Отрубленные пальцы и обманутые лыжники. Советско-финская война в документах НКВД
81 год назад, 30 ноября 1939 года, началась Советско-финская война. Красная армия вторглась на территорию Финляндии, рассчитывая на скорую победу; руководство СССР надеялось с помощью войны отодвинуть границу от Ленинграда и превратить Финляндию в государство-сателлит, поставив там просоветское правительство. Однако противостояние затянулось и не только стоило Советскому Союзу значительных военных потерь, но и, как принято считать, показало низкую боеспособность Красной армии, что предрешило нападение Германии на СССР в 1941 году.
Однако документы свидетельствуют, что в армии в идею быстрой победы многие не верили с самого начала. Документы НКВД о военнослужащих, дислоцированных в Украинской ССР и готовящихся к отправке в Финляндию, рассказывают об отношении солдат и командного состава к кампании, о попытках военнослужащих избежать отправки на фронт, а также об ухищрениях комсомольских функционеров, набиравших добровольцев.
Документы публикуются впервые — по крайней мере в СМИ.
Этот материал – часть проекта Настоящего Времени и украинского журналиста Эдуарда Андрющенко по исследованию рассекреченных архивов КГБ Украины.
«Сами мы провоцируем войну»
«Будем бить тех, которые попытаются сунуть свое свинное рыло в наш Советский огород, по зову Партии и Правительства, грудью станем на защиту нашей Родины». Цитаты вроде этого фрагмента из письма красноармейца В. Ериса должны были иллюстрировать всеобщий патриотический подъем и энтузиазм советских военных перед лицом новой войны.
Но те же документы свидетельствовали, что ситуация в готовящихся к отправке на фронт подразделениях на самом деле отнюдь не безоблачна.
В боевых действиях в Финляндии участвовали подразделения трех расположенных в Украине военных округов Красной армии: Киевского, Харьковского и Одесского. Какое-то время шло на укомплектование отрядов бойцами других частей и подготовку состава, в том числе политическую – солдатам объясняли, за что они вообще будут воевать.
Потом воинские эшелоны из Украины шли в Ленинградский военный округ, и уже оттуда бойцы попадали на фронт.
Настоящему Времени удалось отыскать документы двух округов из трех – Киевского особого и Харьковского. Как и в других военных округах по всему СССР, в них работали структуры, занимавшиеся наблюдением за настроениями военнослужащих, – так называемые особые отделы, которые собирали информацию и передавали в НКВД.
Начальники особых отделов Киевского и Харьковского округов Анатолий Михеев и Михаил Ростомашвили направляли докладные записки председателю НКВД Украины Ивану Серову. О настроениях солдат и офицеров узнавали как из писем (вся корреспонденция РККА читалась чекистами), так и просто слушая разговоры военнослужащих – чаще всего на стол Серову ложились именно отчеты о высказываниях личного состава. Сейчас эти документы хранятся в архиве Службы безопасности Украины.
Одна из наиболее часто упоминавшихся в записках проблем: часть военных не верила в то, что писала о причинах войны газета «Правда» и что говорил нарком иностранных дел Молотов.
По официальной версии советского руководства, агрессором в войне выступала Финляндия. Поводом к началу военных действий стал артиллерийский обстрел советской территории, якобы совершенный финнами, – так называемый Майнильский инцидент. Сегодня многие историки полагают, что это была провокация СССР, использованная как повод для вторжения. Кроме того, советская пропаганда подчеркивала, что Красная армия борется «за освобождение трудящихся Финляндии из-под гнета кровавых банд Маннергейма».
«Я знаю, что это не Финляндия напала на нас, а это при учениях на море наши обстреляли сами свою территорию», – заявил красноармеец 253-го гаубичного полка 7-й стрелковой дивизии Прокопчук, споря с сослуживцами.
Красноармеец Степанюк был убежден: «Советский Союз ведет агрессивную войну, а нам говорят, что мы боремся за мир».
«За что и за кого я должен итти на Финляндский фронт, за что мы будем воевать? Ведь финны просили мира и воевать они не хотят, а мы проповедуем политику мира и одновременно нападаем на мирный народ – душим его под маркой освобождения от гнета», – рассуждал солдат Иван Бабан.
Командир отделения 497-го полка 135-й стрелковой дивизии понимал события так: «Сами мы провоцируем войну, сами объявляем ее».
Иногда даже те, кто верил в советскую пропаганду о помощи финскому народу, не были уверены, что это стоит делать.
Красноармеец Пономаренко задавал риторический вопрос: «Для чего мы будем помогать Финляндии – пусть они сами себя освобождают и завоевывают власть. У нас самих не все благополучно. Вот я получил из дому письмо, в котором пишут, что дома нечего есть и жена вынуждена продать корову».
Хуже, чем в 1933-м
Тяжелое положение оставшихся дома семей было одной из самых распространенных причин недовольства бойцов.
Красноармеец Ивасенко перед строем сказал: «Товарищи бойцы, мы здесь служим по 4-5 месяцев, а наши семьи голодают, ходят босые и голые и на них накладывают налоги». Младший командир Духниченко обещал «воевать так, как они (власти – НВ) обеспечивают семьи». Красноармеец Демченко 4 января 1940 года поспорил с пришедшим в его батальон комиссаром Тарасенко.
Он вспомнил страшный 1933 год, но отметил, что даже тогда было легче, чем сейчас.
Несколькими месяцами ранее, в сентябре 1939-го, СССР напал на Польшу, аннексировав Западную Украину и Западную Беларусь. Многие участники той кампании надеялись, что государство как следует их вознаградит, и уровень жизни повысится. Но вышло наоборот. И теперь солдаты боялись, что после Финляндии станет еще тяжелее.
Красноармеец Константин Мартынюк позволил себе такие «контрреволюционные разговоры»: «Мы освободили украинский народ (то есть население Западной Украины – НВ) … и сами получили за это освобождение собачью жизнь, а когда освободим Финляндию, то хуже собачьей жизни станет».
«Завоевали Польшу – увеличили налоги, а завоюем Финляндию, так будут брать больше, и будешь ходить без штанов», – прогнозировал солдат Герасименко.
Настроения тех, кто сражался в Польше и должен был отправиться в Финляндию, характеризуют слова красноармейца Конина: «Уже мы были на одном фронте, теперь гонят на второй, а скоро выдумают третий…»
Были среди военных те, кто желал поражения Советскому Союзу.
«Хотя бы скорее какая-нибудь держава нас разбила, тогда бы мы ушли домой», – высказался красноармеец Радченко.
Красноармеец Приходько из 131-й стрелковой дивизии говорил другим бойцам: «…Завязывается мировая война, и неглупо будет, если капиталисты разобьют СССР, потому что война начата Советским Союзом, а не капиталистами».
Красноармеец Фостов, описывая тяжести жизни в колхозах, высказывал надежду на то, что Финляндия «положит конец» коммунизму.
«Финны готовились, а мы миролюбием занимались»
Победа Финляндии не выглядела совсем невозможным сценарием. Поначалу многим казалось: крохотная страна моментально капитулирует перед таким мощным противником, как СССР. Из сообщений пропаганды следовало, что финский народ сам поможет советским войскам. Но ни того, ни другого не случилось – Финляндия отчаянно сопротивлялась, доходившие с фронта известия о тяжелых боях и потерях Красной армии (или даже просто отсутствие победных реляций из Москвы) деморализовали и рядовых, и командиров.
«Нужно сказать, что наши хвастать много умеют, когда начинались военные действия в Финляндии, так говорили, что через неделю, не больше, от белофиннов ничего не останется, а сейчас столкнулись с препятствиями и сели, да еще и жертв столько понесли», – заявил техник по вооружению авиамастерских 134-й авиабазы Биск.
Другой техник той же базы, Горловский, полагал, что «удирать» советским войскам придется после того, как Финляндию поддержат Англия и Франция.
Комиссар одного из авиаполков Пальцев в компании командного состава предполагал: «Нужно ожидать теперь приказа нашего правительства о прекращении военных действий в Финляндии, потому что много жертв с нашей стороны. Сейчас наши войска отойдут на заранее намеченную территорию, о которой говорилось при мирных переговорах с финнами до войны».
Недовольство положением дел на фронте высказывали члены штаба Киевского особого военного округа – комдивы Яков Федоренко (в документе ошибка – фамилия указана как Федорченко) и Яковлев (вероятно, Всеволод Яковлев), а также комбриг Алексей Маслов.
Маслов и Яковлев сетовали на то, что против Польши в сентябре 1939-го были сосредоточены огромные силы и «удар получился впустую» (части РККА не встретили ожесточенного сопротивления), а с финнами вышло наоборот: отправили меньше войск, чем было нужно, операцию как следует не подготовили. Яковлев винил в этом Генштаб, а Маслов – «задрипанных разведчиков, которые ни черта не знали». «Финны здорово готовились, а мы миролюбием занимались», – отметил Яковлев.
Пораженческим настроениям были подвержены и семьи военных. Супруга авиатехника Козловского в разговоре с женами командиров высказала мысль, что их мужья уйдут на фронт, а Советский Союз в это время захватят немцы.
Больной темой для военных были потери Красной армии. «Сколько уже там полегло людей, и побьют немало, правильно финны писали в газетах, что один финн должен убить десять красноармейцев, так это и делается», – сказал красноармеец Литвиненко.
Капитан штаба 15-го стрелкового корпуса Волкодав заявил: «Мне по радио известно, что Ленинград с возложенной задачей по разгрому белофиннов не справился и что понесенные потери у нас в два раза больше, чем это опубликовано в газете».
Красноармеец Дробат писал матери: «На Финляндском фронте творится ужас, не поддающийся описанию. Молодые бойцы, только что прибывшие в Ленинградский военный округ, принимают присягу и через 10-15 дней идут в бой, говорят, что приличное пушечное мясо».
В письме также приводятся данные о потерях Красной армии – 12 тысяч убитых, 10 тысяч раненых. Неизвестно, когда именно написано это письмо (не позже конца января 1940 года), но не исключено, что актуальное на тот момент число было куда больше.
Также Дробат пересказывает в письме слух об измене командующего Ленинградским военным округом (во время войны эту должность сначала занимал Кирилл Мерецков, а позже – Семен Тимошенко) и замене его на Семена Буденного.
Вероятно, источником части пораженческих слухов были сообщения финской пропаганды на русском языке, рассчитанные как раз на красноармейцев. Случаям проникновения таких сообщений в тыл посвящены два отдельных документа НКВД.
12 января 1940 года политрук Василий Лозован и капитан Николай Тушин слушали радио и «словили» передачу, в которой на чистом русском от первого лица рассказывалось об огромных потерях Красной армии и ее неминуемом разгроме.
В другой записке речь шла о том, что находящиеся в Финляндии бойцы присылают «белофиннские» листовки в письмах к живущим в Украине семьям. Здесь эти листовки передаются из рук в руки, «чем самым распространяется гнуснейшая клевета белофинов (так в документе – НВ) на Красную армию и правительство».
«Это ты здесь такой умный, а там первая пуля пойдет в тебя»
Записки особых отделов рассказывают и о низком уровне дисциплины в рядах будущих «освободителей» Финляндии. Солдаты, наплевав на субординацию, осмеливались дерзить старшим по званию.
Красноармеец одного из полков Алексей Черняк во время построения держал руки в карманах. В ответ на замечание помощника старшины Мельниченко Черняк «поднял шум в строю». Еще двое поддержали непокорного солдата, принявшись свистеть и отпускать реплики в адрес Мельниченко. Помощник старшины напомнил, что за неисполнение приказа в военное время расстреливают, а Черняк в конце концов пообещал его убить – «как только попадутся патроны».
И это был далеко не единственный случай открытых угроз командирам.
Красноармеец Дмитрий Котемнец ответил младшему лейтенанту Кравцову: «…Я тебе не подчиняюсь. Это ты здесь такой умный, а там (в Финляндии – НВ) первая пуля пойдет в тебя».
Таких бунтарей, как правило, отводили от отправки на фронт, а материалы по ним передавали в военную прокуратуру.
Во многих частях офицеры практически не занимались подготовкой подчиненных и не контролировали их местонахождение. Предоставленные сами себе, солдаты уходили в самоволку, напивались и искали приключений.
21 декабря, например, отличились военные шоферы Николай Митрофанов и Владимир Васильев, недавно прибывшие в артиллерийский полк в местечке Клевань Ровенской области. Ночью они пьяные пришли к местной жительнице Марии Веселовской и попытались ее изнасиловать. Женщину спасли прибежавшие на шум соседи – солдаты убежали (прихватив, по словам Веселовской, ее часы).
Попали в докладную и похождения младшего лейтенанта Грищенко.
Проводя время вместе с сослуживцами и женщинами в чьей-то квартире, он напился до беспамятства и танцевал голым.
Лишь бы не в Финляндию
Самоволка помогала бойцам не только скоротать время, но и избежать фронта. Военный попросту «терялся» на несколько дней и возвращался в часть после того, как его подразделение уже отправилось на север. В 257-м полку 7-й стрелковой дивизии такой схемой воспользовались и простые красноармейцы Филипп Бичек с Иваном Назаренко, и командир взвода Бродский (вместо него перед отъездом пришлось назначать другого командира).
Хватало и дезертиров – тех, кто вообще бежал и не возвращался. Проще всего было дезертировать по дороге в новую часть. Иногда до места назначения доезжала лишь половина отряда. Или даже меньше: из 44 военнослужащих 14-й кавалерийской дивизии из Ровно в Шепетовку дезертировали 24.
На станцию Коростень в Житомирской области 15 декабря прибыл машинно-дорожный батальон, которым должны были укомплектовать 7-ю стрелковую дивизию.
Но бойцы устроили «волынку» (так в документах тех лет называли забастовки) – отказались выходить из вагонов и требовали отправить их по домам. В документе это объясняется тем, что ни командир батальона, который демобилизовался накануне, ни комиссар не выполняли свою работу. Только после вмешательства политотдела и особого отдела дивизии «волынку» удалось прекратить. Зачинщиков арестовали и осудили (приговор не уточняется).
Многие, чтобы остаться в Украине, прибегали к членовредительству. Чаще всего солдаты, избравшие для себя этот болезненный путь, топором рубили или дробили пальцы на руке. В декабре 1939-го отмечались десятки таких случаев.
В ходу были и другие способы нанести себе увечья.
«23.XII 1939 года красноармеец этого же полка Ропан Трифон Васильевич во время погрузки эшелона подставил под колеса вагона ногу, и ему отдавило большой палец ноги». Красноармеец Гуменко «положил под колесо вагона руку, и ему отрезало три пальца». Служившие в разных частях Зиновий Братусь и Михаил Красюк специально выстрелили в себя из винтовок.
Отдельные военнослужащие шли на еще более хитрые (хотя не факт, что эффективные) уловки. Красноармеец Селезнев пытался убедить командование, что не перенесет финского климата. А пьяный командир кавалерийского звена Адаменко советовал сослуживцам: «Пейте, товарищи, водку, нам нужно пьянствовать, по этой причине нас не пошлют в Финляндию».
Дезертиры и членовредители не могли не понимать, что им грозит трибунал и с большой долей вероятности тюрьма. Некоторые прямо заявляли: лучше отсидеть, чем воевать и, скорее всего, погибнуть.
«Они дураки, за мною следят, чтобы я не сбежал. Я хочу, чтобы меня судил Ревтрибунал, тогда я не поеду в Финляндию», – документ сохранил эти слова красноармейца Островского.
Кому-то самым легким выходом казался суицид – по крайней мере на словах. «Если пойдем в Финляндию, то ни один из нас не возвратится – если не убьют, то замерзнем. Я первый, если будут отправлять в Финляндию, приложу винтовку под бороду (застрелюсь – НВ), и будет легче, чем итти воевать», – обещал красноармеец Петр Ткачук.
Кто-то из бойцов собирался, прибыв на фронт, присоединиться к финнам.
Красноармеец Крысов говорил: «Выполнять задания партии и правительства не хочу, а если и поеду, то оружие поверну в обратную сторону».
«Я не имею желания быть здесь, если меня пошлют в Финляндию, все там брошу – винтовку, гранаты – и перейду к финнам», – вторил ему красноармеец из 283-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизии.
«Демобилизация» и «соревнования»
Отъезжающие на финский фронт бойцы 653-го запасного полка 13-й дивизии не знали, куда и зачем их везут: им попросту никто этого не объяснил. Уже в пути кто-то из солдат сказал, что их ждет Ленинград, а что дальше – непонятно. Вряд ли виной тому был недосмотр командиров и политработников – скорее, таким способом хотели избежать дезертирства.
Бывали даже случаи обмана солдат. 25 декабря 1939 года 144 военнослужащих 29-го стрелкового полка были отправлены в город Шепетовку на укомплектование 141-й дивизии, которой предстояло воевать в Финляндии.
Командование полка при этом сказало красноармейцам, что в Шепетовке они будут демобилизованы. По дороге бойцы узнали правду, и тогда 51 человек дезертировал. Тех, кто доехал, командование отправило обратно в полк, заявив, что таких недисциплинированных бойцов им не нужно.
Другой случай вообще звучит как анекдот.
В январе 1940-го для отправки на фронт начали формировать добровольческие лыжные батальоны из членов комсомола. Официально в них набирали лишь тех, кто занимался лыжным спортом и имел хоть какую-то военную подготовку, но на практике иногда обходились и без этого. Добровольный характер участия, как это обычно бывало в Советском Союзе, на самом деле был принудительным. Участник событий В. Афанасьев вспоминал, что в его институте отказался лишь один человек, которого после этого «склоняли на всех собраниях, клеймили позором, обвиняли в трусости и в конце концов выжили из института».
В спецсообщении НКВД говорится о комсомольцах из нескольких городов Сталинской (ныне Донецкой) области, которым в январе 1940 года работники райкомов и обкома предложили съездить в Харьков «на всеукраинские лыжные соревнования». Отправились 13 спортсменов.
«Прибыв в г. Харьков, нас направили в казармы, где мы узнали, что мы призваны в Красную армию, не в порядке призыва, а якобы добровольно», – рассказывал оказавшийся в этой группе комсомолец Пащенко.
«Добровольцы» написали рапорты комбату – рассказали об обмане и объяснили, что совершенно не хотят ехать на фронт, да и никакой подготовки не имеют. В сообщении не уточняется, что было дальше, но, вероятно, лыжников отправили домой.
Несмотря на отчаянное сопротивление Финляндии и проблемы Красной армии, победу в советско-финской войне одержал СССР. В марте 1940 года в Москве был подписан мирный договор, по которому СССР переходило 11% территории Финляндии с городом Выборгом. При этом участие в войне стоило СССР членства в Лиге наций, а исход кампании стал доказательством низкой боеспособности Красной армии.
Уже после войны, в июне 1940-го, НКВД приводил в одной из записок такой рассказ участника боевых действий, бывшего лектора Черниговского пединститута П.
Отрешко: «Мы не можем еще воевать, нашего народа много погибло по-дурному, особенно новичков. Финны после перемирия заявили, что мы можем только кричать «ура» и «за Сталина», а они – финны – слета нас обстреливали так, что 50 выбывало из строя. Финские офицеры все были при часах, хорошо одеты, очень патриотичны, наше «начальство» в боях мало участвовало, пряталось по штабам, в тылу, а «пешек» посылали на явную гибель»
Всего, по разным оценкам, безвозвратные потери СССР в советско-финской войне составили от 127 до 168 тысяч человек.
Читайте далее:
Здесь была Финляндия. Как живут Выборг и Сортавала спустя 80 лет после начала Зимней войны
80 лет назад началась Зимняя война. Почти все финское население покинуло захваченные города и земли — в том числе и Выборг. Теперь в бывших финских домах живут потомки послевоенных переселенцев из самых разных уголков Советского Союза. Некоторые строят свою культуру с оглядкой на Финляндию
25 лет за вызов духа Троцкого.
Как органы госбезопасности СССР боролись с медиумами-антисоветчикамиСпиритические сеансы – популярная забава, которой с середины XIX столетия предавались тысячи любителей эзотерики. В Советском Союзе желающих поговорить с духами умерших могли записать в «последователи религиозно-мистического учения» или даже в антисоветчики
Советский дневник. Американец посетил СССР, а спустя полвека прочитал, что о нем писали в КГБ
Наткнувшись в служебных донесениях КГБ на упоминания визита американца Тедди Роу в СССР, историк и журналист Эдуард Андрющенко смог разыскать его в США, передать ему эти донесения, записать его рассказ о поездке в СССР — и впервые опубликовать выдержки из его заметок
Как советско-финская война застряла в снегах и лесах
Стрелковые части учились вести маневренный бой в лесу на лыжах / РИА Новости
Первые два месяца советско-финляндской войны 1939–1940 гг. оказались неудачными для Красной армии (см. «Как провал дипломатии привел к финской войне», Ведомости, 26.
11.2019). Ее соединения не смогли прорвать оборону финской армии на Карельском перешейке и понесли поражение на других направлениях. Провал плана быстрого разгрома Финляндии показал, что для перелома в войне необходимы дополнительные силы и напряженная боевая подготовка.
К концу ноября 1939 г. советское командование сосредоточило на границе с Финляндией и в ближайшем тылу 19 стрелковых дивизий, 5 танковых и 2 мотострелковые бригады, значительные силы авиации. Они насчитывали около 350 000 человек, 2500 орудий и минометов, более 1300 танков и 1700 самолетов. Финская армия насчитывала 180 000 солдат и офицеров, около 700 орудий, 112 самолетов и 25 танков.
Главный удар предполагалось нанести на Карельском перешейке 7-й армией под командованием комкора Всеволода Яковлева. Она имела 9 стрелковых дивизий, 4 танковые и 2 мотострелковые бригады и насчитывала около 180 000 человек, 850 танков, более 1300 орудий и минометов. Предполагалось ее усиление. Противостоящие финские войска располагали около 100 000 солдат и офицеров, более 350 орудий и 25 танков.
Советское командование предполагало в течение трех недель разгромить главные силы противника, занять Выборг и Кексгольм на Карельском перешейке и выйти к Ботническому заливу в районе Оулу, отрезав Финляндию от Швеции. Однако советское командование переоценило преимущество в технике и возможную неустойчивость финской армии.
Превосходство РККА в людях компенсировалось лучшей подготовкой финских солдат и младших офицеров. Последующие бои выявили недостаток тяжелых орудий для разрушения укреплений, отсутствие сведений о новых оборонительных сооружениях неприятеля и слабое взаимодействие пехоты с танками.
Первой к главной полосе укреплений «линии Маннергейма» в устье реки Тайпалеен-йоки (сейчас – Бурная) вышла вечером 2 декабря 49-я стрелковая дивизия 7-й армии. Планировалось высадить в тыл финнов десант с кораблей Ладожской флотилии, но его отменили из-за отсутствия транспортных судов. Дивизия форсировала незамерзающую реку шириной до 180 м, на возвышенном левом берегу которой укрепился противник.
Для переправы 49-ю дивизию усилили полком 142-й дивизии, артполком большой мощности и двумя понтонными батальонами. Командир дивизии, комбриг Павел Воробьев, приказал использовать дымовую завесу, но комкор Яковлев запретил ее применение.
Артподготовка 5 декабря не подавила огневые точки противника, из трех занятых плацдармов удалось удержать лишь один. Кроме того, финны уничтожили переправочный парк одного из понтонных батальонов. Захваченный плацдарм в 2 км по фронту и 3,5 км в глубину стал местом кровопролитных боев.
9 декабря вместо 19-го полка на него переправили части выдвинутой из резерва 150-й дивизии. Ее 469-й полк занял деревню Коукканиеми, но из-за потерь его вскоре вывели во второй эшелон. 19 декабря после пополнения частей атаки возобновились до 22 декабря, когда пришел приказ об их прекращении. Части 49-й дивизии только с 3 по 11 декабря потеряли около 3000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести: более 20% личного состава и примерно половину стрелковых рот.
Проблемы обнаружились и в 90-й дивизии. 3 декабря батальоны ее 286-го полка потеряли ориентировку у озера Валк-ярви (сейчас – Мичуринское) и всю ночь блуждали вокруг него. На следующий день заблудились батальоны 588-го полка, что привело к перестрелке с батальоном 286-го полка.
Вскоре дивизию перебросили в район Кивиниеми. Комкор Яковлев приказал форсировать горловину озера Суванто-ярви (сейчас – Суходольское) с марша без подготовки и отставших на марше артиллерии и саперного батальона. Переправу начали около 16.30 и продолжали ночью. Часть понтонов унесло течение, другие затонули от огня противника, берега достигли только четыре понтона с бойцами и командирами трех рот. Попытка усилить плацдарм плавающими танками Т-37 не увенчалась успехом: пять застряли на подводных камнях и препятствиях, один перевернулся, а два оставшихся не смогли выбраться на левый берег. Высадившиеся, за исключением нескольких бойцов, вернувшихся вплавь, погибли или попали в плен в ходе финских контратак.
Может быть, другие соединения действовали лучше? Возьмем 123-ю дивизию, сыгравшую в феврале 1940 г. ключевую роль в прорыве «линии Маннергейма». 17 декабря части дивизии в районе Сумма-ярви после артподготовки при поддержке танков атаковали высоту 65,5, но танки застряли у надолбов, а стрелки залегли у проволочных заграждений. Подразделения 245-го полка просочились через них и захватили утром 18 декабря несколько огневых точек на высоте. Затем батальоны 245-го и 272-го полков заняли ее западный и южный скаты, и казалось, оборону финнов удастся прорвать. Однако неподавленные пулеметы противника вместе с артиллерией открыли массированный огонь, и подразделения, занявшие высоту, кроме одной роты, укрывшейся в финских укреплениях, отступили. Попытки вернуть высоту успеха не имели. Лишь 22 декабря оставшиеся в живых бойцы и командиры прорвались к главным силам. 24 декабря дивизия предприняла новую неудачную попытку прорыва укрепрайона.
Не достигли успехов и танкисты. Танковые части 7-й армии потеряли 700 боевых машин, 140 из них – безвозвратно. В 20-й танковой бригаде, единственной оснащенной средними танками Т-28, с начала войны до конца января 1940 г. 25 танков сгорели, 81 был поврежден артогнем, 39 подорвались на минах, 14 утонули, два пропали без вести, 116 вышли из строя из-за неисправностей. С учетом первоначальной численности каждый танк ремонтировался в среднем дважды. Финский генерал Хюго Эквист, командовавший 2-м армейским корпусом, писал: «Легкие танки, применявшиеся русскими в начале войны, не произвели огромного впечатления <…> Погоня за ними превратилась в спорт».
7-я армия, несмотря на усиление тремя стрелковыми дивизиями и двумя танковыми бригадами, не смогла прорвать главную позицию «линии Маннергейма».
Драма в Приладожье
Красная армия не достигла успехов на других направлениях, где ее соединения стремились максимально углубиться на территорию Финляндии.
Дальше других, на 100 км, в первые дни продвинулась 139-я дивизия 8-й армии. Ее командир, комбриг Николай Беляев, сформировал отряды, чтобы обойти оборону противника.
Один, как отмечено в журнале боевых действий, «блудил и не выполнил боевой задачи», а второй вернулся по приказу командования. К этому моменту полки дивизии были измотаны длительными маршами и скверным питанием из-за недостатка продовольствия.
Финское командование, надеясь на прочность обороны на перешейке, перебросило подкрепления, чтобы ликвидировать наиболее опасные вклинения. Против дивизии действовали 16-й пехотный полк подполковника Ааро Паяри и отдельные батальоны. В ночь на 13 декабря финны обошли полки 139-й дивизии с флангов, части начали беспорядочный отход. В ходе боев, продолжавшихся до 17 декабря, 139-я и прибывшая на фронт 14–15 декабря 75-я дивизии отошли на 60–70 км. Части 139-й дивизии с 8 по 17 декабря 1939 г. потеряли 1800 бойцов и командиров убитыми и пропавшими без вести и 1570 ранеными – 25% личного состава. Были оставлены 2200 винтовок, около 400 пулеметов и более 20 орудий. За поражение Беляева сняли с должности. Однако 75-я и 139-я дивизии не были окружены и разгромлены.
Главный удар 8-й армии на Сортавала наносили 18-я и 168-я стрелковые дивизии и 34-я легкотанковая бригада. К 10 декабря они заняли город Питкяранту. 18 декабря один из полков 168-й дивизии продвинулся на 35–40 км северо-западнее города. К этому моменту финское командование сосредоточило против советских дивизий главные силы своих 12-й и 13-й пехотных дивизий. Финны просачивались в разрывы боевых порядков советских войск, прерывали коммуникации и нападали на обозы.
Им удалось 28 декабря перехватить дорогу Лаваярви – Леметти и затруднить снабжение передовых частей. Попытки выбить противника с дороги не увенчались успехом. Напротив, финны воспользовались пассивностью командования 18-й дивизии и 34-й бригады, не применявшего активно танки (к 5 января они еще имели горючее), и рассечь гарнизон Леметти, имевший более 100 танков и значительные силы пехоты.
168-я стрелковая дивизия при поддержке извне наладила дорогу по льду Ладожского озера, удержала занятые позиции, сохранив большую часть личного состава и вооружения.
Трагичнее сложилась судьба попавших в окружение частей 18-й стрелковой дивизии и 34-й легкотанковой бригады, насчитывавших около 12 000 человек. 16–19 января финны разделили окруженных на шесть гарнизонов. Четыре из них финны полностью уничтожили в феврале, один – частично, и только один гарнизон благополучно прорвался к главным силам.
Разгром под Суомуссалми
В первые дни соединения 9-й армии не встречали серьезного сопротивления уступавших им в силах частей прикрытия. Но после занятия 163-й дивизией 17 декабря поселка Суомуссалми финская ставка перебросила на север 9-ю пехотную дивизию и отдельную бригаду.
21 декабря финнам удалось выйти на коммуникации 163-й дивизии, уничтожить часть обозов и создать угрозу окружения ее главных сил. Лишившись подвоза, 163-я начала отход. С начала войны до конца декабря она потеряла 890 человек убитыми, 1415 ранеными, более 450 пленными и пропавшими без вести и около 300 обмороженными, 130 пулеметов, 17 пушек разных калибров и 140 автомашин.
Нанеся поражение 163-й дивизии, усиленная резервами 9-я дивизия обрушилась на 44-ю дивизию. Первую атаку противника 146-й полк сумел отбить, но в ночь на 2 января финны повторно атаковали его и перерезали в двух местах дорогу, вдоль которой растянулась 44-я дивизия. 3 января ее командир, комбриг Алексей Виноградов, выехал в один из полков и попытался очистить дорогу, но атаки не достигли цели. Действиям стрелков и артиллеристов мешали обозы. Кроме того, саперный и разведывательный батальоны из-за хаотичной выгрузки выгрузились последними и оказались в хвосте колонны. 4 января противник перехватил дорогу еще в двух местах и отрезал ударную группу от главных сил дивизии. Шедшие ей на помощь разведбатальон и 3-й погранполк были также остановлены, а отход измотанного боями и отсутствием горячей пищи батальона 146-го полка открыл левый фланг дивизии. 6 января ее командование пыталось вывести из окружения людей и тяжелое вооружение. Получив в 22.00 6 января разрешение штаба армии «действовать по собственной инициативе», Виноградов приказал выводить людей севернее дороги, приведя в негодность матчасть.
Командир 9-й дивизии, генерал Ялмар Сииласвуо, вспоминал: «Мы захватили немыслимое количество военных материалов, о которых не могли мечтать. Досталось нам все вполне исправное, пушки были новые, еще блестели».
11 января военный трибунал 9-й армии осудил Виноградова, начальника штаба дивизии полковника Онуфрия Волкова и начальника политотдела полкового комиссара Ивана Пахоменко к расстрелу. Приговор привели в исполнение перед строем дивизии.
Вскоре финская ставка пригласила в район боев иностранных журналистов. Ряд газет опубликовали статьи и фотографии, нередко преувеличивавшие масштабы разгрома под Суомуссалми.
Москва маскировала поражение ложью. «В 44-й дивизии <…> потеряно не более 900 <бойцов>, причем больше из-за морозов, финны же потеряли не менее 2000 и добивали своих раненых, чтобы не оставить языков», – писала «Правда» 14 января 1940 г.
Неудачи преследовали Красную армию не только в снегах и лесах. Советские ВВС, несмотря на подавляющее превосходство, не сумели подавить оборону противника и нарушить работу промышленности и транспорта.
На фронте 7-й армии в декабре 1939 г. отмечалось шесть случаев бомбардировки и обстрела своих войск. В свою очередь, взвод ПВО 39-го полка 4-й стрелковой дивизии сбил два И-16 68-го истребительного авиаполка.
1 декабря при взлете один из пилотов 1-го минно-торпедного авиаполка Балтийского флота врезался в бомбохранилище. Взрыв вывел из строя большую часть самолетов на две-три недели. 26 декабря три самолета 21-го дальнебомбардировочного полка (ДБАП) потеряли ориентировку и сбросили на станцию Грузино неподалеку от Ленинграда 30 бомб, ни одна из которых не достигла цели. Наконец, 6 января 1940 г. восемь самолетов 6-го ДБАПа получили задачу разрушить радиостанцию в Лахти. Группа сделала пять заходов, один из самолетов был сбит финскими зенитками. Когда ее атаковали истребители, пилоты, вместо построения в оборонительный порядок и отражения противника организованным огнем, попытались уйти от «Фоккеров» за счет скорости.
Неудачные действия Красной армии на сухопутном фронте и в воздухе вынудили ее командование остановить наступление. Началось накопление дополнительных сил на Карельском перешейке и других участках фронта, велась разведка укреплений противника и интенсивная подготовка войск вне зависимости от наличия боевого опыта. Учитывая горький опыт неудач и поражений, стрелковые части учились штурмовать макеты оборонительных сооружений, взаимодействуя с саперами, танками и артиллерией, вести маневренный бой в лесисто-болотистой местности на лыжах. Время решающих боев приближалось.
Автор — историк
Новости СМИ2
Отвлекает реклама? С подпиской вы не увидите её на сайтеСоветское вторжение в Финляндию в 1939 году в кристально чистых фотографиях
Варианты печати:
- Изображений
- Мультимедиа
- Встроенный контент
- Комментарии
Ссылка скопирована в буфер обмена
Регионы
Предыдущий Следующий
Последние новости
Архив тысяч изображений вторжения Советского Союза в Финляндию в 1939 году был отсканирован и оцифрован, раскрывая душераздирающие человеческие подробности борьбы Давида против Голиафа.
30 ноября 1939 года почти полмиллиона советских войск ворвались в Финляндию, начав так называемую Зимнюю войну. Внезапное нападение произошло после того, как Кремль, опасаясь возможного наступления нацистов через Финляндию, настойчиво призвал к обмену землями, который отодвинул бы финскую границу от Ленинграда (ныне Санкт-Петербург). Настороженно относясь к советским намерениям, правительство Финляндии отказалось.
Советские планировщики предполагали легкую победу к 60-летию Иосифа Сталина 21 декабря. Этого не произошло.
Несмотря на то, что Красная Армия в конечном итоге выиграла войну, поражение страны с населением всего 3,7 миллиона человек произошло лишь через несколько месяцев — и ужасной ценой.
Женщина плачет, когда жители Хельсинки заходят в бомбоубежище.
Горят дома в пригороде Хельсинки.На фоне международного протеста по поводу необъявленного нападения на Финляндию министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов заявил по радио, что самолеты сбрасывали продовольствие, а не бомбы, голодающим финнам.
Советский самолет на бомбардировке. На военную собаку надевают противогаз. Были широко распространены, но в конечном итоге необоснованные опасения, что Красная Армия применит отравляющий газ во время вторжения. Советские танки (на заднем плане на дороге) продвигаются по территории Финляндии 17 декабря. Артиллерийский снаряд взрывается возле хутора во время наступления советских войск. Танк Красной Армии катится по Финляндии. Недостаточно экипированные финны поначалу изо всех сил пытались противостоять советским бронетанковым колоннам. Одним из дешевых противотанковых средств, изобретенных финнами, были коктейли Молотова (на фото), сделанные из бензина и смолы. Демонстрируя свое черное чувство юмора, боевики назвали зажигательные бомбы в честь советского министра иностранных дел «напитком к еде», которые Молотов якобы сбрасывал на Финляндию.
Таким образом, родилось оружие, часто используемое в конфликтах на протяжении десятилетий. Финский патруль разбирает сбитый советский самолет.Большая часть оружия, использовавшегося финнами, была захвачена у советских войск.
Несмотря на то, что финские истребители уступали в вооружении и численности, они использовали те немногие преимущества, которые у них были, с разрушительным эффектом. Защитников, одетых в белый камуфляж, было почти невозможно увидеть среди заснеженных деревьев. Профессиональный фермер и охотник Симо Хайха, как сообщается, убил более 500 советских солдат во время Зимней войны, прежде чем он был тяжело ранен выстрелом в лицо советским снайпером. В конце жизни, когда его спросили, сожалеет ли он о том, что убил так много молодых людей, он ответил: «Я делал только то, что мне сказали делать, как мог».
Хайха умерла в 2002 году и была похоронена в возрасте 9 лет.0060 надгробие с надписью «Дом — Религия — Отечество».
Напротив, советскую бронетехнику можно было услышать за километры, и она в значительной степени зависела от нескольких дорог, прорезавших финскую дикую местность.
Мертвые советские солдаты лежат после разрушительной атаки на советскую колонну на дороге Раате в январе 1940 года.Когда колонны советских войск и техники двигались вдоль лесных дорог, финские лыжники смогли незаметно выдвинуться на позиции и уничтожить технику спереди и сзади. Когда дорога была заблокирована, финны могли окружить и уничтожить застрявшие колонны Красной Армии.
Раненые и замерзающие красноармейцы после плена в феврале 1940 г. Груды советских трупов лежат на снегу после финской атаки. В годы, предшествовавшие советскому вторжению в Финляндию, чистка советских вооруженных сил во время сталинского Большого террора привела к беспорядку в командной структуре армии.
Во время войны температура в Финляндии опускалась ниже минус 40 градусов по Цельсию. Красная Армия в то время придерживалась политики не тренировать свои войска при температурах ниже минус 15 по Цельсию.
Одна группа окруженных советских солдат отправила сообщение своему начальству: «Мы умираем, пожалуйста, отдайте мартовское жалованье нашим семьям. Скажите всем, что мы погибли как герои… мы не сдались».
Финские офицеры с изъятой советской пропагандой. На знамени написано: «Трудящиеся СССР! Не забывайте о капиталистическом окружении. Укрепляйте нашу социалистическую разведку [службу] и помогайте ей уничтожать и искоренять врагов народа!» Пленный советский солдат носит взятую напрокат шапку.Во время допроса один заключенный вспомнил, что сказали, что он должен «освободить наших [финских] друзей-рабочих от капитализма». Солдат вскоре понял, что его ввели в заблуждение: «Я чувствую на своей шкуре, как нас приветствовали те, кого мы пришли «на свободу»»9.0017 Финский истребитель сканирует лес.
После недель опустошительных потерь вдоль и поперек восточной окраины Финляндии советское командование, наконец, изменило тактику и сосредоточилось на захвате Хельсинки на хорошо защищенном юге страны.
Зажигательные кассетные бомбы применялись Советским Союзом против финских поселений из дерева.
Финские истребители отступают через Выборг.Подавляющими силами советские войска начали отбрасывать измученных финнов. В марте 1940 года, когда советские войска вошли в пригороды Выборга, у финнов не было иного выбора, кроме как принять жесткие советские условия перемирия.
Финские флаги приспущены в Хельсинки 13 марта 1940 года, после обнародования мирного договора. Эвакуация города на востоке Финляндии в марте 1940 года после передачи его территории Советскому Союзу.Принятие перемирия стоило Финляндии 11 процентов ее территории, включая второй город страны Выборг. Зимняя война унесла жизни 25 904 финнов. Советы потеряли не менее 126 875 солдат.
Советский лидер Никита Хрущев позже вспоминал: «Все мы — и Сталин в первую очередь — почувствовали в нашей победе поражение от финнов.
на глиняных ногах».
Всего через год после окончания Зимней войны Финляндия сделала 9-й0060 Катастрофическое решение Присоединиться к нацистскому вторжению в СССР
Рекомендовано
Россия заменяет командующего логистикой в преддверии ожидаемого украинского контрнаступления
Наверх
Почему Сталин пытался вторгнуться в Финляндию
Арнольд Блумберг Перед русско-финляндской войной у России и Германии уже возникали проблемы. Чрезвычайно циничный советско-германский пакт о ненападении, заключенный 19 августа39, отнес Балтийский регион Восточной Европы к исключительной сфере влияния коммунистической России. Советский лидер Иосиф Сталин немедленно приступил к реализации программы по аннексии территорий, традиционно принадлежавших России, включая Эстонию, Латвию и Литву, чтобы послужить препятствием для любого потенциального вторжения Германии в Советский Союз.
Сталин не без оснований не верил, что нацистский лидер Адольф Гитлер сдержит свое слово ни на секунду дольше, чем Гитлер считал нужным.
Советский лидер опасался, что его прогермански настроенный — или, по крайней мере, антироссийский — сосед на севере, Финляндия, присоединится к Германии в нападении на Россию. В результате он потребовал разрешить русским разместить войска в некоторых ключевых районах Финляндии и сдвинуть русско-финляндскую границу на Карельском перешейке между Финским заливом и Ладожским озером на 20 миль к северо-западу для создания буферной зоны. чтобы лучше защитить российский город Ленинград на крайнем восточном краю залива. Взамен Советы уступят некоторые бесполезные дикие земли в восточной Карелии и заключат договоры о торговле пресс-папье и обороне.
Понятно, что финны сопротивлялись. Последствия таких уступок со стороны правительства Хельсинки вынудили бы их демонтировать свою оборону на территории, конфискованной Советами, лишив их возможности защищаться от будущей российской агрессии.
Будучи преисполнены решимости сохранить свою с таким трудом завоеванную независимость от России в 1918 году и введенные в заблуждение иллюзией, что западные демократии вмешаются, чтобы сдержать любое нападение коммунистов, ярые патриоты-финны отвергли все советские требования.
Неподготовленная Красная Армия
В ответ на неожиданный отказ Хельсинки на советские требования, которые он считал безотлагательными и разумными, Сталин 13 ноября 1939 г. начало русско-финляндской войны. Как и страна, которую она представляла, Красная Армия была колоссом на бумаге, с сотнями дивизий и тысячами самолетов и танков. Война с Финляндией, основанная исключительно на математических уравнениях, была бы действительно короткой. Но большая часть русской силы была скорее кажущейся, чем реальной. В 1939, Красная Армия была еще неизвестной численностью. Рожденная в ходе Гражданской войны в России 1918-1920 гг., конфликта, состоявшего из разрозненных крупномасштабных партизанских операций, Армия не была испытана в обычных боевых действиях, за исключением короткого острого конфликта с японцами в Маньчжурии весной и летом 1939 г.
Несмотря на то, что Красная Армия является одной из самых больших военных машин в мире, она с трудом могла адекватно вооружить и содержать такие огромные силы. К концу 1939 года большая часть его техники устарела, но необходимость вооружить вновь сформированные соединения не позволила заменить старое пехотное вооружение, танки и самолеты. Даже если бы все боевые вооружения были в идеальном состоянии, уровень подготовки российских войск в их использовании был ниже номинала, как и опыт и знания для создания системы тылового обеспечения, которая могла бы должным образом поддерживать крупномасштабные военные операции.
Рядовой русский солдат был не так уж и плох. Некоторые подразделения были обучены лучше, чем другие, но ни одно из них не было адекватно подготовлено к экстремальным зимним боевым действиям. Только четверть всей численности Советской Армии могла быть направлена на военные действия Финляндии, по крайней мере, в начале. Гарнизоны в Польше, Румынии, странах Балтии и на Дальнем Востоке связали некоторые из его лучших боевых формирований.
Первоначальные советские силы, брошенные в бой, будут составлять около полумиллиона человек.
Великая чистка
Безусловно, самым серьезным и сокрушительным ударом по боеспособности Красной Армии на пороге русско-финляндской войны стали долговременные последствия сталинской хладнокровной чистки ее офицерского состава в течение предыдущих двух лет. . Диктатор-параноик, видя заговоры против себя на каждом шагу, уничтожил руководство Красной Армии, пытаясь устранить любые потенциальные препятствия на пути к своему абсолютному контролю над страной. Внутренние угрозы всегда рассматривались как самая непосредственная угроза его власти. Существующая армия, возглавляемая многочисленными бывшими царскими офицерами, рассматривалась Сталиным как главная угроза его режиму. Сотни офицеров были систематически ликвидированы во время последовавшей Великой чистки. Целью Сталина было полное уничтожение руководства Красной Армии. В этом он полностью преуспел. Всякий, кто проявлял хоть малейшую инициативу или творческую мысль, расстреливался в тюремном подвале НКВД пулей в затылок.
Маршалы, генералы, полковники и даже младшие офицеры и унтер-офицеры расстреливались десятками. Чтобы восполнить пробелы, офицеров быстро продвигали по службе, прежде чем они были должным образом обучены своим новым и более высоким обязанностям. Нередко полковники возглавляли дивизии, а майоры — полки.
В помощь новым, неопытным лидерам была внедрена двойная система командования. Политические комиссары были назначены на полковом уровне, чтобы обеспечить надежность полевых офицеров. Это также позволило разделить командование, что помогло бы контролировать потенциальных врагов внутри армии. Но комиссары были больше, чем просто политическими советниками; они имели реальную власть над ведением военных операций. Следовательно, планирование военных миссий было второстепенным в повестке дня каждого, а власть и контроль были главными целями. Во многом жесткость и черепаший темп советских боевых схем можно было объяснить отсутствием единства командования, которое распространялось на уровень батальона.
Ветеран финской армии
Противником Красной Армии в конце 1939 г. была Финская национальная армия численностью 33 000 человек, сгруппированная в три пехотные дивизии, бригаду легкой пехоты и кавалерийскую бригаду, поддерживаемую примерно 15 артиллерийскими дивизионами, менее 70 самолетами и дюжина французских танков Renault времен Первой мировой войны. Регулярную армию поддерживали территориальные части и части ополчения. Наиболее важными из них были территориальные силы, которые после мобилизации увеличили финскую армию до 127 000 человек в девяти пехотных дивизиях. В армейском резерве было еще 100 000 человек, как и военизированная Гражданская гвардия, что позволило финнам выставить армию численностью более 400 000 человек в 12 дивизиях по 14 200 человек в каждой. (Типичная русская дивизия насчитывала более 17 000 человек.) Передовые силы поддерживали 100 000 женщин из Лотта Свард, или Женской вспомогательной армии. Кроме того, можно было использовать небольшое количество кавалерии и егерей, действующих как элитная легкая пехота, причем последняя передвигалась на велосипедах.
Полевая артиллерия состояла в основном из 77-мм полевых орудий, дополненных 122-мм гаубицами. Тяжелая артиллерия состояла из 105-мм и 107-мм орудий, но в арсенале финнов их было немного. Вся артиллерия была запряжена лошадьми, и в каждой батарее было от четырех до шести орудий.
В отличие от своих российских коллег, многие финские офицеры были ветеранами Первой мировой войны и Финской войны за независимость. Они были набраны из аристократии и, таким образом, были очень антикоммунистическими, и обычно они возглавляли фронт. Финские рядовые также были очень способными. Большинство из них чувствовали себя комфортно в зимних условиях, могли ориентироваться в густых лесах и были отличными стрелками. Наряду с опытным, самоотверженным офицерским корпусом и преданными своему делу войсками на передовой финнам повезло иметь командующего армией, который внушал доверие, а также обеспечивал единоначалие. Родившийся в 1867 году барон Карл Густав Маннергейм был шведско-финским дворянином и кадровым военным, который в возрасте 19 летушел в самоволку из финской кадетской программы и вступил в Императорскую российскую армию, где он служил с отличием во время русско-японской и Первой мировой войн.
финских антибольшевистских вооруженных сил. Под его командованием были разгромлены финские коммунисты и их русские сторонники, и Финляндия получила независимость от России. Но после 1919 года Маннергейм большую часть времени занимался правыми политическими взглядами. с 19С 31 по 1939 год он был председателем Совета обороны страны. Поддерживая политику примирения со Сталиным, он, тем не менее, был назначен командующим вооруженными силами страны, когда война с Россией стала неизбежной.
Три фронта русско-финской войны
Операции во время русско-финляндской войны будут разделены между тремя отдельными географическими районами: Карельский перешеек, район непосредственно к северу от Ладожского озера и район дальше к северу от озера. Безусловно, самым важным фронтом был Карельский перешеек к северу от Ленинграда. Его открытые поля и частично возделываемые леса сделали топографию благоприятной для крупномасштабных механизированных маневров. Раскинувшаяся сеть озер, перешеек изначально был препятствием, но как только озера замерзли в середине декабря, они превратились в чистую местность.
Перешеек шириной 65 миль в самом широком месте был защищен финской оборонительной позицией, известной как «линия Маннергейма». Местность, расположенная к северу от Ладожского озера, называемая финнами Ладогой-Карелией, была регионом менее развитым и более лесистым, чем перешеек. Из-за небольшого количества крупных дорог эту часть страны лучше всего было пересечь по многочисленным лесовозным тропам, которые были взаимоподдерживающими. Успешный удар по этому району мог привести к обходу линии Маннергейма с фланга.
К северу от Ладоги-Карелии дорог стало меньше, а лес еще непроходимее. Лишь несколько ухабистых троп пересекали центральную часть Финляндии, хотя сообщение улучшалось по мере продвижения на запад. То, что считалось дорогами в средней части страны, было так далеко друг от друга, что российские войска, двигавшиеся параллельными маршрутами, не могли поддерживать друг друга.
Хуже того, плохие дороги не выдерживали интенсивного движения и с трудом обеспечивали передвижение по ним отдельных русских дивизий.
Важнейшей задачей русских было овладение городом Виипури на северо-западном углу перешейка. Имея в руках жизненно важную дорожную сеть города, у Советов был бы легкий путь для проникновения в населенные западные и северные районы Финляндии. Советская стратегия ведения войны заключалась в том, чтобы наступать подавляющими силами вдоль всей финской границы, сильно тесня врага с восьми различных направлений посредством скоординированного наступления на запад. Это позволило бы русским пробить линию Маннергейма как с фронта, так и с тыла. На севере планировалось, что базирующаяся в Мурманске 14-я армия (три посредственные пехотные дивизии с приданной бронетехникой) займет лапландский порт Петсамо и город Оулу на берегу Ботнического залива. После этого большая часть помощи, поступающей к финнам из Швеции, будет блокирована.
Средняя часть Финляндии должна была быть атакована 9-й армией, пятью стрелковыми дивизиями вместе с пестрым набором бронетанковых частей, которые должны были двигаться на запад, чтобы захватить как можно больше узлов связи финнов, таким образом разрезая страну надвое.
На участке Ладога — Карелия задачей русских было обойти северный фланг обороны перешейка, обойдя северный берег Ладожского озера и ударив по линии Маннергейма сзади. Эта жизненно важная задача была возложена на 8-ю русскую армию, в состав которой входили шесть стрелковых дивизий и две танковые бригады. Перед Карельским перешейком стояла 7-я русская армия, состоящая из 14 пехотных дивизий, трех бронетанковых бригад и механизированного корпуса, насчитывающего более 1000 танков. Эти части поддерживали значительные артиллерийские средства. Этим силам предстояло прорвать линию Маннергейма лобовым ударом, захватить город Выборг и двигаться на запад к финской столице Хельсинки.
В общем оперативном управлении советскими войсками в начале войны находился генерал-лейтенант Кирилл Мерецков, командующий Ленинградским военным округом с 1938 года. пережил сталинские чистки и отличался усердием, если не вдохновляющим руководством. Он подсчитал, что борьба с Финляндией будет завершена через 12 дней.
Ответная финская стратегия
Стратегия финнов была выжидательной. Они правильно угадали размеры и размах наступления противника вверх по Карельскому перешейку и у Суомуссалми в центральной части страны и хорошо подготовились к отражению атак. Но они недооценили мощь советского удара по карельско-ладожскому направлению, на котором не хватало сил своих войск. Конечная игра для финнов заключалась в том, чтобы держаться до тех пор, пока Запад не придет им на помощь или пока Сталин не согласится на мир путем переговоров. За исключением этих результатов, финны были полны решимости сражаться до последнего человека.
Накануне войны финны создали силы прикрытия, растянувшиеся на 625 миль от Северного Ледовитого океана на юг к северному берегу Ладожского озера, с гражданской гвардией и резервистами под командованием генерал-лейтенанта Вильо Туомпо. С северного берега Ладожского озера и на 60 миль дальше на север располагался 4-й корпус генерал-майора Вольдемара Хагглунда в составе двух пехотных дивизий.
На западной стороне Карельского перешейка стоял 2-й финский корпус генерал-лейтенанта Харальда Оквиста с тремя пехотными дивизиями и передовыми частями, действовавшими перед линией Маннергейма. Восточнее, соединяясь с южным берегом Ладожского озера, стояли две дивизии III корпуса из двух пехотных дивизий и одного отряда войск прикрытия. Общее командование III и IV корпусами осуществлял генерал армии Карельского перешейка Хьюго В. Остерманн.
Замедление наступления русских
30 ноября налеты российской авиации на Хельсинки, Выборг и другие финские города возвестили о начале Зимней войны. В тот же день советские десанты Балтийского флота заняли несколько ключевых финских островов в Финском заливе. На следующий день Мерецков перешел границу со 120 000 человек, 1000 танков и 600 артиллерийских орудий. С самого начала русские колонны столкнулись с массовыми пробками, вызванными плохими дорожными условиями, метелями и символическим сопротивлением финнов, что свело продвижение русских к минимуму или полностью обездвижило.
900:17 Финские солдаты выдвигаются на позиции во время ожесточенных боев в декабре 1939 года. Небольшие, но хорошо обученные финские войска проявили себя яростными защитниками своей родины.
Перед нападением русских финны эвакуировали большую часть населения в приграничных районах и проводили политику выжженной земли, чтобы лишить врага убежища и средств к существованию. Сотни мин-ловушек задержали русских и привели к многочисленным жертвам. Одиночные финские снайперы могли часами останавливать крупные советские силы. Поскольку русские придерживались нескольких хороших дорог, их порядки скапливались, что не позволяло им должным образом развернуться для боя. В результате отдельные колонны не могли поддерживать друг друга и подвергались фланговым атакам финнов.
В начале войны самой большой угрозой для финнов были русские танки. У защитников было мало противотанковых средств и мало навыков их использования. Хотя тактика русских танков была грубой, прямой атакой, она оказалась эффективной в оттеснении финнов от границы к линии Маннергейма в первые дни войны.
Но к концу первой недели финны нашли способы противостоять бронетехнике противника: бревна и ломы, забитые в колеса стальных монстров, коктейли Молотова (бутылки с бензином и хлоридом калия), связки ручных гранат. или ранцевые заряды, размещенные на гусеницах танков, оказались эффективными убийцами брони. Такими методами в ходе приграничных боев было уничтожено 80 российских танков. Несмотря на то, что до 70 процентов отрядов по борьбе с танками стали жертвами, никогда не было недостатка в добровольцах для чрезвычайно опасных операций ближнего боя.
Оборона линии Маннергейма
К 6 декабря финны отошли к линии Маннергейма, группе из 109 железобетонных позиций протяженностью 80 миль. Впереди были обширные поля с колючей проволокой, тысячи мин, установленных на всех возможных подходах, и пять-семь рядов гранитных скал, врытых в землю в качестве противотанковых заграждений. Принципиальным недостатком линии было то, что ее доты находились слишком далеко друг от друга, чтобы обеспечить взаимную огневую поддержку друг друга.
Более важным было то, что у финнов не было достаточно артиллерии или боеприпасов для поддержки линии. Несмотря на это, когда оборонялись упорные войска и атаковали плохо ведомые русские солдаты, не поддерживаемые должным образом артиллерией или танками, линия Маннергейма оказалась грозной и эффективной.
В течение большей части декабря русские атаковали линию Маннергейма, сначала на левом фланге у города Тайпале, затем у Суммы справа. Бои проходили по знакомой схеме: русские вели сильный артиллерийский обстрел, за которым следовали лобовые атаки пехоты и небольших групп танков, следовавших за плотной пехотной колонной на открытой местности. Преднамеренный и тщательно налаженный финский артиллерийский и пулеметный огонь (последний с очень близкого расстояния) вступал в игру, осыпая русских, когда они боролись через минные поля и колючую проволоку, и отправляя Советы в стремительное бегство.
К 20 декабря первое советское наступление на Карельском перешейке провалилось. Семь пехотных дивизий и две танковые бригады при поддержке 600 орудий и 1000 самолетов не пробили линию Маннергейма.
Цена для русских была огромной — тысячи убитых, гораздо больше раненых или неспособных действовать в суровых зимних условиях, с которыми даже Советы не были способны справиться. Было уничтожено более 250 русских танков.
Финская контратака
23 декабря финское командование начало контратаку с линии Маннергейма. Отсутствие свежих войск и сильные метели в сочетании с ожесточенным сопротивлением противника остановили атаку в тот же день. Финны потеряли 1300 человек в бою в обмен на завоевание нескольких миль территории. К северу от Ладожского озера, в секторе 4-го финского корпуса, к началу войны 155-й русский дивизион, 1391-я и 168-я стрелковые дивизии слева от корпуса у города Суоярви и южнее к северному берегу Ладожского озера. Финны не предвидели силы атаки противника в этом районе, в результате чего на участке сильно не хватало личного состава. Слабые финские силы прикрытия были отброшены на пять дней, пока Маннергейм не направил 6-ю и 9-ю дивизии на угрожаемый участок, чтобы предотвратить падение жизненно важного узла связи Толваярви.
Язвительные рейды небольших подразделений, за которыми последовали более крупные атаки размером с батальон, позволили финнам остановить продвижение русских к северу от Ладожского озера. Прикованные к немногочисленным дорогам в этом районе из-за глубокого снега и сдерживаемые сильным холодом, отсутствием продовольствия и надлежащей одежды, деморализованные советские войска были окружены финнами в зловещих лесах. Под давлением своего невидимого врага Советы пытались отступить или затаились в заснеженных пустошах, чтобы финны окружили их и уничтожили. Битва за Толваярви стоила Финляндии 630 убитых и 1320 раненых. Русские потеряли 5000 убитых, 5000 раненых и 600 взятых в плен. Было уничтожено 59 танков и бронемашин. Победа при Толваярви обеспечила северный фланг Финляндии до конца войны.
Когда фронт на Толваярви стабилизировался, Хагглунд начал атаку на 18-ю и 168-ю пехотные дивизии русских и 34-ю танковую бригаду непосредственно к северу от Ладожского озера, между Кителой и Сюскиярви.
После двух фальстартов 26 декабря финны пошли в наступление, сначала захватив деревню Уомаа в тылу русских и перерезав им коммуникации. За этим последовала атака двух финских оперативных групп на 10-мильном фронте вдоль дороги Уомаа в направлении северного побережья Ладожского озера. Цель состояла в том, чтобы отрезать передовые части 168-й дивизии.
К концу первой недели января 1940 года российский Ладожский фронт был в клочьях, линии снабжения были разорваны, а многие русские батальоны попали в окружение, потому что они отказались отступать, вместо этого окапываясь в ожидании окружения финнами. Карманы пойманных в ловушку русских вскоре стали известны миру как mottis, финское слово, обозначающее груду древесины, предназначенную для распила на подходящие куски дров. В результате атаки Хагглунда было создано девять таких мотти, в том числе Великий мотти генерал-лейтенанта Андрея Бондарева площадью 20 квадратных миль, в котором находилась большая часть 168-й дивизии.
РУССКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА 1939-40.
Советский средний танк обстреливает финские позиции с близкого расстояния.Битва за Суомуссалми
По мере того, как формировались лозунги Хагглунда, действия на севере накалялись. Советы нацелились на Суомуссалми, провинциальный город с населением 4000 человек, расположенный в центральной части Финляндии. Перед советскими 44-й и 163-й дивизиями 9-й армии была поставлена задача его захвата. Оттуда они должны были двинуться на город Оулу, перерезав железнодорожное сообщение страны со Швецией. 163-я дивизия должна была наступать на город двумя колоннами с севера и востока, а моторизованная 44-я дивизия следовала за ней в поддержку.
163-я двигалась медленно, ее тяжелая техника и транспорт вынуждены были оставаться на нескольких дорогах в этом районе. Финские лыжные войска еще больше замедлили движение подразделения, атаковав базы снабжения и конвои снабжения в тылу. Тем не менее, 7 декабря русские взяли Суомуссалми. Через несколько дней прибыло финское подкрепление из состава 9-й дивизии, преодолев расстояние в 100 миль.
11 декабря без какой-либо артиллерийской поддержки финны контратаковали город, перерезав линии снабжения противника и предотвратив любую возможность отступления русских. 22 декабря 44-я русская дивизия подошла к Суомуссалми на расстояние четырех миль и была немедленно блокирована и окружена. В канун Рождества попавшие в ловушку русские попытались прорваться на восток. Финны использовали эластичную защиту, которая заманивала вражескую бронетехнику и пехоту в лес, чтобы их можно было контратаковать незаметно передвигающимися лыжными войсками.
С прибытием артиллерийских средств 9-й дивизии русские попали под прицельный огонь. Их атака провалилась. Затем 27-го числа финны перешли в наступление и через три дня уничтожили 163-ю дивизию русских. Повернувшись рядом с 44-й дивизией противника, финны разрубили дивизию на мелкие мотти, которые по очереди зачищали. Бой за Суомуссалми стоил русским более 30 000 человек убитыми и взятыми в плен, 43 танка и 270 других транспортных средств.
Финны проиграли 900 убитых и 1770 раненых в изнурительном бою.
Прорыв линии Маннергейма
Когда 1939 год превратился в 1940 год, Сталин, возмущенный отсутствием прогресса в войне, назначил генерала Семена К. Тимошенко новым командующим боевыми действиями против Финляндии. Начальником штаба Тимошенко был генерал Георгий Жуков, которому суждено было стать величайшим русским генералом войны. Ленинградский военный округ был переименован в Северо-Западный фронт, а войска на Карельском перешейке реорганизованы в 13-ю и 7-ю армии. Приоритет отдавался прорыву линии Маннергейма. Бронетанковые части были сосредоточены группами по 100 машин, и им было приказано работать в тесном контакте с поддерживающей их пехотой, а не идти вперед в одиночку. Самое главное, была усилена и сосредоточена артиллерия (по 80 тяжелых орудий на каждую милю фронта), а для поддержки наступающей пехоты и танков планировались более скоординированные заграждения по позициям противника.
Новая советская атака на линию Маннергейма началась 1 февраля 1940 года, когда в первый день более 300 000 артиллерийских снарядов обрушились на финские позиции вокруг Суммы.
Российская наземная атака была направлена на город Виипури. Несмотря на новую и улучшенную тактику и более высокий моральный дух, один аспект остался прежним: русские по-прежнему были готовы нести огромные потери для достижения своих целей. Эти атаки, предпринятые массированными колоннами сомкнутых людей, поддерживались бомбардировками с воздуха и артиллерийским огнем, за которыми последовали сильные атаки танков и пехоты. Сколько бы людей и техники ни было потеряно, атаки будут повторяться в назначенном для каждой дивизии секторе до пяти раз в день, со свежими частями, бросаемыми в котел боя.
Наступление русских 2 и 3 февраля повторило схему первого дня, но было еще более мощным. В районе Суммы шли ожесточенные бои: финны подбили 90 танков, находясь под артиллерийским обстрелом со скоростью 400 выстрелов в минуту. Шли дни, и финские опорные пункты пали перед советскими атакующими. Через неделю русские расширили свои атаки, нанеся удары по позициям от Тайпале до Финского залива.
Наконец, 11 февраля произошло неизбежное — русские прорвали линию Маннергейма северо-восточнее Суммы. Русская 123-я дивизия с приданной ей 35-й легкой танковой бригадой прорвала ослабленных и измученных защитников после яростной двух с половиной часов артиллерийской подготовки и заняла выступ в позициях противника. 13-го финны контратаковали, но были отбиты. В тот же день сильная русская бронетанковая колонна была готова пройти мимо перекрестка Лахде прямо на Вийпури. По необъяснимым причинам войска остановились в ожидании подкрепления, что позволило финнам укрепить свою оборону и остановить угрожающее наступление на Выборг.
Последний рубеж финской обороны
Давление на всем Карельском фронте продолжало нарастать. В результате Маннергейм приказал 2-му корпусу отойти на позицию, расположенную дальше от Сумма, которая называлась Промежуточной линией.
Новый сайт сильно различался по силе от сектора к сектору. В районе Выборга она была такой же прочной, как линия Маннергейма. 18-го для финнов назревал очередной кризис, когда советская дивизия едва не взяла Тайпале на другой стороне Карельского перешейка.
К 24 февраля Промежуточная линия изгибалась в нескольких местах. В одном из угрожаемых пунктов, на станции Хонканиеми, финны предприняли единственную в войне танковую атаку, использовав пять легких танков «Виккерс» британского производства с 37-мм орудиями. Финские танки были разбиты, когда столкнулись с несколькими русскими танками, стрелявшими гораздо более крупными 76-мм снарядами. Вскоре после неудачной танковой атаки Маннергейм приказал отступить к тылу, району к западу от Виипури, где многочисленные озера представляли собой хорошие оборонительные позиции.
28 февраля Тимошенко провела атаку по всему Тылу. Он чувствовал себя уверенно; линия Маннергейма продержалась 78 дней, промежуточная линия — всего 12 дней. Тимошенко рассудила, что третья линия обороны финнов не может быть очень сильной, а четвертой линии не было.
По мере приближения марта финны надеялись, что Армия перешейка сможет продержаться до тех пор, пока весенняя распутица не растопит замерзшие озера и залив, создав защитную трясину, защищающую Виипури. Зная о приближающейся оттепели, 2 марта советские войска продолжили наступление на тыл. На следующий день XXVIII армейский корпус высадился на западном побережье Выборгского залива. Около 30 русских дивизий, 1200 бронемашин и 2000 самолетов начали штурм тыла и залива.
Убито более 200 000 русских и 25 000 финнов
К середине марта потеря территории и людей — 75 000 человек убитыми или ранеными с начала войны — истощила финский народ. Было также очевидно, что никакой помощи от западных держав не поступит. Правительство Хельсинки запросило и 13 марта получило прекращение огня. Не оставалось ничего другого, как подсчитать цену: 25 000 финнов убитыми (около 2,6 миллиона по американским меркам 1939 г.) и еще 44 000 ранеными. Русские заявили, что 215 000 человек погибли или были ранены.