история создания романа, образ жизни, балы и дуэли в романе.
Публикации раздела Литература
«Евгений Онегин» — одно из самых знаменитых произведений русской литературы, переведенное почти на два десятка языков. Но в романе найдется немало материала для работы не только филологам, но и историкам, интересующимся бытом и культурой начала XIX века. Попробуем увидеть в «Евгении Онегине» то, что было замечено и понято современниками, но стало недоступным для нас.
Павел Бунин. Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин». 1970-е годы. Государственный историко-архитектурный и природно-ландшафтный музей-заповедник «Изборск», Изборск
Название романа и значение имени героя
Неизвестный художник. Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин». Вторая половина XX века. Пензенская областная картинная галерея им. К.А. Савицкого, Пенза
«Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу»
Уже сам заголовок — «Евгений Онегин» — должен был сказать современнику о том, что перед ним необычный текст, предполагающий несколько трактовок.
После выхода пушкинского романа подобные названия стали традицией: «Анна Каренина», «Рудин», «Обломов», в XX веке — «Василий Теркин», а вот до появления «Евгения Онегина» существовало примерно три варианта заголовков, включавших имя персонажа, и каждый из них предполагал определенный жанр.
Во-первых, это могла быть бытовая повесть с элементами сатиры и морали: «Два Ивана, или Страсть к тяжбам» Василия Нарежного, «Памела, или Вознагражденная добродетель» Сэмюэла Ричардсона. Строилось такое название из двух частей, соединенных союзом «или». Если союз все-таки отсутствовал, читатель понимал, что перед ним психологическое или приключенческое произведение, например «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Лоренса Стерна. Заголовок с упоминанием одного имени — например, «Бедная Лиза» — настраивал читателя на романтический, сентиментальный лад. Джордж Гордон Байрон добавил в поэму «Паломничество Чайльд-Гарольда» рассуждение об отсутствии указаний на фамилию героя: «Зачем называть, из какой он был семьи? Достаточно знать, что его предки были славны и прожили свой век, окруженные почестями…».
Роман, в названии которого нет ничего, кроме имени и фамилии персонажа, выбивается из этой классификации и путает читателя, не давая ему определить жанр «Евгения Онегина».
Однако само имя главного героя несло для читателя XIX века вполне четкую смысловую окраску. Со времен Антиоха Кантемира им нарекались отрицательные персонажи. Герой по имени Евгений (греч. «благородный») — чаще всего дворянин с богатой родословной, но не достигший ничего самостоятельно. Таким во многом и появляется перед нами пушкинский Евгений.
Интересна и фамилия героя, в корне которой заключено название крупной реки Онеги. Как пишет литературовед Юрий Лотман, Пушкин старался построить фамилию Евгения так, чтобы она была похожа на обычные дворянские фамилии, однако не утратила своей поэтичности.
В России XIX века нередкими были «топонимические» фамилии, включавшие в себя наименования поместий, а вот производные от гидронимов (большие реки никогда и никому не принадлежали) были невозможны. Пушкин отступил от этого правила, дав и Онегину, и Ленскому «гидронимические» фамилии, что, помимо прочего, ассоциировалось еще и с героическими прозвищами полководцев: Донской, Невский.
Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Л., 1983.
Образ жизни Евгения Онегина в Петербурге
Лидия Тимошенко. Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин» (фрагмент). 1960–1967 годы. Псково-Изборский объединенный музей-заповедник, Псков
О том, как жил герой романа в Северной столице, читатель узнает буквально с первых строф. Пушкин дает подробные сведения об образовании и воспитании Онегина, а также о том, как был построен его день.
«Бывало, он еще в постеле:
К нему записочки несут.
Что? Приглашенья? В самом деле,
Три дома на вечер зовут…»
Онегин ведет жизнь человека, свободного и от гражданской, и от военной службы, что могли позволить себе лишь немногие молодые люди. В романе не говорится, с какого часа начинается его день, но есть указания на то, что герой просыпался не слишком рано.
Поздний подъем был особой привилегией аристократического общества. День «людей света» иногда начинался вечером и заканчивался с первыми лучами солнца.
Отчасти этим может объясняться странность одной из возлюбленных Пушкина — княгини Голицыной, хозяйки известного петербургского салона, которая не принимала раньше десяти часов пополудни. Онегин менее изощрен в модных привычках и встает с постели в обеденные часы. Юрий Лотман пишет, что ежедневная прогулка столичных франтов приходилась на два-три часа дня, в тексте Пушкина читаем:
«Покамест в утреннем уборе,
Надев широкий боливар,
Онегин едет на бульвар»
Излюбленным местом гуляний в 10–20-х годах XIX века был Адмиралтейский бульвар — видимо, туда и едет «наш Евгений». Саму традицию подобного променада задал император Александр I, всегда проходивший по определенному маршруту: «В час пополудни он выходил из Зимнего дворца, следовал по Дворцовой набережной, у Прачешного моста поворачивал по Фонтанке до Аничковского моста. Затем государь возвращался к себе Невским проспектом. Прогулка повторялась каждый день и называлась le tour impérial («императорский круг»).
Какая бы ни была погода, государь шел в одном сюртуке…».
Следующее, что мы узнаем о дне Онегина, — это то, что обедает он в строго определенное время:
«И там гуляет на просторе,
Пока недремлющий брегет
Не прозвонит ему обед»
Николай Кузьмин. Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин» (фрагмент). Москва: «Academia», 1933
Едва ли герой заботился о соблюдении режима. Причина такой щепетильности кроется в другом. Молодые холостяки пушкинской эпохи редко содержали собственного повара и поэтому обедать шли в рестораны. В это время в Петербурге было не так много ресторанов, где можно было хорошо поесть; в Москве, как ни странно, кормили лучше. Это значит, что петербургские трактиры были наперечет и обеспеченная публика собиралась в одних и тех же заведениях. Итак, модник Онегин едет в ресторан Талона на Невском, который в ту пору был главным местом встречи светских денди. Пушкин делает своего героя знакомцем Петра Каверина, который прославился, помимо прочего, как знаменитый кутила и бретёр, то есть дуэлянт.
Появление в подобном месте в определенное время означало, что гость готов придерживаться правил поведения, диктуемых местным обществом:
«Вошел: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток;
Пред ним roast-beef окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет…»
Театр или балет, которым продолжается день Евгения, также неотъемлемая часть светской жизни начала XIX века. Это не только, даже не столько «храм искусства», сколько клуб, где можно было убить время, встретиться со знакомыми, завести любовную интригу.
Николай Кузьмин. Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин». 1931–1933 годы. Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля, Москва
Бал становился кульминацией вечера. Интересно, что Онегин едет туда «в ямской карете». Лотман пишет, что нанять карету было гораздо дешевле, чем иметь собственный выезд, и герой действует так с точки зрения экономии. Однако есть и другая версия.
Актер Художественного театра Леонид Леонидов приводил слова своего старшего современника Алексея Стаховича, тонкого знатока светского этикета: «Мы имели великолепные выезды, но за шик считалось проехать «на ваньке»!».
Воспоминания Стаховича относились ко второй половине XIX века, но, как считал актер, эта своеобразная причуда, видимо, могла появиться в первой половине века, и Пушкин ухватил ее как последнюю новинку.
Что же касается самого бала, то подобные праздники для жителей Петербурга были нередки и давались по разным поводам. Отчасти свидетельством этого утверждения может стать воспоминание Анны Тютчевой об императрице Александре Федоровне: «Для императрицы фантастический мир, которым окружало ее поклонение ее всемогущего супруга, мир великолепных дворцов, роскошных садов, веселых вилл, мир зрелищ и фееричных балов заполнял весь горизонт…».
Онегин принадлежал к этому поколению и в начале романа сам купался в этой роскоши.
Лотман Ю.
М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Л., 1983.
Лаврентьева Е.А. Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Приметы и суеверия. М., 2006.
Балы в романе
Дмитрий Стеллецкий. Татьяна на петербургском балу (фрагмент). Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин». 1907. Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина, Москва
«Во дни веселий и желаний
Я был от балов без ума:
Верней нет места для признаний
И для вручения письма»
В организации сюжета «Евгения Онегина» балы играют значимую роль. Достаточно сказать, что именно на балу у Лариных происходит ссора Ленского и Онегина, закончившаяся трагедией. На балу же главный герой второй раз встречает Татьяну.
Подобные праздники были важны и в жизни пушкинских современников. Начиная с петровских ассамблей, балы были одной из немногих форм организации социальной жизни. Они строго регламентировались, и присутствовавшие на них гости должны были подчиняться правилам бального этикета.
По мнению современников, сложный набор правил поведения был просто необходим для общества:
«Там, где царит этикет, придворные — вельможи и дамы света, там же, где этикет отсутствует, они спускаются на уровень лакеев и горничных, ибо интимность без близости и без равенства всегда унизительна, равно для тех, кто ее навязывает, как и для тех, кому ее навязывают», — вспоминала Анна Тютчева, дочь поэта Федора Тютчева и младшая современница Пушкина.
Некоторые вольности и отступления от этих правил диктовались модой и социальным статусом гостя. Так, Онегин приходит на бал, когда «толпа мазуркой занята». Это означает, что герой появился в самый разгар праздника, когда гости уже прошлись в чинном польском (полонезе) и могли танцевать легкие танцы, главным из которых была мазурка.
«Мазурка имела искони особо интересное значение, — писала мемуаристка Екатерина Сабанеева, — она служила руководством для соображений насчет сердечных склонностей — и сколько было сделано признаний под звуки ее живой мелодии».
Онегин, несмотря на идеологию дендизма, предписывавшую кавалерам избегать танцев, а если и танцевать, то с видом скуки и нежелания этого делать, все-таки «легко мазурку танцевал», не умея отказать себе в этом удовольствии.
Что же касается позднего появления героя на балу, то это можно воспринимать как следование столичной моде (на именины Татьяны Онегин с Ленским также являются одними из последних): опоздания были признаком дендизма. Лишь на праздники, в которых принимал участие император, все приглашенные должны были приходить неизменно вовремя. Особенно строго это правило соблюдалось именно во времена царствования Александра I и Николая I.
Николай Кузьмин. Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин» (фрагмент). Москва: «Academia», 1933
В «Евгении Онегине» не так уж много говорится о женском бальном этикете, но есть одна важная иллюстрация того, как должна была вести себя светская дама:
«И что ей душу ни смутило,
Как сильно ни была она
Удивлена, поражена,
Но ей ничто не изменило:
В ней сохранился тот же тон,
Был так же тих ее поклон»
Так Пушкин описывает встречу уже замужней Татьяны с Онегиным в восьмой главе.
Согласно правилам хорошего тона, представительница высшего света никогда, ни при каких условиях не могла показывать собственных чувств. Особой добродетелью считалось присутствие духа и внешнее спокойствие.
Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Л., 1983.
Лаврентьева Е.А. Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Приметы и суеверия. М., 2006.
Дуэль
Илья Репин. Дуэль Онегина и Ленского (фрагмент). Иллюстрация к роману Александра Пушкина «Евгений Онегин». 1899. Всероссийский музей А.С. Пушкина, Санкт-Петербург
Гибель Ленского в шестой главе «Евгения Онегина» стала поворотным моментом для всех героев романа. Герой убит на дуэли лучшим другом; важно, что условия этого поединка вопреки ничтожной причине ссоры и желанию Онегина всего лишь позлить молодого поэта, но не довести эту историю до кровавого конца были довольно жестокими.
«Зарецкий тридцать два шага
Отмерил с точностью отменной,
Друзей развел по крайний след,
И каждый взял свой пистолет»
Вероятно, расстояние между барьерами было не более десяти шагов, а каждый из стрелявших мог сделать по одиннадцать шагов навстречу друг другу.
Более того, в романе нет указания на то, что дуэлянты должны были остановиться после первого выстрела. И это усложнило условия поединка.
Анализ и самой сцены дуэли и приготовлений к ней показывает, что в ее организации был допущен целый ряд ошибок, из-за которых она могла вообще не состояться. Так, Онегин приезжает к назначенному месту с серьезным опозданием, скорее всего — в несколько часов:
«Уже редеют ночи тени
И встречен Веспер петухом;
Онегин спит себе глубоко.
Уж солнце катится высоко…»
Лотман замечает, что, согласно дуэльным правилам, соперники могли отступить от условленного времени лишь на четверть часа, после чего дуэль считалась несостоявшейся.
Еще одним нарушением был выбор и поведение секундантов. Во-первых, Зарецкий, сосед и секундант Владимира Ленского, должен был предложить Евгению решить дело миром, однако «встал без объяснений; остаться доле не хотел, имея дома много дел». Во-вторых, он, дворянин, мог остановить поединок в тот момент, когда узнал, что помощником Онегина будет его слуга, француз Гильо, а ведь секунданты должны быть равными друг другу по статусу.
Вместо этого бывший буян и атаман «картежной шайки», каким рисует его Пушкин, хладнокровно развел соперников к барьерам. Еще одним нарушением было то, что секунданты встретились в день дуэли, хотя должны были обсудить все правила накануне.
Итак, Зарецкий был заинтересован в этом поединке, надеясь, возможно, таким варварским способом разнообразить деревенскую жизнь. Забегая вперед скажем, что герой просчитался. Убийство Ленского оказалась незамеченным, а его могила вне церковной ограды свидетельствует о том, что похоронили молодого поэта как самоубийцу.
Мог ли Евгений самостоятельно отказаться от дуэли, прекрасно понимая, что был не прав? Увы, не мог. Дворянская честь требовала принять этот вызов «иль картель», иначе у героя были все шансы прослыть трусом. Целиться в воздух Онегин тоже не имел права, рискуя оскорбить этим противника. Что же касается спокойствия, с которым Онегин поднял пистолет и убил друга, то Лотман объясняет поведение героя тем, что тот признает диктат норм поведения, навязанный ему Зарецким, «и тут же, теряя волю, [Онегин] становится куклой в руках безликого ритуала дуэли».
От себя добавим, что поведение Онегина на дуэли сходно с поведением самого Пушкина, для которого подобные поединки не были редкостью.
«Я знал Александра Сергеевича вспыльчивым, иногда до исступления; но в минуту опасности, когда он становился лицом к лицу со смертью, когда человек обнаруживает себя вполне, Пушкин обладал в высшей степени невозмутимостью. Когда дело дошло до барьера, к нему он являлся холодным, как лед»
Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Л., 1983.
Пушкин без глянца / сост., авт. вступ. ст. П. Фокин. СПб., 2007.
Теги:
жизнь писателейШкольная программаКлассикаПоэзияПубликации раздела Литература
Роль Пушкина в романе «Евгений Онегин»
«Евгений Онегин» – произведение разноплановое, с яркими героями и широким кругом затрагиваемых проблем, но, пожалуй, самый интересный герой этого романа – сам Александр Сергеевич Пушкин – реальный человек со своими мыслями, чувствами и событиями в жизни.
Пушкин совершенно отчетливо и ярко предстает перед нами на страницах своего произведения.
Этот прием стал новшеством в русской литературе, где прежде автор обычно присутствовал незримо и уж точно не вступал с читателем в диалог.
Пушкин в «Евгении Онегине» – полноценный и важнейший персонаж. Мы знаем, как он относится к своим героям, как это отношение меняется, что думает поэт по поводу описываемых им событий.
Пушкин намеренно отделяет себя от Онегина, постоянно обращая внимание на то, что они с героем хоть и приятели, выходцы из одного круга, но совершенно разные люди.
В отличие от автора Евгений Онегин не разбирается в поэзии, не любит театр, они по-разному оценивают Татьяну Ларину.
Для Пушкина Татьяна нежно любимый «милый идеал», а циничного Евгения хоть и тронуло признание сельской девушки, но оценил он ее слишком поздно.
Сначала автор иронизирует по поводу Онегина, его описание почти сатирическое.
Постепенно Пушкин начинает все больше симпатизировать герою, дурацкая злоба и малодушие Евгения, приведшие к гибели Ленского, осуждаются поэтом.
Но, когда Онегин вновь появляется на страницах романа после своих длительных странствий, Пушкин сочувствует ему.
Поэт не ограничивается размышлениями о самом сюжете романа, он постоянно отвлекается на свои собственные воспоминания, «забалтывает» читателя.
Создается ощущение некой дружеской беседы с автором, который рассказывает о судьбе своего приятеля, причем, как в обычном разговоре, сюжет постоянно уходит в сторону, цепляется за ассоциации, возникают упоминания общих знакомых, иронические намеки, рассуждения о жизни и литературе.
В начале восьмой главы Пушкин и вовсе пишет свою литературную автобиографию, рассказывает нам, как развивалось его творчество, какие темы интересовали поэта.
В конце шестой главы, которая была написана в 1826-1827 годах, после убийства Ленского Пушкин прямо говорит, что сейчас его больше увлекает проза.
Лета к суровой прозе клонят,
Лета шалунью рифму гонят,
И я – со вздохом признаюсь…
За ней ленивей волочусь.
И действительно, в 1830-м году он заканчивает «Повести Белкина», а дальше работает над «Дубровским» и «Капитанской дочкой» – произведениями, в которых поэт показал себя мастером прозы.
Роман «Евгений Онегин» – настоящее послание поэта, где он обозначает важные для себя проблемы, это искренний разговор Пушкина со своими читателями, где он делится с нами сокровенными мыслями, где говорит о своих мечтах.
Мечтает поэт о признании и памяти потомков, одни из самых пронзительных строчек обращены непосредственно к нам – читателям из далекого будущего.
Прими ж мои благодаренья,
Поклонник мирных аонид,
О ты, чья память сохранит
Мои летучие творенья,
Чья благосклонная рука
Потреплет лавры старика!
Вот только Пушкина-старика мы никак не можем себе представить. В своем романе он, в общем-то, предсказал свою раннюю и такую нелепую смерть на дуэли.
Эту параллель проводит Лермонтов в стихотворении «На смерть поэта»:
И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Проект МУЗА — Евгений Онегин. Роман в стихах (рецензия)
Вместо аннотации приведу краткую выдержку из содержания:
Сравнительное литературоведение 37.1 (2000) 83-86
[Доступ к статье в формате PDF]
Книжное обозрение
Евгений Онегин Роман в стихах Александра Сергеевича Пушкина. Роман в стихах Дугласа Хофштадтера . Нью-Йорк: Basic Books, 1999. lxvi + 137 стр. Мягкая обложка $ 22,00.
Немецкий славист Александр Элиасберг как-то заметил, что русский язык стоило бы учить только с одной целью: читать Пушкина в оригинале. Удивительно, но Дуглас Хофштадтер, профессор когнитивных и компьютерных наук в Университете Индианы, сделал именно это. По его собственному признанию, он почти не знал русского языка до того, как приступил к переводу пушкинского романа в стихах « Евгений Онегин », текста, пользующегося на родине авторитетом, сравнимым с шекспировским 9.
История знакомства Хофштадтера с Пушкиным настолько необычна, что ее стоит пересказать подробнее. Евгений Онегин впервые привлек внимание Хофштадтера своей формой. Пушкинские сонетные строфы четырехстопным ямбом со схемой рифмовки ABABCCDDEFFEGG были приняты Викрамом Сетом в его стихотворном романе 1986 года «Золотые ворота » . Заинтригованный этой закономерностью, Хофштадтер связался с Сетом, который указал на английский перевод Чарльза Джонстона Евгений Онегин как источник вдохновения. После того, как несколько лет спустя он обнаружил в книжном магазине перевод « Онегин » Джеймса Фалена, Хофштадтер занялся сравнительным чтением версий Джонстона и Фалена, которые он позже распространил на другие английские переводы, доступные в печати (Набоков, Арндт и Элтон / Бриггс). Результатом стала статья в New York Times Book Review в 1996 году и, в расширенной и переработанной форме, две главы в книге Le ton beau de Marot 9.
0006 (1997), где Хофштадтер использовал пример Онегина в качестве подтверждающего доказательства своего заявления в пользу метрического и рифмованного перевода и против набоковского буквализма. Только с опозданием ему пришло в голову обратиться к оригинальному тексту, поскольку его знание русского языка было в лучшем случае рудиментарным. Однако, сделав этот роковой шаг, Хофштадтер настолько увлекся музыкой пушкинской поэзии, что начал запоминать большие ее части. Желая еще глубже «овладеть» романом Пушкина, он решил перевести некоторые отрывки. Это предприятие в конечном итоге переросло в английское стихотворное исполнение всего романа, состоящего примерно из 400 строф.
Как это ни парадоксально, Хофштадтер утверждает, что существование почти идеального исполнения Фалена «освободило» его, чтобы попробовать свою собственную, более своеобразную версию. Чтобы охарактеризовать особенности своего личного стиля, Хофштадтер использует такие прилагательные, как «джазовый», «дерзкий» и «пряный». Первые строки романа представляют собой такой же хороший пример, как и любой из подходов Хофштадтера: «Мой дядя, несравненный моральный образец, / Когда смертельно болен, научился / Его друзья уважают его, кланяются и лелеют —/ Из всех его уловок , который берет торт «. Уже в этом вступительном отрывке Хофштадтер демонстрирует свою двойную близость к разговорным идиомам и формальную виртуозность, добавляя аллитерацию в первой строке, которой нет в русском оригинале. Этот игривый дух пронизывает весь перевод. Руководящим принципом Хофштадтера является то, что он называет «поэтическим чувством лжи». В частности, он любит пускаться в разного рода каламбуры, некоторые из них — многоязычные напоминания о «русскости» романа (например, в строфе 1.
3 мы узнаем, что «кредиторы бросили свои nyet ‘s»). Особый интерес представляют частые метапоэтические отступления Пушкина, так как они позволяют переводчику заниматься комментариями по поводу собственного текста. Хороший пример — начало строфы 4.42: «Мороз тоже трещит, а все-таки она уютно / Среди легкой серебристой пыли полей. . . / (Вы все думаете, что я…Евгений Онегин | La Monnaie / De Munt
Презентация И счастье было так возможно. Так близко…!
— Пушкин (Евгений Онегин)
В 1830 году Александр Пушкин опубликовал свой роман в стихах «Евгений Онегин », шедевр русской литературы, который является одновременно и сатирой на охваченное скукой общество, и мелодраматическим полетом фантазии. В 1881 году Петр Ильич Чайковский перевел этот сюжет в «лирические сцены». Музыка полностью используется для выражения чувств персонажей, в то время как оркестр стремится объединить музыкальную идиому с помощью навязчивых тем большой тонкости.
После своих недавних набегов на русский репертуар Ален Алтиноглу обратит внимание на партитуру, характерную для «лирической правды», дорогой Чайковскому. Разочарованные люди, игрушки судьбы, лежат в основе постановки Лорана Пелли. Минималистичная сценография подчеркнет легкость и грусть сюжета, создав обстановку, способствующую выражению фантазий и душевных терзаний героев.
Даты и билеты
–
Адрес
Ла Монне
Цены
0 Цены на билеты 9 Dynamic
0
От € 12 до € 165
-30 лет: € 10 / € 50
Язык
Поется на русском языке
Субтитры на французском и голландском языках
Презентация
Вступительные речи 45 минут до начала спектакля (NL/FR)
Продолжительность
3:20 (включая два антракта)
Лирические сцены в 3-х действиях
Либретто
Петр Ильич Чайковский
и Константин Шиловский,
по роману Пушкина в стихах
Мировая премьера
Малый театр, Москва
29.
3.1879
Магазин
«Это ни о чем, и в то же время обо всем. Это о жизни и смерти, о любви и социальной иерархии…» В преддверии их четвертого сотрудничества в La Monnaie мы встретились с Аленом Алтиноглу и Лораном Пелли. — дирижер с уникальным театральным чутьем, режиссер, умеющий «ставить» музыку.
Дебютировав в роли обаятельного и упорного антигероя Евгения Онегина, французский баритон ставит перед собой новые задачи.
История любви, которая на самом деле не история любви, хандра и тоска, грандиозные балы, страстные порывы, поединок в тумане и опьяняющие мелодии… Все составляющие настоящего шедевра Чайковского. Читать синопсис Евгений Онегин здесь, наряду с музыкальными моментами оперы, представленными и обсужденными дирижером Аленом Алтиноглу.
Помимо сочинения одних из самых популярных произведений за всю историю музыки, Чайковский был усердным корреспондентом. Его письма о Евгении Онегине показывают художника-перфекциониста, который искал лирические новшества и отмечен собственной бурной эмоциональной жизнью…
В январе режиссер Лоран Пелли возвращается в Ла Монне для новой постановки пьесы Чайковского Евгений Онегин . Это знаменует его пятый визит в наш дом после Дон Кихот (2010), Цендрильон (2011), Золотой петушок (2016) и Дон Паскуале (2018), которые все были встречены критиками и общественностью. . В этом небольшом документальном фильме мы с Лораном Пелли вспоминаем эти любимые постановки Ла Монне и обсуждаем лежащее в их основе художественное кредо.
Все артикулы
ГалереяГалерея
Даты и билеты
Сб 04 фев 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
Последние билетыВс 05 февраля 2023
Время
15:00
Место проведения
Ла Монне
ПРОДАНОВт 07 фев 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
Последние билетыЧт 09 февраля 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
Последние билетыПт 10 февраля 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
Последние билеты-
Вс 12 февраля 2023
Время
15:00
Место проведения
Ла Монне
ПРОДАНО Вт 14 фев 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
Последние билеты
Вс 29 января 2023
Время
15:00
Место проведения
Ла Монне
Вт 31 января 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
Ср 01 фев 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
Чт 02 Фев 2023
Время
19:30
Место проведения
Ла Монне
В ролях
ДирижерАЛЕН АЛЬТИНОГЛУ Режиссер и костюмыЛОРАН ПЕЛЛИ
СценографияМАССИМО ТРОНКАНЕТТИ ОсвещениеМАРКО ДЖУСТИ ХореографияЛИОНЕЛЬ ХОШ Совместная работа по костюмамЖАН-ЖАК ДЕЛЬМОТТ ХормейстерЯН ШВАЙГЕР
Larinabernadetta Grabias Tatyanasally Matthews
Наталья Танасии (1, 4, 10, 14,2) Олгалилли Йорстад
Лотте Верстаен ° (1, 4, 10, 14,2) Филипп’ -эевнакристина Мелис Евгени.