80 лет назад были вынесены приговоры по Третьему московскому процессу
80 лет назад в ходе Третьего московского процесса были вынесены смертные приговоры бывшему начальнику НКВД Генриху Ягоде и другим советским деятелям. За что осудили более 20 человек и какие показания они дали в суде, рассказывает «Газета.Ru».
В 1936—1938 годах состоялись три больших открытых процесса над бывшими высшими деятелями Всесоюзной коммунистической партии большевиков, которые были в 20-30-е годы связаны с троцкистской или правой оппозицией. Обвиняемым инкриминировалось сотрудничество с западными разведками с целью убийства Сталина и других советских лидеров, уничтожения СССР и восстановления капитализма, а также организация вредительства в разных отраслях экономики с той же целью. За рубежом они были названы «Московскими процессами».
Первый из них, процесс «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра», состоялся в августе 1936 года. Основными обвиняемыми были Григорий Зиновьев и Лев Каменев.
Они и их сторонники обвинялись в организации террористического центра для совершения убийства руководителей ВКП(б) и Советского правительства, убийстве Кирова и подготовке убийства Сталина. По итогам процесса все подсудимые были расстреляны.
Второй процесс, процесс «Параллельного антисоветского троцкистского центра», состоялся в январе 1937 года. 17 человек получили обвинения в сговоре с другими государствами с целью развала СССР, шпионаже в пользу этих государств, диверсиях на предприятиях и в железнодорожном транспорте и в подготовке террористических актов против советского правительства. Большинство из них также было расстреляно, четверо получили длительные тюремные сроки.
Третий московский процесс, процесс антисоветского «право-троцкистского блока», начался 2 марта 1938 года.
Дело слушалось в Военной коллегии Верховного суда СССР. В качестве главных обвиняемых в деле фигурировали представители «правой оппозиции» Алексей Рыков и Николай Бухарин, бывшие троцкисты Николай Крестинский и Христиан Раковский, а также бывший глава НКВД и нарком связи СССР Генрих Ягода.
Всего обвинения были выдвинуты 21 человеку.
Подсудимые обвинялись «в измене родине, шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве, подрыве военной мощи СССР, провокации военного нападения иностранных государств на СССР, — то есть в преступлениях, предусмотренных ст. 5812, 582, 587, 588, 589 и 5811 УК РСФСР». Помимо организации заговорщицкой группы, шпионажа и вредительства им вменялись в вину убийства деятелей СССР Сергея Кирова, Вячеслава Менжинского, Валериана Куйбылева, писателя Максима Горького и его сына Максима Пешкова, покушение на Ленина и подготовка покушения на Сталина и Николая Ежова.
Во время обыска квартиры, дачи и кладовых Ягоды, помимо троцкистской литературы и сплющенных пуль, которыми были убиты Зиновьев и Каменев, были найдены также
более 1000 бутылок вина, огромное количество предметов мужской и женской одежды, фильмы, открытки, фотографии порнографического характера (почти 4000) и резиновый половой член.
Часть находок забрал себе Ежов, новый глава НКВД — они были найдены во время обыска при его аресте в 1939 году.
Бухарин, Рыков и еще один фигурант дела, Михаил Томский, обратились к Сталину с категорическим отрицанием обвинений против них и просили разобраться в клевете, но их просьбы не были удовлетворены. Томский не выдержал развернувшейся травли и покнчил с собой, оставив адресованную Сталину предсмертную записку: «Я обращаюсь к тебе не только как к руководителю партии, но и как к старому боевому товарищу, и вот моя последняя просьба — не верь наглой клевете Зиновьева, никогда ни в какие блоки я с ними не входил, никаких заговоров против партии я не делал».
В ходе многочисленных допросов были получены признания большинства подсудимых в совершенных преступлениях. Ягода сознался в убийстве Максима Пешкова по личным мотивам — из-за влюбленности в его жену. Но на обвинение в шпионаже он ответил: «Нет, в этом я не признаю себя виновным.
Если бы я был шпионом, то уверяю вас, что десятки государств вынуждены были бы распустить свои разведки».
Во время слушания государственный обвинитель Вышинский обратился к Ягоде со словами: «Скажите, предатель и изменник Ягода, неужели во всей вашей гнусной и предательской деятельности вы не испытывали никогда ни малейшего сожаления, ни малейшего раскаяния? И сейчас, когда вы отвечаете, наконец, перед пролетарским судом за все ваши подлые преступления, вы не испытываете ни малейшего сожаления о сделанном вами?».
На что Ягода ответил: «Очень сожалею…
Очень сожалею, что, когда я мог это сделать, я всех вас не расстрелял».
Все обвиняемые, кроме троих, были приговорены к расстрелу. Заключенные, однако, тоже были расстреляны спустя несколько лет вместе с другими политзаключенными при приближении немецких войск.
Приговор был вынесен на рассвете 13 марта 1938 года. 15 марта он был приведен в исполнение. Ягода пытался спастись, написав прошение о помиловании: «Вина моя перед Родиной велика. Не искупить ее в какой-либо мере. Тяжело умирать. Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь».
Но Центральный исполнительный комитет СССР отклонил прошение.
Часть осужденных была реабилитирована в 1963 году, после XXII съезда КПСС, большинство — только в 1988 году. «Изучение материалов дела дает основание сделать вывод, что некоторые протоколы допросов, в том числе допросов на очных ставках, фальсифицировались; к делу приобщались заранее составленные протоколы допросов с «признанием» обвиняемыми своей вины. Самооговор же достигался путем обмана, шантажа, психического и физического насилия… В связи с грубыми нарушениями закона на предварительном следствии и в процессе судебного разбирательства показания обвиняемых не могут быть положены в основу вывода об их виновности. Других же достоверных доказательств совершения ими особо опасных государственных преступлений в деле не содержится», — отмечалось в заключении пленума Верховного суда СССР.
Ягода же был признан не подлежащим реабилитации.
УМК Тема 5.6
1. Понятие и истоки тоталитарного политического режима в СССР.
2. Борьба за власть в советском руководстве и возвышение И.В.Сталина.
3. XVII съезд ВКП(б) и начало «большого террора»
Тоталитаризм – достаточно сложный термин. В национальной политической энциклопедии приводится белее 20 определений этого понятия — от кратких: тоталитаризм – (от латинского totalis — весь, целый, полный) — политический режим, характеризующийся полным контролем государства во главе с правящей партией над всеми общественными сферами и частной жизнью индивида; до развернутых – занимающих несколько абзацев.
Тоталитарный политический режим — это система государственной власти, основанная на полном политическом, экономическом, идеологическом подчинении всего общества власти. Это полный контроль государства над всеми сферами жизни, фактическом несоблюдении прав и свобод человека.
, когда была провозглашена диктатура пролетариата. В ходе гражданской войны, которая последовала за приходом большевиков к власти в России, была ликвидирована всякая политическая оппозиция большевизму. Произошло политическое, экономическое и военное подчинение общества государству («военный коммунизм»).В начале 20-х гг. в России была установлена абсолютная власть большевиков над обществом и государством, но внутри монопольно правящей партии большевиков пока еще существовала некоторая демократия (существовали споры, дискуссии, плюрализм мнений по разным вопросам). Во второй половине 1920-х — начале 1930-х гг. произошел второй этап установления тоталитарного строя — уничтожение демократии внутри победившей партии большевиков, ее подчинение одному человеку — И.В. Сталину.
Рис. Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили)
Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) (1879 — 1953) — профессиональный революционер, священнослужитель по образованию, 7 раз сидел в тюрьмах, совершил 4 побега.
Возвышение Сталина в партии началось после Октябрьских событий 1917 года и гражданской войны.
Сталин руководил обороной города Царицына в годы гражданской войны, был наркомом по делам национальностей в первом правительстве большевиков, сыграл важную роль в подготовке первой Конституции РСФСР и строительстве государственности РСФСР и СССР.
И.В. Сталина в первой половине 1920-х гг. отличали абсолютная лояльность В.И. Ленину, непубличность, высокий профессионализм в организаторской работе. Благодаря этим качествам И.В. Сталин был выдвинут на новую должность в партии —
После смерти В.И. Ленина 21 января 1924 г. в партии и государстве начинается период борьбы между бывшими соратниками В.
И. Ленина за лидерство.
Основными претендентами на высшую власть в партии и государстве были, по меньшей мере, несколько человек: Лев Троцкий, Николай Бухарин, Григорий Зиновьев, Иосиф Сталин.
Каждый из них был близким соратником Ленина, имел заслуги перед партией, своих сторонников. Однако ни один из них не обладал неоспоримым преимуществом перед другими. В силу этого в 1924 г. номинальным преемником В.И. Ленина — главой советского правительства — стал малоизвестный хозяйственник Алексей Рыков, который устраивал всех, а между основными претендентами при видимости коллективного руководства началась борьба.
Борьба проходила путем создания временных союзов против ведущего претендента. Так, в 1924 г. возник ситуативный союз Сталина — Каменева — Зиновьева против Троцкого.
Затем — союз Сталина и Бухарина против Зиновьева.
И, наконец, союз Сталина и его группы против Бухарина и его группы.
Примечательно, что И.
В. Сталин изначально не считался ведущим претендентом и не входил даже в тройку основных кандидатов на лидерство, которую составляли Л. Троцкий, Г. Зиновьев и Н. Бухарин.
Рис. Лев Давидович Троцкий (Бронштейн)
Самым явным и опасным претендентом на власть в СССР после смерти В.И. Ленина был Лев Троцкий.
После свержения Троцкого тройка Зиновьев – Каменев — Сталин раскололась. XIV съезд ВКП(б) в декабре 1925 г. прошёл в атмосфере взаимных обвинений. Красноречие Зиновьева, и многочисленные цитаты из Ленина ему не помогли. Оказавшись в меньшинстве, Зиновьев и Каменев вскоре потеряли и все свои высокие посты.
Рис. Григорий Евсеевич Зиновьев (Ампфельбаум)
Григорий Зиновьев (Апфельбаум) был очень популярен у «нэпмановской» части партаппарата. Зиновьев выступал за полубуржуазный тип власти большевиков. Если приход к власти Троцкого угрожал превращением СССР в единый военно-трудовой лагерь, то приход к власти Зиновьева мог привести к буржуазному разложению партии изнутри. Кроме того, Зиновьев едва ли имел моральное право возглавлять партию большевиков — накануне событий октября 1917 года он публично выдал дату и план восстания, чем едва не сорвал революцию. Против Зиновьева объединилась вся антибуржуазная часть партаппарата во главе с Бухариным — главным редактором газеты «Правды» и Сталиным — Генеральным секретарем ЦК.
Заключительные акты борьбы за единоличную власть в партии и стране произошла в 1927 — 1929 гг. ме¬жду И. Сталиным и Н. Бухариным.
Рис. Николай Иванович Бухарин
Николай Бухарин был опасным конкурентом Сталина и перспективным претендентом на роль лидера партии большевиков и советского государства. У Бухарина не было радикализма Троцкого и мелкобуржуазности Зиновьева, он считался ленинцем, идеологически его непросто было скомпрометировать.
После смерти В.И. Ленина Бухарин выполняет функции главного идеолога партии. Интеллигентный и образованный Николай Иванович характеризовался Лениным как «любимец партии», в то время как Сталин за свою грубость и резкость был им же раскритикован с предложением пересмотреть его нахождение в должности Генерального секретаря ЦК ВКП(б).
С 1917 г. Бухарин являлся главным редактором газеты «Правда
Он был самым молодым из кандидатов — в 1928 г. ему исполнилось 40 лет.Наиболее опасное для Сталина обстоятельство было в том, что сторонники Бухарина занимали ключевые посты в стране: глава советского правительства А. Рыков, члены высшего руководства — Томский, Пятаков, Радек, Чичерин и др. принадлежали к «группе Бухарина», и Бухарин в годы нэпа проводил через них свою политику.
Однако «ахиллесовой пятой» Бухарина было то, что он и его группа олицетворялись с новой экономически политикой (НЭП), а НЭП в 1928 — 1929 гг. подвергался разкой критике среди большевиков. Данной ситуацией воспользовался Сталин, который, пользуясь еще имевшейся внутрипартийной демократией, начал активную борьбу против нэпа, и, одновременно, против Бухарина и его группы.
В итоге, личная борьба Сталина и Бухарина за власть была перенесена в плоскость споров по поводу экономического развития страны. В данной борьбе победу одержал Сталин и его группа, которые убедили партию в необходимости прекратить нэп и начать индустриализацию и коллективизацию.
Рис. Вячеслав Михайлович Молотов (Скрябин)
В 1929 — 1930 гг. с помощью оставшихся демократических механизмов в партии и умелых интриг «бухаринская группа» была отстранена от власти, и ключевые посты в государстве заняли выдвиженцы Сталина. Новым председателем советского правительства, вместо А.И. Рыкова, стал В.М. Молотов — ближайший соратник Сталина того времени.
Первые годы Бухарин и его соратники продолжали привычный образ жизни, сохранили высокое положение в партии, и критиковали уже Сталина как оппози-ция, надеясь вернуться к власти при неудаче его политики. На деле же, началось постепенное установление личной диктатуры И.В. Сталина, свертывание внутри партии демократических механизмов.
После смещения «бухаринской группы» в 1929 г. началось массовое выдвижение на руководящие посты сторонников И.В. Сталина. Выдвиженцы Сталина, как правило, обладали сильным практическим интеллектом, хорошей работоспособностью и целеустремленностью.
В сравнительно короткие сроки (1929 — 1931 гг.) новый тип руководителей, приведенных Сталиным, вытеснил ленинскую гвардию с ключевых позиций в партийном, советском и хозяйственном аппарате. Особенностью сталинской кадровой политики было также то, что его будущие выдвиженцы, подходящие по своим данным, набирались из самых социальных низов и сразу выдвигались на высокие посты.
Как правило, новые выдвиженцы верой и правдой служили И.В. Сталину, ибо целиком и полностью были обязаны ему своей карьерой. В начале 1930-х гг., используя пост Генерального секретаря, дававший наибольшие возможности выдвигать верные себе и несамостоятельные кадры, постепенно стал превращаться в вождя новой советской номенклатуры.
Новая номенклатура, еще вчерашние рабочие и крестьяне, неожиданно ставшие руководителями, побывав на руководящих постах, едва ли желала возвращаться «к станку». Номенклатурные работники всячески поддерживали Сталина, и стали его главной опорой в борьбе за дальнейшее укрепление личной власти.
Ключевыми соратниками И.В. Сталина в 1930-е гг. становятся как лояльные ему соратники дореволюционного и революционного периодов — В. Молотов, К. Ворошилов, Л. Каганович, С. Орджоникидзе, так и молодые выдвиженцы — Г. Маленков, Л. Берия, Н. Хрущев, С. Киров, А. Косыгин и др.
Последней попыткой отстранить И.В. Сталина от власти стал XVII съезд ВКП(б), состоявшийся в январе — феврале 1934 г. В ходе заседаний Сталин был подвергнут критике за перекосы при проведении коллективизации, часть делега-тов съезда проголосовала против Сталина при выборах в ЦК партии. Это означало вотум недоверия со стороны партии и потерю И.В. Сталиным должности Генерального секретаря ЦК ВКП(б). По партийным традициям, новым Генсеком ЦК ВКП(б) и руководителем партии должен был стать СМ. Киров — руководитель партийной организации Ленинграда, набравший наибольшее число голосов на выборах (на 300 больше И.В. Сталина), на чем настаивали многие делегаты.
Однако С.М. Киров — выдвиженец И.В. Сталина, отказался от должности Генерального секретаря в пользу И.В. Сталина и не воспользовался сложившейся ситуацией. Существует вероятность, что результаты выборов были сфальсифицированы, и Сталин ос¬тался на посту лидера партии.
Рис. Сергей Миронович Киров
XVII съезд вошел в историю как «Съезд победителей» или «Съезд расстрелянных», так как более половины его делегатов было репрессировано в годы Большого террора. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранных на XVII съезде партии, 70 % были арестованы и расстреляны в 1937—1938 гг. как «враги народа». Из 1966 делегатов того же съезда с решающим и совещательным голосом было осуждено за контрреволюционные выступления более половины — 1108 человек.
1 декабря 1934 г. в Смольном был убит С.М.Киров. Убийца погиб при задержании, и преступление осталось не раскрытым. Убийство С.
Кирова избавило И.В. Сталина от конкурента и одновременно стало поводом для разворачивания в стране массовых политических репрессий.
Политические репрессии в СССР начали проводиться еще с конца 1920-х гг.: одним из первых был процесс по делу так называемой Промпартии, в ходе которого ряд хозяйственных руководителей были обвинены во вредительстве. Другим крупным процессом стал суд над так называемой «группой Рютина» — группой партийных и комсомольских работников, открыто критиковавших И.В. Сталина. Однако после убийства СМ. Кирова репрессии приобрели массовый характер.
Рис. Генгих Ягода
Николай Ежов
Лаврентий Берия
Самым громким процессом конца 1930-х гг. стал процесс против троцкистско-зиновьевского блока, в ходе которого бывшие основные соперники И.В. Сталина за лидерство в партии (Л. Троцкий и Г. Зиновьев) были обвинены в том, что они являются центром подрывной работы в СССР.
Вскоре состоялся суд над «правыми уклонистами» и бухаринцами.
Массовые репрессии проходили в рядах Красной Армии — в 1937 — 1940 гг. было расстреляно не менее 80% всего командного состава. В ходе данных репрессий были осуждены и расстреляны как враги народа недавние соперники И.В. Сталина в борьбе за власть — Зиновьев, Каменев, Бухарин, военачальники — Тухачевский, Блюхер, Егоров, Уборевич, Якир. Кроме этого, умерли многие другие соратники И. Сталина — Г. Орджоникидзе, В. Куйбышев, М. Горький, Н. Аллилуева (жена И. Сталина). В 1940 г. в Мексике был убит Л. Троцкий.
Руководителями репрессий на их начальном этапе стали два народных комиссара внутренних дел СССР — Генрих Ягода (1934 — 1936 гг.) и Николай Ежов (1936 — 1938 гг.). Пик репрессий, получивший название «ежовщина» был связан с деятельностью в 1936 — 1938 гг. наркома Н. Ежова. Именно при этом наркоме внутренних дел репрессии принимают массовый и бесконтрольный характер. Ежедневно арестовывались тысячи людей, многие из которых погибали в заключении.
Ежовым в НКВД и ОГПУ были введены особые методы получения признательных показаний (пытки), которым подвергались арестованные и члены их семей.
Впоследствии Ягода и Ежов сами стали жертвами созданного ими механизма. Они были сняты со своих должностей и «разоблачены » как враги народа. Г. Ягода был расстрелян в 1938 г., Н. Ежов — в 1940 г.
Пришедший им на смену в 1938 г. Лаврентий Берия продолжил их линию, но более избирательно. Репрессии продолжились, но их массовость к началу 1940-х гг. снизилась.
К концу 1930-х гг. в СССР сложилась обстановка, получившая название «культ личности» И.В. Сталина. Его основным содержанием являются следующие признаки:
1. Формирование имиджа И. Сталина как легендарной и сверхъестественной личности, которой вся страна обязана своим процветанием («великий вождь всех времен и народов»).
2. Возведение И.В. Сталина в ранг величайших мыслителей наряду с К.
Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным.
3. Всеобщее восхваление И.В. Сталина при полном отсутствии критики.
4. Абсолютный запрет и преследование любого инакомыслия.
5. Повсеместное распространение облика и имени Сталина (в печати, живописи, скульптуре и пр.).
Параллельно с «культом личности» И.В. Сталина шло создание не менее масштабного «культа личности» В.И. Ленина. Создавался имидж В.И. Ленина, как гениального и непогрешимого коммунистического вождя. Изображения Ленина распространялись в виде сотен тысяч памятников, бюстов, портретов по всей стране. В сознании народа создавалось убеждение, что все хорошее и прогрессивное стало возможно только после революции 1917 г., и это стало результатом воплощенного в жизнь гения В.И. Ленина.
И.В. Сталин объявлялся единственным учеником В.И. Ленина, который реализовал ленинские идеи и является продолжателем дела В.И. Ленина.
Нападки на Бухарина и Рыкова – Семнадцать моментов советской истории 17, оп.
2, д. 575, лл. 11-19, 40-45, 49-53, 57-60, 66-67.Ежов: … Вы знаете, что уже на августовском процессе Зиновьев показал, что, кроме основного центра зиновьевско-троцкистского блока, существовал еще и резервный центр. Зиновьев назвал 4 фамилии членов резервного центра: Пятаков, Сокольников, Радек и Серебряков. Все это теперь полностью подтверждено показаниями самих подсудимых, находящихся сейчас под арестом: Пятакова, Сокольникова, Радека и Серебрякова. Все четверо членов резервного центра показали, что они были членами этого центра…
Надо сказать, что это так называемый резервный центр, несмотря на то, что, по первоначальным показаниям Пятакова, он активизировался только после развала основного центра, т. е. после ареста Зиновьева, Каменева, Смирнова и др., несмотря на это, она развернула свою деятельность значительно раньше, особенно Пятакова. Во всяком случае, деятельность этого центра была значительно опаснее, если можно так выразиться, или грязнее, даже по сравнению с разоблаченной контрреволюционной работой предыдущего центра.
В известной степени это объясняется тем, что она имела возможность действовать более конспиративно, что у нее были более конспиративные средства ведения своей работы, что она вызывала к себе большее доверие, поэтому она развернула свою деятельности в значительно большей степени. Во всяком случае, если рассматривать его с точки зрения его связей, то он имел значительно большие связи с периферией, чем центр, суд над которым происходил в 1936.
Берия: А также в плане своих связей за границей.
Ежов: Да, это правда.
Что касается связей между так называемым резервным центром и периферией, то они были прочными, будь то личные связи или связи с группами людей…
В Азово-Черноморской организации более 200 человек, во главе с Глебовым , Белобородов и другие были арестованы. В Грузии арестовано более 300 человек во главе с Окуджавой. В Ленинграде было арестовано более 400 человек, в Свердловске — более 100 человек.
Добавим, что довольно большая группа троцкистов в Свердловске фактически руководилась японской разведкой через Князева, бывшего начальника японской разведки [в Свердловске]…
Во всяком случае, обсуждался не только вопрос о терроре.
К этому они тоже конкретно готовились. Во всяком случае, было предпринято много попыток совершения террористических актов с убийствами. В частности, Азово-Черноморская контрреволюционная террористическая группа во главе с Белобородовым выделила группу под руководством некоего Дуката из числа троцкистов, которая пыталась выследить товарища Сталина в Сочи. Белобородов дал указание Дукату, чтобы тот воспользовался пребыванием товарища Сталина в Сочи на отдыхе, чтобы найти благоприятный момент для совершения его убийства. за то, что не организовал это дело.
В Западной Сибири были прямые попытки организовать покушение на тов. Молотова, на Урале – на тов. Кагановича…
Вот пример наиболее ярких показаний из того региона, показаний Норкина, ныне находящегося под арестом, бывший начальник Кемеровского химического комбината, служивший когда-то заместителем начальника главных химических производств при Пятакове и член партии с 1918 года.
Вот что он сообщает об отношении Пятакова к рабочим в то время, когда он давал им свои диверсионные задания: «На своем последнем заседании, в июле 1936, Пятаков сказал» (читает) «Так, я вижу, вы нашли кого пожалеть, не так ли, это стадо овец…»
Берия: Свиньи! (В комнате шум возмущения.
)
Голос: Скоты!
Ежов: Вот до чего низко пал этот злобный фашистский агент, этот переродившийся коммунист, бог знает до чего еще! Этих свиней надо задушить! Мы не можем с ними мириться.
Вот такое у них отношение к рабочим! Вот с каким цинизмом они говорят о рабочем классе. Я нарочно спросил его: «Это правда?»
Молотов: Вы спросили кого?
Ежов: Пятаков. Я спросил его: «Правда ли, что вы так относились к рабочему классу?» Он засмеялся и сказал: «Да, видимо, я сказал что-то в этом роде, чтобы развеселить их. Но, может быть, я этого не говорил, может быть, они не передали точно то, что я сказал».
Голос: Эта сволочь! (Шум, возмущение в комнате.)
Ежов: Если уж таковы директивы руководителя контрреволюционной организации ее членам, директивы: «Не
».0003
пожалейте рабочих, рабочие — скоты», видно, что члены этого троцкистского, контрреволюционного центра всячески старались продолжать эту политику со своих постов.
Вы уже знаете, товарищи, об этих совершенно чудовищных штурмах, унесших жизни стольких рабочих.
..
Голос: А Бухарин?
Ежов: Теперь я буду говорить о Бухарине и Рыкове. (В зале волнение.) …
Сталин: О них нужно поговорить. Они отрицали, что у них есть какая-либо платформа. У них была трибуна, но им было неудобно ее показывать. Они скрыли это. Но там была платформа. К чему это призывало? За восстановление частного предпринимательства в промышленности, за открытие наших ворот иностранному капиталу, особенно английскому капиталу.
Берия: Вот тебе подлец!
Любченко: Что за сволочи.
Сталин: За восстановление капитала, за восстановление частного предпринимательства в сельском хозяйстве, за свертывание колхозов, за восстановление кулачества, за вывоз Коминтерна из СССР. Это была их программа. «Мы боялись об этом сказать», — сказали они.
Голоса: А долги [царские]?
Сталин. По поводу долгов намекнули, что «может быть, старые долги заплатим, если вы дадите нам взаймы». Они ответили: «Мы можем дать вам кредит, если вы начнете выплачивать свои долги».
Голос: А как насчет [иностранных] концессий?
Сталин. По поводу концессий [их платформа призывала] открыть ворота английскому капиталу и вообще иностранному капиталу. У них были связи с Англией, Францией, Америкой. Это была их платформа.
Они попросили англичан: «Пожалуйста, не заставляйте нас открыто отстаивать нашу платформу. Нам было бы неловко это делать. Народ бы возмутился. Поэтому, после того, как мы придем к власти, мы будем проводить в жизнь нашу платформу, мало-помалу, но, пожалуйста, не требуйте этого от нас всех сразу…»
Ежов: Я несколько затянул свой доклад. Позвольте мне теперь перейти к правым.
Товарищи, вам хорошо известно, что Зиновьев уже на своем следствии показал, что правые Рыков, Томский, Бухарин и Угланов, по крайней мере, насколько он знал об этом, разделяли взгляды троцкистско-зиновьевского блока в своих в полном объеме и были проинформированы об этом. Напомню свидетельство Зиновьева по этому поводу: «По поводу единого троцкистско-зиновьевского центра и его террористических взглядов я говорил с Томским, и он обещал сообщить об этом «своим людям»» (читает).
Рудзутак: А это, наверное, следующий резервный центр?
Ежов: Нет, это был активный центр, товарищ Рудзутак. Показания Зиновьева подтверждались показаниями других арестованных, в частности Сокольникова. Сокольников особо упомянул о том, что он вел переговоры о непосредственном организационном блоке с правыми. В своих показаниях он сказал следующее: «Вскоре после этой встречи в 1934 году в Госиздате (Госиздате) с Томским я встретился с Пятаковым» (читает) «…на что я также дал свое согласие».
После этого последовали показания Пятакова, Серебрякова, а теперь и Радека. Показания Сокольникова о том, что Томский был выдвинут в состав резервного центра, полностью подтвердились. В связи с тем, что на суде были выданы фамилии правых, мы с товарищем Кагановичем устроили очные ставки между Рыковым и Бухариным, с одной стороны, и некоторыми из подсудимых, согласно инструкции по ЦК. Правда, эти показания были тогда не очень конкретными, но, во всяком случае, они позволили установить тот факт, что правые были, несомненно, осведомлены обо всех планах террора и т.
д. троцкистско-зиновьевского блока.
Берия: А как еще можно было выдвигать в правительство?
Бухарин: (подходит к Президиуму) Можно мне слово?
Ежов: Во всяком случае, такое впечатление у нас осталось после проведения очных боев.
Теперь это подтверждено не только показаниями троцкистов и зиновьевцев, но и более конкретными делами недавно арестованных правых.
Вот, например, что говорит нам Сосновский в своих показаниях, где он дает показания на основании своих бесед с Бухариным
Берия: Кто он?
Ежов: Он известный журналист. Недавно он работал в «Известиях». Кстати, в штате «Известий» было немало свиней. Я могу быть мирным человеком, но я, кажется, арестовал добрую дюжину из них. Этот Сосновский, говоря о Бухарине, дает следующее свидетельство: «Возьмите, например, платформу Рютина, — сказал Бухарин, — которая от первой строки до последней» — (читает).
(Бухарин отвечает со своего места, но его слов не слышно.)
Ежов: Конечно, он может попытаться оправдаться.
Берия: Ему будет трудно оправдаться.
Ежов: Он пытается доказать, что слово «террор» на самом деле никогда не встречается в Платформе Рютина. Но реальной необходимости в этом не было. Из него логически следует (читает).
Микоян: Когда был этот разговор?
Ежов: В 1935 или даже в 1936 году.
Косиор: Значит, совсем недавно!
Ежов: … А теперь, товарищи, хочу напомнить вам о всех
важное, известное решение ЦК нашей партии по поводу нашего отношения ко всем этим троцкистско-зиновьевским, контрреволюционным свиньям. В решении говорится (читает). Мне кажется, что эта директива относится непосредственно ко всем партийным организациям и ко всем членам партии. У нас здесь есть люди, которые как бы резко порвали с прошлым, но, во всяком случае, это не партийные люди как таковые, а только околопартийные люди.
Что касается работы ВЧК, товарищи, могу только заверить вас, что эта директива ЦК партии, написанная товарищем Сталиным и изложенная для нас, будет полностью выполнена, что мы подтянем этого троцкиста -Зиновьевите слизняков с корнем и физически их уничтожайте.
Голоса: Верно!
Речь Бухарина на декабрьском 1936 г. пленуме ЦК, 4 декабря 1936 г.
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 2, д. 575, лл. 69-74, 82-86.
Бухарин: Товарищи, мне очень трудно сегодня здесь выступать, потому что, может быть, я в последний раз говорю перед вами. Я знаю, что мне особенно трудно сейчас говорить, потому что, в сущности, необходимо, чтобы все члены партии сверху донизу проявили крайнюю бдительность и помогли соответствующим органам наголову уничтожить тех сволочей, которые занимаются в диверсионных актах и так далее.
Из всего этого совершенно естественно следует — и должно служить нам исходным пунктом — что это главная директива, что это главная задача, стоящая перед нашей партией. Я счастлив, что все это дело вскрылось до того, как разразится война, и что наши органы были в состоянии разоблачить всю эту гниль еще до войны, чтобы мы могли выйти из войны победителями. Потому что если бы все это вскрылось не перед войной, а во время нее, то это принесло бы делу социализма совершенно чрезвычайные и тяжелые поражения.
Берия: Я думаю, вам лучше рассказать, какую роль вы сыграли во всем этом деле. Расскажите нам, что вы делали?
Бухарин. Я вам скажу.
Голос: До войны и после нее мы не будем об этом спрашивать.
Бухарин: Мне сейчас трудно говорить, потому что перед вашими глазами и перед глазами следователей, разбиравших эти дела, прошла целая масса писем, людей, слез и жестов, и все это оказалось быть ложным.
Но начну со следующего. Я присутствовал при смерти Владимира Ильича Ленина, и клянусь последним вздохом Владимира И, — а все знают, как сильно я его любил, — что все, что здесь сегодня было сказано, что нет ни слова правды. в том, что ни в одном из них нет ни единого слова правды. У меня была одна и только одна очная ставка, и то с Сокольниковым. После этой очной ставки товарищ Каганович сказал мне, что у них сложилось впечатление, что я не имею к этому делу никакого отношения. Через два дня появилось заявление прокуратуры. На основании указанной очной ставки он заявил, что расследование должно быть прекращено.
Если у вас сложилось впечатление, что я действительно причастен, что имею какое-то отношение к этому делу, то почему вы сделали такое заявление?
Каганович: Мы имели в виду юридическую сторону дела. Вот почему мы говорили: одно дело говорить о юридических делах, совсем другое дело говорить о политических делах.
Бухарин: Ради бога, не перебивайте меня. Ведь я просил вас зафиксировать тот факт, что Сокольников ни о каких политических делах со мной не говорил, что он получил этот факт от Томского, который в то время уже умер. Николай Иванович Ежов просил меня, в частности, никак не намекать на то, что Томский уже расстрелян, что все они расстреляны.
Любченко: Томский застрелился Его не расстреляли.
Бухарин: Но его уже не было в живых. Что может дать противостояние с Сокольниковым? Ведь Сокольников говорил со мной ни о чем. Мы с Сокольниковым не обменялись ни словом о политике. Внезапно против меня было выдвинуто это ужасное, чудовищное обвинение. На основании этого создавалось впечатление, что я участвовал в этом деле
Голос из Президиума: Читаю вам показания Угланова и Куликова.
Бухарин. Насчет Сосновского, товарищи, писал несколько раз. Почему вы не могли устроить мне очной ставки с Сосновским? Я никогда не имел с ним ни одного разговора о политике и никогда не говорил с ним ни о какой платформе Рютина. Я сам никогда не читал «Платформу Рютина», потому что она была показана мне один и только один раз по приказу товарища Сталина. Я никогда этого не видел. Меня даже не уведомили об этом.
И вдруг против меня выдвинули это чудовищное обвинение. Почему? И почему, в конце концов, если вы говорите, что это сказал Сосновский, почему вы не устраиваете мне с ним очной ставки? Почему у меня нет возможности противостоять ему?
Сталин: Вам предлагали очную ставку с Сосновским, но вы были больны, мы вас искали.
Бухарин. Но я написал Ежову письмо. Я действительно был болен, но я сказал ему в своем письме, что, хотя я и болен, я потащусь на очную ставку. Но меня никто не звал.
Молотов: Во всяком случае, это можно устроить без труда.
Бухарин. Но ведь это Пленум ЦК. Разве так дела обстоят на Пленуме ЦК? Должен вам сказать, товарищи, что я никогда не отрицал того, что в 19-м году28-29 Я был оппозиционером, что я боролся против партии. Но я не знаю, как я могу уверить вас, что я не имел ни малейшего представления, ни атома об этих общих взглядах, об этих платформах или об этих целях. И мне бросили в лицо обвинение в том, что я знал об этом, что я участвовал в этом, что я все это время пытался пролезть в правительство! Вы действительно верите, что я такой человек? Вы действительно верите, что у меня могло быть что-то общее с этими диверсантами, с этими диверсантами, с этими подонками, после 30 лет в партии и после всего этого? Это не что иное, как безумие.
Молотов: Каменев и Зиновьев тоже всю жизнь прожили в партии.
Бухарин: Каменев и Зиновьев жаждали власти, тянулись к власти. Так вы думаете, что я тоже стремился к власти?! Ты серьезно? Что вы говорите, товарищи? Ведь есть много старых товарищей, хорошо знающих меня, знающих не только мою платформу, знающих не только то или иное обо мне, но и самую мою душу, мою внутреннюю жизнь
Берия: трудно знать чью-то душу.
Бухарин: Ну ладно, так трудно узнать чью-то душу. Но судите меня как человека! Я говорю, что прежде чем предъявлять мне обвинения, вы должны были уладить все эти дела, связанные с очной ставкой.
Берия: Устроятся.
Бухарин. Хорошо, товарищ Берия, но я не вас спрашивал. Я имел в виду не вас.
… Сталин. Зачем им врать о вас? Они могут лгать, но зачем им это? Можем ли мы скрыть это от пленума? Вы [неофициальное «ты»] возмущаетесь, что мы подняли этот вопрос на пленуме, и теперь вы должны принять это как свершившийся факт.
Бухарин. Меня возмущает не то, что дело поднято на пленуме, а то, что Николай Иванович [Ежов] сделал вывод, что я знал о терроре, что я виновен в террористических актах и т. д.
Насчет Куликова сделать это очень легко, выяснить, где и когда он меня видел, и выяснится, что он меня не видел с 1928-29 гг.
Сталин: Возможно.
… Бухарин. В 1928-1929 годах я не отрицаю, что некоторые члены ЦК были у меня на квартире.
Они были. Но следует ли из этого делать вывод, что я связан с иностранными государствами, что я выставил свое имя кандидатом в правительство, что я помогаю этим сукиным детям убивать рабочих в шахтах? И после всего этого вы привели меня в ЦК на XVI съезде партии.
Молотов: Пятаков был членом ЦК. Это было его дело.
Бухарин: Разрешите обратиться к товарищу Серго Орджоникидзе. Я хотел бы рассказать вам о том, что произошло давным-давно, в начале моей партийной работы. Я был у Серго на квартире, когда он спросил меня: «Как ты относишься к Пятакову?» Вот буквально то, что я сказал ему: «Мое впечатление о нем такое, что он из тех людей, которые настолько загублены своим тактическим подходом к вещам, что не понимают, когда он говорит правду, а когда говорит от тактические соображения».
Орджоникидзе: Это правда.
Бухарин: Так вот Серго подтверждает то, что я сказал. Так мог ли я когда-либо рекомендовать сообщника и лидера таким образом?
Берия: Ну, можно было так сказать из тактических соображений.
Бухарин. Ну, это совсем просто. Всегда есть логичный выход. Если я говорю, что встречался с каким-то человеком, то это из тактических соображений.
Если я говорю, что не встречался с ним, то это из конспирологических соображений. Нет такой диалектики, которая позволяет сказать, что кто-то и встречал, и не встречал кого-то другого.
Калинин: Вы должны просто помочь следствию.
Бухарин: Ну, похоже, я сукин сын, что бы я ни делал. Вот и все.
Если говорить с деловой, спокойной, насколько я могу говорить спокойно, точки зрения, то, прежде всего, поговорим о очной ставке с Сокольниковым. Я утверждаю, что по самому своему характеру эта очная ставка никак не могла дать ничего по той простой причине, что, как признал сам Сокольников, а я просил следователей занести этот факт в свои тетради, он даже не раз поговори со мной о политике. Он рассказал мне о рецензии на книгу своей жены.
Сталин. А с Томским он говорил, кто вам сказал?
Берия: Во всяком случае, он вам не враг?
Бухарин.
Я не говорю о Томском. Я говорю о себе. Когда меня спросили о Томском товарищи Ежов и Лазарь Моисеевичи [Кагановичи], я сказал им, что, по-моему, он мог жаловаться на то, что ему плохо живется. Но я никогда не мог предположить, что он будет заниматься такими делами. Для меня вся эта история с Томским остается загадкой, потому что Сокольников сказал, что Томский говорил по моему указанию. Я знаю, что никогда не говорил с Томским о таких вещах. Я с подозрением отношусь ко всему, что говорится о Томском.
Каганович: Томский сам признался в своих связях с Зиновьевым.
Бухарин. Он мог бы сознаться в своих связях. Я ничего не знаю о его связях с Зиновьевым. Он мне о них ни слова не сказал…
Обмен Саркисов-Бухарин на декабрьском пленуме ЦК 1936 г., 4 декабря 1936 г.
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 2, д. 575, л. 144.
Саркисов: … Так вот вы Лениным ругаетесь. Разрешите напомнить вам всем одну историю. Вот Бухарин говорит вам, что он клянется Лениным, а на самом деле он вместе с левыми эсерами хотел арестовать Ленина.
Бухарин: Вздор!
Саркисов: Исторический факт. Это не мусор. Вы сами однажды сказали это.
Бухарин. Я сказал, что это предложили эсеры, но доложил об этом Ленину. Как бесстыдно с твоей стороны подтасовывать факты!
Саркисов: Вы не отрицаете. Это только подтверждает факт.
Бухарин: Я сказал это Ленину, и теперь я виноват в том, что хотел арестовать Ленина?!!!
Саркисов: Политработник может ошибиться. Известно, что я совершил грубую ошибку, принадлежа к троцкистам, но тем не менее человек не может ошибаться систематически, а только эпизодически. И тем не менее именно это произошло в вашем случае. А теперь вы уверяете нас, что ругаетесь Ильичем. Как минимум, это случай двуличия.
Выдержки из речи Сталина на декабрьском пленуме ЦК 1936 г., декабрь 1936 г.
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 2, д. 576, лл. 67-70.
Сталин: …Если человек открыто говорит, что он придерживается линии партии, то, в соответствии с установившимися, широко известными традициями ленинской партии, партия считает, что этот человек дорожит своими идеями и искренне отрекся от своих прежних ошибок и принял позицию партии.
Мы верили в тебя и ошибались. Мы ошиблись, товарищ Бухарин.
Бухарин: Да, да.
Сталин: … Мы в вас верили, мы вас наградили орденом Ленина, мы вас продвинули по служебной лестнице и мы ошиблись. Не правда ли, товарищ Бухарин?
Бухарин. Это правда, это правда, я сам говорил то же самое.
Сталин: [очевидно, перефразируя и насмехаясь над Бухариным] Можете расстрелять меня, если хотите. Дело ваше. Но я не хочу, чтобы моя честь была запятнана. И какие показания он дает сегодня? Вот что бывает, товарищ Бухарин.
Бухарин. Но я не могу признать ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра ничего, в чем я не виновен. (Шум в комнате.)
Сталин: Ничего личного о вас не говорю [неофициальный ти]…
Вы видели письмо, которое Фурер оставил после себя после самоубийства?! Слезы наворачиваются, когда читаешь…
Не нужно большого политического опыта, чтобы понять, что здесь мы имеем дело с чем-то другим. Мы знаем о Фюрере. Мы знаем, на что он был способен.
Как вы думаете, что произошло? «Я прав, я люблю вечеринки, я чист, но мои нервы на пределе. Я не могу вынести мысли, что кто-то в партии может подумать, что я, Фюрер, когда-то был связан с троцкистами. Моя честь не позволяет мне продолжать жить». И что случилось? Случившееся было хуже, чем можно было себе представить…
Мужчина покончил с собой, потому что боялся, что все раскроется. Он не хотел быть свидетелем собственного всеобщего позора. Так было и у Фурера и Ломинадзе
Микояна: И у Ханджиана-
Сталина: И у Ханджиана, и у Скрыпника, и у Томского…
Здесь вы видите одно из последних, самых хитрых и самых простых средств, которыми можно плюнуть и обмануть вечеринка в последний раз перед смертью, перед тем, как покинуть мир. В этом, тов. Бухарин, подоплека этих последних самоубийств. А вы, товарищ Бухарин, хотите, чтобы мы вам поверили на слово?
Бухарин: Нет, не знаю.
Сталин: Нет, никогда, ни при каких обстоятельствах.
Бухарин.
Нет, не знаю.
Сталин. А если не хотите, то не возмущайтесь, что мы поставили этот вопрос перед Пленумом ЦК. Возможно, вы правы. Тебе было очень тяжело. Но если принять во внимание все эти факты, о которых я говорил, а их так много, у нас нет иного выбора, кроме как присмотреться к этому вопросу более внимательно…
Источник: Дж. Арч Гетти и Олег Наумов, ред., Дорога к террору: Сталин и самоуничтожение большевиков, 1932–39 (Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1999), стр. 304–322.
Письмо Н. И. Бухарину и Г. Ю. Зиновьеву
Ленин: Письмо Н. И. Бухарину и Г. Ю. ЗиновьевуПисьмо Бухарину Н.И. и Зиновьеву Г.Ю.
Продиктовано: Продиктовано по телефону 1 февраля 1922 г.
Опубликовано:
Впервые напечатано в 1959 г. в № Ленинского сборника XXXVI .
Распечатано с заметок секретаря (машинописная копия).
Источник: Ленин
Собрание сочинений ,
Издательство «Прогресс»,
1971 г.
,
Москва,
Том 42,
стр. 393 b -394 a .
Перевод: Бернард Айзекс
Транскрипция\Разметка:
Р. Симбала и Д. Уолтерс
Общественное достояние:
Интернет-архив Ленина
(2004).
Вы можете свободно копировать, распространять,
отображать и выполнять эту работу; а также делать производные и
коммерческие работы. Пожалуйста, укажите «Марксисты Интернет
Архив» в качестве источника.
• ПРОЧТИ МЕНЯ
Товарищам Бухарину и Зиновьеву
Мы должны заранее обдумать, какие люди, предпочтительно те, с готовым языком, собираются представлять Коминтерн на конференции со II и II 1/2 Интернационалы. [1] Мы должны также заранее рассмотреть основные вопросы тактики и стратегия, которая будет применяться на этой встрече.
Перечень вопросов, подлежащих рассмотрению на собрании, должен быть
предварительно рассмотрены и составлены по согласованию с каждой из сторон
участие в собрании.
Со своей стороны мы должны включить в этот список только
вопросы, имеющие непосредственное отношение к практическим совместным действиям
рабочих масс и касаясь вопросов, признанных бесспорными
в официальном заявлении для прессы каждого из трех участников. Мы должны
объясните подробно причины, по которым мы ограничиваемся такими вопросами в
интересы единого фронта. На случай желтого братства
поднятие обсуждаемых вопросов политики, таких как наше отношение к
Меньшевики, вопрос о Грузии и т. д., мы должны принять такую тактику:
1) объявить, что перечень вопросов может быть составлен только единогласно
решение всех трех участников;
2) заявляем, что при составлении нашего списка вопросов мы руководствовались
исключительно стремлением к единству действий трудящихся масс, которое
единство может быть достигнуто немедленно даже при существующих глубоко укоренившихся
политические разногласия;
3) заявляем, что мы полностью согласны с такими вопросами, как наше отношение к
меньшевикам, вопрос о Грузии и любые другие вопросы, поставленные
II и II 1/2 Интернационалов при условии, что они
согласен со следующими поднимаемыми вопросами: 1) ренегатское отношение
II и II 1/2 Интернационалов к Базельскому манифесту; 2) соучастие
эти же участники в убийстве Люксембург, Либкнехта и других
Коммунисты Германии через буржуазные правительства, которые эти партии
поддерживать; 3) аналогичное отношение этих сторон к убийству
революционеров в колониях буржуазными партиями, которые II и
II 1/2 Интернационалы поддерживают и т.
д. и т. д. Мы должны подготовить список.
эти и подобные вопросы заранее, а также заранее подготовить тезисы
и докладчики по различным важным вопросам такого рода.
Мы должны найти повод, чтобы официально заявить, что мы считаем II и II’/2 Интернационалы лишь как непоследовательные и колеблющиеся участники блока с контрреволюционной мировой буржуазии, и что мы согласны присутствовать на встреча на едином фронте ради достижения возможного практического единства прямого действия со стороны масс и в целях разоблачения политической ошибка всей позиции II и II 1/2 International, всего поскольку последние (II и II 1/2 Интернационалы) согласились посетить с нами встречу ради достижения практического единства прямого действий масс и для того, чтобы разоблачить политическую ошибочность нашей позиции.
Ленин
Примечания
[1]
Речь идет о предстоящей конференции трех «Интеров».
националы (II, 111/2 и III Коммунистический Интернационал).