отвратительные и жалкие черты гоголевских персонажей не изжиты до сих пор и ярко проявляются и сегодня, на рубеже нового века.
Смех Гоголя включал в себя и чувство острой скорби, рожденное картинами духовного угасания, “омертвения” человека, его унижения и подавления, явлениями социального застоя. Недаром писатель говорил о том, что ему приходится озирать жизнь “сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы”. И вместе с тем смех Гоголя не вызывает разочарования, он пробуждает энергию сопротивления и протеста, энергию действия.
Название гоголевской поэмы имеет, по крайней мере,

два значения. Под “мертвыми душами” разумеются и умершие крестьяне, скупкой которых занимается помещик Чичиков, и абсолютно живые герои произведения – помещики и чиновники города NN.
Заслуга великого писателя прежде всего в том, что он мастерски изобразил в своем произведении множество самых разнообразных характеров. Центральное место в поэме занимают главы, повествующие о разных типах помещиков-крепостников в тогдашней России. Картины упадка хозяйства, полного духовного обнищания, деградации личности приводят читателя к мысли о том, что именно эти “хозяева жизни” и являются “мертвыми душами”.
Описание помещиков Гоголь дает в определенном порядке, и шаг за шагом обрисовывает степень морального упадка всего помещичьего класса. Образы помещиков проходят перед нами один за другим, и с каждым новым персонажем все больше видна потеря этими людьми всего человеческого. То, что в Манилове только угадывается, в Плюшкине уже получает свое реальное воплощение. “Мертвые души” – это поэма о типичных явлениях российской действительности, современной Гоголю, и в образах крепостников автор сатирически показал губительную силу крепостного права.
Галерея помещиков в поэме открывается образом Манилова. На первый взгляд, этот хозяин вовсе не кажется “монстром”, “мертвой душой”. Наоборот: “на взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности…” Немного слащавый, “сахарный”, очень любезный и чрезвычайно приятный мужчина, особенно на фоне остальных героев поэмы.

Однако Гоголь раскрывает всю пустоту и бесполезность Манилова. Его хозяйство разоряется, в поместье запустение, “вся дворня спит немилосердным образом и повесничает все остальное время”. В самом доме Манилова поражает какое-то чувство отсутствия хозяина.

Рядом с красивой мебелью убогие кресла, на столе лежит уже два года книга, заложенная закладкой на 14-й странице. А Манилов строит бессмысленные проекты, не занимается имением. Он может только приятно улыбаться и расточать любезности.

Единственный результат его “работы” – “горки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядами”. Из желания оказать любезность едва знакомому ему Чичикову Манилов не просто дарит тому своих умерших крестьян, но и берет на себя расходы по оформлению купчей. Вначале странная просьба Чичикова смущает помещика, но Манилов не в состоянии подумать над предложением и легко дает убедить себя.

Так незлой, любезный человек предстает перед нами как “мертвая душа”, не потерявшая, однако, еще какие-то человеческие черты.
Пародией на человека представлена и Коробочка, которую автор называет “дубинноголовой”. На фоне крепкого хозяйства показана тупая, невежественная барыня. Она настолько глупа, что даже не может понять всей дикости предложения Чичикова. Для нее продажа умерших так же естественна, как и торговля продуктами.

Коробочка только боится “продешевить” при продаже нового товара. Вот к чему приводит человеческая страсть к наживе.
Другой образ “живого мертвеца” олицетворяет собой Ноздрев. Его жизнь – бесшабашное веселье, постоянный кутеж. Ему все друзья, с кем он пьет и играет в карты, проигрывая и пропивая за несколько дней плоды труда своих крестьян. Ноздрев груб и бесцеремонен: “Эх, Чичиков, ну что тебе стоило приехать.

Право, свинтус ты за это, скотовод этакий…” Гоголь иронически называет Ноздрева “историческим человеком”, подчеркивая его типичность: “Лицо Ноздрева верно уже сколько-нибудь знакомо читателю”. В отличном состоянии у него только псарня. Образ Ноздрева ярко показывает развращающий характер крепостного права.
А вот перед нами Собакевич, владелец хорошего имения. “Казалось, в этом теле совсем не было души…,” – пишет Гоголь. Собакевича интересует только еда и дальнейшее обогащение. Он спокойно воспринимает предложение Чичикова и начинает с ним торговаться. Человеческие чувства в нем давно уже умерли, недаром Гоголь сравнивает Собакевича со средней величины медведем.

Этот человеконенавистник – законченный реакционер, гонитель науки, просвещения. Интересно следующее описание гостиной героя: “Стол, кресла, стулья – все было самого тяжелого и беспокойного свойства, – словом, каждый стул, казалось, говорил: “И я тоже Собакевич!” Откровенное сравнение Собакевича с неживыми предметами уже говорит о его неподвижности, бездушии. А ведь именно душа является движущим началом в человеке, недаром древние люди изображали ее в виде крыльев птицы.

Именно душа вдохновляет человека на движение, развитие, творчество.
Но не таковы персонажи поэмы. “Венцом” этой пирамиды оказывается Плюшкин, “прореха на человечестве”, “мертвая душа”. Духовная гибель человека показана в нем с огромной обличительной силой. Образ Плюш кина подготавливается описанием нищего села, голодных крестьян.

Господский дом кажется “дряхлым инвалидом”, читателя не покидает ощущение, будто он забрел на кладбище. На этом фоне возникает странная фигура: не то мужик, не то баба, в “неопределенном платье, похожем на женский капот”. Однако не нищий стоял перед Чичиковым, а самый богатый помещик в округе, в котором жадность убила даже понимание ценности вещей. У Плюшкина все гниет в кладовых, он целыми днями собирает в деревне всякую дрянь, воруя у своих же крестьян.

Вещи для него дороже людей, которые “мрут, как мухи” или ударяются в бега. “И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек!” – восклицает Гоголь. А ведь раньше Плюшкин был только расчетливым, бережливым хозяином. Крепостное право убило в нем человека, превратило в “живой труп”, не вызывающий ничего, кроме отвращения.
Так Гоголь показывает полную деградацию поместного дворянства. От Манилова до Плюшкина прослеживает автор ступени моральной гибели человека-паразита. Ведь помещики живут за счет своих крепостных, забывая об общественных интересах.

Все они являются духовными мертвецами.
В поэме есть и совершенно новый герой, до сих пор не встречавшийся в русской литературе. Это представитель нарождающегося класса “приобретателей”. В образе Павла Ивановича Чичикова Гоголь вывел на всеобщее обозрение черты “рыцаря копейки”.
На первый взгляд Чичиков производит впечатление скользкого, многоликого человека. Это подчеркивается его внешностью: “В бричке сидел господин не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод”.
Словно хамелеон, Чичиков постоянно меняется. Он способен придавать своему лицу нужное выражение, чтобы казаться приятным собеседником. Говоря с чиновниками, герой поэмы “очень искусно умел польстить каждому”.

Поэтому он быстро завоевывает в городе необходимую репутацию. Общий язык Чичиков находит и с помещиками, у которых покупает умерших крестьян. С Маниловым он выглядит особенно любезным и обходительным человеком, чем и очаровывает хозяина. У Коробочки, Ноздрева, Собакевича и Плюшкина Чичиков ведет себя в соответствии с обстановкой и к каждому умеет найти подход.

Только Ноздрева он не поймал в свои сети. Но эта была единственная неудача Чичикова.
Чтобы добиться результата, наш герой пускает в ход все свое умение обворожить человека. А цель у него одна – обогащение, и ради этого Павел Иванович готов лицемерить, часами тренируясь у зеркала. Главное для него – деньги. Они нужны герою поэмы не сами по себе, а как средство дальнейшего накопления.

Еще в детстве Чичиков хорошо усвоил наказ отца угождать начальникам, дружить “с теми, кто побогаче” и беречь “копейку”. Запали в душу мальчика отцовские слова: “Все сделаешь и все прошибешь на свете копейкою”.
Обладая большим умом “со стороны практической”, Чичиков начал копить деньги в, школе, наживаясь на товарищах и отличаясь особой скупостью. Уже в те годы проявилась душа этого “приобретателя”. Обманом, подхалимством Чичиков пробивал себе дорогу, не останавливаясь ни перед чем. Он хитрит, обворовывает государство, “надувает” коллег.

Взяточничество становится его стихией.
Постепенно аферы Чичикова приобретали все больший размах. От скромного повытчика до таможенного чиновника прослеживает Гоголь путь своего героя. Любыми путями он стремится увеличить состояние. За идею покупки “мертвых душ” он ухватился быстро.

Предпринимательский талант Чичикова не согласуется с нравственными нормами. Для него нет никаких моральных устоев. Чичиков с радостью заключает: “А теперь же время удобное, недавно была эпидемия, народу вымерло, славу Богу, немало”.

На человеческом горе, на чужих смертях он строит свое благополучие.
Чичиков – такое же порождение времени, как Онегин или Печорин. Об этом писал Белинский, отмечая, что “Чичиков, как приобретатель, не меньше, если не больше Печорина, – герой нашего времени”. Мы же без преувеличения можем сказать, Чичиков воплотил в себе черты многих современных предпринимателей, для которых превыше всего выгода.

И как это ни прискорбно, но это “герой” и нашего времени тоже.
Творчество великого писателя на удивление близко соприкасается с проблемами наших дней. Гоголевские образы позволяют яснее понять активность современных беззастенчивых дельцов, стяжателей; также внутренний облик людей, которые реальное общественное дело подменяют пустым прожектерством; да и тех, кто с “вдохновением” и в то же время впустую растрачивают свою и чужую энергию на бесполезные занятия,
Косность, застой, консерватизм вызывают в писателе протест, ибо они рождают страх перед любыми переменами в мире. В наши дни мы наблюдаем всплески агрессивного, воинствующего консерватизма в странах Америки и Западной Европы. Разумеется, в эпоху стремительного развития науки и техники существенно изменился лик и практика консерватизма. Но сохранилось то, о чем нам напоминают произведения великого сатирика, – стремление сокрушить разумное, новое ради сохранения старого, отжившего.

Современным реакционерам также свойственно представление, что жизнь полностью подвластна только им, что власть и деньги решают все.
В поэме Гоголя накопительство зачастую приобретает облик того явления, которые в наши дни получило название вещизма. Современные “вещисты”, разумеется, не собирают никому не нужный хлам, а приобретают дорогие престижные вещи. Однако суть одна; как и Плюшкин, они оказываются под неусыпной, незыблемой властью вещей, собранных ими с великим старанием.

Не вещи служат их владельцам, а человек становится их слугой, предавая забвению многое из того, чем отличается настоящая человеческая жизнь.
Гоголь отразил в поэме такое социальное зло, как бездуховность. С большой художественной силой он изобразил людей, лишенных высоких стремлений, замкнутых только на себе, равнодушных ко всему, что их непосредственно не затрагивает. Бездуховность – постоянный спутник разного рода приобретателей, накопителей, тех, кто поглощен погоней за чинами, стремится достигнуть своих целей любыми средствами.
Утрата нравственных критериев характеризует и ту изображенную Гоголем самодовольную обыденщину, самовлюбленную пошлость, которая иронически относится к духовным интересам и “высоким материям”.
Связи творчества Гоголя с современностью широки и многолики. Само осознание этих связей обогащает наши представление о завоеваниях русской классической литературы. Неиссякаемая сила образных обобщений Гоголя раскрывают непреходящее значение его художественного наследия.

Как долго нужно побеждать в каждой игре Dark Souls

Серия Dark Souls стала силой в игровой индустрии. Игроки во всем мире стали поклонниками разработчика FromSoftware из-за франшизы, в то время как серия также постоянно используется в качестве ориентира для сравнения с другими играми. Он также закрепил в индустрии новый жанр, который определяется свободой, которую он дает игрокам, его справедливой, но суровой сложностью и обширным глубоким знанием. Таким образом, Dark Souls известна многим геймерам.

Поклонники могут потратить бесчисленное количество часов на изучение карт и историй Dark Souls

СВЯЗАННЫЕ: Уроки, извлеченные из Dark Souls, которые приведут вас к смерти в Elden Ring

Обновлено Марком Саммутом от 14 марта 2022 г.: Elden Ring вышла, и это потрясающе. Созданная на основе формулы Dark Souls, сеттинг открытого мира игры 2022 года придает ей уникальный ход, который отличает ее от предыдущих работ FromSoftware. Следовательно, Elden Ring ни в какой форме не заменяет Dark Souls. Эта трилогия по-прежнему фантастична, и этим играм суждено переигрываться и открываться еще долгое время.

Темные души

Game/DLC	Main Story	Completionist
Dark Souls	42 Hours	105 Hours
Artorias of the Abyss (DLC)	6 часов	8 часов
Dark Souls: Prepare to Die Edition	46 часов 9Dark Souls: Remastered Dark Souls была продолжением культовой классической игры Demon’s Souls , и ее более широкая доступность помогла донести этот жанр до более широкой аудитории. Первые Dark Souls в значительной степени заложили основу, на которой будут построены следующие две игры, со взаимосвязанным миром, вторжениями PvP и миром, которому удалось найти красоту в запустении и отчаянии. В течение 42 часов игры игроки исследуют карту и побеждают необходимых боссов. Однако оценка не учитывает, насколько легко игроки осваивают боевую механику игры, а также сколько из Dark Souls ‘ ярлыки и секреты, которые открывают игроки. Время завершения игры показывает, что игроки убивают всех боссов игры, разблокируют все ее достижения и завершают все DLC игры. Необязательная область «Нарисованный мир» также добавляет совершенно новый аспект к знаниям Dark Souls , а также множество новых испытаний, которые подтолкнут игроков даже дальше, чем обязательная кампания. Дополнение Artorias of the Abyss представляет множество новых локаций и боссов, некоторые из которых (Манус и Рыцарь Арториас) считаются одними из самых сложных боев в истории франшизы. К счастью, Dark Souls была переработана, поэтому игроки, которые хотят увидеть, с чего она началась, могут проверить ее с новыми великолепными визуальными эффектами на современных платформах. Темные души 2 5050509 . 5 часов Game/DLC Main Story Completionist Dark Souls 2 44 Hours 120 Hours Crown of the Sunken King (DLC ) 5,5 часа 7 часов Корона старого железного короля (DLC) 4,5 часа 8 часов Crown of the Ivory King (DLC) 9 часов Dark Souls 2 — это небольшое отклонение от трилогии, поскольку это единственная игра, которую не возглавлял создатель серии Хидэтака Миядзаки. Вместо Dark Souls 2 9Режиссерами «0006» стали Томохиро Сибуя и Юи Танимура, которые привнесли в сериал несколько новых идей. К ним относятся карта мира, в которой основное внимание уделяется дизайну колеса и спиц с центральной ступицей, которая реагирует на действия игрока. Dark Souls 2 также наказывает игроков, уменьшая их максимальное здоровье каждый раз, когда они умирают. Некоторые поклонники серии встретили игру неоднозначно, но она также любима многими другими за то, что она является одной из самых сложных выпущенных игр Soulsborne. СВЯЗАННЫЙ: Dark Souls: Самые злые персонажи во франшизе Завершение основного сюжета Dark Souls 2 в среднем лишь немного длиннее, чем у его предшественника, но игрокам, которые хотят увидеть все, что он может предложить, придется потратить немного больше времени на игру. Это также включает в себя Dark Souls 2 три пакета DLC — Crown of the Ivory King , Crown of the Old Iron King и Crown of the Sunken King — каждый из которых обеспечивает около 4-10 часов контента. к игре. Завершение Dark Souls и ее продолжение увеличивают время прохождения основного сюжета до 86 часов, в то время как игрокам, желающим полностью пройти обе части, придется играть более 200 часов. Dark Souls 2: Ученый первого греха Game Main Story Completionist Scholar of the First Sin 36 Hours 106 Hours В отличие от Dark Souls Remastered , Scholar of the First Sin — это не просто прямой порт игры 2014 года. Эта версия значительно меняет опыт Dark Souls 2 , будь то изменения в размещении врагов, введение новых призывов и захватчиков, небольшие изменения в фундаментальной механике или новый босс в виде титулованного Ученого. В конечном счете, это не совсем другое переживание, чем исходное воплощение, но Scholar of the First Sin достаточно уникален, чтобы оправдать прохождение, если кто-то действительно любит DS2 . Ученый первого греха Основная история имеет среднее время завершения ниже, чем в обычной игре, но это несоответствие может быть связано с тем, что возвращались игроки, у которых было преимущество, поскольку они уже обыграли выпуск 2014 года. Scholar of the First Sin обычно считается более сложным, чем оригинальная версия, и он также поставляется со всеми расширениями. Темные души 3 Game/DlC Main Story Completionist Dark Souls 3 32 Hours 96 Hours Ashes of Ariandel (DLC) 4 часа 6,5 часов Город-кольцо (DLC) 7 часов 10,5 часов0055 Dark Souls 3: The Fire Fades Edition 36,5 часов 92,5 часов 9 В Dark Souls 3 самая короткая средняя продолжительность игры из всех игр серии. Однако некоторые игроки проводят в этой игре гораздо больше времени благодаря активному многопользовательскому сообществу. Dark Souls 3 показал, что Хидэтака Миядзаки вернулся во франшизу, и когда он был выпущен, он был чрезвычайно популярен среди фанатов сериала. Сиквел расширил вселенную Dark Souls еще дальше, с одними из самых запоминающихся боссов во всей серии. Dark Souls 3 также представил франшизу много нового оружия, некоторые из которых предлагали совершенно новые подходы к столкновениям и битвам с боссами. Игра также ускорила бой, что было мудрым изменением после положительного приема другой игры FromSoftware Bloodborne . Более короткое время выполнения Dark Souls 3 побуждает игроков играть в нее несколько раз, экспериментировать с различными сборками и открывать все ее многочисленные секреты без помощи гидов. Это означает, что опыт работы с Dark Souls 3 вполне может длиться намного дольше, чем в среднем 32 часа для основного сюжета и 96 часов для завершенного прохождения. Игры Dark Souls стали чрезвычайно популярными и влиятельными в игровой индустрии, и из-за этого их стоит пройти. Для поклонников, которым нравятся игры, следует также испытать другие игры FromSoftware, такие как Sekiro , Bloodborne и Demon’s Souls , и это удваивается для недавно выпущенной Кольцо Элден . Последний реализует формулу Dark Souls в обстановке открытого мира, представляя самый масштабный проект FromSoftware на сегодняшний день. Для фанатов, стремящихся пройти все три игры Dark Souls , это увеличивает время игры примерно до 120 часов, а завершение — до 320 часов . БОЛЬШЕ: Анализ новых скриншотов Elden Ring 8-часовой документальный фильм о геноциде «Мертвые души» оправдывает свою гигантскую длину По А.А. Dowd PublishedDecember 14, 2018 Comments (7) Reviews B+ Dead Souls Director Wang Bing Runtime 495 minutes Rating Not Rated Language Mandarin Актёрский состав Документальный Доступность Избранные кинотеатры 14 декабря Когда кинозрители, в том числе и профессиональные, жалуются, что фильмы стали чертовски длинными, они часто говорят о возросшем раздувании блокбастеров — вполне справедливое возражение, в наш век супергеройских эпопей. Тем не менее, это огульная критика, не учитывающая того, что некоторые фильмов на самом деле оправдывают свою продолжительную работу. В качестве самого экстремального примера, какой только можно вообразить, возьмем « Dead Souls », новый китайский документальный фильм, премьера которого состоялась сегодня в Нью-Йорке и который длится немногим более восьми часов. Это не опечатка. Когда в мае состоялась премьера фильма в Каннах, главный программист объявил, что это самый длинный официальный отбор в истории фестиваля. Теперь он демонстрируется в киноархивах Антологии в виде трех относительно управляемых частей, каждая длиной примерно Бегущий по лезвию 2049 . Даже при просмотре в рассрочку это чудовищное времяпрепровождение. Но Dead Souls , каким бы массивным он ни был, обладает тем, чего нет во многих фильмах, нормального или любого другого размера: убедительным оправданием его существования, а также его особой длины. Другими словами, это долго по действительно веской причине. Ван Бин, который увлекается повествованием, но специализируется на документальных фильмах, если верить этому, снял еще более длинные фильмы. (Его Tie Xi Qu: West Of The Tracks , который многие считают важной вехой в современном документальном кино, длится еще час.) Но здесь он занимается чем-то монументальным и малоизученным: так называемым антиправым движением, кампанией по борьбе с якобы подрывным инакомыслием в коммунистическом Китае. В 1956 году партия фактически поощряла (некоторые сказали бы, что требовала) открытое выражение мнений, даже критических по отношению к режиму, во время так называемой кампании «Сотня цветов». Но этот период конструктивной критики был недолгим и сразу же привел к трем годам наказания и цензуры, поскольку председатель Мао Цзэдун приказал подвергнуть политическому преследованию около полумиллиона предполагаемых «правых», нечетко определенной группы интеллектуалов и членов партии. , многих из которых только что задабрили — и в обратном смысле заманил в ловушку — чтобы они высказали свое мнение. Некоторых из очищенных отправили в трудовые лагеря в пустыне Гоби для «перевоспитания». Большинство из них умерли от голода. Даже сегодня в Китае это табуированная тема, которую Ван уже исследовал раньше, в своей инсценировке 2010 года Канава . Но « Мертвые души », который режиссер снимал более десятка лет, — это нечто более определенное и благородное: устная история геноцида — духовный родственник по объему и изнурительному сюжету одного из самых значительных документальных фильмов, когда-либо созданных. знаковый мемориал Холокоста покойного Клода Ланцмана Шоа . Ван, как и Ланцманн, относится к своей камере как к свидетелю. Фильм разворачивается как серия в значительной степени полных интервью с пожилыми выжившими в лагерях, которые радуют неподвижный, статичный объектив Вана историями, которые в значительной степени остались нерассказанными — или намеренно замалчиваемыми или искаженными — за полвека с тех пор. Некоторые из этих свидетельств растягиваются на полнометражный материал, поскольку испытуемые объясняют, почему их называют подрывниками, а затем рассказывают, иногда с пугающими подробностями, каково было на самом деле в лагерях, наблюдая, как те, кто не выжил, по сути превращаются в ничто. Строгий, уважительный журналистский подход Вана помогает Dead Souls избежать обычных дебатов о геноциде и репрезентации. Нет ничего похожего на реконструкцию; очень редко выходя из формата интервью (в какой-то момент он бродит по месту массового захоронения — еще один прием, напоминающий о Ланцманне), Ван позволяет своим субъектам интервью, сидящим в унылых домашних помещениях, нарисовать картину из своих воспоминаний. Некоторые, как сосланный член партии, чьи размышления заполняют первый час или около того, сухо и почти процедурно рассказывают об испытании, обеспечивая исторический контекст. Другие сильно эмоциональны в своем освобождении. Рассказывание историй в конечном итоге говорит почти столько же, сколько и сами истории: фильм не просто фиксирует и хранит воспоминания, он становится портретом того, как эти выжившие пережили свою травму, как они обрамили ужас своего опыта и как они справился с чувством вины выживших. Вы можете назвать Мертвые души испытанием на выносливость, и вы не ошибетесь, точно: это испытает терпение и расслабит дух. Но в своей попытке нарушить молчание, дать голос тем, кого никто не слышит, Ван начинает докапываться до большей правды об авторитаризме и о том, как он на самом деле функционирует. Во-первых, почти абсурдистские махинации злодеяний становятся более четкими; среди наиболее леденящих душу тем для разговоров — то, как потенциально небрежное заявление председателя Мао о том, что только 5 процентов партии — паршивые яблоки, вдохновило опасную квоту — необходимость возложить вину именно на этот процент членов, независимо от наличия «доказательств». В различных интервью разворачивается своего рода диалог, предлагающий совокупную четырехмерную картину трагедии: Вот как это может случиться . «Смерть была частью нашей повседневной жизни», — признается один из опрошенных. — Не было смысла бояться. К восьмому часу душераздирающих страшилок из лагерной жизни зритель может начать отождествлять себя со своим онемением. Ван не делает различий между анекдотами; он кажется настолько униженным серьезностью своего материала, необходимостью позволить этим выжившим рассказывать свои истории без перерыва и (обычно) без вставок, что он не проявляет почти ничего похожего на инстинкт редактора. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт