В 19 веке внешняя политика россии таблица: Внутренняя и внешняя политика России 19 века в таблице

Содержание

Внутренняя и внешняя политика России 19 века в таблице

*Император*	*Деятельность*	*Дата*	*Итоги*
Александр II	Отмена крепостного права	1861	Крестьянская община получила свободу от помещиков
	Военная реформа	1861	Модернизация армии, введение всеобщей воинской повинности
	Судебная реформа	1864	Суды стали гласными,состязательными, работает презумпция невиновности
	Городская реформа	1864	Города сами управляют своим хозяйством
	Реформа народного образования	1863-1864	Разделение учебных заведений на начальные, средние и высшие
	Земская реформа	1864	Предоставление самоуправления земствам
	Отказ России от условий Парижского мира	1870-1871	Начало строительства Черноморского флота
	Создание «Союза Трех императоров»	1873-1878	Союз между Россией, Германией и Австро-Венгрией
	Русско-турецкая война	1877-1878	Возвращение дельты Дуная, независимость Румынии, Болгарии и Албании
Александр III	Обострение отношений с Болгарией	1886	Разрыв дипломатических отношений
	Продвижение в Среднюю Азию	1881-1882	Покорение туркменов
	Пересмотр крестьянской реформы	1880-е	Контрреформа, сохранение патриархального строя на селе
	Университетский устав	1884	Контрреформа, лишение университетов автономии, рост цены на обрзование
	Договор с Англией по разделу Средней Азии	1885-1895	Установлена граница России по Афганистану
	Пересмотр судебной системы	1889	Контрреформа, сокращение полномочий суда присяжных, мировой суд заменялся произволом чиновников
	Начало Таможенной войны с Германией	1890	Борьба с германской торговлей
	Ограничение земского управления	1890	Контрреформа,ограничение избирательных прав среди ремесленников и местных торговцев по имущественному цензу

Внешняя политика России в начале 19 века

История России кратко

Важнейшими направлениями внешней политики Российской империи в начале 19 века стали европейское (напряженность между Россией и Францией постепенно нарастала) и ближневосточное (Россия стремилась максимально укрепить свои позиции на Балканах, в Закавказье и на Черном море).

Уже к концу 90-х годов 18 века серьезно обострилась ситуация в Закавказье. Экспансия в Грузию Ирана и Османской империи заставила Георгия 12 (правителя Грузии) просить покровительства у более сильного соседа – России. В 1801 году Восточная Грузия стала частью России, а в течение 1804 – 1805 годов в состав России вошли и остальные территории Грузии (Гурия, Имеретия, Мегрелия). Однако это привело к началу конфликта с Османской империей (1806 – 1812 гг.) и Ираном (1804 – 1813 гг.).

Война с Ираном повлекла за собой присоединение к Российской империи основной части Азербайджана и Дагестана. Так же, Иран лишился права держать свой военный флот в Каспийском море. В результате конфликта 1906 года с Османской империей к России была присоединена Молдавия (Бессарабская область). Стоит отметить, что исход русско-турецкого конфликта был решен благодаря победе Дунайской армии Кутузова под Рущуком (22 июня 1811 года.) По подписанному в мае 1812 года Бухарестскому мирному договору западная часть Молдавии оставалась Турецкой. В результате этой войны обрела независимость Сербия.

Ситуация в Европе в начале 19 века становилась все более и более напряженной. Агрессия наполеоновской Франции приводит к созданию антифранцузской коалиции (Россия, Австрия, Англия, Швеция). Однако остановить оккупацию Австрии в 1905 г. коалиции не удалось. Русские и австрийские войска проиграли Наполеону в битве под Аустерлицем. Австрия была оккупирована.

Англия, Пруссия, Швеция и Россия в 1806 г. создали четвертую антифранцузскую коалицию. Войска коалиции пытались сдержать натиск французской армии. Однако прусские войска проиграли Иена-Ауэрштедтское сражение, а российская армия – битву при Фридланде.

Летом 1907 года Франция и Россия пописали договор о дружбе и союзе. Фактически это был договор о невмешательстве в агрессию. России пришлось согласиться с политикой Франции, признать все ее завоевания и присоединиться к блокаде Англии. Это привело к определенным убыткам и потере выгодного торгового партнера. Интересы России в Европе оказались полностью подорваны. Положение Наполеона в Европе стало еще более уверенным. Началась подготовка к военному конфликту.

Говоря о политике России в начале 19 века, стоит упомянуть и о вполне успешной для России русско-шведской войне. По заключенному в итоге Фридрихсгамскому мирному договору Александр 1 получил Аландские острова и Финляндию.

Внешняя политика России в 60-90 годы XIX века. Русско-турецкая война 1877-1878 годов

Одним из главных направлений внешней политики России во второй половине XIX века оставалось решение восточного вопроса. Нейтрализация Черного моря затрудняла развитие юга России, мешала нормальной торговле. Австрия пыталась закрепиться на Балканах, Турция в своей политике ориентировалась на Англию, которая соперничала с Россией в Закавказье и средней Азии.

Талантливый политик и дипломат А.М.Горчаков, возглавивший министерство иностранных дел в 1856 г., попытался прежде всего вывести страну из международной изоляции. Россия поддержала стремление прусского канцлера О. Бисмарка к объединению германских земель. Эта дипломатическая поддержка помогла Пруссии одержать победу в войнах с Данией (1864 г.), Австрией (1866 г.) и Францией (1870-1871 гг.) В ответ Бисмарк выступил на стороне России в вопросе о нейтрализации Черного моря. Россия вновь добилась права иметь военный флот и укрепления на Черном море. Это усилило ее позиции на Балканах.

В апреле 1873 г. была заключена русско-германская военно-оборонительная конвенция. В этом же году Россия и Австрия подписали политическую конвенцию, к которой присоединилась Германия. Так был оформлен «Союз трех императоров». Несмотря на серьезные противоречия между сторонами, «Союз» оказывал серьезное влияние на международные отношения 70-х гг. Заключение «Союза» означало и выход России из международной изоляции.

Тем временем усилилась борьба балканских народов против турецкого ига. В 1875 г. вспыхнуло восстание в Боснии и Герцеговине, весной 1876 г. — в Болгарии. Подавляя восстания, турки вырезали население целых районов. Летом 1876 г. войну против Турции начали Сербия и Черногория. В России это вызвало волну солидарности со славянскими народами. Славянские комитеты собирали денежные пожертвования, покупали и переправляли восставшим оружие, медикаменты, продовольствие. Они требовали от русского правительства самых решительных мер против Турции. Россия предложила Турции мирное урегулирование конфликта, но та, подстрекаемая Англией, отвергла предложение. Россия была вынуждена в апреле 1877 г. объявить Турции войну.

Россия, не успевшая завершить военную реформу, к длительной войне была не готова. Военные действия велись на Балканах и Кавказе. На стороне России участвовали румынская армия и болгарское ополчение. В июне 1877 г. русская армия форсировала Дунай; развернулись ожесточенные бои под Плевной. 40-тысячный турецкий гарнизон сковал основные силы русской армии, однако войска генерала Гурко захватили стратегически важный Шипкинский перевал.

Пока русские войска, неся огромные потери, штурмовали и осаждали Плевну, турки пытались овладеть Шипкинским перевалом, но им это так и не удалось. В ноябре 1877 г. гарнизон Плевны капитулировал, в декабре русские прошли Балканы, заняли Софию, в январе 1878 г. разбили турок под Филиппополем, без боя взяли Андрианополь и оказались рядом с Константинополем. До этого русские войска взяли крепости Баязет, Ардаган, Карс на Кавказе.

Спасая от разгрома Турцию, Англия и Австро-Венгрия принудили Россию прекратить войну. В Сан-Стефано (февраль 1878 г.) был подписан предварительный мирный договор, выгодный для России и балканских народов. Однако под давлением Англии и Австро-Венгрии Россия согласилась на пересмотр этого договора. Берлинским трактатом (1878 г.) Болгария была разделена на три части, из которых одна составила Болгарское княжество, а две остались за Турцией. Босния и Герцеговина были переданы под управление Австро-Венгрии и позже аннексированы ею. И все же итог войны был чрезвычайно важен: она сыграла важнейшую роль в освобождении балканских народов.

Главной внешнеполитической задачей русского правительства в 80-х — начале 90-х гг. стало правильно определить расстановку сил на международной арене. Вступление Западной Европы и США в стадию империализма обострило борьбу за раздел мира. Германия, опоздавшая к нему, вела себя все более агрессивно, стремясь урвать от уже захваченного колониальными державами. В 1879 г. она заключила военный союз с Австро-Венгрией, в 1882 г. к ним присоединилась Италия. Сложившийся Тройственный союз был направлен против России и Франции. Русско-германские противоречия, проявившиеся в ходе Берлинского конгресса, все более обострялись. Началась германско-русская таможенная война. В этих условиях идет сближение России с Францией. Оно закончилось в 1891-1893 гг. заключением военного союза. Противоборство двух группировок со временем привело к первой мировой войне.

4.3. Внешняя политика России во второй половине XIX в.. Курс отечественной истории

Политика России на Дальнем Востоке. Причины войны.

Глава IX
Политика России на Дальнем Востоке.
Причины войны.

Выше, излагая положение России на морях перед Крымской и Русско-Турецкой войнами (главы 2 и 5), мы видели, что Дальневосточная проблема, проблема выхода на Тихий океан, оставалась как бы на втором плане, будучи затемнена ближневосточным вопросом и крупнейшими политическими событиями в Европе, которые приковывали внимание русского правительства в направлении на запад. В то время стремление к установлению политического преобладания на дальневосточной окраине не подтверждалось еще интересами развивавшейся русской промышленности, равно как и слабая торговля с Китаем, при отсутствии хороших сообщений, не рисовала крупных перспектив для русских торговых интересов.

Наступательная дальневосточная политика царской России питалась задачей закончить географическое оформление границ государства, доведя их до естественного рубежа — Тихоокеанского побережья, и перспективами отдаленною для тех времен будущего оживления Востока, предположениями о культурном и экономическом развитии восточной Сибири и прилегающих к океану областей.

Но интересы Дальнего Востока приобретали новое значение по мере того, как осложнялась обстановка для доселе беспрепятственного движения царской России к тихоокеанскому побережью и определялись противодействующие ему силы в виде — с одной стороны пробуждения Японии, быстро развивавшей свою военную и политическую мощь, а с другой — стремления европейских государств, Англии прежде всего, к приобретению в бассейне Тихого океана колоний и захвата здесь рынков.

В новую фазу русская дальневосточная политика вступает в конце 80-х и начала 90-х годов, когда был положительно разрешен вопрос о создании великого Сибирского железнодорожного пути, долженствовавшего пересечь всю Сибирь и соединить Владивосток с Европейской Россией.

Предпосылками к созданию этой железной дороги явились:

1) Общий поворот русской наступательной политики в сторону Тихого океана, после того, как наступление к проливам в ближней Азии, завершившееся двумя последовательными войнами (Восточной и Русско-Турецкой) разбилось и замерло ввиду встреченных препятствий со стороны европейских государств и, главным образом, Англии. Направление на Дальний Восток оставалось наиболее доступным путем русской империалистической политики.

Примечание: Цитирую из введения к книге М.Павловича «Русско-Японская война». «Теоретическое направление русской внешней политики представляло собой равнодействующую двух течений русской империалистической мысли, двух взглядов, имеющих между собой мало общего. С точки зрения одних политиков и дипломатов, центром русских политических и дипломатических интересов является Европа, и, прежде всего Балканский п-ов с проливами Босфором и Дарданеллами: с точки зрения других — центром приложения русской завоевательной энергии должна быть прежде всего Азия: именно в Азии Россия должна и может в недалеком будущем прочно утвердить свою гегемонию, окончательно подчинив теперь же своему влиянию и скрытому или явному протекторату Персию, Монголию, Сев.Манчжурию и подготовив таким образом почву для грядущих великих приобретений»…

2) Развивающая русская металлургическая промышленность (наиболее крупные предприятия которой финансировались германским и бельгийским капиталом) требовала сбыта продукции. Постройка грандиозной дороги открывала этому широкие перспективы.

3) Наконец, к тому же толкали стратегические соображения, за которыми было признано важнейшее значение, и дорога, являющаяся средством для переброски военных сил на дальневосточный театр, была сочтена необходимой, хотя само предприятие учитывалось как убыточное в течение ряда лет.

«С самого начала, таким образом, стало ясно, что дело идет не столько о нуждах «богатого, но запущенного края», сколько о новой операционной линии военно-коммерческих экспедиций и театре будущих колониальных войн«. {23}

Планы таких завоевательных экспедиций принимали реальные формы в виде стремления к установлению преобладания в Китае, подчинению Кореи русскому влиянию, захвату части японских островов, как продолжение уже начатого наступления на этих направлениях.

В 1891 году состоялась торжественная закладка восточного конца Сибирской магистрали во Владивостоке. А уже в 1892 году русский министр финансов С.Витте писал: «Сибирская магистраль открывает новый путь и новые горизонты и для всемирной торговли, и это значение ее ставит ее сооружение в ряд мировых событий, которыми начинаются новые эпохи в истории народов и которые нередко вызывают коренной переворот установившихся экономических сношений между государствами.«

Таким образом, ко времени Японо-Китайской войны 1895 года, русский курс на Дальний Восток уже определился, и война эта, в корне изменившая политическую конъюнктуру Дальнего Востока, представляла для политики России событие исключительной важности. Она не могла остаться равнодушной к ее результатам.

Из краткого обзора причин, побудивших Японию начать войну с Китаем (которые приведены в главе 6), видно, что цели, которые она стремилась достигнуть этой войной, были прямо противопоставлены стремлениям русской дальневосточной политики. Японцы хотели захватить Корею, утвердиться в Южной Манчжурии. Япония приобретала крупнейшее политическое и экономическое влияние на Дальнем Востоке, что противоречило интересам русской политики. «Мы не можем допустить японцев завладеть совершенно Кореей и, может быть, отрезать нам, таким образом, выход из Японского моря. Наше соседство с Кореей не дозволяет нам вместе с тем относиться равнодушно к дальнейшей судьбе этой страны…» — в таких выражениях русский министр иностранных дел определял позицию России по отношению к Японии после первых ее успехов в войне 1895 года. Война закончилась полной победой Японии. По Симоносекскому договору (17 апр. 1895 г.) Китай должен был признать независимость Кореи (точнее — японское преобладание в ней), уступить Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Талиенваном, уплатить контрибуцию и соглашался на занятие японскими войсками Вей-ха-вея и Шантунгского п-ва впредь до выполнения Китаем прочих условий мира.

Но тут властно вмешалось Россия, поддержанная Францией и Германией. Россия — руководствуясь союзными обязательствами (это были годы расцвета франко-русской дружбы). Германия — по причинам более глубоким: она охотно поддерживала дальневосточную политику России с целью отвлечения ее от западной границы, русские военные приготовления на которой внушали ей серьезные опасения, ей было важно, чтобы Россия как можно глубже вошла в дела Дальнего Востока, так как это ослабляло ее позицию против Германии.

Россия, Германия и Франция предъявили японскому правительству ультимативную ноту о том, что «…окончательное занятие Ляодунского полуострова вместе с Порт-Артуром будет служить постоянной угрозой Китаю и будет препятствовать независимости Кореи: вместе с тем оно будет являться источником беспрерывных волнений на Дальнем Востоке. В интересах мира, и прежде всего самой Японии, желательно положить предел подобному состоянию дел«. Это было угрожающим предупреждением Японии.

Одновременно Россией был предпринят ряд мер военного характера. Командующему русской эскадрой (адм. С.Тыртову) было указано на неизбежность войны, если Япония не согласится на очищение занятых ею территорий. Русская эскадра в этом случае должна была, действуя совместно с французскими и германскими кораблями (расчет на последние был неправилен, они не собирались из-за России воевать с Японией) уничтожить японский флот, для чего морским командованием делались все приготовления.

Примечание. Сами приготовления представляют интерес с точки зрения специально военной. Правда, русская эскадра, в составе которой было 2 современных броненосца и несколько броненосных крейсеров превосходила силой японский флот, но она совершенно не имела базы. Военные действия предполагалось начать, базируясь на Чифу, где было всего 3000 тонн угля, но никакого портового оборудования и никакой защиты. Неизвестно еще, чем бы кончилось такое выступление русского флота.

Япония уступила. Перед угрозой войны с Россией она согласилась вывести свои войска из Кореи и Ляодуна.

Таким образом, Россия положила предел движению японского империализма, когда она вырвала из рук Японии плоды ее побед над Китаем, и уже достигнутый успех на пути утверждении ее на материке, благодаря России, оказался призрачным. Россия одержала крупный дипломатический успех. Ее выступление сопровождалось лозунгом, чрезвычайно выгодным для устройства своих дальневосточных дел: она выступала защитницей Китая от японского империализма. Она помогла Китаю выплатить контрибуцию Японии, спасла его территории. В свою очередь Китай за это должен был заплатить, и это было осуществлено в первые же годы после войны. Россия получила право строить железные дороги на территории Китая. Отсюда возник вопрос о «спрямленни» Сибирской магистрали через Северную Манчжурию, принадлежавшую Китаю. А так как Манчжурия считалась страной дикой и не обеспеченной необходимой охраной, то было выговорено право полного самоуправления дороги и даже право содержать войска для ее защиты. Иначе говоря, вместе с проведением дороги, Сев.Манчжурия подвергалась фактической военной оккупации России. Конечным пунктом Сибирской дороги считался Владивосток.

К этому же времени в кругах русского правительства возникает намерение воспользоваться моментом и занять незамерзающий порт на побережье Тихого океана. Владивосток замерзает, кроме того, он слишком отдален от главных торговых путей и, будучи расположен в средней части Японского моря, стратегически не обеспечен выходом в океан, путь к которому лежал мимо Японии. После японо-китайской войны сложилась обстановка, при которой было возможно занять где-либо на китайском или корейском побережье желанный незамерзающий порт.

Выбор такового имел громаднейшее стратегическое значение для русских морских сил. Командующие эскадрой (их сменилось за это время несколько) расходились в мнениях, какой порт должен быть выбран для этой цели, но большинство склонялось к тому, чтобы этот порт был выбран на корейском берегу, в Корейском проливе (Мозампо, Фузан). Однако, пока морское министерство производило изыскания, еще не остановившись окончательно в своем выборе, вопрос этот, неожиданно получил совершенно иное решение.

В 1898 году Германия получив предварительно согласие России, заняла Киао-Чао. Вслед за тем и Россия решила занять на Ляодунском полуострове Порт-Артур и Дальний. Решение это созрело в министерстве иностранных дел и совершенно не было согласовано с морским ведомством.

Таким образом, флот получил порт, явившийся затем его главной базой в Желтом море, который по свойствам своим, являлся весьма неудобным. Порт-Артур имел всего один выход в море, доступный судам лишь в полную воду. Его внешний рейд был совершенно открыт. Уже одно это делало его непригодным в качестве базы во время войны, или же вызывало громадные расходы по углублению и прорытию второго выхода.

В 1898 году Порт-Артур был занят и положено начало устройства порта и крепости. Но занятие Порт-Артура преследовало не только стратегические цели. Рядом с ним, в Дальнем, должен был быть построен торговый порт, куда предполагалось направить пути русской дальневосточной торговли, соединив его железнодорожной ветвью с Сибирским путем. Эта ветвь пересекала всю Манчжурию, приводя к установлению русского влияния и здесь.

Занятие Порт-Артура и Дальнего, постройка Восточно-Китайской дороги являлись крупнейшим шагом русского империализма. Руководитель русской финансовой политики в этот период, Витте, стремился к избежанию военных столкновений. «Это был империализм, так сказать, «нормальный», «естественный». Его целью был захват рынков, а не покорение земель и народов.» {24}

Но наряду с этим, в кругах, близких русскому двору, нарастают идеи «дикого, первобытно торгашеского и феодального империализма» {24}, причем, они развились не только не согласуясь с духом экономической политики Витте, но зачастую наперекор и вопреки ему.

Примечание. М.Павлович цитирует выдержку из дневника Куропаткина, характерно рисующую позицию Николая II в те моменты… «Я говорил Витте», — пишет Куропаткин, — «что у нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Манчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы. Что мы, министры, по местным обстоятельствам задерживаем государя в осуществлении его мечтаний, но все разочаровываем: он все же думает, что он прав, что лучше нас понимает вопрос славы и пользы России. Поэтому, каждый Безобразов, который поет ему в унисон, кажется государю более правильно понимающим его замыслы, нежели министры.»

Эти круги прокладывали курс на завоевание, они вели Россию прямо к войне, заведомо не оценивая ни сил, ни боевых качеств противника, каковым, естественно, являлась Япония, и которая усиленно готовилась для борьбы с Россией.

Было еще влияние, которое содействовало тому же. Это влияние министерства внутренних дел, с Плеве во главе, которые надеялись войной «отвлечь внимание от внутренней политики«. Войной погасить нараставшее в России революционное движение.

Большую роль в подготовке Русско-Японского столкновения сыграла Англия. Утверждение русского влияния в Китае, в частности, полученная концессия на постройку железных дорог в Манчжурии, противоречили интересам английского капитала. Выход к Тихому океану, появление в лице России нового конкурента на Дальневосточном рынке представлялось, по вполне понятым соображениям, нежелательным с точки зрения английской политики. Рост русских вооружений и размах русского империализма не мог не вызывать ее опасений и в ближневосточном вопросе. Англия способствовала русско-японскому столкновению, она всецело поддерживала Японию, готовившуюся к борьбе с Россией. Поддержку эту она зафиксировала незадолго до войны заключением союза с ней, который явно был направлен против России.

Ближайшим поводом к войне послужило создание спекулятивных предприятий группами лиц, стоявших близко к престолу (в том числе и некоторых членов императорской фамилии) с целью эксплуатации лесных богатств Кореи, что задевало интересы Японии.

В предстоящей войне флоту предстояла главная роль, ибо море разделяло противников.

Создание сильного флота для Японии являлось основным условием ее подготовки к войне, и только сильный русский флот мог обеспечить ее политику.

Перейти на страницу «Содержание»

Иностранные дела после Крымской войны

Россия — Иностранные дела после Крымской войны

Объявление страны

Россия Содержание

Россия

Иностранные дела после Крымской войны

После Крымской войны Россия вела осторожную и хорошо продуманную внешнюю политику до тех пор, пока националистические страсти и очередной балканский кризис почти не привели к катастрофической войне в конце 1870-х годов. Парижский мирный договор 1856 года, подписанный в конце Крымской войны, демилитаризовал Черное море и лишил Россию южной Бессарабии и узкой полосы земли в устье реки Дунай.Договор возлагал на западноевропейские державы номинальную обязанность защищать христиан, живущих в Османской империи, отводя эту роль от России, которая была обозначена в качестве защитника в Кучук-Кайнарджийском договоре 1774 года. Основная цель России на первом этапе внешней политики Александра II заключалась в изменении Парижского договора, чтобы восстановить военно-морской доступ к Черному морю. Российские государственные деятели рассматривали Великобританию и Австрию (переименованную в Австро-Венгрию в 1867 году) как противники этой цели, поэтому внешняя политика была сосредоточена на хороших отношениях с Францией, Пруссией и Соединенными Штатами.Пруссия (Германия в 1871 году) сменила Великобританию в качестве главного банкира России в этот период.

После Крымской войны режим возобновил свою экспансионистскую политику. Русские войска сначала двинулись, чтобы получить контроль над Кавказским регионом, где восстания мусульманских племен — чеченцев, черкесов и дагестанцев — продолжались, несмотря на многочисленные русские кампании в девятнадцатом веке. После того, как войска Александра Барятинского захватили легендарного лидера чеченских повстанцев Шамиля в 1859 году, армия возобновила экспансию в Среднюю Азию, начатую при Николае I.Захват Ташкента был значительной победой над Куконским (Кокандским) ханством, часть которого была аннексирована в 1866 году. К 1867 году русские войска захватили достаточно территории, чтобы сформировать губернию (генерал-губернаторство) Туркестана, столицей которого был Ташкент. Затем в 1868 году Бухарское (Бухарское) ханство уступило важнейший район Самарканда российским войскам. Чтобы не беспокоить Великобританию, которая имела серьезные интересы в защите соседней Индии, Россия оставила бухорские территории, непосредственно граничащие с Афганистаном и Персией, номинально независимыми.Среднеазиатские ханства сохраняли определенную автономию до 1917 года.

Россия вслед за Соединенными Штатами, Великобританией и Францией установила отношения с Японией, и вместе с Великобританией и Францией Россия получила уступки от Китая в результате Второй опиумной войны (1856-60). По Айгунскому договору 1858 года и Пекинскому договору 1860 года Китай уступил России обширные торговые права и регионы, прилегающие к рекам Амур и Уссури, и позволил России начать строительство порта и военно-морской базы во Владивостоке.Между тем, в 1867 году логика баланса сил и затрат на развитие и защиту Амуро-Уссурийского региона потребовала, чтобы Россия продала Аляску Соединенным Штатам, чтобы получить столь необходимые средства.

В рамках внешнеполитических целей режима в Европе Россия изначально оказывала осторожную поддержку антиавстрийской дипломатии Франции. Однако слабое франко-российское согласие испортилось, когда Франция поддержала польское восстание против русского правления в 1863 году. Затем Россия более тесно присоединилась к Пруссии, одобрив объединение Германии в обмен на пересмотр Парижского мирного договора и ремилитаризацию Германии. Черное море.Эти дипломатические достижения были достигнуты на лондонской конференции 1871 года, после поражения Франции во франко-прусской войне. После 1871 года Германия, объединенная под руководством Пруссии, была сильнейшей континентальной державой в Европе. В 1873 году Германия образовала слабо связанную Лигу трех императоров с Россией и Австро-Венгрией, чтобы помешать им вступить в союз с Францией. Тем не менее, австро-венгерские и российские амбиции столкнулись на Балканах, где кипело соперничество славянских национальностей и антиосманские настроения.В 1870-х годах русские националистические взгляды стали серьезным внутренним фактором в их поддержке освобождения балканских христиан от османского владычества и превращения Болгарии и Сербии в квазипротектораты России. С 1875 по 1877 год балканский кризис обострился с восстаниями в Боснии, Герцеговине и Болгарии, которые османские турки подавили с такой жестокостью, что Сербия, но ни одна из западноевропейских держав, не объявила войну.

В начале 1877 года Россия пришла на помощь осажденным сербским и русским добровольческим силам, когда она вступила в войну с Османской империей.В течение года русские войска приближались к Константинополю, и османы сдались. Российские националистические дипломаты и генералы убедили Александра II заставить османов подписать Сан-Стефанский мирный договор в марте 1878 года, создав увеличенную независимую Болгарию, которая простиралась до юго-западных Балкан. Когда Великобритания пригрозила объявить войну по условиям Сан-Стефанского договора, измученная Россия отступила. На Берлинском конгрессе в июле 1878 года Россия согласилась на создание Болгарии меньшего размера.Русские националисты были в ярости из-за того, что Австро-Венгрия и Германия не поддержали Россию, но царь принял возрожденную и усиленную Лигу трех императоров, а также австро-венгерскую гегемонию на западных Балканах.

Российские дипломатические и военные интересы впоследствии вернулись в Среднюю Азию, где Россия подавила серию восстаний в 1870-х годах, а Россия присоединила к империи ранее независимых союзников. Британия возобновила свои опасения в 1881 году, когда российские войска оккупировали туркменские земли на персидской и афганской границах, но Германия оказала дипломатическую поддержку российским достижениям, и англо-русская война была предотвращена.Между тем, поддержка Россией независимости Болгарии принесла отрицательные результаты, поскольку болгары, рассерженные продолжающимся вмешательством России во внутренние дела, обратились за поддержкой к Австро-Венгрии. В споре, возникшем между Австро-Венгрией и Россией, Германия заняла твердую позицию по отношению к России, успокаивая царя двусторонним оборонительным союзом — Договором о перестраховании 1887 года между Германией и Россией. В течение года российско-германские недовольства привели к тому, что Бисмарк запретил дальнейшие ссуды России, и Франция сменила Германию в качестве финансиста России.Когда кайзер Вильгельм II уволил Бисмарка в 1890 году, рыхлый русско-прусский союз рухнул, просуществовав более двадцати пяти лет. Три года спустя Россия объединилась с Францией, заключив совместную военную конвенцию, которая соответствовала двойному союзу, образованному в 1879 году Германией и Австро-Венгрией.

Рост революционных движений

Реформы Александра II, в частности отмена государственной цензуры, способствовали выражению политической и общественной мысли.Режим полагался на журналы и газеты, чтобы заручиться поддержкой своей внутренней и внешней политики. Но либеральные, националистические и радикальные писатели также помогли сформировать общественное мнение, которое было против царизма, частной собственности и имперского государства. Поскольку многие интеллектуалы, профессионалы, крестьяне и рабочие разделяли эти оппозиционные настроения, режим считал публикации и радикальные организации опасными. С 1860-х по 1880-е годы российские радикалы, известные под общим названием «народники», ориентировались в основном на крестьянство, которое они называли «народом» ( narod ).

В число лидеров популистского движения входили радикальные писатели, идеалисты и защитники терроризма. В 1860-х годах Николай Чернышевский, наиболее значительный радикальный писатель того периода, утверждал, что Россия может обойти капитализм и перейти непосредственно к социализму (см. Глоссарий). Его самая влиятельная работа, What Is To Be Done? (1861) описывает роль личности «высшей натуры», которая руководит новым революционным поколением. Другие радикалы, такие как анархист Михаил Бакунин и его пособник-террорист Сергей Нечаев, призывали к прямым действиям.Более спокойный Петр Ткачев выступал против защитников марксизма (см. Глоссарий), утверждая, что централизованная революционная группа должна захватить власть, прежде чем капитализм сможет полностью развиться. Оспаривая свои взгляды, моралист и индивидуалист Петр Лавров обратился с призывом «к народу», на который в 1873 и 1874 годах прислушались сотни идеалистов, бросив свои школы в деревню, чтобы попытаться создать массовое движение среди людей . . Однако кампания народничества провалилась, когда крестьяне проявили враждебность к городским идеалистам, а правительство начало более серьезно относиться к националистическим мнениям.

Радикалы пересмотрели свой подход и в 1876 году создали пропагандистскую организацию «Земля и свобода» (Земля и воля), тяготевшую к терроризму. Эта ориентация усилилась три года спустя, когда группа переименовала себя в Народную волю — имя, под которым радикалы несли ответственность за убийство Александра II в 1881 году. В 1879 году Георгий Плеханов сформировал пропагандистскую фракцию «Земля и свобода». назывался «Черный передел», который выступал за перераспределение всей земли в пользу крестьянства.Эта группа изучала марксизм, который, как это ни парадоксально, касался в основном городских промышленных рабочих. «Воля народа» оставалась в подполье, но в 1887 году молодой член группы Александр Ульянов попытался убить Александра III, и власти арестовали и казнили его. Расстрел сильно повлиял на Владимира Ульянова, брата Александра. Под влиянием произведений Чернышевского Владимир присоединился к «Народной воле», а позже, вдохновленный Плехановым, перешел в марксизм. Позднее Ульянов-младший сменил фамилию на Ленин.

Данные на июль 1996 г.

Список стран

Россия Содержание

Введение — История серии международных отношений — Исторические документы

Уильям Б. Макаллистер и Джошуа Боттс

Были подняты вопросы о целостности нашего собственного исторического рекорд в то время, когда в Восточной Европе, Советском Союзе и в других местах мы наблюдаем поток раскрытия информации и новой документации от правительств, давно привыкших к сокрытию и фальсификации записей.. . Соединенным Штатам не время отходить от традиции обеспечение точной и полной исторической записи действий, предпринятых наше правительство в области международных отношений. — Сенатор Клэйборн Пелл, 19901

В 1990 году давняя напряженность в отношении политики прозрачности правительства США достигла голова.В течение предшествующих 200 лет исполнительная власть регулярно выпускала официальные дипломатические документы для конгресса и общественности. С 1861 г. Государственный департамент международных отношений США Серии состояний (FRUS) служили ведущими инструмент этой традиции. Хотя Департамент опубликовал тома FRUS почти одновременно с событиями, которые они задокументировали. в 19 веке актуальность сериала пошла на убыль с течением времени. 20 век.С 1930-х годов тома появлялись спустя десятилетия после событий, которые они задокументированы.

Международная и бюрократическая динамика способствовали этому сдвигу в США. Государственная прозрачность. Увеличение опозданий серии совпало с рост сложной бюрократии для управления внешней политикой США и вести, проверять и публиковать правительственные отчеты. Государственный департамент влияние на иностранные дела — и его контроль над публикацией записей, касающихся во внешнюю политику — уменьшилась по мере того, как все больше правительственных агентств взяли на себя международные обязанности.Кроме того, по мере расширения участия США в мировых делах и стали более многосторонними, политики изменили баланс ценности открытости в свет императива поддерживать хорошие отношения с другими правительствами.

К 1980-м годам эти тенденции привели к приверженности правительства США открытости под вопросом. Стражи безопасности, представляющие давние опасения, что публикация внешнеполитических документов ставила под угрозу жизненно важные национальные интересы, предотвратил выпуск важных записей, что поставило под угрозу доверие к сериал.Сторонники прозрачности, отстаивающие не менее почтенные традиции открытого правительства, пытался защитить серию FRUS от эти ограничительные импульсы, но потерпели бюрократические и политические поражения, которые заставили их адаптироваться к новым ограничениям. По иронии судьбы, Департамент опубликовал объемы, омраченные этими тенденциями в конце десятилетия, так же как холодная война напряжение снизилось, и начались давно закрытые советские / российские и восточноевропейские архивы открыть.Либерализация в коммунистическом блоке в сочетании с пост-Уотергейтом подрыв общественного доверия к правительству США, что способствовало повышению прозрачности реформаторы, критиковавшие тревожную траекторию серии FRUS в конце 1980-х.

После продолжительных дебатов Конгресс подтвердил открытость как ключевой принцип американской политики. государственная практика в 1991 году. Устав FRUS законодательные стандарты и процессы раскрытия государственных отчетов, отражающих «тщательный, точный и надежный» учет прошлого U.С. внешняя политика решения и значительная дипломатическая деятельность. Статут также подтвердил необходимость оценки таких записей на предмет потенциального ущерба, который их выпуск может нанести дипломатическая деятельность, военные операции, источники и методы разведки, и другие чувствительности. При этом Конгресс официально закрепил «ответственные прозрачность »для новой эры, опираясь на двухвековой прецедент, прагматический компромисс, соблюдение принципа открытости и развитие восприятие риска и вознаграждения в признании секретных обсуждений и действия.

В этой книге прослеживается эволюция «ответственной прозрачности», проявленной серию «Международные отношения» с первых дней республике благодаря усилиям, предпринимаемым правительством США для выполнять статут FRUS 1991 года. «Ответственный» в «Ответственная прозрачность» относится к двум взаимосвязанным динамикам. Большинство очевидный — существенный. Слишком большая прозрачность может нанести ущерб национальной безопасности и слишком мало может поставить под угрозу демократическую легитимность.Большинство сторонников открытости принять ограничения на раскрытие информации для защиты важных интересов и безопасности лиц. В то же время большинство блюстителей безопасности признают, что деятельность правительства не может быть скрыта от общественности на неопределенный срок. В то время как часто используя риторические абсолюты, обе стороны в дебатах обычно принимают золотая позиция, на которую влияют как принцип, так и прагматизм, основанный на меняющийся геополитический и институциональный контекст.

Другая, менее очевидная динамика «ответственности» в «ответственном прозрачность »относится к полномочиям лиц, принимающих решения о выпуске или утаивание информации. Официальный характер международных отношений является публичным признанием правительства США. решения и действия. Поскольку сериал играет эту роль, он всегда подверглись более строгой проверке, чем другие механизмы раскрытия информации, такие как Закон о свободе информации.Одним из результатов такого «особого обращения» является то, что серия представляет в совокупности эволюцию официальных суждений о затраты и преимущества открытости. Хотя эти решения о прозрачности часто воплощенные технократические и бюрократические перспективы, они также отражают демократический контроль. Конгресс играет решающую роль как в законодательстве, так и в надзорная деятельность. Однако в конечном итоге ответственность за политики, процедуры и правила, разработанные и управляемые исполнительной властью ветки, которые определяют степень открытости о U.S. Правительство иностранных политика.

Хотя «ответственная прозрачность» по своей сути является нормативным понятием, и, действительно, оспариваемый характер норм, которые он воплощает, является центральной темой в этой книге — мы используем этот термин в описании как результат развивающихся усилий по соблюдайте баланс между безопасностью и открытостью. Главное исключение к нашему описательному использованию этого термина происходит, когда мы исследуем 1980-е годы, когда процедурные и политические сдвиги по существу исключили информированные дебаты между сторонники прозрачности и стражи безопасности.Чтобы отразить уменьшенное усилия по уравновешиванию безопасности и прозрачности и, как следствие, ограниченные характер режима открытости в этот период, мы описываем его как «Полупрозрачный», а не «прозрачный».

Часть I этой книги описывает «Современный FRUS» «длинного 19-го века », нашедший отклик в 1920-е годы.Глава 1 исследует рост практики прозрачности в период ранней республики, когда должностные лица исполнительной власти признали законность требований Конгресса отчеты, и Конгресс предоставил усмотрение исполнительной власти, чтобы определить границы открытости. В главе 2 подробно рассказывается, как Администрация Линкольна формализовала специальные довоенные прецеденты для открытия Серия «Международные отношения во время гражданской войны».Этот глава также реконструирует фактическое рассекречивание и критерии исключения, используемые для дезинфекции документов, опубликованных в первом Объемы FRUS и следы их распространения и потребление. Глава 3 исследует, почему секретарь State Hamilton Fish сначала прекратил выпуск, а затем перезапустил FRUS. В этой главе также рассказывается, как Государственный департамент узнал уроки издательства «Международные отношения» во время Администрация гранта, сформировавшая сериал на целое поколение.Глава 4 описывает производство и эксплуатацию Современная серия FRUS в «золотой век» с 1870-х по 1906 год. В главе 5 прослеживается причины растущего отставания FRUS в первые десятилетия 20-го века и размышляет об утраченных перспективах 19-го века режим прозрачности.

Часть II следует за развивающимися переговорами «Ответственная историческая прозрачность» после ФРУС серия приобрела перманентное отставание от валюты в начале 20 века.Глава 6 посвящена формализации редакционных правил FRUS и профессионализации составитель отдела в отделе. В этой главе также описывается растущее беспокойство по поводу возможных рисков исторической прозрачности среди иностранных правительств и дипломатов США, кульминацией которых стал Франклин Рузвельт вмешательство в право наложить вето на публикацию некоторых томов во время Второй мировой войны. В главе 7 рассказывается о разногласиях вокруг FRUS в течение первого десятилетия холодной войны в Конгрессе. и Государственный департамент пытался, но не смог возродить более современную миссия по сериалу.Фурор по поводу выхода ялтинских газет в 1955 г. выявил риски политизации FRUS, наделил полномочиями стражей безопасности в правительстве США, и побудили Министерство предложить академическому сообществу расширить свою роль в оценке целостности серия FRUS. Глава 8 следует за серией через два десятилетия постепенных изменений и относительных стабильность. Он также отображает развитие, внедрение и последствия крупная инициатива по ускорению 1970-х годов.Глава 9 иллюстрирует эрозию прозрачности в начале 1980-х среди возрождение международной напряженности, бюрократическая реформа и измененные политика рассекречивания. Глава 10 относится события, приведшие к отставке председателя научно-консультативного комитета FRUS и выпуску книги по международным отношениям по Ирану, в которой не было документация о крупной (и широко известной) секретной операции, которая вызвали серьезный кризис в сериале в 1990 году.Глава 11 иллюстрирует дебаты вокруг закона 1991 г., который предоставил уставный мандат для внешних сношений серии. В главе 12 рассказывается о реализации этот закон в течение последующего десятилетия и очерчивает результирующую основу для текущее производство сериала.

Как показывает эта работа, официальные лица правительства США неоднократно переговоры в течение более чем двух столетий для определения надлежащего баланс между общественной подотчетностью и требованиями безопасности.В официальная публикация документов, раскрывающих внешнюю политику США. определены и реализованы поднимают вопросы фундаментальной важности для осуществление демократии. Что нужно знать людям и когда? Какие информация должна быть защищена, и кто должен решать, какие документы выпускать? Какие критерии следует использовать, чтобы определить, какие записи скрывать? И как влияют ли способы, которыми американцы решают эти дилеммы, иностранное восприятие Соединенные Штаты? Такие вопросы вызвали серьезные споры с тех пор, как на заре республики, и с 1861 года эти дебаты неоднократно бушевали. вокруг, внутри и за страницами журнала Foreign Relations из серии Соединенных Штатов.

История этих противоречий проливает свет на более широкую эволюцию открытых правительство в США. Как сказал политолог Стивен Сковронек заметил, что «государственное строительство — это в основном упражнение по восстановлению уже создана организация государственной власти. Успех зависит от переделки официальные властные отношения в государственных учреждениях и при изменении постоянные отношения между государством и обществом.Он пришел к выводу, что «состояния меняются. (или не могут измениться) в результате политической борьбы, коренящейся и опосредованной предустановленные институциональные механизмы »2. Прослеживая эволюцию серии« Международные отношения », эта книга показывает, как политики переводили абстрактные ценности, такие как «безопасность» и «легитимность», в конкретную практику, поскольку они развитые институты для отбора, очистки (или рассекречивания) и оценки наиболее важные отчеты правительства о внешней политике.Со временем эта расширяющаяся множество заинтересованных сторон FRUS как в США, так и за их пределами. Правительство накопило существенные и процедурные знания, которые политики задействованные в их борьбе за уравновешивание стремления правительства к безопасности с его приверженность открытости. Результаты дебатов FRUS, начиная от разрешений для отдельных документов и заканчивая назначением, размером и объемом всей серии, отражали относительную мощь, влияние и автономию различные заинтересованные стороны FRUS.Борьба за определение «Душа» международных отношений США Сериал произошел именно из-за поставленных на карту важных вопросов. Решая степень «права людей знать» вызвала оживленные дискуссии более двух веков, как показывает эта история.

Совместное собрание документов по истории территориального вопроса между Японией и Россией

Совместное собрание документов по истории территориального вопроса между Японией и Россией | Министерство иностранных дел Японии

Веб-сайт Министерства иностранных дел использует JavaScript.
Пожалуйста, включите «JavaScript» и используйте его.

1 марта 2001 г.

Объединенный сборник документов по истории территориального вопроса между Японией и Россией

Министерство иностранных дел Японии
Министерство иностранных дел Российской Федерации

(Содержание)

Карта Японии периода Сёхо (1644 г.)
«Зарисовки морских островов», И.Козыревский (1713)
Поручение коллегии Адмиралтейства Г.И. Муловский (1787)
Эффективное японское управление четырьмя Северными островами в конце 18 — начале 19 вв.
Указ императора Александра I (1821 г.)
Поручение императора Николая I Путятину (1853 г.)
Статья 2 Договора о торговле, мореплавании и делимитации между Японией и Россией (1855 г.)

Статья 2 Договора об обмене Сахалина на Курильские острова (1875 г.)
Статья 18 Договора о торговле и мореплавании между Японией и Россией и Декларация (1895 г.)
Статья 9 Портсмутского мирного договора (1905 г.)

Статья 2 Конвенции об основах отношений между Японией и СССР и Декларация (1925 г.)
Атлантическая хартия (1941)
Заявление Советского правительства об участии в Атлантической хартии (1941 г.)
Каирская декларация (1943 г.)
Встреча Рузвельта и Сталина во время Ялтинской конференции (1945)
Ялтинское соглашение (1945)
Потсдамская декларация (1945 г.)
Сообщение правительства Японии (1945)
Пакт о нейтралитете между Японией и СССР (1941)
Заявление Советского правительства о денонсации пакта о нейтралитете (1945 г.)
Сообщение Советского Правительства Правительству Японии об объявлении войны (1945)
Меморандум главнокомандующего союзными войсками императорскому правительству Японии (1946 г.)
Указ Президиума Верховного Совета СССР о создании Южно-Сахалинской области в Хабаровском крае (1946 г.)

Выступление делегата США Джона Даллеса на конференции в Сан-Франциско (1951 г.)
Заявление Первого заместителя Министра иностранных дел СССР А.А. Громыко на конференции в Сан-Франциско (1951).
Выступление премьер-министра Японии С. Йошиды на конференции в Сан-Франциско (1951 г.)
Статьи 2 и 25 Сан-Францисского мирного договора (1951 г.)

Письмо полномочного представителя правительства Японии С.Мацумото первому заместителю министра иностранных дел СССР А.А. Громыко (1956)
Письмо Первого заместителя Министра иностранных дел СССР А.А. Громыко — полномочному представителю правительства Японии С. Мацумото (1956).
Пункт 9 Совместной декларации Японии и СССР (1956 г.)
Меморандум Советского правительства Правительству Японии (1960 г.)
Меморандум правительства Японии Советскому правительству (1960 г.)
Совместное японско-советское коммюнике (1973)

Совместное японско-советское коммюнике (1991 г.)
Письмо Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцин, русскому народу (1991)

Аргументы в пользу более прагматичного подхода к России

После окончания холодной войны каждый U.С. президент пришел к власти, пообещав построить лучшие отношения с Россией — и каждый наблюдал, как это видение испарилось. Первые три — Билл Клинтон, Джордж Буш и Барак Обама — намеревались интегрировать Россию в евроатлантическое сообщество и сделать ее партнером в построении глобального либерального порядка. Каждый покинул свой пост с отношениями в худшем состоянии, чем он их нашел, и с тем, что Россия все больше отдалялась.

Президент Дональд Трамп пообещал установить тесные партнерские отношения с Владимиром Путиным.Однако его администрация только ужесточила более конфронтационный подход, который использовала администрация Обамы после агрессии России против Украины в 2014 году. Россия по-прежнему укрепляется на Украине, с возрастающей наглостью противостоит Соединенным Штатам в Европе и на Ближнем Востоке и продолжает вмешиваться в дела США. выборы. По мере ухудшения отношений возрастает риск военного конфликта.

Политика США, проводимая четырьмя администрациями, потерпела неудачу, потому что, будь то примирительная или конфронтационная, она основывалась на устойчивой иллюзии: что правый U.Стратегия С. может коренным образом изменить представление России о собственных интересах и мировоззрении. Было ошибкой основывать политику США на предположении, что Россия присоединится к сообществу либерально-демократических стран, но также было ошибочным полагать, что более агрессивный подход может заставить Россию отказаться от своих жизненно важных интересов.

Лучший подход должен начинаться с признания того, что отношения между Вашингтоном и Москвой были фундаментально конкурентными с момента, когда Соединенные Штаты стали мировой державой в конце девятнадцатого века, и остаются таковыми по сей день.Обе страны придерживаются совершенно разных концепций мироустройства. Они преследуют противоположные цели в региональных конфликтах, таких как конфликты в Сирии и Украине. Республиканские, демократические традиции Соединенных Штатов резко контрастируют с долгой историей автократического правления в России. Как в практическом, так и в идеологическом плане тесное партнерство между двумя государствами неустойчиво.

В нынешних условиях такое понимание должно стать естественным для большинства политиков США. Гораздо труднее будет признать, что остракизм в отношении России мало что даст и, вероятно, окажется контрпродуктивным.Даже если ее относительное могущество снизится, Россия останется ключевым игроком на мировой арене благодаря своему большому ядерному арсеналу, природным ресурсам, географическому положению в Евразии, вето Совета Безопасности ООН и высококвалифицированному населению. Сотрудничество с Россией необходимо для решения важнейших глобальных проблем, таких как изменение климата, распространение ядерного оружия и терроризм. За исключением Китая, ни одна страна не затрагивает вопросы стратегической и экономической важности для Соединенных Штатов больше, чем Россия.И никакая другая страна, надо сказать, не способна уничтожить Соединенные Штаты за 30 минут.

Только Россия способна уничтожить США за 30 минут.

Более сбалансированная стратегия сдержанной конкуренции не только снизит риск ядерной войны, но и обеспечит основу для сотрудничества, необходимого для решения глобальных проблем. Более разумные отношения с Россией могут помочь гарантировать европейскую безопасность и стратегическую стабильность, навести хоть немного порядка на Ближнем Востоке и справиться с подъемом Китая.Поскольку американские политики требуют, чтобы Россия умерила свое поведение, они должны быть готовы к сокращению своих краткосрочных целей, особенно по урегулированию кризиса на Украине, чтобы наладить более продуктивные отношения с Москвой.

Прежде всего, политикам США необходимо будет ясно видеть Россию, без сантиментов и идеологий. Новая стратегия в отношении России должна отказаться от магического мышления предыдущих администраций и вместо этого стремиться к постепенным выгодам, которые продвигают долгосрочные интересы США. Вместо того, чтобы пытаться убедить Москву по-другому понимать свои интересы, Вашингтон должен продемонстрировать, что эти интересы можно более безопасно реализовывать посредством продуманной конкуренции и сотрудничества с Соединенными Штатами.

КОНЕЦ ИЛЛЮЗИИ

Первоначальный упор Вашингтона после окончания холодной войны на партнерство и интеграцию в корне неверно истолковал реальность в России, утверждая, что страна находится в процессе подлинного демократического перехода и что она слишком слаба, чтобы противостоять политике США. Безусловно, предпосылка о том, что Россия отказывается от своего авторитарного прошлого, не казалась необоснованной в начале 1990-х годов. С точки зрения США, холодная война закончилась победой западной демократии над советским тоталитаризмом.Страны бывшего советского блока начали демократизироваться после революций 1989 года. Растущие силы глобализации подпитывали веру в то, что демократия свободного рынка является путем к процветанию и стабильности в предстоящие десятилетия. Лидеры новой России — президент Борис Ельцин и окружающие его энергичные молодые реформаторы — заявили о своей приверженности радикальным политическим и экономическим реформам.

Тем не менее, даже в 1990-х годах были признаки того, что эти предположения ошибочны. Вопреки доминирующему западному нарративу, распад Советского Союза ознаменовал собой не демократический прорыв, а победу Ельцина, популиста, над советским лидером Михаилом Горбачевым, который, по иронии судьбы, был более убежденным демократом, руководившим оставшимися самыми свободными и справедливыми выборами. в русской истории.В России было мало устойчивых национальных демократических традиций, из которых можно было черпать, и только шаткое ощущение политического сообщества, на котором можно было основать хорошо функционирующую демократию. Что еще хуже, государственные учреждения стали жертвами хищных олигархов и региональных баронов. Безжалостные клики соревновались, часто жестоко, за раздел активов когда-то полностью национализированной экономики. Политический хаос распространялся по мере того, как старые коммунисты и советские патриоты сражались с более прогрессивными силами.

Беспорядки усилились на протяжении 1990-х годов до такой степени, что многие наблюдатели опасались распада России, как и Советский Союз в начале этого десятилетия.Задача наведения порядка выпала на долю преемника Ельцина Путина. Обрамляя свои планы демократической риторикой, Путин ясно дал понять в документе под названием «Россия на рубеже тысячелетий» (выпущенном 30 декабря 1999 г.), что он намерен вернуться к традиционной российской модели сильной, высокоцентрализованной авторитарное государство. «Россия, — писал он, — не скоро, если вообще когда-либо, станет версией Соединенных Штатов или Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические корни. . . . Для россиян сильное и крепкое государство — не аномалия, которой нужно сопротивляться.Напротив, он является источником и гарантом порядка, инициатором и движущей силой любых изменений ».

«Россия не скоро, если вообще когда-либо, станет версией Соединенных Штатов или Англии», — написал Путин.

Официальные лица США не закрывали глаза на препятствия на пути демократических реформ или намерения Путина, но после победы в холодной войне они настаивали на том, что партнерство с Россией должно основываться на общих демократических ценностях; простых общих интересов было бы недостаточно.Чтобы заручиться общественной поддержкой своей политики, каждая администрация заверяла американцев, что российские лидеры привержены демократическим реформам и процессам. Начиная с 1990-х годов Белый дом измерял успех своего подхода в значительной степени с точки зрения прогресса России в становлении более сильной и более функциональной демократией — ненадежным предприятием, на которое Соединенные Штаты не имели большого влияния. Неудивительно, что эта стратегия провалилась, когда оказалось невозможным преодолеть разрыв между этой иллюзией и все более авторитарной реальностью в России.Для Клинтон момент истины наступил, когда Ельцин установил новое правительство консерваторов и коммунистов после финансового краха 1998 года в России; для Буша это произошло, когда Путин расправился с гражданским обществом в ответ на оранжевую революцию на Украине в 2004 году; а для Обамы это произошло, когда Путин объявил в 2011 году, что после того, как он был премьер-министром, он вернется на пост президента.

Вторая ошибочная посылка о том, что России не хватило сил, чтобы бросить вызов Соединенным Штатам, также казалась разумной в первые постсоветские годы.В период с 1991 по 1998 год экономика России сократилась почти на 40 процентов. Некогда опасавшаяся Красная Армия, лишенная инвестиций, стала тенью самого себя. Россия зависела от финансовой поддержки Запада, чтобы удержать на плаву как свою экономику, так и правительство. В этих обстоятельствах администрация Клинтона по большей части добивалась своего, вмешиваясь на Балканах и расширяя НАТО без серьезного сопротивления со стороны России.

Это предположение, однако, стало менее правдоподобным, поскольку экономика России быстро восстановилась после того, как Путин пришел к власти и восстановил порядок, подавляя олигархов и региональных баронов.Впоследствии он предпринял согласованные усилия по модернизации вооруженных сил. Тем не менее администрация Буша, убежденная в беспрецедентной мощи Вашингтона в «однополярный момент», не проявила особого уважения к обновленной российской мощи. Буш вышел из Договора по противоракетной обороне, расширил НАТО и приветствовал так называемые цветные революции в Грузии и Украине с их антироссийским подтекстом. Точно так же администрация Обамы, хотя и менее уверенная в американской мощи, все же отвергла Россию.Когда в 2011 году развернулись потрясения «арабской весны», Обама заявил, что президент Сирии Башар аль-Асад, клиент России, должен уйти. Вашингтон также не обратил внимания на возражения России, когда Соединенные Штаты и их союзники превысили условия вмешательства в Ливию при поддержке Совета Безопасности ООН, превратив мандат по защите населения, находящегося под угрозой исчезновения, в операцию по свержению сильного лидера страны Муаммара Каддафи. .

Русский солдат недалеко от Тиблиси, Грузия, в августе 2008 года

Эдди Джеральд / laif / Redux

Администрации Буша и Обамы рухнули на землю.Российское вторжение в Грузию в 2008 году продемонстрировало администрации Буша, что у России есть право вето на расширение НАТО под видом применения силы. Точно так же захват Россией Крыма и дестабилизация восточной Украины в 2014 году шокировали администрацию Обамы, которая ранее приветствовала свержение пророссийского президента Украины Виктора Януковича. Год спустя военное вмешательство России в Сирии спасло Асада от неминуемого поражения от рук поддерживаемых США повстанцев.

ВОЛЯ ВЛАСТИ

Сегодня почти все в Вашингтоне отказались от претензий на то, что Россия находится на пути к демократии, а администрация Трампа считает Россию своим стратегическим конкурентом.Это просроченные корректировки курса. Однако нынешняя стратегия наказания и остракизма в России также ошибочна. Помимо очевидного факта, что Соединенные Штаты не могут изолировать Россию против воли таких крупных держав, как Китай и Индия, эта стратегия допускает ряд серьезных ошибок.

Во-первых, он преувеличивает мощь России и демонизирует Путина, превращая отношения в борьбу с нулевым результатом, в которой единственным приемлемым исходом любого спора является капитуляция России. Но внешняя политика Путина оказалась менее успешной, чем рекламировалось.Его действия на Украине, направленные на предотвращение дрейфа этой страны на запад, только еще больше привязали Украину к Западу, в то же время переориентируя НАТО на ее первоначальную миссию по сдерживанию России. Вмешательство Путина в выборы в США осложнило отношения с Соединенными Штатами, которые России необходимо нормализовать, чтобы привлечь больше иностранных инвестиций и создать долгосрочную альтернативу своей чрезмерной стратегической зависимости от Китая.

В отсутствие согласованных действий Запада Путин выдвинул Россию в качестве главного игрока во многих геополитических конфликтах, в первую очередь в Сирии.Тем не менее Путину еще предстоит продемонстрировать, что он может положить конец любому конфликту, который закрепит завоевания России. Во время экономической стагнации и распространения социально-экономического недовольства его активная внешняя политика рискует выйти за пределы допустимого. В этих условиях Путину нужно отступить. И этот императив должен открыть возможности для Соединенных Штатов обратиться к дипломатии и уменьшить бремя конкуренции с Россией, одновременно защищая интересы США.

Внешняя политика Путина оказалась менее успешной, чем рекламировалось.

Еще один недостаток нынешней стратегии состоит в том, что она представляет Россию как чистую клептократию, лидеры которой руководствуются главным образом желанием сохранить свое богатство и обеспечить свое выживание. Чтобы работать, эта политика предполагает, что находящиеся под санкциями должностные лица и олигархи будут оказывать давление на Путина, чтобы он изменил свою политику, например, на Украине, или ослабил вмешательство России во внутреннюю политику США. Ничего подобного не произошло, потому что Россия больше похожа на родовое государство, в котором личное богатство и социальное положение в конечном итоге зависят от благосклонности власть имущих.

Политические деятели США также виновны в том, что они не учли всерьез стремление России к тому, чтобы ее воспринимали как великую державу. Россия действительно слаба по многим параметрам: ее экономика составляет лишь часть экономики США, ее население нездорово по стандартам США, а ее инвестиции в высокотехнологичный сектор намного ниже уровня США. Но российские лидеры придерживаются убеждения, что для выживания их страна должна быть великой державой — одной из немногих стран, определяющих структуру, содержание и направление мировых дел, — и они готовы терпеть большие испытания в погоне за этим статусом. .Этот образ мышления определяет поведение России в мире с тех пор, как Петр Великий привел свое царство в Европу более 300 лет назад. После распада Советского Союза российские лидеры сосредоточились на восстановлении статуса великой державы России, как это делали их предшественники после национального унижения Крымской войны в 1850-х годах, а затем снова после распада Российской империи в 1917 году. Два десятилетия назад Путин писал: «Впервые за последние два-три столетия [Россия] рискует скатиться во второй, а возможно, даже третий эшелон мировых государств.Чтобы предотвратить это, мы должны приложить все наши интеллектуальные, физические и моральные силы. . . . Все зависит от нашей способности осознать масштабы угрозы, сплотиться и выполнить эту долгую и трудную задачу ».

Частью этой задачи является противодействие Соединенным Штатам, которые Путин видит в качестве главного препятствия на пути к великодержавным устремлениям России. В отличие от того, что он считает однополярными амбициями Вашингтона, Кремль настаивает на существовании многополярного мира. Точнее говоря, Россия пыталась подорвать позиции Вашингтона, проверив У.С. интересуется Европой и Ближним Востоком и пытается запятнать имидж Соединенных Штатов как образца демократической добродетели, вмешиваясь в их выборы и обостряя внутренние разногласия.

Российские солдаты у военного мемориала в Волгограде, Россия, в июле 2019 года

Станислава Новгородцева / The New York Times / Redux

РОССИЯ МИР

В своем стремлении к статусу великой державы Россия бросает определенные геополитические вызовы Соединенным Штатам.Эти вызовы проистекают из извечного затруднительного положения России, когда ей приходится защищать огромную, малонаселенную, многонациональную страну, расположенную на территории, не имеющей серьезных физических преград и граничащей либо с могущественными государствами, либо с нестабильными территориями. Исторически сложилось так, что Россия справлялась с этой проблемой, поддерживая жесткий контроль внутри страны, создавая буферные зоны на своих границах и предотвращая появление сильной коалиции соперничающих держав. Сегодня такой подход неизменно противоречит интересам США в Китае, Украине, Европе и на Ближнем Востоке.

Никакая часть Восточной Европы и бывшего Советского Союза не казалась более крупной в российском воображении, чем Украина, которая стратегически расположена как путь на Балканы и в Центральную Европу, наделена огромным экономическим потенциалом и приветствуется россиянами как колыбель своего развития. собственная цивилизация. Когда в 2014 году поддерживаемое США народное движение пригрозило вырвать Украину из орбиты России, Кремль захватил Крым и спровоцировал восстание в восточном регионе Донбасса.То, что Запад считал вопиющим нарушением международного права, Кремль рассматривал как самооборону.

Когда они смотрят на Европу в целом, российские лидеры сразу видят конкретную угрозу и сцену для российского величия. С практической точки зрения шаги, предпринятые Европой в направлении политической и экономической консолидации, открыли перспективу создания на границах России огромного образования, которое, как и Соединенные Штаты, затмило бы Россию по населению, богатству и власти. Психологически Европа остается центральным звеном в чувствах великой державы России.В течение последних трех столетий Россия демонстрировала свое мастерство на великих полях сражений Европы и на своих грандиозных дипломатических конференциях. Например, после поражения Наполеона в 1814 году ключ от Парижа получил российский император Александр I. Консолидация Европы и продолжающееся расширение НАТО привели к вытеснению России из Европы и ослаблению ее голоса в континентальных делах. Таким образом, Кремль активизировал усилия по использованию линий разлома внутри европейских государств и между ними, чтобы посеять сомнения у уязвимых членов НАТО в приверженности их союзников коллективной обороне.

После поражения Наполеона в 1814 году российский император Александр I получил ключ от города Париж.

На Ближний Восток Россия вернулась после 30-летнего отсутствия. Сначала Путин вмешался в Сирию как для защиты давнего клиента, так и для предотвращения победы радикальных исламистских сил, связанных с экстремистами внутри России. Но после спасения Асада и отсутствия сильной роли США его амбиции выросли. Россия решила использовать Ближний Восток как арену для демонстрации своих полномочий великой державы.В значительной степени в обход миротворческого процесса под эгидой ООН, в котором Соединенные Штаты являются центральным игроком, Россия объединилась с Ираном и Турцией в поисках окончательного политического разрешения кризиса в Сирии. Чтобы снизить риск прямого конфликта между Ираном и Израилем, Россия укрепила свои дипломатические связи с Израилем. Он восстановил отношения с Египтом и работал с Саудовской Аравией, чтобы управлять ценами на нефть.

Он также стал ближе к Китаю в разработке стратегического противовеса Соединенным Штатам.Эти отношения помогли России противостоять Соединенным Штатам в Европе и на Ближнем Востоке, но Вашингтон должен больше беспокоиться о том, как он укрепит возможности Пекина. Россия способствовала коммерческому проникновению Китая в Центральную Азию и, в меньшей степени, в Европу и Ближний Восток. Он предоставил Китаю доступ к природным ресурсам по выгодным ценам и продал стране современные военные технологии. Короче говоря, Россия способствует превращению Китая в грозного конкурента США.

Сегодняшняя более напористая внешняя политика Москвы отражает не растущую мощь страны — в абсолютном выражении ее мощь не сильно возросла, — а восприятие того, что беспорядки в США увеличили относительную мощь России. Поведение страны также определяется постоянным страхом, которым руководствуется российская внешняя политика: чувством, что в долгосрочной перспективе Россия будет опасно отставать как от США, так и от Китая. Российская экономика находится в состоянии стагнации, и даже официальные прогнозы не видят особых надежд на улучшение в следующие десять лет.Россия не может инвестировать столько же, сколько два ее конкурента, в критически важные технологии, такие как искусственный интеллект, биоинженерия и робототехника, которые будут определять характер власти в будущем. Путин, возможно, сейчас, в период роста относительной мощи России, оказывает сильное давление, чтобы улучшить положение страны в новом многополярном миропорядке, который, как он видит, формируется.

МЕЖДУ РАЗМЕЩЕНИЕМ И СОПРОТИВЛЕНИЕМ

Вызов, который Россия сейчас бросает Соединенным Штатам, не отражает экзистенциальной борьбы времен холодной войны.Скорее, соревнование представляет собой более ограниченное соревнование между великими державами с соперничающими стратегическими императивами и интересами. Если Соединенным Штатам удалось достичь договоренностей с Советским Союзом, чтобы укрепить глобальный мир и безопасность при одновременном продвижении американских интересов и ценностей, они, несомненно, могут сделать то же самое с Россией сегодня.

Начиная с Европы, политики США должны отказаться от любых амбиций по расширению НАТО на бывшие советские территории. Вместо того, чтобы ухаживать за странами, которые НАТО не желает защищать в военном отношении — обратите внимание на вялую реакцию на нападения России на Грузию и Украину — альянс должен укрепить свою внутреннюю сплоченность и убедить уязвимых членов в своей приверженности коллективной обороне.Остановка расширения НАТО на восток устранила бы главную причину посягательств России на бывшие советские государства. Но Соединенные Штаты по-прежнему должны сотрудничать с этими государствами по вопросам безопасности — такого рода отношения, которые Россия терпит.

До сих пор США настаивали на том, что возможность членства в НАТО остается открытой для Украины. Вашингтон категорически отверг присоединение Крыма к России и настаивал на прекращении конфликта на Донбассе на основе подписанного в Минске в 2015 году соглашения, которое предусматривает особый автономный статус для сепаратистских регионов внутри объединенной Украины.Этот подход мало продвинулся. Конфликт на Донбассе продолжается, и Россия укореняет более глубокие корни в Крыму. Украину отвлекает от реформ борьба с Россией, и в ней царит коррупция, политическая нестабильность и низкие экономические показатели.

Пришло время для смелой дипломатии в урегулировании кризиса на Украине.

Недавние выборы в Украине нового президента Владимира Зеленского, сторонники которого сейчас доминируют в парламенте, открыли путь для всеобъемлющего урегулирования кризиса.Существенны два компромисса. Во-первых, чтобы развеять опасения России, США должны сказать Украине, что членство в НАТО не рассматривается, одновременно углубляя двустороннее сотрудничество с Киевом в области безопасности. Во-вторых, Киев должен признать присоединение Крыма к России в обмен на согласие Москвы на полную реинтеграцию Донбасса в состав Украины без какого-либо особого статуса. В рамках всеобъемлющего соглашения украинцы также получат компенсацию за потерянное имущество в Крыму, а Украине будет предоставлен доступ к оффшорным ресурсам и гарантированный проход через Керченский пролив к портам на Азовском море.Соединенные Штаты и ЕС постепенно ослабят свои санкции в отношении России, когда эти договоренности вступят в силу. В то же время они предложат Украине существенный пакет помощи, направленный на содействие реформам, полагая, что сильная, процветающая Украина является одновременно лучшим сдерживающим фактором от будущей российской агрессии и необходимой основой для более конструктивных российско-украинских отношений.

Такой подход первоначально был бы встречен с большим скептицизмом в Киеве, Москве и других странах Европы.Но Зеленский поставил свое президентство на урегулирование конфликта на Донбассе, и Путин был бы рад возможности перенаправить ресурсы и внимание на противодействие распространяющимся социально-экономическим волнениям в России. Между тем европейские лидеры страдают от усталости от Украины и хотят нормализовать отношения с Россией, при этом придерживаясь принципов европейской безопасности. Пришло время для смелой дипломатии, которая позволила бы всем сторонам заявить о частичной победе и учесть суровые реалии на местах: НАТО не готово принять Украину в качестве своего члена, Крым не возвращается в состав Украины, а сепаратистское движение в Донбасс нежизнеспособен без активного участия Москвы.

Украинские солдаты в Донбассе на востоке Украины в декабре 2016 года

Хуан Тейшейра / Редукс

Более разумная стратегия России также лучше учитывала бы последствия военного вмешательства Кремля на Ближнем Востоке. Главный вызов здесь представляет Иран, а не Россия. Что касается Ирана, интересы России расходятся, но не обязательно противоположны интересам США. Как и США, Россия не хочет, чтобы Иран получил ядерное оружие, поэтому она поддержала ядерную сделку с Ираном, Совместный всеобъемлющий план действий, из которого администрация Трампа вышла в 2018 году.Как и США, Россия не хочет, чтобы Иран доминировал на Ближнем Востоке; Москва стремится к установлению нового равновесия в регионе, хотя и с другой конфигурацией, чем та, которую добивался Вашингтон. Кремль работал над улучшением отношений с другими региональными державами, такими как Египет, Израиль, Саудовская Аравия и Турция, ни одна из которых не особенно дружелюбна с Ираном. Россия уделила особое внимание Израилю, позволив ему наносить удары по позициям Ирана и Хезболлы в Сирии. Если Соединенные Штаты подчинятся ограниченным интересам России в сфере безопасности в Сирии и примут Россию в качестве регионального игрока, они, вероятно, могут убедить Кремль сделать больше для сдерживания агрессивного поведения Ирана.Администрация Трампа уже движется в этом направлении, но необходимы более энергичные усилия.

Вашингтон также должен обновить свой подход к контролю над вооружениями. То, что работало последние 50 лет, больше не будет. Мир движется к многополярному порядку, и Китай, в частности, модернизирует свои силы. Страны разрабатывают современное обычное оружие, способное уничтожать устойчивые цели, которые когда-то были уязвимы только для ядерного оружия и кибероружия, которое могло бы поставить под угрозу ядерные системы командования и управления.В результате нарушается режим контроля над вооружениями. Администрация Буша вышла из Договора по противоракетной обороне в 2002 году, который президент назвал устаревшим пережитком холодной войны, а в 2018 году администрация Трампа вышла из Договора о ракетах средней и меньшей дальности, который она сочла неэффективным. и устарел.

Тем не менее Соединенным Штатам следует продлить новый СНВ — договор о сокращении стратегических вооружений, подписанный в 2010 году, срок действия которого истекает в 2021 году — шаг, который Россия поддерживает, несмотря на колебания администрации Трампа.Договор способствует транспарентности и доверию между двумя странами — важнейшим качествам во время напряженных отношений, — но не сдерживает ускоряющуюся гонку вооружений во все более совершенном и мощном оружии. Наиболее многообещающие системы — например, гиперзвуковое оружие и кибероружие — не подпадают под действие нового договора СНВ. Директивным органам необходимо разработать новый режим контроля над вооружениями, который включал бы новые, быстро развивающиеся технологии и другие крупные державы. Хотя в какой-то момент необходимо вовлечь Китай в процесс, Соединенные Штаты и Россия должны взять на себя инициативу, как и раньше — они обладают уникальным опытом рассмотрения теоретических и практических требований стратегической стабильности и соответствующих мер контроля над вооружениями.Вместе Вашингтон и Москва должны разработать новый режим контроля над вооружениями, а затем укрепить его с помощью многосторонней поддержки.

Что касается стратегических ядерных вопросов и других вопросов, Соединенные Штаты не могут предотвратить подъем Китая, но они могут направить растущую мощь Китая способами, которые соответствуют интересам США. Это должно сделать Россию частью этих усилий, а не загонять Россию в объятия Китая, как сейчас делают Соединенные Штаты. Конечно, настроить Россию против Китая невозможно; У России есть все основания поддерживать хорошие отношения с соседом, который уже превзошел ее как крупную державу.Но Соединенные Штаты могли бы ловко поощрять иной баланс сил в Северо-Восточной Азии, который служил бы целям США.

Вместе Вашингтон и Москва должны разработать новый режим контроля над вооружениями.

Для этого американские политики должны способствовать умножению альтернатив России Китаю, тем самым улучшая переговорные позиции Кремля и снижая риск того, что его торговые соглашения и соглашения о безопасности с Пекином будут сильно смещены в пользу Китая, как это происходит сейчас. Как сказал У.Отношения между Россией и Югом улучшаются в других областях, Соединенным Штатам следует сосредоточить внимание на снятии тех санкций, которые препятствуют инвестициям Японии, Южной Кореи и США на Дальний Восток России и блокируют создание совместных предприятий с российскими фирмами в Центральной Азии. Расширение возможностей России дало бы Кремлю больше рычагов в отношениях с Китаем, что было бы выгодно Соединенным Штатам.

Усилия США по сдерживанию конкуренции по региональным вопросам могут склонить Россию к сдерживанию своего вмешательства в выборы, но проблема не исчезнет легко.Некоторый уровень вмешательства со стороны России и других государств неизбежен в сегодняшнем взаимосвязанном мире. Поскольку европейские демократии сталкиваются с аналогичными проблемами, Соединенным Штатам следует работать со своими союзниками, чтобы разработать совместные и подкрепляющие ответы на эти киберугрозы. В отношении поведения россиян должны быть некоторые оговорки; например, официальные лица США должны занять твердую позицию против взлома, направленного на использование украденной информации или искаженных данных, включая списки избирателей и подсчет голосов.Благодаря более скоординированному обмену разведданными, обмену передовым опытом и периодическим совместным действиям Соединенные Штаты и их союзники должны укрепить критически важную избирательную инфраструктуру, дать отпор России с помощью уголовного преследования и адресных санкций и, при необходимости, начать кибернетические операции. контрудары.

Российские пропагандистские агентства, такие как телеканал RT, радио Sputnik и аккаунты в социальных сетях, создают более сложную проблему. Уверенное, зрелое и сложное демократическое общество должно быть в состоянии с легкостью сдержать эту угрозу, не пытаясь отчаянно закрыть вредоносные веб-сайты и учетные записи Twitter.Однако на фоне гиперпартийной злобы в Соединенных Штатах средства массовой информации и политический класс преувеличивают угрозу, обвиняя Россию во внутренних разногласиях и опасно сужая пространство для критических дебатов, намекая на то, что мнения, которые могут совпадать с официальными предпочтениями России, являются частью кремлевской политики. -вдохновленная кампания влияния. Более конструктивным подходом было бы со стороны Соединенных Штатов и других демократических стран способствовать большей осведомленности об искусстве манипулирования СМИ и помочь повысить навыки критического чтения в своей публике, не ослабляя энергичных дебатов, которые являются источником жизненной силы демократических обществ.Некоторые скандинавские страны и страны Балтии приложили значительные усилия для решения этих задач, но Соединенные Штаты отстают.

По мере того, как Соединенные Штаты укрепляют свои системы и обучают своих граждан, они также должны привлекать Россию к установлению правил дорожного движения в киберпространстве. Даже если такие правила не соблюдаются в полной мере на практике, они могут служить сдерживающим фактором для наиболее тревожного поведения, во многом так же, как Женевские конвенции ограничивают вооруженный конфликт.

По всем этим вопросам предлагаемое сочетание приспособления и сопротивления принимает во внимание суровые реалии российских интересов и американской мощи.Этот подход резко контрастирует с тем подходом, который администрация США применяла после окончания холодной войны, неверно истолковав Россию и отказавшись признать ограничения США. Во многих отношениях эта стратегия означала бы возврат к традициям внешней политики США до окончания холодной войны.

Эта великая традиция была ориентирована на будущее, терпеливо проводя внешнюю политику в течение долгого времени и удовлетворяясь в краткосрочной перспективе постепенными выгодами. Соединенные Штаты не боялись мириться с Москвой, потому что она была уверена в своих ценностях и своем будущем, осознавала свою великую мощь, но помнила о ее ограничениях и уважала силу своего соперника.Это тонкое понимание характеризовало стратегии, которые использовали все президенты США времен холодной войны, чтобы справиться с вызовом, брошенным Москвой. Вернув себе достоинства своего прошлого, Соединенные Штаты могут снова справиться с этой проблемой сегодня.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Разговор с Фионой Хилл

Спикеры:

Фиона Хилл , Роберт Бош старший научный сотрудник по внешней политике, Центр США и Европы, Брукингс
Элиот А.Коэн , декан, Johns Hopkins SAIS

При спонсорской поддержке Ассоциации студенческих правительств SAIS Фиона Хилл присоединилась к школе для беседы о внешней политике и европейских и евразийских делах в 2021 году. в Северной Англии и работает аналитиком разведки, специализирующимся на России. Она напомнила о своем наставничестве со стороны широко признанного авторитета в России Ричарда Пайпса; степень магистра советологии, которая, как она отметила, прекратила свое существование всего через несколько месяцев после ее окончания после распада СССР; и важность книги Грэма Эллисонса о Кубе для ее образа мыслей.В частности, Хилл был очарован тем, как Советский Союз превратился из союзной страны в вражескую в результате роста ядерных держав и достижений в области баллистических ракет, среди других факторов. Затем Хилл подумала о том, как во время своего пребывания в должности старшего директора по делам Европы и России в Совете национальной безопасности она получила более глубокое понимание Путина и его ближайшего окружения.

По оценке Хилла, Путин настроен крайне антиамерикански, но ему все еще нужны США. Это потому, что, по ее оценкам, попытки Китая доминировать в Средней Азии, Арктике и «вернуть себе права» на российский Дальний Восток вызывают ужас. Путин в том, что ему предоставили самому разбираться с Китаем.Она отметила, что даже несмотря на то, что руководство России находится в ловушке мышления времен холодной войны, внутренняя обстановка в Америке столь же антироссийская, что укрепляет взгляды Кремля. Тем не менее, по мнению Хилла, эти американские антироссийские настроения помогают укрепить внутри страны Россию, удерживая Китай на расстоянии вытянутой руки. Хилл также считает, что между российскими лидерами есть нюансы, поскольку Медведев был более сговорчив с Западом. Что касается ее времени в администрации Трампа, она чувствовала, что ей не доверяют, и ей не рады. Там она тоже поняла, что на внешнюю политику влияют личные интересы.Более того, Китай надеется отменить «катастрофу» 19 века, которая стала для нее более очевидной. Она отметила, что стремление Китая к мести, эмиграция на восток России и напряженность в Украине — все это поставило российское руководство в трудное положение, но все же Россия хочет быть за столом, ей нужно уважение.

Европа, Россия и следующее поколение дипломатов в Восточном партнерстве — Европейский совет по международным отношениям

Сводка

Молодые дипломаты в странах Восточного партнерства настроены оптимистично и проевропейски.Многие из них хотят, чтобы ЕС стал более смелым геополитическим игроком.
Они часто критикуют руководство своих стран и предпочитают доверять институтам, а не отдельным лицам.
Большинство молодых дипломатов склонны связывать успех во внешней политике с внутренними реформами.
Россия теряет поддержку среди них, но сохраняет значительное присутствие в их странах.
Молодые дипломаты видят в Китае привлекательного экономического игрока, но противоречивого политического партнера.
Они хотели бы поддерживать хорошие отношения с США, но конфронтация между Вашингтоном и Москвой вынуждает некоторые страны Восточного партнерства встать на сторону России.

Введение

Правительства западных стран часто называют шесть стран Восточного партнерства Европейского Союза «промежуточными государствами» или «постсоветским пространством». Но в этих странах проживает поколение молодых дипломатов и других практиков внешней политики, которые не помнят советские времена, в основном родились в независимых странах или незадолго до обретения независимости и действуют во все более фрагментированной геополитической среде.

Восточное партнерство может поместить все шесть стран в одну корзину, но между ними есть существенные различия — и они использовали свое время с момента обретения независимости по-разному. У Беларуси мало общего с Грузией; Азербайджан и Армения тоже не имеют отношения к этому. Украина хотела бы опередить регион и никогда больше не называться «постсоветским». Молдова пытается найти баланс между востоком и западом. Если у стран Восточного партнерства есть чувство общей цели, то это среди членов недавно созданного Трио ассоциаций: Грузия, Молдова и Украина.

В этой статье исследуется отношение молодых практиков внешней политики в государствах Восточного партнерства с упором на характер их работы, что ими движет, насколько они идеалистичны или прагматичны, а также их восприятие подходов своих стран к внешней политике. В статье анализируется геополитическая ориентация этих элит и то, как их мировоззрение может в конечном итоге изменить регион.

Авторы проводили исследования для статьи в период значительных перемен в регионе.Последние два года стали свидетелями эскалации жестокости режима в Беларуси; крупная вспышка войны в Нагорном Карабахе между Азербайджаном и Арменией; широкомасштабные военные маневры России на границе с Украиной; новый политический кризис в Грузии после задержания лидера оппозиции; и победа Майи Санду на президентских выборах в Молдове — если упомянуть лишь несколько значительных событий, все из которых были омрачены пандемией covid-19.

Этот документ основан на работе Кадри Лийк для ее доклада для ECFR 2019 года «Последние из обиженных: первые российские дипломаты после Путина», в котором содержится информация о взглядах нового поколения молодых дипломатов в России.Она обнаружила, что Запад больше не занимает центральное место во внешней политике России, что молодые российские дипломаты разочарованы в Западе и что их взгляды резко реалистичны и прагматичны. Хотя еще неизвестно, обладают ли гражданские министерства России властью определять внешнюю политику, разница между старшим и молодым поколениями огромна.

Эта статья основана на 118 интервью с людьми в возрасте от 20 до 45 лет, которые являются дипломатами, практиками внешней политики, студентами, стремящимися к дипломатической карьере, или людьми, которые работают с ними и хорошо их знают.Авторы провели некоторые интервью с помощью сети исследователей из шести стран Восточного партнерства, а также с профессиональными институтами, которые организовали шесть фокус-групп в четырех из этих стран. (Исключениями были Беларусь и Азербайджан из-за угроз безопасности, с которыми люди могут столкнуться при участии в независимых исследованиях, и сложности сотрудничества с государственными институтами в этих странах.) Беларусь, возможно, приостановила свое участие в программе Восточного партнерства, но авторы Считаю важным включить в газету белорусские голоса.

В статье показано, что для молодых дипломатов в регионе не существует реальной дилеммы восток-запад. Большинство из них не видят в России предпочтительного союзника, в целом настроены проевропейски и, если им представится такая возможность, хотели бы, чтобы их страны добились прогресса в направлении европейской интеграции. Они считают Китай восходящей державой, но в большинстве своем относятся к нему осторожно. Соединенные Штаты и НАТО рассматриваются молодыми дипломатами в Грузии и Украине как гаранты национальной безопасности и территориальной целостности, но более скептически относятся к ним в Беларуси, Армении и Азербайджане.

Хотя большинство молодых дипломатов рассматривают ЕС в позитивном свете, они все больше обеспокоены согласованностью и эффективностью европейской политики в их регионе. В странах трио ассоциаций молодые дипломаты хотят более четкого пути к интеграции в ЕС и НАТО; в других странах Восточного партнерства они ожидают, что ЕС будет оказывать более сильную поддержку демократическому переходу и усилиям по повышению устойчивости к угрозе безопасности со стороны России. Все они ожидают, что ЕС станет более активным в их странах, и надеются, что блок может стать настоящим геополитическим игроком.

Опыт и взгляды молодых дипломатов на дипломатию

Большинство молодых дипломатов в странах Восточного партнерства происходят из семей среднего класса и учились в бакалавриате в своих странах в таких областях, как международные отношения, право и бизнес. Многие из них также имеют аспирантуру или обучение в западных вузах. Как правило, они лучше владеют иностранными языками, кроме русского, чем их старшие коллеги.

Естественно, наиболее ориентированные на Запад молодые дипломаты из стран, которые приняли западную модель управления и политический проект, направленный на укрепление отношений с Европой и США, особенно через такие союзы, как ЕС и НАТО.Эти устремления наиболее очевидны среди молодых дипломатов в странах трио ассоциаций. При выборе карьеры многие молодые дипломаты делали это, чтобы «поддержать национальные интересы своей страны и модернизировать дипломатическую службу», как выразился один из них [1]. Тем не менее, они, как правило, более прагматичны и деловиты, чем их старшие коллеги, даже если они все еще ищут возможности карьерного роста, приносящие финансовое удовлетворение.

Государственный сектор в странах Восточного партнерства платит относительно низкие зарплаты, и к нему может быть трудно присоединиться из-за препятствий, таких как политическое вмешательство и неравные возможности (особенно с точки зрения гендерного равенства).Эти препятствия также влияют на карьерный рост и ротацию дипломатов в зарубежных представительствах. Однако реформы государственного управления за последнее десятилетие сделали процесс найма в министерства иностранных дел гораздо более меритократичным.

Молодые дипломаты из стран трио ассоциаций свободны от бремени ностальгии по Советскому Союзу и решительно поддерживают усилия по дистанцированию своих правительств от Кремля. Действительно, их энтузиазм в отношении своей работы проистекает из независимости их стран, которая открыла реальные возможности для перемен.Они стремятся создать новую национальную идентичность, основанную в основном на европейской модели управления и ценностях. В Грузии молодые дипломаты являются решительными сторонниками демократической консолидации и интеграции в ЕС. Они часто называют свои образцы для подражания такими фигурами, как Уинстон Черчилль, Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, а также Илья Чавчавадзе, которого в Грузии уважают за возрождение национально-освободительного движения в XIX веке.

Точно так же в Молдове и Украине энтузиазм молодых дипломатов по поводу работы на будущее своих стран перевешивает их разочарование политической нестабильностью и дисфункциональными институтами, с которыми они вынуждены бороться сегодня.Они считают себя тем, кого один из них называет «конструктивными патриотами», которые работают в государственных учреждениях, несмотря на низкие зарплаты, потому что они хотят «строить лучшие страны и помогать своим странам преодолевать трудности».

Молодые дипломаты, как правило, весьма критически относятся к национальным учреждениям, но также признают, что эти учреждения добились прогресса с момента обретения независимости. В Украине они высоко оценивают новую систему приема на работу в Министерство иностранных дел, но столкнулись с трудностями в карьерном росте в рамках этой системы.Некоторые украинские дипломаты даже выступают против назначения молодых послов, утверждая, что при обслуживании своей страны опыт и зрелость важнее образования и знаний. В то же время многие молодые дипломаты в странах Восточного партнерства обеспокоены тем, что они воспринимают как плохие дипломатические навыки и творческий потенциал своих старших коллег. Однако один из бывших высокопоставленных чиновников Министерства иностранных дел Украины пессимистично смотрит как на «профессиональную квалификацию украинских дипломатов новой волны», так и на будущее украинской дипломатии в целом.«Лучшие из лучших идут в бизнес, где зарплаты и возможности намного привлекательнее. К сожалению, МИДу приходится иметь дело с лучшим из худшего ».

В Молдове молодые дипломаты в основном обеспокоены нехваткой кадровых ресурсов в Министерстве иностранных дел и дисфункциональной системой ротации дипломатических должностей в стране. Они отмечают, что политическое вмешательство более заметно при назначениях на руководящие должности в министерстве. Новый имидж Молдовы как страны, в которой женщины могут занимать высшие руководящие должности, контрастирует с таковым в других странах Восточного партнерства, где широко распространено беспокойство по поводу того, что гендерные стереотипы мешают женщинам занимать видные должности в национальных учреждениях.

Молодые дипломаты во всех странах Восточного партнерства считают, что внутренние реформы и улучшения внутренней политики могут укрепить внешнюю политику их страны. Проблемы безопасности особенно распространены среди грузин и украинцев, которые считают, что их странам нужна более строгая политика безопасности для борьбы с гибридной и кибервойной Россией, и которые хотят, чтобы Вашингтон помог защитить их территориальную целостность. Украина представляет собой особый случай в этом отношении, учитывая, что там молодые дипломаты открыто поддерживали как Оранжевую революцию в 2004 году, так и Революцию достоинства в 2014 году.Один молодой украинский дипломат расценил свою позицию по этому вопросу как демонстрацию своей осведомленности и приверженности демократическому переходу.

В Армении молодые дипломаты глубоко обеспокоены ухудшением ситуации с безопасностью после войны страны с Азербайджаном в 2020 году, являющейся частью давнего нагорно-карабахского конфликта. Насилие укрепило их чувство религии как определяющего аспекта национальной идентичности. Действительно, молодые армянские дипломаты рассматривают христианство как «важную веру», отражающую «традиционные ценности их страны и обеспечивающую основу для внешней политики», как утверждает один из них.Однако некоторые из них говорят, что молодые люди обычно считают работу в государственных учреждениях менее привлекательной, чем те, которые предполагают большее личное вознаграждение.

В Азербайджане молодые дипломаты обычно получают образование в элитном западноориентированном или государственном университете Баку. Они происходят из семей со средним или высоким доходом и, по словам одного азербайджанского студента-международника, рассматривают работу в Министерстве иностранных дел как «стремление и цель будущей карьеры».Обычно они считают работу в государственном секторе привилегией, безопасным местом работы, которое также обеспечивает социальный статус. Молодые дипломаты — одни из самых прозападных и либеральных правительственных чиновников Азербайджана. Они часто говорят на нескольких языках и имеют более обширные знания о мире, чем другие официальные лица (потому что они также больше путешествовали и иногда жили за границей). Однако, в отличие от молодых дипломатов из других стран Восточного партнерства, их критика правительства обычно мягкая.Один молодой дипломат в Азербайджане утверждает, что в стране уважают личные свободы и что только пожилые люди склонны к «паранойе» по поводу того, что правительство ограничивает эти свободы.

Беларусь, как и Украина, начала восстанавливать свой дипломатический потенциал вскоре после распада Советского Союза. В ту эпоху странам, которые впоследствии присоединились к Восточному партнерству, приходилось создавать свои дипломатические школы и министерства иностранных дел практически с нуля. В результате советский опыт не повлиял на их подход к дипломатии.С тех пор ситуация на Украине резко изменилась из-за конфликта с Россией; в Беларуси многие молодые дипломаты оканчивают не дипломатическую школу своей страны, а Московский государственный институт международных отношений (МГИМО), который является наследником советского института. По словам одного белорусского дипломата и выпускника института: «Я не могу сказать, что учеба в МГИМО автоматически делает вас пророссийскими. Я там никогда не чувствовал идеологии; навязывание убеждений. Хотя знаю, что сейчас ситуация меняется в худшую сторону.Опыт такой учебы, как и всякая «мягкая сила», работает на симпатию к стране и народу. Но я негативно отношусь к государственному устройству современной России — ее руководству и внешней политике ». Вообще молодые белорусские дипломаты не являются носителями советского культурного кода. Они часто путешествуют, учились за границей и не смотрят на мир с точки зрения «холодной войны». Один белорусский дипломат охарактеризовал их мировоззрение как «близкое к ценностям, присущим нейтральным странам».

Министерство иностранных дел Беларуси имеет имидж «самого либерального, прозападного министерства», как описывает его один молодой дипломат. Это учреждение обычно играет положительную внутреннюю роль, пытаясь ограничить силовиков («силовиков» из вооруженных сил, служб безопасности и разведки), смягчить репрессивные методы и уравновесить влияние России. До недавних репрессий министерство также выступало за развитие организаций гражданского общества.Это во многом определило характер, взгляды и ценности молодых людей, которые там работают. Они хотят, чтобы Беларусь была менее зависимой от России, имела тесные и взаимовыгодные отношения с ЕС и США, была более демократичной и открытой для мира. Однако во все более репрессивной обстановке в стране острые конфликты Минска с Западом заставляют эти же люди работать каждый день, чтобы страна двигалась в противоположном направлении. Это напоминает оруэлловское двоемыслие: молодые дипломаты могут идентифицировать себя как либералы и признавать, что они презирают режим и хотят политических изменений, но, как официальные лица в министерстве иностранных дел, они «решительно оправдывают пытки и насилие, способствуют незаконному ввозу людей и обращаются за помощью». их родина превратилась в государство-изгой », — так описал это один чиновник.

Взгляды молодых дипломатов на внутреннюю политику

Демократия и управление

Большинство молодых дипломатов в странах Восточного партнерства поддерживают демократию и капитализм. Однако некоторые из них критически относятся к демократии, рассматривая ее не только как путь к прогрессу и развитию, но и как признак слабости или инструмент, который западные державы используют для продвижения своих интересов. Многие из них требуют внутренних реформ. Молодые дипломаты в Грузии, Молдове и Украине даже считают, что успех во внешней политике зависит от таких мер.Поэтому они критически относятся к скорости и прозрачности реформ своих правительств. Интересно, что многие из них обеспокоены изменением климата, гендерным равенством и цифровизацией, что свидетельствует о согласовании с текущей повесткой дня ЕС. Напротив, молодые дипломаты в Армении, Азербайджане и Беларуси, похоже, не считают эти темы важными.

Молодые дипломаты в Молдове говорят, что главными проблемами, стоящими перед их страной, являются коррупция, слабые государственные институты и неэффективная экономика.Они понимают, что эти проблемы управления негативно влияют на международный имидж Молдовы, и надеются, что Санду улучшит ситуацию. Перед парламентскими выборами в июле 2021 года (когда авторы провели большую часть исследований для этой статьи) молодые молдавские дипломаты возлагали большие надежды на свою страну, но также испытывали уныние по поводу ее будущего. Один из них прокомментировал, что «многие страны считают Республику Молдова страной, где правительство ворует и где нет надлежащего управления… У всех нас есть ожидания от нового президента; посмотрим, какие будут изменения, хотя многие на самом деле не верят, что все может измениться.Другой дипломат считает, что для того, чтобы действительно изменить Молдову, необходимо геополитическое землетрясение. Другие гораздо больше верят в свободу действий страны. Интересно, что молодые дипломаты редко упоминали приднестровский конфликт как ключевой вызов, что отражает их внимание к коррупции и управлению, а также их стремление поддерживать достойные отношения с Россией.

Территориальная целостность в большей степени является проблемой для молодых дипломатов в Грузии, некоторые из которых упоминают это как главную проблему, стоящую перед их страной.По словам одного из них, «соображения безопасности являются препятствием для развития. Без базовой безопасности сложно делать что-либо еще. Это требует много ресурсов. У нас есть оккупированные территории, на нас нападают, и Россия в этом умеет ». Они в основном согласны с тем, что Грузии нужны более демократические реформы — и помощь ЕС для достижения этой цели — но расходятся во взглядах на последовательность этого процесса. Один молодой дипломат говорит, что, вступив в НАТО и ЕС, Грузия сможет демократизироваться, защитить свободу своих граждан и стать более процветающей.Другой отмечает, что для вступления в ЕС сначала потребуются реформы — и неясно, насколько далеко зайдет Грузия в этом отношении. Молодые дипломаты страны хотят, чтобы она стала образцом для подражания демократии в регионе. Однако Россия может усложнить эти амбиции: один из собеседников отмечает, что «мягкая сила России угрожает прозападным общественным настроениям. Эта проблема пока не ощутима, но мы должны предпринять более активные шаги по укреплению прозападных настроений. Нам предстоит сделать много шагов по демократизации.”

Молодые дипломаты Украины рассматривают демократию, свободу и плюрализм как атрибуты, которые помогут стране стать региональным лидером. Они считают Украину более продвинутой, чем другие страны Восточного партнерства, но отмечают, что стране еще предстоит пройти долгий путь в трансформации своей модели управления и общества. Они рассматривают европейскую интеграцию как средство развития демократии, но имеют неоднозначные взгляды на реформы, проводимые в стране. Один молодой дипломат отмечает, что коррупция по-прежнему является основной проблемой в Украине, которая привела к провалу многих других реформ.Другой не верит в объявленную президентом Владимиром Зеленским борьбу с олигархами, подозревая, что он может отменить санкции против Виктора Медведчука в обмен на возвращение заключенных, удерживаемых так называемой Донецкой Народной Республикой и Луганской Народной Республикой. По мнению другого дипломата, борьба с коррупцией может по-прежнему сталкиваться с множеством препятствий, но она принесла большой успех, особенно в отношении создания Национального агентства по предупреждению коррупции и Национального антикоррупционного бюро Украины.Молодые дипломаты считают территориальную целостность страны важной и считают, что Киев должен восстановить контроль над Донбассом, но говорят, что эти факторы не являются основными препятствиями для внутренних реформ. Скорее, они рассматривают эти вопросы как проблемы внешней политики, возникшие в результате агрессии России.

В Армении молодые дипломаты придерживаются разных взглядов на демократию — от скептицизма и потери доверия к ней до веры в то, что это единственный эффективный инструмент борьбы с коррупцией, которая характеризовала предыдущее правительство.Действительно, некоторые из них воспринимают демократию как «слабую основу армянской дипломатии в последние три года», утверждая, что для правительства Пашиняна было опасно полагаться на свои демократические полномочия для обеспечения безопасности (как это было в 2018-2020 годах). ). Однако один молодой дипломат, окончивший МГИМО, утверждает, что проигрыш в войне 2020 года стал результатом не демократической политики, проводимой правительством, а неадекватных военных возможностей и союзов, которые оно унаследовало от своего предшественника.В то же время многие молодые дипломаты считают, что движение Армении к демократии отличает ее от Азербайджана и Турции. В целом они воспринимают Бархатную революцию 2018 года в стране как начало новой эры. Этим движением руководили молодые армяне, которые требовали реформ и руководствовались чисто внутренними факторами. Их первоочередными задачами по-прежнему являются справедливые, прозрачные и демократические выборы; борьба с коррупцией; и экономическое развитие. Даже после поражения в войне 2020 года премьер-министр Никол Пашинян по-прежнему в значительной степени получает их поддержку — благодаря его программе внутренней политики и риторической приверженности борьбе с коррупцией.Это можно было увидеть на недавних выборах в стране, на которых его партия получила 54 процента голосов.

В Азербайджане молодые дипломаты с энтузиазмом отзываются о победе страны в войне, что ослабило публичную критику властей. Они считают, что основная проблема Азербайджана заключается в его экономической зависимости от энергетической отрасли: по мере сокращения добычи нефти стране необходимо будет диверсифицироваться в такие секторы, как сельское хозяйство. Они также упоминают развитие Нагорного Карабаха как экономическую возможность.Молодые дипломаты Азербайджана признают, что их страна не является полноценной демократией, и сомневаются, что было бы хорошей идеей принять эту политическую систему. Как утверждает один из них: «может быть, он нам сейчас не совсем нужен, потому что это приведет к анархии. Лучше начать с муниципального уровня ».

Как уже говорилось, министерство иностранных дел Беларуси всегда было своего рода противовесом репрессивным субъектам, таким как силовиков . Но это помогло замаскировать авторитаризм режима Лукашенко.Молодые дипломаты в Беларуси говорят, что они были шокированы жестокими репрессиями, которые правительство проводит с лета 2020 года. Один из них утверждает, что «политический вес Министерства иностранных дел значительно снизился», что позволяет спецслужбам и министерствам безопасности делать все возможное. решения в основном сами по себе — даже в тех случаях, когда они касаются внешней политики. Есть также то, что другой назвал страхом, «витающим в воздухе коридоров министерства иностранных дел». Если раньше белорусские дипломаты довольно открыто обсуждали решения правительства, то теперь они вступают в диалоги, которые «напоминают разговор людей… [которые подозревают друг друга] в том, что они информаторы КГБ».В целом, большинство молодых белорусских дипломатов пессимистично смотрят на будущее своей страны, поскольку кажется, что их карьера, по крайней мере, позволит им зарабатывать деньги во время работы за границей. Один из них оправдывает это решение тем, что «если я уйду, мое место займет другой — менее профессиональный, менее демократичный и менее дипломатичный. Так пусть это буду я ».

Руководство

Молодые дипломаты Азербайджана в целом поддерживают президента Ильхама Алиева. Они гордятся победой своей страны в войне 2020 года и редко критикуют его — и, когда они это делают, относятся к этому осторожно.Хотя они и не говорят, что поддерживают жесткий авторитаризм, они остаются верными властям.

Конфликт оказал сильнейшее негативное влияние на взгляды молодых дипломатов в Армении. Некоторые армянские участники фокус-групп, проведенных для этого документа, говорят, что правительство некомпетентно, и описывают Пашиняна как слабого. Это разочарование означает, что, несмотря на их в целом проевропейские взгляды, половина этих участников выражает «уважение и восхищение» президентом России Владимиром Путиным, при этом один из них утверждает, что «Армении нужен сильный лидер, подобный ему, чтобы защищать интересы Армении в опасной ситуации. регион в опасное время.”

Молодые дипломаты Грузии считают олигарха Бидзину Иванишвили — а не премьер-министром или президентом — истинным лидером страны. Они выражают тревогу по поводу частой смены властей, которую они считают вредной для внешней политики Грузии. В результате они верят в «меньшее» правительство, меньшую роль политических лидеров и больший упор на институты и закон.

В Украине Зеленский ввел новых людей и новые способы работы на дипломатической службе.Хотя многие молодые дипломаты ценят его попытки реформировать страну, они довольно скептически относятся к его мотивации и возможностям. Администрация президента имеет сильное влияние на Министерство иностранных дел, но, по словам одного молодого дипломата, «имеет очень нестандартное понимание того, как работает дипломатия». Как сказал один из бывших чиновников администрации президента аккредитованному послу, «если вы хотите решить какой-то вопрос, вы можете десять раз пойти в министерство иностранных дел или один раз в кабинет президента».

Молодые дипломаты Молдовы с энтузиазмом относятся к ожидаемым переменам в дипломатии страны при Санду, рассматривая ее прозападную позицию как долгожданное изменение взглядов ее предшественника Игоря Додона, которого поддерживает Кремль. Они назвали визит Санду в Румынию большим достижением и признаком прогресса; Додон не посещал Румынию во время своего пребывания у власти, но регулярно бывал в России. Более того, они до сих пор смущены поведением Додона, особенно его публичным заявлением о том, что Крым является территорией России.Новый президент, напротив, фигурирует среди образцов для подражания молодых дипломатов (наряду с Бараком Обамой, Ангелой Меркель и королевой Елизаветой II).

В Беларуси Министерство иностранных дел было наименее лояльным к президенту Александру Лукашенко правительственным учреждением. С начала кризиса в стране в августе 2020 года более 10 процентов белорусских дипломатов публично ушли в отставку, а другие тихо ушли в отставку или были уволены по политическим мотивам (многие из них моложе 35 лет).Те, кто продолжает работать на правительство, не хотят обсуждать Лукашенко, не в последнюю очередь потому, что «оскорбление» или «клевета» на президента являются уголовными преступлениями, которые иногда наказываются лишением свободы на срок до трех лет. Те, кто хочет говорить о президенте, часто критикуют его и хотят, чтобы он оставил свой пост. Это потому, что, как сказал один молодой дипломат, «27 лет у власти — это слишком много». Другой комментарий: «Некоторые ожидали, что он изменится; другие, что он организует переход.Но он продолжает цепляться за свою абсолютную власть и публично признает, что не может представить себя без нее ». Один дипломат объясняет, что он решил остаться в Министерстве иностранных дел, потому что «голос здравого смысла должен остаться. Кому-то нужно бороться за независимость страны в этих сложных внутренних и международных условиях — пытаться подтолкнуть ее в правильном направлении хотя бы небольшими шагами ».

Взгляды молодых дипломатов на внешнюю политику

ЕС

Почти во всех странах Восточного партнерства большинство молодых дипломатов хотят, чтобы их правительства наладили более тесные отношения с ЕС.Это желание кажется особенно сильным и устойчивым в странах Ассоциации Трио — из-за социально-экономического развития ЕС и возможностей, которые он предоставляет молодежи, а также характера отношений их стран с Россией. Для молодых грузинских и украинских дипломатов военная агрессия России против их стран, которая началась в 2008 и 2014 годах соответственно, не оставила им альтернативы. В 2000-х годах многие украинские дипломаты призывали к сбалансированным отношениям между ЕС и Россией — так же, как это делают сейчас молдавские дипломаты.Теперь украинцы видят в России только угрозы и вызовы.

Это новое настроение можно ощутить в обычных беседах с молодыми дипломатами. Когда украинские дипломаты говорят «до войны», они имеют в виду «до конфликта с Россией». Десять лет назад они использовали ту же фразу для обозначения «до Второй мировой войны».

Тем не менее, украинские, грузинские и молдавские дипломаты рассматривают ЕС как игрока, имеющего меньший геополитический вес. Поэтому они не воспринимают его как действенного гаранта суверенитета и независимости своих стран.Один грузинский дипломат объясняет это непониманием ЕС того, «что такое современная Россия… Чем дальше вы продвигаетесь с востока на запад, тем меньше правильное восприятие». Когда вы не знаете, с каким противником вы имеете дело, ваши инструменты не имеют значения. Россия рассматривает дипломатию и переговоры как слабость и зеленый свет для продолжения [агрессивных] действий ». Другой грузинский дипломат видит проблему ЕС в том, что он «является глобальным экономическим игроком, но для того, чтобы быть значительной политической силой, ему нужно гораздо больше единства».Один молдавский дипломат выразил аналогичное мнение: «ЕС должен стать более геополитическим. Если не по соседству, то где? »

Молодые дипломаты в странах трио ассоциаций рассматривают ЕС в первую очередь как внутреннего игрока, играющего ключевую роль в продвижении внутренних реформ, демократизации и экономического роста. Однако они все больше разочаровываются в отсутствии реальной перспективы вступления в ЕС. Они связывают успешную интеграцию в ЕС с внутренними процессами в своих странах, при этом один украинский дипломат сказал, что «без успеха внутренних реформ мы будем очень ограничены в инструментах для продвижения на международной арене, и наш политический вес останется незначительным.«Большинство из них критически относятся к своим правительствам и считают, что продвижению реформ препятствует внутриполитическая борьба, коррупция и бесхозяйственность.

Тем не менее, молодые дипломаты всех трех стран несколько устали от «бесконечного сближения». Один дипломат из Грузии отмечает, что «процесс вызывает раздражение. Мы делаем все, что в наших силах, и всегда получаем один и тот же ответ, независимо от того, сколько мы делаем или не делаем ». Молодые дипломаты в странах трио ассоциации также разочарованы реакцией ЕС на военную агрессию России, выражая чувство заброшенности и говоря, что у них мало веры в то, что это может измениться.Похоже, они разочарованы тем фактом, что, несмотря на усилия их государств, «нас не считают одними из них — и это оставляет нас в покое, чтобы противостоять России», как выразился один украинский дипломат в возрасте 20 лет. Один из его коллег в Грузии объясняет, почему это вряд ли изменится в ближайшем будущем: «Я думаю, что главная проблема здесь — это страх ЕС рассердить Россию, а не качество демократии и успех реформ».

Еще одним источником раздражения является модель взаимодействия с ЕС, которая, по словам одного молдавского дипломата, напоминает модель взаимодействия «между учеником и учителем.Мы должны стремиться к более равноправным, зрелым отношениям ». Другой утверждает, что подход ЕС к переговорам со странами Трио Ассоциации наносит ущерб их национальной гордости: «Мне не нравится, что Украина ведет себя как нищая. Пора нам перестать надеяться, что кто-то решит наши проблемы за нас ». Это утверждение, вероятно, направлено в адрес украинских властей, но такое восприятие влияет на содержание диалога Украины с ЕС.

В Армении молодые дипломаты говорят, что война 2020 года привела к появлению двух отчетливых тенденций: «более глубокая зависимость от России как партнера в сфере безопасности» и «ослабление приверженности Армении к связям с Западом [как ЕС, так и США ] ».В целом они считают, что, как утверждает один из них, «ЕС не отреагировал на военную агрессию Азербайджана и Турции». Другой описывает консенсус среди них о том, что ЕС потребуется «поддержать Армению и Карабах финансовой и политической поддержкой», если он хочет внести свой вклад в развитие и демократизацию Армении.

В Беларуси и Азербайджане молодые дипломаты обычно более прозападные, чем правительства, которым они служат. Они выражают более позитивное отношение к ЕС, чем их старшие коллеги, даже если некоторым из них не нравится то, что они считают его тенденцией читать лекции своим странам.Отчасти это может быть связано с тем, что у выходцев из Азербайджана есть возможность путешествовать по ЕС, иногда через программы обмена.

Однако в Беларуси все быстро меняется. Из-за продолжающихся чисток в госаппарате многие сотрудники Министерства иностранных дел вынуждены тщательно скрывать свои симпатии к ЕС. Один белорусский дипломат говорит, что «то, что происходит сейчас, отбрасывает мою страну на много лет назад. Не все ценности ЕС мне близки, но я точно знаю, что у Беларуси есть будущее только в том случае, если у нее хорошие и близкие отношения с Европой.Один из его коллег придерживается аналогичной позиции: «чтобы понять, чего хотят дипломаты, к чему они стремятся и как они хотели бы жить, их даже не нужно спрашивать. Достаточно посмотреть на конкуренцию за дипломатические посты в посольствах Беларуси в странах ЕС, и все становится очевидным. Даже те, кто публично разглагольствует о «распаде Европы и ее моральной деградации», почему-то стремятся поскорее уехать туда из «благополучного и стабильного Минска».

Россия

Большинство дипломатов, которые работали в министерствах иностранных дел стран Восточного партнерства в конце 1990-х — начале 2000-х годов, относятся к России с ностальгией по студенческим временам и как к твердому, но важному союзнику.Однако молодые дипломаты придерживаются совершенно иной точки зрения. Россия потерпела неудачу в своих попытках завоевать любовь соседей с помощью военной силы. Напротив, сейчас среди молодых дипломатов Грузии и Украины трудно найти кого-то, кто называл бы Москву другом или даже партнером. Они обычно называют Россию «агрессором», «врагом» или «соперником», а один грузинский дипломат даже охарактеризовал ее как «главного нарушителя и разрушителя в мире и в регионе» — и как отсталую и находящуюся в упадке.Другой утверждает, что Россия «хочет быть великой державой — а это не так — и ненавидит, когда ее игнорируют. Делая макиавеллистический выбор между любовью и страхом, они предпочитают, чтобы их боялись ».

Молодые дипломаты из стран трио Ассоциации рассматривают внешнюю политику России как продолжение ее режима. И они выражают твердое чувство, что Москва предала их, что нет никаких перспектив взаимовыгодного сотрудничества с ней, и что она будет использовать попытки участвовать в таком сотрудничестве, чтобы подорвать суверенитет их стран.Все это оставляет молодым украинским и грузинским дипломатам легкий выбор — они видят свои страны как часть Запада и скептически относятся к примирению с Россией. (Это, вероятно, будет справедливо и для следующего поколения, которое будет помнить о военной агрессии России и, вероятно, будет иметь членов семьи, пострадавших из-за нее.)

В Молдове большинство молодых дипломатов видят будущее своей страны в западной демократии и ценностях. Однако, в отличие от своих коллег на Украине и в Грузии, многие из них считают, что их страна должна стремиться к нормальным и стабильным отношениям с Россией.Один из них комментирует, что «у нас не должно быть возможности выбирать между ЕС и Россией. Отношения с Россией должны быть последовательными и конструктивными ». Молдова, как Украина и Грузия, вовлечена в территориальный конфликт с Россией. Но в целом это вызывает гораздо менее сильные эмоции у молдавских дипломатов, чем у их украинских и грузинских коллег. Первые по-прежнему считают конфликт в Приднестровье — и связанные с ним вопросы, такие как незаконное присутствие там российских войск — самым большим препятствием на пути улучшения отношений с Россией.Однако, по словам одного молодого дипломата из Молдовы, у страны нет другого выбора, кроме как улучшить свои экономические, межличностные и политические отношения с Россией. Другой отмечает, что «Россия становится все более напористой и агрессивной во внешней политике и будет оставаться таковой в ближайшем будущем». Один из его коллег комментирует: «Я вижу, как Россия борется за свое место в мире, и [русские] не остановятся и не передумают. Москва полна решимости следовать своим стратегическим целям.”

Беларусь, возможно, потратила годы на то, чтобы сбалансировать свои отношения с Россией и Западом, но этот подход сломался во время разразившегося политического кризиса в 2020 году. Разорвав многие из своих связей с Западом, Минск остается лицом к лицу с Москвой и ее властями. мечтает об интеграции Беларуси в Россию. Белорусские власти публично называют Россию братской страной, которая противостоит агрессии ЕС и США, но трудно найти белорусского дипломата, который поверил бы этому.Один молодой белорусский дипломат говорит: «Если вы спросите меня, кто является главным союзником Беларуси, то я отвечу:« Россия ». Но если вы спросите, кто наш главный соперник и угроза, я отвечу так же ». Это отражает опасения многих молодых чиновников в Министерстве иностранных дел Беларуси, что любовь Лукашенко к неограниченной власти будет стоить их стране независимости. Действительно, один из них комментирует: «Сейчас у России все козыри в руках, и это может не торопиться. Лукашенко просто некуда бежать от этих удушающих братских объятий.«В то же время они осознают, что коренная причина этой проблемы — нежелание режима Лукашенко принять выбор народа и мирно покинуть свой пост.

В Азербайджане и Армении война 2020 года за Нагорный Карабах вызвала противоположное восприятие России. Азербайджанские дипломаты в целом удовлетворены отказом России поддержать Армению, своего союзника по Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в конфликте. Тем не менее, несмотря на это благоприятное для Азербайджана положение, Россия уступила Турции роль главного внешнего актора в конфликте.Один молодой политолог из Азербайджана говорит, что «Турция — ближайший союзник, и это основано на идее братства. Турция — брат, даже если политически они очень разные. После недавней войны репутация Турции в Азербайджане достигла своего пика. Отношения с Россией сложнее. Теперь у России есть миротворческая миссия в Нагорном Карабахе, и правительство Азербайджана с этим согласилось. Азербайджан принимает Россию в качестве посредника и не принимает ЕС.”

В Армении многие молодые дипломаты воспринимают решение России остаться в стороне как предательство, хотя они по-прежнему считают Москву главным союзником Еревана. Большинство из них признают, что война 2020 года усилила зависимость Армении от России как партнера в сфере безопасности. Некоторые армянские дипломаты говорят о необходимости «новой стратегии дипломатии и новой, более сильной и [более] напористой внешней политики». Некоторые из них призывают к «еще более тесным связям с Россией», в то время как другие утверждают, что Россия показала, что она «ненадежный и непредсказуемый союзник, который хочет сблизиться с Азербайджаном за счет Армении, и что он больше не может быть надежным». как надежный партнер по безопасности ».Несколько молодых дипломатов выражают разочарование по поводу заявления предыдущего правительства о том, что Россия является надежным стратегическим партнером, который поможет Армении любой ценой защитить свою территориальную целостность. Они предлагают Армении наращивать собственную мощь и стремиться к военной самодостаточности. И они все больше осознают, что России больше нельзя доверять, иногда ссылаясь в этом контексте на конфликты в Грузии и на Украине. Их комментарии демонстрируют чувство разочарования и беспомощности в связи с их предполагаемой неспособностью влиять на внешнюю политику или стратегические решения Армении.

Молодые дипломаты из стран Восточного партнерства могут иметь разные взгляды на Россию, но их объединяет скептицизм в отношении возглавляемых Россией региональных организаций — ОДКБ, Содружества Независимых Государств (СНГ) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Грузинские дипломаты относятся к ним наиболее критически: один из них сказал, что Россия рассматривает эти организации «как инструмент для достижения своих целей и превращает любые взаимоотношения в политическое оружие». Два других грузинских дипломата утверждают, что «мы на собственном горьком опыте узнали, что нельзя заключать многосторонние соглашения с Россией, потому что это никогда не заканчивается хорошо» и что «соглашение, достигнутое с современной Россией, не стоит той бумаги, на которой оно написано.”

Молодые дипломаты Молдовы рассматривают ЕАЭС как непрозрачную структуру, которая не имеет ценности для ее членов и несовместима с амбициями Кишинева по интеграции в ЕС. Однако большинство из них видят в СНГ некоторый экономический потенциал; один описывает организацию как «хороший региональный формат для взаимодействия со странами Центральной Азии, где у нас нет посольств». Некоторые из их армянских коллег критикуют ЕАЭС за «несоответствие ожиданиям и неспособность предложить Армении торговые возможности».”

В целом белорусские дипломаты рассматривают ЕАЭС как важный ресурс для продвижения экономических интересов своей страны. Но они признают, что его потенциал ограничен искусственными исключениями и ограничениями, введенными Россией. Один из них объясняет свой скептицизм по отношению к СНГ следующим образом: «О какой эффективности может идти речь, если встреча глав государств десяти стран-участниц в среднем длится 1,5 часа? Тексты с бумаг читать с трудом удается — лучше пойдут обедать.Он отмечает, что это важный формат ежегодных личных встреч, но добавляет, что они превращаются в серию двусторонних встреч, на которых «все хотят встретиться с Путиным и попросить денег».

США

В Грузии и Украине восприятие США молодыми дипломатами диаметрально противоположно их взглядам на Россию. Они считают Вашингтон «противовесом Москве», «способным остановить ее агрессию», ключевым военным союзником и гарантом национальной безопасности и территориальной целостности.И они рассматривают партнерство с США как предварительное условие урегулирования военных конфликтов с Россией. Некоторые грузинские дипломаты даже хотят, чтобы США создали в их стране военную базу и предоставили гарантии безопасности вне рамок НАТО. Бывший президент Дональд Трамп неоднократно упоминался в дискуссиях этих авторов с украинскими и грузинскими дипломатами о роли США. Они видят в его цели «снова сделать Америку великой» вызывающую тревогу изоляционистскую сторону и источник беспокойства и нестабильности.Напротив, они видят многообещающие планы президента Джо Байдена, особенно его обещание восстановить Америку как мирового лидера. И они подчеркивают влияние Соединенных Штатов на реформы в Украине и Грузии, а также важность их руководящей роли, когда дела идут наперекосяк.

Молдавские дипломаты придерживаются аналогичного взгляда на США. Они называют его «мировым политиком», «мировым полицейским» и «действующим лицом номер один». Они хотели бы углубить отношения между США и Молдовой, которые они считают важными, и надеются, что Молдова не только выиграет от американской помощи, но и станет надежным партнером США в регионе.Некоторые из них называют Грузию примером для подражания. Однако они опасаются, что высокопоставленные американские чиновники мало прислушиваются к Молдове и, соответственно, «могут возникнуть соблазны использовать ее в качестве разменной монеты», как выразился один молодой дипломат.

Подобные геополитические соображения пронизывают оценки США большинством белорусских дипломатов. Как утверждает один из них, «США и Россия не оставляют восточноевропейские страны с возможностью компромисса. [Обе стороны требуют] беззаветной, исключительной любви.«Они считают эту негибкость причиной войн на Украине и в Грузии, а также других территориальных конфликтов и кризисов в Восточной Европе. В то же время многие дипломаты признают, что, поскольку попытки Лукашенко остаться у власти разрушили отношения с США, выбор фактически был сделан. Один молодой дипломат описывает США как «идеологического защитника прав, свобод и демократии во всем мире», а другой называет их «главным устроителем беспорядка в мире». Но в то же время все они согласны с тем, что необходимо сотрудничать с США, потому что это самая могущественная страна в мире, и для получения максимальной выгоды от этого сотрудничества.

Для молодых армянских дипломатов США являются уникальным давним сторонником их страны. Такое восприятие во многом объясняется двумя факторами. Во-первых, это значительная армяно-американская диаспора, которая является важным источником финансовой поддержки, денежных переводов и инвестиций для Армении. Во-вторых, политически влиятельное армяно-американское лобби в Вашингтоне. По словам одного молодого армянского дипломата, признание администрацией Байдена геноцида армян было историческим шагом, за который молодые армяне будут «вечно благодарны».Он считает, что Еревану следует использовать полученный импульс, чтобы убедить США выступить посредником в нормализации отношений между Турцией и Арменией. Несмотря на то, что она зависит от России в вопросах безопасности и взаимодействует с Ираном, Армения, как утверждал один молодой дипломат, «смогла успешно сбалансировать свои отношения с США». Ереван всегда старался осторожно управлять этим противоречием с помощью политики США — и лишь изредка сталкивался с этим с проблемами.

НАТО

Положительное отношение молодых грузинских и украинских дипломатов к США, похоже, формирует их восприятие НАТО.Сегодня почти все они рассматривают интеграцию в альянс как естественный выбор. Украинская и грузинская политическая элита рассматривала НАТО как угрозу в конце 1980-х и скептически относилась к идее присоединения к альянсу в 1990-х. Один украинский дипломат среднего возраста вспоминает, что, когда тогдашний президент Виктор Ющенко объявил евроатлантическую интеграцию приоритетом внешней политики, некоторые послы просто удалили упоминания об этой идее из своих выступлений. Но восприятие НАТО украинскими и грузинскими дипломатами сильно изменилось после «оранжевой революции» и «революции роз», особенно после военной агрессии России против их стран.

Тем не менее, их усталость и разочарование процессом интеграции в НАТО напоминает их переживания по поводу вступления в ЕС. «Нас не оценили так, как следовало бы. Этот постоянный, своеобразный статус-кво утомляет », — говорит один молодой грузинский дипломат. По мнению молодых украинских дипломатов, политическая поддержка не ведет к решительным действиям НАТО. И они обеспокоены тем, что, как выразился один из них, «страх глобального вооруженного конфликта» и страх спровоцировать российскую агрессию «всегда будут стоять между Украиной и НАТО».

В Молдове молодые дипломаты считают членство в НАТО спорным вопросом. Таким образом, они в целом рады сохранять нейтралитет своей страны (как и большинство граждан Молдовы). Один молодой дипломат предполагает, что «вступление в НАТО повысит накал диалога с Россией». По словам другого, «Молдова не готова к такому противостоянию и не нуждается в этом». Большинство молодых молдавских дипломатов согласны с тем, что сотрудничество с западными странами должно быть сосредоточено на укреплении секторов безопасности и обороны Молдовы, а также ее институтов.Как утверждает один из них, «в любых возможных форматах мы должны сотрудничать с партнерами из НАТО, имея в виду, насколько чувствительным это может быть внутри страны».

Минск обвиняет НАТО в «попытке оторвать кусок» от западной Беларуси. Молодые белорусские дипломаты могут отреагировать на подобные заявления сардонической улыбкой, но они видят потенциальную угрозу в сотрудничестве с НАТО. В одном из них говорится, что «Беларусь загнала себя в ловушку, и теперь любые попытки улучшить отношения с НАТО будут жестко пресекаться Россией.Трудно предсказать, что Россия будет готова сейчас сделать, чтобы этого не допустить ». Хотя НАТО остается непопулярным среди граждан Беларуси в целом, а также среди молодых белорусских дипломатов, один чиновник признает, что страна могла защитить свой суверенитет, присоединившись к альянсу в 1990-е годы: «Тогда был наш шанс; теперь это недостижимая мечта ».

Китай

Молодые дипломаты в странах Восточного партнерства в первую очередь рассматривают международную роль Китая через призму экономической экспансии и своего рода неоколониализма, основанного на инвестициях.Они говорят, что Китай использует экономические инструменты, чтобы получить более широкое политическое влияние и побудить страны мириться с его нарушениями прав человека и недемократической политической системой. Как выразился один младший дипломат из Грузии, «если мы разделим мир на защитников либерального порядка и противников такого порядка, Китай окажется по другую сторону от нас».

Поэтому молодые дипломаты неоднозначно относятся к более тесному двустороннему сотрудничеству с Пекином. Большинство из них согласны с тем, что экономическое сотрудничество с Китаем имеет большой потенциал, и поддерживают усилия по укреплению технологических и даже культурных связей с этой страной.Один украинский дипломат комментирует: «Китай — это не выбор, плохой или хороший. Это само собой разумеющееся. И мы должны что-то делать с этой деятельностью, и определять максимум чего-то положительного для нашей страны, а не просто стоять в стороне ». Один молдавский дипломат согласен с тем, что «мы должны изучить в основном экономическое продвижение в обоих направлениях: привлекать инвестиции и продвигать экспорт. Но национальные интересы имеют ключевое значение ».

В то же время многие молодые дипломаты опасаются, что чисто экономическое сотрудничество с недемократической страной невозможно.«Мы должны постоянно помнить о том, что ценности, которые Китай продвигает во всем мире, не соответствуют нашим интересам», — утверждает один молодой молдавский дипломат. Молодой грузинский дипломат комментирует, что «нам известны случаи, когда Китай решает проблемы таким образом, что в какой-то момент вы можете обнаружить, что большая часть критически важной инфраструктуры находится в его руках из-за долгов».

Молодые дипломаты признают политическую и экономическую напряженность между Китаем и другими державами, включая ЕС и США.Они осознают трудности, которые это может вызвать для их стран. Один молдавский чиновник рекомендует прилагать усилия к развитию двусторонних отношений с Китаем таким образом, чтобы «не создавать проблем с… основными западными партнерами, которые находятся в разной степени противостояния с Пекином». Один молодой грузинский дипломат хочет «удостовериться в том, что США поддержат. Нам не нужно жертвовать нашими связями с США ради возможных экономических выгод от Китая ».

Белорусские дипломаты в целом положительно относятся к Китаю, хотя и с некоторыми оговорками.Из-за напряженных отношений с Западом Беларусь выступает за партнерство с Китаем как способ уравновесить свою огромную экономическую и политическую зависимость от России. В то же время авторитарный характер китайского и белорусского режимов означает, что двустороннее сотрудничество позволяет избежать того, что один молодой белорусский дипломат назвал «головной болью уважения прав человека и демократических принципов». Китай также эффективно использует мягкую силу в Беларуси; Сотни белорусских чиновников разного уровня стажа ежегодно посещают Китай с образовательными и деловыми целями.Пекин строит в Беларуси стадионы, бассейны и другую социальную инфраструктуру. Другой молодой белорусский дипломат говорит, что «сотрудничество с Китаем открывает для нас огромные возможности. К сожалению, при нынешней власти у Беларуси нет других подобных возможностей с другими государствами ». Один из его коллег указывает, что «из-за сильных стереотипов для многих высокопоставленных дипломатов Китай — это прежде всего Красная Гвардия, Мао и нищета. А для молодежи это Xiaomi, небоскребы и TikTok.В то же время молодые белорусские дипломаты отмечают, что, как утверждает один из них, «напуганы китайской моделью цифровой диктатуры и передачей таких технологий и опыта Беларуси».

Точно так же молодые армянские дипломаты называют Китай приоритетом внешней политики, а один из них говорит, что «помимо России и Запада, Армении необходимо стремиться к балансу и налаживать связи с новыми союзниками». Другой утверждает, что Армении следует «продвигать себя в рамках китайской инициативы« Один пояс, один путь », а также в других случаях и возможностях, когда Китай является растущей державой».Один даже говорит, что «Армения мало что предлагала Китаю», и предлагает, чтобы первый «поддержал политику Китая в отношении Тайваня в ООН», чтобы послать сильный сигнал Пекину и тем самым укрепить связи между Китаем и Арменией.

Украинские дипломаты также возлагают надежды на Китай в отношении России, хотя и по другой причине. Они ожидают, что в среднесрочной перспективе Китай ослабит международные позиции России, в том числе в региональных организациях, в которых Москва в настоящее время играет ведущую роль.По одной из оценок, «у России будет меньше времени иметь дело с Украиной, потому что им придется больше смотреть на Китай как на вызов своей постсоветской гегемонии … Пекин уже опережает Россию в большинстве государств Центральной Азии и бросает вызов ее позиции. во всем регионе ».

Восточное партнерство

Молодые дипломаты из стран Восточного партнерства понимают преимущества регионального сотрудничества и хороших отношений со своими соседями. Они открыты и прагматичны, но в целом обеспокоены тем, что в последние годы такое сотрудничество становится все более сложным.Вражда между Арменией и Азербайджаном была особенно интенсивной с начала войны 2020 года, которая перекроила карту, вновь открыла старые раны и повлияла на их отношения с другими государствами. Более того, разрушительные репрессии в Беларуси, повлекшие за собой широко распространенные нарушения прав человека, изменили динамику регионального сотрудничества.

Большинство молодых дипломатов обеспокоены не только жестокостью белорусского режима, но и тем, как его растущая зависимость от России ухудшает ситуацию с безопасностью в регионе.Однако в некоторых странах Восточного партнерства молодые дипломаты по-прежнему считают отношения с Беларусью важными и считают, что их правительства должны поддерживать связи с режимом — в основном по экономическим причинам. Также растет разрыв между странами Восточного партнерства, которые энергично преследуют проевропейскую повестку дня, и теми, кто этого не делает.

Молодые дипломаты из стран трио ассоциаций разделяют общее мнение о том, что региональное сотрудничество имеет решающее значение для интеграции в ЕС. Они доверяют формату Восточного партнерства для достижения этой цели, но обеспокоены тем, как растущая политическая нестабильность и нестабильность в области безопасности в некоторых странах региона повлияют на проект в целом.

Молодые молдавские дипломаты рассматривают свою страну как силу мира в регионе; некоторые даже надеются, что их страна скоро станет, как выразился один из них, «региональным примером страны с крупнейшими реформами и теснейшими связями с ЕС». Они рассматривают Румынию и Украину как ключевых стратегических партнеров, особенно в поддержке интеграции Молдовы в ЕС и в разрешении споров, например, из-за Приднестровья. Они рассматривают отношения с Грузией и Украиной как необходимые для продвижения Трио ассоциаций и реализации своих амбиций по более тесным связям с ЕС.Они считают, что Молдове следует сосредоточить сотрудничество с Арменией и Азербайджаном на неполитизированных вопросах. После войны 2020 года они в целом стали более скептически относиться к развитию более тесных отношений с двумя странами из-за того, что один молодой молдавский дипломат назвал «несовпадающими целями и альянсами».

В Грузии молодые дипломаты ставят добрососедские отношения в центр своих амбиций в отношении ЕС. Они считают, что Молдова и Украина имеют решающее значение для этого, а некоторые даже говорят, что региональная интеграция между странами Трио Ассоциации улучшит их отношения с ЕС.Они видят Грузию как самую западную и продемократическую страну в регионе и считают, что она способна стать региональной моделью демократизации. Они смотрят на Украину как на пример стойкого и могущественного игрока, у которого Грузия может чему-то научиться, особенно в плане разработки внешней политики, которая привлекает внимание и поддержку международного сообщества.

Точно так же молодые украинские дипломаты считают, что их страна должна укреплять отношения с Грузией и Молдовой в силу их общих целей повышения устойчивости к угрозе безопасности со стороны России.Некоторые из них даже утверждают, что для стран трио ассоциаций было бы стратегически целесообразно сотрудничать в таких областях, как информационная безопасность и кибербезопасность. Они считают, что отношения Украины с Беларусью пока приостановлены; некоторые из них разочарованы тем, что Киев не занял более жесткую публичную позицию в поддержку белорусского демократического движения.

Благодаря фальсификациям на выборах режимом Лукашенко и жестоким репрессиям большинство стран региона поддерживают белорусскую оппозицию в изгнании.Только Россия осталась верна режиму, который прибегал к агрессивной риторике и создавал искусственные миграционные кризисы на границах Литвы, Латвии и Польши. Однако молодые белорусские дипломаты тайно критикуют решение своего правительства приостановить участие в Восточном партнерстве. Они выступают за возврат к конструктивному диалогу и, по словам одного из них, «неудобно работать в таких враждебных международных условиях». Они хотят, чтобы Беларусь вернула себе имидж международного посредника между Россией и другими постсоветскими странами — или того, что другой называет своего рода «мостом между восточной и западной цивилизациями».По словам одного молодого белорусского дипломата, Беларусь уникальна тем, что ее положение между двумя политическими проектами позволяет сравнивать их и делать выбор: «приезжаешь в Смоленск, видишь состояние дорог, оцениваешь уровень жизни, а потом поедешь, например, в Белосток и сделать то же самое. Такие поездки сильно влияют на мировоззрение и геополитические предпочтения, особенно среди молодых людей, которые не хотят тратить свою жизнь в ожидании «светлого будущего», как это делали их родители ».

Молодые дипломаты в Азербайджане в основном рассматривают отношения своей страны с другими странами Восточного партнерства через призму своей поддержки территориальной целостности страны и своих позиций по недавнему конфликту с Арменией.Их привлекает Запад, но они также опасаются придерживаться прозападных взглядов. Поэтому, хотя они считают отношения с Грузией стратегически важными, они выражают легкую озабоченность по поводу того, как европейская ориентация страны может стать препятствием в отношениях или даже проблемой для всего региона. Они видят в Украине важного партнера и сторонника территориальной целостности Азербайджана. И они считают, что армяне были намного эффективнее их в проведении активной внешней политики — особенно в отношении Франции — и что Азербайджану необходимо наращивать свой потенциал для улучшения своего международного имиджа.Однако некоторые молодые дипломаты в Азербайджане не возражают против европейской ориентации Грузии и Украины, считая, что важно поддерживать хорошие отношения даже с соседями, у которых существенно разные политические проекты. Один из них подчеркивает необходимость сотрудничества между Азербайджаном и Грузией в связи с их общими интересами как соседей. И она выступает за нормализацию отношений между Баку и Ереваном во имя безопасности и благополучия армян и азербайджанцев, проживающих в Нагорном Карабахе.

Молодые дипломаты Армении в целом обеспокоены ситуацией в своей стране, которая, по их словам, находится в кризисном состоянии как во внутренних, так и во внешних делах. У них есть реальные опасения по поводу безопасности после войны 2020 года в Нагорном Карабахе, и они выражают разочарование по поводу позиции, которую некоторые соседи Армении заняли по конфликту. Они особенно критически относятся к позиции Грузии: один из них заявил, что решение Тбилиси разрешить «открытый проход оружия и грузов из Турции в Азербайджан» через свое воздушное пространство не было действиями «дружественного соседа».Они также недовольны тем, что Украина поддерживает Азербайджан. Они признают, что Армении было трудно позиционировать себя в условиях кризиса в Беларуси из-за прочных отношений между двумя странами. Один молодой дипломат в Армении утверждает, что, несмотря на исход войны 2020 года, стране придется найти способ наладить диалог с Азербайджаном. Она утверждает, что победа Пашиняна на недавних выборах показывает, что сторонники премьер-министра, большинство из которых молодые, готовы смириться с поражением и сосредоточиться на будущем.Тем не менее, политический климат в Армении и Азербайджане, вероятно, продолжит препятствовать региональному сотрудничеству в краткосрочной перспективе, еще больше отдаляя их от стран трио ассоциаций.

Заключение

Молодые дипломаты в странах Восточного партнерства часто подчеркивают свои различия, но у них много общего — не в последнюю очередь их общая цель — дистанцировать свои страны от советской эпохи. Они схожи в своих дипломатических способностях и прагматизме, а также в том, что один из них называет «конструктивным патриотизмом» их сильного желания построить лучшие страны для будущих поколений.Это дети независимости, которых мотивирует работать в государственных учреждениях чувство долга и желание внести свой вклад в демократическое и экономическое развитие своей страны. Большинство из них получили образование в государственных школах и гордятся культурой и историей своей страны. И ими движет не только патриотизм, но и вера в перемены и прогресс.

Хотя некоторые страны Восточного партнерства борются с растущей российской военной агрессией, внутренними политическими кризисами и даже вооруженными конфликтами, их молодые дипломаты настроены оптимистично и на удивление проевропейски.Их прозападные настроения различаются, но, за некоторыми исключениями, они выступают за более тесные отношения с ЕС. Для дипломатов из Грузии, Украины и Молдовы это естественный выбор. Но даже дипломаты из Армении, Беларуси и Азербайджана гораздо более благосклонно относятся к ЕС, чем их правительства официально.

Поскольку ЕС работает над возрождением Восточного партнерства, он должен учитывать взгляды молодых дипломатов в следующих областях:

Они считают набор сотрудников в свои министерства иностранных дел все более меритократичным.Системы отбора и продвижения по службе для дипломатического персонала стали более справедливыми и инклюзивными во всех странах Восточного партнерства. Однако молодые дипломаты по-прежнему сталкиваются со многими стеклянными потолками, особенно в связи с гендерным равенством и кумовством.

Они склонны критически анализировать действия руководства своих стран и избегать беспрекословной лояльности своим лидерам. Они предпочитают доверять учреждениям, а не отдельным лицам. Только в Азербайджане большинство молодых дипломатов выражают почти безоговорочную поддержку общенационального лидера.

Большинство молодых дипломатов связывают успехи и неудачи во внешней политике с внутренней ситуацией. Однако многие из них в странах трио ассоциаций заметно устали и недовольны отсутствием пути к членству в ЕС и НАТО, несмотря на успех внутренних реформ.

Все они рассматривают ЕС как важного экономического игрока, но как слабого геополитического игрока.

Молодые дипломаты в Грузии и Украине разделяют сильные антироссийские настроения, которые кажутся необратимыми.В Молдове, несмотря на приднестровский конфликт и стремление страны вступить в ЕС, они выступают за прагматичные и конструктивные отношения с Россией даже при нынешнем российском руководстве. Заметно снизилась поддержка Москвы даже среди дипломатов, представляющих наиболее лояльные к России страны — Беларусь, Армению и Азербайджан. Белорусские дипломаты видят в России и союзника, и главную угрозу суверенитету своей страны. Их коллеги в Армении разочарованы в России из-за ее позиции по войне в Нагорном Карабахе.А в Азербайджане говорят, что Турция обогнала Россию как главного союзника и партнера своей страны.

Все молодые дипломаты в странах Восточного партнерства признают особую роль США как крупнейшей военной и политической державы мира. Те, кто находится в Грузии, Украине и Молдове, больше всего поддерживают усилия по углублению двусторонних отношений с США. В Беларуси и Армении признают, что они хотели бы поддерживать хорошие отношения с США, но признают, что конфронтация между Вашингтоном и Москвой обычно вынуждает их страны встать на сторону России.

Молодые дипломаты в Грузии и Украине считают НАТО и США главными надежными партнерами своих стран в вопросах безопасности и территориальной целостности. Молдавские дипломаты видят в НАТО важного союзника и партнера, но опасаются, как Россия отреагирует, если Молдова присоединится к альянсу. В результате они считают, что их страна должна сохранять нейтральный статус. Их коллеги в Беларуси, Армении и Азербайджане в целом осторожно и скептически относятся к НАТО.

Все молодые дипломаты в странах Восточного партнерства видят в Китае растущую геополитическую и экономическую державу. Они выражают желание использовать это для развития своих стран и замечают, насколько эффективно Китай использовал свою мягкую силу в последние годы. Однако молодые дипломаты в Грузии, Молдове и Украине обеспокоены тем, что тесные экономические отношения с Китаем могут привести к неприемлемой зависимости от Пекина, поставить под угрозу национальную безопасность и нанести ущерб отношениям с США и ЕС.В Беларуси молодые дипломаты видят в Пекине силу, способную уравновесить зависимость Минска от Москвы — как это когда-то делал Брюссель.

Молодые дипломаты в целом считают, что страны Восточного партнерства должны укреплять свои отношения друг с другом, особенно в экономической сфере. Представители стран трио ассоциаций утверждают, что речь идет не только о двустороннем сотрудничестве, но и о объединении сил для достижения общей цели — интеграции в ЕС. Однако война 2020 года между Азербайджаном и Арменией отдала эти две страны от стран Ассоциации Трио.Точно так же политический кризис в Беларуси беспокоит многих молодых дипломатов в странах Восточного партнерства, которые обеспокоены ухудшением ситуации в области безопасности, которое связано с растущей жестокостью и зависимостью белорусского режима от России.

Как показывают интервью, проведенные для этого документа, молодые дипломаты в странах Восточного партнерства открыты для более тесных отношений с ЕС. Блоку не нужно бороться за их сердца и умы, а, скорее, извлекать выгоду из прозападных настроений, которые особенно очевидны в странах трио ассоциаций.Отношение молодых дипломатов к России менее позитивное, но ее политика в регионе намного смелее, чем политика ЕС. Россия не принимает во внимание пожелания или реакцию блока; он просто действует и создает факты на местах — вот почему он до сих пор играет такую важную роль в странах Восточного партнерства. ЕС должен опираться на добрую волю молодых дипломатов по отношению к нему, развивать более тесные отношения с этими странами и тем самым увеличивать свое политическое и экономическое влияние в регионе. Но для этого потребуются более решительные действия.На данный момент отношения между странами Восточного партнерства и ЕС основаны на безответной любви. Если ЕС не ответит взаимностью, эти страны могут в конечном итоге сдаться другому претенденту, будь то Россия, Китай или Турция.

Благодарности
Авторы благодарны всем людям из шести стран Восточного партнерства, у которых они брали интервью для этой статьи. Было приятно поговорить с ними и узнать их мысли и представления. Особая благодарность Эке Акобиа, Ричарду Гирагосяну, Юлиану Грозе и Леониду Литре, которые помогали в исследовании, проводя личные интервью и фокус-группы в столицах этих стран.Эта статья была бы невозможна без их участия.
Нику Попеску, бывший руководитель программы ECFR по расширенной Европе, призвал авторов взяться за этот крупный проект и изучить его тему. Они хотели бы поблагодарить его за идеи и энтузиазм.
Наконец, они благодарны редактору Крису Рэггетту за его квалифицированную помощь и терпение при завершении отчета.
Об авторах
Джоанна Хоса — временный директор программы «Расширенная Европа» Европейского совета по международным отношениям.Ее основные интересы включают европейскую безопасность, разрешение конфликтов, внешнюю политику Украины, внешнюю политику России и Арктику.
Тефта Келменди — координатор программы «Расширенная Европа» в ECFR. До прихода в ECFR Келменди работала дипломатом в посольстве Косово во Франции, где отвечала за отношения Косово с франкоязычными странами и интеграцию в международные организации.
Павел Слункин — приглашенный научный сотрудник ECFR.Он занимается вопросами, связанными с Беларусью: ее внутренней и внешней политикой, отношениями с Россией, Европейским союзом и США. До прихода в ECFR работал в Министерстве иностранных дел Беларуси.
[1] Анонимный собеседник, июнь 2021 года. Все интервью и фокус-группы проводились в период с июня по сентябрь 2021 года. Участникам была гарантирована полная анонимность.
Европейский совет по международным отношениям не занимает коллективных позиций. Публикации ECFR отражают только взгляды отдельных авторов.
Преемственность российской внешней политики
«Действительно разумно предположить, что разрыв и революция во внутренней политике, вызванные приходом нового режима, аналогичным образом распространятся на проведение внешней политики»
История России на протяжении В течение 20-го века доминируют два важных события: падение монархии Романовых в 1917 году и крах коммунистической партии в 1991 году. Эти две смены режима соответствуют временам полной политической трансформации и переориентации политики в стране.По мере того как древнее царское самодержавие было быстро заменено раздражительной большевистской тиранией, а дряхлая партократия Центрального комитета Коммунистической партии, в свою очередь, уступила место молодой президентской республике современной Российской Федерации, политический ландшафт России претерпел радикальные метаморфозы. . Помимо внутренних разветвлений политической реконфигурации, вызванной появлением новых режимов и лежащих в их основе этоса, заслуживает внимания степень, в которой эти поворотные моменты оказали стойкое влияние на внешнеполитическое поведение.Действительно, можно предположить, что разрыв и революция во внутренней политике, вызванные приходом нового режима, аналогичным образом распространятся на проведение внешней политики. В случае с Россией, следовательно, можно было ожидать, что смена режима, произошедшая в 1917 и 1991 годах, могла поставить страну на совершенно другие аксиомы внешней политики из-за бесспорно противоположных поддерживающих политических идеологий и понимания международных отношений правительств, которые они породили. По сути, это предположение основывается на представлении о том, что данный режим проводит внешнюю политику, соизмеримую с его доктринальными устремлениями, таким образом применяя «логику уместности» к международным делам, и что обычно приписывается конструктивизму в исследованиях интенциональных отношений.Это противоречит реализации политики, подобной « логике последствий », которая предполагает отрыв от идеологических предписаний и проведение внешней политики, которая согласуется с национальными интересами, а не с догматическими предпочтениями, которые, в свою очередь, обычно отождествляются со структурным реализмом академиками. . Следовательно, согласно теории конструктивизма, Российская Империя, СССР и Российская Федерация должны были придерживаться внешнеполитических доктрин, согласующихся с основополагающей идеологией, лежащей в основе их правления, и, следовательно, отличаться друг от друга.А именно, можно было ожидать, что Российская Империя могла придерживаться принципов баланса сил, которые были нормой для великих держав XIX и начала XX века; что СССР, естественно, вел себя в соответствии с марксистской теорией на мировой арене; и что Российская Федерация отреагировала бы на неолиберальные принципы в соответствии со своей первоначальной конституцией и взглядами элит, тяготевших к президентству с самого начала.
Российско-турецкое дело
«Турция, являясь одним из старейших постоянных международных собеседников, с которыми России приходилось иметь дело в своей истории, долговечность их отношений обеспечивает подходящий фон для оценки эволюции российской внешней политики»
Российско-турецкое дело и попытка пересмотра внешней политики новыми режимами
Тем не менее, изучение влияния смены режима в России на ее внешнюю политику в долгосрочной перспективе показывает, что последнее действительно существует. эфемерный, и это не может надолго изменить положение России на международной арене.Рассматривая российско-турецкие отношения в качестве иллюстрации и используя «Договоры о дружбе», подписанные между двумя странами в 1921 и 1992 годах соответственно, в качестве тематических исследований, чтобы осветить динамику перекалибровки внешней политики России после смены режима, проведем диссертацию по этому анализу. выводится из демонстрации того, что вновь установленные режимы в Москве действительно пытаются порвать с внешней политикой своих предшественников в соответствии с предрасположенностью, предусмотренной при конструктивизме, но что, в конечном итоге, они неумолимо возвращаются к нему под видом баланса сил. силовая политика, характерная для структурного реализма.Случай российско-турецких отношений особенно показателен, поскольку он кристаллизует поведение России по отношению к устойчивому региональному сопернику с противоречащими геостратегическими и цивилизационными амбициями в их общих соседях в течение значительного промежутка времени. Турция, являющаяся одним из старейших постоянных международных собеседников, с которыми России приходилось иметь дело в своей истории, долговечность их отношений обеспечивает подходящий фон, на котором можно оценить эволюцию российской внешней политики на протяжении веков и противопоставить эту тенденцию временам политических потрясений. в стране.Действительно, в эти критические моменты исследование показало, что новые правители Кремля твердо намеревались наметить новый курс и нормализовать эти древние и важные отношения с Турцией. Именно под этим импульсом пересмотреть отношения в соответствии с новыми идеологическими принципами «договоры о дружбе» 1921 и 1992 годов были призваны открыть новую главу сближения между двумя странами в отличие от прошлого и в соответствии с настоящим. В результате эти договоры изобилуют заклинаниями для обновления отношений, развода с прошлым и установления будущего, основанного на марксистском антиимпериалистическом видении мирового порядка в 1921 году и неолиберальном институционалистском понимании международных дел в России. 1992 г.Однако, несмотря на эти грандиозные планы, отношения между Россией и Турцией со временем не поднялись до предполагаемого уровня партнерства. Постепенно надежда сменилась смирением, поскольку отношения между двумя державами вернулись к атмосфере напряженности после краткого перерыва в духе, который были созданы двумя последовательными «договорами о дружбе».
Корни неудавшихся дипломатических революций в России
«Страна по-прежнему страдает теми же хроническими недостатками с точки зрения территориального чрезмерного расширения, минимальной инфраструктуры, технологической и экономической отсталости, низкого демографического распределения среди множества национальностей, слабого промышленного производства относительно направлять международных конкурентов и влиятельных соседних стран с потенциально враждебными намерениями »
Провал этих попыток дипломатических революций объясняется несколькими критическими факторами, которые обусловили внешнюю политику России в эти поворотные моменты и которые, по сути, обеспечивают ее преемственность независимо от режима изменения, происходящие в стране.Важно отметить, что независимо от воли и убеждений новых правящих элит в России смена режима не меняет фундаментальных структурных ограничений, которым страна подвергается, будь то внутренние или внешние. Страна по-прежнему страдает от тех же хронических недостатков с точки зрения территориального чрезмерного расширения, минимальной инфраструктуры, технологической и экономической отсталости, низкого демографического распределения, разделенного на множество национальностей, слабого промышленного производства по сравнению с прямыми международными конкурентами и мощных соседних соседей с потенциально враждебными намерениями. .Взятые вместе, эти факторы вызывают ощущение «постоянной незащищенности» в умах российских политиков, которые хорошо осведомлены об ограничениях, с которыми стране приходится бороться. Эта постоянная озабоченность способствует появлению внешней политики, в высшей степени ориентированной на безопасность, основная цель которой состоит в том, чтобы как минимум смягчить этот предполагаемый наследственный дисбаланс на международной арене или исправить его в лучшем случае с целью сохранения выживания страны. нация. Однако смена режима 1917 и 1991 годов погрузила Россию во времена глубоких политических потрясений, которые материализовались в оппозиционных движениях и сепаратистских восстаниях, которые либо открыто оспаривали легитимность новой власти, либо отвергали господство российского ядра над множеством стран. этническая периферия.Для новых правителей страны следствием этого серьезного внутреннего беспорядка стало резкое сокращение и без того скудных ресурсов и активов, с помощью которых можно было отражать потенциальные внешние угрозы, тем самым усугубляя синдром «постоянной незащищенности», с которым должны считаться российские элиты. с участием. Этот сценарий, обостряющий извечные « внутренние и внешние вызовы безопасности », традиционно поражающие Россию, усиливает необходимость для новых режимов разрабатывать стратегии реагирования для быстрого устранения этих угроз и защиты достижений, достигнутых новым режимом в их приходе к власти. , укрепить свой контроль над страной и вернуть ей исходное стратегическое положение, которым обладал предыдущий режим.Поэтому именно из-за того, что смена режима опасно истощает возможности, имеющиеся в распоряжении российского государства в случае иностранной агрессии, отказ от внешней политики, основанной на «логике целесообразности», становится неизбежным. Действительно, явная необходимость самосохранения побуждает новые режимы вернуться к ориентированной на безопасность внешней политике, основанной на « логике последствий » и связанной с учением структурного реализма, который исторически составлял основу российской внешней политики до 1917 г., чтобы обеспечить их увековечивание и упрочить свою власть над страной.
Три столпа великой стратегии России
«Конечная цель такой стратегии — лучше защитить страну от внешних угроз в максимально возможной степени, тем самым сделав ее в высшей степени оборонительной, а не экспансионистской, поскольку такая политика будет превышать ресурсы российское государство на этих конкретных этапах «
Из вышесказанного следует, что вместо того, чтобы создавать точки разрыва во внешнеполитической традиции, смена режима не только создает условия для систематического возврата к структурному реализму как руководящим принципам российской внешней политики, но и фактически поощряют его стимулирование, тем самым обеспечивая основу для непрерывности.Необходимость отреагировать на резкое сокращение возможностей в руках режимов, пришедших к власти в 1917 и 1991 годах, проистекает из реставрационного импульса вернуть нации прежние географические и материальные блага. Однако конечная цель такой стратегии — в максимально возможной степени лучше защитить страну от внешних угроз, тем самым сделав ее в высшей степени оборонительной, а не экспансионистской, поскольку такая политика превысила бы ресурсы российского государства в эти конкретные моменты.Такое отношение того, что можно назвать защитным структурным реализмом, после изучения российско-турецких отношений во времена политических преобразований в России кристаллизовалось в три фундаментальных столпа, лежащих в основе великой стратегии России. Во-первых: вмешательство в приграничные районы для подавления беспорядков и исключения любых иностранных держав, стремящихся использовать любую степень проницаемости в ближнем периметре России в своих интересах. Во-вторых: создание буферных зон между Россией и соперничающими великими державами, чтобы лучше изолировать страну от превосходящих врагов и держать их в страхе.В-третьих, косвенная конфронтация с стремящимися к гегемонии державами в регионах, соседствующих с Россией, чтобы помешать их стремлениям и помешать им достичь положения, в результате которого они могут создать смертельную угрозу для существования России. История российско-турецких отношений за период, рассматриваемый в диссертации, на которой основан настоящий отчет, предоставляет достаточно доказательств того, что эти три принципа применялись в качестве инструментов внешней политики по отношению к Турции в преследовании российских национальных интересов. Частые вторжения на Кавказ, создание оплота против вторжений Запада с использованием стран на Кавказе или самой Турции, а также безжалостная игра за влияние на турецких чиновников за счет Запада — все это подходящие примеры такой стратегии.Важно отметить, что исследование также продемонстрировало, что эта формула традиционно последовательно применялась тремя режимами, сменявшими друг друга в России в течение 20-го века, что предполагает, что преемственность российской внешней политики заключена в этих трех столпах великих отношений. стратегия. В конечном итоге Россия придерживается принципов внешней политики, унаследованных от оборонительного структурного реализма, потому что ей не хватает ресурсов и возможностей для вывода своих сил далеко за пределы своих границ без союзников, поскольку страна по своей сути сдерживается превосходящими силами по всей ее границе.
Кому принадлежат публикации ANCORED?
Статьи, опубликованные на веб-сайте ANCORED или распространяемые в информационном бюллетене ANCORED, принадлежат либо ANCORED, либо нашим исследователям.
Могу ли я перепечатывать или распространять публикации ANCORED?
Любая попытка переиздания наших статей требует предварительного одобрения ANCORED. Пожалуйста, напишите нам по адресу [email protected], если у вас возникнут вопросы о повторной публикации.
ANCORED статьи доступны в виде PDF-копий для личных, деловых, образовательных и информационных целей.
Мы не разрешаем использование нашего контента в рекламных, коммерческих или маркетинговых целях.

Внутренняя и внешняя политика России 19 века в таблице

Внешняя политика России в начале 19 века

История России кратко

Внешняя политика России в 60-90 годы XIX века. Русско-турецкая война 1877-1878 годов

Рекомендуем прочитать:

4.3. Внешняя политика России во второй половине XIX в.. Курс отечественной истории

Читайте также

Глава 14. Внешняя политика Российской империи во второй половине XVIII в.

Внешняя политика России во второй половине 50-х – начале 70-х годов

Внешняя политика империи во второй половине IX—конце XI в.

Внешняя политика России во второй половине 90 — начале 900-х годов. Русско-японская война

Глава 15. Внешняя политика Российской империи во второй половине XVIII века

ПОД ВЛАСТЬЮ МАНЬЧЖУРОВ: ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ДИНАСТИИ ЦИН ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВЕКА

Внешняя политика России во второй половине 50-х — начале 70-х годов

23. Внешняя политика России во второй четверти XIX в

§ 10. Внешняя политика России во второй половине 1890 — начале 1900-х гг. Русско-японская война

Внешняя политика России во второй половине XIX в.

Глава 5 ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И МЕЖДУНАРОДНАЯ ТОРГОВЛЯ СИАМА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIV–XV в

38 ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ ХIХ В

Тема 43 Внешняя политика России во второй половине XIX в.

2. Внешняя политика России в середине и второй половине XVI века

7. Внешняя политика России во второй половине XVIII века

Политика России на Дальнем Востоке. Причины войны.

Иностранные дела после Крымской войны

Россия

Иностранные дела после Крымской войны

Рост революционных движений

Введение — История серии международных отношений — Исторические документы

Совместное собрание документов по истории территориального вопроса между Японией и Россией

Аргументы в пользу более прагматичного подхода к России

Разговор с Фионой Хилл

Европа, Россия и следующее поколение дипломатов в Восточном партнерстве — Европейский совет по международным отношениям

Сводка

Введение

Опыт и взгляды молодых дипломатов на дипломатию

Взгляды молодых дипломатов на внутреннюю политику

Демократия и управление

Руководство

Взгляды молодых дипломатов на внешнюю политику

ЕС

Россия

США

НАТО

Китай

Восточное партнерство

Заключение

Преемственность российской внешней политики

Российско-турецкое дело

Корни неудавшихся дипломатических революций в России

Три столпа великой стратегии России

Добавить комментарий Отменить ответ