Сподвижники петра 1 ягужинский – Ягужинский, Павел Иванович

Содержание

Павел Ягужинский — граф, сподвижник петра i.

Ягужинский Павел Иванович (1683-6.4.1736), граф, генерал-аншеф, генерал-прокурор, кабинет-министр. Родился в семье бедного литовского органиста. Около 1687 отец Ягужинского переехал в Москву; был сначала кистером и органистом при лютеранской церкви в Немецкой слободе, затем поступил на военную службу. Фельдмаршал Ф.А. Головин обратил внимание на юного Павла и приблизил к себе. Под его покровительством Ягу-жинский начал службу сначала пажем у Головина, а затем камер-пажем при дворе. В 1701 Петр I зачислил Ягужинского в гвардию, в Преображенский полк. Знакомство с . А.Д. Меншиковым и внимание царя способствовали его продвижению по службе. Вскоре Ягужинский стал денщиком Петра I; перешел из лютеранства в православие. И в 1710 был уже камер-юнкером и капитаном Преображенского полка. Около этого времени он женился на Ан-Федоровне Хитрово и, получив за ней огромное прида-ное, сделался одним богатейших людей своего времени. Ягужинский сопровождал Петра I в Прутском походе (в ноне того же года произведен в полковники, а в августе пожалован в генерал-адъютанты). Он сопровождал Петра и в Карлсблад, и в Торгау на свадьбу царевича Алексея. В 1712 в числе немногих присутствовал на свадьбе Петра I с Мартой Скавронской (Екатериной I). В 1712 вновь сопровождал Петра I за границу. В 1714 отправлен Петром в Данию для поддержки аккредитованного там князя В.Л. Долгорукого с целью добиться совместных с Данией действий против Швеции. Однако эта миссия не увенчалась успехом. Чуть позже Ягужинский вел переговоры с прусским королем. Петр возлагал на Ягужинского различные важные обязанности, требующие смекалки и честности. В 1718 на Ягужинского было возложено наблюдение за «скорейшим устройством президентами своих коллегий». В 1719 вместе с Брюсом и Остерманом Ягужинский участвовал в работе Аландского конгресса. В феврале 1720 послан с дипломатическим поручением в Вену, а в августе 1721 — на Ништадтский конгресс. 18.1.1722 Ягужинский был назначен генерал-прокурором Сената. В указе от 27 4.1722 «О должности генерал-прокурора» говорится: «И понеже сей чин — яко око наше и стряпчий о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво на нем взыскано будет». Наблюдательные иностранцы отмечали, что генерал-прокурор Ягужинский -второе после императора лицо в государстве по своей силе и значению. Ягужинский умел настоять на том, чтобы в прокуратуру попадали нужные ему люди — энергичные и волевые. Петр неоднократно отмечал заслуги Ягужинского. В день коронации Екатерины I Ягужинский был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. После кончины Петра I Екатерина I хотя и благоволила к Ягужин-скому, однако мало интересовалась делами прокуратуры. На первое место выдвинулся Верховный тайный совет, образованный 8.2.1726. Ягужинский был вынужден лавировать между враждующими придворными группировками. В августе 1726 он был назн ачен полномочным министром при польском сейме в Гродно. В январе 1730 принял участие в заговоре верховников, но затем известил императрицу Анну Ивановну о заговоре и дал ей совет отречься от кондиций, ограничивавших ее власть. По решению Верховного тайного совета Ягужинский был арестован, но вскоре освобожден. Ягужинский назначен послом в Берлин. В инструкции говорилось, что назначение Ягужинского последовало именно потому, что императрица решила «иметь при дворе королевского величества Прусского ради лучшего предостережения высоких своих интересов знатную персону». Однако в 1732 Ягужинского лишили должности обер-шталмейстера. Пребывание Ягужинского в Берлине носило скорее характер почетной ссылки. В 1734 он стал усиленно хлопотать о возвращении в Россию. 19.11.1743 он получил разрешение вернуться. 28.4.1735 последовал именной указ о назначении Ягужинского в кабинет-министры. Одновременно ему возвратили должность обер-шталмейстера.

biozvezd.ru

Павел Иванович Ягужинский

Генерал-прокурор

18.01.1722 — 06.04.1736

Первый в истории государства Российского Генерал-прокурор граф Павел Иванович Ягужинский родился в 1683 году в семье бедного литовского органиста. Службу он начал с юных лет при фельдмаршале Ф.А.Головине. В 1701 году Петр I, завороженный образной, красивой речью, умом и выдающимися способностями юноши, зачислил его в Преображенский полк, а затем «пожаловал» в денщики.

С этого времени начинается стремительная и блестящая карьера П.И.Ягужинского, ставшего одним из любимцев русского царя. В 27 лет он уже камер-юнкер и капитан Преображенского полка; затем последовательно становится генерал-адъютантом, генерал-майором и наконец генерал-лейтенантом. Прекрасно владевший несколькими иностранными языками, умный и ловкий, он неоднократно выполнял важные дипломатические поручения Петра I: вел переговоры с королями Дании и Пруссии, участвовал в ряде конгрессов, часто сопровождал царя в его заграничных поездках.

12 января 1722 года — знаменательная дата в истории Российского государства. В этот день была учреждена прокуратура. В Именном Высочайшем Указе Правительствующему Сенату отмечалось: «Надлежит быть при Сенате Генерал-прокурору и Обер-прокурору, а также во всякой Коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать Генерал-прокурору». Спустя несколько дней были введены должности прокуроров и при надворных судах.

18 января император Петр I назначил Павла Ивановича Ягужинского первым Генерал-прокурором Сената. Представляя сенаторам Генерал-прокурора, Петр I сказал: «Вот око мое, коим я буду все видеть». Эта же мысль нашла свое отражение и в Указе от 27 апреля 1722 года «О должности Генерал-прокурора»: «И понеже сей чин — яко око наше и стряпчий о делах государственных». Указ устанавливал основные обязанности и полномочия Генерал-прокурора по надзору за Сенатом и руководству подчиненными органами прокуратуры.

П.И.Ягужинский довольно быстро занял ключевые позиции в государственных делах, играя, по существу, роль второго лица в империи после Петра I. По выражению русского историка В.О.Ключевского, Генерал-прокурор становится «маховым колесом всего управления». Императора вполне удовлетворяла активная деятельность П.И.Ягужинского, и он во всем поддерживал его. Петр I не раз говорил своим приближенным: «Что осмотрит Павел, так верно, как будто я сам видел». 7 мая 1724 года, в день коронации императрицы Екатерины Алексеевны, П.И.Ягужинский был удостоен ордена Св. Андрея Первозванного.

При преемниках Петра I П. И. Ягужинский в полной мере познал как взлеты, так и падения. Во время «заговора верховников» был даже обвинен в измене и арестован, но из кратковременного заточения вышел еще более могущественным. Он продолжал удерживать за собой пост Генерал-прокурора, хотя теперь уже редко исполнял прокурорские обязанности. П.И.Ягужинский достиг чина Действительного тайного советника, был пожалован в сенаторы и оберштал-мейстеры. При императрице Анне Иоанновне стал графом и ее Кабинет-министром.

По отзывам современников, Ягужинский был видный мужчина, с лицом неправильным, но выразительным и живым, со свободным обхождением, капризный и самолюбивый. Он был очень умен и деятелен. За один день Ягужинский делал столько, сколько другой не успевал за неделю. Мысли свои выражал без лести перед самыми высокими сановниками и вельможами, порицал их смело и свободно. Талантливый и ловкий, он не робел ни перед кем. Не случайно светлейший князь Меншиков «от души ненавидел его».

П.И.Ягужинский был женат дважды: на Анне Федоровне Хитрово, с которой развелся в 1723 году, и на дочери канцлера Анне Гавриловне Головкиной. От первого брака он имел сына (умершего в 1724 году) и трех дочерей, от второго — сына Сергея, дослужившегося до генерал-поручика и умершего в 1806 году, не оставив наследников, и трех дочерей.

Граф Павел Иванович Ягужинский скончался 6 апреля 1736 года.

genproc.gov.ru

Ягужинский. Первый прокурор России. Легенды и мифы, история становления грешного любимчика Петра I: alkopona

«Все мы воруем, кто-то больше, кто-то меньше» — цитата, произнесенная когда-то прокурором России и вошедшая в золотой фонд правдивых легенд, наравне с «денег нет, но вы держитесь» и «вам бы в бизнес пойти». В это сейчас трудно поверить, но за тот исторический перл тоже никого не казнили и даже не арестовали, а наоборот, закон о коррупции, который собирались принять — отменили! Думаете, речь идет о современной России? Нет, эта история уходит корнями в далекое прошлое. Давайте я вам сегодня более детально поведую о самом первом прокуроре нашей страны.

Любая история хороша и интересна, если ее изучать с самого начала. Поэтому не будем переплетать рассказ тарантиновскими прыжками по сюжетным лопухам. Итак, родившийся когда-то в семье лютеранского органиста Павел Иванович Ягужинский с самого детства подрабатывает на не самых уважаемых профессиях, начинает свою стремительную карьеру чистильщиком обуви, а уже спустя некоторое время по Москве пошли странные слухи, якобы внешне симпатичный юноша не брезгует проводить время в противоестесвенной близости с высокопоставленными вельможами, за что и получает деньги. Ах!

Ну и как сейчас некоторые таланты попадают в шоу-бизнес, так и он через заднюю дверь залетел на службу к одному из соратников Петра I. (По домыслам, сугубо по домыслам!). В любом случае пылкий юноша не был обделен смекалкой и настойчивостью, посему зарекомендовал себя как ответственный пажа, который крутил своими булками на виду у царя, что и помогло ему в дальнейшем продвижении. (Возможно, лишь возможно!)

Как только Меншиков освободил вакантое место «постельничного» его высочества Петра и пошел на повышение, то вакантную должность своим телом закрыл переобувшийся в веровании Ягужинский. Так состоялся головокружительный скачок по карьерной лестнице, и некогда чистящий сапоги юноша-лютеранец в итоге дослужился до первого в истории страны православного генерал-прокурора!

Как и подобает денщику Петра Великого, наш герой пользовался особым успехом на закрытых вечеринках царского двора. Больше всего императору нравился его крайне веселый и находчивый нрав. Многие современники отмечают, что он недурно танцевал, и за это его даже прозвали царем всех балов. Короче, был заводилой и с легкостью поддерживал любую авантюру, а как человек добравшийся до самых верхов из болота — он любил понты, спуская в неограниченном количестве деревяные рубли на обстановку, кареты, слуг и балы.

Когда Петру I нужно было пафосно появиться на каком-либо торжественном приеме, то он брал кареты в аренду, в том числе и у Ягужинского. Но что не получилось у нашего героя, так это брак. Супруга конечно же была богата и родовита, а свершившейся свадьбе подсобил сам царь. Но видать любви у них так и не было. Может пестик не мог найти тычинку, или тычинка интересовалась другими тычинками, или Павел Иванович слишком много ошивался возле Петра, или просто между ними не растаял лед. Причины могут быть разными.

Итог один, жена не захотела перебираться вслед за мужем в Петербург, а оставшись без присмотра и вовсе тронулась кукушкой. Убегала из дома, ночевала у садовника, гуляла по улицам абсолютна нагая, а однажды даже ворвалась в церковь и оскорбляла священнослужителя, короче вела себя аки Толоконникова или нынешняя оппозиция с ее протестами. Естественно Павел Иванович такому развитию событий был не рад, поэтому когда она на свадьбе у Трубецкого прилюдно отказалась танцевать со своим мужем, то он не выдержал и сдал ее в монастырь, где ее нарекли Анафьей.

Развод? Да как тогда это можно было сделать? Приличное общество такое бы просто не одобрило, но за Ягужинского встревает в разборку сам Петр I и просит Православный Синод расторгнуть брак ради… нового брака, чтобы малолетние дети не остались без женской заботы: «Разве вы не видите, родненькие, какое проклятье досталось уважаемому господину. Ведьма, а не жена. Голой ходит, с садовником спит, да еще и мужа не признает. Мы ее конечно в церковь сдали, дабы бесов из нее выгнали, но негоже детям Павла Ивановича без женской ласки расти. Вырастут такими же пидорасами, что нам потом? По Петербургу гей-парад проводить? Окститесь!».

8.

фото с сайта http://svpressa.ru/

Какая же тогда поднялась шумиха! Представьте, один из первых в стране бракоразводных процессов. Пресса, гул возмущенных женщин, еще более возмущенных мужей, которые продолжают жить с нелюбимыми и стреляться за них на дуэлях, а какой-то заднеприводный мальчишка из Великого Литовского Княжества завел себе вторую жену. Эка невидаль! После удачного бракоразводного процесса и последующей свадьбы Ягужинский свою первую жену указом императрицы Екатерины I заключил до конца веков в Феодоровский монастырь, откуда та дважды старалась сбежать, но ее ловили и возвращали к вечной молитве.

Но вернемся к распилу бюджета. На очередном совещании в сенате Петр I требовал принять закон о казнокрадстве: «Эх вы, крысы канцелярские, растаскиваете мою казну по собственным карманам и не стыдитесь. Пригрела родина на своей груди змеюк подколодных, казнить бы каждого! О, а давайте каждого кто украдет у государства сумму большую куска веревки, на этой самой веревке и повесим!». В сенате наступила тишина, все сглотнули наступающий к горлу ком и ощутили обвивающую шею холодом бичевку…

10.

Тишину наконец прервал всемогущий генерал-прокурор Ягужинский, честный и обаятельный алкоголик ответил царю, что у него тогда не останется ни одного подданного, ибо «мы все воруем, кто больше, кто меньше». Ошарашенный таким наглым, вошедшим в историю России ответом, царь не решился принять такой закон.

11.

Кто-то из постоянных читаталей может сказать: «Что-то у тебя, Слава, снова не совпадает текст и картинки. Рассказываешь нам тут про некоего Ягужинского, а показываешь странные дома на Кирочной и Шпалерной улице. Что за срань?».

12.

Понимаешь ли, Саша! Ягужинский был генерал-прокурором, служил в Преображенском полку, а также числился капитан-лейтенантом в особой роте Кавалеградского полка, созданной специально к свадьбе Петра и Екатерины. А на фотографиях как раз сохранившаяся часть казарм Преображенского полка, где заседает Ленинградский окружной военный суд и казармы Кавалеградского полка, выходящие фасадом на Шпалерную. Ну и просто красивые осенние виды значимой улицы, дополненные Николаевской Академией Генерального штаба. Разве они могут помешать хорошему рассказу про первого прокурора страны, ворующего, разведенного и заднеприводного? Конечно нет!

13.

Зная всю эту историю можно ли удивляться поведению нынешних чиновников?

Хотите больше интересных историй? Тогда подписывайтесь на мой телеграм-канал или на инстаграм.

Подписаться на обновления
Я в других социальных сетях:

Все фотографии в этом посте сделаны мной, в противном случае указана ссылка на источник. Весь материал принадлежит автору, полная или частичная публикация без моего согласия запрещена. При подготовке статьи могли быть использованы различные источники, но слова и текст авторский. Разрешение на использование можно запросить по электронной почте. Если вы хотите разместить материал в своём личном блоге или социальных сетях, спрашивать разрешения не нужно, но, пожалуйста, не забывайте ставить копирайт с активной гиперссылкой на оригинал.

По вопросам рекламы и предложений писать на почту [email protected]

Нажимаем на кнопочки ниже и делимся с друзьями. Вам не сложно, мне приятно. Можно просто оставить комментарий.

alkopona.livejournal.com

Грешная жизнь первого Прокурора России

Павел Иванович Ягужинский — русский государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра I, первый в русской истории генерал-прокурор.

Павел Иванович происходит из местечка Кубличи Полоцкого воеводства Великого княжества Литовского (ныне — Ушачский район, Витебской области, Белоруссия). В 1687 году вместе с семьёй отца приезжает в Россию.

Семья Якушинских исповедовала лютеранскую веру. Отец приехал в Москву преподовать учителем в школе, а в воскресные дни играл в лютеранской кирхе на органе.

Павел Иванович Ягужинский начал свою карьеру чистильщиком сапог, соединяя это занятие с другими постыдными занятиями. В частности упорно по Москве ходили слухи, что красивый юноша, сын органиста Якушинского не брезгует противоестественной близостью с высокопоставленными вельможами, за что тоже получает деньги.

Благодаря сметливости и исполнительности отлично зарекомендовал себя на службе у Ф. А. Головина (в качестве пажа, потом камер-пажа). В 1701 году зачислен в гвардию, в Преображенский полк, став денщиком ( и постельничьим) Петра I вместо Меншикова . Из лютеранской веры перешёл в православную. И таким образом, ставправой рукой императора Петра Первого, у некогда юного грешника произошёл быстрый подъём по дипломатической лестницы дослужившись вплоть до генерал-прокурора и став первым Прокурором в России.

Но грехи у будущего Прокурора не закончились.

В 27 летнем возрасте , будучи капитаном, Ягужинский женился на на Анне Фёдоровне Хитрово и получил за ней большое приданое, включавшее среди прочего село Сергеевское (ныне г. Плавск). Невеста ведь была из дворянского рода. Да и сам Павел Иванович от императора Петра Первого за хорошую службу имел уже остров на реке Яуза в вечное пользование.

Ягужинский — один из немногих, кто присутствовал на бракосочетании царя с Мартой Скавронской. Из чего видим, что доверие к этому человеку у Петра Великого было безгранично.

В молодости Ягужинский имел репутацию «весёлого собеседника, весельчака и неутомимого танцора», а также «царя всех балов». Это был главным заводилой всех Царских кутяжей. Любя веселую, праздничную жизнь, Ягужинский вёл её на широкую ногу, тратясь на обстановку, на слуг, выезды и т. п.

Сам Император Петр Великий, нуждаясь в роскошных каретах для торжественных приемов, не раз временно брал их у Ягужинского.

Вот только брак Ягужинского с богатой и родовитой наследницей, состоявшийся при живом участии самого Петра I, оказался неудачным. Ягужинский, сопровождая императора, был часто в разъездах. Жена его разлученная с детьми, жила в основном в Москве, где не могла похвалиться примерным поведением: убегала из дому и ночевала Бог знает где, раз, между прочим, в избе своего же садовника, вела знакомство со многими дамами непотребными и подозрительными, бродила вне дома раздетая, скакала «сорокой», ворвалась в церковь, оскорбляла священнослужителя и метала на пол священные предметы.

Ну а когда на свадьбе Трубецкого она отказалась танцевать танец со своим мужем, то Ягужинский её просто насильно сдал в монастырь и там её постригли в монахини с именем Агафья.

Надо отметить, что до сих пор Россия ещё не знала официальных разводов и за Ягужинского вновь заступается сам Пётр Первый, он просит Православный Синод расторгнуть брак Ягужинского ради…нового брака, чтобы малолетние дети не остались без женской заботы.

Это был один из первых в России бракоразводных процессов и, разумеется, он вызвал много толков. Ведь ещё до начала развода Ягужинскому была подыскана видная собой невеста — одна из дочерей великого канцлера Головкина, именем Анна. Разрешение на развод последовало 21 августа 1723 года, а уже 10 ноября Петербург праздновал пышную свадьбу.

По просьбе Ягужинского, его первая жена указом императрицы Екатерины I была заключена в Феодоровский монастырь «до конца дней своих», откуда пыталась бежать два раза, но была поймана. Умерла, прожив в монастыре десять лет.

Для Петра Первого Ягужинский был самым преданным человеком. После смерти Петра, Ягужинский пил, пьяным приходил в собор, падал на могилу и неудержно рыдал.

Влиянию Ягужинского положила конец ссора с Остерманом. В тот день, когда праздновалось получение последним графского титула, Ягужинский выпил лишнего и принялся осыпать своего недруга грубой бранью, за что императрица Анна Иоанновна лишь слегка пожурила его.

Императрица велела Ягужинскому покинуть свой двор и отправила его в очередную почётную ссылку — послом в Берлин. Заодно он был лишён придворной должности обер-шталмейстера.

Здоровье Ягужинского было уже давно расшатано, причём не столько той напряженной жизнью и непомерной работой, которую он нес без отдыха много лет, сколько кутежами и всякими излишествами. При его 52-х годах и подагре ему следовало бы вести более скромный образ жизни. Но он не унимался, неизменно посещал балы и пирушки, где пил не отставая от других . В январе 1736 года заболел лихорадкой, которая осложнялась приступами подагры, и в апреле того же года умер. Похоронен в Александро-Невской лавре. Его вдова вторым браком вышла замуж за дипломата М. П. Бестужева-Рюмина.

В 1743 г. по лопухинскому делу прилюдно высечена кнутом и отправлена в якутскую ссылку.

filaretuos.livejournal.com

Ягужинский, Павел Иванович — Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Ягужинский.

Граф (с 1731) Па́вел Ива́нович Ягужи́нский (1683 (1683), Великое Княжество Литовское — 6 (17) апреля 1736, Санкт-Петербург) — русский государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра I, обер-шталмейстер (1726), генерал-аншеф (1727), первый в русской истории генерал-прокурор (1722—26, 1730—35)^[1]. Славился честностью и неподкупностью, что в первую очередь и ценил в нём Пётр Великий.

Происхождение

Сын органиста Ягушинского, выходца из Литвы^[2]. Вероятно, происходит из местечка Кубличи Полоцкого воеводства Великого княжества Литовского (ныне — Ушачский район, Витебской области, Белоруссия). В 1687 году вместе с семьёй отца приезжает в Россию.

Благодаря сметливости и исполнительности отлично зарекомендовал себя на службе у Ф. А. Головина (в качестве пажа, потом камер-пажа). В 1701 году был зачислен в гвардию, в Преображенский полк, став денщиком Петра I вместо Меншикова

[3]. Из лютеранской веры перешёл в православную.

Видео по теме

Дипломатические поручения Петра I

В 1710 году — камер-юнкер, капитан Преображенского полка. Женился на Анне Фёдоровне Хитрово и получил за ней большое приданое, включавшее среди прочего село Авчурино (усадьба) и село Сергеевское (ныне г. Плавск). Ещё раньше (9 июля 1706) получил от Петра I в вечное владение остров на реке Яуза близ Немецкой слободы^[4].

Во время Северной войны Ягужинский регулярно исполнял дипломатические поручения Петра, в 1713 ездил с ним за границу^[5]. В 1711 году участвовал в Прутском походе. В том же году сопровождал Петра в Карлсбад и Торгау на свадьбу царевича Алексея. В июне 1711 года получил чин полковника, 3 августа 1711 года — генерал-адъютанта

[6].

Ягужинский — один из немногих, кто присутствовал на бракосочетании царя с Мартой Скавронской. В ноябре 1713 года послан к копенгагенскому двору с извещением о прибытии Петра I с войском в герцогство Мекленбург^[7]. В 1714 году вновь приехал в Данию для того, чтобы вместе с резидентом В. Л. Долгоруковым понуждать датскую корону к исполнению союзных обязательств^[4].

После учреждения в 1718 году коллегий на Ягужинского возложено наблюдение за «скорейшим устройством президентами своих коллегий». Через год принимал участие в Аландском конгрессе^[4], затем в 1720—21 гг. представлял интересы России при венском дворе императора Священной Римской империи^[8], где приискал для царя труппу комедиантов.

Ягужинский выехал для участия в работе Ништадтского конгресса 24 августа 1721 года, но по просьбе его соперника Остермана выборгский комендант И. М. Шувалов на целых два дня задержал его в Выборге, и когда Павел Ягужинский приехал в Ништадт, то мир уже был заключён

[4].

Устройство ассамблей и развод с женой

В молодости Ягужинский имел репутацию «весёлого собеседника, весельчака и неутомимого танцора», а также «царя всех балов, который зорко следил за посещением ассамблей и составлял для царя списки отсутствовавших придворных. Ни одна ассамблея, в бытность Ягужинского в России, не обходилась без его присутствия, и если, подвыпив, он пускался плясать, то плясал до упаду. Любя веселую, праздничную жизнь, Ягужинский вёл её на широкую ногу, тратясь на обстановку, на слуг, выезды и т. п. Петр Великий, нуждаясь в роскошных каретах для торжественных приемов, не раз временно брал их у Ягужинского. «Заведя обязательные ассамблеи, надзор за ними Петр возложил на Ягужинского, и он и в этой должности проявил то же рвение, старательность и быстроту, с которой выполнял все приказания своего государя»^[4].

Виновный в нарушении этикета на ассамблее должен был осушить 1,5-литровый «кубок Большого орла». Этот момент изображён на эскизе В. Серова.

Брак Ягужинского с богатой и родовитой наследницей, состоявшийся при живом участии самого Петра I, Анны Федоровны Хитрово (1701—1733), оказался неудачным. Ягужинский, сопровождая императора, был часто в разъездах. Жена его разлученная с детьми, жила в основном в Москве, где не могла похвалиться примерным поведением:

… убегала из дому и ночевала бог знает где, раз, между прочим, в избе своего же садовника, вела знакомство со многими дамами непотребными и подозрительными, бродила вне дома раздетая, скакала «сорокой», ворвалась в церковь, оскорбляла священнослужителя и метала на пол священные предметы^[4].

В 1721 году на свадьбе Ю. Ю. Трубецкого произошла публичная ссора Ягужинского с женою, по церемониалу она должна была танцевать с мужем, но отказалась. Видевший её в 1722 году Берхгольц писал, что она почти никуда не выезжает и живя в Петербурге, не выходит из дома, так как постоянно больна и страдает «меленколией»^[9].

Вскоре Анна Фёдоровна была помещена в один из московских монастырей, и Ягужинский, отчасти вследствие настояний Петра I, обратился в Синод с просьбою о расторжении брака «дабы мне более в таком бедственном и противном житии не продолжиться, наипаче же бы бедные мои малые дети от такой непотребной матери вовсе не пропали». Ягужинская оправдывалась, что «оные-де непотребства чинила она в беспамятстве своем и меланхолии, которая-де случилась в Петербурге в 1721 г., и в скорби да печали от разлучения с сожителем и детьми своими, от скуки и одиночества»^[4].

Это был один из первых в России бракоразводных процессов и, разумеется, он вызвал много толков. Валишевский утверждает, что ещё до начала развода Ягужинскому была подыскана видная собой невеста — одна из дочерей великого канцлера Головкина, именем Анна. Разрешение на развод последовало 21 августа 1723 года, а уже 10 ноября Петербург праздновал пышную свадьбу. По сведениям Бассевича, Ягужинский «настолько же был доволен своей второй супругой, насколько император своей»^[10].

По просьбе Ягужинского, его первая жена указом императрицы Екатерины I была заключена в Феодоровский монастырь «до конца дней своих», откуда пыталась бежать два раза, но была поймана. Умерла, прожив в монастыре десять лет, монахиней с именем Агафьи^[4].

Генерал-прокурор

С 22 января 1722 года — генерал-поручик. За четыре дня до того назначен первым в истории генерал-прокурором Правительствующего сената. В современной терминологии этому посту соответствует генеральный прокурор^[11]. В его обязанности была вменена борьба с казнокрадством:

И понеже сей чин — яко око наше и стряпчий о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво на нём взыскано будет.
— Из указа Петра I о введении должности генерал-прокурора

По характеристике СИЭ, первый генерал-прокурор «отличался прямотой, честностью и неподкупностью, неутомимостью в работе»^[12]. Известен случай, когда, раздражённый всеобщим казнокрадством Пётр в Сенате потребовал принять закон, по которому каждый, кто украдёт у государства на сумму больше куска верёвки, будет на этой самой верёвке и повешен. Потрясённые сенаторы подавленно молчали. Наконец, всемогущий генерал-прокурор П. И. Ягужинский, честный и обаятельный алкоголик, ответил царю, что тогда у Петра не останется ни одного подданного, потому что «мы все воруем, кто больше, кто меньше». Потрясённый этим вошедшим в историю России ответом царь не решился принять такой закон. Император неустанно отмечал заслуги Ягужинского.

В мае 1724 года при учреждении для коронации Екатерины I роты кавалергардов он был назначен её командиром с чином капитан-поручика^[4](РБС, XXV, с.15). Получил в вечное владение Мишин остров в устье Невы. В 1720 году для Ягужинского по проекту Г. Маттарнови и Н. Гербеля на набережной Невы был выстроен каменный трёхэтажный дом.

В качестве генерал-прокурора Ягужинский служил противовесом могущественному князю Меншикову и несколько ограничивал его аппетиты. При дворе в Ягужинском видели «обличителя и врага всех тех личных и своекорыстных стремлений», которые были свойственны «птенцам Петровым»^[4]. После вступления на престол Екатерины I генерал-прокурор стал открыто ссориться с упрочившим своё положение Меншиковым, по-прежнему не пропускал ни одной придворной попойки, а во время всенощной в Петропавловском соборе взывал о защите к гробу покойного императора, так что опасались, что он может «в припадке отчаяния наложить на себя руки»^[4](РБС, том XXV, с.17).

После учреждения Верховного тайного совета и установления меншиковского всевластия Ягужинский покинул пост генерал-прокурора и был отправлен 3 августа 1726 полномочным министром при польском сейме в Гродно, где разбирался вопрос о курляндском престолонаследии^[13]. С 24 октября 1727 года — генерал-аншеф, хотя в армии уже давно не служил^[4](РБС, том XXV, стр. 19).

Конфликт с Остерманом

Надпись на могиле Ягужинского

В последующие правления обер-шталмейстер Ягужинский не без успеха лавировал между противоборствующими придворными группировками. В январе 1730 года участвовал в заговоре «верховников», но, разуверившись в его успехе, 20 января известил обо всём Анну Иоанновну, объяснив ей, что большинство дворян не желают ограничения её власти. 16 января 1730 года был арестован, но вскоре освобождён^[14].

Анна Иоанновна сполна вознаградила ренегата. Указом императрицы 4 марта 1730 Ягужинский назначен сенатором^[15]. В том же году (20 декабря) получил в подчинение богатый Сибирский приказ, из которого должен был получать жалованье «по рангу». С 31 декабря 1730 года — подполковник Лейб-Гвардии Конного полка. В период со 2 октября 1730 по 1731 год — генерал-прокурор Сената. По его инициативе был создан первый в России кадетский корпус. 19 января 1731 года удостоен титула графа^[16].

Влиянию Ягужинского положила конец ссора с Остерманом. В тот день, когда праздновалось получение последним графского титула, Ягужинский выпил лишнего и принялся осыпать своего недруга грубой бранью, за что императрица лишь слегка пожурила его^[4]. Вице-канцлер, не забывший обиду, добился вскоре учреждения Кабинета министров и передачи этому органу основных правительственных функций. Ягужинский видел, что власть ускользает из его рук.

Повторились старые сцены: неприличные выходки, ссора, брань. Вновь подвергся бурным сценам Головкин. Ягужинский всюду где мог ругательски ругал немцев и, наконец, не только побранился и поссорился с Бироном, но и обнажил против него шпагу. Бирон ещё менее, чем Меншиков, склонен был переносить дикие выходки Ягужинского. Все считали его погибшим человеком и предполагали ссылку в Сибирь самым снисходительным наказанием, которого он может ожидать.

Императрица велела Ягужинскому покинуть свой двор и отправила его в очередную почётную ссылку — послом в Берлин. Заодно он был лишён придворной должности обер-шталмейстера (1732)^[17]. Однако уже через два года Бирон, не имея средств побороть влияние Остермана, стал хлопотать о возвращении Ягужинского в Россию. Тот был 28 апреля 1735 года введён в состав Кабинета министров с возвращением должности обер-шталмейстера^[18].

18.04.1735-06.04.1736 — кабинет-министр.

Бирон был в восторге от нового министра и верил ему во всем. Кабинеты иноземных государей предписывали своим министрам искать милостей Ягужинского. Дружбой с ним гордились послы, а князь Радзивилл искал руки его дочери. Ягужинский ставил дело так, что или сломит Остермана, или сам пропадет. Он уже забирал в руки свою былую власть. Его приговоров и решений особенно боялись высшие чиновники государства, потому что они, при безукоризненной справедливости, всегда были очень строги и быстро приводились в исполнение. Современники с вниманием и интересом следили за ростом могущества Ягужинского и ждали, когда начнется между ним и Остерманом схватка за власть.

Здоровье Ягужинского было уже давно расшатано, причём не столько той напряженной жизнью и непомерной работой, которую он нес без отдыха много лет, сколько кутежами и всякими излишествами. При его 52-х годах и подагре ему следовало бы вести более скромный образ жизни. Но он не унимался, неизменно посещал балы и пирушки, где пил не отставая от других^[4]. В январе 1736 года заболел лихорадкой, которая осложнялась приступами подагры, и в апреле того же года умер. Похоронен в Александро-Невской лавре^[19]. Его вдова вторым браком вышла замуж за дипломата М. П. Бестужева-Рюмина. В 1743 г. по лопухинскому делу прилюдно высечена кнутом и отправлена в якутскую ссылку.

Отзывы современников

В своих записках испанский посол герцог Лирийский сообщает о нём:

Родом поляк и очень низкого происхождения, пришед в Россию в молодых очень летах, он принял русскую веру и так понравился Петру I, что сей государь любил его нежно до самой своей смерти. Он не слишком много знал военное дело, да и сам не скрывал этого, но был человек умный, способный, смелый и решительный. Полюбив кого один раз, он оставался ему искренним другом, а если делался врагом, то явным. Говорили, будто он лжив, но я не заметил в нём этого порока. Решась на что-либо, он был тверд в исполнении оного и к государям своим был весьма привязан. Но если случалось ему выпить лишний стакан вина, то он мог наделать множество глупостей; однако же после, оставив эту дурную привычку, он сделался совсем другим. Словом, это был один из способнейших людей в России.

^[20]

Награды

Семья

Графиня Прасковья Ягужинская, в браке княгиня Гагарина

жена с 1710 года Анна Фёдоровна Хитрово (ум. 30.07.1733), единственная дочь стольника Фёдора Александровича Хитрово (ум. 1703), внучка А. С. Хитрово, человека богатого и влиятельного. Разведены в 1723. В браке имели детей:
- NN Павлович (ум. 09.08.1724), в 1723 году был отправлен отцом для обучения в Германию, где и умер.
- Екатерина Павловна (1713/14—1738), с 1730 года замужем за В. А. Лопухиным (1711—1757).
- Наталья Павловна (1716—1786), была замужем за генерал-поручиком Федором Ивановичем Головиным (1704—1758).
- Прасковья Павловна (171.—1775), с 1738 года замужем за сенатором князем С. В. Гагариным (1713—1782). В 1743 году она была с мужем замешана в известное Лопухинское дело, что, однако, не имело для них дурных последствий, их спасло незнание немецкого языка, хотя при них и происходили все разговоры.
жена с 10 ноября 1723 года Анна Гавриловна Головкина (170.—1751), фрейлина, дочь канцлера графа Г. И. Головкина. Имели сына и трёх дочерей^[11].
- Анастасия Павловна
- Сергей Павлович (1731—1806), дослужился до генерал-поручика, был женат первым браком на Анастасии Ивановне Шуваловой, сестре И. И. Шувалова; вторым на Варваре Николаевне Салтыковой (1749—1843), умер не оставив наследников.
- Мария Павловна (1732—1755), фрейлина, 14 Февраля 1748 года была обвенчана с гофмаршалом двора графом Андреем Михайловичем Ефимовским (1717—1767).
- Анна Павловна (1733—1801), фрейлина, с 1754 года супруга графа П. Ф. Апраксина, позднее приняла монашество под именем Августы.

Художественные образы

Примечания

↑ Ягужинский П. И.//Советская историческая энциклопедия. М., Советская энциклопедия, 1973—1982. Под редакцией Е. М. Жукова. Том 16. Стр. 844—845
↑ Орлов А. С., Георгиева Н. Г., Георгиев В. А. Исторический словарь. 2-е издание. М., 2012. Стр. 588
↑ «По свидетельству одного из близких к нему людей, Петра дергали тогда по ночам такие конвульсии во всём теле, что он клал с собой на постель одного из денщиков и, только держась за его плечи, мог заснуть» (М. И. Семевский. Царица Катерина Алексеевна. М., 1994. Стр. 49).
↑ ¹ ² ³ ⁴ ⁵ ⁶ ⁷ ⁸ ⁹ ¹⁰ ¹¹ ¹² ¹³ ¹⁴ ¹⁵ ¹⁶ Фурсенко В. В. Ягушинский (Ягужинский), Павел Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
↑ Петровское время в лицах. Изд-во Государственного Эрмитажа, 2007. Стр.60
↑ Петр I. Августа 3. — Указ о производстве ряда лиц в высшие военные чины // Письма и бумаги императора Петра Великого / Ред. коллегия: Б. Б. Кафенгауз, А. И. Андреев, Л. А. Никифоров. — М.: Наука, 1964. — Т. 11, вып. 2 (июль — декабрь 1711 года). — С. 74.
↑ Петровское время в лицах. Изд-во Государственного Эрмитажа, 2007. Стр.60
↑ Петровское время в лицах. Изд-во Государственного Эрмитажа, 2007. Стр.60
↑ Ф.- В. Берхгольц. Дневник 1721—1725 / Пер. с нем. И. Ф. Аммона. — М., 1902.
↑ Пётр Великий: Воспоминания (ред. Е. В. Анисимов). Пушкинский фонд, 1993. Стр. 170.
↑ ¹ ² Генеральная прокуратура РФ | История в лицах
↑ Ягужинский П. И. // Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982. Том 16. Стр. 844—845
↑ Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. М.,1997
↑ Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. М.,1997
↑ ¹ ² Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского. Т. 1. — М.: Русскiй мiръ, 2009. — ISBN 978-5-8957-7143-3
↑ Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. М.,1997
↑ Сухарева О. В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I. М., 2005
↑ Сухарева О. В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I. М., 2005
↑ Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. М.,1997
↑ Герцог Лирийский. Записки о пребывании при Императорском Российском дворе в звании посла короля Испанского // Россия XVIII в. глазами иностранцев. — Л., 1989. — С. 254.

Литература

wiki2.red

Шпаргалка — Ягужинский Павел Иванович

Российская правовая академия

Северо-Западный филиал

Санкт-Петербургский юридический институт

Обер-прокурор сената

(очерк о П.И.Ягужинском)

Зачетная работа

студента заочного отделения

Васильева С.А.

2004 г.

Ягужинский Павел Иванович! Что знает о нем человек, скажем, не очень интересующийся историей? Пожалуй, вспомнит, что это имя откуда-то из века восемнадцатого.

Краткие сведения о П.И.Ягужинском мы находим в Энциклопедическом словаре.

Ягужинский Павел Иванович (1683–1736), граф, русский государственный деятель и дипломат, один из ближайших помощников Петра I, генерал-прокурор Сената. Слишком коротко, не правда ли? Из справки знакомо лишь имя Петра I и наименование должности: генерал- прокурор Сената.

Что же это за сподвижник великого преобразователя России? Какой след оставил он в истории нашей страны и оставил ли?

На эти и другие вопросы мы постараемся ответить в кратком очерке, посвященном одному из «птенцов гнезда Петрова».

О происхождении П.И.Ягужинского имеются самые противоречивые сведения. По одним данным, он пас свиней в Литве (по В.О.Ключевскому), по другим – был сыном органиста лютеранской церкви. Петр набирал нужных ему людей всюду, не разбирая звания и происхождения. И они пришли к нему с разных сторон и из всевозможных состояний. Барон Шафиров, Волынский, Татищев, Неплюев, граф Ягужинский пришли в уже редевшие ряды на место выбывших князя Б.Голицына, Лефорта, Гордона. Замеченный царем, чрезвычайно даровитый Ягужинский начинал карьеру денщиком Петра, быстро выдвинулся, участвовал во многих сражениях, в том числе и в неудачном Прутском походе 1711 г., и вскоре мы видим его при европейских дворах в качестве посла. Он выполнял различные дипломатические поручения в Вене, Копенгагене и Берлине, участвовал в переговорах со Швецией на Аландском конгрессе.

Выполнял он и функции надзора задолго до своего назначения генерал-прокурором. В июне 1718 г. царь, не удовлетворенный ходом устройства коллегий, поручил Ягужинскому наблюдение за организацией новых учреждений: «…для которого побуждения приказали мы генерал-майору Ягужинскому в коллегиях часто сей наш указ напоминать, побуждать и смотреть».

Петр учредил Сенат, который облек большой властью: «… в управлении государством важнее всего хранение прав гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить, или ими играть в карты, прибирая масть к масти, чего нигде в свете нет, как у нас было, а отчасти и еще есть и зело тщатся всякие мины чинить под фортецию правды» (цит. из Указа об учреждении Сената от 2 марта 1722 года)[1] .

Законотворческую деятельность Петра венчает указ о должности генерал-прокурора. В данной работе мы не ставим целью освещать становление института прокуратуры, хотя это – одна из интереснейших тем, которой, возможно, когда-нибудь придется заниматься.

Предшественником генерал-прокурора был генерал-ревизор, следов деятельности которого (Василия Никитича Зотова) сохранилось совсем немного. Суть его обязанностей – быть «надзирателем указов». Уже в конце1718 года эта должность исчезла так же незаметно, как и появилась. Известно, что при осуществлении административных реформ правительство тщательно изучало опыт государственного строительства в странах западной Европы, переводились на русский язык уставы и регламенты.

Нужен был особый институт, и 27 апреля 1722 года был обнародован указ о должности генерал-прокурора (наименование должностного лица заимствовано из Франции). Сохранилось шесть редакций этого знаменитого документа. В итоге была сконструирована система контроля, институт гласного надзора, во главе которого стоял генерал-прокурор Сената с его помощниками – обер-прокурорами, далее следовали прокуроры коллегий и надворных судов в губерниях. В Сенате, помимо сенатской канцелярии, генерал-прокурор руководил работой и экзекутора – должностного лица, отвечавшего за рассылку указов. Согласно указу «Должность генерал-прокурора» возникло единое руководство негласным контролем фискалов и гласным контролем прокуроров. Высокий престиж прокуратуры, ее исключительное положение в бюрократическом аппарате государства подчеркивал следующий постулат указа «Должность…»: генерал-прокурор и обер-прокуроры Сената «ничьему суду не подлежат, кроме нашего», т.е. царского. Лишь в случае измены Сенату предоставлялось право отстранить генерал-прокурора от должности и даже взять его под стражу. Прокуроры во главе с генерал-прокурором приобретали независимость от Сената и коллегий. Сохранились следы личного участия Петра в подборе прокуроров коллегий.

Указ «Должность…» очертил круг прав и обязанностей генерал-прокурора. В чем они состояли? В последней главе указа находим: «Сей чин – яко око наше и стряпчий о делах государственных».[2] Метафора Петра предусматривала две ипостаси генерал-прокурора: он, с одной стороны, доверенное лицо царя («яко око наше»), а с другой – должностное лицо («стряпчий о делах государственных»).

Организация прокуратуры завершила процесс создания в России контролирующих органов. Совершенствование же указа продолжалось до самой смерти Петра.

Генерал-прокурором Сената царь и назначил Павла Ивановича Ягужинского, а его помощником, обер-прокурором, – Г.Г.Скорнякова-Писарева.

Помощник генерал-прокурора и его заместитель Скорняков-Писарев выглядит бледнее. Согласия между ним и генерал-прокурором не было с самого начала вступления их в должность. Писарев, к тому же, являлся креатурой Меншикова. А между светлейшим и Ягужинским с давних времен установились натянутые, если не враждебные отношения. В дневниковой записи посла Юста Юля, относящейся к 1710 году, значится: «Милость к нему (Ягужинскому) царя так велика, что сам князь Меншиков от души ненавидит его за это».

В 1722 г. Сенат расследовал дело о злоупотреблениях Меншикова, обер-прокурор, по словам Ягужинского, «так за князя режется, и, чаю, приговоров с десять переписываю от него».

Первое присутствие генерал-прокурора в Сенате документы зарегистрировали 5 февраля 1722 года.

Служба генерал-прокурора и обер-прокурора отличалась от службы сенаторов тем, что являться они должны были ежедневно, за исключением воскресных дней, в отличие от сенаторов, которые далеко не всегда являлись на заседания. Нередко оба прибывали на службу на час раньше приезда сенаторов и покидали Сенат спустя час после того, как все разъезжались.

Сенатские протоколы дают основание для вывода об активности Ягужинского и Писарева. Их голоса раздавались почти на каждом заседании Сената.

Каковы были формы участия в работе высшего учреждения государства? Их было несколько.

В одних случаях генерал-прокурор исполнял роль посредника между царем и Сенатом. Чаще всего, однако, Ягужинский получал царские распоряжения через кабинет-секретаря Макарова.

Из сенатских протоколов не видно, чтобы генерал-прокурор или его помощник вступали в конфликт с Сенатом, т.е. использовали право, предоставленное им главой второй указа «Должность…» на тот случай, когда Сенат будет действовать в нарушение закона.

Генерал-прокурору не удалось приобрести независимость от Сената. Да, Ягужинский пользовался доверием Петра, но и сенаторы, а среди них были такие соратники Петра, как Меншиков, Апраксин, Головкин, Толстой, Мусин-Пушкин, пользовались не меньшим доверием. Поэтому Ягужинский и не выступал наперекор сенаторам, стремился найти с ними общий язык, а иногда даже просил у них защиты. Так случилось, например, когда обер-фискал Нестеров, главный обличитель казнокрадов, сам был обвинен во взяточничестве и, находясь под следствием, дал отвод Ягужинскому как руководителю следственной комиссии, обвинив его в недружелюбии. Ягужинский обратился в Сенат с вопросом, как ему быть, и тот предложил ему продолжать следствие. Судя по донесениям Петру, генерал-прокурор главную свою задачу видел в том, чтобы предупредить разгул страстей сенаторов: «Я совестию своею и всеми сенаторами засвидетельствую, сколько в том верности моей и старания ни было, однако ж с превеликою трудностью при таких страстях дела в порядке содержать было можно».

В работе генерал-прокурора и его помощника известны случаи, когда они ставили перед Сенатом вопросы, требующие законодательного оформления или административного решения. Будучи в дровяном ряду в Москве, Ягужинский обратил внимание на продажу дубовых дров, а дубовый лес разрешалось использовать только в кораблестроении. Личные наблюдения генерал-прокурора стали предметом обсуждения Сената, который приговорил «таковых продавцов переловить». Случаи, когда генерал-прокурор обращался с вопросами государственной важности, встречаются крайне редко. Известно предложение, касавшееся катастрофического состояния бюджета, отсутствия в казне денег на содержание армии и флота, оставшееся, однако, без приговора. Ягужинский констатировал факт расстройства государственного хозяйства, вызванного недородами, крупными расходами на Каспийский поход, но конструктивных предложений не внес.

В соответствии с указом «Должность…» генерал-прокурор был обязан контролировать исполнение указов Сената, но следы этого рода деятельности встречаются тоже в порядке исключения.

Ознакомление с повседневной практикой работы генерал-прокурора дает основание считать, что объектом контроля являлась деятельность не столько Сената, сколько подчиненных Сенату учреждений.

Эффективность деятельности прокуратуры была невелика. В поле зрения даже такого энергичного генерал-прокурора, как Ягужинский, находились мелочи, т.е. соблюдение правил внутреннего распорядка в учреждениях. Способность «ока государева» все видеть была, таким образом, ограниченной.

Современники, наблюдавшие Ягужинского на службе, единодушны в оценках: «Видный мужчина, с лицом неправильным, но выразительным и живым, со свободным обхождением, капризный, самолюбивый, был умен и очень деятелен; он в один день делал столько, сколько другой не успевал в неделю» Автор этих строк – леди Рондо. Ей вторит другой современник, граф Бассевич[3]: «Ягужинский был человек чрезвычайно талантливый и ловкий». Он был незаменим на ассамблеях, ибо имел репутацию короля балов. Еще одну важную черту подметили современники: он «мысли свои выражал без лести перед самыми высшими сановниками. Порицал их смело и свободно».

Может быть, кто-то вспомнит ставший хрестоматийным исторический анекдот. Петр, слушая в Сенате дела о казнокрадстве, сильно рассердился и, ценя прямоту генерал-прокурора, сказал ему: «Напиши указ, что если кто и настолько украдет, что можно купить веревку, то будет повешен». – «Государь, – отвечал Ягужинский, – неужели вы хотите остаться императором без служителей и подданных? Мы все воруем, с тем только различием, что один больше и приметнее, чем другой».[4] Историк не поручится, что был такой разговор между означенными в анекдоте лицами, но сам анекдот важен для выражения сознания современников о величине зла.

Талантливый и ловкий Ягужинский имел один недостаток – он пил. Стоило ему выпить чуть больше меры, как уже ничто на свете не в силах было сдержать его запальчивости, он становился, как тогда говорили, «шумным», причем настолько, что не мог контролировать ни своих слов, ни поступков. При ясности ума и энергии Ягужинский отличался вспыльчивостью, доходившей после свидания с Ивашкой Хмельницким до бешенства.

31 марта 1725 года в Петербургской крепости, в Петропавловском соборе, при гробе первого императора, как обыкновенно в народе звали Петра Великого, шла всенощная. Среди службы вдруг вошел в церковь и стал подле правого клироса Ягужинский, один из птенцов Петра, тот, кого он вывел из ничтожества и сделал генерал-прокурором. Ягужинский был расстроен. В сильном волнении, при виде гроба своего благодетеля он не мог удержаться, позабыл, что стоял в церкви, и, указывая на гроб, стал говорить: «Мог бы я пожаловаться, да не услышит, что сегодня Меншиков показал обиду…».

После смерти Петра Сенат теряет свое первенствующее значение. Ягужинский сильно хлопочет о возведении на престол Екатерины, однако не будет назначен членом верховного тайного совета.

В 1726 году, будучи послом в Польше, он пишет герцогине курляндской, будущей императрице Анне, о делах, связанных с решением судьбы герцогства. Ловкий дипломат, преданный России, к отчаянию своему понимавший, что со стороны России нет никакого решительного действия, что он оставлен без дальнейших инструкций и должен ограничиваться одними словесными представлениями (позднее он предупредит Анну о готовящихся верховным тайным советом кондициях), в Петербурге (у гроба Петра) жаловался на личную обиду, в качестве посла в Польше – на обиду государству, на презрение государственных интересов все еще всесильным тогда Меншиковым.

Умер П.И.Ягужинский в 1736 году, по странному совпадению, прожив 53 года, как и Петр Великий, чьим доверенным лицом («яко око наше») и был первый обер-прокурор Сената.

Использованная литература

Иванова Г.А. Риторика. Учебно-методическое пособие для студентов очной и заочной формы обучения.– СПб.: Северо-Западный филиал Российской правовой академии МЮ РФ, 2003.

Знаменский П.В. История русской церкви: Учебное руководство. М.: 2000.

Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли./ Сост., вступ. ст. и прим. В.А.Александрова. – М.: Правда, 1990.

Павленко Н.И. Петр Великий.– М.: Мысль, 1990.

Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России./ Сост. и вступ. ст. С.С.Дмитриева.– М.: Правда, 1989.

[1] Цит. по кн.: Павленко Н.И. Петр Великий.

[2] Историк церкви Знаменский П.В. использует эту же цитату. Исследуя положение Синода в общем составе государственной администрации, он пишет о представителе государя в Синоде (обер-прокуроре).

[3] Министр герцога Голштинского, имевший возможность несколько лет наблюдать жизнь двора.

[4] Цит. По кн.: Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. – С. 567.

www.ronl.ru

Ягужинский Павел Иванович

О происхождении П. И. Ягужинского имеются самые противоречивые сведения. По одним данным, он пас свиней в Литве (по В. О. Ключевскому), по другим – был сыном органиста лютеранской церкви. Петр набирал нужных ему людей всюду, не разбирая звания и происхождения. И они пришли к нему с разных сторон и из всевозможных состояний. Барон Шафиров, Волынский, Татищев, Неплюев, граф Ягужинский пришли в уже редевшие ряды на место выбывших князя Б. Голицына, Лефорта, Гордона. Замеченный царем, чрезвычайно даровитый Ягужинский начинал карьеру денщиком Петра, быстро выдвинулся, участвовал во многих сражениях, в том числе и в неудачном Прутском походе 1711 г., и вскоре мы видим его при европейских дворах в качестве посла. Он выполнял различные дипломатические поручения в Вене, Копенгагене и Берлине, участвовал в переговорах со Швецией на Аландском конгрессе.

Указ «Должность…» очертил круг прав и обязанностей генерал-прокурора. В чем они состояли? В последней главе указа находим: «Сей чин – яко око наше и стряпчий о делах государственных». Метафора Петра предусматривала две ипостаси генерал-прокурора: он, с одной стороны, доверенное лицо царя («яко око наше»), а с другой – должностное лицо («стряпчий о делах государственных»).

Первое присутствие генерал-прокурора в Сенате документы зарегистрировали 5 февраля 1722 года.

Каковы были формы участия в работе высшего учреждения государства? Их было несколько.

Современники, наблюдавшие Ягужинского на службе, единодушны в оценках: «Видный мужчина, с лицом неправильным, но выразительным и живым, со свободным обхождением, капризный, самолюбивый, был умен и очень деятелен; он в один день делал столько, сколько другой не успевал в неделю» Автор этих строк – леди Рондо. Ей вторит другой современник, граф Бассевич: «Ягужинский был человек чрезвычайно талантливый и ловкий». Он был незаменим на ассамблеях, ибо имел репутацию короля балов. Еще одну важную черту подметили современники: он «мысли свои выражал без лести перед самыми высшими сановниками. Порицал их смело и свободно».

Может быть, кто-то вспомнит ставший хрестоматийным исторический анекдот. Петр, слушая в Сенате дела о казнокрадстве, сильно рассердился и, ценя прямоту генерал-прокурора, сказал ему: «Напиши указ, что если кто и настолько украдет, что можно купить веревку, то будет повешен». – «Государь, – отвечал Ягужинский, – неужели вы хотите остаться императором без служителей и подданных? Мы все воруем, с тем только различием, что один больше и приметнее, чем другой». Историк не поручится, что был такой разговор между означенными в анекдоте лицами, но сам анекдот важен для выражения сознания современников о величине зла.

Талантливый и ловкий Ягужинский имел один недостаток – он пил. Стоило ему выпить чуть больше меры, как уже ничто на свете не в силах было сдержать его запальчивости, он становился, как тогда говорили, «шумным», причем настолько, что не мог контролировать ни своих слов, ни поступков. При ясности ума и энергии Ягужинский отличался вспыльчивостью, доходившей после свидания с Ивашкой Хмельницким до бешенства.

31 марта 1725 года в Петербургской крепости, в Петропавловском соборе, при гробе первого императора, как обыкновенно в народе звали Петра Великого, шла всенощная. Среди службы вдруг вошел в церковь и стал подле правого клироса Ягужинский, один из птенцов Петра, тот, кого он вывел из ничтожества и сделал генерал-прокурором. Ягужинский был расстроен. В сильном волнении, при виде гроба своего благодетеля он не мог удержаться, позабыл, что стоял в церкви, и, указывая на гроб, стал говорить: «Мог бы я пожаловаться, да не услышит, что сегодня Меншиков показал обиду…».

Умер П. И. Ягужинский в 1736 году, по странному совпадению, прожив 53 года, как и Петр Великий, чьим доверенным лицом («яко око наше») и был первый обер-прокурор Сената.

biofile.ru