Внешняя и внутренняя политика Испании при Карле V и Филиппе II.
История правления Филиппа II насчитывает почти 50 лет. Он правил с 1556 года по 1598 год. На трон взошёл новый король, который уже не был выходцем из соседней страны, а наоборот родители его воспитывали в суровых традициях Испании. Однако никто даже представить не мог, что крах его империи наступит столь скоро. Крахом правления Карла считался тот момент, когда в монастыре святого Юста, он снял с себя корону Испании, а затем и корону Императора. Всё это произошло на официальном собрании знати Испании и Нидерландов. Монархия полностью развалилась. Корона римской империи перешла к брату Карла – Фердинанду. Испания, вместе с европейскими государствами досталась Филиппу. Именно он во время правления своего отца, замещал его в Арагоне и Кастилии. В ходе раздела власти, императорские владения раскололись на две не совсем равные части. Ветвь Австрии, потянула за собой империю Германии, когда она была в предыдущих границах.
А к Испании отошло наследство Бургундии, а также практически вся Италия и территории колоний в Новом свете. Испания считалась самой крупной державой на то время, ведь в её состав входили земли Европы, которые были весьма богатыми. Филипп 2 пытался продолжить политику, которую вёл его отец, но уже в лице монарха Испании. Он поставил перед собой основную цель – взять под свой контроль все земли Западной Европы. Из-за этой политики, Испания постоянно находилась в самом центре всех развивающихся событий. Поэтому весьма сложно отделять историю Испании в эти годы.
Филипп 2 был весьма яркой личностью, которая воплощала в себе все тонкости Испанского абсолютизма, в котором проглядывались особенности, которые сложились в истории. Новый король был довольно молчаливым человеком, который никому не доверял и постоянно ревновал всех к своему достоинству короля. Он лично вникал в каждую мелось, которая происходила в его владениях. Он был весьма образованным человеком, однако его умственный кругозор был сильно ограничен.
Как бы там ни было, этот правитель считал своей основной задачей во внешней и внутренней политике – побороть ересь. Это был предсмертный завет его отца, который просил своего сына продолжить его дело и по всей стране уничтожить всех еретиков, где бы они не скрывались. Филипп первым делом решил переехать из привычных для короля резиденций в город Мадрид, который на то время располагался на практически пустынном плоскогорье Кастилии. Недалеко от Мадрида, король приказал возвести его огромный дворец Эскурил, который соединял в себе резиденцию королевской семьи и монастырь, вместе с усыпальницей для королевских персон. Это огромное здание, которое было богато на различные памятники и скульптуры, сильно выделялось на пустынном фоне.
В начале своего правления Филипп 2 уже крепко схватился за основным нити финансового правления на международном уровне. Он унаследовал от своего отца борьбу с Францией, которая так и не была закончена. Каждый день Карл и его заместитель на испанской земле Филипп, пытались найти весомый противовес домогательствам Франции на Италию и Нидерланды в пределах Англии.
Англией на тот момент правила Мария, которая за свои действия получила прозвище – кровавая. Она была женой Филиппа. Она являлась ярой сторонницей католической веры и по всей стране старалась построить католические храмы. Ересь протестантов в виде кальвинизма, в те годы стремительно распространялась по всей Европе. Перелом, который намечался в группировке международного уровня всё чаще проглядывалась борьба протестантских движений и католической веры.
Добавить комментарий
Внутренняя политика Филиппа II в Македонии.
Филипп II завершил политику своих предшественников по укреплению Македонии и ее централизации. Вот почему именно ему античная традиция приписывает проведение целой серии различных реформ, после которых Македония превращается в одно из сильнейших государств.
Прежде
всего Филипп II
способствовал хозяйственному укреплению
Македонии. Он оценил экономическое
значение городских центров и стал
основывать новые города на территории
Македонии, переселяя в них сельское
население из племенных поселков.
Филипп
обратил свое внимание на разработку
рудных месторождений, добычу железа
для вооружения своей армии. Располагая
огромными запасами золотой и серебряной
монеты Филипп мог активно вмешиваться
в торговые операции как в Эгейском мире,
Причерноморье, так и во всем Средиземноморье.
Особенно велики были преобразования Филиппа в военном деле Македонии. Он хорошо знал все достоинства и недостатки греческой армии. Военная политика должна была объединить сильные стороны греческой и собственно македонской военной организации. Он ввел систему постоянных тренировок и упражнений. Македонская армия после реформ Филиппа превратилась в одну из лучших армий того времени.
Филипп реорганизовал и государственное управление. Прежде всего была уничтожена система полусамостоятельных княжеств. Большая часть македонской аристократии вызванная ко двору составила штат царя, подчиненный его воле. Также был расширен состав македонской аристократии.
В
результате проведенных реформ Македония
к середине IV
в.
до н.э. превратилась в сильнейшее
государство Балканского полуострова
и начала активно вмешиваться во
взаимоотношения греческих полисов.
Филипп II завершил политику своих предшественников по укреплению Македонии и централизации ее государственного управления. Прежде всего он поспособствовал хозяйственному укреплению, оценил экономическое значение городских центров и стал основывать новые города и переселять туда племенные поселки; эти города становятся военно-стратегическими центрами.
Захватив
богатые пангейские рудники и ускорив
их разработку, он получал до 1 тыс.
талантов золота в год, что позволило
начать чеканку золотой монеты.
Кораблестроение становится процветающим
производством . Велики были преобразования
в военном деле Македонии. Филипп
комплектовал свою армию из свободных
македонских земледельцев и обучал их
несколько месяцев. Были введены
тяжеловооруженные пехоты, они состояли
из македонской знати – гетайры; Филипп
расчленил единый строй на несколько
фаланг, бойцы стояли с более длинными
копьями, что увеличивало мощь пехоты;
усилил значение конницы, она превратилась
в особый род войск.
В составе македонской армии находились комплексы метательных орудий, тараны, осадные машины. Филипп приступил к строительству своего флота, ввелась система постоянных тренировок и упражнений армии. Была уничтожена система полусамостоятельных княжеств, большая часть македонской аристократии составила придворный штат царя. Состав македонской аристократии был расширен за счет новых талантливых людей, из знатной молодежи Филипп создал особый корпус пажей -телохранителей царя. В результате проведенных реформ Македония в середине 4 в. до н.э. превратилась в сильнейшее государство Балканского полуострова.
Внешняя политика Рейгана — Краткая история — История отдела
Внешняя политика Рейгана — краткая история — Кафедра истории — Кабинет историкаВнешняя политика Рейгана — краткая история — Кафедра истории
- Дом
- История кафедры
- Краткая история
- Конец холодной войны, 1981-1992 гг.
- Внешняя политика Рейгана
Краткая история Государственного департамента
ПРИМЕЧАНИЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ
«Краткая история Государственного департамента» был
выведен из эксплуатации и больше не поддерживается. Для получения дополнительной информации см. полное уведомление.
Внешняя политика Рейгана
Администрация Рейгана также прибыла в Вашингтон с намерением бороться
коммунизма, особенно в Латинской Америке. Рейган и его советники сосредоточились на
особенно в Сальвадоре, Никарагуа и Кубе. Хейг решил сделать Эль
Сальвадор — «пробный пример» его внешней политики. Конфликты между белыми
Хаус, Госдепартамент и Конгресс, однако, расстроили
смелые планы администрации.
Хотя Хейг добивался значительного увеличения
военная помощь Сальвадору, Конгресс подтвердил прогресс
на правах человека услуга за услугу. Две ветви власти столкнулись
регулярно по помощи и сертификации.
Чиновники администрации также не согласны с политикой Китая. Уже более десяти лет,
Белый дом поддерживал большинство контактов на высшем уровне между Вашингтоном и
Пекин. При Хейге Государственный департамент взял на себя основную ответственность.
для разработки и реализации политики администрации в отношении Китая.
Хейг хотел превратить неформальный союз с Китаем в «стратегический союз».
объединение», чтобы заблокировать советскую «гегемонию» в Азии, но президент настаивал
о лояльности к Тайваню. Дебаты администрации по Тайваню, особенно по поводу
продажа военных самолетов, вызвавшая кризис в отношениях с Китаем,
который был облегчен только 19 августа82, когда после месяцев тяжелых
переговоров, США и Китай выпустили совместное коммюнике по
Тайвань, в котором США согласились ограничить продажу оружия и Китай
согласился искать «мирное решение».
В критически важном ближневосточном регионе Белый дом, озабоченный своими внутреннюю повестку дня, в значительной степени отложенную на рассмотрение Государственного департамента и его Министерства иностранных дел. Сервисные специалисты. Департамент продолжил переговоры по реализации Лагеря Мирные соглашения Давида, задача, осложненная убийством египтянина Президент Анвар аль-Садат 19 октября81 и израильское вторжение в июне 1982 г. Ливана. Филип С. Хабиб, специальный посланник президента, провел Киссинджеровская челночная дипломатия для достижения соглашения о прекращении огня.
Внешняя политика Филиппа II
9
Филипп II был объектом более радикальных взглядов, чем почти любой другой правитель в современной европейской истории. До недавнего времени Северная Европа вызывала традиционно враждебную реакцию.
Представленная общая картина представляет собой государственного деятеля, который был сильно склонен поддерживать католицизм, но при этом мог оставаться прагматичным в своих отношениях с исламом и протестантизмом, если это было ему удобно, который взвешивал преимущества и недостатки некоторых политик и, тем не менее, был восприимчивы к импульсивным и порывистым решениям других и могут быть попеременно гибкими или жесткими. Во второй половине своего правления, особенно в 1580-х и 159 гг., он проявлял меньшую осторожность.0 с, хотя и сохранил способность учиться на некоторых своих ошибках, даже если, исправляя их, совершал другие.
Между 1556 и 1598 годами внимание Филиппа было сосредоточено на Средиземноморье, где он добился значительных успехов; Нидерланды, которые составляли его самую большую и самую насущную проблему; Англия, где он столкнулся с переменным успехом и неудачей; и Франция, показавшая ему худшие стороны.
Средиземноморская политика Филиппа II была прямым ответом на угрозу, которую ислам представлял для самого существования Испании. Карл V, сосредоточившись на сухопутной борьбе против Франции, Османской империи и лютеранства, пренебрег военно-морской безопасностью Испании в западном Средиземноморье. Следовательно, когда Филипп II вступил на престол в 1556 году, флот султана, находившийся в полной безопасности в Леванте, угрожал установить свое господство и к западу от Сицилии. Опасность усугублялась операцией берберийских корсаров с исламского побережья Северной Африки (особенно Туниса и Алжира) против торговых судов в западном Средиземноморье. Между этими пиратами и турецкими адмиралами было частое, хотя и спорадическое, сотрудничество.
Для Карла V эти проблемы были важными, но второстепенными. Они касались южного фланга его владений, и он сосредоточил свои ресурсы на сохранении своих позиций в Центральной Европе. Для Филиппа II кризис на юге имел первостепенное значение, потому что центром его владений был Пиренейский полуостров и южная Италия, и, таким образом, он охватывал все западное Средиземноморье. Центральная Европа теперь была заботой Фердинанда I и находилась вне контроля Филиппа. Таким образом, Филипп смог отдать приоритет борьбе с Османской империей, чего не мог сделать Карл V. Хотя его политика изначально была продолжением политики Карла V, он быстро изменил ее, чтобы соответствовать новым обстоятельствам.
В 1560 году экспедиция Филиппа по захвату Триполи, крепости берберов, потерпела сокрушительное поражение от турецкого флота у Джербы. Подобно спорадическим и нерешительным ударам Карла V по враждебным базам в Северной Африке (например, Алжиру), он был плохо подготовлен. После этого Филипп избрал более осторожную стратегию. Турки должны были быть ограничены восточным Средиземноморьем, и приоритет должен был быть отдан увеличению военно-морской мощи Испании в западном Средиземноморье, перерезанию связей между берберийскими твердынями и турецким флотом и сохранению ключевых стратегических островов в центральном Средиземноморье. Одной из них была Мальта, осажденная турками в 1565 году. Филиппу потребовался почти год, чтобы прийти на помощь Мальте, но это было потому, что он наращивал военно-морские ресурсы Испании. Когда он нанес удар в 1566 году, фиаско на Джербе не повторилось, и турки были отброшены. Восстание морисков в Испании (1568–1570 гг.) Помешало Филиппу укрепить свои позиции в западном Средиземноморье, поскольку ему пришлось отвлекать ресурсы для его подавления.
Тем не менее к началу 1570-х годов Испания и ее итальянские владения стали более безопасными, чем когда-либо при Карле V.0003
Политика Филиппа II теперь сводилась к сдержанности и консолидации. Он столкнулся со значительным давлением, чтобы перейти от обороны к нападению и уничтожить власть Османской империи в восточном Средиземноморье; папство и Венеция призывали к прямой конфронтации с турками. Но когда Филипп присоединился к Священной лиге в 1571 году, он сделал это отчасти в оборонительных целях. У него не было намерения ни спасать венецианские владения, такие как Кипр, от турок, ни высаживать армию крестоносцев, чтобы уничтожить ислам. По этой причине поражение турецкого флота в битве при Лепанто (1571 г.) вызвало у победителей разные ожидания. Венеция и папство ожидали дальнейшего наступления, а Филипп понимал, что это будет контрпродуктивно. Эта оценка, безусловно, была правильной; ни одна европейская держава в шестнадцатом веке не имела ресурсов для лобовой атаки на Османскую империю.
Поэтому Филипп рассматривал битву при Лепанто как оборонительную победу, призванную ограничить военно-морскую мощь Османской империи территорией к востоку от Италии. Хотя османская военно-морская мощь никоим образом не была уничтожена, а Испания потерпела несколько последовательных неудач, турецкая опасность была отвлечена в целом успешной оборонительной стратегией. Единственное, о чем Филипп, должно быть, сожалел, так это о том, что давление проблем в других местах помешало ему ликвидировать различные очаги сопротивления в Северной Африке.
Худшая из этих других проблем была в Нидерландах. Географически они были самыми трудными для защиты из всех европейских владений Испании, и часто подвергались сомнению мудрость Карла V, завещавшего их Филиппу вообще. Эти остатки бургундских земель не имели ничего общего с Испанией, и только личный интерес Карла V временно преодолел их сильное чувство сепаратизма. Возможно, у императора Фердинанда было бы меньше трудностей при объединении Нидерландов с австрийской ветвью Габсбургов.
Как бы то ни было, по реакции Филипа было видно, что он совершенно сбит с толку. Он признался, что был пойман в Нидерландах «не только по шею, но и выше головы». 3 Остался неясным только один вопрос. Из всех его владений Нидерланды чаще всего проявляли политическое и религиозное инакомыслие. Поэтому Филипп чувствовал, что должен сделать все, что в его силах, чтобы преодолеть мятеж и искоренить ересь. У него был врожденный ужас перед последним, замечая: «Прежде чем понести малейший ущерб религии и служению Богу, я потерял бы все свои состояния, и сто жизней, если бы они у меня были, потому что я не предлагаю и не желание быть правителем еретиков».0040 4 Сомнительно, чтобы Филипп использовал подавление инакомыслия в Нидерландах в качестве основы для всеобщего крестового похода против северного протестантизма, как это часто утверждается, но он действительно рассматривал испанскую силу и доверие к Контрреформации как находящиеся под следствием.
Филипп потерял контроль над Нидерландами, потому что он подошел к практически невыполнимой задаче с непоследовательной и несвоевременной политикой.
Во многом это было связано с его собственным незнанием ситуации. Погруженный в свой Эскориал, он не смог укрепить личные отношения, которые Карл V поддерживал с доминионом посредством своего более мобильного правительства. Первоначальный подход Филиппа был бестактным и, в конечном счете, губительным. Вопреки совету регента Маргариты Пармской он приказал усилить инквизицию и, желая быстро получить субсидии, вызвал серьезное недовольство сословий. Эти ранние меры показали отсутствие чувствительности, а не открытый деспотизм, и полную зависимость от совета Гранвеля и отца Лоренцо де Вилья Винсенсио. К 1567 году недовольство стало открыто выражаться, и Филипп совершил еще одну ошибку. Вместо того, чтобы самому поехать в Нидерланды, чтобы оценить ситуацию, он послал герцога Альва с приказом разобраться с разногласиями и поддержать поток субсидий. К тому времени, когда правление Альвы закончилось в 1573 году, ущерб уже был нанесен. Северные провинции отделились, и к настоящему времени Морские нищие действовали в Голландии и Зеландии.
Однако именно в это время Филипп осознал провал своей жесткой линии. В 1572 г. он сказал: «Я вижу, что дело дошло до такой крайности, что мы будем вынуждены принять другие меры». поздно. Следующее решение было серьезной ошибкой. После беспорядков 1576 года, когда сословия временно взяли под свой контроль, Филипп искал военное решение, но с минимумом дипломатических ухищрений. Его решение послать дона Хуана было неудачным, потому что победитель над мориско в 1570 году и турками в 1571 году не понимал более сложных проблем Нидерландов. Филипп, похоже, понял это, поскольку в 1578 году он заменил дона Жуана Александром Фарнезе, герцогом Пармским. Несомненно, это было лучшее назначение, когда-либо сделанное Филиппом. Парме удалось вернуть южные Нидерланды под власть Испании. Но и здесь Филипп ошибся. Вместо того, чтобы покинуть Парму для выполнения своей задачи, он вмешался в критические моменты и, игнорируя протесты Пармы, вынудил его принять участие в кампании Армады 1588 г. и испанской интервенции во Франции в 159 г.
0 с.
Враги Испании почувствовали неуверенность Филиппа в отношении Нидерландов и воспользовались возможностью помочь повстанцам. Англия, например, заключила договор с северными Нидерландами в 1585 году и отправила войска под Лестер. Гугеноты также рассматривали восстание как средство объединения северного протестантизма против Испании. Для Филиппа Нидерланды стали постоянным истоком испанских ресурсов и мишенью для интриг его противников. Теперь он начал сожалеть об отсутствии у него морского господства на севере и обратил свое внимание на Англию.
Если политика Филиппа в отношении Нидерландов отличалась колебаниями и нерешительностью, то его отношение к Англии претерпело более глубокие и определенные изменения. Он начал с осторожностью, используя различные формы дипломатии и интриг, а закончил негибкостью, склонностью игнорировать незавершенные дела и второстепенные проблемы.
Нет сомнений в том, что Филипп надеялся поддерживать тесные отношения между Испанией и Англией даже после смерти своей жены Марии Тюдор и вступления на престол Елизаветы в 1558 году.
В эти ранние годы нет никаких свидетельств духа крестового похода против англиканство; действительно, его позиция была гораздо более умеренной, чем у папства. Филипп удержал Пия IV от отлучения Елизаветы от церкви в 1561 году, а позже объяснил, почему такая булла «ожесточит чувства в Англии и заставит королеву и ее друзей угнетать и преследовать немногих добрых католиков, которые все еще остаются там». 5 Однако главная причина его поддержки Элизабет была политической. Он опасался, что воцарение соперницы Елизаветы, королевы Шотландии Марии, поставит Англию под влияние Гизов и приведет к мощной англо-французской комбинации против Испании. Поэтому он был готов терпеть почти слишком много от Элизабет. В 1568 году она захватила корабли с жалованьем для испанских войск в Нидерландах и поощряла деятельность морских нищих в Нидерландах и английских каперов в Карибском море. Ответ Филиппа был неизменно осторожным и обычно сводился к неохотному участию в заговорах против Елизаветы — заговоре Ридольфи (1571 г.
), заговоре Трокмортона (1583 г.) и заговоре Бабингтона (1586 г.).
Филипп сделал две ошибки в своей дипломатии в 1570-х и 1580-х годах. Он слишком долго оставался терпеливым и бездеятельным перед лицом провокаций, а затем слишком быстро перешел к политике открытой агрессии. Варфоломеевская резня (1572 г.) значительно снизила вероятность конфликта между Францией и Испанией, поскольку Гизы становились все более зависимыми от поддержки своего товарища-католика в их борьбе против гугенотов. Но Филиппу не удалось в полной мере воспользоваться таким поворотом событий, и только угроза крупномасштабного вмешательства Англии в дела Нидерландов с 1585 г. побудила его к действиям. После этого он, по-видимому, сбросил все ограничения и отверг некоторые более здравые советы, данные ему. Борьба против Англии теперь приняла характер крестового похода, и Филипп все больше полагался на божественную помощь в решении двух основных проблем. Первым из них было то, что казнь Марии, королевы Шотландии, в 1587 году устранила кандидата-католика на английский престол и, следовательно, лишила католиков возможности внутренней поддержки нападения Филиппа на Англию.
Во-вторых, незавершенность плана вторжения; Филипп отказался вдаваться в подробности координации между военно-морскими и сухопутными силами в 1588 году. Таким образом, запуск Армады показал, что Филипп был крайне непреклонен.
Основной трудностью, с которой пришлось столкнуться Филиппу, была уязвимость испанского флота в Атлантике. Он неадекватно понимал роль морской мощи за пределами Средиземного моря и, казалось, применял политику, подобную той, которая увенчалась успехом против турок. Хотя он тщательно защищал сферу влияния вокруг Испании и испанских колоний, он опасался посягательств на территориальные воды своих противников. Это была совершенно неверная стратегия для использования против Англии, поскольку она постепенно утратила контроль над морскими путями в северную Европу и позволила Ла-Маншу и Северному морю стать опасными водами. Это было особенно важно в борьбе за Нидерланды и в конечном итоге привело к выделению огромных ресурсов в Армаде 1588 года для устранения препятствий, которые накапливались за три десятилетия.
Этот ход должен был решить все оставшиеся проблемы Филиппа одновременно. Это уничтожило бы морскую мощь Англии и остановило бы ее нападения на испанские колонии и судоходство. Это положит конец связям между англичанами и голландцами и сделает возможным отвоевание испанцами северных Нидерландов. Однако Филипп отстал от английских полководцев в понимании стратегии и тактики. Он не смог эффективно объединить планы Санта-Крус и Пармы, один из которых был сосредоточен на нападении с моря на Англию, а другой — на вторжении на английское побережье испанских войск из Нидерландов. Никаких точных условий для сбора войск Пармы Армадой не было, поскольку на побережье Фландрии не было глубоководного порта, который мог бы служить якорной стоянкой. Хотя Парма несколько раз указывал на это, Филипп все же позволил Армаде отплыть без определенного решения проблемы. Более того, у Филиппа не было четких предложений по противодействию маневрам английского флота на переднем крае. Его инструкции Медине-Сидонии были совершенно расплывчатыми, показывая осведомленность об английской тактике, но не предполагая конкретного ответа.
«Однако вам следует обратить особое внимание на то, что цель противника будет заключаться в том, чтобы сражаться на расстоянии, поскольку он имеет преимущество в виде превосходящей артиллерии, а мы должны вступать в схватку в ближнем бою».0040 6 Вскоре Филипп осознал, что допустил ряд серьезных ошибок при осуществлении своего «Энтерпрайза в Англии», и с 1589 года несколько изменил свою тактику. Он посвятил больше ресурсов своей морской борьбе с Англией, оснастив дополнительные армады для защиты своих грузов с сокровищами из Америки и значительно укрепив оборону своих колоний. Во всяком случае, Испания была в более сильном положении на море после 1588 года, чем когда-либо прежде. Но эта быстрая программа восстановления нанесла ущерб испанской экономике, а участие Филиппа во Франции помешало ему провести что-то большее, чем сдерживание английских атак. И снова он был в обороне.
В отношениях Филиппа с Францией наблюдался переход от умеренности к агрессии, что было похоже на его политику в отношении Англии.
Можно возразить, что в случае с Англией ему навязали это изменение, но его преследование целей, которые во Франции в 1590-х годах были откровенно империалистическими, заслуживает меньшего оправдания.
После восшествия на престол в 1556 году Филипп унаследовал давний конфликт с Францией, который ему удалось успешно разрешить. За победой испанцев при Сен-Кантене (1557 г.) не последовала попытка завоевать Францию (Филипп на этом этапе слишком уважал способность французов к быстрому военному восстановлению), но она заставила Францию вести переговоры о заключении договора. урегулирование. Осторожность Филиппа сохранилась после заключения Като-Камбрезиского договора и смерти Генриха II. У него не было желания спровоцировать конфликт с Францией, который мог бы отвлечь его внимание от турок или привести к возобновлению франко-турецкого союза. Ситуация была более сложной между 1571 и 1572 годами, когда французское регентство попало под влияние Колиньи, выступавшего за возобновление войны против Испании.
Но удача Филиппа изменилась в 1572 году, когда произошла резня в день Святого Варфоломея, которая вызвала гражданскую войну во Франции и сделала союз с Испанией необходимым для фракции Гизов. Возможное вступление гугенота на французский престол действительно представляло угрозу для положения Испании в Нидерландах. Какое-то время расчетливая дипломатия и выборочная поддержка Гизов, казалось, давали ответ, но убийство католика Генриха III в 1589 г., и воцарение гугенота Генриха IV, казалось, возродило проблему.
Это также представило Филиппу непреодолимое искушение выдвинуть свои претензии на французский престол. Поэтому он отказался от дипломатии и сосредоточился на достижении династического союза между Францией и Испанией. Он стал одержим величием своего видения и не увидел, что Испания не обладает ресурсами, чтобы открыть еще один фронт во Франции, в то же время поддерживая борьбу против Англии и Нидерландов. Неизбежно Филипп был вынужден использовать свои силы в другом месте, чтобы поддержать свои амбиции во Франции.
Парме было приказано в знак протеста войти во Францию из Нидерландов в 159 г.2, непосредственным результатом которого стал паралич испанского контроля в Брюсселе. План Филиппа полностью рухнул в 1593 году, когда фракции католиков и гугенотов объединились вокруг Генриха IV, чтобы противостоять испанским посягательствам. К 1596 году Филипп боролся с Тройственным союзом: Франция, Нидерланды и Англия. В конце концов он понял, что его приоритеты спутались, и поэтому заключил Вервенский мир с Францией в 1598 году. Но ничего не было достигнуто, и значительные ресурсы были отвлечены от его борьбы с давними врагами.
Утверждалось, что Филипп добился больших успехов в сохранении Франции католической страной в то время, когда ее монархия столкнулась с мощной кальвинистской угрозой. Тем не менее, по иронии судьбы, католическая Франция должна была представлять большую угрозу для будущей целостности Испании, чем любое протестантское государство. В конечном итоге сила и статус Испании были подорваны в первую очередь серией столкновений с Ришелье, Мазарини и Людовиком XIV и лишь во вторую очередь Англией и Нидерландами.