«Наши сыновья долго не знали, кто их отец» | Статьи
Наталье Дмитриевне Солженицыной — общественному деятелю, жене великого писателя и бессменному редактору его сочинений — исполнилось 80 лет. Накануне этой даты она пригласила «Известия» в недавно открывшийся мемориальный музей-квартиру Александра Солженицына, где рассказала о муже, эпохе и немного о себе.
С одной из самых ярких женщин нашего Отечества «Известия» связывают не только давние дружеские, но, можно сказать, родственные отношения. Ее дед по материнской линии Фердинанд Светлов был известным публицистом и вплоть до своего ареста в 1938 году возглавлял отдел критики и библиографии в «Известиях».
Траектория судьбыПод началом Фердинанда Светлова были изданы рецензии на новые сочинения Ричарда Олдингтона, только что вышедший в русском переводе роман Томаса Манна «Молодые годы короля Генриха IV» и книгу Мариэтты Шагинян «Семья Ульяновых» (автором стал брат Ленина Дмитрий Ульянов).
Наталье, родившейся через полтора года после ареста деда, осталась его библиотека, в том числе научные монографии и запрещенные протоколы партсъездов — всё это пригодилось аспирантке мехмата МГУ в работе над рукописями Александра Солженицына.
В постсоветскую эпоху «Известия» освещали главные этапы жизни знаменитой семьи. В начале 2000-х в газете публиковался «Дневник Р-17», который Александр Солженицын вел при работе над «Красным Колесом». Именно «Известиям» Наталья Дмитриевна рассказала о расставании с вермонтской усадьбой в мае 1994-го: «К Вермонту у нас самые теплые чувства, но у каждого человека своя судьба, у каждой судьбы — своя траектория. Естественно, что траектория судьбы Александра Исаевича должна завершиться в России».
Фото: TACC/Валентин Кузьмин
Александр Солженицын (слева) с супругой Натальей Дмитриевной в зрительном зале
Бывали корреспонденты газеты в гостеприимном доме в подмосковном Троице-Лыкове, где по возвращении из Америки поселились Солженицыны и стала собираться разросшаяся семья — сыновья с женами и детьми.
«Вы удивитесь, но наши сыновья долго не знали, кто их отец, — делилась Наталья Дмитриевна. — Ну, писатель. Сидит и пишет. А мы были этому неведению рады. Чем дольше они не догадывались о мировом признании отца, тем дольше росли нормальными детьми. И сегодня его слава для детей и внуков означает одно — они должны быть достойны унаследованного имени».
Навещали известинские корреспонденты и Фонд помощи политзаключенным (Тверская, 12, с. 8, кв. 169), где ныне развернул свои экспозиции музей-квартира. Здесь Солженицыны прожили менее четырех лет, но по концентрации событий — и радостных, и трагических — это, возможно, были самые насыщенные годы их семейной жизни.
Телогрейка и фрак
Обстановку тех лет в музее воссоздавать не стали — решили пойти по этапам жизни семьи, показать, как в частной истории отразилась история страны.
— Музеи, будь то музей Солженицына, или Шостаковича, или любого другого писателя, ученого, артиста, учат истории общества, — предвосхищает путешествие по квартире Наталья Дмитриевна. — Человек, одаренный внутренним огнем, способный творить, подобен лучу, который преодолевает все преграды. Через судьбы таких людей общество может больше и точнее узнать о времени, в котором они жили.
Фото: TACC/Сергей Савостьянов
Нобелевская премия по литературе, которой был удостоен писатель А. Солженицын «за нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы» в 1970 году, в музее-квартире писателя Александра Солженицына на Тверской улице
Экспозиция самой большой комнаты (зал «Нобелиана») посвящена творческому пути Солженицына. В центральной витрине выставлены два полюса его судьбы — телогрейка зэка с лагерными номерами и фрак нобелевского лауреата. Среди экспонатов — лагерный блокнот, номера журналов «Новый мир» с первыми публикациями и мировые издания, снискавшие писателю славу пророка.
— Он не любил, когда к нему применяли это слово, — замечает Наталья Дмитриевна. — Чтобы понимать, куда всё идет и чем кончится, нужно изучать факты, хорошо знать историю. И я бы добавила — иметь структурированный ум. Всё это у него было, и я всегда склонна была верить тому, что он предвещал.
Еще одна важная часть экспозиции — кабинет времен работы над «Красным Колесом». Все экспонаты оригинальные: рабочий стол, пишущая машинка, аппарат для просмотра диафильмов, наборно-верстальная машина, на которой Наталья Солженицына в одиночку набрала и сверстала 20-томное вермонтское собрание сочинений. Это был гигантский труд, включавший редактуру, корректуру, правку, набор, верстку и оформление. За пределами вермонтского дома — в Париже — тома только печатались. Что касается работы над 30-томным российским изданием, то оно продолжается по сей день.
Фото: ТАСС/Сергей Савостьянов
Интерьер музея-квартиры писателя Александра Солженицына на Тверской улице
— Музеи, конечно, очень нужны, но я больше люблю работать над текстами, — улыбается Наталья Дмитриевна. — Мое заветное желание — чтобы как можно больше людей прочитали то, что Александр Исаевич написал. Не в изложении. Слово его жгучее, он будит мысль.
Иностранные журналисты толпятся перед вагоном, в котором лишенный советского гражданства Александр Солженицын прибыл в Цюрих, 1974 год. Писатель был выслан из СССР после того, как за рубежом вышел его роман «Архипелаг ГУЛАГ»
Фото: Getty Images/Keystone
Александр Солженицын во время беседы с журналистами, 1994 год
Фото: ТАСС/Владимир Зинин
Александр Солженицын во время вручения Нобелевской премии по литературе — она была присуждена писателю еще в 1970 году с формулировкой «за нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы», но получить ее Солженицын смог только после высылки из СССР, в конце 1974 года
Фото: Getty Images/James Andanson/Sygma
Александр Солженицын в доме немецкого писателя и драматурга Генриха Бёлля в Кёльне (ФРГ), 1974 год. Именно Генрих Бёлль в начале 1970-х вывозил рукописи Солженицына за границу — он же принимал у себя писателя после изгнания из СССР
Фото: commons.wikimdia.org/Verhoeff,Bert/Anefo
После 20-летнего перерыва Александр Солженицын вместе с семьей вернулся в Россию в 1994 году — он прилетел из США в Магадан, а затем из Владивостока отправился на поезде в Москву. На фото: люди встречают писателя в аэропорту Владивостока
Фото: ТАСС/Владимир ТарабащукВ 1974 году, в эмиграции, Александр Солженицын стал организатором сборника «Из-под глыб», в котором покинувшие Россию писатели размышляли о настоящем и будущем страны. В 2013-м в столице открылась одноименная выставка, на которой в том числе была представлена рукопись романа «Архипелаг ГУЛАГ»
Фото: ТАСС/ Павел Смертин
Александр Солженицын раздает автографы жителям Улан-Удэ во время своего путешествия из Владивостока в Москву, 1994 год
Фото: ТАСС/Владимир Матвиевский
Писатель с супругой Наталией Дмитриевной на праздновании своего 80-летнего юбилея в Москве — тогда к этому событию был приурочен концерт Мстислава Ростроповича и Российского национального оркестра в Большом зале консерватории
Фото: ТАСС/ Валентин Кузьмин
Фото: ТАСС/ Александр Яковлев
Еще в 1993 году, незадолго до возвращения, президент России Борис Ельцин передал Александру Солженицыну государственную дачу в Троице-Лыково, в столице писатель жил в Козицком переулке
Фото: ТАСС/Сергей Метелица
Александр Солженицын и Иосиф Дядькин, советский и российский физик, диссидент и правозащитник, 2009 год
Фото: commons.wikimdia.org/Погорелова Надежда Александровна
Писатель за работой в Новосибирске, вскоре после своего возвращения на Родину, 1994 год
Фото: ТАСС/ Владимир Зинин
Говорящие стены
В музее множество разнообразных экспонатов и интересных уголков, но самый трогательный, безусловно, кухня — сосредоточие жизни советской интеллигенции. Посетители попадают туда, как и гости Солженицыных, с черного хода: на парадном обычно дежурили люди в штатском. Среди кухонной утвари — эмалированный таз, похожий на тот, в котором Наталья Солженицына жгла бумаги после ареста мужа. А вот радиоприемник «Грюндиг» — подлинный, подарен Солженицыну Мстиславом Ростроповичем. Вражеские голоса он ловил отлично.
На кухонных стенах фотографии. Ростропович, писатель Борис Можаев, академик Андрей Сахаров, математик Игорь Шафаревич, дети Бориса Пастернака, несколько поколений семьи Чуковских…
— Здесь фото людей, которые часто бывали в квартире, помогали в жизни, — поясняет Наталья Дмитриевна. — В другой комнате, посвященной «Архипелагу ГУЛАГ», — фото тех, кто помогал в работе. Перепечатывал, хранил, распространял, то есть работал вместо советских издательств, которые не хотели публиковать «Архипелаг».
Фото: ТАСС/Сергей Савостьянов
Кухня в музее-квартире писателя Александра Солженицына на Тверской улице
28 декабря 1973 года из дневных новостей Би-би-си Солженицыны узнали о выходе в Париже первого тома «Архипелага». Затем последовали травля, арест и высылка автора из СССР.
— Мы понимали, что этот момент наступит, поэтому, когда это случилось, страшно не было, — вспоминает Наталья Дмитриевна. — А до этого — да, было страшно. Писали подметные письма, угрожали детям, за них боялись. Но когда Александра Исаевича арестовали, бояться было уже нечего. Нужно было успеть сохранить и вывезти архив, необходимый для работы.
На стены нанесены записи Натальи Солженицыной — хроника тех дней. Сам писатель о своем аресте и высылке напишет четыре месяца спустя и тогда же обратится к жене с просьбой сделать то же самое.
— Это не дневник, это [написано] намного позже, когда я приехала с детьми на Запад, — замечает Наталья Дмитриевна. — Он тогда писал «Бодался теленок с дубом» и сказал мне: я свою часть написал и ты тоже напиши или расскажи. То, что я тогда сделала, не было опубликовано. Первая публикация — на этих стенах.
Сказочный поворот
Вечером 12 февраля 1974 года в квартиру Солженицыных шли друзья. Услышав рассказ очевидцев ареста, передавали следующим, а те по цепочке дальше.
— Раньше здесь была сосредоточена работа, жизнь семьи, а как только его арестовали, я распахнула дом, тут бывало по 40 человек, — вспоминает Наталья Дмитриевна. — Некоторые частями выносили отработанный архив. Могли их, конечно, на выходе задержать и обыскать, но всех же не обыщешь. Шумно было, дети спать не могли.
27 марта, в канун отъезда семьи в эмиграцию, квартира тоже заполнилась людьми. Читали прощальное письмо Натальи Солженицыной — о том, как больно расставаться с Россией, оставлять друзей, не защищенных мировой известностью от мести власти. О том, как пробивается и крепнет подлинно русское чувство — сострадание к гонимому и на глазах совершается чудо — возвращается поруганная вера. «В этом чуде — наше будущее, в нем — основание надежды. Не мне судить о сроках, но мы вернемся. И детей наших вырастим русскими. И потому — не прощаемся ни с кем».
Фото: ТАСС/Сергей Савостьянов
Печатная машинка в музее-квартире писателя Александра Солженицына на Тверской улице
Прощальное письмо здесь же на кухонной стене. Какой-то «цатый» экземпляр тогдашнего самиздата.
— Сколько-то копий я распечатала и в последний вечер раздавала, — рассказывает Наталья Дмитриевна. — Откуда уверенность, что вернемся? Рационально не могу объяснить. Саня был абсолютно уверен, что возвращение случится еще при его жизни, не сомневался в нем никогда.
Пророческий дар и на этот раз не подвел писателя. 5 июля 1994 года Александр Солженицын вместе с женой и сыновьями вернулся в легендарную квартиру. Жить здесь им не пришлось, но память осталась.
— Александр Исаевич любил это место и этот двор. Говорил: как только сворачиваю в него, сердце бьется, — завершает путешествие по семейному гнезду Наталья Солженицына. — И меня, когда прихожу сюда, охватывает радостное и удивительное чувство. Такой сказочный поворот судьбы…
«Известия» поздравляют Наталью Дмитриевну с юбилеем и желают долгой плодотворной работы на благо Отечества.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
ХОРОШО ИМЕТЬ ТРОИХ ДЕТЕЙ – Огонек № 45 (4824) от 14.12.2003
К 85-летию Александра Солженицына
ХОРОШО ИМЕТЬ ТРОИХ ДЕТЕЙ
«Мне очень помогает мой младший сын — Степан», — говорит юбиляр. Со Степаном Солженицыным в Нью-Йорке беседует журналист Илья Бараникас
|
Младший из троих сыновей классика — насквозь русский по манере речи и поведения. Впечатление такое, что он всю жизнь прожил в России. Но это впечатление обманчиво: в России Степан Солженицын провел только первые пять месяцев из своих 30 лет. По опыту жизни он чистый американец. Учился в американской школе, получил степень бакалавра в Гарварде и магистра — в Массачусетском технологическом институте; сейчас живет под Нью-Йорком, работает экспертом по энергетике, экологии и градостроительству. Для сослуживцев и соседей он — Стефен, такой же американец, как и они. Старшие поколения о его русском происхождении и знаменитом отце вспоминают нередко, а вот у молодых людей его фамилия не вызывает ассоциаций.
Рождение Степана (он появился на свет в Москве в сентябре 1973 года) совпало по времени с драматическими событиями в жизни его отца. Именно в это время КГБ захватывает тайник с рукописью «Архипелага ГУЛАГ», после чего Солженицын дает сигнал парижскому издательству ИМКА-Пресс, и в конце декабря 1973-го выходит в свет первый том крамольной книги. В феврале 1974 года Александра Солженицына арестовывают, лишают гражданства и высылают из СССР. Солженицын с семьей попадает в Швейцарию, а еще через два года переезжает на постоянное жительство в США.
— Наша жизнь в городке Кавендиш (штат Вермонт) была очень важным периодом в творческой биографии отца. Много лет он трудился над эпопеей «Красное колесо», — рассказывает Степан. — Первые годы нашей жизни там я был еще слишком мал, чтобы осознать значимость того, чем занимался мой отец. Когда мне было 7 — 9 лет, мне трудно было оценить гигантский масштаб отца. Осмысление его роли пришло постепенно.
Я — самый младший в семье, но разница между мной и братьями невелика. Ермолай родился в 1970 году, Игнат — в 1972-м, а я — в 1973-м. Единственный из детей в нашей семье, кто в 70-е годы находился уже в «серьезном» возрасте, — это Дмитрий, наш единоутробный брат, сын мамы от первого брака. Он умер 10 лет назад. Дмитрий во всем был примером для нас, младших, и нам не хватает его в нашей взрослой жизни.
Что касается отца, то духовная близость с ним была у нас всегда и сохранится до конца наших дней. Равно как и с мамой. Мы вообще очень сплоченная семья. Я бываю в Москве раз пять в году, останавливаюсь почти всегда у родителей, и с Ермолаем тоже вижусь каждый раз, даже если приехал совсем ненадолго. Он живет в Москве, работает в консалтинговом бизнесе. Ну а с Игнатом мы видимся чаще, поскольку он, как и я, живет в Америке — в Филадельфии. Он и концертирующий пианист, и дирижер Филадельфийского камерного оркестра. Тоже, как и я, часто ездит в Россию.
— Говорят, что вы, Степан, больше других братьев помогали Александру Исаевичу в период вашей жизни в Вермонте. Это так?
— Боюсь, это преувеличение. Помогали все. Наши родители приобщали нас к работе, к знаниям, к русскому языку и «русскости» в широком смысле. В нашем доме всегда была очень русская атмосфера, и благодаря этому мы выросли людьми двух культур — американской и русской. Мы ходили в американскую школу, потом учились в американских университетах, и, естественно, английский язык и американская культура определяли в очень большой степени нашу жизнь. А вот для того чтобы привить нам русский язык и культуру, требовались громадные усилия наших родителей, и они с этим блестяще справились, за что мы им всегда будем благодарны.
Так вот, возвращаясь к нашей помощи отцу: я просто, может быть, чуть дольше помогал Александру Исаевичу, поскольку братья уехали из дому в 14 — 15 лет и они были старше меня, а я оставался в родительском гнезде дольше — лет до шестнадцати. Первые мои воспоминания о помощи отцу относятся к пятилетнему возрасту, когда я носил страницы рукописей от автора (папы) к редактору (маме) и обратно. Позже отец стал поручать мне перепечатку его блокнотов с языковыми выписками для будущего Словаря.
Сейчас, оглядываясь на те далекие годы, я понимаю, что вся эта моя помощь больше всех была нужна мне, а не писателю Солженицыну. Даже переводческая помощь с моей стороны была достаточно ограниченной. Когда я подрос, отец стал мне
поручать редакторскую работу, но она касалась не литературных произведений, а публицистики — статей для различных изданий, текстов его публичных выступлений.
— Ваша помощь отцу в качестве переводчика была в основном устной, когда ему приходилось общаться с народом?
— Именно так, по той простой причине, что разговорный английский язык был у него в несколько пассивном состоянии (хотя это после нескольких лет, а вообще отец понимал английский язык, вдобавок владел немецким). В печати его прозвали «вермонтским отшельником». Он действительно мало общался с окружающим миром — договорился с соседями, чтобы его не беспокоили, но и, в ответ: никогда не занимался местными делами и никого не учил жить. Обе стороны идеально соблюдали некий этот своеобразный «договор» на протяжении 18 лет.
— Как он себя чувствует в сегодняшней России? И как он к ней относится?
В годы правления Ельцина Александр Солженицын неоднократно подвергал российские власти резкой критике, а сейчас его голос почти не слышен.
— Не забывайте о том, что отец не становится моложе. Возраст берет свое — ему ведь как-никак 11 декабря исполнится
85 лет. Он, слава богу, в целом еще здоров, но сил за последние годы поубавилось. Наверное, сказывается и нелегкая, мягко говоря, жизнь, прожитая им.
Вспомним: Солженицын воевал до февраля 1945 года, когда его арестовали за антисталинские высказывания в письмах к другу детства Виткевичу. Дальше — восемь лет исправительно-трудовых лагерей. В 1947-м его перевели в Марфинскую «шарашку», которую он изобразил в романе «В круге первом». В 1950-м Особый лагерь в Экибастузе, где он был на «общих работах» (тамошняя жизнь воссоздана в рассказе «Один день Ивана Денисовича»). Там он в 1952 году перенес операцию по удалению раковой опухоли.
Потом, в 1953-м, Солженицына переместили на «вечное ссыльнопоселение» в глухой аул Кок-Терек (Джамбульская область, Казахстан). Лечился в Ташкенте от рака. Оттуда — «Раковый корпус».
В 1956-м он смог вернуться в Россию (реабилитированная «58-я» статья): работал учителем в деревне Владимирской области, живя у героини будущего рассказа «Матренин двор», затем жил в Рязани. Ну а потом снова преследования, которые усилились после присуждения Солженицыну Нобелевской премии в 1970 году, арест и высылка из СССР.
Однако замечу, мой отец сейчас меньше критикует российскую действительность не только потому, что у него стало меньше сил. Я лично не вижу того нарочитого отсутствия государственного здравого смысла, какое было в 90-х годах. Критиковал он, кстати, не только власти, но и самые различные сегменты российского общества, в том числе и прессу. Больше всего критики с его стороны, однако, вызвала ельцинская приватизация — его, сторонника и частной и мелкокооперативной собственности — сильно ранил несправедливый характер этой приватизации.
— Александр Исаевич за годы жизни в Америке привык к ней? Стала ли она для него второй Родиной?
— Когда ты приезжаешь в чужую страну, чтобы там жить, она может стать для тебя Родной, если тебе совсем немного лет, как это было, к примеру, со мной. Я сформировался как человек и вступил во взрослую жизнь в Америке. Другое дело, что благодаря родительскому воспитанию у меня есть еще одна родная страна — Россия.
У отца все было иначе. Он прожил большую часть жизни в СССР, прошел там сквозь огонь и воду (медные трубы он получил на своей родине намного позже), и Америку он всегда воспринимал как временное место жительства. Он знал, что рано или поздно вернется в Россию — если не физически, то своими книгами, но все же не терял надежды, что вернется именно физически. И судьба так и распорядилась: он смог при жизни вернуться на Родину.
— А вы, Степан, можете представить себе ситуацию, в которой переедете жить в Россию? Или вы слишком крепко привязаны к Америке — у вас тут интересная работа, семья?
— Вполне представляю себе жизнь в России, но в любом случае работа у меня будет по специальности, она мне интересна и дорога. И к России равнодушия у меня быть не может, где бы на свете я ни был. И если получится работать по специальности и приносить пользу России своим опытом, своим трудом, то вряд ли можно хотеть большего.
А семьи у меня пока нет — я холост.
— Расскажите о своей работе: чем вы занимаетесь, работая в фирме TRC? И как расшифровывается эта аббревиатура?
— На сегодняшний день никак. Но исторически это сокращение произошло от названия страховой компании Travelers’ — наверное, вы видели ее эмблему в виде зонтика. Пару десятилетий назад американские страховые компании стали образовывать дочерние фирмы, специализирующиеся на экспертной оценке последствий аварий, в том числе экологических. Эта фирма затем развила разные консалтинговые услуги, вот, в том числе по энергетическим проектам, оценке их всевозможных экологических, демографических и экономических последствий (как положительных, так и отрицательных). Схожую экспертизу она проводит по сооружению как жилых, так и индустриальных объектов.
Наша компания также занимается проблемами уже существующего загрязнения почвы, воды и воздуха, вопросами архитектурной планировки и землепользования, эстетики, акустики и так далее. Я отвечаю за все эти анализы, то есть за целые проекты.
— Я, помнится, читал пару лет назад в нью-йоркской прессе, как на вас нападали активисты охраны окружающей среды, когда решался вопрос о строительстве какого-то объекта в Бруклине, в районе Гринпойнт, где живут поляки, и эти поляки попрекали вас изменой гуманистическим идеалам, которые отстаивает ваш отец. Что это за история?
— Речь шла о строительстве парогазовой электростанции — в ней газовая турбина совмещается с паровой турбиной. Этот проект уникален еще тем, что планируется новая тепломагистраль в тоннеле под Ист-Ривер. Предлагаемое развитие промышленных прибрежных районов (а Гринпойнт именно таковым является) вызвало резкую оппозицию, несмотря на то, что опасности для здоровья людей это строительство не несет, а наоборот. Проект и дешевле, и чище производит ту электрическую и тепловую энергию, которой питается город Нью-Йорк.
Более того, по ряду архитектурных и иных параметров это выдающийся проект. Он являет собой дорогостоящий — на миллиардном уровне — и эффективный вклад в развитие этой части Нью-Йорка. Включая замену отравленного грунта на новый.
— Против этого проекта выступал мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг…
— Да, именно так. Надо помнить, что Блумберг — политик: это значит, что его позиции по тем или иным вопросам нередко обусловлены чисто политическими соображениями. И политические расчеты часто решающие. Но это не значит, что не ценятся заключения специалистов, в качестве которых выступаем мы. Это узкий профиль: мне поручено провести экспертизу и подготовить заключение — именно это я и делаю, и заключения мои фактические. А решение, нередко оно основывается именно на фактах, но также нередко виден чистой воды политический расчет.
— Что произошло с вермонтским «домом отшельника»? Вы его продали или в нем кто-нибудь живет из вашей семьи — пусть не все время, но хотя бы иногда?
— Нет, усадьбу в Кавендише мы не продавали и пока не собираемся. Мы, его дети, проводим там довольно много времени. Впрочем, не только дети, но и внуки. У Дмитрия осталась дочь Таня, ей только что исполнилось десять лет. У Игната есть сын Митя, которому сейчас два с половиной, и дочь Анна — ей скоро год. Его жена Кэролин — американка без каких-либо русских корней, но русскому языку учится, многое понимает и говорит.
Александр Исаевич награжден наконец внуками. Помимо живущих в Америке, у него еще два в Москве — дети Ермолая: Катя (ей в феврале будет три года) и Ваня (он родился в июле 2002 года).
— Какова специфика жизни в качестве сына Солженицына? В Америке, возможно, вашу фамилию узнают не все и не всегда, а уж в России — без промаха…
— Быть Солженицыным для меня — большая честь и большая ответственность. Конечно, это не главное дело моей жизни, но важная составная часть. Если я слышу критику в адрес отца, я на нее отвечаю. Но чаще бывают просто вопросы: что думает Александр Солженицын в отношении той или иной проблемы? Как его здоровье?
— Гордитесь ли этой фамилией?
— Нет, гордости тут нет. Невозможно переносить на себя чужие заслуги. Я стремлюсь быть самим собой. Но и нисколько не избегаю быть «сыном Солженицына».
Илья Бараникас
собкор газеты «Московские новости» в США — специально для «Огонька»
На фотографиях:
- ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР «ОГОНЬКА» В ГОСТЯЧХ У ПИСАТЕЛЯ
- В ВЕРМОНТЕ ОТЕЦ ГОВОРИЛ СЫНОВЬЯМ: «ЭТОТ КАМЕНЬ — ЛОШАДЬ. ОНА ОЖИВЕТ, КОГДА МЫ ПОЕДЕМ В РОССИЮ». МАЛЬЧИКИ ЧУТЬ ЛИ НЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ БЕГАЛИ СМОТРЕТЬ: НЕ ОЖИЛА ЛИ?
- СТЕПАН И ОТЕЦ. 2003 Г.
- С СЫНОВЬЯМИ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ В РОССИЮ
- ВСЕ СОЛЖЕНИЦЫНЫ ВОКРУГ АЛЕКСАНДРА ИСАЕВИЧА В ТРОИЦЕ-ЛЫКОВЕ. СТОЯТ: СЫНОВЬЯ ИГНАТ, СТЕПАН И ЕРМОЛАЙ, НАТАЛЬЯ ДМИТРИЕВНА И ВНУЧКА ТАТЬЯНА. СИДЯТ: ЕКАТЕРИНА ФЕРДИНАНДОВНА СВЕТЛОВА — БАБУШКА И ПРАБАБУШКА (МАТЬ НАТАЛЬИ ДМИТРИЕВНЫ), ЖЕНЫ СЫНОВЕЙ КЭРОЛИН С МИТЕЙ И АННОЙ, НАДЕЖДА С ВАНЕЙ И КАТЕЙ
- В ЭТОМ ДОМЕ ВЫРОСЛИ МЛАДШИЕ СОЛЖЕНИЦЫНЫ
- В материале использованы фотографии: из семейного архива, Петра КАРЕЛИНА, Вячеслава САЧКОВА, De KEERLE/Sygma
Александр Солженицын: фото, биография, фильмография, новости
Советский и российский писатель, драматург, общественный и политический деятель. Лауреат Нобелевской премии по литературе.
Биография Александра Солженицына
Александр Солженицын родился в Кисловодске в семье русского и украинки. Отец Александра погиб за несколько месяцев до его рождения, и мальчика воспитывала одна мать. Солженицыны жили в Ростове-на-Дону.
Детство будущего писателя прошло в бедности. В старших классах он увлекся литературой, начал писать первые рассказы и делал наброски к первому роману, но после школы поступил на физмат Ростовского государственного университета и окончил его с красным дипломом.
В конце 30-х Александр переехал в Москву и поступил на заочное отделение факультета литературы Института философии, литературы и истории. В 1941 году Солженицын пытался уйти в армию добровольцем, но его не сразу взяли из-за ограничений в здоровье. В октябре 1941 года он был призван в Красную армию. Служил на Центральном, Белорусском и Брянском фронтах.
Будучи ярым патриотом, Солженицын критически отзывался о Сталине, что было замечено НКВД. В 1945 году писатель попал в лагерь «Новый Иерусалим». Впоследствии он более 5 лет провел в разных лагерях и в 1950 году попал в Степлаг — лагерь для политических заключенных в системе ГУЛАГ в Казахстане. Освобожден он был только после смерти Иосифа Сталина в 1953 году, но еще три года прожил в ссылке.
Эмиграция Александра Солженицына
В 1974 году Солженицын был лишен советского гражданство из-за постоянной конфронтации с властями СССР. Он был арестован по обвинению в измене Родине и выслан на самолете в ФРГ. Вскоре после этого Александр с семьей поселился в Цюрихе. В 1976 году он переехал в США и поселился в Вермонте.
В 1990 году Александр был восстановлен в гражданстве, но в Россию он вернулся вместе с семьей только в 1994 году.
Личная жизнь Александра Солженицына
Писатель был дважды женат. В 1940 году он женился на химике Наталье Решетовской, впоследствии написавшей о ней книгу мемуаров.
В 1968 году Солженицын познакомился с Натальей Светловой, позже ставшей его ближайшей помощницей, секретарем и женой. В этом браке появились трое сыновей: Ермолай, Игнат и Степан. Игнат стал музыкантом, профессор Филадельфийской консерватории.
Творческий путь Александра Солженицына
Первые рассказы Солженицын опубликовал в 60-е годы XX века. В 1962 году в журнале «Новый мир» вышел рассказ «Один день Ивана Денисовича». В том же году его приняли в Союз писателей СССР. В 1964 году его пьесу «Свеча на ветру» поставили на сцене «Ленкома».
В 60-е он примкнул к диссидентам. Его произведения начали расходиться «самиздатом». В 1968 году писатель закончил свой труд «Архипелаг ГУЛАГ».
В 1970 году Солженицыну присудили Нобелевскую премию по литературе.
Произведения писателя несколько раз экранизировались. В 2006 году Глеб Панфилов снял сериал «В круге первом», в котором сыграли Евгений Миронов, Роман Мадянов, Дмитрий Певцов, Ольга Дроздова, Игорь Кваша, Владимир Конкин, Инна Чурикова, Игорь Скляр, Олег Харитонов, Мария Лаврова и др.
Фильмография Александра Солженицына
- В круге первом (сериал, 2006)
- В круге первом (ТВ, 1992) The First Circle … роман
- Маленький огонек во время бури (ТВ, 1973) Petite flamme dans la tourmente … пьеса
- В круге первом (1972) Den første kreds … роман
- Случай на станции Кречетовка (ТВ, 1970) Ett möte på Kretjetovkastationen
- Один день Ивана Денисовича (1970) One Day in the Life of Ivan Denisovich … роман
- Раковый корпус (ТВ, 1970) Krebsstation … роман
- BBC: Пьеса месяца (сериал, 1965–1983) BBC Play of the Month
- Случай на станции Кречетовка (1964) … рассказ; короткометражка
- Боб Хоуп представляет (сериал, 1963–1967) Bob Hope Presents the Chrysler Theatre
Сын Александра Солженицына Степан Солженицын. Досье – Публикации о компании – Пресс-центр – СУЭК
Крупнейшую угольную компанию в России — СУЭК — возглавил сын писателя Александра Солженицына Степан. Об этом сообщается на сайте Сибирской угольной энергетической компании. Прежний гендиректор и совладелец СУЭК Владимир Рашевский останется в совете директоров и продолжит отвечать за стратегию.Крупнейшую угольную компанию в России — СУЭК — возглавил сын писателя Александра Солженицына Степан. Об этом сообщается на сайте Сибирской угольной энергетической компании. Прежний гендиректор и совладелец СУЭК Владимир Рашевский останется в совете директоров и продолжит отвечать за стратегию.
Что известно о Степане Солженицыне?
Степан Солженицын родился в сентябре 1973 года в Москве, в семье писателя, нобелевского лауреата Александра Солженицына и Натальи Солженицыной. Спустя год после рождения Степана, в феврале 1974-го, Александра Солженицына лишили советского гражданства и выслали из страны, а в марте 1974 года СССР покинула и семья писателя.
До 1976 года Александр Солженицын с семьей жил в Цюрихе, а в апреле 1976 года семья переехала в США, поселившись в Кавендише, штат Вермонт. У Степана двое братьев — Ермолай и Игнат.
В США Степан Солженицын окончил Гарвардский университет. Также обучался в Массачусетском технологическом институте, имеет степень магистра. Является специалистом по городскому планированию. До возвращения в Россию работал в области лицензирования энергетических проектов.
С 2004 года он занимается вопросами энергетики в России. С 2004 по 2018 год Степан Солженицын работал в российском офисе McKinsey & Company — отвечал за направление электроэнергетики и теплоснабжения. Он руководил проектами в области энергогенерации, развития и эксплуатации сетей, сбытовой деятельности. Кроме того, Степан Солженицын возглавлял экспертные группы компании по энергетике в России и странах СНГ, а также глобальную экспертную группу компании по атомной энергетике.
Вместе со Степаном в McKinsey также работал его брат, Ермолай Солженицын, который возглавлял в компании экспертную группу по горно-металлургической отрасли в Европе, СНГ, на Ближнем Востоке и в Африке.
В конце 2018 года Степан Солженицын возглавил Сибирскую генерирующую компанию (СГК). Там он занимался задачами модернизации, развития инфраструктуры теплоснабжения, а также повышения экологической эффективности объектов.
18 мая 2020 года на официальном сайте Сибирской угольной энергетической компании появилась информация, что Степану Солженицыну поручено руководство СУЭК. Также он продолжит занимать должность генерального директора дочернего общества СУЭК — ООО «Сибирская генерирующая компания».
https://aif.ru/society/people/syn_aleksandra_solzhenicyna_stepan_solzhenicyn_dose
Осина Мария
«Мы не говорим «как жаль», мы продолжаем общаться с отцом»
Сыновья Александра Солженицына Ермолай и Игнат в гостях у «Комсомолки»
Фото: Иван МАКЕЕВ
ОТКАЗ РЕЙГАНУ
— 45 лет назад вашу семью выслали из СССР, вы оказались сначала в Швейцарии, потом в США, но в итоге вернулись. Русский человек везде чужой?
Ермолай:
— Люди на разной стадии по-разному ощущают корни. Мне повезло в жизни: была возможность учиться в разных странах, работать по всему миру. Это помогает понимать, что есть разные контексты. Но сегодня я бы сказал, что не хотелось бы мне жить, не ощущая точку притяжения.
Игнат:
— Согласен. Отец ощущал себя, в первую очередь, русским человеком, заботящимся о судьбах России. Но во многих его произведениях есть призывы к самосознанию и к самоограничению. И обращены они не только к русскому человеку, а к любому думающему человеку мира.
— 36 лет назад президент Рейган пригласил в Белый дом советских диссидентов. Ваш отец сказал, что он не диссидент, а писатель и патриот. Как можно отказаться от встречи с лидером страны, куда эмигрировал?
Игнат:
— Читайте воспоминания Солженицына о западных годах изгнания. Белый дом себя повел некорректно. С самим приглашением путаница произошла. А отец себя не считал диссидентом, хотя он, может, им и был. Но самосознание его было не в том, чтобы рушить, а в том, чтобы противостоять преступлениям, происходившим в нашей стране.
— Нужна независимость, чтобы отказаться от приглашения президента супердержавы.
Ермолай:
— Отец выбрал ряд принципов и ценностей, которым всегда следовал. Он считал, что человек должен иметь собственную позицию. И быть полноценным гражданином со своей точкой зрения. Отталкиваться от своего понимания того, что хорошо и что плохо. Не ориентируясь на партии, президентов, политическую конъюнктуру. Не стараться вписаться в тот или иной политический момент, а гнуть свою линию. Он несколько раз отказывался от поездок интересных и выгодных, в том числе, в финансовом плане.
ЗВОНОК ЕЛЬЦИНА
— 28 лет назад в «КП» и «Литгазете» была опубликована знаковая статья «Как нам обустроить Россию?». Солженицын через много лет сказал: «Услышан я не был».
Ермолай:
— Это были посильные соображения. Которые в тот год не были услышаны большинством народа и нашими лидерами. И дискуссии в обществе, какого рода страну мы все хотим создать — так и не произошло. Какого формата общество? Федеративное ли государство или жестко централизованное? Глубокие вопросы не обсуждались.
Игнат:
— Он говорил, что нам надо определиться, что из СССР точно России не принадлежит и уходит, а что является естественной экономической, культурной зоной взаимодействия.
— СССР, как он и предсказал, распался, а Союза трех славянских государств и Казахстана «по Солженицыну» не сложилось.
Игнат:
— Но в экономическом пространстве Казахстан, Белоруссия и Россия рядом. Да, Украина отдельно. При том до 2014 года с ней тоже было много экономических связей.
Ермолай:
— Что касается местного самоуправления — отец считал, что надо больше ресурсов контролировать тем, кто ближе к местам решения вопросов. Люди сами должны ощущать в этом потребность. А государственная вертикаль в этом должна помогать.
— 26 лет назад у Ельцина и Солженицына была телефонная беседа — и отец ваш предложил Ельцину вернуть Курилы?
Игнат:
— Да, говорил. Это точно. И не только об этом. Но ведь этого не случилось. А историю островов Александр Исаевич изучал досконально. С 12-го века.
— Ельцин возмутился?
— Нисколько.
— Прислушался?
— Это спорный вопрос. Но что он слушал – это точно. Был долгий разговор. Около часа.
Ермолай:
— Отец смотрел на международную политику как на способ обеспечить выстраивание достойной жизни внутри страны. Если международная политика входила в конфликт с целями внутренними, сильно отвлекала ресурсы, он считал, это неправильным: надо сначала позаботиться о том, что у тебя дома. И в этом плане говорил не только о Курилах. А в целом о том, что многое в границах СССР было неестественным.
Накануне 100-летия Александра Солженицына на «Радио «Комсомольская правда» пришли наследники нобелевского лауреата, Ермолай и Игнат
Фото: Иван МАКЕЕВ
ОТКАЗ ОТ ОРДЕНА
— 24 года назад вы вернулись, проехав из Владивостока в Москву на поезде.
Ермолай:
— Невероятное для нашей семьи лето. Это была возможность много времени провести с отцом. За два с половиной месяца проехали через 17 городов. Эмоции невероятные – движение в пространстве с интересной динамической повесткой. Я открывал для себя огромную часть планеты, которая была той страной, в которой я родился. В каждом из 17 городов встречались с людьми. Отец коротко выступал, ему задавали вопросы. И потом час, два или больше подписывал книги. Вопросы были очень схожие. Это были вопросы людей, которые старались разобраться в том, что произошло. Все обвалилось, вот был какой-то мир, теперь его нет. Было ощущение, что страна ошарашена.
— Его просили: «Вы скажите Ельцину!!!»
Ермолай:
— Да, воспринимали, что он имеет доступ. Отец хотел до того, как встретиться с Ельциным, сформировать точку зрения о том, что происходит в реальности.
— Вы в купе собирались, обсуждали? Или он закрывался и записи делал?
Ермолай:
— И то, и другое. Он и записывал, и мы все время обсуждали. Темы были созвучны со статьей «Как нам обустроить Россию?». Говорил о том, как мы относимся к нашим согражданам, которые оказались на другой стороне границ. О необходимости быть к ним открытыми, помогать. Ведь многих разворачивали: нам тут самим сложно, чего вы тут приехали?
— 20 лет назад Александр Исаевич отказался от ордена Святого апостола Андрея Первозванного. Он сказал, что не может принять награду от верховной власти, которая довела страну до гибельного состояния.
Ермолай:
— Он с нами обсуждал еще на Западе то, что происходит в стране. Размышлял, как выйти из коммунизма? Как перейти в новую форму? Вы не упомянули Горбачева, а отец считал, что его концепция перехода неверна. Был разочарован тем, как это задумано и осуществлено. Говорить, что рынок все сам разложит по полкам — такие вещи он считал неграмотными и необдуманными.
— Отказ от ордена – это демонстрация. Громкий укор власти?
Игнат:
— Отец специально не собирался никого позорить, ставить на место. Это был день его 80-летия. В тот же день состоялась премьера пьесы «Шарашка» Любимова на Таганке. Отец обещал там быть. И там была пресса. И не отреагировать было нельзя. Поэтому все получилось очень публично.
Ермолай:
— У отца точно не было чувства, что надо как-то подлаживаться или прислуживаться. Или как-то особо вежливо расшаркиваться и поклоняться власть имущим. Он часто говорил, что очень важная в жизни вещь – сохранять возможность независимой позиции.
ГОСПРЕМИЯ ОТ ПУТИНА
— В середине 90-х многие спрашивали вашего отца «а почему вам не пойти в политику»?
Игнат:
— Он говорил: не рассматриваю возможность для себя вступать куда-либо. Не приму никакой публичный пост. Хочу иметь возможность говорить, как я вижу ситуацию, от себя. И моя роль другая. Историка, писателя.
— 11 лет назад после присуждения Госпремии к вашему отцу приезжал Владимир Путин. Александр Исаевич себя чувствовал неважно, но держался. И позже президент сказал, что Солженицын мог быть не согласным с властью, но государство для него было константой. Верное наблюдение?
Ермолай:
— Он считал, что у нации есть свое пространство географическое, культурное, и духовное, в котором нация дает себе возможность или не дает — через свое правительство — развиваться. Государство — это минимум, без которого хаос. Он насмотрелся этого хаоса — через пристальное изучение революций. Для него всегда вопрос был в том, кто готов помогать стране двигаться вперед, а кто нет. Это вопрос не личных его отношений, которые могли быть или не быть. Он поддержал бы любого, кто готов помочь России. И — критиковать тех, кто не готов.
Игнат Солженицын
Фото: Иван МАКЕЕВ
— «Знаменитый человек почти всегда нормален» — это вы сказали, Игнат. Что значит «почти всегда»?
Игнат:
— Папа был человек — с точки зрения отношений в семье — с которым общаться легко. Относился очень серьезно к своему труду и к тому, зачем этот труд делался. А к самому себе у него такого отношения не было. Трепетного. С ним было просто и легко. Кроме того, что надо было утром не шуметь, чтобы он мог спокойно писать.
— Что из уроков отца пригодилось бы больше всего — спросили вас, Ермолай. И вы сказали «этика работы».
Ермолай:
— У отца в разных этажах дома были разные направления работы. Летом был маленький домик у пруда. Он раскладывал бумаги. «Красное Колесо» собрано по ниткам — и все из первых источников. Наталья Дмитриевна (жена А.И.Солженицына — ред.) была и помощником, и редактором. Мы носили от того места, где шел набор, туда, где отец писал, редактуру. Наша бабушка Екатерина Фердинандовна вносила в шрифтах правки. Был процесс. И нам с детства объясняли, что нельзя просто ничего не делать. Отец говорил: если ты будешь думать, что рабочая неделя – это способ заработать себе право на отдых на выходных, то ничего никогда не добьешься.
Этика работы также подразумевает — работа должна нравиться. Если тебе работа мучительна, то лучше найти другую.
Ермолай:
— Обязанность записать, проработать, высказать и так далее. Не только за себя, но и за тех, кто не успел сказать. За тех, кто погиб в ГУЛАГе. За тех писателей, в первую очередь, которые не смогли ни одной буквы опубликовать, потому что они оказались в гробу. Я печатал, набирал большие рукописи. По сотне страниц. Это была серия «Всероссийской мемуарной библиотеки». Мы росли. И наша работоспособность повышалась. И качество языка.
— Он тексты и писал, и надиктовывал?
Игнат:
— Я расшифровывал и его интервью, и другие тексты. Это было интересно и не так просто. Мы сами от этого получали пользу. Задавались вопросами, о которых еще не думали. Или касались только вскользь.
Ермолай:
— Я набирал, расшифровывал, у отца был мелкий почерк. Переписка отца с Лидией Корнеевной Чуковской. Все письма были сохранены. Я узнавал что-то про 60-е годы, что было мне неизвестно в американской деревне. Так родители приобщали нас к пониманию вопросов, которые для них были центральными.
ПОНЯТЬ ГУЛАГ
— Игнат, вы в 11 лет прочли «Архипелаг ГУЛАГ», Ермолай, а вы во сколько?
Ермолай:
— Мне было 13 или 14 лет. Это был рассказ о той главной теме, которая доминировала в нашей семье. Судьба России, по большому счету, историческая. И конкретно ее порабощение коммунизмом в советское время.
— И мальчики поняли все, что прочитали в этой взрослой книге?
Игнат:
— Наверняка не все. И сейчас я перечитаю «ГУЛАГ» — и до сих пор не все пойму. По-моему, эту книгу нельзя отложить. Когда я слышу мнение, что «я не смог дочитать «Архипелаг ГУЛАГ» до конца», мне это непонятно. Если у человека есть моральный компас, если ему не безразличен свой ближний, история своя же, как это может быть не неинтересно?
— Были сокращения «Архипелага» для Запада?
Ермолай:
— Профессор в одном из американских университетов предложил Александру Исаевичу издать «Архипелаг» в однотомном, сокращенном варианте для западного читателя. Отец согласился. С условием: вы предложите, но я хочу иметь право редактуры на это сокращение. Это был невероятный опыт ознакомления с материалом, в том числе, через взгляд западного читателя. Отец понимал, что пусть лучше люди коснутся темы, чем обязательно настаивать на полноте текста. Он предложил, как из 10-томного «Красного Колеса» можно представить двухтомную версию. Сам отбирал.
Ермолай Солженицын
Фото: Иван МАКЕЕВ
— Часть историков утверждают, что в «Архипелаге» информация о жертвах преувеличена, картина о репрессиях в России грубо искажена…
Игнат:
— Утверждения об искаженной картине – это ложь. Да, у отца в СССР не было доступа к архивам. Ему слали письма узники ГУЛАГа, труд о котором он закончил в 1968 году. Это опыт художественного исследования фактов того, что было. Но он, конечно, понимал, что неплохо бы иметь штат помощников и государство, в котором открыто можно узнавать о своем прошлом. Но этого не было.
Вопросы могут быть по цифрам. Но главный ли это вопрос?
Ермолай:
— Я вижу индикатор того, что не было этого осмысления, в том, что в современной художественной литературе России много книг пишутся людьми, которые родились позже, которые обращены к тому времени и стараются разобраться, что же там было. Пока мы не найдем способ, как это обсудить, осудить и понять, как с этим дальше жить, это будет сильный барьер на пути движения наше стираны вперед.
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
— В 14 лет Игнат уехал учиться музыке в Англию. Это не по-русски, скорее, по-американски. Что сказали родители?
Игнат:
— Без их согласия этого бы не произошло. Мы решили, что это правильный шаг. Необходимый для моего музыкального образования. Было немножко страшно. Отец сказал: «Вперед!». Специальных наставлений не давал. Он был не дидактический человек.
Ермолай:
— У нас с отцом были разговоры воспитательного характера. Мы учились, как в жизни быть, уже когда ему было за 60. Он был мудрым отцом. И не диктовал. Он задавал вопросы. Если я просил разрешение что-то сделать, он обычно спрашивал: «А что нового ты в этой ситуации узнаешь? А если бы ты не поехал, что бы ты другое сделал?». В разговоре я и сам приходил к решению, может быть, он немножко поднаправлял. Это был эффективный способ.
— Много лет вы вместе отмечали дни рождения, церковные праздники, пекли куличи, красили яйца…Отец руководил?
Игнат:
— Насчет пасхальных яиц – отец руководил битвами, которые происходили уже с крашеными яйцами. Острым или тупым концом. Обязательно чтобы совпадал конец. А красили без него.
Ермолай:
— Львиная доля быта и выстраивания дома, воспитания в бытовом плане детей, в изучении русского языка, стихов, (мы учили стихи, писали диктанты) — это была командная работа и папы, и мамы, и бабушки. Частью этого было то, что рядом была церковь, – в получасе езды.
— 18 лет подряд в Вермонте отмечали Новый год в четыре часа дня — по Москве. Как встречали Новый, 2009-й год — первый без отца?
Ермолай:
— Уже не в четыре часа дня. В январе умерла наша бабушка, а в августе умер отец. Был год их ухода. Мы за столом о них говорили. Как много они вложили в нашу семью. И мы до сих пор очень четко чувствуем их вклад и их энергию в то, как наша семья живет.
— Какой-то новогодний подарок вам особо запомнился?
Игнат:
— Запомнилось необычное отношение папы к празднеству Нового года. Оно более торжественное , чем в том варианте, когда много радости, шампанское, подарки. В этот вечер мы всегда вспоминали тех, кто ушел в этом году. Часто он говорил, когда мы встречали вместе Новый год, что уходящий был, если вдуматься, тяжелым. Обычно он имел в виду – для страны. Может, и для мира. Может быть, иногда и для нашей семьи. И поэтому ему часто казалось, что был трудный год. И дай бог, чтобы следующий был хотя бы не хуже.
А в конце 1999-го он возмущался тем, что большинство в мире тупо встречало 2000-й год как третье тысячелетие ( а он начинается в 2001-м). И вспоминал, как в декабре 1949-го в лагере с соратниками они отмечали середину ХХ века. А умные поправляли, что еще год впереди. Он вспоминал через 50 лет, что кое-что в мире не меняется.
— Что бы вы хотели спросить у отца, но не смогли?
Игнат:
— Он на вопросы непродуманные, отвечал: а вы прочли? Вы сначала прочтите, что я написал, а вот потом я отвечу. Мы продолжаем общаться — по мере того, что я перечитываю, Ермолай – тоже. И получаем новые ответы. И я никогда не чувствую: ах, жаль, что не спросил. Потому что обо всем важном, личном все разговоры у нас были. А по самым большим вопросам ответы, если они у него были, содержатся в его произведениях.
Ермолай:
— Вспоминая о папе, слова «как жаль» мне в голову не приходят. Приходят такие: как прекрасно, что у нас был такой отец. Который был таким замечательным примером во многом. И в том, как жить, как верить, как работать, как выращивать детей, любить семью, как общаться с женой. Как художник, как философ, как папа и человек. Уникальный человек. Так нам повезло, что это можно было все впитывать.
— «Смерть – естественная часть жизни. И родители, я уверен, не боятся ее прихода — это было сказано за десять лет до ухода вашего отца…
Игнат:
— Смерть – самая натуральная часть жизнь. Отец часто говорил: умирает не старый, а зрелый. Готов ли человек к смерти, успел ли он сделать то, что он себе намечал. Солженицын все успел. Смерти не боялся. Много говорил об этом. И не боялся смерти с тех пор, по его же словам, как он прошел вдоль самой границы со смертью в молодом возрасте. Он подошел к самой смерти и уже свыкся с ней, но тело еще оказалось не готово. И жил он еще 55 лет. С того момента он смерти не боялся. Это не значит, что он ее желал. Я не вижу в его смерти ничего страшного. Но нам его очень не хватает.
Ермолай:
— Отец продолжает своими книгами разговаривать с теми, кто хочет с ним побеседовать. И это замечательный дар и способ уйти из жизни, зная, что после тебя остается твой взгляд.
БЛИЦ
— Любимая музыка Солженицыных?
— Бетховен часто объединял. И Шостакович.
— Главный исторический герой ?
— Отец много говорил о Столыпине.
— Главное качество в человеке?
— Быть верным своему пониманию того, что хорошо и что плохо. Честность и совесть.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
— «С Украиной будет чрезвычайно больно» — писал Солженицын в 5-й части «Архипелага» в 1968-м. А 13 лет спустя: «Ни сам не пойду, ни сыновей не пущу на русско-украинскую стычку». Что бы он сказал сейчас?
Ермолай:
— Украинские корни у него, и у нас. И у жены украинская кровь. Россия и Украина столетиями были переплетены. Конечно, он бы воспринимал это все как трагедию.
— Про отдачу Крыма говорил, как про ошибку Хрущева? — Вы подняли тему этого конфликта. Тут тяжелейшая ситуация. Границы… С какого века считать, кто, кому, что и когда отдал? Как они переходили? Дружба, или вражда – это очень важно и больно. У моей жены бабушка умерла в 102 года. Она многие годы провела в Мариуполе. И хоронить ее из Москвы надо было лететь через Вену… Сегодня трудная полоса. И непонятно, как с ней быть.
Внуки Солженицына рассказали, что знают о своем знаменитом дедушке
https://ria.ru/20090717/177723777.html
Внуки Солженицына рассказали, что знают о своем знаменитом дедушке
Внуки Солженицына рассказали, что знают о своем знаменитом дедушке — РИА Новости, 29.02.2020
Внуки Солженицына рассказали, что знают о своем знаменитом дедушке
Уникальные фотографии, личные вещи, раритетные издания – родственники Солженицына организовали выставку в память о писателе. Семья появилась на публике в полном составе впервые после его похорон.
2009-07-17T16:37
2009-07-17T16:37
2020-02-29T14:19
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn21.img.ria.ru/images/sharing/article/177723777.jpg?1777220131582975199
россия
москва
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2009
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Семья Солженицына организовала выставку, посвященную памяти писателя
<p>Семья Солженицына организовала выставку, посвященную памяти писателя</p>
2009-07-17T16:37
true
PT1M47S
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
россия, семья, александр солженицын, москва, день памяти александра солженицына, видео
16:37 17.07.2009 (обновлено: 14:19 29.02.2020)Уникальные фотографии, личные вещи, раритетные издания – родственники Солженицына организовали выставку в память о писателе. Семья появилась на публике в полном составе впервые после его похорон.
| В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ | Читаем книги А. Солженицына11 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Александра Солженицына – русского писателя, публициста, поэта, общественного и политического деятеля. Многие перипетии жизни пришлось перенести Александру Исаевичу, но его жизнь будет снова и снова повторяться на страницах написанных им книг. К произведениям автобиографичным относится и повесть «Раковый корпус», которая была задумана после того, как у него обнаружили это страшное заболевание, от которого он благополучно излечился. Книга написана в 1963 – 1966 годах по воспоминаниям о лечении писателя в онкологическом отделении больницы в Ташкенте в 1954 году. Действие романа происходит в тринадцатом («раковом») корпусе грязной и переполненной больницы при клинике Ташкентского медицинского института (ТашМИ). Солженицын показывает споры, столкновения в вопросах идеологии, борьбу с болезнью, со смертью, внутренний мир обитателей палаты. Первые публикации «Ракового корпуса» печатались в самиздате и вышли в переводах и на русском языке на Западе 1967 году. Роман стал большим мировым литературным событием и был одним из оснований для присуждения Солженицыну Нобелевской премии по литературе (1970). В СССР впервые роман «Раковый корпус» издан в журнале «Новый мир» в 1990 году. А. И. Солженицын – человек необычной судьбы, самобытный писатель. Его личность и творчество неоднозначно воспринимаются современниками, высказываются совершенно противоположные точки зрения на его вклад в развитие русской литературы.
«….Он (А. Солженицын) один из тех немногих великих писателей эпохи, чей художественный дар оценивается, прежде всего, через его общественную позицию, его роль в событиях и процессах последней трети XX и первого десятилетия XX веков. Это, к сожалению, приводит к тому, что неоднозначность его взглядов и политических заявлений, как в советский период, так и в период становления постсоветской России, оказывает преимущественное влияние на восприятие его литературного творчества. Если добавить к этому сложность самого этого творчества, его новаторский, модернистский характер, ошибочно воспринимаемый как архаическая и претенциозная попытка навязать собственную, ни на что не похожую систему литературных средств, то становится понятным та очевидная несправедливость судьбы, когда главное, чем ценен писатель — его книги, остаются по большей части непрочитанными. Сам масштаб и грандиозность того подвига, который осуществил писатель Солженицын, становится почти непреодолимым препятствием для адекватной его оценки читающей Россией. Можно только сожалеть, что имя Солженицына столь часто возникает в спорах о достоверности или лживости приводимых им в художественных (!) произведениях исторических фактов, дискуссиях по поводу его отдельных высказываний, а не в связи с повествованием о судьбах множества людей, ярко представленных в его сочинениях, прочитать которые многие из яростно нападающих на «предателя» и «литературного власовца» Солженицына, даже не удосужатся.» — считает В. Ф. Мезенцев, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических наук НТГСПИ (ф) РГППУ, кандидат исторических наук. Список журнальных статей |
ДЕТЕЙ СОЛЖЕНИЦЫНА… МНОГО ШУМА В ПАРИЖЕ — Spectacle Theater
ДЕТИ СОЛЖЕНИЦЫНА… ДЕЛАЮТ МНОГО ШУМА В ПАРИЖЕ
реж. Майкл Руббо, 1979
Франция / Канада, 96 мин.
На французском языке с английскими субтитрами.
СУББОТА, 1 АПРЕЛЯ — 19:30
ВТОРНИК, 4 АПРЕЛЯ — 22:00
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 23 АПРЕЛЯ — 17:00
ПЯТНИЦА, 28 АПРЕЛЯ — 22:00
Особая благодарность Национальному совету по кинематографии Канады.
От ветерана документалиста Майкла Руббо (который впоследствии стал режиссером культовой классики 80-х «РЕШЕНИЕ ИЗ АРАХИСОВОГО МАСЛА — фаворит Spectacle»!) — последняя в нашей серии обзоров путей, которые не были на грани апокалипсиса, политического или иного: 1979 философский рассказ о путешествии ДЕТИ СОЛЖЕНИЦЫНЫХ… В ПАРИЖЕ ДЕЛАЮТ МНОГО ШУМА.
Наряду с канадским журналистом / нарушителем Луи-Бернаром Робитайем Руббо рассматривает так называемых «новых философов», которых Жиль Делез критиковал за их карьерный оппортунизм после отказа от соответствующих марксизмов в течение долгого десятилетия после мая 1968 года … вызвать знаменитость у французских левых после преданной Пражской весны и первых европейских публикаций романа Александра Солженицына «АРХИПЕЛАГО ГУЛАГА».
Попутно выявляются забавные и навязчивые искажения — главная из них — несоответствие между милитаризмом и буржуазной жизнью ума, не говоря уже о вопросе эффективности, лежащем в основе общественного интеллектуализма в целом. Когда Руббо выдвигает идею испытательного шара о том, что эти загадочные маоисты могли повлиять на выборы 1978 года, зрителю остается только проявить глубокую иронию в отношении всего ценного материала или сделать серьезное обвинение — напряженность, которая не дает покоя фильму Руббо. как портрет-близнец Парижа, страдающего от особых страданий.
В своем упорном сравнении 1968 года и после него «ДЕТИ СОЛЖЕНИЦЫНА» стоит рядом со своими более известными современниками — на ум приходят «Майские дни» Уильяма Кляйна и «Оскал без кошки» Криса Маркера — как методичное и резкое обвинение в особом высокомерии представителей первого мира.
Национальный совет по кинематографии Канады так описывает ДЕТЕЙ СОЛЖЕНИЦЫНА: «Несколько нетрадиционный взгляд на серьезный предмет: интеллектуальное политическое движение во Франции, которое может изменить облик коммунизма в Европе.«Новые философы», как их называют, — бывшие левые активисты, мышление которых радикально изменил Александр Солженицын. Режиссер Руббо и парижский корреспондент газеты La Presse в Монреале Луи-Бернар Робитай беседуют с некоторыми из них перед национальными выборами во Франции. Они отказались от своей прежней промарксистской идеологии. Смогут ли они теперь решительно повлиять на электорат? »
Или, как Руббо сам сказал PBS в 2003 году: « Французы умеют переключаться.В 70-х я снял фильм « ДЕТИ СОЛЖЕНИЦЫНА» , который, кстати, был на канале PBS, и он был о французских левых, обо всех интеллектуалах, которые были безудержными марксистами. Потом они прочитали Солженицына и все переключились на 180 градусов. Не только в частном порядке, но и очень публично. Такие люди, как Бернар-Анри Леви, Андре Глюксманн, устроили публичное мероприятие mea culpa . Почему? Я полагаю, что Франция такая же, более нестабильная, и к тому же они извлекли большую выгоду из своих перемен, написав мгновенные бестселлеры о своем новом положении и став любимцами прессы, вероятно, получив больше внимания, чем когда-либо были марксистами.”
Сын Солженицына считает, что образ отца из «Ветхого Завета» вводит в заблуждение | Александр Солженицын
Александр Солженицын был гуманным и терпимым семьянином, далеким от разъяренного диссидента, которым его часто называют, по словам его сына.
«Существует мнение, что Солженицын был настолько нетерпим, что для него все было черным по белому и, ну — ерунда», — сказал Игнат Солженицын, чей отец обнародовал мрачную реальность сталинских трудовых лагерей в своем сочинении, получившем Нобелевскую премию. .«Он категорически отвергал тех, кто стремился свести его искусство или все, чем он был, к политическому уравнению».
В интервью Times в Нью-Йорке в ознаменование публикации первой полной английской версии
произведения своего отца «В кругу первом» Игнат — пианист и дирижер — рассказал о человеке, который поощрял своих сыновей изучать английский язык, когда они вырос в Америке, отправил их в местные школы и побуждал их преследовать свои собственные интересы независимо от его собственных убеждений. «Если это кажется противоречащим имиджу на Западе, то я здесь, чтобы засвидетельствовать, что это изображение в значительной степени неточно.Есть путаница между моим отцом, который серьезно относился к своей работе, и тем, что серьезно относился к себе. «Он был человеком великого смирения», — сказал он. «резкий политический тон несовместим с типичным западным дискурсом». «Тогда люди увидели бороду и, ну, два плюс два равно ветхозаветному пророку. Но это было результатом безотлагательности того времени, в котором он жил.«Люди не понимали мира, из которого он пришел», — сказал он.
Причина, по которой его отец скрылся от мира, была литературная, когда он бросился писать свою эпическую работу «Красное колесо». «Он хотел уйти. в тихом месте, где он мог бы работать, не отвлекаясь. Он сказал, что хотел бы иметь возможность проводить больше времени, собирая впечатления, общаясь с американцами и путешествуя. Но он знал, что «Красное колесо» заберет все его время и энергию, и поэтому сделал свой выбор », — сказал он Times.«Уединение не было вопросом« Я не хочу, чтобы меня видели ». Я говорю это с уверенностью».
Солженицын умер в августе 2008 года в возрасте 89 лет. Впервые он привлек внимание всего мира после публикации «Один день из жизни Ивана Денисовича» в 1962 году; «В круге первом», написанный между 1955 и 1958 годами, был существенно обрезан, чтобы пройти через советскую цензуру, прежде чем он был опубликован в наспех переведенном издании в 1968 году. Роман, открывшийся в Москве в канун Рождества 1949 года, повествует историю математика в Московской тюрьме предложили выбрать между помощью советскому государству или переводом в сибирский ГУЛАГ.
Сын Солженицына | Джонатон Ван Марен
Когда Александр Солженицын покинул Советский Союз в феврале 1974 года как один из самых известных ссыльных двадцатого века, его сыну Игнату не было еще двух лет. Автор книги «Архипелаг ГУЛАГ» , издавна ставшей занозой для советского режима, был обвинен в государственной измене и насильственно выселен с родины. Семья провела два с половиной года в Цюрихе, а затем переехала в Америку, где они провели восемнадцать лет в изгнании в небольшом городке в Вермонте.Только в 1990-х годах Солженицыны смогли наконец вернуться в Россию.
Игнату Солженицыну сейчас 48 лет, он всемирно известный российско-американский дирижер и пианист, главный приглашенный дирижер Московского симфонического оркестра и дирижер-лауреат Камерного оркестра Филадельфии. Солженицын, который родился в Москве при коммунизме, сослан в Америку вместе со своими родителями и двумя братьями и смог вернуться после того, как долгий советский кошмар наконец подошел к концу, он прекрасно понимает, что такое дом.
Ссылка часто обсуждалась в доме Солженицыных. «Одно из моих самых ранних воспоминаний — это мой отец, который объяснил, что Россия была охвачена злыми чарами, как это часто бывает в русских сказках, и поэтому мы ждали того дня, когда чары разрушатся, и мы сможем вернуться» Игнат мне сказал. «Постепенно мы поняли, когда стали старше, и смогли сами прочесть, что это такое и почему мы оказались в США, а также масштабы работы нашего отца».
У Игната не было конкретных воспоминаний о России, когда он рос — «только пара почти фотографических воспоминаний в моей голове, никаких воспоминаний о переживаниях», — но родители научили его и его братьев, что значит быть русским.Мать Игната Наталья Светлова, которая была «редактором, издателем, наборщиком и критиком в одном лице» Александра, обучала мальчиков русской литературе, поэзии и языку.
«Нам нужно было уделять больше внимания этой области, потому что мы были отрезаны от родного языка», — сказал Игнат. Мальчиков воспитывали в русской православной церкви, что также поместило их в сплоченную общину, «не имеющую отношения к внешнему миру». Это был остров русскости среди явно неправославной нации.
Александр, часто занятый писательством, «по-настоящему считал время, проведенное с сыновьями». Он обучал их литературе, астрономии, истории России, философии и геометрии. Послушав BBC и «Голос Америки» по коротковолновому радио, он рассказывал своей семье о текущих событиях, которые они часто обсуждали за обеденным столом. Это, конечно, продолжалось во время изгнания Александра в его изгнании — когда его речи Предупреждение Западу , критикующие западную культуру, глубоко оскорбили многих его хозяев, как либералов, так и консерваторов.
В новостях дня, конечно же, часто говорилось о продолжающемся столкновении между родиной Солженицыных и землей их изгнания. «Не все были способны или желали отличить русский язык от советского, несмотря на тот факт, что мой отец незабываемо отметил, что русский язык для советских людей то же самое, что человек для болезней», — сказал мне Игнат. «В школе были трудности. Маленькие дети, наши сверстники, не могли сразу сделать это различие. Например, когда советские танки вошли в Афганистан в 1979 году или когда в Польше было объявлено военное положение в 1981 году.Эти суровые реалии холодной войны определенно повлияли на то, как наши сверстники видели нас ».
«Нас могут называть советскими шпионами», — вспоминал он. «Что вы, ребята, здесь делаете? Иди домой! »Но в целом мы встретили типичный для американцев щедрый прием, понимание и открытые объятия — я думаю, в Соединенных Штатах ничего не изменилось».
Мировые СМИ широко освещали возвращение Александра в Россию в 1994 году, в том числе речь Александра перед толпой, собравшейся его встречать на вокзале в Москве.Возвращение его сына на родину годом ранее, в 1993 году, также было эмоциональным переживанием. «Я вернулся первым в турне», — сказал он. «Я была солисткой на фортепиано Национального симфонического оркестра из Вашингтона. Ездил с гастролями в Москву, Санкт-Петербург, страны Балтии. Я пришел в первую очередь как пианист, но также как сын моего отца и сына России, вернувшегося почти ровно через два десятилетия ».
«Это были удивительные дни — быть погруженным в море русскости вокруг меня», — сказал он.«Не только определенные люди или просто группа людей, но все, все, вся масса людей, чтобы услышать, как сотни людей разговаривают одновременно в поезде метро и увидеть русские знаки — просто прозаично, ничего особенного, просто» молока »или« продуктов »и направления — видеть, слышать и нюхать русский язык было просто невероятно».
Игнат сказал, что в доме есть что-то загадочное и неописуемое. «Мы были воспитаны в этой естественной любви к нашей родине, к нашей культуре, ее языку и ее народу, ее композиторам и ее артистам», — сказал он мне.«Вернуться домой на самом деле означало идти домой, хотя для нас, детей, у нас также был дом, в котором мы выросли, и страна, которой мы были благодарны и которую мы также чувствовали сильной стороной, так что здесь есть двойственность. Эти вопросы, связанные с домом и принадлежностью, увлекательны, и их трудно определить и выразить словами, потому что они, кажется, попадают прямо в наше подсознание; в какую-то сокровенную область, недоступную для легкого исследования ».
Игнат переживает это ощущение двух домов как «движущихся туда и обратно, буквально, физически и культурно.«Предвидящие предупреждения его отца как на Запад, так и на Восток по-прежнему манят нас к самоанализу. «В конечном счете, главные вопросы заключаются в следующем: почему мы попали на землю? Какова цель нашего существования, если предположить, что это нечто большее, чем просто наполнение себя материальными вещами. . . Именно в этой области Запад и Восток, безусловно, сходятся, и именно в этой области предупреждения Солженицына наиболее актуальны сегодня, потому что мы всегда должны, прежде всего, заботиться о своей душе и душах наших соседей.”
Потому что, как поняли все истинные искатели дома, мы должны быть паломниками здесь, внизу, стремясь найти другой дом, далеко за пределами физических границ, в Граде Бога.
Джонатон Ван Марен — публичный оратор, писатель и активист, выступающий против абортов.
First Things зависит от своих подписчиков и сторонников. Присоединяйтесь к разговору и внесите свой вклад сегодня.
Щелкните здесь, чтобы сделать пожертвование.
Нажмите здесь , чтобы подписаться на First Things .
solzhtimes
«Название идет в обе стороны. Это неотъемлемый факт в моей исполнительской карьере. Я не особо задумываюсь об этом, но мне часто напоминают, чточеловека, естественно, думают об этом больше, чем я ».
Игнат Солженицын сидит со мной в ресторане на Верхнем
Вест-Сайда Манхэттена. Сын Александра Солженицына, он только что завершил успешное пятинедельное турне
по Германии и России, где, как известный пианист и дирижер
, он работает с лучшими оркестрами, даже
деля подиум с Валерием Гергиевым, легендарным художественным руководителем театра.
Санкт-Петербургский Мариинский театр.Однако его домом является Нью-
-Йорк, где он живет со своей женой-американкой и тремя детьми Дмитрием, 8 лет,
Анной, 7 лет, и Андреем, 1. Он также является лауреатом дирижера Камерного оркестра
Филадельфии и профессором фортепиано в Филадельфии. престижный
Curtis Institute of Music, также в Филадельфии.
Из всех этих назначений Солженицын, однако, говорит только: «Хорошо, что
быть занятым». Это потому, что сегодня мы обсуждаем не музыку, а, скорее,
«В кругу первом», шедевр его отца времен холодной войны, только что опубликованный в
США. радикально новое издание — переведенное, значительно расширенное (96
глав вместо 87), гораздо более едкое в политической критике, и
с бонусным предлогом в названии (in).История четырех дней в
«шарашке», специальном лагере, где заключенные-ученые работали над секретными проектами
для сталинского режима, в руках Солженицына становится окном
на весь Советский Союз.
«На самом деле, — говорит 37-летний Игнат, — это не новая версия, а скорее оригинальная версия
, которую Александр Солженицын всегда хотел, чтобы люди читали
. Книгу, контрабандой вывезенную на Запад и изданную в
1968 году, мой отец «облегчил» в надежде, что он сможет пройти ее
через советскую цензуру.Он восстановил исходный текст в изгнании, и этот
был опубликован на русском языке в 1978 году. Английский перевод всегда отставал от
, но я рад, что Харпер Коллинз наконец счел нужным перевести
все это ».
Вежливо, но формально в его электронной переписке я ожидал, что это будет устрашающая цифра
. Это сын человека, пережившего Вторую мировую войну,
ГУЛАГ, ссылку, рак желудка и преследование КГБ; кто
своими политически взрывоопасными книгами ускорил распад СССР;
и который оттолкнул либеральное западное мнение своим печально известным гарвардским обращением
1978 года, в котором он напал на «упадочную» западную культуру.Если даже
часть этого яростно вызывающего, противоположного отношения отразилась на сыне
, то мне предстояло трудное собеседование. И все же Игнат
Солженицын — крупный, дородный человек — был не только открытым, теплым и общительным
, но и совершенно лишенным претенциозности и напыщенности. Я спросил, он или его два брата
когда-нибудь находили своего отца подавляющим?
‘No. Когда речь заходит о
художниках, вы слышите о всевозможных причудах и отклонениях, но нам очень повезло: я не могу представить великого человека на
человека более нормальным, чем он был.’
Нормально: ни одного слова не фигурировало ни в одном из некрологов, опубликованных, когда
Солженицын умер в августе прошлого года в возрасте 89 лет. Мнения разделились по поводу его
достижений, как и сейчас: был ли Солженицын литературным наследником Толстого
и героем? Или он был «русским Хомейни» с «яростно реакционными»
политическими взглядами?
На самом деле, читая «В круге первом», я нашел откровенно политический аспект
наименее интересной частью книги. Сегодня, когда полки книжных магазинов
стонут под увесистыми фолиантами, посвященными злу сталинизма,
обвинения в том, что диктатор был царским двойным агентом, или заявления
о том, что СССР нельзя позволить ядерной бомбе, неизбежно
потеряли свое влияние. было в 1955-58 годах при Солженицыне было
письма.Вместо этого просвечивает глубокое сочувствие Солженицына:
— к эротической тоске заключенных, к охранникам, боявшимся приземлиться на
неправильной стороне тюремной решетки, к оставленным женам, и
— особенно к тем, кто не согласен с мнением автора. .
«полифоническая» структура Солженицына позволяет каждому из 60 значащих
персонажей говорить своим голосом; один из
наиболее симпатичных нарисованных портретов — это Лев Рубин, еврейский коммунист,
страстно верящий всему, что отвергал Солженицын.Еще более поразительным является портрет Сталина
года. Солженицын изображает человека, которого преследует его прошлое,
параноика, изолированного и напуганного — почти заслуживающего жалости. Во введении к
профессор Эдвард Эриксон даже заявляет: «Дзугашвили, бывший семинарист
, превратил себя в Сталина-правителя, но также и в величайшую жертву адской империи
».
Я сказал Игнату, что эта симпатия к тирану примечательно,
с учетом того, как сильно его отец пострадал от рук режима.
«Эта человечность — очень недооцененная грань его взгляда на мир
», — отвечает он. «Есть такое мнение, что Солженицын был настолько нетерпим,
что для него все было черным по белому, и, ну, черт возьми! Он
категорически отверг тех, кто стремился свести его искусство или все, чем он был,
, к политическому уравнению. В «Архипелаге ГУЛАГ» он говорит: «Линия
между добром и злом не проходит между сторонами, она не проходит
между странами.Это касается сердца каждого человека ». Он,
, понял, что все мы способны стать охранниками лагеря или информаторами КГБ
».
Так почему же этот образ озлобленного, разгневанного пророка?
«Отчасти это его вина — резкий политический тон
несовместим с типичным западным дискурсом. Потом люди увидели бороду и ну 2 + 2 =
ветхозаветных пророка. Но это было результатом срочности
того времени, в котором он жил. Люди не понимали мира, из которого он пришел.’
Игнат Солженицын покинул Москву в возрасте 18 месяцев, присоединившись к своему отцу в ссылке
в Цюрихе, а затем переехал в сельский Вермонт, где семья прожила
почти два десятилетия. Впервые он столкнулся с империей Сталина в возрасте семи лет,
года, когда Солженицын прочитал вслух свой рассказ «Дом Матрены» своим трем
сыновьям.
«Я помню, как меня это очень поразило. Не понимая всего, но
тогда читая рассказы, Иван Денисович… советская действительность никогда не была далека от нашего сознания или разговора за обеденным столом.Я думаю, что
это то, что мы выпили с материнским молоком — очень четкое понимание
того, какой была жизнь для них, для их друзей, для всей страны ».
Игнат описывает свою семейную жизнь, погруженную в литературу, искусство и музыку. , как
«необычайно богатый». Слово, которое он использует постоянно, — «органический»; его собственное открытие
музыки иллюстрирует, что он имел в виду под этим. В СССР
родителей заставляли своих детей учиться игре на музыкальном инструменте. Увидев
несчастья, которые это обычно причиняло, Солженицын и его жена выступили против
уроков музыки для детей и относились к интересу Игната к фортепиано как к хобби.
посетил знаменитый виолончелист Мстислав Ростропович, чтобы его дар
был признан, после чего родители всем сердцем его поддержали. Я
замечаю, что это звучит почти… либерально.
«Если это кажется несовместимым с преобладающим имиджем на Западе», — говорит Игнат,
, «Тогда я здесь, чтобы снова и снова свидетельствовать, что этот образ
в основном неточный. Существует путаница между моим отцом, серьезно относящимся к своей работе
, и серьезным отношением к себе. Он был человеком великого смирения.’
Действительно, «пророк», выступавший против западной культуры, поощрял своих
сыновей изучать английский язык и обучал их в местных школах. Когда
Игнат и его братья принесли домой записи Black Sabbath — музыку
, которую ненавидел Солженицын, — не было предпринято никаких попыток помешать им
ее прослушать. «Я не припомню ничего, что было запрещено или осуждено
, кроме несоблюдения стандартов элементарной человеческой порядочности
». Свободно общаясь с американскими детьми, братья стали
лингвистически и культурно двуязычными.Солженицын с нетерпением слушал
рассказов, которые они привезли из заграничных путешествий, и был очарован
, когда они познакомили его с новой американской литературой; и все же внешний мир
видел в нем озлобленного отшельника, прячущегося за забором из колючей проволоки
.
«Уединение не было вопросом« я не хочу, чтобы меня видели », — говорит Игнат.
«Я говорю это с уверенностью. После всех трудностей с писательской деятельностью в СССР он,
, наконец, получил возможность углубить свое участие в главном произведении своей жизни
, Красном колесе (массивный эпос о революции, только частично на английском языке
).
он хотел уйти в тихое место, где он мог бы работать, не отвлекаясь. Он сам сказал, что хотел бы, чтобы у него была роскошь
, чтобы проводить больше времени, собирая впечатления, общаясь с
американцами и путешествуя. Но он знал, что Красное колесо отнимет
каждой унции его времени и энергии, поэтому он сделал свой выбор ».
А колючая проволока вокруг семейной фермы?
«Вы должны помнить, что он был почти убит в результате убийства сотрудниками КГБ
в 1971 году.Были анонимные телефонные звонки, постоянные угрозы в адрес его семьи —
. И хотя он знал, что это психологическая игра КГБ
, она очень нервировала. Если бы КГБ хотел ввести
, они бы, конечно, проникли, но забор был символом, а
служил мерой безопасности — и он также должен был остановить зевак … »
Тоска семьи Солженицыных по России никогда не ослабевала. . Игнат
вспоминает празднование Нового года по русскому времени как «около
ярчайших воспоминаний моего детства».Действительно, это ощущение связи
было настолько сильным, что братья Игната в конечном итоге предпочли жить
в России, а не в Америке, в которой они выросли. Сегодня
они оба являются партнерами в московском офисе международной консалтинговой фирмы
McKinsey, и компания — Ермолай, 38 лет, специализируется на
драгоценных металлах, а 36-летний Стефан работает в области
решений в области новой энергетики. Как и Игнат, они остаются верны наследию своего отца:
работают с матерью Натальей над проектами в России, но также
работают на международном уровне: например, все три брата сделали переводы для
англоязычного журнала Solzhenitysn Reader, опубликованного в 2006 году.
Что касается Игната, хотя он наслаждается возможностью, которую дает ему его работа в качестве музыканта
, он может посетить отдаленные регионы России, где, по его словам,
публики «особенно восприимчивы», он доволен тем, что проживет на Манхэттене на данный момент
. Однако он подчеркивает, что никогда не чувствовал себя чужим в России, даже после детства, проведенного в сельском Вермонте. Когда
он впервые вернулся в 1993 году, приглашенный выступить в качестве солиста в концертном туре Мстислава
Ротроповича, он не обнаружил существенной разницы между реальной Россией
и страной своего воображения:
‘Картина, которую мы узнали от моих родителей а их друзья были из
страны, явно терпящей бедствие, где люди жили в ужасно жалких условиях
.Так что для меня, возвращаясь назад, это было необычайно трогательно, но… это
было очень тем, чего я ожидал. И это приводит нас к еще одному заблуждению
: что у Солженицына каким-то образом была эта идеализированная, мифическая Россия
в своей голове, которой больше не существовало.
меня это всегда сбивало с толку; это просто странно. Это человек, воевавший во время Второй мировой войны. Этот
— человек, просидевший 8 лет в лагерях и находившийся в ссылке на краю пустыни
, лечился — если вы хотите использовать это слово — в бесплатной советской клинике
от рака.И с учетом всего этого, с точки зрения того, что он испытал на себе около
худших, чем нынешние, атрибутов или реалий, хорошо — кто знал Россию
лучше, чем он? »
Но неправильные представления о Солженицыне, похоже, сохранятся, так как
закончится спором. его наследие. В круге первом, шедевр, который
ждал 40 лет, чтобы быть должным образом переведен, еще не прошел рецензию на некоторых крупных площадках в США
и, что еще более странно, не запланировано ни одного британского издания
(хотя американское издание доступно).В России же
репутация Солженицына гарантирована. На прошлой неделе было объявлено, что
архипелага ГУЛАГ будут преподаваться в школах: таким образом, российские дети
столкнутся с величайшим творением человека, который большую часть своей жизни
посвятил борьбе с советской тиранией. Говорит Игнат:
«Он прекрасный пример не только как великий художник, но и как выдающийся человек. Иметь такого мужчину отцом, да, это много, чтобы дожить до
года. Мои братья и я, мы не можем и не стремимся стать им.Но
как пример морального и физического мужества, это отличный пример того, что
иметь перед своей жизнью ».
Из
Центр Александра Солженицына — Биография
Родился лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года Александр Солженицын в 1918 году в Кисловодске, Россия. Он изучал математику в Ростовском университете, одновременно посещая заочные курсы Московского института философии, литературы и истории.
Во время Великой Отечественной войны он служил командиром звуковой батареи Советской Армии, участвовал в крупных боевых действиях на фронте и трижды был награжден за личный героизм.В 1945 году он был арестован за критику Сталина в частной переписке и приговорен к восьми годам заключения в трудовом лагере с последующей постоянной внутренней ссылкой. Опыт лагерей дал ему сырье для «Один день из жизни Ивана Денисовича », которое ему разрешили опубликовать в 1962 году. Это останется его единственной крупной работой, которая появится на его родине до 1990 года.
Солженицынская ссылка был прерван реформами Хрущева, что позволило ему вернуться из Казахстана в центральную Россию в 1956 году.Он преподавал математику, астрономию и физику в средней школе, продолжая писать. В начале 1960-х ему разрешили опубликовать, помимо «Один день Ивана Денисовича» , только четыре рассказа, а к 1969 году он был исключен из Союза писателей. Публикация на Западе первоначальной версии августа 1914 года (первая часть Красное колесо ) и Архипелаг ГУЛАГ вскоре повлекла за собой ответные меры со стороны советских властей.В феврале 1974 года Солженицын был арестован, лишен советского гражданства и против своей воли отправлен во Франкфурт, Западная Германия.
После пребывания в Цюрихе Солженицын переехал в Вермонт в 1976 году с женой и сыновьями. В течение следующих восемнадцати лет, проведенных в основном в тишине сельской уединенности, Солженицын завершил свой эпический исторический цикл Красное колесо , а также несколько более коротких произведений. В своих эссе и выступлениях по всему свободному миру он осуждал слабую волю, проявленную западными правительствами перед лицом продолжающихся проявлений коммунистической агрессии.Он также предупреждал об опасности вторжения материализма как для Востока, так и для Запада.
В мае 1994 года Александр Солженицын вернулся в свою родную Россию через тихоокеанский порт Владивосток и много путешествовал, встречаясь с тысячами людей по всей стране. Он продолжал изумительно писать, опубликовав « Между двумя жерновами », мемуары о годах его жизни на Западе; Россия в коллапсе , завершившая квадрилогию исторических очерков, начатую с Письмо советским руководителям , Восстановление России и Русский вопрос ; восемь «двухчастных» рассказов, исследующих новый жанр; двенадцать очерков литературной критики писателей ХХ века; а в 2001–2003 годах — труд о взаимной истории русского и еврейского народов в России « 200 лет вместе: 1795–1995 ».В 1997 г. Российская академия наук избрала Солженицына своим членом, а в 2007 г. присудила ему Государственную премию России. Между тем, в 2006 г. началось издание нового 30-томного собрания сочинений. Александр Солженицын умер в Москве в 2008 году в возрасте 89 лет.
Среди других произведений Солженицына — романы « В круге первом » и « Раковая палата» ; его литературные мемуары Дуб и теленок и приложение к ним Невидимые союзники ; сборники пьес и ранних произведений; и многочисленные выступления и эссе, в том числе его Нобелевская лекция и его Гарвардское обращение «Мир раскололся».
Биографии и углубленные исследования
НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Душа и колючая проволока: знакомство с Солженицыным
Эдвард Эриксон-младший и Алексис Климов
Рассказ о жизни Солженицына полностью надежен (это продолжение эссе авторов в Словаре литературной биографии), а обсуждение произведений Солженицына ясное, точное и исчерпывающее. Очень хорошо для студентов и читающей публики, а также для всех, кому интересен весь спектр размышлений Солженицына.
Александр Солженицын: восхождение из идеологии
Дэниел Дж. Махони
Исследование моральных рамок политической философии Солженицына и основополагающий текст критики Солженицына.
Солженицын: душа в изгнании
Джозеф Пирс
Прекрасная общая биография, хорошо написанная, с акцентом на моральные и духовные аспекты жизни, мысли и писательства Солженицына.
Солженицын: историко-духовные судьбы России и Запада
Ли Конгдон
Симпатический обзор жизни и творчества Солженицына с сильным философским содержанием, хотя и преувеличивающим «антифриз». -Западная »в мысли Солженицына.
Другой Солженицын: правду о непонятом писателе и мыслителе
Дэниел Дж.Махони
Проницательное исследование философских, политических и моральных тем в Архипелаг ГУЛАГ , Красное колесо и В круге первом .
Перезапись хаоса: фиктивные миры Александра Солженицына
Ричард Темпест
Увлекательное исследование, посвященное экспериментальным и модернистским нововведениям в художественной литературе Солженицына.
Александр Солженицын: писатель, изменивший историю
Марго Колфилд
Краткая биография Солженицына, предназначенная для юных читателей, с продуманным графическим оформлением, полезными выносками, глоссарием и хронологией.
Солженицын: биография
Майкл Скаммел
Впечатляюще проработанный том, полный полезных деталей, но глубоко скептически относящийся к зрелым философским и моральным убеждениям Солженицына. Написано с точки зрения антитоталитарного светского либерала, полностью влюбленного в ценности Просвещения. По мере продвижения книга становится все более враждебной к Солженицыну.
Александр Солженицын: век из жизни
Д.М. Томас
Эта работа обязана исследованию Скаммелла, но гораздо более ценится политическими суждениями и религиозными убеждениями Солженицына. Хорошо написано, но довольно своеобразно и полно попыток фрейдистского анализа.
НА ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ
Александр Солженицын
Людмила Сараскина
В переводе с русского это наиболее полная и полная биография Солженицына на сегодняшний день.
Soljénitsyne, un destin: Portrait littéraire
Вероник Халлеро
Частичная биография, частично литературная и философская рефлексия, она всегда продумана и справедлива в своих суждениях.
Le phénomène Soljénitsyne
, Жорж Ниват
Превосходный рассказ о двух «литературных соборах» Солженицына ( Архипелаг Гулаг, и Красное колесо, ), а также о напряженных отношениях между писателем и борцом. ») В жизни и душе Солженицына.
Дополнительные ресурсы
Введение редактора в Читатель Солженицына
Эдвард Э.Эриксон младший и Дэниел Дж. Махони
Словарь литературных биографий
Эдвард Э. Эриксон младший и Алексис Климофф
Энциклопедия Бриттаника Биография сына Солженицына
назад в России с оперой к столетию
Дата выдачи:
Москва (AFP)
Александр Солженицын и его семья были изгнаны из Советского Союза после того, как он показал миру ужасы трудовых лагерей страны.
Сегодня его сын, выросший в США, вернулся, чтобы дирижировать оперой, основанной на творчестве диссидента, с тем, что, по его словам, является посланием для современной России.
Спектакль Большого театра по спектаклю «Один день из жизни Ивана Денисовича» — одно из мероприятий в Москве, приуроченных к 100-летию со дня рождения нобелевского лауреата.
«Это полезное напоминание о том, как далеко действительно зашла Россия, что Солженицын не только больше не запрещен, но фактически активно изучается, читается и обсуждается», — сказал музыкант Игнат Солженицын, который живет в Нью-Йорке со своей семьей, перед тем, как генеральная репетиция оперы.
Но в интервью AFP, в котором говорилось о продолжающемся преследовании российских властей артистов-диссидентов, 46-летний мужчина признал, что страна «требует» дальнейших реформ.
«Это страна, которая сильно отличается от той, которая изгнала Солженицына в 1974 году, но, тем не менее, страна, которой, безусловно, еще предстоит долгий путь к тому, чтобы стать … полностью нормальной, полностью интегрированной, и где люди испытывают чувство гордости и гордости. удовлетворение «, — сказал он.
«Иван Денисович» основан на собственном опыте автора как политзаключенного.
В нем рассказывается о репрессиях сталинской эпохи, в ходе которых миллионы были убиты и миллионы содержались в ГУЛАГах, глазами одного заключенного в течение дня в трудовом лагере.
Опера, поставленная по кругу в Камерном театре Большого театра, видит, что тюремные охранники патрулируют балконы за колючей проволокой, а прожекторы бродят по оркестровой яме.
— Диссидентские голоса сейчас —
Композитор Александр Чайковский сказал, что покойный советский диссидент обычно не хотел одобрять адаптации своих произведений, но был убежден после прямого обращения директора первой постановки в 2009 году.
«К сожалению, он не дожил до оперы», — сказал Чайковский о произведении, которое впервые было поставлено в уральском городе Перми через несколько месяцев после смерти Солженицына.
В Москве 11 декабря власти откроют новый памятник писателю в честь его столетнего юбилея.
Ряд театров ставят спектакли по его произведениям, а мэрия даже выпустила приложение «Солженицынский тур». «столицы».
Но некоторые обвиняют правительство президента Владимира Путина в увековечивании Советским Союзом преследований художников.
Украинский режиссер Олег Сенцов остается в российской арктической тюрьме по обвинению в «терроризме», которое было признано политически мотивированным, а знаменитый режиссер Кирилл Серебренников находится под судом по обвинению в хищении.
Популярный рэпер Хаски был ненадолго заключен в тюрьму в рамках репрессий, которые некоторые сравнивают с советским черным списком рок-музыкантов.
Игнат Солженицын не хочет проводить границу между своим отцом, который в последние годы жизни поддерживал Путина, и современными диссидентами.
«Понятно, почему люди проводят параллели, но я бы сказал, что различия перевешивают сходство», — сказал он.
«Наказуемые« преступления »полностью отличаются от того, что было в те дни, и количество людей, попадающих в поле зрения юриспруденции, несравнимо. Эти вещи тоже имеют значение».
Солженицын вернулся в Россию в 1990-х годах, после двух десятилетий изгнания со своей семьей после публикации «Архипелага ГУЛАГ».
— Никакой новой холодной войны —
Большую часть этих лет он провел в городе Кавендиш в штате Вермонт, где он, как известно, завидовал своей частной жизни, и на вывеске в местном продуктовом магазине было написано: «Нет направлений к дому Солженицына».
В то время как остальные члены семьи в конце концов также вернулись в Россию — два брата Игната работали в Москве в американской консалтинговой фирме McKinsey, — молодой музыкант остался в Соединенных Штатах и сделал успешную карьеру дирижера и пианиста.
Русско-американец сказал, что он «временами чувствует себя немного неуютно», поскольку он балансирует между двумя культурами в нынешнем политическом климате.
Однако он отверг идею о том, что Россия и Запад находятся в новой холодной войне.
«Когда я слышу, как люди говорят:« Все вернулось к своему прежнему состоянию », это безумие. Сказать это — настоящее безумие, глупо так говорить или это совершенно нечестно».
Если отношения между Москвой и Вашингтоном станут напряженными, Игнат надеется, что они могут улучшиться в ближайшем будущем, и «абсолютно» считает, что культура играет в этом свою роль.
«Даже в советские времена культура была лучшим экспортным товаром Советского Союза. Мы знаем, на что способна Россия и какие здесь таланты.Театр, искусство напоминают нам о том, что у всех нас общего ».
© AFP 2018
Город Вермонт с любовью вспоминает Солженицына
Когда Александр Солженицын искал убежища на Западе, он искал место, лесные склоны холмов и суровые зимы напоминали его российскую родину, и где жители уважали частную жизнь друг друга. Город Кавендиш на юге Вермонта был как раз подходящим местом.
Знаменитый писатель, скончавшийся в воскресенье в возрасте 89 лет, стал чем-то вроде местного любопытства и ценным жителем, чьи передвижения и даже местонахождение его дома были тщательно охраняемыми секретами.Он также стал на время источником некоторого раздражения для местных охотников и водителей снегоходов после того, как построил огражденный забор вокруг своего участка площадью 51 акр.
Этот вопрос был рассмотрен в 1977 году в День городского собрания, ежегодный государственный праздник, когда жители собираются в школьных спортзалах и ратушах, чтобы обсудить пункты местного бюджета. На встрече в Кавендише в том же году Солженицын через переводчика извинился.
Доктор Джин Бонт, врач на пенсии, который заботился о Солженицыных — в основном, о трех сыновьях писателя — сказал, что Солженицын сказал жителям, что ему нужна конфиденциальность для выполнения своей работы.
Солженицын добавил: «Я знаю, что у вас большая свобода охоты», — вспоминал доктор. «Он сказал, что одной из причин, по которой ему нужно было ограждать свою собственность, было то, что, когда он жил в Швейцарии, — после того как он впервые уехал из России в 1974 году, — его так сильно прерывали, что он не мог выполнять работу».
Кавендиш с примерно 1500 жителями, похоже, оценил это объяснение, сказал городской менеджер Ричард Свец. Они стали защищать личную жизнь Солженицына в течение 18 лет его пребывания там.
«Он всегда был довольно загадочной личностью, и его публичное выступление перед местными горожанами имело большое значение для жителей города», — сказал Свец.
Ложные указания
Бонт добавил: «Когда средства массовой информации узнали, что он был в Кавендише, они просто спустились в город, чтобы узнать все, что могли. Люди ничего им не рассказывали», и даже давали репортерам и телеканалам команды неверно указали направление, когда их спросили, как найти дом писателя.
Солженицын отклонил почти все запросы об интервью, заявив Associated Press в коротком письме в 1990 году, что с распадом Советского Союза все меняется так быстро, что любые его комментарии устареют в очень короткое время.
Десятилетием ранее он сделал исключение с журналом Vermont Life, пригласив писателя к себе домой и открыв дружную и теплую семью, преданную делу поддержки творчества автора.
Бонт вспоминал, что, когда он иногда приезжал поздно ночью в дом, чтобы увидеть одного из заболевших детей, свет включался в хозяйственном здании, примыкающем к главному дому, где работал Солженицын.«Как бы поздно он ни работал, — вспоминал доктор.
Солженицын иногда путешествовал во время своего пребывания в Вермонте, появляясь в мировых столицах и произнося вступительную речь в Гарварде в 1978 году, ругая Запад за лень, материализм и безбожие. Время от времени он принимал российских высокопоставленных лиц, в том числе коллегу-диссидента Александра Гинзбурга и виолончелиста Мстислава Ростроповича.
Он также редко появлялся в городе, в одном случае появившись и сделав краткие замечания на местном параде, посвященном двухсотлетию штата Вермонт в 1991 году.
Наконец, в 1994 году, незадолго до того, как он и его семья вернулись в Россию, Солженицын снова выступил на Городском собрании, сказал Свец, который позже в этом месяце сыграет писателя, выступающего с этой последней речью в театральной постановке, посвященной местной истории.