Электронная библиотека: Browsing DSpace
Протоколы заседания Комиссии Совета Труда и Обороны по Уралу и Сибири [c. 7]
Протокол № 1 от 7/XII 1921 г. [c. 7]
Протокол № 2 от 8/XII 1921 г. [c. 8]
План снабжения ж.д. промышленности топливом [c. 10]
Ведомость о нормах погрузки по дорогам уральского СКП на ноябрь 1921 года [c. 11]
Протокол № 3 от 9/XII 1921 г. [c. 12]
Протокол № 4 от 11-12/XII 1921 г. [c. 16]
Исполнение производственной программы по добыче за январь-ноябрь 1921 г. [c. 35]
Протокол № 5 от 15/XII 1921 г. [c. 36]
Протокол № 6 от 16/XII 1921 г. [c. 37]
Протокол № 7 от 17/XII 1921 г. [c. 41]
Протокол № 8 от 19/XII 1921 г. [c. 42]
Сведения о расходе топлива по дорогам Сибопса в октябре и ноябре 1921 года [c. 52]
Протокол № 9 от 20/XII 1921 г. [c. 53]
Протокол № 10 от 22/XII 1921 г. [c. 55]
Протокол № 11 от 23/XII 1921 г. [c. 57]
Протокол № 12 от 23/XII 1921 г. [c. 58]
Протокол № 13 от 23/XII 1921 г.
[c. 60]
Справка о работе пробегов и расходе угля по дорогам СИБОПСа в январе 1922 года [c. 64]
Справка о предполагаемых размерах движения поездов на дорогах Сибопса в декабре 1921 г. [c. 65]
Протокол № 14 от 25/XII 1921 г. [c. 66]
Протокол № 15 от 26/XII 1921 г. [c. 73]
Протокол № 16 от 26,27,28/XII 1921 г. [c. 78]
Движение вскрыши, добычи и подготовки открытых работ [c. 89]
Форма заявления [c. 89]
Протокол № 17 от 30/XII 1921 г. [c. 90]
Протокол № 18 от 30/XII 1921 г. [c. 92]
Протокол № 19 от 31/XII 1921 г. [c. 94]
Протокол № 20 от 1/I 1922 г. [c. 99]
Протокол № 21 от 29/I 1922 г. [c. 103]
Протокол № 22 от 4/I 1922 г. [c. 113]
Протокол № 23 от 5/I 1922 г. [c. 118]
Протокол № 24 от 6/I 1922 г. [c. 122]
Протокол № 25 от 7/I 1922 г. [c. 128]
Протокол № 26 от 8/I 1922 г. [c. 130]
Протокол № 27 от 8/I 1922 г. [c. 133]
Производственная программа по Сибири на 1921/22 операционный год [c.
139]
Таблица о предполагаемой добыче угля по Сибкопям за январь-март (По данным Производственной Подкомиссии) [c. 140]
Протокол № 28 от 11/I 1922 г. [c. 141]
Протокол № 29 от 11/I 1922 г. [c. 143]
Протокол № 30 от 14/I 1922 г. [c. 146]
Протокол № 32 от 15/I 1922 г. [c. 151]
Постановление Комиссии С.Т.О по Уралу и Сибири и Уполномоченного ВЦИК т. Дзержинского [c. 153]
Краткий доклад Комиссии СТО по Уралу и Сибири [c. 155]
Каменноугольная промышленность Сибири [c. 164]
Добыча Кузнецкого и Черемховского бассейна за 1921 год [c. 170]
Расходы на собственные нужды за 1921 год по Сибуглю [c. 171]
Вывоза угля по копям Сибугля за 1921 год [c. 172]
Работа Киселевского и Прокопьевского рудников за 1921 г. [c. 173]
Списочное число рабочих по копям Сибири (первое полугодие 1921 г.) [c. 174]
Списочное число рабочих по копям Сибири (второе полугодие 1921 г.) [c. 175]
Производительность на одну упряжку списочного забойщика и горнорабочего по Сибуглю [c.
176]
Постановление Совета Труда и Обороны [c. 177]
Из Санкт-Петербурга в Нотр-Дам
Поездка в Царское Село главнокомандующего Петроградским военным округом генерала Корнилова Л.Г. по рассказу Н.Н. Краснова
Записано 5 июня 1917 г. М. Полиевктовым В ночь на 8 марта, около 4 часов утра, я получил по телефону из штаба округа приказ явиться к 8 часам на Царскосельский вокзал для сопровождения Главнокомандующего, генерал Корнилов в Царское Село; цель поездки не раскрывается. Я доложил на станцию; Кроме меня, Корнилова сопровождали полковник Кобылинский, назначенный начальником военного гарнизона Царского Села, и его адъютант, фамилии которого я не помню (эти сведения, вероятно, может предоставить [полковник] Балабин). Когда мы уезжали, главнокомандующий сообщил нам об указе Временного правительства об аресте бывшей императрицы и приказе военного министра Гучкова о поручении выполнения этой задачи Корнилову.
По прибытии на станцию Царское Село главнокомандующий приказал позвонить во дворец и сообщить графу Бенкендорфу, что главнокомандующий желает видеть бывшую императрицу между 10 и 11 часами утра.
; Бенкендорфа не попросили ответить. [Вскоре] на вокзал прибыли штабс-кавалерийский капитан Коцебу, только что назначенный комендантом дворца, и представитель частей местного гарнизона, патрулировавших дворец. Это были бывшие дворцовые гвардейцы и солдаты личного конвоя Его Величества.
Около 10 часов мы выехали на автомобилях в Александровский дворец. Перед дворцовыми воротами стража остановилась и допросила нас, но, узнав, что это прибытие главнокомандующего, пропустили нас без дальнейших хлопот. Дворцовая полиция по-прежнему несла караульную службу, но без оружия. Когда мы подошли к входу, нас встретили офицер конвоя и дежурный офицер охраны, которые спустились, чтобы поприветствовать нас.
Войдя во дворец, Главнокомандующий, не снимая шинели, прошел в караульное помещение, где уже стояла по стойке смирно стража. Главнокомандующий объявил гвардейцам декрет Временного правительства и приказ военного министра и объявил, что оба они вступили в силу с того момента, как он вошел во дворец.
С этого момента никто не мог войти или выйти из Дворца.
Главнокомандующий приказал мне привести графа Бенкендорфа. Я нашел Бенкендорфа в коридоре второго этажа и привел его к главнокомандующему. Генерал Корнилов сначала хотел поговорить с графом Бенкендорфом и со всеми, кто управлял дворцом. Бенкендорф провел нас в приемную бывшего государя, где он принимал своих министров. Приехали также граф Апраксин, командир бывшего Его Величества Сводного стрелкового полка Лазарев, бывший командир того же полка генерал Ресин, уволенный…, и два офицера того же полка.
Корнилов огласил всем присутствующим постановление Временного правительства и приказ военного министра. Они казались удивленными, и приказ произвел на них глубокое впечатление, особенно на Бенкендорфа.
После этого Главнокомандующий спросил Бенкендорфа, можно ли увидеть бывшую императрицу. Граф Апраксин, вышедший из комнаты, теперь вернулся и ответил утвердительно, и главнокомандующий предложил нам, прибывшим с ним, а также Бенкендорфу и Апраксину, сопровождать его.
Лазарев тоже пошел за нами, но Ресин решил не идти. У меня был с ним следующий разговор:
«Я не понимаю, зачем мне туда. Там больные дети!»
«Выполняю приказ Главнокомандующего. Вы можете поступать так, как хотите».
«Я предпочитаю не идти!»
Все это происходило в так называемой детской половине Дворца. Мы поднялись по очень узкой лестнице на третий этаж. Войдя в переднюю, я увидел в открытую дверь Александру Федоровну. Она стояла у стола. На ней было длинное утреннее платье. Я думаю, что платье было легким, и, во всяком случае, она не была одета в черное, как это позже было описано в газетах. Она выглядела усталой, бледной и дезориентированной. И все же она крепко держалась. Мы вошли в комнату, которая была заполнена самыми обычными предметами домашнего обихода. Александра Федоровна подала руку Корнилову. Он поцеловал ей руку и объявил, что должен объяснить причину своего визита. Александра Федоровна наклонила голову. Когда Главнокомандующий сообщил ей об указе Временного правительства, она заявила, что подчинится.
Но [после этого] она больше не могла сдерживаться; на глаза ее навернулись слезы; казалось, что она вот-вот упадет.
Главнокомандующий приказал нам покинуть комнату. Выходя, я заметил, что он помог ей сесть. Двери закрылись. Наедине с Александрой Федоровной Главнокомандующий провел не более 5-6 минут. Какой у них был разговор, я не знаю, но, как потом выяснилось, Александра Федоровна хотела узнать о характере нового режима, о своих слугах и т. п. Главнокомандующий сказал ей, что будут особые указания. издано по всем этим вопросам. Пока он мог только сказать ей, что не должно быть никаких контактов с внешним миром, кроме как через специально назначенных лиц. Александра Федоровна была единственной, кто лишился свободы, но все, кто решил остаться во дворце добровольно, должны были подчиняться тем же правилам. Заболели двое детей, не знаю какие, у них в то утро была температура выше 40 градусов [по Цельсию], как я случайно услышала от врачей, когда мы проходили по коридору. Кстати, надо отметить, что газетные сообщения о якобы расстреле во дворце до нашего приезда были выдумкой, как мне сообщил граф Апраксин.
После этого мы снова прошли в караульное помещение, где генерал Корнилов озвучил основные пункты своей инструкции по поведению. Мы взяли схему дворца (я был немного знаком с планировкой Дворца и [прилегающего] парка, что помогло нам быстрее сориентироваться и обозначить расположение постов [внешней] охраны и внутренней охраны). Все телефоны были конфискованы, кроме трех служебных, которые должны были находиться под постоянным контролем коменданта дворца и дежурного караула, которые одни могли общаться по этим телефонам.
Корнилов еще раз повторил свой приказ о тех, кто остался добровольно. Те, кто хотел покинуть дворец, должны были сделать это немедленно. Ресин был единственным, кто хотел покинуть дворец. Бенкендорф и Апраксин объявили, что они составляют единственное оставшееся домоуправление, и считают морально неправильным оставлять семью с пятью больными людьми. Хотя Апраксину было трудно оставаться из-за его обязанностей в Красном Кресте.
Все слуги, которые хотели остаться, должны были заявить об этом, и к вечеру нужно было составить точный список всего персонала.
Бывшему Его Величеству Сводному полку, постоянно охранявшему дворец, предстояло сменяться с одним из полков Царскосельского гарнизона. Служба Конвоя была приостановлена, так как он должен был поддерживать порядок в городе.
Примерно за полчаса до часу дня мы выехали из Дворца и поехали в мэрию; здесь собрались командиры воинских частей и представители местного населения. Главнокомандующий сообщил им об указе Временного правительства и о том, что он должен быть исполнен: подробное указание будет передано в тот же вечер коменданту дворца и начальнику гарнизона. После этого мы покинули Царское Село.
В Петрограде Корнилов написал инструкцию, и она была утверждена военным министром. У меня есть проект этой инструкции с исправлениями и подписью Корнилова. Некоторые другие относящиеся к делу документы я также надеюсь передать в архив вашего Общества [изучения русской революции].
К трем часам я уже был в штабе округа. В это время штабс-кавалерийский капитан Кацебу, комендант дворца, позвонил мне с одного из служебных телефонов из Царского Села и сообщил, что императрица ходатайствует через Бенкендорфа о проведении во дворце службы и допущении духовенства внутрь.
Корнилов приказал ответить, что в настоящий момент, во избежание недоразумений, он не может этого допустить, — я передал это Кацебу для сообщения Бенкендорфу.
В восемь часов вечера я получил приказ Главнокомандующего вернуться в Царское Село (вместе с начальником штаба караула, который нес указание) для проверки [новых] мер охраны. Мы прибыли в Царское Село около половины одиннадцатого. Мы предупредили начальника гарнизона о своем визите и вместе с ним и дежурным караулом проверили расположение караула внутри Александровского дворца, прошлись по подвалам и подтвердили, что все в порядке и главнокомандующий инструкции были соблюдены. По возвращении в Петроград в половине первого ночи я доложил о результатах главнокомандующему.
Дальнейшие инструкции по охране Дворца и другие связанные с этим меры мне неизвестны. 10 марта меня снова направили к месту прежней службы — в Главное управление Генерального штаба.
Должен добавить, что все газетные сообщения о нашей поездке в Царское Село очень неточны.
На вокзале нас осадили репортеры; мы направили их в штаб [района]… Кажется, самый достоверный отчет был опубликован в «Русском слове», но я сам не видел этого номера [газеты].
План помещения, где была задержана Александра Федоровна.
Фасад дворца
Главный вход
Караульная
Комната А. Александровны Федоровны
Рабочий стол
Другой стол
C, c. Пяльцы
X. Место, где стояла Александра Федоровна
X. Место, где стоял Корнилов
D. Лестница
B. Коридор
X…..Y Примерное местонахождение врачей в белых халатах
Сталин
СталинИнститут Маркса-Энгельса-Ленина
Глава IV
ПРАЖСКАЯ конференция предсказала революционное возрождение в ближайшем будущем и приняла все меры для подготовки к нему партии. Оно избрало большевистский ЦК, создало практический центр для руководства революционной работой в России (Русское бюро ЦК) и постановило издавать газету «Правда».
Сталин, который был агентом ЦК с 1914 года, был избран в ЦК в его отсутствие. По предложению Ленина он был назначен заведующим Русским бюро ЦК. Но Сталин был в ссылке, и нужно было организовать его бегство. По указанию Ленина Серго Орджоникидзе выехал в Вологду, чтобы сообщить Сталину о решениях Пражской конференции. Затем, 29 февраля, 1912 год, Сталин снова бежал из ссылки. У него было короткое время свободы, которое он использовал с пользой. По заданию ЦК объезжал важнейшие районы России, готовил предстоящую первомайскую демонстрацию, написал известную первомайскую листовку ЦК, редактировал большевистский еженедельник
Мощным подспорьем большевистской партии в укреплении ее организаций и распространении влияния в массах была ежедневная большевистская газета 9.0074 Правда , изданная в Санкт-Петербурге. Он был основан по указанию Ленина, по инициативе Сталина.
Под руководством Сталина был подготовлен первый номер и определен характер газеты.
«Правда » родилась одновременно с новым подъемом революционного движения. Первый ее номер вышел 22 апреля (5 мая по новому стилю) 1912 года. Это был настоящий праздник для рабочих. Именно в честь выхода «Правды» и было решено потом отмечать 5 мая как День рабочей печати.
« «Правда » 1912 года, — писал товарищ Сталин по случаю десятой годовщины газеты, — явилась закладкой краеугольного камня победы большевизма в 1917 году». 1
22 апреля 1912 года Сталин был арестован на улице Петербурга. После нескольких месяцев заключения его снова сослали, на срок три года, на этот раз в глухой Нарымский край. Но 1 сентября он еще раз бежал и вернулся в Петербург. Здесь он редактировал Большевик «Правда» и руководил большевистской кампанией на выборах в IV Думу. С большим риском, так как за ним постоянно следила полиция, он выступал на ряде митингов на заводах.
Но рабочие и их организации зорко охраняли Сталина и охраняли его от полиции.
Большую роль в этой кампании, завершившейся победой партии, сыграл «Наказ рабочих Петербурга своему рабочему заместителю», написанный Сталиным. Ленин придавал наказу первостепенное значение; при отправке экземпляра в печать он написал на полях: «
В этот период контакты между Лениным и Сталиным стали теснее, чем когда-либо. В своих письмах Ленин выражал полное одобрение деятельности Сталина, его речей и статей. Дважды Сталин выезжал за границу в Краков, где тогда жил Ленин: один раз в ноябре 1912 г. и второй раз в конце декабря 1912 г. для участия в конференции ЦК с участием руководящих членов партии.
Именно в то время, когда он был за границей, Сталин написал «Марксизм и национальный вопрос », которым Ленин придавал самое большое значение. «Об основах социал-демократической национальной программы, — писал Ленин, — уже говорилось в последнее время в марксистской литературе (в этом отношении статья Сталина стоит на первом плане)». 3 Этот трактат был одним из крупнейших выступлений большевиков по национальному вопросу на международной арене в довоенный период. Это была формулировка большевистской теории и программы по национальному вопросу . Два метода, две программы, два взгляда на национальный вопрос резко противопоставлялись в этой работе методу II Интернационала и подходу ленинизма.
23 февраля 1913 года Сталин был арестован на вечере, устроенном Санкт-Петербургским комитетом большевиков в Калашниковом зале. На этот раз царское правительство сослало Сталина в отдаленный Туруханский край на четыре года. Сначала он жил в деревне Костино; но в начале 1914 года, опасаясь, как бы он снова не сбежал, царские жандармы перевели его еще севернее, в деревню Курейку, на самой окраине Полярного круга, где он прожил три года — вплоть до 1916. Более суровые условия политической ссылки едва ли можно было найти во всех отдаленных просторах сибирской глуши.
Летом 1914 года разразилась империалистическая война. Партии II Интернационала позорно изменили пролетариату и перешли в лагерь империалистической буржуазии. Только большевики во главе с Лениным остались верны знамени интернационализма. Сразу и не колеблясь, большевики, одни из всех. партий, призывал к решительной борьбе против империалистической войны. И Сталин, хотя и отрезанный от внешнего мира и изолированный от Ленина и партийных центров, в вопросах войны, мира и революции стоял на той же интернациональной позиции, что и Ленин. Он писал письма Ленину. Выступал на собраниях ссыльных большевиков в селе Монастырское (1915), где он заклеймил трусливое и предательское поведение Каменева на процессе над пятью большевистскими депутатами IV Думы. В 1916 году он и другие ссыльные большевики направили приветственное послание легально издававшемуся большевистскому журналу 
В декабре 1916 г. Сталин, призванный в армию, был отправлен под конвоем в Красноярск, а оттуда в Ачинск. Там-то он и услышал первые вести о февральской революции 1917 года. 8 марта 1917 года он прощался с Ачинском по пути телеграфирования приветствия Ленину в Швейцарию.
12 марта 1917 года Сталин, ничуть не ухудшившись от тягот ссылки, столь мужественно перенесенных в Туруханске, вновь ступил в Петроград — революционную столицу России. ЦК партии поручил ему возглавить 9-й0074 Правда .
Партия большевиков только что вышла из подполья. Многие видные и активные ее члены еще возвращались из отдаленных тюрем и мест ссылки. Ленин был за границей, и буржуазное Временное правительство всячески препятствовало его возвращению. Момент был критический, и Сталин принялся за сплочение партии и ее подготовку к борьбе за переход от буржуазно-демократической революции к революции социалистической. Вместе с Молотовым руководил деятельностью ЦК и Петроградского комитета партии большевиков.
В его статьях большевики нашли нужные им руководящие принципы, свою работу. В самой первой статье, которую он написал по возвращении из ссылки, «Советы рабочих и солдатских депутатов», говорилось о главной задаче партии, которая, по словам Сталина, состояла в том, чтобы «укрепить эти Советы, сделать их всеобщими и связать их воедино под эгидой Центрального Совета рабочих и солдатских депутатов, как органа революционной власти народа» 9.0090 4
В статье «Война» Сталин показал, что характер империалистской войны не изменился с приходом к власти Временного правительства, что при буржуазном Временном правительстве война 1914—1917 годов осталась войной грабительской и несправедливой.
Сталин и Молотов, поддержанные большинством членов партии, отстаивали политику «недоверия» империалистическому Временному правительству, осуждали как оборончество меньшевиков и эсеров, так и полуменьшевистскую позицию условной поддержки Временное правительство отстаивали Каменев и другие оппортунисты.