«Дон Кихот» вопросы с ответами
Автор J.G. На чтение 3 мин Обновлено
«Дон Кихот» вопросы с ответами помогут Вам запомнить произведение Сервантеса лучше. На основе этих вопросов Вы можете составить викторину.
«Дон Кихот» вопросы с ответами1. Каковы настоящие имена дон Кихота и Дульсинеи Тобосской? (Алонсо Кехана и АльдонсаЛоренсо.)
2. Из чего Дон Кихот сделал свой рыцарский шлем? (Из картона и железных пластинок.)
3. Что обозначала кличка его лошади? (Кличка Росинант составлена из сочетания слов rosin (кляча) и
antes (раньше), что означало «бывшая кляча»).
4. Какие профессии были у его главных приятелей? (Священник и цирюльник.)
5. Сколько было ветряных мельниц, которых дон Кихот принял за великанов?
(Тридцать или сорок)
6. Как звали жену Санчо Панса (Тереса Панса)
7. Кто украл у Санчо Пансы его серого? (Плут и вор Хинес де Пасамонте.)
8. Как звали отца Дульсинеи Тобосской?(Лоренсо Корчуэло.)
9. Из чего дон Кихот сделал четки для чтения молитв в горах Сиерра Морены? (Он оторвал полосу от подола своей рубахи и сделал на ней одиннадцать узелков, один из которых был крупнее остальных)
10. Как дон Кихоту удалось одержать победу над свирепым львом? (Лев не вышел из клетки, и было объявлено, что он струсил и побежден)
11. Какой способ был предложен, чтобы расколдовать Дульсинею Тобосскую? (Для этого Санчо Панса должен был нанести себе три тысячи триста ударов плетью).
12. Как назывался остров, губернатором которого был назначен Санчо Панса? (Баратория)
13. Сколько дней Санчо Панса управлял островом? (Десять дней.)
14. Какое условие в наследственном завещании поставил дон Кихот для будущего мужа своей племянницы? (Чтобы он не был знаком с рыцарскими романами.)
«Дон Кихот» тесты с ответами1. Каким был замысел Сервантеса относительно создания романа «Дон Кихот»?
А) Создать пародию на рыцарские романы;
Б) Написать сочинение про любовь.
2. Что делает Дон Кихот, чтобы стать рыцарем?
А) Готовит доспехи, подбирает имя себе и кличку коню, избирает даму сердца, выслуживается;
Б) Платит деньги королю, что бы тот посвятил его в рыцари.
3. Почему Дон Кихот вступает в бой с ветряными мельницами?
А) Считает, что перед ним – великаны;
Б) Этого нет в романе.
4. Почему Санчо Пансе соглашается стать оруженосцем Дон Кихота?
А) Верит обещаниям Дон Кихота, среди которых была «назначить» оруженосца губернатором острова;
Б) За деньги.
5. Перечислите черты характера Дон Кихота.
А) Благородство, бескорыстие, доброта;
Б) Жадность, мелочность, грубость.
6. Как сочувственно называет Сервантес Дон Кихота?
А) Рыцарем Печального Образа
Б) Рыцарем Белой ночи.
7. Что является центральной проблемой романа Сервантеса «Дон Кихот»?
А) Конфликт, столкновение мысленной действительности с реальной жизнью;
Б) превышение полномочий.
8. Какую цель ставит перед собой Дон Кихот с Ламанчским?
А) Защищать обиженных, бороться со злом;
Б) Заработать больше денег.
9. Назовите черты характера Санчо Панса.
А) Ум, справедливость, хитрость;
Б) Он неумёха.
10. Какие черты объединяют Дон Кихота и Санчо Панса?
А) Доброта, человечность;
Б) Они бездельники.
11 Кто написал Дон Кихота?
А Имя автора не известно
Б Мигель де Сервантес
В Мигель Сааведра
Г Джоан Роллинг
12 Что означает понятие «вечный образ»?
А Это тот образ, который волнует каждое поколение людей и поднимает проблемы, которые всегда стоят перед человечеством.
Б В оригинальном объединении противоречивых черт персонажей: мудрости и безумия, героизма и слабости.
1-б, 2-а, 3-а, 4-а, 5-а, 6-а,7-а, 8-а, 9-б, 10-а, 11 -б, 12-а
Дон Кихот и Санчо Панса 📕
Свобода, Санчо, есть одно из самых драгоценных благ, какими небо одарило людей. Сервантес
Роман Сервантеса “Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский” является одним из величайших творений мировой литературы. Его главный герой стал лицом нарицательным и на протяжении веков уже живет отдельной от Сервантеса жизнью.
И роман, и его герой должны были служить для осмеяния так называемых рыцарских романов. Но от главы к главе образ Дон Кихота все более вызывает симпатию у читателя.
В некоем ламанчском селе жил идальго по имени то
ли Кехана, то ли Кесада. Этот идальго дни напролет читал рыцарские романы. Его помешательство на этих книгах зашло так далеко, что он продал даже свою землю, чтобы приобрести новые романы. В результате идальго назвался Дон Кихотом Ламанчским и решил “как для собственной славы, так и для пользы отечества” сделаться странствующим рыцарем и отправиться на поиски приключений. Своим оруженосцем он сделал односельчанина Санчо Пансу.Это был человек добропорядочный, “однако ж мозги у него были сильно набекрень”. Дон Кихот на старой кляче, которой он дал громкое имя Росинант, и Санчо Панса на сером осле
отправились “искоренять всякого рода неправду и несправедливость”. Но добрые дела странствующего рыцаря часто оборачиваются против него самого или против тех людей, кого он берется защищать.Так, он заступился за мальчишку-пастушонка, которого избивал хозяин, и приказал тому заплатить мальчишке сполна. Но как только рыцарь уехал, хозяин до полусмерти избил мальчика.
Первое путешествие Дон Кихота закончилось тем, что его избили и, избитого, вернули домой. Священник и цирюльник уложили его в постель и устроили настоящую ревизию его библиотеки. Они сожгли большую часть рыцарских книг, чтобы способствовать исцелению бедного идальго.
Лечение не помогло. Просидев дома две недели, он вновь отправился в странствия.
Фантазер Дон Кихот и здравомыслящий крестьянин Санчо Панса хорошо дополняют друг друга. Во время очередного нелепого “подвига” – нападения на ветряные мельницы – Дон Кихот уверен, что борется с великанами и что те не устоят перед силой его меча. Санчо поднимает хозяина с земли, усаживает на коня и философски замечает: “Это уже как Бог даст”.
Хотя оба они часто бывают смешны, Дон Кихот и его оруженосец необыкновенно трогательны в своем нежелании воспринимать реальную действительность. Внешне они очень разные: Дон Кихот – высокий и худой, Санчо Панса – низенький и толстый. Но оба горят желанием бороться со злом и защищать слабых.
Окружающий мир безжалостен к странникам. Желая исполнить свой долг странствующего рыцаря, Дон Кихот освобождает группу каторжников, напав на охрану. В благодарность эти негодяи, оказавшись на свободе, побили его камнями и обобрали до нитки.
Дон Кихот готовит из Санчо, возможно, лучшего и самого бескорыстного губернатора, превращающего свой остров на краткие дни правления в царство справедливости. Санчо, пожалуй, интересен не менее своего хозяина. Его беседы и споры с Дон Кихотом, его пословицы, то нелепые, то мудрые, его простодушие и здравомыслие украшают роман.
Дон Кихот и Санчо Панса удивительно укоренились в народном сознании и воспринимались современниками как реальные люди. В наше время их имена стали нарицательными.
Дон Кихот. Шут или герой? — Слово Богослова
Иллюстрация А.И. Архиповой к роману о Дон Кихоте.
Очень много сказано о том, что хотел вложить в образ Дон Кихота Сервантес. Все хорошо усвоили, что, собираясь разоблачить и окончательно дискредитировать рыцарские романы, Сервантес решил совсем другую задачу.
Какую именно? Ну, скажем, в Дон Кихоте вкупе с Санчо Пансой создал образ Испании, что-то об испанце самое существенное проговорил. При всей убедительности этого суждения все-таки можно попытаться вглядеться в Дон Кихота с приближением к тому, кем он сам себя видел и ощущал. Это задача при своем рассмотрении обозримая, хотя, может быть, решить ее не так просто.
Итак, Дон Кихот видит себя рыцарем и принимает на себя рыцарское служение. Во-первых, по самому максимуму. И, во-вторых, служение это осуществляется в мире, который Дон Кихот конструирует сам. И конструкция его создается на основе читанных им бесчисленных рыцарских романов, принимаемых за чистую правду.
Эта двойственность подлежит уточнению. Что касается служения, то оно осуществляется Дон Кихотом всерьез, он действительно взваливает на себя все тяготы, риски, ответственность, связанные с рыцарским служением. В частности, он:
— рыцарь странствующий, то есть готовый столкнуться и сталкивающийся с испытанием своих рыцарских качеств,
— стремится защищать «вдов, сирых и убогих»,
— человек битвы и поединка,
— служит Прекрасной Даме.
Что действительно ослаблено в Дон Кихоте, далеко отходит на задний план, так это служение Церкви и сюзерену. У него нет своего короля Артура. Но это потому, что Дон Кихот один. Он не входит в рыцарский орден с его иерархией, и, кроме того, странствующий рыцарь как никакой другой предоставлен самому себе. Сам себе сюзерен и государь.
По поводу создания своего мира самим Дон Кихотом прежде всего нужно отметить, что рыцарства к началу XVII века давно уже нет. Он возвращает утраченное время. Он хочет быть рыцарем именно в рыцарском мире, никакой другой для Дон Кихота неприемлем. А этот мир доходит до скромного Ламанчского идальго через призму рыцарских романов. В этот мир он и погружается, готовый жить по его меркам. И в этом уже есть нечто от помешательства.
Осложняет образ Дон Кихота не это «помешательство» само по себе, а его несоответствие взятой на себя роли. Дон Кихоту за пятьдесят. Он худ и нескладен. Доспехи и конь под стать такому рыцарю и т.д. Все это, казалось бы, должно всецело и окончательно свести образ Дон Кихота до шутовства, сделать из него фигуру комическую и жалкую. Отчасти это и происходит, но только отчасти.
Дело ведь еще в том, что Дон Кихот благороден, благородство его искреннее и глубокое. А доблесть, великодушие, доброта, жертвенность Дон Кихота? Они тоже самые настоящие. К этому прибавим образованность, способность судить о том, что предполагает острый ум и одаренность. Что-то в Дон Кихоте слишком многое перепутано. И как это все распутывать?
Вроде бы благородство, доблесть, рыцарственность в Дон Кихоте изживают себя (комизм), но они и сохраняются в самом комизме. Вспомним: Дон Кихот — рыцарь Печального Образа. Ему есть о чем печалиться, есть о чем печалиться и нам — читателям.
Взглянем на Дон Кихота в первую очередь как на рыцаря—аристократа, героя. С самого начала повествования в книге расставлены акценты принадлежности главного действующего лица к аристократическому сословию. Дон Кихот — идальго. Одним из первых наглядных подтверждений этому является характеристика имущества Дон Кихота. Оно состоит из «фамильного копья, древнего щита, тощей клячи и борзой собаки»[1]. Ясно, что это бедный род. Ясно также, что это все же род аристократический, то есть претендующий быть лучшим. Копье, щит, лошадь — необходимый минимум вещей для рыцаря. Образ рыцаря у каждого примерно одинаков: он в доспехах, с копьем и щитом, и он должен быть на лошади. Можно еще усомниться насчет собаки. Но в любом случае собака отсылает нас к охоте, охота же — царское занятие.
Цель странствий Дон Кихота «искоренить неправду и в борении со случайностями и опасностями стяжать бессмертное имя и почет»[2]. Здесь подчеркнуты два момента: первый — «искоренить неправду» — связан со служением, с тем, чтобы приносить пользу, второй же обрамлен величием и славой. Служение, которое приносит славу. Величие и слава — удел лучших людей. Но все их подвиги еще и для того, чтобы побежденный «пал перед кроткою госпожою на колени и покорно и смиренно превознес имя Дон Кихота»[3].
Примечателен факт переименования и самого идальго, и его лошади. Они получают новые имена как при крещении, новом рождении. Новое имя получает и монах, когда принимает монашеские обеты и его посвящают в монахи. Это знак того, что человек отрекается от жизни прежней, и вступает в новую.
Последней высоты своего назначения достигают король, дворянин, аристократ, рыцарь лишь в служении. И вот сквозь всю нелепость, смешной вид и чудачество Дон Кихота в нем ясно прослеживается основное, что присуще аристократу: служение, порыв и отвага, вежливость, щедрость. Обратимся к этим реалиям по порядку, чтобы испытать их на «прочность», где они — истинные, что называется, в чистоте принципа, а где срываются в комическое и шутовское.
В Дон Кихоте есть горячее желание служения, битвы (поединка), где выявляется все его величие и доблесть. Он прямо-таки рвется в бой, несмотря ни на что (ни на отговоры своего оруженосца, ни на заведомую обреченность сражения). Причем слава, каковую стремится стяжать Дон Кихот, как уже отмечалось, обязательно посвящена Даме. Вот какие вдохновенные слова говорит рыцарь: «что может быть выше счастья и что может сравниться с радостью выигрывать сражения и одолевать врага»[4].
В ожидании битвы Дон Кихот говорит: «у меня даже сердце готово выпрыгнуть из груди, так страстно жажду я этого приключения, какие бы трудности оно ни представляло»[5]. Или: «В эти края влечет меня [. . .] желание совершить здесь некий подвиг и через то стяжать себе бессмертную славу и почет во всем мире» [6]. Однако Дон Кихот желает совершить не просто подвиг, но подвиг подвигов. Все свершаемое им устремлено к максимально возможному, к совершенному. А это и есть неотъемлемая характеристика аристократа как лучшего, когда данность совпадает или почти совпадает с заданностью.
«Подвиг мой будет таков, что отныне все странствующие рыцари станут смотреть на него как на нечто в своем роде совершенное, как на нечто, что может привести их к славе и на чем они могут проявить свое искусство»[7].
Когда же для него становится очевидным неблагоприятное стечение обстоятельств, Дон Кихот просит Санчо Панса:
«покорнейше тебя прошу, сходи в Тобосо и скажи несравненной госпоже Дульсинее, что преданный ей рыцарь пожертвовал жизнью ради того, чтобы совершить подвиг, которым он снискал бы ее любовь»[8].
При этих словах Санчо Панса заплакал горькими слезами. Заплакал — значит, эти слова задели его за живое. Но в то же время Санчо Панса предлагает отступить, свернуть, уйти от опасности: «И коли никто не видит, то и некому, стало быть, упрекнуть нас в трусости»
Дон Кихот заявлен героем не только в подвиге, но и в плане аскезы. Все потрясающие и сотрясающие душу побои, выбивания зубов, удары, голод, жесткое ложе для него желанны. Он видит в этих страданиях необходимый момент рыцарства. Знаменитые строки «вам все вершины были малы и мягок самый черствый хлеб» и про него.
Иллюстрация А.И. Архиповой к роману о Дон Кихоте.
Итак, Дон Кихот — аристократ. Аристократическое, как рыцарское и героическое, неотделимо от него. Вспомним в этой связи основные подвиги Дон Кихота. Знаменитая битва с ветряными мельницами. Дон Кихот принимает мельницы за чудовищных великанов. Они настолько огромны, что действительно их размеры соизмеримы разве что с великанами. И что же это за «обман зрения»? Бесспорно, господин видит мельницы, как и его слуга, Санчо Панса. Но в сконструированном им рыцарском мире мельницы все же совпадают с великанами. «У некоторых из них длина рук достигает почти двух миль», — говорит Дон Кихот. Он смотрит на окружающее его исходя из взятого на себя высокого служения. В приведенном сравнении он очень удачно задел что-то существенное в самом понятии мельницы, что-то от ее смысла (громадные размеры). И это свидетельствует о Дон Кихоте как человеке настоящей художественной фактуры. Далее доблестный идальго, несмотря на отговоры своего верного оруженосца, который настойчиво пытается вывести его из мира иллюзии и предъявить ему именно ветряные мельницы, вступает с великанами в «жестокий и неравный бой». Здесь весь рыцарский запал Дон Кихота. Он жаждет битвы как человек поединка, жаждет служения. «Стереть дурное семя с лица земли — значит верой и правдой послужить Богу». И неизменно, перед тем как ринуться в бой, он отдает себя под покровительство своей Прекрасной Дамы и «вонзает копье в крыло ближайшей мельницы». Налицо бесстрашие Дон Кихота. Ведь не так просто одному напасть на такого размера врага, да еще в таком количестве («не то тридцать, не то сорок ветряных мельниц»). Прибавим к этому, что наш герой сам по себе не «великан», он тощ и слаб, хоть и крепкого сложения. Это какие надо иметь внутренние силы, внутренний стержень?! В этом, бесспорно, Дон Кихот предстает перед нами как герой. Здесь необходимо вспомнить, что герой — это в первую очередь тот, кто перед лицом смерти и неминуемой гибели пренебрегает ей, тем самым утверждая себя в свободе. Все подвиги ламанчца непрестанно свидетельствуют о его бесстрашии и героизме. Героическое бесстрашие — обязательная характеристика аристократа как лучшего из людей. В конце первого тома романа Дон Кихот так говорит о себе, беседуя с Санчо Пансой:
«Говори что хочешь, твои слова не нагонят на меня страху, — ты испытываешь его, потому что такого уж ты звания человек, а я не испытываю его, потому что я другой породы»[10].
Таким образом, наш рыцарь в его представлении совершает подвиг битвы с великанами как «дурным семенем» с целью стереть их с лица земли. В конце концов, Дон Кихот повержен крылом ветряной мельницы вместе с его верным конем, копье разбито в щепки. Для нас это естественное завершение событий. Но Дон Кихот продолжает стоять на своем, не отступаясь от своего придуманного мира:
«Должно заметить, что нет ничего изменчивее военных обстоятельств. К тому же я полагаю, и не без основания, что мудрый Фрестон […] превратил великанов в ветряные мельницы, дабы лишить меня плодов победы, — так он меня ненавидит. Но рано или поздно злые его чары не устоят пред силою моего меча»[11].
Схожие моменты мы можем заметить и в следующем приключении Дон Кихота со стадами овец и баранов, которые ламанчец принимает за два неприятельских рыцарских войска. Он упорно и настойчиво не хочет воспринимать окружающую реальность. Раз за разом, приключение за приключением пребывает он в фантастическом мире, в котором, однако, действует Дон Кихот яростно, бесстрашно, в неизменной готовности поплатиться жизнью. Храбрость его достигает всегда предела человеческих возможностей. Вот он идет оказать помощь целому войску против другого войска. Дон Кихот «врезался в овечье стадо и столь отважно и столь яростно принялся наносить удары копьем, точно это и впрямь были его смертельные враги». Пастухи, заметив, какой урон наносится их стаду, стали закидывать Дон Кихота камнями. Почти каждое сражение в первом томе заканчивается для него плачевно. Камни могли смертельно ранить человека, и пастухи, испугавшись такого исхода, быстро исчезли с поля боя.
После поражения, убедившись, что это не войско, а стадо овец и баранов, Дон Кихот снова повторяет ту же песню:
«Этот преследующий меня злодей (гнусный волшебник, мой враг), позавидовав славе, которую мне предстояло стяжать в бою, превратил вражескую рать в стадо овец»[12].
Зададимся вопросом, почему Дон Кихоту никак не принять всерьез окружающую его действительность, почему он возносит ее, преобразуя в свой мир фантазий? Что-то здесь начинает проясняться уже в самом начале романа: «В некоем селе Ламанчском… жил-был один из тех идальго, чье имущество заключается в фамильном копье, древнем щите, тощей кляче и борзой собаке… возраст нашего идальго приближался к пятидесяти годам; был он крепкого сложения, телом сухопар, лицом худощав, любитель вставать спозаранку…»[13]. Здесь указание на древность рода нашего идальго, первая характеристика аристократа, но окружают его одни крестьяне. Как истинному аристократу Дон Кихоту не с кем здесь встретиться. Исключение составляют священник да цирюльник. Они здравые, неглупые, доброжелательные, но это все же не чета Дон Кихоту. С ними как с равными ему не поговорить. Возможно, отсюда его устремленность в мир иллюзий. Он одинок. И свой мир выстраивает сам из себя. Пословица «ты царь — живи один» отчасти подходит и для нашего героя ввиду того, что царь — это первый из аристократов. Обратившись к приключению с королевскими невольниками, можно увидеть несколько дополнительных акцентов касательно восприятия себя Дон Кихотом. Дон Кихот освобождает каторжников, посланных на галеры. Ему и королевский указ — не указ, ни Церковь, ни Святое Братство, коли это не сообразуется с его собственными рассуждениями. Удерживает же его в аристократических рамках его внутренняя свобода. Рассуждает Дон Кихот следующим образом: «эти люди идут на галеры по принуждению, а не по своей доброй воле. В таком случае, […] мне надлежит исполнить свой долг: искоренить насилие и оказать помощь и покровительство несчастным»[14]. Действительно, ни своего короля Артура, ни вообще какого-либо сюзерена, кому можно служить, у Дон Кихота нет. Присяга на рыцарское служение тоже дается воображаемым им самим способом. Все действия нашего рыцаря исходят лишь от него самого. Лишний раз это подтверждается возмущенными высказываниями Дон Кихота по поводу взятия его под стражу:
«… кто этот невежда, который подписал указ о задержании такого рыцаря, каков я? Кто он, не ведающий, что странствующие рыцари ничьей юрисдикции не подлежат, что их закон — меч, их юрисдикция — отвага, их уложения — собственная добрая воля?»[15]
Иллюстрация А.И. Архиповой к роману о Дон Кихоте.
Дон Кихот сам вершит суд, что и подобает делать царственной особе. В этом он отчасти свободен, самодостаточен, в этом есть нечто от царственности. Но она, опять же, сохраняется, срываясь в комизм и шутовство. Чем оборачивается его благородный поступок? Его избивают камнями те, кого он освободил. Ведь и каторжников, по сути дела, рабов своих страстей, преступников, храбрый идальго видит через призму своего особенного рыцарского мира. Дать волю этим злосчастным преступникам оказалось мало, Дон Кихоту необходимо все свершать по максимуму. Он просит облагодетельствованных им явиться к госпоже Дульсинее Тобосской. Дон Кихот и окружающих пытается втянуть в свою фантазию. Дульсинеи нет, в городе Тобосо они никого не найдут, но каторжники должны туда явиться и предстать пред ней с благодарностью и благоговением. Этот жест Дон Кихота под стать рыцарскому миру, высокому рыцарскому служению. Распутные девки в этом мире возносятся до прекрасных дам, рабы-каторжники становятся свободными людьми, которые таковыми вовсе не являются. Но это все тот же провал в шутовское.
Теперь взглянем на Дон Кихота как на рыцаря, который служит своей Даме. Понятно и уже было отмечено, что Дульсинея, Дама его — вымышленная, принадлежащая к миру иллюзий. Но здесь не все проваливается и срывается. Ведь Дон Кихот аскетически ей предан, боится всякого намека на нарушение клятвы верности — того обета, который он взял на себя. Во время пребывания в доме герцога и герцогини Дон Кихоту призналась в любви одна из их красавиц служанок. Само признание, ясное дело, — вымысел служанки чистой воды, но искушения, которые пришлось побороть Дон Кихоту — самые настоящие. Несколько раз они подступают к нему. Вот свидетельства о них:
«Ведь я не из мрамора и вы не из меди, и сейчас не десять часов утра, а полночь, даже, может быть, еще позднее, находимся же мы в более уединенном месте, нежели та пещера, где вероломный и дерзновенный Эней овладел прекрасной и мягкосердечною Дидоной»[16];
«Приход Альтисидоры привел Дон Кихота в недоумение и замешательство: он съежился и забрался под одеяла и простыни, язык же ему не повиновался… Альтисидора села на стул у его изголовья и, глубоко вздохнув, тихим и нежным голосом заговорила…»[17].
Каждый раз Дон Кихот борется с собой, остается непреклонен и в мыслях, и в действиях. Эта борьба для него не на жизнь, а на смерть. Он не может сдаться, проиграть. Борьба не просто христианина, но христианина-аскета, отсылающая нас к монашескому. Здесь Дон Кихот на высоте. Он преодолевает себя. Верность и преданность рыцаря Даме — настоящие, как настоящий и порыв к героическому подвигу.
А теперь о том, срывается ли в шутовское и комизм исключительная вежливость героя Сервантеса? Аристократ всегда неизменно вежлив, он сам совершенен в своем представлении и подчеркивает совершенство другого, вот только было бы кого. Тема вежливости, так задевающая Дон Кихота, проявляется с самого первого сюжета его странствий. При встрече с девицами легкого поведения Дон Кихот обращается к ним как подобает настоящему рыцарю — изысканно, вежливо. За их хохот он их одергивает и в то же время изъявляет порыв к служению: «я расположен лишь к тому, чтобы служить вам». Или другой пример: в тяжелых, ужасных условиях, весь побитый, доехавший на осле (в положении — поперек осла) до постоялого двора, Дон Кихот рассыпается в благодарностях и похвалах хозяйке со свойственной ему возвышенной речью и изысканными оборотами. Ни хозяйка, ни тем более девицы не могут ни оценить, ни ответить, ни даже понять, о чем толкует им ламанчец. В ситуации отсутствия собеседника вежливость Дон Кихота неизменно не находит выхода, оборачивается комизмом. Коль скоро Дон Кихоту есть с кем говорить, есть человек его круга, (аристократы, дон Диего де Миранда, герцог с герцогиней), он всегда на высоте, вряд ли кто может с ним тягаться в отношении учтивости, галантности, обходительности, предусмотрительности. Они истинные, настоящие. Например, при встрече с неизвестным дворянином «Дон Кихот ответил на его поклон не менее любезно и спешившись с чрезвычайным дружелюбием и непринужденностью обнял его, и так долго сжимал он его в своих объятиях, словно они были век знакомы». При этом непринужденность выявляет то, что благожелательность, присущая нашему идальго, столь естественна и свободна, что вне ее Дон Кихота трудно вообразить. Эти достоинства Дон Кихота срываются в комизм лишь там, где его высокому порыву не с кем встретиться. Первый том романа изобилует эпизодами в этом роде. Дон Кихот как будто растрачивает себя впустую, «мечет бисер перед свиньями».
Ко всем добродетелям Ламанчского рыцаря прибавим еще и щедрость. Тема щедрости, осыпания дарами — царская. Санчо пошел на служение к Дон Кихоту, потому что «хотел стать не только губернатором острова, но и вознестись еще выше», Дон Кихот щедро обещает ему в награду и остров, и губернаторство. Странно только, что, еще не владея толком ничем, наш герой дает такие обещания заранее, как будто он уже властвует не одним островом. Щедрость Дон Кихота и его бескорыстие между тем подтверждаются не только на словах. Когда два странствующих искателя приключений находят чемодан, все обнаруженные золотые монеты Дон Кихот отдает своему верному спутнику, чему Санчо несказанно рад. Сам Дон Кихот так объясняется на этот счет:
«…нещедрый богач — это все равно, что нищий скупец: ведь счастье обладателя богатств заключается не в том, чтобы владеть ими, а в том, чтобы расходовать, и расходовать с толком, а не как попало»[18].
Во втором томе Дон Кихот несколько неожиданно становится вовсе не бедным и пользуется этим. Он неоднократно одаряет Санчо Панса, да и других участников приключений: «…все в мире и согласии поужинали за счет Дон Кихота, коего щедрость была беспредельна».
Иллюстрация А.И. Архиповой к роману о Дон Кихоте.
Прибавим к рассмотренным героическому порыву, верности своей Даме, вежливости, щедрости еще и образованность Дон Кихота. Рыцарь как аристократ не просто воюет, он еще и «проповедует не хуже любого доктора Парижского университета». Он человек разносторонне образованный, ориентирующийся практически во всех сферах знания.
Санчо Панса называет своего господина истинным богословом. В подтверждение этому приведем следующие рассуждения Дон Кихота о католической вере:
«…религия же велит нам делать добро врагам и любить ненавидящих нас, каковая заповедь представляется трудноисполнимою лишь тем, кто помышляет более о мирском, нежели о божественном, и для кого плоть важнее духа, ибо Иисус Христос, истинный богочеловек, который никогда не лгал и не мог и не может лгать, сказал, давая нам свой закон, что иго его благо и бремя его легко, а значит, он не мог заповедать нам ничего непосильного»[19].
Поначалу Дон Кихот как будто не выходит за пределы общих мест, однако заключение в его рассуждении вовсе не банально, так что над ним впору задуматься и богослову. Помимо образованного человека Дон Кихот предстает перед нами как христианин. Приведем несколько цитат, характеризующих Дон Кихота как правоверного католика, а не только рыцаря-аристократа:
«Путь порока, широко раскинувшийся и просторный, кончается смертью, путь же добродетели, тесный и утомительный, кончается жизнью, но не тою жизнью, которая сама рано или поздно кончается, а тою, которой не будет конца»[20].
«Все эти и прочие великие и разнообразные подвиги были, есть и будут деяниями славы, слава же представляется смертным как своего рода бессмертие, и они чают ее как достойной награды за свои славные подвиги, хотя, впрочем, нам, христианам-католикам и странствующим рыцарям, надлежит более радеть о славе будущего века там, в небесных эфирных пространствах, ибо это слава вечная, нежели о той суетной славе, которую возможно стяжать в земном и преходящем веке и которая, как бы долго она ни длилась, непременно окончится вместе с дольним миром, коего конец предуказан, — вот почему, Санчо, дела наши не должны выходить за пределы, положенные христианскою верою, которую мы исповедуем. Наш долг в лице великанов сокрушать гордыню, зависть побеждать великодушием и добросердечием, гнев — невозмутимостью и спокойствием душевным, чревоугодие и сонливость — малоядением и многободрствованием, любострастие и похотливость — верностью, которую мы храним по отношению к тем, кого мы избрали владычицами наших помыслов, леность же — скитаниями по всем странам света в поисках случаев, благодаря которым мы можем стать и подлинно становимся не только христианами, но и славными рыцарями»[21].
В Дон Кихоте соединяется устремленность к Богу, монашеская сдержанность и аристократизм в его максимальной проявленности. В той мере, в какой Дон Кихот аристократ, он свободен, личностное в нем совпадает с самим собой, роль свою он не играет, но живет ею. Дон Кихот как христианин исполняет и главную заповедь Господню: возлюбить ближнего своего как самого себя. Жертвенность нашего идальго зачастую поражает, он обращен к другому. Это превосходит аристократическую учтивость, вежливость, тактичность. Дерзнем назвать его отношение к ближнему любовью.
Как у истинного рыцаря, у Дон Кихота есть свой оруженосец. Дон Кихот — сюзерен своего вассала, что соответствует норме рыцарства. Однако вот вопрос, который остается открытым: насколько их отношения всерьез и не проваливаются ли и они в комизм. Здесь на первый план выходит то, что отношения Дон Кихота и Санчо Пансы — суть отношения «господина — слуги». Линия «господин — слуга» интересна еще и тем, что она встречается в литературе неоднократно. Говорят, каков слуга, таков и господин. В каком-то смысле это действительно так. Обломов и Захар, Петр Гринев и Савельич — яркие тому примеры. Каждый остается на своем месте, но при этом их связывает, роднит нечто невидимое. Сердцевину этих отношений составляет забота господина о своем слуге и верность и преданность оруженосца своему сюзерену. У Дон Кихота и Санчо они истинные и настоящие. Это видно, к примеру, из приключений с погонщиками- янгусцами. Росинант приударил за одной из кобылиц из стада погонщиков, и пришлось его выручать. Янгусцев было человек двадцать, а наших героев только двое. Санчо Панса последовал примеру Дон Кихота и «побеждаемый и увлекаемый его примером […] выхватил он свой меч и ринулся на янгусцев». При этом то, что составляет сердцевину рыцарства, то, что вдохновляет Дон Кихота, его рыцарский запал, его порыв, его мужественное, горячее сердце, Санчо Панса все же до конца не понимает, осмыслить не может. Ему лишь бы упрятаться, уйти от опасности. Но в самые опасные моменты он предан и верен своему господину, следует за ним и подражает ему в проявлениях отваги и смелости, хотя это, по словам Санчо, ему вовсе не свойственно. Дон Кихот своим бытием как будто «приподнимает» слугу до себя, и у трусливого Санчо появляется героический запал. Санчо Панса уже в середине второго тома говорит: «… а главное, я человек верный, так что, кроме могилы, никто нас с ним разлучить не может». В то же время, и Дон Кихот верен своему обещанию, и даже сверх того, выяснилось, что при неблагоприятных условиях Санчо Панса мог рассчитывать на жалование, которое Дон Кихот заранее для него подготовил. С обеих сторон — личностные отношения, основанные на взаимном уважении, служении. «Порукой мне твоя преданность и твое благородство», — говорит Дон Кихот, обращаясь к своему оруженосцу. На этот раз перед нами уже не чистая фантазия, а разве что некоторое преувеличение.
Примечательно, что после того, как Санчо Панса позволяет себе посмеяться над своим господином, даже поиздеваться (передразнивая его), Дон Кихот ставит оруженосца на место, делая ему строгое замечание. Должна быть дистанция между рыцарем и его вассалом.
Дистанция уважения, почтения. «Господин — это второй отец, почитать его надо наравне с отцом». В свою очередь, Санчо Панса платит своему господину той же монетой: «Никогда в жизни не служил я такому храброму господину, как вы, ваша милость». Санчо опускается перед ним на колени, целует руку, величает «ваша милость», «государь мой», «отец».
«Санчо, понурив голову, подошел к своему господину и попросил пожаловать руку, и тот величественно ее пожаловал. Когда же Санчо поцеловал руку, Дон Кихот благословил его и велел следовать за ним»[22].
Санчо Панса признает превознесенность, совершенство своего «государя», почтение, которое он выражает в служении. При этом он видит и знает нелепости и огрехи своего хозяина, но это не препятствует служению ему. Так, Санчо Панса разъясняет служанке на постоялом дворе значение слова «странствующий рыцарь»:
«Странствующий рыцарь — это, знаете ли, сестрица, такая штука! Только сейчас его избили — не успеешь оглянуться, как он уже император. Нынче беднее и несчастнее его нет никого на свете, а завтра он предложит своему оруженосцу на выбор две, а то и три королевские короны»[23].
Здесь помимо почитания своего господина еще и присутствие чего-то чудесного, сверхчеловеческого, недоступного для нас, простых людей, связанного с господином.
Какая-то непреодолимая дистанция разъединяет рыцаря и оруженосца, что не мешает им быть близкими друг другу и, более того, составлять некое единство: «Когда болит голова, то болит и все тело, а как я есть твой господин и сеньор, то я — голова, ты же — часть моего тела, коль скоро ты мой слуга, потому-то, если беда стряслась со мною, то она отзывается на тебе, а на мне — твоя»[24]. Это единство не просто забавных отношений, но единство любви. Слова Санчо Пансы подтверждают это неоднократно:
«Он делает только добро, коварства этого самого в нем ни на волос нет, всякий ребенок уверит его, что сейчас ночь, хотя бы это было в полдень, и вот за это простодушие я и люблю его больше жизни и, несмотря ни на какие его дурачества, при всем желании не могу от него уйти»[25]. Или: «Любовь к своему господину возобладала в нем над привязанностью к серому»[26].
Отношения сюзерена и вассала в данном случае есть отношения верности, служения и разрешаются в дружеские отношения, которые в своей сути возносятся на высшую ступень — любви.
Таким образом, в Дон Кихоте сходятся два момента, или же в нем есть некая двойственность. А именно: как рыцарь Дон Кихот истинный герой, аристократ, вежлив, предан, образован, богобоязнен, щедр, истинный господин. Действуя же в мире иллюзий, фантазий, он предстает нам со своей комической стороны. В образе Дон Кихота нет чистоты ни героического, ни шутовского. Как только мы заговариваем о нем как о аристократе, рыцаре, герое, тут же они оборачиваются комизмом, выявляется шут. Но и остановиться на шуте мы не можем. В этом и есть то притягательное, неуловимое, неразрешимое, что есть в образе Дон Кихота. Шутовское в Дон Кихоте как будто тоже из «высшей» реальности. Это шутовство не плебея, не простолюдина. Он аристократ. Но как мы уже упоминали предмет его действий неадекватен. Он направлен на мир иллюзий. В этом и обвиняют Дон Кихота все подряд. В этом и вправду его беда. Отсюда и шутовское. Сам же образ шута — образ низовой культуры. В этом отношении у Дон Кихота шутовство не шута, и оно не удерживается в его образе, но все время вытесняется аристократическим. Не все стороны его личности оборачиваются шутовством, есть в нем «нерастворимое» истинно аристократическое, как верность своей Даме, героический запал, щедрость и учтивость, отношения с оруженосцем.
Иллюстрация А.И. Архиповой к роману о Дон Кихоте.
Заканчивая разговор о шутовстве Дон Кихота, как и о его героизме, обратимся к заключительной части романа, когда так называемый рыцарь Луны, или лиценциат Самсон Карраско побеждает Дон Кихота. Тот вынужден выполнить условие поединка — отстраниться от рыцарских странствий на целый год. Дон Кихота вырвали из его иллюзорного мира. Его не просто физически повергли наземь, надлом произошел в его душе. Мир иллюзий перестает существовать. Но вместе с ним в какой-то степени перестает существовать и сам наш герой — Дон Кихот. Нет его фантазий, нет шутовства, но нет и его подвигов, нет героического порыва и пафоса. По большому счету исчезает Дон Кихот, остается Алонсо Кихано Добрый, который принимает дежурное покаяние и умирает. Дальнейшее существование для него невозможно.
Так шут ли Дон Кихот, сошел он с ума, или он герой? Что все-таки произошло: шут Дон Кихот помешался на рыцарстве или это настоящий рыцарь ударился в шутовство? Не то и не другое не может быть признанным последним словом о Дон Кихоте. Надо же, оказывается Дон Кихот не сумасшедший. Он сошел с ума, но нашего, — обыденного, повседневного, здравого смысла. А не с ума как такового. И куда же Дон Кихот тогда угодил? Туда, где ему видится рыцарская ойкумена.
Рыцарский роман стал всей его жизнью. Это аристократический рыцарский экстремизм. Он очень испанский. Испанец живет по высшей планке и знать не хочет, соответствуют ли его стремления внешним обстоятельствам. Величие испанец будет разыгрывать до последнего, даже когда для этого нет никаких оснований. Образ испанца — образ Дон Кихота. Его отличает как благородство, так и беспочвенность.
Журнал «Начало» №28, 2013 г.
[1] Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский: В 2-х ч. / Пер. с исп. Н.М. Любимова. Фрунзе, 1979. Т. 1. С. 23.
[2] Там же. С. 25.
[3] Там же. С. 27.
[4] Там же. С. 146.
[5] Там же. С. 165.
[6] Там же. С. 223.
[7] Там же.
[8] Там же. С. 165.
[9] Там же.
[10] Там же. С. 463.
[11] Там же. С. 70.
[12] Там же. С. 152.
[13] Там же. С. 23.
[14] Там же. С. 189.
[15] Там же. С. 458.
[16] Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский: В 2-х ч. / Пер. с исп. Н.М. Любимова. Фрунзе, 1979. Т. 1. С. 371.
[17] Там же. С. 539.
[18] Там же. С. 52.
[19] Там же. С. 221.
[20] Там же. С. 53.
[21] Там же. С. 65.
[22] Там же. Т. 1. С. 275.
[23] Там же. С. 121.
[24] Там же. Т. 2. С. 23.
[25] Там же. С. 99.
[26] Там же. С. 85.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
ПохожееДон Кихот: неотвратимая сила добра | Публикации
«Мигелю де Сервантесу Сааведре — от некоего села ла-манчского». Жители Аргамасилья-де-Альбы ни на минуту не сомневаются, что Дон Кихот был их земляком
Городок этот лежит в котловине между четырьмя отрогами безымянных холмов. Чаша неглубока, но ее достаточно, чтобы не пропускать горные ветры, которые так облегчают жизнь и дыхание Пуэрто-Лаписе. Воздух словно бы обретает тут большую массу, он тает каплями, как мороженое, отягощая и без того ослабленную постоянным солнечным жаром землю. Даже пчелы зависают в странной летаргии в нескольких сантиметрах над цветами. От этой густой золотистой «пенки» все вокруг впадает в состояние оцепенения.
Вот и мы уже битых полчаса заняты престранным делом: пытаемся вызволить своего «росинанта» из недр подземной автостоянки, которая неожиданно оказалась заперта. Выяснить в этот час, кому она принадлежит и у кого ключ, в поселке, где нет никого, кроме местных жителей, невозможно: сиеста! На улицах — никого, в дома стучать — бесполезно. От отчаяния зашагал я по первому попавшемуся проулку, зло скользя глазами по окнам и дверям первого этажа. И вдруг наткнулся взглядом на скромную табличку с именем владельца квартиры: «Сервантес». Решив до конца играть по правилам этого до безумия изнуренного солнцем мира, позвонил. И мне, представьте, ответили.
— Сеньор Сервантес?
— К вашим услугам.
Пауза. Соблазн оказался непреодолим:
— Э-э… Литератор?
— Никак нет. Полицейский.
От радости я позабыл о комизме ситуации:
— Полицейский! Вас-то нам и нужно. Не могли бы вы отпереть подземную стоянку или сказать, где найти того, кто может?
Краткое общение закончилось для нас благополучно: у алькасарской полиции оказались ключи от всех помещений муниципального значения. Поверить трудно, но так было. Такой вот своеобычный кастильский абсурд.
Глава 4. Любовь героя
«В самую глухую полночь, а может быть, и не в cамую, Дон Кихот и Санчо покинули рощу и вступили в Тобосо…
— Сын мой Санчо! Указывай мне путь во дворец Дульсинеи, может статься, она уже пробудилась… Да ты смотри, Санчо: или я плохо вижу, или же вон та темная громада и есть дворец Дульсинеи. — Дон Кихот приблизился вплотную к темневшей громаде и увидел высокую башню, и тут только уразумел он, что это не замок, а собор. И тогда он сказал: — Мы наткнулись на церковь, Санчо».
Свернув с основного шоссе на Альбасете, мы въехали в родную деревню Дульсинеи и выбрались на главную площадь селения, к той самой церкви Сан-Антонио-Абад, на которую «наткнулись» герои романа. Только теперь перед ней еще стоит памятник: коленопреклоненный Кихот с непомерно длинными конечностями перед Дульсинеей в ее реалистическом образе — грубоватой крестьянки, которая в два раза крупнее своего кабальеро.
В остальном же все в Тобосо осталось, как прежде: звездное небо, душистый воздух, насыщенный ароматами шафранной розы, странные тени, отдаленные хозяйственные шумы да тот самый собачий лай, который показался дурным предзнаменованием рыцарю. Разве что ослов уже не осталось, а в остальном и это селение ничуть не изменилось за 400 лет. Точно так же в поздний час представляется оно почти вымершим. Только на центральной площади, в таверне «Сон Дон Кихота», вовсю идет веселье. Бодрая и плотная, с крупными красными руками и лошадиными зубами трактирщица одновременно подливает напитки гостям у стойки, балагурит с ними, стучит на клавишах кассы, командует подавальщицами и смотрит футбол по телевизору. Сегодня СанХосе, День Святого Иосифа, выходной день в Кастилии — Ла-Манче.
Услышав, что мы ищем ночлег, девица не стала задавать лишних вопросов, а просто взяла меня за руку, вывела через заднюю дверь таверны и махнула мокрой тряпкой куда-то влево: «Прямо до низкой каменной арки, слева — дубовая дверь в гостиницу «Под аркой». Не стучи — не откроют, а пошарь рукой под дверью, там лежит бумажка с телефоном. Хозяйку зовут Энкарна. Передай ей привет и скажи, чтобы заглянула к Дульсинее за марципаном. Будешь спать, как король, сеньорито…»
В Тобосо девочек часто называют Дульсинеями, хотя в любой другой части страны это имя сочли бы смешным и претенциозным. Мой новый знакомый, образованнейший дон Хосе Энрике, профессор-химик, который несколько лет назад оставил профессорскую кафедру ради прогулок с гостями по родному селу, делится правдивыми анекдотами вроде: Дульсинея Ортис, дочь аптекаря, поехала в Мадрид учиться на врача. Подала документы в университет. А в тамошней анкете графа «место рождения» следует сразу за «именем собственным». Получилось, как вы понимаете, «Дульсинея из Тобосо» в совершенно прямом смысле.
Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Том 1. — М., Наука. 2003
%PDF-1.5 % 1 0 obj > endobj 4 0 obj /Author /Creator >> endobj 2 0 obj > endobj 3 0 obj > stream
Часть 1 Глава 37 — Дон Кихот
Часть 1 Глава 37 — Дон Кихот – Сервантес
содержащая продолжение истории славной инфанты Микомиконы и повествующая о других забавных приключениях
Санчо слушал все это не без душевного прискорбия, ибо надежды его на получение титула разлетелись и развеялись в прах: прелестная принцесса Микомикона превратилась в Доротею, великан – в дона Фернандо, а между тем его господин, ничего не подозревая, спит себе крепким сном. Доротея все еще не могла поверить, что ее счастье – не сон; Карденьо тоже мнилось, что его счастье – греза, да и Лусинда склонна была так же думать о своем счастье. Дон Фернандо благодарил провидение за то, что оно над ним сжалилось и вывело его из сложнейшего лабиринта, где он чуть было не погубил свою душу и доброе имя; словом, все, кто находился на постоялом дворе, были рады и счастливы, что это, казалось, безнадежно запутанное дело так благополучно окончилось. Священник всему этому давал весьма разумное истолкование и каждого поздравлял с радостью; но никто так не ликовал и не торжествовал, как хозяйка постоялого двора, ибо Карденьо и священник обещали с лихвою возместить ей убытки, понесенные из-за Дон Кихота. Только Санчо, как уже было сказано, сокрушался, горевал и тужил; с унылым видом явился он к своему господину, который только что проснулся, и сказал:
– Ваша милость, сеньор Печальный Образ, может спать сколько влезет: никакого великана теперь убивать не нужно и не нужно возвращать принцессе ее королевство, – все уже сделано и все кончено.
– Я тоже так думаю, – сказал Дон Кихот, – у меня завязался с великаном такой лютый и жаркий бой, подобного которому, пожалуй, больше не выпадет на мою долю. Я ему – раз! – и голова с плеч долой, а крови вытекло из него столько, что она струилась потоками по всему полу, будто вода.
– Скажите лучше – будто красное вино, ваша милость, – возразил Санчо. – Было бы вам известно, коли вы этого не знаете, что убитый великан – это продырявленный бурдюк, кровь – это шесть арроб красного вина, которое было у него в брюхе, а отрубленная голова… разэдакая мамаша, и ну их всех к чертям!
– Что ты говоришь, безумец! – вскричал Дон Кихот. – В своем ли ты уме?
– Встаньте, ваша милость, – сказал Санчо, – и поглядите, что вы натворили и сколько нам придется уплатить, а заодно поглядите и на королеву, которая превратилась в самую обыкновенную даму по имени Доротея, и еще тут случилось много такого, что если вы только в это вникнете, то, верно уж, дадитесь диву.
– Меня ничто не удивит, – возразил Дон Кихот. – Если ты помнишь, я еще в прошлый раз, когда мы здесь останавливались, сказал тебе, что все, что в этом доме происходит, это чародейство, и нет ничего странного в том, что и теперь то же самое.
– Я бы всему этому поверил, – объявил Санчо, – когда бы и мое летание на одеяле было такого же рода делом, но в том-то и штука, что это было самое настоящее и доподлинное летание. И я собственными глазами видел, как этот же хозяин держал за один конец одеяло и весело и ловко подбрасывал меня чуть не до неба, и смех его был столь же могуч, сколь мощны были его телодвижения. И хотя я человек простой и грешный, а все-таки я стою на том, что ежели тебе эти люди знакомы, значит, нет никакого чародейства, а есть великая трепка и величайшая незадача.
– Ну, ничего, бог даст, все уладится, – заметил Дон Кихот. – Подай мне одеться, – я пойду узнаю, что это за происшествия и превращения, о которых ты рассказываешь.
Санчо подал ему одеться, а пока он одевался, священник рассказал дону Фернандо и всем присутствовавшим о безумных выходках Дон Кихота и о той хитрости, на какую они пустились, чтобы вызволить его с Бедной Стремнины, куда, как ему казалось, он удалился из-за того, что его сеньора пренебрегла им. Далее священник рассказал почти обо всех приключениях, о которых он слышал от Санчо, и все много дивились им и смеялись и в конце концов пришли к мысли, к какой приходил всякий, кто сталкивался с Дон Кихотом, а именно – что ни один расстроенный ум не страдал таким необыкновенным видом помешательства. Еще священник сказал: коли счастливая развязка не даст, мол, сеньоре Доротее возможности продолжать игру, то необходимо подыскать кого-нибудь другого и попросить доставить Дон Кихота на родину. Карденьо сказал, что надобно довести дело до конца и что Лусинда заменит Доротею и сыграет за нее.
– Нет, так не годится, – возразил дон Фернандо, – пусть лучше Доротея продолжает в том же духе. Если только имение доброго этого кавальеро отсюда недалеко, я с радостью буду содействовать его исцелению.
– Не больше двух дней пути.
– Да хотя бы и больше – ради такого доброго дела я с удовольствием туда съезжу.
В это время вошел Дон Кихот в полном боевом снаряжении, с погнутым шлемом Мамбрина на голове, держа в руке щит и опираясь на жердеобразное свое копье. Он поразил дона Фернандо и всех остальных странною своею наружностью: лицом в полмили длиною, испитым и бледным, разнородностью своих доспехов и важным своим видом, и все примолкли в ожидании, что он скажет, а он необычайно торжественно и спокойно, устремив взор на прелестную Доротею, молвил:
– Мой оруженосец, прелестная сеньора, довел до моего сведения, что ваше величие рухнуло и что вы, как таковая, перестали существовать, ибо из королевы и знатной сеньоры превратились в обыкновенную девушку. Если это случилось по воле вашего отца, короля-чернокнижника, опасавшегося, что я не окажу вам должной и необходимой помощи, то уверяю вас, что он круглый невежда и в рыцарских историях он разбирается плохо. Ведь если б он читал и изучал их столь же внимательно и долго, как изучал и читал их я, то на каждом шагу находил бы в них примеры того, как другие рыцари, менее славные, чем я, справлялись с более сложными задачами, а убить какого-то там великанишку, пусть даже предерзкого, тут еще ничего мудреного нет. Ведь я с ним встретился назад тому всего несколько часов – и уже… но я лучше помолчу, а то еще скажут, что я лгу. Однако время, разгласитель всех тайн, в один прекрасный день откроет и мою тайну.
– Вы встретились с двумя бурдюками, а не с великаном, – вмешался хозяин.
Но дон Фернандо велел ему замолчать и ни под каким видом не прерывать Дон Кихота, а Дон Кихот продолжал:
– В заключение я хочу вам сказать, благородная и развенчанная сеньора, что если отец ваш произвел с вашей особой эту метаморфозу по вышеуказанной мною причине, то ни в коем случае не придавайте ей веры, ибо нет на свете такой опасности, через которую мой меч не проложил бы дороги, и с помощью этого же меча, который обезглавил и повергнул наземь вашего недруга, я вам на главу возложу в скором времени корону вашей родной земли.
Дон Кихот умолк и стал ждать, что скажет принцесса, а та, зная, что дон Фернандо намерен не прекращать обмана, пока не проводит Дон Кихота до дому, с великою важностью и приятностью заговорила:
– Кто бы ни сказал вам, доблестный Рыцарь Печального Образа, что сущность моя изменилась и стала иною, он сказал неправду, ибо я и сегодня та же, что была вчера. Известного рода перемена во мне, в самом деле, произошла благодаря некоторой выпавшей на мою долю удаче, и доля моя стала теперь лучше, чем я могла ожидать, но это не значит, что я перестала быть такою, какой была прежде, и что я отказалась от всечасной моей мысли прибегнуть к помощи вашей мощной и непобедимой длани. А посему, государь мой, благоволите снять с моего родного отца подозрение и признайте, что он был человек мудрый и проницательный, ибо благодаря своей науке сыскал такой легкий и верный способ выручить меня из беды: ведь я убеждена, что если б не вы, сеньор, то не видать бы мне того счастья, которого я удостоилась ныне. Все это могут подтвердить нелицеприятные свидетели моего счастья, то есть большинство здесь присутствующих сеньоров. Нам только придется тронуться в путь завтра, – сегодня мы все равно много не проедем, что же касается успешного завершения начатого предприятия, то тут я полагаюсь на бога и на вашу неустрашимость.
Так говорила умница Доротея, и, выслушав ее, Дон Кихот обратился к Санчо и с сердцем сказал ему:
– Вот что я тебе скажу, паршивец Санчо: другого такого пакостника, как ты, нет во всей Испании. Говори, вор-побродяжка, не ты ли мне только что объявил, что принцесса превратилась в девицу по имени Доротея, а что отрубленная мною голова великана – разэдакая мать, и всей этой чушью так меня озадачил, как это еще никому не удавалось? Клянусь… – тут он возвел очи к небу и стиснул зубы, – что я готов искрошить тебя, дабы впредь неповадно было всем лживым оруженосцам, какие когда-либо у странствующих рыцарей заведутся!
– Успокойтесь, государь мой, – сказал Санчо. – Очень может быть, что я ошибся насчет превращения сеньоры принцессы Микомиконы, ну, а насчет головы великана, вернее сказать, насчет продырявленных бурдюков и насчет того, что кровь – это красное вино, то уж тут я, ей-богу, не ошибся, потому вон они, худые бурдюки, у изголовья вашей милости, а вина на полу – целое озеро. Погодите, хлопнет это вас по карману – тогда поверите, то есть, я хочу сказать, поверите, когда его милость сеньор хозяин подаст вам счет. А что сеньора королева как была, так и осталась, то я этому душевно рад, – стало быть, мое от меня не уйдет.
– Вот что я тебе скажу, Санчо, – объявил Дон Кихот, – прости меня, но ты дурак, и баста.
– Баста, – подхватил дон Фернандо, – не будем больше об этом говорить. И коли сеньора принцесса хочет, чтобы мы поехали завтра, ибо сегодня уж поздно, значит, так тому делу и быть, и всю ночь до рассвета мы можем провести в приятной беседе, а с рассветом выедем и будем сопровождать сеньора Дон Кихота, ибо все мы желаем быть очевидцами смелых и неслыханных подвигов, которые ему надлежит совершить во исполнение данного им великого обета.
– Это мне надлежит служить вам и сопровождать вас, – возразил Дон Кихот. – Я чрезвычайно вам благодарен за ваше доброе ко мне расположение и за ваше лестное мнение обо мне, которое я непременно постараюсь оправдать, хотя бы это стоило мне жизни, и даже еще дороже, если только что-нибудь может стоить дороже.
Долго еще Дон Кихот и дон Фернандо обменивались любезностями и изъявлениями преданности; умолкнуть же их невольно заставил некий путешественник, который в это время вошел на постоялый двор и по одежде которого можно было догадаться, что это христианин, недавно прибывший из страны мавров, ибо на нем было коротенькое синего сукна полукафтанье с рукавами до локтей и без воротника, синие полотняные штаны, такого же цвета берет, на ногах желтые полусапожки, через плечо перевязь, а на перевязи кривая мавританская сабля. Сзади ехала на осле женщина, одетая по-мавритански: лица ее не было видно под покрывалом, на голове у нее была парчовая шапочка, альмалафа доходила ей до самых пят. Мужчина был статен и широкоплеч, лет около сорока, несколько смугловат, с длинными усами и красивою бородою; словом, наружность его говорила о том, что, будь он хорошо одет, его приняли бы за человека знатного и родовитого. Войдя, он спросил комнату; ему сказали, что свободной комнаты нет, и это его, видимо, огорчило; он подошел к женщине, которую по одежде можно было принять за мавританку, и подхватил ее на руки. Лусинда, Доротея, хозяйка, ее дочь и Мариторнес, привлеченные диковинным и дотоле невиданным нарядом мавританки, обступили ее, и Доротея, заметив, что и мавританка и ее спутник приуныли, оттого что им негде остановиться, со свойственною ей приветливостью, учтивостью и рассудительностью сказала:
– Пусть не смущает вас, госпожа моя, отсутствие удобств: ведь на постоялых дворах везде так, однако ж если вам благоугодно будет остановиться у нас, – примолвила она, указывая на Лусинду, – то на всем протяжении вашего пути вряд ли вы найдете более радушный прием.
Женщина под покрывалом ничего ей на это не ответила, а только встала, скрестила на груди руки и в знак благодарности поклонилась в пояс. А как она при этом не проронила ни слова, то все заключили, что она, вне всякого сомнения, мавританка и что она не умеет говорить по-христиански. В это время подошел пленник, который до того был занят чем-то другим, и, видя, что женщины окружили его спутницу, а она на все их слова отвечает молчанием, сказал:
– Сеньоры мои! Эта девушка с трудом понимает наш язык и говорит только на языке своей отчизны, – вот почему она, должно полагать, не отвечала и не отвечает на ваши вопросы.
– Мы не задавали ей никаких вопросов, – возразила Лусинда, – мы только предложили ей переночевать вместе с нами в той комнате, где мы остановились и где она найдет все удобства, какие только может предоставить ночевка на постоялом дворе, ибо это наш долг – оказывать гостеприимство всем нуждающимся в нем чужестранцам, в особенности женщинам.
– За себя и за нее я целую вам руки, госпожа моя, – сказал пленник, – и высоко ценю, ценю по достоинству вашу услугу, ибо, приняв в соображение, при каких обстоятельствах и сколь знатными, судя по вашему виду, особами она оказана, ее нельзя не признать великой.
– Скажите, сеньор, эта сеньора – христианка или мавританка? – спросила Доротея. – Ее наряд и ее молчание заставляют нас думать о ней не то, что бы мы хотели.
– Она мавританка по одежде и по плоти, в душе же она ревностная христианка, ибо горит желанием сделаться таковою.
– Значит, она еще не крещена? – спросила Лусинда.
– Мы не успели, – отвечал пленник. – С той поры, как она оставила Алжир, родную землю свою и страну, и до сего дня над ней ни разу не нависала угроза смерти, которая могла бы принудить ее креститься без предварительного ознакомления со всеми обрядами, соблюдать которые велит нам святая церковь. Но, даст бог, скоро она примет крещение, как подобает особе ее звания, ибо звание ее выше, чем можно предполагать, глядя на ее и мой наряд.
Слова эти вызвали у слушателей желание узнать, кто такие мавританка и пленник, но никто не решился об этом спросить, – всем было ясно, что прежде должно им дать отдохнуть, а потом уже их расспрашивать. Доротея взяла мавританку за руку, усадила ее рядом с собой и попросила снять покрывало. Мавританка взглянула на пленника, точно спрашивая, что ей говорят и как ей надлежит поступить. Он ей сказал по-арабски, что ее просят снять покрывало и чтобы она так и сделала; тогда она откинула покрывало, и взорам всех открылось столь прекрасное ее лицо, что Доротее она показалась красивее Лусинды, а Лусинде – красивее Доротеи, прочие же нашли, что если кто и выдержит сравнение с ними обеими, то только мавританка, а некоторые даже кое в чем отдавали ей предпочтение. А как красота наделена исключительною способностью и благодатною силою умиротворять дух и привлекать сердца, то всем захотелось обласкать прелестную мавританку и угодить ей.
Дон Фернандо спросил пленника, как зовут мавританку, – тот сказал, что ее зовут Лела Зораида, а мавританка, услышав это, поняла, о чем на языке христиан спрашивают пленника, и весьма поспешно, с живостью и беспокойством проговорила:
– Нет, не Зораида, – Мария, Мария! – Этим она хотела сказать, что ее зовут Мария, а не Зораида.
Самые эти слова и то волнение, с каким мавританка их произносила, не одну слезу исторгли у присутствовавших, особливо у женщин, от природы нежных и добросердечных. Лусинда с чрезвычайною ласковостью обняла ее и сказала:
– Да, да, Мария, Мария.
А мавританка подтвердила:
– Да, да, Мария – Зораида маканш! (Что значит: нет.)
Между тем наступил вечер, и по распоряжению спутников дона Фернандо хозяин приложил все свое усердие и старание, чтобы ужин удался на славу. И когда пришло время и все сели за длинный стол, вроде тех, что стоят в трапезных и в людских, ибо ни круглого, ни четырехугольного на постоялом дворе не оказалось, то на почетное, председательское место, хотя он и отнекивался, посадили Дон Кихота, Дон Кихот же изъявил желание, чтобы рядом с ним села сеньора Микомикона, ибо он почитал себя ее телохранителем. Рядом с ними сели Лусинда и Зораида, против них дон Фернандо и Карденьо, затем пленник и прочие кавальеро, а рядом с дамами священник и цирюльник, и все с великим удовольствием принялись за ужин, но еще большее удовольствие доставил им Дон Кихот – вновь охваченный вдохновением, как во время ужина с козопасами, когда он произнес столь длинную речь, он вдруг перестал есть и заговорил:
– Поразмысливши хорошенько, государи мои, невольно приходишь к заключению, что тем, кто принадлежит к ордену странствующих рыцарей, случается быть свидетелями великих и неслыханных событий. В самом деле, кто из живущих на свете, если б он въехал сейчас в ворота этого замка и мы явились бы его взору так, как мы есть, почел и принял бы нас за тех, кем мы действительно являемся? Кто бы мог подумать, что сеньора, сидящая рядом со мной, – всем нам известная великая королева, а я – тот самый Рыцарь Печального Образа, чье имя на устах у самой Славы? Теперь уже не подлежит сомнению, что рыцарское искусство превосходит все искусства и занятия, изобретенные людьми, и что оно тем более достойно уважения, что с наибольшими сопряжено опасностями. Пусть мне не толкуют, что ученость выше поприща военного, – кто бы ни были эти люди, я скажу, что они сами не знают, что говорят. Довод, который они обыкновенно приводят и который им самим представляется наиболее веским, состоит в том, что умственный труд выше труда телесного, а на военном, дескать, поприще упражняется одно только тело, – как будто воины – это обыкновенные поденщики, коим потребна только силища, как будто в то, что мы, воины, именуем военным искусством, не входят также смелые подвиги, для совершения коих требуется незаурядный ум, как будто мысль полководца, коему вверено целое войско или поручена защита осажденного города, трудится меньше, нежели его тело! Вы только подумайте: можно ли с помощью одних лишь телесных сил понять и разгадать намерения противника, его замыслы, военные хитрости, обнаружить ловушки, предотвратить опасности? Нет, все это зависит от разумения, а тело тут ни при чем. Итак, военное поприще нуждается в разуме не меньше, нежели ученость, – посмотрим теперь, чья мысль трудится более: мысль ученого человека или же мысль воина, а это будет видно из того, какова мета и какова цель каждого из них, ибо тот помысел выше, который к благороднейшей устремлен цели. Мета и цель наук, – я говорю не о богословских науках, назначение коих возносить и устремлять наши души к небу, ибо с такой бесконечной конечною целью никакая другая сравниться не может, – я говорю о науках светских, и вот их цель состоит в том, чтобы установить справедливое распределение благ, дать каждому то, что принадлежит ему по праву, и следить и принимать меры, чтобы добрые законы соблюдались. Цель, без сомнения, высокая и благородная, достойная великих похвал, но все же не таких, каких заслуживает военное искусство, коего цель и предел стремлений – мир, а мир есть наивысшее из всех земных благ. И оттого первою благою вестью, которую услыхали земля и люди, была весть, принесенная ангелами, певшими в вышине в ту ночь, что для всех нас обратилась в день: «Слава в вышних богу, и на земле мир, в человеках благоволение». И лучший учитель земли и неба заповедал искренним своим и избранным при входе в чей-либо дом приветствовать его, говоря: «Мир дому сему». И много раз говорил он им: «Мир оставляю вам, мир мой даю вам; мир вам», и воистину это драгоценность и сокровище, данные и оставленные такою рукой, – драгоценность, без которой ни на земле, ни на небе ничего хорошего быть не может. Так вот, мир и есть прямая цель войны, а коли войны, то, значит, и воинов. Признав же за истину, что цель войны есть мир и что поэтому она выше цели наук, перейдем к телесным тяготам ученого человека и ратника и посмотрим, чьи больше.
В таком духе и так красноречиво говорил Дон Кихот, и теперь никто из слушателей не принял бы его за сумасшедшего – напротив того, большинство их составляли кавальеро, то есть люди, на бранном поле выросшие, и они слушали его с превеликою охотою, а он между тем продолжал:
– Итак, тяготы студента суть следующие: во-первых, бедность (разумеется, не все они бедны, я нарочно беру худший случай), сказав же, что студент бедствует, я, думается мне, все сказал об его злополучии, ибо жизнь бедняка беспросветна. Он терпит всякого рода нужду: и голод, и холод, и наготу, а то и все сразу. Впрочем, он все-таки питается, хотя и несколько позже обыкновенного, хотя и крохами со стола богачей, что служит у студентов признаком полного обнищания и называется у них супничать, и у кого-нибудь да найдется для них место возле жаровни или же очага, где они если и не согреваются, то, во всяком случае, не мерзнут, и наконец спят они под кровом. Я не буду останавливаться на мелочах, как то: на отсутствии сорочек и недостаче обуви, на изрядной потертости верхнего платья, довольно редко, впрочем, у них появляющегося, и на той жадности, с какою они набрасываются на угощение, которое счастливый случай им иной раз устраивает. И вот описанным мною путем, тернистым и тяжелым путем, то и дело спотыкаясь и падая, поднимаясь для того, чтобы снова упасть, они и доходят до вожделенной ученой степени. Наконец степень достигнута, песчаные мели, Сциллы и Харибды пройдены, как если бы благосклонная Фортуна перенесла их на крыльях, и вот уже многие из них, сидя в креслах, на наших глазах правят и повелевают миром, и, как достойная награда за их добронравие, голод обернулся для них сытостью, холод – прохладой, нагота – щегольством, спанье на циновке – отдыхом на голландском полотне и дамасском шелке. Но сопоставьте и сравните их тяготы с тяготами воина-ратоборца, и, как вы сейчас увидите, они останутся далеко позади.
Минкус. Балет «Дон Кихот» (Don Quixote)
Don Quixote
Композитор
Дата премьеры
14.12.1869
Жанр
Страна
Россия
Балет на музыку Людвига Минкуса в четырех актах, семи картинах с прологом на сюжет романа Серватеса. Либретто М. Петипа.
Действующие лица:
- Дон Кихот
- Санчо Панса, его оруженосец
- Лоренцо, трактирщик
- Китри, дочь Лоренцо
- Дульцинея
- Базиль, цирюльник, влюбленный в Китри
- Гамаш, богатый дворянин
- Караско, бакалавр
- Жуанна, племянница дон Кихота
- Жуанита, торгующая опахалами
- Пикилья, торгующая фруктами
- Уличная танцовщица
- Эспада, тореадор
- Жена Лоренцо
- Хозяин таверны
- Труппа странствующих комедиантов, испанцы, испанки, тореадоры, поварята, цыгане, цыганки, дамы, лакеи, нищие
Действие происходит в Испании в XVI веке.
История создания
В 1869 году хореограф Мариус Петипа (1818—1910) предложил Минкусу, бывшему в то время профессором Московской консерватории по классу скрипки, написать музыку к балету «Дон Кихот», сценарий которого он разработал сам. Француз Петипа, родившийся в Марселе и учившийся у своего отца, видного артиста, балетмейстера и педагога Ж. А. Петипа, а также у выдающегося танцовщика театра Королевской академии музыки О. Вестриса, с 1838 года выступал в театрах Бордо, Нанта, Нью-Йорка и Мадрида в качестве танцовщика и балетмейстера. С 1847 года он стал работать в России. Петипа придерживался строгих схем чередования пантомимы и танцев, классических и характерных. Основой его спектакля был классический танец, выражавший чувства главных героев. Характерный танец вносил бытовые и социально-исторические краски, нес функции дивертисментного номера. С именем Петипа связан блестящий расцвет русского балета.
С 1862 года Петипа официально числился балетмейстером петербургской сцены, но выступал в основном как танцовщик вплоть до отъезда из России главного балетмейстера — Сен-Леона. Славу Петипа принесла «Дочь фараона» по сценарию, написанному им вместе с Ж. А. Сен-Жоржем в 1862 году. С 1857 года Петипа почти ежегодно создавал новые балеты. В 1869-м Петипа задумал балет на сюжет, почерпнутый из романа М. Сервантеса (1547—1616) «Дон Кихот» (1605—1615) и не раз воплощенный на балетной сцене: еще с XVIII века во многих театрах Европы шли спектакли под этим названием на музыку разных композиторов. Однако в них использовался не сам знаменитый роман Сервантеса, а лишь вставные новеллы о свадьбе богача Камачо (во французском варианте — Гамаша) и о Китерии и Басильо (главы XX и XXI второго тома романа). Петипа тоже использовал именно этот вставной сюжет. Музыка была написана быстро, и 14 (26) декабря 1869 года в московском Большом театре состоялась премьера комического спектакля, в котором лишь Дульцинея истолняла чисто классический танец, остальные же герои были представлены характерными. В 1871 году для постановки в столичном Большом Каменном театре Петипа сделал новую редакцию балета.
«Дон Кихот» — одно из лучших творений Петипа. Много странствовавший по городам Испании, проникшийся духом и традициями танцевального фольклора этой страны, хореограф сумел воплотить на сцене все его богатство и своеобразие. В свое время Сервантес писал об испанских плясках: «Казалось, <…> носится сама Радость и скачет само Веселье». Великий мастер сумел воплотить на сцене эти радость и веселье, создал яркий праздничный спектакль, навечно вошедший в классику жанра. Однако история его бытования сложна и отличается неясностью. Известно, что в 1900 году новую хореографическую редакцию балета осуществил молодой, только что окончивший Петербургское театральное училище Александр Горский (1871—1924). Насколько Горский использовал хореографию Петипа, точно не установлено. Сам Петипа в своих мемуарах с горечью вспоминал, что Горский выдал его спектакль за свой. Некоторые исследователи считают, что в сохранившемся варианте, якобы Горского, 70 процентов принадлежит Петипа.
Сюжет
(излагается по первоначальному либретто Петипа)
В жилище дон Кихота его племянница Жуанна и Караско в попытках избавить дон Кихота от пагубной страсти закрывают обоями дверцы книжного шкафа. Входит дон Кихот, увлеченный чтением рыцарского романа. Не найдя шкафа на обычном месте, он принимает его исчезновение за происки злого волшебника и снова углубляется в чтение. Его расстроенное воображение наполняется фантастическими видениями. К действительности дон Кихота возвращает вбегающий в комнату Санчо Панса. Он отбивается от крестьянок, которые нападают на него с метлами в руках. Дон Кихот выгоняет разъяренных женщин и предлагает Санчо стать его оруженосцем и пуститься в странствие. Санчо не смеет отказаться. Рыцарь водружает на голову тазик для бритья, затем облачается в латы, берет копье и отправляется навстречу приключениям.
Площадь в Барселоне. У трактира Лоренцо шумно и весело. Жена Лоренцо напоминает ему о любви Китри и Базиля, но Лоренцо хочет отдать дочь за богача Гамаша и идет к его дому. Китри пытается отгадать, зачем отец пошел к Гамашу. Подозрения навевают на нее печаль, но, стараясь рассеяться, она танцует с опахалом. Влюбленный в нее Базиль вырывает опахало, привязывает его к гитаре и начинает наигрывать. Повеселевшая Китри обнимает Базиля и танцует с ним. Вернувшийся Лоренцо грубо прогоняет юношу. Влюбленные бросаются к его ногам, умоляя дать разрешение на брак, но Лоренцо запрещает Базилю появляться на глаза. Входит Гамаш. Лоренцо подводит к нему дочь. Гамаш приходит от нее в восторг и предлагает в приданое дом. Лоренцо приглашает Гамаша договориться о свадьбе. Площадь наполняется народом, шествуют участники корриды. Начинаются танцы, после которых пикадоры затевают ссору с бандерильяросами. В разгар ссоры появляется дон Кихот, сопровождаемый Санчо Пансой. Он приказывает всем бросить оружие. Спокойствие восстанавливается. Дон Кихот почтительно приветствует трактирщика, принимая его за хозяина рыцарского замка. Лоренцо приглашает его войти. Насмешливые девушки окружают Санчо и затевают игру в жмурки. Измученный Санчо падает в изнеможении, но на его крики о помощи выходит дон Кихот с блюдом вместо щита и большой вилкой, заменяющей пику, и освобождает беднягу. Танцы продолжаются. Китри и Базиль клянутся в вечной любви. Дон Кихот и Санчо отправляются за новыми приключениями.
На поляне у дороги, в стороне от которой видна мельница, расположились на отдых цыгане и бродячие актеры. Показывается Китри, убежавшая из дому в мужском костюме. Окружившим ее актерам она объясняет, что заблудилась и ищет трактир, где можно было бы отдохнуть. Импресарио, узнавший в ней женщину, просит ее принять участие в представлении. Китри против ее воли уводят в пещеру и заставляют нарядиться в костюм танцовщицы. Появляются дон Кихот и Санчо. Дон Кихот принимает за короля одного из актеров, надевшего придворный наряд и картонную корону. Вместе с мнимым королем рыцарь садится смотреть представление, даваемое в его честь. Начинается танцевальный дивертисмент, за ним — комедия марионеток, в которой мавр жестоко обращается с пленницей, женой рыцаря. Дон Кихот, не отличающий представления от действительности, бросается на помощь рыцарю. Он размахивает шпагой, декорации валятся, все в ужасе разбегаются. Дон Кихоту кажется, что к нему тянутся руки великанов, и он бросается на мельничные крылья, не слушая увещеваний Санчо. Крылья поднимают его в воздух, он срывается. Санчо хлопочет вокруг господина. Комедианты обступают их, требуя платы за сломанные декорации. Воспользовавшись суматохой, Китри убегает. Появляются Лоренцо и Гамаш, разыскивающие Китри, но комедианты говорят, что ни одна девушка здесь не проходила.
В гостиничной зале по случаю праздника собрались крестьяне с цветами. Вбегает Китри, умоляя спрятать ее. Жуанита с подругами засыпают ее цветами и окружают импровизированный цветник. Гамаш и Лоренцо продолжают поиски. Они в восторге от танцев Жуаниты, Гамаш дарит ей золотую монету, и оба удаляются. Китри выходит из цветника, праздник продолжается. Китри танцует, потом собирается уйти вместе со всеми, но Гамаш и Лоренцо внезапно возвращаются и уводят Китри за собой.
Санчо ведет израненного дон Кихота через лес. Ему пора отдохнуть, и оруженосец укладывает своего господина на импровизированное ложе. Рыцарю видится сон: он в лесной чаще, перед ним вырастают препятствия — колючие кактусы, непроходимые кустарники; страшные чудовища окружают его. Гигантский паук ползет по огромной паутине, пытаясь добраться до рыцаря. Тот закалывает паука и разрывает паутину.
Из лесной чащи дон Кихот попадает в великолепный сад, где отдыхает прекрасная Дульцинея. Она венчает рыцаря лавровым венком. Видения исчезают, дон Кихот просыпается.
Парк перед замком Гамаша. Приближается свадебное шествие Гамаша и Китри. Из леса появляются дон Кихот и Санчо Панса. Гости занимают места, алькад подает знак к молчанию, но в это время появляется юноша, в котором узнают Базиля. Он останавливается перед Китри, упрекает ее в неверности и кидается на острие шпаги. Все окружают раненого. Базиль умоляет, чтобы его перед смертью соединили с Китри. Лоренцо колеблется, Китри рыдает. Гамаш не согласен, но дон Кихот объясняет, что состояние раненого безнадежно, и Гамаш соглашается исполнить предсмертное желание несчастного. Алькад соединяет руки Базиля и Китри и благословляет их. Базиль вскакивает с земли. Гамаш выхватывает шпагу, чтобы сразиться с Базилем, но дон Кихот разнимает противников. Гамаш понимает, что брак с девушкой, любящей другого, не принес бы ему счастья, и успокаивается. Продолжается праздник, в котором участвуют счастливые Китри и Базиль.
Музыка
Музыка Минкуса носит чисто прикладной характер. Она, по словам Ю. Слонимского, «откровенно служебна и носит как бы вторичный, а не первичный характер — подсказана фантазией Петипа… как бы растворяется в зрительно-пластических образах… Единодушие и единогласие ее с хореографией таково, что это придает партитуре Минкуса в восприятии публикой специфическое качество — ее слышишь потому, что словно видишь». Индивидуальные музыкальные характеристики отсутствуют, однако большинство номеров отмечено жизнерадостностью, все они удивительно дансантны, испанский национальный колорит проявляется в использовании ритмов испанских и цыганских танцев (по оценкам критиков народные танцы у Минкуса были скорее «испанистыми», чем испанскими). Наряду с этим в балете присутствуют, вопреки времени происходящего действия, ритмы вальса и галопа.
Л. Михеева
* * *
Несмотря на свое название, балет не претендует на сколько-нибудь целостное истолкование романа Мигуэля де Сервантеса «Хитроумный идальго» Дон Кихот Ламанчский. Основа сюжета заимствована из 18-й и 19-й глав его второго тома. В них повествуется о несостоявшейся свадьбе богача Комачо (в балете — Гамаш) с красавицей Киттерии (Китри), возлюбленной деревенского юноши Басилио (Базиль). Мариус Петипа не первым из балетмейстеров обратился как к знаменитому роману (пионером здесь был Франц Хильфердинг,1740, Вена), так и к этому фрагменту из него. Балет Луи-Жака Милона (Париж, 1801) так и назывался «Свадьба Гамаша». Этот балет, а также последующие постановки на эту тему Шарля Дидло, Филиппо Тальони, Августа Бурнонвиля и других хореографов в той или иной степени могли быть знакомы Петипа. Другой причиной сочинения спектакля на испанскую тему могли стать воспоминания хореографа о бурных годах юности, проведенных в этой стране.
Премьера балета «Дон Кихот» в 4 актах и 8 картинах состоялась в московском Большом театре 14 декабря 1869 года. Сценарий и хореография Мариуса Петипа, музыка штатного балетного композитора Императорских театров Людвига Алоизия Минкуса. Удача новинки потребовала переноса постановки в столицу. Для Петербурга Петипа в 1871 году переделал балет основательно, теперь он включал в себя 5 актов, 11 картин с прологом и эпилогом. В 1900 году в Москве по инициативе директора Московской конторы Императорских театров Владимира Теляковского состоялась новая постановка «Дон Кихота». Александр Горский сохранил сценарный план и частично хореографию Петипа. К музыке Минкуса добавили новый испанский танец Антона Симона и фанданго Эдуарда Направника. Удачной оказалась и во многом новаторская сценография Константина Коровина, Александра Головина и Николая Клодта. В 1901 году Теляковского назначают директором всех Императорских театров, и одним из его новых проектов в 1902 году стал перенос спектакля Горского в Мариинский театр. Заняты были лучшие силы: Китри — Матильда Кшесинская, Базиль — Николай Легат, Дон Кихот— Алексей Булгаков, Санчо Панса — Энрико Чеккетти, Гамаш — Павел Гердт, Эспада — Альфред Бекефи, Уличная танцовщица — Ольга Преображенская, Мерседес — Мария Петипа, Повелительница дриад — Юлия Седова, Амур — Тамара Карсавина, Жуанитта — Анна Павлова, Цикалия — Любовь Егорова.
Можно спорить о том, много ли нового привнес Горский в спектакль Петипа, но его безусловной заслугой являлось принципиально новое для балетной сцены решение массовых сцен. «У меня на сцене наблюдается постоянное движение масс, при этом я совершенно не признаю соблюдения какой-либо симметрии. Направо танцуют одно, налево — другое, в глубине — опять третье, зрителя интересует уже вся сцена», — объяснял балетмейстер. Он сознательно старался оживить академический балет, заимствуя идеи Московского Художественного Театра. Декорации тогда начинающих, а позже знаменитых художников Головина и Коровина удачно демонстрировали типично русское романтизированное представление об Испании, как стране ярких красок и пылких страстей. Именно этому спектаклю суждено было стать классическим образцом не только для Мариинского театра, но впоследствии и для многих театральных подмостков в различных городах и странах.
Впрочем, в петербургском театре этот балет отнюдь не считали неприкосновенным. К нему добавляли одни танцы и убирали другие, новые исполнители демонстрировали свою виртуозность в обновленных вариациях. При общем сохранении мест сценического действия, начиная с постановки 1871 года, порядок их неоднократно менялся. Сюжет в «Дон Кихоте» — только повод для красочных и разнообразных танцев, непрерывного (прерываемого лишь антрактами) парада артистов, демонстрирующих свое мастерство. Кордебалет, танцующий характерные и классические танцы, многочисленные солисты различных артистических амплуа и, наконец, исполнители двух главных партий, требующих искусства высшей пробы. Поэтому вместо связного изложения сюжета спектакля остановимся на отдельных сценах балета Петипа—Горского и произошедшими с ними трансформациями.
Пролог. Комната Дон Кихота. Управляющий Караско и служанка, пытаясь уберечь хозяина от чтения рыцарских романов, закрывают книжный шкаф обоями. Входит Дон Кихот, читающий даже на ходу. Не найдя шкафа, он приписывает это козням злого волшебника. В его воображении возникают фантастические образы романов. Кихоту приходит в голову стать странствующим рыцарем и отправиться на поиски приключений во славу благородной Дульцинеи (так он именует Альдонизу — девушку из своей деревни). Влетает Санчо Панса. В руках — украденная курица, которой он отмахивается от преследующих его женщин. Дон Кихот берет его под свою защиту и предлагает Санчо следовать с ним в роли оруженосца. Санчо нехотя соглашается. Рыцарь достает свой шлем, но тот разлетается от первого пробного удара шпагой. Делать нечего, приходится надеть на голову тазик для бритья. Санчо не может удержаться от смеха. «Ночь наступила! Время нашего отъезда настало!», — восклицает хозяин. «Иду седлать Россинанта и своего осла», — отвечает слуга, прыгая в окно. Дон Кихот с пикой и шпагой прыгает вслед.
Такой обширный чисто пантомимный пролог появился в 1871 году и оставался таковым и у Горского. Однако время нанесло этой сцене значительный урон. Ныне он существует в минимальном виде без декораций.
Площадь в Барселоне. Направо гостиница Лоренцо, около нее Пикилья торгует фруктами. Слева дом богатого Гамаша, рядом стол, на котором Жуанитта торгует зонтиками. Девушки слышат разговор Лоренцо с женой о том, что он хочет выдать свою дочь Китри не за цирюльника Базиля, а за богатого соседа Гамаша. Девушки жалеют свою подругу, а та, не задумываясь о будущем, танцует с милым ее сердцу Базилем. Их идиллию прерывает Лоренцо, он слышать не хочет об их любви и запрещает юноше бывать в их доме. Появляется Гамаш. Лоренцо велит дочери кланяться будущему мужу, та в отчаянии. Гамаш заворожен красотой Китри и обещает ей богатое приданое. Площадь наполняется народом, начинаются народные танцы. Пикадоры затевают ссору с бандерилосами, мелькают кулаки, затем ножи. Драку прекращает внезапно появившийся Дон Кихот. Все успокаиваются — не спорить же с сумасшедшим. Рыцарь принимает гостиницу за замок, а появившегося Лоренцо за сиятельного сеньора. Польщенный трактирщик приглашает Кихота к своему столу. Местные девушки смеются над Санчо, заигрывают с ним, заманивают играть в жмурки. Юноши обижают его. Дон Кихот, видя невежливое обращение окружающих со своим другом, хватает со стола большую вилку вместо пики и освобождает Санчо. Танцы возобновляются. Китри и Базиль решают бежать. Дон Кихот садится на коня, Санчо на осла, и друзья продолжают свой путь. Жена сообщает Лоренцо, что их дочь сбежала. Трактирщик и незадачливый жених Гамаш решают преследовать влюбленных.
Вышеприведенное описание этой картины 1869 года в целом совпадает с либретто 1902 года. Пикилья стала именоваться Цикалией, позже у девушек отберут их торговлю, и они станут мало различимыми цветочницами — подругами Китри. У Горского впервые появляется Эспада и его партнерша Уличная танцовщица. Их характерный дуэт — одно из украшений сегодняшнего спектакля. Заметим, что сцена на площади первоначально исполнялась сразу после пролога, сдвинулась во второй акт в постановке 1871 года и вернулась на «свое» место у Горского.
Поляна. Позади палаток странствующих комедиантов видны мельницы. Комедианты на привале в сценических костюмах. «Королева» штопает «королевские» панталоны, «Черт» ест суп. Появляются Дон Кихот с пикой наперевес и Санчо с кулем провизии. Рыцарь принимает комедиантов за короля со свитой. Актеры, поняв с кем имеют дело, приветствуют незнакомца и предлагают дать в его честь представление. После танцевального дивертисмента начинается спектакль театра марионеток. В нем злой мавр пленяет супругу некоего Дона Гайфероса и пытается овладеть ею. Дон Кихот решает заступиться. «Вот вам, канальи», — с этим воплем он превращает театрик в развалины. Восходит луна в виде женской головы. Рыцарю она кажется ликом его Дульцинеи. Кихот клянется продолжать подвиги во славу прекрасной дамы. Мельницы представляются ему великанами, которые угрожают Дульцинее. Дон Кихот атакует вертящееся крыло, которое поднимает его на воздух. Эпизод заканчивается падением рыцаря с высоты на руки верному Санчо Панса.
В 1940-х годах привал комедиантов поменяли на цыганский табор, что позволило Касьяну Голейзовскому в Москве и Нине Анисимовой в Ленинграде сочинить эффектные цыганские танцы. К сожалению, исчезла луна, и атака героем мельницы стала совсем безумной. Разнообразным было участие в этой картине Китри и Базиля. В 1869 году появлялась лишь героиня, самостоятельно бежавшая от отца. Ее переодевали, и она, вероятно, танцевала в дивертисменте. Горский обошелся вовсе без молодых героев. Зато в поздние времена картина стала начинаться их появлением в костюмах, в которых они были в предыдущей сцене на площади. Китри и Базиль танцевали нежный дуэт, который впоследствии купировали. Сцена на поляне часто меняла свое место в спектакле. Она то происходила между сценой на площади и кабачком в 1869 году, то открывала странствия Дон Кихота в 1871 (отсюда у Санчо куль с домашними запасами). У Горского она уступила очередность кабачку, но затем в Ленинграде снова опередила его. Авторы таких перемен стремились улучшить драматургию балета в целом. Однако вряд ли для зрителя «Дон Кихота» логика последовательности событий играет важную роль.
Кабачок. По случаю праздника много гостей. Пляски под звук кастаньет. Вбегает Китри, она ищет убежища от преследующих ее Гамаша и Лоренцо. Девушки прячут беглянку в импровизированный цветник из букетов. Появляются отец и жених. Сначала их обманывают, Жуанитта намеренно кокетничает с Гамашем. Преследователи выходят, танцы возобновляются. Китри присоединяется к гостям. Внезапно возвращаются Лоренцо и Гамаш, им удается схватить девушку.
Таковым был сюжет этой картины в 1869 году. Однако уже в 1871 году далее последовал важный финал сцены.
На шум вбегают Дон Кихот и Санчо Панса. Рыцарь берет Китри под свое покровительство. Лоренцо, схватив половник, пытается ударить Кихота, но тот шпагой отбивает удар, а затем кладет свое оружие к ногам Китри. Та в отчаянии хочет заколоться. Гамаш возмущен этим, он отказывается от неверной. Все уговаривают Лоренцо согласиться на брак Китри и Базиля. Дон Кихот простирает над ними руки.
На этом дополнении к старой сцене в петербургской версии Петипа и кончалась история Китри и Базиля, далее следовали лишь сцены с Дон Кихотом. У Горского в кабачке царствовала плясунья Мерседес. Она завлекала всех и в том числе знакомого зрителю Эспаду. В 1946 году появился неспешный восточный танец (хореограф Анисимова). Главное новшество Горского состояло в том, что он перенес в кабачок ложное самоубийство Базиля. У Петипа в 1869 году оно происходило в последней картине балета. В хореографическом плане вся картина демонстрирует удивительное разнообразие характерного танца. По традиции здесь даже балерина танцевала на каблучках.
Сон Дон Кихота. Рыцарю снятся препятствия, которые мешают его свиданию с Дульциней. Продираясь через густой кустарник, он встречается с огромным пауком. Поразив его шпагой и разорвав паутину, Дон Кихот попадает в прекрасный сад, где царствует дама его сердца, окруженная своими прислужницами. Героя венчают венком, и в честь него исполняется обширный танцевальный дивертисмент. Наконец, все видения исчезают. Кихот просыпается, воображая рядом с собой Дульцинею. Спросонья он обнимает лишь верного Санчо.
В 1871 году Петипа ввел в финал сцены появление герцога и герцогини, которые приглашают рыцаря к себе в гости, то ли желая насмеяться над безумцем, то ли надеясь излечить его. Горский перед «пауком» ввел модный на рубеже веков танец «серпантин». Четверка танцовщиц эффектно размахивала белыми полотнищами, подсвечиваемыми всеми цветами радуги. Расширился и дивертисмент: появилась некая Повелительница дриад, которая вместе с Китри-Дульцинеей и Амуром солирует в прекрасном «цветнике» классической хореографии. В 1946 году ленинградских любителей балета лишили герцога. Сама картина теперь идет после мельниц и перед кабачком. Видения Дон Кихота «объясняются» предыдущим падением с высоты. После дивного сна на сцене продолжается суетливая погоня за молодой парой.
Финальная картина. Приведем три варианта ее сюжета.
Вариант 1869 года. Парк богача Гамаша. Приближается свадебная процессия Гамаша и Китри. Слева появляется Дон Кихот со своим оруженосцем. Когда все во главе с алькальдом готовы к церемонии, вдруг появляется Базиль. Он упрекает Китри в неверности и, вынув шпагу, кидается на нее. Острие пронзает его насквозь. Юноша умоляет хотя бы перед неминуемой смертью быть соединенным с любимой. Лоренцо колеблется, Китри рыдает, Кихот уговаривает Гамаша не противиться последнему желанию несчастного. Алькальд соединяет руки молодых. И вдруг происходит «чудо» — умерший воскресает. Он ловко разыграл всех. Гамаш осознает, что брак с девушкой, которая так любит другого, был бы для него несчастьем. Он дает знак продолжить праздник теперь уже по случаю брака Китри и Базиля. По окончании всеобщего веселья его участники торжественно провожают Дон Кихота и Санчо Панса.
Вариант 1871 года. Зала в герцогском замке. Герцог желает наставить рыцаря на путь истинный. Входит герцогиня и с нею Дон Кихот и Санчо Панса. На празднике присутствуют счастливые Китри и Базиль. Черные невольники ввозят в зал громадный замок. Герцог объясняет, что в нем содержится прекрасная пленница, угнетаемая неизвестным рыцарем. Дон Кихот вызывает этого рыцаря на поединок. Герцог согласен при условии, что Дон Кихот даст клятву в случае поражения вернуться домой и никогда больше не возвращаться к рыцарским похождениям. Дон Кихот клянется, и поединок начинается. Почти сразу рыцарь выбивает шпагу Дон Кихота, и тот признает свое поражение. Вбегает амур, он говорит, что сердце можно завоевать только силой любви. Армия маленьких амуров приступом берет крепость и освобождает пленницу. После этого начинается всеобщее веселье, на которое мрачно взирает побежденный Дон Кихот.
Далее следовал краткий эпилог. Вернувшийся домой Дон Кихот умирает, преследуемый призраками и видениями. Горский этот эпилог опустил. В 1902 году возник первоначальный вариант знаменитого ныне финального дуэта Китри и Базиля. У Петипа Китри танцевала в финале с иным кавалером: вероятно, исполнитель партии Базиля не был виртуозом.
Вариант 1946 года. Праздник в честь свадьбы Китри и Базиля. На почетном месте Дон Кихот. Вдруг некий рыцарь вызывает его на поединок. Тот смело принимает вызов, но, едва скрестив шпаги, падает. Рыцарь снимает доспехи — это Лоренцо, который напоследок решил пошутить. Веселье продолжается, молодые танцуют в честь Дон Кихота. Теперь тот может продолжить путь. Он уезжает, тепло провожаемый всеми.
Ныне в Мариинском театре упразднен и поединок. Зато танцев вдоволь. В начале исполняется фанданго, сочиненное Федором Лопуховым в 1923 году, и отдельная женская вариация. Затем главное — финальный дуэт Китри и Базиля, который с каждым годом становится все эффектнее и виртуознее, особенно в мужских вариациях. В Кировском театре в них блистали — Вахтанг Чабукиани и Борис Брегвадзе, Рудольф Нуреев и Валерий Панов, Михаил Барышников и Фарух Рузиматов. Многим довелось увидеть воочию или по телевидению несравненное исполнение па-де-де москвичами Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым.
На основе спектакля Горского свои редакции «Дон Кихота» создали Рудольф Нуреев (Венская опера, 1966; Австралийский балет, 1972) и Михаил Барышников (Американский театр балета, 1978). Эти спектакли были засняты на видео и интересны, прежде всего, виртуозным мастерством премьеров. Большему распространению «Дон Кихота» в мире препятствует, пожалуй, слабое владение характерным танцем артистами зарубежных трупп и отчасти примитивность музыкальной основы спектакля. Другой бывший петербуржец Джордж Баланчин в своем спектакле под тем же названием не только капитально пересмотрел сюжет, сочинил собственную хореографию, но и заказал композитору Николаю Набокову новую музыку. Хореограф Борис Эйфман на основе музыки Минкуса создал спектакль «Дон Кихот, или Фантазии безумца» (1994). Грустная мысль этого веселого балета в том, что современного Дон Кихота можно найти лишь в сумасшедшем доме.
А. Деген, И. Ступников
Я рекомендую
Это интересно
Твитнуть
реклама
вам может быть интересно
Публикации
Дон Кихот Онлайн Сводка
На вопрос о том, какой роман является наиболее важным для их языка, любой говорящий по-испански, скорее всего, ответит Дон Кихот из Ла-Манчи Мигеля де Сервантеса. Однако, если вы спросите его или ее, полностью ли они прочитали книгу, что ж, не все ответят «да». Ниже приводится онлайн-резюме шедевра Сервантеса; мы надеемся, что вы будете вдохновлены его прочтением.
Алонсо Кихано — это Идальго , низкоранговый испанский дворянин.Ему около 50 лет, он живет в поселении недалеко от региона Ла-Манча в Испании в начале 17 века. Он любит читать литературу о рыцарях и фантастические рассказы о рыцарстве, принцессах, волшебниках и заколдованных замках. Фактически, он настолько увлечен этими фантазиями, что постепенно начинает терять связь с реальностью и начинает верить, что он один из этих вымышленных героев.
Алонсо находит старые доспехи и готовит из конюшни старую лошадь, которую называет Росинанте .Рыцарь решает, что ему нужна девушка, поэтому в своем воображении он превращает молодого деревенского жителя по имени Альдонза Лоренцо, в которого он когда-то был влюблен, в прекрасную леди Дульсинею дель Тобосо . Что касается себя, то он даровал имя Дон Кихот, потому что оно рифмуется с именем знаменитого рыцаря Лансароте , также известного как Ланселот.
Итак, новый рыцарь отправляется в приключение в новом нелепом костюме и в надежде на подвиг. Однако недоразумения между реальным миром и фантастическим миром Дон Кихота не заставят себя ждать.В одной из сцен Дон Кихот приходит в гостиницу, которую он считает замком, и требует, чтобы трактирщик присвоил ему благородный титул «рыцарь». Позже он пытается освободить молодого пастуха, которого избивает его хозяин. Затем Дон Кихота оскорбляют торговцы, на которых он тут же нападает. Торговцы жестоко избивают Дон Кихота и оставляют его на обочине дороги, где его находит крестьянин и доставляет домой.
Дон Кихот убеждает своего соседа, Санчо Панса , стать его оруженосцем, обещая ему богатство, славу и пост на острове.Санчо, в отличие от Дон Кихота, человек практичный, но невежественный. Мало-помалу его соблазняют безумные мечты своего нового хозяина. Вместе они ускользают на рассвете, и начинаются их знаменитые приключения.
Дуэт быстро наткнулся на большие ветряные мельницы, которые Дон Кихот считает свирепыми гигантами и, таким образом, нападает. Пара продолжает жить во многих других захватывающих приключениях, когда Дон Кихот нападает на стадо овец, полагая, что это армия, когда его лошадь Росинанте преследует несколько кобыл, когда у него дуэль на мечах с Бискайцем, он освобождает некоторых сокамерников, которые затем нападают на него. , находит таз парикмахера, который, по его мнению, является волшебным шлемом, и многие другие комичные ситуации, происходящие в трактире.Позже возмутительный рыцарь решает перебраться на вершину горы, чтобы проявить покаяние и заслужить любовь своей воображаемой девушки. Двое его лучших друзей, священник и парикмахер, вынуждены заманить его в клетку, чтобы вернуть в свое поселение.
На протяжении своих приключений Санчо Панса и Дон Кихот будут сталкиваться с множеством разнообразных персонажей, включая трактирщиков, пиратов-пленников, проституток, пастухов коз, солдат, священников, сбежавших каторжников и презираемых любовников.
Во второй части известного романа Дон Кихот из Ла-Манчи , опубликованного 10 лет спустя, Дон Кихот отправляется в новое приключение с Санчо. Эта часть романа более приветствуется критиками, потому что главный герой, к которому автор относится с большим уважением, преуспевает в некоторых своих начинаниях и становится более рефлексивным и застенчивым персонажем. Санчо же, напротив, больше похож на мечтателя. Вторая часть Дон Кихот из Ла-Манчи написана в предположении, что все персонажи уже прочитали первую часть романа и, таким образом, знакомы как с Дон Кихотом, так и с Санчо.В результате люди, которых они встречают, будут пытаться воспользоваться парой.
Герцог и герцогиня встречают Дон Кихота и Санчо и решают пригласить их в свой дворец для развлечения и розыгрышей. Например, они говорят Дон Кихоту, что Дульсинея находится под заклинанием Мерлина, чтобы подвергнуть его серии испытаний. Они также обманом заставляют Санчо ударить себя плетью, полагая, что это освободит девушку от заклинания. Позже герцог дает Санчо ложное пост губернатора, и Санчо оказывается мудрым и практичным правителем, однако это также обманчивая шутка, ведущая к унижению.
Дон Кихот вынужден сложить оружие и отказаться от своих рыцарских поступков на период в один год, когда он побежден в битве с Рыцарем Белой Луны. Условия были согласованы перед битвой с рыцарем, который на самом деле был одним из друзей Дон Кихота, одетым в костюм. Побежденные, они отправляются в путь домой.
Дон Кихот уезжает в деревню и в конце концов заболевает. Он полностью восстанавливает свое рассудок и, несмотря на поощрение Санчо восстановить свою веру в фэнтези, возвращает себе имя Алонсо Кихано, и бывшего авантюриста по имени Дон Кихот больше нет.Вместо него Алонсо Кихано приносит извинения за все безумие и любой вред, который он, возможно, причинил перед своей кончиной.
Считается, что вторая часть Дон Кихота из Ла-Манчи Мигеля де Сервантеса представляет рождение современной литературы в 20 веке. Роман — первый пример того, как литературный деятель признает, что о нем писали.
15 фактов о Дон Кихоте, которых вы могли не знать
Даже если вы никогда не брали в руки копию романа Мигеля де Сервантеса Гениальный Идальго Дон Кихот из Ла-Манчи , вы, вероятно, знакомы с этой историей: один из бредовых дворян, дородных оруженосцев и чудовищ ветряных мельниц.Тем не менее, о двухтомном шедевре XVII века может быть несколько малоизвестных фактов, о которых вы не слышали.
1.
Дон Кихот считается первым современным романом.Такие уважаемые мыслители, как отмеченный наградами литературный критик Гарольд Блум и выдающийся писатель и эссеист Карлос Фуэнтес, заявили, что Дон Кихот — самый первый подлинный образец современного романа. Блум идентифицирует дуги изменений, связывающих главного героя истории и его спутника Санчо Пансу, как главный маркер, который отличает его как первого представителя своего поколения, а Фуэнтес предположил, что нюанс в диалоге и характеристике является главным в отделении Дон Кихота от . все предыдущие тексты.
2. Сервантес придумал историю для
Дон Кихота , когда он был в тюрьме.Молодой Мигель де Сервантес страдал от бедственного положения, знакомого любому начинающему писателю: он работал поденщиком, чтобы оплачивать счета. Среди разнообразных выступлений Сервантеса за годы до своего литературного прорыва была работа сборщика налогов в испанском правительстве. Однако из-за частых «математических неточностей» Сервантес дважды попадал в Королевскую тюрьму Севильи между 1597 и 1602 годами. Считается, что именно в это время в тюрьме Сервантес впервые придумал историю, которая впоследствии стала «Дон Кихот ».
3. Сервантес назвал главного героя в
Дон Кихот в честь дяди своей жены.Ближе к заключению второго тома Дон Кихот Сервантес раскрывает настоящее имя своего героя Алонсо Кихано (альтернативно пишется «Кихано»). Он позаимствовал это имя у Алонсо де Кесада-и-Саласара, двоюродного дяди Каталины де Салазар-и-Паласиос, на которой Сервантес женился в 1584 году. Считается, что Алонсо вдохновил не только имя, но и общую характеристику героя романа.А название Quixote произошло от слова «набедренный доспех».
4. Сервантес включил
Дон Кихот: Часть II в предисловие другой истории.Сервантес выпустил сборник новелл из 12 частей Novelas ejemplares в 1613 году после поэтапного написания серии в течение восьми лет, последовавших за публикацией оригинального тома Дон Кихот . Предисловие к сборнику не только представило новую работу, но и пообещало читателям, что Сервантес планирует продолжение неполной басни «Джентльмен из Ла-Манчи».(Его рекламу будущей книги перед полностью независимым произведением можно рассматривать как предшественницу современного трейлера к фильму.) Этот второй том был опубликован двумя годами позже, в 1615 году.
5. Подделка
Дон Кихот: Часть II была опубликована как розыгрыш.Тем не менее, всего через год после того, как Сервантес представил Novelas ejemplares предисловия, в канон Дон Кихота вошел том загадочного происхождения. Написанный автором, который использовал псевдоним Алонсо Фернандес де Авельянеда, неофициальное продолжение было печально известно плохим качеством написания и многочисленными ударами по Сервантесу и исходным материалам.
6. Поддельный сиквел
Дон Кихот , как полагают, убедил Сервантеса закончить свою собственную.Хотя Сервантес уже заявил о своем намерении завершить историю Дон Кихота вторым текстом, обычно считается, что разгром Авельянеды был той соломинкой, которая сломала спину верблюда и побудила автора передать свои намерения страница. Сервантес был так взбешен этой мистификацией, что написал о существовании романа Авельянеды в своем собственном Part II , оклеветав его за низкое качество и непонимание его оригинальных персонажей и истории.
7.
Дон Кихот помог установить современный испанский язык.Вариант испанского языка, на котором Сервантес написал свой роман, на самом деле был довольно новым явлением на рубеже 17-го века и был бы гораздо более знаком для современных испаноязычных, чем разговорный язык той эпохи. Популярность Дон Кихот укрепила современный испанский, который в настоящее время является вторым по распространенности языком в мире после мандарина.
8. Сервантес, опираясь на свой опыт порабощения, написал
Дон Кихот .В особенно чутком эпизоде романа герой и Санчо Панса освобождают группу галерных рабов из плена. Особая чуткость Сервантеса к этим получателям рыцарства Дон Кихота, вероятно, проистекает из его собственного опыта рабства в 1570-х годах. Сервантес провел пять лет в качестве порабощенного в Алжире, неоднократно пытаясь сбежать.
9.
Дон Кихот приписывают распространение популярной идиомы.Сегодня поговорка «Доказательство в пудинге» является обычным явлением в обиходе. На самом деле эта фраза является искажением несколько более связного — хотя и менее благозвучного — варианта «доказательство пудинга в еде». Хотя последний уходит корнями в родившийся в 14 веке среднеанглийский предшественник (« Jt ywrite ту самую вещь, которую Hymself показывает в лакомстве ») и будет появляться в различных подобных формах в течение следующих нескольких сотен лет, считается, что современная формулировка дебютировал в английском переводе 18-го века Дон Кихот .Фраза была введена переводчиком Пьером Антуаном Мотте вместо оригинальной максимы Сервантеса: « al freír de los huevos lo verá » или «вы увидите, когда яйца будут поджарены».
10. Первый перевод
Дон Кихот был слишком буквальным.Самый первый перевод Дон Кихот был написан автором из Дублина Томасом Шелтоном на английском языке, опубликованным в 1608 году. Шелтон не проявил такой же степени лингвистического творчества, как его преемник Мотто.Строгое следование дикции Сервантеса было на самом деле самым большим недостатком его публикации. Например, если англоговорящий заменил слово «дюймы» в идиоматическом упоминании Сервантеса « dedos », Шелтон применил дословный перевод: «пальцы».
11. Известный автор назвал
Дон Кихот своим любимым литературным персонажем.Русский писатель Федор Достоевский неоднократно печатал свое восхищение Дон Кихотом.В письме к своей племяннице Софии Ивановой Достоевский назвал главного героя Сервантеса превосходным литературным героем: «Из всех прекрасных личностей христианской литературы выделяется один самый совершенный, Дон Кихот», — добавляя, «но он красив только. потому что он смешон ».
12. Одна организация сочла
«Дон Кихот » величайшим литературным произведением из когда-либо написанных.В 2002 году Норвежский книжный клуб опросил уважаемых писателей из 54 стран, чтобы составить список из 100 величайших когда-либо изданных книг, назвав проект Всемирной библиотекой Бокклуббен.Официальная позиция списка, охватывающего литературу столь же древнюю, как «Эпос о Гильгамеше » и недавнюю, например, роман Хосе Сарамаго « Слепота » 1995 года, заключается в том, что все представленные названия имеют равные права. То есть, за одним исключением: Дон Кихот , который Всемирная библиотека Бокклуббена отмечает как «лучшее литературное произведение из когда-либо написанных».
13.
Дон Кихот переведено как минимум на 50 языков.Сегодня, Дон Кихот может похвастаться отпечатками на испанском, каталонском, галисийском, баскском, латинском, английском, французском, итальянском, португальском, немецком, румынском, русском, японском, китайском, корейском, тайском, тагальском, вьетнамском, арабском, иврите, Персидский, хинди, ирландский, гэльский, финский, норвежский, шведский, исландский, венгерский, польский, чешский, датский, голландский, греческий, турецкий, сербский, албанский, болгарский, хорватский, словенский, латышский, эстонский, литовский, мальтийский, грузинский, Эсперанто, идиш и шрифт Брайля.
14. Сервантес не воспользовался успехом
Дон Кихота .Несмотря на почти немедленную популярность оригинального романа 1605 года, Сервантес практически не заработал ни цента на его публикации, поскольку в 17 веке писателям было обычным делом отказывать в гонорарах за свои опубликованные произведения. Разветвления этой установки можно рассматривать как особенно резкие в случае Дон Кихот , учитывая тот факт, что…
15.
Дон Кихот может быть самым продаваемым романом всех времен.Хотя возраст романа затрудняет полную оценку масштабов его распространения, по оценкам многих ученых, он достиг 500 миллионов читателей. Это число сделало бы его самым продаваемым романом в мировой истории на сегодняшний день, превзойдя 200 миллионов Чарльза Диккенса «История двух городов » и J.R.R. 150 миллионов трилогии Толкина «Властелин колец» .
Чтобы узнать больше увлекательных фактов и историй о ваших любимых авторах и их произведениях, ознакомьтесь с новой книгой Mental Floss, Любопытный читатель: Литературный сборник романов и романистов, прямо сейчас!
Дон Кихот | Bibliodos
Введение
«Дон Кихот», безусловно, признан самым влиятельным и знаменитым романом в испанской литературе.Книга была переведена более чем на 60 языков и печатается до сих пор столетия спустя. Это вызвало одни из самых важных литературных дебатов с 18, и века. Персонажи Дон Кихота де ла Манча и Санчо Панса знакомы большему количеству людей, чем большинство других воображаемых персонажей (источник). Более того, сказка считается решающей в зарождении жанра романа в истории литературы (источник).
Автор: Мигель де СервантесМигель де Сервантес (родился в 1547 году, умер в 1616 году в Мадриде), испанский писатель, драматург и поэт.Он наиболее известен тем, что написал в 1605 году первую часть «Дон Кихота», пародийного рассказа о рыцарских романах. Сервантес родился в относительно бедной семье и покинул Испанию в 1569 году после слухов о его участии в незаконной дуэли. В последующие годы он присоединился к испанской армии для борьбы с турецкими морскими вооруженными силами, затем в Тунисе, Сардинии, Неаполе и т. Д. По возвращении в Испанию его корабль был захвачен пиратами, и он и его брат были проданы в рабство в Алжир. Его семье понадобилось 5 лет, чтобы собрать выкуп.Во время своего плена он совершил 4 попытки побега и освободил многочисленных рабов. Его смелость и храбрость были одной из причин справедливого обращения с ним; Хасан Паша, его похититель, был впечатлен его усилиями. Говорят, что его авантюрная юность вдохновила сюжет «Дон Кихота», черпая элементы из жизни автора.
Вернувшись, он решил вести спокойную жизнь без происшествий. Он долго изо всех сил пытался найти работу, и в конце концов был нанят в качестве «комиссара снабжения» или, более известного как «сборщик налогов» для «Непобедимой армады».Там он путешествовал по Испании, чтобы забрать кукурузу и масло у сельских общин. Его рабочие отношения с крестьянами вдохновили его на создание персонажа Санчо Панса, оруженосца Дон Кихота.
После ужасного поражения испанской армады в 1580 году он отправился в Севилью в поисках работы. В течение следующих нескольких десятилетий он изо всех сил пытался найти работу, но продолжал заниматься литературой. Он написал различные пьесы, выиграл поэтические премии и даже получил заказы на некоторые из них.К началу 1600-х годов Сервантес столкнулся с финансовыми трудностями и провел несколько лет в тюрьме, где начал работать над «Дон Кихотом». К 1604 году он завершил свою работу и продал права на свою историю издателю Франсиско де Роблес. Книга была опубликована в 1605 году и сразу имела успех. Сервантес, однако, не получил никакой последующей прибыли, продав права на свою книгу. Следующие 10 лет своей жизни он проработал писателем, поставив пьесы и рассказы, хотя ни один из них не был таким успешным, как «Дон Кихот».Он также написал вторую часть романа в 1615 году. Он умер в 1616 году с ясной головой. (источники 1, 2, 3, 4)
Литературное произведение: Дон Кихот де ла МанчаЛитературный жанр
«Дон Кихот» часто считают первым «современным романом», установившим жанр и, следовательно, оказавшим влияние на все последующее. Это пародия на романтические рыцарские истории. В рамках жанра романа его можно отнести к категории комического романа, а также романа в стиле Пикареска.«Пикареск» происходит от термина «Пикаро», что означает «мошенник». Это стиль прозы, который изображает приключения героев-мошенников — Дон Кихота. Несмотря на то, что он глубоко укоренен в своем личном опыте и наблюдениях за своим временем и обществом, «Дон Кихот» — это произведение вымысла.
Европейское измерение (вдохновение, литературное течение, потомство)
Сервантес попробовал свои силы практически во всех популярных в то время литературных жанрах. Он любил писать стихи, но не добился больших успехов.Он также написал несколько пьес, которые были терпимым, но бледным сравнением с его современниками. Его специализация заключалась в написании повествовательных романов, вдохновленных его жизнью, но также и в обстановке страны, в которой он жил. Мощь и падение испанских войск сильно повлияли на его рассказ.
Список произведений, написанных под влиянием Дон Кихота, велик. Произошла прямая адаптация произведения, будь то пьесы, стихи, оперы и т. Д., А также множество работ, на которые повлияли только главы рассказов, конкретные персонажи или общие темы.Сам Шекспир был вдохновлен историей любви и тревоги Карденио. Существует более четырех десятков литературных произведений, которые напрямую вдохновлены творчеством Сервантеса.
В музыкальной сфере вокруг знаменитого Дон Кихота была создана серия опер и балетов. В визуальном плане Дон Кихот также вдохновил многих по всему миру. Слава романа достигла даже Японии, благодаря аниме под названием «Дон Кихот: Взятие Ла-Манчи», выпущенному в 1980 году компанией Ashi Production.
Пабло Пикассо, Сальвадор Дали, Гюстав Доре и многие другие художники, художники и иллюстраторы были вдохновлены приключениями Дон Кихота.
Основные вопросы / проблемы того времени
Сервантес помещает персонажа Дон Кихота в его нынешнее время, сельскую Испанию в шестнадцать сотен. Он упоминает реальные места, реальные города и памятники культуры. Он также обращается к текущим политическим событиям того времени (конфликт Испании с маврами …), а также к различным вопросам, таким как религия и социально-экономические вопросы.Он резко критикует классовую структуру в Испании, поскольку понятие «дворянство» считалось более важным, чем образование низших классов. Мы видим такую критику в персонажах, сыгранных герцогом и герцогиней, высокомерными и злобными по сравнению с мудрыми и вдумчивыми простыми людьми Санчо и его жены.
Электронная книга: Дон Кихот де ла МанчаГалерея персонажей
- Дон Дон Кихот де ла Манча : Герой романа.Его настоящее имя — Алонсо Кихано, ему 50 лет. Честный, величавый, гордый и идеалистичный, он теряет контроль над реальностью, прочитав слишком много рыцарских книг, и решает стать странствующим рыцарем. Его считают смешным, но милым человеком, который только что потерял рассудок.
- Санчо Панса : Крестьянский рабочий, сопровождающий героя. Он верен Дон Кихоту, но труслив и жаден. Он путешествует на муле. Он также удивительно мудр и проницателен.
- Росинанта : Старая и утомленная медлительная лошадь, на которой ездит Дон Кихот.
- Дульсинея дель Тобосо : Муза Дон Кихота. Она не физический персонаж, фигурирующий в книге, а скорее вдохновитель и движущая сила усилий Дон Кихота.
- Герцог и герцогиня : Жестокие, скучающие и высокомерные, герцог и герцогиня некоторое время принимают Дон Кихота и Санчо. Они играют на них в игры.
- Самсон Карраско : студент из деревни Дон Кихота. Он горд и самоуверен. Он обманом заставляет Дон Кихота сразиться с ним, чтобы попытаться убедить его прекратить свои рыцарские приключения.Он переодевается рыцарем.
- Священник и цирюльник : Друзья Дон Кихота, они не одобряют его странных приключений. Они несколько раз замышляют вернуть его домой.
- Карденио : Молодой человек, разлюбивший Люсинду, вышедшую замуж за Фернандо. Он немного сходит с ума, но в конце концов остается с любовью.
- Люсинда: Любовный интерес Карденио. Она была вынуждена выйти замуж за Фернандо, о чем Карденио не знает.
- Фернандо : Муж Люсинды, который также обещал жениться на Дороти.Он и Карденио были друзьями, но он предал его.
- Дороте : Молодая девушка, которая ищет Фернандо, нарушив данное ей обещание. Она помогает друзьям Дон Кихота сыграть «Принцессу Микомикона», чтобы заставить Дон Кихота вернуться домой.
Мест
История Дон Кихота происходит в Испании и начинается в районе Ла-Манча. За время своего путешествия он совершит 3 поездки, в общей сложности почти 780 км. Ла-Манча — засушливый, пустынный и однообразный регион с высокими летними волнами тепла, которые полностью контрастируют с классическими рыцарскими романами, которые обычно зеленые и сочные.
Дуэт также проезжает Сьерра-Морена , горный хребет протяженностью более 450 км в центральной Испании. В испанской культуре и традициях Сьерра-Морена имеет сильную легендарную атмосферу с историями о бандитах и ворах. Затем Дон Кихот отправляется в Барселона , крупный город Испании, где он впервые видит море.
Иконография в электронной книге
Гюстав Доре (1832–1883) — французский художник, иллюстратор, карикатурист и скульптор, автор, вероятно, самых известных иллюстраций Дон Кихота.Он создал более 200 иллюстраций к этому роману (источник). Говорят, что его работы 1860-х годов повлияли на то, как сегодня театральные и кинорежиссеры изображают внешность Дон Кихота. Он известен другими иллюстрациями, такими как Рабле, Бальзак, Данте, а также лорд Байрон и Эдгар Аллан По. В 1866 году он проиллюстрировал (резьба по дереву) версию Библии, которая имела большой успех (источник).
Читальный цех ФАЗА 1ВХОД В ЭЛЕКТРОННУЮ КНИГУ: ВСЕЛЕННАЯ, АТМОСФЕРА И ГИПОТЕЗЫ
Действия: Рыцарь и его оруженосец
Входная активность в e B ook
Материалы
- Выдержки из многочисленных адаптаций Дон Кихота к фильмам / сериалам (фильм, сериал, оперы, саундтрек и т. Д.),
- Картон или лист формата А3,
- Маркеры, ручки и карандаши,
- Изображение рыцаря и его оруженосца из internet,
- Изображение Дон Кихота и Санчо из иллюстраций Доре.
Материалы
Перед сеансом:
- Подготовьте проектор и различные короткометражные фильмы, которые были отобраны, чтобы представить эпоху.
- Раздайте участникам листы картона или A3 и маркеры.
В мастерской:
- Прослушайте различные отрывки из видео и короткометражки из адаптации «Дон Кихота» в классе.
- Разделите учащихся на меньшие группы.
- Попросите участников проиллюстрировать (для учащихся не писательского уровня) или описать словами различные характеристики (костюмы, одежда, атмосфера и т. Д.) Периода, который они наблюдали, в отрывках. Имейте в виду, что ответы могут варьироваться в зависимости от культурного происхождения или участников.
- Присоединяйтесь к группам, чтобы помочь участникам сформулировать свои идеи и объяснить свое видение того периода.
- Затем сконцентрируйтесь на ключевой лексике, которая может быть полезна для чтения в будущем, например, «рыцарь», «замок», «лошадь» и т. Д.Назовите слова для аудитории, не умеющей читать / писать, и напишите ключевые слова для более сильных групп. Вы можете оставить ключевые слова на доске во время действия в качестве опции.
- Затем представьте рядом изображение рыцаря и его оруженосца и изображение Дон Кихота и Санчо. Соберите первые впечатления, которые возникают у участников, когда они видят оба изображения. Что отличает Дон Кихота и Санчо от других рыцарей и оруженосцев?
- Для небольшой или не говорящей аудитории: позвольте им указывать на различия прямо на фотографиях, если у них нет словарного запаса, учитель может затем назвать характеристики.
Вариант
Это упражнение может быть основано исключительно на обнаружении различий между классическими изображениями средневекового периода и изображением Дон Кихота Доре в форме игры «найди 7 отличий». Распечатайте несколько изображений рыцарей, лошадей, замков, щитов и т. Д. И найдите соответствующие коррелированные изображения на иллюстрации Доре. Затем поместите их рядом и попросите участников найти различия. Учащиеся, практически не обладающие речевыми навыками, смогут точно указать на разницу, а более сильные ученики должны будут объяснить свое мышление.
ФАЗА 2ПОГРУЖЕНИЕ В ЭЛЕКТРОННУЮ КНИГУ Activit y 1 : Путешествие рыцаря
Подготовка к глобальному пониманию
Материалы
- Большая карта Испании с основными городами и районами. В идеале карта должна выглядеть аутентичной для времени написания книги и иметь ключевые места книг, а также другие, не связанные с ними,
- Различные надписи (с изображениями для обычных и маленьких читателей) со средствами передвижения (лошадь, мул , пешком, на лодке, в экипаже, а также на машине, автобусе, самолете и т. д.),
- Различные надписи (с изображениями для обычных и маленьких читателей) с местами в истории (гостиница, лес, замок, а также казино, джунгли и т. д.).
Перед сеансом:
- Подготовьте и раздайте карты и серии этикеток каждой группе учащихся.
- Раздайте различные наклейки с транспортными средствами.
В мастерской:
Это действие происходит перед первым чтением электронной книги .
- Разделите учащихся на небольшие группы в зависимости от размера класса.Раздайте карту Испании и дайте им время изучить карту.
- Попросите своих учеников представить себе путешествие Дон Кихота и Санчо по Испании. Они могут использовать ручку, чтобы рисовать направление и связывать города и места. Затем попросите их указать, каким видом транспорта они пользовались. На этом этапе ярлыки будут особенно актуальны для учащихся, практически не владеющих речевыми навыками. Затем попросите их использовать метки местоположения на протяжении всего маршрута.
- Поскольку историческое время местоположения было установлено в предыдущем упражнении (средневековый период), учащиеся обсудят, почему они думают, что одно средство передвижения и местоположение более подходящее, чем другие.Например, почему карета лучше подходит для средневековья, чем автомобиль.
- Предложите группам поделиться своим маршрутом и тем, почему они выбрали именно этот вид транспорта и место. Разрешить обсуждение и комментарии.
- Нет правильных или неправильных ответов, так как ученики еще не знают, в какую сторону пойдут главные герои.
Глобальное понимание деятельности
Материалы
- Большой портрет Дон Кихота,
- Для групп L1 и L2, ключевые изображения моментов, когда Дон Кихот демонстрирует свое безумие,
- листов формата A3, ручки и карандаши.
Перед сеансом:
- Распечатать портрет Дон Кихота. Изображение должно быть взято с иллюстрации Доре.
- Раздайте листы формата A3 и инструменты разным группам.
В мастерской:
Это действие происходит после прочтения первой части электронной книги . Дайте инструкции заранее.
- Перед чтением покажите портрет Дон Кихота (первое изображение электронной книги лучше всего) и попросите учащихся провести мозговой штурм по ключевым словам и идеям на основе изображения.Что заставляет их думать изображение? Учитель может собрать ответ (на доске для читающей аудитории). Если у учащихся практически отсутствуют разговорные навыки, попросите учащихся указать то, что они видят на изображении, которое их заинтриговало, и учитель сможет назвать то, на что они указывают.
- Затем объясните группе цель этого первого чтения, чтобы узнать, кто такой Дон Кихот и что делает его таким особенным.
- Дайте участникам время прочитать часть I электронных книг, посвященную поведению Дон Кихота.Изначально это чтение выполняется без звука для уровней 1 и 2.
- Разделите группу на подгруппы и включите обсуждение. Что они поняли из введения? Кто такой Дон Кихот? Кто такой Санчо? Что происходит с ветряными мельницами? В зависимости от уровня вашего класса структурируйте вопросы соответствующим образом.
- Подождите некоторое время для второго чтения, на этот раз с поддержкой звука для уровней 1 и 2.
- Затем напишите на доске (или задайте маленьким и не читающим) несколько вопросов, например: «Дон Кихот — рыцарь?», И попросите класс поделиться своим мнением.
- Разрешите учащимся с уровнями L1 или L2 использовать изображения из электронной книги для обоснования своих рассуждений.
- Для групп с более сильными навыками понимания попросите участников поместить образ Дон Кихота в средневековый контекст 16, и века. Дело здесь в том, чтобы облегчить обмен мнениями по конкретным культурным аспектам европейской средневековой истории. Сосредоточьтесь на идеях рыцарства, борьбы, брака…
Fine tuning activity
Материалы
- Изображения персонажей «арки Карденио» в электронной книге.
- Изображения персонажей «арки герцога и герцогини» в электронной книге.
Процедура
Перед сеансом:
- Покажите изображения с помощью проектора или раздайте их участникам.
В мастерской:
Это задание происходит после прочтения второй и третьей части электронной книги.Заранее раздайте инструкции и структуру группы.
- Разделите класс на две части. Половина студентов будет работать над Частью II, а другая половина — над Частью III. Участникам предстоит сосредоточиться на конкретных событиях и персонажах рассказа.
- Дайте группе А время прочитать вторую часть электронных книг, сосредоточив внимание на событиях, которые привели к встрече с Карденио и его друзьями. Группа B сосредоточится на Части III, арке Герцог и Герцогиня. Изначально это чтение выполняется без звука для уровней 1 и 2.
- Когда чтение будет завершено, дайте им время в группах, чтобы обсудить то, что они запомнили из чтения, собрав информацию и поделившись ею со своими партнерами. Затем попросите учащихся объяснить отношения между персонажами, их роли в жизни друг друга. Кто такой Карденио для Дон Кихота? Кто для Дороти Люсинда? Как поживают герцог и герцогиня? Кто такой Самсон Карроско? Между этими персонажами есть четкие связи, и здесь студенты смогут их обсудить.
- Для учащихся, практически не умеющих говорить, используйте изображения и попросите учащихся соединить их вместе, чтобы показать ссылки.
Примечание. Не печатайте серию изображений на одной стороне, а затем имена на другой. Связывание и подключение несовместимо с DYS. Скорее позвольте участнику расположить изображения так, как ему удобнее.
- Затем попросите учеников поместить персонажей в определенное место, где они были найдены (лес, гостиница, замок и т. Д.). Опять же, ученики более низкого уровня могут рисовать, а не писать или говорить. Не забудьте использовать действие 1, чтобы помочь структурировать путешествие.
- Второе чтение с воспроизведением звука для уровней 1 и 2 может быть проведено после того, как учащиеся поделятся некоторыми идеями. Дайте время группе A прочитать группу B и наоборот.
- В-третьих, сосредоточьтесь на действиях персонажа. Что делает этих персонажей интересными? Как они с Дон Кихотом?
- Подкрепите предыдущее наблюдение, предложив каждому поделиться своим пониманием отношений персонажей и ключевых моментов истории с классом. Учащиеся, практически не обладающие речевыми навыками, могут использовать изображение для подтверждения своих ответов.
Тонкая настройка активность
Материалы
- Бумага, цветные ручки и карандаши,
- Список прилагательных, некоторые из которых описывают Дон Кихота, некоторые совсем нет. Для групп с более низким уровнем чтения подготовьте смайлики или изображения.
Перед сеансом:
- Подготовьте различную письменную поддержку для каждой группы.
В мастерской:
Это задание выполняется перед чтением четвертой части и концом рассказа. Дайте инструкции заранее.
- Перед чтением последней главы соберите у студентов прогнозы относительно того, чем закончится история. Станет ли Дон Кихот настоящим рыцарем? Сможет ли он наконец встретиться с Дульсинеей? Победит ли он рыцаря?
- Разделите студентов на группы и попросите их нарисовать / проиллюстрировать, каким, по их мнению, будет конец рассказа.Они могут сосредоточиться на конкретном персонаже, конкретной миссии, предположении и т. Д.
- Потратьте некоторое время, чтобы представить работу остальной части класса, чтобы усилить атмосферу.
- Затем дайте некоторое время для чтения части 4 электронной книги. Это чтение может быть выполнено напрямую со звуком для уровней 1 и 2.
- Теперь, когда участники знают, чем заканчивается история, сначала спросите их, какая группа была ближе всего к истине?
- Затем, в зависимости от уровня класса, вернитесь к предыдущим занятиям, где студенты познакомились с Дон Кихотом и его друзьями.Что делает его таким особенным? Усиливается ли идея о нем как о рыцаре? Обсуди с участниками.
- При необходимости дайте время для второго чтения.
- Закончив чтение, используйте ключевые прилагательные, чтобы закончить портрет Дон Кихота. В зависимости от уровня класса вы можете задать такие вопросы, как «Как поживает Дон Кихот?» Или раздать список участникам и попросить их обосновать свой выбор.
- Наконец, расширите разговор. Для студентов более высокого уровня спросите их, чем Дон Кихот отличается от обычных рыцарей? Как обычно рассказывают средневековые истории? Для учеников более низкого уровня спросите их прямо, что для них рыцарь? Что делает рыцарем?
- Тогда вы можете обсудить идею рыцарей современности, в чем их борьба сегодня? Чем они похожи на Дон Кихота? Справедливость все еще реальна?
Поехали дальше с кросс- культурность :
В зависимости от образования в классе было бы интересно посмотреть, смогут ли они вспомнить сон современного Дон Кихота из их собственной страны.Цель Дон Кихота — это прежде всего справедливость, какой бы абсурдной и нереальной она ни была. Если учащиеся не могут придумать что-то одно, подумайте о важных темах, таких как изменение климата, равенство и т. Д. Это Дон Кихотский?
ЭТАП 3ТВОРЧЕСКИЙ ЭТАП
Действие: И затем он сказал…
Activity для улучшения опыта чтения
Материалы
- Костюмы рыцарей и крестьян, а также различные аксессуары, такие как мечи, метлы, шляпы,…
Перед сеансом:
- Создайте рабочее пространство для своих учеников.Им придется работать в группе, а затем представить свой проект, поэтому перемещайте столы по комнате, чтобы облегчить совместную работу.
В мастерской:
- Разделите учеников на пары .
- Объясните участникам задание: им нужно будет представить и разыграть разговор между Дон Кихотом, рыцарем, и Санчо, оруженосцем, в наши дни. Пара может выбрать любые современные предметы, требующие справедливости.
- Диалог не должен быть слишком длинным, но должен содержать некоторые ключевые характеристики персонажей (словарный запас, осанку и т. Д.). Следует также использовать некоторые особенности Дон Кихота, такие как: «волшебник меняет…» или дилемма «замок и гостиница». Напишите ключевые идиомы на доске или расскажите их аудитории, практически не умеющей читать.
- Дайте ученикам время написать свой диалог, пообщаться друг с другом, распределить роли между собой и выбрать костюмы.
- Участники будут иметь различные уровни устной и письменной речи в зависимости от их уровня. Не стесняйтесь рассказывать (для обычных или маленьких читателей) и писать ключевые слова на доске, чтобы оказать помощь в классе.
- Затем попросите каждую пару разыграть диалог, который они придумали, перед классом. Из-за комичного аспекта истории эти диалоги могут быть не слишком серьезными и неуместными, поощряйте своих учеников! Это позволит не только развить разговорные навыки, но и повысить уверенность в себе.
Важность деятельности на данном этапе — производство. Если класс не уверен в своих актерских способностях, объедините участников в пары, чтобы написать (для читателей и писателей) диалог и в конечном итоге прочитать его, а не разыгрывать. Если в группе есть участники разного уровня, создайте разнородные группы, чтобы одни могли рассказать историю, а другие ее записали. Таким образом, не потребуются различные костюмы и реквизит, но студенты смогут сосредоточиться на своих производственных и письменных навыках.Если у учащихся в группах есть SLD, сделайте диалоги более гибкими, с речевыми пузырями, а не с написанием текста, различными структурами и т. Д.
Tilt — The New York Times
Если авторство не определено, имена тоже. «Дон Кихот» — это настоящий ономастический карнавал. Для новичков Дон Кихот — героическое имя, которое дает себе второстепенный идальго по имени Алонсо Кихано, чтобы уехать в качестве странствующего рыцаря. Но это имя — Кихано, Кихада или Кесада? И самого Кихота называют, когда он движется по роману, Рыцарем Печального Лика или Рыцарем Львов, но когда он переходит в пастырский режим, он становится Кихотизом.И когда он, наконец, добирается до замка жестоких герцогов, его сразу же называют Дон Азот (Мистер Плеть), а замаскированная графиня Трифальди называет его Дон Джиготе или Мистер Рагу из мясного фарша.
Тот, кто входит в сферу деятельности Дон Кихота, меняет имена, усиливая неуверенность, присущую этому роману. Безымянный конь становится Росинантом; чародеи, обитающие на Дону, до неузнаваемости скручивает язык от Санчо, женой которого может быть Тереза, Хуана или Мари Гутьеррес; Противники Дон Кихота должны носить героические имена, чтобы заслужить доверие.И, прежде всего, Дульсинея, рыцарь, олицетворение аристократии, по правде говоря, не что иное, как вспотевшая крестьянская девушка Альдонза.
Дон Кихот хочет жить прочитанными книгами, многозначительно заметил Мишель Фуко. Это приводит книгу к необычайному открытию и душераздирающему заключению. Дело в том, что Дон Кихот, преследуя злобного плагиатора Авельянеду, въезжает в Барселону и там навещает. . . типография. А что там печатается? Книга, которую мы читаем.»Дон Кихот де ла Манча.» Они знают о нас все! восклицает Санчо, даже в самых приватных разговорах. Сервантес и его изобретательный оруженосец только что фактически открыли эру Гутенберга, демократического общества читателей и писателей.
Но затем, ужасающе разрушительные, не злые, а просто жестокие и разрушительные, герцоги приглашают рыцаря и его оруженосца в свой замок. И здесь печаль книги доносится до наших сердец. Ведь в замке мечты Дон Кихота предлагаются ему наяву.Там, где его чудесное воображение могло превратить гостиницу во дворец, здесь дворец настоящий. Там, где он мог представить себе посудомойку как принцесс из знатного происхождения, здесь аристократические женщины настоящие. И настоящие, и жестокие. Дон Кихот подвергается непрекращающимся насмешкам. Даже Санчо, уравновешенный крестьянин, увлекается политической комедией стать губернатором несуществующего острова.
Иллюзия рушится. Книги больше не являются великой творческой истиной, которая двигала Дон Кихота через бесконечные опасности.Так что ветряные мельницы не были гигантами. Так что армии были только отарами овец. Так что реальность убогая, серая, безоружная. . . . Что может сделать Дон Кихот, кроме как вернуться домой, лечь в постель, прийти в себя и мирно умереть? «Невозможная мечта» закончилась. Неудивительно, что Достоевский в своем дневнике называет «Дон Кихота» «самой грустной книгой из когда-либо написанных». Ведь это, добавляет он, «история разочарования».
Эдит Гроссман принесла все эти уровни — и многие другие — в современной жизни — главное литературное достижение.Ибо чтение «Дон Кихота» во все более манихейском мире упрощенного Добра против Зла и инквизиторских догм становится одним из самых здоровых переживаний, которые может испытать современный демократический гражданин.
Дон Кихот Мигель де Сервантес Часть 2: Глава II-IV
ГЛАВА II.
, КОТОРЫЕ РАССКАЗЫВАЮТ НА ЗНАМЕНИТЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ, КОТОРЫЕ САНЧО ПАНЗА ПРОВЕЛАЛА С НИЦЕ ДОН КИХОТА И ХОЗЯЙНИЦЕЙ, ВМЕСТЕ С ДРУГИМИ ВОПРОСАМИ ДРОЛЛОВ
История гласит, что вопли Дон Кихота, священника и парикмахера были услышаны от племянницы и экономки, которые воскликнули Санчо, который пытался пробиться внутрь, чтобы увидеть Дон Кихота, пока они прижимали к нему дверь: «Что Бродяга хочет в этом доме? Беги к себе, брат, потому что это ты, а никто другой, обманываешь моего господина, сбиваешь его с пути и бродишь по стране.«
На что Санчо ответил: «Дьявольская домработница! Это я обманут, сбился с пути и стал бродить по стране, а не твой господин! Он возил меня по всему миру, и вы сильно ошибаетесь. уловили меня уйти из дома с помощью уловки, пообещав остров, которого я все еще жду ».
«Да задушат тебя злые острова, гнусный Санчо», — сказала племянница; «Что такое острова? Это что-нибудь поесть, обжора и кормушка, что ты?»
«Это не еда, — ответил Санчо, — а то, чем можно управлять и управлять, и лучше, чем четыре города или четыре судьи при дворе.«
«Тем не менее, — сказала экономка, — сюда не войдешь, мешок с озорством и мешок мошенничества; иди управляй своим домом, выкопай свой грядок и оставь искать острова или глухие земли».
Священник и цирюльник с большим удовольствием слушали слова троих; но Дон Кихот, обеспокоенный тем, как бы Санчо не проболтал и не выпалил целую кучу озорных глупостей и затронул вопросы, которые, возможно, не были полностью его заслугой, обратился к нему, заставил двух других замолчать и позволить ему войти.Санчо вошел, и священник и цирюльник попрощались с Дон Кихотом, в выздоровлении которого они отчаялись, когда увидели, как он был женат на своих безумных идеях и как пропитан чепухой его несчастливого рыцарства; и сказал священник парикмахеру: «Вы увидите, сплетни, что, когда мы меньше всего об этом задумаемся, наш джентльмен снова улетит».
«Я не сомневаюсь в этом», — ответил парикмахер; «но меня не столько удивляет безумие рыцаря, сколько простота оруженосца, который так твердо верит во все, что касается острова, что я полагаю, что все разоблачения, которые можно было вообразить, не помогут его головы.«
«Боже, помоги им», — сказал священник; «и давайте будем настороже, чтобы увидеть, что происходит из всех этих нелепостей рыцаря и оруженосца, поскольку кажется, что они оба были отлиты по одной и той же форме, и безумие мастера без простоты человек не будет стоить ни гроша «.
«Это правда, — сказал парикмахер, — и мне очень хотелось бы знать, о чем эта пара говорит в данный момент».
«Обещаю, — сказал священник, — племянница или экономка скоро расскажут нам, потому что не они забывают слушать.«
Между тем Дон Кихот заперся в своей комнате с Санчо, и, когда они остались одни, он сказал ему: «Меня очень огорчает, Санчо, что ты сказал, и сказал, что я вывел тебя из твоей хижины, когда ты знаешь, что я не оставался в моем доме. Мы вместе вышли в поход, мы вместе отправились в путь, мы вместе бродили за границу; у нас было одинаковое состояние и такая же удача; если они укрыли тебя однажды, они сотню раз избили меня, и это единственное преимущество, которое у меня есть перед тобой.«
«Это было разумно, — ответил Санчо, — потому что, судя по твоему поклонению, несчастья больше принадлежат странствующим рыцарям, чем их оруженосцам».
«Ты ошибаешься, Санчо, — сказал Дон Кихот, — согласно изречению quando caput dolet и т. Д.»
«Я не понимаю ни одного языка, кроме своего собственного, — сказал Санчо.
«Я хочу сказать, — сказал Дон Кихот, — что, когда страдает голова, страдают все члены; и поэтому, будучи твоим господином и господином, я твоя голова, а ты — часть меня, как ты мой слуга; и поэтому всякое зло, которое воздействует на меня или повлияет на меня, должно причинить тебе боль, а то, что воздействует на тебя, причинит мне боль.«
«Так и должно быть», — сказал Санчо; «но когда я был покрыт одеялом как член, моя голова находилась по другую сторону стены, глядя на то, как я летел по воздуху, и не чувствовал никакой боли; и если члены должны чувствовать страдания голова, она должна быть обязана чувствовать их страдания ».
«Ты хочешь сказать сейчас, Санчо, — сказал Дон Кихот, — что я не чувствовал, когда тебя накрывали одеялом? ты сделал в теле.Но давайте отложим это на время, так как у нас будет достаточно возможностей для рассмотрения и урегулирования вопроса; скажи мне, Санчо, друг мой, что обо мне здесь говорят в деревне? Что думают обо мне простые люди? Что делают идальгосы? Что делают кабальеро? Что они говорят о моей доблести? моих достижений; моей любезности? Как они относятся к моей задаче возрождения и восстановления мира ныне забытых рыцарских порядков? Короче, Санчо, я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что приходило тебе в голову по этому поводу; и ты должен сказать мне, не прибавляя ничего к хорошему и ничего не убирая у плохого; ибо долг верных вассалов — говорить правду своим господам в том виде, в каком она есть, и в надлежащей форме, не позволяя прибавлять к ней лести или всякого праздного почтения, чтобы уменьшить ее.И я хочу, чтобы ты знал, Санчо, что если бы открытая правда, не прикрытая лести, достигла ушей князей, времена были бы другие, и другие века сочли бы железными веками больше, чем наш, который я считаю золотым. этих последних дней. Воспользуйся этим советом, Санчо, и доложи мне ясно и честно правду о том, что ты знаешь о том, что я потребовал от тебя ».
«Я сделаю это от всего сердца, господин, — ответил Санчо, — при условии, что ваше поклонение не будет раздражено тем, что я говорю, поскольку вы хотите, чтобы я сказал это во всей его наготе, не надев на него больше одежды. чем мне стало известно в.«
«Я не буду обижаться», — ответил Дон Кихот; «Ты можешь говорить свободно, Санчо, и никому не ходить вокруг да около».
«Что ж, — сказал он, — прежде всего я должен сказать вам, что простые люди считают ваше поклонение могущественным великим сумасшедшим, а меня в не меньшей степени глупцом. Идальго говорят это, не укладываясь в рамки вашего Как джентльмен, вы приняли «Дона» и одним прыжком превратились в рыцаря, имея четыре виноградных лозы и пару акров земли, и ни разу за спиной не было рубашки.Кабальеро говорят, что не хотят, чтобы идальго выступали против них, особенно оруженосцы идальго, которые сами чистят обувь и штопают свои черные чулки зеленым шелком ».
«Это, — сказал Дон Кихот, — ко мне не относится, потому что я всегда хожу хорошо одетым и никогда не залатываю; может быть, я оборван, но изношен больше от износа оружия, чем от времени».
«Что касается доблести, вежливости, достижений и задач вашего поклонения, существует множество мнений. Некоторые говорят:« Безумный, но забавный »; другие — «доблестные, но неудачливые»; другие, «вежливые, но вмешивающиеся», а затем они углубляются в такое количество вещей, что не оставляют ни единой кости ни в вашем поклонении, ни во мне.«
«Вспомни, Санчо, — сказал Дон Кихот, — везде, где добродетель существует в высшей степени, ее преследуют. Немногие или никто из известных людей, которые жили, избежали клеветы со стороны злобы. Юлий Цезарь, самый смелый, мудрый и храбрый. капитанов, обвиняли в том, что он был честолюбивым, не особенно чистым в одежде или чистым нравом. Об Александре, чьи дела принесли ему имя Великого, они говорят, что он был в некоторой степени пьяницей. Говорят, что из-за множества трудов он был непристойным и роскошным.О доне Галаоре, брате Амадиса из Галлии, шептались, что он слишком сварливый, а о его брате — слезливость. Так что, о Санчо, среди всей этой клеветы на хороших людей мои могут быть оставлены без внимания, поскольку они не больше, чем ты сказал ».
«Вот где оно, тело моего отца!»
«Значит, есть еще кое-что?» — спросил Дон Кихот.
«Есть еще хвост, который нужно содрать, — сказал Санчо; «пока все это лепешки и сдоба; но если ваше поклонение хочет знать все о клевете, которую они навлекают на вас, я сейчас же принесу вам одного, кто сможет рассказать вам все, не упуская ни единого атома; за прошлую ночь сын Варфоломея Карраско, который учился в Саламанке, вернулся домой после того, как стал холостяком, и когда я пришел поприветствовать его, он сказал мне, что история вашего поклонения уже за границей в книгах под названием ГЕНИАЛЬНЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН ДОН КИХОТ ИЗ ЛА-МАНЧИ; и он говорит, что они упоминают меня в нем под моим собственным именем Санчо Панса, а также леди Дульсинею дель Тобосо, и разные вещи, которые происходили с нами, когда мы были одни; так что я перекрестился в своем удивлении, как историк, записавший их, мог их знать.«
«Обещаю тебе, Санчо, — сказал Дон Кихот, — автором нашей истории будет какой-нибудь мудрый чародей; для всего того, о чем они хотят писать, не скрыто ничего».
«Что!» сказал Санчо, «мудрец и чародей! Да ведь холостяк Самсон Карраско (это имя его, о котором я говорил) говорит, что автора истории зовут Сиде Хамете Беренгена».
«Это мавританское имя», — сказал Дон Кихот.
«Может быть,» ответил Санчо; «ибо я слышал, что мавры в основном большие любители беренгены.«
«Ты, должно быть, ошибся фамилией этого« Сиде », что по-арабски означает« Господь »- Санчо, — заметил Дон Кихот.
«Очень вероятно, — ответил Санчо, — но если ваша милость хочет, чтобы я привел холостяка, я немедленно пойду за ним».
«Ты доставишь мне большое удовольствие, друг мой, — сказал Дон Кихот, — ибо то, что ты сказал мне, поразило меня, и я не буду есть ни единого кусочка, который согласится со мной, пока я не услышу все об этом».
«Тогда я пойду за ним», — сказал Санчо; и, оставив своего хозяина, он отправился на поиски холостяка, с которым вернулся через короткое время, и все трое вместе провели очень забавный разговор.
комментариев в пользу романтического критического подхода, А. Г. Ло Ре
Три смерти Дон Кихота: комментарии в пользу романтики Критический подход, А. Г. Ло Ре От: Сервантес: Бюллетень Общества Сервантеса Америки 9.2 (1989): 21-41.
Авторское право © Общество Сервантеса Америки, 1989 г.,
N отличный и информативная статья «Дульсинея и ее критики »( Сервантес, , II [1982], 1, 23-42), Хавьер Эрреро сделал обзор исследований последних писатели, прокомментировавшие Дульсинею.При этом он просматривает дебаты между теми критиками, которые придерживаются романтического критического подхода к Дон Кихоту и тех, кто склоняется к антиромантическому подходу. Он отмечает, что доиспанский Исследования гражданской войны (в основном с романтической точки зрения) носят «гораздо более риторический характер. чем научный »и что тенденция к более научному подходу (в основном с антиромантической точки зрения) начинается с Александра А. Паркера, чей статьи « Дон Кихот и относительность истины» ( Дублин Обзор , 220, [1947], 28-37) и «Филдинг и структура Дон». Дон Кихот ” Бюллетень латиноамериканских исследований , 33 [1956], 1-16) «Инициировал направление серьезного, непочтительного прочтения Дона. Дон Кихот , который является основой некоторых из самых важных современных интерпретации шедевра Сервантеса (30-31).»Эрреро называет Питера. « Дон Кихот как забавная книга» Э. Рассела (, современный язык). Review , 64 [1969], 312-26) и книгу Энтони Клоуз Романтика. Подход
21 год
| 22 | A. G. L O R É | Сервантес |
на «Дон Кихот» (Кембридж: Cambridge University Press,
1977) как две из этих влиятельных интерпретаций.Сам Эрреро считает
эти взгляды должны быть «крайними и редуктивными» и защищает свое возражение
напоминая нам, что сам Сервантес, кажется, устанавливает несколько уровней
понимания: «[L] os niños la manosean, los mozos la leen,
los hombres la entienden y los viejos la Celebran (II, 3) ». Эрреро
затем упоминает, наряду со многими другими работами, книгу Дж. Дж. Аллена, Дон Кихот:
Герой или дурак? (Gainesville: University of Florida Press, 1969), который
косвенно нападает на интерпретацию Дон Кихот как чисто бурлеск.Представляя противоположные взгляды романтиков и антиромантиков,
Статья Эрреро прекрасно подготавливает почву для моего обсуждения смерти
Дон Кихот, и служит удобным отсылкой к определенным высказанным идеям.
которые имеют отношение к этому исследованию, идеи, с которыми мои читатели будут больше всего
наверно знакомы.
Сервантес сообщает нам строками, начинающими главу
74 Части II, «Como las cosas humanas no sean eternas. . .
llegó su fin y acabamiento cuando él (Дон Кихот) menos lo
пенсаба; Porque, — я по-французски меланколи, que le causaba
el verse vencido, ó ya por la disición del cielo, que así
lo ordenaba, se le arraigó una calentura , que le tuvo seis días
en la cama.. Затем друзья Дон Кихота навещают его.
«Estos, Creyendo que la pesadumbre de verse vencido y de no ver cumplido.
su deseo en la libertad y desencanto de Dulcinea le tenía de aquella
suerte ». Они пытаются подбодрить его разговорами о том, что он стал пастырем.
«Pero no por esto dejaba Don Quijote sus tristezas ». Врач
вызывается. «Fué el parecer del médico que melancolías y desabrimientos le acababan ». Дон Кихот
спит; затем просыпается, заявляя, что излечился от своего безумия и теперь является врагом
Амадиса де Гаулы и его выводка.Продиктовав свою волю и обратившись к
Санчо, он говорит: «Perdóname, amigo, de la ocasión
que te he dado de parecer loco como yo, haciéndote caer en el error
en que yo he caído, de que hubo y hay caballeros andantes en el
mundo ». Санчо плачет:« Ай! Нет se muera
vuesa merced, señor mío, sino tome mi consjo, y viva muchos
аньос; porque la mayor locura que puede hacer un hombre en esta vida
es dejarse morir, sin más ni más, sin que nadie le mate, ni
otras manos le acaben que las de la melancolía .’” В
эти четыре случая приближения смерти Дон Кихота приписывают меланхолии,
как уже предупреждал Сервантес, могло произойти во II, 1, когда сумасшедший
в Севилье предупредил своих сокамерников: «Esfuércese, esfuércese;
que el descaecimiento en los infortunios apoca la salud y acarrea la
muerte. »
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 23 |
Либо по воле неба, либо из-за
Заметим, что его меланхолик Дон Кихот охвачен лихорадкой и умирает.Сервантес
остается, как всегда, невинно или, возможно, намеренно, двусмысленно. С небес
не может иметь никакого отношения к этому, поскольку смерть персонажа буквально предопределена
автор, от чего же умирает Дон Кихот? Мы должны предположить лихорадку.
Но так как лихорадка была вызвана и осталась меланхолией,
с некоторой логикой мы можем утверждать, что он умирает от печали и меланхолии, поскольку
предложил его врач и друзья. Расплывчатость Сервантеса, невиновна ли
или умышленно, допускает такое предположение.Это вывод, который
Я считаю, что это справедливо, это одна из предпосылок настоящего исследования.
представлен.
Чудесное выздоровление Дон Кихота должно
сопровождаться восстановлением тела, можно подумать, и нашему идальго следует
тогда он сможет продолжить жить довольной жизнью в своей новообретенной мудрости. Он
не. Как Алонсо Кихано он все еще умирает; смерть, можно заключить на этом
точка, чтобы быть несовместимым. Несоответствие можно разрешить, пожалуй, в этом
манера: Когда Дон Кихот становится Алонсо Кихано эль Буэно, его можно заставить
отвергайте гнусные рыцарские книги; его можно заставить принять как ошибку
его уверенность в существовании странствующих рыцарей; его можно заставить
покайтесь в этой предполагаемой ошибке; однако он явно не может физически
отделить себя от другого Я, умирающего от лихорадки, вызванной
Мудрость .Покаявшийся Алонсо Кихано, которому позволили
на себе, следовательно, умирает грехи своего другого Я, Дон Кихота.
повторяю, не по Божьему велению, ибо автор стоит за своей смертью — , но из-за «тристез» Дон Кихота и
«Меланколиас» . Каждый сам принимает участие в смерти
наш персонаж: Дон Кихот обеспечивает физическую причину действительного, достойного
смерть, в то время как Алонсо Кихано допускает заслуженное духовное спасение. Сервантес,
как обычно, с невероятным гением и с замечательным выражением человечности
и справедливость успешна в обоих направлениях.Умер Алонсо Кихано Разумный
— предположительно не осознающий, как заставляют понять — горького
разочарование, печаль и отчаяние, которые переживает его коллега,
Дон Кихот Безумный. Я говорю «предположительно не осведомлен», потому что, по моему мнению,
его слова Санчо вполне естественно, обычно интерпретируются как выражение
сожаления о своей ошибке — взятые по-другому, все еще могут раскрыть ему быть таким же мечтателем и идеалистом, как и его безумный двойник. В качестве
роман заканчивается тем, что шизофреническая часть персонажа — Дон Кихот,
теперь якобы отложен в сторону, все еще подавляет это
| 24 | А.G. L O R É | Сервантес |
Алонсо Кихано. Сам Сервантес пишет (II, 74) даже после того, как Алонсо настаивает.
он больше не Дон Кихот де ла Манча, «En fin, llegó el
último de don Quijote . . . »И клерк
автор завещания добавляет несколькими строчками позже: «que nunca
había leído en ningún libro de caballerías que
algún caballero andante hubiese muerto en su lecho tan sosegadamente
y tan cristiano como don Quijote .”Сейчас Алонсо , кто
откладывается в сторону, потому что он просто предоставил удобный и правильный способ
чтобы вернуть Дон Кихота в чувство, чтобы допустить приемлемый
смерть по-христиански. Тем не менее, Алонсо — другая половина
наш персонаж — несмотря на его отрицание, выраженное в его словах Санчо,
все еще может быть нашим потенциальным странствующим рыцарем. Его кажущийся, отчаянный,
все еще неудовлетворенное желание — это не его вера, показанная как ошибочная —
что «Золотой век» может существовать снова, кажется, достаточно, чтобы бросить его,
также в роли идеалиста, существовали ли когда-либо странствующие рыцари или
не .
В качестве второй подготовки к моему изложению, я
предложите, таким образом, эти две предпосылки: Дон Кихот, считающийся ли он Дон
Кихот или Алонсо Кихано, 1) умирает от меланхолии и 2) умирает с раскаянием,
но все же идеалист. Если эти две посылки окажутся верными, мы можем
подумайте заново, смешна ли история Дон Кихота или что-то в этом роде
более того, возвращая нас к романтическим представлениям, которые
устрашающий шквал критики за последние три десятилетия.
В этой статье я пытаюсь показать, как выводы
высказанное можно поддержать, прокомментировав смерть — три смерти,
как я говорю — о Дон Кихоте, смерть которого становится важной частью
противоречия и ключ к определению мыслей Сервантеса
когда он закончил свою работу
Смерть Дон Кихота упоминается трижды
в романе: первая в конце I части, главы 52; второй после
эпизод с пещерой Монтесинос, II, 24; последнее, конечно, явное
финальная сцена смерти в конце II, 74.Каждое описанное обстоятельство отличается
от остальных, выявляя важные изменения в авторских планах, изменения
которые дают нам ключ к разгадке его отношения к своему главному герою. Мой
цитаты из восьмого тома девятого издания Clásicos Castellanos
из Дон Кихот де ла Манча Франсиско Родригес Марин
(Мадрид, Espasa Calpe, 1969). Для читателя, который может не владеть этим изданием
все цитаты будут даны просто по частям и главам.
| 9.2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 25 |
D EATH O NE : T ОН БУДЕТ БЫТЬ
РЫЦАРЬ-СТЕЧНИК , D НА Q UIXOTE DE LA M АНЧА, УХОДИТ.
Я, 52 года: Дон Кихота привезли домой в клетке,
уложил спать и присматривал за его племянницей и домработницей, которые обеспокоены
что он может снова сбежать. Автор предполагает, что события сложились так, как опасались.Нам говорят, что до сих пор не найдено сведений о третьей вылазке Дон Кихота,
кроме той традиции, что он отправился в Сарагосу и принял участие в некоторых
знаменитые рыцарские турниры в этом городе. Свинцовый ящик найден «en la cual caja se
habían hallado unos pergaminos escritos con letras góticas,
pero en versos castellanos, que contenían muchas de sus hazañas
y daban noticia de la hermosura de Dulcinea del Toboso, de la figura de
Rocinante, de la fidelidad de Sancho Panza, y de la sepultura del mesmo
don Quijote con differentes epitafios y elogios de su vida y costumbres
.. .
Далее автор говорит, что не требует компенсации
за его усилия найти оставшуюся часть истории и с широкой улыбкой надеется
его читатели «le den el mesmo crédito que suelen dar los disctos»
á los libros de caballerías, que tan validos andan en el
mundo ». За этими насмешливыми репликами следуют бурлескные эпитафии.
который предположительно был помещен на могилу Дон Кихота, и сонеты Дульсинеи,
Санчо и Росинанте, написанные «академиками»
Аргамасилла.
Это первое мимолетное упоминание о смерти
«Дон Кихот» не может быть более подходящим для концовки первой части, которая
его лицо — это невероятно смешная история о джентльмене, который ушел
под видом странствующего рыцаря.Никакого лечения, никакого выздоровления не предлагается или
намекал. Сообщается, что когда-то в прошлом Дон Кихот умер,
видимо все еще сумасшедший. Над нашим потенциальным рыцарем насмехаются даже в
смерть, которая соответствует увлекательной пародии Сервантеса.
написать. Никакого глубокого послания или значения нельзя и не следует приписывать
к Части I на данном этапе нашего чтения.
D EATH T WO : D ON Q UIXOTE Сознается, что он играл.
Часть II открывается визитом Дон Кихота.
два друга, которые обнаруживают, что он все еще злится и все еще верит в свою миссию.Появляется Санчо и рассказывает, что горожане говорят о двух
их. В какой-то момент Санчо делает такой уместный комментарий: «En lo
que toca á la valentía, cortesía, hazañas y asumpto
de
| 26 | A. G. L O R É | Сервантес |
vuesa merced, hay different viewses: Unos dicen: ‘Loco pero
gracioso ’; otros, «Valiente, pero desgraciado»; отрос
«Cortés, pero impertinente.. . (II, 2). ’”
Очевидно, Сервантес заранее предвидел разнообразие
способов интерпретации его работы. Следует отметить, как это утверждение
служит подтверждением многогранного взгляда Сервантеса на его историю, как и
Цитата Эрреро «Los niños la
маносеан. . . »
После эпизода свадьбы Камачо мы посещаем
пещера Монтесинос, II, 22-23. В начале 24-й главы Сиде Хамете размышляет.
над правдивостью пещерного рассказа Дон Кихота: « Ту, летор,
pues eres prudente, juzga lo que te pareciere, que yo no debo ni puedo más;
puesto que se tiene por cierto que al tiempo de su fin y muerte dicen que
se retrató della, y dijo que él la había inventoryado,
Por parecerle que Удобство и куадраба bien con las aventuras que
había leído en sus Historias (курсив мой).”Сервантес
очевидно, здесь имелся в виду финал, в котором Дон Кихот признался бы в разыгрывает в этом и, возможно, в других случаях. Есть места
в романе, из которого можно сделать вывод, что это происходит. Смерть Дон Кихота,
однако это могло быть запланировано в следующий раз, и тогда оно должно было состояться.
Можно предположить, что эта смерть была менее туманной и менее комичной, чем
первый, но менее драматичный, чем последний, вероятно, приведший к развязке
все еще вполне соответствует написанной пародии.Примечательная особенность
этот предполагаемый второй план состоит в том, что признание Дон Кихотом притворства
прозвонили ложно. Читатель заметит, что в то время как Сиде Хамете делает вышеупомянутое
заявление, сам Дон Кихот, кажется, подтверждает его однажды (II, 41)
и отрицать это по другому (II, 52). Сначала, когда он разговаривает с Санчо после
кататься на Clavileño, он, кажется, предполагает, что он изобрел
истории, но во втором случае, когда он ставит под сомнение магические способности Антонио Морено
голова, он, кажется, сомневается в истинности дела.Сервантес может показаться
чтобы забыть то, что он сказал ранее как Сиде Хамете. Более вероятно
он тонко признается в грядущем изменении своего плана. Это из
какое-то значение, с которым он играет, но в конечном итоге отбрасывает идею
то, что я называю Смертью Два. Его рыцарская позиция — его постоянство, отвага,
мудрость и т. д. — начинала не оставлять места для лжи или
притворство.
Дон Кихот, направляющийся в Сарагосу, встречает
Мастер Питер отправляется в путешествие по Эбро, а затем встречает герцога и герцогиню.В этой следующей длинной серии герцогских эпизодов Сервантес никогда не проигрывает.
импульс, никогда не дрогнет. Санчо даны инструкции, как распустить чары.
Дульсинея, и он получает и
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 27 |
правит своим «островом» около десяти дней. Наконец, в конце главы
57, оба прощаются с герцогской парой.В этом месте романа странный
происходит событие, заставляя внимательного читателя задуматься и заподозрить, что
изменение отношения Сервантеса к своему персонажу действительно произошло.
Вполне вероятно, что идея Death Two здесь определенно отбрасывается, и
Третья и последняя версия начинает складываться.
D EATH THREE : D ON Q UIXOTE ВОССТАНАВЛИВАЕТ ЕГО ЧУВСТВУЕТ, ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ХАРАБАННЫХ КНИГ И УМИРАЕТ СРЕДИ ДРУЗЕЙ.
Письмо Санчо Терезе датировано 20 июля. 1614 г. (II, 36), а письмо герцога Санчо датировано 16 августа (II, 47).Писая с той же скоростью, Сервантес добрался бы до главы 57 по направлению к начало или середина октября. Это, как мы знаем, о том, когда Авельянеда книга действительно появилась, хотя Сервантес, возможно, слышал о ней до этого время. II, 58: За пределами дворца герцога Дон Кихот делает волнующая речь Санчо о свободе. Сервантес, по уважительной причине, Я полагаю, его побудили вспомнить его алжирский опыт здесь. рыцарь и Сквайр остановились, чтобы взглянуть на некоторые изображения, которые несли ремесленники.После комментируя различных представленных святых, Дон Кихот делает это очень загадочное заявление: «‘. . . Эллос Фуэрон Сантос y pelearon á lo divino, yo soy pecador y peleo á lo humano. Ellos conquistaron el cielo á fuerza de brazos, porque el cielo padece fuerza, лет hasta agora no sé lo que conquisto á fuerza de mis trabajos; pero si mi Dulcinea del Toboso saliese de los que padece, mejorándose mi ventura y adobándoseme el juicio, podría ser que encaminase mis pasos por mejor camino del que llevo (II, 53).’”
Дон Кихот впервые выражает сомнения и замешательство в том, что он делал. Что-то беспокоит его, кажется, потому что что-то беспокоит автора. Мы чувствуем, что Дон Дон Кихот как главный герой, по крайней мере, на данный момент, вышел наружу структура пародии. Тем не менее юмор не утихает. Далее Дон Кихота приветствуют юные аркадцы. В ответ на их гостеприимство он снова стоит посреди дороги (как в I, 4), чтобы бросить вызов всем желающим.Его судьба на этот раз еще хуже: они с Санчо топчут быки. Глава 59: Рыцарь и оруженосец отдыхают. Санчо не решается есть, и Дон Кихот в жалобной речи оба
| 28 | A. G. L O R É | Сервантес |
смешно и несмешно, резюмирует свои «достижения» и неудачи
как видно с его точки зрения.Он разочарован и в отчаянии. Три раза
он упоминает о смерти. Санчо вынужден противопоставить «Муэра Марта,
y muera harta ’», а затем: «. . . y sepa,
сеньор, que no hay, мэр locura que la que toca en querer desesperarse
como vuesa merced. . . » Дон Кихот восстанавливает
немного, но затем оплакивает нежелание Санчо наброситься на себя, чтобы разочаровать
Дульсинея, как «Мерлин» приказал во дворце герцога.
Теперь мы приходим в гостиницу и узнаем
публикация ложного Дон Кихота Авельянеды . Это все время
очевидно, была основной причиной изменения тона, отмеченного после
отъезд из дворца герцога: зарождающееся сомнение в Дон Кихоте, его
растущее уныние, нарастающие дурные предчувствия и пафос ,
все еще, тем не менее, в сочетании с юмором. Сервантес, это бы
кажется, только что впервые по-настоящему взглянул на работы Авельянеды и действительно
потрясен и ранен. Его главный герой был не только плагиатом, но и преобразован.
и искажено, и его собственная личность запятнана в оскорбительной и вульгарной манере.В гневе он должен решить прекратить свой роман как можно скорее, и
внести определенные изменения. Самым важным из них будет главный герой.
смерть, вызванная теперь Авельянедой, смерть, которая не может быть смертью шута
как в Части I, ни джентльмена, который признается, что просто играл
Странствующий рыцарь . Сервантес тщательно обдумает это решение.
Дорога теперь ведет в Барселону, а не в
Сарагоса. Юмор по-прежнему живой, но Дон Кихот становится все больше и больше.
печальная и печальная фигура.II, 60: В отчаянии он испытывает искушение ударить плетьми
Сам Санчо, но его слуга позорно одолевает его. II, 64:
На пляже Дон Кихот терпит поражение от Самсона, как и
Автор задумал в краткой, но очень сильной кульминационной сцене сцену
возможно, сейчас более драматичен, чем первоначально предполагал Сервантес. Сампсон,
наткнувшись на поверженного рыцаря, восклицает: «Vencido sois, caballero,
y aun muerto, si no confesáis las condiciones de nuestro
desafío ». Затем его избили и ошеломили, не подняв
забрало Дон Кихот провозгласил низким и слабым голосом, как если бы он говорил
изнутри гробницы: «‘ Dulcinea del Toboso es la más hermosa
mujer del mundo, yo el más desdichado caballero de la tierra, y
нет es bien que mi flaqueza defraude esta verdad.Aprieta, caballero, la lanza,
y quítame la vida, pues me has quitado la honra ».
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 29 |
Сцена совершенно лишена юмора, а также
стоит отдельно от пародии, которую писал Сервантес. Антиромантики
будет, конечно, настаивать на том, что смелые, непоколебимые слова Дон Кихота просто представляют
имитация того, как побежденный легендарный рыцарь
ответил.Говорят, Дон Кихота все еще высмеивают как задницу.
издевательства в пародии. Это так, но только в очень малой степени. В
издевательство утихло, утратило убедительность и силу. С момента упоминания о
Дон Кихот Авельянеды — как указано в главе 59, но известно
автором, по крайней мере, главой 57 — Отношение Сервантеса к своему
Главный герой сильно изменился. С новой оценкой его характера,
Сервантес дает ему определенную степень подлинности в знак признания
замечательные и даже благородные качества, которыми он действительно обладает, теперь признанные качества
ясно, как они сравниваются с персонажами Авельянеды.Замечания
всех тех критиков, которые утверждали, что Сервантес в своей Части II учится
ценить, восхищаться и даже любить своего персонажа — доказать, что
быть хорошо принятым. Авельянеда заслуживает не только благодарности за то, что подсказал Сервантесу
взять и закончить свой роман, но за то, что он заставил его видеть более ясно
за пределами первоначальной фигуры, которую он создал, и за пределами фигуры
спектакль «идальго», сознательно имитирующий странствующего рыцаря.
После поражения Дон Кихот остается на шесть
дней в постели, «marrido, triste, pensativo y mal
acondicionado.. . »Он слышит о спасении дона Грегорио.
и его несколько обрадовали: «En verdad que estoy por decir que me
Holgara Que Hubiera Sucedido todo Al Revés, Porque Me Obligara á
Pasar en Berbería, donde con la fuerza de mi brazo diera libertad
no sólo á don Gregorio, sino á cuantos cristianos cautivos
hay en Berbería. Перо, qué digo, несчастный? Нет
сои йо эль деррибадо? . . . »
Фрай Диего де Эдо в своей работе Topografía e Historia General de Argel (Мадрид: La Sociedad
de Bibliófilos Españoles, 1927), уже написанная к 1605 г., но
не опубликовано до 1612 г., упоминает деятельность Сервантеса в качестве заключенного в
Алжир говорит: «que si al ánimo, Industrias y trazas de Miguel
де Сервантес соответствует ла Вентура, Hoy fuera el día que Argel
fuera de cristianos, porque no aspiraban a menos sus intentos (xii).”
Нет ничего нелогичного в том, чтобы предположить, что, как сказал Сервантес, слова, сказанные
вышеупомянутая цитата о Грегорио в уста Дон Кихота, он подумал бы
о его собственной юношеской дерзости в попытке освободить христианских рабов в Алжире.
Нам следует вспомнить речь Дон Кихота о свободе, упомянутую выше.
что, безусловно
| 30 | A. G. L O R É | Сервантес |
должно быть, было вызвано алжирским опытом Сервантеса.В
«Ánimo», показанное автором в молодости, несомненно, сравнимо
к тому из его безумца. Слова Дон Кихота все еще могут служить цели
юмора, но возможность того, что Сервантес отождествит себя со своим
создание, безусловно, теперь становится более правдоподобным, поскольку мы рассматриваем авторские
новая перспектива, заостренная в основном Авельянедой, и последующее усиление
уважение и восхищение его главным героем. Если автор здесь делает
насмехаясь над Дон Кихотом, то он должен высмеивать собственную юношескую глупость.Случай, когда он раскрывает собственное страдание от разочарования,
особенно с этого момента, усиливается.
II, 66: Рыцарь и оруженосец покидают Барселону.
Дон Кихот произносит волнующую речь, вдохновленную Вергилием, глядя на
место, где он упал: «¡Aquí fué Troya!
¡Aquí mi desdicha, y no mi cobardía, se llevó mis
alcanzadas glorias; aquí usó la fortuna conmigo de sus vueltas
y revueltas; aquí se escurecieron mis hazañas; вода,
finalmente, cayó mi ventura para jamás levantarse! «»
Эти зловещие реплики, без сомнения, по-прежнему должны быть забавными.Какая слава
Дон Кихот победил? Какие подвиги затмили? Однако, если мы позволим себе
взять его роль в драме, развивающейся совершенно отдельно от пародии,
мы видим, что печаль и отчаяние теперь логически и неизбежно нарастают
внутри него, дурное предчувствие и, возможно, даже осознание его грядущей кончины,
уже запланировано создателем его «истории» и ощутимо
им созданный персонаж. Дон Кихоту сейчас по-настоящему грустно, как ни крути.
как глупец, которым его выставляют.Санчо пытается подбодрить
его. Затем Дон Кихот говорит о Фортуне и высказывании, что каждый человек
архитектор своей судьбы. «Yo lo he sido de la mía;
pero no con la prudencia necesaria, y así me han salido al gallarín
mis presunciones. . . ’”
Дж. Дж. Аллен в его продолжении монографии Don
Дон Кихот: герой или дурак? Часть II (Гейнсвилл, Университетские прессы Флориды,
1979) использует эту последнюю фразу, чтобы предположить, что Дон Кихот признает
ошибка его путей. Аллен в своей похвальной попытке дать определение Дон Кихоту
как герой, цитирует его слова: «Моя самонадеянность привела меня к
печальный конец (32).А потом: «И Санчо, и Дон Кихот, значит,
пережили процесс, начавшийся с гордости и самонадеянности, и
последующее незнание своих ограничений, движение к самопознанию
через страдания и кульминацию в исповеди и покаянии. . .
(34) «Но Дон»
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 31 |
Дон Кихот здесь не признает свою ошибку, не признается,
и не каяться, как предлагает Аллен.Первая выбранная им фраза
вне контекста. Он гласит: «‘. . . как я
хан салидо аль-галларин мисс пресунсьонес; pues debiera pensar que
al poderoso grandor del caballo del de la Blanca Luna no podía resistir
la flaqueza de Rocinante ». Дон Кихот заканчивает свое заявление.
таким образом: «‘ Camina, pues, amigo Sancho, y vamos á tener
en nuestra tierra el año del noviciado, con cuyo encerramiento cobraremos
virtud nueva para volver al nunca de mí olvidado ejercicio de las
armas .«Дон Кихот явно не признает никаких ошибок.
здесь; самопознания не произошло. Он косвенно говорит нам, что
в следующий раз (если будет следующий раз) он атакует «Рыцаря
Белая Луна », возможно, он не сидит на Росинанте, но, надеюсь,
на Буцефале или Бабьеке. Очевидно, на этом этапе он не сдался.
любой из его идеалов. Рыцарь все еще безумно решителен и постоянен в своем
леди, а Сервантес все еще пытается писать в рамках своих
пародия.
В этой же главе (66) снова появляется Тосил
и разговаривает с Санчо.«‘ Sin duda este tu amo, Sancho amigo, debe
ser un loco ».« ‘Cómo debe?»
responseió Санчо. ‘Нет debe nada a nadie; que todo lo paga, y
más, cuando la moneda es locura ». Замечание Санчо очень
соответствующие. Безумие Дон Кихота не только слилось с монетой с персонажами
как герцог, герцогиня и Антонио Морено, но для самого автора
который, вероятно, все больше и больше осознает, что он через других персонажей
в романе был и продолжает насмехаться (ради монеты) над благонамеренным, достойным восхищения,
и даже благородная фигура.
II, 68: Дон Кихот и Санчо растоптаны
свиньями. «Дехалос эстар, амиго; que esta afrenta es pena de mi
pecado, y justo castigo del cielo es que á un caballero andante vencido
le coman adivas, y le piquen avispas, y le hollen puercos ». Примечание
что «грех» Дон Кихота в том, что он побежден, а не в том, что
он был самонадеян. Опять же, он не признается в ошибках. Затем он поет
мадригал, а автор, все еще пишущий свою забавную книгу, говорит нам: «Cada
verso déstos acompañaba con muchos suspiros y no pocas
lágrimas, bien como aquel cuyo corazón gemía traspasado
con el dolor del vencimiento y con la ausencia de Dulcinea.’”
слово «gemía» здесь появляется в индикативе, предполагая
что Сервантес, понимая, что большинство его читателей будут ожидать
забавные ситуации, может быть, здесь начинают разрешать, из-за юмора, некоторые
уведомление о его рыцарском
| 32 | A. G. L O R É | Сервантес |
горе. Затем нас отводят обратно во дворец герцога для еще одной игривой пародии.
с Альтисидора.II, 71: Санчо наконец соглашается набить себе денег.
Идея и сцена до смешного смешны, но когда Дон Кихот,
с нетерпением ожидая момента разочарования Дульсинеи, думает, что Санчо
страдает от боли, он великодушно обеспокоен тем, что его друг
благополучие и прекращает порку. Совершено удивительно разумное и благородное деяние
посреди того, что является — или, по крайней мере, должно быть — еще одним
веселая сцена. Снова в сочетании с комедией щедрое сердце рыцаря
раскрывается, еще один признак того, что автор теперь очень сочувствует
и подчеркивая доброту человека, которым он был и, предположительно, все еще
высмеивание.
Следующая наша пара прибывает в гостиницу, которую Дон
Нам напоминают, что Дон Кихот воспринимает как трактир, а не замок: «que
Después que le Vencieron, con más juicio en todas las cosas
discurría, como agora se dirá ». Сервантес готовит
нас за выздоровление Дон Кихота. II, 72: Мы встречаем дона Альваро Тарфе, которого спрашивают
подписать свидетельство о том, что наш рыцарь — настоящий Дон Кихот. Они путешествуют
на обратном пути в свою деревню, и Санчо без лишнего шума завершает
его порка:
“Aquel día y aquella noche caminaron
sin sucederles cosa digna de contarse, si no fué que en ella
acabó Sancho su tarea, de que quedó don Quijote contento sobremodo,
y esperaba el día, por ver si en el camino topaba ya desencantada
á Dulcinea su señora; y siguiendo su camino, no topaba mujer
ninguna que no iba á reconocer si era Dulcinea del Toboso, teniendo
Por infalible no poder mentir las promesas de Merlín .’”
Итак, полные надежд и ожиданий, они поднялись на вершину холма,
и когда они увидели свою деревню внизу, Санчо упал на колени и
воскликнул: «Abre los ojos, deseada patria, y mira que vuelve a ti
Sancho Panza tu hijo, si no muy rico, muy bien azotado. Abre los brazos,
y recibe también tu hijo don Quijote, que si viene vencido de los
brazos ajenos, viene vencedor de sí mismo; que, según él
me ha dicho, es el mayor vencimiento que desearse puede. »»
«« Déjate desas sandeces »
Диджо Дон Кихот, ‘y vamos con pie derecho á entrar en nuestro
lugar, donde daremos vado á nuestras imaginaciones, y la traza que
en la pastoral vida pensamos ejercitar.’” Несмотря на предыдущие признаки
сомнений и разочарований, Дон Кихот показывает, что все еще готов дать
играть с его воображением. Почти автономно, кажется, он отталкивает
судьба распорядилась его создателем.
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 33 |
Выше цитировалось мнение профессора Аллена:
что Дон Кихот осознал свои ошибки, признал свои грехи и стал
раскаиваюсь.Затем он заявляет также, что это покаяние подтверждается
«Прозрение» в тот момент, когда рыцарь и оруженосец достигают вершины
холм перед их деревней ( Дон Кихот: герой или дурак? Часть II , 34).
Опять же, мне кажется, что это не так. Несмотря на упоминание автора
что суждения Дон Кихота становятся все более обоснованными, Дон Кихот цепляется за свои
идеалы до его последних минут. Его поступки — его экстравагантное поведение —
может меняться, но не его цели, его идеалы. Речь Санчо по сути
юмористический, который его хозяин называет «sandeces».Какие
самопознание состоялось? Каким образом Дон Кихот победил себя
до этого момента? Он обвинил свое поражение в неверной оценке силы Росинанта,
и до этого момента они поднимаются на холм, полный надежд и ожиданий г
все еще ищет свою Dulcinea . В действительности нет прозрения
в этот момент. Дон Кихот не признает совершенных им ошибок постольку, поскольку
его идеалы обеспокоены, и его любовь к Дульсинеи остается неизменной, как
это было, когда он ответил на угрозу Рыцаря Белой Луны:
«Aprieta, caballero, la lanza y quítame la
vida.. . »Я считаю, что это имеет решающее значение для определения
именно то, что Дон Кихот отвергает на смертном одре. Аллен частично введен в заблуждение
Санчо, которого, в свою очередь, заставляют предвидеть то, что автор
в виду, но еще предстоит выполнить. Покаяние на самом деле не приходит
пока Дон Кихот не лежит на смертном одре. Хотя Сервантес, теперь просто страницы
начиная с концовки, настаивает на том, что суждение Дон Кихота улучшается, как ни странно
мы очень мало этого видим. Сила веры Дон Кихота и его
желание вернуться к профессии, которую он никогда не забудет, очевидно, настолько сильно
что он проводит его через то, что я считаю слабым и поэтому неубедительным
пытается показать, что он приходит в себя, то есть готовится к
его отказ от рыцарских романов и его смерть.Действительно, продолжающийся
сила его убеждений такова, что можно подумать, что сам Сервантес,
кто пришел восхищаться и защищать свой характер — возможно, теперь даже идентифицировать
с ним — формулирует финал, который теперь может быть против его собственного
наклонности.
II, 73: Два инцидента происходят, когда они входят в
деревня, и Дон Кихот воспринимает это как предзнаменование, что он никогда не увидит свою Дульсинею.
Теперь он теряет то, что у него осталось, чтобы поверить в свой идеал земной жизни.
смысл. Смерть по приказу его создателя, автора, поместила ее в холодную погоду.
рука на его плече.Его заботы сейчас
| 34 | A. G. L O R É | Сервантес |
должен обратиться к духу и его отношениям с создателем
все мужчины. Санчо снова пытается подбодрить его. Когда они говорят о плане
чтобы превратить пастырей, Дон Кихот в последний раз с тоской настаивает, что его воображаемый
леди-пастушкой будет Дульсинея.II, 74: Дон Кихот заболевает. Как уже упоминалось
в начале этого исследования его друзья, Мастер Николас, викарий,
Сэмпсон Карраско, доктор, и Санчо убеждены, что он умирает от
меланхолия. Казалось бы, сам Сервантес постепенно начал принимать
мысль о том, что его рыцарь переживает настоящее горе, и теперь он собирается
позволить Дон Кихоту умереть от того же горя. Таким образом, когда мы подошли к концу
книга-пародия, которая длилась добрых сто двадцать глав,
заканчивается резко.Дон Кихот, который, особенно после главы 58, постепенно
стать другим человеком, выходит за рамки пародии, превращается из шута
заслуживающему доверия, разочаровавшемуся идеалисту, в силу его искреннего горя из-за
его неудачи. Сервантес полностью отметил, признал и принял человечество
и стоит его безумного рыцаря, и в конце концов он больше не просит нас
смейтесь над ним, потому что он сам перестал это делать. Как уже было предложено,
вероятно, что в связи с только что отмеченным случаем, когда он побудил нас смеяться
(Пение мадригала Дон Кихотом), сам он уже перестал
смеющийся.
Теперь спонсируемое автором «восстановление»
происходит. Дон Кихот выходит из комы, объявляет, что его разум очищен,
и унижает эти отвратительные рыцарские книги, причину затемнения
его разума. «Yo me siento, Sobrina, a punto de muerte; Querría
hacerla de tal modo que diese á entender que no había sido
mi vida tan mala, que dejase renombre de loco; que puesto que lo he sido,
no querría confirmar esta verdad en mi muerte ». Сервантес
хочет, чтобы мир знал, что его создание было хорошим человеком.Он позволил ему
бродить по равнинам Ла-Манчи и горам Сьерра-Морена как
«Сумасшедший», но он не позволит ему сейчас умереть как таковой. Мы помним
Предыдущее заявление Сэмпсона, сделанное Томасу Сесиалу: «La diferencia que
hay entre esos dos locos es que el que lo es por fuerza lo será siempre;
y el que lo es de grado lo dejará de ser cuando quisiere (II,
15) ». Каким бы клинически безумным Дон Кихот ни казался
— на этом настаивали многие критики — его безумие просто
служил для развлечения, «слыл за монету» и, видимо, потому что
предполагаемых негативных, «греховных» последствий, должно быть и
легко отрицать в конце рассказа.Один
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 35 |
здесь следует напомнить, что большую часть части II Сервантес, очевидно,
остановился на возможности признания своего рыцаря на смертном одре
(Смерть II), что он был всего лишь , подражая странствующему рыцарю. Дон
В конце концов, как и вначале, Дон Кихот был признан сумасшедшим.
поворот, наблюдаемый в «Смерти III», возвращение к здравомыслию путем отказа от тех
книги, которые привели к безумию.
Дон Кихот, ищущий спасения
его душа, отказывается слушать своих друзей, которые убеждают его: «Калле,
por su vida, vuelva en sí, y déjese de cuentos ».
«Los de hasta aquí», копия Don Quijote,
‘Que han sido verdaderos en mi daño, los ha de volver mi muerte,
con ayuda del cielo, en mi provcho (II, 74) ». Покаянно раскаиваясь
о своих ошибках, о своих «грехах» — здесь, мы должны предположить, он ссылается
своим сумасбродным приключениям, а также обычным человеческим грехам — он признает
его смерть сейчас принесет спасение.Затем Дон Кихот исповедуется
и рисует свою волю. Тиран Белый тоже умер христианской смертью.
и завещал свое огромное богатство родственникам и друзьям. Дон Кихот помнит
ничтожную сумму, которую он должен Санчо, и добавляет, отдав все своему бывшему оруженосцу
«‘. . . será bien poco, y buen provcho le
хага; y si como estando loco fuí parte para darle el gobierno de la
ínsula, pudiera agora, estando cuerdo, darle el de un reino, se le
diera, porque la sencillez de su condicíon y fidelidad de su trato
вот только.’Y volviéndose á Sancho le dijo:
‘Perdóname, amigo, de la ocasion que te he dado de parecer loco
como yo, haciéndote caer en el error en que yo he caído, de
que hubo y hay caballeros andantes en el mundo », — умоляет Санчо
со слезами на глазах, что он (Дон Кихот / Алонсо Кихано) не умрет просто так, закончил
прочь от его собственной меланхолии. «‘. . . викторина
tras de alguna mata hallaremos á la señora Dulcinea desencantada,
que no haya más que ver (II, 74) ».
Этот в высшей степени эмоциональный обмен между Доном
Дон Кихот и Санчо, безусловно, самые трогательные и в то же время самые
раскрытие романа.Это указывает нам на единственную «ошибку» в
что Дон Кихот, ныне Алонсо Кихано Хороший, наконец признает:
полагая, что в мире были и есть странствующие рыцари. Этот
заявление имеет для нас первостепенное значение.
Всякий раз, когда предполагается, что Дон Кихот делает
не отвергать идеалы рыцарства, а лишь некоторые глупые и плохо написанные
книги, антиромантики настаивали на несостоятельности этой позиции. «В
цели, — подчеркивает Клоуз, — как и действия, безумно
| 36 | А.G. L O R É | Сервантес |
буквальная мимика стереотипного поведения героев рыцарского романа.
Другими словами, цели (как и действия) представлены как пародия »
(«Дон Кихот и заблуждение интенционалистов», британский
Journal of Aesthetics , 12 ([Winter, 1972], 19-39, 37). Утверждение закрытия
может считаться действительным, но только до тех пор, пока не дойдет до конца
роман, где рассыпается структура пародии.Прием Алонсо Кихано
к заблуждению веры не выражается печальным, печальным тоном
только потому, что он понял, что поступил глупо и ввел Санчо в заблуждение, но также,
у нас могут быть серьезные основания подозревать, потому что, узнав, что странствующие рыцари
не существуют в его время и никогда не существовало опечалило его .
Я обращаю внимание на замечания Санчо в ответ на замечания его хозяина, которые
показать, что он предполагает, что его хозяин — хотя теперь считается раскаявшимся
Алонсо Кихано, отвергнувший дурацкие романы, еще умирает.
Мудрость .Казалось бы, издевательство и пародия на этом заканчиваются
идеалы — цели — рыцарства теперь, как я полагаю,
приняли часть существа умирающего Алонсо, так как они все еще являются частью
существо умирающего Дон Кихота. В любом случае не нужно убеждать, что
такая интерпретация приемлема. В конце концов, имеем ли мы дело с
безумный Дон Кихот или вменяемый Алонсо Кихано, грусть одинаково велика
и значительный, и в любом случае, как предполагается в этом исследовании, эта печаль
приводит к смерти от меланхолии.Сервантес согласился и ратифицировал
горе, разделяемое этими двумя полу-персонажами, и, таким образом, прекратилось на этом этапе
высмеивать их цели, их идеалы.
Последствия здесь огромны. Стоя
за каждым опечаленным персонажем стоит сам автор, также, мы можем предположить, захотел поверить — это видно по тому, как он с любовью
относился к своему персонажу и добился последнего, несмешного, милосердного Дон Кихота.
смерть — Смерть Третья — и, очевидно, на этих последних страницах, как и
разочарованный, несмотря на его вынужденную попытку юмора, как всегда любой из романтиков
будет думать, что это .Разве не над ним, в конце концов, издевались
как физический калека, если не умственный, тем, кто злонамеренно предложил
Что его самая гордость, Лепанто, тоже перестала существовать? Он не
испытывал соблазн подумать о его юношеских усилиях по спасению христианских рабов
в Алжире так же глупо, как желание Дон Кихота сделать то же самое? Сервантес,
как Дон Кихот, очевидно, провел свою последнюю битву, и он тоже — просто
разочарован, как и его главный герой — готов сдаться и даже
умереть. Для них двоих отдых больше не будет «кровавым
драка », el pelear , но безмятежность абсолютной Аркадии
или Утопия, Небеса.
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 37 |
С другой стороны, Санчо, несмотря на свои недостатки,
очень живой, желающий жить, а также желающий верить, еще готов
верить, и поэтому он наполовину верит, наполовину надеется, что он и его любимый хозяин
однажды найду Дульсинею за кустом. Идея о том, что Санчо был quixotizado , отвергнутый даже Алленом, здесь восстанавливает силы.
Комментарий Виктора Гюго, цитируемый Расселом как
«Прилипание к уму» (несмотря на то, что, по словам Рассела, его недостоверность)
не может быть больше , а здесь предложение : «« Можно подозревать
испанский автор попытался высмеять идеалы, но это был недостаток
более очевидным, чем реальным. Если присмотреться, можно увидеть, что
улыбка сопровождалась слезой (Рассел, 98) ». Слеза Хьюго
говорит, конечно, не об одном сарае нашего опечаленного рыцаря, который пролил
много, но один сарай его создателем.Проблема в том, что нужно прочитать
125 глав — весь путь к главе 74 в Части II и глубоко трогательным
сцена Смерти Три — найти эту слезу. Таким образом, все попытки,
риторический или научный, чтобы найти поверхностную возвышенность в романтическом смысле
на протяжении большей части романа Сервантеса кажется обреченным на провал. Заимствование
выражение «симулякры возвышенности» из «Дона» Энтони Клоуз
«Любовь Дон Кихота к Дульсинеи: исследование сервантской иронии».
Эрреро (33), я утверждаю, наряду с Клоузом, что в вопросе о Доне
Возвышенное безумие Дон Кихота или любовь к Дульсинеи, можно найти, но
«Симулякры возвышенности» — пока, как я настаиваю,
самые последние главы или даже последние страницы книги, как предлагается
здесь.Алонсо Кихано в поисках странствующего рыцаря и рыцарского идеала
связана с поисками Дон Кихота Дульсинеи, его идеала, и Дон Кихотом.
постоянство, которое проявляется в моменты сомнения (II, 58), поражения (II,
64), отчаяния (II, 68), милосердия (II, 71) и даже надежды (II, 72),
не может быть оспорено. В эти последние мгновения возвышенность можно найти достаточно широко,
хотя его все равно можно будет найти рядом с юмором.
Профессор Эрреро может пожелать отвергнуть эту точку зрения
таким же образом он отвергает антиромантический взгляд на то, что роман полностью
смешно, тем самым сводя роль Дон Кихота к роли шута.Предлагая
что Дон Кихот шут до II, 58, похоже, не очень помогает
в поддержку позиции романтиков или гуманистов. Однако это
Я считаю, что возражение тоже можно разрешить. Бывает, что грусть,
разочарование, которое теперь явно выражено в конце Части II, бросает
темная пелена снова покрывает всю работу, и именно это косвенное влияние,
эта двойная экспозиция, которая позволяет видеть двойное, для видения возвышенности
| 38 | А.G. L O R É | Сервантес |
вместе с комедией даже в первой части. Это не осторожный, а невзрачный взгляд.
Хьюго предложил взглянуть на слезу, но оглядываясь назад,
окрашены эмоциональным воздействием последних сцен романа. Сервантес, чей
Лепантиновая гордость, безусловно, была ранена плагиатором, и кто может
очень хорошо пролили слезы по этой и другим причинам, посмотрев
вернувшись к своей работе, мог бы сам найти некоторые из своих самых смешных сцен
стать возвышенным.Потенциал возвышенности был с самого начала.
Благодаря этому мощному, двойственному взгляду весь его великий роман по праву может быть
рассматривается в ретроспективе — и это справедливо многими — одновременно
смешно и возвышенно.
Дон Кихот продолжает свою волю и угрожает
лишить наследства свою племянницу, если она выйдет замуж за человека, который даже знает, какие книги
рыцарства. Затем он восстает против Авельянеды и его книги:
«. . . cuan encarecidamente ser pueda, perdone la
ocasión que sin yo pensarlo le di de haber escrito tantos y tan grandes
противопоставляет como en ella escribe; porque parto desta vida con escrúpulo
de haberle dado motivo para escribirlos.» Юмор Сервантеса, теперь
менее чем нежный, продолжает. Дон Кихот падает в обморок. Дом
в суматохе. Его конец приходит, и священник просит клерка написать
свидетельство о смерти «para quitar la ocasíon de que algún»
другой автор Cide Hamete Benengeli le resucitase
falsamente. . . »Затем появляется эпитафия Самсона,
довольно комплиментарный, совсем не похожий на бурлеск, который появился
в конце Части I, в Death One. На последней странице есть еще одна диатриба
против Авельянеды и пустое звучание, но логически необходимое повторение
первоначально заявленного намерения автора: «de poner en aborrecimiento
de los hombres las fingidas y disparatadas historyias de los libros de
caballerías, que por las de mi verdadero don Quijote van ya tropezando,
у хан де каер дель тодо, грех дуда альгуна.Vale ».
Сервантесу с трудом удается стабилизировать конструкцию.
его пародии — по крайней мере, чтобы добавить к ней юмора — достаточно долго, чтобы закончить
его книга. После того, как Дон Кихот произнесет эти последние печальные, хорошо известные строки
«Vámonos poco a poco, pues ya en nidos de antaño no hay
pájaros hogaño. . . »Те, которые приходят
из его уст, значит, не его — то есть в его характере — а
на самом деле авторский, чей всегда добрый юмор теперь омрачен горьким
злоба. Умирающий Дон Кихот / Алонсо Кихано, которого мы узнали, вряд ли мог
выразить свой «ужас» рыцарским книгам, когда он
| 9.2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 39 |
с самого начала так сильно хотел, чтобы существовал благородный странствующий рыцарь. На
В конце I, 52 года, Сервантес со смехом пошутил над этими романами, «так что
высоко ценится », и теперь он сердито ругается на них, надеясь пробудить
«Презрение» к ним. В конце концов, они тоже сослужили ему хорошую службу.
цели, «слыли монетой». Это не ложь этих книг
которые раздражали и даже приводили его в ярость, но ложь и издевательства
Алонсо Фернандес де Авельянеда , плагиатор и клеветник
Кто спрятался за этим именем, кто хотел лишить его даже Лепанто,
последняя опора его гордости.Дон Кихот здесь всего лишь служил Сервантесу.
пресс-секретарь, поскольку он, автор, устало приводит своего предполагаемого пьяницы в
буквально и коммерчески приемлемо близко.
Если Дон Кихота называть героем, то это
не потому, что после мучительных страданий он обнаружил себя, как предполагалось
профессором Алленом, чьи усилия заслуживают похвалы, но потому что
— согласно выводам, которые можно сделать выше — в романтике,
экзистенциалист, или гуманистический смысл, он на самом деле действительно олицетворяет человеческий
идеалистическая борьба — борьба, которую некоторые считают банальной и бесполезной —
чтобы сделать мир лучше, чтобы улучшить свою жизнь и жизнь своего ближнего,
видеть жизнь, как часто говорят гуманисты, «такой, какой она должна быть.”
Сам Платон, которого нельзя обвинять в пошлости, говорит нам: «Мы
обсуждая нетривиальный вопрос, а как нам жить ( Республика 352d,
цитируется Ричардом Мервином Хэром, The Language of Morals , Oxford, Clarendon
Press, 1952, 151) ». Сервантес был знаком с этой концепцией,
как он показывает в своем романе, и на самом деле был его сторонником. Во II, 3, когда
Дон Кихот настаивает на том, что «‘ las acciones que ni mudan ni alteran
la Verdad de la Historia no hay para qué escribirlas, si han de redundar
en menosprecio del señor de la historyia », — отвечает Сэмпсон:
«‘ Así es, pero uno es escribir como поэта, y otro como
историадор: эль поэта пуэде контар ó cantar las cosas, no como fueron,
sino como debían ser; y el Historiador las ha de escribir, no como
debían ser, sino como fueron, sin añadir ni quitar á
ла вердад коса альгуна.» Позже, говоря с Санчо о
ценность пьес, как утверждает Дон Кихот, «todos son instruments de
hacer un gran bien á la república, poniéndonos un espejo
á cada paso delante, donde se veen al vivo las acciones de la vida
humana, y ninguna comparación hay que más al vivo nos представитель
lo que somos y lo que habemos de ser como las comedias y los comediantes
(II, 12) ». Поскольку Сервантес писал произведение в форме
«История» (при этом забавная история),
| 40 | А.G. L O R É | Сервантес |
он игриво чувствовал — хотя и позволял своему волевому характеру
возразить — сначала не имея обязательств относиться к вещам так, как они должны
быть, таким образом снимая с себя ответственность за это,
он писал серьезно. Однако как забавная история —
пародия — прерывается молчаливым принятием добра,
идеализм и даже благородство Дон Кихота / Алонсо Кихано, автора тогда
снова оказывается в царстве «поэзии», обязанный поддерживать
и он это делает — те самые идеалы, над которыми он якобы высмеивал.Поворот противоречивый, но объяснимый в свете взглядов Сервантеса.
изменилось отношение к своему главному герою, за которого он в конце концов выражает
такое искреннее и явное восхищение. Авельянеда дает импульс для этого
изменения, но он, конечно, не единственная причина этого. Сервантес, несомненно
очень нравственный человек, все время — несмотря на его юмористический подход и все
дело о вере Дон Кихота в великанов и чародеев, и все
удары руками и сломанные ноги — однозначно свидетельствовали о том, что его творение,
тоже очень нравственное, порядочное существо.Это первопричина финала,
неизбежное преобразование, которое просто инициировано плагиатором. Дон
Я повторяю, что героизм Дон Кихота просто, но законно проистекает из его непоколебимости.
вера в свои идеалы и борьбу, которую он ведет, чтобы защитить и достичь
эти.
Однажды я сослался на статью профессора Эрреро.
еще, чтобы сделать последнее наблюдение. «Дульсинея, — говорит он, — это
в основе недавних споров о значении
Дон Кихот. . . »
« Из романтического движения критика.
девятнадцатого и большую часть двадцатого века унаследовали
концепция Дульсинеи как воплощения идеализма Дон Кихота, благородства
и даже возвышенная религиозность, качества, обозначающие духовное величие
который символически олицетворял сущность испанской души.. .
(24) ”
Если в результате моего исследования или результата
любого другого исследования, Дон Кихота можно с полным основанием считать законным героем
в романтическом или гуманистическом смысле, отсюда следует, что Дульсинея остается
как «воплощение идеализма Дон Кихота» и т. д.
трудно увидеть, потому что, хотя Сервантес постепенно изменил свое отношение
в отношении своего потенциального рыцаря он продолжал, хотя и запинаясь, свою пародию.
Однако для того, чтобы пародия была правдой и длилась до конца,
Дон Кихот должен был остаться тем персонажем, которым он был в первой части, где его
поведение безошибочно соответствовало задуманной сатире.Дон
| 9,2 (1989) | Три смерти Дон Кихота | 41 |
Последнее проявление горя Кихотом связано, как мы видели, с его поражением и
его неспособность достичь своего идеала, Дульсинеи. Алонсо Кихано тоже скорбит, я
предложили за то, что хотели, чтобы странствующие рыцари существовали, а затем учились
что их нет и никогда не было. Как один, они действительно умирают за
по тем же причинам.Таким образом, Дульсинея буквально и законно выживает.
как идеал Дон Кихота и, образно говоря, даже как идеал Алонсо Кихано.
Таким образом, это лишь небольшой шаг к «духовному величию», которое
был истолкован, как заявил Эрреро, как обозначение «сущности
испанской души ». Англосаксонские антиромантики (Эрреро использует
выражение) может счесть этот символизм необоснованным, как и некоторые латиноамериканские
или других критиков, но такая идея должна казаться нам сейчас более приемлемой.
что, я считаю, можно ясно показать, что отношение Сервантеса к
Дон Кихот действительно меняется с насмешливого на хвалебный в конце своей работы,
поскольку он молчаливо признает идеализм Дон Кихота законным и заслуживающим внимания
хвалить.Если он не предлагает более сильного, безошибочного проявления этого, это
вероятно, потому, что его булочку продавало безумие, а не идеализм.
Идеализм начал продавать книги примерно двести лет спустя.
Абсолютная готовность Сервантеса видеть настоящие
горе как причина смерти его умственного ребенка, говорит, как я уже сказал,
его собственного идеализма, которому помешали. Третью и последнюю смерть он придумывает для Дона
Дон Кихот — это, помимо всего прочего, сразу извинение.
и дань уважения.Он искупает жестокое обращение с ним, использовал его для
«Монета». Подобно тому, как Дон Кихот поворачивается к Санчо, чтобы сказать: «Простите,
мне, друг, что я заставил тебя казаться сумасшедшим, как я, заставив тебя упасть
в ту же ошибку, что и я, убежденность в том, что были и все еще
странствующие рыцари в мире », — легко вообразить Мигеля де Сервантеса.
обращаясь к своему творению, чтобы сказать: «Простите мне , дорогой друг, что
Я выставил вас сумасшедшим, потому что если в этом
мир, у вас была душа, чтобы быть одним из них.Автор намеренно,
последняя награда, полученная после того, как роман закончился, а его самоотверженность и
пролог написан, это его новое название части II, в которой слово
«Идальго» упал, а на его место поставили другой: El Ingenioso.
«Кабальеро» Дон Кихот де ла Манча.
| У ВУЗ № N ORTH C AROLINA AT C HAPEL H ILL |
Небрежный, непоследовательный, сбивающий с толку, идеальный ‹Литературный центр
Заклинание
Я, честно говоря, сбился со счета, сколько раз я прочитал Дон Кихот из Ла-Манчи .Первый раз был в моем родном Мехико, когда я был подростком. Мне он не очень нравился: он казался длинным и несдержанным, его язык неестественным, даже загадочным. Это был идеалист, готовый покорить мир и осуществить свои мечты. Я сам был идеалистом, но не мог сочувствовать мучениям главного героя. Я, вероятно, не дочитал ее, а если и закончил, то только после того, как на каждом шагу заявлял о своем неудовольствии, жаловался тем, кто слушал, что это устаревшая классика, которую современные читатели больше не сочтут полезной.Я даже вставил несколько заметок о его повторяемости и непокорности. Я знаю это, потому что в моей библиотеке все еще есть этот драгоценный дебютный экземпляр.
Зрелость — это столкновение лицом к лицу с нашими собственными ограничениями, проявление терпения по отношению к самим себе. Где-то в середине тридцатых годов, после того как я сказал другу, что никогда не вернусь к Дон Кихот , я внезапно понял, что ошибался, и, словно под заклинанием, почувствовал побуждение снова открыть книгу. Будучи более уверенным и менее легковерным читателем, я отчаянно проглотил его за пару бессонных сеансов.С тех пор я покорно возвращался к роману Сервантеса в периодических циклах, каждый раз заново ощущая его чистую магию. Всякий раз, когда я возвращаюсь, книга кажется мне другой книгой с нюансами — скрытым прилагательным, оборотом фразы — я раньше не замечал. Его страницы текучие, неисчерпаемые, они растут по мере моего роста. Я читал лекции о Дон Кихоте , я писал об этом, и я преподавал ему, что доставляет мне огромное удовольствие, потому что именно я теперь кладу его на колени молодому поколению, прекрасно зная, что, точно так же, как в более ранней версии меня молодые любят бунтовать.Я должен убедить моих студентов в достоинствах этой книги, доказать им, что, поскольку она обращалась к моему поколению и к предыдущим, она, вероятно, коснется и их.
Классика — это книга, которая ждет нас, пока мы не будем готовы, книга, которая выбирает своих читателей. Эти тома не хотят, чтобы их читал кто-либо, кроме нужного читателя в нужное время. Дон Кихот — яркий тому пример. Спросите у всех, и вы узнаете, сколько людей споткнулись на этом пути, как я, когда был молод.Вы также обнаружите, что те, кто его заканчивают, радикально преобразуются. Это книга на все времена года. Мне кажется, что это всегда было необходимо как способ исправить мир, возможно, сегодня больше, чем когда-либо, поскольку современность является одновременно и благословением, и проклятием, поскольку наше самоощущение подвергается сильному давлению, чтобы соответствовать, чтобы потерять свою уникальность.
Теперь, когда я, как и главный герой книги Алонсо Кихано, мне за пятьдесят, сюжет кажется мне скучающим жалким стариком, который отказывается вырасти.И о несгибаемом читателе, который без конца потребляет второсортную литературу, которая в эпоху позднего Возрождения была тем, чем были рыцарские романы. И о заядлом мечтателе, который в среднем возрасте знает, что сны, если их оставить без внимания, имеют свойство портиться. Есть навязчивое стихотворение Лэнгстона Хьюза, стихотворение, которое я люблю, под названием «Гарлем», которое поражает меня как раскрывающее самую суть романа. В нем Хьюз спрашивает: «Что происходит с отложенным сном? / Он высыхает… Или гноится, как язва?… Или он взрывается?»
Мечты взрываются.Дон Кихот тому доказательство. Кихано от беспокойства становится Дон Кихотом. Он больше не может сидеть, пассивно читая книги. Он готов выйти и покорить мир. Это резкое решение, на мой взгляд, делает его достойным восхищения: наконец, он готов полностью реализовать свой потенциал, взять на себя управление своими действиями, какими бы жалкими они ни были.
Что мне больше всего нравится в Don Quixote , так это его несовершенство. В подростковом возрасте я не ошибался в том, что писал небрежно; просто мое отношение было слишком педантичным.Это, несомненно, ошибочный рассказ. Сервантеса часто критикуют как оцепеневшего и беспечного стилиста. Помимо бесчисленных опечаток в первом издании, которые были милосердно исправлены в последующих изданиях, есть всевозможные ошибки: например, осел Санчо Пансы бесследно исчез в какой-то момент, чтобы снова появиться позже, или имя жены Санчо, Терезы. Панза, постоянно меняющаяся, как будто автор забыл, как ее назвать.
Хуже, наверное, возникает ощущение — по крайней мере, я, — что Сервантес часто засыпает за рулем, что он упорно хочет заполнять страницы.Хотя это само по себе не является недостатком, первая и вторая части, опубликованные с разницей в десять лет (первая в 1605 году, вторая в 1615 году), временами кажутся не связанными между собой братьями и сестрами, первая, возможно, написана бурно, Второй более расслаблен и философичен, если не более фаталистичен. Кроме того, я люблю всю эту неуклюжесть, мне нравится, как вещи кажутся забитыми. Это напоминает мне о моей собственной некомпетентности. Бизнес классики как прекрасных книг — чепуха. Они так же неполноценны и неадекватны, как и все остальное во Вселенной.Внимательные читатели видят в этих недостатках отражение собственной слабости. Я подозреваю, что именно поэтому зрители обожают самого Дон Кихота: он неловкий, жалкий, незрелый, стремится к совершенству, но терпит неудачи. Очарование рыцаря заключается в его безумии. Несовершенство — это особенность нашей Вселенной, и эта классика отличается тем, что намеренно и случайно воспроизводит эту особенность.
Книга вышла в эпоху позднего Возрождения, периода сопротивления Контрреформации в Испании.Сервантес был приверженцем книги Эразма In Praise of Folly , которую Священная канцелярия считала опасной; его идеи продвигали критический, вызывающий взгляд на церковную иерархию и были признаны за разжигание лихорадки антиклерикализма. Дон Кихот по своей сути не только нерелигиозная, но и даже антирелигиозная книга, потому что в ней не говорится о грехах и не говорится о каком-либо вечном искуплении. Тем не менее, в моих глазах это книга о вере иного рода: она призывает читателей жертвовать ради дела — любого дела, если только человек увлечен этим.
Это издание посвящено четырехсотлетию со дня выхода второй части Don Quixote . Стойкость этой книги просто поразительна. Срок годности средней книги относительно невелик: месяц, год, если повезет. Четыре столетия — это более чем доказательство прочности. Маркетологи и публицисты даже представить себе не могут такое долголетие. Невозможно представить миллионы, которые собрались на его страницах — сначала на испанском, а затем почти на всех языках мира.
Настоящая вещь
Я не часто думаю о Сервантесе, когда читаю Дон Кихот , и когда я это делаю, это как будто отвлекает. Неужели важно знать, кто автор произведения искусства? Разве произведение не стремится к самостоятельной жизни, независимой от создателя? Мигель де Унамуно считал Сервантеса недостойным своей книги, второсортного автора за первоклассной работой. А Набоков раскритиковал его как неубедительного романиста-реалиста (в одной из своих лекций по книге он говорил о том, что Сервантес не разбирается в географии).Но я говорю о чем-то еще более экстремальном. Неужели он нам нужен, чтобы понять свое творение? Мы делаем, потому что, как бы мы этого ни желали, как подчеркивал Парменид, nihil fit ex nihilo , ничего не возникает из ничего.
О жизни Сервантеса имеются лишь разрозненные сведения. Сервантес родился в Алькала-де-Энарес в 1547 году. В молодости он участвовал в битве при Лепанто, в которой испанцы и коалиция южноевропейских католических морских государств сражались с османами.Сервантес потерял левую руку во время инцидента, заработав себе прозвище « el manco de Lepanto », однорукий человек из Лепанто. В романе есть глава, в которой Дон Кихот, обращаясь к Санчо с речью, размышляет, может ли перо сильнее меча. Хотя, несомненно, письмо Сервантеса, а не его военная деятельность, закрепили его место в истории, рыцарь выступает в пользу меча, что всегда казалось мне анахронизмом, даже когда я хорошо знаю, что военная жизнь в Испании тогда считалась гораздо более достойный восхищения, чем посвященный литературе.Сегодня это тоже анахронизм — по крайней мере, я на это надеюсь, хотя, учитывая состояние нашего мира, я признаю, что нахожусь в меньшинстве.
По возвращении домой из Италии Сервантес и его брат были схвачены турками и заключены в тюрьму в Алжире. В «Дон Кихот » есть самодостаточная новелла «Рассказ пленника» о человеке, которого постигла та же участь. Сервантес, помимо прочего, работал сборщиком налогов. Некоторое время он провел в тюрьме. Люди ошибочно полагают, что это произошло из-за его интеллектуальной деятельности, но на самом деле он неправильно распорядился деньгами.У него была внебрачная дочь, и он женился на женщине почти ровесницы его дочери. Хотя Сервантес был романистом, поэтом и драматургом, он не преуспел ни в одной из дисциплин. Среди прочего, он оставил пасторальный роман и серию коротких повествований, известных как Образцовые новеллы . Если бы его шедевр не был написан, мы, вероятно, сочли бы его второстепенной фигурой Эль-Сигло-де-Оро , Золотого века испанской литературы в стиле барокко, или вообще не помнили бы его.К счастью (для него, но в основном для нас) он добился успеха в старости. Первая часть «Дон Кихот » была опубликована, когда ему было пятьдесят семь лет.
Опять же, ничто из этого не могло показаться решающим для понимания романа — который, когда он вышел, имел мгновенный успех, — тем не менее, это необходимо для понимания его сути. Может быть, личные недостатки Сервантеса подчеркивают чудовищность и неожиданность долговечности книги. Может быть, его бедность и отчаяние, чтобы заработать деньги, помогают объяснить, почему повествование настолько увлекательно и, по-видимому, ориентировано на массовую привлекательность.Всего за несколько лет понадобилось продать около 1500 копий — число, которое может показаться скудным по современным меркам, но в то время, в условиях безудержной неграмотности, было весьма значительным. Есть исторические записи, свидетельствующие о том, что люди постоянно говорили о Дон Кихоте и Санчо и даже одевались, как они. Хотя Священная канцелярия инквизиции запрещает романы в Америке, мы знаем, что в течение 1630-х годов копии распространялись в Мексике и Перу, двух эпицентрах колониальных владений Испании.
Большинство людей в испаноязычном мире с любовью называют роман Сервантеса El Quijote .Причины многочисленны: это книга книг , центр тяжести, вокруг которого вращается латиноамериканская цивилизация. Но это название также связано с тем фактом, что до того, как Вторая часть была опубликована, в 1614 году появилась фальшивая Вторая часть, чтобы удовлетворить требования читателей, жаждущих заняться следующими частями. Продолжение эрзаца написал человек, писавший под именем Алонсо Фернандес де Авельянеда, о котором известно даже меньше, чем о Сервантесе. Эта версия известна как El Falso Quijote , на английском языке The Apocryphal Quixote. В настоящей Второй части персонажи, не только Дон Кихот и Санчо, но и некоторые другие, часто говорят об этом с пренебрежением, объявляя себя «подлинными», в отличие от творений Фернандеса де Авельянеды. Ссылка на роман Сервантеса как на El Quijote , таким образом, является способом заявить о том, что по праву принадлежит ему.
Кто-то может возразить, что после смерти Сервантеса бесчисленное количество людей заявили права на его книгу. Подумайте о бесконечных отголосках Дон Кихота . Шекспир, вероятно, читал это или, по крайней мере, знал об этом.(Бард в соавторстве с Джоном Флетчером написал пьесу « Карденио », основанную на одном из эпизодов «Дон Кихот» ). Дидро считал, что в ней заключена вся философия, от Сократа до энциклопедистов. Сэмюэл Тейлор Кольридж безо всяких ограничений рекомендовал это. Флобер смоделировал Madame Bovary по его образцу. Достоевский не переставал восхвалять его в своих дневниках и оформлял свой роман « Идиот » как дань уважения. Кафка чувствовал к нему глубокое родство, делая Грегора Замсу из «Метаморфозы » поистине донкихотом.И Борхес неоднократно переосмысливал его структуру и повествовательные предпосылки. Список восхищенных литераторов можно продолжить: Генри Филдинг, лорд Байрон, Мишель Фуко, Карлос Фуэнтес, Милан Кундера и так далее. Было и много недоброжелателей: Сэмюэл Тейлор Кольридж считал ее бесконечной, а Владимир Набоков считал эту книгу жестокой. Помимо литературы, фан-клуб также велик: в него входят Мануэль де Фалья, Орсон Уэллс, Джордж Баланчин, Терри Гиллиам, Эрнесто «Че» Гевара, Нельсон Мандела и Субкоманданте Маркос.
Хотя все это указывает на универсальность романа, интересно отметить, что Дон Кихот является необычайно локальным по своей направленности. В основном он посвящен сельской жизни в центральной Испании. И хотя в нем нежно описан засушливый пейзаж Ла-Манчи, он также, по крайней мере, в моих глазах, является серьезной критикой времен Сервантеса. Ни одна страница не проходит без суровой оценки — социальной, политической, религиозной и военной — его общества. Роман построен на чистой сатире, а это означает, что нет ничего святого.Список целей бесконечен: одна знаменитая глава критикует Священную канцелярию инквизиции, другая высмеивает правительство; есть резкие комментарии о месте женщины в испанском обществе, о маврах, аристократическом высокомерии и т. д. Дон Кихот и Санчо смеются надо всем, в том числе — и особенно — над собой. Поступая так, в латиноамериканском мире они занимаются долгосрочным спортом: самоуничижением.
Отношения между Испанией и Дон Кихот довольно сложные.Несмотря на ранний успех, интеллигенция страны презирала его. Лопе де Вега, современник и соперник Сервантеса, а также самый известный поэт и драматург того времени, назвал его «неполноценным». С тех пор национальные дебаты убедились в его качествах и общей ценности. Среди прочего, такие деятели, как Унамуно и Хосе Ортега-и-Гассет, даже попытались экстраполировать с его страниц четкую идеологию, получившую название Quijotismo : способность перед лицом невзгод придерживаться собственных идеалов.Для Испании эта идеология была палкой о двух концах: временами она загоняла ее в депрессию, экономическую и психологическую, а в других случаях она вдохновляла на поиск новых коллективных целей.
В Латинской Америке, которая веками была главным сателлитом Испанской империи, возникла другая идеология, опять же связанная с Дон Кихот : Menardismo . Он берет свое начало в рассказе Борхеса «Пьер Менар, автор Дон Кихота » о французском поэте-символисте, который в конце девятнадцатого века решает переписать — не копировать, а переписать с нуля — Дон Кихот .Эту историю широко читали как метафору латиноамериканского подхода к искусству: через поток внешних влияний оно тщетно стремится к собственной самобытности. Menardismo , таким образом, находит уникальность в копии, объявляя ее подлинной.
От романа к идеологии, Дон Кихот стал настоящим источником языковых выражений. Как и в случае с творчеством Шекспира, многие предложения Сервантеса, которые он, возможно, собирал с тех времен, в которых он жил, теперь являются частью популярного языка, например, « El amor es deseo de belleza » (Любовь ищет красоты), « Dad crédito a las obras y no a las palabras » (Отдавайте должное действиям, а не словам), « La guerra, así como es madrastra de los cobardes, es la madre de los valientes » (Война — мать храброй и мачехи трусов) и « Se va a la plaza del nunca por la calle del ya voy » (Обещания тоньше воздуха).Кроме того, главный герой романа дал миру прилагательное: quijotesco , донкихотский, что в словаре означает «нереалистичный, чрезвычайно идеалистический», но он передает гораздо больше: стремительный, амбициозный, образный, капризный, решительный, обнадеживающий, оптимистичный. , и даже перфекционист.
На страхе
Рыцарская литература была для Сервантеса тем же, чем приключения супергероев для нас. Так же, как сегодня люди одеваются как Бэтмен, Человек-паук, Супермен и Люди Икс, читатели тогда воображали себя Амадисом де Гаулой, Тирантом Ло Банком и Палмерином из Англии.Это были вымышленные персонажи, основанные на мифических муках крестоносцев и других рыцарей. Одетые в сияющие доспехи и верхом на своих верных лошадях, в народном воображении они были готовы покорять языческие земли в знак придворной преданности своим прекрасным дамам.
Сервантес пародировал эти архетипы в тот момент, когда люди стремились выйти за рамки неестественного героизма, и он показал им, как это сделать. Дон Кихот считается первым современным романом в смысле bildungsroman .Кихано, главный герой, начинается в одном физическом и эмоциональном месте и заканчивается в совершенно другом. Современность — это постоянные изменения. И это состояние, это состояние порождает бесконечную тревогу.
Как ни крути, Дон Кихот — персонаж тревожный. Он всегда переживает из-за своих врагов, своей способности победить их и верности своей возлюбленной ему. В начале повествования он описывается как идальго, скромный представитель испанской аристократии семнадцатого века.Слово идальго происходит от « hijo de algo », «сын богатства», и описывает человека, который финансово пассивен, растрачивая свою энергию в праздных начинаниях, в отличие от ранних проявлений буржуазии, которая понимала, что изменение наступило как результат индивидуального таланта, и этот талант был своего рода капиталом. Беспокойство Дон Кихота в значительной степени является побочным продуктом его класса, положение которого постоянно неустойчиво.
Персонаж «Дон Кихот» не имеет себе равных в предыдущих историях, потому что его внутренняя жизнь столь же ярка и сложна, как и его внешняя.Подумайте о Epic of Gilgamesh и Библии, The Arabian Nights и Odyssey , Divine Comedy Данте и The Canterbury Tales Чосера. Все они заполнены персонажами без какой-либо внутренней принадлежности. В Бытие 12, начале авраамической истории, Всевышний говорит ему (в переводе короля Иакова): «Выйди из страны твоей, из родины твоей и из дома отца твоего в землю, которую Я покажет тебе.Авраам, которого тогда звали Аврам, реагирует механически, не задумываясь. В Библии просто сказано: «И пошел Аврам». Я даже испытываю искушение описать его как автомат.
Напротив, любой обмен мнениями между Дон Кихотом и Санчо Панса — это демонстрация сложных эмоций. В первой части, главе VIII, которая является одной из самых известных в томе, странствующий рыцарь стремится убедить своего оруженосца в том, что близлежащие ветряные мельницы на самом деле являются группой гигантов, но его оруженосец не уверен:
«Смотрите, ваше поклонение», — сказал Санчо; «То, что мы видим там, — это не гиганты, а ветряные мельницы, и то, что кажется их руками, — это паруса, которые вращаются ветром, заставляя жернов двигаться.”
«Легко видеть, — ответил Дон Кихот, — что ты не привык к этим приключениям; это гиганты; и если ты боишься, прочь прочь от этого и помолись, пока я вступаю с ними в жестокую и неравную схватку ».
Бесспорно, это двусторонний разговор. Он определяет персонажей так, как диалог делает любого из нас «настоящими» людьми (если нас можно назвать настоящими). Дон Кихот не только постоянно меняется, но, как показывает этот отрывок, он еще и упрям, что подразумевает, что он отказывается меняться.Как персонаж, он внутренне не согласен. Действительно, в романе Сервантеса его персонажи разговаривают не друг с другом, а друг с другом; более того, они существуют для того, чтобы общаться… и наоборот.
Однажды я попытался составить список всего состава Дон Кихота . Я перестал считать, когда добрался до двухсот. Помимо рыцаря, есть его племянница и домработница, городской священник и парикмахер, трактирщики и другие жители деревни. Конечно, есть Санчо, который не появляется в качестве компаньона рыцаря до VII главы Первой части; его семья, а также воры, кукловоды, герцог и герцогиня, мавры, заключенные, граверы и т. д.И, конечно же, есть Дульсинея дель Тобосо, эфирное присутствие, платоническая фигура больше в душе Дон Кихота, чем в действительности. Действительно, как и герцог Шекспира Орсино в «Двенадцатая ночь », Дон Кихот влюблен не в Дульсинею как таковую, а, скорее, в саму любовь.
Тем не менее, именно пара Дон Кихот и Санчо, сначала господин и слуга, затем учитель и ученик, а затем неразлучные друзья, оправдывают всю поездку. Изысканно нарисованные, они представляют собой этюд по контрасту: один дворянин, а другой бедняк, один худой и высокий, а другой толстый и низкий, один идеалист, а другой материалист, и один упрямый и импульсивный, а другой практичный и гибкий. .В ходе своих приключений эти двое медленно влияют друг на друга, вызывая Кихотизацию Санчо Пансы и Освящение Дон Кихота. Самым драматическим моментом взаимного влияния может быть то, что в самом конце книги Дон Кихот признал, что его идея быть рыцарем была иллюзией, и Санчо, наконец, поверил в эту иллюзию. Может быть, в этом и заключается дружба: делиться своей сущностью и, как следствие, изменять ее. Не случайно эта дружба — эта вечная пара — стала основой нашей культуры.Подумайте о его бесчисленных клонах: Жак и его хозяин, Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Эрни и Берт, Аббат и Костелло, Владимир и Эстрагон, а также C3PO и R2D2.
Поскольку все преходяще, все можно и нужно записывать, лишь бы зафиксировать этот момент во времени. Ключ к нашей идентичности находится в языке, который мы используем для описания видения Вселенной в любой данный момент. Слова, следовательно, и есть наш кирпич и раствор. И они, безусловно, для Дон Кихота и Санчо: все становится историей.Посредством повествования они преодолевают прозрения и недопонимания. По правде говоря, Дон Кихот — это просто скопление тонко переплетенных эпизодов с этой парой в центре внимания. Несмотря на длинные увлечения романа (есть даже автономные новеллы, такие как «Непонятное любопытство» и «Повесть пленника», которые занимают несколько глав, которые даже после того, как мы их закончим, не имеют очевидной связи с Дон Кихотом и Санчо), обмен между двумя персонажами быстро превращается в лабиринт, в котором множество повествований существуют в головокружительной конкуренции.
Мастер Искусства
В какой-то момент Второй части Дон Кихот и Санчо входят в типографию в Барселоне, где разговаривают о книгах, а затем о переводах. Рыцарь говорит своему оруженосцу, что читать роман в переводе — все равно что смотреть на фламандский ковер со спины. Помимо превосходной метафоры, эта строка также тесно связана с одной из основных тем Дон Кихот : ролью перевода.
Из самой первой строчки (« En un lugar de la Mancha, de cuyo nombre no quiero acordarme… »; «В деревне Ла-Манча, название которой я не хочу вспоминать…»), рассказчик производит впечатление капризного и ненадежного. По мере развития сюжета появляются альтернативные рассказчики, соревнующиеся за внимание читателя. Среди них арабский историк Сиде Хамете Бененджели, который, как говорят, заранее записал приключения Дон Кихота на своем родном арабском языке, который первый рассказчик романа натыкается на стол со старыми книгами в Толедо.Есть « un moro aljamiado », молодой мавр, родившийся в Испании, которого рассказчик встречает в Толедо и просит перевести на испанский арабский текст Бененгели. Вдобавок ко всем этим рассказчикам стоит сам автор, либо Сервантес, либо кто-то, принимающий его авторский голос, который иногда восстанавливает контроль над материалом.
Эта игра голосов делает Don Quixote типичным продуктом барокко, стиля, который подчеркивает орнамент и самосознание.Персонажи, особенно Дон Кихот и Санчо, без устали осознают свою внешность, то есть свою «литературность». Например, в какой-то момент во Второй части Дон Кихот и Санчо встречают читателя Первой части, который говорит им, что они не совсем такие, какими он их себе представлял. В другом случае два персонажа наткнулись в библиотеке Алонсо Кихано на копию романа Сервантеса La Galatea . Результатом всех таких моментов является то, что культура превращается в карикатуру или подражание самой себе, как в знаменитых «Менинах» Диего Веласкеса, в которых король и королева, стоящие рядом с будущим положение создателя картины и напротив изображения этого художника в картине, посмотрите на себя в зеркало, в котором могут стоять только наблюдатели — мы сами: отражение отражения.
Для меня самой решающей из этих игр является предположение Сервантеса о том, что читатель держит в руках палимпсест, созданный на другом языке, а его истинным автором является Сиде Хамете Бененгели. Вот почему мне кажется, что чтение книги на испанском само по себе является переводом. Следовательно, тот факт, что подавляющее большинство читателей, которые когда-либо приходили к Дон Кихот , обращались к нему в переводе, по крайней мере для меня, вполне уместен. В моей личной библиотеке есть большая коллекция версий на нескольких языках, включая французский, португальский, немецкий, корейский, иврит и идиш.(Кроме того, я перевел роман на спанглиш. Он начинается так: « En un placate of La Mancha, из которых nombre no quiero Remembermbrearme …») И у меня есть все переводы, когда-либо сделанные на английский язык.
Было не менее двадцати переводов на английский язык. Насколько мне известно, за исключением Библии, ни одна другая книга не переводилась на язык Шекспира так часто. Большинство из них было произведено в Англии; только в середине двадцатого века американские переводчики вышли на ринг.Все переводы, кроме одного, сделаны мужчинами; Исключение составляет Эдит Гроссман, которая опубликовала свою популярную версию в 2003 году. Первым английским переводчиком был Томас Шелтон, который, как говорят, завершил перевод Первой части примерно за тридцать дней по просьбе близкого друга, который этого не сделал. знаю испанский. Среди британских переводчиков — почтальон, племянник Джона Мильтона и дипломат. Говорят, что один из этих переводчиков, писатель Тобиас Смоллетт, не знал ни слова по-испански.
В этом издании использована интерпретация Джона Ормсби (1829–1895), впервые опубликованная в Лондоне в 1885 году.Я считаю его версию самой подлинной, наиболее близкой к оригиналу, наиболее ритмичной и резкой. В своего рода заявлении о миссии он заявляет, что «верность методу является такой же частью обязанности переводчика, как и верность делу». Он добавляет, что «первая обязанность — перед теми, кто ожидает от него столь же верного представления его автора, насколько это в его силах дать им, верных букве, пока верность практически осуществима, верных духу, насколько это возможно. он может это сделать ».
Мне нравится эта версия, потому что в ней нет аффектации.По словам Ормсби, «никто не ненавидел это больше», чем Сервантес, и в книге есть претензии, порой смешные с изображением Дон Кихота и рыцарскими романами, которые персонаж обожает, а автор ненавидит. У него особенно хорошо получается отразить это искажение в своем переводе. Кроме того, Ормсби понимал, что испанский язык претерпел меньше изменений с семнадцатого века, чем другие европейские языки. Сегодня носителю английского языка труднее читать, например, Ромео и Джульетта Шекспира, чем носителю испанского языка читать роман Сервантеса.Конечно, тому переводу, который есть в руках у читателя, 125 лет, так что он не современный. Я искренне обожаю этот аспект. В конце концов, испытать классику такого калибра — значит вернуться в прошлое. Язык более поздних переводов для меня слишком свежий, слишком непосредственный. Если только человек не был жителем Испании Сервантеса, нужен фильтр, чтобы передать определенную степень исторической дистанции. Ормбси заключает: «Учитывая, что история Дон Кихота и все его персонажи и происшествия уже более двух с половиной столетий известны как бытовые слова в английских устах, мне кажется, что старые знакомые имена и фразы должны не может быть изменен без уважительной причины.Конечно, переводчик, который считает, что Дон Кихот должен получить лечение, которого заслуживает великая классика, будет чувствовать себя связанным предписанием, наложенным на Мориско в главе. IX не пропускать и не добавлять ничего »[*]
Обещание Ормсби — быть верным оригиналу — полностью выполнено в этом юбилейном издании, за исключением одного добавления: двадцати новых захватывающих иллюстраций мексиканского художника Эко, чье творческое искусство соответствует творчеству легендарного литографа Хосе Гуадалупе Посада.Существует богатая традиция художников, чьи работы связаны с романом Сервантеса: Пикассо создал силуэт рыцаря и его оруженосца, который так же известен, как и сами персонажи, отчасти потому, что Испания использовала его — и злоупотребляла — в туристических целях. Сальвадор Дали создал множество изображений, сопровождающих книгу. А еще есть фантасмагорические гравюры Гюстава Доре, французского романтика, который в девятнадцатом веке создал одни из самых известных живописных изображений. Эко, очевидно, внимательно изучил этих предков.Его искусство — это и дань уважения, и уход. Он превращает гипс в почти возмутительные, огромные глаза, пальцы и руки, которые он помещает на занавешенную сцену, чтобы подчеркнуть зрелище всего этого.
Основные вопросы
Я позволю себе не согласиться с характеристикой Дон Кихота как нереалистичной; для меня Дон Кихот гиперреалистичен. Он довольно хорошо понимает вес реальности, даже если он отказывается ее видеть, таким образом решая обойти ее, чтобы улучшить ее.Я считаю его наиболее образованным из всех литературных персонажей, мудрым человеком, просвещенной душой. Его повторяющиеся неудачи обычно рассматриваются как демонстрация устаревания его ценностей. Его искупление происходит не из-за того, что он непреднамеренно отстаивает свою мечту, а в том, что он поддерживает ее, даже если она… ну, Донкихот.
Действительно, после бесчисленных чтений я пришел к выводу, что Дон Кихот не только как роман, но и как руководство к жизни. Вы найдете в нем все, что вам нужно, от уроков о том, как говорить, есть и любить, до призывов к дисциплинированной и целенаправленной жизни, аргументов против цензуры и призывов завести надежных друзей, которые, по выражению Сервантеса, это «то, что делает терпимым наш долгий путь от рождения до смерти.«Людей привлекла книга, потому что она затрагивает основные вопросы: кто я и что делает меня уникальным? Что такое истина и как следует делиться этой правдой? Мы все в ловушке собственных обстоятельств? А что происходит с отложенным сном? Дон Кихот снимает эти вопросы со стола простым ответом: наше воображение освобождает нас. Ибо, как писал Йейтс, «ответственность начинается во сне», хотя, конечно, на этом она не заканчивается.
[*] Одна часть исполнения Ормсби, которая мне не нравится, находится в первой части, главе I, когда Алонсо Кихано теряет рассудок.Оригинал гласит: «En resolución, él se enfrascó tanto en su letura, que se le pasaban las noches leyendo de clo en clao, y los días de turbio en turbio; y así, del poco dormir y del mucho leer, se le secó el Celebro de manera que vino a perder el juicio ». Ормсби сокращает этот раздел следующим образом: «Короче говоря, у него совсем сошло с ума, он натолкнулся на самую странную мысль, которая когда-либо приходила в голову сумасшедшему в этом мире…» Другие, в том числе Томас Шелтон, первый переводчик Сервантеса на английский, справляются гораздо лучше.Версия Шелтона гласит: «Решив, он так глубоко погрузился в чтение этих книг, что много раз проводил, читая их лекции, целыми днями и ночами; и, в конце концов, из-за того, что он немного поспал и много читал, он иссушил свои мозги до такой степени, что полностью потерял рассудительность ».
Все иллюстрации сделаны Эко. Текст из введения к Дон Кихот , изданному Restless Books.
.