Читать книгу Божественная комедия. Рай Данте Алигьери : онлайн чтение
1. О вы, чей утлый челн, хоть мал и тесен,17
Такое предупреждение читателей у пазы влить на преобладающий дидактическо– философский характер кантики. Один из биографов Данта Бальби говорит: Последняя часть «Б. К.», которую он окончил в старости, считается самой темной я трудной для понимания частью поэмы. И она, в самом деле, такова, почему и недоступна для большой публики, которую отталкивают многочисленные ее аллегория, устройство ее небес но забытой ныне Птоломеевой системе и ее длинные и темные рассуждения на темы средневековой схоластики. За исключением трех песен, где появляется Качъягвида и некоторых других эпизодов, напоминающих нам о земле, да изредка отдельных стихов, в кетовых высказывается любовь Данта к Беатриче, она останется навсегда достоянием малого меньшинства интересующихся философией и богословием.
[Закрыть]
Вслед одинокому стремится бегу,
Каким корабль моих несется песен!
4. Домой вернитесь, к верному ночлегу:
Заблудитесь в пучинах вы без брегу.
7. Мне путь в еще не пройденные бездны.
Минерва – ветр мой; Феб мой руль; имею
Я новых Муз вождями в край надзвездный!
10. Немногие ж, кто протянули шею,
Стремясь за пищей Ангелов святою,18
Пища ангелов – познание. Convito 1.1: «Все, что призвано Провидением с бытию непосредственно, стремится к собственному совершенству, а так как познание есть крайнее совершенство нашего духа, в котором заключено наше высшее счастье, то мы естественно стремимся к нему. Блаженны немногие, кто сидят за тем столом, где подают хлеб ангелов!»
[Закрыть]
Чтоб жить, во век не насыщаясь ею, —
13. Плывите смело в океан за мною,
Пока в глазах у вас я там предъйду;
Но след мой вмиг сотрется вновь волною.
16. Дивиться будете, как не дивились виду
Пастушьему великого Язона
Герои, что отправились в Колхиду!19
Аргонавты с удивлением видели Язона пашущим на волах Аэта и сеющим драконовы зубы. Овидий, Metam. VII.
[Закрыть]
19. Мы возносились жаждою врожденной20
Эта «врожденная жажда» есть естественное стремление души к познанию. См. «Чистилище» Песнь XXI.
О врожденной жажде, коей утоленьеЛишь в той воде благословенно есть,Что самарянка жаждала в моленье…
[Закрыть]
Зреть царство то, что носит образ Божий, —
Со скоростью вращения вселенной.
22. Глядела Беатриче вверх; я тоже
Все на нее глядел; и сроком меней,21
Дант картинно рассказывает о своем поднятии на Луну в обратном порядке – сперва прибытие, потом вознесение, наконец, начало подъема, – точь в точь как описывается выстрел из лука Пандара в IV песни Илиады.
[Закрыть]
Чем в луке бы стрела слетела с ложа, —
25. Примчался в область я, где в восхищенье
Скрывать я стал бы смену ощущений, —
28. Рекла, столь радостна, как и прекрасна:
Стремись к Творцу душою благодарной!
До первых звезд взнесен ты силой властной.22
Т.е. на Луну.
[Закрыть]
31. Мы, мнилось, были скрыты пленкой парной,
Блестящей, толстой, словно грань алмаза,
Средь коей пал луч солнца светозарный.
34. В сей вечный перл мы погрузились сразу, —
Как света луч проходит в бездне водной,
Хоть гладь осталась ровною для глазу.
37. Пусть склонен думать разум земнородный,23
Дант проник в вещество лунной сферы как луч в воду, погрузившись сам весь в него вопреки естественному закону непроницаемости одного тела другим и их взаимной несовместности на одном и том пространстве. Как это возможно, – понять нельзя; но человек должен тем более стремиться к лицезрению Божества, в котором ему станут ясны еще менее понятные вещи, как напр. единение божественной и человеческой природы без их взаимного исключении, – что хотя и недоступно нашему разумению, но может быть воспринято нами непосредственно, как первичные аксиомы. [Закрыть]
Что равные несовместимы длины
И что для тела тело непроходно.
40. Тем боле потому узнать причину
Должны мы быть желанием влекомы,
Что с Божеством сливает нас в едино!
43. Должны без доказательств верить в то мы,
Как, в мир вступая, разум наш наглядно
Первичные приемлет аксиомы.
46. Я ей в ответ: Мадонна, сердцем жадно
Стремлюся я к той Мощи животворной,
Меня несущей к высоте отрадной.
49. Но молви мне: что порождает черный
Мрак пятен, что в земной убогой сфере
О Каине рассказ рождает вздорный.24
Известно, что в пятнах на луне простонародье думает видеть Каина со связкой хвороста.
52. Она в ответ с улыбкою: Я верю:
Ключ внешних чувств, опора вашим мненьям25
Смысл этого (а minori ad majus): не удивляйся, если человек немногое знает о духовном, сверхчувственном мире, если даже и в вещах познаваемых чрез посредство чувств, вроде пятен на луне, возможны такие грубые ошибки.
[Закрыть]
В духовный мир вскрывает плохо двери.
55. Не будь врасплох застигнут удивленьем,
Затем, что каждый орган чувств животный
Ваш, разум лишь приводит к заблужденьям.
58. Но молви, как ты мыслишь сам? – Охотно,
Я отвечал, – Причина, без сомненья,26
Более сильный или слабый свет луны в различных ее частях происходят, по мнению поэта, от большой или меньшей густоты ее массы; Беатриче опровергает его мнение и доказывает, что это происходит от отражения света различной силы и степени, производимого через посредство веба Неподвижных Звезд. [Закрыть]
Что вещество то жидко там, то плотно. —
61. Она ж в ответ:,В подробном объясненьи
Когда бы правду я тебе открыла —
В своем ты убедился б заблужденьи
64. В восьмой из сфер небесных есть светила,27
Это восьмое небо, небо Неподвижных Звезд, проявляет в своих доступных зрению светилах не только различную силу света, но и различные его роды и степени, хотя, тем не менее, источник их один.
[Закрыть]
И в многочисленной семье их славной
Они различны свойствами и силой.
67. Будь вещество тому причиной главной —
Оно б разлилось во вселенной целой
Иль в густоте различной или в равной.
70. Различие в достоинстве есть дело28
Начала, дающие форму (principia formalia), – схоластический – термин – принципы или силы, по которым образуются формы. Одной из величайших трудностей при переводе этой части «Б. К.» является несуществование на русском языке схоластических терминов. Их покойный проф. Ф. И. Буслаев завещал переводчику искать в Изборнике Святослава и Иоанне, Экзархе Болгарском. Переводчик не воспользовался этим указанием, полагая, что русский термин XII века будет настолько же, если не более, непонятен, как н латинский и только еще затемнит и без того темный смысл дидактических мест поэмы.
Начал, дающих форму; те ж начала
Ты исключил догадкой неумелой.
73. Когда бы плотность пятна те рождала,29
Вот вкратце смысл рассуждения: лунные пятна происходят не от полной или частичной прозрачности лунной сущности, а от различной силы – сообщаемого луне чрез посредство сферы Неподвижных Звезд – первичного света. Ложность выраженного поэтом мнения доказывается не только воздействием различных сил, но и законами оптики. Если бы светлые и темные пятна на луне происходили от большей или меньшей толщи ее массы в различных ее частях, то были бы возможны два случая: или в некоторых местах лунный шар мог состоять сплошь из более разреженной массы, по отражающей свет, но пропускающей его; или такая масса могла быть распределена лишь по его поверхности, прикрывая внутри собою другую массу, более твердую. В первом случае, при солнечных затмениях, когда луна становится между землею и солнцем, в тени луны, падающей на землю, замечались бы просветы, чего, как известно, не бывает. Во втором случае луч, пройдя прозрачный слой, должен отразиться внутренней массой (ст. 82–87). Но это отражение от более или менее отдаленного света различается не яркостью, а лишь размером (88–96), что и доказывается опытом с тремя зеркалами, поставленными на различном расстоянии. [Закрыть]
Там вещество должно в зерно бы слиться,
А там совсем оно б оскудевало.
76. Иль как в зверях, – там толще жир сгустится,
А там спадет, – так книга сей планеты
Имела бы различные страницы.
79. Конечно, обнаружилось бы это
Немедленно при солнечном затменьи,
Являя для лучей его просветы.
82. Но не бывает так. Предположенье,
Поэтому, такое неудачно.
Рассмотрим же твое второе мненье.
85. Коль скоро тело не было б прозрачно,
Тогда предел найдется, до какого
Дойдя, луч поглотится в массе мрачной.
88. И он воротится обратно снова,
Как от стекла он должен возвратиться,
За коим сзади лист лежит свинцовый.
91. Конечно, можешь ты отговориться
Еще предположением возможным,
Что в большей глубине он отразится.
94. Но мненье то ты вновь признал бы ложным,
Коль опыты тебе б то доказали, —
Родник всем вашим знаньям ненадежным.
97. Три зеркала, – два ближе, третье дале
Поставив, – так стань сам, чтоб этом ряде
Твои глаза меж первых двух стояли.
100. Пускай на них свет упадает сзади —
И всеми зеркалами отраженный
Луч, возвратясь, в твоем сольется взгляде;
103. То отблеск в нем, настолько ж напряженный
Родится, (хоть совсем не столь пространный)
Поверхностью самой отдаленной.
106. Но как луч солнца воскресит багряный
Первичный цвет в цветах, что мрак полночнынй
Успел одеть в покров холодный льдяныий,
109. Так истиною просвещенный точной
Блести теперь, и пусть ее зарею.
Растопятся твои сомненья мощно!
112. Есть тело в небе вечного покоя,
Что жизнь в себе как свойство заключает
И бытие кружась родит. Второе30
Здесь Дант подходит к главному предмету двух первых песен – к описанию устройства вселенной и к изложению системы последней. Эта система уже в общем очерке рассказана в примечании к I. и, рассказ здесь приходится добавить следующими подробностями. Внутри Эмпирея, «неба вечного покоя», резиденции Божества, вращается другая сфера, primum mobile, небо Первого Движения, которое воспринимает от предыдущего жизнь и силу, распределяемые следующей сферой, сферой Неподвижных Звезд, «взирающей на наст столь многими очами», по более низшим сферам, соответствующим различным планетам, постепенно и в различной мере. (112–123) Но такое разделение производится не самими планетами, а обладающими сознанием началами «благодатными Вождями, интеллигенциями на языке средневековой схоластики, ст. 129. (С одной из таких интеллигенций, – Фортуною – читатели уже встречались в VII песни Ада). В этой функции мистическое богословие полагает если не единственное, то главное занятие этих блаженных духов. Как в микрокосме – человеке первичная сила, истекающая из сердца, (Чистилище, песнь XXV) образует душу, развивающую потом различные органы (ст. 130–135), так и в макрокосме-мире истекающая из первичного света (Эмпирея) и от высшей интеллигенции (Божества, мировой души) сила, чрез посредство низших интеллигенций – ангелов, образует и распределяет различные влияния и воздействия – ст. 136–141. (Боэций и плтоники) Таким образом вселенная вся проникнута этим животворящим верховным светом, а находящаяся посреди ее земля, благодаря своей неподвижности, наиболее восприимчива к этим влияниям (астрология).
115. Небес пространство, что на нас взирает
Столь многими очами, сей первичный
Источник бытия распределяет.
118. Другие сферы с силою различной,
Жизнь в ряд причин и целей неизменный
Связав, ведут в вселенной строй обычный.
121. Ты видишь, эти органы вселенной
Несут все сверху принятое ниже,
Его распределяя постепенно.
124. Заметь, как ныне подошла я ближе
К ядру причин, тебе столь непонятных,
Да истину сам впредь отыщешь ты же!
127. Мощь и движенье сфер сих необъятных,
Точь в точь от кузнеца удар кузнечный, —
Все от Вождей исходит благодатных.
130. То небо, что блестит в красе предвечной
Столь многих звезд, сияет отпечатком
И мудрости подобьем бесконечной.
133. Как в вашем прахе жизненным порядком
Дух разовьется, с телом слитый тесно,
Способностей различных став начатком, —
136. Так мудрость развивается в небесной
Семье светил, чтоб вновь неразделимой
Сойтись с их совокупности совместной.
139. Различье сил с камнями дорогими
Сливается, им жизни дав основу
И словно жизнь, срастаясь крепко с ними.
142. Рождаясь от источника святого,
В звездах сияньем силы те сияют,
Как радостью блеск зрачка живого.
145. И силой их лучи не совпадают
Не от различной плотности; начала,
Дарующие форму, освещают
148. По мере сил их, – много или мало,
iknigi.net
Читать онлайн книгу Божественная комедия (илл. Доре)
1. О вы, чей утлый челн, хоть мал и тесен,17
Такое предупреждение читателей у пазы влить на преобладающий дидактическо– философский характер кантики. Один из биографов Данта Бальби говорит: Последняя часть «Б. К.», которую он окончил в старости, считается самой темной я трудной для понимания частью поэмы. И она, в самом деле, такова, почему и недоступна для большой публики, которую отталкивают многочисленные ее аллегория, устройство ее небес но забытой ныне Птоломеевой системе и ее длинные и темные рассуждения на темы средневековой схоластики. За исключением трех песен, где появляется Качъягвида и некоторых других эпизодов, напоминающих нам о земле, да изредка отдельных стихов, в кетовых высказывается любовь Данта к Беатриче, она останется навсегда достоянием малого меньшинства интересующихся философией и богословием.
[Закрыть]
Вслед одинокому стремится бегу,
Каким корабль моих несется песен!
4. Домой вернитесь, к верному ночлегу:
Лишь я из виду скроюсь, – бесполезно
Заблудитесь в пучинах вы без брегу.
7. Мне путь в еще не пройденные бездны.
Минерва – ветр мой; Феб мой руль; имею
Я новых Муз вождями в край надзвездный!
10. Немногие ж, кто протянули шею,
Стремясь за пищей Ангелов святою,18
Пища ангелов – познание. Convito 1.1: «Все, что призвано Провидением с бытию непосредственно, стремится к собственному совершенству, а так как познание есть крайнее совершенство нашего духа, в котором заключено наше высшее счастье, то мы естественно стремимся к нему. Блаженны немногие, кто сидят за тем столом, где подают хлеб ангелов!»
[Закрыть]
Чтоб жить, во век не насыщаясь ею, —
13. Плывите смело в океан за мною,
Пока в глазах у вас я там предъйду;
Но след мой вмиг сотрется вновь волною.
16. Дивиться будете, как не дивились виду
Пастушьему великого Язона
Герои, что отправились в Колхиду!19
Аргонавты с удивлением видели Язона пашущим на волах Аэта и сеющим драконовы зубы. Овидий, Metam. VII.
[Закрыть]
19. Мы возносились жаждою врожденной20
Эта «врожденная жажда» есть естественное стремление души к познанию. См. «Чистилище» Песнь XXI.
О врожденной жажде, коей утоленьеЛишь в той воде благословенно есть,Что самарянка жаждала в моленье…
[Закрыть]
Зреть царство то, что носит образ Божий, —
Со скоростью вращения вселенной.
22. Глядела Беатриче вверх; я тоже
Все на нее глядел; и сроком меней,21
Дант картинно рассказывает о своем поднятии на Луну в обратном порядке – сперва прибытие, потом вознесение, наконец, начало подъема, – точь в точь как описывается выстрел из лука Пандара в IV песни Илиады.
[Закрыть]
Чем в луке бы стрела слетела с ложа, —
25. Примчался в область я, где в восхищенье
Стал нем я. Та ж, пред коею напрасно
Скрывать я стал бы смену ощущений, —
28. Рекла, столь радостна, как и прекрасна:
Стремись к Творцу душою благодарной!
До первых звезд взнесен ты силой властной.22
Т.е. на Луну.
[Закрыть]
31. Мы, мнилось, были скрыты пленкой парной,
Блестящей, толстой, словно грань алмаза,
Средь коей пал луч солнца светозарный.
34. В сей вечный перл мы погрузились сразу, —
Как света луч проходит в бездне водной,
Хоть гладь осталась ровною для глазу.
37. Пусть склонен думать разум земнородный,23
Дант проник в вещество лунной сферы как луч в воду, погрузившись сам весь в него вопреки естественному закону непроницаемости одного тела другим и их взаимной несовместности на одном и том пространстве. Как это возможно, – понять нельзя; но человек должен тем более стремиться к лицезрению Божества, в котором ему станут ясны еще менее понятные вещи, как напр. единение божественной и человеческой природы без их взаимного исключении, – что хотя и недоступно нашему разумению, но может быть воспринято нами непосредственно, как первичные аксиомы.
[Закрыть]
Что равные несовместимы длины
И что для тела тело непроходно.
40. Тем боле потому узнать причину
Должны мы быть желанием влекомы,
Что с Божеством сливает нас в едино!
43. Должны без доказательств верить в то мы,
Как, в мир вступая, разум наш наглядно
Первичные приемлет аксиомы.
46. Я ей в ответ: Мадонна, сердцем жадно
Стремлюся я к той Мощи животворной,
Меня несущей к высоте отрадной.
49. Но молви мне: что порождает черный
Мрак пятен, что в земной убогой сфере
О Каине рассказ рождает вздорный.24
Известно, что в пятнах на луне простонародье думает видеть Каина со связкой хвороста.
[Закрыть]
—52. Она в ответ с улыбкою: Я верю:
Ключ внешних чувств, опора вашим мненьям25
Смысл этого (а minori ad majus): не удивляйся, если человек немногое знает о духовном, сверхчувственном мире, если даже и в вещах познаваемых чрез посредство чувств, вроде пятен на луне, возможны такие грубые ошибки.
[Закрыть]
В духовный мир вскрывает плохо двери.
55. Не будь врасплох застигнут удивленьем,
Затем, что каждый орган чувств животный
Ваш, разум лишь приводит к заблужденьям.
58. Но молви, как ты мыслишь сам? – Охотно,
Я отвечал, – Причина, без сомненья,26
Более сильный или слабый свет луны в различных ее частях происходят, по мнению поэта, от большой или меньшей густоты ее массы; Беатриче опровергает его мнение и доказывает, что это происходит от отражения света различной силы и степени, производимого через посредство веба Неподвижных Звезд.
[Закрыть]
Что вещество то жидко там, то плотно. —
61. Она ж в ответ:,В подробном объясненьи
Когда бы правду я тебе открыла —
В своем ты убедился б заблужденьи
64. В восьмой из сфер небесных есть светила,27
Это восьмое небо, небо Неподвижных Звезд, проявляет в своих доступных зрению светилах не только различную силу света, но и различные его роды и степени, хотя, тем не менее, источник их один.
[Закрыть]
И в многочисленной семье их славной
Они различны свойствами и силой.
67. Будь вещество тому причиной главной —
Оно б разлилось во вселенной целой
Иль в густоте различной или в равной.
70. Различие в достоинстве есть дело28
Начала, дающие форму (principia formalia), – схоластический – термин – принципы или силы, по которым образуются формы. Одной из величайших трудностей при переводе этой части «Б. К.» является несуществование на русском языке схоластических терминов. Их покойный проф. Ф. И. Буслаев завещал переводчику искать в Изборнике Святослава и Иоанне, Экзархе Болгарском. Переводчик не воспользовался этим указанием, полагая, что русский термин XII века будет настолько же, если не более, непонятен, как н латинский и только еще затемнит и без того темный смысл дидактических мест поэмы.
[Закрыть]
Начал, дающих форму; те ж начала
Ты исключил догадкой неумелой.
73. Когда бы плотность пятна те рождала,29
Вот вкратце смысл рассуждения: лунные пятна происходят не от полной или частичной прозрачности лунной сущности, а от различной силы – сообщаемого луне чрез посредство сферы Неподвижных Звезд – первичного света. Ложность выраженного поэтом мнения доказывается не только воздействием различных сил, но и законами оптики. Если бы светлые и темные пятна на луне происходили от большей или меньшей толщи ее массы в различных ее частях, то были бы возможны два случая: или в некоторых местах лунный шар мог состоять сплошь из более разреженной массы, по отражающей свет, но пропускающей его; или такая масса могла быть распределена лишь по его поверхности, прикрывая внутри собою другую массу, более твердую. В первом случае, при солнечных затмениях, когда луна становится между землею и солнцем, в тени луны, падающей на землю, замечались бы просветы, чего, как известно, не бывает. Во втором случае луч, пройдя прозрачный слой, должен отразиться внутренней массой (ст. 82–87). Но это отражение от более или менее отдаленного света различается не яркостью, а лишь размером (88–96), что и доказывается опытом с тремя зеркалами, поставленными на различном расстоянии.
[Закрыть]
Там вещество должно в зерно бы слиться,
А там совсем оно б оскудевало.
76. Иль как в зверях, – там толще жир сгустится,
А там спадет, – так книга сей планеты
Имела бы различные страницы.
79. Конечно, обнаружилось бы это
Немедленно при солнечном затменьи,
Являя для лучей его просветы.
82. Но не бывает так. Предположенье,
Поэтому, такое неудачно.
Рассмотрим же твое второе мненье.
85. Коль скоро тело не было б прозрачно,
Тогда предел найдется, до какого
Дойдя, луч поглотится в массе мрачной.
88. И он воротится обратно снова,
Как от стекла он должен возвратиться,
За коим сзади лист лежит свинцовый.
91. Конечно, можешь ты отговориться
Еще предположением возможным,
Что в большей глубине он отразится.
94. Но мненье то ты вновь признал бы ложным,
Коль опыты тебе б то доказали, —
Родник всем вашим знаньям ненадежным.
97. Три зеркала, – два ближе, третье дале
Поставив, – так стань сам, чтоб этом ряде
Твои глаза меж первых двух стояли.
100. Пускай на них свет упадает сзади —
И всеми зеркалами отраженный
Луч, возвратясь, в твоем сольется взгляде;
103. То отблеск в нем, настолько ж напряженный
Родится, (хоть совсем не столь пространный)
Поверхностью самой отдаленной.
106. Но как луч солнца воскресит багряный
Первичный цвет в цветах, что мрак полночнынй
Успел одеть в покров холодный льдяныий,
109. Так истиною просвещенный точной
Блести теперь, и пусть ее зарею.
Растопятся твои сомненья мощно!
112. Есть тело в небе вечного покоя,
Что жизнь в себе как свойство заключает
И бытие кружась родит. Второе30
Здесь Дант подходит к главному предмету двух первых песен – к описанию устройства вселенной и к изложению системы последней. Эта система уже в общем очерке рассказана в примечании к I. и, рассказ здесь приходится добавить следующими подробностями. Внутри Эмпирея, «неба вечного покоя», резиденции Божества, вращается другая сфера, primum mobile, небо Первого Движения, которое воспринимает от предыдущего жизнь и силу, распределяемые следующей сферой, сферой Неподвижных Звезд, «взирающей на наст столь многими очами», по более низшим сферам, соответствующим различным планетам, постепенно и в различной мере. (112–123) Но такое разделение производится не самими планетами, а обладающими сознанием началами «благодатными Вождями, интеллигенциями на языке средневековой схоластики, ст. 129. (С одной из таких интеллигенций, – Фортуною – читатели уже встречались в VII песни Ада). В этой функции мистическое богословие полагает если не единственное, то главное занятие этих блаженных духов. Как в микрокосме – человеке первичная сила, истекающая из сердца, (Чистилище, песнь XXV) образует душу, развивающую потом различные органы (ст. 130–135), так и в макрокосме-мире истекающая из первичного света (Эмпирея) и от высшей интеллигенции (Божества, мировой души) сила, чрез посредство низших интеллигенций – ангелов, образует и распределяет различные влияния и воздействия – ст. 136–141. (Боэций и плтоники) Таким образом вселенная вся проникнута этим животворящим верховным светом, а находящаяся посреди ее земля, благодаря своей неподвижности, наиболее восприимчива к этим влияниям (астрология).
[Закрыть]
115. Небес пространство, что на нас взирает
Столь многими очами, сей первичный
Источник бытия распределяет.
118. Другие сферы с силою различной,
Жизнь в ряд причин и целей неизменный
Связав, ведут в вселенной строй обычный.
121. Ты видишь, эти органы вселенной
Несут все сверху принятое ниже,
Его распределяя постепенно.
124. Заметь, как ныне подошла я ближе
К ядру причин, тебе столь непонятных,
Да истину сам впредь отыщешь ты же!
127. Мощь и движенье сфер сих необъятных,
Точь в точь от кузнеца удар кузнечный, —
Все от Вождей исходит благодатных.
130. То небо, что блестит в красе предвечной
Столь многих звезд, сияет отпечатком
И мудрости подобьем бесконечной.
133. Как в вашем прахе жизненным порядком
Дух разовьется, с телом слитый тесно,
Способностей различных став начатком, —
136. Так мудрость развивается в небесной
Семье светил, чтоб вновь неразделимой
Сойтись с их совокупности совместной.
139. Различье сил с камнями дорогими
Сливается, им жизни дав основу
И словно жизнь, срастаясь крепко с ними.
142. Рождаясь от источника святого,
В звездах сияньем силы те сияют,
Как радостью блеск зрачка живого.
145. И силой их лучи не совпадают
Не от различной плотности; начала,
Дарующие форму, освещают
148. По мере сил их, – много или мало,
itexts.net
Читать онлайн книгу Божественная комедия. Ад
1. Здесь мною входят в скорбный град к мученьям,
Здесь мною входят к муке вековой,
Здесь мною входят к падшим поколеньям.
4. Подвинут правдой вечный Зодчий мой:
Господня сила, разум всемогущий
И первые любови дух святой
7. Меня создали прежде твари сущей,
Но после вечных, и мне века нет.
Оставь надежду всяк, сюда идущий!58
Знаменитая надпись над дверью ада. В первых трех стихах выражено учение церкви о бесконечности адских мук, четвертый указывает на причину создания ада – Правосудие Божье. Последний стих выражает всю безнадежность осужденных. – Передать вполне эту дивную надпись во всем ее мрачном величии нет ни какой возможности; после многих тщетных попыток я остановился на этом переводе как на более близком к подлиннику.
[Закрыть]
—10. В таких словах, имевших темный цвет,
Я надпись зрел над входом в область казни
И рек: «Жесток мне смысл ее, поэт!»
13. И как мудрец, вещал он, полн приязни:
«Здесь места нет сомненьям никаким,
Здесь да умрет вся суетность боязни.
16. Вот край, где мы, как я сказал, узрим
Злосчастный род, утративший душою
Свет разума со благом пресвятым.59
Свет разума (в подлинн. il ben dello ‘ntelletto) есть Бог. Злые утратили познание Бога, единственное благо душ.
[Закрыть]
» —19. И длань мою прияв своей рукою*
Лицом спокойным дух мой ободрил
И к тайнам пропасти вступил со мною.60
Виргилий вводить Данта под свод земли, покрывающий, по представлению поэта, огромную воронкообразную пропасть ада. Об архитектуре Дантова ада мы скажем подробнее в своем месте; здесь же заметим только то, что бездна эта, широкая сверху, постепенно суживается к низу. Бока ее состоять из уступов, или кругов, совершенно темных и только по местам освещенных подземным огнем. Самая верхняя окраина ада, непосредственно под сводом земли, его покрывающим, составляет жилище ничтожных, о которых говорит здесь Данте.
[Закрыть]
22. Там в воздухе без солнца и светил
Грохочат в бездне вздохи, плач и крики,
И я заплакал, лишь туда вступил.
25. Смесь языков, речей ужасных клики,
Порывы гнева, страшной боли стон
И с плеском рук то хриплый глас, то дикий,
28. Рождают гул, и в век кружится он
В пучине, мглой без времени покрытой,
Как прах, когда крутится аквилон.
31. И я, с главою ужасом повитой,61
С главою, ужасом повитой. Я следовал тексту, принятому Вагнером; (d’orror lа testa cinta; в др. изданиях; d’error la testa cinta (неведеньем повитой).
[Закрыть]
Спросил: «Учитель мой, что слышу я?
Кто сей народ, так горестью убитый?» —
34. И он в ответ: «Казнь гнусная сия
Карает тот печальный род………………..
……………………………………………………………….62
Печальный род (в подлиннике: l’anime triste; tristo имеет значение печального и злого, темного), не заслуживший в жизни ни хулы ни славы, есть несметная толпа людей ничтожных, не действовавших, не отличивших памяти своей ни добрыми ни злыми делами. Потому они вечно останутся незамеченными даже самим правосудием: им нет уничтожения, нет им и суда, от того-то они и завидуют каждой участи. Как, людей не действовавших, никогда не живших, по выражению поэта, мир забыл про них; они не стоят участия; они не стоят даже, чтобы говорили об них. Вечный мрак тяготеет над ними, как над темным лесом в первой песни (слич. также Ада IV, 65–66), который есть верный их представитель. Как в жизни занимали их мелкие заботы, ничтожные страсти и желания, так здесь терзают их бесполезнейшие насекомые – мухи и осы. Кровь, теперь ими в первый раз проливаемая, может служить только в пищу гнусным червям. Копишь и Штрекфусс.
[Закрыть]
37. С ним смешаны злых ангелов те хоры,
Что за себя стояли за одних,
……………………………………………………………….
40. ………………………………………………………….
……………………………………………………………….
……………………………………………»
43. – «Учитель, – я спросил, – какое ж бремя
Их вынуждает к жалобам таким?» —
И он: «Для них не стану тратить время,
46. Надежда смерти не блестит слепым,
А жизнь слепая так невыносима,
Что участь каждая завидна им,
49. Их в мире след исчез быстрее дыма;
Нет состраданья к ним, их суд презрел,
Что говорят об них? взгляни и – мимо!»
52. И я, взглянувши, знамя там узрел:
Оно, бежа, взвивалося так сильно,
Что, мнилось, отдых – не ему в удел.63
В число ничтожных Данте помещает и трусов, знамя которых малодушно покинутое ими в жизни, теперь обречено на вечное бегство, столь быстрое, что, кажется, ему никогда не остановиться. – Не ему в удел – в подлиннике еще сильнее: Che d’ogni posa mi pareva indegna (недостойно никакого покоя).
[Закрыть]
55. За ним бежал строй мертвых столь обильный,
Что верить я не мог, чтоб жребий сверг
Такое множество во мрак могильный.
57. И я, узнав там некоторых, вверх
Взглянул и видел тень того, который
Из низости великий дар отверг,64
Как ни бесцветна, ни темна жизнь людей, здесь осужденных, Данте узнает между ними некоторых, но кого именно, он не считает достойным говорить. Особенно он указывает на тень кого-то отвергшего великий дар. Комментаторы угадывают в ней то Исава, уступившего брату своему Иакову право первородства; то императора Диоклетиана, который в старости сложил с себя императорское достоинство; то папу Целестина V который, по проискам Бонаифация VIII, отказался в пользу последнего от папской тиары. Наконец некоторые видят здесь робкого согражданина Дантова, Торреджиано деи Черки, приверженца Белых, не поддержавшего своей партии.
[Закрыть]
61. Вмиг понял я – в том убеждались взоры —
Что эту чернь……………………….
……………………………………………………………….
64. Презренный род, не живший никогда,
Ногой и бледный, был язвим роями
И мух и ос, слетавшихся туда.
67. По лицам их катилась кровь струями,
И, смешана с потоком слез, в пыли,
У ног, съедалась гнусными червями.
70. И я, напрягши зрение, вдали
Узрел толпу на берегу великой
Реки и молвил: «Вождь, благоволи
73. Мне объяснить: что значить сонм толикой
И что влечет его со всех сторон,
Как вижу я сквозь мрак в долине дикой?» —
76. – «О том узнаешь, – отвечал мне он,
Когда достигнем берега крутова,
Где разлился болотом Ахерон65
Ахерон древних Данте помещает на самой верхней окраине воронкообразной пропасти ада в виде стоячего болота.
[Закрыть]
». —79. И взор смущенный я потупил снова66
Во всей поэме Данте изображает с необыкновенною нежностью отношение свое к Виргилию как ученика к учителю, достигая почти драматического эффекта.
[Закрыть]
И, чтоб вождя не оскорбить, к брегам
Реки я шел, не говоря ни слова.
82. И вот в ладье гребет на встречу нам
Старик суровый с древними власами,67
Старик суровый – Харон, которому Данте в ст. 109 придает вид демона с огненными колесами вокруг очей. Мы увидим ниже, что Данте многие мифические лица древности превратил в бесов: точно так монахи средних веков поступали с древними богами. Мифологические фигуры имеют в Поэме Данта большею частью глубокий аллегорический смысл, или служат для технической цели, придавая пластическую округленность целому. Впрочем, обыкновение смешивать языческое с христианским было в общем ходу в средневековом искусстве: наружность готических церквей нередко украшалась миѳологическими фигурами. – Харон в Страшном Суде Микель Анджело написав по идее Данта. Ампер.
[Закрыть]
Крича: «О горе, злые, горе вам!
85. Здесь навсегда проститесь с небесами:
Иду повергнуть вас на том краю
В тьму вечную и в жар и хлад со льдами.68
Тьма, жар и хлад характеризуют в общих чертах и правильной последовательности три главные отдела ада, в котором лед находится на самом две. (Ада XXXIV).
[Закрыть]
88. А ты, душа живая, в сем строю,
Расстанься с этой мертвою толпою!»
Но увидав, что недвижим стою:
91. «Другим путем,» сказал, «другой волною,
Не здесь, проникнешь ты в печальный край:
Легчайший челн помчит тебя стрелою.69
Данте не легкая тень, как другие души, а потому тяжесть его тела слишком обременила бы легкую ладью теней.
[Закрыть]
»94. И вождь ему: «Харом, не воспрещай!
Так там хотят, где каждое желанье
Уж есть закон: старик, не вопрошай!70
Т. е. на небе. Этими же самыми словами Виргилий укрощает гнев Миноса, адского судьи (Ада Ѵ, 22–24).
[Закрыть]
» —97. Косматых щек тут стихло колыханье71
Пластически-верное изображение беззубого старика, который, когда говорит, приводит в сильное движение щеки и бороду.
[Закрыть]
У кормщика, но огненных колес
Усилилось вокруг очей сверканье.
100. Тут сонм теней, взволнованный хаос,72
Это души прочих грешников, не принадлежащих к сонму ничтожных и долженствующих услышать от Миноса приговор, сообразно которому они займут места в аду.
[Закрыть]
В лице смутился, застучал зубами,
Едва Харон суд грозный произнес,73
Слова Харона повергают грешников в ужас и отчаяние. Неподражаемо страшно представлено их состояние в эту решительную минуту.
[Закрыть]
—103. И проклинал родителей хулами,
Весь род людей, рожденья место, час
И семя семени с их племенами.
106. Потом все тени, в сонм един столпясь,
На взрыд взрыдали на брегу жестоком,
Где будет всяк, в ком Божий страх угас.
109. Харон же, бес, как угль сверкая оком,
Маня, в ладью вгоняет сонм теней,
Разит веслом отсталых над потоком.74
Подражание Виргилию, хотя Дантово сравнение несравненно прекрасней:
Quam multa in silvis antumni frigore primoLapsa cadunt folia. Aeneid. VI, 309–310.
[Закрыть]
112. Как осенью в лесу кружит борей
За листом лист, доколь его порывы
Не сбросят в прах всей роскоши ветвей:
115. Подобно род Адамов нечестивый,
За тенью тень, метался с берегов,
На знак гребца, как сокол на призывы.
118. Так все плывут по мутной мгле валов,
И прежде чем взойдут на берег сонный,
На той стране уж новый сонм готов.
121. «Мой сын,» сказал учитель благосклонный,
«Пред Господом умершие в грехах
Из всех земель парят к реке бездонной75
Это ответ Виргилия на вопрос, предложенный ему Дантом выше (ст. 72–75).
[Закрыть]
124. И чрез нее торопятся в слезах;
Их правосудье Божье побуждает
Так, что в желанье превратился страх.76
Правосудие, подвигшее Бога создать место казни, побуждает грешников, как бы по собственному их желанию, занять уготованную им обитель.
[Закрыть]
127. Душа благая в ад не проникает,
И если здесь так встречен ты гребцом,
То сам поймешь, что крик сей означает». —
130. Умолк. Тогда весь мрачный дол кругом
Потрясся так, что хладный пот доныне
Меня кропит, лишь вспомню я о том.
133. Промчался вихрь по слезной сей долине,
Багровый луч сверкнул со всех сторон
И, чувств лишась, в отчаянной пучине
136. Я пал как тот, кого объемлет сон.77
Свою переправу через Ахерон Данте покрыл непроницаемою тайной. Поэт погружается в сон, во время которого чудесным образом переносится на другой берег, точно так, как в первой песни (Ада I, 10–12) он в глубоком сне входит в темный лес. В таком же мистическом сне возносится он к вратам чистилища (Чист. IX, 19 и дал.). Он засыпает также перед вступлением в земной рай (Чистил. XXVII, 91 и д).
[Закрыть]
itexts.net
Читать книгу Божественная комедия. Ад Данте Алигьери : онлайн чтение
1. Здесь мною входят в скорбный град к мученьям,
Здесь мною входят к муке вековой,
Здесь мною входят к падшим поколеньям.
4. Подвинут правдой вечный Зодчий мой:
Господня сила, разум всемогущий
И первые любови дух святой
7. Меня создали прежде твари сущей,
Но после вечных, и мне века нет.
Оставь надежду всяк, сюда идущий!58
Знаменитая надпись над дверью ада. В первых трех стихах выражено учение церкви о бесконечности адских мук, четвертый указывает на причину создания ада – Правосудие Божье. Последний стих выражает всю безнадежность осужденных. – Передать вполне эту дивную надпись во всем ее мрачном величии нет ни какой возможности; после многих тщетных попыток я остановился на этом переводе как на более близком к подлиннику.
[Закрыть]
—10. В таких словах, имевших темный цвет,
Я надпись зрел над входом в область казни
И рек: «Жесток мне смысл ее, поэт!»
13. И как мудрец, вещал он, полн приязни:
«Здесь места нет сомненьям никаким,
Здесь да умрет вся суетность боязни.
16. Вот край, где мы, как я сказал, узрим
Злосчастный род, утративший душою
Свет разума со благом пресвятым.59
Свет разума (в подлинн. il ben dello ‘ntelletto) есть Бог. Злые утратили познание Бога, единственное благо душ.
[Закрыть]
» —19. И длань мою прияв своей рукою*
Лицом спокойным дух мой ободрил
И к тайнам пропасти вступил со мною.60
Виргилий вводить Данта под свод земли, покрывающий, по представлению поэта, огромную воронкообразную пропасть ада. Об архитектуре Дантова ада мы скажем подробнее в своем месте; здесь же заметим только то, что бездна эта, широкая сверху, постепенно суживается к низу. Бока ее состоять из уступов, или кругов, совершенно темных и только по местам освещенных подземным огнем. Самая верхняя окраина ада, непосредственно под сводом земли, его покрывающим, составляет жилище ничтожных, о которых говорит здесь Данте.
[Закрыть]
22. Там в воздухе без солнца и светил
Грохочат в бездне вздохи, плач и крики,
И я заплакал, лишь туда вступил.
25. Смесь языков, речей ужасных клики,
Порывы гнева, страшной боли стон
И с плеском рук то хриплый глас, то дикий,
28. Рождают гул, и в век кружится он
В пучине, мглой без времени покрытой,
Как прах, когда крутится аквилон.
31. И я, с главою ужасом повитой,61
С главою, ужасом повитой. Я следовал тексту, принятому Вагнером; (d’orror lа testa cinta; в др. изданиях; d’error la testa cinta (неведеньем повитой).
[Закрыть]
Спросил: «Учитель мой, что слышу я?
Кто сей народ, так горестью убитый?» —
34. И он в ответ: «Казнь гнусная сия
Карает тот печальный род………………..
……………………………………………………………….62
Печальный род (в подлиннике: l’anime triste; tristo имеет значение печального и злого, темного), не заслуживший в жизни ни хулы ни славы, есть несметная толпа людей ничтожных, не действовавших, не отличивших памяти своей ни добрыми ни злыми делами. Потому они вечно останутся незамеченными даже самим правосудием: им нет уничтожения, нет им и суда, от того-то они и завидуют каждой участи. Как, людей не действовавших, никогда не живших, по выражению поэта, мир забыл про них; они не стоят участия; они не стоят даже, чтобы говорили об них. Вечный мрак тяготеет над ними, как над темным лесом в первой песни (слич. также Ада IV, 65–66), который есть верный их представитель. Как в жизни занимали их мелкие заботы, ничтожные страсти и желания, так здесь терзают их бесполезнейшие насекомые – мухи и осы. Кровь, теперь ими в первый раз проливаемая, может служить только в пищу гнусным червям. Копишь и Штрекфусс.
[Закрыть]
37. С ним смешаны злых ангелов те хоры,
Что за себя стояли за одних,
……………………………………………………………….
40. ………………………………………………………….
……………………………………………………………….
……………………………………………»
43. – «Учитель, – я спросил, – какое ж бремя
Их вынуждает к жалобам таким?» —
И он: «Для них не стану тратить время,
46. Надежда смерти не блестит слепым,
А жизнь слепая так невыносима,
Что участь каждая завидна им,
49. Их в мире след исчез быстрее дыма;
Нет состраданья к ним, их суд презрел,
Что говорят об них? взгляни и – мимо!»
52. И я, взглянувши, знамя там узрел:
Оно, бежа, взвивалося так сильно,
Что, мнилось, отдых – не ему в удел.63
В число ничтожных Данте помещает и трусов, знамя которых малодушно покинутое ими в жизни, теперь обречено на вечное бегство, столь быстрое, что, кажется, ему никогда не остановиться. – Не ему в удел – в подлиннике еще сильнее: Che d’ogni posa mi pareva indegna (недостойно никакого покоя).
[Закрыть]
55. За ним бежал строй мертвых столь обильный,
Что верить я не мог, чтоб жребий сверг
Такое множество во мрак могильный.
57. И я, узнав там некоторых, вверх
Взглянул и видел тень того, который
Из низости великий дар отверг,64
Как ни бесцветна, ни темна жизнь людей, здесь осужденных, Данте узнает между ними некоторых, но кого именно, он не считает достойным говорить. Особенно он указывает на тень кого-то отвергшего великий дар. Комментаторы угадывают в ней то Исава, уступившего брату своему Иакову право первородства; то императора Диоклетиана, который в старости сложил с себя императорское достоинство; то папу Целестина V который, по проискам Бонаифация VIII, отказался в пользу последнего от папской тиары. Наконец некоторые видят здесь робкого согражданина Дантова, Торреджиано деи Черки, приверженца Белых, не поддержавшего своей партии.
[Закрыть]
61. Вмиг понял я – в том убеждались взоры —
Что эту чернь……………………….
……………………………………………………………….
64. Презренный род, не живший никогда,
Ногой и бледный, был язвим роями
И мух и ос, слетавшихся туда.
67. По лицам их катилась кровь струями,
И, смешана с потоком слез, в пыли,
У ног, съедалась гнусными червями.
70. И я, напрягши зрение, вдали
Узрел толпу на берегу великой
Реки и молвил: «Вождь, благоволи
73. Мне объяснить: что значить сонм толикой
И что влечет его со всех сторон,
Как вижу я сквозь мрак в долине дикой?» —
76. – «О том узнаешь, – отвечал мне он,
Когда достигнем берега крутова,
Где разлился болотом Ахерон65
Ахерон древних Данте помещает на самой верхней окраине воронкообразной пропасти ада в виде стоячего болота.
[Закрыть]
». —79. И взор смущенный я потупил снова66
Во всей поэме Данте изображает с необыкновенною нежностью отношение свое к Виргилию как ученика к учителю, достигая почти драматического эффекта.
[Закрыть]
И, чтоб вождя не оскорбить, к брегам
Реки я шел, не говоря ни слова.
82. И вот в ладье гребет на встречу нам
Старик суровый с древними власами,67
Старик суровый – Харон, которому Данте в ст. 109 придает вид демона с огненными колесами вокруг очей. Мы увидим ниже, что Данте многие мифические лица древности превратил в бесов: точно так монахи средних веков поступали с древними богами. Мифологические фигуры имеют в Поэме Данта большею частью глубокий аллегорический смысл, или служат для технической цели, придавая пластическую округленность целому. Впрочем, обыкновение смешивать языческое с христианским было в общем ходу в средневековом искусстве: наружность готических церквей нередко украшалась миѳологическими фигурами. – Харон в Страшном Суде Микель Анджело написав по идее Данта. Ампер.
[Закрыть]
Крича: «О горе, злые, горе вам!
85. Здесь навсегда проститесь с небесами:
Иду повергнуть вас на том краю
В тьму вечную и в жар и хлад со льдами.68
Тьма, жар и хлад характеризуют в общих чертах и правильной последовательности три главные отдела ада, в котором лед находится на самом две. (Ада XXXIV).
[Закрыть]
88. А ты, душа живая, в сем строю,
Расстанься с этой мертвою толпою!»
Но увидав, что недвижим стою:
91. «Другим путем,» сказал, «другой волною,
Не здесь, проникнешь ты в печальный край:
Легчайший челн помчит тебя стрелою.69
Данте не легкая тень, как другие души, а потому тяжесть его тела слишком обременила бы легкую ладью теней.
[Закрыть]
»94. И вождь ему: «Харом, не воспрещай!
Так там хотят, где каждое желанье
Уж есть закон: старик, не вопрошай!70
Т. е. на небе. Этими же самыми словами Виргилий укрощает гнев Миноса, адского судьи (Ада Ѵ, 22–24).
[Закрыть]
» —97. Косматых щек тут стихло колыханье71
Пластически-верное изображение беззубого старика, который, когда говорит, приводит в сильное движение щеки и бороду.
[Закрыть]
У кормщика, но огненных колес
Усилилось вокруг очей сверканье.
100. Тут сонм теней, взволнованный хаос,72
Это души прочих грешников, не принадлежащих к сонму ничтожных и долженствующих услышать от Миноса приговор, сообразно которому они займут места в аду.
[Закрыть]
В лице смутился, застучал зубами,
Едва Харон суд грозный произнес,73
Слова Харона повергают грешников в ужас и отчаяние. Неподражаемо страшно представлено их состояние в эту решительную минуту.
[Закрыть]
—103. И проклинал родителей хулами,
Весь род людей, рожденья место, час
И семя семени с их племенами.
106. Потом все тени, в сонм един столпясь,
На взрыд взрыдали на брегу жестоком,
Где будет всяк, в ком Божий страх угас.
109. Харон же, бес, как угль сверкая оком,
Маня, в ладью вгоняет сонм теней,
Разит веслом отсталых над потоком.74
Подражание Виргилию, хотя Дантово сравнение несравненно прекрасней:
Quam multa in silvis antumni frigore primoLapsa cadunt folia. Aeneid. VI, 309–310.
[Закрыть]
112. Как осенью в лесу кружит борей
За листом лист, доколь его порывы
Не сбросят в прах всей роскоши ветвей:
115. Подобно род Адамов нечестивый,
За тенью тень, метался с берегов,
На знак гребца, как сокол на призывы.
118. Так все плывут по мутной мгле валов,
И прежде чем взойдут на берег сонный,
На той стране уж новый сонм готов.
121. «Мой сын,» сказал учитель благосклонный,
«Пред Господом умершие в грехах
Из всех земель парят к реке бездонной75
Это ответ Виргилия на вопрос, предложенный ему Дантом выше (ст. 72–75).
[Закрыть]
124. И чрез нее торопятся в слезах;
Их правосудье Божье побуждает
Так, что в желанье превратился страх.76
Правосудие, подвигшее Бога создать место казни, побуждает грешников, как бы по собственному их желанию, занять уготованную им обитель.
[Закрыть]
127. Душа благая в ад не проникает,
И если здесь так встречен ты гребцом,
То сам поймешь, что крик сей означает». —
130. Умолк. Тогда весь мрачный дол кругом
Потрясся так, что хладный пот доныне
Меня кропит, лишь вспомню я о том.
133. Промчался вихрь по слезной сей долине,
Багровый луч сверкнул со всех сторон
И, чувств лишась, в отчаянной пучине
136. Я пал как тот, кого объемлет сон.77
Свою переправу через Ахерон Данте покрыл непроницаемою тайной. Поэт погружается в сон, во время которого чудесным образом переносится на другой берег, точно так, как в первой песни (Ада I, 10–12) он в глубоком сне входит в темный лес. В таком же мистическом сне возносится он к вратам чистилища (Чист. IX, 19 и дал.). Он засыпает также перед вступлением в земной рай (Чистил. XXVII, 91 и д).
[Закрыть]
iknigi.net
Божественная комедия
«Божественная Комедия» возникла в тревожные ранние годы XIV века из бурливших напряженной политической борьбой глубин национальной жизни Италии. Для будущих – близких и далеких – поколений она осталась величайшим памятником поэтической культуры итальянского народа, воздвигнутым на рубеже двух исторических эпох Энгельс писал: «Конец феодального средневековья, начало современной капталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это – итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт новою времени» {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 22, изд. 2-е, с. 382.}.«Суровый Дант» – так назвал творца «Божественной Комедии» Пушкин – совершил свой великий поэтический труд в горькие годы изгнания и странствий, на которые осудила его восторжествовавшая в 1301 году в буржуазно-демократической Флоренции партия «черных» – сторонников папы и представителей интересов дворянско-буржуазной верхушки богатой республики. Во Флоренции – этом крупнейшем центре итальянской экономической и культурной жизни средневековья – Данте Алигьери родился, вырос и возмужал в атмосфере, раскаленной жаждой богатства и власти, раздираемой политическими страстями и волнуемой жестокими междоусобиями. Здесь, в этом муравейнике торговли, городе ремесленников и знатных купцов, банкиров и надменных феодальных грандов, в городе-государстве, гордом своим достатком и давней независимостью, своими древними цеховыми правами и своей демократической конституцией – «Установлениями правосудия» (1293 г.), рано образуется один из крупнейших центров того мощного общественно-культурного движения, которое составило идейное содержание эпохи, определяемой Энгельсом как «…величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством..» {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 346.}.
Данте стоит на пороге Возрождения, на пороге эпохи, «…которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености» {Там же.}. Творец «Божественной Комедии» был одним из таких титанов, поэтическое наследие которого осталось в веках величественным вкладом итальянского народа в сокровищницу мировой культуры.
Отпрыск старой и благородной флорентийской семьи, член цеха врачей и аптекарей, в состав которого входили лица различных интеллигентных профессий, Данте Алигьери (1265-1321) выступает в своей жизни как типичный для его времени и для развитого городского уклада его родины представитель всесторонне образованной, деятельной, крепко связанной с местными культурными традициями и общественными интересами интеллигенции.
Юность Данте протекает в блестящем литературном кругу молодой поэтической школы «нового сладостного стиля» (doice stil nuovo), возглавляемой его другом Гвидо Кавальканти, и в общении с выдающимся политическим деятелем и одним из ранних флорентийских гуманистов – Брунетто Латини. Зрелые годы автор «Божественной Комедии» проводит на службе республики, участвуя в ее войнах, выполняя ее дипломатические поручения и, наконец (1300 г.), состоя одним из членов правительствующего совета приоров в дни политического господства буржуазно-демократической партии «белых».
К 1302 году – году своего изгнания и заочного осуждения на смерть захватившими власть во Флоренции дворянско-буржуазными верхами (партией «черных») – Данте был уже первостепенной литературной величиной.
Поэтическое становление Данте происходит в условиях переломных и переходных от литературного средневековья к новым творческим устремлениям. Сам поэт в этом сложном и противоречивом процессе занимает одно из определяющих и высоких мест. Его поэтическое сознание в полной мере предвосхищает «высочайшее развитие искусства» в эпоху, «…которая разбила границы старого orbis и впервые, собственно говоря, открыла Землю» {К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 508.}. Как последний поэт средневековья Данте вместе с тем завершает и обобщает предшествующую философскую и поэтическую эпоху, схоластическому миротолкованию которой он дал столь грандиозное в своих творческих масштабах художественное претворение.
По собственному признанию Данте, толчком к пробуждению в нем поэта явилась трепетная и благородная любовь к дочери друга его отца Фолько Портинари – юной и прекрасной Беатриче. Поэтическим документом этой любви осталась автобиографическая исповедь «Новая Жизнь» («Vita nuova»), написанная у свежей могилы возлюбленной, скончавшейся в 1290 году. Входящие в состав «Новой Жизни» два десятка сонетов, несколько канцон и баллада содержат в себе утонченное философское толкование пережитого и пламенеющего чувства, благостного образа любимой. Стихи перемежаются прозой, комментирующей их возвышенное содержание и связывающей отдельные звенья поэтических признаний и размышлений в последовательный автобиографический рассказ, в дневник взволнованного сердца и анализирующего ума – первый литературный дневник личной любви и философических чувствований в новой европейской литературе.
В «Новой Жизни» поэтические переживания Данте облекаются в формулы «сладостного стиля» поэзии его друзей и литературных наставников – Гвидо Гвиницелли, Кавальканти, Чино да Пистойя и всего того круга молодых тосканских поэтов, которые в изысканных словах и утонченных формах философской лирики славят великие очарования вдохновенной, приобщенной к идеальным сферам любви и воспевают волнения возвышенных и сладостных чувств. И все же – в этом состоит немеркнущее значение «Новой Жизни» – поэтическая формула не заслоняет ее ясной устремленности к реально значимым, пластическим, осязаемым и действительно чувствуемым жизненным ценностям. Сквозь мерные строфы сонетов с их усложненной философской образностью, за метафизическими выкладками изощренной, схоластической мысли и особенно в прозаическом рассказе об обстоятельствах своей любви Данте раскрывает перед читателем свое живое и жизненное мироощущение, если не подчиняющее себе книжно-поэтическую премудрость «сладостного стиля», то уже свидетельствующее о новых направлениях лирики и о новых, жизненных источниках лирических переживаний.
Еще в флорентийский период Данте прилежно изучал схоластическую философию. Мысль его, естественно, попала в плен тех уродливых мистических измышлений, которыми переполнены писания Фомы Аквинского, наиболее реакционного и тлетворного из всех богословских «авторитетов» эпохи. И однако, одновременно с этим, уже вступая в сферу пробуждающихся гуманистических интересов, он усваивал наследие классической литературы во главе со столь почитавшимся и в средние века Вергилием. В изгнании занятия эти, видимо, расширились и углубились. Скитаясь по разным итальянским городам, посетив даже Париж – центр философско-богословских занятий того времени, Данте приобрел энциклопедические знания в области схоластической науки и натурфилософии, ознакомился с некоторыми системами восточной, в частности арабской, философской мысли и всмотрелся в широкие горизонты общеитальянской национальной политической жизни, очертания и направления которой вырисовывались в соперничестве папской и светской власти, в борьбе городов-коммун с абсолютистскими притязаниями знати, в захватнических стремлениях жадных заальпийских соседей. Движение мысли Данте к овладению всей суммой знаний его времени не шло наперекор традициям средневекового мышления, склонного к энциклопедическим обобщениям, но в этом движении ясно вырисовывалась та черта, которая свидетельствовала о наступавших новых временах, – черта непокорной и взыскательной личности, утверждающей себя и свои предвосхищения будущего в окружении уже остановившейся в своем историческом развитии, формальной и застывавшей культуры.
В схоластическом этико-философском трактате «Пир» и в написанном на латинском языке пространном утопическом рассуждении «Монархия» Данте в полной мере следует средневековым традициям мысли. Во втором из этих трудов, став на сторону политической программы гибеллинства {Гибеллины – сторонники власти императора и противники светской власти папы.} с его стремлениями к универсальной феодальной империи, идеализируя эту империю как путь к ликвидации раздробленности нации и ослабляющих ее междоусобий, Данте, при всей практической реакционности ряда своих политических утверждений и при всей иллюзорности своих оторванных от действительности оценок, выступает как один из первых в итальянской литературе носителей общенационального сознания и патриотов национального государства. Недаром деятели национально-освободительного движения начала XIX века и борцы за объединение Италии во главе с Джузеппе Мадзини объявляли его своим идейно-политическим предтечей.
Национальной идеей проникнут и позднейший научно-философский, на этот раз лингвистический и историко-литературный трактат «О народном языке», посвященный превознесению достоинств «народного красноречия», то есть общеитальянского языка, основой которого служит речь родной автору Тосканской области, призванная быть орудием общеитальянского национального сознания.
Двадцатилетняя жизнь Данте как политического изгнанника, время, когда он с глубокой остротой познал:
время, когда он увидел, что поистине
…как горестен устам
Чужой ломоть, как трудно на чужбине
Сходить и восходить по ступеням, —
(«Рай», XVII, 58-60)
оставили потомству грандиозное здание трехчастной «Комедии», за которой молва ее первых восхищенных слушателей и читателей навеки утвердила восторженный эпитет «божественной» {Свой эпический труд сам Данте назвал «комедией», согласно нормам античной поэтики, как произведение, завершающееся благополучной и радостной развязкой.}.
…тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии, —
(«Ад», V, 121-123)
«Божественная Комедия» в перспективе своего шестивекового существования предстает перед нами как титанический синтез своей эпохи и как результат грандиозного творческого усилия, подчинившего своему точному идейному и созидательному замыслу совершенно исключительный по многосторонности, размаху наблюдений и безмерному количеству восприятий материал. Масштабами своего поэтического содержания и широтой отражения в нем явлений действительной жизни, исторических преданий, политической борьбы современности и культурных традиций поэма действительно представляет собой творческое обобщение той многовековой стадии развития человечества, которая была охвачена взором итальянского поэта во всей своей целостности в преддверии новой исторической эпохи.
Данте не был вполне самостоятелен в измышлении повествовательного начала своего творения. Фабула поэмы была дана ему аллегорически-назидательной и религиозно-фантастической традицией средневековых описаний хождений в загробный мир и видений посмертных человеческих судеб. Тончайше разработанная система католического учения о потусторонней жизни грешников, кающихся и угодных богу праведников, с его скрупулезной росписью посмертных кар, воздаяний и наград, обусловила основные направления поэтического рассказа Данте и членение его поэмы на три части, посвященные рассказу об аде, чистилище и рае. Формальный рационализм схоластической мысли подсказал и ряд других характерных свойств его поэтического повествования, начиная от принципа троичности его композиции – три части по тридцать три песни в каждой из них (первая песнь «Ада» служит вступлением ко всей поэме, так что всех песен – сто), написанных терцинами, то есть трехстрочными строфами, – и кончая схемой мироздания, конструируемой в строгом следовании законам средневековой космографии. Первое знакомство с поэмой сразу же убеждает в том, что в создании ее средневековье предписало поэту незыблемую и завершенную традицию своей мысли.
Однако прав был Пушкин, отметивший, что «единый план (Дантова) „Ада“ есть уже плод высокого гения». Высокий гений Данте не остановился на наивно-описательном и назидательно-аллегорическом, в основе своей двухмерном, плоскостном, лишенном чувственной и материальной перспективы, схоластическом описании загробных видений. В центре их он поставил свой личный образ, образ живого человека, человека большой и гордой души, отмеченного чертами глубоких трагических борений, суровой судьбой, наделенного живым и многообразным миром чувств и отношений – любовью, ненавистью, страхом, состраданием, мятежными предчувствиями, радостями и скорбями и прежде всего неустанным, пытливым и патетическим исканием истины, лежавшей за пределами средневекового уклада понятий и представлений.
При всей важности схоластических концепций и традиций средневековой философской мысли для строя, богословского содержания и повествовательной системы «Божественной Комедии» возникновение и создание ее были предопределены не отвлеченными назидательноаллегорическими намерениями поэта и не замкнутой в себе системой схоластического мировоззрения, а конкретными и действенными предпосылками окружающей жизни и личной судьбы поэта. Так, в частности, для грандиозного полотна «Ада» с его жутким странствием по девяти кругам возмездий и наказанных преступлений определяющее значение имели реакции поэта на социально-политическую борьбу его времени и неостывший пыл гонимого и негодующего эмигранта, соприкоснувшегося с острыми политическими проблемами и отражениями их в волнениях больших и малых страстей окружавшей его общественной среды. Симпатии и антипатии Данте-изгнанника запечатлелись в основных политических оценках «Ада», то открыто публицистических, то завуалированных морально-аллегорическими иносказаниями и образами.
Социально-политической тенденции «Ада», подготавливающей основные положения трактата «Монархия», тенденции, поэтически претворенной в образах, насыщенных тревожной, негодующей и патетической страстью, питавшейся свежей в памяти атмосферой флорентийских междоусобий и возраставшей ненавистью к миру буржуазного стяжательства и власти чистогана со всеми порождаемыми им пороками и злодеяниями, – этой тенденции в полной мере отвечает содержание «Чистилища», подчеркнуто публицистически ставящего проблему единого национального государства в формах феодальной империи, гневно негодующего на судьбу страны: «Италия, раба, скорбей очаг, в великой буре судно без кормила, не госпожа народов, а кабак!» («Чистилище», VI, 76-78) – и обращающегося как к образам славного прошлого могущественного Рима, так и к идеальной – в одном из рассказов «Рая» – картине счастливой, докапиталистической Флоренции.
Богословское и философско-этическое содержание «Рая» в его буквальном и прямом образном выявлении приучило отстранять при чтении этой заключительной части поэмы ее конкретный и исторический смысл, столь правомерно и последовательно присутствующий здесь, где поэт после хождений по кругам ада и уступам чистилища, достигнув земного рая, возносится в сопровождении любимой Беатриче, сменившей мудрого язычника Вергилия, к созерцанию небесных сфер. Упомянутый рассказ о счастливой в чистоте своих нравов и рыцарственном благородстве Флоренции является ключом к пониманию политической проблематики зрелища райских экстазов и добродетелей как аллегорической утопии и несбыточной мечты об идеальном царстве добра, справедливости и гармонии в стране, терзаемой кровавыми распрями и лишившейся надежд на свое национальное объединение. Мысль поэта в этой утопии от трагических переживаний разрыва с «малой» родиной – Флоренцией и от развеянных иллюзий большого национального государства – единой Италии приходит, под покровом христианско-религиозной аллегории, к обращенному в прошлое идеализированному представлению о «золотом веке» человеческого существования. Это представление было характерно для ранних социально-мистических утопий средневековья. Мистические утопии весьма часто перемежены в поэме реакционными представлениями, порожденными богословскими религиозно-католическими догмами.
Бессмертие «Божественной Комедии» и значение ее как одного из величайших творений мировой литературы определилось не ее сложной, требующей кропотливого изучения и детального комментария системой символов и аллегорий и не ее, наконец, полнотой отображения и воплощения средневековой культуры и средневекового строя мысли, а тем новым и творчески смелым, что сказал Данте о своих видениях и о самом себе, и тем, как он это сказал. Личность поэта, этого первого поэта нового времени, в своем глубоком и исторически конкретном содержании возвысилась над схемами схоластической мысли, и живое, поэтическое осознание действительности подчинило себе эстетические нормы, продиктованные традициями средневековой литературы. Заявляющий о себе уже в «Новой Жизни» «сладостный стиль», со всеми теми обогащениями, которые привнес в него гений Данте, сочетается в терцинах «Божественной Комедии» с невиданной до появления первых списков «Ада» силой материальночувственных воплощений поэтических образов, с могучим и суровым реализмом страстей, скульптурной выразительностью портретов и новой взволнованностью таких лирических и эпических шедевров, как рассказ о роковой любви Франчески да Римини и Паоло или мрачная повесть об изменнике Уголино.
Присутствие в «Божественной Комедии» подвижного и красочного народного говора флорентийских улиц, рынков и площадей; величавая и оправданная огромным опытом мысли и чувства сентенциозность поэмы, отдельные стихи-афоризмы которой утвердились в живом обиходе итальянского языка; наконец, широкая, несмотря на весь груз ее аллегорий, доступность «Божественной Комедии» в своих наиболее крупных поэтических ценностях многовековым читателям и на родине Данте, – далеко за ее пределами обусловили наряду со всем прочим то первенствующее место, которое она заняла в итальянской национальной культуре.
Трудности поэтического перевода, усугубляемые в данном случае историческими и творческими особенностями текста «Божественной Комедии», воздвигали, конечно, свои серьезные препятствия к знакомству с этим исключительным литературным памятником, в частности и перед русскими его истолкователями. Несколько имевшихся в нашем распоряжении старых переводов дантовского творения, в том числе переводы Д. Мина, Д. Минаева, О. Чюминой и других, были далеки или относительно далеки от достойной передачи и подлинного содержания и сложной стилистики оригинала.
Огромный труд воссоздания великого творения Данте на русском языке был ответственно и вдохновенно осуществлен только в советскую эпоху крупнейшим мастером поэтического перевода М.Л.Лозинским. Удостоенный в 1946 году Государственной премии I степени, труд этот имеет полное право на признание его выдающимся явлением в истории русской поэзии.
«Божественная Комедия» явилась крупнейшим достижением творческой биографии русского переводчика-поэта. Именно в работе над этим творением в особенности сказались основные достоинства советской переводческой школы: взыскательность требований к поэтической технике перевода и глубина понимания идейного содержания оригинала, точно, художественно и с истинным вдохновением воссоздаваемого средствами богатейшей русской речи.
Сокращения, используемые в комментариях.
starik-imore.narod.ru