Гомер «Одиссея», песнь 5 – краткое содержание
Тем временем бессмертные боги решили на совете, что Афина должна помочь Телемаху невредимым вернуться на родину и не дать женихам Пенелопы напасть на него. Гермес же должен лететь на остров Огигию и повелеть нимфе Калипсо отпустить Одиссея. Громовержец тотчас послал Гермеса к Калипсо. [Читайте полный текст Песни 5 и всей поэмы «Одиссея», а также краткое описание приключений Одиссея целиком.]
Надев свои крылатые сандалии и взяв в руки жезл, быстрый, как мысль, Гермес понесся с Олимпа.
Одиссея. Краткое содержание. Иллюстрированная аудиокнига
Подобно морскому орлу, летел он над морем и в мгновение ока достиг Огигии. Прекрасен был этот остров. Пышно разрослись на нем платаны, тополя, сосны, кедры и кипарисы.
Лужайки покрыты были сочной травой, а в траве благоухали пышные фиалки и лилии.
Когда Гермес вошел в грот, Калипсо сидела и ткала золотым челноком покрывало. Одиссея не было в гроте. Одиноко сидел он на утесе у самого берега моря, устремив взор в морскую даль. Слезы лил Одиссей, вспоминая о родном острове Итаке. Так проводил он целые дни, печальный и одинокий.
Увидев входящего Гермеса, встала навстречу ему Калипсо. Она пригласила его сесть и предложила ему амврозии и нектара. Насытившись пищей богов, передал Гермес нимфе волю царя богов и людей Зевса.
Опечалилась Калипсо, узнав, что должна она расстаться с Одиссеем. Она хотела навсегда удержать его у себя на острове и даровать ему бессмертие. Но не могла она противиться воле Зевса.
Когда Гермес покинул Калипсо, она пошла на берег моря, туда, где сидел печальный Одиссей, и сказала ему:
– Одиссей, осуши твои очи, не сокрушайся более.%20%D0%A1%D1%82%D1%80.%2022/001.jpg)
Я отпускаю тебя на родину. Иди, возьми топор, наруби деревьев и сделай крепкий плот. На нем отправишься ты в путь, а я пошлю тебе попутный ветер. Если угодно это богам, то ты вернешься на родину.
Одиссей и Калипсо. Художник Ян Стыка
– Богиня, – ответил Калипсо Одиссей, – не возвращение на родину готовишь ты мне, а что-нибудь другое. Разве могу я на утлом плоту переплыть бурное море? Ведь не всегда благополучно переплывает его и быстроходный корабль. Нет, богиня, я только тогда решусь взойти на плот, если дашь ты мне нерушимую клятву богов, что не замышляешь погубить меня.
– Правду говорят, Одиссей, что ты умнейший и самый дальновидный из смертных! – воскликнула Калипсо. – Клянусь водами подземной реки Стикса, что не хочу я твоей гибели.
Вернулась с Одиссеем Калипсо в грот. Там во время трапезы стала она уговаривать Одиссея остаться. Бессмертие сулила нимфа Одиссею и говорила, что если бы он только знал, сколько опасностей предстоит ему пережить во время пути, то остался бы у нее.
Но слишком сильно было желание Одиссея вернуться на родину.
На следующее утро он приступил к постройке плота. Четыре дня трудился Одиссей, рубил деревья, обтесывал бревна, связывал их и сбивал досками. Наконец, плот был готов, и укреплена была на нем мачта с парусом. Калипсо дала Одиссею припасов на дорогу и простилась с ним. Распустил Одиссей парус, и плот, гонимый попутным ветром, вышел в море.
Восемнадцать дней плыл Одиссей, определяя путь по созвездиям. Наконец, показалась вдали земля, – это был остров племени феакийцев. Но в это время увидал плот Одиссея бог Посейдон, возвращавшийся от эфиопов. Разгневался повелитель морей, который не мог забыть, как ослепил Одиссей его сына, циклопа Полифема. Схватил Посейдон свой трезубец и ударил им по морю. Поднялась страшная буря. Тучи покрыли небо, стало так темно, словно наступила ночь. Взволновали ветры море, налетев со всех сторон.
В ужас пришел Одиссей. В страхе завидовал он даже тем героям, которые со славой погибли под Троей.
Громадная волна обрушилась на плот Одиссея и смыла его в море.
Глубоко погрузился в морскую пучину Одиссей, насилу выплыл он. Ему мешала одежда, данная на прощанье нимфой Калипсо. Все ж нагнал он свой плот, схватился за него и с большим трудом влез на палубу. Яростно бросали плот во все стороны ветры. То гнал его свирепый Борей, то Нот, то играл им шумный Эвр и, поиграв, перебрасывал Зефиру[1]. Как горы, громоздились вокруг плота волны.
В такой опасности увидела Одиссея морская богиня Левкотея. Она взлетела под видом нырка из моря, села на плот Одиссея и приняла свой настоящий образ. Обратившись к нему, повелела ему Левкотея снять одежду, броситься с плота в море и вплавь достигнуть берега. Дала Одиссею богиня чудесное покрывало, которое должно было спасти его. Сказав это, вновь приняла образ нырка Левкотея и улетела.
Не решился, однако, Одиссей покинуть плот. Но тут Посейдон воздвиг громадную, словно гора, волну и обрушил ее на плот Одиссея. Разметала волна бревна плота.
Едва успел Одиссей схватить одно из бревен и сесть на него. Быстро сорвал он с себя одежду, обвязался покрывалом Левкотеи, бросился в море и поплыл к острову. Увидал это Посейдон и воскликнул:
– Ну, довольно с тебя! Плавай по бурному морю, пока не спасет тебя кто-нибудь. Будешь ты теперь доволен мною!
Погнал своих коней Посейдон к подводному дворцу. На помощь же Одиссею пришла Афина-Паллада. Она запретила дуть всем ветрам, кроме Борея, и стала успокаивать разбушевавшееся море.
Двое суток носился Одиссей по бурному морю. Лишь на третьи сутки успокоилось море. С вершины волны Одиссей увидал недалеко землю и обрадовался. Но когда он уже подплывал к берегу, то услыхал шум прибоя. Волны с ревом бились между прибрежными утесами и подводными камнями. Неминуема была бы гибель Одиссея, его разбило бы об утесы, но и тут помогла ему Афина. Одиссей успел ухватиться за скалу, а волна, отхлынув, с силой оторвала его от скалы и вынесла в море. Теперь Одиссей поплыл вдоль берега и стал искать место, где мог бы выплыть на берег.
Наконец, увидал он устье реки. Взмолился Одиссей богу реки о помощи. Услыхал его бог, остановил свое течение и помог Одиссею добраться до берега. Вышел на берег могучий герой и, лишившись от утомления сил, упал без чувств на землю.
Насилу пришел в себя Одиссей. Снял он покрывало Левкотеи и, не оборачиваясь, бросил его в воду. Быстро поплыло покрывало и вернулось в руки богини. Одиссей же нашел две густо разросшиеся маслины, под которыми была груда сухих листьев. Зарылся он в листья и погрузился в глубокий сон.
Для перехода к краткому содержанию предыдущей / следующей песни «Одиссеи» пользуйтесь кнопками Назад / Вперёд ниже текста статьи.
[1] Борей — северный ветер, Нот — южный, Эвр — восточный, Зефир — западный.
Одиссея
Поэма, написанная гекзаметром (шестистопным дактилем), состоит из 12 110 стихов. Нынешний вид — разделение на 24 песни, она приобрела в III в.
Как и «Илиада», «Одиссея» также начинается с обращения к Музе.
1-я песнь. Начало повествования в «Одиссее» отнесено к 10 году после падения Трои. Одиссей томится на острове Огигии, насильно удерживаемый нимфой Калипсо; в это время на Итаке к его жене Пенелопе сватаются многочисленные женихи, пирующие в его доме и расточающие его богатства. По решению совета богов, покровительствующая Одиссею Афина направляется в Итаку и побуждает юного одиссеева сына Телемаха отправиться в Пилос и Спарту расспросить о судьбе отца.
2-я песнь. С помощью Афины Телемах (тщетно пытавшийся удалить из дома женихов) тайно уезжает из Итаки в Пилос.
4-я песнь. Радушно принятый Менелаем и Еленой, Телемах узнает, что Одиссей находится в плену у Калипсо. Меж тем женихи, испуганные отъездом Телемаха, устраивают засаду, чтобы погубить его на обратном пути.
5-я песнь. С V книги начинается новая линия ведения рассказа: боги посылают Гермеса к Калипсо с приказом отпустить Одиссея, который на плоту пускается по морю. Спасшись чудом от бури, поднятой враждебным ему Посейдоном, Одиссей выплывает на берег острова Схерии, где живёт счастливый народ — феаки, мореплаватели со сказочно быстроходными кораблями.
6-я песнь. Встреча Одиссея на берегу с Навсикаей, дочерью царя феаков Алкиноя.
7-я песнь. Алкиной принимает странника в своем роскошном дворце.
8-я песнь. Алкиной устраивает в честь странника пир и игры. На играх слепой певец Демодок поет о подвигах Одиссея.
9-я песнь. Одиссей наконец открывает свое имя и рассказывает о своих приключениях. Рассказы («апологи») Одиссея: Одиссей посетил страну лотофагов, питающихся лотосом, где всякий, вкусивший лотоса, забывает о родине; великан-людоед, циклоп Полифем, сожрал в своей пещере нескольких товарищей Одиссея, но Одиссей опоил и ослепил циклопа и спасся с прочими товарищами из пещеры под шерстью баранов; за это Полифем призвал на Одиссея гнев своего отца Посейдона.
10-я песнь. Одиссей продолжает рассказывать свои приключения. Прибытие на остров Эолию. Бог ветров Эол благосклонно вручил Одиссею мех с завязанными в нём ветрами, но уже недалеко от родины спутники Одиссея развязали мех, и буря снова отбросила их к Эолову острову. Но раздраженный Эол повелевает Одиссею удалиться. Людоеды-лестригоны уничтожили все корабли Одиссея, кроме одного, который пристал к острову волшебницы Кирки, обратившей спутников Одиссея в свиней; преодолев чары с помощью Гермеса, Одиссей в течение года был мужем Кирки.
12-я песнь. Затем Одиссей проплывает мимо Сирен, которые завлекают мореплавателей волшебным пением и губят их; проезжал между утесами, на которых обитают чудовища Сцилла и Харибда. На острове солнечного бога Гелиоса спутники Одиссея убили быков бога, и Зевс послал бурю, погубившую корабль Одиссея со всеми спутниками; Одиссей выплыл на остров Калипсо.
13-я песнь. Одиссей заканчивает свой рассказ. Феаки, одарив Одиссея, отвозят его на родину, и разгневанный Посейдон обращает за это их корабль в утес. Превращенный Афиной в нищего старика, Одиссей отправляется к верному свинопасу Эвмею.
14-я песнь. Пребывание у Эвмея — жанровая идиллическая картинка.
15-я песнь. Возвращающийся из Спарты Телемах благополучно избегает засады женихов.
16-я песнь. Телемах встречается у Эвмея с Одиссеем, который открывается сыну.
17-я песнь. Одиссей возвращается в свой дом в виде нищего, подвергаясь оскорблениям со стороны женихов и слуг.
18-я песнь. Старик-Одиссей дерется с местным нищим Иром и подвергается дальнейшим издевательствам.
19-я песнь. Одиссей делает приготовления к мщению. Только старая няня Эвриклея узнает Одиссея по рубцу на ноге.
20-я песнь. Злые знамения удерживают женихов, намеревающихся погубить пришельца.
21-я песнь. Одиссей открывается Эвмею и Филойтию и призывает их содействовать в отмщении женихам.
Пенелопа обещает свою руку тому, кто, согнув лук Одиссея, пропустит стрелу через 12 колец. Нищий пришелец единственный выполняет задание Пенелопы.22-я песнь. Одиссей убивает женихов, открывшись им, и казнит изменивших ему слуг.
23-я песнь. Пенелопа узнает наконец Одиссея, сообщающего ей известную лишь им двоим альковную тайну.
24-я песнь. Поэма завершается сценами прибытия душ женихов в преисподнюю, свидания Одиссея с его отцом Лаэртом, восстания родственников убитых женихов и дальнейшего заключения мира между Одиссеем и родственниками убитых .
Гомер. Одиссея
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ. Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который |
Лишь один Посейдон непрерывно
«Одиссея» гомер — краткое содержание по главам гомер
«Одиссея» — поэма древнегреческого поэта Гомера, где рассказывается о многолетнем путешествии царя Итаки Одиссея домой после победы в Троянской войне. Это вторая после эпической «Илиады» поэма, приписываемая Гомеру.
Гомер — легендарный поэт, и непонятно, существовал ли он в действительности и правда ли написал «Илиаду» и «Одиссею». Поэма, по мнению ученых, была создана около VIII века до н.э., став итогом многовекового развития греческой эпической поэзии. В ней обыгрывается множество классических сказочных сюжетов. Возможно, она объединяет в себе сразу несколько эпических произведений.
Наиболее известные русские переводы «Одиссеи» выполнены Василием Жуковским, Викентием Вересаевым, Павлом Шуйским. Здесь можно найти полный текст в переводе Вересаева.
Содержание
«Одиссея» Гомера.
Кратчайшее содержание, суть поэмыОдиссей разгневал богов, и потому его плавание на родину затянулось на десять лет. Герой столкнулся с множеством опасностей, потерял всех товарищей, но сам уцелел благодаря отваге, хитроумию и покровительству богини Афины. Семь лет из десяти он провел на острове влюбленной в него нимфы Калипсо и лишь по велению богов смог покинуть его и продолжить путь домой.
Одиссей возвращается на Итаку под видом нищего и обнаруживает, что к его супруге Пенелопе уже сватаются другие мужчины. Они издеваются над «нищим» и помышляют убить его. Но тот единственным из мужчин проходит назначенное Пенелопой испытание — сгибает лук Одиссея. Герой открывает свое настоящее имя и убивает соперников, возвращая себе жену и царство.
Что значит слово «одиссея»?
Название поэмы «Одиссея» образовано от имени главного героя. В латинском варианте его зовут Улисс. В древнегреческом языке существовали различные написания этого имени. Имя дал будущему герою дед, оно может переводиться двояко: и как «возненавидевший», и как «ненавидимый».
В переносном смысле словом «одиссея» называют долгие странствия, полные приключений. Это слово присутствует, например, в заглавии книги «Одиссея капитана Блада» Рафаэля Сабатини или в названии фильма «Космическая одиссея 2001 года» Стэнли Кубрика.
Композиция «Одиссеи»
Поэма написана гекзаметром — шестистопным дактилем. Она состоит из 12 110 стихов. В III веке до н.э. Зенодот Эфесский из Александрийской библиотеки разделил «Илиаду» и «Одиссею» на 24 песни, по числу букв греческого алфавита.
Странствия Одиссея заняли десять лет, но все события поэмы умещаются в 40 дней. Основная часть приключений героя — это его рассказ о пережитом при дворе царя Алкиноя.
Композиция «Одиссеи» закольцована: в начале и в конце описываются события на Итаке, а в середине Одиссей повествует о своем долгом возвращении на родину.
- 1-4 песни описывают происходящее на Итаке незадолго до возвращения Одиссея, в центре внимания находится его сын Телемах.
- 5-8 песни — последние дни путешествия Одиссея перед возвращением домой.
- 9-12 песни — рассказ Одиссея о своих приключениях. Ссора с Посейдоном, спуск в загробное царство Аида, плен у нимфы Калипсо.
- 13-23 песни посвящены возвращению на Итаку, где Одиссей расправляется с женихами Пенелопы.
- В 24 песне души убитых женихов попадают в загробный мир, а Одиссей примиряется с их родней после поднятого восстания.
«Одиссея» в кратком изложении
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который
Долго скитался с тех пор, как разрушил священную Трою,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много духом страдал на морях, о спасеньи заботясь
Жизни своей и возврате в отчизну товарищей верных.
Все же при этом не спас он товарищей, как ни старался.
Собственным сами себя святотатством они погубили…Первые строки «Одиссеи» в переводе Вересаева
Цифрами обозначены 24 песни, на которые разделена «Одиссея».
1. Десять лет прошло с падения Трои и двадцать с тех пор, как Одиссей покинул Итаку и отправился на войну.
Одиссей томится на острове нимфы Калипсо, которая влюблена в героя и не отпускает его домой. В это время в его доме на острове Итака пируют женихи, сватающиеся к его супруге Пенелопе. Сын Одиссея, Телемах, отправляется на поиски отца.
Арнольд Бёклин. Одиссей и Калипсо
2. Телемах, не сумев изгнать из отцовского дома женихов, получает помощь от богини Афины и едет в Пилос.
3. Царь Пилоса Нестор направляет Телемаха в Спарту, к царю Менелаю.
4. В Спарте сын узнает, что Одиссея держит у себя на острове Калипсо. Женихи, опасаясь Телемаха, решают подстеречь его на обратном пути и убить.
5. Олимпийцы посылают к Калипсо божественного вестника Гермеса, и тот велит нимфе отпустить Одиссея. На плоту герой пытается пересечь море. Бог Посейдон, стремящийся погубить героя, насылает бурю, но Одиссей спасается, доплыв до острова, где живет народ феаков.
6. На берегу Одиссей встречает Навсикаю, дочь царя феаков Алкиноя.
7. Одиссей оказывается гостем во дворце Алкиноя, рассказывает об острове Калипсо.
8. В честь незнакомца царь устраивает пир и игры. Слепой певец Демодок повествует о подвигах Одиссея.
9. Одиссей открывает Алкиною свое имя и рассказывает о своих приключениях.
Одиссей посещает страну лотофагов, поедающих лотос (человек, отведавший его, забывает свою родину).
Он оказывается на острове циклопов и встречает одноглазого великана Полифема. Тот запирает моряков в пещере и съедает несколько человек. Одиссею и его товарищам удается напоить циклопа, выколоть спящему людоеду единственный глаз и сбежать из пещеры, спрятавшись под животами у баранов. Полифем просит бога морей Посейдона обрушить на Одиссея свой гнев.
Арнольд Бёклин. Одиссей и Полифем
10. Одиссей продолжает свой рассказ.
На острове бога ветров Эола путешественники гостят месяц. На прощание бог вручает Одиссею мех с запертыми в нем ветрами. Уже недалеко от Итаки спутники героя из любопытства открывают мех, оттуда вырывается буря и возвращает корабли обратно. Разгневанный Эол прогоняет Одиссея.
Людоеды-лестригоны, к острову которых причаливают путешественники, уничтожают 11 из 12 кораблей Одиссея.
Последний корабль пристает к острову волшебницы Кирки, и она с помощью волшебного вина обращает спутников Одиссея в свиней. Гермес помогает герою защититься от чар Кирки, Одиссей заставляет ее расколдовать людей, а затем еще год проводит на острове волшебницы.
11. Одиссей и его спутники достигают входа в царство Аида — загробный мир. Принеся жертвы, герой говорит с душами умерших. Прорицатель Тиресий объясняет злоключения Одиссея гневом Посейдона, мстящего за своего сына Полифема. Тиресий предупреждает, что спутники Одиссея ни в коем случае не должны трогать священных быков бога солнца. Одиссей беседует также с матерью, погибшими товарищами и тенями героев прошлого.
12. Корабль Одиссея проплывает мимо острова сирен, которые губят моряков, завлекая их чарующими песнями. Он приказывает спутникам залепить уши воском, а себя привязать к мачте, чтобы послушать песни сирен, но не погибнуть.
Одиссей проплывает мимо острова сирен. Римская мозаика
Корабль Одиссея проходит между Сциллой и Харибдой, часть моряков убивает чудовище Сцилла. Выжившие пристают к острову Гелиоса — бога Солнца. Там спутники героя совершают святотатство, убив быков Гелиоса. За это Зевс уничтожает вышедший в море корабль. Одиссей чудом спасается, избежав водоворота Харибды. Он добирается до острова Калипсо, где влюбленная нимфа делает его своим пленником.
13. Одиссей завершает свой рассказ. Феаки отвозят его на родную Итаку, а Посейдон в отместку превращает их судно в скалу. Одиссей, которого Афина обращает в нищего старика, идет к своему верному рабу-свинопасу Эвмею.
Луи Фредерик Шутценбергер. Возвращение Одиссея
14. Одиссей гостит у Эвмея. Тот не узнает хозяина, но принимает радушно: «От Зевса приходит к нам каждый странник и нищий. Хоть я и немного даю, но с любовью».
15. Телемах возвращается домой из Спарты, не попав в устроенную женихами матери засаду.
16. Телемах и Одиссей встречаются у Эвмея. Герой открывает сыну тайну своего возвращения: «Я твой отец, за которого ты в воздыханиях тяжких муки несешь, подчиняясь насильям людей обнаглевших». Впервые за все годы Одиссей плачет.
17. Одиссей приходит в свой дом под видом нищего, как гость Телемаха. Женихи Пенелопы и слуги глумятся над ним, но неузнанный царь до поры сдерживает свой гнев.
18. В обличии старика Одиссей побеждает в драке нищего по имени Ир.
19. Герой готовится отомстить обидчикам. По шраму на ноге его узнает престарелая няня Эвриклея.
Христиан Готлиб Гейне. Одиссей и Эвриклея
20. Женихи желают убить Телемаха, но их останавливает божественное знамение. Гости злословят все больше, а Одиссей и его сын продолжают копить гнев, выслушивая насмешки.
21. Одиссей открывает свое имя свинопасу Эвмею и рабу Филойтию, призывая их к себе на помощь. Пенелопа назначает испытание женихам: обещает стать женой тому, кто сможет согнуть лук Одиссея и пропустить стрелу через двенадцать колец. Единственный, кому это удается, — Одиссей под личиной нищего старика.
22. Одиссей стреляет из лука, убивая одного из женихов. Сначала гости решают, что он сделал это случайно. Но герой открывает им свое имя, а потом вместе с Телемахом, Эвмеем и Филойтием они расправляются с недругами.
А, собаки! Не думали вы, что домой невредимым
Я из троянской земли ворочусь! Вы мой дом разоряли,
Спать насильно с собою моих принуждали невольниц,
Брака с моею женою при жизни моей домогались…
Тома Дежорж. Одиссей и Телемах убивают женихов Пенелопы
23. Пенелопа поначалу не верит, что перед ней вернувшийся муж. Но по тому, как точно Одиссей описал супружескую постель, признает его.
24. Души убитых женихов спускаются в загробный мир. Одиссей встречается со своим отцом Лаэртом: «Я на двадцатом году воротился в родимую землю».
Родственники убитых женихов поднимают бунт, Одиссей с товарищами бросаются в бой, но кровопролитие останавливает богиня Афина. На Итаке воцаряется мир.
Гомер. Одиссея
Произведения Гомера, поэмы «Илиада» и «Одиссея», являются первыми по времени известными нам памятниками древнегреческой литературы и вместе с тем вообще первыми памятниками литературы в Европе. Содержа в себе огромное количество разного рода сказаний и будучи весьма значительными по размеру (в «Илиаде» 15693 стихотворных строки, в «Одиссее» их 12110), эти поэмы не могли появиться внезапно, в виде произведения только одного гениального писателя. Если даже они и составлены одним поэтом, то составлены на основе многовекового народного творчества, в котором современная наука устанавливает отражение самых разнообразных периодов исторического развития греков. Записаны были эти произведения впервые только во второй половине VI в. до н. э. Следовательно, народные материалы для этих поэм создавались еще раньше, по крайней мере, за два или за три века до этой первой записи, а, как показывает современная наука, гомеровские поэмы отражают еще более древние периоды греческой или, может быть, даже догреческой истории.
Основным содержанием «Одиссеи» являются сказания о возвращении Одиссея на Итаку после окончания войны с Троей. Возвращение это продолжалось очень долго и заняло целых 10 лет. Однако, если читатель захотел бы узнать о самом первом этапе приключений Одиссея, то ему нужно было бы читать «Одиссею» не с самого начала, а песни IX–XII. В этих песнях Одиссей сам рассказывает о своих странствованиях после отплытия из Трои в течение первых трех лет.
Сначала Одиссей со своими спутниками попадает в страну диких людей — киконов, потом к мирным лотофагам, которые угощают его сладким лотосом, и потом на остров киклопов, где киклоп Полифем, дикарь и людоед, съел нескольких спутников Одиссея и чуть было не уничтожил его самого. Это IX песнь.
Одиссей далее попадает к богу ветров Эолу, который принимает его весьма любезно, но отвергает после инцидента с мешком, где были связанные ветры (спутники вскрыли этот мешок, думая найти в нем сокровища, и Одиссею пришлось опять просить пристанища у Эола). В дальнейшем Одиссей попадает к разбойникам лестригонам и к волшебнице Кирке, которая удерживала его у себя в течение целого года и направила его в подземное царство для узнавания его будущей судьбы. Это X песнь, а беседа Одиссея с душами умерших в Аиде — XI песнь.
В XII песни — приключения Одиссея продолжаются. Путем особого хитрого приема он проезжает мимо острова Сирен, полуптиц, полуженщин, завлекавших к себе всех путников своим сладостным пением и потом их пожиравших, а также между чудовищами Сциллой и Харибдой, между которыми тоже никому не удавалось проехать безопасно. На острове Тринакрии спутники Одиссея пожирают быков Гелиоса, за что бог моря Посейдон уничтожает все корабли Одиссея; и спасается только один Одиссей, прибитый волнами на остров нимфы Калипсо.
Таким образом, песни IX–XII повествуют о приключениях Одиссея после отплытия из Трои до прибытия к нимфе Калипсо. После этого удобно перейти к обзору содержания песен I–IV.
В первой песни ситуация такая. Одиссей живет у нимфы Калипсо уже 7 лет, что составляет вместе с 3 предшествующими годами приключений уже 10 лет. Боги решают, что Одиссею уже пора вернуться домой, и за этим возвращением будет следить Афина Паллада. Действие тотчас же переносится на остров Итаку, что и составляет содержание уже II песни. На Итаке местные владетельные царьки ухаживают за Пенелопой, верной женой Одиссея, ждущей его уже 20 лет и охраняющей его дом от разграбления женихами. Сын Одиссея Телемах отправляется на поиски своего отца, причем в III песни изображается посещение им пилосского царя Нестора, а в IV песни — посещение Менелая и Елены в Спарте. Менелай сообщает Телемаху о пребывании Одиссея у Калипсо. Но сам Телемах исчезает с поля зрения читателя вплоть до XV песни, где он опять появляется, но уже на Итаке.
Песни V–VIII изображают последние дни Одиссея перед прибытием на Итаку.
В V песни Калипсо получает приказание от Зевса отпустить Одиссея, который тут же строит себе корабль и отправляется на Итаку. Однако после 17 дней спокойного плавания его опять настигает Посейдон, поднимает морскую бурю, разбивает корабль Одиссея; и Одиссей только с помощью покрывала благодетельной нимфы Ино (Левкофеи) доплывает до неведомого ему острова, который оказывается страной мореходного народца феаков, весело и привольно живущих под властью царя Алкиноя. В VI песни — выброшенный волнами на берег Одиссей встречается с царской дочерью Навсикаей, прибывшей на берег моря со своими служанками полоскать белье и провожающей Одиссея в дом своего отца. В VII–VIII песнях — пребывание Одиссея в течение нескольких дней в доме Алкиноя, где он и рассказывает о своих приключениях от Трои до Калипсо в песнях IX–XII.
В XIII песни феаки доставляют Одиссея на Итаку, за что неизменно враждебный к Одиссею Посейдон превращает их корабль в скалу. На Итаке всегдашняя покровительница Одиссея Афина Паллада дает ему разные советы и ради безопасности превращает его в безобразного нищего. В песнях XIII–XVI Одиссей находится в хижине своего старого раба и верного свинопаса Евмея, куда прибывает, как сказано выше, и Телемах. Отец и сын обдумывают план изгнания женихов из дворца и освобождения Пенелопы.
В песнях XVII–XX Одиссей находится уже в своем дворце, но пока еще под видом нищего, что дает ему возможность подробно узнать всю обстановку во дворце.
Песни XXI–XXIV уже рисуют Одиссея в его настоящем виде. Вместе со своим сыном он перебивает всех женихов, открывается Пенелопе и водворяется в собственном доме. Но в XXIV песни ему приходится еще подавить мятеж на Итаке сторонников женихов; только после этого начинается его счастливая мирная жизнь в собственном доме после 20-летнего перерыва.
«Одиссея» тоже может излагаться по отдельным дням, в течение которых происходят изображаемые в ней события. Это разделение по дням в тексте Гомера кое-где не вполне точно выражено. Однако совершенно очевидно, что составитель или составители поэмы разделяли изображение происходящего по дням. Вопреки огромным размерам всей поэмы здесь можно подметить строго определенное и весьма узко ограниченное временем изображение происходящих событий. Если действие в «Илиаде» охватывает 51 день, то в «Одиссее» оно развертывается только в течение 40 дней, причем дней, насыщенных описанием событий, здесь еще меньше, чем в «Илиаде».
1-й день совершенно ясно совпадает с I песнью — совет богов, Афина и Телемах на Итаке. Как показывает первая строка II песни, здесь начало 2-го дня, в точение которого происходит народное собрание на Итаке и приготовление Телемаха к отплытию, III песнь — прибытие Телемаха к Нестору, ночевка у него последнего со 2-го на 3-й день, отправление к Менелаю, ночевка Телемаха с 3-го на 4-й день у Диокла и прибытие его на 5 и день вечером к Менелаю (начало 5-го дня — III.491). 5-й, а также и 6-й день, который начинается с IV песни (стих 306) Телемах проводит у Менелая. В этой же IV песни рассказывается о событиях на Итаке в связи с отплытием Телемаха (стих 625–847), которые, очевидно, происходят в эти же дни. Однако V песнь опять начинается с указания, на восход «розоперстой Эос». Следовательно, составитель «Одиссеи» после отклонения к событиям на Итаке вновь возвращается к прерванному рассказу. И, значит, V песнь начинается описанием 7-го дня.
В этот 7-й день — совет богов, Гермес у Калипсо и сооружение Одиссеем плота, которое продолжается в течение 4-х дней. Одиссей работал над своим плотом 4 дня и только на 5-й день отплыл от Калипсо (V.262). Следовательно, это будет уже 11-й день. В стихе V.278 говорится о 17 днях спокойного плавания Одиссея, а в стихе 279 — о двух днях бури, которая, как читаем в стихе 390, успокаивается на третий день. Таким образом, плаванье Одиссея кончилось на 31-й день; и ночь на 32-й день он проводит уже на Схерии, на острове феаков, зарывшись в сухие листья (стих 466–493). В эту же ночь Афина побуждает Навсикаю ехать на море, и 32-й день начинается в песни VI, стих 48. Здесь — встреча Одиссея и Навсикаи. К вечеру этого дня Одиссей направляется к Алкиною. Вся VII песнь посвящена первой встрече Одиссея с Алкиноем. На следующий, 33-й день, — народное собрание у феаков об оказании помощи Одиссею, пиры, игры и пение во дворце Алкиноя. К вечеру Одиссей начинает свой знаменитый рассказ о первых трех годах приключений, рассказ, занимающий песни IX–XIII.2. На 34-й день феаки собирают Одиссея в путь (XIII.18–74), и в ночь на 35-й день везут его на Итаку, куда они прибывают утром 35-го дня (стих 94).
Происходит встреча Одиссея с Афиной, от которой он получает наставление, превращение его в нищего, прибытие к Евмею. Описание этого дня кончается в песни XIV, стих 533. К вечеру на 36-й день на Итаку прибывает Телемах. После описания вечера 36-го дня в хижине Евмея 37-й день начиняется в стихе 495 (когда Телемах прибывает тоже к Евмею и встречается со своим отцом) и описание его длится до конца XVI песни. На 38-й день Одиссей и Телемах направляются в дом Одиссея. Здесь происходит длинный ряд событий, связанных с пребыванием Одиссея-нищего и Телемаха во дворце, включая встречи с Пенелопой, Евриклеей и женихами, буйствующими во дворце весь этот день, вечер и ночь. 39-й день начинается только с ХХ песни, стих 91 и кончается в XXIII песни, 371. Здесь — приготовления к расправе с женихами, убиение женихов и встреча Одиссея с Пенелопой. В 40-й день, занимающий всю XXIV песнь, — посещение Одиссеем своего отца Лаэрта, мятеж итакийцев, их усмирение и водворение мира.
Если подвести итог распределению действия в «Одиссее» по дням, то необходимо отметить, что из 40 дней, по крайней мере, 25 дней не находят для себя подробного изображения: 4 дня Одиссей сооружает свой плот и затем 21 сутки плавает (включая бурю). Кроме того, события первых четырех песен (народное собрание на Итаке и поиски Телемахом своего отца), т. е. еще 6 дней, тоже нисколько не подвигают действие вперед. Другими словами, только 9 дней наполнены более или менее важными событиями: 3 дня у Алкиноя, 3 дня в хижине Евмея, 2 дня во дворце Одиссея и 1 день — подавление мятежа. Из 10 лет странствования Одиссея наша поэма изображает только последние дни перед Итакой и несколько дней на Итаке. Обо всем остальном времени, т. е. в сущности о 10 годах, либо рассказывается самим Одиссеем на пиру у Алкиноя, либо о них только кратко упоминается.
***
Классический перевод «Одиссеи» принадлежит В. А. Жуковскому и сделан в 1849 г. Последние его переиздания относятся уже к советскому времени: Гомер, Одиссея, перевод В. А. Жуковского. Статья, редакция и комментарий И. М. Троцкого при участии И. И. Толстого. Асаdemia, M.-Л., 1935. То же самое издание было повторено в большом формате. Имеется также другое издание: Гомер, Одиссея. Перевод В. А. Жуковского, редакций и вступительная статья П. Ф. Преображенского, ГИХЛ, М., 1935. В самое последнее время появилось в роскошном виде издание — Гомер, Одиссея, перевод В. А. Жуковского, М., 1958 (подготовка текста В. П. Петушкова, послесловие и примечания С. В. Поляковой). Издание это сделано по последнему прижизненному изданию В. А. Жуковского и сверено с рукописью и корректурой переводчика. Кроме того, в тексте В. А. Жуковского произведена транслитерация согласно современному произношению греческих имен, поскольку в переводе самого Жуковского многие имена писались еще архаическим способом. Это издание необходимо считать лучшим из всех изданий «Одиссеи» после смерти В. А. Жуковского. Весьма важно также и то, что в этом издании печатаются перед каждой песнью поэмы составленные В. А. Жуковским подробные аннотации, весьма облегчающие изучение поэмы. Из новых изданий этого перевода аннотации сохранены только в издании — «Одиссея» Гомера в переводе В. А. Жуковского, издание «Просвещение», СПб. (год не указан).
Перевод этот до самого последнего времени был единственным, так как его высокое художественное достоинство никогда не подвергалось сомнению. Все знали, что перевод этот отражает на себе стиль сентиментального романтизма. Но все прощали Жуковскому эту особенность его перевода, поскольку всех пленила его яркая красочность и выразительность, его легкий и понятный русский язык, его постоянная поэтичность и доступность. Тем не менее Жуковский допускал слишком большую неточность в своем переводе, внося не принадлежащие Гомеру эпитеты, разные выражения и даже целые строки и сокращая другие. Научное представление об особенностях перевода Жуковского можно получить по статье С. Шестакова «В. А. Жуковский как переводчик Гомера», напечатанной в «Чтениях в обществе любителей русской словесности в память А. С. Пушкина», XXII. Казань, 1902. сравните также статью И. И. Толстого «»Одиссея» в переводе Жуковского», напечатанную в указанном выше издании, 1935.
Но в переводе Жуковского было еще и то, что стали понимать отчетливо только в советское время, а именно идеология и картины старого московского боярства и слабое понимание подлинного гомеровского и чисто языческого героизма. Учитывая все эти особенности перевода Жуковского, П. А. Шуйский впервые почти через 100 лет решился состязаться с Жуковским, после которого никто не решался перевести «Одиссею» заново: Гомер, Одиссея, перевод (размером подлинника) П. А. Шуйского под редакцией А. И. Виноградова. Свердловск. 1948. Действительно, Шуйский избежал упомянутых особенностей перевода Жуковского; однако, стремясь к буквальной передаче подлинника, Шуйский постоянно впадает в излишний прозаизм, причем с поэтической точки зрения сильно страдает также и техника его стиха. Перевод Шуйского нашел для себя отрицательную оценку в рецензии Ф. А. Петровского и М. Е. Грабарь-Пассек в «Вестнике древней истории», 1950, № 3, страница 151–158. Несколько менее сурово судит о переводе Шуйского А. А. Тахо-Годи в статье «О новом переводе «Одиссеи» в «Учен. записках Московского областного педагогического института», т. XXVI, страница 211–225. М., 1953. Этот автор указывает на заслуги Шуйского по сравнению с Жуковским. Однако он отмечает также прозаизм, неудачное стихосложение, а главное, ориентировку переводчика на устаревший текст, который теперь до неузнаваемости исправляется новейшими редакторами в связи с прогрессом филологической науки.
Наконец, имеется и еще один перевод «Одиссеи», принадлежащий упомянутому выше В. Вересаеву и обладающий теми же особенностями, что и его перевод «Илиады»: Гомер, Одиссея, перевод В. Вересаева. Редакция И. И. Толстого, М., 1953.
Имеет значение также издание: Гомер. Поэмы, сокращенное издание. Подготовка текста поэм, пересказ мифов троянского цикла, примечания и словарь А. А. Тахо-Годи, вступительная статья и научная редакция А. И. Белецкого, Детгиз, М.-Л., 1953. Издание это, созданное для юношества, имеет преимущество, которое как раз важно для начинающих. Кроме прекрасной статьи А. И. Белецкого, здесь дается пересказ всех главнейших мифов о Троянской войне, без которого невозможно разобраться в сюжете поэм. И, кроме того, текст «Илиады» и «Одиссеи» расположен здесь не в порядке самих поэм (порядок этот, как сказано выше, довольно запутанный), но в порядке протекания самих событий, нашедших для себя изображение в этих поэмах. Поэтому начинающие изучать Гомера получают здесь как бы единое и цельное, вполне последовательное развертывание сюжета.
ОДИССЕЯ в переводе Павла Александровича Шуйского. Песня 1.
ОДИССЕЯ в переводе Павла Александровича Шуйского. Песня 1. ОДИССЕЯ в переводе Павла Александровича Шуйского. Песня 1Собрание богов. Афина наставляет Телемаха. (Первый день)
Муза, о муже мне расскажи многохитром, который
Много скитался с тех пор, как разрушил священную Трою,
Видел многих людей, города, узнавая их нравы,
Много в душе перенес испытаний, блуждая по морю,
5. Жизнь спасая, свою и друзей, чтоб домой возвратиться.
Все же спутников так и не спас он, как ни стремился,
Ибо себя погубили они по безумию сами.
Глупые: съели волов Гелиоса Гипериона,
День возвращенья в отчизну похитил у них он за это.
10. Что-нибудь, Зевсова дочь, и о них расскажи нам, богиня!
Все другие ушли от погибели тяжкой и были
Дома уже, от войны и опасностей моря избавясь;
Он один тосковал по родине и по супруге,
Будучи в гроте глубоком задержан прекрасной Калипсо
15. Светлой богиней, желавшей супругою быть Одиссея.
Лет круговратных когда предназначенный срок совершился
Боги тогда ему домой разрешили вернуться;
Но и дома не мог он трудов избежать напряженных
Даже средь близких родных. Сожалели все боги Олимпа;
20. Лишь Посейдон его не жалел, но разгневан был сильно
Мужем пресветлым, пока он домой к себе не вернулся.
Сам Посейдон к эфиопам отправился, к людям, далеко
Жившим, у самых пределов земли, разделявшимся на две
Части: где солнце заходит — одни, где восходит — другие,
25. Чтобы там получить гекатомбу волов и баранов.
Там наслаждался, на пире присутствуя. остальные
Боги у Зевса в дому на Олимпе собрались все вместе.
Первым сказал между ними отец людей и бессмертных,
Ибо в то время он вспомнил в душе об Эгисте известном:
30. Был он убит многославным Орестом, внуком Атрея.
Вспомнив о нем, он к богам обратился с такими словами:
«Горе! О, сколько теперь обвиняют нас смертные люди:
Зло, говорят, от бессмертных богов происходит; но гибель
Против судьбы навлекают по собственной глупости сами.
35. Так против рока Эгист на законной супруге женился
Сына Атрея, убив самого, когда тот вернулся,
Знал хоть о гибели тяжкой: Гермеса Аргусоубийцу
Зоркого мы сказать посылали к нему, не дерзал бы
Сына Атрея убить, жены его домогаться,
40. Ибо Орест отомстит за отца своего, за Атрида:
Лишь возмужает, тоскуя по родине, в дом возвратится.
Так Гермес предсказал, но души не склонил он Эгиста
Добрым советом; теперь расплатился за то и другое.»
Так сказала ему совоокая дева Афина:
45. «О наш отец Кронид, повелитель, верховный владыка!
Он получил по заслугам своим возмездие — гибель.
Пусть и всякий другой, совершивший такое, погибнет!
Сердце, однако, мое разрывается за Одиссея:
Он, злополучный, давно уж, вдали от родных и от милых,
50. Зло на лесистом, кругом обтекаемом острове терпит,
Дальнем, где моря средина; живет там в чертоге богиня,
Дочь замышлявшего гибель Атланта, который глубины
Всякие знает морские, столбы высокие держит
Сам: небеса от земли отделяются теми столбами.
55. Держит Атлантова дочь Одиссея в слезах и печали,
Полными лести и неги словами его обольщает,
Чтобы Итаку свою совершенно забыл. Одиссей же
Страстно хочет увидеть хоть дым, восходящий от милой
Родины, после — готов умереть. Олимпиец, ужели
60. Сердце твое не захочет к нему повернуться? Тебе ли
Жертвами не угождал Одиссей у судов аргивянских
В Тоое широкой? Зачем же, Зевс, на него ты разгневан?»
Зевс, облаков собиратель, сказал, отвечая на это:
«Что у тебя за слова сквозь ограду зубов проскочили,
65. Милая дочь? Могу ли забыть богоравного мужа?
Вcex он умнее людей, изо всех приносил наибольше
Жертв божествам олимпийским, живущим на небе широком.
Но Посейдон земледержец упорно преследовал мужа,
Гневаясь за Полифема циклопа, равного богу:
70. Он, Одиссей, ослепил Полифема, который сильнее
Прочих циклопов, рожден был Фоосой, нимфой морскою,
Дочерью Форкина, глуби бесплодной морской властелина;
В гроте глубоком она смешалась в любви с Посейдоном.
С этой поры Посейдон колебатель, еще не убил хоть,
75. Гонит от родины дальше, блуждать Одиссея неволит.
Ну же, давайте, теперь хорошо подумаем сами,
Как Одиссея домой вернуть? Посейдон пусть оставит
Гнев свой: действительно, он ведь никак против воли бессмертных
Прочих не может один состязаться и спорить со всеми!»
80. Снова сказала ему совоокая дева Афина:
«О наш отец Кронид, повелитель, верховный владыка!
Если действительно так захотят бессмертные боги,
Чтобы вернулся домой к себе Одиссей непреклонный,
Вестника Аргоубийцу Гермеса теперь же отправим
85. Мы на Огигию остров, и пусть он, возможно скорее,
Нимфе пышноволосой о нашем решении скажет,
Чтобы вернуться домой отпустила она Одиссея.
Я ж на Итаку направлюсь побудить как можно быстрее
Сына его Телемаха, наполнить сердце отвагой,
90. Чтобы на площадь ахейцев кудрявых созвал на собранье,
Всем отказал женихам, какие в дому Одиссея
Скот поедают его, кривоногих коров криворогих;
В Спарту ехать и в Пилос песчаный велю Телемаху,
Вести, быть может, собрать о возврате отца дорогого,
95. Чтобы и сам средь людей добился известности доброй».
Кончив, к ногам подвязала себе золотые подошвы
Амбросиальные: всюду богиню они над водою
И по широкой земле с дуновением ветра носили,
В руки взяла боевое копье, заостренное медью,
100. Крепкое, тяжкое весом, большое, которым богиня,
Зевсова дочь, на мужей рассердившись, крушит их фаланги.
Быстро затем устремилась на землю с высей Олимпа.
Встала она на Итаке к дверям Одиссеева дома,
Возле порога, в руке с копьем медноострым, по виду
105. С Ментесом гостем, вождем тафийцев, сделавшись схожей;
Высокомерных нашла женихов, услаждающих душу
Играми в кости: сидели они на шкурах воловьих,
Ими убитых волов пред передними дома дверями;
Слуги быстрые им и глашатаи воду в кратерах
110. С чистым мешали вином, другие столы промывали
Скважистой губкой, их затем по местам расставляли;
Мясо на них на куски разрубив, для еды разложили.
Первым из всех Телемах боговидный заметил Афину:
Сидя среди женихов и печалясь душою, он думал,
115. В мыслях себе представляя отца благородного: вдруг бы
Здесь явился отец, разогнал женихов, разбежаться
Силой заставил, затем овладел бы имуществом снова.
Так размышляя, сидел и, увидев вошедшего гостя,
Прямо к порогу пошел, неприличным считая, что долго
120. Гость у дверей задержался. Приблизившись к гостю вплотную,
Правой руки он коснулся, копье медноострое принял,
И, к нему обратившись, крылатое слово промолвил:
„Здравствуй, гость дорогой! Ты у нас будешь принят радушно:
Пищи отведав, затем расскажи, чего тебе нужно?»
125. Кончив, пошел вперед, за ним Паллада Афина.
В доме высоком когда находились вошедшие оба,
Он отнес копье и приставил к колонне высокой,
В гладкообтесанном месте, в средине, где много стояло
Копий других Одиссея, в страданиях твердого духом;
130. В кресло, ее приведя, посадил, застлав покрывалом
Лучшим, искусной работы, для ног внизу со скамейкой;
Сам он возле на стуле узорчатом сел, от игравших
Дальше, чтоб крик и шум женихов не наскучили гостю,
Чтобы спокойно вкушал, пришел хоть к буйным и наглым,
135. Чтоб о скитаньях отца расспросить безо всякой помехи.
Воду служанка для них в золотом превосходном кувшине,
Чтобы руки умыть, над серебряным тазом держала,
Стол, оструганный гладко, поставила возле сидевших.
Хлеб принеся, разложила почтенная ключница, выдав
140. Разных съестных, из запасов охотно прибавленных ею.
Кравчий разное мясо на досках принес и расставил,
Возле мяса для них золотые поставил он кубки;
К ним подходил постоянно глашатай, вина подливая.
В комнату скоро вошли женихи многобуйные, сели
145. Все в порядке, одни с другими, на стулья и кресла;
Чистую воду на руки глашатаи им поливали,
леба пшеничного им наложили служанки в корзины,
Подали полные чаши вина им мальчики-слуги;
Руки простерли затем женихи к приготовленным яствам.
150. Пищей когда и вином насладилися, сколько хотели,
В душу тогда им пришло другое желание скоро,
Пения с пляской: они постоянно пиры украшают.
Вестник подал кифару прекрасную Фемию в руки:
Петь и играть женихам заставляли его против воли.
155. Фемий прекрасно запел, ударив по струнам форминги.
В это время сказал Телемах совоокой Афине,
Голову близко склонив, не услышали чтобы другие:
«Гость дорогой! Не сердись, если прямо, быть может, скажу я:
Песни и звуки кифары,—лишь это их занимает,
160. Ибо они проживают чужое добро безвозмездно, -
Мужа, коего кости уже под дождем истлевают
Где-нибудь на берегу, или волны их катят по морю.
Если б увидели, как на Итаку вновь он вернулся,
Все быстроногими быть желали бы, может быть, больше,
165. Чем обладать богатой одеждой и золотом многим.
Злая судьба погубила его, и теперь никакого
Нет утешения нам, если даже кто-нибудь скажет,
Будто вернется он, ибо день возвращенья погиб уж.
Ну же, скажи мне по правде теперь и вполне откровенно,
170. Кто ты такой и откуда? Какого ты племени-рода?
Где твой корабль? На Итаку откуда приехал? Какими
Хвалятся быть у тебя корабельщики, везшие морем,
Ибо никак ты не мог по сухому пути к нам приехать.
Правду всю скажи мне об этом, чтоб знал хорошо я,
175. В первый ли раз ты приехал сюда, или гостем бывал уж
Ты у отца моего, ибо много людей приезжало
Раньше к нам, потому что отец был гостеприимным.»
Так сказала ему совоокая дева Афина:
«Правду я всю изложу, на вопросы твои отвечая:
180. Ментес я, сыном вождя Анхиалия быть похваляюсь,
Правлю народом тафийцев, моих корабельщиков славных;
Я на судне сюда со своими друзьями заехал,
Плыл же по темному морю к народам инакоязычным
В Темес за медью, везу же железо блестящее в судне;
185. Судно на суше стоит далеко от города, в Рейтре,
В гавани, что под лесистой горою, именем Нейон;
С давних времен средь многих других мы зваться гордимся,
Быть гостями отца твоего: от Лаэрта героя,
Может быть, слышал об этом; Лаэрт не приходит уж в город,
190. Но далеко старик за городом скорбь утоляет
Вместе со старой служанкой, которая пищу готовит,
Ибо уже у него изнуряются слабые члены,
Даже тащится если на склон виноградного сада.
Вновь я прибыл сюда, ибо слышал, что дома отец твой,
195. Мне говорили; в пути задержали его, видно, боги.
Нет, не умер еще на земле Одиссей богоравный,
Но задержался лишь где-то живым на море широком,
Или на острове дальнем жестокие смертные держат
Дикие, где против воли препятствуют выехать дальше.
200. Но я теперь передам тебе, что вложили мне в душу
Боги бессмертные, как, я уверен, исполнено будет,
Не прорицатель хоть я, ни по птицам искусный гадатель:
Он уж не долго вдали от земли дорогой от отцовской
Будет, его и оковы железные вряд ли задержат,
205. Он уж придумает, как возвратиться: на то многохитрый!
Ну же, скажи мне об этом по правде, вполне откровенно,
В самом ли деле ты сын такой Одиссея достойный?
С ним головой ты, равно глазами прекрасными сходен
Очень, ведь часто друг с другом мы виделись, часто сходились
210. Прежде еще, чем он в Трою уехал, куда и другие
Лучшие из аргивян на судах глубоких отплыли;
С той поры Одиссея не видел, равно как меня он.»
Снова на это сказал Телемах разумный богине:
«Милый гость, на вопросы твои откровенно отвечу:
215. Мать говорила, будто я сын от него; достоверно
Сам я не знаю: нельзя ведь наверное знать, кто отец твой?
Лучше бы сыном мне быть наибольше счастливого мужа,
Что при богатстве своем до глубокой бы старости дожил!
Кто ж из смертных на свете отца моего злополучней?
220. Всех злополучнее тот, от кого, говорят, я родился!»
Снова сказала ему совоокая дева Афина:
„Боги бессмертные, видно, твой род не бесславным в грядущем
Сделали, ибо тебя таковым родила Пенелопа!
Ну же, еще и об этом скажи мне совсем откровенно:
225. Что за разгул здесь идет? Почему здесь сборище это?
Свадьба ли здесь происходит, пирушка ль, быть может, в складчину?
Слишком уж наглые, видно, в дому у тебя веселятся;
Гнусность видя такую великую в доме почтенном,
Всякий бы мог возмутиться разумный, сюда приходящий.
230. Снова ей в ответ Телемах рассудительный молвил:
„Милый гость, раз об этом спросил ты меня, так узнай же:
Был наш дом без пятна когда-то, богатым, обильным
В пору, когда Одиссей средь народа еще находился.
Злое замыслив, теперь по-другому устроили боги,
235. Ибо стал Одиссей для всех без вести пропавшим.
Я бы, быть может, не так горевал, если б умер родитель,
Если бы вместе с другими героями в Трое погиб он,
Или же после войны на руках у друзей он скончался:
В честь его тогда бы воздвигли курган панахейцы,
240. Сына его бы, быть может, покрыли великою славой.
Гарпии взяли теперь, его бесславно похитив,
Он в неизвестность ушел и без вести погиб, мне оставив
Скорбь и печаль. Но теперь не о нем лишь одном я вздыхаю:
Злое мне горе другое опять приготовили боги:
245. Сколько на островах ни есть женихов знаменитых,
Силу имеющих там, на Дулихии, Саме, лесистом
Закинфе; сколько ни есть женихов на Итаке скалистой,—
Столько сватают мать, разоряя дом Одиссея.
Брак ненавистный она не смеет прямо отвергнуть,
250. Но не может конца положить; они ж разоряют
Дом наш и скоро меня самого на куски растерзают!»
Так с возмущеньем сказала ему Паллада Афина:
«Горе, действительно, сильно нуждаешься ты, чтоб скорее
Прибыл сюда Одиссей наложить на бессовестных руки;
255. Если бы в первых воротах теперь, домой возвратившись,
С копьями встал он с двумя, со щитом пред собою и в шлеме,
Будучи сам таким, как его я увидел впервые,
В доме когда он моем наслаждался вином и едою!
Он из Эфиры вернулся от Ила, Мермерова внука.
260. Ездил туда он на судне на быстром, добыть чтобы зелье,
Яд смертоносный в запасе иметь у себя, чтобы стрелы
Медные им натирать. Но, правда, не дал отравы
Ил Мермерид, потому что богов вечносущих боялся;
Зелье же дал мой отец, Одиссея любивший безмерно.
265. Был бы таким теперь Одиссей, женихов повстречал бы,—
Все кратковечными были б, и горькою стала б их свадьба!
Это так лежит у богов на коленях, дадут ли
В дом ему возвратиться и мстить, или нет, неизвестно.
Я же теперь предлагаю тебе хорошо поразмыслить,
270. Как прогнать женихов из отцовского дома скорее.
Ну же, внимательно слушай теперь, чтобы знать и исполнить:
Завтра, на площадь созвав на собранье героев ахейцев,
Слово скажи им открыто, свидетели боги пусть будут:
Всех женихов предложи прогнать из дома скорее;
275. Матери ты предложи, коль сердце к замужеству склонно,
Пусть удалится к отцу многосильному в дом, чтоб оттуда
Выдали замуж ее, приготовив дары дорогие
Брачные, как их дают при замужестве дочери милой.
Дальше совет я подам, подчинишься, быть может, совету:
280. Лучшее судно и двадцать гребцов приготовь для поездки
Чтобы узнать об отце, давно уехавшем, вести;
Может быть, что от людей узнаешь, вести услышишь
Оссы, которая людям от Зевса молву сообщает;
Прежде ты в Пилос отправься, чтоб Нестора старца проведать,
285. В Спарту затем к Менелаю езжай к белокурому в гости:
Он приехал последним из меднохитонных ахейцев.
Если услышишь, что жив отец и хочет вернуться,
Целый год потерпи тогда, хоть и очень прискорбно;
Если ж, быть может, узнаешь, что умер уже, не вернется,
290. Сам не медли вернуться в отцовскую милую землю,
Холм в честь отца насыпь и богатые сделай поминки,
Как подобает, а мать Пенелопу в замужество выдай.
После, когда до конца исполнишь по этим советам,
С мыслями ты соберись, наилучшее средство придумай,
295. Как в дому у себя женихов извести, иль открытой
Силой иль хитрым обманом: пора перестать быть ребенком,
Время пришло: уж давно ты из детского возраста вышел!
Разве не знаешь ты, славу какую Орест богоравный
Между людьми получил за убийство отцова убийцы,
300. Хитрого мужа Эгиста, убийцы отца-властелина?
Друг мой, я выросшим вижу тебя и прекрасным; о, будь же
Смелым таким, чтобы каждый тебя из потомков прославил.
Я же теперь возвращусь к своему быстроходному судну,
К спутникам, ибо они в ожиданьи сердиться уж стали.
305. Есть и тебе ведь, о чем заботиться, чтобы исполнить.»
Снова на это сказал Телемах разумный богине:
«Гость, действительно, ты говоришь благосклонно-любовно,
Словно сыну отец: никогда не забуду об этом!
Ну же, останься еще, хоть в дорогу торопишься очень.
310. Здесь совершишь омовенье и, сердцем вполне насладившись,
Радуясь, к судну вернешься с подарком почетным прекрасным:
Памятью доброй пускай обо мне подарок тот будет,
Ценный подарок, каким хозяин гостей одаряет.»
Снова сказала в ответ совоокая дева Афина:
315. „Нет, не задерживай больше меня, тороплюсь я в дорогу;
Что ж до подарка, каким душа одарить захотела,
Мне подаришь, когда я другой раз приеду и ценный
Дар увезу я домой, и достойным отвечу подарком.”
Так сказав, исчезла затем совоокая дева,
320. Через отверстие вверх улетела, как птица, но силу,
Смелость вдохнула в него, об отце больше прежнего память.
В мыслях своих хорошо поразмыслив, в душе изумился,
Ибо почувствовал он: божество вело с ним беседу.
Богу подобный герой подойти к женихам не замедлил.
325. Пел им певец знаменитый, они же в молчаньи сидели,
Слушая, как из Трои ахейцев сыны возвращались,
Гибель терпя; им так присудила Паллада Афина.
В комнате верхней едва услыхала божественный голос,
Старца Икария дочь Пенелопа разумная тотчас
330. Вниз по ступеням сошла не одна в пировую палату:
Следом за нею спустились и обе рабыни-служанки.
В комнату, где женихи пировали, вошла Пенелопа,
Встала возле столба, подпиравшего крепкую кровлю,
Яркое перед щеками своими держа покрывало;
335. Возле нее по бокам две служанки заботливо встали.
Слезы лия, сказала певцу богоравному тотчас:
„Фемий, ты знаешь немало других усладительных песен,
Подвиги в них людей и богов певцы воспевают;
Сядь же и спой нам одну из таких: женихи будут слушать
340. Молча, вино распивая; прерви печальную песню
Эту, она у меня терзает в груди дорогое
Сердце всегда, ибо я наибольше настигнута горем:
Я скорблю о такой голове, всегда вспоминая
Мужа, который прославлен и в Аргосе всем, и в Элладе.»
345. Ей со своей стороны Телемах рассудительный молвил:
„Милая мать! Почему запрещаешь ты нам наслаждаться
Песней приятной певца, внушенной ему настроеньем?
Дело совсем не в певце, но в Зевсе, который внушает
Всяким людям большого труда, что хочет. Сердиться,
350. Значит, нельзя, что поет он об участи горькой данайцев.
Смертные люди хвалят всего наибольше такую
Песню, в которой поют о делах и событиях новых.
Мужеством душу и сердце свое преисполни и слушай:
День возвращенья домой погубил не один Одиссей лишь
355. В Трое, много вдали и других героев погибло.
Лучше к себе ты вернись и займись подобающим делом:
Прялкой и ткацким станком, наблюдай за служанками в доме,
Чтобы трудились все; о речах позаботятся мужи,
Всех наиболее я, ибо в доме один я хозяин!»
360. Речи такой изумившись, назад пошла Пенелопа,
Ибо сына слово разумное в душу проникло.
В верхний поднявшись покой со своими служанками вместе,
Здесь о своем Одиссее поплакала горько, покуда
Сладкого сна на глаза не послала богиня Афина.
365. Тою порой женихи зашумели в палате темневшей.
Всем им брачное ложе хотелось делить с Пенелопой.
К ним Телемах обратился разумный с такими словами:
«Вы, женихи Пенелопы, совсем обнаглевшими стали!
Лучше за пиром здесь насладимся вином; никакого
370. Шума не нужно, но пенье прекрасное слушайте лучше:
Это певец вдохновенный, богам лишь по голосу равный.
Утром завтра с рассветом придем на площадь и сядем,
В речи, вполне откровенной, от вас я потребую завтра,
Чтобы покинули дом, о пирах позаботились сами,
375. Тратя свое достоянье на них, чередуясь домами.
Если же кажется вам наибольше угодным и лучшим
Лишь одного Одиссея добро безнаказанно тратить,
Все истребляйте тогда, я ж на вас призову вечносущих,—
Может быть, Зевс и пошлет вам возмездье по вашим поступкам:
380. В доме моем тогда погибнете без отомщенья!»
Так он сказал, и они искусали зубами все губы,
Смелым словам Телемаха внимая с большим изумленьем.
Сын Эвпейта сказал Антиной Одиссеезу сыну:
«Право, тебя, Телемах, сами боги теперь научили
385. Быть дерзновенным таким на словах и надменно держаться.
Как бы тебя на Итаке, водой омываемой, Зевс сам
Нам басилеем не сделал — по роду отца ты ведь мог бы!»
В очередь так сказал Телемах разумный на это:
«Ты на меня не сердись за мое откровенное слово:
390. Если поможет мне Зевс, такого не прочь я достигнуть.
Думаешь разве, что плохо для смертного быть басилеем?
Думаю, вовсе не плохо: и дом у него богатеет
Быстро, и сам в народе становится более чтимым.
Но молодых басилеев и старых у нас средь ахейцев
395. Много других и немало на острове их на Итаке:
Кто-либо будет из них, раз нет уж в живых Одиссея.
Я же хозяином буду в своем, видно, собственном доме
И над рабами, каких имел Одиссей благородный.»
Тут Полибид Эвримах сказал, возражая на это:
400. «О Телемах, конечно, лежит у богов на коленях,
Кто басилеем ахейцев на острове будет Итаке?
Но над имуществом в доме один ты хозяином будешь:
Нет человека такого у нас, кто бы мог против воли
Силою взять достоянье, пока существует Итака.
405. Но, дорогой мой, хотел бы тебя расспросить я о госте,
Кто он? Откуда прибыл? Из дальних земель или близких?
Где живут родные его? Где отцовская пашня?
С вестью ль приехал какой, что отец твой домой возвратиться
Или какая нужда самого устремила приехать?
410. Слишком он быстро исчез, не остался, о нем чтоб узнать нам;
Видом все же своим никак не похож на простого.»
В очередь так сказал Телемах разумный на это:
«Нет Эвримах, вероятно, отец никогда не вернется;
Слухам о том, что приедет отец, я давно уж не верю,
415. Как не могу доверяться уже предсказаньям, какие
Мать узнает, зазывая в наш дом прорицателей разных.
Гость у меня но отцу, происходит родом из Тафа,
Ментес, гордится, что сын боевого вождя Анхиала,
Правит народом тафийцев, искуснейших плавать по морю.
420. Так отвечал Телемах, божество хоть почувствовал в госте.
Пляской теперь женихи услаждались и песнею, в душу
Страсти вливавшей, до поздней поры оставаясь в палате.
Сумрак спустился вечерний, пока женихи услаждались;
Спать захотев, лишь тогда по домам разошлись поневоле.
425. Скоро пошел Телемах, где себе во дворе, на прекрасном
Месте, отвсюду открытом, высокую спальню построил;
К ложу здесь подошел, в душе размышляя о многом.
Следом вошла Эвриклея, несущая факел горящий,
Дочь Пейсинорида Опса, усердно искусная няня.
430. Некогда двадцать волов Лаэрт заплатил за рабыню,
В годы, когда молодою cовсем была Эвриклея,
В доме ее уважал наравне с женой, но ни разу
С ней не смешался на ложе, чтоб гнева супруги не вызвать.
Факел горящий она принесла: Телемаха любила
435. Больше всего, ибо грудью вскормила, когда был младенцем.
Няня раскрыла дверь прекрасно построенной спальни.
Мягкий хитон он снял, на постели сидя, на руки
Бросил умной няне своей; Эвриклея сложила
Очень ловко хитон, повесив на гвоздь деревянный,
440. Воткнутый возле кровати его, обструганной гладко;
Тотчас покинула спальню; кольцом серебряным после
Дверь притянув, ремнем укрепила задвижку дверную.
В спальне закрытой всю ночь, одеялом укрывшись овечьим,
444. Думал он о пути, какой указала Афина.
Благодарим дочь П.А.Шуйского Милицу Павловну за любезное разрешение републиковать его переводы на страницах нашего сайта. Также благодарим Александра Кустова за подготовку электронной версии текста, а Людмилу Васильевну Доровских и Валерию Анатольевну Мазур за бесценную организационную помощь.
Сайт создан в системе uCoz
5. «ОДИССЕЯ»
Анализ «Одиссеи» показывает, что в нее введен ряд мотивов, которые первоначально были независимы и принадлежали саге или сказке. Такие мотивы находят себе параллели в фольклоре других народов.
Прежде всего сюда относится мотив убийства женихов. Герой возвращается после долгого отсутствия, находит верную супругу, притесняемую женихами, перестреливает их из богатырского лука, от которого никому нет спасенья.
Кроме этого мотива в «Одиссею» введен и другой — новелла о долго отсутствующем отце семейства, который возвращается постаревшим, в одежде нищего и которого узнают при омовении ног. О женихах супруги этот вариант новеллы не сообщал и наверное имел мирное завершение.
Таким же мотивом является рассказ о сыне, который отправляется на поиски давно уехавшего отца. До создания нашей «Одиссеи» должна была существовать особая поэма об этом, которая уже связывала историю сына с именем Одиссея. Телегон, сын Одиссея от Кирки, отправился на поиски отца. Он находит его царем далекой страны. Отец принимает пришельца за приближающегося врага, бросается на него и погибает от удара его копья. Первоначальная версия этого рассказа едва ли могла знать Итаку и Пенелопу.
Сродни этому и версия Телемаха, которая тоже должна быть очень древней. Имя сына (Τηλέμαχος -«далеко сражающийся»), по видимому, указывает на то, что отец отправился в далекую страну воевать. И в этом рассказе Телемах давно связан с Одиссеем, который является отцом его уже в «Илиаде». Ничто само по себе не противоречит предположению, что и история Телемаха в, ее древнейшей версии имела тот же исход, что и история Телегона и древнегерманская песнь о Гильдебранде, с тою лишь разницей, что в последней не сын убивает отца, а отец сына.
Кроме этих эпических мотивов, мы находим в «Одиссее» большой комплекс сказок. Многочисленные мотивы странствований известны как связанные друг с другом и вне «Одиссеи». Конечно, связь их в фольклоре не всегда одинакова. Сколько из этих мотивов существовало раньше отдельно друг от друга и было сведено воедино вокруг имени Одиссея, решить трудно. Приключение с Киклопом, во всяком случае, происходит прямо из народной сказки.[1]
О содержании «Одиссеи» мы находим весьма интересные высказывания в «Поэтике» Аристотеля (гл. 17):
«В драме — говорит Аристотель, — эпизоды коротки, эпос ими расширяется. Например, фабула «Одиссеи» мала. Некто много лет в одиночестве пребывает вне родины и преследуется Посейдоном. Дома дела обстоят так, что его имущество расхищается женихами и сыну его грозят от них козни. Тут он возвращается сам после бурного скитанья, дает себя узнать некоторым и нападает на женихов, им на погибель, себе к победе. Это собственное; остальное — эпизоды».
Аристотель не имеет в виду первоначальной саги. То, что он рассматривает как ядро «Одиссеи», для него есть вымысел самого автора.
Полвека назад ученые считали, что «Телемахия» охватывает четыре отдельные песни, но теперь идут далее и предполагают, что ее рассказ различим — во многих сценах — до самого конца «Одиссеи». Однако на ряду со следами «Телемахии» мы находим в поэме ряд сцен, и притом самых великолепных, которые не могли быть первоначальными частями «Телемахии». Таков, прежде всего, кульминационный пункт всего действия — убийство женихов. Изображение этого убийства в поэме не вполне ясно. Вооруженный необоримым луком мститель не располагает достаточным количеством стрел, чтобы перестрелять всех женихов, и вынужден взяться за иное оружие, чтобы закончить дело мести.
В этой части боя к нему подходит Афина, которая при стрельбе из лука отсутствовала. Как ни искусно проведена связь обеих частей, однако целое не могло возникнуть из этой поэтической концепции. С полной уверенностью здесь следует признать соединение двух версий: стрельбы из лука и боя на копьях; но из этого признания двух версий не следует еще с необходимостью вывод, что в основе нашей «Одиссеи» — две или более поэм об Одиссее. Возможно предположение, что вторым поэтом было приведено в известную нам форму уже вполне оформленное раньше произведение другого автора. Эта поэма, лежащая в основе нашей «Одиссеи», должна была быть настолько обработана, что, освобожденная от изменений, сделанных позднее, давала развитие сюжета без пробелов и не допускала противоречий между основными мотивами. Такому требованию отвечает как раз «Телемахия» , история об угнетенном сыне, который выезжает искать отца и, естественно, находит его.
Самое важное то, что первый поэт связывал этот рассказ с местью возвращающегося Одиссея и перенес театр действий на Итаку, которую он хорошо знал. Имя Пенелопы он заимствовал из саги. Связи обоих мотивов он достиг тем, что устроил встречу возвращающегося сына с разыскиваемым отцом в хижине Эвмея. Убийства женихов стрелами этот поэт или не знал, или же отверг его, чтобы ввести месть рыцарским оружием. Он вообще стремился устранить все сказочное, но ставил все действие под чудесное руководство Афины, описываемое необычным для гомеровской поэзии образом, причем в конце богиня принимает действенное участие в убийстве женихов (ее выступлением начиналась и оканчивалась «Телемахия»). Телемах как можно более выдвигался в этой поэме на передний план, и его развитие из робкого юноши в сильного противника женихов проведено прекрасно.
Интересно нарисована и фигура Пенелопы. Она, правда, с горестью вспоминает о долго отсутствующем супруге, и новый брак ей ненавистен. Но при своем отъезде Одиссей велел ей снова выйти замуж, если он не вернется до возмужания сына. Это и сообщает ее поведению некоторую нерешительность, которая, с одной стороны, делает неуверенным в ней сына, а с другой — вызывает недовольство женихов.
По приведенным признакам нетрудно определить содержание первоначальной поэмы, в отличие от нынешней редакции «Одиссеи». К ней принадлежали четыре первые песни «Одиссеи»: путешествие Телемаха в Пилос (к Нестору) и в Спарту (к Менелаю), где Телемах убеждается, что отец его жив, — это его ободряет. Тем временем происходила высадка Одиссея на Итаке, причем Афина предупреждала его об опасностях, грозящих ему по возвращении домой. Ход рассказа узнается из песни XIII. Афина вызывает Телемаха в песни XV. Сцена в хижине Эвмея не входила в первоначальную поэму. Затем следовали узнавание сына отцом и сцены по дороге в город, вступление Одиссея в свой дом и бросанье в него скамейкой одним из женихов. Особого введения требовало выступление Пенелопы перед женихами в песни XVIII. Окончание этой сцены, бывшее в «Телемахии», не сохранилось. В следующую ночь (начало песни XIX) отец и сын убирали оружие со стен зала. Афина являлась Одиссею, который очень тревожился об исходе своего предприятия против женихов, и ободряла его (песнь XX). Из дальнейшего рассказа «Телемахии» сохранились только отдельные куски: новый план убийства Телемаха, предпринимаемый женихами, бросанье Ктесиппом в нищего бычачьей ногой и горячий упрек ему за это Телемаха; смех женихов над тем, что побудило Феоклимена к его пророчеству. Телемах не отвечает на насмешку женихов, но молча смотрит на отца, все выжидая момента, когда тот наложит руку на бессовестных женихов. Женихи еще готовят себе обед, так как они зарезали много скота. Но их ожидает совсем другое.
Здесь и начиналось в «Телемахии» избиение женихов с предварительным превращением Одиссея Афиной снова в героя.
Из изображения убийства женихов в первоначальной поэме остались только выступление Афины и указание на обманчивое веселье женихов (песнь XX, ст. 390-394). Напротив, с песни XXIII (ст. 344) весь конец Одиссеи, кроме путешествия женихов в подземный мир в начале песни XXIV, принадлежит второму автору.
Преобразование «Телемахии» в ту «Одиссею», которая дошла до нас, выполнил другой поэт; его и можно назвать автором нашей «Одиссеи». Он пополнил поэму чертами, взятыми из предания и сказания, и этим дал сюжету новое освещение. Развитие действия он сохранил за большом протяжении, не вмешиваясь в него, за исключением немногих случаев, когда это представлялось ему совершенно необходимым. Прежде всего он создал (частично используя рассказы, уже имевшиеся в форме поэмы о странствованиях Одиссея) песни V и XII и вставил их там, где «Телемахия» рассказывала о высадке Одиссея на Итаке. Чтобы несколько приблизить свое изложение к более ранней поэме, он предоставил Афине охранять Одиссея, но без того, чтобы она распоряжалась его действиями в песнях о феаках. Его стремление заранее направлено на то, чтобы дать разыграться действию поэмы зимою, так как убийство женихов должно было иметь место в праздник новолуния, в новый год. Под защитою Аполлона вырастал и Телемах (ср. XIX, 86). Образ Пенелопы, который давала «Телемахия», не был ему симпатичен, он восстановил непреложно верную жену саги или сказки и для этого изменил ее намерения.[2] Он оставил Пенелопе в XIX песни только борьбу между супружеской верностью и материнской любовью. Несимпатичен ему был также превращенный в безобразного лысого старика Одиссей «Телемахии». Правда, он не изменяет мест «Телемахии», которые рисуют Одиссея таким, но он озабочен тем, чтобы старческая фигура являлась только внешней оболочкой. Когда Одиссея, принявшего образ нищего, толкает на пути в город Мелантий, когда в него бросает скамейкой Антиной, но в особенности в сцене кулачной борьбы с Иром, — он обнаруживает и крепость и могучее телосложение. Там, где Одиссей сам выступает рассказчиком, ему, несмотря на лохмотья и усталость от долгих испытаний и лишений, придается царственная осанка. Поэтому поэт «Одиссеи» вычеркнул обратное превращение «Телемахии». Художественной руке этого поэта принадлежат и мастерские характеристики Эвмея, Филотия, Мелантия и Меланто. С начала песни XIX почти все принадлежит тому же поэту: беседа с Пенелопой, которую он заботливо подготовляет в конце песни XVII, ночь перед полным событий днем в песни XX, проба лука, самое избиение женихов. Он оживил бой с луком образами «Телемахии»; бою на копьях, который раньше имел вид бойни, устроенной при помощи Афины, он придал вид гомеровского боя. Ему принадлежит и узнание супругов. Но дальше можно разглядеть только немногие следы его деятельности. Его знание Итаки поверхностно, а в локализации Фер, места жительства Диокла, сына Ортилоха, он вступает в прямое противоречие с «Телемахией». Его стремление дать место и узнанию возвращающегося отца семейства в сцене омовения ног ввело в рассказ легкий беспорядок.
Уже «Телемахия» признала войну, на которую выступил возвращающийся отец, за троянскую. Этому следовал и поэт «Одиссеи»: он начинает странствования своего героя отъездом из-под Трои. Но связь Одиссея с Троей еще древнее, чем «Телемахия». Он принадлежит к «Илиаде», к числу ахейских героев, и его заслуга во взятии города, может быть, известная уже этой поэме, во всяком случае, предполагается во всей «Одиссее». С деятельностью поэта «Одиссеи» дело обстоит так, как со всяким крупным поэтическим подвигом. То, что перед нами теперь, все принадлежит ему. Но так как он относился к более древней поэме очень бережно, мы приобретаем ценнейшую возможность заглянуть в его мастерскую.
[1] В „Пире Трималхиона“ Петрония мы находим другую версию этого рассказа, которая, очевидно, попала, туда непосредственно из фольклора. См. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева под ред. М. К. Азадовского, Н. П. Андреева, Ю. М. Соколова. T. II, стр. 652. Гослитиздат, 1938.
[2] Финслер предполагает, что в первоначальной редакции „Телемахии“ было иное ее завершение: Пенелопа обещала „остановить свой выбор на одном из женихов“.
Книга 5
Резюме и анализ Книга 5 — Одиссей & # 8212; Нимфа и кораблекрушение
Сводка
Боги снова собрались на Олимпе. Примечательно, что Посейдон отсутствует, и Афина еще раз защищает дело Одиссея. Зевс соглашается немедленно отправить своего сына Гермеса в Огигию, чтобы освободить царя Итаки от Калипсо. Зевс советует Афине помочь Телемаху вернуться домой невредимым, избежав засады женихов.
На Огигии Калипсо, зная, что она не должна пересекать Зевса, неохотно соглашается следовать указаниям Гермеса. Она предоставляет Одиссею плот и припасы, но не сопровождает его.
Самого героя впервые видят плачущим на пляже «… как всегда, / срывая сердце рыданиями, стонами и болью, / глядя на бесплодное море сквозь слепящие слезы» (5.93-95). Одиссей хочет домой. Сначала, по понятным причинам, скептически настроенный по поводу предложения Калипсо свободы, он вскоре присоединяется к подготовке к отъезду.
Посейдон, возвращаясь из Эфиопии, замечает Одиссея в открытом море, поднимает свой трезубец и посылает сильный шторм, который чуть не топит его. С помощью Афины и морской нимфы по имени Левкотея Одиссей добирается до берега острова Шерия, родины феаков.
Анализ
На протяжении всего эпоса Гомер небрежно раскрывает предстоящие события таким образом, чтобы подтвердить теорию о том, что зрители уже знакомы с сюжетом. Он делает это снова в начале Книги 5 (5.33 и далее), когда он говорит о будущем Одиссея, отдавая приказы Гермесу.
Талант поэта проявляется в способе , которым он прядет пряжу. Одно из его любимых приемов — риторика, эффективное манипулирование языком, особенно в публичных выступлениях персонажей. Одним из примеров является собрание собрания на Итаке в Книге 2. Другой пример — мольба Афины Зевсу в божественном собрании на Олимпе в начале Книги 5. Учитывая, что Одиссея является одним из самых ранних примеров западной литературы все еще существует, уровень риторики довольно сложен.
Афина убедительно использует иронию, чтобы доказать свою точку зрения. Она предполагает, что Зевс и другие боги никогда больше не позволят смертному королю быть добрым или просто с тех пор, как судьба Одиссея установила, что эти характеристики не вознаграждаются. Он потерял свои корабли и команду, брошен на Огигии, а жизнь его сына находится в опасности. Афина только теплится, когда Зевс прерывает ее. Как убежденный судья, а также снисходительный отец, он признает ее дело и предлагает им продолжить ее план по освобождению Одиссея.
Поскольку Книга 5 представляет первую встречу читателя с Одиссеем, интересно, что Гомер решает показать его одного на пляже на острове Калипсо, очевидно побежденного и плачущего. На протяжении всего стихотворения Одиссей представляет собой серию очевидных противоречий, гораздо более сложный персонаж, чем мы могли бы найти в любом стереотипном эпическом герое.
Современный читатель может быть обеспокоен очевидным двойным стандартом морали в эпосе, в котором ожидается, что Пенелопа будет соблюдать целомудрие в течение 20 лет, отвергая всех женихов и добросовестно ожидая возвращения мужа, в то время как Одиссей имеет как минимум две продолжительные сексуальные связи. .Когда читатель впервые встречает его на Огигии, он проводит ночи в постели Калипсо, а дни оплакивает свое отсутствие дома и в семье. Зрителям Гомера не составило бы труда примирить эти разногласия. Одиссей действительно хочет вернуться к Пенелопе и его жизни на Итаке, несмотря на очевидные влечения — физические, духовные и смертные, — которые Калипсо может предложить ему. Одиссею или его современной аудитории не приходит в голову, что у него есть один кодекс поведения для себя и другой для Пенелопы.
Калипсо возмущается двойными стандартами, когда Гермес объявляет, что она должна отпустить Одиссея. Она начинает разглагольствовать против богов-мужчин, «непревзойденных владык ревности» (5.131), которые ничего не думают о богах, разгулявшихся со смертными женщинами, но осуждают женщин-богов, когда они берут смертных любовников. Она приводит впечатляющий перечень примеров. Однако, в конце концов, она должна согласиться на приговор Зевса.
Глоссарий
Тифон в древнегреческой мифологии, муж Зари.
Пиерия регион, расположенный к северу от горы Олимп.
острый , имеющий резкий или пронзительный вкус или запах; также, вызывая резкую боль, особенно в чувствах.
амброзия пища богов, которая, как считается, дарует бессмертие.
Орион мифологический охотник или созвездие, названное в его честь.
Стикс Одна из рек Страны Мертвых, по которой переправляются души умерших.
Созвездия Плеяд, Пахарь, Большая Медведица и Охотник .
Звуки сирен; «Одиссея» 12. 184-91 по JSTOR
AbstractЭпизод «Сирена» в «Одиссее» является прекрасным примером знаменитой политропии ее героя. «Звуки сирен» основаны на работах древних и современных комментаторов, рассматривающих этот эпизод как пороговый опыт. Важность музыки в греческой цивилизации очевидна, как и ее важность в греко-римской системе образования.Однако особая привлекательность песни Сирен заключается в ее способности превзойти земное и поднять человеческий дух на более высокий уровень. Для смертного Одиссея чарующая песня Сирен — это проход, через который он может достичь, хотя и несовершенно, чувства единения с божественным.
Информация журналаЛитература колледжа публикует оригинальные и новаторские научные исследования в различные периоды, интеллектуальные области и географические местоположения англоязычных и сравнительных литературных исследований.Журнал стремится возродить критику как исторически сложившуюся практику, подвергнуть сомнению существующие дисциплинарные рамки и бросить вызов новым критическим ортодоксиям. Его цель — исследовать участие литературы и критической практики в более широких параметрах публичных дебатов, организованных такими устойчивыми (хотя и изменяющимися) политическими разграничениями, как разделение между частным и публичным, национальным и глобальным, а также культурным и политическим.
Информация об издателеОдно из крупнейших издательств в Соединенных Штатах, Johns Hopkins University Press объединяет традиционные издательские подразделения книг и журналов с передовыми сервисными подразделениями, которые поддерживают разнообразие и независимость некоммерческих, научных издателей, обществ и ассоциаций.Журналы The Press — это крупнейшая программа публикации журналов среди всех университетских изданий США. Отдел журналов издает 85 журналов по искусству и гуманитарным наукам, технологиям и медицине, высшему образованию, истории, политологии и библиотечному делу. Подразделение также управляет услугами членства более чем 50 научных и профессиональных ассоциаций и обществ. Книги Имея признанные критиками книги по истории, науке, высшему образованию, здоровью потребителей, гуманитарным наукам, классическим произведениям и общественному здравоохранению, Книжный отдел ежегодно публикует 150 новых книг и поддерживает более 3000 наименований.Имея склады на трех континентах, торговые представительства по всему миру и надежную программу цифровых публикаций, Книжный отдел объединяет авторов Хопкинса с учеными, экспертами, образовательными и исследовательскими учреждениями по всему миру. Проект MUSE® Project MUSE — ведущий поставщик цифрового контента по гуманитарным и социальным наукам, предоставляющий доступ к журналам и книгам почти 300 издателей. MUSE обеспечивает выдающиеся результаты научному сообществу, максимизируя доходы издателей, обеспечивая ценность для библиотек и предоставляя доступ ученым по всему миру.Услуги Hopkins Fulfillment Services (HFS) HFS обеспечивает печатную и цифровую рассылку для выдающегося списка университетских издательств и некоммерческих организаций. Клиенты HFS пользуются современными хранилищами, доступом в режиме реального времени к критически важным бизнес-данным, управлением и сбором дебиторской задолженности, а также беспрецедентным обслуживанием клиентов.
песен Демодока — Оксфордская стипендия
Страница из
НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (Oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 04 мая 2021 г.
- Глава:
- (стр.200) 7 Песни Демодока
- Источник:
- Пара-нарративы в Одиссее
- Автор (ы):
Морин Олден
- Издатель:
- Oxford University Press
DOI: 10.1093 / oso / 9780199291069.003.0007
Песня Демодока о ссоре Одиссея и Ахилла предвосхищает ссору между Одиссеем и Эвриалом на Фаэакских играх и ожидает отношений Одиссея с женихами на Итаке. Это первая из трех песен, в которых размышляют об относительных достоинствах μῆτις (хитрость) и βίη (насилие) в борьбе с прелюбодеянием. Во второй песне красавец Эвриал соответствует красивому Аресу, уличенному в прелюбодеянии хитростью Гефеста, двойника Одиссея.Гефест ловит Ареса в ловушку, но не применяет уловку с жестоким наказанием. Третья песня воспевает, как Троя попала под хитрость Одиссея — Деревянного Коня. Он превзошел Гефеста, следуя своей хитрости и жестоко наказав прелюбодея: пока греки грабили, он пошел с Менелаем, обиженным мужем, в дом Деифоба, троянского мужа Елены. Наказав троянцев за прелюбодеяние, Одиссей может сделать то же самое с женихами в Итаке.
Ключевые слова: Одиссей, Ахилл, ссора, Арес, Эвриал, Гефест, Деревянный конь, Деифоб, прелюбодеяние, Демодок
Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для стипендииOxford Online требуется подписка или покупка.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.
Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.
Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этой книге, обратитесь к своему библиотекарю.
Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста свяжитесь с нами .
«Мы просто сделали то, что хотели»: Powderfinger размышляет об Odyssey Number Five 20 лет спустя — Music Reads
Группа говорит, что их самый большой альбом был просто естественным развитием.
«Нас было всего пять парней в комнате, и это был наш мир».
Если отбросить все похвалы, награды и преклонение перед фанатами со всего мира, слова гитариста Даррена Миддлтона подытоживают суть замечательной двух десятилетней карьеры Powderfinger .
«Дело не в том, что мы жили внутри пузыря, но мы были достаточно невосприимчивы к давлению звукозаписывающей компании и тому подобному», — говорит Миддлтон.
«Мы действительно просто сделали то, что хотели».
Послушайте, как участники Powderfinger беседуют с Каз Траном об Odyssey Number Five
В 90-е годы Powderfinger с каждым последующим выпуском совершала заметные творческие скачки.
Их дебютный альбом Parable for Wooden Ears в 1994 году уступил место более целенаправленному и доступному набору песен на альбоме Double Allergic, 1996 года, который был усовершенствован на Internationalist 1998 года.
Было ощутимое ожидание того, что они готовили для своего четвертого альбома.
И знали об этом группа или нет, их мир собирался стать намного безумнее.
«Мы просто пытались стать лучше в написании песен …»
Odyssey Number Five , выпущенный 20 лет назад, не был просто альбомом, набитым широкоформатными гимнами, которые захватили наши сердца (и множеством первых мест в Hottest 100s. ).
Это также, казалось, суммировало некоторые горько-сладкие чувства нового тысячелетия.
Барабанщик Джон «Cogsy» Когхилл говорит, что альбом был продуктом группы, которая развивалась на своих собственных условиях.
«Мы никогда не планируем успеха», — говорит он. «Мы просто старались становиться все лучше и лучше в написании песен.
Powderfinger в студии, создание Odyssey Number Five
Powderfinger в студии, создание Odyssey Number Five
«Это было похоже на то, что все время учился писать.
» Трудно сказать, что становилось все лучше и лучше, но стало легче, и то, что мы пытались достичь, мы могли сделать немного легче.
« Odyssey Number Five казался немного более естественным, и альбом гелевый, потому что мы как бы стремились к очень похожему со всеми песнями».
Звонкий гитарный аккорд Иэна Хауга , который сильно отражается на вступительной песне Waiting for the Sun, идеально создает обширное настроение альбома.
Написанная в разгар турне после неприятного звонка домой своему партнеру, Бернард Фаннинг говорит, что эта песня, наряду с «My Happiness» и многими другими на альбоме, является воплощением всеобъемлющего настроения Odyssey Number. Пять.
Это было концептуально отражено в «странной» обложке альбома, как назвал ее басист Джон Коллинз , изображающей «обнаженного парня, падающего с неба».
My Happiness стала первой песней Powderfinger, которая пробилась в чарты США.
Для группы, которая потратила много времени и усилий на выход на этот рынок, это было одновременно чрезвычайно удовлетворительным и тревожно открывающим глаза опытом.
С одной стороны, группа провела солидный шестинедельный тур по Америке, выступая перед 500-1000 человек за ночь.
Пропустить видео с YouTubeFireFox Пользователи NVDA — для доступа к следующему содержимому нажмите «M», чтобы войти в iFrame.
Но люди из звукозаписывающей компании, которых они встретили в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, оставили их в ярости и изумлении.
«Есть отличная песня Джимми Барнса» «У тебя ничего нет, я хочу, у тебя ничего нет, что мне нужно» », — говорит Когси, имея в виду« You Got Nothing I Want », сингл Cold Chisel 1981 года, который Барнс написал в ответ. к их лечению промышленностью США.
«Именно то, что он сказал в этой песне, было тем, что вы чувствовали бы, уходя от разговора с этими людьми.
«Да, было немного радио [США], но также была эта чушь, которая сопровождала это».
«My Happiness» поставил группу на вершину списка Hottest 100 в 2000 году, который последовал за «These Days», занявшим позицию опроса в 1999 году, что сделало Powderfinger единственной группой, которая возглавляла список лучших последовательных обратных отсчетов.
Как отдельная песня для саундтрека Two Hands , «Эти дни» никогда не писалась для альбома, и Миддлтон говорит, что ее, возможно, не было бы в Odyssey Number Five , если бы не настойчивость продюсера Ник ДиДиа .
«Эти дни» с ее нежной остротой и величавой решимостью стали визитной карточкой группы.
Пропустить видео с YouTubeFireFox Пользователи NVDA — для доступа к следующему содержимому нажмите «M», чтобы войти в iFrame.
Соответственно, это была самая последняя песня, которую они сыграли, чтобы завершить финальное шоу их прощального тура Sunsets в 2010 году.
Это было печальное время для фанатов, и Миддлтон и Когхилл также признаются, что испытывали огромные чувства, когда Фаннинг начинал выступление. песня на этом последнем концерте в Brisbane’s Riverstage.
«Дело не в том, что вы избегаете этого момента до самого момента, но вы вроде как делаете это», — говорит Миддлтон.
«Я имею в виду, мы знали, что это будет последний концерт для нас за полтора года до того, как мы отыграли этот концерт. Но только когда вы окажетесь в этом моменте … Вы делаете паузу и смотрите …
«Помню, было довольно тяжело.
«Я был немного более эмоциональным, чем я думал, что собирался рассказать обо всем этом. С одной стороны, вы с нетерпением ждете конца.Затем вы обнаруживаете, что вроде: «О, хорошо. Так это конец … »
На данный момент это может быть конец пути для группы, но новый альбом ранее записанного неизданного материала, который вышел в 2020 году, и их недавнее онлайн-выступление One Night Lonely , которое посмотрели сотни тысяч фанатов. , только усилит предположения о реформировании группы.
На данный момент, однако, наши стремления все еще можно безгранично направлять через искренние эмоции Odyssey Number Five , альбома, который переносит нас в определенное время и также чувствует себя вне времени.
Это очень много значит для Миддлтон.
«Замечательно, что люди все еще слушают и им это нравится», — говорит он. «Это невероятно лестно.
» Для музыки, которая просто выдерживает испытание временем в воспоминаниях людей или их сердцах. Это потрясающе ».
Ощущение боли и восторга, слушая песню в Odyssey 8
2015.06.10 | Автор: Грегори Надь
Ахилл, скорбящий и завуалированный. Фетида, в новой броне. Афинский краснофигурный спиральный кратер, Лувр G482.Фото Мари-Лан Нгуен / Wikimedia Commons (общественное достояние)Введение
§0.1. Эта публикация 2015.06.10 продолжается с того места, где я остановился в публикации 2015.06.03, где я сосредоточился на том, как публика восприняла первую песню Демодокоса. Песня, как мы видели, перефразирована в стихах 72–83 из Odyssey 8; и прием, как мы также видели, описан в стихах 83–92, которые я перевел и проанализировал в предыдущем посте. В этих стихах 83–92 говорится, что пение Демодока доставляет удовольствие феакам, которые слышат его песню, в то время как это боль для одного человека в аудитории, который не является феакийцем, и этим человеком является герой Одиссей.Поводом для пения является пир, устроенный Алкиноосом, царем феаков, и Одиссей присутствует в качестве почетного гостя, хотя его личность еще никому не известна на пиру. Но Одиссей тоже является частью публики, и это становится проблемой для восприятия песни в исполнении этого певца.
§0.2. Я использую здесь термин «рецепция» не в том узком смысле, который применяется при изучении литературы, где этот термин обычно относится ко всему, что происходит после того, как данный литературный материал составлен для передачи публике.Когда мы имеем дело с устными традициями, как в случае гомеровской поэзии, необходимо более широкое значение этого термина [1]. В отличие от того, что происходит в литературе, где общественное восприятие происходит только после передачи литературного произведения, в устных традициях прием происходит во время передачи, а также после нее. Это связано с тем, что процесс композиции в устных традициях позволяет перекомпозицию при каждом новом выступлении для публики, которая видит и слышит исполнителя. В устных традициях существует органическая связь между приемом и исполнением, поскольку ни одно выступление не может быть успешным без успешного приема публикой, которая видит и слышит исполнителя или исполнителей.[2]
§0.3. До сих пор я использовал термины «аудитория» и «публика» в отношении тех, кто посещает устное выступление. Прием такого спектакля зависит от этой публики, этой публики. Я мог бы даже сказать «эта группа», поскольку сама идея посещения устного выступления предполагает некоторую степень взаимного участия, то есть некоторое чувство принадлежности к группе. Степень взаимной вовлеченности, конечно, может варьироваться в зависимости от данной традиции исполнения, и различия могут быть очень большими, как мы можем видеть из всемирных свидетельств этнографических исследований, посвященных живым выступлениям, что до сих пор подтверждается в различных обществах.[3] С одной стороны, группа лиц, посещающих представление, может быть группой только по названию, пассивно не связанной с исполнителем и даже друг с другом; с другой стороны, однако, группа людей может чувствовать связь друг с другом как сообщество именно потому, что они активно участвуют в представлении, которое теоретически представляет их: в контексте такого представления они могут считаться второстепенными исполнителями, даже если все, что они делают, — это смотрят и слушают и, таким образом, подтверждают то, что выполняют основные исполнители.[4] Короче говоря, представление может, по крайней мере, теоретически включать в себя все сообщество, как если бы индивидуальное представление было коллективным.
Прием пения в исполнении Демодока
§1. В Odyssey 8 восприятие феаками пения Демодока показывает, что эти люди, как аудитория, представляют собой вид активно вовлеченной группы, которую я только что описал. Они являются общественностью для Демодокос в том смысле, что они «сообщество» или dēmos , саму личность которого представляет Демодокос и которое буквально «принимает» Демодокос.Эта идея фактически воплощается в жизнь в значении имени Демодокос, «тот, кто принимается [ dekhesthai ] сообществом [ dēmos ]» [5].
§ 2. Но теперь мы можем столкнуться с проблемой: в то время как первое исполнение Демодока было хорошо встречено феаками, Одиссей не принял его песню. Или, по крайней мере, первоначальный прием пения — неудачный. И это потому, что, как мы увидим, пение Демодока о Троянской войне — боль для Одиссея, даже если это одновременно и радость для феаков.
Внутренний критерий для определения успешности или неудачи приема
§ 3. Алкинос, царь феаков, объясняет, почему восприятие пения Демодока о Троянской войне является неудачным, по крайней мере, на данный момент. Как прямо сказано в формулировке Odyssey 8, только король замечает, что пение Демодока о той войне огорчило его гостя (94–95). Еще раз позже, когда Демодокос поет другую песню о Троянской войне, только король замечает, что эта песня тоже опечалила его гостя (532–533).Подобно тому, как Алкинос остановил пение первой песни (98–99), он теперь прекращает пение этой другой песни о Троянской войне (537). И на этот раз он дает явную причину для остановки песни: он говорит, что kharis или «приятная красота» пения не понравилась его гостю: идея передается глаголом, производным от kharis , что есть, kharizesthai (538). Необходимо, — продолжает царь, — чтобы все присутствующие на празднике — особенно пока еще не названный почетный гость — «радовались», и слово, которое здесь используется для выражения восторга, — terpesthai (542).Именно этим программным словом ранее описывалась ожидаемая реакция публики на пение Демодока: пока неустановленный почетный гость, terpesthai , должен «радоваться», когда он слушает humnos or сеть песен по случаю праздника (429). Более того, то же самое слово terpesthai использовалось еще раньше для описания реакции феаков на первую песню Демодока: когда эта публика, представленная как коллективная группа, слушает пение, они «получают удовольствие» (91), и они продолжают призывать певца «перезапустить» свое пение, aps arkhesthai (90), каждый раз, когда Демодокос «прекращает» пение, lēgein (87).Таким образом, продолжающиеся выступления Demodokos обусловлены необходимостью доставить удовольствие публике: слушатели должны продолжать «получать удовольствие», terpesthai . [6]
§4. И все же первая песня Демодока для Одиссея не радость, а боль. Как мы видели из стихов, которые я цитировал в последней публикации, Odyssey 8.83–92, Одиссей внутренне грустит, когда он впервые слышит пение Демодока. Он реагирует на песню плачем (86) и причитанием (92: goân ), при этом покрывая голову массивным плащом, тем самым скрывая от феаков свои истинные чувства (83–86).Но затем, в те редкие моменты, когда феаки взывают к Демодоку и убеждают певца возобновить пение (90), Одиссей открывает себя, чтобы присоединиться к публике в продолжающейся песне (87–91). Итак, на публике Одиссей внешне счастлив.
§5. Позже, в Odyssey 8, когда Демодокос поет новую песню о Троянской войне, пение заставляет Одиссея снова залиться слезами, точно так же, как он растворился в слезах, когда услышал первую песню. Когда он слышит новейшую песню Демодока о Троянской войне, Одиссей, по описанию, чувствует akhos «печаль» (541), и, как говорят, он выражает эту скорбь посредством goos «плач» (540).[7]
Эпическое чтение мыслей
§6. Только Алкинос, царь феаков, замечает печаль Одиссея в обоих случаях, когда Демодок поет о Троянской войне (93–95, 532–534). И глагол, который используется в обоих случаях для обозначения акта наблюдения, noeîn (94, 533), происходит от существительного noos , которое я сейчас перевожу как «ум».
§7. Мы уже видели это существительное в моих публикациях за 2015.04.10 и 2015.05.27, где мы рассматривали текст, содержащий пересказ первой песни в стихах 72–83 из Odyssey 8 и где в стихе 78 видели слово noos «разум» используется по отношению к Агамемнону, который был счастлив «в своем разуме [ noos ]», когда он видел, как «лучшие из ахейцев» ссорятся друг с другом (78).В этом контексте разум Агамемнона как бы читал смысл ссоры, предсказанной ему оракулом Аполлона в Дельфах (79). Как мы видели в публикации за 2015.04.10, Оракул, должно быть, сказал Агамемнону: «Когда лучшие из ахейцев поссорятся на пиру, тогда вы узнаете, что Троя будет завоевана». Но чтение Агамемнона, царя, было неполным, потому что, как говорится в стихе 81 истории, была огромная pēma , или «боль», испытанная ахейцами до завоевания Трои, и царь совершенно не подозревал об этом будущем ». боль ‘, которая была, во-первых, выводом Ахилла из войны, как описано в Илиаде , а затем его смертью, как рассказывается после Илиады и как прообразом смерти Патроклоса в Илиаде .[8] Таким образом, можно сказать, что noos «разум» Агамемнона был несовершенным, так как не понимал последствий грядущего его будущего. По мнению самого Ахилла, noos «разум» Агамемнона размывается всякий раз, когда он смотрит вперед в будущее или назад в прошлое:
οὐδέ τι οἶδε νοῆσαι ἅμα πρόσσω καὶ ὀπίσσω
Он [= Агамемнон] ничего не знает, когда дело доходит до того, чтобы замечать [ noeîn ] как назад, так и вперед во времени.
Илиада 1,343
Здесь я должен сравнить контекст стихов 93–95 из Odyssey 8, где мы видим, как ум Алкиноуса работает, читая, что означает, когда Одиссей внешне счастлив, но внутренне печален. Здесь есть резкий контраст. С одной стороны, у Агамемнона было внутреннее счастье думать о завоевании Трои как о событии будущего, не зная о возникшей боли. А теперь, с другой стороны, Одиссей испытывает внутреннюю печаль, когда он думает об этом завоевании как о событии прошлого, полностью осознавая эту промежуточную боль.Предположительно, разум Агамемнона воспринимает Троянскую войну как нечто, чему он должен радоваться. Ретроспективно, разум Алкинооса воспринимает ту же войну как нечто, о чем его еще неопознанный гость должен грустить.
Одиссей как читатель мыслей Ахилла
§8. Одиссей делает собственное ретроспективное чтение. Теперь он может видеть в песнях Демодока о завоевании Трои боль для себя, поскольку теперь он знает, что его собственная илиадская история о том, как героический разум заслужил признание за завоевание Трои, навсегда превратится в Илиадскую историю о Ахиллес, даже несмотря на то, что герою-сопернику не удалось завоевать Трою героической силой.Но Одиссей читает песни Демодока также как боль Ахилла. Мы видим это, когда Одиссей слышит новейшую песню Демодока о Троянской войне. По словам Алкинооса, который заметил печаль своего гостя, еще неопознанный герой Одиссей испытывает akhos «печаль» (541) и выражает эту печаль посредством goos «плач» (540).
§9. Дело в том, что такая форма выражения печали характерна для самого Ахилла. Как продемонстрировал Леонард Мюлльнер, на вазах, изображающих Ахилла в моменты крайней печали, он изображает его закрывающим голову и лицо массивным плащом, точно так же, как Одиссей скрывает себя в моменты своей печали, когда он слушает первую песню Демодока. .[9]
Библиография
Мюлльнер, Л. 2012. «Скорбящий Ахилл». Гомеровские контексты: неоанализ и интерпретация устной поэзии (изд. Ф. Монтанари, А. Ренгакос, Ч. Цагалис) 197–220. Тенденции классической литературы Дополнительный том 12. Берлин и Бостон.
Надь, Г. 1979. Лучшие из ахейцев: концепции героя в архаической греческой поэзии . Пересмотренное изд. с новым введением 1999 г. Балтимор.
Надь, Г. 1996a. Поэзия как перформанс: Гомер и не только . Кембридж.
Надь, Г. 1996b. Гомеровские вопросы . Остин.
Надь, Г. 2009 | 2008. Гомер Классик . Печатный | Онлайн-версия. Греческие исследования 36. Кембридж, Массачусетс и Вашингтон, округ Колумбия.
Надь, Г. 2009. «Гесиод и древние биографические традиции». Брилльский компаньон Гесиода (изд. Ф. Монтанари, А. Ренгакос и Ч. Цагалис) 271–311. Лейден.
Надь, Г. 2010 | 2009. Гомер Доклассический . Печатный | Онлайн-версия. Беркли и Лос-Анджелес.
Банкноты
[1] Эта формулировка применима также к поэзии Гесиода, как я указал в Nagy 2009: 282.
[2] Надь 2009: 282–283.
[3] Некоторые из моих любимых примеров происходят из низших каст обществ современной Индии. Я рассматриваю некоторые из этих примеров в контексте более широкого аргумента в Nagy 1996b: 43–63.
[4] Эта формулировка особенно применима в ситуациях, когда представление воспринимается как реконструкция, как в случае с традициями апачей, которые я изучаю в Nagy 1996a ch.4.
[5] Этот аргумент был впервые представлен в Nagy 1979 1§4.
[6] Надь 2009 | 2008 2§305.
[7] Надь 2009 | 2008 2§306. (532–533)
[8] Надь 1979 4§6. Эта тема связана с именем Ахилла, которое морфологически может быть объяснено как * Akhi-lāwos «тот, у кого akhos [« боль »] вместо lāos [« сонм воинов »]».
[9] Muellner 2012.
Super Mario Odyssey: 10 лучших песен в игре
В игре Super Mario Odyssey Марио отправляется в самое большое приключение в истории.Путешествие сопряжено с огромными трудностями, но, к счастью для него, он получает руку помощи от Кэппи. Оттуда двое стремятся получить как можно больше мощных лун, чтобы помочь спасти принцессу Пич от его злейшего врага, Боузера. Это требует от Марио пройти через множество различных королевств, что приводит к великолепному игровому процессу.
СВЯЗАННЫЕ: Валуиджи и 9 других персонажей Nintendo, которым нужно участвовать в других играх
Нет никаких сомнений в том, что игра предлагает массу развлечений, в которой Марио ищет луны и сражается с опасными противниками.Тем не менее, аспект этой игры, который игроки не могут не заметить, — это чудесный саундтрек. Он следует образцу игр Mario, в которых есть отличные песни. Конечно, трудно найти хоть один плохой, но есть такие, которые действительно относятся к элите. Это позволяет играть в определенные царства игры еще более увлекательно.
10 Озеро Ламод 1 (Озерное Королевство)
Почему-то в играх с Марио всегда звучат красивые песни, когда дело касается уровня воды.В Lake Lamode 1 Super Mario Odyssey полностью следует этой тенденции, поскольку это одна из самых приятных по звучанию мелодий в игре.
Озерное королевство не обязательно самое запоминающееся из королевств, но эта песня, безусловно, такова.Аранжировка идеально сочетается с плаванием Марио под водой, так как это не похоже ни на одно другое ощущение в игре.
9 Паровых садов (Лесное королевство)
Steam Gardens отличается от большинства песен из игр Mario тем, что включает в себя слайд-гитару.Он также довольно быстр в своем темпе, который работает со всеми событиями, происходящими во время игры.
Песня проигрывается, когда Марио достигает Железной дороги в Лесном Королевстве.Это одна из самых сложных частей этого уровня, так как Марио приходится справляться с множеством гумба, а также с множеством препятствий на пути.
8 Тостарена: Город (Песочное Королевство)
Песочное Королевство — любимец фанатов.В этом есть смысл, ведь здесь есть чудесные пейзажи, которые приятно встречать жильцов. Также не повредит, что у Марио есть способность управлять статуями львов.
СВЯЗАННЫЕ: 10 игр Nintendo 64, которые все еще актуальны сегодня
Во время исследования начальных частей королевства играет песня «Tostarena: Town».Он отдает дань уважения группам Мариачи и одновременно является прекрасной песней в игре.
7 Нью-Донк-Сити: Дневное время (Метро Королевство)
Трек «New Donk City: Daytime» идеально передает звуки Нью-Йорка.Исследуя это королевство, кажется, что Марио на самом деле житель Нью-Йорка. Не обидно и то, что там все горожане переоделись в рабочие костюмы.
Джазовые элементы в песне определенно позволяют ей быть и довольно заводной.Это песня, по которой игрок не прочь постучать ногой во время игры, поэтому логично, что она одна из лучших.
6 Shiveria Medley (Снежное королевство)
Снежное Королевство — это, по сути, рождественский рай без украшений.»Shiveria Medley» точно передает эту тему, поскольку она довольно оптимистична, а также имеет колокольчики, играющие на заднем плане.
Это действительно зимнее ощущение с его инструментами и общим звуком.Что касается событий, происходящих в самом королевстве, это особенно хорошо работает, когда Марио присоединяется к гонке королевства.
5 Персиковый замок (Грибное королевство)
Один из лучших сюрпризов в Super Mario Odyssey — это Грибное королевство.Он полностью отдает дань уважения Super Mario 64 , так как в нем есть точный замок и даже звезды силы из оригинальной игры.
СВЯЗАННЫЕ: 10 лучших спортивных игр на Nintendo 64
Когда вы входите в замок принцессы Пич, он воспроизводит ностальгическую тему из оригинальной игры.Уже одно это помогает тому, что это одна из лучших песен в игре, но она также имеет гораздо более четкий звук.
4 Замок Баузера 2 (Королевство Баузера)
Bowser’s Kingdom — один из лучших уровней в игре, так как он огромен и имеет массу препятствий, которые Марио должен преодолеть.Кроме того, с эстетической точки зрения он довольно красиво изображает японские замки.
«Bowser’s Castle 2» определенно лучшая песня и на этом уровне. Он отлично показывает, сколько сражений ждет Марио, а также отдает дань уважения японской музыке.Это, безусловно, один из самых эпичных треков в игре.
3 Ископаемых водопада (Каскадное королевство)
«Fossil Falls» имеет очень высокие шансы стать самой ностальгической песней в игре.Это тот, который игроки слышат первыми, играя в Cascade Kingdom. Игра тоже начинается очень удачно.
Это показывает, что Марио многое приготовил для своего нового путешествия.Прекрасное звучание этой песни также впечатляюще смешано с доисторическими пейзажами вокруг Марио. Также сложно не похвалить изменение громкости звука и темпа.
2 Тостарена: Руины (Песочное королевство)
По мере того, как Марио все больше исследует Песчаное Королевство, происходит изменение саундтрека уровня.Это связано с тем, что события, происходящие перед Марио, принимают решительный оборот, поскольку есть гораздо больше врагов, на которых нужно обратить внимание.
Он приобретает звучание пустыни за счет использования флейт, слайд-гитар и многого другого.Это также означает небольшое изменение культуры, которую он изображает на уровне. В целом, его легко можно назвать одним из самых инновационных треков в игре.
1 Прыгай, суперзвезда! (Метро Королевство)
«Прыгай, суперзвезда!» не похожа ни на одну другую песню в игре, так как на самом деле она исполняется Полиной и имеет тексты.На самом деле, эта песня так красиво сделана, что именно она была использована в оригинальном трейлере этой игры.
Он обладает джазовой составляющей, которой известен этот уровень, и предлагает все, что можно ожидать от песни этого жанра, включая изменения темпа и множество инструментов.Это настоящий окунь.
СЛЕДУЮЩИЙ: 10 классических игр Nintendo, которые очень хорошо выдержали
Следующий 10 водных покемонов, которые просто не подходят под этот тип
Об авторе Майкл ДеРоса (Опубликовано 183 статей)Майкл ДеРоса — писатель-фрилансер, в настоящее время живущий в районе Бостона.После получения степени бакалавра английского языка в Regis College в 2017 году он стал автором множества различных сайтов. К ним относятся TheSportster, The Hockey Writers, TheThings и многие другие. Сейчас он начинает свой путь с ScreenRant, где ему очень нравится освещать темы на телевидении, в кино и в видеоиграх. В ближайшем будущем он также намерен обучить этому ремеслу начинающих писателей.
Ещё от Michael DeRosaМорские хижины Assassin’s Creed Odyssey — настоящие греческие стихи
Привет, Люк Планкетт, ваш постоянный энтузиаст морских лачуг.И я хотел бы, чтобы вы знали, что Assassin’s Creed Odyssey , игра, в которой представлены мифические существа, бессмертные прыжки и самый совершенный человек, когда-либо созданный (не вы, Алексиос), серьезно относится к своим лачугам всего .
Подведем итоги: как и несколько игр предыдущей серии, в первую очередь Black Flag , Odyssey приправляют свои плавные сцены пением вашей команды, и, как Black Flag , эти частушки цепляют до чертиков.
Поскольку ни один из них не распознается средним ухом, и поскольку я предполагаю, что очень немногие из вас говорят по-гречески, люди просто ушли по своим делам, предполагая, что они выдуманы, что является ярким примером огромных затрат времени и средств Ubisoft людских ресурсов в серию Assassin’s Creed.
Но они не выдуманы! По крайней мере, не совсем. В преддверии выпуска игры в прошлом году звукорежиссер Лидия Эндрю рассказала о лачугах Odyssey в интервью Gamereactor:
Мы работаем с экспертами, работаем с историками, сами проводим много исследований, и мы создали песни.Так, например, мы сказали, какие песни, по нашему мнению, моряки будут петь на лодке? Ладно, ну, они, наверное, спели бы песни о том, что они потеряли свою семью, или песни о битвах, в которых они участвовали, или о богах моря, или о девушке, в которую они влюблены, или о мальчике, в которого они влюблены. с или что-то в этом роде. Мы провели много исследований и нашли древнегреческие тексты, которые охватывали эти темы, из пьес, из стихов, а также некоторых песен, а затем мы работали с композитором в Афинах, и он создал эти действительно великолепные мелодии и гармонии, которые хор пел.
Хотя на их обрезку и добавление музыки ушло много работы, эти песни не были созданы с нуля и не основаны на пьесах и стихах. Морские хижины Odyssey во многих смыслах — это «древнегреческие тексты», о которых говорил Эндрю.
Питер Гейнсфорд, классицист, живущий в Новой Зеландии, специализируется на древнегреческой поэзии и, в частности, в ее связи с современной культурой. Вдохновленный строкой историка и генерала Фукидида из BioShock («Все хорошее на этой Земле течет в город»), Гейнсфорд некоторое время копался в поисках других ссылок на древние цитаты в видеоиграх. .А в Odyssey он сорвал джекпот.
Как поклонник собственных песен Black Flag и знаток древнегреческого языка, Гейнсфорд решил сесть с каждой из лачуг Odyssey и перевести их. Он также может определить источник каждого из них.
Например, вот Через шторм , стихотворение, написанное Алкеем. Гейнсфорд говорит, что Алкей был «одним из великих дуэтов ранних поэтов Лесбоса, наряду с Сафо. Оба поэта писали на лесбийском диалекте, что немного затруднительно для людей, обученных классическому аттическому греческому языку.Слава Алкея была настолько велика, что стихотворная форма, использованная в этом стихотворении, названа в его честь — «алкайская строфа».
Вот как это звучит в игре:
ἀσυνέτημι τὼν ἀνέμων στάσιν,
νᾶϊ φορήμμεθα, νᾶϊ φορήμμμεθα σὺν μελαίν, φορ μθμν, φορ.κῦμα κυλίνδεται, ἄμμες δ ’ὂν τὸ μέσσον
νᾶϊ φορήμμεθα, νᾶϊ φορήμεθα σὺν μελαίνᾳ,
νμθαεοροα,χείμωνι μόχθεντες μεγάλῳ μάλα ·
νᾶϊ φορήμμεθα, νᾶϊ φορήμμεθα σὺν μελαίνᾳ,
νᾶϊ φορήμμεθμεμεθα, νᾶϊορή.
Оригинальное стихотворение:
ἀσυννέτημμι τὼν ἀνέμων στάσιν,
τὸ μὲν γὰρ ἔνθεν κῦμα κυλίνδεται,
τὸ δ ‘ἔνθεν, ἄμμες δ’ ὂν τὸ μέσσον
νᾶϊ φορήμμεθα σὺν μελαίνᾳχείμωνι μόχθεντες μεγάλῳ μάλα ·
πὲρ μὲν γὰρ ἄντλος ἰστοπέδαν ἔχει,
λαῖφος δὲ πὰν ζάδηλον ἤδη,
καὶ λάκιδες μέγαλαι κὰτ αὖτο,χάλαισι δ ‘ἄγκυρραι, τὰ δ’ ὀή [ϊα …]
Наконец, наиболее полезный для большинства из вас, английский перевод:
Я не могу понять направление ветров:
одна волна накатывает с этой стороны,
другая с той, и нас в середине
увлекает наш черный корабль,, сильно пострадавший в большой шторм.
Трюмная вода покрывает мастхолд;
весь парус сейчас пропускает свет,
и в нем большие ренты;анкеры ослабляются; рули […]
Алкей погиб в 560 г. до н.э., а события «Одиссея» происходят во время Пелопоннесской войны, которая бушевала с 431–404 гг. до н. э. Это не … слишком далеко, и, будучи таким выдающимся поэтом, вполне возможно поверить, что люди все еще достаточно знакомы с его творчеством, чтобы читать его 130 лет спустя.
Однако не все лачуги в игре соответствуют тому времени. Подобно Black Flag , который фактически заимствовал многие более поздние песни (некоторые из них еще в начале 20-го века), большая часть исходного материала Odyssey находится повсюду. Действительно, только одна из лачуг в игре действительно датируется Пелопоннесской войной.
«Хижины варьируются от 650 до 500 г. до н.э.», — сообщает Гейнсфорд Kotaku . «Самый ранний из них -« Утерянный щит »Архилоха — игроки узнают его по припеву« erreto, erreto, erreto »,« к черту, к черту! »- и последний — это гимн Аресу.Есть одно современное с сеттингом игры, которое называется «Муза леса» («tio, tio, tio tiotinx»), взятое из пьесы-мюзикла, написанного во время Пелопоннесской войны. Помимо песни Ареса, как правило, более поздними являются песни о любви и застольные ».
Хотя Алкей был поэтом, и большинство других лачуг также основаны на стихах, Гейнсфорд говорит, что это не значит, что слова нельзя было петь.
«Некоторые определенно спели.Мы не можем быть уверены в них всех. Многое зависело от жанра, регистра и прочего. Как и в современном мире, некоторые тексты предназначены для пения, некоторые для речи, некоторые для чтения. Древнегреческая музыка не очень хорошо документирована: у нас есть только несколько фрагментов музыкальных партитур времен игры ».
Один из них, однако, касается Алкея сквозь бурю . «Есть две хижины, где мы можем быть абсолютно уверены, что они были спеты припевами, как и в игре:« Сквозь шторм »(« наи фориммета, наи форимметха »,« мы плывем на нашем корабле ») и« Муза лес’.По большинству остальных мы не можем быть уверены. Но древние греки любили думать, что вся поэзия «поет», даже если только в метафорическом смысле, поэтому вполне разумно рассматривать все их как песни ».
Прежде чем мы подведем итоги, я спрашиваю Гейнсфорда, есть ли у него какие-нибудь фавориты из трек-листа лачуг Odyssey. «Композитор Яннис Георгантелис великолепно поработал над их звуком и ощущениями, так что все они хорошие кандидаты. Архилох — один из моих любимых поэтов, и «Утраченный щит» настолько дерзок, что перед ним трудно устоять.Но я думаю, что на самом деле мне больше всего нравится «Песня Вакху» («phere kipellon, o pai, phere kipellon pai», «принеси чашу, мальчик!») ».
Если вы хотите узнать больше о переводах Гейнсфорда, вы можете проверить их на его личном сайте.