Долгий путь Одиссея домой

Тема странствий Одиссея вечна: долгая дорога этого ветерана Троянской войны домой была не просто квестом с набором лихих приключений. Нет, за каждым событием, за каждым решением можно угадать нелёгкий выбор живого человека – факт тем более поразительный, что странствия героя увлекают нас даже сейчас, спустя три тысячи лет после описываемых событий. А что если всё это было вовсе не мифом, а имеет под собой реальные основания?

Используя указания на положение небесных тел, упомянутые Гомером в “Одиссее”, международная группа учёных решила доказать, что историческая основа есть не только у взятия Трои, но и у десятилетних странствий греческого героя. Отчёт об этом исследовании опубликован в журнале PNAS.

Дело в том, что день, когда хитроумный эллин, внезапно появившись в своём доме, покарал чрезмерно настойчивых женихов Пенелопы, – непростой день. И даже не потому, что сцена беспощадного отмщения навсегда вошла в историю литературы.

В этот день произошло полное солнечное затмение, которое, безусловно, наблюдалось в районе Восточного Средиземноморья и которое нашло своё отражение в поэме Гомера: “…и на солнце небесное, вижу я, всходит страшная тень, и под ней вся земля покрывается мраком” (ХХ, 356).

Полное затмение – довольно редкое астрономическое явление, которое в одной и той же точке (полосе) на поверхности Земли происходит в среднем не чаще одного раза в 370 лет. Ещё в 1920-х немецкие астрономы Карл Шох (Carl Schoch) и Пауль Нойгебауэр (Paul Neugebauer) рассчитали, что в описываемые в поэме времена оно наблюдалось в районе Итаки около полудня 16 апреля 1178 года до н.э. – как раз после предполагаемого окончания Троянской войны.

Одна из наиболее общепринятых дат отплытия греков домой – 1190 год до н.э. Она на 12 лет отстоит от затмения, что дало основания предположить существование реальной подоплёки у описываемых в “Одиссее” событий. В конце концов, приняв “Илиаду” за исторически верное описание войны, Шлиман нашёл Трою!

Несмотря на всю логичность подобной версии, никаких фактических подтверждений историчности эпоса до сих пор не найдено, а учёные даже перестали вести споры о реальных основаниях гомеровской поэмы ввиду её явной, казалось бы, аллегоричности.

Каковы же были основные сомнения?

Во-первых, общепринятой даты падения Трои всё-таки нет – даже античные источники расходятся в оценках, порой на 200 лет. В целом это событие с достаточной степенью уверенности можно отнести лишь к XII–XIV векам до н.э.

Во-вторых, в отличие от “Илиады” сама композиция поэмы о возвращении Одиссея домой более рыхлая и менее эпическая. В ней нет такого сгущения действий, переплетения линий сюжета, динамики.

Земля, расположенная на северо-западе современной Турции, в Малой Азии, постоянно привлекала внимание ахейцев, а к главному городу этой земли – Илиону или Трое – не раз снаряжались походы. Эти события не могли не найти своё отражение в эпосе.

А вот со странствиями героя-одиночки – совсем другая история. Сказания такого рода могли заключать в себе лишь многовековую традицию народного творчества (с поучительными историями, с интерпретацией жизненного опыта) и вообще — быть этаким коллективным бессознательным.

В третьих, между описываемыми в “Одиссее” приключениями и временем написания поэмы прошло, по меньшей мере, 400 лет: большинство исследователей датируют её VIII веком до н.э.

Однако все эти доводы не смутили Марсело Маньяско (Marcelo Magnasco), главу лаборатории математической физики в университете Рокфеллера (Rockefeller University), и Константино Байкузиса (Constantino Baikouzis) из астрономической обсерватории в Ла-Плате (Observatorio Astronómico de la Plata). Они решили ещё раз внимательно изучить гомеровский текст и обнаружили в нём указания на ранее незамеченные (или казавшиеся незначительными) астрономические явления.

Учёных не смутила аллегоричность повествования, но они подошли к ней с достаточной степенью серьёзности и скептицизма. Например, упоминание “зоркого аргоубийцы Гермеса” и возможная связь его с видимым движением Меркурия (это, напомним, латинская версия имени бога) были проанализированы не только посредством астрономических расчётов, но и с позиций исторического и текстологического анализа.

Общая идея работы такова: давайте попробуем забыть о спорном затмении и постараемся реконструировать всю остальную цепочку явлений в небесной сфере, так или иначе упомянутых Гомером.

Исследование других античных источников показало, что греки очень серьёзно относились к движению планет и такого рода наблюдения вполне могли выступить в роле каркаса для повествования.

Американцу и аргентинцу удалось выделить пять новых астрономических событий. Согласно расчётам движения орбит, все наблюдаемые явления должны были произойти через определённые временные интервалы, причём именно в той редкой последовательности, какая была продиктована положением планет именно в год полного солнечного затмения.

Во временном интервале плюс-минус 100 лет от общепринятой даты падения Трои удалось вычислить всего одну такую дату – 1178 год до н.э.

“Если предположить, что женихи Пенелопы действительно погибли от руки Одиссея в день полного солнечного затмения, то предыдущая часть поэмы тоже соответствует реальному ходу времени, то есть совпадает с движением небесных тел”, — говорит доктор Маньяско.

Тем не менее исследователи подчёркивают, что в их расчётах очень много допущений и говорить о том, что Одиссей – реальный исторический персонаж, пока рано.

Так, например, ассоциировать богов с планетами начали вавилоняне, и это произошло примерно за тысячу лет до нашей эры. Даже если предположить, что традиция мгновенно укоренилась у греков, это всё равно будет позже, чем события Троянской войны. Каким образом довольно точные астрономические наблюдения могли в изустном эпосе дойти до Гомера – тоже не совсем понятно.

Правы авторы исследования или нет – кто знает. Но полученные результаты в любом случае должны реанимировать научные дебаты по “Одиссее” (казалось, уже безвозвратно покрытые хронологической пылью) и подогреть интерес к поэме простых читателей.

Будем надеяться, так оно и будет, ведь вся европейская литература берёт своё начало в “Илиаде” и “Одиссее”. Византийский историк Михаил Хониат ещё в XIII веке писал: “Подобно тому как, по словам Гомера, все реки и потоки берут начало из Океана, так всякое словесное искусство исток имеет в Гомере”.

Источник: arheo.manefon.org

www.my-article.net

Возвращение Одиссея к Пенелопе (краткое содержание мифа с иллюстрациями)

Спустя 20 лет Одиссей наконец оказывается на Итаке, ему является богиня Афина, которая помогает спрятать сокровища, данные Одиссею феаками. Афина сообщает Одиссею, что уже три года Пенелопу осаждают женихи, которые хозяйничают в доме Одиссея. Чтобы Одиссея не узнали и не убили женихи Пенелопы, Афина изменяет облик героя, прикоснувшись к нему волшебным жезлом:

Сморщилась тотчас на членах упругих прекрасная кожа,
Череп от русых волос обнажился; и все его тело
Сделалось сразу таким, как у самого дряхлого старца.
Мутными стали глаза, такие прекрасные прежде.
Тело рубищем скверным одела его и хитоном —
Грязным, рваным, насквозь прокоптившимся дымом вонючим.
Плечи покрыла большою облезлою шкурой оленьей.
Палку в руки дала Одиссею и жалкую сумку,
Всю в заплатах, в дырах, и перевязь к ней из веревки.

(Гомер «Одиссея», песнь 13-я)

Willy Pogany. Одиссей и Афина

Преображенный герой находит приют у свинопаса Эвмея, у которого Одиссей открывается своему сыну Телемаху (Афина на время возвращает Одиссею прежний облик), приказав ему хранить возращение отца в тайне от всех.

 Джон Флаксман — Афина возвращает Одиссею прежний облик, чтобы Телемах узнал отца

Georges Truffaut. Одиссей и Телемах

 

Затем Одиссей в образе нищего старика приходит в свой дом, где его узнает только старый пёс Аргус.

 Willy Pogany. Одиссей и пёс Аргус

 

Джон Флаксман — Одиссей и пёс Аргус

В своём доме Одиссей подвергается издевательствам со стороны женихов. Пенелопа, заметив Одиссея, не узнала его и захотела спросить, не слышал ли он что-то о её муже. Пенелопа рассказывает гостю, что уже три года ей удавалось убедить женихов, жаждущих её руки и царского венца, отложить свадьбу под предлогом, что нужно выткать погребальный саван для Лаэрта — отца Одиссея. Однако сотканное за день Пенелопа распускала ночью, пока однажды её не разоблачили.

 John Roddham Spencer-Stanhope. Пенелопа

Джон Уильям Уотерхаус — Пенелопа

Джон Флаксман — Пенелопу разоблачают женихи

Shlomo Katz. Пенелопу разоблачают женихи

J. Champagne — Пенелопа

Leonidas Drosis. Пенелопа

Franklin Simmons — Пенелопа

Pio Clementino — Пенелопа

 Richard James Wyatt — Пенелопа

Одиссей выдает себя за критянина, некогда встречавшего Одиссея и угощавшего его в своем доме. Одиссей утешает Пенелопу и говорит ей, что её муж скоро вернется домой. Пенелопа приказывает своей старой рабыне Эвриклее, няне Одиссея, помыть ноги гостю. Эвриклея узнаёт Одиссея по рубцу на ноге, полученному когда-то на охоте. Однако Одиссей приказывает Эвриклее никому не раскрывать правду.

 Джон Флаксман — Эвриклея узнаёт Одиссея

По внушению Афины Пенелопа решает устроить состязание в стрельбе из лука, победитель которого возьмет её в жены. Стрелять предстоит из лука Одиссея (этот лук в своё время принадлежал Гераклу), чтобы стрела прошла через 12 колец.

 Джон Флаксман — Пенелопа готовит испытание для женихов

Никто из женихов не может даже надеть тетиву на лук, после чего Телемах убеждает Пенелопу вернуться к себе, а сам дает попробовать пройти испытание своему отцу. Одиссей натягивает тетиву на лук, стреляет и стрела проходит через 12 колец.

 Willy Pogany — Одиссей стреляет из лука

После этого Одиссей открывает женихам своё настоящее имя и вместе с Телемахом они убивают всех женихов. Афина возвращает Одиссею его прежний облик и он идёт к Пенелопе, которая всё ещё не может узнать его. Обиженный Одиссей говорит жене:

«Странная женщина! Боги, живущие в домах Олимпа,
Твердое сердце вложили в тебя среди жен слабосильных!
Вряд ли другая жена в отдаленьи от мужа стояла б
Так равнодушно, когда, перенесши страданий без счета,
Он наконец на двадцатом году воротился б в отчизну.
Вот что, мать: постели-ка постель мне! Что делать, один я
Лягу. У женщины этой, как видно, железное сердце!»

(Гомер «Одиссея», песнь 23-я)

На что Пенелопа отвечает:

«Странный ты! Я ничуть не горжусь, не питаю презренья
И не сержусь на тебя. Прекрасно я помню, каким ты
Был, покидая Итаку в судне своем длинновесельном.
Ну хорошо! Постели, Евриклея, ему на кровати,
Только снаружи, не в спальне, которую сам он построил.
Прочную выставь из спальни кровать, а на ней ты настелешь

Мягких овчин, одеялом покроешь, положишь подушки».
Так сказала она, подвергая его испытанью.

Тогда Одиссей рассказывает, что невозможно перенести кровать, т.к. он сам сделал её на верхушке ствола огромной оливы. Лишь спилив ствол оливы, можно сдвинуть кровать с места.

После этого Пенелопа понимает, что перед ней действительно её муж.

 N. C. Wyeth. Одиссей и Пенелопа

Джон Флаксман — Одиссей и Пенелопа

Francesco Primaticcio. Одиссей и Пенелопа

Кончается «Одиссея» Гомера тем, что Афина устанавливает мир между Одиссеем и родственниками убитых женихов.

 Willy Pogany — Афина примиряет Одиссея и родственников убитых женихов

 

Однако приключения Одиссея на этом на заканчиваются, т.к. он должен совершить еще одно путешествие, предсказанное ему прорицателем Тиресием:

..снова отправься

Странствовать, выбрав весло по руке, и странствуй, доколе
В край не прибудешь к мужам, которые моря не знают,
Пищи своей никогда не солят, никогда не видали
Пурпурнощеких судов, не видали и сделанных прочно
Весел, которые в море судам нашим крыльями служат.
Признак тебе сообщу я надежнейший, он не обманет:
Если путник другой, с тобой повстречавшийся, скажет,
Что на блестящем плече ты лопату для веянья держишь, —
Тут же в землю воткни весло свое прочной работы,
И кабана, что свиней покрывает, быка и барана
Жертвой прекрасной зарежь колебателю недр Посейдону, —
И возвращайся домой, и святые сверши гекатомбы
Вечно живущим богам, владеющим небом широким,
Всем по порядку. Тогда не средь волн разъяренного моря
Тихо смерть на тебя низойдет. И, настигнутый ею,
В старости светлой спокойно умрешь, окруженный всеобщим
Счастьем народов твоих.

(Гомер «Одиссея», песнь 11-я).

Согласно одному из мифов, Телегон (сын Одиссея и Цирцеи) отправился на поиски отца. Пристав к Итаке и не узнав, что это за остров, Телегон нападает на пасущиеся здесь стада. Одиссей вступает в бой с Телегоном, однако сын убивает отца копьем с наконечником не из металла, а из шипа ската. Узнав горькую правду, что он убил отца, Телегон берет в жены Пенелопу. Цирцея дарит Телегону и Пенелопе бессмертие и переносит их на острова блаженных. Таким образом, Пенелопа оказывается в посмертии связана вовсе не с Одиссеем. Древнегреческая мифология знает подобные удивительные случаи: например, Ахилл оказался в посмертии связан с Медеей, несмотря на то, что даже не встречался с ней при жизни.

В «Одиссее» Гомера также есть намёк на то, что Пенелопа — вовсе не вторая половинка Одиссея, ведь она не узнает Одиссея после его возвращения, а испытывает на знание тайны. Учитывая это, авторы романа «Мечта мира» Генри Райдер Хаггард и Эндрю Лэнг связывают посмертную судьбу Одиссея с судьбой двоюродной сестры Пенелопы — Елены Троянской.

Приключения Одиссея в хронологическом порядке:

Роль Одиссея в Троянской войне

Одиссей и циклоп Полифем (краткое содержание мифа с иллюстрациями)

Одиссей и Цирцея (краткое содержание мифа с иллюстрациями)

Одиссей, сирены, Сцилла и Харибда (краткое содержание мифов с иллюстрациями)

Одиссей и Калипсо (краткое содержание мифа с иллюстрациями)

Одиссей и Навсикая (краткое содержание мифа с иллюстрациями)

Возвращение Одиссея к Пенелопе (краткое содержание мифа с иллюстрациями)

top-antropos.com

«Возвращение Одиссея» – читать

Величка Настрадинова

Величка Настрадинова

Возвращение Одиссея

В один прекрасный день… Впрочем, на Средиземноморском побережье, где все это произошло, день был действительно прекрасным, а в Англии, как всегда, лил дождь, не говоря уже о снежных бурях невероятной силы, бушевавших над Гренландией.

Итак, в один прекрасный день астрономы заметили, что к Земле стремительно приближается странное тело. Главы правительств еще совещались по телефонам спецсвязи, как с ним поступить, а ни о чем не подозревающие гости из космоса уже плавно приземлились на краю Баальбекской террасы. Поведение их было явно миролюбивым.

Тотчас же к Баальбекской террасе со всех сторон устремились вертолеты. Как только первый из них неподвижно повис над гигантскими каменными блоками, в приемниках наземных команд послышался прерывающийся от изумления голос пилота:

— Командир, там, внизу, — огромное яйцо… Оно открывается, и из него вылезает что-то… кто-то… Человек? Да! Человек! Он потягивается, словно долгое время сидел неподвижно. Одежда? Черт ее знает! По-моему, он просто голый… Собираюсь ли я приземляться? В конце концов надо же кому-то это сделать! Сажусь. Попытаюсь вступить с ним в контакт. Будут еще распоряжения? Хорошо, немедленно передам обо всем, что случится. Со мной мои ребята. Кинокамера в порядке.

Итак, безрассудно смелый парень приблизился на двадцать метров к «гостю из космоса», блаженно растянувшемуся на травке, и крикнул ему:

— Эй там, кто вы такой?

Человек улыбнулся и что-то лениво ответил. К своему удивлению, пилот его понял. А когда понял, что он понял, еще больше удивился. Потому что «некто» говорил на древнегреческом языке, а пилоту в юности пришлось четыре года с отвращением зубрить бессмысленные и, по его мнению, никому не нужные греческие слова в частном лицее Гектора Икономиди, куда его послала учиться бабушка-гречанка.

Итак, пилот понял, что гость спросил его:

— Кто ты?

Как только первый шок прошел, обрывки полузабытых фраз на смеси древнегреческого с новогреческим (наследство бабушки и Гектора Икономиди) медленно выплыли из тайников его сознания, и он ответил:

— Я пилот. А ты?

— Я Одиссей с Земли.

— Из какой страны?

— С Итаки, из Эллады.

— Давай без шуток. Греция не запускает космические корабли.

— Почему?

— Потому что у нее нет для этого возможностей.

— Странно ты говоришь, и слова какие-то непонятные. Кто тебя учил? Или ты раб? А где тебя купили?

— Нигде меня не покупали, и я не раб.

— А кто ты? И откуда у тебя эта огромная стрекоза, на которой ты прилетел?

— Что-о?

— Вот видишь, ты меня совсем не понимаешь. Мне нужно многое объяснить тебе, а ты для этого недостаточно развит.

Пилот пропустил колкость мимо ушей и крикнул в микрофон:

— Командир, пусть ребята включат резервные магнитофоны. — Затем обратился к тому, кто называл себя Одиссеем: — Готово! Рассказывай!

— Все сначала? Я родился на Итаке, и зовут меня Одиссей…

— Прости, но, может быть, мы обойдемся без литературных отступлений?

— Слушай, парень, ты хочешь, чтобы я продолжал, или нет?

— Хорошо, валяй дальше!

— Я совершил много подвигов, и их воспел слепой старец. А когда мои земные дни пришли к концу, боги не послали меня на Елисейские поля, как других героев, а отдали мое тело Цирцее, которая воскресила меня и даровала бессмертие. Все это подробно описано в поэме «Теогония». На этом заканчиваются предания людей и начинаются мои самые великие и никому еще не известные подвиги…

— Минуточку! Командир, вы меня слышите? Ничего не понимаете?.. А думаете, я что-нибудь понимаю? Разрешите дать вам совет: пригласите кого-нибудь, кто хорошо знает древнегреческий, он лучше меня разберется во всей этой галиматье… Этот человек называет себя Одиссеем. Да, да, тем самым, из «Илиады». Нет, он мне не кажется сумасшедшим, скорее… он нас разыгрывает… Да, постараюсь… Продолжай, пожалуйста!

— С кем ты разговариваешь? С кем-нибудь из богов?

— Ой, не смеши меня! Бог! Пузатый старикашка с красным носом! Ах, простите, командир!.. Я говорю со своим начальником — что-то вроде вашего Агамемнона, если, разумеется, ты меня не водишь за нос!

— А что это значит — «водить за нос»?

— Ну… вообще-то… обманывать… Ты прости меня, пожалуйста… и продолжай дальше…

— О, «водить за нос» — высокое искусство. Не каждый сумеет обмануть врага, а я хитер и неистощим на выдумки. Ты, наверное, слышал о троянском коне? Так вот, боги по достоинству оценили мою хитрость, мое умение найти выход из любого положения. В сущности вся Одиссея была только испытанием. Боги хотели окончательно увериться в моих исключительных способностях, прежде чем послать меня на самый славный подвиг, который дано совершить человеку, — в путешествие на небо. Когда я вознесся на Олимп, во дворце богов царило уныние. Громовержец предчувствовал свой близкий конец. «Только ты, хитроумный Одиссей, можешь спасти нас», — сказал он. И поведал мне историю богов. Оказалось, что их предки, дедушка и бабушка Громовержца — Уран и Тита, которую потом нарекли Геей, вместе с Гипперионом, Реей, Кроносом, Порфирионом, Агрием и другими в незапамятные времена прилетели откуда-то и поселились на Земле. Много веков мудрый Уран мирно властвовал над достойными атлантами. Не было в мире народа счастливее и богаче. Высоко к небу возносились башни Посейдониса, города, где дружно жили боги и люди. Но потом до Урана дошли слухи, что коварный Кронос готовит переворот, и он отправил на прародину богов царицу атлантов… эх, забыл, как ее имя… в гремящем и изрыгающем пламя сосуде. Но царица не возвратилась. Уран был свергнут с престола. Вместе с ним обратилась в прах могучая и славная Атлантида со всеми ее обитателями. Кронос стал царем, но и он не ушел от судьбы. Его дети, родившиеся на Земле, восстали против власти жестокого отца. И опять на небо отправился гонец Кроноса халдейский жрец Енох — и исчез бесследно. Предводитель восставших Зевс испепелил молниями Содом и Гоморру — города царства Кроноса — и воздвиг свои чертоги на Олимпе. Теперь сам Громовержец ждал рождения того, кто положит конец царству богов на Земле. Я должен был спасти их. Для этого Гефест выковал огромное яйцо, а Афина одарила его способностью летать. Мне оставалось только войти в него, отправиться туда, откуда прилетели на Землю боги, и передать их сородичам небольшую, отлитую из неизвестного металла трубку. Мое путешествие должно было продлиться полторы тысячи лет в один конец и столько же — обратно. Пожалуйста, передайте главному олимпийскому жрецу, пусть скорее сообщит Зевсу, что я вернулся.

— Минуточку! Командир, этот человек рассказывает здесь бог знает что. О космических путешествиях тысячелетней давности, о том, что летал куда-то, а сейчас вернулся… Его посылал Зевс. Да, да, тот самый, из «Илиады»… Простите, командир, но на моем месте… Да, хорошо. Да. Да. Послушайте, Одиссей, мой начальник свяжется с вашим Зевсом, но только нужно подождать. У нас карантин. Скоро за вами прилетят. Все будет в порядке, только немного терпения! А пока, может быть, вы отдохнете часок-другой?..

— А, ожидаете благоприятного расположения звезд? Или не все еще готово к жертвоприношению?.. Отлично. Эх, до чего же хорошо вздремнуть под нашим старым, добрым солнышком! И пусть Морфей ниспошлет мне добрые сны. Я их заслужил.

И Одиссей, примостившись на согретом солнцем камне, заснул сном новорожденного.

А весь ученый мир планеты пришел в неописуемое смятение.

Шесть профессоров классической филологии, выведенные из состояния олимпийского спокойствия, вместе с целым штатом специалистов и уймой электронных устройств колдовали над магнитофонными записями откровений так называемого Одиссея. Они установили, что его древнегреческий язык безупречен и конструкции фраз не вызывают никаких сомнений.

Ученые-космологи (вероятно, они были единственными людьми на Земле, кто спокойно взирал на всю эту суету), неторопливо покуривая, обменивались соображениями о случившемся.

В фантастически короткий срок были подготовлены помещения, где Одиссею предстояло провести в карантине долгие месяцы. Сверхзвуковые самолеты и неторопливые вертолеты, до отказа набитые учеными мужами, устремились к месту происшествия. Но их рев не потревожил сладкого сна звездного скитальца. Пришлось осторожно разбудить его и, поддерживая под руки, полусонного, отвести в самолет. Всю дорогу к месту карантина Одиссей спал.

У яйца осталось несколько десятков людей. Они деловито сновали вокруг него, щелкали фотокамерами, что-то замеряли и записывали, а потом яйцо исчезло в поместительном чреве воздушного гиганта. Сопровождаемый эскортом реактивных истребителей, трансконтинентальный лайнер взмыл в небо, унося корабль Одиссея к месту его последней стоянки.

Возвращение Одиссея вытеснило с первых полос газет все другие новости. Робкие голоса ученых, требовавших спокойно разобраться во всех обстоятельствах этого удивительного события, прежде чем делать их достоянием гласности, потонули в хоре любителей сенсаций. И уже на следующее утро Одиссею пришлось встретиться с учеными перед камерами телевидения. Он зевал, требовал, чтобы его оставили в покое, и время от времени употреблял слова, отсутствующие в памятниках древнегреческой литературы, вероятно, по эстетическим соображениям. Лингвисты значительно пополнили словари древнегреческого языка, их коллеги-химики, исследуя металлический корпус яйца, открыли не известные земной науке сплавы, а астрономы до боли в глазах всматривались в небо, разыскивая среди мириадов светил маленькую невзрачную звездочку, которую Одиссей называл Солнцем Мойры и целью своего путешествия.

На следующий день, как только разговор зашел о его приключениях, царь Итаки заметно оживился. Ему, вероятно, доставляло огромное удовольствие смотреть, как вытягиваются от изумления физиономии слушателей на видеофоническом экране.

Он рассказывал об оранжевых двойных солнцах, разметавших на миллионы стадий свои огненные гривы, об их опаленных невероятным жаром спутниках, о серебристой невесомой паутине комет, о скованных вечным холодом мертвых планетах, бессмысленно вращающихся вокруг угасших солнц, о стаях метеоритов, коварно подстерегающих путника…

Но тех, кто задавал ему вопросы, интересовало одно — есть ли «где-то там» жизнь.

— Конечно, есть, — уверил их Одиссей. — Но только да избавят вас боги от встреч с этой жизнью! Каких только чудищ нет на небе! Вот, к примеру, на расстоянии около шестисот лет пути отсюда я пролетал мимо тусклого угасающего солнца. Безбрежный океан покрывал всю поверхность его единственного жалкого спутника. Сперва планетка показалась мне безобидной, но, когда я приблизился к ней, океанская гладь распалась на мириады огромных пузырей, отливающих свинцом в лучах немощного светила. Внезапно один из них взмыл в небо, пытаясь проглотить мой корабль. Но если Афина и Гефест за что-то берутся, то можете спокойно на них положиться. Яйцо прорвало стенки пузыря, и он лопнул, как проколотый воздушный шар. Тотчас же на его останки набросились другие пузыри, а потом тучей ринулись за мной в погоню. К счастью, они оказались слишком медлительны… Если вам случится побывать в этих краях, не советую приближаться к проклятой планете. Я назвал ее Гидра. Боги мне ничего о ней не рассказывали. Может быть, они и не знают об адских пузырях, а может, просто не хотели меня пугать. Кстати, когда же я наконец увижусь с Зевсом? А, ну что ж, подожду… Другая встреча с исчадиями мрака произошла в самом конце моего пути. Единственными обитателями гигантской планеты были пурпурные цветы, каждый величиной с Олимп. Почуяв приближение моего корабля, они выбросили в небо столбы ядовитого дыма. Даже надежная обшивка яйца не могла предохранить меня, и я чуть не задохнулся. Не рекомендую вам заглядывать и в этот прелестный уголок мироздания. Впрочем, однажды мне повстречалась настоящая красавица-планета с белоснежными вершинами гор, ласковыми зелеными морями и розовыми лугами, но никаких следов разумной жизни я на ней не заметил. Может быть, ее жители слишком миниатюрны. В большинстве же случаев планеты — это серые или черные шары, скучные и безжизненные, а вот их солнца действительно хороши, не говоря уж о кометах…

— А Мойра? Как выглядит Мойра?

Одиссей печально покачал головой:

— К сожалению, Мойры не существует.

— Как так? Возможно ли это? Как вы определили, где она должна находиться?

— Афина соткала золотую паутину. Если агатовый паук, которого она посадила в центре ее, переползал ближе к краю, значит, корабль отклонялся от верного курса. Это и происходило, когда я изменял направление полета, желая рассмотреть что-нибудь поближе. Как только я брал прежний курс, паук снова занимал место в центре паутины. При подлете к Мойре мой волшебный кормчий должен был запеть благозвучный гимн. И вот паук запел, но передо мной не было никакой Мойры, только облако пыли, сквозь которое с трудом пробивались багровые лучи одинокого солнца. А паук все пел, и я, вспомнив, что боги умеют становиться невидимыми, решил на всякий случай вытолкнуть трубку наружу в специально предназначенное для этого отверстие. Кто их знает, может быть, сейчас они бесплотными тенями парят вокруг корабля и с нетерпением ждут известия от своих братьев с Земли? Но никто не подобрал трубку, и она покорно следовала за кораблем, как жалкий брошенный щенок. Наслушавшись вдосталь паучьего пения, я решил, что пора возвращаться домой. Выловил трубку (ученым пришлось с ней немало повозиться) и повернул корабль к Земле. Паук замолк и занял место в центре паутины. Багровое Солнце Мойры осталось позади. Видно, боги давно покинули родную планету и на прощанье обратили ее в прах…

— Скажите, а как вы видели все то, о чем нам рассказываете? Ведь ваше яйцо непрозрачно.

— А у меня был волшебный кристалл Афины. Он связан тонкими лучами с поверхностью яйца. Лучи «видят» то, что происходит снаружи, а кристалл увеличивает изображение. Да ведь вы должны сами лучше меня во всем этом разбираться.

— Вы не скучали во время столь длительного путешествия?

— А что такое «скучать»?

Пришлось иначе сформулировать вопрос:

— Что вы делали в космическом корабле?

— Рассматривал звезды, а когда их не было видно, спал. Бессмертному ничего не стоит проспать пятьдесят — шестьдесят лет и пробудиться без головной боли.

— Чем вы питались в дороге?

— Нектаром и амброзией.

— Целых две тысячи лет? Где же вы хранили такие запасы пищи?

— На корабле. Там есть две серебряные амфоры. Кажется, в одной из них осталось немного амброзии.

(Химики заволновались в предвкушении новых открытий.)

— Вы хотите сказать, что этой пищи вам хватило на две тысячи лет?

— Да. Когда боги разрешают вкусить смертному нектар и амброзию, он обретает бессмертие и веками не испытывает голода. За все путешествие я ел только семь-восемь раз…

— И теперь вы бессмертны?

— К сожалению, подлинного бессмертия не существует. Все в мире относительно. Если даже боги пытались предотвратить свой неминуемый конец, то их бессмертие в сущности есть жизнь, которая длится так долго, что человеку это трудно даже себе представить. Если кто-то живет семь тысяч лет, он кажется бессмертным тому, кому отпущено богами меньше века жизни.

— Господин Одиссей, мы долго думали, как подготовить вас к печальному известию. Но вы так разумно рассуждаете, и вот мы решили — пора сказать вам, что боги Олимпа не существуют.

— Я это сразу же заподозрил, но не подавал вида, чтобы на всякий случай не обидеть богов. Жалко Афину. Громовержцу туда и дорога, но Афина была самым умным и красивым существом, когда-либо обитавшим на Земле.

— Вы продолжаете утверждать, что боги и вправду существовали?

— Еще бы! Я их видел собственными глазами! Или вы думаете, что я сам построил изрыгающее пламя яйцо и полетел на нем к звездам для собственного удовольствия?!

— А почему на Мойру не отправился кто-нибудь из богов?

— Для этого пришлось бы построить огромный корабль и заключить в него целый океан пламени. Но боги за долгие годы, прожитые на Земле, утратили часть своих знаний и не могли построить такой корабль. Так что же все-таки привело их к гибели? Старость, раздоры или тот, кому суждено было свергнуть с престола Зевса? Кто сейчас царит на Олимпе?

Под дружный смех участников этой удивительной пресс-конференции Одиссею сообщили, что богов вообще нет. Это очень развеселило его:

— Ха-ха-ха! Вот так номер! Значит, боги истребили друг друга, а люди выжили! Так им и надо! Прилетели бог весть откуда, играли нами как пешками, распоряжались на Земле, словно она принадлежала им! Боги умерли, а Одиссей жив! Право же, стоило две тысячи лет странствовать по небу, чтобы услышать такую новость!

Ему пытались объяснить, что все это выдумки, что богов Олимпа не было никогда. Одиссей обиделся:

— Вы принимаете меня за дурака! Были боги, да только все вымерли. Оно и к лучшему! — Внезапно встревожившись, Одиссей спросил: — А вы, люди, которые сейчас могущественней богов, живете ли вы в мире друг с другом?

Ему сказали, что, к сожалению, на Земле еще не все благополучно.

Одиссей помрачнел.

— А я-то думал, что без богов вы поумнели. Смотрите, а то пойдете по их стопам и превратите нашу маленькую планету в облако праха.

Одиссея постарались уверить, что по крайней мере сейчас людям не угрожает эта опасность, и спросили его, чем он собирается заниматься после того, как кончится карантин.

— Я царь Итаки. Буду царствовать.

Звездному скитальцу постарались деликатно объяснить, что это едва ли возможно.

— Ну что ж, если нельзя быть царем Итаки, не беда, — ответил Одиссей. Я разговаривал с тенью Ахилла, и он мне признался, что лучше быть простым землепашцем и каждое утро ходить на работу, чем в царстве теней над мертвыми властвовать скорбно. Поживу, постранствую в вашем мире, а потом уйду туда, где ждет меня верная Пенелопа!.. Что еще нужно Одиссею?

Поделиться впечатлениями

knigosite.org

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОДИССЕЯ в изобразительном искусстве. Часть 6: ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ИТАКУ.

    ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НА ИТАКЕ…

    В то время как Одиссей сражался с троянцами и плыл домой, на его родине происходили важные события. Когда царь Итаки отплыл к Трое, он поручил заботу о супруге и о доме верному другу МЕНТОРУ. Ментор воспитывал сына Одиссея, ТЕЛЕМАХА, и позднее противопостоял домогательствам «женихов» ПЕНЕЛОПЫ.

Ангелика Кауфман
«Телемах и Ментор среди нимф Калипсо»

   Мать Одиссея, АНТИКЛЕЯ, умерла от печали сразу после отплытия сына, узнав от богов, что ее дитя подвергнется небывалым опасностям. Отец Одиссея, ЛАЭРТ, предпочел удалиться от двора и вести жизнь простого крестьянина. Таким образом Пенелопа стала объектом непрестанных притязаний со стороны мужчин, утверждавших, что ее супруг погиб и никогда не вернется домой.

Лаэрт, Антиклея и Автолик (дед Одиссея)
(античный рисунок)

    Все их предложения встречали непременный отказ Пенелопы, и поэтому «женихи» поселились во дворце Одиссея, ведя себя там как хозяева и растрачивая достояния царя в постоянных празденствах, убежденные, что рано или поздно Пенелопа выйдет замуж за кого-нибудь их них.

Джон Уильям Уотерхаус
«Пенелопа, окруженная женихами»

   Царица не могла изгнать незванных «женихов», повинуясь священным законам гостеприимства. Всяческими хитростями она оттягивала ответ на предложения домогавшихся ее руки. Самым знаменитым стало ее обещание избрать себе нового мужа после того, как она кончит ткать покрывало для своего свекра Лаэрта. Ткачество царицы продолжалось три года, но одна из ее служанок, выдала тайну госпожи, и «женихи» принудили Пенелопу закончить работу.
Пинториччио
«Пенелопа и женихи»

  Тогда она объявила, что выйдет замуж за того, кто станет победителем в стрельбе из лука Одиссея, надеясь, что никто не сможет даже натянуть этот богатырский лук.
    Именно в этот момент законный царь Итаки вернулся на родину.

    ВОЗВРАЩЕНИЕ ОДИССЕЯ НА ИТАКУ

    Двадцать лет (десять на войне и десять при возвращении домой) прошло с тех пор как Одиссей отправился к стенам Трои. Время, военные и иные опасности так изменили облик героя, что никто из его подданных не смог узнать своего царя. Благодаря этому обстоятельству, а также следуя совету Афины, Одиссей решил сохранить инкогнито и сперва отправился к свинопасу ЭВМЕЮ, с его помощью он тайно встретился с сыном Телемахом, которого оставил младенцем.

Бонавентура Дженелли
«Эвмей, Одиссей, сидящий у огня и Телемах у входа в хижину Эвмея»

Жак-Луи Давид
«Телемах»

Переодевшись нищим,Одиссей затем отправился, уже в сопровождении Телемаха, в собственный дворец, где царя тоже никто не узнал, за исключением верного пса Арга и престарелой кормилицы ЭВРИКЛЕИ.
Ангелика Кауфман
«Пенелопа и Эвриклея»

   При виде своего хозяина Арг (ему уже было более двадцати лет) радостно бросился к нему, виляя хвостом. Старое и больное животное не выдержало столь большого счастья и испустило дух у ног Одиссея. Эвриклея опознала царя Итаки в тот момент, когда принялась омывать страннику ноги, по традиционному обычаю гостеприимства.
Христиан Готтлоб ХЕЙНЕ
«Одиссей и Эвриклея»

Джон Флаксман
«Эвриклея узнает Одиссея»

   Она поняла, кем является мнимый нищий, обнаружив шрам на его ноге, появившийся, когда Одиссей еще юношей охотился на кабана в Дельфах. Царь успел зажать ей рот рукой и попросил добрую старушку хранить в тайне свое возвращение.
    Телемах, следуя инструкциям отца, спрятал все оружие гостей, в то время как оборванный Одиссей появился перед двором царицы в образе нищего, прося подаяния.
    Поклонники Пенелопы стали потешаться над «бродягой». Более всех издевался другой нищий, по прозвищу Ир, котолрому благоволили претенденты на руку Пенелопы, и который не желал появления при дворе конкурента. Одиссею, однако, удалось постоять за себя, вызвав тем самым еще большую неприязнь.
    Пенелопа, не подозревавшая о возвращении мужа, прониклась любопытством к странному пришельцу и пожелала с ним поговорить. Она спросила его об Одисее, однако мнимый нищий выразил сомнение, что тот жив и вернется на родину. Герой решил дождаться вечера.
    Вечером «женихи» Пенелопы стали пытаться натянуть лук Одиссея, но безуспешно, пока за него не взялся мнимый бродяга. Он натянул лук и истребил всех претендентов на руку собственной жены. В избиении «женихов» Одиссею помог Телемах. Законный царь Итаки казнил и тех служанок, которые потворствовали незванным претендентам. Он заставил их очистить зал от мертвых тел и отмыть его от крови, а затем приказал повесить предательниц.
Античная керамика

Кристоффер Вильхельм Эккенберг
«Одиссей и Телемах убивают женихов Пенелопы»

   Теперь Одиссей открылся своей супруге и развеял ее сомнения, описав подробности спальни и свадебного ложа, известные только им двоим.Иоганн Генрих Вильгельм Тишбейн
«Одиссей и Пенелопа»

Франческо Приматиччи
«Одиссей и Пенелопа»

Жан де Брай
«Одиссей и Пенелопа»

   На следующее утро Одиссей отправился за город на встречу с отцом. В то время горящие местью родственники убитых «женихов» собрались на штурм царского дворца. Однако Афина, в этот раз принявшая облик Ментора, сумела их обезвредить.

    На Итаке, наконец, восстановился мир.

    Благодарю за внимание.

    Сергей Воробьев.

sergeyurich.livejournal.com

Гомер против Одиссея. Расследование великой мистификации (Константин Сизов)

Как Одиссей домой возвратился

Начнем с конца, с самых последних по времени событий, о которых рассказывается во второй части дилогии Гомера – «Одиссее».

Обстановка: маленький островок Итака. Народу и так мало, а тут большинство работящих сильных мужчин забрали на войну, которая их вообще не касалась. Разве что некоторым из молодых да горячих хотелось на мир посмотреть, себя показать. Но идти на смерть… Всего лишь потому, что местный царек кому-то что-то пообещал… И вот, спустя много лет возвращается этот самый царек. ОДИН, БЕЗ ВОЙСКА, БЕЗ ОРУЖИЯ И БЕЗ ЩИТА (что, вообще-то, считалось позором – и не только у спартанцев), но главное – БЕЗ ДОБЫЧИ. Звать его Одиссей. Известен своими хитроумием и красноречием. А эти два качества просто-таки необходимы для того, чтобы породить талантливую и убедительную «историю».

И вот сотни соотечественников Одиссея, отцов и матерей, братьев и сестер, сыновей и дочерей тех, кто ушел на войну и не вернулся, завидев ТАКОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ своего правителя… Выберем правильный ответ:

1. Радостно его встречают.

2. Стараются не замечать.

3. Приступают к допросу с пристрастием и угрозой его, Одиссея, безвременной кончины.

Подсказка: сам Одиссей, не дожидаясь встречи с верноподданными, изменил внешность.

Зачем?! Или он не царь, чтобы бояться своего народа?! Действительно, чего бояться герою-победителю, которого с нетерпением ждут в родном царстве? Так что внешность Одиссей изменил якобы не сам, а лично богиня Афина позаботилась скрыть его истинный облик. Да-да, та самая Афина, богиня мудрости, которая родилась из головы Зевса-громовержца, причинив ему немалую головную боль. От мудрости часто голова болит, ибо, как сказал другой великий поэт: «Умножая мудрость, умножаешь скорбь…» Однако, вернемся к Одиссею. Если бы не Афина, да разве стал бы он менять свой облик!? Впрочем, спорить Одиссей не стал. Изменив внешность, он получил возможность не только отсрочить торжественную встречу с народом, но и скрытно выяснить обстановку.

Оказалось, что его верной жене Пенелопе докучают многочисленные женихи. Ну, этих-то понять можно. С одной стороны – хозяина дома нет. Десятилетняя война, в свою очередь уже десять лет как окончилась, а царь домой так и не вернулся и ничего о нем не известно. Так что его власть и все его добро лежат, можно сказать бесхозные – только руку протяни. А с другой стороны – власть, даже на таком островке, так просто не захватишь, требуется подобие законности. Тем более, что силенок для узурпирования власти, наверняка оказалось маловато – не будем забывать, что самых сильных на упомянутую войну и забрали.

Но даже против этих шакалов Одиссей не решается выступить открыто. Слишком их много. По тексту «Одиссеи» одних женихов можно насчитать сто восемь штук [4. π, 247—253]. (В переводе Жуковского [2b] получим сто шестнадцать. Но это случайная ошибка мастера!) Добавим сюда штук 10 прислуги. Прихватили даже «товарищей, в разрезании мяса искусных». А если подсчитать по Аполлодору – так целых сто тридцать шесть штук одних женихов получим [5. Эпитома. VII, 26—30]. (Почему в штуках? Ну, не по головам же их считать! Это мы оставим Одиссею! А в «человеках»? Это здоровых молодчиков-то, упрямо домогающихся одинокой женщины? Которая, к тому же, намного их старше. И так на протяжении нескольких лет? Конечно, бывает любовь «несмотря ни на что». Но здесь, как нам кажется, не тот случай. Это стая, ведущая загонную охоту! Или все-таки – стадо?)

Так что предосторожность мудрой Афины с изменением облика нашего героя оказалась вполне оправданной. И теперь Одиссей, воспользовавшись законами гостеприимства, по которым даже его, безвестного нищего бродягу допускают на пир, дожидается удобного момента. Что, правда, не избавляет его от грубых шуток, точнее, откровенных издевательств со стороны некоторых из пирующих. Однако Одиссей продолжает терпеливо наблюдать: за женихами и слугами, за женой Пенелопой и сыном Телемахом, за знамениями богов.

Ну, женщину тоже понять можно. Ждала-ждала. Сначала десять лет войны. Потом еще долгие годы неизвестности – ни от мужа, ни о муже ни слуху, ни духу. А, между тем, поклонники одолевают – спасу нет! Сначала Пенелопа избрала тактику сталкивания противников между собой: никому напрямую не отказывая, подавала «надежду всем и каждому порознь» [2b. II, 90—91]. Эффективно, но лишь пока претенденты не выяснят все-таки отношения между собой и не придут к выводу, что их морочат. Пенелопе помогло довольно долго продержаться только большое число жаждущих власти. Когда же совсем обложили – прямо в собственном доме – придумала такую хитрость:

«Не торопите со свадьбой меня, подождите, покамест

Савана я не сотку – пропадет моя иначе пряжа! —

Знатному старцу Лаэрту [отцу Одиссея] на случай, коль гибельный жребий

Скорбь доставляющей смерти нежданно его здесь постигнет, —

Чтобы в округе меня не корили ахейские жены». [2a. II, 97—101]

Согласились женихи подождать. И вот ТРИ ГОДА Пенелопа днем ткала саван, а ночью распускала работу.

(Заметим в скобках, что то ли с отчаяния, то ли по какой еще причине, но повод Пенелопа придумала своеобразный. Одинокому «старцу Лаэрту», действительно, как мы увидим позже, было за восемьдесят, а это и по нашим временам немало! Но – живет он не в царском дворце, а в маленьком домике с несколькими старыми слугами!

«… Ни хорошей кровати,

Ни одеяла старик не имеет, ни мягких подушек.

В зимнюю пору он в доме ночует с рабами своими

В пепле, вблизи очага, покрывшись убогой одеждой.

В теплую ж пору, как лето придет иль цветущая осень,

Он в виноградном саду, где попало, на склоне отлогом

Кучу листьев опавших себе нагребет для постели, —

Там и лежит». [2a. XI, 188—195]

Будь женихи повнимательнее, они могли бы сразу заметить Пенелопе, что ее забота о старике лучше бы выражалась в другом, пока он еще жив…)

В конце концов, с помощью то ли продажной служанки, то ли коварной подружки разоблачили женихи хитрость Пенелопы с саваном и стали донимать больше прежнего.

Да и это бы еще полбеды!

Но все это время (ВСЕ ГОДЫ!) женихи живут во дворце Одиссея, пьют его вино, едят его свиней, овец, коров, распоряжаются его имуществом и рабами, как своими собственными.

«Только одно на уме вот у этих – кифара [вот так греки обогатили мировую культуру сразу двумя вещами: словом «гитара» и инструментом, который они этим словом называли – лирой] да песни.

Немудрено: расточают они здесь чужие богатства».

[2a. I, 159—160]

А чего стесняться!? Хозяина дома нет, сын Одиссея – Телемах – вырос без поддержки, а главное – без примера отца, слишком неопытен и не может дать отпор распоясавшимся поклонникам беззащитной женщины. К тому же, повторим, многовато их.

Так что, увидев, что еще немного – и все ее добро пойдет прахом, а сама она – по миру милостыню просить, Пенелопа соглашается, наконец, выбрать нового мужа. Но не просто так – а назначает соревнование между женихами. Дескать, хочет быть уверенной, что в лице будущего супруга обретет долгожданного защитника. Словом, только победитель в соревновании получит и руку Пенелопы, и все ее имущество. «А никто не победит, значит – нет достойных. Все вон пошли! Пожа-алуйста…» Женская хитрость. К сожалению, бессильная против мужской наглости.

Суть соревнования была в том, чтобы, согнув его, Одиссея, лук, надеть тетиву. После чего пустить стрелу так, чтобы она пролетела сквозь 12 колец…

По крайней мере, так нам сообщает в своем переводе «Одиссеи» Василий Жуковский [2b. XXI, 75—77]. Но в переводе Викентия Вересаева – вместо колец – топоры. Кстати именно так у Гомера (мы лично в этом убедились): πελεκεων δυοκαιδεκα – «двенадцать топоров».

Греческий «пелекус» (πελεκυς) – это даже, скорее, двойная секира, чем топор.

Перед соревнованием сын Одиссея Телемах вырывает РОВ и ВКАПЫВАЕТ в него топоры, выравнивает их по шнуру и УТАПТЫВАЕТ землю [4. φ, 120—122]. Но как, Зевса ради, можно прострелить 12 топоров?! Вы смотрели один (или даже несколько) из многочисленных фильмов о приключениях Одиссея? Вам кажется, Вы знаете ответ? Возможно, Вам повезло, и Вы видели что-то, чего не видели мы! Поищем ответ вместе. Но – опираясь на Гомера, внимательность к мелочам и умение делать СВОИ выводы, а не использовать чужие.

Женихи, как и ожидалось, задание позорно провалили! Даже тетиву на лук натянуть не смогли! Что и не удивительно – воины из них были никудышные – даром, что ли всю войну дома просидели, а последние годы, так и вовсе только и делали, что пировали за одиссеев счет и тяжелее кубка с вином ничего не поднимали. И потому быстро устали (некоторые даже заранее) и решили передохнуть. Отложить соревнование до завтра.

Убедившись, что никто из них ему не конкурент, Одиссей просит и ему дать лук. И только тогда, когда – после долгих насмешек – это грозное оружие оказывается у него в руках, объявляет, кто он есть на самом деле.

А лук, надо сказать, по тем временам был, действительно, более чем серьезным доводом, даже против толпы. Особенно, если в ней ни одного воина. Как сейчас пистолет в руках грабителя или террориста.

Этот лук, кстати, для царя Итаки был особенным. Вы наверняка уже обратили внимание на то, что Одиссей не взял его на войну. Лук был памятью, подарком друга, вскоре погибшего. Можно себе представить, что чувствовал Одиссей, когда женихи ЕГО жены, натерев салом, грели над костром ЕГО лук, подарок ЕГО покойного друга – может, хоть так согнется?

Поэтому Одиссей сначала долго рассматривает оружие – в порядке ли? Чем снова вызывает насмешки – мол, лука не видел! Эти насмешки мигом исчезают, когда «нищий бродяга», быстро накинув тетиву, – ДАЖЕ НЕ ВСТАВАЯ СО СКАМЬИ – первой же стрелой поражает цель: стрела «мгновенно чрез дыры ручек всех топоров, ни одной не задев, пролетела» [2a. XXI, 421—422].

Вересаев (а он, поверьте, и так проявил чудеса мастерства, решившись переводить это трудное место, не «отходя» от Гомера), видимо, имел в виду топоры с КОРОТКОЙ рукоятью и отверстием (либо жестко закрепленным кольцом) на нижнем ее конце. Ремешок в кольцо – и топор удобно и элегантно повисает на руке. В ДЛИННОЙ рукояти отверстие внизу не имело никакого смысла. Зачем? На стену вешать? Так ведь оружие, как и любой другой инструмент, если и вешают, то ВВЕРХ РАБОЧЕЙ СТОРОНОЙ. Других же дыр на БОЕВЫХ топорах – ни на лезвиях, ни на рукоятках выше хвата рукой – никогда и не делали. Кто же будет ослаблять прочность своего оружия?! Даже ритуальные безделушки вроде критских лабрисов (похожих двойных топориков) не имели ненужных отверстий.

Только вот беда: мода на КОРОТКИЕ топоры пришла значительно позже, через мно-о-ого веков, когда развилась технология литья и стало ВЫГОДНО отливать их вместе с рукоятью. А во времена Одиссея – и долго еще – оружейник был кузнецом, а не литейщиком! К тому же кованый металл превосходил литой по прочности, что для оружия немаловажно. В бою же ахейцы обычно использовали секиры на длинных деревянных рукоятях.

Но, допустим, Одиссей опередил моду. И его боевые секиры были с короткими рукоятями. Однако зачем тогда копать ров? Ведь секиры намного лучше держались бы, если их просто воткнуть одним лезвием в плотную, невскопанную землю. Ладно! Неважно, были ли они вкопаны в землю или воткнуты (под углом!) – и тот, и другой способ уменьшают и без того малую высоту, на которой отверстия в КОРОТКИХ рукоятках топоров возвышаются над земляным полом. И Одиссею пришлось бы стрелять, лежа на полу, а не сидя на скамье!

Есть, правда, вариант перевода используемого Гомером слова «стейлейе» (στειλειη) – «отверстие ДЛЯ топорища» [21], а не В топорище. Если Гомер имел в виду ЭТИ отверстия, топоры-секиры должны были быть без рукоятей. Иначе сквозь что же стрелять? Однако и в этом случае не нужен ров, по все тем же соображениям! К тому же в ТАКУЮ ЦЕЛЬ Одиссею пришлось бы стрелять не просто лежа: стрела должна пройти чу-уть выше уровня земли. И одни боги знают, как держать при этом длинный боевой лук! Сценаристы пытаются выйти из неловкого положения (точнее, вывести из него исполнителя главной роли), выдумывая шесты, бревна, в которые втыкаются топоры. Но все эти ухищрения совершенно не соответствуют ТЕКСТУ ГОМЕРА.

К тому же боевой топор должен плотно сидеть на древке. Зачем же ради соревнования приводить в негодность столько дорогого оружия? Чтобы потом долго, с большими усилиями и сомнительным результатом восстанавливать? Или, может, Пенелопа пошла на безумные расходы и велела отковать новенькие топоры? Это при ее-то бережливости и в условиях личного финансового кризиса?! Ну, так, может, старые, как раз без рукоятей, завалялись? Ой, вряд ли. В те времена любой металл использовали до последнего, после чего отправляли в перековку. А качественное боевое железо вообще ценилось как сейчас бриллианты. Гомер неоднократно подчеркивает, что топоры были из железа (σιδηρος) [4. π, 128; ω, 176]. (У Вас, случайно, горсти-другой старых бриллиантов среди ненужного хлама в кладовке не завалялось? Нет?! Странно!)

ИТАК, логика подсказывает, что, ЕСЛИ ПРИНЯТЬ НА ВЕРУ ТЕКСТ ГОМЕРА, Телемах ВКОПАЛ в земляной пол ДЛИННЫЕ секиры древками ВНИЗ. Иначе, зачем было рыть ров, а после тщательно утаптывать землю? Но, в таком случае, НЕТ ОТВЕРСТИЯ В ТОПОРЕ, сквозь которое его можно было бы «прострелить».

Тупик? Ошибка Гомера? Ничуть!

Достаточно вспомнить маленькую деталь. Чтобы топор держался на топорище, в верхушку последнего вбивают гвоздь – и загибают. Мы предположили, что древнегреческий оружейник – не глупее русского мужика. А также, что длинные рукояти боевых секир, как и древка копий, делались из легкого дерева, а не из тяжелого и, главное, дорогого металла. Соответственно, в верхушку каждой рукояти просто в обязательном порядке должен был вбиваться распорный гвоздь (скорее, клин) с загнутым верхом (либо верх можно загнуть после этого – неважно). Либо верх можно загнуть после этого – неважно. Важно, чтобы он был загнут по кольцу, тогда загиб не будет иметь слабых мест и не сломается при ударе. Поглядите-ка на рисунок 1: вот оно, таинственное отверстие!

Рисунок 1

Зачем же мы с Вами столько времени потратили на какую-то мелочь?! Нет, это не мелочь! Мы проверяли, можно ли верить Гомеру. Можно!

А теперь вернемся к Одиссею.

А царь Итаки, воспользовавшись всеобщей растерянностью (кто же мог ожидать такого от нищего старика!), остальные стрелы посылает женихам и «переметнувшимся» на их сторону слугам. Вооружены «гости дорогие» были короткими «медноострыми» мечами и ножами. Но никаких копий, щитов. Да и лук Одиссея был единственным луком на пиру. У многих народов был обычай разоружаться перед совместной трапезой. Почему же на нашем пиру гости имели с собой мечи и ножи? По тем временам это были, скорее, столовые приборы, чем оружие! Только очень богатый (или наивный) хозяин рисковал выкладывать на стол перед гостями кроме еды еще и столовые приборы.

Итак, Одиссей ОСВОБОЖДАЕТ свой дом – а заодно страдалицу-жену – от всего излишнего: как от излишне усердных и наглых едоков, так и от излишне пылких и корыстных поклонников. Естественно, благодарная женщина орошает слезами радости пыльные сандалии скитальца…

Однако радоваться еще рано, у женихов остались родичи и дружки-приятели. Да и просто всегда находятся желающие поднять смуту. Ряды же соратников Одиссея немногочисленны: неопытный в реальном убийстве (но старательно этому обучающийся) сын, старый отец да пара-другая слуг и рабов. И все-таки даже этого достаточно, чтобы разогнать толпу аника-воинов («аника» или «аникэ» в переводе с греческого «непобеждающий»). Богиня-воительница Афина прекращает это сражение и примиряет враждующих. Вот оно – триумфальное возвращение законного царя! На этом Гомер завершает «Одиссею». Мы ведь начали с конца. И это позволило задать правильный тон всему остальному. Поскольку такая концовка порождает больше вопросов, чем ответов. И становится понятным, что на этом проблемы Одиссея не заканчиваются!

Кстати, а когда же собственно Одиссей вернулся на родной остров? Теперь на этот вопрос можно ответить предельно точно! Вроде бы, можно…

Математик Марчело Маньяско (США) и астроном Константино Байкузис (Аргентина) в 2008 году, внимательно прочитав и истолковав текст «Одиссеи», выделили несколько астрономических событий:

– Перед избиением женихов «на солнце небесное всходит страшная тень, и под ней вся земля покрывается мраком» [2b. XXI, 366—357. Перевод Жуковского], то есть речь идет о ПОЛНОМ СОЛНЕЧНОМ ЗАТМЕНИИ. Упоминается также, что «мрачно-безлунна была наступившая ночь» накануне [2b. XIV, 457]. Новолуние – обязательное условие солнечного затмения.

– За шесть дней до возвращения была хорошо видна Венера.

– За 29 дней – после заката были одновременно видны созвездия Плеяд и Волопаса.

– За 33 дня – посланец богов Гермес (впоследствии древние римляне до неразличимости отождествили его со своим богом Меркурием) отправляется в путь с Олимпа к нимфе Калипсо: «миновав Пиерию, с эфира низринулся к морю. Низко потом над волнами понесся» [2а. V, 50—51]. В древней астрономии (как и в современной астрологии) он обозначал также и саму одноименную планету. Почему Байкузис и принял (вполне справедливо) слова Гомера за описание видимого движения по небу планеты Меркурий.

Сопоставив эти события, ученые вычислили, что Одиссей вернулся на Итаку 16 апреля 1178 года до новой эры [31]. Основываясь на этой дате можно определить начало и конец троянской войны. Известно, что война длилась десять лет, как и скитания Одиссея. Таким образом, троянская война началась в 1198, а закончилась в 1188 году. До новой эры.

Естественно, эти расчеты в основе своей предполагают полное доверие Гомеру. Какой смысл делать выводы из неверных сведений! Но удивительнее всего то, что расчеты вообще дали осмысленный результат.

(Информация к размышлению: за последнюю ТЫСЯЧУ ЛЕТ на месте, занимаемом современной Москвой, ПОЛНОЕ затмение солнца – а только при нем «вся земля покрывается мраком» – было видно всего ЧЕТЫРЕ раза. А ведь Москва, даже до своего недавнего неожиданного увеличения вдвое, была раз в десять больше Итаки.)

Лет на 50 вперед или назад сдвинуть результаты, и они будут противоречить всей известной истории и археологии! Удивление становится еще большим, если учесть, что в расчетах – с полным затмением солнца на Итаке, должны были совпасть и остальные астрономические события! Вас не удивляет, что Гомер НЕ ОШИБСЯ, сообщая все эти «мелочи»?! Еще раз делаем вывод, что Гомеру можно доверять! Даже в мелочах!

Причем не только в области холодного оружия или движения по небу звезд и планет. Другой профессионал, опытный врач Александр Лемешев отмечает высокую точность и достоверность описания Гомером лечения боевых ран [38].

Интересно, что в соответствии с подсчетами Эратосфена, Троя пала в 1184 или 83 году [22. 14—15]. Не так уж сильно он и ошибся – на 4—5 лет. Математик, астроном и географ, первым из известных рассчитавший диаметр Земли, поэт и музыкант (это все один человек!), живший в третьем веке до новой эры… Он же – историк, основавший научную хронологию. Проще говоря, попытавшийся точно сказать, КОГДА что случилось. Хотя все подсчеты делал вручную и один. И не то, чтобы по горячим следам, а спустя почти тысячу лет после троянской войны. Как в древности, так и в наши дни, верность его вычислений подвергалась серьезным сомнениям, троянскую войну переносили на сотни лет раньше или позже. Однако, судя по всему, сценаристы фильма «Троя» 2004 года новой эры использовали именно расчеты Эратосфена – и не просчитались!

А теперь от ученых вернемся к затруднительному положению, в котором оказался наш герой.

…Против целого народа с луком не пойдешь, на всех – стрел не хватит. К тому же в большинстве своем этот народ (кроме лиц заинтересованных) мало волнует судьба бездельников-женихов. Его, народ, волнуют другие вопросы. И хитроумный Одиссей прекрасно понимает, что рано или поздно ему ПРИДЕТСЯ держать ответ перед народом: «Если мы победили, то где же победители: где наши сыновья, мужья, братья? И если они все как один полегли под стенами этой, будь она неладна, Трои, то где же где их доля в добыче? На что жить вдовам и сиротам?»

Но жители Итаки – это всего лишь цветочки! Одиссей еще прекраснее понимает, что рано или поздно, осушив слезы радости по поводу его возвращения, законная жена, грозная Пенелопа, известная крутым нравом и тяжелой рукой, задаст ему вопросы, на которые затруднительно будет дать вразумительные ответы: «Что все это значит? Все порядочные люди уже давно дома! И ГДЕ ДОБЫЧА!? Хозяйство совсем разорилось, а ты с пустыми руками явился…». И, наконец, самый главный вопрос, в ожидании которого у всякого припозднившегося мужа заранее портится настроение: «Где ж ты был, Одиссей? Где ж ты целых десять лет шлялся, любимый?» И на этот вопрос надо найти ну очень убедительный ответ.

Ведь не на час задержался. (Понимаешь, дорогая, приятеля по дороге встретил. Давно не виделись, вот и заболтались. Ну, ты же не будешь на меня сердиться из-за такой ерунды? Посмотри лучше, какую красивую серебряную заколку я купил для тебя по дороге у критского торговца. Она так украсит твои золотистые волосы!)

И не на день. (Понимаешь, дорогая, поднялся встречный ветер и задержал мой корабль. С ветром ведь не поспоришь! Посмотри лучше, какую красивую тунику я купил для тебя на острове Закинф…)

И не на неделю. (Понимаешь, дорогая, налетел внезапно шквал и порвал все снасти на моем корабле. Пока чинили…. Ну, не хмурься, милая. Посмотри лучше, какое прекрасное жемчужное ожерелье я привез тебе с острова Хиос…)

И не на месяц. (Понимаешь, дорогая… НУ, ЗАЧЕМ ЖЕ СРАЗУ ХВАТАТЬСЯ ЗА СКАЛКУ?.. Просто мы немножко заблудились… Такой туман с севера принесло, кормчий никак не мог определить нужный курс… Занесло нас аж в Ливию… Загляни лучше в этот сундучок с нарядами, там и купил, раз уж так вышло… Это все для тебя, любимая…)

И даже не на год. (Понимаешь, дорогая… Лучше посмотри с какой я добычей вернулся! Думаешь, так просто добывать добычу? Думаешь здесь за полдня управишься? А ты с глупыми вопросами… Я пока ванну приму, устал что-то с дороги, смою пома… дорожную пыль. А ты открой этот ларчик с драгоценностями…. И вон тот большой сундук с нарядами… Да, и не забудь во-о-он тот короб – там серебряная посуда – гости от зависти лопнут, когда мы закатим пир по поводу моего возвращения… Это все для тебя, любимая, все для тебя, моя ненаглядная!)

Нет! За десять лет так просто не отвертеться! Тем более, что явился без сундучка, без ларчика, без какого-нибудь завалящего серебряного кубка. Словом – БЕЗ ДОБЫЧИ!

Но не таков был хитроумный царь Итаки, чтобы спасовать перед каверзными вопросами! За десять лет у него было время, чтобы подготовиться как следует.

И он подготовился!

Тут и начинается удивительный рассказ царя Итаки Одиссея.

kartaslov.ru

171. Возвращение Одиссея. Мифы Древней Греции

171. Возвращение Одиссея

Когда Одиссей проснулся, он поначалу не узнал свой родной остров, который «покрыла мглою туманною дочь громовержца Афина». Скоро явилась и она сама, приняв образ пастуха, и выслушала его длинную и лживую историю о том, что он якобы критянин, который, убив Орсилоха, сына Идоменея, вынужден был бежать на север на корабле финикиян, но был высажен спящим на берег. Афина засмеялась и погладила Одиссея по щеке: «Должен быть скрытен и хитр несказанно, кто сидит с тобою, — произнесла она. — Я первая между бессмертных мудрым умом и искусством на хитрые вымыслы. Как же мог не узнать ты Паллады Афины. В тяжких трудах подкреплявшей, хранившей в напастях и ныне всем феакиянам сердце к тебе на любовь преклонившей?… Но неприлично мне было вражду заводить с Посейдоном братом родителя Зевса, тобой оскорбленным». Она помогла ему спрятать «нетленную медь и богатые платья и злато», подаренные феаками, в глубине грота, а затем изменила его до неузнаваемости: кожа его стала морщинистой, голова полысела и некогда «златотемные кудри» стали седыми, на нем оказались вонючие отрепья. В таком виде она отвела его к хижине Евмея, верного старого свинопаса, служившего при дворце. Афина только что вернулась из Спарты, куда перед тем отправился Телемах, чтобы, спросить у недавно вернувшегося из Египта Менелая, есть ли какие вести об Одиссее.

Здесь нужно сказать, что, думая, будто Одиссей умер, целых сто двенадцать знатных молодых людей с островов, которые находились под владычеством Одиссея, — из Дулихия, Зама, Закинфа и Итаки — стали нагло ухаживать за его женой Пенелопой в надежде жениться на ней и заполучить трон. Поэтому они сговорились между собой убить Телемаха, как только тот вернется из Спарты¹.

b. Когда они первый раз попросили Пенелопу сделать выбор, она заявила, что Одиссей без сомнения жив, поскольку его возвращение домой предсказал надежный оракул. Когда позднее женихи проявили больше настойчивости, она сказала, что даст ответ, как только соткет саван на случай смерти старого Лаэрта, ее свекра. Целых три года она сидела над саваном, днем ткала, а вечером распускала работу. Так продолжалось до тех пор, пока женихи не разгадали ее хитрость. Все это время они развлекались во дворце Одиссея, пили его вино, ели его свиней, овец и коров и совращали служанок².

c. Тепло принявшему его Евмею Одиссей рассказал о себе еще одну лживую историю, но поклялся, что Одиссей жив и находится на пути домой. Неожиданно на острове высадился Телемах и, несмотря на заговор женихов с целью убить его, сумел прийти прямо в хижину Евмея. Это Афина заставила его поспешить домой из Спарты. Одиссей не раскрывал своего имени до тех пор, пока Афина не произнесла нужные слова и не вернула ему прежнее обличье. Сын и отец узнали друг друга. Но Евмей не был еще посвящен в их тайну, и, кроме того, Одиссей запретил Телемаху рассказывать обо всем Пенелопе.

d. Вновь переодевшись нищим бродягой, Одиссей отправился поглядеть, что делают женихи. По дороге он встретил козопаса Меланфия, который накинулся на него с бранью и даже ударил. Но Одиссей воздержался от наказания обидчика. Придя на двор, он увидел старого Аргуса, некогда знаменитую охотничью собаку, которая сейчас растянулась на куче навоза — плешивая, дряхлая и мучимая мухами. Аргус вильнул обрубком хвоста и повел рваными ушами в знак того, что признал Одиссея, и тот украдкой смахнул слезу, видя, как собака вздрогнула и навеки затихла³.

e. Евмей привел Одиссея в пиршественную залу, где Телемах, притворившись, что не знает, кто перед ним, оказал ему гостеприимство. Тут — неслышная и невидимая — явилась Афина и предложила Одиссею обойти вокруг стола, прося у женихов объедки, чтобы самому убедиться, что это за люди. Одиссей так и поступил и убедился, что они столь же жадные, сколь и прожорливые. Самым бесстыдным из всех был Антиной из Итаки (которому Одиссей рассказал выдуманную им историю своих странствий) — он просто запустил в него скамейкой, на которую ставят ноги. Одиссей, потирая ушибленное плечо, обратился к остальным женихам, которые признали, что Антиною следовало бы быть поучтивей. Пенелопа, узнав о том, что в ее доме оскорбили чужеземца, очень возмутилась и тут же послала за человеком, который выдавал себя за нищего, чтобы узнать от него хоть что-нибудь о потерянном муже. Одиссей обещал прийти во дворец в тот же вечер и рассказать ей все, что только она пожелает⁴.

f. Тем временем местный нищий, прозванный Иром за то, что он, как и богиня Ирида, был у всех на посылках, пытался прогнать Одиссея с дворцового порога. Когда у него ничего не получилось, он вызвал Одиссея на кулачный бой и Антиной, рассмеявшись от всего сердца, предложил победителю козьи желудки, которые женихи отложили для себя, и место за столом, когда женихи сядут обедать. Одиссей, «пристойность храня», опоясал себя рубищем и двинулся на Ира. Мошенник попятился при виде огромных мускулов Одиссея, но насмешки женихов все-таки не позволили ему бежать. Одним ударом кулака Одиссей свалил его наземь, проявив при этом осторожность и не убив соперника, чтобы не привлекать к себе внимания. Женихи, «всплеснувшие руками, все помирали со смеха», а потом, усевшись за стол, стали пить за здоровье Пенелопы, вышедшей к ним, чтобы принять свадебные дары ото всех сразу (хотя у нее не было никакого намерения сделать выбор). С наступлением темноты все разошлись по своим жилищам⁵.

g. Одиссей велел Телемаху снять со стен зала и сложить в кладовой все висевшее там оружие, а сам отправился к Пенелопе.

Она не узнала его, и он стал долго и обстоятельно рассказывать, как встретился с Одиссеем и как тот, по его словам, отправился к оракулу Зевса в Додоне, но скоро должен возвратиться на Итаку. Пенелопа внимательно его выслушала и велела Евриклее, старой кормилице Одиссея, обмыть ему ноги. Евриклея вдруг увидела шрам на бедре и вскрикнула от радости и удивления. Тогда Одиссею пришлось слегка сдавить ей горло и приложить палец к губам, требуя молчания. Афина отвлекла внимание Пенелопы, и та ничего не заметила⁶.

h. На следующий день во время очередного пира Агелай с острова Зама, который тоже был среди женихов, спросил Телемаха, почему бы ему не убедить мать, что пора сделать выбор. Тогда Пенелопа объявила, что согласна выйти замуж за того, кто согнет могучий Одиссеев лук и чья стрела пролетит через отверстия в двенадцати топорах. Это был лук, подаренный Одиссею Ифитом двадцать пять лет назад, когда Одиссей пришел в Мессену, возмущенный тем, что с Итаки похитили триста быков вместе с пастухами. Некогда этот лук принадлежал Эвриту, отцу Ифита, которого сам Аполлон учил стрельбе из лука, но, тем не менее, Ифит потерпел поражение в состязании с Гераклом и был убит. Несколько женихов попытались согнуть лук, но не смогли. Лук не гнулся даже после того, как его смазали жиром, поэтому испытание решили перенести на следующий день. Телемах, которому почти удалось согнуть лук, отложил его в сторону под предупреждающим взглядом Одиссея. Тогда Одиссей, несмотря на протесты и грубые оскорбления, из-за которых Телемаху пришлось увести Пенелопу во внутренние покои, схватил лук, легко натянул его и дернул тетиву так, что «она провизжала, как ласточка звонкая в небе». Тщательно прицелившись, он пустил стрелу через отверстия всех двенадцати топоров. Телемах немедля взял боевое копье и с мечом в руках встал рядом с отцом, а Одиссей, поразив Антиноя в шею, открыл всем свое настоящее имя.

i. Женихи повскакали с мест и бросились к стенам за копьями и щитами, но увидели, что их нет на своих привычных местах. Эвримах взмолился о пощаде, а когда Одиссей ответил ему отказом, выхватил меч и двинулся на Одиссея, но стрела пронзила ему печень, и он упал, чтобы больше никогда не подняться. Началась жаркая схватка между женихами, вооруженными мечами, и Одиссеем, у которого не было ничего, кроме лука, с которым он стоял, обороняя главный вход в зал. Тогда Телемах быстро отправился в кладовую, где хранилось оружие, принес щиты, копья и шлемы для своего отца и двух верных слуг Евмея и Филойтия, которые сражались рядом со своим хозяином. Одиссей перестрелял многих женихов, и стрел у него уже почти не осталось. Кроме того, козопасу Меланфию удалось проникнуть через боковой вход в оружейную и вооружить нескольких человек из врагов Одиссея. Но большего он сделать не успел: когда он прокрался в оружейную второй раз, его связали и «вздернули вверх по столбу». Избиение женихов продолжалось, и Афина, приняв вид ласточки

¹Гомер. Одиссея XIII.187 и сл. и XVI.245—255; Аполлодор. Эпитома VII.26.30.

²Гомер. Цит. соч. XIX.136—158 и XIV.80—109; Гигин. Мифы 126; Аполлодор. Цит. соч. VII.31.

³Гомер. Цит. соч. XIV—XVII 212—236; 290—327; Аполлодор. Цит. соч. VII.32.

⁴Гомер. Цит. соч. XVII; Аполлодор. Цит. соч.

⁵Гомер. Цит. соч. XVIII.

⁶Гомер. Цит. соч. XIX.

⁷Гомер. Цит. соч. XX—XXII; Гигин. Цит. соч. 126; Аполлодор. Цит. соч. VII.33.

⁸Гомер. Цит. соч. XXII—XXIV.

⁹Плутарх. Греческие вопросы 14.

¹⁰Гомер. Цит. соч. XI.119—131; Аполлодор. Цит. соч. VII.34.

¹¹Аполлодор. Цит. соч.; Евгаммон Киренский. Цит. по: Прокл. Фрагмент греческих эпиков 57 и сл.; Гигин Цит. соч. 127; Павсаний VIII.12.3; Схолии к «Одиссее» Гомера XI.134; Евстафий. Комментарии к «Одиссее» Гомера XI.133; Парфений. Любовные истории 3; Цец. Схолии к Ликофрону 794; Диктис Критский VI.4 и сл.; Сервий. Комментарии к «Энеиде» Вергилия II.44.

¹²Сервий. Цит. соч.; Павсаний VIII.12.3 и сл.; Цицерон. О природе богов III.22.56; Цец. Цит. соч. 772, цит. Дурис Самосский.

* * *

1. Убийство Одиссеем женихов аллегорично. Это еще один случай нежелания царя расставаться с жизнью по истечении срока его правления. Он вмешивается в состязание по стрельбе из лука, результаты которого должны определить преемника (см. 135.1), и убивает всех претендентов. Вероятно, у первобытных народов существовал обычай испытывать претендента на царский трон стрельбой через кольцо, установленное на голове мальчика (см. 162.10).

2. В «Одиссее»

librolife.ru

Царь Итаки Одиссей. Мифология Древней Греции

Сегодня мы познакомимся с таким интересным персонажем, как Одиссей (иногда его называют также Уллисом). Это царь острова Итака. Одиссей — сын Лаэрта и Антиклеи. Согласно некоторым вариантам мифа, он является сыном Сисифа. Сисиф якобы соблазнил Антиклею до того, как она вышла замуж за Лаэрта. Автолик, отец Антиклеи (согласно Гомеру — «великий клятвопреступник и вор»), был сыном Гермеса, которому он помогал в его хитростях. Отсюда наследственные качества Одиссея, идущие от Гермеса, — ловкость, практицизм, ум. Среди других следует отметить хитрость. Одиссей, характеристика которого нас интересует, в творчестве Гомера приобрел новые черты. Что же он внес в его образ? Давайте разберемся.

Новаторство Одиссея в изображении Гомера

Первоначально биография этого героя не была связана с Троянской войной. Одиссей, история о котором была достоянием лишь авантюрно-сказочных сюжетов, до Гомера не изображался так рельефно. Он был представлен в следующих фольклорных мотивах: ежечасно грозящее гибелью дальнее морское путешествие, пребывание персонажа в «ином мире», а также возвращение мужа именно в тот момент, когда его супруге грозит необходимость заключения нового брака. Эти мотивы были преображены эпосом Гомера о Троянской войне. Поэт внес в них целый ряд важных идей: самоотверженная любовь Одиссея к родному очагу, возвращение на родину, страдание испытавшего гнев богов героя. Отметим, что само имя «Одиссей» происходит от греческого слова, означающего «гневаюсь». То есть его можно перевести как «человек божеского гнева», «ненавистный богам».

Что же пишет Гомер о таком интересном герое, как Одиссей? Мифология Древней Греции предлагает нам множество любопытных сюжетов, однако Троянская война заслуживает особого внимания. То, что Гомер включил этого героя в число вождей, сражавшихся с Троей, привело к тому, что были сформированы представления о его воинских подвигах, о его решающей роли во взятии города (мотив деревянного коня, придуманного Одиссеем). С этого момента фольклорный хитрец, являющийся «разрушителем городов», героизирован. Перед нами предстает отважный Одиссей. Мифология пополняется множеством интересных сюжетов о нем.

Образ Одиссея

Одиссей — это наиболее яркая фигура ионийской ступени эпоса. Царь Итаки является носителем неустанной энергии, практической разумности, способности ориентироваться в непростых жизненных обстоятельствах, умения убедительно и красноречиво говорить, обходиться с людьми. В его изображении, по сравнению с героями других мифов, более ранних (например, таких, как Аякс Теламонид, Диомед или Ахилл), заметна явная новизна. Одиссей побеждает не только лишь оружием, но также и умом и словом. Он отправляется к лагерю троянцев вместе с Диомедом. Однако, приводя соблазненных Терситом воинов к покорности, он не только бьет Терсита и выставляет его на посмешище, но и произносит пламенную, вдохновенную речь, которой возбуждает боевой пыл войск. Одиссей еще более соответствует героике гомеровской «Илиады» тогда, когда отправляется к Ахиллу одним из послов или же во время выступления в совете. Здесь он произносит слова, с которыми не в силах состязаться ни один смертный. Вот какого героя прославил в своем произведении Гомер.

Одиссей «велик душой и сердцем», «славен копьем». Только Филоктет превосходил его в стрельбе из лука. Это отмечает Гомер. Одиссей в его изображении «безупречен». Тем не менее сам герой признается Алкиною в том, что среди людей он славится своими хитрыми измышлениями. Афина подтверждает, что в коварстве и хитрости с ним трудно соревноваться даже богу. Таков Одиссей. Мифология Древней Греции знакомит нас с множеством историй, связанных с ним. Расскажем вкратце о самых известных.

Как проявил себя Одиссей до начала Троянской войны

Одиссей сумел проявить себя еще до начала Троянской войны. Он был среди множества женихов прекрасной царицы Елены, однако предпочел Пенелопу, ее двоюродную сестру, племянницу Тиндарея, которая стала его супругой.

После того как Парис похитил Елену, этот герой должен участвовать в походе на Трою. Одиссей, не желая оставить жену и новорожденного сына Телемаха, притворяется безумным. Однако Паламед изобличает его в притворстве (Одиссей его впоследствии погубил за это), испытав героя на его отеческой любви. Одиссей отправляется под Трою с 12-ю кораблями. Он помогает грекам определить местонахождение Ахилла, которого Фетида спрятала на о. Скирос, а также обнаружить его среди служанок дочери царя Ликомеда (Деидамии). После этого Одиссей вызывается доставить Ифигению в Авлиду. Она была обречена на заклание Артемиде. Греки по его совету оставляют раненого Филоктета на о. Лемнос. Впоследствии он привезет его на 10-м году войны под Трою.

Одиссей до начала войны направляется с Менелаем в Трою, тщетно пытаясь миром уладить дело. Во время осады он мстит Паламеду, которого считает врагом. Одиссей в последний год войны берет в плен Долона, троянского разведчика, и совершает вылазку вместе с Диомедом против царя Реса, который только что прибыл троянцам на помощь. После смерти Ахилла интересующему нас герою были вручены его доспехи, на которые также претендовал Аякс Теламонид. Одиссей, захватив Гелена (троянского прорицателя), узнает от него о том, что для победы необходимо завладеть статуей Афины Паллады, которая находится в Трое в храме этой богини. Царь Итаки под видом нищего пробирается в осажденный город. Он похищает статую. Кроме того, Одиссею, по одной из версий, принадлежит мысль о создании деревянного коня.

Противопоставление двух миров

В биографии Одиссея авантюрно-сказочные сюжеты пронизаны мотивом страдания. Этот герой при своем постоянном благочестии попадает в ситуации, в которых либо им самим, либо спутниками его оно нарушается. Это ведет к новым смертям и страданиям. Суровость и жестокость Одиссея является достоянием архаической героики. Все это отступает на второй план, давая место интеллектуальному героизму. Герою покровительствует Афина. В «Одиссее» характерно противопоставляются страшный древний мир, в котором царят колдуны, людоеды, магия, Посейдон с Полифемом, и богатая замыслами, умная Афина, которая ведет героя на родину, несмотря на все препятствия. Одиссей благодаря ей спасается из мира опасных чудес, увлекающих его.

Не только олимпийцы помогают этому герою. Он заставляет служить себе и Кирку, обращая злое чародейство во благо. Одиссей бесстрашно отправляется в Аид с осознанием своего будущего. Недаром боги боятся, что если они не вернут его домой, Одиссей, «вопреки судьбе», возвратится сам. Поэтому они покровительствуют этому герою.

Как начинается возвращение Одиссея на родину

Одиссей, родина которого — Итака, долгое время пытался вернуться домой. 10 лет заняло его возвращение, которое начинается с падения Трои. Буря забросила его корабли на землю киконов, где ему пришлось вступить в противоборство с ними. Одиссей разорил г. Исмар, однако затем вынужден был отступить под натиском противника, понеся большие потери. Через 9 дней он попал к лотофагам, а после этого — в страну циклопов.

Одиссей у циклопов

Здесь, вместе с 12-ю спутниками, он стал пленником одноглазого Полифема, людоеда-великана. Потеряв 6 товарищей, он споил великана фракийским вином.

Когда Полифем уснул, Одиссей выколол ему глаз заостренным колом. Герой вместе со своими спутниками выбрался из пещеры следующим образом: вцепившись руками в шерсть баранов, которых великан выпускал каждое утро на пастбище. Одиссей, находясь на корабле, назвал себя ослепленному Полифему. Тот призвал на него проклятия Посейдона, своего отца. Гнев его будет преследовать Одиссея в дальнейшем, вплоть до его возвращения на родину.

Одиссей на о-ве Эола

Одиссей, миф о возвращении которого мы описываем, оказывается затем на острове Эола, бога ветров. Здесь в качестве подарка он получает мех с завязанными в нем противными ветрами. Эти ветры должны облегчить путникам возвращение. Они приближают к Итаке флот Одиссея, однако здесь спутники его решают развязать мех просто из любопытства. Ветры, вырвавшиеся на свободу, вновь прибивают флот к о. Эола. Тот отказывает герою в дальнейшей помощи.

У волшебницы Кирки

После того как на флот Одиссея нападают велканы-людоеды лестригоны, лишь корабль Одиссея спасается из 12-ти кораблей. Он пристает к о. Эя, где правит волшебница Кирка. Она превращает половину спутников героя, которых он отправил на разведку, в свиней. Эта же участь грозит и самому Одиссею. Однако Гермес снабдил его чудодейственным корнем «моли», который отвращает действие волшебства. Герой вынуждает Кирку возвратить его пострадавшим товарищам человеческий облик. На этом острове они проводят год.

Одиссей и сирены

Одиссей по совету Кирки посещает подземное царство. Он узнает от тени Тиресия, умершего прорицателя, об опасностях, которые грозят ему по пути на родину, а также в его собственном доме, находящемся в Итаке. Корабль Одиссея, покинув остров, проплывает мимо побережья. Здесь мореплавателей завлекают на прибрежные острые скалы сладкоголосые сирены. Одиссей затыкает уши воском своим спутникам, благодаря чему ему удается избежать опасности. Сам же он слушает их пение, привязанный к мачте. Кораблю героя удается благополучно миновать скалы, плавающие в море, а также пройти через узкий пролив, находящийся между Сциллой и Харибдой. Сцилла, шестиголовое чудовище, успевает стащить с корабля и съесть шестерых его товарищей.

Священные коровы Гелиоса и гнев Зевса

На о. Тринакия Одиссея ожидает новое испытание. Здесь пасутся священные коровы Гелиоса. Одиссей, предупрежденный Тиресием, говорит товарищам о том, что не следует покушаться на этих животных. Однако они голодают и решают его ослушаться. Товарищи, воспользовавшись тем, что Одиссей уснул, убивают коров и едят их мясо, несмотря на сопровождающие трапезу дурные предзнаменования. Зевс в наказание за это богохульство бросает молнию в корабль Одиссея, вышедший в море. Все его спутники гибнут, а самому ему удается спастись на обвалившейся мачте. Через несколько дней Одиссея прибивает к о. Огигия. Нимфа Калипсо, живущая здесь, удерживает героя у себя 7 лет, до тех пор, пока по настоянию Афины боги не приказывают отпустить его на родину.

Как попадает на родину Одиссей

Путешествия его заканчиваются следующим образом. Одиссей сооружает плот, на котором отправляется в плавание. Через 17 дней он видит сушу. Но вот Посейдон обнаруживает его и обрушивает на плот бурю, поэтому Одиссей вынужден прибегнуть к последнему средству — он решает воспользоваться волшебным покрывалом Левкофеи. Герой вплавь достигает о-ва Схерия. Здесь обитает народ феаков. Одиссей с помощью Навсикаи (царевны) находит путь к дворцу Алкиноя, феакийского царя. Он участвует в пире, где сказитель Демодок поет песню о взятии Трои.

Одиссей из-за нахлынувших воспоминаний не может сдержать слез. Он называет себя и начинает рассказ о том, что он пережил за минувшие годы. Народ феаков собирает для него богатые дары. С их помощью на быстроходном корабле попадает домой Одиссей.

Родина, однако, встречает героя не очень-то гостеприимно.

Убийство женихов

Одиссея не узнают, так как Афина преображает его. Он наблюдает за бесчинствами женихов, которые вынуждают Пенелопу взять себе нового мужа. Царь Итаки вступает в борьбу с Иром. Он испытывает всевозможные издевательства со стороны потенциальных женихов. Одиссей в беседе с Пенелопой выдает себя за критянина, который когда-то встретил ее мужа. Он старается внушить женщине уверенность в том, что супруг ее вернется. Между тем нянька Эвриклея, которой жена Одиссея поручает вымыть ему ноги, узнает его по шраму, однако хранит тайну под страхом наказания. По внушению Афины Пенелопа устраивает состязание в стрельбе из лука, который принадлежит Одиссею. Никто из претендентов не может даже натянуть тетиву. Тогда Одиссей берет лук и с помощью Афины вместе с Телемахом убивает своих оскорбителей. Лаэрту и Пенелопе, которые потеряли было надежду на его возвращение, он дает себя знать по приметам, известным лишь им. Афина с согласия Зевса устанавливает мир между царем Итаки и родственниками убитых женихов. После этого Одиссей мирно царствует.

Версии последних лет жизни Одиссея

Телегон (сын Кирки и Одиссея) во время одной из его отлучек прибывает на Итаку. Его послала мать отыскать Одиссея. Между прибывшим и царем Итаки происходит сражение. Телегон в поединке смертельно ранит отца, которого не узнает. После запоздалого опознания, согласно одной из версий, он забирает его тело для погребения к Кирке. Согласно другим версиям, царь Итаки мирно умирает в Эпире или Этолии, где его чтили как героя, обладающего даром посмертного прорицания. Вероятно, местный культ Одиссея существовал издавна. Через некоторое время он распространился по Италии.

Большую популярность приобрел Одиссей. Мифология Древней Греции в наши дни получила большую известность. Древнегреческие мифы знают и любят люди по всему миру.

fb.ru