Веча Древней Руси могут с некоторой долей условности рассматриваться как представительства различных слоев общества.
Говорить о том, что это сословное представительство в строгом смысле слова, невозможно по ряду причин. Во-первых, сословия как определенные слои населения в России появляются лишь в процессе централизации единого Русского государства в XV-XVI вв.; во-вторых, своими корнями вече уходит во времена родоплеменного строя у восточных славян и является архаическим общественным институтом. О том, что означает само слово «вече», в исторической науке до сих пор идут споры. Вполне вероятно, что под этим словом скрывалось любое собрание людей с целью решить какой-либо социально значимый вопрос, не обязательно являясь неким официальным мероприятием. Например, история Новгорода знает так называемые «тайные веча». Следовательно, ответ на вопрос о том, являлось ли собрание горожан политическим институтом, будет определяться каждым конкретным случаем. Не менее сложным оказывается и вопрос о социальном составе участников веча. Вече может восприниматься как собрание простого народа, либо собрание дружины (для совета с князем), либо в общепринятом смысле — как собрание всех свободных жителей города, вне зависимости от статуса и рода деятельности. Городские вечевые собрания возникли не позднее второй половины XI в. и представляли собой стихийные собрания народа в кризисной ситуации. Именно такую ситуацию можно наблюдать на примере событий в Киеве в 1068 г. После поражения трех братьев Ярославичей от половцев горожане потребовали раздать коней и оружие и организовать оборону города. Вечники впервые определили себе князя, коим стал Всеслав Полоцкий, находившийся в это время в плену у Изяслава Киевского. Второй похожий эпизод имел место в 1097 г. во Владимире Волынском, когда князья Володарь Перемышльский и Василько Теребовльский пришли отомстить за ослепление последнего после Любечского княжеского съезда. Горожане Владимира отказались терпеть осаду и потребовали у своего князя выдать официально обвиненных в преступлении бояр князя Давыда Волынского, с чем правитель вынужден был согласиться. Но основная история городских народных собраний начинается после 1097 г. К моменту, когда князья в Любече решали проблему, связанную с разделом Руси, в этом процессе оказались по-своему заинтересованы и горожане, которые состояли преимущественно из купцов и ремесленников. Как правило, значительная часть собранной дани уходила в Киев. Первоначально Киев являлся защитником от нападения внешних врагов, также при помощи киевских властей регулировались отношения на местах. При неразвитости городов и системы власти на местах это казалось оправданным. Но к концу XI в. ситуация изменилась. Города бурно развивались, формировались новые торгово-промышленные центры: наряду с Киевом и Новгородом выделились Чернигов, Ростов, Суздаль, Полоцк, Смоленск, Галич и другие. Эти города стали центром общественной, хозяйственной и религиозной жизни окрестных земель, таким образом, формировались предпосылки для появления городского вече и приобретения ими большого значения. Разделение Руси на княжества привело к тому, что князь, олицетворяющий высшую власть, оказался рядом с горожанами, в пределах их досягаемости, что дало им возможность влиять непосредственно на его деятельность. Вече в домонгольский период не представляло собой чего-то четкого и универсального. В различных городах вече приобретало разные формы и различную степень значимости в общественно-политической жизни. Киевляне заявили о себе как о влиятельной политической силе уже во второй половине XI в. Позднее, в XII в., когда Киевская земля стала коллективным княжеским доменом, при их непосредственном участии происходило утверждение всех претендентов на княжеском столе. Вече могло пустить князя в Киев или не пустить, как случилось с Юрием Долгоруким. Если князя принимали, с ним заключался «ряд» — договор, определяющий условия правления, и совершалось «крестоцелование» — клятва соблюдения договора. В случае нарушения ряда «кыяне» могли изгнать князя, как это произошло в 1146 г. с Игорем Ольговичем, происходившим из черниговских князей. Против влияния веча в Киеве выступили все русские князья, которые расценивали эту землю в качестве своего общего владения. В то же время с претензией на получение своей доли власти выступили городские общины и верхушка дружины в Галицком княжестве. Известно, что в 1144 г. община города Галича пыталась сместить князя. Следующая попытка — в 1173 г. — превратилась в восьмимесячный конфликт. Возник этот конфликт на почве того, что Ярослав Осмомысл объявил своим наследником незаконного сына Олега. Городская община заставила Осмомысла признать своим наследником сына Владимира, но и этот князь неоднократно изгонялся из города и возвращался только по достижении ряда. Позднее князь Даниил Романович вернул себе отцовский престол при поддержке горожан. Cходные процессы происходили и в Полоцкой земле. Наряду с княжеской властью здесь появляется вече. Деятельность городского собрания оказывала заметное воздействие на князей. В Смоленске собрание городской общины стало главной политической силой наравне с княжеской властью. Городское собрание не только решало вопросы, связанные с возведением на престол того или иного князя, но и разрешало тяжбы в княжеском роду, участвовало в заключении договоров, добивалось от князей составления и выполнения соглашений. Вопреки представлениям, сложившимся в учебной исторической литературе, в Северо-Восточной Руси роль городских вечевых собраний также была весьма значима. С XII-XIII вв. в Суздальской земле происходили общие собрания и собрания отдельных городов: Суздаля, Ростова, Владимира, Переяславля. Все сходки и съезды проходили не регулярно, а лишь в период политических кризисов. Большую активность проявляли местные веча городов. Они вносил серьезные поправки в текущую политику князей. Так, в 1178 г. община владимирцев добилась казни нескольких пленных рязанских князей, которых пытался уберечь Всеволод. Без поддержки горожан, воля которых провозглашалась на сходе, владимирские князья реально ничего не могли сделать. Это разделение власти, возможно, фиксировалось в договорах. Четких функций у вечевых сходок не было. В разных землях и в различное время они могли решать вопросы войны и мира, заключать договоры о внешней торговле, выступать в качестве судебной инстанции во внутрисемейных спорах между князьями, выбирать или изгонять князя. Примечательной в этом отношении была Новгородская земля, где возникла республиканская форма правления. Самым важным было то, что новгородской общине удалось постепенно создать собственный государственный аппарат. Предпосылки его успешного строительства восходят к истокам самого Новгорода и новгородской общины. Город возник в начале X в. На основании археологических данных полагают, что, первоначально Новгород представлял собой усадьбы родовой знати. Постепенно здесь сложилась территориальная община, в которую вошли старейшины-бояре, их младшие сородичи, торговцы и ремесленники. Она сразу выделилась из числа общин обычных земледельцев. Местным боярам еще при киевских князьях удалось удержать в своих руках сбор дани. Так постепенно стала складываться коллективная власть общины, основанная на экономической самостоятельности. Власть князя в Новгороде была существенно ограничена, его права и обязанности строго фиксировались в письменных договорах. Все способы вмешательства во внутреннюю жизнь Новгорода были для него закрыты. Князь пользовался властью только до тех пор, пока город сохранял за ним полномочия. Наряду с этим новгородская община создала и другие органы власти. Это были посадник, тысяцкий, вечевые канцелярия и архив. Высшим органом Новгородской республики оставалось вече. Оно представляло собой сход всех членов городской общины. Через вече горожане имели доступ к верховной власти, решали вопросы войны и мира, отношений с князьями, а также контролировали выборную администрацию, решавшую текущие вопросы. Очевидно, вопросы местного управления также решались на вечевых сходках — кончанских и уличанских, то есть собирающихся в «концах» — районах города и на отдельных улицах. Решения вече были обязательны для «пригородов» (младших городов), не имевших своего представительства и жителей пятин — административных единиц Новгородской земли. | После монгольского нашествия вечевая традиция пресеклась практически повсеместно, кроме Северо-Западной Руси. Многие крупные города, имевшие вечевые традиции, были разрушены, а их население частью перебито, частью угнано в плен, частью разбежалось. Процесс восстановления городов обусловил невозможность повторного появления веча. Во-первых, восстанавливали города князья, и, следовательно, именно они обладали теперь наибольшим влиянием. Во-вторых, институт веча был бы неудобен ханам Золотой Орды в силу своей непредсказуемости, кроме того, он противоречил самой природе монархии в ее восточной форме. В-третьих, вновь пришедшее в города население — это сельские жители, не имевшие традиции вечевых собраний. Вечевые традиции в их классическом варианте пресеклись, но определенные отголоски какое-то время сохранялись. Чаще всего веча XIV в. представляют собой выступления горожан, близкие по характеру к мятежу. В частности, в 1304 г. произошли выступления в Переяславле, когда горожане отказались перейти под власть тверского князя, предпочтя московскую династию, в том же году и по той же причине произошли выступления в Костроме и Нижнем Новгороде. В 1310 и 1340 гг. таким же образом решался вопрос о власти в Брянске, и в 1355 г. — в мирной форме — в Муроме. Последним вечевым собранием в Северо-Восточной Руси, очевидно, можно считать события 1382 г., связанные с организацией обороны Москвы от войск Тохтамыша. После этого вечевые организации сохранились лишь в Новгороде, где все более проявлялась тенденция к нарастанию аристократического правления, и во Пскове, где с 1460-х гг. фактической властью обладал наместник московского великого князя, а вече постепенно теряло свою власть и к моменту присоединения Пскова к Московскому государству в 1510 г. стало чистой декорацией. |
Киевские князья всегда размещали в столичной волости множество вассалов, союзников, сторонников из числа титулованных родичей. Такая система владений позволила им, а не городским властям осуществлять реальное правление.
Первый раз это проявилось в 1128 г., когда сходка полочан изгнала Давида Всеславича и объявила князем его брата Бориса. Четырьмя годами позднее из Полоцка был изгнан князь Святослав, навязанный из Киева. В дальнейшем полоцкое вече участвовало в решении вопросов о войне и мире, вопросов внешней торговли.
Будучи достаточно влиятельными, вечевые собрания во всех пяти землях не сформировались как постоянные институты, не создали новых органов власти и собирались лишь в исключительных случаях.
Вечевая традиция домонгольской Руси как фактор образования городских сообществ протогражданского типа Текст научной статьи по специальности «История и археология»
Д.Э. Летняков
ВЕЧЕВАЯ ТРАДИЦИЯ ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ КАК ФАКТОР ОБРАЗОВАНИЯ
ГОРОДСКИХ СООБЩЕСТВ ПРОТОГРАЖДАНСКОГО ТИПА
Статья посвящена исследованию вечевой традиции древнерусских городов. Развитие вечевых институтов было, по мысли автора, предпосылкой для формирования в домонгольской Руси механизмов взаимодействия общества и власти, близких по своей сути к гражданским. Социально-политическая история древнерусского города рассматривается в статье в контексте общеевропейского феномена «коммунальной борьбы».
Это позволяет преодолеть многие стереотипы в отношении русской политической традиции и показать, что российские реалии в разное время давали возможности для различных путей развития общества, в том числе и демократического.
Ключевые слова: вече, князь, городская община, домонгольская Русь, волость.
В отечественных социальных науках доминирует представление о русской политической традиции как сугубо недемократичной, авторитарной. Пресловутый миф о «тысячелетнем рабстве» давно стал общим местом в размышлениях об истории и перспективах становления в России общества гражданского типа, построение которого воспринимается исключительно через преодоление сущностных характеристик российской социальной системы.
Конечно, трудно спорить с тем, что сегодня взаимоотношения общества и власти в России носят во многом патерналистский характер, недостаточно выработаны механизмы гражданского контроля, политическая культура населения далека от стандартов развитых демократий. Как сложно не согласиться и с тем, что мно-
© Летняков Д.
Э., 2009.
гое из этого является наследием нашего исторического прошлого. Однако существует ряд явлений и фактов, которые плохо вписываются в концепцию извечного российского авторитаризма, якобы никогда не имевшего в нашей стране серьезных альтернатив. И один из таких феноменов — это вечевая традиция древнерусских городов, насчитывающая более двух столетий.
Казалось бы, исследование Древней Руси имеет определенную значимость лишь для историков и представляется мало актуальным сегодня. Но нам эта далекая эпоха интересна именно в контексте современной социально-политической проблематики, поскольку мы рассматриваем домонгольский период как некую «развилку» русской истории, когда отечественная социальная система имела существенные предпосылки для гражданской трансформации. И в рамках данной статьи мы хотели ли бы показать, в чем заключались эти предпосылки; каковы были особенности социально-экономических и геополитических условий, в которых вызревала древнерусская государственность, какое влияние они имели на характер взаимоотношений между обществом и властью; наконец, почему тенденции гражданского типа оказались тогда незавершенными.
Ведь, по нашему мнению, различие в социально-политической истории России и Запада заключается вовсе не в отсутствии у нас гражданских тенденций и импульсов, характерных для Европы, а в том, что в России эти тенденции систематически срывались и не получили своего завершения. Автор надеется, что предлагаемая статья сможет внести посильный вклад в преодоление ряда устойчивых стереотипов в отношении русской политической традиции и политической культуры россиян, а значит, позволит по-иному взглянуть на перспективы сегодняшнего движения России к обществу гражданского типа.
Известно, что Древняя Русь, благодаря удобным речным артериям, долгое время была важнейшим звеном международной торговли — уже с VIII в. через нее проходят два великих водных пути — волжский и «из варяг в греки», которые соединяли между собой две собственно европейские торговые зоны (средиземноморскую и североевропейскую), а также Запад с Византией и ближневосточными странами. Транзитная торговля стала одним из важнейших факторов градообразования у восточных славян, и хотя многие города возникали изначально как центры племенных союзов, не вызывает сомнения, что торговая деятельность оказывала значительное влияние на социальный и культурный облик городов, превращая многие из них в крупные центры ремесла и торговли.
На Руси рынки имелись практически в каждом городе, а в Киеве в период расцвета их было восемь, при этом русские купцы доходили
даже до Багдада, а в стране в большом ходу была византийская и арабская монета. Эти рыночные черты сильно отличали экономику Руси от Западной Европы, где денежное обращение, ремесленное производство и ярмарки до начала XIII в. находились еще в зачаточном состоянии (за исключением Италии и Фландрии).
Богатство древнерусских городов и их численность все больше увеличиваются по мере развития торговли, растет городское население. Не случайно скандинавы называют Русь словом «Гар-дарики», то есть страна городов. По подсчетам ученых, к середине XIII в. на Руси было около 300 городов1, в которых проживало примерно 15% населения. Для периода Средневековья это были довольно высокие показатели (для сравнения: в XIII столетии в Англии горожане составляли 9-10% населения страны, в Скандинавии — 3-5%2).
Все это имело самые прямые последствия для древнерусской государственности, поскольку торгово-ремесленный характер городов формировал большую массу свободного населения, которое по мере разложения родоплеменного строя и складывания новых социальных связей начинает консолидироваться в единое городское сообщество, обладавшее значительными экономическими и политическими ресурсами.
Не случайно с середины XI в. мы встречаем в источниках все более частое упоминание о вече — это было внешним проявлением возросшей активности городских общин, которые использовали для изъявления своей политической воли институт, привычный для славянского населения еще с архаичных времен (изначально вече — это племенная сходка). Так вечевые собрания переживают своеобразное «второе рождение», теперь уже в качестве политического института. В первую очередь сильные городские общины складываются в Киеве и Новгороде — в двух наиболее крупных торговых городах Древней Руси. Рост социально-политической активности населения в других городах мы увидим позднее — к концу XI в., но так или иначе, это была общая тенденция для всех городских сообществ домонгольской Руси.
Похожие процессы можно было наблюдать и в средневековой Европе, в особенности на Апеннинах. Там могущественные северо-и центрально-итальянские города также играли важную роль в экономической, политической и культурной жизни. Как и города Древней Руси, они находились на пересечении торговых путей и, развиваясь очень динамично, уже в вв.
начали борьбу со сво-
ими феодальными сеньорами. В результате к концу XI-XII вв. в Северной и Средней Италии практически повсеместно возникли самоуправляющиеся коммуны, власть в которых осуществляли выборные институты — ассамблеи, городские советы и консулы.
«Коммунальное движение» охватило не только Италию, это был в значительной степени общеевропейский феномен борьбы горожан за свои права, но только на Апеннинах (и частично на юге Франции) коммуны смогли отвоевать себе полную независимость и стать самостоятельными городами-государствами, распространяя свою власть на городское пространство и на прилегающую к нему территорию. Успехи прочих европейских городов были намного скромнее и сводились первоначально лишь к освобождению от наиболее тяжелых форм феодальной эксплуатации. Однако повсюду борьба за городские вольности способствовала становлению городских общин, пользовавшихся определенной автономией и самоуправлением.
Таким образом, средневековый город повсеместно являлся носителем того динамичного начала, под влиянием которого в Европе складывались предпосылки для формирования гражданских институтов — внутри городских стен развивались принципы самоорганизации, создавались общественно-политические структуры, выстроенные «снизу вверх», на основе принципа выборности и участия членов сообщества в управлении, возникали значительные пласты свободного населения.
И важно подчеркнуть, что русские города домонгольской эпохи не представляли собой исключения из этого общеевропейского правила, даже наоборот -города Древней Руси и средневековой Италии в наибольшей степени развили вышеуказанные тенденции, поскольку находились в наиболее урбанизированных, рыночных и развитых в торгово-ремесленном отношении частях Европы.
Вторым фактором, способствующим развитию вечевых институтов, наряду с высоким уровнем урбанизации, стал полицентризм. Древняя Русь, несмотря на общность языка, религии, правовых норм, экономических отношений и правящей династии не знала единой государственности, которая охватывала бы всю территорию расселения восточных славян. Государственность была достаточно аморфной и децентрализованной, она была локализована в городах, которые распространяли свою власть на окружающую территорию, что называлось в терминологии того времени волостью или землей. И здесь можно снова провести определенные аналогии с итальянскими городами-коммунами.
Каждая древнерусская волость включала в себя правящий город (он назывался «старшим»), подчиненные ему города («пригороды») и сельскую округу. По названию старшего города обозначали и всю землю — Новгородская, Киевская, Владимирская и т. д. Русь была своеобразной конфедерацией таких волостей, которые хотя иногда и собирались под властью какого-либо сильного князя,
тем не менее никогда не являлись единым целым. Волостное устройство благоприятствовало развитию вечевых институтов, поскольку позволяло всем гражданам непосредственно участвовать в политической жизни, сойдясь на городской площади.
Необходимо также отметить, что политическое устройство древнерусских земель вплоть до татаро-монгольского нашествия не имело принципиальных различий. Вечевые институты, вопреки расхожему мнению, не были уникальной чертой Новгорода и Пскова. По крайней мере, современники никак не выделяли политические порядки северо-западной Руси среди остальных, об этом говорит примечательный фрагмент из Лаврентьевской летописи, датируемый 1176 г.
: «Новгородци бо изначала и Смоляне и Кыяне и Полочане и вся власти [то есть все волости — Д. Л.] яко на думу на вече сходятся. На что же старейшии сдумают, на томь же пригороди станут»3.
Обозначив предпосылки складывания вечевого строя, посмотрим теперь, что же представляло собой вече в качестве политического института. И здесь одним из важнейших является вопрос о социальном составе веча — был ли это чисто аристократический орган или помимо «верхушки» общества в него также входили и простые горожане. Анализ летописного материала однозначно склоняет нас в пользу второго варианта. В источниках участники веча, как правило, обозначаются самыми общими терминами, подразумевающими все свободное население — «людие», «кияне», «володимерцы», «вся Галицкая земля» и т. д. Встречаются и более подробные указания. Например, повествуя о вече в Киеве в 1097 г., летописец говорит, что «наутрия же Святополк созва боляр и кыян <…>», и дальше: «И ре-ше боляре и людье <…>» (курсив мой — Д.
Л.)4. Как видим, здесь четко выделены социальные слои, сошедшиеся на вече — это как бояре, так и «людье», то есть простой народ.
Это, однако, не означает, что на вече собирались все горожане. Статус полноправного гражданина в домонгольской Руси, как и в средневековой Европе, был доступен только тем, кто делал определенные взносы в городскую казну. А поскольку основной единицей налогообложения на Руси традиционно был «дым», то есть двор, домохозяйство, то и гражданскими правами обладали лишь свободные домохозяева (мужчины, являющиеся главами семейств). Зависимые категории населения — закупы, рядовичи, холопы, челядь и прочие — политических прав были лишены. С этой оговоркой мы можем признать вече институтом, демократическим по своему составу.
Влияние древнерусского «демоса» на политическую жизнь усиливала и особенность военной организации домонгольского обще-
ства, предполагавшей поголовную вооруженность всех свободных мужчин, которые составляли народное ополчение. Это делало социальные «низы» достаточно самостоятельными по отношению к знати, ведь «вооруженный общинник — плохой объект для эксплуатации»5.
Не менее существенным представляется вопрос о компетенции веча. Вечевые собрания в древнерусских городах так и не стали постоянно действующим органом, занимающимся текущими вопросами управления. Они собирались лишь по мере необходимости, когда существовал какой-либо вопрос, требующий всенародного обсуждения. Тем не менее, компетенция веча была значительной, оно могло вмешиваться во все сферы государственного управления и законодательства, включая обсуждение вопросов войны и мира, принятие судебных решений, принятие некоторых законодательных актов и т. д. Но бесспорно важнейшим правом, закрепленным за вече, была возможность распоряжаться княжеским «столом», то есть смещать князей по своей воле и призывать новых. Это право появилось далеко не сразу и явилось результатом развития древнерусских городских общин.
Борьба Рюриковичей за власть в конце X — начале XI в. проходила еще без широкого участия горожан, то были именно межкняжеские распри, где вопрос о занятии престола решался в военных столкновениях князей.
Но со второй половины XI в. мы можем наблюдать все большую вовлеченность народа в процесс распределения княжеских столов. В Киеве первый такой случай датируется 1068 г., когда после поражения от половцев из города был изгнан князь Изяслав. Начиная с 1113 г., когда по решению веча в Киев был приглашен Владимир Мономах, практика участия городской общины в этом вопросе становится здесь регулярной.
По мере освобождения от власти Киева в прочих городах в течение XI-XII вв. устанавливается аналогичный порядок выборности князей. И это была важная веха в процессе трансформации системы «власть-общество» из патерналистской в гражданскую. С началом избрания князей на Руси утверждается новый, общественный тип легитимации власти (когда для завоевания и удержания власти Рюриковичи уже не могли рассчитывать исключительно на свою дружину, теперь необходимо было и согласие со стороны общества), а князь из верховного правителя земли превращается в «главу городского управления» (В.Л. Махнач). Характерный эпизод: приглашая в 1146 г.
на престол переяславского князя Изяслава Мстиславича, киевляне говорят ему: «Не хоцем быти акы в задничи»6. В древнерусском языке слово «заднича» обозначала наследство, собственность. Иными словами горожане объявляли
князю, что не желают, чтобы он относился к ним как к своей собственности, а это значит, что в сознании людей формируется новый, гражданский принцип отношения к власти как к структуре, нанятой обществом для того, чтобы отстаивать его интересы.
Дальнейшее развитие протогражданских тенденций связано с установившейся со второй половины XII в. практики заключения договоров между князем и призвавшей его городской общиной. Этот договор обозначается в источниках как «ряд», «наряд» или «поряд», в нем оговаривались некоторые условия занятия престола, размеры княжеских кормлений и прочее. Все это ставило князя в определенные, строго очерченные рамки. «Ряд», по-видимому, мог быть устным (в этом случае летописец просто упоминает, что народ и князь целовали друг другу крест) или письменным (например, в 1175 г.
горожане Владимира, призвав к себе князя Ярополка Ростиславича, посадили его на престол, «в Святей Богородице весь поряд положьше»7, то есть договор был положен на хранение в церковь). После этого положение Рюриковичей стало схожим с ролью так называемого «подеста» в итальянских коммунах. Подеста был чужеземцем, рыцарем, которого городская община приглашала на службу вместе с его вооруженным отрядом для выполнения административных и полицейских функций. Подеста всегда был чужеземцем, поскольку считалось, что в этом случае он не будет иметь каких-либо политических интересов в городе. Так же и древнерусский князь, приходя в город со своей дружиной и выполняя определенные общественно важные функции (управление, суд, военная защита), был, помимо всего прочего, еще и источником общественного компромисса — призванный со стороны, он должен был стоять над всеми социальными силами и узкоклассовыми интересами, гасить острые общественные конфликты. Как и итальянские коммуны, городские общины Древней Руси предоставляли своему «подеста» вознаграждение, так называемые «кормления» — определенный доход с волости.
Итак, мы видим, что в городских сообществах домонгольской Руси активно развивались тенденции протогражданского типа, они заключались в наличии механизмов воздействия общества на власть и контроля за ней, в возможности для граждан участвовать в принятии общезначимых решений, в значительной социально-политической активности населения. Вместе с тем очевидно, что древнерусское вече не стало еще полноценным политическим институтом — оно созывалось нерегулярно и не участвовало в решении многих текущих вопросов управления, сами собрания были зачастую довольно хаотичными и нередко заканчивались рукопашными схватками между спорящими «партиями», напоминая в этот
момент в большей степени племенную сходку времен военной демократии, нежели орган государственной власти. Но самое главное — компетенция веча не была очерчена законодательными рамками, она основывалась на обычае, подкрепленном возросшей мощью городских общин. А ведь именно подчиненность формальным правилам, а не обычаям или традициям является важнейшим критерием политического института (хотя серьезной предпосылкой к формализации политического процесса стала складывавшаяся практика заключения «ряда»).
Эти недостатки веча, наличие пережитков архаической эпохи были следствием архаичности всей древнерусской государственности, которая находилась еще в процессе своего формирования.
В отличие от Запада, на политическое развитие Руси гораздо меньшее влияние оказывало античное наследие. Римская правовая традиция, сыгравшая важную роль в становлении европейского городского права, была у нас не известна. В этом заключалось, пожалуй, единственное по-настоящему серьезное отличие европейского «коммунального движения» от аналогичных процессов в домонгольской Руси. В Европе результаты освободительной борьбы городов имели правовое закрепление, сначала в виде хартий, затем в форме городских статутов — своеобразных конституций городских сообществ, где были прописаны права и вольности горожан, порядок формирования органов власти и т. д. Формальное закрепление городских свобод сделало завоевания европейских горожан более устойчивыми и привело к тому, что на Западе прото-гражданская система отношений между властью и обществом получила импульс для дальнейшего развития и уже в Новое время превратилась в собственно гражданскую.
История древнерусских волостей с их вечевым устройством обрывается в середине XIII в. Этому способствовал ряд обстоятельств, ключевым из которых стало монгольское нашествие, повлекшее за собой разрушение и упадок большинства городов. К тому же в полном запустении оказалась теперь транзитная торговля через русские земли, бывшая главной причиной расцвета городов в предшествующие века: с приходом монголов речные пути стали небезопасными, да и в европейской торговле с Востоком после Четвертого крестового похода появился новый посредник -Венеция. Сюда же следует добавить возникновение на русских границах мощных военных соперников (еще в начале XIII в. усиливается угроза с Запада в виде крестоносцев, датчан и шведов, а к середине столетия после объединения литовских племен под властью князя Миндовга начинает складываться Великое княжество Литовское, подпираемое дружественной Польшей). Следует
признать, что в этой ситуации древнерусская волость как форма политического устройства не имела серьезных исторических перспектив, что подтвердила и европейская история — на Западе города-государства сохраняли свою независимость лишь до тех пор, пока сосуществовали с раздробленными государствами Раннего и Высокого Средневековья.
К середине XIII в. на Востоке Европы не осталось объективных условий, способствовавших дальнейшему развитию русской государственности в форме полицентрич-ных городских сообществ.
Изменение геополитических условий сделало невозможным сколько-нибудь устойчивое воспроизведение политического опыта домонгольских городов в дальнейшем, но, как нам представляется, история их становления и развития важна сама по себе, самим фактом своего существования доказывая скептикам, что на «русской почве» могут существовать и успешно развиваться принципы взаимоотношений между властью и обществом, близкие к гражданским.
Примечания
1 См.: Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М.: Госполитиздат, 1956.
2 Сванидзе А.А. Средневековые города Западной Европы: некоторые общие проблемы // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М.: Наука, 1999. Т. 1. С. 24.
3 Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). М., 1962. Т. 1. Стб. 377-378.
4 Там же. Стб. 259-260.
5 Фроянов ИЯ.
Киевская Русь: Очерки социально-политической истории // Начала русской истории. М.: Изд. дом «Парад», 2001. С. 686.
6 ПСРЛ. М., 1962. Т. 2. Стб. 323.
7 Там же. Т. 1. Стб. 374.
апрель-июль 1974 г. (32.13) – Хроника текущих событий
появился журнал Вече [Сбор или Собрание]. Главный редактор не В.Н. Осипов , под подписью которого вышли девять предыдущих выпусков, но И.В. Овчинников .
Насколько можно судить из ряда заявлений редактора журнала (некоторые из них представлены в № 10),[1] причиной смены редколлегии стали непреодолимые разногласия между ее членами. Хроника не может, да и не видит необходимости заниматься анализом тех взаимных обвинений, которыми изобилуют эти не все опубликованные заявления: к ним относится «Острое заявление для печати» Осипова (от 7 марта), в котором он сообщает о своем решении закрыть журнал и заявлениях новой редакции, опубликованных в № 10, о своем намерении продолжать издание, сохраняя направленность журнала.
1 апреля Ленинградский КГБ провел обыски в домах Г.Н. Бочеваров и П.М. Горячев , сотрудники Вече , а также В.Х.Конкин . Обыски проводились по делу № 15 (подробности этого дела см. в этом же выпуске 32.14 «В Московской писательской организации»). Как сообщает 10-й номер «Вече » в своем хроникальном разделе, все выпуски «Вече », пишущая машинка Горячева и «Памятник жертвам культа личности Сталина», составленный Бочеваровым, были конфискованы. Мемориал представляет собой список из 1500 видных советских партийных, государственных и деятелей науки, литературы и искусства, погибших в результате сталинского произвола или покончивших жизнь самоубийством; фамилия каждого погибшего сопровождается краткими биографическими данными и фотографией. Литературные приложения к «Мемориалу», составленные Горячевым, также были конфискованы.
На следующий день всех троих вызвали на допрос в Ленинградское КГБ.
Допросы велись в основном по поводу Вече . Следователь заявил одному из допрашиваемых, что к ним (имеется в виду, видимо, КГБ) поступили сотни писем с требованием реабилитации Сталина.
Г.Н. Бочеваров был осужден в 1968 году по делу Всероссийского социал-христианского союза (ХСЕ 1.6). пополудни Горячев также отбывал наказание по политической статье[2].
★
В июне 1974 года стало известно, что владимирское КГБ расследует дело, связанное с журналом «Вече ». Майор П.И. Об этом сообщил ведущий дело Плешков на допросе Ю.А. Гастев 8 июля. Номер дела 38.
★
Примерно 10 июля по делу Вече во Владимирской области в домах И.В. Овчинникова (г. Александров) и В.А. Репникова (в Струнино).
★
Среди допрошенных по делу Вече в июле были Рогачев М.П., Репников В.А., Иванов А.М., Бочеваров Г.Н., Горячев П.М., Конкин В.
Е. Каждый раз следствие проявляло интерес к личности Осипова В. ; однако сведений о каких-либо попытках допроса или обвинения его лично по делу нет.
★
«Новая редакция» Вече ответил на дело № 38 объявлением от 14 июля о закрытии журнала. С. Мельникова и И. Овчинников также устно заявили (последний П. Плешкову, производившему у него обыск), что издание Вече прекращено.
============================
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Эти противоречивые утверждения были опубликованы на Западе весной и лето 1974 г.
[2] См. CCE 11 и 24. Горячев эмигрировал в 1975 г.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Рубрика: Допросы, Обыски, Сталинизм | Метки: «Вече», Дело №15*, Дело №38*, Осипов В.*, Овчинников И.*Вас приглашает и ждет древний Киев — столица Украины
Киев. Это короткое звучное слово – название города, корни которого уходят глубоко в глубокую древность. Его история насчитывает более 1500 лет.
Это один из древнейших славянских городов, столица раннефеодального государства Киевская Русь, город, вошедший в историю как «мать городов русских». Один из центров, где зародилась раннеславянская культура как важная составляющая мировой цивилизации.
Киев воспет в песнях, в бессмертных летописях «Повести временных лет» (вторая половина XII века), В эпосе «Слово о полку Игореве», в романах, операх. Город внес огромный вклад в мировую историю, науку, культуру и искусство.
В Киеве сохранилось много исторических памятников, старинных культурных мест, музеев, театров, садов и парков. Одним из необычных мест является собор Святой Софии, построенный в далеком 1037 году. Во все времена этот шедевр архитектуры привлекал внимание людей всего мира.
Многие значимые события политической и общественной жизни Киевской Руси неразрывно связаны с Собором Святой Софии. Именно здесь располагалась первая библиотека, собранная Ярославом Мудрым. Киевское вече (общее собрание жителей) принимало решения во дворе собора Святой Софии.
В Соборе состоялась церемония благословения на престол князей и встреча послов.
В середине XI века была основана Киево-Печерская Лавра с Успенским собором (заложен в 1073 г., разрушен в военное лихолетье 1941, отреставрирована в 2001 году) и Троицкая надвратная церковь. Он стал величайшей святыней украинского народа; в православном мире его ценят так же, как Иерусалим и Святую гору Афон в Греции. Здесь все овеяно легендами: церкви, колокольни, пещеры, где покоятся мощи более сотни монахов, признанных святыми.
Монастырь стал крупным духовным центром Киевской Руси, где писались книги, развивались живопись, церковное пение, медицина.
Не менее известной достопримечательностью является Андреевская церковь, построенная в 1749-1754 годах выдающимся архитектором Бартоломео Растрелли в стиле барокко, характерном для архитектуры XVII-XVIII веков. Заимствованный из западноевропейской архитектуры, этот стиль под влиянием местных традиций приобрел неповторимые национальные черты.
Собор Святой Софии, Андреевская церковь и Киево-Печерская Лавра включены в список выдающихся исторических памятников ЮНЕСКО.
Среди других памятников архитектуры — знаменитые Золотые ворота (построены в 1037 году), Мариинский дворец (XVIII век), Национальный театр оперы и балета им. Тараса Шевченко (19 век).01) и многие-многие другие.
В последнее время киевляне отмечают значительную активизацию экономической деятельности в городе. В Киеве ведется широкое строительство, упорядочиваются улицы и коммунальные сети. Планомерно развивается столичный метрополитен. Новые школы, медицинские и торговые учреждения открывают свои двери. привлекаются иностранные инвестиции; город сотрудничает с партнерами из 157 стран мира.
Ярким проявлением заботы киевлян о духовности и красоте исторического города стали акции, направленные на восстановление древних святынь. Воспроизведена из небытия церковь Богородицы Пирогощи на Подоле, восстановлены Михайловский Златоверхий собор и колокольня, Успенский собор Киево-Печерской Лавры.