Краткое содержание “Слова о полку Игореве” Краткие содержания
За основу пересказа взят дословный перевод Д. С. Лихачева.
Сказитель начинает “старыми словами” печальную повесть о походе князя Игоря Святославича. Он собирается рассказать все как было, не беря пример с “вещего Бояна”, который “растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками” и начинал каждую свою песнь с давних времен, возлагая свои “вещие персты на живые струны”.
Сказитель начинает повесть с киевского князя Владимира (Красно Солнышко) и заканчивает князем Игорем, который исполнился ратного духа и повел свои полки на половцев. Поход начался с мрачного предзнаменования – солнечного затмения. Но ум князя был охвачен страстным желанием отведать воды из Дона Великого. Несмотря на плохую примету, он велел своей верной дружине садиться на боевых коней, дабы посмотреть на синий Дон.
В землю половецкую Игорь отправился не один, а со своим родным братом, могучим Всеволодом Святославичем. Воины Всеволода, “с конца копья вскормленные”, уже ждали под Курском начала похода.
На всем пути в половецкие степи Игоря сопровождали плохие знамения. От тьмы посреди дня поднялся “свист звериный”, на вершине дерева пробудился злой дух Див, ночи грозами полыхают, а Игорь идет вперед.
Уже беду его подстерегают птицы
По дубравам,
Волки грозу накликают
По оврагам,
Орлы клекотом зверей на кости зовут,
Лисицы брешут на червленые щиты.
О Русская земля! Уже ты за холмом!
Прибыв на место “спозаранок в пятницу”, русичи перегородили “великие поля червлеными щитами” и потоптали “поганые полки половецкие”. После взяли богатую добычу – золото, драгоценные камни, “красных девушек половецких”, и стали мостить болотные топи тканями, мехами и нарядами половцев.
Пока храброе войско Игоря дремало в поле, к Дону поспешали половецкие ханы Гзак и Кончак. На следующий день взошли “кровавые зори”, наползли с моря черные тучи с синими молниями, “хотят прикрыть четыре солнца” – четырех русских князей. Это с Дону Великого идет гром великий, дождь со стрелами.
Как ветры, внуки Стрибога, пришли половцы, “дети бесовы”, и окружили русские полки у реки Каялы. Начался бой. Сказитель воспевает храбрость “ярого тура” Всеволода, который гремел о шлемы половецкие мечами булатными и поливал врагов дождем из стрел. В пылу битвы он забыл о чести, богатстве, Черниговском отчем престоле, жене своей, красавице Глебовне, и не чувствовал боли от ран.
Сказитель с горечью вспоминает походы князя Олега Святославича, деда Игоря, который “мечом крамолу ковал и стрелы по земле сеял”. Описываются начатые Олегом княжеские межусобицы, во время которых сын шел против отца и “сокращались жизнь людские”.
При Олеге, которого сказитель называет “Гориславичем”, на Русской земле не “пахари покрикивали”, а “вороны граяли, трупы меж собой деля”, но даже в те времена не слыхали “о такой рати”, как битва Игорева. Долго бились русские полки с половцами, гремели сабли о шлемы, трещали копья, земля пол лошадиными копытами “костьми была посеена и кровью полита”.
На третий день битвы “пали стяги Игоревы”.
Тут разлучились братья на берегу быстрой Каялы;
Тут кровавого вина недостало;
Тут пир закончили храбрые русичи:
Сватов напоили,
А сами полегли за землю Русскую.
После этого поражения пришла обида на землю Русскую и “прогнала времена обилия”. Князья перестали сражаться с половцами и начали блюсти свои интересы, принимать малое за великое и “крамолу ковать”, а поганые тем временем “приходили с победами на землю Русскую” и дань брали.
Грозный и великий киевский князь Святослав усыпил смуту “грозою своей, прибил своими сильными полками”, притоптал землю Половецкую, и пленил хана Кобяка, но его сыновья, Игорь и Всеволод, снова “коварство пробудили раздором”. Иностранцы сочувствуют Святославу и обвиняют князя Игоря в том, что он потопил русское богатство в реке Каяле, а сам в плен попал.
Святославу в Киеве приснился “смутный сон”, будто обряжали его в черный саван, черпали “синее вино, с горем смешанное”, и сыпали на грудь крупный жемчуг. Снился ему терем без князька на крыше и карканье серых воронов. Бояре объяснили этот сон тем, что у князя “горе ум полонило” из-за пленения двух его сыновей.
Тогда Святослав со слезами на глазах “изронил слово золотое”. С упреком он говорил, что слишком рано его сыновья взялись искать славу в земле Половецкой. Без чести они пролили поганую кровь и принесли горе на серебряные седины отца. Святослав оплакивает гибель своего сильного и богатого брата Ярослава и сочувствует Владимиру Глебовичу, который страдает в Римове от ран, нанесенных половецкими мечами.
Сказитель призывает князей “прилететь издалека отчий престол поблюсти”. Он зовет великого князя Всеволода, который может “Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать”; буйных Рюрика и Давыда, храбрая дружина которых “рыкает, как туры”; Галицкого Осмомысла Ярослава, подпершего “горы Венгерские своими железными полками”; храбрых Романа и Мстислава, от чьих воинов “дрогнула земля и многие страны”. Всех этих князей сказитель призывает бить Кончака “за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича”.
Но храброго войска Игоря не воскресить. Ингвар и Всеволод Ольговичи да три Мстиславича уже успели поделить города на берегах Роси и Сулы – “не по праву побед добыли себе владения”. Только “Изяслав, сын Васильков” поддержал славу своего деда Всеслава, “позвенел своими острыми мечами о шлемы литовские” и погиб во время сечи. Не было в той битве его братьев, Брячислава и Всеволода, в одиночестве изронил Изяслав “жемчужную душу из храброго тела”.
Лишились внуки Ярослава и Всеслава “славы дедов” – из-за своих усобиц допустили поганых на землю Русскую. Сказитель описывает Всеслава, как чародея и оборотня, превращающегося по ночам в “лютого зверя”. Волком он скакал от Киева, где “коснулся древком золотого престола”, до Новгорода; от Дудуток до кровавых берегов Немиги, засеянных “костьми русских сынов”, а в Тмуторокани перебегал дорогу великому хану Хорсу. Днем же князь Всеслав “суд правил”. Сидя в Киеве, он слышал звон колоколов Полоцкой Софии. Часто стонала от бед вещая душа Всеслава.
Сказитель с тоской вспоминает давние времена и первых могучих князей, старого Владимира. Нынче же стяги Рюриковы и Давыдовы врозь развиваются, и копья их врозь поют.
В Путивле, на забрале стены плачет Ярославна по своему мужу Игорю, хочет полететь кукушкой, омочить рукав в реке Каяле и омыть любимому раны. Она упрекает ветер, который мчит стрелы на воинов мужа, солнце, скрутившее Игоревы полки жаждой в поле безводном, и просит Днепр принести к ней лодки Игоря.
Тем временем бог указывает Игорю путь из земли Половецкой к отчему престолу. Ночью, когда половцы спали, князь сбежал из плена с помощью верного человека Овлура, который достал Игорю коня.
А Игорь князь поскакал
Горностаем к тростнику
И белым гоголем на воду.
Вскочил на борзого коня
И соскочил с него серым волком.
И побежал к излучине Донца,
И полетел соколом под облаками…
По дороге Игорь говорит с Донцом, который лелеял князя на волнах, одевал теплыми туманами. Он сравнивает добрый Донец и жестокой рекой Стугной, в которой много лет назад утонул юный князь Ростислав.
Гзак и Кончак отправились в погоню по следу Игоря. Кзак предлагает расстрелять князя-соколенка золочеными стрелами, Кончак хочет опутать его красною девицей. Кзак не соглашается: если опутать соколенка девицей, то не будет у них ни князя, ни девицы, и станут их русские воины бить в поле Половецком.
И вот князь Игорь уже в Русской земле. Рады этому села и города. Поют они славу “Игорю Святославичу, буй туру Всеволоду” и их дружине, которая борется за христиан “против нашествий поганых”.
Загрузка…Краткое содержание “Слова о полку Игореве”
ege-russian.ru
| Черна земля под копытами костьми была посеяна, и кровью полита; горем взошли они на Русской земле!Что мне шумит, что мне звенит издалёка рано перед зорями? Игорь полки заворачивает: жаль ему милого брата Всеволода. Бились день, бились другой, на третий день к полудню пали стяги Игоревы! Тут разлучились братья на берегу быстрой Каялы; тут кровавого вина недостало; тут пир закончили храбрые русичи: сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую. Никнет трава от жалости, а древо с тоской к земле приклонилось.Уже ведь, братья, невесёлое время настало, уже пустыня войско прикрыла. Встала обида в войсках Дажьбожьего внука, вступила девой на землю Троянову, восплескала лебедиными крылами на синем море у Дона, плескаясь, прогнала времена обилия. Борьба князей с погаными прервалась, ибо сказал брат брату: «Это моё, и то моё же». И стали князья про малое «это великое» молвить а поганые со всех сторон приходили с победами на землю Русскую. | О, далеко залетел сокол, птиц и збивая, — к морю! А Игорева храброго войска не воскресить! По нём кликнула Карна, и Желя поскакала по Русской земле, горе людям мыкая в пламенном роге. Жёны русские восплакались, приговаривая: «Уже нам своих милых лад ни в мыслях помыслить, ни думою сдумать, ни глазами не повидать, а золота и серебра и пуще того в руках не подержать!»И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей. Тоска разлилась по Русской земле, печаль обильная потекла среди земли Русской. А князья сами на себя крамолу ковали, а поганые, победами нарыскивая на Русскую землю, сами брали дань по белке со двора.Ибо те два храбрых Святославича, Игорь и Всеволод, уже коварство пробудили раздором, которое перед тем усыпил было отец их, Святослав грозный великий киевский, грозою своею, прибил своими сильными полками и булатными мечами; пришёл на землю Половецкую, притоптал холмы и овраги, возмутил реки и озёра, иссушил потоки и болота. |
slovo-igoreve.ru
| Коня в полночь Овлур свистнул за рекою; велит князю разуметь: не быть Игорю в плену. Кликнула, стукнула земля, зашумела трава, вежи половецкие задвигались. А Игорь князь поскакал горностаем к тростнику и белым гоголем на воду. Вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком. И побежал к излучине Донца, и полетел соколом под облаками, избивая гусей и лебедей к завтраку, и обеду, и ужину. Когда Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал, стряхивая собою студеную росу: Оба ведь надорвали своих борзых коней. Донец говорит: Игорь говорит: «О Донец! Немало тебе величия, лелеявшему князя на волнах, стлавшему ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевавшему его теплыми туманами под сенью зеленого дерева; ты стерег его гоголем на воде, чайками на струях, чернядями на ветрах». Не такова-то, говорит он, река Стугна: скудную струю имея, поглотив чужие ручьи и потоки, расширенная к устью, юношу князя Ростислава заключила. На темном берегу Днепра плачет мать Ростислава по юноше князе Ростиславе. Уныли цветы от жалости, и дерево с тоской земле приклонились. То не сороки застрекотали — | Тогда вороны не граяли, галки примолкли, сороки не стрекотали, только полозы ползали. Дятлы стуком путь кажут к реке, да соловьи веселыми песнями рассвет возвещают. Говорит Гзак Кончаку: своими золочеными стрелами». Говорит Кончак Гзаку: «Если сокол к гнезду летит, То опутаем мы соколенка красною девицей». И сказал Гзак Кончаку: «Коли опутаем его красною девицей, не будет у нас ни соколенка, ни красной девицы, и станут нас птицы бить в поле Половецком». Сказали Боян и Ходына, Солнце светится на небе, — Певши песнь старым князьям, Здравы будьте, князья и дружина, Князьям слава и дружине! |
slovo-igoreve.ru
| О Русская земля! Уже ты за холмом! Вот ветры, внуки Стрибога, веют с моря стрелами Ярый тур Всеволод! свычаи и обычаи! Были века Трояновы, | Тот ведь Олег мечом крамолу ковал и стрелы по земле сеял. Вступил в золотое стремя в городе Тмуторокани, а звон тот же слышал давний великий Ярослав, а сын Всеволода Владимир каждое утро уши закладывал в Чернигове. А Бориса Вячеславича похвальба на смерть привела, и на Канине зелёный саван постлала за обиду Олега, храброго и молодого князя. С такой же Каялы и Святополк полелеял отца своего между венгерскими иноходцами ко святой Софии к Киеву. Тогда, при Олеге Гориславиче, засевалось и прорастало усобицами, погибало достояние Дажьбожьего внука, в княжеских крамолах сокращались жизни людские. Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали, но часто вороны граяли, трупы меж собою деля, а галки по-своему переговаривались, а такой рати не слыхано! С раннего утра до вечера, с вечера до света летят стрелы калёные, гремят сабли о шлемы, трещат копья булатные в поле незнаемом среди земли Половецкой. |
slovo-igoreve.ru
| Хоть и вещая душа была у него в храбром теле, но часто от бед страдал. Ему вещий Боян ещё давно припевку, разумный, сказал: «Ни хитрому, ни умелому, ни птице умелой суда божьего не миновать!»О, стонать Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей! Того старого Владимира нельзя было пригвоздить горам киевским; а ныне встали стяги Рюриковы, а другие — Давыдовы, но врозь их знамёна развеваются. Копья поют! На Дунае Ярославнин голос слышится, утру князю кровавые его раны на могучем его теле». Ярославна рано плачет | Ярославна рано плачет в Путивле-городе на забрале, приговаривая: «О Днепр Словутич! Ты пробил каменные горы сквозь землю Половецкую. Ты лелеял на себе Святославовы насады до стана Кобякова. Прилелей же, господин, моего милого ко мне, чтобы не слала я к нему слез на море рано!» Ярославна рано плачет В поле безводном жаждою им луки скрутило, горем им колчаны заткнуло?» Прыснуло море в полуночи; |
slovo-igoreve.ru