Человек, придумавший Шотландию. К 250-летию со дня рождения Вальтера Скотта

• Яна Литвинова
• Би-би-си, Лондон

15 августа 2021

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Монумент Вальтеру Скотту в Эдинбурге огромен. Больше него только мемориал Хосе Марти на Кубе. И, хотя романы Скотта утратили былую популярность, он его более чем заслужил

250 лет назад, 15 августа 1771 года в Эдинбурге в семье юриста родился мальчик, которому было суждено перевернуть представления всего мира о Шотландии и шотландцах, причем сделать это так успешно, что все другие правдивые и не очень версии как-то совсем забылись.

Однажды Жорж Сименон, тот самый создатель комиссара Мегрэ, приехал в Эдинбург. Первым в глаза ему бросилось несколько странное готическое сооружение, которое с равной вероятностью можно было принять и за часовню, и за нацеленную в небеса лазерную пушку.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Монумент настолько высок, что сам по себе в горизонтальный кадр не влезает, только с окрестностями. То ли ракета, то ли часовня, то ли лазерная пушка. Вариантов полно.

Сименон, как и любой другой бы на его месте, поинтересовался, а что же это такое? Узнав, что перед ним памятник Вальтеру Скотту, мэтр детективного жанра ошеломленно спросил: «Они что, действительно воздвигли ЭТО в честь одного из НАС?» Получив утвердительный ответ, Сименон задумчиво произнес: «А почему бы и нет, в конце концов, это он нас всех создал».

• Неизвестный Вальтер Скотт: 10 любопытных фактов

Насколько правдива эта история, сказать сложно, но вслед за итальянцами можно воскликнуть: «Если это и не правда, то хорошо придумано», потому что Скотт действительно является отцом исторического романа и одним из основоположников романа, как жанра, в его современном понимании.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Вокзал Уэверли в Эдинбурге назван в честь первого романа Скотта, точнее, серии романов, но «Уэверли» был первым. Вид примерно с того места, где сидит мраморный Вальтер Скотт

Мраморный, хотя и потемневший от времени Скотт с книгой в руках печально взирает на железнодорожный вокзал, названный в честь его первого романа «Уэверли». А на него самого преданно взирает его любимая собака Майда, приютившаяся у ног хозяина.

Тот факт, что главный вокзал Эдинбурга является единственным в мире, носящим имя литературного произведения, говорит сам за себя. И хотя сейчас, по крайней мере в Британии, книги его читают мало, забвение маститому романисту не грозит, потому что без него и сама Шотландия, и наше представление о ней были бы совсем другими.

«Волшебник севера»

Автор фото, Scott Robertson

Подпись к фото,

Ни само Северо-шотландское нагорье (так географически правильно называются Хайлендс), ни его природные и погодные условия после Скотта не изменились. Но изменилось отношение к ним

Именно так называли Скотта его современники, и, в общем, справедливо. Из под его пера вышла Шотландия, которой, на самом деле, никогда не было, но которая покорила сердца и умы многочисленных читателей, и которая живет и процветает и по сей день. По словам профессора Джулии Шилдз из университета Gresham College, «его Шотландия полна величественных горных пейзажей, испещренных темными озерами и великолепными замками, и населена отважными героями в килтах, сражающимися в битвах, которые, как нам прекрасно известно, они проиграют. Эта Шотландия процветает и по сей день на жестяных коробках с песочным печеньем и в «Чужестранке» Дианы Гэблдон».

При этом свою творческую карьеру Вальтер Скотт начинал не как прозаик, а как поэт, и поэт очень успешный. Его первая поэма «Песнь последнего менестреля» произвела фурор у читающей публики и… резко увеличила число туристов, желающих посетить развалины Мелроузского аббатства.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Мелроузское аббатство (оно же аббатство Мелроуз). Совсем ночью посмотреть на него никак не получится, потому что его теперь подсвечивают. А вот под свинцовыи низкими грозовыми тучами — это пожалуйста. Я его сама как раз при такой погоде и наблюдала и могу подвердить: атмосфера слегка жутковатая

Ну, разве можно было устоять, прочитав следующие строки:

«Кто хочет Мелроз увидеть, тот

Пусть в лунную ночь к нему подойдет.

Днем солнечный свет, веселый и ясный,

Развалины эти ласкает напрасно,

А в темной ночи величаво черны

И арки окон и проломы стены,

И в лунном холодном, неверном сиянье

Разрушенной башни страшны очертанья». («Песнь последнего менестреля», песнь 2, перевод Т. Гнедич)

«Песнь последнего менестреля» стала первым, но далеко не последним случаем положительного и финансово-выгодного влияния Скотта на шотландский туризм.

Автор фото, Art UK

Подпись к фото,

Иллюстрация к «Деве озера». Там, как водится, любовь, история, немного предательства и благородство со всех сторон. Конец, правда, счастливый. И на том спасибо. Картина Александра Джонсона, 1849 г.

Вслед за «Менестрелем» последовали «Мармион» и «Дева озера». На следующий год после публикации «Девы» число туристов, желающих полюбоваться на озеро Лох-Катрин, где происходит действие поэмы, выросло в три раза.

Казалось бы, что Вальтер Скотт мог с чистой совестью продолжать стихотворную карьеру, греясь в лучах славы самого популярного британского поэта, но тут на его беду, но на радость мировой литературе, на поэтический Олимп ворвался некий лорд Байрон с «Паломничеством Чайльд-Гарольда». Быть вторым Скотту не хотелось, и он принялся за прозу.

«Уэверли», или вперед в прошлое

Автор фото, University of Edinburgh

Подпись к фото,

Эдвард Уэверли в Хайлендс. По виду не скажешь, но вообще-то он — англичанин. Фрагмент картины Джона Петти по роману Вальтера Скотта

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Свой первый роман «Уэверли» Скотт опубликовал анонимно. Тому было несколько причин: во-первых, поэзия считалась прерогативой аристократов, делом достойным и поощраемым, тогда как на писателей в высшем обществе поглядывали свысока. Проза была уделом среднего класса и не получивших классического образования женщин. Во-вторых, ему очень не хотелось терять свою творческую репутацию. В случае, если бы роман оказался провальным, Скотт мог бы либо сказать, что все это было не более чем шуткой, или вообще от авторства откреститься.

Однако успех был просто ошеломляющим. «Никто другой, — написала как-то Шарлотт Хиггинс, литературный обозреватель газеты Guardian, — даже и не пытался браться в художественном произведении за целую страну с ее географией, политикой, классовой структурой и религией. .. Он верил в то, что не обязательно родиться шотландцем, шотландцем можно стать, как им стал его герой Эдвард Уэверли».

Это очень удобная позиция, потому что снимает вопрос: почему главная железнодорожная станция столицы Шотландии названа в честь англичанина?

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Актер Джон Маккей Фергус, изображающий Вальтера Скотта в поезде, идущем из Эдинбурга в Скоттиш-Бордерз (пограничный с Англией район), в котором Скотт как раз и проживал. Фотография сделана в 2015 году, когда в Шотландии заново отстроили ранее закрытую и разобранную железную дорогу, ведущую прямо к имению Скотта и Мелроузскому аббатству

К 200-летию первой публикации романа в 2014 году, одноименный вокзал был украшен многочисленными плакатами с выдержками из самого произведения и мнениями о нем всяких знаменитостей. За памятные мероприятия на вокзале отвечал Дуглас Макнотон, по мнению которого, для своего времени «Уэверли» был аналогом голливудского блокбастера, который повлиял на творчество и Чарльза Диккенса, и Жюля Верна и даже автора «Игры престолов» Джорджа Мартина. «Уэверли», — сказал он, — вовсе не старая запыленная история, это фактически приключенческий фильм. Наивный юноша, выросший в семье родственников, отправляется в опасное путешествие и ввязывается в политические события, которые оказываются неимоверно сложными и экзотическими. Фактически, перед вами сюжет «Звездных войн».

Под другим углом

Автор фото, Royal Collection Trust

Подпись к фото,

Битва при Каллодене. Картина Дэвида Морье. Якобиты слева в килтах, солдаты короля справа в красной униформе. Битва длилась меньше часа, и стала началом конца горских кланов. Правда, благодаря усилиям того же Вальтера Скотта, отношение к ним англичан и жителей шотландского юга потом поменялось

Можно сказать, что до Вальтера Скотта Шотландия, как таковая, англичан не слишком занимала. Правда, «Уэверли» был написан и опубликован в то время, когда восстания якобитов были еще свежи в памяти (немалое количество шотландцев, в особенности жителей горной части страны, Хайлендс, не желали признавать Вильгельма с Марией, и хотели вернуть на трон либо изгнанного Джеймса (он же Яков II), либо его сына. Они были жестоко подавлены, после чего что именно происходило в этих глухих и бесплодных районах, жителей британского юга не волновало никак.

Через несколько десятилетий создатель «Толкового словаря английского языка» Сэмюэл Джонсон совершил поездку по Шотландии со своим молодым шотландским другом Джеймсом Босуэллом, который и сохранил для потомков высказывания Джонсона о Шотландии и ее жителях в книге «Жизнь Сэмюэла Джонсона».

Автор фото, Harry Mitchell

Подпись к фото,

Памятник Сэмюэлу Джонсону на его родине в городе Личфилд, графство Стаффордшир. Трудно сказать, как он действительно выглядел, за отсутствием фотографий, но на портретах он совсем не красавец

Автор словаря считал ее бесплодной («Ваша страна состоит из двух вещей: камня и воды»), негостеприимной («Да, ее создал бог, но создал для шотландцев. А еще он создал ад»), а самих шотландцев почти что дикарями («Знание распределено между шотландцами, как хлеб в осажденном городе. Все едят понемногу, но никто — досыта»).

Автор фото, Mike Peel

Подпись к фото,

Поле битвы при Каллодене. На камнях выбиты имена погибших горских кланов. Культура горцев могла бы совсем исчезнуть, если бы не Вальтер Скотт, не визит в Эдинбург Георга IV и не королева Виктория

Скотт же, хотя с одной стороны, вроде бы, и не спорил с тем, что природа Хайлендс сурова и не слишком обильна, а населявшие этот район люди далеки от благ цивилизации в понимании тех, кто жил южнее, с другой — просто-напросто поменял угол зрения. Суровость стала красивой и романтичной, а горцы, хотя и были просты и прямолинейны, но отличались верностью клану и долгу, храбростью и бескомпромиссностью.

У восторженных читателей и почитателей «Уэверли» и последующих романов Скотта о шотландском прошлом, создалось впечатление, что к северу от Эдинбурга и Перта лежит исторический заповедник, который надо как можно быстрее посетить, пока так художественно описанные простота и дикость не исчезнут под напором прогресса, воспользоваться возможностью окунуться в прошлое, забыв, хотя бы на короткое время об урбанизации и индустриализации.

Автор фото, Bonhams, Edinburgh

Подпись к фото,

«Туман в горах на озере Лох-Катрин». Картина Альфреда де Бреански. На этом озере происходит действие «Девы озера». Пейзаж практически не изменился, и его можно легко узнать на современных фотографиях

Среди таких восторженных туристов, желавших насладиться сильно романтизированной Шотландией, была и королева Виктория, большая поклонница Вальтера Скотта. «Одиночество, романтика и дикая красота тут буквально повсюду. Отсутствие попрошаек, независимые простые люди, которые все говорят на гэльском, все это делает мою возлюбленную Шотландию самой гордой, самой прекрасной страной в мире. А еще тут растет прекрасный вереск, которого больше нигде не надешь» («Хайлендские дневники» королевы Виктории, запись от 2 сентября 1869 года).

Можно сказать, что после того, как Вальтер Скотт сменил шотландский имидж, Виктория провела блестящую пиар-кампанию: Как начали туристы ездить в начале XIX века, так и продолжают до сих пор. Стюарт Келли, автор книги «Земля Скотта: Человек, придумавший Шотландию» как-то сказал, что «романы Скотта были центром вращения, вокруг которого повернулась репутация Шотландии. Тем, что у нас до сих пор есть национальная идентичность, мы обязаны Скотту».

Сердцем якобит, умом — юнионист

Автор фото, NYSonnet

Подпись к фото,

Имение Вальтера Скотта в Скоттиш-Бордерз, Эбботсфорд. Это не средневековый замок, а его неплохая имитация. Так же, как и описанная им Шотландия была несколько искаженным отражением действительности. В результате получилось так, что о действительности все благополучно забыли, потому что картина, нарисованная Скоттом, была гораздо интереснее

За несколько месяцев до первого шотландского референдума о независимости в 2014 году тогда еще только заместитель первого министра Никола Стерджен, выступая в библиотеке Эдинбургского университета, рассказала собравшимся о том, как ее вдохновил подлинный письменный стол Вальтера Скотта.

А между тем, примером для националистов Скотт служить никак не может, потому что к независимости не стремился, а считал, что обе части Соединенного Королевства могут и должны существовать вместе, не теряя при этом ни своей «английскости», ни, соответственно, — «шотландскости».

Воспользовавшись тем, что среди его поклонников был и принц-регент, будущий король Георг IV, Скотт убедил его дать ему разрешение на поиск королевских регалий Шотландии.

Автор фото, Andrew Cowan

Подпись к фото,

Почищенная и подновленная корона королей Шотландии. Елизавета II именно в ней открывала восстановленный шотландский парламент

Честно говоря, особо искать их нужды не было. Все более-менее знали, что они находятся где-то в Эдинбургском замке, но замок-то то довольно большой, а корона, скипетр и церемониальный меч — относительно маленькие. Мария Стюарт была первой королевой, на коронации которой фигурировали и корона, и жезл. Ее сын Джеймс (Яков) VI шотландский и I английский судьбой этих регалий особо не интересовался, потому как с радостью осваивался на английском троне, переданным ему Елизаветой, последней из Тюдоров.

В середине XVII века их в срочном порядке вывезли из Эдинбурга, чтобы спрятать от наступавших войск Оливера Кромвеля, а по восстановлении в Британии относительного порядка, вернули на место. Однако после официального объединения Шотландии с Англией в одну страну в 1707 году, нужда в них, вроде бы, отпала, их засунули в сундук и забыли.

Автор фото, Kim Traynor

Подпись к фото,

Инсталляция в Эдинбургском замке, демонстрирующая, как Скотт нашел корону. Он — справа со свертком в руках

Скотт организовал поисковую группу, которая, в конце концов (поиски, по словам романиста, «не были делом ни простым, ни быстрым») обнаружила корону, меч и скипетр в небольшой кладовой, запертыми в дубовом сундуке и любовно завернутыми в льняное полотно. В мае 1819 года освобожденные из сундука регалии были торжественно выставлены на осмотрение в Эдинбургском замке, где толпы туристов со всего мира любуются ими и по сей день.

При этом шотландцам, вне зависимости от того, являются ли они сторонниками независимости, или же нет, следует быть благодарными Вальтеру Скотту не только за то, что он практически единолично превратил Шотландию в туристическую мекку, что само по себе является выдающимся достижением, ни до него, ни после него не повторенном.

Дело еще и в том, что Скотт умудрился подарить Шотландии новые традиции, а именно, клановые клетчатые ткани, хорошо известные всем, как тартан.

Много тартанов хороших и разных

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Никто сейчас особо не задумывается о том, что разноцветная клетка не является исконной исторической характеристикой каждого клана. Если и не была, то стала

Шотландия не одинока в том, что у нее есть традиции, которые одновременно основаны и на фактах, и на вымысле, причем отделить их друг от друга не так уж просто. И тартан, клетчатая ткань, которая приросла к шотландскому имиджу так плотно, что и с кожей не оторвешь, тому блестящий пример.

Начнем с того, что к кланам поначалу она не имела никакого отношения. Разноцветные клетки и полосы чередовались не в зависимости от клановой принадлежности, а исключительно в соответствии с тем, какие красители имелись в той или другой области. К тому же тартан был частью культуры Хайлендс, и жители шотландского юга на него посматривали свысока, считая его атрибутом диких горцев.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Правда, клетка, как таковая, была известна на территории современной Шотландии давным-давно. Даже римляне о чем-то таком говорили. Но вот к кланам она не имела никакого отношения, да и существовала только в горных районах. Конечно, в соответствии с современным восприятием истории, она стала символом мужества и героизма. По лицу этого воина видно, что враг не пройдет. Только вот где он достал такую яркую красную краску для своего килта?

И если тартан вообще хоть с чем-то ассоциировался, то не с кланами, как таковыми, а с политикой. Сторонники восстановления Стюартов на престоле, главным образом, как раз, горцы, наряжались именно в него. Эта связь привела к тому, что после сокрушительного поражения якобитов при Каллодене в 1746 году, тартан был запрещен. Возможно, так бы он и исчез навсегда, если бы аристократы по обе стороны границы не стали всячески лоббировать его возвращение. Мол, восстание давно подавлено, с горцами разобрались, давайте вернем клетчатую ткань в культурное общество.

Запрет был снят, но популярность тартана ограничивалась высшим светом, в массы не спускалась, и широкого распространения не имела. Возможно, так бы все и продолжалось, если бы не Вальтер Скотт.

Ганновер в наряде Стюартов

Автор фото, Royal Colltction

Подпись к фото,

Георг IV в шотландском костюме, портрет работы Дейвида Уилки. Разумеется, художник королю польстил, прибавив ему роста и кардинально уменьшив число килограммов. Георг от шотландского маскарада был в восторге, правда, килт оказался коротковат, так что на всякий случай его величество надел под него розовое трико

Вальтер Скотт, ставший в 1820 году сэром, был, по словам герольдмейстера Марчмонта Адама Брюса, «блестящим шоуменом и не менее блестящим спин-доктором». И когда в 1822 году Георг IV из немецкой династии Ганноверов решил посетить Эдинбург, то Скотта назначили главным ответственным за праздничные мероприятия.

Георг IV был фигурой, скорее, комической, нежели государственной. Он был весьма толст, любил хорошо и много поесть, не брезговал прекрасным полом, хотя со своей собственной женой расстался практически сразу после рождения их единственного ребенка.

Автор фото, Wellcome blog post (archive).

Подпись к фото,

На этой современной карикатуре он гораздо больше похож на себя настоящего. Рядом с королем его любовница, а законная королева подсматривает из-за двери

Но шотландцам это не помешало отнестись к визиту короля с энтузиазмом, потому что живого, царствующего монарха они не видели вот уже 172 года. Сэр Вальтер отлично знал, что требуется придумать какой-то общешотландский атрибут, который бы одновременно всех устраивал, но в то же самое время никого не пугал.

Организованный им визит стал зрелищем богатым и красочным, в котором килт и тартан неожиданно превратились в романтическое наследие, испокон веков тесно связанное с различными кланами и их индивидуальностью. Незадолго до визита всей шотландской аристократии было предписано прибыть в Эдинбург, нарядившись в клетчатую ткань своего клана.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Тартан Стюартов. Тут, правда, ассоциации есть. Белый цвет, например, отражает тот факт, что символом Стюартов была белая роза, а красным было знамя «Красавчика принца Чарльза» (претендента) при Каллодене

Большинство приглашенных не имели ни малейшего представления о том, какие цвета им следует считать наследственными, хотя такое внимание было приятно. Одни отправили слуг покопаться в сундуках, запрятанных на антресолях, чтобы добыть хоть какой-то кусочек исторической клетки. Другие же кинулись к торговцам и производителям тканей с вопросами и просьбами о помощи.

Затея Скотта удалась, и каждый глава клана явился в своем «традиционном» тартане, все его родственники и слуги были наряжены в те же традиционные цвета. О том, что в некоторых случаях этой традиции было всего два-три дня от роду, лучше вежливо не вспоминать.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

И сами шотландцы теперь с гордостью говорят о своих «наследных» тартанах, и туристы скупают изделия из клетчатой ткани с особым энтузиазмом. Отличное подспорье для экономики

Король же, в жилах которого текла преимущественно немецкая кровь, предстал перед своими шотландскими подданными, наряженным в красный тартан, ассоциируемый со Стюартами. То есть, если называть вещи своими именами, то Георг IV явился в наряде главного политического врага своей династии.

Трудно сказать, на что именно рассчитывал Вальтер Скотт, устраивая эту тартановую феерию, но в результате и по сей день в головах граждан со всего мира уютно устроился и превратился в новую реальность миф о том, что нынешнее разнообразие тартанов и килтов является результатом давней, многовековой традиции, квинтэссенцией всего шотландского.

Напоследок

Автор фото, Sam.Donvil

Подпись к фото,

Вальтер Скотт написал огромное количество романов, но его главным наследием все-таки остается придуманный им новый имидж Шотландии

Вальтер Скотт по праву считается отцом жанра исторического романа, суть которого заключается в том, чтобы отправить вымышленного героя в реальную историческую обстановку, населенную реальными историческими персонажами. До сих пор литературная премия за лучший исторический роман носит его имя.

Его романы, хотя и не совсем забыты, но привлекают историков и сценаристов гораздо больше, нежели читающую публику. Но его наследие давно оставило позади литературные рамки.

Придуманная им Шотландия оказалась гораздо более живучей, чем суровая и скучная историческая правда. Именно за ней тянутся туристы, осматривая замки, бродя по горам и скупая бесконечные коробки с печеньем и клетчатые шарфы с пледами, возможно и не подозревая, что обязаны этим поэту и автору исторических романов, сэру Вальтеру Скотту.

Воистину, как сказал современник Скотта из далекой России: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман».

Неизвестный Вальтер Скотт: 10 любопытных фактов, связанных с его жизнью и творчеством

• Яна Литвинова
• Би-би-си, Лондон

16 августа 2021

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Ad Meskens

Подпись к фото,

Монумент Вальтеру Скотту в Эдинбурге. Слева у ног хозяина пристроилась любимая собака Майда, которая под шумок тоже просочилась в историю. Очень по-британски

15 августа 2021 года исполняется 250 лет со дня рождения Вальтера Скотта. Все знают хотя бы названия его романов, но далеко не все в курсе, что его наследие распространилось далеко за пределы литературы. И вот лишь несколько любопытных фактов из жизни основоположника исторического романа.

• Человек, придумавший Шотландию. К 250-летию со дня рождения Вальтера Скотта

1. Не было бы счастья, да несчастье помогло

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Башня Смайлхолм, неподалеку от того места, где маленький Вальтер Скотт поправлял здоровье. Судя по всему руины произвели на него сильное впечатление

В детстве Вальтер Скотт перенес полиомиелит. Случай был довольно серьезный, и у ребенка на какое-то время даже отнялась правая нога. Родители отправили сына на поправку к дедушке, у которого было небольшое поместье неподалеку от города Келсо в районе Скоттиш-Бордерс.

Там-то он и проникся любовью и к самому району, и к его фольклору. В результате Скотт сначала выпустил сборник народных баллад, а потом и сам написал поэму «Песнь последнего менестреля». С этого-то все и началось.

2. Он придумал слово «гламур»

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Не вполне понятно, каким образом иллюстрировать понятие «гламур». Будем считать, что позолоченная дама с блестками вполне отвечает «заклинанию, чарующему глаз»

Это действительно так, хотя поначалу оно имело несколько другое значение. Вообще-то Вальтер Скотт воспользовался старым шотландским словом «gramarye», которое означало что-то вроде заклинания, которое чарует глаз. Оно появилось в его первой работе, в той самой «Песне последнего менестреля», изданной в 1805 году.

3. Он отдавал должное Джейн Остен

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Теперь-то в ее значимости никто не сомневается, вот даже на 10-фунтовую банкноту попала

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

А Скотт — на 10-фунтовой банкноте Банка Шотландии. Он тут на заднем плане, а на переднем — Роберт Бернс. Но его выпустил Королевский Банк Шотландии. Главное — не перепутать

В отличие от Скотта значительная часть его современников мужского пола к романам Остен относилась с пренебрежением. Ирония же состоит в том, что сама Остен после публикации «Уэверли» ворчливо (иначе не скажешь) написала следующее: «Лучше бы Вальтер Скотт романов не писал, особенно хороших. Это просто не честно — ему и так довольно славы и денег от поэзии, вот и не вытаскивал бы кусок изо рта у других людей. Он мне не нравится. И я категорически не намерена восхищаться «Уэверли», если у меня на то хватит сил, но боюсь, что придется».

4. Без «Айвенго» не было бы и «Робин гуда, принца воров»

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Будем считать, что это — Робин Гуд. Одет во что-то зеленое, в руках лук, идет по лесу. Степень благородства осталась за кадром, но вполне возможно, что сэр

Скотт первым подбросил в массовое сознание версию, что мол, Робин Гуд был на самом деле Робином Локсли, не простым, хотя и благородным разбойником, а бандитом самых что ни на есть голубых кровей. Хотя первым Робин Гуда назвал Робином Локсли не он, а антиквар Роджер Додсуорт еще в XVII веке.

5. Он первым ввел в обиход термин «Война роз»

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Война алой и белой розы — блестящий пример того, как литературный вымысел стал практически историей

Не исключено, что мы бы до сих пор называли этот конфликт гражданской войной за английский престол, если бы Шекспир для красного словца не поместил бы ссорящихся Йорков с Ланкастерами у парочки розовых кустов, так чтобы стороны могли выбрать себе соответствующий цвет в качестве эмблемы.

Но Скотт первым назвал этот период политической нестабильности «Войной роз» в романе «Анна Гейрштейнская, дева Мрака». В русском переводе он называется значительно проще: «Карл Смелый».

6. Он нашел королевские регалии Шотландии

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

С этого ракурса даже не очень верится, что на дворе XXI век. Вот тут-то королевские регалии и лежали в сундуке, пока Скотт их не вытащил на свет божий

Не то, чтобы они были зарыты в дубовом сундуке в неизвестном месте на безлюдных пустошах. Все знали, что они хранятся где-то в Эдинбургском замке. Но именно Скотт уговорил Георга IV (большого поклонника его творчества) начать поиски, и именно он нашел ту самую кладовку, где действительно стоял дубовый сундук, в котором находились корона, скипетр и меч.

Теперь они выставлены на обозрение всем желающим, готовым заплатить деньги за вход в древний оплот шотландских королей.

7.

Его произведения идеально подходят для оперных либретто

Автор фото, Bibliothèque nationale de France

Подпись к фото,

Финал «Лючии ди Ламмермур» в Парижской опере. Как водится в правильной опере, умирают все

Что нужно для хорошей оперы кроме хорошего композитора? Хороший сюжет, игра страстей и, в качестве дополнительного бонуса, трагический финал, в котором герои закалывают себя кинжалом, бросаются в колодец или погибают от руки коварных злодеев. В романах Скотта и страстей, и несчастных любовников, и коварства было предостаточно.

Самой известной оперой на его сюжет стала «Лючия ди Ламмермур» Гаэтано Доницетти. На самом деле у Скотта героиню звали Люси Эштон, но итальянская версия звучит гораздо гламурнее (см. пункт 2)

8. «Аве Мария» — это «Третья песня Эллен»

Автор фото, Royal Holloway, University of London

Подпись к фото,

Картина Чарльза Лесли «Остров Эллен на озере Лох-Катрин». На этом совершенно конкретном острове прожвала вымышленная героиня поэмы Вальтера Скотта «Дева озера», которой вдохновлялись не только художники, но и композиторы тоже

Одно из самых известных произведений Шуберта было написано в цикле из семи песен на стихи из поэмы Вальтера Скотта «Дева озера» и называлось оно «Третьей песней Эллен». В ней героиня действительно просит Деву Марию помочь ей в крайне непростой ситуации, в которой смешались любовь, ревность, политический конфликт, ну и так далее. А сейчас весь мир знает его, как «Аве Мария».

Найдите в YouTube любую версию и слушайте на здоровье. Правда, для аутентичности женское исполнение будет лучше.

9. Он любил коллекционировать всякую всячину

Подпись к фото,

Мушкетная пуля и окаменевшая овсяная лепешка из коллекции Вальтера Скотта в Эбботсфорде. Далеко не каждому из нас понравится идея хранить что-то такое в своей коллекции, но Скотт обожал маленькие предметы, связанные с большой историей

В библиотеке Вальтера Скотта в поместье Эбботсфорд стоит небольшой восьмиугольный стол-витрина, на котором под стеклом хранятся любопытные, скажем так, артефакты.

Среди них распятие, которое было в руках Марии Стюарт, когда бедная низложенная шотландская королева шла на казнь, пресс-папье Наполеона Бонапарта (они со Скоттом родились в один день, 15 августа, но с разницей в два года. Наполеон был старше), и мушкетная пуля и окаменевший кусок овсяной лепешки, найденные в кармане солдата — якобита, убитого при Каллодене.

И это не считая рыцарских лат, мечей палачей и прочих разностей, на которые отец исторического жанра был весьма падок.

10. Есть порода собак, названная в честь одного из его героев

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Вы только посмотрите, какой очаровательный зверь! И сразу видно, что мастер эмоционального шантажа! Он бы и без литературных связей был бы хорош, но так — еще интереснее

Денди-динмонт-терьер был назван в честь одного из персонажей романа «Гай Маннеринг» — Денди Динмонта. Есть мнение, что Динмонт является литературной версией вполне реального Джеймса Дэвидсона, который и вывел нынешнюю породу.

Сэр Вальтер Скотт, его жизнь и творчество

Сэр Вальтер Скотт родился 15 августа 1771 года в небольшой квартире на третьем этаже в College Wynd в Старом городе Эдинбурга. Скотт был девятым ребенком Анны Резерфорд и Вальтера Скотта, солиситора и члена частного шотландского общества, известного как «Писатели печатки», призванного так за их право использовать шотландскую королевскую печать — известную как печатка — при составлении юридических документов. документы.

В то время как дом Скотта рядом с университетом был популярным местом для проживания преподавателей и профессионалов, таких как отец Скотта, на самом деле в маленьком переполненном переулке было мало естественного света и чистого воздуха, а также страдало отсутствие надлежащих санитарных условий. Тогда неудивительно, что шестеро детей Анны и Уолтера умерли в младенчестве, а молодой Уолтер (или «Уотти», как его ласково называли) заболел полиомиелитом в раннем детстве. Несмотря на раннее лечение, его правая нога оставалась хромой на всю оставшуюся жизнь.

В 1773 году Уолтера отправили жить к бабушке и дедушке на их ферму в Сандыноу, на границе Роксбургшира, в 30 милях от Эдинбурга. Была надежда, что некоторое время, проведенное в сельской местности, улучшит слабое здоровье Скотта, и это действительно так. Это время, проведенное с бабушкой и дедушкой и внимательной тетей Джанет (или «Дженни», как ее чаще называли), означало, что он был достаточно силен, чтобы вернуться в Эдинбург и пойти в школу в январе 1775 года, после смерти его дедушки Роберта Скотта. Во время его пребывания в Sandyknowe Дженни поощряла литературные занятия Скотта, читала ему стихи, когда он был слишком болен, чтобы вставать с постели, и учила его читать. Его бабушка Барбара также развлекала мальчика историями об их предках и пограничных сражениях между шотландцами и англичанами. Именно тогда Уолтер развил в себе непреходящую любовь к балладам и живой интерес к шотландскому наследию. По возвращении в Эдинбург — в большой новый дом его семьи на Джордж-сквер, 25 в районе Нового города — Скотт смог тщательно исследовать город с помощью трости.

Получив частное образование по возвращении, Скотт в октябре 1779 года поступил в Королевскую среднюю школу Эдинбурга. в некоторых учениях шотландской церкви и шотландского пресвитерианского движения.

В последний год обучения в старшей школе Скотт вырос на несколько дюймов и, опасаясь, что у него больше не будет сил нести свое более крупное телосложение, в 1783 году его снова отправили к тете Дженни, на этот раз в маленький пограничный город Келсо, где она теперь жила. В течение шести месяцев в Kelso Уолтер также посещал гимназию Kelso Grammar School, и именно здесь он подружился с будущим деловым партнером и издателем Джеймсом Баллантайном, который разделял любовь Скотта к литературе.

Уже заядлый читатель эпических романов, поэзии, истории и книг о путешествиях, Уолтер вернулся в Эдинбург, чтобы изучать классику в университете с ноября 1783 года. В марте 1786 года Уолтер начал ученичество в офисе своего отца с намерением стать писателем. Signet, однако было решено, что он будет стремиться в адвокатуру, и поэтому он вернулся в университет, чтобы изучать право. Именно в это время Скотт познакомился с другим великим шотландским поэтом, Робертом Бернсом, в литературном салоне зимой 1786–1787 годов. Говорили, что это была единственная встреча между парой, и 15-летний Скотт снискал расположение старшего Бернса тем, что был единственным присутствующим, чтобы узнать автора иллюстрированного стихотворения, с которым Бернс столкнулся (стихотворение было «Правосудие»). мира» английского переводчика, поэта и священника Джона Лангхорна).

Scott Monument, Edinburgh

Получив квалификацию юриста в 1792 году, Уолтер получил скромный доход в качестве адвоката, в то время как он провел следующие несколько лет, занимаясь литературой, переводя известные немецкие произведения на английский язык для публикации его другом. Баллантайн.

В сентябре 1797 года во время визита в Озерный край Скотт встретил Шарлотту Карпентье. После бурных ухаживаний Скотт сделал Шарлотте предложение всего через три недели после их первой встречи, к большому опровержению своих родителей. Французское происхождение Шарлотты навело их на мысль, что она может быть католичкой, и настаивали на том, чтобы узнать больше о ее семье. Их опасения рассеялись, когда они узнали, что она была гражданкой Великобритании и была крещена в англиканской церкви. То, что она была финансово обеспечена, было еще одним плюсом! Пара поженилась в канун Рождества 179 года.7 в церкви Святой Марии в Карлайле, вернувшись в ту же ночь в Эдинбург. Это был счастливый союз, разорванный только смертью Шарлотты тридцать лет спустя, 15 мая 1826 года. Компания опубликовала стихи, в том числе хорошо известную «Леди озера» , немецкий перевод которой был положен на музыку композитором Францем Шубертом. Стихотворение Скотта 1808 года Мармион , рассказывающий о битве между англичанами и шотландцами на Флодден-Филд в 1513 году, представил свою наиболее часто цитируемую рифму, которая регулярно используется до сих пор:

О! какую запутанную паутину мы плетем
Когда сначала мы учимся обманывать!

Популярность Скотта как поэта закрепилась в 1813 году, когда ему была предоставлена ​​возможность стать поэтом-лауреатом. Однако он отказался, и вместо этого эту должность принял Роберт Саути.

Романы

В 1814 году, когда издательство понесло первый из двух значительных финансовых ударов, Скотт начал писать романы, чтобы улучшить свое финансовое положение. В том же году его первый роман « Уэверли » был опубликован анонимно, и его всемирный успех побудил к созданию новых томов серии «Уэверли», каждый из которых посвящен истории Шотландии.

В то время как многие в конце концов стали подозревать Скотта как автора, он продолжал выпускать эти и другие романы под псевдонимом, пока официально не признал себя автором в 1827 году. То, что началось как попытка поддержать свою репутацию серьезного поэта и клерка судебного заседания, если бы этот более причудливый жанр не увенчался успехом, также позволил Скотту удовлетворить свою страсть к романтике и мистике, о которых он писал .

(вверху) «Открытие» Шотландии сэром Вальтером Скоттом в 1818 году

Принц-регент (позже Георг IV) был настолько впечатлен работой Скотта, что в 1818 году дал ему Эдинбургский замок для королевских шотландских регалий. В конце концов искатели нашли их в маленькой крепкой комнате в Эдинбургском замке, запертыми в дубовом сундуке, покрытыми льняными тряпками, точно так же, как они были оставлены после унии 7 марта 1707 года. Они были выставлены на обозрение 4 февраля 1818 года и до сих пор с тех пор их можно увидеть в Эдинбургском замке, куда тысячи людей приезжают посмотреть на них каждый год.

Получив титул баронета в 1820 году, сэр Вальтер Скотт принимал активное участие в организации визита короля Георга IV в Шотландию в 1822 году (первого шотландского визита правителя Ганноверской династии), а также церемониальных тартанов и килтов, которые Скотт выставленные по всему городу во время визита, вернули одежду в современную моду и закрепили за ней статус важного символа шотландской культуры.

В 1825 году издательство столкнулось с дальнейшими финансовыми трудностями, в результате чего его чуть не закрыли. Эти трудности были частично вызваны попытками Скотта профинансировать свое поместье Эбботсфорд и другие земельные владения, а также переходом к более осторожной торговле в лондонском Сити в то время.

Кабинет сэра Вальтера Скотта в Абботсфорде

Скотт предпочел не объявлять себя банкротом, а вместо этого доверил свое имущество и активы своим кредиторам и в течение следующих семи лет выпустил огромное количество литературы, чтобы избавиться от из своего долга. После инсульта в 1831 году, приведшего к апоплексическому параличу, его здоровье продолжало ухудшаться, и Скотт умер 21 сентября 1832 года в Абботсфорде.

Он был похоронен вместе со своей женой Шарлоттой в аббатстве Драйбург в приграничном городе Мелроуз. На момент смерти Скотт все еще был в долгах, но продолжающийся успех его произведений означал, что его имущество в конечном итоге было возвращено его семье.

Скотт сегодня

Будучи одним из первых англоязычных авторов, добившихся международного успеха при жизни, работы Скотта по-прежнему широко читаются сегодня, многие из них, такие как Айвенго и Роб Рой , адаптированы для экран.

Однако, несмотря на то, что Скотт был одним из самых популярных писателей как в Великобритании, так и в Соединенных Штатах в девятнадцатом веке, у него были и недоброжелатели. Американский писатель Марк Твен определенно не был фанатом, высмеивая Скотта, назвав тонущую лодку в честь шотландского писателя в его знаменитом романе 1884 года 9.0017 Приключения Гекльберри Финна . После модернистского движения в литературе после Первой мировой войны бессвязный и многословный текст Скотта (действительно, он, как утверждалось, опускал знаки препинания в своем письме, предпочитая предоставить это типографиям для вставки по мере необходимости) больше не был в моде.

Тем не менее нельзя отрицать влияние Скотта как на шотландскую, так и на английскую литературу. Он создал современный исторический роман, который вдохновил поколения писателей и зрителей, а его вклад в возрождение Хайленда вернул Шотландию на карту. Хотя Скотт, возможно, не так непосредственно ассоциируется с Шотландией, как его предшественник Бернс, он был увековечен в памятниках так далеко друг от друга, как Глазго и Нью-Йорк, и до сих пор появляется на лицевой стороне шотландских банкнот. Его знаменитое творение — романы об Уэверли — также увековечено на знаменитой эдинбургской железнодорожной станции Уэверли.

Майкл Слагер, бывший офицер, приговорен к 20 годам тюремного заключения

ЧАРЛСТОН, Южная Каролина — Более двух лет назад убийство Вальтера Скотта, безоружного темнокожего автомобилиста, смертельным исходом от белого полицейского из Южной Каролины вызвало волну национальных протестов против расовой предвзятости полиции и применения смертоносной силы.

В четверг Майкл Слагер, уволенный с поста патрульного в Северном Чарльстоне через несколько дней после стрельбы, был приговорен к 20 годам тюремного заключения после того, как признал себя виновным в смерти Скотта.

Окружной судья США Дэвид Нортон, вынося приговор, сказал, что Слагер выстрелил в Скотта «со злым умыслом и безрассудством», а затем дал следователям ложные показания. Нортон постановил, что 36-летний Слагер виновен в убийстве второй степени и воспрепятствовании правосудию, а также приговорил Слэгера к двум годам надзора после его освобождения.

Мать Скотта, Джуди, была одной из семи членов семьи, говоривших перед вынесением приговора. Она вспомнила, как ее 50-летний сын рос «счастливым, веселым ребенком», а затем напрямую повернулась к Слагеру, сказав ему: «Я прощаю тебя».

Слагер заплакал.

Связанный:Сын Вальтера Скотта эмоционально призывает к справедливости при вынесении приговора Слэгеру т. Это очень трагическая ситуация. Я стою перед семьей Скотта и судом и беру на себя ответственность за действия 4 апреля 2015 года».

Федеральная прокуратура потребовала пожизненного заключения для Слейгера, который в мае согласился признать себя виновным по федеральному обвинению в нарушении гражданских прав Скотта. Это было сделано в обмен на то, что государственные обвинители закроют свое дело после того, как год назад месячный судебный процесс по делу об убийстве завершился с участием присяжных. На этом судебном процессе Слагеру грозило от 30 лет до пожизненного заключения в случае признания его виновным.

Майкл Слагер (справа) выходит из здания суда округа Чарльстон под защитой заместителей шерифа округа Чарльстон после неправильного судебного разбирательства в декабре 2016 года. Файл Mic Smith / AP

. Вынесение приговора Слэгеру завершило запутанное дело, которое последовало за другими известными случаями смерти с участием полиции в Фергюсоне, Миссури; Кливленд; и Нью-Йорк, и это показало, как редко сотрудники правоохранительных органов бывают осуждены или признают себя виновными в таких инцидентах. Случайный свидетель заснял стрельбу Скотта на свой мобильный телефон, и графическое видео, просмотренное публикой миллионы раз, стало ключевой уликой для обвинения.

Скотт, отец четверых детей, был остановлен Слэгером из-за разбитой задней фары. Видео с мобильного телефона начали записывать после остановки, когда мужчины стояли на пустыре.

Связанный: Эксперты говорят, что очень трудно осудить офицеров за стрельбу в полиции

Слэгер произвел восемь выстрелов в Скотта, когда тот убегал, нанеся ему пять ударов, в том числе три в спину, как позже сказал коронер. Даже после того, как в него выстрелили, Слагер сковал руки Скотта наручниками за спиной.

Слагер утверждал, что Скотт взял под свой контроль электрошокер и опасался за свою жизнь в драке после остановки движения. На видео не видно, как Скотт берет электрошокер.

Коллега Скотта, который ехал со Слэгером, когда его остановили, сказал присяжным, что не знает, почему Скотт сбежал. Но семья Скотта предположила, что это произошло из-за того, что он задолжал алименты и не хотел быть арестованным.

Джуди Скотт улыбается, держа в руках фотографию своего сына Вальтера Скотта после того, как бывший полицейский Майкл Слагер был приговорен к 20 годам тюремного заключения федеральным судом в Чарльстоне, Южная Каролина, в четверг. Randall Hill / Reuters

В то время как прокуратура признала во время судебного процесса в прошлом году, что Скотт не был бы застрелен, если бы он не сопротивлялся в первую очередь, они сказали, что Слагер был обучен против применения смертоносной силы в такой ситуации и зашел слишком далеко. Присяжные из 11 белых и одного чернокожего — бригадира Дорси Монтгомери II — не смогли договориться о вердикте.

Позже Монтгомери рассказал «Сегодня», что еще один присяжный отказался осудить офицера, а несколько остались в стороне. Он сказал, что, хотя «раса всегда будет фактором», он не верил, что это повлияло на решение «большинства» присяжных.

Слагер остается в тюрьме с тех пор, как в мае признал себя виновным в нарушении гражданских прав. В ожидании суда его поместили в тюремный блок рядом с Диланном Руфом, который в январе был приговорен к смертной казни за стрельбу в церкви в Чарльстоне в 2015 году.

Через несколько месяцев после смерти Скотта общественность потребовала реформ в полицейском управлении Северного Чарльстона и более широкого расследования гражданских прав. Министерство юстиции США начало проверку политик и рекомендаций полиции внутри ведомства, но оно так и не завершилось так, как ожидалось, что разочаровало некоторых членов сообщества, сообщает Associated Press.