117 лет назад Япония начала бомбардировку Владивостока
«Потешное» нападение, или как Владивосток принял боевое крещение в Русско-Японской войне
Город воинской славы Владивосток неспроста носит это гордое звание, присвоенное ему в год 150-летия. Ни одна война, бушевавшая в то время, когда на берегу бухты Золотой Рог уже существовал тихоокеанский форпост России, не обошла его стороной. Но реальному нападению противника Владивосток подвергся лишь однажды, и произошло это во время Русско-японской войны. В самом начале войны, 6 марта (22 февраля — по старому стилю) 1904 года, город был обстрелян с моря японской эскадрой вице-адмирала Хиконодзё Камимуры. ИА PrimaMedia рассказывает о первом и единственном нападении на Владивосток, его жертвах и последствиях, а также о том, как освещали это знаковое событие российская и зарубежная пресса.
Владивосток в начале войны
В начале Русско-японской войны Владивосток и вся территория Приморья в планах командования военных и морских сил России рассматривались как второстепенный театр военных действий.
Основные события войны тогда разворачивались в Южной Манчьжурии и в районе Порт-Артура. Военный интерес японцев к Владивостоку в начале войны российским командованием всерьез не рассматривался. Возможно, именно поэтому во Владивосток, как и в весь Южно-Уссурийский край, войска и военные припасы доставлялись в последнюю очередь.
Но сказать о том, что Владивосток был брошен властями на произвол судьбы и без защиты никак нельзя.
В уже окрепшем порту Владивосток базировался отдельный отряд крейсеров, который должен был отвлекать на себя часть флота противника и не допустить высадки японского десанта в Приморье. Кроме того, на силы флота возлагалась оборона баз с моря. Но все же считалось, что японцам Владивосток в военном плане не интересен и возможность их нападения минимальна. Тем не менее, с конца января 1904 года в городе было введено военное положение.
Владивостокская крейсерская эскадра. Фото: фото из журнала «Искры», портал «Старый Владивосток»
В первую пятилетку XX века Владивосток уже имел репутацию стратегически важного военного центра России на Тихом океане и неустанно развивал свой оборонительный потенциал.
К началу войны оборонительная линия города состояла из 4 фортов, 3 временных укреплений, 5 редутов и 12 батарей.
Но береговая и крепостная артиллерия имела на вооружении в основном устаревшие системы: строящуюся крепость защищали нарезные стальные орудия образца 1877 года — с малой дальностью, невысокой скорострельностью и недостаточной точностью стрельбы. Гарнизон крепости насчитывал 17 тысяч человек.
Незадолго до атаки эскадры микадо, 1 марта, в Золотой Рог после похода к японским берегам вернулись крейсера Владивостокского отряда. Их присутствие в родной гавани, по крайней мере, повышало риск японцев при нападении на город нарваться на ответную атаку, последствия которой могли оказаться для них непредсказуемыми и даже плачевными. Но это их не остановило.
Впервые японские корабли были замечены у берегов Владивостока 25 февраля (12 февраля — по старому стилю) 1904 года. Эскадра в составе 10 кораблей подошла к острову Русский, но, не сделав ни одного выстрела, ушла обратно.
Чтобы вернуться уже через 10 дней…
Бомбардировка Владивостока
Утром 6 марта 1904 года к Владивостоку со стороны острова Аскольд подошла японская эскадра под командованием вице-адмирала Камимуры в составе пяти броненосных крейсеров: флагманского «Идзумо», «Асамы» (того самого, что вел бой с легендарными «Варягом» и «Корейцем» в Чемульпо — прим.ред.), «Адзумы», «Ивате», «Якумо» и двух легких крейсеров «Касаги» и «Иошино». Оставив легкие крейсера у Аскольда, пять броненосцев стали пробиваться в сторону бухт Соболя и Тихая.
Командующий японской эскадрой вице-адмирал Камимура Хиконодзё. Фото: портал «Старый Владивосток»
Наиболее подробно обстоятельства японской бомбардировки описаны в телеграммах наместника Алексеева императору от 7 и 8 марта 1904 года.
Согласно приведенным в них данным, события разворачивались следующим образом.
Следуя к месту бомбардировки Уссурийским заливом, японская эскадра сначала не приближалась к берегу ближе 9 миль. Выйдя на створ горы Св.
Иосифа и Уссурийской батареи, эскадра легла на курс, ведущий к последней, открыв сначала огонь с обоих бортов. По-видимому, для того, чтобы прогреть орудийные стволы холостыми зарядами перед стрельбой боевыми.
Это объясняется тем, что день атаки, по сведениям историков, выдался очень морозным.
День был очень холодный, термометры на борту зарегистрировали 31 градуса мороза по Цельсию, волны перекатывались через палубу и мгновенно замерзали, все море на расстоянии 5 тысяч метров от берега было сплошным ледяным полем…,
— описывали жесткие погодные условия сами японцы.
Японская карта Владивостока и бухты Золотой Рог. Фото: портал «Старый Владивосток»
С большой долей вероятности именно мороз и неблагоприятная ледовая обстановка не позволили японским кораблям занять более выгодные позиции для обстрела сухопутных боевых позиций и города. Существует мнение, что это избавило город от тяжелых последствий атаки с моря и многочисленных жертв. Но об этом позже.
Из телеграмм наместника и последующих сообщений СМИ следует, что
первый выстрел прозвучал в промежуток между 13.
30-13.35. Залп из носовых орудий дал флагман «Идзумо», а затем вся эскадра, повернув параллельно берегу, открыла огонь из орудий левого борта.
Флагманский крейсер японской эскадры «Идзумо». Фото: портал «Старый Владивосток»
Пройдя на север до района бухты Горностай, японцы повернули обратно, не открывая при этом огня. Подойдя вновь к месту начала бомбардировки и повернув на обратный курс, эскадра сделала еще один галс в первоначальном направлении, производя oбстрел с более близких расстояний. В 14.20 эскадра прекратила огонь и повернула в море.
Во время стрельбы неприятельские суда держались вне досягаемости огня группы Петропавловской батареи и мортир Уссурийской батареи № 15, почему орудия этих батарей и не отвечали на огонь японцев. Прямому обстрелу подверглись форты Суворова и Линевича, строящаяся батарея, Басаргинский полуостров и Уссурийская батарея; перекидному огню — вся долина речки Объяснений и бухта Золотой Рог до западной оконечности казарм Сибирского экипажа.
Неприятелем было выпущено до 200 снарядов с ничтожным результатом,
— телеграфировал Алексеев императору.
«Японцы лупили по сопкам наугад, желая вызвать ответный огонь, чтобы засечь координаты батарей, чтобы разгадать схему обороны Владивостока. Но русские молчали (еще и потому, что многие батареи находились в проекте, а пушки других хранились в арсеналах порта). В половине второго Камимура перенацелил огонь на город. Снаряды летели вдоль Светланской — в пустоши Гнилого Угла, терзали долину реки Объяснений, множество снарядов даже не взрывалось», — описывал происходившее писатель Валентин Пикуль в своем романе «Крейсера».
Схема обстрела Владивостока японской эскадрой. Фото: карта из книги Егорьева В.Е. «Операции Владивостокских крейсеров в Русско-Японскую войну 1904-1905 гг.»
Смешной обстрел
Что же происходило во Владивостоке во время японской артиллерийской атаки? Как на нее реагировали горожане, как спасались они от вражеских снарядов, свистевших у них над головами?
О приближении японской эскадры в городе узнали около 10 часов утра — информация поступила в Штаб крейсерского отряда с поста на Аскольде, где вражеские корабли заметили еще ранним утром.
Командирам крейсеров было приказано разводить пары во всех котлах и готовиться к выходу в море. За уволенными на берег моряками были отправлены обходы, с кораблей сделаны условные сигналы сбора. В городе же продолжалась обычная жизнь.
«Этот день выдался ясным, солнечным, высокие сугробы подтаяли, с крыш нависали серые глыбы снега, готовые рухнуть на панели, тротуары заполняла публика, приодетая ради воскресенья; все лавки, шалманы и закусочные были переполнены людьми, которые не могли знать, что с океана уже подкралась угроза их городу, их жилищам, их жизням…» («Крейсера»).
Это может показаться удивительным, но в тот момент, когда японские суда разряжали свои орудия по городу и его окрестностям, в нем продолжалась обычная жизнь.
Естественно, вражеские корабли привлекли внимание горожан, но есть множество свидетельств, что никакой паники в городе не было, а владивостокцы даже не пытались укрыться от атак неприятеля.
«Услышав гулы с моря, гуляющая публика кинулась к берегу, а жители городских окраин спешили подняться в горы, чтобы с их вершин видеть подробности», — пишет Пикуль.
«Городское население оставалось все время совершенно спокойным», — телеграфировал военной газете «Русский инвалид» собкор из Владивостока в день обстрела.
«Во время бомбардировки города 22 февраля и на следующий день гора Орлиное гнездо, как самая высокая, и несколько других гор, были усеяны любопытными, наблюдавшими за японской эскадрой и бомбардировкой. В бинокли, а в особенности в трубы, были отчетливо видны все суда и их маневры, хотя и за 18 верст», — писала 13 марта (29 февраля) 1904 года газета «Владивосток».
Жители Владивостока наблюдают за обстрелом города с Орлиной сопки. Фото: портал «Старый Владивосток»
Сами японцы в послевоенных отчетах несколько преувеличивали обстоятельства бомбардировки, а главное — ее эффективность.
«Большие снаряды, перелетая через вершины Амурского полуострова, летели в город с раскатами грома. Однако неприятельские батареи молчали и не отвечали на наш огонь, только видно было, что близ них люди бегали взад и вперед» («Описание военных действий на море в 37—38 гг.
, Мейдзи», Япония).
Во всех российских источниках отмечается, что эффективность стрельбы японцев была ничтожной, а многие из выпущенных по городу снарядов не взрывались. Промахи японцев, беспорядочно паливших по Владивостоку, стали объектом насмешек владивостокцев.
«Даже издали можно было заметить, — писал очевидец в газете «Новое время» (Некоммерческая организация выполняет функции иностранного агента), — какую трудную борьбу пришлось выдержать японским судам с окружающими наше побережье льдами, ибо как бока, так равно и нос, и корма морских гигантов обледенели. При первых же залпах обнаружилось, что неприятель взял неверный прицел, это вызвало среди глазеющей толпы хохот и остроты. Посмеивались и китайцы, работающие, как обычно, на фортах: с каждым полетом снаряда говорили, что японцы проделывают в небе отверстия для своего путешествия туда».
«Камимура явился с эскадрою ради устрашения Владивостока, но горожане на все перелеты и недолеты (снарядов) отвечали смехом и шутками, тут же раскупая у мальчишек еще не–остывшие осколки — в качестве сувениров.
(«Так же, как всегда, ходили пешеходы по улицам, ездили извозчики … («Крейсера»).
Французская открытка, посвященная обстрелу Владивостока 6 марта 1904 года. Фото: портал «Старый Владивосток»
Горожане веселились, изобретая все новые способы глумления над промахами японцев.
На память о первой бомбардировке любителями собираются осколки снарядов. Ресторан Шуина на другой день состряпал пирог «из японских гранат», а полицейский околоточный Смирнов, как только окончилась бомбардировка, арестовал один из неразорвавшихся снарядов и «за нарушение тишины и спокойствия» лично доставил его в полицейское управление,
— писала газета «Владивосток» через несколько дней после обстрела.
9 марта (25 февраля) 1904 года газета «Дальний Восток» опубликовала Высочайшее поздравление Владивостоку и его жителям с боевым крещением от императора Николая II, переданное через его дальневосточного наместника Алексеева.
«ВЛАДИВОСТОК, КОМЕНДАНТУ КРЕПОСТИ. ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ОТ 23 ФЕВРАЛЯ ПОВЕЛЕТЬ СОИЗВОЛИЛ: ПЕРЕДАТЬ ГАРНИЗОНУ И ВСЕМ ЗАЩИТНИКАМ ВЛАДИВОСТОКА ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕЕ ПОЗДРАВЛЕНИЕ С ПЕРВЫМ БОЕВЫМ КРЕЩЕНИЕМ И УБЕЖДЕНИЕ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, ЧТО ОНИ ОТСТОЯТ ГРУДЬЮ НАШУ ТВЕРДЫНЮ ОТ ДЕРЗКИХ НАТИСКОВ ВРАГОВ. ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТ АЛЕКСЕЕВ».
Невинная жертва
Несмотря на то, что точность и эффективность вражеских орудий оставляли желать лучшего, без жертв не обошлось. При этом данные о количестве погибших в разных источниках несколько разнятся.
«Только два японских снаряда оказались роковыми. При обстреле Гнилого Угла одна граната врезалась в здание морского госпиталя, перебив пять больных матросов на кроватях. Другой снаряд с «Идзумо» рассек пополам беременную женщину Арину Кондакову…(«Крейсера»)
Гнилой угол. Фото: портал «Старый Владивосток»
Однако в многочисленных сообщениях прессы подтверждается только смерть Кондаковой.
«Подробности вчерашней бомбардировки.
Серьезных повреждений никаких нет, а лишь снарядом 12-и дюймового орудия пробит деревянный домик мастера Кондакова. Снаряд вошел через крышу и вышел через противоположную стену на двор, при чем в самом доме убил жену Кондакова, беременную, мать четверых детей», — писала газета «Русь» 7 марта 1904 года.
Что касается матросов, то они, по информации СМИ, остались живы.
«Наконец на дворе казармы Сибирского флотского экипажа разорвался снаряд, ранивший легко пять матросов. Более ни убитых, ни раненых нет»,— писала «Русь».
«В госпитальный участок попало четыре, взорвался лишь один снаряд, осколками которого было ранено пять молодых матросов, из которых один серьезно и четверо незначительно», — писал контр-адмирал В.Е. Егорьев в своем труде «Операции владивостокских крейсеров в Русско-японскую войну 1904-1905 гг.»
Что касается Кондаковой, то ее трагическую гибель газеты описали очень подробно.
«.
..Проживала она по Воронцовской улице, в Матросской слободке, в собственном небольшом домике; имела четверых детей и была беременна пятым. Она только что вернулась из города с базара и к ней пришла соседка справиться о ценах. Беседуя за чаем, Кондакова упрашивала соседку перемениться местами, но та отказывалась, но когда затем встала, то Кондакова села на ее табурет, соседка же на ее место. В это время к Кондаковой подбегает ее маленький сын. «Уйди отсюда», сказала она и устранила его рукой в сторону. В этот момент ядро ударило под карниз дома, прошло через живот Кондаковой, вырвав его весь, отбило край стола и табуретки, прошло сквозь противоположную стену, упало и зарылось на дворе, не взорвавшись. Соседка и мальчик остались невредимы. Ядро отрыли минеры, оно оказалось более аршина длиной. Кондакову через день похоронили с подобающей честью, как первую жертву с основания Владивостока, погибшую от вражеского ядра» (газета «Владивосток» от 13 марта 1904 года).
Упоминает о единственной жертве обстрела японцами и ныне известная американка Элеонора Прей в своем письме, написанном в день бомбардировки.
…мы увидели, что корабли [в гавани] поднимают якоря, и мы поняли, что произошло что-то неожиданное, потому что корабли вовсе не были на парах, а многие матросы находились на берегу. Затем вошёл Ду Ки [слуга Прей] и сказал, что на другом конце города кого-то убило… Вообразите себе снаряд, выпущенный с корабля на расстоянии, по крайней мере, десяти миль, который вошёл в верхний угол помещения, где сидели две женщины и трое детей… рассёк тело одной из женщин надвое, разнёс по пути стол, затем пробил стену и разорвался во дворе. Ни у одного из других людей не было даже царапины…Более 150 снарядов было выпущено по городу и каждый стоит не менее 500 долларов золотом, так что обстрел обошелся примерно в 100 тысяч и всё это за жизнь единственной бедной женщины. Воистину, война ужасна!,
— писала она.
Стоит сказать, что и с японской стороны не обошлось без потерь. Но не по причине ответных действий российских военных (как мы уже знаем, никто на огонь японцев не отвечал), а в результате несчастного случая.
В послевоенных отчетах японских военных есть сведения о происшествии во время отхода эскадры от Владивостока. Нештатная ситуация произошла на «Асаме».
«Волны вздымались высоко, холод был очень сильным и клапан выброса воды… оказался забит льдом. Чтобы сохранить скорость корабля, было необходимо отколоть лед, что было чрезвычайно опасно… Тем не менее один матрос добровольно вызвался решить проблему… Его опустили на тросе к выходу трубы и он успел расчистить клапан, когда огромная волна оторвала его и унесла прочь. Он исчез в серых холодных глубинах за кормой и было невозможно ему помочь…», — писал японский историк.
Подвиг жены полковника Жукова
Об атаке на Владивосток активно писала не только российская, но и зарубежная пресса. Много внимания уделяли этому событию французские СМИ, что неудивительно, учитывая пророссийскую позицию французского правительства касаемо этого конфликта.
Статьи русских и французских журналистов отличались излишним пафосом, а иллюстрации к ним не соответствовали реальным событиям, происходившим во Владивостоке 6 марта 1904 года.
Российская открытка, посвященная обстрелу Владивостока 6 марта 1904 года. Фото: портал «Старый Владивосток»
И в Петербурге, и в Париже сочли необходимым красочно описать подвиг жены полковника Жукова.
Кем была эта женщина? Какой совершенный ею поступок так впечатлил журналистов?
Обратимся к публикациям газет того времени, описывающим этот эпизод.
В Гнилом углу снаряд пробил, тоже не разорвавшись, дом полковника Жукова, прошел через спальню, разрушил на пути печь и вещи, пробил противоположную стену и разорвался близ денежного ящика. Часовой при ящике, осыпанный землей и снегом, от взрыва не дрогнул, а только крикнул разводящего, чтобы вынести знамя, которое тотчас же вынесла супруга полкового командира вместе с вестовым…,
— писала газета «Русь» 7 марта 1904 года.
Есть упоминание об этом и в «Крейсерах».
Сегодня известны имена всех участников этого происшествия. На посту часового в тот момент стоял стрелок Евграф Шилов, а первым, кто пришел на помощь супруге Жукова, был ефрейтор Сергей Детиненко.
Супругу Жукова хотели наградить, но положения о награждении штатских на тот момент еще не было. Поэтому награждены были только Шилов и Детиненко, которые стали первыми во Владивостоке Георгиевскими кавалерами этой кампании.
Художественное изображение подвига жены полковника Жукова было размещено на передовицах нескольких европейских газет, а также украсило французские почтовые открытки. На одной из них размещена следующая подпись: «Бомбардировка нанесла только небольшой ущерб и кроме пяти раненых солдат других жертв не было. Артиллерийский снаряд, взорвавшись в доме полковника Жукова, поранил осколками часового, который крикнул, чтобы помогли жене полковника спасшей знамя полка».
Французская открытка, посвященная подвигу жены полковника Жукова. Фото: портал «Старый Владивосток»
Расстрелянная репутация
Как уже сказано, серьезных последствий для города обстрел эскадры Камимуры не имел. Крепостные сооружения практически не пострадали, незначительными были повреждения в городе.
Тем не менее, это событие не прошло бесследно для многих его участников.
Прежде всего, в тот же день приказом коменданта крепости Владивосток был объявлен на осадном положении. А еще через несколько дней был освобожден от должности тогдашний командир Владивостокского отряда крейсеров Николай Карлович Рейценштейн, а его место занял контр-адмирал Карл Петрович Иессен, с именем которого связаны самые громкие успехи легендарного крейсерского отряда.
Фото, сделанные японцами после обстрела 6 марта 1904 года. Фото: портал «Старый Владивосток»
По мнению историков, причиной отставки Рейценштейна стало запоздалое решение командира о выводе крейсеров в море для отражения японской атаки.
По данным Егорьева, русские крейсера приступили к съемке с якоря только через 10—15 минут после начала обстрела Владивостока, а вышли в море лишь спустя час после последнего выстрела.
«Крейсерский отряд вышел в море по окончании бомбардирования почти через час и через три часа возвратился на рейд», — писал наместнику командир Владивостокского порта адмирал Гаупт.
Естественно, что догнать японские корабли ввиду позднего выхода русским крейсерам не удалось. Пройдя остров Скрыплева, корабли увидели на горизонте лишь дымы неприятельской эскадры и дальше преследовать ее не стали.
Фото из японского издания, посвященное атаке на Владивосток. Фото: портал «Старый Владивосток»
Неудачный налет на Владивосток негативно сказался и на репутации Камимуры. За вице-адмиралом в Японии впоследствии закрепилась слава «слабого военачальника». Прежде всего, на родине его корили за неудачи в предотвращении рейдерских операций владивостокских крейсеров, но свою лепту в негативное восприятие флотоводца внесли и нерешительные действия у берегов Владивостока.
Тот факт, что бомбардировка была произведена японцами совершенно безнаказанно, заставил русское командование задуматься о укреплении оборонительных позиций Владивостока. Было ускорено строительство новых фортов Владивостокской крепости и довооружение уже построенных.
Крейсера в бухте Золотой Рог, 1904 год.
Фото: портал «Старый Владивосток»
В день бомбардировки Владивостока пришлось быть печальным свидетелем полной неподготовленности береговой обороны крепости, имевшей Уссурийский фронт, начиная от мыса Басаргин, мыса Соболь и далее на север совершенно невооруженный, что, в совокупности с бездействием наших крейсеров, дало возможность японской эскадре безнаказанно обстреливать порт и город. После знаменательного для Владивостока 22 февраля и с наступлением более теплого времени, началась усиленная деятельность вооружения уссурийского фронта в вышеуказанном районе,
— писал главный артиллерист Владивостокского порта Савицкий.
С этой целью из портового арсенала были переданы в крепость все наличные пушки. Арсенал, за исключением мелких пушек, остался пустым. Более того, после аварии крейсера 1 ранга «Богатырь» с него сняли шесть орудий со станками, которые также временно были переданы в крепость.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Ни сопки врагу: как приморские пограничники не отдавали японцам высоты Хасана
Блицкриг по-советски.
Маньчжурия: разбить японскую армию за 25 дней
Блицкриг по-советски. Курилы и Сахалин: цена справедливости в две тысячи погибших
Русско-японская война как репетиция «Великой войны» / История / Независимая газета
Тэги: история, япония, русско японская война, российская империя, порт артур, манчжурия
Орудие береговой батареи. Порт-Артур, начало XX века. Фото 1905 года
Столетняя годовщина Октябрьской революции была отмечена десятками выступлений политиков и журналистов, а также киношедеврами, в которых доказывалось, что в ходе предполагаемого весеннего наступления 1917 года русская армия наголову разгромит немцев и русские войска победно войдут в Берлин. Именно так описывали российские СМИ наступление русской армии и в августе 1914 года – «К осени будем в Берлине».
РУССКИЕ БОГАТЫРИ И ИХ ЦАРИ
Русские солдаты дрались геройски всегда, и при Бородино, и при Аустерлице.
Но, увы, результаты битвы определяют не солдаты. Еще Наполеон говорил: «Стадо баранов, предводительствуемое львом, всегда сильнее стада львов, предводительствуемого бараном».
Никто не оспаривал поговорку «Короля делает свита». Вспомним «когорту Бонапарта», «птенцов гнезда Петрова», «Екатерининских орлов». Ну а кого прикажете считать «орлами Николая II» – Куропаткина, Сухомлинова, Самсонова, Стесселя и других?
Но «Екатерининские орлы» умели не только побеждать внешнего врага. Если бы матушка-императрица, забросив государственные дела, ушла в семейную жизнь, занятия спортом и т.д., шансов на продолжение царствования у нее бы не осталось. На то они и «орлы»! Забили барабаны – и на престоле оказался бы новый государь.
После декабря 1825 года император Николай I кардинально изменил менталитет офицеров в армии и особенно в гвардии. Офицеры и генералы были предельно ограничены в суждениях о политике, тактике и стратегии, и предпочитали действовать по шаблону, дабы не огорчать начальство.
К 1904 году система управления Российской империей уже шла вразнос. В итоге весьма трудно найти виновных в позорнейших поражениях 1904–1905 годов.
Царь удалился с семьей в свои резиденции, а в Петербурге бывал эпизодически по праздникам по несколько часов и никогда не ночевал в столице. У Николая II не было никакого аппарата (секретариата), который бы обрабатывал, уточнял, проверял отчеты министров или иных чиновников.
Вот как происходило типовое мероприятие такого рода. Министр принимался царем тет-а-тет, без посторонних. Министр докладывал только стоя, царь молчал, изредка делал малозначительные замечания, но в спор никогда не вступал. Аудиенция происходила считаные минуты, лишь изредка затягивалась, многословных бесед не было никогда. Ни разу за 23 года царствования Николай II не написал даже пары страниц с анализом какого-либо отчета – редкие пометки крайне лаконичны.
О качестве же отчетов царю автор знает не по мемуарам.
Я сам в течение многих лет просматривал все без исключения отчеты по Военному ведомству времен Александра II, Александра III и Николая II. Понять реальное состояние вооруженных сил из них невозможно. Там сплошная туфта. Ясно лишь было, что все хорошо.
К примеру, говорилось в отчете за 1902 год, что в сухопутных крепостях имеется около 11 тыс. орудий. Ну, вроде бы неплохо. Но вот я беру поданные военному министру для составления «Всеподданнейшего отчета» отчеты военных округов, полигонов, Главного артиллерийского управления и т.п. Там точнейшая информация и в очень сжатом виде, где, сколько и в каком виде солдат, лошадей, пушек, пулеметов, патронов, снарядов и т.п. И выходило, что к 1909 году из 11 тыс. крепостных орудий крупного и среднего калибров около 30% – образца 1877 года, 45% – образца 1867 года, 25% – гладкоствольные системы времен Николая I – и ни одного современного орудия. То же самое и по морскому ведомству. Трудно представить иную картину в отчетах других министров.
Так что винить императора за принятие неверных решений сложно, поскольку он не имел должной полноты информации.
Нельзя винить и правительство, поскольку его фактически не было. Формально в империи существовал Комитет министров, но это была пустая говорильня. Ни председатель Комитета министров, ни все министры вместе не могли повлиять на своего коллегу министра. Каждый министр имел право непосредственного доклада царю и отчитывался только перед ним.
Соответственно министр иностранных дел, морской и военный министры были несвободны в своих поступках. Они были запуганы Николаем II, который благожелательно их выслушивал, а при возвращении в министерство они обнаруживали рескрипт об отставке. Да и в самих министерствах министры не являлись полными хозяевами. Так что если бы за катастрофу 1904–1905 годов судили российских министров, то они бы при благоприятном составе суда присяжных вполне могли рассчитывать на оправдательный приговор.
У КАЖДОГО СВОЯ АРМИЯ
К 1904 году вооруженными силами Российской империи руководила дюжина людей, не подчиненных друг другу. А существовавшие законы и уставы не предусматривали разграничения их полномочий.
Так, великие князья руководили: флотом – Алексей Александрович, артиллерией – Михаил Николаевич и Сергей Михайлович, инженерными войсками – Петр Николаевич, кавалерией – Николай Николаевич, гвардией – Владимир Александрович и т.д.
| Станковый пулемет Максима. Фото начала XX века |
Кроме того, из простых смертных были морской министр и военный министр. Оба министра не могли командовать ни одним великим князем, но никому из них не были подчинены.
Любопытный пример. В ноябре 2017 года на открытии памятника Александру III в Ялте говорилось, что в царствование императора-«миротворца» в России появились подводные лодки. Святая правда! На вооружение армии было принято 50 подводных лодок системы Джевецкого.
Опечатка? Никак нет. На вооружении армии в подчинении военного министра у нас до августа 1914 года состояли не только подводные лодки, но и другие суда: минные заградители, транспорты, канонерские лодки, бронекатера и т.д.
Береговые крепости подчинялись военному министру, и на их вооружении имелись не только береговые орудия и торпедные аппараты, но и корабли всех этих типов. Другой вопрос, что от подводных лодок военного ведомства проку не было и быть не могло. А вот суда остальных классов неплохо проявили себя в Гражданскую и даже в Великую Отечественную войну.
Своя армия была и у министра… финансов. Речь идет о корпусах пограничной стражи, непосредственно подчиненных министру финансов и никак не подчиненных военному министру. У Сергея Витте был и свой флот, включая «крейсера пограничной стражи». К концу 1904 года у него только в Маньчжурии под ружьем была целая армия – 495 генералов и офицеров, около 25 тыс. нижних чинов и 9466 лошадей. Согласитесь, этого хватило бы для небольшого европейского государства.
В 1901 году Витте поругался с военным министром и для своей «армии» вместо новых 3-дюймовых пушек образца 1900 года Путиловского завода заказал через Аргентину 75-мм пушки Круппа.
РАЗГРОМ РУССКОЙ АРТИЛЛЕРИИ
Впрочем, все это мелочи по сравнению с состоянием русской артиллерии. В ноябре 2013 года у здания Артиллерийского музея в 20 метрах от монумента на месте казни декабристов был установлен памятник великому князю Михаилу Николаевичу, руководившему нашей армией с 1852 по 1909 год. Однако за малолетством Михаила с 1852 по 1862 год артиллерией руководил барон Николай Карф. А 6 декабря 1862 года Михаил Николаевич назначается наместником Кавказским и командующим Кавказской армией.
Как можно управлять русской артиллерией из Тифлиса без телеграфа и железной дороги, я не представляю. Не понимал этого и Александр II, который не мудрствуя лукаво подыскал брату «товарища» – генерал-лейтенанта Александра Баранцова. В 1862 году тот занял пост начальника Главного артиллерийского управления (ГАУ) и товарища генерал-фельдцейхмейстера.
Несмотря на то что главный начальник артиллерии был по ту сторону Кавказского хребта, а может, и благодаря этому, в русской армии в 1864–1877 годах произошла настоящая революция. Если к началу Крымской войны русская артиллерия по своему техническому уровню серьезно отставала от ведущих стран Западной Европы, то к 1867 году русские орудия вместе с прусскими были лучшими в мире. Причем речь идет не об опытных образцах. В 1865–1867 годах нарезные казнозарядные орудия массово поступали в русскую полевую, крепостную и корабельную артиллерию.
Принципиально новые русские орудия мало отличались от современных. В орудиях образца 1867 года роль нынешних медных поясков на снарядах выполняли свинцовые пояски, их иногда именовали оболочками. А в 1877 году на вооружение русской армии поступили и современные снаряды с медными поясками.
Александр III сразу после вступления на престол снял своего дядю с наместничества на Кавказе и отправил управлять Государственным советом. Замечу, что туда обычно отправляли престарелых сановников и генералов.
В конце XIX и начале ХХ века генерал-фельдцейхмейстер Михаил большей частью проживал во Франции. По сему поводу генерал Александр Мосолов (начальник канцелярии Министерства императорского двора) писал: «Он… предпочитал свою виллу «Венден» в Каннах дворцам, которыми он владел в Санкт-Петербурге». А с 1903 года Михаил практически безвыездно жил в Каннах, где и умер 5 декабря 1909 года. Тем не менее, даже находясь во Франции, великий князь сумел нанести огромный вред отечественной артиллерии.
Еще на Кавказе он стал готовить себе преемника на должность генерал-фельдцейхмейстера в лице своего сына Сергея. А в 1904 году Сергей стал официальным заместителем генерал-фельдцейхмейстера (с 1904 года – инспектором всей артиллерии, а с 1905-го – генерал-инспектором).
Великий князь Сергей Михайлович и его метресса Матильда Кшесинская совместно с руководством фирмы Шнейдера и правлением Путиловского завода организовали преступный синдикат. Заметим, что Путиловский завод, где преобладал французский капитал, был единственным в России частным артиллерийским заводом. Формально в России продолжали проводиться конкурсные испытания опытных образцов артиллерийских систем, на которые по-прежнему приглашались фирмы Круппа, Эрхардта, Виккерса, Шкоды и др., а также русские казенные заводы Обуховский и Санкт-Петербургский орудийный.
Но в подавляющем большинстве случаев победителем конкурса оказывалась фирма «Шнейдер». Автор лично изучал в архивах Военного исторического музея отчеты о конкурсных испытаниях орудий.
В угоду великому князю Сергею Михайловичу комиссия часто шла на подлог. К примеру, вес орудий Шнейдера подсчитывался без башмачных поясов и ряда других необходимых элементов, а орудий Круппа – в полном комплекте. В отчете писалось, что орудие Шнейдера легче и подлежит принятию на вооружение, но фактически в боевом и походном положении оно было тяжелее своего крупповского аналога.
Но это еще полбеды. Крупп очень быстро выполнял все русские заказы и активно налаживал производство на русских казенных заводах, фирма же Шнейдера просрочивала заказы годами. Фирма Шнейдера фактически вмешивалась во внутренние дела России, оговаривая в контрактах, что производство орудий Шнейдера у нас на столько-то лет разрешается лишь Путиловскому заводу. А великий князь Сергей спокойно подмахивал все требования французов.
В итоге Путиловский завод с 1905 по 1914 год набрал огромное количество заказов и с успехом их завалил, получив громадные деньги. С началом Первой мировой войны управление заводом волей-неволей пришлось взять государству.
НАВЯЗАННАЯ ДОКТРИНА
Однако на этом бедствия русской артиллерии отнюдь не закончились. Французское правительство навязало российской артиллерии свою доктрину. Согласно ей, будущая война должна быть маневренной и скоротечной. Для победы в такой войне достаточно иметь в артиллерии один калибр, один тип пушки и один тип снаряда. Конкретно это означало, что армия должна была иметь 76-мм дивизионные пушки, которые могли стрелять только одним снарядом – шрапнелью. Действительно, к концу XIX века во Франции и других странах были созданы эффективные образцы шрапнелей.
Французская доктрина одного калибра, одной пушки и одного снаряда была бы очень хороша в эпоху Наполеоновских войн при стрельбе по сомкнутым колоннам пехоты и кавалерийским лавам. Стоить отметить, что сами французы, интенсивно развивая дивизионную артиллерию, не следовали теории трех единств. Они не забывали и о тяжелой артиллерии, огромные средства шли на перестройку крепостей.
Шрапнельным огнем одна 8-орудийная русская батарея могла в считаные минуты полностью уничтожить пехотный батальон или даже полк кавалерии. Именно за это в 1914 году немцы прозвали трехдюймовку «косою смерти». Но насколько эффективно шрапнель била по открытым живым целям, настолько же слабой она была при поражении целей, сколько-нибудь укрытых.
Мало кто знает, что к 1 января 1904 года русские пехотные и кавалерийские дивизии имели на вооружении исключительно винтовки, шашки и револьверы – и ни одной пушки или пулемета. Все современные полевые пушки – а это были исключительно трехдюймовки образца 1900 года – находились в составе пеших или конных артиллерийских бригад. В конных артиллерийских бригадах было меньше патронов в передке, и вся прислуга ездила верхом. В мирное время все артиллерийские бригады существовали сами по себе, а в военное придавались (!) соответствующим пехотным или кавалерийским дивизиям. Никакой не то что батальонной, но и полковой артиллерии в русской армии не было вообще.
Правда, в 1916 году в полки стали нелегально (потому что полковой артиллерии не существовало) проникать короткие 3-дюймовые пушки образца 1915 года.
БОРЬБА ЗА ПУЛЕМЕТЫ
В 1887 году американский изобретатель Хайрем Максим доставил в Петербург три пулемета калибра 11,43 мм на треножных станках. В 1887 году прошли испытания пулемета Максима, переделанного под 10,67-мм (4,2-линейный) патрон винтовки Бердана с дымным порохом. 8 марта 1888 года из 10,67-мм «максима» лично пострелял Александр III. В том же году Максим доставил в Россию и 37-м автоматическую пушку. Ее испытали на крейсере «Герцог Эдинбургский» и броненосце «Николай I».
Русские генералы и адмиралы дружно ополчились против пулеметов и автоматических пушек Максима – зачем нужна такая скорострельность?
16 апреля 1891 года на вооружение была принята магазинная 3-линейная винтовка системы Мосина с патроном на бездымном порохе, а в 1891–1892 годах у Максима приобрели первые пять пулеметов под 3-линейный винтовочный патрон.
Но генералы в 1895 году решили отправить 3-линейные пулеметы в крепости, где особой нужды в них не было. Там в избытке имелись различные типы картечниц, противоштурмовые пушки и т.д. И лишь в 1898 году было решено отправить пулеметы в полевые войска, но не в роты и даже не в дивизии, а в артиллерийские бригады.
К марту 1904 года в Маньчжурии в полевых войсках имелось лишь восемь пулеметов. Пулемет Максима был поставлен на высокий лафет пушечного типа. Самое забавное, что на ходу, несмотря на огромные колеса, лафет был слаб и в запряжке мог передвигаться только шагом, в отличие от артиллерийских орудий той же бригады. Догадаться поставить пулеметы на тачанки? У господ офицеров не тот менталитет. Это в 1918 году махновцы и независимо от них луганский слесарь создали знаменитую «боевую колесницу».
Первый пулемет отечественного производства был собран в Туле 5 декабря 1904 года, а серийное производство началось весной 1905 года. Но, увы, до окончания боевых действий тульские пулеметы в Маньчжурию не попали.
Русско-японская война уникальна тем, что японцы вели ее по шаблону, практически копируя китайскую войну 1894–1895 годов. Они высадились в Корее, Чемульпо и Пусане, разбили китайский флот в Желтом море, осадили и взяли Порт-Артур. Я сам в военно-историческом архиве видел докладную записку адмирала Макарова, в которой тот в мельчайших деталях предсказал ход будущей войны. Мало того, за два года до Русско-японской войны капитан 1 ранга великий князь Александр Михайлович на военной игре, играя за японцев, вдребезги разгромил русскую армию и флот.
Реакция Николая II последовала незамедлительно. Александр Михайлович был назначен «главноуправляющим» торговым мореплаванием и портами. Специально для этого из Министерства финансов было выделено оное управление. Поскольку основной доход управлению приносили порты, в петербургских салонах хорошо котировался каламбур: «Александр Михайлович снял с Витте порты».
Первым шагом к конфронтации с Японией стало занятие русскими в 1898 году Порт-Артура и части Маньчжурии, ранее принадлежавших Китаю.
Правильным ли был такой шаг царя (повторяю, царь здесь просто метка, поскольку виноватых не сыщешь) – вопрос достаточно спорный.
Лично я считаю, что все было сделано правильно. В 1898 году в России всерьез не воспринимали Японию и опасались, что англичане займут Порт-Артур и Маньчжурию, создадут колонию типа Индии с большой туземной армией, которая станет угрожать русскому Дальнему Востоку. Кроме того, российскому флоту нужен был незамерзающий порт на Тихом океане.
Решившись на экспансию в Маньчжурии, царь должен был осознать, что идет на конфликт не только с Японией, но и с Англией. Чтобы защитить Порт-Артур и Маньчжурию, следовало отказаться от двух абсолютно бесполезных авантюр: планов захвата черноморских проливов и строительства порта и крепости в Либаве (Либавская крепость – топ-секрет Николая II, «НВО» от 10.03.17).
На строительство в Либаве было затрачено в три раза больше средств, чем на модернизацию китайской крепости Порт-Артур.
Форты Либавы должны были обеспечивать защиту от 11-дюймовых (280-мм) снарядов, а новые форты Порт-Артура – только от 6-дюймовых (152-мм) снарядов. Огневая мощь артиллерии Либавской крепости в 1,5 раза была больше Порт-Артура. Для десанта в Босфор был создан сверхсекретный особый запас. К 1898 году в его составе имелось 116 пушек и мортир, 24 пулемета Максима, сотни тонн боеприпасов, свыше полутора тысяч морских мин, десятки километров железнодорожного полотна и т.д. Причем весь особый запас размещался в Одессе и Севастополе недалеко от причалов и мог быть погружен на корабли за два-три дня.
Если бы средства и вооружение Либавы и особого запаса были доставлены в Порт-Артур, то не только сама крепость Порт-Артура стала бы неприступной, но и можно было построить столь же неприступный укрепрайон на всем Квантунском полуострове. Увы, наши генералы не пожелали защищать ни порт Дальний, ни весь Квантунский полуостров. В итоге Порт-Артур был занят японцами, тогда как законченная постройкой Либавская крепость в 1907–1910 годах – разоружена и брошена, а особый запас частично сгнил, частично разворован.
КАТАСТРОФА
30 июля 1903 года Николай II решил создать наместничество на Дальнем Востоке и назначил наместником Евгения Алексеева. Витте, министр иностранных дел Ламздорф и остальные министры узнали об учреждении наместничества и назначении Алексеева исключительно из газет.
Согласно «Высочайшему указу» от 30 июля 1903 года, в состав наместничеств вошли русский Дальний Восток и Квантунская область, то есть по куску Российской и Китайской империй. Наместнику вверялось командование морскими силами в Тихом океане и всеми расположенными во вверенном ему крае войсками, руководство дипломатическими сношениями по делам Дальневосточных областей с соседними государствами, высшая власть по всем частям гражданского управления в крае, верховное попечение о порядке и безопасности в местностях, состоявших в пользовании КВЖД, и ближайшая забота о пользе и нуждах русского населения в сопредельных с наместничеством зарубежных владениях.
На тот момент ситуация с артиллерией в Порт-Артуре была более чем катастрофической.
По табелю положено было иметь десять 10-дюймовых орудий, а фактически имелось пять. Мало того, угол возвышения самых мощных артиллерийских орудий – 254/45-мм пушек – не превышал 15 градусов, из-за чего максимальная дальность стрельбы составляла 12 верст. После 1905 года угол возвышения этих пушек был доведен до 20 градусов, что обеспечивало дальность стрельбы в 17 верст; а затем – до 30 градусов, тогда дальность стрельбы достигла 20,5 км.
Но наиболее ужасным положение было со снарядами. В Порт-Артуре для пяти 254-мм пушек имелось всего 295 стальных бронебойных снарядов и 495 снарядов из обыкновенного чугуна (далее я такие снаряды буду называть просто чугунными). Фугасных же стальных снарядов не было вообще.
Стальные бронебойные снаряды по тем временам имели удовлетворительную бронепробиваемость, но снаряд весом 225 кг содержал лишь 2 кг дымного пороха, то есть его действие было ничтожным, меньше, чем у 76-мм мелинитовой гранаты. Чугунные 254-мм снаряды имели тот же вес (225 кг), но содержали 9,6 кг дымного пороха.
Их действие было слабее, чем у 120-мм японского гаубичного снаряда, начиненного шимозой. Хуже всего было то, что чугунный снаряд не выдерживал стрельбы при полном заряде, а разваливался в канале ствола или в лучшем случае сразу после вылета у дула орудия. Поэтому чугунным снарядом стреляли только с половинным зарядом.
Для 9-дюймовых пушек снарядов имелось: 768 бронебойных, 2232 чугунных и 180 сегментных. Для 6-дюймовых пушек Кане в 45 калибров: 1700 стальных бронебойных, 1931 чугунных и 2000 сегментных. Для 6-дюймовых пушек в 190 пудов: 360 бронебойных, 1000 чугунных, 1000 шрапнельных. Для 11-дюймовых мортир: 2000 чугунных бомб, было выслано 500 фугасных пироксилиновых снарядов, но они не дошли до Порт-Артура. Для 9-дюймовых мортир имелось 830 фугасных пироксилиновых и 7300 чугунных снарядов. Для батарейных пушек имелось 1290 чугунных гранат, начиненных черным порохом, 960 шрапнелей и 180 картечей.
Таким образом, из всех береговых орудий только 9-дюймовые мортиры имели эффективные фугасные снаряды – 830 пироксилиновых бомб, то есть менее чем по 26 снарядов на ствол.
Замечу, что снаряды, начиненные пироксилином и другими сильнодействующими взрывчатыми веществами, были приняты на вооружение русской армии и флота еще в конце 80-х годов XIX века.
Такое безобразие со снарядами происходило из-за безудержного воровства русских адмиралов и старших офицеров. Пушки, особенно больших калибров, были наперечет, и украсть ассигнованные на них деньги проблемно. Со снарядами же все гораздо проще. К примеру, наличие огромных запасов бесполезных чугунных снарядов объясняется тем, что чугунный снаряд в несколько раз дешевле стального фугасного.
Так называемые сегментные снаряды предназначались исключительно для стрельбы по малым миноносцам на небольших дистанциях (из 254-мм пушек – до 5760 м). Дальность определялась малым временем срабатывания 16-секундной дистанционной трубки.
Интересно, что наши генералы в Главном артиллерийском управлении почему-то обожали стрелять шрапнелью из тяжелых осадных и береговых орудий калибра 152–203 мм.
Какой смысл стрелять шрапнелью из 6-дюймовой пушки в 190 пудов, делая один выстрел за полторы-три минуты, когда 76-мм пушка образца 1900 года может в минуту выпустить до 10 и более шрапнелей? Единственный эффективный снаряд для орудий калибра 152 мм и выше – это фугасный, начиненный веществом типа тротила.
Зеленый свет для нападения на Россию Японии открыл англо-японский договор 1902 года. Англия с 1898 года начала подготовку к нападению на Германию. Для войны с ней Лондон помимо Франции решил привлечь и Россию. Для этого был разработан коварный многоходовой план – помочь Японии разгромить Россию на Дальнем Востоке, с тем чтобы интересы царя были перенаправлены на Европу. Затем Лондон планировал «бросить кость» России. Это было сделано в 1907 году в виде раздела русско-английских сфер влияния в Персии. Так Лондону удалось втянуть Россию в антигерманскую коалицию.
Гравюры русско-японской войны (1904-1905) — Коллекция японских гравюр Лавенберга
>  w3.org/1999/xhtml» align=»left»> Русско-японская война (1904-1905)Гравюра на дереве и русско-японская война Хотя, по оценкам, не менее 3000 рисунков триптихов освещают победные сражения и героические подвиги китайско-японской войны (1894-1895), зависимость от ксилографии значительно уменьшилась десятью годами позже, с началом русско-японской войны (1904-1905). Война с Россией, первый крупный конфликт Японии с западной державой, была широко задокументирована в сотнях японских и международных газет и журнальных статей, но было опубликовано относительно немного иллюстраций, напечатанных на дереве. Традиционный носитель постепенно был вытеснен использованием новой, менее дорогой литографии, фотографии и серийной фотогравюры. Кроме того, в то время как большинство художников-гравюр времен китайско-японской войны были широко известны, потому что они также создавали гравюры с другими сюжетами (такими как мультфильмы, пейзажи, актеры и красивые женщины) или потому, что они также были художниками или иллюстраторами газет и книг, личности и карьера большинства художников-гравюр времен русско-японской войны неизвестна. По сравнению с репродукциями времен войны с Китаем, большинство репродукций русско-японской войны более реалистичны и описательны в изображении батальных сцен. Однако, согласно следующему рассказу из первых рук француза Поля-Луи Кушу 1 , отпечатки по-прежнему производили впечатление:
Печать также была менее расистской, хотя и по-прежнему насмешливой в изображении врага. Это можно объяснить продолжающимся увлечением Японии западными странами и уважением к ним, даже к враждебным странам. Русско-японская война 1904-1905 гг. Русско-японская война 1904-1905 гг. стала первым крупным поражением европейской державы от азиатской страны в современную эпоху. Унижение царизма на Тихом океане было первым в череде потрясений, которые в конечном итоге привели к свержению династии Романовых. Противостояние в Маньчжурии с его масштабными сухопутными сражениями с использованием окопов, артиллерийских обстрелов и пулеметного огня предвещало многие кровопролитные новшества Первой мировой войны. нажмите на карту, чтобы увеличить ее Карта конфликта В свете битвы: гравюры на дереве времен войн раннего Нового времени в Японии , Элизабет де Сабато Суинтон, Worcester Art Музейная, 1991. Новое вино в старых бочках: китайско-японские и русско-японские военные гравюры , Элизабет де Сабато Суинтон, статья в «Азиатском искусстве», том VI, номер 1, зима 1993, издательство Оксфордского университета. 1 Japanese Impressions , Paul-Louis Couchoud, translated from the French by Frances Rumsey, John Lane Company, 1921 http://www.archive.org/stream/japaneseimpressi00couciala/japaneseimpressi00couciala_djvu. |
Тема образной трактовки морского боя разнообразна бесчисленным множеством способов. 
По этим причинам конфликт, в котором крупнейшая земельная империя Евразии столкнулась с растущим могуществом Восточной Азии, является одним из центральных событий двадцатого века.
txtРусско-японская война, происходившая почти столетие назад, оказала глубокое влияние на положение евреев в России и, впоследствии, на все возрастающие темпы их эмиграции из этой враждебной страны. Война выросла из ошибочной российской внешней политики и из того, что считалось
необходимость внутренне укрепить режим царя Николая II «короткой победоносной войной», по выражению
Министр внутренних дел России В. Плеве. Во-первых, Россия нарушила условия договора с Китаем,
ввод войск в Маньчжурию. Тогда вместо переговоров с Японией по сферам
влияние на Дальнем Востоке, она аннексировала Маньчжурию. 8 февраля 1904, японцы напали на русских
флот в Порт-Артуре (ныне Лушунь, в Северо-Восточном Китае). Атака прошла успешно и совершила
заголовки по всему миру. Как это случалось слишком много раз в истории, российские евреи сражались на чужой войне, ибо
страна, обращавшаяся с ними как с недочеловеками, на фоне официальных преследований, мафии
приступы и глубокое чувство отчаяния. И все же, как это случалось слишком часто в других войнах,
История русско-японской войны полна рассказов о еврейской храбрости и патриотизме.
наиболее ярким и известным примером является героическое поведение Йосефа Трумпельдора, 24-летнего юноши. Студент-медик Хенрик Гольдшмит, один из первых евреев, принятых в Варшавский университет, чтобы изучал медицину, служил в полевых госпиталях в Маньчжурии. Он хотел быть писателем, а его семья хотел, чтобы он стал врачом. Он стал и тем, и другим и был известен миру как Януш Корчак. Он закончил свою жизнь в газовых камерах Треблинки, утешая детей приюта, который он направлен в Варшавское гетто. Многие тысячи евреев, менее известных или совсем неизвестных в большом мире, сражались, были ранены,
убит или пропал без вести в русско-японской войне. По традиции того времени, многие русские газеты
напечатаны имена солдат, погибших или пропавших без вести. Для облегчения поиска и просмотра базы данных в Интернете записи
были отсортированы по двум критериям: фамилия-город и город-фамилия. Только это, необходимое для исследования
информация, переведена для онлайновой базы данных. Полная информация о каждом
человек, в формате примеров, будет
переводится по мере необходимости по номинальной стоимости 18 долларов США за запись. Записи могут
можно заказать в Генеалогической службе FAST, используя прилагаемую форму заказа. Чтобы просмотреть базу данных по именам,
пожалуйста, перейдите на страницу фамилия-город, чтобы просмотреть
базу данных по городам, пожалуйста, перейдите на страницу города-фамилии. Если вы нашли интересующую вас запись, напишите ее номер в
форма заказа. |
На следующий год Порт-Артур стал полем боя, которое стоило
очень много жизней с обеих сторон. В конце декабря город сдался японцам. 25000
Русские войска попали в плен к японцам. Тихоокеанский флот России и Балтийский флот
которые пришли ему на помощь, также были уничтожены японцами. Результат войны был
превращение Японии в мировую державу. Для России это была крупная катастрофа, которая непосредственно
способствовала гражданским беспорядкам, революции 1905, подъем национализма и, конечно же,
резкий рост антисемитизма и волна кровавых погромов, продолжавшаяся более двух лет.
Дантист. Он потерял одну руку в битве при Порт-Артуре, но отказался уйти с фронта, попросив
меч и пистолет. Он продолжал сражаться, попал в плен при падении Порт-Артура, был награжден
четырежды орденом Святого Георгия — высшей военной наградой России. Позднее он эмигрировал в
Палестине и был убит в 1920 в бою с арабами.
Сборник почти из трех
тысячи еврейских имен были подготовлены и переведены на английский язык из первых появившихся заметок.
в газете «Русский инвалид» в 1904-1905 гг. Записи содержат информацию о значительном
генеалогической ценности для тех, кто имеет корни в Российской империи, как показывают примеры.