Кондиции — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Конди́ции (от лат. condicio — соглашение) — акт, иногда рассматривающийся как документ конституционного содержания[1], предложенный к подписанию императрице Анне Иоанновне при её вступлении на престол членами Верховного тайного совета (так называемыми «верховниками») в 1730 г.
Кондиции были составлены членами Верховного тайного совета в период с 18 (29) января по 20 (31) января 1730 года: сразу после смерти Петра II и до их отправки в столицу Курляндии Митаву на представление Анне Иоанновне, которую незадолго перед тем «верховники» избрали наследницей российского престола.
Любопытной особенностью Кондиций является то, что документ так и остался неопубликованным «верховниками». Основная масса дворянства могла только догадываться о его содержании — до того момента, как кондиции были зачитаны в собрании чинов
Кондиции, по свидетельствам современников, были лишь предварительным документом, выжимкой более пространного радикального плана князя Голицына, не утверждённого однако внутри Тайного Совета. Не придя к внутреннему соглашению, «Верховники» не предложили собственного проекта будущего государственного устройства, но предложили составить их самим дворянам, которые съехались в Москву для составления очередной Уложенной комиссии и на несостоявшуюся свадьбу Петра II.
Появилось семь основных проектов, причём ни один из них не предусматривал сохранения абсолютизма. Одни предлагали ограничить монарха властью парламента или государственного совета по английскому или шведскому образцу (к чему примыкал проект самого Голицына), другие — сделать императора выборным, как в Польше, некоторые выступали за создание аристократической республики. Самый популярный проект, который поддержали 364 человека, иногда называемый в публицистике проектом
ru.wikipedia.org
Кондиции — это… Что такое Кондиции?
КондицииКонди́ции (от лат. condicio — соглашение) — акт, иногда рассматривающийся как документ конституционного содержания[1], предложенный к подписанию императрице Анне Иоанновне при её вступлении на престол членами Верховного тайного совета (так называемыми «верховниками») в 1730 г.
Суть документа
Кондиции были составлены членами Верховного тайного совета в период с 18 по 20 января 1730 года: сразу после смерти Петра II и до их отправки в столицу Курляндии Митаву на представление Анне Иоанновне, которую незадолго перед тем «верховники» избрали наследницей российского престола.
Любопытной особенностью Кондиций является то, что документ так и остался неопубликованным «верховниками». Основная масса дворянства могла только догадываться о его содержании — до того момента, как кондиции были зачитаны в собрании чинов 2 февраля 1730 года. И только с этого момента в среде российского дворянства наметился очевидный раскол — приведший, в частности, к появлению программ дворянской оппозиции.[1]
Кондиции, по свидетельствам современников, были лишь предварительным документом. «Верховники» не предложили собственного проекта будущего государственного устройства, но предложили составить их самим дворянам, которые съехались в Москву на несостоявшуюся свадьбу Петра II.
Появилось семь основных проектов, причём ни один из них не предусматривал сохранения абсолютизма. Одни предлагали ограничить монарха властью парламента по английскому или шведскому образцу, другие — сделать императора выборным, как в Польше, некоторые выступали за создание аристократической республики. Самый популярный проект, который поддержали 364 человека, предусматривал создание «Вышнего правительства» из 21 человека и ввести выборность членов этого правительства, сенаторов, губернаторов и президентов коллегий (в этом проекте упразднялся Верховный тайный совет, поэтому большинство «верховников» выступили против него). [2]
Дмитрий Голицын, основной автор кондиций, не сообщал прямо о том, что власть Верховного тайного совета временная, в результате многие высокопоставленные деятели, а также многие молодые низшие офицеры подумали, будто Голицын и Верховный Тайный совет хотят узурпировать власть.[1] Подобные толкования усугублялись абсолютистской агитацией Феофана Прокоповича.
Начались выступления; когда Анна Иоанновна прибыла в Москву, к ней стали прибывать дворянские делегации, требовавшие отмены Кондиций и возвращения к абсолютизму.
Разрыв Кондиций Анной Иоанновной
Анна Иоанновна разрывает кондиции. Старинная гравюраОднако гвардейцы стали угрожать оппозиционерам смертью, и после этого было сочинено второе прошение, зачитанное Антиохом Кантемиром: «…всеподданнейше приносим и всепокорно просим всемилостивейше принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к вашему императорскому величеству от Верховного совета и подписанные вашего величества рукою пункты уничтожить». [2] После этих слов офицеры закричали: «Не хотим, чтоб государыне предписывались законы; она должна быть такою же самодержицею, как были все прежние государи».
В четвёртом часу пополудни статский советник Маслов принёс Анне Иоанновне Кондиции и она публично их разорвала. На следующий день он по поручению императрицы написал присягу на условиях абсолютной монархии, которая была одобрена.[3]
Почти все оппозиционеры после окончательного утверждения Анны Иоанновны на престоле были репрессированы — только Голицын был помилован, вероятно потому что от него исходила инициатива призыва Анны на престол (правда, в 1736 году он был брошен в Шлиссельбургскую крепость за заступничество к репрессированному зятю, где умер).
Оценки
Попытку введения в России конституционной монархии обычно ошибочно рассматривают как попытку введения олигархической власти Верховного тайного совета и как аргумент за естественность самодержавия в России. Екатерина II подчёркивала, что «безрассудное намерение Долгоруких при восшествии на престол императрицы Анны неминуемо повлекло бы за собой ослабление и — следственно, и распад государства; но, к счастью, намерение это было разрушено здравым смыслом большинства».
Однако распространены и другие мнения на этот счёт. Так, Михаил Щербатов в своём памфлете «О повреждении нравов в России» расценивает попытку «верховников» как «великое намерение» и пишет: «Ежели бы самолюбие и честолюбие оное не помрачило, то есть учинить основательные законы государству и власть государеву сенатом или парламентом ограничить».[4] Программа одной из первых декабристских организаций, «Ордена русских рыцарей», (1814) буквально повторяла пункты кондиций.[2]Валерия Ильинична Новодворская считает попытку Голицына сделать Россию конституционной монархией одним из величайших событий русской истории:
Это была великая попытка, потому что они планировали, по сути дела, сочетание польских политических традиций с английскими. И ведь чуть было не прошло. Это могло бы ускорить «конституционное» развитие России, это могло бы привести к тому, что великие реформы Александра I были бы сделаны раньше. … Мне очень жаль Дмитрия Голицына, я думаю, что он один из самых достойных людей нашей истории…
— [5]
Текст Кондиций
Понеже по воле всемогущего Бога и по общему желанию российского народа мы по преставлении всепресветлейшего державнейшего Великого государя Петра Второго, императора и самодержца Всероссийского, нашего любезнейшего Государя племянника, императорский всероссийский престол восприяли и, следуя Божественному закону, правительство свое таким образом вести намерена и желаю, дабы оное в начале к прославлению божеского имени и к благополучию всего нашего государства и всех верных наших подданных служить могло. — Того ради, чрез сие наикрепчайше обещаемся, что и наиглавнейшее мое попечение и старание будет не только о содержании, но и крайнем и всевозможном распространении православные нашея веры греческого исповедания, такожде, по приятии короны российской, в супружество во всю мою жизнь не вступать и наследника, ни при себе, ни по себе никого не определять. Еше обещаемся, что понеже целость и благополучие всякого государства от благих советов состоит; того ради мы ныне уже учрежденный Верховный тайный совет в восьми персонах всегда содержать и без оного Верховного тайного совета согласия:
- Ни с кем войны не всчинять.
- Миру не заключать.
- Верных наших подданных никакими новыми податми не отягощать.
- В знатные чины, как в статцкие, так и в военные, сухопутные и морские, выше полковничья ранга не жаловать, ниже к знатным делам никого не определять, и гвардии и прочим полкам быть под ведением Верховного тайного совета
- У шляхетства живота и имения и чести без суда не отымать.
- Вотчины и деревни не жаловать.
- В придворные чины, как русских, так и иноземцев, без совету Верховного Тайного совета не производить.
- Государственные доходы в расход не употреблять — и всех верных своих поданных в неотменной своей милости содержать. А. буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской.
Примечания
dic.academic.ru
что такое? Значение термина в прошлом и настоящем
Термин «кондиции» существует уже более двух тысяч лет. Его происхождение связано с периодом возникновения Римской империи. На протяжении своего существования это слово меняло свое значение несколько раз и в настоящее время используется только в профессиональных словарях.
Кондиции в римском праве
Первые сведения о кондициях возникли на закате Римской республики как особые обстоятельства, связанные с применением римских законов на практике. Известный юрист классической эпохи Гай отличал две формы юридических требований, каждая из которых включала в себя слово «кондиции». Что такое condictio в римском праве? Основное значение данного термина – это юридическое требование изъятия денег или собственности в пользу истца.
Форма обращения в римский суд была закреплена раз и навсегда, и ее формулировка была настолько сложной, что напоминала какой-то религиозный ритуал. Для более простых исков и была придумана форма condictio, а сокращенная форма иска называлась percondictionem.
Позднее в гражданском прочно закрепляется слово «кондиции». Что такое понятие обозначает в юриструденции, лучше объяснят специальные юридические статьи и словари. А мы отправимся к следующему значению данного слова.
Кондиции Анны Иоанновны
В российской истории понятие «кондиции» связано с царствованием Анны Иоанновны. После смерти Петра II будущее государственное устройство России должна была решать эта государыня, приходившаяся дальней родственницей Петру I. Вследствие государственного переворота у нее появилась возможность стать наследницей престола. Ее полномочия должны были определить члены верховного тайного совета – «верховники». Кондиции, выдвинутые ими, являли собой документ, определяющий полномочия императрицы и в какой-то мере ограничивающий самодержавие. Проект, очерчивающий рамки для монархической власти в стране, был составлен князем Голицыным по образу европейских конституционных монархий.
Как принимались Кондиции
Какие первоначальные требования ставили императрице Кондиции, что такое ограничение значило для нее – неизвестно. Первоначальный текст документа найден не был, известно только, что он являлся частью более обширного плана по государственному устройству державы. Общественности были предложены в сильно отредактированном варианте кондиции. Определение конечного варианта условий, выдвигаемых Анне Иоанновне, было переложено на плечи Уложенной комиссии, состоявшей из представителей дворянской знати. Из семи основных проектов наиболее сдерживающей кондицией стала идея создания «Вышнего правительства», которая предусматривала выборность членов этого органа власти, а также сменяемость губернаторов, сенаторов и президентов обеих коллегий. При этом Верховный тайный совет упразднялся, поэтому большинство членов высказались против «Вышнего правительства».
К сожалению, идея «Вышнего правительства» не нашла отклика в обществе. Идея выборности не была приписана прямо, поэтому многие усмотрели в кондициях возможность узурпации власти. Начавшийся ропот активно поддерживался одиозным сторонником абсолютизма Ф. Прокоповичем. К императрице присылались делегации дворян и духовенства, требовавшие отмены Кондиций и возвращения к единоличному властвованию над державой.
Разрыв кондиций
Преданные Анне гвардейцы заставили сторонников «Вышнего правительства» не афишировать своих взглядов. После этого в срочном порядке было представлено второе прошение к императрице, согласно которому ей предлагалось стать такой же самодержавной властительницей, как и все предшествующие ей правители. В начале февраля 1713 года в присутствии всего состава офицерского собрания Анна Иоанновна публично разрывает кондиции. В Российской империи устанавливается абсолютная царская власть.
Екатерина II приветствовала разрыв кондиций, так как считала, что народ не может руководить страной, а демократия уничтожит Российское государство. Но уже в XIX веке разрыв кондиций рассматривался историками как первая попытка ограничить царскую власть и установить в стране более демократический режим.
Последствия разрыва соглашений
После разрыва кондиций наблюдалось значительное усиление влияния среднего и мелкого дворянства, а также офицерского состава на принятие государственных решений. Тайный верховный совет был распущен, а сторонники «Вышнего правительства» попали в опалу или были репрессированы. В стране исчезла оппозиция. Ограничилось влияние иностранных советников, решения принимались в основном русскими управленцами.
Кондиции в современной лексике
После XVIII века слово «кондиции» всплывало нечасто. В настоящее время оно используется в профессиональной речи специалистов нескольких направлений. Например, товароведы довольно часто используют слово «кондиции». Что такое понятие может означать? В основном – качество товара, соответствие его определенным характеристикам. Товар, не прошедший проверку, называется «некондиционным».
Часто используется это слово в работе фелинологов и кинологов. В их словаре «кондиции» – это совокупность необходимых качеств животного, без которых питомец не сможет принимать участие в выставках и соревнованиях.
Обычно животное оценивают по состоянию экстерьера: шерсть, зубы, кожный покров, стать животного и соответствие обмерочных характеристик стандартам породы. Также принимается во внимание здоровье и характер питомца, его поведение и дрессировка.
fb.ru
|
Кондиции (условия) Анны Иоанновны это требования Верховников по утверждению Анны на посту императрицы Российской Империи. Это была первая попытка ограничения самодержавия, но ограничение не законом, а волей нескольких кланов. Эта «затейка», как ее называли при дворе, не удалась. Сегодня ходит множеству слухов и легенд относительно кондиций, поэтому сегодня я хочу подробнее остановиться на этом вопросе.  Предыстория вопросаКондиции для Анны Иоанновны были подписаны, так называемыми, Верховниками. Это члены Верховного Тайного Совета, которые фактически руководили страной после смерти Петра 1. Это были «птенцы гнезда Петрова», которые всячески старались удержать власть. После гибели на охоте Петра 2 нужно было избрать нового монарха. В ночь с 18 на 19 января Верховники собрались и было решено:
Почему выбор Верховников пал именно на Анну? На то есть несколько причин: во-первых, Анна не имела детей, а значит некому было передать престол; во-вторых, ее долго не было в России, а значит она многого не знала, и ею легче было управлять. Но для нее было решено составить условий, или как модно было говорить в 18 веке Кондиций. ВерховникиЧленов Верховного тайного совета, который после 1725 года фактически управлял страной, называли Верховниками. В 1730 году, на момент составления Кондиций, членами тайного совета были: Долгорукие — 4 человека, Голицыны — 2 человека, Головкин и Остерман. Для Верховников выборы императора был вопросом выживания. Они стремились любыми путями поставить «удобного» кандидата, который бы полностью подчинялся им. Содержание и суть кондицийКондиции Анны Иоанновны предполагали для нее следующие ограничения:
Подписывая Кондиции, Анна Иоанновна должна была дописать, что в случае нарушения одного из условий, она лишается императорской короны, В результате получился проект ограниченного самодержавия. Но это самодержавие ограничивалось не конституцией или законами, а договоренностями. Ограничение власти императора должно было произойти в пользу аристократического тайного совета. Сегодня часть «историков» говорит о каком-то конституционном начале Верховников. Все это ложь. «Затейка», как ее назвал Прокопович, не имела ничего общего с конституцией, а преследовала целью только защиту интересов аристократии, причем не всей, а только нескольких кланов. Анна Иоанновна кондиции приняла и приехала править Россией. ПротивникиВерховники были убеждены, что действуют тайно, но о «затейке» стало известно в широких кругах и большая часть населения, в том числе и элиты, была крайне против введения каких-либо условий, ограничивающих власть монарха. Основными противниками кондиций выступали:
В целом стало понятно, что кондиции делают правителями в стране Верховный тайный совет, а император остается фигурой номинальной. В результате борьбе с Верховниками велась под лозунгами «лучше один тиран, чем группа тиранов». После приезда Анны в Россию к ней обратилась гвардия с требование уничтожить условия и стать полноправным правителем. 25 февраля 1730 года Анна Иоанновна разорвала Кондиции, став самодержцем Российской Империи. После того как кондиции Анны Иоанновны были уничтожены, ее основной задачей стала расправа с Верховным тайным советом.В результате Долгорукие были арестованы и отправлены в ссылку, а ВТС был ликвидирован. На его месте был создан Кабинет Министров. 
|
istoriarusi.ru
Кондиции — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Конди́ции (от лат. condicio — соглашение) — акт, иногда рассматривающийся как документ конституционного содержания[1], предложенный к подписанию императрице Анне Иоанновне при её вступлении на престол членами Верховного тайного совета (так называемыми «верховниками») в 1730 г.
Суть документа
Кондиции были составлены членами Верховного тайного совета в период с 18 (29) января по 20 (31) января 1730 года: сразу после смерти Петра II и до их отправки в столицу Курляндии Митаву на представление Анне Иоанновне, которую незадолго перед тем «верховники» избрали наследницей российского престола.
Любопытной особенностью Кондиций является то, что документ так и остался неопубликованным «верховниками». Основная масса дворянства могла только догадываться о его содержании — до того момента, как кондиции были зачитаны в собрании чинов 2 (13) февраля 1730 года. И только с этого момента в среде российского дворянства наметился очевидный раскол — приведший, в частности, к появлению программ дворянской оппозиции.[1]
Кондиции, по свидетельствам современников, были лишь предварительным документом, выжимкой более пространного радикального плана князя Голицына, не утверждённого однако внутри Тайного Совета. Не придя к внутреннему соглашению, «Верховники» не предложили собственного проекта будущего государственного устройства, но предложили составить их самим дворянам, которые съехались в Москву для составления очередной Уложенной комиссии и на несостоявшуюся свадьбу Петра II.
Появилось семь основных проектов, причём ни один из них не предусматривал сохранения абсолютизма. Одни предлагали ограничить монарха властью парламента или государственного совета по английскому или шведскому образцу (к чему примыкал проект самого Голицына), другие — сделать императора выборным, как в Польше, некоторые выступали за создание аристократической республики. Самый популярный проект, который поддержали 364 человека, иногда называемый в публицистике проектом Черкасского-Татищева, предусматривал создание «Вышнего правительства» из 21 человека и ввести выборность членов этого правительства, сенаторов, губернаторов и президентов коллегий второй палатой из 100 человек. В этом проекте вовсе упразднялся Верховный тайный совет, поэтому большинство самих «верховников» выступили против него.[2]
Дмитрий Голицын, основной автор кондиций, не сообщал прямо о том, что власть Верховного тайного совета временная, в результате многие высокопоставленные деятели, а также многие молодые низшие офицеры подумали, будто Голицын и Верховный Тайный совет хотят узурпировать власть.[1] Подобные толкования усугублялись абсолютистской агитацией Феофана Прокоповича.
Начались выступления; когда Анна Иоанновна прибыла в Москву, к ней стали прибывать дворянские делегации, требовавшие отмены Кондиций и возвращения к абсолютизму.
Разрыв Кондиций Анной Иоанновной
Согласно официальным источникам, 25 февраля (8 марта) 1730 года в Лефортовском дворце собрались императрица Анна Иоанновна, Верховный тайный совет и дворянская делегация (около 800 человек). Было зачитано прошение, в котором говорилось, что в Кондициях «…заключаются обстоятельства, заставляющие опасаться впредь для народа событий неприятных, которыми враги отечества могут воспользоваться». Тотчас после этого прибыла ещё одна делегация. Поначалу она принесла императрице Анне просьбу «соизволить собраться всему генералитету, офицерам и шляхетству по одному или по два от фамилий, рассмотреть и все обстоятельства исследовать, согласно мнениям по большим голосам форму правления государственного сочинить», которую та приняла.
Однако гвардейцы стали угрожать оппозиционерам смертью, и после этого было сочинено второе прошение, зачитанное Антиохом Кантемиром: «…всеподданнейше приносим и всепокорно просим всемилостивейше принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к вашему императорскому величеству от Верховного совета и подписанные вашего величества рукою пункты уничтожить».[2] После этих слов офицеры закричали: «Не хотим, чтоб государыне предписывались законы; она должна быть такою же самодержицею, как были все прежние государи».
В четвёртом часу пополудни статский советник Маслов принёс Анне Иоанновне Кондиции и она публично их разорвала. На следующий день он по поручению императрицы написал присягу на условиях абсолютной монархии, которая была одобрена.[3]
Почти все оппозиционеры после окончательного утверждения Анны Иоанновны на престоле были репрессированы — только Голицын был помилован, вероятно потому что от него исходила инициатива призыва Анны на престол (правда, в 1736 году он был брошен в Шлиссельбургскую крепость за заступничество к репрессированному зятю, где умер).
Оценки
Попытка введения в России олигархической власти Верховного тайного совета рассматривается некоторыми как попытка введения конституционной монархии, хотя аргументы в пользу этой версии неубедительны. Екатерина II подчёркивала, что «безрассудное намерение Долгоруких при восшествии на престол императрицы Анны неминуемо повлекло бы за собой ослабление и — следственно, и распад государства; но, к счастью, намерение это было разрушено здравым смыслом большинства».[2]
Однако распространены и другие мнения на этот счёт. Так, Михаил Щербатов в своём памфлете «О повреждении нравов в России» расценивает попытку «верховников» как «великое намерение» и пишет: «Ежели бы самолюбие и честолюбие оное не помрачило, то есть учинить основательные законы государству и власть государеву сенатом или парламентом ограничить».[4] Программа одной из первых декабристских организаций, «Ордена русских рыцарей», (1814) буквально повторяла пункты кондиций.[2]Валерия Ильинична Новодворская считает попытку Голицына сделать Россию конституционной монархией одним из величайших событий русской истории:
Это была великая попытка, потому что они планировали, по сути дела, сочетание польских политических традиций с английскими. И ведь чуть было не прошло. Это могло бы ускорить «конституционное» развитие России, это могло бы привести к тому, что великие реформы Александра I были бы сделаны раньше. … Мне очень жаль Дмитрия Голицына, я думаю, что он один из самых достойных людей нашей истории…
— [5]
Текст Кондиций
Напишите отзыв о статье «Кондиции»
Примечания
- ↑ 1 2 3 Яков Гордин. Меж рабством и свободой. — СПб.: Лениздат, 1994. — С. 107—110. — 380 с.
- ↑ 1 2 3 4 [www.whitestrip.ru/articles/view/1159/ Гвардейская некондиция]
- ↑ [www.runivers.ru/Runivers/calendar2.php?month=02&year=2010&ID=5704 8 марта]
- ↑ [old-russian.narod.ru/sherb.htm О ПОВРЕЖДЕНИИ НРАВОВ В РОССИИ М. ЩЕРБАТОВА]
- ↑ [vnovodvorskaia.livejournal.com/508626.html Кондиции Голицына Анне Иоанновне]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Кондиции
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j’ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
wiki-org.ru
Кондиции | Наука | FANDOM powered by Wikia
Файл:Conditions (Russia 1730).jpgКонди́ции (от лат. condicio — соглашение) — акт, иногда рассматривающийся как документ конституционного содержания[1], предложенный к подписанию императрице Анне Иоанновне при её вступлении на престол членами Верховного тайного совета (так называемыми «верховниками») в 1730 г.
Кондиции были составлены членами Верховного тайного совета в период с 18 по 20 января 1730 года: сразу после смерти Петра II и до их отправки в столицу Курляндии Митаву на представление Анне Иоанновне, которую незадолго перед тем «верховники» избрали наследницей российского престола.
Любопытной особенностью Кондиций является то, что документ так и остался неопубликованным «верховниками». Основная масса дворянства могла только догадываться о его содержании — до того момента, как кондиции были зачитаны в собрании чинов 2 февраля 1730 года. И только с этого момента в среде российского дворянства наметился очевидный раскол — приведший, в частности, к появлению программ дворянской оппозиции.[1]
Кондиции, по свидетельствам современников, были лишь предварительным документом. «Верховники» не предложили собственного проекта будущего государственного устройства, но предложили составить их самим дворянам, которые съехались в Москву на несостоявшуюся свадьбу Петра II.
Появилось семь основных проектов, причём ни один из них не предусматривал сохранения абсолютизма. Одни предлагали ограничить монарха властью парламента по английскому или шведскому образцу, другие — сделать императора выборным, как в Польше, некоторые выступали за создание аристократической республики. Самый популярный проект, который поддержали 364 человека, предусматривал создание «Вышнего правительства» из 21 человека и ввести выборность членов этого правительства, сенаторов, губернаторов и президентов коллегий (в этом проекте упразднялся Верховный тайный совет, поэтому большинство «верховников» выступили против него).[2]
Дмитрий Голицын, основной автор кондиций, не сообщал прямо о том, что власть Верховного тайного совета временная, в результате многие высокопоставленные деятели, а также многие молодые низшие офицеры подумали, будто Голицын и Верховный Тайный совет хотят узурпировать власть.[1] Подобные толкования усугублялись абсолютистской агитацией Феофана Прокоповича.
Начались выступления; когда Анна Иоанновна прибыла в Москву, к ней стали прибывать дворянские делегации, требовавшие отмены Кондиций и возвращения к абсолютизму.
Разрыв Кондиций Анной Иоанновной Править
Файл:Anna of Russia rips Conditions.jpgСогласно официальным источникам, 25 февраля 1730 года в Лефортовском дворце собрались императрица Анна Иоанновна, Верховный тайный совет и дворянская делегация (около 800 человек). Было зачитано прошение, в котором говорилось, что в Кондициях «…заключаются обстоятельства, заставляющие опасаться впредь для народа событий неприятных, которыми враги отечества могут воспользоваться». Тотчас после этого прибыла ещё одна делегация. Поначалу она принесла императрице Анне просьбу «соизволить собраться всему генералитету, офицерам и шляхетству по одному или по два от фамилий, рассмотреть и все обстоятельства исследовать, согласно мнениям по большим голосам форму правления государственного сочинить», которую та приняла.
Однако гвардейцы стали угрожать оппозиционерам смертью, и после этого было сочинено второе прошение, зачитанное Антиохом Кантемиром: «…всеподданнейше приносим и всепокорно просим всемилостивейше принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к вашему императорскому величеству от Верховного совета и подписанные вашего величества рукою пункты уничтожить».[2] После этих слов офицеры закричали: «Не хотим, чтоб государыне предписывались законы; она должна быть такою же самодержицею, как были все прежние государи».
В четвёртом часу пополудни статский советник Маслов принёс Анне Иоанновне Кондиции и она публично их разорвала. На следующий день он по поручению императрицы написал присягу на условиях абсолютной монархии, которая была одобрена.[3]
Почти все оппозиционеры после окончательного утверждения Анны Иоанновны на престоле были репрессированы — только Голицын был помилован, вероятно потому что от него исходила инициатива призыва Анны на престол (правда, в 1736 году он был брошен в Шлиссельбургскую крепость за заступничество к репрессированному зятю, где умер).
Попытку введения в России конституционной монархии обычно ошибочно рассматривают как попытку введения олигархической власти Верховного тайного совета и как аргумент за естественность самодержавия в России. Екатерина II подчёркивала, что «безрассудное намерение Долгоруких при восшествии на престол императрицы Анны неминуемо повлекло бы за собой ослабление и — следственно, и распад государства; но, к счастью, намерение это было разрушено здравым смыслом большинства».[2]
Однако распространены и другие мнения на этот счёт. Так, Михаил Щербатов в своём памфлете «О повреждении нравов в России» расценивает попытку «верховников» как «великое намерение» и пишет: «Ежели бы самолюбие и честолюбие оное не помрачило, то есть учинить основательные законы государству и власть государеву сенатом или парламентом ограничить».[4] Программа одной из первых декабристских организаций, «Ордена русских рыцарей», (1814) буквально повторяла пункты кондиций.[2]Валерия Ильинична Новодворская считает попытку Голицына сделать Россию конституционной монархией одним из величайших событий русской истории:
Это была великая попытка, потому что они планировали, по сути дела, сочетание польских политических традиций с английскими. И ведь чуть было не прошло. Это могло бы ускорить «конституционное» развитие России, это могло бы привести к тому, что великие реформы Александра I были бы сделаны раньше. … Мне очень жаль Дмитрия Голицына, я думаю, что он один из самых достойных людей нашей истории…
— [5]
- Страница 0 — краткая статья
- Страница 1 — энциклопедическая статья
- Разное — на страницах: 2 , 3 , 4 , 5
- Прошу вносить вашу информацию в «Кондиции 1», чтобы сохранить ее
ru.science.wikia.com
Кондиции 1730 года
«Кондиции» (условия), подписанные перед вхождением на престол императрицей Анной Иоанновной в январе 1730 г. и позднее собственноручно разорванные ею, представляют собой первый в истории Российской империи документ, ограничивающий самодержавную власть монарха. Попытка ограничения самодержавия, предпринятая членами Верховного тайного совета, вызвала дискуссии в среде дворянства, выдвижение нескольких протоконституционных проектов, но завершилась неудачей. «Верховники», наследники боярской олигархии, стали в то же время и предшественниками конституционализма XVIII – начала ХХ веков.
19 января 1730 г. в Москве от оспы скончался юный император Петр II. Произошло это в то время, когда дворянство (или как тогда говорили – шляхетство) собиралось в Москву на свадебные торжества – император должен был жениться на Екатерине Долгоруковой, сестре своего друга Ивана Долгорукова и дочери влиятельнейшего аристократа Алексея Долгорукого – члена Верховного тайного совета. Этот совет возник в 1726 г. в период правления Екатерины I. Созданная Петром I система абсолютизма требовала постоянной координации работы бюрократического аппарата на самом высоком уровне, и без кипучей энергии основателя империи требовалось, чтобы кто-то вел дела, пока Екатерина I и наследовавший ей Петр II наслаждаются жизнью. Эту функцию верховного правления и взяли на себя «верховники» — члены Верховного тайного совета в составе нескольких высших сановников империи, в том числе представлявших старинные боярские фамилии – князья Алексей Григорьевич и Василий Лукич Долгоруковы, Дмитрий Михайлович Голицын, а также граф и канцлер Гавриил Иванович Головкин и опытный сановник барон Андрей Иванович Остерман. В ночь смерти императора Совет был пополнен генералами-фельдмаршалами Василием Владимировичем Долгоруковым и Михаилом Михайловичем Голицыным.Смерть юного Государя стала ударом для клана Долгоруких, вот-вот собиравшихся породниться с императором, что открывало возможность закрепить за собой временную власть, попавшую в их руки при несовершеннолетнем царе. В отчаянии Долгорукие попытались состряпать подложное завещание Петра II в пользу его невесты (эта попытка будет стоить им жизни в 1739 г., когда о ней вспомнят в окружении императрицы Анны Иоанновны), но оно не было признано коллегами по Верховному тайному совету. Не только Долгорукие желали закрепить за собой власть, которая прежде зависела от настроения монарха.
Д. Голицын и Долгорукие решили подойти к этому делу более основательно, системно, и выработать условия, на которых примет трон новый монарх. Удобной кандидатурой сочли Анну Иоанновну – дочь брата Петра I Иоанна Алексеевича, скончавшегося в 1696 г. Она жила в Курляндии, в Митаве, куда в 1710 г. была выдана замуж за герцога Фридриха Вильгельма и вскоре овдовела. Верховники рассудили, что оторванная от России Анна Иоанновна согласиться на любые условия, если её предпочтут другим кандидатам, например дочери Петра I Елизавете Петровне.
К вечеру 19 января верховники выработали условия («кондиции»), которые должна подписать Анна Иоанновна и направили к ней делегацию во главе с Василием Долгоруковым. 25 января Анна подписала «кондиции» и стала собираться в Москву.
«Кондиции» или «пункты» лишали императрицу важнейших полномочий исполнительной и законодательной власти. Она не могла объявлять войну и заключать мир, вводить новые подати, произвольно тратить бюджет, жаловать чинами и вотчинами, применять бессудные наказания дворян. Императрица не могла даже выходить замуж по своему желанию и тем более – назначать наследника. 25 января – 25 февраля 1730 г. Российская империя была ограниченной монархией, и встал вопрос об основных законах (своего рода конституции), которая регламентировала бы высшее управление Россией.
Объявив, что императрицей станет Анна Иоанновна, верховники держали свою «затейку» с «кондициями» в секрете, чтобы не получилось, будто они узурпировали права монарха. «Кондиции» должны были быть оглашены от имени новой императрицы. Однако слухи о том, что самодержавие будет ограничено, расходились среди дворянства, съехавшегося в Москву. Само по себе ограничение самодержавия первоначально не вызывало протеста, но дворяне опасались, что на место деспотизма одной персоны придет деспотизм нескольких. Началась выработка антиолигархического проекта государственного устройства, которое ограничивало бы не только императрицу, но и верховников. В этом процессе приняли участие генералы и аристократы, такие как сенатор князь А. Черкасский, а также менее статусные представители дворянства, в том числе чиновник и историк В. Татищев.
Верховники понимали, что решительное выступление дворянства в защиту самодержавия может сорвать их попытку – почувствовав опору внутри страны императрица могла отказаться от «кондиций». Поэтому было важно вовлечь дворянство в процесс конституционного творчества, заинтересовать его в поддержке «кондиций». 2 февраля верховники на собрании высших чинов империи огласили уже подписанные кондиции и призвали дворян, ища общей пользы», подавать проекты нового государственного устройства. Лишив императрицу множества полномочий, теперь нужно было решить, кто и как будет этими полномочиями пользоваться.
Верховники надеялись закрепить новое государственное устройство в пунктах, включенных в присягу императрице. Важный вопрос, который требовалось разрешить – каким образом пополнять «верховное правление» в случае смерти или недееспособности его членов. Верховники обсуждали возможность решения этого вопроса самими советом вместе с сенатом (то есть по сути кооптации) или выборов высшим генералитетом и чиновничеством. При этом, чтобы совет не превращался в вотчину Долгоруковых и Голициных, было решено, что из одной фамилии не может быть более двух членов (это требование попало и в проекты дворянства).
Но и оппозиция верховникам не сидела сложа руки. Антиолигархический проект был практически готов, и уже 5 февраля он был представлен верховникам. В дальнейшем тот же проект подавался новыми группами и всего собрал 364 подписи, в том числе – 28 генералов и половина сенаторов. Это почти половина дворян, принявших участие в событиях февраля 1730 г. – влиятельная сила. Проект 364-х не мог порадовать верховников. В нем предусматривалось, что верховных орган власти из 21 члена будет выбираться собранием дворян из 100 человек. Старая олигархия таким образом теряла бы власть.
Дворянские проекты, начиная с проекта 364-х, выдвигали также различные социальные требования и предложения: отмена закона 1714 г. о единонаследии, определение сроков службы дворян, неназначение их в солдаты и матросы, «облехчение» положения дворянства, купечества и уменьшение податей с крестьян.
Чтобы уравновесить этот проект реформ, верховники инициировали подготовку компромиссных проектов, в которых Верховный тайный совет сохранялся в нынешнем виде (без нового избрания), но предлагались способы его пополнения с помощью выборов (включая выборы кандидатов, которые затем могли утверждаться советом). 7 февраля был подан проект 15-ти, а затем близкие к ним по содержанию проекты 13-ти, 25-ти, 5-ти и И. Мусина-Пушкина. В части дворянских проектов предполагались и выборы на другие важные должности – сенаторов, губернаторов, президентов коллегий.
Авторы компромиссный проектов были знакомы с проектом 364-х, так как некоторые требования из него были заимствованы сторонниками умеренной реформы Верховного тайного совета. Различия касались прежде всего подробностей комплектования Верховного совета и других выборов.
Дворянские проекты, наряду с наработками верховников, могли лечь в основу первой российской конституции или основных законов империи. Поэтому их можно назвать протоконституционными проектами.
К верховникам поступали и тревожные сигналы о том, что некоторые влиятельные фигуры, поддержавшие было «затейку», начинают искать возможности нанести удар по верховникам. Генерал-прокурор П. Ягужинский сначала поддержал ограничение самодержавия, но, не получив возможности участвовать в выработке решений верховников, направил к Анне Иоанновне в Митаву П. Сумарокова для установления непосредственного контакта с императрицей. Гонец был перехвачен в Митаве, а Ягужинский за попытку сепаратно выйти на Анну Иоанновну арестован. А вот многоопытный Остерман не стал суетиться, предпочитая выжидать. Приняв было участие в составлении «кондиций», он затем дипломатично заболел. Но стоило Анне Иоанновне приблизиться к Москве, Остерман нашел в себе силы посетить её. Партия сторонников сохранения самодержавия складывалась из родственников Анны Иоанновны и идейных сторонников петровского абсолютизма, таких как епископ Феофан Прокопович, но все еще была слаба – ведь дворянство увлеченно обсуждало проекты.
Однако вскоре «конституционалистов» ждало разочарование – принимая к рассмотрению альтернативные проекты, верховники никак не выказывали намерение учесть их в окончательном варианте новых основных законов. Они работали над текстом присяги, который должен был быть оглашен после вступления Анны Иоанновны на трон и закрепить новое общественное устройство.
Дворян охватило волнение: не является ли вся кампания с подачей проектов отвлекающим маневром, а затем дворян поставят перед фактом узаконенного всевластия двух аристократических фамилий.
В свою очередь Анна Иоанновна и её окружение, получив информацию о разногласиях по поводу будущего государственного устройства, вели работу, направленную на усиление своих позиций в гвардии. Торжественно въехав в Москву 15 февраля, Анна, прямо нарушив кондиции, произвела в новые чины группу гвардейских офицеров Преображенского полка. Одним из высших офицеров полка был двоюродный брат императрицы С. Салтыков.
25 февраля, когда резиденция Анны Иоанновны в Кремлевском дворце находилась под охраной солдат Преображенского полка, которыми командовал Салтыков, в Кремль явилась делегация от части дворянства во главе с князьями А. Черкасским и Г. Юсуповым. Среди них были как подписанты проекта 364-х, так и люди, не подписывавшие проектов. Они обратились к Анне Иоанновне с челобитной, в которой просили её возглавить процесс выработки государственного устройства, созвав для этого собрание «всего генералитета, офицеров и шляхетства». Челобитную подписали 87 противников олигархии верховников – как протоконституционалисты, так и сторонники восстановления самодержавия.
Верховники не знали, как реагировать на эту инициативу. Они не могли изолировать императрицу от генералитета и шляхетства, и не могли арестовать челобитчиков, потому что их акция была санкционирована Государыней и прикрывалась охраной дворца. Получив поддержку императрицы, челобитчки стали вырабатывать более определенный документ. И вот тут сторонников самодержавия оказалось больше (они продолжали прибывать во дворец). Вторая челобитная, подписанная 162 дворянами, предлагала императрице «всемилостивейшее принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели», а «пункты уничтожить». И для текущего управления страной создать широкий Сенат в числе 21 члена.
Анна Иоанновна приказал принести ей «кондиции» и публично порвала их. Таким образом, попытка ограничить самодержавие провалилась. Для активной части дворянства, принявшей участие в событиях февраля 1730 г. в Москве, для петровского шляхетства, возвращение к боярской олигархии оказалось страшнее самодержавия. Не встретив со стороны верховников готовности делиться властью с более широким кругом дворянства, вчерашние «конституционалисты» согласились с «изодранием» кондиций. Верховникам осталось только признать свое поражение. Началось организованное подписание второй челобитной находившимся в Москве дворянством – нужно было придать восстановлению самодержавия вид всеобщего дворянского решения.
4 марта Верховный тайный совет был упразднен, его члены вошли в более широкий Сенат. В ходе кадровых перестановок 1730-1731 гг. инициаторы «затейки» потеряли свои посты и под разными предлогами репрессированы. Из верховников в окружении Анны Иоанновны удержался лишь Остерман.
doc.histrf.ru