Философия аль газали: Философия Газали – кратко - Русская историческая библиотека

Содержание

Философия Газали – кратко — Русская историческая библиотека

В конце XI века мистические идеи, развивавшиеся исламскими суфиями, были введены в правоверие выдающимся философом Абу Хамидом аль-Газали (1058-1111). Газали сыграл роль примирителя между правоверием и суфизмом, как прежде Ашари стремился примирить правоверие с рационализмом мутазилитов.

Газали пытался найти золотую середину между «теми, кто называет себя учениками рассуждения и умозрения», и теми, «кто говорит, что они – божьи избранники, обладатели интуиции и познания истины (через экстаз)». С одной стороны, правоверные, придавая аллаху атрибуты, отличные от человеческих, отделяли его от его всего сотворённого настолько, что можно было непонятно: как же он может воздействовать на свои создания? С другой стороны, мистики, допуская постепенное растворение мира в аллахе, логически приходили к утверждению: аллах – это все (пантеизм).

Газали же отбрасывал казуистику и злоупотребление ею – безразлично, относилось ли это к богословию, философии или

фикху.

«Есть тип людей, которые ограничивают свои стремления изучением юридических казусов… они дают знаниям, которые ведут к этой цели, название ильм аль-фикх и ильм аль-мазхаб и воображают, что это то же, что религиозная наука. Они пренебрегают изучением книги бога и сунны пророка… Когда у правоведа спрашивают о том, несоблюдение чего навлекает вечное осуждение, он не знает, что ответить; зато он мог бы заполнить целые тома рассуждениями о тонкостях казуистики… Следовало бы считать безумцем всякого, кто вздумал бы изучать подобные вещи с намерением приблизиться к Богу».

По мнению Газали, истинное знание – это «божественный культ сердца, внутренняя молитва, средство, которым обладает человеческое сознание для того, чтобы приблизиться к богу». Мелочные споры о богословских или юридических тонкостях нужно заменить любовью к богу, создателю интуитивной жизни души.

Рукопись главного произведения Газали — «Возрождения наук о вере»

Таким образом, Газали ввел в правоверие мистическую любовь. Зато он удалил из суфизма два крайних элемента: безразличие к религиозным обрядам и пантеистический идеал, который если не уничтожил до конца, то сильно ограничил. Словом, он сделал суфизм мудрее, а правоверие – живее, воспользовался разумом, чтобы уничтожить разум, показывая, что он неспособен привести нас к абсолютному познанию. Он использовал священное предание, чтобы дисциплинировать, направлять и подавлять воображение мистиков.

Газали поистине возродил ислам, осуществив в своих трудах синтез традиционных, рационалистических и мистических элементов. По тому, как быстро распространилось и как глубоко было влияние Газали, его можно сравнить с Фомой Аквинским. Доказательством служит то, что весьма популярный прежде на Востоке аристотелизм оказался теперь совершенно дискредитированным. В те времена арабская философия получила распространение в Испании, где она в XII в. достигла наибольшего блеска. Известно, как произведения греческих ученых, снабженные арабскими комментариями и переведенные на древнееврейский язык иудеями Испании и Южной Франции, были затем переведены на латынь и проникли в Европу.

Так ислам стал звеном цепи, связывающей античную и западноевропейскую мысль, и сыграл весьма значительную роль в истории цивилизации.

В XIII веке крупные сектантские движения мусульманства уже исчерпали свою наступательную энергию. Умолкли споры правоверных со свободомыслящими, философами и мистиками. Соперничество суннитов и шиитов стало с тех пор политическим, а не религиозным. Но позднее возникли иные сильные движения: одно – в XVIII в. (ваххабизм), другое – в XIX в. (бабизм

). Эти движения связаны с двумя главными причинами сектантства: одно – со стремлением вернуть ислам к его первоначальной простоте, а другое – с тягой внести в мусульманство новые элементы.

Аль-Газали Абу Хамид

Аль-Газали Абу Хамид Мухаммад Ибн Мухаммед — иранский теолог и философ ислама. Был мистиком в духе суфизма, оспаривал общезначимость закона причинности, затем стал ярым противником философии («Опровержение философов») и новооснователем ортодоксальной теологии («Воскрешение наук о вере»). Газали был одним из самых известных мыслителей мусульманского средневековья. Исследователи утверждают также, что Газали повлиял на Фому Аквинского и на всю схоластику.

Абу Хамид Мухаммад Ибн Мухаммед Ибн Ахмад аль-Газали родился в 1058 (1059) году в городе Тусе в Хорасане. Он рано осиротел. Начав обучение в Тусе у имама Ахмада ар-Разикани, Газали едет затем в Джурджан и Нишапур, где посещает уроки знаменитого ашарита аль-Джувайни.

Затем Газали замечает правитель Низам аль-Мулк и принимает его в свое окружение, где молодого ученого встречают с почетом и уважением. Газали быстро завоевывает популярность.

В 1095 году Газали покидает Багдад под предлогом хаджа и бросает карьеру законоведа и богослова. Он ведет жизнь аскета и отшельника в течение одиннадцати лет, вплоть до 1106 года. По версиям современных исследователей, причиной отъезда стали опасения политического преследования со стороны сельджукского султана Баркйарука.

По собственным словам Газали, причиной того, что он оставил пост в Низамие и занялся «поисками истины», было сомнение. Газали усомнился в правильности воззрений всех основных групп ислама того времени: мутакаллимов, философов, исмаилитов (батинитов) и суфиев.

В это время он пишет «Спаситель от заблуждения», в котором описывает важнейшие события своей жизни, эволюцию своих взглядов. В это же время он завершает «Воскрешение наук о вере».

В 1106 году Газали возвращается к чтению лекций в медресе Низамийа.

Незадолго до своей смерти Газали вновь оставляет преподавательскую деятельность и возвращается в Тус.

Умер Газали на пятьдесят пятом году жизни в 1111 году.

Его главный труд «Воскрешение наук о вере» — соединяет ценности ортодоксального суннизма с суфийскими идеалами.

Самое крупное произведение Газали состоит из четырех рубов («четвертей»), а каждый руб включает 10 книг.

Руб’ы называются «Обряды», «Обычаи», «Погубители», «Спасители».

Трактат Газали содержит основные идеи суфийской системы: идею мистической близости к Богу; идею тарика — пути к этой близости, на котором отмечены «стоянки», символизирующие определенные качества; идею суфийских идеалов терпения, бедности, аскетизма, любви и т. п.

Сделав религию объектом чувств и эмоций, Газали пытается «оживить» суннитский традиционализм, отставший от требований новой жизни, поэтому он и назвал свой труд «Воскрешение наук о вере».

Газали был первым крупным мыслителем ислама, у которого сомнение в самой возможности знать истину о мире получило законченное философское выражение в его системе взглядов. Газали считает сомнение путем к постижению истины.По этим причинам, некоторые исследователи Газали называют его предшественником всего философского скептицизма.

Причинную связь явлений Газали отрицает и в «Воскрешении наук о вере». По утверждению Газали, творец и причина каждого из названных явлений — Аллах. Он создал такой порядок, при котором одно явление может происходить только при наличии другого.

Познать Аллаха — значит не обязательно увидеть его, но понять его непознаваемость. Относительно путей познания Газали разрабатывает концепцию различных способностей человека, среди которых на основании текста «Воскрешение наук о вере» можно выделить две главные — разум и высшую сверхчувственную способность.

В «Воскрешении наук о вере» соединились три главных направления мусульманской мысли: традиционализма, рационализма и мистицизма. Система Газали ввиду своей разнородности и сочетания противоречивых тенденций, что характерно вообще для крупных религиозных систем мира, могла быть использована в интересах различных социальных классов и групп.

В историю развития мусульманского вероучения имам Газали вошел с титулом «Худжжат аль-Ислам» — «Доказательство ислама».

Использованы материалы сайта http://100top.ru/encyclopedia/

Известный философ-суфий, религиозный и политический деятель, Абу Хамид ал-Газали (1058-1111) родился в г. Тусе (ныне г. Мешхед в восточном Иране). Он получил хорошее для своего времени образование, учился в Тусе, Джурджане и в медресе Низамийа в Нишапуре под руководством известного ашарита ал-Джувейни. В своем духовном развитии ал-Газали прошел этап практической деятельности и участия в политических делах, этап сомнения и критики и суфийский этап. Его основные труды: «Возрождение религиозных наук» (Ихйа улум ад-дин), «Цели философов» (Макасыд ал-фаласифа), «Непоследовательность философов» (Тахафутал-фаласифа), «Избавляющий от заблуждения» (Мункиз мин ад-Далал), «Ниша света» (Мишкат ал-Анвар). Только в 34-летнем возрасте ал-Газали начал глубоко изучать философию. У него был период серьезного духовного кризиса, сопряженного с сомнением в собственной вере, который, однако, продолжался недолго.

В своей работе «Мерило действия» (Мизан ал-Амал) ал-Газали писал о важности сомнения, ибо «кто не сомневается — не мыслит, кто не мыслит — не видит, кто не видит — пребывает в состоянии слепоты, растерянности и заблуждения». Вскоре им были написаны два философских сочинения: «Цели философов» и «Непоследовательность философов». Первая работа является введением ко второй, в ней четко, ясно и последовательно изложены три основных раздела философии: логика, физика и метафизика. Во второй работе, носящей ярко полемический характер, он подвергает критике философию Аристотеля и арабо-мусульманских перипатетиков. Считая, что они выносят суждения, опираясь на догадки и предположения, а не на истинное и достоверное знание, он дает систематическое опровержение их идей в вопросах извечности мира, его творения, доказательства бытия Бога, атрибутов Бога, божественного знания, движения и перводвигателя небесных сфер, возможности чудес, бессмертия человеческой души, воскрешения и посмертного существования.

В результате дискуссии с философами по перечисленным темам ал-Газали приходит к выводу о том, что только три положения этих философов несовместимы с исламом: утверждения, что мир извечен, Бог не знает частности, а также отрицание загробной жизни. Что касается суждений философов по остальным вопросам, то их нельзя считать несовместимыми с исламом.

Ал-Газали полемизировал с философами, прибегая к методам «логических, рациональных и строгих суждений». Чувствуя, что одного разума недостаточно для постижения высших истин, он пытался найти иную способность для постижения тайны бытия. Эти поиски привели его к С. В «Нише света» он рисует картину мира, концентрирующегося вокруг света. Опираясь на коранический стих (24:34) о Боге как о свете небесном и земном, ал-Газали, как и другие суфии, интерпретирует его в терминах мистики, показывая, как божественный свет, заливая мир, поддерживает его бесконечным множеством лучей. Понятие «свет», утверждал он, с одной стороны, обозначает Бога, а с другой — светлое, проливающее свет абсолютное бытие. Свет делает возможным конкретное восприятие объектов для зрения и разума. При этом разум более ясно говорит нам о свете, потому что рациональное постижение объекта не связано с пространством и временем. Следовательно, между разумом и Богом можно провести аналогию, ибо последний сотворил Адама, наделенного разумом по своему подобию. Видимый мир является лишь тенью умопостигаемого мира, который ал-Газали также называет духовным. Иерархия «света» как светлых сущностей определяется степенью их близости к высшему источнику света, Богу. Человек занимает уникальную позицию в этой иерархии. Так как человек сотворен по образу и подобию божьему, он может рассматриваться как божественный образ. Однако этот образ, считал ал-Газали, является просто образом того, что Бог милостив и что сущность Бога нельзя выразить в человеческих понятиях. Божественная тайна может быть выражена метафорически. Высший тип знания, таким образом, не основан ни на разумном постижении, ни на авторитете веры, но является непосредственно очевидным.

Рассматривая процесс познания как процесс единения с Богом, ал-Газали отмечал, что «единение» нельзя понимать буквально. Это — интенциональное, духовное, а не пространственное или временное состояние. Процесс единения завершается «аннигиляцией» (фана). Рассматривая состояние «фана» у суфиев, ал-Газали писал: «Блеск Его лика сжег их, и их испепелило могущество Его величия. Они были стерты и исчезли в себе самих. Это одна реальность». «Фана» рассматривается как постижение реальности, под которой ал- Газали понимал не только интеллигибельный мир во главе с Единым, но и прекрасный, невыразимый в словах мир «божественного присутствия». И «фана» — это не просто результат «рациональной диалектики», а — «диалектики любви», когда душа перестает быть «мудрым разумом» для того, чтобы стать «любящим разумом». Любовь рассматривается им как естественная склонность души к земной и божественной красоте.

Источник любви — стремление созерцать прекрасное, стремление к чистой красоте. Созерцание прекрасного означает не только образное видение, но и степень нравственной чистоты. Разум, стремясь к прекрасному, поднимается от созерцания красоты к красоте поведения и действий, а в дальнейшем к красоте добродетельного человека.

Прекрасное — это то, что вызывает любовь, подталкивает душу к прохождению всех ступеней совершенства, достижению ею «высшей красоты» и «высшего блага».

Бог — это не только Единое, но и множество. Поскольку это множество как Единое может быть запечатлено в «Высшем Я», то последнее становится универсумом, которое заключает это множество в себе. В состоянии «фана» человек обновляется, получает новые качества. Причем приближение к Единому сопровождается совершенствованием индивидуального духа. Согласно ал-Газали, совершенство нельзя измерить количественно, ибо количество связано с предельным измерением, а совершенство предела не знает. Совершенство является качественным состоянием. Только совершенный человек может обладать подлинной моралью, ибо она основана на подлинном познании, т.е. на способности интуитивного «схватывания» истины. При этом в процессе совершенствования человека большую роль играет знание и вера, помогающие достижению цели. Для ал-Газали, как суфия, состояние «фана» означало смену уровней сознания.

Для большинства суфиев «уход из этого мира» означал стремление найти такой мир, в котором бы царили справедливость, любовь и благо. Поскольку в реальных земных условиях это было недостижимо, «праведный мир» переносился на небеса.

Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 560-561.

Далее читайте:

Философы, любители мудрости (биографический справочник).

Сочинения:

Ал-Газали. Воскрешение наук о вере. М., 1980;

Ал-Газали. Мишкатал-анвар. Каир, 1983.

Литература:

Афифи А. Ал-Маламатийа ва-с-суфийа ва ахл ал-футувва. Каир, 1945;

Хилал Ибрахим. Ат-Тасаввуф ал-исламибайна-д-дин ва-л-фалсафа. Миср, 1975;

Nicholson R.A. The mistics of Islam. L., 1914;

Arberry. Sufism: An Account oftheMistics of Islam. L., 1963;

Крымский А.Е. Почерк развития суфизма до конца III в. Гижры. СПб., 1995;

Бертельс Е.Э. Суфизм и суфийская литература. 1965;

Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма. М., 1987;

Смирнов А. В. Великий шейх суфизма. Опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби. М., 1993.

Газали | Биография, история, философия и книги

Аль-Газали , также пишется как аль-Газзали, полностью Абу Шамид Мухаммад ибн Мухаммад аль-Суси аль-Газали (родился в 1058 году, Ас, Иран, умер 18 декабря 1111 года, Ос), мусульманский теолог и мистик, чей великий труд, Исх. Ulūm al-dīn («Возрождение религиозных наук») сделал суфизм (исламский мистицизм) приемлемой частью ортодоксального ислама .

Аль-Газали родился в Сусе (недалеко от Мешхеда в восточном Иране) и получил образование там, затем в Джорджане и, наконец, в Нишапуре ( Нейшабур ), где его учителем был аль-Джувайни, получивший титул имама аль-Харамайна ( имам двух священных городов Мекки и Медины ). После смерти последнего в 1085 году аль-Газали был приглашен на судНинам аль-Мульк , могущественный визирь султанов Сельджуков . Визирь был настолько впечатлен ученостью аль-Газали, что в 1091 году он назначил его главным профессором колледжа Нинамия в Багдаде . Читая лекции для более чем 300 студентов, аль-Газали также осваивал и критиковал неоплатонические философии аль-Фараби иАвиценна (Ибн Сина). Он пережил духовный кризис, который на время лишил его физической способности читать лекции. В ноябре 1095 года он отказался от своей карьеры и покинул Багдад под предлогом паломничества в Мекку. Принимая меры для своей семьи, он распорядился своим богатством и принял образ жизни бедного суфия или мистика. Через некоторое время в Дамаске и Иерусалиме , посетив Мекку в ноябре 1096 года, аль-Газали поселился в Хусе, где суфийские ученики присоединились к нему в практически монашеской общинной жизни. В 1106 году его убедили вернуться к преподаванию в колледже Нишамия в Нишапуре. В этом решении учитывалось, что «обновляющий» ( муджаддид) жизни ислама ожидалось в начале каждого столетия, и его друзья утверждали, что он был «обновителем» века, начавшегося в сентябре 1106 года. Он продолжал читать лекции в Нишапуре, по крайней мере, до 1110 года, когда он вернулся в Осус. где он умер в следующем году.

Аль-Газали приписывают более 400 работ, но, вероятно, он написал не так много. Часто одни и те же произведения под разными названиями встречаются в разных рукописях, но многие из многочисленных рукописей еще не были тщательно изучены. Некоторые работы также были ложно приписаны ему, а подлинность других сомнительна. Сохранилось не менее 50 подлинных работ .

Величайшая работа аль-Газали — это Игйах Сулум ад-дин . В 40 «книгах» он объяснил доктрины и практики ислама и показал, как они могут стать основой глубокой религиозной жизни, ведущей к высшим ступеням суфизма или мистицизма . Связь мистического опыта с другими формами познания обсуждается в Мишкат аль-анвар (Ниша для огней ). Отказ аль-Газали от своей карьеры и принятие мистической монашеской жизни защищается в автобиографическом труде аль-Мункиз мин аль-Халал (Избавитель от ошибки ).

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Его философские исследования начались с трактатов по логике и завершились в « Тахафут аль-фаласифах» ( «Несогласованность — или несогласованность — философов» ), в которой он защищал ислам от таких философов, как Авиценна, которые стремились продемонстрировать определенные умозрительные взгляды, противоречащие общепринятому исламскому учению. . ( См. Дополнительную информацию об этих философах в исламской философии .) В рамках подготовки к этому главному трактату он опубликовал объективный отчет об этих философах.Макахид аль-фаласифах ( Цели философов , т. Е. Их учения). Эта книга имела большое влияние в Европе и была одной из первых, переведенных с арабского на латынь (XII век).

Большая часть его деятельности была в области юриспруденции и теологии . Ближе к концу своей жизни он завершил работу по общим юридическим принципам, аль-Муста́фа (« Выборная часть» , или « Основы» ). Его сборник стандартных богословских доктрин (переведен на испанский), аль-Иктидад фи аль-иштикад («Справедливое значение в вере» ), вероятно, был написан до того, как он стал мистиком, но в подлинных писаниях нет ничего, что указывало бы на то, что он отвергал эти доктрины, хотя он пришел к тому, что богословие — рациональное, систематическое представление религиозных истин — уступал мистическому опыту. С аналогичной точки зрения он написал полемический труд против воинствующей секты ассасинов ( Низари Исмаилийя ), а также написал (если это достоверно) критику христианства, а также книгу Совета королей ( Naṣīḥat al-mulūk ).

Отказ Аль-Газали от блестящей карьеры профессора ради того, чтобы вести своего рода монашескую жизнь, принес ему множество последователей и критиков среди современников. Западные ученые были настолько увлечены его рассказом о его духовном развитии, что уделили ему гораздо больше внимания, чем другим не менее важным мусульманским мыслителям.

Имам Аль-Газали и «Ихья улюм ад-Дин»

Посланник Аллаха, мир ему и благословения Аллаха, пообещал при жизни, что с момента его пришествия каждое последующее столетие будет появляться человек, которому предписано возродить Исламскую веру. На протяжении всей истории Ислама выдающиеся мусульманские мыслители, правители, генералы, люди искусства, ученые приходили в этот мир, чтобы очистить или возродить веру в исламском мире и помочь мусульманской общине разрешить проблемы их эпохи. Вокруг каждого из этих великих деятелей складывался свой исторический контекст для их свершений.

Одним из самых больших обновителей веры в истории Ислама является ученый 11 века Абу Хамид аль-Газали, да смилостивится над ним Аллах. Сегодня он известен как «Худжат-уль-ислам» (довод Ислама), благодаря усилиям, которые он приложил в интеллектуальной борьбе с крайне опасными идеологиями и философскими течениями, охватившими общину в его время. Начиная от идей древнегреческой философии и заканчивая приливом политического шиизма, Имам Газали сокрушил всю новомодную ересь своего времени, не оставив и камня на камне в их убеждениях, чтобы возродить строгую истинно Исламскую школу.

Имам Абу Хамид аль-Газали родился в 1058-ом году в городе Тус, что ныне находится на территории современного Ирана. Он вырос в персидской семье, однако, в совершенстве владел арабским языком, на котором, как и многие другие исламские ученые его эры, писал свои труды. Он был обучен с самых малых лет основам Ислама и исламского права, а среди его учителей значился также большой шафиитский ученый аль-Джувейни.

По окончании своего обучения в 1085-ом году он присоединился к суду сельджукского визиря Низама аль-Мульк в Исфахане. Низам аль-Мульк был известен своим усердием в создании передовых образовательных центров по всему мусульманскому миру. Таким образом, в 1091-ом году он назначил Газали учителем школы Низамийя в Багдаде. Положение аль-Газали было высоким, и на его лекциях собиралось огромное количество людей.

Однако в 1095-ом году аль-Газали испытывает духовный кризис, во время которого он начинает сомневаться в своих намерениях в обучении мусульман. В своей автобиографии он пишет, что его «намерение было обращено не напрямую к Аллаху, а было мотивировано желанием высокого положения и широкой славы». Обозначив таким образом свою духовную проблему, он оставляет школу Низамийя и отправляется в Дамаск, Иерусалим и Хиджаз. Во время своего путешествия имам сосредотачивается на науке «тазкийят-ан-нафс» (очищение души) и анализе различных исламских течений, которые были популярны в то время.

В 1106-ом году он снова вернулся в Багдад и стал, как и прежде, преподавать. Его путешествие и поиски путей очищения души имели огромное влияние на его социальную жизнь, и в дальнейшем своем проживании в Багдаде он периодически вступал в полемику, основываясь на приобретенных знаниях. К концу своей жизни имам вернулся в свой родной город Тус, где и скончался в 1111-ом году.

Опровержение философии

В своей автобиографии «Избавление от ошибок» имам аль-Газали описывает различные течения, которым следовали люди его времени. Одной из самых популярных идеологий того времени была философия, основанная на древнегреческой философской модели Аристотеля. Одними из известных сторонников Аристотеля, приписывавших себя к Исламу, были Ибн Сина и подобные им философы.

Опасность аристотелевской философии и логики, по мнению аль-Газали, заключалась именно в выводах, к которым приходили философы. Некоторые из них пришли к тому, что взяли себе в убеждение такую ересь, как: бесконечность мира, небытие Господа, или что Господь не является Всезнающим. Аль-Газали и другие мусульманские ученые, основывавшие свою веру на ортодоксальных убеждениях Ислама, расценивали подобные идеи как неверие и выход из Ислама.

Ни одному мусульманскому ученому не удалось достичь таких высот в деле эффективного опровержения этих философов, как это удалось имаму аль-Газали. Поскольку философы были экспертами в логике и аргументации, им удавалось очень четко и убедительно обосновывать свои убеждения, невзирая на то, что эти убеждения прямо противоречили Исламской вере.

Аль-Газали принял вызов и в своей книге о непоследовательности философов, которая была завершена в 1095-ом году, указал на проблемы в аргументах, которые приводили философы, используя их же методологию. Имаму Газали удалось, применив против философов их же собственную логику, указать на бреши в их доводах, которые, собственно, и выводили философов из Ислама. Чтобы добиться этого, имаму потребовалось углубиться в саму философию, что сам он не рекомендовал делать никому из простых мусульман. В своих трудах он подчеркивает, насколько важно твердо, прочно обосноваться в правильных убеждениях, прежде чем вникать в идеи заблудших.

Другой важной проблемой, с которой столкнулся имам, было увеличение числа мусульман, принимавших убеждения шиитов-исмаилитов о том, что некий безгрешный скрытый имам является единственным правомочным источником исламских законов и вероисповедания. Для исмаилитов, которые правили Египтом в течение жизни аль-Газали, пророчество Мухаммада, мир ему и благословения Аллаха, не являлось последним словом в религиозных вопросах, и особая святая фигура, известная у них как «имам», обладает тем же статусом и правами, что и пророки.

В книге «Избавление от ошибок» аль-Газали опроверг их претензии на наличие шариатских текстов об их имаме, доказав, что не существует ни единой достоверной передачи от пророка Мухаммада, мир ему и благословения Аллаха, о каком бы то ни было имамате после его смерти. Он также логически опроверг заявления о необходимости имама, проведя анализ всего исламского права и его развитие. Не углубляясь особо в своих доводах (которые легче понять, читая его тексты в оригинале), он пришел к следующему заключению об исмаилитах:

«Суть их учения сводится к обману простых людей и невежд, что указывает на необходимость иметь авторитетного надежного учителя»[1].

После разбора философских, шиитских и прочих течений, претендующих на принадлежность к исламу, имам аль-Газали приходит к выводу, что единственный эффективный и надежный способ понять мир лежит через достоверную практику Ислама, которой учил Посланник Аллаха, мир ему и благословения Аллаха, и последовавшие за ним ученые первых поколений. В его время такую практику он нашел только у суфиев, – группы мусульман, отказавшихся от мирских благ и сконцентрированных исключительно на очищении своих душ, с целью лучше служить Всевышнему Аллаху[2].

Аль-Газали и наука

Общее обвинение, выдвинутое в адрес Аль-Газали востоковедами, заключается в том, что опровержение и отделение философов от мусульман привело к общему снижению исламского научного прогресса. Они основывают свои утверждения тем, что многие из тех людей, которые были опровергнуты имамом, в том числе Ибн Сина и иные философы, являлись ведущими научными исследователями того времени. Однако правда заключает в себе гораздо больше нюансов.

В то время как аль-Газали был, мягко говоря, не согласен с философскими идеями ученых, которые так же написали большие математические и научные трактаты, он очень четко разграничил философию и науку.

Имам аль-Газали писал следующее:

«Кто бы ни стал заниматься этими математическими науками, будет удивлен точности ее деталей и ясности их доказательств. И по этой же причине они формируют высокое мнение о философах, предполагая, что все их науки имеют такую же ясность и внушительную достоверность, что и математика»[3].

Опасность изучения математики и других точных наук, как утверждает аль-Газали, не означает, что сам предмет противоречит Исламу и должен быть оставлен. Скорее, студент должен быть очень осторожен, чтобы уметь принимать научные идеи ученых в данных предметах, не принимая слепо вместе с ними и то, что они говорят о философии и прочих сомнительных аспектах, касающихся религии.

Имам аль-Газали далее пишет, что существует иная опасность для невежественного студента наук – отказ от всех научных открытий ученых по той причине, что эти ученые были философами с еретическими убеждениями:

«Поистине, является преступлением против религии предположение, что Ислам отрицает и не признает эти математические науки. И ясный Шариат нигде не обязывает отрицать или утверждать эти науки, а эти науки не имеют никакого отношения к религиозным вопросам»[4].

Если читать труды имама Аль-Газали на очень поверхностном уровне, можно легко ошибиться, приняв на веру то, что его высказывания носят антинаучный характер. Истина, однако, в том, что имам аль-Газали лишь предостерегает студентов от слепого принятия всех убеждений и идей ученых лишь по той причине, что последние имеют некие достижения в области матемитики и точных наук. Предостерегая таким образом, имам аль-Газали в действительности защитил и сохранил наследие точных наук для последующих поколений в чистом виде, не дав им смешаться с теоретической философией. В противном случае, точные науки могли оказаться разбавленными в области философии, основанной лишь на гипотезах и самостоятельных рассуждениях.

Эта статья не может претендовать на полноценный всесторонний обзор личности великого имама аль-Газали, всех его идей и всего его вклада в дело религии. Для подобного анализа его трудов потребуются целые тома.Однако, целью данной статьи была демонстрация влияния этой личности на его эпоху и всю последующую историю Ислама.

Имам аль-Газали сегодня известен как Худжат-аль-ислам, что с арабского переводится как «Довод Ислама», благодаря его неоценимому вкладу в защиту мусульманского мира от интелектуальной смуты, с которой он в то время столкнулся. Традиционные аутентичные исламские убеждения встретились с ростом нигилистической философии и крайнего шиизма, которые угрожали исказить или даже уничтожить все исламское научное наследие.

Благодаря его усилиям и усилиям других многочисленных ученых, был проложен путь для возрождения исламской религии, как это предрекал чистый от всякой лжи пророк Мухаммад, мир ему и благословения Аллаха. Его жизнь, несомненно, прошла в соответствии с высказываниями пророка, мир ему и благословения Аллаха, обещавшего явление обновителя веры каждое столетие еще за 500 лет до рождения имама.

Примечания:

[1] Избавление от ошибок, стр.18;

[2] Следует различать суфизм имама аль-Газали от тех практик, которые сегодня называют суфизмом. То, что имам аль-Газали практиковал эту науку и одобрял суфиев своего времени, не может служить одобрением для идеологий всех нынешних суфиев, некоторые из которых явились следствием искажений и нововведений в религию. Во времена имама аль-Газали суфизм в своей сути означал очищение души и обращение ее всецело ко Всевышнему Аллаху, и имам говорил о суфиях следующее:

«Целью их знаний является преодоление препятствий, присутствующих в душе каждого, избавление себя от предосудительных привычек и порочных качеств, чтобы очистить свое сердце от всего и наполнить его одним лишь Всевышним Аллахом и украсить его постоянным поминанием Аллаха»;

[3] Избавление от ошибок, стр.

22;

[4] Избавление от ошибок, стр. 9.

Библиография:

Имам Абу Хамид аль-Газали (al-Ghazali, Abu Hamid), «Избавление от ошибок» (Deliverance From Error), Бейрут: Американский университет Бейрута (American University of Beirut), 1980. Веб.
Мухаммад Хан (Khan, Muhammad), «100 Мусульман» (The Muslim 100), Графство Лестершир, Объединенное Королевство: Kube Publishing, 2008. Печать.

Абу Хамид аль-Газали – биография, книги, отзывы, цитаты

Абу Хами́д Муха́ммад ибн Муха́ммад аль-Газали́ ат-Туси́ — исламский богослов, правовед, философ и мистик. Один из наиболее авторитетных учителей, входящих в число основателей суфизма. Он вошел в историю культуры как самый значительный и влиятельный теолог, осуществивший примирение теологии с суфизмом. Аль-Газали сразу же стал переводиться на многие языки, получил известность в христианской Европе и в еврейских общинах. С его сочинениями был знаком Фома Аквинский, который его высоко ценил.

Абу Хамид родился в деревне Газал в персидской семье, его отец был прядильщиком шерсти и рано умер. Чтобы прокормить себя, вместе с братом поступил в медресе. В 1070 году для продолжения обучения переехал в Джурджан, а в 1080 — в Нишапур, чтобы стать студентом известного мусульманского ученого Абуль-Маали аль-Джувайни. Изучал фикх, усуль аль-фикх, ашаритский калам и другие дисциплины. Среди учителей аль-Газали обучивших его тонкостям суфизма были Фазл ибн Мухаммад аль-Фарамизи. Вскоре молодого талантливого богослова заметил сельджукский визирь Низам аль-Мульк, который в 1091 г. пригласил его в Багдад, поручив ему возглавить медресе Низамия. Там училось около 300 учеников, среди которых были Абу Бакр ибн аль-Араби, Абу Джильд ибн ар-Разар, Абу Гайс аль-Джайли, аль-Барбабази, Абуль-Байих аль-Бакраджи, Абуль-Аббас аль-Аклиши, Абдул-Кадир аль-Джилани, Мухаммад ибн Яхья аш-Шафии.

Однако в 1095 году аль-Газали под предлогом совершения хаджа вместе с семьёй покинул Багдад. По неизвестным причинам в течение последующих 11 лет вёл жизнь отшельника-аскета. В Дамаске приобщился к суфийской практике : уединяясь (халват), совершая внутренние упражнения (риязат) и духовные старания (муджахадат). Некоторое время пребывал в служении в мечети Омейядов, затем отправился в Иерусалим (Байт уль-Мукаддас), где большую часть времени проводил в мечети Купол Скалы, расположенной рядом с мечетью аль-Акса. Там начал свою самую знаменитую книгу «Воскрешение наук о Вере». После совершил паломничество в Мекку и Медину. В эти годы он написал наиболее значительные свои сочинения.

В 1106 году Фахр аль-Мульк пригласил аль-Газали вернуться к преподаванию и он снова стал читать лекции в медресе Низамия в Нишапуре. Там же познакомился с шейхом Абу Али аль-Фармади, седьмым в цепочке шейхов накшбандийского тариката, и под его наставлением прошел все ступени (макам) суфизма. Незадолго до смерти возвратился в Тус, жил в келье и учил молодых последователей суфийскому образу жизни.

Деятельность аль-Газали была направлена на формирование всестороннего и систематического учения суфизма, формулирование его теоретических основ. Аль-Газали подверг критическому рассмотрению положения всех основных направлений исламской мысли от исламской теологии, суфизма, исмаилизма до философии. Доказывая несостоятельность философского пути познания, он постоянно использовал философские методы опровержения, широко прибегая к приемам аристотелевской логики. Движущими силами его поиска истины были сомнение, скепсис.

Ал-Газали нередко сравнивают со Святым Августином: оба мыслителя пережили духовную драму, связанную с отходом от религиозного догматизма и мучительным поиском Истины. В автобиографическом трактате «Избавляющий от заблуждения» ал-Газали критически рассматривает четыре основных идейных течения своего времени, а именно калам — мусульманскую теологию, учения исмаилитов, философов и суфиев. Наиболее острой критике он подверг воззрения Аристотеля и его мусульманских последователей, прежде всего аль-Фараби и Ибн Сины, этой теме посвящен его знаменитый трактат «Опровержение философов». Он проанализировал 16 метафизических и 4 физических пропозиций аристотелизма, три из которых, по его мнению, представляют особую опасность: утверждение вечности мира, божественное знание относительно одних только универсалий и отрицание возможности воскресения. В то же время, в отличие от других теологов своего времени, ал-Газали не отрицал полностью ценности философского знания, будучи особенно высокого мнения о натурфилософии и логике.Абу Хамид ал-Газали (ок.. 1058- 1111) — религиозный мыслитель, пользующийся столь высоким авторитетом в исламском мире., что о нем говорят иногда как о мусульманине, втором по величию после пророка Мухаммада, как об обновителе пятого века ислама.

Абу Хамид родился в деревне Газал близ города Туе в Хо-росане. Его наставником был выдающийся теолог своего времени ал-Джувайни. Уникальные способности юного ал-Газали были замечены сельджукским везиром Низам ал-Мулком, который пригласил его в 1091 г. преподавать в самом главном медресе Багдада фикх — мусульманское право. Однако ал-Газали, по неизвестным причинам (возможно, из-за психического нездоровья), через четыре года отказался от карьеры мусульманского правоведа, покинул Багдад и в течение последующих одиннадцати лет вел жизнь отшельника-аскета. В 1106 г. ал — Газали вернулся к преподаванию фикха, теперь уже в Нишапуре. Однако незадолго до смерти он вновь уединился в келье, полностью посвятив себя суфийской практике.

Доклад на тему «Аль-Газали Абу Хамид Мухаммад Ибн Мухаммед»

В 1095 году Газали покидает Багдад под предлогом хаджа и бросает карьеру законоведа и богослова. Он ведет жизнь аскета и отшельника в течение одиннадцати лет, вплоть до 1106 года. По версиям современных исследователей, причиной отъезда стали опасения политического преследования со стороны сельджукского султана Баркйарука.

В 1106 году Газали возвращается к чтению лекций в медресе Низамийа.

Незадолго до своей смерти Газали вновь оставляет преподавательскую деятельность и возвращается в Тус.

Нужна помощь в написании доклада?

Мы — биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

Умер Газали на пятьдесят пятом году жизни в 1111 году.

Самое крупное произведение Газали состоит из четырех рубов («четвертей»), а каждый руб включает 10 книг. Руб’ы называются «Обряды», «Обычаи», «Погубители», «Спасители».

Нужна помощь в написании доклада?

Заказать доклад

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://istina.rin.ru/

Статья на тему «Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад аль-Газали ат-Туси»

Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад аль-Газали ат-Туси

араб. ابو حامد محمد بن محمد الغزالى‎. исламский богослов, правовед, философ и мистик, родом из области Хорасан в Персии; один из наиболее авторитетных учителей, входящих в число основателей суфизма. 1058 — 19 декабря 1111

Абу Хами́д Муха́ммад ибн Муха́ммад аль-Газали́ ат-Туси́ (араб. ابو حامد محمد بن محمد الغزالى‎, Абу Ха́мид Муха́ммад ибн Муха́ммад аль-Газа́ли; 1058(1058), Тус — 19 декабря 1111, Тус) — исламский богослов, правовед, философ и мистик, родом из области Хорасан в Персии (современный Иран). Один из наиболее авторитетных учителей, входящих в число основателей суфизма. Деятельность аль-Газали была направлена на формирование всестороннего и систематического учения суфизма, а также на формулирование теоретических основ суфизма.

Абу Хамид аль-Газали родился в 1058 году. Его семья жила в Тусе и имела персидское происхождение. Отец Абу Хамида был прядильщиком шерсти. Он рано ушёл из жизни и воспитанием Абу Хамида и его брата Абуль-Футуха Ахмада занялся один из друзей отца. Вскоре наследство, оставленное отцом, иссякло, и, поскольку друг отца сам был очень беден, он предложил братьям поступить в медресе в качестве учащихся, чтобы прокормить себя.

В 1070 году аль-Газали вместе с братом переехали в Джурджан (Горган) для продолжения обучения у имама Ахмада ар-Разикани и Абуль-Касима Джурджиани. В 1080 году аль-Газали поехал в Нишапур для того, чтобы стать студентом известного мусульманского ученого Абуль-Маали аль-Джувайни (ум. 1085), известного как Имам аль-Харамайн. У имама аль-Джувайни Абу Хамид изучал фикх, усуль аль-фикх, ашаритский калам и другие дисциплины. Среди учителей аль-Газали обучивших его тонкостям суфизма были Фазл ибн Мухаммад аль-Фарамизи (ученик Абуль-Касима аль-Кушайри) и Юсуф ан-Насадж.

Вскоре молодого и талантливого богослова замечает сельджукский визирь Низам аль-Мульк. Он пригласил аль-Газали в Багдад и поручает ему возглавить медресе Низамия. С 1091 по 1095 он преподаёт исламское право в созданном им ученом заведении. В медресе училось около 300 учеников, среди которых были: Абу Бакр ибн аль-Араби, Абу Джильд ибн ар-Разар, Абу Гайс аль-Джайли, аль-Барбабази, Абуль-Байих аль-Бакраджи, Абуль-Аббас аль-Аклиши, Абдул-Кадир аль-Джилани, Мухаммад ибн Яхья аш-Шафии и другие известные исламские богословы.

В 1092 году Низам аль-Мульк погибает от рук исмаилитов и в 1095 году аль-Газали под предлогом совершения хаджа вместе с семьёй покидает Багдад. Сам аль-Газали объясняет свой поступок следующим образом:

«Затем, понаблюдав за собой со стороны, я нашел своё положение опасным для меня, и что я очень привязался ко всему тому, что приобрел из благ земной жизни, и всему тому, что окружало меня. Затем я, проследив за своими делами, заметил, что лучшее, чем я могу быть занят, — это преподавание и обучение. Но это были науки, не приносящие пользы на том свете и не столь важные для земной тленной жизни. Я вспомнил о своем намерении обучать, и оказалось, что делаю это не чисто ради Аллаха, а ради славы и почета. Тогда я убедился, что нахожусь на краю пропасти и в итоге могу попасть в Ад, если не возьмусь за исправление своего положения. И поэтому я решил выехать из Багдада, поскольку мысли о моем положении не давали мне покоя, но моей душе (нафсу) это отнюдь не понравилось, и она стала мне противиться. И, таким образом, я стал колебаться между своей необузданной страстью и эгоизмом и призывами того света до тех пор, пока дело не перешло от выбора к необходимости…»

— Биография имама Аль-Газали ат-Туси

В течение 11 лет до 1106 года аль-Газали провёл жизнь отшельника. Сначала он прибыл в Шам. В Дамаске он приобщился к суфийской практике уединяясь (халват), совершая внутренние упражнения (риязат) и духовные старания (муджахадат). Некоторое время он пребывал в служении (итикаф) в мечети Омейядов. Затем он отправился в Иерусалим (Байт уль-Мукаддас). Там он большую часть времени проводил в мечети Купол Скалы, расположенной рядом с мечетью аль-Акса. В Иерусалиме была начата самая знаменитая книга имама аль-Газали «Воскрешение наук о Вере», которую он закончил в Дамаске. После возвращения а Дамаск аль-Газали совершил паломничество в Мекку и посетил могилу пророка Мухаммеда в Медине. В эти годы он написал наиболее значительные свои сочинения.

В 1106 году сын Низам аль-Мулька, Фахр аль-Мульк пригласил аль-Газали вернуться к преподаванию, аль-Газали начинает снова читать лекции в медресе Низамия в Нишапуре. В Нишапуре аль-Газали познакомился с шейхом Абу Али аль-Фармади, являющимся седьмым в цепочке (сильсиля) шейхов накшбандийского тариката. Под руководством и наставлением аль-Фармади он прошел все ступени (макам) суфизма.

Незадолго до смерти аль-Газали снова бросает преподавание и возвращается в Тус. Живёт в келье и учит молодых последователей суфийскому образу жизни. Аль-Газали умер в декабре 1111 года в возрасте 53 лет. По словам Абдул-Гафура Фариси у аль-Газали было несколько дочерей и ни одного сына.

Богословская деятельность. Абу Хамид аль-Газали был последователем шафиитской правовой школы (мазхаб) и ашаритской акиды. Его труды способствовали развитию систематического представления суфизма и его интеграции в ортодоксальный суннитский ислам. Аль-Газали подвергал критическому рассмотрению положения всех основных направлений исламской мысли от исламской теологии, суфизма, исмаилизма до философии.

Калам. Мысли аль-Газали оказали важное влияние не только на мусульманских, но и на христианских средневековых философов. Аль-Газали считают и виднейшим представителем ашаритского калама (фактически последним великим философом калама, завершившим создание ашаритской метафизики) и основополагающим теологом суфизма. Его личность самоуглубленного мыслителя и мистика, не отказывающегося от передачи своих знаний другим, но избегающего мирских почестей и власти, очень популярен как пример «настоящего» мусульманина — мумина.

Аль-Газали ввёл новую интерпретацию понятия джихад в Коране. По мнению аль-Газали в 95 аяте суры Ан-Ниса («Женщины») речь не идёт о борьбе на поле боя, а о преодолении своего низшего «я» (нафс). Тему джихада затронул в книге «Аль-Васит филь-мазхаб» (том 6).

По уровню познавательных способностей людей аль-Газали делил их на две категории: «широкую публику», «массу» (аль-амма, аль-’авамм), и «избранных» (аль-хасса). К первой категории он относил рядовых верующих, которые слепо следуют религиозной традиции. Перед такими людьми нельзя давать символико-аллегорическое толкование священным текстам. К первой категории он также относил и мутакаллимов, функция которых должна ограничиваться защитой догм ислама от нововведений (бида). Ко второй категории он причислял, прежде всего философов (фаласифа) и суфиев, которые приходят к монистическому взгляду на бытие с помощью интуиции (ильхам).

Из философов основными субъектами его критики стали Аристотель, аль-Фараби и Ибн Сина. Доказывая несостоятельность философского пути познания, аль-Газали постоянно использовал философские методы опровержения, широко прибегая к приемам аристотелевской логики. Движущими силами его поиска истины были сомнение, скепсис.

Суфизм. Аль-Газали сыграл очень важную роль в объединении понятий суфизма и законов шариата. Он был тем, кто в своих работах дал формальное описание суфизма. Когда (особенно в годы уединения) он стал тщательно изучать науки (калам, философию, исмаилизм, суннитскую догматику), он пришёл к выводу, что рационально сконструированная вера не жизненна, и всерьёз обратился к суфизму. Он понял, что нравственные устои должны основываться на непосредственном общении с Аллахом, а также на личном опыте переживаний. При этом важно обретение просветления или божественной благодати, для которой надо освободиться от всего искусственного.

Аль-Газали выделял три уровня бытия.

Высший уровень занимал Аллах, который самодостаточен

Низший уровень составляет материальный мир, определённый Аллахом

Между ними находится мир людей, души которых обладают свободой воли. От Аллаха им даются идеи и наклонности, однако дела определяются только волей людей.

Практическую пользу суфизма аль-Газали видел в направленности его учения к нравственному совершенствованию человека. Он отвергал притязания суфиев на онтологическое единение с Богом и признавал «единение» лишь как символ постижения божества высшей познавательной силой.

Титулы. Труды аль-Газали высоко оценены в исламском мире. Он получил много титулов, среди них Шарафуль-А’имма (араб. شرف الائمة‎), Зайнуд-дин (араб. زین الدین‎ — красота религии), Худжатуль-Ислам (араб. حجة الاسلام‎ — довод ислама) и другие. Такие исламские богословы как аз-Захаби, ас-Суюти, ан-Навави, Ибн Асакир считали его «обновителем» 5 века хиджры. Многоликость учения аль-Газали стала причиной того, что мусульманские догматики одновременно подвергали его критике и превозносили в качестве «довода ислама». В современном мире аль-Газали считается одним из авторитетнейших исламских теологов. Шейх Хамза Юсуф пишет о нём как о человеке, который «буквально спас ислам».

После того, как аль-Газали будучи ещё молодым человеком написал книгу «аль-Манхуль фи усуль аль-фикх» (Основы исламского права, 1109 г.), его учитель Абдул-Малик аль-Джувейни сказал: «Ты похоронил меня, в то время когда я ещё жив, неужели ты не мог потерпеть пока я умру. Твоя книга покрывает мою книгу».

Хафиз аз-Захаби (ум. в 1348 г.) в биографии аль-Газали писал: «Аль-Газали, шейх, имам, океан знаний, довод Ислама, феномен своего времени, красота религии, Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад ибн Мухаммад ибн Мухаммад ибн Ахмад ат-Туси аш-Шафии аль-Газали. Обладатель многих сочинений, очень остроумный. Обучался в начале исламскому праву в своем городе, далее переселился в Найсабур и находился в кружке студентов, учился у имама аль-Харамайн, и вобрал в себя исламское право за короткое время, и стал красноречивым и искусным в дискуссии и был основным из дискутирующих».

Влияние Аль-Газали на мировую философию и мировоззрение. Аль-Газали сразу же стал переводиться на многие языки, получил известность в христианской Европе и в еврейских общинах.

Влияние на христианство. С его сочинениями был знаком Фома Аквинский, который его высоко ценил.

В конце XII века сочинение «Намерения философов» было переведено на латинский язык и широко распространилось. «Logica et philosophia Algazelis» перевёл Доминик Гундиссалин совместно с еврейским учёным Авендаутом. Этот перевод стал основным источником в Европе по изучению арабской философии. При этом он ошибочно считался последователем Авиценны.

Влияние на еврейскую мысль. В XII — XIII веках еврейское население арабской Испании активно владело арабским языком, и еврейские мыслители могли непосредственно воспринимать арабскую литературу. Иехуда Галеви в своих полемических работах против Аристотеля следовал позиции аль-Газали («Самоопровержение философов»), противопоставляя нечёткость философии математике и логике. Абрахам ибн Дауд (Abraham ibn Daud) в сочинении «Эмуна Рама» (ивр. ‏אמונה רמה‏‎ — «Возвышенная вера») наоборот следовал Авиценне и аль-Газали в концепции воли, намерения и экстаза (по работе аль-Газали «Намерения философов»).

В дальнейшем сочинения аль-Газали многократно переводились на еврейский язык, одним из первых переводчиков был Исаак Альбалаг (en:Isaac Albalag). Его работы имели большой резонанс, после него появилось ещё два перевода.

Еврейские переводы «Намерений философов» Аль-Газали под названием «De’ôt ha-Fîlôsôfîm» или «Kavvanôt ha-Fîlôsôfîm» стали чуть ли не самыми распространёнными философскими текстами среди европейских евреев.

Выдержки из аль-Газали включали в свои сочинения о еврейском законе и образе жизни такие мыслители, как Маймонид, Авраам Хасид, Обадия Маймонид, Авраам ибн Хасдай (Abraham ben Samuel ibn Chasdai) и каббалист Авраам Гависон из Тлемсена.

Скептицизм. Рационализм Газали, попытки подвергнуть сомнению причинность и разорвать связи между причинами и следствиями, которые могут оказаться не чем иным, как простой последовательностью событий, — комментируется многими авторами как преддверие современного скептицизма.

Труды. Абу Хамид аль-Газали является автором более чем 70 книг по богословским наукам, философии и суфизму. Его главные труды носят полемический характер.

Воскрешение религиозных наук. Основным сочинением аль-Газали является трактат «Воскрешение религиозных наук» (араб. إحياء علوم الدين‎), в котором раскрываются вопросы культовой практики (ибадат), социально значимых обычаев (адат), «пагубных» черт характера (мухликат) и черт, ведущих к спасению (мунджийат). В этом трактате аль-Газали определяет основные суфийские ценности и идеалы — терпение, любовь, бедность, аскетизм. «Воскрешение» означает стремление оживить закосневшую суннитскую систему взглядов, определяя способы познания истины, сочетающие разум, искренность и любовь, честность и стремление к Аллаху. С одной стороны он ценит разум как необходимый для познания, которое включает в себя логику, практику, сомнения и объективность. С другой стороны он определяет уровни проблесков интуиции и экстаза по мере приближения к Аллаху и говорит о коллективных суфийских ритуалах.

Суфизм

Кимийя-йе са’дат (араб. كمياء السعادة ‎ — Эликсир счастья) — книга о суфизме, написанная на фарси. В этой книге аль-Газали критикует современных ему улемов, превративших религиозное знание в средство достижения мирских целей

Мишкат аль-анвар («Ниша Света») — объяснение хадиса о семидесяти тысячах завесах

Философия. Макасид аль-фаласифа (1094) (араб. مقاصد الفلاسفة‎ — намерения философов) — книга, в которой дано объективное и систематизированное изложение основных положений логики, физики и метафизики восточных перипатетиков.

Тахафут аль-фаласифа (араб. تهافت الفلاسفة‎ — самоопровержение философов) — сочинение, ставшее знаменитым на западе и считающееся опровержением философской школы, известной в арабской среде под названием «фалясифа» (главным образом, последователи аль-Кинди). Понимание названия этой книги как атаки на философию вообще представляет собой типичный образец ложных друзей переводчика. Хорошо известна полемическая книга Ибн Рушда c опровержением аль-Газали «Тахафут аль-тахафут» (Самоопровержение самоопровержения), известная также и в еврейской традиции.

Теология. Аль-иктисад фи ль-итикад (1095) (араб. الاقتصاد في الاعتقاد‎ — срединный путь теологии)

Ар-рисаля аль-Кудсийя (1097) («Письмо из Иерусалима»)

Китаб аль-арбаин фи усуль аль-дин («Сорок глав о принципах Веры»)

Мизан аль-хамаль (1095) (араб. ميزان العمل‎)

Файсаль ат-тафрик байна аль-ислам ва аз-зандака (араб. فيصل التفرقة بين الإسلام والزندقة‎ — Критерии различения ислама от еретических учений) — полемический труд против исмаилитов (батинитов)

Логика. В своих работах по логике аль-Газали популяризировал логику восточных перипатетиков. Делал он это изменяя её терминологию и представляя правила логики так, как будто они выводятся им из Корана и сунны.

Мияр аль-ильм (1095)

Аль-Кустас аль-Мустаким (1096) (араб. القسطاس المستقيم‎ — Правильные весы)

Михакк ан-назар (1095) (араб. (محك النظر (منطق‎)

аль-Газали (Стэнфордская философская энциклопедия)

Более поздние мусульманские средневековые историки говорят, что Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад аль-Газали родился в 1058 или 1059 году. в Табаран-Тус (15 миль к северу от современного Мешеда, северо-восточный Иран), однако примечания о его возрасте в его письмах и его автобиографии указывают на что он родился в 1055 или 1056 году (Griffel 2009, 23–25). Аль-Газали получил раннее образование в своем родном городе Тус вместе со своим братом Ахмадом ( ок. 1060–1123 или 1126), который стал известным проповедником и суфийским ученым.Мухаммед продолжал учиться у влиятельного ашаритского богослова аль-Джувейни (1028–1085 гг.) в медресе Низамия в недалеко от Нишапура. Это привело его к тесному контакту с судом Великий Сельджук Султан Маликшах (рег. 1071–1092) и его великий визирь Низам ал-Мульк (1018–1092). В 1091 году Низам аль-Мульк назначил аль-Газали на престижную Медресе Низамия в Багдаде. В дополнение к доверенному лицу сельджукского султана и его двора в Исфахане, он теперь стал тесно связан с халифским двором в Багдаде.Он, несомненно, был самым влиятельным интеллектуалом своего времени, когда в 1095 г. оставил свои посты в Багдаде и покинул город. Под влиянием Суфийская литература аль-Газали начал менять свое образ жизни за два года до его отъезда (Griffel 2009, 67). Он понял, что высокие этические стандарты добродетельной религиозной жизни несовместимы со службой султанов, визирей и халифы. Польза от богатств военного и политического элита подразумевает соучастие в их коррумпированном и репрессивном правлении и воля поставить под угрозу перспективу искупления в загробной жизни.Когда аль-Газали покинул Багдад в 1095 году, он отправился в Дамаск и Иерусалим и дал обет у могилы Авраама в Хевроне никогда больше служат политическим властям или преподают в государственных школах. Однако он продолжал преподавать в небольших школах (сингл. zâwiya ), которые финансировались за счет частных пожертвований. После совершив паломничество в 1096 году, аль-Газали вернулся через из Дамаска и Багдада в свой родной город Тус, где он основал небольшая частная школа и суфийский монастырь ( ханка ).В 1106 году, в начале 6 в. века по мусульманскому календарю аль-Газали нарушил свой обет и вернулся к преподаванию в спонсируемом государством Низамийя. Медресе в Нишапуре, где он сам когда-то учился. К его последователей он оправдывал этот шаг большим количеством богословских путаница среди широкой общественности и давление со стороны властей на двор сельджуков (аль-Газали 1959a, 45–50 = 2000b, 87–93). Аль-Газали считал себя одним из обновители (сингл. muhyî ) религии, которые, согласно хадис будет приходить каждое новое столетие.В Нишапуре, Преподавательская деятельность аль-Газали в Медресе Низамия вызвало споры, вызванные оппозиции его учениям, особенно тем из его наиболее широко прочитать работу «Возрождение религиозных наук » и обвинения в том, что они демонстрируют явное влияние фальсафа . Аль-Газали был призван защищать перед губернатором сельджуков Санджаром (ум. 1157). Последний, однако снял с него все обвинения и поддержал его учение деятельность в Нишапуре (Garden 2014: 143–168).В этом случае, аль-Газали снова попросил освободить его от обязательств в медресе Низамия просьба была отклонена. Все это время он продолжал преподавать в своей zâwiya в Тусе. где он умер в декабре 1111 г. (Griffel 2009, 20–59).

После того, как уже сделал себе имя как компетентный автор юридических сочинений, аль-Газали опубликовал около 1095 г. книги, в которых он решает проблемы, связанные с фальсафой и богословием исмаилитских шиитов.То движение falsafa (от греческого: philosophía ) возник в результате перевода греческих философских и научных литературы на арабский язык с 8 по начало 10 века. То Арабские философы ( фаласифа ) были наследниками позднеантичная традиция понимания произведений Аристотеля в Неоплатонические термины. В философии переводчики с греческого на Арабский сосредоточился на работах Аристотеля и, хотя некоторые отчетливо Неоплатонические тексты были переведены на арабский язык, в первую очередь псевдоаристотелевская Теология , компиляция из Плотина Эннеады — наиболее значительные Неоплатонические вклады дошли до арабов в виде комментариев к произведения Стагирита (Висновский 2003, 15). Фальсафа был движение, в котором христиане, мусульмане и даже языческие авторы принимала участие. После 12 века в него также войдут еврейские авторы. По причинам, которые станут очевидными, аль-Газали сосредоточил свои комментарии на мусульманском фаласифе . в в начале 10 века аль-Фараби (ум. 950) разработал системная философия, бросившая вызов ключевым убеждениям мусульман богословов, прежде всего сотворение мира во времени и оригинальный характер информации, которую Бог открывает пророкам.Вслед за Аристотелем аль-Фараби учил, что мир не имеет начала в прошлом и что небесные сферы, ибо например, перейти из предвечности. Пророки и богооткровенные религии они формулируют те же идеи, которые философы выражают в своих учений, однако пророки используют метод символизации, чтобы сделать эту мудрость более доступной для обычных людей. Авиценна продолжил подход аль-Фараби и развил его метафизика и его профетология до такой степени, что она предлагает исчерпывающие объяснения сущности Бога и Его действий как а также психология, подробно описывающая, как пророки получают свои знания и как они, например, творят чудеса которые подтверждают их миссии. Философия Авиценны предлагает философские объяснения ключевых мусульманских принципов, таких как единство Бога ( таухид ) и центральное положение пророков среди люди.

В своей автобиографии аль-Газали пишет, что во время время в Багдаде Низамия он изучал произведения фаласифа за два года до того, как он написал свой Непоследовательность философов на третьем курсе (Газали 1959а, 18 = 2000б, 61). Маловероятно, однако аль-Газали начал заниматься фальсафа только после того, как он стал профессором в Низамийя в Багдаде.Этот аккаунт носит извиняющий характер и направлен на то, чтобы отвергнуть утверждение о некоторые из его критиков, что он выучил falsafa до своего собственное религиозное образование было завершено. Скорее всего, он стал познакомился с фальсафой во время учебы у аль-Джувайни, чьи работы уже показывают влияние Авиценны. Ответ аль-Газали на аристотелизм, Непоследовательность философов , шедевр философской литературы, и, возможно, на ее создание ушли десятилетия. Это сопровождается произведениями, в которых аль-Газали дает верные сообщения об учении философов.Две из этих работ имеют спустись к нам. Первый представляет собой почти полный фрагмент длинного книгу, где аль-Газали копирует или перефразирует отрывки из работы философов и объединяет их в всеобъемлющий отчет об их учениях по метафизике (Griffel 2006, al-Akiti 2009). Фрагмент, к сожалению, не имеет названия. Вторая работа, т. Доктрины философов ( Макасид al-falâsifa , о переводе названия см. Shihadeh 2011, 90–92), представляет собой вольно адаптированный арабский перевод части по логике, метафизике и естественным наукам в Персидский труд Авиценны Философия для ‘Ала’ ад-Даула ( Данишнама-йи Alâ’î ) (Janssens 1986).Раньше это было предположил, что доктрины философов были написаны как подготовительное исследование к его основной работе, Incoherence. Это больше не может поддерживаться. Оба сообщения аль-Газали остаются в силе. только в очень слабой связи с текстом Incoherence of Философы . Непоследовательность и Доктрины используют разные термины, и последняя представляет свой материал способами, которые не поддерживают критику в Непоследовательность (Янссенс 2003, 43–45).Доктрины «Философов » мог быть текстом, изначально не подключен к Incoherence или который был сгенерирован после состав последнего. Только его введение и его краткое явное создать подключение к опровержению в Непоследовательность . Эти части почти наверняка были написаны (или добавлено) после публикации Incoherence (Janssens 2003, 45; Гриффель 2006, 9–10).

«Учения философов » переведены на латынь. в третьей четверти XII века и на иврит впервые в 1292 г. и по крайней мере еще два раза в течение следующих пятидесяти лет.Эти переводы пользовались гораздо большим успехом, чем арабский оригинал. В то время как на арабском языке многочисленные книги, преследующие аналогичную цель представляя (а вскоре и совершенствуя) философское системы были составлены в течение 12 и 13 веков, ни одна из них были переведены на латынь, и очень немногие стали доступны на иврите. В латыни, а также в еврейских традициях, переводы Доктрины Философов затмили все другие сочинения аль-Газали. Латинский перевод, иногда упоминается как Summa theoricae philosophiae или как Logica et Philosophia Algazelis , была единственной книгой аль-Газали переводил в период передача арабской философии в христианскую Европу (часть о логика отредактирована в Lohr 1965, две оставшиеся части по метафизике и естественные науки в аль-Газали 1933).Это было переведено Доминикусом Гундисаливи (Гундиссалинус, ум. , ок. ). 1190) из Толедо в сотрудничестве с кем-то, кого называют «Магистр Иоганнес» (ум. 1215), также известный как Иоганнес Hispanus (или Hispalensis), вероятно, арабизированный христианин (мосараб), который был деканом собора Толедо в 1180-х и 1190-х годах. (Бернетт, 1994). Два переводчика, похоже, пропустили краткую введение и явный , где работа описывается как незавершенный отчет о фаласифа учения.В небольшом количестве латинских рукописей есть признаки того, что это перевод был исправлен в 13 веке (Lohr 1965, 229) и в одном случае они сохраняют латинское исполнение оригинальное введение аль-Газали (отредактировано в Salman 1935, 125–27). Однако это почти не повлияло на прием текста (Салман, 1935) и версия, которая была распространена среди читателей латыни нет книги аль-Газали. дистанцирующие заявления (аль-Газали 1506). Таким образом, книга скрывал свой характер как сообщения об учении Авиценны и его автор «Алгазель» считался верным последователем Авиценна, составивший искусный сборник произведений последнего. философия.В конце 12, 13 и 14 вв. Summa theoricae philosophiae был основным источником по учения арабских философов в книгах таких авторов, как Альберт Великий (ум. 1280) и Фома Аквинский (ум. 1274), которые были необходимы к развитию латинской философской традиции. Работа была еще спорадически использовались в 15-м веке и даже чаще в 16 век (Миннема, 2014; Алонсо, 1958; д’Алверни, 1986). Идентификация аль-Газали как одного из них обычно объясняют ограниченными знаниями латинских ученых о вопросы, касающиеся авторов текстов, которые они читают.То предположение, однако, что доктрины философов это не просто отчет об учении фаласифа а скорее представляет подлинную позицию аль-Газали в философии не ограничивается латинской традицией. Есть арабский рукописи, которые приписывают текст, очень похожий на Доктрины философов аль-Газали не говоря уже о том, что содержащиеся в нем учения являются незавершенным отчет. Самая старая из этих рукописей была создана в начале XIII века в Мараге, важном центре науки в Северо-запад Ирана и доступен в виде факсимиле (Pourjavady 2002, 2–62).Это показывает, что и в арабской традиции позиции, сообщаемые в доктрины философии были тесно связаны с аль-Газали. «Ошибочная идентификация» аль-Газали как последователь Авиценны может иметь свои корни в отношение некоторых арабских читателей аль-Газали, которые увидел в нем более близкого последователя фаласифа , чем господствующая арабская традиция желала признать.

В нескольких версиях на иврите аль-Газали Доктрины философов (известный как De’ôt ха-философим и Кавванот ха-философим ) был одним из самых широко распространенные философские тексты, изучаемые среди евреев в Европе (Штайншнайдер 1893, 1: 296–326; Харви 2001). Переводчик первая еврейская версия 1292 г., еврейский аверроист Исаак Альбалаг, приложил к тексту собственное введение и обширные примечания (Вайда 1960). Этот и два других перевода на иврит привлекли большое внимание. ряд комментаторов, в том числе Моисей Нарбони (ум. 1362), который был действовавший на юге Франции и Испании, и Моисей Альмоснино (ум. в. 1580) Фессалоники (Штайншнейдер 1893, 1:311–25). доктрины Аль-Газали «Философы » были очень популярным текстом вплоть до 16 века. сохранилось более 75 рукописей еврейских переводов (Eran 2007, Харви 2015: 289).Некоторые еврейские ученые, такие как каталонец 14 века Хасдай Крескас увидел в этом тексте Авиценны желанную альтернативу не менее распространенное учение Аверроэса (Harvey and Harvey 2002; Харви 2015: 300–302). Фактически, к 15 веку иврит версия доктрин аль-Газали Философы , возможно, заменили Аверроэс как самый популярный источник среди евреев для изучения аристотелевских естественных наук (Харви 2015: 289). Хотя переводы на иврит делают характер работы как отчет ясно, аль-Газали был — как и в латинской традиции — считался гораздо более близким последователь фальсафа , чем в основной арабской традиции.Еврейская традиция, например, делает широко доступными перевод текста, приписываемого аль-Газали, где автор отвечает на вопросы об астрономии и космологии, которые довольно далек от ашаризма и гораздо ближе к аристотелизму (Лангерманн 2011). Этот относительно широко распространенный текст на иврите (отредактированный и переведен в аль-Газали 1896 г.), именуемый Тшувот шеалот , «Ответы на Вопросы», или, совсем недавно, как «Еврейский Ajwiba », существует в одиннадцати рукописях на иврите (Harvey 2015: 298).Его арабский оригинал известен лишь из очень небольшого числа рукописей, в том числе из Мараги (Pourjavady 2002, 63–99). Счета говорят, что аль-Газали учил философские позиции, которые он открыто осуждал в своих Бессвязность были относительно широко распространены в еврейской литературе (Маркс 1935, 410, 422–424). Моисей Нарбони, например, считал что аль-Газали использовал уловку, чтобы преподавать философию в время, когда это было, по словам Нарбони, официально запрещено. От притворяясь, что опровергает философию в своем Бессвязности , он мог оправдать написание Доктрин . Доктрины поэтому является основным трудом по философии аль-Газали, подозревал Нарбони, в то время как Бессвязность служит только функция узаконить публикацию первого, заявив, что опровержение должно основываться на глубоком знании того, что должно быть опровергнуты (Чертофф 1952, часть 2, 6–7). Эта тенденция среди иврита авторов отделить аль-Газали от критики философия, выраженная в его непоследовательности привела алжирский Еврейский ученый Авраам Гэвисон (эт.16 век) сообщить ошибочно что аль-Газали был автором как , так и Непоследовательность философов , а также ее отрицание Непоследовательность непоследовательности ( Тахафут al-tahâfut ), реальное произведение, написанное Аверроэсом (Гэвисон 1748 г. , л. 135а). В дополнение к его доктринам , его Incoherence , который был переведен в 1411 году, а текст известен как Тешувот шеалот (чье приписывание к аль-Газали сомнительно), по крайней мере, две другие работы аль-Газали были переведены на иврит: Мишкат аль-анвар и Мизан аль-амаль (Steinschneider 1893, 1:326–48, текст Moznei ha-’iyyunim упоминается нет аль-Газали).

Аль-Газали описывает непоследовательность Философы как «опровержение» ( radd ) философское движение (Газали 1959a, 18 = 2000b, 61), и это способствовало ошибочному предположению, что он выступал против аристотелизма и отверг его учение. Его ответ на фальсафа был намного сложнее и позволил ему перенять многие из его учения. фаласифа убеждены, аль-Газали жалуется в начале Бессвязность , что их способ познания «демонстративное доказательство» ( burhân ) выше богословскому знанию, черпаемому из откровения, и его рациональному интерпретация. Это убеждение привело «группу» среди Мусульмане фаласифа пренебрегающие исламом и пренебрегающие его ритуальные обязанности и его религиозный закон ( шариата ). В его Непоследовательность аль-Газали обсуждает двадцать ключевых учения фаласифа и отвергает утверждение, что эти учения наглядно доказаны. В подробном и запутанная философская дискуссия, которую аль-Газали стремится показать что ни один из аргументов в пользу этих двадцати учений не соответствует высокий эпистемологический стандарт демонстрации ( burhân ), которые фаласифа установили для самих себя.Скорее, аргументы в поддержку этих двадцати обвинительных приговоров полагаться на недоказанные предпосылки, которые принимаются только среди фаласифа , но не установлены по причине. Показывая что эти позиции поддерживаются простыми диалектическими аргументами аль-Газали стремится разрушить то, что он считал эпистемологическое высокомерие на стороне фаласифа . В Непоследовательность он хочет показать, что фаласифа практика таклид , то есть они просто повторяйте эти учения от основателей своего движения без их критического изучения (Griffel 2005).

Первоначальный аргумент Incoherence фокусируется на аподейксис и демонстративный характер аргументов опровергается в нем. Хотя книга также затрагивает истину этих учения, она «опровергает» многочисленные положения, истинность которых аль-Газали признает или под чем он подписался в своем позже работает. В этих случаях аль-Газали хочет показать, что хотя эти конкретные философские учения здравы и истинны, они не демонстрируются. Конечный источник фаласифа знание о природе Бога, человеческая душа, или о небесных сферах, например, откровения, данные ранним пророкам, таким как Авраам и Моисей.Их информация попала в книги древних философов, которые ложно утверждали, что они достигли этих прозрений только благодаря разуму.

Среди двадцати обсуждений Бессвязность шестнадцать касается должностей, занимаемых в фаласифа метафизика ( ilâhiyyat ) и четыре с позициями которые появляются в их естественных науках ( табийят ). 17-е обсуждение причинно-следственная связь будет проанализирована ниже. Самый длинный и самый содержательный дискуссия является первой, которая касается Авиценны и Аргументы аль-Фараби в пользу предвечность мира (Хурани, 1958; Мармура, 1959).Аль-Газали отрицает, что эта позиция может быть демонстративно доказано и опирается на аргументы, которые были ранее развитый антиаристотелевскими критиками, такими как Кристиан Джон Филопон (Яхья л-Нахви, в. 490– в. 570) Александрии. Филопон аргументы, прежде всего те, которые отрицают возможность бесконечное количество событий в прошлом, вошли в арабскую рассуждения о сотворении мира в начале IX в. (Дэвидсон 1987, 55–56, 86–116, 366–75).

В конце Несвязность аль-Газали спрашивает: противоречат ли двадцать позиций, обсуждаемых в книге, с религиозным законом ( шариата ). Большинство из них ошибочны, говорит он, но не представляют серьезных проблем с точки зрения религии, где их следует считать «инновациями» (един. бида ). Малая группа позиций считается неправильной а также религиозно проблематичным. Это три учения из философии Авиценны, а именно (1) что в мире нет начало в прошлом и не сотворено во времени, (2) что Божие знание включает только классы существ (универсалии) и не распространяются на отдельных существ и их обстоятельства (подробности), и (3) что после смерти души людей никогда больше не вернутся в тела.В этих трех случаях учение ислама, основанное на откровение предполагайте обратное, говорит аль-Газали, и таким образом отменить необоснованные претензии фаласифа . Более того, эти три учения могут ввести общественность в заблуждение. игнорируя религиозный закон ( шариата ) и являются, следовательно, опасен для общества (Griffel 2000, 301–303). В его действовать как мусульманский правовед аль-Газали добавляет краткое фетва в конце его непоследовательность и заявляет, что каждый, кто публично преподает эти три позиции, неверующий ( кафир ) и отступник от Ислама, который может быть убит (аль-Газали 2000а, 226).

Усилия аль-Газали в борьбе с философское движение сводится к определению границ религиозного толерантность в Исламе. Вскоре после Incoherence он написал аналогичная книга о движении исмаилитов шииты, известные как «батиниты» («те, кто произвольно следовать внутреннему смыслу Корана»). Первоначально исмаилитские шииты были сторонниками фатимидский контрхалифат в Каире и выступил против политического и религиозный авторитет суннитского халифа в Багдаде и сельджуках Султаны, которые он установил.Во время правления аль-Газали жизни, однако, произошел раскол в подпольной Исмаилитское движение. Новый пропаганда» исмаилитов в Ираке и Иран был теперь независим от центра в Каире и развивал свою собственные стратегии. Ключевой элемент их — не совсем безуспешно — попытки убедить людей в их лагере были их критика чувственного восприятия и рациональных аргументов (Аль-Газали 1954, 34; 1964b, 76, 80). Аль-Газали был близко знаком с пропагандистские усилия исмаилитов, но не всегда иметь достоверную информацию о своих учениях по космологии и метафизика. Они находились под сильным влиянием космологических представлений в позднеантичная гностическая и неоплатоническая литература (Walker 1993, de Smet 1995). Какую информацию он получил, похоже, аль-Гзали получено из персидских писаний исмаилитов пропагандист и философ Насир-и Хосров (ум. г. ок. г. 1075 г.), живший поколением раньше в Балхе в Хорасане и в отдаленный район гор Памира (Андани 2017). Аль-Газали, однако, не знал о расколе внутри Движение. В своей книге о скандалах эзотерики ( Фадаих аль-Батинийа ) он внимательно смотрит на те учения, которые он знал, и обсуждает, какие из них просто ошибочные и которые являются неверием.Он полагает — ошибочно — что исмаилитские пропагандисты учат о существовании два бога. Тем не менее, эта презентация является не столько недоразумением, сторону аль-Газали, а преднамеренное искажение, основанное на длительном рассуждении антиисмаилитская полемика (Andani 2017: 193). Этот предполагаемый дуализм и отрицание исмаилитами телесное воскресение в загробной жизни ведет к их осуждению аль-Газали как неверующие и отступники от ислама (аль-Газали 1964b, 151–55 = 2000b, 228–29).

В своей попытке определить границы ислама аль-Газали выделяет ограниченное число учений, которые по его мнению переходят границы.В отдельной книге Решающий критерий отличия ислама от подполья Неверие ( Фейсал ат-тафрика байна ль-ислам ва-л-зандака ) он разъясняет, что только учения, нарушающие некоторые «фундаментальные доктрины» ( usûl al-‘aqâ’id ) следует считать неверием и отступничество. Эти доктрины ограничиваются тремя: монотеизмом, Пророчество Мухаммеда и описания жизни в Коране после смерти (аль-Газали 1961, 195 = 2002, 112). Он подчеркивает, что все остальные учения, в том числе ошибочные или даже рассматривать как «религиозные нововведения» (сингл. бид’а ), следует терпеть. Опять же, другие учения могут быть правильными, добавляет аль-Газали, и, несмотря на их философский фон, например, должен быть принят Мусульманская община. Каждое учение должно быть оценено само по себе, и если оно найдено здраво и в соответствии с откровением, должно быть принято (аль-Газали 1959а, 25–27 = 2000b, 67–70). Этот отношение приводит к широкому применению аристотелевских учений в трудах аль-Газали по мусульманскому богословию и этика.

Опровержения аль-Газали фаласифа и исмаилиты имеют ярко выраженная политическая составляющая.В обоих случаях он опасается, что последователи этих течений, а также люди, имеющие лишь поверхностное понимание их может полагать, что они могут игнорировать религиозный закон ( шариата ). В случае у исмаилитов существовало дополнительное богословское мотив. В своей религиозной пропаганде Исмаилиты открыто бросили вызов авторитету суннитов теологии, претендующей на ее религиозные спекуляции и интерпретацию Писание произвольно. Суннитские богословы подчиняются слову Бога суждениям, которые кажутся разумными, Исмаилиты сказали, но они чисто капризны, факт, очевидный из многочисленных споров среди суннитских богословов.Нет рациональный аргумент более убедителен, чем любой из его противоположных рациональных аргументов. аргументы, утверждали исмаилиты, поскольку все рациональные доказательства взаимно эквивалентны ( такафу’ аль-адилья ). Только божественно направляемое слово шиитского имама передает уверенность (аль-Газали 1964b, 76, 80 = 2000b, 189, 191). В ответ на эту критику аль-Газали вводит Аристотелевское понятие демонстрации ( burhân ). Суннитские богословы спорят друг с другом, говорит он, потому что они совершенно не знаком с техникой демонстрации.За аль-Газали, причина ( ‘акл ) исполняется чаще всего чисто и точно формулируя доказательные аргументы и достичь уровня, когда их выводы не вызывают сомнений. Аль-Газали писал в одном из своих писем студенту, что позднее распространился как самостоятельное послание: «[Действительный] рациональный демонстрация никогда не ошибается» (Griffel 2015: 110–112). Это также подразумевает, что результаты реальных демонстраций не могут быть конфликт с откровением, поскольку ни разум, ни откровение не могут быть считается ложным.Если демонстрация доказывает нечто, нарушающее буквальное значение откровения, ученый должен применить интерпретацию ( та’вил ) к внешнему тексту и читать его как символ более глубокой истины. Существуют, например, действительные демонстративные аргументы, доказывающие, что Бог не может иметь «руку» или сидеть на «трон». Это побуждает мусульманского ученого интерпретировать отрывки из Корана, где эти слова появляются как символы (аль-Газали 1961, 175–89 = 2002, 96–103). То Однако толкование отрывков в откровении, чье внешнее значение не опровергается действительной демонстрацией, не допускается (Гриффель 2000, 332–35; 2009, 111–116).

Правило аль-Газали для примирения очевидных конфликтов между разумом и буквальным значением откровения было широко принимались почти всеми более поздними мусульманскими богословами, особенно с рационалистическими тенденциями. Ибн Таймия (1263–1328), однако, раскритиковал правление аль-Газали со стороны сценариста угол. Ибн Таймийя (1980, 1: 86–87) отверг аль-Газали о том, что в случае конфликта между разумом и явленным текстом приоритет должен отдаваться первое над вторым.Он также заметил, что собственные аргументы аль-Газали, отрицающие возможность что Бог восседает на «троне» (Коран 2. 255), ибо например, не быть демонстративным. Ибн Таймия категорически отрицал возможность конфликта между разумом и откровением и поддерживается что восприятие такого несогласия является результатом подчинения откровение к предпосылкам, которые само откровение не принимает (Heer 1993, 188–92).

На стороне фаласифа Аверроэс принял Правило аль-Газали для примирения конфликтов между разум и внешний смысл откровения, но он не соглашался с его выводы о том, что можно и что нельзя продемонстрировать (Griffel 2000, 437–61).Аверроэс написал опровержение Непоследовательность аль-Газали, которую он назвал Несвязность [Книги] Несвязность ( Тахафут ат-тахафут ). Это произведение было переведено дважды на латынь в 1328 и 1526 годах, последний на основе более ранний перевод текста на иврит (Steinschneider 1893, 1:330–38). Оба латинских перевода имеют название Destructio destroyum (последняя отредактирована в Averroes 1961). Они были напечатаны много раз в течение 16-го века и сделала известной критику аристотелизма аль-Газали среди аверроистов эпохи Возрождения. Итальянец Агостино Нифо ( c. 1473– после 1538 г.), например, написал на латыни комментарий к книге Аверроэса. Принимая принцип, что только действительная демонстрация позволяет толковать Коран символически Аверроэс утверждал, что Аристотель уже показал предвечность мира, что возвысит его, по правилам аль-Газали, к философскому также религиозное учение. Аверроэс также заметил, что нет отрывок из Корана, в котором недвусмысленно говорится о сотворении мир во времени (Averroes 2001, 16).Аль-Газали был ясно осознавал это, но предполагал, что этот принцип установлен по общему согласию ( иджма’ ) мусульман богословы (Griffel 2000, 278, 429–30; 2002, 58). Пока аль-Газали осуждает предвечность мира в конец его Бессвязность философов , предмет предвечность мира больше не поднимается в его позднейшем более систематическая работа на границах Ислама, Решающий Критерий отличия ислама от тайного неверия .

Вскоре после того, как аль-Газали опубликовал два своих опровержения фальсафа и исмаилизм он оставил свой пост в медресе Низамия в Багдаде. В этот период он начал написав то, что большинство мусульманских ученых считают своей главной работой, Возрождение религиозных наук ( Ihyâ’ ‘улум ад-дин ). Объемный Revival представляет собой всеобъемлющее руководство по этичному поведению в повседневной жизни Мусульмане (Сад 2014: 63–122). Он разделен на четыре части, каждая содержащий десять книг.Первый раздел посвящен ритуальным практикам. ( ‘ibâdât ), второй с социальными обычаями ( ‘адат ), третий с теми вещами, которые ведут к погибели ( мухликат ) и, следовательно, должны быть избегали, а четвертый с теми, которые ведут ко спасению ( munjiyât ) и его следует искать. В сорока книгах Возрождение аль-Газали жестко критикует жажда мирских дел и напоминает своим читателям, что человеческая жизнь путь к судному дню и полученной награде или наказанию через это.По сравнению с вечностью следующей жизни эта жизнь почти ничтожно, но оно решает нашу судьбу в грядущем мире. В в своей автобиографии аль-Газали пишет, что чтение суфийского литература заставила его осознать, что наши богословские убеждения сами по себе не имеют значения для получения искупления в загробной жизни. Не наш учитываются хорошие убеждения или намерения; только наши добрые и добродетельные поступки определит нашу жизнь в мире грядущем. Это понимание побудило аль-Газали изменить свой образ жизни и принять суфийский путь (аль-Газали 1959а, 35–38 = 2000b, 77–80).В Возрождение он написал книгу о человеческих действиях ( му’амалат ), который желает держаться подальше от любое более глубокое обсуждение богословских прозрений ( мукашафат ). Скорее, он направлен на то, чтобы направлять людей. к этическому поведению, которое Бог вознаградит в этом мире и следующий (аль-Газали 1937–38, 1: 4–5).

В Возрождении года аль-Газали нападает на своих коллег. в мусульманской науке, подвергая сомнению их интеллектуальные способности и независимость, а также их стремление к получению вознаграждения в грядущий мир. Это возросшее нравственное сознание приносит аль-Газали близко к суфийским воззрениям, которые имеют глубокую влияние на его последующие работы, такие как The Niche of Lights ( Мишкат аль-анвар ). Эти более поздние работы также раскрывают значительное философское влияние на аль-Газали. В Возрождение он учит этике, основанной на развитие черт характера (единич., хулк , мн. ахлак ). Совершение похвальных поступков является следствием достойные похвалы черты характера, гарантирующие спасение в следующей жизни (Аль-Газали 1937–38, 1:34.4–5). Он критикует более традиционная концепция суннитской этики, которая ограничивается соблюдение предписаний религиозного закона ( шариата ) и следуя примеру Пророк Мухаммед. Традиционная суннитская этика тесно связана с юриспруденции ( фикх ) и ограничить себя, согласно аль-Газали, к установлению и преподаванию правил Шариат . Традиционные суннитские правоведы — всего лишь «ученые мира сего» ( ‘улама’ ад-дунья ), которые не могут указать мусульманам наилучший путь загробная жизнь (аль-Газали 1937–38, 1:30–38, 98–140).

В своей этике аль-Газали подчеркивает, что Пророк — и никакой другой учитель — должен быть единственным человеком, Мусульманин подражает. Он дополняет это ключевое суннитское понятие концепцией «дисциплинирования души» ( риадат аль-нафс ). При рождении сущность человека неполноценна и неблагородно, и только строгие усилия и терпеливое лечение могут привести к на развитие добродетельных черт характера (аль-Газали 1937–38, книга 23). Темперамент души человека, например, становится неуравновешенным из-за влияния других людей и нуждается в постоянной дисциплине ( рияда ) и обучение ( tarbiya ) для того, чтобы сохранить эти черты характера на уровне равновесие.За этим типом этики стоит аристотелевское понятие из энтелехия : у людей есть естественный потенциал для развития разумность и через нее приобретают добродетельный характер. Образование, литература, религия и политика должны помочь реализовать это потенциал. Аль-Газали познакомился с этикой, фокусируется на развитии добродетельных черт характера через произведения Муслима фаласифа , такие как Мискавайх (ум. 1030) и Мусульманские ученые, такие как ар-Рагиб аль-Исфахани (ум. в. 1025), стремившихся сделать философские понятия совместимыми с мусульманским религиозным образованием (Маделунг, 1974). Как результат аль-Газали отверг мнение, например, что следует попытаться отказаться от потенциально вредных привязанностей, таких как гнев или сексуальное желание. Эти черты характера являются частью человеческой природы, аль-Газали учит, и от него нельзя отказаться. Скорее, дисциплинировать душу означает контролировать эти потенциально опасные черты через свою рациональность ( ‘aql ). То человеческая душа должна подвергаться постоянной тренировке и нуждается в дисциплинирован, как молодой конь, которого нужно обкатать, учились, обращались хорошо.

Ни в коем случае аль-Газали не раскрывает философскую Истоки его этики. Он сам видел тесную связь между этика фаласифа и суфийские представления об аскете и добродетельный образ жизни. В своем возрождении он объединяет эти два этические традиции к успешному и влиятельному слиянию. В его В автобиографии аль-Газали говорится, что этика фаласифа и у суфиев одно и то же. В соответствии с его позицией многие учения и аргументы фаласифа взяты из более ранних откровений и из боговдохновенные прозрения мистиков, существовавших уже в доисламских религий (Treiger 2012, 99–101), он добавляет, что фаласифа взяли свою этику от суфиев, имея в виду здесь мистиков среди более ранних религий (Аль-Газали 1959а, 24 = 2000б, 67).

Еще одна важная область, в которую аль-Газали ввел Идеи Авиценнана в ашаритском калам каким-то образом то, что эта традиция в конце концов переняла их, является человеческой психологией и рациональное объяснение пророчества (Griffel 2004, al-Akiti 2004). Основано на частично неправильно переведенных текстах Аристотеля (Hansberger 2011), Авиценна разработал психологию, предполагающую существование нескольких отдельные способности души. Эти способности сильнее или слабее у отдельных людей. Пророчество есть сочетание трех способностей которой пророк обладает в чрезвычайно сильной мере. Эти способности в первую очередь позволяют пророку приобретать теоретические знания мгновенно без обучения, во-вторых, представить это знание через символы и притчи, а также божественные будущие события, и, в-третьих, вызывать эффекты вне его тела, такие как дождь или землетрясения. Эти три способности существуют в каждом человеке в малой мере, факт доказано опытом дежавю , для например, явление, упоминаемое в арабской философской традиции как «истинный сон» ( аль-манам ас-садик ).Аль-Газали принял это учение и присвоил их для своих целей (Treiger 2012). То существование трех способностей в человеческих душах, которые составляют пророчество служит ему объяснением высших прозрений, которые мистики как у суфийских мастеров по сравнению с другими людьми. Пока пророки обладают сильными пророческими способностями, а обычные люди очень слабыми те, «друзья Бога» ( awliyâ’ , то есть суфийские мастера) стоят между этими двумя. Они наделены «вдохновение» ( ilham ), что похоже на пророчество и которое служит у аль-Газали одним из самых важные источники человеческих знаний. В отличие от Авиценны, для которого пророки и, возможно, также некоторые особенно талантливые люди ( ’арифун на его языке) приобретают то же самое знание, которое философы достигают посредством аподиктических рассуждений, в аль-Газали пророки и авлия иметь доступ к знаниям, превосходящим те, которые доступны исключительно через разум.

Несмотря на значительное философское влияние на Этика аль-Газали, как он утверждал в исламском праве ( фикх ) антирационалистическая ашаритская позиция, человеческая рациональность нема в отношении нормативных суждений о человеческих действий и не может решить, является ли действие «хорошо или плохо.«Когда люди думают, что знают, например, что лгать плохо, их суждение определяется учет их преимуществ. Что касается этической ценности В наших действиях мы склонны путать моральную ценность с выгодой. Мы обычно склонны считать, что все, что приносит пользу нашему коллективному интерес морально хорош, а все, что вредит нам коллективно, плохо. Эти суждения, однако, в конечном счете ошибочны и не могут быть основа юриспруденции ( фикх ). «Хорошие» действия те, что вознаграждаются в загробной жизни и «плохие» поступки те, кто наказан (аль-Газали 1904-07, 1:61).Вид связи между человеческими действиями и вознаграждением или наказание в загробной жизни можно узнать только из откровения (Хурани, 1976; Мармура, 1968–69). Мусульманская юриспруденция – это наука, извлекающая общие правила из откровения. Как большинство религиозные науки, она направлена на продвижение человеческих перспектив искупление в мире грядущем. Поэтому она должна основываться на Коран и сунна Пророка, в то время как он использует логику и другие рациональные средства извлечения общих правил.

Аль-Газали был одним из первых мусульманских юристов, введено понятие «общественной пользы». ( маслаха ) в мусульманскую юриспруденцию.В дополнении к разработка четких указаний о том, как получить искупление в загробной жизни, религиозный закон ( шариата ) также направлен на создание среда, которая позволяет каждому отдельному благополучию и стремлению к добродетельный и благочестивый образ жизни. Аль-Газали утверждает, что когда Бог открыл божественный закон ( шариата ). цель ( maqsad ) продвижения человеческих благ в этом мир и следующий. Аль-Газали выделяет пять необходимые составляющие благополучия в этом мире: религия, жизнь, интеллект, потомство и имущество.Что бы ни защищало эти «пять потребностей» ( ад-дарурийат аль-хамса ) считается общественным благом ( маслаха ) и следует развивать, а всего, что им вредит, следует избегать. То юриспруденция ( факих ) должна быть направлена на защиту этих пять потребностей в его юридических суждениях. Рекомендуя это, аль-Газали практически подразумевает, что « маслаха мурсала », общественное благо, не упомянутое в раскрытый текст считается действительным источником законодательства (Opwis 2007 и 2010, 65–88).

Несмотря на заявленное им нежелание вступать в богословские дискуссии, аль-Газали обращается в своем « Возрождении» к важным философские проблемы, связанные с человеческими действиями. В 35-й книге о «Вера в Божественное Единство и Доверие к Богу» ( Китаб ат-Таухид ва-л-таваккул ) он обсуждает отношения между человеческими действиями и всемогуществом Бога как создателя Мир. В этой и других книгах Возрождения аль-Газали придерживается строго детерминистской позиции. отношение к событиям во Вселенной.Бог создает и определяет все, включая действия людей. Бог единственный «агент» или единственная «действующая причина» ( fâ’il , арабский термин означает и то и другое) в мире. Каждое событие в творении следует заранее определенному плану, который вечно присутствующий в познании Бога. знание Бога существует во вневременном царстве и не содержит индивидуальных «познания» ( ‘ulûm ), подобные человеческим знание делает. Знание Бога не меняется, например, когда его объект, мир, меняется.В то время как события, которые содержащиеся в знании Бога, упорядочены в «до» а «после» нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Знание Бога содержит в себе первый момент творения так же, как последнее, и Он знает, например, «в Своей вечности», окажется ли конкретный человек в раю или в аду (Гриффель 2009, 175–213).

Для всех практических целей людям подобает предположить, что Бог управляет всем через цепочки причин (Marmura 1965, 193–96). Мы наблюдаем в природе причинные процессы, которые складываются в более длинные причинно-следственные связи.Сможем ли мы проследить причинно-следственную цепочку, подобную «любознательный путник» ( sâlik sâ’il ), который следует по цепочке событий до ее возникновения, нас бы вели через причинные процессы в подлунной сфере, «мир владычества» ( ‘алам аль-мульк ), кроме причин, существующих в небесных сферах, «мир суверенитета» ( ‘âlam аль-малакут ), пока мы, наконец, не достигнем наивысшего небесный разум, который вызван существом за его пределами, Богом (аль-Газали 1937–38, 13:2497–509 = 2001, 15–33; см. также 1964a, 220–221).Бог — это начало точкой всех причинно-следственных цепей, и Он создает и контролирует все элементы в нем. Бог — это «тот, кто заставляет причины действовать как причины» ( musabbib al-asbâb ) (Frank 1992, 18).

Божье «причинное» определение всех событий также распространяется на действия человека. Любое действие человека обусловлено воля человека, которая вызвана определенным мотивом ( да’йа ). Воля и мотив человека в свою очередь, обусловлены убеждениями человека и его знание ( ‘илм ).Человеческое знание обусловлено различными факторы, такие как мировосприятие, знание откровения или прочитанных книг (аль-Газали 1937–38, 13:2509–11 = 2001, 34–37). В этом мире нет ни одного события, которое не определяется волей Божией. Пока люди находятся под впечатлением что у них есть свобода воли, их действия в действительности обусловлены причины, которые существуют как внутри них, так и снаружи (Griffel 2009, 213–34).

Аль-Газали рассматривал мир как конгломерат связи, которые заранее определены и тщательно спланированы в Вечное знание Бога.Бог создает вселенную как огромную аппарат и использует его для достижения определенной цели ( qasd ). В двух своих более поздних работах аль-Газали сравнивает Вселенную с водяными часами. Здесь он описывает три этапы его создания. Строитель водяных часов сначала должен составьте план этого, во-вторых, выполните этот план и постройте часы, и в-третьих, он должен заставить часы идти, снабжая их постоянным источник энергии, а именно поток воды. Эта энергия должна быть тщательно измерено, потому что только правильное количество энергии будет произвести желаемый результат.В сотворении Богом вселенной эти три этапа называются судом ( хукм ), декретом ( qadâ’ ) и пункт назначения ( qadar ) (Аль-Газали 1971, 98–102; 1964а, 12–14). Бог конструирует вселенную в Своем вневременном знании, создает ее в один момент времени, и обеспечивает его постоянной и хорошо измеряемой запас «бытия» ( wujud ). В соответствии с Авиценнское объяснение сотворения, которое аль-Газали не возражал против «бытия» перешел от Бога к первому и онтологически высшему творению и оттуда по цепи вторичных действующих причин ко всем другим существует.Однако важно признать, что Бог есть единственная истинная действующая причина ( fâ’il ) в этой цепочке. Он единственный «агент», все остальные существа просто на службе у Него (Griffel 2009, 236–253).

Природа – это процесс, в котором все элементы гармонично сочетаются с друг друга. Небесные движения, природные процессы, действия человека, даже искупление в загробной жизни все «причинно» определенный. Будем ли мы вознаграждены или наказаны в загробной жизни можно понимать, согласно аль-Газали, как простое причинно-следственная связь наших действий в этом мире.В 32-й книге его Возрождение аль-Газали объясняет, как знание Коран вызывает убеждение ( и’тикад ), что человека наказывают за плохие поступки, и как это осуждение может привести к спасение в загробной жизни:

…и убежденность [в том, что некоторые люди будут наказаны] является причиной ( sabab ) возникновения страха и страха есть причина для отказа от страстей и отступления от обитель заблуждений. Это причина для прибытия в окрестности Бог, а Бог заставляет причины функционировать как причины. ( мусаббиб аль-асбаб ) и кто их организует ( мураттибуха ).Эти причины были облегчены для тому, кому в вечности суждено заслужить искупление, чтобы через их цепочку-воедино причины приведут его в рай. (Аль-Газали 1937–38, 11:2225.)

Все это учения, очень близкие к учениям Авиценны. (Франк, 1992, стр. 24–25). Аль-Газали также последовал Авиценна в своем убеждении, что эта вселенная лучше всех возможных миров и что «в возможности нет ничего более чудеснее того, что есть» ( лайса фи-л-имкан абда’ мимма кан ) (аль-Газали 1937–38, 13:2515–18 = 2001, 47–50).Это привело к длительные споры среди более поздних мусульманских богословов о том, что имеется в виду этим предложением и действительно ли аль-Газали прав (Ормсби, 1984). Однако следует подчеркнуть, что вопреки Авиценна — и вопреки Франку (1992, 55–63) понимание его — аль-Газали твердо придерживался мнения, что Бог проявляет подлинную свободную волю и что, когда Он творит, Он выбирает между альтернативами. Воля Божья никоим образом не определяется Природа или сущность Бога. Божья воля неопределенна определитель всего в этом мире.

Космология аль-Газали Божьей решимости и Его контроль над событиями в Его творении через цепочки причин (сингл. sabab ), направленный на защиту суннитской доктрины всемогущество и божественное предопределение против критики Мутазилиты и шииты. У человека остается только впечатление свободная воля ( ихтияр ). На самом деле они вынуждены выбрать то, что они считают лучшим действием ( хайр ) среди представить альтернативы. Детерминистская онтология Авиценны, где каждое событие в сотворенном мире само по себе случайно ( mumkim аль-вуджуд би-затихи ), но также что-то другое ( ваджиб аль-вуджуд би-гайрихи ), предоставил подходящую интерпретацию Божьего предопределения и с готовностью принимается аль-Газали, хотя он никогда признает это или использует язык Авиценны.У Авиценны Первого Бытие, которое есть Бог, делает необходимыми все другие существа и события. В аль-Газали Воля Бога, которая отличается от Его сущность, требует всех существ и событий в творении. То адаптация фундаментальных положений космологии Авиценны вместе с почти всеобщим признанием Авиценны психология и его профетология привели Франка (1992, 86) к выводу «что с теологической точки зрения большинство [Авиценны] тезисы, которые он отвергал, относительно скучны и несущественны по сравнению с теми, в которых он следует за философом.

В то время как детерминистская космология аль-Газали является радикальная, но верная интерпретация ашаритского принципа божественное предопределение, как аль-Газали пишет о это в его Revival и более поздних работах нарушает другие принципы ашаризма и привело к путанице среди современных переводчики. В оставшейся части этой статьи будет предпринята попытка решить текущие проблемы интерпретации и объяснить новаторский подход аль-Газали к причинность.

7.1 Окказионализм против вторичной причинности

Аль-Ашари (873–935), основатель теологического школа, к которой принадлежал аль-Газали, отвергла существование «природ» ( таба’и’ ) и причинно-следственных связей между сотворенными существами. В радикальной попытке чтобы объяснить всемогущество Бога, он объединил несколько идей, были разработаны ранее в мусульманском калам до того, что стало известный как окказионализм. Все материальные вещи состоят из атомов, не имеют качеств или атрибутов, а просто составляют форму тело.Атомы тел являются носителями «несчастные случаи» (един. ‘арад ), которые такие атрибуты, как вес, плотность, цвет, запах и т. д. В космологии аль-Ашари считает все нематериальные вещи «случайности», присущие «веществу» ( джаухар ). Только атомы пространственно протяженных тел могут быть вещества. Мысли человека, например, считаются несчастные случаи, присущие атомам мозга человека, в то время как его или ее вера — случайность, присущая атомам сердца.Однако ни одна из аварий не может продолжаться с одного момента. ( waqt ) к следующему. Это приводит к космологии, где в каждом момент, когда Бог приписывает акциденции телам, которым они присущи. Когда один момент заканчивается, Бог создает новые случайности. Ни один из созданных несчастные случаи во второй момент не имеют причинно-следственной связи с теми, более ранний момент. Если тело продолжает иметь определенный атрибут от одного момента к другому, тогда Бог создает две одинаковые случайности присущее этому телу в каждый из двух последующих моментов.Движение и развитие порождаются, когда Бог решает изменить устройство за мгновение до этого. Мяч перемещается, например, когда во втором в момент двух атомы шара образуются в определенном расстояние от первого. Расстояние определяет скорость движение. Мяч таким образом прыгает прыжками по игровому полю и то же самое верно для конечностей игроков и их тел. Это также относится к атомам воздуха, если случится ветер. В каждое мгновение Бог перестраивает все атомы этого мира заново, и Он создает новые несчастные случаи — таким образом создавая новый мир каждое мгновение (Перлер/Рудольф 2000, 28–62).

Все ашаритские богословы до поколения аль-Газали, включая его учителя аль-Джувейни — приверженец окказионалистской онтологии разработан Аль-Ашари. Один из аль-Джувейни поздние работы, Символ веры для Низам аль-Мульк ( al-‘Aqîda al-Nizamiyya ), показывает, однако, что он уже исследовал различные онтологические модели, в частности в отношении последствий человеческих действий (аль-Джувейни, 1948, 30–36; Гимарет 1980, 122–28). Чисто окказионалистская модель затрудняется объяснить, как Бог может сделать людей ответственными за собственные действия, если они их не вызывают.Как жизнеспособная альтернатива к окказионалистской онтологии аль-Газали считал Авиценновская модель вторичных причин. Когда Бог желает создать определенном случае Он использует некоторые из Своих собственных творений в качестве посредников или «вторичные причины». Бог создает ряд действующих причин где любой высший элемент вызывает существование низших. Авиценна подчеркивает, что никакой причинный ряд ни в одном из четырех типов причины, может регрессировать до бесконечности. Каждая серия причин и следствий должен иметь как минимум три компонента: первый элемент, средний элемент и последний элемент. В такой цепочке только первый элемент причина в прямом смысле этого слова ( ‘illa mutlaqa ) всех последующих элементов. Это вызывает последний элемент этого цепочка — конечный результат — через один или несколько посредники (един. mutawassat ), являющиеся средним элементы цепи. Глядя на цепочку действующих причин, «конечность причин» ( танахи l-’ilal ) служит для Авиценны основанием для доказательства Существование Бога. Отслеживание всех действующих причин в Вселенная приведет к первой действующей причине, которая сама беспричинный.Когда Первопричина также оказывается бестелесной и численно один человек получил доказательство существования Бога (Авиценна 2005, 257–9, 270–3; Дэвидсон 1987, 339–40).

7.2 17-е обсуждение

Непоследовательности

Аль-Газали предлагает краткий, но очень исчерпывающий рассмотрение причинно-следственной связи в рамках 17-го обсуждения его Непоследовательность философов . 17 дискуссия не вызывается любой оппозицией причинности. Скорее оно направлено на принуждение противники аль-Газали, фаласифа , чтобы признать, что все пророческие чудеса о которых сообщается в Коране, возможны.Если их возможность признается, мусульманский философ, который принимает авторитет откровения должен также признать, что пророки совершали эти чудеса и что повествование в откровении правдиво. Аль-Газали делит 17-е обсуждение на четыре различных разделы. Он представляет три разные «позиции» (сингл. макам ) своих (различных) противников и обращается к ним по одному. Его ответ на «вторую позицию», которая принадлежит Авиценне, далее делится на два разных «подходы» (сингл .маслак ). Это четырехкратное разделение 17-го обсуждения имеет решающее значение для его понимания. Аль-Газали обращается к различным концепциям причинно-следственной связи. в рамках разных дискуссий и развивает не одну, а как минимум два последовательных ответа.

Для подробного обсуждения четырех частей в 17-й дискуссии см. читателю следует обратиться к главе 6 в Griffel 2009 (147–73). На следующих страницах дается лишь краткое описание Общий аргумент аль-Газали. В открытии предложение 17-й дискуссии аль-Газали вводит положение, которое он хочет опровергнуть, и выделяет элементы, которые альтернативные объяснения причинности должны включать, чтобы быть приемлемо для аль-Газали.Это вступительное заявление является шедевр философской литературы:

Связь ( iqtirân ) между привычным то, что считается причиной, и то, что обычно считается следствием нет необходимости ( дарури ), по нашему мнению. Но [с] любыми двумя вещами [которые не идентичны и не подразумевают друг друга] (…) нет необходимости, чтобы существование или отсутствие одного следует обязательно ( мин дарура ) от существования или несуществования другого (…).Их подключение осуществляется по предварительному решению ( taqdîr ) Бог, создающий их бок о бок ( ‘аля ат-тасавук ), а не в том, что он необходим сам по себе, неспособный к разлуке. (Аль-Газали 2000а, 166)

Аль-Газали выдвигает четыре условия, при которых любое объяснение приемлемых для него физических процессов должен выполнять: (1) связь между причиной и ее следствием не обязательна, (2) следствие может существовать и без этой особой причины («они не неспособны к разделению»), (3) Бог создает два события сопутствующие, бок о бок, и (4) Божье творение следует за предварительное решение ( такдир ). На первый взгляд кажется, что только окказионалистское объяснение физических процессов удовлетворило бы эти четыре условия, и вот как это утверждение в основном было понял. Рудольф (в Perler/Rudolph 2000, 75–77), однако, указывал, что не только окказионализм, но и другие виды объяснения также соответствуют этим четырем критериям. Больше всего вводит в заблуждение третье требование, согласно которому Бог должен был бы создавать события «бок о бок». боковая сторона.» Эти слова, кажется, указывают исключительно на окказионалиста. понимание творения.Однако следует иметь в виду, что это формула оставляет открытым, как Бог создает события. Даже Философ Авиценна считает, что Бог создает причину, сопутствующую своего следствия и делает это посредством вторичной причинности. В то время как 17-е обсуждение книги аль-Газали Непоследовательность указывает на окказионализм как на возможное решение, оно также указывает на другие. Аль-Газали выбирает определенный лингвистический ассоциации с окказионализмом, что привело многих толкователей этого дискуссию полагать, что здесь он выступает исключительно в пользу Это.

Важно понимать, что аль-Газали не отрицать наличие связи между причиной и ее следствием; скорее он отрицает необходимый характер этой связи. в Первая позиция 17-го обсуждения аль-Газали приводит аргумент, что наблюдение не может доказать причинные связи. Наблюдение может только заключить, что причина и ее следствие возникают одновременно:

Наблюдение ( мушахада ) указывает на сопутствующее возникновения ( al-husul ‘indahu ), но не комбинированное явление ( al-husûl bihi ) и что существует нет другой причины ( ‘illa ) для этого.(аль-Газали 2000а, 167.)

Однако было бы неправильно делать из этого рассуждения, что аль-Газали отрицал наличие причинно-следственных связей. Хотя такие связи не могут быть доказаны путем наблюдения (или любым другим способом), они могут существовать, а могут и не существовать. Во-первых Позиция аль-Газали отвергает мнение о том, что связь между действующей причиной и ее следствием просто необходимо на se , что означает, что только непосредственная причина несет полную ответственность для эффекта и что ничего другого для эффекта тоже не нужно происходить. В другой работе эта должность описывается как должность, которую занимал «материалисты» ( dahriyyûn ), которые отрицают, что у мира есть причина или создатель (аль-Газали 1959а, 19 = 2000b, 61). Мутазилитский взгляд на таваллуд , что означает что люди являются единственными творцами своих собственных действий и своих немедленные последствия, также подпадает под эту позицию (аль-Газали 2000, 226.13–14). вроде в связи между отцом и сыном, где отец не только действенная причина существования сына, так что в каждой причинно-следственной связи могут быть задействованы действенные причины, отличные от самый очевидный или самый близкий.Ближайшее эффективное причина может быть лишь последним звеном в длинной цепочке действенных причин который простирается через небесное царство. Разум небесных сферы, которые, как считалось, упоминаются в откровении как «ангелы» могут быть средними элементами или посредниками в причинно-следственных цепей, которые все имеют свое начало в Боге. Аль-Газали отвергает позицию материалистов и мутазилитов, потому что не принимает во внимание тот факт, что Бог является конечной действенной причиной наблюдаемого следствия.Бог может создать этот эффект непосредственно или посредством вторичной причинности. Обсуждая пример, когда огонь касается ватного шарика, он вызывает его воспламенение, аль-Газали пишет о Первом Положение, что огонь сам по себе вызывает возгорание:

Эта [позиция] одна из тех, которые мы отрицаем. Скорее мы говорим, что действующая причина ( fâ’il ) воспламенения через создание черноты в хлопке и вызывая разделение его частей и превращение его в уголь или пепел является Бог — через посредство ангелов или без посредничество.(Аль-Газали 2000а, 167.)

Вторичная причинность — жизнеспособный вариант для аль-Газали, который он готов принять. Тем не менее он не принимает учения Авиценна, которые обсуждаются во второй позиции. Авиценна сочетает вторичную причинность с представлением о том, что причинные процессы действовать по необходимости и в соответствии с природой вещей, и не путем обдумывания и выбора на стороне эффективного причина. Конечная действующая причина в космологии вторичного причинность — это, конечно, Бог.Авиценновский противник Второго Позиция учит вторичной причинности плюс он считает, что причинные связи с необходимостью вытекают из природы Первого Существование. Они не созданы по Божьему замыслу и выбор, но являются необходимым следствием сущности Бога.

7.3 Две разные концепции модальностей

Когда аль-Газали пишет, что связь между причиной и его действие не обязательно, он нападает на Авиценну. необходимая онтология, а не его вторичная каузальность.Спор между аль-Газали и Авиценной дело не в причинно-следственной связи, таковым, скорее о необходимой природе Божьего творения. Кукконен (2000) и Даттон (2001) показали, что они начинаются с совершенно разные представления о необходимости. взгляд Авиценны на модальности следует статистической модели Аристотеля и соединяет возможность вещи к ее временной действительности (Bäck 1992). Неопределенные во времени предложения, такие как «Пожар заставляет хлопок сжечь», содержит неявно или явно ссылку на время высказывания как часть его смысла. Если это предложение верно всякий раз, когда оно произносится, оно обязательно истинно. Если его истинностное значение может измениться с течением времени, это возможно. Если такая фраза ложно всякий раз, когда оно произносится, это невозможно (Hintikka 1973, 63–72, 84–6, 103–5, 149–53). В аристотелевском модальном теории, модальные термины были взяты для обозначения одного и только наш исторический мир. Для Авиценны огонь обязательно вызывает хлопок воспламениться, потому что предложение «Пожар заставляет хлопок сгореть», было, есть и всегда будет правдой.

Понимание аль-Газали модальностей разработан в контексте ашаритов калам и не разделяет статистическую модель Аристотеля и Авиценны.Ашариты калам развили понимание того, что ближе к нашему современному взгляду на модальности как относящиеся к синхронное альтернативное положение вещей. В современной модели, понятие необходимости относится к тому, что получается при всех альтернативах, т. понятие возможности относится к тому, что достигается по крайней мере в одном альтернативы, а невозможное не достигается ни в каком мыслимое положение дел (Knuuttila 1998, 145). ашарит калам преследовали идею о том, что Бог есть конкретизирующий агент ( мукхассис ) всех событий в мире, кто определяет, например, когда вещи возникают и когда они перестают существовать (Davidson 1987, 159–61, 176–80).Идея партикуляризации ( takhsîs ) включает неявно понимание возможных миров, которые отличается от этого. Процесс конкретизации делает один из несколько вариантов актуальны. В своем Кредо для Низама аль-Мульк , аль-Джувейни объясняет ашаритам понимание модальностей. Каждый здравомыслящий человек находит внутри себя, «знание о возможности того, что возможное, необходимость необходимого и невозможность что невозможно» (аль-Джувайни 1948, 8–9).Мы знаем это различие инстинктивно, не узнавая его от других и без дальнейшего изучения мира. это импульс ( бадиха ) в нашем рациональном суждении ( ‘aql ). Аль-Джувайни объясняет этот порыв:

Импульсивная возможность, которую интеллект спешит воспринять без [какого-либо] рассмотрения, размышления или исследования становится то, что становится очевидно для разумного человека, когда он видит здание. [В здание] — это возможность, которая возникает ( мин джаваз худутихи ).Человек знает решительно и навскидку, что фактическое состояние ( hudûth ) этого здания от среди его возможных состояний ( ja’izât ) и что оно не невозможно в интеллекте, если бы он не был построен. (аль-Джувайни 1948, 9)

Разумный человек ( аль-‘акиль ) — здесь просто имея в виду человека с полными рациональными способностями — осознает что все особенности здания, его высота, длина, форма и т. д. являются актуализированными возможностями и могут быть различными.То то же самое относится и ко времени, когда здание построено. Мы немедленно осознать, говорит аль-Джувайни, что существует синхронная альтернатива состояние фактического здания. Это то, что мы называем возможностью или более именно непредвиденные обстоятельства ( imkân ). Понимая, что есть такая альтернатива является важной частью нашего понимания: «Разумный человек не может осуществить в уме ничего о состоянии здания, не сравнивая его с тем, что контингент нравится ( imkân mithlihi ) или что отличается от него ( хилафихи ). (аль-Джувейни 1948,9.)

Как минимум в трех отрывках из Бессвязность аль-Газали критикует понимание Авиценной модальности. Здесь он ссылается на другой, тесно связанный спор, а именно, что для Авиценны модальности существуют в действительности, в то время как для аль-Газали, они существуют только как суждения в умах люди (аль-Газали 2000, 42.2–5, 124.10–11, 207.4–14). Он отрицает предположение Авиценны о возможности нуждается в субстрате. Эта предпосылка аристотелевская — она лежит в основе принципу энтелехии, а именно, что все вещи имеют потенциальных возможностей и стремятся их реализовать (Dutton 2001, 26–7) Аль-Газали смещается, как Кукконен (2000, 488–9), место презумпции вещи актуальное существование с плана актуализированной реальности на план ментальной представимости.

Когда аль-Газали говорит, что «по нашему мнению» связь между действующей причиной и ее следствием не необходимо, он стремится указать, что соединение может быть другим, даже если он никогда не будет другим. Для Авиценны факт что связь никогда не была другой и никогда не будет другой подразумевает, что это необходимо. Нигде в его произведениях не требуется аль-Газали, что любая данная причинно-следственная связь отличается от или будет отличаться, чтобы считаться не нужным.Мы будем видим, что он, как и Авиценна, исходит из того, что причинно-следственных связей никогда не было и никогда не будет отличаться от того, что они есть сейчас. Тем не менее они не необходимо, утверждает он. Связь между причиной и ее следствием является контингентным ( mumkin ), потому что альтернативой ему является мыслимо в нашем сознании. Мы можем представить себе мир, в котором нет огня. вызвать возгорание хлопка. Или, чтобы продолжить чтение исходного утверждения 17-го обсуждения:

(…) в божественной силе создать сытость без еды, вызвать смерть без глубокого пореза ( hazz ) шеи, продолжать жизнь после глубокого пореза шеи и т. д. ко всем связанным вещам. фаласифа отрицают возможность [этого] и утверждают, что это невозможно. (Аль-Газали 2000а, 166.)

Конечно, мир, в котором огонь не вызывает возгорания хлопка. радикально отличался бы от того, в котором мы живем. одна причинная связь, вероятно, подразумевала бы, что многие другие быть и другим. Тем не менее, такой мир можно представить себе в нашей умы, а значит, это возможный мир. Однако Бог не решили создать такой альтернативный возможный мир (Griffel 2009, 172–3).

В первоначальном заявлении 17-й дискуссии аль-Газали утверждает, что «связь [между причиной и следствием] обусловлена предварительное решение ( такдир ) Бога». Когда он возражает Авиценне, что эти связи не нужны, аль-Газали хочет указать, что Бог мог избрать создать альтернативный мир, где причинно-следственные связи отличаются от того, что они есть. Авиценна отрицал это. Этот мир является необходимое следствие природы Бога и мира, отличного от этого одно немыслимо.Аль-Газали возражает и говорит это мир есть случайное следствие свободной воли Бога и Его осознанный выбор между альтернативными мирами.

7.4 Совокупность возможности окказионализма и вторичной причинности

Во второй позиции 17-го обсуждения аль-Газали представляет два разных «подхода» (singl. маслак ), чтобы опровергнуть позицию Авиценны, что необходимая связь между существующими причинами и следствиями оказывает некоторые чудеса в Коране невозможны.В первом подходе аль-Газали отрицает существование «природ» ( табаи ) и причинно-следственных связей и утверждает, что Бог создает каждое событие немедленно. это часть 17-й дискуссии, где он представляет окказионализм как жизнеспособную объяснение того, что мы обычно называем эффективным причинность. Вечное и неизменное знание Бога уже содержит все события, которые произойдут в творении. Создавая каждый раз, когда огонь касается хлопка, Бог следует определенному обычай ( ‘ада ).Однако в реальном выражении горение происходит только одновременно, когда огонь касается хлопка и не связано с этим событием. В первом подходе второй позиции в 17-й дискуссии (аль-Газали 2000a, 169. 14–171.11) и в некоторых из его более поздних работ (аль-Газали, 1962), он утверждает, что причинные процессы могут быть просто результатом привычки Бога и того, что Он создает то, что мы рассматривать причину и ее следствие по отдельности и непосредственно. Когда Бог желает совершить чудо и подтвердить миссию одного из Своих пророков, он отбрасывает Свою привычку и не производит впечатление, обычно делает по Своей привычке.

Второй подход (аль-Газали 2000a, 171.12–174.8) представляет совершенно иное объяснение пророческих чудес. Мармура (1981) назвал это «второй причинной связью аль-Газали». теория». Здесь аль-Газали допускает существование «природы» ( таба’и’ ) и неизменные связи между причинами и их следствиями. Во-вторых причинной теории аль-Газали просто указывает, что, несмотря на усилия человека в области естественных наук, мы далеки от знания все причины и объясняющие все процессы в природе.Вполне может быть, Дело в том, что те чудеса, которые отрицают фаласифа , имеют неизвестные нам имманентные естественные причины. Когда Моисей для Например, бросил свою палку на землю, и она превратилась в змею. (Коран, 7.107, 20.69, 26.32) материал деревянной палки возможно, подвергся быстрой трансформации и стал живым животным. Мы знаем, что дерево со временем распадается и становится землей, удобряет и подкармливает растения. Эти растения, в свою очередь, являются кормом для травоядные, которых поедают плотоядные, такие как змеи.То фаласифа не может исключить, что какая-то неизвестная причина действует как катализатором и может быстро ускорить обычно медленный процесс, в котором материя деревянной палки превращается в змею. Эти и другие объяснения, данные во втором подходе, являются лишь примерами того, как пророческие чудеса могут быть результатом естественных причин, которые не полностью понятны людям.

Мармура (1965, 183; 1981, 97) отверг предположение, что аль-Газали, возможно, придерживался окказионализма и вторичности. причинность как два возможных космологических объяснения.Мармура признал, что аль-Газали использует каузалистский язык «иногда так, как оно используется в обычном арабском языке, иногда в более специфическом авиценовском/аристотелевском стиле» и что это использование языка является новаторским для ашаритской школы дискурс (1995, 89). Тем не менее, по всем основным пунктам мусульманского богословия аль-Газали занимал позиции, близкие к тем, разработанная более ранними ашаритскими учеными, а именно возможность чудес, сотворение людей деяниями и Божья свобода при сотворении Вселенной (1995, 91, 93–97, 99–100).По мнению Мармуры, аль-Газали никогда уклонялся от окказионализма, хотя иногда высказывал свое мнение двусмысленным языком, высмеивающим философский жаргон, вероятно, в чтобы заманить последователей фальсафа в Лагерь случайных ашаритов.

Что аль-Газали считал окказионализмом и второстепенным причинности как возможных объяснений творческого деятельность заявлена, однако, в проходе в 20-м обсуждении Бессвязность на тему телесного воскресения в загробная жизнь. фаласифа утверждают, что телесные воскресение невозможно, потому что оно требует преобразования такие вещества, как железо, в одежду, что невозможно. В его ответ, аль-Газали ссылается на Второй подход Вторая позиция в 17-й дискуссии, где, по его словам, он уже обсуждали эту проблему. Он утверждает, что необычно быстрая переработка материи, из которой кусок железа превращается в предмет одежды не невозможно. «Но дело не в этом здесь», — говорит аль-Газали.Настоящий вопрос заключается в том, такая трансформация «происходит исключительно благодаря [божественной] силе без посредника или по одной из причин». Он продолжается:

Обе эти точки зрения возможны для нас ( киляхума). mumkinân ‘indanâ ) (…) [В 17-м обсуждения мы заявили], что связь связанных вещей в существование не по необходимости, а через привычные события, который можно нарушить. Таким образом, эти события происходят через силу Бога без существования их причин.Второй [просмотреть] заключается в том, что мы говорим: это обусловлено причинами, но это не условие, которое причина [здесь] будет хорошо известна ( махуд ). Скорее в копилку вещей, которые совершаются силой [Бога] есть дивные и странные вещи, с которыми никто не сталкивался. Это кем-то опровергнуто кто думает, что существуют только те вещи, которые он испытывает подобно людям, отрицающим магию, колдовство, магические искусства, [пророческие] чудеса и дивные дела [совершенные святыми]. (Аль-Газали 2000а, 222.)

Аль-Газали сохранял эту нерешительную позицию на протяжении всего его жизни. Учитывая тот факт, что ни наблюдения, ни какие-либо другие средств познания (включая откровение) дает решающее доказательство наличие или отсутствие связи между причиной и ее эффект, мы должны приостановить наше суждение по этому вопросу. Бог может создать через посредничество причин, которые Он использует, или непосредственно без такое посредничество. Эта неопределенная позиция, к сожалению, нигде понятно объяснил.Его можно собрать из отдельных утверждений, таких как тот, что выше, и тот факт, что после Непоследовательность аль-Газали написал книги, в которых он четко придерживался окказионалистская космология (аль-Газали, 1962) и другие подобные 35-я книга его Возрождение или Ниша Света , где он использует явно каузалистский язык. Ни в одном из этих книги, однако, он соглашается с тем, что причина связано с его эффектом. Бог может создать два независимо от одного другой или Он может создать их через посредничество вторичных причины. В своей самой последней работе, законченной всего за несколько дней до его смерти, аль-Газали обсуждает, творит ли Бог «через посредничество» ( bi-wâsita ) его творений или нет, и утверждает, что вопрос не может быть решен решительно (аль-Газали 1985, 68–69).

Во всем этом аль-Газали принял неизменный характер этого творения. Однажды Бог решил создать этот мир среди альтернативы, Он также решил не менять правила, которые управляют ею. Хотя мыслимо и, следовательно, возможно, что Бог разрушит свою привычку или вмешиваться в назначенную функцию вторичного причины, Он сообщает нам в Своем откровении, что Он этого не сделает.в 31-я книга его Возрождения , аль-Газали говорит, что Бог создает все вещи одну за другой в упорядоченном порядке. После разъясняя, что этот порядок представляет Божью привычку ( сунна ), он цитирует Коран (33:62 и 48:23): «Вы не найдете никаких изменений в Божьих привычках». (Аль-Газали 1937–38, 11: 2084–85.) Этот стих цитируется несколько раз в Revival ; в одном проходе аль-Газали добавляет, что мы не должны думать, что Бог когда-либо изменить Свою привычку (там же, 4:12). Пророческие чудеса просто чрезвычайные происшествия, происходящие в системе строго привычное действие действий Бога или внутри «законы природы», управляющие вторичными причинами. Чудеса запрограммированы в Божий план Его творения, так сказать, с самого начала и не представляют собой прямого вмешательства или приостановление законных действий Бога (Frank 1992, 59; там же, 1994, 20). Учитывая, что никогда не будет перерыва в Божьем привычка, окказионалистская вселенная всегда будет оставаться неразличимой от одного, управляемого вторичной причинностью.

аль-Газали и Счастье

Абу Хамид аль-Газали (1058-1111 гг. н.э.) был не только одним из великих исламских философов, он также считается после Пророка Мухаммеда выдающимся авторитетом в области исламского богословия и юриспруденции. Однако большинство людей не знают, что аль-Газали много писал на тему счастья. Действительно, его монументальная книга « Возрождение религиозных наук» , насчитывающая более 6000 страниц и 4 тома, была переиздана в виде более короткого текста на персидском языке под названием « Алхимия счастья» .

В этом мы видим некоторые из его основных идей: счастье состоит в преобразовании себя, и что это преобразование состоит в осознании того, что человек в первую очередь является духовным существом. Абсолютный экстаз, утверждает аль-Газали, не находится ни в какой физической вещи, а скорее заключается в открытии на личном опыте своей идентичности с Высшей Реальностью.

Одно из прозвищ аль-Газали — «Доказательство ислама», и его называют так не только из-за прозорливости его писаний, но и из-за качества жизни, которую он прожил.Он был назначен профессором богословия в Багдадском университете в нежном возрасте тридцати трех лет. Но в течение следующих пяти лет он был охвачен духовным кризисом, пытаясь найти рациональное основание для основных принципов ислама, изложенных в Коране . В конце концов он пришел к выводу, что не существует рационального способа опровергнуть скептические сомнения, но есть другой способ обнаружить истину, на который намекали пророк Мухаммед и мудрецы суфийской традиции, мистической стороны ислама. Это был путь непосредственного опыта , внутреннего открытия, зависящего не от логики, а от интуиции и воображения. Пророки всех времен — это те, кто испытал эту реальность, основанную на преобразовании себя от эгоцентричного к богоцентричному существованию.

Вооружившись этим новым пониманием, аль-Газали покинул Багдад и все свое имущество (за исключением некоторых книг, которые позже были украдены ворами, что является признаком того, что он должен был оставить и их), а также свое уютное положение в университете. .Он отправился в Сирию, чтобы жить с суфийскими монахами и вести образ жизни, основанный исключительно на открытии истинной истины о себе и своих отношениях с Богом. Затем он отправился в паломничество в Мекку, где убедился, что назначен следующим великим реформатором веры. Его задача состояла в том, чтобы преобразовать ислам от простого следования правилам к внутренней тайне живой встречи с Богом. Это откроет ключевой секрет счастья, который удовлетворит саму цель, ради которой создан Человек.

Алхимия счастья

В « Алхимии счастья» аль-Газали начинает с того, что пишет: «Поистине счастлив тот, кто знает себя». Самопознание состоит в осознании того, что у нас есть сердце или дух, которые совершенно совершенны, но покрыты пылью накоплением страстей, происходящих от тела и его животной природы. Сущность человека уподобляется совершенному зеркалу, которое, если его отполировать, откроет истинную божественную природу человека.Ключом к этому полированию является устранение эгоистичных желаний и принятие противоположного желания поступать правильно во всех аспектах своей жизни. Как он пишет, «цель нравственной дисциплины состоит в том, чтобы очистить сердце от ржавчины страсти и обиды до тех пор, пока оно, подобно чистому зеркалу, не будет отражать свет Божий».

Такая задача не из легких, поэтому кажется, что истинное счастье — это не то состояние, которого может достичь большинство людей. Действительно, аль-Газали подчеркивает, что лишь немногие люди достигли этого высшего счастья, которое есть экстаз единения с божественным. Эти люди — пророки, которые появляются во все времена и в любом месте как посланники, чтобы напомнить человечеству об их истинном предназначении и конечной цели. Пророки — это те, кто сумел очистить свои внутренние зеркала от всей ржавчины и грязи, накопленной телесными желаниями и сравнениями с другими. В результате они могут видеть в моменты бодрствования то, что другие люди лишь случайно видят в своих снах, и они получают представление о природе вещей посредством непосредственной вспышки интуиции, а не путем кропотливого обучения.

Самое поразительное утверждение аль-Газали о пророках состоит в том, что они — самые счастливые люди, ибо они достигли конечной цели человеческого существования. Аль-Газали пишет, что каждый человек рождается с «сознательной болью в душе», возникающей в результате отключения от Высшей Реальности. Трагическое состояние человека состоит в том, что наши глаза настолько отвлечены физическими вещами и удовольствиями, что мы потеряли способность видеть невидимое. Вот почему люди так несчастны: они пытаются облегчить эту душевную боль, прибегая к телесным удовольствиям.Но физическое удовольствие не может облегчить боль, которая по своей сути является духовной. Единственный ответ на наше состояние — это удовольствие, которое исходит не от тела, а от самопознания.

Однако это самопознание не может быть достигнуто простым мышлением или философией. Действительно, как практикующий суфизм, аль-Газали ссылается на два способа достижения высшего состояния счастья: через танец (кружащиеся дервиши) и музыку ( Кавалли , представленную в наше время песнями Нусрата Фатеха Али). Хан, например).Один из основных танцев суфийского дервиша состоит в простом вращении вокруг большого гвоздя, помещенного между первыми двумя пальцами левой ноги. Это символизирует идею о том, что все вращается вокруг Бога, что Он является центром, а также периферией любой деятельности. По мере вращения границы личности начинают стираться, и человек полностью погружается в чистую любовь. Эйфория достигается, когда мы теряем сознание себя и сосредотачиваемся на чем-то, с чем мы полностью и в конечном счете связаны.Таким образом, суфийский танец или музыка подобны концепции «Потока» Чиксентмихайи, за исключением более высокого уровня — уровня погружения не в простую задачу, а в ту задачу, которая является метафорой приверженности человека Высшей Реальности.

В процессе аргументации этого вывода аль-Газали делает много других интересных наблюдений о природе счастья. Он указывает, что в душе есть разные способности и что с каждой способностью связано соответствующее счастье.Каждая часть души наслаждается тем, для чего она создана. Но высшая функция души есть восприятие истины; следовательно, это величайшее счастье, которое можно получить. Аль-Газали использует аналогию, чтобы описать это; гораздо счастливее встретить короля страны, чем ее премьер-министра. Точно так же человек должен быть гораздо счастливее открыть Высшую Реальность, чем какую-то условную меньшую истину.

В том же духе аль-Газали пишет, что несчастье создается порабощением желания и верой в то, что человек должен удовлетворять только свои собственные желания (которые управляются низменными инстинктами и аппетитами).Он утверждает, что каждый чувствует, даже в этом сбитом с толку состоянии, что что-то не так, что мы живем ненастоящей жизнью, которая нуждается в исправлении. Это ноющее чувство является источником нашей величайшей радости, поскольку, как только мы осознаем его, нас можно вести в противоположном направлении, к жизни смысла и самопреодоления.

Аль-Газали любил рассказывать следующую притчу как иллюстрирующую секрет подлинного счастья. Баязид был известным «пьяным суфием», к которому обратился несчастный человек, который утверждал, что постился и молился годами, но не нашел радости.Баязид сказал ему, что даже за триста лет аскетической преданности он все равно не найдет счастья. «Почему?» — спросил мужчина. «Потому что твой эгоизм стоит между тобой и Богом», — ответил Баязид. Мужчина умолял, чтобы его научили тому, как преодолеть свой эгоизм. Баязид ответил, что если бы он сбрил бороду, надел набедренную повязку, надел мешок для кормления, полный грецких орехов, и стал бы на рынке кричать: «Каждому, кто ударит меня, грецкий орех», то он был бы по-настоящему счастлив. Конечно, человек ушел разочарованным, так как не смог осуществить это предложение.Но Баязид знал, что другого выхода нет. Мы не можем себе представить, как быть счастливым, но в таком буйном воображении и есть секрет счастья.

Заключение

Аль-Газали учит нас следующему о достижении истинного счастья:

Счастье приходит от Самопознания, знания о том, что у нас есть сердце или дух, которые изначально совершенны, но затемнены страстями и желаниями.
Счастье зависит от наших способностей: если мы упражняем наши высшие способности (такие как Разум, Воображение), мы будем счастливее, чем если мы упражняем наши низшие (просто физические удовольствия)
В истории есть примеры по-настоящему счастливых людей, и это были «пророки» — люди, достигшие совершенного союза с Высшей Реальностью
Мы счастливы в той степени, в которой можем подражать этим пророкам
Все мы рождаемся с «сознательной душевной болью», которая заставляет нас искать счастья, но большинство из нас ищет замещающих удовольствий, исходящих от тела, которые не могут устранить боль, которая по своей сути является духовной.

Источники

Аль-Газали, Абу Хамид. Алхимия счастья . Транс. И изд. Клод Филд и Элтон И. Дэниел. Лондон: ME Sharpe, 1991.

Краткое введение в исламскую философию. Блэквелл: 2007.

Наср, Сейид Хоссейн. Живой суфизм . Лондон: Mandala Books, 1980.

Газали | Биография, философия и факты

Аль-Газали родился в 450 г. хиджры или в период с марта 1058 г. по февраль 1059 г. н.э. с первоначальным именем Абу Хаминд ибн Мухаммад аль-Газали.Многим жителям Запада он известен как Алгазель. Аль-Газали был мусульманским теологом, юристом, философом и мистиком, потомком персов. Он родился в городе Табаран в районе Тус, который сейчас находится на территории современного Ирана. Большинство посмертных преданий начинались с того, что отец аль-Газали скончался в крайней нищете, оставив аль-Газали и его младшего брата Ахмада на попечении суфия. Аль-Газали начал обучаться исламской юриспруденции у местного учителя по имени Ахмад аль-Радхакани. Позже он отправился изучать предметы юриста и богословия у аль-Джувайни в Нишапуре. После смерти аль-Джувейни аль-Газали покинул Нишапур и присоединился ко двору Низама аль-Мулька, который в то время был визирем султанов-сельджуков в Исфахане в 1085 году. Затем аль-Газали был удостоен титула «Блеск религии». и «Выдающееся положение среди религиозных лидеров». К 1091 году Низам аль-Мульк повысил Газали до профессора медресе Низамия в Багдаде.

Аль-Газали пережил духовный кризис в 1095 году, оставив свою карьеру в Багдаде и отправившись в паломничество в Мекку.Он провел некоторое время в Дамаске и Иерусалиме, посетив Мекку и Медину в 1096 году. В 1096 году аль-Газали вернулся в Тус, проведя следующие несколько лет в уединении, которое заключалось в воздержании от спонсируемых государством учений. Однако аль-Газали продолжал публиковать работы, принимал посетителей и преподавал в построенных им частных медресе и суфийских монастырях. Великий визирь Ахмада Санджара Фахр аль-Мульк настоял на том, чтобы Газали вернулся в Низамийю в Нишапуре, однако в 1106 году Газали уступил просьбам.

При жизни аль-Газали написал более 70 книг по науке, исламской философии и суфизму. Аль-Газали опубликовал свою книгу «Непоследовательность философов», которая стала поворотным моментом в исламской эпистемологии. Столкновение со скептицизмом привело аль-Газали к убеждению, что все события и взаимодействия не являются продуктом материальных соединений, а являются настоящей и непосредственной Волей Бога. Еще одна из самых известных работ аль-Газали — «Ихья Улум ад-Дин» или «Возрождение религиозных наук».Работа охватывает практически все области исламской науки. Сюда входят исламская юриспруденция, теология и суфизм. Книга получила много положительных отзывов. Затем аль-Газали написал сокращенную версию «Возрождения религиозных наук» на персидском языке под названием «Кимия-йи саадат», также известную как «Алхимия счастья». Хотя аль-Газали упомянул, что он написал более 70 книг, в настоящее время ему приписывают более 400 книг.

Аль-Газали оказал значительное влияние как на мусульманских, так и на христианских средневековых философов. Одним из наиболее влиятельных был святой Фома Аквинский. Аль-Газали также сыграл важную роль в объединении суфизма и шариата. Он был первым, кто объединил концепции суфизма в шариатские законы и первым дал формальное описание суфизма в своих работах. Работы аль-Газали укрепляют позиции суннитского ислама по сравнению с другими школами мысли.

Аль-Газали вернулся в Тус в 1110 году и отклонил приглашение великого визиря Мухаммеда I вернуться в Багдад. По мнению большинства историков, аль-Газали скончался в 1111 году 18 декабря.

Купить книги Аль-Газали

Критика философов Аль-Газали

Все, что они могут сказать о моральных науках, сводится к перечислению качеств и привычек души, к записи их родовых и специфических видов, и к способу взращивания хороших и борьбы с плохими. Это они просто переняли из высказываний суфиев. Это были благочестивые люди, которые усердно призывали Бога, противостояли страстям и следовали по пути, ведущему к Богу Всевышнему, избегая мирских удовольствий. В ходе их духовной брани им открылись добрые привычки души и ее недостатки, а также недостатки, портящие ее действия. Все это они изложили ясно. Затем философы переняли эти идеи и смешали их со своими собственными доктринами, используя придаваемый ими блеск для содействия распространению своего собственного ложного учения. Действительно, в их эпоху, нет, но в каждую эпоху есть группа благочестивых людей, которых Бог Всевышний никогда не оставляет в мире без них.Ибо они столпы земли, и по их благословению на землян нисходит божественная милость, как возвещено в предании от Мухаммада — благословение Божие и мир ему! — в котором он говорит: «Из-за них вы получаете дождь, и благодаря им вы получаете пропитание, и среди них были Спутники Пещеры». Такие благочестивые люди существовали в древние времена, как провозглашает Кур’ур (ср. сура 18). Аль-Газали «Избавление от заблуждения», перевод Ричарда Маккарти (50).

Полтора года назад я просмотрел критику политологии философов Аль-Газали. Он не отрицает, что они знают правду, но (для упрощения) настаивает на том, что они неоригинальны и не могут заниматься высшими вопросами, сосредотачиваясь в первую очередь на управлении государством. Они оригинальны, потому что часто просто повторяют (и занимаются плагиатом) мудрость Писания. Другими словами, Аль-Газали рассматривает Библию и Коран (он использует множественное число пророков) как, среди прочего, вклад в политическую философию. (Позиция, которую недавно защищал Йорам Хазони [отзыв].)

Обвинение в их неоригинальности повторяется, когда речь идет о моральных науках философов.Он рассматривает то, что верно в отношении их моральной философии, как плагиат суфиев. Более того, он предполагает, что они на самом деле использовали престиж (истинного) суфийского учения, которое выдавали за свое собственное, для продвижения своих собственных (ложных) первоначальных вкладов. (Хороший современный пример такой стратегии: Бадью использует престиж теории множеств для продвижения своей собственной философии. )

Философам противопоставляются суфии, которых называют благочестивыми людьми, столпами земли.Если я правильно его понял, Аль-Газали утверждает со ссылкой на известную историю (известную в христианстве и в исламе) о Сподвижниках Пещеры [или Семи Спящих], что знания, которыми обладают суфии, не только всегда доступны , но и то, что в каждом поколении будут люди, которые в принципе могут получить доступ к этому (суфийскому) знанию. Это имеет четыре последствия, на которые стоит обратить внимание:

Во-первых, Аль-Газали не только разделяет философскую иерархическую концепцию населения (навыков, талантов, природы в любой момент времени), но и считает, что демография/воспроизводство людей таковы, что когнитивная и духовная элиты будут проявляться. в любое время и в любом месте так, чтобы суфийская мудрость всегда и везде была человеческой возможностью .[Философы, напротив, похоже, согласны с Сократом в том, что высший тип на самом деле является просто естественной случайностью, которой не следует ожидать. ]

Во-вторых, Аль-Газали, таким образом, привержен идее (опять же, не Корану ), что суфийская мудрость может предшествовать всякому откровению. Таким образом, быть суфием — значит иметь доступ к древней и, возможно, вечной мудрости (Бог никогда не оставляет мир нищим).

В-третьих, в отличие от политической науки, суфийская мудрость (истинная часть моральной науки философов) не приписывается Корану ! Аль-Газали рассматривает искусство жизни («хорошие привычки души») в отличие от Корана .Это (формально) не противопоставление явленному тексту , , но явно альтернативный путь к одному и тому же Богу. Можно было бы знать, как жить без откровения. Интересно, что философы обладают элементами этого альтернативного пути. Они, так сказать, являются хорошей отправной точкой, но, с точки зрения Аль-Газали, не являются ее надлежащим конечным пунктом (для познавательной элиты это суфизм).

В-четвертых, то есть (и я отношусь к этому с наибольшей осторожностью) Аль-Агазали, по-видимому, согласен с вдохновленным Платоном пониманием философами (вспомним здесь, здесь и здесь) текста Корана как представления истина (на уровне мнения), но не как сама вечная истина.

Особенность философской истории в том, что смелость (вспомним; и особенно здесь) Аль-Газали упоминается так редко.+*

+Я благодарен слушателям моего курса исламской политической теории последних трех лет, особенно Эндеру Ренгкунгу в Амстердаме, за обсуждение.

* Как-нибудь в другой раз мы поговорим о Непоследовательности Философов .

аль-Газали, Абу Хамид (1058–1111) — Философская энциклопедия Routledge

ДОИ: 10.4324/9780415249126-H028-1
Версия: v1, Опубликовано в Интернете: 1998
Получено 10 февраля 2022 г. с https://www.rep.routledge.com/articles/biographical/al-ghazali-abu-hamid-1058- 1111/в-1

Аль-Газали — один из величайших исламских правоведов, богословов и мыслителей-мистиков. Он изучил различные отрасли традиционных исламских религиозных наук в своем родном городе Тус, Гурган и Нишапур в северной части Ирана. Он также был вовлечен в суфийские практики с раннего возраста.Получив признание Низама аль-Мулька, визиря сельджукских султанов, он был назначен главой Низамийского колледжа в Багдаде в 484 г. хиджры/1091 г. н.э. College, а также опровержение ересей и ответы на вопросы всех слоев общества. Однако четыре года спустя аль-Газали впал в серьезный духовный кризис и окончательно покинул Багдад, отказавшись от своей карьеры и мира. Поскитавшись около двух лет по Сирии и Палестине и завершив паломничество в Мекку, он вернулся в Тус, где до самой смерти занимался писательством, суфийскими практиками и обучением своих учеников.Тем временем он возобновил преподавание в течение нескольких лет в колледже Низамия в Нишапуре.

Аль-Газали объяснил в своей автобиографии, почему он отказался от своей блестящей карьеры и обратился к суфизму. Он говорит, что это произошло из-за его осознания того, что не было никакого пути к определенному знанию или убеждению в истине откровения, кроме как через суфизм. (Это означает, что традиционная форма исламской веры в то время находилась в очень критическом состоянии.) Это осознание, возможно, связано с его критикой исламской философии.На самом деле его опровержение философии — это не просто критика с определенной (ортодоксальной) теологической точки зрения. Во-первых, его отношение к философии было двойственным; он был и объектом критики, и предметом изучения (например, логика и естественные науки). Он освоил философию, а затем подверг ее критике, чтобы исламизировать. Важность его критики заключается в его философской демонстрации того, что метафизические аргументы философов не выдерживают проверки разумом.Однако он также был вынужден признать, что уверенность в откровенной истине, которую он так отчаянно искал, не может быть достигнута разумом. Только позже он, наконец, достиг этой истины в экстатическом состоянии ( фана’ ) суфия. Благодаря собственному религиозному опыту он работал над возрождением исламской веры, реконструируя религиозные науки на основе суфизма и давая ему теоретическую основу под влиянием философии. Таким образом, суфизм стал общепризнанным в исламском сообществе.Хотя исламская философия недолго выдержала критику аль-Газали, он внес большой вклад в последующую философию исламского богословия и суфизма.

Ссылаясь на эту статью:
Накамура, Кодзиро. аль-Газали, Абу Хамид (1058–1111), 1998 г., doi: 10.4324/9780415249126-H028-1. Философская энциклопедия Рутледжа, Тейлор и Фрэнсис, https://www.rep.routledge.com/articles/biographical/al-ghazali-abu-hamid-1058-1111/v-1.
Copyright © 1998-2022 Рутледж.

«Глубокое, вечное» наследие философа аль-Газали живет на

В древних руинах Туса на северо-востоке Ирана заброшенное кладбище в пыльном поле, покрытое жестяным сараем, свидетельствует о разрушениях, причиненных монголами много веков назад.

В круглой яме посреди кладбища когда-то стояла могила иранского философа и теолога XII века Абу Хамида аль-Газали, также известного как Имам аль-Газали. Он умер 19 декабря 1111 года.

Выступая перед агентством Анадолу (АА) накануне годовщины кончины аль-Газали, историк и поэт Надир Джафари сказал: «Великолепная гробница была разрушена, когда монголы под предводительством Чингисхана вторглись в управляемый Хорезмами Иран в 13 веке».

«Они уничтожили все, что попадалось им на пути, включая могилу аль-Газали, оставив в городе след смерти и разрушения», — сказал он. «В течение следующей тысячи лет никто не знал, где он похоронен, от его могилы до недавнего времени не осталось и следа».

В 1995 году могила была обнаружена во время археологических раскопок в местности под названием Биджа Хишти, рядом с загадочным кирпичным монументом, известным как Харуния, который долгое время был популярен среди местных жителей и туристов как мемориал аль-Газали.

Могила, расположенная всего в километре от красивого мавзолея легендарного персидского поэта Фирдоуси, накрыта жестяным навесом и почти не принимает посетителей.

Местные жители сожалеют о том, что план реконструкции могилы над ним не был реализован в течение многих лет.

«Ходили разговоры о строительстве гробницы для аль-Газали по образцу Фирдоуси и (персидского эрудита XI века Омара) Хайяма. Но пока этот проект так и не был реализован», — сказал «АА» местный житель.

Место последнего упокоения Аль-Газали в Тусе, возможно, было уничтожено, но его имя и наследие жили, особенно в областях философии, теологии и мистицизма, вдохновляя поколения как персидских, так и неперсидских ученых.

Знаменитый философ-правовед сегодня упоминается как «худжат аль-ислам» (доказательство ислама) и провозглашается одним из величайших «обновителей» исламской веры за его неприятие философий, которые, по его мнению, противоречили священному учению. Исламские верования.

Хоссейн Садикян, философ и преподаватель университета, сказал, что вклад аль-Газали «глубок и вечен», о чем свидетельствует то, как его богословские доктрины повлияли на ученых на Западе, в том числе на таких, как итальянский философ XIII века св.Фома Аквинский.

«Аль-Газали, возможно, величайший исламский мыслитель и философ средневековой эпохи, который преодолел пропасть между суфизмом и шариатом и осмелился бросить вызов ведущим философам греческой школы», — сказал он «АА», отвергая представление о том, что аль-Газали был « против философии или науки».

Родившийся в маленьком городке Табаран в Тусе в 1058 году, аль-Газали провел тяжелое детство, борясь с крайней нищетой. Он изучал теологию и юриспруденцию у аль-Джувейни, одного из величайших юристов своего времени, в городе Нишапур. После смерти Джувейни он служил при дворе Низама аль-Мулька, визиря Империи Сельджуков и известного ученого, который назначил его главой школы Низамия в Багдаде.

В 1095 году, как отмечает Садикян, у философа случился «духовный кризис», побудивший его провести годы в уединении в родном городе. «Это был поворотный момент в его жизни как философа и мистика, что подробно описано в его автобиографии «Избавление от ошибок», — сказал он.

Аль-Газали является автором более 70 книг по философии, суфизму и науке, одна из которых — «Непоследовательность философов» — резкая критика философов, принадлежащих к греческой школе.

Историк и писатель Мохаммад Реза Абуи Мехризи называет свою персидскую книгу «Алхимия счастья» «одной из своих величайших». В этой книге говорится о «познании себя, познании Бога, познании этого мира и познании будущего».

«Аль-Газали был ведущим ученым своего времени, выдающимся философом и теологом, который выбрал путь, отличный от пути (ученых) Авиценны и Фараби, завоевав как поклонников, так и критиков», — сказал Мехризи «АА».

Для некоторых аль-Газали также был противоречивой фигурой, поскольку он выступал против многих выдающихся мусульманских философов, таких как мусульманский врач, астроном и философ XI века Ибн Сина, известный на Западе как Авиценна, и более ранний мыслитель и ученый Абу Наср. аль-Фараби, оба были сторонниками греческой философии.

Аль-Газали поставил под сомнение рациональность и логику греческой философии и подверг критике мусульманских сторонников аристотелевской школы, прежде чем представить свою собственную версию «рациональности».

В своей основополагающей работе «Непоследовательность философов» аль-Газали пишет, что «они отказались довольствоваться религией, которой следовали их предки», имея в виду Авиценну и Фараби.

Масуме Шахгорди, исследователь современной философии, сказал, что оппозиция аль-Газали Авиценне была «потому что он неправильно понял Авиценну», в то время как его возражения против Фараби касались «отношения религии и философии — какая из них имеет преимущество над другой. »

Али Фадли, исследователь философии, сказал, что, хотя вклад аль-Газали в духовную исламскую традицию и мистицизм был «замечательным», он считал, что «философия противоположна исламским учениям».

Его сторонники, однако, утверждают, что мысли аль-Газали о философии и науке были «более тонкими» и что он яростно выступал против «некритического принятия греческой философии».

Садикиян процитировал свою знаменитую работу «Тахафут аль-Фаласифа» («Непоследовательность философов»), чтобы подчеркнуть, что его оппозиция направлена против «ортодоксальных философов», а не против философии как таковой.»

«Аль-Газали не разрушал ни философию, ни науку, и он не был против философии», — подчеркнул он. «Он просто критиковал греческую философию и ее мусульманских сторонников».

Тем временем споры между его сторонниками и критиками продолжаются спустя 10 веков после его смерти.

Имам Аль-Газали и возрождение исламской стипендии

КАИР — 8 июня 2017 г.

: Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) пообещал, что каждое столетие будет возникать обновитель веры ислама.

На протяжении всей истории приходили великие мусульманские интеллектуалы, правители, полководцы и художники, которым удавалось омолаживать веру в мусульманском мире и помогать мусульманам решать проблемы той эпохи. Каждому из этих великих деятелей был необходим определенный исторический контекст, чтобы совершить то, что они сделали.

Одним из величайших обновителей веры в истории был ученый XI века Абу Хамид аль-Газали. Сегодня он известен как «Худжат аль-Ислам», Доказательство ислама, из-за его усилий в интеллектуальной борьбе с некоторыми из самых опасных идей и философий, которые преследовали мусульманский мир в его время.

От вездесущего характера древнегреческой философии до растущей волны политического шиизма Имам аль-Газали не оставил камня на камне в своем стремлении возродить серьезную исламскую науку перед лицом неортодоксальных угроз.

Ранняя жизнь
Абу Хамид аль-Газали родился в 1058 году в городе Тус, в современном Иране. Он происходил из персидской семьи, но свободно говорил по-арабски, на котором писал, как и многие другие мусульманские ученые его эпохи. Он с раннего возраста обучался основам ислама и исламского права, и среди его учителей был выдающийся шафиитский ученый аль-Джувайни.

После получения образования он присоединился ко двору сельджукского визиря Низама аль-Мулька в Исфахане в 1085 году. Низам аль-Мульк был известен своими усилиями по созданию передовых образовательных центров по всему мусульманскому миру. Таким образом, он назначил аль-Газали учителем в школе Низамийя в Багдаде в 1091 году. В Багдаде аль-Газали занимал очень престижное положение и регулярно привлекал на свои лекции огромные толпы.

Однако в 1095 году аль-Газали пережил духовный кризис, во время которого он начал сомневаться в своих намерениях преподавать.В своей автобиографии он заявил, что его намерение «не было направлено исключительно к Богу, а скорее было спровоцировано и мотивировано стремлением к славе и всеобщему престижу». Осознав свою духовную дилемму, он оставил свой пост в Низамийе и отправился в Дамаск, Иерусалим и Хиджаз. Во время своих путешествий он сосредоточился на тазкии (очищении) своей души и анализе различных подходов к исламу, которые были популярны в его время.

В конце концов он вернулся в Багдад в 1106 году и снова начал преподавать.Его путешествия и поиск способа очистить свои намерения оказали огромное влияние на его общественную роль, и во время его пребывания в Багдаде он иногда вызывал споры. В конце концов он вернулся в свой родной город Тус, где и умер в 1111 году.

Опровержение философии
В своей автобиографии «Избавление от ошибок» аль-Газали описывает подходы к поиску истины, которым следуют люди. Одной из популярных идеологий того времени была философия, основанная на древнегреческих философских моделях Аристотеля.Среди видных мусульманских сторонников аристотелевской философии были Ибн Сина и аль-Фараби.

Опасности аристотелевской философии и логики, согласно аль-Газали, были выводами, к которым пришли философы. Некоторые философы пришли бы к выводу, что такие вещи, как вечность мира и несуществование Бога, или что Бог не всезнающий. Для аль-Газали и других мусульман, основанных на ортодоксальных исламских верованиях, эти новые идеи считались неверием в приверженцев ислама.

По мнению аль-Газали, ни одному мусульманскому ученому до сих пор не удалось эффективно опровергнуть этих философов. Поскольку философы были экспертами в логике и аргументации, они, казалось, приводили очень четкие аргументы в пользу своей позиции, несмотря на то, что эти позиции прямо противоречили исламской вере.

Аль-Газали взял на себя задачу показать проблемы в аргументах философов на их собственных условиях в «Непоследовательности философов», которая была опубликована в 1095 году.Используя против них логику философов, ему удалось ясно показать дыры в философских рассуждениях, которые привели к неверию. Для этого ему пришлось глубоко погрузиться в саму философию, чего он не рекомендовал массам. На протяжении всего своего письма он подчеркивает важность твердой опоры на правильную веру, прежде чем углубляться в неортодоксальные верования.

Еще одна серьезная проблема, с которой пришлось столкнуться аль-Газали, заключалась в растущем потоке мусульман, принявших исмаилитскую шиитскую веру в то, что непогрешимый Скрытый имам является действительным источником исламского закона и веры.Для исмаилитов пророчество Мухаммеда (мир ему и благословение) не было последним словом в религиозных вопросах, и к особой святой фигуре, известной как имам, можно было обратиться за руководством.

В книге «Избавление от ошибок» аль-Газали опроверг их заявления о существовании имама на основании Священных Писаний, показав, что не существует достоверных повествований Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) об имамате после его смерти. Он также пошел дальше, чтобы логически ответить на утверждения о необходимости имама, проанализировав роль исламского права и его происхождение.Не вдаваясь слишком далеко в свои доказательства (которые намного лучше понять, прочитав его оригинальную работу), он приходит к заключению относительно исмаилитов, что:

«Суть их доктрины сводится к обману простых людей и недалеких
, показав потребность в авторитетном учителе».
Проанализировав подходы к исламу с помощью философских, шиитских и других средств, аль-Газали приходит к выводу, что единственный эффективный способ познания мира – это подлинная практика ислама, которой учил Пророк (мир ему и благословение). и ранние поколения.В его время это практиковали суфии, группа, отказавшаяся от зависимости от этого мира и полностью сосредоточившаяся на очищении своей души в попытке лучше служить Аллаху.

Аль-Газали и наука
Обычно ученые-востоковеды выдвигают Имаму аль-Газали обвинение в том, что его опровержение философии привело к общему упадку исламского научного прогресса. Они основывают свои утверждения на том, что многие из людей, которых опроверг аль-Газали, такие как Ибн Сина и аль-Фараби, были одними из ведущих ученых того времени.Однако правда, конечно, более тонкая.

Хотя аль-Газали явно не согласен с философскими идеями ученых, которые также написали великие математические и научные трактаты, он очень четко проводит различие между философией и наукой. Аль-Газали утверждает:
«Кто берется за эти математические науки, тот восхищается тонкостью их деталей и ясностью их доказательств. Из-за этого он образует высокое мнение о философах и полагает, что все их науки обладают такой же ясностью и основательностью, как эта наука математика.»

Опасность изучения математики и других наук, утверждает аль-Газали, не в том, что сам предмет противоречит исламу и его следует избегать. Скорее, учащийся должен с осторожностью принимать научные идеи ученых, не принимая слепо все, что они говорят о философии и других проблемных предметах.
Далее он утверждает, что существует еще одна опасность для невежественного изучающего науки, а именно неприятие всех научных открытий ученых на том основании, что они также были философами с инославными верованиями.Он утверждает:
«Воистину велико преступление против религии, совершенное тем, кто полагает, что ислам должен защищаться отрицанием этих математических наук. Ибо явленный Закон нигде не берется отрицать или утверждать эти науки, а последние нигде не обращаются к религиозным вопросам».

Когда кто-то читает работы Имама аль-Газали на очень поверхностном уровне, можно легко неправильно понять то, что он говорит, как антинаучное в целом. Правда, однако, заключается в том, что единственное предупреждение аль-Газали студентам состоит в том, чтобы не принимать полностью все убеждения и идеи ученого только из-за его достижений в математике и естественных науках.Выпуская такое предупреждение, аль-Газали фактически защищает научное предприятие для будущих поколений, изолируя его от смешения с теоретической философией, которая может в конечном итоге разбавить саму науку до области, основанной только на догадках и рассуждениях.

Наследие
В этой статье не делается попытка дать всесторонний обзор имама аль-Газали и всех его идей и вкладов. Для этого потребуются полные учебники, анализирующие его сочинения.Вместо этого цель состоит в том, чтобы показать влияние, которое аль-Газали оказал на его собственную эпоху и последующую исламскую историю.

Имам аль-Газали сегодня известен как Худжат аль-Ислам, что в переводе с арабского означает «Доказательство религии» из-за его вклада в защиту мусульманского мира от интеллектуальных проблем, с которыми он сталкивался.