Александр Иванович Герцен. Биографическая справка
6 апреля исполняется 200 лет со дня рождения русского прозаика, публициста и философа Александра Ивановича Герцена.
Русский прозаик, публицист и философ Александр Иванович Герцен родился 6 апреля (25 марта по старому стилю) 1812 года в Москве в семье богатого русского помещика Ивана Яковлева и немки Луизы Гааг. Брак родителей не был официально зарегистрирован, поэтому ребенок был незаконнорожденным и считался воспитанником своего отца, который дал ему фамилию Герцен, происходящую от немецкого слова Herz и означающую «дитя сердца».
Детство будущего писателя прошло в доме дяди, Александра Яковлева, на Тверском бульваре (ныне дом 25, в котором располагается Литературный институт имени А.М. Горького). С детства Герцен не был обделен вниманием, но положение незаконнорожденного вызывало в нем ощущение сиротства.
С раннего возраста Александр Герцен зачитывался произведениями философа Вольтера, драматурга Бомарше, поэта Гете и романиста Коцебу, поэтому он рано усвоил вольномысленный скептицизм, который сохранил до конца жизни.
В 1829 году Герцен поступил на физико-математическое отделение Московского университета, где вскоре вместе с Николаем Огаревым (поступившим годом позже) образовал кружок единомышленников, среди которых наиболее известными были будущий писатель, историк и этнограф Вадим Пассек, переводчик Николай Кетчер. Молодые люди обсуждали общественно-политические проблемы современности – Французскую революцию 1830 года, Польское восстание (1830–1831), увлекались идеями сенсимонизма (учение французского философа Сен-Симона – построение идеального общества с помощью уничтожения частной собственности, наследования, сословий, равноправия мужчин и женщин).
В 1833 году Герцен с серебряной медалью окончил университет и поступил на работу в Московскую экспедицию Кремлевского строения. Служба оставляла ему достаточно свободного времени для занятий творчеством. Герцен собирался издавать журнал, который должен был объединить литературу, социальные вопросы и естествознание идеей сенсимонизма, но в июле 1834 года он был арестован – за то, что распевал песни, порочащие царскую фамилию, на вечеринке, где был разбит бюст императора Николая Павловича.
В ходе допросов Следственная комиссия, не доказав прямой вины Герцена, сочла, что его убеждения представляют опасность для государства. В апреле 1835 года Герцен был выслан сначала в Пермь, потом Вятку с обязательством находиться на государственной службе под присмотром местного начальства.
С 1836 года Герцен печатался под псевдонимом Искандер.
В конце 1837 года он был переведен во Владимир и получил возможность посещать Москву и Петербург, где был принят в круг критика Виссариона Белинского, историка Тимофея Грановского и беллетриста Ивана Панаева.
В 1840 году жандармерией было перехвачено письмо Герцена к отцу, где он писал о душегубстве петербургского будочника – уличного постового, убившего прохожего. За распространение неосновательных слухов он был выслан в Новгород без права въезда в столицы. Министр внутренних дел Строганов назначил Герцена советником губернского правления, что было служебным повышением.
В июле 1842 года, выйдя в отставку в чине надворного советника, после ходатайства друзей Герцен вернулся в Москву.
В 1843-1846 годах он жил в переулке Сивцев Вражек (ныне филиал Литературного музея — Музей Герцена), где им были написаны повести «Сорока-воровка», «Доктор Крупов», роман «Кто виноват?», статьи «Дилетантизм в науке», «Письма об изучении природы», политические фельетоны «Москва и Петербург» и другие произведения. Здесь Герцена, возглавлявшего левое крыло западников, посещали профессор истории Тимофей Грановский, критик Павел Анненков, артисты Михаил Щепкин, Пров Садовский, мемуарист Василий Боткин, журналист Евгений Корш, критик Виссарион Белинский, поэт Николай Некрасов, писатель Иван Тургенев, образуя московский эпицентр полемики славянофилов и западников. Бывал Герцен в московских литературных салонах Авдотьи Елагиной, Каролины Павловой, Дмитрия Свербеева, Петра Чаадаева.
В мае 1846 года умер отец Герцена, и писатель стал наследником значительного состояния, которое давало средства поехать за границу. В 1847 году Герцен покинул Россию и начал свое многолетнее путешествие по Европе.
Наблюдая жизнь западных стран, он перемежал личные впечатления с историко-философскими исследованиями, из них наиболее известны «Письма из Франции и Италии» (1847–1852), «С того берега» (1847–1850). После поражения европейских революций (1848-1849) Герцен разочаровался в революционных возможностях Запада и разработал теорию «русского социализма», став одним из основоположников народничества.
В 1852 году Александр Герцен поселился в Лондоне. К этому времени его воспринимали как первую фигуру русской эмиграции. В 1853 году он основал в Лондоне «Вольную русскую типографию». Совместно с Огаревым издавал революционные издания – альманах «Полярная звезда» (1855–1868) и газету «Колокол» (1857–1867). Девизом газеты было начало эпиграфа к «Колоколу» немецкого поэта Шиллера «Vivos vосо!» (Зову живых!). Программа «Колокола» на первом этапе содержала демократические требования: освобождение крестьян от крепостной зависимости, отмена цензуры, телесных наказаний. В ее основе лежала разработанная Александром Герценом теория русского крестьянского социализма.
Кроме статей Герцена и Огарева, «Колокол» помещал разнообразные материалы о положении народа, общественной борьбе в России, сведения о злоупотреблениях и секретных планах властей. В качестве приложений к «Колоколу» выходили газеты «Под суд» (1859-1862) и «Общее вече» (1862-1864). Напечатанные на тонкой бумаге листы «Колокола» нелегально перевозились в Россию через границу. Сотрудниками «Колокола» в первое время были писатель Иван Тургенев и декабрист Николай Тургенев, историк и публицист Константин Кавелин, публицист и поэт Иван Аксаков, философ Юрий Самарин, Александр Кошелев, писатель Василий Боткин и другие. После реформы 1861 года в газете появились статьи, резко осуждающие реформу, тексты прокламаций. Связь с редакцией «Колокола» способствовала образованию революционной организации «Земля и воля» в России. Для укрепления связей с «молодой эмиграцией», сосредоточившейся в Швейцарии, издание «Колокола» в 1865 году было перенесено в Женеву, а в 1867 году практически прекратило свое существование.
В 1850-е годы Герцен начал писать главный труд своей жизни «Былое и думы» (1852-1868) – синтез мемуаров, публицистики, литературных портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям остановленные мысли из дум».
В 1865 году Герцен покинул Англию и отправился в длительное путешествие по Европе. В это время он отдалился от революционеров, в особенности от русских радикалов.
Осенью 1869 года он поселился в Париже с новыми планами литературно-издательской деятельности. В Париже Александр Герцен и скончался 21 (9 по старому стилю) января 1870 года. Он был похоронен на кладбище Пер-Лашез, впоследствии его прах был перевезен в Ниццу.
Герцен был женат на своей кузине Наталье Захарьиной, незаконнорожденной дочери его дяди – Александра Яковлева, с которой обвенчался в мае 1838 года, увезя тайно из Москвы. У супругов рождалось много детей, но в живых осталось трое – старший сын Александр, ставший профессором физиологии, дочери Наталья и Ольга.
Внук Александра Герцена Петр Герцен был известным ученым-хирургом, основателем Московской школы онкологов, директором московского Института для лечения опухолей, который в настоящее время носит его имя (Московский научно-исследовательский онкологический институт имени П.А. Герцена).
После смерти Натальи Захарьиной в 1852 году Александр Герцен с 1857 года был женат гражданским браком на Наталье Тучковой-Огаревой, официальной жене Николая Огарева. Отношения приходилось держать в тайне от семьи. Дети Тучковой и Герцена – Лиза, покончившая жизнь самоубийством в 17 лет, близнецы Елена и Алексей, умершие в малолетнем возрасте, считались детьми Огарева.
Тучкова-Огарева вела корректуру «Колокола», а после смерти Герцена занималась изданием его сочинений за границей. С конца 1870-х годов писала «Воспоминания» (вышли отдельным изданием в 1903 году).
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников.
Главная страница
Размер:
AAA
Цвет: C C
Изображения
Обычная версия сайта
Важная информация о COVID–19 Технопарк Герценовский образовательный округ Открытый университет — «Педагогические сезоны» Важная информация для сотрудников! Формирование перечня мероприятий Герценовского университетаНовости и анонсы
01 дек 2022Герценовский университет стал победителем Регионального конкурса на лучшую организацию студенческого самоуправления в Санкт-Петербурге
01 дек 2022Герценовский университет принял участие в международном научно-образовательном салоне
01 дек 2022Язык, предмет, знание: Герценовский университет проводит в Кыргызстане курсы повышения квалификации
Конкурс молодых балетмейстеров «Свежий след»
Приглашаем всех желающих на конкурс молодых балетмейстеров «Свежий след».
Мероприятие организовано кафедрой хореографического искусства института музыки, театра и хореографии РГПУ им. А. И. Герцена.
03 декабря — 03 декабря
наб. реки Мойки, д. 48, корпус 4, Студенческий дворец культуры, Колонный зал
Конкурс студенческих команд на лучшее решение бизнес-задач «Лучник Future»
Любой вуз, обучающий студентов по специальностям, связанным с менеджментом организации, рекламой, связями с общественностью, маркетингом, может выдвинуть одну или несколько команд — от 5 до 7 человек из числа студентов бакалавриата или магистратуры.
17 октября — 01 марта
Проект реализуется онлайн
Приглашаем студентов и выпускников принять участие в Добровольном квалификационном экзамене
Победители и призеры попадут на стажировку и смогут претендовать на трудоустройство в организациях-партнерах проекта.
31 декабря — 31 декабря
Проект реализуется онлайн
все новости
01 дек 2022Герценовский университет стал победителем Регионального конкурса на лучшую организацию студенческого самоуправления в Санкт-Петербурге
01 дек 2022Герценовский университет принял участие в международном научно-образовательном салоне
01 дек 2022Язык, предмет, знание: Герценовский университет проводит в Кыргызстане курсы повышения квалификации
все события
Конкурс молодых балетмейстеров «Свежий след»
Приглашаем всех желающих на конкурс молодых балетмейстеров «Свежий след».
Мероприятие организовано кафедрой хореографического искусства института музыки, театра и хореографии РГПУ им. А. И. Герцена.
03 декабря — 03 декабря
наб.
реки Мойки, д. 48, корпус 4, Студенческий дворец культуры, Колонный зал
Конкурс студенческих команд на лучшее решение бизнес-задач «Лучник Future»
Любой вуз, обучающий студентов по специальностям, связанным с менеджментом организации, рекламой, связями с общественностью, маркетингом, может выдвинуть одну или несколько команд — от 5 до 7 человек из числа студентов бакалавриата или магистратуры.
17 октября — 01 марта
Проект реализуется онлайн
Приглашаем студентов и выпускников принять участие в Добровольном квалификационном экзамене
Победители и призеры попадут на стажировку и смогут претендовать на трудоустройство в организациях-партнерах проекта.
31 декабря — 31 декабря
Проект реализуется онлайн
Медиацентр
20 ноября >
Министр просвещения РФ Сергей Кравцов посетил Герценовский университет
21 ноября >
Тематики проекта «Без срока давности» будут включены в план внеурочных занятий «Разговоры о важном»
Эдвард Актон, Александр Герцен и роль интеллектуального революционера
Эдвард Актон
Александр Герцен был наиболее выдающейся фигурой раннего периода русского революционного движения.
Ленин считал его предшественником большевиков, а советские ученые пытались установить его скрытую симпатию к марксизму. С другой стороны, на Западе его считают предшественником Солженицына, олицетворением протеста против всех форм угнетения. Доктор Актон представляет убедительную интеллектуальную биографию. Основное внимание уделяется периоду между 1847 и 1863 годами. Идеи Герцена расположены в контексте тех политических событий и драматических личных переживаний, которые повлияли на его мировоззрение. Его глубокая вера в человеческую природу и в неизбежное торжество социализма была подорвана не только провалом революций 1848 года, но еще глубже личной катастрофой — обнаружением неверности его прекрасной жены Натали. Этот двойной удар, как показывает д-р Актон, оказал решающее влияние на подход Герцена к русским проблемам. Это лежало в основе его двойственного отношения к крестьянской революции в критический период освобождения.
Цитировать Простой текст БибТекс Форматированный текст Зотеро EndNote Менеджер ссылок РефВоркс
Опции Отметить как дубликат Найдите его в Scholar Запросить удаление из индекса Лист регистраций изменений
Править
Герцен и русская философско-политическая традиция.
Пантин Игорь Константинович — 2012 — Российские исследования в философии 51 (3):11-30.
Ранние интеллектуальные карьеры Бахтина и Герцена: к философии действия. Рут Коутс — 2000 — Исследования восточноевропейской мысли 52 (4): 239-257.
О чтении Герцена. Михаил Александрович Лифшиц — 1967 — Российские исследования в философии 6 (1):28-39.
Трагедия Герцена, или Соблазнение радикализмом. Кантор В.К. — 2012 — Российские исследования в философии 51 (3):40-57.
Александр Герцен, 1812-1870. Моника Партридж — 1984
Александр Герцен Сборник исследований. Моника Партридж — 1993
«Светящийся след»: Герцен, Прудон и роль интеллектуального революционера. Эйлин Келли — 2005 — Современная интеллектуальная история 2 (2): 179-204.
Герцен: В поисках русской личности. Алексей Александрович Кара-Мурза — 2012 — Российские исследования в философии 51 (3):58-70.
Русский социализм Герцена и христианско-коммунальный социализм славянофилов.
Елена Гревцова — 2010 — Философия 38 (1).
Призрак марксизма. Джеймс Кракрафт — 2009 — История и теория 48 (1): 105-112.
«Герцен о «Оборванной импровизации истории». Ирина Николаевна Сиземская — 2012 — Российские исследования в философии 51 (3):31-39.
Семейная беседа: Герцены о науке о человеке. Ирина Сироткина — 2002 — История наук о человеке 15 (4):1-18.
С другого берега и Русский народ и социализм. Грэм С. Муди и Александр Герцен — 1958 — Philosophical Quarterly
Метафизический взгляд на сближение Герцена со славянофильством. Лазарев В.В. — 2012 — Российские исследования в философии 51 (3):71-82.
Философско-исторические взгляды Герцена как проблема истории западноевропейской философии. Эрик Ю Соловьев — 2012 — Российские философские исследования 51 (3):83-95.
Добавлено в ПП
07.07.2015
Загрузки
1
(#1,489,897)
6 месяцев
1
(#416,470)
Исторический график загрузок
К сожалению, для построения этой диаграммы недостаточно точек данных.
Как увеличить количество загрузок?
Забытый революционер | Культура
Удивительно, но Орсетт-Хаус все еще там, стоит, как гигантский кусок пожелтевшего свадебного торта, на левом углу Вестборн-Террас, Паддингтон, перед эстакадой Вестуэй. Теперь превращенный в квартиры, это почти последний из отдельно стоящих домов богача, который, должно быть, придал террасе дополнительную привлекательность в качестве уличного адреса в викторианском Лондоне.
Вечером 10 апреля 1861 года Орсетт-Хаус горел светом от тысяч газовых форсунок и был битком набит празднующими русскими, поляками и другими эмигрантами из славянских народов, а также несколькими английскими радикалами и выдающимися сочувствующими- в изгнании, таких как Джузеппе Мадзини, итальянский националист, и французский социалист Луи Блан. Оркестр играл с восьми до 11 вечера по цене 4 фунта стерлингов. «На улице снаружи, — пишет историк Э. X. Карр в «Романтических изгнанниках», — толпа любопытных зрителей была настолько велика, что для ее контроля была вызвана специальная полиция».
Над портиком реяли два самодельных знамени, которые, если бы толпа могла их расшифровать, рассказали бы, что праздновалось в тот вечер. На одном знамени было «Свободная русская печать», на другом — «Свобода русского крестьянина». Освобождение крепостных крестьян недавно было провозглашено Александром II, отныне «царем-освободителем». С некоторой задержкой текст дошел до Лондона, и было решено устроить «чудовищный праздник», чтобы отпраздновать великое событие. Каждому русскому в Лондоне, «к какой бы партии он ни относился», богатый арендатор дома Орсетт обещал братский прием.
Хозяином был Александр Герцен, сын русского дворянина, основатель «Свободной русской печати», редактор «Колокола», автор незавершенных воспоминаний «Былое и думы», первый самоучитель. провозглашенный социалистическим в истории России. Дом Орсетта — один из дюжины адресов, которые Герцен занимал в Лондоне, где он постоянно жил с 1852 по 1864 год. Он был самым известным русским эмигрантом в мире. Когда он жил в Путни (в Лорел-Хаусе, «у мистера Тинклера», на Хай-стрит), Герцен значился в путеводителе Путни.
Герцен отдал должное за освобождение крепостных царю Александру, и если бы он сохранил часть себе, это не было бы абсурдом. Американский либеральный критик Дуайт Макдональд назвал Bell «пожалуй, самым эффективным журналом по сбору мусора в радикальной истории». Исайя Берлин, самый выдающийся и самый преданный чирлидер Герцена современности, называл его гениальным писателем и мыслителем. Герцен редко был скромен в себе, если уж на то пошло. «Копперфильд», — заметил он в письме об этом времени, — «это прошлое и мысли Диккенса». Время «чудовищного праздника» через пять недель после эмансипации, возможно, было связано с тем фактом, что это была неделя его сорок девятого дня рождения.
Прямым результатом прочтения «Русских мыслителей», сборника берлинских эссе, составленного и отредактированного Генри Харди и Эйлин Келли (The Hogarth Press, 1978), около пяти лет назад я вдохновился на то, чтобы попытаться написать о нем пьесу. .. Виссарион Белинский, литературный критик, о котором я никогда не слышал.
Белинский был другом Герцена. Я хотел написать о нем, потому что, когда он приезжал в Париж, он не мог выносить шумного вседозволенности литературной сцены без цензуры; он хотел вернуться к карательным ограничениям в России, где из-за цензуры «люди смотрят на писателей как на своих настоящих лидеров». Это было захватывающим.
Но в дело вклинились будущий анархист Михаил Бакунин, писатель Иван Тургенев и другие не менее интересные личности. Интереснее всего был Герцен. Примерно через год я признался Тревору Нанну, недавно сменившему Ричарда Эйра в Королевском национальном театре: «Я пишу три пьесы: «Бакунин», «Белинский» и «Герцен… кажется».
На самом деле, «Путешествие», первая треть трилогии «Берег Утопии», посвящена Бакунину и его семейному кругу; Белинский появляется в «Путешествии» и «Кораблекрушение»; и Герцен становится в центре внимания Кораблекрушения и Спасения.
Трое мужчин появляются во всех трех пьесах, которые являются последовательными, но (мне нравится думать), автономными, и поэтому их можно рассматривать в «неправильном» порядке (как в «Звездных войнах»).
Я не считал персонажей, но наш дизайнер Билл Дадли несколько недель назад сказал мне, что для пьес требуется 169костюмы (для труппы из 30 актеров), и с тех пор я добавил несколько. Исайя Берлин — главный дух «Побережья Утопии», но именно «Романтические изгнанники» Карра, а также его потрясающая биография Бакунина подтолкнули к расширению. (Общей биографии Герцена на английском языке нет, и это насущная необходимость.) Кто же тогда были «Романтические изгнанники» и почему они были романтиками?
Как и почти все остальное с Запада, романтическая революция пришла в Россию поздно. В этой стране мы думаем, что романтики были в основном озабочены поклонением Природе и (но также и через) новым видом литературы. Но в Европе революция преклонялась перед человеческой природой — за освобождение личности от морального и политического абсолютизма.
В Москве в начале 1830-х годов среди юношей и девушек образованной элиты было два родственных, но различных отклика на царский абсолютизм (там, где отклик был вообще), оба они взращивались в студенчестве Москвы Университет: «философский кружок» и «политический кружок», дружно порицаемые друг другом как «немецкие сентименталисты» и «французские фрондеры». Оба круга были крошечными. Философы укрылись от неприятной реальности во «внутреннем освобождении», предлагаемом немецким идеализмом. Самым известным их выпускником оказался Бакунин. Тем временем политики изучали Французскую революцию и социалистов-утопистов. Их лидером был молодой Герцен.
Они были легкой добычей для Третьего отдела, прообраза КГБ, созданного Николаем I в ударной волне офицерского заговора, известного как Восстание декабристов. В 1834 году, когда Герцену было 22 года, он и еще несколько человек, в том числе его ближайший соратник, поэт Николай Огарев, были арестованы.
Герцен шесть лет провел в тюрьме и ссылке.
К тому времени, когда считалось, что он достаточно искупил свои грехи, чтобы его отпустили за границу, Герцену было 34 года, он был женат на своей двоюродной сестре Натали и после смерти отца разбогател. В январе 1847 года он уехал из России с Натали, тремя их детьми, матерью, воспитателем, няней и двумя иждивенцами «в двух экипажах, обитых мехом от зимнего холода». Явной целью их поездки было обращение за помощью к одному из детей, который был глухим от рождения. Они могли бы ожидать возвращения через шесть месяцев, но никто из семьи больше не видел Россию. Двухлетняя Тата дожила до того, чтобы в старости дать интервью автору «Романтических изгнанников» (19 лет).33). Ее старший брат Саша стал профессором физиологии и умер в Лозанне в 1906 году. Это были два относительно счастливых конца пятерки Герценов, отправившихся в тот январский день.
Группа направлялась в Париж, на родину революции («Я приехал в Париж, как люди приезжали в Иерусалим или Рим»). Герцены были в Италии, когда в феврале 1848 года вспыхнула революция в Париже, но вернулись как раз вовремя, чтобы Герцен с растущим отвращением пережил события, которые должны были превратить Вторую республику в империю Наполеона III.
В тандеме с этими общественными бедствиями он пережил ряд личных трагедий, которые наконец, через пять с половиной лет после отъезда из дома, привели его в Англию, чтобы зализать раны, как он думал, на несколько месяцев.
Лондон был полон беженцев от неудач «года революции» на континенте, и это было печальное время. Но у Герцена было одно преимущество перед остальными изгнанниками — он вывел свои деньги из России (с помощью Ротшильда). Когда он основал «Свободную русскую прессу» как способ возобновить борьбу, это было спасением его средних лет. После смерти царя Николая Огарев и его жена, еще одна Натали, присоединились к нему в Лондоне, и вскоре их журнал «Колокол» отправился на вечеринку по освобождению в Орсетт-хаус.
Герцен задумал драматический жест на вечеринке. Он тайно намеревался предложить здоровье царю. Он подготовил свою речь. Он знал, что произведет сенсацию в русском мире этой публичной, символической увертюрой ссылки к самодержцу.
За несколько минут до того, как начали прибывать гости Герцена, из Варшавы пришло известие, что русские войска открыли огонь по бунтующей толпе и убили много людей.
Атмосфера мрачности лишила вечеринку большей части радости. Герцен отложил свою речь. Следующий номер «Колокола» осудил царя-освободителя за польскую резню.
Колокол был тогда на пике своего развития. В нем было не на что смотреть (вспомните «Частный сыщик» без иллюстраций или большого количества верстки, напечатанной на газете), но его тираж был поразительным для журнала, который приходилось доставлять читателям контрабандой — его тираж составлял 2500 экземпляров, и некоторые издания пришлось переиздать. Она шла почти четыре года, за это время она понравилась почти всем слоям грамотного русского общества, даже в Зимнем дворце, где, как говорят, ее читал царь; он был на стороне реформ, как и Герцен, самый видный и самый красноречивый противник русского самодержавия.
Предыдущие пару лет Герцен и его журнал (и ближайший друг Герцена, товарищ по ссылке и соредактор Огарев) боролись дома с зарождавшимися и воинственно настроенными «новыми людьми», но Герцен был еще хулиганом.
оппозиционной прогулки.
Но в ночь вечеринки в Орсетт-Хаусе, когда пришло известие из Польши, здание репутации Герцена незримо и неслышно рухнуло. Статья, которую он написал о резне в Польше (под названием «Mater Dolorosa»), была его первой открытой атакой на Александра II лично, и электорат Белла начал раскалываться. Для кого-то польский бизнес был испытанием на патриотизм. Для «новых людей» она показала, из чего сделан «союзник» Герцена; более того, они всегда утверждали — и до сих пор утверждают, — что истинное освобождение требует топора, а не пера. Дело эмансипации объединило разрозненные партии. Когда эмансипация была официально достигнута, они заново открыли для себя то, что их разделяло.
Колокол больше не находился в центре тяжести. Тираж упал. Когда четыре года спустя Герцен, Огарев и их иждивенцы покинули Англию, это отчасти было попыткой спасти свой журнал, переместив его в Женеву, которая заполнялась русскими изгнанниками по мере ужесточения режима Александра, и напечатав французское издание.
Это не сработало. Колокол прозвонил в последний раз в 1868 году. К тому времени Герцен был не просто маргинализирован, но открыто высмеивался «нигилистическим» поколением, и 14 января 1870 года, через восемь лет и девять месяцев после вечеринки на Вестбурн-Террас, он умер во время с визитом в Париж.
Это был не конец истории. Герцен «изобрел» русское народничество в ответ на провал западной социалистической демократии в европейских революциях 1848 года. К концу 1870-х годов Герцена перечитывало дома поколение, которое «шло в народ». Со временем он получил мимолетную поддержку Ленина, что сделало его священной фигурой в Советской России. В Москве его именем назван бульвар. Разрешение Ленина должно было вызвать некоторые затруднения у советских редакторов Герцена, поскольку самым известным отсутствующим в Орсетт-Хаусе — наиболее известным нам, но неизвестным Лондону в целом — был Карл Маркс.
Маркс не доверял Герцену, а тот в ответ презирал его. У Герцена не было времени на монотеорию, связывающую историю, прогресс и индивидуальную автономию с какой-то всеохватывающей абстракцией вроде материального диалектизма Маркса.
На что у него действительно было время — и что связывало его с Исайей Берлином — так это на индивидуальное над коллективным, действительное над теоретическим. Больше всего он ненавидел тщеславие, что будущее блаженство оправдывает нынешние жертвы и кровопролитие. Будущее, говорил Герцен, есть порождение случая и своеволия. Не было ни либретто, ни места назначения, впереди всегда было столько же, сколько позади.
Так думал не один Герцен, но пессимизма Шопенгауэра, например, не было в характере Герцена. Он оригинально среди своих современников смотрел на ситуацию, как он ее видел, почти с облегчением, даже с удовольствием. Потребуются смекалка и мужество, но если ничего не известно, возможно все. Будущее принадлежало нам, а не мы ему. Кроме того, ни на что особо нельзя было рассчитывать — «только искусство да летняя молния личного счастья».
Два или три десятилетия назад Дому Орсетт была присвоена голубая табличка в память о резиденции Герцена. Советский посол занимал видное место на небольшой церемонии, присутствовал и профессор Карр.