Русские военачальники в русско-японской войне

Макаров Степан Осипович

Родился в г. Николаеве Херсонской губернии в семье прапорщика арестантской роты. В связи с сокращением после Русско-Крымской войны Черноморского флота отец в начале сентября 1858 г. получил приказ о переводе в столицу новой Приморской области – г. Николаевск (на Амуре). В сентябре 1858 г. С. О. Макаров поступил в Николаевское (на Амуре) морское училище, которое окончил в 1865 г. первым учеником. Командир Сибирской флотилии контр-адмирал П. В. Казакевич, командующий войсками Восточно-Сибирского округа генерал Шелашников, командиры военных кораблей, где он проходил учебную практику, ходатайствовали перед Петербургом «О производстве воспитанника Макарова за его отличное поведение, прилежание и вполне обнаруженные успехи в науках, не в пример прочим, в гардемарины флота». Это звание он получит лишь два года спустя. В шестнадцать лет он начал службу на кораблях Сибирской флотилии и

Тихоокеанской эскадры. Как полноценный член экипажа плавал на пароходе-корвете «Америка», корветах «Варяг» и «Аскольд». Совершил два учебных плавания по Атлантическому океану. В 1869 г. получил чин мичмана. Служил поочередно на Балтийском и Черноморском флотах. В 1876–1878 гг., командуя пароходом «Великий князь Константин» на Черном море, впервые в истории русского флота применил доставку к месту боя минных катеров, с успехом атаковавших турецкие корабли. В 1881 г., командуя пароходом «Тамань», находившимся в распоряжении русского посла в Константинополе, занимался исследованием течений в Босфорском проливе.

Результатом явилась его работа «Об обмене вод Черного и Средиземного морей», удостоенная премии Российской академии наук (1887). В 1886–1889 гг., командуя корветом «Витязь», совершил кругосветное плавание, вошедшее в историю мировой океанографической науки. Проводимые им океанографические работы, в основном, в северной части Тихого океана: Японском, Охотском и Беринговом морях, нашли отражение в его двухтомном труде «Витязь» и Тихий океан: гидрологические наблюдения. 1886–1889 гг.», содержащем разносторонние данные о течениях, солёности, термике, климате Тихого океана. Книга была удостоена премии Академии наук и золотой медали Русского географического общества. Во время пребывания во Владивостоке (1895–1896) произвёл первый морской промер части залива Петра Великого и картографирование бухт Витязь и Троицы. Руководил постройкой первого в мире ледокола «Ермак», на котором в 1899–1901 гг. совершил походы в Арктику. Во время

Русско-японской войны в феврале 1904 г. С. О. Макаров был назначен командующим флотом на Тихом океане. С его появлением связывались большие надежды на победу. За тот недолгий период, что он командовал эскадрой, было сделано немало: налажен ремонт поврежденных кораблей, усилена береговая оборона, поставлены минные заграждения на подходах к порту, установлено постоянное дежурство крейсеров на внешнем рейде, проводились ежедневные морские учения. 13 апреля (31 марта) 1904 г. С. О. Макаров погиб на борту броненосца «Петропавловск», подорвавшегося на мине. Именем С. О. Макарова названы 17 географических объектов на Тихом океане, в Арктике и Антарктиде, корабли и суда, Военно-морской институт во Владивостоке, Морская академия в Санкт-Петербурге, Кораблестроительный институт в г. Николаеве. В Кронштадте, Николаеве и во Владивостоке ему установлены памятники.

Евгений Иванович Алексеев

Адмирал, главнокомандующий русской армией на Дальнем Востоке во время Русско-японской войны. Родился в Петербурге 23 мая 1843 года. Он был внебрачным сыном Александра II и с 13 лет воспитывался в Морском кадетском корпусе. До начала 1890-х годов карьера Алексеева была вполне обычной: он командовал крейсерами «Африка» и «Адмирал Корнилов», а в середине 1880-х был агентом Морского министерства во Франции. Первый адмиральский чин Алексеев получил в 49 лет – после успешного путешествия по Востоку с наследником престола Николаем Александровичем, Вступив на престол, Николай II стал активно продвигать своего дядю: в 1895 году сделал его командующим Тихоокеанской эскадрой, в 1899-м – главным начальником Квантунской области и главнокомандующим морскими силами Тихого океана, а в 1903-м – императорским наместником на Дальнем Востоке. Адмирал стал одним из главных сторонников «маленькой победоносной войны» с Японией и активной русской экспансии в Дальневосточном регионе. Но начало военных действий в 1904 году обернулось для адмирала чередой неудач, и уже в октябре его сменил на посту главнокомандующего генерал Куропаткин. В июне 1905-го было формально упразднено и дальневосточное наместничество, после чего Алексеев стал членом Государственного совета.

Куропаткин Алексей Николаевич

(1848, с. Шешурино Псковской губ. – 1925, там же) – военный деятель. Дворянин, сын отставного капитана. После окончания кадетского корпуса Куропаткин учился в Павловском военном училище, откуда был выпущен в 1866 подпоручиком и направлен в Туркестан, где в 1866–1871 участвовал в завоевании Средней Азии. В 1871–1874 продолжил образование в Академии Генштаба, которую окончил первым по списку, получив научную командировку в Германию, Францию и Алжир. Куропаткин принял участие в экспедиции французских войск в Большую Сахару и за отличие был награжден орденом Почетного легиона. В 1875 Куропаткин вернулся в Россию и был назначен в Генштаб, но по собственной просьбе отправлен в Туркестан, участвовал в завоевании Кокандского ханства. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 был ближайшим боевым сотрудником М. Д. Скобелева, который так отозвался о своем подчиненном: «Он очень хороший исполнитель и чрезвычайно храбрый офицер… Он храбр в том смысле, что не боится смерти, но труслив в том смысле, что он никогда не в состоянии будет принять решение и взять на себя ответственность».

В бою под Плевной Куропаткин получил сильную контузию и «уцелел только чудом». В 1883–1890 он служил в Главном штабе. В 1890 Куропаткин произвели в генерал-лейтенанты и назначили начальником Закаспийской области, где он проводил политику русификации и проявил себя способным администратором. В 1898–1904 Куропаткин занимал пост военного министра. С октября 1904 по март 1905 Куропаткин являлся главнокомандующим вооруженными силами на Дальнем Востоке. Нерешительность, невнимание к моральному состоянию войск, стремление выполнять указания из Петербурга – все это породило негодную стратегию Куропаткина и стало одной из причин проигранной русско-японской войны 1904–1905. После ухода в отставку весной 1905 находился не удел до первой мировой войны. С 1915 Куропаткин был назначен командующим Гренадерским корпусом, потом 5-й армией, а в 1916 недолго командовал войсками Северного фронта. С июля 1916 по март 1917 Куропаткин был генерал-губернатором Туркестана и руководил подавлением Среднеазиатского восстания в 1916.

После Февральской революции 1917 генерал от инфантерии Куропаткин был отстранен от должности и уволен со службы. Последние годы жизни провел в родовом имении, учительствуя в местной школе, построенной когда-то на его деньги. В 1918–1919 отказался как от участия в гражданской войне, так и от эмиграции во Францию. Занимался приведением в порядок своих многочисленных записей, дневников. Перу Куропаткина принадлежат книги и брошюры по военно-стратегическим вопросам, военно-географические труды.

Стессель Анатолий Михайлович

Русский генерал. Родился в 1848 г.; образование получил в Павловском военном училище. Во время усмирения боксерского движения в Китае участвовал в походе международного отряда на Пекин. В начале русско-японской войны назначен комендантом крепости Порт-Артура; 2 февраля 1904 г., т.е. через несколько дней после открытия военных действий, на эту должность назначен генерал Смирнов, а на С. « «временно»» возложена должность начальника Артур-Цзиньчжоуского района, с подчинением ему коменданта крепости. В первых своих приказах он признавал серьезность положения, выражал уверенность, что японцы сделают попытку отрезать Порт-Артур, и утверждал, что на сдачу крепости никогда и ни при каких условиях согласия не даст. Консервативная печать в России, особенно « «Новое Время»», сразу провозгласила С. героем. В самом Порт-Артуре относились к нему иначе. То немногое, что было сделано для обороны Порт-Артура и для снабжения его всем необходимым, приписывалось энергии Смирнова, Кондратенко и немногих других подчиненных С. генералов, а самого С. считали человеком мало способным и занимающим ответственный пост лишь благодаря покровительству Куропаткина. Многочисленные распоряжения С., в настоящее время опубликованные, свидетельствуют о крайне скудном общем его образовании и отличаются бестолковостью.

Когда в конце апреля 1904 г. Порт-Артур был отрезан от русской армии, С. фактически уступил власть Смирнову, но в своих донесениях умел представить дело так, что вся честь доставалась ему. Чтобы помешать распространению сведений о действительном положении вещей, он в августе закрыл (подцензурную) газету « «Новый Край»» и сперва запретил корреспонденту Ножину посещение батарей, фортов и позиций, а потом, после попытки Ножина уехать на джонке в Чифу, конфисковал все его бумаги и приказал арестовать его. Ножин, однако, успел уехать, и гнев С. обрушился на лиц, содействовавших его отъезду. С ноября месяца С. стал подготавливать общественное мнение Порт-Артура к идее сдачи; для этого он оглашал документы, свидетельствовавшие об опасности положения; в декабре приказал без особенной нужды сдать форт №II, потом форт №III-й.

7 декабря генерал Смирнов отправил главнокомандующему донесение, являющееся обвинительным актом против С. 16 декабря на военном совете С. выразил готовность сдать крепость, но встретил противодействие со стороны Смирнова и других; сдача большинством голосов была отвергнута. Тем не менее 19 декабря С. вступил в переговоры с командиром японской армии, осаждавшей крепость, и подписал капитуляцию. Войска сданы в плен, оружие и припасы также отданы, имущество порт-артурцев брошено на произвол судьбы, и только сделана оговорка о личном имуществе Стесселя, которое японцы позволили вывести. Сначала в России и в Европе популярность С. еще держалась; во Франции собирались пожертвования на поднесение С. почетной шпаги. Но очень скоро обнаружилось, что военные и съестные припасы не были израсходованы, и крепость могла еще сопротивляться. С. предан военному суду, который должен состояться весной 1907 г. До суда он уволен в отставку сперва без пенсии, которая потом, по его просьбе, была ему назначена. Корреспондент « «Нового Края»» Ножин подал в 1905 г. военному министру просьбу о разрешении привлечь С. к суду за клевету, выразившуюся в наименовании Ножина в официальному бумаге японским шпионом. Через полтора года, в январе 1907 г., Ножин получил ответ, что С. на военной службе более не состоит и, следовательно, жалоба должна идти в обычном судебном порядке; между тем прошла уже давность для возбуждения дела. См. Сапер « «Генерал Стессель в Порт-Артуре»»

Кондратенко Роман Исидорович

Знаменитый защитник Порт-Артура (1857–1904). Высшее образование получил в академиях инженерной и генерального штаба. Прослужив некоторое время по инженерному ведомству, в 1895 году получил полк, а перед войной – 7-ю Восточно-Сибирскую стрелковую бригаду в Порт-Артуре. Состоя начальником обороны всего сухопутного фронта крепости, он закончил многие ее сооружения. 17 июля началась осада крепости. Кондратенко проводил целые дни на угрожаемых пунктах, руководя обороной, поднимая дух гарнизона, вселяя в него уверенность в успехе обороны. По мысли Кондратенко, к отражению штурмов были применены ручные гранаты, а особая комиссия изготовляла противоштурмовые средства. 2 декабря 1904 года разорвавшимся в каземате снарядом Кондратенко был убит. Отличительным свойством Кондратенко было умение воздействовать на дух войск, что рельефно сказалось при отражении нескольких штурмов, когда никто не надеялся уже на успех; он связал сухопутные и морские войска в одно целое, умело направляя их к дружной, совместной работе. Память Кондратенко увековечена присвоением его имени 25-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку и минному крейсеру, а равно учреждением премий и стипендий. Петербургская городская дума наименовала одно из городских начальных училищ «в память Романа Исидоровича Кондратенко» – См. Овчинников « «Народный герой Роман Исидорович Кондратенко»; Миткевич и Дубенский «Роман Исидорович Кондратенко»

Рожественский Зиновий Петрович

Русский моряк, вице-адмирал. Родился в 1848 году. Участвовал в турецкой войне 1877 – 78 годов. В 1903 – 04 годах исполнял должность начальника главного морского штаба. В 1904 году назначен командующим 2-й эскадрой Тихоокеанского флота, отправлявшейся на Дальний Восток. 2 октября Р. вышел с эскадрой из Либавы. Близ Гулля, на Доггерской мели, 8 октября 1904 года он встретил флотилию английских рыбачьих пароходиков и подверг ее обстрелу (см. Гулльский инцидент, Доп. I, 640). О дальнейшем следовании эскадры см. Японско-Русская война. 14 мая 1905 года в 1 1/2 часа дня начался бой близ острова Цусимы между эскадрой адмирала Р. и эскадрой адмирала Того. Несмотря на некоторый формальный перевес в тоннах, который, впрочем, с избытком перевешивался быстротой хода японских судов и превосходством их артиллерии, русская эскадра в несколько часов была разбита наголову. Броненосец « «Князь Суворов»», на котором находился Р., через 4 часа после начала боя был потоплен; тяжело раненный в голову и в обе ноги Р. перенесен на миноносец « «Буйный»», откуда было дано знать, что командование передается контр-адмиралу Небогатову. Миноносец « «Буйный»» был сильно поврежден в последующем бою; тогда, утром 15 мая, Р. пожелал перейти на миноносец « «Бедовый»», что и было исполнено.

Идя на север к Владивостоку вместе с миноносцем « «Грозным»», « «Бедовый»» был настигнут двумя японскими миноносцами и сдался японцам без боя, между тем как « «Грозный»» вступил в бой и потопил один из японских миноносцев. Вопрос о том, в какой степени виновен Р. в поражении при Цусиме, не может считаться безусловно разрешенным. Служивший под его командой капитан Вл. Семенов (сдавшийся вместе с ним) доказывает, что русская эскадра никуда не годилась; артиллерия на ней была ниже всякой критики, команда, спешно подобранная, не могла сравниться с командой японской; присоединение отряда Небогатова, с еще худшими судами, только ослабило эскадру. Напротив, контр-адмирал Небогатов (см. II Доп., 255) в газетной статье обвиняет Р. в нераспорядительности и в отсутствии плана. В стратегических ошибках обвиняет Р. и капитан Кладо, тоже служивший на его эскадре. В ответном письме («Новое Время», 21 декабря 1905 года) Р. говорит, между прочим, что о дислокации японских сил в Корейском проливе «не знал даже адмирал союзного японцам английского флота, сосредоточивший свои силы у Вей-Хай-Вея в ожидании приказа истребить русский флот, если бы эта конечная цель Англии оказалась не под силу японцам».

Эти слова вызвали в Англии взрыв негодования против Р. В русской печати появилось, в 1906 году, несколько статей, выставляющих образ действий Р. в крайне неблагоприятном свете. По возвращении из японского плена, когда зашел вопрос о предании суду виновников поражений, Р. вышел в отставку и сам потребовал суда. 21 – 26 июня 1906 года происходил процесс адмирала Р. и нескольких находившихся под его командой офицеров в кронштадтском военно-морском суде; но они обвинялись не в каких-либо действиях, вызвавших поражение, а только в сдаче миноносца «Бедового». Сам Р. настаивал на том, что хотя он был тяжело ранен и не мог говорить, но находился в полном сознании, когда к нему обратились с вопросом, сдаваться или не сдаваться, и кивком головы вполне сознательно приказал сдаться; за это он признавал себя подлежащим смертной казни. Приговором суда Р. был оправдан.

В. Ф. Руднев

Родился в городе-крепости Динамюнде (ныне микрорайон Риги Даугавгрива). Отец Руднева-капитан 2-го ранга Федор Николаевич Руднев был командиром Рижской брандвахты.

После смерти отца семья вместе с матерью, Александрой Петровной, переехала в город Любань Петербургской губернии. В Любани Всеволод Руднев закончил гимназию. 15 сентября 1872 года Всеволод Руднев поступил Морское училище в Петербурге (в то время в Российской империи было только одно учебное заведение по подготовке офицеров ВМФ – Морское училище, бывший Морской кадетский корпус). В училище он содержался и обучался за счёт государства, в память боевых заслуг его отца (на что было указание управляющего Морским министерством). На действительную службу Руднев поступил 1 мая 1873 года, во время учёбы в училище. В 1873–1875 годы был в учебных плаваниях по Балтийскому морю (в летнее время). 16 октября1875 года получил звание старшего унтер-офицера. Руднев был назначен на учебный фрегат «Петропавловск» матросом. С 18 мая 1876 года по 25 августа 1877 года – в заграничном учебном плавании. Это был первый дальний поход Всеволода Руднева. Кроме обязанностей матроса, он нёс офицерскую вахту, на практике обучаясь ремеслу моряка.

Руднев был хорошо аттестован командиром учебного фрегата и 30 августа 1877 года получил чин мичмана. С сентября 1877 года Руднев находился на годичных курсах во флотской стрелковой роте (туда отправляли наиболее перспективных молодых офицеров).

16 апреля 1880 года мичман Руднев служил на крейсере «Африка» (туда он был назначен приказом главного командира Кронштадтского порта).

Командиром крейсера был капитан 1-го ранга Е. И. Алексеев. Крейсер прибыл на Дальний Восток, а затем совершил кругосветное путешествие. 6 октября 1880 года Руднев стал командиром 7-й роты на крейсере. 1 января 1882 года ему присвоили звание лейтенанта. Впоследствии Руднев написал об этом непростом походе книгу – «Кругосветное плавание крейсера «Африка» в 1880–1883 годах».

После возвращения из кругосветного путешествия Руднев продолжал плавать по Балтийскому морю (1884–1887), а в 1886 году участвовал в заграничном плавании. В 1888 году Российский флот получил первый паровой военный транспорт «Пётр Великий». Привести его из Франции, где он был построен для России, в Кронштадт было поручено Рудневу.

В 1888 году Всеволод Фёдорович женился на Марии Николаевне Шван. Отец Марии, капитан 1-го ранга Н. К. Шван был героем обороны Севастополя в Крымской войне. C 1 августа 1889 года В. Ф. Руднев находился в заграничном плавании на крейсере «Адмирал Корнилов», снова под командованием капитана 1-го ранга Е. И. Алексеева. На «Адмирале Корнилове» Руднев участвовал в манёврах Тихоокеанского флота, стал старшим офицером корабля. 4 декабря 1890 года Руднев вернулся в Кронштадт. В 1891 году он последовательно был командиром миноносца «Котлин», портового парохода «Работник», старшим офицером броненосца «Гангут».

В 1893 году Руднев получил чин капитана 2-го ранга и стал старшим офицером эскадренного броненосца «Император Николай I». Броненосец отправился в Грецию, чтобы присоединиться к группе русских кораблей. Командующий Средиземноморской эскадрой контр-адмирал С. О. Макаров держал на «Императоре Николае I» свой флаг. Около года броненосец провёл в территориальных водах Греции. С 1 января по 9 декабря 1895 года «Император Николай I» находился в кругосветном плавании. Вернувшись в Кронштадт, Руднев стал командиром броненосца береговой обороны «Адмирал Грейг», а затем был назначен командиром миноносца «Выборг». В декабре 1897 года Руднев стал командиром канонерской лодки «Гремящий», на которой он совершил своё первое самостоятельное кругосветное плавание. «Гремящий» отправился в плавание 1 марта 1898 года и благополучно возвратился в Россию 15 мая 1899 года. Следует отметить, что канонерская лодка – сравнительно небольшой корабль, кругосветное одиночное плавание на котором представляет определённую трудность. 31 августа 1899 года Руднев был назначен командиром броненосца береговой обороны «Чародейка». В начале июня 1900 года Российский флот получил эскадренный миноносец «Скат», построенный для России. Руднев привёл его из порта города Эльбинга в Германии в Кронштадт. Поход оказался нелёгким – их преследовала плохая погода, к тому же был неисправен компас. Тем не менее, миноносец под командованием Руднева благополучно достиг берегов родины.

Служба на Дальнем Востоке в 1900 году в Порт-Артуре проводились обширные работы по его модернизации: были проведены дноуглубительные работы на внутреннем рейде, перестроен и расширен сухой док, порт был электрифицирован, была укреплена береговая оборона. В том же 1900-м Руднев становится старшим помощником командира порта в Порт-Артуре. В то время Порт-Артур был базой 1-й Тихоокеанской эскадры, основы силы Русского флота на Дальнем Востоке. Руднев не был рад своему назначению, но, тем не менее, он взялся за работу с энтузиазмом. В декабре 1901 года Руднев получил звание капитана 1-го ранга.

В декабре 1902 года вышел приказ по Морскому министерству, которым Всеволод Фёдорович Руднев был назначен командиром крейсера «Варяг». На «Варяг» Руднев пришёл уже опытным морским офицером, прошедшим службу на семнадцати кораблях и командовавший девятью, будучи участником трёх кругосветных путешествий, одно из которых он проделал в качестве командира судна. Обстановка на Дальнем Востоке России ухудшалась. Япония форсировала усилия по подготовке к войне. Японцы сумели добиться немалого превосходства в силах над дальневосточной группировкой войск Российской империи. Накануне войны «Варяг» распоряжением царского наместника на Дальнем Востоке генерал-адъютанта адмирала Е. И. Алексеева был направлен в нейтральный корейский порт Чемульпо (современный Инчхон, рядом с корейской столицей Сеулом), в котором «Варяг» должен был охранять русскую миссию и нести обязанности старшего стационера на рейде. 26 января (7 февраля) 1904 года японская эскадра остановилась на внешнем рейде залива. На внутреннем рейде были русские – крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», а также иностранные военные корабли.

Утром 27 января (9 февраля) 1904 года Руднев получил ультиматум японского контр-адмирала СотокитиУриу, объявлявший о том, что Япония и Россия находятся в состоянии войны. Японцы требовали от русских покинуть рейд до полудня, угрожая в противном случае открыть по ним огонь. Подобные действия в нейтральном порту явились бы нарушением международного права. В. Ф. Руднев принял решение прорываться из залива. Перед строем офицеров и матросов крейсера он сообщил им об ультиматуме японцев и о своём решении. В частности, он сказал следующее: – Безусловно, мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче не может быть – мы не сдадим крейсер и самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый свои обязанности точно, спокойно, не торопясь. Особенно комендоры, помня, что каждый выстрел должен нанести вред неприятелю. В случае пожара тушить его без огласки, давая мне знать.

Японская эскадра преградила путь в открытое море. В 11 часов 45 минут с крейсера «Асама», с расстояния 7000 м, раздался первый выстрел из 8-дюймового орудия, а затем вся эскадра противника открыла огонь, в основном по «Варягу». Русские матросы и офицеры вели огонь по врагу, боролись с пробоинами и пожарами под мощным огнём противника. По сообщениям из разных источников, огнём с «Варяга» были повреждены японские крейсеры «Асама», «Чиода», «Такачихо», и потоплен один миноносец. «Варяг» вернулся в порт, имея сильный крен на один борт. Машины вышли из строя, порядка 40% орудий было разбито. Было принято решение: снять команды с кораблей, крейсер затопить, канонерскую лодку взорвать, чтобы они не достались врагу. Решение было незамедлительно исполнено. Раненный в голову и контуженный Руднев последним покинул борт корабля.

Моряки «Варяга» и «Корейца» несколькими эшелонами вернулись на родину через нейтральные порты. Дома им устроили достойную встречу. Офицеры и матросы были награждены Георгиевскими крестами IV степени. Капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев был награждён орденом св. Георгия 4-й степени, получил чин флигель-адъютанта и стал командиром эскадренного броненосца «Андрей Первозванный» (ещё только строившегося в Петербурге).

После окончания службы

В ноябре 1905 года Руднев отказался принять дисциплинарные меры против революционно настроенных матросов своего экипажа. Последствием этого было увольнение его в отставку с производством в контр-адмиралы.

В 1907 году японский император Муцухито в знак признания героизма русских моряков направил В. Ф. Рудневу орден Восходящего солнца II степени. Руднев, хотя и принял орден, никогда его не надевал.^[7][8]

Последние годы Всеволод Фёдорович жил в Тульской губернии в своей усадьбе в деревне Мышенки Алексинского уезда (сейчас Заокский район). 7 (20) июля 1913 года В. Ф. Руднев умер (в возрасте 57 лет). Похоронен возле церкви Казанской Богоматери соседнего села Савино Заокского района Тульской области.

Дальнейшая судьба семьи Руднева

Рудневы воспитали троих сыновей – Николая, Георгия и Пантелеймона. В 1916 году Мария Николаевна, вдова Всеволода Фёдоровича, продала имение и переехала в Тулу вместе с двумя младшими детьми. В 1917 году к ним в Тулу приехал жить и старший сын с женой. Позже они переехали к родственникам в Севастополь. Когда гражданская война стала подходить к концу, Мария Николаевна с сыновьями эмигрировала в Югославию. Позже они переехали во Францию.

После окончания Второй мировой войны в 1958 году старший сын Николай Всеволодович вернулся с семьёй на родину, где и прожил до самой смерти в 1963 году. Средний сын Георгий эмигрировал в Венесуэлу. Младший остался жить во Франции.

Николай Всеволодович передал в областной краеведческий музей значительную часть личных вещей своего отца, которые затем были переданы в музей В. Ф. Руднева в селе Савино.



biofile.ru

русско-японская война 1904-1905 .кто командовал русской армией???

В середине 1850-х годов Крымская война обозначила пределы территориальной экспансии Российской империи в Европе. К 1890 году, после выхода на границы Афганистана и Персии, был исчерпан потенциал экспансии в Средней Азии: дальнейшее продвижение было чревато прямым конфликтом с Британской империей. Внимание России переключилось дальше на Восток, где цинский Китай, ослабленный в 1840—1860 годах сокрушительными поражениями в опиумных войнах и восстанием тайпинов, больше не мог удерживать северо-восточные земли, в XVII веке, до Нерчинского договора, уже принадлежавшие России (см. также Дальний Восток России) . Айгунский договор, подписанный с Китаем в 1858 году, зафиксировал передачу России современного Приморского края, на территории которого уже в 1860 году был заложен Владивосток.

С Японией в 1855 году был заключён Симодский трактат, согласно которому Курильские острова к северу от острова Итуруп объявлялись владениями России, а Сахалин объявлялся совместным владением двух стран. В 1875 году Санкт-Петербургский договор зафиксировал передачу Сахалина России в обмен на передачу Японии всех 18 Курильских островов.

Дальнейшее укрепление российских позиций на Дальнем Востоке ограничивалось малочисленностью российского населения и отдалённостью от населённых частей империи — так, в 1885 году Россия располагала за Байкалом всего 18 тысячами войскового контингента, причём, по расчётам Приамурского военного округа, первый батальон, направленный в Забайкалье из Европейской России походным порядком, мог подойти на помощь только через 18 месяцев [7]. С целью сократить время пути до 2—3 недель, в мае 1891 года было начато строительство Транссибирской магистрали — железнодорожной магистрали между Челябинском и Владивостоком длиной около 7 тысяч километров, призванной соединить железнодорожным сообщением Европейскую часть России и Дальний Восток. Российское правительство было крайне заинтересовано в сельскохозяйственной колонизации Приморья, и как следствие — в обеспечении беспрепятственной торговли через незамерзающие порты Жёлтого моря, такие как Порт-Артур.

otvet.mail.ru

Командование армией России в русско-японской войне

Куропаткин Алексей Николаевич (17.3 1848 — 16.1 1925) — русский военачаль­ник, генерал от инфантерии   (1901 г.), гене­рал-адъютант (1902 г.). Родился в семье офи­цера. Окончил  Павловское  военное училище (1866 г.) и Николаевскую Академию Генерального штаба (1874 г.). В 1866-1871, 1875-1877 и 1879-1883 гг. служил в Туркестане, участвовал в завоевании Средней Азии.  1890-1897 гг. — начальник Закаспийской области. С 1 января 1898 г. до 7 февраля 1904 г. — военный министр, 7 февраля 1904 г. назначен командующим   Маньчжурской   армией.

С 13 октября 1904 г. по 3 марта 1905 г. — главнокомандующий    вооруженными    силами на    Дальнем    Востоке. После поражения под Мукденом был смещен и назначен коман­дующим 1-й Маньчжурской армией. С 1906 г. — член Государственного совета.

Во время Первой мировой войны (1914-1918) в 1915 г. командовал корпусом, затем 5-й армией и Северным фронтом. С июля 1916 г. по февраль 1917 г. — туркестанский генерал-губернатор. С мая 1917 г. до конца жизни в бывшем своем имении (Псковская губерния) препо­давал в средней школе и основанной им сельскохозяйственной школе. В 1918-1919 гг. отверг предложения французского посла эмигрировать и белогвардейцев — выступить против Советской власти. Куропаткин А.Н. — автор ряда военно-исторических трудов.

Алексеев Евгений Иванович (11.5 1843 — 27.5. 1918) — Внебрачный сын императора Александра II, русский адмирал (1903 г.) и государственный деятель, генерал-адъютант (1901 г.). Окончил морской корпус (1863 г.). С 1892 г. — помощник начальника Главного морского штаба. В 1895-1897 гг. командовал Тихоокеанской эскадрой, с 1897 г. — старший флагман Черноморской флотской ди­визии. С августа 1899 г. — начальник и ко­мандующий войсками Квантунской области и морскими силами на Тихом океане.

Адмирал Алексеев Е.И.

Участвовал в подавлении Ихэтуаньского вос­стания. С июля 1903 г. — наместник Его Императорского Величества Николая II на Дальнем Востоке; был близок к так называемой «безобразовской клике». «Безобразовская   клика» организовалась в 1898  г. для  устройства  акционерного общества по эксплуатации естественных бо­гатств Кореи и Маньчжурии. В ее  состав входили великий  князь Александр Михайло­вич, член особого комитета по делам Даль­него Востока Безобразов А.М., контр-адмирал, управляющий делами того же комитета Абаза А.М., наместник царского прави­тельства на Дальнем Востоке Алексеев Е. И., предприниматель Вонлярский В.М., крупные помещики Родзянко М.В., Ворон­цов И.И., Балашов Н.П., Плеве В.К. и  др.

«Безобразовская клика» выступала за агрес­сивный  курс на Дальнем Востоке, захват Маньчжурии, Кореи, за  небольшую  победо­носную войну с Японией. Добилась сильного влияния на Николая II и в 1903  г. заняла   господствующее положение  в пра­вящих   кругах. Резкое обострение отноше­ний с  Японией привело к ослаблению «безобразовской клики». Ее распад завершило поражение России  в русско-японской войне 1904-1905 гг.

С февраля по октябрь 1904 г. Алексеев Е.И. — главнокоман­дующий сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке, находился в натянутых отношениях с командующим Маньчжурской армией генералом Куропаткиным А.Н., что крайне осложняло руководство военными действиями. С упразднением наместничества в июне 1905 г. был назначен членом Государ­ственного совета, оставлен в звании генерал-адъютанта. С апреля 1917 г. в отставке, умер в Ялте.

Кондратенко Роман Исидорович (12.10.1857 – 15.12.1904) — генерал-лейтенант, военный инженер, герой обороны Порт-Артура. Окончил Николаевское инженерное училище (1877 г.), Военно-инженерную академию (1882 г.) и Академию генерального штаба. В военных действиях против Китая в 1900-1901 гг. находился в составе Десантного корпуса.

Перед русско-японской войной слу­жил в штабе Приамурского военного округа, командовал 7-й Восточносибирской стрелковой бригадой в Порт-Артуре. С началом войны назначен командующим сухопутной обороны крепости Порт-Артур, организатор и герой ее защиты. За несколько месяцев для укрепления обороны крепости генералу удалось сделать то, что планировалось осуществить в течение почти семи лет.

Погиб на форте №2 при прямом попадании в каземат гаубичного снаряда, где в тот момент находились Кондратенко и сопровождавшие его офицеры. Страшный взрыв погубил всех… Что это — шальное попадание, роковая случайность войны? Но есть данные, позволяющие считать, что японцам кто-то сообщил, что генерал выехал на передовую…  Посмертно Кондратенко Р.И. был произведен в чин генерал-лейтенанта. Прах Романа Исидоровича, первоначально захороненный у батареи Плоского мыса, впоследствии был перевезен на родину и погребен в Петербурге в Александрово-Невской лавре.

Штакельберг Георгий Карлович (30.7.1851 — 25.7.1913) — генерал-лейтенант (1899 г.), генерал от кавалерии (1907 г.), барон. Окончил Пажеский корпус (1869 г.), вступил в службу корнетом в лейб-гвардии Конный полк. Участник Хивинского похода 1873 г., Кокандской экспедиции 1875 г., русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

Во  время русско-японской войны командо­вал 1-м Сибирским армейским корпусом. Популярностью  у  солдат  не  пользовался. Получил печальную известность в боях под Вафангоу, но под Ляояном в середине августа 1904 г. проявил личное мужество, а его корпус доблестно отражал атаки превосходящих сил противника.

В сражении при Сандепу без санкции командования предпринял наступление, за что был отстранён от командования корпусом. Его поспешные приказы об отступлении сводили на нет мужество и стойкость  солдат, а  противоречивые до­несения  вводили в заблуждение  командова­ние армии. С 1905 г. член Александровского комитета о раненых.

Бильдерлинг Александр Александрович (1846 -13.7.1912), генерал от кавалерии (1901 г.), барон. Окончил в числе лучших Пажеский  корпус (1863 г.), начал службу в чине корнета в Кавалергардском полку. После окончания по 1-му разряду Николаевской академии Генерального штаба (1870 г.), служил в Генеральном штабе. В русско-турецкой войне 1877-1878 гг. командовал Стародубовским полком. Был помощником начальника Главного штаба (1890 г.), состоял членом военно-ученого комитета (1898 г.), затем был назначен командиром 17-го армейского корпуса (1898 г.).

В июле 1904 г. во время русско-японской войны командовал Восточным отрядом, в августе вернулся к командованию своим корпусом. Корпус участвовал в сражении под Ляояном, в кровопролитных боях под Сыквантунем и за Нежинскую сопку. Осенью 1904 г. командовал Западным отрядом. В Мукденском сражении командовал 3-й армией. Осенью 1905 г. командовал 2-й Маньчжурской армией. В ноябре 1905 г. был назначен членом Военного совета. Более Бильдерлинг А.А. известен своими художественными работами и историческими исследованиями, особенно жизни и творчества Лермонтова М.Ю.

Линевич Николай Петрович (5.1.1839 – 23.4.1908) – генерал от инфантерии (1903 г.), генерал-адъютант (1905 г.). Участвовал в боевых действиях против горцев на Кавказе, участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Командовал 1-м Сибирским корпусом (с 1900 г.), с которым участвовал в подавлении Ихэтуаньского вос­стания, штурмовал Пекин.

В 1903 г. командующий войсками Приамурского военного округа. До 15 марта 1904 г. командовал Маньчжурской армией. После поражения русской армии в Шахэйском сражении был назначен командующим 1-й Маньчжурской армией. Являлся сторонником активного наступления всех 3-х русских армий. Его армия доблестно сражалась в Мукденских боях и без паники отступала.

После поражение под Мукденом был назначен главнокомандующим армией, но никаких наступательных действий так и не предпринял. Решительно выступал против заключения мира с Японией. После его заключения Линевич остался в Маньчжурии, занимаясь эвакуацией войск. В феврале 1906 г. За недостаточно активную борьбу с революционным движением в армии был снят с поста главнокомандующего.

Каульбарс Александр Васильевич (14.5.1844 – 25.1.1925),  генерал от кавалерии (1901 г.), член Военного совета (1909 г.), учёный-географ. Окончил Николаевское училище гвардейских юнкеров (1861 г.), затем Академию Генерального штаба (1868 г.). Командовал 2-м Сибирским армейским корпусом, участвовал в усмирении Ихэтуаньского восстания в Китае, затем командовал войсками Одесского военного округа.

С октября 1904 г. по март 1905 г. командовал 2-й Маньчжурской армией. Куропаткин считал его главным виновником нашего поражения под Мукденом. В 1909 г. был назначен членом Военного совета. Один из инициаторов создания русской военной авиации. В 1907-1908 основал в Одессе первый русский аэроклуб, сам неоднократно летал на аэростатах, дирижаблях, аэропланах. В начале Первой мировой войны руководил действиями авиации на фронте. После революции эмигрировал во Францию, скончался в Париже, похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

Ренненкампф Павел Карлович (29.4.1854 — 1.4.1918), генерал от кавалерии (1910 г.), генерал-адъютант (1912 г.). Окончил Гельсингфорское пехотное юнкерское училище (1873) и Николаевскую академию Генштаба (1882). Был начальником штаба войск Забайкальской области (1899 г.). Участвовал в подавлении в Китае Ихэтуаньского восстания, назначен начальником 1-й отдельной кавалерийской бригады (1901 г.).

Во время русско-японской войны был командующим Забайкальской казацкой дивизии. В Мукденском сражении, командуя Цинхеченским отрядом, проявил большое упорство. С 31.8.1905 г. состоял в распоряжении главнокомандующего на Дальнем Востоке. В 1905 г. командовал 7-м Сибирским армейским корпусом. За боевые отличия награжден золотым оружием, украшенным бриллиантами (1906 г.).

Вот как характеризовал Павла Карловича Деникин: «Генерал Ренненкампф был природным солдатом. Лично храбрый, не боявшийся ответственности, хорошо разбиравшийся в боевой обстановке, не поддававшийся переменчивым впечатлениям от тревожных донесений подчиненных во время боя, умевший приказывать, всегда устремленный вперёд и зря не отступающий…» (А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с. 131).

В начале Первой мировой войны командовал 1-й армией Северо-Западного фронта. Из-за конфликта с командующим фронта и финансовых нарушений в октябре 1915 г. уволен в отставку. После революции от службы в Красной Армии отказался и был расстрелян по приговору революционного трибунала.

Иванов Николай Иудович (3.8.1851 – 27.1.1919) – генерал-адъютант (1907 г.), генерал от артиллерии (1908 г.). Во время русско-японской войны командовал 3-м Сибирским корпусом и Восточным отрядом при отступлении к Ляояну и обороне Ляндянсянских позиций. В 1906-1908 гг. — генерал-губернатор Кронштадта, 1908-1914 гг. — главнокомандующий Киевским военным округом, Юго-Западным фронтом (1914-1916 гг.), Петроградским военным окру­гом (1917 г.). После революции бежал на Дон, командовал белоказачьей Южной армией, разбитой под станцией Вешинской. Умер от тифа.

Гурко (Ромейко-Гурко) Василий Иосифович (20.5.1864 – 11.2.1937) — русский генерал  от кавалерии, сын генерал-фельдмаршала Гурко И.В. Окон­чил Пажеский корпус (1885 г.) и Академию Генштаба (1892). В   1899-1900 гг. — во­енный   агент при армии буров во время англо-бурской войны (1899-1902 гг.). Участник русско-японской войны (1904-1905 гг.).

Во время Ляоянского сражения, командуя Уссурийской конной бригадой, прикрывал левый фланг армии. С октября 1906 г. — председатель Военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны. В 1911-1916 гг. командовал 1-й Кавказской дивизией, 5-й и Особой армиями, исполнял обязанности начальника штаба верховного главнокомандующего.

После февральской революции командовал войсками Западного фронта. В мае 1917 г. за критику Временного правительства и монархические высказывания был понижен в должности до начальника дивизии. В июле 1917 г. был арестован за переписку с Ни­колаем II и в августе 1917 г. выслан за гра­ницу. В 1919 г. отказался возглавить бело­гвардейские силы на Севере и Северо-западе России. Жил в Италии, похоронен на римском кладбище Тестаччо.

Стессель Анатолий Михайлович (28.6.1848 – 18.1.1915) — генерал-лейтенант (1901 г.), генерал-адъютант (1904 г.). Окончил 1-е Павловское военное училище (1866 г.). Командуя 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригадой, участвовал в подавлении Ихэтуаньского народного восстания 1899-1901 гг. в Китае. В августе 1903 г. назначен комендантом крепости Порт-Артур, а с марта 1904 г. — начальник Квантунского укрепленно­го района.

За сдачу Порт-Артура японцам был отдан в 1906 г. под суд вместе с другими виновниками сдачи крепости — гене­ралами Фоком, Рейсом, Смирновым. Следствие выявило полную бездарность Стесселя, сознательно подготовлявшего крепость к сдаче. Верховный военно-уголовный суд 7 февраля 1908 г. при­говорил Стесселя А.М. к расстрелу, однако государь заменил  расстрел десятилетним за­ключением в Петропавловской крепости, но уже 2 апреля 1909 г. Стессель был освобожден по распоряжению Николая II и уехал за гра­ницу.

voynablog.ru

Глава V. Вооруженные силы Японии. Русско-японская война 1904-1905 гг.

Глава V. Вооруженные силы Японии

Система воспитания солдата

Японская армия составляла центр реакционно-шовинистического движения в Японии и являлась орудием в руках буржуазии, сомкнувшейся с феодальным дворянством, которое в завоеваниях видело прежде всего источник накопления.

Правящая верхушка Японии не жалела средств на создание агитационно-пропагандистского аппарата для внедрения в армию и население шовинистических настроений, обеспечивающих агрессивные устремления финансовой буржуазии, феодального дворянства и милитаристской военщины.

Территориальная система комплектования японской армии вполне способствовала укреплению связи войсковых частей с местной гражданской администрацией и их совместному влиянию на население. Войсковая часть держала в поле своего зрения всех запасных резервистов и будущих новобранцев, стараясь установить тесное общение даже с их семьями.

Японский солдат готовился еще со школьной скамьи. Уже в раннем возрасте ему прививалось понятие о том, что «Японии принадлежит первенствующая роль на Востоке», что «нет силы, которая может разбить Японию». Прививалась также мысль о перенаселенности Японии и необходимости расширения территории для благосостояния народа. Воспитывалась жажда мщения России за захват Порт-Артура: «Только победа над Россией принесет Японии спасение от неминуемой гибели». Уже в детстве японцу прививались привязанность к военному делу и стремление к военным подвигам. Японская печать вела яростную пропаганду кровавой борьбы с Россией, разжигая у молодежи интерес к военной учебе. Нередко учащиеся школ вооружались винтовками и принимали участие в маневрах.

Пропагандистский аппарат правительства сумел внушить населению, что служба в армии является почетным делом и призыв новобранца должен быть праздником для его близких. Для уходящих на войну была введена похоронная инсценировка. Эта ханжеская процедура должна была обозначать решимость бойца умереть «в интересах Японии».

У солдата воспитывалось отречение от своих личных интересов и беспрекословное выполнение требований своего начальства. Вся система воспитания была направлена к тому, чтобы выработать из японского солдата послушное орудие в руках господствующей верхушки Японии.

Основную массу японской армии составляли крестьяне, которые легче поддавались обработке. Что же касается войсковых частей, комплектовавшихся в промышленных районах, то эти части не обнаруживали особенного рвения в бою.

Численность и организация армии

По мере развития капитализма в Японии росла и японская армия. Растущее стремление к завоеваниям заставило перейти к всеобщей воинской повинности, которая была введена в Японии в 1872 г., а в следующем году было создано шесть территориальных округов с постоянным составом всех родов войск численностью около 32 000 человек. В качестве инструкторов привлечены были сначала французские офицеры, а затем германские. К 1894 г., то есть к началу войны с Китаем, японская армия уже насчитывала в своем составе 6 армейских дивизий и 1 гвардейскую — всего 64 000 человек, которые могли развернуться по штатам военного времени до 171 000 человек. К концу 1903 г. Япония имела уже армию численностью в 150 000 человек, по штатам военного времени она могла выставить 350 000 человек, а при некотором напряжении даже больше.

К 1904 г. японские сухопутные войска разделялись на постоянную армию, к которой относились запас и рекрутский резерв, территориальную армию и народное ополчение, включавшее в себя также островные милиционные формирования. Постоянная армия составляла основу вооруженных сил Японии и поглощала в военное время запас в количестве, необходимом для доведения ее до штатов военного времени. Из излишка запаса формировались отдельные части, которые предназначались для использования наравне с постоянными войсками на главном театре. Причислявшийся к постоянной службе рекрутский резерв составляли новобранцы, оставшиеся после заполнения кадровых частей. Территориальные войска предназначались отчасти для защиты страны во время отсутствия постоянной армии, отчасти для пополнения рядов постоянной армии. Все мужчины в возрасте от 17 до 40 лет, способные носить оружие, но не вошедшие в постоянную и территориальную армии, составляли народное ополчение, делившееся на два класса, причем первый класс составляли лица, прошедшие ранее службу в одной из указанных выше армий. В первую очередь привлекались лица более молодого возраста. Что касается милиции, то она служила для обороны островов. Милиция комплектовалась из жителей островов, призываемых на 1 год.

Призыву в армию подлежали мужчины, достигшие двадцатилетнего возраста. Срок службы — 12 лет и 4 месяца, из них — 3 года действительной службы в войсках, 4 года и 4 месяца — в запасе и 5 лет — в резерве.

Система комплектования, как уже сказано, носила территориальный характер. Вся страна разделялась на 12 дивизионных округов. В каждом дивизионном округе — 2 бригадных округа по 2 полковых участка в каждом.

Управление сухопутными войсками находилось в руках военного министра, вопросами же боевой подготовки ведал начальник главного штаба, в ведении которого состояли главный и Генеральный штабы, занимавшиеся разработкой планов войны. Совокупными вопросами военного и морского дела ведал подчиненный микадо Военный совет, учрежденный в 1900 г.

К началу войны японская армия состояла из 156 батальонов, 55 эскадронов, 19 артиллерийских полков, 14 инженерных батальонов, 13 обозных батальонов и 12 жандармских отрядов.

Уже в первый период войны Япония могла выставить 13 дивизий и 13 резервных бригад общей численностью около 375 000 человек и 1 140 орудий, причем постоянная армия, предназначавшаяся главным образом для действий вне Японских островов, составляла 65 % всех японских сил.

На протяжении войны формирование войсковых частей продолжалось путем привлечения запасных, резерва, переосвидетельствованных контингентов прошлых лет и призыва рекрутов и подрастающей молодежи, проходившей 4-месячный срок военного обучения. Этому способствовали длительные перерывы между операциями. В общей сложности за время войны Япония могла выставить свыше 2 млн. человек, однако война потребовала призыва не более 1 185 000 человек.

Высшей тактической единицей в японской армии являлась дивизия, которая состояла из двух пехотных бригад двухполкового состава, полка конницы и артполка в составе 36 орудий (из них половина горных). Полк состоял из трех батальонов.

Дивизия имела свои инженерные средства, обозный батальон в составе войсковых обозов II разряда и транспортов для продовольствия и боеприпасов. Кроме того, в составе армии на каждую дивизию имелось 6000 носильщиков. Необходимость включения носильщиков вызывалась слабостью обоза и крайней пересеченностью некоторых участков театра войны. Слабость дорожной сети горного Манчжурского театра исключала необходимость корпусной организации и требовала придания дивизии тактической и хозяйственной самостоятельности.

Японский офицер воспитывался на немецкой военной школе, но решительностью и склонностью к проявлению инициативы не отличался.

Английский военный агент при японской армии Гамильтон дает такую характеристику японским офицерам:

«Насколько я мог понять характер японских младших офицеров, они, кажется, весьма хорошо выполняют приказы, но не отличаются особой решимостью, когда действуют по своей собственной инициативе в обыкновенное время, хотя я должен прибавить, что замечаемый в них недостаток гражданского мужества часто уступает место отваге, когда они приходят в соприкосновение с неприятелем. Есть между ними очень образованные, но, говоря вообще, их интересы вполне исчерпываются заботой о своих людях и основательным исполнением своих ежедневных служебных обязанностей».

Офицера учили тому, что служба его — не ремесло, а почетное звание; важнейшие государственные сановники вышли из офицерской среды. «Чистота» офицерской касты тщательно оберегалась. Несмотря на большой недостаток в офицерах во время войны, военное ведомство тем не менее отказалось от ускоренных выпусков прапорщиков из среды разночинной городской интеллигенции. Из кризиса в офицерском составе японское командование выходило путем увеличении состава рот и отчасти путем производства унтер-офицеров в подпрапорщики.

Офицеры Генерального штаба страдали оторванностью от войсковых частей. Некоторые из них получили образование в Германии и Франции.

Основой воспитания офицерского состава служил кодекс самурайской морали — «бусидо». Этот кодекс должен был воспитать в командире «честность, справедливость, доброжелательство» и пр. Однако в интересах правящих классов Японии эти добродетели понимались по-своему, и в действительности поощрялись обман, лицемерие, жестокость, угнетение и т. д.

Оперативное искусство

Оперативное искусство в японской армии находилось под влиянием опыта войн за воссоединение Германии[6] и культивировалось германскими инструкторами. Главнокомандующий японскими армиями Ойяма присутствовал в качестве японского военного агента при прусской армии во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. и являлся личным свидетелем торжества пруссаков под Седаном, что наложило яркий отпечаток на его полководческую деятельность.

Если деятельность французских офицеров в японской армии не выходила за пределы строевого обучения войск, то с прибытием в Японию (1884 г.) профессора Берлинской военной академии, участника войн австро-прусской и франко-прусской — Меккеля началась всесторонняя реорганизация японской армии по германскому образцу. Написав для всех родов войск японской армии уставы и инструкции и основав в Токио военную академию, Меккель энергично внедрял немецкую оперативную школу в среду руководящих кругов японской армии при содействии Ойямы и Кодамы[7], горячих поклонников германской доктрины.

Японская печать воздает должное заслугам Меккеля, до которого они «не имели понятия о ведении большой войны. Все высшие офицеры японской армии — его ученики. Победы наши в обеих войнах (1894–1895 и 1904–1905 гг.) одержаны нами только благодаря Меккелю; таково мнение самого Кодамы». Так пишет одни из японских учеников Меккеля.

Благодарные ученики Меккеля присвоили японскому генералу Ямагате, применившему в 1894 г. под Неньяном двустороннюю охватывающую операцию, название «японский Мольтке», а в 1912 г. они поставили Меккелю в Токио памятник, на котором красуется эмблема, изображающая скрещенные японский и прусский флаги.

Вдохновленное «Седаном» и впитавшее в себя частично опыт англо-бурской войны, военное искусство японцев избегало фронтальных действий, чреватых большими потерями; признавалось, что только обход флангов и окружение противника может дать победу с наименьшим напряжением сил.

Таким образом, усвоенная японским командным составом немецкая оперативная школа с учетом изменившихся условий эпохи была полной противоположностью нежизненной идеалистической школе царской армии. При этом единство оперативных взглядов у японского командного состава могло способствовать проявлению инициативы и самостоятельности, тогда как отсутствие единства взглядов в русской армии вызывало неуверенность начальников различных степеней в своих действиях и вынуждало Куропаткина писать длинные наставления.

Впрочем, анализ оперативно-стратегической деятельности японского высшего командования в русско-японскую войну показывает, что слепое подражание «военному искусству Мольтке»[8] приводит к шаблону и схематизму. Схематизм японского командования в конечном результате отразил его полное творческое бесплодие: неудача охватывающих операций вызывает растерянность руководства и отказ от решения операций по-новому.

Боевая подготовка

Боевая подготовка японской армии расценивалась русским командованием весьма низко. По опыту действий японцев на Печилийском театре во время подавления Боксерского восстания в 1900 г. составилось впечатление о малой выносливости японских войск. Японская артиллерия признавалась неудовлетворительной и неподготовленной для совместных действий с пехотой. Считалось, что столь же неудовлетворительно проявили себя и инженерные войска. В то же время иностранная печать отмечала слабость японской кавалерии.

В действительности же качества японской армии не получили в России правильной оценки. Японские войска были обучены германскими инструкторами и по своей подготовке приближались к уровню западноевропейских. В армии прививались наступательные тенденции, однако наступательная энергия у японцев вполне уживалась с крайней осторожностью, переходившей иногда даже в нерешительность.

Воспитанная на германских уставах японская пехота, в противовес русской, отдавала должное значению огня, хотя не отказывалась и от применения штыка, предварительно подготовив штыковую атаку огнем. Впрочем, несмотря на опыт англо-бурской войны, подчеркнувшей значение ружейного огня в обороне, японцы в первых столкновениях с русскими вели наступление в густых боевых порядках и несли большие потери.

Армия приучалась к охватывающим действиям и созданию перекрестного огня, однако на практике японцы только намечали охват, но не всегда доводили его до конца. Искусственно воспринятая тактика полностью не привилась.

Главное внимание в японской армии обращалось на одиночную подготовку бойца. Пехота приучалась к преодолению искусственных препятствий и к самоокапыванию.

Отрицательной особенностью японской армии являлась медленность движения походных колонн. Двигался японский солдат в беспорядке, не имея определенного места в колонне. Боец, чувствовавший себя усталым, мог выйти из колонны и посидеть, мог поправить снаряжение, обувь и т. д.

Слабая японская конница не применялась для ударного действия. Дальше трех километров она обычно не отрывалась от своей пехоты. Холодного оружия кавалерия не применяла и при столкновении с противником спешивалась, действуя огнем. Подготовка кавалерии к разведывательной деятельности была неудовлетворительна — больше надежд японцы возлагали на шпионаж.

Что же касается артиллерии, то она имела удовлетворительную подготовку и хотя уступала русской артиллерии в скорострельности и дальнобойности, однако хорошая техническая выучка японских артиллеристов и умение стрелять с закрытых позиций составляли огромное преимущество японцев в первый период войны. Впоследствии, когда русские также начали стрелять с закрытых позиций, положение резко изменилось. В артиллерийской дуэли победа в большинстве случаев оставалась за русскими. В дальнейшем японцы вынуждены были искать успеха в стрелковых состязаниях и штыковых атаках. Слабость артиллерии заставляла японцев зачастую применять ночные действия.

В 1900 г. японская армия была перевооружена магазинным пятизарядным ружьем Арисака образца 1897 г. с прицелом до 2000 м, калибром в 2,56 линии. Ружьями системы Мурата были вооружены запасные и территориальные войска. Эти ружья имели большую прицельную дальность, но меньшую начальную скорость.

К ружью Арисака примыкался в случае надобности штык-кинжал, а к ружью Мурата — штык-сабля. Конница имела на вооружении сабли и ружья Арисака облегченного образца.

Носимый и возимый запасы патронов на одно ружье в 300 штук впоследствии были значительно увеличены.

Полевая и горная артиллерия была вооружена 75-мм орудиями Арисака образца 1898 г. с предельной установкой дистанционной трубки на 4 1/2 км. Горной артиллерией были снабжены 6 дивизий из 13.

В крепостной и осадной артиллерии имелись крупповские пушки более крупных калибров, вплоть до 280-мм. Японская артиллерия не имела щитов и откатного компрессора, а точность стрельбы затруднялась крутизной траектории.

Собственная военная промышленность Японии находилась еще в зачаточном состоянии. В Осакском арсенале орудия изготавливались только в небольшом количестве, и Япония должна была импортировать артиллерию с заводов Круппа и Шнейдера; точно так же и пулеметы доставлялись из-за границы.

Вообще Япония не обладала технической самостоятельностью. Даже ружье Арисака ничем в сущности не отличалось от немецкого ружья.

Японский тыл

В отношении организации тыла японцы находились в значительно более благоприятных условиях, чем русские. Оплодотворенное германской школой оперативное искусство японцев требовало охватывающей базы, дающей возможность раздельного движения армий, соединение которых могло бы завершиться окружением противника на поле сражения.

Господство на море, достигнутое успешными действиями эскадры адмирала Того, и осада Порт-Артура с суши в полной мере позволяли японцам организовать тыл для снабжения своих армий, двигавшихся с востока и юга в направлении расположения главных сил русской армии в районе Ляоян — Хайчен.

Японские армии опирались на три основные коммуникации (схема 2): одна — для 1-й армии Куроки — от устья Ялу в направлении Ляояна и Мукдена через Саходзы и Фынхуанчен; другая — для 4-й армии Нодзу — от Дагушаня в направлении Сюянь — Ляоян. Снабжение по этому пути не получило большого развития, и по мере приближения 4-й армии к линии ЮМЖД она начала базироваться на Инкоу, совместно со 2-й армией. Третью коммуникацию составляла ЮМЖД. которая питала главным образом 2-ю армию.

Устройство японского тыла испытывало трудности из-за недостатка гужевого транспорта, что оказало решающее влияние на медлительность развития операций: армии Куроки понадобилось 4 месяца для того, чтобы пройти свой путь от Ялу до Ляояна — всего около 250 км. Строительство полевых железных дорог ослабило в дальнейшем кризис снабжения.

Если до Саходзы все виды снабжения доставлялись морским путем, то дальнейшая транспортировка в гористой и бездорожной местности представляла значительные трудности. До начала укладки полевой железнодорожной линии от Ялу к Фынхуанчену доставка продовольствия к сосредоточенной в Фынхуанчене 1-й армии потребовала 60 000 кули для подачи снабжения ручными тележками на протяжении 75 км.

Впоследствии японцы выстроили здесь сеть полевых железных дорог, догадавшись перебросить сюда свой единственный железнодорожный батальон, который с начала войны предназначался для постройки железнодорожной линии Фузан — Сеул (Корея). Приведен был в порядок и ряд грунтовых дорог.

К началу октября 1904 г. полевая узкоколейка 1-й армии была доведена до Фынхуанчена; строительство медленно продвигалось к Ляояну.

2-я армия, а затем и 4-я базировались не только на ЮМЖД, но и на ветку Инкоу — Ташичао и две грунтовые «мандаринские» дороги, соединяющие Инкоу с Ляояном. Река Ляохэ также была использована в коммуникационных целях.

Русское командование при отступлении «забывало» уничтожать железную дорогу, что в огромной степени упрощало бесперебойность снабжения японских армий и тем самым облегчало японцам выполнение операций. Японцам удалось захватить в Дальнем около 300 русских вагонов, но отсутствие в Японии паровозов для нормальной колеи русских железных дорог вынудило японцев начать перешивку колеи. Перешивка заняла много времени и была закончена только к сентябрю первого года войны, а вплоть до получения паровозов японцы использовали физическую силу кули, которых заставляли вручную перекатывать нагруженные вагоны на огромные расстояния; в то же время по грунтовым путям снабжение перевозилось на повозках, запряженных людьми за отсутствием лошадей.

Тем не менее наличие указанных путей, использование людей в качестве тяговой силы и организация ряда основных и головных складов вследствие недостатка в промышленных и сельскохозяйственных ресурсах не обеспечивали бесперебойности снабжения. Даже при огромном напряжении японской промышленности она не успевала вырабатывать нужного количества боевых припасов и прочих видов снабжения, вследствие чего японцы были принуждены допускать большие интервалы между боями, чтобы накопить достаточные средства для очередных операций. Точно так же Япония не могла нормально удовлетворять солдата продуктами питания, что в условиях непривычного для японца климата Южной Манчжурии вызывало большую смертность в армии. Всего за время войны японская армия потеряла умершими от болезней около 26 000 человек.

Что касается организации войскового тыла, то каждая дивизия имела свои средства снабжения. В дивизионном транспорте находился четырехдневный запас продовольствия. Полковой обоз был вьючным и поднимал однодневный запас продовольствия. Помимо того, каждый боец имел на себе трехдневный запас продовольствия.

Сравнительная характеристика морских сил

Программа морских вооружений Японии была закончена к началу войны, и к этому времени японский флот, несомненно, превосходил морские силы русского тихоокеанского флота, строительство которого по принятой программе должно было закончиться в 1905 г.

Царское правительство не заметило роста японских морских вооружений. Если в 1895 г. Япония вынуждена была подчиниться Симоносекскому договору, а в 1898 г. согласиться с «арендой» Квантуна из-за слабости своего флота по сравнению с русской Тихоокеанской эскадрой, то в 1904 г. японский флот достиг мощной силы и опередил морские вооружения России. В то время как активная часть царского флота на Дальнем Востоке состояла из семидесяти пяти боевых единиц общим водоизмещением в 192 276 т, японский активный флот насчитывал около ста единиц водоизмещением в 260 931 т. Если принять во внимание боевые качества русских и японских кораблей, их вооружение и скорость хода, то сила японского флота превышала русский примерно в полтора раза.

Преимущество японского флота заключалось в том, что его корабли были построены и оснащены на основе последних достижений морской техники, в то время как русский флот, несмотря на отпуск огромных средств на его строительство, имел значительное количество кораблей устаревшего типа, вооруженных артиллерией, уступавшей по своей мощности японской. Построенные для России за границей корабли отличались низким качеством при огромной стоимости вследствие хищений морских сановников, входивших в соглашение с иностранными верфями. По этому поводу лейтенант Шмидт писал:

«Пребывание в Либаве в течение 8 месяцев, во время приготовления эскадры Рожественского, ярко осветило мне те язвы бюрократического режима, которых я не мог видеть в коммерческом флоте. Я видел, что в этом страшном механизме поощряется все, кроме честной работы. Я видел, куда идут кровавым потом добываемые миллионы, и мне стало отвратительно участвовать в нем».

Личный состав японского флота, благодаря развитию в стране торгового мореплавания и морских промыслов, состоял из природных моряков, из которых очень многие прошли опыт японо-китайской войны и являлись полноценными специалистами морского дела.

Личный состав русского флота пополнился значительным количеством запасных, совершенно отвыкших от морской службы.

В то время как японские моряки были удовлетворительно обучены стрельбе, русские моряки стреляли слабо, вследствие чего нередко в морских боях русский флот нес огромные потери, не причинив вреда своему противнику. Отчасти по этой причине погибла эскадра Рожественского, состоявшая большей частью из устарелых судов и управлявшаяся бездарным командным составом. В Цусимском бою меткость и скорострельность японской морской артиллерии производили опустошения в русской эскадре, тогда как русская эскадра, имея мощную артиллерию, давала весьма редкие попадания.

Преимущество японского флота состояло также в хорошо оборудованных портах и доках, облегчавших снабжение и ремонт, тогда как русская Тихоокеанская эскадра, опираясь на Порт-Артур, питалась той же Сибирской железнодорожной магистралью. При этом невыгодную сторону русского флота на Тихом океане составляло разделение Тихоокеанской и Владивостокской эскадр, которые были отрезаны друг от друга японским флотом.

Командование русского флота даже не догадалось окрасить суда в защитный цвет, что сделали японцы, затруднив русским отыскание целей.

Помимо технической отсталости и неподготовленности матросов, русский флот страдал отсутствием знающих офицеров и высших руководителей флота. Энергичный и опытный адмирал Макаров, командующий Тихоокеанской эскадрой, погиб в начале войны на броненосце «Петропавловск», который наткнулся на мину. Его заменял испугавшийся своего назначения начальник штаба Тихоокеанского флота адмирал Витгефт, крайне слабовольный, нерешительный и пассивный. Он погубил остатки флота и сам погиб от японского снаряда. Еще менее соответствовал своему назначению командующий Балтийской эскадрой адмирал Рожественский. Весьма посредственный, невежественный, не понимавший современных требований морской техники Рожественский растерялся в первом же бою, не сумел подготовить свою эскадру для боя и не смог управлять ею при встрече с японским флотом у Цусимы.

В то же время главными силами японского флота руководил адмирал Того, прошедший морскую выучку в Англии.

Таким образом, как в отношении техники вооружения, так и в отношении подготовки личного состава все преимущества оставались на стороне японского флота.

Куропаткин и Ойяма

Во главе армий стояли с одной стороны Куропаткин — сторонник «вечных и неизменных» принципов военного искусства, заимствовавший свою стратегию в образцах начала XIX столетия без учета новых условий своей эпохи; с другой стороны — Ойяма, подражание которого оперативным образцам эпохи войн за воссоединение Германии не оставляет никаких сомнений. Лейтмотив искусства первого — наполеоновское сосредоточение для удара в одном направлении, лейтмотив искусства второго — охват в стремлении к завершению «Седаном».

Такой способ действий обоих полководцев в значительной степени был продиктован и условиями Манчжурского театра; если единственная коммуникационная линия русских — железная дорога — требовала сосредоточения войск к питающим органам, расположенным у железной дороги, то широкая охватывающая база японцев позволяла действовать по внешним операционным направлениям.

Свой боевой стаж Куропаткин получил на полях Туркестана, Бухары и Коканда, где он в 60-х, 70-х и 80-х годах участвовал в покорении туземных мелких государств, осуществляя захватническую политику царского самодержавия в Средней Азии. В 1874 г., после окончания академии Генерального штаба, он принимал участие в походе французских войск в Сахару для усмирения туземных народов, восставших против французских колонизаторов.

В русско-турецкую войну, будучи начальником штаба у Скобелева, Куропаткин впитал в себя канцелярские методы администрирования, но не воспринял скоболевской энергии и решительности.

Обладая теоретическими познаниями и разнообразным практическим опытом, но лишенный творческого таланта и непреклонной воли к достижению поставленной себе цели, привыкший на протяжении последних лет к работе за письменным столом, Куропаткин не являлся полководцем, одаренным умением оценить на местности обстановку, быстро принять решение и с твердостью его провести. Стихия Куропаткина — канцелярия, подготовка данных для принятия решений другим лицом. Не творческим работником оказался Куропаткин, а генштабистом типа Бертье, лишенным широкого оперативного кругозора.

Армия самодержавного режима на рубеже XX столетия не могла выдвинуть полководца, способного вести ее к победе. Эта армия могла выдвинуть лишь Куропаткина, озаренного лучами скобелевской славы. Возможно, что Куропаткин сознавал свою непригодность к роли полководца. В ответ на свое назначение на пост главнокомандующего Манчжурскими армиями он телеграфировал Николаю II: «…Только бедность в людях заставляет ваше величество остановить свой выбор на мне».

Куропаткин не обладал полководческой решимостью — слишком велика была его боязнь потерпеть поражение. Эта боязнь поражения довлела над ним, подавляя жажду победы. «Ему хотелось сражения, но в то же время он боялся его, он жаждал победы, но боялся поражения»[9]. Отсюда — стремление не доводить дело до решительного столкновения из опасения, «чтобы операция не приняла более значительных размеров, чем это желательно». Отсюда — полное отсутствие дерзания и риска. Куропаткин забыл слова Наполеона: «Если бы военное искусство сводилось к тому, чтобы никогда не дерзать, то военная слава явилась бы уделом посредственности».

В то время как наполеоновское искусство требовало быстрых и решительных действий вне зависимости от полноты данных об обстановке, Куропаткин не решался вступать в бой, пока не будут собраны полные сведения о противнике, а так как даже при хорошей разведке полководец в постоянно изменяющейся обстановке никогда не может иметь всей полноты сведений, то Куропаткин на протяжении всей войны только «подготавливался» к решительным действиям.

Безвольный и нерешительный Куропаткин оказался неспособным к единоличному принятию оперативного решения. Перед каждой операцией запрашивалось мнение старших начальников и принималось «среднее» решение без твердой решимости его проведения. Одновременно с этим Куропаткин оказался склонным к мелочной повседневной опеке, лишавшей его подчиненных инициативы и самодеятельности. В бою он пытался лично руководить сотнями тысяч людей, увлекаясь мелочами в ущерб основному.

Будучи трудолюбив и работоспособен, Куропаткин не обладал ни военным чутьем, ни умением подбирать людей. Он не умел принимать смелых решений, сопряженных с большой ответственностью, и признавал единственным условием успеха перевес в силах. Но, само собой разумеется, не отсутствие полководческих дарований у Куропаткина послужило причиной поражения России. Куропаткин являлся лишь выражением кризиса царской армии и ее руководящего состава. Личные качества русского полководца могли лишь приблизить время поражения царизма и увеличить его масштаб.

Против Куропаткина стоял Ойяма, получивший свой первоначальный боевой опыт в 60-х годах прошлого столетия в междоусобной войне за укрепление монархии. В 1870 г. он командируется в качестве военного агента в прусскую армию, где остается до окончания франко-прусской войны, изучая немецкое военное искусство на полях сражений. По окончании этой войны Ойяма не сразу возвращается в Японию. Он переезжает во Францию, потом в Швейцарию, где всесторонне изучает военное дело. После подавления Сатсумского восстания[10] он снова изучает военное дело в Европе. Вскоре он назначается военным министром и играет руководящую роль в реорганизации японской армии. Во время войны с Китаем Ойяма командует армией, взявшей штурмом Порт-Артур, а война с Россией застает его в должности начальника Генерального штаба японской армии.

Если Куропаткин в своем подражании Наполеону уподобился Бенедеку, Базену и Мак-Магону, то Ойяма в своем более успешном подражании германской оперативной школе не сумел организовать охватывающей операции, которая привела бы его противника к «Седану». Обстановка русско-японской войны, несомненно, более благоприятствовала операции на окружение, чем обстановка войны франко-прусской. Царская армия была безусловно менее способной в борьбе, чем французская армия эпохи заката Второй империи. Характер Манчжурского театра более способствовал обходам и охватам. Русская армия вела войну в непривычной для нее горной местности, в то время как французская армия действовала в своей стране. Характер вооружения также благоприятствовал Японии по сравнению с Пруссией, которая имела против себя лучше вооруженную (ружьями Шаспо) французскую армию. И, наконец, русские в 1904–1905 гг. имели менее надежную коммуникацию, чем французы в 1870 г.

Таким образом, если при массовых армиях и сильно возросшей технике во время мировой войны 1914–1918 гг. «Седан» в стратегическом масштабе оказался несостоятельным, то на рубеже XX столетия предпосылки «Седана» еще не были изжиты, но осуществление его требовало от Ойямы огромного риска, с которым был связан смелый выход на сообщения русской армии.

Ойяма не нашел в себе нужной решительности, требуемой для успешного завершения операции. Не хватало решимости также у командующих японскими армиями, которым Ойяма предоставлял большую самостоятельность.

Деятельность Ойямы была более успешна, чем деятельность Куропаткина, однако если учесть, что каждая война, протекая в условиях, отличных от тех, в которых протекали предыдущие войны, создает для полководца возможность разрешения оперативных вопросов по-новому, то надо признать, что в русско-японскую войну ни Ойяма, ни тем более Куропаткин не превзошли уровня своей эпохи. Оба полководца в своей стратегии не вышли за пределы подражания.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Русская армия в войне 1904-1905 гг.: историко-антропологическое исследование влияния взаимоотношений военнослужащих на ход боевых действий. Раздел «Глава первая. КОНФЛИКТЫ СРЕДИ ВЫСШИХ ОФИЦЕРОВ РУССКОЙ АРМИИ В ВОЙНЕ 1904-1905 гг.: истоки, содержание, влияние на ход боевых действий» | Read24.RU

КОНФЛИКТЫ СРЕДИ ВЫСШИХ ОФИЦЕРОВ РУССКОЙ АРМИИ В ВОЙНЕ 1904-1905 гг.: истоки, содержание, влияние на ход боевых действий

Изменения в военных технологиях повлияли на картину боевых действий и на характер конфликтов среди офицерского корпуса. Я считаю, что в Русско-японскую войну 1904-1905 гг. кроме традиционного недоверия на почве принадлежности к различным военным учебным заведениям, Генеральному штабу, родам войск ярко проявились и противоречия иного рода, условно связанные с особенностями военной субкультуры. В 1904-1905 гг. имели место негативные проявления специфической системы взаимоотношений, утвердившейся в вооруженных силах как благодаря нормативным документам, регламентирующим жизнь военных, так и в силу своеобразных неписаных традиций. В работах по истории армии и Русско-японской войны 1904-1905 гг. проблемы плохого планирования и управления войсками изучали только в контексте недостаточного уровня подготовки, образования и слишком почтенного возраста генералов русской армии {114} . Думаю, что первая глава поможет читателю лучше разобраться в неудачах русской сухопутной армии.

§1.

СИТУАЦИЯ БИНАРНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ: КОНФЛИКТ ГЕНЕРАЛА А.Н. КУРОПАТКИНА И АДМИРАЛА Е.И. АЛЕКСЕЕВА

Особого исследования заслуживает противостояние главнокомандующего Маньчжурской армией А.Н. Куропаткина и наместника на Дальнем Востоке Е.И. Алексеева. Первый в силу своих полномочий планировал операции, занимался вопросами тылового обеспечения. Наличие такого рода обязанностей у Куропаткина требовало самостоятельности и полной свободы действий. Однако он оказался в подчинении Алексеева как главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действовавшими против Японии. «Из 19 месяцев военных действий я был хозяином только 4,5 месяца, и то не в начале или в конце, а лишь в середине периода военных действий», — признавался в печати Куропаткин {115} . Германский военный атташе майор Эбергард фон Теттау писал в связи с этим: «Подчинение адмиралу Алексееву командующего войсками давало повод к столкновениям — это ясно» {116} . Наместнику, или вице-королю, как называли его некоторые лица {117} , кроме Куропаткина подчинялись командующий Уссурийской армией генерал от инфантерии Н.П. Линевич, отвечавший за тыловое обеспечение генерал-лейтенант B.C. Волков и начальник Квантунского укрепленного района А.М. Стессель {118} .

Полковник М.В. Грулев называл штабы Куропаткина и Алексеева «враждебными друг другу лагерями». Военная история знает немало примеров вмешательства верховной власти в действия полководцев, нередким было и расхождение во взглядах на оперативную обстановку у военачальников разных уровней, но «двухголовое командование» (определение Грулева. — А. Г.)на одном и том же театре при одной армии выглядело совершенно неуместным. В своей оценке ситуации Грулев не был одинок {119} . В штабе Алексеева критиковали Куропаткина и его приближенных за пассивный образ действий и нежелание перейти в наступление {120} . Штаб Куропат

read24.ru

Расквартирование и обустройство действующей армии в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг.

Расквартирование и обустройство войск в военное время являлось одной из наиболее сложных и ответственных задач Военного министерства Российской империи. Краткий обзор исторического опыта решения названных задач в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг. – цель настоящей статьи. Разумеется, в краткой статье нет возможности рассмотреть избранную тему во всей ее совокупности. Автор ограничивается здесь некоторыми аспектами расквартирования и обустройства войск в военное время.

Конец XIX – начало XX вв. были ознаменованы острейшей борьбой великих держав за последние «куски» не поделенного мира. То в одном, то в другом регионе планеты возникали конфликты и войны. Так, Россия принимала участие в Русско-японской войне (1904–1905).

В России интерес к Дальнему Востоку стал проявляться с XVII в., после вхождения в ее состав Сибири. Внешняя политика русского правительства вплоть до конца XIX в. не носила захватнического характера. В том регионе присоединенные к России земли ранее не принадлежали ни Японии, ни Китаю. Лишь в конце XIX в. самодержавие встало на путь территориальных захватов. Сферой интересов России была Маньчжурия1.

Вследствие столкновения с Китаем часть войск Приамурского и Сибирского военных округов и Квантунской области находились в пределах Маньчжурии и Печилийского района. К 1 января 1902 г. там были сосредоточены 28 батальонов пехоты, 6 эскадронов, 8 сотен, 11 батарей, 4 саперные роты, 1 телеграфная и 1 понтонная роты и 2 роты 1-го железнодорожного батальона2. Войска большей частью временно размещались в палатках и землянках. Командование воинских частей и штабы занимали фанзы (дома – И.В.) в китайских деревнях и городах. Учитывая сложившуюся политическую ситуацию, строительство воинских зданий не велось.

Возникновение Русско-японской войны 1904–1905 гг. связано с общим обострением противоречий между державами на Дальнем Востоке, с их стремлением подорвать в этом районе позиции своих конкурентов.

С объявлением мобилизации Россия выставила из числа войск Дальнего Востока: 56 батальонов пехоты, 2 саперных батальона, 172 орудия и 35 эскадронов и сотен полевых войск; 19 батальонов, 12 орудий, 40 сотен резервных и льготных частей. Для усиления этих войск, в случае надобности, предназначались войска Сибирского военного округа и два армейских корпуса из Европейской России. Общим резервом служили четыре пехотные дивизии Казанского военного округа3.

Базой Южно-Уссурийского и Южно-Маньчжурского театров являлся Приамурский военный округ, где сосредоточивались главным образом запасы военного времени. Между тем округ этот, удаленный более чем на 1000 верст от Южно-Маньчжурского театра, связывался с последним лишь одним, не вполне обеспеченным, рельсовым путем. Необходима была промежуточная база. Наиболее удобным пунктом для этого являлся Харбин. Этот пункт, представлявший собой «узел железнодорожных линий, связывал оба театра военных действий (ТВД) между собой и с нашим тылом и в военное время имел самое серьезное значение»4.

К середине апреля 1904 г., когда развернулись боевые действия на суше, русская Маньчжурская армия (командующий – генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин) насчитывала свыше 123 тыс. человек и 322 полевых орудия. Ее войска находились в трех основных группировках: в районе Хайчэн, Ляоян, Мукден (свыше 28 тыс. чел.), на Квантунском полуострове (свыше 28 тыс. чел.), во Владивостоке и Приамурье (свыше 24 тыс. чел.). Кроме того, от главных сил были выдвинуты два отдельных отряда (авангарда): Южный (22 тыс. чел.; генерал-лейтенант Г.К. Штакельберг) – на побережье Ляодунского залива и Восточный (свыше 19 тыс. чел.; генерал-лейтенант М.И. Засулич) – на границу с Кореей.

В соответствии с «Положением о полевом управлении войск в военное время» размещением «проходящих частей войск, команд, транспортов и отдельных чинов… содействием к обеспечению всех этих частей и чинов продовольствием, топливом и подстилкой…»5 занимался начальник военных сообщений армии генерал-майор А.Ф. Забелин. Большое число населенных пунктов западной части Маньчжурского ТВД давало возможность размещать войска по фанзам, занятым «по праву войны»6. Поселки сельского населения состояли из глинобитных фанз, окруженных глинобитными заборами7.

После начала военных действий положение с размещением личного состава в корне изменилось. Большая часть частей и подразделений действующей армии становилось биваком уже потому только, что жилых построек не хватало, так как деревни были разрушены. В фанзах помещалась часть офицеров и штабы. «Когда приходилось бивакировать около какой-либо деревни, – вспоминал офицер действующей армии, – жители ее с особенным удовольствием принимали к себе в фанзы офицеров»8. Видимо, причиной этого было желание со стороны хозяина гарантировать целостность своего добра. На востоке, в горах, жилищ было мало, а потому войска пользовались исключительно палатками. «В воскресенье 6 июня корпус генерала Штакельберга стянулся к городку Гайджоу, – комментировала военные действия газета – и стал биваком на голых пахотных полях…»9. Стрелки и артиллеристы расположились в раскинутых маленьких палатках. На биваке было сыро и грязно.

Предпринимались попытки обустроить воинские части и в русских городах Приморья. «Приказом коменданта крепости Владивосток, – сообщало Российское телеграфное агентство, – учреждена комиссия для выяснения количества имеющихся в городе свободных помещений, годных для расквартирования войск на зиму»10.

Было немало случаев, когда во время маршей или после отступления войска располагались под открытым небом. «Утомленные ночным переходом и напряженным состоянием в течение целого дня, люди плотно прижались друг к другу и, несмотря на дождь и сильный холодный ветер, закутавшись в подбитые «шинелки», предались сну, – отмечал офицер действующей армии. – Тут же расположились и офицеры, свернувшись клубком и закутавшись кто во что»11.

В ходе войны войска не раз демонстрировали примеры преодоления трудностей и лишений фронтовой жизни. «Прибыли в дер. Мадяпу, изнуренные, прозябшие в час ночи, употребив на прохождение 7 верст 9 часов времени, – вспоминал офицер П. Ефимов. – Люди расположились на ночлег при 16-градусном морозе на опушке деревни в походных палатках…»12. На рассвете 19 февраля 1905 г. 4-му Стрелковому полку (командир – полковник Сахновский) предстояло следовать за 54-м пехотным Минским полком (командир – полковник А.Ф. Зубковский), который должен был переправиться по льду на правый берег р. Хунхе. При следовании рот на позиции японцами был открыт артиллерийский огонь шимозами13 и шрапнелью14, подразделения быстро рассыпались в цепь и бегом форсировали реку.

Быстрыми темпами приближалось зимнее время, когда требовалось иметь в достатке топливо, без которого не могли функционировать кухни и хлебопекарни. Необходимо было отапливать госпитали и здания учреждений и заведений военного ведомства. Надеяться на подвоз дров из России, когда по железной дороге непрерывно перебрасывались на ТВД войска и боеприпасы, было нельзя. Интендантская служба выделяла на топливо лишь деньги, а заготовлять его должны были сами войска. «Китайцы придают дровам особенную цену и искусно прячут их от посторонних глаз, зарывая в землю» – писал интендант пехотной дивизии15. Поэтому приходилось в качестве топлива использовать китайский гаолян16. Затем была организована закупка леса в тылу и образованы склады в г. Харбине и у станции Гунжулин17.

Зимой палатками пользоваться было нельзя, а потому для размещения пришлось принять другие меры. Инженер из Санкт-Петербурга Мельников предложил отапливать землянки и палатки в действующей армии «денатурированным спиртом с помощью горелок»18. Русские войска прибегали к постройке большого количества землянок, снабженных печами. Материалом для последних служили кирпичи разрушенных деревень. «Японские раненые передают, – сообщало Российское телеграфное агентство, – что их солдаты в траншеях сильно страдают от холода, хотя японская армия почти вся снабжена зимним платьем»19.

Осенью 1904 г. на базе Маньчжурской армии были созданы три армейских объединения: 1-я армия (командующий – генерал от инфантерии Н.П. Линевич), 2-я армия (командующий – генерал от инфантерии О.К. Гриппенберг) и 3-я армия (командующий – генерал от кавалерии А.В. Каульбарс). 13 октября главное командование на Дальнем Востоке вместо адмирала Е.И. Алексеева возглавил генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин. К началу 1905 г. русские войска занимали почти сплошной 100-километровый фронт обороны на р. Шахэ.

В ходе вооруженной борьбы действующая армия широко применяла строительство опорных пунктов (люнетов, редутов, фортов и т.п.). Как правило, они рассчитывались на гарнизон в 1–2 роты, но на наиболее опасных направлениях они занимались батальоном с пулеметами и орудиями. В них устраивались отапливаемые блиндажи, кухни, отхожие места и другие хозяйственные постройки. При оборудовании опорных пунктов шаблонов не придерживались, а приспособлялись к условиям местности. Наиболее оригинальными стали форт Воскресенского и так называемый «капонир Тер-Акопова». Первый представлял из себя прямоугольник, перерезанный траверсами. Он был создан из разрушенных фанз д. Линшинцу на р. Шахэ. Второй же состоял из полуразрушенной мануфактуры по обжигу кирпича20. Однако вскоре опорные пункты в целом показали свою неэффективность и стали примечательной целью для японской артиллерии.

Русские редуты периода Русско-японской войны 1904–1905 гг. (Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 66–67)

Появление пулеметов и массированный огонь артиллерии в Русско-японской войне потребовали еще более умелого приспособления оборонительных сооружений к местности. Войска, располагавшиеся в отдельных укреплениях и окопах, теперь могли сравнительно легко поражаться массированным прицельным огнем. Русские военные инженеры в целях рассредоточения огня артиллерии, воздействовавшей на позиции, занятые войсками, в августе 1904 г. начали создавать систему сплошных траншей с ходами сообщений. Например, в Ляодунском укрепленном районе между вписанными в рельеф местности фортами и редутами стрелковые окопы были построены в виде сплошных траншей.

На смену устаревшим фортификационным сооружениям пришли оборонительные позиции, оборудованные групповыми стрелковыми окопами, блиндажами, проволочными заграждениями и протянувшиеся на многие десятки километров.

Русские солдаты в окопах. Русско-японская война 1904–1905 гг.

Части и подразделения действующей армии превратили свои позиции в целую сеть окопов. Часто они снабжались блиндажами и усиленными препятствиями. Окопы прекрасно применялись к местности и маскировались при помощи гаоляна, травы и т.п. Полевая война приняла характер крепостной, и бои свелись к упорной борьбе за укрепленные позиции. В окопах, занимаемых русскими солдатами, были устроены отхожие места, и на их санитарное состояние обращалось большое внимание21.

Окопы русской армии периода Русско-японской войны 1904–1905 гг. (Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 126, 129). Размеры в метрах — 22,5 вершка

В окопах действующей армии устраивались блиндажи самых разнообразных форм. Иногда в них помещались целые роты, в них устраивались бойницы, устроенные из мешков, наполненных землей или песком. Для резервов, перевязочных пунктов, складов снарядов и патронов блиндажи устраивались или под тыльным скатом, или под траверсами. Ходы сообщений иногда сплошь покрывали крышами.

Блиндажи русской армии периода Русско-японской войны 1904–1905 гг. (Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 129)

В Русско-японской войне впервые в истории войн было осуществлено инженерное оборудование тыловых оборонительных рубежей на большую глубину. На оборонительных рубежах, такие позиции как Симученская, Хайченская, Ляолянская, Мукденская и Телинская, заблаговременно построенные под руководством военного инженера генерал-майора К.И. Величко, способствовали повышению сопротивляемости войск и содействовали тому, что было выиграно время для сосредоточения войск в наиболее важных пунктах ТВД. После так называемого «шахейского сидения» (на позициях впереди р. Шахе) русские войска вынуждены были отойти, использовав заранее созданные в тылу оборонительные рубежи (Мукденский и Телинский). Не имея возможности долго продержаться на Мукденском рубеже, русские войска совершили отход с него на Телинский рубеж, который был удержан до конца войны. Русская армия сражалась храбро. «Солдат наш, – писал участник войны А.А. Незнамов, – упрека не заслужил: он с неподражаемой энергией переносил все тяготы похода в свыше сорокаградусной жаре, по непролазной грязи; он систематически не досыпал, по 10–12 дней не выходил из огня и не терял способности драться»22.

Интересы повышения боеготовности воинских частей настоятельно требовали наличия медицинского обеспечения. Лазареты полагалось устраивать при пехотных полках – на 84 кровати и при кавалерийских – на 24. Лазареты располагались в бараках. В палатах на каждого больного полагалось внутреннее пространство не менее 3 куб. саженей. Высота палат должна быть не менее 12 футов. В лазарете устраивались комната для приема и осмотра больных (от 7 до 10 кв. саж.), аптека и кухня. В цейхгаузе (3 кв. саж.) хранилось обмундирование больных. Отдельное помещение оборудовались для бани с водонагрейной и прачечной (16 кв. саж.). Рядом с лазаретом строился барак, в котором помещались морг и комната для отпевания мертвых солдат (9 кв. саж.). В течение 1904 г. военное ведомство решило «в скором времени открыть 46 новых госпиталей на 9тыс. кроватей в районе Хабаровск – Никольск»23. Несмотря на то, что кредит был выделен вовремя, строительство госпиталей затянулось из-за недостатка рабочих.

Вскоре в русской армии для размещения госпиталей стали приспосабливать подсобные помещения. Так, была «освящена баржа-госпиталь для эвакуации раненых и больных в Хабаровске и Благовещенске со всеми приспособлениями. Завершено строительство барака на средства московского дворянства»24. Только с 25 сентября по 11 октября 1904 г. из полевой армии эвакуировано в Мукден, а потом далее в тыл раненых и больных офицеров – 1026, солдат и унтер-офицеров – 31 303. На станции Мукден раненые и больные были перевязаны «в перевязочных шатрах, накормлены и напоены чаем на питательном пункте Красного Креста, а при отправлении в поездах снабжены теплыми одеялами и халатами»25.

В 1906 г. состоялось возвращение в состав военных округов бывших Маньчжурских армий, после окончания военных действий на Дальнем Востоке. Все части действующей армии возвратились в свои военные городки. В Маньчжурии до конца оккупации остался один сводный корпус в составе 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии и 17-й пехотной дивизии, 11 батарей и 3 казачьих полков, сосредоточенных в районе Харбин – Гирин – Куаньчендзы – Цицикар26. Временно войска располагались в бараках, построенных для лазаретов, и блиндажах, сооруженных во время войны. Стены бараков были двойные, дощатые, а промежуток заполнялся золой, асбестом, землей и т.п. Отапливались бараки железными печами27. Эти помещения вовсе не отвечали климатическим условиям, блиндажи были сыры и антисанитарны и, при всем том, помещений не хватало.

Таким образом, в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг. проводилась определенная работа по обустройству и размещению личного состава в соединениях и частях на ТВД. Опытом войны было подтверждено, что инженерное оборудование местности имеет далеко не второстепенное значение не только в тактическом, но и в оперативно-стратегическом масштабах. Однако вместо глубокого анализа этого опыта командование русской армии осуждали за практику заблаговременного строительства тыловых оборонительных рубежей, а инициатора создания и руководителя строительством этих рубежей генерал-майора К.И. Величко называли «злым гением Куропаткина»28.

1. История русско-японской войны 1904–1905 гг. – М., 1977. С. 22–47.
2. Всеподданнейший отчет о действиях Военного министерства за 1902 г. Общий обзор состояния и деятельности всех частей Военного министерства. Часть Главного штаба. – СПб., 1904. С. 6.
3. Русско-японская война 1904–1905 гг. Сборник документов. – М., 1941. С. 491.
4. Военные новости Харбина //Военная жизнь. 1905. 3 янв.
5. Приказ по военному ведомству № 62 от 1890 г.
6. Сборник систематических сообщений по истории русско-японской войны, сделанных в Виленском военном собрании в течение зимнего периода. 1907–1908 гг. Ч. II. – Вильна, 1908. С. 184.
7. Строков А.А. История военного искусства. – М., 1967. С. 65.
8. Рябинин А.А. На войне в 1904–1905 гг. Из записок офицера действующей армии. – Одесса, 1909. С. 55.
9. На войне. Награды храбрым (статья без подписи) //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 16 июня.
10. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 18 окт.
11. 20-й Восточно-Сибирский стрелковый полк в боях с 28 сентября по 3 октября 1904 г. (статья без подписи) //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 1 нояб.
12. Ефимов П. Из мукденских событий (из дневника офицера 4-го Стрелкового полка) //Офицерская жизнь. 1909. № 182–183. С. 1197.
13. Во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. японская армия применяла в широких масштабах снаряды «шимозе» к 75-мм полевым и горным пушкам, в которых заряд примерно 0,8 кг тринитрофенола был особым образом из расплава отлит в виде мелкозернистой массы.
14. Шрапнель – вид артиллерийского снаряда, предназначенный для поражения живой силы противника.
15. Выржиковский В.С. Интендантские вопросы //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 15 нояб.
16. Гаолян – продовольственная, кормовая и поделочная культура в Китае, Корее и Японии.
17. Сборник систематических сообщений по истории русско-японской войны, сделанных в Виленском военном собрании в течение зимнего периода. 1907–1908 гг. Ч. II. – Вильна, 1908. С. 191.
18. Отопление военных палаток и землянок (статья без подписи) //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 27 окт.
19. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 11 окт.
20. Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 66–67.
21. Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 126.
22. Незнамов А.А. Из опыта русско-японской войны. – СПб., 1906. С. 26.
23. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 18 окт.
24. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 28 мая.
25. Приказ войскам Маньчжурской армии № 747 от 1904 г. //Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 1 нояб.
26. Всеподданнейший отчет о действиях Военного министерства за 1906 г. Общая деятельность всех частей Военного министерства. Часть Главного штаба. – СПб., 1908. С. 15.
27. Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 126.
28. Величко К.И. Военно-инженерное дело. Укрепленные позиции и инженерная подготовка их атаки. – М., 1919. С. 26.

topwar.ru

Русско-японская война (1904-1905 гг.)

Война между Россией и Японией велась за контроль над Маньчжурией, Кореей и портами Порт-Артур и Дальний.

В ночь на 9 февраля японский флот без объявления войны напал на русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура — военно-морской базы, арендованной Россией у Китая. Были серьезно повреждены броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада».

Начались военные действия. В начале марта русскую эскадру в Порт-Артуре возглавил опытный флотоводец вице-адмирал Макаров, но уже 13 апреля он погиб, когда флагманский броненосец «Петропавловск» подорвался на мине и затонул. Командование эскадрой перешло к контр-адмиралу В.К. Витгефту.

В марте 1904 года японская армия высадилась в Корее, а в апреле — на юге Маньчжурии. Русские войска под командованием генерала М.И. Засулича не выдержали натиска превосходящих сил противника и в мае вынуждены были оставить Цзиньчжоускую позицию. Порт-Артур, таким образом, оказался отрезан от русской Маньчжурской армии. Для осады города была выделена 3-я японская армия генерала М. Ноги. 1-я и 2-я японские армии стали быстро продвигаться на север и в сражении при Вафангоу 14—15 июня принудили к отступлению русскую армию, которой командовал военный министр генерал А.Н. Куропаткин.

В начале августа японцы высадились на Ляодунском полуострове и подошли к внешнему оборонительному обводу крепости. Гарнизон Порт-Артура насчитывал 50,5 тысячи солдат и офицеров при 646 орудиях и 62 пулеметах. В дальнейшем за счет использования на суше морской артиллерии количество орудий возросло до 652. Русский флот в порт-артурской бухте состоял из 6 броненосцев, 6 крейсеров, 2 минных крейсеров, 4 канонерских лодок, 19 миноносцев и 2 минных транспортов Численность экипажей кораблей и береговых служб флота составляла 8 тысяч человек, которые в дальнейшем, после гибели флота, были брошены на усиление сухопутных частей. Из местного населения были сформированы добровольческие дружины общей численностью в 1,5 тысячи человек. Дружинники доставляли на позиции боеприпасы и продовольствие, эвакуировали раненых и поддерживали связь между штабом и различными участками обороны.

10 августа 1904 года русская эскадра попыталась вырваться из Порт-Артура. Попытка почти удалась, и японский флот уже собирался отступить, когда на капитанском мостике флагманского броненосца «Цесаревич» разорвался фугасный снаряд. В результате погиб командующий эскадрой адмирал Витгефт и весь его штаб. Управление русскими кораблями было нарушено, они поодиночке пытались прорваться во Владивосток, но все, кому удалось вырваться из гавани Порт-Артура, были интернированы в нейтральных портах Только крейсеру «Новик» удалось дойти до Корсаковского поста на Камчатке, где он погиб в неравном бою с японскими крейсерами.

Обороной Порт-Артура руководил комендант крепости генерал А М Стессель, но эскадра ему не подчинялась, будучи в ведении командующего флотом, и он не мог влиять на действия кораблей, запертых в Порт-Артуре.

Осаждавшая город 3-я японская армия насчитывала более 50 тысяч человек и свыше 400 орудий 19 августа она попыталась взять Порт-Артур штурмом, но через 5 дней с большими потерями была отброшена на исходные позиции Японцы стали возводить линии окопов и полевых укреплений вокруг крепости В начале сентября они смогли захватить стратегически важную высоту Длинную Другую высоту — Высокая защитникам городам удалось отстоять.

В середине октября в Порт-Артуре стала остро ощущаться нехватка продовольствия Это, как и начавшиеся холода, вызвали распространение болезней среди осажденных В середине ноября в порт-артурских госпиталях находилось более 7 тысяч раненых и больных цингой, тифом и дизентерией Китайское население города, насчитывавшее во время осады 15 тысяч человек, находилось в еще более тяжелом положении и по-настоящему голодало. 30 октября после 3-дневной артподготовки японцы предприняли третий штурм Порт-Артура, длившийся 3 дня и закончившийся безрезультатно 26 ноября начался четвертый штурм 5 декабря японские войска захватили высоту Высокая и смогли установить 11-дюймовые гаубицы для обстрела гавани Это сразу же повысило точность артиллерийской стрельбы. В тот же день японские батареи потопили броненосец «Полтаву», 6 декабря — броненосец «Ретвизан», 7 декабря — броненосцы «Пересвет» и «Победа» и крейсер «Паллада». Тяжелые повреждения получил крейсер «Баян».

15 декабря был убит командующий сухопутной обороной крепости генерал Р.И. Кондратенко У защитников Порт-Артура подошло к концу продовольствие, хотя сохранялся еще запас снарядов 2 января 1905 года комендант Стессель, полагая, что шансов на выручку со стороны Маньчжурской армии в обозримом будущем нет, капитулировал Впоследствии он был осужден военным судом за малодушие, но помилован царем С точки зрения сегодняшнего дня решение Стесселя не заслуживает осуждения В условиях полной блокады, когда все позиции русских находились под прицельным артиллерийским огнем, а гарнизон не имел съестных припасов, Порт-Артур не продержался бы больше двух-трех недель, что никак не могло повлиять на ход военных действий.

В Порт-Артуре сдалось в плен 26 тысяч человек Русские потери убитыми и ранеными за время осады составили 31 тысячу человек Японцы потеряли убитыми и ранеными 59 тысяч человек и 34 тысячи — больными.

С падением Порт-Артура, который представлял собой главный пункт русско-японской войны, основная японская цель была достигнута Сражения в Маньчжурии, несмотря на то что там с обеих сторон участвовало во много раз больше сухопутных войск, носили вспомогательный характер* Японцы не располагали силами и средствами для оккупации Северной Маньчжурии, не говоря уже о русском Дальнем Востоке Куропаткин придерживался стратегии истощения, рассчитывая, что затяжная война исчерпает людские и материальные ресурсы Японии и вынудит ее прекратить войну и очистить оккупированные территории Однако на практике оказалось, что затягивание войны гибельно именно для России, поскольку там уже в январе 1905 года началась революция Общее численное превосходство русской армии в значительной мере компенсировалось тем, что с Дальним Востоком Европейскую часть империи связывала всего лишь одна Транссибирская железная дорога.

В мирное время русская армия насчитывала 1,1 миллиона человек, а после начала войны к ней можно было добавить еще 3,5 миллиона резервистов Однако к началу русско-японской войны в Маньчжурии находилось лишь 100 тысяч солдат и 192 орудия Японская армия мирного времени составляла 150 тысяч человек Во время войны было призвано еще 1,5 миллиона человек, причем более половины всех японских сил действовало в Маньчжурии К концу войны русская армия на Дальнем Востоке имела полуторакратный численный перевес над противником, но не могла его использовать.

Первое крупное сражение сухопутных сил России и Японии произошло под Ляояном в период с 24 августа по 3 сентября 1904 года 125-тысячной японской армии маршала Оямы противостояла 158-тысячная русская армия генерала Куропаткина Японские войска наносили два концентрических удара, пытаясь окружить противника, но их атаки передовых русских позиций на высотах Ляояна были отбиты Затем русские войска организованно отошли на главную позицию, которая состояла из трех линий фортов, редутов и окопов и на протяжении 15 км огибала Ляоян с запада и юга, упираясь в реку Тайцзыхэ 31 августа три бригады 1-й японской армии форсировали Тайцзыхэ и захватили плацдарм После того как не удалось ликвидировать этот плацдарм, Куропаткин, несмотря на то что в центре и на правом западном фланге японские атаки были отбиты, опасаясь флангового обхода, приказал отступить Японцы потеряли 23 тысячи убитых и раненых, а русские — 19 тысяч.

После Ляоянского сражения русские войска отошли к Мукдену и заняли позиции на реке Хуньхэ Японцы же остались к северу от Тайцзыхэ 5— 17 октября произошло встречное сражение на реке Шахэ В начале сражения русским удалось сбить неприятеля с передовых позиций, но 10 октября японцы перешли в контрнаступление и 14 октября прорвали фронт 10-го армейского корпуса В конце сражения обе стороны перешли к позиционной обороне на фронте протяженностью 60 км. Русская армия в этом сражении насчитывала 200 тысяч человек при 758 орудиях и 32 пулеметах и потеряла 40 тысяч человек убитыми и ранеными. Потери японцев, располагавших 170 тысячами солдат, 648 орудиями и 18 пулеметами, были вдвое меньше — 20 тысяч.

Стороны оставались на позициях, находившихся на дистанции ружейного огня, вплоть до января 1905 года. За этот период в обеих армиях значительно усовершенствовалась телефонная связь. Аппараты появились не только в штабах армий, но и в штабах корпусов, дивизий, бригад, полков и даже на артиллерийских батареях. 24 января 1905 года русская армия попыталась наступать в районе Сандепу, однако к 28 января противник оттеснил их на исходные позиции. У Куропаткина в тот момент было 300 тысяч солдат и 1080 орудий, у Оямы— 220 тысяч человек и 666 орудий. Русские потеряли 12 тысяч человек, а японцы — 9 тысяч.

С 19 февраля по 10 марта 1905 года произошло самое крупное сражение русско-японской войны — Мукденское. Русская армия к его началу насчитывала 330 тысяч человек при 1475 орудиях и 56 пулеметах. У японцев с учетом подошедшей из-под Порт-Артура 3-й армии Ноги и прибывшей из Японии новой 5-й армии было 270 тысяч человек, 1062 орудия и 200 пулеметов. Куропаткин готовился перейти в наступление против левого фланга неприятеля 25 февраля, но Ояма, стремившийся охватить русскую армию с обоих флангов, его упредил. 2-я русская армия была охвачена с запада 3-й японской армией и атакована с фронта 2-й армией. 1-я японская армия генерала Куроки прорвала позиции 1-й русской армии и угрожала перерезать Мандаринскую дорогу в тылу главных русских сил. Опасаясь окружения и уже находясь фактически в мешке, Куропаткин смог, однако, в порядке отвести армию к Телину, а потом на сыпингайские позиции в 175 км к северу от Мукдена.

После Мукдена Куропаткина на посту главнокомандующего сменил генерал Николай Линевич, ранее командовавший 3-й армией. На сыпингайс-ких позициях противоборствующие армии и встретили окончание войны, не предпринимая после Мукденского сражения никаких активных боевых действий в Маньчжурии.

В Мукденском сражении впервые были случаи, когда солдаты расстреливали офицеров, пытавшихся огнем из револьверов остановить бегущих. Почти четыре десятилетия спустя, в годы Великой Отечественной войны, советские солдаты уже не были столь сознательны и безропотно позволяли офицерам расстреливать себя.

Под Мукденом русские потеряли 59 тысяч убитыми и ранеными и 31 тысячу пленными. Потери японцев достигали 70 тысяч убитыми и ранеными.

После гибели в сражении 10 августа 1904 года русской эскадры в Порт-Артуре вместе с ее командующим адмиралом Витгефтом из состава Балтийского флота была сформирована 2-я Тихоокеанская эскадра под командованием адмирала З.П. Рожественского, начальника Главного морского штаба. Она совершила полугодовой переход на Дальний Восток, где погибла в сражении в Цусимском проливе 27 мая 1905 года. Эскадра Рожественского состояла из 8 эскадренных броненосцев, 3 броненосцев береговой обороны, одного броненосного крейсера, 8 крейсеров, 5 вспомогательных крейсеров и 9 эскадренных миноносцев. Японский флот под командованием адмирала Того располагал 4 эскадренными броненосцами, 6 броненосцами береговой обороны, 8 броненосными крейсерами, 16 крейсерами, 24 вспомогательными крейсерами и 63 эскадренными миноносцами. На стороне японцев было качественное превосходство в артиллерии. Японские орудия обладали почти втрое большей скорострельностью, а по мощности японские снаряды были мощнее русских снарядов такого же калибра.

К моменту прибытия эскадры Рожественского на Дальний Восток броненосные корабли японцев сосредоточились в корейском порту Мозампо, а крейсера и миноносцы — у острова Цусима. К югу от Мозампо, между островами Гото и Квельпарт, был развернут дозор из крейсеров, который должен был обнаружить подход русских сил. Японский командующий был уверен, что неприятель попробует прорваться во Владивосток кратчайшим путем — через Корейский пролив, и не ошибся.

В ночь на 27 мая эскадра Рожественского приблизилась к Корейскому проливу в походном ордере. Впереди двигались два легких крейсера, за ними в двух кильватерных колоннах шли броненосцы, а за ними — остальные корабли. Рожественский не произвел дальней разведки и не осуществил затемнения на всех своих судах. В 2 часа 28 минут ночи японский вспомогательный крейсер «Синано-Мару» обнаружил неприятеля и доложил командующему. Того вывел флот из Мозампо.

Утром 27 мая Рожественский перестроил все корабли эскадры в две кильватерных колонны, оставив позади транспортные суда под охраной крейсеров. Втянувшись в Корейский пролив, русские суда в половине второго дня обнаружили главные силы японского флота, которые справа по носу выдвигались наперерез эскадре Рожественского. Рожественский, полагая, что японцы намереваются атаковать левую колонну его эскадры, где преобладали устаревшие суда, перестроил эскадру в одну колонну. Между тем два отряда броненосных кораблей японского флота, выйдя на левый борт, стали совершать поворот на 16 румбов, находясь всего в 38 кабельтовых от головного корабля русской эскадры. Этот рискованный поворот длился четверть часа, но Рожественский не воспользовался благоприятным моментом для обстрела неприятельского флота. Впрочем, с учетом реальной точности стрельбы тогдашней корабельной артиллерии на этой дистанции и уровня подготовки русских комендоров, маловероятно, что за четверть часа эскадра Рожественского успела бы потопить хотя бы один крупный неприятельский корабль.

Русские корабли открыли огонь только в 13 часов 49 минут, когда Того уже завершал поворот судов*. Русские артиллеристы были очень плохо подготовлены к стрельбе на больших дистанциях и не смогли причинить японцам сколько-нибудь значительного ущерба. К тому же качество русских боеприпасов оказалось низким. Многие из них не взрывались. Из-за плохого управления огнем русские корабли не смогли сосредоточить огонь на отдельных неприятельских судах. Японцы же сконцентрировали огонь артиллерии своих броненосцев на русских флагманах «Суворов» и «Ослябя».

В 14 часов 23 минуты броненосец «Ослябя», получив тяжелые повреждения, вышел из боя и вскоре затонул. Семью минутами позже был выведен из строя «Суворов». Этот броненосец продержался на плаву до седьмого часа вечера, когда он был потоплен японскими миноносцами.

После выхода из строя флагманов боевой порядок русской эскадры расстроился, и она потеряла единое командование. Первым оказался, броненосец «Александр III», а после его выхода из строя колонну возглавил броненосец «Бородино». В 15 часов 05 минут над Цусимским проливом сгустился туман, и противники потеряли друг друга из виду. Но 35 минут спустя японцы вновь обнаружили эскадру Рожественского и вынудили ее изменить курс с норд-оста на зюйд. Затем Того опять потерял контакт с неприятелем и вынужден был бросить на поиски русских свои главные силы. Только около 6 часов вечера японские броненосцы настигли русскую эскадру, которая вела в тот момент перестрелку с крейсерами японцев.

Теперь бой главных сил велся на параллельных курсах. В 19 часов 12 минут стемнело, и Того прекратил сражение. К тому времени японцы успели потопить «Александра III» и «Бородино». После прекращения боя главные силы японского флота отошли к острову Оллындо (Дажелет). Добить русскую эскадру должны были миноносцы путем торпедных атак.

В 8 часов вечера 60 японских миноносцев начали охватьшать основные силы русской эскадры. В 8.45 вечера японцы дали первый торпедный залп. За ним последовали другие. Всего с дистанции от 1 до 3 кабельтовых было выпущено 75 торпед, из которых достигли цели всего 6. Прицельным пускам мешала темнота. Отражая атаки миноносцев, русские моряки потопили 2 неприятельских миноносца. Еще один японский миноносец потонул и 6 получили повреждения, столкнувшись друг с другом.

Утром 15 мая эскадра Рожественского из-за частых уклонений от атак японских миноносцев оказалась рассредоточена по всему Корейскому полуострову. Русские корабли уничтожались превосходящими силами противника поодиночке. Во Владивосток удалось прорваться только крейсеру «Алмаз» и 2 миноносцам. Большинство судов были потоплены. 4 броненосных корабля и миноносец, на котором находились тяжело раненный Рожественс-кий и младший флагман контр-адмирал Н.И. Небогатое, были захвачены в плен.

По поводу сдачи эскадры Небогатова советский историк Михаил Покровский писал: «Под Цусимой быстрая сдача Небогатова объяснялась не только технической бессмысленностью дальнейшего боя, но и тем, что матросы решительно отказывались погибать зря; и на лучшем как раз небогатовском броненосце перед офицерами оказался выбор: или спустить флаг, или быть спущенными за борт командой». По возвращении в Россию Небогатова сделали главным виновником цусимской катастрофы и приговорили к смертной казни за сдачу остатков флота противнику (раненого Рожественского судить было нельзя). Смертная казнь была заменена 10 годами каторжных работ, а через 2 года Небогатова помиловали и выпустили на свободу. Русские потери в Цусимском сражении составили около 10 тысяч человек, в том числе 5045 убитыми и 803 ранеными, японские — 1 тысячу.

В русско-японской войне военные потери России, по официальным данным, составили 31 630 убитыми, 5514 умершими от ран и 1643 умершими в плену. 11 170 русских солдат скончались от болезней. В плен попало около 60 тысяч военнослужащих, из них примерно 16 тысяч — ранеными. О потерях Японии достоверных данных не имеется. Русские источники оценивают их как более значительные, чем потери армии Куропаткина. На основе данных этих источников Б.Ц. Урланис оценил японские потери в 47 387 убитых, 173 425 раненых и 11 425 умерших от ран. Кроме того, по его оценке, от болезней умерло 27 192 японца. Но иностранные наблюдатели в большинстве битв полагают японские потери меньше русских, за исключением осады Порт-Артура. Во время этой осады число убитых и раненых в японской армии было на 28 тысяч больше, зато при Ляояне и Шахэ потери японцев были на 24 тысячи меньше, чем у русских. Правда, при Мукдене японские потери убитыми и ранеными были на 11 тысяч больше, чем у русских, зато в Цусимском и других морских боях у русских убитых и раненых было больше примерно на такую же величину. Исходя из этих цифр, можно предположить, что в действительности японские потери убитыми и ранеными были примерно равны русским, пленных же японцы захватили в несколько раз больше. Также не вызывают доверия данные о более чем двукратном превышении смертности от болезней в японской армии по сравнению с русской. Ведь русская армия по численности превосходила японскую примерно в полтора раза, а постановка санитарного дела в обеих армиях была примерно на одном уровне. Скорее можно предположить, что и число умерших от болезней в обеих армиях было примерно одинаковым. Другое дело, что для Японии, чьи вооруженные силы и население были существенно меньше, эти потери являлись гораздо более чувствительными, чем для Российской империи.

По Портсмутскому миру, заключенному 5 сентября 1905 года при посредничестве США, Россия уступала Японии аренду Ляодунского полуострова вместе с веткой Южно-Маньчжурской железной дороги, а также южную половину острова Сахалин, куда незадолго до конца войны были высажены японские десанты. Русские войска выводились из Маньчжурии, а Корея признавалась сферой японского влияния. Русские позиции в Китае и на всем Дальнем Востоке оказались подорваны, а Япония сделала заявку на превращение в великую державу и господствующее положение в Северном Китае.

Поражение России было обусловлено в первую очередь слабостью ее флота, не способного противостоять японскому и защитить дальневосточные порты, а также наладить морское снабжение русских войск. Слабость тыла привела к началу революции вскоре после падения Порт-Артура. Но даже не будь революции, стратегия измора, проводимая Куропаткиным, вряд ли привела бы к успеху.

Источник: bibliotekar.ru

www.my-article.net