Битва в Глуши — Википедия

Битва в Глуши (англ. Battle of the Wilderness) — сражение, которое происходило 5—7 мая 1864 года между армией Союза под командованием Улисса Гранта и Северовирджинской армией под командованием Роберта Ли во время Гражданской войны в США. Сражение проходило в труднопроходимой лесной местности, известной как Глушь (англ. Wilderness), и стало первым сражением кампании 1864 года (Оверлендской кампании) между армиями Ли и Гранта.

Грант надеялся быстро пройти лесной массив Глушь, выйти на открытую местность и отрезать армию противника от Ричмонда. Для противодействия его армии, численностью около 120 000 человек, в распоряжении генерала Ли утром 5 мая было всего 30 000, но он решил связать Гранта боем в Глуши и продержаться до подхода корпуса Джеймса Лонгстрита. Корпус Ричарда Юэлла вступил в бой с двумя федеральными корпусами и сумел удержать позицию; в это же время дивизия Генри Хета столкнулась с целым федеральным корпусом и сумела продержаться до темноты. Ли рассчитывал, что Лонгстрит прибудет в полночь, но плохая дорога задержала того до 6 утра. В 5 утра 6 мая Грант начал одновременное наступление силами всех своих четырёх корпусов. Наступление корпусов Уоррена и Седжвика было сразу остановлено, корпус Бернсайда не успел вовремя выйти на поле боя, но корпус Хэнкока атаковал ослабленную дивизию Хета и обратил её в бегство. В это время прибыл корпус Лонгстрита и двумя колоннами атаковал центр корпуса Хэнкока. Затем Лонгстрит вывел три бригады во фланг Хэнкоку и внезапной атакой обратил корпус в бегство. В этот момент Лонгстрит был по недоразумению ранен выстрелами своих же людей и не смог командовать боем. Корпус Хэнкока отступил за укрепления на рубеже дороги Брок-Роуд, где к концу дня 6 мая Ли попробовал выбить его фронтальной атакой, но потерпел неудачу. На левом фланге генерал Гордон сумел атаковать открытый правый фланг корпуса Седжвика, но его успех развить не удалось.

Несмотря на тяжёлые потери, Грант решил продолжать кампанию. В его руках находилась дорога Брок-Роуд, которая позволяла армии продолжить марш на юг, в сторону Спотсильвейни, в обход фланга противника. Этот манёвр Гранта привёл в итоге к сражению при Спотсильвейни.

Весной 1864 года Потомакская армия северян под командованием генерала Джорджа Мида стояла в зимних лагерях у Калпепера. В марте Мид переформировал армию, сократив два корпуса и расширив за их счёт остальные три^{[»i» 1]}. Теперь Потомакская армия состояла из корпусов под командованием Хэнкока, Уоррена и Седжвика. Реформа коснулась и кавалерии, во главе которой был поставлен энергичный генерал Шеридан. Кроме того, в начале марта вашингтонская администрация вызвала в столицу генерала Улисса Гранта и назначила его главнокомандующим армиями Севера. 10 марта Грант прибыл на станцию Бренди, где встретился с Мидом и обсудил дальнейшее сотрудничество. После этого он остался при армии и разместил свой штаб в Калпепере около железнодорожной станции

Грант решил начать боевые действия против Юга одновременно на всех фронтах. Главный удар должна была наносить Потомакская армия. Её решено было усилить IX корпусом генерала Бернсайда. В середине марта корпус был вызван в Аннаполис. Так как Бернсайд был старше Мида по званию, то решено было оставить его в прямом подчинении Гранту^[10].

Северовирджинская армия под командованием генерала Роберта Ли занимала позиции к югу от реки Рапидан. Корпуса Юэлла и Эмброуза Хилла занимали укрепления вдоль реки, а корпус Лонгстрита (две дивизии) стоял в тылу у Гордонсвилла^{[»i» 2]}. В случае, если противник надумает наступать на Ричмонд со стороны моря, этот корпус можно было быстро перебросить к столице по железной дороге. В случае атаки в обход левого фланга армии корпус тоже можно было быстро перебросить на опасный участок. Сложнее было перевести его на правый фланг — это потребовало бы перехода в целый день. Ли решил, что своевременная помощь Ричмонду важнее, и оставил Лонгстрита у Гордонсвилла. До 2 мая Ли не знал, куда нанесёт удар Потомакская армия, хотя понимал, что не стоит опасаться фронтальной атаки его укреплённой позиции и что противник будет обходить его справа или слева. 2 мая стало очевидно, что Грант нацеливается именно на обход правого фланга. Это означало, что Грант будет наступать через заросли Глуши, которые были идеальным полем боя для армии Юга. Задача была в том, чтобы успеть перехватить Гранта в Глуши. По какой-то причине Ли не выделил каких-либо сил для того, чтобы задержать Гранта на переправах или чтобы затормозить его наступление через Глушь

План генерала Гранта[править | править код]

Начиная боевые действия на Востоке, Грант решил, что его основной целью будет уничтожение Северовирджинской армии. Это означало, что основное наступление надо будет начинать с рубежа на реке Рапидан. При этом Грант понимал, что Ли может отступать с рубежа на рубеж и в итоге отойти за укрепления Ричмонда, и что такое развитие событий необходимо предотвратить (президент в письме Гранту особо оговаривал нежелательность такого сценария). Атака позиций Ли с фронта тоже была нежелательна — сражение при Мортонс-Форд показало бесполезность таких атак. В итоге Грант решил обойти армию противника с фланга: с востока или с запада. Оба варианта имели свои плюсы и минусы

Обходя армию Ли с запада, Грант надёжнее прикрывал Вашингтон, но в этом случае Ли оказывался между ним и армией Батлера под Ричмондом. Грант так же не был уверен, что в этом случае сможет надёжно снабжать армию по железной дороге. Обходя противника с востока, он мог поддерживать связь с Батлером и снабжать армию со стороны побережья, но в этом случае ему приходилось наступать через лесной массив Глушь. Обдумав оба варианта, Грант остановился на втором. Непосредственное планирование операций было возложено на начальника штаба Потомакской армии, генерала Эндрю Хэмфриса

Когда Потомакская армия перейдёт Рапидан, у Ли будет три варианта ответных действий: он может совершить бросок в сторону Вашингтона, отступить на юг на рубеж на реке Норт-Анна или же развернуться фронтом на восток и занять укрепления, оставшиеся от сражения при Майн-Ран. Хэмфрис сомневался в том, что Ли станет наступать на Вашингтон, но на всякий случай оставил на этом направлении корпус Бернсайда. Ему также не хотелось повторять сценарий Майн-Ранского сражения, поэтому он решил совершить стремительный марш через Глушь, чтобы быстро выйти на открытую местность и оказаться на фланге Майн-Ранских укреплений. По расчёту Хэмфриса, это заставило бы Ли оставить эти укрепления и отступать за Норт-Анну^[14].

По плану Хэмфриса предполагалось наступать двумя колоннами, и перейти Рапидан по бродам Геманна-Форд и Эли-Форд. Первая колонна должна в итоге выйти к поляне у Уайлдернесс-Таверн, а вторая — на поляну у Чанселорсвилла. Оттуда можно было продолжать наступление на юг и запад, выходя во фланг Майн-Ранских позиций. В качестве альтернативы Хэмфрис допускал наступать на юго-восток, к Спотсильвейни. Если федеральная армия стартует в ночь на 4 мая, то к закату она имеет шансы пройти сквозь Глушь. Однако в штабе армии решили, что артиллерийские обозы не смогут двигаться так быстро и внесли коррективы в план: армия должна остановиться днём 4 мая у Уалдернесс-Таверн и подождать, пока обозы нагонят её. Это изменение графика один из офицеров штаба Хэнкока потом назвал «первым несчастьем всей кампании»

В плане Хэмфриса был один существенный минус. Он исходил из того, что Ли, как и в случае с Майн-Ранским сражением, позволит Потомакской армии свободно маневрировать. Не было выделено частей, которые бы связали Ли на его фронте, хотя корпус Бэрнсайда вполне подходил для этой роли. Вероятно, Ли предполагал такой вариант (демонстрацию против своего левого фланга) и именно по этой причине задержал у Гордонсвилла корпус Лонгстрита. На этот явный недостаток плана впоследствии обращал внимание британский историк Аткинсон

Силы сторон[править | править код]

К началу кампании в распоряжении генерала Гранта имелась Потомакская армия и независимый корпус Бернсайда. Согласно рапортам от 30 апреля Потомакская армия насчитывала 99 438 человек, полностью боеспособных и снаряжённых. Это были 73 390 пехоты, 12 444 кавалерии, 10 230 артиллеристов, а также инженерные и тыловые части. Корпус Бернсайда насчитывал 19 331 человека. В целом у Гранта имелось около 120 000 человек^[3][4]. Эти силы были сгруппированы в пять корпусов^[18]:

Северовирджинская армия генерала Ли к началу сражения состояла из двух корпусов: 14 500 человек в корпусе Хилла (без дивизии Андерсона) и 13 500 в корпусе Юэлла. Вместе с артиллерией Ли в первый день имел 32 000 человек. После присоединения дивизии Андерсона и подхода корпуса Лонгстрита армия Ли насчитывала примерно 61 или 64 тысячи человек и 213 орудий. По мнению генерала Хэмфриса, в распоряжении Ли находилось 61 953 человек, а по мнению Лонгстрита — 65 405

Выдвижение федеральной армии[править | править код]

3 мая, после восхода солнца, кавалерийская дивизия Грегга выступила к переправе Эли-Форд. В полдень она вошла в Ричардсвилл и взяла под охрану все дома, чтобы местные жители не смогли ничего сообщить южанам. Когда зашло солнце, II корпус Хэнкока свернул лагерь и после 23:00 выступил из Стивенсберга к переправе по двум дорогам. На рассвете 4 мая корпус вошёл в Ричардсвилл. В тот же день, сразу после полуночи, кавалерийская дивизия Уильсона выступила к переправе Германа-Форд. Вслед за ним к переправе двинулся V корпус Уоррена. В 04:49 VI корпус Сэджвика выступил вслед за ним^[20].

Грант опасался, что противник попытается задержать его на переправах, но эти опасения не оправдались. В 03:00 дивизия Уильсона вышла к Германна-Форд и 3-й Индианский кавполк перешёл реку. Пикеты южан (1-й Северокаролинский кавалерийский полк) сделали несколько выстрелов и сразу отступили. В 05:30 были наведены два моста каждый длиной около 70 метров. В 06:00 подошёл корпус Уоррена и сразу же начал переправляться на южный берег. У Эли-Форд происходило примерно то же самое: в 02:00 кавалерия Грегга вышла к переправам, отбросила пикеты противника и захватила несколько пленных. В 05:30 подошла передовая дивизия Барлоу и перешла реку по только что наведённому мосту

В 08:30 Джордж Мид прибыл к переправе Германа-Форд, к тому месту, где во время сражения при Майн-Ране у него находился штаб. Немного позже он перешёл реку и разместил штаб так, чтобы держать под наблюдением проходящие колонны. В 06:30 Хэнкок донёс, что успешно переходит реку. Вскоре после полудня сам Грант переправился у Германа-Форд и разместил свой штаб около штаба Мида. Он был в хорошем настроении, курил сигары и шутил. События развивались на удивление хорошо: Уилсон без проблем достиг развилки у Уайлдернесс-Таверн, корпус Уоррена двигался туда же, а Хэнкок в 09:50 уже вышел к Чанселорсвиллу, своей конечной цели на этот день. «Нам удалось захватить переправы и перейти реку без задержек, — сказал Грант адъютанту, — Ли наверняка знает о нашем наступлении, но едва ли понимает все масштабы этого манёвра. Вскоре мы узнаем, что он замышляет». Ли как будто ничего не предпринимал: наблюдатели не замечали на позициях противника какого-либо движения, и только в 11:00 было перехвачено сигнальное сообщение о том, что южане идут к Вердисвиллу. Это значило, что Ли решил развернуть фронт и сместиться на запад, к своим укреплениям, оставшимся со времени Майн-Ранской кампании. В 13:00 эта новость дошла до Гранта. Грант понял, что Ли идёт ему навстречу и, соответственно, не задумывает броска на Вашингтон. Он сразу же приказал IX корпусу начать марш на соединение с остальной армией^[22].

Корпус Уоррена вышел к Уайлдернесс-Таверн в полдень. Кавалерия Уилсона решила продолжить разведку в направлении дальнейшего наступления — к местечку Паркерс-Стор на дороге Ориндж-Тенпайк. В 14:00 Уилсон беспрепятственно достиг местечка. Ближе к вечеру он доложил, что на всем пространстве до реки Майн-Ран не обнаружено признаков противника. Но по неопытности Уилсон допустил промах: он тщательно изучил дорогу Ориндж-Пленк-Роуд, но забыл про параллельную дорогу Ориндж-Тернпайк. В это время дивизия Гриффина встала лагерем у Уайлдернесс-Таверн и расставила пикеты, но сделала это довольно небрежно, будучи уверена, что местность патрулируется кавалеристами Уилсона^[23].

Реакция Роберта Ли[править | править код]

Наблюдательные посты Северовирджинской армии очень скоро заметили выдвижение федеральной армии, а 4 мая в 9:30 они сообщили, что вся армия противника движется к Германна-Форд и Эли-Форд. Ли решил выступить навстречу Гранту. Точные мотивы его решения неизвестны, так как многие отчёты погибли во время эвакуации Ричмонда в 1865 году. Ли не знал точно намерений Гранта: тот мог нацеливаться на Фредериксберг (как полагал Лонгстрит), а мог замышлять атаку Северовирджинской армии. Ли решил в первом случае следовать за ним и тревожить его тылы, а во втором занять укреплённую линию на реке Майн-Ран. Он мог также отступить на юг, на рубеж реки Норт-Анна, но это не давало ему существенных преимуществ. В полдень Ли приказал корпусу Юэлла начать марш на восток по дороге Ориндж-Тернпайк. Генерал Хилл должен был оставить на позиции дивизию Андерсона, а две остальные дивизии тоже послать на восток по дороге Оринж-Пленк-Роуд. Предполагалось, что оба корпуса проведут ночь немного восточнее реки Майн-Ран, а с утра 5 мая вступят в соприкосновение с противником^[24][19].

В 11:00 Лонгстрит приказал двум своим дивизиям (Филда и Кершоу) свернуть лагерь у Гордонсвилла и идти к местечку Ричардс-Шоп на дороге Катарпин-Роуд. В 13:00 Ли велел ему идти другим путём — через Ориндж и далее вслед за Хиллом, но Лонгстрит настоял на том, чтобы его корпус шёл по Катарпин-Роуд. Этот путь был короче и в этом случае армия наступала бы по трём дорогам, а не по двум. Вместе с тем Катарпин-Роуд была гораздо хуже качеством и неизбежно задержала бы марш корпуса. Лонгстрита потом часто осуждали за этот выбор^[25].

Южане начали марш около полудня и к вечеру вышли на указанные позиции: корпус Юэлла встал лагерем у Робертсонс-Таверн, а корпус Хилла около Вердисвилла. Кавалерия Стюарта заняла позицию перед корпусом Хилла. По какой-то причине у Юэлла не оказалось кавалерийского прикрытия и его лагерь находился всего в 3 километрах от лагеря дивизии Гриффина, хотя Юэлл об этом не знал. Корпус Лонгстрита в тот вечер встал лагерем у моста Брок-Бридж через Норт-Анну, и Лонгстрит решил, что успеет прибыть к Робертсонс-Шоп к полудню следующего дня. Это означало, что он надеялся пройти 16 миль (26 километров) по плохим дорогам за полдня^[26].

Ли разместил штаб в Вердисвилле, в том самом месте, где он находился во время сражения при Майн-Ране. К 23:15 он уже знал, что противник встал лагерем в Глуши — у Уайлдернесс-Таверн и Чанселорсвилла — и что он планирует наступать на Спотсильвейни. Ли решил с утра атаковать Гранта, связать его боем в зарослях Глуши и держать его там, пока не подойдёт корпус Лонгстрита. Это был рискованный план: 5 дивизий юга должны были вступить в бой с 10 дивизиями Севера, что в реальности давало соотношение в живой силе 1 к 3^{[»i» 3]}. Зато в случае удачи атака Лонгстрита во фланг Потомакской армии могла быть столь же эффективна, как и аналогичная атака Джексона в мае 1863 года^[27]. Некоторые историки (например, Бонкемпер и Эпперсон) полагают, что не существует подтверждений тому, что Ли собирался дать бой Гранту в Глуши. По их мнению, он не понял планов Гранта и планировал сражаться на рубеже реки Майн-Ран, а наступление предпринял в основном для выявления намерений Гранта^[4].

На рассвете 5 мая колонны армии Мида возобновили марш. Хэнкок покинул Чанселорсвиллское плато и двинулся на юго-запад по той самой дороге, по которой некогда Джексон начал марш в тыл Потомакской армии (Кэтрин-Ферненс-Роуд). Корпус Уоррена выступил от Уайлдернесс-Таверн по узкой просёлочной дороге в направлении на Паркерс-Стор. Корпус Седжвика ждал, пока Уоррен освободит дорогу, чтобы двинуться вслед за ним. Марш Уоррена начался в 05:00, первой шла дивизия Кроуфорда, за ней дивизии Уодсворта и Робинсона. Дивизия Гриффина осталась позади в качества тылового охранения. Несколько полков Гриффин выдвинул на запад, развернув их в пикетную цепь. Через час после рассвета пикеты начали сниматься с позиции, чтобы отправиться вслед за уходящей дивизией. В этот момент рядовые 1-го Мичиганского полка заметили вдалеке на дороге Ориндж-Тёрнпайк людей в серой форме. Рядовые донесли об этом полковнику Трупу, который в это время получил приказ следовать за дивизией. Труп передал командованию новость о противнике и даже послал своего адъютанта, чтобы тот объяснил всю серьёзность происходящего^[28].

Уоррен собирался покинуть Уайлдернесс-Таверн, когда ему сообщили эту новость. Уоррен и его штаб были потрясены: они были уверены, что армия Ли находится далеко на западе за рекой Майн-Ран, а армия надёжно прикрыта кавалерией. Уоррен предположил, что это всё же небольшая диверсия, и передал это своё соображение командованию. Он приказал провести разведку боем и разобраться, что же происходит на дороге. По этому приказу генерал Бартлетт отправил вперёд 18-й Массачусеттский и 83-й Пенсильванский полки, который обнаружили крупные силы противника, разворачивающиеся в боевую линию поперёк дороги на дальнем краю поляны, известной как поле Сандерса. Полки попали под обстрел и отступили. В этой краткой перестрелке погиб рядовой Чарльз Уилсон, который стал, таким образом, первым военным, погибшим в ходе Оверлендской кампании^[29].

В 07:15 Мид узнал о произошедшем. Через несколько минут он встретился с Уорреном и приказал ему отменить марш и всеми силами атаковать противника. Он тоже думал, что армия Ли стоит за Майн-Раном (или отступает за Норт-Анну) и его наступление хочет затормозить лишь одна дивизия. «Парадоксально, — писал Гордон Реа, — но, понимая, что Ли хочет остановить его наступление, Мид сам отдал приказ о прекращении марша, то есть сделал именно то, чего Ли добивался». Грант одобрил действия Мида со словами: «если подвернётся случай встретить часть армии Ли, то её надо атаковать сразу, не давая времени на развёртывание». Но чтобы атаковать, Миду требовалось время; дивизии Уоррена были разбросаны по дороге, и собрать их вместе на труднопроходимой лесистой местности было непросто^[30].

Время шло, а Гриффин оставался у дороге один со своей дивизией. Остальные дивизии по различным причинам задерживались. В 09:00 обнаружилось, что около позиций дивизии Кроуфорда находится кавалерия противника, хотя Мид был уверен, что южное направление прикрыто кавалерией Уилсона. В 10:15 Кроуфорд сообщил, что крупные массы пехоты движутся в его направлении и в обход его левого фланга. Это означало, что он не только не может прийти на помощь Гриффину, но и сам оказался в тяжелом положении, в изоляции от остальной армии^[31].

Поле Сандерса[править | править код]

Южане, замеченные на Ориндж-Тернпайк у поля Сандерса, принадлежали к корпусу Юэлла. Корпус в 05:00 выступил из лагеря у Робертсонс-Таверн и после часового марша вышел к полю Сандерса с запада. Впереди шла дивизия Эдварда Джонсона, затем дивизия Роберта Роудса и последней дивизия Джубала Эрли. 1-й Северокаролинский пехотный полк обеспечивал передовое охранение. Столкнувшись с федеральными частями, Юэлл уведомил об этом Ли, который передал в ответ, что в данной ситуации (до прихода Лонгстрита) не стоит ввязываться в полноценное сражение. Корпус Юэлла начал возводить укрепления на краю поля Сандерса. Прямо поперёк дороги встала бригада Джона Джонса, левее бригада Джорджа Стюарта, ещё левее бригада Лероя Стаффорда, и за ней бригада Джеймса Уокера. Стаффорду и Уокеру пришлось строиться в боевую линию в густых непролазных зарослях, и ветераны вспоминали потом, что более неудобное поле боя трудно себе вообразить. Дивизия Роудса встала во второй линии и к полудню уже 10 000 человек заняли позицию поперёк дороги. Дивизия Эрли (4500 чел.) стояла позади в резерве^[32].

Между тем около 10:00 Грант прибыл в штаб Мида у дома Ласи. Командующий, раздражённый неуверенностью Мида, потребовал более решительных действий. Сразу после этого дивизия Гетти была послана на Брок-Роуд, чтобы задержать наступление корпуса Хилла. Уоррену было приказано немедленно атаковать противника на поле Сандерса, Седжвик же получил инструкции как можно быстрее прикрыть правый фланг Уоррена. Приняв эти меры, Грант закурил сигару, сел на пень и принялся выстругивать ножом веточку^[33].

Генерал Гриффин получил приказ Уоррена о наступлении, но ждал, пока дивизия Уодсворта прикроет его слева, а корпус Седжвика справа. Уоррен был в принципе с ним согласен, он полагал, что лучше остаться на месте, чем атаковать наспех. Категорически против был и Ромейн Эйрс, бригада которого была крайней справа и который понимал, что в случае атаки он попадёт под удар во фланг. Мнение опытного Эйрса нельзя было просто проигнорировать. В итоге Уоррен несколько раз приказывал начать атаку, но каждый раз Гриффин и Эйрс отказывались это сделать. Одновременно на Уоррена давили сверху и были слухи, что он уже выслушал резкие высказывания со стороны Мида. Уоррен объяснял, что никому не известна точная численность противника на поле Сандерса и последствия неудачи могут быть очень серьёзными. Но в итоге, несмотря на своё нежелание, Уоррен всё же приказал начать атаку^[34].

Атака Уоррена[править | править код]

Корпус Уоррена начал атаку по сигналу горна. На правом фланге через поле Сандерса наступала дивизия Гриффина. Бригада Эйрса шла севернее дороги, бригада Бартлетта южнее, а бригада Швейцера наступала во второй линии. Бригада Эйрса (140-й Нью-Йоркский полк и несколько батальонов регуляров) сразу попала в тяжёлое положение. 140-й полк стал уклоняться влево, а регулярные батальоны вправо, и в линии бригады образовался разрыв. 140-й теперь наступал практически в одиночку. Гриффин бросил на помощь два орудия (из батареи D 1-го Нью-Йоркского легкоартиллерийского полка) лейтенанта Уильяма Шелтона, которые перешли низину посреди поля Сандерса и заняли позицию, которую Шелтон потом назвал безнадёжной. Между тем Эйрс направил в бой вторую линию бригады: 146-й Нью-Йоркский (зуавский), 91-й и 155-й Пенсильванские. 146-й занял разрыв в линии бригады, а пенсильванцы присоединились к регулярам. Позицию на краю поля Сандерса держала бригада Джорджа Стюарта, а левее стояла луизианская бригада Стаффорда, которая открыла огонь по правому флангу бригады Эйрса. Не выдержав огня с фронта и фланга, бригада Эйрса стала отходить^[35].

Левее Эйрса, к югу от дороги, наступала бригада Джозефа Бартлетта. Впереди шёл развернутый в линию 1-й Мичиганский полк, за ним три полка: 83-й Пенсильванский и 18-й Массачусеттский под общим командованием Джозефа Хэйеса и 44-й Нью-Йоркский полк. За ними шла вторая линия: 118-й Пенсильванский и 20-й Мэнский. Их атака пришлась на позицию вирджинской бригады Джона Джонса. Эта бригада соединялась левым флангом с бригадой Стюарта, но её правый фланг был прикрыт только небольшим отрядом спешенной кавалерии. Федералы легко отбросили кавалеристов и открыли огонь по флангу вирджинцев. Первыми же залпами были убиты Джон Джонс и его адъютант, капитан Роберт Эрли (племянник Джубала Эрли). Оставшись без командира, бригада Джонса стала отходить, смешавшись с рядами бригады Баттла, которая стояла во второй линии. В неразберихе кто-то крикнул, что поступил приказ отступать на рубеж реки Майн-Ран. Бригада Бартлетта продолжала наступление, прорвавшись к небольшой поляне, где остановилась, чтобы навести порядок в рядах^[36].

20-й Мэнский занял позицию на правом фланге бригады, и в этот момент она оказалась под огнём с тыла. Северяне сначала решили, что это люди Эйрса стреляют по своим, но оказалось, что бригада Эйрса отступила, открыв правый фланг Бартлетта. Бартлетт приказал отходить. Отступление началось организованно, но вскоре стало ясно, что бригада почти окружена, и тут запаниковали даже ветеранские полки. Отступление превратилось в хаотичное бегство. Сам Бартлетт потерял свой штаб, и при отступлении его конь был убит на скаку, так что Бартлетт едва остался жив. Потери были серьёзны: 20-й Мэнский потерял 85 человек из 400, командир 146-го Нью-Йоркского был убит, а командир 83-го Пенсильванского тяжело ранен^[37].

Южнее (левее) дивизии Гриффина наступала дивизия Уодсворта: бригады Катлера, Стоуна и Райса. Они начали наступление одновременно с бригадами Гриффина. Бригада Катлера начала наступление, соединившись с флангом бригады Бартлетта, и частично приняла участие в разгроме бригады Джонса, но по мере наступления она начала терять ориентацию, сместилась влево и её правый фланг оказался открыт. Бригада попала под огонь бригады Джорджа Долса и начала нести потери. В это время генерал Юэлл бросил в бой свой резерв — джорджианскую бригаду Джона Гордона. Джорджианцы быстро прорвали линию федеральных войск, после чего Гордон приказал своим полкам развернуться вправо и влево и атаковать в противоположных направлениях, опрокидывая фланги противника. Впервые в своей истории Железная бригада была обращена в бегство. Продолжая наступать, джорджианцы вышли ко второй линии дивизии Уодсворта — бригаде Денисона — и быстро опрокинули и её тоже^[38].

Левее Катлера и Денисона наступала пенсильванская бригада Рой Стоуна. 150-й Пенсильванский был развёрнут в стрелковую цепь, в основной линии шли 143-й и 149-й Пенсильванские полки, и ещё три полка шли во второй линии. Им пришлось наступать через поляну у дома Хиггерсона. Многие офицеры в бригаде были замечены за употреблением виски и, кроме того, наступающие зашли в болото, где оказались по пояс в грязи и воде. Порядок наступления нарушился, 149-й оказался позади 143-го, а когда началась стрельба, он по ошибке дал залп в спину 143-му. Вся бригада начала отходить в беспорядке. Очевидцы полагали, что причиной неудачи был разрыв между бригадами Стоуна и Катлера. «Вот скажите, если сможете, почему две бригады шли на позицию в этой чёртовой дыре, не скорректировав свои фланги да и с нетрезвыми офицерами» — задавался вопросом один пенсильванец^[39].

Крайней слева в дивизии Уодсворта наступала бригада Джеймса Райса^[en]. Их левый фланг сразу оказался открыт, а местность была такова, что бригаде пришлось смещаться на север, она оказалась развёрнута углом к противнику (бригаде Даниела) и её левый фланг сразу попал под сильный обстрел. В тот же момент отступила бригада Стоуна, открыв и правый фланг Райса. Северокаролинцы Даниела бросились в атаку и отбросили Райса почти на километр. Здесь федеральные офицеры попытались остановить отступление, но им это не удалось, и они стали отходить дальше, позволив Даниелу прорваться почти до поляны у дома Ласи^[40].

Бригада полковника Уильяма Маккендлса поздно прибыла на поле боя и ввязалась в сражение, когда остальные части дивизии Уодсворта уже отступали. Бригада оказалась под огнём со всех сторон и едва не попала в окружение. Майор 61-го Джорджианского полка, Джеймс ван Валкенберг, случайно наткнулся в лесу на 7-й Пенсильванский полк бригады Маккендлса. Майор направился к командиру полка, полковнику Боллингеру, и потребовал капитуляции. Пенсильванцы поверили в то, что окружены превосходящими силами противника, и сложили оружие. Капитуляции избежала только рота В, всего около 40 человек. В плен попал почти весь полк — 272 человека. 16 июня полк был официально расформирован^[41][42].

Когда весь корпус Уоррена отступил, на поле Сандерса у батареи Шелтона остались два полка: 140-й Нью-Йоркский и 146-й Нью-Йоркский. Оказавшись в итоге в окружении, полки потеряли почти половину своего состава. 146-й потерял 254 человека из 556 и едва спас знамя полка. 140-й полк потерял 268 человек из 529. Батарея Шелтона вела огонь даже тогда, когда пехота уже отступила. 61-й Алабамский полк прорвался к орудиям и взял в плен лейтенанта Шелтона. «Орудия держались до последнего, — писал потом Уэйнрайт, — и были потеряны настолько достойно, насколько можно достойно потерять орудия». Но увезти захваченную технику южане не смогли: чтобы спасти отступающий корпус, Уоррен бросил в контратаку две свежие бригады, и они оттеснили южан обратно в лес. Отступая, южане оставили у орудий Шелтона флаг Конфедерации, чтобы спровоцировать противника на атаку. Их замысел удался, и 9-й Массачусеттский полк из бригады Швейцера бросился к орудиям. Попав под огонь, полк всего за несколько минут потерял 12 офицеров и 138 рядовых и был отброшен назад^[43].

Последствия и оценки[править | править код]

Атака корпуса Уоррена завершилась в 14:30. В 14:45 Гриффин прибыл в штаб, где застал Гранта и Мида. С гневным лицом он громко объявил, что прорвал линию противника, но генерал Райт так и не поддержал его атаку, а затем отступил и Уодсворт, отчего он вынужден был отступить и сам. Явное нарушение субординации удивило Гранта, который сказал Миду: «Кто этот генерал Грегг? Вам бы надо его арестовать». Но обыкновенно вспыльчивый Мид отреагировал странно: он подошёл к Гранту, застегнул на мундире главнокомандующего несколько пуговиц и очень спокойно сказал: «Это Гриффин, а не Грегг. И это только его манера разговаривать»^[44].

Неудача Уоррена была предсказуема. Корпус Седжвика не успел прикрыть его фланг, отчего бригада Эйрса не имела шансов на успех. Её отступ

ru.wikiyy.com

Битва в Глуши — это… Что такое Битва в Глуши?

Битва в Глуши (Battle of the Wilderness) — сражение 5-7 мая 1864 года между армией Союза под командованием Улисса Гранта и армией Конфедерации под командованием Роберта Ли во время Гражданской войны в США. Проходило в труднопроходимой лесной местности, известной как Глушь (Wilderness), общей площадью около 181 км². Первое сражение кампании 1864 года между армиями Ли и Гранта. Армия Юга была на грани поражения, но её спасло неожиданное появление 1-го корпуса генерала Лонгстрита.

Это сражение также первое на территории Виргинии, после которого армия США не стала отступать обратно на север.

Предыстория

Силы сторон

К началу кампании армия генерала Гранта насчитывала 118 700 человек при 316 орудиях. Она состояла из Потомакской армии генерала Мида и IX-го корпуса. Всего под командованием Гранта имелось пять корпусов:

Северовирджинская армия генерала Ли насчитывала примерно 64 000 человек при 274 орудиях и была сведена в четыре корпуса:

Сражение

Рано утром 5-го мая, когда федеральный V корпус генерала Уоррена двигался к Планк-Роуд, на западе показался корпус Юэлла. Грант предполагал, что такое может произойти и рекомендовал: «если подвернется случай встретить часть армии Ли, то её надо атаковать сразу, не давая времени на развертывание». Мид остановил армию и приказал Уоррену атаковать, предполагая что имеет дело с небольшим отрядом, а не с целым пехотным корпусом. Люди Юэлла сразу начали строить укрепления на западной окраине Поля Сандерса. Уоррен расположился на восточном краю поля двумя дивизиями: дивизия Чарльза Гриффина стояла справа, а дивизия Джеймса Уордсворта слева. Однако, Уоррен не решался атаковать, так как боялся попасть под фланговый огонь справа. Он запросил у Мида разрешения отложить атаку с тем, чтобы VI корпус Седжвика успел удлиннить его линию справа. Недовольный таким решением, Мид в 13:30 приказал Уоррену атаковать до подхода Седжвика.

Уоррен оказался прав, опасаясь за свой правый фланг. Когда северяне пошли в наступление, бригада генерала Ромейна Эйреса была вынуждена укрываться от флангового огня в низине. Левее Эйреса наступала бригада генерала Джозефа Барлетта, ей удалось опрокинуть бригаду Джона Джонса, и сам Джонс был убит в этом бою. Однако, из-за отставания Эйреса, фланг бригады Барлетта оказался открыт и бригада была вынуждена отступить. Под Барлеттом была убита лошадь и он сам едва не попал в плен.

Левее Барлетта наступала Железная Бригада генерала Лизандера Катлера. Она двигалась через лес южнее поля и наткнулась на алабамскую бригаду генерала Каллена Баттла. Алабамцы сначала отступили, но затем к ним присоединилась бригада Джона Гордона и они пошли в контратаку, заставив Железную Бригаду отступать, впервые за историю её существования.

Ещё левее, около формы Хиггерсона, бригады Рой Стоуна и Джеймса Райса атаковали джорджианцев Долса и северокаролинцев Даниела. Обе атаки были отбиты и Кроуфорд велел своим людям отойти. Уоррен приказал артиллерии на поле Сандерса поддержать атаку, но южане открыли по батарее винтовочный огонь и до самой темноты не давали переместить орудия.

Передовые части корпуса Седжвика подошли к полю Сандерса в 15:00, когда люди Уоррена уже окончили бой. Седжвик атаковал корпус Юэлла севернее шоссе, и около часа обе стороны обменивались атаками и контратаками, пока наконец на разошлись для возведения укреплений. В этом бою был смертельно ранен генерал Конфедерации Лерой Стаффорд. Пуля Минье повредила ему позвоночник, но он продолжал командовать своими луизианцами. Позже его доставили в Ричмонд, где он умер через три дня.

5 мая. Оранж-Планк-Роуд

Корпус Эмброуза Хилла не смог достичь эффекта внезапности и был замечен солдатами дивизии Самуэля Кроуфорда, которые стояли на ферме Чевинг. Мид приказал дивизии Джорджа Гетти оборонять стратегически важный перекресток Оранж-Планк-Роуд и Брок-Роуд. Федеральная кавалерия Джеймса Уилсона, вооруженая многозарядными карабинами, сумела ненадолго остановить наступление Хилла. Подошедшая дивизия Гетти бросилась в атаку и заставила Хилла отступить на несколько сотен метров. Между тем генерал Ли разместил свой штаб на ферме Таппа. Он как раз совещался там с Хиллом и Стюартом, когда с удивлением заметил солдат противника, выходящих на поле. Генералам пришлось быстро уходить, а федералы вернулись в лес, так и не узнав, как они были близки к тому, чтобы изменить ход американской истории. Мид между тем направил корпус Хэнкока на усиление Гетти.

В 16:00 прибыли первые части корпуса Хэнкока и Мид приказал Гетти атаковать позиции противника. Но как только северяне приблизились к позициям дивизии Генри Хета, они попали под сильный ружейный огонь с небольшого хребта. Постепенно прибывали новые части корпуса и Хэнкок посылал их в бой, так что в итоге Ли был вынужден ввести в дело свой резерв — дивизию Кадмуса Уилкокса. Бой длился до темноты без каких-либо видимых результатов.

Планы на 6 мая

6 мая Грант решил разбивать противника по частям. Корпус Хилла показался ему наиболее ослабленным, поэтому рано утром он приказал II-му корпусу и дивизии Гетти атаковать. Одновременно V и VI корпуса возобновили атаки позиций Юэлла, чтобы не позволить ему перебросить части на помощь Хиллу. IX корпус Бернсайда был направлен в обход позиций Хилла с севера. В случае удачи, Хилл был бы разбит и тогда можно было сконцентрирвоать всю армию против Юэлла.

Между тем корпус Лонгстрита находился уже в 10 милях от поля боя, поэтому Ли решил отправить его на позиции вместо корпуса Хилла, а тот, в свою очередь, сместить влево, чтобы закрыть зазор между двумя корпусами. Однако, Лонгстрит решил, что имеет достаточно времени и позволил своим уставшим людям отдохнуть до полуночи. Выступив в темноте, они смогли пройти немного, время от времени теряя верное направление, поэтому к восходу не успели выйти на указанные позиции.

6 мая. Атака Лонгстрита

Действуя точно по плану, в 05:00 II корпус Хэнкока атаковал позиции Хилла силами дивизий Уодсворта, Бирней и Мотта. Дивизии Гетти и Гиббона шли в резерве. Ещё ранее, в 04:45, пошли в атаку люди генерала Юэлла, но были отброшены корпусами Седжвика и Уоррена. На участке Хилла 16 орудий вели интенсивный огонь с позиций у дома вдовы Таппа, и все же солдаты Хилла начали отступать. Положение было катастрофическим, но в 06:00 неожиданно появился авангард корпуса Лонгстрита — техасская бригада Джона Грегга, численностью 800 человек. Произошла сцена, ставшая впоследствии знаменитой.

По одной версии, генерал Ли снял шляпу и крикнул: «Texans always move them!» (вариант перевода: «Доблестные техасцы всегда впереди!»). По другой версии, он произнес эти слова негромко кому-то из людей своего штаба. Затем он сам, верхом, повел бригаду вперед, но техасцы остановились и заявили, что пойдут в бой только если генерал Ли отойдет в тыл. Здесь была произнесена фраза «General Lee To The Rear!» («Генерал Ли, в тыл!»)

Корпус Лонгстрита пошел в бой двумя дивизиями по фронту: дивизия Чарльза Филда (с техасской бригадой) шла слева, а дивизия Джозефа Кершоу — справа. Северяне, дезорганизованные атакой, не смогли сдержать их натиска и были отброшены на несколько сотен метров от дома Таппа. Техасская бригада шла в авангарде атаки и её потери были особенно велики — всего 250 человек из 800 остались в строю. Однако, корпус Хилла был спасен.

В 10 часов утра инженеры Лонгстрита сообщили, что обнаружили недостроенное железнодорожное полотно к югу от Планк-Роуд, по которому можно легко пройти в тыл армии противника. Лонгстрит поручил подполковнику Моксли Соррелу отвести этим путем четыре свежие бригады для неожиданной атаки противника. Соррел и его командир Вильям Махоун выполнили это поручение и с 11:00 атаковали корпус Хэнкока. Хэнкок позже писал, что эта фланговая атака смела его линию «как мокрое полотенце». В это же время Лонгстрит повторил фронтальную атаку и федеральный корпус был отброшен к Брок-Роуд, при этом был смертельно ранен бригадный генерал Джеймс Уодсворт.

Ранение Лонгстрита

Когда Лонгстрит ехал верхом по Плэнк-Роуд со своими штабными офицерами, они наткнулись на людей Махоуна, отступающих после своей атаки. Вирджинцы решили, что всадники на дороге — это федеральная кавалерия, и открыли огонь. Лонгстрит был тяжело ранен в шею, а генерал Мика Дженкинс убит. Лонгстрит успел передать командование Чарльзу Филду и велел ему нажать на противника («Press the enemy»), однак отряды южан пришли в расстройство и, пока наводился порядок, северяне Ховарда заняли прочную оборону за земляными укреплениями на Брок-Роуд. На следующий день Ли поручил Ричарду Андерсону принять командование Первым Корпусом. Лонстрит не смог вернуться в армию до 13 октября. Вышло так, что Лонгстрит был ранен своими примерно в 6 километрах от того же места, где аналогичное ранение получил Томас Джексон за год до этого.

6 мая. Атака Гордона

На северном участке поля боя боевые действия тянулись до конца дня без перелома в чью-либо сторону. Рано утром генерал Джон Гордон провел разведку линии противника и предложил своему дивизионному командиру, Джубалу Эрли, провести фланговую атаку в точности как Джексон на этом самом месте год назад. Однако, Эрли решил, что это слишком рискованная затея. После войны Гордон утверждал, что генерал Ли лично посетил Юэлла и велел ему реализовать идею Гордона. Однако, некоторые другие авторы сомневаются в личном вмешательства Ли. В любом случае, Юэлл велел ему начать действовать незадолго до захода солнца. На правом фланге федеральной линии стояли малоопытные нью-йоркские части, который провели всю войну на фортах Нью-Йорка. Атака Гордона застала их врасплох, но в итоге наступившая темнота и густые заросли задержали атаку, федералы подвели резервы и стабилизировали фланг. За ночь линия Седжвика удлиннилась до Германна-Планк-Роуд. Много лет спустя Гордон жалел о том, что атаку отложили из-за согласований, утверждая, что «величайший шанс, который когда-либо выпадал армии Ли, был упущен».

Сообщение о крахе фланга федеральной линии сильно напугало всех в штабе Гранта и привело к диалогу, который часто цитируется в мемуарах. Офицер штаба сообщил Гранту: «Генерал Грант, эта проблема мне не кажется слишком серьёзной. Я знаю методы Ли по своему опыту: он отправит всю свою армию между нами и рекой Рапидан и отрежет нас от коммуникаций». Грант перебил его: «О, я устал слушать о том, что собирается делать Ли. Кто-то из вас думает, что он вдруг сделает двойное сальто и окажется у нас в тылу или на всех флангах сразу. Идите к своей команде и постарайтесь придумать, что делать нам самим — вместо того, чтобы думать, что будет делать Ли.»

7 мая

Утром 7 мая Грант столкнулся с неизбежной перспективой атаки на хорошо укрепленные позиции противника. Грант не любил маневрирования, но на этот раз ему пришлось изменить своим принципам. Он начал перебрасывать силы на юг по Брок-Роуд, чтобы успеть занять перекресток у Спотсильвейни. В случае удачи он мог бы оказаться между Ли и Ричмондом и вынудить противника принимать бой на невыгодной позиции. Он отдал приказ на ночной марш, с тем, чтобы пройти 16 километров до Спотсильвейни к рассвету 8-го мая. Однако, он не сумел осуществить переброску незаметно, и Ли успел в Спотсильвейни раньше Гранта. В результате Грант был вынужден снова штурмовать укрепленные позиции.

Последствия

Потери

Существуют различные оценки потерь в этом сражении. Ниже приводятся данные по различным источникам:

Гордон Рэа подтверждает официальный отчет о 17 666 погибших, но подозревает, что некоторые данные — особено касательно корпуса Уоррена — были занижены, чтобы вызывать негативную реакцию в обществе. Он считает, что Грант потерял в бою 17 % армии. Он признает официальную оценку потерь Юга — 11 000.

Примечания

Ссылки

dic.academic.ru

Битва в Глуши Википедия

Битва в Глуши
Основной конфликт: Гражданская война в США
Битва в Глуши, с картины Курца и Аллисона
Дата	5—7 мая 1864
Место	округ Спотсильвейни, Виргиния
Итог	Тактический: победа КША Стратегический: ничья
Противники
США КША
Командующие
Улисс Грант Джордж Мид Роберт Ли
Силы сторон
101 895[1][2] или 120 000 человек[3][4] 61 025[5]
Потери
2246 убито 12 037 ранено 3383 попало в плен[6] 1477 убитых 7866 раненых 1690 пленных[7]
Аудио, фото, видео на Викискладе

ru-wiki.ru

WikiZero — Битва в Глуши

open wikipedia design.

Битва в Глуши
Основной конфликт: Гражданская война в США
Битва в Глуши, с картины Курца и Аллисона
Дата	5—7 мая 1864
Место	округ Спотсильвейни, Виргиния
Итог	Тактический: победа КША Стратегический: ничья
Противники
США КША
Командующие
Улисс Грант Джордж Мид Роберт Ли
Силы сторон
101 895[1][2] или 120 000 человек[3][4] 61 025[5]
Потери
2246 убито 12 037 ранено 3383 попало в плен[6] 1477 убитых 7866 раненых 1690 пленных[7]
Аудио, фото, видео на Викискладе

Битва в Глуши (англ. Battle of the Wilderness) — сражение, которое происходило 5—7 мая 1864 года между армией Союза под командованием Улисса Гранта и Северовирджинской армией под командованием Роберта Ли во время Гражданской войны в США. Сражение проходило в труднопроходимой лесной местности, известной как Глушь (англ. Wilderness), и стало первым сражением кампании 1864 года (

www.wikizero.com

Битва в Глуши — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Битва в Глуши
Основной конфликт: Гражданская война в США
Битва в Глуши, с картины Курца и Аллисона.
Дата	5—7 мая 1864
Место	округ Спотсильвейни, Виргиния
Итог	Тактический победа КША Стратегическая Ничья.
Противники
Командующие
Силы сторон
Потери
2246 убито 12 037 ранено 3383 попало в плен 1.477 убитых 7.866 раненых 1690 пленных

Битва в Глуши (Battle of the Wilderness) — сражение 5-7 мая 1864 года между армией Союза под командованием Улисса Гранта и армией Конфедерации под командованием Роберта Ли во время Гражданской войны в США. Проходило в труднопроходимой лесной местности, известной как Глушь (Wilderness), общей площадью около 181 км². Первое сражение кампании 1864 года между армиями Ли и Гранта. Армия Юга была на грани поражения, но её спасло неожиданное появление 1-го корпуса генерала Лонгстрита.

Это сражение также первое на территории Виргинии, после которого армия США не стала отступать обратно на север.

Предыстория

В начале мая Северовирджинская армия находилась на укрепленной позиции около Майн-ран, а Потомакская армия — в лагерях около Калпепера. 4 мая Грант свернул лагерь и начал переправу через Рапидан. Его целью было уничтожение Северовирджинской армии; он предполагал, что противник будет вынужден покинуть укрепления или же будет отрезан от Ричмонда.

4 мая наблюдатели сообщили Ли о передвижении федералов. Это могло быть и общее наступление, и отвлекающий маневр, поэтому Ли оставил дивизию Андерсона для прикрытия переправ через Рапидан, а корпус Юэлла и две дивизии Хилла направил на восток, на перехват Гранта. Отправленные на перехват силы насчитывали примерно 28 000 человек. Одновременно Ли поручил Лонгстриту забрать дивизию Пикетта из-под Ричмонда и быстро идти на усиление армии.

Силы сторон

К началу кампании армия генерала Гранта насчитывала 118 700 человек при 316 орудиях. Она состояла из Потомакской армии генерала Мида и IX корпуса. Всего под командованием Гранта имелось пять корпусов:

Северовирджинская армия генерала Ли насчитывала примерно 64 000 человек при 274 орудиях и была сведена в четыре корпуса:

Сражение

Рано утром 5-го мая, когда федеральный V корпус генерала Уоррена двигался к Планк-Роуд, на западе показался корпус Юэлла. Грант предполагал, что такое может произойти и рекомендовал: «если подвернется случай встретить часть армии Ли, то её надо атаковать сразу, не давая времени на развертывание». Мид остановил армию и приказал Уоррену атаковать, предполагая что имеет дело с небольшим отрядом, а не с целым пехотным корпусом. Люди Юэлла сразу начали строить укрепления на западной окраине Поля Сандерса. Уоррен расположился на восточном краю поля двумя дивизиями: дивизия Чарльза Гриффина стояла справа, а дивизия Джеймса Уордсворта слева. Однако, Уоррен не решался атаковать, так как боялся попасть под фланговый огонь справа. Он запросил у Мида разрешения отложить атаку с тем, чтобы VI корпус Седжвика успел удлиннить его линию справа. Недовольный таким решением, Мид в 13:30 приказал Уоррену атаковать до подхода Седжвика.

Уоррен оказался прав, опасаясь за свой правый фланг. Когда северяне пошли в наступление, бригада генерала Ромейна Эйреса была вынуждена укрываться от флангового огня в низине. Левее Эйреса наступала бригада генерала Джозефа Барлетта, ей удалось опрокинуть бригаду Джона Джонса, и сам Джонс был убит в этом бою. Однако, из-за отставания Эйреса, фланг бригады Барлетта оказался открыт и бригада была вынуждена отступить. Под Барлеттом была убита лошадь и он сам едва не попал в плен.

Левее Барлетта наступала Железная Бригада генерала Лизандера Катлера. Она двигалась через лес южнее поля и наткнулась на алабамскую бригаду генерала Каллена Баттла. Алабамцы сначала отступили, но затем к ним присоединилась бригада Джона Гордона и они пошли в контратаку, заставив Железную Бригаду отступать, впервые за историю её существования.

Ещё левее, около формы Хиггерсона, бригады Рой Стоуна и Джеймса Райса атаковали джорджианцев Долса и северокаролинцев Даниела. Обе атаки были отбиты и Кроуфорд велел своим людям отойти. Уоррен приказал артиллерии на поле Сандерса поддержать атаку, но южане открыли по батарее винтовочный огонь и до самой темноты не давали переместить орудия.

Передовые части корпуса Седжвика подошли к полю Сандерса в 15:00, когда люди Уоррена уже окончили бой. Седжвик атаковал корпус Юэлла севернее шоссе, и около часа обе стороны обменивались атаками и контратаками, пока наконец на разошлись для возведения укреплений. В этом бою был смертельно ранен генерал Конфедерации Лерой Стаффорд. Пуля Минье повредила ему позвоночник, но он продолжал командовать своими луизианцами. Позже его доставили в Ричмонд, где он умер через три дня.

5 мая. Оранж-Планк-Роуд

Корпус Эмброуза Хилла не смог достичь эффекта внезапности и был замечен солдатами дивизии Самуэля Кроуфорда, которые стояли на ферме Чевинг. Мид приказал дивизии Джорджа Гетти оборонять стратегически важный перекресток Оранж-Планк-Роуд и Брок-Роуд. Федеральная кавалерия Джеймса Уилсона, вооруженая многозарядными карабинами, сумела ненадолго остановить наступление Хилла. Подошедшая дивизия Гетти бросилась в атаку и заставила Хилла отступить на несколько сотен метров. Между тем генерал Ли разместил свой штаб на ферме Таппа. Он как раз совещался там с Хиллом и Стюартом, когда с удивлением заметил солдат противника, выходящих на поле. Генералам пришлось быстро уходить, а федералы вернулись в лес, так и не узнав, как они были близки к тому, чтобы изменить ход американской истории. Мид между тем направил корпус Хэнкока на усиление Гетти.

В 16:00 прибыли первые части корпуса Хэнкока и Мид приказал Гетти атаковать позиции противника. Но как только северяне приблизились к позициям дивизии Генри Хета, они попали под сильный ружейный огонь с небольшого хребта. Постепенно прибывали новые части корпуса и Хэнкок посылал их в бой, так что в итоге Ли был вынужден ввести в дело свой резерв — дивизию Кадмуса Уилкокса. Бой длился до темноты без каких-либо видимых результатов.

Планы на 6 мая

6 мая Грант решил разбивать противника по частям. Корпус Хилла показался ему наиболее ослабленным, поэтому рано утром он приказал II-му корпусу и дивизии Гетти атаковать. Одновременно V и VI корпуса возобновили атаки позиций Юэлла, чтобы не позволить ему перебросить части на помощь Хиллу. IX корпус Бернсайда был направлен в обход позиций Хилла с севера. В случае удачи, Хилл был бы разбит и тогда можно было сконцентрирвоать всю армию против Юэлла.

Между тем корпус Лонгстрита находился уже в 10 милях от поля боя, поэтому Ли решил отправить его на позиции вместо корпуса Хилла, а тот, в свою очередь, сместить влево, чтобы закрыть зазор между двумя корпусами. Однако, Лонгстрит решил, что имеет достаточно времени и позволил своим уставшим людям отдохнуть до полуночи. Выступив в темноте, они смогли пройти немного, время от времени теряя верное направление, поэтому к восходу не успели выйти на указанные позиции.

6 мая. Атака Лонгстрита

Действуя точно по плану, в 05:00 II корпус Хэнкока атаковал позиции Хилла силами дивизий Уодсворта, Бирней и Мотта. Дивизии Гетти и Гиббона шли в резерве. Ещё ранее, в 04:45, пошли в атаку люди генерала Юэлла, но были отброшены корпусами Седжвика и Уоррена. На участке Хилла 16 орудий вели интенсивный огонь с позиций у дома вдовы Таппа, и все же солдаты Хилла начали отступать. Положение было катастрофическим, но в 06:00 неожиданно появился авангард корпуса Лонгстрита — техасская бригада Джона Грегга, численностью 800 человек. Произошла сцена, ставшая впоследствии знаменитой.

По одной версии, генерал Ли снял шляпу и крикнул: «Texans always move them!» (вариант перевода: «Доблестные техасцы всегда впереди!»). По другой версии, он произнес эти слова негромко кому-то из людей своего штаба. Затем он сам, верхом, повел бригаду вперед, но техасцы остановились и заявили, что пойдут в бой только если генерал Ли отойдет в тыл. Здесь была произнесена фраза «General Lee To The Rear!» («Генерал Ли, в тыл!»)

Корпус Лонгстрита пошел в бой двумя дивизиями по фронту: дивизия Чарльза Филда (с техасской бригадой) шла слева, а дивизия Джозефа Кершоу — справа. Северяне, дезорганизованные атакой, не смогли сдержать их натиска и были отброшены на несколько сотен метров от дома Таппа. Техасская бригада шла в авангарде атаки и её потери были особенно велики — всего 250 человек из 800 остались в строю. Однако, корпус Хилла был спасен.

В 10 часов утра инженеры Лонгстрита сообщили, что обнаружили недостроенное железнодорожное полотно к югу от Планк-Роуд, по которому можно легко пройти в тыл армии противника. Лонгстрит поручил подполковнику Моксли Соррелу отвести этим путём четыре свежие бригады для неожиданной атаки противника. Соррел и его командир Вильям Махоун выполнили это поручение и с 11:00 атаковали корпус Хэнкока. Хэнкок позже писал, что эта фланговая атака смела его линию «как мокрое полотенце». В это же время Лонгстрит повторил фронтальную атаку и федеральный корпус был отброшен к Брок-Роуд, при этом был смертельно ранен бригадный генерал Джеймс Уодсворт.

Ранение Лонгстрита

Когда Лонгстрит ехал верхом по Плэнк-Роуд со своими штабными офицерами, они наткнулись на людей Махоуна, отступающих после своей атаки. Вирджинцы решили, что всадники на дороге — это федеральная кавалерия, и открыли огонь. Лонгстрит был тяжело ранен в шею, а генерал Мика Дженкинс убит. Лонгстрит успел передать командование Чарльзу Филду и велел ему нажать на противника («Press the enemy»), однако отряды южан пришли в расстройство и, пока наводился порядок, северяне Ховарда заняли прочную оборону за земляными укреплениями на Брок-Роуд. На следующий день Ли поручил Ричарду Андерсону принять командование Первым Корпусом. Лонстрит не смог вернуться в армию до 13 октября. Вышло так, что Лонгстрит был ранен своими примерно в 6 километрах от того же места, где аналогичное ранение получил Томас Джексон за год до этого.

6 мая. Атака Гордона

На северном участке поля боя боевые действия тянулись до конца дня без перелома в чью-либо сторону. Рано утром генерал Джон Гордон провел разведку линии противника и предложил своему дивизионному командиру, Джубалу Эрли, провести фланговую атаку в точности как Джексон на этом самом месте год назад. Однако, Эрли решил, что это слишком рискованная затея. После войны Гордон утверждал, что генерал Ли лично посетил Юэлла и велел ему реализовать идею Гордона. Однако, некоторые другие авторы сомневаются в личном вмешательства Ли. В любом случае, Юэлл велел ему начать действовать незадолго до захода солнца. На правом фланге федеральной линии стояли малоопытные нью-йоркские части, который провели всю войну на фортах Нью-Йорка. Атака Гордона застала их врасплох, но в итоге наступившая темнота и густые заросли задержали атаку, федералы подвели резервы и стабилизировали фланг. За ночь линия Седжвика удлиннилась до Германна-Планк-Роуд. Много лет спустя Гордон жалел о том, что атаку отложили из-за согласований, утверждая, что «величайший шанс, который когда-либо выпадал армии Ли, был упущен».

Сообщение о крахе фланга федеральной линии сильно напугало всех в штабе Гранта и привело к диалогу, который часто цитируется в мемуарах. Офицер штаба сообщил Гранту: «Генерал Грант, эта проблема мне не кажется слишком серьёзной. Я знаю методы Ли по своему опыту: он отправит всю свою армию между нами и рекой Рапидан и отрежет нас от коммуникаций». Грант перебил его: «О, я устал слушать о том, что собирается делать Ли. Кто-то из вас думает, что он вдруг сделает двойное сальто и окажется у нас в тылу или на всех флангах сразу. Идите к своей команде и постарайтесь придумать, что делать нам самим — вместо того, чтобы думать, что будет делать Ли.»

7 мая

Утром 7 мая Грант столкнулся с неизбежной перспективой атаки на хорошо укрепленные позиции противника. Грант не любил маневрирования, но на этот раз ему пришлось изменить своим принципам. Он начал перебрасывать силы на юг по Брок-Роуд, чтобы успеть занять перекресток у Спотсильвейни. В случае удачи он мог бы оказаться между Ли и Ричмондом и вынудить противника принимать бой на невыгодной позиции. Он отдал приказ на ночной марш, с тем, чтобы пройти 16 километров до Спотсильвейни к рассвету 8-го мая. Однако, он не сумел осуществить переброску незаметно, и Ли успел в Спотсильвейни раньше Гранта. В результате Грант был вынужден снова штурмовать укрепленные позиции.

Последствия

Потери

Существуют различные оценки потерь в этом сражении. Ниже приводятся данные по различным источникам:

Гордон Рэа подтверждает официальный отчет о 17 666 погибших, но подозревает, что некоторые данные — особено касательно корпуса Уоррена — были занижены, чтобы вызывать негативную реакцию в обществе. Он считает, что Грант потерял в бою 17 % армии. Он признает официальную оценку потерь Юга — 11 000.

Напишите отзыв о статье «Битва в Глуши»

Примечания

Ссылки

• [www.civilwarhome.com/leeinwilderness.htm General Lee In The Wilderness Campaign]
• [www.civilwarhome.com/leetorear.htm General Lee To The Rear!]
• [www.historyanimated.com/OverlandAnimation.html Анимированная история кампании]
• [www.civilwar.org/battlefields/the-wilderness.html Battle of The Wilderness] Карты, описания, фотографии.
• [www.civilwarpoetry.org/confederate/lee/rear.html LEE TO THE REAR] — поэма Джона Рейбена Томпсона.

Отрывок, характеризующий Битва в Глуши

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.

На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.

На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.

wiki-org.ru

Битва в Глуши

Битва в Глуши
Основной конфликт: Гражданская война в США
Битва в Глуши, с картины Курца и Аллисона
Дата	5—7 мая 1864
Место	округ Спотсильвейни, Виргиния
Итог	Тактический: победа КША Стратегический: ничья
Противники
США КША
Командующие
Улисс Грант Джордж Мид Роберт Ли
Силы сторон
101 895[1][2] или 120 000 человек[3][4] 61 025[5]

www.wikiplanet.click