Аристотель материалист: Материализм и древнегреческая философия

Содержание

Материализм и древнегреческая философия

2008-09-15 М. Бурик Версия для печати

Материалистический взгляд на мир появился вместе с философией. Самыми древними материалистами были философы милетской школы. Это первая философская школа, свидетельства о которой дошли до наших дней (благодаря Аристотелю и Теофрасту). Основоположник милетской школы Фалес (ок. 640 — ок. 545 до н. э.), которого древние греки считали отцом философии, утверждал, что все на свете состоит и происходит из воды. Вода — вещество, из которого рождаются все остальные вещи, и которым становятся потом, когда исчезают. Земля — затвердевшая вода, словно лодка, качается на волнах мирового океана. Воздух — испарившаяся вода. Солнце, луна и звезды питаются испарениями воды. И люди, и животные, и отношения между людьми (полис) — тоже порождения воды. Вода, как и все, что из нее происходит, имеет душу. Душа есть во всем, и есть «начало движущее». Учение Фалеса противостоит официальной греческой религии (греческой мифологии), согласно которой природой управляют антропоморфные (похожие на людей) боги.

Они вносят в нее закон и как бы вносят в нее движение из вне. У Фалеса же — божественное есть во всем, однако оно не есть чем-то сверхъестественным и внешним по отношению к природе.

Его ученик Анаксимандр (ок. 610 — после 547 до н. э.) продолжает философскую традицию своего учителя. Но первовеществом, из которого все произошло, считает не воду, а апейрон. Это вещество, которое не есть ни одной из четырех стихий (вода, огонь, воздух, земля). Аристотель, излагая взгляды Анаксимандра, писал, что апейрон «все охватывает и всем правит». Он как бы распадается на движущие начала тепла и холода. Борьба тепла и холода — источник всяких изменений. Анаксимандр в своих представлениях об апейроне выражает смутную догадку о субстанции. Понятие субстанции будет более-менее разработано только в философии Нового времени другим великим материалистом Бенедиктом Спинозой.

Учение о воздухе и о возникновении из него всего существующего посредством процессов сгущения и разряжения составляет суть философии третьего представителя милетской школы, Анаксимена(585/560 — 525/502 до н. э.). Воздух — дыхание мира, потому оно божественно, оно живое.

Другие древнегреческие философы Зенон (ок. 490 до н. э. — ок. 430 до н. э.) и Парменид (ок. 540 до н. э. или 520 до н. э.) считали мир (бытие) единым и неделимым, а также утверждали, что небытия нет. Есть только вечное бытие. Эта идея сыграла немаловажную роль в развитии материализма, одним из важнейших вопросов которого есть вопрос единства мира. Постулируется, что мир един и неделим, так как бытие невозможно отделить от бытия. Иначе между бытием и бытием должно быть небытие, а небытия нет. Значит мир — един. Его единство в его бытии. В учениях Зенона и Парменида были четче сформулированы некоторые идеи милетской школы. Там первоэлементы: вода, апейрон и воздух — основа мира, а значит, — основа его единства, здесь идея единства мира высказана четко напрямую, без опосредований.

Материалистическую традицию далее развивали Левкипп (V век до н. э.) и Демокрит (460 до н. э. — 370 до н. э.). О Левкиппе почти ничего не известно. Он выдвинул идею множественности элементов существующего, которые разделены пустотой. Эту идею развил в завершенную философскую систему его ученик Демокрит. По его учению мир состоит из конечного числа неделимых атомов, находящихся в Великой Пустоте. Они хаотично сталкиваются между собой. В зависимости от их свойств (формы и размера) атомы либо притягиваются между собой, образуя тела, либо отталкиваются. Таким образом, тела — это комбинации атомов, а их свойства определяются количеством и свойствами атомов, а также их расположением. Между атомами всегда есть пустота. Определяющим положением атомистической теории Демокрита есть принцип изометрии. В переводе с древнегреческого слово «изометрия» означает равенство перед законом. Этот принцип гласит: если то или иное явление возможно и не противоречит законам природы, то необходимо допустить, что в беспредельном времени и на беспредельном пространстве оно либо когда-то было, либо когда-нибудь обязательно наступит. Исходя из этого принципа, Демокрит делает три, фундаментальных для своей теории, вывода: 1) существуют атомы любых форм и размеров; 2) все направления и все точки в Великой Пустоте равноправны; 3) атомы двигаются в Великой Пустоте в любых направлениях и с любыми скоростями.

Движение для Демокрита и для всех атомистов само по себе не нуждается в объяснении, так как это — свойство атомов. Объяснить нужно причины изменения движения. Древнегреческий философ Эпикур (341 до н. э. — 270 до н. э) тоже был сторонником идей атомизма. В его учении, впрочем, как и у всех атомистов, даже душа состоит из тончайших атомов.

Важно отметить, что греки-атомисты впервые схватили бесконечность за ее диалектически раздвоенный «Хвост». Поскольку утверждали, что бесконечная вселенная состоит из атомов — конечных и единичных элементов. Следовательно, бесконечность по их представлениям состояла из конечных вещей, при этом, не являясь их суммой, а результатом непрерывного взаимодействия.

Огромную роль в развитии материализма сыграл величайший идеалист — Платон (427 до н. э. — 347 до н. э.). Он сформулировал понятие «материя», которую называл миром вещей, противопоставляя этот мир миру идей. Таким образом, он первый четко разграничил материю и дух. Платон видел единство материи и идей в том, что реальные вещи — это приблизительные копии или невзрачные тени идей.

Например, есть красивая девушка, красивая статуя и красивая ваза, но нет красоты самой по себе, а есть идея красоты. По мнению Платона душа человека до его рождения пребывает в мире идей. Когда человек рождается, она забывает все, что там видела, а в процессе жизни и образования вспоминает вновь. Познание — есть познание идей (пусть даже и посредством вещей).

Ученик Платона Аристотель (384 до н. э. — 322 до н. э.) подверг учение своего учителя беспощадной критике. По мнению Аристотеля, удвоение мира на мир вещей и мир идей не имеет смысла. Аристотель указывает на то, что теория Платона опирается на положение Демокрита о том, что чувственные вещи постоянно меняются. Платон же, принимая это положение, пытается найти неизменную сущность вещей. Но поскольку предметы чувственного восприятия постоянно меняются, ее нужно искать не в них. Аристотель выдвигает против взглядов своего учителя следующие аргументы: во-первых, для познания чувственных вещей теория об идеях не имеет смысла, поскольку мы все равно познаем их, а не идеи.

Общее, что содержится в идеях, есть и в реальных вещах, значит, это общее — одно и тоже. Следовательно — есть мир идей или его нет, для познания роли не играет. Во-вторых, для существования чувственных вещей идеи тоже не имеют никакого значения, так как они находятся не в них, а в каком-то другом мире.

Аристотель также рассматривал отношение платоновских идей между собой, и к реальным вещам. Это давало широкие возможности критики теории Платона за то, что отдельные положения этой теории противоречат друг другу. Поскольку общее, которое есть в вещах, по Платону не находиться в них самих, а образует самостоятельный мир, значит, предполагает Аристотель, между каждой отдельной вещью и идеей этой вещи тоже должно существовать что-то общее. Если это общее — идеи (а по Платону — идеи и есть общее), то мы имеем дело уже не с двумя а с тремя мирами, где один — мир вещей, а два других — миры идей, но между всеми этими мирами тоже должно быть что-то общее. И так далее…

Теория Платона также не может объяснить, почему вещи появляются и исчезают, одни сменяются другими. Ведь идеи — их сущности — неизменны. Аристотель, считает, что основой учения об идеях есть отделение общего от единичных вещей, а на самом деле оно существует в них самих. Как учение пифагорейцев о числах, как о самостоятельных сущностях, так и платоновские идеи, Аристотель считал всего-навсего мысленной абстракцией вещей, рассмотрением их с той или другой стороны. Однако эта сторона, во-первых, не что иное, как свойство вещей, а не что-то отдельное, а, во-вторых, не охватывает все вещи во всем многообразии их свойств.

Несмотря на весьма обстоятельную и вполне материалистическую критику идеализма Платона, Аристотель не был последовательным материалистом. Хотя он не удваивал мир и придавал материи огромное значение, однако считал источником движения бога. Он рассматривал вещи (явления) как единство материи и формы. Материя — это возможность формы, а вся реальность — последовательный переход материи в форму, формы в материю. Вещи есть такими, какими они должны бать, поскольку такова сущность бытия.

Учение Аристотеля было итогом развития всей древнегреческой философии (древнегреческого материализма). Как видите, с самого начала развития философии возникает вопрос: почему вещи появляются и исчезают, одни сменяются другими? Почему «все течет — все меняется»? Дать ответ на этот вопрос материалистически, иначе как его давали атомисты, древние греки не могли. И атомисты были правы: изменение — это свойство материи. Но, такой общий ответ только ставит другой вопрос. Почему материя меняется только тем или иным образом? Почему из яйца может появиться только цыпленок, а не слон. Ответить на этот вопрос с позиций последовательного материализма древние греки не могли в силу неразвитости их производства и бедности знаний о природных и общественных процессах. Но греки правильно поставили вопрос. В этом их величие. Ответ же на него стал итогом многовекового развития человеческого познания.

Литература

1) Лосев А. Ф. История античной эстетики. М., 1963.

2) Михайлова Э. Н. Чанышев А. Н. Ионийская философия. М.: 1966.

3) Асмус В. Ф. Античная философия. М., 1998.

4) Трубецкой С. Н. Курс истории древней философии. М., Русский двор, 1997.

5) Лосев А.Ф. Историческое время в культуре классической Греции. — В сб.: История философии и вопросы культуры. М., «Наука», 1975.

6) Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.

7) С.Я. Лурье. Демокрит: Тексты, перевод, исследования. Л., 1970.

8) Асмус В. Аристотель/ Философская энциклопедия. Под ред. Ф.В.Константинова. Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», М., 1960.

теория наука

Платон и Аристотель. Занимательная философия [Учебное пособие]

Античная философия

Предисловие 3
Древнегреческая философия как идеология рабовладельческого общества 18
- I. Ранняя философия древнегреческого Востока и Запада 23
  - 1. Милетские материалисты 24
  - 2. Ксенофан 27
  - 3. Пифагор и ранние пифагорейцы 28
- II. Философия в эпоху развития рабовладельческой демократии 30
  - 1. Гераклит Эфесский 30
  - 2. Элейская школа 43
  - 3. Эмпедокл 58
  - 4. Анаксагор 74
  - 5. Софистика 97
- III. Возникновение идеализм и атомистического материализма 102
  - 1. Сократ и сократовские школы 102
  - 2. Пифагорейцы второй половины 5 — 4 вв. до и э. 131
  - 3. Атомистический материализм Левкинна в Демокрита 135
- IV. Платон 174
  - 1. Жизнь и сочинения Платона 171
  - 2. Учение Платона об «идеях» («видах») 181
  - 3. Теория познания Платова 198
  - 4. Диалектика Платона 210
  - 5. Теория «идей», космология и пифагорейское учение о числах 223
  - 6. Критика учения об «идеях» в «Пармениде» и «Софисте» Платона 228
  - 7. Учение Платона об обществе и государстве 234
  - 8. Платоновская Академия после Платона 257
- V. Аристотель 259
  - 1. Жизнь и сочинения 259
  - 2. Критика учения Платона об «идеях» у Аристотеля 266
  - 3. Онтология Аристотеля и учение об отношении между понятиями и чувственным бытием 273
  - 4. Физика и космология Аристотеля 288
  - 5. Геоцентрическая система 306
  - 6. Теория познания Аристотеля. Наука, искусство и опыт 308
  - 7. Логика Аристотеля и его учение о методе 316
  - 8. Силлогистика 339
  - 9. Категории 352
  - 10. Психология 360
  - 11. Этика 362
  - 12. Учение об обществе и государстве 374
  - 13. Ликей, или Перипатетическая школа после Аристотеля 400
Философия эллинистической эпохи 402
- VI. Скептицизм 404
- VII. Материализм Эпикура 423
- VIII. Материализм в Древнем Риме. Лукреций Кар 443
- IX. Греческий стоицизм 451
- X. Стоицизм в Древнем Риме 481
  - 1. Панэций 481
  - 2. Посидоний 484
  - 3. Сенека 489
  - 4. Римский эклектизм 493
- XI. Продолжатели идеалистической традиции 497
  - 1. Средняя и Новая Академия 497
  - 2. Критика скептицизма в Новой Академии 501
  - 3. Новопифагорейство. Пифагорействующий платонизм 502
  - 4. Филон из Александрии 505
- XII. Неоплатонизм 222
  - 1. Плотин 509
  - 2. Порфирий 525
  - 3. Дальнейшая судьба античного неоплатонизма в IV и V вв. н. э. Сирийская школа 526
  - 4. Прокл 528
Заключение 532
Цитируемая литература 539

В книге подробно анализируется философия древнегреческого Востока и Запада эпохи развития рабовладельческой демократии; освещается возникновение идеализма и атомического материализма, философия Платона, Аристотеля, а также учения эллинистической эпохи и Древнего Рима (скептицизм, материализм Эпикура, материализм Древнего Рима, греческий и древнеримский стоицизм, продолжения идеалистической традиции, в том числе неоплатонизм).

Загрузка…

Букварь материалиста / Хабр

Почему я решил написать статью?

Мир вокруг нас порой поражает воображение, но часто доходит до того, что воображение поражает мозг, после чего он отказывается работать правильно. Все чаще вокруг себя я вижу примеры иррационального мышления, и ощущаю его влияние на мою жизнь. Результаты такого мышления в большинстве своем плачевны.

Иррациональное мышление живет в идеалистическом мире, который живет в хаосе, не подчиняясь никаким законам. Ведь если для каждого закон свой, то закона нет ни для кого. Ловушка иррациональности работает сама собой, для ее захлопывания не нужно предпринимать никаких усилий. Намного проще не делать ничего, вместо того чтобы делать хоть что-то.

Я захотел ответить на вопрос — почему люди отказываются от рационального мышления, и почему позволяют идеалистическому миру заменить материалистический. Эта статья была написана как сборник заметок в процессе изучения диалектики Гегеля, когда я решил заменить тяжелые для слуха и восприятия определения на более легкие и удобоваримые. В процессе написания этих заметок я начал делать выводы, на основе собственных суждений, что и стало основой этой статьи.

Я — человек планеты Земля, программист, атеист, не верю в гороскопы, не слежу за китайским зоопарком в календаре, не имею голубых кровей и потомственных способностей, без энергетической ауры, не проклят, не реинкарнировал. Я материалист, и это результат моего рационального мышления. Бытие определяет сознание, рациональный материализм определяет все вокруг, и само бытие окружающего нас пространства, что позволяет жить в существующей реальности, и рационально использовать её ресурсы.

Любое действие, которое я осознанно совершаю — основано на материалистическом базисе и/или рациональном методе. Я не принимаю решений, основанных на пробежавшей черной кошке, совету во сне или прогнозе астролога. Я не трачу попусту время на разговоры о том, что не обеспечено материальным базисом, а значит и не может влиять на мою реальность. Это не значит что я не признаю экономику или любовь, ведь это отношение материальных сущностей, как и другие важные абстрактные (нематериальные) понятия, но рационально описывающие материальный базис.

Когда сознание позволяет вещам за границами материалистического мира влиять на этот мир — то эти границы пропадают полностью, и наше бесшовное материалистическое пространство становится дырявым как дуршлаг. От дьявола и бога до рептилоидов с 5G вышками — мгновение. От пустой траты времени, такой как расчёт в каком положении была Вега относительно Цереры в день моего рождения, до откровенно вредной, такой как сжигание вышек и ведьм — даже не мгновение, это все явление одного порядка. Я предпочел тратить свое время на осознание этого, и начал задумываться о том почему я думаю “так”, и как это — “так”? Так я открыл для себя диалектику, в частности диалектику Гегеля.

Диалектика. Статическая логика

Диалектика — метод, описывающий бытие, его форму и способ познания

Для того чтобы объяснить диалектику нужно предельно точно объяснить ее основные принципы, и лишь при описании метода можно перейти к рассуждениям, которые этот метод позволяет вести. Написанное далее покажет, что искать познание чего-либо можно только внутри него же, как вещи-в-себе. Разберемся с каждый понятием в частности, чтобы понять целое.

Диалектика и ее основные понятия

Чтобы понять диалектику — нужно определиться с понятиями, дабы не допускать непониманий и/или разночтений с самого начала, и оттого не допустить ошибку интерпретаций в будущем. Я использую понятия диалектики Гегеля, однако описываю их в упрощенном, сжатом, и оттого более легким для понимания способом. Не будем же забывать, что все это написано через призму моего познания, оттого несет на себе следы моих собственных измышлений.

Диалектический метод сложен по своей сути, т.к. внутри него лежит бесконечно возрастающая сложность, ведь этот метод описывает сам себя, а значит существует, изменяется и имеет собственное бытие. Но как и все в нашем мире — он имеет начало, которыми и являются базовые понятия метода. Эти понятия логически связаны, и создают структуру повествования логический рассуждений. Для того чтобы упростить начальное понимание требуется первым этапом рассмотреть статическую логику, убрав любое движение и изменение. Для этого требуется описать ничто, нечто, отношение между ними, понятия количества, качества, сути и формы, а также их дуализм.

Ничто и Нечто

Сначала было ничто. То есть не было ничего. Иначе — ничто это отсутствие всего.

В ничто не было ни пространства, ни материи, ни отношений, ни движения, ни чего-либо иного кроме самого ничто.

Ничто

Сложно представить себе — ничто, потому как представить можно только что-нибудь. Значит для того, чтобы представить себе ничто, его нужно не представлять, но наше сознание устроено так что не может не представлять хоть что-либо, т.к. биологический эволюционный процесс нашего мозга заполняет любую неизвестность и пустоту. Чтобы в полной мере представить себе ничто можно просто уснуть, и в момент длинного сна, когда сновидений не будет — тогда наше сознание представляет себе истинное ничто.

Существовало ли ничто?

Когда было одно лишь ничто, и ничего другого — существовало ли оно? Существовать — значит иметь в себе суть, то, что в полной мере показывает его отличие от чего-либо другого. Однако если у ничто была суть, то есть отличие — значит ничто было не одно, ведь невозможно описать отличие ничто от ничто — ведь это одно и то же.

Следует что и ничто не существовало в полной мере само по себе никогда, ибо как сказано выше — единоличное ничто противоречит само себе, и это неразрешимый парадокс. Как только появляется ничто — появляется и нечто, нужное для опознания и отличия ничто от самого себя.

Парадокс

Парадокс — логический процесс, при котором одновременно существуют взаимоисключающие суждения и\или явления.

Невозможный парадокс — когда суждение A является причиной суждения B, при котором невозможно существование является причиной явления A, что приводит к тому что не будет существовать и суждение B. В таком парадоксе невозможно существование обоих суждений, A и B.
Замкнутый парадокс — когда следствием ситуации A является ситуация B, которая не приводит ни к чему иному, кроме как к ситуации А. Соответственно ситуация B как бы аннигилирует, оставляя ситуацию A как единую существующую точку входа в этот бесконечный цикл, при котором ситуация B — бессмысленна.

Нечто

Парадокс — это всего лишь ситуация логического суждения, и для всего существующего — явление невозможное. Ничто также не может существовать в парадоксе, иначе бы не стало и его, ведь следуя логике парадокса — ему, ничто, пришлось бы аннигилироваться, следуя законам такой логики. Но что бы тогда осталось после ничто? Ничто? Опять парадокс, который опять и опять ведет к невозможности существования ничего вообще.

Логика подводит нас к одному единственному правильному суждению — существование ничто приводит и к существованию нечто, как к некоему противовесу, позволяющему описать отличие ничто от нечто.

Ничто и нечто

Ничто и нечто — явления одного порядка, описывающие друг друга, и существовать друг без друга не могут, ибо при существовании только одного из этих явлений — другое перестало бы иметь собственную суть, как сказано выше, его невозможно было бы отличить.

Нечто существует только потому, что есть ничто, которое позволяет показать себя отличной от чего-то. Слится вместе сущности также не могут, ибо тогда их невозможно будет вместе не отличить ни от чего.

Как представить ничто и нечто?

Представьте себе свет, который не оставляет тени. Тогда пространство, где есть свет невозможно отделить от пространства, где его нет, а значит и само понятие света — бессмысленно. В таком примере свет выступает в качестве нечто, а тьма выступает в качестве ничто. Свет отличается от тьмы, именно тем, что тьма — это не наличие света.

Другим более полным объяснением можно считать что ничто — это тихое гладкое озеро, возмущение которого — создает нечто отличное от того, что ничего не происходит пока озеро покоится.

Но когда гладь поверхности нарушается — получается нечто, отлично от ничто — что и создает движение и различие.

Это есть дуализм ничто и нечто.

Доказание не-существования

Именно поэтому невозможно доказать не-существование чего-либо. Доказывая существование — мы показываем отличие нечто от ничто, как отличие явление от его отсутствия. Доказывать не-существование = доказывать не наличие (отсутствие) отличий между явлением и его отсутствием. Доказать отсутствие отличий явления от его собственного отсутствия невозможно, ведь это замкнутый парадокс — нам придется доказывать отсутствие отличий нечто от не-существования, для чего потребуется доказать второй не-существование, а ведь с этого мы и начали.

Отношение

Вернемся к ничто и нечто. Когда существуют оба явления, они имеют между собой различие, которое явно отличает одно явление от другого. Граница между двумя явлениями как застывший момент взаимодействия — это отношение. В момент существования ничто и нечто — нечто относится к ничто, как наличие явления к его не-наличию.

Виды отношений

Отношение существует для пар явлений, ведь любое явление не относится само к себе никак, в нем нет различий между собой и собой же. А значит отношение появляется тогда, и только тогда, когда в нем участвует только два явления или объекта. Больше двух или меньше двух объектов в одном отношении не участвуют.

Если мы имеем три объекта, то говоря об отношении между тремя объектами — мы имеем в виду поочередное отношение пар объектов друг к другу, ибо если два объекта относятся к третьему — тогда эта пара выступает в качестве одной стороны, а значит и субъектом таких отношений выступают вдвоем как целое.

Истинное отношение

Первый вид отношения, возникающий в паре ничто и нечто — это истинное противоположное отношение. Само такое отношение существует, то есть имеет суть именно в том, что противопоставляет себя окружающему. Это отношение равнозначных противоположностей.

Говоря об истинном отношении — мы говорим о чистой фактологии, когда явление отделяет себя от всего остального, и граница такого отделения и является отношением. Такой вид отношения не имеет движущей силы, т.к. является просто констатацией факта, что явление отделяет себя от всего остального. Увеличение количества таких отношений говорит лишь об увеличении количественных характеристик, и не более. Истинное отношение соотносит форму нечто в ничто явления.

Субъективное отношение

Второй вид отношения — это субъективное однонаправленное отношение, в котором действительно важен лишь один субъект отношения, а второй выступает в качестве ссылки для сравнения. Это отношение частного к общему, когда часть приобретает то, чего нет у общего, а значит и приобретенное частью относится к общему не-наличию с определенным. Значит, что часть относится к общему своим отличием, но не наоборот.

Субъективное отношение — это вид отношения, когда не само явление относится к окружающему, а именно суть явления противопоставляется не-наличию такой сути извне. В субъективном отношении, в отличие от истинного — есть инициатор, который и является движущей силой отношений. Субъективное отношение отличает суть нечто в ничто явления.

Дуализм

Форма и суть

Фактически истинное отношение определяет форму нечто, отделяемого от ничто. Субъективное отношение определяет суть нечто, действующую в зарезервированных границах формы. В истинном отношении явление отражает свою противоположность, и форма явления может меняться, однако суть явления остается прежней. Сутью явления является лишь субъективное отношение явления самому к себе, как его содержание к его форме.

Можно описать это как границу явления, перед которой происходит взаимодействие с внешним миром, а внутри границ взаимодействие с самим собой. Внутреннее содержание явления подвержено внешнему влиянию опосредованно, с фильтром в виде формы явления, но неизменной внутренней сути, качественно отличающей явление от абсолютно любого другого.

Это есть дуализм формы и сути.

Истинное отношение по факту является лишь сложением двух субъективных отношений:

Отношение сути явления к его форме
Отношение форм других явлений к собственной форме

Тогда на границе двух субъективных отношений создается черта личного и внешнего, где сама граница выступает полем боя между сутью явления и его отсутствием. Суть явления субъективно влияет на свою форму изнутри, и в то же время форма подвержена внешнему воздействию других явлений.

Качество и количество

Наличие формы и сути требуется нам для минимального описания отличия нечто от ничто. Этот дуализм определяет всё, начиная от дуализма ничто и нечто, продолжая дуализмом формы и сути, и находясь в дуализме качества и количества.

Качество — есть внутренняя неизменная определенность, отличающая определенное нечто от всего остального. Качество определяет внутреннюю суть явления. Определяет собой субъективно-однонаправленное отношение ко всему иному, опосредованно через призму формы.

Количество — есть внешняя изменчивая неопределенность. Количество определяет внешнюю форму явления. Определяет собой истинно-противоположное отношение формы со всем иным, тем самым определяя количественную меру явления, являясь “защитным” рубежом для сути явления.

Дуализм качества и количества

Дуализм качества и количества — есть целое любого явления, как его неопределенность в определенной форме.Форма явления является барьером, которой подвержено влиянию сути изнутри, и подвержено влиянию иных явлений извне. Суть явления существует только в очерченных ему границах, и может иметь отношения от своего лица только через призму формы.

Без формы невозможно определить границы явления, а без сути — его отличие. Поэтому количество — это всего лишь форма явления, а качество — его суть. Следовательно форма — это субъективное отношение внутренней сути нечто к ее внешнему миру, противоположное субъективному отношению внешнего мира к внутренней сути явления. Тем самым можно утверждать, что количество — это качество отношения внутреннего к внешнему.

Материя

Явление имеющее качественное отличие в количественном проявлении есть материя.

Для полноценного проявления материалистического явления мы явно выражаем его суть, которая позволяет нам выделить и отличие явление от других неотличимых, как и от ничто. Если явление не проявляет себя качественно, тогда неважно количество материи, которую оно использует. Ведь невозможно будет отличить половину материи от чего-либо другого, а значит нельзя её будет и выделить с определенным качеством.

Если же для явления является неважной количественная форма — следовательно явление будет существовать всегда и везде, а значит его взаимодействие будет только лишь субъективным, и истинного отношения несущего границу применения качества не будет.

Материя несет в себе качественное отличие как меру сути, и количественное отличие как меру формы, и только тогда становится материей — когда определенно обретает исчисляемые и проверяемые величины меры сути и количества. Любая материя есть нечто, как логическое продолжение ничто, отличающееся само от себя в количественных и качественных показателях.

Материя в глобальном смысле есть отношение бесконечной формы к бесконечной сути. Но все же чаще мы использует термин материя, в то же время осознавая что мы говорим лишь о части материи, у которой форма и суть имеют определенную конечность. Также (часть) материи может содержать в себе (часть) материи, следуя логическим возможностям формы и сути.

Послесловие

После объяснения понятий статической логики мы можем привести ее в движение, дабы создать динамическую модель, однако эта модель будет содержать изменения относительно самой себя. Для этого потребуется описать пространство, его измерения и реальность, в которой оно находится. На этом этапе мы объясним все понятия пространственной логики.

Понятия пространственной логики в свою очередь являются фундаментальными для приведения системы логики в движения, и создания полноценной динамической логической системы, с её внутренними законами.

В следующей статье мы разберем все понятия пространственной логики, чтобы начать описывать динамическую. Спасибо за внимание!

Аристотель и его идеи — СтудИзба

Аристотель и его идеи

Аристотель родился в 384г. д. н.э. в греческом городе Стагире. Глубокое провинциальное происхождение Аристотеля компенсировалось тем, что он был сыном известного врача Никомаха. Быть врачом означало в Древней Греции занимать большое общественное положение, и Никомах был известен всей Македонии.

Аристотель, по словам очевидцев, с молодости был невзрачного вида. Худощавый, имел худые ноги, маленькие глазки и шепелявил. Но зато любил одеться, носил по несколько дорогих перстней и делал необычную прическу. Воспитываясь в семье врача, и поэтому сам занимаясь медициной, Аристотель, однако, не стал профессиональным врачом. Но медицина осталась для него на всю жизнь настолько родной и понятной областью, что впоследствии в своих труднейших философских трактатах он дает пояснения на примерах из медицинской практики. Приехав с севера Греции, Аристотель в самом раннем возрасте (в 17лет) вошел в школу Платона. Он был сперва принципиальным платоником, а впоследствии отошел от строгого платонизма. Первые сочинения Аристотеля в стенах Платоновской Академии, куда он поступает, отличаются склонностью его к риторике, которой он впоследствии прозанимался всю жизнь. В 364 году до н.э. Аристотель встречается с Платоном, и они общались до самой смерти Платона, т.е. в течении 17 лет. Аристотель представлялся Платону ретивым конем, которого приходится сдерживать уздой. Некоторые античные источники прямо говорят не только о расхождении, но и даже о неприязни между двумя философами. Платон сильно не одобрял свойственной Аристотелю манеры держать себя и одеваться. Аристотель придавал большое внимание своему внешнему виду, а Платон считал, что это неприемлемо истинному философу. Но Аристотель по — видимому еще и дерзко нападал на Платона, что в дальнейшем привело к созданию Аристотелем собственной школы. За все эти споры, добродушный Платон сказал, что «Аристотель меня брыкает, как сосунок жеребенок свою мать». В Платоновской школе Аристотель получает важнейшие основы знаний, обладая которыми, впоследствии, он открывает напротив Платоновой свою собственную школу, и становится завзятым противником своего учителя.

Имя Аристотеля в мировой литературе непосредственно связано с именем Платона. Попробуем рассмотреть философию Аристотеля и соотнести ее с философией Платона. Центральная идея философии Платона — эйдос — перешла к Аристотелю почти целиком. Ни Платон, ни Аристотель не мыслит вещей без их идей, или эйдосов. Вся философия Сократа, а затем и Платона проистекала из практики и жизненной необходимости, выходя в чисто теоретическую область лишь в высшем своем проявлении — в учении об идеях. По Платону, мир вещей, воспринимаемый посредством чувств, не есть мир истинно существующего: чувственные вещи непрерывно рождаются и погибают, изменяются и движутся, в них нет ничего постоянного, прочного, совершенного и истинного. И все же вещи не полностью отделены от истинно существующего, они все каким-то образом причастны ему. А именно: всем, что в них есть истинно сущного, утверждает Платон, чувственные вещи обязаны своим причинам. Эти причины формы вещей, не воспринимаемые чувствами, постигаемые только умом, бестелесные и бесчувственные. Платон называет их «видами» или гораздо реже «идеями». «Виды», «идеи» зримые умом формы вещей. Каждому классу предметов чувственного мира, например, классу «коней» соответствует в бестелесном мире некоторый «вид», или «идея» — «вид» коня, «идея» коня. Этот «вид» уже не может быть постигаем чувствами, как обычный конь, но может быть лишь созерцаем умом, к тому же умом, хорошо подготовленным к такому постижению. Эти «идеи» или, «эйдосы» не рождаются, не умирают, не переходят не в какое другое состояние. Существует «царство идей»

1. Идеи высших по ценности категорий бытия. Сюда входят такие понятия, как красота, справедливость, истина.

2. Движение физических явлений — идеи движения, покоя, света, звука и т.п.

3. Идеи разрядов существ — идеи животного, человека.

4. Идеи для предметов производимых человеческими усилиями идеи стола, кровати и т.п.

5. Идеи науки — идеи чисел, равенства, отношения. Принципы существования идей: а) идею делает идея; б) идея является образцом, взирая на которые, Демиур творил мир вещей; в) идея является целью, к которой как к высшему благу стремится все существующее. Мир вещей и мир идей объединяет душа Космоса. Она заставляет идеи присутствовать в вещах и наоборот. Между миром вещей и миром идей — божество — Демиур. Аристотель решительно критикует принципиальный отрыв идеи вещи от самой вещи. Идея вещи, по Аристотелю находится внутри самой же вещи. Тезис о пребывании идеи вещи внутри самой же вещи есть то основное и принципиальное, в чем заключается основное различие между Платоновской и Аристотелевской школах. Идея вещи, по Аристотелю, обязательно есть некоторого рода общность, т.е. эйдос во всех смыслах. Но эйдос вещи, есть не только обобщенность ее отдельных элементов. Он представляет собой еще и нечто единичное. Этой единичностью данный эйдос вещи отличается от других эйдосов, и, следовательно, от всяких других вещей. Эйдос вещи, будучи некой общностью и некой единичностью, в то же самое время является и определенного рода цельностью. Совершенно невозможно отрывать общее от единичного, единичное от общего. Т. е. удалив какой-то один момент цельности, тем самым мы ликвидируем саму цельность. Сняв, к примеру, крышу с дома, дом перестает быть цельным, и собственно говоря перестает быть домом.

Люди также интересуются этой лекцией: Социализация личности.

Свое учение о вещи как организме Аристотель излагал много раз и разными способами. Он выделяет четыре причины, или четыре принципа любой вещи, понимаемой как организм.

Первый принцип — о том, что эйдос вещи вовсе не является ее занебесной сущностью, но такой ее сущностью, которая находится в ней самой и без которой вообще нельзя понять, что такое данная вещь.

Второй принцип затрагивает материю и форму. Кажется, что материя и форма обычное и всем понятное противопоставление, и кажется, здесь даже не о чем говорить. К примеру материя этого стола есть дерево. А форма этого стола есть тот вид, которые приняли деревянные материалы, обработанные для определенной цели. Кажется, что все здесь очень просто и понятно. Тем не менее, эта проблема являлась одной из глубочайших философских проблем Аристотеля. Ведь у Аристотеля материал вовсе не просто только материал. Материал у Аристотеля уже имеет собственную форму. Все, даже самое сумбурное, беспорядочное, бесформенное и хаотичное уже имеет свою собственную форму. Облака и тучи во время грозы выглядят абсолютно бесформенно. Однако если туча не обладала, в самом деле, никакой формой, то как бы она могла быть для нас какой-то познаваемой вещью. Отсюда Аристотель делает вывод, что материя вещи есть только еще самая возможность ее оформления, и возможность эта — бесконечно разнообразная. И тем не менее без материи эйдос оставался бы только ее отвлеченным смыслом, без всякого воплощения этой мысли в действительности. Только полное отождествление материи вещи с ее эйдосом делает вещь именно вещью. Эйдос и материю умел различать и Платон, и совсем неплохо их отождествлял, но то, что сделал Аристотель в этой области, является почти, можно сказать революцией в отношении платонизма. Из тех философов античности, кто различал форму и материю, Аристотель был самым глубоким и самым тонким их отождествителем. Материя не есть эйдос, ни эйдос вообще, ни какой-нибудь эйдос в частности.

По Аристотелю, только космические сферы выше Луны являются эйдетически полноценными. А то, что совершается внутри лунной сферы, в подлунной, это всегда частично и несовершенно. а иной раз и совсем уродливо. Если где Аристотель и выступает, как принципиальный материалист, т.е. проповедует материю в качестве принципа живой реальности существующего вокруг нас мира, то лишь в своем учении о материи в виде царства случайности. По Аристотелю, движение это вполне специфическая категория и ровно ни на что другое не сводимая. Таким образом, по Аристотелю, движение является такой же основной категорией, как и материя и как форма. Аристотель ставит вопрос о возможности самой категории движения. Он выделил четыре принципа существования всякой вещи как организма: материя, форма, действующая причина. Последним принципом существования всякой вещи по Аристотелю является цель. Цель — специфическая категория, ни на что другое не сводимая. Аристотель своей теорией четырехпринципной структуры вещи исходил исключительно из того, что каждая вещь есть результат творчества. Причём не важно, хорошее ли это произведение или плохое. Всё многообразие вещественного мира, по Аристотелю, основано на разных соотношениях эйдоса (формы, или идеи) и материи в их причинно — следственном воплощении. Переходу к миру одушевлённых существ, мы видим у Аристотеля и здесь на первом плане четырёхпринципную структуру.

Аристотель различает три типа души — растительную, ощущающую(животную) и разумную. Разумная душа тоже имеет и свой эйдос, и свою материю, и причинно — целевую направленность. Эйдос живого тела есть принцип его жизни, т.е. его душа. А всякая душа движущая телом, тоже имеет свой собственный эйдос, который Аристотель называет Умом. Так что душа, по Аристотелю, есть не более, чем энергия Ума. А Ум есть эйдос всех эйдосов. По Аристотелю Ум и есть высшая степень бытия. Этот Ум, будучи наивысшей степенью бытья в целом, является у Аристотеля, если сказать кратко, предельным понятием вообще. Он — «эйдос эйдосов». Ум взятый сам по себе, уже ровно ничем ни связан и зависит только от самого себя. В этом смысле он вечно неподвижен. Аристотель считает, что Ум, несмотря на всю свободу от умственной материи, содержит свою собственную, чисто умственную материю, без которой он не был бы художественным произведением. Никакие философы до Аристотеля не допускали в Уме существование материи. Никто так остро и принципиально не противопоставлял материю и Ум, как это сделал Аристотель. Аристотель создал три концепции Ума перводвигателя. Первая концепция — чисто платоническая. Она сводится к тому, что Ум является наивысшим и окончательным бытиём. Ум — есть не что иное, как царство богов — идей высших, или надкосмических, низших, или звёздных. Во второй концепции, Ум у Аристотеля есть мышление, и мышление самого же себя, т.е. «мышление мышления». Ум содержит в себе свою собственную умственную материю, которая даёт ему возможность быть вечной красотой (т.к. красота есть идеальное совпадение идеи и материи) . Третья концепция Аристотеля сильно отличается от Платоновской. У Платона космосом управляет Мировая душа. У Аристотеля же это — Ум, который движет решительно всем, и поэтому он есть жизнь как вечная энергия. «Если Ум по Аристотелю, есть всеобщая цель, и поэтому всё его любит, то сам он, будучи целью не то, что вообще никого не любит, но поскольку всё вообще любит его самого, Ум, несомненно, тем более должен любить самого себя. » Аристотель говорил: «Платон мне друг, но истина дороже» И вся жизнь Аристотеля состояла в бесконечном стремлении найти, проанализировать, схватить истину, докопаться до смысла окружающего мира. В своих зоологических трактатах Аристотель устанавливает и характеризует более 400 видов животных. Он описал 158 различных греческих и негреческих законодательств. Вся V книга его основного трактата «Метафизика» специально посвящена философской терминологии, и каждый термин у него выступает в 5 — 6 значениях. Аристотель был сильным человеком. И когда оказалось, что деваться уже некуда, и с ним могут расправиться как до этого с Сократом он, как можно предполагать, принял яд. Так кончилась жизнь Аристотеля. И всё же его искания, вся его жизнь свидетельствуют о небывалом мужестве великого человека, для которого даже сама смерть стала актом мудрости и невозмутимого спокойствия.

Страница не найдена |

404. Страница не найдена

Архив за месяц

ПнВтСрЧтПтСбВс

3031

15161718192021

25262728293031

123

45678910

17181920212223

2728293031

1234

567891011

891011121314

11121314151617

28293031

1234

12345

6789101112

567891011

12131415161718

19202122232425

3456789

17181920212223

24252627282930

12345

13141516171819

20212223242526

2728293031

15161718192021

22232425262728

2930

Архивы

Метки

Настройки
для слабовидящих

Диалоги Платона, часть 8: Человек на все времена | Марк Вернон

Самое известное изображение Платона находится на фреске Ватикана Рафаэля, Афинской школе. В центре изображены Платон, указывающий на небо, и Аристотель, указывающий на землю. Он выражает предполагаемую разницу между двумя философами: Платон — идеалист, Аристотель — материалист. И все же именно Аристотель написал следующее: «Мы должны быть как бессмертные, насколько это возможно, и делать все, чтобы жить в соответствии с лучшим в нас.«Это мнение, с которым его учитель, Платон, мог легко согласиться, и картина вводит в заблуждение.

Более того, если материализм сегодня ассоциируется с гуманизмом, и поэтому Аристотеля предпочитают Платону, то для большей части эпохи Возрождения он был Аристотель, который был отстранен. Он был философом, наиболее тесно связанным с теологией средневековья. Для гуманистов эпохи Возрождения Платон был мыслителем, который казался новым и свободным от излишков схоластических спекуляций. Забавно, как древние греки впадают в и в немилости.

Платона никогда не забудут; он слишком оригинальная фигура. Бернард Уильямс однажды спросил, что делает великого философа. Он перечислил интеллектуальную глубину; понимание научных, политических, творческих и разрушительных возможностей человечества; воображение; способность выбивать из колеи; а в идеале — дары писателя. «Если мы спросим, какой философ в большей степени, чем кто-либо другой, сочетал в себе все эти качества, — продолжал он, — на этот вопрос, безусловно, есть ответ, Платон». Тем не менее, ряд сфер современной мысли сегодня предполагает, что Платон может сыграть для нас большую роль, чем просто гигант в истории идей.

Один — физико-математический. Позвольте мне здесь просто кивнуть Роджеру Пенроузу, физику, который наиболее подробно описал интерпретацию своей науки, опираясь на Платона. А также Курту Гёделю, чья теорема о неполноте и размышления о том, что «аксиомы навязывают нам себя как истинные», сделали его убежденным платоником — хотя, в том же платоническом духе, он также признал, что природа математики все еще открыта для дебаты.

Для веры Cif стоит остановиться на значении Платона по отношению к религиозным инстинктам, которые также кажутся неотъемлемой частью человеческого бытия. В конце концов, если он философ истины, разума и языка, он также является религиозным мыслителем: ему совершенно ясно, что он считает, что самые глубокие источники смысла лежат за пределами нас. Они трансцендентны.

Эта интуиция следует из идеи Сократа о том, что быть человеком часто означает и не знать, и осознавать это невежество; Платон надеется пробудить нас к тому, чего мы не можем постичь, хотя мы никогда полностью этого не поймем. Иными словами, жизнь часто кажется неполной.Любовь — это имя, которое Платон дал желанию найти то, чего, по нашему мнению, нам не хватает. Он начинается с поиска человеческой любви, человека, который чувствует себя нашей второй половинкой. Но это может привести к дальнейшему. Наблюдение Оскара Уайльда о том, что «мы все находимся в сточной канаве, но некоторые из нас смотрим на звезды», прекрасно отражает чувства Платона. Он плачет, глядя на звезды.

Конечно, некоторые называют это пристальным взглядом заблуждением. Они сказали бы, что это фантазия, основанная на ложной логике: просто потому, что мы осознаем свое невежество, не означает, что мы упускаем что-то, чему нужно научиться. Это похоже на жизнь на других планетах: мы знаем, что не знаем, как выглядит инопланетянин, но это не гарантия, что инопланетянин действительно существует.

Итак, есть философы, которые, вместе с Сократом, признают глубину человеческого невежества, но вместо того, чтобы стремиться выйти за эти пределы, как это делал Платон, объявляют то, что выходит за пределы человеческого понимания с эпистемологической точки зрения. Дэвид Хьюм мог бы попасть в этот класс. Он писал: «Правильное суждение… избегая всех отдаленных и высоких запросов, ограничивается обычной жизнью и такими предметами, которые подпадают под повседневную практику и опыт, оставляя более возвышенные темы украшению поэтов и ораторов или искусству. или священники и политики.»

Юм призывает своих читателей перестать гнаться за иллюзиями, придерживаться» обычной жизни «. И вы можете почувствовать, что рискуете упустить немного, игнорируя» возвышенные «размышления священников и политиков. Но вы должны отказаться от поэзии И искусство тоже. Это значит, что нужно вырезать большую часть жизни. Философия Платона — это приглашение рискнуть «дальними и важными исследованиями» и принять больше жизни, а не меньше — хотя он настоятельно рекомендует пожизненное обучение разуму. также для различения

Именно в этом смысле Платона можно считать религиозным мыслителем нашего времени.У него нет доктрин, только сильные внушения. Он не пропагандирует веру, а скорее здравый смысл. Он никогда не бывает авторитарным, вместо этого он предлагает своим читателям культивировать образ жизни. Наряду с вопросами о трансцендентном, Платон ставит других о ценностях, хорошей жизни и любви — дополнительных серьезных заботах, которые нас волнуют сегодня. «В странной космической астрономии блуждающего духа времени, — размышляла Айрис Мердок, — мы сейчас ближе к Платону, чем во многие предыдущие века».

В романе Э.М. Форстера «Ховардс Энд» Маргарет Уилкокс разочарована своим мужем.Генри подходит к жизни как к логической головоломке; он всегда стремится сохранить контроль. Он неплохой человек, но самодоволен и не видит, как его душа раздроблена. «Только соединяйтесь!», — умоляет она, давая Форстеру возможность изложить кредо, которое можно назвать Платоническим:

Возможно, она еще сможет помочь ему в строительстве радужного моста, который должен соединить в нас прозу со страстью. Без него мы — бессмысленные фрагменты, наполовину монахи, наполовину звери, несвязанные арки, которые никогда не соединялись в человека.В нем рождается любовь и высится на самом высоком изгибе, сияя на сером фоне, трезво глядя на огонь. Счастлив человек, который видит с обеих сторон величие этих распростертых крыльев.

Новая книга Марка Вернона, вышедшая в октябре, называется «Подкасты Платона: Руководство древних по современной жизни» (Oneworld)

Гоббс, Аристотель и чувства

Я хотел бы выделить особо полезные комментарии из чтения, прочитанного на прошлой неделе из Левиафан . В первой главе Гоббс пытается определить «чувства» или метод, с помощью которого люди воспринимают вещи. Похоже, что он находится в конфликте с некоторыми другими мыслителями своего времени, особенно с теми, кто все еще следует Аристотелю. Если вы посмотрите на меня и никогда не читали Аристотеля, вы не сможете понять суть дела.

К счастью, Джонатан объяснил это нам:

Аристотель, как и Гоббс, действительно думал, что знание исходит от органов чувств, но у него был совсем другой взгляд на то, как работают чувства. Аристотель считал, что каждый физический объект имеет форму или сущность, и субстанцию. Таким образом, глиняная модель дерева и настоящее дерево имеют общие черты формы, хотя их сущность совершенно различна.Аристотель также думал, что психика — это инструмент, с помощью которого мы можем получать форму объектов без субстанции. Он сравнивает ощущение с перстнем-печаткой, имитирующим воск.
Гоббс, однако, на самом деле не верит, что понятие «сущность» полезно для объяснения мира. Он в основном материалист. Он считает, что единственное, о чем стоит говорить, — это материя и ее взаимодействие. Следовательно, его рассказ о том, как мы получаем знание через органы чувств, должен опираться на взаимодействие между материей.
Это может показаться неясным различием, но оно имеет множество последствий для того, как человек изучает мир. Если вы согласны с Аристотелем, это означает, что, наблюдая за миром, вы можете получить представление о реальной сущности вещей. Таким образом, получение теоретических знаний — это вопрос рационального осмысления значения этих знаний. Таким образом, физическая наука — это предмет повседневного наблюдения, сопровождаемого строгим мышлением.
Однако, если информация, которую вы получаете от органов чувств, представляет собой просто набор частиц, отскакивающих от ваших органов чувств, как считает Гоббс, то есть веские основания для беспокойства, что органы чувств ненадежны, и вам нужно потратить время на тщательную настройку. информацию, которую вы получаете от органов чувств, чтобы убедиться, что она у вас правильная.Это дает начало экспериментальной модели (на которой современник Гоббса, Фрэнсис Бэкон, сосредоточился на гораздо большем, чем Гоббс).
Что касается того, насколько это было банально — аристотелизм был в основном доминирующей философией со времен Фомы Аквинского (1200-е годы) до 1600-х годов. Гоббс пишет о временах отхода от позиции Аристотеля как выдающегося мыслителя в подобных вопросах. На самом деле я не уверен, насколько преобладали взгляды ученых во времена Левиафана.
В стороне, причина, по которой Гоббс говорит о опосредованном и немедленном взаимодействии, состоит в том, что в то время люди, подписавшиеся на эту самую существенную точку зрения, не верили, что материя может взаимодействовать с другой материей на расстоянии. Единственные взаимодействия, разрешенные в теории, были прямыми. Точка зрения об отсутствии взаимодействия на расстоянии была отброшена после того, как теория гравитации Ньютона стала общепризнанной точкой зрения, поскольку гравитация — это взаимодействие на расстоянии.

Хильзой также вмешался, чтобы помочь нам понять разницу:

Несколько примечаний: во-первых, когда Гоббс говорит о схоластическом взгляде на знание («они говорят, что понятая вещь отправляет понятный вид» и т. Д.), это не похоже на то, как мы теперь понимаем запах. Схоласты, вслед за Аристотелем, считали, что объекты состоят из материи и формы. То есть компьютер — это связка металла, пластика, кремния и прочего (материи), организованных определенным образом (форма). Если бы у вас было точно такое же вещество, но это была бы куча расплавленного металла и куча песка, это был бы другой объект; точно так же, если бы у вас был идентичный компьютер, сделанный из разных кусочков металла, кремния и т. д. «Виды» — это схоластическое слово для «формы»; объекты (согласно схоластам) испускают формы самих себя, тогда как (насколько я понимаю) мы теперь думаем, что обоняемые нами объекты испускают материю.
Второй: я не помню, насколько это значимо в остальной части работ Гоббса, но утверждение, что ВСЕ мысли касаются «представления или появления некоторого качества или другой случайности тела без нас, что обычно называют объект «значительный и, вероятно, ложный. Можем ли мы думать об абстрактных объектах, несуществующих объектах, логических аргументах и т. Д.? Неужели все эти «объекты без нас»? Вы можете утверждать, как это сделал Юм, что все наши мысли касаются объектов внутреннего или внешнего смысла, но их можно вырезать и вставить, чтобы создать e.г. несуществующие объекты. Но очевидно ли вообще, что размышление о (например) логической достоверности — это в каком-то смысле размышление об объекте вне нас, или это результат вырезания и вставки понятий, изначально полученных из таких мыслей? Не для меня.

Я начал этот проект, пытаясь понять «общественный договор». Думаю, в конце концов мы до этого дойдем, но все знания, которые я получаю по пути, потрясающие. В образовании мы стремимся к достижению цели, и цели важны.Но в то же время мы забываем, что часть красоты обучения заключается во всех вещах, которые вы приобретаете почти случайно на этом пути. Я думаю, что эти кусочки — мудрость, а не просто «факты».

Если я смогу написать вам эссе по истории «общественного договора» в конце всего этого, это круто. Но было бы намного лучше, если бы я мог — в некоторой степени — рассказать вам что-нибудь о мире Гоббса, мире Локка, мире Россо и о том, что каждый из этих конкретных миров означает для нашего собственного мира сегодня. Это одна из причин, по которой я подталкиваю нас к чему-то большему, чем изучение истории, чтобы опровергнуть нашего дядю-расиста на День Благодарения или помочь гомофобу из старшей школы, который продолжает появляться в нашей ленте на Facebook.

Если вы проводите свой день, обсуждая, плоская Земля или нет, как вы когда-нибудь подойдете к действительно глубоким вопросам космологии? Не в ваших силах изгнать невежество из мира или даже из Facebook. Кроме того, вам нужно смириться с собственным невежеством.

Теория старения Аристотеля

1 Конечно, есть несколько исключений.Г. Фрейденталь, Теория материальной субстанции Аристотеля, O (…)

1Аристотель был основоположником научного изучения жизни, и многие области его биологии получили должное внимание в последние десятилетия. Но его теории старения или геронтологии ¹ было уделено удивительно мало внимания. Этот недостаток внимания примечателен тем, что Аристотель, возможно, первый философ, проявивший серьезный теоретический интерес к старению, и ему есть что сказать по этому поводу. Он считает это естественным процессом и, следовательно, входящим в сферу своей философии природы. О молодости, старости, жизни и смерти , De Iuventute et Senectute ( De Iuv. ) и О продолжительности и краткости жизни , De Longitudine et Brevitate Vitae ( De Long . ), Оба из которых почти полностью посвящены вопросам, связанным с феноменом старения, вместе составляют более 15 страниц Беккера. Кроме того, многие главы History of Animals ( HA ) и Generation of Animals ( GA ) посвящены аналогичным вопросам.

2Эта статья преследует две цели. Первый — прояснить детали геронтологии Аристотеля, собирая воедино его теорию из различных замечаний, сделанных в корпусе. Я рассматриваю взгляды Аристотеля на то, почему живые существа стареют и что делает организм долгоживущим (μακρόβιος). В конечном счете, я утверждаю, что в размышлениях Аристотеля о процессе старения есть два направления. Основная часть его обсуждения касается материально эффективных причинных факторов старения, определяемых как рост и распад легких и соответствующее истощение тепла в сердце.Но Аристотель также рассматривает пределы, налагаемые на старение формальной природой организма. Вторая цель этой статьи — показать, что геронтология Аристотеля совместима с его эйджизмом в социальной сфере и подразумевает (по крайней мере, частично) его эйджизм. В частности, я рассматриваю утверждение о том, что старость вызывает трусость в результате постепенного охлаждения, которое происходит с возрастом. Соответственно, я демонстрирую более тесную связь, чем можно было бы ожидать, между взглядами Аристотеля на старение в научной и социальной сферах или между его геронтологией и эйджизмом.

2 То есть живые существа скоропортящиеся. Для Аристотеля небесные тела живы, но не (…)

3 Старение — это процесс, которому подвергаются живые существа ². А жизнь по сути связана с душой. Аристотель признает множество различных психических способностей, но он видит силу питания как в некотором смысле наиболее фундаментальную, поскольку только она одна может быть отделена от других, в то время как другие силы всегда связаны с питанием ( О душе 413a 31 -32).Таким образом, питательная душа является первой ступенью в аристотелевской шкале scala naturae и является общей для всех живых существ, как растений, так и животных. Важно отметить, что эта сила действует посредством внутреннего «жизненного» тепла, так что все, что одушевлено, имеет тепло (θερμότητα, В душе 416b 29) или «естественный источник тепла» (ἀρχὴν θερμοῦ φυσικήν, Части животных 650a 7), или снова «какое-то естественное естественное тепло» (τινὰ σύμφυτον θερμότητα φυσικήν, De Iuv . 469b 6-7).Как мы увидим, это тепло играет центральную роль в объяснении Аристотелем процесса старения, которое в основном дается в двух трактатах Parva Naturalia : De Longitudine et Brevitate Vitae и De Iuventute et Senectute .

4 De Longitudine вводит ряд проблем, которые должна решать любая адекватная теория старения. Трактат начинается с вопроса о долголетии, где задается вопрос, есть ли одна причина, которая делает все долгоживущим, или же причины различны для растений и животных.Неочевидно, что существует одна причина. Мы знаем из Posterior Analytics , что может быть несколько причин одного и того же (хотя и не для представителей одного и того же вида). Действительно, в Posterior Analytics долговечность — это пример Аристотеля феномена, который может допускать различные причинные объяснения. Например, может случиться так, что причина долголетия четвероногих — отсутствие желчи, а у птиц — сухость или что-то еще (99b 4-6).

5 Как правило, теория старения должна учитывать тот факт, что одни роды живут дольше, чем другие, а также тот факт, что некоторые представители вида живут дольше, чем другие. В частности, теория должна учитывать четыре общих «правила долголетия», которые установлены в Книге IV документа De Iuventute et Senectute на основе наблюдений:

- 3 Интересно отметить, что примером самого долгоживущего растения Аристотель является финиковая пальма (φοῖ (. ..)
Самые долгоживущие растения обладают большей продолжительностью жизни, чем самые долгоживущие животные ³.
Кровавые животные живут дольше бескровных.
Наземные животные живут дольше водных.
Крупные животные живут дольше мелких.

4 См. «О душе» 435a 10-435b 25, где приведен аргумент о том, что тело животного не может быть простым, т.е. е. (…)
5 О качестве влаги см. В этом томе А.-Ф. Моран, стр. 127.

6 Когда Аристотель обращается к рассмотрению причин, по которым эти факты верны, мы находим его апеллирующим к своей теории элементов. Согласно этой теории, все тела животных (и действительно, все подлунные тела) состоят из горячего и холодного, сухого и влажного ⁴.Животное по своей природе горячее и влажное, и в некотором смысле это то, что значит быть живым. Но старость — это сухо и холодно. Аристотель считает, что это легко наблюдать, поскольку живое животное теплое и влажное, а труп холодный и сухой ( De Long. 466a 17-23). На этой картинке процесс старения связан с постепенным высыханием внутренней влаги, необходимой для жизни. Аристотель выделяет два основных фактора, которые могут продлить высыхание: количество и качество влаги ⁵.Большее количество не так легко высыхает. А поскольку крупные и кровные животные содержат больше влаги, на это количество приходится правила 2 и 4 ( De Long. 466a 25-32). Но качество влаги тоже немаловажно. Под качеством здесь понимается тепло или тепло, так что чем теплее, тем лучше будет влага. Поскольку в целом наземные животные теплее водных, более высокое качество влаги объясняет правило 3. Это также объясняет необычайную продолжительность жизни людей для их размеров.Для человека соотношение качественного превосходства превышает количественный недостаток ( De Long. 466b 1 и GA 777a 32-777b 9). Несоответствие между растениями и животными, отмеченное в правиле 1, оставлено до последней главы De Long. , где Аристотель приписывает растениям большую долговечность из-за определенной маслянистости и вязкости, которые помогают им удерживать влагу ( De Long . 467a 5-8). Кроме того, они разделяют с насекомыми способность постоянно обновляться, образуя новые ветви и корни по мере отмирания старых ( De Long .467a 9 кв. . и De Iuv . 468b 2 кв. ).

7 De Iuventute et Senectute использует более прямой подход к вопросу о том, что такое старение. Первые главы устанавливают местонахождение источника питательной души в промежуточной области тела и, в частности, у кровных животных — в сердце. В некотором смысле жизнь — это просто участие питательной души в теле, но это участие существенно связано с поддержанием тепла в сердце.Если оставить в покое жизненное тепло, оно быстро израсходует все окружающее топливо (, т. Е. . Пища) и сгорит, что приведет к смерти. Поэтому его необходимо закалить и охладить, и это происходит в первую очередь за счет дыхания. Работая по аналогии с мехом, легкие втягивают воздух, который охлаждает жизненное тепло перед выдохом ( De Iuv . 474a 11-17).

8 После обширного обсуждения дыхания, которое включает обзор альтернативных взглядов на этот предмет, Аристотель приходит к чему-то вроде определения старости, которое связывает его с распадом легких:

γένεσις μὲν οὖν ἐστιν ἡ πρώτη μέθεξις ἐν τῷ θερμῷ τῆς θρεπτικῆς ψυχῆς, ζωὴ δ ‘ἡ μονὴ ταύτης.Νεότης δ ‘ἐστὶν ἡ τοῦ πρώτου καταψυκτικοῦ μορίου αὔξησις, γῆρας δ’ ἡ τούτου φθίσις, ἀκμὴ δὲ τὸούτων3 μον

Поколение
— это начальное участие, опосредованное теплой субстанцией, в питательной душе, а жизнь — поддержание этого участия. Молодость — это период роста первичного органа охлаждения, старость его распада, а промежуточное время — это расцвет жизни ( De Iuv .479а 29-32, пер. Росс).

6 Хотя я не говорю об этом здесь, есть вопрос, как это согласуется с тем, что говорит Аристотель (…)

9 Первое, что нужно отметить в этом отрывке, это то, что Аристотель снова осторожно подчеркивает связь питательной души с теплом. Эта ассоциация работает на всей территории De Iuv. и большая часть биологических сочинений Аристотеля.Он также различает три стадии жизни — юность, расцвет жизни и старость — со ссылкой на рост и распад основного органа охлаждения. Из контекста этого отрывка ясно, что Аристотель имеет в виду легкие ⁶.

7 Ср. Метеорология 379a 4-6; Де Юв. 479a 32-479b 5; Физика 230а 30-31.

10 В конечном итоге старость приводит к гибели организма.Во всех случаях смерть вызвана разрушением жизненного тепла. Если причина разрушения внешняя, организм подвергается тому, что Аристотель называет «насильственной» смертью. Это может произойти, например, если тепло преодолевается его противоположностью и таким образом гасится, как когда организм разрезается и в тело вводится избыток холода, или, альтернативно, если тепло истощается и поглощает себя в результате удушья. или голодание. Однако, если причина разрушения тепла внутренняя и «с самого начала вовлечена в строение органа», тогда смерть считается естественной (κατὰ φύσιν, De Iuv. 478b 26-27) ⁷. В этом случае тепло исчерпывается и уничтожается само по себе, а не наоборот. Легкие пересыхают со временем, становятся твердыми и землистыми. В этом состоянии они не могут двигаться и больше не могут расширяться или сжиматься. Когда легкие терпят неудачу, жизненное тепло больше не уравновешивается охлаждением и истощается. Смерть наступает легче в старости, поскольку жизненное тепло ослабевает в течение всей жизни ( De Iuv . 479a 15-23).

8 О предпочтении теплого климата холодному см. De Long.465а 7-10. О предпочтительности воздушного (…)

11 Основная часть рассуждений Аристотеля связывает процесс старения с постепенным истощением жизненного тепла и его взаимосвязью с сердцем и легкими. Однако он также признает важность факторов окружающей среды в поддержании тепла и в процессе старения. Среда, в которой живет животное, может служить источником холода, смягчать тепло и приводить к увеличению продолжительности жизни ( De Long .465b 27-29; De Iuv. 470b 1-2). Различия в окружающей среде также могут влиять на продолжительность жизни. В частности, жизнь в более теплом и воздушном климате приведет к большей продолжительности жизни, чем жизнь в более холодном и застойном климате ⁸. Более теплый климат предпочтительнее холодного, потому что конституцию организма лучше всего поддерживает близкая к нему среда. Холодный климат благотворно влияет на избыток тепла, в то время как теплая среда положительно влияет на избыток холода, поскольку, как говорит Аристотель, «регион в среднем сокращает избыток физического состояния» ( De Iuv. 477b 29-478a 1, пер. Росс). Поскольку с возрастом мы становимся холодными, теплая среда благотворно влияет на нашу конституцию.

9 HA 521a 31-521b 3. Связь крови с характером — повторяющаяся тема в биологии Аристотеля. (…)
10 Конечно, это объяснение опирается на пресловутый тезис Аристотеля о том, что женщина в некотором смысле (…)

12 Аристотель использует эту схему, чтобы объяснить различные особенности старости.Во-первых, различия в тепле и влажности отражаются в количестве и внешнем виде крови, которые различаются «по возрасту» (κατὰ τὰς ἡλικίας): кровь молодых животных жидкая и обильная, напоминает сукровицу, но в старости густеет. и становится дефицитным ⁹. Во-вторых, Аристотель говорит, что молодые и пожилые люди с большей вероятностью производят потомство женского пола, поскольку в первом случае течка еще не достигнута (τέλειον), а во втором — нет (πολείπει, GA 766b 29-31).С другой стороны, пыл мужчины в расцвете сил совершенствуется, поэтому у него больше шансов произвести потомство мужского пола ¹⁰. Наконец, когда Аристотель обращается к рассмотрению различных различий между типами волос в GA V, 3, он использует ту же схему для объяснения облысения и поседения, которые встречаются почти исключительно у пожилых мужчин ( GA 782a 1-785a 5) . Кожа становится тверже и толще из-за отсутствия тепла и влаги, поэтому многие волоски отслаиваются у основания и выпадают.В подтверждение этого Аристотель делает (слабый) этимологический аргумент, что греческий термин для старости — τὸ γῆράς — подразумевает земной возраст — γεηρὸν ( GA 783b 5-7). Точно так же из-за отсутствия тепла невозможно правильно приготовить питательные вещества, которые восполняют волосы, поэтому они начинают разлагаться и терять цвет.

13 Здесь должно быть ясно, что Аристотель рассматривает старение в широко негативном свете. Старость преподносится как ухудшение состояния организма и регулярно сравнивается с болезнью.И старость, и болезнь происходят из-за болезней тела, а не души, и, в частности, высыхания и охлаждения тела ( О душе 108b 18-29; Проблемы 861a 25-29). Он даже доходит до того, что называет болезнь «приобретенной старостью» (γῆρας ἐπίκτητον), а старость — естественным заболеванием (νόσον φυσικήν, GA 784b 33).

14 Этого достаточно для материально-эффективного объяснения причин старения. Как мы видели, в связи с этим продолжительность жизни растений и животных определяется сохранением тепла и влаги.В этом разделе я утверждаю, что количество и качество влаги и тепла, в свою очередь, определяются формальной природой организма. Хотя мы могли бы увеличить продолжительность жизни, например, изменив окружающую среду и перейдя к более теплому климату, по Аристотелю мы можем сделать это только в пределах, определенных и установленных природой вида.

15 Важность формальной природы для питания и, как следствие, для процесса старения становится очевидной в О душе II, 4.Аристотель рассматривает материалистическое учение, которое определяет огонь как причину питания:

δοκεῖ δέ τισιν ἡ τοῦ πυρὸς φύσις ἁπλῶς αἰτία τῆς τροφῆς καὶ τῆς αὐξήσεως εἶναι · καὶ γὰρ αὐτὸ φαίνεται μόνον τῶν σωμάτων [ἢ τῶν στοιχείων] τρεφόμενον καὶ αὐξόμενον, διὸ καὶ ἐν τοῖς φυτοῖς καὶ ἐν τοῖς ζῴοις ὑπολάβοι τις ἂν τοῦτο εἶναι τὸ ἐργαζόμενον

некоторые считают, что стихия огня является причиной питания и роста, поскольку наблюдается, что она одна из тел или элементов питается и увеличивается.Отсюда предположение, что и у растений, и у животных именно она является действующей силой ( On the Soul 416a 9-13, пер. Смит).

16 На первый взгляд мы можем подумать, что Аристотель здесь говорит не о своих предшественниках или современниках, а о доктрине, содержащейся в Parva Naturalia и биологических трудах. Как мы видели, он часто говорит о важности жизненного тепла для процессов питания, включая пищеварение и размножение.Однако он продолжает пояснять, в каком смысле огонь может вызвать питание:

τὸ δὲ συναίτιον μέν πώς ἐστιν, οὐ μὴν ἁπλῶς γε αἴτιον , ἀλλὰ μᾶλλον ἡ ψυχή · ἡ μὲν γὰρ τοῦ πυρὸς αὔξησις εἰς ἄπειρον, ἕως ἂν ᾖ τὸ καυστόν, τῶν δὲ φύσει συνισταμένων πάντων ἔστι πέρας καὶ λόγος μεγέθους τε καὶ αὐξήσεως · ταῦτα δὲ ψυχῆς, ἀλλ ‘οὐ πυρός, καὶ λόγου μᾶλλον ἢ λης

11 ср.Части животных 652b 7-15.
сопутствующая причина в некотором смысле определенно есть, но не основная причина : это скорее душа; поскольку, хотя рост огня продолжается без ограничений, пока есть запас топлива, для всех сложных целостностей, образовавшихся естественным путем, существует предел или соотношение, определяющее их размер и увеличение, а также предел и соотношение являются знаками души, но не огня, и принадлежат к стороне счета, а не материи ( On the Soul 416a 13-18, пер. Смит) ¹¹.

12 О питании как регулирующем процессе см. Т. К. Йохансен, Силы души Аристотеля, Оксфорд, (…)
13 Ср. ГА 731б 31-35; О душе 415a 26-415b 7. Платон делает то же самое на симпозиуме 207a-208b.

17 В этом отрывке Аристотель разъясняет связь тепла с питанием.Он старается отличать свое собственное мнение от материалистической альтернативы, согласно которой только огонь является причиной питания и роста. Материалист отводит слишком большую роль огню, который является всего лишь инструментом для действий души ¹². Природа вида накладывает определенный предел на возраст человека, и человек не может продолжать жить бесконечно. Это ограничивающее влияние также объясняет, почему представители одного и того же вида живут примерно до одного возраста.Но в то время как природа вида определяет предел старения, сам вид в некотором смысле нестареет. Ибо хотя человек не может продолжать существовать как численно один и тот же индивидуум, он продолжает существовать как единый вид со своим потомством. Таким образом, мы можем «приобщиться к вечному и божественному» ( О душе 415a 29) ¹³.

18 До сих пор мы ограничивались изложением Аристотеля старения в научной сфере.Мы видели, что у Аристотеля была относительно зрелая геронтология, обращаясь к материально-эффективной причине старения и ограничивающему влиянию формальной природы. В этом разделе я хотел бы обратиться к его описанию старения в социальной сфере и рассмотреть, как эти два мнения совпадают. Независима ли физиология старения от социальной реальности, или у них есть какая-то связь? Я утверждаю, что взгляды Аристотеля на характер пожилых людей не только согласуются с его обязательствами в области биологии, но и фактически подразумеваются ими.Таким образом, существует тесная связь между биологией Аристотеля и большей частью того, что мы могли бы назвать его эйджизмом в социальной сфере.

14 Согласно Аристотелю, тело находится в расцвете сил от тридцати до тридцати пяти лет, а разум вокруг (…)

19 Аристотель характеризует пожилого персонажа полностью отрицательно. Это наиболее очевидно во второй книге Rhetoric , когда он противопоставляет три типа персонажей, которые сопровождают три «возраста» жизни: (i) юношеский, (ii) пожилой и (iii) мужчина в их жизни. премьер ¹⁴.Говорят, что пожилой характер противоположен молодому, и оба они рассматриваются как крайности, в то время как характер мужчин в расцвете сил является средним между ними, обладая ценными качествами обоих и не обладая ни одним из пороков. Пожилые люди буквально «прошли свой расцвет» ( Rhetoric 1390b 7-9). Многие пороки, порождаемые старостью, являются результатом накопления негативного опыта и взаимодействия с другими людьми. Точно так же многие пороки молодости являются результатом наивности и неопытности. Молодой человек еще не был унижен жизнью, поэтому он чрезмерно оптимистичен и доверчив (до легковерия), живет ожиданием, а не памятью. А вот пожилой персонаж пессимистичен и циничен. Он недоверчив, поскольку его много раз подводили; он жаждет богатства, поскольку знает, как трудно его обрести и как легко потерять; и ему не хватает уверенности в завтрашнем дне, потому что так часто дела идут не так.

15 По этому поводу см. F.Вертер, L’Èthos aristotélicien. Genèse d’une notion rhétorique, Париж, Врин (…)

20 Большая часть этого сурового портрета может быть списана на предрассудки, принадлежащие ли они Аристотелю или продукту афинской культуры ¹⁵. Тем не менее, Аристотель время от времени выявляет черты характера пожилого человека, которые согласуются с его обязательствами в области биологии и подразумевают их. Итак, в «Риторике » Аристотель говорит, что старость «прокладывает путь» трусости. Говоря о пожилых людях, он делает следующее заявление:

καὶ δειλοὶ καὶ πάντα προφοβητικοί ἐναντίως γὰρ διάκεινται τοῖς νέοις · κατεψυγμένοι γάρ εἰσιν, οἱ δὲ θερμοί, ὥστε προωδοπεποίηκε τὸ γῆρας τῇ δειλίᾳ · καὶ γὰρ ὁ φόβος κατάψυξίς τίς ἐστιν

они трусливы и всегда ждут опасности; в отличие от молодых, теплокровных, темперамент у них холодный; старость подготовила почву для трусости; Фактически страх — это форма озноба ( Rhetoric 1389b 29-32, пер.Смит).

16 Мы снова видим ассоциацию трусости с холодным характером в рассуждении Аристотелем кукушки (…)

21Это не случайное замечание, но фактически отражает приверженность Аристотеля более глубокому взгляду на отношения между телом и характером. В «Никомаховой этике » смелость определяется как «средство по отношению к страху и уверенности», тогда как трусость вызывает чрезмерный страх (1115a 6-7; 1115b 34).Более того, страх часто ассоциируется с холодом, поэтому, когда человек боится, ему становится холодно ¹⁶. Действительно, именно так Аристотель объясняет учащенное сердцебиение ближе к концу года по De Iuventute et Senectute. Сердцебиение (πήδησις), по его словам, представляет собой прилив тепла в сердце, вызванный охлаждением (διὰ κατάψυξιν, De Iuv . 479b 18). Встречается у людей с определенными заболеваниями, но также и у людей со страхом:

καὶ γὰρ οἱ φοβούμενοι καταψύχονται τὰ ἄνω, τὸ δὲ θερμὸν ὑποφεῦγον καὶ συστελλόμενον ποιεῖ τὴν πήδησιν, εἰς μικρὸν συνωθούμενον οὕτως ὥστ ‘ἐνίοτ’ ἀποσβέννυσθαι τὰ ζῷα καὶ ἀποθνήσκειν διὰ φόβον καὶ διὰ πάθος νοσηματικόν

потому что, когда человек боится, верхние части тела становятся холодными, и горячая субстанция, убегая, своей концентрацией в сердце вызывает сердцебиение. Он вдавлен в такое маленькое пространство, что иногда жизнь угасает, и животные умирают от испуга и болезненного беспокойства ( De Iuv. 479b 23-26, пер. Росс).

22 Старость «прокладывает путь» трусости, потому что, как мы видели, на протяжении всей жизни происходит постепенное охлаждение жизненного тепла, и это охлаждение делает человека более восприимчивым к страху. И наоборот, молодые имеют горячее телосложение, поэтому они менее подвержены страху и, как следствие, более смелы.Таким образом, молодые люди находятся в физическом состоянии, аналогичном пьяным ( Риторика 1389a 18–28; Никомахова этика 1154b 9–10).

23 Это тщательное исследование старости в трудах Аристотеля показывает, что его отношение к старению как в научной, так и в социальной сфере неблагоприятно. В научной сфере он регулярно сравнивает старость с болезнью или хроническим заболеванием и называет это недостатком жизненного тепла, ответственного за жизнь, ухудшением состояния тела. В социальной сфере он осуждает пожилого персонажа за целый ряд порочных черт. Но важно отметить, что старение не всегда вредно. Для некоторых это действительно полезно и может излечить от определенных пороков. В своем обсуждении порока расточительства Аристотель говорит, что блудного человека «легко излечить и возраст, и бедность, и поэтому он может перейти к среднему состоянию» (εὐίατός τε γάρ ἐστι καὶ ὑπὸ τῆς ἡλικίας καὶ ὑπὸ τῆςα, ποί καὶ ἐπὶ τὸ μέσον δύναται ἐλθεῖν, Никомахова этика 1121a 20-21, пер.Росс). Понятно, как бедность вылечит блудного человека, ведь у него просто не будет богатства, которое он мог бы раздать. С другой стороны, старость вылечит его, потому что пожилые люди в первую очередь хотят того, что полезно (в отличие от того, что благородно), и руководят своей жизнью, думая о том, что полезно. И, конечно, богатство полезно. Более того, опыт научил их, как трудно получить богатство и как легко его потерять, поэтому они больше защищают свое богатство и менее готовы отдавать его ( Риторика 1389b 27-29). И нет никаких оснований думать, что благотворное влияние старения актуально только для блудного мужчины. Как мы видели, постепенное охлаждение жизненного тепла делает смелого человека трусом в старости. Но если опрометчивость сопровождается чрезмерным жаром, кажется, что охлаждение старости может вылечить опрометчивого человека в расцвете сил, приблизив его к проявлению храбрости. Так что для человека, обладающего определенными пороками, старение может стать лекарством. Однако старение как дегенеративный процесс, скорее всего, станет бременем для человека, который в расцвете сил обладает всеми достоинствами характера.

24 Я надеюсь продемонстрировать, что Аристотель обладает последовательной геронтологией, которая опирается на многие центральные черты его философии живой природы в целом, включая материально-эффективные и формальные причинные факторы биологических процессов, роль сердца и легких в живых организмах. организм и отношение жизненного тепла к жизни. Хотя геронтология Аристотеля логична сама по себе, мы также видели, что она совместима с его эйджизмом в социальной сфере.И хотя старение в некоторых ограниченных случаях может благотворно повлиять на определенные аспекты естественного характера, оно остается дегенеративным и пагубным делом.

Примечания о частях животных I

Глава 1. Это очень важная глава по методологии в биологии, в которой Аристотель представляет следующие центральные тезисы:

1. Не все потребности в природе одинаковы:
Абсолют: относится к вечным вещам
Гипотетический: относится к вещам, которые возникают (вещи в генезисе), как в искусстве, так и в природе.

2.Методы (и формы необходимости) естествознания и теоретической науки не совпадают:
Теоретическая наука: абсолютная необходимость
Естествознание: гипотетическая необходимость
См. Примечание Пека об этом в Loeb. Он ссылается на «Метафизику» 1025bff. Природа действует как ремесло, поэтому естественные науки в этом контексте подобны категории продуктивной науки Аристотеля.
См. Также Создание и коррупция 337b25ff.

3. Методология: начните с того, что есть, а затем опишите процессы, благодаря которым это стало возможным.(Бытие предшествует становлению; курица предшествует яйцу.) Лучший способ объяснить какую-либо черту или часть мужчины — это сказать: (i) Поскольку сущность человека — это то, чем он является, следовательно, у человека есть то-то и то-то. (ii) Или вообще не может быть человека иначе, как с этими частями. 3) Или, наконец, хорошо, если они есть у мужчины.
Из этого следует следующее: «Поскольку человек такой-то и такой-то, следовательно, процесс его формирования должен обязательно происходить таким-то и таким-то образом».

ОБСУЖДЕНИЕ

Что входит в каждую категорию? (ИЛИ: Какие функции гипотетически необходимы животной природе в качестве цели?)

(i) (из Кодекса Алана)
Кровавая или бескровная часть существа животного (субстанция, ousia) Насекомые сегментированы
У животных есть сердце (Животные воспринимают; сердце — центральный орган восприятия). (Примечание: вместо этого Balme использует сердечки как функцию типа (ii).)
Печень животных: животные придуманы; печень необходимо отварить.
У одного осьминога один ряд присосок из-за его длины и стройности. (685b15ff)
(ii) Кровавые существа имеют желчь или селезенку: КОД
(Куллманн, Сорабджи): Это необходимая часть, но ее нельзя вывести просто из определения вещи. Эта категория может соответствовать критерию III типа «быть лучшим», но ее следует понимать как необходимые случайности (или kath’hauto sumbebekota). См. PA 676b16-677a19, 670z30; также см. Сорабджи (1980), стр. 155.
GOTTHELF (Cooper, Balme): Это необходимая часть, выполняющая важную функцию, потому что она вносит необходимый вклад в выполнение этой функции.См. Gotthelf, «Первые принципы», с. 189 и п. 56.
(iii) (Gotthelf): Часть не является необходимой, но «по крайней мере» лучше всего, учитывая важную функцию, потому что она является одним из возможных участников некоторой необходимой функции и лучшим в этой группе.
Пример: волосы на макушке.
Сорабджи перечисляет эти другие ссылки (стр. 157, номер 2): PA 670b23 (почки), 675a19 (глотки), b23, 654b22 (тазовые кости), GA 717a15-31 (яички). Сорабджи говорит, что это примеры «необязательного объяснения».»

4. Критика «физиологов» (редуктивных материалистов): их утверждения неудовлетворительны, поскольку не учитывают сущность и характер животного и его частей. Эта сущность или форма есть душа; мы должны лечить соответствующие части души (для животных).

5. Мы не должны изучать природу как абстракцию (то есть как платонические формы). Мы должны изучить конец (телос), предшествующий семени и становлению. Есть конечная причина, а также необходимость.Здесь релевантная необходимость условна или гипотетична; это контрастирует с двумя способами философской необходимости (см. «Метафизика 1015a20», абсолютная и принудительная необходимость).

Пример дыхания:
Это происходит с определенной целью. (гипотетическая необходимость)
Каждая стадия процесса следует за другой по необходимости (материальной необходимости).

Глава 2. Аристотель возражает против (платонического) деления на дихотомию.

Глава 3. Аристотель выступает против (платонического) разделения на лишения.

Глава 4. Аристотель утверждает, что мы должны стремиться идентифицировать естественные группы, многим из которых уже были даны имена.
Среди вещей, принадлежащих к одной группе (роду), члены различаются все больше и меньше.
Среди вещей, принадлежащих к разным группам (родам), члены различаются по аналогии.

Глава 5. Обоснование изучения «простых» животных: «напутствие» Аристотеля для студентов-философов.

вернуться на:

Главная страница Древней науки

cfreeland @ uh.edu

Аристотель о нематериальности интеллекта и воли

at Why Evolution Is True Джерри Койн ответил на мой пост о нематериальности интеллекта и воли и реальности свободы воли. Он признает, что не до конца понимает аргумент, поэтому я немного его расширю.

Во-первых, примечание о происхождении аргумента. Аргумент не мой. Первоначально он был предложен Аристотелем ( De Anima, Book III, ). В течение двух тысячелетий это была общая мудрость образованных людей, и многие считали ее решающей. Фома Аквинский и философы-схоласты развили его дальше ( Sententia Libri De Anima). Через Аквинского, Маймонида и Аверроэса этот аргумент странствующего язычника стал краеугольным камнем христианского, иудейского и исламского понимания ментальных сил души.

С появлением картезианской и гоббсовской механической философии и материализма в 16-17 веках классический аргумент в пользу нематериальности интеллекта и воли был просто проигнорирован, а затем забыт.Однако аргумент Аристотеля никогда не был опровергнут. Современные материалисты уверенно отрицают свободную волю и отрицают нематериальность интеллекта и воли даже без малейшего ознакомления с этим ключевым аргументом, который существует уже две тысячи лет. То, что мы серьезно относимся к отрицателям свободной воли, является жалким комментарием к нашей легковерности и бедности нашей интеллектуальной культуры.

Ниже приводится краткое изложение аргументации.

Мы знаем два типа вещей — частные и универсальные.Частности — это вещи, которые существуют в природе как дискретные объекты. Яблоко — это особенность, как дерево и человек.

Универсалии не существуют как отдельные вещи в природе. Универсалии — это характеристики определенных вещей. Доброта (скажем, хорошее яблоко), зелень (дерева) и человечность (говоря о человеке) — универсалии. Универсалии — это концептов, , а не отдельные вещи, существующие в природе.

Частные объекты — это субстанции — вещи, существующие сами по себе. Универсалии — это вещи, которые существуют в других вещах; в аристотелевской терминологии случайности.

Частные вещи имеют материальное влияние, а универсалии — нет. Если вас сбивает красный грузовик, вас сбивает грузовик, а не красный.

Аристотель спрашивал: является ли знание материальным актом или нематериальным актом? Он отметил, что определенные виды знания, такие как чувственное восприятие, воображение и память, охватывают детали и могут быть легко поняты как материальные действия. Я вижу камень, дерево или человека. Такое восприятие деталей можно легко понять как материальное по своей сути или, по крайней мере, очень тесно связанное с материей.Фактически, современная нейробиология прекрасно сочетается с точкой зрения Аристотеля. Визуальное восприятие дерева включает в себя полностью материальный процесс, когда свет падает на сетчатку, активирует нейроны и потенциалы действия через проекции на затылочную кору и т. Д. Во многих ситуациях чувственное восприятие объекта коррелирует с активацией мозга по соматотопическому паттерну. . Области сетчатки последовательно проецируются на определенные соответствующие области коры. Все очень хорошо организовано. Это довольно элегантный материал.

Аристотель понимал «материал» совершенно иначе, чем современные материалисты, поэтому современный материализм все еще находится в тупике в своей способности объяснять даже чувственное восприятие (проблема квалиа). Но общий аристотелевский принцип, согласно которому частное знание по своей сути материально, выдержал испытание временем.

Аристотель указал, что универсалов — это совсем другая проблема. Знание универсалий, таких как добро и зло — вид знания, на котором основана свободная воля — опосредуется интеллектом и волей.Интеллект и повлечет за собой знание концепций и , а не конкретных вещей.

Как можно воплотить концепцию в материи? Ну не может. Понятия (универсалии) не являются частностями. Следовательно, концепции не могут быть реализованы как частные в ткани мозга или как частные в каком-либо материальном субстрате, таком как состояние мозга.

Проще говоря: состояния мозга — это частные вещи, а концепции — универсалии, поэтому концепция не может быть конкретным состоянием мозга.

Стандартный ответ материалиста на это наблюдение (после того, как материалист признает, что аргумент двухтысячелетней давности является для него совершенно новым) состоит в том, что концепция представлена  в состоянии мозга.Материалист будет апеллировать к «интегрированной… перекрывающейся… массивной параллельной обработке» или ко всему, что является общепринятым неврологом дня. Но вся нейролога сводится к репрезентации. Все (неизбирательные) аргументы в пользу материальности интеллекта и будут зависеть от представления концепций мозгом.

Материалист здесь прав, хотя и не поймет. Хотя универсальное не может быть конкретной субстанцией, оно может быть случайной формой в определенной субстанции.Это, конечно, правда, что концептов могут быть представлены материально. Я делаю это сейчас, когда печатаю это. Возможно, концепции могут быть каким-то образом представлены в мозгу, аналогично тому, как я представляю эти аристотелевские концепции на моем компьютере.

Но материалистов это не выводит из тупика. Представьте, что концепция может быть представлена в состоянии мозга с помощью своего рода нейро-HTML-кода для размышлений. Фактически, философ Джерри Фодор и другие предложили гипотезу «языка мысли», которая предполагает, что мысли представлены в мозгу с помощью определенного синтаксиса.Проблема с использованием гипотез языка мышления для полного материалистического объяснения ментальных концепций заключается в том, что представление предполагает то, что оно представляет собой .

Представьте себе карту города. Для того, чтобы нарисовать карту, у вас сначала должен быть город или концепция города. Ни города, ни карты. Представление — это представление чего-то , поэтому представление не может быть полным экземпляром этой вещи. Если представление является полным экземпляром вещи, представление — это сама вещь , а не представление.

Если концепция представлена в состоянии мозга, тогда концепция предполагается репрезентацией, и поэтому вы не объяснили концепцию. Вы просто объяснили его представление.

Даже если бы материалисты могли показать, что понятие представлено в состоянии мозга как случайная форма, а не как субстанциальная форма, они не могут объяснить понятие материалистически, потому что материальное представление понятия случайной формой предполагает понятие.

Еще одна проблема с представлением о том, что концепция может быть случайной формой, заключается в том, что случайные формы не имеют материального влияния — грузовик врезается в вас, а не в красный цвет — поэтому, если концепции были случайными формами, они не могли бы вызвать что-либо происходящее в материальный мир, в том числе в мозгу. Концепции были бы просто эпифеноменами мозговой активности и были бы причинно бессильны. Эта точка зрения, являющаяся эпифеноменализмом, веками не принималась всерьез по очевидным причинам. Если причина не кажется очевидной, подумайте вот о чем: если понятие является случайной формой и, следовательно, не имеет материального влияния, ваше утверждение «понятие является случайной формой» не может быть вызвано никаким понятием, которое у вас есть. .

Понятие — универсальное — материалистически не поддается объяснению.

Вы могли заметить в этом рассуждении выход для материалистов.Материалисты могут утверждать, что состояние мозга не отражает концепцию — это просто — это концепция. Материалисты могут утверждать, что наши народные представления ( sic ) о концепциях — это простое игнорирование реальности, что у нас вообще нет концепций. (Если вы сейчас не смеетесь, значит, вы не понимаете аргумента.) Это концепция, согласно которой нет никаких концепций. Материя — единственное, что существует. Наши концепции — это всего лишь материей, без остатка и вовсе не репрезентации.

Эта точка зрения — элиминативный материализм — господствует в материалистических кругах. Достаточно сказать, что элиминативный материализм — это сток, вокруг которого в конечном итоге крутится весь материализм. �

Интеллект и воля — нематериальные силы разума. Воля не определяется материей, а свобода воли реальна.

Все это не означает, что интеллект и воля не зависят от материи в своем обычном функционировании. Если вас ударили бейсбольной битой по голове, ваш нематериальный интеллект некоторое время не будет работать должным образом.Это потому, что интеллект и воля зависят от материала, чувственного восприятия, воображения и памяти для их обычных функций. Если вы не можете ничего воспринять, представить или вспомнить что-либо, у вас нет субстрата для понимания чего-либо. Нематериальные силы ума функционируют нормально только тогда, когда материальные силы ума функционируют нормально.

Вы можете заметить, что этот аристотелевский взгляд на зависимость нематериального интеллекта и воли от материального чувственного восприятия, воображения и памяти хорошо согласуется с нашим собственным опытом свободы воли.Очевидно, что на нас влияет, а иногда и сильно влияет материальное состояние нашего тела. Мы не осуждаем и не поступаем мудро, когда мы устали, пьяны или больны. Иногда нарушение настолько велико, что мы не несем ответственности за свои действия (например, если у нас шизофрения).

Итак, наша воля свободна от детерминизма, но находится под влиянием материи. Иногда материальное влияние бывает очень сильным. Иногда влияние слабое. Материя не определяет нашу волю, но материя, безусловно, влияет на нашу волю.Это наш общий опыт.

В основе гения Аристотеля была его способность дать стойкое и мастерское объяснение того, что все люди считают правдой. Современное отрицание свободы воли — странное заблуждение, и возникает вопрос, действительно ли отрицатели верят в то, что говорят. Они определенно живут своей жизнью, как если бы свобода воли неоспорима.

Это скандал, что дебаты о свободе воли происходят в основном без признания или даже без осознания классической демонстрации нематериальности интеллекта и воли.Демонстрация Аристотелем нематериальности интеллекта и воли и его неявная защита свободы воли от материалистического детерминизма сегодня так же актуальны и актуальны, как и две тысячи лет назад.

Копией Лисиппа (Jastrow (2006)) [общественное достояние], через Wikimedia Commons

Материализм

Материализм Материализм :

Материализм в философии, точка зрения, что все факты (включая факты о человеческий разум и воля, а также ход истории человечества) причинно зависит от физических процессов или даже сводится к ним.

Многие материалистические философии, возникающие время от времени, могут можно сказать, что они поддерживают один или несколько из следующих тезисов: (1) то, что так называемые психические события — это действительно определенные сложные физические события, (2) что психические процессы полностью определяются физическими процессами (например, это «принятие решения», в то время как это реальный процесс, который может быть интроспекция, вызвана телесными процессами, ее очевидные последствия вытекающие из телесных причин), (3) что умственные и физические процессы это два аспекта того, что происходит в субстанции одновременно: ментальный и телесный. (этот тезис, независимо от того, называется ли он «материалистическим» или нет, обычно отвергают тех, кто выступает против материализма), и (4) мысли и желания влияют на жизнь человека, но ход истории определяется взаимодействием масс людей и масс материальных вещи таким образом, чтобы быть предсказуемыми без ссылки на «высшие» процессы мышления и воли.

Таким образом, материализм противостоит философскому дуализму или идеализму, и в вообще, к вере в Бога, в бестелесных духов, в свободную волю или в определенные виды интроспективной психологии. Материалистические взгляды настаивают при решении вопросов путем публичного наблюдения, а не личные интуиции. Поскольку это максима, которую должны исповедовать ученые в рамках их специальных запросов, естественно, что философии, которые придают наибольшее значение науке, должны опираться к материализму.Но ни один из великих эмпириков не был удовлетворен (по крайней мере, надолго) с систематическим материализмом.

Греческие атомщики V века до нашей эры (Левкипп и Демокрит) предложил простые механические объяснения восприятия и мысли — взгляд это было осуждено Сократом в «Федоне». В 17 веке Томас Гоббс и Пьер Гассенди, вдохновленные греческими атомистами, использовали материалистические аргументы в защиту науки против Аристотеля и против ортодоксальной традиции, и в следующем столетии материалисты эпохи Просвещения (Жюльен де Ламетри, Поль д’Гольбах и др.) попытался дать подробный отчет о психологии.

В современный период стал применяться вопрос о материализме. с одной стороны, проблемы метода и интерпретации в науке (Анри Бергсон, Сэмюэл Александр, А. Уайтхед), а с другой стороны интерпретация истории человечества (Г. В. Ф. Гегель, Огюст Конт, Карл Маркс). Маркс предложил новый вид материализма, диалектический, а не механистический, и охватывая все науки.

В 20-м веке материалистическая мысль столкнулась с новаторским развитием наук и в философии.В физике, теории относительности и квантовой теории изменили, хотя и не отказались от понятий причины и универсальный детерминизм. В психологии бихевиоризм Дж. Б. Уотсона, крайняя форма материализма, не нашедшая всеобщего признания; и исследования как в психологии, так и в психоанализе сделали невозможным придерживаться любого простого прямого взгляда на зависимость ума от процессов и механизмы нервной системы. В философии дальнейшие размышления внушил многим, что бесполезно пытаться построить систему убеждений, материалистический или иной, на основе концепций науки и здравого смысла (особенно причины и объяснение).

Выдержка из Британской энциклопедии без разрешения.

био | Философский факультет | Университет Вандербильта

Области исследований профессора Доббса-Вайнштейна включают: Аристотель, средневековую еврейскую, арабскую и христианскую философию, Спинозу, политическую философию, философию истории и критическую теорию (особенно Адорно и Бенджамин).

Текущий проект профессора Доббса-Вайнштейна включает в себя: критический анализ доминирующих способов интерпретации «Де Анима» и «Метафизика» Аристотеля и восстановление альтернативной материалистической аристотелевской традиции, охваченной ими.

Профессор Доббс-Вайнштейн регулярно ведет курсы по Аристотелю, Спинозе, Ницше, средневековой философии и критической теории.

Репрезентативные публикации

Книги

Маймонид и его наследие , редактировалось совместно с Ленном Гудманом и Джеймсом Алленом Грейди, SUNY Press, 2009.

Маймонид и Сент-Томас на границах разума , SUNY Press, 1995

Статьи и главы книг

«Травма и возможность переживания», Травма: размышления об опыте и его других аспектах , Берго, Браун, Нельсон, ред., (SUNY, 2009)

«Исключительность и исключение: Спиноза и Маркс о« еврейском вопросе »», Спиноза как социальный и политический мыслитель , (Спиноза 2000 г .: Иерусалимские конференции, том 6), Й. Йовель и Г. Сегал, ред. (2009).

«Двусмысленность воображения и амбивалентность языка», Маймонид и его наследие , Идит Доббс-Вайнштейн, Ленн Гудман и Джеймс Аллен Грейди, ред. (SUNY Press, 2009).

«Вера, знание и уверенность», Кембриджская история еврейской философии: от античности до семнадцатого века, С.Надлер и Т. Рудавский, ред. (Издательство Кембриджского университета, 2009 г.).

«Напряженность в рассказах Маймонида и Герсонида о пророчествах и между ними», Ecriture et reecriture des textes Философские науки, medievaux , Jacqueline Hamesse and O. Weijers, eds. (Турнхаут, Бельгия: Brepols, 2006).

«Мыслительные желания у Герсонида и Спинозы», Женщины и гендер в еврейской философии , Хава Самуэльсон, изд. (Издательство Индианского университета, весна 2004 г.).

«Чья история? Критика религии как другой современности» Спинозой.» Idealistic Studies , vol. 33 nos. 2-3, (Summer-Fall 2003).

«Пересмотр необходимости: Спиноза как радикальный аристотелист», Спиноза к 2000 г., Йирмиягу Йовель, изд. (Скоро).

«Еврейская философия», глава в Кембриджский компаньон средневековой философии , Стивен МакГрейд, изд. 2003.

«Сдержанность Маймонида по отношению к Ибн-Сине», Авиценна и его наследие , Жюль Янессенс, изд. (Лёвен: Издательство Лёвенского университета, 2002).

«Сила предрассудков и сила закона: Критика религии и ее наследников Спинозой», EPOCHÉ , πoχή журнал по истории философии, Vol. 7: 1 (2002): 51-70.

«Герсонид, суперкомментатор Аристотеля: решающая забытая связь между Аверроэсом и Спинозой», Проблемы арабской философии , Марот Миклош, изд. (2001)

«Перечитывание Tractatus Theologico-Politicus в свете« Богословско-политического фрагмента »Вениамина» в Благочестие, мир и свобода философствования , Пол Бегли, изд.(Дордрехт / Бостон / Лондон: Kluwer Academic Publishers, 1999)

«Радикально современное понимание Герсонидом действующего интеллекта», Встреча умов: отношения между средневековой и классической современной европейской философией , Стивен Ф. Браун, изд. Brepols, 1998 Моисей Маймонид и средневековая еврейская философия, серия аудиокассет «Мир философии», «Продукты знаний», 1996 г.

«Аспекты Маймонида в мысли Спинозы», Философский журнал для выпускников факультета , Vol.17, №№ 1 и 2 (1994): 153-174.

«Между естественным уклоном и условностями», Труды девятого Международного конгресса средневековой философии , 1993.

«Совпадение необходимости и свободы в мысли Спинозы», Свобода и ответственность: исследования еврейской философии , Даниэль Франк, изд.