12 жовтня 1492 року Христофор Колумб відкрив Америку

В історії є багато випадковостей, які змінили майбутнє держав чи цілого світу. Однією з них називають відкриття Америки Колумбом, який спробував досягти Індії західним шляхом.

3 серпня 1492 року три каравели “Санта-Марія”, “Пінта” й “Нінья” під керівництвом іспанського мореплавця Христофора Колумба вирушили з порту Палоса-де-ла-Фронтера. Понад два місяці знадобилося морякам, щоб досягнути землі – островів Багамського архіпелагу. 12 жовтня 1492 року іспанці зійшли на острів Сан-Сальвадор. Хоча Колумба заведено вважати відкривачем Америки, проте перші дві експедиції були здійснені до островів Карибського моря і лише в третій і четвертій (1498 – 1500, 1502-1504) мореплавець відкрив землі власне континенту (Південної й Центральної Америки).

 Звичайно, відкриття Америки – це не виняткова заслуга Христофора Колумба. Коли б не він поплив на Захід, то це точно пізніше здійснив би хтось інший (наприклад, Амеріго Веспуччі, котрий здійснив подібну експедицію, але пізніше).

Однак саме цей день 527 років тому став доленосним для Європи і всього світу.

Грандіозна експедиція в «Індію” (як думав сам Колумб) на перший погляд, була типовим, хоча і витратним, плаванням з метою привезення в Європу золота, прянощів та інших багатств. Проте за кілька десятиліть цей маршрут перетворився на “золотий шлях” для європейців, які споряджали багато експедицій, щоб привезти з-за океану золото, дорогоцінне каміння, небачені раніше фрукти й овочі. Вже через кілька століть в Новому Світі освоєння земель завершується; формуються колонії провідних європейських держав.

Нові землі стали притулком для тисяч переселенців з Європи (британці, іспанці, німці, французи, голландці, ірландці). Дуже чато їх мотивацією розпочати нове життя на неосвоєних просторах за океаном слугувала конфесійна приналежність. Методисти, баптисти, лютерани приїздили до Північної Америки, щоб побудувати нові країни, втілити в життя мрію про суспільство вільних християн. Так сформувалися 13 перших англійських колоній, які 1776 року проголосили утворення нової незалежної держави – Сполучених Штатів Америки.

Сьогодні лунає чимало критики в бік першовідкривачів Америки, батьків-засновників США. Вона, значною мірою, має під собою підстави, бо пов’язана з кровопролитними війнами європейців та місцевого населення. Однак позитив для світу від освоєння нових земель та утворення першої держави на дійсно демократичних християнських засадах значно більший, а тому руйнування пам’ятників Христофору Колумбу є своєрідним бунтом проти власної цивілізації та її численних здобутків.

Освоєння заокеанських земель має і для України велике значення. В США, Канаді, Аргентині, Бразилії проживає чимала українська діаспора, яка є носієм нашої мови, традицій і, що не менш важливо, інтересів України за кордоном (наприклад, в Канаді українська діаспора має сильний політичний вплив і етнічні українці займають важливі державні посади). Це ніколи не буде зайвим для України, яка потребує міжнародної підтримки в конфлікті з Росією.

Сподобався матеріал?

Поділіться цiєю інформацією в соціальних мережах

«Відкриття Америки» у XV столітті до Колумба | Історія відкриття та дослідження Центральної і Південної Америки

Sorry, this entry is only available in
Російська
На жаль, цей запис доступний тільки на
Російська.
К сожалению, эта запись доступна только на
Російська.

Средневековые карты и мифические острова

Западноевропейские картографы XIV—XVI вв. (как, впро­чем, и их предшественники, да и многие позднейшие карто­графы) не любили пустого пространства, особенно на океанах, где их трудно было проверить, и за отсутствием сколько-нибудь достоверных сведений заполняли «белые пятна» фанта­стическими островами. Их легко понять: морская карта была товаром и тем больше ценилась, чем больше давала видимых новых сведений. А такие «сведения» картографы черпали из раз­нообразных источников: из книг древних авторов; из ранних средневековых легенд; из книг более поздних средневековых пу­тешественников, которые часто не совсем точно передавали то, что сами видели, и доверчиво относились к рассказам об остров­ных землях, где им не удалось побывать; из «правдивых исто­рий», подслушанных в портовых кабаках и притонах.

Соответственным образом фантастические острова получали имена, причем часть иностранных названий переводилась на родной язык картографа, часть переосмысливалась, часть иска­жалась, и нередко до неузнаваемости. В результате таинствен­ные острова дублировались, «плодились и размножались» на картах, соблазняя миражами новых земель искателей славы и наживы в XV—XVII вв. и даже в XVIII в. А в XIX—XX вв. они доставляли много забот добросовестным историкам, но зато стали настоящей золотой жилой для спекулянтов от науки.

Из сочинений античных авторов средневековые картографы заимствовали такие названия островов, как «Блаженные», «Сча­стливые», «Серебряные», «Золотые», «Геспериды»; из ранних или поздних средневековых легенд — «Зачарованные», «Вир­гинские» (От латинского virgo — дева; в русской историко-географической ли­тературе это название переводится по-разному: острова Дев, Девственниц, Девственные), «Святого Брандана», «Семи городов»; из рассказов путешественников и моряков, часто также пересказывавших древние и средневековые легенды, — «Мужской», «Женский», «Людоедов», «Гигантов». Были также в ходу и два таинствен­ных, неизвестного происхождения названия островов, которые сыграли наибольшую роль в истории великих открытий и со­хранились до настоящего времени на карте Мира, причем ут­вердились за очень крупными и очень важными географиче­скими объектами.

Таинственность происхождения названий островов «Бра­зил» и «Антилия» прежде всего в том, что трудно точно установить, когда они впервые появились. Кроме того, спорно или совершенно неизвестно до настоящего времени, из какого языка (или группы языков) взяты эти слова и что они озна­чают.

Относительно «Бразил» раньше предполагали, что это на­звание связано с наименованием ходкого в средние века това­ра — ценного красящего бразильского дерева, которое достав­лялось из Юго-Восточной Азии в южноевропейские порты по крайней мере с конца XII в., а арабам было известно на не­сколько веков раньше. Но в XX в. после выступления Фритьофа Нансена большинство историков склонно считать, что «Бразил» — это искаженное название призрачного острова кельтских легенд, в основе которых лежит явление миража, наблюдаемого на берегах Западной Ирландии. На картах ост­ров «Бразил» впервые появился во второй четверти XIV в. (около 1330 г.) в Северной Атлантике, к западу от Ирландии. Позднее, начиная с XV в. , романские мореходы переосмыслили это чуждое для них название, приурочили его к неведомой ат­лантической земле — родине тропического бразильского дерева и соответственно искали его в более низких широтах. Британ­ские же купцы до конца XV в. посылали корабли на запад от Ирландии на поиски призрачного острова (бристольские экспе­диции 80—90-х годов XV в.).»

Часть карты Андреа Бьянко 1436 г.

Относительно острова «Антилия» после долгих споров уста­новлено, хотя и неокончательно, что он впервые появился на карте, составленной около 1425 г. Происхождение этого назва­ния остается загадкой до настоящего времени. «Антилию» ча­сто, но далеко не всегда смешивали с фантастическим островом «Семи городов» (Так, итальянский ученый Паоло Тосканелли, упоминая в письме в Лиссабон от 25 июня 1474 г. об «известном острове Антнлии», прибав­ляет, чтобы его правильно поняли: «…который вы, [португальцы], назы­ваете островом Семи городов»), который впервые, насколько нам известно, показан на карте 1436 г. венецианца Андреа Бьянко. Название его связано с легендой, возникшей после завоевания арабами мусульманами христианских пиренейских стран (VIII в.). Вот как излагает легенду Мартин Бехайм в надписи на глобусе 1492 г. (надпись эта поставлена около атлантического острова, лежащего далеко к западу от Канарского архипелага):

«В 734 году, после того как всю Испанию уже завоевали африканские язычники, был заселен… остров Антилия, назван­ный Сети-Сидади [«Семь городов»], архиепископом из Порту, в Португалии, с шестью епископами и другими христианами — мужчинами и женщинами, которые бежали из Испании на ко­рабле со скотом, имуществом и скарбом. Примерно в 1414 году побывал там последний корабль из Испании».

Кроме несомненного факта завоевания Испании и Португа­лии пришедшими из Северо-Западной Африки мусульманами, никакой другой факт, сообщаемый в приведенной надписи, не подтверждается историческими документами. Но легенда эта в XV в. широко распространилась в католических странах и сильно повлияла на ход великих географических открытий в за­падном полушарии.

Поисками «Семи городов» в XV в. занимались мореходы, но они открыли на западе только «языческие», и притом совсем небогатые, острова. Поэтому в XVI в. «Семь городов» испан­ские конкистадоры стали искать на Западном материке. В Цент­ральной и Южной Америке были найдены и завоеваны бога­тые языческие страны Мексика и Перу; там, в тропической Америке, конкистадоры увлеклись затем мечтой найти несом­ненно языческую, но зато золотую страну Эльдорадо. Поиски же «Семи городов» были перенесены на север от Мексики и Мексиканского залива, на континентальный массив Северной Америки, и привели к открытию рек Миссисипи, Рио-Гранде, Колорадо и Скалистых гор. Но это уже тема другой книги серии «Открытие Земли» (См. И. П. Магидович. История открытия и исследования Север­ной Америки. М., 1962, гл. 11, «Поиски испанцами «Семи городов»).

В XIV—XV вв. южноевропейские мореходы — итальянцы, португальцы, испанцы — стали отходить сравнительно далеко от берегов Пиренейского полуострова и Африки и открывать океанские острова (нередко вторично, после древних морехо­дов). В этот период они отождествляли новооткрытые земли с фантастическими островами, показанными на старых морских картах, если, конечно, была хоть малейшая возможность такого отождествления, то есть было хоть небольшое сходство в их описаниях или не очень различалось их географическое положе­ние. А неопознанные фантастические острова отодвигались в те районы Атлантического океана, где им было больше места на карте, «сползали» на запад и на юг, пока их не стали искать в западной тропической полосе океана, в американских водах. Некоторые из таких фантастических островов так и не удалось отождествить с реальными островами.

Название «Семь городов», окончательно отделившееся от «Антилии» и перенесенное затем на северный материк, исчезло с географических карт. Исчезла и «Антилия» как отдельный остров, но зато дала свое имя огромной группе островов, и даже не одному, а двум архипелагам — Большим и Малым Антиль­ским островам. А «Бразил» совершил самое длинное путешест­вие на карте, пересек экватор и дал в конце концов свое торгово-промысловое имя — уже в южном полушарии — мнимому острову, где най­дено было красящее дерево. «Остров» же оказался во­сточным выступом заатлан­тического материка, лежаще­го против Экваториальной и Южной Африки, и название его закрепилось за величай­шей страной южного полу­шария, занимающей полови­ну Южноамериканского ма­терика.

Итальянское торговое судно XIII – XIV вв. …

Уже в XIX в. серьезные историки землеведения ука­зывали на то, что средневе­ковые морские карты в своей океанской части — очень нена­дежный источник и к ним следует относиться с боль­шой осторожностью. И все-таки тогда нашлось много охотников прибегать к тем или иным картам XV в. как к неопровержи­мым доказательствам, что Антильские острова были открыты до 1492 г., а Бразилия — до 1500 г. Еще больше таких охотни­ков нашлось в XX в.

Появление «американских» земель на доколумбовых картах желательно было связать с какими-либо заатлантическими морскими экспедициями. До нашего времени дошло несколько смутных сведений о португальских плаваниях в западном напра­влении в XV в. и ряд документов о подготовке западных экспе­диций. Используя неясность такого малосодержательного ма­териала и подкрепляя его фантастическими картами того вре­мени, антиколумбианцы разных стран Европы и Америки до­казывают, будто Христофор Колумб во время своих четырех экспедиций шел путями, уже разведанными европейскими море­ходами, главным образом португальскими.

Карта Бьянко 1448 года и мнимое открытие Бразилии португальцами в 40-х годах XV века

Во второй четверти XV в. в Венеции работал картограф Андреа Бьянко. До нашего времени дошло несколько состав­ленных им карт. Атлантический океан на них заполнен множе­ством островов, как действительно существующих (Канарский архипелаг, Мадейра), так и фантастических. У одного из отда­ленных островов, очертания которого при очень сильном жела­нии могут напомнить восточный выступ Бразилии, пересекае­мый 8-й параллелью южной широты, Бьянко на карте 1448 г. сделал в северном полушарии надпись: «Подлинный остров в 1500 милях к западу».

Английский историк Генри Юл увидел репродукцию карты середины XV в. с такой увлекательной надписью у острова, несомненно расположенного в западном полушарии (считая от меридиана Ферро, самого западного из Канарских островов). И Юл начал искать, нет ли у средневековых авторов ка­ких-либо указаний на морские экспедиции в западном направ­лении, совершенные незадолго до 1448 г., и нашел такое ука­зание у португальского историка Антониу Галвану, жившего в XVI в.

Галвану в своей книге «Трактат о различных и потерянных путях» (Лиссабон, 1563 г.) писал, что в 1447 г. «…португаль­ский корабль прошел через Гибралтарский пролив и, попав в сильный шторм, был вынужден зайти на запад дальше, чем хотелось экипажу. Наконец прибыли они к острову… Боцман этого корабля привез с собой некоторое количество песка и по­лучил за него от одного золотых дел мастера в Лиссабоне мно­го золота».

Можно еще понять португальского автора, жившего в XVI в., когда он истолковал услышанный им короткий рассказ о боцмане, привезшем в 1447 г. в Лиссабон золотой песок, как сообщение об открытии в этом году португальцами Америки. Гораздо труднее понять крупного английского востоковеда Юла, который выступил в конце XIX в. в роли американиста-нова­тора в Лондонском Географическом обществе с докладом «Об открытии Америки до Колумба». Ссылаясь на два таких «доку­мента», как сообщение Галвану и надпись на карте Бьянко, Юл категорически заявил, что золотоносный остров был Бра­зилией.

«Это утверждение сразу же вызвало довольно широкую дискуссию в кругах английских географов… При обсуждении доклада Юла специалисты в большинстве решительно выступа­ли против его точки зрения. Президент Географического обще­ства [Клементс Роберт] Маркем кратко и четко сформулировал свое мнение по этому вопросу: «Я считаю крайне невероятным, чтобы португальский корабль в 1447 г. уже был в состоянии пересечь океан… Боюсь, что предположение об открытии Аме­рики в 1447 г. не сможет найти признания» (Р. Хенниг. Неведомые земли, т. IV, гл. 177, стр. 186).

Действительно, трудно признать правильность странной аргументации Юла. Боцман заявил, что португальский корабль в 1447 г. был отнесен бурей очень далеко на запад от Гибрал­тарского пролива, который находится приблизительно на 36-й параллели северной широты. Бьянко на карте 1448 г. писал, что некий «подлинный» остров находится в 1500 милях (италь­янских) к западу, очевидно от противолежащего пункта Старо­го Света, несомненно также находящегося в северном полу­шарии. Отсчет 1500 миль к западу от Гибралтарского пролива в лучшем случае приводит к Азорским островам, где золота нет и не было. Следовательно, говорит Юл, нужно, вероятно, отсчитывать 1500 миль не от Гибралтара, а от островов Зеле­ного Мыса (они, между прочим, в 40-х годах XV в. еще не были известны португальцам), и притом не на запад, а на юго-запад, что приводит именно к восточному выступу Бразилии. Короче говоря, золотоносный песок португальского боцмана был добыт, по Юлу, не на западном острове, лежащем неда­леко от 36-й параллели северной широты, а на Западном материке, близ 8-й параллели южной широты. На карте же Бьянко «берег Южной Америки был произвольно перенесен в другие широты».

Полная несостоятельность аргументации Юла усугубляется, как подчеркивает Хенниг,. еще тем обстоятельством, что исто­рики знают обо всех больших и малых достижениях португаль­ских мореходов первой половины XV в. благодаря очень надеж­ному источнику — «Хронике открытия и завоевания Гвинеи» Гомиша Эанниша Азурары (современника принца Генриха Мо­реплавателя), начавшего свой труд в 1449 г. и закончившего в 1453 г. Однако и этот прекрасно осведомленный летописец ничего не говорит о золотом песке, привезенном в Лиссабон с таинственного острова. Вряд ли можно допустить, чтобы Азурара не знал о таком событии, как открытие отдаленного за­падного острова, или умолчал о нем в то время, когда остров был уже нанесен на карту иностранным (венецианским) карто­графом.

Португальский король Аффонсу V, как и многие другие, жаловал членам своей семьи, знатным лицам и вообще всяким дворянам, оказавшим ему какие-либо услуги, владения на ново­открытых землях и целые острова. Но он также, как ирониче­ски говорит Хенниг, «…любил дарить еще не открытые остро­ва… Подобные подарки… радовали его приближенных, а самому королю ничего не стоили. Так, 10 декабря 1457 г. он подарил инфанту Фернану острова, которые еще только предстояло открыть». Таким же образом передал король и права собствен­ности на фантастические острова «Антилия» и «Семи городов». Отсюда желающие могли сделать вывод — и такие охотники нашлись, — что в конце 50-х или начале 60-х годов португальцы открыли один из Антильских островов (С такой аргументацией выступил, например, португалец Машаду Фария-и-Мая, автор книги «Приоритет португальцев в открытии Северной Америки и островов Центральной Америки». Лиссабон, 1931).

К. Р. Маркем был прав, когда сдержанно говорил, несом­ненно щадя Юла, что его предположение об открытии Америки в 1447 г. не найдет признания, если толковать это выражение как признание серьезных историков. Но среди фальсификато­ров истории нашлись и находятся до настоящего времени ав­торы, которые снова и снова возвращаются к «предположе­нию» Юла. «Совсем недавно (в 1937 г.), — говорит Хенниг,— еще один наделенный слишком пылким воображением порту­гальский исследователь, Кортизан, опять ссылался на карту Бьянко от 1448 г. как на доказательство того, что его соотече­ственники знали о Бразилии еще в 1447 г. Что ж, нам остается только удивляться неразборчивости в средствах, позволяющей без всяких доказательств заниматься вольным толкованием ис­тории, если это льстит национальному тщеславию» («Историк» Жайми Кортизан продолжает выступать в таком же духе до наших дней и, к сожалению, находит последователей далеко за преде­лами Португалии).

Педро Веласко и старый моряк, открывший перед смертью свою тайну Колумбу

У Христофора Колумба, когда он был еще безвестным эми­грантом, плавал на Средиземном море и в Атлантическом океане и скитался по приморским местностям Пиренейского по­луострова и португальским атлантическим островам, было, ко­нечно, немало встреч с моряками, ходившими и на север, воз­можно до Исландии, и на запад — до Азорских островов, и на юго-запад и юг — до островов Зеленого Мыса и Гвинейского залива. До нас дошли смутные известия о двух моряках, кото­рых некоторые антиколумбианцы рассматривают как предшест­венников Колумба. Они-де до Колумба открыли далекие запад­ные острова, делились с ним своим навигационным опытом, а один из них даже передал генуэзцу точные сведения об откры­тии, которыми тот и воспользовался.

В биографической книге «Жизнь адмирала», приписывае­мой младшему сыну Христофора Колумба Эрнандо Колону, есть упоминание об испанском кормчем Педро Веласко, который рассказывал Колумбу, что он в 50-х годах от Фаяла (централь­ный остров Азорской группы), будучи на португальской служ­бе, прошел в поисках острова «Семи городов» «…под парусами при юго-западном ветре 150 лиг» (около 900 км), а на обрат­ном пути открыл остров Флориш, наиболее выдвинутый к за­паду из Азорских островов. «Они прошли затем так далеко на северо-восток, что видели на востоке мыс Чиара [?] в Ирландии».

И все. Как ни трудно этому поверить, но даже такой мало­содержательный рассказ дал некоторым португальским анти-колумбианцам (например, Ж. Кортизану) основание утвер­ждать, что Веласко открыл за 40 лет до Колумба один из американ­ских островов, возможно Ньюфаундленд. Для та­кого вывода достаточно было заявить, что вместо «северо-восток» следовало написать «северо-запад» (так именно и заявил Кор-тизан). Правда, Ньюфа­ундленд находится в Се­верной Атлантике, а Ко­лумб, как известно, искал заокеанские земли в суб­тропической и тропической полосе. Но если в рассказе о Веласко есть доля истины, то можно сделать лишь один правильный вывод: где бы Веласко ни искал «Семь городов», на северо-восток или на северо-запад от Азор, Колумб решил искать этот остров (отождествленный с мифической Антилией) в противоположном направлении — к юго-западу от Азор.

Азорские острова

Более импозантным предшественником Колумба рисуется некий старый моряк — «первооткрыватель острова Антилии». Ряд историков называет его просто «анонимным кормчим»; но так как анонимы всегда внушают подозрение, то антиколум-бианцы подыскали ему имя — Алонсо Санчес.

Дадим сначала слово французу Марьюсу Андре, автору злобного памфлета «Достоверные похождения Христофора Ко­лумба», последователю вождя антиколумбианцев первой чет­верти XX в. американца Генри (Анри) Виньо, чье влияние на противников «колумбовой традиции» чувствуется до настоя­щего времени: «От Алонсо Санчеса Христофор Колумб узнал не только о том, что Антильский остров в действительности су­ществует, но также и то, что он расположен на расстоянии от семисот до семисот пятидесяти лье по прямой линии к западу от Канарских островов» (стр. 25) (Есть два издания русского перевода книги М. Андре: «Подлинное приключение Христофора Колумба». М. — Л., 1928; «Христофор Колумб. Правдивое повествование». М. — Л., 1929. В тексте в скобках указаны страницы издания 1929 г.). Как же познакомился Колумб с Санчесом, откуда тот получил сведения о том, на ка­ком расстоянии находится Антилия от Канарских островов, и какое это имело значение для самого Колумба?

«Во время его пребывания в Порту-Санту (Поселок на небольшом острове Порту-Санту группы Мадейра, к се­веро-востоку от главного острова) случай натол­кнул его на кормчего Алонсо Санчеса, выброшенного на берег умирающим; он перенес его к себе и от него узнал, что Анти­лия, откуда тот возвращался, в действительности существует. Это был луч света. Начиная с этой минуты главной целью жизни Колумба становится открыть «Антилию», ее архипелаг и другие земли в западной части океана. Но вместе с тем в нем сейчас же заговорили и гордость, и дух скрытности: он не хо­чет, чтобы имели право сказать, будто он только шел по чужим стопам, что он не открыл, а лишь разыскал открытое другими…» (стр. 37).

Рассказ о старом кормчем, поведавшем Колумбу перед смертью великую тайну и даже передавшем ему свой судовой журнал и карту, восходит к середине XVI в. Его впервые по­мещает испанский автор Франсиско Лопес Гомара в своей книге «История Индий» (Сарагоса, 1553 г.). Никаких упоминаний об Алонсо Санчесе или другом моряке, скончавшемся в доме Ко­лумба, нет ни у современников Колумба, ни в каких-либо доку­ментах. Итальянец Джироламо Бенцони, автор «Истории Но­вого Света» (Венеция, 1565 г.), считал этот рассказ голым вы­мыслом Гомары, целью которого было «умалить бессмертную славу Христофора Колумба, так как для многих было невыно­симо сознавать, что чужестранец и итальянец достиг таких по­честей и такой славы не только в испанском королевстве, но также и у других наций на свете».

Сто лет тому назад известный немецкий историк эпохи открытий Оскар Пешель назвал рассказ Гомары «бессовестной небылицей», но тем не менее не только в 20-х, но и в 60-х го­дах нашего века находятся в разных странах авторы, повторяю­щие и развивающие эту небылицу.

Тайные португальские «первооткрыватели Америки» 70—80-х годов XV века

В португальских архивах найдено было несколько королев­ских грамот о пожаловании атлантических островов португаль­ским дворянам, которых те или иные антиколумбианцы рас­сматривают как первооткрывателей Америки. В такой роли, например, выступает Диогу Тейви (он же Тейди или Тьене), начальник экспедиции, возможно открывшей в конце 50-х годов один-два западных острова Азорской группы. (Его спутником был якобы Педро Веласко, о котором говорилось выше.) В 70-х годах король Аффонсу V пожаловал (1475 г.) Фернану Теллишу острова, найденные Диогу Тейви, которые он, Тел-лиш, «должен снова найти». В 80-х годах появляется Фернан Домингиш Арку, которого король Жуан II назначил (1484 г. ) «наместником одного из островов, подлежащих открытию».

Однако наиболее популярным среди «предшественников» Колумба является правитель острова Терсейры (Азорская группа) рыцарь Фернан Дулму. Дело в том, что этого порту­гальца в зависимости от национальности антиколумбианца можно превратить (и превращали) то в немца Фердинанда из Ульма, то в бельгийца Д’Олмена (по-фламандски — Ван-Ол­мен). И кроме того, его можно связать со знаменитым Марти­ном Бехаймом.

Вот какая грамота Жуана II была выдана Дулму: «Фернан Дулму сообщил Нам, что намеревается открыть какой-то большой остров, либо множество островов, либо ма­терик, которые он считает островом Семи Городов, и сделать это на собственные средства и на свой риск… Мы передаем названный остров, или острова, или материк как королевский дар, будь они обитаемы или безлюдны… со всеми доходами и правами… названному Фернану Дулму, его наследникам и по­томкам… Что же касается немецкого рыцаря, который хочет принять участие в плавании вместе с ними, то немцу предостав­ляется право свободного выбора каравеллы, на которой он за­хочет плыть…» (24 июля 1486 г. )

Через десять дней была выдана на имя некоего Жуана Аф­фонсу другая королевская грамота:

«…Фернан Дулму, не будучи в состоянии снарядить две ка­равеллы, почитает за благо передать Жуану Аффонсу поло­вину острова, или многих островов, или материка, которые бу­дут открыты или найдены при помощи названных каравелл, будь они обитаемы или безлюдны, со всеми… [пожалованными] правами… При этом должно быть соблюдено условие, что со дня выхода с острова Терсейры в течение 40 дней Жуан Аф­фонсу обязан следовать в направлении и по пути, который бу­дет указывать Фернан Дулму… По истечении 40 дней Фернан Дулму… напротив, будет следовать указаниям и направлению, предписанному Жуаном Аффонсу… пока они не вернутся в наше королевство…»

Ни в одной грамоте не назван прямо Мартин Бехайм, но в первой упомянут анонимный немецкий рыцарь, выразивший желание принять участие в плавании.

Западное полушарие на глобусе Бехайма 1492 г.

Оскар Пешель по этому поводу высказал предположение: «Немецкий рыцарь, весьма вероятно, не кто иной, как Мар­тин Бехайм, хотя тогда в Португалии было много разных немцев».

Экспедиции Дулму с обязательным участием Бехайма приписывается открытие американских тропических островов, в частности «Антилии». Неизвестной или неизвестным порту­гальским экспедициям с возможным участием Бехайма при­писываются открытия материка Южной Америки до Колумба (то есть до 1498 г.) и Магелланова пролива до Магеллана (В последнем измышлении, как будет указано в своем месте, отчасти повинен спутник Магеллана Антонио Пигафетта), но не до 1520 г., когда пролив был действительно открыт, а до 1507 г. (год смерти Бехайма).

Во всех указанных случаях документально можно доказать только то, что Аффонсу V и Жуан II жаловали начальникам будущих экспедиций неизвестные этим королям, их советникам и другим португальцам западные земли. Можно с вероятностью предположить, что некоторые корабли этих экспедиций действительно выходили из португальских портов на поиски пожалованных земель. Однако нет и следов доказа­тельств, что они достигли какого-либо амери­канского острова или части материка.

Все рассуждения антиколумбианцев в пользу португаль­ского открытия Америки до Колумба подчинены следующей по­истине «железной» логике: если тот или иной король пожалсвал какой-либо неизвестный заатлантический остров или неизвест­ную часть заатлантического материка своему подданному, то тот, несомненно, организовал экспедицию, и она вышла в море из порта. Если экспедиция вышла в море, то, несомненно, достигла желаемой земли, и если не все, то некоторые из участников экспедиции вернулись обратно и сообщили о новом открытии в Лиссабон. Португальское же правительство, безусловно,стро­жайше засекретило открытие. Вот почему о таких открытиях не было ничего известно за рубежом в XV в., а позднее соот­ветствующие документы были погребены в португальских ар­хивах.

Вопрос о засекречивании португальских открытий в XV веке

Как мы видим, отыскивая предшественников Колумба во второй половине XV в., антиколумбианцы разных националь­ностей вынуждены делать особенный упор на полное засекре­чивание португальскими правительствами той эпохи сведений о новых открытиях. Между тем в числе мореходов, которые со­вершали «плавания для открытий» к берегам Западной Африки под португальским флагом, было немало иностранцев, из кото­рых наиболее известны венецианец Альвизе Кадамосто и гену­эзец Антонио Узодимаре. Этих осведомленных иностранцев после ряда плаваний и открытий в Гвинейских водах порту­гальская корона беспрепятственно освобождала от службы, и они благополучно возвращались на родину. Плавал с порту­гальцами в Нижнюю Гвинею, затем вернулся в Германию, из­готовил в Нюрнберге к 1492 г. знаменитый глобус «Земное яблоко», затем снова поступил на португальскую службу Мартин Бехайм.

Засекречивание открытий, совершенных в XV в. на порту­гальских судах, было вовсе не таким строгим, как это пред­ставлялось многим историкам, зачастую списывавшим чужие выводы. Мало того, лица, действовавшие по прямому поруче­нию принца Генриха Мореплавателя и даже самого короля Аффонсу V (очень недоверчивого человека), вступали в своего рода «культурный обмен» с географами и картографами дру­гих европейских стран, предоставляя им сведения о новых португальских открытиях и получая от них в свою очередь ценные материалы и карты. Так, Аффонсу V приказал сооб­щить обо всех португальских открытиях самому крупному кар­тографу XV в. — венецианцу Фра Мауро и обязался давать ему все новые географические материалы, если он пришлет в Лис­сабон копию своей знаменитой карты Мира 1457 г., что Мауро и сделал. И позднее, в 60—80-х годах XV в., все сколько-ни­будь значительные открытия у западных берегов Африки, на важнейшем для португальцев торговом морском пути, немед­ленно или очень скоро становились известными за рубежом, находили отражение в правительственных актах, отчетах море­плавателей, поступавших в распоряжение хронистов, на картах, португальских и зарубежных.

Действительно засекречены были только детальные морские карты. Нет никаких оснований предполагать, что португаль­ские короли делали из открытий своих подданных в западной полосе Атлантического океана, у берегов Америки, гораздо больший секрет, чем в восточной полосе, у берегов Африки. Напротив, португальские короли не делали ни в XV, ни в на­чале XVI в. секрета из подлинных открытий западных (по от­ношению к Европе и Африке) островов: Азорских, Зеленого Мыса, «Вера-Круш» [Бразилии].

Да и незачем было засекречивать любое подлинное откры­тие, так как оно давало Португалии неотъемлемое право на соответствующие острова западного полушария даже после так называемого раздела Мира 14,93 г. Ведь в папской булле от 4 мая 1493 г. прямо было оговорено, что права Испании на новооткрытые земли к западу от демаркационной линии («папского меридиана») сохраняются лишь в том случае, «если они только не были введены в действительное владение иного христианского короля или государя» до рождества 1492 г.

Однако никаких заявок на открытие до 1492 г. Багамских, Антильских и иных тропических американских островов (или восточной части материка Южной Америки) со стороны порту­гальских королей не было; никаких оговорок относительно пор­тугальских открытий на западе не было сделано также в Тор-десильясском договоре между королями Испании и Португалии о разделе Мира от 7 июня 1494 г. А первое исторически дока­занное достижение португальцами берегов тропической Аме­рики — Бразилии (экспедиция Педру Алварнша Кабрала, 1500 г.) — рассматривалось и самим начальником экспедиции, и португальской короной как новое, а не вторичное открытие «острова Вера-Круш».

Португальцы молчали о своих открытиях в Америке в XV в. просто потому, что их не было.

• ← Передбачувані древні попередники Колумба
• Христофор Колумб та його проект транс океанічної експедиції →

доколумбовых — мона

Миграция древних народов не остановилась на нынешних современных границах Северной Америки. Древние народы продолжали свое путешествие через Мексику, Центральную Америку и Южную Америку. На протяжении тысячелетий были созданы различные развитые цивилизации с храмами, пирамидами и городами. Древние культуры, которые были расположены «к югу от границы», называются доколумбовыми культурами или теми людьми, которые жили к югу от современных Соединенных Штатов во времена до прибытия Колумба.

 

Важно знать, что миграция древних народов не останавливалась на нынешних современных границах Северной Америки. Древние народы продолжали свое путешествие через Мексику, Центральную Америку и Южную Америку. На протяжении тысячелетий были созданы различные развитые цивилизации с храмами, пирамидами и городами. Древние культуры, расположенные к югу от современной границы Соединенных Штатов, относятся к

доколумбовым культурам. Эти люди жили во времена до прибытия Колумба.

Тремя наиболее известными доколумбовыми цивилизациями были ацтеков, майя, и инков . Многие из доколумбовых культур в конечном итоге прекратили контакт с европейцами, вымирая от войн и болезней, но все три из этих культур оставили после себя одни из самых богато украшенных и высокодекоративных артефактов, когда-либо созданных.

(слева) Полихромная урна Патаки с «ножкой» из района Никоя/Гуанакасте в Коста-Рике.

На этом судне изображены изображения ягуара у основания и черты человеческого лица вокруг тела. Красный цвет вокруг рта представляет волосы на лице. Около 1000-1500 гг. н.э.

(справа) Судно в стиле патаки из Никойи, Коста-Рика. Ваза-чучело на трех ножках (стиль урны) с обширными произведениями искусства и дизайном. Составное изображение, включающее человеческие руки и птичье лицо. Ноги украшены головами орлиных гарпий. Художественное произведение на передней части этого сосуда изображает человеческий череп и кости. Около 1000-1500 гг. н.э.

г.

Фигурка воина-завра, сжимающего копье. Найден в Панаме.

Майя

Майя жили на юге Мексика и в Центральную Америку . У майя был единственный полностью развитый язык из доколумбовых культур. Эта цивилизация также создала захватывающее искусство, а также сложные математические и астрономические системы.

Золото , возможно, в конечном итоге привело к гибели майя. Майя были искусными мастерами, которые умели превращать драгоценный желтый металл в детализированные орнаменты и фигуры. Драгоценные металлы, такие как золото и серебро, были одним из основных мотивирующих факторов, побудивших испанцев обогнать их. Последний оплот майя был захвачен испанскими конкистадорами в конце 1600-х годов.0003

Инки

Расположенные к югу от ацтеков и майя в Андских горах хребта Перу , инки были великой цивилизацией, сформировавшей империю, которая впоследствии стала крупнейшей в доколумбовой Америке. Инки не строили городов, и население было в основном сельским с небольшими деревнями и городами, в которых обычно проживало менее 1000 человек. Империя инков просуществовала примерно с 1100 года до испанского завоевания в 1530-х годах.

Кувшин инков, ок. 1400 г. н.э. — 1530 г. н.э., из Перу.

Церемониальный клинок ацтеков.

Ацтеки

Ацтеки населяли регионы на юге Мексики и в Центральной Америке и процветали в Мексике с 1175 по 1521 год нашей эры. Ацтеки были искусными кремневыми мастерами, способными создавать одни из лучших клинков. Каменные ножи, такие как изображенный на фото, часто использовались в качестве подношений или в особых ритуалах. В музее хранится множество артефактов, изображающих важные аспекты образа жизни ацтеков. Некоторые из популярных представленных керамических фигурок — это воины в доспехах, фигурки людей в различных позах и несколько экзотических сосудов с животными.

Собаки Колима

Один очень уникальный мезоамериканский артефакт, который встречается очень часто, — это собачьи сосуды , известные как Собаки Колима. Они из Мексики и считаются родственниками чихуахуа и мексиканских бесшерстных пород собак, с которыми мы знакомы сегодня.

Известно, что на протяжении столетий своего существования собаки колима использовались в самых разных целях, в том числе в качестве источника пищи, стража мертвых, целителя и сторожевого пса. Есть два типа собак Колима, один из которых откармливается для еды или приносится в ритуальные жертвы, а другой тип больше похож на домашнее животное, сторожевой пес и даже целитель. Более крупные предназначались в качестве источника пищи, и иногда вы можете увидеть их с початком кукурузы во рту по этой причине.

Доколумбовая колима Судно для собак из Колимы, Мексика. Они были изготовлены в поздний доклассический период, 250 г. до н.э. — 250 г. н.э.

Доколумбовая Америка | Общественный музей Милуоки

Мезоамерика, термин, используемый для сообщества культур, существовавших на юге Мексики и севере Центральной Америки с 2500 г. до н.э. до 1500 г. н.э., наиболее известен монументальными художественными и интеллектуальными достижениями майя и военной мощью ацтеков.

Но это были лишь две из десятков цивилизаций, существовавших в разное время и в разных местах в Мезоамерике. Замечательная точная календарная система и красиво оформленное иероглифическое письмо, обычно ассоциируемое с классическими майя (300-900 гг. н.э.), на самом деле во многом обязаны своим развитием более ранней группе, ольмекам (1500-300 гг. до н.э.), чьим центром вдоль побережья Мексиканского залива были за пределами основной области майя в Гватемале и Юкатане.

Ацтеки были последними в череде могущественных государств, господствовавших в горных долинах центральной Мексики. Крупный центр возник в Теотиуакане еще в 300 году нашей эры, но рухнул несколько столетий спустя, оставив после себя политический и культурный вакуум, заполненный тольтеками со столицей в Туле. Эта агрессивная группа в конечном итоге распространила свой контроль на Юкатан, создав культуру тольтеков-майя, которую лучше всего видно по смешению архитектурных элементов на месте Чичен-Ица. Толтеки, в свою очередь, были вытеснены в центральной Мексике в 15 веке ацтеками или мексиканцами, первоначально одной из нескольких малоизвестных кочевых групп.

В 1519 г., Кортес объединил свою небольшую армию с несколькими инакомыслящими индейскими народами, обеспечив себе силы, необходимые для победы над ацтеками два года спустя.

Вторая область Ядерной Америки охватывала Центральные Анды Перу и Боливии, включая как межгорные долины нагорья, так и сухие прибрежные равнины. Как и в Мезоамерике, сложные цивилизации начали развиваться в Андах к 1500 г. до н.э., возможно, под некоторым влиянием прежней области. Несколько схожая с ольмеками как по времени, так и по содержанию, культура Чавин представляла собой ранний монументальный художественный стиль, который распространился на большую часть территории Перу. За ней последовало несколько региональных культур, две из которых, Мохия на севере и Наска на юге, были выдающимися своими керамическим и текстильным искусством.

Эти и другие локализованные культуры, процветавшие между 200-600 гг. н.э., уступили место двойным империям Уари и Тиауанако, которые вместе доминировали в большей части Центральных Анд до 1000 г.