Забастовка на Путиловском заводе — Петербургский календарь
дата
Началась забастовка на Путиловском заводе в Петрограде.
Далее даты по старому стилю. 18 февраля (в субботу) на Путиловском заводе — крупнейшем артиллерийском заводе страны и Петрограда, на котором работало 36 тыс. рабочих, — забастовали рабочие Лафетно-штамповочной мастерской (цеха), которые потребовали повышения зарплаты на 50 %. 20 февраля (в понедельник) Администрация завода была согласна повысить зарплату на 20 % при условии «немедленно приступить к работе». Делегаты рабочих просили согласия Администрации приступить к работе со следующего дня. Администрация не согласилась и закрыла 21 февраля Лафетно-штамповочную «мастерскую». В тот же день в поддержку бастовавших начали останавливать работу и другие цеха. 22 февраля Администрация завода издала приказ об увольнении всех рабочих Лафетно-штамповочной «мастерской» и закрытии завода на неопределенный срок — объявила локаут.[1]. В результате 36 тыс. рабочих Путиловского завода [2]
22 февраля (в среду) Николай II уезжает из Петрограда в Могилев в Ставку Верховного Главнокомандующего. Через три дня начнётся Февральская революция.
Требуется пересчитать даты в новый стиль и перелинковать на смежные события.
Источники:
1. Запрос 30 членов Государственной думы председателю Совета министров, министрам Военному и морскому по поводу прекращения работ на Путиловском и Ижорском заводах, 23 февраля 1917 г. // Февральская революция 1917. Сборник документов и материалов. М., 1996. С. 18.
2. Дмитренко В. П., Есаков В. Д., Шестаков В. А. История Отечества. XX век. М., 1995. С. 9.
Ударим лайками по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!
panevin.ru
Почему восстание рабочих в марте 1919 года осталось белым пятном в истории — Российская газета
1919 год стал во многом решающим для Великой русской революции и Гражданской войны в России. Но и сегодня некоторые ключевые события этого года не отражены даже строчкой в отечественных учебниках истории. И прежде всего — бунт рабочих Путиловского завода и его подавление.
Коллектив архивистов ЦГА СПб, который готовит к печати сборник стенограмм заседаний Петроградского Совета за 1919 год, открывает читателям «Родины» одну из самых трагических страниц Русской революции.
«КТО ПРОТЯНЕТ РУКИ К СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ, ЭТИ РУКИ БУДУТ ОТРУБЛЕНЫ!»
Стенограмма заседания Петроградского Совета от 14 марта 1919 года*
ЗИНОВЬЕВ: Перед Петроградским Советом мне незачем слишком подробно характеризовать позицию господ левых эсеров, вы ее знаете; это, по выражению Маркса, взбесившиеся мелкие буржуа, которые в качестве таковых мечутся то направо, то налево. <…> Им удалось на Путиловском заводе сплотить вокруг себя значительную группу, и теперь они выступают, как вы знаете, под покрывалом и от имени Путиловского завода. И так как Путиловский завод пользуется определенными симпатиями за свои прошлые заслуги, как это было одно время и в отношении Обуховского завода, то они за этой ширмой пытаются привлечь на свою сторону и другие заводы. Я сегодня был на Путиловском заводе с утра для того, чтобы столковаться с рабочими. Неопределенная группа настолько терроризировала рабочие массы, что те подняли шум и не дали возможности сознательным рабочим высказать своего мнения.
Надо сказать, что теперь Путиловский завод совсем не тот, каким он был раньше. С Путиловского завода мы сняли, по меньшей мере, 20 тыс. человек и при том мы сняли лучших людей. Первая мобилизация в армию была произведена с Путиловского завода, все дальнейшие мобилизации были произведены оттуда же, все посылки на фронт и в разные отряды в деревни шли также оттуда. Еще недавно при самой маленькой мобилизации на Нарвский фронт мы взяли оттуда сто коммунистов. И действительно понятно, что после того как мы несколько раз снимали с него сливки, то там осталось снятое молоко. Если из 30 тыс. рабочих было взято 20 тыс. то вы понимаете, что Путиловский завод остался совершенно не тем, каким он был раньше. Там играют сейчас заглавную роль бывшие лавочники, бывшие надзиратели заводов, бывшие маленькие домовладельцы, бывшие городовые и бывшие жандармы. Я этим не хочу сказать, что там нет рабочих, там есть очень значительная группа рабочих, но часть из них обманутая идет за лев. с.р.-ами и весь этот шум и треск поднимает там кулаческая группа. <…>
Как ни хулигански вели себя рабочие на заводе, я заявляю, что приглашаю делегацию высказаться и гарантирую им полную свободу слова. И мы требуем от них одного: когда Петроградский Совет, единственный хозяин Петрограда, когда он скажет свое слово, они, если они не последние негодяи, обязаны подчиниться большинству рабочих и солдат. (Аплодисменты)
Я предлагаю товарищам записываться и брать слово.
ВАСИЛЬЕВ (представитель заводского комитета Путиловского завода): 27-го февраля на Путиловском заводе рабочие заявили о том, что они чувствуют себя плохо в продовольственном отношении и поэтому требуют увеличения пайка. Им было заявлено, что для этого будут приняты меры. <…> Правда, нужно сказать, что здесь была некоторая неосторожность товарища Пучкова в том, что якобы паек будет выдан 5 числа, тогда, как я сказал, в общем масштабе. 5 число пришло, никакого увеличения пайка не получилось, тогда 6 числа рабочие заявили бастовать, или как выражались «итальянить» до тех пор, пока не будет выдан паек. Это время не прозевали некоторые левые эсеры, которые стали стараться использовать этот момент.
<…> Нужно также по справедливости сказать, что <…> сознательные партийные работники мало обратили внимание на первое возбуждение рабочих. И не смотря на то, что в настоящее время в районе насчитывается 500 коммунистов, сочувствующих и кандидатов, мы все таки не сумели в первый день дать отпор на том основании, что мы не сумели создать определенной дисциплины среди товарищей коммунистов и таким образом дали простор бузовать лев.с.р.-ам и этим трехкарточникам.
Во вторник, после того как этот вопрос встал более серьезно, мы собрали собрание коммунистов и после этого пошли на митинг, где мы увидели следующую картину: нашим товарищам коммунистам не давали высказываться и даже не хотели слушать тов. Иванова, который приехал, чтобы сказать им, что хлебный паек будет увеличен, они не хотели его слушать, срывали его речь, гукали, свистали и т.д., однако не смотря на это тов. Иванову удалось высказать свою мысль до конца. <…>
И вот в силу необходимости приходилось им сказать, если вы не приступите сегодня к работам, то завод будет закрыт. Нам отвечали: закрывайте, или говорили: не закроете, только пугаете. И сегодня когда там был тов. Зиновьев, ему определенно не дали высказаться и не дали возможности раскрыть то положение, в котором мы находимся, ему пришлось просто уйти.
БОГДАНОВ: Товарищи, для более полной характеристики, я укажу на отдельных типов, которые сейчас «гастролируют» на Путиловском заводе, но прежде всего я с болью в душе должен сознаться, что стыдно мне, пролетарию, стоять здесь перед судом Питерского Совета. <…> Я вам укажу на господ гастролеров, носящих название эс-эров. Первый Волков. Он пришел работать в Петроградский Компрод с первых же дней революции и был довольно честным и хорошим работником. Через некоторый промежуток времени, Волков за неблаговидные поступки был выброшен из Компрода, затем он вновь втирается, и при новой чистке его выбрасывают вновь из Компрода, после чего он является на Путиловский завод, как борец за свободу. Второй Иванов… <…> Сегодня эти рыцари, имели наглость, когда товарищ Зиновьев выступил с заявлением о том, что он приехал на Путиловский завод, чтобы от имени Петроградского Совета объясниться с ними, выслушать их заявление и дать пояснения, как председатель такового, то они на это ему ответили «ты Самозванец».
ГОЛОСА: Позор.
ЗИНОВЬЕВ: Для освещения продовольственного положения на Путиловском заводе слово имеет товарищ Зорин.
ЗОРИН: Я имею цифры за последние шесть месяцев, начиная с сентября и кончая сегодняшним днем, и вот что говорят нам эти цифры. <…> В общем и целом Путиловский завод получил за эти 6 месяцев 137 вагонов продовольствия кроме той нормы, которая выдается всем по карточкам. Из этого продовольствия Путиловский завод имеет 21/2 пуда мучных продуктов на человека, мясных продуктов 11/2, картофеля 61/2 пудов на человека, кроме того они имели еще овощи и прочие продукты. Всего 137 вагонов, в среднем что дает 137 тыс. пудов продовольствия.<…>
Если мы признаем, что на Путиловском заводе работает 10 тыс. человек, а там работает обыкновенно меньше, ибо 1/3 завода обыкновенно находится в отпусках, если признаем, что все 10 тыс. человек работают каждый день, то выходит продуктов на душу приблизительно 4 фунта каждый день, кроме того пайка, что получают по карточкам. Я спрашиваю у товарищей, какие заводы получают четыре фунта продовольствия каждый день, я уверен, что такого завода еще в Петрограде нет. <…>
Есть более и более в худшем положении находящиеся заводы, есть заводы, где работают женщины молодые и старые, выбиваются из сил, падают за станками в полном смысле этого слова от тех невыносимых условий, в которых находятся. Есть текстильная промышленность, которая не получала ничего за исключением 10 фунтов муки за все время. Те работают, мучаются, страдают, слабые несчастные женщины и они терпят несмотря на то, что голод властвует у них на фабрике в большей степени, чем на Путиловском заводе. Значит причина не здесь, значит причину надо искать в другом месте, и мне, товарищи, не приходится указывать вам на эту причину. <…>
ГОЛОСА: Правильно.
ЗОРИН: Я считаю, что сегодняшнее постановление Петроградского Совета должно быть кратким и ясным: лев. с.р. должны быть объявлены вне закона. (шумн. аплодисм.) На территории Петрограда каждый честный рабочий имеет право пустить пулю в лоб лев. с.р. (шумн. алодисм.)
ЗИНОВЬЕВ: Товарищи, я получил две записки очень не разборчиво написанные м.б. это означает Сергеев.
ГОЛОС: Да, есть такой.
ЗИНОВЬЕВ: Ваше слово товарищ.
СЕРГЕЕВ: Я должен сказать, что путиловцы подлецы и что мы водопроводная станция, которая питает весь Петроград, и мы которые хотим влить в ваши самовары воды, чтобы дать вам возможность напиться горячего чая, и они хотят помешать этому делу и не дать нам хлеба, это с их стороны подлость и не только по отношению к нам, но по отношению ко всему петроградскому трудовому народу. И в то время, когда тов. Ленин приехал как гость к красному Петрограду, а вы говорите ему, что мы тебя признаем за провокатора и мы не хотим тебя признавать, то это уже бог знает что такое.
Мы собрали сегодня митинг и на нем провозгласили: да здравствует тов. Ленин наш дорогой гость красного Петрограда. (Аплодисменты). Я много говорить не буду потому что я не красноречив и сегодня я не подготовлен, но на завтрашний день назначено наше собрание, собрание главной станции в 8 часов и мы на нем вынесем резолюцию о том, что путиловцы как и все должны подчиняться только Петроградскому Совету, Всероссийскому Съезду Советов и Третьему Интернационалу во главе которого стоит тов. Ленин. Да здравствует тов. Ленин. (Аплодисменты)
КОЛОКОЛЬЦЕВ (представитель Ижорского завода): Товарищи, я первым долгом извиняюсь перед вами, что я не оратор, я рабочий от станка, я выступаю всего в третий раз на митинге и считаю большой честью, что мне удалось выступать перед таким многочисленным собранием. <…> Для Ижорского завода этот год был ужасно тяжел, так как все время мы получали такой ничтожный паек, что его нельзя сравнить с тем, что описывал тов. Зорин. Мы не получили ни одного вагона, мы получили только по 15 фунтов муки, а ненормированных продуктов мы не получали. Из этого понятно, что Путиловский завод бастует не из-за того, что там недостаток продовольствия, а из-за того, что они мешочничают, спекулируют. Это для меня вполне понятно. Это негодяи, не наши рабочие, это подлецы, предатели. <…>
Надо сказать, что Ижорский завод не получал такого количества хлеба, но работал спокойно. Вполне понятна деятельность шайки левых эсеров. И вот, я говорю определенно, если мы не сделаем чего хуже, но в печку посадим и закупорим, пускай сдохнут, черт с ними.
(Аплодисменты.)
ЗИНОВЬЕВ: Следующее слово принадлежит представителю завода Паля.
Представитель фабрики ПАЛЬ: Товарищи, я имею честь сообщить Петроградскому Совету, что эс-эровская зараза перекинулась и на нашу фабрику. Сегодня рабочие забастовали и требуют хлеба. Известно, товарищи, что текстильные производства более обижены в пайке, чем Путиловский завод, и не диво, что женщины могли бастовать и требовать хлеба. Поэтому, я бы предложил распустить Путиловский завод, а десять вагонов, полученных им, раздать всем трудящимся.
ЗИНОВЬЕВ: Следующее слово от моряков имеет товарищ Богданов.
ГОЛОС: Прошу дополнения от фабрики Паля.
ЗИНОВЬЕВ: Слово имеет представитель фабрики Паль.
Предст. с фабрики ПАЛЬ: У нас на фабрике Паля нет эс-эров, но работают на фабрике несознательные женщины; они слышат, что люди чего-то бастуют, чего-то требуют и фабрика остановила работу. У нас требовали увеличить паек, как на Семянниковском заводе получают паек, так и у нас. У нас на фабрике были оборонцы, но те молчали, а в настоящий момент они присоединяются ко всем грязным лозунгам, не теряют времени и поджигают женщин, которые кричат, чтобы им дали хлеба. Завтра у нас приступят к работе и мы их как-нибудь ума
rg.ru
Кровавое воскресенье
Первое и самое страшное воскресенье января, 9 числа, 1905 года навсегда вошло в русскую историю, так как те события, которые произошли в прекрасном Петербурге в это воскресенье, получило название Кровавые. В этот день рано утром рабочие города собрались возле Зимнего Дворца, чтобы вручить царю свою петицию. Но предварительно была 3 января забастовка на одном из заводов, которая потом охватила все заводские предприятия города. Вот на этих забастовках и была составлена петиция, которую девятого января принесли царю. Но тогда не было во дворце, он был далеко за пределами города. Но зато был отдан приказ разогнать рабочих. Были привезены солдаты, которые применяли оружие. В результате этого погибло несколько сотен безвинных людей. Этот факт вызвал возмущение и послужил тому, что вскоре началась российская революция.Причина забастовки рабочих
В России народ был недоволен теми устоями, которые сложились. В 1904 году Россия потерпела поражение в военных действиях с Японией. Народ начинал требовать, чтобы в их родной стране была введена конституция. Было написано и подписано рабочими несколько петиций, которые так и были оставлены без внимания правительства. Так как цензура в этот период уже не ставила таких жестких рамок, то эти петиции, как и революционные листовки свободно проникали в печать.
Но сначала брожение было среди интеллигенции, а затем широко охватило и рабочий народ. Во главе забастовок на фабриках и заводах стал священник. Георгий Гапон родился и вырос в простой семье обыкновенного крестьянина, поэтому он желал изменить жизнь простого народа. Он желал стать вождем рабочих и помочь рабочему классу обрести свободу и независимость. Он не просто настраивал рабочих на революцию, но и обещал им, что никаких арестов или других последствий не будет.
Вскоре он собрал вокруг себя небольшую ячейку рабочих, вместе с которыми и создал небольшую программку, которая включала в себя все права рабочего человека. Эта программа в курсе истории звучит «программа пяти» а ее основные положения станут основой той петиции, которые рабочие принесли девятого января к царю, но вместо понимания и какого –то соглашения получили лишь только удары штыками, да пули. Эта группа еще до исторического воскресенья стало центром жизни рабочих Петербурга, который был настроено революционно. Власти не контролировали их собрания и те лозунги, которые выдвигались ими.
Уже осенью поднимался вопрос, что с той программой, которая была разработана священником и его группой, необходимо обратиться открыто. В декабре рабочий класс начала также открыто выступали о политической свободе народных масс, и решили бороться с капиталом. Поэтому уже в начале декабря состоялось две забастовки: на мануфактуре Кожевникова, и на Ново-Сапсониевской мануфактуре. Забастовки были проведены успешно, и рабочим администрация мануфактур пошла на уступки.
Случай на заводе
В мастерской по обделке леса Путиловского завода неожиданно для всех произошел неприятный инцидент с Тетявкиным, мастером, который решил в декабре рассчитать сразу четырех рабочих. Оправдывал он свое поведение и увольнение рабочих тем, что они состоят не в той политической партии. Когда об этом узнал Гапон, то он поручил расследовать этот случай. И даже были опрошены все свидетели. Выяснилось, что мастер действовал неправильно. Поэтому после внеочередного собрания своих кружковцев, Гапон и его однокружковцы отправили руководству фабрики свои требования, в которых указывалось, что мастера необходимо уволить, а рабочим вернуть их рабочие места.
Внизу требования была небольшая приписка, где указывалось, что если эта ситуация не будет решена справедлива, то тогда и спокойной жизни на заводе не будет. Это был намек, что будет проведена забастовка рабочих, если их указанные требования вдруг не будут выполнены. Но администрация не выполнила эти требования, объяснив, что их требования не имеют никакого основания. Поэтому было решено третьего января провести забастовку, не явившись на свои рабочие места.
Начало забастовки на Путиловском рабочем предприятии
Третьего января началась забастовка на рабочем заводе. Рабочие утром покинули свои места, и все станки стояли пустыми. А сама толпа отправилась к директору. Когда директор вышел к людям, то они потребовали уволить мастера и вернуть на работу тех рабочих, кого уволил Тетявкин. Беседа директора завода и волнующих рабочих продолжалась больше часа. Директор предупредил, что мастера он не уволит, а вот те рабочие, которые немедленно не вернуться на свои рабочие места, будут постепенно уволены.
Это заявление директора завода вызвало у рабочих протест и негодование. Забастовка на заводе не прекратилась, а рабочие сразу же отправились на митинги. Забастовка затянулась. Рабочим выдавались пособия, был даже создан комитет по забастовке. Четвертого января забастовка рабочих не прекратилась. А уже вечером директору заводу был предъявлен новый список требований, в котором было более 12 пунктов. Например, о том, чтобы рабочий день был не более восьми часов. Так как Смирнов не согласился на требования, но Гапон обещал, что на следующий день эта забастовка охватит все заводские предприятия города.
Действительно, уже на следующий день несколько заводов и фабрик подключились к этой забастовке. Некоторые рабочие бастовать не желали, но их с рабочего места снимали насильно, выгоняя всех из цехов, чтобы доказать, насколько сильным может быть рабочее движение. В результате этих беспорядков стали бастовать:
»Невская бумагопрядильная фабрика.
»Путиловский завод.
»Мануфактура по производству ниток.
»Екатерингофская мануфактура.
»Невский судостроительный завод.
»Невский механический завод.
Требования и уточнения рабочих людей были сразу же доставлены министру финансов, с которым тот ознакомился и доложил об этом императору. Уже пятого января Гапон понял, что организованная им забастовка проиграна, так как правительство никак не отреагировало на их петицию и требования не выполнило. Тогда он решается на то, чтобы обратиться к царю. А для этого он начинает появляться среди рабочих, выступает, где говорит, что царское правительство становится на сторону богатых предпринимателей, соответственно,
«требовать уничтожения … строя»
Такое предложение священника было одобрено. Решили составить петицию на основе тех требований, которые были выдвинуты раньше, и собрать подписи. Сначала думали, что петицию доставит царю лишь только несколько представителей от рабочих, но Гапон сомневался в результативности такого метода, поэтому было решено отправиться всем миром. Было решено в воскресенье явиться всем рабочим со своими семьями. Решено было подавать петицию с требованиями при детях и женах. Забастовка на заводах в это время разрасталась еще больше.
Участие в забастовке революционных партий
Вскоре и представители российских партий узнали о том, что готовится необычная петиция. В России существовало три партии: меньшевиков, большевиков и социалистов. Влияние их на рабочие партии не было большим, поэтому они были немногочисленны и довольно слабы. Январская забастовка была для них шокирующей новостей. К этому они совершенно не были готовы. Но вскоре они поняли преимущества этой рабочей забастовки.
Представители революционных партий стали встречаться рабочими, разбрасывали свои листовки, но рабочая масса слепо верила священнику. Пытались они договориться и с самим Гапоном, но тот надеялся, что солдат не будет, а если вдруг и соберутся, то в безоружных людей, особенно в детей и жен стрелять не будут. Священник надеялся, что все его требования будут выполнены. Меньшевики обещали участвовать в этой забастовке, но к Зимнему дворцу собрались прийти хорошо вооруженными. Сопротивление на баррикадах собирались оказывать и большевики.
Разгон забастовочного запланированного шествия
Накануне демонстрации рабочих, правительство начало волноваться и многие выехали за пределы города, чтобы переждать это смутное время. Утром 9 января рабочие собрались на петербургских заставах, и огромнейшие колонны начали свое шествие к Зимнему царскому Дворцу. В этих колоннах было больше, чем ста тысяч рабочих, которые пришли вместе со своими семьями. В два часа они должны были собраться на площади перед дворцом. Но они совсем не знали, что уже ночью в город стали прибывать царские войска, чтобы защищать дворец.
Известно, что в войсках, которые собрались в ту ночь в городе на Неве, насчитывалось более тридцати тысяч солдат. В двенадцатом часу, когда народ приблизился к Нарвским воротам, то конный эскадрон с обнаженными шашками, бросились на толпу. Но толпа смогла прорваться и двинуться дальше. Не лучшим образом обстояла ситуация у Троицких ворот, где солдаты уже стреляли в колонну. Шествие здесь было подавлено. На Шлиссельбергском тракте люди разбились на небольшие группы и прошли на дворцовую площадь. Подавлено было шествие и на известном Васильевском небольшом острове.
Не зная, как дальше быть, руководители этого шествия стали совещаться, а революционные партии заняли их места и начали городить баррикады. Но уже к двум часам на площадь перед царским дворцом толпа рабочих все-таки собралась. Напротив рабочих выстроились воины Преображенского полка. Трижды прозвучали предупреждения рабочим, что если они забастовка не закончиться, то в них будут вынуждены стрелять. Но рабочие не испугались и не отступили. Вскоре раздался выстрел. Толпа взбунтовалась, стала бросать камни и даже ледяные куски. На их успокоения были добавлены новые полки.
Гапона спасли, остригли и на время спрятали в квартире писателя. Все надеялись на то, что его не будут искать у М.Горького. Вскоре произошли изменения в царском правительстве, и после этого последовали аресты в Петербурге.
gfom.ru
Забастовка на Путиловском заводе — МегаЛекции
Российская империя в 1905 году
Несмотря на колоссальную помощь, оказанную Англией и банкирскими домами с Уолл-Стрит, Япония была не в состоянии выиграть войну. Огромный экономический потенциал империи Николая II начинал сказываться. Только последний штурм Порт-Артура стоил японцам 22 тысяч человек убитыми, среди которых были оба сына японского главнокомандующего флотом адмирала Того. Русская военная промышленность стала набирать обороты.
Переброска войск на Дальний Восток шла полным ходом. К началу 1905 года только полевая русская армия на Дальнем Востоке насчитывала 300 тысяч человек и впервые с начала войны стала многочисленнее японской. Общее же число войск на театре достигло 1 миллиона. Сибирская железная дорога пропускала теперь до 14 пар поездов в день, вместо 4 в начале войны. Потери японцев убитыми приблизились к 90 тысячам человек, притом, что русские потери были вдвое меньше. Экономика Японии работала на пределе возможного, несмотря на помощь Шиффа и компании, измерявшуюся суммой более чем в 30 миллионов долларов. В пересчете на сегодняшние деньги эта помощь составила бы не менее 20 миллиардов долларов.
«Время работало в пользу России; должен был сказаться ее мощный организм – более мощный и в военном, и в финансовом отношении» (С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II»).
Армия была уверена в победе. Император Николай Александрович также не сомневался в поражении Японии, прекрасно осознавая всю разницу в потенциалах только начавшей просыпаться России и надорвавшейся уже к этому моменту страны восходящего солнца. 1905 год обещал быть годом победы и радости, но все вышло по-другому.
Цесаревич
В самый разгар войны в личной жизни государя произошло радостное событие: у него родился долгожданный сын, наследник цесаревич Алексей Николаевич. Радости родителей не было предела, и дело было не только в том, что после 4 дочерей у царя наконец-то родился сын, но и в том, что его рождение укрепляло внутреннее положение в стране, снимало возможную борьбу за престол в случае смерти или болезни Николая II. Однако радость вскоре была омрачена горьким известием – цесаревич оказался болен гемофилией. Любой порез, ушиб, ссадина могли привести к смерти. С те пор в царском доме появился постоянный страх и тревога за маленького ребенка. Тяжелая болезнь цесаревича Алексея, будущего царственного мученика, хоть и приносила неимоверные страдания, но была лишь физической болезнью.
Русское же общество было больнό духовно. Русская элита не желала победы своей стране. Русская интеллигенция слала поздравительные открытки японскому императору, радуясь русским поражениям и русским смертям. Комплекс негативного самовосприятия граничил в обществе с состоянием, сходным с состоянием больного садомазохизмом. Если даже высшие чиновники были больны, по выражению Даниловского, «болезнью чужебесия», то есть нелюбовью к своему Отечеству и преклонением перед всем иноземным, то что уж и говорить о простой интеллигенции, зараженной либеральной идеологией, а подчас даже марксизмом. Ясно, что в такой ситуации японской разведке было на кого опереться в нашей стране.
Подготовка кровавой провокации
Русской разведке стало известно о прошедшей в Женеве межпартийной конференции эсеров и финских радикалов. На ней было принято решение об организации вооруженного восстания в Санкт-Петербурге. Ставка делалась на фигуру так называемого попа Гапона и его популярность среди рабочих Петербурга. Мирных манифестаций не планировалось. Шла работа по доставке в Россию больших партий оружия. К этой задаче активно подключился японский разведчик полковник Акаси. Японский генштаб изо всех сил торопил революционеров.
«Работайте энергично. Найдите способ отправки. Надо кончать в скором времени» (Полковник Акаси)
В 1905 году на горе России готовилась настоящая гражданская война. Заказчиками ее были американские еврейские банкиры, Англия, Япония и собственно Америка. В качестве исполнителей были выбраны революционно-террористические организации и национал-сепаратисты всех мастей. При этом стоит отметить то обстоятельство, что царская Россия, будучи сильной в военном и экономическом отношении державой, была абсолютно не готова к борьбе с внутренними мятежами. Хотя Российскую империю либералы и коммунисты называли полицейским государством, на деле все было не так. Передовая интеллигенция мечтала о западной демократии без полиции, хотя в западных странах полицейский аппарат был куда мощнее, чем в нелюбимой либералами «тюрьме народов».
«На всю Российскую империю было всего 10.000 жандармов. В республиканской Франции, уступавшей России населением в четыре раза, было 36.000 жандармов. Они были обличены такой властью, которая никогда и не снилась нашей полиции. (А.А. Керсновский «История русской армии»).
В конце 1904 года, приблизительно за неделю до 9 января, прозванного впоследствии Кровавым воскресеньем, началась подготовка мятежа в Санкт-Петербурге. 28 ноября под руководством Рутенберга и под председательством Гапона прошло совещание, на котором был выработан общий план выступления, намеченного на 9 января. Эсеровско-гапоновский план заключался в следующем: устроив на Путиловском заводе забастовку, прикрываясь собранием фабрично-заводских рабочих, организовать общее шествие народа к царю. В целях маскировки, демонстрация должна была первоначально носить монархический характер, а петиция, предназначенная для вручения царю, должна была быть чисто экономической; и лишь в последний момент следовало предъявить радикально революционные требования. Тогда, по плану Рутенберга, должны были произойти столкновения и общее восстание, оружие для которого уже имелось в наличии. В идеале, царь должен был выйти к народу. Заговорщики планировали убийство царя.
«Тысячными толпами решили рабочие собраться к Зимнему Дворцу и требовать, чтобы Царь самолично вышел на балкон принять петицию и присягнуть, что требования народа будут выполнены. Так обращались к своему «доброму королю» герои Бастилии и похода на Версаль! И тогда раздалось «ура» в честь показавшегося толпе по ее требованию монарха, но в этом «ура» звучал смертный приговор монархии».
Забастовка на Путиловском заводе
Все началось с провокации на Путиловском заводе. Во время рождественских праздников среди рабочих завода распустили ложный слух об увольнении 4 человек. На заводе началась забастовка. 3 января на завод приехал Гапон с составленной эсерами петицией с заведомо неприемлемыми требованиями.
«Для Путиловского завода, выполняющего экстренные заказы для Маньчжурской армии, установление 8-часового рабочего дня едва ли допустимо» (из работы «Начало первой русской революции»).
После этого, используя собрание фабрично-заводских рабочих, эсеры организуют волну забастовок. Забастовки организуются по плану, разработанному Троцким, еще находившимся в это время заграницей. Используется принцип цепной передачи: рабочие с одного забастовавшего завода врываются на другой и агитируют за забастовку; к тем, кто отказывается бастовать, применяются угрозы и физический террор.
«На некоторых заводах сегодня утром рабочие хотели приступить к работам, но к ним пришли с соседних заводов и убедили прекратить работы. После чего и началась забастовка» (министр юстиции Н.В. Муравьев).
Революционная петиция
8 января на общем собрании эсеров была принята новая, чисто революционная петиция, требовавшая отделения церкви от государства и ответственности министров перед народом. Эту петицию решено было перед рабочими не оглашать. Петербургский градоначальник Фулон полностью доверял Гапону и был не против шествия, организованного фабрично-заводским собранием рабочих. Но 8 января в департаменте полиции появляется секретная записка Кременецкого:
«По полученным сведениям, предполагаемым на завтра шествием рабочих намерены воспользоваться революционные организации…Социалисты-революционеры намерены воспользоваться беспорядком, чтобы разграбить оружейные магазины. Сегодня во время собрания рабочих в нарвском отделе туда явился агитатор, но был избит рабочими».
Эпизод с избиением революционного агитатора доказывает, что рабочие были обмануты революционерами и Гапоном и никаких революционных настроений не имели, а собирались идти к царю с чисто экономическими требованиями. Но революционеры готовили народу и власти кровавую бойню на японские деньги.
«На воскресенье Гапон назначил шествие к Зимнему дворцу. Гапон предполагает запастись оружием» (из письма большевика С.И. Гусева к В.И. Ленину).
8 января Гапон передает политические требования министру юстиции Муравьеву. Муравьев приходит в ужас… Но Гапона не арестовывают. На совещании у министра внутренних дел Святополк-Мирского было решено рабочих в центр не допускать и ввести в город войска. Взять под контроль электростанции, газовые заводы, Путиловский завод и фабрику Сыромятникова. Применять оружие войскам разрешили лишь в крайнем случае.
Но революционерам нужна была кровь. Гапон заранее знал, на что вел рабочих.
«Великий момент наступает для всех нас, не горюйте, если будут жертвы не на полях Маньчжурии, а здесь, на улицах Петербурга. Пролитая кровь сделает обновление России» (Гапон «История моей жизни»).
Интересно, что и министр внутренних дел Святополк-Мирский, и министр юстиции Муравьев, и петербургский градоначальник Фулон побоялись доложить императору о готовящейся манифестации и о заговоре эсеров.
«Святополк-Мирский обманул монарха. Он счел необходимым убедить Николая II, что в столице наступило спокойствие» (Ф.М. Лурье «Зубатов и Гапон»).
Января 1905 года
Утром 9 января рабочие, отслужив молебен в Путиловской часовне, двинулись в центр города. Шли из четырех разных частей города. Всего собралось до 200 тысяч человек, это притом, что все население Петербурга едва доходило до 1,5 миллионов. Сам Гапон вел колонну к Нарвским воротам. По дороге по его приказу были силой захвачены хоругви из православной церкви.
«Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно отослал рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их» (Гапон «История моей жизни»)
Первая встреча рабочих с войсками произошла у Нарвских ворот. Начальник Нарвско-Коломенской части (частями тогда назывались городские районы) генерал-майор Рудаков вспоминал:
«Сегодня, 9 января толпа рабочих двигалась к Нарвским воротам… Чины полиции напрасно уговаривали не идти в город. Когда все увещевания не привели ни к каким результатам, был послан эскадрон Конно-Гренадерского полка… В этот момент был тяжело ранен помощник пристава поручик Жолткевич, а околоточный надзиратель убит» (из работы «Начала первой русской революции»).
Итак, первые выстрелы раздаются со стороны манифестантов, а первые убитые – чины полиции. В ответ рота 93-го пехотного Иркутского полка открыла огонь.
«Тогда было сделано 5 залпов, после чего толпа повернула назад и рассеялась, оставив более сорока человек убитыми и ранеными. Последним была немедленно оказана помощь, и они все размещены в больницах: Александровской, Алафузовской и Обуховской» (из работы «Начало первой русской революции»)
Нужно сказать, что картина эта разительно отличается от большевистского мифа о расстреле безоружной толпы подневольными солдатами под командованием ненавидящих простой народ офицеров. А ведь этим мифом коммунисты и демократы формировали народное сознание в течение почти 100 лет.
Сразу после начала расстрела Гапон и Рутенберг исчезают.
«Священник Гапон вместе с толпой двинулся к Нарвским воротам…Следует заметить, что отец Гапон, устроив шествие, немедленно скрылся» (из доклада начальника петербургского охранного отделения).
В 12 часов дня две колонны подошли к Троицкому мосту. Вот отрывки из доклада пристава Крылова Санкт-Петербургскому губернатору Фулону:
«По требованию моему остановиться толпа продолжила двигаться, и после третьего сигнала, когда толпа все-таки не остановилась, был произведен один залп… Врач лично сообщил, что доставил в больницу 5 умерших, 10 смертельно раненых и остальных более или менее тяжело раненых, а всего между 50 и 60 человек» (из работы «Начало первой русской революции»).
На Васильевском острове, где было более всего эсеровских боевиков, события с самого начала разворачивались по трагическому сценарию.
«Милые, не надо бояться смерти! Что смерть! Разве наша жизнь не страшнее смерти? Девушки, милые, не бойтесь смерти»
Из выступления В.М. Карелиной (одна из видных деятелей социал-демократического движения) утром 9 января в Васильеостровском отделении Собрания
«Около 1 часа дня толпа на 4-й линии значительно увеличилась в числе, стала строить баррикады. Роты двинулись вперед… Во время движения рот из дома №35 по 4-й линии бросались кирпичи, камни и были произведены выстрелы. Во время действия войск были задержаны за грабеж и вооруженное сопротивление 163 человека» (из работы «Начало первой русской революции»).
163 вооруженных человека ну никак не похожи на мирную демонстрацию рабочих. Боевики, вооруженные на деньги, предоставленные полковником Акаси, готовились к свержению власти, и только сопротивление, оказанное войсками петербургского гарнизона, не позволило эсерам завершить задуманное.
В 14 часов на Дворцовой площади также произошло вооруженное столкновение. И здесь так же, как и у Нарвских ворот, первые выстрелы прогремели из запрудившей площадь толпы. На Дворцовой было убито до 20 манифестантов, после чего толпа рассеялась.
Войска всюду, где могли, старались действовать уговорами. Там, где не было эсеровских боевиков, удалось избежать кровопролития. Напомним, что в те времена во всем мире, а не только в России, не было ни слезоточивого газа, ни резиновых дубинок, ни даже банальных пожарных водометов. Тем не менее, в районе Александро-Невской Лавры и в Московской части люди спокойно разошлись. К вечеру все беспорядки закончились. По официальной статистике было убито 128 человек и 360 ранено.
Рекомендуемые страницы:
Воспользуйтесь поиском по сайту:
megalektsii.ru
Большевистский террор против рабочего класса
В 1917 г. в октябре при помощи кайзеровской Германии большевики самозвано от имени рабочих и крестьян, провозглашают в Петрограде т.н. «Рабоче-крестьянское правительство», которое уже в январе 1918 г. расстреливает на улицах Петрограда 60-тысячную демонстрацию рабочих в поддержку Учредительного Собрания России. Спустя некоторое время, тайно, под покровом ночи, спрятавшись за штыки и пулемёты наёмных латышских стрелков, которые за деньги продались большевикам, это «правительство» бежит в Москву. Там оно и остаётся у власти более 70 лет, совершив в стране невиданный в истории человечества геноцид русских.
С особой тщательностью новая власть пыталась скрыть репрессии против рабочего класса, от имени которого большевики взяли власть. Начавшись в 1918 году, эти репрессии применялись все чаще и чаще в течение 1919–1920 годов, чтобы достичь кульминации в хорошо известных событиях в Кронштадте 1921 года.
Ослабление веры в большевиков у рабочих Петрограда наблюдается уже в первые дни 1918 года. После провала всеобщей стачки 2 июля 1918 года второй подъем рабочих волнений в бывшей столице обозначился в марте 1919 года, после того как большевиками были арестованы многие ведущие эсеры и, в том числе, Мария Спиридонова, только что с триумфом завершившая целую серию блестящих выступлений на важнейших заводах Петрограда. Эти аресты, проведенные в сгущающейся атмосфере нехватки продовольствия, вызвали волну протестов и забастовок. 10 марта общее собрание рабочих Путиловского завода (10 000 участников) одобрило воззвание, осуждающее большевиков, чье правительство «представляет собой диктатуру Центрального Комитета партии коммунистов и правит с помощью ЧК и революционных трибуналов».
В воззвании были выдвинуты требования перехода всей власти к Советам, свободных выборов в Советы и заводские комитеты, отмены ограничений на ввоз рабочими продуктов питания из деревни в Петроград (разрешено было только полтора пуда (24 килограмма) муки в месяц на семью), освобождения всех политических заключенных из числа «настоящих революционных партий» и особенно Марии Спиридоновой. С целью обуздания все шире распространявшихся рабочих волнений 12 марта в Петроград прибыл сам Ленин. Однако, когда он попытался взять слово на захваченном бастующими рабочими заводе, его, как и Зиновьева, встретили свистом и криками: «Долой евреев и комиссаров!». Таящийся в темных глубинах и всегда готовый вырваться на поверхность народный антисемитизм тотчас же, как только большевики утратили кредит доверия, ассоциировал их с евреями.
16 марта войска Петроградской ЧК взяли штурмом Путиловский завод. Около 900 рабочих были арестованы немедленно. В последующие дни примерно 200 забастовщиков были бессудно расстреляны в Шлиссельбургской крепости в пятидесяти километрах от Петрограда. Согласно новому порядку, уволенные забастовщики могли быть вновь приняты на работу только после подписания ими заявления, в котором они признавались, что поддались на «подстрекательства контрреволюционных зачинщиков» и совершили преступление. Отныне рабочие находились под неусыпным надзором. С весны 1919 года секретный отдел ЧК имел на всех важных заводах осведомителей из рабочей среды, которым было поручено поставлять регулярную информацию о настроениях на том или ином заводе.
Весна 1919 года отмечена жестоко подавленными забастовками во многих рабочих центрах России: в Туле, Сормове, Орле, Твери, Брянске, Иваново-Вознесенске, Астрахани. Требования рабочих повсюду были почти одинаковы. Доведенные до голода нищенским жалованьем, которого едва хватало на оплату скудных (полфунта хлеба в день на человека) карточных рационов, забастовщики требовали уравнивания их пайков с солдатскими пайками Красной Армии. Но, главное, они выдвигали и политические требования: отмена привилегий для коммунистов, освобождение всех политических заключенных, свободные выборы в заводской комитет и в совет, прекращение набора в Красную Армию, свобода союзов, слова, печати и т.п.
Наиболее опасным для большевиков было то обстоятельство, что в эти движения часто оказывались вовлеченными расквартированные в рабочих городах части Красной Армии. В Орле, Брянске, Гомеле, Астрахани взбунтовавшиеся красноармейцы присоединялись к забастовщикам и с криками «Бей жидов! Долой большевистских комиссаров!» овладевали многими городскими кварталами, где предавались безудержному грабежу, пока подоспевшие отряды чекистов и верные режиму войска не отбивали (порой в результате многодневных боев) эти районы.
Репрессивные меры против забастовщиков и бунтовщиков предпринимались самые разнообразные: от массовых локаутов с лишением продовольственных карточек («костлявая рука голода» была эффективным орудием большевистской власти) до массовых – сотнями человек – расстрелов.
Среди наиболее значительных эпизодов подобных репрессий в марте – апреле 1919 года следует назвать события в Туле и Астрахани. 3 апреля 1919 года Дзержинский лично прибыл в Тулу, чтобы ликвидировать забастовку на оружейных заводах. Зимой 1918-1919 годов эти жизненно необходимые Красной Армии заводы, производившие 80% винтовок, уже становились ареной забастовок и кратковременных остановок работы («волынки»). Среди высококвалифицированных рабочих Тулы было немало меньшевиков и эсеров. Их арест в начале марта 1919 года, когда под стражу было взято несколько сот человек, вызвал волну протестов, достигшую пика 27 марта во время громадного «марша за свободу и против голода», собравшего тысячи рабочих и железнодорожников. 4 апреля Дзержинский распорядился арестовать еще 800 «зачинщиков» и очистить заводы, уже в течение нескольких недель занятые бастующими. Все рабочие были уволены. Сопротивление было задушено рукой голода. В течение многих недель карточки рабочих не отоваривались. Чтобы получить новые карточки на 250 граммов хлеба и вернуться на предприятия, рабочие должны были подписать прошение о приеме на работу, в котором указывалось, что всякая остановка работы приравнивается к дезертирству, влекущему за собой наказание вплоть до смертной казни. 10 апреля работа возобновилась. Накануне 26 «зачинщиков» были расстреляны.
Расположенная в дельте Волги Астрахань приобрела весной 1919 года важное стратегическое значение: этот город стал последней преградой, препятствующей соединению войск Колчака, наступающего с северо-востока, и Деникина, идущего с юго-запада. Возможно, именно это обстоятельство объясняет ту чрезвычайную жестокость, с которой была подавлена в марте 1919 года стачка рабочих в этом городе. Она началась в первых числах марта по причинам как экономическим (снижение продовольственного рациона), так и политическим (арест социалистических активистов). 10 марта, когда красноармейцы 45-го пехотного полка отказались стрелять в рабочую демонстрацию, проходившую по центру города, стачка приняла другой характер. Присоединившись к забастовщикам, солдаты двинулись к зданию горкома партии, разгромили его и убили нескольких ответственных работников. С.М. Киров, председатель Временного военно-революционного комитета Астраханской губернии, приказал «уничтожать безжалостно белогвардейских гадов». Оставшиеся верными правительству части и отряды ЧК, заблокировав все подступы к городу, начали методическое вытеснение мятежников из занятых ими кварталов. Когда тюрьмы оказались наполненными до отказа, забастовщиков и солдат-бунтарей погрузили на баржи и с привязанными на шею камнями сотнями сбросили в Волгу. От двух до четырех тысяч пленных было расстреляно и утоплено в дни 12-14 марта. Начиная с 15 марта взялись за городскую буржуазию, ведь это «буржуи» стояли во главе заговора «белогвардейцев» и «вдохновляли» его, а рабочие и красноармейцы были всего лишь мелкой сошкой. За два дня дома богатых торговцев Астрахани были разграблены, а их владельцы арестованы и убиты. Точное количество убитых в Астрахани «буржуев» установить трудно, но оценки колеблются между 600 и 1000 человек. А в общей сложности за одну неделю было расстреляно и утоплено от 3 до 5 тысяч человек Что же касается числа коммунистов, убитых и сгоревших во время грандиозного пожара 18 марта, в день Парижской коммуны, то, по данным властей, погибло 47 человек. Астраханские убийства долгое время рассматривались в ряду других, более или менее жестоких эпизодов войны между белыми и красными, но теперь, в свете документов из ставших доступными архивов, они предстают как наиболее грандиозная расправа большевиков с рабочими, если не считать Кронштадта 1921 года.
В последние месяцы 1919 и в начале 1920 года отношения между большевистской властью и рабочим классом осложнились еще больше ввиду перевода на военное положение более чем двух тысяч предприятий. Главный защитник идеи милитаризации труда Лев Троцкий в марте 1920 года в докладе IX съезду РКП(б) «Очередные задачи хозяйственного строительства» развивал следующую концепцию. Троцкий объяснял, что человек по своей природе склонен лениться. При капитализме рабочий вынужден искать работу, чтобы прокормить себя. Это и есть капиталистический рынок, побуждающий работать. При социализме «на место рынка встает рациональное использование трудовых ресурсов». Задача государства – направить, взять на учет и организовать рабочих, которые должны по-солдатски подчиняться рабочему государству, защитнику интересов пролетариата. Таковы были основные положения и смысл политики милитаризации труда, вызвавшие критику со стороны некоторых представителей профсоюзов и большевистских руководителей. На деле эта политика означала запрещение забастовок, которые приравнивались к дезертирству из действующей армии в военное время, укрепление дисциплины и усиление роли дирекции и функций управления, полное подчинение профсоюзов и производственных комитетов, чья роль отныне ограничивалась вопросами производства, запрещение рабочим самовольно покидать свои рабочие места, установление наказаний за прогулы и опоздания, весьма частые в ту пору, когда рабочим приходилось тратить немало времени на долгие и чаще всего напрасные поиски пропитания.
К недовольству рабочих, вызванному милитаризацией, прибавились все возрастающие трудности повседневной жизни. Вот характерное донесение ВЧК правительству от б декабря 1919 года: «В последнее время продовольственный кризис все более и более обостряется, рабочие массы все сильней сжимаются голодом. Рабочие обессиливают, теряют всякую физическую силу работать у станков и под влиянием тяжелых мук голода и холода прекращают работы. На этой почве па целом ряде московских металлообрабатывающих предприятий рабочие близки к открытому выступлению – стачка, массовое волнение, – если не будет решен в ближайший срок продовольственный вопрос».
Донесения секретного отдела ВЧК партийному руководству дают яркую картину репрессий в отношении рабочих, сопротивляющихся милитаризации. Арестованные чаще всего осуждались революционными трибуналами за «саботаж» или «дезертирство». Так, например, в Симбирске двенадцать рабочих оружейного завода в апреле 1920 года были приговорены к заключению в исправительно-трудовых лагерях «за факты саботажа в форме итальянской забастовки, <…> ведение против советской власти пропаганды, опирающейся на религиозные суеверия и слабую политизацию масс, <…> ложное истолкование советской политики в области оплаты труда». Если перевести эти суконные фразы на человеческий язык, можно понять, что рабочих обвиняли в несанкционированных перерывах в работе, в протестах против работы по воскресным дням и выступлениях против привилегий для коммунистов и нищенской зарплаты…
Самые высокие партийные руководители, в числе которых был Ленин, требовали показательной расправы над забастовщиками. 29 января 1920 года Ленин, обеспокоенный развитием рабочего движения на Урале, телеграфировал председателю Реввоенсовета 5-й армии Смирнову: «Мне донесли о явном саботаже среди железнодорожников <…>. Мне говорят, что рабочие Ижевска также участвуют в этом. Я удивлен Вашим примиренчеством и тем, что Вы не осуществили массовой расправы с саботажниками». Забастовок, вызванных милитаризацией в 1920 году, было много: в Екатеринбурге в марте 1920 года было арестовано и приговорено к исправительно-трудовым лагерям 80 рабочих; на Рязано-Уральской железной дороге в апреле 1920 года было осуждено 100 железнодорожников; на Московско-Курской дороге в мае 1920 года – 160 железнодорожников; на Брянском металлургическом заводе в июне 1920 года осуждено 152 рабочих. Можно множить и множить примеры забастовок, сурово подавленных в процессе милитаризации труда.
Одно из самых заметных событий связано с забастовкой в июне 1920 года на заводах в Туле, уже прославившейся событиями апреля 1919 года. В воскресенье 6 июня значительная часть рабочих-металлургов отказалась выполнять распоряжение дирекции о сверхурочных работах. Работницы же вообще отказались работать и в это воскресенье, и в последующие, объяснив, что воскресенье – это единственный день, когда они могут отправиться в поисках продуктов по окрестным деревням. По вызову администрации для ареста забастовщиков прибыл значительный отряд чекистов. Было введено военное положение, и «тройке» из представителей партии и ЧК было поручено разоблачить «контрреволюционный заговор, затеянный польскими шпионами и черносотенцами в целях ослабления боевой мощи Красной Армии».
Забастовка ширилась, аресты множились, когда новые обстоятельства изменили привычный ход событий: сотни, а вскоре и тысячи работниц и простых домохозяек стали приходить в ЧК с требованием арестовать также и их. Движение разрасталось, теперь уже и рабочие требовали, чтобы арестовали их всех, делая совершенно абсурдным тезис о «польском и черносотенном заговоре». За четыре дня более десяти тысяч человек были заключены в тюрьму, вернее, размещены на обширной поляне на открытом воздухе под охраной чекистов. Не зная сначала, перед тем как доложить о происходящем Москве, местные партийные органы и ЧК сумели в конце концов убедить Центр в реальности широкого заговора. Комитет по ликвидации заговора в Туле допрашивал тысячи рабочих и работниц в надежде отыскать воображаемых виновников. Чтобы выйти па свободу, снова получить работу и новые продовольственные карточки, все арестованные должны были подписать следующую бумагу: «Я, нижеподписавшийся, гнусный вонючий пес, раскаиваюсь перед революционным трибуналом и Красной Армией в своих преступлениях и обещаю впредь добросовестно трудиться».
В отличие от других возмущений рабочих, беспорядки в Туле летом 1920 года закончились для их участников сравнительно малыми потерями: 28 человек были заключены в исправительно-трудовые лагеря и 200 человек высланы. В условиях острого дефицита квалифицированной рабочей силы большевистская власть не могла обойтись без лучших в стране оружейников. В вопросах репрессий, как и в вопросах снабжения, необходимо было внимательно относиться к решающим секторам хозяйства и учитывать высшие интересы режима.
Но самые крупные волнения рабочих во время установления советской власти произошли на ижевских военных заводах. Рабочие выступили против расстрелов, чинимых повсюду большевиками, против широкой распродажи спиртных напитков Советской властью. Ижевские рабочие передали Воткинском рабочим 50 тыс. винтовок:; 60 тыс. — восставшим уральским крестьянам. Патронов, правда, у ижевских рабочих не хватало, и они их добывали в боях у красных.
Когда началось восстание ижевских рабочих, красноармейцам зачитали приказ Троцкого о том, что в Ижевске восстали буржуи и дворяне. Но когда они приблизились к городу, там вдруг взревели заводские гудки. Навстречу красным из города шли цепи людей в рабочих спецовках с винтовками наперевес.
Среди рабочих многие побывали на фронтах 1-ой Мировой войны, немало среди них было и георгиевских кавалеров, получивших свои кресты и медали за храбрость в боях. Именно они шли в первых рядах контратакующих рабочих, надев на свои спецовки все свои боевые награды. Цепь за цепью, без единого выстрела (не было патронов), со сжатыми зубами и глазами, полными ненависти и гнева, прямо от станков, плечом к плечу шли в свою психическую контратаку рабочие Ижевска. А позади передовых цепей рабочих шли несколько десятков гармонистов, которые играли знаменитый тамбовский марш «Прощание славянки». Всё это привело в смятение красных, они дрогнули и побежали, преследуемые рабочими, а многие из них стали переходить на сторону ижевцев. В полном своём составе перешёл и Петроградский рабочий полк, которым так гордились большевики.
В этих летних боях рабочие разбили две армии красных, отбив у них много боеприпасов и патронов. Небезызвестный на Тамбовщине палач Антонов-Овсеенко тогда еле унёс свои ноги от рабочих. А будущий красный «маршал» Блюхер два дня прятался в лесу. События принимали очень серьёзный оборот. Троцкий был вынужден бросить против рабочих отборные части латышских и китайских стрелков, части наёмников из бывших военнопленных мадьяр, австрийцев, немцев и турок, а также чекистские соединения из Москвы, Рязани, Смоленска, Тамбова, Саратова и Н.Новгорода, несколько бронепоездов и матросов Ф.Раскольникова с Волжской военной флотилии.
Впоследствии участник этих событий писал в одной из харбинских газет: «Большевистские латыши и китайцы приближались к городу. Тогда там рабочие останавливали свои станки, брали тут же рядом стоящие винтовки и шли в бой. Разбив латышей и китайцев, они опять становились к станкам и продолжали работать».
Красные, удивлённые стойкостью рабочих бросили против них ещё целых три армии. С каждым днём блокада Ижевска сужалась и становилась всё более невыносима. Тогда рабочие, взяв своих детей, жён, домочадцев и окружив их плотным кольцом, пошли опять в психическую атаку на врага. В этой отчаянной атаке они прорвали кольцо красных, навеки уложив в русскую землю тысячи «военных специалистов» из бывших военнопленных, которые так и не вернулись из русского плена.
Ижевско-Воткинское восстание было жестоко подавлено частями Красной Армии. В Ижевске было расстреляно 7000 человек: рабочие — участники сопротивления и их семьи. Все расстрелянные известны поимённо, поскольку после каждого расстрела большевиками в газетах публиковались списки казнённых.
Останки расстреляных были найдены в 2008 году в Ижевске общественной организацией увековечивания памяти Ижевско-Воткинского восстания под руководством Василия Крюкова и учёными из Физико-технического института Уральского отделения РАН. Массовое захоронение было обнаружено в Ижевске на улице Милиционной. Интересно, что в первые годы Советской власти она называлась улицей Красного террора.
Как вспоминал впоследствии А.Г.Ефимов: «Рабочие формирования отличались крепкой сплоченностью состава и выдающейся стойкостью в боях. Наибольшую известность заслужили Ижевские и Воткинские рабочие, восстание которых осенью 1918 года нанесло большевикам тяжелый удар и отвлекло у них значительные силы с других участков фронта. В дальнейшем восставшие рабочие влились в общий фронт борьбы».
Рабочие Ижевска, Воткинска и других уральских заводов составляли одни из самых славных и дисциплинированных полков армии адмирала Колчака, храбро сражались под командованием таких легендарных белых командиров как Каппель и Молчанов и безкомпромисно воевали против красной заразы до самых последних дней Белогвардейского сопротивления в России.
… В тридцатые годы террор против рабочих проходил уже в рамках сталинских репрессий, когда по лживому доносу завистливого соседа на расстрел мог отправиться кто угодно. За годы тирании сталинской клики были репрессированы и расстреляны десятки тысяч простых рабочих. На Электрозаводе в Москве, по свидетельству Л. М. Портнова, репрессировали более тысячи рабочих и служащих, очень много рабочих и служащих арестовали на Кировском заводе в Ленинграде, сотни людей — в коллективе Московского метростроя. И так было по всей стране. Органы НКВД арестовали и почти всех рабочих, служащих, инженеров, которые в конце 20-х — начале 30-х годов проходили практику на американских и немецких заводах. Здесь же можно вспомнить и «Шахтинское дело» и многое многое другое…
Не прекратился террор и после смерти «ленина сегодня» джугашвили: 2 июня 1962 года в Новочеркасске была расстреляна демонстрация рабочих, протестовавших против резкого повышения цен и снижения заработной платы; убито 26 человек, ранено — 87 (по официальным данным). Несмотря на расстрел, выступления в городе продолжались. Отдельные митингующие бросали камни в проезжавших солдат, пытались заблокировать движения по улицам.
Некоторые призывали убивать уже не только руководителей, но и всех коммунистов и «всех очкастых». В городе объявили комендантский час и стали транслировать записанное на магнитофон обращение Микояна. Оно не успокоило жителей, а вызвало только раздражение. 3 июня многие продолжали бастовать, а перед зданием горкома опять начали собираться люди, численностью до 500 человек. Они требовали отпустить задержанных в результате уже начавшихся арестов.
В результате принятых мер, а также начавшихся арестов (в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек), ситуация постепенно стала нормализовываться.
Позднее в Новочеркасске прошёл суд над «зачинщиками беспорядков». Они были выявлены благодаря агентам, которые специально делали фотографии возмутившейся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Им были предъявлены обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными.
Семеро из «зачинщиков» (Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев) были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.
Реабилитация произошла в 1996 году после указа Президента РФ от 08.06.1996 г. № 858 «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г.»
Примерно так выглядят в реальности взаимоотношения режима «диктатуры пролетариата» с этим самым пролетариатом. Как сейчас очевидно, квалифицированный рабочий класс коммунистов никогда не поддерживал и сражался против ленинцев, в том числе и в рядах Белых армий, зато всякие тунеядцы и бездельники, способные только «грабить награбленное» и жить за счёт труда порабощённого народа и составляли как верхушку коммунистической номенклатуры, так и простых красноармейцев — палачей, расстреливавших честных тружеников от Ижевска до Новочеркасска.
kaminec.livejournal.com
Краткий курс истории. Путиловский мятеж — История России
3 января 1905 года в Петербурге началась забастовка рабочих Путиловского завода, которая послужила поводом к событиям Кровавого воскресенья и, как следствие, к началу Первой русской революции 1905–1907 годов.
Два крупнейших конкурента
Неудачи, постигшие Россию в Русско-японской войне в 1904 году, привели к тому, что в империи среди интеллигенции началось серьезное политическое брожение. Скоро оно достигло рабочих масс. В то время в стране действовали рабочие организации, в числе которых – две крупнейшие и конкурировавшие друг с другом: «Собрание русских фабрично-заводских рабочих» и «Общество взаимопомощи». Последнее было прогосударственным и потому позволяло контролировать настроения рабочих.
Повод к забастовке
В декабре 1904 года с Путиловского завода были уволены четверо рабочих, членов «Собрания». Организация во главе с Георгием Гапоном решила вступиться за своих сторонников, в том числе потому, что виновником увольнения стал мастер цеха, бывший членом «Общества». Сначала представители администрации завода отказали в правомочности делегациям от «Собрания», а впоследствии и вовсе нашли жалобы несостоятельными. Заседание «Собрания», состоявшееся 2 января, вынесло вердикт: на следующий день начать забастовку.
Георгий Гапон
Поражение
Утром 3 января почти все рабочие Путиловского завода, коих было 12 тысяч, оставили свои рабочие места. Четверть из них отправилась требовать от дирекции уступок, но начальство оставалось непреклонным и пообещало через три дня начать увольнения бастующих. Эти слова стали роковыми. «Собрание» расширило список требований до 12 пунктов, включив требование ограничения рабочего дня до восьми часов, повышение зарплат и другие социальные и политические требования. Естественно, что и теперь администрация на уступки не пошла, а правительство поддержку не оказало. Забастовка была проиграна. Боясь потерять влияние «Собрания» на рабочих, 5 января Гапон предложил идти с петицией лично к Николаю II. 7 января началась всеобщая стачка рабочих Петербурга.
histrf.ru
забастовка на путиловском заводе / Уроки истории / Радиостанция «Вести FM» Прямой эфир/Слушать онлайн
В этот день — 18 февраля 1917 года по старому стилю — в России началась масленичная неделя. Проводы зимы, которая, казалось, не собиралась кончаться. Снег, метели, морозы — даже в южных губерниях, плюс проблемы с доставкой провианта, топлива в крупные города. Все это вылилось в вынужденное принятие ограничительных мер. Подробности — в рубрике Андрея Светенко «Разлом» на радио «Вести ФМ».
Губернские и уездные власти по всей стране начали вводить нормы снабжения — мукой. И, как видим, одна из причин — следование традиции: как же без блинов! Перед булочными и магазинами в Петрограде начали выстраиваться «хвосты» — так тогда называли непривычные глазу очереди. Невиданный доселе дефицит порождал слухи и подстегивал политическую активность. Начальник столичного охранного отделения генерал-майор Глобачев писал потом в своих мемуарах: «Очереди за хлебом появились не потому, что его в действительности не было, а потому, что, с одной стороны, население Петрограда за годы войны стремительно увеличивалось за счет беженцев и мобилизованных, служивших в Петроградском военном гарнизоне, тогда как, с другой стороны, хлебопекарни закрывались из-за отсутствия мобилизованных на фронт работников, и очагов для выпечки достаточного количества хлеба хронически не хватало».
Парадоксальное стечение обстоятельств, но оно не могло не сказаться на политической активности. В этот день на крупнейшем оборонном заводе России — путиловском артиллерийском — вспыхнула забастовка. Встал лафетно-штамповочный цех. Его работники потребовали увеличения заработной платы на 50 процентов. Спустя 2 дня администрация завода пошла навстречу бастующим при условии, что они незамедлительно возобновят работу. Рабочие активисты запросили паузу на сутки. И кто знает, как бы стали развиваться события дальше, но Алексей Путилов решил далее не отступать и приказ закрыть этот цех, после чего в забастовку включились все остальные, до этого работавшие цеха — все 36 тысяч рабочих путиловского завода. В ответ администрация завода объявила локаут. Другими словами, десятки тысяч профессиональных, грамотных, а главное — потенциально активных в политическом плане пролетариев, жителей столицы, оказались на улице без средств к существованию и без брони от службы на фронте. То есть для внезапного обострения ситуации — лучше не придумаешь.
Такая политика со стороны фабриканта Алексея Путилова выглядела вдвойне странной, потому что он как раз не принадлежал к олигархам и фабрикантам, оппозиционно настроенных к монархии. Он был представителем той самой новой столичной генерации большого бизнеса, выходец из коридоров власти, служивший в министерстве финансов, топ-менеджер, сторонник создания крупных отраслевых госкорпораций, человек, в короткий срок занявший ключевые посты в экономике и финансах страны. Управляющий и председатель совета директоров так называемого пула петроградских банков, Путилов на протяжении всех лет войны конфликтовал с крупным частным бизнесом — Нобилей, Рябушинских, Второвых, Морозовых, Прохоровых, которые, в попытках усилить свои позиции, пытались манипулировать рабочим движением, даже провоцировали забастовки и стачки на своих предприятиях, чтобы шантажировать этим правительство, Но когда к такой рискованной тактике прибег Путилов, то есть бизнес-элита из противоположного, проправительственного лагеря, ситуация начала выходить из-под контроля. Причем и тех, и других.
radiovesti.ru