Возвращение в Россию. 20 лет спустя
20 лет назад, в конце мая 1994 года, Александр Солженицын вернулся в Россию. Автор «Архипелага ГУЛАГ» прилетел в Магадан, после из Владивостока проехал на поезде через всю страну и закончил двухмесячное путешествие в столице. В поездке писателя сопровождали его старший сын Ермолай и супруга Наталья Солженицына. Вот что она рассказала Радио Свобода:– Он был единственный, наверное, человек, который верил, что он живым, при жизни еще вернется в Россию. Не только своими книгами, но и сам. Вокруг него все считали, что это просто некий романтизм, идеализм, ну, человек искусства, писатель, ему хочется мечтать, и пусть мечтает. Но он оказался прав, действительно, при его жизни ситуация изменилась, и ему вернули гражданство, с него сняли статью 64 (УК РСФСР – измена родине. – РС), высшая мера наказания – смертная казнь. Все это было снято, и он смог действительно вернуться в Россию, а с ним и семья. И когда это стало реальностью, то он придавал огромное значение тому, чтобы познакомиться с жизнью страны. Чтобы не приехать сразу в Шереметьево, оттуда на лимузине куда-то в Москву и слиться с этой правящей элитой. Ему хотелось своими глазами увидеть жизнь страны. Потому что приходили очень противоречивые сведения о том, как идут дела в стране, и очень тревожные в том числе, и ему хотелось услышать это не только от политологов, комментаторов, столичных, пусть даже умных людей, но увидеть своими глазами и поговорить с людьми всех слоев общества. Это могло получиться только при посещении многих областей. И это ему удобнее было сделать именно при въезде в страну. Чтобы, когда он окажется в Москве, у него уже был этот багаж, большой рюкзак за спиной непосредственных личных впечатлений. И как раз, между прочим, ваша радиостанция тогда и многие отечественные интеллигенты воспринимали это как самопиар, что не имело ничего общего с образом этого человека. Вот чем он меньше всего был озабочен, это самопиаром. Ему хотелось увидеть страну своими глазами и поговорить с соотечественниками после 20-летнего отрыва от России.Он был единственный, наверное, человек, который верил, что он живым, при жизни еще вернется в Россию
Александр Солженицын тщательно обдумывал свое возвращение в Россию, советовался не только с родными и близкими, но и с теми, кто вызывал доверие у писателя. Продолжает Наталья Солженицына:
– За два года до нашего возвращения к нам приезжал… это был Первый канал, тогда, кажется, он назывался ОРТ, его послал, кажется, Егор Яковлев, который тогда был во главе телеканала, послал к нам режиссера Станислава Говорухина. Это было первое интервью, которое Солженицын дал после 18 лет изгнания для отечественного канала. Первый раз, когда мы обратились, он тут же согласился. И со Станиславом Говорухиным была съемочная группа, человека четыре, и был довольно замечательный оператор (Юрий Прокофьев. – РС), с которым было очень тепло и просто. Мы вообще люди гостеприимные, все эти четыре дня, что они у нас были, мы сидели за общим столом, разговаривали о России, и вот этот человек показался Александру Исаевичу и теплым, и в то же время надежным, и он спросил его отдельно, одного, когда они вдвоем остались: «Как вы думаете, Юра, вот если бы я захотел проехать по всей стране, как лучше это было бы сделать?». И тот тоже загорелся этой идеей, и потом тот готовил этот приезд. Но снимало это ВВС, между прочим, по совету этого же оператора, потому что он сказал: «У нас сейчас в этих сферах телевизионных полный беспорядок, и ни на какие слова нельзя полагаться, так что если ВВС берется, пусть лучше они и сделают». Нас потом за это критиковали, ну, правильно или неправильно, не знаю, но, во всяком случае, так случилось.
– Когда началась перестройка, с 1985 года буквально мы следили за всем, чем могли, за всем, что происходит в России. И ждали, ну, просто каждое утро мы ждали, что к нам придет это сообщение о том, что статья снята, что гражданство возвращено и мы можем возвращаться. Конец 1985-го, весь 1986 год, весь 1987 и 1988-й, весь 1989-й мы этого ждали, а это не случалось и не случалось. В это время начали печатать все то, что запрещалось раньше, печатали Булгакова, русских религиозных философов, все, что было скрыто, печатали, а Солженицына не печатали. Он последний, кто вернулся своими книгами. Так вот, это длилось так долго и так изнурительно, а Александр Исаевич очень ценил время, и он просто в какой-то момент начал писать следующие вещи и уже упал в следующие свои литературные занятия. И когда в 1990 году, в августе, отменили указ о лишении гражданства, еще не отменили статью, статья над ним оставалась, ее отменили значительно позже. Так что в момент, когда уже реально можно было вернуться, у нас, что называется, перегорело – не само желание вернуться, а он уже работал над чем-то следующим, и сразу это зарезать было невозможно.
Кроме того, пошло как-то так криво, и он говорит: «Ну, что, мне сейчас ехать и толкаться на трибуне между Гдляном и Ивановым? И кто меня услышит? Вот случилась бы ситуация в 1917 году, дожил бы Толстой до 1917 года, его бы что, кто услышал, пошел бы он на трибуну?». Это не время для писателя, это время для журналиста, политолога, для активных общественных деятелей, но не для писателя. Так что он подчинился естественному литературному, профессиональному ритму. Мы в это время все равно готовились к возврату и вернулись, как только было куда вернуться. Я ведь поехала в 1992 году впервые в Россию, чтобы найти место, где жить. Мы жили когда-то, кстати, в этом доме на улице Тверской, но у нас ничего не было здесь, совсем ничего. А архив колоссальный, огромный, может быть, больше, чем у любого из живущих писателей. Потому что писали ему со всего мира, от Осло до Токио, все эти годы. И эпистолярный архив огромный, и архив материалов огромный, и рукописей огромное количество. Где хранить, куда девать? Я приехала в 1992 году и предложила в Ленинскую библиотеку, ныне Румянцевскую, бесценные мемуары, 700 примерно мемуаров, которые мы собрали за жизнь 18-летнюю за рубежом, уникальные, нигде не напечатанные материалы людей, граждан в прошлом Российской империи или даже уже Советского Союза, которые были выкинуты либо революционной волной, либо Второй мировой войной за границу. Напишите мемуары о том, как проехалась революция, красное колесо по вашей семье. Не надо обобщений, ничего, просто воспоминания, и вот таких воспоминаний больше 700 мы набрали, они уникальные. Мы собирались привезти их в Россию. И вот в 1992 году, когда я приехала искать место для жилья, я предложила их Ленинской библиотеке, и они мне сказали: «Да, мы, конечно, можем взять, но у нас все течет, тут трещины, мы собираемся закрываться на ремонт. Так что мы можем взять на хранение, но они не будут доступны читателям». Это нас не устраивало. Ну, а потом, когда мы приехали, нам удалось организовать такую Библиотеку русского зарубежья, куда мы все передали.Ну, что, мне сейчас ехать и толкаться на трибуне между Гдляном и Ивановым? И кто меня услышит? Вот случилась бы ситуация в 1917 году, дожил бы Толстой до 1917 года, его бы что, кто услышал, пошел бы он на трибуну?
– Дело было не в перемещениях, а в том, что он останавливался очень часто и по три-четыре дня был на одном и том же месте, беседовал с людьми, делал такие радиальные выезды, беседовал со студентами, с директорами фабрик, с рабочими, с новообразованными фермерскими хозяйствами, с врачами, с учителями. Мои впечатления от этих первых двух недель – это непрекращающееся ощущение счастья и волнения. Вот это не покидало, что бы мы ни видели. Хотя мы видели много ужасного и печального, грустного, и жалобы людей, которые были обескуражены и сбиты с ног, у которых отняли все накопленные сбережения, которым казалось, что то, на что они положили всю жизнь, их труд просто выкинут, инженеры, потому что предприятия закрыты, все изобретения никому не нужны. Учителя говорили, что раньше на каникулах они ездили по всей стране, в музеи, в культурные центры, а теперь они не могут никуда поехать, годовой зарплаты на хватит, чтобы заплатить за билеты. Все было тяжело, тревожно и страшно. И в то же время вот это ощущение, что мы среди своих, что мы можем делить с ними невзгоды, что мы слышим русскую речь, что он будет похоронен, в конце концов, в родной земле – это наполняло счастьем. И вот это ощущение счастья, когда я вспоминаю те дни, это главное чувство, которое меня затопляет.Мои впечатления от этих первых двух недель – это непрекращающееся ощущение счастья и волнения
Впечатления Александра Солженицына о поездке по России вошли в его публицистическую книгу «Россия в обвале».
www.svoboda.org
Александр Исаевич Солженицын. Биографическая справка
Александр Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске.
Первые годы Солженицын прожил в Кисловодске, в 1924 году вместе с матерью переехал в Ростов-на-Дону.
Уже в молодости Солженицын осознал себя писателем.
В 1937 году он задумывает исторический роман о начале Первой мировой войны и начинает собирать материалы для его создания. Позднее этот замысел был воплощен в «Августе Четырнадцатого»: первой части («узле») исторического повествования «Красное Колесо».
В 1941 году Солженицын окончил физико-математический факультет Ростовского университета. Еще раньше, в 1939 году, он поступил на заочное отделение Московского института философии, литературы и искусства. Закончить институт ему помешала война. После обучения в артиллерийском училище в Костроме в 1942 году он был oтправлен на фронт и назначен командиром батареи звуковой разведки.
9 февраля 1945 года Солженицына арестовали: военная цензура обратила внимание на его переписку с другом Николаем Виткевичем. В письмах содержались резкие оценки Сталина и установленных им порядков, говорилось о лживости современной советской литературы. Солженицына осудили на восемь лет лагерей и вечную ссылку. Отбывал он срок в Новом Иерусалиме под Москвой, потом на строительстве жилого дома в Москве. Затем — в «шарашке» (секретном научно-исследовательском институте, где работали заключенные) в подмосковном поселке Марфино. 1950-1953 годы он провел в лагере (в Казахстане), был на общих лагерных работах.
После окончания срока заключения (февраль 1953) Солженицын был отправлен в бессрочную ссылку. Он стал преподавать математику в районном центре Кок-Терек Джамбульской области Казахстана. 3 февраля 1956 года Верховный суд Советского Союза освободил Солженицына от ссылки, а через год его и Виткевича объявил полностью невиновными: критика Сталина и литературных произведений была признана справедливой и не противоречащей социалистической идеологии.
В 1956-ом Солженицын переселился в Россию — в небольшой поселок Рязанской области, где работал учителем. Через год он переехал в Рязань.
Еще в лагере у Солженицына обнаружили раковое заболевание, и 12 февраля 1952 года ему была сделана операция. Во время ссылки Солженицын дважды лечился в Ташкентском онкологическом диспансере, использовал различные целебные растения. Вопреки ожиданиям медиков, злокачественная опухоль исчезла. В своем исцелении недавний узник усмотрел проявление Божественной воли — повеление рассказать миру о советских тюрьмах и лагерях, открыть истину тем, кто ничего не знает об этом или не хочет знать.
Первые сохранившиеся произведения Солженицын написал в лагере. Это стихотворения и сатирическая пьеса «Пир победителей».
Зимой 1950-1951 годов Солженицын задумал рассказ об одном дне заключенного. В 1959 году была написана повесть «Щ-854» (Один день одного зэка). Щ-854 — лагерный номер главного героя, Ивана Денисовича Шухова, заключенного (зэка) в советском концентрационном лагере.
Осенью 1961 года с повестью познакомился главный редактор журнала «Новый мир» А.Т.Твардовский. Разрешение на публикацию повести Твардовский получил лично от Первого секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Н.С.Хрущева. «Щ-854» под измененным названием — «Один день Ивана Денисовича» — был напечатан в № 11 журнала «Новый мир» за 1962 год. Ради публикации повести Солженицын был вынужден смягчить некоторые детали жизни заключенных. Подлинный текст повести впервые напечатан в парижском издательстве «Ymca press» в 1973 году. Но название «Один день Ивана Денисовича» Солженицын сохранил.
Публикация рассказа стала историческим событием. Солженицын стал известен всей стране.
Впервые о лагерном мире была сказана неприкрытая правда. Появились публикации, в которых утверждалось, что писатель сгущает краски. Но преобладало восторженное восприятие рассказа. На короткое время Солженицын был признан официально.
В 1964 году «Один день Ивана Денисовича» был выдвинут на Ленинскую премию. Но Ленинской премии Солженицын не получил.
Через несколько месяцев после «Одного дня Ивана Денисовича» в № 1 «Нового мира» за 1963 год был напечатан рассказ Солженицына «Матренин двор». Первоначально рассказ «Матренин двор» назывался «Не стоит село без праведника» — по русской пословице, восходящей к библейской Книге Бытия. Название «Матренин двор» принадлежит Твардовскому. Как и «Один день Ивана Денисовича», это произведение было автобиографическим и основанным на реальных событиях из жизни знакомых автору людей. Прототип главной героини — владимирская крестьянка Матрена Васильевна Захарова, у которой жил писатель, повествование, как и в ряде позднейших рассказов Солженицына, ведется от первого лица, от имени учителя Игнатича (отчество созвучно с авторским — Исаевич), который перебирается в Европейскую Россию из дальней ссылки.
В 1963-1966 годах в «Новом мире» были опубликованы еще три расска за Солженицына: «Случай на станции Кречетовка» (№ 1 за 1963 год, авторское название — «Случай на станции Кочетовка» — было изменено по настоянию редакции из-за противостояния «Нового мира» и консервативного журнала «Октябрь», возглавлявшегося писателем В.А.Кочетовым), «Для пользы дела» (№ 7 за 1963 год), «Захар-Калита» (№ 1 за 1966 год). После 1966 года сочинения писателя не печатались на Родине вплоть до рубежа 1989 года, когда в журнале «Новый мир» публикуются Нобелевская лекция и главы из книги «Архипелаг ГУЛаг».
Еще находясь в ссылке, в 1955 году, Солженицын начал писать роман «В круге первом», последняя, седьмая редакция романа была закончена в 1968 году.
В 1964 году ради публикации романа в «Новом мире» А.Т.Твардовского Солженицын переработал роман, смягчив критику советской действительности. Вместо девяносто шести написанных глав текст содержал только восемьдесят семь. В первоначальном варианте рассказывалось о попытке высокопоставленного советского дипломата предотвратить кражу сталинскими агентами секрета атомного оружия у США. Он убежден, что с атомной бомбой советский диктаторский режим будет непобедим и может покорить пока еще свободные страны Запада. Для публикации сюжет был изменен: советский врач передавал на Запад сведения о замечательном лекарстве, которые советские власти хранили в глубокой тайне.
Цензура тем не менее запретила публикацию. Позднее Солженицын восстановил первоначальный текст, внеся в него небольшие изменения.
В 1955 году Солженицын задумывает, а в 1963-1966 годах пишет повесть «Раковый корпус». В ней отразились впечатления автора от пребывания в Ташкентском онкологическом диспансере и история его исцеления. Время действия ограничено несколькими неделями, место действия — стенами больницы (такое сужение времени и пространства — отличительная черта поэтики многих произведений Солженицына).
Все попытки напечатать повесть в «Новом мире» оказались неудачными. «Раковый корпус», как и «В круге первом», распространялся в «самиздате». Повесть вышла впервые на Западе в 1968 году.
В середине 1960-х годов, когда на обсуждение темы репрессий был наложен официальный запрет, власть начинает рассматривать Солженицына как опасного противника. В сентябре 1965 года у одного из друзей писателя, хранившего его рукописи, был устроен обыск. Солженицынский архив оказался в Комитете государственной безопасности. С 1966 года сочинения писателя перестают печатать, а уже опубликованные изъяли из библиотек. КГБ распространил слухи, то во время войны Солженицын сдался в плен и сотрудничал с немцами. В марте 1967 года Солженицын обратился к Четвертому съезду Союза советских писателей с письмом, где говорил о губительной власти цензуры и о судьбе своих произведений. Он требовал от Союза писателей опровергнуть клевету и решить вопрос о публикации «Ракового корпуса».
Руководство Союза писателей не откликнулосъ на этот призыв. Началось противостояние Солженицына власти. Он пишет публицистические статьи, которые расходятся в рукописях. Отныне публицистика стала для писателя такой же значимой частью его творчества, как и художественная литература. Солженицын распространяет открытые письма с протестами против нарушения прав человека, преследований инакомыслящих в Советском Союзе. В ноябре 1969 года Солженицына исключают из Союза писателей. В 1970 году Солженицын становится лауреатом Нобелевской премии. Поддержка западного общественного мнения затрудняла для властей Советского Союза расправу с писателем-диссидентом.
О своем противостоянии коммунистической власти Солженицын рассказывает в книге «Бодался телёнок с дубом», впервые опубликованной в Париже в 1975 году.
С 1958 года Солженицын работает над книгой «Архипелаг ГУЛаг» — историей репрессий, лагерей и тюрем в Советском Союзе (ГУЛаг — Главное управление лагерей). Книга была завершена в 1968 году. В 1973 году сотрудники КГБ захватили один из экземпляров рукописи. Преследования писателя усилились. В конце декабря 1973 года на Западе выходит первый том Архипелага… (полностью книга была издана на Западе в 1973-1975 годах).
12 февраля 1974 года Солженицын был арестован и спустя сутки выслан из Советского Союза в Западную Германию. Сразу после ареста писателя его жена Наталья Дмитриевна распространила в «самиздате» его статью «Жить не по лжи» — призыв к гражданам отказаться от соучастия во лжи, которой от них требует власть.
Солженицын с семьей поселился в швейцарском городе Цюрихе, в 1976 году переехал в небольшой город Кавендиш в американском штате Вермонт.
В эмиграции Солженицын работает над эпопеей «Красное Колесо», посвященной предреволюционным годам. «Красное Колесо» состоит из четырех частей — «узлов»: «Август Четырнадцатого», «Октябрь Шестнадцатого», «Март Семнадцатого» и «Апрель Семнадцатого». Солженицын начал писать «Красное Колесо» в конце шестидесятых и завершил только в начале девяностых. «Август Четырнадцатого» и главы «Октября Шестнадцатого» были созданы еще в СССР.
Солженицын говорил, что вернется на родину лишь тогда, когда туда вернутся его книги, когда там напечатают «Архипелаг ГУЛаг». Журналу «Новый мир» удалось добиться разрешения властей на публикацию глав этой книги в 1989 году.
В мае 1994 года Солженицын возвращается в Россию. Он пишет книгу воспоминаний «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов» («Новый мир», 1998, № 9, 11, 1999, № 2, 2001, № 4), выступает в газетах и на телевидении с оценками современной политики российских властей. Писатель обвиняет их в том, что проводимые в стране преобразования непродуманны, безнравственны и наносят огромный урон обществу, что вызвало неоднозначное отношение к публицистике Солженицына.
В 1991 году Солженицын пишет книгу «Как нам обустроить Россию». Посильные сображения. А в 1998 году Солженицын печатает книгу Россия в обвале, в которой резко критикует экономические реформы. Он размышляет о необходимости возрождения земства и русского национального сознания. Вышла в свет книга «Двести лет вместе», посвященная еврейскому вопросу в России. В «Новом мире» писатель регулярно выступает в конце девяностых с литературно-критическими статьями, посвященными творчеству русских прозаиков и поэтов.
В девяностых Солженицын пишет несколько рассказов и повестей: «Два рассказа» (Эго, На краях) («Новый мир», 1995, 3, 5), названные «двучастными» рассказы «Молодняк», «Настенька», «Абрикосовое варенье» (все — «Новый мир», 1995, № 10), «Желябугские выселки» («Новый мир», 1999, № 3) и повесть «Адлиг Швенкиттен» («Новый мир», 1999, 3). Структурный принцип «двучастных рассказов» — соотнесенность двух половин текста, в которых описываются судьбы разных персонажей, часто вовлеченных в одни и те же события, но не ведающих об этом. Солженицын обращается к теме вины, предательства и ответственности человека за совершенные им поступки.
В 2001-2002 годах выходит двухтомный монументальный труд «Двести лет вместе», который автор посвящает истории еврейского народа в России. Первая часть монографии охватывает период с 1795 по 1916 годы, вторая — с 1916 по 1995 годы.
В 2007 году президент РФ Владимир Путин присудил Александру Солженицыну государственную премию РФ за гуманитарную деятельность.
В ночь с 3 на 4 августа 2008 года Александр Солженицын скончался в Москве. Со слов его родных, причиной смерти стала острая сердечная недостаточность.
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников
ria.ru
В Россию вернулся писатель Александр Солженицын — Российская газета
С трапа самолета компании «Аляска Эйрлайнз» на владивостокскую землю спустилась семья, чей облик ничем не отличался от облика рядовых россиян. Скромный серый плащ, обычный костюм на главе — это семья Солженицыных. У них усталые, растроганные и счастливые лица — позади почти сорок часов пути на Родину от Вермонта до Владивостока.
В аэропорту Александра Исаевича поздравили с возвращением на Родину заместитель главы администрации Приморья Игорь Лебединец и большая группа священнослужителей. Его также встречали журналисты более шестидесяти крупнейших информационных и телерадиокомпаний, газет и журналов из разных стран.
В краткой беседе с корр. ИТАР-ТАСС Александр Исаевич сказал: «Все эти годы в разлуке с Родиной я внимательно следил за повседневной жизнью России, однако то был взгляд со стороны». Солженицын подчеркнул: «Мою поездку по Транссибу не стоит рассматривать как какую-то инспекцию. Я хочу быть лишь добрым советчиком россиянам, и постараюсь не ошибиться самому, уйти от общих рассуждений, но прийти к конкретному делу. Я хочу принести своей Родине наибольшую пользу».
Вчера, когда Александр Солженицын уже ступил на землю Родины, стало возможным снять «гриф секретности» с маршрута.
Накануне отъезда из тихого городка, окруженного лесами, напоминавшими Александру Исаевичу российские, его супруга Наталия Дмитриевна сочла возможным в интересах безопасности дать «добро» только на оглашение даты прилета во Владивосток.
Итак, из Кавендиша Солженицыны выехали на автомашине в сторону Бостона, где в международном аэропорту Логан сели на самолет авиакомпании «Дельта эйрлайнз», вылетевший рейсом на Солт-Лейк-Сити (штат Юта) и далее в Анкоридж (штат Аляска). В Анкоридже они пересели на рейс компании «Аляска эйрлайнз» до Владивостока с посадкой в Магадане.
Перед отъездом из Кавендиша вскоре после полудня 25 мая Александр Солженицын начал день с работы за своим письменным столом, как неизменно начинал его ежедневно все годы проживания в этом городке.
В связи с отъездом Александра Солженицына впервые стал известен и его точный адрес, который жители Кавендиша тщательно скрывали от посторонних в течение 18 лет. Выехав из городка по дороге 131, надо свернуть направо у авторемонтной мастерской Бэртона, проехать мимо старинного кладбища и съехать с асфальта на грунтовую дорогу. Примерно через 4 км этот путь и приведет к имению, которое Солженицыны сохранили как свою собственность и в котором наездами будут проживать Степан и Игнат, обучающиеся в Соединенных Штатах.
«Возвращение Александра Солженицына на Родину — одно из самых серьезных социально-исторических событий сегодня», — сказал, комментируя этот факт президент Академии социальных наук академик РАН Геннадий Осипов. «Для России, — подчеркнул он, — большое благо, когда человек, родившийся на ее земле и обладающий могучим интеллектом, вернулся, чтобы обратить свой дар во благо Родине».
Однако не все россияне радуются возвращению Александра Солженицына на родную землю. Есть у него и убежденные противники.
«Александр Солженицын принадлежит прошлому, — заявил вчера в интервью московской радиостанции «Маяк» писатель Эдуард Лимонов. — К сожалению, он затянул свой приезд. Он хотел въехать на белом коне и все думал: «Вот кризис случится — и тут-то я как спаситель приеду». Мне его фигура глубоко несимпатична».
Лимонов считает, что Солженицын несет ответственность «за ложный образ России и русских, который он представил Западу, — с тех пор к нам относятся чудовищно — как к опасной нации, как к опасным людям».
Александр Солженицын был еще на подлете к Владивостоку, а на центральной площади города, где вчера сразу после приезда писателя намечалась его встреча с жителями края, неожиданно накалилась обстановка.
Представители партии большевиков и коммунистов России выставили плакаты антиправительственного содержания. Красные знамена реют над центральной площадью города, носящей имя борцов за власть Советов. Среди собравшихся то и дело раздавались выкрики как сторонников возвращающегося писателя, так и его ярых противников.
По прибытии во Владивосток Александр Солженицын, вопреки ожиданиям прессы, отказался от каких-либо выступлений в аэропорту и, верный своему обещанию, поспешил на центральную площадь Владивостока, где уже в течение четырех часов его дожидались тысячи горожан.
Александр Исаевич извинился перед приморцами за опоздание, вызванное задержкой авиарейса. С трудом пробрался он к импровизированной трибуне через плотнейшую толпу людей.
«Все годы моего изгнания я напряженно следил за жизнью нашей страны, — сказал, обращаясь к собравшимся, Александр Солженицын. — Я никогда не сомневался, что коммунизм рухнет, но и всегда страшился, что выход из него и расплата могут быть ужасающе болезненными. И еще я с особенным страданием ощущаю два последние российские года, так мучительные для нашей жизни и народного духа. Я знаю, что жизнь ваша сейчас безмерно и непривычно тяжела, опутана множеством неурядиц, и нет ясного будущего — и для вас, и для ваших детей».
«Искренне желаю, — сказал в заключение своего короткого, волнующего выступления Солженицын, — чтобы наш многострадальный народ увидел бы, наконец, хоть немного света. Наша судьба в наших руках, начиная от каждого шага жизни, от каждого выбора».
rg.ru
Опоздал вернуться. Почему соотечественники не приняли Солженицына | Персона | Культура
21 июля 1994 г. на Ярославский вокзал г. Москвы прибыл вернувшийся из изгнания Солженицын. Но Россия его возвращения почти и не заметила — кроме узкого слоя интеллигенции.
Вернулся не в ту страну
Михаил Веллер, писатель, философ
— Великий русский писатель Солженицын вернулся не в то время, не в ту страну, не с той стороны и не в том качестве.
Миф о себе самом
Первая мысль, которая возникла при его возвращении, — френч вроде как у Керенского, а едет в вагоне, оплаченном иностранной державой, как Ленин с товарищами. Нехорошая ассоциация. Солженицын полагал, что он проедет от Владивостока до Москвы через всю страну, на всех станциях его будут встречать толпы ликующего народа, он будет им проповедовать, а ВВС будет это всё снимать, делать сериал и платить ему высокий гонорар. Это сочетание проповеднической миссии с саморекламой и шоу-бизнесом — оно людьми хоть вслух и не формулировалось, но ощущалось и производило невыгодное впечатление.
Солженицын был и навсегда останется автором великой эпопеи «Архипелаг ГУЛАГ». Это веха, это одна из вершин, это публицистика, которая поднялась до уровня высочайшей литературы, потому что отвечала старым заветам классиков: «И угль, пылающий огнём, Во грудь отверстую водвинул…», «…Глаголом жги сердца людей». Но в беллетристике его достижения были гораздо скромнее, и успех «Одного дня Ивана Денисовича» — это во многом момент везения, определённую роль в котором сыграли и Александр Твардовский, рискнувший опубликовать его в «Новом мире», и Никита Хрущёв, который «Ивана Денисовича» одобрил.
Александр Солженицын, 1995 год. Фото: www.russianlook.comНо когда великий борец с советской деспотией Солженицын получил Нобелевскую премию, когда «Архипелаг ГУЛАГ» был переведён на все языки мира, когда он был выкинут с родины, когда писатель Генрих Бёлль лично встречал его в аэропорту в Германии, конечно, Солженицын стал фигурой легендарной. А реальный человек никогда не сможет возвыситься до легенды о себе, до мифа, которым он стал. Солженицын же, будучи человеком крайне честолюбивым и при этом весьма чёрствым к окружающим, этот Солженицын тем более до мифа дотянуть не мог.
Спутал времена
Явившись в Россию в 1994-м, он немного спутал времена. Уже распался Советский Союз, уже был расстрелян парламент, уже отпустили цены и народ офонарел от шоковой терапии. Уже республики стали независимыми государствами, уже обнищали инженерно-технические работники, уже кандидаты наук стали «челноками», уже вся страна превратилась в большую барахолку, где торговали самой дешёвой дрянью. И тут приехал Солженицын и стал учить всех жизни. Разумеется, его слова воспринимались как какой-то назойливый шум чудака.
Если бы Солженицын вернулся в 1986 г., накануне перестройки и гласности, накануне великих честолюбивых планов по реформированию страны, то эффект от его возвращения был бы сокрушительный. А если бы он тогда (а не в 1990-м) ещё и опубликовал свою знаменитую статью «Как нам обустроить Россию», тогда он сиял бы несколько ниже небес, но значительно выше Льва Толстого.
Американцы давно сформулировали: «Успех — это место и время». Солженицын упустил место и время.
Почему он решил вернуться в 1994-м, а не когда всё только заваривалось? Когда человеку под 70 лет, время для него практически останавливается. Если бы в 1986 г. ему было лет 35-40, он воспринимал бы всё быстрее, он бы понимал, насколько всё радикально переменилось за прошедшие годы. В силу возраста он темпа изменений ощущать уже не мог. Во-вторых, когда человек живёт в вермонтской глуши, где жизнь стабильна, и за новостями наблюдает исключительно по телевизору и из газет, то ему кажется, что это те же самые люди в той же стране, которые так же думают и так же чувствуют, как и в те годы, когда он покидал родину. Он не в силах был понять, что сменилось всё! Эмигрант, который на 20 лет оторвался от родины, возвращаясь, никогда не сможет войти в ту же самую воду. Не удалось это и Солженицыну.
По другому пути
Его программа «Как нам обустроить Россию» процентов на 90 и сейчас представляется мне и многим моим знакомым абсолютно здравой. Дальше начинается «но». Он судил об отдельных секторах экономики и политики, об отдельных, пусть и важнейших, частностях, не будучи в силах свести их в единую систему. Когда заболевает человек, лечить нужно ту часть организма, из которой происходит болезнь, а не её следствие. Всё, что нужно было тогда (да и сейчас) стране, — это разделение трёх ветвей власти. Это сочетание свободного предпринимательства с твёрдым и непродажным государством. Это изменение налоговой и бюджетной политики, дабы деньги направлялись в нужные регионы и в нужные отрасли. Всё остальное было бы сделано само собой. Но страна пошла по другому пути. Конечно, нужно развивать регионы, как предлагал это сделать Александр Исаевич. Для этого иначе должна быть устроена власть, иначе должны собираться и распределяться налоги, иначе должны быть расставлены экономические приоритеты. Главное — должна была быть резко поднята производительность труда — на порядок производительнее того, что происходило в Советском Союзе.К тому времени, как Солженицын явился, уже взошло несколько волн экономистов — модных, мощных, спорящих друг с другом. После «500 дней» Явлинского, после статей Шмелёва и Лациса, работ Аганбегяна и Богомолова Солженицын в качестве реформатора воспринимался как некий анахронизм, а его статья выглядела упражнением христианского беллетриста.
Юлия Шигарева
Александр Солженицын, 1999 год. Фото: www.russianlook.comПредсказал драму
Сергей Шаргунов, писатель
— Когда мне было лет 8-9 (а было это в конце 80-х), мы с приятелем играли в игру под условным названием «Солженицын вернулся». Мы представляли себе, что Александр Исаевич тайно приехал на родину, а мы его укрываем в избе, защищаем и отстаиваем с палками-ружьями в руках.
У нас любят рассуждать на тему «А что, если бы…». А что было бы, если бы Андрей Сахаров не умер, а если бы Александра Меня не зарубили топором, не застрелили бы Игоря Талькова… И конечно, а что было бы, если бы Солженицын вернулся на родину не в 1994-м, а на 10 или хотя бы 5 лет раньше? А ничего бы особенного не было! К сожалению, правда состоит в том, что кроме Солженицына и вышеперечисленных персон в стране было немало и других неформальных лидеров общества как для левой, так и для правой его части. В том же Съезде народных депутатов участвовало немало писателей, учёных, военных — да кого угодно! И что?
Конечно, фигура Солженицына особая. Но, даже если представить, что он вернулся бы раньше, что он избирался бы в депутаты или баллотировался в президенты страны на выборах 1991 г., я не очень уверен, что он смог бы переломить ход истории. Вспомните: встретили-то его довольно холодно. Депутаты Госдумы над ним откровенно смеялись. От нового демократического телевидения его довольно быстро отлучили: повещал немного, но когда стал говорить какие-то неугодные власти вещи о бедственном положении народа — на ТВ на Солженицына был фактически наложен запрет. А теперь представим, что он вернулся бы на родину в середине 80-х или в самом начале 90-х. Да так же бы тогда над ним смеялись. Над Сахаровым, кстати, тоже потешались на Съезде народных депутатов. Не правда ли, в этом есть какая-то рифма? Может быть, суть в том, что и академик, и писатель всё-таки не политические деятели. В условиях публичного политического шоу, и уж тем более в условиях теневой делёжки власти, такие люди заведомо проигрывают.
Главное, что он мог дать стране, — художественные и публицистические произведения, слова и мысли. Лично для меня в случае с Солженицыным главное — то, что у него сильно болело сердце за Россию. Среди его тезисов о том, как обустроить Россию, есть немало таких, которые приобрели сегодня особый вес. На мой взгляд, Солженицын предсказал ту драму, которую переживает Украина. Его идеи собирания славянского мира и сбережения народа актуальны сейчас как никогда. И о проблемах легальной и нелегальной миграции, которая вымывает коренное население, Солженицын заговорил первым. Можно смеяться, конечно, над его идеей земств, но ведь, в сущности, он говорил о низовом самоуправлении, о необходимости перераспределения налогового бремени из центра в регионы, о налаживании более прозрачной и демократической жизни на местах. Конечно, Солженицын, как и миллионы соотечественников, переживал разочарования, пребывал в иллюзиях, обманывался, но он находил в себе мужество менять ракурс взгляда, реагировать с молодой страстью на вновь открывшиеся обстоятельства. В общем знаменателе у него яркий дар и вера в Россию. Но наивно полагать, что его более раннее возвращение смогло бы всерьёз повлиять на маховик истории, который питали уже давно запущенные процессы и энергии.
Историю книги Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» читайте здесь>>
Сергей Грачёв
www.aif.ru
Александр Солженицын: летописец советской эпохи
27 мая 1994 года Александр Солженицын вернулся в Россию спустя двадцать лет после изгнания.
В России, наверное, нет более политизированного писателя, чем Александр Исаевич Солженицын. Его имя – это синоним критики советского режима. Александр Исаевич стал символом репрессированной интеллигенции, ее голосом, выразителем чаяний и надежд целого поколения.
Он родился в 1918 году и с ранних лет проявлял сильную заинтересованность в исторической судьбе своей страны. Надо заметить, что Солженицын никогда не стоял в стороне, но всегда находился в самой гуще событий: политических, социальных, исторических. Так, в годы ВОВ, несмотря на слабое здоровье, он стремился попасть на фронт, где дослужился до звания капитана и был награжден двумя почетными орденами. Далее, поскольку Солженицын критически относился к сталинской политике, упрекая ее в искажении идей Ленина, в 1946 году он был арестован и осужден на 8 лет пребывания в лагерях. Здесь в числе прочих произведений он пишет свою знаменитую повесть «Один день Ивана Денисовича», в которой с одной стороны, как документалист, зафиксировал ужасы лагерной жизни, а с другой, как художник, показал внутренний подвиг заключенного, его стремление оставаться человеком даже в самых бесчеловечных условиях. Солженицын, безусловно, является большим писателем, потому что его творчество вполне соответствует формуле классики – «писать о вечном». Тематика произведений Солженицына, несмотря на жесткую привязанность к конкретному периоду, все же выходит за рамки исторического контекста и запечатлевает жизнь в ее вечных проявлениях.
Солженицын на фронте
За год до освобождения у Солженицына диагностировали рак. И в борьбе с болезнью он доказал несгибаемость своей воли. Солженицын дожил до 90 лет.
За свою принципиальность, которая неизменно находила отражение и в его творчестве, Солженицын расплачивался сполна. Его книги запрещались, а главный опус «Архипелаг ГУЛАГ» (произведение о репрессиях в СССР, основанное на письмах, воспоминаниях и устных рассказах 257 заключенных) вообще стал причиной лишения гражданства и изгнания из страны. Надо отметить, что последней каплей в деле осуждения Солженицына стало вручение ему Нобелевской премии в 1970 году. Повторилась та же ситуация, что и с Пастернаком. Травля Солженицына набрала полную силу. В 1971 году были конфискованы рукописи писателя. В 1971 – 1972 годах все издания Солженицына были уничтожены.
В 1974 году он с семьей покидает СССР и временно поселяется в Швейцарии, где продолжает работу над своей эпопеей «Красное колесо» (роман о Первой Мировой Войне, Октябрьской и Февральской революциях).
Солженицын покидает СССР
С наступлением Перестройки отношение к Солженицыну на родине меняется. В 1994 году он прилетает из США в Магадан, после чего совершает поездку по всей России, которая заканчивается выступлением в Государственной Думе.
Компенсируя несправедливость отношения советской власти к Солженицыну, правительство России учреждает в его честь литературную премию, которой награждают писателей, «чьё творчество обладает высокими художественными достоинствами, способствует самопознанию России, вносит значительный вклад в сохранение и бережное развитие традиций отечественной литературы».
Как и всякая крупная культурная фигура Солженицын неоднозначен. Его взгяды, суждения и позиции, которые он выражал не только в своих произведениях, но и озвучивал с трибуны, вызывают разноречивые оценки и отношения. Примечательно, что положительные отзывы в основном касаются художественной стороны творчества Солженицына, а негативные – политической стороны.
С Солженицыным можно спорить, не соглашаться, упрекать его в однобокости, претенциозности, однако бесспорным остается факт историко-документальной ценности его наследия. Солженицына нужно читать хотя бы для того, чтобы лучше разобраться в сложных перипетиях и внутренних противоречиях советской эпохи.
concepture.club
Биография Александра Солженицына — РИА Новости, 11.12.2013
В 1970 году Солженицыну была присуждена Нобелевская премия по литературе «за нравственную силу, с которой он продолжил традицию русской литературы».
В феврале 1974 года Солженицын был арестован, обвинен в государственной измене и по решению ЦК КПСС лишен советского гражданства. Некоторое время писатель с семьей жил в Швейцарии, в Цюрихе, после чего переехал в США, где поселился в штате Вермонт, близ городка Кавендиш. В течение последующих трех лет Солженицын, стараясь не привлекать к себе внимания, посещал различные университеты Америки, обладающие русскими архивными фондами, и вел работу над эпопеей «Красное колесо», переделывал первый «узел» «Августа Четырнадцатого», а также создал два новых романа «Октябрь Шестнадцатого» и «Март Семнадцатого». Помимо художественного творчества, Солженицын активно занимался публицистикой, размышляя о прошлом и будущем России, пытался найти самобытный русский путь, основанный на национальных нравственных ценностях.
Главы из «Архипелага ГУЛАГ» были напечатаны в СССР лишь в 1989 году, после начала перестройки, а в августе 1990 года Солженицыну было возвращено советское гражданство. В 1994 году писатель вернулся на родину, однако его приезд был воспринят неоднозначно, вызвав множество споров вокруг творчества и жизненной позиции писателя. После своего приезда Солженицын поселился под Москвой в выделенном ему владении в деревне Троице-Лыково, где продолжил заниматься литературным трудом. В 1998 году было опубликовано автобиографическое произведение «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания». Вышли в печать рассказы и лирические миниатюры («Крохотки»). В 2001-2002 годах вышло двухтомное издание писателя «Двести лет рядом» (Исследование новейшей российской истории), посвященное русско-еврейским отношениям. Книга вызвала спорную реакцию. В 2006 году начало выходить 30-томное Собрание сочинений Александра Солженицына.
Скончался писатель 3 августа 2008 года в своем доме в Троице-Лыкове от острой сердечной недостаточности. Похоронен на кладбище Донского монастыря в Москве.
ria.ru
Александр Солженицын: после возвращения | KM.RU
Возвращение эмигранта на Родину — всегда новая точка отсчета в его жизни. «Когда я вернусь…» — пел Галич как заклинание, представляя свои первые упоительные дни на родной земле. Сюжет
Возвращение эмигранта на Родину — всегда новая точка отсчета в его жизни. «Когда я вернусь…» — пел Галич как заклинание, представляя свои первые упоительные дни на родной земле. Сюжет песни, подобно счастливому финалу русской сказки, оставлял грядущие неурядицы в тайне.
Никита Струве свидетельствует, что в первый же день по приезду в Цюрих Солженицын тоже сказал: «Я вижу день своего возвращения в Россию». Он вернулся. Трудно поверить, что с этого момента, который запомнился так ясно, прошло уже шесть лет. Тот же Никита Струве говорил о чаяниях провинциальной России, связанных с этим событием: «Думали, вот вернется Солженицын и каким-то мановением его руки все улучшится, или он скажет такое слово, которое позволит из трудного исторического положения, в котором находилась Россия, легко выйти». Эти надежды не сбылись.
Его возвращение не изменило в мгновение ока страну, не превратилось в исторический рубеж. Российское время не надламывается в моменте его приезда на «до» и «после». И пожалуй, мы не задумываемся, что именно произошло с Солженицыным в этот временной отрезок «после». Если и помним, то лишь об отказе от ордена Андрея Первозванного в день восьмидесятилетия и выступлениях по телевидению.
На самом же деле, простое перечисление того, что было сделано писателем в эти последние шесть лет, как и прежде, удивляет масштабностью и основательностью.
В первые три года он активно путешествовал по провинциальной России, посетив в общей сложности 27 регионов страны начиная с Дальнего Востока и Сибири до Поволжья, центральных и южных областей. В этих поездках состоялось свыше 70 общественных выступлений писателя в аудиториях численностью от 100 до 2000 человек в школах, университетах, на заводах, в больницах, лабораториях.
Впрочем, его выступления в столичных аудиториях были не столь многочисленны: Госдума в октябре 1994 г., Совет Федерации в июне 1996г., доклад на Рождественских чтениях при Патриархии в январе того же года и несколько других. До сентября 1995 года Нобелевский лауреат свыше 40 раз дважды в месяц выступал на телеканале ОРТ до тех пор, пока телевизионное руководство не распорядилось прекратить эти передачи.
Он по-прежнему пишет и по-прежнему публикуется в «Новом мире». За эти годы появился его большие рассказы, цикл рассказов «Крохотки», множество этюдов из «Литературной коллекции». В последнем, июльском номере журнала тоже есть публикация, посвященная Евгению Носову. «Новый мир» в прошлом году начал печатать мемуары А.Солженицына «Угодило зернышко промеж двух жерновов», продолжение появится на страницах журнала этой осенью.Его книги издаются достаточно активно в Москве, Петербурге, Ярославле, Екатеринбурге. Издательство «Терра» выпускает его девятитомное собрание сочинений в серии «Народная библиотека».
Впрочем, сам автор недоволен тиражами своих книг в России: в прошлогоднем интервью “Книжному обозрению” он сказал, что по количеству их очень мало, но главное – сегодняшняя разорванность культурного пространства России: нет настоящего всероссийсского распространения книг.
В публикации «Литературной газеты» уже этого года Солженицын уточняет: «Мне возразят: культурное пространство соединено телевизором. Да, пространство соединено телевизором, но не культурное. Телевидение не заменяет культурную связь. Значит, вопрос в том, смогут ли люди разных направлений, разных возрастов, из разных мест понять друг друга через печатное слово. Если смогут, тогда мы как-нибудь вылезем. К сожалению, запущенность наших библиотек дает пока мало надежд».
Большую работу ведет Русский общественный фонд Александра Солженицына (Швейцария), представительство которого в Москве появилось в 1992. Фонд существует на гонорары, поступающие от издательства книги «Архипелаг ГУЛАГ» по всему миру, авторские права на которую принадлежат сегодня не писателю, а Фонду. Фонд оказывает регулярную помощь нескольким тысячам бывших политзаключенных сталинских лагерей в России и СНГ. В рамках этой организации в столице появилась Всероссийская мемуарная библиотека, начало которой было положено еще в семидесятые годы. Фонд стал и одним из учредителей и Дом русского зарубежья в Москве. Кроме того, в 1997 году фонд учредил «Литературную премию Александра Солженицына» размером в 25 000 долларов, которая была уже присуждена академику В.Топорову, поэту И.Лиснянской и писателю В.Распутину.
Лауреат Нобелевской премии, как и прежде, пишет свою прозу ручкой. Письма – печатает на машинке. Про компьютер с настороженностью говорит: «Мне уже за всеми техническими новинками не угнаться. А про Интернет у меня еще не сложилось мнение. Конечно, это грандиозный технический шаг, но как всякий грандиозный технический шаг он и опасен. Но я судить не берусь. Спрашивайте кого-нибудь помоложе».
www.km.ru