Четыре причины Аристотеля — Русская историческая библиотека
читайте также статьи Аристотель – биография и Аристотель – краткая биография
Учение о четырёх причинах является оригинальным и важным новшеством философии Аристотеля.
Рассматривая своих предшественников, Аристотель стремится выяснить, какие самые общие определения сущего они давали. Как они понимали сущность вещей, самые первые начала и причины всего существующего? Сначала ионийские (милетские) физики признавали причинами всего существующего то, из чего все происходит и во что все разрешается, или материю, из которой все происходит и в которую все разрешается, тот субстрат изменения, который остается неизменным во всех видимых изменениях – вода Фалеса, воздух Анаксимена, огонь Гераклита и др. Вскоре заметили, однако, что одной стихией не обойдешься, из единого однородного вещества не объяснишь различия вещей. И вот стали признавать множество разнородных материальных элементов, из которых складываются вещи и на которые они разлагаются – четыре стихии Эмпедокла, которые он уподоблял четырем основным краскам на палитре художника, гомойомерии Анаксагора, атомы Демокрита.
Аристотель. Иллюстрированная биография
Но этой одной «причины» оказалось мало: из одного субстрата вещей, из одного материала природы столь же мало можно объяснить их действительное изменение, движение, развитие или возникновение их форм, их родов и видов. Как объяснить данную статую из того мрамора или меди, из которой она сделана, или данный дом – из того леса, из которого он построен? Аристотель указывает, что существует ещё причина изменения, которую нельзя отожествлять с субстратом изменения: существует лес; но сам по себе этот материал как таковой еще не объясняет ту движущую силу, которая привела его в данную форму. Движение не сводится к веществу; оно имеет начало, отличное от вещества, от материала; или, точнее, оно имеет нематериальное начало. В учениях Анаксагора и Демокрита из атомов, из непроницаемости и плотности атомов, из их фигуры, из геометрических свойств тел, движение не объясняется.
И вот, наряду с материальным началом, греческая философия, еще до Аристотеля, признает нематериальное начало (причину) движения (ἀρχὴ τἤς μεταβολῆς или ὅθεν ἡ ἀρχὴ τῆς κινήσεως).
Но это еще не все. Рассматривая различные виды причинности, Аристотель находит, что есть действия, которые обусловливаются не своим началом, а своим концом, и объясняются только из своего конца, составляющего их цель. Если ребенок видит в первый раз рыболова, он не понимает, зачем он делает удочку, зачем он идет к воде, зачем он насаживает приманку на крючок, бросает его в воду и сидит в молчании у воды, не понимает до тех пор, пока не объяснится причина всего этого, пока действия рыболова не придут к концу. Всякое разумное человеческое действие объясняется из своего конца, из своей цели. Отсюда Аристотель выводит новый вид идеальной или конечной причинности, новый вид причины – цель, τέλος, τὸ οὗ ἔνεκα – «то, ради чего» совершаются различные действия. Этот вид причинности, действующий по целям, или теологической, конечной причинности, наблюдается, однако не в одних человеческих действиях: по целям и причинам действуют животные, по целям действуют их бессознательные инстинкты; цели преследует художник, воплощающий свои представления в данном ему материале, свои цели и причины преследует и великая бессознательная художница-природа в своем органическом творчестве.
Проводя эту аналогию, Аристотель постоянно указывает, что нельзя рассматривать природу как мертвый механизм: в ней есть причинность, действующая по целям, – отсюда понятно и разумное устройство природы. Поэтому природа, согласно Аристотелю, допускает телеологическое объяснение, подобно тому как отдельные органы живых существ объясняются из их цели, из их назначения в общем строении, в общей жизни целого.
Наконец, есть еще один вид причин, еще одно начало действительности, которое также не сводится к материи: это начало есть вид, или форма. В самом деле, из материи не объясняется форма материи, ее вид или род; из субстрата изменения не объясняется та окончательная форма, которую он (субстрат) получает; например, статуя есть форма меди, медь – форма или вид материи. Платон, как известно, сводил все видовые и родовые формы вещей, мыслимых в наших понятиях, к идеям, доказывал, что роды и виды суть общие начала, которые не могут сводиться к единичным и преходящим чувственным, материальным вещам.
Аристотель также признает роды и виды (γένη καὶ εἴδη) или родовые или видовые формы за реальные и всеобщие начала, определяющие собою индивидуальные вещи, т. е. являющиеся их причиной.
Когда мы спрашиваем себя, что такое есть данная вещь (τί ἐστι, или τί ἤν τὸ πρᾶγμα τοῦτο;), то в ответ на этот вопрос мы определяем данную вещь по ее родовой или видовой форме, – например, статуя, стол, человек. Эта форма и составляет сущность этой вещи – ее τὸ τί ἦν εἶναι, выражаясь термином Аристотеля.
Итак, вот каковы четыре вида причин, которые Аристотель находит у предшествовавших ему философов.
1. Материальная причина (ὕλη, το ὑποχείμενον), которая является субстратом всякого изменения, из которой возникают все вещи и в которую они разрешаются; это – первопричина ионийских физиков.
2. Та, откуда начало движения (ὅθεν ἡ ἀρχὴ τῆς κινήσεως), например, ум Анаксагора.
3. Противоположная второй – конец движения или действия – τὸ οὗ ἔνεκα – «то, ради чего» что-либо совершается, или благо Платона (как конечная цель всякого генезиса и движения).
4. Форма, составляющая определенный вид вещи, сущность, у Аристотеля[1] τὸ τί ἦν εἶναι (ср. Меt. 1, 3).
Рассматривая учения своих предшественников, Аристотель указывает, что все они признавали какие-либо из только что названных четырёх причин, причем, по его мнению, главнейшим недостатком «первой философии» (метафизики) этих предшественников была их односторонность. Они ограничивались отдельными видами, отдельными родами причин, забывая об остальных. Так, древнейшие физики и атомисты все сводили к материальному началу; Анаксагор, пришедший впервые к учению о Разуме как первом двигателе, не видит в разуме конечной причинности. Наконец, Платон, в своем противоположении формы и материи, забывает производящую причинность – «начало движения».
[1] Тὸ τί ἦν εἶναι всякой вещи есть ее суть, то, что она есть действительно и что постигается разумом, как ее истинное, подлинное εἶναι; истинное определение вещи есть понятие этой сущности. Τί ἦν употребляется здесь, как, напр.
, в вопросе τί ἦν τὸ πρᾶγμα τοῦτο – что это за вещь?
Вопрос 11. Учения Аристотеля о сущности и четырех причинах…
Вопрос 11. Учения Аристотеля о сущности и четырех причинах сущего
Аристотель (384 до н. э. — 322), древнегреческий ученый, философ, учитель Александра Македонского, ученик Платона.
Существуют три вида умозрительного знания: физика, математика и первая философия. Физика изучает сущее, которое способно двигаться. Предмет математики — сущее, которое не способно двигаться. Определения математики предполагают некий субстрат. Только первая философия изучает неподвижное и самостоятельно существующее. Она есть также наука о сущности, т.е. о сути бытия вещи. Основное же определение философии таково: «наука, исследующая сущее как таковое, а также то, что ему присуще само по себе».
Единичное бытие — синтез материи и формы. Материя – это возможность бытия, а форма — осуществление этой возможности, акт. Форма выражается понятием.
Понятие справедливо и без материи. Выходит, что форма – это сущность и отдельного единичного предмета, и понятия об этом предмете.
Сущее как таковое имеет первые причины, которые должен постигать философ, раскрывая суть бытия вещей. К первым причинам, по Аристотелю, относятся: форма, материя, начало движения и цель. Форма представляет собой сущность чувственно воспринимаемых вещей как действительных. Материя — это сущность чувственно воспринимаемых вещей в возможности. Состоит материя из элементов — предельных частей, на которые делимы тела по виду. Элементов четыре: огонь, воздух, вода и земля. Светила совершают непрестанное движение потому, что возможность противоречащего их круговому движению отсутствует, а значит, они лишены материи. Если в сущности, способной к возникновению, содержится начало движения, то такая сущность называется природой.
Природа — то, из чего и сообразно с чем нечто возникает. Возникновение происходит из состояния лишенности. Поэтому для возникающих сущностей основными считаются три причины, или начала: материя, форма и лишенность.
Последние два начала образуют «противоположение». Началами для цвета будут соответственно поверхность, белое и черное, для дня и ночи — воздух, свет и тьма.
Основное начало для вечных сущностей — деятельность. Этой сущностью является ум или Бог, т.е. такое движущее, которое не нуждается в том, чтобы его самого приводили в движение. «Бог есть вечное, наилучшее живое существо».
Он перенес акцент с идеи на форму. Форма есть главная причина бытия. Всего причин четыре:
· формальная – сущность вещи;
· материальная – субстрат вещи;
· действующая – то, что приводит в движение и обуславливает изменения;
· целевая – во имя чего совершается действие.
Формальная причина. Форма — суть бытия в основном смысле. Материя у Аристотеля пассивна. Активна форма, она же сущность. Правда, они не сотворены богом. Аристотель говорит, что «форму никто не создает и не производит». Но все же они существуют сами по себе и, будучи внесенными в материю, как бы творят вещи.
К тому же в материю их в конечном счете вносит бог. Поэтому каждая чувственная сущность или отдельное есть нечто составное: она слагается из активной формы и пассивной материи — воспреемницы формы. Здесь Аристотель приближается к своему учителю Платону.
Материальная причина. И «форма», «материя» — латинские слова, не известные Аристотелю. Он употреблял здесь греческое слово «хюлэ», означавшее: строевой лес; необработанный материал. Аристотелевская материя двояка. Во-первых, материя — бесформенное и неопределенное вещество. Такова «первая материя». Во-вторых, материя в более широком смысле — это «то, из чего вещь состоит», и то, «из чего вещь возникает». Такая материя включает в себя и «первую материю», из которой состоят и возникают вещи. Непосредственно же вещи состоят и возникают из уже оформленной «последней материи». Такая материя — материя лишь для того, что из нее непосредственно возникает. Так, камни — материя лишь для каменного дома, но сами по себе камни — не просто материя, а неоднократно оформленная материя, это первоматерия, получившая форму земли, которая получила затем, в свою очередь, форму каменности.
Такая материя имеет свою суть бытия — эта материя и определима, и познаваема. Первая же материя «сама по себе непознаваема».
Аристотелевская материя пассивна, безжизненна, неспособна сама по себе из себя ничего породить. Очень важно и то, что материя Аристотеля вечна, не уступая в этом форме. Материя и форма — два совечных начала. «Нельзя приписать возникновения,- сказано в «Метафизике»,- ни материи, ни форме». Роль материи в мировоззрении Аристотеля очень велика. Все, что существует в природе, состоит из материи и формы. Без материи не может быть природы и вещей.
Но хотя материя и вечна, именно она источник преходящности вещей, именно благодаря материи, стоящей на черте бытия и небытия, а может быть, и выходящей за эту черту, вещь способна быть и не быть. Кроме того, материя — источник индивидуализации вещей. Правда, этот вопрос для Аристотеля неразрешим.
Если все люди обладают одной сущностью (а согласно Аристотелю, так и есть), ибо суть бытия людей в том, что они люди, тогда все люди должны были бы обратиться в одного человека, существенная разница между ними исчезает.
«И это различные вещи,- говорит он,- благодаря материи! В обоих случаях [различная], а вместе с тем — одно и то же по виду (ибо вид неделим)”. Поэтому «то, что по числу образует множество, все имеет материю»! и все «предметы различаются по материи». Именно поэтому материя составляет источник случайности в мире.
Целевая причина. «Осуществление» выражается у Аристотеля термином «энтелехия». Например, по Аристотелю, яйцо является птенцом в возможности, но не энтелехиально. Аристотелевское мировоззрение телеологично. В его представлении все процессы, имеющие смысл, обладают внутренней целенаправленностью и потенциальной завершенностью. И это тотально. «Обусловленность через цель,- подчеркивает Аристотель, — происходит не только «среди поступков, определяемых мыслью», но и «среди вещей, возникающих естественным путем» (ХI, 8, с.193). Из примера с цыпленком и яйцом видно, что Аристотель называл энтелехией осуществление целенаправленного процесса. Конечно, в то же время он не мог знать, как в действительности в яйце формируется птенец, и был вынужден рассуждать умозрительно.
В результате у него получилось, что «формальный» птенец предшествует реальному птенцу, ибо «с точки зрения сущности действительность идет впереди возможности» (IХ, 8, с, 159). В определенной мере это верно, ибо развитие птенца в яйце — это реализация и развертывание генетического кода, заложенного в зародыше цыпленка. Но это, по-видимому, неверно относительно неорганической природы. Какая программа может быть у галактики? К тому же Аристотель имел в виду не столько некую программу, сколько благо. Для него цель — это стремление к своему благу. Всякая возможность стремится реализовать себя, стать полномерной. Поэтому каждая потенция, стремясь к реализации, стремится тем самым не только к своему благу, но и к благу вообще. Поэтому у Аристотеля понятие цели, которое на уровне науки того времени никак не могло быть раскрыто конкретно, сводится к понятию стремления к благу. Но это благо не потустороннее, как у Платона, не благо вообще, а конкретное благо как завершение и осуществление конкретной потенции, ее энтелехия.
В понятии «того, ради чего», в понятии цели как самоосуществления, отождествляемого с благом, и находит Аристотель третью высшую причину, или третье первоначало всего сущего, первоначало, действующее повсюду и всегда.
Движущая причина. Четвертое и последнее первоначало Аристотель находит в движущей причине. Аристотель исходит при этом из некоей догмы, согласно которой «движущееся [вообще] должно приводиться в движение чем-нибудь», что означает отрицание спонтанности движения. Однако и эта деятельность имеет внешний источник в некоей высшей сущности, высшей форме, в некоем перводвигателе. В «Метафизике» сказано: «Чем вызывается изменение? Первым двигателем. Что ему подвергается? Материя. К чему приводит изменение? К форме».
Вещь обычно обладает всеми четырьмя причинами. Например, причинами статуи являются и ваятельное искусство, и медь: первое — как источник движения, вторая — как материя. Но действуют и формальная причина, и целевая. Скульптор, создавая статую, придает ей форму, которую он имел в голове как цель, определявшую все его действия — не стихийные, а целеустремленные, а в случае успеха при реализации цели в материале — и энтелехиальные.
Четыре причины Аристотеля — материальная, формальная, действенная и окончательная
Вклады Платона
Пожалуйста, включите JavaScript
Вклады Платона
Кем был Аристотель?Аристотель был учеником Платона. Однако он не соглашался со всеми философиями Платона! Аристотеля, как и Платона, интересовала природа вещей и то, как мы объясняем, почему вещи существуют.
Чем интересовался Аристотель?- Платон предположил, что все вещи являются подражанием идеальной Форме. Аристотель отверг эту идею.
- Вместо этого его интересовала материя и то, почему конкретная часть материи существует именно так, как она есть.
- Если мы посмотрим, например, на телевизор, то увидим, что он сделан из разных материалов, имеет определенный дизайн, и мы знаем, что люди или машины собрали его вместе, чтобы он стал телевизором.
В конце концов, иметь кучу деталей, из которых состоит телевизор, — это не то же самое, что иметь настоящий телевизор. - Следовательно, Аристотель заметил, что для существования вещей должно быть более одной причины. Это привело к развитию четырех причин Аристотеля.
В конце концов, иметь кучу деталей, из которых состоит телевизор, — это не то же самое, что иметь настоящий телевизор.Четыре причины Аристотеля : материальная причина, формальная причина, действующая причина и конечная причина.
- Материальная Причина – это вещество, из которого что-то сделано. Например, телевизор делают из стекла, металла и пластика.
- Формальная причина – это относится к тому, что придает материи форму. Например, телевизор — это не просто кусок стекла, а стекло и металл, расположенные определенным образом и запрограммированные на работу.
- Действующая причина – это относится к причине существования чего-либо. Например, телевизор существует потому, что у кого-то возникла идея построить его и соединить все части вместе, чтобы заставить его работать.
- Окончательная Причина – эта причина является причиной того, почему что-то является таким, какое оно есть. Это задает вопрос, какова функция этого объекта? Почему у телевизора стекло на экране? Чтобы мы могли его посмотреть. Окончательная Причина — это прежде всего причина, по которой вещь существует, какова ее функция.
Если мы спросим, что является причиной существования дома, Аристотель даст вам следующие ответы:
Материал Причина: Дом сделан из кирпича и бетона.
Формальная причина: Кирпичи и бетон были собраны так, что образовалась конструкция.
Эффективная причина: Строитель собрал все части вместе.
Final Причина: Его функция — быть местом, где мы можем спать и согреваться.
Что вы думаете о четырех причинах Аристотеля?
Вы также можете прочитать о проблемах с философией Декарта и о 10 лучших философских фильмах.
Четыре причины Аристотеля | Daily Philosophy
Гостевой пост 天智 (Тянь Чжи)
Аристотель различает четыре причины, определяющие природу и назначение каждой вещи: «материальную», «формальную», «эффективную» и «конечную». или «телеологические» причины.
Аристотель открывает одну из своих знаменитых работ, «Метафизику», утверждением: «Все люди по своей природе желают знать». Мы можем легко изменить это, чтобы современный читатель сказал, что «все люди по своей природе желают знать» без каких-либо существенных изменений во взглядах Аристотеля на этот вопрос.
Но что это за вещь, которую мы якобы желаем? Что такое знание? На этот вопрос не так просто ответить, и философы на протяжении веков пытались определить его отличительные характеристики, отличая его от тесно связанных идей, таких как мнение и убеждение.
Четыре причины
Для Аристотеля, чтобы познать вещь полностью и всецело, мы должны знать ее причину, из которых он выделил четыре различных вида: «материальную», «формальную», «действующую» и «конечная» или «телеологическая» причина.
Его значение этих терминов легче всего понять на примере. Возьмем бронзовую статую. Чтобы узнать, что это такое, мы могли бы сначала спросить: «Из чего это сделано?» – Бронза, конечно! Это его «материальная причина» в терминологии Аристотеля.
Что же тогда является его «формальной причиной»? — это будет структура и форма, которую демонстрирует статуя — так что, возможно, статуя — это «Мыслитель» Родена или «Бронзовый Давид» Донателло.
Далее мы хотим знать, что привело к появлению этой статуи? Какова была его действующая причина? На это ответ: художник, использующий различные инструменты и наборы навыков, в частности «бронзовое литье».
Следующая причина, последняя причина, является наиболее важной для Аристотеля. Это касается причины существования статуи. То есть с какой целью он был создан? Веселье? Удовольствие? Чтобы представить какую-то литературную тему? А может, просто выразить художественную тоску в душе художника или накормить его рот платой?
Если мы подумаем о каком-либо артефакте, то есть о рукотворном объекте, пытаясь познать его, мы интуитивно захотим идентифицировать эти четыре причины.
Если бы мы хотели получить всестороннее знание иглу, мы хотели бы знать, из чего она была сделана (глыбы утрамбованного снега), какова ее форма (купол), что породило ее (эскимос, использующий различные навыки) и что она из себя представляла. был сделан для (временного жилья). Если какой-либо из них отсутствует, мы почувствуем, что наш отчет о знаниях недостаточен.
Есть ли у живых существ причины?
А что насчет объектов, не являющихся артефактами? Что из живых существ , таких как растения и животные? Возьмем последних, животных, идентификация первых двух причин относительно бесспорна: мы можем достаточно легко идентифицировать материальную причину (плоть и кровь) и формальную причину (собака, лошадь, рыба). Однако, когда мы добираемся до действующей причины, все становится сложнее. Часто приводятся эволюционные или религиозные версии, и такие версии не всегда противоречат друг другу, как многие могли бы предположить.
Предоставить телеологический или окончательный отчет еще сложнее.