Ареал русских | Я русский

Сельское население 22 областей примерно соответствующее исконному ареалу расселения русского народа

1. Подробная статья о генофонде русских
2. Исконный ареал русского генофонда

Очертить территорию, ареал русских, на которой сформировался русский народ, могут лишь историки, и то не вполне однозначно. В данной таблице приведен предварительный и неточный, список 22 областей и численность сельского населения в них. Именно сельское население этих областей хранит в себе и воспроизводит русский генофонд, и демографическая ситуация в их деревнях напрямую связана с будущим русского генофонда.

В список не включена Московская область так как в целом ее население области является смешанным, подверженным частым миграциям и поэтому уже не хранит генетическую память. Суммарная численность населения «исконных» областей в русском ареале — 30 253 864. Если исключить города, то общая численность русского генофонда на «исконном» ареале составит 8 790 679 человек. По сравнению со 116 млн. общего русского населения России это немного.

Но к рождению детей имеет отношение ещё меньшая часть — среди сельского населения женщин в возрасте до 35 лет оказывается всего лишь 717 тысяч человек. Именно эта крайне малая часть русского населения на исконно м ареале русских и воспроизводит русский генофонд.

Список областей относящихся с исконному ареалу русских

Архангельская Белгородская Брянская Владимирская Вологодская Воронежская Ивановская Калужская

Костромская Курская Ленинградская Липецкая Нижегородская Новгородская Орловская

Псковская Рязанская Смоленская Тамбовская Тверская Тульская Ярославская

Материал создан: 03.07.2014

---

ДИНАМИКА И ГЕОГРАФИЯ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ УЗБЕКИСТАНА, КАЗАХСТАНА И КЫРГЫЗСТАНА

Пантюшов И. В., Федорко В.Н.
ДИНАМИКА И ГЕОГРАФИЯ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ УЗБЕКИСТАНА, КАЗАХСТАНА И КЫРГЫЗСТАНА 

Аннотация. В 2018-2019 годах Пензенским областным отделением Русского географического общества была разработан и реализован масштабный научный проект – этнографическая экспедиция в страны Центральной Азии «Современный этномир», нацеленная на изучение жизни, быта и культуры русского и русскоязычного населения стран региона. Экспедиционные исследования прошли в два этапа. Первым этапом стало посещение участниками экспедиции Республики Узбекистан (Ташкент, Самарканд, Бухара) в октябре 2018 года. В рамках же второго этапа были проведены экспедиционные исследования в Казахстане (Нур-Султан, Караганда, Алматы) и в Кыргызстане (Каракол, Бишкек вв апреле 2019 года). В статье излагаются некоторые итоги комплексного географического исследования жизни русского и русскоговорящего населения Узбекистана, Казахстан и Кыргызстана, полученные на основе анализа социологического, биографического и статистического материала, собранного в ходе работы экспедиции.

Ключевые слова: Узбекистан, Казахстан, Киргизия, культура, русские, этнос, язык, русскоговорящие, экспедиция, Россия, СССР, казаки, Семиречье, митрополия, епархия, РПЦ, Средняя Азия, РГО.

В связи с распадом СССР в 90-х годах ХХ века миллионы соотечественников оказались во вновь образованных независимых государствах на положении национальных меньшинств. Русское и русскоговорящее население за рубежом столкнулось со сложной политической, экономической, культурной и психологической ситуацией, но сохранило свою национальную идентичность, культуру и язык. Одним из регионов постсоветского пространства, где проживает значительная часть русского и русскоговорящего этноса (татары, башкиры, крымские татары, украинцы, белорусы, немцы, армяне) является Средняя Азия, где число проживающих соотечественников в настоящее время составляет около 4,8 млн. чел., численность которых упала вдвое по сравнению с данными 1989 г. [9].

Средняя Азия, несмотря на немалое количество посвященных ей работ, до сих пор остаётся во многом terra incognita. По сути дела, значительная часть информации по региону, которая могла бы охарактеризовать современную историю сложения местного населения и его отдельных частей, ещё не введена в научный оборот либо не проанализирована. Большая часть русского, как и вообще русскоговорящего населения Средней Азии, проживает в трех республиках – Казахстане, Киргизии и Узбекистане. 

В связи с этим, в 2018 – 2019 гг. Русским географическим обществом (Пензенским областным отделением РГО) была проведена международная этнографическая экспедиция «Современный этномир (Средняя Азия)», состоящая из двух этапов: первый полевой в октябре 2018 г. был проведен по Республике Узбекистан, второй этап в апреле 2019 г. – по Казахстану и Киргизии.  Экспедиция проводилась с целью изучения особенности культурного воспроизводства среди этнических русских и русскоговорящих жителей Средней Азии, в частности: адаптационных процессов, традиционных элементов культуры, особенностей их сохранения и воспроизводства в отрыве от основной этнической территории – в иноэтничном окружении, а также — исследование религиозной жизни и межконфессионального взаимодействия в условиях изоляции от российских религиозных центров.

В ходе экспедиции применялся «маршрутный метод» этнографического исследования при котором экспедиция перемещалась в области изучения по непрерывному «линейному» маршруту с последовательными остановками в каждом пункте изучения для сбора материалов (интервью, анкетирование). Главные линии маршрутов исследования: Ташкент – Бухара – Самарканд в Узбекистане, Нур-Султан – Темиртау – Караганда – Алма-Ата в Казахстане, Каракол – Бишкек в Киргизии. т.е. по местам компактного проживания русскоговорящего населения [2]. Экспедиция также способствовала налаживанию партнёрских отношений между национальными географическими обществами посещённых стран.

Целью работы является комплексный анализ динамики численности и географии русского населения Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана в постсоветский период, характеристика особенностей культурного воспроизводства русской диаспоры этих Центральноазиатских государств на современном этапе с привлечением статистического и фактического материала, собранного в рамках экспедиции. 
Задачи исследования связаны с последовательным анализом изучаемых явлений на материалах Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана и выявлением общего и особенного в жизни русского и русскоговорящего населения этих трёх стран региона.

Республика Узбекистан.

Первой страной для изучения в рамках экспедиции выбран Узбекистан, в связи с тем, что в Узбекистане, единственной из всех республик Средней Азии, перепись населения после распада СССР ни разу не проводилась. В 1989 г., по данным последней Всесоюзной переписи населения, в Узбекской ССР проживало 1 653,5 тыс. чел. русского населения. Русские тогда составляли вторую по численности национальность в этническом составе населения республики, на их долю приходилось 8,3 % жителей Узбекистана [10].

Численность русского населения стремительно уменьшалось в первые постсоветские годы в связи с интенсивной внешней миграцией, что в целом соответствовало общим для всего пространства бывшего СССР этнодемографическим и этногеографическим тенденциям. В результате, по данным текущей статистики на 2000 г., в республике проживало 1 199 тыс. русских, составлявших на тот период 4,9% ее населения [11]. К 2005 г. количество русских сократилось на 215 тыс. чел. и составляло уже  983,6 тыс. чел. (3,8 % населения республики). В 2013 г. число русских составило 809,5 тыс. чел., что соответствовало 3,3 % общей численности жителей страны [10]. По данным Госкомстата РУз на 1.01.2017 г., в Узбекистане проживали около 750 тыс. русских, на долю которых приходилось 2,2 % населения республики [12]. 

Из приведённых данных следует, что за 1989-2017 гг. численность русского населения Узбекистана сократилась в 2,2 раза, а его доля в общей численности жителей республики – в 3,8 раза (см. таблицу 1). Вместе с тем, из таблицы 1 видно, что есть некоторое уменьшение темпов отрицательной динамики этнодемографических индикаторов русского населения Узбекистана, что объясняется, очевидно, постепенным снижением его миграционного потенциала. 
 

Следует отметить, что прослеживаемые по данным таблицы 1 тренды связаны не только с миграционным фактором, но и с возрастной структурой русского населения страны и резкими различиями в репродуктивных установках русских семей и представителей коренных национальностей Среднеазиатского региона, приводящими к очень заметной дифференциации уровня рождаемости среди представителей различных этносов Узбекистана. Примечательно, что в уровне рождаемости других некоренных национальностей прослеживается схожесть с естественным движением русского населения (табл. 2).

 

Наблюдается резкая неравномерность распределения русского населения по территории Узбекистана – в основном большинство соотечественников проживает в столице, столичной области и крупных региональных центрах. Большая концентрация русских в городах связана, прежде всего, с их традиционно сложившейся преимущественной занятостью их в индустриальном и финансовом секторе, образовании, здравоохранении, науке и культуре. 

На рисунке 1 приведены диаграммы, иллюстрирующие распределение русского населения по регионам страны – Республике Каракалпакстан, областям и городу Ташкенту в 1989 и 2017 гг. Очевидно, что ещё в советский период большинство русских жителей Узбекистана (более 40 %) концентрировалось в столице республики – Ташкенте. В последующие годы поляризованная география русского населения выразилась ещё рельефнее, хотя говорить о резком росте удельного веса столицы в пространственной структуре русской диаспоры Узбекистана за последние четверть века всё-таки не приходится (46 % в 2017 г. против 42,4 % в 1989 г.). Второй показатель удельной доли русского населения на протяжении всего рассматриваемого периода сохранился за Ташкентской областью (около 19 % общей численности русской диаспоры республики). Третью и четвёртую позиции продолжают удерживать Самаркандская и Ферганская области (по данным на 2017 г., 6,5 % и 5,7 %, соответственно).

Резкое сокращение доли Бухарской области (с 8,1 % до 3,5 %) можно объяснить тем, что в 1989 г. в её состав входила отличающаяся индустриальной специализацией региональной экономики и относительно высоким удельным весом некоренных национальностей, в т.ч. русских, Навоийская область, которая в 1992 г. была восстановлена в прежнем статусе, и показатели этого региона стали фигурировать в статистической отчётности республики отдельной строкой. Вместе с тем, анализ диаграммы б на рис. 1 показывает определённо невысокую долю Навоийской области по состоянию на 2017 г. (2,3 %). Это связано с резким ростом миграционного оттока русских из данного региона страны в последние годы.

На уровне 3 % процентов установился удельный показатель Сырдарьинской области – одного из немногих регионов республики, где исторически сложился заметный ареал сельского расселения русских, который, впрочем, к настоящему времени сильно сократился в масштабах. Близкие показатели имеют Сурхандарьинская, Кашкадарьинская, Навоийская, Андижанская и Джизакская области (2-2,9 %). Наименьшие значения рассматриваемого этнодемографического индикатора отмечаются Наманганской (1,6 %) и, особенно, в Хорезмской области (0,8 %), имеющих в основном аграрную специализацию, а также в Республике Каракалпакстан (1,4 %), отличающейся тяжёлой геоэкологической ситуацией, вызванной деградацией природно-хозяйственных систем Приаралья. 

Можно выделить компактные ареалы проживания русских в Узбекистане: г.Ташкент и Ташкентская обл. (г.Чирчик, г.Алмалык, г. Бекабад, г.Ангрен, г.Ахангаран), Навоийская обл. (г.Навои, г.Зарафшан, г.Учкудук), г.Фергана, г.Кувасай, г.Самарканд, г. Каттакурган, Бухарская обл. (г.Каган), а также некоторые сельские районы Ташкентской и Сырдарьинской областей, железнодорожные пристанционные посёлки, возникшие в 19 в. вдоль Закаспийской железной дороги. Эти этнотерриториальные структуры сложились исторически, главным образом, в связи со специализацией хозяйства, развитием индустриализации и урбанизацией отдельных территорий, в целом сохранившись в постсоветский период на фоне общего сокращения численности русских в стране.

В таблице 3 показано изменение доли русских в населении регионов Узбекистана в 1989-2017 гг. При общем единообразном сокращении удельного веса русского населения во всех регионах страны в постсоветский период самые высокие показатели сохраняются за городом Ташкентом (русские составляли 34 % населения города в 1989 г. и 14,2 % в 2017 г.), Ташкентской областью (14,6 % в 1989 г. и 5 % в 2017 г.) и Сырдарьинской областью (10 % в 1989 г. и 2,9 % в 2017 г.). Наименьший удельный вес русских в этническом составе отмечается в Наманганской (1,9 %в 1989г. и 0,4% в 2017 г.) и Хорезмской (1,2 % в 1989 г. и 0,3 % в 2017 г.) областях. Таким образом, очевидно сохранение в постсоветский период географического рисунка расселения русского населения Узбекистана, сложившегося исторически.

 

Результаты опроса респондентов (56 чел.) среди русских граждан Узбекистана – жителей Ташкента, Самарканда и Бухары – в ходе экспедиции «Современный этномир (Средняя Азия)» показали, что опрашиваемые в большинстве своем эмигрировать не планируют, за исключением 10 % интервьюеров, желающих воссоединиться с членами семьи, которые выехали из Узбекистана в Россию после распада СССР. Социально-экономическое положение всех опрошенных соотечественников – стабильное, благодаря государственной политике современного руководства Узбекистана, в том числе и кардинально изменившемуся отношению к русскому языку. 

Русский язык в республике, не имея официального статуса, сохраняет большое значение в общественно-государственной жизни страны и широко используется в различных сферах. Он изучается в узбекских школах как обязательный предмет со 2-класса в объёме 2 часов в неделю, на первом курсе средних специальных учебных заведений (4 часа в неделю) и на первом курсе вузов (160 часов). Учебная нагрузка, отведённая в образовательных учреждениях с узбекским языком обучения на изучение русского языка, идентична объёму учебной нагрузки, отведённой на преподавание узбекского языка в русскоязычных учебных заведениях всех уровней. Учителей русского языка готовят все вузы Узбекистана с языковой и педагогической специализацией во всех регионах республики. В быту использование русского языка главным образом ограничено представителями русского и других некоренных народов республики, самыми многочисленными из которых являются татары, корейцы, украинцы, азербайджанцы, армяне. Среди титульной же и родственных ей наций коммуникативное значение русского языка сравнительно велико в основном у выпускников русских школ. В целом, уровень владения коренного населения русским языком последовательно возрастает от периферии к столице, так как в этом направлении расширяется русскоязычная среда и сфера применения русского языка, а, следовательно, повышается объективная потребность во владении им. В Ташкенте нередко можно встретить узбеков, которые говорят по-русски так же хорошо, как на своём родном языке.

Для сохранения общественно-культурной роли русского языка и русской культуры в республике большой вклад вносят образовательные учреждения, ведущие деятельность на русском языке. Таковые имеются на всех уровнях образовательной системы Узбекистана, в частности, дошкольном, среднем общеобразовательном, среднем специальном и высшем. Ключевое, наиболее массовое значение имеют, безусловно, общеобразовательные школы с русским языком обучения. После развала Союза контингент и количество русских школ в республике стали довольно быстрыми темпами сокращаться, что было связано, в первую очередь, с миграционным оттоком русского населения и представителей других некоренных национальностей, основным языком для которых был русский. Кроме того, принципиальные перемены во всех сферах общественной жизни повлияли на языковые предпочтения представителей титульной и родственных ей наций, что на первых порах вызвало значительное снижение их интереса к получению образования на русском языке. Однако к середине 2000-х годов данная тенденция изменилась, что выразилось в постепенном увеличении числа школ с русским языком обучения (главным образом, за счёт открытия русских классов в школах с узбекским и другими языками обучения) и росте контингента данных образовательных учреждений. 
В настоящее время русские школы занимают второе место по численности контингента учащихся в Узбекистане, где школьное обучение ведётся на 7 языках (табл. 4). Примечательно, что при удельном весе русских в этническом составе населения в 2,3 %, учащиеся школ с русским языком обучения составляют в настоящее время 10 % всех школьников республики. Для ознакомления с деятельностью школ с русским языком обучения участники экспедиции посетили несколько школ в Ташкенте, Самарканде и Бухаре.
Православие является наиболее многочисленным конфессиональным меньшинством в Узбекистане, где более 90% населения являются мусульманами-суннитами. Первые приходы Русской православной церкви появились на территории современного Узбекистана в 1860-ые годы в Самарканде, Джизаке, Бухаре. В 1871 г. была учреждена Туркестанская епархия Московского патриархата, от которой берёт своё начало нынешняя Ташкентская и Узбекистанская епархия, являющаяся частью Среднеазиатского митрополичьего округа РПЦ. Ташкент является одновременно центром епархии и митрополичьего округа. 

В настоящее время Ташкентская и Узбекистанская епархия РПЦ подразделяется на 5 церковных округов (благочиний): Бухарский, Гулистанский, Самаркандский, Ташкентский и Ферганский, которые объединяют 35 православных приходов, а также 3 монастыря. Православные приходы имеются во всех без исключения регионах республики, но наибольшее число культовых объектов РПЦ сосредоточено в Ташкентской, Самаркандской, Сырдарьинской, Навоийской областях и городе Ташкенте. Показательно, что процессы возрождения религиозных ценностей, активно протекающие в новейший период истории Узбекистана благотворно сказались и на развитии инфраструктуры РПЦ в стране. Так, немало храмов было открыто в Узбекистане после достижения Независимости, в частности, в городах Учкудук (1993), Ахангаран (1994), Газалкент (1996), Нукус (2002), Чиназ, Красногорск (2007), Ургенч (2013) и других. В 1990 г. было открыто Ташкентское Православное духовное училище, которое в 1998 г. преобразовано в Ташкентскую духовную семинарию [10].
Участники экспедиции посетили в общей сложности 5 православных храмов в Ташкенте, Самарканде и Бухаре, пообщались со служителям и прихожанами, взяли у них интервью. Произведённые исследования показали, что именно Русская православная церковь является главным объединяющим звеном для русского населения республики в деле сохранения русской традиционной культуры и национальных традиций, языка.

Деятельность же национальных культурных центров и Россотрудничества в основном проявляется в столице страны. Работа же по сохранению русской национальной культуры и культуры других российских народов в регионах осуществляется в основном на любительском уровне, главным образом, по инициативе педагогов русских школ.
Русские и русскоговорящие жители Узбекистана в основном ведут современный урбанизированный образ жизни, лишённый ярко выраженного национального облика, а компактные общины соотечественников на селе фактически прекратили своё существование. Соответственно, традиционные элементы русской культуры, учитывая в т.ч. влияние советского прошлого у русскоговорящих  жителей Узбекистана,  утрачены. Однако, благодаря деятельности энтузиастов на местах, ощущается стремление местного русскоязычного населения к духовно-нравственному возрождению национальной культуры. 

Важнейшая особенность межнациональных и межконфессиональных отношений в Узбекистане заключается в высокой степени толерантности, и это заслуживает особого внимания. 

Республика Казахстан.

Первой страной для изучения в рамках проведения второго этапа экспедиции выбран Казахстан. В Казахстане русские являются в основном потомками переселенцев XIX—XX века, в меньшей степени XVII—XVIII веков. Начиная с XVI века стали возникать первые военные поселения и крепости, основанные Русским царством, а затем и Российской империей на территории Казахского ханства. Казаки сначала строили крепость с военным гарнизоном, затем перевозились семьи, после чего рядом возникало поселение. На территории современного Казахстана существовало три казачьих войска — Уральское, Сибирское и Семиреченское. Многие казаки имели также и казахские корни, особенно по женской линии. 

Старейшее русское поселение, на территории Казахского ханства — Яицкий городок (впоследствии г. Уральск) было основано в 1520 году. Позже были основаны Гурьев (1645), Семипалатинск (1718), Усть-Каменогорск (1720), Павлодар (1720), Петропавловск (1752), Кокчетав (1824), Акмолинск (1824), Казалинск (1848), Верный (1854), Актюбинск (1868), Кустанай (1879) и другие более мелкие городские поселения [4].
Специфической особенностью Казахстана является то, что в этой республике, единственной из всех среднеазиатских, русские накануне распада СССР составляли более 40 % населения, преобладая в большинстве северных и восточных областей республики, тогда как в южных и западных областях республики преобладали казахи [1]. По данным переписи 1989 года, в Казахстане самые многочисленные русские сообщества были в таких регионах: в Восточно-Казахстанской обл. — 64,9 %, Северо-Казахстанской — 64,9 %, Карагандинской — 61,1 %, Алма-Атинской — 43,6 %, Кустанайской — 45,2 %, Павлодарской — 42,4 %, Целиноградской — 42,7 % и Кокчетавской — 38,5 % от населения региона. В целом, после распада Советского Союза в Казахстане осталось 6 млн. русских [7].
В настоящее время в этническом составе населения Казахстана удельные показатели 7 национальностей превышают 1 %: казахи, русские, узбеки, украинцы, уйгуры, татары и немцы, которые в совокупности составляют 95,6 % населения страны, согласно переписи населения 2009 года [7].

Русские остаются второй по численности национальной группой в Казахстане, на начало 2019 года, составляя 19,32 % населения страны (3 553 232 человек). При этом численность русского населения республики ощутимо снизилась в сравнении с 1999 годом, когда, по переписи населения, доля русских составляла почти 30% населения (4 480 675 человек) [7]. 
Русские проживают преимущественно в Северном, Центральном и Восточном Казахстане, в меньшей степени в Семиречье и приграничных с Оренбургской областью районах (см. рис. 2). За пределами этих регионов живут лишь в крупных городах.

Рисунок 2 показывает, что самые крупные русские диаспоры в Казахстане проживают в Восточно-Казахстанской, Карагандинской, Костанайской, Северо-Казахстанской, Павлодарской, Алматинской и Акмолинской областях, а также в городе Алматы. Наименьшей численностью русского населения характеризуются Мангыстуская, Атырауская, Южно-Казахстанская и Кызылординская области.
В таблице 5 приведены статистические данные о месте русских в этнической структуре населения регионов Республики Казахстан. Краткий анализ содержания данной таблицы показывает, что максимальными удельными показателями русского населения выделяются Северо-Казахстанская (49,8 %) и Костанайская (41,6 %) области, в которых русские являются наиболее многочисленным этносом. В большинстве остальных регионов республики русские являются второй по численности национальной компонентой, при этом наиболее высоким процентом русского населения выделяются Восточно-Казахстанская (37,1 %), Карагандинская (36,5 %), Павлодарская (36,5 %), Акмолинская (33,6 %) области и город Алматы (27,5 %). Наименьшие доли русских в составе населения отмечены в Мангыстауской, Атырауской, Южно-Казахстанской и Кызылординской областях. При этом Южно-Казахстанская область является единственным регионом Казахстана, где русские занимают третье место в этническом составе населения, уступая не только титульной нации, но и узбекам, на долю которых здесь приходится 16,87 процента жителей [7].

Участниками экспедиции произведен опрос соотечественников разных профессий и возраста (47 чел.), которых объединяет одно – это любовь к русской традиционной культуре, которой они посвящают свободное время, занимаясь в самодеятельных фольклорных и танцевальных коллективах.  Из всех опрошенных 90 % респондентов помнят свои корни и хранят историю своей семьи, переезд из Казахстана в ближайшее время не планируют, но в отдаленном будущем желают покинуть страну. 

Русский язык сохранил свои позиции в экономической и общественной жизни страны, особенно это касается СМИ. Особенность русскоязычия Казахстана заключается в том, что большинство людей говорящих по-русски в современной республике, этническими русскими не являются. Чаще всего это сами казахи, порой владеющие только русским. Согласно части 2 статьи 7 Конституции Республики Казахстан, «в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским языком официально употребляется русский язык».
Православие является крупнейшей после ислама конфессией Казахстана, где более 25 % жителей, согласно переписи 2009 года, являются православными. В настоящее время в Казахстане свыше 4 млн. прихожан Русской православной церкви. Однако опрошенные служители церкви отмечали заметный процесс оттока православных верующих из страны.

Православная церковь поддерживается независимым Казахстаном. О месте православия в жизни общества республики Президент Нурсултан Назарбаев высказался предельно емко: «…православие и ислам – два столпа, на которых зиждется духовность Казахстана». В настоящее время в Казахстане действуют 339 православных религиозных общин и 301 культовое сооружение [3].

Путем опроса выяснилось, как строится работа национальных культурных центров (русского, татарского, башкирского и др.) в регионах республики, которые могли бы объединить духовный потенциал соотечественников в деле сохранения традиционных культур, обогатить их нравственную жизнь. Как правило, все опрашиваемые соотечественники так или иначе связаны с культурной жизнью и активно участвуют в сохранении русских и других национальных (татарских, башкирских) традиций и культур. Этому способствует их объединение в самодеятельные творческие коллективы (казачий народный хор «Станичники», русский народный казачий коллектив «Раздолье» и другие). Некоторым из них государство предоставляет помещения для занятий (например в «Домах дружбы» городов Нур-Султан и Алматы). 
Особая роль в сохранении народной культуры отводится казачеству. Государство иногда поддерживает работу отдельных творческих казачьих народных коллективов, являющихся членами «Ассамблеи народов Казахстана». Благодаря таким организациям, как «Союз казаков Степного края» (С.Г. Дойников) в г.Нур-Султан, «Союз казаков Семиречья» (В.С. Шихотов) в г.Алматы ведется большая работа по сохранению народных обычаев, ремесел, культурных традиций путем объединения соотечественников, проведения различных мероприятий, праздников, издания собственных  газет и пособий, информационной работы в интернете.

Значительную помощь по объединению соотечественников, поддержанию их творческого стимула оказывает представительство Россотрудничества в Казахстане (К.П. Воробьев), которое активно ведёт работу в г.Нур-Султане, проводя различные мероприятия по популяризации русской культуры и российских народов, включая выездные. 
В свою очередь, в Карагандинской области работают гражданские активисты – представители Общественного фонда «Русский культурный центр «Согласие» и Православного благотворительного общества развития образования «Светоч», которые самостоятельно стараются содействовать укреплению и сохранению русской культуры и национальной культуры других российских народов, сохранению русского языка путем проведения разноплановых акций и мероприятий, таких как «Тотальный диктант», «День славянской письменности и культуры» и другие. Они также являются организаторами многих православных праздников, активно сотрудничая с РПЦ.

Почти во всех областях Казахстана работают русские театры, которые продолжают оставаться важным фактором распространения и пропаганды российской культуры в стране. В Казахстане действуют 16 русских театров, из которых:  11 – драматических, 1 – музыкальной комедии, 2 – юного зрителя, 2 – кукольных, а также 2 так называемых объединенных театра (труппа состоит из русских и казахских артистов). В репертуаре русских театров представлена в основном русская классика и пьесы современных российских драматургов, а также национальные казахские постановки. Популярность русских театров достаточно высока не только среди славянского населения, но и в среде русскоязычных и даже двуязычных казахов [4].

Кыргызская Республика (Киргизия).

Русские в Киргизии — одна из крупнейших диаспор русских за пределами России. С момента своего появления на территории Южного Семиречья в третьей четверти XIX века, русские играли важную роль во всех сферах жизни республики, особенно в поздний имперский и советский период, в первую очередь, в её северных областях. С середины XX века процент русских снижается, а с конца 1980-х быстро сокращается и абсолютная численность русского населения страны, что связано с низкой рождаемостью, высокой смертностью и высоким миграционным оттоком на фоне быстрого роста киргизского и прочего коренного населения. К моменту распада СССР на территории Киргизии проживало 917 тыс. русских, что составляло 21,5 % от всего населения республики, согласно данным переписи 1989 года [8].
В 1990-2000-ых гг. произошла массовая эмиграция русского населения, главным образом, молодого и среднего возраста. Только за 1989-1999 годы миграционный отток русских из республики составил 224278 человек. По данным на начало 2019 г., русских проживает в Киргизии 348,9 тыс. чел. (5,6 %), при этом они являются третьим по численности народом страны, после киргизов и узбеков. К русскоговорящему населению Кыргызстана также относятся такие этносы, как украинцы (11,2 тыс. чел.), немцы (8,2 тыс. чел.), корейцы (17 тыс. чел.), татары (27,2 тыс. чел.), турки (43,4 тыс. чел.), белорусы (0,85 тыс. чел.), армыне (0,8 тыс. чел.) и некоторые другие [8].

Русское население Киргизии исторически сконцентрировано на севере республики. Большинство русских при этом проживает в столице страны — городе Бишкеке (170 тыс. чел., 47,16 % всех русских республики) и в столичной, Чуйской области (142,7 тыс. чел., 39,58 % русского населения страны). Также заметна русская диаспора в Иссыккульской области, в которой проживает более 29 тыс. русских, или 8,05 % от их общей численности в Кыргызстане. В остальных регионах страны численность русского населения ныне незначительна, особенно мала она в высокогорной Нарынской области, на более чем 99 % населённой киргизами (рис. 3).

Анализ таблицы 6 показывает, что русские занимают заметное место в этнической структуре населения только в северных регионах Кыргызской Республики – городе Бишкеке (17,7 %), Чуйской (16,1 %) и Иссыккульской области (6,2 %). В этих регионах русские являются вторым по численности этносом после титульной нации. В таких регионах, как Баткенская, Джалал-Абадская, Нарынская и Ошская области, удельный вес русского населения незначителен.  

В рамках экспедиции произведен опрос соотечественников разных профессий (23 чел.), которые посвящают свободное время делу сохранения и передачи молодому поколению русской культуры, занимаясь в самодеятельных фольклорных и танцевальных коллективах, клубах. Значимую роль в этом играет представительство Россотрудничества в Бишкеке. Согласно данным опроса, 100 % респондентов идентифицируют себя в едином русском  цивилизационном пространстве, 90 % опрошенных помнят свои корни и хранят историю своей семьи, при большинство опрошенных переезд из Киргизии в ближайшее время не планируют.

Русский язык в стране имеет статус официального. Он получил широкое распространение на территории современной Киргизии с середины XIX века, когда киргизские земли вошли в состав Российской империи. После распада СССР в 1991 году сохранил статус языка межнационального общения. В стране сохраняется вертикаль образования на русском языке, но на местах (особенно на юге страны) обучение детей русскому языку затруднено ввиду малого количества или полного отсутствия русскоязычного населения. В своей массе родители учащихся поддерживают обучение детей на русском, что позволяет говорить о сохраняющемся престиже русского языка. Большая часть киргизов, особенно в северных регионах, а также в больших городах республики свободно говорит на русском языке.

Современные православные в Киргизии объединены в Бишкекскую и Кыргызстанскую епархию РПЦ, которая подразделяется на 6 благочиний (округов) и имеет 46 приходов, 25 храмов и 1 монастырь. Бишкекская и Кыргызстанская епархия входит в состав Среднеазиатского митрополичьего округа Русской Православной Церкви. Духовенство епархии отмечает проблему значительного уменьшения числа прихожан, в связи с продолжающейся эмиграцией русского населения Киргизии [5].

Экспедиция Пензенского областного отделения РГО «Современный этномир» в Узбекистан, Казахстан и Кыргызскую Республику убедилась в том, что в этнической  общности русского и русскоговорящего населения стран Средней Азии за последнее время произошли значительные изменения в плане численности и удельного веса в населении стран региона. Однако русский этнос является органичной частью многонационального населения среднеазиатских государств, где сильны и актуальны традиции межэтнической и межконфессиональной толерантности. Русский язык и русская культура в исследованных странах региона сохраняют своё место и значение в культурном пространстве Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана.

В настоящее время Россия стремится заново осмыслить свои подходы к соотечественникам за рубежом, отталкиваясь от реалий быстро меняющегося мира и логики развития страны как государства, приверженного демократическим ценностям и сохранению глобальной российской этнокультурной сферы. Принципиально важным стало признание того, что Россия и соотечественники, живущие за рубежом, принадлежат к одному цивилизационному пространству, хотя последние оказались на его периферии, в то время как Россия представляет собой центр русского языка, культуры и ментальности. 

Научное осмысление происходящих процессов, объективное изучение культуры, традиций российских соотечественников на постсоветском пространстве способствует сохранению этнокультурного многообразия и определяет значимость исследования, а также служит налаживанию и расширению дружеских и партнерских отношений на постсоветском пространстве.

Использованная литература:
1. Алейников А.В. Русское население Казахстана: социально-демографические трансформации (90-е г. ХХ века) // «Мир Евразии» № 2 (21) 2013 г.
2. Пантюшов И.В. Паспорта 1- и 2-этапов этнографической экспедиции «Современный этномир. Средняя Азия». – Пенза, 2018-2019.
3. Православие в Казахстане. Официальный сайт.[Электронный ресурс].-https://mitropolia.kz/  (дата обращения 05.06.2019).
4. Российские соотечественники в истории и культуре Казахстана [Электронный ресурс].-http://www.ruvek.info/?action=view&id=8387&module=articles (дата обращения 05.06.2019).
5. Сайт Бишкекской и Кыргызстанской епархии. [Электронный ресурс].- https://pravoslavie.kg/ (дата обращения 06.06.2019).
6. Сайт Комитета по статистике Республики Казахстан [Электронный ресурс]. -http://stat.gov.kz/  (дата обращения 05.06.2019).
7. Сайт Министерства народного образования Республики Узбекистан [Электронный ресурс].- http://www.uzedu.uz (дата обращения 03.07.2019).
8. Сайт Национального статистического комитета Кыргызской Республики [Электронный ресурс]. http://stat.gov.kg/ru (дата обращения 10.06.2019).
9. Сайт Независимой газеты [Электронный ресурс]. — http://www.ng.ru/dipkurer/ 2016-02-01/11_asia.html (дата обращения 25.10.2018).
10. Салиев А.С., Федорко В.Н. Русская культура в Республике Узбекистан: общественно-географический анализ // Феномен культуры в российской общественной географии (экспертные мнения, аналитика, концепты):  монография. – Ростов-на-Дону: Изд-во Южного Федер. ун-та, 2014.  – С. 398-432.
11. Тожиева З., Федорко В. Динамика и география внешних миграций населения Узбекистана // Современные миграционные процессы: сoстояние и основные формы. Мат-лы межд. науч. конф. — Кишинев, 2016. – С. 65-75.
12. Федорко В.Н., Курбанов Ш.Б. Этногеографическое районирование Узбекистана // Известия Географического общества Узбекистана. Т.54. – Ташкент, 2018. – С. 42-54.

Кавказский Узел | Демографические процессы и динамика расселения русских в республиках Северного Кавказа

Центробежный характер миграционных процессов русского этноса в начале второй половины XX в. получил развитие не только в союзных, но и ряде автономных республик, в первую очередь Северокавказского региона. Здесь миграционные и демографические процессы у русских имели определенные особенности, приобретая со временем все больше негативные черты. Завершение территориальной экспансии русских в регионе сопровождалось ухудшением демографических показателей, проявившихся в более глубокой депопуляции, деформации возрастной структуры населения в сравнении с русскими регионами страны, нарастании интенсивности и масштабов оттока русского населения; возникновении и росте потоков вынужденных мигрантов; изменении социально-правового статуса этого народа в республиках; изменении факторов, механизмов, определяющих условия проживания русских в регионе.

Республики Северного Кавказа являются самой южной зоной расселения русских в России. Этот район наряду со странами ближнего зарубежья ? один из самых сложных, проблемных ареалов расселения русских, где привычными стали различные формы экстремизма и сепаратизма, в открытой или латентной форме развиваются межэтнические конфликты. Основные ареалы расселения русских в республиках отличаются неустойчивой этнической структурой населения. На протяжении длительного периода они являлись как бы «линией фронта», «передовой» процесса колонизации Северного Кавказа. Многие аспекты этнодемографических процессов здесь рельефно отражают состояние межэтнических отношений в регионе, которое здесь является индикатором эффективности национальной политики России на Северном Кавказе.

Точкой отсчета в расселении этого этноса на Кавказе является окончание Кавказской войны. Каждый из последующих этапов в истории заселения и хозяйственного развития горной части (читай ? республик) Северного Кавказа имеет свои особенности, условия для расселения народов, в т.ч. и русских. Послевоенный период характеризуется не менее значимыми изменениями условий в расселении народов и прежде всего русского населения. Одним из главных послевоенных событий, играющих важную роль в развитии межнациональных отношений, в миграционном поведении народов их расселении в республиках, явились реабилитация репрессированных народов Северного Кавказа и возвращение их на этническую родину. Сказывались региональные особенности урбанизации и воспроизводства населения. К концу 50-х годов, за период войны и послевоенное время численность населения национально-территориальных образований выросла в 1,1 раза, или на 6,6% превысила довоенную. Численность русских в республиках за это время увеличилась в 1,2 раза. В некоторой степени такой высокий прирост численности отмечался в связи с продолжающимися административно-территориальными преобразованиями на Северном Кавказе, которые нередко сопровождались включением в состав республик районов, населенных преимущественно русскими. Это Сунженский в Ингушетии, Шелковской и Наурский районы в Чеченской республике, Моздокский в Северной Осетии, Прохладненский в Кабардино-Балкарии. Относительно высокие темпы восстановления довоенного уровня и прироста численности населения в республиках обусловлены и другими факторами: переселением после депортации народов на освободившиеся земли значительного числа людей не только с соседних территорий Кавказа, но и страны в целом. Продолжающаяся в республики миграция совпала с массовым возвращением реабилитированных народов. Все это обеспечивало прирост численности населения республик. Исключением была только Чечено-Ингушетия, в которой численность населения в 1959 г. составила 97,7% довоенного уровня (1939 г.). К концу 50-х годов (1959 г.) русские составляли 38,8% населения национально-территориальных образований Северного Кавказа (в некоторых из них значительно преобладали в Адыгее ? 71% и др.), что на 7,5% превышало показатель 1939 года.

Продолжающийся на протяжении короткого периода 60-х годов рост численности русских в республиках сменяется устойчивым ее сокращением и усилением территориальной дифференциации характера их расселения. Общим для всех национальных образований района стало снижение темпов прироста численности русских, за которым последовало сокращение их численности и снижение удельного веса. Эта тенденция охватывала все новые и новые национальные образования района. За 60-е годы численность русских возросла на 134 тыс. чел., или на 18%. За последующие два десятилетия республики потеряли почти 77% этого прироста. При этом в 70-е годы численность русских в них сократилась на 4,5%, в 80-е годы ? на 3,7%. Отмеченные черты динамики численности русского населения наблюдались на фоне быстро растущей общей численности населения, особенно титульных народов. Поэтому к концу 80-х годов русские составляли уже только четверть населения республик. Однако, несмотря на отмеченную тенденцию, в 1989 году численность русских еще нa 115 тыс. чел. превышала уровень 1959 г.

Первоначально признаки завершения территориальной экспансии обнаружились в Дагестане (60-е гг.), затем во второй группе республик ? Чечено-Ингушетии, Северной Осетии (70-80-е гг.) и позже, в 90-е годы, эта тенденция проявилась в третьей группе национальных образований ? Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгее.

Как отмечалось выше, сложившийся к концу 50-х годов характер расселения русских в республиках в последующие годы меняется, отмечается разнонаправленный характер динамики численности русских в городской и сельской местностях. В условиях сокращения общей численности русского населения в республиках в начале этого процесса в городах она медленно, но продолжала расти. Сельская местность всех территорий, наоборот, теряла русское население.

Пик численности русских в регионе по переписи был зафиксирован в 1970 году, хотя фактически этот порог был пройден несколько раньше. Завершение территориальной экспансии русских в национальных образованиях региона наступало в разное время. Этот процесс продолжался болee 40 лет, начавшись в 1959 году в Дагестане, завершился в начале 90-годов в Адыгее и Карачаево-Черкесии.

На первых этапах и до конца 80-х годов сокращение численности русских в национальных образованиях обеспечивалось за счет миграционного оттока населения. За первые десять лет, после переписи 1970 года численность русских в республиках сократилась на 4,5%. Причиной этому был миграционный отток, который первоначально получил развитие в Дагестане и Чечено-Ингушетии. В течение следующего десятилетия (1979-1988 гг.) масштабы сокращения численности русских даже несколько снизились, однако ареал с сокращающейся численностью русского населения вырос за счет включения в него Северной Осетии. Отрицательное сальдо миграции в республиках возросло и превысило 110 тыс. чел. Таким образом, ежегодно в республиках численность русского населения сокращалась на 10-11 тыс. чел. На этом этапе темпы сокращения численности русского населения несколько снижались за счет еще сохранившегося у этого этноса положительного естественного прироста во всех, а миграционного прироста ? в 3-х национально-территориальных образованиях: Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгее.

В 90-е годы демографическая ситуация и характер миграционных процессов в регионе стремительно изменяются. По сравнению с предыдущим десятилетием отрицательное сальдо миграции выросло более чем в три раза и получило развитие во всех национальных образованиях. При этом в отдельных из них интенсивность миграционного оттока быстро нарастала (Дагестан), в других катастрофически росла (Чечня, Ингушетия). В конце 80-х ? начале 90-х годов масштабы сокращения численности русского населения стали нарастать не только в связи с увеличением интенсивности миграционного оттока, но и вследствие быстрого снижения естественного прироста, а впоследствии и по причине нарастания показателя естественной убыли населения. В 90-е годы отрицательный естественный прирост сложился во всех республиках. При этом основную роль в сокращении численности русских играла миграция ? 91,2%. Неблагоприятная демографическая ситуация у русских в республиках складывалась под влиянием не только общих для России обстоятельств, но и многих региональных факторов, в частности, резко выраженной трансформации возрастной структуры населения, которая сложилась в немалой степени под влиянием миграционных процессов предшествующих десятилетий. Устойчивый миграционный oтток русских из республик складывался за счет активной миграции в первую очередь молодежи, выбывавшей как на учебу, так и на работу. Все возрастающие масштабы этого процесса сказывались не только на динамике численности, но и на демографической структуре русского населения, в составе которого интенсивно увеличивалась доля старших возрастов. В 1998 год около 30% русского населения республик Северного Кавказа были старше трудоспособного возраста, тогда как у титульных народов этот показател не превышал 17%. Особенно глубокая деформация возрастной структуры русского населения произошла в сельской местности, которая давно уже стала непривлекательной для русской молодежи.

Как отмечалось выше, сложившийся к концу 50-х годов характер расселения русских в республиках в последующие годы меняется. В условиях сокращения общей численности русского населения в половине национально-территориальных образований (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Адыгея) в начале этого процесса в городах численность русских продолжала расти. Сельская местность всех территорий напротив теряла русское население. В городской и сельской местностях изменения в динамике расселения русских произошли не одновременно, пик их численности в городах наступил на 10 лет позже (1970 г.), чем в сельской местности. Тогда как за 70-е годы численность русских в городах выросла на 50,8 тыс. чел (5,2%), в сельской местности за этот период она сократилась на 69,7 тыс. чел. Т.е. за одно десятилетие сельская местность этого региона потеряла 14,8% русских, за 80-е годы потери составили 12,6%.

За период с 1959 по 1989 год почти на 2/3 сократилась численность сельского населения в Дагестане, на половину в Чечено-Ингушетии, более умеренным было сокращение в других национально-территориальных образованиях. За период с 1970 по 1989 год численность русских в сельской местности республик сократилась более чем на четверть ? 25,5%. Taким образом, общая тенденция, проявившаяся у русских в стране, ? активная урбанизация, в республиках проявлялась более интенсивно. Уже в 1970 г. в городах проживало более 60%, а в 1989 г. ? 74,8% русского населения республик.

Относительно высокая степень концентрации русских в городах, особенно в столичных центрах, является одной из особенностей расселения русских в республиках региона. Концентрацию русского населения в столичных центрах республик обеспечило развитие их как индустриальных, научных и образовательных центров, в которых среди занятых русские преобладали или составляли значительное большинство. Анализ характера заселения русскими республик показывает, что основная часть прироста численности этого этноса приходилась на города. Многие из городов, в т.ч. и столицы, возникнув как русские поселения, концентрировали в дальнейшем население и других народов. Именно на городскую сеть поселений ориентировалась основная часть русских мигрантов.

Такой характер расселения русских в городах республик был предопределен целым рядом обстоятельств, и прежде всего задачами индустриального, экономического и культурного развития национальных районов, которые определялись центральными властями и в реализации которых центр опирался в первую очередь на русских. Формирование русского населения в городах обеспечивалось не только традиционным переселением на жительство, но и вследствие направления на работу молодых специалистов, в основном на промышленные предприятия в качестве ИТР, квалифицированных рабочих, в аппарат управления, образование и другие сферы. Столицы оказались основными центрами их расселения. Начавшийся процесс сокращения численности русских в городской местности pecпублик проявился в первую очередь не в столичных городах, а во всех других городских поселениях. В последующие годы отток русских в городской местности охватил всю сеть городов, включая столицы. Но его масштабы столицах в сравнении с другими городами в 70-80-е годы были не coпоставимы и поэтому удельный вес городского русского населения республик, проживающего в столицах, рос (Махачкала, Черкесск). Тенденции к снижению проявлялись неустойчиво ? Владикавказ с 75,2% в 1970 г. до 75,3% в 1979 г. и 73,7% в 1989 г). В 90-е годы сокращение численности русских в столицах увеличилось не только в результате миграции, но и в ходе естественного движения, как и в целом в республиках. Вместе с тем массовый миграционный отток русского населения из столичных городов национально-территориальных образований региона в настоящее время определяет масштабы и интенсивность миграции из республик. Доминирование в русском миграционном потоке республик столичных жителей стало новым этапом в эволюции расселения этого этноса в регионе.

Русское население сельской местности проживает в так называемых русских районах, оказавшихся в составе республик вследствие бесконечных административно-территориальных преобразований с «целью укрепления общего потенциала национально-территориальных образований». Как показало время, в этнокультурном отношении эти районы стали составной частью единого пространства республик лишь в результате активного замещения русских титульными народами. Русские не стали полноправными членами «дружной семьи» народов республик. Эти районы вместе с другими равнинными территориями, заселенными титульными народами, скорее оказались «буфером», смягчающим «удары» демографического пресса горных районов, территорией, за счет которой решалась часть проблем аграрной перенаселенности республик. Активное очередное «сползание» в 60-70-е годы титульных народов с гор на равнину совпало с повсеместным в стране оттоком русских в города. В русских paйонах начался процесс замещения русских титульными народами, причем первоначально убыль русского населения на 70-80% замещалась титульными народами, а позднее приток титульных народов даже перекрывал величину отрицательного сальдо миграции русских.

Выше отмечалось, что на протяжении всего периода расселения русских в республиках менялись социально-экономические условия их проживания, трансформировалась этнокультурная и правовая среда, изменялся социальный статус русского населения, что не могло не повлиять на миграционное поведение. Первоначально в числе основных факторов, осложняющих проживание русских в республиках, были социально-экономические процессы и, в частности, обострение ситуации на рынке труда в связи с его ограниченными возможностями. Как известно, формирование хозяйственного комплекса, особенно промышленности в национально-территориальных образованиях региона в довоенный и послевоенный периоды осуществлялось благодаря активному привлечению специалистов и квалифицированных рабочих из «русских» регионов страны. Это привело к формированию русского населения в городах, особенно индустриальных центрах.

Современное положение русских в национальных образованиях региона во многом усугубила проводимая государством система подготовки квалифицированных кадров. Она включала несколько направлений, которые были призваны решить проблему обеспечения народного хозяйства республик квалифицированными кадрами, и не предусматривала меры социально-экономической и правовой защиты русского (и вообще не титульного) населения в условиях обострения положения на рынке труда. Известно, что наряду с массовым направлением в республики русских специалистов велась активная подготовка квалифицированных кадров из числа титульных народов. При формировании региональных рынков труда, как показывает анализ, не достаточно учитывались особенности демографической ситуации, складывающейся в республиках, ее тенденции, изменение кадрового потенциала национальных образований, в т.ч. и среди титульного населения. В условиях демографического взрыва, охватившего большинство республик региона в 60-е и сохранившегося еще в 70-е годы, емкость рынка труда росла медленно, отставая нередко во много раз от быстро растущего трудового потенциала. Так, в Чечено-Ингушетии с 1960 по 1991 год число занятых в народном хозяйстве выросло в 1,5 раза, тогда как численность населения за этот период выросла в 1,8 раза. В 1991 г. численность незанятых в республике составила 171 тыс.чел., из них 94 тыс. чел., или 14,3% (по отношению ко всему трудоспособному населению) были безработными. К 1993 г. расчетная численность безработных составляла в республике 150 тыс. чел., т.е. 22,3% трудоспособного населения (Паскевич, Усманов, 1992).

Медленно менялась отраслевая структура хозяйственного комплекса национальных образований. «Образовательный бум», охвативший молодежь титульных народов в конце 60-х и в 70-е годы, наложился на сложившуюся систему формирования кадров в республиках за счет направления преимущественно русской молодежи по распределению на рабочие места в республики. Это в сочетании с другими факторами изменило положение этносов на региональных (республиканских) рынках труда, ограничивая возможности русской молодежи сначала в получении образования, а позднее и рабочих мест и явилось одним из важных факторов, спровоцировавших начало активного оттока русских из республик.

Долгое время трудоспособное русское население в республиках отличалось высоким уровнем образования, в сравнении с титульными народами в профессиональном плане русские были представлены большим числом врачей, инженерно-технических работников, что обеспечивало конкурентоспособность на рынке труда. Существовавшая система всесоюзного распределения специалистов, обеспечивала систематический приток в республики новых квалифицированных кадров. Параллельно с этим во все возрастающих масштабах шла подготовка специалистов из титульных народов в учебных заведениях республик и многих русских краев и областей за счет открытия национальных отделений, организации целевого набора и т.п. Со временем качественные характеристики трудовых ресурсов русского и титульного населения стали меняться не в пользу первых. Среди русского населения республик замедлились темпы роста числа специалистов, имеющих высшее образование.

В некоторых республиках к 1989 году удельный вес титульных народов, имеющих высшее образование, стал значительно выше, чем у русских. Например, в Адыгее в 1,47 раза, в Карачаево-Черкесии у карачаевцев в 1,2 раза, у черкесов в 1,1 раза. Темпы прироста удельного веса населения со средним специальным образованием у титульных народов в 80-е годы были еще выше, хотя удельный вес этой категории русского населения оставался самым высоким среди народов, населявших республики региона. Отмеченные тенденции в образовательном процессе народов, населяющих республики Северного Кавказа, обеспечили к концу 80-х годов более высокий образовательный уровень титульных народов в сравнении с русскими среди занятых в народном хозяйстве. В частности, удельный вес специалистов с высшим образованием среди специалистов, занятых в народном хозяйстве республик, у титульных народов северокавказских республик оказался выше от 6 до 22%, чем у русских.

Эта закономерность в Российской Федерации проявляется в большинстве республик, а на Северном Кавказе во всех без исключения республиках. Соответственно доля специалистов со средним образованием среди русских наоборот выше, чем среди титульных народов Северного Кавказа. Причем этот показатель повышается, определяя для русских несколько иную нишу в экономике республик, главной предпосылкой которой являются определенные ограничения или постепенная утрата русскими возможности продвижения по социальной лестнице.

В 90-е годы конкуренция на рынке образовательных услуг в республиках усиливается и, как правило, при зачислении в высшие и средние специальные учебные заведения предпочтение отдается представителям титульных народов (табл. 1). Отдельные инициативы, направленные на повышение гарантий для русской молодежи при поступлении в учебные заведения республик, в частности предложения установить для «русских юношей и девушек при поступлении в вузы и техникумы Дагестана специальные квоты» (Русский вопрос / Россия. 1995. 17-23 мая) или принимать в вузы Северной Осетии из числа лиц не титульной национальности на внеконкурсной основе по направлениям национально-территориальных центров (Пути мира… 1999), не изменили ситуацию в республиках.

Таблица 1

Индекс представленности (ИП*) отдельных национальностей в числе студентов первого курса вузов Северной Осетии и Кабардино-Балкарии (1998-1999 уч. год). (Пути мира… 1999)

 

	Титульная национальность	Русские	Другие национальности
	Осетины
Северо-Осетинский госуниверситет	1.34	0.60	0.44
Северо-Осетинская медакадемия	1.40	0.50	0.38
Горский государственный аграрный университет	1.52	0.30	0.26
Северо-Кавказский гостехнологический университет	0.86	0.42	0.42
	Кабардинцы/ балкарцы
Кабардино-Балкарский госуниверситет и аграрный университет	1.03/1.63	0.61	1.38

ИП* ? частное от деления удельного веса указанных национальностей в составе студентов на удельный вес этих национальностей в численности населения республик.

В республиках региона все отчетливее стал проявляться «передел» в сфере занятости населения по этническим признакам: растет число представителей титульных народов среди управленцев, в торговле, культуре. Вытеснение русских постепенно распространялось на медицину. В отраслях материального производства, в первую очередь промышленности, на транспорте, это осуществлялось медленно, а в ряде производств среди инженерно-технических работников русские преобладали. В частности, сравнение отраслевой структуры занятости населения в республиках с учетом этнического признака показало, что в отдельных отраслях сложился повышенный удельный вес русских. Это, как правило, индустриальные отрасли экономики ? промышленность, строительство, транспорт. В торговле и общественном питании, в сельском и лесном хозяйстве, наоборот, повышена доля титульного народа. Об усилении этнического фактора в сфере экономики в республиках региона свидетельствует и расчет индекса представленности (табл. 2).

Таблица 2

Индекс представленности русских и титульных национальностей в различных сферах экономики республик Северного Кавказа (по материалам переписи населения 1989 г.) (Пути мира… 1999 г.)

 

	1	1	2	2	3	3	4	4
	Русские	Тит. нац.	Русские	Тит. нац.	Русские	Тит. нац.	Русские	Тит. нац.
Дагестан	0.52	1.17	0.75	1.07	0.93	1.05	1.65	0.85
Кабардино-Балкария	0.71	1.25	0.80	1.21	0.96	1.01	1.31	0.75
Северная Осетия	0.75	1.30	0.84	1.13	0.81	1.11	1.28	0.83
Чечено-Ингушетия	1.11	1.02	1.29	0.87	1.05	1.05	1.31	0.73
	5	5	6	6	7	7	8	8
	Русские	Тит. нац.	Русские	Тит. нац.	Русские	Тит. нац.	Русские	Тит. нац.
Дагестан	0.85	1.08	0.50	1.07	1.68	0.91	2.67	0.81
Кабардино-Балкария	0.73	1.14	0.62	1.26	1.21	0.87	1.67	0.62
Северная Осетия	0.84	1.13	0.49	1.24	1.13	0.93	1.51	0.78
Чечено-Ингушетия	0.56	1.42	0.49	1.47	1.29	0.88	2.23	0.58

ИП* ? частное от деления удельного веса русских и титульных национальностей в составе указанных категорий населения на удельный вес этих национальностей в численности населения, занятого умственным трудом (позиции 1-6), всего занятого населения (позиция 7) и занятых физическим трудом (позиция 8). Oптимальная величина ИП ? 0.9-1.10.

1. Руководители органов государственного управления и их структурных подразделений.

2. Руководители партийных и других общественных организаций.

3. Руководители предприятий индустриальных отраслей экономики, сельского и лесного хозяйства.

4. Инженерно-технический персонал.

5. Юридический персонал.

6. Торговля и общественное питание.

7. Индустриальные отрасли экономики.

8. Машиностроение и металлообработка.

Изменение этнопрофессиональной структуры занятости в республиках сочеталось, как правило, с увеличением степени урбанизации титульных народов, хотя не во всех республиках этот процесс проявлялся таким образом. В частности, в Чечено-Ингушетии динамика этнической структуры, урбанизация этносов, динамика этнической структуры занятости населения имели определенные особенности. Поселенческая структура, отраслевая структура занятости чеченцев и русских имели определенные особенности, которые сказались на многих моментах социально-экономической и других сфер жизни в республике в 80-90-е годы. К концу 80-х годов чеченцы остались преимущественно сельскими жителями (75%), русские, за исключением казачества, проживали в основном в городских поселениях. Титульное население было занято преимущественно малоквалифицированным трудом (в сельском хозяйстве, легкой промышленности, строительстве), русское население ? более квалифицированным (машиностроение, транспорт, управление). Как отмечают Тишков В.А. и другие, в республике произошло «разделение экономики на два сектора: русский (нефтедобывающая промышленность, машиностроение, инфраструктура) и национальный (мелкотоварное сельское хозяйство, отхожие промыслы и криминальная сфера) (Тишков и др., 1995). При этом в Чечне не происходило перелива рабочей силы из одного сектора в другой. Это одна из отличительных особенностей чеченцев. Процесс вытеснения русского населения в Дагестане, Северной Осетии и в других национальных образованиях региона проявлялся в росте урбанизации титульных народов и их численности среди занятых в сфере умственного и промышленного труда. Это создавало ситуацию межэтнической конкуренции на рынке труда. В Чечне, как отмечает Г.С. Денисова, этот процесс не прослеживался (Денисова, 1995). Отсутствие перелива рабочей силы из одного сектора в другой имело негативные последствия для экономики и усугублялось тем, что прирост населения наблюдался именно в группе титульных народов, трудовая сфера занятости которых оказалась суженной. Отток чеченского населения из сел в города не привел к аналогичному пополнению ими сферы занятости в промышленном производстве. В условиях сложившейся социально-профессиональной структуры вытеснение русского, как и русскоязычного населения, из республики привело к разрушению промышленного производства (Справедливость, 1992), транспорта (Справедливость, 1993). Поэтому в период чеченской войны русские специалисты нефтеперерабатывающего завода удерживались в Чечне из-за отсутствия таких специалистов среди чеченцев.

Постепенно проблемы в отношениях русских и титульных народов республик из сферы занятости переросли в область национальных отношений, получили этнополитический окрас. Во всех национальных образованиях региона формировались партии, движения или объединения, отстаивающие интересы тех или иных этносов, этнических или социальных групп, что усиливало нередко противостояние, снижало толерантность народов и т.п.

В целом эволюция расселения русских в республиках региона прошла несколько этапов: на начальном этапе она сопровождалась расселением их, как правило, в административных, столичных и индустриальных центрах. Среди сельских районов по числу русских выделялись только так называемые «русские» районы, включенные в состав республик, в остальных национальных районах, населенных титульными народами, расселение русских, как правило, не получало массового распространения. Характерными чертами следующего этапа являются снижение темпов прироста численности русских и сокращение их удельного веса в составе городского населения республик и отток из сельской местности. Особенности урбанизации титульных народов республик региона, в частности, значительно позднее вовлечение их в урбанизационные процессы в условиях расширенного воспроизводства у большинства из них, сопровождалось активным расселением их в сельской местности, в т.ч. и «выдавливанием», замещением русского населения, выбывающего из русских сельских, а также национальных районов. На этом этапе началось сокращение поселенческой сети русских в республиках за счет сельских поселений. Третий этап характеризуется устойчивым сокращением абсолютных и относительных показателей русских не только в сельской, но и городской местности. Отток русских, охвативший всю сеть поселений и особенно города, стал происходить в условиях не только глубокого экономического кризиса, но и отсутствия эффективной национальной политики в стране и особенно на Кавказе, высокой межэтнической напряженности, активно распространяющейся русофобии, в условиях которой основная часть русского и т.н. русскоязычного населения не стала ощущать свою защищенность.

____________________

1. Русские. Этно-социологические очерки. ? М., 1992.

2. Тишков В.А., Беляева Е.Б., Марченко Г.В. Чеченский кризис: Аналитическое обозрение. ? М., 1995.

3. Пути мира на Северном Кавказе: Независимый экспертный доклад под редакцией В.А. Тишкова. ? М., 1999.

4. Гасанов Н. Русский вопрос в Дагестане // Социально-политический журнал. 1994. ? 11-12.

5. Паскевич А.Б., Устаев А.Л. Трудовые ресурсы Чечено-Ингушской республики: потенциал, степень использования, пути решения проблемы безработицы в условиях перехода к рынку. ? М., 1992.

6. Русский вопрос // Россия. ? 17-23 мая.

7. Денисова Г.С. Этнический фактор в политической жизни России 90-х годов. ? Ростов-на-Дону, 1996.

2000 г.

Автор: В.С. Белозеров источник: Этнические проблемы современности. Выпуск 6. Проблемы культуры межнационального общения и межкультурной коммуникации: Материалы 45 научно-методической конференции «Университетская наука — региону». — Ставрополь: изд-во СГУ, 2000.

Русский барометр Северного Кавказа — Priroda.SU

В последнем номере ArcReview (журнале, посвящённом геоинформационным технологиям) была опубликована интересная статья, в которой затрагиваются очень серьёзные проблемы, с которыми может столкнуться юг России. Некоторые цитаты из статьи приведены ниже, статью полностью можно прочитать на сайте Data +.

Русский барометр Северного Кавказа
Панин А.Н., Белозеров В.С., Фурщик М.А., Приходько Р.А., Черкасов А.А., Махмудов Р.К., Клементьев Ю.В., Антипов С.О. / ФОК-ГИС (Москва), Северо-Кавказский федеральный университет (Ставрополь), НИЛ комплексного картографирования МГУ им. Ломоносова (Москва) /

Спокойствие на юге России может быть обеспечено только за счет стабильности самого многочисленного этноса. Поэтому русские – барометр социальной устойчивости Северного Кавказа.

Ставрополье – регион, в котором структура и география расселения населения меняются с немыслимой скоростью.

Экономическое и социальное пространство Северного Кавказа продолжает сжиматься до уровня отдельных центров, а русские – уходить.

Как показала перепись 2010 года, доля русских на территории Северо-Кавказского федерального округа действительно серьезно уменьшилась. Сегодня она составляет чуть более 30% против 55% в 1959г., в то время как абсолютные показатели изменились некардинально. Русских в СКФО по-прежнему около 3 миллионов. Кавказские этносы, напротив, серьезным образом приросли и в абсолютном, и в относительном выражении. Их совокупная доля теперь составляет более 60% в этнической структуре населения Северного Кавказа. На первый взгляд, ничего страшного не произошло, русских в округе не стало меньше, просто других этносов стало значительно больше. Действительно, некоторые народы показали настоящие чудеса роста. Так, чеченцы по численности увеличились почти в 7 раз, аварцы – в 4 раза, даргинцы – в 3 раза и т.д.

Однако при более детальном рассмотрении видно, что республики, входящие в состав СКФО, с 1959 года потеряли примерно половину всего русского населения. И в абсолютных, и относительных показателях это выглядит более чем драматично. В Чечне и Ингушетии численность русских уменьшилась в 12,5 раз, в Дагестане – в 2,5 раза, в Кабардино-Балкарии – в 2 раза.

Доля русских в регионах юга России, 1970-2010 гг.

Образное представление об этом процессе дает расчет центра расселения русских, который за последние полвека сильно сместился на северо-запад: русское население как бы пятится в этом направлении, в сторону Краснодарского края и Ростовской области.

В Ставропольском крае, самом «русском» регионе округа, где все еще сосредоточен основной ареал их расселения, половина городов и муниципальных районов не имеет и 80% русских, а в восточных районах доля оказывается куда ниже 50%: Нефтекумский район (без учета г. Нефтекумска) – 22%, Курский район – 48%. Ареал проживания русских сужается, территории, где русских более 85%, располагаются лишь в северо-западной части Ставропольского края: Новоалександровский, Труновский, Изобильненский и Красногвардейский районы – самые моноэтничные муниципалитеты округа.

Смещение центра расселения русских в Северо-Кавказском федеральном округе, 1959-2010 гг.

Причины:

1. Репродуктивный потенциал у русского населения значительно ниже, чем у народов с Кавказа. Кроме того,русские на Северном Кавказе постарели гораздо больше, чем в других регионах России. Возрастная структура населения у русских трансформировалась из-за прекратившегося положительного миграционного прироста в регион. Из «остальной» России больше не приезжают молодые учителя, врачи и инженеры, как было в советское время, а значительная часть местной молодежи видит свое будущее за пределами Кавказа.

2. Социально-экономические и инвестиционные факторы. Конечно, первая и вторая группа тесно связаны. Например, часто отток населения объясняется странными способами решения социально-экономических проблем. Выталкиванию населения способствуют как раз федеральные деньги, пришедшие в регион. Люди не видят перспектив у себя дома, покупают недвижимость, небольшой бизнес, отправляют собственных детей на учебу за пределы своих субъектов и т.д. В настоящее время отмечается явный недоучет социальных факторов при реализации крупных инвестиционных проектов, многие из которых напоминают бомбы замедленного действия.

Более подробно авторы статьи рассматривают Красногвардейский район Ставропольского края, являющийся самым моноэтничным регионом Ставрополья, в котором проживает 92% русских. В настоящее время этот район теряет более 300 жителей каждый год. Это происходит по той причине, что русские,  буквально, вымирают. Кроме того, фактическая численность населения оказывается существенно меньше заявленной в текущем статистическом учете и Переписи населения. По оценкам, эта разница составляет до 25% и, конечно же, относится к молодому населению, прописанному, но де-факто не проживающему в районе. А если нет стольких молодых людей, то от кого ждать появления новорожденных?

 

Восточная Европа и Балтия

Регион представляет собой особую историко-географическую область, населенную различными этносами. Большую часть территории занимает Восточно-Европейская равнина, которая отличается монолитностью территории, суровостью климата, меридиональной направленностью крупных рек и широтным расположением природных зон.

Регион представляет собой особую историко-географическую область, населенную различными этносами. Большую часть территории занимает Восточно-Европейская равнина, которая отличается монолитностью территории, суровостью климата, меридиональной направленностью крупных рек и широтным расположением природных зон.

Народы

 На сегодняшний день на территории Восточно-Европейской равнины наиболее многочисленны три родственных народа, близких в языковом и культурном отношениях и принадлежащих по языку к восточно-славянской подгруппе славянской группы: русские, украинцы и белорусы.

Из других славянских народов здесь проживают поляки, чехи, болгары, словаки и некоторые малочисленные группы, обосновавшиеся в основном в крупных городах. 

Неславянские народы занимают преимущественно периферийные территории: 

Север населяют финно-угорские народы — карелы, ижора, водь, вепсы, финны, саамы, коми, коми-пермяки; 

В Поволжье и Прикамье живут также финно-угорские этносы — удмурты, мордва, марийцы — и тюркоязычные — чуваши, татары и башкиры; 

на юго-востоке расселены монголоязычные калмыки; 

на восточном берегу Балтийского моря проживают финноязычные эстонцы и ливы, балтоязычные латыши и литовцы; 

юго-запад и юг Восточно-Европейской равнины населен молдаванами, относящимися по языку к романской группе, тюркоязычными гагаузами, а также греками. 

Почти повсеместно живут евреи и цыгане; более компактно проживают немцы, венгры, караимы и некоторые другие этносы. 

Несмотря на то, что природные условия во многом способствовали формированию культурно-экономической общности на Восточно-Европейской равнине, в этнокультурном пространстве существуют ареалы, выделяющиеся самобытными элементами материальной и духовной культуры.

Центральный ареал

Центральный ареал населён преимущественно восточными славянами. 

Хозяйственные комплексы ареала характеризуются сочетанием земледелия и скотоводства с другими занятиями — охотой, рыболовством, собирательством. 
Географические условия и социально-политические, экономические факторы явились причиной выделения внутри каждого этноса особых этнографических групп (казаки, поморы, однодворцы и др. — у русских; русины, верховинцы и др. — у украинцев; полехи — у белорусов).

Прибалтийский ареал

Прибалтийский ареал населён балтами и прибалтийскими финнами. Культурное своеобразие ареала в значительной степени определялось его промежуточным расположением между Центральной и Восточной Европой.

Северный ареал

Северный ареал населён русскими и финно-уграми. В результате многовекового соседства у этих народов сложилось много общих черт в культуре, которая по своим характеристикам (занятия, поселения, жилище, одежда и т.п.) сближается с северорусской.

Волжский ареал

Волжский ареал населён помимо русских финно-уграми и тюрками. Хозяйство этносов характеризуется сочетанием земледелия и скотоводства с охотой, бортничеством и кустарными промыслами. На протяжении столетий выработались общие этнокультурные символы ареала: тяжёлый плуг сабан, женские украшения, вышивка и т.п. Особняком в языковом, антропологическом и конфессиональном отношении стоят калмыки, которые вплоть до недавнего времени вели кочевой образ жизни.

Юго-Западный ареал

Юго-Западный ареал населён молдаванам, гагаузами и болгарами этнокультурное взаимодействие которых способствовало формированию общего культурного фонда, включая занятия виноградарством и садоводством, плетневые мазанки, комплекс одежды и т.п. Почти повсеместно живут евреи и цыгане, более компактно проживают немцы, венгры, караимы некоторые другие этносы.

Юг России — 5. Чеченцы: acer120 — LiveJournal

На очереди — этнос №2 по численности на Юге России -чеченцы. Вайнахи — люди живущие на своей волне и предельно компактно в своих республиках, но за счет масштаба и тут есть на что посмотреть.

В первую очередь — зона расселения на востоке Ростовской области и в смежных регионах — Калмыкия, Волгоградская и Астраханская области. Интересный факт — по переписи 1989 года чеченцев тут было ещё больше, но и сейчас они местами весьма заметны.

Версия с границами:

Что стоит выделить?

1. На Ставрополье чеченцев удивительно мало. Скотоводческое плановое советское расселение пошло к северу от Маныча. Но и здесь есть многострадальный Курский район, в котором в наличии пара СП с около 30% чеченцев.

2. Можно увидеть небольшой очаг вайнахского присутствия на востоке Краснодарского края, на границе двух районов. В этих местах в принципе много народу с Восточного Кавказа — видимо, тоже были плановые советские переселения.

3. В Ингушетии чеченцы есть и много, а вот в Чечне ингушей даже близко столько нет. Светлые пятна в Чечне — это аварцы на юго-востоке в горах, кумыки на Тереке и ногайцы за Тереком, а также следовые русские.

4. Ареал чеченцев уходит на восток в Дагестан. Это и до 1944 чеченский Новолакский район (вокруг которого уже 30 лет идет Санта-Барбара с переселением лакцев из Новолакского в Новый Новолакский район — хватает на Руси-матушке административного маразма, да) и Хасавюртовский район и кутанное бабаюртовское царство.

5. На карте это не очень очевидно, но чеченцев весьма много в Моздоке — 1350 человек или 3.7%.

Собственно, я решил и здесь поставить отсечку 1% чтобы такие детали на карте не терялись. На Юге огромные СП и порой даже 1.2% — это сотни человек. Не обозначить их на карте — как-то не очень правильно… Но тут в идеале линейку сделать шире по цветовой гамме, у чеченцев же более 80% — это практически всегда более 90%, так что карта особо не исказилась, но все же.

«Татарская вера». Образ ислама у русского населения Рязанской области | Абянов

Введение

Прежде чем перейти к характеристике религиозной ситуации у татар Рязанской области, необходимо определиться с ареалом их расселения, субэтническими особенностями.

На территории современной Рязанской области расположены исторические поселения касимовских татар и мишарей, многие из которых основаны еще в эпоху Касимовского ханства. Ныне большинство из них стали русскотатарскими или нежилыми (урочищами), но сохранились в памяти выходцев из этих мест и русского окружения в качестве исконно татарских. До сих пор бытуют среди татар, помимо официальных названий деревень, «собственные» топонимы (Бастаново/Бостан, Царицыно/Бием сала, Подлипки/Шырын), образуя плотную карту параллельного и уже во многом утраченного татарского мира востока Рязанщины.

Исторически среди касимовских татар можно было выделить разветвленную структуру, в основу которой был положен не этнический, а социальный, сословный фактор. Так, касимовские татары делились на аристократическую часть (Белый аймак/ак аймак), промежуточную группу (Черный аймак/кара аймак) и более низкое сословие (Черные зипуны/ кара зыбыннар). Подобное разделение находит отражение в расположении «кустов» татарских деревень Касимовского района, например, более отдаленных от города заокских поселений (Толстиково, Сеитово, Рудаково, Ананьино и др.), относившихся к категории черных зипунов, или, напротив, череды деревень белого аймака близ Касимова (Торбаево, Подлипки, Царицыно, Болотцы и др.).

Если касимовские деревни расположены относительно компактно и ограничены одним районом – Касимовским, исторически имеют свой центр притяжения – Татарскую слободу в самом городе, то мишарские населенные пункты рассеяны по трем районам области – Сасовскому, Ермишинскому, Кадомскому. Впрочем, широкая разбросанность эта имеет свою логику, восходящую к эпохе Касимовского ханства, родовым гнездам мурз, служилому землевладению. До первой трети XX века мишарские деревни входили в волости Елатомского, Шацкого и Темниковского уездов Тамбовской губернии, однако в результате советского административно-территориального деления были включены в состав Рязанской области, а часть селений кадомских татар оказались и в иных образованиях (например, деревня Атенино – в Теньгушевском районе Мордовии, Бутаково – в Вознесенском районе Нижегородской области). Условность границ областей и республик в РСФСР тем не менее влияла на различия в этнокультурной реальности, сохраняющиеся и ныне. Например, мокшанское население пограничных с Мордовией районов Рязанской области стремится публично определять себя русскими или даже «рязанскими» (как в селе Енкаево близ границы с Мордовией), тогда как на западе «своей» национальной республики мокшане активно проявляют этноидентичность, в быту и публично используют родной язык.

Таким образом, татары Рязанской области проживают в окружении как русского населения, так и потомков мокши или ассимилированной мордвы.

История «татарской» веры в Рязанском крае

Большинство татарских селений Рязанщины – исторически малодворные, где татары ныне составляют меньшинство. В ряде деревень (Большой Студенец, Алешино) татары и в прошлом жили совместно с русскими, которые населяли особые части (концы) поселений. Некоторые татарские деревни (Тархань, Теньсюпино) фактически слились с соседними крупными русскими селами (Агломазово, Старое Березово). Эта особенность расселения была характерна для сасовских татар, живших вдоль реки Цны.

Ибрагим Хусаинович Сакаев, 1932 г. р.: «Во времена моего детства [30– 40е гг.] наша деревня Большой Студенец делилась на два русских конца – Кашинский в сторону Калиновца и Горбуновский – в сторону Малого Студенца и Нового Березова, и на татарские дома в центре»¹.

Поворотным для изменения этноконфессионального состава населения в междуречье Цны, Оки и Мокши стал XVII век, когда было ликвидировано Касимовское ханство, началось массовое заселение этого края русскими, осуществлялась масштабная политика христианизации. Как отмечает Н.Н. Байдакова, «немалую роль в принятии православия среди иноверцев Тамбовского края сыграло интенсивно переселявшееся русское население, которое оказывалось в тесном соприкосновении с мордвой и татарами в XVII в. Еще одной особенностью, характерной для Тамбовского края, является то обстоятельство, что среди мордовского населения христианизация шла значительно интенсивнее, нежели среди татар» [1, с. 268]. Именно здесь, у старых татарских селений, в 1655 году при крещении мордвы в деревне Ямбирно был смертельно ранен рязанский архиепископ Мисаил, умерший через два дня в селе Агломазово, расположенном на реке Цна [2, с. 18–19], и прославенный в лике местночтимых рязанских святых в 1987 году.

Близ Кадома, Шацка, Темникова были основаны крупные монастыри, становившиеся центрами православия в крае (Пурдышевский и Никольский Чернеев уже в XVI в., Санаксарский в 1659 году, Саровский в 1705 году). Проходил активный процесс крещения мурз. Память о принявших крещение мурзах устойчиво сохраняется среди татар-мусульман.

Шафека Хусаиновна Сакаева, 1926 г. р.: «В Большом Студенце была начальная татарская школа, где учили на латинице-яналифе. Но продолжать учебу дети ходили уже в соседний Малый Студенец, в русскую школу. В этом русском селе все помнили тогда еще помещиков Енгалычевых. Это были крещеные мурзы, и они знали татарский язык. В Малом Студенце Енгалычевы обустроили имение с яблоневым садом и водяной мельницей, выстроили большую церковь. Был еще княжеский пруд, где водилась разная рыба. После революции усадьбу разграбили, даже вытащили кости князя Енгалычева из склепа»².

Ибрагим Сакаев: «Наш дед Хусаин Османович Сакаев хорошо знал старого помещика Енгалычева, часто приходил в его усадьбу. Помещик любил татарские песни, которые знал наш дед. Но Енгалычев был крещеный, содержал церковь в Малом Студенце. Эту церковь перед войной закрывали, а мой дядя Шакир, работавший в колхозе, тайком раздал иконы русским женщинам, ходившим в церковь. В войну храм вновь был открыт. Татарские мальчишки из Большого Студенца ходили смотреть на крестный ход. Нам это было интересно, но в храм мы никогда не заходили. Во времена моего детства мельницы Енгалычевых и их фруктового сада уже не было, но помещика Енгалычева все помнили»³.

Рождественская церковь в Малом Студенце была выстроена потомками шацких мурз Енгалычевых в 1802 году в стиле классицизма. Внутри храма сохраняется память о князе Александре Ельпидифоровиче Енгалычеве (1825–1905), которого упоминают со слов своих родных наши информанты. Подобные православные церкви, выстроенные крещеными мурзами в начале XIX века, встречались нам в ходе экспедиций и в западной Мордовии – в селах Аксёл, Старый Ковыляй.

Политика христианизации проводилась и в Касимове, еще в последние десятилетия существования Касимовского ханства, когда Романовы стали настаивать на крещении молодого хана Сеид-Бурхана. Его отец хан Арслан препятствовал крещению мурз. Против крещения Сеид-Бурхана выступала и мать – ханша Фатима-Султан, её родственники – сеиды Шакуловы. В 1636 году Касимов посетил проездом знаменитый немецкий путешественник Адам Олеарий, который сообщал, что Сеид-Бурхану было в то время 12 лет, а Романовы склоняют царевича к крещению и обещает ему за это в жены дочь Михаила Федоровича. Однако Фатима-Султан стремилась сохранить сына мусульманином. В конце 1653 года царевич Сеид-Бурхан крестился под именем Василия Арслановича, что, однако, не помешало ему остаться касимовским правителем. Это стало нарушением старого порядка, согласно которому татарским правителем мог быть только мусульманин, и свидетельствовало об упадке Касимовского ханства и его близком конце. Впрочем, после принятия православия хан почти не жил в Касимове, а проводил много времени в Москве, участвуя во всех церемониях двора.

Примечательно, что в городской мифологии русских жителей Касимова отмечались прямо противоположные оценки образа Фатимы-Султан: покровительство ею православия, помощь (вклады) Казанскому женскому монастырю, основанному в Касимове в первой половине XVII века на землях, выделенных ханской семьей. В монастыре хранились иконы, пожертвованные ханшей, – для одного из образов ханша с внучками собственноручно вышила серебром ризу. Когда Фатима-Cултан скончалась в 1681 году, по городу распространились слухи, будто престарелая ханша была задушена ночью собственными придворными, прознавшими якобы о её намерении тайно принять православие. Видимо, связь ханши с монастырем имела место, о чем свидетельствуют источники конца XVII века. В 1688 году игуменья и сестры монастыря били челом великим государям Иоанну и Петру Алексеевичам: «В прошлых де годех изстари Касимовом владели царевич Василий Аросланович (сына Алеевича) и мать его царица Фатима Салтан Сеитовна, и их, игуменью с сестрами, кормили и поили и на одежду давали из своих доходов. А как царевича и царицы не стало, и Касимов со всеми доходы отписаны на государей (московских), то им денежной и хлебной руги не дают» [3, с. 7].

После упразднения Касимовского ханства в 1681 году, и особенно в петровскую эпоху, положение татар-землевладельцев существенно изменилось: вплоть до правления Екатерины II происходил процесс их крещения, альтернативой которому была потеря феодального статуса, прежде всего земли.

Знакомство татар с православием велось различными методами. В экспозиции Касимовского историко-культурного музея-заповедника имеется деревянная фигура распятого Христа, в облике которого (и скорбящего окружения в этой скульптурной композиции) отчетливо прослеживаются монголоидные черты. Данная скульптура выставлялась на центральных площадях Касимова и сопровождалась проповедью о родстве Христа с татарами.

К середине XIX века в Касимовском уезде насчитывалось 10 мечетей. Кроме Касимова, по одной мечети отмечалось в Царицыно, Подлипках, Коверском, Торбаево, Болотцах, Собакино, Мунтово, Четаево, Темгенево. Более 10 мечетей насчитывалось также в различных уездах Тамбовской губернии в границах нынешней Рязанской области.

Во второй половине XIX века в Касимовском уезде развернулась активная политика крещения татар, центрами которой стали Касимовская противомагометанская миссия и православные учреждения в татарской деревне черного аймака Карамышево. Выбор Карамышева в качестве центра миссии был не случаен: здесь уже с конца XVIII века действовала каменная церковь, а в окрестностях находились крупные татарские села, включая Ахматово (Карлар).

Миссионер В.В. Доронкин, с чьей деятельностью связаны эти учреждения [4], следуя системе Н. Ильминского, содержал в библиотеке Карамышевской школы (основана в 1874 году) книги на татарском языке, например, Евангелие, Часослов, служебники. Особое значение в истории распространения православия в крае имел приезд в 1873 году в Касимов и Карамышево известного миссионера Н.П. Остроумова – в тот период доцента Казанской духовной академии. Остроумов приехал тогда фактически на родину – уроженец села Сасово Тамбовской губернии хорошо знал особенности расселения местных татар, их уклад [5].

Учителя школы пытались вести миссионерскую работу с татарским населением Карамышева, призывали читать книги из библиотеки, сами учили татарский язык, вступали с мусульманами в рассуждения о религии. Впрочем, особых успехов в крещении татар Доронкину достичь не удалось, и большинство принимавших в Рязанской губернии в конце XIX – начале XX вв. господствующее вероисповедание – православие – составляли старообрядцы разных согласий, иудеи и католики. Активная жизнь мечетей, система мусульманского конфессионального образования, включавшая в Касимове и известное Кастровское медресе, способствовали устойчивому положению ислама в дореволюционный период. Немаловажное значение имел и социально-экономический фактор – зажиточность касимовских татар, наличие в их среде крупных купцов-меховщиков, содержавших мусульманские институции, включая благотворительное общество.

Приверженность исламу, впрочем, не исключала и распространение среди касимовских татар народных обычаев и суеверий, на что указывал В.А. Гордлевский применительно к 1920 году, делясь своими впечатлениями от экспедиции в Касимовский уезд [6]. Гордлевский, придававший решающее значение финскому фактору – роли мещеры, мордвы в этногенезе касимовских татар и мишарей [6, с. 18], был убежден, что после учреждения Оренбургского магометанского духовного собрания в конце XVIII века и выстраивания системы мусульманского образования и института указных мулл произошел процесс повторной исламизации татар [6, с. 7–8]. За 100–150 лет интенсивного распространения ислама, по его мнению, остались не вытесненными многие народные обычаи. Аналогичных взглядов на этногенез мишарей (но исходя из анализа элементов материальной культуры, например, конструкций печей и пр.) придерживался и Б.А. Куфтин, также настаивавший на финской основе происхождения мишарей [7, с. 140].

Гордлевский приводит любопытные сведения о бытовании в татаромусульманской среде касимовских деревень отголосков празднования Рождества, Пасхи, Фомина воскресенья, летнего Николы, особенно отраженных в аграрном календаре (прерывание земледельческих работ или моление за сохранение от падежа и для роста скота, приуроченные к церковным праздникам) [6, с. 11, 13]. Впрочем, в самом Касимове, благодаря активной роли имамов Ханской мечети Девликамовых, народные обычаи были практически вытеснены из повседневной жизни татар. Также стоит учитывать и частую в этнографии 1920-х гг. абсолютизацию единичных случаев в качестве характерных для всей общности, когда реликты или внешние заимствования ввиду их яркости и колорита могли заинтересовать ученого и трактоваться весьма широко. Во всяком случае, трудно не согласиться с мнением (основанным также на касимовском материале) современного исследователя М.Я. Федотовой о том, что «наименьшее число заимствований и наиболее устойчивая традиция сохранялась в духовной сфере жизни русских и татар» [8, с. 18].

При этом семантика широко распространенного в прошлом татарского весеннего праздника «кызыл йомырка» (наши информанты из Сасовского района Рязанской области, Атюрьевского района Мордовии и других ареалов расселения мишарей в детстве участвовали в сборе крашеных яиц, играх), совпадающего по времени с Пасхой, до конца не ясна. Как отмечает этнограф Р.К. Уразманова, «крашеное яйцо – атрибут христианской Пасхи, но и символ прихода весны у народов, исповедующих ислам. У татар, в частности, оно олицетворяло наступление весеннего народного праздника Сабантуй» [9, с. 9]. Яйца красили в луковой шелухе, получая красный цвет, или в отваре березовых листьев, что придавало различные оттенки зеленого цвета. Далее начинался подворный обход детьми домов в деревне, одаривание детей хозяйками, скатывание яиц с освободившихся от снега пригорков.

На универсальность и древность символики яйца – олицетворения новой жизни, пробуждения природы, привязку праздника «кызыл йомырка» к освобождению земли от снега – указывала нам и этнограф Ф.Л. Шарифуллина. Впрочем, пожилые информанты-татары из Сасовского района Рязанской области (с. Бастаново; выходцы из д. Большой Студенец) ныне склонны как связывать праздник именно с Пасхой, особо указывая на совпадение игр с крашеными яйцами у татар-мусульман с пасхальной неделей у русских соседей, так и настаивать на том, «что это наш собственный обычай, а не пасхальный»⁴. Касимовские татары, к примеру, специально стремились провести «кызыл йомырка» раньше Пасхи, чтобы не было совпадения с христианским праздником [9, с. 28].

Наблюдение за церковными праздниками в контактной зоне приводило к обозначению джиена (в данном случае – народного собрания, сельского праздника нерелигиозного характера) татарами в деревне Верки Кадомского района под названием «Пукрау», поскольку он совпадал с осенним православным праздником Покрова [9, с. 96]. Знание о престольных праздниках соседних православных храмов, о названии самих праздников становилось частью повседневной жизни татар Рязанской и Тамбовской губерний. Например, при установлении даты своего рождения (татары не отмечали дни рождения, слабо фиксировали их в памяти) аргументом могла послужить привязка, подобно такой: «Мама рассказывала, что в этот день русские отмечали «Хрещение» (Крещение») и несли воду из церкви в Малом Студенце, значит, я родилась зимой, 19 января»⁵.

Примечательна и синхронность в проведении коллективных молитв о даровании дождя у татар и русских. Так, Шафека Джангировна Сакаева рассказала:

«Когда бывала засуха, особенно в начале лета, то в Малом Студенце из церкви выдвигался крестный ход с молитвой о дожде. Русские шли с иконами. Тогда у нас татары это видели и говорили: «Русские пошли молиться о дожде, и мы должны». Старики всех собирали, и мужчины из нашей деревни выстраивались на поле у татарского кладбища, читали вместе намаз, просили Аллаха о дожде. Называли эту молитву «истиска-намаз». Дождь начинался сразу или на следующий день»⁶.

Подобные коллективные моления о даровании дождя были характерны в этой зоне и для других соседей татар – мордвы (мокши), причем с дохристианским содержанием. Как отмечает этнограф Н.Ф. Мокшин, «территория между Окой и Волгой, где искони проживала мордва, характеризуется неустойчивым летом. Периодически повторяются засухи, нередко бывают и суховеи. Особенно опасны для сельскохозяйственных культур засухи конца весны и начала лета, когда почва без осадков пересыхает, а растения еще не набрали сил. Каждое засушливое лето мордвой совершались моления о дожде – пиземень озкст» [10, с. 130].

Говоря о советском периоде, в ходе изложения материала, полученного в результате полевого исследования, мы будем постоянно обращаться к нарративам наших информантов, посвященным религиозным практикам послевоенных десятилетий, кроме того адресуем также и к специальной публикации, посвященной положению ислама в Касимовском районе в 1943 году [11]. В отчете этнографа Г.П. Снесарева, при всей его привязке к особенностям эпохи, отмечается и любопытное наблюдение о сравнительно слабом соблюдении мужчинами из числа касимовских татар мусульманских обрядов, что было отмечено им еще в ходе первого посещения Касимова в 1928 году. Снесарев объясняет это характерным для касимовских татар отходничеством, жизнью в больших городах. Особую роль в сохранении обрядности он отводит женщинам [11, с. 337]. В военное время Снесарев наблюдает активное сближение татарской и русской молодежи в татарских деревнях Касимовского района, однако фиксирует и тщетные разговоры верующих людей о возрождении (на фоне поворота по отношению к религии в СССР, начавшегося с осени 1943 года) закрытых в ходе коллективизации мечетей, и соблюдение в деревнях мусульманских праздников.

Очевидно, что подобная амбивалентность – стремительные процессы ассимиляции в сочетании с приверженностью скорее эмоциональной, бытовой к исламу, с ностальгией по утраченному «золотому веку» (концу XIX – началу XX вв.) татарской культуры в этом крае (здесь сказывается историкоцентричность татар Рязанской области, их апеллирование к своим корням, аристократической родословной) – создает особую картину «татарской веры», сохраненной до наших дней. Слой «татарской веры» все более истощается, переходя из «живого» обряда в актуализацию исторической, семейной памяти. Впрочем, рефлексия относительно сохранения языка, традиций, религии не выходит за рамки собственно татарского круга, и в русской среде может отмечаться лишь очевидным наблюдением за постепенным исчезновением носителей этой самой «татарской веры».

Отсутствие в Касимовском районе в послевоенные десятилетия мечетей и малое количество уцелевших, не покинувших родные края образованных мулл, отток значительного числа людей (в том числе обладавших религиозными знаниями, активных верующих) в Среднюю Азию [12, с. 136–137], Москву, Ленинград [13, с. 35, 37, 42], сохранение обрядов в Касимове и в деревнях силами пожилых людей привели к консервации, абсолютизации и передаче из поколения в поколение именно комплекса похоронно-поминальной обрядности. Аналогичная картина была характерна и для мишарских селений региона (с некоторыми исключениями: например, в селе Азеево Ермишинского района вплоть до своей смерти в 1958 году религиозное служение вел выпускник университета Аль-Азхар Коран-хафиз Ибрагим Урманов). В этом ограниченном контексте именно наблюдение за похоронами и поминками привело русское население к ключевому осознанию проявления инаковости соседей, а сохранение мусульманских кладбищ явилось материальным свидетельством бытования рядом с ними «татарской веры».

«Татарская вера» в воспоминаниях русских соседей

Дефиниция понятия «татарская вера», универсально и объемно обозначающая русскими информантами ислам, широко распространена в контактной зоне проживания этих двух этносов и определяет тождественность суммы наблюдаемых обрядовых практик соседей-татар и мусульманской религии. Иных этнических примеров бытования ислама в опыте русских крестьян Среднего Поволжья, Приуралья, изучаемого нами междуречья Оки, Цны, Мокши фактически нет. Это объясняет практическое отсутствие в дискурсе русского крестьянского населения понятий «ислам», «мусульманство». Даже активная трансляция информации об исламе в СМИ, упоминание этой мировой религии в различной интерпретации и на широком материале (несоизмеримом ныне по объему со сведениями советского времени) не переносится русскими крестьянами в рязанских деревнях на своих татарских соседей, исповедующих именно «татарскую веру». Таким же образом маркируются русскими и мусульманские кладбища, обозначаемые исключительно в качестве «татарских».

Очевидно, что на бытование понятия «татарская вера» повлияло и собственно татарское выражение своей религии, характерная для татар неразделенность этноконфессиональной идентичности, слабое оперирование (тем более во внешней среде) знаниями о глобальности ислама.

Характерно, что ислам обозначали в качестве «татарской веры» в начале XX века и миссионеры из Казанской духовной академии, глубоко осведомленные в основах мусульманства. Так, П.В. Знаменский в своей известной работе «Казанские татары» отмечает, что «татарская вера, как зовут у нас магометанство, твердо выдержала неоднократные напоры на нее христианской миссии, поступившись русской вере, как зовут татары православие, только самым малым числом своих исповедников» [14, с. 37].

Память сохраняется и там, где татар давно нет, отражаясь в зафиксированных нарративах русских соседей:

Лидия Андреевна Жосткова, деревня Сеитово Касимовского района:

«Деревня наша называется «Сеитово» от сеидов, знатных людей времен Касимовского ханства. Это была земля Ак-сеида Шакулова, Татар сейчас в Сеитово уже нет, но старые татарские дома остались. Недалеко от нас деревня Ерденево, мордовская, конечно, изначально. Сами названия говорят о прежних жителях. Река Экса здесь близко протекает, но она холодная, питается родниками.

Вот я помню бабу Хадычу. У неё сыновья жили в Питере. Воспитанные люди, играли на скрипке. Еще Хасаин Гиреевич был, очень приятный старичок. Князья Карамышевы были, их так и называли «князья».

У нас в Сеитово выделялся в деревне Фазлушов дом. Рассказывали, что там на первом этаже татарка кормила скотину, второй этаж просторный. Большой хозяйственный двор, лошадей держали, сбруи разные хранили. Их раскулачили, конечно. Дом потом разобрали и свезли в Починки.

Татары в Сеитово изначально зажиточные ведь были. Здесь ведь и маслобойка была, и водяная мельница. В Починках находилась пристань на Оке. Это всего верст пять от Сеитово. Балушевы Починки – русское село. А в Ананьино, Рудаково, Толстиково жили татары. Многие татары до революции и потом еще работали в Питере. А вот когда раскулачили, да еще война… Кто не уехал из татар, очень трудно жили. Помню, одна была бедная татарка, почти бездомная осталась с детьми, у нее даже печка развалилась, готовила во дворе на костре. Ей помогали соседи.

С татарами прошло детство. Помню татарские обычаи, например, что хоронят без гроба, сажая в могиле. В Сеитово кладбище сохранилось татарское, за оврагом в лесу» [15, с. 179–180].

Упоминания о «татарских домах» встречались нам и в иных деревнях. Например, в селе Толстиково Касимовского района «татарским домом» обозначается изба, украшенная на фасаде полумесяцами и перевернутым (фактически – зашифрованным) обозначением имени «Аллах». «Татарскими» называют и многочисленные кирпичные и каменные, дореволюционной постройки, дома, мощные ворота (особенно в касимовских деревнях), бывшие мектебы (например, в селе Алешино Сасовского района единственное историческое здание называют «татарской школой»), хозяйственные сооружения: каменные и кирпичные амбары – кыляты (от татарского «келәт»). Сакрального значения русские соседи им не придают, скорее, это материальная память о былом плотном татарском присутствии, часто отражающая устойчивые представления о зажиточности татар, их занятиях торговлей.

Елена Александрова, поселок Лашма Касимовского района:

«Недалеко от Касимова стоит поселок Лашма. По дороге к поселку – все русские названия: Крутоярское, Телебукино, Николаевское. Издали видны маковки церквей. А тут – Лашма. И не просто Лашма, единое местечко, сельское поселение, а состоящее из двух концов: Лашма – русский, Курман – более татарский. Разделяет их между собой церковка и кладбище. Лашма основана в 1890-х, между Курманом и Акиньшино, где располагается карьер, там добывается белый известняк. Именно из него строились в старой части Лашмы кыляты – сараи и амбары, клети (по-татарски «келәт») для хранения не только припасов, но и лодок – сказывается протекающая у Лашмы Ока. Ныне местные жители их называют просто – кладовка»⁷.

Частотность упоминаний о татарских похоронах без гроба, проводимых в максимально короткий срок после смерти, косвенные упоминания о могильной нише (тат. «ләхет») распространены среди русских соседей, большинство из которых лично не наблюдали проведения обрядов непосредственно на кладбище. За исключением редких случаев похорон татар, занимавших в советское время должности в сельской иерархии (учителей, руководителей колхоза, работников сельсоветов), проводы в мир иной остаются приватной, сугубо конфессиональной церемонией, в которой принимают участие лишь мусульмане. Однако наблюдение за процессией (и, соответственно, фиксация переноса тела умершего из дома на кладбище в саване, без гроба), обсуждение, сельский фольклор создают представление о кардинально различном (в сравнении с православным) ходе татарских похорон.

Именно кладбище становится границей сакральных пространств, тогда как все иные проявления «татарской» веры практически стерты. Мечети (в Рязанской области расположены ныне четыре действующие мечети – в селе Подлипки Касимовского района, две – в селе Бастаново Сасовского района, одна – в городе Касимов; еще две – в Касимове и селе Азеево Ермишинского района, принадлежат мусульманским общинам, но реально молитвы в них проводятся нерегулярно) не превратились за постсоветское время для русского окружения в актуальные центры религиозной жизни соседей, став скорее визуальными символами «татарской веры». Немногочисленные в области имамы перечисленных мечетей (равно как и неофициальные знатоки обрядности) ассоциируются прежде всего с совершением похоронно-поминального цикла.

В подобном строго разграниченном поле кладбищенской сакральности любые неординарные события фиксируются в народной памяти. Адиль Ибрагимович Тюменев, село Алешино Сасовского района:

«А вот видите этот памятник? Спрашивают люди: «Почему русская женщина похоронена на татарском кладбище?». Зинаида Алексеевна Ненюкова. А она татарка, тетка моя – Зайнаб апа Тюменева. Но вышла замуж за мордвина – у нас говорят «мукшы». И её вроде как переименовали – стала Зинаидой Алексеевной. Тетя Зина. А вот как умерла, муж с детьми решили похоронить на татарском её, а не на русском. Так они и лежат теперь на разных кладбищах по своей вере»⁸.

Или противоположный пример относительно татарского кладбища деревни Большой Студенец того же Сасовского района. Несколько лет назад уроженец этой деревни похоронил русскую супругу Антонину на татарском кладбище рядом со своими родителями с целью «не разлучаться потом и после смерти». Эта информация широко распространилась и устойчиво зафиксировалась в памяти сасовских татар и не рассматривалась в качестве явного нарушения нормы, но в любом случае интерпретировалась как первое подобное захоронение.

Возможны ли проникновения на территорию сакрального – обрядов соседей? Опишем два примера из разных ареалов расселения татар Рязанской области.

На татарских кладбищах (особенно, расположенных вдоль реки Цны) нами зафиксировано повсеместное соблюдение традиции, которую информант Алия Маматказина (уроженка деревни Теньсюпино Сасовского района) обозначила так: «Чтобы душа свободно гуляла».

Дверцы могильных оград в этой зоне (как на русских, так и на татарских кладбищах) никогда не закрываются, что объясняется необходимостью «свободного движения души покойника». Здесь стоит отметить, что облик русских и татарских кладбищ в восточных районах Рязанщины за послевоенные десятилетия во многом стал схожим: у татар утратилась традиция использования арабографических молитвенных текстов на памятниках, хотя дореволюционные образцы местной эпиграфики и ныне являются отличительным признаком ландшафта мусульманского некрополя. При этом границы татарских кладбищ в Рязанской области и сейчас заметны по вырытым в прошлом рвам, обозначающим зону, пригодную для захоронения, и землю, где расположено поле, пастбище. Нередко эти границы дополнительно отмечаются установкой длинных деревянных столбов. Также столбы (меньших размеров) используют на татарских кладбищах (в деревне Иванково Ермишинского района, в Касимове и повсеместно в Касимовском районе) в качестве надмогильного атрибута. Объяснения этому различны: «чтобы знать, где расположена голова покойника и где читать молитвы», «для того, чтобы могила не затерялась».

Татарское кладбище отличает обозначение полумесяцев на памятниках, указание на татарские имена захороненных (здесь стоит особо отметить, что большинство русских соседей активно и свободно употребляют применительно к татарам именно их национальные имена, не русифицируя их). Что касается оград, то их массовое распространение (ранее деревянных, ныне металлических) фактически обозначало пусть и не столь строгие на сельском погосте, но все же определения границ семейных, родовых участков.

Наши татарские информанты объясняли обычай не закрывать дверцы оград как перенятый от русских, заимствованный.

Другой пример, пусть и единичный в рассматриваемом нами регионе, но еще более показательный. На старинном татарском кладбище села Подлипки Касимовского района татарами и русскими регулярно посещается могила Хасана Минеева (ум. в 1909 году), которого местные жители называют «Хасан мулла». Как и характерно для подобного культа (имеющего очевидные суфийские отголоски в их татарской интерпретации), биографические сведения о Хасане мулле почти стерты, известно лишь, что он прожил 48 лет и что является заступником людей от сильного ветра.

Здесь стоит особо отметить, что касимовские татары и мишари не входили в мир природы столь чувственно и свободно, как, например, местная мокша. Долины рек и лесные поляны осваивались, исключая, а точнее отодвигая все дальше от домов, сараев, черных и белых бань, огородов все сакральные приметы старых финно-угорских хозяев, оставляя лишь мощный пласт гидронимов. Разумеется, сохранялась своя тюркская мифология (ее элементы дошли до наших дней), но она никогда не определяла татарский мир, прочно связанный уже тысячелетием с исламом. Вечный лес всегда был рядом с деревнями и людьми, но отношения с ним складывались по-разному, в зависимости от времен года, урожайных или скудных сезонов. Нельзя сказать, что татарам, подобно русским или мордве, лес служил незаменимым кормильцем, подспорьем в трудные весенние месяцы. Лесные ягоды, например, черника – караҗиләк, собираемая в топких местах, грибы – пангә (характерно, что местные татары-мишари заимствовали обозначение грибов из мокшанского языка) – не занимали важного места в рационе татар. Обработка земли, отходничество, продукты животноводства надежно обеспечивали татарские хозяйства. Но их возникновение само по себе – это взаимодействие с лесом, освоение жизненного пространства, отступление леса перед возникающими домами, полями и огородами, энергичный натиск крестьянского труда.

Ощущается и иная черта – лес остается непроницаемым, не наделяется живыми чертами (как в финно-угорской мифологии), является важной частью ландшафта, источником строительного материала и дров (утын), но не продолжением дома. «Вхожу я в темный лес» – строки из одной из самых известных татарских народных песен «Кара урман», которые определяют отделенные друг от друга мир человека и мир леса. Возможно, почитаемые старые духи леса стерлись в памяти старожилов, а может, и не было их – прежние кочевники-степняки осваивали чужую природу. Деревня и лес ощущают свои границы. Лес может проявлять враждебность к человеку – много сюжетов мы зафиксировали в касимовских и мишарских деревнях о гибели молодых людей от поваленных деревьев при их рубке.

Именно поэтому почитание заступника перед Всевышним от сильного ветра определило культ Хасана муллы. Теперь к нему обращаются и с другими просьбами – перед экзаменами, в преддверии важной поездки, ответственного события в жизни. Рядом с его памятником знающие мусульманские молитвы (суры Корана) читают их или просто кладут на поверхность камня монеты, конфеты. Русские также приходят к могиле Хасана муллы. Как известно, подобные межконфессиональные практики встречаются достаточно частотно, что подтверждают многочисленные примеры взаимного почитания святынь на Балканах, изученные К.П. Трофимовой или отмеченные в полевых материалах С.Н. Амосовой и М.М. Каспиной обращения православных людей к хасидскому культу цадиков, посещение синагог неевреями в современной Буковине [16; 17].

Русские невестки – хранительницы «татарской веры»

Ассимиляцию татар подтверждают факты, когда «татарские» обряды совершали русские представительницы семьи (невестки). В частности, согласно завещанию своих свекровей, находили муллу, готовили татарские поминальные блюда.

Людмила Тюменева, 1950 г. р., село Алешино Сасовского района:

«Я пришла молодой снохой в татарский дом и со временем стала узнавать татарские обычаи. Родилась я в Ярново, рядом с Алешино, но в нашей деревне татар не было. А здесь стали жить с Адилем в доме свекра, его отца Ибрагима. Сначала старшие сами справлялись, все поминки проводили. А потом почти все ушли. И вот осталась тетка мужа – Амина Хамзинична Тюменева, она у нас уважаемый в селе человек, учительница. Когда Хамзинична уже предчувствовала скорую смерть, меня к себе позвала и все надиктовала: все ваши татарские блюда, я их и так знала, конечно. Что на поминки надо обязательно готовить лявяш, сладкий. В виде чебурека, но тесто сладковатое и внутри начинка – разрезанная как лапша с добавлением изюма. В какие дни поминать по татарской вере: что надо на седьмой день, а не на девятый, как у русских. Ну и 40 дней особенно. Похоронили Хамзиничну по-татарски. Все я сделала, муллу Галимжана приглашали из Бастаново. Он все прочитал.

У нас с Адилем сыновья Ленур и Тимур. Получается, что они наполовину татары, наполовину русские. Ленур в Москве живет. В деревне принято весной, к Пасхе или на День Победы, убираться всем вместе на кладбище, типа субботника. Я Тимуру говорю, чтобы шел на татарское, там деды его похоронены. Оно у нас на Шацкой дороге. Раньше в Алешино несколько было татар-мужиков. Убирались. И Адиль обязательно ходил. А сейчас все инвалиды одни остались. Вот Тимур и ходит» [15, с. 107].

Русская невестка может быть и хранительницей арабографических текстов, завещанных свекровью. Так, наш информант Раиса Николаевна Енгулатова (1959 г. р.) в деревне Никиткино Кадомского района продолжает держать в доме завернутые в платок (такова местная традиция) дореволюционное издание Корана, разрозненные рукописные молитвы – дуа, жавапнама (тат. «җавапнамә») – используемый при захоронении ритуальный лист, «служащий для ответов покойного на вопросы ангелов в могиле». Арабским алфавитом ни она, ни её муж-татарин не владеют, однако относятся к текстам на арабском как к сакральным.

Обозначенные выше случаи определяют роль русской невестки в качестве именно хранительницы «татарской веры», но не подразумевают её обращения к исламу, формального принятия. Лишь в селе Азеево Ермишинского района нами зафиксирован любопытный пример своеобразного синкретизма.

Татьяна Хожбахтеева:

«Я жила в Мердуши – это километров десять от Ермиша. Работала там на кирпичном заводе. Там и познакомилась со своим мужем. Рамис его звали. В 1971 году мы поженились, и я переехала в татарское село Азеево. Работала я здесь в аптеке и постепенно стала понимать по-татарски. Бабки-татарки приходили и по-татарски меня спрашивали: «Лекарства шундый бар»? (Эти лекарства есть?). Я им отвечала: «Бар» (Есть). Или: «Китерделәр лекарства»? (Привезли ли лекарства?). Так и научилась немного.

Я слышала: Карый-мулла был, жил от магазина недалеко [речь идет о Коран-хафизе – карый]. Я его захватила немного, но потом он помер. Видала я его – такой был мужчина высокий, представительный. Хвалили его.

А вот на нашей улице жил Азиз абзи – мулла. У него скотина была. Он один жил, жена его умерла. А еще Фарида Ханифовна читала здесь долго – по мертвецам ходила. Хоронила и читала. Учительницей она раньше была.

Однажды я дома была, а моя свекровь на лавочке сидела и читала молитву, смотрела в сторону кладбища. И как песню пела. Я вперед не поняла и Рамиса спрашиваю: «Что-то мать песню поет». А он мне отвечает: «Это не песня, а молитва». У неё тогда внук сгорел в стоге сена: мальчишки в грозу спрятались на лугах в стоге, ударила молния, и они сгорели. По 15 лет, три парня – на рыбалке были и от дождя решили спрятаться в стоге. И вот свекровь читала.

Верующая ли я? Я, вроде, и по-русски верю, и по-татарски. Алла, бир мага саулык; сугыш булмасын, покой бирсен» (Аллах, дай мне здоровье; чтобы не было войны, был покой)»⁹.

Заключение

Проанализированные полевые материалы демонстрируют примечательные примеры восприятия русским населением восточных районов Рязанской области религиозной жизни их соседей-татар посредством понятия «татарская вера». У местного русского населения не встречается упоминаний об исламе, мусульманстве. Вся религиозная жизнь татар (прежде всего наиболее публичная ее часть, сохраненная в памяти) обозначается их соседями в качестве «татарской веры». Это особенно проявляется в нарративах о «татарских» похоронах, являющихся ярким впечатлением о строго соблюдаемых татарами поминальных обрядах и ритуальной пище.

Ныне татары проживают в этом ареале всего в нескольких деревнях. В русско-татарских селениях памятью о татарских соседях являются дома, обозначаемые в качестве «татарских», и особые сакральные пространства – татарские кладбища.

На востоке Рязанской области среди местных татар бытовал обряд сбора детьми крашеных яиц – «кызыл йомырка». Весной татары красили яйца, при этом отмечая, что это «наш собственный обычай, а не пасхальный». Семантика обряда (распространенного в ареале расселения и других групп татар-мишарей), возможно, и не связана с пасхальными традициями окружающего русского населения. При этом контактная зона проживания русских и татар повлияла на широкие знания мусульманами православных праздников, обрядов. Впрочем, сакральные пространства друг друга (церкви, мечети, кладбища) оставались (само)закрытыми для взаимного посещения.

 

Британская студенческая энциклопедия Созданная императорским указом черта оседлости евреев была той частью Российской империи, в которой еврейское население России должно было жить и работать более 130 лет в период с конца XVIII до начала XX века. Первоначально предназначенные для предотвращения торговли между евреями и населением России в целом, ограничения, введенные чертой оседлости, способствовали развитию самобытной религиозной и этнической культуры на территории площадью примерно 386 000 квадратных миль (1 миллион квадратных километров) между Балтийским и Черным морями. . Слово «бледный» в этом смысле происходит от латинского « palus », или «кол», которое может использоваться для обозначения границы. Таким образом, бледный район — это район, отделенный от окружающей страны. Он может быть определен физическими границами или может отличаться другой административной или правовой системой. Еврейская черта оседлости была одновременно определенной территорией в Российской империи и юридическим лицом, регулируемым законами, которые не распространялись на всю Российскую империю. В 1772 году Польша претерпела первый из трех последовательных разделов, в результате чего большие участки ее территории были распределены между соседними странами Австрией, Пруссией и Россией ( см. Польша). Поглощение крупнейшей из этих посылок вынудило Россию принять в свои границы значительное количество евреев, которые в прошлом часто становились там мишенью официальной нетерпимости. Опасаясь экономической конкуренции со стороны еврейских коммерческих предприятий, российское правительство искало способ помешать евреям интегрироваться в основное русское население. В этот же период Россия также аннексировала приобретенные у Турции территории, простирающиеся на юг до берегов Черного моря. Поселенцы были необходимы для быстрого заселения этих новых земель и установления коммерческого контроля над стратегическим Черноморским регионом. Решением обеих проблем, стоящих перед российским правительством, стало то, что впоследствии было названо чертой оседлости — по-русски Cherta Osedlosti . В трех указах, изданных в 1783, 1791 и 1794 годах, Екатерина Великая ограничила коммерческие права евреев на территориях, недавно аннексированных у Польши и Турции.Со временем, по мере того как еврейские поселения в других частях России подвергались все большему запрету, эти районы стали называться чертой оседлости. К концу 18 века черта оседлости включала также части Литвы, Белоруссии (ныне Беларусь) и большей части Украины. В начале 19 века Россия неуклонно расширяла свою юрисдикцию, и черта оседлости расширилась, включив большую часть Северного Кавказа, а также Молдавию (ныне Молдова) и Крым. С аннексией большей части польской территории в 1815 году 10 польских провинций, известных как Вислинский регион, были неофициально включены в черту оседлости. Вступив на престол в 1855 году, царь Александр II ввел ряд исключений из репрессивных законов, регулирующих жизнь в еврейской оседлости. Евреям определенных профессий и с особым образованием было разрешено селиться за пределами черты оседлости. Это послабление законов первоначально коснулось только некоторых торговцев, но постепенно распространилось на людей с более высоким уровнем образования; врачи, медсестры, акушерки и другие медицинские работники; некоторые ремесленники и ремесленники, такие как портные и сапожники; и тех, кто закончил военную службу. Когда нация отреагировала на убийство Александра II в 1881 году, маятник снова качнулся в сторону большего ограничения евреев. Новый царь Александр III издал серию указов, известных как Временные законы (также называемые Майскими законами), которые запрещали новые еврейские поселения за пределами черты оседлости; разрешил христианам, живущим в пределах черты оседлости, изгнать евреев из районов, в которых они жили; и не позволял евреям, уже живущим за чертой оседлости, переезжать в другие районы за пределами черты оседлости.Иногда запрещались новые районы, такие как город и область Москва. Между 1891 и 1892 годами тысячи евреев были изгнаны из Москвы и вынуждены вернуться в черту оседлости. Необоснованные подозрения в причастности евреев к убийству Александра II привели к волне погромов, вспышек массового насилия, направленного конкретно против еврейского населения России, в 1881 и 1884 годах. Эти погромы, наряду с усилением официальных репрессий против еврейского населения, спровоцировали массовая эмиграция евреев, большинство из которых обосновалось в Западной Европе и США.В течение следующих 40 лет внутри империи возникнут еще две волны насилия, которые приведут к сохранению высокого уровня эмиграции из черты оседлости и будут стимулировать рост еврейских националистических движений. ( См. Также погром.) Российская перепись 1897 года показала, что большая часть еврейского населения империи оставалась в пределах черты оседлости. В его границах проживало почти 5 000 000 евреев, в то время как примерно 200 000 жили в других частях Европейской России. Большинство евреев жили в городах и поселках, хотя самые большие общины были в городах Варшава, Лодзь, Вильно (ныне Вильнюс) и Кишинев (ныне Кишинев).В начале 20 века правительство несколько смягчило ограничительные законы, предоставив евреям немного больше свободы и разрешив им жить в маленьких городках, которые возникли из сельских деревень. Черта оседлости прекратила свое существование во время Первой мировой войны, когда евреи в большом количестве бежали в глубь России, спасаясь от вторжения немецких войск. После революции 1917 года временное правительство отменило черту оседлости наряду с другими антиеврейскими ограничениями. ( См. Также Россия.)

Тенденции трансформации структуры сельского расселения в России в позднесоветский и постсоветский периоды (1970–2010 гг.)

В статье рассматривается трансформация структуры сельского расселения России как таковой, а также изменение функций населенных пунктов и территорий. вся их сеть. По результатам переписей 1970, 1989 и 2010 годов мы анализируем динамику сельского населения, а также плотность населенных пунктов и населения. В постсоветский период сокращение сельского населения происходило на фоне его концентрации в все более крупных населенных пунктах.Количество средних населенных пунктов сокращается из-за их депопуляции и перехода в самые мелкие ряды. Типы преобразований различаются по регионам: от развала сети в областях Нечерноземной зоны до непрерывного роста в наиболее благоприятных регионах юга России. Многие из этих процессов уже начались к концу советского периода, и экономические преобразования 1990-х годов значительно ускорили их. Темпы изменения структуры сельских поселений по размеру были самыми высокими в конце советского периода, но значительно замедлились в постсоветский период.Поэтому существует гипотеза, что структура сельских поселений в большинстве регионов приближается к равновесию.

Трансформация структуры сельского расселения в постсоветский период происходит параллельно с изменением функций многих оседлых территорий, лишенных производственной базы в виде крупных подразделений сельскохозяйственных предприятий. Структура занятости сельского населения по ряду регионов оценивалась по данным муниципальной статистики. В большинстве регионов, помимо личных подсобных хозяйств, социальная сфера играет ведущую роль в структуре занятости; трудовая миграция включает значительную часть трудоспособного населения.В статье также рассматривается рост пригородного населения, которое зачастую является основным демографическим ресурсом крупных городов и районных центров.

Распространение русского поселения и языка в Сибири с XVI века и далее

Родионов, Д .. «Распространение русского поселения и языка в Сибири с XVI века и далее:». Атлас языков межкультурного общения в Тихом океане, Азии и Америке: Том I: Карты.Том II: Тексты , под редакцией Стивена А. Вурма, Питера Мюльхойслера и Даррелла Т. Трайона, Берлин, Нью-Йорк: De Gruyter Mouton, 2011, стр. 353-372. https://doi.org/10.1515/9783110819724.2.353 Родионов Д. (2011). Распространение русского поселения и языка в Сибири начиная с XVI века:. В S. Wurm, P. Mühlhäusler & D. Tryon (Ed.), Atlas of Languages ​​of Intercultural Communication in the Pacific, Asia and the Americas: Vol I: Maps.Том II: Тексты (стр. 353-372). Берлин, Нью-Йорк: Де Грюйтер Мутон. https://doi.org/10.1515/9783110819724.2.353 Родионов Д. 2011. Распространение русского поселения и языка в Сибири с XVI века и далее:. В: Wurm, S., Mühlhäusler, P. and Tryon, D. ed. Атлас языков межкультурного общения в Тихом океане, Азии и Америке: Том I: Карты. Том II: Тексты . Берлин, Нью-Йорк: Де Грюйтер Мутон, стр. 353-372. https: // doi.org / 10.1515 / 9783110819724.2.353 Родионов, Д. «Распространение русских поселений и языков в Сибири с XVI века и далее:» В Атлас языков межкультурного общения в Тихоокеанском, Азиатском и Американском регионах: Том I: Карты. Том II: Тексты под редакцией Стивена А. Вурма, Питера Мюльхойслера и Даррелла Т. Трайона, 353–372. Берлин, Нью-Йорк: De Gruyter Mouton, 2011. https://doi.org/10.1515/9783110819724.2.353 Родионов Д.Распространение русского поселения и языка в Сибири начиная с XVI века:. В: Wurm S, Mühlhäusler P, Tryon D (ed.) Атлас языков межкультурной коммуникации в Тихом океане, Азии и Америке: Том I: Карты. Том II: Тексты . Берлин, Нью-Йорк: Де Грюйтер Мутон; 2011. с.353-372. https://doi.org/10.1515/9783110819724.2.353

Устойчивая антимаркетинговая культура: наследие черты оседлости после Холокоста

Абстрактные

Мы оцениваем долгосрочные последствия еврейского присутствия в Европе до Второй мировой войны, используя разрыв на границе зоны «черты оседлости», где евреям было разрешено жить в Российской империи.Текущие жители черты оседлости имеют меньшую поддержку рынка и менее предприимчивы, но более доверчивы по сравнению с теми, кто находится за пределами черты оседлости. Мы предлагаем механизм и тестируем его: антисемитизм породил стойкую антимаркетинговую культуру и доверие среди неевреев. В соответствии с этим механизмом антимыночные настроения и доверие снижаются по мере удаления от погромов, контролирующих историческое присутствие евреев. Самоидентификация и сплоченность большинства зависит от наличия меньшинства.

Цитата

Гросфельд, Ирена, Александр Роднянский и Екатерина Журавская.2013. «Устойчивая антимаркетинговая культура: наследие черты оседлости после Холокоста». Американский экономический журнал: экономическая политика, 5 (3): 189-226. DOI: 10.1257 / pol.5.3.189

Дополнительные материалы

Классификация JEL

• J11 Демографические тенденции, макроэкономические эффекты и прогнозы
• N33 Экономическая история: труд и потребители, демография, образование, здоровье, благосостояние, доход, богатство, религия и благотворительность: Европа: до 1913 г.
• N34 Экономическая история: труд и потребители, демография, образование, здоровье, благосостояние, доход, богатство, религия и благотворительность: Европа: 1913-
• N43 Экономическая история: правительство, война, право, международные отношения и регулирование: Европа: до 1913 г.
• N44 Экономическая история: правительство, война, право, международные отношения и регулирование: Европа: 1913-
• P10 Капиталистические системы: общие
• Z12 Экономика культуры: религия

К этой статье нет комментариев.

Войдите, чтобы оставить комментарий

Энциклопедия Великих равнин

НЕМЕЦКИХ РУССКИХ

Немецкие русские сеют свеклу где-то в западной Небраске, начало 1910-х годов.

Посмотреть больше

немецких русских — уникальная группа немцев жившие в России после 1760-х гг. начали свою иммиграцию на Великие равнины в 1870-х гг.В 1762 году Екатерина Великая Россия развернула агрессивную кампанию по соблазнить опытных фермеров в Поволжье, чтобы превратить эту территорию в продуктивную сельскохозяйственную области и создать буферную зону для людей против постоянной угрозы азиатских мародеров. Она предложила деньги на транспортировку и различные привилегии: свобода вероисповедания, нет военная служба, защита культуры и языка, и возможность уйти, если они стали недовольны своим положением. Примерно Предложением воспользовались 23 184 поселенца.В наибольшее количество прибыло из районов, сильно повреждены годами войны — Гесс, Рейнская область, и Пфальц. Между 1764 и 1768 г., 104 материнских колонии по Волге Река были заселены. Между 1804 и 1824 гг. больше немцев, в основном из Данцига Западной Пруссии, принял те же привилегии от царя Александра I и начал заниматься земледелием колонии вдоль северного побережья Черное море.

В конце 1860-х гг., Когда тенденция к национализму прокатился по Европе Александр II начал отменять немецко-русские привилегии; к 1871 г. единственной оставшейся привилегией была возможность Покинуть.Первая волна эмиграции из России соответствует льготный период до призыва в русские армия началась. Между 1873 и 1914 годами примерно 115000 немецких русских иммигрировали в США и около 150 000 в западная Канада.

немецких русских поселились на Великих равнинах как у них было в России, согласно их евангелической, Католическая или меннонитская вера. В городах откуда немецкие русские из более чем одного деревня собиралась, как правило, они собирались вместе, воспроизводя свои родные деревни в Россия, и первые несколько поколений там было мало смешанных браков между группами.В традиция многодетных семей также продолжалась — восемь и более детей не было редкостью.

железнодорожных компаний сыграли важную роль в перемещение немецких русских на равнины с предложениями дешевой земли. Система землевладения в России, однако, часто определяли способность фармить на равнинах. Те из Поволжье жило по системе мюров, где земля принадлежала колонии совместно и распределяются по размеру семьи. Без денег от продажи земли в России до купить землю под железной дорогой, и с приусадебным участком в основном взяты, немцы Поволжья часто встречались работать в городах железной дороги Равнин в качестве поденщиков или в качестве сельскохозяйственных рабочих-мигрантов.Со временем некоторые семьям удалось скопить достаточно денег, чтобы покупка ферм.

Условия иммиграции в Россию во время эпоха Александра I позволила черноморскому немецкому Россияне покупают и продают землю. Хотя нет богатые, эти русские немцы часто покупали сельхозугодья или открыли бизнес в городе когда они прибыли на равнины. Те, кто обработал землю, нашел равнины экологически похожи на свою русскую родину, а также урожай и методы ведения сельского хозяйства, которые они были разработаны, чтобы справиться с этими полузасушливыми условия работали хорошо на их новых равнинах фермы.

По данным переписи населения США 1910 г. по странам), из примерно 101 808 немецких русских, которые жили в государства, которые полностью или частично входят в Равнинный регион, почти 85 процентов проживали в собственно равнины. Самая большая концентрация немецких русских было в Северной Дакоте (31 910), затем Канзас (15 311), Южная Дакота (13 189) и Небраска (13 020). Принадлежащий государства, в которых Великие равнины лишь частично в том числе, 5138 немецких русских жили в Колорадо-Плейнс от штата в общей сложности 13 616 человек; 78 процентов немецких русских в Оклахоме (4159) нашли землю на Равнинах после Оклахомы Территория открыта для белых поселений; и 60 процентов немецко-русских в Монтане население (1309), 76 процентов Вайоминга (578) и 46 процентов жителей Нью-Мексико (106) жили в равнинных частях этих штатов.

Точные статистические данные о немецких русских иммиграция в Канаду сложнее определить. Однако, по оценкам, что к 1910 г. примерно 44% всех Немецкие поселенцы в западной Канаде были немцами из России. Движение в Канаду началось в 1874 году, когда поселенцы-меннониты отрицали их запрос на закрытые, блочные расчеты в Соединенных Штатах, решили обосноваться в Прериях южной Манитобы. Хотя неодобрительно блочных поселений, правительство Канады очень хотел заселить новый провинции и даровал меннонитам их запрос.Это создало прецедент для создания мозаики значительных этнических островов в Канадские прерии. В то время как некоторые смешанные группы были созданы поселения, большая часть немецких Русские группы поселились в блочных сообществах основанные на религии — католической, Евангелисты, или меннониты — и регионы происхождения в России — Черное море или Поволжье.

Успех фермеров-меннонитов привлек внимание потенциальных иммигрантов из России, а также вторые и немецкие русские в третьем поколении из Соединенные Штаты.К 1962 году в Саскачеване было 132 Немецко-русские поселения, Манитоба 27 населенных пунктов (а также наибольшее количество смешанные поселения в провинции) и Альберта было 14 немецких русских поселений.

В целом, черноморским немцам было легче чем немцы Поволжья ассимилировались на равнинах сообщества. Из-за их расположения в Россия рядом с торговыми центрами Черного Море, они были более знакомы с современными капиталистические тенденции. Немцы Поволжья, напротив, жила изолированно в интерьере почти 100 лет.Их незнание капиталистическое общество препятствовало ассимиляции. Их нежелание изучать английский язык, а также их досовременные рабочие привычки — вытаскивать детей школы на работу и женщин, работающих вместе люди на свекольных полях — были значительными факторы их дискриминации.

До 1914 года, когда иммигранты отчаянно работали вывести других членов семьи из Россия, поток новых немцев из России на равнинах помогли пополнить их старые Мировая культура.Первая мировая война фактически закончилась иммиграция и поощрение ассимиляции; однако сильные немецко-русские общины все-еще существует.

См. Также АРХИТЕКТУРА: Черноморская немецкая архитектура; Волга Немецкая архитектура.

Рене М. Лаегрейд Университет Небраски — Линкольн,

Басслер, Герхард. Немецко-канадская мозаика сегодня и вчера: идентичность, корни и наследие .Оттава: Германо-канадский конгресс, 1991.

Хейл, Дуглас. Немцы из России в Оклахоме . Норман: Университет Oklahoma Press, 1980.

Кох, Фред К. Немцы Поволжья в России и Америке с 1763 года по настоящее время . Университет Парк: Издательство Пенсильванского государственного университета, 1977.

Лесная «огненная буря» убила одного и разрушила дома в центральной части России

МОСКВА, 10 июля (Рейтер) — Российские пожарные использовали водовозные самолеты в субботу для тушения лесных пожаров, которые прорвали центральный район Челябинска, убив одного человека и уничтожив По словам властей, десятки деревенских домов.

Сотни жителей были эвакуированы в пятницу, поскольку сильный ветер усложнил усилия по борьбе с пламенем, которое распространилось на 14 000 гектаров (35 000 акров) в районе примерно в 1 500 км (930 миль) к востоку от столицы, Москвы.

«Огонь распространялся со скоростью более 150 метров (490 футов) в минуту — это огромная скорость. Это была огненная буря, которую невозможно было потушить», — замминистра по чрезвычайным ситуациям страны Илья Денисов. , сообщает ТАСС.

По меньшей мере 18 человек нуждались в медицинской помощи, а один 78-летний мужчина, который отказался покинуть свой дом вместе с другими эвакуированными сельскими жителями, позже был найден мертвым, сообщают российские информационные агентства. Было разрушено около 50 домов.

Вид на дом, сгоревший в результате лесного пожара в поселке Джабык в Челябинской области, Россия, 11 июля 2021 года. REUTERS / Алексей Мальгавко

Подробнее

Денисов сказал, что пожарным в конечном итоге удалось ликвидировать большинство пожаров. контролировать и сдерживать их.

Для тушения пламени были доставлены самолет-заправщик «Ильюшин» Ил-76 и другие самолеты.

Президент Владимир Путин поговорил по телефону с губернатором области и приказал ему найти способ восстановить разрушенные дома, говорится в заявлении Кремля.

В последние годы в России произошли огромные лесные пожары, в том числе в отдаленных отдаленных регионах.

Репортаж Марии Киселевой Редакция Тома Балмфорта и Хелен Поппер.

Наши стандарты: принципы доверия Thomson Reuters.

Климатические изменения коснулись этого удаленного российского поселения | Smart News Science

Правительство Белушьей Губы на удаленном архипелаге Новая Земля вынуждено объявить чрезвычайное положение. По данным BBC, военное поселение на севере России с населением 2 000 человек осаждают белые медведи.

Это не шутка: в период с декабря 2018 года по февраль 2019 года в этом районе было зарегистрировано 52 медведя, то есть соотношение белого медведя и человека составляет примерно 1:38.Белых медведей, похоже, не отпугивают автомобильные рожки, собаки, заборы или «случаи агрессии».

Эта волна белых медведей в этом районе беспрецедентна, по словам главы местной администрации Жиганша Мусина, который сообщил государственному информационному агентству ТАСС, что никогда не видел такого масштаба активности медведей за те 35 лет, которые он прожил в этом районе. Как сообщает ТАСС, за последние несколько месяцев можно достоверно найти от шести до десяти белых медведей, живущих рядом с местными жителями.На видео и фотографиях из репортажа Siberian Times видно, как хищники устраиваются как дома, перекусывают на мусорных свалках и даже бродят по коридору.

Их присутствие вызвало законную озабоченность в обществе. «Родители боятся отпускать детей в школу или детский сад», — говорится в заявлении губернатора области и местного правительства.

Всемирный фонд дикой природы считает белых медведей уязвимыми, а Соединенные Штаты Америки — угрозой для них.S. Закон об исчезающих видах. Российские власти, со своей стороны, признают белых медведей вымирающим видом, а это означает, что стрельба по медведям с целью их отпугивания будет незаконной, поясняет BBC. Вместо этого на архипелаг отправляется группа специалистов, чтобы заставить белых медведей бежать. Однако, если эта мера не сработает, в заявлении ТАСС говорится, что «выбраковка останется единственным и вынужденным ответом».

Эксперты утверждают, что причиной внезапного притока этих нежелательных медведей является таяние морского льда, вызванное изменением климата.

На архипелаге Новая Земля белые медведи традиционно мигрируют с юга на север, «там, где лед сплошной», — рассказал ТАСС исследователь белых медведей Илья Мордвинцев. Но этой осенью морского льда на острове было необычно мало, что затрудняло охоту на тюленей. «Это что-то вроде того, что вы идете в ресторан, а ресторан закрыт», — говорит профессор Университета Альберты Эндрю Дерочер Motherboard . «Так куда вы идете? Вы продолжаете блуждать, пока не найдете тот, который открыт.”

Открытым рестораном в данном случае была Белушья Губа, где наличие съедобного мусора оказалось непреодолимым — хотя и менее питательным — альтернативным источником еды, объясняет Мордвинцев.

Белушья Губа — не первый город, который окружают белые медведи, и уж точно не последний. «По мере того, как арктический лед становится тоньше, что связано с ускорением изменения климата, животные съезжают на берег, голодные. Они собирают мусор, иногда вступая в контакт с человеческими популяциями », — поясняет Washington Post .

Один ранний, тревожный случай столкновения белых медведей и людей произошел в 2007 году. Как сообщала в то время The New York Times , Россия была вынуждена временно отменить запрет на охоту на белого медведя, введенный в 1956 году, чтобы противостоять нападению на еще один арктический остров.