Встреча радонежского и донского – Сергий Радонежский и Дмитрий Донской: было ли благословение на борьбу с Мамаем?

Содержание

Сергий Радонежский и Дмитрий Донской: было ли благословение на борьбу с Мамаем?

На протяжении последней четверти века происходит постепенное возвращение Русской церкви в историю России. В научную и популярную литературу и, что более важно, в школьные учебники. Этот процесс вызывает неослабевающую полемику: насколько самостоятельна Церковь, должна ли она безусловно поддерживать государства или у нее иные приоритеты, какова мера ее участия в деяниях государства на критических участках русского исторического маршрута  , до какой степени важным являлось одобрения Церкви в отношении важнейших государственных предприятий?

Один из пунктов дискуссии составляет исторический сюжет, связанный с благословлением, которое дал преподобный Сергий Радонежский Дмитрию Донскому, когда великий князь московский шел сражаться с Мамаем. Эта история вызывает горячие споры, порой доходящие до градуса кипения.

Сколько дат, относящихся к исторической судьбе России, вспомнит сейчас обычный русский человек, вышедший из стен школы лет этак десять-пятнадцать назад? Допустим, вопрос задан ему среди улицы – ни в интернет заглянуть, ни в энциклопедический справочник… Если он не работает преподавателем, если он не стал ученым, скорее всего, прозвучит всего 3-4 цифры. 1945-й, конечно. 1917-й, к сожалению. 1812 и, возможно, 1612-й – недавно праздновали! 988-й – дай-то Бог. И, скорее, всего, 1380-й. Поле Куликово. Эту дату помнят, он связана со сражением, о котором не позволяет забыть нечто более глубокое, нежели хорошо изученная школьная программа.

Историю о великом походе князя Дмитрия Ивановича на Дон сопровождает рассказ про то, как московский правитель получил благословение у Сергия Радонежского. В позднесоветское время появляется гипотеза: всё это выдумка, «церковная легенда». Форма, в которой была выражена идея гипотезы, — чисто научная, но суть ее, глубинная суть, очень далека от науки. Хотелось бы напомнить одно обстоятельство. Сильнейший сторонник подобного взгляда, Владимир Кучкин, опубликовал статью «О роли Сергия Радонежского в подготовке Куликовской битвы» на страницах сборника «Вопросы научного атеизма» (1988).

С тех пор к чисто научной, на первый взгляд, полемике всегда и неизменно примешивается глухой подтекст, связанный с верой и безбожием.

Стоит проверить, до какой степени гипотеза, высказанная В. Кучкиным и поддержанная его сторонниками, обоснованна. Ведь она, в сущности, является ступенькой для восхождения к полемике более широкого плана: о роли Русской православной церкви в истории Государства Российского.

 

1.

Прежде всего, следует напомнить то, что известно о встрече Дмитрия Донского и Сергия Радонежского в 1380 году, а также то, откуда, из каких источников всё это известно.

Про визит государя московского в Сергиев монастырь развернуто повествует «Сказание о Мамаевом побоище» и, весьма кратко, Житие преподобного Сергия.

Великий князь Дмитрий Иванович, незадолго до отбытия войск в поход против Мамая, ездил с Серпуховским князем Владимиром Андреевичем на поклон к Сергию Радонежскому. Правитель желал получить от игумена лесной обители благословение перед трудным и опасным делом. Сергий упросил князя отстоять литургию, а затем – разделить трапезу. Князь, в замешательстве, просил Сергия отпустить его, «ибо пришли к нему вестники, что уже приближаются поганые татары». Но тот задержал Дмитрия Ивановича, сказав: «Это твое промедление двойным для тебя послушанием обернется. Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уж венцы плетутся». Князь не посмел ослушаться, откушал монастырского хлеба. Тогда Сергий «…окропил его священной водою и все христолюбивое его войско и осенил великого князя крестом Христовым — знамением на челе». Потом он сказал Дмитрию Ивановичу: «Пойди, господин, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет тебе помощником и заступником». И добавил тихо: «Победишь, господин, супостатов своих, как подобает тебе, государь наш».

Половцами в ту пору иногда, по старой памяти, называли ордынцев.

Дмитрий Иванович попросил у игумена двух воинов из иноческой братии – Александра Пересвета и его брата Андрея Ослябю. Сергий призвал к себе обоих и велел отправляться с Дмитрием Ивановичем, «ибо были известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили». Преподобный  дал им «…вместо оружия тленного нетленное — крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя». Вернувшись из Троицкого монастыря в Москву, Дмитрий Иванович пошел к митрополиту Киприану и рассказал о благословении Сергия. Тот велел держать всё услышанное в тайне. Во время битвы схимник Пересвет сошелся с ордынским богатырем Челубеем, и оба пали, нанеся друг другу смертельные удары копьями…

Подробный рассказ о том, как великий князь московский получал благословение у святого Сергия, есть только в одном источнике по истории Куликовской битвы. Это, как уже говорилось, «Сказание о Мамаевом побоище». В летописях ничего подобного нет. Неизвестно, когда «Сказание» было создано. Большинство историков склоняются к тому, что от победы 1380 года до времени, когда возникло это литературное произведение, лет сто, а то и сто пятьдесят. Проще говоря, это поздний памятник. А потому и вызывает сомнения: до какой степени память о давних событиях искажена в нем? До какой степени можно искать в нем правду факта, а не художественный вымысел?

 

2.

Многие усомнились в достоверности «Сказания…» Помимо уже названного Кучкина, это и Вадим Егоров, и Игорь Данилевский.

Ими выдвинуто множество аргументов. Некоторые доводы легковесны, но другие заслуживают самого пристального внимания.

Так, например, как мог Дмитрий Иванович летом 1380 года беседовать в Москве с митрополитом Киприаном, если сам же его изгнал двумя годами ранее? Обстоятельства поставления Киприана в сан вызывали сомнения в его каноничности. Вместо него митрополичью кафедру занял Пимен, притом сделал это с помощью мошенничества, а потому на Москве его как законного митрополита не приняли. Важнее другое: и Пимен, поставленный в сан Константинопольским патриархом, не успел добраться до Московской Руси к тому времени, когда начались сборы перед выходом на Мамая. Иными словами, Москва вообще не имела на тот момент никакого митрополита.

Но, возможно, разговор состоялся в 1378 году, когда Киприан ненадолго приезжал в Москву. Тогда и благословение Сергия относится не к преддверию Куликовской битвы, а к кануну другой, не столь значительной   победы над ордынцами – на реке Воже. Она-то совершилась именно в 1378 году.

Мог ли Сергий дать благословение великому князю, когда тот находился в затяжном конфликте с Церковью? Изгнав Киприана, Дмитрий Иванович попытался сделать митрополитом своего ставленника, Михаила-Митяя. Московское монашество отнеслось к нему, «новоуку во иночестве», крайне отрицательно. Киприана же наше иночество, включая и Сергия, готово было принять. Господь не попустил Михаилу-Митяю занять митрополию: он умер по дороге в Константинополь, где его должны были поставить в сан. Не управлял митрополией ни дня. Досталась она Пимену…   Но отношения между Сергием и великим князем на почве «митяевщины» крепко испортились.

Почему в Житии преподобного Сергия нет ни слова о посылке двух иноков? Про благословение там кратко упоминается, но раз иноки Пересвет и Ослябя не упомянуты, стоит ли верить остальному?

Разве позволительно инокам, тем более схимникам, браться за оружие и проливать кровь на ратном поле? Можно ли после этого верить в двух посланцев Сергия, сражавшихся на поле Куликовом? Может, их вовсе не отправлял Сергий? Не являлись ли они митрополичьими боярами, т.е. людьми, служившими как воины или администраторы, но не имевшими касательства к иночеству?

Если посмотреть внимательно на карту, неужели не станет ясным, что Дмитрий Иванович никак не мог посетить Сергия во главе войска? Ведь Троицкий монастырь находится от Москвы в прямо противоположном направлении, чем Коломна, где был назначен сбор русских ратей! Если бы московские полки пришли к Сергию, они увеличили бы свой маршрут более чем в полтора раза. А сборы на войну требовали большой спешки…

 

3.

Солидно ли звучат доводы лагеря «критиков»? О да, от них невозможно отмахнуться.

Но каждый из них при ближайшем рассмотрении выглядит небесспорным.

Имеет смысл пройтись «по пунктам», показывая слабые стороны каждого.

Прежде всего, в 1380 году Дмитрий Иванович помирился с Киприаном. Через несколько месяцев после победы над Мамаем, великий князь, по словам летописи, «послал игумена Федора Симановского, отца своего духовного, в Киев по митрополита по Киприана, зовучи его на Москву к собе на митрополью». Хроника перемещений Киприана по Руси для 1380 года не известна. Он мог обогнать и Пимена и посетить Москву. Даже если Киприан не добрался до Москвы, он мог вступить в переписку с великим князем и московским духовенством, и следы этой переписки донесло, в измененном виде, «Сказание о Мамаевом побоище». В любом случае, быстрое примирение сразу после победы над Мамаем показывает: скорее, какие-то переговоры меж ним и Дмитрием Ивановичем велись еще

до нее; свидание меж ними не столь уж невозможно, а установление добрых отношений весьма вероятно.

А вот в 1378 году никакой диалог не был возможен: «митяевщина» была в разгаре.

Мог ли Сергий благословить правителя, жестоко обидевшего Церковь? Да странно было бы отказать в благословении главе христианского воинства, идущего пить смертную чашу! В роковые моменты лишь ничтожная личность принимается холить и лелеять прежние обиды. Разве уместно обряжать преподобного Сергия в одежки ничтожества?!

Сведений о посылке двух иноков с великим князем в Житии нет… поскольку составителя Жития никто не обязывал их туда включать. Точности от подобного памятника ждать не приходится. Это ведь не летопись!

Инокам драться в смертном бою неуместно. Однако это еще не повод отрицать достоверность «Сказания…» В раннем, самом достоверном летописном повествовании о событиях 1380 года среди знатных людей, павших на поле, назван Александр Пересвет. Другая летопись называет его бывшим брянским боярином. Выходит, герой поединка с Челубеем все же присутствовал в русском войске. И не молился за стеной ратников, а сам бился с ордынцами. Нигде, ни в каком месте он не именуется «митрополичьим боярином». Но послушником при Троицком монастыре он вполне мог быть.

Иными словами, Пересвет и Ослябя ко времени визита великого князя к Сергию, возможно, еще не приняли иноческих обетов, а  значит, могли на время скинуть рясы, чтобы надеть кольчуги.

Предполагают и другое. В условиях «священной войны», от которой зависела судьба Руси и русского православия, Пересвет мог душу свою положить ради братьев своих, пойдя на явное нарушение обетов. Люди на многое способны в экстремальных условиях…

Что же касается «христолюбивого войска», окропленного Сергием, то и тут не видно никакой нелепости или нестыковки. В «Сказании…» вовсе говорится, что великий князь привел с собой к Сергию всю московскую дружину и, тем более, все полки русские. Но его и князя Владимира Андреевича сопровождала вооруженная свита. Ее-то и назвал автор «Сказания…» христолюбивым войском. Главные силы в то время не трогались из столицы, ожидая Дмитрия Ивановича.

«Сказание…» в целом – поздний источник? Да, скорее всего, именно так. Но не настолько поздний, чтобы в нем не могли отразиться воспоминания участников битвы, бережно хранимые их потомками. К тому же, автор его мог использовать гораздо более ранние летописи, не дошедшие до наших дней.

Остается сделать вывод: действительно, «Сказание о Мамаевом побоище» вызывает много вопросов. В том числе и сюжет, связанный с благословением Сергия. На некоторые из них невозможно ответить со строгой определенностью: не располагают историки машиной времени, они могут лишь судить о древних временах по текстам, дошедшим до наших дней… А тексты не всегда кристально прозрачны. Ответы, прозвучавшие из стана «критиков», сами по себе – всего лишь размышление о более или менее вероятном ходе событий 1380 года. Стоящая за ними гипотеза по многим позициям выглядит слабее традиционной точки зрения.

Словом, нет оснований раз навсегда сбрасывать со счетов «Сказание о Мамаевом побоище».

 

4.

Известный специалист по истории русского средневековья Николай Борисов несколько раз брался за изучение истории с благословением преподобного Сергия. В статьях и книге, посвященной основателю Троице-Сергиевой лавры, историк показал, сколь глубоко он знает доводы и контрдоводы обоих «лагерей». Окончательный «приговор» ученого звучит так: «Все действия, связанные с историей о благословении Сергия, очень четко укладываются в исторический контекст. Поэтому я убежден, что эта история – не выдумка троицких монахов XVI века, а то, что действительно происходило летом 1380 года».

Современный историк Ольга Плотникова замечает: в одном из летописных рассказов о битве на поле Куликовом «Дмитрий Иванович… показан как защитник православной веры, — а также как великий князь всей земли Русской. Мамай же показан не только как захватчик, но и как гонитель христианства, желающий уничтожить Русь как таковую… и в этом же тексте мы читаем благословение Сергия Радонежского, полученное Дмитрием Ивановичем за два дня до битвы. Тем самым подчеркивается богоугодность битвы, единство русского князя и православной Церкви…»

Таким образом, не только факт важен – было ли благословение, не было ли – но и более широкий культурный контекст вокруг всей этой ситуации. «В истории благословение Сергия стало символом единения народа, власти и Церкви перед лицом внешнего врага», — пишет Ольга Плотникова. Что это значит? А прежде всего то, что Церковь в целом поддержала Дмитрия Ивановича, идущего против ордынцев. И на протяжении многих поколений память об этом хранили как духовное сокровище.

Древнейший и самый достоверный летописный рассказ о битве на поле Куликовом содержит яркий зачин: «Мамай нечестивый люто гневавшийся на великого князя Дмитрия… собрался с силою многою, хотя пленити землю Русскую. Услышав об этом, князь великий Дмитрий Иванович, собрав множество воинов, пошел против них, хотя оборонить свою отчину и за святые церкви и за православную веру христианскую и за всю Русскую землю». Победив ордынцев и встав «на костях», Дмитрий Иванович, по слову той же летописи, «благодарил Бога и хвалил дружину свою, которая крепко билась с иноплеменниками… и дерзала по Боге за веру христианскую…» Видна очевидная христианская подоплека действий правителя. Он действует как защитник земли, веры и Церкви.

То же самое нетрудно разглядеть и в древней эпической поэме  «Задонщина». Собираясь в поход, Дмитрий Иванович предстаёт защитником веры, и святые блаженные князья Борис и Глеб, его родня, споспешествуют его намерению. Вот так рассказывает об этом «Задонщина»:  «Князь великий… вступив во златое свое стремя, и взяв свой меч в правую руку,  помолился Богу и Пречистой Его матери. Солнце ему ясно на востоке сияет…, а Борис и Глеб молитву воздают за сродники своя…» Оглядывая дружину, правитель выражает уверенность: русские ратники  готовы «головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую».

Одна из летописей сообщает, что благословение было князем  получено, хотя и  другим путем. За несколько суток до битвы в донской стан Дмитрия Ивановича прибыли посланцы от Сергия, доставившие «благословенную грамоту». Там, среди прочего, говорилось: «Поможет тебе Бог и Святая Троица!»

Таким образом, прав Николай Борисов: контекст истории с благословением таков, что князь чувствовал себя верным слугой Бога, видел поддержку Церкви и намеревался сыграть роль ее защитника. Благословение со стороны Сергия в подобных обстоятельствах выглядит уместным и естественным шагом.

 

Остается подвести итоги. Скорее всего, благословение в 1380 году было Дмитрием Ивановичем от Сергия так или иначе получено. Подробно об этом повествует одно лишь «Сказание о мамаевом побоище», но более краткие рассказы есть в Житии Сергия и в одной из летописей. А это в сумме дает солидную опору для подобного вывода. Скорее всего, бывший боярин Александр Пересвет, послушником ли, схимником ли, действительно бился с Челубеем и пал с оружием в руках.

А значит, по сию пору история Куликовской битвы нерасторжимо связана с историей Троице-Сергиевой обители.

riss.ru

Благословлял ли Сергий Радонежский Дмитрия Донского?

Ряд современных историков утверждает, что никакого благословения князя на битву не было и быть не могло.
И трудно назвать их убежденность в этом чисто научной. Очень уж неудобно некоторым признавать роль Церкви в победе на Куликовом поле. Так было ли благословение?

Битва на поле Куликовом — одно из ключевых событий русской истории. Оно вошло в учебники, монографии, в живопись и литературу. И почти всегда историю о великом походе князя Дмитрия Ивановича на Дон сопровождает рассказ про то, как московский правитель получил благословение у Сергия Радонежского. Этот краткий, но величественный сюжет знаком миллионам людей. Его любят, его держат около сердца, о нем вспоминают с теплой улыбкой.
И вот в позднесоветское время появляется гипотеза: всё это выдумка, «церковная легенда». Что, в сущности, означает «поповские бредни». Да-да, именно так. Слов подобных не произносят и не пишут, но они подразумеваются. Форма, в которой была выражена идея гипотезы, — чисто научная, но суть ее, глубинная суть, очень далека от науки. Хотелось бы напомнить одно обстоятельство. Сильнейший сторонник подобного взгляда Владимир Кучкин опубликовал статью «О ро­ли Сергия Радонежского в подготовке Куликовской битвы» на страницах сборника «Вопросы научного атеизма» (1988).
С тех пор к чисто научной, на первый взгляд, полемике всегда и неизменно примешивается глухой подтекст, связанный с верой и безбожием.

Поездка в лесную обитель

Троице-Сергиева лавра. Э. Лисснер. 1907

Про визит государя московского в Сергиев монастырь повествует «Сказание о Мамаевом побоище».
Великий князь Дмитрий Иванович незадолго до отбытия войск в поход против Мамая ездил с Серпуховским князем Владимиром Андреевичем на поклон к Сергию Радонежскому. Правитель желал получить от игумена лесной обители благословение перед трудным и опасным делом. Сергий упросил князя отстоять Литургию, а затем — разделить трапезу. Князь, в замешательстве, просил Сергия отпустить его, «ибо пришли к нему вестники, что уже приближаются поганые татары». Но тот задержал Дмитрия Ивановича, сказав: «Это твое промедление двойным для тебя послушанием обернется. Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уж венцы плетутся». Князь не посмел ослушаться, откушал монастырского хлеба. Тогда Сергий «…окропил его священной водою и все христолюбивое его войско и осенил великого князя крестом Христовым — знамением на челе». Потом он сказал Дмитрию Ивановичу: «Пойди, господин, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет тебе помощником и заступником». И добавил тихо: «Победишь, господин, супостатов своих, как подобает тебе, государь наш».
Половцами в ту пору иногда, по старой памяти, называли ордынцев.
Дмитрий Иванович попросил у игумена двух воинов из иноческой братии — Александра Пересвета и его брата Андрея Ослябю. Сергий призвал к себе обоих и велел отправляться с Дмитрием Ивановичем, «ибо были известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили». Преподобный дал им «…вместо оружия тленного нетленное — крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя». Вернувшись из Троицкого монастыря в Москву, Дмитрий Иванович пошел к митрополиту Киприану и рассказал о благословении Сергия. Тот велел держать всё услышанное в тайне. Во время битвы схимник Пересвет сошелся с ордынским богатырем Челубеем, и оба пали, нанеся друг другу смертельные удары копьями…
Подробный рассказ о том, как великий князь московский получал благословение у святого Сергия, есть только в одном источнике по истории Куликовской битвы. Это, как уже говорилось, «Сказание о Мамаевом побоище». В летописях ничего подобного нет. Неизвестно, когда «Сказание» было создано. Большинство историков склоняются к тому, что от победы 1380 года до времени, когда возникло это литературное произведение, лет сто, а то и сто пятьдесят. Проще говоря, это поздний памятник. А потому и вызывает сомнения: до какой степени память о давних событиях искажена в нем? До какой степени можно искать в нем правду факта, а не художественный вымысел?

Критический взгляд

Преподобный Сергий Радонежский
благословляет князя Дмитрия на битву. Миниатюра из «Жития Сергия
Радонежского» (XVII в., РГБ)

Многие усомнились в достоверности «Сказания…» Помимо уже названного Кучкина, это и Вадим Егоров, и Игорь Данилевский.
Ими выдвинуто множество аргументов. Некоторые доводы легковесны, но другие заслуживают самого пристального внимания.
Так, например, как мог Дмитрий Иванович летом 1380 года беседовать в Москве с митрополитом Киприаном, если сам же его изгнал двумя годами ранее? Обстоятельства поставления Киприана в сан вызывали сомнения в его каноничности. Вместо него митрополичью кафедру занял Пимен, притом сделал это с помощью мошенничества, а потому на Москве его как законного митрополита не приняли. Важнее другое: и Пимен, поставленный в сан Константинопольским патриархом, не успел добраться до Московской Руси к тому времени, когда начались сборы перед выходом на Мамая. Иными словами, Москва вообще не имела на тот момент никакого митрополита.
Но, возможно, разговор состоялся в 1378 году, когда Киприан ненадолго приезжал в Москву. Тогда и благословение Сергия относится не к преддверию Куликовской битвы, а к кануну другой, не столь значительной победы над ордынцами — на реке Воже. Она-то совершилась именно в 1378 году.
Мог ли Сергий дать благословение великому князю, когда тот находился в затяжном конфликте с Церковью? Изгнав Киприана, Дмитрий Иванович попытался сделать митрополитом своего ставленника, Михаила-Митяя. Московское монашество отнеслось к нему, «новоуку во иночестве», крайне отрицательно. Киприана же наше иночество, включая и Сергия, готово было принять. Господь не попустил Михаилу-Митяю занять митрополию: он умер по дороге в Константинополь, где его должны были поставить в сан. Не управлял митрополией ни дня. Досталась она Пимену… Но отношения между Сергием и великим князем на почве «митяевщины» крепко испортились.
Почему в «Житии» преподобного Сергия нет ни слова о посылке двух иноков? Про благословение там кратко упоминается, но раз иноки Пересвет и Ослябя не упомянуты, стоит ли верить остальному?
Разве позволительно инокам, тем более схимникам, браться за оружие и проливать кровь на ратном поле? Стоит ли после этого верить в двух посланцев Сергия, сражавшихся на поле Куликовом? Может, их вовсе не отправлял Сергий? Не являлись ли они митрополичьими боярами, т. е. людьми, служившими как воины или администраторы, но не имевшими касательства к иночеству?
Если посмотреть внимательно на карту, неужели не станет ясным, что Дмитрий Иванович никак не мог посетить Сергия во главе войска? Ведь Троицкий монастырь находится от Москвы в прямо противоположном направлении, чем Коломна, где был назначен сбор русских ратей! Если бы московские полки пришли к Сергию, они увеличили бы свой маршрут более чем в полтора раза. А сборы на войну требовали большой спешки…

Критика критики

Куликовская битва.
Миниатюра из «Жития Сергия Радонежского» (XVII в., РГБ)

Солидно ли звучат доводы лагеря «критиков»? О да, от них невозможно отмахнуться.
Но каждый из них при ближайшем рассмотрении выглядит небесспорным.
Имеет смысл пройтись «по пунктам», показывая слабые стороны каждого.
Прежде всего, в 1380 году Дмитрий Иванович помирился с Киприаном. Через несколько месяцев после победы над Мамаем великий князь, по словам летописи, «послал игумена Федора Симановского, отца своего духовного, в Киев по митрополита по Киприана, зовучи его на Москву к собе на митрополью». Хроника перемещений Киприана по Руси для 1380 года не известна. Он, как и Пимен, побывал в Константинополе, после чего оба вернулись на Русь. Киприан мог обогнать и Пимена и посетить Москву. Даже если Киприан не добрался до Москвы, он мог вступить в переписку с великим князем и московским духовенством, и следы этой переписки донесло, в измененном виде, «Сказание о Мамаевом побоище». В любом случае, быстрое примирение сразу после победы над Мамаем показывает: скорее какие-то переговоры меж ним и Дмитрием Ивановичем велись еще до нее; свидание меж ними не столь уж невозможно, а установление добрых отношений весьма вероятно.
А вот в 1378 году никакой диалог не был возможен: «митяевщина» была в разгаре.
Мог ли Сергий благословить правителя, жестоко обидевшего Церковь? Да странно было бы отказать в благословении главе христианского воинства, идущего пить смертную чашу! В роковые моменты лишь ничтожная личность принимается холить и лелеять прежние обиды. Разве уместно обряжать преподобного Сергия в одежки ничтожества?!
Сведений о посылке двух иноков с великим князем в «Житии» нет… поскольку составителя «Жития» никто не обязывал их туда включать. Точности от подобного памятника ждать не приходится. Это ведь не летопись!
Инокам драться в смертном бою неуместно. Однако это еще не повод отрицать достоверность «Сказания…» В раннем, самом достоверном летописном повествовании о событиях 1380 года среди знатных людей, павших на поле, назван Александр Пересвет. Другая летопись называет его бывшим брянским боярином. Выходит, герой поединка с Челубеем все же присутствовал в русском войске. И не молился за стеной ратников, а сам бился с ордынцами. Нигде, ни в каком месте он не именуется «митрополичьим боярином». Но послушником при Троицком монастыре он вполне мог быть.
Иными словами, Пересвет и Ослябя ко времени визита великого князя к Сергию, возможно, еще не приняли иноческих обетов, а значит, могли на время скинуть подрясники, чтобы надеть кольчуги.
Предполагают и другое. В условиях «священной войны», от которой зависела судьба Руси и русского Православия, Пересвет мог душу свою положить ради братьев своих, пойдя на явное нарушение обетов. Люди на многое способны в экстремальных условиях…
Что же касается «христолюбивого войска», окропленного Сергием, то и тут не видно никакой нелепости или нестыковки. В «Сказании…» вовсе не говорится, что великий князь привел с собой к Сергию всю московскую дружину, и тем более все полки русские. Но его и князя Владимира Андреевича сопровождала вооруженная свита. Ее-то и назвал автор «Сказания…» христолюбивым войском. Главные силы в то время не трогались из столицы, ожидая Дмитрия Ивановича.
«Сказание…» в целом — поздний источник? Да, скорее всего, именно так. Но не настолько поздний, чтобы в нем не могли отразиться воспоминания участников битвы, бережно хранимые их потомками. К тому же автор его мог использовать гораздо более ранние летописи, не дошедшие до наших дней.
Остается сделать вывод: действительно, «Сказание о Мамаевом побоище» вызывает много вопросов. В том числе и сюжет, связанный с благословением Сергия. На некоторые из них невозможно ответить со строгой определенностью: не располагают историки машиной времени, они могут лишь судить о древних временах по текстам, дошедшим до наших дней… А тексты не всегда кристально прозрачны. Ответы, прозвучавшие из стана «критиков», сами по себе — всего лишь размышление о более или менее вероятном ходе событий 1380 года. Стоящая за ними гипотеза по многим позициям выглядит слабее традиционной точки зрения.
Словом, нет оснований раз навсегда сбрасывать со счетов «Сказание о Мамаевом побоище».

Взгляд с другой стороны

После сражения.
Миниатюра из «Жития
Сергия Радонежского» (XVII в., РГБ)

Известный специалист по истории русского средневековья Николай Борисов несколько раз брался за изучение истории с благословением преподобного Сергия. В статьях и книге, посвященной основателю Троице-Сергиевой Лавры, историк показал, сколь глубоко он знает доводы и контрдоводы обоих «лагерей». Окончательный «приговор» ученого звучит так: «Все действия, связанные с историей о благословении Сергия, очень четко укладываются в исторический контекст. Поэтому я убежден, что эта история — не выдумка троицких монахов XVI века, а то, что действительно происходило летом 1380 года».
Современный историк Ольга Плотникова замечает: в одном из летописных рассказов о битве на поле Куликовом «Дмитрий Иванович… показан как защитник православной веры, — а также как великий князь всей земли Русской. Мамай же показан не только как захватчик, но и как гонитель христианства, желающий уничтожить Русь как таковую… и в этом же тексте мы читаем благословение Сергия Радонежского, полученное Дмитрием Ивановичем за два дня до битвы. Тем самым подчеркивается богоугодность битвы, единство русского князя и православной Церкви…»
Таким образом, не только факт важен — было ли благословение, не было ли — но и более широкий культурный контекст вокруг всей этой ситуации. «В истории благословение Сергия стало символом единения народа, власти и Церкви перед лицом внешнего врага», — пишет Ольга Плотникова. Что это значит? А прежде всего то, что Церковь в целом поддержала Дмитрия Ивановича, идущего против ордынцев. И на протяжении многих поколений память об этом хранили как духовное сокровище.
Древнейший и самый достоверный летописный рассказ о битве на поле Куликовом содержит яркий зачин: «Мамай нечестивый люто гневавшийся на великого князя Дмитрия… собрался с силою многою, хотя пленити землю Русскую. Услышав об этом, князь великий Дмитрий Иванович, собрав множество воинов, пошел против них, хотя оборонить свою отчину и за святые церкви и за православную веру христианскую и за всю Русскую землю». Победив ордынцев и встав «на костях», Дмитрий Иванович, по слову той же летописи, «благодарил Бога и хвалил дружину свою, которая крепко билась с иноплеменниками… и дерзала по Боге за веру христианскую…» Видна очевидная христианская подоплека действий правителя. Он действует как защитник земли, веры и Церкви.
То же самое нетрудно разглядеть и в древней эпической поэме «Задонщина». Собираясь в поход, Дмитрий Иванович предстает защитником веры, и святые блаженные князья Борис и Глеб, его родня, споспешествуют его намерению. Вот так рассказывает об этом «Задонщина»: «Князь великий… вступив во златое свое стремя, и взяв свой меч в правую руку, помолился Богу и Пречистой Его матери. Солнце ему ясно на востоке сияет…, а Борис и Глеб молитву воздают за сродники своя…» Оглядывая дружину, правитель выражает уверенность: русские ратники готовы «головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую».
Одна из летописей сообщает, что благословение было князем получено, хотя и другим путем. За несколько суток до битвы в донской стан Дмитрия Ивановича прибыли посланцы от Сергия, доставившие «благословенную грамоту». Там, среди прочего, говорилось: «Поможет тебе Бог и Святая Троица!»
Таким образом, прав Николай Борисов: контекст истории с благословением таков, что князь чувствовал себя верным слугой Бога, видел поддержку Церкви и намеревался сыграть роль ее защитника. Благословение со стороны Сергия в подобных обстоятельствах выглядит уместным и естественным шагом.

***
Остается подвести итоги. Скорее всего, благословение в 1380 году было Дмитрием Ивановичем от Сергия так или иначе получено. Подробно об этом повествует одно лишь «Сказание о Мамаевом побоище», но более краткие рассказы есть в «Житии» Сергия и в одной из летописей. А это в сумме дает солидную опору для подобного вывода. Скорее всего, бывший боярин Александр Пересвет, послушником ли, схимником ли, действительно бился с Челубеем и пал с оружием в руках.
А значит, по сию пору история Куликовской битвы нерасторжимо связана с историей Троице-Сергиевой обители.

foma.ru

Храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах —

Русская Православная Церковь

  • 25 Июнь 2019

    28 июня, Пятница, 19.00 в Кинолектории при духовно-просветительском центре «Богоявление» на Старой Басманной состоится киноведческая лекция, показ и обсуждение телефильма Михаила Швейцера «МЕРТВЫЕ ДУШИ» (1984). Последняя (пятая) серия фильма. Ведущий Кинолектория: Аркадий Малер, философ, публицист, член Синодальной библейско-богословской комиссии и Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви. Вход свободный.

  • 06 Июнь 2019

    9 июня, в Воскресенье, в 13.00 ,  в Кинолектории при храме Живоначальной Троицы на Воробьевых горах  состоится киноведческая  лекция, показ и обсуждение фильма Романа Балаяна «ХРАНИ МЕНЯ МОЙ ТАЛИСМАН» (1986). До Кинолектория,  в 11.30 , в рамках Библейского кружка состоится  лекция А.Малера на тему «Издания Библии: от древних списков до Синодального перевода». Вход свободный. Адрес:  улица Косыгина, дом 30. Храм Живоначальной Троицы находится слева от Смотровой площадки МГУ. Ближайшие станции метро – «Воробьевы горы» и «Ломоносовский проспект». Также до храма можно доехать на троллейбусе №7 от станций метро «Октябрьская», «Ленинский проспект», «Киевская», «Кутузовская» и «Парк Победы».

  • Все новости

hram-troicy.prihod.ru

Сергий радонежский и дмитрий донской куликовская битва

Преподобный Сергий Радонежский и Дмитрий Донской. Куликовская битва.

Преподобный Сергий Радонежский.В первой половине XIV века возникла знаменитая Троице-Сергиева Лавра.

Основатель ее преподобный Сергий (в миру Варфоломей) был сыном Ростовских бояр Кирилла и Марии, переселившихся ближе к Москве в селение Радонеж.

В семилетнем возрасте Варфоломея отдали учиться грамоте. Он всей душой жаждал учения, но грамота не давалась ему. Скорбя об этом, он днем и ночью молил Господа открыть ему дверь книжного разумения. Однажды, ища в поле пропавших лошадей, он увидел под дубом незнакомого старца-черноризца. Монах молился. Отрок подошел к нему и поведал свою скорбь. Сочувственно выслушав мальчика, старец начал молиться о его просвещении. Затем, достав ковчежец, вынул малую частицу просфоры и, благословив ею Варфоломея, сказал: “Возьми, чадо, и съешь: сие дается тебе в знамение благодати Божией и разумения Священного Писания”. Благодать эта действительно сошла на отрока: Господь дал ему память и разумение, и отрок стал легко усваивать книжную мудрость. После этого чуда в юном Варфоломее еще более окрепло желание служить только Богу. Ему хотелось уединиться по примеру древних подвижников, но любовь к родителям удерживала его в родной семье. Варфоломей был скромен, тих и молчалив, со всеми был кроток и ласков, никогда не раздражался и обнаруживал совершенное повиновение родителям. Обыкновенно он вкушал только хлеб и воду, а в постные дни совершенно воздерживался от пищи. После смерти родителей Варфоломей предоставил наследство своему младшему брату Петру и вместе со старшим братом Стефаном поселился в 10 верстах от Радонежа, в глубоком лесу около речки Кончюры. Братья рубили лес своими руками и построили келью и малую церковь. Эту церковь священник, посланный митрополитом Феогностом, освятил в честь Святой Троицы.

Вскоре Стефан оставил своего брата и стал настоятелем Богоявленского монастыря в Москве и духовником великого князя. Варфоломей же, постриженный в монашестве с именем Сергий, около двух лет подвизался один в лесу. Нельзя и представить, сколько искушений перенес в это время юный монах, но терпение и молитва преодолели все трудности. Мимо келии преподобного Сергия целыми стаями пробегали волки, приходили и медведи, но ни один из них не причинял ему вреда. Однажды святой пустынник дал хлеба пришедшему к его келье медведю, и с тех пор зверь стал постоянно навещать преподобного Сергия, который делил с ним свой последний кусок хлеба.

Как ни старался святой Сергий скрывать свои подвиги, слава о них распространилась и привлекла к нему других иноков, желавших спасаться под его руководством. Они стали просить Сергия принять сан священника и игумена.

502 Bad Gateway

Сергий долгое время не соглашался, но видя в их неотступной просьбе призвание свыше, сказал: “Желал бы лучше повиноваться, чем начальствовать, но страшусь суда Божия и предаю себя в волю Господню”. Это было в 1354 г., когда святитель Алексей вступил на кафедру московского митрополита.

Жизнь и труды преподобного Сергия в истории русского монашества имеют особое значение, потому что он положил начало жизни пустынников, устроив вне города обитель с общиножитием. Устроенная на новых началах обитель Святой Троицы сначала во всем терпела крайнюю скудость; ризы были из простой крашенины, священные сосуды были деревянные, в храме вместо свечей светила лучина, но подвижники горели усердием. Святой Сергий подавал братии пример строжайшего воздержания, глубочайшего смирения и непоколебимого упования на помощь Божию. В трудах и подвигах он шел первым, а братия следовала за ним.

Однажды в обители совсем истощился запас хлеба. Сам игумен, чтобы заработать несколько кусков хлеба, собственноручно построил сени в келье одного брата. Но в час крайней нужды, по молитвам братии неожиданно подавалась обители щедрая помощь. Через несколько лет после основания обители около нее стали селиться крестьяне. Невдалеке от нее шла большая дорога к Москве и на север, благодаря чему средства обители стали возрастать, и она по примеру Киево-Печерской Лавры стала щедро раздавать милостыню и принимать на свое попечение больных и странников.

Слух о святом Сергии достиг Константинополя, и патриарх Филофей прислал ему свое благословение и грамоту, которой утверждались новые порядки пустынного общиножития, заведенные основателем Свято-Троицкой обители. Митрополит Алексей любил преподобного Сергия, как друга, поручил ему примирять враждовавших князей, возлагал на него важные полномочия и готовил себе в преемники. Но Сергий отказался от этого избрания.

Однажды митрополит Алексей хотел возложить на него золотой крест в награду за труды, но Сергий сказал: “От юности своей я не носил на себе золото, в старости же тем более хочу пребыть в нищете” — и решительно отклонил от себя эту почесть.

Куликовская битва.Великий князь Димитрий Иванович, прозванный Донским, чтил преподобного Сергия, как отца, и просил у него благословения на борьбу с татарским ханом Мамаем. Отец Дмитрия Донсконго – Иван Калита – всеми силами старался сохранить мир в государстве. И именно во время его княжения выросли те воины, которые не убоялись несметных полчищ татар, но выступили на защиту веры и Отечества. В 1380 году в убогую келию преподобного Сергия вошел великий князь Дмитрий Иванович и, смиренно стоя на коленях, просил благословения на страшную битву с поработителями Русской земли. “Иди, иди смело, князь, и надейся на помощь Божию”, — сказал ему святой старец и дал ему в сподвижники двух своих иноков: Пересвета и Ослябю. Тогда уже пришла весть о том, что Мамай идет к Дону. Димитрий вышел к воеводам и сказал им: «Час суда Божия наступает». Потом, обозрев свое войско и вообразив, что спустя короткое время многие тысячи этих отважных воинов падут за веру и Отечество, Дмитрий в умилении преклонил колени и, простирая руки к золотому образу Спасителя, сиявшему вдали на черном великокняжеском знамени, молился в последний раз за христиан и Россию. Затем сел на коня, объехал все полки и говорил речь к каждому, называя воинов своими верными друзьями и милыми братьями, утверждая их в мужестве и обещая каждому славную память в мире и мученический венец за гробом.

Войско тронулось и вскоре увидело неприятеля на поле Куликовом. Князь, желая служить для всех примером, хотел сражаться в передовом полку. Бояре отговаривали его от этого. Но Дмитрий отвечал: «Где вы, там и я. Скрываясь сзади, могу ли сказать вам: Братия! Умрем за Отечество? Слово мое да будет делом! Я вождь и начальник: стану впереди и хочу положить свою голову в пример другим». Когда русское войско приблизилось к татарскому, то из среды монголов вышел один богатырь, хвалясь своей силой и утверждая, что никто из русских не сможет с ним сразиться. Тогда из среды русского войска вышел монах Александр Пересвет в полном иноческом облачении. Как некогда царь Давид вышел против огромного Голиафа, надеясь только на помощь Божию, так и теперь этот инок, надеясь на силу Креста Христова, выступил против Мамаева богатыря. Сев на коня, он устремился против врага. Мгновение… и оба упали замертво. Кости доблественного Александра Пересвета, также как и другого священновитязя, павшего в бою, Андрея Осляби, покоятся близ Симонова монастыря в Москве.

Князь Дмитрий, громогласно читая псалом: «Бог нам прибежище и сила», — первым ринулся в бой и мужественно бился, как рядовой воин. На пространстве десяти верст лилась кровь христианская и неверных. Но в это время преподобный Сергий молился о спасении России, поминая о упокоении убитых воинов. Многие ратники во время битвы видели, как Ангелы раздавали венцы воинам, отдавшим жизни за други своя. И в тот день, 8 сентября, русское войско впервые за столетие одержало победу над ратью язычников. Тяжкое иго было фактически разрушено. Князь Дмитрий Иванович с тех пор стал именоваться Донским.

После Куликовской битвы восемь дней хоронили и отпевали убитых воинов. А в день памяти Димитрия Солунского, небесного покровителя князя Дмитрия Донского, выпавший тогда в субботу, Церковь установила общецерковное поминовение павших воинов. С тех пор в последнюю субботу перед днем памяти Димитрия Солунского совершается поминальная Димитриевская суббота.

Вопросы:

1. Кто является основателем Троице-Сергиевой Лавры?

2. Чем закончилась Куликовская битва?

3. Почему была установлена поминальная Димитриевская суббота?

§9 Обретение самостоятельности и разделение Русской Православной Церкви на две митрополии.

Падение Константинополя.XV век был тяжелым для всей Христианской Церкви. В 1433 году умирает Киевский митрополит Герасим. Великий князь Московский Василий с согласия всех русских князей отправил в Константинополь для поставления первосвятителем Иону, епископа Рязанского. Однако в Константинополе русским митрополитом был поставлен грек Исидор, и поставлен не случайно, а с определенной целью.

В это время Византия переживала тяжелые времена. Она была постоянно обуреваема турецкими завоевателями. Тогда греческие императоры вступили в переговоры с Римской Церковью, надеясь на помощь со стороны папы римского в отражении турок. Папа предложил собрать Собор для обсуждения вопроса воссоединения Церквей. На этот Собор прибыли почти все православные святители, в том числе и митрополит Исидор. Новый русский митрополит очень симпатизировал католицизму и по расчету папы должен был склонить русских к католицизму и подчинить папе.

Собор проходил сначала в Ферраре, а затем во Флоренции. Греческий император хотел получить лишь военную помощь от Рима, а папа римский желал покорить себе Константинополь. Ферраро-Флорентийский Собор (1438 – 1439гг.) называют лжесобором. Во-первых, он был созван для политических целей. Во-вторых, он не дал никакого результата. На Соборе обсуждались те вопросы, в которых католичество и православие различаются. Дебаты между двумя сторонами по некоторым вопросам проходили иногда несколько суток. Греки не хотели принимать католических догматов, а католики – православных. Прошло несколько месяцев, а соглашения не было установлено. Тогда, чтобы, если уже не склонить греков, но заставить их принять католицизм, им перестали выделять жалование. У них уже не было денег, чтобы вернуться в свое Отечество. Под сильным психологическим и физическим давлением греки (хотя и не все) подписали унию. С горьким плачем вернулись они домой и тут же признали унию недействительной. Однако император, хоть и внешне, но пожертвовал верой ради Отечества. Может быть, поэтому Господь попустил страшное бедствие для Греции. Рим так и не оказал Византии военной помощи. Константинополь пал от нашествия турок. Многие христианские храмы и святыни были разрушены. В храме Святой Софии до сегодняшнего времени располагается мусульманская мечеть.

Низложение митрополита Исидора.Митрополит Исидор прибыл в Москву в 1441 году и, надеясь на «невежество» и «необразованность» русских, приступил к решительным действиям (сколько же их было за тысячелетнюю историю России, высокомерных иностранцев, принимавших русское смирение и простоту за необразованность!). На первой же литургии в Успенском соборе Московского Кремля Исидор возносил в молитвах имя папы римского Евгения, а по окончании службы архидиакон с церковного амвона зачитал определение Флорентийского лжесобора.

Что мог сказать этому волку в овечьей шкуре великий князь, для которого истинная вера была дороже всего на свете? Великий князь Василий Иванович сумел доказать Исидору, что русское сердце благоговейно чтило полноту живой веры, а не бездушное послушание. Назвав митрополита «ересным прелестником», «лютым прелестником», лжепастырем, губителем душ, Василий велел заточить Исидора в Чудовом монастыре и созвал русское духовенство на собор для рассмотрения флорентийской соборной грамоты. Определение было признано незаконным.

Обретение самостоятельности Русской Церковью.После падения Константинополя Русская Православная Церковь перестает быть зависимой от Византии. Теперь начинается новый период в истории Русской Православной Церкви.

Митрополит, с которого началась самостоятельность Русской Церкви, был святой Иона. Уже в 12 лет он принял иноческий постриг. Все любили юного инока за его тихий нрав. Очень скоро он стал епископом Рязани. В пределах его епархии жили некоторые финские племена: мордвы, мещеры, муромы, державшиеся идолопоклонства. Святой Иона старался просвещать эти народы и многих привел к Крещению. В 1448 году он стал Московским митрополитом, поставленным уже не Константинопольским патриархом, а собором русских епископов.

Жизнь святого Ионы протекала в тяжелые времена для Церкви и Отечества. В это время половина русских православных епархий находилась в странах не русского государя, а литовского. Литовский князь не мог без опасения смотреть на подчинение своих подданных Московскому митрополиту, действовавшего под влиянием своего Московского великого князя. Поэтому с 1458 года произошло административное разделение Русской Церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую. Немало русской крови пришлось пролить впоследствии для восстановления нарушенного единства. Лишь в 1654 году, когда Малороссия воссоединилась с Россией, был положен конец и противоестественному разделению единой Церкви. Но результаты посеянной смуты и сегодня сказываются на Украине, где униатство продолжает вековое стремление Рима к подрыву Православия изнутри.

Уния (лат. Unio – союз) – это объединение Православной Церкви с Римо-Католической с сохранением православных обрядов, местного языка, но с признанием некоторых догматов Католической Церкви и главенства папы.

ВОПРОСЫ:

Какая ситуация сложилась в Византии в XV веке?

2. Что такое уния?

3. Почему с 1453 года Русская Православная Церковь становится самостоятельной?

4. Когда и почему произошло разделение Русской митрополии?

Знаменитое сражение в 1380 г.

Встреча Дмитрия Донского и Сергия Радонежского

войска московского князя Дмитрия и его союзников с одной стороны против полчищ татаро-монгольского хана Мамая и его союзников – с другой получило название Куликовской битвы.

Краткая предыстория Куликовской битвы такова: отношения князя Дмитрия Ивановича и Мамая начали обостряться еще в 1371 году, когда последний дал ярлык на великое владимирское княжение Михаилу Александровичу Тверскому, а московский князь тому воспротивился и не пустил ордынского ставленника во Владимир. А спустя несколько лет, 11 августа 1378 года войска Дмитрия Ивановича нанесли сокрушительное поражение монголо-татарскому войску под предводительством мурзы Бегича в битве на реке Воже. Потом князь отказался от повышения уплачиваемой Золотой Орде дани и Мамай собрал новое большое войско и двинул его в сторону Москвы.

Перед выступлением в поход Дмитрий Иванович побывал у святого преподобного Сергия Радонежского, который благословил князя и все русское войско на битву с иноземцами. Мамай же надеялся соединиться со своими союзниками: Олегом Рязанским и литовским князем Ягайло, но не успел: московский правитель, вопреки ожиданиям, 26 августа переправился через Оку, а позднее перешел на южный берег Дона. Численность русских войск перед Куликовской битвой оценивается от 40 до 70 тысяч человек, монголо-татарских – 100-150 тысяч человек. Большую помощь москвичам оказали Псков, Переяславль-Залесский, Новгород, Брянск, Смоленск и другие русские города, правители которых прислали князю Дмитрию войска.

Битва состоялась на южном берегу Дона, на Куликовом поле 8 сентября 1380 года. После нескольких стычек передовых отрядов перед войсками выехали от татарского войска – Челубей, а от русского – инок Пересвет, и состоялся поединок, в котором они оба погибли. После это началось основное сражение. Русские полки шли в бой под красным знаменем с золотым изображением Иисуса Христа.

Кратко говоря, Куликовская битва закончилась победой русских войск во многом благодаря военной хитрости: в расположенной рядом с полем боя дубраве спрятался засадный полк под командованием князя Владимира Андреевича Серпуховского и Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Мамай основные усилия сосредоточил на левом фланге, русские несли потери, отступали и, казалось, что победа близка. Но в это самое время в Куликовскую битву вступил засадный полк и ударил в тыл ничего не подозревающим монголо-татарам. Этот маневр оказался решающим: войска хана Золотой Орды были разгромлены и обратились в бегство.

Потери русских сил в Куликовской битве составили порядка 20 тысяч человек, войска Мамая погибли почти полностью. Сам князь Дмитрий, впоследствии прозванный Донским, поменялся конем и доспехами с московским боярином Михаилом Андреевичем Бренком и принимал в сражении активное участие. Боярин в битве погиб, а сбитого с коня князя нашли под срубленной березой без сознания.

Это сражение имело большое значение для дальнейшего хода русской истории. Кратко говоря, Куликовская битва, хотя и не освободила Русь от монголо-татарского ига, но создала предпосылки для того, чтобы это произошло в будущем. Кроме того, победа над Мамаем значительно усилила Московское княжество.

Дата добавления: 2015-04-23; просмотров: 3090; Опубликованный материал нарушает авторские права? | Защита персональных данных |

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Читайте также:


Как Сергий Радонежский стал героем Куликовской битвы

Поиск Лекций

Куликовская битва Дмитрия Донского

Политика Дмитрия Донского

Правление Димитрия Донского принадлежит к самым печальным и тяжелым временам отечественной истории. Постоянные войны, вражеские набеги и внутренние междоусобицы стали символом того времени. На Москву нападали литовцы, а сам Дмитрий шел войной против Смоленской и Брянской территорий. После московского пожара 1367 года Дмитрий I построил не деревянный, а белокаменный обновлённый кремль, который стал настоящим щитом города. В итоге князю удалось централизовать власть и успешно сражаться не только против соседей, но и против войск Мамая.

Нарастающее могущество Московского княжества тревожило ханов Золотой Орды, и Мамай отправляет свои войска в сторону Москвы. Они разгромили Нижний Новгород, но в битве у реки Вожи русское воинство нанесло ордынской армии сокрушительный удар. Тогда Орда собирает еще большее число воинов и идет в новый поход на Русь. Итогом этого стала Куликовская битва, считающаяся одним из ключевых событий русской истории. Дмитрий Донской побеждает, но его неудачи на этом не прекращаются, хотя дань больше платить было не нужно.

После Куликовской битвы произошло слияние Владимирского и Московского княжеств, а Москва стала центром объединения русских земель. Однако через два года хан Тохтамыш воспользовался отсутствием великого князя в родном городе, напал и подчистую разорил Москву. Пришлось Дмитрию согласиться вновь платить дань Орде, хотя и значительно меньшую, чем раньше. Это привело московскую казну к опустошению, и Донской начинает новые междоусобные войны с Рязанью и Новгородом.

Куликовская битва Дмитрия Донского

Знаменитая битва Дмитрия Донского интересна не только с позиции патриотизма, но и как прекрасный образец воинской стратегии.

Преподобный Сергий Радонежский и Дмитрий Донской. Куликовская битва.

Армия хана Мамая должна была на южном берегу Оки слиться с воинством литовского князя Ягайло и Олега Рязанского. Тогда Дмитрий двинул свою дружину за Дон, чем ускорил столкновение только с войском Мамая и лишил того численного преимущества. Битва началась с нескольких небольших стычек передовых отрядов, после которых по преданию состоялся знаменитый поединок-дуэль татарина Челубея с иноком Александром Пересветом. Вполне возможно, что этот поединок на самом деле всего лишь литературная выдумка из «Сказания о Мамаевом побоище», так как ученым не удалось пока доказать его реальность.

Куликовская битва

Дмитрий Донской изначально находился в сторожевом полку, но затем поменялся одеждой с боярином Михаилом Бренком и встал в ряды большого полка, чтобы принять непосредственное участие в битве. Также стоит сказать, что татары сумели расщепить русскую рать и погнать левый фланг войска Донского к реке. И как раз тут снова сыграла свою роль стратегия: западный полк Донского не вступил в борьбу сразу, как этого следовало ожидать, а дождался, когда Орда максимально прорвется к реке. Таким образом, враги попали в тиски, татарская конница оказалась в воде и была там перебита. Мамай успел сбежать с Куликова поля вместе с малочисленной группой войск, но основная часть его армии была убита. В этой битве Дмитрий Донской получил контузию, потерял коня и был позднее найден в бессознательном состоянии, но живым.

Личная жизнь

Жена Дмитрия Донского, Евдокия Московская, до сих пор считается идеалом матери и супруги. Они встретились еще в юношестве и, по легенде, полюбили друг друга с первого взгляда. На момент свадьбы невесте было только 13 лет, а жениху 16. В любом случае, союз Дмитрия и Евдокии был очень духовным, что подтверждают церковные летописи. Дмитрий Донской и Евдокия Московская подарили жизнь 12-ти детям. Самым известным из них является второй сын Василий I Дмитриевич, который стал править после смерти отца, так как первенец Дмитрия умер еще ребенком.

Евдокия Дмитриевна, жена Дмитрия I Ивановича

Дмитрий I и Евдокия много сил и средств тратили на благотворительность, построили множество церквей и храмов, в том числе Переяславльскую обитель, церковь Иоанна Предтечи, храм Рождества Богородицы и Вознесенский женский монастырь в Москве.

После смерти Дмитрия Донского канонизировала православная церковь

После смерти мужа Евдокия Московская отступила от традиции и не сразу постриглась в монастырь, а стала помогать сыну в управлении княжеством и даже занимала трон, когда тот уходил на войну. Противники пытались представить такой поступок женщины как предательство мужа, обвинить ее в неверности и распущенности, но народ воспринял вдовствующую княгиню как прекрасную мать, жаждущую счастья своим детям. Евдокия дождалась, когда все сыновья и дочери обзаведутся семьями, и только тогда приняла постриг, став благоверной Ефросиньей, которую теперь считают покровительницей Москвы.

Смерть

Обстоятельства и причина смерти Дмитрия Донского не выяснены до сих пор. Вряд ли это было убийство, так как князь скончался в своих покоях, перед этим имея длинный разговор с женой и детьми. В ходе этой беседы-завещания он передал правление сыну Василию, но обязал того неукоснительно слушать волю матери Евдокии Дмитриевны.

Дмитрий Донской, годы жизни которого прошли в безустанной борьбе с европейскими захватчиками и Золотой Ордой, умер 19 мая 1389 года. На тот момент ему было только 38 лет. Князя похоронили в Архангельском соборе Кремля, а позднее Русская православная церковь его канонизировала.

©2015-2018 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных

Куликово поле — историческое место, где в 1380 году проходила знаменитая Куликовская битва.

Расположено поле перед рекой Непрядвой, при её впадении в реку Дон. В настоящее время это место территориально входит в Тульскую область. Куликовская битва — одно из самых знаменитых сражений на Руси. Победа в ней дала русскому народу надежду на скорое освобождение от ига Орды и показала, что только объединив все княжества вместе, можно достичь положительного результата. Суть этого  понимали и  чтили во все последующие  времена. Ещё при Александре I (1777 — 1825 гг.) в 1820 году была рассмотрена возможность установки  памятника в честь разгрома войск Мамая. В силу ряда обстоятельств обелиск был установлен только в 1850 году, во время правления его брата Николая I (1786 — 1855 гг.). Памятник сохранился до наших дней. На фотографии слева видна аллея, в конце которой располагается чугунный обелиск. Установили его на Красном холме, на месте ставки разгромленного Мамая.

Золотая Орда

Углубимся немного в историю. Некоторые люди очень часто употребляют словосочетание — хан Мамай. Это в корне неверно. Мамай занимал должности беклярбека (управляющий государственной администрацией) и темника (воинское звание, от слова тьма — десять тысяч) улуса Джучи (Золотая Орда). Данный улус образовался после западного похода монголов, возглавляемого сыном Джучи — ханом Бату (в русских летописях хан Батый, внук Чингисхана). Столицой улуса был  Сарай-Бату, построенный на реке Волге. Сама Золотая Орда делилась ещё на более мелкие улусы, где руководили ханы, потомки Джучи. Вообще, власть хана в улусах любого уровня  могли занимать только «чингизиды» (прямые потомки из рода Чингисхана, основателя и первого великого хана Монгольской империи). Мамай не был «чингизидом». Он даже женился на дочери хана Бердибека, правившего тогда Золотой Ордой. Но и это не помогло ему стать наследником хана и официально быть руководителем Золотой Орды. Все чтили «Ясу» (Яса — закон великой власти, уложение Чингисхана). После смерти хана Бердибека в Золотой Орде началось время «Великой замятни» (с 1359 по 1380 гг.). Что-то вроде «русской смуты». Поскольку место хана Золотой Орды Мамай занять не мог, то сажал на ханство малолетних потомков удельных  ханов, пытаясь править от их имени.

Российский Институт Стратегических Исследований

Естественно, многим ханам это не нравилось и шла постоянная борьба за власть.

В это время, молодой хан-чингизид Тохтамыш (XIV век — 1406 гг.), при поддержке войск Тамерлана (1336 — 1405 гг. жизни, Тимур по прозвищу «Великий хромец») начал захватывать улусы, чтобы в конце концов стать ханом Золотой Орды. Мамаю требовались деньги для войны с Тохтамышем, а Русь во времена «Великой замятни» отказалась платить дань Золотой Орде. Мамай направлял послов в русские княжества, но из этого ничего не вышло. Тогда он решил осуществить военный поход на Русь, чтобы напомнить об обязательстве платить дань, а так же поправить своё экономическое положение за счёт разграбления русских территорий.

Куликовская битва

На Руси тоже все понимали, что не избежать главного сражения с войсками Мамая. Тем более, в 1378 году часть войск Мамая под командованием мурзы Бегича уже пыталось осуществить поход на Москву. Они были разбиты в рязанских землях, на реке Вожа, московским князем Дмитрием Ивановичем (1350 — 1389 гг., после победы на Куликовом поле получил прозвище «Донской»). Чувствуя накаляющуюся ситуацию, Дмитрий с другими князьями собирал русские войска. На битву с Мамаем его благословил Сергий Радонежский и отпустил в поход двух своих иноков — Пересвета и Ослябю.

В то время основным оборонительным рубежом была река Ока. Как правило, русские князья располагали свои войска на левом берегу, используя реку в виде дополнительного препятствия. Так делал и Дмитрий в ряде предыдущих менее масштабных сражениях. Сейчас же случай осложнялся тем, что у Мамая появились союзники — великий князь литовский Ягайло и рязанский князь Олег (правда не все рязанские бояре последовали за ним, многие сражались вместе с Дмитрием). Мамай рассчитывал соединиться с ними перед Окой. Однако, узнав о шедших на соединение войсках, Дмитрий сделал упреждающий ход. Он переправился через Оку и быстро пошёл через рязанское княжество к Дону. Такой поворот событий стал неожиданностью не только для Мамая, но и для населения русских городов, которые расценили этот манёвр как движение на верную гибель. Дмитрий переправился через Дон в устье реки Непрядвы. Оценив местность, он принял решение о месте битвы. Чтобы исключить возможность отступления и обезопасить тыл своих войск от неприятеля он сжёг все мосты.

Вид на Куликово поле со стороны ставки Мамая

К утру 8 сентября 1380 года русские полки выстроились в боевой порядок. Через какое-то время появились отряды татар. Перед битвой состоялся знаменитый поединок между Александром Пересветом и Челубеем. Татарский воин был богатырём огромной силы и победил до этого в нескольких сотнях поединков. Его могучее телосложение позволяло использовать копьё на метр длиннее копий противников. Благодаря этому, он поражал соперников раньше, чем они могли что-либо сделать. Пересвет понимал всю сложность положения и решил пожертвовать собой. Он не стал одевать защитные доспехи. В результате этого копьё Челубея насквозь проткнуло Пересвета, не встретив сопротивления металла. Это позволило  Пересвету остаться в седле, сблизиться с противником и сокрушительным ударом поразить его. Челубей мёртвым упал на землю. Самого Пересвета до своих полков довёз конь. Тело его было тоже бездыханным. Поскольку Челубей остался лежать на поле брани, а Пересвет добрался до своих, победа была за русскими.

Из своей ставки, с Красного холма, Мамай видел результат поединка и отдал приказ к началу битвы. Сеча пошла знатная. Войска Дмитрия стояли насмерть. С обеих сторон убитых было очень много, ступить некуда. Основной удар татары направили на полк левой руки. Их конница врезалась в ряды полка с такой силой, что русские не выдержали и побежали к реке Непрядва. Когда казалось, что битва проиграна, в тыл татарской коннице ударил засадный полк, предусмотрительно оставленный Дмитрием в резерве (в засаде). Для такого сражения поле было совсем небольшое. В то время по его краям росли густые леса. Дмитрий не напрасно выбрал именно это место. Манёвр у степной конницы отсутствовал. Их загоняли в реку и добивали. Наступил перелом в битве. Пошли в атаку другие русские  полки, и в результате татары обратились в бегство. Резервов у них уже не было. Мамай понял, что битва проиграна и с малыми силами бежал с поля брани.

После Куликовской битвы

Чуть позднее, буквально в течение месяца, Мамай собрал ещё войско для похода на Русь. Поход не состоялся так как подошли войска Тохтамыша, претендовавшего на трон Золотой Орды. В прямом смысле битвы между ними не было. Войска Мамая просто перешли к Токтамышу, как к законному наследнику из рода чингизидов. Мамай бежал в Кафу (Феодосия), где и погиб. Там же (в Крыму) его похоронили.

Памятник Дмитрию Донскому на Куликовом поле

С другой стороны Куликова поля, в селе Монастырщино, установлен памятник московскому князю Дмитрию Донскому. Жизнь его была короткая, всего 38 лет, но вклад в историю Руси переоценить трудно. В результате победы в Куликовской битве произошло укрепление духа русского народа  и стало понятно, что можно общими усилиями побеждать очень сильного противника. Полководческий талант Дмитрия неоспорим. Он применил наступательный характер военной операции, что в те годы было совсем не характерно для баталий русских князей. Выбор места и наличие резерва, вовремя введённого в битву, говорит о военном искусстве и мудрости князя. В политическом плане Дмитрий сумел под своим началом создать общерусское войско, объединив войска других княжеств. Победа в Куликовской битве подтвердила правильность его мышлений и дала начало новому курсу развития Руси на создание в будущем сильного русского государства.

Куликово поле на карте

09.11.2017VenusianБез рубрики

Эссе на тему «Историческая миссия Дмитрия Донского»

Правитель 14-го века князь Московский Дмитрий Донской вписал свое имя золотыми буквами в историю России победой в Куликовской битве. Он прожил неполные 49 лет, своим княжением тогда объединял Москву и древний Владимир.

Фактически, уже своим статусом Донской нес древним русичам мир. В то время междоусобицы мелких князей приносили страшные беды жителям древнерусских княжеств. Потому объединение нескольких княжеств под началом одного властителя усиливало оборонительные способности мини-государства.

К тому же соседи в случае укрупнения княжеств переставали (при наличии хотя бы минимального порядка на землях) грабить и убивать друг друга, что происходило, если во главе их становились нерадивые князья, что что-то не поделили. Об этом писал даже беллетрист Василий Ян в популярных книгах о монгольском нашествии «Чингисхан», «Батый», «К последнему морю»: «Монголы? Нет, раньше тут не слыхали о монголах! Свои всю деревню пожгли! Владимирские, соседи!» Дмитрий Донской как раз родился таким владыкой, под началом которого объединялись обширные земли.

Итак, в то время русские княжества сто с лишним лет платили дань победившим их ордынцам. Дмитрий решил покончить с этой практикой. Сначала он открыто потребовал у хана Мамая снизить размер дани. Дмитрий не стал казнить послов Мамая, поступив на то время достаточно благородно, лишь объявил, что ордынцам и их ставленникам нет на Руси места.

По праву наследования Дмитрий получил княжение еще в девятилетнем возрасте. Из-за непокорного характера Дмитрия хан Мамай прислал во Владимир «своего человека», князя Михаила, более сговорчивого насчет дани с ордынцами. В то время татарские ханы по своему желанию назначали и снимали князей на Руси, выдавая им «ярлыки» и титулы. Дмитрий решил и эту практику уничтожить, внеся строгий порядок в наследование и получение титулов.

Дань ордынцам ложилась тяжким бременем на жителей княжеств. Возможно, Дмитрию не раз приходила в голову мысль: а почему мои крестьяне и воины должны просто так, из страха смерти, кормить воинов-бездельников Орды, силой отбирающих у них хлеб насущный?

Перед тем, как Донской сумел смести Мамаеву власть на Руси, его ждало немало испытаний. Несколько раз войска, союзные Дмитрию, были разбиты Мамаем, несколько раз и они давали Мамаю как следует «по шапке». Тот снова собирал силы и применял всю свою власть, всю хитрость и лесть. Князь тверской принял сторону Мамая – и Дмитрий с суздальцами тут же идет походом на Тверь. Ссориться, драться приходится со своими же русичами.

Псковичи и бряничи присоединяются к Дмитрию. Союзники то помогают, то занимаются своими делами, а иногда предают. Мамай несколько раз сжигает Рязань, и, доведенный до ярости непокорностью Дмитрия и его «заговорщиков антиордынской коалиции», собрав толпу наемников, идет на Москву.

Можно представить, как отчаянно дрались воины Дмитрия, понимая, что в случае поражения будет разорено Московское княжество, погибнут их близкие, которые отчаянно ждут свих воинов домой… Одно дело – воевать наемниками за чужие интересы, а другое – защищать своих близких. Мамай с наёмниками разгромлен, повержен, о дани не может быть и речи. «И когда благоверный Великий князь Дмитрий с победой в радости с Дону-реки, и тогда тамо, народ христианский, воинского чину живущий, зовомый казаций, в радости встретил его со святой иконой и с крестами, поздравил его с избавлением от супостатов» — записано в бесценной памятке древнерусской литературы «Сказ о Мамаевом побоище».

Через два года сильный хан Тохтамыш убьет Мамая и «прижмет» Дмитрия сотоварищи: русичи все равно вынуждены будут платить дань. Но историческая миссия Дмитрия Донского все равно была уже выполнена. Заключалась она, по мнению многих историков, в следующем. Он, во-первых, показал пример очень волевого, харизматичного правителя, что умел объединить князей под своим началом, повести за собой, зажечь в них боевой дух, поднять на борьбу за свои права. Заставить этих своенравных правителей слушать себя да еще и прислушиваться к своему мнению – уже немалое достижение.

Во-вторых, он первым сумел серьезно развить антиордынское движение и добился хоть каких-то успехов в прекращении грабежа русских земель Ордой. Пример Дмитрием Донским потомкам был подан – и через сто лет татаро-монгольское иго с его собираньем дани будет скинуто окончательно.

kanal21.ru

было ли благословение на борьбу с Мамаем?

На протяжении последней четверти века происходит постепенное возвращение Русской Церкви в историю России. В научную и популярную литературу и, что более важно, в школьные учебники. Этот процесс вызывает неослабевающую полемику: насколько самостоятельна Церковь, должна ли она безусловно поддерживать государства или у нее иные приоритеты, какова мера ее участия в деяниях государства на критических участках русского исторического маршрута , до какой степени важным являлось одобрения Церкви в отношении важнейших государственных предприятий?

Один из пунктов дискуссии составляет исторический сюжет, связанный с благословлением, которое дал преподобный Сергий Радонежский Дмитрию Донскому, когда великий князь московский шел сражаться с Мамаем. Эта история вызывает горячие споры, порой доходящие до градуса кипения.

Сколько дат, относящихся к исторической судьбе России, вспомнит сейчас обычный русский человек, вышедший из стен школы лет этак десять-пятнадцать назад? Допустим, вопрос задан ему среди улицы – ни в интернет заглянуть, ни в энциклопедический справочник… Если он не работает преподавателем, если он не стал ученым, скорее всего, прозвучит всего 3-4 цифры. 1945-й, конечно. 1917-й, к сожалению. 1812 и, возможно, 1612-й – недавно праздновали! 988-й – дай-то Бог. И, скорее, всего, 1380-й. Поле Куликово. Эту дату помнят, он связана со сражением, о котором не позволяет забыть нечто более глубокое, нежели хорошо изученная школьная программа.

Историю о великом походе князя Дмитрия Ивановича на Дон сопровождает рассказ про то, как московский правитель получил благословение у Сергия Радонежского. В позднесоветское время появляется гипотеза: всё это выдумка, «церковная легенда». Форма, в которой была выражена идея гипотезы, — чисто научная, но суть ее, глубинная суть, очень далека от науки. Хотелось бы напомнить одно обстоятельство. Сильнейший сторонник подобного взгляда, Владимир Кучкин, опубликовал статью «О роли Сергия Радонежского в подготовке Куликовской битвы» на страницах сборника «Вопросы научного атеизма» (1988).

С тех пор к чисто научной, на первый взгляд, полемике всегда и неизменно примешивается глухой подтекст, связанный с верой и безбожием.

Стоит проверить, до какой степени гипотеза, высказанная В. Кучкиным и поддержанная его сторонниками, обоснованна. Ведь она, в сущности, является ступенькой для восхождения к полемике более широкого плана: о роли Русской Православной Церкви в истории Государства Российского.

1.

Прежде всего, следует напомнить то, что известно о встрече Дмитрия Донского и Сергия Радонежского в 1380 году, а также то, откуда, из каких источников всё это известно.

Про визит государя московского в Сергиев монастырь развернуто повествует «Сказание о Мамаевом побоище» и, весьма кратко, Житие преподобного Сергия.

Великий князь Дмитрий Иванович, незадолго до отбытия войск в поход против Мамая, ездил с Серпуховским князем Владимиром Андреевичем на поклон к Сергию Радонежскому. Правитель желал получить от игумена лесной обители благословение перед трудным и опасным делом. Сергий упросил князя отстоять литургию, а затем – разделить трапезу. Князь, в замешательстве, просил Сергия отпустить его, «ибо пришли к нему вестники, что уже приближаются поганые татары». Но тот задержал Дмитрия Ивановича, сказав: «Это твое промедление двойным для тебя послушанием обернется. Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уж венцы плетутся». Князь не посмел ослушаться, откушал монастырского хлеба. Тогда Сергий «…окропил его священной водою и все христолюбивое его войско и осенил великого князя крестом Христовым — знамением на челе». Потом он сказал Дмитрию Ивановичу: «Пойди, господин, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет тебе помощником и заступником». И добавил тихо: «Победишь, господин, супостатов своих, как подобает тебе, государь наш».

Половцами в ту пору иногда, по старой памяти, называли ордынцев.

Дмитрий Иванович попросил у игумена двух воинов из иноческой братии – Александра Пересвета и его брата Андрея Ослябю. Сергий призвал к себе обоих и велел отправляться с Дмитрием Ивановичем, «ибо были известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили». Преподобный  дал им «…вместо оружия тленного нетленное — крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя». Вернувшись из Троицкого монастыря в Москву, Дмитрий Иванович пошел к митрополиту Киприану и рассказал о благословении Сергия. Тот велел держать всё услышанное в тайне. Во время битвы схимник Пересвет сошелся с ордынским богатырем Челубеем, и оба пали, нанеся друг другу смертельные удары копьями…

Подробный рассказ о том, как великий князь московский получал благословение у святого Сергия, есть только в одном источнике по истории Куликовской битвы. Это, как уже говорилось, «Сказание о Мамаевом побоище». В летописях ничего подобного нет. Неизвестно, когда «Сказание» было создано. Большинство историков склоняются к тому, что от победы 1380 года до времени, когда возникло это литературное произведение, лет сто, а то и сто пятьдесят. Проще говоря, это поздний памятник. А потому и вызывает сомнения: до какой степени память о давних событиях искажена в нем? До какой степени можно искать в нем правду факта, а не художественный вымысел?

2.

Многие усомнились в достоверности «Сказания…» Помимо уже названного Кучкина, это и Вадим Егоров, и Игорь Данилевский.

Ими выдвинуто множество аргументов. Некоторые доводы легковесны, но другие заслуживают самого пристального внимания.

Так, например, как мог Дмитрий Иванович летом 1380 года беседовать в Москве с митрополитом Киприаном, если сам же его изгнал двумя годами ранее? Обстоятельства поставления Киприана в сан вызывали сомнения в его каноничности. Вместо него митрополичью кафедру занял Пимен, притом сделал это с помощью мошенничества, а потому на Москве его как законного митрополита не приняли. Важнее другое: и Пимен, поставленный в сан Константинопольским патриархом, не успел добраться до Московской Руси к тому времени, когда начались сборы перед выходом на Мамая. Иными словами, Москва вообще не имела на тот момент никакого митрополита.

Но, возможно, разговор состоялся в 1378 году, когда Киприан ненадолго приезжал в Москву. Тогда и благословение Сергия относится не к преддверию Куликовской битвы, а к кануну другой, не столь значительной   победы над ордынцами – на реке Воже. Она-то совершилась именно в 1378 году.

Мог ли Сергий дать благословение великому князю, когда тот находился в затяжном конфликте с Церковью? Изгнав Киприана, Дмитрий Иванович попытался сделать митрополитом своего ставленника, Михаила-Митяя. Московское монашество отнеслось к нему, «новоуку во иночестве», крайне отрицательно. Киприана же наше иночество, включая и Сергия, готово было принять. Господь не попустил Михаилу-Митяю занять митрополию: он умер по дороге в Константинополь, где его должны были поставить в сан. Не управлял митрополией ни дня. Досталась она Пимену…   Но отношения между Сергием и великим князем на почве «митяевщины» крепко испортились.

Почему в Житии преподобного Сергия нет ни слова о посылке двух иноков? Про благословение там кратко упоминается, но раз иноки Пересвет и Ослябя не упомянуты, стоит ли верить остальному?

Разве позволительно инокам, тем более схимникам, браться за оружие и проливать кровь на ратном поле? Можно ли после этого верить в двух посланцев Сергия, сражавшихся на поле Куликовом? Может, их вовсе не отправлял Сергий? Не являлись ли они митрополичьими боярами, т.е. людьми, служившими как воины или администраторы, но не имевшими касательства к иночеству?

Если посмотреть внимательно на карту, неужели не станет ясным, что Дмитрий Иванович никак не мог посетить Сергия во главе войска? Ведь Троицкий монастырь находится от Москвы в прямо противоположном направлении, чем Коломна, где был назначен сбор русских ратей! Если бы московские полки пришли к Сергию, они увеличили бы свой маршрут более чем в полтора раза. А сборы на войну требовали большой спешки…

3.

Солидно ли звучат доводы лагеря «критиков»? О да, от них невозможно отмахнуться.

Но каждый из них при ближайшем рассмотрении выглядит небесспорным.

Имеет смысл пройтись «по пунктам», показывая слабые стороны каждого.

Прежде всего, в 1380 году Дмитрий Иванович помирился с Киприаном. Через несколько месяцев после победы над Мамаем, великий князь, по словам летописи, «послал игумена Федора Симановского, отца своего духовного, в Киев по митрополита по Киприана, зовучи его на Москву к собе на митрополью». Хроника перемещений Киприана по Руси для 1380 года не известна. Он мог обогнать и Пимена и посетить Москву. Даже если Киприан не добрался до Москвы, он мог вступить в переписку с великим князем и московским духовенством, и следы этой переписки донесло, в измененном виде, «Сказание о Мамаевом побоище». В любом случае, быстрое примирение сразу после победы над Мамаем показывает: скорее, какие-то переговоры меж ним и Дмитрием Ивановичем велись еще до нее; свидание меж ними не столь уж невозможно, а установление добрых отношений весьма вероятно.

А вот в 1378 году никакой диалог не был возможен: «митяевщина» была в разгаре.

Мог ли Сергий благословить правителя, жестоко обидевшего Церковь? Да странно было бы отказать в благословении главе христианского воинства, идущего пить смертную чашу! В роковые моменты лишь ничтожная личность принимается холить и лелеять прежние обиды. Разве уместно обряжать преподобного Сергия в одежки ничтожества?!

Сведений о посылке двух иноков с великим князем в Житии нет… поскольку составителя Жития никто не обязывал их туда включать. Точности от подобного памятника ждать не приходится. Это ведь не летопись!

Инокам драться в смертном бою неуместно. Однако это еще не повод отрицать достоверность «Сказания…» В раннем, самом достоверном летописном повествовании о событиях 1380 года среди знатных людей, павших на поле, назван Александр Пересвет. Другая летопись называет его бывшим брянским боярином. Выходит, герой поединка с Челубеем все же присутствовал в русском войске. И не молился за стеной ратников, а сам бился с ордынцами. Нигде, ни в каком месте он не именуется «митрополичьим боярином». Но послушником при Троицком монастыре он вполне мог быть.

Иными словами, Пересвет и Ослябя ко времени визита великого князя к Сергию, возможно, еще не приняли иноческих обетов, а  значит, могли на время скинуть рясы, чтобы надеть кольчуги.

Предполагают и другое. В условиях «священной войны», от которой зависела судьба Руси и русского православия, Пересвет мог душу свою положить ради братьев своих, пойдя на явное нарушение обетов. Люди на многое способны в экстремальных условиях…

Что же касается «христолюбивого войска», окропленного Сергием, то и тут не видно никакой нелепости или нестыковки. В «Сказании…» вовсе говорится, что великий князь привел с собой к Сергию всю московскую дружину и, тем более, все полки русские. Но его и князя Владимира Андреевича сопровождала вооруженная свита. Ее-то и назвал автор «Сказания…» христолюбивым войском. Главные силы в то время не трогались из столицы, ожидая Дмитрия Ивановича.

«Сказание…» в целом – поздний источник? Да, скорее всего, именно так. Но не настолько поздний, чтобы в нем не могли отразиться воспоминания участников битвы, бережно хранимые их потомками. К тому же, автор его мог использовать гораздо более ранние летописи, не дошедшие до наших дней.

Остается сделать вывод: действительно, «Сказание о Мамаевом побоище» вызывает много вопросов. В том числе и сюжет, связанный с благословением Сергия. На некоторые из них невозможно ответить со строгой определенностью: не располагают историки машиной времени, они могут лишь судить о древних временах по текстам, дошедшим до наших дней… А тексты не всегда кристально прозрачны. Ответы, прозвучавшие из стана «критиков», сами по себе – всего лишь размышление о более или менее вероятном ходе событий 1380 года. Стоящая за ними гипотеза по многим позициям выглядит слабее традиционной точки зрения.

Словом, нет оснований раз навсегда сбрасывать со счетов «Сказание о Мамаевом побоище».

4.

Известный специалист по истории русского средневековья Николай Борисов несколько раз брался за изучение истории с благословением преподобного Сергия. В статьях и книге, посвященной основателю Троице-Сергиевой лавры, историк показал, сколь глубоко он знает доводы и контрдоводы обоих «лагерей». Окончательный «приговор» ученого звучит так: «Все действия, связанные с историей о благословении Сергия, очень четко укладываются в исторический контекст. Поэтому я убежден, что эта история – не выдумка троицких монахов XVI века, а то, что действительно происходило летом 1380 года».

Современный историк Ольга Плотникова замечает: в одном из летописных рассказов о битве на поле Куликовом «Дмитрий Иванович… показан как защитник православной веры, — а также как великий князь всей земли Русской. Мамай же показан не только как захватчик, но и как гонитель христианства, желающий уничтожить Русь как таковую… и в этом же тексте мы читаем благословение Сергия Радонежского, полученное Дмитрием Ивановичем за два дня до битвы. Тем самым подчеркивается богоугодность битвы, единство русского князя и православной Церкви…»

Таким образом, не только факт важен – было ли благословение, не было ли – но и более широкий культурный контекст вокруг всей этой ситуации. «В истории благословение Сергия стало символом единения народа, власти и Церкви перед лицом внешнего врага», — пишет Ольга Плотникова. Что это значит? А прежде всего то, что Церковь в целом поддержала Дмитрия Ивановича, идущего против ордынцев. И на протяжении многих поколений память об этом хранили как духовное сокровище.

Древнейший и самый достоверный летописный рассказ о битве на поле Куликовом содержит яркий зачин: «Мамай нечестивый люто гневавшийся на великого князя Дмитрия… собрался с силою многою, хотя пленити землю Русскую. Услышав об этом, князь великий Дмитрий Иванович, собрав множество воинов, пошел против них, хотя оборонить свою отчину и за святые церкви и за православную веру христианскую и за всю Русскую землю». Победив ордынцев и встав «на костях», Дмитрий Иванович, по слову той же летописи, «благодарил Бога и хвалил дружину свою, которая крепко билась с иноплеменниками… и дерзала по Боге за веру христианскую…» Видна очевидная христианская подоплека действий правителя. Он действует как защитник земли, веры и Церкви.

То же самое нетрудно разглядеть и в древней эпической поэме  «Задонщина». Собираясь в поход, Дмитрий Иванович предстаёт защитником веры, и святые блаженные князья Борис и Глеб, его родня, споспешествуют его намерению. Вот так рассказывает об этом «Задонщина»:  «Князь великий… вступив во златое свое стремя, и взяв свой меч в правую руку,  помолился Богу и Пречистой Его матери. Солнце ему ясно на востоке сияет…, а Борис и Глеб молитву воздают за сродники своя…» Оглядывая дружину, правитель выражает уверенность: русские ратники  готовы «головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую».

Одна из летописей сообщает, что благословение было князем  получено, хотя и  другим путем. За несколько суток до битвы в донской стан Дмитрия Ивановича прибыли посланцы от Сергия, доставившие «благословенную грамоту». Там, среди прочего, говорилось: «Поможет тебе Бог и Святая Троица!»

Таким образом, прав Николай Борисов: контекст истории с благословением таков, что князь чувствовал себя верным слугой Бога, видел поддержку Церкви и намеревался сыграть роль ее защитника. Благословение со стороны Сергия в подобных обстоятельствах выглядит уместным и естественным шагом.

***

Остается подвести итоги. Скорее всего, благословение в 1380 году было Дмитрием Ивановичем от Сергия так или иначе получено. Подробно об этом повествует одно лишь «Сказание о мамаевом побоище», но более краткие рассказы есть в Житии Сергия и в одной из летописей. А это в сумме дает солидную опору для подобного вывода. Скорее всего, бывший боярин Александр Пересвет, послушником ли, схимником ли, действительно бился с Челубеем и пал с оружием в руках.

А значит, по сию пору история Куликовской битвы нерасторжимо связана с историей Троице-Сергиевой обители.

Источник

stavroskrest.ru

Благословлял ли Сергий Радонежский Дмитрия Донского ? ~ Проза (История)


Благословлял ли Сергий Радонежский Дмитрия Донского перед Куликовской битвой?

В Рогожской и Симеоновской летописях за 1380-й год-нет упоминаний о встрече Дмитрия Донского с Сергием Радонежским.Нет сведений и ученика Сергия Радонежского Епифания о подобной встрече в работе «Слово похвально преподобному отцу нашему Сергию»(1412г).Существовало также «Житие Сергия Радонежского» ,написанное тем же автором в 1418г.Но текст этого сочинения не сохранился..

Тем не менее есть вариант данного «Жития» в редакции Пахомия Сербского.Он был написан уже во второй половине 15-го века ,спустя 20-30 лет после смерти Епифания.В этом варианте есть сведения о том,что Сергий Радонежский якобы благословлял Дмитрия Донского перед Куликовской битвой.С 17-го века легенда о благословении Дмитрия Донского Сергием Радонежским твёрдо входит в церковно -историческую литературу.Первым таким произведением становится «Сказание о Мамаевом побоище»,которое по стилю изложения сильно напоминает «Слово о полку Игореве».

Взаимоотношения Сергия Радонежского и Дмитрия Донского нельзя рассматривать в отрыве от церковного конфликта Москвы с Византией..К началу правления Дмитрия Донского митрополитом на Руси был Алексий..Алексий был утверждён митрополитом в Константинополе.В 1376г.константинопольский патриарх,узнав о болезни Алексия ,назначает новым митрополитом Киприана Сербского.Киприан прибывает в Москву.Будущий князь Дмитрий Донской отвергает Киприана Сербского в качестве нового митрополита,так как митрополит Алексий был ещё жив.Киприан подвергает анафеме московского князя Дмитрия,тем более ещё по дороге в Москву Киприан подвергся нападению и был ограблен разбойничьей шайкой.

Киприан уезжает в Киев.Он становится митрополитом Литовским и Киевским.Таким образом на Руси стало два митрополита:Алексий и Киприан..Кого поддерживает в данном конфликте Сергий Радонежский?Он поддерживает Киприана-ставленника Константинополя.

Митрополит Алексий ,конечно же думал о своём приемнике.Алексию хотелось видеть своим приемником Сергия Радонежского.Сергий Радонежский естественно отказывается.По церковным источникам-Сергий так называет причину своего отказа:»От юности своей-я не был златоносцем,в старости же тем более хочу пребывать в нищете».Можно ли считать такую причину истинной,зная о том,что Сергий Радонежский в этот период поддерживает Киприана?

В 1378г. умерает митрополит Алексий.Дмитрий выдвигает в качестве нового митрополита кандидатуру Михаила(Митяя).Какова была реакция Сергия Радонежского -он отказывается признать Михаила новым митрополитом,сохраняя верность Киприану.Он попрежнему советует Дмитрию поддержать кандидатуру Михаила.Дмитрий Донской был вынужден отправить Михаила в Константинополь для утверждения константинопольским патриархом.При этом Михаил грозит Серегию Радонежскому разорить его обитель после возвращения из Византии.
По дороге в Византию Михаил гибнет.Дмитрий Донской,спустя полгода после Куликовской битвы приглашает в Москву Киприана и объявляет его новым митрополитом всея Руси.

www.chitalnya.ru

Благословение святого Сергия Радонежского. Святой Димитрий Донской [Илл. Сергей Михайлович Гончаров]

Благословение святого Сергия Радонежского

Мамай впал в ярость, увидев остатки своего войска, бежавшего от реки Вожи. Хотел он немедленно идти на Москву, разорить, сжечь дотла каждое русское селение. Только не осталось у него такой рати, чтоб выступить в поход. Поэтому он решил потерпеть, поднабрать новое войско и уж потом уничтожить великого князя, чтоб и памяти о нем не осталось в народе русском.

Москва же с радостью и тревогой встречала своего победителя князя.

«То была проба, теперь станем готовиться к настоящей битве», — сказал Димитрий.

В тот год, не дожив до победы несколько месяцев, скончался святой митрополит Алексий, духовный наставник Димитрия Ивановича и чудотворец. Он прожил долгую жизнь и, как многие святые, предвидел свою кончину. За несколько дней до смерти Алексий совершил Божественную литургию, причастился Святых Тайн, а потом тихо простился с князем, дал ему последние наставления.

Почти полтора века страдала Русь под игом Орды. Сколько раз вражеские полчища разоряли города и селения, грабили церкви, убивали старых и молодых, бесчестили женщин. Гордые дочери русских князей становились служанками в ханских шатрах, исполняли черную работу.

Каждый год с русских земель шли обозы с данью. И поэтому многие города нищали, едва успевали собраться с силами после очередного разорения.

А князья, вместо того чтобы объединиться, боролись друг против друга, постоянно наводили татар то на одно княжество, то на другое. И от этой вражды Русь страдала не меньше, чем от ордынского ига.

Но наконец наступило время, когда русские княжества под водительством Москвы стали объединяться.

«Довольно терпели, — сказал великий князь Димитрий. — Настала пора дать Орде бой».

Однако и Мамай не дремал. Он ругал себя за то, что поздно разглядел опасность. А разглядев, стал собирать огромное войско.

Мамай желал не просто проучить Димитрия, а повторить великий поход на Русь, который совершил когда-то хан Батый. Чтобы ни у одного русского князя не возникало больше желания сопротивляться Орде. Чтобы и внуки, и правнуки князей с рождения ощущали себя ее слугами и данниками.

Два года Мамай собирал из соседних земель наемников. Были среди них и генуэзские воины, что выросли в крымских городах, и храбрецы с Кавказских гор. Он уговаривал поучаствовать в разгроме Руси литовского князя Ягайло, который стал властвовать после смерти отца, Ольгерда.

Димитрий Иванович также собирал рать. И не только собирал. Созванные в ополчение крестьяне умели лишь пахать да сеять. Не было у них ни оружия, ни доспехов, хотя бы и легких. Требовалось спешно обучить их воинской науке и вооружить. По княжьему приказу день и ночь ковали для них латы, мечи, боевые топоры, кистени, щиты. Опытные воины наставляли новобранцев.

Вся земля Русская готовилась к страшной битве.

К середине лета все на Руси уже знали, что Орда снялась с места и медленно продвигается к границам земли Русской. Враги гнали вместе с собой сотни табунов и овечьих стад. Тысячи юрт, поставленных на телеги, следовали за войском.

На привалах Мамай с гордостью объезжал свою рать. Столько воинов у него не было никогда. Да и на Русь он вел войско впервые.

Незадолго до выступления в поход Димитрий Иванович собрал православных князей, что были тогда в Москве, и вместе с двоюродным братом Владимиром Андреевичем, боярами и верной дружиной отправился за благословением к Преподобному Сергию Радонежскому.

Отца Сергия называли великим печальником земли Русской, игуменом всея Руси. Каждый православный человек чтил его имя.

— Ты уже знаешь, отче, — обратился к нему великий князь, — что ордынский темник Мамай двинул на Русь всю орду безбожных татар. Помолись же, отче, чтобы Бог избавил нас от беды.

Святой старец был крестным отцом двух детей Димитрия Ивановича. Еще при жизни митрополита Алексия он часто беседовал с великим князем и наставлял его. Сейчас Димитрий стоял перед ним на коленях и ждал благословения.

Преподобный Сергий Радонежский осенил его святым крестом, а потом произнес с воодушевлением:

— Иди, господине, безбоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов! — А потом он понизил голос и тихо, так, чтобы слышал один великий князь, сказал: — Победишь врагов своих!

В то время в обители Живоначальной Троицы, которой предстояло стать прославленной Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой, совершали монашеский подвиг два выходца из боярских семей — уроженец Брянской земли Александр Пересвет и бывший любецкий боярин Андрей Ослябя. Прежде их знали как славных воинов, доблестных богатырей. Преподобный Сергий благословил их на ратный подвиг и повелел им присоединиться к княжеским полкам.

На прощание святой Сергий Радонежский благословил и всю княжескую дружину, окропил ее святой водой.

«Господь Бог да будет твой помощник и заступник: Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя!» — таковы были напутственные слова святого старца.

И полетела по земле Русской молва о том, что великий князь ходил к преподобному Сергию Радонежскому и получил благословение на битву с Мамаем. И потянулись новые люди в войско Димитрия.

А некоторые князья, что подумывали примкнуть к Мамаеву войску и поживиться на московских землях, отказались от своего намерения.

Среди них был князь Олег Рязанский. Как узнал он о благословении святого Сергия, так и решил, что не станет воевать на стороне Орды.

«Если уж Димитрия благословил сам отец Сергий, значит, великий князь победит Мамая, — решил он. — Так не лучше ли мне оставаться в своем княжестве?»

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *