Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским
25 августа 1530 года на свет появился первый царь всея Руси — Иван IV Грозный. Он был крайне мнительным и доверял немногим из своего ближайшего окружения. Андрей Курбский был одним из таких людей, но как только он получил вести о начале опричнины, то бежал в Литву, откуда написал Грозному первое письмо в 1564 году. Вся переписка между русским царем и Курбским составляет пять посланий. О чем переписывались Иван Грозный и Андрей Курбский?
Первое послание Курбского:
«Зачем, царь, сильных во Израиле истребил и воевод, дарованных тебе богом для борьбы с врагами, различным казням предал, и святую кровь их победоносную в церквах божьих пролил, и кровью мученическою обагрил церковные пороги, и на доброхотов твоих, душу свою за тебя положивших, неслыханные от начала мира муки, и смерти, и притеснения измыслил, обвиняя невинных православных в изменах, и чародействе, и в ином непотребстве и с усердием тщась свет во тьму обратить и сладкое назвать горьким? В чем же провинились перед тобой и чем прогневали тебя христиане — соратники твои? Не они ли разгромили прегордые царства и обратили их в покорные тебе во всем, а у них же прежде в рабстве были предки наши? Не сдались ли тебе крепости немецкие, по мудрости их, им от бога дарованной?».
«И еще, царь, говорю тебе при этом: уже не увидишь, думаю, лица моего до дня Страшного суда. И не надейся, что буду я молчать обо всем: до последнего дня жизни моей буду беспрестанно со слезами обличать тебя перед безначальной Троицей, в которую я верую, и призываю на помощь херувимского владыки мать, надежду мою и заступницу, владычицу богородицу, и всех святых, избранников божьих, и государя моего князя Федора Ростиславича».
Ответ Ивана Грозного и первое его послание:
«Ты же ради тела погубил душу, презрел нетленную славу ради быстротекущей и, на человека разъярившись, против бога восстал. Пойми же, несчастный, с какой высоты в какую пропасть ты низвергся душой и телом! Сбылись на тебе пророческие слова: «Кто думает, что он имеет, всего лишится». В том ли твое благочестие, что ты погубил себя из-за своего себялюбия, а не ради бога?».
«Если же ты праведен и благочестив, почему не пожелал от меня, строптивого владыки, пострадать и заслужить венец вечной жизни».
Второе послание Андрея Курбского:
«И уже не знаю, что ты от меня хочешь. Уже не только единоплеменных княжат, восходящих к роду великого Владимира, различными смертями погубил и богатство их, движимое и недвижимое, чего не разграбили еще дед твой и отец твой, до последних рубах отнял, и могу сказать с дерзостью, евангельскими словами, твоему прегордому царскому величеству ни в чем не воспрепятствовали. А хотел, царь, ответить на каждое твое слово и мог бы написать не хуже тебя, ибо по благодати Христа моего овладел по мере способностей своих слогом древних, уже на старости здесь обучился ему: но удержал руку свою с пером, потому что, как и в прежнем своем послании, писал тебе, возлагаю все на божий суд: и размыслил я и решил, что лучше здесь промолчать, а там дерзнуть возгласить перед престолом Христа».
«Лучше, подумал я, возложить надежду свою на всемогущего бога, в трех лицах прославляемого, ибо ему открыта моя душа и видит он, что чувствую я себя ни в чем перед тобой не виноватым. А посему подождем немного, так как верую, что мы с тобой близко, у самого порога ожидаем пришествия надежды нашей христианской — господа бога, Спаса нашего Иисуса Христа. Аминь».
Второе послание Ивана Грозного:
«А с женой моей зачем вы меня разлучили? Не отняли бы вы у меня моей юной жены, не было бы и Кроновых жертв. А если скажешь, что я после этого не стерпел и не соблюл чистоты, так ведь все мы люди. А ты для чего взял стрелецкую жену? А если бы вы с попом не восстали на меня, ничего бы этого не случилось: все это случилось из-за вашего самовольства».
Третье послание Курбского:
«А мог бы ты и о том вспомнить, как во времена благочестивой жизни твоей все дела у тебя шли хорошо по молитвам святых и по наставлениям Избранной рады, достойнейших советников твоих, и как потом, когда прельстили тебя жестокие и лукавые льстецы, губители и твои и отечества своего, как и что случилось: и какие язвы были богом посланы — говорю я о голоде и стрелах, летящих по ветру, а напоследок и о мече варварском, отомстителе за поругание закона божьего, и внезапное сожжение славного града Москвы, и опустошение всей земли Русской, и, что всего горше и позорнее, царской души падение, и позорное бегство войск царских, прежде бывших храбрыми; как некие здесь нам говорят — будто бы тогда, хоронясь от татар по лесам, с кромешниками своими, едва и ты от голода не погиб!».
«А еще посылаю тебе две главы, выписанные из книги премудрого Цицерона, известнейшего римского советника, жившего еще в те времена, когда римляне владели всей вселенной. А писал он, отвечая недругам своим, которые укоряли его как изгнанника и изменника, подобно тому, как твое величество, не в силах сдержать ярости своего преследования, стреляет в пас, убогих, издалека огненными стрелами угроз своих понапрасну и попусту».
Рекомендовано вам
diletant.media
Переписка Ивана Грозного с Курбским: содержание, интересные факты
Переписка Ивана Грозного с князем Курбским – уникальный памятник отечественной средневековой публицистики. Она является ценнейшим источником информации о социально-политическом устройстве Московского государства XVI века, о его идеологии и культуре. Кроме того, в письмах раскрывается характер Ивана IV, проявляется его мировоззрение и психологический склад – исключительно важные факторы для изучения истории самодержавного правления. Анализ переписки Курбского с Иваном Грозным будет представлен вашему вниманию далее.
Предшествующие события
Князь Андрей Михайлович Курбский происходил из древнего и знатного боярского рода. Родился он в 1528 году в семье московского воеводы Михаила Михайловича Курбского. Поступив на государеву службу, Андрей Михайлович участвовал в многочисленных военных походах – уже в 1549 году он в чине стольника состоял в войске, отправившемся брать Казань. После этого князю была доверена защита юго-западных границ от набегов крымских татар. В 1552 году во время нового большого похода на Казань он уже командовал полком правой руки и проявил себя наилучшим образом, сначала отразив нападение крымского хана под Тулой, а потом успешно действуя при взятии столицы Казанского ханства. В эти годы князь входил в число приближенных царя и, по-видимому, считался одним из самых способных военачальников Московского государства. В 1554 и 1556 гг. Андрею Курбскому поручено подавление восстаний татар и черемисов.
В 1558 году началась Ливонская война. В самом ее начале Князь Курбский командует одним из полков большого московского войска, которое опустошает Ливонию и захватывает богатую добычу. В следующем году Андрей Михайлович вновь отправляется на южные рубежи Московского государства – охранять пограничные области от набегов крымских татар. Однако уже в 1559 г. он снова появляется в Ливонии и одерживает несколько побед над противником. Неудача постигла его в бою под Невелем в 1562 г., когда Курбский, обладая значительным преимуществом перед противником, не смог разбить литовский отряд. В том же году князь участвует в большом походе на Полоцк.
В политическом отношении Андрей Михайлович был близок к фаворитам первых лет правления Ивана IV – протопопу Сильвестру и боярину Алексею Адашеву (так называемой «Избранной Раде»). Однако во второй половине 1550-х годов отношение царя к своим советникам меняется – Сильвестр и Адашев оказываются в ссылке, их сторонники подвергаются опале. Опасаясь, что его постигнет та же участь, Курбский в 1563-м (или, по некоторым сведениям, в 1564 году) бежит вместе своими слугами в Великое Княжество Литовское. Оттуда он направил московскому царю письмо, которое и служит началом переписки.
Хронология посланий
Иван Грозный ответил на первое письмо Курбского летом 1564 года. В 1577 году после похода на Ливонию царь отправил перебежчику новое письмо, а в 1579 году князь передал в Москву сразу два ответа – на первое и второе письмо Иоанна Васильевича. Таким образом, переписка растянулась на пятнадцать лет, что весьма важно с точки зрения внешних обстоятельств. Бегство Курбского совпало с переломом в Ливонской войне, до того успешно складывавшейся для Московского царства. Однако к концу 1570-х годов русские войска уже находились в положении обороняющейся стороны, столкнувшись с коалицией Великого Княжества Литовского и Шведского королевства, они терпели одно поражение за другим. Кризисные явления нарастали и во внутренних делах Московского царства – страна пережила введение и отмену опричнины, опустошительный набег крымского хана, который в 1571 году дошел до Москвы и сжег ее посады, боярство испытало несколько этапов кровавых репрессий, а население было истощено длительными войнами.
Переписка Ивана Грозного с Курбским: своеобразие жанра и стиля
И. Грозный и А. Курбский вели свой спор в жанре эпистолярной публицистики. Письма сочетают в себе обоснования политических взглядов оппонентов, религиозные догматы и в то же время живой, почти разговорный стиль, иногда на грани «перехода на личности».
В переписке Ивана Грозного с А. Курбским (жанр — эпистолярная публицистика) проявляется, с одной стороны, борьба теоретических подходов, с другой, сталкиваются два сложных характера, имеющих серьезные взаимные претензии личного свойства.
Для писем царя более характерны пространные повествования, эмоциональные выпады в адрес оппонента. С одной стороны, Иван IV излагает свою позицию более красноречиво, с другой, кажется, что зачастую его захлестывают чувства – логические доводы перемежаются оскорблениями, царская мысль перескакивает с одного предмета на другой.
Ивану Грозному также не удается удержаться в строгих стилистических рамках. Грамотный литературный язык неожиданно сменяют разговорные обороты, Иван Васильевич пишет, не считаясь с общепринятыми правилами риторики, порой прибегая к откровенной грубости.
Что ты, собака, совершив такое злодейство, пишешь и жалуешься! Чему подобен твой совет, смердящий гнуснее кала?
В общем и целом, такой стиль соответствует личности царя, который, по свидетельствам современников, был умен и начитан, но психически и эмоционально неустойчив. Его живой ум под воздействием внешних обстоятельств часто вырабатывал не рациональные взвешенные планы, а надуманные, кажущиеся иногда болезненными, фантазии и поспешные выводы.
Курбский также временами пишет достаточно эмоционально (следует учитывать, что для него отношения царя с боярством является глубоко личным вопросом), но его стиль все же строже и лаконичнее. Более того, князь довольно критически отзывается о «широковещательном и многошумящем» послании Грозного. Действительно, для знатного и образованного человека того времени элементы разговорной и практически «бранной» речи в письме монарха представляются неуместными и даже скандальными.
Впрочем, и сам Андрей Михайлович не остается в долгу. Он не только упрекает царя невинно загубленными жизнями, но и позволяет себе довольно едкие и саркастические упреки. Надо учитывать, что в принципе нетерпимый к критике своих действий самодержец не мог спокойно перенести такой дерзости (тем более, что развитие политической ситуации, скорее, подтверждало правоту Курбского).
Неверно, впрочем, воспринимать переписку исключительно как «частный спор» двух лиц и тем более перебранку противников. Более вероятно, что каждый из ее участников исходил из публичности отправлений, рассматривая послания как часть открытой дискуссии, которая станет достоянием общества, поэтому стремился не только уязвить оппонента, но и обосновать собственную точку зрения.
Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным: краткое содержание
Центральным вопросом полемики Ивана Грозного и Курбского стали взаимоотношения царской власти и высшего дворянства.
Князь обвиняет царя в необоснованных гонениях на верных подданных, Иоанн отвечает упреками в измене, кознях и интригах. Каждый из них приводит целый ряд примеров в подтверждение своей правоты, но за частными претензиями ясно просматривается борьба двух идей: о пагубности властного произвола и о недопустимости ограничения самодержавного монарха.
Конечно, не стоит ждать от переписки какой-либо стройной политико-правовой теории – оба автора рассуждают категориями уровня «добрых советников», «злых тиранов» и «изменников-бояр». Нет у них и какого-либо нормативного обоснования – Курбский ссылается на некие прежние обычаи, когда цари уважительно относились к боярскому сословию и прислушивались к советам. Иван Грозный возражает в духе «жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить». Апелляция к прежним порядкам совершенно не находит у царя понимания – для него участие «добрых советников» в управлении государством ассоциировалось с беззакониями, творившимися во время борьбы боярских группировок, когда Иоанн был еще ребенком.
Было мне в это время восемь лет; и так подданные наши достигли осуществления своих желаний — получили царство без правителя, об нас же, государях своих, никакой заботы сердечной не проявили, сами же ринулись к богатству и славе, и перессорились при этом друг с другом. И чего только они не натворили!
И Иван Васильевич и князь Андрей были опытными государственными деятелями, поэтому свои мнения они подтверждают примерами из собственной биографии. Уровень политико-правовой мысли на Руси XVI века вообще не предполагал наличия глубоко проработанных теорий об устройстве государства (за исключением, разве что, развития тезиса о том, что всякая власть от Бога).
Из краткого содержания переписки Курбского с Иваном Грозным видно, что если царь четко формулирует свои представления о правильной политической модели (применительно к абсолютной монархии это, в общем несложно), то Курбский, скорее, выражает мнение о конкретных действиях государя, его отношениях с подданными, а не об организации государственного управления. Во всяком случае, какой-либо системы ограничения самодержавной монархии он не формулирует (даже если и имеет ее в виду) – требование не казнить верных слуг своих без вины и слушаться добрых советов вряд ли можно расценивать в таком качестве. В этой связи следует признать обоснованным мнение В. О. Ключевского о том, что стороны в этом споре плохо слушают друг друга.
За что ты бьешь нас, верных слуг своих? — спрашивает князь Курбский.— Нет, — отвечает ему царь Иван, — русские самодержцы изначала сами владеют своими царствами, а не бояре и не вельможи.
Безусловно, за претензиями и упреками Курбского стоят интересы конкретных политических групп, их мнение относительно должных взаимоотношений царя и боярства, но в то же время нигде в своих письмах князь не оспаривает самодержавных прав московского государя и тем более не выражает мнение о разделении властей. В свою очередь Иван Грозный, разумеется, не оправдывает тиранов жестоких, но указывает, что к нему эти претензии не относятся, так как он карает лишь изменников и злодеев.
Конечно, с такими подходами к дискуссии, ожидать конструктивных результатов вряд ли было возможно.
Религиозная составляющая переписки
Обе стороны постоянно обращаются к Священному писанию, подкрепляя цитатами из него свои тезисы. Следует учитывать, что религия в то время в принципе была безусловной основой мировоззрения любого человека. Христианские тексты лежали в основе любой «учености», собственно, в отсутствие на тот момент развитого научного метода, религия представляли собой едва ли не единственный (за исключением эмпирического) способ познания мира.
Кроме того, идея о верховенстве власти Бога подразумевала, что библейский канон является безусловным критерием правильности тех или иных идей или действий.
Но и на религиозном поприще царь и князь демонстрируют различные подходы. Курбский цитирует Заповеди и критику жестоких тиранов, обращая внимание на то, что политика Ивана имеет мало общего с гуманистическими посылами Священного писания. Царь (прекрасно кстати, знавший церковные книги, по свидетельству современников, цитировавших на память длинные фрагменты) в свою очередь напоминал Курбскому о библейском же тезисе о божественном происхождении власти («Зачем ты презрел апостола Павла, говорящего: Всякая душа повинуется властям; нет власти не от Бога…») и необходимости смиренно принимать все жизненные испытания, чему побег Курбского в Литву явно не соответствовал.
Как показывает анализ переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским, серьезным упреком было обвинение князя в нарушении присяги (крестного целования).
Кроме того, не следует забывать, что Иван IV считал себя единственным подлинно христианским (православным) монархом и расценивал отъезд Курбского к католику Сигизмунду как измену истинной вере.
Очевидно, что при таких подходах, христианские догматы никак не могли примирить участников переписки.
Вопросы подлинности переписки
В 1971 году известный американский историк, исследователь средневековой Руси Эдвард Льюис Кинан опубликовал монографию, в которой ставил под сомнение авторство писем, предполагая, что в действительности они были написаны политическим деятелем XVII века князем Семеном Михайловичем Шаховским. Эта работа вызвала широкую дискуссию в научных кругах, которая, впрочем, завершилась тем, что основная масса специалистов сочла гипотезу Кинана бездоказательной. Тем не менее, нельзя исключать, что дошедший до нас текст переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским несет в себе следы позднейшей корректуры.
Дальнейшая судьба Андрея Курбского
Князь был милостиво принят великим князем Литовским Сигизмундом Августом, который немедленно взял перебежчика на службу, пожаловал его обширными поместьями, в том числе, городом Ковель. Курбский, прекрасно знавших организацию московского войска, одержал над ним несколько побед, командуя литовскими отрядами. Участвовал в походе Стефана Батория на Полоцк в 1579 году. На новой родине князь женился и завел новую семью. По окончании боевых действий жил в своем имении, где и скончался в 1583 году.
Оценка личности князя Курбского
Личность Андрея Курбского оценивалась по-разному, в зависимости от убеждений авторов. Кто-то видит в нем изменника, бросившего Отечество в трудное время и, более того, возглавившего неприятельские войска. Другие расценивали его бегство как вынужденное действие человека, который не желает безропотно покоряться деспотичному правителю.
Сам князь Андрей Курбский в переписке с Иваном Грозным отстаивал древнее боярское «право на вольный отъезд» — переход на службу к другому государю. Собственно, только такое обоснование и могло оправдать князя (конечно, не в глазах Ивана Васильевича, который окончательно это право отменил).
Относительно того, насколько справедливы были обвинения Андрея Курбского в измене, существуют разные мнения. Тот факт, что он чрезвычайно быстро обосновался на новом месте и получил щедрые пожалования от недавних врагов, может косвенно свидетельствовать о том, что князь тайно перешел на сторону литовцев задолго до своего отъезда. С другой стороны, его побег действительно мог быть вызван страхом перед возможной несправедливой опалой – последующие события показали, что многие представители боярской среды стали жертвой царских репрессий независимо от их вины. Сигизмунд Август воспользовался ситуацией, рассылал знатным московским боярам «прелестные письма» и, безусловно, был готов к приему перебежчиков, особенно таких ценных, как князь Курбский.
Интересные факты
Согласно исторической легенде, первое письмо Андрея Курбского доставил грозному царю слуга князя Василий Шибанов. Принимая послание изменника, Иван Васильевич якобы ударил посланца своим острым посохом и пробил тому ногу, однако Шибанов стойко перенес боль. После этого слуга Курбского был подвергнут пыткам и казнен. Этой истории посвящена баллада А. К. Толстого «Василий Шибанов».
История знатного и славного военачальника, восставшего против самодержавного произвола и вынужденного расстаться с родной землей, нашла отклик в душе декабриста Кондратия Рылеева, который посвятил Курбскому одноименное стихотворение.
Заключение
К огромному сожалению, через столетия отечественной истории, богатой войнами, мятежами и прочими потрясениями, до нас дошла лишь небольшая часть литературных памятников средневековой Руси. В этой связи переписка князя Курбского с Иваном Грозным представляет собой ценнейший источник знаний о различных сферах жизни Московского государства того времени.
В ней отражаются характеры и мировоззрение исторических деятелей – самого царя и одного из выдающихся военачальников, прослеживается противоборство двух политических моделей, выражающих интересы самодержавия и боярства. Переписка Ивана Грозного с Курбским (жанр, краткое содержание, особенности мы рассмотрели в статье) дает представление о развитии литературы и публицистики того времени, культурном уровне общества, религиозном сознании.
fb.ru
Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским — Конкурс молодых историков «Наследие предков
Гаврилов К.В.
Введение
«Царю, прославленному древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумнй, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славян?
И кто им бысть верностью равен?
Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В необытную ересь прельщённый?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предречённый,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьей предстану!..»
Это строки из прославленной баллады А.К.Толстого «Василий Шибанов». И это весьма точное (для стихотворного перевода прозаического текста) приложение Первого послания князя Андрея Михайловича Курбского, посланного им царю Ивану IV после своего бегства из России. А в трагедии «Смерть Ивана Грозного» приводится цитата из последнего послания Курбского, написанного в 1579г. – после тяжёлых неудач царя в Ливонской войне.
Ивану Грозному менее посчастливилось в литературе XIX в. Но послания его и особенно первое из них, тоже давно известны читателям; его многократно и обильно цитировали и пересказывали языком нового времени крупнейшие историки – С.М.Соловьев, В.О.Ключевский и другие.
Переписка Грозного с Курбским не дошла до нас в современных её списках; однако обстоятельство это (довольно обычное для произведений средневековой литературы) не дает оснований сомневаться в её подлинности. Существование полемической переписки между Курбским и царем отмечено в документах XVI в. весьма бедны: бурные годы опричнины не благоприятствовали сохранению литературных памятников.
Послания Грозного и Курбского дошли до нас в отдельных списках и сборниках, начиная с первой трети XVII в. Из числа этих сборников, составленным в основном из сочинений Курбского (с добавлением Первого послания царя) и дошедшим до нас в списках конца XVII в. и последующего времени. На основе и по образцу этих «сборников Курбского», было составлено и первое издание «Сказаний князя Курбского», предпринятое в 1833г. (и затем дважды переизданное) Н.Г.Устряловым. К сочинениям Курбского Н.Г.Устрялов добавил кроме Первого послания царя ещё его Второе послание 1577г. (тоже сохранившееся в списках XVII в., но отдельно от посланий Курбского). Сходным был и состав «Сочинений князя Курбского» (с включением обоих посланий Грозного), изданных в 1914г. (в «Русской исторической библиотеке», т. XXXI) Г.З.Кунцевичем.
В 1951г. был предпринят первый опыт издания гонений Ивана IV – «Послания Ивана Грозного» в серии «Литературные памятники». При издании посланий царя были привлечены новые списки, более древние, чем публиковавшиеся прежде; по более древнему списку было издано (в приложении) и Первое послание Курбского царю; остальные послания Курбского не включались.
Настоящее издание специально посвящено переписке Грозного с Курбским. Изданию предшествовала новая работа по разыскиванию текстологическому изучению рукописей – посланий; привлечен ряд новых списков; Первое послание Курбского и Первое послание Грозного публикуются в нескольких дошедших о нас редакциях.
Работа над публикацией 2-ого послания Курбского для настоящего издания была начата А.А.Зиминым, подготовившим с разночтениями по 19 спискам 1-ю редакцию этого послания. Дальнейшая работа над подготовкой послания и подготовка остальных посланий Курбского была осуществлена Ю.Д.Рыковым. Комментарий к посланиям Курбского составлен В.Б.Кобриным; перевод этих посланий сделан О.В.Твороговым. Археографический обзор составлен Ю.Д.Рыковым (послания Курбского) и Я.С.Лурье (послания Грозного). Статьи написан Д.С.Лихачёвым и Я.С.Лурье.
Предыстория переписки
Переписка Андрея Курбского с царем Иваном Грозным принадлежит к числу самых известных памятников древнерусской литературы. История этой переписки такова. В апреле 1564г. царский воевода князь А.М.Курбский бежал из новоприсоединённого к Русскому государству ливонского города Юрьева в соседний ливонский город Вольмар, принадлежавший польскому королю Сигизмунду II Августу. Поводом для бегства послужили полученные Курбским сведения о готовящейся над ним царской расправе. Андрей Михайлович Курбский был не только военачальником, сражавшимся под Казанью и в Ливонии, он участвовал в административных реформах середины XVI в., входил в круг самых близких царю лиц, которых он сам впоследствии назвал «Избранной радой». В начале 60-х годов XVI века, после падения «Избранной рады», многие из близких сподвижников царя были подвержены опалам и репрессиям. В этих условиях ожидал жестокого наказания и Курбский. Уже само назначение Курбского воеводой (наместником) в «дальноконный» Юрьев после победоносного похода русской армии на Полоцк 1562-1563 года, в котором он командовал сторожевым полком, могло рассматриваться как предвестие грядущей расправы над ними. Курбским стал вести тайные переговоры с литовцами с целью своего возможного перехода на службу к польскому королю. Но, перейдя к польскому королю, получив от него крупные вассальные пожалования, Курбский не просто вошёл в среду литовско-русской знати, нередко «отъезжавшей» из Москвы в Вильно и обратно. Он захотел обосновать свой отъезд и обратился к Ивану IV с посланием, в котором обвинил царя в неслыханных гонениях, муках и казнях бояр и воевод, покоривших Руси «прегордые царства».
Иван Грозный получив обличительное письмо от изменившего ему боярина, не мог удержаться от резкого ответа «государеву изменнику». Первый царь всея Руси, в правление которого к территории Русского государства были присоединены Казань, Астрахань и Западная Сибирь, создатель опричнины и организатор кровавых карательных походов на собственные земли, Иван IV был не только одним из самых страшных тиранов в русской истории. Он был довольно образованным для своего времени человеком. Царь ответил Курбскому обширным посланием, «широковещательным и многошумящим» по ядовитой характеристике его оппонента; завязалась знаменитая переписка.
Биография А.М.Курбского
Князь Андрей Михайлович Курбский (1528—1583) был выходцем из старинного рода. Своего положения при царском дворе («боярин, советник и воевода») он добился исключительно благодаря личным заслугам, оказанным царю воеводской службой и правительственной деятельностью. Он был пожалован землей в окрестностях Москвы, а впоследствии (1556г.) и боярским чином.
Родился в Ярославле, в семье, отличавшейся литературными интересами, видимо, не чуждой западному влиянию. Происходил из рода именитых ярославских князей, получивших фамилию от главного села своего удела — Курбы на реке Курбице. По материнской линии Андрей приходился родственником царице Анастасии.
Можно с уверенностью предположить, что Андрей Михайлович получил хорошее образование, хотя конкретных данных о его учебе нет. Он был одним из влиятельных государственных деятелей и входил в «Избранную Раду». Период политической деятельности и воинской службы князя Андрея Михайловича Курбского совпал с интенсификацией государственного строительства в России. Сословно-представительная монархия, сформировавшаяся в основных чертах в середине XVI в, предусматривала необходимость соборного решения всех общегосударственных дел. Она просуществовала до 1560 г. Важным поводом, вызвавшим ее падение, были разногласия с семьей умершей в этот год первой жены царя Анастасии Захарьиной.
Больших успехов добился Курбский на военной службе. Наиболее известны его подвиги в походе на Казань. Войска, двинувшиеся на Казань, возглавлял сам царь Иван Грозный, князья Андрей Курбский и Пётр Щенятев вели правую руку войска. Ещё по дороге около Тулы они разбили татар, которые превосходили наших воинов по численности вдвое. В этой битве (как пишет Карамзин) князь Курбский ”ознаменовался славными ранами”. В течение всего похода и штурма Казани Курбский сражался очень мужественно. Особенно отличился он в конце битвы, когда часть (около 10 тысяч) казанцев, защищая своего царя Едигера, отступили в задние ворота к нижней части города. Курбский с двумястами воинов пересёк им дорогу, удерживая их в тесных улицах, затруднял каждый шаг казанцев, давая время нашим войскам. Уже после выдачи царя казанцы бросили тяжёлое вооружение и, перейдя речку Казанку, устремились к болотам и лесу, где конница уже не могла за ними гнаться. Только юные князья Курбские, Андрей и Роман, с малочисленной дружиной успели сесть на коней, обскакали неприятеля и задержали их, но казанцы намного превосходили по численности русских воинов, и им удалось разбить русский отряд. Брошенное в погоню новое войско настигло и уничтожило казанцев.
Курбский вместе с Микулинским и Шереметьевым возглавлял повторный поход по усмирению уже завоёванного царства.
Высказав Курбскому, особое расположение Царь послал его с войском в г. Дерпт и назначил его командовать в Ливонской войне (1558-1583).
В начале этой войны русские войска одержали целый ряд очень важных побед и почти полностью разбили Ливонский орден, но затем с вступлением в войну Дании, Швеции и других стран против России, победы сменились неудачами. И в результате Россия проиграла эту войну.
В 1560 после прекращения существования «Избранной Рады» последовали аресты и казни людей, входивших в неё. Курбский находился в близких отношениях с Адашевым, это усиливало немилость царя. Началась опала, Андрей Михайлович был отправлен на воеводство в Юрьев (место ссылки Адашева). Понимая, какая участь его ждёт, Курбский, поговорив с женой, решил бежать. Побегу Курбского предшествовали секретные переговоры с царём Сигизмундом II.
Пробыв год в Юрьеве, Курбский 30 апреля 1564 года бежал в литовские владения. Под покровом ночи он спустился по веревке с высокой крепостной стены и с несколькими верными слугами ускакал в ближайший неприятельский замок — Вольмар. Побег из тщательно охранявшейся крепости был делом исключительно трудным. В спешке беглец оставил семью, бросил почти все свое имущество. (За рубежом он особенно сожалел о своих воинских доспехах и великолепной библиотеке.) Причиной спешки было то, что московские друзья тайно предупредили боярина о грозящей ему опасности, что в последствии подтвердил сам Иван Грозный.
Это бегство нельзя считать предательством, но после этого Курбский стал всеми силами помогать в войне против своего Отечества, а это была настоящая измена и предательство, так как он мог бы оставить военную службу.
Курбский написал в Литве обвинительную историю князя великого, т. е. царя Ивана, где выражал политические воззрения своей боярской братии объёмом в 40 страниц. В истории он высказывает и несколько общих политических суждений.
Различие взглядов А.М.Курбского и Ивана Грозного
Главным предметом полемики между царём и Курбским был вопрос о том, кто из них верен политике начала царствования Ивана Грозного (политике Стоглавого собора 1551 года и реформ 50-х годов). Оба они были согласны в том, что Иван IV в начале царствования был «пресветлым в православии», но Курбский утверждал, что, расправившись с прежними советниками («Избранной Радой»), царь стал «супротивным» прежней политике. В своих письмах к Курбскому царь обвинял его в измене, вновь и вновь доказывал свою верность «пресветлому православию» начала своего правления.
Князь Андрей Михайлович Курбский был сторонником сословного представительства в центральных и местных органах власти. Курбский традиционно считал источником власти в государстве божественную волю, а цель верховной власти усматривал в справедливом и милостивом управлении державой к благу всех ее подданных и в праведном разрешении всех дел.
Упадок в делах государства и сопутствующие ему военные неудачи Курбский связывает с падением правительства и введением опричнины. Роспуск Рады знаменовал полное и безусловное сосредоточение ничем не ограниченной власти в руках Ивана IV.
В правопонимании Курбского ясно прослеживается представление о тождестве права и справедливости. Только справедливое может быть названо правовым, так как насилие — источник беззакония, а не права. Излагая свои требования к правотворчеству, Курбский подчеркивает, что закон должен содержать реально выполнимые требования, ибо беззаконие — это не только не соблюдение, но и создание жестоких и неисполнимых законов. Такое законотворчество, по мнению Курбского, преступно. В его политико-правовых воззрениях намечаются элементы естественно-правовой концепции, с которой связаны учения о государстве и праве уже в Новое время. Представления о праве и правде, добре и справедливости воспринимаются как составные компоненты естественных законов, посредством которых божественная воля сохраняет на земле свое высшее творение — человека.
Правоприменительная практика рассмотрена Курбским, как в судебном, так и во внесудебном ее варианте. Состояние суда вызывало глубокое неодобрение у Курбского. Особое недовольство вызывает у Курбского практика заочного осуждения, когда виновный, а в большинстве случаев — просто несправедливо оклеветанный человек лишен возможности, лично предстать перед судом. Совет настоятеля Песношского монастыря Вассиана Топоркова сыграл, по мнению Курбского, трагическую роль, обеспечив перемену в личности царя и образе его действий. Вассиян дал царю совет: „не держать советников умнее себя»».
Установившийся тиранический режим привел к потере значения Земского собора, который стал всего лишь безгласным проводником воли Ивана IV. Наилучшим вариантом организации формы государственной власти Курбскому представляется монархия с выборным сословно-представительным органом, участвующим в разрешении всех наиважнейших дел в государстве. Курбский был не только за создание представительного органа (Совет всенародных человек), но и различных «синклитов», состоящих из специалистов самых различных профилей. Форма государственного устройства в виде единой централизованной государственной системы не вызывала у него никаких нареканий и вполне им одобрялась.
И главной причиной различия взглядов между А.М.Курбским и Иваном IV являлась проблема выбора основных путей политического развития России. Избранная рада, как и Курбский, была сторонницей постепенных реформ, ведущих к упрочению централизации. Иван IV, получивший прозвище «Грозный», предпочел «путь террора», способствующий быстрому усилению его личной власти.
Содержание писем
Первое послание А.Курбского Ивану IV.
Первое послание А.Курбского Ивану IV было написано, очевидно, вскоре после побега «государева изменника» за рубеж, т. е. в мае 1564 года. Текст этого послания лаконичен и логичен, а стиль представляет собой замечательный образец стройной риторики, лишённой каких-либо конкретных деталей. В послании содержится решительный протест князя Андрея против начавшихся в России беззаконий, гонений и казней государственных и военных деятелей на пороге опричнины. Курбский выступает в данном письме не только вроли защитника всех опальных царя Ивана, но и в роли своеобразного ветхозаветного пророка, обличающего царя в совершённых им законопреступлениях и кровопролитиях. Обличая лютую жестокость Ивана IV в отношении его подданых, жалуясь на лично перенесённые от царя многочисленные гонения и обиды, Курбский тем самым стремится оправдать свой «отъезд» к польскому королю и, главным образом, очевидно, не перед адресатом, а перед лицом общественного мнения. Это письмо объёмом в полторы страницы доставил царю личный слуга Курбского – Василий Шибанов.
Первое послание Ивана IV А.Курбскому
Первое послание Андрею Курбскому – самое крупное из публицистических произведений Ивана IV; оно являлось, несомненно, и одним из важнейших памятников древнерксской публицистики в целом. Послание датировано 5 июля 1564 года, написано на Первое послание Курбского. Быстрота, с которой было написано это обширное послание (пять – шесть недель), делает весьма вероятным предположение о том, что оно составлялось не одним лицом, а дьяками царской канцелярии (как и дипломатические послания). Однако ключевые места послания (воспоминания детства Грозного, полемические выпады против оппонента), несомненно, принадлежали самому царю: «грубянский» стиль послания и даже отдельные его обороты (сравнения противника с собакой) напоминает более поздние сочиченения царя – нампример, послания шведскому королю Юхану III.
Как и Первое послание Курбского, послание царя, очевидно, предназначалась главным образом не его формальному адресату, а более широким кругам читателей. Первое послание Ивана Грозного заключает всебе и прямые свидетельства об этом: в его ранних редакциях оно озаглавлено, как послание царя «во всех его великия Росией государство (в других списках: Российское царство) на крестопреступников его, князя Андрея Михайловича Курбского с товарищи о их измене»; один из наиболее ранних списков послания содержит ещё особое указание: «Послание царево все городы на крестопреступников его…»
Главными врагами государства он объявлял «изменных бояр» (ставя при этом в вину Курбскому «боярское правление» в годы своего детства, хотя Курбский был ровесником царя). Это указание на «бояр», как главных противников самодержавия, оказано большое влияние на истографию последующего времени. Царь уверял, что главной целью его существования является благо подданных: «… за них желаем противо всех враг их не токмо до крови, но и до смерти пострадати». По его словам, все репрессии против прежних советников уже позади, «ныне же убо все», в том числе и единомышленникики Курбского, могут наслаждаться «всяким благом и свободой» и не опасаться наказаний за «прежнюю злобу». Всё это писалось летом 1564г. – за полгода до учреждения опричнины. Это письмо было объёмом в 40 листов.
Второе послание Курбского Ивану IV
Второе послание Андрея Курбского Ивану Грозному было написано в ответ на Первое послание от 5 июля 1564 года. Это послание не имеет точной датировки. По сведениям Курбского 1579 года, он уже «давно» написал ответ, но не смог своевременно отправить «в царство Руское» из – за закрытия границы: лишь спустя много лет, в сентябре 1579 года, он предпринял попытку отправить его вместе с ответом на Второе послание Ивана IV в Россию. Отправляя давний ответ своему антопонисту, Курбский, видимо счел нужным дополнить старый текст, упоминанием, что он первоначально хотел пространно ответить на царское письмо от 5 июля 1564 года, но, т.к. научился под старость в Литве «аттическому» языку, «удержах руку со тростию». Естественно, что этих слов Курбский не мог написать в первые годы после бегства из Юрьева. Ясно, что мы имеем дело с позднейшей вставской в текст, которому, очевидно, следует датировать временем, по крайней мере, неранее начала 70 – х годов XVI века. Именно в это время Курбский делает перевод «Нового Маргарита» на славянский язык и в письме к Марку Сарыхозину, написанном по поводу посылки ему Предисловия к «Новому Маргариту», упоминает о том, что он немало лет потратил на изучение латинского языка и научился ему только «уже в сединах», т.е. под старость. Латинский язык, этот классический язык Возрождения, очевидно, и имел в виду Курбский, когда писал Ивану IV о том, что он знает язык аттический.
Во втором послании Курбский обратился с резкой критикой на «широковещательное и многошумящие» послание царя Ивана IV от 5 июля 1564 года. Второе послание Курбского Ивану Грозному в рукописной традиции сохранилось только в составе так называемых «Сборников Курбского». Сведений о том, что оно попало к адресату, нет. Объём этого письма составил одну страницу.
Второе послание Ивана Грозного Курбскому
Второе послание царя Курбскому написано в 1577 году – через 13 лет после Первого послания. На Первое послание Курбского, проникшее на Русь накануне опричнины, ни ответное «широковещательное и многошумящие» послание царя, составленное в том же 1564 году (ни тем более краткий ответ Курбского на это «широковещательное» послание, не отправленное, по – видимому, до 1579 года), не могли иметь распространение в русской письменности: даже текст государева послания «во все городы», совершенно устарел к этому времени: «казней наш Никита Афанасьевич» (Н.А. Фуников – Курцев), за преследования которого царь так странно ускорял в 1564 году Курбского и его друзей, был уже к этому времени: «казнен Иваном Грозным». В памяти оставалось только само богатство Курбского и то обстоятельство, что после измены он ещё «грамоту к государю невежливо писал». В 1577 году был предпринят один из самых больших и удачных походов Ивана IV в Ливонию. Отправившись из Пскова на юг царь затем направился по Двине и занял почти все прибрежные крепости; к сентябрю вся Ливония (за исключением только Ревеля и Риги) была в руках Грозного. Именно в этой обстановке царь в 1577 году и написал ряд посланий своим различным противникам: новоизбранному польскому королю Стефану Баторию, Четману Ходкевичу, виднейшим магнатом М.Талвашу и М.Радзивиллу, вице – регенту в Ливонии Андрею Полубенскому и «государственным изменникам» — А.М.Курбскому, Тимохе Тетерину, к «Туву да к Илерту» (Ливонцам Таубе и Крузе, служившим Грозному и изменившим ему). Письмо было составлено на две страницы.
Третье послание Курбского Ивану Грозному
Третье послание Курбского Ивану Грозному завершает знаменитую переписку. Писано оно в ответ на Второе послание Ивана IV Курбскому 1577 года. Третье послание писалось Курбским, судя по всему, в несколько приёмов. Вероятно Курбский не смог дать сразу ответ царю Ивану, т.к. положение Речи Посполитой в конце 1577 года было недостаточно прочным. Налицо были крупные успехи русских войск в Ливонии. К тому же часть шляхты Выступала в этих условиях за передачу власти Ивану IV. 21 октября 1578 года произошло сражение польско – литовских и русских военных отрядов под Венденом (Кесью), в результате которого царские воеводы потерпели поражение. Под властью польского короля после успешных военных операций оказались также Двинск (Даугавпилс) и некоторые другие города. Эти поражения царя от польско – литовских войск, очевидно, и вдохновили Курбского на написание торжествующего ответа. В Послании Ивану IV Курбский давал ответ на различные обвинения против него, выдвитутые Иваном Грозным в вольмарском послании 1577 года. Стремясь оправдать свое бегство из Юрьева, Курбский не только использовал священное писания, и сочинения «отцов церкви», но и приложил к ответу на Второе послание царя два переведенных им отрывка из «Парадоксов» Цицерона, содержание которых перекликались с его судьбой. Последнее он сделал также из желания подчеркнуть перед царемсвою образованность. Не отказал себе князь Андрей Михайлович и в удовольствии приложить к Третьему письму и свое Второе послание царю, которое, по его словам, он не смог своевременно отправить в Россию. Осенью 1579 года польско – литовские войска под руководством корля Стефана Батория захватили Полоцк. Натретий день после взятия Полоцка, т.е. 3 сентября, Курбский, принимавший участие в полоцком походе польско – литовских войск, сделал обширную приписку к первоначальному тексту Третьего письма к царю. Поражения царских войск Курбский объяснил отсутствием у царя опытных воевод, которых он ранее «различными смертми растерзал» и «всеродне погубил без суда и права, приклонивши ухо единой странъ, ширъчь презлым ласкателем, пагубникам отечества». Курбский вновь высмеивает утверждение царя, что ему в борьбе с врагами помогает сила животворящего креста. В качестве убедительных примеров неправоты Ивана Грозного князь Андрей ссылается на два «срамотнейших» поражения царя и его войск сожжение крымскими татарами Москвы в 1571 году и только что случившееся падение Плоцка. В конце сентября 1579 года царские войска потерпели ещё одно крупное поражение от войск Стефана Батория под Соколом, и это обстоятельство вдохновило князя на написание нового торжествующего дополнения к письму: он пишет, что приписана в Полоцке «по сущему преодолению под Соколом во 4 день», т.е. 15 сентября. Третье послание Курбского Ивану Грозному, как его «История о великом князе Московском», содержит большое число полозмов, что вероятно является свидетельстом того, что в языке Курбского произошли очень серьёзные перемены, вызванные его длительным пребыванием на чужбине. Это свидетельствует также и в пользу того, что князь рассчитывал на чтение своего послания «светлыми мужами» великого княжества Литовского. Попало ли это послание Курбского к царю неизвестно. Во всяком случае, ответа Ивана IV на Второе и Третье послания Курбского в рукописной традиции не имеется – очевидно.
Заключение
В этой переписке всего, было, пять писем: два от Ивана IV и три от князя А.М.Курбского. В первом письме А.М.Курбского содержится решительный протест против начавшихся в России беззаконий, гонений и казней государственных и военных деятелей на пороге опричнины. На первое письмо Курбского Иван Грозный ответил большим масштабным письмом, в котором царь пытается убедить, что главной целью его существования является благо подданых. По его словам, все репресии против прежних советников уже позади и можно не опасаться новой опалы. Во втором письме Андрей Курбский, которое он отправил с опазданием, а именно вместе с третьим, обрушился с резкой критикой на «широковещательное и многошумящие» письмо царя Ивана IV. Иван Грозный, ещё не получивший ответ на первое свое письмо, через 13 лет после написания первого письма Курбским, пишет второе. К этому времени в памяти осталось только само бегство князя в Ливонию. Третье письмо Андрея Михайловича Ивану Грозному завершило знаменитую переписку. В этом письме Курбский давал ответ на различные обвинения против него, выдвинутые Иваном Грозным во втором письме 1577 года.
Эта переписка, пренадлежащая к числу самых известных памятников древнерусской литературы, дает ответы на ряд вопросов того времени: почему бежал князь Курбский из России?, К чему все эти репрессии Ивана Грозного?, В чём различия взглядов царя Ивана и А.М.Курбского. Но не дает ответ на этот вопрос: почему князь Курбский бежал именно в Ливонию? Ведь именно с Ливонией Россия вела войну, и Курбский решил перейти на сторону врага, нежели присоединиться к другой стране.
Так или иначе, переписка непримиримых политических противников прекратилась.
Список использованной литературы
- Я.С.Лурье, Ю.Д.Рыков. Иван IV, переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским.-М., 1993, 93-5/997.
- Д.С.Лихачёв. Памятники литературы Древней Руси, вторая половина XVI века. — М., 1986, 86-5/6264.
- Ключевский В. О. Русская история. Книга 3. – М., 1995. – 572 с.
- История России с древнейших времён до 1861 года / Под ред. Н. И. Павленко. – Москва, 1996. – 559.
- История России с древности до наших дней / Под ред. М. Н. Зуева. – Москва, 1996. – 639.
ist-konkurs.ru
Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским
Архангельская А. В.
Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским явилась итогом развития русской публицистики XVI в. Так или иначе, но в центре внимания русской литературы оказалась и личность, и государственная деятельность первого русского царя. Не желая оставаться в стороне, сам царь, который заботится о воздействии на подданных не только силой власти, но и силой слова, вступает в эту полемику. Чаще всего адресатами Грозного становятся не друзья, а враги, примером чего и является его знаменитая переписка с князем Андреем Курбским, бежавшим в Литву в 1564 г.
Князь Андрей Курбский принадлежал к старинному роду ярославских князей и считал себя потомком Владимира Мономаха. Он был видным военачальником, активным участником Казанского похода Грозного и одно время (1560) даже стоял во главе всего русского войска. Однако, опасаясь опалы, столь часто настигавшей ближайших сподвижников Грозного, Курбский бежал в 1564 г. в Литву под покровительство польского короля Сигизмунда-Августа. Стремясь обосновать свой поступок, он написал письмо Ивану Грозному, содержащее осуждение его государственной политики.
Если переписка Грозного и Курбского имела публицистический характер, то в чем же заключался ее полемический смысл? О чем спорили царь и его опальный боярин?
Послание Курбского начинается с обращения, содержащего в себе емкую и значимую оппозицию. «Царю, от Бога препрославленному, паче же всех во православии пресветлому явившуся» — утверждение идеала и одновременно — вариант традиционной дипломатической формулы обращения к монарху. «Ныне же, грех ради наших, сопротив сим обретшемуся» — антиидеал, с точки зрения Курбского, имеющий место в русской реальности того времени. Ответственность за свой поступок Андрей Курбский снимает с себя и возлагает целиком на плечи царя, упрекая его в многочисленных грехах по отношению к верным подданным: «Избиенные тобою, у престола Господня стояще, отомщения на тя просят; заточенные же и прогнанные от тебя без правды от земли к Богу вопием день и нощь!» Таким образом, в центре спора сразу оказывается основная для публицистики XVI в. тема: соответствие (или — чаще — несоответствие) правителя идеалу монарха.
Ответ Грозного, как неоднократно отмечалось исследователями, строится по законам дипломатической переписки того времени: Иван Грозный тщательно отвечает на каждый обвинительный тезис своего оппонента, зачастую либо дословно цитируя, либо пересказывая послание Курбского. Такое построение существенно облегчает сопоставление текстов и идей двух первых посланий обоих противников.
Послание начинается с полного перечисления Грозным своей родословной, что позволяет ему сразу же задать нужную тональность повествования: Курбскому отвечает законный самодержец всея Руси, наследник великих князей, прославившихся военными победами и другими деяниями во славу Русской земли. Интересен перечень князей, которых поименно называет Иван Грозный среди своих прямых предков. В полном соответствии с древнерусской традицией именования здесь упомянуты отец и дед, два непосредственно предшествующих колена рода (Иван III и Василий III). А перед ними — три святых правителя (Владимир Креститель, Александр Невский и Димитрий Донской) и Владимир Мономах, чье имя часто вспоминалось в связи с появлявшимися в XVI столетиями теориями, связанными с преемственностью Москвы по отношению к Риму (см., например, «Сказание о князьях Владимирских»). Если Курбский сомневается в соответствии Грозного идеалу монарха, достойный ответ ему может дать только сам монарх. Грозный выступает с изложением своих взглядов как государственный человек, он начинает свое письмо пышно, торжественно, пространно. Но темпераментная натура Грозного очень скоро дает себя знать. Постепенно, по мере того как он переходит к возражениям, тон письма его становится оживленнее. Грозный резко возражает против мнения Курбского о необходимости иметь мудрых советников из бояр и в полемическом задоре называет бояр своими рабами. А еще дальше тон письма становится запальчивым, Грозный с азартом издевается и высмеивает Курбского, отпускает такие насмешки, которые уже лишены всякой официальности.
Основной аргумент Грозного в споре с Курбским — зеркальное отражение тезиса оппонента. Если Курбский говорит о несоответствии Грозного идеалу правителя, то Грозный ставит вопрос о том, насколько Курбский (и — обобщая — многие, подобные ему) далек от идеала подданного. Царь гиперболизирует масштабы проступка Курбского: «Ты же, тела ради, душу погубил еси, и славы ради мимотекущия, нетленную славу презрел еси, и на человека возъярився, на Бога возстал еси». Он резко противопоставляет изменнику верного слугу Курбского Василия Шибанова, не устрашившегося никаких мучений и даже самой смерти: «Он свое благочестие соблюде, пред царем и пред всем народом, при смертных вратех стоя, и крестного ради целования тебе не отвержеся, и похваляя всячески умрети за тебе тщашеся». По легендарному преданию, именно Василий Шибанов доставил в Москву и передал Грозному письмо своего господина. Это предание было использовано А.К. Толстым при создании баллады «Василий Шибанов». Три фигуры (Шибанов — Курбский — Грозный) оказываются связанными отношениями «господин — подданный», и в результате оказывается, что как господин Курбский гораздо «хуже» Грозного, т.к. обрекает своего верного слугу на смерть, а как подданный — гораздо «хуже» Шибанова, т. к. ему чужды понятия верности и долга. Это противопоставление вводит важную для Грозного тему «неправедных подданных», которые сами своим поведением вынуждают правителя на жестокие меры: «И се ли супротивно явися, еже вам погубити себе не дал есми?» Итак, царь может быть праведным только при условии выполнения своего гражданского долга его подданными, и в запальчивости Грозный вспоминает целый ряд преступлений против него его бывших сподвижников. И здесь измена Курбского оказывается фрагментом в ряду аналогичных измен, через которые царю пришлось пройти на протяжении своей жизни с ранней юности до настоящего времени.
Чем дальше, тем более эмоциональным становится стиль послания Грозного. Величавость вступления сменяется запальчивой эскападой обвинений: «Аще царю не повинуются подовластные, и никогда же от междоусобных браней престанут. Се убо зло обаче само себе хапати! Сам не разумея, что сладко и свет, что горько и тма, иных поучает. Ино сладко и свет, яко от благих престати и злая творити междоусобными браньми и самовольством? Всем явленна суть, яко се несть свет, но тма, и несть сладко, но горько».
Эта смена тональности приводит к появлению смехового начала. Смех у Грозного превращается еще в один — и самый сильный — аргумент в споре со своим противником. Поэтому царь высмеивает наиболее сильные места в послании своего оппонента, в частности, его упование на грядущий Страшный Суд, на котором обличатся все неправедные дела нечестивого правителя. Курбский пишет: «И да будет ти, царю, ведомо к тому: уже не узришь, мню, в мире лица моево до дня преславного явления Христа моего». В этой короткой фразе сконцентрированы и вера в грядущее возмездие, и напоминание о Христе, который выше и справедливее всех земных царей, и горечь обиды, и осознание собственного превосходства. Грозный очень точно почувствовал эмоциональную силу этой фразы, поэтому именно она стала объектом осмеяния: «Лице же свое показуеши драго. Кто же убо восхощет таковаго эфопъскаго (здесь — в значении «бесовское». — А. А.) лица видети?..»
Стиль послания Грозного не поддается однозначному определению, т. к. варьируется на протяжении произведения. Очень емко его определил Курбский, назвав полученное письмо «широковещательным и многошумящим». Сквозь него все ярче проступает сильная личность самого царя, его темпераментная и непримиримая натура. Она не укладывается ни в один из существующих стилистических канонов, но решительно нарушает их все. От возвышенного церковнославянского языка до бытового просторечия и ругательств, от цитат из Священного Писания до перефразированных народных пословиц и поговорок — таков стилистический диапазон этого текста. Эта полифоничность — сознательная установка автора, намеренно стремившегося встать над любыми существовавшими литературными формами, использовать все их возможности для достижения своей цели.
Эта принципиальная стилистическая неоднородность послания Грозного привела к возникновению в переписке не только политического, но и чисто литературного спора. В «Кратком отвещании князя Андрея Курбского на зело широкую епистолию великаго князя Московского» возникает еще один упрек: «…не токмо цареви, так великому и во вселенней славимому, но и простому, убогому воину сие было не достойно» так писать, да еще и посылать это «в чюжую землю, идеже некоторые человецы обретаются, не токмо в грамматических и риторских, но и в диалектических и философских учениях искусные». Эта фраза свидетельствует о том, что Курбский стремился стать выше своего оппонента не только в моральном, но и в культурном плане и ориентировался он при этом на западную культуру. Для него Грозный становится неумелым литературным варваром, целыми книгами и паремиями цитирующим Священное Писание, тогда как сам он обращается не только к авторитету Библии и сочинениям отцов Церкви, но и к произведениям античных авторов.
Литературное наследие Ивана Грозного, как и наследие Андрея Курбского, не исчерпывается перепиской, включающей пять посланий (три написаны Курбским и два — Грозным). Оба корреспондента были весьма плодовитыми авторами, заслуживающими внимания и вне зависимости друг от друга.
Послания — основной жанр литературного творчества Ивана Грозного. Помимо переписки с Курбским, хорошо известны его послания опричнику Василию Грязному, игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козьме, грамоты правителям других государств (Иоанну III Шведскому, Стефану Баторию, Елизавете Английской и др.), беседы с иностранными дипломатами, гимнографические произведения (канон Ангелу Грозному), Духовная. В летописи отражен диспут Ивана Грозного с протестантским пастором Яном Рокитой.
mirznanii.com
Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским
Переписка царя Ивана Грозного и князя Андрея Михайловича Курбского длилась с большими перерывами с 1564 по 1579 год. Монарху и его бывшему подданному было о чем спорить. Опасавшийся гонений боярин вместе со слугами и группой приверженцев бежал из России и перешел под знамена одного из главных противников Москвы − короля Польши и Литвы Сигизмунда II Августа. Тем самым Курбский поменял сторону в ключевом военном конфликте эпохи – Ливонской войне. Бывший воевода Ивана IV ранее одержал целый ряд побед над войсками Великого княжества Литовского, теперь же ему предстояло сражаться против российских сил. Беглый боярин чувствовал необходимость оправдаться. Для этого Курбский дерзнул написать тому, в ком видел причину побудивших его к бегству бед и опасений. Впервые в российской истории бывший подданный обратился к правителю с личным письмом.
Завязалась переписка, целью которой стало не только повлиять на адресата, но и отстоять свою точку зрения в глазах грамотной части российского и западного общества. Не даром царь уже в заглавии адресует свое первое послание против нарушителей клятвы, «крестопреступников», во все Российское государство, а Курбский подчеркивает, что тексты, подобные письмам царя, стыдно посылать в другие страны − там есть немало людей, искушенных в риторике и философии. Личные письма обратились в острые публицистические памфлеты.
Жесткая политика Грозного, направленная на укрепление власти монарха, ущемление интересов боярской знати, замена значительного числа приближенных из ее числа на служилых дворян, а позже опричнина не могли не вызвать возмущение представителей терявшей власть элиты. В этом историческом контексте и возникла знаменитая полемика.
Курбский происходил из рода ярославских князей, который он возводил к князю Владимиру Святославичу (крестителю Руси), участвовал в Казанских походах Грозного, до своего отъезда входил в число наиболее приближенных к царю лиц, которое сам боярин позже назвал «избранной радой». С апреля 1563 года Курбский был назначен воеводой в новоприсоединенный ливонский город Юрьев (современный Тарту), что, судя по всему, воспринял как опалу. В начале 60-х гг. XVI в. многие из бывших сподвижников царя были подвергнуты репрессиям, некоторые − казнены. В таких условиях назначение в удалённые от столицы земли могло вызвать понятные опасения. В конце 1563 года князь бежал в ливонский город Вольмар, занятый войсками Сигизмунда II Августа, откуда и послал в 1564 году свое первое обличительное письмо.
В нем Курбский обвинил царя в гонениях, против лучших из его подданных, казнях и муках. Он также перечислил нанесенные ему Грозным обиды и свои ратные подвиги, не оценённые царем по достоинству. В судьи между ними боярин призвал Бога, пообещав монарху «судиться» с ним не в этой жизни, а перед лицом Христа.
Ответом ему стало написанное в том же году пространное письмо, фактически, трактат против «изменников». В нем Иван IV обосновывает и защищает неограниченные права самодержца. Бегство Курбского в этом тексте превращается в религиозное преступление. В традиции идеи иосифлян о божественном происхождении монархии, Грозный настаивает, что всякий противящейся его власти, тем самым выступает против Бога. Напоминает он боярину и о клятве верно служить государю, скрепленной целованием креста.
Царь пытается устыдить оппонента, ставя Курбскому в пример его собственного слугу Василия Шибанова, до последнего остававшегося верным господину. Именно Шибанов вручил царю уязвившее его письмо. По легенде, Грозный пронзил посланцу ногу жезлом и выслушал послание от начала до конца, опершись на него. Умер слуга Курбского под пытками – царь надеялся узнать через него планы беглого боярина, но успеха не добился.
Не Курбского, а себя самого царь считает претерпевшим множество несправедливых обид. Поведение адресата в его глазах укладывается в некую сложившуюся практику в отношениях между царем и теми, кого князь пытается представить опорой Руси. Грозный вспоминает, как в его юные годы боярами-«изменниками» были истреблены приближенные его отца, расхищена казна, как непочтительно и невнимательно к ним с братом в детстве относились перехватившие бразды правления Василий и Иван Шуйские, как бояре во время московского пожара 1547 года распустили слух, что город колдовством спалила бабка царя Анна Глинская, в результате чего восставшие москвичи чуть ее не убили. Упрек в мучительстве и напрасных смертях он также переадресует знати – преступления совершались как раз в те времена, когда в стране «правили» священник Сильвестр (в миру Симеон Медведев) и боярин Алексей Адашев, столь «угодные» Курбскому, а Грозный был в своей власти ограничен. По мысли Иван IV, он вынужден был прервать эту «традицию», чтобы под тяжестью междоусобиц и раздоров не погибло государство. Царь уверен: правитель должен быть не только милостивым, но и жестким. Грозный, как и его оппонент, уверен, что Бог на его стороне.
Через 13 лет после начала переписки Иван IV еще раз вспоминает о письме бывшего подданного. Причиной этому служат успехи в Ливонской войне. Удается царю захватить и Вольмар, в котором Курбский написал свое первое письмо. В 1577 году царь посылает несколько писем адресатам в Литве и Польше − главнокомандующему польскими силами в Ливонии Яну Ходкевичу, Новогрудскому воеводе Александру Полубенскому, польскому королю Стефану Баторию, ливонским дворянам Таубе и Крузе, принятым на русскую службу, но позже бежавшим в Речь Посполитую, и еще одному эмигранту − боярскому сыну Тимофею Тетерину. Пишет он и Курбскому. Причина проста. В глазах царя военные успехи – мощный аргумент, доказывающий расположение Бога. Кроме того, они дают ему основания поглумиться над боярином, надеявшимся на «утешение» от своего нового государя.
Царь пародирует жалобы противника, насмехаясь над приписанным Курбскому желанием «успокоиться от всех трудов». Он с удовольствием подчеркивает − появление войск царя в землях, еще недавно принадлежавших польскому королю, не даст осуществиться надеждам князя. Чтобы избежать возможного упрека в гордыне, Иван IV не без иронии мотивирует свое письмо заботой об адресате – он хочет напомнить ему о необходимости «думать о душе» и стремиться к исправлению.
Свои новые письма Курбскому удается отправить лишь в 1579 году. К ответу на второе послание царя он прикладывает свое предыдущее сочинение – отправить его раньше он не смог, потому что царь, «затворил» страну «словно в адовой твердыне». К моменту составления этого текста военная удача изменила Грозному, и вот уже боярин обращает против него его собственное оружие, прямо призывая монарха искать причину поражений в допущенных и поощряемых им грехах. Он советует царю слушать достойных советников, покаяться и отказаться от губительных пороков, на которые его толкают «маньяки» из ближайшего окружения. Третье послание, Курбский, судя по постскриптумам, писал в несколько этапов. Одна из обширных приписок появляется в тексте 3 сентября 1579 года – на третий день после взятия польско-литовскими войсками Полоцка, другая – на четвертый день после победы войск Батория под городом Сокол (15 сентября 1579 года).
В переписке Грозный и Курбский касаются широкого круга политических, культурных и религиозных тем. Среди них устройство государства и место в нем знати, права и обязанности монарха, Божий суд, покаяние и прощение, полученная под давлением клятва и право на отъезд, литературный стиль.
Непримиримы царь и боярин оказываются не только в политических вопроса, но и в эстетических. Изучивший в эмиграции латынь Курбский ориентируется на западную риторическую традицию. Его послания лаконичны, стилистически выдержаны, в отличие от царя он цитирует не только отцов церкви и Библию, но и античных авторов. К своему третьему письму он даже прикладывает в качестве риторического образца переводы нескольких фрагментов сочинений Цицерона. Его возмущает невыдержанность литературной марены Грозного, неумеренное хаотичное цитирование из священных книг, смешение стилей – вкрапление бытовых деталей в рассуждения о делах духовных. В свою очередь неистовый нрав Ивана IV находит полное отражение в его посланиях. Речь Грозного изобилует ядовитыми насмешками над оппонентом, эмоциональные взрывы контрастируют в его письмах с краткими афористичными выводами, брань перемежается с торжественным библейским стилем.
Послания формально представляют собой произведения эпистолярного жанра, однако местами они сближаются с дипломатической документацией и полемическими трактатами. От первой царь заимствует форму писем: обширное вступление с обязательным перечислением титулов, пересказ ключевых доводов оппонента со следующим непосредственно за каждым из них ответом. С полемическим трактатом сочинения Ивана IV сближают, в том числе, стремление к максимальной обоснованности каждого тезиса и обширная богословская аргументация с привлечением значительного числа цитат из религиозных сочинений.
Послания противников сохранились до нашего времени в рукописной традиции в нескольких редакциях. Переписка Ивана Грозного с Курбским не сохранилась в современных ей списках, что не является редкостью для древнерусских памятников. Основные списки сочинений царя и боярина принадлежат к XVII веку. Это обстоятельство, однако, дало основание профессору Эдварду Кинану усомниться в подлинности писем, предположив, что они представляют собой апокриф времен Смуты. Теория вызвала широкую научную полемику, но в настоящий момент большинство ученых считают доказанной аутентичность переписки. Упоминания о ней встречаются в подлинных документах XVI века, недавно был найден наиболее ранний список Первого послания Курбского, датируемый концом XVI века. Причин для отсутствия более ранних списков много. Очевидно, с распространением посланий Курбского могли бороться, тогда как Первое послание Ивана Грозного, созданное в противовес сочинению боярина, очень быстро потеряло актуальность. В частности, в 1569 году царем был казнен Никита Фуников-Курцев, тот самый «казначей наш Никита Афанасьевич», за преследования которого Иван IV укорял Курбского и его соратников в своем первом письме. Не могло долго бытовать и второе послание монарха – торжество Грозного по поводу доказывающих Божье благоволение военных побед вскоре обратилось против него − русская армия стала терпеть поражение за поражением практически до самого конца Ливонской войны.
Основные идеи своих посланий царю Курбский затем развил в историческом сочинение, по сути представляющем памфлет против Грозного − «Истории о великом князе Московском». Он также является автором целого ряда писем, переводов с латыни, предисловия к составленному им «Новому Маргариту». Литературное наследие Ивана IV также не ограничивается перепиской с Курбским. Он создал значительное число ярких самобытных писем, включающих послания английской королеве Елизавете I, польскому монарху Стефану Баторию, шведскому королю Иоганну III, послание монахам Кирилло-Белозерского монастыря, завещание потомкам − духовную грамоту, а также ряд произведений религиозной тематики − Канон и Молитву Ангелу Грозному воеводе (под псевдонимом Парфений Уродивый), несколько стихир.
doc.histrf.ru
Переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского
Переписка русского царя Ивана Грозного и находившегося в эмиграции его подданного князя Андрея Курбского, продолжавшаяся в течение 1564—1579 гг., ставшая широко известной, занимала значительное место в публицистике XVI века. Переписка завязалась после того, как Андрей Курбский в апреле 1564 года покинул Россию и уехал в Литву (в оценке причин отъезда не было единства — назывались как гонения на князя, так и государственная измена с его стороны), и написал первое письмо царю.
В июле того же года царь отправил ответ — письмо достаточно большого объёма, которое Курбский оценил как «широковещательное и многошумное»; Курбский направил краткий ответ, однако не сумел доставить его в Россию, и переписка прервалась. В 1577 году после похода на Ливонию царь отправил новое письмо, а в 1579 году князь составляет новый ответ и отправляет его вместе с предыдущим письмом. Всего переписка ограничилась пятью письмами. Существуют предположения, что Андрей Курбский пытался составить более обстоятельный ответ царю и даже создать на основе этого ответа литературное произведение, но не довёл эту работу до конца.
В переписке Ивана Грозного и Андрея Курбского был затронут широкий круг социально-политических проблем, при этом Иван Грозный и Андрей Курбский расходились в оценке проблем и путей развития Российского государства. Так, считается что Иван Грозный высказывался за неограниченную власть царя (самодержавия), а Андрей Курбский — за повышение роли знати в управлении государством («ограниченной монархии»). Значительное место в этой переписке занимали вопросы церковно-политического характера.
Переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского Переписка русского царя Ивана Грозного и находившегося в эмиграции его подданного князя Андрея Курбского, продолжавшаяся в течение 1564—1579 гг., ставшая широко известной, занимала значительное место в публицистике XVI века.
Переписка завязалась после того, как Андрей Курбский в апреле 1564 года покинул Россию и уехал в Литву (в оценке причин отъезда не было единства — назывались как гонения на князя, так и государственная измена с его стороны), и написал первое письмо царю. В июле того же года царь отправил ответ — письмо достаточно большого объёма, которое Курбский оценил как «широковещательное и многошумное»; Курбский направил краткий ответ, однако не сумел доставить его в Россию, и переписка прервалась. В 1577 году после похода на Ливонию царь отправил новое письмо, а в 1579 году князь составляет новый ответ и отправляет его вместе с предыдущим письмом. Всего переписка ограничилась пятью письмами. Существуют предположения, что Андрей Курбский пытался составить более обстоятельный ответ царю и даже создать на основе этого ответа литературное произведение, но не довёл эту работу до конца.
В переписке Ивана Грозного и Андрея Курбского был затронут широкий круг социально-политических проблем, при этом Иван Грозный и Андрей Курбский расходились в оценке проблем и путей развития Российского государства. Так, считается что Иван Грозный высказывался за неограниченную власть царя (самодержавия), а Андрей Курбский — за повышение роли знати в управлении государством («ограниченной монархии»). Значительное место в этой переписке занимали вопросы церковно-политического характера.
Князь Андрей Курбский принадлежал к старинному роду ярославских князей и считал себя потомком Владимира Мономаха. Он был видным военачальником, активным участником Казанского похода Грозного и одно время (1560) даже стоял во главе всего русского войска. Однако, опасаясь опалы, столь часто настигавшей ближайших сподвижников Грозного, Курбский бежал в 1564 г. в Литву под покровительство польского короля Сигизмунда-Августа. Стремясь обосновать свой поступок, он написал письмо Ивану Грозному, содержащее осуждение его государственной политики.
Послание Курбского начинается с обращения, содержащего в себе емкую и значимую оппозицию. «Царю, от Бога препрославленному, паче же всех во православии пресветлому явившуся» — утверждение идеала и одновременно — вариант традиционной дипломатической формулы обращения к монарху. «Ныне же, грех ради наших, сопротив сим обретшемуся» — антиидеал, с точки зрения Курбского, имеющий место в русской реальности того времени. Ответственность за свой поступок Андрей Курбский снимает с себя и возлагает целиком на плечи царя, упрекая его в многочисленных грехах по отношению к верным подданным: «Избиенные тобою, у престола Господня стояще, отомщения на тя просят; заточенные же и прогнанные от тебя без правды от земли к Богу вопием день и нощь!» Таким образом, в центре спора сразу оказывается основная для публицистики XVI в. тема: соответствие (или — чаще — несоответствие) правителя идеалу монарха.
Ответ Грозного, как неоднократно отмечалось исследователями, строится по законам дипломатической переписки того времени: Иван Грозный тщательно отвечает на каждый обвинительный тезис своего оппонента, зачастую либо дословно цитируя, либо пересказывая послание Курбского. Такое построение существенно облегчает сопоставление текстов и идей двух первых посланий обоих противников.
Основной аргумент Грозного в споре с Курбским — зеркальное отражение тезиса оппонента. Если Курбский говорит о несоответствии Грозного идеалу правителя, то Грозный ставит вопрос о том, насколько Курбский (и — обобщая — многие, подобные ему) далек от идеала подданного. Царь гиперболизирует масштабы проступка Курбского: «Ты же, тела ради, душу погубил еси, и славы ради мимотекущия, нетленную славу презрел еси, и на человека возъярився, на Бога возстал еси». Он резко противопоставляет изменнику верного слугу Курбского Василия Шибанова, не устрашившегося никаких мучений и даже самой смерти: «Он свое благочестие соблюде, пред царем и пред всем народом, при смертных вратех стоя, и крестного ради целования тебе не отвержеся, и похваляя всячески умрети за тебе тщашеся». По легендарному преданию, именно Василий Шибанов доставил в Москву и передал Грозному письмо своего господина. Это предание было использовано А. К. Толстым при создании баллады «Василий Шибанов». Три фигуры (Шибанов — Курбский — Грозный) оказываются связанными отношениями «господин — подданный», и в результате оказывается, что как господин Курбский гораздо «хуже» Грозного, т. к. обрекает своего верного слугу на смерть, а как подданный — гораздо «хуже» Шибанова, т. к. ему чужды понятия верности и долга.
Это противопоставление вводит важную для Грозного тему «неправедных подданных», которые сами своим поведением вынуждают правителя на жестокие меры: «И се ли супротивно явися, еже вам погубити себе не дал есми?» Итак, царь может быть праведным только при условии выполнения своего гражданского долга его подданными, и в запальчивости Грозный вспоминает целый ряд преступлений против него его бывших сподвижников. И здесь измена Курбского оказывается фрагментом в ряду аналогичных измен, через которые царю пришлось пройти на протяжении своей жизни с ранней юности до настоящего времени.
Чем дальше, тем более эмоциональным становится стиль послания Грозного. Величавость вступления сменяется запальчивой эскападой обвинений: «Аще царю не повинуются подовластные, и никогда же от междоусобных браней престанут. Се убо зло обаче само себе хапати! Сам не разумея, что сладко и свет, что горько и тма, иных поучает. Ино сладко и свет, яко от благих престати и злая творити междоусобными браньми и самовольством? Всем явленна суть, яко се несть свет, но тма, и несть сладко, но горько».
Стиль послания Грозного не поддается однозначному определению, т. к. варьируется на протяжении произведения. Очень емко его определил Курбский, назвав полученное письмо «широковещательным и многошумящим». Сквозь него все ярче проступает сильная личность самого царя, его темпераментная и непримиримая натура. Она не укладывается ни в один из существующих стилистических канонов, но решительно нарушает их все. От возвышенного церковнославянского языка до бытового просторечия и ругательств, от цитат из Священного Писания до перефразированных народных пословиц и поговорок — таков стилистический диапазон этого текста. Эта полифоничность — сознательная установка автора, намеренно стремившегося встать над любыми существовавшими литературными формами, использовать все их возможности для достижения своей цели.
Послания — основной жанр литературного творчества Ивана Грозного. Помимо переписки с Курбским, хорошо известны его послания опричнику Василию Грязному, игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козьме, грамоты правителям других государств (Иоанну III Шведскому, Стефану Баторию, Елизавете Английской и др.), беседы с иностранными дипломатами, гимнографические произведения (канон Ангелу Грозному), Духовная. В летописи отражен диспут Ивана Грозного с протестантским пастором Яном Рокитой.
Одна из проблем, к которым часто обращаются историки литературы, — это попытка решить вопрос, писал Иван Грозный свои произведения или диктовал их. Эта проблема возникает в связи с тем, что, как это часто бывает у эмоциональных писателей, стиль Грозного включает элементы устного мышления: он пишет, как говорит. Чертами, характерными для разговорной речи, являются многословие, частые повторы мыслей и выражений, отступления, неожиданные переходы от одной темы к другой, вопросы и восклицания, постоянные обращения к читателю как к слушателю. Его послания гипнотизируют читателя, и многословие их — не столько простая болтливость, сколько прием, которым он завораживает и заколдовывает читателя, эмоционально на него воздействует, угнетает или расслабляет.
Он мучитель в жизни и в своих посланиях, он также и талантливый актер с элементами древнерусского скоморошества.
В последнем фрагменте опять возникает едкая ирония, высмеивание оппонента — один из излюбленных приемов Грозного-полемиста. Диктуя или как бы записывая свою устную речь, Грозный всегда очень конкретно и отчетливо представлял себе своего противника. Отсюда — скрытый диалог, неизменно присутствующий в его посланиях: он как бы повторяет вслед за своим противником его аргументы, а затем их разбивает и торжествует победу, иронизируя, насмехаясь или отмечая, что аргументация противника и сам противник достойны только смеха. Грозный — пожалуй, первым в истории русской литературы — понял, что высмеять — это значит духовно уничтожить противника, победить. Вот почему в его обличениях так часто противник опровергается тем, что его положение объявляется смешным. При этом в своих скрытых диалогах Грозный показывает высокую степень актерского мастерства. Он не только ясно передает все возражения противника (в форме вопросов, которые Грозный как бы задает от его лица), но и переселяется в его положение, учитывает его характер. Разумеется, он упрощает и превращает в гротеск аргументы противника, но при этом остается все же в пределах возможного, вероятного.
Несмотря на существенные различия между двумя оппонентами, исследователи отмечали, что, подобно тому, как произведения Ивана Грозного и их стиль освещаются его поведением, так и характер, стиль и идейная сторона сочинений Курбского являются частью его биографии, его стремления найти свою позицию в жизни. И главное в занимаемой им жизненной позиции — не столько поза правдолюбца перед своими читателями, сколько игра перед самим собой, стремление оправдать себя в своих собственных глазах.
Андрей Курбский занимает очень важное и существенное место в истории переводческой деятельности на Руси. Своим учителем он почитал Максима Грека, а историки литературы называют его деятельность переходным и связующим звеном между трудами афонского монаха и лихорадочной переводческой деятельностью, охватившей Москву в XVII столетии. Андрей Курбский не только переводил восточнохристианских отцов Церкви, но и смело обращался к западноевропейским источникам просвещения. И в то время, как в Москве еще с большим подозрением относились к наукам и «свободным художествам», Курбский настойчиво подчеркивал пользу просвещения для христианина.
www.testsoch.info
Переписка Андрея Курбского и Ивана Грозного — Мегаобучалка
Сначала историческая справка:
1547 – Иван Грозный начал свое царствование. Тогда же был пожар, который жутко его напугал и он сбежал на Воробьевы горы.
1551 – Стоглавый собор
Конец 40 – 50 – Избранная рада (А. Ф. Адашев, Сильвестр, Макарий, князь А.М. Курбский и др). Названа так Курбским. Пока была она, все было очень хорошо, шли реформы, митрополит Макарий сдерживал взрывной характер Грозного. В 1559 распалась.
1560 – смерть любимой жены грозного Анастасии, отравлена боярами по версии. Грозный стал совсем зверь.
Во время войны со Швецией (1558-1581) Курбский проиграл битву в Ливонии, будучи главным там, Грозный сказал ему пару ласковых, он испугался и убег в Литву. Принял подданство, сражался против русских войск в 65-том, 79-том и 81-ом годах.
В 1564 пишет первое послание (Курбской—Грозному). Начинается переписка.
Переписка в кратком содержании:
Курбский Грозному: За что ты замучил столько бояр? Ты не бог, не тебе их судить. И меня ты зачем так обижаешь? Я тебе верой и правдой служил, кровь за тебя проливал и т.п. Не хвались своими злодеяниями! Ты окружил себя лжецами и льстецами (судя по всему служилым людом, праобразом дворян) и предаешься «трапезам бесовским»! Воздастся тебе! Тебя даже в народе Антихристом прозвали некоторые (последнее это чисто имхо, ибо там оч. мало что понятно по этому поводу)
Грозный Курбскому: Моя власть от Бога и ты, холоп, не выпендривайся. Власть православная на Руси давно была и будет. И вообще апостол Павел велел вам всем мне, помазаннику божьему подчиняться, также как велел рабу подчиняться господину. Ты крестопреступник и предатель, а еще лицемер. Убежал в земли неправославные ради выгоды личной. Восстал простив бога. И бежал ты не от смерти лютой, а ради славы и богатства. Если такой благочестивый, отчего ж не принял мученическую смерть, воздалось бы. Это уж воля господня, если придется пострадать, творя добро. Ты бы хоть раба своего, Ваську Шибанова, с которым письмо послал постыдился бы. Он даже отказался предать тебя, своего хозяина, не отрекся от крестного целования и всячески тебя прославлял и вызывался за тебя умереть. Чего ты, собака, совершив такое злодеяние, смеешь тут жаловаться?! Чему подобен твой совет, смердящий гнуснее кала?! И т.п.
Рассказывает о том, как бояре его в детстве обижали. То что Шуйский служил, не заслуга, а обязанность перед отечеством, так что нечего этим кичиться. Тем паче решения о походах принимались при участии самого Курбского.
Курбский Грозному: Обвиняет царя в многословии, в излишней эмоциональности, в пустословии, в том, что смешивает стили и использует бранные слова, что рассказывает о бытовых деталях, таких как шуба матери Шуйского зеленая и недорогая, постель его отца и т.п. Хотел ответить по каждому обвинению, но сдержался, ибо возлогает все на божий суд (Курбский использует старый приём переведения темы разговора на стиль оппонента).
Грозный Курбскому: Очень пафосное начало, где он целый абзац перечисляет свои титулы и то, какими землями он владеет. Хвалится, что завоевал много литовских городов, в том числе тот, в котором прятался Курбский. Но хвалится «смиренно», мол победы не мои, победы божьи, и города все пали пред крестным знаменем, а где согрешили, там пришлось бой давать (т.е. говорит, что бог на его стороне до такой степени, что даже города пред ним пали, но косвенно говорит). Обвиняет Курбского, что они с Сильвестром и др. членами рады пытались отстранить го от престола, а потом убили его жену, также в том, что он сам, распутник, вместе с Сильвестром и отнимали у него законный престол, хотели отдать князю Владимиру. Говорит Андрею, чтобы тот о своей душе подумал.
Курбский Грозному: Достаточно аргументировано объясняется после этих обвинений, на что-то говорит, мол, клевета, на что-то говорит, мол, не буду отвечать на такой бред, буду умнее. Обвиняет его в неискренности, в кровожадности и дальше по списку. С иронией сам себя называет смиренным холопом и даже в начале письма не указывает всего своего пышного титула, данного ему Грозным. Обвиняет царя в страшном преступлении, что он замучал своего исповедника, т.е. Сильвестра. Признает, что духовник был плутом и вообще нехорошим человеком, но, тем не менее, он, по мысли Курбского, вывел царя на путь истинный. Говорит, что при Раде все было замечательно, а когда Раду разогнали, стало плохо, даже было куча знамений, вроде голода, пожаров и т.п. (короче, гнев божий)
А земли завоеванные вернули Грозным были отбиты, значит, Грозный шел не под настоящим божьим покровительством, значит, бог от него как от мерзости отвернулся. Ну и к письму приложил две главы их книги Цицерона, в которых он отвечал недругам своим, которые обвиняли его в измене.
Начиная с 40х годов XVI века на Руси появляется первые светские публицистические произведения. Наиболее яркими можно считать переписку Ивана Грозного с Андреем Курбским. Сам период характеризовался обострившейся борьбой боярства против царя и служилого люда.
Курбский был представителем княжьего рода и отстаивал боярские права. Он не хотел возвращения старых порядков, но в его интересах было сохранить часть привилегий и оформить господствующее его положение. Курбский написал три письма Грозному, когда сбежал от его гнева в Литву. Там же он написал «Истории о великом князе Московском». Он искусный оратор, умеющий сочетать патетичность речи со стройностью и строгой формальной логичностью ее построения. Его учитель – Максим Грек.
В первом письме в начале очень много риторических вопросов и восклицаний (наверное у Цицерона понабрался). Много ссылок на божественную мудрость, встречаются цитаты, ссылки на библейские сюжеты, а также на сюжеты древней греческой мифологии (сравнивает окружение Ивана с жрецами Кроноса). Оценивает все больше субъективно, нежели наоборот.
У Грозного речь в первом письме пересыпана обширными цитатами из священного писания, над чем потешается Курбский. Но речь его более эмоциональна, более искренна и (лично у меня вызывает сочувствие государю). Он свободно распоряжается богатством языковых средств, позволяет себе смешивать церковную лексику с бранной. Он не стесняет себя никакими стилистическими канонами. Отличительные черты его слога — непосредственность, темперамент, индивидуальность, пусть и нестройность.
У Курбского основной аргумент: «Нечего всех судить, ты кровопийца и только на бояр все пытался свалить, кучу людей перегубил, и меня тоже пытаешься. Деспот ты проклятый, про людей подумай. И вообще раду зря разогнал, хорошо было, теперь даже небо гневается и голод насылает».
У Грозного главный аргумент: «Я царь по рождению, власть мне дана небом, а все остальные — мои холопы, кого хочу — казню, а кого хочу милую и вознаграждаю. Ты, негодяй, пошел против власти, против Бога и убег как трус туда, где тебе прием хороший, богатство, слава и покой, к врагам земли православной убег. И еще вы все мне зла хотите. В детстве меня бояре обижали, все разграбили, поэтому я с ними расправился. Вы у меня отнять престол хотели, вот и разогнал я раду. С нами Бог, мы тебя еще найдем (у нас длинные руки J)».
megaobuchalka.ru