«Мертвые души» – о метком русском слове (лирическое отступление, глава 5)
(Гоголь «Мёртвые души», глава 5.)
…Когда бричка была уже на конце деревни, он [Чичиков] подозвал к себе первого мужика, который, попавши где-то на дороге претолстое бревно, тащил его на плече, подобно неутомимому муравью, к себе в избу.
– Эй, борода! а как проехать отсюда к Плюшкину, так чтоб не мимо господского дома?
Мужик, казалось, затруднился сим вопросом.
– Что ж, не знаешь?
– Нет, барин, не знаю.
– Эх ты! А и седым волосом еще подернуло! скрягу Плюшкина не знаешь, того, что плохо кормит людей?
– А! заплатанной, заплатанной! – вскрикнул мужик.
Было им прибавлено и существительное к слову «заплатанной», очень удачное, но неупотребительное в светском разговоре, а потому мы его пропустим. Впрочем, можно догадываться, что оно выражено было очень метко, потому что Чичиков, хотя мужик давно уже пропал из виду и много уехали вперед, однако ж все еще усмехался, сидя в бричке. Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай свое прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наемную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во все свое воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица. Произнесенное метко, все равно что писанное, не вырубливается топором. А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, – одной чертой обрисован ты с ног до головы!
Как несметное множество церквей, монастырей с куполами, главами, крестами, рассыпано на святой, благочестивой Руси, так несметное множество племен, поколений, народов толпится, пестреет и мечется по лицу земли. И всякий народ, носящий в себе залог сил, полный творящих способностей души, своей яркой особенности и других даров бога, своеобразно отличился каждый своим собственным словом, которым, выражая какой ни есть предмет, отражает в выраженье его часть собственного своего характера. Сердцеведением и мудрым познаньем жизни отзовется слово британца; легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает свое, не всякому доступное, умно-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово.
rushist.com
Анализ эпизода главы V первого тома поэмы Гоголя «Мертвые души»
В разъездах героя происходят с ним случайные встречи (заблудившись, приехал к Коробочке, в трактире неожиданно повстречал Ноздрева), разные происшествия, порою неприятные (пьяный Селифан опрокинул экипаж в грязь). Эпизод из V главы — столкновение экипажей — происходит с героем по пути к Собакевичу и тоже имеет немаловажное значение для раскрытия идейного содержания поэмы.
Чичиков уезжает от Ноздрева в дурном расположении духа, взволнованный пережитым страхом. Дурное мнение о Ноздреве составилось у Селифана и даже у лошадей, не получивших
овса. Размышления путников были прерваны внезапно: на них наехала «коляска с шестеркой коней», и упряжь двух экипажей перепуталась. Брань и ругань обоих кучеров усугубилась советами сбежавшихся деревенских мужиков, как расцепить экипажи. Коней развели, но они не двигались дальше и «стояли как вкопанные».В попытках сдвинуть их с места кучерам помогают дядя Митяй и дядя Миняй — эпизодические персонажи, отличающиеся силой и в то же время крайней бестолковостью, и пока кучер их не прогнал, заставить лошадей идти так и не удалось. Два этих деревенских мужика — лица, как уже было сказано, эпизодические, но
они оба составляют собирательный образ русского народа. Как и девчонка, не знающая, где право, где лево, как и пьющий Селифан, и малограмотный Петрушка, бестолковые дядя Митяй и дядя Миняй — реальные характеры русских людей. Да, Гоголь изображает их в неприглядном свете, но в этом и есть художественное мастерство и объективность автора.Не приукрашивать действительность, а показать ее такой, как она есть, — вот задача честного художника. И если русский народ не только трудолюбив и талантлив, но еще и дик, невежествен, склонен к пьянству, то это не вина его, а его беда, ответственность за которую должна нести более образованная часть общества, в чьей власти находятся эти крестьяне.
Еще один значимый момент этой встречи — это впечатление, произведенное на Чичикова пассажирками злополучной коляски. В ней сидели две испуганные женщины — старуха и молоденькая девушка, очевидно, только выпущенная из института, где она воспитывалась. Девушка хороша собой, но более того, она удивительно естественна. И Чичиков размышляет по этому поводу, что главная ее привлекательность — в этой искренности и непосредственности. «Она теперь как дитя, все в ней просто, она скажет, что ей вздумается, засмеется, где захочет засмеяться». Но она не останется такой: женское воспитание предполагало заученные жесты, общепринятые фразы, жеманное поведение, искусно рассчитанные на определенное впечатление манеры.
Маменьки и тетушки возьмутся за ее воспитание, научат лицемерию, и девушка «станет наконец врать всю жизнь», что обычно для светского общества. Чичиков сожалеет о ее будущем, но он не был бы Чичиковым, если бы не подумал, чья она дочь и есть ли у нее хорошее приданое. Он даже досадует на себя, почему не расспросил, кто были эти дамы, и только деревня Собакевича, показавшаяся вдали, рассеяла эти его мысли. Однако эта встреча вовсе не так случайна: в дальнейшем Чичиков снова встретит прекрасную незнакомку. Мало того, что она окажется дочкой губернатора, — предпочтение, оказанное ей Чичиковым среди лучших дам, сделает ни в чем не повинную девушку предметом разговоров и сплетен, покажет, на что способны завистливые дамы губернского города.
Таким образом, незначительный, казалось бы, эпизод, произошедший в пути с героем, сыграет свою роль в дальнейших событиях, а также даст автору возможность добавить некоторые мысли о собирательном образе русского народа, о характере женского воспитания в России и роли женщины в светском обществе.
school-essay.ru
Анализ эпизода пятой главы первого тома поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души»
Сочинение по литературе для 9 класса.
Итак, столкновение происходит внезапно, когда Чичиков про себя посылает проклятия Ноздреву, думая, что мог бы и со свету сгинуть в его имении, если бы не появление капитана исправника. Тем же занят Селифан, рассерженный тем, что Ноздрев не дал коням овса, даже кони, и те были не в духе. Столкновение — и чужой кучер, не смущаясь присутствием в коляске дам, бранит Селифана: «Ах ты мошенник эдакой; ведь я кричал в голос: сворачивай, ворона, направо! Пьян ты, что ли?» Селифан же, будучи согласно авторской характеристике истинно русским человеком, не любящим сознаваться в своей оплошности, не уступает «коллеге»: «А ты что так расскакался? Глаза то свои в кабаке заложил, что ли?» Попытки высвободить запутавшихся лошадей не приводят к успеху, слышатся брань кучеров, визг хлыстов, но кони стоят на месте. Стоят до тех пор, пока вокруг них не собрались мужики и не приняли горячее участие в разведении лошадей. Начинается настоящая круговерть: дядя Митяй, дядя Миняй и некий Андрюшка усаживаются по очереди то на коренного, то на пристяжного, остальные мужики хором выкрикивают советы и в конце концов помогают они только тем, что измучивают и лошадей, и кучера, и тот прогоняет их, разводит лошадей, и бричка уезжает.
Весь эпизод сопровождается авторскими не столько рассуждениями, сколько намеками на то, что столкновение это не есть только выдумка, нужная, чтобы повеселить читателя. Здесь подключается мотив толпы, во многом бездумного коллективного действа, будто освобождающего каждого отдельного его участника от ответственности, мотив скуки, царящей в русских деревнях: «…подобное зрелище для мужика сущая благодать, все равно что для немца газеты или клуб», переплетающийся с мотивом какой то детскости, непосредственности, свойственной русскому человеку.
Наш главный герой тоже был отвлечен от своих мыслей о Ноздреве, но не столько самим столкновением, сколько тем, что в другой коляске рядом со старухой увидел он молоденькую женщину с золотистыми волосами, с милым свежим лицом. Но, как уже мы знаем, в герое нашем отсутствует романтическая составляющая: и возраст уже не тот, и присущая ему практичность заставляет его рассматривать любую молодую женщину с точки зрения ее пригодность на роль жены не именно для него, а вообще. Поэтому Чичиков не стоит, «вперивши бессмысленно очи вдаль» и мечтая о знакомстве с молодой прелестницей, а деловито сам себе замечает: «Славная бабешка!» И тут автор отдает Чичикову размышления над проблемой, может быть, менее актуальной для современных девушек, но чуть ли не основной для молоденьких выпускниц пансионатов и институтов того времени. Это проблема воспитания, осуществляемого маменьками и тетушками, направленного на формирование «правильного» поведения в свете: «с кем, и как, и сколько нужно говорить, как на кого смотреть». Воспитания, прививающего чопорность и приводящего к выбору «вранья» линией жизненного поведения. Этой теме, теме предопределенности судьбы светской женщины XIX в., теме необходимости соответствовать «вытверженным наставлениям» и единственной целью видеть замужество, посвящены многие повести того времени. И сам Чичиков, несмотря на то что девушка совершенно ему не знакома, рассматривает ее вовсе не как самостоятельного человека, но как «очень лакомый кусочек», женщину, способную «составить…счастье порядочного человека» при условии, что за ней дадут «тысчонок двести приданого».
Так на первый взгляд только юмористический эпизод выводит читателя к темам важным, неизбывным: к размышлению над особенностями национального характера, над воспитанием, над отношением мужчины к женщине, их ролями в обществе в любой период его исторического развития.
Краткий пересказ
soshinenie.ru