Взгляды античных философов на роль коммуникации в обществе (Платон, Аристотель, Цицерон)
Взгляды
античных философов
на роль коммуникации
в обществе (Платон,
Аристотель, Цицерон)
Коммуникация как обмен информацией в процессе культурного, экономического и социального развития цивилизаций является неотъемлемой частью существования человечества.
История научного познания коммуникации начинается с античности, когда ни одна из моделей цивилизации не могла быть реализована без существования информационного поля в структуре государства. Античные философы разрабатывали различные концепции идеального государства, в которых немаловажную роль играла коммуникация. Конечно, древнегреческая культура не давала обобщающего определения для обозначения явлений, которые мы объединяем под термином «коммуникация», но именно в Древней Греции зародились средства устной коммуникации, которыми мы пользуемся и сегодня.
Древнегреческий философ
Информация должна нести положительное начало, поддерживающее уверенность личности в стабильности общественных отношений. Платон писал, что «государство должно беспрестанно петь для самого себя очаровывающие песни». Эти «очаровывающие песни» не должны быть монотонны, потому надо «постоянно видоизменять и разнообразить песни, чтобы поющие испытывали удовольствие и какую-то ненасытную страсть к песнопениям«. Такова (по Платону) роль идеологической функции государственной пропаганды для жизнедеятельности социума.
Платон, наряду с песнопениями, которые активно воздействовали на массовое сознание, ставит и риторику. К красноречию он подходит сквозь призму своих философских воззрений: «Всякая речь должна быть составлена, словно живое существо, — у нее должно быть тело с головой и ногами, причем туловище и конечности должны подходить друг к другу и соответствовать целому
Социально-философские учения Античности положили начало осмыслению коммуникации в качестве инструмента воздействия на политическое сознание и поведение граждан. Платон, при помощи устных форм коммуникации стремился к унификации массового сознания, достижению идейно-политического единства граждан «идеального государства» путем тщательного отбора, обработки, а в необходимых случаях и изменения содержания распространяемых сообщений. « Разве можем мы допустить, – писал, в частности, великий философ, – чтобы дети слушали и воспринимали душой какие попало мифы, выдуманные кем попало и большей частью противоречащие тем мнениям, которые, как мы считаем, должны быть у них, когда они повзрослеют?» или “чтобы душа ребенка не приучалась радоваться и скорбеть вопреки закону и людям, ему послушным, и чтобы ребенок следовал в своих радостях и скорбях тому же самому, что и старик, и появились песни. Мы их так называем; на самом же деле это заклинания, зачаровывающие душу”.
Аристотель (др.-греч. Ἀριστοτέλης; 384 до н. э., Стагир — 322 до н. э., Халкида, остров Эвбея) закладывал понятие «общения» в определение государства, тем самым раскрывая коммуникативную сущность политики: «государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага
Именно Аристотелю принадлежит и одна из первых моделей коммуникационного процесса – описание модели публичной речи: «Речь слагается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается; оно-то и есть конечная цель всего (я разумею слушателя). Следует отметить, что во времена Аристотеля речь ораторов стала предназначаться не только для произнесения, но и для чтения. Об этом Аристотель специально упоминает в «Риторике» (кн. 3, гл. 12), отмечая самодостаточность письменной речи. Таким образом, данная модель универсальна — она отражает коммуникативный акт как в устной, так и в письменной формах. В этом акте выделяются три основных элемента коммуникации:
ОРАТОР — РЕЧЬ – СЛУШАТЕЛЬ.
Задача
риторики, по замыслу Аристотеля, состояла
в том, чтобы нравственные принципы,
на которых должна основываться общественная
жизнь, стали более убедительными,
чем эгоистические и
Великий древнеримский ритор Цицерон(лат. Marcus Tullius Cicerō; 3 января 106 до н. э., Арпинум — 7 декабря 43 до н. э., Формия) прославился не только блестящими судебными и политическими речами, но и теоретическими трудами в этой области. В диалоге «Об ораторе» Цицерон утверждал, что «для нахождения содержания оратору необходимы три вещи: проницательность, затем разумение <…> и, в-третьих, наука». Цицерон и многие другие ораторы не только произносили, но и широко издавали свои речи, что является своего рода зарождением публицистики. О значимости ораторского искусства говорит принятие (при участии Цицерона) цензорского эдикта, направленного на исправление качества преподавания в риторских школах.
Главное внимание Цицерон уделяет не философским принципам (в отличии от Аристотеля и Платона), а прикладной стороне риторики, ее умелом использовании в сенате, народном собрании, суде.
Красноречие для Цицерона – форма политической деятельности, и судьба красноречия неразрывно связана с судьбой государства. «Ни те, кто заняты устроением государства, ни те, кто ведут войны, ни те, кто покорены и скованы царским владычеством, неспособны воспылать страстью к слову. Красноречие – всегда спутник мира, товарищ покоя и как бы вскормленник благоустроенного государства», в котором идеальный государственным деятель своим словом сплотил бы народ вокруг вожделенного «согласия сословий», этого залога общественного мира.
Задачи, стоящие перед ораторским искусством вообще, Цицерон формулировал следующим образом: «Красноречивым можно считать того, кто, говоря и на форуме, и в суде, умеет доказывать, очаровывать и убеждать(…) сколько задач стоит перед оратором, столько же имеется видов красноречия: доказывать надо тонко, очаровывать – в меру, убеждать горячо; во всем этом и заключается сила оратора».
В общественной жизни античных государств устные коммуникации играли неизмеримо более важную роль, чем в наше время.
Коммуникация стала неотъемлемой частью государства — механизмом идеологического и культурного воспитания, установления контактов между властью и гражданским обществом, своего рода рупором идей, которые обеспечивали функционирование общественного устройства.
Сейчас
эта роль все более переходит
от устных речей к печатным статьям,
и все чаще приходится слышать
с трибуны речи, написанные в форме
статьи и читаемые по записке. Однако тот
теоретический и практический опыт, который
оставили нам античные философы и ораторы,
не следует забывать, т.к. их подходы к
коммуникационным процессам можно применять
и в современном информационном пространстве.
freepapers.ru
-Учение Платона об идеях, его содержание и смысл- Школа Платона
Стиль общения Платона с учениками внешне был схож, но в сущности ход беседы был заранее распланирован. Платон не беседовал на улицах с чернью, с каждым интересующимся проблемами нравственности, как это делал Сократ, который возвел эти «беседы ради познания сути добродетели» в ранг собственного предназначения. Не говоря уж о том, чтобы задирать сильных и знаменитых, показывая что они зря считают себя мудрыми. Учениками Платона были преимущественно «холеные молодые джентльмены» из аристократических родов (вспомним хотя бы самого известного его ученика — Аристотеля). Для занятий была построена Академия в живописном уголке на северо-западной окраине города. (Знаменитая философская школа просуществовала до самого конца античности, до 529 года, когда византийский император Юстиниан закрыл ее.) Хотя Платон, подобно Сократу и считал что взимание платы за мудрость ничем не лучше взимания платы за любовь, и так же как и он называл софистов «проститутами от философии» за то, что они требовали деньги с учеников, это не мешало Платону принимать богатые подарки и всяческую помощь от сильных мира сего.
Платон (настоящее имя Аристокл ), был сыном Аристона и Периктионы. Платон рос в знатной, старинной, царского происхождения семье с прочными аристократическими традициями, сознающей историю Афин как историю своего рода. Как и подобает человеку такого социального положения, он никогда не симпатизировал плебсу. Правда впоследствии Платон разочаровался и в пригодности родовой аристократии к правлению государством. Это произошло после мятежа и бесславного правления 30 тиранов, многие из которых были ему близки. Для управления своим проектом утопического государства ему пришлось учредить новый класс философов, специальным образом выращиваемых.
Политическая теория Платона. Идеальное государство
Платон развил и усовершенствовал политические идеи своего учителя. Социально-политическим вопросам посвящены несколько произведений Платона: трактат «Государство», диалоги «Законы», «Политик». Все они написаны в жанре диалога между Сократом и другими греческими философами, например, Главконом, Адимантом, Кефалом. В своих произведениях Платон говорит о модели «идеального», лучшего государства. Эта модель не есть описание какого-либо существующего строя, системы, а, напротив, модель такого государства, которого нигде и никогда не было, но которое должно возникнуть, то есть Платон говорит об идее государства, создает проект, утопию. Автор неоднократно пробовал воплотить в жизнь свой проект оптимального государственного управления. На Сицилии, в Сиракузах, во времена Платона было правление просвещенного тирана Дионисия, а его шурин Деон был поклонником Платона. Попытки афинского философа применить свои теории если не для управления всей территорией, то хотя бы небольшим селением, едва не закончились гибелью, и только из-за Диона его только продали в рабство. Анникерид, житель Эгины, узнав в готовом для продажи невольнике известного философа, купил его и немедленно дал ему свободу. Так же бесславно закончились и две последующие попытки устроить в Сиракузах государственное управление на основах разума.
Платона многое в уже существующих государствах не устраивало принципиально. В трактате «Государство» Платон пишет о том, что главная причина порчи обществ и государств (которые когда-то, во времена «золотого века» имели «совершенный» строй) заключена в «господстве корыстных интересов», обуславливающих поступки и поведение людей. В соответствии с этим основным недостатком Платон подразделяет все существующие государства на четыре разновидности в порядке увеличения, нарастания «корыстных интересов» в их строе.
1. Тимократия власть честолюбцев, по мнению Платона, еще сохранила черты «совершенного» строя. В государстве такого типа правители и воины были свободны от земледельческих и ремесленных работ. Большое внимание уделяется спортивным упражнениям, однако уже заметно стремление к обогащению, и «при участии жен» спартанский образ жизни переходит в роскошный, что обуславливает переход к олигархии.
2. Олигархия. В олигархическом государстве уже имеется четкое разделение на богатых (правящий класс) и бедных, которые делают возможной совершенно беззаботную жизнь правящего класса. Развитие олигархии, по теории Платона, приводит к ее перерождению в демократию.
3. Демократия. Демократический строй еще более усиливает разобщенность бедных и богатых классов общества, возникают восстания, кровопролития, борьба за власть, что может привести к возникновению наихудшей государственной системы тирании.
4. Тирания. По мнению Платона, если некое действие делается слишком сильно, то это приводит к противоположному результату. Так и здесь: избыток свободы при демократии приводит к возникновению государства, вообще не имеющего свободы, живущего по прихоти одного человека тирана.
Отрицательные формы государственной власти Платон противопоставляет своему видению «идеального» общественного устройства. Огромное внимание автор уделяет определению в государстве места правящего класса. По его мнению, правителями «идеального» государства должны быть исключительно философы, для того чтобы в государстве властвовали рассудительность, разум. Именно философы обуславливают благосостояние, справедливость государства Платона, ведь им свойственны «…правдивость, решительное неприятие какой бы то ни было лжи, ненависть к ней и любовь к истине». Платон считает, что любое новшество в идеальном государстве неизбежно ухудшит его (нельзя улучшить «идеальное»). Очевидно, что именно философы будут охранять «идеальный» строй, законы от всяческих нововведений, ведь они обладают «…всеми качествами правителей и стражей идеального государства». Именно поэтому деятельность философов обуславливает существование «идеального» государства, его неизменность. По существу, философы охраняют остальных людей от порока, каким является любое нововведение в государстве Платона. Не менее важно и то, что благодаря философам правление и вся жизнь «идеального» государства будет построена по законам разума, мудрости, там не будет места порывам души и чувствам.
Если в государстве Платона существуют люди, которые занимаются законами и устройством государства, то естественно предположить, что в нем существуют и люди, занимающиеся исключительно земледелием, ремеслом. Действительно, основной закон существования «идеального» государства состоит в том, что каждый член общества обязан выполнять только то дело, к которому он пригоден.
Всех жителей «идеального» государства автор разделяет на три класса. Низший класс объединяет людей, которые производят необходимые для государства вещи или способствуют этому; в него входят самые разные люди, связанные с ремеслом, земледелием, рыночными операциями, деньгами, торговле1й и перепродажей это земледельцы, ремесленники, торговцы. Не смотря на то, что торговцами и земледельцами могут быть совершенно различные люди, все они, по Платону, стоят приблизительно на одной ступени нравственного развития. Внутри этого низшего класса также существует четкое разделение труда: кузнец не может заняться торговлей, а торговец по собственной прихоти не может стать земледельцем.
Принадлежность человека ко второму и третьему классам, а это классы воинов-стражей и правителей-философов, определяется уже не по профессиональным, а по нравственным критериям. Нравственные качества этих людей Платон ставит гораздо выше нравственных качеств первого класса.
Так Платон создает тоталитарную систему разделения людей на разряды, которая немного смягчается возможностью перехода из класса в класс (это достигается путем длительного воспитания и самосовершенствования). Переход этот осуществляется под руководством правителей. Характерно, что если даже среди правителей появится человек, больше подходящий для низшего класса, то его необходимо «понизить» без сожаления. Таким образом, Платон считает, что для благосостояния государства каждый человек должен заниматься тем делом, для которого он приспособлен наилучшим образом. Если человек будет заниматься не своим делом, но внутри своего класса, то это еще не гибельно для «идеального» государства. Когда же человек незаслуженно из сапожника (первый класс) становится воином (второй класс), или же воин незаслуженно становится правителем (третий класс), то это грозит крахом всему государству, поэтому такой «перескок» считается «высшим преступлением» против системы, ведь для блага всего государства в целом человек должен делать только то дело, к которому он наилучшим образом приспособлен.
Вслед за Сократом, считавшим тремя основными добродетелями умеренность (знание, как обуздывать страсти), храбрость (знание, как преодолеть опасности), справедливость (знание, как соблюдать законы божественные и человеческих), Платон пишет о том, что «идеальное» государство должно обладать, по меньшей мере, четырьмя главными добродетелями: мудростью, мужеством, рассудительностью, справедливостью.
Мудростью не могут обладать все жители государства, но правители-философы, избранные люди, безусловно, мудры и принимают мудрые решения. Мужеством обладает большее количество людей, это не только правители-философы, но и воины-стражи. Если первые две добродетели были характерны только для определенных классов людей, то рассудительность должна быть присуща всем жителям, она «подобна некой гармонии», она «настраивает на свой лад решительно все целиком». Под четвертой добродетелью справедливостью автор понимает уже рассмотренное деление людей на разряды, касты: «…заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие это есть справедливость». Следовательно, разделение людей на классы имеет для Платона огромное значение, определяет существование «идеального» государства (ведь оно не может быть несправедливым), и тогда неудивительно, что нарушение кастового строя считается высшим преступлением. Так государство Платона незаметно, ради лучшей цели, приобретает те недостатки, которые рассматривал сам автор, описывая «порочные» государства (например, расслоение общества в олигархическом государстве).
Характерно, что Платон, живший во времена всеобщего рабовладельческого строя, не уделяет рабам особого внимания. В «Государстве» все производственные заботы возлагаются на ремесленников и земледельцев. Здесь же Платон пишет, что в рабство можно обращать только «варваров», неэллинов, во время войны. Однако он же говорит, что война зло, возникающее в порочных государствах «для обогащения», и в «идеальном» государстве войны следует избегать, следовательно, не будет и рабов. Как писал В.Ф. Асмус, в трактате «Государство» «…класс рабов как один из основных классов образцового государства не предусматривается, не указывается, не называется». Это не значит, что автор выступает против угнетения человека человеком, просто, по его мнению, высшие разряды (касты) не должны иметь частной собственности, чтобы сохранить единство. Тем не менее, в диалоге «Законы», где также обсуждаются проблемы государственного устройства, Платон перекладывает основные хозяйственные заботы на рабов и чужестранцев, но осуждает воины.
В связи с рассмотренным разделением людей на разряды возникает вопрос: кто же возьмет на себя ответственность определения способности человека к некоему делу, и только к нему? По-видимому, в «идеальном» государстве эту функцию возьмут на себя мудрейшие и справедливейшие люди правители-философы. При этом они, естественно, будут выполнять закон, ведь закон важнейшая составляющая «идеального» государства, и его выполняют все без исключения (доходит до того, что дети должны играть (!) по законам государства). Таким образом, правители-философы вершат судьбы всех остальных людей. Они не только определяют способности человека, но и осуществляют регламентацию брака, имеют право (и должны) убивать малолетних детей с физическими недостатками (здесь, как и в некоторых других случаях, Платон берет за образец государственное устройство современной ему Спарты).
Философы, на основах разума, управляют остальными классами, ограничивая их свободу, а воины играют роль «собак», держащих в повиновении низшее «стадо». Этим усугубляется и без того жестокое разделение на разряды . Например, воины не живут в одних местах с ремесленниками, людьми труда. Люди «низшей» породы существуют для обеспечения «высших» всем необходимым. «Высшие» же охраняют и направляют «низших», уничтожая слабейших и регламентируя жизнь остальных.
Можно предположить, что такая всесторонняя мелочная регламентация важнейших поступков человека, которые он, по современным понятиям, должен решать сам, приведет к разобщению людей, недовольству, зависти. Однако в «идеальном» государстве этого не происходит, напротив, единство людей Платон считает основой такого государства. Во времена древности, «золотого века», когда сами боги управляли людьми, люди рождались не от людей, как сейчас, но от самой земли. Люди не нуждались в материальных благах и много времени посвящали занятиям философией. Во многом единство древних обуславливалось отсутствием родителей (у всех одна мать земля). Платон хочет достичь того же результата, «обобществив» не только людское имущество, но и жен, детей. Автор хочет, чтобы никто не мог сказать: «Это моя вещь», или «Это моя жена». По идее Платона, мужчины и женщины не должны вступать в брак по собственной прихоти. Оказывается, браком тайно управляют философы, совокупляя лучших с лучшими, а худших с худшими. После родов дети отбираются, и отдаются матерям через некоторое время, причем никто не знает, чей ребенок ему достался, и все мужчины (в пределах касты) считаются отцами всех детей, а все женщины общими женами всех мужчин. Как писал В.Асмус, для Платона общность жен и детей является высшей формой единства людей. Такая общность описана им для класса воинов-стражей, которым автор уделяет огромное внимание. По его мнению, отсутствие вражды внутри класса стражей повлечет за собой единство низшего класса и отсутствие восстаний.
Таким образом, правящие классы государства Платона составляют коммунистическое единство. Этот коммунизм, как уже говорилось, не допускает среди высших классов бедности или богатства, а следовательно, по логике автора, уничтожает среди них раздоры. Прообраз власти у Платона это пастух, пасущий стадо. Если прибегнуть к этому сравнению, то в «идеальном» государстве пастухи это правители, воины это сторожевые собаки. Чтобы удержать стадо овец в порядке, пастухи и собаки должны быть едины в своих действиях, чего и добивается автор. Платоновское государство обращается с «человеческим стадом», как мудрый, но жестокосердный пастух со своими овцами. Этого скрестить с тем-то, этих на бойню. Видно, что, по нашим представлениям, это тоталитарная программа, при которой кучка людей (пусть даже мудрейших) подчиняет «…жалкие вожделения большинства … разумным желаниям меньшинства».
Прошедшие тысячелетия показали, что последующие утопии недалеко ушли от прародительницы, созданной гением Платона, который ярко проявился и в создании основ объективного идеализма и разработке его в целостном виде.
studfiles.net
Платон цитаты – QuotesBox.org
Платон — великий древнегреческий мыслитель, последователь учений Сократа, наставник Аристотеля, появился на свет в Афинах приблизительно в 427 году до нашей эры. Его предки по отцовской линии были аристократами по происхождению, а корни по материнской линии, тянулись от грозного афинского реформатора по имени Солон.
Мать Платона, была родной сестрой двух могущественных людей, входивших в состав Тридцати тиранов, Крития и Хармида, которые на протяжении многих лет возглавляли олигархический режим, который начался в конце Пелопоннесской войны и последовал сразу после развала Афин. У Платона было два брата и младшая сестра Потона.
Кратил, стал первым человеком, взявшим Платона под опеку, он обучал его всему, что знал сам вплоть до 408 года до нашей эры, когда по воле случая, Платону выпала честь познакомиться с Сократом, который с превеликим удовольствием согласился сделать его одним из своих учеников. Впоследствии, в каждой работе Платона, во всех его диалогах и сочинениях, неизменным их участником был Сократ. Не только в исторических диалогах, но и в общении с вымышленными персонажами, Платон всегда упоминал о своём учителе, настолько сильно он его уважал и прислушивался к нему.
Сразу после того, как Сократ скончался, Платон перебирается в Мегару, происходит это в 399 году до нашей эры. Он начал активно путешествовать, побывал в Египте и Кирене, посетил Сицилию и заглянул в Южную Италию, на протяжении всего маршрута, общался с местными жителями и пифагорейцами. Поговаривают, что на Сицилию он отправлялся для того, чтобы заручившись поддержкой Дионисия Сиракузского, создать там идеальное во всех отношениях государство, в котором философам достались бы бразды правления, а не чаши с ядом. К слову, сразу после возвращения мыслителя в Афины, он тот час же основал свою собственную Академию и набирал в неё своих самых способных последователей. Позже он ещё не раз посещал с визитами Сицилию, приезжая по приглашению своего старинного почитателя и друга Диона.
По преданию, своё имя Платон получил от своего учителя, за отличные успехи в борьбе, крепкое телосложение, широкие плечи и весьма внушительный рост. В переводе с греческого, «plato» — широта. Из неподтверждённых источников известно, что скончался Платон в день своего рождения, в 347 году до нашей эры.
ru.quotesbox.org
Ответы на вопрос «7.Учение Платона об идеях.»
7.Платон об идеях.
Платон (427 – 347 до нашей эры) – древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля. Настоящее имя – Аристокл. Платон – прозвище, означающее ‘’широкий, широкоплечий’’.
1-ый учитель его Кратил, около 407 года познакомился с Сократом. Сократ является героем практически всех сочинений Платона. В 387 г. обосновывает школу – Платоновскую академию.
После смерти Сократа в 399 до н. э. уехал в Мегару. По преданию, посетил Кирену и Египет в течение 399—389 годов. В 389 году отправился в Южную Италию и Сицилию, где общался с пифагорейцами. В 387 году Платон возвращается в Афины, где основывает собственную школу — Платоновскую Академию. По древним преданиям, Платон умер в день своего рождения в 347 году.
Идея – центральная категория в философии Платона. Идея вещи есть нечто идеальное. Так, к примеру, воды мы пьем, но не может же мы выпить идею воды или есть идею хлеба, расплачиваясь в магазинах идеями денег : идея – это смысл, сущность вещи. В платоновских идеях обобщена вся космическая жизнь : они обладают регулятивной энергийностью и управляют Вселенной. Им свойственна регулятивная и формообразующая сила, они – вечные образцы, парадигмы (образец), по которым из бесформенной и текучей материи организуется все множество реальных вещей. Платон трактовал идеи как некие божественные сущности. Они мыслились как целевые причины, заряженные энергией устремления, при этом между ними существуют отношения координации и подчинения. Высшая идея – это идея абсолютного добра – она своего рода ‘’Солнце в царстве идей’’, мировой Разум, ей подобает название Разума и Божества.
Платон понимал невозможность полного отделения небесного царства идей от самых обыкновенных земных вещей. Ведь теория идей и возникла у него только на путях осознания того, что такое вещи и что возможности их познавание. Он приписал идеях изначально отдельно от чувственного мира, самостоятельное бытие. А это, в сущности, является удвоением бытия, что составляет суть объективного идеализма
7.учение платона об идеях
Самым трудным для понимания является платоновское учение о так называемых идеях. Если для Сократа идея была только «логическим» доходившим до целевой структуры, то для Платона, как известно, она вновь оказывается бытием. Идеи у Платона и есть бытие. Оно, несомненно, есть еще и сознание. Прекрасное, красота есть тоже идея, или идеи; во всяком случае, оно – какой-то момент идеи.
платоновская идея не просто субстанция, не просто миф, не просто тот или иной бог и не просто причина соответствующего рода вещей, но еще и их смысловой образец, та их предельная структура, из которой вещи истекают не грубо натуралистически или, вернее сказать, не только грубо натуралистически, но и логически.
. Мы приходим к заключению, что Платон вовсе не гонится за философской системой, но, подобно своему учителю Сократу, считает своим главным философским методом вечное искание, вечный переход от одних концепций к другим, сплошное становление философской мысли, и притом становление ценою полной неустойчивости употребляемой терминологии, ценой разнобоя в самом существенном словоупотреблении.
Мы исходим из того, что платоновская идея есть объективное бытие, или образ бытия (но совершенно объективный же образ).
Но если всмотреться в сущность вещи, в ее существо, в ее смысл, то он тоже будет «виден» и глазу и, главным образом, уму. Вот эта видимая умом (или, как говорили греки, «умная») сущность вещи, ее внутренне-внешний лик, и есть идея вещи.
Но мало и этого. Идея вещи есть не только видимая умом пассивная фигурность вещи. Она есть в то же время и самая субстанция вещи, ее внутренне определяющая сила. Она – не теоретична только. Она в себе осуществлена и воплощена в своем собственном – тоже идеальном – теле. Без этого она не была бы бытием, не была бы реальностью, не была бы «полезной», не была бы античной каждая такая идея есть не что иное, как тот или иной бог.
Идеи Платона суть боги, но боги, конечно, не наивной мифологии, а боги, переведенные на язык абстрактной всеобщности. Если раньше в основу бытия полагались элементы, то эти же самые элементы, первоосновы сущего, которым теперь возвращено сознание, душа и ум, целевая структура, очевидно, являются уже богами.
Красота не есть у него ни элементы, или стихии, ни числа, ни формы, но – идеи, мир идей.
Итак, подводя итог, нужно сказать, что платоновская идея есть логическое понятие, содержащее в себе предельно-обобщенное; принцип и метод, порождающую модель, или, вообще говоря, причину осмысления каждой вещи; обладающее структурой, структурой художественной, а потому и насыщенной глубоким жизненным содержанием и образующей собою специфическую субстанциальную действительность и ее цель вместе с ее жизненно-функционирующим самосознанием и потому превращенную в миф как в особого рода субстанциальную действительность.
www.konspektov.net
Платон
После обычного введения (203а – 207d) в диалоге ставится вопрос о том, что такое любовь (????, ?????). Сначала любовь понимается как принесение пользы. Но такое толкование тут же и критикуется, поскольку в любви имеется в виду не польза вообще, но польза разумная, соответствующая наиболее глубоким интересам любящих. Если отец любит сына, то это не значит, что он его будет сажать в свою повозку, чтобы управлять лошадьми. Возничий – это особого рода профессия, которой еще нужно учиться и за которую платят деньги. В отдельных случаях раб, например, будет гораздо полезнее родного сына. Но это не значит, что между рабовладельцем и рабом существует любовь. Итак, дело вовсе не в том, чтобы любимый был связан с любящим лишь на основе грубоутилитарных соображений. Любить кого-либо – это не значит только получать от него пользу или эту пользу доставлять ему. Чтобы польза имела значение для любви, надо еще, чтобы любимый был достаточно разумен и достаточно сведущ в приносимой им пользе (207е – 210а). Но мало и этого. После небольшого обмена малоинтересными репликами (211а) выставляется новый тезис. Если мы любим лошадей, или собак, или даже какие-нибудь вещи, а они не отвечают нам взаимностью, то, очевидно, для любви и дружбы необходима еще и взаимность (211е – 212d). А дальше говорится, что и взаимности мало. Если любящий и любимый связаны между собой на началах взаимности, это значит, что они друг другу в каком-то отношении подобны. А если они подобны, то для этого подобия они должны быть еще и хорошими людьми, поскольку дурной человек, будучи связан любовью с другим человеком, не может делать ему что-нибудь дурное. Следовательно, одной пользы, хотя бы и разумной, и одной взаимности, хотя бы и крепкой, мало для того, чтобы существовала любовь (212е – 213d). Дальше рассмотрение вопроса о взаимности углубляется. То, что друзья подобны друг другу и являются хорошими людьми, это ясно. Дурной противоречит не только хорошему или дурному, но даже и самому себе, почему взаимное подобие дурных, как и взаимное подобие дурного и хорошего, не может служить основой для дружбы (213е – 215а). С другой стороны, хороший довлеет сам себе и ни в чем хорошем не нуждается; и если любящие действительно хорошие люди и друг другу подобны, то они уже не нуждаются в достижении подобия, и, следовательно, подобие еще не есть основа дружбы. Поэтому издавна говорилось не только то, что подобное стремится к подобному, но и то, что подобное стремится именно к неподобному себе и что любовь возможна только между разными людьми. Гесиод говорил, что гончары друг друга ненавидят, как не выносят друг друга и аэды (215b-d). Следовательно, если говорят, что любящие друг другу подобны, то имеется в виду, что это еще неустойчивое, неподвижное, самодовлеющее и самоудовлетворенное подобие. Такого подобия нужно еще достигнуть. Любящие не просто подобны друг другу. Они разные, но они стремятся к подобию, тяготеют к нему. Тогда оказывается, что дружба возникает не между теми, кто друг другу подобны, и не между теми, кто друг другу противоположны. Из выражений не очень ясных, которые мы находим здесь у Платона, вытекает тот ясный вывод, что кроме подобия и неподобия, кроме добра и зла существует еще и такая область, которая свидетельствует о том, чтo сразу и подобно и неподобно или сразу является добрым и худым. А это и есть не что иное, как стремление одного к другому. Дружественны между собой те люди, которые, будучи друг другу неподобными, стремятся к подобию (215е – 218с). Однако стремление возможно только там, где известны причины и цель стремления, его направление. Но это направление всегда есть направление только к хорошему, если речь идет действительно о дружбе. Хорошее, добро, оказывается в данном случае причиной стремления, его целью. Но таких причин и целей может быть очень много. Должно существовать нечто такое, что является дружественным стремлением вообще, или «первично дружественным» (?????? ?????), тем, во имя чего любят, самой сущностью любви (218d – 220b), ее «природой» (220е). Остается еще один вопрос: если в дружбе мы стремимся от зла к добру при помощи такого вожделения, которое не есть ни добро, ни зло, не значит ли это, что зло мы поставили чересчур высоко, и не значит ли это, что без зла не могут существовать ни дружба, ни само добро? Оказывается, что зло тут вовсе не играет такой решающей роли. Любящий, конечно, стремится к тому, чего он пока еще не имеет, но хочет иметь. Однако не может быть полного разрыва между любящим и любимым или между любовью и предметом любви. Любящим должно быть свойственно стремление к высокому предмету любви, последний должен быть для них чем-то своим (???????), чем-то родственным. Поэтому для любви вовсе не обязательно зло и его преодоление, а важно развитие того существенно дружественного, чему родственны любящие и что как раз и осуществляется в любовном стремлении. Таким образом, сущность дружбы не в преодолении зла, которое по самой своей природе не может быть добром, но в культивировании существенно дружественного. В дружбе важна не эволюция зла, но эволюция и становление существенно дружественного (220с – 222b). Заканчивается диалог выявлением новых трудностей и постановкой новых вопросов (222с – 223b). После такого анализа «Лисида» попробуем ответить на весьма нелегкий вопрос о том, какова же основная идея этого диалога и в чем его смысл, а также на вопрос о том, что нового мы находим в этом диалоге в сравнении с прежними. То, что предельная общность есть первообраз для ее частностей, это мы уже знаем хотя бы по «Евтифрону». То, что эта предельная общность имеет свою собственную структуру, это тоже не является для нас новостью. Об этой структуре мы получили достаточно ясное представление уже на основании материалов «Лахета». Да и то, что все частности общего понятия несут на себе его печать и тем самым уже перестают быть только дискретными частностями, это тоже мы можем узнать и по другим диалогам раннего Платона. Если всерьез поставить вопрос о специфике «Лисида», то, насколько можно судить, подлинно новым является здесь учение о таком проявлении предельной общности в ее частностях, которое оказывается проявлением того специфического, что свойственно этой предельной общности, того, что является ее собственностью, того, что по самому смыслу принадлежит ей; таким образом, общее и частное связаны между собой родством, смысловой однозначностью. Нам представляется особенно важной та часть диалога, в которой отрицается абсолютная значимость зла. Зло действительно нуждается в добре, поскольку само зло есть только отрицание; а чтобы быть отрицанием чего-нибудь, злу необходимо сначала нечто утверждать как правильное и доброе, а уже потом его отрицать. Но если зло нуждается в добре, чтобы быть его отрицанием, то добро вовсе не нуждается в зле. И без всякого зла можно понимать добро как существующее в разной степени или в разных своих элементах. Когда мы рассматриваем картину художника, мы рассматриваем ее не только в ее целости, но и отдельные ее части. Но это не значит, что вся картина есть добро, а отдельные ее части есть зло. Если на картине изображается жестикулирующий человек, то эта жестикуляция вовсе не есть отрицание всей картины в целом, а, наоборот, есть ее вполне необходимый элемент, хотя и частный. На языке Платона это и значит, что картина в целом, будучи положительным и «добрым» достижением, имеет свои отдельные элементы и части как родственные ей самой, как тождественные с ней по смыслу и потому не отрицающие ее, а, наоборот, ее образующие. Другими словами, если в «Евтифроне» и в самом «Лисиде» говорилось о стремлении общего к частному и частного к общему, то сейчас это стремление понимается еще и как смысловое, т.е. как такое, которое оказывается для общности ее подлинной и существенной особенностью, так что и всякое проявление такой общности в ее частностях есть только смысловое; оно не есть зло и не есть использование зла. И то отрицание, или самоотрицание, которое необходимо для общности, когда она проявляет себя в частностях, вовсе не есть отрицание в абсолютном смысле слова и вовсе не есть зло, а только проявление общности в виде некоей целостности. Здесь туманное предчувствие последующих неоплатонических учений об эманации. Итак, новизна «Лисида» – в учении о смысловом становлении всякой структурно определенной предельной общности. Но среди диалогов раннего Платона имеется еще один, в котором философская теория развивается в том же направлении. Этот диалог – «Хармид».znamyamaytreyi.ru
Платон — Диалогика
В начале IV века до н. э. в Греции возникла система объективного идеализма Платона, являющаяся наиболее развитой идеалистической философией древнего мира. Платон (427— 347 гг. до н. э.), идеолог реакционной афинской рабовладельческой аристократии, выступил с многочисленными сочинениями, в которых теоретически обосновывал идеалистическое мировоззрение и преимущества аристократических форм рабовладельческого государства перед демократическими. Обобщая и развивая идеалистические воззрения своих предшественников, Платон вел систематическую борьбу с материалистической философией, особенно с учениями ее главных представителей — Гераклита и Демокрита.
За первичное Платон принимал мир вечных, неизменных, самостоятельно существующих духовных сущностей, идей. Материальный же мир он считал миром вторичным, производным от мира идей. Платон всячески принижал материальный мир и возвышал мир идей. О всех чувственных вещах он говорил как о преходящих тенях своих вечных прообразов — идей.
Согласно философии Платона, материальный мир состоит из различных изменчивых чувственных вещей: минералов, растений, животных, людей, а также из производимых людьми предметов. Отдельные конкретные предметы, например, столы, создаются, разрушаются и воспроизводятся, то есть существуют как части материального мира в силу того, что в умопостигаемом мире идей имеется причина их бытия — всегда себе равная, вечная и неизменная идея «стола вообще».
Аналогично этому в чувственном мире существует множество создаваемых людьми прекрасных произведений живописи, скульптуры и других предметов искусства, которые, учил Платон, создаются, уничтожаются и воспроизводятся потому, что в мире идей имеется вечная идея «прекрасного вообще», первопричина наличия всего прекрасного в чувственном мире. Конкретизируя свою идеалистическую схему мироустройства примерами из области искусства, Платон утверждал, что любая картина, например картина с изображением дерева, является копией с копии, так как действительное дерево, с которого писал художник, представляет собой копию существующей в умопостигаемом мире идеи «дерева вообще».
Идеи, образующие, с точки зрения философии Платона, первичное и единственно истинное бытие, в действительности являются не чем иным, как общими понятиями человека о вещах чувственного мира, оторванными от этих вещей и превращенными в абсолют, в самостоятельные существа.
Философия Платона, считающая материальный мир вторичным, преходящим и несовершенным, а мир идей — первичным, вечным и образцом совершенства, причиной существования чувственного мира, по своему содержанию вплотную примыкает к религии. Характерной чертой философии Платона, свидетельствующей о ее оторванности от материальной действительности и близости к религии, является также и то, что многие рассматриваемые в ней вопросы излагаются в форме мифов или подкрепляются ссылками на мифы.
Создав от начала до конца искусственную, вымышленную идеалистическую картину мира, разорвав единый материальный мир на две части — мир идей и мир чувственных вещей. Платон, естественно, оказался не в силах дать однозначный ответ на вопрос о связи между вечными неподвижными идеями и конкретными изменчивыми вещами. Чувственные вещи Платон иногда рассматривал как сходные с идеями и возникшие в силу подражания им. В ряде же высказываний об идеях он говорил, что они присутствуют в вещах как общее в отдельном и т. д. Эти бесплодные попытки Платона как-то связать якобы первичные идеи и вторичные по отношению к ним чувственные вещи являются наглядной иллюстрацией невозможности проведения с позиций идеализма последовательно монистического взгляда на мир.
Безнадежно запутавшись в решении вопроса о взаимоотношении материального и идеального, признав умопостигаемые идеи первоосновой чувственных вещей, Платон низвел значение и роль материи — подлинной основы всего сущего — до второстепенного, промежуточного звена между общими идеями и индивидуальными вещами. Материя для Платона — отрицательная категория; если сущее по истине, истинное бытие… — это идея, то материя определяется античным идеалистом как не сущее, не бытие… чувственные же вещи — нечто среднее между бытием и небытием.
Именно выхолощенная материя, лишенная всей своей определенности и конкретности, тощий плод, выросший на дереве объективного идеализма, должна, по мысли Платона, облегчать сальто-мортале от идей к чувственным вещам. Материи придается значение «восприемника» идей, благодаря которому возникают чувственные вещи как отпечатки сверхчувственных идей — своих образцов».
Философия Платона, кроме учения о бытии как мире идей, содержит в себе также учение о познании, важнейшими разделами которого являются «теория воспоминания», решающая вопрос об источнике познания, и «диалектика», в которой рассматривается метод познания и выясняется роль абстрактного мышления в познании.
В учении о познании Платон исходил из своего разделения мира на вечные идеи и преходящие вещи. Идеи он считал объектом знания, а вещи — объектом мнения. Знание идей, учил Платон, дается абстрактным мышлением, а мнение, представление о вещах, порождается чувственными восприятиями. Все, что связано с чувственными восприятиями, Платон исключал из области знания и целиком относил к области мнения, представляющего собой, по его учению, как бы нечто среднее между незнанием и знанием. Абстрактное мышление он трактовал как независимый от чувственных восприятий, абсолютно самостоятельный процесс припоминания человеком того, что его душа созерцала, соприкасаясь с миром идей, когда она якобы вела независимое от тела существование.
Платоновская «теория воспоминания» насквозь пронизана мистикой, в ее основе лежит признание бессмертия души. Платон учил, что человек как телесное существо смертен, душа же его бессмертна. Когда человек умирает, его душа, по Платону, не погибает, а лишь освобождается от телесного покрова как своей темницы и начинает свободно путешествовать в наднебесных сферах, входя там в соприкосновение с миром идей и созерцая их.
Говоря о бессмертии душ, Платон признавал и их переселение, открыто демонстрируя тем самым в вопросе о соотношении тела и души связь своей философии с первобытной религией. В диалоге «Федр» Платон подразделял свободно путешествующие души умерших людей на группы в зависимости от степени знания ими идей. Он утверждал, что наиболее знающие души вселятся в тела будущих мудрецов, аристократов, другие же, обладающие меньшим запасом знаний, станут душами простых людей — земледельцев, ремесленников и т. п. В своей «теории воспоминания» Платон стремился доказать, что в душах различных людей содержатся в готовом виде все возможные для них знания и что, следовательно, процесс познания сводится якобы лишь к мышлению как припоминанию людьми тех знаний, которые были привнесены их душами.
Считая предметом познания и источником знаний не конкретные вещи, а идеи, общие понятия, Платон утверждал, что чувственные восприятия не имеют никакого отношения к содержанию знаний человека. Более того, он характеризовал ощущения и восприятия как препятствия на пути к истинному знанию, к знанию идей. Определяя мышление как разговор души с самой собой, Платон в диалоге «Федон» указывал, что душа в процессе мышления должна отрешиться от всего телесного, от всех чувственных восприятий. Познание, говорил он, является успешным лишь тогда, когда душу не смущает ничто чувственное: ни слух, ни зрение, ни печаль, ни удовольствие. Все значение чувственных восприятий для познания, по теории Платона, заключается лишь в том, что они дают толчок мышлению как процессу воспоминания.
Платоновская «теория воспоминания» была в древнем мире наиболее развитой теорией сверхчувственного, умопостигаемого знания. Опираясь на эту теорию, Платон обосновывал монополию отдельных привилегированных людей на соответствующие знания, указывая, что результаты мышления как воспоминания в смысле объема и характера знаний у каждого человека различны. Исходя из «теории воспоминания», Платон исключал также всякую возможность распространения знаний в массах народа.
Составной частью платоновской гносеологии, неразрывно связанной с ее сердцевиной, «теорией воспоминания», является «диалектика». Платон определял диалектику как искусство вести устную речь, искусство ставить вопросы и отвечать на них. В диалектике он видел метод абстрактного мышления, способ познания, пользуясь которым можно отрешиться от всех чувственных восприятий и углубиться в процессе мышления как воспоминания в умопостигаемый мир идей. Диалектику как метод познания идей, и через их посредство — чувственных вещей, Платон ставил выше всех других наук и приписывал ей божественное происхождение.
«Диалектика» Платона по своему характеру не тождественна идеалистической диалектике в современном ее понимании. Идеи, общие понятия рассматриваются в ней, как правило, вне движения и изменения, и лишь в порядке исключения Платон называл понятия текучими и внутренне противоречивыми. В ряде диалогов он писал, например, о существовании таких противоположных понятий, как «единое» и «многое», «целое» и «часть», «бесконечное» и «конечное», «лучшее» и «худшее», «справедливое» и «несправедливое». Однако, поднявшись до признания единства противоположных понятий, Платон не дошел до понимания противоположностей как моментов одного и того же понятия.
Хотя в сочинениях Платона и встречаются отдельные высказывания о том, что познание истины лежит на пути раскрытия содержания понятия единого как многого и многого как единого, но подобные утверждения являются для его «диалектики» редким исключением. Даже в диалоге «Парменид», в этом, по оценке Гегеля, шедевре платоновской диалектики, анализируя понятия «единое» и «многое» как противоположные раздельные понятия, Платон пришел к отрицательному выводу при решении вопроса, существует ли единое, которое есть в то же самое время и многое, или многое, которое является в то же время и единым. Никто не может доказать, заключал Платон, что единое — множественно, а многое — едино. Идеалистическая «диалектика» Платона ограничивается оперированием неподвижными, застывшими понятиями. Она сводится к определению и сопоставлению, к разделению и соединению понятий как неизменных, самостоятельно существующих реальностей.
Однако при всей ограниченности древней идеалистической «диалектики» Платона в ней содержатся и элементы, сближающие ее с идеалистической диалектикой Гегеля. Исторически ценное в платоновской «диалектике» заключается в ее требовании точности определения понятий, в подчеркивании значения общих понятий для познания, в разработке хотя и на ложной, идеалистической основе активной, действенной стороны человеческого мышления.
Социально-политические воззрения Платона нашли свое наиболее яркое выражение в его учении об «идеальном государстве». В этом учении Платон выступил как непримиримый враг рабовладельческой демократии и ревностный защитник классовых интересов рабовладельцев-аристократов. Излагая свою теорию «идеального государства», Платон разделял общество на три сословия: 1) правители-философы, 2) стражи, или воины, 3) земледельцы и ремесленники. Соответственно этой схеме государственная власть в «идеальном государстве» Платона принадлежит аристократам, охрана господства аристократов осуществляется стражами (воинами), а материальные блага, необходимые для государства, производятся земледельцами и ремесленниками. Подобная система общественного устройства предполагала нещадную эксплуатацию рабов, а также свободных бедняков из числа ремесленников и земледельцев в целях создания привилегированных условий жизни для кучки избранных аристократов-рабовладельцев.
Таким образом, сочинения Платона на протяжении многих столетий являются источником, питающим различные идеалистические течения.
А.Д.Макаров
Читайте похожие статьи:
dialogika.info
ЛФВЭ, Платон — FAQ по реальности
Лично у меня люди этого типа вызывают смешанные чувства, с одной стороны уважение и восхищение уровнем их интеллекта, с другой стороны очень сложно воспринимать их постоянное сравнение себя остальными и непрекращающееся соревнование со всем миром. Большой блок в их мировоззрении — это понятие силы и сопоставление окружающих по шкале сильнее- слабее, понятие самоутверждения за счет кого-то.Платон и люди. Обычно у Платона есть четкая структура людей в его жизни и относительно его. В зависимости от этого представления и отстраиваются отношения с людьми. К новым людям Платоны относятся с некоторой осторожностью, до тех пор пока непонятно каково место этого человека с этой структуре Платоны выжидают. Платоны любят находить несовершенство и недостатки в других людях, иногда такое ощущение, что знание недостатков человека помогают им легче с этим человеком общаться. Но после того, как человек уже допущен в близкий круг Платоны бывают очень преданными и хорошими друзьями, действительно готовыми помочь и поддержать — особенно в каких-то материальных сферах. Главная опасность в этой помощи в том, чтобы у Платона не появилось ощущение, что его используют.
Платон и отношения. Отношения с окружающими людьми, как уже говорилось, зависят от того, какое место занимает человек в жизни Платона. Люди, зависимые от него по тем или иным причинам, а также проявляющие слабость в его понимании, существенно теряют в его уважении. По отношению к ним он, может быть, и жестким, и бескомпромиссным, и высокомерным. По отношению, к людям, которых Платон воспринимает как людей, которые сильнее/выше по положению, он внимателен, немного заискивающ. К ним он обычно испытвает сильное уважение, но не дай бог этому человеку совершить что-то недостойное и недопустимое с его точки зрения, проявить непростительную слабость или что-то в этом роде, как отношение Платона к этому человеку может существенно изменится. При чем чем с большим уважением Платон относился к этому человеку вначале, тем с большой жесткостью он может повести себя по отношению к бывшему кумиру, в случае разочарования. Платоны с трудом прощают ошибки себе, и не прощают ошибок своим идеалам. У них есть представления, и четкие принципы, каким должно быть взаимодействие между людьми. И реальные люди и связи с ним вполне могут приносится в жертву этим представлениям. Этот подход к отношениям, не как к общности участвующих в них людей, трудность с самораскрытием, приводят к тому, что Платон подменяет искренность и открытость во взаимодействии с людьми рациональными схемами, которые он считает верными. Эмоциональный, чувствуенный аспект при этом зачастую игнорируется, и это подводит Платонов.
Платон и любовь. Это сложный аспект в жизни Платонов. Либо они просто не признают этого чувства, либо время от времени влюбляются до потери контроля, но и влюбленность эта обычно недолговечна. Постоянное восприятие и оценка, кто сильнее, а кто слабее неминуемо отражается и на этой сфере. Часто Платоны воспринимают любовь как слабость. Иногда считают, что любовь должна быть, и влюбляются просто потому, что считают, что им это необходимо, а не по повелению души, это влюбленность от разума. И в любовные отношения часто развиваются по следующему сценарию: пока Платон пытается добится взаимности, он может даже унижаться, где-то переступать через свои принципы; после того же как взаимность достигнута, он может кардинально менять свое поведение, вплоть до тирании любимого человека и полного в нем разочарования- словно любить его нельзя. Поскольку чем дольше взаимности добиться не удается, тем дольше отношения — Платоны регулярно попадают в ситуации, когда их используют, иногда может казаться, что они специально выбирают таких людей и такой тип отношений.
Платон и работа. Успешность в работе зачастую воспринимается Платона как важная составляющая собственного жизненного пути. Иногда Платоны сбегают в работу от каких-то личных проблем или жизненной неустроенности. Они склонны ударятся в трудоголизм и действительно выкладываться на работе, достигая значительных успехов. Для них очень и очень значима материальная составляющая работы и денежное вознаграждение, но кроме того немалую роль играет и престижность, и социальный статус той или иной должности. Желательно, чтобы контакты с людьми на работе были достаточно четко структурированы и иерархия взаимоотношений была прозрачна и понятна — в этих условиях Платон будет и хорошим подчиненным, и хорошим начальником).
Платон и внешность. Много внимания уделяют своей внешности, и как результат выглядят хорошо. Маловероятно, что эти люди откроют новое слово в стиле или внешнем виде, но выглядеть так, что на них всегда приятно посмотреть им удается. Это аккуратность, некоторый минимализм и сочетание на грани признанной классики и небольших экспериментов. Одежду предпочитают качественную и подходящую именно им, особо за модой не гонятся.
Платон и семья. Не знаю, насколько это типично, но у всех моих знакомых Платонов достаточно сложные отношения с родителями, вне зависимости от их возраста. В принципе сложности в общении с другими людьми, характерные для Платонов, в семье зачастую усугубляются. При том, что Платоны обычно любят членов своей семьи, сложности в нахождении ответа на вопрос, кто же все-таки главный; решение вопросов зависимости и взаимодействия друг с другом — вносят опредленные трудности в общение. В результате ситуация, очень часто начинает напоминать что-то вроде: ни с тобой, ни без тебя. Потому что при всех этих внутренних мучениях, Платоны заботяться о своих близких. У меня ощущение, что и в этих отношениях, им проще отдавать, чем принимать что-то.
Платон и философия. Обычно Платоны получают неплохое образование, накапливают значительный объём знаний и обладают неплохим уровнем интеллекта. По мировоззрению, они материалисты, все идеи проверяются на предмет возможности применения на практике и наличия фатической обосновательной базе. Склонны к развитию идей, подтверждающих общественное неравенство, могут быть сторонниками в мягкой форме идей полового, рассового, интеллектуального превосходства одних групп людей над другими. Любят методики, которые могли бы на практике дать возможность управления другими людьми или обстоятельствами. В общем, картина мира Платонов отстроена достаточно четко и представляет единую систему. Новые знания или органично встраиваются в мировоззрение Платона или игнорируются. Каждая позиция по тому или ному моменту обычно обдуманна и имеет под собой практическую базу. К словоблудию несклонны, с легким презрением отностся к абстрактным теориям, применения которых на практике не видят.
Платон и лень. Ощущение постоянно соревнования с самим собой и с миром у этих людей зачастую мешает свободным проявлениям лени. От них постоянно или большую часть времени идет ощущение какой-то внутренней собранности, какого-то внутреннего напряжения, которое в моем понимании с трудом совместимо с ленью, как состоянием полной раслабленности и трудностей с тем, чтобы заставить себя делать что-то. Но лень как экономия каких-то излишних усилий или желания продлить какие-то приятные состояния или как нежелание нарушать какие-то комфортные условия — вот в этих значениях лень им вполне знакома.
Платон и быт. В быту Платоны достаточно неприхотливы, в том плане, что они достаточно легко переносят какие-то неудобства, легко приспосабливаются и способны достаточно комфортно себя чувствовать практически в любых условиях. Но при этом, если есть возможность устроить себе нормальный уровень комфортности они это сделают и легко обеспечат его самым близким). Единственным сложным моментом в этой области, могут быть, установки, типа «готовить должна женщина» или «посуду мыть немужское дело». При наличии этих установок, делать они этого не будут или эта зона может стать зоной конфликта. Если этих установок нет или каких-то такого плана, то в бытовых вопросах это практически идеальные люди.
Платон и спорт. К спорту и физическим нагрузкам Платоны относятся очень неплохо, большое внимание уделяется поддержанию своего тела в хорошей физической форме, вообще своему внешнему виду. Где-то в глубине души Платона его тянет к простым и ясным ценностям: вроде тех, которые необходимы при увлечении экстремальным видами спорта или, например, туризмом. Ведь в условиях каяка на реке, гор или пещеры значение имеют хорошая реакция, физическая сила, костер, теплая одежда, еда и вода, а не все многообразие социальных и общественных условностей. При этом даже в экстремальных видах спорта Платоны рискуют весьма обдуманно. Неравнодушны люди этого психотипа и к соревновательным видам спорта, большое значение при этом будет уделяться обязательно победе. Проигрыш может серьёзно расстраивать их).
Платон и отдых. К отдыху Платону отностся крайне положительно, как было сказано выше они любят и ценят и хорошую еду, и хорошую музыку, и спорт, и дружеские посиделки. Могут и с удовльсвтием что-нибудь почитать).
realfaq.ru