ПАНИН ВИКТОР НИКИТИЧ — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

ПАНИН ВИКТОР НИКИТИЧ — граф, российский государственный дея­тель, действительный тайный советник (1856), почетный член Пе­тербургской АН (1856/1857).

Из ро­да Па­ни­ных, сын Н.П. Па­ни­на, дед С.В. Па­ни­ной. Круп­ный по­ме­щик (к 1842 году вла­дел 12 тысячами душ муж­ско­го по­ла). По­лу­чил до­маш­нее об­ра­зо­ва­ние, слу­шал лек­ции в Йен­ском университете. В 1819  году  вы­дер­жал эк­за­мен в Московском университете. За­тем на служ­бе в Кол­ле­гии иностранных дел. В 1824-1826 годы годах 2-й сек­ре­тарь российской мис­сии в Мад­ри­де. Исполнял должность российского по­ве­рен­но­го в де­лах в Гре­ции (1829-1831). По­мощ­ник статс-сек­ре­та­ря Государственного со­ве­та по Департаменту за­ко­нов (1831-1832). Исполняющий должность то­ва­ри­ща ми­ни­ст­ра юс­ти­ции (с 1832). Статс-сек­ре­тарь (с 1832/1833). Управ­ляю­щий Министерством юс­ти­ции (с 31.12.1839(12.1.1840), министр юс­ти­ции (16(28).4.1841-21.10(2.11).1862). Один из раз­ра­бот­чи­ков Уло­же­ния о на­ка­за­ни­ях уго­лов­ных и ис­пра­ви­тель­ных 1845. Про­вёл об­щую ре­ви­зию гу­берн­ских су­деб­ных уч­ре­ж­де­ний (1846). Спо­соб­ст­во­вал уч­ре­ж­де­нию Шко­лы кавказских ме­жев­щи­ков (1846), го­то­вив­шей зем­ле­ме­ров для За­кавказского края, при нём Ме­же­вой кор­пус по­лу­чил во­енное уст­рой­ст­во (1850). При уча­стии Панина окон­чательно уп­разд­не­ны со­ве­ст­ные су­ды (кро­ме Санкт-Пе­тер­бург­ско­го и Мо­с­ков­ско­го), их де­ла пе­ре­да­ны в 1857 году в уго­лов­ные па­ла­ты. Ак­тив­но уча­ст­во­вал в соз­да­нии Московского ар­хи­ва Министерства юс­ти­ции (1853). В конце 1850-х годов вы­сту­пил про­тив про­ек­та пол­но­го пре­об­ра­зо­ва­ния су­деб­ной сис­те­мы и су­до­про­из­вод­ст­ва на на­ча­лах не­за­ви­си­мо­сти, все­со­слов­но­сти и глас­но­сти, раз­ра­бо­тан­но­го под руководством глав­но­управ­ляю­ще­го 2-м от­деле­ни­ем Собственной Его Императорского Величия Кан­це­ля­рии Д.Н. Блу­до­ва, од­на­ко при­знал не­об­хо­ди­мость от­стра­нить по­ли­цию от след­ст­вия и соз­дать ин­сти­тут су­деб­ных сле­до­ва­те­лей (8(20).6.1860). В начале 1860-х годов из­ме­нил свою по­зи­цию, в 1862 году под­дер­жал «ос­нов­ные на­ча­ла» ре­фор­мы (под­го­тов­ку су­деб­ной ре­фор­мы 1864 года за­вер­шил пре­ем­ник Панина на по­сту министр юс­ти­ции Д.Н. За­мят­нин).

Член Сек­рет­но­го (с 1858 года Глав­но­го) комитета по кре­сть­ян­ско­му де­лу (с 1857), с 18.2(1.3).1860 года председатель Ре­дак­ци­он­ных ко­мис­сий (на вре­мя пред­се­да­тель­ст­во­ва­ния ос­во­бо­ж­дён от управ­ле­ния Министерством юс­ти­ции). Стре­мил­ся со­хра­нить за по­ме­щи­ка­ми соб­ст­вен­ность на зем­ли, на­хо­див­шие­ся в поль­зо­ва­нии кре­сть­ян, а так­же пра­ва вот­чин­ной по­ли­ции и власть над ор­га­на­ми кре­сть­ян­ско­го са­мо­управ­ле­ния. В Государственном со­ве­те при рас­смот­ре­нии за­ко­но­про­ек­та о зем­ст­вах вы­сту­пил сто­рон­ни­ком при­да­ния им со­слов­но­го ха­рак­те­ра, вы­ска­зы­вал­ся про­тив пе­ре­да­чи зем­ст­вам дел по народному об­ра­зо­ва­нию, здра­во­охра­не­нию и тюрь­мам. Глав­но­управ­ляю­щий 2-м от­де­ле­ни­ем Собственной Его Императорского Величия кан­це­ля­рии (27.2(10.3).1864-16(28).4.1867), ини­циа­тор от­ме­ны обя­зательного со­гла­со­ва­ния ве­домственных за­ко­но­про­ек­тов со 2-м от­де­ле­ни­ем (30.6(12.7).1866). Член Вер­хов­но­го уго­лов­но­го су­да по де­лу Д.В. Ка­ра­ко­зо­ва, со­вер­шив­ше­го по­ку­ше­ние на императора Алек­сан­д­ра II (1866). С 1872 года в бес­сроч­ном от­пус­ке.

Член ВЭО (с 1824), Русского ис­то­рического общества (с 1871), почетный член РГО (с 1846), Общества ис­то­рии и древ­но­стей рос­сий­ских (с 1866), Ар­хео­ло­гического общества (с 1866). Ав­тор «Крат­кой ис­то­рии Ели­за­ве­ты Алек­се­ев­ны Та­ра­ка­но­вой» («Чте­ния в Об­ще­ст­ве ис­то­рии и древ­но­стей рос­сий­ских», 1867 год, книга 1). Опу­б­ли­ко­вал несколько до­ку­мен­тов из се­мей­но­го ар­хи­ва Па­ни­ных, в том числе «Пись­ма гра­фа П.И. Па­ни­на к сы­ну, гра­фу Ни­ки­те Пет­ро­ви­чу (1788 год)» («Сбор­ник Рус­ско­го ис­то­ри­че­ско­го об­ще­ст­ва», 1870 год, том 5), «Бу­ма­ги гра­фа Пет­ра Ива­но­ви­ча Па­ни­на о пу­га­чёв­ском бун­те» (Там же, 1871 год, том 6), «Пе­ре­пис­ка гра­фа П.А. Ру­мян­це­ва с гра­фом Н.И. Па­ни­ным в 1765 и 1771 годах» (Там же, 1872 год, том 9), «Вы­со­чай­шие ре­ск­рип­ты им­пе­рат­ри­цы Ека­те­ри­ны II и ми­ни­стер­ская пе­ре­пис­ка по де­лам крым­ским» («Чте­ния в Об­ще­ст­ве ис­то­рии и древ­но­стей рос­сий­ских», 1871 год, книга 4). Имел об­шир­ную библиотеку, ко­то­рую по­жерт­во­вал в Московский пуб­лич­ный и Ру­мян­цев­ский му­зеи.

На­гра­ж­дён ор­де­на­ми Святого Алек­сан­д­ра Нев­ско­го (1844 год; ал­маз­ны­ми зна­ка­ми к не­му — 1859 год), Святого Ан­д­рея Пер­во­зван­но­го (1861 год; ал­маз­ны­ми зна­ка­ми к не­му — 1867 год), Святого Вла­ди­ми­ра 1-й сте­пе­ни (1865) и другими.

w.histrf.ru

Панин В. Н. — это… Что такое Панин В. Н.?

Ви́ктор Ники́тич Па́нин

(граф, 1801—1874) — государственный деятель. Получив дома классическое образование, выдержал экзамен при Московском унив. и поступил на службу в коллегию иностранных дел в 1819 г. В 1824 г. назначен секретарём посольства в Мадриде. В турецкую войну 1828—29 гг. служил в походной канцелярии министерства иностранных дел; после окончания войны отправлен в Грецию поверенным в делах. В 1831 г. назначен помощником статс-секретаря государственного совета; в 1832 — товарищем министра юстиции; в 1839 — управляющим министерством юстиции; в 1841 г. утверждён министром; пост министра занимал до 1862 г., когда был уволен, с оставлением членом госуд. совета. С 1864 г. был главноуправляющим II отделением Собств. Его Имп. Вел. Канцелярии. Во время своего долговременного пребывания на посту министра юстиции граф П. оставался ревностным охранителем того дореформенного порядка, который рушился с изданием судебных уставов 20 ноября 1864 г. Совершенно не понимая живую действительность практической жизни, он относился ко всему с формальной точки зрения; в его ведомстве царила письменность, составлявшая главное зло тогдашнего судопроизводства; даже введение личных докладов казалось большим шагом вперёд. Он был решительным противником реформ в своём ведомстве и вышел в отставку вскоре после утверждения основных начал нового судопроизводства и судоустройства. П. был убеждённым противником отмены телесных наказаний; принятие государственным советом закона об уничтожении телесных наказаний послужило ближайшим поводом к его отставке. П. доказывал, что эта мера преждевременна и не соответствует степени развития и образования народа.

В деле освобождения крестьян П. сыграл роль тормоза великой реформы. Ещё в царствование Николая I, П. выразил своё отношение к этому вопросу. Когда возникло предположение разрешить крестьянам приобретать недвижимую собственность, закончившееся изданием в 1847 г. закона, разрешавшего такое приобретение, П. высказался за предоставление крепостным этого права, но распоряжаться своим имуществом они должны бы, по его мнению, лишь с согласия помещиков. До того крестьяне приобретали недвижимость на имя своих помещиков, что было источником злоупотреблений; помещики часто распоряжались таким имуществом, как собственным. Так случилось в деле гр. Самойловой со своими крестьянами, в котором П. высказался в пользу помещицы. Будучи членом секретного, а с 1858 г. — Главного комитета по крестьянскому делу, П. энергично старался затормозить дело освобождения крестьян; в особой комиссии, занимавшейся рассмотрением проектов губернских комитетов, членом которой был П., явилась идея поставить всю Россию на военное положение при введении реформы, но она не была принята. После смерти Я. И. Ростовцева, П. был назначен в 1860 г. председателем редакционных комиссий. Это известие произвело тягостное впечатление на членов комиссии; можно было рассчитывать на П. только как на беспрекословного исполнителя воли Государя. Действительно, П. получил от Государя это назначение с поручением довести дело до конца в том духе, в каком оно велось до того времени. Исполняя поручение, П. соблюдал строгий нейтралитет между партиями и воздерживался от проведения своих взглядов. Главным содержанием его взглядов было желание оградить интересы помещиков, сохранить за ними полную собственность на надельные земли, права вотчинной полиции и власть над крестьянскими выборными властями. Вследствие столкновения, происшедшего между П. и прочими членами, он не присутствовал на последнем заседании. В Главном комитете П. настоял на понижении максимума надела. П. напечатал в «Чтениях» московского общ. ист. и древн. за 1867 г. «Краткую историю Елизаветы Алексеевны Таракановой» и отдельно (М., 1867) «О самозванке, выдававшей себя за дочь имп-цы Елисаветы Петровны», также несколько документов из своего семейного архива в «Русском Архиве» (1871), в «Сборнике Русского Исторического Общества» (т. V и VI). Ср. Колмаков, «Гр. Панин», в «Русской Старине» (1887, № 11—12) и Н. П. Семенова, в «Русском Архиве» (1887, № 11). Об отношении гр. П. к крестьянскому вопросу в царствование Николая I — см. Семевский, «Крестьянский вопрос в России в XVIII в. и в первой половине XIX в.»; Джаншиев, «Из эпохи реформ».

Источники

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru

Граф Панин Виктор Никитич — Волжский перекрёсток

Граф Панин Виктор Никитич

Среди знаменитых российских фамилий род Паниных занимает заметное место. Сохранилось предание о том, что род их вышел в Московию в XVI веке из Италии. В XVIII веке братья Никита Иванович и Пётр Иванович Панины были возведены в графское достоинство Российской Империи. Никита Иванович — известный дипломат, воспитатель Павла I, Пётр Иванович — генерал-аншеф, талантливый военачальник. Сын Петра Ивановича Никита Петрович Панин — вице-канцлер, генерал-майор и камергер, был женат на дочери графа Владимира Григорьевича Орлова — Софье Владимировне, которой в своё время по наследству достался Городец. Детей у них было пятеро, но для нас особого внимания заслуживает личность Виктора Никитича. Именно он распорядился в 1845 году выстроить в Городце дом для управляющего вотчинами, и благодаря ему в нашем городе появилась красивая усадьба. Виктор Никитич приезжал в Городец всего один раз на несколько дней — в августе 1861 года в связи с отменой крепостного права.

Представим его облик по воспоминаниям одного из современников — Николая Петровича Семёнова: «Граф Виктор Никитич Панин был человеком выдающимся во всех отношениях из ряда обыкновенных людей. Он был огромного роста, который как будто увеличивался ещё от нестройности его фигуры (был сутуловат). Голос у него был внушительный бас. Речь была плавная. Он обладал изумительным и чарующим красноречием. Память у него была необыкновенная. Образование было классическое. Он обладал знанием обоих древних языков и легко усвоил себе все первоклассные европейские языки. Его начитанность была обширная, преимущественно в области изящной литературы и истории. Всю свою жизнь он особенно интересовался внешней политикой».

Многие, хорошо знавшие Панина, отмечали его образованность, высокую эрудицию, профессионализм, широкий кругозор, работоспособность, твёрдость в отстаивании своего мнения, верность престолу и императору; воля монарха была для него священна. Он щедро жертвовал деньги на благотворительные цели, выдавал из своих средств пособия бедным чиновникам.

Родился Виктор Никитич Панин 28 марта 1801 года в Москве. Первые годы детства молодой граф провёл в усадьбе Дугине (в Смоленской губернии) и воспитывался под наблюдением родителей. Отец его был одним из образованнейших людей своего времени, а мать отличалась не только образованием, но и высшими душевными качествами и щедрой благотворительностью. Родители, как было в то время принято, взяли ему гувернёра учителя, образованного немца Бютгера, под руководством которого Панин В.Н. был настолько хорошо подготовлен, что выдержал экзамен в Московском университете в 1819 году и тогда же поступил на службу в Коллегию иностранных дел. 12 лет провёл на дипломатической службе. Был знаком с Гёте. Образованность и светскость графа были оценены и в Париже. В Россию Виктор Никитич вернулся уже при императоре Николае I. В 1841 году император утвердил графа Панина в должности министра юстиции и генерал-прокурора. Более 20 лет находился Виктор Никитич на этом посту.

Граф Панин В.Н. отлично знал законы и был умелым руководителем. Он тщательно подбирал чиновников в свой аппарат, а также прокуроров и судей на местах. Однако работать с ним было исключительно тяжело, особенно лицам с независимыми взглядами. По отзывам современников, «в служебных отношениях являлся совершенным деспотом».

Как вспоминал князь Мещерский, «резкое отделение службы от жизни так было строго соблюдено графом Паниным, что он для разговоров со своими устроил у себя в двери кабинета окно, через которое разговаривал с семьей, чтобы никого из непричастных к служебному кругу не допустить в свой кабинет». Служебный долг своих подчинённых граф понимал однозначно — беспрекословное исполнение его повелений. Как министр юстиции и генерал-прокурор он безусловно заботился о правильной организации работы суда и прокуратуры, боролся с волокитой.

Тогдашняя Россия, по словам Константина Аксакова, была «черна в судах неправдой чёрной». Волокита и взятки, чиновничий произвол были притчей во языцех. Сам Панин считался человеком честным, в посторонних доходах не нуждался, так как наследовал от отца 12 тысяч крепостных душ, семь имений, недвижимость в Москве, Петербурге, Риге, Нижнем Новгороде, Казани, Ярославле, Костроме и Павловске. Но это не мешало Виктору Никитичу быть убеждённым консерватором.

Как истинный консерватор он был врагом любых изменений, а также убеждённым противником отмены телесных наказаний, доказывая, что эта мера преждевременна и не соответствует степени развития и образования народа.

В 1860 году Панин был назначен председателем редакционных комиссий по подготовке реформы, связанной с отменой крепостного права. Являясь убеждённым крепостником, но в то же время беспрекословным исполнителем воли государя, он довёл порученное дело до конца и даже был награждён орденом Святого Андрея Первозванного «за ревностную и полезную службу престолу и Отечеству в важных государственных должностях»…

Граф Панин Виктор Никитич

Надо отметить, что граф Панин был чрезвычайно высокого мнения о своей знатности. Недоступный аристократ с изящными манерами и внушительной внешностью, он смотрел с олимпийских высот своего величия на простых смертных, как на «существа другого порядка творения».

Ежедневная прогулка графа Панина не лишена была оригинальности: каждый день по Невскому проспекту в пятом часу дня можно было встретить высокого старика, в пальто, в цилиндре, с очками на носу и с палкой всегда под мышкой. Прогулка эта была тем интересней, что все видели графа Панина, но он никого никогда не видел, глядя прямо перед собой в пространство. И когда кто ему кланялся, граф машинально приподнимал шляпу, но, не поворачивая и не двигая головой, продолжая смотреть вдаль перед собою.

Непрактичность и природная рассеянность породили в нём странности и сделали его большим оригиналом. Анекдотам, ходившим о нём в обществе, не было конца. Когда Герцен издавал за границей свой «Колокол» и предметом своего остроумия и насмешек избирал состоявших во власти лиц, он особенно не давал покоя графу Панину, а граф прилежно читал «Колокол» и, нисколько не раздражаясь против его издателя, довольно добродушно говорил состоявшему при нём бессменно директору департамента Топильскому: «Полезно и нам послушать иногда и прочитать, что о нас думают и говорят другие — здесь и за границей».

Графу приписывалось немало различных чудачеств. Существовал в своё время рассказ, что, оставаясь однажды на всё лето в Петербурге, когда его семейство пребывало за границей, граф стал тяготиться своим одиночеством. Тогда он поручил казначею департамента Министерства юстиции купить несколько попугаев поречистее и велел расставить их в клетках у себя по разным комнатам. Во время своих занятий, когда он вставал, чтобы пройтись по залам своей просторной квартиры, бывшей тогда в доме Министерства юстиции, попугаи начинали кричать и болтать. Это настолько утешало его, что он говорил, будто одиночество стало для него легче с тех пор, как у него попугаи, что он слышит у себя как бы живую речь и чувствует, что он не один, а как будто в семье.

Известен исторический курьёз под названием «По ком звонит колокол?». Если графу Панину нужен был курьер, он обычно звонил в серебряный колокольчик, который стоял на его письменном столе. По этому звонку курьер с молниеносной быстротой обязан был вырасти у порога кабинета и замереть в выжидательной позе. Однажды курьер на несколько секунд замешкался. Тогда граф вызвал к себе Топильского и, не повышая голоса, объявил ему: «У нас, в Министерстве, кажется, глухие: не слышат моего звонка. Командируйте чиновника в Валдай. Пусть он там приобретёт хороший колокол и привезёт его сюда».

Это распоряжение, конечно, было немедленно исполнено. Основательных размеров колокол привесили к потолку над письменным столом министра, а к языку его прикрепили длинный шёлковый шнур, конец которого венчался пышной кистью, болтавшейся наравне с головой сидевшего за столом. Когда граф хотел вызвать курьера, он дёргал несколько раз за шнур колокола, и по всему Министерству раздавался мощный трезвон произведения искусных валдайских мастеров.

Образ Панина В.Н., конечно, не ограничивается тем, что можно узнать из воспоминаний современников. Ведь граф был достаточно разносторонним человеком. Он был членом Императорского Вольного экономического общества, одним из старейших членов Императорского Русского географического общества (с 1846 года), почётным членом Императорского Археологического общества и был не чужд даже общей литературе. Так, выйдя в отставку, он написал книгу о княжне Таракановой, опубликовал исторические документы из своего семейного архива в «Русском архиве» и «Сборнике Русского исторического общества».

Женой Панина была графиня Наталья Павловна Тизенгаузен, статс-дама, внучка графа Палена, известного своей ролью в заговоре против Павла I. Виктор Никитич пережил своего единственного сына Владимира и стал последним из графов Паниных. Многие имения Паниных (в том числе городецкое) унаследовала его внучка Софья, которая умерла в 1956 году в Америке. Дочери Виктора Панина вышли замуж за графов Левашова В.В. и Комаровского В.Е.

Скончался граф Виктор Никитич Панин в Ницце 1(12) апреля 1874 года. Тело его погребено в Троице-Сергиевской пустыни близ Петербурга.

«Городецкий вестник», № 92 (14730)

radilov.ru

Панин В. Н. Вики

Граф Ви́ктор Ники́тич Па́нин (1801—1874) — министр юстиции Российской империи в 1841—1862 годах, владелец подмосковной усадьбы Марфино.

Биография[ | код]

Младший сын вице-канцлера графа Никиты Петровича Панина от брака с Софьей Владимировной, дочерью графа Владимира Григорьевича Орлова. Родился в Москве, где временно проживал его отец, находившийся в опале в последнее время царствования Павла I. Назван в честь графа Кочубея. Первые годы детства провел большей частью в усадьбе Дугине (в Смоленской губернии). Воспитывался под непосредственным наблюдением своих родителей и гувернера учителя, немца Бютгера, под руководством которого был настолько хорошо подготовлен, что выдержал экзамен в Московском университете в 1819 году. Выдержал экзамен в том же году он поступил на службу в коллегию иностранных дел.

В 1824 г. назначен секретарём посольства в Мадриде. В турецкую войну 1828—29 гг. служил в походной канцелярии министерства иностранных дел; после окончания войны отправлен в Грецию поверенным в делах. В 1831 г. назначен помощником статс-секретаря государственного совета; в 1832 — товарищем министра юстиции; в 1839 — управляющим министерством юстиции; в 1841 г. утверждён министром; пост министра занимал до 1862 г., когда был уволен, с оставлением членом государственного совета. С 1864 г. был главноуправляющим Вторым отделением.

Во время своего долговременного пребывания на посту министра юстиции граф П. оставался ревностным охранителем того дореформенного порядка, который рушился с изданием судебных уставов 20 ноября 1864 г. Совершенно не понимая живую действительность практической жизни, он относился ко всему с формальной точки зрения; в его ведомстве царила письменность, составлявшая главное зло тогдашнего судопроизводства; даже введение личных докладов казалось большим шагом вперёд. Он был решительным противником реформ в своём ведомстве и вышел в отставку вскоре после утверждения основных начал нового судопроизводства и судоустройства. При Панине судопроизводство в России не было гласным и открытым, а было тайным и письменным — адвокатов не было, равно как и присяжных. Графу Панину принадлежат слова: «…не следует допускать в России адвокатуры, потому что

опасно распространять знание законов вне круга лиц служащих!» И это при том, что в то же время в российских законах того времени ясно сказано, что никто в России не имеет права отзываться незнанием законов.

Всякое дело начиналось в уездном суде, проходило Гражданскую (или Уголовную палату), затем приходило в соответствующий департамент Сената и, если решение сенаторов не единогласно или не одобрено прокурором (который, по большей части, слепо выполнял личное указание министра юстиции графа Панина, данное в отношении того или иного дела в зависимости от взятки, протекции, связей с придворными чинами, личной заинтересованности), дело переходило в общее собрание Сената и рассматривалось всеми сенаторами. До графа Панина решение двух третей сенаторов на общем собрании считалось окончательным, однако же Панин стал требовать себе на консультацию всякое дело, которое ему было угодно. Эта консультация суть несколько чиновников министерства юстиции, выбранных лично Паниным, которые рассматривали решение общего собрания Сената (притом что выбранные Паниным чиновники имели чины ниже сенаторских) и выносили своё мнение на рассмотрение министра юстиции, то есть графа Панина, который в свою очередь утверждал это мнение или заменял его своим. Затем дело с мнением министра направлялось вновь на рассмотрение общего собрания Сената. Если сенаторы на общем собрании Сената не соглашались с мнением министра по делу, то дело переходило в соответствующий департамент Государственного совета, и затем рассматривалось всеми членами Государственного совета, которые проводили совместные заседания по понедельникам в Петербурге. По делу проводилось голосование, после чего дело представлялось на подпись к Императору. Его Величество мог вынести решение на своё личное усмотрение, даже если тридцать членов Государственного совета проголосовали ЗА и лишь один ПРОТИВ, Император был вправе отдать предпочтение такому одному голосу. Тем не менее, в большинстве случаев, Государь только подписывал бумаги, полагаясь на мнение чиновников за неимением времени и физической возможности просматривать все подписываемые им бумаги. Однако, на уровне Сената, даже если все сенаторы и прокурор приняли единогласное решение по делу, то истец, недовольный решением, имел возможность ещё затянуть дело — он мог подать просьбу в комиссию прошений. Закон ясно определял, что решения Сената не подлежат обжалованию и являются окончательными, однако нижеследующая статья того же закона так же ясно определяла, что в некоторых случаях нельзя воспретить прибегнуть к прошению к Государю. Если у истца была хорошая протекция или он мог подкрепить своё прошение более-менее значительной суммой денег (было хорошо известно, что решения комиссии прошений, которой заведовал князь А. Ф. Голицын, покупались), то Императору докладывали, что дело вопиющее, что решение требует пересмотра и от имени Его Величества дело перенаправлялось на рассмотрение в Государственный Совет. Очень часто чиновники находили нарушение порядка оформления/формы документов или расследования на месте либо предписывалось провести новое расследование (что иногда было невозможно в случае, например, тяжбы крестьян с барином, поскольку приходилось держать поля не засеянными или неубранными до освидетельствования чиновниками проведения работ и т. п., что грозило голодной зимой без хлеба для крестьян), поэтому дела возвращались в Сенат и по три, и по четыре раза и тяжбы тянулись годами…Свод законов Российской Империи насчитывал на тот момент 15 томов, но все эти законы были мёртвой буквой для населения страны, во-первых, потому что самая первая статья гласит, что Его Величество находится над законом (всё зависит от воли Государя, а не от закона), во-вторых, путаница в самих законах (хотя бы тот же пример, что указан выше: решение Сената обжалованию не подлежит, но можно обжаловать его в некоторых случаях).

Панин был убеждённым противником отмены телесных наказаний; принятие Государственным советом закона об уничтожении телесных наказаний послужило ближайшим поводом к его отставке. Панин доказывал, что эта мера преждевременна и не соответствует степени развития и образования народа.

В деле отмены крепостного права Панин сыграл роль тормоза крестьянской реформы. Ещё в царствование Николая I, Панин выразил своё отношение к этому вопросу. Когда возникло предположение разрешить крестьянам приобретать недвижимую собственность, закончившееся изданием в 1847 года закона, разрешавшего такое приобретение, Панин высказался за предоставление крепостным этого права, но распоряжаться своим имуществом они должны бы, по его мнению, лишь с согласия помещиков. До того крестьяне приобретали недвижимость на имя своих помещиков, что было источником злоупотреблений; помещики часто распоряжались таким имуществом, как собственным. Так случилось в деле графини Самойловой со своими крестьянами, в котором Панин высказался в пользу помещицы.

Сложившаяся при нём система представляла собой своего рода золотой прииск — неиссякаемый источник доходов — не только для рядовых чиновников всей судебной системы, но и для высших сановников из министерства юстиции. У простых обывателей, не обеспеченных или без протекции, не было возможности отстоять свои интересы. Имения легко переходили от законных наследников в руки мошенников с протекцией. Крестьяне лишались предприятий. А чиновники имели техническую возможность лет по 15 тянуть то или иное дело. Бороться с этой системой не было возможности, нужно было менять её коренным образом, что и было сделано в царствование Александра II. Сейчас нам сложно представить себе, насколько Россия была обязана Царю Преобразователю, ведь панинский порядок по сути дела это беззаконие, где дела решались по личной прихоти министра или чиновников. Даже среди других министров и сановников его времени бытовало мнение, что Панин не продвинул свою часть ни на шаг (по словам барона Корфа).

Будучи членом секретного, а с 1858 года — Главного комитета по крестьянскому делу, Панин энергично старался затормозить дело освобождения крестьян; в особой комиссии, занимавшейся рассмотрением проектов губернских комитетов, членом которой был Панин, явилась идея поставить всю Россию на военное положение при введении реформы, но она не была принята. После смерти Я. И. Ростовцева, Панин был назначен в 1860 году председателем редакционных комиссий. Это известие произвело тягостное впечатление на членов комиссии; можно было рассчитывать на Панина только как на беспрекословного исполнителя воли государя. Действительно, Панин получил от императора это назначение с поручением довести дело до конца в том духе, в каком оно велось до того времени.

Исполняя поручение, Панин соблюдал строгий нейтралитет между партиями и воздерживался от проведения своих взглядов. Главным содержанием его взглядов было желание оградить интересы помещиков, сохранить за ними полную собственность на надельные земли, права вотчинной полиции и власть над крестьянскими выборными властями. Вследствие столкновения, происшедшего между Паниным и прочими членами, он не присутствовал на последнем заседании. В Главном комитете Панин настоял на понижении максимума надела.

В образе жизни, при утонченной вежливости, он был недоступный аристократ. Гордость происхождения заставляла его считать лицо не его круга простолюдином, а людей низших сословий он принимал как бы за существа другого порядка творения. В обращении с подчинёнными был вежлив, хотя и ему приходилось лично распекать своих подчинённых со всею строгостью. О материальном вознаграждении чиновников вверенного ему ведомства не заботился. Чиновники министерства юстиции и уездных судов получали в то время мизерное жалованье по сравнению со служащими других министерств и департаментов.

Печатные работы[ | код]

Панин напечатал в «Чтениях» московского общ. ист. и древн. за 1867 г. «Краткую историю Елизаветы Алексеевны Таракановой» и отдельно (М., 1867) «О самозванке, выдававшей себя за дочь имп-цы Елисаветы Петровны», также несколько документов из своего семейного архива в «Русском Архиве» (1871), в «Сборнике Русского Исторического Общества» (т. V и VI). Ср. Колмаков, «Гр. Панин», в «Русской Старине» (1887, № 11—12) и Н. П. Семенова, в «Русском Архиве» (1887, № 11). Об отношении гр. П. к крестьянскому вопросу в царствование Николая I — см. В. И. Семевский, «Крестьянский вопрос в России в XVIII в. и в первой половине XIX в.»; Джаншиев, «Из эпохи реформ».

Мнения современников[ | код]

…ни в одном из всех людей, вызванных Николаем к государственной деятельности, мы не видим такого полного, яркого воплощения николаевской системы, как в графе Панине: в лице его система эта доведена уже до крайней точки, до нелепости, до сумасшествия: кажется, сам покойный император, если бы мог в лице гр. Панина узнать ясные черты своей государственной системы, ужаснулся бы её и отрёкся бы от неё: так очевидно в этих чертах отсутствие всего человеческого, всего разумного и справедливого.

Семья[ | код]

С 28 апреля 1835 года был женат на графине Наталье Павловне Тизенгаузен (31.03.1810—18.06.1899), дочери действительного тайного советника, сенатора графа Павла Ивановича Тизенгаузена, от брака его с графиней Юлией Петровной Пален, дочерью графа П. А. Палена, известного своей ролью в заговоре против Павла I. Её кузина Долли Фикельмон писала^[1]:

В воскресенье, 28 апреля, Натали и Панин поженились; свадьба была блистательно красивой; много гостей с той и другой стороны. Сначала состоялась православная церемония в церкви Сената, а затем вторая — в лютеранской церкви. Потом мы отправились к молодожёнам продолжать торжество. Натали была в безукоризненном туалете, красивая, очень взволнованная; глубоко воспринимая всю серьёзность происходящего, все же не могла скрыть радости, потому что любит Панина. Благослови их Господи и ниспошли им счастье! На другой день она приехала ко мне. Я была у неё посаженой матерью, а Пьер Пален — посажёным отцом.

В 1858 году графиня Панина была пожалована в кавалерственные дамы ордена Св. Екатерины (меньшого креста). Умерла в С.-Петербурге и была похоронена в Сергиевой пустыни. Оставила дневник, который представляет большой интерес для изучения преддуэльных событий на Чёрной речке. В браке имела сына и 4 дочерей:

• Ольга Викторовна (1836—1904), замужем за графом В. В. Левашовым (1834—1898).
• Евгения Викторовна (1837—1868), по словам современника, была образованной, как отец, и обладала очень чутким умом; замуж не вышла и скончалась от чахотки.
• Леонилла Викторовна (1840—1886), замужем за графом Владимиром Комаровским (1836—1886), полковником и стихотворцем.
• Владимир Викторович (1842—1872), после его смерти, его отец стал последним из графов Паниных. С 1868 года женат на Анастасии Сергеевне Мальцовой (1850—1932), дочери промышленника С. И. Мальцова; их дочь Софья унаследовала имения Паниных.
• Наталья Викторовна (1843—1864), умерла от чахотки; при рождении отец желал назвать её Марией, по его поручению начальник канцелярии М. И. Топильский «составил биографии всех угодниц и преподобных, носивших имя Марии, чтобы из них выбрать наиболее подходящую. Узнав, что все святые этого имени вели в молодые годы довольно предосудительную жизнь, граф Панин не только не дал дочери этого имени, но и запретил во всех своих деревнях служить молебен которой либо из этих Марий»^[2].

• Владимир с женой

Примечания[ | код]

1. ↑ Д. Фикельмон. Дневник 1829—1837. Весь пушкинский Петербург, 2009. — 1002 с.
2. ↑ К. Ф. Головин. Мои воспоминания. Том 1.— СПб., 1908. — С.139.

Литература[ | код]

ru.wikibedia.ru

Виктор Никитич Панин

Виктор Никитич Панин

Министр юстиции, Генерал-прокурор

16.04.1841 — 21.10.1862

Граф Виктор Никитич Панин родился 28 марта 1801 года в Москве. Его воспитанием занимался отец, образованнейший человек своего времени. Свою учебу юноша завершил за границей, в Иене. Он великолепно знал древние и многие иностранные языки. В 1819 году, выдержав экзамены в Московском университете, В.Н.Панин поступил актуариусом (регистратором) в Коллегию иностранных дел. В двадцатитрехлетнем возрасте он становится вторым секретарем русской миссии в Мадриде. Направляясь к месту службы, начинающий дипломат посетил Веймар, где встретился с великим немецким поэтом Гете. Затем побывал в Париже, блеснув там своей светскостью и образованностью.

В Россию Виктор Никитич вернулся уже при новом императоре, в феврале 1826 года, и сразу же стал камер-юнкером. В апреле 1828 года В.Н.Панин попадает в Военно-походную канцелярию самодержца, отправлявшегося в действующую армию. С 1829 по 1831 год исправляет обязанности поверенного в делах при греческом правительстве. За успехи на дипломатическом поприще получает чин статского советника и почетное звание камергера Двора Его Величества.

В ноября 1831 года В.Н.Панин становится помощником статс-секретаря Государственного Совета, а в апреле 1832 года — товарищем Министра юстиции. Виктор Никитич отнесся к последнему назначению очень ответственно. Он уехал в свое подмосковное имени Марфино, основательно проштудировал весь Свод законов и даже выучил наизусть многие статьи. В том же году В.Н.Панин был одновременно назначен и статс-секретарем государя. Вскоре он получил орден Св. Анны 1-й степени и чин действительного статс-советника. 31 декабря 1839 года В.Н.Панин вступил в управление Министерством юстиции, а 16 апреля 1841 года император утвердил его в должности Министра юстиции и Генерал-прокурора.

Граф В.Н.Панин отлично знал законы и был умелым руководителем. От тщательно подбирал чиновников в свой аппарат, а также прокуроров и судей на местах. Однако работать с ним было исключительно тяжело, особенно лицам с независимыми взглядами. По отзывам современников, «в служебных отношениях являлся совершенным деспотом». Аристократ по происхождению, граф Панин свысока смотрел на тех, кто не принадлежал к высшему свету. Если первые десять лет руководства министерством он еще как-то общался с подчиненными и принимал от них доклады, то впоследствии находился в «искусственно замкнутой сфере», осуществляя все контакты исключительно через директора департамента. Воля императора была для него священна, поэтому и служебный долг своих подчиненных граф понимал однозначно — беспрекословное исполнение его повелений. Панин никогда не отменял своих резолюций, если даже сам убеждался в их нелепости. Как Министр юстиции и Генерал-прокурор, он безусловно заботился о правильной организации работы суда и прокуратуры, боролся с волокитой.

Ему удалось преобразовать Межевую часть министерства, образовать консультацию, учредить в Москве архив Министерства юстиции. В то же время, отличаясь исключительным консерватизмом взглядов, являлся решительным противником реформ судебной системы. Тем не менее при нем было отделено следствие от полиции и создан институт судебных следователей.

В конце 1850-х годов В.Н.Панин вошел в комитет, занимавшийся крестьянским вопросом, а в 1860 году возглавил Редакционную комиссию, вырабатывавшую Положение об освобождении крестьян. 21 апреля 1861 года «за огромные и полезные труды» он получил орден Св. Андрея Первозванного. 21 октября 1862 года, ко всеобщей радости чиновников министерства, Панин был освобожден от должности Министра юстиции и Генерал-прокурора с оставлением членом Государственного Совета. В феврале 1864 года он стал главноуправляющим 2-м отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии и занимал эту должность до 16 апреля 1867 года, пока не был уволен по болезни. Император вручил ему бриллиантовый знак ордена Св. Андрея Первозванного. 14 мая 1872 года Виктор Никитич оставил и пост члена Государственного Совета. Граф В.Н.Панин скончался в Ницце 12 апреля 1874 года и погребен в Троицко-Сергиевой пустыни недалеко от Петербурга.

Виктор Никитич был женат на Наталье Павловне (урожденной графине Тизенгаузен), от этого брака имел сына и четырех дочерей.

genproc.gov.ru

Панин Виктор Никитич Википедия

Граф Ви́ктор Ники́тич Па́нин (1801—1874) — министр юстиции Российской империи в 1841—1862 годах, владелец подмосковной усадьбы Марфино.

Биография

Младший сын вице-канцлера графа Никиты Петровича Панина от брака с Софьей Владимировной, дочерью графа Владимира Григорьевича Орлова. Родился в Москве, где временно проживал его отец, находившийся в опале в последнее время царствования Павла I. Назван в честь графа Кочубея. Первые годы детства провел большей частью в усадьбе Дугине (в Смоленской губернии). Воспитывался под непосредственным наблюдением своих родителей и гувернера учителя, немца Бютгера, под руководством которого был настолько хорошо подготовлен, что выдержал экзамен в Московском университете в 1819 году. Выдержал экзамен в том же году он поступил на службу в коллегию иностранных дел.

В 1824 г. назначен секретарём посольства в Мадриде. В турецкую войну 1828—29 гг. служил в походной канцелярии министерства иностранных дел; после окончания войны отправлен в Грецию поверенным в делах. В 1831 г. назначен помощником статс-секретаря государственного совета; в 1832 — товарищем министра юстиции; в 1839 — управляющим министерством юстиции; в 1841 г. утверждён министром; пост министра занимал до 1862 г., когда был уволен, с оставлением членом государственного совета. С 1864 г. был главноуправляющим Вторым отделением.

Во время своего долговременного пребывания на посту министра юстиции граф П. оставался ревностным охранителем того дореформенного порядка, который рушился с изданием судебных уставов 20 ноября 1864 г. Совершенно не понимая живую действительность практической жизни, он относился ко всему с формальной точки зрения; в его ведомстве царила письменность, составлявшая главное зло тогдашнего судопроизводства; даже введение личных докладов казалось большим шагом вперёд. Он был решительным противником реформ в своём ведомстве и вышел в отставку вскоре после утверждения основных начал нового судопроизводства и судоустройства. При Панине судопроизводство в России не было гласным и открытым, а было тайным и письменным — адвокатов не было, равно как и присяжных. Графу Панину принадлежат слова: «…не следует допускать в России адвокатуры, потому что опасно распространять знание законов вне круга лиц служащих!» И это при том, что в то же время в российских законах того времени ясно сказано, что никто в России не имеет права отзываться незнанием законов.

Всякое дело начиналось в уездном суде, проходило Гражданскую (или Уголовную палату), затем приходило в соответствующий департамент Сената и, если решение сенаторов не единогласно или не одобрено прокурором (который, по большей части, слепо выполнял личное указание министра юстиции графа Панина, данное в отношении того или иного дела в зависимости от взятки, протекции, связей с придворными чинами, личной заинтересованности), дело переходило в общее собрание Сената и рассматривалось всеми сенаторами. До графа Панина решение двух третей сенаторов на общем собрании считалось окончательным, однако же Панин стал требовать себе на консультацию всякое дело, которое ему было угодно. Эта консультация суть несколько чиновников министерства юстиции, выбранных лично Паниным, которые рассматривали решение общего собрания Сената (притом что выбранные Паниным чиновники имели чины ниже сенаторских) и выносили своё мнение на рассмотрение министра юстиции, то есть графа Панина, который в свою очередь утверждал это мнение или заменял его своим. Затем дело с мнением министра направлялось вновь на рассмотрение общего собрания Сената. Если сенаторы на общем собрании Сената не соглашались с мнением министра по делу, то дело переходило в соответствующий департамент Государственного совета, и затем рассматривалось всеми членами Государственного совета, которые проводили совместные заседания по понедельникам в Петербурге. По делу проводилось голосование, после чего дело представлялось на подпись к Императору. Его Величество мог вынести решение на своё личное усмотрение, даже если тридцать членов Государственного совета проголосовали ЗА и лишь один ПРОТИВ, Император был вправе отдать предпочтение такому одному голосу. Тем не менее, в большинстве случаев, Государь только подписывал бумаги, полагаясь на мнение чиновников за неимением времени и физической возможности просматривать все подписываемые им бумаги. Однако, на уровне Сената, даже если все сенаторы и прокурор приняли единогласное решение по делу, то истец, недовольный решением, имел возможность ещё затянуть дело — он мог подать просьбу в комиссию прошений. Закон ясно определял, что решения Сената не подлежат обжалованию и являются окончательными, однако нижеследующая статья того же закона так же ясно определяла, что в некоторых случаях нельзя воспретить прибегнуть к прошению к Государю. Если у истца была хорошая протекция или он мог подкрепить своё прошение более-менее значительной суммой денег (было хорошо известно, что решения комиссии прошений, которой заведовал князь А. Ф. Голицын, покупались), то Императору докладывали, что дело вопиющее, что решение требует пересмотра и от имени Его Величества дело перенаправлялось на рассмотрение в Государственный Совет. Очень часто чиновники находили нарушение порядка оформления/формы документов или расследования на месте либо предписывалось провести новое расследование (что иногда было невозможно в случае, например, тяжбы крестьян с барином, поскольку приходилось держать поля не засеянными или неубранными до освидетельствования чиновниками проведения работ и т. п., что грозило голодной зимой без хлеба для крестьян), поэтому дела возвращались в Сенат и по три, и по четыре раза и тяжбы тянулись годами…Свод законов Российской Империи насчитывал на тот момент 15 томов, но все эти законы были мёртвой буквой для населения страны, во-первых, потому что самая первая статья гласит, что Его Величество находится над законом (всё зависит от воли Государя, а не от закона), во-вторых, путаница в самих законах (хотя бы тот же пример, что указан выше: решение Сената обжалованию не подлежит, но можно обжаловать его в некоторых случаях).

Панин был убеждённым противником отмены телесных наказаний; принятие Государственным советом закона об уничтожении телесных наказаний послужило ближайшим поводом к его отставке. Панин доказывал, что эта мера преждевременна и не соответствует степени развития и образования народа.

В деле отмены крепостного права Панин сыграл роль тормоза крестьянской реформы. Ещё в царствование Николая I, Панин выразил своё отношение к этому вопросу. Когда возникло предположение разрешить крестьянам приобретать недвижимую собственность, закончившееся изданием в 1847 года закона, разрешавшего такое приобретение, Панин высказался за предоставление крепостным этого права, но распоряжаться своим имуществом они должны бы, по его мнению, лишь с согласия помещиков. До того крестьяне приобретали недвижимость на имя своих помещиков, что было источником злоупотреблений; помещики часто распоряжались таким имуществом, как собственным. Так случилось в деле графини Самойловой со своими крестьянами, в котором Панин высказался в пользу помещицы.

Сложившаяся при нём система представляла собой своего рода золотой прииск — неиссякаемый источник доходов — не только для рядовых чиновников всей судебной системы, но и для высших сановников из министерства юстиции. У простых обывателей, не обеспеченных или без протекции, не было возможности отстоять свои интересы. Имения легко переходили от законных наследников в руки мошенников с протекцией. Крестьяне лишались предприятий. А чиновники имели техническую возможность лет по 15 тянуть то или иное дело. Бороться с этой системой не было возможности, нужно было менять её коренным образом, что и было сделано в царствование Александра II. Сейчас нам сложно представить себе, насколько Россия была обязана Царю Преобразователю, ведь панинский порядок по сути дела это беззаконие, где дела решались по личной прихоти министра или чиновников. Даже среди других министров и сановников его времени бытовало мнение, что Панин не продвинул свою часть ни на шаг (по словам барона Корфа).

Будучи членом секретного, а с 1858 года — Главного комитета по крестьянскому делу, Панин энергично старался затормозить дело освобождения крестьян; в особой комиссии, занимавшейся рассмотрением проектов губернских комитетов, членом которой был Панин, явилась идея поставить всю Россию на военное положение при введении реформы, но она не была принята. После смерти Я. И. Ростовцева, Панин был назначен в 1860 году председателем редакционных комиссий. Это известие произвело тягостное впечатление на членов комиссии; можно было рассчитывать на Панина только как на беспрекословного исполнителя воли государя. Действительно, Панин получил от императора это назначение с поручением довести дело до конца в том духе, в каком оно велось до того времени.

Исполняя поручение, Панин соблюдал строгий нейтралитет между партиями и воздерживался от проведения своих взглядов. Главным содержанием его взглядов было желание оградить интересы помещиков, сохранить за ними полную собственность на надельные земли, права вотчинной полиции и власть над крестьянскими выборными властями. Вследствие столкновения, происшедшего между Паниным и прочими членами, он не присутствовал на последнем заседании. В Главном комитете Панин настоял на понижении максимума надела.

В образе жизни, при утонченной вежливости, он был недоступный аристократ. Гордость происхождения заставляла его считать лицо не его круга простолюдином, а людей низших сословий он принимал как бы за существа другого порядка творения. В обращении с подчинёнными был вежлив, хотя и ему приходилось лично распекать своих подчинённых со всею строгостью. О материальном вознаграждении чиновников вверенного ему ведомства не заботился. Чиновники министерства юстиции и уездных судов получали в то время мизерное жалованье по сравнению со служащими других министерств и департаментов.

Печатные работы

Панин напечатал в «Чтениях» московского общ. ист. и древн. за 1867 г. «Краткую историю Елизаветы Алексеевны Таракановой» и отдельно (М., 1867) «О самозванке, выдававшей себя за дочь имп-цы Елисаветы Петровны», также несколько документов из своего семейного архива в «Русском Архиве» (1871), в «Сборнике Русского Исторического Общества» (т. V и VI). Ср. Колмаков, «Гр. Панин», в «Русской Старине» (1887, № 11—12) и Н. П. Семенова, в «Русском Архиве» (1887, № 11). Об отношении гр. П. к крестьянскому вопросу в царствование Николая I — см. В. И. Семевский, «Крестьянский вопрос в России в XVIII в. и в первой половине XIX в.»; Джаншиев, «Из эпохи реформ».

Мнения современников

…ни в одном из всех людей, вызванных Николаем к государственной деятельности, мы не видим такого полного, яркого воплощения николаевской системы, как в графе Панине: в лице его система эта доведена уже до крайней точки, до нелепости, до сумасшествия: кажется, сам покойный император, если бы мог в лице гр. Панина узнать ясные черты своей государственной системы, ужаснулся бы её и отрёкся бы от неё: так очевидно в этих чертах отсутствие всего человеческого, всего разумного и справедливого.

Семья

С 28 апреля 1835 года был женат на графине Наталье Павловне Тизенгаузен (31.03.1810—18.06.1899), дочери действительного тайного советника, сенатора графа Павла Ивановича Тизенгаузена, от брака его с графиней Юлией Петровной Пален, дочерью графа П. А. Палена, известного своей ролью в заговоре против Павла I. Её кузина Долли Фикельмон писала^[1]:

В воскресенье, 28 апреля, Натали и Панин поженились; свадьба была блистательно красивой; много гостей с той и другой стороны. Сначала состоялась православная церемония в церкви Сената, а затем вторая — в лютеранской церкви. Потом мы отправились к молодожёнам продолжать торжество. Натали была в безукоризненном туалете, красивая, очень взволнованная; глубоко воспринимая всю серьёзность происходящего, все же не могла скрыть радости, потому что любит Панина. Благослови их Господи и ниспошли им счастье! На другой день она приехала ко мне. Я была у неё посаженой матерью, а Пьер Пален — посажёным отцом.

В 1858 году графиня Панина была пожалована в кавалерственные дамы ордена Св. Екатерины (меньшого креста). Умерла в С.-Петербурге и была похоронена в Сергиевой пустыни. Оставила дневник, который представляет большой интерес для изучения преддуэльных событий на Чёрной речке. В браке имела сына и 4 дочерей:

• Ольга Викторовна (1836—1904), замужем за графом В. В. Левашовым (1834—1898).
• Евгения Викторовна (1837—1868), по словам современника, была образованной, как отец, и обладала очень чутким умом; замуж не вышла и скончалась от чахотки.
• Леонилла Викторовна (1840—1886), замужем за графом Владимиром Комаровским (1836—1886), полковником и стихотворцем.
• Владимир Викторович (1842—1872), после его смерти, его отец стал последним из графов Паниных. С 1868 года женат на Анастасии Сергеевне Мальцовой (1850—1932), дочери промышленника С. И. Мальцова; их дочь Софья унаследовала имения Паниных.
• Наталья Викторовна (1843—1864), умерла от чахотки; при рождении отец желал назвать её Марией, по его поручению начальник канцелярии М. И. Топильский «составил биографии всех угодниц и преподобных, носивших имя Марии, чтобы из них выбрать наиболее подходящую. Узнав, что все святые этого имени вели в молодые годы довольно предосудительную жизнь, граф Панин не только не дал дочери этого имени, но и запретил во всех своих деревнях служить молебен которой либо из этих Марий»^[2].

• Владимир с женой

Примечания

1. ↑ Д. Фикельмон. Дневник 1829—1837. Весь пушкинский Петербург, 2009. — 1002 с.
2. ↑ К. Ф. Головин. Мои воспоминания. Том 1.— СПб., 1908. — С.139.

Литература

wikiredia.ru

Панин, Виктор Никитич — это… Что такое Панин, Виктор Никитич?

В. Н. Панин

Граф Ви́ктор Ники́тич Па́нин (1801—1874) — российский государственный деятель, министр юстиции в 1841—1862, владелец подмосковной усадьбы Марфино.

Младший сын вице-канцлера графа Никиты Петровича Панина от брака с Софьей Владимировной, дочерью графа Владимира Григорьевича Орлова.

Деятельность на государственной службе

Получив в Марфино классическое образование, выдержал экзамен при Московском университете и поступил на службу в коллегию иностранных дел в 1819 г. В 1824 г. назначен секретарём посольства в Мадриде. В турецкую войну 1828—29 гг. служил в походной канцелярии министерства иностранных дел; после окончания войны отправлен в Грецию поверенным в делах. В 1831 г. назначен помощником статс-секретаря государственного совета; в 1832 — товарищем министра юстиции; в 1839 — управляющим министерством юстиции; в 1841 г. утверждён министром; пост министра занимал до 1862 г., когда был уволен, с оставлением членом госуд. совета. С 1864 г. был главноуправляющим II отделением Собств. Его Имп. Вел. Канцелярии. Во время своего долговременного пребывания на посту министра юстиции граф П. оставался ревностным охранителем того дореформенного порядка, который рушился с изданием судебных уставов 20 ноября 1864 г. Совершенно не понимая живую действительность практической жизни, он относился ко всему с формальной точки зрения; в его ведомстве царила письменность, составлявшая главное зло тогдашнего судопроизводства; даже введение личных докладов казалось большим шагом вперёд. Он был решительным противником реформ в своём ведомстве и вышел в отставку вскоре после утверждения основных начал нового судопроизводства и судоустройства. П. был убеждённым противником отмены телесных наказаний; принятие государственным советом закона об уничтожении телесных наказаний послужило ближайшим поводом к его отставке. П. доказывал, что эта мера преждевременна и не соответствует степени развития и образования народа.

Участие в подготовке Крестьянской реформы

В. Н. Панин

В деле освобождения крестьян Панин сыграл роль тормоза великой реформы. Ещё в царствование Николая I, Панин выразил своё отношение к этому вопросу. Когда возникло предположение разрешить крестьянам приобретать недвижимую собственность, закончившееся изданием в 1847 года закона, разрешавшего такое приобретение, Панин высказался за предоставление крепостным этого права, но распоряжаться своим имуществом они должны бы, по его мнению, лишь с согласия помещиков. До того крестьяне приобретали недвижимость на имя своих помещиков, что было источником злоупотреблений; помещики часто распоряжались таким имуществом, как собственным. Так случилось в деле гр. Самойловой со своими крестьянами, в котором Панин высказался в пользу помещицы. Будучи членом секретного, а с 1858 года — Главного комитета по крестьянскому делу, Панин энергично старался затормозить дело освобождения крестьян; в особой комиссии, занимавшейся рассмотрением проектов губернских комитетов, членом которой был Панин, явилась идея поставить всю Россию на военное положение при введении реформы, но она не была принята. После смерти Я. И. Ростовцева, Панин был назначен в 1860 году председателем редакционных комиссий. Это известие произвело тягостное впечатление на членов комиссии; можно было рассчитывать на Панина только как на беспрекословного исполнителя воли Государя. Действительно, Панин получил от Государя это назначение с поручением довести дело до конца в том духе, в каком оно велось до того времени. Исполняя поручение, Панин соблюдал строгий нейтралитет между партиями и воздерживался от проведения своих взглядов. Главным содержанием его взглядов было желание оградить интересы помещиков, сохранить за ними полную собственность на надельные земли, права вотчинной полиции и власть над крестьянскими выборными властями. Вследствие столкновения, происшедшего между Паниным и прочими членами, он не присутствовал на последнем заседании. В Главном комитете Панин настоял на понижении максимума надела.

Печатные работы

Панан напечатал в «Чтениях» московского общ. ист. и древн. за 1867 г. «Краткую историю Елизаветы Алексеевны Таракановой» и отдельно (М., 1867) «О самозванке, выдававшей себя за дочь имп-цы Елисаветы Петровны», также несколько документов из своего семейного архива в «Русском Архиве» (1871), в «Сборнике Русского Исторического Общества» (т. V и VI). Ср. Колмаков, «Гр. Панин», в «Русской Старине» (1887, № 11—12) и Н. П. Семенова, в «Русском Архиве» (1887, № 11). Об отношении гр. П. к крестьянскому вопросу в царствование Николая I — см. В. И. Семевский, «Крестьянский вопрос в России в XVIII в. и в первой половине XIX в.»; Джаншиев, «Из эпохи реформ».

Семья

Женой Панина была графиня Наталья Тизенгаузен, внучка графа Палена, известного своей ролью в заговоре против Павла I. Виктор Никитич пережил своего единственного сына Владимира и стал последним из графов Паниных. Имения Паниных унаследовала его внучка Софья, которая умерла в 1956 году в Нью-Йорке. Дочери Виктора Панина вышли замуж за графов В. В. Левашова и В. Е. Комаровского.

Литература

Н. П. Семёнов. Граф Виктор Никитич Панин. Характеристический очерк // Н. П. Семёнов. Освобождение крестьян в царствование императора Александра II: xроника деятельности комиссий по крестьянскому делу. Том 2. 1890. С. 665—685.

Ссылки

dic.academic.ru