Швеция с 1561 г. владела Ревелем и землями в Северной Эстонии, вследствие чего она представляла собой конкурента России в борьбе за раздел Ливонии, тем более что историю взаимоотношений этих стран омрачали былые войны и неурегулированный территориальный спор за бассейн р. Невы. Формально в 1561 г. в вопросе о разделе земель между странами продолжали действовать положения устаревшего мирного Ореховского договора 1323 г., которые были подтверждены Новгородским перемирием 1557 г. Несмотря на то, что отношения между государствами в середине XVI в. были весьма напряженными, Швеция и Россия не вступили в вооруженный конфликт за обладание Прибалтикой. Каждая сторона делала свои захваты и старалась «не замечать» мелких стычек отдельных отрядов, неизбежных в условиях завоевания Ливонии. В 1567 г. шведский король Эрик XIV и Иван IV заключили мирный договор.

Отношения резко испортились после 1568 г., когда Эрик XIV был свергнут в результате дворянского заговора, а королем Швеции стал Юхан III Финляндский, женатый на польской принцессе Катарине Ягеллонке. Россия в этот момент как раз находилась в разгаре войны с Королевством Польским. Иван Грозный, незадолго до этого требовавший от Эрика выдачи Катарины, расценил переворот в Швеции как акцию, направленную против его интересов. В это время шла датско-шведская война (так называемая Первая Северная война 1563–1570 гг.), и датский герцог Магнус, считавшийся вассалом Ивана IV («голдовником», как его называли), был на стороне России. Магнус получил земли в Ливонии по Нюборгскому соглашению 1559 г., когда Дания просто выкупила у Иоакима Мюнхгаузена, епископа Эзеля, Вика и Курляндии, остров Эзель за 30 000 талеров. Но в 1569 г. Иван Грозный придумал проект создания в Ливонии вассального королевства под покровительством России, и в 1570 г. правителем этого «королевства» был поставлен в Москве герцог Магнус. Датские войска Магнуса в Ливонии действовали совместно с русскими полками. Первым крупным совместным походам стала осада Ревеля (59°26′06″ с. ш. 24°44′27″ в. д.) 1570–1571 гг., о которой можно прочитать в разделе «Осады Ревеля«.

Боевые действия в 1570 г. не ограничились Ревелем. Русский отряд вместе с ливонскими союзниками во главе с дворянином Тизенгаузеном действовал под крепостью Вайсенштейн (совр. Пайда, 58.884942, 25.555848). Однако, отряд был разбит Карлом Горном, и осада снята.

Пайда, руины

В декабре 1572 г. под стенами Вайсенштейна появилось уже крупное русское войско. В крепости оставалось всего около 50 шведских воинов и несколько сотен крестьян из окрестных деревень, искавших укрытия. После 6-дневного штурма замок был взят, при штурме был убит знаменитый опричник Малюта Скуратов.

Недалеко от Пайды, около села Мяо, в 1886 г. местный барон Олаф фон Штакельберг поставил единственный в мире памятник Ливонской войне (58.919939, 25.614833), который посвящался русским воинам, павшим при штурме Пайды. Обелиск сохранился до наших дней.

Памятник Ливонской войне около села Мяо (1886 г. )

После взятия Вайсенштейна русские полки под командованием Семиона Бекбулатовича взяли Каркус (58°07′02″ с. ш. 25°35′16″ в. д.). Царь подарил этот замок Магнусу.

Руины замка Каркус

Другая часть русских войск двинулась в направлении Гапсаля и Леала, но под замком Лоде (русское название — Коловерь, 58° 54′ 20″ с.ш., 24° 6′ 14″ в.д.) 23 января 1573 г. небольшой шведский отряд разбил русское войско. В бою погиб боярин Иван Шуйский, были ранены воеводы князь Иван Мстиславский и Михаил Морозов ― таких потерь в командном составе русской армии не было давно.

Лоде (Коловерь), руины замка

Правда, битва мало что изменила в ходе войны: русское наступление продолжалось, свидетель шведской победы — замок Лоде/Коловерь — был взят русскими в 1576 г. и отбит шведами только в 1581 г. В 1576 г. армия Ивана Грозного заняла шведский Гапсаль (58°57′ с.  ш. 23°32′ в. д.). Фактически к 1577 г. вся Северная Эстония, кроме Ревеля, была в руках русских. Но осада Ревеля в 1577 г. оказалась неудачной.

В 1577 г. возник конфликт царя Ивана IV и «ливонского короля» Магнуса. Замок Венден взбунтовался против поляков и обратился с просьбой о военной защите к Магнусу как «правителю Ливонии». Магнус откликнулся на их просьбу, однако Иван Грозный этого не оценил. Поскольку герцог не передал Венден царю, тот увидел в этом измену. Русские войска взяли замок штурмом, в бою погибли воины Магнуса. Сам «ливонский король» был арестован и оказался вынужден просить о прощении. Венден при этом был все равно потерян: в декабре 1577 г. его взяли польские войска вместе с немецкими наемниками.

Сделав выводы из этих событий, Магнус решил перейти на сторону короля Речи Посполитой Стефана Батория. Эта неожиданная измена полностью меняла расклад сил в Ливонии. Россия осталась без союзника. Главным историческим памятником, связанным с Магнусом, является его замок-резиденция — Оберпален (совр. Пылтсамаа, 58°39′ с. ш. 25°58′ в. д.).

Оберпален

В 1572 г. этот замок дважды штурмовали шведы, однако не взяли его, а в 1574 г. его разорили шведско-ливонские войска. В 1578 г. Магнус передал Оберпален шведскому гарнизону, но к стенам крепости уже шли русские полки воеводы Ивана Голицына. Замок пал после недельной осады. На его воротах и сегодня висит королевский герб Магнуса.

После взятия Оберпалена русская армия осадила Венден (совр. Цесис, 57°18′50″ с. ш. 25°16′08″ в. д.). 21 октября 1578 г. объединенные войска поляков, литовцев и шведов атаковали позиции русских под Венденом.

Руины Вендена

После двухдневного боя русские войска оказались разбиты, а также потеряли осадную артиллерию, доставленную к стенам Вендена. Сражение под Венденом знаменовало собой военный перелом в Ливонии — после него преимущество перешло на сторону Шведского королевства и Речи Посполитой.

Речь Посполитая перешла в наступление, а шведы, пользуясь тем, что их конкуренты в борьбе за Ливонию — русские, поляки, литовцы — заняты на другом театре военных действий, активизировали свой действия в Ливонии, извлекая, по выражению современников, «пользу из чужих побед». В 1580 г. была взята русская крепость в Карелии Корела (совр. Приозерск, 61°01′46″ с. ш. 30°07′22″ в. д.).

Крепость Корела

В 1581 г. шведами были взяты также Везенберг (русский Раковор), Гапсаль, Нарва и Ивангород. Тем самым вся Северная Эстония от Гапсаля до Нарвы оказалась под властью шведской короны.

Война закончилась временным перемирием 1583 г., которое называется Плюсским (по названию р. Плюсса, на которой его заключили). Собственно, это было очень краткосрочное соглашение о временной границе и прекращении огня. Граница между Швецией и Россией была проведена по р. Стрелке — в районе современной Стрельны под Петербургом. То есть современное устье Невы и маленький отрезок балтийского побережья от Стрелки до Невы отошли русским, а те земли, где сейчас находятся Петергоф и Ломоносов, считались шведскими.

Эти условия не устраивали обе стороны. Россия хотела вернуть земли вдоль южного берега Финского залива до Ивангорода, которыми владела до 1583 г. Швеция же рассматривала Балтийское море как свое «озеро». Шведы вели себя агрессивно, они громили Кандалакшскую волость и пытались сжечь Кандалакшский монастырь. В сентябре 1589 г. погромам и грабежу подверглись Керетская и Кемская волости. В декабре того же года погиб Печенгский монастырь ― шведский отряд истребил монахов и сжег постройки.

В результате началась русско-шведская война — последняя война за балтийские земли в XVI в. 14 декабря 1589 г. в Великий Новгород во главе армии прибыл сам царь Федор Иванович. 18 января 1590 г. русские полки двинулись в направлении Ивангород — Нарва. Был взят Ям, но Ивангород шведы отстояли. На переговорах 1590 г. Швеция вернула России утерянные по Плюсскому перемирию 1583 г. Ивангород, Ям, Копорье и часть побережья Финского залива. Однако шведский король казнил подписавшего перемирие наместника Нарвы Карла Горна, героя обороны Ревеля в годы Ливонской войны, и велел продолжать боевые действия. Теперь уже шведы осадили русский гарнизон в Ивангороде, атаковали Ям и Копорье.

Россия ответила в 1592 г. рейдом по Южной Финляндии. Бои шли от Выборга до Або. И опять, как только чаша весов стала клониться в сторону противника, Швеция была готова заключить перемирие. В 1595 г. был заключен Тявзинский мир, по которому Россия фактически восстанавливала свои владения в регионе, которые были у нее до Ливонской войны, а кроме того вернула Корелу. Взамен Москва признала принадлежность Северной Эстонии шведской короне, что в условиях разгорающейся шведско-польской войны за Прибалтику для Стокгольма было важным.

Казалось, что Тявзинский мир заложит на годы принципы раздела балтийских земель, но русская Смута начала XVII в. приведет к потере по Столбовскому миру 1617 г. всего побережья Финского залива и бассейна Невы. Возвращать эти земли будет уже Петр I в годы Северной войны 1700–1721 гг.

А. И. Филюшкин

Метки: XVI век, маршруты, Маршруты Ливонской войны

  Russian (Russia)

• Главная
• Маршруты
• Эпохи
• Исторические регионы
• Замки и крепости
• Места памяти
• Битвы
• О проекте

Commentary: Почему нейтральная мирная Швеция готовится к войне

Автор Peter Apps, Commentary

Чтение за 10 минут

За последние две недели каждая семья в Швеции получила буклет с инструкциями о том, как готовиться к войне. Изданное правительством и включающее в себя инструкции для каждого жителя Швеции сопротивляться захватчикам всеми необходимыми средствами, это было драматическим признаком того, насколько быстро недавно немыслимое стало тем, что, в частности, правительства стран Северной Европы считают, что они должны решить.

«В течение многих лет подготовка Швеции к угрозе войны и войны была очень ограниченной», — говорится в шведской брошюре. «Однако, поскольку мир вокруг нас изменился, правительство решило усилить общую оборону Швеции… Уровень готовности к чрезвычайным ситуациям в мирное время является важной основой нашей устойчивости в случае войны».

Для большей части континента аннексия Крыма президентом России Владимиром Путиным и война на Украине четыре года назад воспринимались как тревожный сигнал, но не как потенциальная угроза существованию. Такие страны, как Германия, Великобритания и Франция, пересмотрели свою оборонную позицию, часто слегка увеличивая военные расходы. В целом, однако, даже в своих службах безопасности немногие видят реальный неминуемый риск сокрушительного нападения России на их родину с применением обычных вооружений. Вооруженные силы Москвы, возможно, наиболее активны со времен холодной войны, но до ее танков и войск остается утешительно далеко.

Крайний срок Иран

Обозреватели Reuters обсуждают выход США из ядерной сделки с Ираном

Совершенно очевидно, что это не так в Северных странах, географически гораздо ближе к России. Норвегия назначила старшего офицера спецназа, который возглавит ее ополчение, силы территориальной обороны, отделенные от основных вооруженных сил и специально предназначенные для борьбы с любым захватчиком. Финляндия реорганизовала свои вооруженные силы, сформировав свои войска в более крупные роты, чтобы они могли лучше справляться с большим количеством жертв, ожидаемых при любом нападении. В обеих странах уже давно существует призыв на военную службу для трудоспособных молодых мужчин, и теперь теоретически нейтральная Швеция также вновь вводит национальную службу как для мужчин, так и для женщин.

Это резкое изменение по сравнению с тем, что было всего несколько лет назад, когда вооруженные силы Северных стран были гораздо больше сосредоточены на гуманитарных и антитеррористических интервенциях за границей, включая миротворческие операции ООН.

Ни Норвегия, ни Швеция, ни Финляндия не смогли удержать русского вторжения на границе. В той или иной степени их стратегия, по-видимому, будет заключаться в том, чтобы уступить большую часть страны захватчикам, а затем дать отпор ударами и бегством и постепенно истечь кровью.

Дело не в том, что какая-либо из этих стран считает, что война действительно неизбежна, хотя одно из самых популярных недавних телешоу Норвегии, «Оккупированные», вращается вокруг российского вторжения, что является явным признаком того, как изменились воспринимаемые риски. Большинство европейских аналитиков в области безопасности ожидают, что вместо того, чтобы нанести сокрушительный военный удар, Москва продолжит свою нынешнюю более асимметричную тактику, поддерживая экстремистские политические партии, периодически проводя кибератаки и другие формы разрушения.

Для НАТО гораздо большее внимание уделяется защите балтийских государств Эстонии, Латвии и Литвы, которые когда-то были частью Советского Союза и считались гораздо более вероятными целями российской агрессии, не в последнюю очередь из-за их географической близости и значительного присутствия России. говорящих популяций. В настоящее время в этих странах базируются боевые группы под командованием Германии, Канады и Великобритании, к которым в этом месяце присоединилось значительное военное присутствие США и Европы в рамках крупных военных учений.

Скандинавские государства тоже надеются, что им не придется столкнуться с нападением в одиночку. Норвегия является давним членом НАТО, и, хотя Швеция и Финляндия не являются членами, сейчас они обсуждают членство и значительно расширили военные и другие связи с альянсом. Все три страны также являются членами Объединенного экспедиционного корпуса, возглавляемой Великобританией группы стран Северной Европы, Балтии и Северной Европы, которые могут действовать в военном отношении отдельно от альянса НАТО.

Однако, на что указывают их домашние приготовления, так это на скрытую нервозность северных и балтийских народов, что эти договоренности могут оказаться ненадежными. Такие опасения неизбежно усилились с избранием президента США Дональда Трампа, а также с подъемом крайне правых партий в Германии, Франции и других странах. Настоящий страх скандинавов заключается в том, что когда-нибудь в недалеком будущем — возможно, в следующем десятилетии — европейские и трансатлантические структуры, на которые они так долго полагались, могут рухнуть.

«Цель вооруженных сил — просто национальное выживание», — сказал мне в прошлом году один высокопоставленный скандинавский офицер, дав понять, что, хотя они полагаются на союзников, они будут сражаться в одиночку, если потребуется.

Очевидно, что Россия — не единственная опасность, о которой следует беспокоиться — шведская листовка также прямо называет террористические акты опасностью и повсюду ссылается на риски неуказанного «кризиса», а также войны. Но из документа видно, что больше всего беспокоит шведские власти — сокрушительное нападение в сочетании с мощной иностранной кампанией по дезинформации, которая сообщает населению, что война окончена и проиграна еще до ее начала.

В шведской листовке прямо говорится, что любые сообщения о капитуляции после любого вторжения следует игнорировать. «Если на Швецию нападет другая страна, мы никогда не сдадимся», — говорится в брошюре. «Вся информация о прекращении сопротивления является ложной». Несмотря на всю критику листовки и обвинения в панике, шведские власти явно хотят донести это сообщение. Листовка была переведена на арабский, сомалийский и множество других языков для недавно прибывших мигрантов, и эти общины также найдут своих молодых мужчин и женщин, призванных в вооруженные силы.

Несмотря на то, что тон листовки обнадеживающе мягкий, основная идея безошибочна. Ожидается, что в случае нападения все в стране будут делать то, что им говорят, будь то помощь в оказании медицинской и другой поддержки или борьба и смерть.

Это неожиданное возвращение в темные дни 1940-х годов, когда финские и норвежские бойцы сопротивления сражались с советскими и нацистскими оккупантами, а нейтральная Швеция боялась и того, и другого. Но это также тревожное напоминание о том, что в этом самом либеральном, прогрессивном и мирном уголке Европы те, кто сейчас у власти, опасаются возвращения эры мрака.

Об авторе

Питер Аппс (Peter Apps) — обозреватель Reuters по международным вопросам, пишет о международных делах, глобализации, конфликтах и ​​других вопросах. Он является основателем и исполнительным директором Проекта по изучению 21 века; PS21, вненациональный, беспартийный, внеидеологический аналитический центр. До этого он 12 лет работал репортером Reuters, освещая вопросы обороны, политические риски и развивающиеся рынки. С 2016 года он является членом резерва британской армии и Лейбористской партии Великобритании. @pete_apps

Мнения, выраженные в этой статье, не совпадают с мнением Reuters News.

Военные трофеи в миролюбивой Швеции

11 марта 2008 г. Военные трофеи в миролюбивой Швеции МАЙКЛ КИММЕЛЬМАН СТОКГОЛЬМ — Сегодня в Европе трудно найти место, даже здесь, в мирной Швеции, где люди не ссорятся из-за культурных ценностей и военных трофеев. Некоторое время, оказывается, горстка датчан-националистов громко лает о добыче, которую шведы награбили 350 лет назад в войне с Данией. Тайник включает в себя богато украшенный балдахин из замка Кронборг, рассказывающий о Гамлете, а недавно жители Сконе, региона на юге Швеции, уступившего Данию в 1658 году после поражения в войне, заявили, что хотят передать балдахин. Другими словами, одна часть Швеции потребовала реституции от остальной Швеции. Интернет-опрос, проведенный шведской газетой, показал, что большинство жителей региона, по-видимому, все еще лелеют мечты о датском гражданстве и возмущены их спокойными, вежливыми, любящими демократию шведскими хозяевами. В День святого Валентина датская газета дошла до того, что опубликовала заголовок на первой полосе, обвиняя Ikea, мебельного гиганта, основанного шведом, которого датчане давно любят ненавидеть, в «запугивании Дании», предлагая удобные диваны и блестящие шведские столы. и норвежские топонимы при присвоении датских названий половикам и половикам. «Я не думаю, что это может быть совпадением», — цитирует датского профессора The Local, англоязычный шведский веб-сайт (thelocal.se). Он назвал это «культурным империализмом». Чувствуя себя виноватым из-за ковра в моей гостиной, я решил на днях зайти в Королевскую Оружейную палату на шоу под названием «Военная добыча», чтобы посмотреть, есть ли у шведов что-нибудь, что они могут сказать в свою пользу. Выставка становится курсом освежения истории для страдающей амнезией нации, которая не участвовала в битвах с тех пор, как 200 лет назад проиграла Финляндию русским, и явно предпочитает думать о себе как о родине Дага Хаммаршельда, а не как об ушедшей империи. Но в 18 веке, как рассказывает шоу, Швеция наполнила свои библиотеки, музеи и церкви украденным оружием, книгами, алтарями, тканями и произведениями искусства таких художников, как Тициан и Тинторетто, Дюрер и Арчимбольдо. Большая часть этой добычи была украдена из Польши и Литвы. Шоу утверждает, что это был обычай того времени и что сейчас лучше всего просто выложить все на стол, чтобы его увидел весь мир. Но часы нельзя повернуть вспять. Только на Венском конгрессе в 1815 году (обратите внимание, что эта дата выпадает после распада Шведской империи, счастливое совпадение, без сомнения) страны Европы в целом согласились с тем, что захват трофеев является военным преступлением. Итак, есть предельная дата, юридическая черта на песке. Что не успокоит датчан, можете поспорить. При коммунистах Польша и Чехословакия также поднимали шум о возвращении того, что отобрала Швеция. Шведы вызвались вернуть полякам заветный свиток в качестве жеста доброй воли. Чехи мечтали о Серебряной Библии, выпущенной около 520 экземпляров в Равенне, Италия. Она попала в монастырь в Эссене, Германия, прежде чем оказалась в руках Рудольфа II в Праге, у которого шведская королева Кристина забрала ее в 1648 году. Недавно шведы одолжили так называемую Библию дьявола Чешской Республике. , но и они не собираются разветвляться постоянно. Страны бывшего Восточного блока сегодня застряли между попытками восстановить такие произведения, как эти Библии, и попытками доказать, что они являются приемлемыми партнерами в Европейском союзе. Это сложная дипломатическая проблема, с которой такие монархи 17-го века, как Кристина, явно не сталкивались. «Не забудьте раздобыть и прислать мне библиотеку и раритеты туда, в Прагу», — приказала она своим войскам. — Это, как ты знаешь, все, что меня действительно волнует. Ее отец, король Густав Адольф, по крайней мере, грабил то, что можно было бы назвать более просвещенным способом, чтобы заполнить тогдашние отсталые библиотеки и церкви Швеции. Она относилась к войне как к походу по магазинам. Отсюда возникает вопрос: какая разница, добыта ли добыча на хороших войнах или на плохих, от злых хозяев или беспомощных, из публичных мест или темных закоулков и кладовых богачей? В принципе, ответ должен быть: «Нет, это не имеет значения». Но Германия во время Второй мировой войны украла искусство у своих жертв; Затем Советы разграбили Германию, когда их войска захватили Берлин. В случае с Германией это считается военным преступлением. Русские настаивают на том, что их действия были просто местью. И теперь потомки двух великих российских коллекционеров царской эпохи требуют от российского правительства компенсации за то, что Советы забрали у их семей, используя возможность выставки займов из России, которая в настоящее время проходит в Королевской академии в Лондоне, чтобы надавить на их случай. И удачи им с нынешним российским режимом. Тем временем Музей Леопольда в Вене, десять лет назад вовлеченный в неприглядную драку из-за возвращения нескольких Эгона Шиля еврейским семьям, ввязался в новый спор. Политик Партии зеленых назвал нынешнюю выставку в музее «величайшей выставкой награбленного искусства» за последние годы и потребовал провести расследование. Поскольку Леопольд технически является частным фондом, несмотря на то, что он оплачивается государством, 82-летний Рудольф Леопольд, заведомо глухой эгоист, сразу же заявил, что недавний австрийский закон о реституции не распространяется на его музей. Кроме того, как он на днях изложил австрийскому еженедельнику Falter, еврейских наследников «интересуют только деньги». По правде говоря, спекуляция иногда, к сожалению, играет роль в дебатах о наследстве, которые всегда заканчиваются обогащением адвокатов и аукционистов, но то, что еврейские наследники делают со своим возвращенным имуществом, в конце концов, не касается мистера Леопольда. Его замечание говорит о более глубоких проблемах, метафорой которых являются деньги. Иными словами, культурные ценности всегда были полем битвы для ведения старых войн другими средствами. Ни одно решение не может основываться только на законах и логике. Венский конгресс 1815 года как моральная разделительная линия не удовлетворит греков, которые хотят вернуть шарики Элгина. Споры о реституции и наследстве в конечном итоге сводятся к эмоциям и капризам реальной политики. Одним из сокровищ шведского арсенала является шлем, принадлежавший Ивану Грозному, поступивший от поляков, захвативших его из Москвы. Шведы теперь заявляют, что это их национальное достояние, естественно, но и поляки тоже, хотя оно и русское. Рядом находится меч, вывезенный из Праги в 1648 году, знаменитый символ чешской гордости, поскольку долгое время считалось, что он принадлежал Яну Жижке, великому чешскому воину, умершему в 15 веке. Не так давно исследования показали, что меч был изготовлен в 17 веке. А чехи все равно хотят. Символизм перевешивает факты, что в значительной степени говорит о всей проблеме наследия. «Забвение, я бы даже сказал, историческая ошибка, — писал однажды французский философ Эрнест Ренан, — является существенным фактором в истории нации». По крайней мере, споры о наследстве сохраняют жизнь историческим объектам. Блогосфера полна задокументированных правонарушений империалистических коллекционеров и квислинговых музеев. Но мы можем позволить Швеции ее Венский конгресс и ее трофеи, в то же время привлекая к ответственности бенефициаров нацистского террора, не потому, что аргументы в пользу этого неопровержимы, а потому, что это соответствует нашему здравому смыслу порядочности и современной справедливости. При этом мы не должны упускать из виду тот факт, что в основе этих культурных споров часто лежит национализм, которому помогает праведное негодование. Объекты исторического красноречия, находящиеся вдали от своей родины, могут быть источником национальной гордости, но они также могут быть мощными дипломатами культурного обмена, если они доступны. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт