За гремучую доблесть грядущих веков… — Мандельштам. Полный текст стихотворения — За гремучую доблесть грядущих веков…

Литература

Каталог стихотворений

Осип Мандельштам — стихи

Осип Мандельштам

За гремучую доблесть грядущих веков…

За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.

Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,

Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.

1931 г.

О жизни

О природе

Серебряный век

Стихи Осипа Мандельштама – О жизни

Стихи Осипа Мандельштама – О природе

Стихи Осипа Мандельштама – Серебряный век

Другие стихи этого автора

Мы живем, под собою не чуя страны…

Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

О родине

Ленинград

Я вернулся в мой город, знакомый до слез,

До прожилок, до детских припухлых желез.

Серебряный век

Бессонница. Гомер. Тугие паруса…

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.

Я список кораблей прочел до середины:

Серебряный век

Нежнее нежного

Нежнее нежного

Лицо твоё,

Серебряный век

Возьми на радость из моих ладоней…

Возьми на радость из моих ладоней

Немного солнца и немного меда,

Серебряный век

Сохрани мою речь навсегда…

Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма,

За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда.

Серебряный век

Как читать

Публикация

Как читать «Преступление и наказание» Достоевского

Рассказываем о масштабном психологическом исследовании русского классика

Публикация

Как читать «Белую гвардию» Булгакова

Литературная традиция, христианские образы и размышления о конце света

Публикация

Как читать «Очарованного странника» Лескова

Почему Иван Флягин оказывается праведником, несмотря на далеко не безгрешную жизнь

Публикация

Как читать поэзию: основы стихосложения для начинающих

Что такое ритм, как отличить ямб от хорея и могут ли стихи быть без рифмы

Публикация

Как читать «Лето Господне» Шмелева

Почему в произведении о детстве важную роль играют религиозные образы

Публикация

Как читать «Двенадцать» Блока

На какие детали нужно обратить внимание, чтобы не упустить скрытые смыслы в поэме

Публикация

Как читать «Темные аллеи» Бунина

На что обратить внимание, чтобы понять знаменитый рассказ Ивана Бунина

Публикация

Как читать «Гранатовый браслет» Куприна

Что должен знать современный читатель, чтобы по-настоящему понять трагедию влюбленного чиновника

Публикация

Как читать «Доктора Живаго» Пастернака

Рассказываем о ключевых темах, образах и конфликтах романа Пастернака

Публикация

Как читать Набокова

Родина, шахматы, бабочки и цвет в его романах

«Культура. РФ» — гуманитарный просветительский проект, посвященный культуре России. Мы рассказываем об интересных и значимых событиях и людях в истории литературы, архитектуры, музыки, кино, театра, а также о народных традициях и памятниках нашей природы в формате просветительских статей, заметок, интервью, тестов, новостей и в любых современных интернет-форматах.

• О проекте
• Открытые данные

© 2013–2022, Минкультуры России. Все права защищены

Контакты

• E-mail: [email protected]
• Нашли опечатку? Ctrl+Enter

Материалы

При цитировании и копировании материалов с портала активная гиперссылка обязательна

Анализ стихотворения «Век» (О.Э. Мандельштам)

Стихотворение О. Мандельштама «Век» является одним из самых известных в репертуаре поэта. Чтобы понять его, стоит ознакомиться с биографией автора, ведь без нее очень сложно строить догадки, о чем произведение. А стихотворение о том, как беспощадно революция сметает все на своем пути и создается новый мир. Для Осипа Мандельштама «новый век» будет самым важным периодом жизни, так как он станет его певцом и его жертвой. Многомудрый Литрекон предлагает Вам анализ «Века» по плану.

Содержание:

• 1 История создания
• 2 Жанр, направление, размер
• 3 Композиция 
• 4 Образы и символы  
• 5 Темы, проблемы и настроение
• 6 Основная идея
• 7 Средства художественной выразительности 

История создания

Написано стихотворение «Век» в 1922 году – после революции 1917 года и Гражданской войны. В то время, когда начинает создаваться абсолютно новый мир советской России. Для Осипа Мандельштама перемены означали прогресс, и все же он настороженно отнесся к октябрьской революции, потому что причислял себя к партии эсэров, а к большевизму отношения не имел. Он хотел создать у себя в голове точный образ перемен, но не мог, так как одни события сменяли другие с молниеносной быстротой. Февральская революция разорила его отца, купца и промышленника, а его младший брат защищал Зимний дворец от большевиков. Однако сам Осип Эмильевич с упоением вспоминал о революции 1905 года, когда его, еще подростка, поразили изменения в обществе, митинги и выступления на площадях. Последующее время расцвета свободной прессы и партийной борьбы показалось ему предзнаменованием свободной эпохи, поэтому даже после 1917 года он все еще верил в светлое будущее новой страны. 

Однако шли годы, он спустя рукава работал чиновником в Москве, его творчество все реже и реже публиковали, поэтому отношение к переменам менялось. Поэт видел, что страна развивается в не в том направлении: та же пресса стала однопартийной, как и вся жизнь в стране. Гражданская война, голод, нищета, социальная напряжённость — все это отразилось на мировоззрении поэта и его отношении к веку. Поэтому в данном стихотворении мы видим сочувствие по отношению к прошлому и недоверие по отношению к будущему. Следом за «Веком» пошли «1 января 1924» (1924) и «За гремучую доблесть грядущих веков…», где автор говорит о произошедших переменах с нескрываемым разочарованием.

Жанр, направление, размер

Жанр «Века» – лирическое стихотворение. Это можно понять по тому, насколько ритмично и музыкально произведение.

Направление поэзии Мандельштама — акмеизм. В рамках данного модернистского направления поэты придерживались точных формулировок, изображали понятные художественные образы, предпочитали предметность мистическим символам поэтов-символистов. Вместе мистических озарений и экзальтации в их творчестве появились земные чувства и ощущения, которые понятны и близки каждому читателю.

Стихотворный размер «Века» – четырехстопный хорей. Рифма – перекрестная.

Композиция 

Композиция стихотворения «Век» состоит из десяти четверостиший. Ее можно назвать кольцевой на том основании, что поэт в финале возвращается к началу с помощью повтора: «Кровь-строительница хлещет горлом из земных вещей». 

В первых строфах автор обращается к еще живому веку, а в последних констатирует его смертельное ранение.

Образы и символы  

Образ прошлого, ожившего свое века контрастирует с новым временем, которое вот-вот начнется. В стихотворении мы наблюдаем смерть века, который захлебнулся в жестокости и крови. Мотив перелома, постоянное упоминание костей говорят о том, что прошлое убито. Кем? Видимо, новым временем. Старый век сравнивается со зверем, похоже, он тоже был опасен и жесток, но сейчас пришло его время смерти. И самое болезненное, самое ужасное ощущение поэт оставил напоследок: «Льется, льется безразличье на смертельный твой ушиб». Люди устали от прошлого и равнодушно смотрят на то, как оно уходит в небытие.

О новом времени мы знаем немного: «И еще набухнут почки, брызнет зелени побег». Поэт оставляет читателю надежду на то, что все еще образуется, но пока мы видим только жестокость, кровь и слышим бесконечный хруст костей. Перемена эпох не происходит без разрушений, смертей, и все же в строках можно уловить еле заметное сочувствие поэта по отношению к старому времени: «Но разбит твой позвоночник, Мой прекрасный жалкий век!». Образ зверя, который внушает страх и ужас, для лирического героя не страшен. Он как раз нравится ему. В данном случае получается, что зверь страшен только для тех, кто убивает его ради нового времени. 

Образ эпохи перекликается с образом природы. Она выступает здесь как олицетворение прошлого века. Она становится символом времени. Природа – вещь непостоянная, как и время, а именно она стала еще и символом перемен: «И горячей рыбой мещет в берег теплый хрящ морей». Мир не будет прежним, и лирический герой описывает его перевоплощение как что-то беспощадное и, возможно, похожее на торжественный марш.

Образ лирического героя в стихотворении «Век» угадывается между строк. Он сочувствует старому времени, называет его «прекрасным», «жалким», но, тем не менее, зверем. В этом сравнении угадывается еще одна нота сочувствия. Зверь, когда-то гибкий и жестокий, умирает, и эта картина не может не вызывать сострадания. Герой задается вопросами, кто сможет взглянуть в его глаза, кто захочет пожертвовать своею кровью, чтобы связать историю России воедино? В финале он находит ответ: никто. Все смотрят на смерть прошлого равнодушно, но только не лирический герой. Он жалеет его, но в одиночку изменить ничего не может.

Кровь-строительница является символом жизни и энергии для перемен. Она извергается вон, чтобы дать начало новой эре, удобрить почву. Жестокость становится необходимым условием для смены веков.

Хребет — это основа живого существа, его опора. Ломая ее, то есть уничтожая единые ценности и ориентиры народа, новое время убивает старое и вытесняет его с исторической арены.

Темы, проблемы и настроение

Проблематика и тематика стихотворения «Век» интересны с точки зрения отечественной истории:

1. Основная тема стихотворения «Век» — трагическая гибель прошлой эпохи, века, который сломался под натиском революционных событий. Беспощадные перемены заставляют лирического героя содрогнуться и привлечь наше внимание ко всему происходящему. Лирический герой не то что призывает к переменам – нет, он, напротив, сочувствует умершему веку, но признает всеобщее безразличие к нему.
2. Еще одна тема произведения — преемственность поколений, которой поэт не наблюдает вокруг себя. Связь времен нарушена, и никто не может скрепить минувшее и будущее: «Чтобы вырвать век из плена, чтобы новый мир начать, узловатых дней колена нужно флейтою связать». Поэтому лирический герой почти не упоминает будущее — без прошлого его нет, а прошлое умирает при всеобщем безразличии к нему.
3. Основная проблема стихотворения «Век» — это равнодушие людей к прошлому, безразличие к жестокости и крови, пролитой этой эпохой: «И с высокой сетки птичьей, от лазурных влажных глыб льется, льется безразличье на смертельный твой ушиб» — эта фраза замыкает стихотворение, является самой сильной и значимой. Век гибнет, старая эпоха лежит в крови, но никто не выражает сострадания, все проходят мимо, надеясь на то, что будущее будет другим. А оно не будет, ведь равнодушие — самая крайняя степень жестокости, а значит, настоящее уже перегнало прошлое по степени безнравственности. Что будет дальше? Этот вопрос так и остался открытым.
4. Еще одна проблема — жестокость. «Снова в жертву, как ягненка, темя жизни принесли» — так поэт говорит о войне, о том, что мирная жизнь народа снова стала необходимой платой для движения вперед. Это предложение звучит горько, ведь жертва принесена «снова», и люди вновь захлебываются в агрессии.
5. Основные мотивы в стихотворении «Век» — кровь и кости. Поэт упоминает название костей почти в каждой строфе, а кровь в тексте проливается дважды. Хребет — это основа живого организма, а кровь — это его энергия. Упоминая их так часто, он создает мрачную атмосферу казни: мы видим кости и кровь, буквально слышим их скрежет. Эти мотивы формируют настроение и фон: мы как будто видим раненого зверя со смертельным переломом.

Основная идея

Смысл стихотворения «Век» заключается в том, что старая эпоха безвозвратно уходит, что она сломлена и сдавлена обстоятельствами, оказавшимися сильнее ее. Бурлящая в ранах кровь-строительница хлынула горлом — то есть жизнь покидает старый век, но уходит она восвояси. Надежду вселяют лишь строки «И еще набухнут почки, брызнет зелени побег». Но сразу же после нее следует новая эпитафия веку-зверю, которого автор жалеет, даже несмотря на его былую жестокость. Он дает понять, что все это неизбежно, но в то же время выражает сочувствие — в противовес всеобщему безразличию.

Почему автор почти не говорит о новой эпохе? О новом веке? Потому что он ставит под сомнение его существование, ведь между прошлым и будущим он не видит преемственности поколений. Такова главная мысль стихотворения «Век».

Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?

Средства художественной выразительности 

Тема революции – частая тема для Осипа Мандельштама. Он в основном пишет именно о революции и переменах в разное время своей жизни. Чтобы запечатлеть их в стихотворении «Век», он использовал разнообразные тропы: 

1. Без олицетворения это произведение не было таким, какое он есть: автор олицетворяет век: «Вспять глядишь, жесток и слаб, словно зверь, когда-то гибкий, на следы своих же лап».  
2. Веку присущи разнообразные качества, выраженные в эпитетах: прекрасный, жалкий, когда-то гибкий, жесток и слаб, бессмысленная улыбка.
3. Развернутая метафора здесь выражена в виде зверя, который является эпохой прошлого. 
4. Обыкновенными метафорами усеяно все стихотворение: век-зверь, кровь-строительница, позвонки столетий, горло земных вещей, трепещет захребетник, порог новых дней, темя жизни, вырвать век из плена, связать флейтой узловатые колена, тёплый хрящ морей мещет в берег горячей рыбой, птичья сетка – небо, влажные глыбы – облака.
5. Двойное сравнение во второй строфе (век сравнивается с нежным хрящом ребёнка, а его принесение в жертву – с библейской жертвой ягнёнка) усложняет синтаксис и восприятие.
6. Здесь есть аллитерация. Это ясно по тому, как ритмично читается стихотворение. Сочетание букв «р» и «т» создает ощущение марша. 

Автор: Катарина Ирхина

Три поэмы — Асимптота

Меганом

Серая Весна асфоделей
еще далека и прозрачна.
Возможно, волна еще кипит
и ты уловишь шорох песка.
Но вот, как Персефона, моя душа
закружилась,
и царство мертвых не удержит
стройных, загорелых рук.

Почему же тогда мы вверяем
груз урны лодке,
через аметист воды
для нашего праздника черных роз?
Сквозь туман курс моей души
проложен, мимо Меганома,
и после похорон моих черный парус
вернется с того мыса, куда ушел.

Как быстро бегут лучи по
хребту, что лежал неосвещенный,
и хлопья тех черных роз
трепещут под лунным ветром.
Край того огромного флага
воспоминаний, птица
горя и смерти потащит
за кипарисовой кормой.

Печальный бумажный веер
прошлых лет открывается с шелестом.
К тому месту в песке
Где амулет спрятался с теплым содроганием,
Сквозь туман курс моей души
задан, Вон мимо Меганома,
и после моего погребения, черный парус
вернется с того мыса куда это пропало.

1917

Концерт на вокзале

Нечем дышать, а ночное небо кишит
червями. Звёздный голос не слышен,
, хотя есть музыка выше, которую видит Бог.
Вокзал дрожит от пения Муз –
наполняется скрипками среди пара,
разрывается свистками, снова взрывается воздух.

Стеклянный шар. Пропорции парка.
Железный мир с глубоким очарованием.
Карета мчится с павлиньим зовом,
на шумный пир в туманном Элизиуме,
победоносно, она издает фортепианный рев.
Я опаздываю. И боюсь. И спит.

Аккорды скрипки в суете и плаче.
Я иду в стеклянный лес станции.
Первые ноты ночного хора дикие,
гниющие парники хранят аромат роз,
и здесь провела ночь моя тень
под стеклянным небом, среди толп кочевников.

Все кажется музыкой или пеной.
Он дрожит, как нищий, этот железный мир.
Я наклоняюсь в стеклянные коридоры. Как скрипичные смычки,
наши глаза чувствуют горячий пар и слепнут.
Куда ты идешь? На поминках по тени
музыка звучит для нас в последний раз.

1921

Сенчури

Ты скотина века, кто мог заглянуть
в центр твоих глаз
и своей кровью приклеить
назад на два века к оторванному позвоночнику?
Кровь строителя течет из горла
всего земного.
Только на пороге эпохи
паразит дрогнет.

Пока создание живо,
оно вертится вокруг своих позвонков.
Волна заиграет, как будто ее подъем
был тем хребтом, которого мы не видим.
Новорожденные земли века
напоминают мягкие хрящи ребенка.
Тащат за голову, как ягненка,
жизнь направляется на нож.

Чтобы освободить век от заключения,
чтобы появился новый мир,
нам придется взять флейту, чтобы связать
колени нашей запутанной эпохи.
Это век, что волнует
человеческую тоску,
и в траве гадюка дышит
золотым сечением века.

Бутоны продолжают набухать,
будут плескаться зеленые листья посевов.
Эй, мой страшный, великолепный век,
у тебя теперь позвоночник основательно сломан.
Жестокий и слабый, с этой бессмысленной улыбкой,
ты обращаешь к нам свой взор,
дикий зверь, который когда-то был гибким,
теперь идет по следу собственных когтей.

Кровь строителя течет из горла
всего земного,
теплый хрящ океана
плещется у берега, как горячая рыба.
И из высокой марли птиц,
влажные массы в синеве,
равнодушие льется и льется
на твою смертельную рану.

1922

4 стихотворения Осипа Мандельштама – Тропики Меты

В течение следующих нескольких недель к нам присоединится Джеймс МакГавран из Рутгерса, чтобы поделиться своими переводами великих русских поэтов. Сегодня мы начинаем наш новый поэтический цикл с творчества Осипа Мандельштама.

Несомненно, один из величайших поэтов 20 ^го века Осип Мандельштам (1891-1938) родился в Варшаве, но вырос в Санкт-Петербурге. В начале своей карьеры он был одним из основателей акмеистической школы поэтов, в которую также входили Анна Ахматова и Николай Гумилев; Первый сборник стихов Мандельштама « Камень » (1913) сразу же принес ему признание как одному из самых талантливых писателей молодого поколения. Дальнейшие коллекции последовали в начале 1920-х годов, по мере того как стиль Мандельштама становился все более и более сложным, его образы все более плотными и многослойными. Именно на его последних пяти тетрадях стихов, которые никогда не публиковались при его жизни, в первую очередь держится его репутация, поскольку они достигают словесной фактуры и богатства смысла, не имеющего себе равных в русской поэзии. Тетради, содержащие все его поэтические произведения с 1930 по 1937 г., хранились у жены Мандельштама, Надежды Мандельштам, до тех пор, пока их не удалось опубликовать за границей. Мандельштам был дважды арестован в течение 1930-х годов, первоначально из-за эпиграммы, которую он написал на Сталина в 1933 году. Его первый арест привел к ссылке (вместе с женой) в южный город Воронеж; после второго ареста 5 мая 1938 года он был приговорен к пяти годам ГУЛАГа и умер в пересыльном лагере под Владивостоком 27 декабря.0007 Взглянуть в глаза
И склеить собственной кровью
Хребты двух столетий?
Кровь строителя хлещет
Из горла земного,
Только паразит дрожит
На пороге новых дней.

Пока держит жизнь, тварь
До конца должна нести позвоночник,
И волна играет
Незримым позвоночником.
Как нежный хрящ ребенка
Век земного младенчества —
Еще раз, как жертвенный агнец,
Предлагается корона черепа жизни.

Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы начать новый мир,
Колени корявых и узловатых дней
Должны слиться, как флейта.
Это век качает волну
Тоской людской,
И в траве дышит гадюка
Золотая мера века.

И снова набухнут почки,
Взойдут всходы зелени,
Но сломан твой хребет,
Мой прекрасный, жалкий век.
И с бессмысленной улыбкой
Ты смотришь назад, жестокий и слабый,
Как зверь, когда-то гибкий,
На отпечатки собственных лап.

Кровь строителя хлещет
Из горла земного,
И хрящи морей теплые
Выплескиваются на берег, как горящая рыба.
И из высокой птичьей сетки,
Из влажных волн лазури
Прохлада безразличия льется, льется
На твою смертельную рану.

1922

Тот, кто нашел подкову

(Фрагмент Пиндара)

Мы смотрим на лес и говорим:
Вот корабельный бревно, мачтовый бревно,
Красные сосны
Свободны до самых крон любой кустовой ноши,
Они должны скрипеть в шторм,
Как одиночные кедровые сосны
В бешеном безлесном воздухе;
Под соленой пятой ветра выдержит отвес, подогнанный к танцующей палубе,
И штурман,
В необузданной жажде простора,
Волочащийся по сырым колеям
Хрупкий инструмент геометра,
Соединится против притяжения земного лона
Изрытая гладь морей.

Но вдыхая запах
Смоляных слез, источаемых сквозь корабельную обшивку,
Любуясь бортами,
Склепанными, уложенными в переборки
Не мирным плотником Вифлеемским, а другим —
Отец плаваний, мореплаватель друг —
Мы говорим:
Они тоже стояли на земле,
Неудобная земля, как ослиная спина,
Их кроны не обращают внимания на свои корни
На прославленном горном хребте,
И шумели под пресноводными ливнями,
Напрасно предлагая в обмен на небо свой благородный груз
На щепотку соли.

С чего начать?
Все трещит и шатается.
Воздух дрожит от сравнений.
Ни одно слово не лучше другого,
Земля гудит метафорой,
И легкие двухколесные повозки
Ярко запряжены в стаи птиц, стаи густые от усилия,
Разбить на куски,
Соперничать с фыркающими любимцами ипподрома.

Трижды блажен, кто вложит имя в свою песню;
Песня, украшенная заглавием
Дольше живет среди других—
Среди подруг отмечена повязкой на лбу
Которая излечивает ее от беспамятства и всепоглощающих, опьяняющих запахов—
Будь то близость мужчины,
Запах меха могучего зверя,
Или просто дуновение тимьяна, растертого между ладонями.

Воздух может быть темным, как вода, и все живое плавает в нем, как рыбы,
Плавники упираются в сферу,
Плотный, упругий, едва согреваемый—
Кристалл, в котором двигаются колеса и пукают лошади,
Неэры влажная черноземная земля, перепахиваемая каждую ночь
Вилами, трезубцами, мотыгами, плугами.
Воздух туго перемешан, как земля—
Из него нельзя выбраться, а попасть трудно.

Шелест пробегает по деревьям, как игра в зеленый мяч,
Дети играют в бабки с позвонками мертвых животных.
Хрупкая хронология нашей эры подходит к концу.
Спасибо за все, что было:
Я сам ошибся, сбился с пути, сбился со счета.
Эпоха звенела золотым шаром,
Полая, литая, никем не поддерживаемая,
На каждое прикосновение отвечая «да» и «нет».
Как отвечает ребенок:
«Я дам тебе яблоко» или «Я не дам тебе яблоко».
А его лицо — точная копия голоса, произносящего эти слова.

Звук по-прежнему звучит, хотя причина звука исчезла.
Лошадь лежит в пыли и фыркает, в мыле,
Но крутой изгиб ее шеи
Еще хранит память о беге, с широко раскинутыми ногами»,
Когда их было не четыре,
Но столько же как были камни на дороге,
Обновленный в четыре смены,
Многочисленный, как отталкивания от земли
Пылающего иноходца.

Итак,
Тот, кто нашел подкову
Сдувает с нее пыль
И полирует шерстью до блеска;
Тогда
Он вешает его над порогом
Чтоб он отдохнул
И чтобы больше не приходилось высекать искры из кремня.

Человеческие губы, которым больше нечего сказать
Сохранить форму последнего сказанного слова,
И в руке осталось ощущение тяжести,
Хотя кувшин полупустой плеснул по дороге домой.

То, что я сейчас говорю, сказано не мной,
Но выкопанными из земли, как зёрна окаменевшей пшеницы.
Некоторые
……. на их монетах изображен лев;
Другие,
…….голова.

Различные таблички из меди, золота и бронзы
Лежат с одинаковым почетом в земле.
Век, пытаясь их прогрызть, впечатал в них свои зубы.
Время стерло меня, как монету,
И мне уже мало осталось для себя.

1923

*  *  *

За звучную доблесть грядущих веков,
Во имя высокой расы людей,
Я лишился чаши на пиру отцов моих,
И веселья, и чести моей.

На мои плечи набрасывается век волкодава,
Но я не волк по крови;
Засуньте меня вместо этого, как шапку в рукав
Теплой шубы сибирской степи,

Чтобы я не видел ни труса, ни мягкого грязного
Ни окровавленных костей на колесе;
Чтоб всю ночь сияли меха голубых лисиц
Для меня в первозданной красоте своей.

Веди меня в ночь, где течет Енисей
И сосна достигает звезды,
Потому что я не волк по крови
И только равный мне убьет меня.

17–28 марта 1931

Строки о Неизвестном солдате

1
Пусть этот воздух свидетель:
Сердце его дальнобойное,
И в землянках деятельное и всеядное

…

Как доносливы эти звезды!
Им просто нужно смотреть вниз — зачем?
На порицание судьи и свидетеля,
В океане без окон материя.

Дождь помнит, унылый сеятель—
Свою безымянную манну—
Как мало леса пересекает отмеченный
Океан или поле битвы.

Холодные, хилые люди продолжат
Убивать, терпеть холод, голодать,
И в его знаменитую могилу
Положен неизвестный солдат.

Научи меня, больная ласточка,
Ты, разучившийся летать,
Как мне управлять этой воздушной могилой
Без руля и без крыла.

И от имени Михаила Лермонтова,
Отчитаюсь строго,
Как могила учит сутулости
И воздушная яма затягивает.
Как краденые города,
Как золотые обрывки языка, как доносы,
Как ягоды ядовитого холода —
Огромные шатры растянутых созвездий,
Золотое масло созвездий…0007 Свет скоростей перетерся в луч,

И косыми подошвами
Луч стоит на моей сетчатке.

Миллионы убитых по дешевке
Протоптать тропу в пустоте—
Спокойной ночи! Желаю им всего наилучшего
От имени земляных крепостей!

Нетленное небо, небо окопов—
Небо массы, массовая смерть—
После тебя, прочь от тебя, совокупное небо,
Мои губы несут меня сквозь тьму—

Мимо кратеров, мимо насыпей и осыпей
Среди которых он замешкался в дымке:
Весь погубленный — угрюмый, рябой
И униженный гений могил.

4

Хорошо умирает пехота
И хорошо поет ночной хор
Над распластанной улыбкой Швейка,
Над птичьим копьем Дон Кихота,
И над рыцарской птичьей плюсной.
И подружится калека с человеком —
Им обоим работы хватит,
И по окраине века стучит
Семейство деревянных костылей —

Отличное товарищество, земной шар!

5

Для этого череп должен развиваться
Лоб в ширину — от виска до виска —
Чтоб в родные глазницы
Войска не могут не сыпаться?

Череп развивается от жизни
Лоб в ширину — от виска до виска —
Издевается над гладью собственных швов,
Как понимающий купол ясно сияет,
Мыслью пенится, мечтает о себе —
Кубок кубков, отечество отечеству,
Шапка, сшитая звездными швами,
Шапка счастья — отец Шекспира…

6

Ясеней ясность, зоркость платанов,
Чуть красноватый, мчится домой,
Как будто затоварился с обмороками
Оба неба своим тусклым огнем.

Мы едины только с тем, что избыточно,
Впереди не падение, а лажа измерения,
И бороться за минимальную зарплату воздуха—
Эта слава не похожа ни на какую другую.

И затоварить свое сознание

Полуобморочным существом,
Это я, без выбора, пью эту помою,
Я ем свою голову под огнем?

Не потому ли тара харизмы
Готовится на пустом пространстве,
Чтоб белые звезды повернули назад и,
Слегка сдвинутые в красную сторону, мчались к себе домой?

Слышишь, мачеха звездной банды,
Ночь, что грядет теперь и потом?

7

Аорты напрягаются кровью,
И шепот разносится по рядам:
—Я родился в девяносто четвертом…
—Я родился в девяносто втором…
И, сжимая в кулаке стертый
Год моего рождения, толпой, скопом,
Сквозь кровь шепчу- осушенные губы:
— Я родился в ночь между вторым и третьим
Января в девяносто с чем-то —
Ненадежный год — и века
Окружите меня огнём.