Философские взгляды Аристотеля
Среди учеников Платона наибольших высот достиг Аристотель. Свое обучение в академии он начал в семнадцатилетнем возрасте. В ее стенах Аристотель пробыл двадцать лет, вплоть до смерти Платона. После смерти учителя Аристотель оставил академию и уехал из Афин. Какое-то время он был воспитателем Александра Македонского. Аристотель не стремился сделать из Александра философа. Он считал, что «хороший правитель вовсе не должен сам быть философом, дабы не подменять благие дела красивыми речами (достаточно, чтобы он пользовался советами философов)». Главное средство воспитания будущего великого полководца он нашел в поэзии и особенно в эпосе Гомера, его бессмертных произведениях – «Илиаде» и «Одиссее». Вернувшись в Афины, Аристотель в возрасте 50 лет открыл свою философскую школу. Поскольку она находилась за чертой города, в Ликее, то и получила название «ликей», или по современному «лицей».
Многие произведения Аристотеля дошли до наших дней. Как и прежде, они поражают широтой поставленных вопросов и оригинальностью решения проблем.
Коснемся наиболее важных моментов.
Будучи учеником Платона, Аристотель принял его учение об идеях. Но, в отличие от Платона, Аристотель выступил против отрыва идеи от самой вещи. “Вся основа аристотелизма в том и заключается, что Аристотель мыслит себе идею вещи не как-нибудь отдельно от вещи и не где-нибудь в другом месте, чем то, которое занимает данная вещь, но в самой же вещи. Ведь идея вещи есть сущность этой вещи. Как же сущность вещи может находиться вне самой вещи?”. Образно говоря, Аристотель спустил на землю идеальный мир Платона, сохранив главное в нем: важность идей в понимании сущности мира. Философская традиция донесла до нас высказывание Аристотеля: «Платон мне друг, но истина дороже». Постижению истины Аристотель и посвятил всю свою жизнь. Им было сделано много крупных открытий.
Аристотеля по праву считают отцом логики. Им были заложены основы этой науки. Он сформулировал законы (запрещения) противоречия и исключенного третьего.
Кроме того, можно сказать, что Аристотель стоял у истоков создания биологии как области научного знания.
Начиная с Аристотеля, европейские философы обратили внимание на человека как живое существо. Шагом вперед стало и другое положение, выдвинутое философом, о том, что не следует пренебрегать изучением незначительных животных, ибо в каждом из них найдется нечто, достойное удивления.
Перу Аристотеля принадлежит первый в истории науки психологический трактат «О душе». В нем он провозгласил тезис о единстве души и тела. Согласно Аристотелю, душа неотделима от тела, более того: каково тело, такова и душа. При этом душа присуща лишь живому существу. Критерием живого выступает способность к питанию, росту, закату. Этим обладают растения, животные и человек. Исходя из этого, были выделены три типа души: растительная душа (преобладает у растений), чувственная душа (преобладает у животных) и разумная душа (присуща только человеку).
Другим важным направлением философских размышлений Аристотеля явилась этика. Для него этика есть философия, касающаяся человека. Аристотель полагал, что нельзя быть хорошим человеком от рождения.
Добродетель приобретается в процессе жизни человека. Это долгий и трудный путь, требующий усилий и времени. Человек становится справедливым, поступая беспристрастно, мужественным – действуя смело.
Очевидно, что Аристотель обратил внимание на важную особенность человеческого бытия: как воспитывается человек, как он поступает в жизни, таким он и становится. Все это так. На языке современной науки это называется социализацией человека, т. е. приобщением человека к миру общественных ценностей, нормам поведения и формам общения. Но современная наука обращает внимание и на тот факт, что многое человек получает от рождения. Скажем, человек родился мальчиком или девочкой и путь жизни мужчины или женщины изначально задан ему. В этой связи показателен и другой пример. Так, во время беседы человек может как бы машинально скрестить руки на груди. На языке жестов это означает «блок»: человеку что-то не понравилось, он закрылся, ушел в себя, как улитка. Но для нас в данном случае важно другое: запястье какой руки находится сверху – левой или правой? Если запястье левой руки сверху, то это говорит о том, что у человека доминирует правое полушарие коры головного мозга.
А оно «отвечает» за эмоциональную сферу. Для такого человека эмоции важны при оценке ситуации и принятии решения. Если же сверху запястье правой руки, то можно говорить, что у человека доминирует левое полушарие коры головного мозга. А оно «отвечает» за логику, речь. Для такого человека при оценке ситуации и принятии решения важны уже другие вещи – логичность суждений, наличие причинно-следственных связей, но никак не эмоции. Что примечательно: все это дано фактом рождения. В чреве матери одна рука ребенка совершенно случайно нашла на другую, и это оказало на него формирующее воздействие. В течение всей жизни человеку будет удобнее скрещивать руки на груди определенным образом: либо запястье левой, либо правой руки будет сверху. И это не зависит от воспитания человека. Поэтому, соглашаясь с Аристотелем в том, что многое зависит от поведения человека, отметим, что есть вещи, которые предопределены фактом его рождения. Неслучайно специалисты говорят о рождении детей с повышенной агрессивностью, которая, безусловно, оказывает свое воздействие на их формирование.
В «Никомаховой этике» Аристотеля мы находим россыпи оригинальных идей. В частности, в этом произведении он раскрывает «счастье как цель действий» человека. В таком подходе обращают на себя внимание два важных момента. Во-первых, действия человека должны иметь своей целью достижение счастья. Во-вторых, счастье невозможно без действий. Это взаимосвязанные моменты. Счастье рассматривается как продукт деятельности человека, деятельность полагается как средство достижения счастья. Это, безусловно, – сильная сторона учения Аристотеля. Раскрывая ее, он пишет: «Дело человека – некая жизнь, а жизнь эта – деятельность души и поступки при участии суждения, дело же добропорядочного мужа – совершать это хорошо и прекрасно в нравственном смысле… если все это так, то человеческое благо представляет собою деятельность души сообразно добродетели, а если добродетелей несколько – то сообразно наилучшей и наиболее полной [и совершенной]». Как следует из сказанного, не всякие действия ведут к достижению счастья, а только те, которые основаны на подлинных добродетелях.
Поэтому, согласно Аристотелю, человек должен стремиться к тому, чтобы совершать правильные поступки, которые только и могут привести его к счастливой жизни.
Основополагающая роль в этом отводилась уму человека. Аристотель писал: «Человеку присуща жизнь, подчиненная уму, коль скоро человек и есть в первую очередь ум. Следовательно, эта жизнь самая счастливая». Жить по уму – это значит избегать крайностей, стремясь к достижению середины, а следовательно, – к достижению счастья.
Даже перечисленных моментов достаточно, чтобы высоко оценить вклад Аристотеля в теоретическую мысль. Можно согласиться с мнением А. Ф. Лосева, который считал, что «в древней Греции, кажется, не было мыслителя большего энциклопедического размаха, чем Аристотель». Не удивительно, что произведения Аристотеля остаются по сей день весьма читаемыми философскими произведениями.
Взгляды Аристотеля. История философии. Античная и средневековая философия
Взгляды Аристотеля
Логика. 1.
Метафизика и логика. Аристотель занимал двоякую позицию по отношению к миру: он воспринял идеализм Платона, а по характеру был реалистом. Из учения Платона (говорившего, что истинное бытие является идеальным, а истинное знание всеобщим) он воспринял только половину: сохранил теорию знания, но отбросил теорию бытия. Он отрицал, что существуют идеи вне единичных вещей; в то же время признавал, что знание содержится в общих понятиях. Аристотель основывался на том, что бытие единично, а знание обще.
Платоновский дуализм, делящий бытие на два мира — мир идей и мир вещей, отходит на второй план; вместо него создается новый дуализм — бытия и знания. Научные исследования разделились по двум направлениям: учение о знании и учение о бытии; логика, подразумевающая всеобщее знание, отделилась от метафизики, направленной на единичное бытие.
2. Теория понятий и суждений. Логика должна учить, как пользоваться понятиями и суждениями. Основанием истинности понятий является определение, а истинности суждений — доказательство.
В силу этого определение и доказательство были для Аристотеля основными проблемами логики.
А) Понятия являются в большей или меньшей степени обобщающими категориями и в силу этого составляют иерархию все более общих понятий. Вершиной иерархии являются наиболее общие роды. Определение понятия производится посредством подстановки его в эту иерархию, включения в более высокий род (с обозначением только ему присущих отличий). В наивысших родах существуют предопределения; они являются основой любого определения, однако сами не могут быть определены; более высокого, чем род, определения не существует. По Аристотелю, следовало, что есть общие понятия, которые не имеют и не требуют определения.
Б) Аналогичные отношения существуют в теории суждений. Суждения также составляют иерархию, именно иерархию оснований и следствий, причем более общие суждения могут устанавливать правила для менее общих, но не наоборот. Вершиной иерархии суждений являются наиболее общие суждения. Доказательство проводится посредством помещения суждения в эту иерархию и сведением его к более высокому суждению, а это значит, к такому, которое для низшего устанавливает основания.
В самых высших суждениях есть пределы доказательства. Они являются основой любого доказательства, поскольку могут быть для них основанием. Таким образом, общим принципом доказательства является, например, принцип противоречия, и, более того, каждая отрасль знания имеет свои собственные принципы. Существенно то, что, по Аристотелю, существуют наиболее общие суждения, которые не имеют и не требуют доказательств.
Суждение для Аристотеля было совокупностью понятий; логической же единицей было понятие. Суждение включает в себя два понятия: одно — субъект, другое — предикат, и основывается на том, что менее общее понятие подчиняется более общему (говоря технически, речь идет о «соподчинении» понятий). Суждение «Сократ — человек» подчиняет понятие «Сократ» понятию «человек», а суждение «человек смертен» подчиняет понятие «человек» наиболее общему понятию, «смертное существо». Отношение соподчинения является преходящим: если смертность характеризует человека, то она характерна и для Сократа, который является человеком.
На это опирается предположение, а также доказательство, которое есть не что иное, как вывод из истинных суждений. Простая форма, названная силлогизмом, является выводом из двух суждений, имеющих одно общее понятие. Теорию силлогизма Аристотель разработал практически исчерпывающе. Она составила существенную часть его логики, которая просуществовала века.
Развивая логику, Аристотель считал ее отдельной дисциплиной. Она вышла за пределы философии. Более того, он рассматривал ее не как самостоятельную науку, а как подготовительный инструмент наук, или, как позже привыкли говорить, — формальную дисциплину.
Она, однако, не была независима от того или иного решения общефилософских проблем. Логика Аристотеля была выражением его философской позиции. Она базировалась на убеждении, что бытие единично, а общие характеристики выражают его сущность. Отсюда следовало, что отношение соподчинения было предпочтительнее других логических описаний, и то положение, что за логическую единицу принимается понятие, включает в себя общие черты единичных вещей.
3. Логика и психология познания. Иерархическая структура понятий, связанная определениями, и иерархическая структура суждений, связанная доказательством, устанавливали идеальный образ знания, но знания не развивающегося, а носящего завершенный, абсолютный характер. Логика Аристотеля включала в себя, скорее, методы преподавания полученного знания, чем методы его получения. Что из общего следует частное, а не наоборот, — это лежит в природе вещей; в то же время в природе человеческого разума есть, напротив, идея о том, что только через знание частей можно дойти до знания целого. Силлогизм — это структура достигнутого знания, а структурой развивающегося знания силлогизм не является, ею будет индукция. Логика Аристотеля в таком случае представляла реальный порядок истин, не утверждая, тем не менее, что он является психологическим порядком, в котором мы познаем истины. Эти два порядка были даже для Аристотеля противоречивыми сами по себе, демонстрируя принципиальное противоречие в его философии: 
В вышеприведенном суждении проявляется отступление Аристотеля от позиции Платона, который добивался тождества обоих порядков, а не их противопоставления. Платон считал, что разум исходит из врожденных общих понятий и на их основе дедуктивно действует в знании.
В силу этого Платону было достаточно разума для познания. В то же время у Аристотеля чувства играли такую же важную роль, как и разум. Необходимо соприкасаться с реальностью, чтобы чтолибо знать о ней; разум же может с ней контактировать только через чувства; врожденных понятий в разуме не существует, он как бы чистая доска, на которой фиксируются восприятия; с них должно начинаться познание. От них же, путем постепенного абстрагирования, выделения общих факторов, разум приходит к понятиям. Вот здесь и начинается работа разума: на основе материала, полученного чувствами, познается то, что обще для вещей, и поэтому, как считал Аристотель, существенно для них. Разумное знание является целью, в то время как чувственное знание есть его необходимое начало и основа.
Никто не делал большего, чем Аристотель, акцента на том, что познание имеет пассивный характер. Вся власть принадлежит чувствам, если необходимо познавать внешние предметы, чувства должны быть рецептивными для того, чтобы с необходимостью подвергаться воздействию этих предметов. Это касается также и разума с той лишь разницей, что он сталкивается с объектами опосредованно, через образы, которые ему доставляют чувства.
Аристотель делал акцент на эмпирической основе познания, выступая против им же самим поддержанных врожденных факторов, но в еще большей степени — против мистических факторов.
Ни одно вещее воображение не может заменить опыт. В противовес Платону, который видел бессилие разума по отношению к конечным принципам, Аристотель признавал не только силу разума, но и силу чувств. Он занимал позицию преклонения по отношению к врожденной власти разума. По Аристотелю, доказательства не могут идти в бесконечность, поскольку должны существовать первые (изначальные) предпосылки; это положение дало ему возможность обосновать веру в силу разума. Он считал, что общие истины, которые пытается постичь разум, можно принять на веру, и они не требуют доказательств. В силу этого они могут выполнять функции первых предпосылок. Философия Аристотеля опиралась на истины без доказательств и была догматической философией. Вера Аристотеля в разум позволяла построить метафизику, делая ненужной критику познания. К его системе философии принадлежат логика и психология познания; они выполняют в ней те же функции, которые в других системах отводятся критике или теории познания.
[1) Взгляды Рикардо]
[1) Взгляды Рикардо] [а) Первоначальная догадка Рикардо о вытеснении части рабочих машинами] В отделе V главы 1-й («О стоимости») Рикардо пишет:«Предположим… что перед нами машина, которая может применяться в какой-нибудь отрасли промышленности для выполнения работы ста
Взгляды Платона
Взгляды Платона
I.
Учение об идеях. 1. Новый вид бытия. Идея Сократа о том, что в понятиях содержится истинное и устойчивое знание, была основанием философии Платона, однако в философии Сократа это представление касалось лишь этических понятий, а Платон же распространил это
Взгляды Аристотеля
Взгляды Аристотеля Логика. 1. Метафизика и логика. Аристотель занимал двоякую позицию по отношению к миру: он воспринял идеализм Платона, а по характеру был реалистом. Из учения Платона (говорившего, что истинное бытие является идеальным, а истинное знание всеобщим) он
Взгляды стоиков
Взгляды Эпикура
Взгляды Эпикура
I.
Этика. 1. Гедонизм и радость жизни. Исходное положение и цель философии эпикуреизма были теми же, что и у других философских систем эллинизма: исходным пунктом был тезис о том, что счастье есть наивысшее благо, а цель — объяснить, на чем основывается
Взгляды Августина
Взгляды Августина I. Теория познания. 1. Познание души. Августин разделял исходную позицию с философами эллинизма: он признавал, что целью человека является обретение счастья и что философия должна его обнаружить. Однако он полагал, что дать счастье может только Бог. Такая
3. Философские взгляды А. Н. Радищева
3. Философские взгляды А. Н. Радищева
Философские идеи европейского Просвещения XVIII в. получили яркое отражение в творчестве Александра Николаевича Радищева (1749—1802). Большое влияние на Радищева оказали сочинения Рейналя, Руссо и Гельвеция.
Вместе с тем Радищев, получивший
Взгляды Платона
Взгляды Платона I. Учение об идеях. 1. Новый вид бытия. Идея Сократа о том, что в понятиях содержится истинное и устойчивое знание, была основанием философии Платона, однако в философии Сократа это представление касалось лишь этических понятий, а Платон же распространил это
Взгляды стоиков
Взгляды стоиков 1. Физика. 1. Материализм. Физика стоиков выросла из убеждения, что мир имеет целостное строение, является материальным и, вместе с тем, живым и, в силу божественной меры, — совершенным. Благодаря этому убеждению стоики смогли создать монистическую систему
Взгляды Эпикура
Взгляды Эпикура I. Этика. 1. Гедонизм и радость жизни. Исходное положение и цель философии эпикуреизма были теми же, что и у других философских систем эллинизма: исходным пунктом был тезис о том, что счастье есть наивысшее благо, а цель — объяснить, на чем основывается
Взгляды Августина
Взгляды Августина
I.
Теория познания. 1. Познание души. Августин разделял исходную позицию с философами эллинизма: он признавал, что целью человека является обретение счастья и что философия должна его обнаружить. Однако он полагал, что дать счастье может только Бог. Такая
Персоналистические философские взгляды.
Персоналистические философские взгляды. Важнейшим звеном в развитии философской мысли, обосновывающим переход правовой культуры от социоцентристских к персоноцентристским началам и в силу этого повлиявшим на саму постановку философских проблем права, стали
Философская перспектива Аристотеля — 1693 Слова
Введение
В «Никомаховой этике» Аристотель утверждал, что хорошей жизнью движет разум. Чтобы обосновать это утверждение, философ вводит понятие добродетелей, находящихся между двумя крайностями, сравнимое с популярным понятием умеренности.
В следующей статье анализируются приведенные выше концепции, чтобы определить применимость аристотелевской этики к реальным жизненным ситуациям современного мира.
Философская перспектива
Чтобы понять связь, установленную Аристотелем между хорошей жизнью и разумной, необходимо сначала обсудить понятие добра, используемое в Никомаховой этике. Первым важным моментом является концепция высшего блага, рассматриваемая с индивидуальной точки зрения. Аристотель начал с критики наиболее распространенного подхода, предполагавшего, что высшее благо связано со стремлением к материальным удовольствиям, накоплением материального богатства или получением почетного положения в обществе.
Несмотря на популярность этих категорий, каждая из них по-своему несовершенна. Например, почетный статус не определяется чертами личности, а основывается на воспринимаемых качествах и характеристиках. Точно так же материальные блага считаются посредником для получения других товаров или услуг, а погоня за телесными удовольствиями присуща большинству живых существ, обесценивая их как возможные детерминанты человеческой жизни.
Последнее особенно важно, поскольку содержит ключевую детерминанту концепции хорошей жизни, а именно согласованность с процессом самосовершенствования. В частности, жизнь можно считать хорошей, когда человек активно увеличивает свои способности, присущие людям. Другими словами, хорошая жизнь должна быть прожита человеческими добродетелями. Кроме того, действия, ответственные за рассматриваемое улучшение, должны иметь сознательное происхождение, которое можно определить как способность действовать на основе прогнозируемого значения результата. Важным отличием, о котором здесь следует упомянуть, является различие между людьми и животными, которое, по мнению философа, можно определить как разум или способность к сознательному принятию решений.
Основываясь на этих аргументах, Аристотель пришел к выводу, что для хорошей жизни люди должны уметь определять причины своих действий. В более широком смысле причина может быть определена посредством сознательного процесса обучения, приобретения новых знаний или интеллектуальных добродетелей.
В самом широком смысле указанные добродетели согласуются с тем, что в настоящее время определяется как научное знание, и достигаются в основном таким же образом. Добродетели можно сгруппировать в две категории: добродетели, полученные путем рассмотрения фундаментальных законов и принципов природы, и те, которые приобретены посредством вывода или применения этих принципов к физической реальности и наблюдения.
Однако необходимо уточнить, что описанный процесс недостаточен для развития добродетелей. Таким образом, человеку необходимо действовать по представлениям о высшем благе и заниматься неустанным процессом самосовершенствования. Ожидается, что в результате этих действий у человека разовьются черты характера, необходимые для регулярного выполнения этих действий. В отличие от интеллектуальных добродетелей, которые можно приобрести в процессе обучения, черты характера можно развить только путем привыкания и извлечения из жизненного опыта.
Эти добродетели включают умеренность, мужество и великодушие, среди прочих.
Понятно, что развитие этих черт требует значительного времени и усилий. Аристотель указывал, что, несмотря на необходимость развития черт, их легко распознать неподготовленными людьми или теми, кто менее сведущ в этих вопросах. Таким образом, он пришел к выводу, что существует определенная способность к улучшению, присущая людям. Однако он также уточнял, что предрасположенность к большей или меньшей нравственности маловероятна и, следовательно, способность к добродетелям универсальна. В более широком смысле, у всех людей есть определенные моральные обязательства, которые должны выполняться сознательными действиями.
Достижение интеллектуальных и личностных добродетелей позволяет человеку достичь состояния эвдемонии, которое использовалось Аристотелем для обозначения хорошей жизни и может быть приблизительно переведено как счастье. Эвдемония рассматривается как полноценное состояние, желательное независимо от индивидуальных предпочтений и позволяющее процветать. Поэтому можно предположить, что она может быть и постигнута, и востребована любым разумным человеком.
Проще говоря, стремление к эвдемонии рационально. В более широком смысле все добродетели, которые служат его предпосылками и, таким образом, необходимы для его достижения, также должны рассматриваться как рациональные.
Идея существования единого блага как конечной цели вытекает из утверждения Аристотеля о том, что любое исследование и, соответственно, каждое целенаправленное действие направлено на какую-то благую цель. Чтобы подтвердить связь между этими утверждениями, необходимо определить значение слова «хороший», как оно используется в тексте. В самом широком смысле поступок считается хорошим, когда он удовлетворяет определенную благую потребность.
В более широком смысле, факт удовлетворения также может рассматриваться как благо, когда он полезен для более всеобъемлющей цели или большего блага. Эту цепочку рассуждений можно расширить, включив в нее определенное количество звеньев. Однако из-за конечного характера человеческих действий было бы неразумно предполагать, что его можно продлить до бесконечности.
Таким образом, разумно заключить, что в какой-то момент последовательность достигнет состояния, когда рассматриваемая цель не ведет к следующему уровню, а является конечной целью начального действия. Эту высшую цель можно считать конечной целью, к которой все стремится.
Этот вывод подтверждает возможность конечного количества голов. Тем не менее это не обязательно опровергает существование нескольких путей, по которым можно идти одновременно и которые ведут к разного рода конечным целям.
Чтобы исключить эту возможность, необходимо представить себе такой сценарий. Например, можно представить себе ситуацию, когда человек считает здоровый образ жизни и благотворительность двумя одинаково желательными целями. В этом случае действия индивида будут обусловлены необходимостью соблюдения двух наборов ценностей. Вероятно, что в некоторых случаях действия могут удовлетворять обоим множествам. Однако гораздо более вероятно, что они будут иметь отношение только к одной из точек зрения.
В результате индивидууму придется решать, какое из действий сделать приоритетным за счет другого. В качестве альтернативы некоторые действия будут противоречить одному из принципов, и в этом случае потребуется решение либо продолжить действие, либо отказаться от него. Понятно, что эти соображения потребуют значительных усилий для завершения. Однако если такой вывод может быть сделан на рациональной основе, тогда можно предположить, что один из путей был изначально ненужным.
Кроме того, распыление времени и усилий, необходимых для определения приоритетов, не может считаться разумным действием. Такая линия поведения неприемлема для разумного человека, а поскольку установлено, что разум является необходимым компонентом счастья или хорошей жизни, то логично было бы отбросить этот аргумент и принять единую цель как наиболее правдоподобную концепцию. Интересно, что такая линия мышления также предлагает этическое преимущество оптимизации процесса принятия решений, отбрасывая варианты, несовместимые с концепцией единого универсального блага.
Важным моментом в понимании концепции добродетели является соблюдение среднего. Согласно Аристотелю, человеческие действия можно измерить на предмет последовательности, используя определенные критерии порядка и пропорции. В случае с добродетелями эти характеристики можно понимать как размещенную ось. Чтобы человек достиг совершенства в определенной добродетели, она должна быть помещена в его центр. С одной стороны оси находится то, что Аристотель называл недостатком — неспособность продемонстрировать или реализовать желаемую черту.
На другой стороне спектра находится избыток той же добродетели, которая якобы сводит на нет ее положительный эффект. В этом смысле способность сохранять середину между недостаточной и чрезмерной результативностью характеризует рассматриваемое поведение как добродетельное, тогда как отклонение в какую-либо сторону можно охарактеризовать как порочное. Например, человек считается смелым, когда он или она может терпеть риск, связанный с определенным действием.
Когда указанное лицо избегает таких ситуаций, поведение указывает на недостаток мужества, что можно интерпретировать как совместимое с пороком трусости. С другой стороны, тот, кто бросается в бой, не подумав о возможных последствиях, демонстрирует излишнюю смелость или опрометчивость. С этой точки зрения разумно сравнить понятие среднего между крайностями с понятием умеренности. Обе концепции включают ось, которая содержит наиболее благоприятный исход посередине, и рассматривают отклонения как нежелательные.
Хорошим примером современных добродетелей может быть умеренность или среднее между удовольствием и болью. Недостаток, в этом случае, будет чрезмерным потворством телесным удовольствиям, таким как переедание. С другой стороны, чрезмерно строгие диеты, а также сознательное избегание вкусной пищи будут составлять излишество. Наконец, здоровая и разумно сбалансированная диета, которая ограничивает, но не исключает продукты, богатые сахаром, была бы серединой между этими крайностями.
В данном случае мотивом будет удовлетворение телесных удовольствий. Другим примером может быть внимание к внешности. В этом случае тот, кто сосредотачивается на этом в ущерб личной непорочности, занимается тщеславием, которое является пороком чрезмерности. С другой стороны, человек, который пренебрегает им до такой степени, что это противоречит принятым социальным нормам, занимается вульгарностью или недостатком добродетели. В данном случае мотивом крайностей является желание иметь привлекательный вид.
Заключение
Как видно, этические концепции, изложенные Аристотелем, актуальны и в современном мире. Во-первых, они предлагают доступный подход, основанный на узнаваемой арифметической модели двунаправленной оси, которую можно использовать для сообщения их аудитории и применения к реальным ситуациям. В этом отношении они совместимы с популярной и широко используемой концепцией умеренности. Также они сочетают простоту с гибкостью, оставляя место для принятия решений в сложных этических и моральных ситуациях.
Представления Аристотеля о демократии актуальны как никогда
Платон и Аристотель на фреске Рафаэля 1509 г., Афинская школа и его смутное представление об интеллектуальных способностях женщин как неудачных примерах того, как даже величайшие умы все еще являются продуктами своего времени.
Многие точно так же поступили бы с его негативными взглядами на демократию. Излюбленной формой правления Аристотеля была власть лучших над остальными, аристократия, основанная на заслугах, а не на крови. Он даже считал, что хорошая монархия лучше демократии. Не зря же немногие проглатывают его рецепты здорового полиса оптом. Но полностью отвергать все его аргументы было бы ошибкой. Критика демократии Аристотелем часто была проницательной и пророческой. Они как никогда актуальны в эпоху Трампа.
Ключевое возражение Аристотеля против демократии заключалось в том, что она подрывает верховенство закона. Функционирующее государство требует, чтобы все регулировалось законами.
Без этого ничто не помешает тем, кто обладает наибольшей властью, делать то, что они хотят, и тиранить всех остальных. В чистой демократии суверенна воля большинства, а не закон, не государство. Если люди решают, что кого-то следует казнить, их казнят, и никакой закон против смертной казни не может этого остановить. Если люди решат, что активы человека или компании должны быть конфискованы, опять же, тот факт, что для этого требуется разорвать книгу законов, не имеет значения.
То, что мы называем современными демократиями, традиционно признавало необходимость того, чтобы верховенство закона стояло между выражением народной воли и ее реализацией. На современном Западе верховенство закона является основным принципом, который стоит рядом с представительным правительством путем всенародных выборов. Это означает, что наши лелеемые формы правления на самом деле вовсе не являются демократиями в аристотелевском смысле. Скорее, это то, что он называл политией: хорошие формы правления, в которых многие управляют собой.
Такая демократия, безусловно, является краеугольным камнем цивилизованного общества. Однако опасность, с которой мы сталкиваемся сегодня, заключается в том, что некоторые люди потеряли терпение в отношении верховенства закона и стремятся к более чистой форме демократии. Это то, что обещают популистские партии — левые, правые и центристские. Они говорят электорату, что единственная причина, по которой правительства не дают им именно то, что они хотят, заключается в том, что политические элиты находятся в сговоре, чтобы защитить свои собственные интересы и тех, на кого они полагаются для сохранения власти. Все разговоры о «верховенстве закона» или «уравновешивании конкурирующих интересов» — это просто дымовая завеса для того, чтобы не делать того, что требуют люди.
Итак, когда популисты утверждают, что предлагают возврат к более чистой форме демократии, они в некотором смысле правы. Однако Аристотель предупредил бы, что, когда вы выбираете такой вид демократии, вместо этого вы часто получаете демагогию: всемогущий лидер, который без ограничений навязывает свою волю, уполномоченный предполагаемым мандатом народа.
Признаки того, что мы движемся к дегенеративной форме демократии, против которой предостерег Аристотель, повсюду. Возьмем, к примеру, нетерпение тех, кто проголосовал за выход Великобритании из Европейского Союза и считал, что после объявления результатов референдума Brexit должен был последовать немедленно. Идея о том, что Великобритания имеет юридические обязательства и не может просто объявить о своем выходе из ЕС, воспринимается как запутывание, а не как констатация очевидного.
Европейские популистские партии демонстрируют такое же неуважение к верховенству закона, утверждая, что нации могут и должны в одностороннем порядке разорвать юридически обязывающие транснациональные соглашения, если этого требует народ. Во многих странах эта беспрепятственная демократия пользуется тревожной популярностью. Популярность Владимира Путина в России отчасти обусловлена, а не вопреки его пренебрежению верховенством закона, которое считается просто препятствием для мускульной реализации народной воли.
В Венгрии игнорирование Виктором Орбаном конституционных ограничений и процессов считается источником силы. Его фраза «нелиберальная демократия» — самое подходящее название для формы правления, против которой предостерегал Аристотель.
У некоторых крайне левых также мало времени на верховенство закона, когда они требуют немедленной денационализации железных дорог или «урезания» сверхприбылей корпораций. Есть способы сделать и то, и другое, которые следуют надлежащей процедуре, но многих не интересуют то, что они считают такими тонкостями. Тем не менее, в функционирующем государстве предприятия, как и отдельные лица, должны быть уверены, что правила игры не будут изменены декретом в одночасье, потому что правительство объявляет, что этого требует «народ».
Величайшим примером подъема дегенеративной демократии является, конечно же, Дональд Трамп. Трамп вообще не заботится о верховенстве закона на международном уровне, а часто, кажется, и о национальном. Его предвыборное обещание посадить Хиллари Клинтон в тюрьму в случае его победы было классическим примером демократической демагогии.
Однако Аристотель не отрицал, что возможны хорошие правительства, в которых многие управляют собой. У нас есть основания полагать, что он нашел бы много поводов для восхищения в демократических государствах, которые мы построили, в частности, в том, как они ставят верховенство закона в свое сердце. Но он всегда видел риск того, что эти системы могут выродиться.
Как спасти демократию? Одна из основных задач состоит в том, чтобы убедить электорат в том, что конституционные препятствия, стоящие между выражением воли народа и ее исполнением, на самом деле являются лучшей защитой, которую мы имеем против тирании многих над немногими или лидеров, которые утверждают, что представляют всех, в то время как реально стоят только за себя.
Джулиан Баггини
Джулиан Баггини — главный философ Prospect. Он является автором, соавтором или редактором более 20 книг, в том числе «Как мыслит мир», «Уловка эго» и совсем недавно «Как думать как философ».