Судебник Ивана 3 — принят в 1497 году

Великий князь Иван Третий в 1497 году утвердил единый для всей Руси сборник законов. В историю он вошел как Судебник Ивана 3. Новый кодекс был введен с целью юридического объединения государства. Документ излагал нормы уголовного и гражданского права, формулировал виды преступлений и систему наказаний. Судебник 1497 года  четко определял взаимоотношения феодалов и земледельцев, включая право перехода крестьян к другим помещикам в Юрьев День.

История создания Судебника

Сборник законов формировался на основе правовых документов Московского княжества и других русских земель. Предварительный вариант Судебника был составлен в 1491 году. Он включал в себя местные указы, уставные и жалованные грамоты, отдельные статьи Русской Правды и Псковской Судной грамоты.

Разработчиком кодекса принято считать думного дьяка Владимира Гусева. Ряд историков полагает, что Гусев работал не один, а с боярами Семеном Ряполовским, Иваном и Василием Патрикеевыми, дьяками Курицыным, Жуком и Долматовым.

Иван Третий со своими сыновьями и Боярской думой обсуждал Судебник в течение всего сентября 1497 года. Окончательное утверждение документа произошло в конце месяца. Впервые письменное свидетельство о Судебнике зафиксировано в 1556 году в мемуарах австрийского дворянина Сигизмунда Герберштейна, бывшего послом в Московском княжестве.

Особенности и структура документа

Историки располагают единственным текстом Судебника Ивана 3, изданного в 1497 году. Рукопись обнаружили в начале 19 века, в подмосковном монастыре. Исследования показали, что документ — не подлинник, а копия, выполненная тремя разными людьми.

Статьи кодекса не были пронумерованы. Тематических рубрик по отраслям права не было. Изложение шло сплошным текстом, разделенным только красными заголовками. Всего насчитывается 36 частей, разбитых на более мелкие подпункты.

Современные историки выделяют в тексте Судебника Ивана 3 всего 68 статей. Они могут быть распределены на 5 категорий:

• уголовное право;
• гражданское право;
• организация работы центрального суда;
• функции местного суда;
• система наказаний.

Дополнительные статьи устанавливают правила проведения судебного процесса и принятия свидетельских показаний.

Структура суда по Судебнику

Высшей судебной инстанцией, согласно новому своду законов, объявлялся Боярский суд. Его полномочия возлагались на бояр, входивших в Думу и на приказных дьяков. Боярский суд ведал правонарушениями, совершенными местными судьями, дьяками и подьячими, служилыми людьми, а также самими членами Боярской Думы.

Великокняжеский суд осуществлялся самим Московским князем или его сыновьями. Он стоял выше боярского суда и занимался делами особой сложности, а также «пересудом» (рассмотрением апелляций).

Судебные функции на периферии исполняли наместничьи суды в лице наместников и волостелей. Они проводили разбор дел и допросы через своих служащих — тиунов. Судебник закрепляет право членов местного самоуправления вести контроль над действиями наместников и волостелей. Представители горожан и крестьян должны были присутствовать во время наиболее значимых судебных процессов.

Кодекс строго запрещает судьям любого ранга брать взятки

Посула от суда не имати никому

Судебник 1497 года

Первые статьи документа устанавливают точные нормы взимания судебных пошлин. Сумма рассчитывалась в зависимости от характера преступления и его доказанности в суде.

Систематизация преступлений

Судебник Ивана 3 перечисляет различные виды правонарушений, направленных против личности и собственности, в том числе:

• убийство;
• разбой;
• воровство;
• поджог;
• клевета;
• оскорбление;
• нарушение договора займа.

Одной из задач судопроизводства 15 века было устрашение, поэтому наказанием чаще всего служила смертная казнь. Судебные расходы и возмещение убытков истцу покрывались за счет конфискации имущества ответчика.

Кража, совершенная впервые, наказывалась битьем кнута на площади и возмещением убытков. Если же вор попадался вторично или усугублял кражу убийством собственника, его предавали смертной казни.

Наиболее серьезной категорией преступлений считалась деяния, направленные против государства и церкви. Судебник 1497 года определял, что к этой группе относится убийство господина, церковная кража, крамольные слова против княжеской власти или церкви, шпионаж и сговор с врагом. Наказанием за эти правонарушения служила смертная казнь.

Отношения землевладения

Судебник Ивана Третьего отразил важнейший момент в становлении крепостного строя на Руси. Он утверждал право крестьян на переход от одного феодала к другому лишь единожды в год. Этот срок составлял неделю до и неделю после Юрьева дня — по святцам, 26 ноября.

Новое положение вводилось из-за возросшего среди феодалов спроса на рабочую силу. Освоение земель, присоединенных к Руси Иваном 3, требовало большого количества зависимых крестьян. Свободный выход противоречил интересам бояр и помещиков.

Уходя к другому хозяину, крестьянин должен был внести особую выплату — «пожилое». Сумма зависела от местоположения деревни — жители лесной полосы платили вдвое меньше, чем на степных территориях.

Новопорядчики, то есть, люди, прожившие 1 год в данном землевладении, обязывались отдать «четверть двора» — четвертую часть своего имущества. Старожильцы (прожившие 4 года) отдавали весь «двор». Новая система стала первым правовым актом по прикреплению крестьян к земле.

Значение Судебника

Свод законов 1497 года — один из первых в Европе общегосударственных юридических кодексов. Подобных документов в 15 веке не было в большинстве развитых стран, включая Англию и Францию. Судебник Ивана 3 закрепил правовой статус различных социальных групп Московской Руси, установил принципы классовой юстиции, чем способствовал дальнейшему утверждению феодального строя.

Большинство положений Судебника регулярно применялись на практике, но наказания часто смягчались.

Человекоубийство, если только оно не было совершено для грабежа, редко наказывалось смертной казнью

Записи Герберштейна

Судебник оставался главным источником права при Василии Третьем, Иване Грозном и Федоре Иоанновиче. Новые своды законов в дальнейшем создавались на основе Судебника 1497 года.

Судебник Ивана III — Русская историческая библиотека

Судебник 1497. Рукопись

Собирая русские земли в одно государство, приходилось подумать и о том, чтобы завести одни и те же порядки управления и судопроизводства. Для этого в конце правления Ивана III был издан свод правил судопроизводства –

Судебник.

Иван III не любил менять старых русских обычаев и порядков, а старался лишь придать им больше правильности. В удельные времена князья в своих областях, где могли, сами правили и следили за всеми делами, а где не могли, там ставили своих «мужей», т. е. дружинников, бояр и поручали им творить суд и расправу. Эти княжьи наместники жалования не брали, а «кормились» разными поборами с местных жителей и судебными пошлинами. Наместники и волостели сами себе подбирали помощников, давали им разные должности, и они кормились таким же образом, как их начальники. Такой же порядок остался и при Иване III. Понятно, сколько насилий и зла могли творить корыстные и нечестные волостели. Могли они и сильно наживаться на счет жителей, получая от них «корм» – деньгами и натурой по нескольку раз в год (обыкновенно пред большими праздниками), собирая пошлины на судах с истцов и ответчиков. «Корм» и различные поборы легко обращались в «посулы», или взятки. В небольшом уделе разные наместники и правители были все-таки на виду у князя; но в обширном Московском государстве великому князю мудрено было усмотреть за ними – злоупотреблений могло твориться здесь гораздо больше.

Легче всего несправедливость сказывается при судопроизводстве. На судебное дело Иван III и обратил особенное внимание.

Он приказал дьяку Владимиру Гусеву составить свод судебных законов из разных судных уставов и грамот прежних князей.

В 1497 году Судебник был издан.

Судебник Ивана III уделяет большее внимание не изложению законов, а судопроизводству — порядку ведения судов. В Судебнике указывается, кто должен судить: «Судить суд боярам, окольничим и быть при них дьякам». Наиболее трудные и важные дела, которые «управить будет нельзя», представлять великому князю. Тут же в самом начале Судебника сказывается забота оградить людей от произвола и лихоимства судей: «Посулов боярам и окольничим и дьякам от суда и от печалования (просьб) не имать, а судом не мстити, не дружити никому». Далее точно указывается, какие следует брать судебные пошлины. На суде должны были присутствовать великокняжеский чиновник (дворский), местный староста и выборные «лучшие» люди. Таким образом, Судебник старается оградить от обиды и неправды подсудимых.

Лишь в конце Судебника помещены немногие случайные нормы материального права: «о займах», «о христианском (крестьянском) отказе», «о чужеземцах» и т. п.

Самосуд и самоуправство, какие допускались в Русской Правде, в Судебнике Ивана III уже не встречаются. Правительство теперь вошло в большую силу и потому брало в свои руки и суд, и расправу. Зато суровость и грубость нравов сказывается в Судебнике гораздо сильнее, чем в Русской Правде. В Судебнике полагаются пытки, телесные наказания, смертная казнь, чего нет в Русской Правде. Татарское владычество немало содействовало грубости и жестокости нравов.

 

 

Пытать (т. е. различными мучениями вынуждать обвиняемого признаться в своей вине) полагалось в том случае, если подсудимый возбуждал сильное подозрение.

Вора, попавшегося на первой краже, Судебник Ивана III предписывал «бить кнутьем». Эта казнь называлась «торговою» (потому что происходила на торгу, т. е. на площади). Смертная казнь назначена за «лихие дела» (т. е. уголовные преступления), разбой, душегубство, святотатство, зажигательство, двукратное воровство, ябедничество и пр.

В тяжбах, когда трудно было удовлетворить тяжущихся, Судебник Ивана III позволял решать дело «полем», то есть, судебным поединком. Бойцы должны были в доспехах биться – обыкновенно палицами, в присутствии судей. Недельщики (судебные пристава) смотрели, чтобы бой шел правильно и не доходил до убийства. Победитель считался выигравшим тяжбу. В иных случаях подсудимым (женщине, увечному, больному, старику и пр.) позволялось выставлять вместо себя наемных бойцов.

Отразился на Судебнике Ивана III и упадок образованности, вызванный монгольским игом. Судебник 1497 гораздо беднее содержанием, чем главный юридический памятник Киевской эпохи – «Русская Правда». Он составлен без строгой системы, в нём нет чёткого дробления на разделы. Части Судебника, посвящённые судопроизводству, и изложения норм закона кое-где перемешиваются друг с другом. Заметно, что в период татарского господства развитие русского законодательства приостановилось.

Одна из статей Судебника Ивана III определяет правила ухода крестьянин от землевладельцев, устанавливая для этого определённый срок: неделю до Юрьева дня осеннего (26 ноября) и неделю после него. Именно в это время года завершались полевые работы. Ряд учёных, особенно коммунистических, выставляли данную норму Судебника началом закрепощения русских крестьян. Но это вряд ли справедливо. В эпоху, когда был создан Судебник Ивана III, большая часть крестьянства могла свободно переходить от помещика к помещику. Приходя на новое место, крестьянин обычно получал от землевладельца ссуду семенами, деньгами, орудиями труда, часто и жильё. За это он и подряжался работать на предоставленном землевладельцем поле, чтобы получить в конце сельскохозяйственного сезона (поздней осенью) часть урожая. Другая часть шла на оплату ренты за землю помещику и на возмещение взятой у него в начале сезона ссуды. Устанавливая законный срок расчёта в конце осени, Судебник Ивана III лишь обязывал получившего землю и ссуду крестьянина выполнить оговоренный с помещиком договор об исполнении полевых работ. Без такого законного срока крестьянин мог начать их, а потом бросить, не доведя до конца. Семена были бы в этом случае израсходованы, орудия труда и жильё – частично приведены в ветхость, а урожай не собран. И неизвестно, нашёл ли бы помещик посреди полевого сезона другого работника, согласного его убрать. Установление Юрьева дня было только требованием исполнить до конца, до полной уборки урожая все оговоренные в договоре между помещиком и крестьянином условия. Речь, по сути, шла о такой же ссуде, какие даются кредиторами в наше время. Судебник лишь не допускал, чтобы ссуда, полученная полностью, была возмещена только частично.

Судебник 1497 года — это… Что такое Судебник 1497 года?

У этого термина существуют и другие значения, см. Судебник. Судебник 1497. Лист из рукописной книги к.XV-н.XVI вв.

Суде́бник 1497 года — свод законов Русского государства; нормативно-правовой акт, созданный в целях систематизации существующих норм права.

Памятник русского феодального права XV века, созданный в эпоху правления Ивана III. Составление Судебника длительное время приписывалось дьяку Владимиру Гусеву, однако, по мнению Л. В. Черепнина, поддержанному и другими историками, в оригинальном документе имелась описка и речь шла о казни упомянутого Гусева ^[1]. По мнению того же Черепнина, наиболее вероятными составителями Судебника были князь И. Ю. Патрикеев, а также дьяки: Василий Долматов, Василий Жук, Фёдор Курицын^[2].

Причины принятия Судебника

Эпоха Ивана III была ознаменована преодолением феодальной раздробленности и созданием московского централизованного государства.

Усиление власти великого князя, возрастание влияния боярства, появление аппарата управления централизованным государством вызвали необходимость принятия нового нормативно-правового акта, отвечающего вышеуказанным реалиям.

Источники Судебника

Судебник 1497 года основывался на предшествующем законодательстве. Источниками этого нормативно-правового акта явились:

1. Русская правда, включая её позднейшие редакции.
2. Псковская судная грамота.
3. Уставные грамоты — нормативные документы, издаваемые верховной властью по вопросам местного управления.
4. Судные грамоты — постановления о судоустройстве, даруемые отдельным местностям и содержащие, кроме того, некоторые нормы гражданского и уголовного права.
5. Судебные решения по отдельным вопросам.

Особенности Судебника

В Судебнике 1497 года, как и любом феодальном своде законов, нормы права излагались без чёткой системы, казуально (то есть на каждый случай, вдаваясь в частности), открыто определяли привилегии господствующего слоя населения.

Однако уже наметилась определённая систематизация материала, чего не знали предшествующие законы.

Норм процессуального права (ведение розыскного и судебного процесса) в Судебнике значительно больше, чем норм материального права (гражданского, уголовного).

Ст. 67 Судебника устанавливала порядок объявления княжеских указов.

Юридическая техника, то есть совокупная связь приемов, применяемых при разработке содержания и структуры правовых предписаний государства, слабая.

Содержание Судебника СПГИ

Содержание Судебника распадается на четыре части:

1. Деятельность центрального суда и нормы уголовного права (ст.1-36).
2. Организация и деятельность местных судов (ст. 37-45).
3. Гражданское право и гражданский процесс (ст. 46-66) (наследование, договоры личного найма, купли-продажи, переход крестьян от одного хозяина к другому, о холопстве).
4. Дополнительные статьи по судебному процессу (ст.67-68)

Судебный процесс по Судебнику 1497 года

Процессуальных норм в Судебнике было большинство. Законодатель небезосновательно полагал, что имущественные, обязательственные и семейные отношения уже урегулированы силой обычая и традиции, поэтому не стоит включать в Судебник «общеизвестные истины». Таким образом, Судебник стал, прежде всего, инструкцией для проведения судебных заседаний.

Процесс в целом носил состязательный характер, то есть строился на началах процессуального равенства сторон и разделения функций между обвинителем, защитой и судом. При этом обвинитель нёс «бремя доказывания» виновности обвиняемого, а суд выступал как арбитр между сторонами.

Однако уже наметились черты розыскного или инквизиционного процесса. Для последнего характерно отсутствие прав у обвиняемого и возможности состязания с обвинителем, тем более, что для этого процесса характерно слияние в одном лице функции судьи, обвинителя и защитника. Судебник 1497 узаконивал пытку в качестве средства достижения истины.

Процесс включал в себя три стадии:

1. Установление сторон (истца и ответчика).
2. Судоговорение.
3. Вынесение судебного решения и выдача «правой грамоты» с записью решения.

Предусматривалось письменное ведение протокола.

В состав суда, помимо великокняжеского наместника, входили «лучшие люди» — представители местной аристократии.

Уголовное право

Под преступлением понималась не «обида», как в Русской Правде, а «лихое дело». Если «обидой» называли ущерб лицу или группе лиц, то «лихое дело» было деянием, направленным против существующего строя, против правопорядка. Иначе говоря, «лихое дело» — есть ни что иное, как нарушение воли государя. А доведуть на кого татбу, или разбой, или душегубство, или ябедничество, или иное какое лихое дело… (ст. 8)

• Составы преступлений.

1. Против государства — корамола (то есть заговор, мятеж или иные действия, направленные против существующего режима). К ним же примыкают преступления против порядка управления. К примеру, отказ от правосудия: А каков жалобник к боярину приидет, и ему жалобников от себе не отсылати. Статья о «неправом суде» защищала подданных от произвола чиновников. Существовал и такой состав, как «ябедничество», то есть заведомо ложный донос.
2. Против личности — убийство, «головная татьба» (похищение человека), оскорбление делом или словом.
3. Имущественные преступления — татьба (кража), разбой, грабёж, поджог,конокрадство.
4. Против суда

• Наказание и его цель.

Система наказаний:

1. Смертная казнь(за государственную измену; конокрадство или «коневая татьба» приравнивалась к измене и в старину каралась смертной казнью).
2. Телесные наказания: «торговая казнь» — битье кнутом на торговой площади; членовредительные наказания (урезание языка, ушей, клеймение) ещё только начали вводиться и широкого распространения не получили.
3. Денежные взыскания (штрафы): в случаях оскорбления и «бесчестья». (Этот вид наказаний не был прописан в Судебнике 1497 года, однако на практике часто применялся).

Основная цель — устрашение

Гражданское право

Судебник не содержит подробной регламентации права собственности. Утверждается принцип частной собственности. Однако упоминается земля и другое продаваемое имущество без специально оговорённых юридических последствий. В Судебнике 1497 года впервые был использован термин «поместье» для обозначения особого вида условного землевладения, выдаваемого за выполнение государственной службы.

Судебник 1497 года был первым законом, регламентирующим начавшееся закрепощение крестьян. Отныне крестьянин мог уйти от своего хозяина только в строго определённый срок. Юрьев день (26 ноября) — дата, с которой на Руси связывалось осуществление права перехода крестьян от феодала к феодалу, так как к этому времени завершался годовой цикл сельскохозяйственных работ и происходил расчет по денежным и натуральным обязанностям крестьян в пользу их владельцев.

В общегосударственном масштабе крестьянский выход был ограничен в Судебнике 1497 г. двухнедельным периодом — по неделе до и после Юрьева дня. Судебник 1550 года подтвердил это положение. Право перехода крестьян было временно отменено с введением «заповедных лет», а затем и вовсе запрещено законодательством 1590-х годов. Соборное уложение 1649 года подтвердило этот запрет.

Судебник ограничивал холопство в городе. Таким образом, увеличивалось количество «тяглецов» (налогоплательщиков) среди городского населения.

Судебник регулировал следующие виды договоров: найма, займа, кабала, обмен, а также правила наследования.

Значение Судебника

Издание Судебника 1497 года явилось важной мерой укрепления политического единства, усиления «центральной» власти.

Литература

Примечания

См. также

Русская Правда

Двинская уставная грамота 1397

Псковская судная грамота

Судебник 1550 года

Стоглав

Домострой

Соборное уложение 1649 года

Ссылки

ГЛАВА 15 Судья. Иван III

ГЛАВА 15 Судья

Ничто так не прославляет государя, как введение новых законов и установлений.

Никколо Макиавелли

В конце своей жизни Иван III распорядился подготовить свод законов, обязательных к исполнению на всей территории Московского государства, — так называемый Судебник 1497 года. Это было поистине историческое начинание. С началом феодальной раздробленности юридические нормы приобрели сугубо местный, региональный характер. Их разнобой был существенным препятствием на пути политической централизации и развития экономических связей между областями. Впервые со времен Русской Правды — свода законов Ярослава Мудрого (1019–1054) и его сыновей — Иван III устанавливал единые для всех русских земель юридические нормы. Такое начинание мог позволить себе только независимый правитель, собравший под своей властью огромную территорию.

Создание общерусского законодательства было не только ответом на практические потребности жизни, но и заготовкой на будущее. Здесь, как и во многом другом, князь Иван явно «забегал вперед», словно не доверяя своим наследникам и желая загодя указать им правильное направление движения. «…Далеко не все его (Судебника 1497 года. — Н. Б.) статьи осуществлялись на практике. Часть их оставалась программой, пожеланием, для реализации которой требовалось время. Именно поэтому Судебник 1497 года был положен в основу царского судебника 1550 года, а отдельные его положения и принципы получили дальнейшее развитие и в последующем законодательстве» (167, 49).

Как и многие другие важные события той эпохи, создание Судебника 1497 года очень скупо отражено в источниках. Да и сам документ сохранился лишь в одном-единственном списке, который стал достоянием историков в начале XIX века. Мы не знаем ни имен тех людей, которые готовили проект документа, ни обстоятельств, при которых они работали. Нет ясности и относительно круга источников, которыми они пользовались. По наблюдению исследователей, «40 статей, то есть около 3/5 всего состава Судебника, не имеют какой-либо связи с дошедшими до нас памятниками. Они либо извлечены из несохранившихся законодательных актов Ивана III, либо принадлежат самому составителю Судебника…» (167, 49).

Всемогущее Время, словно потешаясь над усилиями историков, бросает им жалкие объедки со своего стола. Под 7006 годом (1 сентября 1497 — 31 августа 1498 года) в одной из летописей сохранилось сбивчивое, с явными утратами некоторых слов, сообщение: «Того же лета князь великый Иван Васильевич и околничим и всем судьям, а уложил суд судити бояром по судебнику, Володимера Гусева писати» (30, 213). Полагают, что имя несчастного «сына боярского» Владимира Елизаровича Гусева (казненного по приказу Ивана III весной 1498 года за участие в заговоре в пользу его сына Василия, которого отец хотел лишить прав наследника) попало в сообщение Типографской летописи о Судебнике по ошибке ее переписчиков. Требует уточнения и названная в летописи дата. На деле Судебник был уже готов к сентябрю 1497 года. Об этом свидетельствует и само его по-старинному длинное заглавие: «Лета 7006-го месяца септемвриа уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси с детми своими и с бояры о суде, как судити бояром и околничим» (48, 54). Очевидно, работа над кодексом велась несколько месяцев, а сроком ее окончания было определено 1 сентября 1497 года — начало нового, 7006 года от Сотворения мира. Вся процедура делилась на два этапа. На первом разработчики (полагают, что их главой был боярин Иван Юрьевич Патрикеев, под началом которого трудились дьяки Василий Долматов, Василий Жук и Федор Курицын) собрали из различных источников те положения, которые следовало утвердить в общерусском законодательстве. В числе этих источников были Русская Правда, уставные грамоты московским наместникам в разных областях (из них сохранились только Двинская и Белозерская), указы самого Ивана III, а также неписаные нормы традиционного права. На втором этапе началось постатейное рассмотрение и утверждение проекта Судебника в Боярской думе с участием самого Ивана III, его внука Дмитрия и старших сыновей от Софьи Палеолог. Вероятно, здесь-то и произошло внесение в текст тех неведомых ранее положений, которые можно отнести к законотворчеству самого государя. Пройдя через это «чистилище», кодекс был окончательно утвержден Иваном III в сентябре 1497 года.

Историки давно и охотно комментируют Судебник 1497 года как в целом, так и по отдельным его статьям. Разумеется, при этом высказываются самые различные точки зрения. Стратиграфия этих историографических отложений уже сама по себе стала предметом исследования. Отметим лишь несколько бесспорных положений, которые помогут читателю уяснить суть дела.

Во-первых, следует подчеркнуть, что Судебник 1497 года, в отличие от современных кодексов, заключает в себе лишь малую часть всего списка возможных конфликтных ситуаций. Большинство же разрешалось на основе обычного права, церковных правил, областных актов и прочих действовавших тогда правовых инструментов. Законодатели не пытались создать универсальный эталон правосудия. Они всего лишь хотели более четко очертить происхождение, права и обязанности судьи — главной фигуры всего тогдашнего «правового поля». По существу, судья был уменьшенной копией царя. Соответственно и сам суд был «библейским», безапелляционным, основанным на мнении одного человека. Причем человек этот не являлся профессиональным судьей. Это был администратор, полководец и судья в одном лице. К тому же он и в качестве судьи оставался подданным своего государя со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Со времен Ивана III начинается тщательный учет продвижения «служилых людей», их успехов и неудач. Они были внесены в своего роде «номенклатурный список», исключение из которого за просчеты на одном из этих поприщ означало крах всех личных и семейных надежд. Таким просчетом могло быть и неправильное, с точки зрения интересов «государя всея Руси», отправление обязанностей судьи. В итоге решения судьи представляли собой как бы вектор нескольких направленных в разные стороны сил: страха Божьего — и корыстолюбия, чувства справедливости — и личных пристрастий, совести — и страха опалы за невыполнение определенных негласных предписаний верховной власти.

Во-вторых, необходимо отметить, что время Ивана III, отмеченное серьезными переменами в отношениях власти и собственности, предрасполагало к возникновению множества больших и малых конфликтов. Дух произвола боролся с духом закона, причем оба они гнездились на вершинах власти. Множество людей было сбито со своих привычных орбит социально-политическими катаклизмами последней трети XV столетия. Присоединение новых территорий к Московскому княжеству обычно сопровождалось «перебором людишек» и массовыми высылками потенциальных противников новой власти. Формирование дворянства шло как за счет неудачников, соскользнувших вниз из более высокого общественного слоя — крупной аристократии, так и за счет карабкавшихся вверх энергичных простолюдинов. Усложнение и драматизация социальных отношений шли рука об руку с обострением имущественных и прежде всего поземельных споров. В итоге судьи оказались нужны обществу, как никогда ранее. Они были выше головы завалены делами.

Правильно понять содержание Судебника 1497 года — а вместе с ним и роль Ивана III как законодателя — можно лишь представив себе хотя бы в общих чертах то общество, для которого он готовил свои законы. К сожалению, русские летописи очень скудно освещают повседневную жизнь людей, их поведение в тех или иных житейских ситуациях. Все то, что казалось обыденным, исключалось из поля зрения летописца. Некоторое восполнение этого колоссального пробела в наших знаниях о прошлом дают записки иностранцев, посещавших Москву во времена Ивана III или несколько лет спустя после его кончины. К первым относится итальянский дипломат Амброджио Контарини, ко вторым — австрийский посол Сигизмунд Герберштейн, посещавший Москву в 1517 и 1526 годах. Оба они оставили потомству отчет об увиденном в далекой Московии. «Записки о Московии» С. Герберштейна гораздо обширнее и полнее, чем труд Контарини. Последний писал свое «Путешествие в Персию» прежде всего как отчет о посольстве на Восток. Продолжавшееся несколько месяцев вынужденное пребывание Контарини в Москве (с 25 сентября 1476-го по 21 января 1477 года) было для него всего лишь случайным и малоприятным эпизодом, о котором он не очень-то и хотел вспоминать. Однако для нас беглые заметки венецианца имеют исключительную ценность уже потому, что он видел тогдашнюю Западную и Северо-Восточную Русь своими глазами. Контарини был представлен самому Ивану III и имел с ним несколько встреч. Он видел Москву такой, какой она была до перестройки в последней четверти XV столетия.

Кое-какие любопытные подробности сообщает и другой итальянский путешественник середины XV века — Иосафат Барбаро. Он хорошо знал жизнь Крыма и степей, но о Москве писал только по слухам и чужим рассказам. Частицы ценной информации о русской жизни можно отыскать и в сочинениях некоторых других иностранных авторов той эпохи. Понятно, что любой взгляд; «со стороны» всегда пристрастен и преломляет действительность через призму системы ценностей самого наблюдателя. Однако сопоставление известий разных авторов, их критический анализ позволяют увидеть немало интересного.

Русское общество времен Ивана III, каким виделось оно иностранным наблюдателям, — это довольно шаткая конструкция, стянутая для прочности железным обручем диктатуры. Бесконечные лесистые равнины, где лишь изредка можно увидеть затерянную в снегах убогую деревушку, — такой предстает перед ними Московская Русь. Этот образ страны примерно одинаков у всех названных авторов. Здесь им не было никакого смысла фантазировать. Несомненно, именно такой и была Московия в те далекие времена. Огромная территория в сочетании с относительно небольшим количеством жителей создавала важнейший негативный фактор отечественной истории — крайне низкую среднюю плотность населения. В средневековой Руси она была в 5–7 раз ниже, чем в государствах Западной Европы. В результате очень усложнялись многие государственные задачи: эффективное управление и сбор налогов, торговля и распространение всякого рода усовершенствований. Все это определенным образом сказывалось как на характере законодательства, так и на его практическом исполнении.

«Весь тот день, 29 апреля (1474 года. — Н. Б.), мы двигались по лесам, причем очень опасным, так как там бродят разные подозрительные люди. Вечером, не найдя убежища, мы расположились на ночлег тут же в лесу, не имея никакой пищи; мне пришлось целую ночь быть настороже…» (2, 210).

«Уехав отсюда (из Рязани в сторону Коломны. — Н. Б.), мы двигались непрерывно по огромнейшим лесам и только к вечеру нашли русскую деревню, где и остановились; тут мы несколько отдохнули, потому что нам показалось, что это место было, с Божьей помощью, безопасно…» (2, 225).

«Вокруг города (Москвы. — Н. Б.) большие леса, их ведь вообще очень много в стране…» (2, 227).

«Вечером (на пути из Москвы в Смоленск. — Н. Б.) мы все расположились в очень ветхой деревеньке, тем не менее, хотя я и знал, что придется терпеть всевозможные неудобства и трудности из-за холодов и снегов, обычных в этих местах, и что придется ехать все время по лесам, — всякое неудобство казалось мне удобством, и я решительно ничего не боялся, настолько велико было мое стремление оказаться за пределами этих стран и избавиться от здешних обычаев. По этой причине я ни о чем другом не думал, как только о том, чтобы ехать и ехать, днем и ночью.

22 января мы покинули ту деревню и ехали непрерывными лесами в сильнейшем холоде с указанного дня до 27 января, когда прибыли в городок, называемый Вязьма…» (2, 231).

«Следует отметить, что с 21 января, когда мы выехали из Москвы, вплоть до 12 февраля (1477 года. — Н. Б.), когда мы прибыли в Троки (резиденция великого князя Литовского близ Вильно. — Н. Б), мы все время продвигались по лесам; это была равнина, кое-где с небольшими холмами. Иногда нам попадались деревни, где мы отдыхали, однако большинство ночей приходилось проводить в лесу. В середине дня мы останавливались для еды в таких местах, где можно было отыскать костер, брошенный людьми, проехавшими незадолго до нас днем или вечером предыдущего дня» (2, 232).

(Впрочем, лесной пейзаж Московии постепенно менялся. Уже Герберштейн отмечает массовые вырубки лесов вокруг Москвы. «По пням больших деревьев, видным и поныне, ясно, что вся страна еще не так давно была очень лесистой» (4, 130). Вероятно, подмосковные леса сильно поредели в 90-е годы XV века, когда несколько опустошительных пожаров Москвы и последовавшее за ними интенсивное строительство взвинтили спрос на строевой лес. Сказывался и быстрый рост населения столицы в результате успехов объединительного процесса и благоприятной демографической ситуации в правление Ивана III.)

Обитатели этих безбрежных русских лесов, разумеется, отделены от путешествующего иностранца незримой стеной отчуждения. Для них он — словно редкостное животное, каким-то чудом оказавшееся в здешних лесах. Они для него — предмет холодного и зачастую поверхностного любопытства. Он отмечает то, что бросается в глаза. А это прежде всего внешние, навязчивые черты. К ним в первую очередь относится поголовное и беспробудное пьянство. «Медовуха» гуляет по просторам Руси от запада и до востока как истинная повелительница и госпожа.

Русский «мед» завоевал и татарскую степь. В Астрахани Контарини провел в страхе целую ночь из-за буйства пьяных татар. «Затем еще много раз приходили разные татары; они являлись ночью в пьяном состоянии (от употребления того напитка, который они приготовляют из меда) и кричали, чтобы им выдали франков…» (2, 220).

Настоящее виноградное вино было достаточно редким и дорогим продуктом для кочевников. Его привозили в города Нижнего Поволжья из Северного ПричерноморьН.Барбаро рассказывает, как один знатный татарин, гостивший у него в Тане (современный Азов), упился вином, приговаривал: «Дай же мне напиться, где я еще смогу это добыть!» (2, 145).

Понемногу начинает пить хмельной русский «мед» и сам Контарини. О своем прибытии из татарских степей в русскую Рязань он рассказывает так: «Здесь мы нашли и хлеб, и мясо в изобилии, и даже русский напиток из меда; всем этим мы хорошо подкрепились…» (2, 225). Однако самому сильному искушению хмелем Контарини подвергался в Москве. Свои воспоминания об этом он выразил в следующих словах.

«Они (русские. — Н. Б.) величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих. У них нет никаких вин, но они употребляют напиток из меда, который они приготовляют с листьями хмеля. Этот напиток вовсе не плох, особенно если он старый. Однако их государь не допускает, чтобы каждый мог свободно его приготовлять, потому что если бы они пользовались подобной свободой, то ежедневно были бы пьяны и убивали бы друг друга как звери.

Их жизнь протекает следующим образом: утром они стоят на базарах примерно до полудня, потом отправляются в таверны есть и пить; после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу…» (2, 228).

(Контарини, как и другие иностранные авторы той эпохи, объясняют вмешательство государства в «питейный» вопрос заботой об общественной нравственности. Вероятно, так говорили наивным чужеземцам приставленные к ним русские бояре. Однако на деле речь идет о строгом соблюдении государственной монополии на производство хмельного «пития», которая обогащала казну. Иван III, судя по всему, был первым из московских правителей, кто сумел суровыми мерами наладить эту систему.)

У Контарини, прожившего в Москве около четырех месяцев, было время оценить своеобразие русского гостеприимства. Свои впечатления об этом он выразил одной многозначительной фразой: «С уверенностью могу сказать, что у всех я встречал хороший прием» (2, 229). Но, пожалуй, самое тяжкое испытание по части хмельного застолья ожидало итальянца на последнем приеме во дворце перед отъездом домой. «Здесь мне была поднесена большая серебряная чаша, полная медового напитка, и было сказано, что государь приказывает мне осушить ее всю и дарует мне эту чашу. Такой обычай соблюдается только в тех случаях, когда хотят оказать высшую честь либо послу, либо кому-нибудь другому. Однако для меня оказалось затруднительным выпить такое количество — ведь там было очень много напитка! Насколько я помню, я выпил только четвертую часть, а его высочество, заметив, что я не в состоянии выпить больше, и заранее зная к тому же об этом моем свойстве, велел взять у меня чашу, которую опорожнили и пустую отдали мне. Я поцеловал руку его высочества и ушел с добрыми напутствиями…» (2, 231).

О тягостных хмельных застольях Ивана III рассказывает и С. Герберштейн. «Во время обедов он (Иван. — Н. Б.) по большей части предавался такому пьянству, что его одолевал сон, причем все приглашенные меж тем сидели пораженные страхом и молчали. По пробуждении он обыкновенно протирал глаза и тогда только начинал шутить и проявлять веселость по отношению к гостям» (4, 68). Порок неумеренного винопития государь вполне разделял со своими подданными. «Насколько они воздержанны в пище, настолько же неумеренно предаются пьянству повсюду, где только представится случай» (4, 121).

Всему этому можно было бы и не верить, ссылаясь на извечную склонность иностранцев изображать русских в виде грубых варваров. Однако примерно то же самое говорят и русские писатели времен Ивана III. Будущий московский митрополит, а в то время ростовский архиепископ Феодосии Бывальцев (1454–1461) в послании к священникам своей епархии больше всего сокрушается по поводу их пьянства. «Паче всего хранися от пьянства, оскверняет бо молитвы твоя и помрачает ти ум», — восклицает Феодосии (45, 321). Известный церковный деятель игумен Иосиф Волоцкий (ум. 1515), составляя устав для основанного им монастыря, категорически воспрещал держать в обители хмельное питие. Однако так поступали далеко не все монастырские власти. Зная, что вино допускалось тогда (в небольших количествах и разбавленное водой) за трапезой в греческих монастырях, Иосиф замечает, что на Руси подобное умеренное употребление вина невозможно. «О Рустей же земле ин обычей и ин закон: и аще убо имеем питие пианьственое, не можем воз-держатися, но пиемь до пианьства» (39, 318). Жизнь подтверждала прозорливость волоцкого игумена. В тех обителях, где иноки имели доступ к «питию», хмель справлял свое торжество. «А на Сторожех (древний Саввино-Сторожевский монастырь в подмосковном Звенигороде. — Н. Б.) до чего допили? Тово и затворити монастыря некому, по трапезе трава ростет», — саркастически восклицал Иван Грозный в послании к монахам Кирилло-Белозерского монастыря (15, 164).

Неистовое пьянство сопровождало тяжкие бедствия, которыми так обильна была тогдашняя русская жизнь. По воспоминаниям учителя Иосифа Волоцкого, игумена Пафнутия Боровского, во время «великого мора» 1427 года одни постригались в монахи, а другие, напротив, «питию прилежаху, зане множество меду пометнуто и презираемо бе». Дикое пиршество в заброшенных домах порою прерывалось тем, что «един от пиющих внезапу пад умираше; они же, ногами под лавку впхав, паки прилежаху питию» (7, 17).

Не менее тяжким нравственным и социальным пороком, чем пьянство, было холопство.

Это емкое понятие включает в себя определенное состояние как тела, так и души. В юридическом смысле холопство времен Ивана III — это узаконенная полная зависимость одного человека от другого, вызванная определенными обстоятельствами. «До конца XV в., — отмечает В. О. Ключевский, — на Руси существовало только холопство обельное, или полное, как оно стало называться позднее. Оно создавалось различными способами: 1) пленом, 2) добровольной или по воле родителей продажей свободного лица в холопство, 3) некоторыми преступлениями, за которые свободное лицо обращалось в холопство по распоряжению власти, 4) рождением от холопа, 5) долговой несостоятельностью купца по собственной вине, 6) добровольным вступлением свободного лица в личное дворовое услужение к другому без договора, обеспечивающего свободу слуги, и 7) женитьбой на рабе без такового же договора. Полный холоп не только сам зависел от своего государя, как назывался владелец холопа в древней Руси, и от его наследников, но передавал свою зависимость и своим детям. Право на полного холопа наследственно, неволя полного холопа потомственна. Существенной юридическою чертою холопства, отличавшею его от других, некрепостных видов частной зависимости, была непрекращаемость его по воле холопа: холоп мог выйти из неволи только по воле своего государя» (103, 154).

Тяжелейшие условия тогдашней русской жизни зачастую заставляли людей продаваться в холопы (то есть, по существу, в рабство), чтобы спасти себя и своих близких от голодной смерти. Владелец холопа («государь»), распоряжаясь им по своему усмотрению, мог даже безнаказанно убить его. Однако такие случаи, вероятно, были редкими. Убивая холопа, хозяин наносил себе материальный ущерб и подвергался церковной епитимье, так как холоп-соотечественник при всем прочем был единоверцем. Лишая холопа самостоятельности, хозяин должен был заботиться о его пропитании, оказывать ему в той или иной форме свое покровительство. Все это порой создавало особого рода добродушно-патриархальные отношения между холопами и господами. И все же гораздо чаще рабская суть холопства отзывалась самодурством и жестокостью одних, униженностью и полным бесправием других. (Этот нюанс тонко почувствовали новгородцы, возмутившиеся, когда Иван III вдруг стал называть себя их «государем».)

Психология рабовладельца и психология раба в своих основах близки. Рабовладельцы по отношению к своим холопам, московские великие князья (до Ивана III) были в то же самое время холопами по отношению к «вольному царю» — хану Золотой Орды.

Иван III перестал гнуть спину перед Ордой. (При этом он еще долго разговаривал с татарскими ханами с привычными интонациями самоуничижения.) Однако изменить прежние стереотипы поведения по схеме «раб — господин» он не мог, да и не считал нужным. «Государь всея Руси» попросту присвоил себе все то деспотическое понимание верховной власти, которое присуще было степному сообществу.

Причины такой метаморфозы заключались не только (и, может быть, не столько) в его личном властолюбии, но и в объективных потребностях общественного развития. Московское государство сложилось в XIV–XV веках под сильным давлением внешнего фактора — необходимости борьбы с ненавистной для всех слоев общества властью чужеземцев. Внешняя угроза способствовала ускоренной консолидации русских земель под эгидой Москвы, которая сумела делом доказать свою решимость освободить страну от «насилия бесерменского». Однако социально-экономическая основа Московского государства была весьма слабой. Практически отсутствовали такие устои политического единения, как сильные города с многочисленным торгово-ремесленным населением и развитое дворянское сословие — надежная опора центральной власти в ее борьбе со своеволием крупной аристократии. Поддержка церкви — не всегда последовательная и далеко не бескорыстная — не могла компенсировать эту слабость московской политической системы. В условиях господства натурального хозяйства и абсолютного преобладания вотчинной формы землевладения достигнутое московскими Даниловичами политическое объединение страны было весьма хрупким и эфемерным. Феодальная война второй четверти XV века наглядно показала, сколь сильно зависит московское процветание от всякого рода исторических случайностей: малолетства наследника престола, неудачной войны с татарами, неосмотрительно составленного великокняжеского завещания.

Успешное завершение двухвековой борьбы за независимость в 1480 году вполне могло стать «лебединой песней» Москвы. Отныне то, во имя чего русское общество вынуждено было так или иначе мириться с диктатурой Даниловичей, стало вчерашним днем. Стремление освободиться от этой тяжелой власти неизбежно должно было возрасти. В этих условиях «на первый план резко выдвинулись задачи упрочения, цементирования нового политического формирования, в котором по-прежнему общество оставалось внутренне рыхлым, непрочным…» (120, 559).

Иван Великий искал новые скрепы для наспех сколоченного Московского государства. В области социально-экономических отношений такими скрепами призваны были стать горожане, о благополучии которых Иван неизменно проявлял заботу, и дворянство, которое он, по сути дела, создал из праха. Насильственно превращая вотчины среднерусских князей и бояр в поместья, раздавая конфискованные латифундии новгородской знати своим новоиспеченным дворянам, Иван ткал множество невидимых нитей, притягивавших провинции к Москве. Дворяне-помещики беспрекословно подчинялись своему государю, способному в любую минуту отобрать поместье, а значит — оставить их без средств к существованию. Полагают, что в экономическом отношении дворянское поместье было менее эффективной формой организации крестьянского труда, нежели боярская или монастырская вотчина (120, 481). Однако здесь, как это часто бывало в истории России, экономика была принесена в жертву политическим целям.

В области политических отношений распаду Московской Руси на составные части должен был помешать свирепый деспотизм. Любое сопротивление державной воле государя отныне рассматривалось как государственное преступление и влекло за собой суровое наказание. Укреплению московского самодержавия способствовали и почти непрерывные войны, которые Иван III вел с Литвой, Большой Ордой, Ливонским орденом и Швецией. Война создавала ощущение того, что внешняя угроза (а стало быть, и необходимость жертвовать внутренней свободой во имя независимости) отнюдь не исчезла. Авторитарная манера управления страной, необходимая для победы над врагом, постепенно становилась привычной. Чувство собственного достоинства притуплялось беспрекословностью военной дисциплины.

Разумеется, любая война должна была вестись во имя «великой цели». Там, где речь шла о защите московских земель от вражеских нападений, особых теорий не требовалось. Однако большинство войн Ивана III были уже не оборонительными, а наступательными. Для их освящения требовались краткие, понятные самым незатейливым умам религиозно-политические идеи. Религиозной составляющей новой «великой цели» стала война за веру, против «бесермен», «еретиков» или «вероотступников». Другая, «мирская» составляющая сводилась к требованию возвращения московскому государю всей его наследственной исторической «вотчины», частью которой он в принципе мог объявить все, что когда-либо находилось под властью князей из династии Рюриковичей. С полной отчетливостью Иван сформулировал этот тезис во время переговоров с Литвой в 1503–1504 годах (126, 172).

(Справедливость требований о возврате того, что два или три века назад принадлежало чьему-то прапрадедушке, а после его банкротства «пошло по рукам», с точки зрения здравого смысла вызывает большие сомнения. Понятно, что историческая мифология, поставленная на службу политике, не терпит вмешательства здравого смысла. Но как забавно бывает слушать иных современных историков, с серьезным видом повторяющих эти рассуждения! В публичной политике справедливостью обычно называют целесообразность. Война соответствовала целям Ивана III, главной из которых было укрепление Московского государства, неприметно переросшего в единое Российское государство. Само по себе это государство нельзя назвать «справедливым» или «несправедливым». Оно, как всякое великое государство, росло органически, подобно дереву или кусту. Его ветки тянулись в том направлении, где было пространство, солнце и тепло. Наталкиваясь на препятствие, оно либо преодолевало его, либо меняло направление своего развития.)

Глядя из будущего, можно спорить о том, какие «плюсы» и «минусы» принесло тем или иным регионам включение их в состав Московского государства. Однако такого рода вопросы, конечно, менее всего волновали самого государя. Он делал свое дело: строил государство из того материала, который был под руками. Это был его жребий, его предназначение, определенное свыше. И сам себя он судил как добросовестный мастеровой: по результатам своей работы. При этом он был уверен, что Бог внимательно и одобрительно следит за его работой. В его ушах звучали грозные слова пророка Иеремии: «Проклят, кто дело Господне делает небрежно» (Иер. 48, 10).

Но вернемся к вопросу об утраченной свободе. Холопство великого князя перед ханом сменилось холопством всех перед великим князем. (При этом допускалась и такая ситуация, при которой знатный человек волею обстоятельств превращался в холопа в прямом смысле. Только в 1550 году было запрещено обращать в холопов «детей боярских», то есть дворян.) «Холопами» по отношению к государю стали именовать себя все подданные «государя всея Руси» сверху и до самого низа общественной лестницы. В обращении к Ивану III его придворные именовали себя «холопами» и писали свое имя в уменьшительно-уничижительной форме. Один из ранних примеров такого рода — грамота муромского наместника князя Федора Хованского (осень 1489 года). Гедиминович, близкий родственник фаворитов государя князей Патрикеевых, Хованский обращается к Ивану III так: «Государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии холоп твой, государь, Феодорец Хованский челом бьет» (10, 81). Два года спустя встречаем ту же фразу в грамоте к Ивану III князя Василия Ромодановского: «А яз тебе своему государю холоп твой челом бью…» (10, 114). Вскоре такое обращение становится нормой.

«Все они называют себя холопами, то есть рабами государя, — свидетельствует С. Герберштейн. — Те, кто познатнее, имеют рабов, чаще всего купленных или взятых в плен. Те же свободные, которых они содержат в услужении, не могут свободно уйти, когда им угодно. Если кто-нибудь уходит против воли своего господина, то его никто не принимает. Если господин обходится нехорошо с хорошим и умелым слугой, то он начинает пользоваться дурной славой у других и не может после этого достать других слуг.

Этот народ находит больше удовольствия в рабстве, чем в свободе. Ведь по большей части господа перед смертью отпускают иных своих рабов на волю, но эти последние тотчас отдают себя за деньги в рабство другим господам…» (4, 112).

Эту новую «холопскую» систему отношений — как полагают, вполне оправданную и исторически неизбежную — пришлось создавать на костях недовольных. Ее строительство заняло несколько десятилетий. Но уже Иван Грозный, окончив дело, изобразил его в своей чеканной формуле: «А жаловати есмя своих холопей волны, а и казнити волны же есми были» (15, 40). Иными словами, жизнь и свобода каждого — собственность государя. Он волен распоряжаться ими по своему усмотрению.

Холопство как сложная и многогранная система выросло на русской почве и было порождено главным образом общей бедностью страны, слабым развитием городской жизни, тяжелыми природно-климатическими условиями. Однако не обошлось и без дурного примера Орды. Татарские ханы вынуждены были решать задачи, во многом сходные с теми, которые стояли перед строителями Московского государства. Соответственно и системы общественных отношений оказались в значительной мере «совместимыми».

Наши летописи деликатно умалчивают о том, как вели себя в ханской ставке прибывавшие туда со всех концов вассалы. Однако описания иностранных послов, побывавших в Орде, позволяют составить об этом некоторое представление.

Бродившая по вольным степям Орда была проникнута духом раболепия. Вот, например, что увидел Иосафат Барбаро в ставке одного из татарских правителей — хана Кичик-Мехмеда (1435–1465): «Мы отправились к ставке царевича, которого нашли под шатром и в окружении бесчисленных людей. Те, которые стремились получить аудиенцию, стояли на коленях, каждый в отдалении от другого; свое оружие они складывали вдалеке от царевича, на расстоянии брошенного камня. Каждому, к кому царевич обращался со словами, спрашивая, чего он хочет, он неизменно делал знак рукой, чтобы тот поднялся. Тогда проситель вставал с колен и продвигался вперед, однако на расстояние не менее восьми шагов от царевича, и снова падал на колени и просил того, чего хотел. Так продолжалось все время, пока длился прием» (2, 144).

Записывая еще свежие воспоминания о временах Ивана Великого (именно так он называет, согласно московской традиции, Ивана III), С. Герберштейн замечает: «Впрочем, как он ни был могуществен, а все же вынужден был повиноваться татарам. Когда прибывали татарские послы, он выходил к ним за город навстречу и стоя выслушивал их сидящих. Его гречанка-супруга так негодовала на это, что повторяла ежедневно, что вышла замуж за раба татар, а потому, чтобы оставить когда-нибудь этот рабский обычай, она уговорила мужа притворяться при прибытии татар больным…» (4, 68).

Об унижении московских князей перед татарами рассказывает и писатель середины XVI века Михалон Литвин: «Прежде москвитяне были в таком рабстве у заволжских татар, что князь их наряду с прочим раболепием выходил навстречу любому послу императора и ежегодно приходящему в Московию сборщику налогов за стены города и, взяв его коня под уздцы, пеший отводил всадника ко двору. И посол сидел на княжеском троне, а он сам коленопреклоненно слушал послов. Так что и сегодня заволжские и происшедшие от них перекопские татары называют князя москвитян своим холопом, то есть мужиком. Но без основания. Ведь себя и своих людей избавил от этого господства Иван, дед того Ивана сына Василия (Ивана IV Грозного. — Н. Б.), который ныне держит в руках кормило власти…» (8, 77).

В Судебнике 1497 года холопам посвящен целый ряд статей. Главная из них — статья 66. Она перечисляет основные источники холопства: «О ПОЛНОЙ ГРАМОТЕ. По полной грамоте холоп. („Полная грамота“ — документ о покупке холопа, соответствующим образом засвидетельствованный местными властями. — Н. Б.). По тиунъству и по ключю по сельскому холоп з докладом и без докладу, и с женою и с детьми, которые у одного государя; а которые его дети у иного (хозяина. — Н. Б.) или себе (особо. — Н. Б.) учнут жити, то не холопи; а по городцкому ключю не холоп; по робе холоп, по холопе роба, приданой холоп, по духовной холоп» (48, 62).

Понятие «сельский ключ» и «городской ключ» означало службу в качестве ключника в вотчинном хозяйстве или на городском дворе. Поскольку обладание ключом давало доступ к тем или иным материальным ценностям, то возникал и соблазн их хищения. Остановить вороватого ключника должен был страх наказания. Превращая ключника в холопа, закон тем самым отдавал его в полную власть своему господину. Соответственно, господин сам мог определять меру наказания в случае воровства. Кроме того, сам характер отношений между господином и холопом, зачастую весьма доверительных и патриархальных, должен был воспрепятствовать злоупотреблениям обладателя заветного ключа.

Эти нормы известны были еще со времен Киевской Руси. Судебник Ивана III освобождает городского ключника от обязательного превращения в холопа.

«Это показательно — и на Руси, как и в Европе, развивались городские отношения, складывался новый облик горожанина — свободного (разумеется, в феодальном смысле) человека» (52, 195). Данное новшество можно, конечно, истолковать и как свидетельство подъема городов. Однако в целом распоряжения Судебника относительно холопов явственно обнаруживают иную тенденцию: стремление хотя бы отчасти ограничить рост числа холопов, которые в фискальном отношении были для государства «потерянными людьми». Они не несли главной государственной повинности — «государева тягла».

Иван III обещает свободу холопам, попавшим в плен к татарам и сумевшим бежать обратно на Русь. Он требует строгого соблюдения установленной процедуры при покупке холопа. Ее нарушение влечет за собой признание всей сделки недействительной. Круг административных лиц, имеющих право на регистрацию подобных сделок, существенно сужается. Здесь, как и во всех остальных статьях Судебника, интересы государства поставлены во главу угла.

Судебник тщательно регламентирует всякого рода судебные пошлины и запрещает судьям брать взятки («посулы»), получение которых прежде считалось обычным явлением, естественным вознаграждением судьи за его труд. (Статья 67. «Да велети прокликатъ по торгом на Москве и во всех городех Московские земли и Новогородцкие земли и по всем волостем заповедати, чтобы ищея fистец. — Н. Б.) и ответчик судиам и приставом посулу не сулили в суду, а послухом (свидетелям. — Н. Б.) не видев не послушествовати, а видевши сказати правду. А послушествует послух лживо не видев, а обыщется то опосле, ино на том послухе гибель (стоимость проигранного в суде имущества. — Н. Б.) исцева вся и с убыткы (судебные пошлины. — Н. Б.)») (48, 62).

Борьба с мздоимством была, конечно, делом крайне сложным. С. Герберштейн применительно ко времени Василия III делает на сей счет следующее замечание: «Хотя государь очень строг, тем не менее всякое правосудие продажно, причем почти открыто. Я слышал, как некий советник, начальствовавший над судами, был уличен в том, что он в одном деле взял дары и с той, и с другой стороны и решил в пользу того, кто дал больше. Этого поступка он не отрицал и перед государем, объяснив, что тот, в чью пользу он решил, человек богатый, с высоким положением, а потому более достоин доверия, чем другой, бедный и презренный. В конце концов государь хотя и отменил приговор, но только посмеялся и отпустил советника, не наказав его. Возможно, причиной столь сильного корыстолюбия и бесчестности является сама бедность, и государь, зная, что его подданные угнетены ею, закрывает глаза на их проступки и бесчестье как на не подлежащие наказанию. У бедняков нет доступа к государю, а только к его советникам, да и то с большим трудом» (4, 120).

Таково было положение дел в правление Василия III. Вряд ли оно сильно отличалось от того, которое существовало при Иване Великом.

В Судебнике Иван III обязывает своих бояр не уклоняться от исполнения зачастую хлопотных и отнимающих много времени обязанностей судьи. Но при этом к участию в суде он требует привлекать и представителей местного самоуправления. (Статья 38. «А бояром или детем боярским, за которыми кормления с судом с боярским, имутъ судити, а на суде у них быти дворъскому, и старосте и лутчимъ людем. А без дворского, и без старосты, и без лутчих людей суда наместником и волостелем не судити…») В этом новшестве открывалась далекая перспектива: в XVI столетии расширение прав местного самоуправления становится действенным оружием монархии в ее борьбе с произволом бояр-наместников — этих всесильных и своекорыстных «губернаторов» Московской Руси.

В Судебнике 1497 года причудливо переплетаются самые противоречивые тенденции. Однако их общим знаменателем являются порою глубоко скрытые интересы и настроения самого государя. Упорядочивая систему суда, Иван III в то же время делает ее более жестокой. Судебник вводит в процесс дознания пытки особо опасных преступников. (Статья 34. «А которому дадут татя (грабителя. — Н. Б.), а велят его пытати, и ему пытати татя безхитростно, а на кого тать что взговорит, и ему то сказати великому князю или судии, которой ему татя дасть, а клепати (оклеветать. — Н. Б.) ему татю не велети никого…»)

Судебник не раскрывает характера этих пыток. Однако об этом подробно рассказывает С. Герберштейн: «Они строго применяют меры правосудия против разбойников. Поймав их, они первым делом разбивают им пятки, потом оставляют их на два-три дня в покое, чтобы пятки распухли, а затем разбитые и распухшие пятки велят терзать снова. Чтобы заставить преступников сознаться в грабеже и указать сообщников злодеяний, они не применяют никакого иного рода пыток. Если призванный к допросу окажется достойным казни, то его вешают. Другие казни применяются ими к преступникам редко, разве что они совершили что-нибудь слишком ужасное.

Воровство редко карается смертью, даже за убийство казнят редко, если только оно не совершается с целью разбоя. Если же кто поймает вора с поличным и убьет его, то остается безнаказанным, но только при том условии, что он доставит убитого на государев двор и изложит дело, как оно было…

Немногие из начальников имеют власть приговаривать к смертной казни. Из подданных никто не смеет пытать кого-либо. Большинство злодеев отвозится в Москву или другие главные города. Карают же виновных по большей части в зимнее время, ибо в летнее этому мешают дела военные» (4, 118).

Для закоренелых преступников («ведомых лихих людей») устанавливается смертная казнь. Та же участь уготована «государскому убойце (холопу, убившему своего господина. — Н. Б.) и коромолнику (государственному преступнику, мятежнику. — Н. Б.), церковному татю (похитителю церковного имущества. — Н. Б.), и головному (похитителю людей. — Н. Б.), и подымщику (зачинщику мятежа. — Н. Б.), и зажигалнику (поджигателю. — Н. Б.)» (статья 9). Вор, впервые пойманный на краже, приговаривается к «торговой казни» — публичному битью кнутом на торговой площади.

В этом ожесточении законодателя угадывается ответная реакция на рост преступности и особенно — тяжких ее форм. Не случайно именно Иван III вынужден был для прекращения грабежей установить на улицах Москвы решетки, которые в ночное время запирались и охранялись крепкими караулами (4, 132).

Судебник Ивана III подтверждает правомерность весьма архаического института «Божьего суда». Его конкретной формой признается судебный поединок — так называемое «поле». Истец и ответчик в присутствии официальных лиц вступают в боевую схватку. Им разрешается использовать любые виды оружия, кроме лука и пищали. Победитель признается правым и в судебной тяжбе. В случае невозможности для одной из сторон лично участвовать в поединке (женщина, старик, инвалид, несовершеннолетний) закон разрешает нанимать профессионального бойца. В таком случае и другая сторона обычно обращалась к услугам профессионалов. Судебный поединок постепенно превращался в схватку двух наемных гладиаторов. (Церковь осуждала судебные поединки. Известно, что митрополит Фотий (1408–1431) запрещал священникам давать причастие тем, кто собирался вступить в такой поединок. За убийство, совершенное во время поединка, полагалось отлучение от церкви. Убитого на «поле» не разрешалось хоронить как христианина (46,518).)

Судебник 1497 года подтверждает старинное правило, согласно которому проступки церковных людей должен судить их епископ. (Статья 59. «А попа, и диакона, и чернъца, и черницу, и строя, и вдову, которые питаются от церкви Божиа, то судить святитель или его судия. А будет простой человек с церковным, ино суд вопчей…») Однако на деле великий князь и его наместники нередко нарушали это положение. Говоря о лице духовного звания, С. Герберштейн замечает: «Если же его обвиняют в краже или пьянстве или если он впадает в какой-нибудь иной порок такого рода, то подвергается каре суда мирского, как они выражаются. Мы видели, как в Москве пьяных священников всенародно подвергали бичеванию; при этом они жаловались только на то, что их бьют рабы, а не боярин.

Несколько лет назад один наместник государев велел повесить священника, уличенного в краже. Митрополит пришел по этому поводу в негодование и доложил дело государю. Призвали наместника, и он ответил государю, что по древнему отечественному обычаю он повесил вора, а не священника. И после этого наместника отпустили безнаказанным…» (4, 90).

Вмешательство великого князя в юрсдикцию церковных властей, жестокие кары духовных лиц стали обычным явлением уже при Иване III. Под 6996 годом (1 сентября 1487 — 31 августа 1488 года) летопись сообщает: «Тое же зимы бита попов новугородских по торгу кнутьем, приела бо их из Новагорода к великому князю владыка Генадей, что пьяни поругалися святым иконам; и посла их опять ко владыце. Тое же зимы архимандрита Чюдовского били в торгу кнутьем, и Ухтомского князя, и Хомутова, про то, что сделали грамоту на землю после княжи Ондреевы смерти Васильевича Вологодского, рекши: дал к монастырю на Каменое къ Спасу» (18, 238). Подделка грамоты удельного князя Андрея Васильевича Вологодского стала основанием для торговой казни даже не рядового попа, а настоятеля придворного Чудова монастыря. А между тем по тогдашнему закону светский суд был полномочен в отношении духовных лиц только в случае, если они замешаны в разбое или «душегубстве». Но в этом-то и специфика любого законодательства в условиях самовластия: оно действует до тех пор, пока не вступает в противоречие с интересами верховной власти. «Государь всея Руси» одной рукой писал законы, а другой сам же их нарушал…

Самая знаменитая статья Судебника 1497 года — «О ХРИСТИАНСКОМ ОТКАЗЕ». Во всех изданиях памятника она помещена под номером 57. С этой 57-й статьи берет свое начало общерусская система крепостного права.

Текст статьи краток: «А христианом (крестьянам. — Н. Б.) отказыватися из волости, ис села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего. Дворы пожилые платят в полех за двор рубль, а в лесех полтина. А которой христианин поживет за ким год, да пойдет прочь, и он платит четверть двора, а два года поживет да пойдешь прочь, и он полдвора платит; а три годы поживет, а пойдет прочь, и он платит три четверти двора; а четыре года поживет, и он весь двор платит» (48, 61).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Судебник Ивана III: на пути к царству

Судебник Ивана III: на пути к царству

В 1497 г. великий князь Иван III издал Судебник, который в наши дни часто называют по имени его создателя.

Великий князь Иван III Васильевич

 

Время правления великого князя ознаменовалось множеством значительных для России событий. Наконец, в 1480 г. окончательно было свержено татаро-монгольское иго. Были преодолены последствия так называемой «феодальной войны», в которой принимал участие еще отец Ивана — Василий II. Воспоминания об усобицах у Ивана должны были быть весьма четкие — в результате княжеских заговоров его отец был даже ослеплен, отчего получил прозвище «Темный».
 

В. Муйжель. Свидание Дмитрия Шемяки и Василия II
 

Но Иван III смог преодолеть эти трудности: непокорные земли были подчинены, и Москва стала безусловным лидером всех русских земель. Теперь, для укрепления власти, великому князю было необходимо такой законодательный акт, который распространялся бы на всю Русь. Им стал Судебник Ивана III.
 

Судебник Ивана III
 

В этом документе пока еще не было четкой структуры, и статьи существовали в некотором хаосе. Однако тем не менее ученые выделяют в Судебнике несколько основных мотивов: уголовное право (с 1 по 36 статью), организация судопроизводства (с 37 по 45 статью), гражданское и имущественное право (с 46 по 66 статью). Две последние статьи — 67 и 68 — носят вспомогательный характер.

В Судебнике указано, что в судебном процессе участвуют три стороны — защита, обвинитель и судья. При этом утверждалось равенство сторон и состязательое начало. Предусматривалось ведение протокола судебного заседания. Однако существовали виды процессов, которые можно назвать инквизиционными, в которых состязательности не было, а судья выступал не только в своей роли, но и замещал обвинителя и защитника. Важным явлением в Судебнике стала фиксация пытки как легитимного способа достижения истины.
 

Рукописный лист из Судебника Ивана III

 

Хотя гражданское право представлено в Судебнике весьма условно, некоторые существенные выводы об имущественных отношениях в эту эпоху сделать можно. Прежде всего, обращает на себя внимание использование термина «поместье», т. е. условного держания за службу: это означает полный переход к феодальным отношениям собственности.

В Судебнике впервые упоминается знаменитый Юрьев день (26 ноября), с которым связано ограничение перехода крестьян от одного хозяина к другому. Юрьев день обозначил ускоренный процесс закрепощения крестьян.
 

С. Иванов. Юрьев день

Судебник Ивана III стал значительной вехой в истории права в России. Впервые после Русской правды на русских землях был создан единый законодательный акт, который регламентировал значительную часть жизни населения государства. Впоследствии все юридические документы Руси так или иначе ссылались на нормы Судебника 1497 г.

Соляниченко А.Н. Судебник 1497 года

УДК 342. 24

Соляниченко Александр Николаевич
Саратовский государственный аграрный университет
Кандидат исторических наук, доцент

Solyanichenko Alexander Nikolaevich
Saratov state agrarian University
candidate of historical Sciences, associate Professor, Department of political science

Библиографическая ссылка на статью:
Соляниченко А.Н. Судебник 1497 года // История и археология. 2013. № 8 [Электронный ресурс]. URL: https://history.snauka.ru/2013/12/825 (дата обращения: 12.04.2021).

Присоединив к Московской Руси «верховские княжества» Иван III в конце XV столетия сделал

следующий шаг по скреплению огромных территорий Северной Руси. В 1497 году «думское чистилище» прошли 68 статьей нового судебника, и [1, c, 213]

«уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси с детьми и бояры о суде, как судити боярам и окольничим».

Как часть бывает в российской истории, столь важный документ чудом пережил бури и потрясения, сполна выпавшие на долю Отечества в XVI – XVII веках, и дошел до дня сегодняшнего всего в одном постатейном списке. В начале XIX века его отыскали в архивной пыли и открыли для специального изучения К. Ф. Калайдович и П. М. Строев.

Тумана и неясна история составления судебника. В XIX веке Н. М. Карамзин, читая Типографскую летопись, нашел[1, c, 208]:

«околничим и всем судьям, а уложил суд судити бояром по судебнику, Володимера Гусева писати».

Полтора столетия в научном сообществе бытовала мнение: Судебник 1497 года – предсмертный дар В. Е. Гусева, вскоре лишившегося головы за организацию заговора против Дмитрия-внука, в пользу Василия Ивановича. Н. М. Карамзин, В. О. Ключевский, С. М. Соловьев, С. Б. Веселовский полагали, что судебник вышел из недр кружка Софьи Фоминичны и Василия Ивановича [2, c, 42].

В начале ХХ века произошло развенчание кодификационных потугов Василия Ивановича, его матери и дворянина Гусева. А. Н. Насонов наткнулся на так называемый Троицкий летописец № 365, а Я. С. Лурье и Л. В. Черепнин установили, (доказали) сборно-эклектический характер Типографской летописи. Современные историки уверены, вставка Типографской летописи «Володимера Гусева писати» не более чем описка средневекового книжника. Л. В. Черепнин и Я. С. Лурье почти убедительно доказали, что Судебник 1497 года возник из другого источника, лагеря противоположного группировки Софьи и Василия Ивановича. Вероятнее всего, к документу 1497 года приложили руку князь И. Ю. Патрикеев, Василий Долматов, Василий Жуков – сторонники и союзники Елены Стефановны и Дмитрия Ивановича [3, c, 361-363].

Впрочем, это не имеет принципиального значения. Автор судебника В. Гусев или В. Жук вкупе с князем Патрикеевым и в том и другом случае, они всего лишь составители. Истинный креатор – Великий князь Московский и Государь всея Руси Иван Васильевич. Настоящий правитель, Иван III, без сомнения, жестко контролировал его написание и не допустил, какой-либо отсебятины, малейшего отклонения от idea fix. На наш взгляд, последняя выражена в трехзвенной системе: Бог→Царь→Судья. Как царь заместитель, если хотите, уменьшенная земная копия Творца, так и судья alter ego царя.

Явное и неприкрытое стремление судебника представить судью викарием Господа, дало повод Л. В. Черепнину заявить: Судебник 1497 года единственный дошедший до нас от времен Ивана III общегосударственный юридический источник, но не единственный изданный первым Государем всея Руси. Автор «Образования Русского централизованного государства» уверял коллег, что его (Судебника 1497 года) компетенция шире титула, что часть судебника, касающегося суда с удельными князьями не дошли до потомков, что документ делится не на 68, а на 100 статьей и т. д [3, c, 367].

Нельзя сказать, что воззрения Черепнина убедили профессиональных историков. И при жизни академика, и, впоследствии, большая часть научного сообщества скорее солидаризируется с высказыванием А. А. Зимина [4, c,123]:

«Нет достаточных оснований для гипотезы об особом «сборнике» законов по земельным делам (как и других предполагаемых «указов»). К тому же в условиях незавершенного процесса объединения земель законодательная практика XIV—XV вв. не знала общегосударственных законов, за исключением весьма специфической Записи о душегубстве. Законодательная инициатива правительства проявлялась в актовом творчестве, в распоряжениях, адресованных представителям местных властей (уставные и указные грамоты), в льготных пожалованиях вотчинникам (иммунитетные грамоты) и в договорных соглашениях с удельными, служилыми князьями и землями (докончания). Завещания (духовные) великих и удельных князей касались преимущественно порядка наследования землями и имуществом»,

нежели гипотезы Л. В. Черепнина о централизации кодификационной сферы в конце XV столетия.

Иван III видел основную проблему внутригосударственного устройства не здесь. Следовательно, государь не ставил подобных задач перед Долматовым, Жуком и другими. Главная цель Судебника 1497 года – организация единого судопроизводства во всей Московской Руси (за исключением уделов) и регламентация судебных пошлин, взимаемых вершителями. Несомненно, налицо, позыв к централизации судопроизводства, а значит и сферы юридической. Но, в конце XV века она (централизация) делает лишь первые шаги, находится в состоянии генезиса, не более. Иван III не требовал от своих министериалов: описать весь комплекс, во множестве возникающих конфликтных ситуаций. Судебник 1497 года не имеет каузального характера.

Если не брать в расчет весьма специфический закон о душегубстве, введенный в это время великим князем в юридическую ткань средневекового русского общества, то большинство тяжб разрешались на основе обычного права, местных правовых норм, правил и канонов православной церкви и т. п. Перед боярином Иваном Юрьевичем с сотоварищами не стоит задача – создать универсальный эталон правосудия. С одной стороны, Иван III понимал, что в конце XV века это физически невозможно. А, с другой стороны, для государя важнее унификация норм судопроизводства.

Фундаментальна в этом отношении первая статья Судебника [5, c, 300]:

«А посулов бояром, и околничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати; також и всякому судне посула от суда не имати никому».

До 1497 года были единичные и достаточно робкие попытки законодателя отменить практику посулов. Только шестая статья Двинской Уставной грамоты и двадцать шестая Новгородской Судной грамоты запрещает взимание посулов. На остальной территории Северной Руси обычай посулов действовал без каких-либо противлений вплоть до 1497 года. Посул не взятка. В реальности это плата за проявление судьей прилежания в разборе дела.

В конце XV века Иван III отменяет столь странный обычай – материальную заинтересованность чиновника исполнять свои обязанности. Вслед за А. А. Зиминым с полным основанием повторим[4, c, 117]:

«постановление Судебника об отмене «посулов» и введении нормированных судебных пошлин — крупный шаг в создании судебного аппарата единого государства».

Более того, ни Двинская Уставная грамота, ни Новгородская Судная грамота не были столь безапелляционны в этом вопросе, как Судебник 1497 года. Первая требует, чтобы [6, c,157]:

«кто, изымав татя с поличным, да отпустит, а собе посул возмет, а наместники доведаются по заповеди, ино то самосуд».

Вторая гласит[7, c, 69-72]:

«а тайных посулов не имати».

То есть, судья в настоящем смысле слова: Хранитель и Защитник ИСТИНЫ (разрядка – А. C) появляется на Руси лишь после 1497 года. До того времени на севере Восточно-русской равнины почти безраздельно процветает «шемякин суд». В первой статье мы имеем дело не с централизацией, а скорее с созданием реальной судопроизводительной системы единого Русского (Московского) государства. Эту идею подкрепила следующая статья судебника. Иван III вводит правило: судья должен принять всех обратившихся к нему и разобрать дело.

Соединим обе формулировки:

судье запрещено за производства суда принимать посулы;

судья обязан разбирать все поступившие заявления.

Законотворческие акты могут иметь два интенциональных направления. В одном случае, посыл выражен формулой: fiat sic (да будет так). В другом, принцип действия прямо противоположен: no fiat sic (так не будет). Когда законодатель основывается на аксиоме fiat sic, его действия всегда postfactum. Будет, так как есть – вот смысл знаменитой 57 статьи «О христианском отказе». Иван Васильевич легитимизирует, узаконивает авторитетом государства, уже сложившуюся практику крестьянского перехода. Иначе обстоит дело, если в главу угла положен принцип no fiat sic. Здесь действие, конечно, тоже postfactum. Не будь явного злоупотребления и манкирования судьями своих обязанностей, великий князь не указал бы – посулов не брать, дела рассматривать в обязательном порядке. Но, в отличие от fiat sic, действие no fiat sic направлено не на созидание, а на разрушение. Разрушить «шемякин суд» и на этих руинах построить новый, где в идеале, каждый обиженный найдет защиту у судьи→царя→Бога, так как первый обязан вести дело справедливо, а не по мести или дружбе и обязательно. Вновь повторимся, суд как поиск истины, защитник и хранитель справедливости возник на Руси после 1497 года. Конечно, Судебник Ивана III не принес Царство Божье на землю, но в отличие от большинства юридических актов удельной Руси, он обладает четкой дирекцией – к истине, справедливости и т. д.

Судебник 1497 года можно разделить на статьи регламентирующие деятельность центрального суда и нормы уголовного права; организацию и деятельность местных судов; касающиеся гражданского права и гражданского процесса; а также дополнительные параграфы по судебному процессу. 3-14 статьи регламентируют порядок и размер судебных пошлин, взимаемых боярином, определяют систему доказательств и наказаний. Судебная пошлина в конце XV века не стала инновацией, как и раньше, великий князь приписал взимать с виновного в пользу судьи-боярина 10% от суммы иска.

Третья-седьмая статьи Судебника определяют правила проведения судебного поединка. XV век, как ни странно, расцвет института «поля». Впервые о божьем суде упоминает еще Русская Правда. Но широкое распространение практика получает уже в удельный период отечественной истории. Десять статьей Псковской Судной грамоты законодательно закрепляют судебный поединок[8, c, 66].

По судебнику Ивана III его компетенция очень широка. Так решаются споры по обязательствам договора займа и по личным оскорблениям, при поиске истины в делах о поджоге, убийстве, воровстве и т. д. То есть, в чистом поле отыскивается истина по всем казусам, за исключением тех случаев, когда ответчик подозревается в преступлениях государственного характера, объединенных в XV столетии емким словам – крамола.

Конечно, можно говорить об архаизации правоприменения, повторять вслед за П. Г. Струмилиным, что поскольку шестая статья объединяет неисполнение обязательств по договору займа и оскорбление действием – налицо не разъединение права уголовного и гражданского. Резоны в таком восприятии несомненны [9, c, 166-200].

Но истинная причина судебного поединка и специфики шестой статьи глубже и фундаментальнее. Судебник 1497 года имеет по сравнению с Русской правдой иной импульс правоприменения. Взамен «обиды» Иван III и его дьяки вводят понятие «лихое дело». Изменение революционного порядка. «Обида» подразумевает нанесение известного ущерба лицу или группе лиц. Интенциональным объектом «лихого дела» был Закон, сиречь, Правда, Порядок, Справедливость, Бог. Русская Правда выступает против оскорбления закона. Судебник борется с его нарушением.

При всем внешнем сходстве понятия диаметральные. Динамико-смысловой анализ термина «оскорбление» позволяет извлечь следующий смысл. Законотворец Древней Руси – терапевт, целитель. Его сверхзадача: вернуть ситуацию в состояние status ante casus. Цель, что преследует автор Судебника, прямо противоположна. Вернуться в состояние status ante casus невозможно, так как casus предполагает – закон сломан. А посему, судья Ивана Васильевича восстанавливает (de facto рекреатирует) порядок, посредством:

установления факта casus;

наказания, как формы устранения факта casus

То есть, главное отличие Судебника 1497 года от Русской Правды, он стоит на защите абсолютной, следовательно, абстрактной категории, а не индивида. Сие прекрасно отображено в восьмой статье памятника[5, c, 222-223]:

«А не будет у которого лихого статка, чем исцево заплатити, и боярину лихого истцу вь его гыбели не выдати, а велети его казнити смертною казнию тиуну великого князя московскому да дворскому».

Все вышеизложенное, позволяет вновь вернуться к проблеме «поля». В очередной раз не согласимся со П. Г. Струмилиным, равно как и с оппонирующим ему М. Ф. Владимировым-Буданским. Последний полагал, что дихотомия Судебника не в сфере разделения права уголовного и гражданского. Водораздел прошел между частным и публичным правом. Первое, где затрагиваются интересы индивида, решается «полем». Второе – нет [10, c, 19].

С формальной точки зрения М. Ф. Владимиров-Буданский прав. Государственные преступления не подпадают под практику судебного поединка. Но, если взглянуть не формально, а попытаться проникнуть в сущностную природу 8 и 9 статьей Судебника Ивана Васильевича, открывшаяся картина на порядок сложнее. Во-первых, не все преступления направленные против личности подразумевают судебный поединок. В том случае, ели ответчик заведомо лихой человек, если пять-шесть добрых людей под присягой подтвердят – ответчик злодей или же преступник пойман с поличным: «поле» невозможно. Законодатель XV века требует поединка только при одном варианте развития событий – нет очевидности casus. В Средние века поправка важная. Доказательная база факта casus узка по причинам естественноисторического характера. При этом примем во внимание, что за задача стоит перед судьей эпохи Ивана III. Ни много, ни мало – охранение, восстановление Справедливости. Пытливый ум предков нашел выход из сверхтрудной ситуации. «Поле» – Бог не поможет не правому. Так высшая форма иррациональности – случайность, поставлена на службу рациональной задачи – установления истины. По этой же причине, когда ответчик обвинен в крамоле поединок не предполагается. 

Топология крамолы принципиальна иная. Здесь нет пространства черной дыры. Столь явственная разница объясняется объектом правонарушения. Государственные преступления направлены против царя, который, как известно, наместник (заместитель) Господа. То есть, крамола vs царя; крамола vs Бога; крамола vs Истины, Правды, Справедливости. Здесь нет места неочевидности. А потому, «поле» не требуется. (От себя отметим, что при всей иррациональности судебный поединок вполне справлялся с заведомой задачей – установление очевидности casus. Власть, по крайней мере, ее духовная составляющая, обложила «поле» невиданными рогатками. Митрополит Фотий предписывал: не причащать идущих «на поле», не отпивать убиенных. Условие для общества, где нет атеистов – страшное. Проигравший, то есть изначально виновный рисковал лишиться не только имущества, но и будущего блаженства. Одно это останавливало неправого. А, если он решался надеть доспех, бранная мышца сокращалась).

Следовательно, одинаково не правы П. Г. Струмилин и М. Ф. Владимиров-Буданский: дихотомия Судебника шла не в пространстве права уголовного, гражданского, частного или публичного. Разделение было куда метафизичнее. Судебник видел Правду и не схожую с ней Справедливость. В первом случае, casus не очевиден, и надо восстановить Правду. Во втором, он очевиден. Задача судьи – вернуть в мир Справедливость.

К сожалению, Судебник свидетельствует о столкновении Правды и Справедливости. Кодификатор в восьмой статье предполагает в качестве наказания заведомо лихого человека казнь с одновременной конфискацией имущества, которое идет на покрытие иска. Но, в том случае, если преступник гол, как сокол; Судебник категорически запрещает его выдачу истцу для отработки или до выплаты долга. Статья предписывает – отрубить голову. Справедливо – возмездие; правильно – возмещение. Если невозможно реализовать оба понятия: второе уступает первому. То есть, Правда – правильное решение, конфискация уступает Справедливости, что подразумевает возмездие, в конкретном случае – лишения преступника жизни без удовлетворения иска стороны пострадавшей.

48-52 статьи Судебника посвящены свидетельским показаниям. В отличие от Русской Правды Древней Руси, Судебник 1497 года не признает свидетелей-видохов, наличествуют только послухи. Псковская Судная грамота, составленная за сто лет до Судебника Ивана Васильевича, объявляет свидетеля факта, очевидца – послухом. По тому же пути идут и составители 1497 года. Совмещение свидетеля-послуха и свидетеля-видоха ни в коем случае нельзя считать свидетельством регресса судопроизводства Северной Руси XV века. Удельный период – начало московского этапа отечественной истории: расцвет гражданского права. В Восточно-русской равнине активно формируется институт частной собственности на землю, и, одновременно, налицо, всплеск исков по договорам займа, межевым нарушениям и т. п. В делах гражданских и уголовно-имущественных невозможен свидетель-послух IX – XII веков. В реальности, послух Ивана III соответствует видоху Ярославовичей, то есть, он свидетель факта, очевидец casus, способный доказать это в процессе судоговорения.

Ни одна тысяча километров от Москвы до Рима. Ни одно столетие отделяет подданных Ивана III от древних римлян. И, несмотря на это аналогии Судебника 1497 года и некоторых норм римского права – поразительны. Testis unus, testis nullus, говорили римляне, с чем был полностью согласен князь И. Ю. Патрикеев.

Истец выставляет свидетеля, который может разъяснить суть дела. Судебник 1497 года прямо не говорит, но подсудебная практика XV – первой половины XVI веков красноречива[11, c, 206]:

«свидетельство одного человека из благородного сословия, значит более чем свидетельство многих людей низкого состояния».

Так описывает австрийский путешественник и дипломат барон С. Гербенштейн процесс судоговорения во времена Ивана III. Обычно по делам имущественного, то есть аграрного характера выступали так называемые старожильцы, люди способные вспомнить статус-кво пятидесяти, семидесятилетней давности. Зачастую, к присяге приводились низшие министериалы: отводчики, разъездные мужи и т. п. Впрочем, их показаний недостаточно, чтобы судья вынес решение. Средневековая Русь не знала идеи состязательности. Принцип презумпции ответчика абсолютен и неприкосновенен. А, посему[11, c, 211-212]:

«если истец приводит свидетелей, то спрашивают обе стороны, желают ли они положиться на их слова. На это обычно отвечают: “Пусть свидетели будут выслушаны по справедливости и обычаю”. Если они свидетельствуют против обвиняемого, то обвиняемый немедленно вступается и возражает против свидетельств и самих лиц, говоря: “Требую назначить мне присягу, вручаю себя правосудию божию и требую поля и поединка”».

Замечание немало важное. Ответчик не нуждается в защите, ему не требуется присяжный поверенный, помогающий доказать свою невиновность. Весь процесс достижения истины Судебник возлагает на плечи истца. Поэтому, с одной стороны, суд XV века не знаком со свидетелями защиты, только обвинения. А, с другой, их усилий явно недостаточно. Когда ответчик не желает признать вину и разойтись с истцом полюбовно, когда суд преступает непосредственно к отысканию истины, в дело вступает «поле», Божья Справедливость, то есть некое присутствие Творца в судебном процессе. Конечно, свидетель может быть недобросовестен, он может лгать и фальсифицировать правду. Но, перед тем как преступить закон, он должен трижды подумать. Ответчик, априори, возмущенный лжесвидетельством, потребует поединка. Надо будет биться. Причем не обязательно с ответчиком. 49 статья дает ему право выставить наймита. Той же статьей свидетель такого права лишен [5, c, 309]. То есть, свидетель, лжесвидетельствующий должен рисковать жизнью, встретив «в поле» профессионального бойца. А, если вспомнить письмо митрополита Фотия новгородскому духовенству, чем-то куда большим – загробным воздаянием.

Как ни странно, но столь иррациональным способом юридическая мысль Руси XV – XVI веков достаточно надежно оборонила суд от язвы лжесвидетельства. Кроме того, ответчик имел право отвода послухов, которые, по его мнению, корысти ради, крепят другую сторону. Равно как и тех, с коими находился в неприязненных отношениях или если свидетель пребывал в родственных связях с истцом. Крайне важна и интересна 51 статья [5, c, 310].

«А послух не говорит перед судиями в ысцевы речи, и истець тем и вановат».

Показания послуха имели для суда немаловажное значение. Если послух вставал на сторону ответчика – достаточно для немедленного прекращения дела не в пользу истца.

Специалисты в области истории права утверждают: суд в России до реформ Александра II не был состязательным; возможно, что в конце XV века, он еще не приобрел законченных инквизиторско-розыскных форм будущих веков, но явно шел в этом направлении.

Если понимать состязательность рационально-либеральным образом, то, несомненно. Ответчик пятнадцатого столетия не имеет адвоката, лишен возможности вызвать послуха, свидетельствующего в его защиту и т. д. Но, если тесно связать два краеугольных камня фундамента правосудия: равенство сторон и принцип презумпции невиновности, то картина не выглядит столь безрадостной.

Реформа 1864 года, введя фигуру присяжного поверенного, кардинально изменила архитектонику и метафизику судебного процесса. В отличие от последней трети XIX века, где интенция суда – состязательность сторон. Интенциональность судебного процесса времен Ивана III выражает судебный поединок. Его подоплека прямо противоположна состязательному суду судебной реформы 1864 года. Состязание, априори, предполагает некое соревнование. То есть, участники судебного процесса пореформенной России – соревнуются. Если мы возьмем базис термина: ревновать (ревность), и попытаемся определить, как воспринимается сущность понятия в русском языке, то обнаружим удивительную картину[12, c, 298]:

«мучительные сомнения в чьей-то верности и любви».

В свою очередь «Словарь русского языка» С. И. Ожегова дает нам следующее понимание характера термина: «поединок». Борьба, преодоление [12, c, 287]. Следовательно, в случае с поединком, мы имеем дело с полной абсолютной викторией, безмерно усиленной приставкой «пре», о которой тот же С. И. Ожегов свидетельствует [12, c,390]:

«обозначает высшую, высокую степень качества».

Состязательный суд и процесс, где торжествует поединок как средство отыскания истины – разноинтенциональны. Сверхзадача первого – развеять мучительное чувство сомнения. Дирекция второго направлена на создание ситуации супервиктории.

Вернемся вновь к 8-9 статьям Судебника. В них формулируются принципы и основания вынесения смертного приговора. Высшая мера возможна, если имярек совершил: убийство господина, крамолу, церковную кражу или святотатство, кражу, отягощенную убийством, передал, кому не положено секретные сведения, оговорил невиновного, поджог город с целью передать его врагу, а также, если подсудимый ведомый лихой человек [5, c, 266-274].

Общим местом всех работ, посвященных судебной системе Московского царства стала аксиома – наказание по сравнению с эпохой Древней Руси ужесточается. В киевский период отечественная юриспруденция не знала института пыток. Во время Руси удельной и Московского государства [11, c, 95]:

«они строго применяют меры правосудия против разбойников. Поймав их, они первым делом разбивают им пятки, потом оставляют их на два-три дня в покое, чтобы пятки распухли, а затем разбитые и распухшие пятки велят терзать снова».

В поисках истоков необычной жестокости русского правосудия XIV – XVI веков историки обычно идут вглубь отношений социально-классовых. Социальное расслоение, усиление эксплуатации, имущественная дифференциация и т. п. – первопричина небывалой отточенности клинка в руках Фемиды, подвизавшейся на севере Восточно-русской равнины. Несколько не сомневаясь в правомочности данных аргументов, в тоже время отметим – и по сей день, не изобретен барометр, мерящий давление социального напряжения, раздирающего средневекового русского общества.

Кроме причин социально-классовых, обратим внимание, на еще ряд, на наш взгляд, не менее важных, обусловивших ужесточение суда в XV – XVI веках. Во-первых, причина, предполагающая судопроизводство в Древней Руси – «обида», то есть нанесение некоего ущерба, вреда персоне или сообществу индивидов. Судебник 1497 года объявляет, что правонарушение – «лихое дело». В Древнерусском государстве преступление – вред, в державе Ивана III – «лихое дело» (зло). Разница онтологическая. Антитеза вреда, польза. Феномен, противостоящий злу – добро. Во-вторых, преступление-вред Древней Руси совершается против личности. Преступление-зло, в соответствии с канонами Судебника, направленно против Бога. В государстве Ярослава I – Всеволода III, объект правонарушения тварь, созданная Творцом, в державе Ивана Васильевича непосредственно Создатель. В-третьих, столь явный разнобой пострадавших Древней и Московской Руси предполагает несхожие idea fix Русской Правды и Судебника 1497 года. Цель первой – возмещение, «голубая мечта» второго – воздаяние. Астрономичен диапазон между возмещением и воздаянием. Сверхзадача возмещения восполнить, заменить недостающее или утраченное. Суперцель Судебника воздать, отплатить злу. То есть, несхоже само карательное пространство Древнерусского государства и Московской Руси. Юридическое пространство Русской Правды – круг. Иван III отрицал подобное развитие. Юридическое пространство Судебника 1497 года – дискретная прямая.

Наказание, если понимать под этим наставление на путь истинный, неизвестно Древней Руси. Виры Русской Правды соприродны приснопамятным индульгенциям католической церкви. Карательный аппарат Киевской Руси направлен на латание пробоин в ткани бытия, что наносит «обида». Возмездие Судебника 1497 года → наказание (наставление). То есть, создание новой реальности, так как прежняя разрушена лиходеем.

Следовательно, первопричина ужесточения наказания в XIV – XVI веках иное понимание его сущности и направленности, по сравнению с доордынской эпохой. Рюриковичи, правящие Восточно-русской равниной до нашествия Батыя воспринимали наказание-возмещение, будто некий пластырь, что подводит кормчий под днище корабля, пробитого преступлением-обидой. Внуки-правнуки Всеволода Юрьевича видели в наказание-воздаяние – наставления правонарушителям. Совершив «лихое дело» (зло) имярек перешел на сторону антипода Господа. Залатать лодку в этом случае невозможно. Пробоина, нанесенная злом – фатальна. Выход – через наказание-возмездие наставить преступника – строить новую. Наказание-возмещение Киевской Руси это штраф, всего лишь взыскание, не более чем выговор. Наказание-возмездие это наставление на путь истинный. А потому, неверна сама постановка вопроса об ужесточении наказаний на Руси в эпоху владычества Московского Кремля. Сущность, природа, интенциональная направленность наказания – все другое на севере Восточно-русской равнины XV – XVI веков по сравнению с Древнерусским государством. Прежде, наказание выговор за проступок против личности. Теперь оно принимает характер наставления из-за нарушения Божественных заповедей. То есть, из-за мятежа человека против Бога.

По этой причине столь жестко звучат восьмая, девятая, одиннадцатая статьи Судебника. Если преступник пойман вторично – у него один путь: на плаху. Если он изначально выступил против Господа (в лице царя, как его наместника на земле или церкви, которая, как известно, Тело Христово) ему неизбежно отрубят голову. Рецидив наставления, человека вновь пошедшего против Господа – невозможен. Так же как невозможно наставить того, кто изначально и осознанно выступил против Создателя [5, c, 196-203].

Кроме рецидивистов и государственных преступников наставление бессмысленно, как говорит Судебник и в отношении «ведомых лихих людей». С одной стороны, в эту категорию попадали государственные преступники, святотатцы, попавшиеся вторично, а с другой стороны, согласно тринадцатой статье Судебника [5, c, 211]:

«А с поличным его приведут впервые, а, взмолвят на него человекь пять или шесть по великого князя по крестному целованию, что он тать ведомой, и преж того нес динова крадывал, ино того казнити смертною казнию, а исцева заплатити из его статка».

Наиболее важная и проблемная составляющая тринадцатой статьи институт оговора. В историографии есть две версии сущности оговора. Первая принадлежит перу Б. И. Сыромятникова. Оговор – языческая молвка, то есть свидетельство общины относительно благонадежности той или иной личности [13, c, 16]. Другую концепцию предложил М. Ф. Владимиров-Буданский. Он видел в оговоре генезис повального обыска [10, c, 255]. Судебник скорее свидетельствует в пользу Владимирова-Буданского, нежели Сыромятникова.

К добрым людям обычно относились дети боярские, составлявшие разряд свободных служилых людей, занимавшие низшие и средние должности в армии и системе управления и получавшие за свою службу земельные пожалования. Или волостные крестьяне, сидевшие на черных землях, находившихся под управлением общинной администрации, и целовавшие крест, присягавшие при избрании их населением для выполнения различных должностей в органах местного управления. А это значит, что есть резоны и в концепции Сыромятникова. Если 5-6 добрых людей, крестьяне целовавшие крест, то они полномочные представители общины-волости. «Мир» XIV – XV веков, конечно, давно уже не консорция. Но, невозможно представить старожильскую общину в виде, разрывающегося на части внутренними конфликтами социального организма. Сословная корпоративность в общине XIV – XV веков по-прежнему сильна.

Статья четырнадцатая касается воровского оговора [5, c,166]:

«А на кого тать возмолвит, ина того опытати: будет прирочной человек э доводом, ино его пытати в татбе; а не будет на него прирока э доводом в какове деле в прежнем, ино татиным речем не верити, дати его на поруку до обыску».

На что обращаешь внимание, читая текст? Во-первых, это единственная статья Судебника, где говорится и регламентируется пыточное дознание. Во-вторых, пытка безоговорочно уступает презумпции невиновности. Она возможно в случае, если налицо доказательства истинности воровского оговора. Когда произведен повальный обыск, то есть допрос добрых людей с целью установить репутацию подозреваемого. Или совершен поиск поличного [5, c, 217]:

«А татю веры не ять, а на кого возклепнет, ино дом его обыскати, а знайдут в дому его што полишное, и он тот же тать».

Столь мелочная регламентация пыточного дознания позволяет усомниться варваризации судопроизводства Московской Руси. В крайнем случае, по сравнению с пресвященной, ренессансной Европой, отечественный законодатель ставит куда больше рогаток на пути пыточного следствия.

Судебник знает суд боярский, великокняжеский и производимый наместником (волостителем). Уже первая статья документа определяет природу суда боярского [5, c, 44]:

«Судити суд бояром и околничим. А на суде быти у бояр и у околничих диаком. А посулов бояром, и околничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати; також и всякому судне посула от суда не имати никому. А судом не мстити, ни дружити никому».

Сходным образом тридцать восьмая регламентирует суд наместника [5, c, 106]:

«А бояром или детем боярским, за которыми кормления с судом с боярским, имуть судити, а на суде у них быти дворьскому, и старосте и лутчимь людем. А без дворского, и без старосты, и без лутчих людей суда наместником и волостелем не судити; а посула им от суда не имати, и их тиуном и их людем посула от суда не имати же, ни на государя своего, ни на тиуна, и пошлинником от суда посулов не просити».

Обычно в них находят попытку Ивана III ограничить всевластие бояр, наместников на территории Северной Руси. В принципе, подобная трактовка вполне допустима. Но, необходимо помнить – обе статьи написаны, будто стилом Гераклита Темного. Абсолютно не ясно: какова компетенция дьяков в боярском суде; дворских, старост, лучших людей на суде наместника? Они присяжные заседатели, в задачу которых входит определить факт casus? Вероятно, нет. Судебные заседатели, помощники судьи в процессе? Текст не позволяет прийти к такому толкованию. Мы полагаем, что Иван Васильевич так и не определился с функциями дьяков, лучших людей. Косвенным подтверждением тому может служить судебная реформа Избранной рады. Если тридцать восьмая статья функционирует как средство обуздания всевластия наместников – нет нужды в ее изменении через 55 лет. Более того, мы полагаем, что Иван III и не ставил перед собой такую задачу. Русь Ивана III ни Московское царство Ивана IV. В чью пользу должен был ограничить государь судебную власть наместников Новгорода, Хлынова и т. д? Урезать полномочия людей, подобных Якову Кошкину то есть, тех, кто помогал Васильевичу строить единую державу? Во имя ностальгирующих о прошлом новгородцев, вятчан и т. д?

Итак, в Судебнике 1497 года нет следов ограничения великим князем суда боярского и наместников. Если доклад? Эта основа, основ судопроизводства внука Ивана III? Статья шестнадцать говорит утвердительно. Доклад несомненен, но во многом он отличается от практики 1550 года. В 1497 году для доклада необходимы следующие основания: сомнения судьи из-за трудности или неясности дела, в случае ограничения его компетенции, а также при сместном суде, если, налицо, разногласие вершителей. Доклад из-за сомнения может иметь только одну побудительную причину – личную волю судьи. Решить боярин или наместник: дело трудное и сложное, передаст по инстанции. Нет – нет. То есть, по сравнению с Судебником 1550 года здесь иная побудительная мотивация – безраздельное voluntare судьи. Если видеть в докладе сознательное ограничение боярского и наместнического суда, отнести к этой категории разногласие судей при сместном процессе не представляется возможным. Перед нами юридический казус, затруднение, которое необходимо решить судьям вышестоящих инстанций, не более того. Наконец, статьи двадцатая и сорок третья говорят об ограничении компетенции судьи [5, c, 218]:

«А наместником и волостелем, которые держат кормлениа без боярьского суда, холопа и робы без докладу не выдати, ни грамоты беглые не дати; також и холопу и робе на государя грамоты правые не дати без докладу, и отпустные холопу и робе не дати».

Таков текст двадцатой статьи. И в сорок третьей указано [5, c, 404]:

«наместником и волостелем, которые дрьжать кормление без боярьского суда, и тиуном великого князя и боярьскым тиуном, за которыми кормлениа с судом з боярьским, холопа и робы без доклада не выдати и отпустные не дати; а татя и душегубца не пустити и всякого лихого человека без докладу не продати, ни каэнити, ни отпустити».

В первом случае, кормленщик без боярского суда не может самолично выдавать отпускных грамот. Сорок третья статья расширяет этот круг. Права отпускных грамот также лишены тиуны великого князя и их коллеги, работающие от кормленщика с боярским судом.

Если ли в двадцатой и сорок третьей статьях практика доклада? Бесспорно. Можно ли трактовать эти статьи, как форму ограничения боярского и наместнического суда? Против этого есть немало возражений. Ни двадцатая, ни сорок третья статьи никак не касаются боярского суда и суда кормленщика-боярина. Ограничивается лишь компетенция наместников без боярского суда и тиунов. Причем, не только боярина, но и самого великого князя. Двадцатая и сорок третья статьи не имеют опально-репрессивного характера. У кормленщиков без боярского суда и тиунов не отнимается право холопьего суда, окончательное решение по делам татьбы и душегубства. De jure и de facto они и прежде не обладали такими полномочиями.

Эти статьи следует понимать не как ограничение компетенции суда не великокняжеского, а как признак особой важности дел о холопах, ведомых лихих людях и признание того факта, что судья не обличенный в боярскую шубу недостаточно компетентен, чтобы вынести окончательный вердикт.

Итак, доклад Судебника 1497 года нечета аналогу, возникшему на Руси в 1550 году. Это не опала великого князя, не попытка централизации власти юридической, постановления, таким образом, под контроль суда кормленщиков и бояр. О том же говорят и нормы пошлин, взимаемых с уличенного истца или ответчика. И князь, и боярин, и наместник получают 10% от суммы иска.

Конечно, великий князь не боярин. Там, где кончались юридические полномочия большого боярина, Государь всея Руси Иван Васильевич отчаянно шел дальше. В 21-25 статьях вчерне рассказывается о юридических полномочиях великого князя. Во-первых, он судья для жителей домена. Во-вторых, Иван Васильевич судья для обладающих тарханными грамотами и всего служилого люда Московского государства, начиная со стольника. В-третьих, великий князь рассматривает дела, посланные по докладу. В-четвертых, он высшая апелляционная инстанция. И, наконец, он верховная кассационная власть Московского государства. Единственный, кто может выдавать бессудные грамоты [5, c, 155-159].

О кассации или так называемом праве пересуда говорит 64 статья [5, c, 300]:

«А пересудчиком пересуд имати на виноватом две гривны, а менши рубля пересуда нет. А с списка с судного и с холопа и с земли пересуда нет. А с поля со всякого пересуд. А список оболживит кто да пошлется на правду, ино в том пересуд. А подвойскым правого десятка 4 денги, а имати на виноватом же».

Юридическая мысль конца XV века знает две причины пересуда. Первая, если несогласная сторона сумеет подвергнуть сомнению судебный список, то есть протокол судебного заседания. Вторая, связана с обычаем судебного поединка «а со всякого поля пересуд». Весьма своеобразно выглядит тесно связанная с шестьдесят четвертой, девятнадцатая статья Судебника. Если выясниться, что претензии к судебной грамоте основательны, что судья вел дело без надлежащего разбора доказательств, приговор аннулируется и ответчику возвращается все взысканное с него. Что касается нерадивого судьи, то Судебник 1497 года особо подчеркивает – судьи ответственности не несут. Это можно объяснить только одним – Судебник не отличает неправый суд от судебной ошибки.

В конце XV века на Руси два вида кормления: с боярским судом и без такового. Кормленщик с боярским судом – почти государь. Он принимает окончательные решения по татьбе и душегубству, о судьбе людей холопского звания и т. д. Кормленщик без боярского суда всего лишь первая инстанция. Когда он судит самолично высшая апелляционная контора – Боярская дума. Если, мы имеем дело не с наместником, а с тиуном, доклад следует великому князю, когда тиун княжеский или наместнику с боярским судом, когда тиун холоп боярский.

«Царь указал, а бояре приговорили» знаменитая поговорка-пословица на самом деле лишена реального содержания. От конца XV – первой трети XVI веков до нас дошел всего один судебный приговор Думы. В 1520 году она решала дело о ржи, украденной дьяком Спиридоном Павловым. Кроме того, сама первая статья Судебника 1497 года, где фиксируются нормы боярского суда, не связана напрямую с Боярской думой. Боярин или окольничий, о котором говорится в статье, мог и не быть членом Думы. Судебник Ивана III нигде прямо не указывает на Думу, как на высший коллегиальный судебный орган. Но, из летописных свидетельств известно, что в 1499 году Васильевич обратился к девяти думцам, карая трех. Примерно в том же положении через тридцать лет оказался его сын Василий, выгоняя колючего Беклимешева со словами: «пошел прочь холоп, ты мне не надобен».

В конце XV – первой трети XVI веков нет документов описывающих юридические полномочия Боярской думы. Но, любая летопись скажет – Боярская дума коллегиальный судебный орган. В ее ведение входили дела своих собственных членов, должностных лиц приказов и местных судей, она разбирала споры о местничестве и иски служилых людей, не пользовавшихся привилегией великокняжеского суда. Боярская Дума была высшей инстанцией по отношению к местному суду. В нее передавались по докладу дела, изъятые из самостоятельного ведения местного суда, а также дела от приказных судей, когда между ними не было согласия, или порядок их решения не предусматривался законом. Чем можно объяснить это разночтение? Судебник 1497 года документ своеобразный. Его сверхзадача – регламентация судопроизводства, то есть судебных пошлин. Поскольку последние взимались персонально, а не коллективно, то Боярская дума, будучи органом коллективным, выпала из поля зрения Ивана III и его советников.

Итак, ограничивал ли суд великокняжеский прерогативы других судов Московской Руси? Бесспорно. Кормленщики без боярского суда, тиуны не имели права выносить окончательные решения по делам важным, особо важным. Проводилось ли это с целями разорительно-утилитарными, желал ли Иван Васильевич, таким образом, поставить под контроль наместников, увеличить свою власть, сузить возможности кормленщиков? Вряд ли. На наш взгляд, первопричина в другом. Государь всея Руси прекрасно понимал, некоторые дела должны решаться судьями особо авторитетными. И, чем сложнее становилась структура и социально-экономическая жизнь Московского государства, тем больше появлялась таких дел. И, одновременно, сокращалось количество судьей подлинно авторитетных для вынесения вердиктов по татьбе, душегубству, выдачи правовых, отпускных грамот по холопских делам и т. д.

Централизация судопроизводства, изъятие из компетенции низших судов дел важных и особо важных – попытка Ивана III придать судебной системе едва образовавшегося государства должный авторитет.

Судебник 1497 года великолепно показывает, какие дела законодатель считал важными и особо важными. В первую очередь, связанные с холопами. Каждая шестая статья, так или иначе, посвящена холопам Московской Руси.

В цикле «холопских законов» Судебника первостепенное значение имеет 66 статья [5, c. 297]:

«По полной грамоте холоп. По тиуньству и по ключю по сельскому холоп з докладом и без докладу, и с женою и с детми, которые у одного государя; а которые его дети у иного или себе учнут жиги, то не холопи; а по городцкому ключю не холоп; по робе холоп, по холопе роба, приданой холоп, по духовной холоп».

Шестьдесят шестая статья не дорожная карта. Она не указывает всех путей охолопования. Другие параграфы Судебника восполняют этот пробел [5, c, 443]:

«А которого татя поймают с какою татбою ни буди впервые, опроче церковные татбы и головные, а в мной тагбе в прежней довода на него не будет, ино его казнити торговою казнию, бити кнутием да исцево на нем доправя, да судке его продати. А не будет у того татя статка, чем исцево заплатить, ино его бив кнутиемь, да исцу его выдать въ его гибели головою на продажю. < … > А кто у кого взявши что в торговлю, да шед пропиет или иным какым безумием погубит товар свой без напразднъства, и того исцю в гибели выдати головою на продажу».

Законотворческая практика конца XV века дает нам примерное представление, как человек становился холопом. Первый и главный источник, так называемая полная грамота. Доставало на рубеже двух столетий людей готовых продать свою свободу. Исход не удивительный [14, т. 22, c, 16]:

«Во всем протяжении < … > истории мы видим стремление менее значительных, менее богатых заложиться за людей более богатых, более значительных, пользующихся особыми правами, чтобы под их покровительством найти облегчение от повинностей и безопасность».

Становясь холопом знатного и богатого господина, свободный крестьянин мало, что терял. Обычно полная грамота – обоюдовыгодная сделка.

К «холопской аристократии» можно отнести тиунов и сидевших в селах и деревнях ключников. С одной стороны, это – подножие иерархической пирамиды Московской Руси. Получив ключ Ивановский, неведомый нам Алексей Рукин становится вотчинным управляющим. «Ключ Ивановский – Алешке Рукину, как было за Гришей за Попом» [15, c, 362]. С другой стороны, ключник не приказчик. Господин не посылает холопа-ключника на село управлять и контролировать жизнь «мира». Возможный ответ, решение дилеммы можно отыскать в новгородских писцовых книгах. Они не раз упоминают о ключниках подобных Якушки Ивашкове, который сеял и косил рожь [ 15, c, 362]. «А помогал ему в этом захребетник». В идеале ключник производитель работ на барском поле. В потенции у него должно быть неплохое будущее. Он тот маленький кирпичик, на котором будет возведено грандиозное здание вотчинно-поместно-крепостного хозяйствования. Единственное, что должен сделать ключник – дожить до светлого будущего. Любой знакомый с аграрной историей России XV – XVI веков подтвердить – задача архисложная. Новгородская господа, не в пример боярам северо-восточной Руси, активно распахивающая землю своим плугом, в последней четверти XV столетия в среднем поднимала три обжи. Известно, что в страду лошадь вспахивала и боронила – пять десятин. Элементарный математический подсчет позволяет определить, сколько было страдных у новгородского боярина, накануне крушения вольной республики. Три-шесть человек. Слишком мало, чтобы господин берег и лелеял холопа ключника. Трижды прав А. А. Зимин, когда утверждал [4, c, 122]:

«сельский ключник по своему социальному положению все более сближался с крестьянином (зависимым – А. C)».

Другой ключ охолопования: супруга и проживающие совместно с родителями дети. Источник древний, известный со времен Русской Правды. Но с одним отличием, Киевская Русь не знала максимы – дети, проживающие совместно с родителями. Через триста лет Судебник Ивана III специально оговаривает: самостоятельные наследники холопа – не холопы.

Е. И. Колычева, анализируя «холопское законодательство» Ивана Васильевича пришла к заключению [16, c, 64]:

«Судебник в вопросе источников холопства является более консервативным, чем Русская Правда. Это утверждение автор основывает включением в Судебник нового источника холопства — по холопе роба».

Несогласные с этим выводом, справедливо указывали [4, c, 130]:

«о переходе в холопство женщин, вышедших за холопа, закон специально не говорил – это было само собой разумеющим фактом».

Несомненно, Е. И. Колычева не нашла новый генератор холопства (по холопе раба), возникший в пятнадцатом веке в Северной Руси.

И, все таки, нельзя сказать, что это (по холопе раба) лишь перифраз уже существующего. До 1497 года формула «по холопе раба» норма-обычай, имеющий силу закона. После 1 сентября 1497 года – писаный закон. Разница немалая. Норма это порядок признанный обязательным. Обычай – всеми принятое традиционно установившееся правило. Закон – общеобязательное правило, которое исходит из связи и взаимодействия объективной действительности. Поэтому не верно утверждение, что формула «по холопе раба» легко далась князю И. Ю. Патрикееву с сотоварищами. От нормы-обычая к закону, общество, зачастую, движется не одно столетие.

Как и Пространная Правда, 66 статья вводит формулу «по робе холоп». Брак свободнорожденного с холопкой автоматически низводил первого до положения последней.

Холоп Московской Руси не раб Римской империи. Что, впрочем, не мешало холоподержателям Восточно-русской равнины завещать свое движимое имущество. В отличие от Древнерусского государства, где «ряд» ограничивал холопское состояние, письменное свидетельство конца XV века, наоборот, фиксирует несвободный статус человека. От XIV – XV веков осталось немало грамот с формулой «а по духовной холоп». Л. В. Черепнин, изучая проблему, нашел, что духовные Рюриковичей, боявшихся загробного воздаяния, а потому спешивших на пороге вечности отписать вольные, имели двоякое истолкование. Холопы понимали их «как средство борьбы с крепостным строем». Господа видели в завещании – форму перерегистрации наличных холопов [3, c, 202]. Несомненно, Л. В. Черепнин несколько увлекается. Но, и упреки оппонентов, кажутся нам, излишними. Судебник прямо говорит, что духовная документ не вольноотпущенного характера [5, c, 117]:

«А положит кто отпустную без боярского докладу и без диачей подписи, или з городов без наместнича докладу, за которым боярином кормление с судом боярским, ино та отпустнаа не в отпустную, опроче тое отпустные, что государь своею рукою напишет, и та отпустнаа грамота в отпустную».

Во-первых, в большинстве духовных не было поименного перечисления вольноотпущенных. Либо завещатель указывал отпустить всех за исключением энного количества, коих наследник пожелает оставить. Во-вторых, вступающий во владение, будучи не в восторге от богобоязненности завещателя, всячески тормозил исполнение духовной. В-третьих, к концу пятнадцатого века большие подвижки случились не только в крестьянской среде. Многие, очень многие из еще вчера сильных мира сего не смогли должно ответить на вызов времени. Спорность духовных грамот – эпизод во времена Ивана Даниловича, обыденное явление в эпоху Ивана Васильевича. Подобно другому великому человеку, Иван III одним ударом разрубил запутанный клубок противоречий. Отныне лишь однозначно толкуемая воля господина – при жизни составленная отпускная грамота, гарантия освобождения.

Ограничивал ли Судебник волю завещателя? А. А. Зимин уверял [4, c, 132]:

«формы Судебника утверждали завещательную волю феодала, а не отменяли ее».

При всем уважении к ученому с этой констатацией невозможно согласиться. С конца XV века даже правильно оформленного завещания, где поименно перечислены холопы, отпускаемые на волю, недостаточно. Двадцатая и сорок третья статьи прямо говорят: для этого необходимо только и исключительно отпускная грамота им лично подписанная. Духовная дает повод обратиться в боярский суд с прошением выполнить посмертную волю господина. Судья-боярин подтверждает (разрядка моя – А. C) духовную грамоту. Взамен действия формального, о котором говорит Зимин – утверждение духовной, то есть обычного перепечатывание, мы имеем дело с иным дискурсом, где холоп-истец должен доказать неправомочность ответчика-нового господина. А посему тезис Зимина [4, c, 133]:

«духовная давала < … > надежный материал, на который холоп мог ссылаться: в завещаниях назывались поименно или освобожденные лица, или те, кто передавался наследникам при отпуске остальных на волю»

недостаточен.

Судебник 1497 года возник в иные по сравнению с Пространной Правдой времена. Татары не половцы, а Всеволодовичи не Мономаховичи или Ольговичи XII столетия. Иван III вводит в Судебник 56 статью [5, c, 274]:

«А холопа полонит рать татарскаа, а выбежит ис полону, и он слободен, а старому государю не холоп».

Текст статьи позволяет сделать несколько выводов. Во-первых, плен более не рассматривается как важный источник охолопования. Во-вторых, ментальность правителей Северной Руси не схожа с мировоззрением их предков IX – XII веков. Они истинные государи, а населяющие север Восточно-русской равнины их подданные, дети. Главная обязанность любого государя – не терять подданных. А потому, убежавший из татарской неволи холоп, более не холоп.

Кроме ключников сельских средневековая Русь знала и взявших ключ городской. 66 статья, позиционируя этот «ключнический отряд» особо оговаривает, взявшие городской ключ не охолопвоваются. Заметка важная, но, к сожалению, трудно поддающаяся анализу. Черепнин связывал изменение в положении городских ключников с массовым роспуском московским правительством боярских послужильцев в конце XV века. Это замечание можно дополнить наблюдениями над духовными грамотами. В XV века верхушка холопов-слуг получала освобождение, как правило, по великокняжеским грамотам. Сложившаяся практика получила законодательное подтверждение в Судебнике по А. Г. Поляку, норма о городском «ключе» — первый шаг [17, c, 55]:

«к установлению льгот по отношению к городскому населению», а Судебник гарантировал «наймиту-горожанину охрану от угрозы похолопления».

Логически все должно идти именно так. Но состав и происхождение городских ключников XV века пока изучить не удается, а поэтому заманчивая гипотеза Поляка еще не может быть обоснована конкретным материалом.

Судебнику 1497 года сполна присущи все недостатки документов подобного рода. Он имеет дело с раритетами, вещами и феноменами уже проверенными временем, обладающими многовековой историей, и быть может, ставшими архаикой. De jure холоп Судебника 1497 года = холопу Русской Правды. Между тем de facto холоп Московской Руси не ровня своему древнерусскому собрату. Большинство полных холопов XIV – первой половины XVI веков сидят на земле и именуются людьми черными, страдными. Дирекция их эволюции → в крестьянское сословие. Все новации, не говоря уже об инновациях холопского статуса, случившееся в XIV – XV веках остались за пределами шестидесяти восьми статьей Судебника 1497 года. (Новая и многочисленная страта – кабальные холопы никак не упомянуты в Судебнике). Вслед за В. О. Ключевским, пусть и по другому поводу, мы можем с полным основанием заявить[18, ]:

«Для изучающего взаимные отношения московских князей XIV и XV веков их договорные грамоты – довольно коварный источник. Изложенные условия их уже не соответствовали современной им действительности. С этой стороны московские договорные грамоты представляют в некотором смысле исторический анахронизм: они воспроизводят княжеские отношения, несомненно действовавшие некогда, именно в первую пору удельного порядка, в ХIII и разве в начале XIV века, не позднее. С тех пор как Москва начала приобретать решительный перевес над другими княжествами, эти условия скоро устарели и повторялись в договорных грамотах, как затверженные формулы, по старой памяти, вследствие обычной неповоротливости мышления канцелярий, их неуменья поспевать за жизнью. Этот недостаток разделяли со своими дьяками и сами князья. Вот опасность, которая грозит исследователю договорных грамот. Эта отсталость понятий от действительности выступает в княжеских договорах особенно явственно».

То, что историк относил к договорным грамотам, сполна соотносится и к холопским законам Судебника Ивана III.

17,5% пространства Судебника посвящено холопскому праву. Соответствовало такое пристальное внимание законодателя их значению в социальной и экономической жизни Северной Руси XIV – XVI веков? Маловероятно. И Древнерусское государство не страна классической рабовладельческой формации. Что касается Руси удельной и московского периода отечественной истории тренд явно не в холопизации общественно-экономической и политической жизни. Тогда, чем можно объяснить двенадцать статьей Судебника, тот факт, что отпускная грамота прерогатива только великого князя и судей-бояр? На наш взгляд причина в следующем: это время активного складывания и развития института частной собственности. Главная собственность Московской Руси – земля и работающие на ней люди черные и страдные. Поэтому проблемам защиты и неприкосновенности частной собственности Иван III посвятил львиную часть Судебника. К ним без сомнения относится двенадцать статьей так или иначе связанные с холопским статусом Московской Руси.

Аграрные конфликты, межевые споры разбираются в 61-63 статьях. Озаглавленная «о землях суд» 63 статья касается урегулирования аграрных споров. Основа закрепления права земельной собственности, указывает параграф – срок давности искового заявления. Постулат статьи не инновация. Уже дед Ивана III великий князь Василий Дмитриевич предписывал [6, c, 157-159]:

«как дед мой учинил, князь великий, в своей вотчине в великом княжении суд тогды о землях и о водах за пятнадцать лет, так и мне, князю великому, послати своего боярина. А хто будет отец наш митрополит в нашей вотчине и отцу нашему послать своего боярина и они, ехав в слободку, также учинят исправу в пятнадцать лет землям».

Сходно с указанной грамотой Василия Дмитриевича действует и Псковская Судная грамота. Ее девятая статья определяет срок давности в 4-5 лет. Задолго до княжения Василия I и принятия Псковом судной грамоты, еще в XIII веке, церковь издала так называемое Правосудие Митрополичье, где исковая давность – три года. То есть, 63 статья не имеет инновационного характера. Что, однако, не помешало, Ивану Васильевичу и его дьякам ввести в текст несколько разительных новинок. Впервые на Руси устанавливаются различные сроки давности [5, c, 452]:

«А взыщет боярин на боярине, или монастырь на монастыре, или боярской на монастыре, или монастырской на боярине, ино судити за три годы, а доле трех годов не судити. А взыщет черной на черном, или поместник на помесчике, за которым земли великого князя, или черной или селской на помесчике, или помесчик на черном и на сельском, ино судити потому ж за три годы, а дале трех годов не судити».

Иски по землям великого князя рассматриваются в два раза дольше [5, c, 459]:.

«А взыщут на боярине или на монастыри великого князя земли, ино судити за шесть лет, а дале не судить».

Иван Васильевич может вернуть утраченное и через шесть лет. С одной стороны, Судебник уменьшает исковую давность в пять раз. В 1483 году в одной из жалованных грамот великий князь определял пятнадцатилетнюю давность. Через четырнадцать лет она снижена до трех лет. С другой стороны, аграрные иски ранжированы. Давность великокняжеского иска в два раза дольше, чем любого другого собственника.

Пытаясь понять эту специфику, Л. В. Черепнин писал [19, с.263]:

««основная масса неразрешенных судебных тяжб касалась, как показывают правые грамоты, именно земель великокняжеских крестьян, захваченных крупными феодалами — боярами и монастырями. Именно по этой линии шла главным образом борьба за землю. Отсюда — несколько повышенный срок давности в отношении именно этой категории дел».

Нам не кажется утверждение академика абсолютно безапелляционным. Во-первых, количество грамот не лакмусовая бумажка, с помощью которой можно установить магистральную линию аграрного противоборства XIII – первой половины XVI веков. Во-вторых, Судебник принят 1 сентября 1497 года, исковая давность по землям великокняжеским шесть лет. Кто, тот фигурант, что в первой половине 90-х годов XV века рискнул самовольно и бесчинно приватизировать земли такого государя, как Иван III? В-третьих, аграрные иски Черепнин воспринимал как средство борьбы (обороны) великого князя от посягательств вотчинников светских и духовных. В реальности их компетенция куда шире. В умелых руках это оружие обоюдоострое. Истец может использовать его не только как средство защиты, но и как инструмент нападения.

Шестьдесят третья статья позволяет сделать три вывода. Первый, Иван III заинтересован в приватизации земли. Поэтому за 14 лет исковая давность уменьшена в пять раз, и остановилась на уровне – три года. Второй, Иван III заинтересован не просто в приватизации земли, а одновременно во влечении ее в хозяйственный оборот. Использование земли в севообороте (трехлетним) является фактом, в достаточной степени свидетельствующим о полном хозяйственном освоении участка. Третий вывод. Государь градирует земли по юридической значимости. Пашни и луга великого князя (государственные) имеют двукратную исковую давность, по сравнению с землями частных лиц.

Объяснить эту специфику российского законодательства конца XV века довольно трудно. Предложенная Черепниным мотивация зыбка и непрочна. Мы полагаем, что шестилетний исковой срок давности предопределен: 1. иным дискурсом великокняжеского аграрного иска. Если для частного лица он щит, то для Иоанна Московского – меч. 2. шестьдесят третья статья косвенное и опосредственное свидетельство больших изменений в аграрной сфере Северной Руси в последней четверти XV века. Последние двадцать лет пятнадцатого столетия Иван III активно строил поместную систему. В этом, на наш взгляд, первопричина шестилетнего иска по великокняжеским землям.

63 статья, где вводится принцип разной значимости земельной собственности Московского государства, поддерживается параграфом «о межах». Подобно Белозерской и Двинской уставным грамотам Судебник грозит карой за повреждение или уничтожение межевых знаков, распашку чужой земли. Инновации, как и в случае с 63 статьей не наблюдается, новация и весьма важная, налицо. Не в пример Белозерской и Двинской уставным грамотам Судебник обещает охрану и защиту земельной собственности не только великого князя [5, c, 457]:

«А кто сореть межу или грани ссечет из великого князя земли боярина и монастыря, или боярской и монастырской у великого князя земли, или боярской или монастырской у боярина, или боярской у монастыря, и кто межу сорал или грани ссек, ино того бити книтием, да исцу взяти на нем рубль».

Характерно, что если злоумышленник совершит это с межой и знаком сельского общества, законодатель требует [5, c, 457]:

«А христиане промежу себя в одной волости или в селе кто у кого межу переорет или перекосит, ино волостелем или поселскому имати на том за борам по два алтына и за рану присудят, несмотря по человеку и по ране и по рассужению».

Различны наказания за межевые нарушения, совершенные на земле великого князя, бояр, монастыря и «мира». В одном случае, виновного бьют кнутом и взимают значительный штраф в один рубль. В другом, законодатель ограничивается двумя алтынами. Почему Судебник допускает такой разнобой? Конечно, можно воспринимать градацию карательной функции, как показатель классового характера законодательства Ивана III. Но существует один нюанс, не позволяющий нам полностью согласиться с антагонистическим трактованием. Если перепашут межу на частной или великокняжеской земле наказание амбивалентно. Торговая казнь плюс штраф. Нарушение межи сельского общества предполагает штраф в два алтына. Маловероятно, что боярин или игумен самолично вели рало по чужой меже. Поэтому Иван III предусматривает наказание членовредительское непосредственному исполнителю и штраф в рубль, который выплачивает инициатор захвата. И только штраф, когда инициатор и исполнитель совмещены в одном лице.

Итак, 62 статья имеет не социально-классовый, а имущественный характер. Государство жестко стоит на страже частной собственности. Выше уже говорилось, что этот параграф перифраз 18 статьи Белозерской уставной грамоты и 4 статьи Двинской уставной грамоты. Но Иван и его дьяки не рабски переписали Белозерскую и Двинскую уставные грамоты. И. Ю. Патрикеев внес немалые изменения. Во-первых, защищается любая форма частной и общественной собственности на землю. Не только земля великокняжеская, как в Белозерской и Двинской уставных грамотах, но и вотчины боярина и монастыря, пашня «мира». Во-вторых, серьезно ужесточается наказание. Вывод сделать не трудно. По сравнению с 1397 годом на Руси идет форменная борьба за землю, за собственность.

Шестьдесят первая статья определяет, как и кто должен ставить изгород[5, c, 461]:

«А промежи сел и деревень городити изгороды по половинам; а чьею огородою учинится протрава, ино тому платити, чья огорода. А где отхожие пожни от сел или от деревень, ино поженному государю не городитися, городит тот всю огороду, чьа земля оранаа пашня к пожни».

С одной стороны, это удар, по мнению отечественных либералов XIX века с их тезисом «о бродячем характере средневекового русского оратая». С другой стороны, она показывает, как глубоко проник институт частной собственности в ткань общественно-политического бытия Северной Руси XV столетия. Как и положено, private property разъел основы общинного землевладения. De facto 61 статья свидетельствует: если и были общинные сервитуты на севере Восточно-русской равнины в конце XV – начале XVI веков, они переживали не лучшие времена. Частновладельческие изгороди теснили общинное право со всех сторон. А посему, невозможно говорить об общинных сервитутах на Руси пятнадцатого столетия. Априори, это пережиток былого, к тому же явно уступающий в борьбе с новым.

Всего три статьи из шестидесяти восьми посвятил Иван III проблемам аграрно-межевого характера. Но и этого достаточно, чтобы понять: в Северную Русь пришла Мамона. Социально-экономическая палитра Московского государства кардинально отличается от пейзажа, наблюдаемого в древнерусский период отечественной истории. В отличие от времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого институт собственности и связанные с ним параллели безраздельно властвуют в державе Ивана III Грозного.

Ее (Мамоны) проблемы отображены еще в нескольких статьях Судебника. 46 и 47 статьи касаются практики и порядка заключения имущественных сделок. 55 регулирует отношения договора займа. Вопросы завещательного права обсуждаются в шестидесятой статье и проблема найма рабочей силы в пятьдесят четвертой.

Товарно-денежные отношения требуют унификации и регламентации. Попытку произвести последнее предпринял Иван III в сорок шестой и сорок седьмой статьях своего судебника [5, c, 443]:

«А кто купит на торгу что ново, опроче лошади, а у кого купит, не зная его, а будет людем добрым двема или трем ведомо и поимаются у него, и те люди добрые скажут по праву, что пред ними купил в торгу, ино тот прав, у кого поимались и целовании ему нет».

В общем она повторяет и дополняет нормы 56 и отчасти 46 статьей Псковской Судной грамоты. Добросовестное приобретение предполагает наличие двух-трех свидетелей из числа так называемых добрых людей. Судебник, написанный через сто лет после Псковской Судно грамоты либеральнее юридического сборника северо-западной Руси. В Пскове требовалось присяжное свидетельство 4-5 человек, московский государь ограничивается 2-3. Их показание бесспорное свидетельство, не требующее даже присяги со стороны покупателя. 47 статья распространяет принцип предыдущей на чужие земли. Она, в свою очередь, перефразирует 47 статью Псковской Судной грамоты, но с одним значительным отличием. На северо-западе Восточно-русской равнины допускалось, если свидетели не обнаружены, крестоцеловальная присяга ответчика. Судебник отрицает такую возможность. Разбирательство строго обязательно. В независимости готовы или нет истец и ответчик прийти к мировому соглашению – процесс состоится.

Специфика 46 статьи Судебника 1497 года, где по сравнению с 56 статьей Псковской Судной грамоты либерализируется свидетельская база; и сорок седьмой, отрицающий крестоцеловальную присягу ответчика, манифестирует, как далеко за столетие продвинулись товарно-денежные отношения. Их основа рацио. Крестоцеловальная присяга ответчика, априори, зиждется на иных основаниях. Предполагается, что есть безусловная ценность – крест. То есть, отказ от присяги ответчика, даже при явном миролюбии сторон, можно объяснить только одним фактором: базис товарно-денежных отношений целерационален. Основание присяги – ценностнорациональное. Невозможность принять в целерациональном имущественном процессе ценностнорациональные доказательства отвращало судьей Ивана III от признания правомочности крестоцеловального свидетельства [5, c, 460]:

«А которой купець, идучи в торговлю, возмет у кого денги или товар, да на пути у него утеряется товар беэхитростно, истонет, или згорить, или рать возметь, и боярин обыскав, да велит дати тому диаку великого князя полетную грамоту с великого князя печятию, платити исцеву истину без росту».

Ее стержень – целерациональное восприятие бытия. Внешне 55 статья Судебника повторение 54 статьи Пространной Правды. Внимательное прочтение показывает: внутренний посыл абсолютно несходен. Русская Правда полагает возможным отменить рост, если «за не жа пагуба от Бога есть». То есть, законодатель Древней Руси обосновывает несостоятельность должника религиозно-метафизически. Судебник 1497 года легко обходится без подобного иррационализма. Нет злой воли должника, произошла утрата в силу привходящих обстоятельств – заимодавец не получит не состоятельного кредитора головой. Более того, Иван Васильевич запрещает при таком развитии событий взимать рост.

Иначе обстоит дело со злостным несостоятельным кредитором. Подобный феномен (умышленное банкротство) знает и Русская Правда. Но в Киевской Руси наказание передавалось на усмотрение ссудодателя, государство de facto отстранялось от урегулирования дальнейших взаимоотношений заимодавца и должника. Государь всея Руси и Великий князь Московский Иван Васильевич не мог поступить также. Государственный разум, коим сполна был наделен Васильевич, требовал от князя жесткого вмешательства. А потому 55 статья предписывала [5, c, 459]:

«А кто у кого взявши что в торговлю, да шед пропиет или иным какым безумием погубит товар свой без напразднъства, и того исцю в гибели выдати головою на продажу».

Черепнин, вполне обоснованно предположил, что речь идет об охолоповании злостного неплательщика. Московский закон конца пятнадцатого века сурово карал мошенников (de facto перед нами в данном случае классический казус мошеннического действия), он превращал их в холопов.

В шестидесятой статье московский правитель разбирает казус бездуховного наследства [5, c, 457]:

«А которой человек умрет без духовные грамоты, а не будет у него сына, ино статок весь и земли дочери; а не будет у него дочери, ино взяты ближнему от его рода».

Несмотря на кажущийся прикладной характер, значение статьи эпохальное. Юридически отменяется практика известная в Древнерусском государстве, исходя из текста 92 и 93 статьей Пространной Правды. Иван III de facto покончил с так называемым выморочным имуществом. Это инновация, в крайнем случае, для правовой мысли и юридической практики Московского княжества. Сам Иван Васильевич прежде активно и охотно выморачивал, уже образовавшиеся на северо-востоке Руси обширные латифундии. Явное изменение завещательное политики московского князя может быть объяснено одним образом. Земля приобретает все большую и большую ценность. Не следует думать, что это ноу-хау конца XV столетия. Значимость недвижимости хорошо понимали уже деды-прадеды Ивана III. Но, ни Дмитрий Донской, ни Василий I, ни Василий Васильевич не создали непреодолимого барьера на пути выморачизации. И сам Иван Васильевич долгое время продолжал ту же политику. Смена курса объясняется не просто все возрастающей значимостью земли. Одновременно, появилась тесно связанная с землей социальная страта, в коей великий князь кровно заинтересован.

Ищи, кому выгодно, говорили древние. Применив пословицу-алгоритм к 60 статье, отыщем всего один адресат. Поместное дворянство. На наш взгляд, впервые пусть несколько косвенно, но властно и во весь голос заявляет о своем праве российское дворянство. Впервые, мы видим, как законодатель, то есть власть монархическая, спешит удовлетворить нужды и чаяния поместного дворянства. От 1 сентября 1497 года до 20 февраля 1762 года, от Судебника Ивана III до Манифеста о вольности дворянской Петра III долгие 271 год. Но, если искать исток пути, превративший поместное дворянство в привилегированный слой России, он скрыт в шестидесятой статье Судебника 1497 года.

54 статья гласит [5, c, 477]:

«А наймит не дослужит своего урока, а пойдет прочь, и он найму лишен».

Это также не инновация, введенная в русскую жизнь Иваном III. Регуляция договоров личного найма известна уже Псковской Судной грамоте. Простейший анализ статьи позволяет понять, до какой степени изменилась и усложнилась социальная ситуация на севере Восточно-русской равнины по сравнению с XI – XII веками. Договор личного найма, априори, заключает человек лишенный средств производства. Единственное, что он может предложить на рынок – свою рабочую силу. Естественно, подобные неудачники не изобретение пятнадцатого столетия. Известны они и в Киевской Руси. Тогда их звали изгои. Лишенный средств производства изгой Древней Руси, продавал рабочую силу, но не только и даже не столько ее. Одновременно, ставший маргиналом торговал личной свободой. На Руси московской этого нет. Разорение индивида, как видно из 54 статьи, не обязательно ведет к утрате им гражданских прав. То есть, с одной стороны, социальная диверсификация общества на порядок сложнее. А с другой стороны в XIV – XV веках существуют куда более прочные и толстые барьеры, по сравнению с эпохой Мономаха и Святополка II, препятствующие маргинализации.

Как ни странно, но главное, что позволяет наймиту сохранять свои права – ослабление консорционного начала. Разорившийся маргинал-изгой Древнерусского государства; человек, выпавший из консорции. То есть, в его отношении прекратила действовать чудесная и столь объемная формула: члены коллектива обладают одной исторической судьбой. Изгой IX – XIII веков более не может похвастаться этой общностью. Все и всё против него. Когда человек воюет с целым миром исход битвы предугадать несложно.

Конвиксия северо-восточной Руси счастливо избавила наймита пятнадцатого века от подобных перспектив. И лишившись средств производства он не перестает быть ее членом. Особенно хорошо это отображено в 46 статье Псковской Судной грамоты. Ушедший самовольно наймит имел право на получение платы за последний год работы, независимо от проработанного времени. К сожалению, для наймита конца XV века, Судебник 1497 года не предполагал таких вольностей [5, c, 457]:

«А наймит не дослужит своего урока, а пойдет прочь, и он найму лишен».

Но в целом документ, отражающий реалии конвиксионной Северной Руси конца XV века не позволяет быстро и беззастенчиво кабалить разорившихся соплеменников.

Теперь перейдем к самой знаменитой и известной статье Судебника 1497 года. В пятьдесят седьмом параграфе Иван III определил процедуру [5, c, 442]:

«А крестьянам отказываться из волости (в волость), из села в село в один срок в году, за неделю до Юрьева дня осеннего и в течение недели после Юрьева дня осеннего (26 ноября). Дожитое за дворы (крестьяне пусть) платят в полях из расчета рубль за двор, а в лесах полтина (за двор). Если какой-либо крестьянин поживет за кем-нибудь год и уйдет прочь, то (пусть) он заплатит (пожитое за) четверть двора; если поживет два года и пойдет прочь, то (пусть) он заплатит (пожитое за) поддвора; если поживет три года и пойдет прочь, то (пусть) он заплатит (пожитое за) три четверти двора; если поживет четыре года, то (пусть) он заплатит (пожитое) за весь двор».

Юрьев день один из первых протекционистских законов в отечественной юриспруденции. Как любой протекционистский акт, закон о Юрьевом дне направлен на защиту и охранение. Его визави свободная конкуренция. Последняя, априори, предполагает соперничество и поражение слабейшего. Выживают лишь сильнейшие – таково кредо конкуренции. Против этого правила и стоит пятьдесят седьмая статья Судебника 1497 года.

Найдите слабейшего, и ответите на вопрос: кому это выгодно? В реалиях конца XV века поиск не сложен. В последней четверти столетия Иван III активно формирует новый социальный кластер – поместное дворянство. По мысли великого князя, именно оно должно стать становым хребтом будущего могущества наследников Ивана Васильевича. А для того необходима земля. В последней четверти XV – первой половине XVI веков Иван III, его сын и внук спешно и в массовом порядке верстают поместья. На Руси появляется новый привилегированный социальный слой – поместное дворянство. Как и любой новорожденный, он слишком слаб; как и любой новорожденный, он не выживет без опеки и защиты произведшего его. Родитель отечественного поместного дворянства – великокняжеская власть. Как и любой родитель, она всецело стоит на страже интересов долгожданного и любимого чада. В конкретных условиях конца XV века – это Юрьев день. Введя правило, согласно которому крестьянин мог отрекаться всего раз в году (19 ноября – 3 декабря) Государь всея Руси существенно облегчил положение помещика, который в равной и честной конкурентной борьбе, конечно, проигрывал боярину-вотчиннику, не говоря уже о монастыре.

Кто инициировал Юрьев день – начало долгого пути, длившегося сто пятьдесят два года, и завершившегося Соборным уложением 1649 года о вечной крепостной неволи господских крестьян? Помещик.

Итак, к каким умозаключениям можно прийти в результате нашего неполного и недостаточного анализа основных положений Судебника 1497 года?

Судебник Ивана Васильевича, может быть, первый в отечественной юриспруденции документ, поставивший во главу угла Абстракцию. Это прекрасно видно уже в idea fix Судебника 1497 года. Иван III открыто и явственно проводит в жизнь трехчленную систему: Бог-царь-судья.

Суд в конце XV века воспринимается в качестве защитника Истины, Справедливости, то бишь Бога.

Из этого выходит третий посыл нашего анализа. Казус правонарушения в Древнерусском государстве – «обида». Московская Русь под последним понимает «лихое дело». Разница онтологическая. Обида, то есть вред и противостоит ей польза. Лихое дело – зло, оппонентом которого является добро.

Поэтому невозможно согласиться с тезисом об ужесточении наказания в XV – XVI веках, по сравнению со временем Киевской Руси. Разнородно само карательное пространство Древней Руси и Московского государства, не совпадает интенция наказания. В Древнерусском государстве наказание – возмещение, направленное на исправление вреда. В державе Ивана III наказание – воздаяние, и его цель наставление человека на путь истинный. По этой причине крамольник, то есть тот, кто сразу выступил против Справедливости (Бога, викарием которого с одной стороны, является Государь, наместник Господа на земле, а с другой стороны, церковь – Тело Христово, как и совершивший рецидив приговариваются к высший мере). Наказание Древней Руси восстановление поврежденного. Наказание Руси московской – наставление, имеющее цель построение нового, взамен непоправимо разрушенного. То есть, судья Ивана III, в отличие от тиуна Мономаха полагал: «в одну реку не вернуться дважды».

Эта уверенность вершителя делала невозможным состязательный процесс в Московском государстве. Цель последнего – соревнование истца и ответчика во имя развенчания «мучительные сомнения в чьей-то верности и любви». Сверхзадача суда конца XV века принципиально иная. Лучше всего она выражена в феномене «поля». Судебный поединок, столь пропагандируемый законотворцом – преодоление, то есть победа Истины.

Мы не нашли в Судебнике следов сознательного ограничения Иваном III компетенции боярского и наместнического суда. Уместнее говорить о восприятии кодификатором дел как важных особо важных и обычных. Иски двух первых категорий, по мысли Ивана Васильевича, должны разбирать особо авторитетные судьи. То есть, двадцатая и сорок третья статьи Судебника – попытка скрепить молодое государство авторитетным судом.

Статьи, посвященные «холопскому сословию» Московской Руси, проблемам поземельным, имущественным конфликтам и т. д. показывают: на север Восточно-русской равнины пришла Мамона. Товарно-денежные отношения, институт частной собственности и т. п. полностью и безраздельно господствуют в Северной Руси. Общество в сфере экономическо-материальной пытается жить по канонам целерациональным. Поэтому один из параграфов Судебника запрещает крестоцеловальное свидетельство ответчика при разборе дел имущественного характера. Мамона – существо целерациональное. Крестоцеловальная присяга в сущности своей ценностнорацмональна. Находится одновременно в одном пространстве для них невозможно. Судебник указывает, кто должен уступить.

И последнее. В Судебнике 1497 года впервые в полный голос заявляет о себе поместное дворянство. Пятьдесят седьмая статья инспирирована этой социальной группой Московского государства пятнадцатого столетия.

Итак, в чем ноу-хау Судебника Ивана Васильевича? На наш взгляд, это первое явственное проникновение в общественно-политическую жизнь Абстракции. И в то же время это почти безраздельное господство подхода целерационального. (Даже, на первый взгляд, такое иррациональное действие, как судебный поединок, в подоплеке имело рациональную цель – поставить надежный барьер на пути лжесвидетельства).

Библиографический список

1. Полное собрание русских летописей. Т. XXIV. Типографская летопись. Пг., 1921.
2. Веселовский С. Б. Владимир Гусев – составитель Судебника 1497 года. // Исторические записки. М., 1939. Т. 5.
3. Черепин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. Ч. 2. М., 1948—1951.
4. Зимин, А. А. Россия на рубеже XV—XVI столетий (очерки социально-политической истории). М., 1982;
5. Российское законодательство X-XX веков: — Т. 2: 1985
6. Карамзин Н. М. Примѣчанія к исторіи государства россійскаго. — СПб., 1852. — Т. IV—VI. — С. 157—159.
7. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Академии наук. — СПб., 1836. — Т. 1: 1294–1598 гг. — С. 69–72
8. Алексеев Ю.Г. Псковская судная грамота. Текст, комментарий, исследование. — Псков, 1997
9. Струмилин С.Г. Договор займа в древнерусском праве. Опыт историко-юридического исследования. М., 1929
10. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. СПб.; Киев, 1909
11. Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии. М., 1988.
12. Ожегов С. И.. Словарь русского языка. М., 1970
13. Сыромятник Б. И. История русского государственного права. М., 1909
14. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1998. Т. 22
15. Павлов-Сильванский Н. П. Феодализм в России. М., 1988
16. Колычева Е. И. Полные и докладные грамоты XV—XVII вв. Архиографический ежигодник 1961. М., 1962
17. Ключевский В. И. Курс лекции по русской истории. М., 1989. Л. 22
18. Черепнин Л. В.Образование Русского централизованного государства в XIV—XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси. М., 1960.

---

Все статьи автора «Соляниченко Александр Николаевич»

Судебник Ивана 3 1497. История создания

Распространение великокняжеской политической власти на прежде независимые великорусские государства являлось лишь первым шагом на пути приведения государственного управления и органов администрации к единообразию. Оно установило новую форму национального великорусского государства, но эта форма еще должна была быть наполнена новым содержанием. Перед московским великим князем стояли, таким образом, задачи привлечения администрации вновь присоединенных территорий к национальным нуждам и приведения действий центральных и местных органов управления к согласованности.

В подобных делах, как и во многих других, Иван III предпочитал действовать медленно и осторожно. Известный специалист по русскому праву и государству М.Ф. Владимирский‑Буданов справедливо заметил, что некоторое время после присоединения каждого государства к Москве местные органы самоуправления имели определенные прежние черты, и территория, таким образом, на время сохраняла известную степень административной автономии.^[190] Разумеется, местные дела теперь находились в ведении великокняжеских наместников, а не прежних правителей. Московская система управления распространялась на всю Великороссию постепенно. В этом процессе и сами московские методы управления претерпели изменения, им суждено было завершиться крупными реформами 1550‑х гг.

В первой половине XV века московская администрация представляла собой соединение двух различных систем, базировавшихся на разных принципах.^[191] Одну из двух ветвей можно назвать государственным управлением в прямом смысле этого термина; другую – «манориальным», или «дворцовым», управлением. К государственному управлению относились сбор налогов (прежде собираемых ханами), система призыва на военную службу и судопроизводство. Дворцовая администрация отвечала за содержание войск великокняжеской гвардии; управляла владениями великого князя; в ее ведении находились различные специальные службы, такие как сокольничий, конюшенный, охотничий; а также снабжение великокняжеского дворца.

Когда власть великого князя московского распространилась на всю Великороссию, и он превратился в правителя национального государства, дворцовая администрация тоже приобрела национальное значение. Две системы – государственная и дворцовая – не слились, однако, а продолжали сосуществовать. Каждая имела собственные органы и чиновников. Представительства обеих ветвей постепенно были учреждены на всех присоединенных территориях.

Что касается государственного управления, то его главным представителями на местах являлись великокняжеские наместники и волостели. Наместник назначался в каждый крупный город, а волостель в каждый сельский район. Основной функцией наместника и волостеля был суд. Они не получали жалования от великого князя, и поэтому имели право оставлять за собой часть собираемых ими судебных пошлин, им также разрешалось «кормиться» с города или района, куда они назначались. Это было так называемое кормление.^[192] Объем того, что жители обязаны были предоставлять этим чиновникам, устанавливался традицией. С распространением власти великого князя московского появилась необходимость точнее определить обязательства местных жителей по отношению к великокняжеским представителям, особенно во вновь присоединенных регионах, где люди не были знакомы с московской административной системой. Первые списки обязательств народа по отношению к кормленщикам относятся к середине XV века.^[193] В правление Ивана III было решено выдавать особые грамоты жителям недавно присоединенных территорий, дабы предотвратить недоразумения между чиновниками и народом. Одна подобная грамота, пожалованная Иваном III жителям Белоозера в 1488 г., дошла до нас в полном виде. Есть основания думать, что она не была единственной. В статье 38 Судебника 1497 г. говорится, что наместники и волостели должны собирать судебные пошлины «согласно грамотам». Это ясно говорит о том, что к 1497 г. существовало несколько подобных грамот.^[194]

Напомним, что последний князь белоозерский Михаил Андреевич завещал свое княжество Ивану III. Когда Михаил скончался (1486 г.), в Белоозеро прибыли московские представители для преобразования бывшего княжества в провинцию Московии. Первая их задача состояла в сборе информации о местных законах и обычаях. В Москве эти материалы тщательно изучили и использовали при подготовке грамоты, определяющей сферу компетенции наместников и волостелей Московии в Белоозерской провинции; ее обнародовали в марте 1488 г.^[195] Эта белоозерская уставная грамота 1488 г. является важным документом административного права Московии того периода.^[196]

Грамота устанавливает определенные правила дознания и судебной процедуры над уголовными преступниками, а также размеры судебных пошлин. Для предотвращения злоупотреблений со стороны чиновников в грамоте оговаривается объем выплат (корма) местных жителей чиновникам, а также время этих выплат (дважды в год, на Рождество и Петров день). Сбор выплат осуществляли выбранные представители сельских общин (сотники), а не чиновники. Принципиально важная статья (19) грамоты требует, чтобы в суде местных жителей представляли сотники и добрые люди (выборные). Судья должен советоваться с ними по ходу судебного разбирательства. Другая имеющая существенное значение статья (23) гласит, что в случае нанесения обиды белоозерским людям (горожанам или крестьянам), пострадавшие «сроки наметывают на наместников и на волостелей и на их людей (представителей)». Таким образом, наместник не имел возможности уклониться от ответственности, откладывая дело против него на неопределенное время. В заключительной части грамоты говорится, что любой, нарушивший условия, обозначенные в ней, будет наказан великим князем. Это предполагает право местных жителей направлять великому князю жалобы на чиновников, если они будут препятствовать обычной процедуре.

Региональные грамоты оказались лишь первой ступенью на пути сведения методов управления и судебной процедуры к единообразию. Существовала явная необходимость в более полном своде законов, который был бы приемлем для всей Великороссии. Такой судебник был обнародован 1 сентября 1497 г. Нет сомнений, что подготовительная работа по составлению свода началась по меньшей мере за год до его окончательного одобрения великим князем и боярской думой, а возможно, и за два. До последнего времени считалось, что главным создателем судебника был Владимир Гусев, поскольку в одной из летописей имя Гусева упоминается непосредственно после записи о выходе судебника.^[197] Большинство ученых полагали, что Гусев был дьяком. Однако Н.П. Лихачев в своей работе о дьяках (опубликованной в 1885 г.) утверждает, что имя «Владимир Гусев» не встречается среди известных нам дьяков того времени.^[198] В 1939 г. С.В. Веселовский в своей статье о Владимире Гусеве показал, что его семья принадлежала к дворянству.^[199]

В 1940 г. И.С. Лурье высказал мнение, что имя Владимира Гусева в Типографской летописи упоминалось просто как сноска к следующей записи, записи о казни Гусева в 1497 г., а не в связи с предыдущей записью о составлении судебника.^[200] С заключением Лурье согласился и Л.В. Черепнин.^[201] По Черепнину, составлений судебника Иван III доверил не Гусеву, а комиссии, возглавляемой князем Иваном Юрьевичем Патрикеевым. Материалы, собранны комиссией, редактировал, по всей видимости, дьяк Василий Третьяк Долматов.^[202] Доказательства Черепнина кажутся мне убедительными.

В сущности Судебник 1497 г. представляет собой собрание правил процедуры и избранных правовых норм, предназначенное, прежде всего, как руководство для судей высших и местных судов.^[203]

В судебнике упоминаются три вида высших судов: (1) верховный суд, возглавляемый председателем боярской думы, в которой заседают бояре и государственные чиновники; решения этого суда обжалованию не подлежали. (2) Боярский суд, который должен был докладывать дело великому князю, которому принадлежали окончательное решение. (3) Суд по особым делам под председательством судьи (боярина или государственного секретаря), которого специально назначали для каждого подобного дела; этот судья докладывал дело верховному суду для окончательного утверждения судебного приговора. Судопроизводство в провинциальных городах и районах оставлялось в руках кормленщиков. Как и в Белоозерской уставной грамоте, представители местного населения должны были принимать участие в судебных заседаниях (статьи 37 и 38 судебника).

Что же касается правовых норм, то судебник установил размеры наказаний за разные виды преступлений; а также правила судебных процедур по делам о земельных владениях и торговых займах, отношениях между хозяевами и наемными работниками, между владельцами земли и крестьянами, по делам о рабстве. Большая часть статей судебника предельно лаконична. Многие статьи основываются на ранних русских сводах законов – «Русской правде» Киевского периода и Псковской судной грамоте XIV и XV веков.^[204]

Принципиальное значение для укрепления власти великого князя имела статья 9 судебника, которая устанавливала смертную казнь за основные государственные преступления, прежде всего, для всех виновных в вооруженном мятеже и заговоре против государя.^[205]

В «Русской правде» не было статей о смертной казни, но она существовала в Новгородском и Псковском праве. Великие князья московские в конце XIV и начале XV веков несколько раз применяли смертную казнь к непокорным боярам и предателям.^[206] Согласно Уставной грамоте Двинской Земли 1398 г. наказаньем за третью кражу являлась казнь через повешенье. Иван III, как нам известно, казнил нескольких новгородских бояр, а также руководителей восстания в Вятке. Однако до судебника 1497 г. в Великороссии не существовало общего закона о смертной казни за государственные преступления.

С точки зрения социального и экономического развития Великой Руси одной из наиболее важных статей судебника являлась статья 57 о праве крестьян переходить из одного владения или района в другой. Эта статья состоит из двух частей. Первая содержит общее правило о том, что крестьяне свободны менять место жительства один раз в год в течение двух недель около «осеннего Юрьева дня», 26 ноября. Во второй части оговаривается особый случай, который касается крестьян, проживающих в домах (пожилых дворах), построенных для них владельцем земли. Если такой крестьянин желал съехать в конце первого года проживания, он должен заплатить землевладельцу за пользование домом одну четвертую часть его стоимости. Если крестьянин жил там два года, он выплачивал половину; если три, то – три четверти; если четыре, то – полную цену. Средняя стоимость дома устанавливалась в размере 1 рубль для степных районов (где лес стоил дорого) и половину рубля для лесных районов.

Кажется очевидным, что 57 статья вводилась в интересах землевладельцев и крестьян, а также в интересах великого князя. Крестьянам было важно, чтобы свобода их передвижения из одной местности в другую была официально подтверждена. Время, установленное для переезда (около 26 ноября), соответствовало окончанию сельскохозяйственного сезона в Великороссии. К этому моменту сбор урожая заканчивался, и зерно было уложено на хранение. Крестьянин, таким образом, имел возможность произвести все расчеты с землевладельцем и заплатить все налоги великому князю. Более ранний закон подобного рода встречается в статье 42 Псковской судной грамоты (с немного другим временем переезда – 14 ноября, вместо 26 ноября). Что же касается специального условия для крестьян, проживавших в домах, построенных землевладельцами, то требование платы за пользование домом в случае отъезда крестьянина должно было, конечно, прежде всего гарантировать владельцу сохранность дома. Однако сумма устанавливаемая в качестве цены за дом, была не слишком высока. Более того, если крестьянин уезжал, прожив в доме более четырех лет, он все равно платил не более установленного размера.

В целом статью 57 следует рассматривать вполне благоприятной и для землевладельцев и для крестьян. С моей точки зрения В.Б. Ильяшевич абсолютно прав, утверждая, что эта статья предназначалась не для того, чтобы лишить крестьян свободы передвижения, а для того, чтобы регулировать их миграцию в соответствии с требованиями сельскохозяйственной экономики.^[207]

Россия в средние века. Оглавление.

Иван III проиллюстрировал в материалах Президентской библиотеки: «Он соединил в своей великой душе все, что составляло жизнь его народа»

Князь Московский Иван III Васильевич, названный потомками Великим и вошедший в историю как «собиратель земель русских», родился 22 января 1440 года.

Президентская библиотека дает возможность познакомиться с редкими материалами, освещающими историческую эпоху и государственную деятельность Ивана III.Это произведения известных русских историков, таких как Николай Карамзин «История государства Российского» (1819 г.) и Василия Ключевского «История России» (1902 г.), масштабное исследование драматурга и историка Николая Полевого «История русского народа» (1833 г.), редкий сборник Законов Великого Князя Ивана Васильевича 1878 г. и Свода законов Царя и Великого Князя Ивана Васильевича с дополнительными указами и другими публикациями, представленными на портале и в электронных собраниях учреждения.

«После Петра Иван III занимает первую ступень среди правителей России; перед ним были уничтожены все его предшественники; никто из его преемников не может сравниться с ним », — так Николай Полевой оценивает исторические заслуги Ивана Васильевича, который в марте 1462 года« около десяти лет был соправителем своего отца, со знанием государственных дел, с опыт, полученный в юности, на 22-м году жизни … стал самодержцем России ».

Николай Карамзин, характеризуя московского князя, писал, что он «…не нравилась дерзкая отвага; ждали возможности, выбирали время; он не спешил к цели, а двигался к ней размеренными шагами, опасаясь столь же легкомысленного задора и несправедливости, уважая общее мнение и правила века. Уготованный судьбой восстановить самодержавие в России, он не сразу предпринял это великое дело и не считал все допустимыми ».

Когда Иван Васильевич вступил на великокняжеский престол, «Русь, раздробленная на сословия, распалась на восточные и западные, из которых последнему было суждено попасть под непреодолимое влияние иностранного элемента, литовско-польской, России, порабощенной и угнетенной. татарами, явно мучился междоусобицами, князьями, опасностями », — отмечал в своем студенческом труде« О причинах возникновения Московского княжества »(1851 г.) Владимир Вешняков, будущий известный экономист, почетный член Императорского Св. .Петербургская Академия наук.

Николай Полевой писал об усилиях князя Ивана по объединению и укреплению Руси: «Он первым понял необходимость сочетать скрытную политику с высоким военным мужеством, внутреннюю организацию с внешними связями, готовность к миру в разгар войны и приготовлений. для войны посреди мира. <…> Благодаря действиям Ивана Золотая Сарайская Орда исчезла навсегда. <...> Но когда великое дело истребления Орды заняло Ивана, он не оставил других великих предприятий.Это были: покорение Перми; полное уничтожение новгородской свободы; истребление наследства «.

Историк Александр Петрушевский в издании «Рассказы о старине на Руси, от зарождения земли русской до Петра Великого» (1906) подводит итоги военно-политической деятельности великого князя Московского.

Иван III много сделал для культурного, промышленного и гражданского развития России. «Когда Иван восседал на царстве, Москва была деревянным городом; Каменных построек в нем было очень мало, да и то они рушились…Иван Васильевич вызвал знающих иностранных мастеров, построил три собора, дворец, кремлевские стены … По зову великого князя из-за моря пришли другие праздные люди: врачи, серебряные монеты, литейщики. Праведно позаботившись о суде, Великий Князь приказал составить Свод законов — судебную хартию, где указал, кого и как судить: за лихие деяния казнил виновных смертью », — — продолжает Александр Петрушевский.

«Не менее важны и гражданские учреждения Ивана: приказы, по которым делились дела; единая структура налогов и сборов; внутренняя полиция в городах; заказы на случай пожаров… », — говорит Николай Полевой.

«Умирая после долгой государственности, Иван Васильевич оставил наследнику сильную власть, богатую казну и земли с большими границами. Собралась почти вся русская земля, кроме прилегающих к Литве областей; Татарский плен, длившийся 250 лет без малаго, окончился безвозвратно; После длительной болезни государство встало на ноги », — заключает Александр Петрушевский.

В свою очередь Николай Полевой дает следующую оценку исторического масштаба личности и деятельности великого князя Московского Ивана III Васильевича: «Иван не опередил ни свое столетие, ни свой народ; но с другой стороны, он объединил в своей великой душе все, что составляло жизнь его народа и его столетий: он был великим, могущественным представителем их ».

что сделал иван великий

• Автор сообщения:
• 7:44 22 мая 2021 г.
• Комментарии отключены

Игорь Святославич Храбрый — князь Северный Новгород, который был одним из княжеств разрозненной Средневековой Руси. Его старший ребенок Иван умер в 1581 году. Что касается бывших жен Дональда Трампа, то наибольшее внимание привлекает Ивана Трамп. Он вел войны.Он еще больше увеличил свои владения либо завоеваниями, покупками прилегающих суверенных территорий, либо используя свой дипломатический талант, требуя лояльности от более слабых князей. RBTH помнит, как он попал в учебники истории. Он также заложил административные основы централизованного российского государства. На протяжении десятилетий центральная часть России подвергалась набегам со стороны крымских татар. Не было ни гор, ни пустынь, ни рек. Иван IV Грозный известен своей жестокостью и жестокими репрессиями, но также и хитрым политиком, превратившим свою страну в новую региональную державу.При Иване III в 1497 году был составлен свод законов, известный как Судебник. Хотя многие из его программ вступили в силу гораздо позже, его идеи и программы сохранялись на протяжении многих лет. «Мы вольны восхищаться нашими рабами и вольны казнить их», — сказал Иван. Нажмите здесь, чтобы узнать больше. Историк Сергей Соловьев считает, что жесткое воспитание Ивана сформировало его жестокий характер: «Эгоизм, презрение к общему благу, презрение к жизни и чести ближнего — вот что сеяли Шуйские — так вырос Иван Грозный», — сказал историк. Соловьева.Но 21-летний Александр, наследник могущественного короля, быстро попал под подозрение. В результате двух войн с Литвой (1492 и 1500) он вынудил Александра I, правителя этой страны и короля Польши, отдать несколько десятков городов. Его имя было в списке военных преступников после того, как он эмигрировал в США, и группа выживших в Холокосте определила изображение Демьянюка по очереди после того, как изображение было отправлено КГБ в 1980-х годах. Владимир Мономах сыграл важную роль в развитии России во время чрезвычайно бурного средневековья в России.В видении его посещает собственное альтер-эго — Дьявол. Все права принадлежат Российской газете. Вместо этого обе стороны отступили, и дань больше никогда не требовала. Рада провела ряд важных реформ, сосредоточила власть в руках царя и ограничила власть бояр. Чтобы обеспечить преемственность своего сына, Василий объявил Ивана соправителем всего в шесть лет. Успех Ивана III в превращении Москвы в центр российской власти принес ему титул «Великого». На… Результаты, к сожалению, были катастрофическими.Иван был соправителем и регентом своего слепого отца Василия II с середины 1450-х годов, прежде чем он официально вступил на престол в 1462 году. Иван III Великий был великим князем Москвы и великим князем всея Руси. В то же время он был крайне жесток и мстителен (черта, особенно проявившаяся во время опричнины), лично отдавая приказы на самые изощренные казни. Последний хан Орды, Амед, предпринял символическую попытку заставить Ивана подчиниться, но две армии просто стояли друг напротив друга на реке Угре, и сражения не было.Однако первые пять лет его правления прошли без происшествий. В 1547 году, достигнув совершеннолетия, Иван был коронован царем всея Руси. Иван также сделал Москву центром Русского мира, значительно расширив его границы. Александр Македонский создал крупнейшую политическую империю древнего мира. После детства оскорблений и репрессий он уничтожил своих соперников и претендовал на трон Царства. Царь Иван IV восхищается своей шестой женой Василисой Мелентьевой. Иван искренне верил в Бога и щедро жертвовал монастырям, хотя по его приказу убивали и священников.Хотя к этому времени монгольская Орда уже была ослаблена, именно Иван в 1480 году формально отказался платить дань. Впервые законы Москвы были записаны в одном месте. До него все правители Московии были великими князьями. Образованный, хороший оратор, с помощью датских книгопечатников в Москве Иван IV основал первую типографию в России и потребовал от духовенства организовать школы для обучения детей чтению и письму. В течение первых 10 лет у власти он основал одно из крупнейших королевств древнего мира.1875 г. Картина Григория Седова. На нем изображен Иван, старик с безумно выпученными глазами, обнимающий умирающего сына, осознавший в ужасе то, что он только что сделал. Получите лучшие истории недели прямо на свой почтовый ящик. Иван все свое правление провел в войнах, пытаясь расширить территорию страны. По крайней мере, семь семей с доходом в $ 31,9 миллиарда обязаны своим состоянием предприятиям, основанным во время Великой депрессии. Он происходил из поколения великих князей Москвы. В октябре в городе Орёл (220 миль к югу от Москвы) был установлен первый в стране памятник Ивану IV, известному как Грозный, одному из многих российских правителей, которые до сих пор вызывают разногласия.Иван все свое правление провел в войнах, пытаясь расширить территорию страны. «История России за 100 минут» — это ускоренный курс для начинающих. Александр Великий, также известный как Александр III Македонский, родился в 356 году до нашей эры и стал царем Македонии в 336 году до нашей эры. Князь Олег — легендарный герой Древней Руси. В 1470 году Иван начал войну против Новгородского княжества, которое он завоевал и присоединил в 1478 году, тем самым овладев всей северной Россией от Лапландии (ныне Финляндия) до Уральских гор.Он отбил последних монголов, обеспечил большую территориальную экспансию и централизовал бюрократию. Гораздо меньше известно о Марле Мэйплс, о Марле Мэйплс, о женщине, на которой он женился после того, как расстались с Иваной. Иван Грозный, русский Иван Грозный, по имени Иван Васильевич, также называемый Иваном IV, (родился 25 августа 1530 года, Коломенское, под Москвой [Россия] — умер 18 марта 1584 года, Москва), великий князь Московский (1533–1535 гг.) — 84) и первый провозглашенный царем России (с 1547 г.). Источник: Wikipedia.org. В 1565 году после избрания Рады наступила опричнина, эпоха жестоких репрессий.Иван III стал «собирателем» земли русской и утроил территорию своего государства. Иван Грозный за границей, московское вино и грозные ели, 8 фактов о самом известном храме России — соборе Василия Блаженного. Все права защищены. Во время его правления Российское государство получило независимость от монгольских татар, окончательно положив конец 200-летнему их правлению. Один из бастионов, который нужно изменить… Но с другой стороны, Россия проиграла Ливонскую войну (1558–1583 гг.) Против Швеции и Речи Посполитой и не смогла получить доступ к Балтийскому морю.Иван также сделал Москву центром Русского мира, значительно расширив его границы. «Даже женщины и дети были убиты, обвиняемые в неверности женщины подвергались издевательскому насилию, а люди подвергались публичным самым жестоким пыткам», — писал историк Дмитрий Володихин. Мелания говорила о своих четырех пасынках в интервью Harper’s Bazaar в 2016 году. «Они уже взрослые, — сказала она. Стефани Гришэм, пресс-секретарь Мелании, сказала The Atlantic, что первая леди и Иванка «всегда разделяли близкие отношения и сохраняют их по сей день.â €. У Иваны Трамп трое взрослых детей от магната недвижимости: Дональд-младший, Иванка и Эрик Трамп. Он считается великим военачальником и вдохновлял будущих лидеров, таких как Юлий Цезарь и Наполеон Бонапарт. В предыдущие депрессии фермеры обычно были в безопасности от тяжелых последствий… В том году Иван официально стал Великим князем Московского, хотя, очевидно, он не мог управлять страной. «Когда я развелась с Дональдом, дети были похожи на… В 1571 году они даже добрались до Москвы и сожгли все, кроме Кремля.Она принесла с собой обычаи византийского двора и большую открытость европейской культуре. Вот настоящая история… Одна из самых известных картин в Третьяковской галерее в Москве посвящена этой легенде: Иван Грозный убивает своего сына Ильей Репиным. Его отцом был Василий II Темный, имя, которое ему дали во время гражданской войны, когда он был ослеплен своим двоюродным братом Дмитрием Шемякой в ​​его попытке обрести власть. С одной стороны, он нанес поражение Казанскому и Астраханскому ханствам, объединив их с Россией.И обещание Ивана взрослой слонихе Стелле, что он спасет слоненка Руби и доставит ее в лучшее место, чем цирк (хотя он не знает, как он это сделает), и усилия, которые он прилагает, чтобы сдержать свое обещание, — это свидетельства его появления … В юности Иван IV пытался управлять прогрессивным образом: в 1549-1560 годах он управлял страной вместе с неформальным правительством, называемым Избранной Радой (круг приближенных, молодых представителей аристократии и духовенство).Выжившие сказали, что видели человека на фотографии в доме… Хитрый и жестокий политик, Иван Калита внес большой вклад в развитие и укрепление Московского княжества. Отзыв Иван Роберт Марко Милат родился 27 декабря 1945 года и был пятым из 14 братьев и сестер и одним из 10 братьев. Иван III, также называемый Иваном Великим или русским Иваном Великим, по имени Иван Васильевич (родился 22 января 1440 года, Москва — умер 27 октября 1505 года, Москва), великий князь Московский (1462–1505), покоривший большинство Великих русских земель путем завоевания или добровольного подчинения князей снова отвоевали у Польши-Литвы части Украины и отказались от прежнего подчинения татарам, происходящим от монголов.Дьявол оказывается очень болтливым товарищем, и, несмотря на возражения Ивана, он комментирует множество прошлых идей и мыслей Ивана. Он также присвоил себе Волгу и Урал и начал исследовать обширные земли Сибири. Петер Карл Фаберже был всемирно известным мастером-ювелиром и главой «Дома Фаберже» в Императорской России на закате Российской Империи. У нас более 2 миллионов подписчиков на Facebook. Открытие Павлова привело к резне многих защитников города и мирных жителей.22 мая 1896 года школьный учитель из российского провинциального городка Калуга Константин Циолковский вывел формулу полета на ракете в космос, войдя в мир космических путешествий за несколько десятилетий до того, как «Спутник» стал первым двигателем, в котором он находился. пространство ». По оценкам историков, в этих чистках погибло не менее 4500 человек — большое количество для того времени. Изображение с сайта www.booksite.ru. Она отклонила предложение, но именно тогда Россия и Англия впервые начали торговать друг с другом.«Большой скачок» был попыткой Мао Цзэдуна превратить Китай из преимущественно аграрного (фермерского) общества в современное индустриальное общество — всего за пять лет. После смерти отца Иван Ванко сразу приступил к работе над репликой дугового реактора. В течение десяти лет до смерти отца Иван оставался рядом с ним, участвуя во всех его делах и крестовых походах. Этот веб-сайт использует файлы cookie. Он был первым правителем, носившим титулы царя и «правителя всея Руси». Иван III умер 27 октября 1505 года, и ему наследовал его сын Василий III.Иван послал свои войска на юг вдоль Волги, выиграв еще одну великую битву у Астрахани, недалеко от того места, где Волга впадает в Каспийское море. Иван сконструировал экзоскелет, работающий от миниатюрного дугового реактора, чтобы использовать против Тони Старка, чтобы дискредитировать его. Иван страдает лихорадкой мозга и галлюцинациями. По истечении этого срока были убиты даже ведущие опричники. Иван III Великий был великим князем Московским и великим князем всея Руси. Позже Иван распустил собрание и стал править в одиночку.София имела огромное влияние на Ивана. Иван IV, или Иван Грозный, был царем России с 1530 по 1584 годы и установил традицию абсолютного правления. Царь разделил территорию России на Земщину, где бояре сохраняли свою власть, и Опричнину, которой Иван управлял напрямую с помощью своих опричников (телохранителей, составлявших национальную гвардию). Александр III Македонский родился в 356 г. до н.э. в семье короля Македонии Филиппа II и его жены Олимпиады, принцессы Эпира.Как Рузвельт помог справиться с Великой депрессией? Ванко напал на Тони во время Гран-при Монако, используя свою Виплу… В шоу Хулу о «Екатерине Великой» много намеков и отсылок к трону Екатерины. Источник: Wikipedia.org. Период с 1929 по 1941 год ознаменовался фундаментальными изменениями в ландшафте американской политики и экономики, включая такие грандиозные события, как «отход Америки от золотого стандарта». Его правление ознаменовалось завершением строительства централизованно управляемого российского государства. и создание… Верность между Иваном и его друзьями проявляется во многих отношениях, даже когда дела идут на пике.Иван III родился в Москве в 1440 году. Василий, у Кремлевской стены. До 1572 г. опричники терроризировали бояр и их сторонников, уничтожая целые семьи. В ряде летописей говорится, что царь случайно убил царевича, ударив его посохом во время ссоры — хотя некоторые исследователи считают это мифом, утверждая, что царевич умер от болезни. Павлов также смог продемонстрировать, что животные могут быть приучены выделять слюну и на звук тона.Немногие события в истории США могут соперничать с Великой депрессией по своему влиянию. Введите Ивана… Ядро опричнины, по мнению современных немецких аристократов Таубе и Краузе, составлял некий «церковный орден», возглавляемый лично царем Иваном. Петр Великий был полон решимости реформировать внутреннее устройство России. Чаша для пыли. Татары потерпели поражение, но Россия была разорена в финансовом отношении. Франклин Рузвельт внес ряд предложений, чтобы подстегнуть экономику и помочь положить конец Великой депрессии, в том числе провести базовые реформы банковской системы и социального обеспечения.У него было восемь детей, большинство из которых умерли в младенчестве. © АНО «ТВ-Новости», 2005–2021. Он стоял рядом с Маргарет, держа ее,… Иван Грозный убивает своего сына; картина Ильи Репина. У него было простое желание подтолкнуть Россию — добровольно или иначе — к современной эпохе, которая существовала тогда. Отец Ивана умер в 1533 году, когда наследнику было всего три года. При нем в Москве даже появилось что-то похожее на консерватории. Джон Баземор / AP. Телохранитель Филиппа II Македонского — бывший любовник — владел ножом.Конечно, это была невыполнимая цель, но у Мао была сила заставить крупнейшее общество мира попытаться. В двенадцать лет Иван женился на Марии, княжне Тверского княжества. Правовая оговорка Иван был первым, кто назначил себя царем, «кесарём», в европейской традиции «императора», чья власть исходит непосредственно от Бога. Великая депрессия началась в августе 1929 года, когда закончилась экономическая экспансия бурных двадцатых годов. «Это означает, что сначала они кусаются, как собаки, а затем вывозят из страны все лишнее», — писали Таубе и Краузе.Александра Македонского помнят как одного из самых успешных военачальников, проведших большую часть своего правления. Во время его правления Российское государство получило независимость от монгольских татар, окончательно положив конец 200-летнему их правлению. Такой титул придавал России и ее правителю значительный вес в глазах европейских монархов. Внешне первые годы… Их брак способствовал аннексии Твери, которая была главным соперником Москвы с 1300 года. Иван вёл долгую переписку с Елизаветой и, согласно легенде, даже просил её руки.Источник: Wikipedia.org. Это открытие оказало сильное влияние на психологию. Река Волга теперь была открыта для русской торговли и урегулирования. Сообщается, что Мэйплс и Трамп участвовали в этом, когда он был еще женат на Иване, что вызвало неистовство СМИ. Свяжитесь с нами Снижение цен превысила серия финансовых кризисов. Дьявол. Иван III Васильевич (русский: ИвР° н III Ð’Ð ° Ñ Ð¸Ð »ÑŒÐµÐ²Ð¸Ñ ‡; 22 января 1440, Москва — 27 октября 1505, Москва), также известный как Иван Великий , был великим князем московским и великим князем всея Руси.Позже он женился на византийской принцессе Зое Палеолога, которая приняла православное имя София. В то время Москва все еще была частью Монголо-татарской империи Золотой Орды и более двух столетий номинально считалась платящей дань татарским правителям. Кошмар Ивана Федоровича — часть 4, книга 11, глава 9. Портрет Ивана IV работы Виктора Васнецова, 1897 (ГТГ, Москва). Иван III Великий был великим князем Московским и великим князем всея Руси. Автор выражает особую благодарность Лоуренсу Х.Уайту и Ивану Понграцичу-старшему за полезные комментарии. У монголов не было ни сил, ни даже воли ответить. Иван, серебристая горилла, проживший 27 лет в торговом центре Такома, штат Вашингтон, грыз палец в зоопарке Атланты в 1996 году. Документальный фильм показывает небольшой, но четкий снимок в голову Демьянюка, который положил начало расследованию против него. 1985.

Армейская бомба Версия 1, Худшие песни о похмелье, Чит-движок Lost Planet 2, Канал Дисней Летние песни для пения, Кроссворд для общей практики, Соджорнер Определение Произношение, Excelsior Springs Airbnb,

Иван Лончар | Кадваладер

Иван Лончар специализируется на производных финансовых инструментах, структурированном финансировании и муниципальных финансах (включая проблемные муниципальные финансы).

Иван представляет дилеров, банки и другие финансовые учреждения в связи с (i) нефинансируемыми производными финансовыми инструментами, включающими широкий спектр продуктов (например, процентные свопы, свопы кредитного дефолта, свопы совокупного дохода, товарные свопы и т. Д.) И типы контрагентов и (ii) финансируемые производные финансовые инструменты (например, кредитные ноты и другие структурированные векселя, операции переупаковки, сделки по доступу на рынок и т. д.). Он также имеет обширный опыт структурирования компаний, производящих производные финансовые инструменты, и переупаковки дебиторской задолженности по свопам, операций финансирования, обеспеченных дебиторской задолженностью по свопам, и других структурированных операций, сочетающих методы секьюритизации и производные продукты.

Иван также представляет кредиторов в связи с освобождением от налогов и налогообложением финансирования со стороны правительства штата и местного самоуправления США и некоммерческих корпораций, включая разработку и реструктуризацию сделок с проблемными муниципальными образованиями (как в суде по делам о банкротстве, так и вне его). . Он имеет обширный опыт работы с кредитными механизмами, механизмами обеспечения ликвидности, полисами страхования финансовых гарантий, процентными свопами, соглашениями о форвардных поставках и другими контрактами на реинвестирование, относящимися к такому финансированию.Он также обладает глубокими знаниями в области муниципальных финансовых продуктов на вторичном рынке, включая программы муниципальных тендерных опционов на облигации и другие виды секьюритизации муниципального долга.

Иван регулярно оценивается как ведущий юрист по деривативам и структурированному финансированию в юридических справочниках, в том числе Chambers Global, Chambers USA, Legal 500 US, IFLR 1000, и The Best Lawyers in America. Иван также был признан Legal 500 US ведущим юристом в области муниципального банкротства, деривативов и структурированных продуктов.Примечательно, что клиенты Chambers USA описали Ивана как «потрясающего» и «невероятно вдумчивого и знающего», а в Legal 500 US как «просто выдающегося» в области муниципальных деривативов и как «эксперта в фиксированный доход, производные финансовые инструменты и структурированные финансовые продукты ». Иван был частью команды, которая была названа командой года по нормативным вопросам 2020 года по версии IFLR Americas.

Иван является активным членом Международной ассоциации свопов и деривативов (ISDA) и Промышленной группы структурированного финансирования (SFIG), а в настоящее время является сопредседателем Рабочей группы SFIG по деривативам по секьюритизации.

Иван получил степень бакалавра права. от юридического факультета Белградского университета и его магистра права. из юридического факультета Колумбийского университета. Он допущен к практике в штате Нью-Йорк.

Известные сделки и консультации, в которых принимал участие Иван:

Производные инструменты и структурированное финансирование

• Представление интересов крупного дилера в связи с (а) структурированием, согласованием и документированием ряда сложных сделок с производными финансовыми инструментами на общую сумму более 107 миллиардов долларов США, используемых для хеджирования процентной ставки, досрочного погашения и кредитного риска, связанного с финансированием единицы автокредитования осуществленное в рамках приобретения 80% доли в Chrysler Group аффилированным лицом частной инвестиционной компании Cerberus Capital Management LP, и (б) последующая реструктуризация этих сделок в результате недавнего банкротства Chrysler LLC.
• Представление крупного банка в качестве посредника в отношении значительной части портфеля сделок страховой компании с производными финансовыми инструментами с CDO с целью предоставления такой страховой компании снижения ликвидности путем замены такой страховой компании в таких сделках, рейтинги которых потребовали бы от нее обеспечивать чрезмерное обеспечение таких сделок.
• Консультировал крупное финансовое учреждение по вопросам структурирования, переговоров и документирования сложного набора операций с производными финансовыми инструментами на условную сумму, превышающую 1 млрд долларов США, что позволило нашему клиенту совершить денежные свопы процентных ставок с финансированием проблемных платных дорог. организация на почти безрисковой основе и переупаковывает денежные потоки по ним, которые затем переходят к инвестору хедж-фонда, который в противном случае не смог бы получить доступ к этому риску / доходности.Полис страхования финансовой гарантии, заключающийся в обмене процентными ставками в деньгах, также был заменен синтетически, что обеспечило страховщику финансовой гарантии облегчение капиталовложений.
• Представительство интересов дилера в связи с условным процентным свопом на сумму 1 млрд долларов США в связи с выкупом заемных средств на сумму 28 млрд долларов США.

Муниципальные финансы

• Консультирование страховой компании-монополиста в связи с потенциальной реструктуризацией долга на несколько миллиардов долларов, выпущенного Содружеством Пуэрто-Рико и его государственными агентствами.
• Консультирование различных кредиторов и заинтересованных сторон в деле 9 округа Джефферсон, в том числе консультирование держателя канализационного ордера при обсуждении плана урегулирования округа.
• Консультирование государственных школ Детройта в связи с начальной подготовкой к подаче заявки по главе 9 и финансированием до подачи ходатайства.
• Консультирование ISDA в связи с разработкой типовой документации для свопов кредитного дефолта в штатах США, муниципалитетах и ​​других местных органах власти, включая U.S. Приложение муниципальных справочных организаций к определениям кредитных деривативов ISDA 2003 г. и соответствующий протокол ISDA.
• Представляет группу спонсоров и дилеров, разработавших MCDX, индекс кредитных дефолтных свопов для государственных и местных органов власти США, включая торговую документацию для транша MCDX.
• Представление интересов Goldman Sachs в связи со структурированием и переговорами по (а) соглашению о базисном свопе, связанном с выпуском не облагаемых налогом и налогооблагаемых облигаций на сумму около 1 миллиарда долларов для финансирования строительства нового стадиона Янки, и (б) 198 долларов часть таких облигаций, по которым начисляются проценты по плавающей ставке, которая определяется на основе Индекса потребительских цен и соглашения о свопе с плавающей процентной ставки на фиксированную в отношении таких облигаций.

Что сделал Иван III? — Mvorganizing.org

Что сделал Иван III?

Иван III, также называемый Иваном Великим или русским Иваном Великим, по имени Иван Васильевич, (родился 22 января 1440 года, Москва — умер 27 октября 1505 года, Москва), великий князь Московский (1462–1505), покоривший большую часть Великие Русские земли завоеванием или добровольным подчинением князей снова отвоевали части Украины с…

Чем был известен Иван III в 1400-х годах?

Он утроил территорию своего государства, положил конец господству монголов / татар над Россией, обновил Московский Кремль, ввел новый правовой кодекс и заложил основы Российского государства.

Какие достижения были у Ивана Великого?

• Иван III многого добился.
• Он сверг монголов и изгнал их из России.
• Он объединил власть и землю.
• Ослабил боярскую власть (Невский)
• Он импортировал итальянские культурные и строительные проекты.

Был ли Иван III хорошим вождем?

Знакомство с Иваном III В детстве он прошел долгое ученичество в качестве соправителя, что подготовило его к тому, чтобы стать очень продуктивным и эффективным лидером.Войны, угрозы, влияние, дипломатия — все, что ему нужно было делать, он хорошо разбирался. Одним из его величайших достижений было избавление России от монгольского контроля.

Что сделал не так Иван Великий?

Иван Грозный создал российское государство с централизованным управлением, навязанное военным господством. Многие считают, что он был психически болен. Одна из его вспышек насилия, возможно, стала причиной смерти сына.

Почему Иван Грозный избил беременную невестку?

Рассерженный на отца за его военные неудачи, Иван потребовал отдать ему командование войсками для освобождения осажденного Пскова.Их отношения еще больше ухудшились, когда 15 ноября 1581 года царь, увидев свою беременную невестку в нетрадиционной легкой одежде, напал на нее.

Почему люди называли Ивана Грозного «?

После покорения Казанского ханства с Иваном стали ассоциироваться прозвище «Грозный». До Ивана это прозвище принадлежало его деду, великому князю Московскому Ивану III (1440–1505), основателю Московского государства.

Екатерина убила Ивана?

Иван VI был убит во время попытки освободить его в результате неудавшегося переворота: как и императрица Елизавета до нее, Екатерина дала строгие инструкции, что Иван должен быть убит в случае любой такой попытки.

Зачем убили Ивана Великого?

Дворец закрыт. Он велит Екатерине и Елизавете убить Ивана, так как он не может управлять Россией. Так Екатерина и Елизавета встречают Ивана в его укрытии. Элизабет пытается дать Екатерине нож, чтобы убить Ивана, но она отступает.

Почему Елизавета убила Ивана?

В сериале Елизавета убивает заключенного в тюрьму ребенка, когда Питер подозревается в смерти от отравления мышьяком, и контингент российского суда хотел, чтобы Иван взял власть над Екатериной.Она заключила его в тюрьму на большую часть его жизни и приказала убить его в 23 года.

Екатерина Великая убивает Петра?

3. Екатерина пришла к власти в результате бескровного переворота, который впоследствии стал смертельным. 17 июля Петр умер, вероятно, от рук Алексея Орлова, брата нынешнего любовника Екатерины Григория. Хотя нет никаких доказательств того, что Кэтрин знала о предполагаемом убийстве до того, как оно произошло, это с самого начала омрачило ее правление.

Что плохого сделала Екатерина Великая?

Из всех многочисленных критических замечаний в ее адрес выделяются четыре: что она узурпировала русский престол у своего мужа; что она была безнадежно неразборчивой в связях, охотясь на череду все более молодых мужчин; что она выдавала себя за просвещенного монарха, мало что делала для облегчения страданий бедных; и это…

Кто убил Петра 3-го?

17 июля, через восемь дней после переворота и всего через шесть месяцев после восшествия на престол, Петр III скончался от рук Алексея Орлова.

Считалась ли Екатерина Великая красивой?

Она была необычайно красивой. Хотя у Кэтрин никогда не было классически красивого лица, она все еще была мега привлекательной, и мужчины стекались к ней не только ради одолжения, которое она могла им оказать. У нее был высокий широкий лоб — считавшийся по тем временам пик горячим — греческий нос и большие умные глаза.

Екатерина Великая была жестокой?

Возможно, одна из величайших женщин-правительниц всех времен, Екатерина Великая, была одним из самых хитрых, безжалостных и эффективных руководителей во всей России.

Был ли у Екатерины Великой любовник по имени Лев?

Судя по историческим записям, Лев не был настоящим человеком. Однако за время брака у Екатерины и Петра было много родственных романов. Особенно скандальный роман у Екатерины был с российским военным Сергеем Салтыковым.

Екатерина Великая свергла мужа?

Екатерина приказала арестовать и отречься от престола своего мужа. Было сказано, что Петр отказался от престола, как ребенок, которого отправили спать.Екатерина позже в своих мемуарах заявит, что она спасла Россию «от катастрофы, которую обещали все моральные и физические способности этого князя.

Как Екатерина избавилась от Петра?

Петр был официально свергнут 28 июня 1762 года, когда Екатерина и Орлов совершили переворот, приведя 14000 солдат на лошадях к Зимнему дворцу и вынудив Петра подписать документы об отречении.

Является ли великий исторически точным?

Спектакль «Великий» на Хулу рассказывает правдивую историю прихода Екатерины Великой к власти.В нем говорится, что иногда это правдивая история, и фанатам часто трудно отличить факты от вымысла. Продолжайте читать, чтобы узнать, что Великие взяли из учебников по истории!

БОЕСКИ ПРИГОВАНЫ К 3 ГОДАМ СЮЖЕТА ЗА ИНСАЙДЕРСКИЙ СКАНДАЛ

Иван Боески, когда-то входивший в число самых влиятельных спекулянтов финансового мира, а теперь ставший символом эксцессов Уолл-стрит, вчера был приговорен к трем годам тюремного заключения за сговор с целью подать ложную торговлю акциями. записи.

Пятидесятилетний г-н Боески, стройный и устойчивый, когда он стоял перед федеральным окружным судьей Моррисом Э. Ласкером, нервно пил воду и дергал за узел своего темно-синего галстука на протяжении всего заседания, но не проявил никаких эмоций. ответ на предложение.

Согласно записям, хранящимся в прокуратуре США на Манхэттене, трехлетний срок является третьим по продолжительности сроком, установленным для дела, связанного с инсайдерской торговлей. Г-ну Боески грозило максимальное наказание в виде пяти лет тюрьмы и штрафа в размере 250 000 долларов.В соответствии с ожиданиями

Прокурор США Рудольф В. Джулиани выразил удовлетворение приговором. Другие юристы и официальные лица Уолл-стрит сказали, что это было несколько снисходительно, но соответствовало их ожиданиям. Г-н Джулиани назвал трехлетний тюремный срок «тяжелым приговором», подчеркнув его важность для сдерживания преступности среди белых воротничков. Он сказал, что это было «заслуженно и очень хорошо сбалансировано».

Г-н Боески, которому было дано 90 дней или до 24 марта, чтобы сдаться и начать отбывать наказание, не дал комментариев после вчерашнего слушания.Его адвокат Леон Сильверман сказал бы только, что г-н Боески «принимает решение суда». Он продолжил: «Теперь он должен собрать остатки и попытаться продолжить свою жизнь конструктивной и полезной жизнью. Заплачено рекордно 100 миллионов долларов

Год назад г-н Боески уладил гражданские обвинения в инсайдерской торговле, заплатив рекордные 100 миллионов долларов. Ему было предъявлено обвинение в незаконном заработке более 50 миллионов долларов на торговле инсайдерской информацией, которую он купил у Денниса Б. Левина, бывшего инвестиционного банкира, который ранее признал себя виновным по уголовным обвинениям и сейчас находится в тюрьме.

Г-н Боески впоследствии сообщил, что он дополнительно заработал более 30 миллионов долларов за счет незаконной торговли инсайдерской информацией, проданной ему за 700 000 долларов Мартином А. Сигелем, когда-то одним из ведущих специалистов Уолл-стрит по корпоративным слияниям. Г-н Сигель признал себя виновным по уголовным обвинениям и ожидает вынесения приговора.

В апреле прошлого года г-н Боески признал себя виновным по одному пункту обвинения в уголовном преступлении, что на тот момент было одним из самых важных событий в разрастающемся скандале с инсайдерской торговлей на Уолл-стрит.Г-н Боески признал себя виновным в сговоре с целью подачи фальшивых документов в отношении схемы, в которой он помог корпоративному рейдеру Виктору Познеру захватить корпорацию Fischbach Corporation, купив акции компании.

Просьба г-на Боески также привлекла внимание правительства к Drexel Burnham Lambert Inc., инвестиционно-банковской фирме, которая тесно сотрудничала с ним и г-ном Познером. Дрекселу не было предъявлено никаких обвинений в совершении каких-либо правонарушений.

Прокуратура США заявила в меморандуме о вынесении приговора: «Ни разу со времени законодательных слушаний, приведших к принятию Законов о ценных бумагах 1933 и 1934 годов, правительство не узнало так много о нарушениях законодательства о ценных бумагах», как это сделал через мистераРаскрытие Боески коррупции на Уолл-стрит. «Системная коррупция»

По заявлению властей, он был участником наиболее распространенного случая «системной коррупции», когда-либо расследовавшегося правительством.

Комментарии судьи, прокурора Соединенных Штатов и адвоката г-на Боески подчеркнули как чудовищность преступлений г-на Боески, так и невообразимые масштабы коррупции на Уолл-стрит, которую он раскрыл правительству, и степень, в которой его сотрудничество привело к расширение скандала, связанного с инсайдерской торговлей.

Судья Ласкер заявил, что не оштрафовал г-на Боески, потому что хотел, чтобы активы бывшего биржевого спекулянта были доступны для многочисленных сторон, подавших на него в суд за обширные финансовые проступки, в которых он признался.

Судья сказал, что, по его мнению, г-н Боески изменился, но подчеркнул, что тюремный срок был необходим, чтобы попытаться пресечь то, что он охарактеризовал как широко распространенное пренебрежение законом в бизнесе и правительстве. «Разрушение морали»

«Преступление Ивана Боески не может оставаться безнаказанным, — сказал судья Ласкер.«Его масштаб был слишком велик, его влияние слишком велико, его серьезность слишком существенна, чтобы просто простить и забыть».

такой случай, к сожалению, широко распространен как в бизнесе, так и в правительстве », — добавил он. «Пришло время, когда для судов совершенно неприемлемо действовать так, будто тюрьма немыслима для подсудимых« белых воротничков », но является обычным делом в других делах. Нарушение закона — это нарушение закона.

Во время страстной 45-минутной речи, в которой он умолял о снисхождении, г-н Сильверман, адвокат г-на Боески, заявил, что его клиент причастен как минимум к пяти крупным брокерским фирмам и более чем 14 физическим лицам к предполагаемым нарушениям законодательства о ценных бумагах. .

Ежедневный бизнес-брифинг

Обновлено

20 августа 2021 г., 12:14 ET

Г-н Джулиани сказал на пресс-конференции после этого только, что «определенно продолжается активное расследование».Его поддержал Джон Стурк, заместитель директора по обеспечению исполнения Комиссии по ценным бумагам и биржам, но ни один из них не указал, когда могут появиться новые обвинительные заключения. Подчеркнутое раскаяние

После вынесения приговора г-н Боески вышел из здания Федерального суда в нижнем Манхэттене, как только вошел в него: в окружении фаланги маршалов Соединенных Штатов, которые сопровождали его мимо толпящихся репортеров, операторов и любопытных зрителей в маленький черный Subaru купе.

В ходе слушания г.Боески говорил почти неслышным шепотом, говоря судье, что он выразил свое раскаяние на слушании до вынесения приговора 3 декабря. «Я чувствовал это глубоко тогда, и я чувствую это еще глубже сейчас», — сказал он суду. вчера.

В интервью после слушания приговора г-н Джулиани похвалил судью Ласкера, сказав: «Судье нужно было принять очень трудное решение, и он очень мудро уравновесил его».

Г-н Джулиани объяснил, что г-н Боески был Однако вряд ли он отсидит более двух лет своего срока.По его словам, согласно стандартным правилам тюремного заключения, г-н Боески будет отбывать около двух третей срока, получив последний год отпуска за хорошее поведение. Осуществление иска о тюремном заключении в Калифорнии

Адвокаты г-на Боески просили отправить его в изолятор минимального режима в Ломпоке, штат Калифорния. Но было неясно, согласится ли прокуратура США.

Если показания г-на Боески необходимы для ожидаемых обвинительных заключений, прокурор Соединенных Штатов может пожелать, чтобы он был ближе к Нью-Йорку для дачи показаний на судебных процессах.«Это зависит от того, где мы находимся через 60 дней», — сказал г-н Джулиани.

На Уолл-стрит высказывались опасения, что г-н Боески несправедливо способствовал созданию имиджа коррумпированной отрасли ценных бумаг.

«Они повредили отрасли больше, чем нужно», — сказал Джон Х. Гутфройнд, председатель Salomon Brothers, о заявлениях прокуратуры США о том, что коррупция широко распространена на Уолл-стрит. «Я устал защищать всех в этом бизнесе, когда они действительно не нуждаются в защите.’Подчеркнут уровень коррупции

Г-н Джулиани сказал в интервью позже, что замечания его офиса не имели целью предположить, что все сообщество ценных бумаг было коррумпировано, но что коррупция достигла очень высокого уровня и охватила очень много людей в последние годы .

Информированные юристы в целом выразили удовлетворение приговором, заявив, что он был справедливым в очень жестких условиях. «Это было примерно правильно, — сказал Джон Ф. Олсон, эксперт по ценным бумагам компании Gibson, Dunn & Crutcher.«Это посылает правильное сообщение».

Законодатели также положительно оценили вынесенный приговор. Сенатор Альфонс М. Д’Амато, республиканец от Нью-Йорка и председатель подкомитета Сената по ценным бумагам с 1981 по 1986 год, сказал: «Те, кто занимается инсайдерской торговлей, — не что иное, как воры, серьезно подрывающие целостность рынков капитала нашей страны.

Ира Ли Соркин, бывший региональный администратор Комиссии по ценным бумагам и биржам в Нью-Йорке, сказал, что трехлетний срок заключения был невысоким по сравнению с тем, что он считал подходящим.

Джон К. Кэрролл, помощник прокурора США, охарактеризовал г-на Боески во время переполненного зала суда как «раскаивающегося, смиренного, раскаивающегося и глубоко изменившегося». Но он попросил, чтобы судья Ласкер вынес суровый приговор как « конструктивная вещь », которая сигнализировала бы потенциальным преступникам, что их ждет тюрьма, если они нарушат закон.

Г-н Сильверман в своем длинном обращении описал «организованное очернение», которому, как он утверждал, г-н Боески подвергался ежедневно, и «кровожадность» сосредоточилась на нем.Он утверждал, что приговор будет смягчен исключительным сотрудничеством, которое он оказал властям Российской Федерации. Секретное сотрудничество

Большая часть этого сотрудничества остается секретной, хотя и была предоставлена ​​судье, поскольку многие версии остаются под следствием. Но г-н Сильверман изо всех сил попытался указать его размеры, добавив, что многие детали выходят за рамки того, что г-н Боески обещал правительству в своем соглашении о признании вины.

Он сказал, например, что г-н Боески раскрыл масштабы коррупции, связанной с поглощением компании Distillers компанией Guinness P.Л.К., который стал предметом скандала в Лондоне, только после того, как он подписал соглашение о признании вины и что детали этих преступлений не были включены в сделку о признании вины.

Г-н Боески, юрист и уроженец Детройта, стал образцом богатства, которое безумие поглощений последнего десятилетия доставило в руки ловких инвесторов, известных как арбитражи, которые зарабатывали на жизнь торговлей акциями компании, участвующие в поглощениях или, по слухам, являющиеся объектом поглощений.

Считалось, что он стоит несколько сотен миллионов долларов; его адвокат теперь утверждает, что он находится на грани личного банкротства.Общественное признание

Г-н Боески водил лимузины, владел роскошными квартирами на Манхэттене и огромным поместьем в округе Вестчестер с кортами для тенниса и сквоша. Он добился общественного признания за счет пожертвований на благотворительность и написал книгу об арбитраже в 1985 году.

Режим г-на Боески состоял из регулярных упражнений и изнурительных дней за панелью управления его империей, инвестирующей в акции. Он жонглировал многочисленными телефонными линиями, выровненными рядом с рядом компьютерных экранов, на которых высвечивались пачки данных о рынках, когда он выкрикивал приказы в микрофон своим биржевым трейдерам.

Дорога к его падению началась с ареста г-на Левина, бывшего инвестиционного банкира, в мае 1986 года по обвинению в инсайдерской торговле. Через месяц г-н Левин согласился признать себя виновным и сотрудничать с правительством. Он обвинил г-на Боески, и г-н Боески тайно заключил сделку с правительством в сентябре.

Перед тем, как 14 ноября 1986 года его сделка, потрясшая Уолл-стрит, была обнародована, г-н Боески согласился тайно записывать на магнитофон разговоры со своими предполагаемыми сообщниками, чтобы попытаться получить компрометирующие доказательства.

USDOJ: Прокуратура США — округ Монтана

21 сентября 2012 г., пятница

Прокуратура США объявила, что во время заседания федерального суда в Грейт-Фолс 20 сентября 2012 года перед окружным судьей США Сэмом Э. Хэддоном для вынесения приговора явился ИВАН ДИН ИНГРАХЭМ, 21-летний житель Браунинга. ИНГРАХЭМ был приговорен к сроку:

Тюрьма: 33 месяца

Специальное обследование: 100 $

Выпуск под контролем: 3 года

ИНГРАХЭМ был осужден в связи с признанием себя виновным в нападении с применением опасного оружия.

В Предложении о подтверждении, поданном помощником прокурора США Лорой Б. Вайс, правительство заявило, что оно докажет в суде следующее:

ИВАН ДИН ИНГРАХЭМ — зарегистрированный член признанного на федеральном уровне племени. Следующие события произошли в пределах внешних границ резервации индейцев черноногих.

11 декабря 2010 года ИВАН ИНГРАХЭМ и Роберт Дональд Ахенакью ногами выбили дверь дома М.Х. и вошли в гостиную.ИНГРАЭМ взял нож и бросился на М. и еще один человек, проживающий в доме. M.H. указал, что боялся, что ИНГРАХЭМ причинит ему вред ножом.

Ахенакев признал себя виновным и был осужден.

Поскольку в федеральной системе нет условий условно-досрочного освобождения, руководящие принципы «истины в приговоре» предписывают, что INGRAHAM, вероятно, будет служить все время, установленное судом. В федеральной системе INGRAHAM действительно имеет возможность получить сокращение срока наказания за «хорошее поведение».«Однако это сокращение не превысит 15% от общего предложения.

Расследование проводилось совместными усилиями Федерального бюро расследований и правоохранительных органов черноногих.

Вернуться к началу

.