Валерий Брюсов — биография, жизнь и творчество поэта
Фото Все
Видео Все
Многие из нас знают Валерия Брюсова как русского поэта, на стихи которого писали свою музыку композиторы Сергей Рахманинов, Александр Гречанинов, Михаил Гнесин, Рейнгольд Глиэр. Кроме того, Брюсов был автором пьес, переводчиком, редактором журналов, руководителем литературного института. Этого поэта литературоведы называют одним из основоположников русского символизма.
Детство
Валерий Яковлевич родился в Москве 13 декабря 1873 года. Его дед по материнской линии, Александр Бакулин, был купцом и поэтом, автором «Басен провинциала». Кузьма Брюсов, дед будущего поэта по отцовской линии, был крепостным. Он сумел выкупиться на волю, уехал из Костромской губернии в столицу, стал заниматься торговлей, купил особняк на Цветном бульваре, где его знаменитый внук жил в течение 32 лет.
Отец будущего литератора, Яков Кузьмич, писал стихи, сочувствовал революционерам-народникам. Он был очень азартным человеком, увлекался скачками, растратил все свое состояние на игру в тотализаторе.
На воспитание сына родители обращали мало внимания. В четыре года мальчик уже умел хорошо читать. Все свое время он проводил в родительской библиотеке. Отец с матерью следили только за тем, чтобы мальчик не читал сказок и религиозной литературы.
Валерий увлекался идеями Дарвина, изучал принципы материализма, но совсем не знал русскую классическую литературу. Произведений Тургенева, Толстого, Пушкина не было в отцовской библиотеке, зато имелось собрание сочинений Некрасова, и большинство его стихов Брюсов-младший знал наизусть. Ему очень нравилась химия и физика, мальчик с удовольствием занимался опытами, по книгам изучал явления природы. В дошкольном возрасте стал автором своей первой комедии «Лягушка».
Образование
В 11 лет Валерий стал учеником частной гимназии Креймана. Мальчик показал такие хорошие результаты, что его сразу приняли во второй класс. Сначала он не пользовался авторитетом у своих сверстников. До гимназии мальчик рос в одиночестве, его брат и две сестры родились намного позже Валерия.
Он не был обучен простым детским играм, одноклассники долго считали Брюсова высокомерным зубрилой. Но через несколько лет Валерий подружился с такими же страстными любителями литературы, вместе с ними стал выпускать рукописный журнал «Начало».
Валерий в этот период увлекался многими жанрами, писал прозу, стихи, делал переводы. Он совсем забросил учебу, целые вечера посвящал литературной деятельности – писал сонеты, октавы, триолеты, рондо. Из-под его пера выходили рассказы, драмы, романы, он переводил труды современных, античных авторов. Даже по дороге в гимназию подросток думал не об учебе, а о сюжете нового произведения, которым он займется после занятий.
При такой увлеченности высокими жанрами его первая опубликованная статья была на удивление обыденной.
Валерий, разделявший страсть отца, выступил со своим мнением в поддержку тотализатора на скачках в журнале «Русский спорт». Стараниями Брюсова и его товарищей журнал «Начало» выходил в течение нескольких лет. Затем гимназисты остыли, оставили свою затею.
В 16 лет Брюсов возобновил деятельность редактора, стал выпускать «Листок V класса». Газета была вольнодумной, в ней критиковались школьные порядки, по этой причине редактору скоро предложили оставить учебное заведение. Брюсов перешел учиться в гимназию Поливанова.
В последних классах гимназии он увлекся творчеством Пушкина, Поля Верлена, Стефана Малларме, Шарля Бодлера. В 1893 году Брюсов написал письмо Полю Верлену. В послании к французскому литератору начинающий поэт называл себя
основоположником русского символизма. В том же году он написал драму «Декаденты. (Конец столетия)», где речь идет о некоторых фактах из биографии Поля Верлена.
Валерий Брюсов в молодостиВ 1893 году Валерий стал студентом историко-филологического факультета Московского университета.
Он изучал несколько дисциплин – литературу, философию, историю, искусство, иностранные языки. Иностранным языкам Брюсов уделял особое внимание, они были необходимы молодому литератору для чтения произведений зарубежных авторов в оригинале. Молодого человека сжигала жажда познания, он считал, что для ее удовлетворения одной жизни ему будет крайне мало.
Могут быть знакомы
Поэтические сборники
В 1894 году поэт публикует первый сборник под названием «Chefs d’oeuvre» — «Шедевры». Он посвятил свою книгу не современникам, которые вряд ли способны оценить этот труд, а вечности и искусству. Чересчур громкое название книги и апломб, с которым Брюсов представил свой труд, пошли не на пользу автору. Критики отнеслись к его творениям с большой долей скепсиса. Через два года вышел следующий сборник стихов Брюсова, который он назвал «Это – я». В новом сборнике появились иные мотивы – исторические, научные, урбанистические.
Очередной сборник стихов под названием «Третья стража» поэт посвятил Константину Бальмонту.
Многие произведения из этой книги имеют историко-мифологические сюжеты. В то время произведения Брюсова публикуются во многих журналах Петербурга и Москвы, а сам поэт был сотрудником столичного издательства «Скорпион».
В начале 20 века Брюсов тесно общается с другими поэтами-символистами – Зинаидой Гиппиус, Федором Сологубом, Дмитрием Мережковским. В 1901 году поэты совместными усилиями опубликовали свой первый альманах «Северные цветы». Это было время, когда символизм признали новым литературным течением. Литературные встречи символисты устраивали у Брюсова, Гиппиус, Александра Миропольского.
Поэты, писатели не только знакомили гостей с новинками, но и устраивали спиритические сеансы.
В залах приглушалось освещение, после этого собравшиеся вызывали духов, которые не только двигали мебель, но и писали загадочные тексты с помощью проводника, человека, присутствующего на сеансе.
Следующие книги Брюсова назывались «Граду и миру» и «Венок».
В последний сборник он включил произведения, написанные ранее – о войне, революции, мифологические и лирические стихи. Брюсов всегда очень много работал. В этот период он занимался изданием журнала символистов «Весы», был руководителем отдела литературной критики журнала «Русская мысль», писал пьесы, прозу, занимался переводами.
Во время Первой мировой войны литератор стал военным корреспондентом газеты «Русские ведомости». На фронт он отправился, как и многие в то время, с патриотическим настроением. Однако через два года патриотический пыл угас, поэт вернулся в столицу, глубоко разочарованный тем, что происходило на фронтах. Он уже не имел ни малейшего желания возвращаться на поле боя, где полным ходом шло моральное разложение воинов. К тому времени относятся критические стихи Брюсова, опубликовать которые он не успел.
В те годы поэта мало интересовала сюжетная линия произведения, он был сосредоточен на форме стихотворения, поэтической технике. Он занимался подбором утонченных рифм, изучал приемы других поэтов, создавал классические произведения – французские баллады.
Поэт был виртуозным импровизатором, на создание классического сонета у него уходило несколько минут. Венок сонетов «Роковой ряд» Брюсов написал за семь часов, хотя туда вошло 15 произведений.
В 1915 году Московский армянский комитет заказал поэту сборник национальной поэзии. Это была антология, охватившая многовековую историю страны. Брюсов занимался переводами, редактурой, организацией работы, подготовкой книги к печати. После выхода сборника поэт написал ряд статей о культуре Армении, книгу «Летопись исторических судеб армянского народа». Через некоторое время он был удостоен звания народного поэта Армении.
После революции поэта назначили руководителем Комитета по регистрации печати, он был сотрудником Госиздата, председателем президиума Всероссийского союза поэтов, готовил первое издание Большой советской энциклопедии. С 1921 года был организатором, затем ректором и профессором Высшего Литературно-художественного института.
Личная жизнь
За свою жизнь поэт пережил немало увлечений, все они были взаимными.
В 24 года поэт женился на Иоанне Рунт, гувернантке своих сестер, которая по происхождению была чешкой, либо полячкой.
Он очень любил эту женщину, однако детей у Брюсовых не было. Иоганна не могла подарить своему супругу ребенка. Зато она очень трепетно относилась к творчеству своего мужа, скрупулезно собирала, хранила все разрозненные листочки с его рукописями.
Причина смерти
Осенью 1924 года поэт скончался от пневмонии. Его прах погребен на Новодевичьем кладбище.
Ссылки
- Страница в Википедии
Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter.
Биография Валерия Брюсова – творчество и личная жизнь автора, читайте на Литрес
Об авторе
Валерий Брюсов – русский писатель, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк. Один из основоположников русского символизма.
Краткая информация
Валерий Яковлевич родился 13 декабря 1873 года в Москве. Родители уделяли мальчику немного внимания, и уже в четыре года, научившись читать, Брюсов проводил свободное время в домашней библиотеке. Мальчик любил химию и физику, с удовольствием читал труды Дарвина, изучал природные явления.
Позже Валерий учился в частной гимназии Креймана, где через несколько лет начал выпускать рукописный журнал «Начало». Уже тогда он писал прозу и стихи, переводил произведения современных зарубежных и античных авторов. В конце концов, юноша почти совсем забросил учебу. Впрочем, в своей первой публикации Брюсов не рассуждал о высоком: он, как и отец, увлекался ставками, поэтому написал статью, в которой поддерживал тотализатор на скачках.
В шестнадцать Брюсов стал выпускать «Листок V класса», в котором критиковал порядки гимназии, поэтому вскоре ему предложили уйти в другое учебное заведение. Молодой человек перевелся в гимназию Поливанова. В старших классах Валерий увлекся творчеством Пушкина, Стефана Малларме, Поля Верлена и Шарля Бодлера.
Он даже послал Верлену письмо, в котором представился как основоположник русского символизма, а также написал драму «Декаденты. (Конец столетия)», в которой говорил о некоторых фактах из жизни Верлена.
В 1893 году Брюсов поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Через год он выпустил свой первый сборник – «Шедевры», который критики встретили скептично. Далее последовали книги:
- «Это – я».;
- «Третья стража»;
- «Огненный ангел»;
- «Граду и миру»;
- «Зеркало теней»;
- «Последние мечты»;
- «Дали»;
- и многие другие произведения.
После окончания университета Валерий Яковлевич работал в журнале «Русский архив». Широко известен он стал в 1900 году после выхода сборника «Третья стража». Писатель также сотрудничал с журналом «Новый путь» и стал одним из основателей издательства «Скорпион».
В начале двадцатого века Брюсов принимал участие в работе над альманахом «Северные цветы», а также был редактором журнала русских символистов «Весы».
В 1908 году поэт стал директором Московского литературно-художественного кружка. Во время Первой мировой войны Валерий Яковлевич был военным корреспондентом «Русских ведомостей».
Когда к власти пришли большевики, Брюсов сначала занял пост руководителя Комитета по регистрации печати, затем стал председателем Президиума Всероссийского союза поэтов. В 1921 году он стал ректором недавно основанного Высшего литературно-художественного института.
Писатель умер 9 октября 1924 года от пневмонии в Москве.
Похожие авторы
Антон Чехов
Максим Горький
Александр Куприн
Михаил Булгаков
Федор Достоевский
Lazy Book Reviews за июль 2016 г.
# 50: Red Star Tales (2015) — Ивонн Хауэлл (редактор) (3,5/5)
Это четвертый советско-российский сборник рассказов, который я
читать в этом году.
издатель, Russian Life Books, был достаточно любезен, чтобы предоставить мне копию после
Я упомянул, рецензируя советскую фантастику. Другие сборники — «Советская фантастика » (1961), метко названный « Еще советская фантастика » (1962),
и Окончательный порог (1970) — почти все истории были
исключительно с 1958 по 1970 годы (за исключением беляевского «Хойти-тойти»
[1930]). В
Самые интригующие сюжеты — два неоконченных произведения Валерия Брюсова: «Восстание
машин» (1908) и «Мятеж машин» (1915).
Хотя очень
повествовательная структура, они предлагают дразнящие взгляды на мир будущего
одержимый технологиями и миром, где эта технология начинает включаться
их. Другой рассказ, который мне попался на глаза, — «Голова профессора Доуэля» Беляева.
(1926), который предлагает некоторые леденцы для ума о социальном классе и способностях. Тем временем Казанцев
«Взрыв» (1946) изображает многое из того, что вы ожидаете от его другого
Рассказы на тунгусскую тематику, Циолковский «На Луне» (1893) — нехудожественный
прогулка по Луне, а «Лучи жизни» Долгушина (1939) — отрывок из малоприятного
межжанровый роман о романтике, шпионах и научной фантастике. [будет полный обзор]
# 51: Солнечные лучи (1964) — Филлис Готлиб (1,5/5)
Новый автор, неизвестный роман… ну, в 2014 году это стоило всего 2 доллара. что-нибудь в форме романа в мягкой обложке для моих любимых жанров. Подбирать этот роман в 2016 году, я сразу же был ошарашен ужасным слоганом: «A дьявольская раса демонических детей порождается в генетическом хаосе беглеца взрыв реактора» — боже мой, почему я вообще выбрал этот роман?
Годы
после расплавления реактора и выброса радиоактивности в его окрестности (почему
город не был полностью эвакуирован — не знаю), его жители продолжают влачить
жить, забаррикадировавшись от остальной Америки.
В его пределах а
назревает поколение, чья генетика мутировала, придав им неестественные
способности телепортации, пирогенерации, телекинеза и телепатии. Эти
подающие надежды подростки, осознав свои способности среди беспокойства, сеют хаос
на город, только для того, чтобы быть захваченным и оцепленным в почти непроницаемом
силовое поле. Шэнди Джонсон — тринадцатилетняя девочка — как раз входит в нее.
способности, когда она приближается к своему возможному менархе. В отличие от других, она
способна отклоняться только с помощью телепатии, что делает ее единственной известной Непроницаемой. Скоро,
губернаторы огороженного города принимают ее и вербуют для помощи в
постоянно приближающаяся катастрофа: преступники, которых долго держат, могут сбежать. Конечно,
они убегают, и Шэнди оказывается в центре событий.
Хотя
всего 13 лет, у нее точно словарный запас аспиранта университета, пьет
кофе, как офисный работник, и понимает человеческую природу, как йог.
Возможно
она сверхчеловек, но с ней невозможно общаться из-за ее несоответствия
атрибуты. В сочетании с трудными и затяжными хитросплетениями сюжета,
утомительный диалог расстраивает читателя. Здесь мало спасительной благодати
помимо интересного сочетания персонажей.
# 52: Наследовать звезды (1977) — Джеймс П. Хоган (3,5/5)
Я выбрал эту книгу для однодневного чтения. Еще один новый автор
для меня, но роман довольно хорошо известен как научно
увлекательный — тяжелый по науке и гипотезам. Когда я прочитал об этой награде, я
сразу испугался
думал о том, чтобы взяться за «тяжелую научно-фантастическую» книгу за один день в свой выходной. Начальный
страницы, как и было обещано, были заманчивыми, а следующие несколько глав меня действительно привлекли.
в; однако вскоре начинаются речи и далекие постулаты, и мой интерес
в доставке угасала параллельно с моей заботой о главном герое, у которого не было
фон, личность или развитие, помимо того, чтобы быть умным, творческим и
дидактический… слишком дидактический вместе с другим дидактическим характером.
# 53: Mindbridge (1976) — Джо Холдеман (4,5/5)
Я прочитал пять романов Холдемана и один из его сборников. Согласно моей базе данных, Я был скорее поклонником Холдемана в 2007-2008 годах, когда я оценил четыре романа пятизвездочные: The Forever War (1974), All My Sins Remembered (1977), Forever Peace (1997), и. Старый Двадцатый (2005). У меня не было никогда понял, что до брал Mindbridge , но был приятно удивлена, что мне в итоге тоже понравился этот роман!
Коммуникация
это общий термин для обозначения средств передачи между людьми, и это
та самая тема, которая исследуется в Mindbridge . Общение может быть повествованием
или диалога, но далее он распространяется на произведения художественной литературы, академической литературы,
музыка, меморандумы, расписания, личные письма, сценарии, интервью,
расписания, отчеты… все это так или иначе используется в Mindbridge .
Жак
находится в своей первой миссии через световые годы космоса, чтобы исследовать
неизведанная планета. Это мгновенное путешествие через заряженный кристалл наполняет его
и его команда на раскисшей земле если еще не названная скала, которая на самом деле поддерживает
атмосфера, жидкая вода и некоторые формы жизни. Эта редкость усугубляется
благодаря их открытию похожей на каплю формы жизни, которая позволяет им подключаться к телепатии
прикасаясь к нему. Земля поражена открытием и просит больше
так называемые мосты разума. Но в глубинах космоса есть еще одно открытие.
сделано: странная гравитационная сигнатура, чудесно красивая планета, ее
гипнотически красивых гуманоидов, и таких же гуманоидов варварской природы
убивая посещенную команду без угрызений совести. Научившись на опыте,
другая экспедиция отправляется, чтобы бросить вызов атакам пришельцев, в которой несколько
возвращены на землю с ужасными последствиями. Жак скоро будет в середине
об опасных основаниях общения между инопланетянами и людьми,
благодаря мосту разума, который он помог обнаружить.
#54: Конец человечества? (1966/1968) — Улоф Йоханнессон (3,5/5)
Олоф Йоханнессон — псевдоним шведского человек по имени Ханнес Альфвен, который до сих пор известен своими работами в электротехнике и физике плазмы (у него даже есть феномен названный в его честь: волна Альфвена). Его твердая научная база обеспечивает основа для этого романа (альтернативные названия: The Great Computer: A Vision и Сказка о Большом Компьютере ), в котором отсутствуют диалоги в пользу историческое предположение с точки зрения будущего. Не путайте хорошее теоретизирование о технологии с несвежей поставкой, потому что автор берет время от времени остроумные выпады в адрес бюрократов, английского языка и человеческого общества.
Навсегда человечество
хотел снять с себя бремя повседневной жизни. Давным-давно физический труд
сельское хозяйство было оставлено лошадям и буйволам; немного дальше и внутренний
двигатель внутреннего сгорания покончил с лошадью.
В то время как лошадь была полностью
ненужная в современном обществе, лошадь так и не исчезла полностью. С этими
физический труд, выполняемый грубыми машинами, почему человечество не могло также
от тягостного ига мысли?
Когда возникает кризис где компьютеры отключены, общество возвращается к своим варварским корням и хаосу наступает. Медленно, сквозь пепел современного общества снова поднимается человечество без извлеченных уроков, а также воскрешает компьютеры, которые когда-то вышли из строя это полностью. Пока человечество не усвоило свои уроки, компьютеры другой подход и гарантировать, что они никогда больше не подведут, тем самым разделив последняя тонкая нить с человечеством. Теперь он может программировать себя, поддерживать себя, воспроизводить себя и управлять собой — Конец Человека? [полный обзор]
# 55: Fort Privilege (1985) — Комплект Тростник (2/5)
Ее имя не ново для меня, так как я видел его на экране.
десятки раз в связи с недавней тенденцией чтения женской науки
писатели-фантасты. Удивительно
для себя, это на самом деле первый рассказ или роман Кита Рида, который я когда-либо
читать. Поскольку она более известна своими рассказами 1960-х и 1970-х годов,
выбор романа 80-х был не лучшим вариантом, увы…
Барт
потерял свою возлюбленную в трагической аварии, к сожалению, он не помнит
обстоятельства, которые привели к этому, и он не знает, почему он потерял способность читать.
Несмотря на свою недавнюю историю лишений, Барт по-прежнему мотивирован своим
более глубокое наследие в виде светской вечеринки в его богатой расширенной семье
дом/замок/анклав в центре Нью-Йорка. Каменный бегемот кажется
единственное жилое строение во всем городе, которое опустело,
заброшенным и оставленным в ужасном состоянии разложения (упс, на аллитеративном броске
снова). В убежище Центрального парка кишат протестующие/мародеры/анархисты, кажется,
пузыриться на самом краю замка в ожидании чего-то большего.
Барт чует эту беду еще до того, как войдет в бастион городской аристократии. Один раз пробираясь внутрь, он подтверждает, что особняк был превращен в закрытый, бронированный, хорошо укомплектованный и хорошо вооруженный форт. Высокомерный и высокопоставленные члены семьи и гости, похоже, не обращают внимания на тревожное варево за стенами особняка даже глава семьи: Абель Паркхерст. А множество персонажей впечатляют своим присутствием на вечеринке, каждый из которых Барт держит вкладки на. Когда сквозь ставни стреляют гарпуном, потихоньку начинается напряжение эскалации, поскольку оружие спрятано, вторичное оружие подготовлено, взрывчатка составлены и намечены тактические планы.
я
чувствовать, что любой посыл или подчеркивающий моральный дух, вплетенный в историю, был
потерянный между между (1) сложным массивом и изменением статусов
персонажи и (2) более яркий урок, который люди, богатые или бедные, получат
изо всех сил бороться самыми грязными способами, чтобы заработать на жизнь, будь то
высоко- или низкоживущие.
В мясе книги нет ничего удовлетворительного, и
есть что-нибудь удовлетворительное в заключении.
# 56: Воды смерти (1967) — Ирвинг Э. Гринфилд (1,5/5)
Я боялся этого момента. Соединение Иоахима язвительно веселый обзор с краткой биографией автора SFE, и я ненавижу полный. игнорируя Иоахима, роман Гринфилда звучит и читается очень похоже на «» Сильверберга. Мир в пределах (1971), но вместо возвышающихся городских кварталов человечества с секс, Waters of Death о глубоководных участках сельского хозяйства с сексом… и акулы. Честно говоря, слова «каннибальские оргии» были для меня единственным поводом для беспокойства. мотивация открыть этот довольно тонкий роман.
Др.
Роберт Уайльд — консервативный человек в либеральные времена; не все относятся к своим
партнер, как настоящая жена, но Роберт не в своем уме, так как он отказался
секс, уважение и достоинство от жены.
Ее один цветок удовольствия приходит только
когда он, наконец, ударит ее. Она хотела уйти, чтобы стать правительством-санкции
все-таки проститутка. Его сын тоже может выдержать удар, но хороший парень, просто позор.
это уйдет в правительственный приют.
После короткое сексуальное безумие с очень желающей девушкой, Роберта отправляют на задание Карибский бассейн, чтобы докопаться до сути вещей в отношении моря фермеры, которые являются одним из немногих кланов, собирающих океаническую пищу в мире. источник. Он приземленный, поэтому ему не терпится принять вызов, но за В сценах есть злой заговорщик, который надеется… сыграть драматическую музыку… захватить власть. мир! Роберт также борется с акулами и забивает симпатичную 20-летнюю девушку. цыпочка, которая быстро приходит в себя после смерти отца. Что доктор Уайльд один из классный поступок.
К
Короче говоря, роман должен атаковать по двум направлениям: удивить читателя крутостью,
футуристические океанические методы земледелия и беспричинное ощупывание груди.
Если вы
ищете чего-то большего, ну, если вы хотите, чтобы 10 страниц боролись с
акулы, вам бы это пошло на пользу… точнее, сухой, очевидный и поучительный диалог,
если на то пошло (страницы 12, 33 и 40)… или совет о том, как обращаться с женщиной (страница
47) — тогда есть сотни лучших романов на выбор.
Лучший цитаты: «[Он] в конечном итоге станет полным хозяином мира» (23), «Ты мне больно, — сказала она дрожащим шепотом… «Я хотел бы, чтобы [поговорить с снова ты]», — сказала она» (47) и «Затем он умер» (147).
# 57: Idle Pleasures (1983) — Джордж Алек Эффингер (3/5)
Конечно, я читал трилогию Эффингера о Будаине — первые две книг, дважды, но не был сильно потрясен доставкой в остальном заманчивая предпосылка. Чего нельзя сказать о Idle Pleasures , поскольку даже Предпосылка звучала интересно, но я все же попробовал.
До прочтения мои первые мысли о научной фантастике
коллекция о спорте пошла двумя путями: (1) земные виды спорта доведены до
экстрим или (2) игра в земные виды спорта с инопланетянами.
Конечно, оба эти типа
рассказов, включенных в сборник, но на самом деле они являются лучшими из
восьмиэтажная связка; соответственно, в «Отрыве» достаточно жесткой научной фантастики, чтобы
нести вес темы спортивного мастерства, пока «Из центра города в зуммер»
на самом деле заставил меня громко смеяться над своей абсурдностью.
Конечно, это не лучший снимок короткометражки Эффингера. работа, которая могла бы быть лучше отражена в Mixed Feelings (1974), Irrational Номера (1976 г.) или Dirty Tricks (1978 г.), ни одним из которых я не владею.
[PDF] 7 лучших рассказов Валерия Брюсова Валерий Брюсов eBook
Об этой книге
Валерий Брюсов русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, критик и историк. Он был одним из главных членов русского символистского движения. Критик Август Немо отобрал для вашего удовольствия семь рассказов этого замечательного автора: — Республика Южного Креста. — Мраморный бюст.
— Для себя или для другого. — В зеркале.- Защита.- Магазин канцтоваров «Бемол».- Рея Сильвия.
Доступ к более 1 миллиона наименований по справедливой ежемесячной цене.
Учитесь более эффективно, используя наши учебные инструменты .
Information
Publisher
Tacet Books
Year
2020
ISBN
9783967990225
Topic
Literature
Subtopic
European Literary Collections
I
MARIA was the daughter of Rufus the Scribe . Ей не было еще и десяти лет, когда 17 декабря 546 года Рим был взят Тотилой, королем готов. Великодушный победитель приказал всю ночь трубить в рожки, чтобы римляне могли бежать из родного города, как только осознают опасность оставаться там.
Тотила знал жестокость своих воинов и не желал, чтобы все население древней столицы мира погибло от мечей готов. Так Руфус и его жена Флоренция бежали с маленькой дочерью Марией. Огромная толпа беженцев из Рима ночью покинула город по Аппиевой дороге; сотни из них падают в изнеможении на дороге. Большинству, среди которых был Руф и его семья, удалось добраться до Бовиллей, где, однако, очень многие не смогли найти убежища. Многим из них приходилось ночевать под открытым небом. Позже все они разбежались в разные стороны, ища какое-нибудь убежище. Некоторые пошли{95) Кампанья и были взяты в плен владевшими там готами; некоторые добрались до моря и даже смогли отправиться на Сицилию. Остальные либо остались нищими в окрестностях Бовиллы, либо сумели проникнуть в Самний.
У Руфуса был друг, живущий недалеко от Корбио. К этому бедняку по имени Энтони, который зарабатывал на жизнь разведением свиней на маленьком участке земли, Руфус привел свою семью. Антоний принял беглецов и поделился с ними своим скудным запасом.
И, живя в убогой хижине свинопаса, Руф услышал обо всех несчастьях, постигших Рим. Однажды Тотила пригрозил сровнять с землей Вечный город до основания и превратить его в пастбище. Но готский король впоследствии смягчился и удовлетворился тем, что сжег несколько кварталов города и разграбил все, что еще осталось от жадности и жестокости Алариха, Гензериха и Рицимера. Весной 547 года Тотила покинул Рим, но увез с собой всех оставшихся в городе жителей. Сорок дней столица мира стояла пустой: в ней не осталось ни одного человека, а по ее улицам бродили только испуганные звери и дикие звери. Тогда робко, понемногу, римляне стали возвращаться в свой город. А немного позже Рим был оккупирован Велизарием и вновь присоединен к владениям Восточной империи.{96}
Затем Руфус и его семья вернулись в Рим. Они отыскали свой домик на Ремурии, который по причине его незначительности был пощажен опустошителями. Почти все бедные пожитки Руфуса оказались нетронутыми, включая библиотеку и ее свитки пергамента, столь ценные для писца.
Казалось, что можно забыть все пережитые ими несчастья, как в каком-то тяжелом сне, и продолжать прежнюю жизнь. Но очень скоро стало ясно, что такая надежда обманчива. Война была далека от завершения. Риму пришлось пережить еще одну осаду Тотилы, когда снова жители сотнями умирали от голода и нехватки воды. Затем, когда готы, наконец, сняли безуспешную осаду, Велизарий также покинул Рим, и город признал власть алчного византийца Конона, от которого римляне бежали, как от врага. В более позднее время готы, воспользовавшись вероломными часовыми, вторично заняли Рим. Однако на этот раз Тотила не только воздержался от разграбления города, но даже стремился навести в нем какой-то порядок и желал восстановить разрушенные постройки. Наконец, после смерти Тотилы, Нарсес взял Рим. Это было в 552 году.
Было бы трудно ясно показать, как Руфусу удалось пережить эти шесть ужасных лет. Во время войны и осад никто не нуждался в искусстве писца. Никто больше не заказывал Руфусу переложение сочинений древних поэтов или отцов Церкви.
В городе не было властей, к которым можно было бы обращаться с разного рода прошениями. Народу было немного, денег было очень мало, а продуктов питания еще меньше. Он должен был зарабатывать на жизнь всякой случайной работой, служа то готам, то византийцам, не гнушаясь быть каменщиком, когда чинили городские стены, или носильщиком обозных войск. И при всем этом вся семья часто голодала не только днями, но и целыми неделями. О вине нельзя было и думать; единственным питьем была плохая вода из цистерн или из Тибра, так как акведуки были разрушены готами. Терпеть такие лишения можно было, только зная, что им подвержены все без исключения. Потомки сенаторов и патрициев, дети самых богатых и знатных семей просили на улицах кусок хлеба, как нищие. Рустициана, дочь Симмаха и вдова Боэция, протянула руку за милостыней.
Неудивительно, что в эти годы маленькая Мария была предоставлена самой себе. В раннем детстве отец научил ее читать по-гречески и по-латыни. Но после их возвращения в Рим ему некогда было больше заниматься ее воспитанием.
Целыми днями вместе она делала только то, что думала. Мать не нуждалась в ее помощи по хозяйству, потому что вести домашнее хозяйство почти не приходилось. Чтобы скоротать время, Мария читала книги, которые до сих пор хранились в доме, так как покупать их было некому. Но чаще она выходила из дома и бродила, как маленький дикий зверек, по пустынным улицам, форумам и площадям, слишком широким для уже ничтожного населения. Немногочисленные прохожие скоро привыкли к черноглазой девушке в лохмотьях, бегающей всюду, как мышь, и не обращали на нее внимания. Рим стал для Марии как бы необъятным домом. Она знала его лучше, чем любой писатель, описывавший его примечательные сокровища древности. День за днем она выходила на огромную территорию города, где когда-то проживало более миллиона человек, и училась любить одни его уголки и ненавидеть другие. И часто лишь поздно вечером возвращалась она на отцовскую унылую кровлю, где часто бывало, что ложилась без ужина в постель, после целого дня, проведенного на ногах.
В своих странствиях по городу Мария посещала самые отдаленные районы по обе стороны Тибра, где стояли пустые, частично сгоревшие дома, и там она мечтала о величии{99} Рима в прошлом. Она осмотрела несколько статуй, которые еще оставались целыми на площадях, — огромного быка на Бычьем форуме, гигантских бронзовых слонов на Священном Пути, статуи Домициана, Марка Аврелия и других знаменитых людей древности, колонны , обелиски и барельефы, стремясь вспомнить то, что она читала о них всех, а если ее знания были скудны, она дополняла их любым прочитанным рассказом. Она заходила в заброшенные дворцы некогда богатых людей и любовалась жалкими остатками былой роскоши в убранстве комнат, мозаике полов, разноцветном мраморе стен, роскошных столах, стульях. , подсвечники, которые кое-где еще сохранились. Таким образом она посетила разрушенные бани, которые были как бы отдельными городами внутри города и были совершенно заброшены, потому что не было воды для снабжения их ненасытных труб; в некоторых зданиях еще можно было увидеть великолепные мраморные резервуары, мозаичные полы, стулья для купания, ванны из драгоценного алебастра или порфира, а местами полуразрушенные статуи, избежавшие использования готами и византийцами в качестве материала для метания во врага.
от баллисты. В тишине огромных залов Мария слышала отголоски богатой и беззаботной жизни тысяч и тысяч людей, которые ежедневно собирались там, чтобы встретиться с друзьями, обсудить литературу или философию и помазать свои женоподобные тела перед праздником. банкеты. В Большом цирке, который теперь походил на дикий овраг, потому что был весь зарос бурьяном и высокой травой, Мария думала о триумфальных скачках, на которые смотрели тысячи зрителей и оглушали счастливых победителей бурей грохота. аплодисменты. Она не могла не знать об этих празднествах, ибо последний из них (о, жалкая тень былого великолепия) был еще раз устроен при ее жизни Тотилой во время его второго владычества в Риме. Иногда Мария просто шла по берегу Тибра, садилась в каком-нибудь удобном месте под полуразрушенной стеной и смотрела на желтые воды реки, прославленной поэтами и художниками, и в тишине пустынного места думать и мечтать, и снова думать и мечтать.
Она привыкла жить в своих снах. Полуразрушенный, полузаброшенный город щедро питал ее воображение.
Все, что она слышала от старших, все, что она читала беспорядочно из книг отца, слилось в ее мозгу в странное, хаотичное, но бесконечно пленительное представление о великом и древнем городе. Она была убеждена, что прежний Рим был на самом деле средоточием всей красоты, чудесным городом, где все было очарованием, где вся жизнь была сплошным праздником. Столетия и эпохи смешались в ее бедной головке, времена Ореста казались ей не дальше, чем правление Траяна, а царствование мудрого Нумы Помпилия так же близко, как царствование Одоакра. Для нее древность заключала в себе все, что предшествовало готам; далеко, но все еще счастливо было старое время, правление великого Теодориха; новое время началось для нее при ее рождении, во время первой осады Рима, во времена Велизария. В древности все казалось Марии дивным, прекрасным, чудесным; в старину все было красиво и удачно, в новое же время все убого и ужасно. И старалась она не замечать жестокой реальности настоящего, а жить в мечтах своих в древности, которую любила, с любимыми героями, среди которых был бог Бахус; Камилл, второй основатель города; Цезарь, вознесенный до звезд на небе; Диоклетиан, мудрейший из всех людей, и Ромул Августул, несчастнейший из всех великих.
Все эти и многие другие, имена которых она только случайно слышала, были возлюбленными ее мечтаний и обыкновенными призраками ее полудетских грез.
Мало-помалу в своих снах Мария создала свою историю Рима, совсем не похожую на ту, которую рассказывал в свое время красноречивый Ливий, а потом другие историки и летописцы. Любуясь еще целыми статуями и читая их полустертые надписи, Мария все истолковывала по-своему и везде находила подтверждение своему необузданному воображению. Она сказала себе, что такая-то и такая-то статуя изображала молодого Августа, и ничто тогда не убедило бы ее в том, что это был плохой портрет какого-то полуварвара, который жил всего пятьдесят лет назад и заставил какого-то невежественного создателя гробниц увековечить его черты в куске дешевого мрамора. Или, глядя на барельеф, изображающий какую-нибудь сцену из «Одиссеи», она сочиняла из него длинную историю, в которой снова фигурировали ее любимые герои — Марс, Брут или император Гонорий, и вскоре убеждалась, что прочла эта история в одной из книг ее отца.
Она будет создавать легенду за легендой, миф за мифом и жить в их мире как более реальном, чем мир книг, и еще более реальном, чем жалкий мир, окружавший ее.
После достаточно продолжительного сна, когда она чувствовала усталость от ходьбы и истощение от голода, Мария возвращалась домой. Там мать, вспыльчивая от пережитых несчастий, встречала ее хмуро, грубо подталкивала к ней кусок хлеба и сыра или головку чеснока, если таковая оказывалась на кухне. , иногда добавляя к скудному ужину несколько бранных слов. Мария, нелюдимая, как пленная птица, ела то, что ей давали, а потом спешила в свою комнатушку и на жесткую постель, чтобы снова грезить, пока не заснет, и потом снова грезить во сне о блаженных, ослепительных временах древности. В особенно счастливые дни, когда отец был дома и в хорошем настроении, он иногда беседовал с Марией. И разговор их быстро переходил к древним временам, столь дорогим им обоим. Мария спрашивала отца об ушедшем Риме, а потом затаила дыхание, пока старый писец, увлеченный своей темой, начинал говорить о великой империи времен Феодосия или декламировать стихи античных поэтов, Вергилия, Авсония.
и Клавдиан. И хаос в ее бедной головке еще больше спутывался, и по временам ей начинало казаться, что ее настоящая жизнь есть только сон, а на самом деле она живет в блаженные времена Энния Августа или Грациана. .
II
После оккупации Рима Нарсесом жизнь в городе вошла более или менее в обычное русло. Правитель обосновался на Палатине, для него отремонтировали некоторые из запустевших комнат императорского дворца, а по вечерам их освещали лампадами. Византийцы привезли с собой деньги, и торговля в Риме начала оживать. Главные улицы стали относительно безопасными, и обедневшие жители пустынной Кампаньи привозили в Рим на продажу провизию. Кое-где снова открылись винные таверны. Был даже спрос на предметы роскоши, которые покупали в основном легкомысленные женщины, которые, как стая воронов, следовали за ублюдочными войсками великого евнуха. Монахи ходили туда-сюда по всем улицам, и с них тоже можно было получить какую-то прибыль.
Тридцать или сорок тысяч жителей, собравшихся теперь в Риме, включая войска, придавали городу, особенно в центральных районах, вид многолюдного и даже оживленного места.
Наконец-то была найдена настоящая работа для Руфуса. Нарсес, а затем его преемник, византийский полководец, получали различные жалобы и прошения, для переписывания которых требовалось искусство писца. Эдикты Юстиниана, признававшие одни акты готских королей и отвергавшие другие, давали предлог для бесконечных махинаций и судебных процессов. Руфу иногда приходилось копировать документы, адресованные непосредственно Его Святейшеству Императору в Византии, и за это ему платили сравнительно хорошо. И к нему приходили более важные заказы. Новый монастырь хотел иметь письменный список своих богослужебных книг. Капризный человек заказал экземпляр стихов знаменитого Рутилия. В доме Руфуса снова появилась определенная достаточность. Семья могла обедать каждый день и больше не беспокоиться о завтрашнем дне.
Все могло бы быть хорошо в доме Руфуса, если бы писец, сильно постаревший за годы лишений, не напился.
Часто он оставлял все свои заработки в той или иной таверне. Это был тяжелый удар для Флоренции. Она всячески боролась с несчастной страстью мужа и пыталась отобрать у него все заработанные им деньги, но Руфус опускался до всяких ухищрений и всегда находил способы напиться. Мария, напротив, любила дни пьяных запоев отца. Тогда он приходил домой в веселом настроении и не обращал внимания на слезы и упреки Флоренции, а жадно звал к себе Марию, если она была дома, снова без конца говорил с ней о былом величии Вечного города и читал ей стихи старых поэтов и собственного сочинения. Слабоумная девочка и ее пьяный отец как-то понимали друг друга и часто просиживали вместе до поздней ночи, после того как рассерженная Флоренция уходила от них и ложилась спать одна.
Сама Мария образ жизни не меняла. Напрасно ее отец, когда протрезвел, заставлял ее помогать ему в его работе. Напрасно ее мать сердилась на дочь за то, что она не делила с ней заботы по дому. Когда Мария была обязана, она против воли угрюмо переписывала несколько строчек или чистила несколько луковиц, но при первой же возможности выбегала из дома, чтобы снова целый день бродить по любимым уголкам города.
Ее ругали по возвращении, но она молча выслушивала все упреки и ничего не отвечала. Что ей было до брани, когда в ее видениях еще блестели все те роскошные картины, которыми тешила ее воображение, когда она пряталась у порфирового бассейна в купальнях Каракулла или лежала, спрятавшись, в густой траве на берегу древнего Тибр. Ради того, чтобы у нее не отняли видений, она охотно вынесла бы побои и всякие пытки. В этих видениях была вся ее жизнь.
Осенью 554 года Мария увидела на улицах Рима триумфальное шествие Нарсеса — последний триумф, отпразднованный в Вечном городе. Войска евнуха, принадлежащие к разным племенам, среди которых были греки, гунны, герулы, гепиды, персы, прошли нестройной толпой по Священному пути, неся богатую добычу, взятую у готов. Солдаты пели веселые песни на самых разных языках, и голоса их сливались в дикие и оглушительные крики. Генерал, увенчанный лавром, ехал в колеснице, запряженной белыми конями. У ворот Рима его встретили люди в белых тогах, представившиеся сенаторами.
Нарсес шел через полуразрушенный Рим, по улицам, заросшим травой между могучими брусчатками, по направлению к Капитолию. Там он возложил свою корону перед статуей Юстиниана, откуда-то полученной для этого случая. Затем он снова прошел пешком через город, возвращаясь к базилике Святого Петра, где его встретили Папа и духовенство в праздничных одеждах. Римский народ столпился на улицах и смотрел на зрелище без особого энтузиазма, хотя главные действующие лица делали все возможное, чтобы сделать его пышным. Византийский триумф был для римлян чем-то чуждым, почти как триумф врагов родной земли.
А на Марию триумфальное шествие не произвело никакого впечатления. Она смотрела равнодушными глазами на пестроту красок в солдатских одеждах, на триумфальную тогу евнуха — маленького безбородого старичка с бегающими глазами — и на праздничные одежды священников. Песни и воинственные крики солдат только возбуждали ее ужас. Все это казалось ей таким непохожим на триумфы, которые она так часто представляла себе в своих одиноких видениях, — триумфы Августа Веспасиана, Валентиана! Здесь все показалось ей странным и безобразным; там все было великолепие и красота! И, не дожидаясь всей процессии, Мария убежала из базилики св.
она могла свободно плакать о невозвратимом прошлом и видеть его заново в своих снах, живым и прекрасным, каким только оно и могло быть. В тот день Мария ушла домой поздно и не пожелала отвечать ни на какие вопросы о том, видела ли она процессию.
В это время Марии было почти восемь…
Стили цитирования 7 лучших рассказов Валерия БрюсоваКак процитировать 7 лучших рассказов Валерия Брюсова для списка литературы или библиографии: выберите стиль цитирования из списка ниже и нажмите «копировать», чтобы создать цитату. Если вашего стиля нет в списке, вы можете начать бесплатную пробную версию, чтобы получить доступ к более чем 20 дополнительным стилям из электронной книги Perlego.
APA 6 Ссылка
Брюсов В. и Немо А. (2020). 7 лучших рассказов Валерия Брюсова ([издание недоступно]). Тацет Книги. Получено с https://www.perlego.com/book/1887649/7-best-short-stories-by-valery-bryusov-pdf (Оригинальная работа опубликована в 2020 г.)
Chicago Citation
Брюсов, Валерий и Август Немо .