Виктор Гюго – биография, фото, личная жизнь, библиография
Биография
Виктор Гюго – французский писатель, произведения которого вошли в историю и стали бессмертными памятниками литературного достояния. Любитель готики и представитель романтизма всю жизнь презирал законы общества и выступал против человеческого неравенства. Самую популярную книгу «Отверженные» Гюго написал в момент творческого кризиса, но, тем не менее, этот роман стал любимым произведением поклонников автора во всем мире.
Детство и юность
Начало 19 века: во Франции минула великая революция, в стране уничтожены Старый порядок и абсолютная монархия, на смену которым пришла Первая французская республика. В стране процветал лозунг: «Свобода, равенство, братство», а молодой полководец Наполеон Бонапарт вселял надежду на светлое будущее.
Портрет Виктора ГюгоИменно в то время, когда были разрушены древние устои, а во Франции произрастали ростки из зерен революции, у капитана наполеоновской армии Леопольда Сижисбера Гюго родился третий сын. Произошло это событие 26 февраля 1802 года на востоке страны, в городе Безансон. Мальчик, которому дали имя Виктор, был болезненным и слабым, по воспоминаниям его матери Софи Требюше, младенец был «не больше столового ножа».
Семья была богата и жила в большом трехэтажном доме. Леопольд происходил из крестьянского рода, но Великая французская революция позволила мужчине проявить себя. Отец будущего писателя прошел путь от офицера республиканской армии до сторонника Бонапарта и, наконец, стал генералом. Гюго старший часто разъезжал из-за долга службы, поэтому семейство переезжало в Италию, Испанию, Марсель, а также на острова в Средиземном море и Тоскане. Путешествия оставили неизгладимые впечатления на маленького Виктора, которые позже найдут отголосок в произведениях писателя.
Виктор Гюго в детстве и юностиИз биографии матери Гюго известно только то, что она приходилась дочерью судовладельца.
Софи и Леопольд старались воспитывать трех мальчиков (Виктора, Абеля и Эжена) в любви, но мировоззрения супругов расходились, отчего они часто ссорились. Требюше придерживалась роялистских и вольтерьянских взглядов и во французской революции была сторонницей династии Бурбонов, тогда как Гюго старший был преданным приверженцем Наполеона. Не только политические распри заставляли родителей будущего писателя расходиться: у Софи была любовь на стороне с генералом Виктором Лагори.
Виктор Гюго в молодостиИз-за родительских ссор трое братьев жили то у Софи, то у Леопольда, а в 1813 году мать и отец Виктора Гюго развелись, и женщина переехала в столицу Франции, забрав с собой младшего сына. В будущем Софи не раз жалела и пыталась примириться с супругом, однако тот не желал забывать старые обиды.
Мать оказала значимое влияние на Виктора: ей удалось внушить ребенку, что Бурбоны – приверженцы свободы, а образ идеального монарха сложился у мальчика за счет прочитанных книг.
Литература
Леопольд мечтал, чтобы младший ребенок приобщился к точным наукам, к тому же у мальчика был талант к математике, он прекрасно считал и справлялся со сложными уравнениями. Возможно, у генеральского сына сложилась бы карьера Мишеля Ролля или Декарта, но Виктор выбрал другой путь и оказался от поступления в Политехнический университет.
Виктор Гюго в 1853 годуБудущий автор бессмертных романов предпочел цифрам латинские стихи и книги, с запоем прочитывая великие произведения. Впрочем, Гюго начал писать оды и стихотворения еще в детстве, учась в Лицее Людовига Великого, с 1812 года. Юноша зачастую был автором пьес на импровизированных школьных представлениях: сдвинутые столы служили театральными подмостками, а сценические костюмы вырезались неумелыми детскими руками из цветной бумаги и картона.
Когда мальчику было 14 лет, он вдохновлялся первым представителем романтизма Франсуа Шатобрианом и мечтал быть похожим на французского поэта. В автобиографическом дневнике будущий автор «Собора Парижской Богоматери» исписал переводами творений Вергилия 10 тетрадок: тогда мальчик находился на больничном режиме из-за полученного ранения в ногу.
Писатель Виктор ГюгоПозже самокритичный юноша нашел рукописи, бережно собранные его матерью, и сжег свои труды, считая, что способен на более изящный и литературный слог. На последней тетради Виктор пишет, что это вздор и рисует изображение яйца, внутри которого находится птенец.
Когда Виктору было 15 лет, он показал себя как явного сторонника роялизма и приверженца укоренившегося литературного классицизма.
В 1813 году молодой Гюго участвует в литературном конкурсе, где представляет членам жюри оду о пользе наук, «Les avantages des tudes», за что получает похвалу и восторженные отзывы. Некоторые судьи не верили, что автору стихотворения исполнилось 15, потому что в произведении Виктор рассуждал как взрослый человек со сформировавшимся мировоззрением.
Виктор Гюго писал не только романы, но и стихиЮный писатель восхвалял в произведениях династию Бурбонов: за оду «На восстановление статуи Генриха IV» юноша получил внимание и благосклонность французских властей, которые выплачивали молодому таланту жалование. Поощрение деньгами пришлось кстати, так как Леопольд отказался помогать материально сыну из-за несогласия последнего поступить в Политехническую школу.
Когда мальчику было 17 лет, он вместе с братом Абелем приступает к изданию журнала с броским названием «Литературный консерватор», а сборник «Оды», вышедший в 1822 году, сделал Виктора признанным поэтом в литературной публике.
Автограф Виктора ГюгоКниги Гюго олицетворяли течение романтизма, и в трудах автора нередко скрывался социальный или политический аспект, тогда как английский романтизм Байрона представлял собой произведения, главным действующим лицом которых была человеческая личность.
Жителям Франции приходилось наблюдать общественное неравенство, грязные закоулочки, нищенство, рабовладение, распущенное поведение женщин и прочие жизненные явления, хотя Париж считался городом любви. Гюго, как и любой писатель, был наблюдательным человеком, которого волновала окружающая действительность. Причем в своих произведениях Виктор не углублялся в суть социальных распрей, пытаясь доказать читателям, что общественные проблемы будут решены только тогда, когда человек научится ценить нравственность и мораль.
Книги Виктора ГюгоНередко произведения французского автора носили политический подтекст, в первом серьезном романе «Последний день приговоренного к смерти» (1829) писатель метафорично изъясняет свою позицию по поводу отмены смертной казни, фиксируя мысли и муки литературного героя, обреченного на погибель.
Также философскую концепцию носит произведение Виктора Гюго «Человек, который смеется» (предварительно Виктор хотел назвать сочинение «По приказу Короля»), написанное писателем в зрелом возрасте. Роман описывает ужасы социального насилия, которое совершалось верховной знатью. Произведение рассказывает о лорде Гуинплене, которому в детстве изуродовали лицо, чтобы лишить наследника престола и статуса. Из-за внешней неполноценности к мальчику относились как к второсортному человеку, не обращая внимания на его положительные стороны.
«Отверженные»
Роман «Отверженные», написанный Гюго в 1862 году – вершина творчества французского писателя, по мотивам которого позже был снят фильм. В концепции литературного сюжета заключаются острые проблемы окружающей жизни, такие как голод и нищета, падение девушек к проституции ради куска хлеба, а также произвол высшего сословия, каковым являлась власть.
Протагонистом произведения является Жан Вальжан, который ради голодающей семьи украл в булочной буханку. Из-за несерьезного преступления мужчина получил в общей сложности 19 лет лишения свободы, а после выхода на волю стал изгоем, которого лишили права на спокойную жизнь.
Козетта. Иллюстрация к книге Виктора Гюго «Отверженные»Несмотря на плачевное положение в обществе, у героя романа присутствует цель – сделать бездомную девочку Козетту счастливой.
По мнению биографов французского писателя, книга основана на реальных событиях: в 1846 Гюго лично увидел, как из-за куска буханки арестовали человека.
Гаврош. Иллюстрация к книге Виктора Гюго «Отверженные»Также Виктор описывает жизнь задорного мальчишки – сироты Гавроша, который погибает в ходе июньского восстания, прошедшего в 1831 году.
«Собор Парижской Богоматери»
Замысел «Собора Парижской Богоматери» возникает у Виктора Гюго в 1828 году, а сама книга публикуется в 1831. После издания романа Гюго становится новатором: писатель стал первым французом, который написал произведение с историческим подтекстом.
Виктор опирался на опыт всемирно известного писателя-историка Вальтера Скотта. «Собор Парижской Богоматери» имел политический мотив: при жизни автор романа выступал за реконструкцию памятников культуры.
Иллюстрация к книге Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери»Поэтому готический собор в Париже, который власти собирались снести, стал главным героем произведения. Роман рассказывает о человеческой жестокости и вечном противостоянии добра и зла. Эта книга носит драматический характер и повествует о несчастном уродливом Квазимодо, влюбленном в красавицу Эсмеральду – единственную жительницу Парижа, которая не насмехалась над бедным служителем храма. После смерти Гюго произведение экранизировалось: на его основе снят знаменитый «Горбун из Нотр-Дама» (1996).
Личная жизнь
Личная жизнь Виктора Гюго отличилась тем, что у него были своеобразные отношения с противоположным полом. В юношестве писатель влюбляется в Адель Фуше, типичную представительницу буржуазии. В 1822 году возлюбленные женятся. У пары родилось пятеро детей (первый ребенок умер в младенчестве), но красавица Адель стала пренебрежительно относиться к Гюго: она не считала супруга талантливым писателем и не прочла ни единой строчки из его произведений. Зато женщина изменяла мужу с его другом Сент-Бева, отказывая Виктору в плотском удовольствии, любое прикосновение писателя раздражало строптивую девицу, однако об изменах она предпочитала молчать.
Виктор Гюго и его жена АдельПозже Гюго влюбляется в светскую куртизанку-красавицу Жульетту, которую содержал князь Анатолий Демидов, не отказывая девушке в роскоши. Новая пассия страстно влюбилась в писателя, который потребовал закончить роман с богатым мужчиной. Но в отношениях Гюго оказался крайне скупым: из изящно одетой барышни новая невеста Виктора превратилась в даму, которая носила лохмотья: автор романов выдавал Жульетте незначительную сумму на расходы и контролировал каждую потраченную монету.
Виктор Гюго и Жюльетта ДруэУ новой возлюбленной Виктора была мечта стать актрисой, но писатель не приложил никаких усилий, чтобы девушка получила театральную роль.
Позже страсть к постаревшей Жультте у писателя остыла, и он был не против развлечений с девушками на одну ночь, для приема которых организовал отдельный кабинет в своем доме.
Смерть
Умер великий писатель весной 1885 года от пневмонии. Весть о кончине Виктора Гюго мигом облетела всю Францию, миллионы людей скорбели и участвовали в похоронах автора бессмертных романов.
Похороны Виктора ГюгоОдним из любимых мест поклонников Гюго стал остров Джерси, где Виктор провел 3 счастливых года и раскрыл себя как поэта.
Библиография
- «Отверженные»
- «Собор Парижской Богоматери»
- «Человек, который смеется»
- «Последний день приговоренного к смерти»
- «Девяносто третий год»
- «Козетта»
- «Труженики моря»
- «Гаврош»
- «Клод Ге»
- «Эрнани»
Цитаты
- «Засыпьте пропасть невежества, и вы уничтожите притон преступлений»;
- «Великие люди редко появляются в одиночестве»;
- «Идеи – редкая дичь в лесу слов»;
- «Осёл, знающий дорогу, стоит большего, чем прорицатель, гадающий наугад»;
- «Для меня не важно, на чьей стороне сила; важно то, на чьей стороне право»;
- «Мужчину порабощает не только душа женщины, но и ее тело, и чаще тело, чем душа. Душа – возлюбленная, тело – любовница».
Виктор Гюго реферат по зарубежной литературе
Введение Виктор Гюго — великий писатель-романтик, публицист-патриот, политик-демократ. Эстетические принципы творчества Гюго Личность Виктора Гюго (1802-1885) поражает своей разносторонностью. Один из самых читаемых в мире французских прозаиков, для своих соотечественников он прежде всего великий национальный поэт, реформатор французского стиха, драматургии, а также публицист-патриот, политик- демократ. Знатокам он известен как незаурядный мастер графики, неутомимый рисовальщик фантазий на темы собственных произведений. Но есть основное, что определяет эту многогранную личность и одушевляет ее деятельность, — это любовь к человеку, сострадание к обездоленным, призыв к милосердию и братству. Некоторые стороны творческого наследия Гюго уже принадлежат прошлому: сегодня кажутся старомодными его ораторско- декламационный пафос, многословное велеречие, склонность к эффектным антитезам мысли и образов. Однако Гюго — демократ, враг тирании и насилия над личностью, благородный защитник жертв общественной и политической несправедливости, — наш современник и будет вызывать отклик в сердцах еще многих поколений читателей. Человечество не забудет того, кто перед смертью, подводя итог своей деятельности, с полным основанием сказал: “Я в своих книгах, драмах, прозе и стихах заступался за малых и несчастных, умолял могучих и неумолимых. Я восстановил в правах человека шута, лакея, каторжника и проститутку”. Ярчайшей демонстрацией справедливости этого утверждения можно считать исторический роман “Собор Парижской Богоматери”, начатый Гюго в июле 1830 и законченный в феврале 1831 года. Обращение Гюго к далекому прошлому было вызвано тремя факторами культурной жизни его времени: широким распространением исторической тематики в литературе, увлечением романтически трактуемым средневековьем, борьбой за охрану историко- архитектурных памятников. Интерес романтиков к средним векам во многом возник как реакция на классическую сосредоточенность на античности. Свою роль здесь играло и желание преодолеть пренебрежительное отношение к средневековью, распространившееся благодаря писателям-просветителям XVIII века, для которых это время было царством мрака и невежества, бесполезным в истории поступательного развития человечества. И, наконец, едва ли не главным образом, средние века привлекали романтиков своей необычностью, как противоположность прозе буржуазной жизни, тусклому обыденному существованию. Здесь можно было встретиться, считали романтики, с цельными, большими характерами, сильными страстями, подвигами и мученичеством во имя убеждений. Все это воспринималось еще в ореоле некой таинственности, связанной с недостаточной изученностью средних веков, которая восполнялась обращением к народным преданиям и легендам, имеющим для писателей-романтиков особое значение. Свой взгляд на роль эпохи средневековья Гюго изложил еще в 1827 году в авторском предисловии к драме “Кромвель”, ставшее манифестом демократически настроенных французских романтиков и выразившее эстетическую позицию Гюго, которой он, в общем, придерживался до конца жизни. Гюго начинает свое предисловие с изложения собственной концепции истории литературы в зависимости от истории общества. Согласно Гюго, первая большая эпоха в истории цивилизации — это первобытная эпоха, когда человек впервые в своем сознании отделяет себя от вселенной, начинает понимать, как она прекрасна, и свой восторг перед мирозданием выражает в лирической поэзии, господствующем жанре первобытной эпохи. Своеобразие второй эпохи, античной, Гюго видит в том, что в это время человек начинает творить историю, создает общество, осознает себя через связи с другими людьми, ведущий вид литературы в эту эпоху — эпос. Со средневековья начинается, говорит Гюго, новая эпоха, стоящая под знаком нового миросозерцания — христианства, которое видит в человеке постоянную борьбу двух начал, земного и небесного, тленного и бессмертного, животного и божественного. Человек как бы состоит из двух существ: “одно — бренное, другое — бессмертное, одно — плотское, другое — бесплотное, одно- скованное вожделениями, потребностями и страстями, другое — взлетающее на крыльях восторга и мечты”. Борьба этих двух начал человеческой души драматична по самому своему существу: “…что такое драма, как не это ежедневное противоречие, ежеминутная борьба двух начал, всегда противостоящих друг другу в жизни и оспаривающих друг у друга человека с колыбели до могилы?” Поэтому третьему периоду в истории человечества соответствует литературный род драмы. Гюго убежден: все существующее в природе и в обществе может быть отражено в искусстве. Искусство ничем не должно себя ограничивать, по самому своему существу оно должно быть правдиво. Однако это требование правды в искусстве у Гюго было довольно условным, характерным для писателя-романтика. Провозглашая, с одной стороны, что драма — это зеркало, отражающее жизнь, он настаивает на особом характере этого зеркала; надо, говорит Гюго, чтобы оно “собирало, сгущало бы световые лучи, из отблеска делало свет, из света- пламя!” Правда жизни подлежит сильному преображению, преувеличению в воображении художника, которое призвано романтизировать действительность, за ее будничной оболочкой показать извечную схватку двух полярных начал добра и зла. Отсюда вытекает другое положение: сгущая, усиливая, преображая действительность, художник показывает не обыкновенное, а исключительное, рисует крайности, контрасты. Только так он может выявить животное и божественное начала, заключенные в человеке. Этот призыв изображать крайности является одним из краеугольных камней эстетики Гюго. В своем творчестве писатель постоянно прибегает к контрасту, к преувеличению, к гротескному сопоставлению безобразного и прекрасного, смешного и трагического. Раздел 1 Образ Собора Парижской Богоматери в свете эстетической позиции Виктора Гюго в те времена на долю Собора Богоматери — судьба быть любимым столь благоговейно, но совсем по-разному двумя такими несхожими существами, как Клод и Квазимодо. Один из них — подобие получеловека, дикий, покорный лишь инстинкту, любил собор за красоту, за стройность, за гармонию, которую излучало это великолепное целое. Другой, одаренный пылким, обогащенным знаниями воображением, любил в нем его внутреннее значение, скрытый в нем смысл, любил связанную с ним легенду, его символику, таящуюся за скульптурными украшениями фасада, — словом, любил ту загадку, какой испокон века остается для человеческого разума Собор Парижской Богоматери”. Для архидьякона Клода Фролло Собор — это место обитания, службы и полунаучных-полумистических изысканий, вместилище для всех его страстей, пороков, покаяния, метаний, и, в конце концов — смерти. Священнослужитель Клод Фролло, аскет и ученый-алхимик олицетворяет холодный рационалистический ум, торжествующий над всеми добрыми человеческими чувствами, радостями, привязанностями. Этот ум, берущий верх над сердцем, недоступный жалости и состраданию, является для Гюго злой силой. Низменные страсти, разгоревшиеся в холодной душе Фролло, не только приводят к гибели его самого, но являются причиной смерти всех людей, которые что-то значили в его жизни: погибает от рук Квазимодо младший брат архидьякона Жеан, умирает на виселице чистая и прекрасная Эсмеральда, выданная Клодом властям, добровольно предает себя смерти воспитанник священника Квазимодо, вначале прирученный им, а затем, фактически, преданный. Собор же, являясь как бы составляющей частью жизни Клода Фролло, и тут выступает в роли полноправного участника действия романа: с его галерей архидьякон наблюдает за Эсмеральдой, танцующей на площади; в келье собора, оборудованной им для занятий алхимией, он проводит часы и дни в занятиях и научных изысканиях, здесь он молит Эсмеральду сжалиться и одарить его любовью. Собор же, в конце концов становится местом его страшной гибели, описанной Гюго с потрясающей силой и психологической достоверностью. В той сцене Собор также кажется почти одушевленным существом: всего две строки посвящены тому, как Квазимодо сталкивает своего наставника с балюстрады, следующие же две страницы описывают “противоборство” Клода Фролло с Собором: “Звонарь отступил на несколько шагов за спиной архидьякона и внезапно, в порыве ярости кинувшись на него, столкнул его в бездну, над которой наклонился Клод… Священник упал вниз… Водосточная труба, над которой он стоял, задержала его падение. В отчаянии он обеими руками уцепился за нее… Под ним зияла бездна… В этом страшном положении архидьякон не вымолвил ни слова, не издал ни единого стона. Он лишь извивался, делая нечеловеческие усилия взобраться по желобу до балюстрады. Но его руки скользили по граниту, его ноги, царапая почерневшую стену, тщетно искали опоры…Архидьякон изнемогал. По его лысому лбу катился пот, из-под ногтей на камни сочилась кровь, колени были в ссадинах. Он слышал, как при каждом усилии, которое он делал, его сутана, зацепившаяся за желоб, трещала и рвалась. В довершение несчастья желоб оканчивался свинцовой трубой, гнувшейся по тяжестью его тела… Почва постепенно уходила из-под него, пальцы скользили по желобу, руки слабели, тело становилось тяжелее… Он глядел на бесстрастные изваяния башни, повисшие, как и он, над пропастью, но без страха за себя, без сожаления к нему. Все вокруг было каменным: прямо перед ним — раскрытые пасти чудовищ, под ним — в глубине площади — мостовая, над его головой — плакавший Квазимодо”. Человек с холодной душой и каменным сердцем в последние минуты жизни оказался наедине с холодным камнем — и не дождался от него ни жалости, ни сострадания, ни пощады, потому что не дарил он сам никому ни сострадания, ни жалости, ни пощады. Связь с Собором Квазимодо — этого уродливого горбуна с душой озлобленного ребенка — еще более таинственная и непостижимая. Вот что пишет об этом Гюго: “С течением времени крепкие узы связали звонаря с собором. Навек отрешенный от мира тяготевшим над ним двойным несчастьем — темным происхождением и физическим уродством, замкнутый с детства в этот двойной непреодолимый круг, бедняга привык не замечать ничего, что лежало по ту сторону священных стен, приютивших его под своей сенью. В то время как он рос и развивался, Собор Богоматери служил для него то яйцом, то гнездом, то домом, то родиной, то, наконец, вселенной. Между этим существом и зданием, несомненно, была какая-то таинственная предопределенная гармония. Когда, еще совсем крошкой, Квазимодо с мучительными усилиями, вприскочку пробирался под мрачными сводами, он, с его человечьей головой и звериным туловищем, казался пресмыкающимся, естественно возникшим среди сырых и сумрачных плит… Так, развиваясь под сенью собора, живя и ночуя в нем, почти никогда его не покидая и непрерывно испытывая на себе его таинственное воздействие, Квазимодо в конце концов стал на него похож; он словно врос в здание, превратился в одну из его составных частей… Можно почти без преувеличения сказать, что он принял форму собора, подобно тому как улитки принимают форму раковины. Это было его жилище, его логово, его оболочка. Между ним и старинным храмом существовала глубокая инстинктивная привязанность, физическое сродство…” Читая роман, мы видим, что для Квазимодо собор был всем — убежищем, жилищем, другом, он защищал его от холода, от человеческой злобы и жестокости, он удовлетворял потребность отверженного людьми урода в общении: “Лишь с крайней неохотой обращал он свой взор на людей. Ему вполне достаточно было собора, населенного мраморными статуями королей, святых, епископов, которые по крайней мере не смеялись ему в лицо и смотрели на него спокойным и благожелательным взором. Статуи чудовищ и демонов тоже не питали к нему ненависти — он был слишком похож на них… Святые были его друзьями и охраняли его; чудовища также были его друзьями и охраняли его. Он подолгу изливал перед ними свою душу. Сидя на корточках перед какой-то статуей, он часами беседовал с ней. Если в это время кто-нибудь входил в храм, Квазимодо убегал, как любовник, застигнутый за серенадой”. Лишь новое, более сильное, незнакомое доселе чувство, могло поколебать эту неразрывную, невероятную связь между человеком и зданием. Случилось это тогда, когда в жизнь отверженного вошло чудо, воплощенное в образе невинном и прекрасном. Имя чуду — Эсмеральда. Гюго наделяет эту свою героиню всеми лучшими чертами, присущими представителям народа: красотой, нежностью, добротой, милосердием, простодушием и наивностью, неподкупностью и верностью. Увы, в жестокое время, среди жестоких людей все эти качества были скорее недостатками, чем достоинствами: доброта, наивность и простодушие не помогают выжить в мире злобы и корысти. Эсмеральда погибла, оболганная любящим ее — Клодом, преданная любимым ею — Фебом, не спасенная преклонявшимся и обоготворявшим ее — Квазимодо. Квазимодо, сумевший как бы превратить Собор в “убийцу” архидьякона, ранее с помощью все того же собора — своей неотъемлемой “части” — пытается спасти цыганку, украв ее с места казни и используя келью Собора в качестве убежища, т. е. места, где преследуемые законом и властью преступники были недоступны для своих преследователей, за священными стенами убежища приговоренные были неприкосновенны. Однако злая воля людей оказалась сильнее, и камни Собора Богоматери не спасли жизни Эсмеральды. В начале романа Гюго рассказывает читателю о том, что “несколько лет назад, осматривая Собор Парижской Богоматери или, выражаясь точнее, обследуя его, автор этой книги обнаружил в темном закоулке одной из башен следующее начертанное на стене слово: ANKГH Эти греческие буквы, потемневшие от времени и довольно глубоко врезанные в камень, некие свойственные готическому письму признаки, запечатленные в форме и расположении букв, как бы указывающие на то, начертаны они были рукой человека средневековья, и в особенности мрачный и роковой смысл, в них заключавшийся, глубоко поразили автора. Он спрашивал себя, он старался постигнуть, чья страждущая душа не пожелала покинуть сей мир без того, чтобы не оставить на челе древней церкви этого стигмата преступлений или несчастья. Это слово и породило настоящую книгу”. Это слово по-гречески означает “Рок”. Судьбы персонажей “Собора” направляются роком, о котором заявляется в самом начале произведения. Рок здесь символизируется и персонифицируется в образе Собора, к которому так или иначе сходятся все нити действия. Можно считать, что Собор символизирует роль церкви и шире: догматическое миросозерцание — в средние века; это миросозерцание подчиняет себе человека так же, как Собор поглощает судьбы отдельных действующих лиц. Тем самым Гюго передает одну из характерных черт эпохи, в которую разворачивается действие романа. Следует отметить, что, если романтики старшего поколения видели в готическом храме выражение мистических идеалов средневековья и связывали с ним свое стремление уйти от житейских страданий в лоно религии и потусторонних мечтаний, то для Гюго средневековая готика — замечательное народное искусство, а Собор — арена не мистических, а самых житейских страстей.
Виктор Гюго, биография, история жизни, творчество
Детство
26 февраля 1802 года, на востоке Франции в провинциальном городке Бензаносе, в семье Жозефа Гюго и Софи Требюше, родился третий ребенок. Это был будущий писатель и величайший человек – Виктор Гюго. Его отец был капитаном в наполеоновской армии, но со временем дослужился до звания генерала, мать же была рьяной роялисткой. С самого раннего возраста семья Гюго очень много переезжала по долгу отцовской службы: Корсика, Эльба, Мадрид – это далеко не полный список городов, которые еще в раннем детстве Виктору удалось повидать. Мальчик рос, и под влиянием постоянных путешествий формировался его характер и романтичное мировосприятие.
Когда парнишке было всего 12, его отец и мать расторгли брак, инициатором стала Софи, а причиной тому послужила ее любовная связь с генералом Лагори. Распад семьи произошел, когда семейство проживало в Мадриде, после чего Софи окончательно перебралась в Париж, забрав с собой и Виктора.
Юность
Образование мальчика до 12 лет носило непостоянный характер, и только в 1814 году Виктор смог стать учеником пансиона Кордье, а после поступить в лицей Людовика Великого. Талант писателя стал проявляться в парнишке в довольно юном возрасте — в 14 лет им были написаны «Yrtatine», «Athelie ou les scandinaves», «Louis de Castro», в 15 он получил свой первый почетный отзыв Тулузской академии, в конкурсах которой регулярно участвовал, а позже и вовсе был отмечен королевским правительством.
По окончанию учебы, Гюго всерьез занялся развитием своего творчества. Его ранние творения, включая и начальный вариант известнейшего романа «Бюг Жаргаль», (1821) опубликовали в «Консерватер литерер» — популярном издании тех времен.
1822 год стал для юного Виктора выдающимся – на свет появился его первый сборник «Оды и разные стихотворения», пропитанный духом классицизма. Всего через год уже был издан второй роман автора — «Ган Исландец», который получил довольно сдержанные отзывы. Одним из критикующих роман выступил Шарль Нодье, чьи конструктивные замечания и весомые аргументы не могли оставить Гюго равнодушным. Позже писателям выпала возможность увидеться лично, и эта встреча стала началом дружбы. Однако продлилась она относительно недолго – примерно с 1827 по 1830 год, пока Нодье не стал все жестче поддавать критике произведения Гюго.
Формирование Гюго как писателя и дальнейший путь
Примерно в этот же период (1827-1830 годы) завязывались приятельские отношения писателя с многими выдающимися личностями литературы, с которыми они основывают при журнале «Мюз франсез» собственную группу Сенекаль. Творчество группы имело ярко выраженную романтичную направленность.
Слава молодого поэта росла день ото дня: пьеса «Кромвель» выпущенная в 1827 году, с ее знаменитым «Предисловием», повесть «Последний день осужденного» (1829), сбоник «Восточные мотивы» (1829) – эти произведения были очень тепло восприняты.
Особо плодотворным для Гюго стал период с 1829 по 1843 год. Одну за другой он выпускает скандальные пьесы, которые то и дело подвергаются цензуре. Но этого его не останавливает. Вслед за «Марион Делорм», в которой Людовик XIII был изображен не в самом выгодном свете, появляются «Эрнани», «Король забавляется» и «Рюи Блаз». Триумф автора становится разрушением «Бастилии классицизма» в драматургии, а романтизм наконец-то выходит на первое место.
Отдельным пунктом в биографии Виктора Гюго стоит выделить исторический роман «Собор Парижской Богоматери». В нем автор смог во всей красе продемонстрировать свой многогранный талант в прозе, обрисовав при этом положение тогдашней Франции, невероятно точно определив актуальную проблематику.
Затворничество
В 1843 году Гюго пережил страшную потерю: во время кораблекрушения на Сене погибла его совсем юная дочь Леопольдина с мужем. Это стало для него настоящим ударом, а потому на некоторое время писатель решил отстраниться от общества. Уединение подвигло его приступить к объемной и сложной работе – роману социального характера, который сам автор нарек изначально «Невзгоды». Однако закончить начатое у него не получилась – революция 1848 года подтолкнула его к началу активной социально-политической деятельности, он стал членом Национальной Ассамблеи.
Возвращение писателя было недолгим – в 1851 году, после переворота, Гюго вновь удалился из Франции – сначала в Брюссель, а позже на небольшой островок Джерси, а оттуда на остров Гернси. В период затворничества он написал книгу «Наполеон Малый», разоблачавшую всю диктаторскую сущность Луи Бонапарта, а после и «Возмездия» — тонкую сатиру в стихах, в которой так же шла речь о Наполеоне III , его последователях и поклонниках режима. В начале 60-х годов XIX столетия Виктор снова возвратился к работе над романом «Невзгоды». Сегодня читателю это творение знакомо под названием «Отверженные».
Пребывая на острове Гренси, писатель издал еще ряд книг, которые сегодня по праву считаются классикой мировой литературы: «Уильям Шекспир», «Труженики моря», «Человек, который смеется», а также сборник стихотворений «Песни улиц и лесов».
Возвращение на родину
Вернуться в Париж Виктора Гюго подвиг крах режима Наполеона III, в 1870 году, практически в самом начале Франко-прусской войны. Гюго, имевший свое представление об идеальном политическом аппарате страны, выступал за оппозицию. Когда враги наступали, он не стал бежать вместе со всеми, а гордо остался в родном городе, час за часом наполнявшимся армией чужого государства.
В 1971 он сложил с себя полномочия, которыми был наделен Национальной Ассамблеей — это был своеобразный знак протеста против консерваторов. Он с новыми силами вернулся к творчеству.
Новые веяния в прозе совершенно не впечатляли автора, и он снова приступил к работе над историческим романом. В этот раз это был «Девяносто третий год», в котором как ни крути, чувствовались нотки романтизма: герои, олицетворяющие кардинально противоположные образы и постоянная символизация, при этом в романе было предостаточно достоверных сведений о революции.
Очень интересным вышел сборник «Искусство быть дедом». Довольно необычный опыт романиста пришелся по душе всем, в том числе и его внукам, которым он и был посвящен. В этом же году мир увидел «Легенды веков» — вторую из трех книг. Последняя часть вышла в 1883-ем.
Личная жизнь
В начале 1820-х годов в сердце писателя поселилась любовь – он до беспамятства влюбился в Адель Фуше. Однако мать Виктора была против их связи, и на некоторое время юноше пришлось забыть о девушке. В 1823 году Виктор лишился матери, а немного позднее вновь возобновил общение с отцом, написав в этом же году произведение «Ода моему отцу». К слову, отец был совершенно не против избранницы сына. В браке с Адель родилось пятеро детей: Леопольд, Леопольдина, Шарль, Франсуа-Виктор и Адель.
Чета Гюго отличалась дружелюбием и гостеприимством – в их доме часто проводились литературные вечера и чаепития, а неизменными гостями были, конечно же, коллеги мужа. Среди них был и Шарль Огюстен де Сент-Бёв, который в один прекрасный момент просто не смог скрывать свои чувства к супруге Гюго. При этом сам Виктор всерьез увлекся актрисой Жюльетт Друэ, с которой прожил до самой старости. Жюльет не стало в 1883 году, причиной смерти стал рак. Виктор сложно переживал эту утрату. Так и не сумев до конца смириться, он ушел из жизни двумя годами позднее — 22 мая 1885 года.
Виктор Гюго интересные факты
Виктор Гюго интересные факты из жизни французского писателя изложены в этой статье.
Виктор Гюго интересные фактыОн был третьим ребенком в семье генерала наполеоновской армии. Отец с матерью часто съезжались — разъезжались и, в конце концов, официально развелись 3 февраля 1818 года. Виктора воспитывала мать в духе роялистских и вольтерианских взглядов. С отцом мальчик начал общаться после смерти матери в 1821 году. Стоит отметить, что отец вызывал у него восхищение и любовь.
Обожал кушать пюре из стручковой зеленой фасоли.
Виктор Гюго в 1831 году издал роман под названием «Собор Парижской Богоматери», ставший знаменитым на весь мир.
В отеле Роан-Гемене, что в Париже, есть апартаменты, в которых Виктор Гюго жил 16 лет. В номер вход свободный. В данных стенах были созданы знаменитые «Отверженные». Здесь же Гюго познакомился и завел дружбу с такими писателями — Ламартин, Альфред де Винья, Александр Дюма, Бальзак, Проспер Мериме и Шарль Огюстен де Сент-Бев. Апартаменты превратили в музей, в котором хранятся рукописи и рисунки писателя, а также экземпляры самых первых изданий произведений автора.
Он испытывал особую страсть к стопам.
12 октября 1882 года женился на Адели. Им обоим было 20 лет. Первый ребенок супругов умер, вторая дочка Леопольдина выжила. После нее были еще 2 дочери и двое сыновей. Но вторая дочь Дидина, как ласково называл ее Гюго, была его любимицей.
Писатель слыл реформатором в литературе. Он старался всегда быть в центре новых тенденций в моде, литературе и общественной жизни. Когда Виктору Гюго исполнилось 70 лет, он не переставал посещать различные мероприятия для особ молодого возраста.
Будучи стариком, страдал склерозом.
Было время, когда он забыл о литературной карьере и мечтал стать выдающимся политиком. Но искусство ораторства было ему чуждо. Но смерть любимой дочери Дидины подорвала в нем силы и желание что-либо делать.
Надеемся, что из этой статьи Вы узнали интересные факты о Викторе Гюго.
биография, личная жизнь, фото и видео
Виктор Астафьев (1924-2001) — известный советский и российский писатель, фронтовик, мастер деревенской и военно-патриотической прозы, дважды лауреат Государственной премии СССР. Суровые годы детства и участие в войне оставили огромное впечатление в душе писателя. В своем творчестве он не раз будет возвращаться к этим темам. Произведения Виктора Петровича всегда отличали реалистичность и хлесткость повествования о судьбах простых фронтовиков и тружеников, которые он описывал живым литературным языком.
Детство и юность
Виктор Астафьев коренной сибиряк. Он родился 1 мая 1924 года в маленьком селе Овсянка Красноярского края. Когда Витя был еще совсем юным, началась волна репрессий, под которую попал его отец. Мать во время одной из поездок к нему погибла, и семилетнего мальчика взяли на воспитание бабушка и дедушка. Несмотря на трагический ход событий, этот период жизни оставил в душе будущего писателя светлые воспоминания, которые были изложены в первой части автобиографии.
После возвращения из заключения Петр Афанасьев создает новую семью, решается поехать на заработки в северную Игарку. К тому времени у Вити уже появился сводный брат Николай.
Вскоре случился неприятный эпизод, заставивший быстро повзрослеть будущего писателя. Возвращаясь после очередной путины, отец попал в больницу, и мальчик остался на попечении мачехи. Но она не желала о нем заботиться, поэтому Виктор несколько месяцев проведет в заброшенной парикмахерской. Такая жизнь сказалась и на поведении в школе, и Астафьева отправляют в интернат. Вспоминая об этом времени, он напишет: «Самостоятельную жизнь я начал сразу, безо всякой подготовки».
Одним из его преподавателей в интернате оказался местный поэт И. Рождественский, разглядевший в Викторе способности к литературному творчеству и постаравшийся их развить. В итоге одно из школьных сочинений позднее превратится в рассказ «Васюткино озеро».
Война и трудовые будни
После выпуска из интерната Астафьев переезжает в Красноярск, где поступает в ФЗО. По окончании учебы он работает на станции составителем поездов. После начала войны Виктор Петрович отправляется добровольцем на фронт и участвует в боевых операциях на Курской дуге, в битве за Днепр, в освобождении Польши. Пройдя весь боевой путь в звании рядового, он несколько раз был ранен и награжден медалями «За победу над Германией», «За отвагу», «За освобождение Польши».
Первые шаги
В 1945 году будущий писатель заключил брак с Марией Корякиной. Демобилизовавшись уже женатым человеком, Виктор Петрович переезжает на малую родину супруги в небольшой уральский городок Чусовой. Здесь он проходит обучение в школе рабочей молодежи и трудится на производстве чернорабочим, слесарем, плотником, грузчиком и даже мойщиком мясных туш. В 1951 году он устраивается в местную газету, где был напечатан его дебютный рассказ «Гражданский человек». На протяжении 4-х лет Виктор трудится литсотрудником в этом издании, параллельно занимаясь писательством.
В 1953 году в Перми издается сборник рассказов Виктора Петровича «До будущей весны», а спустя два года выходит детская книга «Огоньки». Детская тематика будет продолжена и в следующих произведениях — «Васюткино озеро» и «Дядя Кузя, куры, лиса и кот». В 1957 году писатель поступает специальным корреспондентом в штат областного радио, а на следующий год был опубликован его роман «Тают снега», посвященный колхозной тематике. Эти работы нашли своего читателя и по достоинству были отмечены критиками, что позволило по праву войти в союз писателей РСФСР.
Творческий расцвет
В конце 50-х годов Виктор Петрович создает серию лирических повестей, сделавших ему настоящее имя — «Перевал», «Звездопад», «Стародуб». В это время его направили учиться в столицу на Высшие литературные курсы, по возвращении с которых семья Астафьевых переезжает в Пермь. Пермский период оказался плодотворным в деятельности писателя. Здесь была создана лирическая повесть «Последний поклон», проникнутая идеями борьбы любви и войны, военный сборник «Пастушка и пастух» и повесть «Кража» как воспоминание о своем интернатовском детстве. Отдельный сборник произведений «Последний поклон» Астафьев посвятил судьбам людей, повстречавшихся на его жизненном пути в тяжелые годы отрочества и юношества.
В 1969 году Астафьевы уезжают в Вологду. Здесь Виктор Петрович пишет пьесы «Прости меня» и «Черемуха». В 70-х годах создается одно из наиболее известных произведений писателя — сборник рассказов «Царь рыба», ставших плодом глубокого размышления автора об ответственности человека за окружающий мир и его постоянном стремлении быть в гармонии с самим собой. Несмотря на критику и цензурные ограничения, именно это произведение принесло Астафьеву Государственную премию СССР в 1978 году.
Сибирский период
В 1980 году Виктор Астафьев возвращается на свою малую родину, где будет жить до своих последних дней. Вдохновленный родной Сибирью писатель написал немало рассказов — «Слепой рыбак», «Мною рожденный», «Медвежья кровь» и многие другие. В 1985 году увидел свет роман «Печальный детектив». После безвременной смерти дочери Виктор Петрович возвращается к рассказам о детстве, изданных в сборнике «Последний поклон».
Здесь, на малой родине была написана, пожалуй, главная книга, посвященная войне — «Прокляты и убиты», отнявшая немало сил и здоровья. В ней автор еще раз переживает кошмар войны, заразив читателя невероятной энергией борьбы с «преступлением против разума». Кроме этого романа, отмеченного Государственной премией России, в 90-е годы создаются повести «Так хочется жить» и «Обертон», было завершено написание произведения «Веселый солдат».
Певец русской деревни
Все творчество великого писателя проникнуто деревенской и военно-патриотической тематикой. Его герой — простой солдат (каким был он сам), на котором держится армия, но которого ругают за все прегрешения. Его стиль отличает правдивое, в чем-то суровое, на грани фола описание жизни. Темы, выбранные Астафьевым, всегда остросоциальны, он не любил компромиссы и всегда старался говорить со своим читателем начистоту. Писатель одним из первых поднял темы подростковой преступности, существования маргинальных слоев в советском обществе, невероятно точно обозначил проблему жестокости и насилия.
Виктор Петрович был мастером живого литературного языка, поэтому его произведения любили издавать за рубежом. Свыше сотни книг прославленного мастера слова были переведены на 22 языка и нашли своего читателя в 28 странах мира. В 1998 году в Красноярске вышло 15-ти томное полное собрание сочинений, которое позволило осмыслить весь огромный творческий путь писателя.
Личная жизнь
Со своей супругой Марией Корякиной Виктор Петрович познакомился под конец войны. С разницей в два года у пары рождаются дети — сначала дочь Лидия, которая умерла во младенчестве, затем еще одна дочь Ирина и, наконец, младший сын Андрей. После скоропостижной кончины средней дочери супруги забрали себе на воспитание двоих внуков.
Со временем Мария Семеновна увлеклась литературой и стала писать рассказы. Супруг относился к этому с определенной иронией: «Время есть, так пусть пишет свои книги». Тем не менее ее повести и рассказы, состоявшие из личных воспоминаний, стали активно публиковаться и пользовались определенной популярностью. В 1978 году писательницу приняли в союз писателей. Написав в общей сложности 16 книг, она все годы совместной жизни продолжит оставаться секретарем и нянькой своего мужа.
В 2001 году писатель перенес два тяжелых инсульта. Ему потребовалась медикаментозная помощь за границей, и друзья семьи обратились за содействием к красноярским парламентариям. Они не стали выделять средства, мотивировав отказ неким шовинизмом автора. В итоге Астафьева отправили из больницы домой, где он умер 29 ноября 2001 года. Великий писатель похоронен на кладбище недалеко от родного села.
Эмиль Золя «Виктор Гюго» (1877-79)
Сборник “Литературные документы” стал одним из ряда опубликованных Золя в 1881 году. Его содержание касается писателей, чьё творчество Эмиль мог не одобрять, но значимость которого для литературы принимал с должным для того пониманием. Первым среди прочих выступил Виктор Гюго – о нём Золя писал много, поэтому не стоит удивляться, найдя о нём статью в ещё одном публицистическом сборнике.
С пятнадцати лет Гюго выделялся поэтическим талантом, с двадцати двух — создавал умелую прозу. Юный Золя с трепетом встречал его стихотворения. Даже будучи двадцати лет, Эмиль отправил ему письмо с просьбой ознакомиться со стихотворениями. Но всё меняется. Как мнение о людях, так и сами люди, более не способные соответствовать представлениям современников. Разочаровался в Гюго и Золя. Эмиль считал: разговоры о необходимости оказывать уважение старшим — это проявление невежества.
Почему же мнение старшего поколения не должно восприниматься следующими за ним поколениями? Допустим, есть романтизм. Он одержал верх над прежним литературным направлением и теперь душит натурализм. Это ли не отстаивание собственных интересов? Почему бы не позволить натурализму одолеть романтизм? Будет борьба, и уже новое поколение станет с тем же усердием защищать своё направление, опровергая прочие. Когда-нибудь и натурализм уступит ведущую роль. Поэтому нельзя доверять мнению старших, а самим старшим полагается смириться, потому как они некогда вели аналогичную борьбу.
А как же Гюго? Разве может фигура короля от литературы уступить позиции? Почему бы и нет. В Викторе ослаб пыл борьбы: Второй империи уже нет, следовательно и проникновенно писать на злобу дня он не может. Приходится браться за создание романтических образов, что у него всегда хорошо получалось. А как написать поэму, если допустить в ней отражение обыденности? На такое Гюго не мог согласиться, у него бы ничего не получилось. Посему Золя считает, что Виктор сдаёт позиции.
Бывает и так, когда популярный при жизни человек теряется для потомков. Само упоминание, будто бы он будоражил умы современников, его творчество расходилось большими тиражами, будет восприниматься желанием возвысить, чего никогда не происходило. Но Гюго истинно влиял на французов, он был их совестью и воплощал собой утраченную нацию, уступившую место людям, уставшим от революций и реставраций. Что для Виктора настоящая жизнь, то для Золя – банальное проявление склонности к романтизму.
Не стоит забывать и про проигранную французами войну, поставившую Париж на колени перед Пруссией. Величие Франции надолго оказалось поколебленным. Гюго обязан был возрождать в людях прежний дух, а не топить их во внимании к деталям всем и без того хорошо знакомых обстоятельств. Что же об этом думал Золя? Эмиль видел в том упадок великого человека, не согласного соответствовать новым представлениям о наполнении художественных произведений.
Кому предстоит победить: Гюго и романтизму или Золя и натурализму? Для Франции конца XIX века выбор должен был пасть скорее на Золя. Если же об этом забыть, то много после романтизм опять возродится, только будет называться он иначе, дабы снова проиграть и снова вернуть прежнее внимание. Пусть читатель сам решает, кто ему ближе. Не каждый может быть согласным видеть задевающую струны души действительность, если проще предаться представлениям о более радужном, тем поднимая дух и готовясь к прежде невозможным свершениям. Золя же видел слишком много горестных событий, желая напоминать лишь о них.
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: золя виктор гюго критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Émile Zola Documents littéraires analysis, review, book, content, Victor Marie Hugo
Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Эмиля Золя
Небольшой доклад о «Викторе Цое»: Музыка
Сейчас ему было бы 54 года. Но жизнь оборвалась в 28. После гибели кумира среди его поклонников прокатилась волна самоубийств. За минувшие четверть века жизнь Виктора Цоя разобрали по косточкам, атомам и молекулам. Но мы все же хотим обратить внимание читателей на несколько малоизвестных фактов из жизни народного кумира, о которых в свое время рассказывали его близкие друзья, которых, к слову, было не так уж много.
СЛИШКОМ СТЕСНИТЕЛЬНЫЙ
Виктор Цой часто говорил примерно так: «Я не звезда. Мы делаем с друзьями только то, что нам нравится. Но, конечно, я рад, что это нравится и зрителям, что залы всегда полны…». Он считал, что просто попал в струю. А мог бы и не попасть, от этого песни не стали бы хуже или лучше. «Я не пишу лозунгов», повторял Цой, но его песни воспринимались именно как призывы, особенно «Перемен», которая стала просто гимном для молодых что тогда, что сейчас.
К поклонникам относился спокойно и вовсе не мечтал, чтобы его узнавали на улицах и просили автограф. Наоборот, всегда этим тяготился, но из вежливости терпел. Его друзья считали: такая зажатость происходит еще и от того, что в школе его дразнили «японцем» за экзотическую внешность. И даже взрослым к нему на улице приставали гопники и оскорбляли мужики у пивных.А вот молчаливость, нежелание тратить время на пустые светские разговоры у Цоя были от природы. Его друзья вспоминали, что особенно терялся Виктор, когда приходилось общаться с людьми намного старше, не знал, как поддержать с ними разговор. А когда терялся, частенько в речь вставлял слова-паразиты, например, «как бы».

В аттестате — только одна пятерка: по рисованию. Фото: семейный архив
На всех Цой производил впечатление человека мрачноватого, крайне стеснительного, но с внутренним стержнем. Стеснительным был музыкант и с женщинами. В том числе и поэтому в его жизни были всего две музы, с которыми он раскрылся.
А с другой стороны, Цой не терпел обмана. Когда на гастролях в Крыму в Алуште почему-то слетела заказанная в гостинице бронь и для музыкантов не оказалось мест, Виктор Цой припугнул администратора: если через пятнадцать минут группу не поселят, фанаты «Кино» разнесут их гостиницу вдребезги. И ведь нашлись номера!
«ОДНОНОГИЙ ХЕНДРИКС»
С Виктором постоянно приключались мелкие неприятности, возможно, от задумчивости. То упадет буквально на ровном месте. То забредет в лужу и промочит ноги. Как-то пришлось убегать от милиции, и Виктору пришло в голову простое решение: не бежать по лестнице в подземный переход на Невском, а перепрыгнуть ограждение. Но приземлился неудачно — сломал ногу и долго ходил с палочкой.
Как-то большой компанией друзья ехали в баню. Цой шел по эскалатору в длинном кожаном пальто. Когда Андрей «Свин» Пановего окликнул, Виктор неловко повернулся, зацепился краем пальто и полетел с движущейся лестницы вниз головой. Даже штаны порвались.
«Ноги его плохо держали, мы называли Цоя «одноногим Хендриксом»», – вспоминали друзья.
А в другой раз Виктор Цой ел варенье прямо из банки, она как-то разбилась, музыкант проглотил кусок стекла и стал отплевываться кровью. Все страшно перепугались.Кто бы мог подумать, но чье увлечение музыкой началось с пластинок Beatles, знал наизусть песни Михаила Боярского.
Vicomte Victor Marie Hugo | Encyclopedia.com
РОДИЛСЯ: 1802, Безансон, Франция
УМЕР: 1885, Париж, Франция
ГРАЖДАНСТВО: Французский
ЖАНР: Художественная литература, поэзия, драма
Горбун из Нотр-Дама (1831)
Les Misérables (1862)
Обзор
Виктор Гюго считается одним из лидеров романтического движения во французской литературе.Хотя он известен за пределами Франции в основном по романам «Отверженные » (1862 г.) и «Горбун из Нотр-Дама » (1831 г.), он известен во Франции своим революционным и противоречивым стилем поэта.
Биографические и исторические произведения
Семья и ранние годы Виктор-Мари Гюго родилась в Безансоне, Франция, 26 февраля 1802 года, менее чем через пятнадцать лет после Французской революции. Французская революция была восстанием рабочего класса против господства и власти дворянства и духовенства.Роялисты, которые поддерживали дворянство и бывшего короля, который был свергнут, были лишены большей части своей власти и богатства, и контроль над страной в конечном итоге взял военачальник Наполеон Бонапарт.
Виктор-Мари Гюго был третьим сыном Софи Требюше, дочери сторонников роялистов, и Жозефа Гюго, военнослужащего Наполеона. В детстве Хьюго много путешествовал, пока ему не исполнилось двенадцать лет, когда его родители разошлись, и он переехал в Париж с матерью.
Когда Наполеон был изгнан в 1814 году, мадам Гюго радовалась; ее любовник был казнен за то, что замышлял свержение военачальника. Ее реакция могла объяснить раннюю ненависть Виктора к Наполеону, его озабоченность смертной казнью и увлечение изгнанием, которое так часто появлялось в его произведениях.
Первые произведения и начало романтизма Гюго получил литературное признание в молодом возрасте с
Людовика XVIII, правившего Францией после изгнания Наполеона, а также французского писателя Франсуа-Рене де Шато-Бриана и других литературных деятелей. цифры.Он опубликовал свой первый том стихов Odes et poésies diverses в 1822 году, который принес ему пенсию от Людовика XVIII и позволил ему жениться на своей возлюбленной детства Адель Фуше. У них будет пятеро детей.
Дом Гюго стал центром интеллектуальной деятельности, и среди своих друзей он считал писателя и критика Шарля Сент-Бева и писателя Теофиля Готье. В этот период Хьюго написал несколько романов и сборников стихов, предвещающих его романтические наклонности.
Его сборник стихов 1826 года Оды и баллады был встречен с большим энтузиазмом. Хотя роялистская и католическая пресса, разочаровавшись в том, что церковь и престол не были вознесены, осудили эти стихи, молодая романтическая школа громко хвалила их за их экстравагантность.
Драматическая работа Гюго началась с публикации противоречивого предисловия к его длинной и непостоянной стихотворной драме Кромвель (1827). Это предисловие стремилось установить новый набор драматических принципов, которые должны были стать манифестом романтического движения.Гюго требовал новой формы стихотворной драмы, отказавшейся от формальных правил классической трагедии. Один из его важнейших принципов касается необходимости изображать не только прекрасное, но и гротеск. Поскольку оба они встречаются в природе, и поскольку все, что есть в природе, должно быть в искусстве, оба они должны быть представлены в пьесе.
Эти заповеди были подвергнуты испытанию в 1830 году, когда был выпущен Hugo’s Hernani (1830). Его дебют был назван «битвой при Эрнани » из-за бурной реакции театралов.Группы писателей и художников-романтиков посещали представления, чтобы продемонстрировать поддержку революционного использования языка и новаторских драматических приемов Гюго; традиционалисты были склонны осуждать игнорирование Гюго классических заповедей драмы, включая единство времени, места и действия.
Горбун из Нотр-Дама и дальнейший успех Надеясь извлечь выгоду из этой рекламы, издатель Хьюго настаивал на том, чтобы он написал роман. Гюго вернулся к роману, который он начал исследовать в конце 1820-х годов о парижской жизни в средние века, и завершил книгу в январе 1831 года.В марте он был опубликован как Notre-Dame de Paris (английское название стало The Hunchback of Notre Dame ).
Роман, действие которого происходит в Париже в 1482 году, рассказывает о любви трех мужчин и ненависти одной женщины к юному цыганскому танцору, который, в свою очередь, любит четвертого мужчину. Завершенный в первые месяцы после июльской революции 1830 года, во время которой король Людовик X был свергнут своим двоюродным братом, Горбун из Нотр-Дама также иллюстрирует взгляды Гюго на многочисленные социальные и политические вопросы, в частности на развитие простых людей как народных масс. значительная политическая сила.
Во время производства Эрнани , друг Хьюго Сент-Бев завязал длительный роман с женой Хьюго, а Хьюго, в свою очередь, завязал ряд романов. Его самые продолжительные отношения начались в 1833 году с актрисой Жюльет Друэ; хотя он был ей изменен, их отношения продолжались до самой смерти.
С 1834 по 1862 год Хьюго сосредоточился на театре, поэзии и политике. Гюго был очень успешным в театре 1830-х годов, сосредоточившись на исторической драме.В то время как определенные темы — судьба, девственность, смерть и классовый конфликт — повторяются в его пьесах, драмы Гюго отличаются от его романов акцентом на политической власти.
Литературные достижения Гюго были отмечены в 1841 году его избранием в Французскую академию, а в 1845 году — его возведением в звание пэра. Во второй половине того десятилетия он посвятил большую часть своего времени политике, выступив с рядом политических речей, осуждающих правовую систему и преследование бедных обществом.
В 1849 году он был избран в Национальное собрание. Из-за своей оппозиции диктаторским амбициям Луи Наполеона он был вынужден покинуть Францию после государственного переворота
Наполеона в 1851 году. Сначала он бежал в Бельгию, но в конце концов поселился на британском острове Гернси.
Les Contemplations Находясь в изгнании, Гюго опубликовал Les Contemplations (1856), стихотворений вокруг смерти его дочери Леопольдины в 1843 году. В томе были противопоставлены беззаботные лирические произведения в одной части, названной Autrefois (До), и более пессимистические, философские произведения в другой части, Aujourd’hui (Сегодня).Оба ставят под сомнение отношения поэта с другими людьми и Богом. Этот сборник часто считают его поэтическим шедевром.
Отверженные После публикации нескольких других сборников стихов Гюго опубликовал Отверженных (1862), имевших поразительный финансовый успех. Это история освобожденного осужденного Жана Вальжана, который постоянно сталкивается с трудностями, несмотря на его попытки исправиться. Трагическая история Вальжана — это осуждение несправедливых юридических наказаний, а его жизнь в преступном мире Парижа иллюстрирует убежденность Гюго в том, что социальное зло создается и поддерживается существующими законами и обычаями. Les misérables оказал влияние на движение за правовую и социальную реформу во Франции девятнадцатого века.
По возвращении во Францию в 1870 году Гюго получил широкое общественное признание. Хотя он был выдвинут на государственную должность, он мало интересовался национальными делами. Его смерть от пневмонии 22 мая 1885 года стала поводом для национального траура. Он был похоронен в Пантеоне в Париже, и это была честь только для самых значительных фигур французской истории и искусства.
Произведения в литературном контексте
Некоторые говорят, что у Виктора Гюго не было «последователей».В частности, французский поэт Шарль Бодлер однажды заявил, что влияние Гюго вредно, подрывая оригинальность тех, кто подошел слишком близко. Разумеется, Гюго никогда не создавал новую эстетику, подобную той, что была начата Бодлером и продолжена Стефаном Малларме и Полем Валери. Возможно, он просто прожил слишком долго: к моменту его смерти те, кто продолжил с того места, где он остановился, уже были мертвы или остались позади.
Стилистическая революция в поэзии Сборник стихов Гюго 1826 года Оды и баллады ознаменовал собой стилистическую революцию.Форма баллады освободила Гюго от ограничений классической лирики и позволила ему сформулировать поэтику, объявленную в Odes et poésies diverses , основанную не на форме, а на идее. В этом отношении его можно считать предшественником как сюрреализма, так и символизма, движений, которые выступали против реализма и натурализма в их попытках изобразить частное и истинное, не через описание и конкретику, а через символические образы.
Темная сила в драматической поэзии Гюго Хотя критическое внимание к творчеству Гюго уменьшилось вскоре после его смерти, он всегда отличался как выдающийся поэт, техническая виртуозность которого продвигала французскую поэзию.Фактически, в 1855 году критик North American Review предположил, что драматическая поэзия Гюго «открыла новую эру во французской литературе» из-за его интенсивности и разрыва с условностями. Хьюго стремился выразить «настоящее» в драме и охватывал персонажей и темы, которые были гротескными или возвышенными, — необычная практика, вызывающая отвращение у большей части литературной публики. Он видел красоту в том, что традиционно считалось темным и тревожным. Этот интерес к раскрытию истины, обычно скрываемой, проявился и в других его произведениях, от политического комментария о революции 1848 года до его хорошо известной прозы.
Работы в критическом контексте
Часто утверждалось, что работы Гюго фантастичны и что им не удается достичь психологической или описательной правды, характерной для романа. Ричард Б. Грант, пишущий о ранних книгах Хьюго, утверждает, что roman следует переводить как «роман», а не «роман». В то время как роман пытается представить «реальных людей» через анализ, описание и эволюцию персонажей, роман имеет дело с архетипами и тяготеет к мифу.Гюго стремился представить общую архетипическую реальность, более похожую на миф, чем на современные романы.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ СОВРЕМЕННИКИ
Среди известных современников Гюго:
Александр Дюма (1802–1870): французский писатель, наиболее известный своими историческими романами, в том числе Три мушкетера и Граф Монте-Кристо.
Ференц Лист (1811–1886): венгерский композитор-романтик и пианист, известный своим потрясающим творчеством и виртуозной техникой.
Шарль Бодлер (1821–1867): французский поэт и критик. Бодлер был известен благодаря изданию Les fleurs du mal (1857), сборнику стихов, вызывающих споры из-за его тем о сексе и смерти.
Флора Тристан (1803–1844): французская феминистка, активистка и писательница. Тристан утверждала, что права женщин также принесут пользу мужчинам и рабочему классу.
Джузеппе Верди (1813–1901): итальянский композитор-романтик, специализирующийся на опере.Его Риголетто (1851) основан на пьесе Гюго.
Желание и отвращение в прозе Гюго Отклонение Гюго от французской драматической и литературной традиции бросило вызов как критикам, так и читателям. Его пристрастие к жестоким, грубым словам, часто считающимся формой «зоофилии», как отмечал рецензент для Edinburgh Review в 1865 году, противоречило общепринятым литературным стандартам и морали. Но тот же стиль также заинтриговал и взволновал читателей, и за несколько лет до публикации Les misérables было опубликовано даже
, общественные слухи провозгласили, что новый роман Гюго «подорвет основы империализма и потрясет общество до самого центра».«Работа Гюго была пресловутым запретным плодом, и каждый хотел попробовать. Одно только название романа намекало на внутреннее отклонение; вся книга была примерно les misérables , или несчастных, нищих. В предисловии к роману Хьюго пишет, что Les misérables отражает то, как современные «законы и обычаи» создают «социальное проклятие», ведущее к «искусственным адам посреди цивилизации».
Горбун из Нотр-Дама Современные французские рецензенты в целом не были впечатлены этим романом, когда он был опубликован.Макс Бах объяснил это пристрастным беспокойством различных групп критиков, включая тех, кто возражал против отсутствия религии в романе, и тех, кто считал, что Гюго пренебрегал средним классом. Критики сходятся во мнении, что в центре внимания романа находится не сюжет, а воссоздание средневековья, и утверждение о том, что собор является его главным героем, имеет большое значение.
Les Contemplations Эта лирическая медитация о смертности, любви и судьбе человечества была охарактеризована Сюзанной Нэш как аллегория развивающегося духовного осознания, каждая книга раскрывает новый уровень метафизического понимания, происходящего от природы , любовь и социальное осознание страданий, долга и пророческого ясновидения.Другие ученые — например, Джон Фрей — оспаривают эту оценку, утверждая, что, поскольку нет четкого решения проблем, поставленных стихами в сборнике, если Les Contemplations является аллегорией, то это неудача, а не прогресс. . Все согласны. Les Contemplations сочетает в себе страсть и веру в глубоко личную драму потери и спасения.
ОБЩИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОПЫТ
Романтическое движение 1820-х годов рассматривало исключительных людей и их борьбу.Вот некоторые работы других крупных европейских писателей-романтиков.
Обрученная (1827), роман Алессандро Мандзони. Двое молодых влюбленных, Лючия и Ренцо, изо всех сил пытаются быть вместе в Италии семнадцатого века во время Тридцатилетней войны.
Граф Монте-Кристо (1844), роман Александра
Дюма. Француз Эдмунд Дантес предан другом и заключен в тюрьму. После побега из тюрьмы он клянется посвятить свою жизнь мести.
Дон Альваро (1835), пьеса Анхельде Сааведры. Испанские любовники
Доналваро и Леонор де Варгас пойманы ее отцом, когда они собираются сбежать, а ее отец случайно убит. Доналваро сбегает и становится солдатом, а затем монахом, пока мстительный брат Леонор не обнаруживает его.
Евгений Онегин (1831), роман в стихах Александра Пушкина. Евгений Онегин — скучающий русский дворянин, который отвергает молодую женщину только для того, чтобы влюбиться в нее и быть отвергнутым, в свою очередь, через несколько лет, когда она стала более космополитичной.
Красное и черное (1831), роман Стендаля. Жюльен, амбициозный, но рожденный из рабочего класса, использует лицемерие, чтобы подняться во французском обществе, но его уничтожает импульсивный акт насилия.
Ответы на литературу
- В своем очерке романтизма Гюго заявил, что «гротеск» следует рассматривать наряду с прекрасным. Найдите гротеск в словаре. Используя определение, напишите абзац, исследуя, что, по вашему мнению, он имел в виду под этим утверждением.
- Обсудите с одноклассниками характеристики: когда вы читаете книгу или смотрите фильм, вас интересуют реалистичные персонажи, которые кажутся правдивыми, или вы предпочитаете архетипы, то есть персонажи, которые символизируют определенный тип человека, например как Герой, Непонятый Гений и так далее? Как вы относитесь к персонажам из «Отверженных» Гюго ?
- Роман Гюго Отверженные был адаптирован к мюзиклу Отверженные в 1980-х годах.Он имел огромный успех, с тех пор был переведен на двадцать один язык и воспроизводился почти непрерывно. Используя ресурсы в вашей библиотеке или в Интернете, исследуйте мюзикл. Создайте плакат или электронную презентацию, описывающую популярность этой адаптации. Как вы думаете, почему это вызвало такой отклик у публики?
- Некоторые музыканты и знаменитости, такие как Боно из U2, Вайклеф Джин и Анджелина Джоли, публично вовлечены в социальные проблемы. На вас влияет их мнение по вопросам? Зависит ли это от того, кто знаменитость? Напишите короткое эссе, в котором изложите свои взгляды и приведите конкретные причины своего мнения.
- Виктор Гюго категорически против смертной казни. Верховный суд США принял знаменательное решение о смертной казни по делу Baze v. Rees в апреле 2008 года. Используя источники в вашей библиотеке или в Интернете, изучите их решение и напишите отчет, в котором излагается дело. В конце отчета включите абзац, в котором вы высказываете свое личное мнение о решении суда.
БИБЛИОГРАФИЯ
Книги
Бодлер, Чарльз П.»Виктор Гюго.» В Бодлер, как литературный критик. Университетский парк: издательство Пенсильванского государственного университета, 1964.
Блум, Гарольд. «Нарушение формы». В Деконструкция и критика. Нью-Йорк: Сибери, 1979.
Бромберт, В. Х. Виктор Гюго и фантастический роман. Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1984.
Brooks, Peter. Мелодраматическое воображение: Бальзак, Генри Джеймс, Мелодрама и режим излишеств. Нью-Хейвен, Коннектикут: издательство Йельского университета, 1976.
Грант, Ричард Б. Опасный поиск: образ, миф и пророчество в рассказах Виктора Гюго . Дарем, Северная Каролина: издательство Duke University Press, 1968.
Джозефсон, Мэтью. Виктор Гюго: Реалистичная биография великого романтика. Нью-Йорк: Даблдей, 1942.
Нэш, Сюзанна. «Созерцания» Виктора Гюго:
Аллегория творческого процесса. Принстон, Н.Дж .: Princeton University Press, 1976.
Periodicals
Brombert, Victor. «Осужденный Виктора Гюго: смех революции». Romanic Review 70 (1979): 119–32.
Купер, Барбара Т. «Пародирует Хьюго». Европейское романтическое обозрение 2, вып. 1 (1991): 23–38.
Хейг, Стерлинг. «От собора к книге, от камня к печати: портрет художника Гюго в Нотр-Дам де Пари». Stanford French Review 3 (зима 1979 г.): 343–50.
Холдхейм, В. Вольфганг. «История искусства в соборе Нотр-Дам-де-Пари Виктора Гюго». Французские исследования девятнадцатого века 5 (осень / зима 1976/1977): 58–70.
Нэш, Сюзанна. «Writing a Building: Hugo’s Notre-Dame de Paris». Французский форум 8 (май 1983 г.): 122–23.
Веб-сайты
Совет по туризму штата Гернси. Официальный веб-сайт Виктора Гюго на Гернси. Получено 14 мая 2008 г. с сайта http://www.victorhugo.gg.
Виктор Гюго Интернет. Жизнь и творчество Виктора Гюго . Получено 14 мая 2008 г. с сайта http://www.hugo-online.org/index.html. Последнее обновление 17 мая 2007 г.
Виктор Гюго — Институт по борьбе с торговлей людьми
Автор: MEGAN ABRAMEIT
Виктор Гюго родился в мире войны 26 февраля 1802 года в Безансоне, Франция. Его отец, генерал армии Наполеона, часто переезжал с семьей и конфликтовал со своей матерью-роялистом. У его родителей были бурные отношения без большой глубины любви, так что, возможно, красота поэзии превратила Гюго в романтика.В 14 лет Хьюго погрузился в писательское мастерство. Позже он изучал право в средней школе Lycée Louis-le-Grand, но его сердце оставалось с его писательством, и он опубликовал свой первый сборник стихов в 1823 году.
Он глубоко, безумно влюбился в подругу детства Адель Фуше, когда был еще подростком. Эта юная любовь созрела для романтических троп, на которые поэт может только надеяться. Их родители не одобряли их из-за их возраста, и мать Хьюго надеялась, что он женится на семье более высокого класса.Но это не помешало паре тайно встречаться и обмениваться большим количеством любовных писем. После смерти матери в 1821 году в возрасте 19 лет Хьюго женился на Адель.
Возможно, именно этот опыт с Адель вдохновил его на некоторые из его величайших работ, в которых с удивлением и восторгом исследуются глубины романтики. Только тот, кто был очарован любовью, может написать слова Мариуса в Les Misérables :
«Никогда еще небо не было так усыпано звездами и более очаровательно, деревья дрожали сильнее, запах травы пронизывал; никогда еще птицы не засыпали среди листьев с более сладким звуком; никогда еще гармонии всеобщего безмятежности не откликались более основательно на внутреннюю музыку любви; Никогда еще Мариус не был более очарованным, более счастливым, более восторженным.”
Помимо романтики, Гюго красноречиво писал в своих произведениях о политике. Первоначально он считался роялистом, но становился все более либеральным. Он опубликовал много стихов и пьес о Наполеоне, пренебрегая французской монархией. Кроме того, он категорически выступал против смертной казни и рабства, которым постоянно подвергался его труд. Хотя его пьесы были популярны, его настоящий успех был в публикации его романа Notre-Dame de Paris в 1831 году, что переводится как The Hunchback of Notre Dame .
Однако его успех не отразился на родине, где юношеское увлечение его жены пошло на убыль. Хотя характер их отношений неоднозначен, Адель оказалась в объятиях одного из друзей Гюго и известного литературного критика Шарля Огюстена Сент-Бева. Именно в это время Гюго усыновил любовниц. Он поддерживал различные дела до самой смерти, хотя никогда не расставался с Адель.
В 1841 году Гюго был удостоен чести быть принятым в престижную Французскую Академию, группу мыслителей, приверженных установлению литературных стандартов, членами которой являются Вольтер и Жан Жак Руссо.Но личная трагедия произошла, когда один из его пяти детей, Леопольдина, утонул вместе со своим мужем в 1843 году. В своем горе он снова обратился к странице и начал работать над романом, который будет называться Les Misérables или The Бедный .
После очередных политических потрясений во время Французской революции 1848 года Гюго поддержал президентство принца Луи-Наполеона и новое республиканское правительство, но Гюго оказался в опасности после переворота 1851 года, восстановившего авторитарное правление.После попытки противостоять новой империи, Хьюго был сослан в Брюссель, Бельгия, в результате чего 19 лет путешествовал по Европе в поисках убежища. Именно в это время возникли некоторые из самых замечательных стихов Гюго за их глубину мысли и политическую проницательность. Он также нашел в себе силы продолжить свой брошенный роман Отверженные , который был опубликован в 1862 году.
Les Misérables — это яркая история справедливости через прощение, действие которой происходит во время Французской революции.Он начинается с заключенного Жана Вальжана, которого условно-досрочно освободили после 19 лет каторги за кражу буханки хлеба. Освободившийся человек забредает в монастырь, крадет серебро и убегает с ним. Однако, когда он был пойман полицией и возвращен епископу, епископ настаивает, что отдал Вальжану серебро, спасающее его от нового заключения.
Этот акт милосердия побуждает Жана Вальжана полностью изменить жизнь. Он становится респектабельным мэром города, но постоянно беспокоится о своем прошлом, поскольку детектив Жавер все еще пристально ищет его.После спасения отчаявшейся проститутки Фантины он обещает заботиться о ее ребенке Козетте, что он заботливо делает в течение многих лет, живя в уединенном монастыре. Даже с этими гарантиями взрослая Козетта влюбляется в богатого мальчика по имени Мариус, ставшего революционером. Когда Жан Вальжан узнает об их любви, он опасается, что Мариус будет убит во время Французской революции, и идет на баррикаду, чтобы защитить Мариуса. Находясь там, он обнаруживает, что революционеры схватили его заклятого врага Жавера.Вместо того, чтобы позволить убить Жавера и навсегда избавиться от своего прошлого, он дает ему милость и позволяет ему бежать. Жавер не может примирить этот акт благодати и кончает жизнь самоубийством.
Во время баррикады Мариус застрелен, и Вальжан уводит его в безопасное место, волоча по городской канализации. Козетта и Мариус вскоре поженятся, но Вальжан все еще обеспокоен тем, что его прошлое подвергнет молодую пару опасности. Он рассказывает Мариусу всю свою историю и почему он должен уйти, что Мариус протестует из любви к нему и Козетте.Вальжан, старый и уставший от мира, не может больше жить во лжи и говорит Мариусу:
«Вы спрашиваете меня, что заставляет меня говорить, странная вещь, моя совесть».
В конце концов он умирает вместе с Козеттой и Мариусом, заканчивая хорошо прожитую жизнь и хорошо рассказанную историю.
В этом романе, ставшем музыкальным, Хьюго просит своих слушателей бороться с идеями о справедливости и правде. Мы видим, как его жизнь пролита через юность и идеализм Мариуса, пленение и горечь Вальжана и примирение этих двоих в сморщенном и мудром старике.Через шесть лет после публикации Les Misérables Адель умерла в 1868 году, оставив Гюго в глубокой печали. Он вернулся в Париж в 1871 году, где заболел от заложенности мозга и умер в 1885 году.
Институт стремится быть местом, где сосуществуют справедливость и милосердие. Мы добиваемся справедливости для жертв торговли людьми, осуждая их торговцев людьми, и надеемся, что благодаря этому процессу и жертва, и торговец преобразятся.
Об авторе
Меган — студентка Техасского университета в Остине по специальности психология и гуманитарные науки (контракт на торговлю людьми с целью сексуальной эксплуатации и права человека) с несовершеннолетним в правительстве и сертификатом писательского мастерства.Она является участницей программы Liberal Arts Honors и Dedman Distinguished Scholars Program. Весной 2018 года Меган живет в Вашингтоне, округ Колумбия, в качестве стипендиата Archer Fellow, где она посещает занятия и проходит стажировку в Институте. До приезда в округ Колумбия Меган участвовала в пропаганде борьбы с торговлей людьми, работая с местным отделением Международной миссии по правосудию. Кроме того, она продолжила развитие своих интересов в сфере защиты интересов, политики и политики, пройдя стажировку в Капитолии Техаса и в офисе генерального прокурора.Меган надеется поступить на юридический факультет и специализироваться на праве прав человека.
партийных фокусов и голого письма: эксцентричная жизнь Виктора Гюго | Виктор Гюго
Виктора Гюго справедливо помнят за его удивительные литературные произведения и за его благотворительную деятельность в качестве члена Национального собрания Франции, выступая за искоренение нищеты, бесплатное образование для всех детей и отмену смертной казни. Но он также был невероятно эксцентричным и страстным, со склонностью писать в то время как суровый, и вооруженный трюком для вечеринок — глотать апельсины целиком.
Римейк BBC «Отверженных» стремится перевернуть то, что, как мы думаем, мы знаем об этой истории, обращая внимание не только на мюзикл, но и на страницы романа, из которого он произошел. Но что, если мы сделаем шаг вперед и заглянем за страницы к человеку, стоящему за ними? Урезанный (во многих смыслах) Хьюго гораздо интереснее, чем он думает.
Элли Бамбер в роли Козетты в сериале BBC «Отверженные». Фотография: Роберт Вигласки / BBC / Lookout Point Есть памятник, обозначающий точное место, где был зачат ГюгоНа французском Мон-Донон вы можете насладиться захватывающими видами через границы Франции, Германии и Швейцарии.Но в мае 1801 года майор Хьюго и его жена не обращали особого внимания на вид, а в 1960-х годах куратор музея решил отметить место, где был задуман Хьюго, гравированным блоком из песчаника.
Гюго (всегда рассказчик) добавил свои собственные украшения: кельтское святилище на вершине стало римским храмом любви, а темная гора превратилась в гораздо более очаровательный (и на 3000 футов выше) Монблан. Он также утверждал, что его мать была полудикой амазонкой (она родилась в Нанте).
Хьюго, вероятно, был самым плодовитым сексуальным наркоманом 19 века.Настойчивые пересказы Хьюго истории своего зачатия можно объяснить тем фактом, что этот парень был одержим сексом. Он утверждал, что в первую брачную ночь он и его жена Адель Фуше девять раз занимались сексом. Сообщается, что Фуше вообще потерял интерес к половым актам, но в Париже 19 века было достаточно борделей, чтобы развлекать Гюго утром, вечером и ночью. Почитаемый как святой (хотя и только во вьетнамской религии Цао Дай), когда Хьюго умер, бордели Парижа закрылись на день траура, что позволило всем секс-работникам города отдать последний почести лояльному клиенту.Литературный критик Эдмон де Гонкур утверждал, что полицейский сказал ему, что секс-работники даже в знак уважения обтягивают свои гениталии черным крепом.
Он любил вечеринки…По сообщениям, большую часть своей жизни Хьюго каждый вечер принимал на ужин около 30 гостей. Его трюк на вечеринке заключался в том, чтобы засунуть себе в рот целый апельсин, а затем наполнить щеки как можно большим количеством кусков сахара. Затем он взбалтывал все это во рту и выпивал два стакана кирша, прежде чем проглотить их.Аккуратный.
В его духе даже похороны Хьюго превратились в праздник; Городская легенда гласит, что девять месяцев спустя в Париже произошел небольшой бэби-бум.
… но он любил славу еще большеНаверное, довольно сложно не дать своему эго раздуться, когда ты настолько знаменит, что улица, на которой ты живешь, переименована в твою честь — Хьюго провел последние несколько лет на авеню Виктора Гюго , имея письма, адресованные ему как «г-н Виктор, на его авеню, Париж». До этого Хьюго 15 лет жил на Нормандском острове Гернси, где писал стихи и большую часть «Отверженных».Он был настолько известен даже там, что фанаты забирали домой камешки, на которые он наступил, в качестве сувениров.
На своих званых обедах Гюго перечислял причины, по которым он превосходил Бальзака, Расина и, пока он был на этом, всех других французских писателей. (Апельсиновый трюк мог быть тайно изобретен гостями, чтобы заставить его заткнуться.) А в 1881 году, в честь его 80-летия, был объявлен национальный праздник, все школьные наказания были отменены, и Хьюго сел и помахал процессии из 600 000 человек, когда они проходили мимо его входной двери.
Защитник бедных и несчастных никогда не был бедным и несчастнымОбсуждая оплату со своим издателем за «Отверженные», Хьюго, как известно, заявил, что он хочет, чтобы ему платили больше, чем кому-либо когда-либо платили за написание книги. Биограф Дэвид Беллос утверждает, что 300 000 франков (около 3 миллионов фунтов стерлингов в сегодняшних деньгах), полученные Хьюго, по-прежнему остаются самой высокой суммой, когда-либо заплаченной за литературное произведение.
К счастью для издателя, вложения окупились: Les Misérables были так горячо ожидаемы, что парижские рабочие выстраивались в очереди у книжных магазинов с тачками, чтобы заполнить их недавно приобретенными экземплярами, чтобы впоследствии продать их коллегам для получения прибыли.Возможно, это не совсем решение проблемы городской бедности, которую имел в виду Гюго…
Горгульи смотрят вниз с Собора Парижской Богоматери в Париже, Франция. Фотография: Мурдо Маклауд / Хранитель. Хьюго скрывал свою одежду, чтобы избежать прокрастинации. наРаботая над романом, Хьюго большую часть своих дней проводил взаперти в своем кабинете, не имея ничего, кроме ручки и бумаги. Буквально ничего: это может быть апокрифом, но несколько источников утверждают, что Хьюго снимал свою одежду и отдавал ее своим слугам с инструкциями не возвращать ее, пока он не закончит главу.
В своих мемуарах жена Гюго писала, что, когда писала «Горбун из Нотр-Дама», автор купила «огромную серую вязаную шаль, которая закутывала его с головы до пят, запирала его парадную одежду, чтобы он не поддался искушению. выйти и войти в его роман, как в тюрьму. Ему было очень грустно ». Все, что нужно.
Смерть Виктора Гюго; РЕТРО ОТЧЕТ.
Страница / Ссылка:
URL страницы: HTML-ссылка: Виктор Гюго | VQR Online
Прошло сто лет с тех пор, как родился Виктор Гюго. Это лишь небольшой промежуток времени, если учесть количество столетий, в течение которых процветала богатая и разнообразная литература Франции. Однако прошло достаточно времени, чтобы один этот человек, своей собственной силой или как представитель духа своего времени, вызвал самые противоречивые суждения о своих достижениях.Он был высшим поэтом Франции, обожаемым идолом литераторов своего времени. Его слава наполнила Францию и весь мир. На его похоронах потребовалось десять тысяч солдат, чтобы сдержать толпу, толпившуюся вокруг. Он по-прежнему остается почти самым популярным писателем во Франции среди публики, хотя для литераторов он стал «тем отвратительным ритором, которого мы сделали нашей национальной славой». «Из всех поэтов девятнадцатого века, — заявляет довольно типичный современный французский писатель, — мы меньше всего думаем о Викторе Гюго.«Или, если они думают о нем, то с сокрушительной снисходительностью:« Мы не должны презирать Гюго », — говорит современный критик. «Правда, у него не было человеческих голосовых связок, но подумайте, как великолепно он играл на саксофоне»! «Гюго опьянил мое детство», — сказал в интервью журналисту выдающийся современный писатель Абель Боннар. «Когда я впервые прочитал« Les Ori-entales », мне показалось, что я открыл шкатулку, полную драгоценностей и всевозможных чудесных фруктов». Но сегодня любимый поэт Боннара, уже не ребенок, находится на противоположном полюсе, Поль Валери.
Этот конфликт мнений может показать, а может и не показать тщетность литературной критики. Однако есть и другой способ оценить уровень литературной личности. На данный момент мы можем полностью игнорировать его литературные произведения, чтобы рассмотреть самого человека, который был первоисточником и источником этих произведений. Что это был за человек, что, мы можем быть уверены, его работа, с размытыми очертаниями или добавлением гламура, тоже была. Есть несколько писателей, чья личность так неясна в их творчестве, как личность Гюго; он сам писал еще в 1835 году (в предисловии к «Chants du Crepuscule») и с большей правдой, чем автор всегда показывает в самоанализе, что его личность лишь слабо обозначена в его книгах.Поэтому, оценивая эту личность, мы следуем указанию, которое он сам дал, когда полностью отбрасываем его книги.
Оценивая достижения и место Виктора Гюго в мире, мы действительно должны следовать тем же курсом, который был сочтен желательным в случае с еще более выдающейся фигурой XIX века, Наполеоном. Мы больше не изучаем Наполеона, принимая мнения друзей или врагов или глядя на карту Европы, которую он так сильно изменил; мы собираем воедино все проясняющие факты, касающиеся этого человека, и, наконец, учимся точно оценивать место Наполеона в мире.И если мы хотим получить надежную оценку достижений Гюго в литературе, мы должны также отбросить пустые и противоречивые дискуссии критиков и даже на время закрыть его книги, чтобы перейти к самому человеку.
Первоначальный факт, что работа Гюго дает необычно мало самооткровения более очевидного типа, сам по себе, можно заметить, имеет большое значение. Глубокая и почти инстинктивная скрытность везде характерна для крестьянина, и нигде в большей степени, чем во Франции, что убедительно продемонстрировали Бальзак в «Les Pay-sans» и Золя в «La Terre».Это несложно объяснить. Искренность характеризует аристократа, а скрытность — плебея просто потому, что сила — которая не обязательно должна быть скрытной — является традиционным оружием лорда, а хитрость, которая должна быть скрытной, — традиционным оружием крестьянина. Теперь Гюго принадлежал к расе крестьян. Он никогда не смог бы выполнить свою особую работу в мире, если бы за всеми другими элементами его натуры не были неистребимо укоренены твердые и примитивные качества французского крестьянина.Его дед был потомком людей, которые, насколько известно, возделывали землю в Лотарингии. (В 1631 году могильщик Клод Гюго, принадлежавший к Дамвилье, дому семьи поэта, и, вероятно, был его предком, в официальных документах упоминается как «голландец», и это, возможно, указывает на происхождение Однако этот дедушка сделал шаг вверх в мире: он стал столяром и женился на гувернантке, и о том, что он в высшей степени олицетворял твердые достоинства французского ремесленника, мы можем судить по тому факту, что он был «куроном». на Fete des Epoux в 1797 году.Все родственники в то время, как можно заметить, становились ремесленниками, ремесленниками, мелкими торговцами — пекарями, парикмахерами, сапожниками и т. Д. Действительно, с матерью Виктора мы не среди крестьян, а среди среднего класса; но флегматичные буржуазные достоинства этих благочестивых бретонских предков по материнской линии могли лишь подчеркивать отцовские традиции.
Мы сразу видим первоисточник того плебейского самоукрытия, которое так заметно в работах Виктора Гюго. Назвать это неискренностью — значит неправильно понять это, поскольку столь фундаментальный инстинкт — это массивное и прочное качество, больше связанное с добродетелью, чем с пороком, и без него у нас, безусловно, не было бы Виктора Гюго.Когда мы заглядываем под поверхность его творчества или его жизни, мы сталкиваемся с этой твердой скалой исконной крестьянской и буржуазной природы. Когда мсье Кларети посетил Хьюго в его преклонном возрасте, он увидел, что Le Petit Journal валяется повсюду, и сказал нам, что был удивлен, добавив — достаточно проницательно, — что он не может сказать почему. Великий поэт мог говорить в манере Гомера и Эсхила для удовольствия других; ради собственного удовольствия он поделился с самыми скромными из своих соотечественников любовью к Le Petit Journal. Точно так же этот восторженный патриот осторожно вложил большое состояние, которое он в конечном итоге накопил, в иностранные акции.Для Виктора Гюго поэзия не была вечным самооткровением.
Этот потомок земледельцев и мастеров культивировал великое ремесло поэзии с тем же честным, флегматичным, фундаментально безличным духом, в котором его предки следовали ремеслу плотника, сапожника или парикмахерского искусства. Обстоятельства иногда заставляли его принимать то, что на первый взгляд казалось революционным, но его идеалы всегда оставались неизменными. Еще в 1831 году, будучи еще молодым человеком, он писал, что его стихи были «стихами честного, простого, серьезного человека, который желает свободы, улучшения и прогресса, но в то же время со всеми должными предосторожностями и должной умеренностью»; и кажется, что слушаешь бессмертных хомаев.Даже в своих связях он проявлял умеренность и домашность буржуазного француза; он не был верен своей жене, но его преданность (которая на самом деле была браком) любовнице длилась полвека, хотя он никогда не позволял этой преданности нарушать его дружеские отношения с законной женой. Подлинно романтическая и аристократическая фигура, такая как Вилье де лсле Адам, унаследовавшая кровь и характер крестоносцев и тамплиеров, никогда не смогла бы сыграть роль Виктора Гюго в мире литературы или воспользоваться его влиянием.Для этого требовалась вся проницательная осторожность, флегматичная непроницаемость элитного крестьянина.
Пока я ничего не сказал об отце Хьюго. Очевидно, что, когда мы выяснили в характере поэта роль крестьянина, ремесленника, буржуа, мы только приступили к анализу его личности; мы установили только один из его элементов, каким бы фундаментальным он ни был. Отец Хьюго подводит нас к следующему этапу своего творчества. В этом поколении Хьюго, кажется, покинули свои деревенские ассоциации; почти все вступили в армию, и Жозеф-Леопольд-Сигисберт Гюго — одно его имя указывает на разрастающиеся амбиции семьи Гюго, поскольку он был сыном простого Джозефа Гюго — стал солдатом в возрасте четырнадцати лет, накануне эпохальный 1789 год.Он был чувствителен к влияниям насыщенных событиями дней, в которых прошла его юность; в свое время он изменил свое имя Леопольд на Брут. Он стал генерал-лейтенантом при Наполеоне, когда генералы росли из рядов во всех направлениях, и, написав мемуары, в которых подчеркивались его собственные достоинства, не без некоторого насилия над реальными фактами, он умер в возрасте пятидесяти лет. -пять.
Он был хорошим солдатом, обладал несколькими прекрасными боевыми подвигами и справедливо завоевал титул графа.Его жизнь хорошо написана в свете недавно обнаруженных документов в «Генерале Гюго» Луи Барту. Поэт нагло утверждал, что его отец был из аристократической семьи и унаследовал от средневековья (и передал себе) титул барона. Фактически, он был просто сделан испанским графом Жозефом Бонапартом, королем Испании, и он никогда официально не использовал этот иностранный титул, поскольку он не был признан во Франции; в любом случае это было личным, а не наследственным, хотя его сын любил называть себя «Виконт» и предполагать, что он был из древнего происхождения.Если не гениальный человек, то отец Хьюго явно был исключительным человеком; вместе с ним семья Хьюго вышла за узкие узкие рамки тех домашних занятий и добродетелей, в которых медленно накапливалась ее энергия в течение долгих веков, и приняла участие в жизни мира, осознавая существование идей. Таким образом, он ведет нас прямо к своему знаменитому сыну.
Именно во время эпизода с Брутом, когда он находился в Нанте, капитан Гюго встретил свою будущую жену. Ее звали Софи Требуше, она была дочерью капитана бретонского корабля, который, похоже, разбогател на работорговле и смог выйти замуж за дочь известного местного человека, судью; они были роялистами и религиозными, некоторые из женских членов семьи были монахинями урсулинок.Софи, хотя и не религиозная, разделяла роялистские чувства семьи, но, похоже, не считала это препятствием для ее брака с Брутом. Ее описывают как petite и mignonne, с руками и ногами, как у ребенка; у нее не было ни удовольствия от природы, ни пытливого стремления к знаниям; тем не менее, она не лишена определенной индивидуальности, о чем свидетельствует не только ее склонность к свободомыслию, но и довольно активная роль, которую она сыграла — кажется, с обеих сторон — когда Террор пришел в Нант.Позже она приобрела определенный мужской авторитет в результате длительного отсутствия мужа, которое в конечном итоге привело к разлуке. Через нее также проникал элемент нервной слабости, отнюдь не лишенный значения. Она, опять же, значительна из-за различия рас; Более или менее германские народы Лотарингии и более или менее кельтские народы Бретани представляют два наиболее противоположных элемента в населении Франции. Мать Виктора Гюго передала ему расовые инстинкты поэтического и мореплавательного народа, которые, возможно, послужили ориентиром для более активных и фундаментальных элементов по отцовской линии.
Более того, простой факт заметного различия рас, своего рода скрещивания, сам по себе является источником вариационной тенденции и не может быть пропущен как вероятный фактор в конституции гения Виктора Гюго.
Кроме того, имело место отсутствие сходства по духу, а также различие рас. Не совсем понятно, почему Софи, которая была на два года старше, привлекал капитан Гюго, безмолвный Брут, который по социальному происхождению был ниже ее и в то время жил с любовницей, которая считалась его женой.Возможно, отсутствие приданого сделало ее более самодовольной. В любом случае, вскоре после свадьбы она встретила мужчину, полковника Ла Хойри, который не только был равен ей в социальном плане, но и разделял ее роялистские симпатии и был во всех отношениях настолько близок по духу, что она стала его преданной любовницей, помогавшей ей. и укрывал его, когда это было необходимо, пока за участие в заговоре он не предстал перед военным трибуналом и не был расстрелян. Эта семейная неудача, частые отлучки с мужем и окончательная разлука отразились на ребенке Викторе, который одно время был очень предан своей матери.Жизнь Софи Гюго с исправленными искажениями поэта была написана Луи Гимбо в «La Mere de Victor Hugo».
Двое детей, оба сына, были первенцами от этого брака, и оба были большими и крепкими младенцами. Спустя семнадцать месяцев после рождения второго, 26 февраля 1802 года в Безансоне родился третий ребенок, Виктор. В то время его отцу было двадцать девять лет, а его матери — тридцать один. Как сообщается, за некоторое время до рождения ребенка его мать имела ген сингулярности . Однако, в отличие от своих братьев, он был маленьким, хрупким, хилым ребенком, и доктор заявил, что он никогда не выживет; Маленький и уродливый, мать описала его, «не длиннее ножа». Эта слабая тенденция сохранялась в детстве и, безусловно, была влиянием первого порядка, превратившего деятельность молодого Хьюго в творческое, а не в активное русло. Он был меланхоличным и вялым, его часто можно было найти плачущим по углам, без особой причины. В школе он был там самым маленьким ребенком, и о нем нужно было особенно заботиться; он находился под опекой дочери учителя, и почти его самые ранние воспоминания были о том, как по утрам его забирали в спальню и клали на кровать, где он наблюдал, как она надевает чулки и платье.Однако эта физическая слабость и вялость были лишь одним, хотя и очень важным аспектом молчаливого, нежного, хрупкого ребенка. С другой стороны, он был рассудительным и умным, научился читать еще до того, как его научили. Его мозг выиграл благодаря сдерживаемой активности его тела.
И все же Хьюго повезло, что ему не помешало хрупкое здоровье ума или тела. Напротив, когда его ранняя немощь выполнила свою функцию, направив застенчивого и чувствительного ребенка на путь, с которого он не мог отступить, в конце концов он приобрел и сохранил до конца всю грубую и крепкую силу своих крестьянских предков.Роден заметил, что в Гюго было много от Геркулеса (Сент-Бев назвал Циклопа), и в каждом описании его внешнего вида и привычек подчеркивается сила и энергичность его телосложения и аппетитов. Жермен Си, обследовавший его в возрасте семидесяти шести лет, заявил, что у него тело и органы мужчины сорока лет. До последней болезни, когда ему было больше восьмидесяти лет, его здоровье всегда было безупречным. Он спал как ребенок; он встал в шесть и сразу же приступил к работе, и для него не было усталости писать стоя.Он «ел как людоед» в огромных количествах, беспорядочно и быстро, но никогда не страдал от несварения желудка; его зубы могли раздавить персиковые косточки. Его борода, сказал цирюльник, была в три раза жестче, чем у кого-либо еще, и уничтожила все бритвы. Его зрение было настолько острым, что он мог узнавать друзей с вершины Нотр-Дама, и что ему никогда не требовались очки даже в старости. Его добродушие, вряд ли нужно добавлять, было безупречным, его веселье колоссальным и раблезианским характером. У выдающегося скульптора Далу был тщательно сделанный слепок лица, головы и шеи Гюго, сделанный вскоре после смерти и изученный известным анатомом Папилло.Хьюго был полностью среднего роста, плотный и коренастый, но, насколько можно судить по размерам головы, его мозг был отнюдь не выше среднего по размеру; его лицо было чрезмерно большим и широким по сравнению с головой и производило впечатление развитой животной природы; было много признаков несимметричности лица, губы и нос были толстыми, глаза маленькими. Поэт, очевидно, сознавал животность своего лица и в своих портретах всегда имел привычку наклонять голову вперед, так что лоб отражал свет и выглядел очень большим, хотя на самом деле его размеры отнюдь не были замечательными.
В раннем возрасте Виктор Гюго начал видеть мир. Ему едва исполнилось шесть недель, когда родители увезли его на Корсику, Эльбу и в соседние места; несколько лет спустя он был в Риме. Более важное путешествие, действительно одно из решающих влияний на его жизнь, произошло в возрасте девяти лет, когда он сопровождал свою мать в Байонну (здесь он впервые влюбился в девушку немного старше себя), и дальше в Испанию. Теперь он был достаточно взрослым, чтобы получить впечатления, которые, хотя и не были точными или точными, но все же были сильными, чтобы повлиять на его детское воображение, и действовали как мощный фермент, развивающийся с собственной энергией и появляющийся позже, чтобы дать жизнь его работам.Спустя тридцать лет, когда он снова увидел испанские места, которые он знал в детстве, они показались ему скучными и банальными.
Испания даже сегодня не является скучной или банальной, но опыт Виктора Гюго не менее важен. Не случайно Испания, а не Франция или Италия, таким образом, должна была оказать определенное влияние на его детское воображение, а также на ша, пе и цвет его будущих работ. Испания — единственная европейская страна, в которой до вчерашнего дня все еще жил дух средневековья, в которой еще можно было дышать атмосферой старинной романтики.Независимо от того, действительно ли — как считает один из его самых проницательных критиков Мабил-Ло — Гюго был близок к испанскому темпераменту, определенно прямое влияние Испании на этого чуткого, унылого ребенка сформировало романтическое и средневековое движение в России. Виктор Гюго был главным героем.
Мир книг вскоре начал открываться перед глазами этого нетерпеливого восприимчивого ребенка. Его довольно вольтерянская мать не относилась к числу тех, кто считал книги опасными, поэтому молодой Гюго был волен поглотить Руссо, Вольтера, Дидро, «Фоблас», Рестиф де ла Бретонн; и в то же время это непреодолимое амбиции, которые в других формах пробуждали в непосредственно предшествующих поколениях семьи Хьюго, начали давать о себе знать.Характерно, что Шатобриан с его риторикой, настроениями и экзотической внешностью был первым кумиром юного Гюго. «Я буду Шатобрианом или ничем», — сказал он в четырнадцать лет и в то же время по возможности предался написанию прозы и стихотворных рассказов, переводов, од, трагедий, посланий, элегий, идиллий, эпиграмм. Несчастный случай, приковавший его на какое-то время к постели, подстегнул лихорадку поэтического творчества, и в пятнадцать лет он стал лауреатом Академии.
Эти ранние годы, от возраста полового созревания, когда он впервые начал писать, до завершения подросткового возраста, имели огромное и непреходящее значение в их влиянии на искусство Гюго.Дитя крестьян и ремесленников, трудолюбивых и безличных рабочих, хотя обстоятельства и привели его в совершенно иную сферу деятельности, все же оставался ремесленником, трудолюбивым и безличным. Все его ранние работы по сути чисто условны; в нем нет личных эмоций; даже в своем энтузиазме по поводу Шатобриана он ничего не чувствует от дыхания личных эмоций Шатобриана; его привлекает экзотический декор. Молодой Гюго инстинктивно сделал поэзию своим ремеслом и относился к ней строго в духе мастера.Даже когда по прошествии отрочества — и, возможно, из-за стресса из-за смерти его матери и его любви к Адель Фуше, которая впоследствии стала его женой, — его работа действительно становилась более эмоциональной, этот элемент всегда оставался немного лысым, немного тонким. За великолепными произведениями своего поэтического мастерства сам художник довольствовался простым и скромным запасом личных эмоций, которыми могли поделиться самые скромные из его сограждан и которыми, как в «L’Ant d’etre Grandpere», Иногда он выражал свое изящество.В 1930 году Виктор Гюго все еще был после Золя по продажам книготорговцев самым популярным автором во Франции. Было сказано, что нет ничего более захватывающего для толпы, чем трюизмы, произносимые на языке богов.
Мы должны помнить об этом, когда испытываем искушение обвинить Виктора Гюго в неискренности. Были поэты, которые сконцентрировали в своих произведениях квинтэссенцию своих личных эмоций, бросили самые сокровенные переживания своей жизни, чтобы они были раздавлены, как виноград в точилке своего искусства.С такими поэтами Виктор Гюго не был близок. Дело было не только в том, что он был слишком проницателен, по сути, слишком флегматично выдержан, чтобы беспокоиться о том, чтобы подвергнуть себя такому жестокому разрушающему процессу. Отсутствовал не только импульс, но, можно сказать, необходимость в нем также отсутствовала. Хьюго приобрел такое великолепное мастерство в своем ремесле, что даже небольшого количества личных эмоций было вполне достаточно, чтобы заставить мастера приступить к работе, и эмоции были преобразованы в объективное искусство, обширное и бурное, задолго до того, как оно могло достигнуть — даже если бы оно обладал способностью достигать — любой высокой или специальной степени интенсивности.Таким образом, в то время как на периферии своей огромной деятельности он очаровывал своих поклонников великолепием высказываний, которые, как им казалось, могли соперничать с Гомером и Эсхилом, в центре сидел обладатель этого aux mille vo ix в олимпийском спокойствии с Le Petit Journal рядом с ним. Назвать такое отношение неискренним — значит вообще неправильно его понять.
В интеллектуальном плане Хьюго был столь же ограничен и столь же искренен. Он с большой серьезностью принял свою собственную миссию мыслителя и моралиста, и легко и непринужденно отбросил жаргонные термины из метафизики или науки и имена далеких исторических личностей.Но на каждом шагу он погружается в абсурд, и умная школьница может разглядеть его науку и его эрудицию. Вероятно, ни один поэт столь же выдающейся личности никогда не был так далеко в интеллектуальном оснащении своего времени. Ренувье, выдающийся философ, который был горячим поклонником, в то же время посвящает главу своей книги о Викторе Гюго ле Поэте своему «Невежеству и абсурдиту». Именно ограниченному характеру его эмоций и его небольшому интеллектуальному оснащению — в сочетании с огромной самоуверенностью — мы должны приписать то sentiment de faux , которое Ренувье, опять же, отмечает как отмеченное в работах Гюго.Душа, находящаяся в центре великого воплощенного голоса, совершенно неадекватна огромным конструкциям, которые она вызвала к существованию, так что во всей его работе присутствует определенная нереальность, определенное несоответствие реальным фактам. Однако эти ограничения были необходимыми условиями для достижения тех особых качеств, которые в столь высокой степени проявили работы Гюго. Примитивный и мифотворческий характер его воображения, тенденция рассматривать метафоры как реальные и принимать их как основу своих ментальных построений и доктрин — эти тенденции, которые Гюго разделял с дикарями, зависят от рудиментарных эмоций и высокая степень незнания точного отношения вещей.Недостатки Гюго были важным элементом его качеств.
У каждого поэта должен быть преимущественно слуховой ум. Хьюго, безусловно, был безразличен к музыке и не мог правильно спеть ни одной ноты. Но музыкальный слух и стихотворный слух — две совершенно разные формы слухового разума, и отсутствие одной ни в коей мере не мешает высокому развитию другой. У каждого поэта должно быть развито ухо. Какое бы чувство ни появилось в дальнейшем в развитии. Быть поэтом вообще свидетельствует о преобладающем восторге от словесной мелодии, и этим Гюго обладал в высшей степени; он очень внимательно относился к звучности и созвучию, к слоговым гармониям, мастер ритма и каденции; ибо, несмотря на то, что в определенных моментах он нарушал свои правила классического стихотворения, он сохранял ужас вольности и строго соблюдал закон как в стихах, так и в грамматике.
В случае Хьюго зрение, несомненно, было вторым чувством, которое так близко следовало за его ухом по важности, что некоторые заявляли, что оно должно быть поставлено на первое место. Вряд ли это можно подтвердить, но определенно видение изменило и сформировало все искусство Хьюго. В первые годы его становления это видение было чисто словесным и не имело никаких оснований для реальных наблюдений, но в 1826 и 1827 годах, после поездки в Швейцарию, когда он приобрел привычку выходить по вечерам, чтобы изучать эффекты заката вокруг Парижа. , качество зрения его воображения начало становиться точным и застенчивым, и оно развивалось с годами.Это было в 1826 и 1827 годах, когда он написал «Восточные», и идея этого тома пришла ему в голову, глядя на закат. Когда позже был изгнанник на Гернси (как мне сказал там старый житель, тогда занимавший загородный дом Хьюго), поэт проезжал по острову в экипаже и в каком-нибудь привлекательном месте говорил своему водителю: «Стойте сейчас же. , Питер », и начинайте писать.
Если мы исследуем особые качества видения Хьюго, мы обнаружим, что это прежде всего чувствительность к свету и тени, белизне и черноте, противоположность солнечного света и темноты.Казалось бы, даже любовь к противоположности, которая со временем стала заметным и, можно сказать, болезненным дефектом его стиля, действительно была основана на этом чувственном наслаждении противостоянием света и тени. В его работах нет никаких признаков тонкой чувствительности к цвету. Хотя цвет ни в коем случае не отсутствует, это не хорошо видимый цвет, но обычно удовольствие от резкого контраста, и в действительности, можно сказать, особый случай противоположного противостояния света и тени. Чрезвычайное преобладание белого и черного в творчестве Гюго обнаруживается анализом его цветных слов.Я провел такой анализ на примере большого количества стихотворений из «Восточных вод», «Осенних солнц» и «Песнь крепускул». В порядке убывания частоты главные цветные слова оказываются белым (включая «серебристый») и черным, оба одинаково часто встречающиеся с точностью до одной единицы; затем следуют красный (включая большое количество слов), золотой (и желтый), синий (и лазурный), зеленый, наконец, на некотором расстоянии пурпурный и, наконец, серый. Так много цветных слов, которые на самом деле указывают на простое противопоставление света и тени, что, если мы разделим белые, черные и золотые группы, мы обнаружим, что они значительно превосходят по количеству все другие цветные слова, вместе взятые.Такой результат проливает свет на психологию Гюго и полностью отличается от того, который мы получаем, исследуя творчество французских поэтов, последовавших за Гюго. У Бодлера действительно такое же ненормальное преобладание черного, но в его случае это показатель темперамента и не столько видимый черный, сколько войлочная темнота, и он не сопровождается какой-либо противоположной белизной; в то время как у Верлена, поэта нюансов, и чернота, и белизна уходят на задний план, а серый становится преобладающим.
Склонность Хьюго всегда точно визуализировать свои образы легко проследить по его работам. Как заметил один из его критиков, даже звуки в его руках иногда описываются с точки зрения видения. Сильная реальность видения, образа, метафоры лежала в основе всех его ментальных построений. Для Гюго, как для дикаря, образ вызывал идею и рассматривался как достаточно адекватная причина этой идеи. В этом, действительно, и состоит источник примитивной силы и очарования работ Гюго.Но он мог возникнуть только в уме, который одновременно был очень сильно затронут зрением и очень недоставал интеллектуальных идей, которые у обычного образованного цивилизованного человека контролируют и изменяют впечатления, производимые зрением.
Признак склонности Гюго рассматривать мир как видение проявляется в его спонтанной и позднейшей любви к рисованию, которую мы можем изучить в увлекательном и поучительном Музее Виктора Гюго на площади Вогезов. Те дилетантские рисунки, которые он любил выполнять — в основном фантастические старинные мечты об архитектуре — ясно иллюстрируют его восхищение белым и черным, светом и тенью, и их вполне можно описать двумя из любимых прилагательных, которыми он часто злоупотреблял: «мрачный» »И« мистерье.«Еще важнее, пожалуй, то, что мы находим его визуальное восприятие, проиллюстрированное его почерком. Почти все его рукописи находятся в Национальной библиотеке и были тщательно изучены Полом и Виктором Глахантами. Сначала его почерк был тонким и мелким, что, казалось, выдавало некоторую физическую робость, но в течение его карьеры он набухал и усиливался, становясь почти иератическим; для писателя первого порядка, он, кажется, говорит себе, должен принадлежать письмо первого порядка, и, чтобы отдать должное этому письму, в последнее время он всегда использовал толстую синюю бумагу обширной формы фолио.
Это постепенное расширение почерка Хьюго значимо не только для постепенного расширения его собственной застенчивой личности, но, действительно, можно сказать, для всей истории семьи Хьюго. Начав очень смиренно как крестьяне-земледельцы, Хьюго продолжали подниматься и расти в своих стремлениях к росту на протяжении трех поколений, чтобы достичь неизбежной цели — безумия. Мы, кажется, уже прослеживаем слабые признаки приближающегося психического дисбаланса в напыщенном крещенском имени отца Гюго (такие имена, как хорошо известно, очень указывают на склонность к психическому дисбалансу), а также в карьере самого «Брута» Хьюго. показывает такие следы.Однако настоящее безумие, кажется, впервые проявляется в поколении Виктора Гюго; его старший брат Юджин (ближайший к себе по возрасту брат), который был к нему горячо привязан, разделял все его вкусы, но не его гений, сошел с ума в самый день свадьбы Виктора и до своей смерти оставался в психиатрической больнице. лет спустя. Собственная дочь Виктора Гюго, Адель, в конечном итоге была отправлена в приют, а у других его детей наблюдались признаки психической аномалии. Сам Виктор Гюго, несомненно, оставался в здравом уме.Но он показал степень мании величия, выходящую далеко за рамки тщеславия. Для себя не было никаких претензий, которые он не хотел бы делать или позволять другим делать. Он считал себя настоящим преемником Наполеона (знал ли он, что его ранний кумир Шатобриан также считал свою карьеру параллельной карьере Наполеона?) И, поверив в метемпсихоз, он считал, что в предыдущих воплощениях он был многочисленными героями человечество. Подробности высокомерной мании величия Виктора Гюго приводит Кабанес в эссе «Victor Hugo Megalomane et Spirite» в «Grands Nevropathes.Похоже, он нашел надежную опору, отчасти в огромной и обретенной гордости своей апостольской миссии, а отчасти в врожденной унаследованной крестьянской невозмутимости, которая была так щедро дарована ему. Он был совершенно неспособен терпеть или постигать любую фигуру соперника более великого, чем он сам. Сэр Сидни Колвин рассказывает, что однажды в присутствии Хьюго разговор зашел о Гете. Гюго поднялся со своего места, положил руку на сердце и сказал: «Со своей стороны, я смотрю на Гете так, как Жанна д’Арк смотрела бы на Мессалину.Его гордость была действительно ненормальной и почти болезненной. Это заставляло его каждый момент быть, как он сам выразился, «факелом» для человечества, отказывать себе в удовольствиях дружбы, поскольку дружба может быть только между равными, становиться невосприимчивым к насмешкам, становиться великим мастером. из прет. Но в то же время, вполне может быть, эта гордость служила ему спокойствием и уравновешенностью, уравновешивала тенденции его поэтического темперамента и, таким образом, оградила его от той участи, которой поддался его брат.До сих пор сохранилось любопытное доказательство благотворного воздействия его гордости. Подобно многим другим, живущим на границе ненормального, Хьюго мог писать стихи автоматически, как он обнаружил в возрасте пятидесяти лет, с помощью стола для чтения духов. Для некоторых неуравновешенных людей это открытие было бы фатальным; не так для Хьюго; он даже не опубликовал ни одного из этих стихов, отчасти, как он сказал, из уважения к тайне — потому что он относился к этому явлению очень серьезно, всегда доверчиво, когда дело касалось сверхъестественного, — но отчасти, как он добавил, из уважения к его собственное вдохновение.Он был защищен не только своей гордостью, но и, надо сказать, большой долей крестьянского и буржуазного темперамента, которые он унаследовал с обеих сторон в такой особенно большой степени. Он всегда был, можно почти сказать, наследственным инстинктом, скорее великим мастером, чем великим художником. «Если мы возьмем более высокое представление о художнике и его искусстве, — отмечал восторженный поклонник Гюго, Ренувье, — чем то, что связано с мастерством исполнения, мы должны сказать, что Виктор Гюго — не чистый художник.«Наблюдение философа истинно и тонко. Достаточно вспомнить английского лирического поэта, который утонул в Средиземном море в течение нескольких дней после публикации «Оды и баллады», чтобы понять разницу между художником, вся личность которого была слита в его творчестве, и мастером, который действительно, он развил свое мастерство до такой степени великолепия, которой никогда раньше не было в поэзии, но все же оставался мастером, строго выходящим за рамки тонкой риторики, которую он создавал, находя свое личное утешение и поддержку в Le Petit Journal.Сент-Бев, великий критик, который был современником и другом Гюго, публично принял общественную оценку Гюго, которым он с самого начала искренне восхищался. Но, наконец, он написал в своем личном «Кайере»: «Является ли Гюго из истинно великой семьи поэтов? Да и нет.» И еще более проницательный критик, чем Сент-Бев, Бодлер, замечает в письме, что Виктор Гюго является доказательством того, что человек может обладать особым гением, но при этом оставаться дураком.
Вначале я упомянул Наполеона. Когда мы рассматриваем карьеру Виктора Гюго и различные факторы, которые, как мы видели, повлияли на конституцию его гения, трудно не вспомнить (как и он сам) о карьере и гении Наполеона.Оба были великими победителями в областях, которые они выбрали для демонстрации своей энергии, оба произвели большой переполох в мире, и оба, оставив в нем свой собственный след, увидели, что их прямое влияние быстро сметено их преемниками. Они были похожи в том, что были людьми, которые сражались по-своему без посторонней помощи; они были одинаковы в своей гордости и честолюбии, в самонадеянном понимании своей миссии; они оба были скорее великими силами, чем милыми личностями; они оба жили на грани безумия, и, возможно, обоих спас от падения элемент банальной пошлости, которым оба обладали.
Исследование Виктора Гюго, подобное тому, что мы сделали здесь, выявляет, таким образом, глубинное родство между двумя величайшими мастерами, двумя высшими фигурами современной Франции. Но когда мы думаем о высших фигурах европейской литературы, таких как Данте, Шекспир и Гете, мы остаемся с глубокой неудовлетворенностью. Мы можем посочувствовать мнению Андре Жида, который, прежде всего, является проницательным критиком. Сообщается, что на вопрос, кто является величайшим французским поэтом, он ответил: «Виктор Гюго — malheu-reusment»
Портреты Гюго | Дома Виктора Гюго | Париж
От молодого писателя-романтика с длинными волосами до славного седобородого человека в преклонном возрасте, который был сфотографирован на скале изгнания, нарисован, опираясь локтем на книги, изображен карикатурно на обложке газеты, отлит из бронзы с головой склоненный к горизонту, Виктор Гюго в любом возрасте и во всех материалах несомненно был одним из людей своего времени, наиболее часто изображаемых на портретах.
Созданный энтузиазмом друга Виктора Гюго Поля Мериса, музей с самого начала был призван защитить его образ, как человека, так и писателя. Среди сотен портретов, содержащихся в коллекциях, немногие представляют собой просто сувенирные или семейные портреты, и на них изображен, например, многообещающий молодой поэт, бутоньерку которого в раннем возрасте украсили орденом Почетного легиона, или лидер романтического движения, который очень рано заслужил мраморную скульптуру своего друга скульптора.Каждый из них откликнулся на литературную, а затем и на политическую стратегию, или на то и другое сразу. Подписи, в том числе подписи Давида д’Анжера, Луи Буланже и Огюста де Шатийона, говорят не только о творческой дружбе, но и о политической дружбе и общей борьбе. Настоящая стратегия, реализованная семейным фотографическим бизнесом «Мастерской Джерси», свидетельствует о поэте-романтике и республиканце, символизирующем изгнание, с длинными, завязанными назад волосами, или «слушающих Бога», или среди друзей на скале изгнания…
Виктор Гюго отпустил бороду и подстригся. Журналист не верил, что у этого нового лица есть будущее. И все же именно это лицо снискало славу и бессмертие. На момент публикации «Отверженных» он навсегда зафиксировал образ «Виктора Гюго». С тех пор, а тем более после возвращения во Францию в 1870 году, теперь известная знаменитость установила представление, в котором будут доминировать две основные модели с фотографий Надара и Карьята. Их неуклонно воспроизводили в офортах и печати, даже в дешевых изданиях с покрытием, в которых он объявлялся бы отцом республики, идеальным дедушкой и поэтом, следуя официальному портрету, написанному Боннатом.
На протяжении всей этой повторяющейся славы карикатура, которая процветала в популярной и иллюстрированной прессе, привносила некоторый юмор и остроумие, но эти сообщения также иногда снижали рост великого человека … который также любил сам собирать эти газеты.
Посмертное изображение пережило человека, который до сих пор является предметом многих портретов и чье лицо часто используется. Именно Роден сопровождал этот переход от жизни к бессмертию. Ему разрешили наблюдать за Хьюго в его последние годы, после его смерти он дал ему образ, который передал бы новый, дальновидный, вдохновенный образ.
Chez Victor Hugo: бывший парижский дом автора открывается после ремонта
Фасад Дома Виктора Гюго на площади Вогезов, Париж Фото: Пьер Антуан / Парижские музеи
Парижане должны были иметь возможность пересечь площадь Вогезов в середине декабря, чтобы открыть для себя новый музей в бывшем доме писателя Виктора Гюго. Но открытие реконструкции было отложено на пять месяцев, поскольку французское правительство расширило ограничения на пандемию для музеев и других культурных заведений.Оставаясь закрытым с апреля 2019 года, Maison de Victor Hugo, наконец, открылся 19 мая с расширенными помещениями, отреставрированными коллекционными объектами и новыми приобретениями.
Дом-музей ранее разделял здание 17-го века, Hôtel de Rohan-Guéménée, с начальной школой. Бывшая детская площадка школы теперь снова превращена в сад, в котором находится копия украшенного змеями фонтана, который Гюго купил перед изгнанием из Франции в 1852 году, после того, как Наполеон III захватил власть.
Виктор Гюго писал, стоя за приподнятым столом Фото: Пьер Антуан
С видом на этот залитый клубникой внутренний дворик находится новое кафе Maison Mulot на первом этаже, соединенное с полностью отремонтированной билетной кассой, где ждут сенсорные экраны и улучшенные аудиогиды для слабовидящих посетителей. Дом Виктора Гюго — один из немногих музеев во Франции, который соответствует всем четырем категориям национальной схемы аккредитации в сфере туризма и инвалидности, что означает, что он полностью доступен для людей с физическими или умственными недостатками или с нарушениями зрения или слуха.
Перед реконструкцией посетители должны были развернуться и выйти так же, как они вошли. В рамках проекта здания была установлена новая лестница, которая ведет от конца временных и постоянных экспозиций музея на втором и третьем этажах обратно на первый этаж. Внизу находится гипсовая скульптура Cosette Франсуа Помпона 1887 года, изображающая героиню романа Гюго Les Miserables .
Китайский салон с зеркалом, рама которого Хьюго украшена нарисованными бабочками и цветами; каркас недавно прошел реставрацию с целью удаления пожелтевшего лака Фото: Пьер Антуан
«Мы потратили это время [во время закрытия], чтобы восстановить некоторые из наших шедевров, — говорит Жерар Одине, директор музея.Среди них — рама зеркала в китайском салоне, которую Гюго нарисовал цветами и бабочками в 1857 году. «Желтый лак был удален — он как новый».
Серия набросков Франсуа-Николя Чиффлара, первого иллюстратора романа Гюго « Трудящиеся моря », — одно из любимых приобретений Одине. «У нас уже был рисунок, подписанный Хьюго Чиффларту. Представьте себе, как я был счастлив, когда обнаружил, что второй предан первому! » он говорит. Недавно приобретенная картина представляет собой этюд для сцены битвы, которая висит в Малом дворце.
В музее воссоздана спальня Виктора Гюго в его последнем доме (на авеню д’Эйлау, 130, Париж), включая кровать, на которой он умер 22 мая 1885 года. Фото: Пьер Антуан
Музей должен был вновь открыться с ретроспективы, посвященной художнику Франсуа-Огюста Бьяра, первой в новой серии монографических выставок. Но шоу так и не увидело свет из-за ограничений на изоляцию и теперь гастролировало в Nordnorsk Kunstmuseum на севере Норвегии.
Дом Виктора Гюго вместо этого планирует выставить около 300 из своей коллекции из 700 хрупких рисунков автора в следующем месяце, с 10 июня по 21 ноября.