Медея, слыша хор жителей Коринфа, проклинает своего слабохарактерного мужа, согласившегося на развод с ней, ради выполнения указа царя Креонта, и женитьбы на его дочери. Хор, уничижает внешние данные Медеи, восхваляя дочь царя Креонта, прославляя красоту Ясона. Кормилица пытается образумить обезумевшую женщину, гнев которой затмевает любовь к детям.

Входит царь Креонт, готовый выслушать словесную тяжбу от Медеи. Медея информирует царя о своей главенствующей роли в приключениях Ясона, спасение Орфея, убийство Кастора и Поллукса, предательстве отца. Царь же считает, ее порочной злодейкой, обеляя заслуги героя Ясона, и требует уйти, Медея молит его вернуть корабль и мужа. Царь настаивает на своем решении, и, прогоняя ее, оставляет детей, признавая их внуками. Медея молит о последнем объятии для малышей, царь, смилостивившись, дает ей день на сборы и уходит.

Хор восхваляет подвиги Ясона и команды, почитая награду – золотое руно, и Медею, называемую злом. Кормилица, просит сдержать гнев, смириться с участью, предчувствуя беду, в Медее борется брошенная, отягощенная местью женщина и мать.

Ясон, входя в дом видит полный бешенства взор жены. Медея обвиняет его в слабохарактерности и требует вернуть ее невинность, родину, прощение отца. Ясон же говорит, что спас ее от казни, и говорит что во всех злодействах виновата только Медея, он не причем. Медея заявляет, что виноват и тот, кому преступление принесло выгоду.  Медея просит Ясона отдать ей детей, он отказывается, потому что очень любит свое потомство, видит смысл жизни только в нем, готов умереть за чад. И в этот момент уязвленная женщина побеждает мать, злая ведьма обнаружила слабое место бывшего мужа. Коварная жена, молит мужа о прощании с детьми. Муж отказывает, и, уходя, просит ее быть кроткой и спокойной. Наедине оставшись, Медея признает себя злокозненной и желает навсегда остаться в памяти мужа, царя и жителей Коринфа.

Входящей кормилице, Медея предлагает принести в дом плащ и головной убор, которые дети Медеи передадут царевне.  На заднем плане Хор, описывает чувства брошенной жены, сравнивая их с буйством природной стихии. Кормилица заметив, что Медея ушла в тайник, рассказывает о магической силе хозяйки, своим жестоким колдовством привлекающей нечисть, усмиренную и подвластную Медее.

Медея, напевая заклинания готовит яд, состоящий из плоти Тифона, крови Несса, головни Алфеи и жара огня Вулкана, молний испепеливших Фаэтона и пропитываем им плащ и тиару. Кормилица приводит детей, Медея отдает им подарки для новой жены их отца, дети удаляются. Хор сравнивает Медею с тигрицей, лишившейся детенышей. Входит Вестник, и оглашает о гибели, царского дома при помощи огня, который вода не тушит, а разжигает. Кормилица кричит Медее, чтобы та убегала, Медея, решив искупить грех предательства семьи, убивает первого сына Ясона, выйдя на крышу, похваставшись убийством царской семьи, убивает второго сына, отказавшись быть им матерью. Сбросив трупы детей, скорбящему отцу улетает на колеснице, запряженной драконами.

Вывод

Жизнь Сенеки гораздо интереснее его холодного и напыщенного творчества, его стихи неестественные и тяжелые для восприятия и не выдерживают сравнения с греческими трагедиями. Впрочем, его можно понять, поскольку он дитя развращенной и агонизирующей Римской империи.

Колхидская царевна-колдунья, похожа на обиженного ребенка, и любая обида, или посягательство на ее права, в отношении мужа, детей, будет решена с помощью убийства. Мораль трагедии, злодею не нужны ни прощение, ни поблажки,

Об авторе

Государственный деятель, философ, проповедующий стоицизм Луций Анней Сенека жил в 4г. До н.э. – 65 г. Н.э., автор морально-философских трактатов и писем. Это единственные признанные римские трагедии, резко критикуемые за насилие и кровожадность, угождающие испорченному вкусу эпохи. В трагедиях нарочито насаждается философия стоицизма, трагедии Сенеки предназначалась не для театра, а для авторской рецитации.

Действующие лица стихотворной пьесы Сенека Медея:

Медея – покинутая жена Ясона            

Вестник (смерти)

Кормилица (детей Медеи)        

Сыновья Медеи

Креонт – царь Коринфа           

Хор жителей Коринфа

Ясон – муж, покинувший жену Медею.   

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Сенека Медея. Картинка к рассказу

Сейчас читают

• Краткое содержание Тургенев Месяц в деревне

  Начинается пьеса с появление в семье Ислаевых нового учителя Алексея Николаевича. Он сразу стал любимцем у детей. Коля и Вера Ислаевы – воспитанники Алексей Николаевича были в восторге от своего учителя, он развил в них умение мастерить, правильно мыслить

• Краткое содержание Герцен Сорока-воровка

  В повести трое совершенно разных человека обсуждают русских актрис. Они склоняются к той мысли, что славянские женщины на сцене не могут передать так чувства и эмоции как положено, чтобы было интересно зрителю потому, что сами никогда не испытывали их

• Краткое содержание книги Голодные игры Сьюзен Коллинз

  Книга Сьюзен Коллинз Голодные игры завоевала миллионы сердец по всему миру своим интересным закрученным сюжетом, трагичностью, невероятными сражениями, и необычным миром.

• Фонвизин

  Денис Иванович Фонвизин – знаменитый русский драматург, переводчик и публицист. Он родился в семье со средним достатком в середине апреля 1745 года в Москве.

• Краткое содержание Самый счастливый день Алексина

  Повествование ведётся от имени мальчика, который рассказывает о своей школе и не простых взаимоотношениях между родителями.

2minutki.ru

Сенека Луций Анней. Медея (Отрывки) (Пер.С.Соловьева)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Медея. Вестник.
Ясон. Хор корифян.
Креонт. Солдаты и слуги
Кормилица. Креонта.

Место действия — город Коринф, перед домом Медеи.

Медея

О боги брачные и ты, Люпина {1},
Супружеского ложа страж, и та {2},
Кто научила Тифиса {3} построить
Корабль, порабощающий пучину,
И ты, морей свирепый властелин {4}
И день распределяющий по миру,
Титан лучистый, и священнодействам
Безмолвным доставляющая свет
Трехликая Геката {5}, и все боги,
Которыми поклялся мне Ясон,
И ты, кого Медее призывать
Всего законней: вечной ночи хаос,
Страну теней, противную богам,
Владыку царства мрачного с царицей
Подземною, похищенною им {6}, —
Я голосом зловещим призываю.
Теперь, теперь, богини отомщенья,
Предстаньте со змеями в волосах
И с факелом в руках окровавленных,
Предстаньте, страшные, какими вы
На мой явились брак, и новобрачной,
И тестю, и всей царственной семье
Несите смерть. А мужу моему
О худшем я молю: пускай он нищим
Блуждает по безвестным городам
Изгнанником бездомным. Пусть тоскует
Он обо мне, отверженной жене,
Пусть те ж пороги дважды обивает.
И — верх скорбей — ему желаю я
Детей, отцу и матери подобных.
Уж месть моя рождается на свет:
Я — мать детей. Но в жалобах напрасных
Я трачу время. Или не пойду
Я на врагов, из рук не вырву факел
И с кеба свет! И это видит солнце,
Наш пращур {7}? И еще на колеснице
Стремит свой путь по чистым небесам!
И все ж не возвращается к восходу.
Дай, дай мне мчаться в отчей колеснице,
Дай мне, родитель, огненные вожжи,
Чтоб править бегом солнечных коней.
Коринф, разъединяющий два моря,
Огнем сожженный, их соединит.
Одно мне остается: брачный факел
На празднике сама я понесу,
И вслед священнодейственным молитвам
На алтарях я жертвы заколю.
По внутренностям средство к наказанью
Ищи, душа, коль ты еще жива,
Когда еще в тебе от прежней мощи
Кой-что осталось; прочь твой женский страх!
Исполнись всей жестокостью Кавказа!
Несчастия, что зрели Понт {8} и Фасис {9},
Увидит Истм {10}. Неведомое миру,
Ужасное для неба и земли,
Встает в уме: и раны, и убийства,
И погребенье членов по частям {11}.
О слишком легком я упомянула:
Я это девой делала, ужасней
60 Теперь мой гнев и большее злодейство
Прилично мне как матери детей.
Так препояшься гневом и на гибель
Излей всю ярость. Как оставить мужа?
Так, как за ним бежала! Ну, не медли ж!
Приобретенный преступленьем дом
Оставить должно через преступленье.

Медея, Кормилица

Медея

Погибла я. Напевы Гименея
Пронзили слух… едва-едва могу
130 Беде поверить. Как ты мог, Ясон мой,
Отняв отца, отчизну и престол,
Меня одну покинуть на чужбине?
Мои благодеянья он презрел:
Забыл, что я моей волшебной силой
Пред ним смиряла море и огонь.
Иль верит он, что все мои злодейства
Истощены? Как мечется мой ум
Туда, сюда, ища дорогу к мести!
О, если б брата он имел! Жена
140 Есть у него… я на нее направлю
Удар меча. Нет, это не довольно
Для бед моих. Нет, преступленья все,
И греческим и варварским народам
Знакомые, должна я совершить.
Пусть злодеянья прежние твои
Тебя подвигнут: украшенье царства {12}
Похищенное, малолетний спутник {13}
Безбожной девы, закланный мечом,
И прах его, развеянный по морю
В глазах отца, и старца Пелия {14}
150 В котле кипящем сваренные члены.
Как часто кровь я проливала. Но
Не из вражды: одной любви безумье
Меня влекло… Но мог ли мой Ясон
Противиться, подпав чужому праву?
Нет, он скорей был должен встретить грудью
Железо! Тише, тише, скорбь моя!
Не свирепей! Когда возможно, пусть
Ясон живет и будет мой, как прежде.
160 Когда ж нельзя, пусть все-таки живет
И, помня о моих благодеяньях,
Щадит меня. Креонта вся вина,
Который, властью злоупотребляя,
Мой расторгает брак, берет детей
У матери, преступно разрушает
Союз любви, упроченный детьми.
Пусть он один погибнет и потерпит
Заслуженную кару: дом его
Я в груду пепла обращу. Малея {15},
170 Держащая в заливах корабли,
Увидит столб колеблемого дыма.

Кормилица

Молчи, молчи и жалобы свои
Глубоко затаи. Кто терпеливо
В безмолвии выносит раны, тот
За них воздаст. Сокрытый гнев опасен,
Но он теряет, вырвавшись на свет,
Возможность мести {16}.

Медея

О, та ничтожна скорбь,
Которая рассудочность хранит
И прячется. Не скрыть больших страданий;
180 Хочу идти напротив.

Кормилица

Удержи
Неистовый порыв, моя питомка:
Ведь и покой едва тебя хранит.

Медея

Судьба боится храбрых, давит трусов.

Кормилица

Похвальна доблесть, но когда уместна.

Медея

Всегда уместна доблесть.

Кормилица

Никакой
В твоих делах печальных нет надежды.

Медея

Кому надежды нет, ни в чем не будет
Отчаиваться.

Кормилица

Далека Колхида,
Супруг тебе неверен, ничего
190 От всех богатств тебе не остается.

Медея

Медея остается: в ней ты видишь
Огонь, железо, молнии богов.

Кормилица

Страшись царя.

Медея

Отец мой был царем.

Кормилица

Ты не боишься войска?

Медея

Нет, хотя бы
Оно возникло из земли.

Кормилица

Умрешь.

Медея

Хочу…

Кормилица

Беги!

Медея

Раскаялась я в бегстве.

Кормилица

Медея…

Медея

Буду скоро таковой.

Кормилица

Ты — мать.

Медея

Ты видишь, от какого мужа.

Кормилица

Колеблешься бежать?

Медея

Я убегу,
Но раньше отомщу.

Кормилица

Настигнет мститель.

Медея

Нет, я его сумею задержать.

Кормилица

Безумная, оставь свои угрозы,
Смири свой дух мятежный: мы должны
К тяжелым временам приспособляться.

Медея

Судьба у нас отнять богатство может,
Отнять не может дух! Но дверь дворца
Под чьей рукою скрипнула? То сам
Креонт, надменный властелин пеласгов.

Креонт, Медея, Кормилица, слуги

Креонт

Медея, дочь колхидского Эета
210 Зловредная, из царства моего
Еще не вышла? Что-нибудь она
Замыслила, ее коварство знаю.
Кого щадит она? Кто безопасен
От этих козней? Раньше я хотел
Железом уничтожить эту язву,
Да зять меня мольбами победил.
Дана ей жизнь: пускай освободит
От страха край, пускай уходит с миром.
Свирепая шагает мне навстречу,
220 Грозя, поговорить ища со мной…
Эй, слуги, удержите эту ведьму,
Чтобы она ко мне не прикасалась!
Велите замолчать! Пусть учится
Переносить приказы государя.
Скорее двигайся и утащи
Чудовище свирепое отсюда!

Медея

Какое преступленье наказуешь
Изгнанием?

Креонт

Невинная, не знает,
За что ее я изгоняю.

Медея

Если
230 Ты — судия, мое расследуй дело,
А если царь, приказывай — и все.

Креонт

Приказ царя должна ты исполнять
И справедливый и несправедливый.

Медея

Несправедливых власть недолговечна.

Креонт

Иди в Колхиду жаловаться.

Медея

Что же,
Вернусь, но с тем, чтоб тот, кто из Колхиды
Меня привез, увез меня назад.

Креонт

Обжалованью места нет, когда
Декретом постановлено.

Медея

Решивший,
240 Не выслушав одной из двух сторон,
Хотя его решенье справедливо,
Несправедлив.

Креонт

Тобой казненный Пелий
Был выслушан? Но, впрочем, говори.
Прекрасному дается место делу!

Медея

Как трудно гнев пылающий смирить!
Сколь царственным считают скиптроносцы
Идти упорно начатым путем {17},
Сама я во дворце моем узнала.
Хоть на меня обрушилась беда,
250 Теснима отовсюду, но когда-то
Прославленным отцом блистала я:
Наш род идет от пламенного Солнца.
Все страны, те, что Фасис орошает
Струями мирными, те, что лежат
За Скифским Понтом, где морские волны
Послащены болотною водой,
Где девственные рати амазонок
Пугают Термодонтовы {18} брега, —
260 Всем этим царством мой отец владеет, —
Счастливая, я царственною честью
Блистала, и руки моей искали
Завидные для многих женихи.
Внезапная, неверная судьба
Меня из царства вырвала, изгнанье
Судила мне. Как доверять престолу,
Когда ничтожный случай разрушает
Великое могущество?.. Одним
Цари владеют благом драгоценным,
270 Которое нельзя у них отнять:
Несчастным помогать, давать защиту
Просителям. И это я одно
Из всех богатств Колхиды сохранила:
Всей Греции красу и славный цвет,
Оплот ахейцев, отрасли богов,
Я, я спасла. Подарок мой — Орфей {19},
Леса и камни двигающий пеньем,
Божественные Кастор и Поллукс {20},
Сыны Борея, скрытые за морем,
280 И зорким глазом видящий Линкей {21},
И все минийцы. Я молчу о том
Вожде вождей… награды за него
Я не ищу: всех прочих вам дарю я,
А этого единого — себе.
Теперь Меня суди за преступленья,
Сознаюсь в них, виновна я в одном:
В возврате и спасенье аргонавтов.
Когда бы предпочла я стыд девичий,
Любовь к отцу — пеласгов вся земля
290 Разрушилась б с великими вождями
И первым бы погиб твой зять от пасти
Пылающей свирепого быка.
И пусть мой жребий горек, — не жалею,
Что стольких сохранила я царей.
Награда всей моей вины великой
В твоих руках. Коль хочешь, осуди
Виновную, но грех мой возврати мне.
Виновна я и, признаюсь, Креонт,
Ты это знал, когда, прося защиты,
300 К твоим коленям припадала я.
Для бед моих прошу в твоих владеньях
Безвестного, глухого уголка.
Когда меня из города ты гонишь,
В далеком месте царства дай приют.

Креонт

Я не из тех, кто правит беспощадно,
Отталкиваю гордою пятой
Несчастного, и это доказал я,
Изгнанника приняв себе в зятья,
Несчастного, дрожавшего от страха,
310 Кого Акаст, Фессалии властитель,
Для наказанья требовал себе.
Ему в вину он ставит смерть отца,
Дрожащего, расслабленного старца,
И члены рассеченные его,
Когда, твоим уловлены коварством,
Дерзнули сестры на безбожный грех.
От твоего отмежевавшись дела,
Ясон оправдан может быть, его
Не оскверняла кровь, и он — невинен,
320 Не прикасался он к мечу и чист
Стоял вдали от вашего собранья.
Ты, ты — изобретательница зол:
В тебе негодность бабы сочеталась
С мужскою силой; дела нет тебе
До доброй славы; уходи, очисти
Мои владенья, унеси с собой
Проклятые, губительные зелья,
В другой земле тревожь святых богов.

Медея

Велишь бежать? Отдай же мне корабль
330 И спутника отдай. Зачем велишь
Бежать одной? Ведь не одна пришла я.
Когда войны боишься, прогони
Обоих нас из царства. Для чего
Ты разлучаешь двух виновных? Пелий
Не для тебя убит, а для него.
Прибавь сюда побег, хищенье брата,
Истерзанного, сирого отца
И все, чему научена от мужа
Супруга новобрачная. Все это —
340 Не от меня. Я столько раз грешила,
Но для себя — поверь мне — никогда.

Креонт

Тебе уйти давно уж подобало,
В пустых речах оттягиваешь срок.

Медея

Последнюю к тебе имею просьбу:
Чтоб матери вина не поразила
Детей невинных.

Креонт

Уходи. Я их
Согрею у моей отцовской груди.

Медея

Молю тебя. Счастливым этим браком
В твоей семье, грядущею надеждой,
350 Судьбою царств, подверженных судьбе,
Тебя я умоляю: дай мне время,
Мне, матери, последний поцелуй
Запечатлеть на детях перед смертью.

Креонт

Для козней ты испрашиваешь срок.

Медея

Каких же ты бояться козней можешь
В столь малый срок?

Креонт

Для злых, чтобы вредить,
Не надо много времени.

Медея

Откажешь
Одно мгновенье дать моим слезам?

Креонт

Вступивший страх велит отвергнуть просьбу,
360 Но день один для сборов я даю.

Медея

Нет, это слишком, можно покороче:
Спешу сама.

Креонт

Заплатишь головой,
Коль не оставишь Истма прежде, чем
Поднимет Феб над миром день грядущий.
Меня ж зовет священнодейство брака,
Зовет к мольбам священный Гименей.

Хор

Нет, слишком отважен, кто первый дерзнул
Пускаться на ломком судне по волнам
И, на землю родную взирая в тыл,
370 Свою жизнь доверил неверным ветрам
И, в опасном пути рассекая моря,
Возлагая надежды на хрупкий сруб,
Меж дорогами жизни и смерти поплыл.
Отцы наши видели светлый век {22},
Невинный, не видевший козней злых,
И все, не касаясь чужих берегов
И спокойно старея на отчих полях,
Довольны немногим, не знали богатств,
Кроме тех, что рождает родная земля.
380 Никто не следил за течением звезд,
Украшающих синий, глубокий эфир;
Корабль не умел избегать по ночам
Ни дождливых Гиад, ни Оленской Козы {23},
Ни Медведицы Северной, коей вслед,
Направляя ее, проплывает Боот {24}.
Ни грозный Борей,
Ни теплый Зефир не имели имен.
Над ширью морскою Тифис дерзнул
Развернуть паруса, и новый закон
390 Предписать ветрам: то парус надуть,
То к подножию, мачты его опустить,
Чтобы встречные, южные ветры поймать,
То реи спокойно держать посреди,
То поднять их до самой вершины, когда
Всей бури ветров желает моряк,
И, высоко рдея багряной каймой,
Дрожат паруса.
Хорошо разделенные мира концы
Воедино связал фессалийский корабль
400 И морю удары терпеть приказал.
И к прежним страхам прибавился страх
Перед пучиной морской.
Но кару понес нечестивый корабль:
Средь ужасов долгих он путь совершал,
Когда две горы {25}, затворы пучин,
Ошибаясь друг с другом, далеко кругом
Стонали, гремели как громы небес.
До самых туч
Стесненное море бросало волну.
410 И Тифис отважный лицом побледнел
И выпустил руль из слабеющих рук.
И над лирой застывшей умолкнул Орфей,
И Арго, певучий корабль {26}, онемел…
Какая ж награда морского пути?
Золотое руно
И Медея, которая моря страшней, —
Достойная мзда за первый корабль.
Теперь уступило нам море и всем
430 Подчинилось законам: не нужен теперь
Нам Арго — постройка Палладиных рук, —
Погоняемый веслами славных царей:
Пучина доступна любому челну.
Исчезли границы, на новой земле
Построили стены свои города,
Ничего не оставил на прежних местах
Кочующий мир.
Из Аракса холодного индус пьет,
И черпают персы Эльбу и Рейн.
440 Промчатся года, и чрез много веков
Океан разрешит оковы вещей,
И огромная явится взорам земля,
И новый Тифис откроет моря,
И Туле {27} не будет пределом земли.

Кормилица, Медея

Кормилица

Куда бежишь таким поспешным шагом?
Останови бушующий порыв!
Как богом одержимая менада
Беснуется и мчится по снегам
Вершины Пинда {28}, по отрогам Нисы {29},
450 Так и она туда, сюда блуждает,
И признаки безумства на лице,
Лицо в огне, глубоко дышит грудь,
Кричит, глаза кропит слезой обильной,
Смеется вдруг: все страсти в ней бушуют.
Колеблется, куда оборотить
Всю тяжесть духа, дышащего гневом.
Грозит, бушует, жалуется, стонет…
Где разобьется бешенства прилив,
Разлившийся широкими волнами?
460 Не легкое, обычное злодейство
Замыслила она, но превзойдет
Сама себя. Знакомы мне давно
Приметы гнева яростной Медеи.
Громадное злодейство предстоит,
Свирепое, безбожное. Пусть боги
Не оправдают страха моего.

Медея

Несчастная, когда ты знать желаешь
Предел вражды, то подражай любви.
Безмерно я любила, и теперь
470 Мне царский брак терпеть неотомщенной?
И этот день я праздно проведу,
Которого упорно домогалась?
Пока земля посередине прочно,
Устойчиво стоит, приводит небо
В порядке верном зиму и весну,
Пока нельзя песчинки счесть морские,
Сияет солнце днем, а звезды — ночью,
Пока вращает мировая ось
Созвездия сухие двух Медведиц,
480 Пока стремятся реки в океан,
Дотоле ярость мщенья не утихнет,
Но будет возрастать в моей груди.
Какой свирепый зверь, какая Сцилла
С Харибдою {30}, глотающей моря,
Иль Этна, подавившая титанов {31},
Угрозами такими закипят?
Ни быстрая река, ни бурный Понт,
Бушующий под налетевшим Кором {32},
Ни ветром раздуваемое пламя
490 Не остановят гнева моего.
Я все разворочу и опрокину…
Но, может быть, боялся он Креонта,
Войны с царем Фессалии? Нет, нет:
Для истинной любви никто не страшен.
Быть может, он пред силой уступил?
Не мог прийти, поговорить с женою
В последний раз. И этого — жестокий —
Он побоялся. Мог у тестя он
Добиться и отсрочки для изгнанья.
500 Один мне день дарован для прощанья
С двумя детьми. Но нет, я не ропщу
На малый срок, и мне его довольно.
Свершит, свершит единый этот день,
О чем молчать уже никто не будет.
Я вызову на бой богов — и все
Я поколеблю!

Кормилица

Спокойствие взволнованному сердцу,
Смягчись душой.

Медея

В одном лишь я могу
Найти покой: разрушить все с собой.
510 Пусть все со мной исчезнет. О, как сладко
Тому, кто гибнет, увлекать других.

Кормилица

Как много страхов ждет тебя, подумай,
Коль будешь ты упорствовать. Никто
Не борется с царями безопасно.

Ясон, Медея

Ясон

О Рок суровый, жребий мой жестокий
И в ярости и в милости равно!
Как часто бог оказывал мне помощь
Ужаснее опасностей самих.
Когда б хотел я верным быть супруге,
520 Я смерти был бы обречен; теперь
Имею жизнь, зато теряю верность.
Не страх над нею восторжествовал,
А лишь любовь: последовали б дети
За мной во гроб. Святая Справедливость,
О, если ты еще живешь на небе,
Тебя зову в свидетели: отца
Лишь дети победили. Полагаю,
Что и сама она, хоть и жестока,
Хоть и не любит гнуться под ярмом,
530 Детей предпочитает ласкам мужа.
Решился к ней я подступить с мольбой,
Но вот она, едва меня завидя,
Навстречу прыгнула: перед собой
Несет вражду, и на лице написан
Весь ярый гнев.

Медея

Бегу, бегу, Ясон!
Менять места не ново для меня,
Нова причина бегства: для тебя лишь
Имела я привычку убегать.
Я ухожу, раз ты повелеваешь
540 Мне убежать из дома: но куда
Меня ты посылаешь? Устремлюсь ли
Я в Фасис и Колхиду — край отца,
Где пажити омыты кровью брата?
Каких земель искать повелеваешь?
Какие указуешь мне моря?
Не моря ли Понтийского пучины,
Где я везла обратно рать царей,
За милым следуя чрез Симплегады?
В Иолк {33} ли малый мне бежать? В долины ль
550 Фессалии? Я заперла себе
Дороги все, которые открыла
Перед тобой. Изгнаннице изгнанье
Повелеваешь ты, но не даешь.
Пойду, однако; царский зять велел —
Отказа нет. Подвергни истязаньям,
Я заслужила их. Пусть царский гнев
Соперницу кровавым наказаньем
Раздавит, руки в узы заключит,
Запрет меня в пещере вечно темной.
560 Я большего заслуживаю…
Неблагодарный! Или ты не помнишь
Средь ужаса товарищей твоих,
На пажитях Эета броненосных,
Огонь из пасти пламенных быков,
Когда по приказанью моему
Себя самих взаимно истребили
Те воины, рожденные землей {34}.
Прибавь сюда желанную добычу —
Барана Фрикса, как я усыпила
570 Бессонное чудовище — дракона,
Как брата смерти предала, в одном
Убийстве два убийства совершила,
И дочерей заставила коварством
Рассечь на части слабого отца.
Во имя будущих твоих детей,
Чудовищ побежденных, этих рук,
Которых для тебя я не жалела,
Прошедших страхов и небес, и волн,
Свидетелей безмолвных брачной клятвы.
580 О, сжалься и за все мое добро
Воздай теперь, когда достиг ты счастья.
Ища чужих, покинула я царство
Моих отцов; из этих всех богатств,
Которые нам скифы доставляют
От опаленных Индии племен
(И так как дом сокровищ не вмещает,
Мы украшаем золотом леса),
Я ничего с собой не захватила,
А только члены брата, для тебя
590 Растерзанные. Принесла я в жертву

thelib.ru

Сенека Медея

(Отрывки)

Перевод Сергея Соловьева

Действующие лица

Медея. Вестник.

Ясон. Хор корифян.

Креонт. Солдаты и слуги

Кормилица. Креонта.

Место действия — город Коринф, перед домом Медеи.

Действие I

Медея

О боги брачные и ты, Люпина {1},

Супружеского ложа страж, и та {2},

Кто научила Тифиса {3} построить

Корабль, порабощающий пучину,

И ты, морей свирепый властелин {4}

И день распределяющий по миру,

Титан лучистый, и священнодействам

Безмолвным доставляющая свет

Трехликая Геката {5}, и все боги,

Которыми поклялся мне Ясон,

И ты, кого Медее призывать

Всего законней: вечной ночи хаос,

Страну теней, противную богам,

Владыку царства мрачного с царицей

Подземною, похищенною им {6}, —

Я голосом зловещим призываю.

Теперь, теперь, богини отомщенья,

Предстаньте со змеями в волосах

И с факелом в руках окровавленных,

Предстаньте, страшные, какими вы

На мой явились брак, и новобрачной,

И тестю, и всей царственной семье

Несите смерть. А мужу моему

О худшем я молю: пускай он нищим

Блуждает по безвестным городам

Изгнанником бездомным. Пусть тоскует

Он обо мне, отверженной жене,

Пусть те ж пороги дважды обивает.

И — верх скорбей — ему желаю я

Детей, отцу и матери подобных.

Уж месть моя рождается на свет:

Я — мать детей. Но в жалобах напрасных

Я трачу время. Или не пойду

Я на врагов, из рук не вырву факел

И с кеба свет! И это видит солнце,

Наш пращур {7}? И еще на колеснице

Стремит свой путь по чистым небесам!

И все ж не возвращается к восходу.

Дай, дай мне мчаться в отчей колеснице,

Дай мне, родитель, огненные вожжи,

Чтоб править бегом солнечных коней.

Коринф, разъединяющий два моря,

Огнем сожженный, их соединит.

Одно мне остается: брачный факел

На празднике сама я понесу,

И вслед священнодейственным молитвам

На алтарях я жертвы заколю.

По внутренностям средство к наказанью

Ищи, душа, коль ты еще жива,

Когда еще в тебе от прежней мощи

Кой-что осталось; прочь твой женский страх!

Исполнись всей жестокостью Кавказа!

Несчастия, что зрели Понт {8} и Фасис {9},

Увидит Истм {10}. Неведомое миру,

Ужасное для неба и земли,

Встает в уме: и раны, и убийства,

И погребенье членов по частям {11}.

О слишком легком я упомянула:

Я это девой делала, ужасней

60 Теперь мой гнев и большее злодейство

Прилично мне как матери детей.

Так препояшься гневом и на гибель

Излей всю ярость. Как оставить мужа?

Так, как за ним бежала! Ну, не медли ж!

Приобретенный преступленьем дом

Оставить должно через преступленье.

studfiles.net

Глава 3. Сравнительная характеристика «Медеи» Сенеки и Еврипида

«Медея» Сенеки начинается с монолога героини. Медея сразу же выступает как мрачная чародейка, готовая на всяческие преступления. Обращаясь к богам, она призывает тех,

кого Медее призывать

Всего законней — вечной ночи хаос,

Страну теней, противную богам,

Владыку царства мрачного с царицей

Подземною.

Ее единственная мысль — мщение; определенного плана еще нет, но эта месть должна своей жестокостью превзойти все прежние злодеяния Медеи:

неведомое миру,

Ужасное для неба и земли

Встает в уме.

* * *

Приобретенный преступленьем дом

Оставить должно через преступленье.

В отличие от Еврипида экспозиции Сенека не дает. Читатель или слушатель, на которого трагедия рассчитана, знает миф, всех действующих лиц, знает исход действия и уже в начале пьесы видит героиню такой, какой она должна предстать в конце. Мстительная решимость Медеи достигла уже крайних пределов. Более того, Сенека несколько раз вкладывает в ее уста двусмысленные выражения, которые слушатель воспринимает как намек на предстоящее детоубийство, хотя в контексте речи они еще не имеют этого значения. Например:

и раны, и убийства

И погребенье членов по частям,

* * *

Я это девой делала; ужасней

Теперь мой гаев, и большее злодейство

Прилично мне, как матери детей.

Автор более дорожит декламационным эффектом монолога, чем его психологическим правдоподобием. За вступительным монологом Медеи следует хоровая партия — свадебная песнь в честь новобрачных.

Второй акт открывается новым монологом Медеи. Звуки свадебной песни напомнили, что брак Ясона становится действительностью. Она говорит о мести, но не по отношению к Ясону, которого она хотела бы сохранить своим мужем, а по отношению к новобрачной и ее отцу. На боязливые увещания кормилицы она отвечает характерными для стиля Сенеки сентенциями: «Судьба боится храбрых, давит трусов». «Всегда уместна доблесть». «Кому надежды нет, ни в чем не будет отчаиваться». «Судьба у нас отнять богатство может, отнять не может дух». И снова автор играет тем, что с образом Медеи у читателя связаны определенные ассоциации.

Кормилица:

Медея…

Медея:

Буду скоро таковой.

Известно замечание одного видного филолога: эта Медея уже читала «Медею» Еврипида.

Следующая сцена второго акта, диалог Медеи и Креонта, напоминает соответствующую сцену Еврипида. Но у римского трагика Креонт приобрел типичные черты «тирана», а Медея стала ловким адвокатом. Она получает день отсрочки для изгнания. Дети у Сенеки не изгоняются; любящий отец выхлопотал их оставление. Хор поет о святотатстве корабля Арго, впервые дерзнувшего рассечь море, и неожиданно заканчивает картиной, которая переносит нас в обстановку римской империи с ее небывалым до того времени расширением географического горизонта:

Теперь уступило нам море и всем

Подчинилось законам; не нужен теперь

Нам Арго — постройка Палладиных рук, —

Погоняемый веслами славных царей:

Пучина доступна любому челну.

Исчезли границы, на новой земле

Построили стены свои города,

Ничего не оставил на прежних местах

Кочующий мир.

Из Аракса холодного индус пьет,

И черпают персы Эльбу и Рейн

Последние слова хора — пророчество:

Промчатся года, и чрез много веков

Океан разрешит оковы вещей,

И огромная явится взорам земля,

И новые Тифис откроет моря,

И Фула * не будет пределом земли.

С этим пророчеством об открытии заокеанских земель Колумб отправился в свое путешествие.

Третий акт опять открывается монологами. Для рассказа о внешних симптомах аффекта, охватившего героиню, Сенека нередко пользуется фигурой кормилицы. Из ее монолога мы узнаем, что Медея, подобно вакханке,

туда, сюда блуждает,

И признаки безумства на лице.

Лицо в огне, глубоко дышит грудь,

Кричит, глаза кропит слезой обильной,

Смеется вдруг: все страсти в ней бушуют.

Колеблется, куда оборотить

Всю тяжесть духа, дышащего гневом,

Грозит, бушует, жалуется, стонет.

Монолог самой Медеи в третий раз возвращает нас к теме мщения. Она тщетно ищет мотивов, которые могли бы оправдать Ясона. Ее обуревает жажда уничтожения:

В одном лишь я могу

Найти покой: разрушить все с собой.

Пусть все ее мной исчезнет. О, как сладко

Тому, кто гибнет, увлекать других.

Отличие концепции Сенеки от Еврипида ясно обнаруживается в диалоге Медеи и Ясона. Медея Еврипида ненавидит того, кто обманул ее чувство; Медея Сенеки пытается вернуть к себе Ясона и предлагает ему бегство. Ясона Еврипид изобразил низким эгоистом, у Сенеки это усталый, робкий человек, чувствующий свою вину. Только мысль о детях еще привязывает его к жизни. Когда он отвергает предложение Медеи, ее план мщения обращается и против него, и теперь она знает, чем его можно больнее всего ударить.

Хор поет о силе ненависти у женщин, брачные права которых нарушены, и вспоминает о несчастьях, постигших всех аргонавтов.

Четвертый акт посвящен магическим операциям Медеи. Магия — одна из самых популярных «страшных» тем в литературе этого времени. Весь акт состоит из двух монологов. Кормилица подробно рассказывает о том, как Медея готовит яд, а затем героиня произносит длинные магические заклинания и через детей посылает отравленную одежду новой жене Ясона.

Краткая песня хора еще раз рисует внешние симптомы смятенного состояния Медеи.

Последний акт: прибывает вестник. В отличие от трагедии Еврипида, у Сенеки вестник не дает подробного рассказа и ограничивается кратким сообщением о гибели царевны и ее отца. Центральное место принадлежит в этом акте длинному монологу Медеи. Ее месть еще не полна. Впервые со всей отчетливостью встает вопрос о детоубийстве. «Теперь Медея — я». Но начинаются и колебания. С полной осознанностью своих противоречивых чувств Медея изъясняет нам, что «мать» борется в ней с «супругой», «любовь» с «гневом». Вот побеждает «любовь». Что ж, отдать детей Ясону? «Вновь гнев растет и ненависть кипит». Перед Медеей встают видения — божества мести, тень брата с его растерзанными членами, — и в этом безумном состоянии Медея убивает одного из сыновей.

В классической греческой трагедии Еврипида убийства происходили за сценой. Для Сенеки этого ограничения, на котором настаивал еще Гораций в «Науке поэзии», не существует. Медея убивает сына во время своего монолога. И если это совершалось при помраченном сознании героини, автор получает возможность дать градацию ужаса, представив второе убийство вполне обдуманным.

Ясон приближается с воинами, и к Медее возвращается ясность сознания. Она подымается на кровлю, чтобы публично явить свою «доблесть», и, упиваясь мучениями, которые она доставляет Ясону, убивает в его присутствии второго сына и улетает на крылатых змеях.

По сравнению с «Медеей» Еврипида трагедия Сенеки выглядит упрощенной. Идейная сторона греческой пьесы, критика традиционной семейной морали, не была актуальной для Сенеки; эти вопросы у него устранены, но не заменены никакой другой проблематикой. Чрезвычайно упрощен и образ героини в ее отношениях к мужу, и детям. Там, где Еврипид дает почувствовать сложную драму обманутого чувства и материнских страданий, Сенека переносит центр тяжести на мстительную ярость покинутой жены. Образ стал более однотонным, но зато в нем усилились моменты страстности, воления, сознательной целеустремленности. Количество действующих лиц уменьшилось, и самое действие стало проще. Патетические монологи и нагнетение страшных картин — основные средства для создания трагического впечатления.

Заключение.

Ознакомившись с литературными особенностями «Медей» Еврипида и Сенеки, мне стали понятны различия в образе, перевоссозданном латинским драматургом.

Медея Сенеки не ненавидит того, кто обманул ее любовь. Она пытается вернуть Язона и предлагает ему бегство. Язон Еврипида эгоист, Язон Сенеки — усталый человек, знающий, что виноват, и робкий. К жизни его привязывает лишь любовь к детям. И Медея знает, как нанести ему самый болезненный удар. «Медея» Сенеки — трагедия о мести. Ему неинтересна критика семейной морали, не интересует его и вообще идеология.

Еврипид говорит о драме обманутого человеческого чувства, о материнских страданиях. Сенека — о мести и ярости брошенной женщины. Центр тяжести переносится на волю человека. Отсюда — уменьшение количества действующих лиц, упрощение самого действия. Отсюда же — обилие патетики и нагнетание ужаса.

Мир для Сенеки — «поле действия слепого, неумолимого рока, которому человек может противопоставить лишь величие субъективного самоутверждения, несокрушимую твердость духа, готовность все претерпеть и, в случае надобности, погибнуть». (И.М. Тронский)

Список литературы:

1. Тронский, И. М. История античной литературы: учебник для филол. спец. ун-тов / И. М. Тронский. — Л. : Учпедгиз, 1946. — 496 с.  © Учпедгиз, 1946.

2. История западноевропейского театра. М., 1964. Т.4. Лобко Л. Грильпарцер

3. Г.Г.Антипенкова-Шарова, В. С. Дуров «Античная литература» под редакцией В.С. Дурова Москва 2004г.

4. Луций Анней Сенека. Трагедии. / Пер. и ст. С. А. Ошерова, прим. Е. Г. Рабинович. Отв. ред. М. Л. Гаспаров

5. Краснов П. Л. Анней Сенека, его жизнь и философская деятельность. (Серия «Жизнь замечательных людей. Биографическая б-ка Ф. Павленкова»). СПб., 1895.

6. Еврипид. Трагедии. / Пер. Инн. Анненского, ст. М. Л. Гаспарова и В. Н. Ярхо, прим. В. Н. Ярхо. Отв. ред. М. Л. Гаспаров. (Серия «Литературные памятники»). В 2 т. М.: Ладомир-Наука. 1999. (переизд.: М.: Ладомир-Наука. 2006)

7. материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/

studfiles.net

Сенека «Медея» — короткий виклад

18.01.2016

Трагедія Сенеки «Медея» написана на сюжет однієї з частин міфу про аргонавтів. Це – відома легенда про те, як вождь аргонавтів, Ясон, опинившись у вигнанні, в місті Коринті, вирішує кинути колишню сім’ю і одружитися на дочці місцевого царя Креонта. Щоб помститися зрадливому чоловікові, перша дружина Ясона, колхидська чарівниця Медея, вирішує власноруч вбити обох своїх синів від нього. Свій страшний задум вона виконує з тією ж рішучістю, з якою раніше допомагала Ясону викрасти золоте руно, з якою вбивала з любові до нього власного брата Апсірт і царя Пелія. Міф про вбивство дітей Медеєю лежав в основі багатьох прославлених драм старовини – в тому числі знаменитої «Медеї» Евріпіда і не дійшла до нас «Медеї» Овідія, яку сам її великий автор вважав однією з двох кращих римських трагедій. Учитель імператора Нерона Сенека дає власне трактування цього легендарного розповіді, і вона помітно відрізняється від евріпідівської.

Ось короткий зміст «Медеї». Ця трагедія Сенеки починається з появи на сцені її головної героїні. Медея гірко скаржиться на невірність чоловіка і просить божества темряви послати смерть його нареченій і тестеві, а самого Ясона зробити до кінця життя жебраком блукачем. Хор на сцені співає весільну пісню в прославляння женихів і наречених. Почувши її, Медея розпікається ще сильніше, згадує все жахливі злочини, які вона зробила раніше з любові до Ясона і знову нарікає на його невдячність. Медея нездатна приборкати захлеснули її пристрасті. Це і є головним сенсом трагедії Сенеки – драматург показує, що людина, яка не може володіти собою, неминуче захопиться до вчинків, що переступає божественну міру. Вони принесуть жорстокі біди оточуючим і йому самому.

Сенека «Медея». Спектакль музично-драматичного театру Карнавал

Варта поруч годувальниця переконує Медею «терпляче виносити біль від болісних ран» і «утримувати буйний порив». Однак героїня Сенеки відповідає:

Мала той біль, що дослухається напоумлення
І ховається. Велике не таїться зло,
А нападає.
………
Хто нічого не чує – НЕ зневіриться.

На сцену виходить майбутній тесть Ясона, коринфський цар Креонт. Боячись всім відомого підступності Медеї, він наказує «злобливої ​​колхідянке» негайно покинути Корінф. Медея благає не позбавляти її притулку і нагадує, яку послугу вона справила всій Греції, коли врятувала славнейших грецьких героїв – аргонавтів – від помсти власного батька, колхидского царя. Креонт відкидає прохання Медеї, проте під кінець погоджується дати їй малу відстрочку – один день для зборів перед вигнанням. Креонт йде, а Сенека віршами пісні хору прославляє героїзм мореплавців і згадує подробиці небезпечного плавання корабля Арго.

Медея в гніві каже, що скористається даним їй днем ​​відстрочки для жахливої ​​помсти:

… Таке цей день звершить,
Що всі віки запам’ятають. На богів піду,
Скину все!

Годувальниця видаляється зі сцени, на яку замість неї входить Ясон. Він намагається виправдатися перед Медеєю, кажучи, що вирішив одружитися на дочці Креонта лише мимоволі: інакше цар Коринфа міг повеліти вбити і їх обох, і їхніх дітей. Медея докоряє Ясона: її виганяють, але їй ніде знайти притулок. Вона не може повернутися на батьківщину, бо раніше обдурила батька, викрала у нього золоте руно і допомогла жорстоко убити власного брата Апсірт. Дійсним винуватцем всього цього був Ясон – всі колишні злодійства Медея робила заради нього. Ясон каже, що обидва його сина від Медеї залишаться з ним у Коринті, а мати повинна виїхати без них. Зрозумівши, що їй в будь-якому випадку доведеться втратити дітей, і помітивши надзвичайно сильну любов до них Ясона, Медея усвідомлює, в чому полягатиме її жахлива помста чоловікові.

Ясон йде, і на сцені знову з’являється годувальниця. Медея просить, щоб вона і діти віднесли майбутній дружині Ясона весільний подарунок: розкішний плащ і дорогоцінний головний убір. І те, і інше Медея збирається просочити отруйними чаклунськими зіллям, які повинні спалити того, хто їх одягне. Хор співає пісню про невгамовним силі люті, згадуючи міфологічних героїв, полеглих її жертвою (Орфея, Геракла, Мелеагра та інших).

Годувальниця вимовляє довгий монолог про неприборканих пристрастях Медеї і розповідає, як та починає чаклувати, закликаючи страшних чудовиськ і злобливих гадів, вичавлюючи з них страшні отрути. Потім і сама Медея читає на сцені жахливі заклинання, видобуває з чудовиськ отруту для плаща і вінця. Вона вручає ці «подарунки» дітям, щоб ті віднесли їх своєю майбутньою мачусі.

Хор співає про насолоду Медеї, яка впивається першим актом своєї помсти. Сенека описує, як його героїня жадає почути про його результати. Входить Вісник, повідомляючи, що від отрут Медеї згоріли Креонт і його дочка разом зі своїм палацом. Їх спалив чарівний вогонь, який, при гасінні водою не згасав, а робився лише сильніше.

Сенека вкладає в уста Медеї довгий монолог, де вона знову згадує про своїх старих злиднях і каже:

… До лиходійству гіршого
Готуйся, дух! Моїми, діти, були ви,
Але за батька злочинного заплатите.

Медея на колісниці
Медея на колісниці, запряженій драконами

Залучаючи дітей до себе і обіймаючи їх, вона встромляє кинджал в одного з синів. Ясон і збройні коринфяне вбігають, щоб розправитися з Медеєю. Стоячи на покрівлі будинку, вона кричить чоловікові, що старший його син вже убитий. Ясон молить пощадити другого сина, але Медея на очах чоловіка вбиває і цю дитину, а потім несеться на чарівній колісниці свого предка Геліоса, запряженій драконами.

moyaosvita.com.ua

Глава 1. Особенности трагедий Луция Аннея Сенеки

Луций Анней Сенека трагедия «Медея»

Егорова Илона Игоревна гр.2.05

Содержание:

Введение

Глава 2. Луций Анней Сенека трагедия «Медея»

Глава 3. Сравнительная характеристика «Медеи» Сенеки и Еврипида

Заключение

Список литературы

Введение

Образ Сенеки сохранил свое величие в веках, хотя отношение к нему было двойственным: он импонировал как мыслитель и нередко смущал как писатель, поскольку его стиль, вызывающе-небрежный, воинственно-дерзкий, неправильный и мощный, был точным отражением его нравственного облика. Биография Сенеки давала картину жизни, полной борьбы между соблазнами вельможества и требовательной прямотой философии. Доблестная же смерть от собственной руки по приказу любимого воспитанника стала символом конечного торжества добродетели, превозмогающей власть.

Примечательно, что трагедии Сенеки — единственные произведения этого жанра, дошедшие до нас после трагедий Еврипида.

«Медея» — это трагедия Сенеки которая повествует о мести Медеи Ясону за его измену с дочерью царя Креонта.

Не смотря на то что пьеса Сенеки основана на одноименной трагедии Еврипида, она все же имеет существенные различия и своеобразные литературные особенности. В пьесах Сенеки много насилия и крови, того, что представляет собой скорее не греческий театр, а римский гладиаторский бой, естественно это обусловлено эпохой. В целом же в пьесах его интересны скорее идеи, чем персонажи, что естественно для философа. И все же загадочный образ демонической Медеи заинтересовал Сенекуи в своей трагедии автор полно выразил свою позицию.

Глава 1. Особенности трагедий Луция Аннея Сенеки

Трагедии Сенеки – единственные римские трагедии, дошедшие до нас целиком от античности. Ни время, ни очередность их написания не известны. Особенности, отличающие их от аттических трагедий V в., не всегда должны рассматриваться как нововведения, принадлежащие исключительно Сенеке или его времени; в них отложилась вся позднейшая история трагедии в греческой и римской литературе. Трагедии Сенеки написаны в декламационном стиле, и момент патетической декламации преобладает в них над драматическим действием и над разработкой характеров.

Внешние формы старой греческой трагедии остались неизменными — монологи и диалоги в обычных для трагедии стиховых формах чередуются с лирическими партиями хора, в диалоге одновременно не участвует более трех действующих лиц, партии хора делят трагедию — по установившемуся в эллинистическое время обычаю — на пять актов. Остались и старые мифологические сюжеты, разрабатывавшиеся классиками греческой трагедии. Особое место в творчестве Сенеки занимают девять трагедий: «Безумствующий Геркулес», «Троянки», «Финикиянки», «Медея», «Федра», «Эдип», «Аганемнон», «Фиест», «Геркулес на Эте». Но структура драмы, образы героев, самый характер трагического становятся совершенно иными.

Оценка трагедий Сенеки по большей части отрицательна. Это объясняется тем, что самые характерные черты его драматургии далеки от наших представлений о театре. Однако такие чуждые нашей эстетике особенности, как тяга к ужасному, натуралистические сцены убийств и злодейств, сгущение мрачных красок, отсутствие полутонов, рельефный показ каждой душераздирающей детали в сочетании с ослепительной эрудицией и риторической напряженностью , полностью отвечали вкусам того жестокого времени.

Положение трагедии в императорском Риме и некоторые формальные аспекты драматургии Сенеки породили серьезные сомнения в возможности ее театрального воплощения. Считается, что драматические произведения Сенеки были рассчитаны исключительно на слуховое восприятие и предназначались только для публичного чтения – рецитации, ставшей во времена Нерона необычайно модной.

Уже давно было обращено внимание на связь между трагедиями и философскими сочинениями Сенеки. Она обнаруживается в стиле, в мотивах и содержании. Так, тема победы над страстями и преодолевание всех жизненных испытаний является главной темой у Сенеки.

Обычно считается, что трагедия служила для него формой, удобной для демонстрации с назидательной целью философских положений стоицизма. В мифических героях стоики видели воплощение человеческих страстей и добродетелей, например терпеливости, стойкости, презрения к смерти. Исследуя психологию героев, одержимых такими страстями, как любовь и ненависть, гнев и мстительность, алчность и жестокость, Сенека сознательно подчеркивает связь между мифами, уже использованными до него классиками греческой трагедии, и нравственными постулатами стоиков. Трагедия избрана Сенекой как писателем «нового» стиля, противопоставленного строгости творчества Цицерона. В них остается традиционно хор, монологи, диалоги, деление не пять актов, заимствуются традиционные греческие сюжеты (например, Медея).

Отход Сенеки от греческих образцов заметен прежде всего в обрисовке персонажей, которые очень часто наделены патологической кровожадностью. Лишенное оттенков и полутонов изображение Сенекой своих героев производит впечатление некоей эскизности, чернового наброска. Вероятнее всего, писатель добивался именно такого результата, ведь все герои его трагедий олицетворяют собой какую-нибудь сильно развившуюся страсть, неминуемо приводящую к катастрофе.

Чрезмерное акцентирование ужасного и жестокого приводит к тому, что подлинная трагичность нередко поменяется внешними риторическими эффектами. Достаточно указать на убийство Медеей своих детей, которое представлено как действие, происходящее на сцене, а не за сценой с последующим рассказом об убийстве, как это было принято у греков.

Особенно преуспел поэт в достижении устрашающих эффектов и в изображении человеческого отчаяния, вызванного ударами судьбы.

Произведения Сенеки сыграли большую роль в истории западноевропейского театра и оказали заметное влияние на развитие европейской драмы, в частности, на творчество Шекспира, Корнеля, Расина и других драматургов.

studfiles.net