Черчилль холодная война: Кто разжег «холодную войну»? Фултонская речь Черчилля: историческая правда России от РВИО

Содержание

Кто разжег «холодную войну»? Фултонская речь Черчилля: историческая правда России от РВИО

5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в городе Фултон (штат Миссури, США) бывший британский премьер-министр Уинстон Черчилль произнес ставшую знаменитой речь, в которой он положил начало «холодной войне».

Интересно, что Черчилль выступал уже не как премьер-министр, выборы его консервативная партия проиграла, он был обычным отдыхающим на территории США. Обвинив Советский Союз в построении «железного занавеса» над Европой и попытках силой навязать народам планеты коммунизм, сам он не стеснялся в выражениях. К примеру: «А для этого (сдерживания СССР) нужно под эгидой Объединённых Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией». Фултонская речь положила начало новой эпохе в истории человечества. Отныне формировался новый, биполярный мир, начиналось соперничество двух огромных военно-политических блоков, продлившееся до 1991 года. И, к сожалению, с прекращением этого противостояния быстро стали видны ничем не прикрытые хищнические повадки западных англоязычных стран, готовых «на основе военной силы», навязывать любым государствам свой образ демократии.

Дорога до Фултона

У. Черчилль и Г. Трумэн в поезде. https://nstarikov.ru

Простого британского гражданина У. Черчилля вызвался сопровождать в поездке до Фултона сам новоиспеченный американский президент Г. Трумэн. Любителям истории хорошо известен тот факт, что на высочайшем уровне отношения советского лидера И. Сталина лучше складывались с предыдущим американским президентом Ф. Рузвельтом. Черчилль же ощущал себя третьим лишним, что ему страшно не нравилось. После скоропостижной кончины Рузвельта страну возглавил бывший при нем вице-президентом Трумэн. Его, пользуясь современными политическими клише, можно назвать «ястребом», он не любил СССР и лично Сталина и был значительно ближе по взглядам к Черчиллю, который всю Вторую мировую войну пытался как открыто, так и в тайне интриговать против нашей страны.

Поэтому господам Трумэну и Черчиллю было что обсудить в роскошном купе поезда, двигавшегося в сторону Фултона, за игрой в покер и стаканчиком виски. Они могли поговорить о тайных планах операций «Немыслимое», разработанной Британским генштабом, или американской «Totality». Обе операции рассматривали возможные варианты войны против СССР в Европе и атомных бомбардировок наших городов. Обсуждали они и варианты ограбления нефтяных месторождений Ирана, где совсем недавно, проводили союзническую конференцию, а сразу после неё две американские нефтяные компании – Standard Vacuum и Sinclair oil, а также нидерландско-британская Royal Dutch Shell, при поддержке посольств своих стран буквально выбивали разрешение на неограниченную добычу нефти от иранского правительства.

Источник: https://regnum.ru

А саму речь в Фултоне Черчилль назвал «The sinews of peace». На русский язык фразеологизм можно перевести как «сухожилия мира», но слово sinews может означать физическую силу.

Антисоветская истерия и рождение новых терминов

Власти прибегли к беспрецедентным мерам безопасности вокруг Фултона, что подчеркивало большое значение, которое заранее придавали этому выступлению американцы и британцы. Весь маршрут поезда был обнесен лентой, запрещающей подход, а полицейские сформировали сплошной коридор и стену вокруг сцены, где выступал бывший британский премьер. Черчилль в своем выступлении как опытный и тонкий политик сместил акценты с Британии, на международные организации и союзы стран, конкретно на США. Основным лейтмотивом его речи был вопрос о формировании нового мирового порядка, который, по его мнению, безусловно, должны были возглавить англосаксы и подконтрольная им ООН. Анализ его речи подтверждает эти догадки. Он упомянул слова «Британия» и «Великобритания» всего по разу. Зато постоянно сыпал такими словами, как «содружество», «родственные», «мировые», «англоговорящие народы», «союзники».

«Единственным инструментом, способным в данный исторический момент предотвратить войну и оказать сопротивление тирании (т.е. СССР – прим. авт.), является «братская ассоциация англоговорящих народов». Это означает особые отношения между Британским содружеством и Империей и Соединёнными Штатами Америки».

Из Фултонской речи У. Черчилля

Он действительно признавал ведущую роль нового мирового гегемона – США, всячески подчеркивая это в своем вступлении.

Источник: https://pikabu.ru

Фултонская речь стала настоящим кладезем новых и забытых терминов, которые с легкой руки Черчилля вернулись в политический оборот, и существуют в нем и по сей день. Самым важным из них, конечно, стало словосочетание «железный занавес». Этот термин на Западе стал синонимом «советской тирании» и злых намерений. Однако не все на Западе знают, что Черчилль украл это словосочетание для своей речи у другого известного пропагандиста, которого звали Йозеф Геббельс, а он был одним из идеологов нацизма. Словосочетание «железный занавес» было взято из статьи Геббельса, опубликованной в газете «Райх» от 24 февраля 1945 года.

Черчилль применил и такие выражения, как «тень, опустившаяся на континент», «пятые колонны», «полицейские государства», «полное послушание» и «безусловное расширение власти». Интересно, что ранее данные тезисы применялись к нацистской Германии. Такими словами Черчилль пытался приравнять СССР к поверженному рейху.

Ответ Сталина

В СССР быстро стало известно о выступлении бывшего союзника. Естественно, о нем доложили и И.В. Сталину, и В.М. Молотову. Уже на следующий день им на стол лёг подробный перевод Фултонской речи.

Сталин со свойственной ему обстоятельностью готовил ответ, а пока на страницах газеты «Известия» вышла знаменитая статья историка, академика Е.В. Тарле «Черчилль бряцает оружием». Московское радио сделало комментарии к тексту речи Черчилля и критиковало в своих эфирах выступление британца, «сделанное в исключительно агрессивном тоне». В «Правде» вышел текст статьи с комментариями. Любопытен тот факт, что в якобы «тоталитарной» стране настолько широко освещалось подобное крайне политизированное и резко антисоветское выступление. Через неделю вышло большое интервью И.В. Сталина, в котором он подробно отвечал на все выпады, сделанные в сторону СССР.

«Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира».

Из интервью И. В. Сталина газете «Правда»

Конечно, ответ Сталина не привел к тому, что западные лидеры одумались. Но и начинать войну с уже мощным и закаленным в боях с нацистами государством они не решались. Началась долгая «холодная война». Интересно, что в 1946 году, несмотря на огромный международный авторитет СССР, значительно возросший после войны, и нарастающие коммунистические движения по всему миру, непосредственная сфера влияния СССР была существенно меньше, чем у западных стран. Создание антисоветского блока НАТО и воинственная риторика вынуждали к ответным действиям.

Сфера влияния СССР в 1946 году, отмечена красным. Источник: https://pinterest.com

Историческая Победа над нацистской Германией в 1945 году, решающую роль в которую внес Советский Союз, огромный авторитет нашего государства, расширение числа стран, выбравших социалистический путь развития, изменило судьбы миллионов людей. Появлялись новые государства, рушились колониальные системы, происходили революции. И только сейчас, с высоты прошедших лет, мы можем видеть насколько изменился мир, сколько позитивных изменений в его устройство внесло само существование Советского Союза.

Уезжая из Фултона, Черчилль показывал свой традиционный знак «V». И на прощание сказал американскому президенту: «Надеюсь, что я дал старт размышлениям, которые повлияют на ход истории». Скорее всего, даже он не понимал, насколько был прав и к каким последствиям приведет его речь.

Обложка: https://pinterest.com

Читайте также:

Как русские второй раз брали Берлин

Ботинок Хрущёва-Шрёдингера. К годовщине нестучания по трибуне

Повторит ли ООН ошибки Лиги Наций?

План холодной войны. Зачем госсекретарь США Маршалл хотел помочь Европе после Второй мировой?

Краткий курс истории. Позитивный поворот холодной войны

75 лет назад Черчилль выступил с речью в Фултоне

5 марта 1946 года бывший премьер Великобритании Уинстон Черчилль произнес в американском Фултоне свою знаменитую речь, призвав страны Запада к объединению перед растущей советской угрозой. Он заявил, что на Европу опустился железный занавес. Иосиф Сталин в ответ сравнил Черчилля с Адольфом Гитлером. Многие считают Фултонскую речь началом «холодной войны».

Первые признаки будущей «холодной войны» проявились еще в 1945 году. Свою лепту внесла состоявшаяся в феврале Ялтинская конференция, на которой лидеры СССР, США и Великобритании обсуждали послевоенное устройство мира. В том же году писатель Джордж Оруэлл ввел в оборот сам термин «холодная война», употребив его в статье «Ты и атомная бомба». По его мнению, наличие атомной бомбы у нескольких крупных государств привело бы к разделению всего мира между ними и формированию двух-трех «чудовищных сверхгосударств», которые договорились бы не использовать атомное оружие друг против друга, но находились бы в состоянии постоянной «холодной войны».

К концу 1945-го значительно ухудшились советско-британские отношения.

К этому привело столкновение интересов двух стран в Иране, который находился под совместной оккупацией Великобритании и СССР с 1941 года. И Лондон, и Москва не спешили выводить войска и стремились использовать свое влияние для получения выгоды от добычи нефти. Контакты Иосифа Сталина с новым британским премьером Клементом Эттли становились все более эпизодическими. В декабре 1945 года при советской поддержке на севере Ирана были провозглашены Автономная Республика Азербайджан и Курдская Народная Республика. Не добившись приемлемого для себя решения в ООН, Великобритания направила дополнительные войска на юг Ирана.

Решающим шагом к реальному разделению планеты на два враждебно настроенных друг к другу лагеря стала речь Уинстона Черчилля, произнесенная перед студентами в Вестминстерском колледже университетского городка Фултона, штат Миссури, 5 марта 1946 года. Бывший британский премьер и тогдашний лидер оппозиции ярко выступил в присутствии американского президента Гарри Трумэна в самый разгар иранского кризиса. К слову, Черчилль находился в США как частное лицо и не выражал официальный внешнеполитический курс британского правительства.

Опытный политик подчеркивал, что «Соединенные Штаты находятся на вершине мировой силы», и вместе с тем восхищался доблестью русских людей во Второй мировой войне.

Он не забыл и про Иосифа Сталина, назвав советского лидера своим «товарищем по военному времени». Однако рост коммунистических партий в европейских государствах представлялся Черчиллю определенно опасным. Британец уличал восточноевропейских коммунистов в стремлении достичь во всем тоталитарного контроля и усматривал в этом главную угрозу международной стабильности.

«От Штеттина на Балтике и до Триеста на Адриатике, через всю континент, опустился железный занавес. За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, — все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они в той или иной форме объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы», — констатировал Черчилль.

Он прямо обвинял СССР в создании прокоммунистических пятых колонн в различных странах Европы, которые представляют собой «угрозу для христианской цивилизации».

Черчилля всерьез беспокоила возможность начала новой войны. Политик подчеркивал: «Никогда не было в истории войны, которую было бы легче предотвратить своевременным действием, чем ту, которая только что опустошила огромную область на планете. Такой ошибки повторить нельзя. А для этого нужно под эгидой Объединенных Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией. Тогда главная дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех, не только в наше время, но и в следующем столетии».

Черчилль призвал к объединению военных усилий англоговорящих народов, сославшись на личный опыт общения с русскими, которые, на его взгляд, больше всего восхищаются силой и военной мощью. В этом он видел «единственный инструмент, способный в данный исторический момент предотвратить войну и оказать сопротивление тирании».

После своего выступления Черчилль признался Трумэну: «Если бы я мог вторично появиться на свет, я хотел бы родиться в Америке. Это единственная в мире страна, где молодой человек знает, что перед ним распахнуты ворота в будущее неограниченных возможностей».

Из британского посольства в Вашингтоне Черчилль послал письмо премьеру Эттли и министру иностранных дел Эрнесту Бевину, в котором утверждал, что небольшая демонстрация мощи и силы необходима в целях положительного урегулирования отношений с СССР.

Впоследствии Фултонская речь была оценена как шедевр ораторского искусства. При этом исследователи отмечали и явно провокативный характер изложенного, нацеленный на широкий резонанс. Основные тезисы Черчилль копил и берег с 1943 года. Итоговая версия текста заняла 50 рукописных листов небольшого формата – экс-премьер вносил последние штрихи уже в поезде по дороге в Фултон, куда его пригласили прочитать лекцию. Считается, что еще до прибытия в Вестминстерский колледж Черчилль дал прочитать свою речь Трумэну – и президенту США очень понравился резкий и бескомпромиссный тон британского политика.

В СССР восприняли риторику Черчилля крайне критически. Так, Сталин в интервью «Правде» 13 марта 1946-го даже разглядел сходство с Адольфом Гитлером и констатировал, что его бывший партнер по антигитлеровской коалиции «стоит теперь на позиции поджигателей войны».

«Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира. Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей», — резюмировал Сталин.

Отверг советский лидер и обвинение в экспансионистских тенденциях СССР в Восточной Европе.

После речи в Фултоне тон высказываний Черчилля о Сталине сменился на негативный. Отступления от взятого правила он позволял себе только в исключительных случаях.

Фултон стал водоразделом: ни СССР, ни Запад уже не могли сдать назад и, хотя после смерти Сталина отношения СССР и Великобритании немного улучшилась, последующие десятилетия прошли под знаком взаимного недоверия и борьбы разведок.

«Эта речь, основные положения которой разделялись на Западе далеко не всеми, особенно находившимися тогда у власти английскими лейбористами, тем не менее свидетельствовала о начале нового и важного этапа в осознании Западом реальности угрозы «советского экспансионизма». Перед лицом этой опасности только твердая политика – такая, к которой Великобритания прибегла в последующие недели в Иране, — имела шансы оказаться результативной», — отмечал французский историк Николя Верт.

В английском парламенте более 100 лейбористов предложили резолюцию, осуждающую выступление Черчилля. Однако правительство Эттли уклонилось от того, чтобы официально отмежеваться от идей, с которыми бывший премьер выступил в Фултоне. Оно заявило, что это частное мнение частного лица. С осуждением сформулированной Черчиллем программы выступила английская Компартия.

Парижские конференции апреля и июля – октября 1946 года, посвященные урегулированию «немецкой проблемы», не привели к сближению советской и западной позиций, за исключением вопроса о репарациях. После провала мирной конференции отношения между Западом и СССР еще более ухудшились из-за прямой помощи Югославии, Болгарии и Албании коммунистическому движению в Греции. Кроме того, из-за давления СССР на Турцию по поводу совместной охраны черноморских проливов США направили в восточный сектор Средиземного моря военно-морскую эскадру.

Греческий и турецкий кризисы явились в итоге предпосылками к созданию НАТО.

В официальной речи термин «холодная война» впервые употребил в 1947 году Бернард Барух, советник Трумэна. Тогда же появилось идеологическое обоснование конфликта — доктрина Трумэна. Американский президент исходил из того, что противоречия капитализма и коммунизма непреодолимы, а потому задача США — отбросить коммунизм в границы СССР.

Фултонская речь Черчилля стала спусковым крючком к началу «холодной войны» — Российская газета

8 мая 1945 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль приехал к советскому послу в Лондоне Федору Тарасовичу Гусеву — отпраздновать победу над нацистской Германией. Понятный и достойный жест, свидетельство товарищества по оружию и сотрудничества держав антигитлеровской коалиции. Но был у этой встречи еще один подтекст…

Без улыбок

Как вспоминал Гусев, Черчилль приехал без всякого предупреждения. Его сопровождала дочь Мэри. Она была в военной форме, а он в гражданском костюме, с цветком в петлице. Черчилль был очень возбужден и кричал: «Виктори! Виктори!»¹.

Вместе они вышли на крыльцо резиденции — приветствовать восторженных лондонцев. Затем перешли внутрь, чтобы обменяться поздравлениями и поднять тост за Победу.

Сохранились фотографии. Обратите внимание: несмотря на всеобщую радость, британский лидер насуплен да и Гусев неулыбчив. В чем причина? Да, уже тогда появились первые признаки «холодной войны» и Черчилль не исключал вооруженного конфликта с СССР. Но подтекст глубже.

С первого знакомства этих людей разделяла взаимная неприязнь, и они не могли забыть о ней даже в такой день. Весовые категории премьера и посла несопоставимы. В боксе против «супертяжа» не выставляют соперника в «весе пера». Но Черчилль был политиком до мозга костей и не щадил тех, кого записывал в свои противники.

Что же не поделили аристократ, «величайший британец в истории», владыка огромной империи и простой крестьянский сын, который всего добивался своим горбом?

Студент Федор Гусев наведался домой. Деревня Закрапивинье, 26 сентября 1928 года. Фото: из личного архива Елизаветы Гусевой

Выбор крестьянского сына

Гусев родился в 1905 году на Псковщине, в деревне Закрапивенье, которую сожгут гитлеровцы. Отец умер в 1925-м от травмы, полученной в Русско-японскую войну: при отдаче орудия шибануло лафетом. Долгое время в семье хранилась его медаль. Как вспоминал сын, «болталась в ящике с инструментами». Жили они с матерью, со старшим братом и сестрой.

Школа-семилетка — в трех с половиной километрах. Нет башмаков — их в первый год мальчишка потерял. Но окончил и семилетку, и среднюю, и совпартшколу, а в 1935 году — Институт советского строительства и права. Получив профессию экономиста-плановика, работал в областной плановой комиссии, в Смольном. Однажды бросилась в глаза заметка в «Правде»: «Институт дипломатических и консульских работников НКИД² проводит прием на первый курс. Принимаются лица с высшим гуманитарным образованием. Два года обучения».

Задумался — и написал заявление.

Нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов. Фото: из личного архива Елизаветы Гусевой

«Человек Литвинова»

Его почти сразу пригласили в Москву, на Кузнецкий мост — там тогда находился наркомат. Принял сам нарком Максим Литвинов. Говорили минут двадцать. «Вы нам подходите…» Два года учебы вместе со Степаном Кирсановым, Анатолием Кулаженковым, Яковом Маликом, Федором Молочковым и Борисом Подцеробом, — все они станут известными дипломатами. А среди лекторов — полпреды Александра Коллонтай, Иван Майский, Александр Трояновский, Борис Штейн. Английский осваивали под руководством жены Литвинова, англичанки Айви Вальтеровны…

В 1937 году его взяли в 3-й Западный отдел НКИД, который занимался странами Британской империи. Вскоре избрали секретарем партийной организации наркомата. Но успешно начавшаяся карьера могла прерваться в любой момент: за время «ежовщины» НКИД лишился 34 процентов своего состава. Литвинов тоже оказался под ударом. 3 мая 1939 года его сместил Вячеслав Молотов, с приходом которого наркомат захлестнула вторая волна чисток.

В тот день с утра Гусев проводил партийное собрание на НКИДовской автобазе, когда его срочно вызвали на Кузнецкий. Здание оцепили подразделения госбезопасности. Комиссия в составе Молотова, шефа НКВД Лаврентия Берии и его приближенного Владимира Деканозова (который стал заместителем главы НКИД) решала судьбу дипломатов. Молотов не беседовал, а скорее допрашивал. Как вспоминал Гусев, нарком исходил из того, как долго сотрудник проработал при Литвинове или его предшественнике — Георгии Чичерине.

Чем дольше — тем хуже.

Для Молотова Гусев был «человеком Литвинова». Но работал с опальным наркомом совсем недолго, а людей на ключевых направлениях катастрофически не хватало. Спустя неделю был подписан приказ о назначении Федора Тарасовича заведующим 2-м Европейским отделом (бывшим 3-м и 2-м Западным).

Нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов и Федор Гусев за столом переговоров. Сентябрь 1945 года. Фото: из личного архива Елизаветы Гусевой

Между Молотовым и наковальней

Отношения с Молотовым складывались непросто. Народный комиссар (остававшийся к тому же председателем правительства) славился крутым нравом, часто бывал груб, кричал на сотрудников и даже на полпредов. «Вы не умеете работать» — расхожая фраза. Гусеву доставалось не меньше, а то и больше других: Молотов не забывал о его «литвиновском» прошлом. Могла раздражать наркома и манера поведения подчиненного: тот был несколько прямолинеен и начальству не кланялся. Но работал-то профессионально! Молотов не скрывал своей неприязни к нему, но назначил посланником, послом, потом заместителем министра — то есть своим заместителем…

Гусев оставался заведующим отделом НКИД в труднейшее для советской дипломатии время — предвоенные годы и начало войны. В середине 1942 года стал первым советским посланником в Канаде, где пробыл около года. А потом был срочно вызван в Москву, где услышал о новом и очень высоком назначении — послом в Великобритании.

Посетовал в разговоре с Молотовым на свою молодость, отсутствие достаточного опыта. Тот и слушать не пожелал: «Вот вас вызовут к Сталину, ему и объясняйте!»³.

В Кремль действительно вызвали. Сталин к аргументам Гусева не прислушался. Но приободрил, обещал всяческую поддержку.

И не забыл про свое обещание.

К тому времени советским послом в Лондоне уже больше десяти лет был Иван Майский. Он прекрасно ладил с англичанами, но в Центре сложилось впечатление, что в каких-то случаях посол следует их точке зрения. Молотов писал ему: «Нельзя давать пищу для разговоров, чей Вы посол — советский или английский»⁴. И Сталин, и Молотов считали, что Майский не проявлял достаточного рвения, чтобы повлиять на Черчилля в ключевом для СССР вопросе — открытии Второго фронта.

Медлительность британского лидера приводила Сталина в ярость…

Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль на Крымской (Ялтинской) конференции. Крайний слева — Федор Гусев. Февраль 1945 года.

Первая подножка от Черчилля

На первом этапе войны дипломаты «старой гвардии» — Майский в Великобритании, Литвинов в Вашингтоне — помогли восстановить доверие в отношениях с западными союзниками, утраченное в период советско-германского сближения. Теперь понадобились другие люди, способные оказывать жесткое давление в интересах своей страны. В американской столице таким человеком стал Андрей Громыко, в британской — Федор Гусев.

Высшие круги в Лондоне были раздосадованы отзывом Майского. Сам он отмечал, что на министра иностранных дел Энтони Идена известие об этом произвело «эффект разорвавшейся бомбы»⁵. К тому же британский посол в СССР Арчибальд Кларк Керр охарактеризовал Гусева как человека «грубого, неопытного и с дурными манерами». Оставим эту характеристику на совести британского дипломата. Но она, конечно, подлила масла в огонь: в столице Соединенного Королевства отношение к новому послу сложилось заведомо предвзятое. Более трех недель Лондон медлил с выдачей агремана. Когда же 2 октября 1943 года Гусев наконец прибыл в Великобританию, его заставили две недели ожидать вручения верительных грамот…

А через три дня его принял разгневанный Черчилль.

«Английский бульдог» не скрывал, что возмущен последним посланием Сталина, весьма резким по тону. Сталин выражал протест против сокращения британских военных поставок в СССР: «Такую постановку вопроса нельзя рассматривать иначе, как отказ британского правительства от принятых на себя обязательств и как своего рода угрозу по адресу СССР»⁶. К тому же перед встречей Черчилль выпил, Гусев обратил внимание, что от него «несло вином».

Покуривая сигару, премьер-министр объявил, что «получил с большой болью последнее послание Сталина» и не может его принять⁷. «После этих слов, — докладывал Гусев, — Черчилль взял из папки бумаг, лежавших перед ним, незакрытый конверт и положил передо мной»⁸.

Забрать письмо Сталина — значило сорвать выполнение важного поручения. Так это могли истолковать в Центре. Посол отказался принять послание! И тогда премьер, писал Гусев, «буквально ткнул мне пакет в руку, повернулся и пошел к столу». Дальше препираться не представлялось никакой возможности, и Гусеву пришлось взять конверт с собой⁹.

А вот интерпретация Черчилля: «Я не дал монсеньору Гусеву никакой возможности вернуться к вопросу о конвоях или попытаться отдать мне конверт, с которым он и удалился»¹⁰.

По всей вероятности, премьер, хоть и был «навеселе», тщательно рассчитал свое поведение. Во-первых, отвечал резкостью на резкость Сталина. Во-вторых, «подставлял» вновь назначенного главу советской миссии в расчете сделать его пребывание в Лондоне как можно кратковременнее. И дал Гусеву недвусмысленный сигнал: я вас не ждал, вы мне не по душе и не ждите от меня ничего хорошего!

Лондон встречает Федора Гусева с женой Эрой и дочкой Ниной. 1943 год.

Фронт без выстрелов

Можно представить состояние Гусева, возвращавшегося в посольство с посланием Сталина в портфеле. В те годы и за куда меньшее прегрешение можно было поплатиться головой. Однако обошлось. Молотов ответил: «В вопросе о пакете Вы вели себя правильно. Возвращение послания мы считаем очередной истерикой Черчилля»¹¹. Сталин обещал послу поддержку и не захотел поддаваться на провокацию «английского бульдога».

«Черчилль не питал ко мне никаких симпатий, — вспоминал Гусев. — Но, тем не менее, в Англии у меня было много друзей. Среди них — главный маршал авиации, кавалер ордена Суворова первой степени сэр Артур Харрис, юрист Деннис Пратт. Было множество встреч и бесед с политическими и общественными деятелями, бизнесменами, которые выражали восхищение героической борьбой Советской Армии с фашизмом…»¹² К новому послу доброжелательно отнеслась пресса, ему симпатизировал видный дипломат лорд Уильям Стрэнг, которому пришлись по вкусу «сардонический юмор» Гусева и его цепкая память. Стрэнг подчеркивал, что на слово посла всегда можно положиться¹³.

Большинству собеседников нравилось, как выглядел и как держался Гусев. Одна из газет так его описала: «Новый посол высокий, крупный мужчина. У него высокие скулы, крупный нос, тонкие волосы песочного цвета и голубые проницательные глаза. Это лицо игрока в покер, который ничем не выдает себя. Он свободно говорит по-английски».

Гусев доказал, что он — фигура не временная, с ним нужно считаться. Он внес свой вклад в открытие Второго фронта, участвовал в подготовке Крымской конференции «Большой тройки», продуктивно работал в Европейской консультативной комиссии (ЕКК) — вместе с англичанами и американцами. Эту важнейшую для послевоенного мира комиссию создали для разработки общих правил обращения с побежденной Германией.

Ну а что взаимоотношения с Черчиллем?

Премьер и посол на балконе советского посольства: рядом и порознь. Май 1945 года. Фото: из личного архива Елизаветы Гусевой

Вторая подножка от Черчилля

Гусев старался поддерживать с премьером деловое сотрудничество. Однако в марте 1944 года произошла очередная стычка — в связи с «польским вопросом», одним из наиболее чувствительных и болезненных в советско-британских отношениях. В Лондоне находилось польское правительство в изгнании, с которым Москва разорвала дипломатические отношения. Сталин категорически отказывался пойти навстречу «лондонским полякам». Он писал Черчиллю:

«Ознакомившись с подробным изложением Ваших бесед с деятелями эмигрантского польского правительства, я еще и еще раз пришел к выводу, что такие люди не способны установить нормальные отношения с СССР. Достаточно указать на то, что они не только не хотят признать линию Керзона (демаркационная линия между Польшей и РСФСР, предложенная главой МИД Великобритании лордом Керзоном в 1920 году. — Авт.), но еще претендуют как на Львов, так и на Вильно. Что же касается стремления поставить под иностранный контроль управление некоторых советских территорий, то такие поползновения мы не можем принять к обсуждению, ибо даже саму постановку такого рода вопроса считаем оскорбительной для Советского Союза»¹⁴.

Информация о послании Сталина просочилась в английские газеты, и советский вождь не упустил возможности попенять за это Черчиллю:

«Несмотря на то, что наша переписка считается секретной и личной, с некоторого времени содержание моих посланий на Ваше имя стало появляться в английской печати, и притом с большими извращениями, которые я не имею возможности опровергнуть. Я считаю это нарушением секретности. Это обстоятельство затрудняет мне возможность свободно высказывать свое мнение. Надеюсь, что Вы меня поняли»¹⁵.

Но Черчилль ничтоже сумняшеся свалил этот прокол на советского посла:

«Что касается поляков, то я ни в коей степени не виноват в разглашении Ваших секретных посланий. Информация была дана как американскому корреспонденту «Геральд Трибюн», так и корреспонденту лондонского «Таймс» Советским Посольством в Лондоне. В последнем случае она была дана лично Послом Гусевым»¹⁶.

Российский историк и архивист Владимир Соколов резюмировал: «Британский премьер, зная крутой характер «дядюшки Джо», попытался убрать его собственными руками не очень популярного в Лондоне советского посла»¹⁷.

Черчилль вновь — и теперь, казалось бы, наверняка — подставил Гусева!

Защита Сталина

Британский посол в Москве Арчибальд Керр при встрече с Молотовым подтвердил британскую версию — в утечке виновато советское посольство и прежде всего сам посол.

Однако ни Гусев, ни посольство не получали посланий, информация о которых попала в прессу. Скорее всего, в утечке были виноваты «лондонские поляки», которых англичане «втихомолку» знакомили с перепиской лидеров двух держав¹⁸. Гусев охарактеризовал обвинение в его адрес как «широко задуманную, но плохо подготовленную провокацию», чтобы «иметь в качестве советского посла в Англии другое лицо»¹⁹.

Сталин разгадал игру Черчилля. И в письме премьер-министру вновь поддержал посла:

«Мною произведена строгая проверка Вашего сообщения о том, что разглашение переписки между мною и Вами произошло по вине Советского Посольства в Лондоне и лично Посла Ф.Т. Гусева. Эта проверка показала, что ни Посольство, ни лично Ф.Т. Гусев в этом совершенно неповинны и даже вовсе не имели некоторых из документов, содержание которых было оглашено в английских газетах. Таким образом, разглашение произошло не с советской, а с английской стороны. Гусев согласен пойти на любое расследование этого дела, чтобы доказать, что он и люди из его аппарата совершенно не причастны к делу разглашения содержания нашей переписки. Мне кажется, что Вас ввели в заблуждение насчет Гусева и Советского Посольства»²⁰.

Черчилль приказал провести дополнительную проверку — в надежде все же доказать вину Гусева. Однако результат его разочаровал. Проверка подтвердила непричастность посла к утечке секретных сведений.

Мы не знаем, что пережил Федор Тарасович в дни, когда карьера и жизнь опять висели на волоске. Возможно, в других обстоятельствах Сталин не стал бы с ним церемониться. Однако для советского вождя наказание Гусева стало бы равносильным признанию правоты Черчилля.

И вскоре он нашел возможность публично поддержать Федора Тарасовича в присутствии британского премьер-министра!

На встрече с работниками военного завода. Кардифф, 1944 год. Фото: из личного архива Елизаветы Гусевой

В октябре 1944 года, во время визита Черчилля в СССР, Сталин на приеме в Кремле предложил тост: «За моего личного друга, посла СССР в Великобритании товарища Гусева!»

Много позже Федор Тарасович рассказал об этом эпизоде начальнику Историко-дипломатического управления МИД СССР академику Сергею Тихвинскому:

«Дело было так … я сидел рядом с Молотовым … напротив Сталина. Сталин тихо сказал Молотову: «Скажи тост в честь нашего посла». Молотов так же тихо ответил: «Лучше тебе самому» (они были на «ты»). Черчилль внимательно слушал Павлова, который переводил, приставив даже ладонь к уху. Понял ли он, что это был дипломатический ход, или нет, но во всяком случае относиться ко мне он стал лучше»²¹.

На завершающем этапе войны Черчилль уже регулярно встречался с Гусевым, приглашал на приемы, завтраки и обеды и сам наведывался в посольство. Еще чаще это делала его супруга, Клементина, которая куда теплее мужа относилась и к Советскому Союзу, и к его официальному представителю. Эре Калмановне Гусевой, супруге посла, удалось наладить с ней добрые, человеческие отношения. А весной 1945 года по предложению Гусева Клементину Черчилль пригласили в Советский Союз и наградили орденом Трудового Красного Знамени за ту работу, которую она проводила по сбору средств в фонд помощи Красной Армии.

…8 мая 1945 года, чокаясь бокалами с Гусевым, премьер-министр много и хорошо говорил о вкладе Советского Союза в Победу. Однако к тому времени Черчилль уже отдал приказ разработать операцию «Немыслимое» — на случай вооруженного конфликта с СССР. Посол не знал об этом, но точно оценил настроение премьера, назвав его в донесении в Центр «авантюристом», «для которого война является его родной стихией», поскольку в условиях войны он «чувствует себя значительно лучше, чем в условиях мирного времени»²².

Посол Советского Союза Федор Тарасович Гусев в рабочем лондонском кабинете. Фото: из личного архива Елизаветы Гусевой

Гусев оставался в Великобритании до августа 1946 года. Свою работу выполнял честно и добросовестно — несмотря на все подводные камни. Того же требовал от подчиненных, создав в посольстве коллектив единомышленников, без казенщины и чинопочитания.

Покинув Великобританию, стал заместителем министра иностранных дел СССР. Заманчивые служебные перспективы, вся жизнь еще впереди — но сверхнагрузки и постоянное нервное напряжение не прошли даром. После четырех лет лечения и шести операций у Федора Тарасовича осталось одно легкое. А он, выйдя из больницы, снова встал в строй.

До последнего вздоха.

_{1. Из интервью Ф.Т. Гусева журналисту О.И. Обуховой (предположительно середина 1980-х гг.).}

_{2. Народный комиссариат иностранных дел.}

_{3. Из интервью Ф.Т. Гусева журналисту О.И. Обуховой.}

_{4. Цит. по: В.В. Соколов. Посол Ф.Т. Гусев в Лондоне в 1943-1946 годах // Новая и новейшая история, 2005, N 4. С. 109.}

_{5. Переписка Сталина с Рузвельтом и Черчиллем в годы Великой Отечественной войны. В 2-х томах. М., Олма-пресс, 2016. Т.1. С. 494.}

_{6. Документы внешней политики СССР. 1943. Кн. 2. 1 сентября — 31 декабря 1943 г. МИД России, Майкоп, «Полиграф-ЮгВ», 2016. С. 148.}

_{7. Там же. С. 164.}

_{8. Там же.}

_{9. Там же.}

_{10. Переписка… Т. 2. С. 591.}

_{11. В.В. Соколов. Посол СССР Ф.Т. Гусев… С. 110.}

_{12. Из интервью Ф.Т. Гусева журналисту О.И. Обуховой.}

_{13. W. Strang. Home and Abroad. L., Deutsch, 1956, P. 207.}

_{14. Переписка…. Т. 2. С. 79-80.}

_{15. Там же. С. 92.}

_{16. Там же. С. 99.}

_{17. В.В. Соколов. Посол СССР Ф.Т. Гусев… С. 113.}

_{18. Переписка… Т. 2. С. 109.}

_{19. Там же.}

_{20. Там же. С. 109-110.}

_{21. Запись воспоминаний посла Ф.Т. Гусева //}_{https://idd.mid.ru/ru_RU/-/sovetskie-diplomaty-v-gody-vojny-posol-fedor-gusev}

_{22. Переписка… Т. 2. С. 511.}

как Фултонская речь Уинстона Черчилля повлияла на начало холодной войны — РТ на русском

75 лет назад экс-глава британского правительства Уинстон Черчилль произнёс Фултонскую речь, с которой многие историки отсчитывают начало холодной войны. Выступая в Вестминстерском мужском колледже в США, он призвал к созданию «братского союза англоязычных народов» и объявил о возникновении железного занавеса. Обрисовав те угрозы, которые, по его мнению, исходили от коммунизма, Черчилль призвал говорить с Советским Союзом с позиции силы. По мнению экспертов, Фултонская речь оказала сильное влияние на сознание западных элит и в значительной мере предопределила глобальную конфронтацию между Москвой и блоком государств, возглавляемым США.

В начале 1946 года на отдых в США прибыл вышедший в отставку с поста премьер-министра Великобритании Уинстон Черчилль. Президент США Гарри Трумэн предложил ему выступить в пресвитерианском Вестминстерском мужском колледже в городе Фултоне.

5 марта 1946 года Черчилль произнёс речь, от которой многие историки отсчитывают начало холодной войны.

Говорит Черчилль

В своём выступлении Черчилль превозносил роль Соединённых Штатов в мировой истории и призывал Вашингтон к противостоянию с Москвой.

«Соединённые Штаты Америки находятся сегодня на вершине могущества, являясь самой мощной в мире державой, и это можно расценить как своего рода испытательный момент для американской демократии, ибо превосходство в силе означает и огромную ответственность перед будущим», — отметил Черчилль.

Также по теме

«Самая выгодная инвестиция»: как план Маршалла помог США покорить Европу
70 лет назад президент США Гарри Трумэн подписал план Маршалла. Этот документ позволил Соединённым Штатам установить свои правила игры…
При этом, по словам британского политика, мир оказался под угрозой тирании. Спасти его должен был «братский союз англоязычных стран».
«Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века,— оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния», — заявил британский экс-премьер.
Историки отмечают, что термин «железный занавес» Черчилль не придумал, а позаимствовал у одного из идеологов нацизма Йозефа Геббельса, который в начале 1945 года предсказывал разделение Европы после победы Советского Союза в войне.
Уинстон Черчилль в Фултоне
Gettyimages.ru
© PA Images
Черчилль подчеркнул, что коммунистические партии приобрели огромную роль в жизни европейских стран, и напомнил, что Турция и Персия опасались территориальных претензий со стороны Москвы. Коммунистические партии за пределами СССР он назвал пятыми колоннами и призвал отказаться от политики компромиссов с Советским Союзом.
«Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришёл к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. Поэтому мы должны отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил, или, как её ещё называют, доктрины политического равновесия между государствами», — заявил Черчилль.
Почва для конфликта
«Противостояние с Советском Союзом — это была голубая мечта Черчилля, но ослабленная войной Великобритания сама себе такого позволить не могла, поэтому британский экс-премьер решил ангажировать на эту роль Соединённые Штаты. Фактически он стравливал США и СССР между собой. Причём между строк в его речи подразумевается не только холодная война, но и «горячая», — отметил в беседе с RT главный научный сотрудник Института США и Канады РАН Владимир Васильев.
По его словам, идеи Черчилля упали на благодатную почву, так как американские элиты в значительной мере разделяли его взгляды и к тому же не желали послевоенной демилитаризации страны, опасаясь резкого роста безработицы в результате массовой демобилизации военнослужащих.
Общественное мнение в США к противостоянию с СССР подготовила так называемая длинная телеграмма, отправленная 22 февраля 1946 года в Вашингтон сотрудником американского посольства в Москве Джорджем Кеннаном. В ней он представил Советский Союз как угрозу Западу и призвал проводить политику сдерживания Москвы. В Соединённых Штатах этот документ разослали высокопоставленным чиновникам и военным.
Советская карикатура Бориса Ефимова, изображающая Черчилля во время произнесения Фултонской речи
Впрочем, нотки охлаждения в отношениях между Советским Союзом и западными державами ощущались ещё в годы Второй мировой войны. А в 1945 году военные штабы Великобритании и США готовили планы нападения на СССР.
Иосиф Сталин жёстко отреагировал на заявления, сделанные Черчиллем в Фултоне.
«Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира», — заявил советский лидер в интервью газете «Правда» 14 марта 1946 года.
Холодная война
Как отмечают историки, после публичных выпадов Черчилля в адрес СССР отношения между социалистическими и капиталистическими странами стали резко ухудшаться.
«Заявления Черчилля определили настрой западных лидеров в отношении Советского Союза. Они начали позиционировать Запад как оплот цивилизации, который должен противостоять диким ордам с Востока. Запад объявил холодную войну СССР, началась гонка вооружений», — рассказал RT научный сотрудник Центра исследования проблем безопасности РАН Константин Блохин.
Также по теме
«Инструмент распространения американского господства»: как США стремятся сохранить и расширить НАТО
70 лет назад была учреждена Организация Североатлантического договора, широко известная как Североатлантический альянс, или НАТО —…
По его словам, такая политика в отношении Советского Союза, понёсшего огромные потери в борьбе с нацизмом, была совершенно аморальной, но это не смущало западных политиков.
В 1947 году Гарри Трумэн сформулировал внешнеполитическую доктрину, предполагающую военную и экономическую поддержку некоммунистических режимов, вмешательство во внутренние дела других стран и сдерживание Советского Союза. Год спустя началась реализация плана Маршалла, подразумевающего кредитование западноевропейских государств и вытеснение коммунистов из их правительств. А в 1949 году был создан блок НАТО.
Как подчёркивают историки, в 1960-е годы противостояние между Западом и странами соцлагеря едва не вылилось в полномасштабный военный конфликт. Во время Берлинского и Карибского кризисов они находились на грани войны. Представители НАТО и соцстран неоднократно сталкивались между собой в многочисленных локальных конфликтах. Кроме того, между Западом и Востоком развернулось идеологическое противостояние.
«Это Черчилль фактически подтолкнул США к пропаганде американского образа жизни, американских ценностей, американских достижений», — отметил Владимир Васильев.
Пикет под лозунгом «Руки прочь от Кубы!» в Москве во время Карибского кризиса 1962 года
РИА Новости
© Юрий Сомов
По словам руководителя Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН Владимира Батюка, Фултонская речь Черчилля имела судьбоносное значение для всего мира.
«Вместе с длинной телеграммой Кеннана Фултонская речь повлияла на формирование мышления элит США и других западных стран в долгосрочной перспективе, заставив их поверить в невозможность вести нормальный диалог с Москвой», — подытожил Владимир Батюк.
Хочешь мира — готовься к холодной войне
https://ria.ru/20210308/voyna-1600294476.html
Хочешь мира — готовься к холодной войне
Хочешь мира — готовься к холодной войне — РИА Новости, 26.05.2021
Хочешь мира — готовься к холодной войне
Семьдесят пять лет назад началась холодная война, сформировавшая страхи и комплексы нескольких поколений. Стартовала она с Фултонской речи Уинстона Черчилля,… РИА Новости, 26.05.2021
2021-03-08T08:00
2021-03-08T08:00
2021-05-26T16:48
авторы
ссср
уинстон черчилль
оон
михаил горбачев
рональд рейган
генеральная ассамблея оон
нюрнбергский процесс
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn21.img.ria.ru/images/155236/36/1552363619_87:0:2887:1575_1920x0_80_0_0_71db267d5d75e2c03d2faf2881ab7f04.jpg
Семьдесят пять лет назад началась холодная война, сформировавшая страхи и комплексы нескольких поколений. Стартовала она с Фултонской речи Уинстона Черчилля, произнесенной, когда в Нюрнберге четыре великие державы еще не успели вынести приговор нацизму. Историческую задачу завершения холодной войны решил Михаил Горбачев, отметивший на этой неделе свое 90-летие. Цена, заплаченная за мир СССР и его первым и последним президентом, оказалась невероятно высока. В красивом сближении юбилейных дат, закольцовывающих эту политическую драму, есть большой смысл. Нашим детским кошмаром поколения перестройки, ускорения и рыночных реформ была атомная война. Холодная может превратиться в горячую — и тогда никого на свете не останется. Схемы, поясняющие, в какую сторону ползти от ядерного взрыва, висели в школе, и из коллективного бессознательного приходил кошмар: я просыпаюсь, комната залита пожарного цвета заревом, подбегаю к окну — огромному, во всю стену, панорамному, которого не было в реальности, а там двор с качелями и турником, деревья, дом пионеров и бомбоубежище — все аж звенит от радиации, понятно, что конец наступил, на горизонте встает бело-желтый ядерный гриб. Война везде, уползти от нее некуда. Конец фильма. Такие сны снились не только мне. Горбачев стал тем человеком, персонально, который снял руку с кнопки «пуск». И исцелил от страха атомной войны миллионы людей. Сон с ядерным грибом не мучает больше Ивана Бездомного. У нас масса проблем, включая международные, но мы больше не невротики с заведенной чекой ядерного взрыва, который прогремит, потому что у кого-то рано или поздно не выдержат нервы. Для политика это немаленькое достижение. К концу ХХ века советские люди подошли очень наивными. Будто бы отказавшись от взрослого понимания мира, которое было характерно для поколений Второй мировой. Граждане вполне вегетарианского позднего СССР думали, что это старики из Политбюро чего-то не поняли про современность, свернули со своим коммунизмом на заросшую тропу, что из-за их политического упрямства мы получили клеймо «империи зла», в которой не росли модные джинсы и хорошие автомобили. А всего-то и надо — рассказать людям по ту сторону Берлинской стены о себе. Что мы хорошие, что мы хотим мира, что солнечному миру — да-да-да, ядерному взрыву — нет, нет, нет. И мир откроется и засияет удивительными красками. Это тоже был сон, который снился со времен развитого Брежнева. Но мы просто плохо работали с документами. Вы читали Фултонскую речь? И зря. Ее следовало бы включить во все школьные учебники. Первым, кто начал пересмотр итогов Второй мировой войны, которые еще даже не успели подвести ни в Нюрнбергском трибунале, ни в ООН, был сам Черчилль. Которому не нужно было рассказывать про миллионы жертв и образ благородных победителей. Он знал. Но дал старт новой войне, в марте 1946 года, когда были еще живы основные игроки рейха, сидящие на скамье подсудимых. Контекст Фултонской речи невероятно плотный — за несколько послевоенных месяцев была создана вся современная экономическая и политическая конструкция. Европа и СССР лежат в руинах, еще не все воины вернулись домой. Только что вскрыли яму с останками Гитлера, Евы Браун, Геббельса, его жены и детей и перезахоронили их в Магдебурге, в расположении советской военной части. В Нюрнберге разбирают завалы от обрушившихся зданий, хорошим жильем считается уцелевший общественный туалет — там, по крайней мере, есть крыша и вода. Из газет мир впервые узнает о газовых камерах и плане «Барбаросса». Выжившие евреи начинают собирать доказательства холокоста. В Бреттон-Вуде подписывают документы о создании Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития. Красная армия передает властям Вены спасенные 550 колоколов. США заявляют о создании первого компьютера. В Париже станцию метро называют именем города-героя — Сталинград. Официальными языками ООН становятся английский, китайский, французский, русский и испанский. Новый премьер-министр Великобритании Клемент Эттли на первом заседании Генассамблеи ООН заявляет: «Сейчас мир един как никогда ранее». Вы понимаете, что происходит? Это как конец 80-х — начало 90-х, но намного ярче. И мы — победители, авторы новой мировой архитектуры. И вдруг машина надежды и прогресса разлетается на полном ходу. Политики, конечно, знали о сепаратных переговорах союзников с нацистами, идущими с 1943 года. Сюжетный двигатель истории Штирлица-Исаева (операция «Санрайз-Кроссворд») вполне историчен: в фильме Лиозновой наш разведчик выясняет, кто из лидеров рейха выходит на контакт с США и Великобританией. Знали о плане «Немыслимое», согласно которому Великобритания готовила нападение на СССР уже летом 1945 года. Но у мира, только что отвоевавшего, была небольшая передышка на любовь, с 9 мая 1945-го и до 5 марта 1946 года. Или на две недели больше, если считать с 25 апреля 1945 года, со встречи союзников на Эльбе. Одиннадцать с лишним месяцев — ровно столько продержался безусловный консенсус победителей. От Эльбы до Фултона. Тезисы Фултона выглядят невероятно актуальными, особенно на фоне текущих санкций, на которые уже даже лень кликать в новостях. Скандальность и даже оскорбительность состояла в том, что в речи Черчилля прозвучала риторика, которая ранее звучала в речах Геббельса в отношении СССР. В момент, когда носители этой риторики сидели на скамье подсудимых и их пропаганда была предметом разбирательства. Сферу и географию политических и экономических интересов СССР Черчилль обозначает как отделенную железным занавесом от прогрессивного и демократического Запада. Выражение «железный занавес» Геббельс употребил в газете «Рейх» 24 февраля 1945 года. «Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века, — оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния», — говорит Черчилль. Войну и тоталитаризм, которые нес гитлеровский режим народам мира, он умело надевает на образ СССР. «Сегодня на сцену послевоенной жизни, еще совсем недавно сиявшую в ярком свете союзнической победы, легла черная тень. Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России и руководимого ею международного коммунистического сообщества и каковы пределы, если они вообще существуют, их экспансионистских устремлений и настойчивых стараний обратить весь мир в свою веру». Людей коммунистических взглядов он называют «пятой колонной», фактически агентами СССР. «Коммунистические партии и их пятые колонны во всех этих странах представляют собой огромную и, увы, растущую угрозу для христианской цивилизации, и исключением являются лишь Соединенные Штаты Америки и Британское Содружество наций, где коммунистические идеи пока что не получили широкого распространения».То, что мы бы сейчас назвали сдерживанием распространения ядерных технологий и оружия, он формулирует грубо и откровенно: бомба должна принадлежать американцам. Черчилль говорит о необходимости гонки вооружений, назначая ответственными за нее якобы воинственных русских. «Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. Поэтому мы должны отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил, или, как ее еще называют, доктрины политического равновесия между государствами». В речи прямо обозначена дожившая до наших времен концепция англосаксонского превосходства и единства. Черчилль символически передает пальму политического первенства США, теперь самая сильная страна защищает интересы этой части мира. «Мне трудно представить, чтобы обеспечение эффективных мер по предотвращению новой войны и развитию тесного сотрудничества между народами было возможно без создания того, что я бы назвал братским союзом англоязычных стран. Под этим я имею в виду особые отношения между Великобританией и Британским Содружеством наций, с одной стороны, и Соединенными Штатами Америки — с другой». В этом знаменитом документе, как видите, аккуратно разложены все драконьи яйца холодной войны и все пропагандистские тезисы о плохой России прописаны так четко, что до сих пор почти без редактуры используются в современной пропаганде. Дорожная карта, написанная Черчиллем, не меняется уже 75 лет. Зачем улучшать то, что работает? Большинство обвинений словно только что сняты с лент информагентств. Если смотреть на Фултон, используя оптику Нюрнберга, испытываешь досаду — почти такую же, которую испытывали представители советской и европейской элит, сблизившиеся в ходе работы трибунала. Высшие прокурорские чины, судьи, военные, переводчики, разведчики, журналисты, художники — кого еще отнести к элитам, если не их? — были шокированы Фултонской речью. Представители прогрессивного человечества, а тогда это словосочетание звучало без иронии, словно бы опомнившиеся после чудовищной войны, противостояли злу вместе. Успели подружиться. И зауважать друг друга, как американский обвинитель Роберт Джексон и советский Роман Руденко. И вдруг диалогу пришел конец. Будто бы политикам стало нестерпимо думать, что люди могут объединиться вокруг добра без них. Зло зашло с тыла и нанесло удар. Секретарь советской делегации в Нюрнберге Аркадий Полторак вспоминает, что речь Черчилля невероятно воодушевила нацистов. Они ждали ссоры союзников — и они ее дождались. «Как голодной курице снится просо, так Герингу и Риббентропу хотелось прочесть о конфликтах между буржуазным Западом и Советским Союзом». Двенадцатого марта, когда газеты принесли текст речи, «скамья подсудимых напоминала встревоженный улей. <…> Независимо от «групповой» принадлежности все подсудимые без исключения излучали радость. На лицах некоторых появилась даже затаенная надежда». Петля, нависшая над шеями нацистов, зримо отдалилась — и Геринг, по свидетельству Полторака, высказал уверенность, что проживет еще долго. «Единственные союзники, которые все еще находятся в союзе, — это четыре обвинителя, да и они в союзе только против подсудимых», — смеялся он. «Они испугались, что Германия будет слишком сильной державой. А вот теперь их беспокоит Россия», — вспоминает Полторак слова Геринга. Речь Черчилля так понравилась подсудимым, что они просили вызвать его в суд в качестве свидетеля. Нацисты стали с готовностью рассказывать, что еще в 1940 году Англия и Франция готовили бомбардировку нефтяных районов Кавказа. Стояла задача — завершить то, что начал Черчилль, окончательно рассорить союзников, опрокинув Нюрнбергский процесс. Во многом благодаря самообладанию участников-юристов трибунал все-таки добрался до приговора. Но, увы, удар был нанесен — тема постепенно сошла с первых страниц прессы. Кстати, не в последнюю очередь из-за Фултона и начала холодной войны советская историческая наука не имеет полного собрания Нюрнбергских стенограмм: трибунал, который задумывался как триумф СССР, как начало нового мира, во многом утратил свое политическое значение. Он стал болезненным напоминанием о том, что не состоялось и уже не состоится. С Фултонской речи, по словам президента Рональда Рейгана — партнера Михаила Горбачева по Рейкьявику, ставшему первым шагом к финалу холодной войны, — родился современный западный мир. А мы-то уверены — и до сих пор, — что с акта капитуляции Германии и с приговора Нюрнбергского суда. Вот ключевой момент, о котором следовало бы помнить все эти 75 лет. Легкость, с которой Запад отошел от декларируемых совместных союзнических ценностей Победы, доказывает, перефразируя знаменитую фразу Черчилля: у Запада нет союзников, у него есть интересы. Собственно, тут и ответ на мучительный вопрос, который всегда предъявляют Горбачеву: почему в ответ на щедрый его жест, с которым он смел со стола голубые военные фишки СССР, главной из которых была Берлинская стена, разделяющая Германию с 1945-го, мы получили не благодарность, не «без виз» и квартиру в евродоме, а идеально скроенную, сшитую по старым английским лекалам новую холодную войну. Примерно тот же политический спектакль был сыгран в 1946 году. Если бы мы осознавали, что начал холодную войну Черчилль, а завершил Горбачев, именно в такой конфигурации, то мы лучше бы понимали историю своей страны и мира. И если бы мы знали, что Черчилль предлагал нацистов расстрелять, а Сталин, напротив, судить открытым легальным судом, то мы лучше бы разбирались в политической драматургии. Если бы. Если бы русские были англичанами, то Михаил Горбачев не стал бы тем полномочным представителем щедрого советского народа, который к концу XX века закрыл все послевоенные счета, подписал мир без аннексий и контрибуций. Обвиняют Горбачева в недальновидности и наивности. Я и сама хочу обвинить. Но почти каждый был готов тогда закрыть страницу Второй мировой навсегда. В этой политической позиции хорошо узнается наш, родной, непрактичный политический человек. А представьте себе коллективного Черчилля, который отдал бы Берлинскую стену, не выторговав себе полмира и план Маршалла в придачу, не подписал бы бумагу о нерасширении Варшавского блока на Запад. Горбачев говорил про общечеловеческие ценности, которые — я помню — казались общими для нас и Запада. Это чтобы не говорить про христианские. И в этой логике, конечно, надо было снести Стену, символ наказания Германии. Перестать подавать ее каждый день немецкому народу, как платок Фриде — у Булгакова. Простить грех и отпустить. Вот почему на Горбачева невозможно злиться. Он сделал то, что сделал бы на его месте порядочный русский человек. Практичность же черчиллевского, западного политического человека состоит в том, чтобы выбирать интересы, а не идеалы. Вслед за кирпичами Стены из конструкции мировой безопасности выдернули все, что плохо и хорошо лежало. В этом смысле Фултонская речь для нас невероятной важности документ и урок. Мы наконец научились европейской политике. Учителя были первоклассные. Домашнее задание выполняем уже тридцать лет. Оно простое: все войны кончаются миром. Хочешь мира — готовься к холодной войне. Автор — руководитель проекта «Нюрнберг. Начало мира».
https://ria.ru/20210303/cherchill-1599739430.html
https://ria.ru/20200312/1568447955.html
https://ria.ru/20200725/1574882289.html
https://ria.ru/20201218/pomosch-1589826194.html
https://ria.ru/20201218/shifrovka-1589824517.html
https://ria.ru/20210307/ugroza-1600281557.html
https://ria.ru/20210304/zanaves-1599789181.html
https://ria.ru/20201120/nyurnberg—1585454442.html
https://ria.ru/20210305/kommunisty-1599927625.html
https://ria.ru/20210211/germaniya-1596883792.html
ссср
РИА Новости
[email protected]
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
Наталия Осипова
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/02/15/1598487273_0:274:2048:2322_100x100_80_0_0_c9d22ae89edd3ec387d10ef316667a60.jpg
Наталия Осипова
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/02/15/1598487273_0:274:2048:2322_100x100_80_0_0_c9d22ae89edd3ec387d10ef316667a60.jpg
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
[email protected]
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdnn21.img.ria.ru/images/155236/36/1552363619_121:0:2852:2048_1920x0_80_0_0_eeb9332c1090e4d1b06b66121937f49d.jpg
РИА Новости
[email protected]
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Наталия Осипова
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/02/15/1598487273_0:274:2048:2322_100x100_80_0_0_c9d22ae89edd3ec387d10ef316667a60.jpg
авторы, ссср, уинстон черчилль, оон, михаил горбачев, рональд рейган, генеральная ассамблея оон, нюрнбергский процесс
Семьдесят пять лет назад началась холодная война, сформировавшая страхи и комплексы нескольких поколений. Стартовала она с Фултонской речи Уинстона Черчилля, произнесенной, когда в Нюрнберге четыре великие державы еще не успели вынести приговор нацизму. Историческую задачу завершения холодной войны решил Михаил Горбачев, отметивший на этой неделе свое 90-летие. Цена, заплаченная за мир СССР и его первым и последним президентом, оказалась невероятно высока. В красивом сближении юбилейных дат, закольцовывающих эту политическую драму, есть большой смысл.
Кошмаром поколения Горбачева была Вторая мировая. «Когда война кончилась, мне было 14 лет. У меня до сих пор стоит в глазах разоренная послевоенная деревня. Вместо домов мазанки, везде печать запустения, нищеты. Наше поколение — поколение детей войны. Она опалила нас, наложила свой отпечаток и на наши характеры, на все наше мировосприятие», — пишет он в книге «Наедине с собой».
Нашим детским кошмаром поколения перестройки, ускорения и рыночных реформ была атомная война. Холодная может превратиться в горячую — и тогда никого на свете не останется. Схемы, поясняющие, в какую сторону ползти от ядерного взрыва, висели в школе, и из коллективного бессознательного приходил кошмар: я просыпаюсь, комната залита пожарного цвета заревом, подбегаю к окну — огромному, во всю стену, панорамному, которого не было в реальности, а там двор с качелями и турником, деревья, дом пионеров и бомбоубежище — все аж звенит от радиации, понятно, что конец наступил, на горизонте встает бело-желтый ядерный гриб. Война везде, уползти от нее некуда. Конец фильма. Такие сны снились не только мне.
3 марта, 13:09
В Кремле заявили об актуальности Фултонской речи Черчилля
Горбачев стал тем человеком, персонально, который снял руку с кнопки «пуск». И исцелил от страха атомной войны миллионы людей. Сон с ядерным грибом не мучает больше Ивана Бездомного. У нас масса проблем, включая международные, но мы больше не невротики с заведенной чекой ядерного взрыва, который прогремит, потому что у кого-то рано или поздно не выдержат нервы. Для политика это немаленькое достижение.
К концу ХХ века советские люди подошли очень наивными. Будто бы отказавшись от взрослого понимания мира, которое было характерно для поколений Второй мировой. Граждане вполне вегетарианского позднего СССР думали, что это старики из Политбюро чего-то не поняли про современность, свернули со своим коммунизмом на заросшую тропу, что из-за их политического упрямства мы получили клеймо «империи зла», в которой не росли модные джинсы и хорошие автомобили. А всего-то и надо — рассказать людям по ту сторону Берлинской стены о себе. Что мы хорошие, что мы хотим мира, что солнечному миру — да-да-да, ядерному взрыву — нет, нет, нет. И мир откроется и засияет удивительными красками. Это тоже был сон, который снился со времен развитого Брежнева.
12 марта 2020, 08:00
«А народу-то нравится». Зачем Горбачев начал перестройку
Но мы просто плохо работали с документами. Вы читали Фултонскую речь? И зря. Ее следовало бы включить во все школьные учебники.
Первым, кто начал пересмотр итогов Второй мировой войны, которые еще даже не успели подвести ни в Нюрнбергском трибунале, ни в ООН, был сам Черчилль. Которому не нужно было рассказывать про миллионы жертв и образ благородных победителей. Он знал. Но дал старт новой войне, в марте 1946 года, когда были еще живы основные игроки рейха, сидящие на скамье подсудимых.
Контекст Фултонской речи невероятно плотный — за несколько послевоенных месяцев была создана вся современная экономическая и политическая конструкция. Европа и СССР лежат в руинах, еще не все воины вернулись домой. Только что вскрыли яму с останками Гитлера, Евы Браун, Геббельса, его жены и детей и перезахоронили их в Магдебурге, в расположении советской военной части. В Нюрнберге разбирают завалы от обрушившихся зданий, хорошим жильем считается уцелевший общественный туалет — там, по крайней мере, есть крыша и вода. Из газет мир впервые узнает о газовых камерах и плане «Барбаросса». Выжившие евреи начинают собирать доказательства холокоста. В Бреттон-Вуде подписывают документы о создании Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития. Красная армия передает властям Вены спасенные 550 колоколов. США заявляют о создании первого компьютера. В Париже станцию метро называют именем города-героя — Сталинград. Официальными языками ООН становятся английский, китайский, французский, русский и испанский. Новый премьер-министр Великобритании Клемент Эттли на первом заседании Генассамблеи ООН заявляет: «Сейчас мир един как никогда ранее». Вы понимаете, что происходит? Это как конец 80-х — начало 90-х, но намного ярче. И мы — победители, авторы новой мировой архитектуры. И вдруг машина надежды и прогресса разлетается на полном ходу.
25 июля 2020, 08:00
«Фултонская речь 2.0». Грозит ли миру новая холодная войнаПолитики, конечно, знали о сепаратных переговорах союзников с нацистами, идущими с 1943 года. Сюжетный двигатель истории Штирлица-Исаева (операция «Санрайз-Кроссворд») вполне историчен: в фильме Лиозновой наш разведчик выясняет, кто из лидеров рейха выходит на контакт с США и Великобританией. Знали о плане «Немыслимое», согласно которому Великобритания готовила нападение на СССР уже летом 1945 года. Но у мира, только что отвоевавшего, была небольшая передышка на любовь, с 9 мая 1945-го и до 5 марта 1946 года. Или на две недели больше, если считать с 25 апреля 1945 года, со встречи союзников на Эльбе. Одиннадцать с лишним месяцев — ровно столько продержался безусловный консенсус победителей. От Эльбы до Фултона.
Тезисы Фултона выглядят невероятно актуальными, особенно на фоне текущих санкций, на которые уже даже лень кликать в новостях. Скандальность и даже оскорбительность состояла в том, что в речи Черчилля прозвучала риторика, которая ранее звучала в речах Геббельса в отношении СССР. В момент, когда носители этой риторики сидели на скамье подсудимых и их пропаганда была предметом разбирательства.
18 декабря 2020, 04:3075 лет Великой ПобедыСВР: Британия намеренно не торопилась помогать СССР летом 1941 года
Сферу и географию политических и экономических интересов СССР Черчилль обозначает как отделенную железным занавесом от прогрессивного и демократического Запада. Выражение «железный занавес» Геббельс употребил в газете «Рейх» 24 февраля 1945 года. «Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века, — оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния», — говорит Черчилль.
Войну и тоталитаризм, которые нес гитлеровский режим народам мира, он умело надевает на образ СССР. «Сегодня на сцену послевоенной жизни, еще совсем недавно сиявшую в ярком свете союзнической победы, легла черная тень. Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России и руководимого ею международного коммунистического сообщества и каковы пределы, если они вообще существуют, их экспансионистских устремлений и настойчивых стараний обратить весь мир в свою веру».
Людей коммунистических взглядов он называют «пятой колонной», фактически агентами СССР. «Коммунистические партии и их пятые колонны во всех этих странах представляют собой огромную и, увы, растущую угрозу для христианской цивилизации, и исключением являются лишь Соединенные Штаты Америки и Британское Содружество наций, где коммунистические идеи пока что не получили широкого распространения».
18 декабря 2020, 03:4375 лет Великой ПобедыСВР опубликовала шифровку о контактах Запада с нацистами в 1945 году
То, что мы бы сейчас назвали сдерживанием распространения ядерных технологий и оружия, он формулирует грубо и откровенно: бомба должна принадлежать американцам.
«Ни один человек ни в одной стране на нашей земле не стал спать хуже по ночам оттого, что секрет производства атомного оружия, а также соответствующая технологическая база и сырье сосредоточены сегодня главным образом в американских руках. Но я не думаю, что все мы спали бы столь же спокойно, если бы ситуация была прямо противоположной и монополией на это ужасное средство массового уничтожения завладело — хотя бы на время — какое-нибудь коммунистическое или неофашистское государство». Неонацизм и коммунизм Черчилль ставит рядом, в одной фразе, как зло одного порядка. Задолго до дискуссий в Рунете на тему «кто хуже — Сталин или Гитлер».
Черчилль говорит о необходимости гонки вооружений, назначая ответственными за нее якобы воинственных русских. «Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. Поэтому мы должны отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил, или, как ее еще называют, доктрины политического равновесия между государствами».
В речи прямо обозначена дожившая до наших времен концепция англосаксонского превосходства и единства. Черчилль символически передает пальму политического первенства США, теперь самая сильная страна защищает интересы этой части мира. «Мне трудно представить, чтобы обеспечение эффективных мер по предотвращению новой войны и развитию тесного сотрудничества между народами было возможно без создания того, что я бы назвал братским союзом англоязычных стран. Под этим я имею в виду особые отношения между Великобританией и Британским Содружеством наций, с одной стороны, и Соединенными Штатами Америки — с другой».
7 марта, 15:42
Немецкое СМИ призвало Европу вспомнить об СССР для победы в «войне»
В этом знаменитом документе, как видите, аккуратно разложены все драконьи яйца холодной войны и все пропагандистские тезисы о плохой России прописаны так четко, что до сих пор почти без редактуры используются в современной пропаганде. Дорожная карта, написанная Черчиллем, не меняется уже 75 лет. Зачем улучшать то, что работает? Большинство обвинений словно только что сняты с лент информагентств.
Сталин ответил 14 марта в интервью газете «Правда», где обвинил Черчилля в разжигании войны, разрушении союзничества, англосаксонском расизме и сравнил с Гитлером. «Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира». Сталин называет его речь ультиматумом, который Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке. «Признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке — в противном случае неизбежна война». Ну ведь буквально с языка снял. Это то, что пишет каждый второй сейчас в Сети.
Если смотреть на Фултон, используя оптику Нюрнберга, испытываешь досаду — почти такую же, которую испытывали представители советской и европейской элит, сблизившиеся в ходе работы трибунала. Высшие прокурорские чины, судьи, военные, переводчики, разведчики, журналисты, художники — кого еще отнести к элитам, если не их? — были шокированы Фултонской речью. Представители прогрессивного человечества, а тогда это словосочетание звучало без иронии, словно бы опомнившиеся после чудовищной войны, противостояли злу вместе. Успели подружиться. И зауважать друг друга, как американский обвинитель Роберт Джексон и советский Роман Руденко. И вдруг диалогу пришел конец. Будто бы политикам стало нестерпимо думать, что люди могут объединиться вокруг добра без них. Зло зашло с тыла и нанесло удар.
4 марта, 08:00
Новыми санкциями Запад опускает железный занавес
Секретарь советской делегации в Нюрнберге Аркадий Полторак вспоминает, что речь Черчилля невероятно воодушевила нацистов. Они ждали ссоры союзников — и они ее дождались. «Как голодной курице снится просо, так Герингу и Риббентропу хотелось прочесть о конфликтах между буржуазным Западом и Советским Союзом». Двенадцатого марта, когда газеты принесли текст речи, «скамья подсудимых напоминала встревоженный улей. <…> Независимо от «групповой» принадлежности все подсудимые без исключения излучали радость. На лицах некоторых появилась даже затаенная надежда». Петля, нависшая над шеями нацистов, зримо отдалилась — и Геринг, по свидетельству Полторака, высказал уверенность, что проживет еще долго. «Единственные союзники, которые все еще находятся в союзе, — это четыре обвинителя, да и они в союзе только против подсудимых», — смеялся он. «Они испугались, что Германия будет слишком сильной державой. А вот теперь их беспокоит Россия», — вспоминает Полторак слова Геринга. Речь Черчилля так понравилась подсудимым, что они просили вызвать его в суд в качестве свидетеля. Нацисты стали с готовностью рассказывать, что еще в 1940 году Англия и Франция готовили бомбардировку нефтяных районов Кавказа. Стояла задача — завершить то, что начал Черчилль, окончательно рассорить союзников, опрокинув Нюрнбергский процесс.
Во многом благодаря самообладанию участников-юристов трибунал все-таки добрался до приговора. Но, увы, удар был нанесен — тема постепенно сошла с первых страниц прессы. Кстати, не в последнюю очередь из-за Фултона и начала холодной войны советская историческая наука не имеет полного собрания Нюрнбергских стенограмм: трибунал, который задумывался как триумф СССР, как начало нового мира, во многом утратил свое политическое значение. Он стал болезненным напоминанием о том, что не состоялось и уже не состоится.
20 ноября 2020, 09:0475 лет Великой ПобедыИсторик объяснил, почему Нюрнберг выбрали местом суда над нацистамиС Фултонской речи, по словам президента Рональда Рейгана — партнера Михаила Горбачева по Рейкьявику, ставшему первым шагом к финалу холодной войны, — родился современный западный мир. А мы-то уверены — и до сих пор, — что с акта капитуляции Германии и с приговора Нюрнбергского суда. Вот ключевой момент, о котором следовало бы помнить все эти 75 лет. Легкость, с которой Запад отошел от декларируемых совместных союзнических ценностей Победы, доказывает, перефразируя знаменитую фразу Черчилля: у Запада нет союзников, у него есть интересы.
Собственно, тут и ответ на мучительный вопрос, который всегда предъявляют Горбачеву: почему в ответ на щедрый его жест, с которым он смел со стола голубые военные фишки СССР, главной из которых была Берлинская стена, разделяющая Германию с 1945-го, мы получили не благодарность, не «без виз» и квартиру в евродоме, а идеально скроенную, сшитую по старым английским лекалам новую холодную войну.
Примерно тот же политический спектакль был сыгран в 1946 году.
Если бы мы осознавали, что начал холодную войну Черчилль, а завершил Горбачев, именно в такой конфигурации, то мы лучше бы понимали историю своей страны и мира. И если бы мы знали, что Черчилль предлагал нацистов расстрелять, а Сталин, напротив, судить открытым легальным судом, то мы лучше бы разбирались в политической драматургии. Если бы.
5 марта, 08:00
Зачем коммунисты развалили СССР?
Если бы русские были англичанами, то Михаил Горбачев не стал бы тем полномочным представителем щедрого советского народа, который к концу XX века закрыл все послевоенные счета, подписал мир без аннексий и контрибуций. Обвиняют Горбачева в недальновидности и наивности. Я и сама хочу обвинить. Но почти каждый был готов тогда закрыть страницу Второй мировой навсегда. В этой политической позиции хорошо узнается наш, родной, непрактичный политический человек. А представьте себе коллективного Черчилля, который отдал бы Берлинскую стену, не выторговав себе полмира и план Маршалла в придачу, не подписал бы бумагу о нерасширении Варшавского блока на Запад.
Горбачев говорил про общечеловеческие ценности, которые — я помню — казались общими для нас и Запада. Это чтобы не говорить про христианские. И в этой логике, конечно, надо было снести Стену, символ наказания Германии. Перестать подавать ее каждый день немецкому народу, как платок Фриде — у Булгакова. Простить грех и отпустить. Вот почему на Горбачева невозможно злиться. Он сделал то, что сделал бы на его месте порядочный русский человек.
Практичность же черчиллевского, западного политического человека состоит в том, чтобы выбирать интересы, а не идеалы. Вслед за кирпичами Стены из конструкции мировой безопасности выдернули все, что плохо и хорошо лежало. В этом смысле Фултонская речь для нас невероятной важности документ и урок. Мы наконец научились европейской политике. Учителя были первоклассные. Домашнее задание выполняем уже тридцать лет. Оно простое: все войны кончаются миром. Хочешь мира — готовься к холодной войне.
Автор — руководитель проекта «Нюрнберг. Начало мира».
11 февраля, 08:00
Зачем Герхард Шредер напомнил немцам о войнах с Россией
«Занавес» Черчилля: 75 лет назад прозвучала легендарная Фултонская речь
В Вестминстерском колледже спустя 75 лет снова выступит Черчилль — Рэндольф Черчилль, правнук легендарного британского премьера. Он будет присутствовать на мероприятии, посвященному юбилею Фултонской речи, опустившей «железный» занавес и разделившей мир на две части.
Через пять дней после яркой метафоры Уинстона Черчилля началась Холодная Война, а история, которая могла пойти по пути сотрудничества России и Запада, свернула на дорогу конфронтации. Стоя бок о бок с новоиспеченным президентом Соединенных Штатов Гарри Трумэном в американской глубинке , городе Фултон, Черчилль разожжет первые искры Холодной Войны.
«США находятся сегодня на вершине могущества, являясь самой мощной в мире державой, и это можно расценить как испытание для американской демократии», — акцентировал в своем выступлении Уинстон Черчилль.
Выступить в Вестминстерском колледже Черчилля к тому времени уже даже не британского премьера, а проигравшего выборы заслуженного пенсионера, пригласил лично Гарри Трумэн. Саму речь в Фултоне он изначально хотел назвать «Мир во всем мире», но только в последний момент поменял на «Sinews of Peace» — «Сухожилия мира».
В нашей стране полный перевод Фултонской речи Черчилля появился уже после того, как железный занавес рухнул. В 1991 году его сделал и опубликовал известный политолог Николай Злобин. Он первым из россиян побывал в архивах Вестминстерского колледжа, где нашел как минимум пять вариантов текста и насчитал до 50 различий.
«Самое главное различие в том, что в текстах, розданных до начала выступления, нет целиком абзаца про «Железный занавес». То ли Черчиллю идея с эти параграфом пришла в голову в последний момент и он в текст его уже не включил, то ли он его не включил заранее, чтобы не дать возможность Трумэну, который читал этот текст, изменить параграф. Словосочетание «железный занавес» пришло из театра позапрошлого века, где стена отделялась на случай пожара. Выражение очень старое и Геббельс его использовал», — рассказал политолог, автор первого исследования и перевода Фултонской речи на русский Николай Злобин.
Слова Черчилля по сути призывавшего к открытой конфронтации с Москвой произвели на Западе эффект информациионной бомбы. Даже Трумэну пришлось оправдываться за резкий тон единомышленника, потому что далеко не все американцы оценили усилия Черчилля по созданию англо-американской гегемонии.
«Труман знал, что скажет Черчилль и приветствовал это, но общественное порицание было настолько сильным, что он соврал, что не знал, что он скажет. Элеонора Рузвельт и ее старший сын Джеймс осудили речь, сказав, что это призыв к войне и Черчилль хочет, чтобы американо-британский империализм доминировал в мире», — сказал профессор истории Американского Университета в Вашингтоне Питер Кузник.
Доклад о Фултонской речи бывшего союзника по антигитлеровской коалиции лег на стол Сталину уже на следующий день. Через неделю через прессу он подробно ответил на все выпады Черчилля.
«Черчилль зря думал, что мы как-то ее скрывали, это была та речь, которую должны были знать наши советские люди, чтобы знать вообще кто были наши союзники. Черчилль хотел показать — мы под американским колпаком — в апреле 1945 года, когда русские берут Рейхстаг Черчилль уже дает задание своим начальникам штабов подготовить войну против Советского Союза, секретный план», — отметил заместитель руководителя Российского военно-исторического общества по научной работе Михаил Мягков.
Предтеча Фултонской речи — знаменитая «Длинная телеграмма» советника американского посланника в СССР Джорджа Фроста Кеннана. Он направил ее в Госдеп незадолго до выступления Черчилля. Оригинал документа теперь хранится в фондах библиотеки Российского военно-исторического общества (РВИО).
Сэр Уинстон гордился своей проницательностью. Например, в 1938 году он едва ли не в одиночку боролся против заигрывания с нацистким режимом Гитлера. Была ли Фултонская речь импровизацией опытного политика или все же хорошо срежиссированным планом на будущие десятилетия противостояния Запада с Москвой? Ведь по сути британец Черчилль сегодня по праву считается автором концепции глобального американского превосходства и политики сдерживания России.
Железный занавес рухнул вместе с берлинской стеной и границей между востоком и западом в 1989 году, двумя годами позднее распался и СССР. Казалось, Холодная Война останется в далеком прошлом, а североатлантический альянс канет в лету, как и Варшавский договор, но за эти годы NATO увеличился на треть, а военный контингент блока все ближе к нашим границам.
Подробнее смотрите в сюжете Ирины Белковой.
Фултонская речь Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже
Подробности
Категория: Открытый архив
Опубликовано: 05 марта 2016
Просмотров: 91238
К 70-летию Фултонской речи Уинстона Черчилля, произнесенной 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в США, Российское историческое общество публикует текст выступления на английском и русском языке.
Фултонская речь по праву считается самым ярким выступлением Уинстона Черчилля. В ней впервые прозвучали такие выражения, как «особые отношения», «железный занавес» и «мускулы мира». Речь Черчилля в Фултоне произвела колоссальное влияние на ход мировой истории и дальнейшую политику США и Западной Европы.
Текст речи Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже, г. Фултон, штат Миссури, США, 5 марта 1946 г.
Я рад был сегодня приехать к вам в Вестминстерский колледж и считаю для себя большой честью получить от вас ученую степень. Должен сказать, что слово «Вестминстер» почему-то кажется мне знакомым. У меня такое впечатление, будто я где-то слышал его и раньше. И в самом деле, ведь именно в Вестминстере я получил свое главное образование в области политики, диалектики, риторики, ну и кое в каких других областях. В сущности, тот Вестминстер, который столь многому меня научил, и колледж, в котором учитесь вы, — заведения очень схожие или, во всяком случае, в достаточной степени родственные.
Считаю также большой честью — для частного лица, пожалуй, невиданной — быть представленным академической аудитории самим президентом Соединенных Штатов Америки. Несмотря на свои многочисленные и непростые обязанности, которых мистер президент не ищет, но от которых и не бежит, он счел возможным проделать более тысячи миль, чтобы почтить и возвеличить своим присутствием нашу сегодняшнюю с вами встречу, дав мне тем самым возможность выступить с обращением к братскому народу Америки, а также к своим соотечественникам по другую сторону океана, в надежде также быть услышанным и в других странах мира. В своем вступительном слове мистер президент выразил желание, которое, я не сомневаюсь, совпадает и с вашим, чтобы я чувствовал себя свободным честно и откровенно поделиться с вами своими соображениями о положении мировых дел в наши трудные и беспокойные времена. Я с готовностью воспользуюсь предоставленной мне свободой и думаю, что имею право на это, тем более что те честолюбивые цели, которые я ставил перед собой в пору своей юности, давно уже достигнуты мною, намного превзойдя самые смелые мои ожидания. В то же время я хотел бы со всей определенностью подчеркнуть, что не выполняю ничьей официальной миссии и не имею никакого официального статуса, ибо говорю исключительно от своего имени. В моих словах не следует усматривать ничего, кроме того, что вы услышите.
Все это дает мне основания, подкрепляемые опытом всей моей жизни, поразмыслить над теми проблемами, которые возникли перед нами сегодня, после нашей полной победы в недавно окончившейся войне, и попытаться убедить вас, насколько это в моих силах, что все, что было достигнуто ценой столь многих жертв и страданий, не должно быть утрачено, и в этом я усматриваю залог безопасности и процветания человечества в будущем.
Соединенные Штаты Америки находятся сегодня на вершине могущества, являясь самой мощной в мире державой, и это можно расценить как своего рода испытательный момент для американской демократии, ибо превосходство в силе означает и огромную ответственность перед будущим. Оглядываясь вокруг себя, вы должны заботиться не только об исполнении своего долга перед всем человечеством, но и о том, чтобы вы не опускались ниже достигнутого вами высокого уровня. Перед обеими нашими странами открываются новые, блестящие перспективы и возможности. Отказавшись от них, или пренебрегши ими, или же использовав их не в полную меру, мы навлекли бы на себя осуждение наших потомков на долгие времена. Необходимо, чтобы последовательность в мыслях, настойчивость в достижении целей и величественная простота в решениях определяли и направляли политику англоязычных стран в годы мира точно так же, как и в годы войны. Мы обязаны справиться с этой нелегкой задачей, и я не сомневаюсь, что нам это удастся.
Американские военные, сталкиваясь с серьезными ситуациями, обычно озаглавливают свои директивы словами «генеральная стратегическая концепция», и в этих словах заключена великая мудрость, ибо они помогают сформулировать стоящие перед ними задачи с предельной ясностью. В чем же заключается наша генеральная стратегическая концепция, которую нам с вами нужно принять сегодня? Не в чем ином, как в обеспечении безопасности и благоденствия, свободы и процветания всех мужчин и всех женщин во всех домах и во всех семьях на всей земле. Но прежде всего я имею в виду бесчисленное множество домов, как частных, так и многоквартирных, обитатели которых, зарабатывая на жизнь наемным трудом, умудряются, несмотря на все превратности и трудности жизни, ограждать своих домочадцев от невзгод и лишений и воспитывать своих детей в духе почитания Бога, то есть в соответствии с теми высокими нравственными принципами, которые играют столь важную роль в жизни человека.
Чтобы миллионы и миллионы людей, живущих в этих домах, действительно чувствовали себя в безопасности, они должны быть защищены от двух чудовищных мародеров — войны и тирании. Все мы хорошо знаем, какие ужасные потрясения переживает рядовая семья, когда на ее кормильца обрушиваются проклятия войны, принося бесчисленные страдания также и тем, ради благополучия которых ой трудится в поте лица. Мы с ужасом взираем на страшные разрушения, которым подверглась Европа, во многом лишившаяся своего былого величия, и значительная часть Азии. Когда в результате черных замыслов злодейских умов, поощряемых агрессивными устремлениями могущественных держав, на огромных просторах земли разрушаются сами устои цивилизованного общества, простым людям приходится сталкиваться с такими невероятными трудностями, с которыми они не в состоянии справиться. Они видят окружающий мир обезображенным, распавшимся на куски, превращенным в страшное месиво.
Стоя здесь перед вами в этот тихий, погожий день, я с содроганием думаю о том, какие тяжкие времена переживают сейчас миллионы людей и какое страшное время их ждет, если на землю крадущейся походкой придет незваный гость — голод. Существует выражение «неисчислимая сумма человеческих страданий». И в самом деле, кто может сосчитать, чему равна эта сумма? Наша первостепенная задача — более того, наш высочайший долг — уберечь жилища простых людей от ужасов и потрясений еще одной такой же войны, и в этом, я думаю, все со мной согласятся. Определив «генеральную стратегическую концепцию» и оценив необходимые для ее осуществления ресурсы, наши американские коллеги-военные всегда переходят к следующему этапу — выбору способа, с помощью которого эта концепция может быть реализована. Что ж, в этом отношении страны мира также пришли к полному согласию. Уже начала свою работу всемирная организация, ООН, являющаяся преемницей Лиги Наций и созданная главным образом для предотвращения новой войны. Присоединение к ООН Соединенных Штатов, учитывая огромную роль вашей страны в международных делах, придает этой новой организации особый авторитет. Мы должны постоянно заботиться о том, чтобы работа ООН была как можно более продуктивной и носила реальный, а не показной характер, чтобы организация эта была активно действующей силой, а не просто трибуной для пустословия, чтобы она стала подлинным Храмом Мира, где когда-нибудь будут вывешены щиты с гербами огромного множества стран, а не превратилась во вторую вавилонскую башню или в место для сведения счетов. Прежде чем нам удастся избавиться от необходимости основывать гарантии своей национальной безопасности на одних лишь вооруженных силах, мы должны будем удостовериться, что наш общий Храм Мира возведен не на зыбучих песках или болотной трясине, а на твердом, каменном основании. Всякий, кто способен реально мыслить, понимает, что нам предстоит долгий и трудный путь, но если мы проявим такую же последовательность и настойчивость в наших действиях, какую проявляли в годы войны — хотя, увы, не в годы передышки между войнами,— то можно не сомневаться, что в конце концов мы достигнем поставленной нами цели.
С чего же начать? Хотел бы сделать на этот счет одно конкретное и вполне реальное предложение. Ни один суд, ни административный, ни уголовный, не может нормально функционировать без шерифов и полицейских. Точно так же Организация Объединенных Наций не сможет эффективно работать, если не будет иметь в своем распоряжении международные вооруженные силы. В таком деле нужно действовать не спеша, шаг за шагом, но начинать мы должны уже сейчас. Предлагаю, чтобы каждое входящее в Организацию Объединенных Наций государство выделило в ее распоряжение определенное количество эскадрилий. Эти эскадрильи будут проходить обучение и военную подготовку у себя на родине, а затем перебрасываться в порядке ротации из одной страны в другую. Военная форма у летчиков может быть национальная, но нашивки на ней должны быть интернациональные. Никто не может потребовать, чтобы какое-либо из этих соединений воевало против своей собственной страны, но во всех других отношениях они должны быть в полном подчинении у ООН. Начать формирование международных вооруженных сил следует на достаточно скромной основе, а затем, по мере увеличения доверия к ним, можно приступить и к постепенному их наращиванию. Этот замысел, возникший у меня еще после Первой мировой войны, так и не был осуществлен, и мне бы очень хотелось верить, что он все-таки станет реальностью, причем в самом ближайшем будущем.
В то же время должен сказать, что было бы непростительной ошибкой доверить всемирной организации, пока еще переживающей период младенчества, секретную информацию о производстве и способах применения атомной бомбы — информацию, являющуюся совместным достоянием Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. Было бы настоящим безумием и преступной неосмотрительностью сделать эту информацию доступной для всеобщего пользования в нашем далеко еще не успокоившемся и не объединившемся мире. Ни один человек ни в одной стране на нашей земле не стал спать хуже по ночам оттого, что секрет производства атомного оружия, а также соответствующая технологическая база и сырье сосредоточены сегодня главным образом в американских руках. Но я не думаю, что все мы спали бы столь же спокойно, если бы ситуация была прямо противоположной и монополией на это ужасное средство массового уничтожения завладело — хотя бы на время — какое-нибудь коммунистическое или неофашистское государство. Одного лишь страха перед атомной бомбой было бы достаточно, чтобы они смогли навязать свободному, демократическому миру одну из своих тоталитарных систем, и последствия этого были бы просто чудовищны. Однако Богу было угодно, чтобы этого не случилось, и у нас хватит времени, чтобы привести наш дом в порядок еще до того, как мы можем оказаться перед подобной угрозой. Если мы приложим максимум усилий, то сумеем сохранить достаточное преимущество в этой области и тем самым предотвратить опасность применения кем бы то ни было и когда бы то ни было этого смертоносного оружия. Со временем, когда установится подлинное братство людей, найдя свое реальное воплощение в учреждении международной организации, которая будет обладать всеми необходимыми средствами, чтобы с ней считался весь мир, разработки в области атомной энергии могут быть без всяких опасений переданы этой международной организации.
А теперь я хотел бы перейти ко второму из упомянутых мною двух бедствий, угрожающих каждому дому, каждой семье, каждому человеку, — а именно, к тирании. Мы не можем закрывать глаза на тот факт, что демократические свободы, которыми пользуются граждане на всех территориях Британской империи, не обеспечиваются во многих других государствах, в том числе и весьма могущественных. Жизнь простых граждан в этих государствах проходит под жестким контролем и постоянным надзором различного рода полицейских режимов, обладающих неограниченной властью, которая осуществляется или самолично диктатором, или узкой группой лиц через посредство привилегированной партии и политической полиции. Не наше дело — особенно сейчас, когда у нас самих столько трудностей — насильственно вмешиваться во внутренние дела стран, с которыми мы не воевали и которые не могут быть отнесены к числу побежденных. Но в то же время мы должны неустанно и бескомпромиссно провозглашать великие принципы демократических прав и свобод человека, являющихся совместным достоянием всех англоязычных народов и нашедших наиболее яркое выражение в американской Декларации независимости, вместившей в себя традиции таких основополагающих актов, как Великая хартия вольностей, Билль о правах, Хабеас Корпус, положение о суде присяжных и, наконец, английское общее право.
Все это означает, что, во-первых, граждане любой страны имеют право избирать правительство своей страны и изменять характер или форму правления, при которой они живут, путем свободных, беспрепятственных выборов, проводимых через посредство тайного голосования, и право это должно обеспечиваться конституционными нормами этой страны; во-вторых, в любой стране должна господствовать свобода слова и мысли и, в-третьих, суды должны быть независимы от исполнительной власти и свободны от влияния каких-либо партий, а отправляемое ими правосудие должно быть основано на законах, одобряемых широкими слоями населения данной страны или освященных временем и традициями этой страны. В этом заключаются основополагающие принципы демократических свобод, о которых должны помнить в каждом доме и в каждой семье. В этом же состоит и суть воззвания английского и американского народов, с которым они обращаются ко всему человечеству. Пусть же слово у нас никогда не расходится с делом, а дело — со словом.
Я вам назвал две главные опасности, угрожающие каждому дому и каждой семье,— войну и тиранию. Но я не упомянул о бедности и лишениях, которые для многих людей являются основной причиной забот и тревог. Если будет устранена опасность войны и тирании, то не может быть никаких сомнений, что развитие науки и международного сотрудничества позволит человечеству, прошедшему столь жестокую школу войны, достигнуть в ближайшие несколько лет, максимум в ближайшие несколько десятилетий, такого стремительного роста материального благополучия, которого оно не знало за всю свою многовековую историю. А пока что, в наше безрадостное и нелегкое время, мы оказались во власти голода и отчаяния, явившихся следствием колоссального напряжения и огромных жертв, которых стоила нам война. Но время это минует, причем, я думаю, очень быстро, и тогда не останется никаких причин, кроме разве что человеческой глупости и нечеловеческих преступлений, которые помешали бы наступлению для всех народов земли века подлинного изобилия. Я люблю приводить слова, услышанные мною где-то с полвека назад от блестящего оратора и моего хорошего друга, американца ирландского происхождения мистера Берка Кокрана: «Всем всего хватит на земле нашей. Она у нас щедрая мать и накормит всех своих детей досыта, лишь бы они не забывали возделывать и удобрять ее почву и жили в мире, справедливости и согласии». Уверен, что вы тоже так думаете.
Продолжая придерживаться нашего с вами метода «генеральной стратегической концепции», перехожу теперь к главному из того, что хотел бы вам сегодня сказать. Мне трудно представить, чтобы обеспечение эффективных мер по предотвращению новой войны и развитию тесного сотрудничества между народами было возможно без создания того, что я бы назвал братским союзом англоязычных стран. Под этим я имею в виду особые отношения между Великобританией и Британским Содружеством наций, с одной стороны, и Соединенными Штатами Америки, с другой. Сейчас не время для произнесения общих фраз, поэтому я постараюсь быть как можно более конкретным. Такого рода братский союз означает не только всемерное укрепление дружбы и взаимопонимания между нашими двумя столь схожими политическими и общественными системами народами, но и продолжение тесного сотрудничества между нашими военными советниками с переходом в дальнейшем к совместному выявлению потенциальной военной угрозы, разработке схожих видов вооружений и инструкций по обращению с ними, а также взаимному обмену офицерами и курсантами военных и военно-технических учебных заведений. Это должно сочетаться с такими мерами по обеспечению взаимной безопасности, как совместное использование всех имеющихся у каждой из наших стран в различных точках земного шара военно-морских и военно-воздушных баз, что позволит удвоить мобильность как американских, так и британских военно-морских и военно-воздушных сил и даст, в результате стабилизации мировой обстановки, значительную экономию финансовых средств. Уже и сейчас в нашем совместном пользовании находится целый ряд островов, и в ближайшем будущем их число увеличится.
У Соединенных Штатов уже есть долгосрочный договор об обороне с доминионом Канадой, нашим преданным союзником по Британскому Содружеству наций. Американо-канадский договор зиждется на более реальных основах, чем многие из тех, что обычно заключаются в рамках чисто формальных союзов, и подобного рода принцип полного учета взаимных интересов должен быть распространен на все страны Содружества. Только так мы обеспечим нашу коллективную безопасность и сможем вместе работать во имя высоких и понятных всем целей, во имя нашего общего блага, не нарушая при этом интересов всех других стран. Наступит такое время — а я уверен, что оно наступит,— когда станет реальностью институт общего гражданства, но предоставим это решать будущему, чью протянутую руку многие из нас видят уже сейчас.
Однако прежде всего мы должны задаться вопросом, не помешают ли особые отношения между Соединенными Штатами и Содружеством выполнению наших общих обязанностей перед Организацией Объединенных Наций, что должно быть нашей главной заботой? Мой ответ однозначен: такого рода отношения между любыми странами не только не помешают этому, но и, напротив, послужат надежнейшим средством, с помощью которого такая всемирная организация, как ООН, достигнет по-настоящему высокого статуса и действенного влияния. Уже сейчас существуют особые отношения между Соединенными Штатами и Канадой, о чем я уже упоминал, и в то же время Соединенные Штаты установили такие же отношения с южноамериканскими республиками. Мы, британцы, заключили договор о сотрудничестве и взаимопомощи сроком на 20 лет с Советской Россией, и я вполне согласен с мистером Бевином, министром иностранных дел Великобритании, что этот договор может быть продлен до 50 лет — мы, по крайней мере, готовы на это. Нашей единственной целью в таких договорах являются именно взаимопомощь и сотрудничество. Союз Британии с Португалией не прерывается с момента его заключения, то есть с 1384 года, и особенно плодотворным наше сотрудничество с этой страной было в критические моменты недавно окончившейся войны. Ни одно из названных мной соглашений не противоречит общим интересам каких-либо стран, являющихся субъектами международных договоров, или деятельности какой-либо всемирной организации — напротив, они только способствуют им. Недаром ведь сказано: «В доме Отца Моего обителей много» Союзы, предполагающие особые, двусторонние отношения между государствами-членами Организации Объединенных Наций, но не имеющие агрессивной направленности против каких-либо других стран и не таящие в себе каких-либо скрытых замыслов, несовместимых с уставом ООН, не только никому не приносят вреда, но и являются очень полезными — я бы даже сказал, просто необходимыми.
Ранее я говорил о Храме Мира. Храм этот должны воздвигать строители со всех концов света. Если двое строителей хорошо знают друг друга, если они в добрых отношениях, если их семьи общаются между собой, если у них есть взаимная «вера друг в друга, надежда на лучшее будущее друг друга и терпимость к недостаткам друг друга» (пользуюсь удачным выражением, которое прочел на днях в какой-то из ваших газет), то почему бы им не работать вместе, решая общие задачи в качестве друзей и партнеров? Почему бы им не пользоваться общими орудиями труда, повышая тем самым продуктивность своей работы? И в самом деле, почему бы им не делать этого? Ибо в ином случае Храм Мира не будет построен, а если и будет, то в скором времени развалится на куски, так что мы опять убедимся, что так ничему и не научились, и нам придется вновь, уже в третий раз, обучаться в жестокой школе войны, и наука эта будет нам стоить во сто крат больше, чем та, которую мы недавно прошли. И тогда вернется темное средневековье, вернется на сверкающих крыльях науки каменный век, а те достижения мысли, которые сулили человечеству неизмеримые материальные блага, могут обернуться его полным уничтожением. Знайте же, говорю я вам: времени у нас остается совсем немного. Мы не можем допустить, чтобы события развивались самотеком и чтобы наступил такой час, когда что-то изменить будет уже слишком поздно. Если для этого нужен братский союз, о котором я говорил, со всеми преимуществами, что он может нам дать, среди которых главное — укрепление взаимной безопасности наших двух стран, то давайте сделаем так, чтобы об этом великом событии узнало все человечество и чтобы этот союз сыграл свою заметную роль в возведении фундамента прочного мира. Давайте выберем дорогу мудрости. Лучше заранее предупредить болезнь, чем лечить ее.
Сегодня на сцену послевоенной жизни, еще совсем недавно сиявшую в ярком свете союзнической победы, легла черная тень. Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России и руководимого ею международного коммунистического сообщества и каковы пределы, если они вообще существуют, их экспансионистских устремлений и настойчивых стараний обратить весь мир в свою веру. Я лично восхищаюсь героическим русским народом и с большим уважением отношусь к моему товарищу по военному времени маршалу Сталину. В Британии — как, я не сомневаюсь, и у вас в Америке тоже — с глубокой симпатией и искренним расположением относятся ко всем народам Советской России. Невзирая на многочисленные разногласия с русскими и всяческого рода возникающие в связи с этим проблемы, мы намерены и в дальнейшем укреплять с ними дружеские отношения. Нам понятно желание русских обезопасить свои западные границы и тем самым устранить возможность новой германской агрессии. Мы рады тому, что Россия заняла принадлежащее ей по праву место среди ведущих стран мира. Мы рады видеть ее флаг на широких просторах морей. А главное, мы рады, что связи между русским народом и нашими двумя родственными народами по обе стороны Атлантики приобретают все более регулярный и прочный характер. В то же время считаю своим долгом обратить ваше внимание на некоторые факты, дающие представление о нынешнем положении в Европе, излагая их перед вами такими, какими их вижу, против чего, мне хочется надеяться, вы не станете возражать.
Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века,— оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния. Влияние это проявляется в разных формах, но уйти от него не может никто. Более того, эти страны подвергаются все более ощутимому контролю, а нередко и прямому давлению со стороны Москвы. Одним лишь Афинам, столице древней и вечно прекрасной Греции, была предоставлена возможность решать свое будущее на свободных и равных выборах, проводимых под наблюдением Великобритании, Соединенных Штатов и Франции. Польское правительство, контролируемое Россией и явно поощряемое ею, предпринимает по отношению к Германии чудовищные и большей частью необоснованно жесткие санкции, предусматривающие массовую, неслыханную по масштабам депортацию немцев, миллионами выдворяемых за пределы Польши. Коммунистические партии восточноевропейских государств, никогда не отличавшиеся многочисленностью, приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран, явно не пропорциональную количеству членов партии, а теперь стремятся заполучить и полностью бесконтрольную власть. Правительства во всех этих странах иначе как полицейскими не назовешь, и о существовании подлинной демократии в них, за исключением разве что Чехословакии, говорить, по крайней мере в настоящее время, не приходится.
Турция и Персия не на шутку встревожены предъявляемыми им Москвой территориальными претензиями и оказываемым ею в связи с этим давлением, а в Берлине русские пытаются создать нечто вроде коммунистической партии, с тем чтобы она стала правящей в контролируемой ими оккупационной зоне Германии, и с этой целью оказывают целому ряду немецких лидеров, исповедующих левые взгляды, особое покровительство. А между тем, когда в июне прошлого года завершились последние бои, американские и британские войска, в соответствии с ранее достигнутой договоренностью, отошли к западу на глубину вплоть до 150 миль, причем по всей линии фронта, протяженность которой составляет почти 400 миль, тем самым уступив эту огромную территорию нашим русским союзникам, хотя она и была завоевана армиями западных стран. И если теперь Советское правительство попытается, вопреки желанию Запада, построить в своей оккупационной зоне прокоммунистическую Германию, то это приведет к возникновению в британской и американской зонах новых и очень серьезных проблем, поскольку проигравшие войну немцы увидят в этом возможность стать предметом торгов между Советами и странами западной демократии. Какие бы выводы ни были сделаны из изложенных мною фактов — а ведь это реальные факты, а не мои досужие домыслы,— мы видим сегодня не ту демократическую Европу, ради построения которой сражались в войне. И это не та Европа, которая может стать гарантом прочного мира.
Послевоенный мир не может стать по-настоящему безопасным без построения новой, единой Европы, ни одна из наций которой не должна чувствовать себя напрочь отвергнутой из европейской семьи народов. Причиной обеих мировых войн, свидетелями которых мы были, как и любых других войн прежних времен, были распри между крупнейшими и древнейшими европейскими народами. Уже дважды за последние четверть века мы видели, как Соединенные Штаты, вопреки своей воле и своим традициям, вопреки вполне объяснимому нежеланию участвовать в любого рода конфликтах, были все же втянуты в войну объективными силами, которым противостоять они не могли, и американская помощь в обоих случаях во многом обеспечила победу нашего правого дела, доставшуюся, увы, ценой огромнейших жертв и разрушений. Уже дважды Америка вынуждена была посылать миллионы своих сынов за Атлантический океан, где они находили войну и хаос, но отныне война и хаос сами будут находить ту страну, где хотели бы воцариться, в какой бы точке Земли она ни находилась — там ли, где солнце восходит, там ли, где оно заходит, или где-то в промежутке между этими точками. Вот почему мы должны, действуя в рамках Организации Объединенных Наций и в соответствии с ее уставом, делать все, что от нас зависит, ради достижения великой цели — обеспечения прочного мира в Европе. Важнее этой миссии, как мне кажется, ничего быть не может.
По нашу сторону железного занавеса, разделившего надвое всю Европу, тоже немало причин для беспокойства. Хотя серьезному росту влияния итальянской коммунистической партии мешает тот факт, что она вынуждена поддерживать притязания коммунистически настроенного маршала Тито на бывшие итальянские территории в районе верхней части Адриатического моря, будущее Италии остается во многом неопределенным. Что касается Франции, то я не могу себе представить, чтобы возрождение Европы стало возможным без воссоздания былого значения этой великой страны. Всю свою жизнь в политике я стоял за сильную Францию и никогда не терял веры в ее особое предназначение, даже в самые трудные для нее времена. Я и теперь не теряю этой веры.
В целом ряде стран по всем миру, хотя они и находятся вдалеке от русских границ, создаются коммунистические пятые колонны, действующие удивительно слаженно и согласованно, в полном соответствии с руководящими указаниями, исходящими из коммунистического центра. Коммунистические партии и их пятые колонны во всех этих странах представляют собой огромную и, увы, растущую угрозу для христианской цивилизации, и исключением являются лишь Соединенные Штаты Америки и Британское Содружество наций, где коммунистические идеи пока что не получили широкого распространения.
Таковы реальные факты, с которыми мы сталкиваемся сегодня, буквально на второй день после великой победы, добытой нами, совместно с нашими доблестными товарищами по оружию, во имя свободы и демократии во всем мире. Но какими бы удручающими ни казались нам эти факты, было бы в высшей степени неразумно и недальновидно с нашей стороны не считаться с ними и не делать из них надлежащих выводов, пока еще не слишком поздно.
Положение дел на Дальнем Востоке, и особенно в Манчжурии, также вызывает тревогу. Условия соглашения, достигнутого на Ялтинской конференции, в которой принимал участие и я, были чрезвычайно выгодными для Советской России, и объясняется это тем, что в момент подписания соглашения никто не мог поручиться, что война с Германией не затянется до лета, а то и до осени 1945 года. С другой стороны, тогда всем казалось, что война с Японией будет продолжаться не менее 18 месяцев после окончания войны с Германией. Вы в Америке столь хорошо информированы о ситуации на Дальнем Востоке и являетесь настолько хорошими друзьями Китая, что дальше распространяться на эту тему мне нет никакой необходимости.
Я считал своим долгом обрисовать вам ту зловещую тень, которая нависла над нашим миром — как на Западе, так и на Востоке. В то время когда подписывался Версальский договор, я занимал высокую должность министра и был близким другом Ллойд Джорджа, который возглавлял в Версале британскую делегацию. Хотя я и не был согласен с очень многим из того, что там происходило, в целом Версальская встреча произвела на меня неизгладимое впечатление. Нынешняя ситуация вселяет в меня гораздо меньше оптимизма, чем тогдашняя. Те дни были временем больших надежд и абсолютной уверенности в том, что с войнами покончено раз и навсегда и что Лига Наций сможет решить любые международные проблемы. Ныне у меня нет подобных надежд и нет абсолютной уверенности в безоблачном будущем нашего исстрадавшегося мира.
В то же время я даже не допускаю мысли о том, что новая война неизбежна, тем более в ближайшем будущем. Моя уверенность основывается на том, что наши судьбы все еще в наших руках и все еще в нашей власти спасти наше будущее. Именно поэтому я счел своим долгом поделиться с вами сегодня кое-какими своими мыслями и соображениями, воспользовавшись для этого предоставленной мне прекрасной возможностью. Я не верю, что Советская Россия хочет новой войны. Скорее, она хочет, чтобы ей досталось побольше плодов прошлой войны и чтобы она могла бесконечно наращивать свою мощь с одновременной экспансией своей идеологии. Сегодня, пока еще остается время, наша главная задача состоит в предотвращении новой войны и в создании во всех странах необходимых условий для развития свободы и демократии, и решить эту задачу мы должны как можно быстрее. Мы не сможем уйти от трудностей и опасностей, если будем просто закрывать на них глаза. Мы не сможем от них уйти, если будем сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Точно так же мы не сможем от них уйти, если будем проводить политику бесконечных уступок и компромиссов. Нам нужна твердая и разумная политика соглашений и договоров на взаимоприемлемой основе, и чем дольше мы будем с этим медлить, тем больше новых трудностей и опасностей у нас возникнет.
Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. Поэтому мы должны отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил, или, как ее еще называют, доктрины политического равновесия между государствами. Мы не можем и не должны строить свою политику, исходя из минимального преимущества и тем самым провоцируя кого бы то ни было померяться с нами силами. Если страны Запада будут едины в своей неуклонной приверженности принципам, заложенным в устав Организации Объединенных Наций, то они своим примером научат уважать эти принципы и других. Если же они будут разобщены в своих действиях или станут пренебрегать своим долгом и упустят драгоценное время, то нас и в самом деле может ждать катастрофа.
Когда в свое время я увидел приближающуюся опасность и обратился к своим согражданам и ко всему миру с призывом остановить ее, никто не прислушался к моим словам. А между тем вплоть до 1933 или даже до 1935 года Германию еще можно было спасти от ожидавшей ее страшной участи, и человечество избежало бы тех неисчислимых бед, которые обрушил на него Гитлер. Во всей мировой истории не найти другого примера войны, которой можно было бы так же легко избежать, как недавней кровавой бойни, прошедшей опустошающей поступью по всей земле. Нужно лишь было своевременно предпринять необходимые меры, и, я уверен, Вторая мировая война была бы предотвращена, причем без единого выстрела, а Германия смогла бы стать процветающей, могущественной и всеми уважаемой страной. Однако никто не верил в надвигающуюся опасность, и постепенно, одна за другой, страны мира оказались втянутыми в чудовищный водоворот войны. Мы не должны допустить повторения подобной катастрофы, и добиться этого сегодня, в 1946 году, возможно лишь путем налаживания нормальных отношений и всеобъемлющего взаимопонимания с Россией под эгидой Организации Объединенных Наций. Поддержание таких отношений в течение многих и многих мирных лет должно обеспечиваться не только авторитетом ООН, но и всей мощью США, Великобритании и других англоязычных стран и их союзников. Такова в основных чертах суть моих предложений, которые я позволил себе представить моей уважаемой аудитории в своем сегодняшнем выступлении, названном мною «Мускулы мира».
Никто не должен недооценивать силу Великобритании и Британского Содружества наций. Да, сегодня 46 миллионов британцев на нашем острове действительно испытывают трудности с продовольствием, которым в условиях военного времени они могли обеспечивать себя лишь наполовину, и положение пока что не меняется в лучшую сторону; да, восстановление промышленности и возрождение нашей международной торговли после 6 лет изнуряющей войны дается нам нелегко и потребует от нас еще немало усилий, но это вовсе не значит, что мы не сумеем пережить эти темные годы лишений и выдержать выпавшие на нашу долю испытания с той же честью, с какой прошли через годы войны. Не пройдет и полвека, как 70 или 80 миллионов британцев, проживающих как на нашем маленьком острове, так и по всему широкому свету — что не мешает им быть едиными в своей приверженности давним британским традициям, британскому образу жизни и делу сохранения мира между народами,— будут жить в мире и счастье, пользуясь всеми благами цивилизации. Если народы Великобритании и Британского Содружества наций объединят свои усилия с народом Соединенных Штатов Америки на основе тесного сотрудничества во всех областях и сферах — ив воздухе, и на море, и в науке, и в технологии, и в культуре,— то мир забудет о том неспокойном времени, когда пресловутое, но столь неустойчивое равновесие сил могло провоцировать некоторые страны на проведение политики непомерных амбиций и авантюризма, и человечество наконец-то сможет жить в условиях полной и гарантированной безопасности. Если мы будем твердо придерживаться принципов, предусмотренных уставом Организации Объединенных Наций, и идти вперед со спокойной и трезвой уверенностью в своей силе, но не домогаясь при этом чужих территорий или богатств и не стремясь установить тотальный контроль над мыслями наших граждан; если моральные и материальные силы британцев и их приверженность высоким идеалам будут объединены с вашими в братском союзе наших стран и народов, то перед нами откроется широкая дорога в будущее — и не только перед нами, но и перед всем человечеством, и не только на протяжении жизни одного поколения, но и на многие века вперед.
Черчилль, Речь в Вестминстерском колледже, г. Фултон, штат Миссури, США, 5 марта 1946 г. Мускулы мира, М., ЭКСМО, 2006.

Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира.

Сталин, И.В. Ответ корреспонденту «Правды» // Правда. — 1946. — 14 марта.

Черчилль произносит речь «Железного занавеса»
В одной из самых известных речей периода холодной войны бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль осуждает политику Советского Союза в Европе и заявляет: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике — железный занавес опустился на континент ». Речь Черчилля считается одним из первых залпов, возвещающих о начале холодной войны.
Черчилль, который был переизбран на пост премьер-министра в 1945 году, был приглашен в Вестминстерский колледж в Фултоне, штат Миссури, где он выступил с этой речью.Президент Гарри С. Трумэн присоединился к Черчиллю на трибуне и внимательно слушал его речь. Черчилль начал с восхваления Соединенных Штатов, которые, по его словам, стояли «на вершине мировой мощи». Вскоре стало ясно, что основная цель его выступления заключалась в том, чтобы отстаивать еще более тесные «особые отношения» между Соединенными Штатами и Великобританией — великими державами «англоязычного мира» — в организации и управлении послевоенным миром. В частности, он предостерег от экспансионистской политики Советского Союза.Помимо «железного занавеса», опустившегося на Восточную Европу, Черчилль говорил о «пятой коммунистической колонне», действовавшей по всей Западной и Южной Европе. Проводя параллели с катастрофическим умиротворением Гитлера перед Второй мировой войной, Черчилль сообщил, что в отношениях с Советами нет «ничего, чем они восхищались бы так сильно, как сила, и нет ничего, к чему они относились бы меньше, чем к военной слабости».
Трумэн и многие другие официальные лица США тепло приняли речь.Они уже решили, что Советский Союз стремится к расширению, и только жесткая позиция может удержать русских. Фраза Черчилля о «железном занавесе» сразу вошла в официальный лексикон холодной войны. Официальные лица США с меньшим энтузиазмом восприняли призыв Черчилля к «особым отношениям» между Соединенными Штатами и Великобританией. Хотя они считали британцев ценными союзниками в «холодной войне», они также хорошо понимали, что мощь Великобритании идет на убыль, и не собирались использоваться в качестве пешек для поддержки разваливающейся Британской империи.В Советском Союзе российский лидер Иосиф Сталин назвал эту речь «разжиганием войны» и назвал комментарии Черчилля об «англоязычном мире» империалистическим «расизмом». Британцы, американцы и русские — союзники против Гитлера менее чем за год до выступления — подводили боевые линии холодной войны.
ПОДРОБНЕЕ: Хронология холодной войны
Речь Уинстона Черчилля за железным занавесом — 5 марта 1946 года | Национальный музей Великой Отечественной войны
Верхнее изображение любезно предоставлено Национальным музеем Черчилля в Америке.
Умирающие угли Второй мировой войны все еще бросали тень на послевоенный мир, когда Уинстон Черчилль прибыл в небольшой городок Фултон на Среднем Западе, штат Миссури, весной 1946 года. Вестминстерский колледж казался маловероятным местом для бывшего премьер-министра Великобритании. речь мирового значения. Президент Гарри Трумэн написал записку в конце приглашения в колледж: «Это замечательная школа в моем родном штате. Если вы придете, я вас познакомлю. Надеюсь, ты справишься.”
Уинстон Черчилль стоит с президентом США Гарри С. Трумэном в Вестминстерском колледже, где Черчилль произнес свою ставшую знаменитой речь. Изображение любезно предоставлено Национальным музеем Черчилля в Америке.
Черчилль, который выиграл войну в Европе, но проиграл на всеобщих выборах в Великобритании в июле 1945 года, с радостью принял приглашение выступить на одной платформе с президентом Соединенных Штатов.
Черчилль знал, что, хотя мир надеялся оставить позади ужасы войны, события начала 1946 года предвещали еще более мрачное будущее.После победы союзников Советский Союз начал формировать Восточную Европу по их образу, приводя правительства многих стран в соответствие с Москвой. 9 февраля премьер Иосиф Сталин выступил с речью, в которой заявил, что война между Востоком и Западом неизбежна. 22 февраля американский посол в Москве Джордж Ф. Кеннан отправил знаменитую «Длинную телеграмму», предупреждающую о постоянной враждебности Советского Союза по отношению к Западу.
Затем, 5 марта 1946 года, в Вестминстерском колледже в Фултоне знаменитые слова Черчилля «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился железный занавес по всему континенту», положив начало холодной войне и обозначив географию -политический ландшафт на ближайшие 50 лет.Бывший премьер-министр и президент Трумэн сформулировали угрозу, которую Советский Союз и коммунизм представляют для мира и стабильности в послевоенном мире. Ссылаясь на дух Атлантической хартии, он призвал к укреплению англо-американских связей и к тому, чтобы Организация Объединенных Наций стала всемирной организацией, содействующей миру, которая добьется успеха там, где ее предшественница, Лига Наций, потерпела неудачу.
«Основы мира» — название, которое Черчилль дал своему обращению, сегодня остается одним из самых значительных выступлений государственного деятеля.Он не только сделал термин «железный занавес» бытовой фразой, но и ввел термин «особые отношения», описывающий прочный союз между Соединенными Штатами и Великобританией. В этой речи был предложен план для Запада, как в конечном итоге вести холодную войну и выиграть ее.
Эта статья является частью серии статей, посвященных 75-летию окончания Второй мировой войны и опубликованных Министерством обороны.
Познакомьтесь с авторами
Автор — Стивен Роджерс, Вестминстерский колледж, при участии Тимоти Райли, Сандры Л. и Монро Е. Траут, директора и главного хранителя Американского национального музея Черчилля.
Холодная война и долгий закат — Черчилль и Великая Республика | Выставки
Поднимая железный занавес
Хотя в Великобритании нет офиса, Черчилль сохранил за собой огромный авторитет и влияние на международной арене. сцена. В марте 1946 года по инициативе президента Гарри Трумэна он поехал в Вестминстерский колледж в Фултоне, штат Миссури, чтобы выступить.Его речь была призывом к более тесному англо-американскому сотрудничеству в послевоенный мир, но теперь он лучше всего запомнился своими предупреждениями об угрозе советского экспансионизма, красноречиво запечатленной в фраза «железный занавес».
Черчилль продолжал говорить о великих проблемах — Холодной Война, атомная бомба и европейское единство — всегда подчеркивая важность «особых отношений» между Британской империей и США.Затем, в октябре 1951 г., консервативная Партия победила на всеобщих выборах, и он вернулся в качестве премьер-министра.
Во время своего второго премьерства Черчилль много работал над укреплением Англо-американские отношения, сохранение глобального влияния Великобритании и, прежде всего, инициировать встречу на высшем уровне с преемниками Сталина в Кремль. Он чувствовал, что сильные переговоры могут закончиться гонке ядерных вооружений и установлению разрядки на холоде Война.В этой цели он был разочарован, отчасти из-за собственной неудачи. здоровье, отчасти оппозиция президента Дуайта Эйзенхауэра и другие западные лидеры, которые выступали за более жесткую линию против коммунизма и Советский Союз, и частично новыми советскими лидерами, которые сопротивлялась разрядке.
Возвращение в Америку
Поездка Черчилля в Соединенные Штаты в 1946 году. Смешанный бизнес. и удовольствие. Приехав 14 января, он возобновил старую дружил, рисовал, плавал в океане, побывал на Кубе.Он также лоббировал американскую ссуду на восстановление Британии. начал переговоры об издании своего военного времени мемуаров, а также выступил с рядом выступлений на важные темы. Он и Клементина показаны здесь, когда они выходят из Лайнер Cunard Queen Elizabeth в Нью-Йорке.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#246
Черчилль и Эйзенхауэр
После поездки в Фултон, штат Миссури, Черчилль сопровождал Клементины и генерала Эйзенхауэра (тогдашнего начальника штаба U.S.Army), отправился поездом в Ричмонд, штат Вирджиния. Там он выступил перед Генеральной Ассамблеей Вирджинии.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#248
Откройте для себя!
Выступление по железному занавесу
Вызывающая много споров речь Черчилля о «железном занавесе» привлекла внимание мировой общественности к разделу в Европе и начало холодной войны: «От Штеттина в От Балтики до Триеста на Адриатике опустился железный занавес по всему континенту.За этой линией находилась большая часть Центрального и Восточная Европа. Он призвал к твердой единой позиции против Советские посягательства: «Нет ничего, чем они так восхищаются. как сила, и нет ничего, для чего им меньше уважение, чем к слабости, особенно к военной слабости ».
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#252
Черчилль и Джордж Вашингтон
Прибытие в Капитолий штата Вирджиния во время ливня, Черчилль остановился в Ротонде, чтобы осмотреть статую Георгия. Вашингтон, в армии которого некоторые предки Черчилля воевал во время американской революции.Говоря с Генеральная ассамблея Вирджинии, Черчилль повторил свой призыв. ранее в своей речи «Железный занавес» сказал: «Прежде всего, среди англоязычных народов должен быть союз сердец, основанных на убеждениях и общих идеалах. То есть что я предлагаю. Это то, что я ищу ».
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#253
«Колыбель Великой Республики»
Здесь представлен исправленный текст для чтения в характерном для Черчилля «псалме». форме »из его речи 8 марта 1946 г. перед генералом штата Вирджиния Сборка.Он упомянул о своем предстоящем посещении восстановленного колониальный город Вильямсбург: «Это была колыбель Gt. Республика, в которой более 150 лет спустя было обнаружено, что сильных поборников свободы лелеяли ».
Уинстон Черчилль. Речь на Генеральной Ассамблее Вирджинии, 8 марта 1946 г. Машинопись. Отдел рукописей, Библиотека Конгресса (254)
Добавьте этот элемент в закладки: // www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#254
Черчилль и Трумэн прибывают в Фултон
Президент Гарри Трумэн и Черчилль прибывают. в Фултоне, штат Миссури, где Черчилль выступил с речью «Железный занавес» в Вестминстерском колледже. Многие люди по всему миру, в том числе Советский диктатор Иосиф Сталин возражает против призыва Черчилля за единый подход к прекращению коммунистической агрессии.Несмотря на то что Позднее Трумэн отрицал, что знал заранее противоречивого содержания речи, есть некоторые свидетельства того, что указать, что ему показали копию на мимеографе на борту поезд, везущий их обоих в Миссури.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#256
Прощай, старый друг
Черчилль выразил свое почтение на могиле своего военного времени коллега Франклин Д.Рузвельта в Гайд-парке, Нью-Йорк, на 12 марта 1946 года. Вдова Рузвельта, Элеонора Рузвельт, стоит. справа от него.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#259
Трумэн и Черчилль
Личный контакт между Трумэном и Черчиллем после Фултон был очень близок. Они часто обменивались рукописными письмами и обращались друг к другу «Гарри и Уинстон».В этом письме написано, чтобы поблагодарить Черчилля за дар первого тома своих мемуаров о войне Трумэн ссылается на свою избирательную кампанию как «ужасный политический« огневой суд »». Он упоминает поражение нацизма и фашизма и разговоры о коммунизме как о «следующем большая проблема ».
Президент Гарри С. Трумэн Уинстону Черчиллю, 10 июля 1948 года. Стр. 2 — Стр. 3 — Стр. 4. Голографическое письмо.Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (261)
Читать стенограмму
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#261
Коммунистический взгляд
В 1949 году была создана Организация Североатлантического договора. (НАТО), призванная противостоять возможности коммунистического агрессия с западным единством и твердостью.Черчилль одобрил новая организация, которая, по его словам, показала «очень значительный продвигать общественное мнение в отношении Соединенных Штатов ». Этот На советском плакате изображены стойкие участники марша за мир: «Против. тех, кто хочет разжечь новую войну », — встревоженный Черчилль и дядя Сэм с мешком с деньгами смотрит на него.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#269
Старые друзья в новой роли
Руководители недавно созданного военного подразделения НАТО — союзников. Командование Европы, были взяты из рядов коалиции который выиграл Вторую мировую войну на западе.Первый Высший Командующим союзниками в Европе был американский генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр; его британским заместителем был фельдмаршал Бернар. Ло Монтгомери. Они показаны здесь на встрече британцев. Восьмая армия 19 октября 1951 года. Черчилль, наклонившись казалось бы, рассерженный Эйзенхауэр, снова стал бы британским Премьер-министр через пять дней.
Добавьте этот элемент в закладки: // www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#279
Обратно в Вашингтон
В начале 1952 года вновь назначенный премьер-министр Великобритании еще раз пересек Атлантику, чтобы посовещаться с президентом США. Визит Черчилля был воспринят одним карикатуристом как множества различных проблем, стоящих перед Гарри Трумэном, в том числе экономические проблемы, трудности внутри НАТО, опасности атомного века, вечные запутанности в Среднем Восток и расовая интеграция в США.Корейский Война, начавшаяся в 1950 году, была не в первых рядах.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#280
С избранным президентом
В январе 1953 г., во время очередной поездки в США, Черчилль встретился с избранным президентом Эйзенхауэром и их общий друг Бернард Барух (в центре) .Эйзенхауэр нашел Черчилля «таким же обаятельным и интересным, как всегда», но также «показывая эффекты прошедших лет». Он сопротивлялся то, что он чувствовал, было попыткой Черчилля установить более близкую Англо-американские связи, чем нынешняя международная ситуация оправдано. Черчилль, в свою очередь, сопротивлялся просьбам Эйзенхауэра. за более сильное британское лидерство в обеспечении европейского единства.
Добавьте этот элемент в закладки: // www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#282
«Уинстон, вернись»
В то время как в Соединенных Штатах высоко ценились, Черчилль популярность отнюдь не была всеобщей. Когда Черчилль встретился с Эйзенхауэр в нью-йоркской квартире Бернарда Баруха (январь 1953 г.) пикетчики из группы под названием «Irish Minute Men» продемонстрировали вне.
Добавьте этот элемент в закладки: // www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#283
В посольстве Великобритании
Черчилль посетил Вашингтон в начале 1953 года, незадолго до этого. конец президентства Гарри С. Трумэна. Здесь он показан Приколоть цветок на лацкан Трумэна перед ужином в Посольство Великобритании в Вашингтоне. После обеда Черчилль обсуждал один из самых острых вопросов дня — проблема безопасного перевооружения Германии в контексте НАТО и Европейская военная интеграция как оплот против возможного Советское вторжение в Западную Европу.Черчилль упомянул предлагаемые многосторонние силы Европейского оборонного сообщества как «грязную смесь», которая, по его мнению, будет менее эффективной чем коалиция национальных армий.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#284
Бермудская конференция
После нескольких превратностей, в том числе изнурительного инсульта, Черчилль встретился с президентом Эйзенхауэром и премьер-министром Франции Жозефом Ланиэль на Бермудской конференции в декабре 1953 года.Черчилль как всегда призывал к большей англо-американской солидарности, но он был против заявленной Эйзенхауэром готовности использовать атомное оружие, если коммунисты снова начнут атака в Корее. На этой фотографии показаны два лидера на конец встречи, когда Эйзенхауэр уехал с Бермудских островов в Нью-Йорк. Йорк.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html # 288
Желание Черчилля встретиться с новыми советскими лидерами
В декабре 1953 года президент Эйзенхауэр, премьер-министр Черчилль, и премьер-министр Франции Жозеф Ланиэль встретились на международном саммит на Бермудских островах. Это было детище Черчилля. его предпочтение личных бесед по важным вопросам. в после смерти Сталина и в свете развития водородной бомбы, Черчилль хотел, чтобы Эйзенхауэр рассмотрел встреча с новым советским руководством.Надежды Черчилля, Эйзенхауэр препятствовал этому до выхода на пенсию Черчилля, затронуты в этой телеграмме.
Сэр Уинстон Черчилль президенту Дуайту Д. Эйзенхауэру, 12 ноября 1953 г. Telegram. Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (288,1). © Crown copyright 1953, Архивный справочник № CHUR 6 / 3A / 83
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov /exposits / churchill / wc-coldwar.html # 288_1
Товарищи по оружию
Отставка Черчилля с поста премьер-министра и сопровождающих его лиц уход от общественной жизни вызвал это письмо воспоминаний от президента Эйзенхауэра. Два старых солдата были соратники с 1941 года.
Президент Дуайт Д. Эйзенхауэр — сэру Уинстону Черчиллю, 22 марта 1955 года.Стр. 2 — Стр. 3 — Стр. 4. Машинописное письмо. Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (290)
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#290
Англо-американское братство
Черчилль, должно быть, представил этот черновик письма к Президент Эйзенхауэр в один из последних дней своей жизни в Даунинге 10 Стрит, когда он покинул офис 5 апреля 1955 года.В нем изложены его причины увольнения — старость и слабое здоровье — и прекращение с твердым заявлением о своей вере в англо-американское братство и противостояние коммунизму.
Сэр Уинстон Черчилль президенту Дуайту Д. Эйзенхауэру, апрель 1955 г. Стр. 2. Черновик машинописного письма с аннотациями. Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (292). © Crown copyright 1955, Архивный справочник № CHUR 2/217 / 37-38
Добавьте этот элемент в закладки: // www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#292
В начало
Последнее десятилетие
Черчилль окончательно ушел в отставку жизнь в апреле 1955 года, в возрасте восьмидесяти лет. Он сохранил свое место в британском парламенте до 1964 года, но больше не играл активного роль в политике.
Последнее десятилетие жизни Черчилля было описано как «долгое время». закат.» Его по-прежнему чествовали и почитали, и он наслаждался последний визит в Белый дом в 1959 году.В этот период он опубликовал его последняя большая работа «История англоговорящих народов». В Великобритании он основал Черчилль-колледж в Кембридже. В Америке, он стал вторым человеком после героя войны за независимость маркиза де Лафайет получить почетное гражданство США.
Сэр Уинстон Черчилль умер 24 января 1965 года, семьдесят лет назад. на следующий день после смерти отца. Он получил государственные похороны в Санкт-ПетербургеПавла и, в знак признания его американских связей, прихожане поднялись, чтобы спеть «Боевой гимн республики». Черчилль похоронен с родителями на маленьком деревенском кладбище в Бладоне, в пределах видимости Бленхеймский дворец, место, где жизнь началась девяносто лет назад.
Три поколения
Черчилль, его сын Рэндольф и его внук Уинстон являются изображен на этом совместном портрете Тони Фриссел.В апреле 1953 г. Уинстон принял предложение королевы Елизаветы II стать член Ордена Подвязки, честь, от которой он отказался после Второй мировой войны. На этой фотографии, сделанной в июне 1953 года. во время церемонии коронации королевы сэр Уинстон Черчилль изображен в мантии с подвязками и знаком Ордена. на цепочке на шее.
Добавьте этот элемент в закладки: // www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#285
Войска цвета
На этой фотографии, вероятно, сделанной в 1953 году, Черчилль стоит как он наблюдает за церемонией «Отряд цветных» в Лондоне. Конкурс знаменует официальное празднование дня рождения монарх.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#287
Eden берет на себя
Призрачная фигура («Тренировка Черчилля») держит штурвал. как Энтони Иден следует за Черчиллем на посту премьер-министра Великобритании.Двое мужчин были коллегами с 1930-х годов, когда они работали вместе, чтобы увести британскую политику от умиротворения Гитлер и нацисты. Иден, служивший в министерстве иностранных дел Черчилля. Министр в 1940-х и 1950-х годах был также мужем Племянница Черчилля Кларисса.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#294
Прощание королевы
Королеву Елизавету II встречают Уинстон и Клементина Черчилль, когда она приезжает на обед в Даунинг, 10. Улица 4 апреля 1955 года.Ведя своих гостей в верную тост за Ее Величество, Черчилль отметил, что будучи молодой кавалерист офицер он предлагал подобные тосты во время правления ее прапрабабушка, королева Виктория. Он ушел в отставку в качестве премьер-министра на следующий день.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#295
Разделение над Суэцем
Между Соединенным Королевством и США во время кризиса Суэцкого канала в 1956 году.Без посоветовавшись со своими американскими союзниками, британские войска вторглись Египет в попытке восстановить контроль над водным путем, который Египет ранее был национализирован. Хотя публично поддерживает действий своего правительства, Черчилль в частном порядке выразил его тревога по поводу раскола между американцами и британцы. В этом письме издателю Генри Люсу указывается его несчастье.
Уинстон Черчилль Генри Р.Люси, 6 декабря 1956 года. Напечатанное письмо. Документы Генри Люса, Отдел рукописей, Библиотека Конгресса (297)
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#297
Личный гость президента
В мае 1959 года, в возрасте восьмидесяти четырех лет, Черчилль вернулся. в США в качестве личного гостя президента Эйзенхауэр. Он пересек Атлантику на реактивном самолете, развлекался. в Белый дом, и летели с президентом на вертолете в Геттисберг, где Черчилль видел поле битвы Гражданской войны, о котором он писал, с воздуха.Все это было далеко крик из пароходов и экипажей своего первого американского визит.
Президент Дуайт Д. Эйзенхауэр сэру Уинстону Черчиллю, 26 мая 1959 года. Машинопись письма с подписью. Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (303)
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#303
Основатель Черчилль-колледжа
Хотя Черчилль уже не у власти, он страстно заботился о нем. о будущем своей страны.Он помог основать Черчилля Колледж Кембриджского университета как центр передового опыта для научных и технологических исследований и обучения. В колледж был посвящен как Национальный Мемориал и Мемориал Содружества сэру Уинстону. Сегодня колледж Черчилля продолжает процветать, преподает все предметы, по-прежнему специализируясь на естествознании и технология. В колледже также находится Архив Черчилля. Центр.
Президент Дуайт Д.Эйзенхауэр сэру Уинстону Черчиллю, 12 мая 1958 года. Машинопись письма с автографом. Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (303.1)
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#303_1
Письма первоклассников
Здесь показаны письма, отправленные первоклассниками. из Locust Valley, Нью-Йорк, который Черчилль хранил в качестве сувенира своего визита в 1959 г.Черчилль, который в юности интересовался в истории, стал стариком и теперь стал предметом история.
Британец Хадден — сэру Уинстону Черчиллю, май 1959 года. Голографические буквы. Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (304 a-b)
Читать стенограмму
Кэрол — сэру Уинстону Черчиллю, май 1959 года.Голографические буквы. Документы Черчилля, Архивный центр Черчилля, Кембридж, Великобритания (304 a-b)
Читать стенограмму
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#304a_b
Кеннеди и Черчилль
Черчилль вернулся в Соединенные Штаты в 1961 г. заключительный визит на яхте греческого судоходного магната Аристотель Онассис.В Нью-Йорке он смог увидеть свой старый друга Бернарда Баруха, но его ослабленное состояние не разрешить ему принять приглашение президента Джона Ф. Кеннеди быть отправленным в Вашингтон. В июне 1962 года Черчилль получил травму. сам в Монте-Карло. Решив умереть в Англии, он вернулся домой на самолете RAF. Его выздоровление сопровождалось тысячами сообщений от доброжелателей, в том числе это один от Кеннеди. Черчилль переживет президента; Жена Кеннеди, Жаклин, позже выйдет замуж за Онассиса.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#305
Уинстон Черчилль, американец
9 апреля 1963 года Кеннеди подписал санкционированное Конгрессом провозглашение о присвоении Черчиллю почетного гражданства США. Черчилль, слишком слаб, чтобы ехать в Америку для участия в церемонии. смотрели из Англии в прямом эфире через спутник.Этот мультик, который был опубликован в лондонской газете Daily Mail на на следующий день иллюстрирует личную связь, благодаря которой Черчилль связал судьбы двух народов.
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#308
Его правда марширует на
Уинстон Черчилль умер 24 января 1965 года — семьдесят лет назад. на следующий день после отца.Королева Елизавета, редкая дань уважения простолюдину устроили ему государственные похороны. Черчилля семья выбрала несколько из его любимых на всю жизнь гимнов в качестве пел на службе. Среди них была великолепная Джулия Уорд Хоу. песня времен Гражданской войны в США, «Боевой гимн Республика ».
Орден службы на похоронах достопочтенного сэра Уинстона Леонарда Спенсера-Черчилля К.G., O.M., C.H., 1965. Печатная брошюра. Страница 2 . Документы Эрла Уоррена, Отдел рукописей, Библиотека Конгресса (310)
Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#310
Лев
Ветеран Второй мировой войны и карикатурист Билл Молдин нарисовал это символ скорбящей Британии по случаю Черчилля смерть.
Добавьте этот элемент в закладки: // www.loc.gov/exhibits/churchill/wc-coldwar.html#311
К началу
Почему Черчилль произнес свою знаменитую речь «Железный занавес» в 1946 году?
Во время Второй мировой войны Великобритания, США и Советский Союз воевали как Великий Союз против держав оси (Германии, Италии и Японии). К сентябрю 1945 года все державы оси были побеждены, и война закончилась. За короткое время разногласия и напряженность между бывшими союзниками стали все более значительными.Эта напряженность в конечном итоге переросла в холодную войну.
Историки до сих пор спорят, почему (и когда именно) началась холодная война. Но большинство историков согласятся с тем, что ключевым событием нарождающейся холодной войны была речь Уинстона Черчилля о «железном занавесе», произнесенная 5 марта 1946 года в Фултоне, штат Миссури:
От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике железный занавес был закрыт. спустился по континенту. За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы.Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София — все эти знаменитые города и население вокруг них относятся к сфере советской власти и все в той или иной форме подвержены не только советскому влиянию, но и очень высокому влиянию. и во многих случаях усиление контроля со стороны Москвы.
[более полная версия этой речи есть в Источнике 7 и Источнике 8 в этом исследовании.]
Эта речь была чрезвычайно противоречивой. Многие в США и западном мире приветствовали это (хотя были и критические замечания).Напротив, он был осужден в Советском Союзе, и советский лидер Иосиф Сталин фактически написал на него прямой ответ.
Черчилль, должно быть, знал, что речь будет неоднозначной, так почему он написал ее? Источники в этом расследовании помогут вам рассмотреть возможные причины, такие как:
Черчилль был встревожен действиями Советского Союза и хотел, чтобы США приняли меры против Сталина.
Черчилль был разжигателем войны — ему нравились международные конфликты.
Черчилль ненавидел Советский Союз и хотел создать для него проблемы.
Черчилль был обеспокоен тем, что США уйдут из международных отношений, как это было в 1930-х годах, и считал, что это плохо для международных отношений.
Черчилль больше не был премьер-министром и, следовательно, стал менее могущественным. Он стремился создать себе репутацию международного государственного деятеля и привлечь внимание общественности к своим взглядам.
Возвращение Черчилля к холодной войне | Центр Вильсона
Речь Уинстона Черчилля «железного занавеса» 1946 года была первым выстрелом в Холодную войну для Сталина, Хрущева и большинства других советских лидеров.Однако дипломатия Черчилля на саммите 1953–1955 годов призывала к объединению Германии на основе нейтралитета и мирному окончанию конфликта между Востоком и Западом. Как можно объяснить это кажущееся противоречие? Каковы были мотивы Черчилля? Клаус Ларрес пересматривает эти вопросы и утверждает, что политика Черчилля была последовательной и внесла творческий вклад в возможные решения.
Клаус Ларрес — профессор истории и международных отношений Ольстерского университета.В настоящее время он является приглашенным профессором Йельского университета и старшим научным сотрудником Школы перспективных международных исследований Джонса Хопкинса. Ларрес был выбран в качестве научного сотрудника Международного института стратегических исследований (IISS), Королевского исторического общества Великобритании, Американской академии политических наук и Центра международных отношений, дипломатии и стратегии IDEAS Лондонской школы экономики (LSE. ).
Ранее Ларрес был профессором международных отношений в Лондонском университете, профессором Жана Моне в Королевском университете Белфаста и обладателем премии Генри А.Киссинджера кафедры внешней политики и международных отношений Библиотеки Конгресса США.
Ларрес — эксперт по трансатлантическим отношениям и внешней политике США, Германии и Великобритании в сравнительной перспективе. Работа Ларреса сосредоточена на последствиях глобализации, движимой США, на процессы политической, экономической и культурной трансформации в Европе и других странах, на геостратегические события в мире после холодной войны, а также на истории, политике и экономике европейской интеграции.
Среди многочисленных публикаций Ларреса: «Холодная война» Черчилля; Политика личной дипломатии; Blackwell Companion в Европе с 1945 года; и Государственные секретари США по трансатлантическим связям. В настоящее время Ларрес работает над своей последней книгой под названием «Просвещенный личный интерес: Соединенные Штаты и« Единство Европы »от Трумэна до Обамы».
Основы мира («Речь железного занавеса»)
5 марта 1946 г.
5 марта 1946 г.
Вестминстерский колледж, Фултон, Миссури
Слушайте полную речь из архива BBC
Эту речь можно рассматривать как наиболее важную, произнесенную Черчиллем в качестве лидера оппозиции (1945–1951).Он содержит определенные фразы — «особые отношения», «жилы мира» — которые сразу же вошли в обиход и которые сохранились. Но именно отрывок о «железном занавесе» сразу привлек внимание международной общественности и оказал огромное влияние на общественное мнение в Соединенных Штатах и в Западной Европе. Этим выступлением российские историки датируют начало холодной войны. По своей фразеологии, в ее замысловатом соединении нескольких тем в возбуждающую кульминацию — эту речь можно рассматривать как техническую классику.–Роберт Роудс Джеймс
Я рад прийти в Вестминстерский колледж сегодня днем, и меня очень радует, что вы дали мне степень. Название «Вестминстер» мне как-то знакомо.
Кажется, я слышал об этом раньше. Действительно, именно в Вестминстере я получил очень большую часть своего образования в области политики, диалектики, риторики и одного или двух других предметов. На самом деле мы оба получили образование в одном и том же, или в похожих, или, во всяком случае, родственных учреждениях.

Это также большая честь, возможно, почти уникальная, для частного посетителя быть представленным академической аудитории президентом Соединенных Штатов.На фоне своего тяжелого бремени, обязанностей и ответственности, которые не были востребованы, но от которых не отказались, президент преодолел тысячу миль, чтобы возвеличить и преумножить нашу сегодняшнюю встречу и дать мне возможность обратиться к этой родственной нации, а также к моей собственной соотечественники за океаном и, возможно, некоторые другие страны тоже. Президент сказал вам, что он желает, и я уверен, что это ваше желание, чтобы я имел полную свободу давать свой верный и верный совет в эти тревожные и трудные времена.Я обязательно воспользуюсь этой свободой и буду чувствовать себя более правым, потому что любые личные амбиции, которые я, возможно, лелеял в молодые годы, были удовлетворены сверх моих самых смелых мечтаний. Однако позвольте мне прояснить, что у меня нет никакой официальной миссии или статуса, и что я говорю только за себя. Здесь нет ничего, кроме того, что вы видите.
Таким образом, я могу позволить своему разуму с опытом всей жизни играть над проблемами, которые преследуют нас завтра нашей абсолютной победы в оружии, и попытаться убедиться, с какой силой у меня есть то, что было достигнуто с помощью столько жертв и страданий будет сохранено для будущей славы и безопасности человечества.
Соединенные Штаты в настоящее время находятся на вершине мировой державы. Это торжественный момент для американской демократии. Ведь к главенству во власти присоединяется внушающая благоговение ответственность перед будущим. Если вы посмотрите вокруг, вы должны почувствовать не только чувство выполненного долга, но также вы должны почувствовать беспокойство, чтобы не упасть ниже уровня достижений. Возможности сейчас здесь очевидны и открыты для обеих наших стран. Если отвергнуть его, проигнорировать или растратить, навлечет на нас долгие упреки будущего.Необходимо, чтобы постоянство ума, настойчивость цели и великая простота решений направляли и управляли поведением англоговорящих народов в мирное время, как они делали это во время войны. Мы должны и я верю, что мы будем соответствовать этому суровому требованию.
Когда американские военные приближаются к какой-то серьезной ситуации, они обычно пишут в начале своей директивы слова «общая стратегическая концепция». В этом есть мудрость, поскольку она ведет к ясности мысли.В чем же тогда заключается общая стратегическая концепция, которую мы должны вписать сегодня? Это не что иное, как безопасность и благополучие, свобода и прогресс всех домов и семей всех мужчин и женщин во всех странах. И здесь я особенно говорю о бесчисленных коттеджах или многоквартирных домах, где наемный работник пытается среди несчастных случаев и жизненных трудностей охранять свою жену и детей от лишений и воспитывать семью в страхе перед Господом или в соответствии с этическими концепциями, которые часто играют важную роль.
Чтобы обеспечить безопасность этих бесчисленных домов, они должны быть защищены от двух гигантских мародеров, войны и тирании. Все мы знаем ужасные потрясения, в которые попадает обычная семья, когда проклятие войны обрушивается на кормильца и тех, для кого он работает и придумывает. Ужасные руины Европы со всей ее исчезнувшей славой и значительной части Азии бросают нам глаза в глаза. Когда замыслы нечестивых людей или агрессивные побуждения могущественных государств растворяют на больших территориях структуру цивилизованного общества, скромный народ сталкивается с трудностями, с которыми они не могут справиться.Для них все искажено, все сломано, даже растерзано.
Когда я стою здесь в этот тихий полдень, я с содроганием представляю, что на самом деле происходит сейчас с миллионами людей и что произойдет в этот период, когда по земле наступит голод. Никто не может вычислить то, что было названо «неоцененной суммой человеческой боли». Наша высшая задача и долг — охранять дома простых людей от ужасов и страданий новой войны. Мы все в этом согласны.
ПОЛУЧИТЕ НАШ БЮЛЛЕТЕНЬ
Получайте бюллетень Черчилля, который доставляется вам на почту один раз в месяц.
Наши американские военные коллеги, провозгласив свою «общую стратегическую концепцию» и подсчитав доступные ресурсы, всегда переходят к следующему шагу, а именно к методу. Здесь снова есть широко распространенное согласие. Уже создана всемирная организация с главной целью предотвращения войны, ООН, преемница Лиги Наций, с решающим добавлением Соединенных Штатов, и все, что это означает, уже работает. Мы должны убедиться, что его работа плодотворна, что это реальность, а не притворство, что это сила действия, а не просто пена слов, что это настоящий храм мира, в котором щиты многих когда-нибудь народы могут быть повешены, а не просто кабина в Вавилонской башне.Прежде чем отбросить твердые гарантии национального вооружения ради самосохранения, мы должны убедиться, что наш храм построен не на зыбучих песках или болотах, а на скале. Любой может увидеть с открытыми глазами, что наш путь будет трудным и долгим, но если мы будем вместе упорствовать, как в двух мировых войнах — хотя, увы, не в промежутке между ними — я не могу сомневаться в том, что мы добьемся своего. общая цель в конце концов.
Однако у меня есть конкретное и практическое предложение, которое я должен сделать.Могут быть созданы суды и магистраты, но они не могут функционировать без шерифов и констеблей. Организация Объединенных Наций должна немедленно приступить к оснащению международных вооруженных сил. В этом вопросе мы можем идти только шаг за шагом, но мы должны начать прямо сейчас. Я предлагаю предложить каждой из держав и государств передать определенное количество авиаэскадрилий на службу всемирной организации. Эти эскадрильи будут обучаться и готовиться в своих странах, но поочередно перемещаться из одной страны в другую.Они будут носить форму своей страны, но с другими значками. От них не потребуют действий против своей нации, но в остальном они будут направляться всемирной организацией. Это может быть начато в скромных масштабах и будет расти по мере роста уверенности. Я хотел, чтобы это было сделано после Первой мировой войны, и я искренне верю, что это может быть сделано немедленно.
Тем не менее, было бы неправильно и неосмотрительно доверять секретные знания или опыт атомной бомбы, которыми сейчас делятся Соединенные Штаты, Великобритания и Канада, всемирной организации, пока она все еще находится в зачаточном состоянии.Было бы преступным безумием бросить его по течению в этом все еще взволнованном и разобщенном мире. Никто ни в одной стране не спал хуже в своих кроватях, потому что эти знания, а также методы и сырье для их применения в настоящее время в основном находятся в руках американцев. Я не верю, что мы все так крепко спали, если бы позиции поменялись местами и если бы какое-то коммунистическое или неофашистское государство на данный момент монополизировало эти ужасные агентства. Страх перед ними одним можно было легко использовать для навязывания тоталитарных систем свободному демократическому миру с последствиями, ужасающими человеческое воображение.Бог пожелал, чтобы этого не произошло, и у нас есть по крайней мере передышка, чтобы привести наш дом в порядок, прежде чем придется столкнуться с этой опасностью: и даже тогда, если мы не щадим усилий, мы все равно будем обладать Столь огромным превосходством навязывать эффективные сдерживающие факторы его занятости или угрозы трудоустройства другими. В конечном итоге, когда сущностное братство людей действительно воплощается и выражается в всемирной организации со всеми необходимыми практическими гарантиями, чтобы сделать ее эффективной, эти полномочия, естественно, будут переданы этой всемирной организации.
Теперь я подхожу ко второй опасности этих двух мародеров, которая угрожает коттеджу, дому и простым людям, а именно к тирании. Мы не можем игнорировать тот факт, что свободы, которыми пользуются отдельные граждане на всей территории Британской империи, недействительны в значительном числе стран, некоторые из которых очень могущественны. В этих государствах контроль над простыми людьми осуществляется всевозможными всеобъемлющими полицейскими правительствами. Власть государства осуществляется неограниченно диктаторами или компактными олигархиями, действующими через привилегированную партию и политическую полицию.В наше время, когда трудности так многочисленны, мы не обязаны насильственно вмешиваться во внутренние дела стран, которые мы не победили в войне. Но мы никогда не должны прекращать провозглашать бесстрашным тоном великие принципы свободы и прав человека, которые являются общим достоянием англоязычного мира и которые посредством Великой хартии вольностей, Билля о правах, Habeas Corpus, суд присяжных, и английское общее право находят свое самое известное выражение в американской Декларации независимости.
Все это означает, что народ любой страны имеет право и должен иметь право посредством конституционного действия, путем свободных неограниченных выборов при тайном голосовании выбирать или изменять характер или форму правления, при которых они живут; что должна царить свобода слова и мысли; что суды справедливости, независимые от исполнительной власти, беспристрастные со стороны какой-либо стороны, должны применять законы, получившие широкое одобрение большинства или освященные временем и обычаями.Вот грамоты о свободе, которые должны лежать в каждом коттеджном доме. Вот послание британского и американского народов человечеству. Давайте проповедовать то, что мы практикуем — давайте будем практиковать то, что проповедуем.
Теперь я назвал две великие опасности, угрожающие домам людей: Война и Тирания. Я еще не говорил о бедности и лишениях, которые во многих случаях являются преобладающими тревогами. Но если будут устранены опасности войны и тирании, нет никаких сомнений в том, что наука и сотрудничество могут принести миру в следующие несколько лет, и определенно в следующие несколько десятилетий, недавно преподанные в школе войны, усиление знаний, расширение возможностей материальное благополучие выше всего, что когда-либо происходило в человеческом опыте.Сейчас, в этот печальный и запыхавшийся момент, мы погружены в голод и страдания, которые являются следствием нашей колоссальной борьбы; но это пройдет и может пройти быстро, и нет никаких причин, кроме человеческого безумия или нечеловеческих преступлений, которые лишили бы все народы возможности начать и наслаждаться эпохой изобилия. Я часто использовал слова, которые я узнал пятьдесят лет назад от великого ирландско-американского оратора, моего друга, мистера Бурка Кокрана. «На всех хватит. Земля — щедрая мать; она обеспечит в изобилии пищей всех своих детей, если они будут возделывать ее землю справедливо и в мире.«Пока что я чувствую, что мы полностью согласны.
Теперь, продолжая изучать метод реализации нашей общей стратегической концепции, я подхожу к сути того, что я прибыл сюда, чтобы сказать. Ни надежное предотвращение войны, ни непрерывный рост мировой организации не будут достигнуты без того, что я назвал братским объединением англоязычных народов. Это означает особые отношения между Британским Содружеством и Империей и Соединенными Штатами. Сейчас не время для обобщений, и я позволю себе быть точным.Братское общение требует не только растущей дружбы и взаимопонимания между нашими двумя обширными, но родственными системами общества, но и продолжения интимных отношений между нашими военными советниками, ведущих к общему изучению потенциальных опасностей, схожести оружия и руководств с инструкциями. обмен офицерами и курсантами в технических вузах. Он должен нести с собой сохранение нынешних возможностей для обеспечения взаимной безопасности за счет совместного использования всех баз военно-морских и военно-воздушных сил, находящихся во владении любой страны во всем мире.Возможно, это удвоило бы мобильность американских военно-морских сил и авиации. Это значительно расширит возможности вооруженных сил Британской империи и вполне может привести, если и когда мир успокоится, к значительной финансовой экономии. Уже мы вместе используем большое количество островов; в ближайшем будущем нам вполне может быть поручено еще больше.
Соединенные Штаты уже заключили Постоянное соглашение об обороне с министерством Канады, которое так преданно привязано к Британскому Содружеству и Империи.Это Соглашение более эффективно, чем многие из тех, которые часто заключаются в рамках официальных союзов. Этот принцип следует распространить на все Британские Содружества наций с полной взаимностью. Таким образом, что бы ни случилось, и только таким образом, мы будем в безопасности и сможем работать вместе ради высоких и простых целей, которые дороги нам и никому не предвещают ничего плохого. В конце концов может прийти — я чувствую, что рано или поздно он придет — принцип общего гражданства, но что мы можем довольствоваться предоставлением судьбе, протянутую руку которой многие из нас уже могут ясно видеть.
Однако есть важный вопрос, который мы должны задать себе. Не будут ли особые отношения между Соединенными Штатами и Британским Содружеством несовместимы с нашей безоговорочной лояльностью к Всемирной организации? Я отвечаю, что, наоборот, это, вероятно, единственное средство, с помощью которого эта организация достигнет своего полного статуса и силы. Уже есть особые отношения Соединенных Штатов с Канадой, о которых я только что упомянул, и есть особые отношения между Соединенными Штатами и южноамериканскими республиками.У нас, британцев, есть двадцатилетний Договор о сотрудничестве и взаимопомощи с Советской Россией. Я согласен с г-ном Бевином, министром иностранных дел Великобритании, что с нашей точки зрения это вполне может быть пятидесятилетний договор. Мы не стремимся ни к чему, кроме взаимопомощи и сотрудничества. Союз англичан с Португалией не разорвался с 1384 года и дал плодотворные результаты в критические моменты поздней войны. Ничто из этого не противоречит общим интересам мирового соглашения или всемирной организации; наоборот, они ему помогают.«В доме моего отца много особняков». Особые ассоциации между членами Организации Объединенных Наций, которые не имеют агрессивных позиций по отношению к какой-либо другой стране, не имеют никаких замыслов, несовместимых с Уставом Организации Объединенных Наций, не только не вредны, но и полезны и, как я считаю, необходимы.
Ранее я говорил о Храме Мира. Строить этот храм должны рабочие из всех стран. Если двое рабочих знают друг друга особенно хорошо и являются старыми друзьями, если их семьи смешаны, и если они «верят в цели друг друга, надеются на будущее друг друга и проявляют милосердие к недостаткам друг друга», — цитируют некоторые из них. хорошие слова, которые я прочитал здесь на днях — почему они не могут вместе работать над общей задачей как друзья и партнеры? Почему они не могут делиться своими инструментами и, таким образом, увеличивать рабочие возможности друг друга? На самом деле они должны это сделать, иначе храм может не быть построен, или, будучи построенным, он может разрушиться, и мы все снова окажемся непригодными для обучения, и нам придется пойти и попытаться снова учиться в третий раз в школе войны. несравненно строже той, от которой нас только что освободили.Темные века могут вернуться, каменный век может вернуться на сияющих крыльях науки, и то, что сейчас может пролить неизмеримые материальные благословения на человечество, может даже привести к его полному разрушению. Остерегайтесь, говорю я; время может быть коротким. Не позволяйте событиям развиваться по течению, пока не станет слишком поздно. Если должно быть братское объединение такого рода, которое я описал, со всей дополнительной силой и безопасностью, которые обе наши страны могут извлечь из него, давайте позаботимся о том, чтобы этот великий факт был известен миру и сыграл свою роль. участие в укреплении и стабилизации основ мира.Это путь мудрости. Профилактика лучше лечения.
Тень упала на сцены, столь недавно освещенные победой союзников. Никто не знает, что Советская Россия и ее коммунистическая международная организация намерены делать в ближайшем будущем, или каковы пределы, если таковые имеются, их экспансионистским и прозелитским тенденциям. Я глубоко восхищаюсь и уважаю доблестный русский народ и моего военного товарища маршала Сталина. Британия испытывает глубокое сочувствие и добрую волю — и я сомневаюсь, что здесь тоже — к народам всей России и решимость выстоять, преодолев множество разногласий и препятствий, в установлении прочных дружеских отношений.Мы понимаем, что русским необходимо быть в безопасности на своих западных границах, исключив всякую возможность германской агрессии. Мы приветствуем Россию на ее законном месте среди ведущих стран мира. Мы приветствуем ее флаг на море. Прежде всего, мы приветствуем постоянные, частые и расширяющиеся контакты между русским народом и нашим собственным народом по обе стороны Атлантики. Однако это мой долг, поскольку я уверен, что вы хотели бы, чтобы я изложил вам факты так, как я их вижу, изложил вам некоторые факты о нынешнем положении в Европе.
От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатическом континенте опустился железный занавес. За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София — все эти известные города и население вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они в той или иной форме подвержены не только советскому влиянию. но очень высокой и, во многих случаях, все возрастающей мере контроля со стороны Москвы.Только Афины — Греция с ее бессмертной славой — свободны решать свое будущее на выборах под наблюдением Великобритании, Америки и Франции. Польское правительство, в котором доминируют русские, поощряется к огромным и неправомерным набегам на Германию, и в настоящее время происходят массовые изгнания миллионов немцев в ужасных и невероятных масштабах. Коммунистические партии, которые были очень малочисленными во всех этих восточных государствах Европы, выросли до превосходства и силы, намного превосходящей их численность, и везде стремятся получить тоталитарный контроль.Почти во всех случаях преобладают полицейские правительства, и до сих пор, за исключением Чехословакии, настоящей демократии не существует.
Турция и Персия глубоко встревожены и встревожены претензиями, которые к ним предъявляются, и давлением, оказываемым правительством Москвы. Русские в Берлине предпринимают попытку создать квазикоммунистическую партию в своей зоне оккупированной Германии, оказывая особую услугу группам левых немецких лидеров. По окончании боев в июне прошлого года американская и британская армии отошли на запад, в соответствии с ранее достигнутым соглашением, на глубину в некоторых точках в 150 миль на фронте почти в четыреста миль, чтобы позволить нашим российским союзникам занимают эту обширную территорию, завоеванную западными демократиями.
Если теперь Советское правительство попытается отдельными действиями создать прокоммунистическую Германию на своих территориях, это вызовет новые серьезные трудности в британской и американской зонах и даст побежденным немцам возможность сопротивляться. аукцион между Советами и странами западной демократии. Какие бы выводы можно было сделать из этих фактов — а они таковы — это определенно не та Освобожденная Европа, за которую мы боролись. И не тот, который содержит основы постоянного мира.
Безопасность мира требует нового единства в Европе, от которого ни одна нация не должна быть навсегда изгнана. Мировые войны, свидетелями которых мы были или которые происходили в прежние времена, возникли из ссор сильных родительских рас в Европе. Дважды в нашей жизни мы видели Соединенные Штаты, вопреки их желаниям и традициям, вопреки аргументам, силу которых невозможно не постичь, вовлекаемые непреодолимыми силами в эти войны, чтобы обеспечить победу добрых сил. причиной, но только после того, как произошла ужасная резня и разрушения.Дважды Соединенным Штатам приходилось отправлять несколько миллионов своих молодых людей через Атлантику в поисках войны; но теперь война может застать любую нацию, где бы она ни находилась от заката до рассвета. Несомненно, мы должны работать с сознательной целью для великого умиротворения Европы в рамках структуры Организации Объединенных Наций и в соответствии с ее Уставом. Я считаю, что это открытая причина очень важной политики.
Перед железным занавесом, который лежит по всей Европе, есть и другие поводы для беспокойства.В Италии Коммунистической партии серьезно мешает необходимость поддерживать претензии подготовленного коммунистами маршала Тито на бывшую итальянскую территорию во главе Адриатического моря. Тем не менее будущее Италии висит на волоске. Опять же, невозможно представить возрожденную Европу без сильной Франции. Всю свою общественную жизнь я работал на Сильную Францию и никогда не терял веры в ее судьбу, даже в самые мрачные часы. Я не потеряю веру сейчас. Однако в большом количестве стран, далеких от российских границ и по всему миру, коммунистическая пятая колонна сформировалась и действует в полном единстве и абсолютном подчинении указаниям, которые они получают из коммунистического центра.За исключением Британского Содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм находится в зачаточном состоянии, коммунистические партии или пятая колонна представляют собой растущую угрозу и опасность для христианской цивилизации. Это мрачные факты, которые каждый должен повторять на следующий день после победы, одержанной таким прекрасным боевым товариществом в деле свободы и демократии; но нам следует поступить самым неразумным, чтобы не встретиться с ними лицом к лицу, пока остается время.
Тревожные перспективы и на Дальнем Востоке, и особенно в Маньчжурии.Соглашение, заключенное в Ялте, участником которого я был, было чрезвычайно благоприятным для Советской России, но оно было заключено в то время, когда никто не мог сказать, что германская война не может продолжаться все лето и осень 1945 года и когда ожидалось, что японская война продлится еще 18 месяцев после окончания войны с Германией. В этой стране вы все настолько хорошо осведомлены о Дальнем Востоке и являетесь такими преданными друзьями Китая, что мне не нужно распространяться о ситуации там.
Я чувствовал себя обязанным изобразить тень, которая, как на западе, так и на востоке, падает на мир.Я был высокопоставленным министром во время Версальского договора и близким другом г-на Ллойд-Джорджа, который возглавлял британскую делегацию в Версале. Я сам не был согласен со многими вещами, которые были сделаны, но у меня в голове очень сильное впечатление об этой ситуации, и мне больно сравнивать ее с тем, что преобладает сейчас. В те дни были большие надежды и безграничная уверенность в том, что войны окончены и Лига Наций станет всемогущей. Я не вижу и не чувствую той же уверенности или даже тех же надежд в изможденном мире в настоящее время.
С другой стороны, я отвергаю идею о неизбежности новой войны; более того, это неизбежно. Именно потому, что я уверен, что наши состояния все еще в наших руках и что мы в силах спасти будущее, я считаю своим долгом высказаться сейчас, когда у меня есть случай и возможность сделать это. Я не верю, что Советская Россия хочет войны. Они желают плодов войны и неограниченного расширения своей власти и доктрин. Но то, что мы должны здесь рассмотреть сегодня, пока остается время, — это постоянное предотвращение войны и как можно более быстрое создание условий свободы и демократии во всех странах.Наши трудности и опасности нельзя устранить, закрыв на них глаза. Их нельзя удалить простым ожиданием того, что произойдет; они не будут устранены политикой умиротворения. Что необходимо, так это урегулирование, и чем дольше это откладывается, тем труднее это будет и тем серьезнее станут наши опасности.
Судя по тому, что я видел наших русских друзей и союзников во время войны, я убежден, что нет ничего, чем они восхищались бы так сильно, как сила, и нет ничего, к чему они относились бы меньше, чем к слабости, особенно к военной слабости.По этой причине старая доктрина баланса сил несостоятельна. Мы не можем позволить себе, если сможем, работать в узком диапазоне, предлагая соблазны испытанию силы. Если западные демократии объединятся и будут строго придерживаться принципов Устава Организации Объединенных Наций, их влияние на продвижение этих принципов будет огромным, и никто, скорее всего, не будет к ним приставать. Однако, если они разделятся или не выполнят свой долг, и если этим важнейшим годам будет позволено ускользнуть, тогда катастрофа действительно может сокрушить всех нас.
В прошлый раз я видел, как все это приближается, и громко кричал своим соотечественникам и всему миру, но никто не обратил на это внимания. Вплоть до 1933 или даже 1935 года Германия могла быть спасена от ужасной участи, постигшей ее, и мы все могли избежать страданий, которые Гитлер навлек на человечество. Никогда в истории не было войны, которую легче предотвратить своевременными действиями, чем войну, которая только что опустошила такие огромные районы земного шара. Я считаю, что этого можно было предотвратить без единого выстрела, и сегодня Германия могла бы стать могущественной, процветающей и уважаемой; но никто не слушал, и одного за другим нас всех затянуло в ужасный водоворот.Мы, конечно же, не должны допустить, чтобы это повторилось снова. Это может быть достигнуто только путем достижения сейчас, в 1946 году, хорошего взаимопонимания по всем вопросам с Россией под общим руководством Организации Объединенных Наций и путем поддержания этого хорошего взаимопонимания на протяжении многих мирных лет с помощью всемирного инструмента при поддержке вся сила англоязычного мира и все его связи. Вот решение, которое я с уважением предлагаю вам в этом Послании, которое я назвал «Основы мира».”
Пусть никто не недооценивает непреходящую мощь Британской Империи и Содружества. Поскольку вы видите, что 46 миллионов жителей нашего острова беспокоятся о своих продовольственных ресурсах, из которых они вырастают только половину, даже в военное время, или из-за того, что нам трудно перезапустить нашу промышленность и экспортную торговлю после шести лет страстных военных усилий, сделайте это. Не предполагайте, что мы не пройдем через эти темные годы лишений, как мы прошли через славные годы агонии, или что через полвека вы не увидите, чтобы 70 или 80 миллионов британцев рассеялись по миру и объединились для защиты наших традиций, нашего образа жизни и мировых причин, которые вы и мы поддерживаем.Если добавить население англоязычных стран Содружества к населению Соединенных Штатов со всем, что такое сотрудничество подразумевает в воздухе, на море, во всем мире, в науке и промышленности, а также в моральной силе, то там не будет трепетного, неустойчивого баланса сил, предлагающего искушение амбициям или приключениям. Напротив, будет подавляющая гарантия безопасности. Если мы будем добросовестно придерживаться Устава Организации Объединенных Наций и пойдем вперед в спокойной и трезвой силе, не ища ничьей земли или сокровищ, не стремясь произвольно контролировать мысли людей; если все британские моральные и материальные силы и убеждения объединятся с вашими в братском союзе, дороги будущего будут ясны не только для нас, но и для всех, не только для нашего времени, но и для грядущего столетия.
© Chartwell Trust, Печатается с любезного разрешения Curtis Brown, Лондон.
Уинстон Черчилль об истоках холодной войны: Фултонская речь
«Я должен сказать, что речь Уинстона отражает чувства всех. Никто, кроме него, мог бы сказать это».
— Пирсон Диксон, британский дипломатический представитель
За последние несколько лет мы подчеркнули, как труды премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля (1874–1965) могут с пользой вовлечь студентов в изучение информационных текстов с помощью запоминающегося языка и убедительных аргументов.«Кровь, труд, пот и слезы» — речь Черчилля, вступившая в должность премьер-министра в мрачные дни Второй мировой войны, — иллюстрирует сложность, качество и диапазон, ожидаемые от чтения студентами колледжей.
Однако самая известная и влиятельная речь Черчилля была произнесена после войны, после того, как его партия потерпела поражение на выборах 1945 года, в небольшом колледже в центре Америки, который на один день стал центром мира. Черчилль произнес речь «Основы мира», которую обычно называют описанием «железного занавеса», опустившегося на Европу, в присутствии президента Гарри Трумэна 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури.Спустя почти 70 лет его все еще стоит изучать как таковой и ради того, что он говорит нам об истоках холодной войны.
Важные соглашения относительно послевоенного мира были достигнуты американскими, советскими и британскими лидерами в Ялте и Потсдаме, но Советы, не теряя времени, нарушили их. Обзор европейской ситуации с точки зрения американских политиков см. В разделах «История вопроса» двух уроков EDSITEment: «Победа и новый порядок в Европе» и «Источники разногласий».
Черчилль намеревался посетить Соединенные Штаты в начале 1946 года на каникулы, но он также мечтал о возможности оказать политическое влияние, возможно, выступив в Конгрессе. Когда такого предложения не поступило, он воспользовался приглашением выступить в Вестминстерском колледже. Поскольку президент Трумэн обещал поехать туда с ним, Черчилль знал, что мировая пресса последует за ним.
Некоторые историки утверждают, что с этой речи началась холодная война. Другие отмечали, что Черчилль сказал немногим больше, чем уже думали Трумэн и его ключевые советники, но пока не осмелились сказать: что надлежащим средством ответа на такого международного хулигана, как Сталин, была реальная угроза применения силы.Фактически, дипломат Джордж Ф. Кеннан уже сказал об этом в своей «Длинной телеграмме» из Москвы в Госдепартамент за месяц до выступления Черчилля.
Благодаря своей высокой репутации речь Черчилля стала ключевым моментом в начале холодной войны. Только человек, который предупреждал на протяжении 1930-х годов об опасности, которую возвышение Гитлера и нацистской Германии представляет для мира, мог сказать миру:
В последний раз я видел, как все это приближается, и громко кричал своим соотечественникам и всему миру, но никто не обратил на это внимания.Вплоть до 1933 или даже 1935 года Германия могла быть спасена от ужасной участи, постигшей ее, и мы все могли избежать страданий, которые Гитлер навлек на человечество. Никогда в истории не было войны, которую легче предотвратить своевременными действиями, чем войну, которая только что опустошила такие огромные районы земного шара.
…
Этого можно достичь только путем достижения сейчас, в 1946 году, хорошего взаимопонимания по всем вопросам с Россией под общим руководством Организации Объединенных Наций и путем поддержания этого доброго взаимопонимания в течение многих мирных лет с помощью всемирного инструмента, поддерживается всей силой англоязычного мира и всеми его связями.Вот решение, которое я с уважением предлагаю вам в этом Послании, которому я дал название «Основы мира».
Как частное лицо Черчилль мог пойти на риск, осудив российскую агрессию и призвав англо-американский союз противостоять Сталину. Вначале многие, но далеко не все, американская и британская реакция была враждебно настроена к этому «разжиганию войны». Однако по мере развития событий это все больше рассматривалось как необходимое, а Черчилль — как храбрый и пророческий.
Широкая поддержка, которую в конечном итоге получила эта речь, проложила путь собственной жесткой политике «сдерживания» Трумэна и плану Маршалла по восстановлению разрушенной войной Европы.
Черчилль снова и снова в последние десять лет своей политической жизни возвращался к теме англо-американского сотрудничества, которая так хорошо сработала во время Второй мировой войны. (Программа ленд-лиза Рузвельта — хороший пример довоенной программы поддержки Великобритании и других союзников). Это была одна большая проблема, которая волновала его больше всего остального: необходимость того, чтобы англоговорящие люди с их общим наследием языка, литературы, права и конституционного правительства выступили вместе как защитники свободы.Как он сказал в речи «Сухожилий»:
[Мы] никогда не должны прекращать провозглашать бесстрашным тоном великие принципы свободы и прав человека, которые являются совместным достоянием англоязычного мира и которые посредством Великой хартии вольностей, Билля о правах, Habeas Corpus, суда суд присяжных, а английское общее право находит свое самое известное выражение в американской Декларации независимости.
Для учителей, которые хотят внимательно прочитать основные моменты выступления, мы предлагаем план урока на веб-сайте Центра Черчилля, разработанный во время Летнего института NEH на Уинстоне Черчилле.
Мы также рекомендуем следующие планы уроков EDSITEment, которые охватывают некоторые ключевые этапы дипломатии Второй мировой войны и холодной войны:
.

Кто разжег «холодную войну»? Фултонская речь Черчилля: историческая правда России от РВИО

75 лет назад Черчилль выступил с речью в Фултоне

Фултонская речь Черчилля стала спусковым крючком к началу «холодной войны» — Российская газета

Без улыбок

Выбор крестьянского сына

«Человек Литвинова»

Между Молотовым и наковальней

Первая подножка от Черчилля

Фронт без выстрелов

Вторая подножка от Черчилля

Защита Сталина

как Фултонская речь Уинстона Черчилля повлияла на начало холодной войны — РТ на русском

Говорит Черчилль

Почва для конфликта

Холодная война

Хочешь мира — готовься к холодной войне

«Занавес» Черчилля: 75 лет назад прозвучала легендарная Фултонская речь

Фултонская речь Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже

Текст речи Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже, г. Фултон, штат Миссури, США, 5 марта 1946 г.

Черчилль произносит речь «Железного занавеса»

Речь Уинстона Черчилля за железным занавесом — 5 марта 1946 года | Национальный музей Великой Отечественной войны

Познакомьтесь с авторами

Холодная война и долгий закат — Черчилль и Великая Республика | Выставки

Поднимая железный занавес

Возвращение в Америку

Черчилль и Эйзенхауэр

Выступление по железному занавесу

Черчилль и Джордж Вашингтон

«Колыбель Великой Республики»

Черчилль и Трумэн прибывают в Фултон

Прощай, старый друг

Трумэн и Черчилль

Коммунистический взгляд

Старые друзья в новой роли

Обратно в Вашингтон

С избранным президентом

«Уинстон, вернись»

В посольстве Великобритании

Бермудская конференция

Желание Черчилля встретиться с новыми советскими лидерами

Товарищи по оружию

Англо-американское братство

Последнее десятилетие

Три поколения

Войска цвета

Eden берет на себя

Прощание королевы

Разделение над Суэцем

Личный гость президента

Основатель Черчилль-колледжа

Письма первоклассников

Кеннеди и Черчилль

Уинстон Черчилль, американец

Его правда марширует на

Лев

Почему Черчилль произнес свою знаменитую речь «Железный занавес» в 1946 году?

Возвращение Черчилля к холодной войне | Центр Вильсона

Основы мира («Речь железного занавеса»)

5 марта 1946 г.

5 марта 1946 г.

Вестминстерский колледж, Фултон, Миссури

ПОЛУЧИТЕ НАШ БЮЛЛЕТЕНЬ

Уинстон Черчилль об истоках холодной войны: Фултонская речь

Добавить комментарий Отменить ответ