Все стихи Константина Бальмонта
Ad infinitum
В храме всё — как прежде было. Слышен тихий взмах кадил. «Я смеялся, я шутил. Неужели ты любила?» Дымен смутный трепет свеч, На иконах свет заемный. Каждый хочет в церкви темной От свечи свечу зажечь. В храме будет так, как было. Слышен тихий звон кадил. «А, неверный! Ты шутил. Горе! Горе! Я любила». * До бесконечности (лат.). — Ред.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Incubus
Как стих сказителя народного Из поседевшей старины, Из отдаления холодного Несет к нам стынущие сны,— Так, темной полночью рожденные Воззванья башенных часов, Моей душою повторенные, Встают, как говор голосов. И льнут ко мне с мольбой и с ропотом: «Мы жить хотим в уме твоем». И возвещают тайным шепотом: «Внимай, внимай, как мы поем. Мы замираем, как проклятия, Мы возрастаем, как прибой. Раскрой безгрешные объятия — Мы все обнимемся с тобой». И я взглянул, и вдруг, нежданные, Лучи луны, целуя мглу, Легли, как саваны туманные, Передо мною на полу. И в каждом саване — видение, Как нерожденная гроза, И просят губы наслаждения, И смотрят мертвые глаза. Я жду, лежу, как труп, но слышащий. И встала тень, волнуя тьму, И этот призрак еле дышащий Приникнул к сердцу моему. Какая боль, какая страстная, Как сладко мне ее продлить! Как будто тянется неясная Непрерываемая нить! И тень всё ближе наклоняется, Горит огонь зеленых глаз, И каждый миг она меняется, И мне желанней каждый раз. Но снова башня дышит звуками, И чей-то слышен тихий стон, И я не знаю, чьими муками И чьею грудью он рожден. Я только знаю, только чувствую, Не открывая сжатых глаз, Что я как жертва соприсутствую, И что окончен сладкий час. И вот сейчас она развеется, Моя отторгнутая тень, И на губах ее виднеется Воздушно-алый, алый день.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Pax hominibus bonae voluntatis
Мир на земле, мир людям доброй воли. Мир людям воли злой желаю я. Мир тем, кто ослеплен на бранном поле, Мир тем, в чьих темных снах живет змея. О, слава солнцу пламенному в вышних, О, слава небу, звездам и луне. Но для меня нет в мире больше лишних, С высот зову — и тех, кто там, на дне. Все — в небесах, все — равны в разной доле, Я счастлив так, что всех зову с собой. Идите в жизнь, мир людям доброй воли, Идите в жизнь, мир людям воли злой.
Notes:
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Август
Сонет Как ясен август, нежный и спокойный, Сознавший мимолетность красоты. Позолотив древесные листы, Он чувства заключил в порядок стройный. В нем кажется ошибкой полдень знойный,- С ним больше сродны грустные мечты, Прохлада, прелесть тихой простоты И отдыха от жизни беспокойной. В последний раз, пред острием серпа, Красуются колосья наливные, Взамен цветов везде плоды земные. Отраден вид тяжелого снопа, А в небе журавлей летит толпа И криком шлет «прости» в места родные.
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
Ангелы опальные
Ангелы опальные, Светлые, печальные, Блески погребальные Тающих свечей,- Грустные, безбольные Звоны колокольные, Отзвуки невольные, Отсветы лучей,- Взоры полусонные, Нежные, влюбленные, Дымкой окаймленные Тонкие черты,- То мои несмелые, То воздушно-белые, Сладко-онемелые, Легкие цветы. Чувственно-неясные, Девственно-прекрасные, В страстности бесстрастные Тайны и слова,- Шорох приближения, Радость отражения, Нежный грех внушения, Дышащий едва,- Зыбкие и странные, Вкрадчиво-туманные, В смелости нежданные Проблески огня,- То мечты, что встретятся С теми, кем отметятся, И опять засветятся Эхом для меня!К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Анита
Я был желанен ей. Она меня влекла, Испанка стройная с горящими глазами. Далеким заревом жила ночная мгла, Любовь невнятными шептала голосами. Созвучьем слов своих она меня зажгла, Испанка смуглая с глубокими глазами. Альков раздвинулся воздушно-кружевной. Она не стала мне шептать: «Пусти… Не надо. Не деве Севера, не нимфе ледяной Твердил я вкрадчиво: «Anita! Adorada!»* Тигрица жадная дрожала предо мной,— И кроме глаз ее мне ничего не надо. * Обожаемая (исп.). — Ред.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Аромат Солнца
Запах солнца? Что за вздор! Нет, не вздор. В солнце звуки и мечты, Ароматы и цветы Все слились в согласный хор, Все сплелись в один узор. Солнце пахнет травами, Свежими купавами, Пробужденною весной, И смолистою сосной. Нежно-светлоткаными, Ландышами пьяными, Что победно расцвели В остром запахе земли. Солнце светит звонами, Листьями зелеными, Дышит вешним пеньем птиц, Дышит смехом юных лиц. Так и молви всем слепцам: Будет вам! Не узреть вам райских врат, Есть у солнца аромат, Сладко внятный только нам, Зримый птицам и цветам!
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
Беатриче
Сонет Я полюбил тебя, лишь увидал впервые. Я помню, шел кругом ничтожный разговор, Молчала только ты, и речи огневые, Безмолвные слова мне посылал твой взор. За днями гасли дни. Уж год прошел с тех пор. И снова шлет весна лучи свои живые, Цветы одели вновь причудливый убор. А я? Я все люблю, как прежде, как впервые. И ты по-прежнему безмолвна и грустна, Лишь взор твой искрится и говорит порою. Не так ли иногда владычица-луна Свой лучезарный лик скрывает за горою,- Но и за гранью скал, склонив свое чело, Из тесной темноты она горит светло.
Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских поэтов. Москва: Художественная литература, 1988.
Безглагольность
Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя, безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали. Приди на рассвете на склон косогора,- Над зябкой рекою дымится прохлада, Чернеет громада застывшего бора, И сердцу так больно, и сердце не радо. Недвижный камыш. Не трепещет осока. Глубокая тишь. Безглагольность покоя. Луга убегают далёко-далёко. Во всем утомленье — глухое, немое. Войди на закате, как в свежие волны, В прохладную глушь деревенского сада,- Деревья так сумрачно-странно-безмолвны, И сердцу так грустно, и сердце не радо. Как будто душа о желанном просила, И сделали ей незаслуженно больно. И сердце простило, но сердце застыло, И плачет, и плачет, и плачет невольно.
Поэзия серебряного века. Москва: Художественная литература, 1991.
Беладонна
Счастье души утомленной - Только в одном: Быть как цветок полусонный В блеске и шуме дневном, Внутренним светом светиться, Все позабыть и забыться, Тихо, но жадно упиться Тающим сном. Счастье ночной белладонны - Лаской убить. Взоры ее полусонны, Любо ей день позабыть, Светом луны расцвечаться, Сердцем с луною встречаться, Тихо под ветром качаться, В смерти любить. Друг мой, мы оба устали. Радость моя! Радости нет без печали. Между цветами — змея. Кто же с душой утомленной Вспыхнет мечтой полусонной, Кто расцветет белладонной - Ты или я?
К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, «Художественная Литература», 1990.
Белый пожар
Я стою на прибрежье, в пожаре прибоя, И волна, проблистав белизной в вышине, Точно конь, распаленный от бега и боя, В напряженье предсмертном домчалась ко мне. И за нею другие, как белые кони, Разметав свои гривы, несутся, бегут, Замирают от ужаса дикой погони, И себя торопливостью жадною жгут. Опрокинулись, вспыхнули, вправо и влево,- И, пред смертью вздохнув и блеснувши полней, На песке умирают в дрожании гнева Языки обессиленных белых огней.
Три века русской поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.
Бог и Дьявол
Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог, Одному — мои стоны, и другому — мой вздох, Одному — мои крики, а другому — мечты, Но вы оба велики, вы восторг Красоты. Я как туча блуждаю, много красок вокруг, То на север иду я, то откинусь на юг, То далеко, с востока, поплыву на закат, И пылают рубины, и чернеет агат. О, как радостно жить мне, я лелею поля, Под дождем моим свежим зеленеет земля, И змеиностью молний и раскатом громов Много снов я разрушил, много сжег я домов. В доме тесно и душно, и минутны все сны, Но свободно-воздушна эта ширь вышины, После долгих мучений как пленителен вздох. О, таинственный Дьявол, о, единственный Бог!
К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, «Художественная Литература», 1990.
* * *
Бог создал мир из ничего. Учись, художник, у него,- И если твой талант крупица, Соделай с нею чудеса, Взрасти безмерные леса И сам, как сказочная птица, Умчись высоко в небеса, Где светит вольная зарница, Где вечный облачный прибой Бежит по бездне голубой.
С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века. Русская государственная библиотека. Москва: Книжная палата 1993.
В глухие дни
Предание В глухие дни Бориса Годунова, Во мгле Российской пасмурной страны, Толпы людей скиталися без крова, И по ночам всходило две луны. Два солнца по утрам светило с неба, С свирепостью на дольный мир смотря. И вопль протяжный: «Хлеба! Хлеба! Хлеба!» Из тьмы лесов стремился до царя. На улицах иссохшие скелеты Щипали жадно чахлую траву, Как скот,- озверены и неодеты, И сны осуществлялись наяву. Гроба, отяжелевшие от гнили, Живым давали смрадный адский хлеб, Во рту у мертвых сено находили, И каждый дом был сумрачный вертеп. От бурь и вихрей башни низвергались, И небеса, таясь меж туч тройных, Внезапно красным светом озарялись, Являя битву воинств неземных. Невиданные птицы прилетали, Орлы парили с криком над Москвой, На перекрестках, молча, старцы ждали, Качая поседевшей головой. Среди людей блуждали смерть и злоба, Узрев комету, дрогнула земля. И в эти дни Димитрий встал из гроба, В Отрепьева свой дух переселя.
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
В домах
М. Горькому1 В мучительно-тесных громадах домов Живут некрасивые бледные люди, Окованы памятью выцветших слов, Забывши о творческом чуде. Все скучно в их жизни. Полюбят кого, Сейчас же наложат тяжелые цепи. «Ну, что же, ты счастлив?» — «Да что ж… Ничего…» О, да, ничего нет нелепей! И чахнут, замкнувшись в гробницах своих. А где-то по воздуху носятся птицы. Что птицы? Мудрей привидений людских Жуки, пауки и мокрицы. Все цельно в просторах безлюдных пустынь, Желанье свободно уходит к желанью. Там нет заподозренных чувством святынь, Там нет пригвождений к преданью. Свобода, свобода! Кто понял тебя, Тот знает, как вольны разливные реки. И если лавина несется губя, Лавина прекрасна навеки. Кто близок был к смерти и видел ее, Тот знает, что жизнь глубока и прекрасна. О, люди, я вслушался в сердце свое, И знаю, что ваше — несчастно! Да, если бы только могли вы понять… Но вот предо мною захлопнулись двери, И в клеточках гномы застыли опять, Лепечут: «Мы люди, не звери». Я проклял вас, люди. Живите впотьмах. Тоскуйте в размеренной чинной боязни. Бледнейте в мучительных ваших домах. Вы к казни идете от казни!К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
В преисподней
Сорвавшись в горную ложбину, Лежу на каменистом дне. Молчу. Гляжу на небо. Стыну. И синий выем виден мне. Я сознаю, что невозможно Опять взойти на высоту, И без надежд, но бестревожно, Я нити грез в узор плету. Пока в моем разбитом теле Размерно кровь свершает ток, Я буду думать, пусть без цели, Я буду звук — каких-то строк. О, дайте мне топор чудесный — Я в камне вырублю ступень И по стене скалы отвесной Взойду туда, где светит день. О, бросьте с горного мне края Веревку длинную сюда, И, к камню телом припадая, Взнесусь я к выси без труда. О, дайте мне хоть знак оттуда, Где есть улыбки и цветы, Я в преисподней жажду чуда, Я верю в благость высоты. Но кто поймет? И кто услышит? Я в темной пропасти забыт. Там где-то конь мой тяжко дышит, Там где-то звонок стук копыт. Но это враг мой, враг веселый, Несется на моем коне. И мед ему готовят пчелы, И хлеб ему в моем зерне. А я, как сдавленный тисками, Прикован к каменному дну И с перебитыми руками В оцепенении тону.
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
В синем храме
И снова осень с чарой листьев ржавых, Румяных, алых, желтых, золотых, Немая синь озер, их вод густых, Проворный свист и взлет синиц в дубравах. Верблюжьи груды облак величавых, Увядшая лазурь небес литых, Весь кругоем, размерность черт крутых, Взнесенный свод, ночами в звездных славах. Кто грезой изумрудно-голубой Упился в летний час, тоскует ночью. Все прошлое встает пред ним воочью. В потоке Млечном тихий бьет прибой. И стыну я, припавши к средоточью, Чрез мглу разлук, любимая, с тобой.
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
В тюрьме
Мы лежим на холодном и грязном полу, Присужденные к вечной тюрьме. И упорно и долго глядим в полумглу: Ничего, ничего в этой тьме! Только зыбкие отсветы бледных лампад С потолка устремляются вниз. Только длинные шаткие тени дрожат, Протянулись — качнулись — слились. Позабыты своими друзьями, в стране, Где лишь варвары, звери да ночь, Мы забыли о солнце, звездах и луне, И никто нам не может помочь. Нас томительно стиснули стены тюрьмы, Нас железное давит кольцо, И как духи чумы, как рождения тьмы, Мы не видим друг друга в лицо!
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
* * *
Веласкес, Веласкес, единственный гений, Сумевший таинственным сделать простое, Как властно над сонмом твоих сновидений Безумствует Солнце, всегда молодое! С каким униженьем, и с болью, и в страхе, Тобою — бессмертные, смотрят шуты, Как странно белеют согбенные пряхи, В величьи рабочей своей красоты! И этот Распятый, над всеми Христами Вознесшийся телом утонченно-бледным, И длинные копья, что встали рядами Над бранным героем, смиренно-победным! И эти инфанты с Филиппом Четвертым, Так чувственно-ярким поэтом-Царем,- Во всем этом блеске, для нас распростертом, Мы пыль золотую, как пчелы, берем! Мы черпаем силу для наших созданий В живом роднике, не иссякшем доныне, И в силе рожденных тобой очертаний Приветствуем пышный оазис в пустыне. Мы так и не знаем, какою же властью Ты был — и оазис и вместе мираж,- Судьбой ли, мечтой ли, умом или страстью, Ты вечно — прошедший, грядущий и наш!
С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века. Русская государственная библиотека. Москва: Книжная палата 1993.
Великое ничто
1 Моя душа — глухой всебожный храм, Там дышат тени, смутно нарастая. Отраднее всего моим мечтам Прекрасные чудовища Китая. Дракон — владыка солнца и весны, Единорог — эмблема совершенства, И феникс — образ царственной жены, Слиянье власти, блеска и блаженства. Люблю однообразную мечту В созданиях художников Китая, Застывшую, как иней, красоту, Как иней снов, что искрится, не тая. Симметрия — их основной закон. Они рисуют даль — как восхожденье, И сладко мне, что страшный их дракон - Не адский дух, а символ наслажденья. А дивная утонченность тонов, Дробящихся в различии согласном, Проникновенье в таинство основ, Лазурь в лазури, красное на красном! А равнодушье к образу людей, Пристрастье к разновидностям звериным, Сплетенье в строгий узел всех страстей, Огонь ума, скользящий по картинам! Но более, чем это всё, у них Люблю пробел лирического зноя. Люблю постичь сквозь легкий нежный стих Безбрежное отчаянье покоя. 2 К старинным манускриптам в поздний час Почувствовав обычное призванье, Я рылся между свитков — и как раз Чванг-Санга прочитал повествованье. Там смутный кто-то,— я не знаю кто,— Ронял слова печали и забвенья: «Бесчувственно Великое Ничто, В нем я и ты — мелькаем на мгновенье. Проходит ночь — и в роще дышит свет, Две птички, тесно сжавшись, спали рядом, Но с блеском дня той дружбы больше нет, И каждая летит к своим усладам. За тьмою — жизнь, за холодом — апрель, И снова темный холод ожиданья. Я разобью певучую свирель. Иду на Запад, умерли мечтанья. Бесчувственно Великое Ничто, Земля и небо — свод немого храма. Я тихо сплю,— я тот же и никто, Моя душа — воздушность фимиама».
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
* * *
Верьте мне, обманутые люди, Я, как вы, ходил по всем путям. Наша жизнь есть чудо в вечном Чуде, Наша жизнь — и здесь, и вечно там. Я знаком с безмерностью страданий, Я узнал, где правда, где обман. Яркий ужас наших испытаний Нам не для насмешки плоской дан. Верьте мне, неверящие братья, Вы меня поймете через день. Нашей вольной жизни нет проклятья, Мы избрали сами светотень. Мы избрали Зло как путь познанья, И законом сделали борьбу. Уходя в тяжелое изгнанье, Мы живем, чтоб кончить жизнь в гробу. Но когда с застывшими чертами, Мертвые, торжественно мы спим, Он, Незримый, дышит рядом с нами, И, молясь, беседуем мы с Ним. И душе таинственно понятно В этот миг беседы роковой, Что в пути, пройденном безвозвратно, Рок ее был выбран ей самой. Но, стремясь, греша, страдая, плача, Дух наш вольный был всегда храним. Жизнь была решенная задача, Смерть пришла — как радость встречи с Ним.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Весь — весна
«Мой милый! — ты сказала мне. Зачем в душевной глубине Ты будишь бурные желанья? Всё, что в тебе, влечет меня. И вот в душе моей, звеня, Растет, растет очарованье!» Тебя люблю я столько лет, И нежен я, и я поэт. Так как же это, совершенство, Что я тебя своей не звал, Что я тебя не целовал, Не задыхался от блаженства? Скажи мне, счастье, почему? Пойми: никак я не пойму, Зачем мы стали у предела? Зачем не хочешь ты любить, Себя в восторге позабыть, Отдать и душу мне и тело? Пойми, о нежная мечта: Я жизнь, я солнце, красота, Я время сказкой зачарую, Я в страсти звезды создаю, Я весь — весна, когда пою, Я — светлый бог, когда целую!
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Ветер
Я жить не могу настоящим, Я люблю беспокойные сны, Под солнечным блеском палящим И под влажным мерцаньем луны. Я жить не хочу настоящим, Я внимаю намекам струны, Цветам и деревьям шумящим И легендам приморской волны. Желаньем томясь несказанным, Я в неясном грядущем живу, Вздыхаю в рассвете туманном И с вечернею тучкой плыву. И часто в восторге нежданном Поцелуем тревожу листву. Я в бегстве живу неустанном, В ненасытной тревоге живу.
К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, «Художественная Литература», 1990.
Вода
Влажная пропасть сольется С бездной эфирных высот. Таинство — небом дается, Слитность — зеркальностью вод. «Только любовь» От капли росы, что трепещет, играя Огнем драгоценных камней, До бледных просторов, где, вдаль убегая, Венчается пеною влага морская На глади бездонных морей, Ты — всюду, всегда, неизменно живая, И то изумрудная, то голубая, То полная красных и желтых лучей, Оранжевых, белых, зеленых и синих И тех, что рождаются только в пустынях, В волненье и пенье безмерных зыбей, Оттенков, что видны лишь избранным взорам, Дрожаний, сверканий, мельканий, которым Нельзя подыскать отражающих слов, Хоть в слове бездонность оттенков блистает, Хоть в слове красивом всегда расцветает Весна многоцветных цветов. Вода бесконечные лики вмещает В безмерность своей глубины, Мечтанье на зыбях различных качает, Молчаньем и пеньем душе отвечает, Уводит сознание в сны. Богатыми были, богаты и ныне Просторы лазурно-зеленой пустыни, Рождающей мир островной. И море — все море, но в вольном просторе Различно оно в человеческом взоре Качается грезой-волной. В различных скитаньях, В иных сочетаньях, Я слышал сказания бурь — И знаю, есть разность в мечтаньях. Я видел Индийское море, лазурь, В нем волн голубые извивы, И Красное море, где ласков коралл, Где розовой краскою зыбится вал, И Желтое, водные нивы, Зеленое море, Персидский залив, И Черное море, где буен прилив, И Белое, призрак красивый. И всюду я думал, что всюду, всегда, Различно-прекрасна вода.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Воспоминание о вечере в Амстердаме
Медленные строки О тихий Амстердам С певучим перезвоном Старинных колоколен! Зачем я здесь — не там, Зачем уйти не волен, О тихий Амстердам, К твоим церковным звонам, К твоим, как бы усталым, К твоим, как бы забытым, Загрезившим каналам, С безжизненным их лоном, С закатом запоздалым, И ласковым, и алым, Горящим здесь и там, По этим сонным водам, По сумрачным мостам, По окнам и по сводам Домов и колоколен, Где, преданный мечтам, Какой-то призрак болен, Упрек сдержать не волен, Тоскует с долгим стоном, И вечным перезвоном Поет и здесь и там… О тихий Амстердам! О тихий Амстердам!
Три века русской поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.
Голос дьявола
Я ненавижу всех святых,— Они заботятся мучительно О жалких помыслах своих, Себя спасают исключительно. За душу страшно им свою, Им страшны пропасти мечтания, И ядовитую Змею Они казнят без сострадания. Мне ненавистен был бы Рай Среди теней с улыбкой кроткою, Где вечный праздник, вечный май Идет размеренной походкою. Я не хотел бы жить в Раю, Казня находчивость змеиную. От детских лет люблю Змею И ей любуюсь, как картиною. Я не хотел бы жить в Раю Меж тупоумцев экстатических. Я гибну, гибну — и пою, Безумный демон снов лирических.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Горный король
Скандинавская песня H. IBSEN. GILDET PAA SOLHAUG*. Горный король на далеком пути. — Скучно в чужой стороне.- Деву-красавицу хочет найти. — Ты не вернешься ко мне.- Видит усадьбу на мшистой горе. — Скучно в чужой стороне.- Кирстен-малютка стоит на дворе. — Ты не вернешься ко мне.- Он называет невестой ее. — Скучно в чужой стороне.- Деве дарит ожерелье свое. — Ты не вернешься ко мне.- Дал он ей кольца и за руку взял. — Скучно в чужой стороне.- Кирстен-малютку в свой замок умчал. — Ты не вернешься ко мне.- Годы проходят, пять лет пронеслось. — Скучно в чужой стороне.- Много бедняжке поплакать пришлось. — Ты не вернешься ко мне.- Девять и десять умчалося лет. — Скучно в чужой стороне.- Кирстен забыла про солнечный свет. — Ты не вернешься ко мне.- Где-то веселье, цветы и весна. — Скучно в чужой стороне.- Кирстен во мраке тоскует одна. — Ты не вернешься ко мне.- * Г.Ибсен. Пир в Сульхауге (норвежск.).
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
До последнего дня
Быть может, когда ты уйдешь от меня, Ты будешь ко мне холодней. Но целую жизнь, до последнего дня, О друг мой, ты будешь моей. Я знаю, что новые страсти придут, С другим ты забудешься вновь. Но в памяти прежние образы ждут, И старая тлеет любовь. И будет мучительно-сладостный миг: В лучах отлетевшего дня, С другим заглянувши в бессмертный родник, Ты вздрогнешь — и вспомнишь меня.
Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских поэтов. Москва: Художественная литература, 1988.
Довольно
Я был вам звенящей струной, Я был вам цветущей весной, Но вы не хотели цветов, И вы не расслышали слов. Я был вам призывом к борьбе, Для вас я забыл о себе, Но вы, не увидев огня, Оставили молча меня. Когда ж вы порвали струну, Когда растоптали весну, Вы мне говорите, что вот Он звонко, он нежно поет. Но если еще я пою, Я помню лишь душу мою, Для вас же давно я погас, Довольно, довольно мне вас.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Долины сна
Пойду в долины сна, Там вкось растут цветы, Там падает луна С бездонной высоты. Вкось падает она — И все не упадет. В глухих долинах сна Густой дурман цветет. И странная струна Играет без смычков, Мой ум — в долинах сна, Средь волн без берегов.
100 Стихотворений. 100 Русских Поэтов. Владимир Марков. Упражнение в отборе. Centifolia Russica. Antologia. Санкт-Петербург: Алетейя, 1997.
Другу
Милый друг, почему бесконечная боль Затаилась в душе огорченной твоей? Быть счастливым себя хоть на миг приневоль, Будь как царь водяной и как горный король, Будь со мною в дрожанье бессвязных ветвей. Посмотри, как воздушно сиянье луны, Как проходит она — не дыша, не спеша. Все виденья в застывшей тиши сплетены, Всюду свет и восторг, всюду сон, всюду сны. О, земля хороша, хороша, хороша!
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
Дурной сон
Мне кажется, что я не покидал России, И что не может быть в России перемен. И голуби в ней есть. И мудрые есть змии. И множество волков. И ряд тюремных стен. Грязь «Ревизора» в ней. Весь гоголевский ужас. И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин. Порой сверкнет пожар, внезапно обнаружась, И снова пал к земле земли убогий сын. Там за окном стоят. Подайте. Погорели. У вас нежданный гость. То — голубой мундир. Учтивый человек. Любезный в самом деле. Из ваших дневников себе устроил пир. И на сто верст идут неправда, тяжба, споры, На тысячу — пошла обида и беда. Жужжат напрасные, как мухи. разговоры. И кровь течет не в счет. И слезы — как вода.
Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.
* * *
Еще необходимо любить и убивать, Еще необходимо накладывать печать, Быть внешним и жестоким, быть нежным без конца И всех манить волненьем красивого лица. Еще необходимо. Ты видишь, почему: Мы все стремимся к богу, мы тянемся к нему, Но бог всегда уходит, всегда к себе маня, И хочет тьмы — за светом, и после ночи — дня. Всегда разнообразных, он хочет новых снов, Хотя бы безобразных, мучительных миров, Но только полных жизни, бросающих свой крик, И гаснущих покорно, создавши новый миг. И маятник всемирный, незримый для очей, Ведет по лабиринту рассветов и ночей. И сонмы звезд несутся по страшному пути. И бог всегда уходит. И мы должны идти.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Жар-Птица
То, что люди называли по наивности любовью, То, чего они искали, мир не раз окрасив кровью, Эту чудную Жар-Птицу я в руках своих держу, Как поймать ее, я знаю, но другим не расскажу. Что другие, что мне люди! Пусть они идут по краю, Я за край взглянуть умею и свою бездонность знаю. То, что в пропастях и безднах, мне известно навсегда, Мне смеется там блаженство, где другим грозит беда. День мой ярче дня земного, ночь моя не ночь людская, Мысль моя дрожит безбрежно, в запредельность убегая. И меня поймут лишь души, что похожи на меня, Люди с волей, люди с кровью, духи страсти и огня!
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
* * *
За то, что нет благословения Для нашей сказки — от людей,— За то, что ищем мы забвения Не в блеске принятых страстей,— За то, что в сладостной бесцельности Мы тайной связаны с тобой,— За то, что тонем в беспредельности, Не побежденные судьбой,— За то, что наше упоение Непостижимо нам самим,— За то, что силою стремления Себя мы пыткам предадим,— За новый облик сладострастия,— Душой безумной и слепой Я проклял всё — во имя счастия, Во имя гибели с тобой.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Заглянуть
Позабывшись, Наклонившись, И незримо для других, Удивленно Заглянуть, Полусонно Воздохнуть,— Это путь Для того, чтоб воссоздать То, чего нам в этой жизни вплоть до смерти не видать.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Зарождающаяся жизнь
Сонет Еще последний снег в долине мглистой На светлый лик весны бросает тень, Но уж цветет душистая сирень, И барвинок, и ландыш серебристый. Как кроток и отраден день лучистый, И как приветна ив прибрежных сень. Как будто ожил даже мшистый пень, Склонясь к воде, бестрепетной и чистой. Кукушки нежный плач в глуши лесной Звучит мольбой тоскующей и странной. Как весело, как горестно весной, Как мир хорош в своей красе нежданной - Контрастов мир, с улыбкой неземной, Загадочный под дымкою туманной.
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
Зачарованный грот
Жизнь проходит,— вечен сон. Хорошо мне,— я влюблен. Жизнь проходит,— сказка — нет. Хорошо мне,— я поэт. Душен мир,— в душе свежо. Хорошо мне, хорошо.
К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: «Советский писатель», 1969.
Звук (Тончайший звук…)
Тончайший звук, откуда ты со мной? Ты создан птицей? Женщиной? Струной? Быть может, солнцем? Или тишиной? От сердца ли до сердца свеян луч? Поэт ли спал, и был тот сон певуч? Иль нежный с нежной заперся на ключ? Быть может, колокольчик голубой Качается, тоскуя сам с собой, Заводит тяжбу с медленной судьбой? Быть может, за преградою морей Промчался ветер вдоль родных полей И прошептал: «Вернись. Приди скорей». Быть может, там, в родимой стороне, Желанная томится обо мне, И я пою в ее душе на дне? И тот берущий кажущийся звук Ручается, как призрак милых рук, Что верен я за мглою всех разлук.
К.Бальмонт. Избранное. Стихотворения, переводы, статьи. Москва: Художественная литература, 1980.
Зеленый и черный
Подвижная сфера зрачков, в изумруде текучем сужаясь, Расширяясь, сливает безмолвно привлеченную душу с душой. В глубоких зрачках искушенья, во влаге зеленой качаясь, Как будто бы манят, внушают: «Приблизься, ты мне не чужой». О травянистый изумруд, Глаза испанки светлокудрой! Какой художник нежно-мудрый, Утонченник, сказался тут? Где все так жарко, чернооко, Где всюду черный цвет волос; В сиянье белокурых грез Испанка-нимфа одиноко Порой возникнет — и на вас Струит огонь зеленых глаз. Всего красивей черный цвет В зрачках зеленых глаз. Где водный свет? Его уж нет. Лишь черный есть алмаз! Зелено-бледная вода, Русалочий затон,— О, не одна здесь спит беда, И чуток этот сон. И каждый миг, и каждый час Воздушный изумруд, Воздушный цвет зеленых глаз Поет мечте: «Я тут!» Зрачок растет, и жадный свет Зовет, берет, светясь. Где целый мир? Его уж нет, Лишь черный есть алмаз!
rupoem.ru
Все стихи Константина Бальмонта
Incubus
Как стих сказителя народного
Из поседевшей старины,
Из отдаления холодного
Несет к нам стынущие сны,—
Так, темной полночью рожденные
Воззванья башенных часов,
Моей душою повторенные,
Встают, как говор голосов.
И льнут ко мне с мольбой и с ропотом:
«Мы жить хотим в уме твоем».
И возвещают тайным шепотом:
«Внимай, внимай, как мы поем.
Мы замираем, как проклятия,
Мы возрастаем, как прибой.
Раскрой безгрешные объятия —
Мы все обнимемся с тобой».
И я взглянул, и вдруг, нежданные,
Лучи луны, целуя мглу,
Легли, как саваны туманные,
Передо мною на полу.
И в каждом саване — видение,
Как нерожденная гроза,
И просят губы наслаждения,
И смотрят мертвые глаза.
Я жду, лежу, как труп, но слышащий.
И встала тень, волнуя тьму,
И этот призрак еле дышащий
Приникнул к сердцу моему.
Какая боль, какая страстная,
Как сладко мне ее продлить!
Как будто тянется неясная
Непрерываемая нить!
И тень всё ближе наклоняется,
Горит огонь зеленых глаз,
И каждый миг она меняется,
И мне желанней каждый раз.
Но снова башня дышит звуками,
И чей-то слышен тихий стон,
И я не знаю, чьими муками
И чьею грудью он рожден.
Я только знаю, только чувствую,
Не открывая сжатых глаз,
Что я как жертва соприсутствую,
И что окончен сладкий час.
И вот сейчас она развеется,
Моя отторгнутая тень,
И на губах ее виднеется
Воздушно-алый, алый день.
1900
45parallel.net
Бальмонт — стихи о любви: любовные стихотворения Константина Бальмонта
Все стихи Константина Бальмонта
- Константин Бальмонт — Ты шелест нежного листка
- Константин Бальмонт — Я больше ее не люблю
- Лучшее Константин Батюшков — Мой гений
- Константин Бальмонт — Трудно Фее
- Константин Бальмонт — Тебя я хочу, моё счастье
- Константин Бальмонт — Сознание
- Константин Бальмонт — Русалка
- Константин Бальмонт — Белладона
- Константин Бальмонт — Решение феи
- Константин Бальмонт — Пожар
- Константин Бальмонт — Пламя
- Константин Бальмонт — Поздно
- Константин Бальмонт — Печаль Луны
- Константин Бальмонт — Песня араба
- Константин Бальмонт — Отпадения
- Константин Бальмонт — Она отдалась без упрека
- Константин Бальмонт — Нет дня, чтоб я не думал о тебе
- Константин Бальмонт — О, женщина, дитя, привыкшее играть
- Константин Бальмонт — Морская душа
- Константин Бальмонт — Мои проклятия
- Константин Бальмонт — Мой друг, есть радость и любовь
- Константин Бальмонт — Минута
- Константин Бальмонт — Беатриче
- Константин Бальмонт — Люби
- Константин Бальмонт — Лунный свет
- Константин Бальмонт — Линии света
- Константин Бальмонт — Лебедь
- Константин Бальмонт — Как ночь
- Константин Бальмонт — К случайной
- Константин Бальмонт — К Елене
- Константин Бальмонт — Играющий в игры любовные
- Константин Бальмонт — Золотая рыбка
- Константин Бальмонт — Анита
- Константин Бальмонт — За то, что нет благословения
- Константин Бальмонт — Довольно
- Константин Бальмонт — Ангелы опальные
- Константин Бальмонт — До последнего дня
- Константин Бальмонт — Весь — весна
- Константин Бальмонт — Ветер
- Константин Бальмонт — Как стих сказителя народного
- Константин Бальмонт — В храме все
- Константин Бальмонт — Уходит светлый май
- Константин Бальмонт — Фейные сказки: посвящение
- Константин Бальмонт — Я буду ждать
- Константин Бальмонт — Я заснул на распутьи глухом
- Константин Бальмонт — Я ласкал ее долго
- Константин Бальмонт — Я люблю тебя
Константин Бальмонт — Стихи о любви: читать популярные, лучшие, красивые стихотворения поэта классика на сайте РуСтих о любви и Родине, природе и животных, для детей и взрослых. Если вы не нашли желаемый стих, поэта или тематику, рекомендуем воспользоваться поиском вверху сайта.
rustih.ru
Стихи Константина Бальмонта о любви
***
О, женщина, дитя, привыкшее играть…
О, женщина, дитя, привыкшее играть
И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!
Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю,
Живу одной тобой в моих терзаньях страстных,
Для прихоти твоей я душу погублю,
Все, все возьми себе — за взгляд очей прекрасных,
За слово лживое, что истины нежней,
За сладкую тоску восторженных мучений!
Ты, море странных снов, и звуков, и огней!
Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!
***
Я ласкал ее долго, ласкал до утра
Я ласкал ее долго, ласкал до утра,
Целовал ее губы и плечи.
И она наконец прошептала: «Пора!
Мой желанный, прощай же — до встречи».
И часы пронеслись. Я стоял у волны.
В ней качалась русалка нагая.
Но не бледная дева вчерашней луны,
Но не та, но не та, а другая.
И ее оттолкнув, я упал на песок,
А русалка, со смехом во взоре,
Вдруг запела: «Простор полноводный глубок.
Много дев, много раковин в море.
Тот, кто слышал напев первозданной волны,
Вечно полон мечтаний безбрежных.
Мы — с глубокого дна, и у той глубины
Много дев, много раковин нежных».
***
Люби
«Люби!» – поют шуршащие березы,
Когда на них сережки расцвели.
«Люби!» – поет сирень в цветной пыли.
«Люби! Люби!» – поют, пылая, розы.
Страшись безлюбья. И беги угрозы
Бесстрастия. Твой полдень вмиг – вдали.
Твою зарю теченья зорь сожгли.
Люби любовь. Люби огонь и грезы.
Кто не любил, не выполнил закон,
Которым в мире движутся созвездья,
Которым так прекрасен небосклон.
Он в каждом часе слышит мертвый звон.
Ему никак не избежать возмездья.
Кто любит, счастлив. Пусть хоть распят он.
***
Как ночь
Она пришла ко мне, молчащая, как ночь,
Глядящая, как ночь, фиалками-очами,
Где росы кроткие звездилися лучами,
Она пришла ко мне — такая же точь-в-точь,
Как тиховейная, как вкрадчивая ночь.
Ее единый взгляд проник до глуби тайной
Где в зеркале немом — мое другое я,
И я — как лик ея, она — как тень моя,
Мы молча смотримся в затон необычайный,
Горящий звездностью, бездонностью и тайной.
***
Печаль луны
Ты мне была сестрой, то нежною, то страстной,
И я тебя любил, и я тебя люблю.
Ты призрак дорогой… бледнеющий… неясный…
О, в этот лунный час я о тебе скорблю!
Мне хочется, чтоб ночь, раскинувшая крылья,
Воздушной тишиной соединила нас.
Мне хочется, чтоб я, исполненный бессилья,
В твои глаза струил огонь влюбленных глаз.
Мне хочется, чтоб ты, вся бледная от муки,
Под лаской замерла, и целовал бы я
Твое лицо, глаза и маленькие руки,
И ты шепнула б мне: «Смотри, я вся — твоя!»
Я знаю, все цветы для нас могли возникнуть,
Во мне дрожит любовь, как лунный луч в волне.
И я хочу стонать, безумствовать, воскликнуть:
«Ты будешь навсегда любовной пыткой мне!»
***
Жар-Птица
То, что люди называли по наивности любовью,
То, чего они искали, мир не раз окрасив кровью,
Эту чудную Жар-Птицу я в руках своих держу,
Как поймать ее, я знаю, но другим не расскажу.
Что другие, что мне люди! Пусть они идут по краю,
Я за край взглянуть умею и свою бездонность знаю.
То, что в пропастях и безднах, мне известно навсегда,
Мне смеется там блаженство, где другим грозит беда.
День мой ярче дня земного, ночь моя не ночь людская,
Мысль моя дрожит безбрежно, в запредельность убегая.
И меня поймут лишь души, что похожи на меня,
Люди с волей, люди с кровью, духи страсти и огня!
***
Тебя я хочу, мое счастье
Тебя я хочу, мое счастье,
Моя неземная краса!
Ты — солнце во мраке ненастья,
Ты — жгучему сердцу роса!
Любовью к тебе окрыленный,
Я брошусь на битву с судьбой.
Как колос, грозой опаленный,
Склонюсь я во прах пред тобой.
За сладкий восторг упоенья
Я жизнью своей заплачу!
Хотя бы ценой преступленья —
Тебя я хочу!
***
До последнего дня
Быть может, когда ты уйдешь от меня,
Ты будешь ко мне холодней.
Но целую жизнь, до последнего дня,
О друг мой, ты будешь моей.
Я знаю, что новые страсти придут,
С другим ты забудешься вновь.
Но в памяти прежние образы ждут,
И старая тлеет любовь.
И будет мучительно-сладостный миг:
В лучах отлетевшего дня,
С другим заглянувши в бессмертный родник,
Ты вздрогнешь — и вспомнишь меня.
***
Я люблю тебя
Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение,
Я люблю тебя дольше, чем дней мне дано на земле.
Ты одна мне горишь, как звезда в тишине отдаления,
Ты корабль, что не тонет ни в снах, ни в волнах, ни во мгле.
Я тебя полюбил неожиданно, сразу, нечаянно,
Я тебя увидал — как слепой вдруг расширит глаза
И, прозрев, поразится, что в мире изваянность спаяна,
Что избыточно вниз, в изумруд, излилась бирюза.
Помню. Книгу раскрыв, ты чуть-чуть шелестела страницами.
Я спросил: «Хорошо, что в душе преломляется лед?»
Ты блеснула ко мне, вмиг узревшими дали, зеницами.
И люблю — и любовь — о любви — для любимой — поет.
***
Мой друг, есть радость и любовь
Мой друг, есть радость и любовь,
Есть все, что будет вновь и вновь,
Хотя в других сердцах, не в наших.
Но, милый брат, и я и ты —
Мы только грезы Красоты,
Мы только капли в вечных чашах
Неотцветающих цветов,
Непогибающих садов.
***
Сознание
Я не могу понять, как можно ненавидеть
Остывшего к тебе, обидчика, врага.
Я радости не знал — сознательно обидеть,
Свобода ясности мне вечно дорога.
Я всех люблю равно любовью равнодушной,
Я весь душой с другим, когда он тут, со мной,
Но чуть он отойдет, как, светлый и воздушный,
Забвеньем я дышу — своею тишиной.
Когда тебя твой рок случайно сделал гневным,
О, смейся надо мной, приди, ударь меня:
Ты для моей души не станешь ежедневным,
Не сможешь затемнить — мне вспыхнувшего — дня.
Я всех люблю равно любовью безучастной,
Как слушают волну, как любят облака.
Но есть и для меня источник боли страстной,
Есть ненавистная и жгучая тоска.
Когда любя люблю, когда любовью болен,
И тот — другой — как вещь, берет всю жизнь мою,
Я ненависть в душе тогда сдержать не волен,
И хоть в душе своей, но я его убью.
***
Нет дня, чтоб я не думал о тебе
Нет дня, чтоб я не думал о тебе,
Нет часа, чтоб тебя я не желал.
Проклятие невидящей судьбе,
Мудрец сказал, что мир постыдно мал.
Постыдно мал и тесен для мечты,
И все же ты далеко от меня.
О, боль моя! Желанна мне лишь ты,
Я жажду новой боли и огня!
Люблю тебя капризною мечтой,
Люблю тебя всей силою души,
Люблю тебя всей кровью молодой,
Люблю тебя, люблю тебя, спеши!
***
Поэты любовной поэзии
| | | Бальмонт | | | | | | | | | | | | | | | | | | |***
Голосовые признания на телефон
***
www.oloveza.ru