Развернутый комментарий первой песни «Илиады»
Илиада начинается с конфликта в стане
осаждающих Трою ахейцев (называемых
также данайцами -в древнегреческой
мифологии (в частности, у Гомера) древнее
название греков). Царь Агамемнон похитил
дочь жреца Аполлона (в греческой мифологии
златокудрый, сребролукий бог — охранитель
стад, света (солнечный свет символизировался
его золотыми стрелами), наук и искусств,
бог-врачеватель, предводитель и
покровитель муз (за что его называли
Мусагет), дорог, путников и мореходов,
предсказатель будущего, также Аполлон
очищал людей, совершавших убийство.
Олицетворял Солнце), за что в войске
ахейцев начинается мор. Ахилл (в
героических сказаниях древних греков
является храбрейшим из героев,
предпринявших под предводительством
Агамемнона поход против Трои.)выступает
с критикой Агамемнона (в древнегреческой
мифологии царь микенский, сын микенского
царя Атрея и Аэропы). Но тот соглашается
заменить одну пленницу на Брисеиду
(персонаж древнегреческой мифологии,
одна из центральных фигур сюжета поэмы
Гомера «Илиада».
Первая песня содержит завязку (”гнев Ахилла”)
Дело начинается с ссоры Ахиллеса и Агамемнона.
А все из-за дочери жреца Хриса, которую
тот пришел к кораблям ахейцев выкупать
из плена. Якобы, возьмите дары, победы
вам нам моими соратниками троянами, а
дочку верните. Даже жезл свой принес
(знак власти), надев на него повязку с
голову статуи Аполлона (знак мольбы):
мол, перчатка бархатная, да рука в ней
железная. ахейцам дары понравились, они
изъявили согласие. А Агамемнону нравилась
Хрисеида. Аполлон, он же Сминфей, он же
Феб и много кто, разозлился и начал
морить стан ахейцев «страшной язвой».
от такой наглости Ахиллес
удивился, а потом потянулся за мечом,
чтобы стукнуть Агамемнона — вдруг
контакты на место встанут. но Афина
припорхала с Олимпа и, ухватив героя
за русые кудри, мурлыкнула ему на ушко:
«держи себя в руках, Пелейон, и
троекратная вскоре будет тебе награда.
ругайся всласть, но мечу воли не давай.
Гере нравитесь вы оба, поэтому желательно,
чтобы оба жить и остались». Ахиллес
понял 2 вещи: 1) это не послеобеденный
глюк, а действительно Афина, уж очень
ярко сияли у нее глаза, и 2) Афину видит
только он. А поскольку богов лучше не
гневить, то он согласился с ее разумным
предложением и вложил меч взад… то
есть, в ножны. А потом дал волю злословию,
обозвал Агамемнона по-всякому, пообещав,
что тот еще пожалеет о своем решении.
Видит Нестор: дело плохо, встает и
начинает заливаться соловьем. Я-де самый
старый, самый мудрый, много воинов было
покруче вас, а меня слушали, так что и
вы не перебивайте. «Ты, Ахиллес, не
оскорбляй царя. А ты, царь, не сердись
на Ахиллеса и не отбирай у него невесту».
Как легкое облачко, вышла из волн богиня
Фетида, ласково обняла сына и, гладя его
по плечу, спросила: «Что такое, сын
мой? Поделись, что тебя тревожит».
Прерывающимся от слез голосом рассказал
ей Ахиллес о своих бедах, а затем попросил:
«Ты говорила, как-то Зевса от интриг
Геры, Посейдона и Афины спасла, приведя
Бриарея? Напомни ему тот случай, пусть
агривяне проигрывают, пусть терпят
страшные потери, путь Агамемнон тяжко
пожалеет, что оскорбил меня!» «Бедный
мой сын! Мало тебе суждено жить, да и эту
краткую жизнь отравляют всякие
Агамемноны! Зевс сейчас на пире у эфиопов,
но, как возвратится, буду его умолять
помочь тебе», — Фетида расплакалась
и скрылась в море, оставив сына скорбеть
о потерянной возлюбленной.
Зевс вздохнул: «Не глупи,
а? Просто Гера за данайцев болеет,
разозлится сильно. Ну ладно, тебе я
киваю, значит, так оно и будет. Теперь
уходи». Кивнул, и Олимп содрогнулся.
Фетида быстро соскользнула в морскую
пучину, но от Геры не укрылось их тайное
совещание. «Уж не Фетиде ли ты кивал,
соглашаясь войска агривян истребить?»
— издалека начала она. Зевс нахмурился:
«Гера, не лезь». Дабы развеять
неловкое молчание, Гефест поднес Гере
кубок с нектаром: «Матерь, не гневи
Зевса. Вот начнет он тебя колотить —
разве осмелится кто-либо придти на
помощь? Я как-то попробовал, так он меня
за ногу схватил и с небес кинул. Хорошо
хоть упал я на Лемнос, а там сразу вина
и… вообще очень гостеприимный остров».
Улыбнулась Гера, отпила из кубка. Тут
Гефест остальных обносить начал. По
всему Олимпу разносился божественный
смех — смеялись боги над хромотой
Гефеста. Потом и Аполлон на арфе заиграл,
музы подпевать начали. Весело вечер
прошел, а когда настала ночь, все разошлись
по своим чертогам, чтобы сладко почивать.
Гомер. «Илиада», «Одиссея». Анализ произведения
A+ A A-
- Категория: Подготовка к ГИА
Время и история создания
До середины XIX века в науке было мнение, что «Илиада» и «Одиссея» — выдумка, что они неисторичны. Открытия немецкого археолога Генриха Шлимана в 1870—1880-х годах доказали, что Троя, Микены и ахейские цитадели не миф, а реальность. Находки Шлимана удивительно совпадали с описаниями Гомера: в его поэмах прослеживаются многочисленные черты культуры «героического века» (упоминание о железных орудиях и оружии или обычай кремации умерших).
Сопоставление свидетельств гомеровского эпоса с данными археологии говорит о том, что он сложился в VII в. до н. э. Древнейшей частью гомеровского эпоса исследователи считают «Список кораблей» («Илиада», 2-я песнь).
Также очевидно, что поэмы созданы не одновременно: «Илиада» сложилась в «героический период», «Одиссея» стоит на рубеже иной эпохи — времени Великой греческой колонизации, когда расширялись границы освоенного греческой культурой мира.
Поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея» являются первыми по времени известными нам памятниками древнегреческой литературы и вместе с тем вообще первыми памятниками литературы в Европе.
Сюжет «Илиады»
Илиада начинается с описания гнева Ахилла, с конфликта в стане ахейцев, осаждающих Трою. Ахилл выступает с критикой царя Агамемнона, который похитил дочь жреца Аполлона, за что в войске ахейцев начинается мор. Царь соглашается заменить пленницу на Брисеиду, принадлежащую Ахиллу. Осада Трои, длившаяся к тому времени 9 лет, на грани срыва. Ситуацию исправляет Одиссей.
Во второй песне Гомер описывает силы противоборствующих сторон. Эта песня содержит «список кораблей»: под предводительством Агамемнона к стенам Трои приплыло 1186 кораблей, а само войско насчитывало свыше 130 тыс.
солдат. Перечисляются области Греции, приславшие своих героев.
В третьей песне в единоборство вступают муж Елены Менелай с похитившим ее Парисом. Побеждает Менелай. Но богиня Афродита, способствовавшая похищению Елены, спасает Париса и раненого уносит с поля боя. Война продолжается. Смертным помогают бессмертные боги. Ахейцам покровительствует Афина Паллада, Гера и Посейдон, троянцам — Аполлон, Арес и Афродита.
Пятая песнь повествует, как даже бессмертные Арес и Афродита получают ранения от руки ахейца Диомеда. Предводитель троянцев Гектор возвращается в Трою и требует принести Афине богатые жертвы. Гектор стыдит скрывшегося в тылу Париса и обнадеживает свою жену Андромаху.
В седьмой песне описывается бой между Гектором и Аяксом. Герои бьются до поздней ночи, но никто из них не может одержать верх. Тогда они братаются, обмениваются дарами и расходятся. Ахейское посольство отправляется к Ахиллу, чье войско бездействует из-за ссоры их предводителя с Агамемноном.
Троянцы едва не сжигают ахейский флот. Ахилл отправляет в бой своих солдат (2500 человек) под командованием Патрокла, одетого в доспехи Ахилла. Сам он уклоняется от сражения, держа гнев на Агамемнона. Патрокл гибнет в битве от рук Гектора. Ахилл мстит за смерть друга, убивая Гектора. Разворачивается спор за тело Гектора, которое Ахилл первоначально отказывался выдавать отцу погибшего для погребения.
Сюжет «Одиссеи»
Сами странствия главного героя заняли 10 лет. Но все события в «Одиссее» происходят в течение 40 суток. Главными событиями наполнены всего 9 дней. Тем не менее временные рамки произведения расширяются за счет многочисленных вставных новелл.
Первая песнь. После падения Трои прошло 10 лет. Одиссей томится на острове Огигии, насильно удерживаемый нимфой Калипсо. На его родной Итаке за его жену Пенелопу сватаются многочисленные женихи. Сын Одиссея Телемах отправляется в Пилос и Спарту расспросить о судьбе отца.
Вторая — четвертая песни.
Царь Пилоса Нестор направляет Телемаха в Спарту к Менелаю, от которого тот узнает, что Одиссей находится в плену у Калипсо.
Пятая — восьмая песни. Боги приказывают Калипсо отпустить Одиссея, который на плоту пускается по морю. Посейдон, враждебный Одиссею, поднимает бурю. Одиссей спасается чудом. Он попадает на остров, где живет счастливый народ — феаки, мореплаватели со сказочно быстроходными кораблями. Царь феаков Алкиной принимает странника в своем роскошном дворце, устраивает в честь странника пир и игры. На играх слепой певец Демодок поет о подвигах Одиссея.
Девятая — тринадцатая песни. Описание странствий героя. Одиссей посетил страну лотофагов, где всякий, вкусивший лотоса, забывает о родине. Он попадает на остров, где живет великан-людоед, циклоп Полифем, который сжирает в своей пещере нескольких товарищей Одиссея. Но Одиссей, опоив и ослепив циклопа, спасся с оставшимися товарищами, выйдя из пещеры, спрятавшись под шерстью баранов. Полифем призвал на Одиссея гнев своего отца Посейдона.
Одиссей прибыл на остров Эолию, где бог ветров Эол вручил ему мех с завязанными в нем ветрами. Недалеко от родины спутники Одиссея развязали мех, и буря снова отбросила их к Эолову острову.
Людоеды-лестригоны уничтожают все корабли Одиссея, кроме одного, который пристает к острову волшебницы Кирки. Она обращает спутников Одиссея в свиней. Одиссей в течение года был мужем Кирки.
Одиссей спускается в преисподнюю, беседует с тенями матери и умерших друзей.
Одиссей проплывает мимо острова Сирен, которые завлекают мореплавателей волшебным пением и губят их. Одиссея привязывают к мачте. Он слышит пение Сирен и остается жив.
Одиссей проплывает между утесами, на которых обитают чудовища Сцилла и Харибда. Прогневавшись за убийство спутниками Одиссея священных быков, Зевс посылает бурю, погубившую корабль Одиссея со всеми спутниками. Один Одиссей выплыл на остров Калипсо.
Тринадцатая — шестнадцатая песни. Феаки отвозят Одиссея на родину.
Превращенный Афиной в нищего старика, Одиссей отправляется к верному свинопасу Эвмею, где встречается с сыном Телемахом.
Семнадцатая — двадцать четвертая песни. Одиссей возвращается в свой дом в виде нищего, подвергаясь оскорблениям со стороны женихов и слуг. Только старая няня Эвриклея узнает Одиссея по рубцу на ноге. Пенелопа обещает свою руку тому, кто, согнув лук Одиссея, пропустит стрелу через 12 колец. Нищий пришелец единственный выполняет задание Пенелопы. Одиссей убивает женихов.
Пенелопа узнает наконец Одиссея. Поэма заканчивается сценами прибытия душ женихов в преисподнюю, свидания Одиссея с его отцом Лаэртом.
Поэтика, композиция, идея
Жанр «Илиады» и «Одиссеи» — эпос. В обеих поэмах присутствует единство стиля и композиционных принципов. Это делает их дилогией и диптихом.
Поэмы имеют похожие конструкции, в обеих сюжет строится на мотиве «недостачи»: Ахилл хочет вернуть отобранную у него Брисеиду, Одиссей стремится к Пенелопе и мстит женихам, пытающимся отобрать ее у него.
Дальнейшее действие связано с испытаниями и утратами: Ахилл теряет друга и свои доспехи, оружие; Одиссей лишается всех своих спутников и кораблей.
В финале обеих поэм описано печальное торжество: похороны Патрокла в «Илиаде», воссоединение с семьей Одиссея и его новые тревоги, поскольку судьба посылает очередные испытания.
Есть закономерность и в ритмической упорядоченности расположения эпизодов в поэмах.
В композиции «Илиады» и «Одиссеи» присутствует зеркальная симметрия первой и второй половин произведения: «смотру со стены» в 3-й песне «Илиады» соответствует «смотр» в песне 22-й. В «Одиссее» также начало и конец поэм посвящены эпизодам на Итаке. В этой симметрии воплощены мифологические представления древних греков о цикличном движении времени. Можно говорить о сферическом устройстве гомеровского космоса.
И в одном, и в другом произведении Гомер развертывает свое повествование не постепенно, а строит его вокруг одного события — в основе поэм лежит драматическое единство действия.
Еще Аристотель обратил внимание на особенности построения произведений Гомера: характер героя раскрывают не описания автора, а речи, произносимые самим героем.
Также важным в произведениях является «закон хронологической несовместимости»: параллельные события изображаются как последовательные.
Язык поэм
Речь в поэмах Гомера — условная, поэтическая, она не является отражением живой разговорной речи. Произведения написаны особенным поэтическим метром — гекзаметром. Это стихотворный размер, в котором каждый стих состоит из шести стоп с правильным чередованием долгих и кратких слогов.
Для поэм Гомера характерны составные эпитеты («быстроногий», «розо- перстая», «громовержец»). Они являются устойчивыми формулами: ахейцы «пышнопоножные» даже в том случае, если они описываются не в доспехах, а Ахиллес «быстроногий» даже во время отдыха.
Герои поэм
Цельные, величественные образы гомеровских поэм отмечены человеческой правдой и воспринимаются читателями всех прошедших веков как живые и настоящие человеческие характеры.
В то же время они отличаются простотой и четкостью изображения.
Главным героем «Илиады» является Ахилл — цельная и благородная натура, олицетворение военной доблести в понимании древних греков. В нем нет хитрости и двоедушия. Он привык повелевать. Гнев его проявляется в самых бурных формах: иногда им овладевает безумие, он готов истреблять все на своем пути. Это проявляется во многих сценах: в надругательстве над трупом Гектора, в убийстве на могиле Патрокла двенадцати троянских пленников. Но Ахилл смягчается, видя перед собой слезы и скорбную мольбу отца, пришедшего к нему за телом убитого им сына.
Симметричен Ахиллу троянский герой — Гектор. Несмотря на то что это представитель враждебного народа, к которому нельзя относиться как к соплеменнику, Гомер и его описывает доблестным и благородным воином. В трудные минуты Гектор всегда впереди всех. Он обладает высоким чувством чести. Он остается один на поле битвы, в то время как остальные троянские воины прячутся в городе.
Его уважают и любят все, даже враги склоняются перед его доблестью. Его не может ничто поколебать: ни мольбы отца, ни слезы матери. Долг чести в нем превыше всего. Ярче всего характер Гектора раскрывается в сцене прощания с Андромахой, где он предстает как муж и отец.
Одиссей, герой обеих поэм, представляется носителем житейской мудрости и предприимчивости. Постоянные эпитеты этого образа — «хитроумный» и «многострадальный». В «Илиаде» он выступает и как воин, и как мудрый советник: взятие Трои при помощи деревянного коня было делом его хитрости. В «Одиссее» его образ более сложен: ему приходится проявлять не только изворотливость, но и мужество, целеустремленность.
В обеих поэмах, кроме главных героев, присутствует еще много второстепенных, которые также обрисованы яркими красками: Агамемнон, Менелай, Парис, Приам, Телемах и др.
Очень выразительны женские образы поэм: Андромаха и Пенелопа. Андромаха — верная и любящая супруга Гектора, живущая в постоянной тревоге за мужа, который не жалеет себя, постоянно участвуя в боях, как будто желая «убить себя своей доблестью».
Судьба этой героини глубоко трагична. В конце поэмы она оплакивает своего погибшего мужа.
Образом еще одной верной жены в «Одиссее» является Пенелопа. Это образец семейной добродетели и верности. Она находится в окружении недоброжелательных людей, которые считают ее вдовой и добиваются ее руки, надеясь таким образом получить и царскую власть. Но в течение двадцати лет, пока отсутствует Одиссей, она не изменила к нему своих чувств и верит в его возвращение.
Противоположностью этим двум образам является Елена, героиня «Илиады». Ее легкомыслие и опьянение страстью к Парису приносит неисчислимые страдания огромному количеству людей. Но она испытывает горькое сожаление, сознавая свою ошибку. Она кается в этом перед Приамом, а тот прощает ее и берет под свою защиту.
Обе поэмы Гомера несут в себе заряд человечности и являются достоянием культуры всего человечества.
- < Назад
- Вперёд >
Гомер (ок.
750 г. до н.э.) — Илиада: Книга VIПеревод А. С. Клайн © Copyright 2009 Все права защищены
Эта работа может быть свободно воспроизведена, сохранена и передана в электронном виде или иным способом для любых некоммерческих целей . Применяются условия и исключения.
Содержание
- Кн. VI:1-71 Агамемнон убивает Адраста.
- Bk VI:72-118 Гелен просит Гектора призвать Город молиться.
- Bk VI:119-211 Главк встречает Диомеда и рассказывает о своем происхождении.
- Кн VI:237-311 Гекаба молится Афине
- Кн VI:312-368 Гектор пробуждает Париса
- Кн. VI:369-439 Гектор разговаривает с Андромахой.
- Bk VI:440-493 Гектор прощается с женой и сыном.
- Bk VI:494-529 Гектор и Парис идут в бой
BkVI:1-71 Агамемнон убивает Адраста
Итак, греки и троянцы остались наедине со своей жестокой схваткой, и битва под градом копий с бронзовыми наконечниками прокатилась по равнине, между Симоисом и реками Ксанфа.
Теламонян Аякс, оплот ахейцев, первым разбил троянское войско и дал товарищам надежду, сразив лучшего из фракийских воинов, Акамаса, высокого и сильного сына Евсора. Сначала он ударил его в гребень шлема с гребнем из конского волоса и вонзил бронзовое острие копья в кость, так что глаза его заполнила тьма.
Тогда Диомед под громким боевым кличем убил Аксилуса, сына Тевтра. Это был богатый человек из прекрасного Арисбе, которого любили за гостеприимство, проявленное в его придорожном доме. Но никого из его друзей не было в тот день, чтобы встретиться с врагом и спасти его от печальной участи; ибо Диомед убил его и его возничего Калезия, и они сошли под землю.
И Эвриал убил Дреза и Офельтия, затем преследовал Эзепа и Педаса, которых водная нимфа Абарбарея родила несравненному Буколиону. Он был старшим внебрачным сыном знатного Лаомедонта, который спал с нимфой, пася свое стадо. Она родила ему близнецов, и теперь Эвриал, сын Мекистея, освободил их благородные конечности, они в расцвете сил, сняв доспехи с их грудей.
Суровый Полипоэт убил Астиала, а Одиссей поразил Пидита Перкотского своим бронзовым копьем, а Тевкра благородного Аретаона. Тогда Антилох, сын Нестора, своим сияющим копьем поразил Аблера, а Агамемнон, царь людей, поразил Элата, который жил в холмистом Педасе у берегов сладкой Сатниоиды. Когда Филак бежал перед ним, Лейт убил его там, а Еврипил, в свою очередь, сразил Мелантия.
Но Менелай из громкого боевого клича взял Адраста живым, ибо лошади этого человека, мчавшиеся по равнине в ужасе, запутались в ветке тамариска и, сломав древко там, где оно встретилось с колесницей, бежали к городу, захваченному всеобщим бегством.
: но Адраст был сброшен с колесницы и приземлился лицом вниз в пыль рядом с колесом. Менелай, сын Атрея, вскоре оказался перед ним, сжимая копье с длинной тенью. Тогда Адраст обнял его за колени и умолял: «Возьми меня живым, сын Атрея, и выиграй благородный выкуп; в доме моего богатого отца есть большие сокровища железа, бронзы и золота тонкой работы. Он заплатил бы тебе большой выкуп, если бы узнал, что меня живым доставили на греческий корабль.
Так старался он смягчить сердце другого, и Менелай, правда, уже собирался отправить его с оруженосцем на быстроходные ахейские корабли, когда прибежал Агамемнон, крича: «Дорогой Менелай, к чему такое сострадание? Были ли эти троянцы добры к вам дома? Пусть никто не избежит смерти от наших рук, даже младенец в утробе; пусть никто не выживет, пусть весь Илион умрет: никого не оставляй в качестве свидетелей для скорби».
Разум его брата изменился благодаря его мудрым словам; и Менелай оттолкнул Адраста, чтобы царь пронзил его копьем в бок.
Он упал назад, и сын Атрея, упершись ногой ему в грудь, вытащил пепельное копье.
Тем временем Нестор громко кричал, обращаясь к грекам: «Друзья мои, вы, сыновья Ареса, данайские воины, не задерживайтесь здесь в своем рвении к добыче, чтобы вы могли бежать назад к кораблям, везущим лучшую добычу. Давайте убьем этих людей; тогда вы можете спокойно раздевать трупы на поле».
BkVI:72-118 Хелен просит Гектора призвать Город к молитве
Его слова наполнили каждого человека свежей силой и мужеством. Троянцы были бы отброшены в Илион, разбитые и обескураженные греческим нападением, если бы Гелен, сын Приама, величайший авгур Трои, не нашел Гектора и Энея: ты лучший на войне и советчик во всех отношениях. Собери войско и встань перед воротами, чтобы они не бросились в объятия своих женщин и не возрадовались враги наши. Когда вы соберете все отряды, мы удержимся и сразимся с греками здесь, как мы ни устали, раз судьба того требует.
Тогда иди в город, Гектор, и поговори с нашей матерью, Гекабой. Пусть она соберет пожилых женщин на Акрополе, у святилища ясноокой Афины: отопри двери священного храма и возложи на колени блестящей Афины самое большое и прекрасное одеяние из дворца, которое она больше всего ценит. . Тогда пусть она даст обет принести в жертву в своем храме дюжину годовалых телок, непривычных к стрекалу, чтобы она могла сжалиться над Троей, и троянскими женщинами и детьми, и удержать от Илиона этого дикого воина Диомеда, этого великого паника. -создатель, который, я говорю, оказался самым могущественным из греков. Даже Ахиллеса, князя людей, не боятся, и говорят, что он сын богини. Этот сын Тидея в своей безжалостной ярости не имеет себе равных в своей силе.
Гектор немедленно подчинился и во всеоружии спрыгнул с колесницы. Размахивая двумя острыми копьями, он ходил повсюду среди людей, подгоняя их и возбуждая гул битвы. Они развернулись и повернулись лицом к грекам, которые затем отступили и прекратили бойню, думая, что какой-то бог пришел со звездного неба, чтобы помочь троянцам, они теперь сплотились так сильно.
Гектор громко крикнул войску: «Храбрые троянцы и славные союзники, друзья мои, будьте людьми и думайте о яростной доблести, пока я вхожу в Илион и велю нашим женам и старейшинам молиться богам и обещать жертвы».
С этими словами Гектор в сверкающем шлеме удалился, и черная кожаная окантовка, опоясывающая внешний край его утолщенного щита, постукивала по его лодыжкам и шее.
BkVI:119-211 Главк встречает Диомеда и рассказывает о своем происхождении.
И вот Диомед и Главк, сын Гипполоха, встретились на пространстве между армиями, жаждущими битвы. Когда они оказались в пределах досягаемости, сын Тидея, громкий боевой клич, воскликнул: «Какой ты могучий человек среди смертных? Я никогда не видел тебя на поле чести до сегодняшнего дня, но, столкнувшись с моим копьем в длинной тени, ты проявляешь большую отвагу, чем все остальные. Несчастны те, чьи сыновья встречают мою ярость. Но если ты будешь одним из богов с небес, я не буду сражаться с бессмертными.
Даже могущественный Ликург, сын Дриаса, недолго продержался в войне с богами. Он преследовал нимф, вскормивших обезумевшего Диониса, по священным холмам Нисы, и, пораженные воловьим рожлом убийцы, их священные жезлы выпали из их рук. Но Дионис, спасаясь бегством, погрузился под волны, дрожа и напуганный громкими криками человека, и Фетида прижала его к своей груди. Тогда боги, которые отдыхают, были разгневаны Ликургом, и Зевс ослепил его. Так что, ненавидимый бессмертными, он вскоре умер. Ни в коем случае я не хотел бы противостоять благословенным богам. Но если ты смертный и питаешься пищей, которую выращивают люди, иди вперед и скорее встретишь муки судьбы.
«Храбрый Диомед, — ответил сын Гипполоха, — зачем спрашивать о моем происхождении? Подобно поколениям листьев, поколениям людей. Дует ветер, и однолетние листья разбрасываются по земле, но когда снова приходит весна, на деревьях распускаются почки и распускаются свежие листья. Так рождается поколение людей, а другое уходит.
Тем не менее, если вы хотите узнать мою родословную, внимательно прислушайтесь к тому, что уже известно другим. Есть город, называемый Эфира, в углу Аргоса, конское пастбище, и жил там человек по имени Сизиф, хитрейший из людей, сын Эола. У него был сын по имени Главк, а Главк был отцом несравненного Беллерофонта, которому боги дали красоту и всю мужскую грацию. Но Зевс подчинил его более сильному царю Проту, который замышлял против него заговор, и изгнал его из аргосских земель. Жена Проэта, прекрасная Антея, безумно желала Беллерефонта и умоляла его тайно лечь с ней, но мудрый Беллерефон был праведником, и его нельзя было переубедить. Поэтому она сплела сеть обмана и сказала царю Проту: «Убей этого Беллерефонта, который пытался взять меня силой, или умри при этом». Царь был разгневан ее словами. Он не хотел убивать Беллерефонта, так как его сердце сжималось от убийства, но он отправил его в Ликию и, нацарапав множество смертоносных знаков на сложенной табличке, дал ему этот роковой знак и велел передать его ликийскому царю, своему отцу.
-в законе, чтобы спровоцировать его смерть. Беллерефон отправился в Ликию в сопровождении несравненных богов, и когда он достиг ручьев Ксанфа, царь великой Ликии встретил его с почестями, развлекая его девять дней и принеся в жертву девять волов. Но когда на десятый день зажглась розовоперстая заря, его хозяин спросил его и спросил, какой знак он принес ему от своего зятя Прота.
Впервые расшифровав роковое сообщение, он приказал Беллерефону убить чудовищную Химеру, порожденную богами, а не людьми, с львиной головой, козлиным телом и змеиным хвостом и выдыхающую смертоносные потоки палящего огня. Но Беллерефон убил ее, ведомый богами. Затем его послали против пресловутых Солимов, и он дал, по его словам, самую могущественную битву, которую он когда-либо вел. Затем, в-третьих, он убил амазонок, женщин равных мужчинам. Царь спланировал смертельную уловку для своего возвращения, устроив засаду из лучших ликийских воинов. Но ни один из них не вернулся: их всех убил несравненный Беллерефон.
Затем король понял, что он истинный сын богов, и предложил ему свою дочь и половину своего королевства, чтобы он остался. Кроме того, ликийцы выделили ему первоклассное поместье с садами и пашнями для его удовольствия.
Жена родила Беллерефона, этого воинственного человека, троих детей: Исандра, Гипполоха и Лаодамию. Зевс-Советник переспал с Лаодамией, и она родила богоподобного Сарпедона, теперь воина в бронзе. Но пришло время, когда Беллерефон тоже был ненавидим богами и скитался в одиночестве по алейской равнине, пожирая свое сердце и избегая путей людей. Арес, неутомимый войной, убил своего сына Исандра, сражаясь со славными Солими; и Лаодамия была убита в гневе Артемидой Золотой Поводья. Гипполох остался и породил меня, и я претендую на его происхождение. Он послал меня сюда, в Трою, и настоятельно поручил мне быть лучшим и храбрейшим и не позорить моих предков, лучших людей в Эфире и во всей широкой Ликии. Таково мое происхождение, я произошел от этой крови».
Этим словам обрадовался Диомед из громкого боевого клича. Вонзив копье в плодородную землю, он учтиво обратился к ликийскому полководцу: «Значит, ты давний друг дома моего отца, так как благородный Ойней однажды принял несравненного Беллерефонта в своем дворце и продержал его там двадцать дней». . Более того, они обменялись прекрасными дружескими подарками. Ойней дал ему ярко-алый пояс, а Беллерефон ответил двуручным золотым кубком, который был во дворце, когда я ушел. А Тидея, моего отца, я почти не помню, так как я был маленьким ребенком, когда он ушел, когда ахейские воины погибли в Фивах. Так что я буду твоим добрым другом дома в Аргосе, а ты будешь моим в Ликии, если я приеду в гости. Избегаем копья друг друга в битве, есть еще много троянцев и их достойных союзников, которых я должен убить, если бог позволит моим ногам настигнуть их, и много греков, чтобы ты убил, если сможешь. Давайте тогда обменяемся нашими доспехами, чтобы окружающие знали, что дружба нашего деда делает нас двумя друзьями».
При этих словах они соскочили со своих колесниц и взялись друг за друга за руки в знак своей добросовестности. Но Зевс, сын Кроноса, лишил Главка ума, ибо он дал Диомеду, сыну Тидея, золотые доспехи вместо медных, сто волов за девять.
BkVI:237-311 Гекаба молится Афине
Когда же Гектор подошел к дубу у Скейских ворот, его осадили троянские жены и дочери, спрашивая о своих сыновьях и мужьях, братьях и друзьях. Он велел им молиться богам, и на многих нависла печаль.
Затем он подошел к прекрасному дворцу Приама с мраморными колоннадами, в котором было пятьдесят комнат из полированного камня, примыкающих друг к другу, где сыновья Приама спали рядом со своими женами, и напротив во дворе двенадцать хорошо крытых тесно примыкающих комнат из полированного камня для его дворянские дочери и его зятья. Там его встретила его милостивая мать с Лаодикой, прекраснейшей из ее дочерей. «Сын мой, — воскликнула она, сжимая его руку, — почему ты здесь, а не посреди страшной битвы? Эти подлые ахейцы, должно быть, приближаются к городу, раз ты пришел на Акрополь помолиться Зевсу.
Подожди, пока я принесу тебе сладкого медового вина, чтобы сначала совершить возлияние Зевсу и другим богам, а потом для твоего облегчения, если ты выпьешь. Вино укрепляет человека, утомленного тяжелым трудом, как и ты, должно быть, утомлен, защищая нас».
Могучий Гектор в блестящем шлеме ответил: «Никакого медового вина для меня, моя госпожа-мать, иначе ты ослабишь меня, и я потеряю силу и мужество. И я не осмелюсь налить Зевсу возлияние светлого вина неумытыми руками, ни молиться сыну Кроноса, владыке грозовых туч, забрызганному кровью и нечистотами. Ты же должен собрать старших женщин и принести всесожжения в храм Афины, чтобы преследовать добычу, и взять ей лучшее и самое большое платье в твоем дворце, ту, которую ты любишь больше всего, и положить ее на колени. Поклянись златокудрой Афине, что принесешь в жертву ее святилищу дюжину годовалых телок, непривычных к стрекалу, и умоляй ее сжалиться над святым Илионом, и над троянскими женщинами и детьми, и изгнать Диомеда из города, что дикие копейщики и паникёры.
Иди теперь к святилищу Афины Воительницы, а я пока найду Париса и разбужу его, если он послушается. Лучше бы земля поглотила его сейчас. Зевс сделал его великим бедствием для троянцев, для великого Приама и его сыновей. Если бы я увидел его направляющимся во дворец Аида, то, говорю я, сердце мое освободилось бы от печали».
«Гектор просит свою мать и сестер сделать подношение Афине» — Криспейн ван де Пассе (I), 1613 г.
При этом его мать пошла во дворец, позвав своих служанок, и они собрали пожилых женщин города. Тем временем она спустилась в сводчатую сокровищницу, где хранила свои богато вышитые одежды, вышитые сидонскими женщинами, которые княжеский Парис привез себе из Сидона, когда плыл по морям в том путешествии, которое привело к нему знатную Елену. Из них Гекаба выбрала самую большую и богато вышитую, которая лежала под остальными и теперь сияла, как звезда. Затем она отправилась в путь, а за ней спешила толпа пожилых женщин.
У святилища Афины на Акрополе прекрасная Феано распахнула двери. Она, которую Троя назначила жрицей Афины, была дочерью Киссея и женой Антенора, укротителя лошадей. Они воздевали руки к Афине с восторженными криками, а прекрасная Феано взяла ризу, положила ее на колени златовласой Афины, а затем помолилась дочери Зевса. «Госпожа Афина, прекраснейшая из богинь, защитница города, сокрушите копье Диомеда. Свергните его стремглав перед Скейскими воротами, и мы принесем в жертву в вашей святыне двенадцать годовалых телок, непривычных к стрекалу. Сжалься над городом, над троянками и детьми их». Так молилась Феано, но Афина Паллада отвергла молитву.
BkVI:312-368 Гектор пробуждает Париса
Пока они молились дочери всемогущего Зевса, Гектор отправился в прекрасный дом Париса, построенный лучшими мастерами плодородной земли Трои. Они построили двор, зал и спальни рядом с дворцом Приама и собственным домом Гектора в цитадели. Там вошел возлюбленный Зевсом Гектор с длинным копьем в руке, лезвие копья сверкало перед ним с наконечником из золота.
Он застал Париса в своих покоях занятым своим великолепным оружием, щитом и панцирем, и манипулирующим со своим изогнутым луком. Аргивская Элен тоже сидела там, среди своих дам, присматривая за их тонкой работой. Увидев Париса, Гектор укорил его презрительными словами: «Нехорошо быть таким порочным, таить в сердце гнев, в то время как твои друзья умирают у городских ворот и высоко на зубчатых стенах, а между тем ты причина звуков Эхо войны через Трою. Вы сами упрекнули бы тех, кого вы нашли уклоняющимися от поля битвы, так что поднимитесь, прежде чем пламя поглотит город!
Парис ответил: «Гектор, поскольку ты прав и прав в своем упреке, я объясню. Слушайте и размышляйте. Я беру в свою комнату не от гнева на троянцев или негодования, а скорее от печали. В самом деле, только что моя жена пыталась изменить мое мнение кроткими словами, призывая меня к борьбе: и я сам согласен, что это может быть лучше, так как победа переходит от одного человека к другому.
Так что подождите немного, пока я надену свое снаряжение, или вы идете вперед, а я пойду за вами и догоню вас.
Гектор в блестящем шлеме ничего не ответил, но Елена ласково сказала ему: «Брат, я действительно та злая собака, которую все ненавидят. Хотел бы я, чтобы в день моего рождения какой-нибудь мерзкий порыв ветра унес меня в горы или в волны гулкого моря, где воды потопили бы меня, и ничего из этого не случилось бы. Но так как боги распорядились такой судьбой, я желаю, чтобы у меня был муж получше, который чувствовал бы упреки и презрение своих ближних. Но этот мой человек непостоянен, и так будет всегда, и в будущем он пожнет на этом урожай. Но теперь входите и садитесь, брат мой, потому что вы больше всех смущены моим бесстыдством и глупостью Париса. Зевс навлек на нас злую судьбу, и в грядущие дни мы будем песней для тех, кто еще не родился».
— Нет, я не сяду здесь, Елена, — ответил Гектор в блестящем шлеме, — хоть ты и добра, ты меня не убедишь.
Мое сердце уже горит, чтобы помочь нашим троянцам, которые очень скучают по мне, когда меня нет. Но позови своего человека следовать быстро, чтобы он настиг меня в городе. Я иду теперь к моей жене, моему сыну, моему народу, не зная, увижу ли я их снова, или боги обрекли меня на смерть от рук ахейцев».
BkVI:369-439 Гектор разговаривает с Андромахой
С этим Гектор в блестящем шлеме отправился в свой прекрасный дом, но не застал дома белорукую Андромаху. Она пошла со своим сыном и прекрасной спутницей к зубчатым стенам, где стояла в слезах и печали. Не найдя своей несравненной жены, Гектор стал на пороге и сказал ее слугам: «Скажите мне, девицы, где белорукая Андромаха? Навещает ли она одну из моих сестер, или прекрасных жен моих благородных братьев, или она отправилась в святилище Афины, где остальные благородные женщины Трои стремятся повлиять на ужасную богиню?
«Гектор, — ответила занятая служанка, — если хочешь знать правду, она ничего из этого не делала, но, услышав, что наши люди в тяжелом положении и греки одержали великую победу, она бросилась к зубчатым стенам, в сильное горе, и медсестра последовала за вашим сыном.
При этих словах Гектор выскочил из дома и пошел обратно по широким улицам. Когда, перейдя город, он дошел до Скейских ворот, через которые намеревался выйти, жена его выбежала ему навстречу. Богатая Андромаха была дочерью храброго Ээтиона, который жил в Фивах под лесистой Плакой и правил киликийцами. Вот она побежала к своему бронзовому мужу, и кормилица с нею держала на руках маленького мальчика, маленького сына, яркую звезду Гектора. Гектор называл его Скамандрием, а остальных Астианаксом, так как для них Гектор один защищал Илион. Гектор улыбался и молча смотрел на сына, но Андромаха, плача, подкралась к нему и, схватив его за руку, сказала: «Муж, это твое мужество обрекает тебя. Вы не жалеете своего маленького сына или свою несчастную жену, которую скоро сделаете вдовой. Вскоре ахейцы должны ополчиться против вас и уничтожить вас. Если я потеряю тебя, мне лучше умереть, потому что если ты встретишь свою судьбу, для меня не будет больше радости, только горе. У меня нет королевского отца или матери.
Ахиллес убил моего благородного отца, когда грабил Кицилианские Фивы, этот многолюдный город с высокими воротами. Но он боялся ограбить Ээтиона, хотя и убил его, отправив на костер в богато украшенных доспехах и насыпав над ним курган, вокруг которого горные нимфы, дочери эгидоносного Зевса, посадили вязы. И семерых братьев моих быстроногий могучий Ахиллес послал в ад, всех в один день, умертвив их там среди их шаркающего скота и белых ворсистых овец. Мою мать, королеву под лесистой Плакой, он притащил сюда с остальной добычей, но освободил ее за королевский выкуп только для того, чтобы Артемида лука убила ее в доме ее отца. Гектор, ты мне родитель, брат, муж. Пожалейте меня теперь и оставайтесь здесь, на зубчатых стенах, не делайте сына сиротой, жену вдовой. Поставьте своих людей над смоковницей там, где легче всего взобраться на стену, и тогда город будет широко открыт. Трижды их лучшие люди во главе с двумя Аянтами, великим Идоменеем, Атрейдами и храбрым Диомедом, испытывали там стену.
Им сказал кто-то, умеющий предсказывать, или, может быть, их собственный опыт побуждает их попробовать.
BkVI:440-493 Гектор прощается с женой и сыном.
— Госпожа, — сказал Гектор в блестящем шлеме, — я тоже беспокоюсь, но если бы я, как трус, спрятался от боя, то опозорился бы перед всеми троянцами и их женами в развевающихся одеждах. И это не мой инстинкт, поскольку я всегда стремился преуспеть всегда в авангарде битвы, стремясь снискать великую славу для моего отца и для себя. И в глубине души я знаю, что настанет день, когда падет священный Илион, Приам и его народ пепельного копья. Но мысль о грядущей печальной судьбе, даже не о Гекаве или Приаме, не о многих моих благородных братьях, которые сгрызут прах от рук своих врагов, даже не эта печаль волнует меня, как мысль о твоей печали, когда какая-то бронза — одетый грек утаскивает вас в слезах, лишая вас свободы. Быть может, в Аргосе ты будешь трудиться на ткацком станке по чужой прихоти или будешь носить воду нехотя из какого-нибудь источника, Мессеиды или Гипереи, согбенный ярмом необходимости.
Увидев слезы твои, они скажут: «Вот идет жена Гектора, первого из всех троянцев-укротителей лошадей, когда бушевала битва под Троей». от рабства. Пусть я умру, и земля навалится надо мной, прежде чем я услышу твои крики, когда они утащат тебя прочь».
С этими словами славный Гектор протянул руки, чтобы взять сына, но дитя, испугавшись отца, с воплем на груди прекрасной кормилицы отшатнулось, боясь бронзы шлема и мрачно кивающего ему гребня из конского волоса. Отец и мать улыбнулись, а славный Гектор сразу снял сияющий шлем и положил его на землю. Затем он поцеловал своего возлюбленного сына, покачал его на руках и громко помолился: «Зевс и все вы, боги, даруйте, чтобы этот мальчик, как я, был первым среди троянцев, могущественным силой и могущественным вождем Илиона. И когда-нибудь они скажут о нем, когда он вернется с войны: «Он лучший человек, чем его отец», и пусть он принесет домой окровавленные доспехи тех, кого он убил, чтобы сердце его матери могло возрадоваться».
«Гектор прощается с Андромахой» — Мастерская Бернара Пикара, 1710 г.
С этими словами он поместил ребенка на руки своей милой жене, и она прижала его к своей душистой груди, улыбаясь сквозь слезы. Муж ее сжалился при этом и, погладив ее рукой, сказал: «Андромаха, дорогая жена, не горюй еще слишком сильно по мне. Никто не отправит меня в Аид раньше времени: хотя ни один человек, благородный или скромный, однажды рожденный, не может избежать своей судьбы. Иди домой и займись своими делами, ткацким станком и веретеном, и посмотри, как усердно работают служанки. Война — дело мужское, дело каждого мужчины в Илиуме и прежде всего мое.
BkVI:494-529 Гектор и Парис идут в бой
Сказав это, славный Гектор взял свой шлем с гребнем из конского волоса, а его жена вернулась домой, обильно плача и оглядываясь назад. Вскоре она пришла в прекрасный дворец Гектора, убившего мужчин, собрала свою толпу женщин и подняла их на плач.
Так они оплакивали Гектора, пока он был еще жив, полагая, что он не сможет уйти от нападения ахейцев силой и вернуться живым с поля боя.
Тем временем Парис не задерживался долго в своем высоком доме, но надел свои прекрасные доспехи с бронзовыми сбруями и быстро мчался по городу. Подобно откормленному жеребцу, который насытился, порвал уздечку и с триумфом мчится по полям, чтобы искупаться в прекрасной реке, по своему обыкновению, вскидывая голову, пока его грива струится по его плечам, наслаждаясь своим сила, когда его сильные ноги несут его на пастбища, кобыльи угодья; так Парис, сын Приама, быстро шагал из Пергама, сверкая в своих доспехах, как сияющее солнце, и преисполненный радости.
Вскоре он догнал своего брата, благородного Гектора, собиравшегося покинуть то место, где он беседовал с женой. Первым заговорил богоподобный Парис: «Брат, боюсь, моя долгая задержка заставила тебя ждать: я не приехал, как ты просил».
Гектор в блестящем шлеме ответил ему: «Порочный человек, никто в здравом уме не порицает твоих воинских усилий, раз у тебя есть мужество; но вы симулируете, когда это подходит, и избегаете борьбы.
Мне грустно, когда я слышу упреки в адрес тебя из троянских уст, тебя, причинившего им все эти беды. Продолжайте, мы помиримся позже, если Зевс позволит, чтобы мы изгнали греков с бронзовыми поножами из земли Трои и совершили во дворце бесплатное возлияние небесным богам, которые живут вечно.
Илиада Книги 5–6 Сводка и анализ
Сводка: Книга 5
Ах, какие леденящие кровь удары
мы терпим — благодаря нашей собственной противоречивой воле—
всякий раз, когда мы проявляем к этим смертным людям некоторую доброту.См. объяснение важных цитат
В разгар битвы Пандар ранит ахейского героя Диомеда. Диомед молит Афину о мести, и богиня наделяет его сверхчеловеческой силой и необычайной способностью различать богов на поле битвы. Однако она предупреждает его, чтобы он не бросал вызов никому из них, кроме Афродиты. Диомед сражается как одержимый, убивая всех троянцев, которых встречает. Самоуверенный Пандар встречает ужасную смерть от копья Диомеда, а Эней, благородный троянский герой, увековеченный Вергилием в Энеида, также получает ранение от рук божественного Диомеда.
Когда мать Энея, Афродита, приходит ему на помощь, Диомед ранит и ее, разрезая запястье и отправляя обратно на гору Олимп. Мать Афродиты, Диона, исцеляет ее, и Зевс предупреждает Афродиту, чтобы она больше не пробовала свои силы в войне. Когда Аполлон идет ухаживать за Энеем вместо Афродиты, Диомед тоже нападает на него. Этот акт агрессии нарушает соглашение Диомеда с Афиной, которая ограничила его вызовом только Афродите среди богов. Аполлон, сурово предупредив Диомеда, без усилий отталкивает его в сторону и уносит Энея с поля. Стремясь разжечь страсти товарищей Энея, он оставляет на земле копию тела Энея. Он также призывает Ареса, бога войны, сражаться на стороне троянцев.
С помощью богов троянцы начинают брать верх в битве. Гектор и Арес слишком много значат для ахейцев; вид героя и бога, сражающихся бок о бок, пугает даже Диомеда. Троянец Сарпедон убивает ахейца Тлеполема. Одиссей в ответ вырезает целые ряды троянцев, но Гектор убивает еще больше греков. Наконец, Гера и Афина обращаются к Зевсу, который дает им разрешение вмешаться от имени ахейцев.
Гера сплачивает остальные ахейские войска, а Афина подбадривает Диомеда. Она отменяет свое предыдущее предписание не нападать ни на одного из богов, кроме Афродиты, и даже прыгает с ним в колесницу, чтобы бросить вызов Аресу. Божественно управляемая колесница атакует Ареса, и в последующем сейсмическом столкновении Диомед ранит Ареса. Арес немедленно летит на гору Олимп и жалуется Зевсу, но Зевс возражает, что Арес заслужил свою травму. Афина и Гера также уходят с места битвы.
Краткое изложение: Книга 6
В отсутствие богов ахейские силы снова побеждают троянцев, которые отступают к городу. Менелай подумывает о принятии выкупа в обмен на жизнь Адреста, троянца, которого он покорил, но Агамемнон убеждает его убить этого человека на месте. Нестор чувствует, что троянцы слабеют, и призывает ахейцев не утруждать себя лишением своих павших врагов оружия, а вместо этого сосредоточиться на том, чтобы убить как можно больше, пока они все еще имеют преимущество. Троянцы ожидают падения, и прорицатель Хелен убеждает Гектора вернуться в Трою, чтобы попросить его мать, царицу Гекубу, вместе со своими дворянками молиться о пощаде в храме Афины.
Гектор следует совету Хеленуса и дает указания своей матери и другим женщинам. Затем он навещает своего брата Пэрис, который отказался от битвы, утверждая, что он слишком убит горем, чтобы участвовать. Гектор и Хелен презирают его за то, что он не сражается, и, наконец, он вооружается и возвращается в бой. Гектор также готовится вернуться, но сначала навещает свою жену Андромаху, которую он находит кормящей их сына Астианакса у стен города. Пока она баюкает ребенка, она с тревогой наблюдает за борьбой на равнине внизу. Андромаха умоляет Гектора не возвращаться, но тот уверяет, что не может избежать своей судьбы, какой бы она ни была. Он целует Астианакса, который, хотя сначала и напуган гербом на шлеме Гектора, радостно приветствует своего отца. Затем Гектор уходит. Андромаха, убежденная, что он скоро умрет, начинает оплакивать его смерть. Гектор встречает Пэрис на выходе из города, и братья готовятся присоединиться к битве.
Анализ: книги 5–6
Повествования о битвах в книгах 5 и 6 (и в самом конце книги 4) представляют собой первые эпические описания боевых действий, а внутри войны в целом — первые сражения, в которых дующийся Ахиллес не дрался.
Диомед пытается восполнить отсутствие великого воина; прорицатель Гелен заявляет, ссылаясь на Диомеда, что «[он] он теперь самый сильный аргивянин» (6. 115). Однако ахейцы все еще ощущают на себе последствия гордого отказа своего самого могущественного солдата сражаться и остаются в обороне на протяжении большей части Книги 5. Даже с божественной помощью Диомед не может предоставить ту силу, которую сделал Ахиллес. Как справедливо замечает Гера, «пока блистательный Ахиллес шествовал впереди, / ни один троянец никогда не отваживался выйти за Дарданские [Троянские] Врата» (5.9).07–908). Столь же сильна, как ярость, которую Ахиллес испытывает к Агамемнону, его способность запугать троянцев.
Прочитайте подробный анализ Ахиллеса.
Гомер передает размах и интенсивность битвы с помощью длинных описательных пассажей о массовых убийствах, однако он перемежает эти описания интимными характеристиками, тем самым персонализируя насилие. Гомер часто конкретизирует убитых персонажей, рассказывая истории об их происхождении или воспитании.
Он использует эту технику, например, когда после того, как Эней сразил Орсилоха и Кретона в середине Книги 5, он рассказывает историю о том, как эти близнецы присоединились к ахейским рядам. Кроме того, Гомер часто чередует изображения троянской и ахейской смерти, иногда изображая победителя первого обмена жертвой следующего. Таким образом, он привносит чувство ритма в то, что в противном случае было бы ошеломляющей литанией массового уничтожения.
Подробнее о тоне, которым написано стихотворение.
Рассказы о битвах также дают Гомеру возможность прокомментировать сходства и различия между смертными и богами. Ибо пока смертные ведут свою вооруженную войну, боги заняты собственными дрязгами. Неизменно последние конфликты кажутся менее серьезными, более легкомысленными и почти мелкими. Хотя разногласия между богами иногда приводят к дальнейшему насилию среди смертных, как, например, когда Афина убеждает Пандара бросить вызов прекращению огня, в Книге 4 лояльность и мотивы богов в конечном итоге оказываются менее глубокими, чем у людей.
Боги основывают свою поддержку той или иной стороны не на принципах, а на том, каких героев они предпочитают. Они замышляют или заключают соглашения, чтобы помочь друг другу, но часто не соблюдают эти соглашения. Арес, например, хотя и поклялся поддерживать ахейцев, сражается вместе с троянцами на протяжении Книг 5 и 6. Кроме того, когда волна войны не течет в том направлении, в котором желают боги, они жалуются на Зевса. В отличие от славной трагедии человеческого конфликта, конфликт между богами имеет ощущение дисфункциональной семейной вражды.
Прочитайте важную цитату об отношениях между богами и людьми.
Возможно, Гомер хочет сказать о важности благородной и смелой жизни: с такими непостоянными богами, управляющими человеческой судьбой, невозможно предсказать, как и когда придет смерть; можно только работать над тем, чтобы сделать жизнь значимой сама по себе. Гектор объясняет это своей жене Андромахе во время их знаменитой встречи, иллюстрируя свое понимание того, что является центральным вопросом битвы — клеос, или «слава».
Он знает, что его судьба неизбежна, но, как и все гомеровские герои, он чувствует себя обязанным прожить свою жизнь в поисках этой личной славы.
Подробнее о теме воинской славы выше семейной жизни.
Эта встреча также помогает очеловечить великого воина Гектора: зрители могут относиться к нему, когда он мчится, опасаясь поражения, к его жене и расплывается в ухмылке при виде своего любимого маленького сына. Такого большого пафоса Гомер достигает не только словами Гектора и Андромахи, но и постановкой и эффектной детализацией. Поместив их встречу над Скейскими воротами — парадным входом в город, где уже произошло много столкновений, — Гомер возводит любовь Гектора и Андромахи на уровень ярости, пронизывающей эпос. Использование Гомером деталей столь же важно для остроты сцены. Когда Андромаха кормит младенца Астианакса, зрители вспоминают, как война разлучает семьи и лишает невинных. Когда Гектор поспешно снимает шлем с гребнем, увидев, как он пугает Астианакса, мы понимаем, что в этом великом воине, только что утвердившем свои славные устремления и железную волю к борьбе, есть и нежная сторона.