Детские и юношеские годы жизни А.Н. Островского?
Александр Николаевич Островский родился 31 марта (12 апреля) 1823 года в Замоскво-(*45)речье, в самом центре Москвы, в колыбели славной российской истории, о которой вокруг говорило все, даже названия замоскворецких улиц. Вот главная из них, Большая Ордынка, одна из самых старых. Название свое получила потому, что несколько веков назад по ней проходили татары за данью к великим московским князьям. Примыкающие к ней Большой Толмачевский и Малый Толмачевский переулки напоминали о том, что в те давние годы здесь жили “толмачи” — переводчики с восточных языков на русский и обратно. А на месте Спас-Болвановского переулка русские князья встречали ордынцев, которые всегда несли с собой на носилках изображение татарского языческого идола Болвана. Иван III первым сбросил Болвана с носилок в этом месте, десять послов татарских казнил, а одного отправил в Орду с известием, что Москва больше платить дани не будет. Впоследствии Островский скажет о Москве: “Там древняя святыня, там исторические памятники… там, в виду торговых рядов, на высоком пьедестале, как образец русского патриотизма, стоит великий русский купец Минин”.
Сюда, на Красную площадь, приводила мальчика няня, Авдотья Ивановна Кутузова, женщина, щедро одаренная от природы. Она чувствовала красоту русского языка, знала многоголосый говор московских базаров, на которые съезжалась едва ли не вся Россия. Няня искусно вплетала в разговор притчи, прибаутки, шутки, пословицы, поговорки и очень любила рассказывать чудесные народные сказки. Островский окончил Первую московскую гимназию и в 1840 году, по желанию отца, поступил на юридический факультет Московского университета. Но учеба в университете не пришлась ему по душе, возник конфликт с одним из профессоров, и в конце второго курса Островский уволился “по домашним обстоятельствам”. В 1843 году отец определил его на службу в Московский совестный суд. Для будущего драматурга это был неожиданный подарок судьбы. В суде рассматривались жалобы отцов на непутевых сыновей, имущественные и другие домашние споры. Судья глубоко вникал в дело, внимательно выслушивал спорящие стороны, а писец Островский вел записи дел.
Истцы и ответчики в ходе следствия выговаривали такое, что обычно прячется и скрывается от посторонних глаз. Это была настоящая школа познания драматических сторон купеческой жизни. В 1845 году Островский перешел в Московский коммерческий суд канцелярским чиновником стола “для дел словесной расправы”. Здесь он сталкивался (*46) с промышлявшими торговлей крестьянами, городскими мещанами, купцами, мелким дворянством. Судили “по совести” братьев и сестер, спорящих о наследстве, несостоятельных должников. Перед ним раскрывался целый мир драматических конфликтов, звучало все разноголосое богатство живого великорусского языка. Приходилось угадывать характер человека по его речевому складу, по особенностям интонации. Воспитывался и оттачивался талант будущего “реалиста-слуховика”, как называл себя Островский-драматург, мастер речевой характеристики персонажей в своих пьесах.
Критика о творчестве Н. А. Островского, отзывы современников
Александр Николаевич Островский является одним из самых известных русских драматургов XIX века.
В этой статье представлена критика о творчестве Н. А. Островского, отзывы современников о роли драматурга в истории русской культуры.
Смотрите:
Все материалы по творчеству Островского
Критика о поэтах и писателях
Критика о творчестве Н. А. Островского, отзывы современников
Д. В. Аверкиев:
«Чаще всего по поводу пьес Островского приходится читать о самодурстве русского человека, о его грубости и невежестве. Непонимание русского быта становится все более и более повальной болезнью нашей словесности… <…>
Да, много значит любовь к быту! Она часто выкупает художественную недоделанность… <…> Две-три верные черты, выхваченные из жизни, много значат. И значат тем более, — что редко это встречается в нашей литературе; у нас всякий борзописатель хочет стать выше быта; любить его — низким почитает…»
(Д. В. Аверкиев, критический очерк, «Эпоха», 1864 г.
, №9)
Н. Н. Страхов:
«…Всегда, как только г. Островский коснется знакомых ему сторон быта, выходит яркая и прекрасная общая картина, колорит которой поражает метким подбором красок… <…>
…Он мастер составлять и освещать группы, но в этих группах отдельные лица только набросаны; г. Островский ограничивается либо простым очерком, абрисом данного лица, либо выставляет одни крупные, выдающиеся черты, за которыми трудно распознаются особенности личной душевной физиономии. Другими словами, у г. Островского вы не найдете личных характеров, а только более или менее общие психические типы… <…>
У нашего драматурга полная гармония между задачей писателя бытового и писателя-психолога… Как бытовые, так и психические типы эти целиком взяты из жизни… <…>
Развитие характеров может быть у г. Островского настолько, насколько это возможно при общих типах… <…> Островский есть писатель бытовой, в этом его сила… <.
..> Там, где Островский выходит из знакомого ему быта, лица становятся бледны и поражают психическою непоследовательностью… <…> Как изобразитель общих типов г. Островский во многом родственен с Мольером…»
(Н. Н. Страхов, «Заря», 1871, №2)
И. А. Гончаров:
«Островского обыкновенно называют писателем быта, нравов, но ведь это не исключает психической стороны: при неверностях психической стороны не могли бы быть верны быт и нравы… <…>
У Островского, конечно, не сложен психический процесс — он отвечает степени развития его героев… <…> Но у него нет ни одной пьесы, где бы не был затронут тот или другой чисто человеческий интерес, чувство, жизненная правда. Рядом с самодурством, в такой же грубой форме, сквозит человечность (например, в Любиме Торцове)… <…>
Сочинение действия — не его задача: да после вышесказанного о русской жизни она и не задача этой жизни. Ему как будто не хочется прибегать к фабуле — эта искусственность ниже его, он должен жертвовать ей частью правдивости, целостью характеров, драгоценными штрихами нравов, деталями быта — и он охотнее удлиняет действие, охлаждает зрителя, лишь бы сохранить тщательно то, что он видит и чует живого и верного в природе.
..»
(И. А. Гончаров, «Материалы, заготовляемые для критической статьи об Островском», 1873-1874 гг.)
Рецензия в газете «Биржевые ведомости»:
«Если у старых писателей сюжеты являются бедны и однообразны, то у молодых замечается, по большей части, полное отсутствие сюжетов; большинство их дальше очерков не идет. При этом замечается какая-то странная боязнь мало-мальски широкого обобщения… <…>
…Один ли Островский смотрит в угол и отличается низменным полетом художественного творчества и сжатостью мысли ? Не замечаете ли вы, что у каждого русского писателя есть свой маленький уголочек, в котором он топчется весь свой век?»
(анонимный автор, рецензия в газете «Биржевые ведомости», 1875 г., №70)
П. Д. Боборыкин:
«…Руководящею критикой последних пятнадцати лет был совершенно игнорирован вопрос о драме, как самостоятельной форме творчества… <…>
Строгого различия между миром комедии и драмы в новейшем творчестве нельзя почти провести.
В истории нашего театра, быть может, только комедии Гоголя представляют собой обособление чисто комических эффектов, без всякой примеси так называемых положительных элементов. У Островского же жизнь вступила в гораздо большие права и сделала то, что театр этого драматурга представляет собою не только в разных своих полосах, но и в отдельных произведениях смешение двух родов, смешение, доходящее иногда до того, что пьесы, называемые комедиями, в сущности, чистые драмы, если не трагедии. Поэтому мне кажется, что делить театр Островского на две резкие половины невозможно, не прибегая к большим натяжкам… <…>
Комедиями нравов окажутся все пьесы Островского с чисто комическим или полукомическим оттенком. Главное, преобладающее содержание его театра и заключается в нравах, в изображении среды, и таком изображении, которое, по богатству подробностей, по характеристикам целых полос быта, представляет нечто небывалое в европейской литературе, нечто беспрестанно уклоняющееся в область описательной и повествовательной беллетристики.
Нельзя назвать ни одной комедии, ни одних сцен Островского, не подходящих более или менее к этой первой рубрике… <…>
Люди из темного царства: купцы, чиновники, приказные, всякого рода разночинцы, говорят прекрасным своеобразным языком, проникнутым всеми особенностями настоящей бытовой речи… «
(П. Д. Бобрыкин, статья «Островский и его сверстники», «Слово», 1878, №№ 7 и 8)
Н. К. Михайловский:
«…В последнее время талант Островского как бы несколько поблек… <…> Действительно, язык Островского до конца дней его оставался образцовым русским языком, сильным, метким, образным, и едва ли кто-нибудь из самых крупных наших писателей может с ним в этом отношении померяться. Но я не думаю, чтобы талант Островского под конец жизни в самом деле ослабел. <…>
Восстанавливая в своей памяти длинный-длинный ряд героев и героинь Островского, невольно представляешь их себе снабженными либо волчьим ртом, либо лисьим хвостом, либо тем и другим.
Психология насилия и обмана в их бытовой русской форме — этим и исчерпывается содержание чуть не всех произведений Островского и, во всяком случае, тех, которые еще долго будут нам напоминать его, которые для него наиболее характерны и в то же время составляют поистине драгоценный вклад в русскую литературу и сценическое искусство… <…>
Но ему не чужда была и глубоко трагическая струя. В числе его героев и героинь есть немало таких, которые изнемогают от плаванья в безбрежном море наглого издевательства и подлой лжи, изнемогают и — тонут…»
(Н. К. Михайловский, некролог, «Отечественные записки», июнь 1886 г.)
Е. Гаршин:
«…Необыкновенная поэтичность и колоритность, глубина затронутых… душевных конфликтов, живость драматического движения, богатое разнообразие и пластичность изображенных… характеров, и высота лежащих в основе их нравственных понятий… <…>
…Купечество — это то же серое крестьянство, только разжиревшее и разбогатевшее.
Цивилизация коснулась этого общественного элемента лишь настолько, насколько она дала ему, в виде денежной силы, возможность проявлять свою дикость во всю ширь… <…>
В жизни общества есть периоды, отличающиеся отсутствием какой бы то ни было определенности характеров. Мы переживаем именно такой межеумочный период. Перед художником мелькают какие-то «образы без лиц, без протяжений и границ». И напрасно обвинять художника, что он опустился в последние годы своей творческой деятельности. Нет, не он опустился, а общество перестало питать его воображение. <…> В области умственных и нравственных воззрений, в сфере циркулирующих в обществе мнений по текущим вопросам видишь только общее шатание мысли из стороны в сторону…»
(Е. Гаршин, статья «Драмы Островского как основа народного репертуара», 1886 г.)
Д. Коропчевский:
«Он [Островский] показал нам не более не менее, как постепенный рост денежной силы в нашем обществе. Его дикие купцы, величавшиеся только в «городе» и в своих семьях, постепенно выступили на первый план и потеснили дворянский, грибоедовский класс не только в Москве, но и во всей России.
Явления «наживы» и «хищения» только в последнее десятилетие уже настолько бросаются в глаза, что ими начала усердно заниматься и драматургия и беллетристика. А Островский угадал их значение ещё сорок лет тому назад и дал нам обширный ряд произведений, в которых можно проследить генезис этих явлений от их зачаточных форм до современных. Понимаемая в таком смысле задача Островского едва ли нуждается в доказательстве ее крупного общественного значения… <…>
Подавляющая и развращающая сила денег — вот главная тема почти всех бытовых пьес Островского. В обширной перспективе, какую они представляют, начиная от тридцатых и кончая восьмидесятыми годами, получается грандиозная и жестокая картина… <…>
Денежное рабство у бедных, денежный деспотизм у богатых и общее поклонение деньгам одинаково проникают и комедии Островского, посвященные миру чиновников и культурных людей… <…>
У драматурга… …только два орудия — живость действия и характерность языка.
.. <…> Тем и другим Островский обладал в высшей степени. Так называемая экспозиция так искусно скрыта у него, что она почти нигде не замечается; через короткое время его лица уже нам знакомы, и мы имеем уже характеристику каждого из них. Еще выше должен быть поставлен язык его пьес… <…>
Уходя, Островский оставил нам «театр» в западноевропейском смысле этого слова, превосходящий, как произведение одного человека, «театры» всех современных драматургов. Значение его как изобразителя целой обширной сферы нашего общества и как творца народной драмы не преходящее, не временное. Оно должно будет расти…»
(Д. Коропчевский, очерк «Бытописатель денежной силы», журнал «Дело», 1886 г.)
А. М. Скабичевский:
«Островский был реалист в истинном и полном смысле этого слова. Ни одного характера, ни одного типа не найдете вы в его пьесах безусловно идеального, который служил бы полным воплощением всего, что только представлял писатель в своем воображении лучшего в жизни, да чтобы еще и это лучшее было во сто крат преувеличено силой творческого увлечения.
Чуждался он, в свою очередь, и столь широких обобщений, чтобы иметь дело с какими-либо основными качествами человеческой природы, с игрой страстей, с проявлением тех или других добродетелей или пороков в их общечеловеческой, психологической сущности, что мы видим, например, у Шекспира. Островский выводил живых людей во всей сложности социальных и индивидуально-психических элементов, в какой мы встречаем их в самой жизни… <…>
В начале семидесятых годов ко всем невзгодам присоединился ропот критиков на то, что он исписался, повторяется, что новые комедии его далеко не имеют прежней силы. Но если в этом и была доля правды, и Островскому не суждено уже было написать ни одной столь сильной пьесы, как «Свои люди» и «Гроза», все-таки сетования рецензентов были преувеличены… <…>
До конца дней Островский чутко присматривался ко всему, что его окружало, и представил ряд ужасающих картин того растления нравов, которое обусловливалось помещичьим разорением и жаждой легкой наживы.
.. <…>
Направления и веяния времени, которым подчинялся Островский, отражались в пьесах его лишь до некоторой степени, и ни одному не отдавался он всецело, а шел своей самостоятельной дорогой, оставаясь непреклонно верен самому себе и повинуясь лишь призывам своего творчества… <…>
…Как истинно реальный писатель, никогда не упускавший из вида жизни во всей ее сложности и относительности, Островский не спешил воплощать свои идеалы в бесплотные образы просвещеннейших демократов, обладающих всеми совершенствами. Напротив того, очень часто, под радужною личиною высоких чувств и громких фраз, он разоблачал весьма неказистые качества героев, рисовавшихся передовыми светилами прогресса. В то же время он не упускал из вида светлых проблесков своих идеалов, откуда бы они ни исходили, из-под зипуна ли на первый взгляд грубого и неотесанного купчины, или из-под рубища бездомного бродяги-пропойцы… <…>
До такой универсальности не доходил еще ни один из наших писателей, кроме разве Пушкина и графа Л.
Толстого… <…>
Пьесы Островского словно не оканчиваются, а прерываются, и автор старается внушить вам, что в жизни нет ни начала, ни конца, и не найдете вы в ней ни одного момента, после которого смело можно было бы поставить точку, так как далее следовала бы полная пустота…»
(А. М. Скабичевский, статья «Женщины в пьесах Островского», 1887 г.)
О. Миллер:
«…Островский выступил на дорогу, независимую от его великого учителя и сближавшую его с таким, также вполне самостоятельным, преемником Гоголя, как Достоевский… <…>
…некоторые из комедий Островского навсегда останутся в истории русской литературы наряду с знаменитыми комедиями Фонвизина, Грибоедова и Гоголя, а его исторические драмы, при всех своих именно драматических недостатках, все же будут занимать первые места после пушкинского «Бориса Годунова»…»
(Орест Миллер, «Русские писатели после Гоголя», ч.3, СПб., 1888 г.)
А. Незеленов:
«.
..Островский посмотрел на жизнь спокойно, беспристрастно, благодушно, взглядом здоровым, без увлечения бурными страстями, без идеализирования приподнятых или болезненных чувств, без крайнего отрицания, и в то же время с юмором трезвого ума, здравого русского смысла… <…>
Верным изобразителем нашей скорбной эпохи, глубоким сердцеведом является Островский в последнем периоде своей деятельности. В его комедиях, как в зеркале, отразилось наше бесцветное холодное прозябание, при котором такой простор всяким бессердечным дельцам, хищникам, алчущим наживы, и всяким развратникам…»
(А. Незеленов, монография «Островский в его произведениях», 1888 г.)
Вице-репортер Саймон Островский задержан на востоке Украины пророссийскими боевиками
Американский кинорежиссер Саймон Островский задержан в Славянске, городе на востоке Украины, находящемся под контролем пророссийских боевиков. Островский — репортер Vice Media, бруклинской компании, выпускающей документальные фильмы.
«Vice News знает о ситуации и находится в контакте с Государственным департаментом США и другими соответствующими государственными органами для обеспечения безопасности нашего друга и коллеги Саймона Островского», — говорится в заявлении Vice во вторник.
В понедельник Островский посетил пресс-конференцию в Славянске, которую подробно задокументировал в Твиттере.
«Подождите, это самый странный пресс-секретарь. Эта дама назвала нас всех лжецами, а потом попросила деньги на похороны», — написал он, прикрепив фотографию суровой женщины средних лет. «Пророссийский «мэр» Славянска угрожает выгнать журналистов за «провокационный» вопрос о задержании бывшего мэра», — продолжил он.
Наконец, Островский написал в своем последнем сообщении: «Теперь он не выпускает журналистов с пресс-конференции: «Поедете, как пришли. Группой». Это один из способов гарантировать страховое покрытие».
Англоязычный перевод российского сайта «Газета.RU» приводит слова мэра Славянска Вячеслава Пономарева о том, что Островский не похищен, а работает.
«Пресс-конференция была ненадолго прервана, когда родители журналиста позвонили Пономареву, лидеру Славянской милиции, который заверил, что их сын чувствует себя хорошо», — говорится в сообщении интернет-журнала «Переводчик», который переводит СМИ из российской прессы и блогосфера на английский язык.
После стрельбы на окраине Славянска в понедельник Пономарев ввел комендантский час и обратился к России с призывом направить миротворцев, сообщает The Telegraph. «Этот город в значительной степени готовится к конфликту», — сказал Роланд Олифант, корреспондент Telegraph, который отметил, что Пономарев назначил себя мэром.
Очевидное похищение журналиста произошло во время пребывания вице-президента США Джо Байдена в украинской столице. Вице-президент поставил свечу в Михайловском храме в Киеве, встретился с депутатами и рассказал о предстоящих в стране выборах. «Это реальная возможность сделать правильно то, что всегда трудно сделать в первый раз, когда вы выходите из-под гнета или контроля другой силы», — сказал Байден законодателям.
«Я по-прежнему глубоко обеспокоен продолжающимся негативным отношением к безопасности журналистов в Украине», — заявила во вторник днем Дуня Миятович, представитель Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе по вопросам свободы СМИ. «Я призываю всех виновных прекратить преследование и нападения на журналистов и позволить им делать свою работу. Симон Островский должен быть немедленно освобожден».
Островский писал о тесных финансовых отношениях между Россией и Русской православной церковью, северокорейцах, работающих на фабриках за границей, цепочке поставок между западными брендами одежды и принудительном детском труде в Узбекистане. Его работы публиковались, среди прочего, в Al-Jazeera English и BBC.
Одна из последних депеш Островского с востока Украины началась со сцены истребителя, летящего низко к земле. «Выброс адреналина? Проверьте», — сказал Островский, щурясь в камеру.
Лилиан Островски, клинический социальный работник/терапевт, Нью-Йорк, NY, 10011
Клиническая социальная работа/терапевт, LCSW
Клиническая социальная работа/терапевт, LCSW
Адрес
80 8-я авеню
Нью-Йорк, NY 10011
(929) 441-6347
Предлагает онлайн -терапию
Близлежащие районы
Это место легко доступно с:
Веб -сайт
Звоните или электронная почта Lilian Ostrovsky.
929) 441-6347
Финансы
- Плата за сеанс : 200 долларов США за сеанс
Оплата: ACH Банковский перевод, Наличные, Чек, Paypal
Принятые планы страхования
- Принимаются планы с преимуществами вне сети.
- Вне сети
Подтвердите наличие у вас медицинской страховки при первом посещении.
Квалификация
- Лицензия: Нью-Йорк / 078172
- Школа: Школа социальной работы Мэрилендского университета
- Год окончания: 2006 г.
