ЗАДОНЩИНА | Энциклопедия Кругосвет

ЗАДОНЩИНА – памятник древнерусской литературы конца 14–15 вв., посвященный победе русских войск, возглавляемых великим князем Московским Дмитрием Ивановичем (Дмитрием Донским) и его двоюродным братом Владимиром Андреевичем, над монголо-татарскими войсками правителя Золотой Орды Мамая; битва произошла на Куликовом поле 8 сентября (по старому стилю 1380).

Дата создания Задонщины неизвестна. По мнению исследователей М.Н.Тихомирова и В.Ф.Ржиги, это произведение было написано вскоре после Куликовской битвы, между 1380 и 1393. Их доказательства таковы. Во-первых, в Задонщине упомянута столица Болгарского царства город Торнава (Тырново), до которого доходит весть о славной победе, одержанной Дмитрием Донским. Но Тырново было завоевано турками в 1393, а значит Задонщина, скорее всего, была написана до этого времени. Во-вторых, в тексте произведения есть указание, что от битвы на реке Калке (1223), первого столкновения русских с монголо-татарами, до победы на Куликовом поле прошло 160 лет.

По-видимому, этот подсчет относится не к году Куликовской битвы, а ко времени написания Задонщины, то есть к 1384 или, может быть, несколько ранее. М.А.Салмина утверждала, что автор Задонщины использовал текст так называемой Пространной летописной повести, созданной в 1440-х, соответственно, Задонщина не могла быть написана раньше 1440-х. Но большинство ученых не поддержали эту гипотезу. Более вероятно, что не Задонщина испытала влияние летописной повести, но, наоборот, составитель летописной повести обращался к тексту Задонщины.

Известно 6 списков Задонщины. Самый ранний из них, содержащий сокращенный текст произведения (так называемую Краткую редакцию), датируется 1470-ми; его переписчик и вероятный редактор – известный древнерусский книжник, монах Кирилло-Белозерского монастыря Евфросин. 5 списков (наиболее ранний относится к концу 15 – началу 16 вв., остальные составлены в конце 16 и в 17 вв.) содержат текст так называемой Пространной редакции

Задонщины; в трех из этих пяти списков текст сохранился полностью, в двух – только отрывки. Между списками есть серьезные разночтения. Ни в одной из рукописей не сохранен исходный, авторский текст произведения.

В науке ведутся споры о том, какая из двух редакций – Краткая или Пространная – ближе к первоначальному тексту Задонщины. Господствует мнение о первичности Пространной редакции в сравнении с Краткой. Исследователь Задонщины Л.А.Дмитриев, сопоставив все рукописи произведения, реконструировал авторский текст. Однако его реконструкция признана не всеми учеными.

Слово Задонщина содержится в заглавии произведения только в самом раннем списке, принадлежащем книжнику Евфросину: «Задонщина великого князя господина Димитрия Ивановича и брата его князя Володимера Ондреевича». Хотя в научной литературе слово «Задонщина» стало названием памятника, в самом тексте заглавия «Задонщиной» названа Куликовская битва, а не посвященное ей произведение.

В заглавии этого же списка упомянут как автор некий монах (старец) Софоний, или Софония рязанец: «Писание Софониа старца рязанца <…>»; сходным образом Софоний упомянут и в заглавии одного из списков Пространной редакции – Синодального: «Сказание Сафона резанца <…>». Имя Софония встречается и в самом тексте Задонщины в нескольких списках Пространной редакции. Но здесь о Софонии говорится в третьем лице: «Аз же помяну резанца Софония» (список В.М.Ундольского), «И здесь помянем Софона резанца» (Синодальный список). Имя Софония содержится и в некоторых списках Основной редакции другого произведения о Куликовской битве – Сказания о Мамаевом побоище

, причем Софоний назван автором «Сказания <…>». Эти противоречивые известия о Софонии дали основания для гипотезы, что Софоний был автором не Задонщины и не Сказания о Мамаевом побоище, а не дошедшего до наших дней произведения о победе на Куликовом поле (так называемого Слова о Мамаевом побоище). Возможно, к тексту этого произведения обращались и составитель Задонщины, и составитель Сказания о Мамаевом побоище. (Эта гипотеза принадлежит Р.П.Дмитриевой.)

Куликовская битва изображается в Задонщине как подвиг русских князей и воинства во имя православной веры, как победа, предначертанная Богом.

В различных списках в заглавии Задонщины произведение именуется «писанием», «сказанием», «словом», «похвалой». «Задонщина» соединяет в себе черты похвального слова князю Дмитрию Донскому и его брату Владимиру Андреевичу и плача по убитым на Куликовом поле ратникам. В самом тексте памятник назван «жалость и похвала». Повествование о битве в

Задонщине не развернуто, как бы обрисовано пунктиром: автор не столько изображает сражение, сколько выражает собственные чувства, с ним связанные.

Авторский текст Задонщины, вероятно, открывался условным обращением автора к «братиям и друзьям», «сыновьям русским». Он призывает вспомнить о былом унижении и горе Русской земли, завоеванной некогда ханом Батыем. В этом фрагменте выражена антитеза: прежнее бедственное положение Руси, плененной татарами – нынешнее величие Русской земли, одолевшей на Дону полчища Мамая.

Вслед за этим идет фрагмент, который также открывается обращением к русским людям. Это обращение – своеобразный рефрен во вступлении к основному тексту Задонщины. Автор призывает повергнуть печаль в восточную землю, в татарские пределы, и прославить Дмитрия Донского и его двоюродного брата Владимира Андреевича. Повествователь вспоминает искусного певца («горазна гудца») Бояна. Подобно тому, как Боян прославлял в стародавние времена победы киевских князей, автор

Задонщины, следуя за Бояном и здесь же упомянутым Софонием рязанцем, возносит хвалу победителям Мамая.

Центральная часть Задонщины открывается известием о том, как Дмитрий Донской и Владимир Андреевич выступили против Мамая. Сбор русского войска обозначен метафорой «звенит слава по всеи земли Рускои» и изображен посредством сравнения русских ратников с орлами. Автор Задонщины прибегает к гиперболе, говоря, что против Мамая выступили все русские князья и воины, собранные во всех русских землях.

В описании похода и сражения доминируют речи и диалоги. Дмитрий Донской призывает брата и воинов не посрамить своей чести и славы, пролить кровь «за землю за Рускую и за веру крестьяньскую». Беседуют между собой братья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, сыновья литовского князя Ольгерда, бывшего злейшим врагом Дмитрия Донского: они решают помочь московскому князю и выступить против Мамая. Дмитрий Донской укрепляет дух своего двоюродного брата мужественной речью перед битвою, перечисляя своих славных воевод и бояр. А воин-монах Пересвет вдохновляет на битву самого князя Дмитрия кратким напоминанием: «Лутчи бы нам потятым (убитым. –

А. Р.) быть, нежели полоненым от поганых татар». Другой же монах-воин, Ослябя, обращая речь к Пересвету, предрекает гибель в сражении ему и своему собственному сыну Якову.

К кульминационному моменту битвы приурочен плач русских жен по убиенным мужьям, а перелом в сражении происходит после новых речей Владимира Андреевича и Дмитрия Донского, призывающих воинов на подвиг. Метафора битвы в речи Дмитрия Донского – пир: «Брате князь Владимер Андреевич, тут, брате, испити медвяна чара, наеждяем, брате, своими полки силными на рать татаръ поганых». Другая развернутая метафора сражения в Задонщине – засевание и поливание земли: «Черна земля под копыты, а костми татарскими поля насеяша, а кровию ихъ земля пролита бысть». Битва уподоблена также охоте, в которой охотничьи птицы обозначают русских ратников, а их добыча – воинов Мамая: «Уже бо те соколы и кречаты за Дон борзо перелетели и ударилися о многие стада лебединые. То ти наехали руские князи на силу татарскую <…>».

Речи участников сражения перемежаются с лирическими отступлениями автора. Он призывает жаворонка и соловья воспеть славу князьям, одолевшим врагов-иноплеменников: «О жаворонок, летняя птица, красных день утеха, возлети под синее небеса, посмотри к силному граду Москве, воспои славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андреевию»; «О соловеи, летняя птица, что бы, соловеи, вощекотал славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андреевичю и земли Литовскои дву братом Олгордовичем, Андрею и брату его Дмитрею, да Дмитрею Волыньскому».

Движение Мамаева войска и битва иносказательно описаны в образах, заимствованных из природного мира. Автор рисует зловещие картины грозы, исполненные символико-метафорического смысла: «Уже бо, брате, возвияли по морю на усть Дону и Непра, прилеяша (прилелеяли, принесли. –

А. Р.) тучи на Рускую землю, из них же выступали кровавые зори, а в них трепещутся сильные молыньи»; «На том поле сильныи тучи ступишася, а из них часто сияли молыньи и загремели громы велицыи. То ти ступишася руские удалцы с погаными татарами за свою великую обиду. А в них сияли сильные доспехи злаченые, а гремели князи русские мечьми булатными <…>».

Окончание рассказа о битве в Задонщине – сетования татар, бегущих с поля сражения, и упоминание о бегстве Мамая, который укрывается в генуэзском городе Кафе (ныне Феодосия) в Крыму; выходцы из Генуи, населяющие Кафу, укоряют Мамая за поражение и бесславие, противопоставляя ему победоносного хана Батыя, покорившего Русскую землю. Так создается композиционное «кольцо»: и во вступлении, и в этом фрагменте содержится воспоминание о прежних временах, когда Русь была завоевана монголо-татарами, и прошлому противопоставлено нынешнее время, когда монголо-татары терпят от русских сокрушительное поражение.

Завершается текст Задонщины в Пространной редакции перечнем имен павших князей и бояр (эти имена называет Дмитрию Донскому его боярин Михаил Александрович) и словами Дмитрия – прощанием с погибшими и призывом к двоюродному брату с честью и славой возвращаться в Москву.

В Задонщине встречаются образы и приемы, характерные для народной поэзии: метафоры битвы-пира и битвы-засевания земли, сравнение русских князей и воинов с соколами и орлами, обращения к жаворонку и соловью воспеть победу. Но Задонщина – памятник книжности, а не запись или переработка народной песни о Куликовской битве.

Эти образы и приемы, свойственные фольклору, встречаются помимо Задонщины еще в одном памятнике древнерусской словесности – в Слове о полку Игореве. Совпадения текста двух произведений очень значтельны. По мнению большинства исследователей,

Слово о полку Игореве было написано в конце 12 в. (возможно, в 1187). Соответственно, автор Задонщины мог заимствовать из Слова о полку Игореве, а не наоборот. Некоторые фрагменты из Слова о полку Игореве, очевидно, не были поняты автором Задонщины и превратились под его пером в не вполне ясные или в неточные по смыслу фразы.

Автор Задонщины мог воссоздать структуру Слова о полку Игореве: воспоминание о певце Бояне и его песнях – выступление русского войска в поход – ободряющая речь князя – зловещие природные явления (знамения) – битва – плач (Ярославны в Слове о полку Игореве, русских жен в Задонщине) – укоризна чужих народов предводителю, проигравшему битву. Но в Задонщине этот композиционный ряд приобретает новый смысл, противоположный первоначальному. Стародавние времена, воспетые Бояном, не противопоставлены нынешним как более славные и могущественные. Напротив, нынешняя победа представлена как «эхо» великих деяний стародавних князей. В Задонщине зловещие знамения предвещают поражение не русским, как в Слове о полку Игореве, а татарам; горе распространяется не по Русской земле, а в татарском войске; иноземцы (генуэзцы из Кафы) корят за поражение не князя Игоря, а Мамая.

Подражая Слову о полку Игореве, автор Задонщины не стремится воссоздать стиль текста-источника: поэтические фрагменты, заимствованные из Слова о полку Игореве, соединены с элементами так называемого делового стиля: с подробными указаниями места и времени сражения, числа воинов, с длинным перечнем убитых князей и бояр. Д.С.Лихачев назвал Задонщину «нестилизационным подражанием» Слову о полку Игореве.

Памятник относится к группе произведений конца 14– 15 вв. (Житие Стефана Пермского, Житие Сергия Радонежского, Русский Хронограф), характерной чертой которых является «экспрессивно-эмоциональный стиль». Д.С.Лихачев так характеризует его особенности: «Черты нового стиля могут быть отмечены в Задонщине, живописующей события Куликовской битвы «буйными словесы». Сравнительно со Словом о полку Игореве Задонщина гораздо более «абстрагирует» и «психологизирует» действие, многие из речей, произносимые действующими лицами, носят условный характер; это не реально произнесенные речи, как в Слове о полку Игореве. Усилена экспрессивность изложения. Такой экспрессивный характер носит сцена бегства татар, которые бегут, «скрегчюще зубы своими, дерущи лица своя», и произносят длинные, явно вымышленные речи».

Сопоставление Задонщины и Слова о полку Игореве отнюдь не случайно. Перекличка и во многих случаях решительное сходство этих памятников, рассматриваемое исследователями как заимствование, очевидны. Вопрос о том, что послужило первоисточником, а что, в свою очередь, несет черты копии, неоднократно обсуждался в научной литературе.

Задонщина с самого начала воспринималась как подражание Слову о полку Игореве, но французский славист Луи Леже в конце 19 в. выдвинул гипотезу, согласно которой отношения между текстами могли быть обратными, то есть именно Задонщина послужила Слову о полку Игореве объектом для подражания. Гипотезу эту отстаивали в своих работах чешский славист Ян Фрчек (нап. – 1930, опубл. – 1948), французский славист Андре Мазон (опубл. – 1940). Позднее ту же идею защищал советский историк А.А.Зимин.

Накал полемики определяло и то, что от итогов дискуссии зависели столь важные вещи, как признание подлинности Слова о полку Игореве и его датировка. Опровержение шаткой, на первый взгляд, концепции противников первенства Слова было затруднено тем, что текст Задонщины не поддается точному восстановлению. Характер имеющихся списков также не был удовлетворительным. В списках встречались многочисленные описки, и даже ошибки (на основании чего выдвигалась гипотеза, что памятник имеет устное происхождение, И.И.Срезневский, высказавший эту мысль первым, утверждал, будто Задонщина – особого рода народная поэма). Загадочным представлялось и то, что к Слову о полку Игореве наиболее близок не самый ранний из известных списков Задонщины (как было бы логично предположить), а более поздние, относящиеся к 16 и 17 вв. Однако в ходе целого ряда исследований убедительно доказано, что в данном списке отразилась манера монаха Кирилло-Белозерского монастыря Ефросина, переписывавшего этот текст. Места, менее подвергшиеся его правке, гораздо ближе к тексту Слова о полку Игореве, чем более поздние списки.

Созвучие произведений имеет свои серьезные причины и неправомерно рассматривать действия автора Задонщины лишь как «литературное подражание», то есть вписывать их в систему эстетических координат. Причины подражания, в первую очередь, культурно-исторические. Для конца 14 и начала 15 вв. характерен интерес к периоду национальной независимости Руси, утраченной с татаро-монгольским нашествием. Интерес этот прослеживается и в искусстве (реставрируются Успенский собор во Владимире, обновляется храм в Переяславле-Залесском и др., возводятся новые храмы, причем с явным учетом архитектурных традиций домонгольского периода, восстанавливаются росписи), и в фольклоре (в былинах воспеваются киевские богатыри и князь Владимир), и в политической мысли.

Разворачивается «борьба за киевское наследство», которую ведут московские князья. Титул великих князей, заимствованный ими у князей владимирских, теми, в свою очередь, был заимствован у князей киевских, а потому московские князья рассматривали себя в качестве потомков Владимира Мономаха. Обращение к эпохе независимости русского государства было созвучно историческому моменту: противостояние Польше и Литве в борьбе за русские земли, а также Орде переводили «борьбу за киевское наследство» в новое качество – за свободу и национальную независимость.

Кроме того, сама Задонщина, в свою очередь, стала в 15–16 вв. объектом для подражания (имеются в виду Сказание о Мамаевом побоище и рассказ псковской летописи о битве на Орше в 1514).

На Задонщину также повлияло еще одно древнерусское произведение – Повесть о разорении Рязани Батыем, рассказывающая о покорении Рязанского княжества монголо-татарами в 1237. К этому произведению восходят, по-видимому, некоторые высказывания в речах Дмитрия Донского и выражения, изображающие победу русских над Мамаем.

Источники: Повести о Куликовской битве. Изд. Подг. М.Н.Тихомиров, В.Ф.Ржига, Л.А.Дмитриев. М., 1959; «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М. – Л., 1966; Памятники литературы Древней Руси: XIV – середина XV века. (текст в реконструкции Л.А.Дмитриева). М., 1981; Сказания и повести о Куликовской битве. Изд. подг. Л.А.Дмитриев, О.П.Лихачева. Л., 1982; Памятники Куликовского цикла. Сост. А.А.Зимин, Б.М.Клосс, Л.Ф.Кузьмина, В.А.Кучкин (издание текста по Кирилло-Белозерскому списку и по спискам Пространной редакции – Синодальному, В.М.Ундольского и Государственного Исторического музея). СПб, 1998; Библиотека литературы Древней Руси, т. 6, XIV – начало XV века. (текст в реконструкции Л.А.Дмитриева). СПб., 1999.

Алексей Ранчин, Береника Веснина

«Задонщина» — это… Что такое «Задонщина»?

Задонщина — – памятник из цикла произведений, посвященных битве на Куликовом поле в 1380 г., в который входят также Сказание о Мамаевом побоище и Повести о Куликовской битве летописные. Автор З. не ставил перед собой задачи описать все события Куликовской… …   Словарь книжников и книжности Древней Руси

ЗАДОНЩИНА — (1380 е гг.), воинская повесть о Куликовской битве. Написана (возможно, Софонием Рязанцем) с ориентацией на Слово о полку Игореве , что было вызвано общей идейной установкой авторов: единение русских княжеств перед лицом внешнего врага.… …   Современная энциклопедия

ЗАДОНЩИНА — памятник древнерусской литературы кон. 14 в., воинская повесть о Куликовской битве 1380; написана (возможно, Софонием Рязанцем) с ориентацией на Слово о полку Игореве , что было вызвано общей идейной задачей авторов: борьба за единение русских… …   Большой Энциклопедический словарь

ЗАДОНЩИНА — воинская повесть о Куликовской битве 1380, памятник древнерусской литературы конца 14 в. Автор 3. использовал сочинение Софония Рязанца, а также Слово о полку Игореве . Основная идея 3. борьба за единение русских княжеств перед лицом внешнего вр …   Русская история

ЗАДОНЩИНА — ЗАДОНЩИНА, памятник древнерусской литературы кон. 14 в., воинская повесть о Куликовской битве 1380; написана (возможно, Софонием Рязанцем) с ориентацией на «Слово о полку Игореве» (см. СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ), что было вызвано общей идейной… …   Энциклопедический словарь

Задонщина — Список Ундольского «Задонщина» (в рукописях имеет заглавия «Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича», «Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его, князе Владимире Андреевиче, как… …   Википедия

«Задонщина» — ЗАДОНЩИНА пам. Куликовского цикла. В отличие от Сказания о Мамаевом побоище и летописных сводов, З. является не рассказом о битве 1380, а поэтич. отражением реальных событий. Сохранилась в 6 списках, причем только в одном она названа З. и только… …   Российский гуманитарный энциклопедический словарь

«ЗАДОНЩИНА» — поэтич. произв. др. рус. лит ры, посвященное Куликовской битве 1380. Известно 6 списков, самый ранний Кирилло Белозерский относится к 70 м гг. 15 в. По мнению новейших исследователей (В. Ф. Ржига и А. В. Соловьев), З. создана в 1380 1381. Ее… …   Советская историческая энциклопедия

Задонщина — («Задонщина»,)         памятник древнерусской литературы конца 14 в. (видимо, не позднее 1393), повествующий о Куликовской битве 1380 (См. Куликовская битва 1380). Об авторе «З.» известно лишь, что его звали Софонием и что он был родом из… …   Большая советская энциклопедия

«Задонщина» — памятник древнерусской литературы конца XIV в., воинская повесть о Куликовской битве 1380; написана (возможно, Софонием Рязанцем) с ориентацией на «Слово о полку Игореве», что было вызвано общей идейной задачей авторов: борьба за единение русских …   Энциклопедический словарь

«Задонщина», краткий анализ

История создания

«Задонщина» представляет собой памятник древнерусской литературы конца XIV — начала XV веков. Летопись рассказывает о победе русского князя Дмитрия Ивановича над монголо-татарами в битве на Куликовом поле.

Впервые эта летопись была опубликована в 1852 году русским литературоведом и исследователем рукописной книги В. М. Ундольским. Это произведение было воспринято как подражание другому древнерусскому произведению «Слову о полку Игореве». Некоторые фразы, обороты, образы были взяты напрямую из «Слова». На сегодняшний момент ученым известно шесть списков «Задонщины». Все они дают искаженный текст. Ученые сегодня не имеют возможности восстановить первоначальный вид этой летописи.

Точная дата написания «Задонщины» неизвестна, считается, что произведение могло быть написано в период между завершением самой битвы и концом XV века.

Споры так же касаются и авторства. Предположительно, автором «Задонщины» является рязанский священник Софоний. Имеется информация, что перед тем как посвятить себя монашескому служению, он был боярином в Брянске. Имя монаха несколько раз встречается в тексте «Задонщины», а также оно есть в заглавии Кирилло-Белозерского списка.

В другом древнерусском произведении «Сказание о Мамаевом побоище» имя Софония так же упоминается, там он напрямую указан как автор «Задонщины».

Главные герои

Основные герои летописи:

• Князь Дмитрий Иванович представлен как идеальный герой, он тот, кто сумел объединить русские войска и поднять их на борьбу с врагом, он отважный воин и полководец, во многом его образ схож с образом Святослава Всеволодовича Киевского в «Слове о полку Игореве».
• Другие князья – описаны вскользь, они обладают воинской доблестью и так же стремятся к объединению сил против врага.
• Мамай и его воины – описаны как трусливые ратники, их образы в произведении изображены схематично и односторонне.

Готовые работы на аналогичную тему

Краткое содержание

Повествование начинается с того, что братья князья Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич попадают на пир к московскому воеводе. На пиру становится известно, что на Русь надвигается хан Мамай. Князья решают, что необходимо собрать русские полки на борьбу с неприятелем. Князь Дмитрий Иванович призывает других князей так же собирать войска и идти против врага.

Русские полки отправляются к Дону, там они вступают в схватку с татарами. Битва происходит около небольшой речки Непрядвы, которая впадает в Дон, на Куликовом поле.

Большое внимание в произведении уделяется описанию природы, во время столкновения вся трава на поле становится черной от крови. Над полем сгущаются тучи и начинается гроза.

Большое количество людей гибнет как с одной, так и с другой стороны. Птицы начинают петь слезные песни, плачут и жены погибших князей и бояр.

В атаку бросается князь Владимир Андреевич вместе со своим полком. Затем к своим войскам обращается Дмитрий, он выступает с призывной речью сражаться до конца. За князем следует все ратное войско. Приходит подкрепление, и татары начинают убегать с поля боя.

Русским же воинам достается богатая добыча, они забирают татарских коней, их доспехи, а также вина, дорогие ткани.

Мамай так же сбегает с поля боя, он просит помощи у фряг, однако те прогоняют его, коря в том, что он пошёл на Русь огромной армией, а теперь спасется бегством. С им никто не хочет сотрудничать, чтобы не попасть под гнев русичей.

В конце «Задонщины» князь Дмитрий Иванович обращается ко всем воинам, которые остались в живых, он благодарит их за отвагу и смелость, за то, что они смогли отстоять русскую землю и христианскую веру. Вместе со своим братом князь Дмитрий возвращается в Москву, а затем и на свое княжение.

Композиция

Повесть имеет две части, перед ними автор сделал вступление. Во вступлении он настраивает читателя на торжественный лад. Первая часть наполнена жалостью. В ней речь идет о том, как русские терпят поражение, а их жены их оплакивают, однако вскоре сама природа предвещает скорую победу русских. Враг был повержен, он спасается бегством.

Особенности произведения

Замечание 1

«Задонщина» представляет собой поэтический рассказ о событиях, которые произошли на Куликовом поле. «Задонщина» это историческая повесть, основная цель которой – прославлять победу русских князей над татаро-монголами.

Исторические сведения автор «Задонщины» взял из летописей, в то время как в качестве литературного образца автор использует другой литературный памятник древней Руси «Слово о полку Игореве», поэтический план текста «Задонщины» был напрямую взят из «Слова».

Автор не случайно использует образы и обороты из «Слова о полку Игореве», таким образом он проводит параллель между прошлым и будущим. Это придаёт гражданский и исторический пафос «Задонщине». В тексте произведения так же имеет место быть и личное отношение автора к описываемым событиям.

Еще одной особенностью «Задонщины» является специфическое использование художественных средств. Изобразительные выразительные средства автор все так же заимствовал из «Слова о полку Игореве», в тексте можно обнаружить прямые заимствования. Использует автор «Задонщины» и фольклорные выражения, чаще всего они встречаются в отрицательных сравнениях. Следует отметить, что в «Слове о полку игореве» подобных приемов не встречается, там в большом количестве применяются метафоры- символы, однако в «Задонщине» такие приемы не наблюдаются. Фольклорная традиция так же прослеживается в использовании антропоморфных образов.

На формирование текста «Задонщины» так же повлияла традиция воинской повести. В тексте мы видим преобладание эпического повествования, эмоционально-лирическое начало представлено в меньшей степени. Исходя из этого многие ученые относят это произведение к жанру воинской повести.

Замечание 2

Перед учёными до настоящего момента остается открытым вопрос что является первоисточником «Слово и полку Игореве» или «Задонщина». Традиционно принято считать, что «Слово о полку Игореве» появилось раньше, а автор «Задонщины» скопировал его обороты и фразы, однако с таким мнением согласны далеко не все ученые, есть версия, что «Слово о полку Игореве» было написано после «Задонщины», по аналогии с этим произведением.

«Задонщина» за 6 минут. Краткое содержание книги

Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его, князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая.

Великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, был на пиру у московского воеводы. И молвил он: «Пришла к нам весть, братья, что царь Мамай стоит у быстрого Дона, пришёл он на Русь и хочет идти на нас в Залесскую землю». И великий князь и брат его, помолившись Богу, закалив сердца своим мужеством, собрали храбрые полки русские. К славному городу Москве съехались все русские князья и сказали: «У Дона стоят татары поганые, Мамай-царь у реки Мечи, хотят реку перейти и с жизнью своей расстаться нам во славу». И обратился великий князь Дмитрий Иванович к брату: «Пойдём туда, испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру христианскую».

Продолжение после рекламы:

Что шумит, что гремит рано пред рассветом? То князь Владимир Андреевич полки строит и ведёт их к великому Дону. И напутствовал его князь великий Дмитрий Иванович: «Воеводы у нас уже поставлены — семьдесят бояр, и отважны князья белозерские, да оба брата Ольгердовичи, да Дмитрий Волынский, а воинов с нами — триста тысяч латников. Дружина в боях испытанная, и все, как один, готовы головы свои положить за землю за Русскую».

Уже ведь те соколы и кречеты и белозерские ястребы за Дон скоро перелетели и ударили по несметным стадам гусиным и лебединым. То ведь были не соколы, не кречеты — то обрушились русские князья на силу татарскую. И ударили копья калёные о доспехи татарские, и загремели мечи булатные о шлемы хиновские на поле Куликовом, на речке Непрядве.

Черна земля под копытами, костями татарскими поля усеяны, а кровью их земля залита. На том поле грозные тучи сошлись, а из них беспрерывно молнии сверкали и гремели громы великие. Не туры возревели у Дона на поле Куликовом. То ведь не туры побиты, а посечены князья русские, и бояре, и воеводы великого князя Дмитрия Ивановича. Пересвета-чернеца, брянского боярина, на судное место привели. И сказал Пересвет-чернец: «Лучше нам убитыми быть, нежели в плен попасть к поганым татарам!».

Брифли существует благодаря рекламе:

В ту пору по рязанской земле около Дона ни пахари, ни пастухи в поле не кличут, лишь вороны не переставая каркают над трупами человеческими, страшно и жалостно было тогда это слышать; и трава кровью залита была, а деревья от печали к земле склонились. Запели птицы жалостные песни — запричитали все княгини, и боярыни, и все воеводские жёны по убитым. Так говорили они: «Можешь ли ты, господин, князь великий, вёслами Днепр загородить, а Дон шлемами вычерпать, а Мечу-реку трупами татарскими запрудить? Замкни, государь, у Оки-реки ворота, чтобы больше поганые татары к нам не ходили. Уже ведь мужья наши побиты на ратях». Жена Микулы Васильевича, московского воеводы, Марья плакала на забралах стен московских, так причитая: «О Дон, Дон, быстрая река, принеси на своих волнах моего господина Микулу Васильевича ко мне!».

И, бросив клич, ринулся князь Владимир Андреевич со своей ратью на полки поганых татар. И восхвалил он брата своего: «Брат, Дмитрий Иванович! В злое время, горькое ты нам крепкий щит. Не уступай, князь великий, со своими великими полками, не потакай крамольникам! Не медли со своими боярами». И сказал князь Дмитрий Иванович: «Братья, бояре и воеводы, здесь ваши московские сладкие мёды и великие места! Тут-то и добудьте себе места и жёнам своим. Тут, братья, старый должен помолодеть, а молодой честь добыть». И тогда, как соколы, стремглав полетели на быстрый Дон. То ведь не соколы полетели: поскакал великий князь со своими полками за Дон, а за ним всё русское войско.

Продолжение после рекламы:

И начал тогда великий князь наступление. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские. И вот поганые бросились вспять. Ветер ревёт в стязах великого князя Дмитрия Ивановича, татары спасаются бегством, а русские сыновья широкие поля кликом огородили и золочёными доспехами осветили. Уже встал тур на бой! Тут рассыпались татары в смятении и побежали непроторёнными дорогами в лукоморье, скрежеща зубами и раздирая лица свои, так приговаривая: «Уж нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жён своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю, а целовать нам зелёную мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не прашивать».

Теперь уже русские сыновья захватили татарские доспехи и коней, и вина, тонкие ткани и шелка везут жёнам своим. Уже по русской земле разнеслось веселье и ликованье. Одолела слава русская хулу поганых. И метнулся жестокий Мамай от своей дружины серым волком и прибежал к Кафе-городу. И молвили ему фряги: «Пришёл ты на русскую землю с большими силами, с девятью ордами и с семьюдесятью князьями. Но, видно, тебя князья русские крепко попотчевали: нет с тобой ни князей, ни воевод! Беги-ка ты, поганый Мамай, от нас за тёмные леса».

Брифли существует благодаря рекламе:

Как милый младенец у матери своей земля русская: его мать ласкает, за баловство розгой сечёт, а за добрые дела хвалит. Так Господь Бог помиловал князей русских, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Доном и Днепром на поле Куликовом, на речке Непрядве. И сказал великий князь Дмитрий Иванович: «Братья, положили вы головы свои за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня и благословите в этом веке и в будущем. Пойдём, брат Владимир Андреевич, во свою Залесскую землю к славному городу Москве и сядем на своём княжении, а чести и славного имени мы добыли».

Сюжет произведения “Задонщина” 👍 | Школьные сочинения

Крупнейшее произведение начала XV века о Куликовской битве – “Задонщина”, названная так по месту битвы на Куликовом поле, “за Доном”. Уже первые повести об этой победе, возникшие вскоре после событий 1380 года, характеризуются поисками героического стиля, способного отобразить величие события. В “Задонщине” этот героический стиль был найден: он явился в сочетании манеры “Слова о полку Игореве” и народной поэзии.

Автор “Задон – щины” верно ощутил поэзию “Слова…”, не ограничившись только поверхностными

заимствованиями, сумев изложить героические события Куликовской битвы в той же художественной системе, создав произведение большой эстетической силы.

“Задонщина”, по существу, представляет собой обширное прославление победы, которое соединяется с печалью по павшим. По выражению автора, это “жалость и похвала”: жалость по убитым, похвала живым. Моменты славы и восхваления сочетаются в ней с мотивами плачей, радость – с “тутою”, грозные предчувствия – со счастливыми предзнаменованиями.

Начало и конец “жалости земли Русской” (так называет автор монголо-татарское иго) во

многом схожи, но во многом и противоположны. События сопоставляются и противопоставляются на всем протяжении “Задонщины”.

В этом сближении событий прошлого и настоящего – пафос исторического замысла “Задонщины”, отразившей обычное в исторической мысли конца XIV – начала XV веков сближение борьбы с половцами и борьбы с татарами как двух этапов единой по существу борьбы со степью, с “диким полем” за национальную независимость. Центральный момент в “Задонщине” – битва “с погаными”, которая драматично развернута в двух эпизодах. Исход первой половины битвы грозит разгромом русскому войску, а вторая половина приносит победу. Зловещие знамения сопутствуют здесь походу татарского войска: птицы под облака летят, вороны часто грают, а галицы свою речь говорят, орлы клекочут, волки грозно воют, а лисицы на костях брешут.

Русские сыны широкие поля кликом огородили, черна земля под копытами костьми татарскими была посеяна. Восстонала земля “татарская”, бедами и “тугою” покрывшись, а по Русской земле простерлось веселие и буйство. Начало того исторического периода, с которого Русская земля “сидит невесела”, автор “Задонщины” относит к битве на Каяле, когда были разбиты войска Игоря Новгород-Северского; “Задонщина” повествует, следовательно, о конце эпохи “туги и печали”, эпохи чужеземного ига, о начале которого говорится в “Слове о полку Игореве”.

Центральная идея “Задонщины” – идея отплаты, Куликовская битва рассматривается как отплата за поражение, понесенное войсками князя Игоря на Каяле, сознательно отождествляемой автором с рекой Калкой, поражение на которой в 1223 году явилось первым этапом завоевания Руси татарами. Вот почему в начале своего произведения автор приглашает братьев, друзей и сынов русских собраться, составить слово к слову, возвеселить Русскую землю и ввергнуть 191 печаль на восточную страну, на страну исконных врагов – татаро-половецкую степь, провозгласить победу над Мамаем, воздать похвалу великому князю Дмитрию.

Сопоставляя события прошлого с событиями своего времени, автор “Задонщины” тем самым ориентировал и само “Слово о полку Игореве” на современность, придал новое, злободневное звучание его содержанию, дал новый смысл призывам “Слова…” к единению, во многом проделав ту же работу, что и московские летописцы, вводившие в обращение аналогичные идеи “Повести временных лет”.

ЗАМЫСЕЛ – первая ступень творческого процесса, первоначальный набросок будущего произведения. У замысла существуют две стороны: сюжетная (автор заранее намечает, ход событий) и идейная (предполагаемое разрешение взволновавших писателя проблем и конфликтов).

«Задонщина»: анализ произведения. «Задонщина» и «Слово о полку Игореве» — Другое

Несколько особняком в цикле повестей о Куликовской битве стоит произведение, кратко называемое «Задонщиной», имеющее по спискам различные заглавия. Время создания текста остается спорным. Наиболее обоснована точка зрения, согласно которой «Задонщина» была написана в 80-е гг. XIV в., поскольку в 1392 г. два города, упомянутые в ней — Тырново и Орнач, — были захвачены и разорены: один — турками, другой — татарами. Автор произведения также неизвестен, гипотеза об авторстве Софония Рязанца, активно обсуждавшаяся в научной печати, не находит основательного подтверждения. Большинство исследователей приходит к мысли о том, что он был автором какого-то литературного произведения о Куликовской битве, не дошедшего до нас и предшествующего «Задонщине».

Композиция

Наибольшее внимание к произведению с момента его открытия привлекало то обстоятельство, что автор взял за образец повествования «Слово о полку Игореве». Но «Задонщина» не стала подражанием, во всем следующим за текстом образца, это самостоятельное художественное произведение, которое испытало несомненное влияние еще двух традиций — фольклорной и традиции летописных воинских повестей. В построении текста автор переплетает черты воинской повести и «Слова…». Вступление ориентировано главным образом на поэтический памятник XII в., здесь упоминается Боян, известный до этого лишь по тексту «Слова…». Но в конце фрагмента устанавливается время события («А от Калатьские рати до Момаева побоища 160 лет») аналогии чему нет в «Слове…». Дальнейший текст «Задонщины» в целом повторяет структурную трехчастную схему воинской повести. Однако внутри каждой из частей повествование строится на основе отдельных эпизодов-картин, которые чередуются с авторскими отступлениями, причем и те, и другие часто прямо ориентированы на текст более раннего памятника. В то же время они не во всем подобны «Слову…». Прежде всего «Задонщине» свойственны документальные элементы, отсутствующие в произведении XII в. и выражающиеся в широком использовании цифровых данных, например в речи литовских князей: «А храбрые литвы с нами 70 ООО окованые рати»; указывается число новгородских воинов: «А с ними 7000 войска» и др. Встречаются перечневые перечисления: имен воевод, возглавляющих части войска; бояр, погибших в первой половине битвы; потерь воинов из разных земель в конце сражения. Эти элементы связаны с традицией воинских повестей. К тому же кругу документализмов относятся три случая упоминания дат по церковному календарю, например: «А билися из утра до полудни в суботу на Рожество святой Богородицы». Именно так часто обозначались даты событий в летописных повестях.

В основном в «Задонщине» сохраняется хронологический принцип повествования, свойственный воинской повести, в то время как в «Слове…» одной из важнейших черт композиции могут считаться исторические отступления, соотнесенные с судьбами главных героев и авторской идеей. Незначительные отступления от хронологического порядка в «Задонщине» могут объясняться разными причинами. Отрывок, предсказывающий победу русских князей в начале битвы («Шибла слава к Желчным Вратам…»), хотя и использует образы «Слова…», но следует воинской летописной традиции, которая допускала предсказания исхода битвы до ее начала, преимущественно в виде упоминания Божественного покровительства одной из сторон.

Другой случай перемещения по времени фрагментов не может быть объяснен однозначно. Это перенесение речи Пересвета, обращенной к Дмитрию, и пророчества Осляби, адресованного Пересвету, после рассказа о гибели бояр в бою, в то время как обе реплики могли быть произнесены только до битвы, поскольку Пересвет погиб в самом ее начале. Наиболее вероятная причина такой перестановки — относительная композиционная свобода текста, построенного на основе цепи эпизодов-картин, рисующих основные моменты событий. Возможно также, что она возникла в процессе переписывания текста, тем более что все известные списки памятника содержат дефекты. Эти незначительные хронологические нарушения текста не меняют самого принципа повествования, близкого к воинской повести.

Существенным отличием композиции «Задонщины» от композиции «Слова о полку Игореве» является меньшее количество лирических фрагментов. Они представлены авторскими отступлениями, чаще всего навеянными текстом более раннего памятника, и плачами русских жен, которые созданы в подражание плачу Ярославны, но занимают иное композиционное место. Плач Ярославны помещен ближе к концу произведения, когда уже завершен рассказ о походе Игоря и высказан призыв князей к единению, непосредственно перед повествованием о побеге Игоря из плена, который символически и вызывается плачем. Плачи жен в «Задонщине» разрывают рассказ о Куликовской битве, завершая повествование о первой ее половине, крайне тяжелой для русского войска, в которой погибло много воинов. Они вносят дополнительный эмоциональный оттенок в рассказ о битве, но не несут никакого символического значения. К тому же каждый из четырех плачей во много раз короче плача Ярославны, использует один какой-либо образ его, часто добавляя к нему стилистические обороты из других отрывков «Слова…».

Из других лирических жанров, неизвестных тексту «Слова о полку Игореве», в «Задонщине» использованы молитвы, одна из которых лишь упомянута, а другая приведена в тексте. Обе произнесены Дмитрием Ивановичем перед битвой. В воинских повестях уже в XII в. начали появляться аналогичные фрагменты, а в эпоху Куликовской битвы они стали широко распространенными. Появление этого жанра в «Задонщине» связано с тем, что в тексте проводится мотив Божьего покровительства русскому войску, звучащий в авторских репликах и в рефрене, взятом из «Слова о полку Игореве», но видоизмененном. Сам этот мотив был широко распространен в воинских повестях, где воплощался в формулах Божьего гнева или покровительства одной из сторон. В «Слове…» же он звучит лишь в одном фрагменте.

Таким образом, лирические фрагменты в «Задонщине» немногочисленны и связаны как с традицией «Слова о полку Игореве», так и с традицией воинских повестей.

Герои «Задонщины»

Главный герой «Задонщины», князь Дмитрий Иванович, представлен, как в летописных повестях и в «Сказании о Мамаевом побоище», идеальным героем. Прежде всего, он объединитель сил русских князей, и в этом плане, бесспорно, продолжает традицию образа Святослава Всеволодовича Киевского в «Слове о полку Игореве». Но в то же время на него переносятся черты отважного воина и полководца, свойственные Игорю; автор прямо заимствует характеристику этого героя, давая ее Дмитрию и Владимиру. Рисуют образ князя-защитника Руси его речи и действия в ходе подготовки похода и в его процессе. В целом образ главного героя сходен с летописными произведениями той эпохи, и лишь отдельные стилистические средства связывают его со «Словом…». Вместе с тем нужно признать, что «Пространная летописная повесть» и «Сказание о Мамаевом побоище» рисуют образ главного героя более многосторонне и детализированно, обращая пристальное внимание на его личность и внутренний мир.

Другие князья изображены в «Задонщине» в рамках летописной воинской традиции одним-двумя штрихами: в них подчеркивается стремление к объединению всех сил Руси, воинская доблесть. Только в образах Дмитрия и Андрея Ольгердовичей заметно влияние изображения Игоря и Всеволода в «Слове о полку Игореве».

Более схематично, чем в других памятниках Куликовского цикла, нарисованы враги Руси. Мамай и его воины появляются только в момент бегства с поля боя, причем автор передает страх и разочарование врагов через их жесты и прямую речь. Изображение врагов в «Задонщине», как и в «Слове…», и в традиции воинской повести, схематично и односторонне; как новую черту можно отметить применение средств русского фольклора в речи татар.

Художественные средства в «Задонщине»

Изобразительно-выразительные средства «Задонщины» также связаны с соединением трех указанных традиций, хотя ведущее влияние в этой области, несомненно, принадлежит «Слову о полку Игореве» (вплоть до прямых заимствований). Фольклорное влияние наиболее заметно в использовании отрицательных сравнений (в отличие от «Слова…», где в их функции обычно выступали метафоры-символы, которые, напротив, почти не применялись автором «Задонщины»).

Итак, «Задонщина» — памятник, созданный на скрещении трех художественных традиций (фольклорной, традиции воинской повести, в идейном и отчасти стилистическом плане — «Слова о полку Игореве»). Исходя из структуры текста, способов изображения героев, преобладания эпического повествовательного, а не эмоционально-лирического начала, ведущей следует признать традицию воинской повести, соответственно относя произведение к жанру воинской повести.

Источник: Древнерусская литература XI-XVII вв.: учеб. для увзов. / Под ред. В.И. Коровина. М.: Владос, 2003.

Задонщина – читать онлайн — Русская историческая библиотека

СЛОВО О ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ ДМИТРИИ ИВАНОВИЧЕ И О БРАТЕ ЕГО, КНЯЗЕ ВЛАДИМИРЕ АНДРЕЕВИЧЕ, КАК ПОБЕДИЛИ СУПОСТАТА СВОЕГО ЦАРЯ МАМАЯ

 

Перевод Л. А. Дмитриева

Великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, и со своими воеводами был на пиру у Микулы Васильевича. Поведали нам, брат, что царь Мамай пошел на Русь, стоит уже у быстрого Дона, хочет идти к нам в землю Залесскую. Пойдем, брат, в северную сторону – удел сына Ноева Афета, от которого пошел православный русский народ. Взойдем на горы Киевские, взглянем на славный Днепр, а потом и на всю землю Русскую. А затем посмотрим на земли восточные – удел сына Ноева Сима, от которого пошли хинове – поганые татары, басурманы. Вот они на реке на Каяле и одолели род Афетов. С той поры невесела земля Русская; от Калкской битвы до Мамаева побоища тоской и печалью покрылась, плачет, сыновей своих поминая – князей, и бояр, и удалых людей, которые оставили дома свои, и богатство, жен и детей, и скот свой, и, заслужив честь и славу мира сего, головы свои положили за землю за Русскую и за веру христианскую.

 

Задонщина, Сказание о Мамаевом побоище. Лекция А. Н. Ужанкова

 

Сначала описал я жалость Русской земли и все остальное из книг взяв, а потом написал жалость и похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу.

Сойдемся, братья и друзья, сыновья русские, сложим слово к слову, возвеселим Русскую землю, отбросим печаль в восточные страны – в удел Симов, и восхвалим победу над поганым Мамаем, а великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, прославим! И скажем так: лучше, братья, поведать не привычными словами о славных этих нынешних рассказах про поход великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, потомков святого великого князя Владимира Киевского. Начнем рассказывать о их деяниях по делам и по былям… Вспомним давние времена, воздадим похвалу вещему Бонну, прославленному гусляру киевскому. Ведь тот вещий Бонн, перебирая быстрыми своими перстами живые струны, славы пел русским князьям: первую славу великому князю Киевскому Игорю Рюриковичу, вторую – великому князю Владимиру Святославичу Киевскому, третью – великому князю Ярославу Владимировичу.

Я же помяну рязанца Софония, и восхвалю песнями, под звонкий наигрыш гусельный, нашего великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, потомков святого великого князя Владимира Киевского. Воспоем князей русских, постоявших за веру христианскую!

А от Калкской битвы до Мамаева побоища сто шестьдесят лет.

И вот князь великий Дмитрий Иванович и брат его Владимир Андреевич, помолясь богу и пречистой его матери, укрепив ум свой силой, закалив сердца свои мужеством, преисполнившись ратного духа, урядили свои храбрые полки в Русской земле, помянув великого прадеда своего – князя Владимира Киевского.

О жаворонок, летняя птица, радостных дней утеха, взлети к синим облакам, взгляни на могучий город Москву и прославь великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича. Словно бурей занесло соколов из земли Залесской в поле Половецкое! Звенит слава по всей земле Русской: в Москве кони ржут, трубы трубят в Коломне, бубны бьют в Серпухове, встали стяги русские на берегу великого Дона. Звонят колокола вечевые в Великом Новгороде, собрались мужи новгородские у святой Софии, и так говорят: «Неужто нам, братья, не поспеть на подмогу к великому князю Дмитрию Ивановичу?» И как только слова эти промолвили, уже как орлы слетелись. Нет, то не орлы слетелись – выехали посадники из Великого Новгорода, а с ними семь тысяч войска, на помощь к великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу.

К славному городу Москве съехались все русские князья и говорят такие слова: «У Дона стоят татары поганые, Мамай царь у реки Мечи, между Чуровым и Михайловым, хотят реку перейти и отдать жизнь свою во славу нашу».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Брат, князь Владимир Андреевич, пойдем туда, прославим жизнь свою миру на диво, чтобы старые рассказывали, а молодые помнили! Испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру христианскую!»

И сказал всем князь великий Дмитрий Иванович: «Братья мои, князья русские, все мы гнездо великого князя Владимира Киевского! Не рождены мы на обиду ни соколу, ни ястребу, ни кречету, ни черному ворону, ни поганому этому Мамаю!»

О соловей, летняя птица, вот бы ты, соловей, славу спел великому князю Дмитрию Ивановичу, и брату его князю Владимиру Андреевичу, и двум братьям Ольгердовичам из земли Литовской – Андрею и Дмитрию, да и Дмитрию Волынскому! Ведь эти-то – сыны Литвы храбрые, кречеты в ратное время! Полководцы они славные, под звуки труб вспеленуты, под шлемами взлелеяны, с конца копья вскормлены, с острого меча вспоены в Литовской земле.

Молвит Андрей Ольгердович брату своему: «Брат мой, Дмитрий, два брата мы, сыновья Ольгердовы, внуки Гедиминовы, правнуки Сколомендовы. Соберем, брат, милых панов удалой Литвы, храбрых удальцов, сядем на своих борзых коней и посмотрим на быстрый Дон, зачерпнем шлемом воды донской, испытаем свои мечи литовские о шлемы татарские, а сулицы немецкие о кольчуги басурманские!»

И отвечает ему Дмитрий: «Брат Андрей, не пощадим жизни своей за землю Русскую, за веру христианскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича! Уже ведь, брат, стук стучит и гром гремит в белокаменной Москве. То ведь, брат, не стук стучит и не гром гремит, то стучит могучая рать великого князя Дмитрия Ивановича, гремят удальцы русские золочеными доспехами и червлеными щитами. Седлай, брат Андрей, своих борзых коней, а мои уже готовы – раньше твоих оседланы. Выедем, брат, в чистое поле и посмотрим свои полки – сколько, брат, с нами храбрых литовцев. А храбрых литовцев с нами – семьдесят тысяч латников».

Вот уже, брат мой, подули сильные ветры с моря к устьям Дона и Днепра, принесли тучи огромные на Русскую землю; проступают из них кровавьте зори и трепещут в них синие молнии. Быть стуку и грому великому у речки Непрядвы, меж Доном и Днепром, покрыться трупами человеческими полю Куликову, течь кровью Непрядве реке!

Вот уже заскрипели телеги меж Доном и Днепром, идет хинова на Русскую землю! Набежали серые волки с устья Дона и Днепра, воют стаями у реки у Мечи, хотят кинуться на Русь. То не серые волки – пришли поганые татары, хотят пройти войной всю Русскую землю!

Тогда гуси загоготали и лебеди бьют крыльями. Нет, то не гуси загоготали и не лебеди крыльями восплескали: это поганый Мамай пришел на Русскую землю и войска свои привел. А уж беды их подстерегают крылатые птицы, паря под облаками, вороны неумолчно грают, а галки по-своему галдят, орлы клекочут, волки грозно воют и лисицы брешут – кости чуют.

Русская земля, ты теперь как за царем Соломоном побывала!

А уже соколы и кречеты и белозерские ястребы рвутся с золотых колодок из каменного города Москвы, обрывают шелковые путы, взвиваясь под синие небеса, звоня золочеными колокольчиками на быстром Дону, хотят ударить на несчетные стаи гусиные и лебединые, – то богатыри и удальцы русские хотят ударить на великие силы поганого царя Мамая.

Тогда князь великий Дмитрий Иванович вступил в золотое свое стремя, взял свой меч в правую руку, помолился богу и пречистой его матери. Солнце ему ясно с востока сияет и путь указует, а Борис и Глеб молитву возносят за сродников своих.

Что шумит, что гремит рано пред рассветом? Князь Владимир Андреевич полки расставляет и ведет их к великому Дону. И молвил он брату своему, великому князю Дмитрию Ивановичу: «Не поддавайся, брат, поганым татарам – ведь поганые уже поля русские топчут и вотчину нашу отнимают!»

Отвечает ему князь великий Дмитрий Иванович: «Брат Владимир Андреевич! Два брата мы, внуки великого князя Владимира Киевского. Воеводы у нас уже назначены – семьдесят бояр, и отважны князья белозерские Федор Семенович и Семен Михайлович, да и Микула Васильевич, да и оба брата Ольгердовичи, да и Дмитрий Волынский, да Тимофей Волуевич, да Андрей Серкизович, да Михаиле Иванович, а воинов с нами – триста тысяч латников. А воеводы у нас надежные, дружина испытанная, а кони под нами борзые, а доспехи на нас золоченые, шлемы черкасские, щиты московские, сулицы немецкие, кинжалы фряжские, мечи булатные; а дороги разведаны, переправы подготовлены, и рвутся все головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую. Как живые трепещут стяги, жаждут воины себе чести добыть и имя свое прославить».

Уже те соколы и кречеты и белозерские ястребы за Дон быстро перелетели и ринулись на несметные стаи гусиные и лебединые. То ведь были не соколы и не кречеты, – то налетели русские князья на силу татарскую. Затрещали копья каленые, зазвенели доспехи золоченые, застучали щиты червленые, загремели мечи булатные о шлемы хиновские на поле Куликовом, на речке Непрядве.

Черна земля под копытами, костями татарскими поля засеяны, и кровью их земля полита. Могучие рати сошлись тут и потоптали холмы и луга, и замутили реки, потоки и озера. Кликнуло Диво в Русской земле, велит послушать грозным землям. Понеслась слава к Железным Воротам, и к Ворнавичу, к Риму и к Кафе по морю, и к Тырнову, а оттуда к Царьграду на похвалу князьям русским: Русь великая одолела рать татарскую на поле Куликове, на речке Непрядве.

На том поле грозные тучи сошлись. Часто сверкали в них молнии и гремели громы могучие. То ведь сразились сыны русские с погаными татарами, чтоб отомстить за свою обиду. Сверкают их доспехи золоченые, гремят князья русские мечами булатными по шлемам хиновским.

А бились с утра до полудня в субботу на Рождество святой богородицы.

Не туры рыкают у Дону великого на поле Куликове. То ведь не туры побиты у Дону великого, а посечены князья русские и бояре и воеводы великого князя Дмитрия Ивановича. Полегли сраженные татарами князья белозерские Федор Семенович, и Семен Михайлович, и Тимофей Волуевич, и Минула Васильевич, и Андрей Серкизович, и Михаиле Иванович, и много других из дружины.

Пересвета-чернеца, из брянских бояр, призвали на поле брани. И сказал Пересвет-чернец великому князю Дмитрию Ивановичу: «Лучше нам порубленными быть, чем в плен попасть к поганым татарам!» Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золоченым доспехом сверкая, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу.

Подобало в то время старому помолодеть, а молодому плечи свои развернуть. И говорит чернец Ослябя своему брату Пересвету-чернецу: «Брат Пересвет, вижу на теле твоем раны тяжкие, уже катиться, брат, твоей голове с плеч на траву ковыль, и моему сыну Якову лежать на зеленой ковыль-траве на поле Куликове, на речке Непрядве за веру христианскую, за землю Русскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича».

И в ту пору по Рязанской земле около Дона ни пахари, ни пастухи в поле не кличут, лишь все вороны грают над трупами человеческими. Страшно и жалостно о том времени слышать: трава кровью полита была, а деревья от печали к земле склонились.

И воспели птицы жалостные песни – восплакались княгини и боярыни и все воеводские жены по убитым. Жена Микулы Васильевича Марья рано поутру плакала на забороле стен московских, так причитая: «О Дон, Дон, быстрая река! Прорыл ты каменные горы и течешь в землю Половецкую. Прилелей моего господина Микулу Васильевича ко мне». А жена Тимофея Волуевича Федосья тоже плакала, так причитая: «Вот уже веселье мое поникло в славном городе Москве, и уже не увижу я своего государя Тимофея Волуевича живым!» А Андреева жена Марья да Михайлова жена Аксинья на рассвете плакали: «Вот уже нам обеим померкло солнце в славном городе Москве, домчались к нам с быстрого Дона полонянные вести, неся великую печаль: повержены наши удальцы с борзых коней на суженом месте па поле Куликове, на речке Непрядве».

А Диво уже кличет под саблями татарскими, а русские богатыри – изранены.

На рассвете щуры воспели жалостные песни у Коломны на забралах городских стен, в воскресенье, в день Акима и Анны. То ведь не щуры рано воспели жалостные песни – восплакались жены коломенские, так причитая: «Москва, Москва, быстрая река, зачем унесла на своих волнах ты мужей наших от нас в землю Половецкую?» Причитали они: «Можешь ли ты, господин князь великий, веслами Днепр загородить, Дон шлемами вычерпать, а реку Мечу запрудить татарскими трупами? Замкни, государь князь великий, Оке-реке ворота, чтобы больше поганые татары к нам не ходили. Уже ведь мужья наши от ратей устали!»

В тот же день субботний, на Рождество святой богородицы посекли христиане поганые полки на поле Куликове, на речке Непрядве.

И, кликнув громко, князь Владимир Андреевич поскакал со своей ратью на полки поганых татар, золоченым шлемом посвечивая. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские.

И воздал похвалу он брату своему, великому князю Дмитрию Ивановичу: «Брат Дмитрий Иванович, в злое время горькое ты нам крепкий щит. Не уступай, князь великий, со своими великими полками, не потакай крамольникам! Уже ведь поганые татары поля наши топчут и храброй дружины нашей много побили – столько трупов человеческих, что борзые кони не могут скакать: в крови по. колено бродят. Жалостно, брат, видеть столько крови христианской! Не медли, князь великий, со своими боярами».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович своим боярам: «Братья, бояре и воеводы и дети боярские! Тут вам не ваши московские сладкие меды и великие места. Добывайте на поле брани себе места и женам своим. Тут, братья, старый должен помолодеть, а молодой чести добыть».

И воскликнул князь великий Дмитрий Иванович: «Господи боже мой, на тебя уповаю, да не будет на мне позора вовеки, да не посмеются надо мной враги мои!» И помолился он богу и пречистой его матери и всем святым, и прослезился горько, и утер слезы.

И тогда как соколы стремглав полетели на быстрый Дон. То не соколы полетели: поскакал князь великий Дмитрий Иванович за Дон со своими полками, со всеми воинами. И говорит: «Брат князь Владимир Андреевич, тут, брат, изопьем медовые чары круговые, нападем, брат, своими сильными полками на рать татар поганых».

Тогда начал князь великий наступать. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские. Прикрыли поганые головы свои руками; дрогнул враг. Ветер ревет в стягах великого князя Дмитрия Ивановича, бегут поганые, а русские сыновья широкие поля кликом огородили и золочеными доспехами осветили. Уже встал тур на бой!

Тогда князь великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир Андреевич, полки поганых вспять поворотили и начали их бить и сечь жестоко, тоску на них наводя. И князья их с коней низвергнуты, и трупами татарскими поля усеяны, а реки кровью их потекли. Тут поганые рассыпались в смятении и побежали непроторенными дорогами в Лукоморье, скрежещут они зубами своими, раздирают лица свои, так причитая: «Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю и целовать зеленую мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не испрашивать». Застонала земля татарская, бедами ж горем наполнившаяся; пропала охота у царей и князей их на Русскую землю ходить. Уже нет веселья в Орде.

Вот уже сыны русские захватили татарские наряды, и доспехи, и коней, и волов, и верблюдов, и вина, и сахар, и убранства дорогие, тонкие ткани и шелка везут женам своим. И вот уже русские красавицы забряцали татарским золотом.

Уже всюду на Русской земле веселье и ликованье. Вознеслась слава русская над хулой поганых. Уже низвергнуто Диво на землю, а гроза и слава великого князя Дмитрия Ивановича ж брата его, князя Владимира Андреевича, по всем землям текут. Стреляй, князь великий, по всем землям, рази, князь великий, со своей храброй дружиной поганого Мамая-хиновина за землю Русскую, за веру христианскую. Уже поганые оружие свое побросали и головы свои склонили под мечи русские. И трубы их не трубят, и примолкли голоса их.

И метнулся поганый Мамай от своей дружины серым волком и прибежал к Кафе-городу. И молвили ему фряги: «Что же это ты, поганый Мамай, посягаешь на Русскую землю? Ведь побила тебя орда Залесская. А не бывать тебе Батыем царем: у Батыя царя было четыреста тысяч латников, и полонил он всю землю Русскую от востока и до запада. Наказал тогда бог Русскую землю за ее грехи. И ты пришел на Русскую землю, царь Мамай, со многими силами, с девятью ордами и семьюдесятью князьями. А ныне ты, поганый, бежишь сам-девять в Лукоморье – не с кем тебе зиму зимовать в поле. Видно, крепко тебя князья русские потчевали: нет с тобой ни князей, ни воевод! Видно, сильно упились у быстрого Дону на поле Куликове, на траве ковыле! Беги-ка ты, поганый Мамай, от нас за темные леса!»

Как милый младенец у матери своей земля Русская: его мать ласкает, а за драку лозой сечет, а за добрые дела хвалит. Так и господь бог помиловал князей русских, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, между Доном и Днепром, на поле Куликове, на речке Непрядве.

И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликове, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было смотреть: лежат трупы христианские как сенные стога у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайтесь, братья, скольких у нас воевод нет и скольких молодых людей?»

Тогда отвечает Михаиле Андреевич, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет у нас сорока бояр больших московских, двенадцати князей белозерских, тридцати бояр – новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, семидесяти бояр рязанских, сорока бояр муромских, тридцати бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А погибло у нас всей дружины двести пятьдесят тысяч. И помиловал бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Братия, бояре и князья и дети боярские, то вам суженое место между Доном и Днепром, на поле Куликове, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этой жизни и будущей. Пойдем, брат, князь Владимир Андреевич, во свою Залесскую землю, к славному городу Москве, и сядем, брат, на своем княжении, чести, брат, добыли и славного имени!»

Богу нашему слава.

 

Задонщина | Encyclopedia.com

Задонщина (грубо говоря, «Битва за Доном») — условное название средневекового литературного произведения об исторически значимой битве на Куликовом поле (1380 г.). Написанная через несколько лет после исторического события, в конце четырнадцатого или, возможно, в начале пятнадцатого века, в одной из сохранившихся копий она приписывается некоей Софонии Рязанской, о которой ничего не известно. Текст сохраняется в более длинной и более короткой редакции, что дает повод для обычных аргументов в этих случаях по поводу того, какой был «оригинал».«Примат важен для решающего вопроса об отношении Задонщина к « Слова о полку Игореве ». Краткая редакция представляется неполным отрывком, а не авторским текстом.

Тесная связь не подлежит сомнению с Lay ввиду большого сходства, выходящего за рамки какой-либо взаимной зависимости от какого-либо третьего источника или традиции. Задонщина почти наверняка была написана как имитация Lay и ответ на него, рассматривая победу под Куликово как месть за поражение Игоря от рук другого степного врага.Писатель стремился переломить обстоятельства 1185 года, описанные в «Слова », , перевернув, так сказать, неудачный поход Игоря с ног на голову. В процессе он исказил историю: например, преувеличивая единство князей в 1380 году, чтобы уравновесить разобщенность 1185 года. Большинство его речевых оборотов заимствованы из Lay и часто неправильно комбинируются и используются чрезмерно. По этим причинам Задонщина считается производной и подчиненной.

См. Также: фольклор; история кампании игоря

библиография

Якобсон, Роман, и Уорт, Дин С., ред. (1963). Сказка Софонии о русско-татарской битве на Куликовом поле. Гаага: Мутон.

Зенковский, Серж А., тр. и изд. (1974). Эпосы, летописи и сказки Средневековой России, 2-е изд. rev. Нью-Йорк: Даттон.

Norman W. Ingham

«Задонщина»: год создания. Памятник древнерусской литературы конца XIV века

г.

Цель данной статьи — предоставить информацию о таком великом памятнике древнерусской литературы, как «Задонщина».Год создания, автор, композиционные и художественные особенности — все эти вопросы мы обсудим с вами.

Исторические условия

В 1380 году произошло событие, которое сыграло свою роль в жизни не только России, но и всего мира. Имеется в виду Куликовская битва, в которой татары потерпели поражение. Это событие окончательно развеяло слухи о непобедимости врага, и Россия надеялась избавиться от давнего ига. Это также послужило предпосылкой для объединения княжеств вокруг центра, Москвы, что положило начало будущему государству.Поэтому неудивительно, почему великая победа так часто освещалась в литературных памятниках древнерусской эпохи. Исследователи рассказывают о Куликовском цикле, в который входят интересующие нас произведения.

«Задонщина»: год создания, общие сведения

Славный памятник литературы, высокохудожественного творчества … Неоспоримое доказательство подлинности «Слова …» — все эти характеристики применимы к военной истории называется «Задонщина». Кто это написал — вопрос спорный и трудноразрешимый.Есть предположения, что автором был Софоний Рязанцев. На этот текст указывают текст Задонщины и еще одно произведение — «Сказки о Мамайской битве». Других сведений о Рязанцеве у литературоведов нет. Но упоминание его имени предполагает, что Софоний создал литературный памятник, который до нас не дошел. Им руководил неизвестный автор, из-под пера которого вышла «Задонщина». Год создания этого военного рассказа точно не известен (что неудивительно для древнерусской литературы).Допустим: произведение было прямым откликом на события, а значит, время создания «Задонщины» приходится на рубеж 80-90-х годов XIV века.

История представлена ​​шестью списками. Самые ранние, дошедшие до нас, ученые датируются 1470-ми годами. Другое название — список Ефросина. Вариант представляет собой аббревиатуру некоторого оригинального длинного текста и поэтому отличается большим количеством ошибок, искажений, пропусков. Кстати, только в списке Ефросина употреблено название «Задонщина».Год создания последней версии рассказа также не установлен (примерно XVII век), и там произведение обозначено как «Слово … князя Дмитрия Ивановича». То же самое и со всеми остальными вариантами литературного памятника. Они тоже неполноценны, но позволяют литературоведам реконструировать исходный текст.

Композиция и сюжет

Прославление победы русских войск над врагом — таким сюжетным полотном является «Задонщина». Автор сознательно проводит параллель со словом «Слово… », но обращение к великому памятнику связано не с слепым подражанием, а с намеренным сравнением настоящего и прошлого (и не в пользу последнего). Упоминание« Слова … »делает это Понятно, что исключительно несогласие князей привело к бедам на Русской земле. Но это осталось в прошлом, и победа над завоевателями была немедленно одержана. Переклички с «Словом …» встречаются на уровне отдельных лиц. приемы (перенос в одно мгновение рассказчика из одной географической точки в другую) и сюжетные составляющие.Например, у Дмитрия Донского на пути к битве светит солнышко — как повествует «Задонщина». Автор «Слова …» (кстати, тоже неназванный) называет затмение дурным предзнаменованием.

Рассказ состоит из двух частей. Им предшествует вступление, которым автор настраивает читателя в особое торжественное настроение, а также информирует его об истинных целях, которые преследует создание «Задонщины». Во введении также подчеркивается оптимистичный тон повествования, указывается, что Москва как нынешний центр государственности является продолжением Киева и т. Д.Первая часть работы — «жалость». Рассказчик изображает разгром русских войск, оплакивание погибших княжон и бояр. Однако природа подсказывает: скоро «гадость» будет побеждена. Так и случилось в «похвале», когда враги бросились бежать, а русичи получили богатую добычу.

Художественные особенности

Поэтика «Задонщины» во многом определяется ее сходством со «Словом …». Читатель встречает те же антропоморфные образы, эпитеты, имеющие явно фольклорное происхождение.В то же время здесь больше изображений религиозного значения, а отсылки к язычеству полностью отсутствуют. Эта история существенно отличается от предлога. Работа «Задонщина» очень разнородна по стилю. Итак, наряду с поэтическими текстами есть фрагменты, которые действительно напоминают деловую прозу. Ее следы также представлены в хронологическом порядке, с уделением особого внимания титулам князей.

«Задонщина» и «Слово …»

Как уже говорилось, «Задонщина» тоже ценна, что является доказательством подлинности «Слова».Последнее ставится под сомнение не только потому, что до внезапного открытия Мусиным-Пушкиным в 1795 году памятника «Слово …» никто не видел в глаза, но и из-за необычайной художественной ценности стихотворения. Это натолкнуло на мысль о подделке (и были прецеденты). Ее упоминание на Задонщине должно было положить конец спору, но … Были предположения, что это «Слово …» было создано по примеру якобы последующего памятника. Что ж, вопрос о происхождении обоих произведений древнерусской письменности так и остался нерешенным до конца.

Задонщина читать онлайн аннотацию. «Задонщина»: год создания

НАЗАД (148) (отрывок) А орлы прилетели со всей северной страны. Летели не орлы — все русские князья собрались к великому князю Дмитрию Ивановичу (149) и его брату князю Владимиру Андреевичу (150), говоря им:

автор Глухов Алексей Гаврилович

«Задонщина» — памятник древнерусской литературы конца XIV века. Авторство приписывается Зефанию Рязанцу.Сюжет контрастирует с «Словом о полку Игореве», в котором рассказывается о поражении русских войск в борьбе с половцами и блестящей победе русских вооруженных сил во главе с московским князем Дмитрием.

«Задонщина» принадлежит к группе рассказов, возникших в связи с Куликовской битвой. Повесть сформирована на основе летописного предания, устных сказаний, произведений народной поэзии.

8 сентября 1380 г. на Куликовом поле (участок в Тульской области, расположенный в верховьях Дона, в месте впадения реки Непрядва, в 1380 г. — «Дикое поле» — безлюдная степь) Состоялось сражение коалиции русских князей под предводительством Великого князя Московского Дмитрия Ивановича с монголо-татарским войском, усиленным отрядами наемников, под предводительством ордынского правителя Мамая.Это была первая крупная битва между русскими и угнетателями после установления монголо-татарского ига (1237 г.), закончившаяся полным поражением монголо-татар. Куликовская битва (часто называемая Мамаевской резней) не положила конец иноземному игу на Руси (это произойдет только через 100 лет — в 1480 году), но характер взаимоотношений русских княжеств и Орды кардинально изменился. стала очевидной доминирующая объединяющая роль Московского княжества и Московского князя.

Куликовская битва показала, что в союзе русские княжества могут успешно противостоять монголо-татарам. Победа на Куликовом поле имела огромное морально-этическое значение для национального самосознания. Неслучайно имя преподобного Сергия: основатель и настоятель Троицкого монастыря, по преданию, благословил поход Дмитрия Московского (прозванного после битвы на Куликовом поле «Донским») против Мамая и наоборот. по монастырским правилам отправил на поле боя двух монахов своей обители — Ослябю и Пересвет с воинами Дмитрия.В России интерес к событиям Куликовской битвы не ослабевает со времени битвы до наших дней. В Древней Руси был создан ряд произведений, посвященных битве 1380 года, которые в науке объединены под названием «Куликовский цикл»: летописные рассказы о Куликовской битве, «Задонщина», «Сказание о Мамаевской резне».

Задонщина — эмоциональный, лирический ответ на события Куликовской битвы. Задонщина дошла до нас в 6 списках, самый ранний из которых, Кирилло-Белозерский (КБ), составлен монахом Кирилло-Белозерского монастыря Евфросиным в 70-80-х годах.XV век, это переработка только первой половины оригинального текста. Остальные 5 экземпляров относятся к более позднему времени (самый ранний из них — фрагмент конца XV ​​- начала XVI веков, остальные — XVI — XVII веков). Только два списка содержат полный текст; все списки содержат много ошибок и искажений. Поэтому по данным только всех объединенных списков можно реконструировать текст произведения.

По совокупности ряда косвенных данных, но в основном исходя из самого характера работы, большинство исследователей датируют время ее создания 80-ми годами.XIV век.

Традиционно считается, что автором Задонщины был некий Софоний Рязанец: в двух списках Задонщины он назван в названии как автор произведения. В Тверской летописи есть небольшой фрагмент текста, близкий отдельными прочтениями к Задонщине и «Сказанию о Мамаевской резне», начинающийся фразой: «А это сочинение брянского боярина Софония Резанца. , во славу великого князя Дмитрия Ивановича и его брата князя Володимера Андреевича »(перед этой записью дата Куликовской битвы — 1380 год).

А.Д. Седельников обратил внимание на схожесть этого имени с именем рязанского боярина из свиты рязанского князя Олега — Софония Алтыкулачевича (Олег Рязанский в 1380 г. собирался встать на сторону Мамая). Таким образом, Софоний Рязанец, несомненно, каким-то образом связан с памятниками Куликовского цикла. В самом тексте «Задонщины» о нем как о личности по отношению к автору, постороннему сказано: «Я запомню долото Зефания …» Задонщина.

Недавно гипотезу об авторстве Зефани рассмотрела Р.П. Дмитриева, которая пришла к выводу, что Зафоний не был автором «Задонщины»: «… последняя относится к Зефани как к поэту или певцу своего времени, произведением которого он был. склонен к подражанию «… Видимо, Зефаний был автором еще не дошедшего до нас поэтического произведения о Куликовской битве, поэтические образы которого повлияли на авторов как Задонщины, так и» Легенды о Мамаевской расправе » .«Это предположение согласуется с гипотезой акад. А.А. Шахматова о существовании несуществующего« Слова о Мамаевской резне ».

Основная идея Задонщины — величие Куликовской битвы. Автор произведения восклицает, что слава о победе на Куликовом поле достигла разных концов земли. Работа основана на реальных событиях Куликовской битвы. История переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, снова на Куликово поле.Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как «жалость и хвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и его брату, князю Владимиру Ондреевичу».

Уже по характеру произведения, по сочетанию в нем плача и хвалы Задонщина близка к «Слову о полку Игореве». Но эта близость носит не только общий характер, но и самый прямой, и это еще одна замечательная черта этого произведения древнерусской литературы.

Ряд ученых исходят из того, что «Слово» написано в подражание Задонщине (французские ученые Л.Леже, А. Мазон, российский историк А. А. Зимин). Сравнительный текстуальный анализ «Слова» и Задонщины с привлечением воспоминаний из Задонщины в «Повести о Мамаевской резне», изучение характера книжной деятельности Евфросина, авторства которого принадлежит КБ. изучение фразеологии и лексики «Слова» и Задонщины, сравнительный анализ грамматики все свидетельствует о вторичности Задонщины по отношению к «Слову о полку Игореве».

Задонщина неоднократно переводилась на современный русский язык, созданы несколько поэтических обработок памятника (В. М. Саянов, И. А. Новиков, А. Скрипов, А. Жовтис). «Задонщина» переведена на ряд иностранных языков. Памятнику посвящена большая научная литература.

К самому концу XIV — началу XV века существуют два произведения, описывающие Куликовскую битву, крупнейшее и важнейшее событие эпохи татарского ига, показавшее русскому народу, что надежда есть и возможность освободиться от ненавистного татарина.[См. на нашем сайте краткое и описание Куликовской битвы.]

Задонщина, Сказание о Мамаевской резне. Лекция А. Н. Ужанкова

В летописях мы находим сухое историческое повествование об этом событии, но буквально оно нашло отражение в «Повести о Мамаевской резне» [см. его полный текст и анализ] и на Задонщине [см. полный текст]. Обе эти работы написаны определенно под влиянием «Слова о полку Игореве». Они похожи на него своим планом, строением; местами можно увидеть просто имитацию.

Возможно, эти две работы являются переработкой друг друга, также возможно, что они были написаны независимо. Автором «Задонщины» считается уроженец Рязани Софроний, ставший свидетелем битвы. Но в «Задонщине» есть анахронизмы, исторические неточности; например, здесь говорится, что союзником Мамая был литовский князь Ольгерд, который, по сути, умер за 3 года до Куликовской битвы.

На Задонщине даже больше, чем в «Легенде», чувствуется имитация «Слова о полку Игореве».«Во вступлении к« Песни »его автор обращается к вещему певцу Бояну. Автор« Задонщины »вместо Бояна обращается к« вещему боярину », явно не понимая, кем был Боян.

Известная фраза, дважды повторенная в «Слове»: «О, земля Русская, ты уже за убежищем!» (о, земля русская, ты уже за бугром) — по-своему трактовал автор «Задонщины». Он перевел выражение «за Шеломеном» — «после Соломона»: «Земля Русская, как ты был до сих пор после царя после Соломона, так будет после великого князя Дмитрия Ивановича».

«Задонщина» короче «Сказки», в ней меньше деталей, но язык лучше, проще. Есть большой патриотический энтузиазм по поводу национальной победы русских над татарами.

Очень красивая и торжественная картина прощания князя Дмитрия с убитыми воинами, усеивавшими Куликово поле. После битвы князь и воевода «стояли на костях». «Грозно и жалко, братия, в то время посмотрите, трупы христиан лежат на великом Дону на березе, как стога сена, а по Дону три дня лилась кровь.«

Куликово поле. Стоя на костях. Художник П.Рыженко

Прощаясь с павшими в боях, князь Дмитрий сказал: «Братья, князья и бояре и боярские дети! Потом у вас есть узкое место между Доном и Днепром, на Куликовом поле, вдоль реки Непрядва; и сложили головы за святость церкви, за землю Русскую, за христианскую веру. Прости меня, братья, и благослови меня! «

Исторически это неправильное место.Известно, что во время Куликовской битвы князь Дмитрий был тяжело ранен, его увезли в тяжелом состоянии и, конечно же, он не смог произнести эту речь к убитым воинам. Но историческая неточность нисколько не умаляет красоты этой сцены.

Самым крупным произведением начала XV века о Куликовской битве является «Задонщина», названная по месту битвы на Куликовом поле «За Доном». Уже первые рассказы об этой победе, возникшие вскоре после событий 1380 года, характеризуются поиском героического стиля, способного отразить величие события.В «Задонщине» этот героический стиль обнаружился: он проявился в сочетании манеры «Слова о полку Игореве» и народной поэзии. Автор «Задонщины» по-настоящему прочувствовал поэзию «Слова …», не ограничившись лишь поверхностными заимствованиями, сумев в единой художественной системе представить героические события Куликовской битвы, создав произведение великой эстетики. власть.

«Задонщина» — это, по сути, обширное прославление победы, сочетающееся с печалью о павших.По словам автора, это «жалость и хвала»: жалость к убитым, хвала живым. Моменты славы и похвалы сочетаются в ней с мотивами плача, радости — с «тугими», страшными предчувствиями — со счастливыми предзнаменованиями.

Начало и конец «жалости земли русской» (как автор называет монголо-татарское иго) во многом схожи, но во многом противоположны. События сравниваются и противопоставляются по всей «Задонщине». В этом сближении событий прошлого и настоящего — пафос исторической концепции «Задонщина», отразившей сближение борьбы с половцами и борьбы с татарами, характерное для исторической мысли конца XIV в. — начало 15 века, как два этапа единой борьбы со степью, с «диким полем» за национальную независимость.

Центральным моментом в «Задонщине» является битва «с гадостью», драматично разворачивающаяся в двух эпизодах. Исход первой половины боя грозит разгромом русской армии, а вторая половина приносит победу. Поход татарского войска здесь сопровождают зловещие предзнаменования: птицы летают под облаками, часто играют вороны, а галичане говорят на своем языке, орлы кричат, волки грозно воют, а лисы хрустят костями. Русские сыновья кликой отгораживали широкие поля, был засеян чернозем под копытами с татарскими костями.«Татарская» земля взбунтовалась, накрытая бедой и «тугой», и радость и бунт распространились по Русской земле.

Начало того исторического периода, от которого «грустно сидит» русская земля, автор «Задонщины» относит к битве при Каяле, когда войска Игоря Новгород-Северского потерпели поражение; Таким образом, «Задонщина» повествует об окончании эпохи «тесноты и печали», эпохи иноземного ига, начало которой сказано в «Слове о полку Игореве».«

Центральная идея «Задонщины» — идея возмездия, Куликовская битва рассматривается как возмездие за поражение войск князя Игоря на Каяле, которое автор сознательно отождествлял с рекой Калка. поражение, на котором в 1223 г. был первый этап завоевания Руси татарами.

Поэтому в начале своего произведения автор приглашает братьев, друзей и сыновей россиян собраться, составить слово в слово, повеселить землю Русскую и окунуться в море

грусть по стране восточной, по стране исконных врагов — татаро-половецкой степи, провозгласить победу над Мамаем, прославить великого князя Дмитрия.

Сравнивая события прошлого с событиями своего времени, автор «Задонщины» тем самым сориентировал само «Слово о полку Игореве» на настоящее, придал его содержанию новое, злободневное звучание, придал новый смысл сказанному. призывает «Слово …» к единству, во многом аналогичное работе московских летописцев, пускающих в оборот аналогичные идеи «Повести временных лет».

Несколько слов о великом князе Дмитрии Ивановиче и о его брате князе Владимире Андреевиче, как они победили врага своего царя Мамая.

Великий князь Дмитрий Иванович со своим братом князем Владимиром Андреевичем были на пиру у московского губернатора. И он сказал: «К нам, братья, пришла весть, что царь Мамай у постного Дона, он приехал в Россию и хочет уйти к нам в Залесскую землю». И великий князь и его брат, помолившись Богу, закалили сердца своим мужеством, собрали храбрые русские полки. Все русские князья приезжали в славный город Москву и говорили: «Грязные татары на Дону, царь Мамай у реки Мечи, они хотят перейти реку и расстаться ради славы.И великий князь Дмитрий Иванович обратился к брату: «Пойдемте туда, испытаем наших храбрых и наполним Дон кровью за землю Русскую и за христианскую веру».

Что шумит, что рано гремит. перед рассветом? Тогда князь Владимир Андреевич строит полки и ведет их к великому Дону. И великий князь Дмитрий Иванович увещевал его: «Мы уже назначили наместников — семьдесят бояр, и князья Белозерские храбрые, и оба брата Ольгердовичи, и Дмитрий. Волынский и с нами триста тысяч человек.Отряд испытан в боях, и все, как один, готовы сложить голову за землю за русских. «

Ведь эти соколы, и кречетчики, и белозерские ястребы скоро перелетели через Дон и поразили бесчисленные стада гусей и лебедей. Это были не соколы и не креветки — тогда русские князья напали на татарскую армию. А красные- раскаленные копья били татарские доспехи, а булатные мечи гремели по хиновским шлемам на Куликовом поле, на реке Непрядва.

Земля под копытами черная, поля усыпаны татарскими костями, а земля залита их кровью. На этом поле сходились грозные тучи, и от них непрерывно сверкали молнии и гремели громы. Не гремели снаряды на Дон на Куликовом поле. Ведь били не туров, а русских князей, и бояр, и наместников великого князя Дмитрия Ивановича. Пересвет Чернец, брянский боярин, был доставлен на место суда.А негр Пересвет сказал: «Лучше нас убить, чем попасть в плен к грязным татарам!»

В то время на рязанской земле у Дона ни пахари, ни пастухи в поле не кричали, только вороны непрестанно каркали над человеческими трупами, страшно и жалко было тогда это слышать; и трава была залита кровью, и деревья кланялись земле от печали. Птицы пели жалкие песни — все царевны, и бояре, и все провинциальные жены пели за убитых.И они сказали: «Сможете ли вы, господин великий князь, перекрыть Днепр веслами, выкупить Дон шлемами и запрудить Реку Меча татарскими трупами? Закройте ворота на Оке, сударь, чтобы к нам больше не подходили гадкие татары. В конце концов, наши мужья уже проиграли свои армии. «Жена Микулы Васильевича, московского губернатора, Марья плакала на козырьках московских стен, так причитая:« О Дон, Дон, река быстрая, приведи ко мне моего господина Микула Васильевича на своих волнах! »

И, бросая с криком, князь Владимир Андреевич бросился со своим войском к прилавкам грязных татар.И похвалил брата: «Брат Дмитрий Иванович! В злые, горькие времена ты для нас крепкий щит. Не сдавайся, великий князь, с твоими великими полками, не предавайся крамолу! Не сомневайтесь со своими боярами. «И князь Дмитрий Иванович сказал:« Братья, бояре и воеводы, вот вам сладкий московский мед и места великие! Вот тогда вы получите место себе и женам. Здесь, братья, старик должен выглядеть моложе, а молодой должен получить честь.«А потом, как соколы, стремглав полетели к быстрому Дону. Не соколы полетели: великий князь со своими полками скакал через Дон, а за ним все русское войско.

И тогда великий князь начал Дамасские мечи звякнули по каскам Хинова. И вот грязные ринулись обратно. Ветер гудит в бандах великого князя Дмитрия Ивановича, татары бегут, а русские сыновья с щелчком отгородили широкие поля и озарились позолоченными доспехами .Тур на бой уже начался! Тогда татары в растерянности рассыпались и побежали неторопливыми тропами в кривых морях, скрежеща зубами и рожи, говоря: «Мы, братья, никогда не будем на нашей земле, и мы не увидим своих детей, и мы победили». Я ласкаю наших жен, но мы ласкаем их грубо. земли, но мы должны поцеловать зеленого муравья, и мы не должны идти в Россию как войско, и мы не должны просить дань у русских князей. «

Теперь русские сыновья захватили татарские доспехи и лошадей, а их женам везут вина, тонкие ткани и шелка.Уже по земле Русской распространились радость и ликование. Слава одолела русское кощунство гадости. И жестокий Мамай, как серый волк, бросился из своего отряда и побежал в Кафе-город. И фряги сказали ему: «Ты пришел в землю Русскую с большим войском, с девятью полчищами и семьюдесятью князьями. Но, видимо, русские князья доставили вам неприятности: нет с вами ни князей, ни губернаторов! Беги, грязный Мамай, от нас за темные леса. «

Как милый ребенок, у матери его земля русская: мать его ласкает, хлестает за баловство розги, хвалит за добрые дела.Так Господь Бог помиловал русских князей великого князя Дмитрия Ивановича и его брата князя Владимира Андреевича между Доном и Днепром на Куликовом поле, на реке Непрядва. И великий князь Дмитрий Иванович сказал: «Братья, вы положили голову за землю за русскую и за христианскую веру. Прости и благослови меня в этом веке и в будущем. Пойдемте, брат Владимир Андреевич, в нашу Залесскую землю, в славный город Москву, и сядем на свое княжение, и мы заслужили честь и славное имя.«

Lances Sing: A Study of the Igor Tale

Роберт Манн пересматривает гипотезу о том, что «Слово о полку Игореве» является произведением очень грамотного поэта, и приходит к выводу, что «Слово», скорее, является текстом придворной песни XII века. Это исследование вводит большое количество новых фольклорных параллелей, показывающих, что древнеславянские свадебные ритуалы и мотивы свадебных песен служили исходной моделью для многих метафор в Слове. Манн утверждает, что Слово также заимствует мотивы из еще более старого цикла устных сказок об обращении Руси, и он пытается реконструировать очертания этого цикла на основе схожих мотивов в былинах и ранних русских легендах, описанных в летописях и святых. ‘ жизни.Этот более старый цикл изображал кончину языческих богов в духе Апокалипсиса, а Манн приписывает некоторые апокалиптические мотивы Слова, такие как «седьмое тысячелетие Трояна», влиянию более раннего цикла обращения. Используя фольклорные источники, он пересматривает связь между «Словом» и летописными рассказами о сражении, которое оно изображает, и приходит к выводу, что и «Слово», и летописи основаны на устных рассказах. Новые фольклорные параллели и другие данные проливают новый свет на некоторые из самых малоизвестных слов и имен слова, такие как Хинова, Кайала, шерешири, папорзи и Троян.

Содержание:
Устный цикл о обращении Руси;
Цикл конверсии и Слово; Свадебные образы в Слове;
Другие фольклорные параллели;
Другие формулы и последовательности формул мотивов;
Литературные влияния;
Слово и Задонщина;
Устная сказка или стилизация ?;
Устные формулы, вероятность и достоверность слова;
Древнерусский текст слова;
Текстовые примечания; Примечания;
Избранная библиография.

«Надо сказать, что в этом свете многое из того, что иначе неясно или трудно объяснить, становится ясным … Многое становится яснее, когда автор демонстрирует в следующей, самой длинной главе, обилие, до сих пор недооцененное, свадебных образов в Слово …. (MLR) «Для всех славистов и ученых международного устного повествования.» (Come-All-Ye) «Манн написал исследование, которое стимулирует воображение …» (RR) «… вносит вклад в стипендию Словении и заслуживает внимания ученых.»(SEEJ)» Die neue Arbeit wird ohne Zweifel Beachtung bei denen finden, die sich mit der Struktur des Textes beschaftigen. «(KL)

Русская культура XIV — начала XVI веков

Развитие самобытной древнерусской культуры было прервано монгольским нашествием. В сожженных и разграбленных городах были потеряны выдающиеся образцы античной архитектуры, фрески, мозаики и многочисленные памятники литературы и прикладного искусства. Первые победы русского народа за его независимость, создание единого российского государства со столицей в Москве привели к подъему национального самоуважения, повышению интереса к традициям и древности и, как следствие, к необычайному подъему. русской культуры XIV — начала XVI в.
С ростом политического сознания возрастает и значение летописи. Он пережил периоды расцвета и упадка, но никогда не прекращался. В конце XIII — начале XIV веков дальнейшее развитие получили летописные записи Новгорода и Пскова, Ростова и Суздаля, а также летописи Твери и Москвы. Около 1408 года по инициативе митрополита Московского Киприана в Москве был написан не только местный, но и всероссийский летописный свод. В конце XV века Московский летописный свод является одним из самых значительных произведений русской летописи.
Национальный подъем русского общества ярко отразился в памятниках Куликовского цикла и военных рассказах XV — начала XVI веков. Прямым откликом на Куликовскую битву стала «Задонщина» — крупнейшее литературное произведение начала XV века, названное так из-за места битвы «за Доном». Автором «Задонщины» считается София Рязанская, именно его имя упоминается в двух из шести сохранившихся экземпляров.«Легенда о Мамайской резне», наполненная легендарными подробностями битвы, была создана почти сто лет спустя после событий, описанных в «Задонщине».
В первые десятилетия после монгольского нашествия древнерусская живопись была возрождена. Во второй половине XIII — начале XIV веков окончательно выкристаллизовались старые живописные школы и сформировались новые. Произведения древнерусской живописи, созданные в Новгороде, Пскове, Москве, на Русском Севере, ярко проявляют художественное разнообразие русского искусства этой эпохи.Начиная с конца XIV — начала XV века художественная роль Москвы усиливалась, она постепенно подчиняла местные школы единой модели. Московские иконописцы создавали образы, обращенные непосредственно к душе человека. Так возникло искусство Андрея Рублева, исполненное глубокой веры в красоту нравственного достижения.
Техника золотого «лицевого» вышивания имела много общего с живописью. В России его всегда высоко ценили. Это были покрывала, накидки и покрывала, предназначенные для украшения соборов, и даже вышитые иконы, иконостасы и знамена для праздничных церемоний или для ношения в военных походах.
Значительное место в искусстве России того времени принадлежало мелкой пластике — миниатюрной резьбе по камню и дереву или литью по металлу. В основном это были различные предметы христианского культа: кресты, иконы, складные триптихи, панаги и др. Основными центрами их производства были художественные мастерские, сосредоточенные при крупных монастырях и дворах новгородских, московских, тверских и суздальских князей.

История самовара, тульского самовара, старинного самовара, русского самовара | Производство и продажа тульских самоваров — в нашем магазине широкий выбор самоваров: пламенные, электрические, самовары комбинированные

.

Авторы «Задонщины», «Сказок Мамайского сражения», летописных рассказов, написанных по горячим следам Куликовской битвы, рассказали нам о переломном моменте в истории России.Тульский помещик Иван Фуников в своем универсальном литературно-историческом документе «Письмо дворянина дворянину» рассказал о жизни войск царя Василия Шуйского. Тула, осажденная в 1607 году, где находились отряды Ивана Болотникова, пленником которого он был. прячется.

В 18-19 веках значительный вклад в историографию Тульской области внесли известные деятели русской науки и культуры, уроженцы местностей А.Болотов Т., Левшин В.А., официальный П.С. Батурин и оружейник А.А. Булыгин, воспоминания которых воссоздают картины жизни разных слоев общества. Многое сделано для описания и изучения истории Тулы краеведами Н.Ф. Андреевым, В.С. Арсеньевым, И.Ф. Афремовым, С.А. Зыбиным, И.П. Сахаровым, Н.Е. Северный, Н. Троицкий, В.И. Чернопятов, М.Т. Яблочков. Большой интерес с точки зрения освещения образа жизни, движения общественной мысли Тулы представляют произведения Льва Толстого, Г.И. и Н.В. Успенских, В.В. Вересаева.

Многочисленные книги и статьи наших современников, истинных приверженцев тульского краеведения открыли для нас много новых, ранее неизвестных фактов, проанализировали и синтезировали исторический материал с точки зрения классового, марксистско-ленинского подхода к истории, создали надежную летопись революционного Сражения на Тульской земле, Славные Тульские люди за защиту завоеваний Октября и построения социализма.

Многие из работ вышеупомянутых и десятков других авторов мне довелось читать, исследовать, некоторым страницам истории посчастливилось раскрыть себя.И все же каждый раз, когда я беру ручку или начинаю говорить об истории Тулы устно, я волнуюсь. Как в двух словах описать то, на что потребовались сотни лет и книги? Отрадно, что под крышей этого альбома они получат прописку рассказов не только от меня, но и от многих уважаемых людей — истинных патриотов города, судьба которых неразрывно связана с Тулой, ценителей старины и непосредственных участников события последних десятилетий. А фотографии сделают для вас историю и современность города и его окрестностей особенно заметными и осязаемыми.

Забытый текст Николая Головина: Новый свет на сказку об Игореве

Забытый текст Николая Головина: Новый свет на сказку об Игореве

Манн, Роберт

Устная традиция , Выпуск 26, Номер 1, (2011): 145-158

Abstract

Примерно в 1792 году коллекционер древностей на службе Екатерины Великой обнаружил сборник древних текстов, в том числе уникальную светскую сказку (Слово о полку Игореве — ). Сказка о полку Игореве , или просто Сказка об Игореве ), уходящая корнями в события XII века.Это была великолепная эпическая поэма о поражении Игоря Святославича, князя Новгородско-Северского, от половцев, степного народа, впоследствии вытесненного и ассимилированного монгольскими ордами. Текст «Повести об Игореве» был опубликован в 1800 году, за двенадцать лет до того, как рукопись была уничтожена во время наполеоновской оккупации Москвы.

По прошествии десятилетий ученые начали находить текстовые параллели отрывкам из сказки об Игореве, особенно в группе литературных сказок о первой великой победе Москвы над монголами на Куликовом поле в 1380 году.Эту группу сказок принято называть Куликовским циклом . Он включает в себя два отдельных хронических рассказа о Куликовской битве, пять более или менее полных версий «поэтического» рассказа о битве ( Задонщина или Битва за Доном ) и гораздо более длинный и трезвый.