И.С.Аксаков. Детство и юность Тютчева. Из «Биографии Федора Ивановича Тютчева»
Федор Иванович был второй, или меньший, сын Ивана Николаевича и Екатерины Львовны Тютчевых и родился в 1803 г. 23 ноября, в родовом тютчевском имении, селе Овстуг Орловской губернии Брянского уезда. Тютчевы принадлежали к старинному русскому дворянству. Хотя в родословной и не показано, откуда «выехал» их первый родоначальник, но семейное предание выводит его из Италии, где, говорят, и поныне, именно во Флоренции, между купеческими домами встречается фамилия Dudgi. В Никоновской летописи упоминается «хитрый муж» Захар Тутчев, которого Дмитрий Донской, пред началом Куликовского побоища, подсылал к Мамаю со множеством золота и двумя переводчиками для собрания нужных сведений, – что «хитрый муж» и исполнил очень удачно. В числе воевод Иоанна III, усмирявших Псков, называется также «воевода Борис Тютчев Слепой». С тех пор никто из Тютчевых не занимал видного места в русской истории ни на каком поприще деятельности.  Не выделяясь ничем из общего типа московских боярских домов того времени, дом Тютчевых – открытый, гостеприимный, охотно посещаемый многочисленной родней и московским светом – был совершенно чужд интересам литературным, и в особенности, русской литературы. Радушный и щедрый хозяин был, конечно, человек рассудительный, с спокойным, здравым взглядом на вещи, но не обладал ни ярким умом, ни талантами. Тем не менее в натуре его не было никакой узкости, и он всегда был готов признать и уважить права чужой, более даровитой природы.Федор Иванович Тютчев и по внешнему виду (он был очень худ и малого роста), и по внутреннему духовному строю был совершенной противоположностью своему отцу; общего у них было разве одно благодушие. Зато он чрезвычайно походил на свою мать, Екатерину Львовну, женщину замечательного ума, сухощавого, нервного сложения, с наклонностью к ипохондрии, с фантазией, развитой до болезненности. Отчасти по принятому тогда в светском кругу обыкновению, отчасти, может быть, благодаря воспитанию Екатерины Львовны в доме графини Остерман, в этом вполне русском, семействе Тютчевых преобладал и почти исключительно господствовал французский язык, так что не только все разговоры, но и вся переписка родителей с детьми и детей между собой, как в ту пору, так и потом, в течение всей жизни, велась не иначе как по-французски. В этой-то семье родился Федор Иванович. С самых первых лет он оказался в ней каким-то особняком, с признаками высших дарований, а потому тотчас же сделался любимцем и баловнем бабушки Остерман, матери и всех окружающих. Это баловство, без сомнения, отразилось впоследствии на образовании его характера: еще с детства стал он врагом всякого принуждения, всякого напряжения воли и тяжелой работы. Ему было почти девять лет, когда настала гроза 1812 года. Родители Тютчева провели все это тревожное время в безопасном убежище, именно в г. Ярославле; но раскаты грома были так сильны, подъем духа так повсеместен, что даже вдали от театра войны не только взрослые, но и дети, в своей мере, конечно, жили общей возбужденной жизнью. Нам никогда не случалось слышать от Тютчева никаких воспоминаний об этой године, но не могла же она не оказать сильного непосредственного действия на восприимчивую душу девятилетнего мальчика. Напротив, она-то, вероятно, и способствовала, по крайней мере в немалой степени, его преждевременному развитию, – что, впрочем, можно подметить почти во всем детском поколении той эпохи. Не эти ли впечатления детства как в Тютчеве, так и во всех его сверстниках-поэтах зажгли ту упорную, пламенную любовь к России, которая дышит в их поэзии и которую потом уже никакие житейские обстоятельства не были властны угасить? К чести родителей Тютчева надобно сказать, что они ничего не щадили для образования своего сына и по десятому его году, немедленно «после французов», пригласили к нему воспитателем Семена Егоровича Раича. Нечего и говорить, что Раич имел большое влияние на умственное и нравственное сложение своего питомца и утвердил в нем литературное направление. Под его руководством Тютчев превосходно овладел классиками и сохранил это знание на всю жизнь: даже в предсмертной болезни, разбитому параличом, ему случалось приводить на память целые строки из римских историков. Ученик скоро стал гордостью учителя и уже 14-ти лет перевел очень порядочными стихами послание Горация к Меценату. Раич, как член основанного в 1811 году в Москве Общества любителей российской словесности, не замедлил представить этот перевод Обществу, где, на одном из обыкновенных заседаний, он был одобрен и прочтен вслух славнейшим в то время московским критическим авторитетом – Мерзляковым. В этом же 1818 году Тютчев поступил в Московский университет, то есть стал ездить на университетские лекции и сперва – в сопровождении Раича, который, впрочем, вскоре, именно в начале 1819 года, расстался со своим воспитанником. Со вступлением Тютчева в университет дом его родителей увидел у себя новых, небывалых в нем доселе посетителей. Радушно принимались и угощались стариками и знаменитый Мерзляков, и преподаватель греческой словесности в университете Оболенский, и многие другие ученые и литераторы: собеседником их был 15-летний студент, который смотрел уже совершенно «развитым» молодым человеком и с которым все охотно вступали в серьезные разговоры и прения. В этом году, когда Тютчеву не было еще и 18-ти лет, он сдал отлично свой последний экзамен и получил кандидатскую степень. По всем соображениям родных и знакомых, перед ним открывалась блестящая карьера. Но честолюбивые виды отца и матери мало тревожили душу беспечного кандидата. Предоставив решение своей будущей судьбы старшим, сам он весь отдался своему настоящему. Жаркий поклонник женской красоты, он охотно посещал светское общество и пользовался там успехом. Но ничего похожего на буйство и разгул не осталось в памяти об нем у людей, знавших его в эту первую пору молодости. Да буйство и разгул и не свойственны были его природе: для него имели цену только те наслаждения, где было место искреннему чувству или страстному поэтическому увлечению. Не осталось также, за это время, никаких следов его стихотворческой деятельности: домашние знали, что он иногда забавлялся писанием остроумных стишков на разные мелкие случаи, – и только. В 1822 году Тютчев был отправлен в Петербург, на службу в Государственную коллегию иностранных дел. Это был самый решительный шаг в жизни Тютчева, определивший всю его дальнейшую участь. |
|
К счастью, ребенок был чрезвычайно добросердечен, кроткого, ласкового нрава, чужд всяких грубых наклонностей; все свойства и проявления его детской природы были скрашены какой-то особенно тонкой, изящной духовностью. Благодаря своим удивительным способностям, учился он необыкновенно успешно. Но уже и тогда нельзя было не заметить, что учение не было для него трудом, а как бы удовлетворением естественной потребности знания. В этом отношении баловницей Тютчева являлась сама его талантливость. Скажем, кстати, что ничто вообще так не балует и не губит людей в России, как именно эта талантливость, упраздняющая необходимость усилий и не дающая укорениться привычке к упорному, последовательному труду. Конечно, эта даровитость нуждается в высшем, соответственном воспитании воли, но внешние условия нашего домашнего быта и общественной среды не всегда благоприятствуют такому воспитанию; особенно же мало благоприятствовали они при той материальной обеспеченности, которая была уделом образованного класса в России во времена крепостного права.
Выбор был самый удачный. Человек ученый и вместе вполне литературный, отличный знаток классической древней и иностранной словесности, Раич стал известен в нашей литературе переводами в стихах Вергилиевых «Георгию», Тассова «Освобожденного Иерусалима» и Ариостовой поэмы «Неистовый Орланд». В доме Тютчевых он пробыл семь лет; там одновременно трудился он над переводами латинских и итальянских поэтов и над воспитанием будущего русского поэта. Кроме того, он сам писал недурные стихи. В двадцатых годах, – уже после того, как Раич из дома Тютчевых перешел к Николаю Николаевичу Муравьеву, основателю, знаменитого Училища колонновожатых, для воспитания меньшего его сына, известного впоследствии писателя Андрея Николаевича Муравьева», – сделался центром особенного литературного кружка, где собирались Одоевский, Погодин, Ознобишин, Путята и другие замечательные молодые люди, при содействии которых Раич и издал несколько альманахов. Позднее он же два раза принимался издавать журнал «Галатею».
Вслед за тем, в чрезвычайном заседании 30-го марта 1818 года, Общество почтило 14-летнего переводчика званием «сотрудника», самый же перевод напечатало в XIV части своих «Трудов». Это было великим торжеством для семейства Тютчевых и для самого юного поэта. Едва ли, впрочем, первый литературный успех не был и последним, вызвавшим в нем чувство некоторого авторского тщеславия.
Но в июне месяце того же года его родственник, знаменитый герой Кульмской битвы, потерявший руку на поле сражения, граф А. И. Остерман-Толстой посадил его с собой в карету и увез за границу, где и пристроил сверхштатным чиновником к русской миссии в Мюнхене. «Судьбе угодно было вооружиться последней рукой Толстого (вспоминает Федор Иванович в одном из писем своих к брату лет 45 спустя), чтоб переселить меня на чужбину».
И.Тютчева работы неизв. художника. Москва, ноябрь 1817 г. или ноябрь 1819 г. – февраль 1820 г.Краткая биография Тютчева (детство, творчество, интересные факты)
Федор Иванович Тютчев — писатель девятнадцатого века, который оставил после себя более четырехсот замечательных стихотворений. Это публицист и дипломат, корреспондент Академии Наук в Петербурге, у которого была интересная судьба, а чтобы ближе познакомиться с Тютчевым, предлагаем изучить его краткую биографию для детей.
Изучая кратко биографию писателя по датам, давайте кратко остановимся на каждом этапе его жизни, включая детские годы и годы юношества, годы жизни за границей, а также его наследии.
Детство и юность
Жизнь писателя начинается в 1803 году в декабре с его рождения.
Это был спокойный и одаренный ребенок, который родился в дворянской семье, где с самого рождения большое внимание уделялось образованию ребенка. Сначала это было домашнее образование. Учителем был поэт и переводчик Раич, который привил любовь Федору к написанию стихов. Уже к тринадцати годам будущий писатель знал латынь, науки, разбирался в древнеримской поэзии.
Дальше Тютчев посещает курсы словестности, а после поступает в Московский университет. После его окончания работает в Коллегии иностранных дел.
Литературное творчество Тютчева
Если говорить о литературном творчестве писателя, то уже с юношеских лет он пишет свои стихи, но они не пользуются успехом и только в 1836 году Тютчев по-настоящему дебютировал как поэт. Это произошло, благодаря Пушкину, который заметил начинающего поэта и напечатал несколько стихотворений в своем Современнике. Далее будут новые и новые сборники, выйдет даже сборник стихотворений, что писатель посвятит своей любовнице.
Известность к Тютчеву пришла после опубликованной работы, что была написана Некрасовым и была посвящена жизни и творчеству Тютчева.
Жизнь за границей и возвращение в Россию
Как говорилось выше, после ВУЗа Тютчев работает в Коллегии иностранных дел и таким образом, в роли дипломата, попадает в Мюнхен. За рубежом он прожил 22 года. Там он встретил свою первую любовь, жену с которой у них было три девочки. Пребывая в Мюнхене, писатель интересуется немецкой философией идеалистов. Выполняя функции дипломата, он не перестает писать свои произведения.
Дальше Тютчева переводят в Турин, где со временем умирает его жена. Тютчев после ее смерти женится на любовнице и без согласия правительства, едет в Швейцарию, тем самым поставив крест на карьере дипломата. Позже он вновь вернется в Мюнхен, попытается восстановиться на должности, но после неудачи вернется в Россию.
В России он работает в министерстве иностранных дел цензором и продолжает писать. В пятидесятые годы писатель в основном пишет на политические темы.
С 1864 года у Тютчева начинается черная полоса. Умирает вторая жена, следом и их дети, а после и его мать.
Это отразилось на биографии поэта ухудшением его здоровья, а тут еще и сложный период в его творчестве, ведь вышедший сборник не стал популярным. Все это не лучшим образом отразилось на жизни писателя и в 1873 году Тютчев умирает в Царском Селе.
Наследие поэта
Если говорить отдельно о наследии поэта, о его творчестве и о том, что именно оставил после себя Федор Иванович, то это более 400 стихотворений, что вышли в его сборниках. В своих стихах он писал на разные темы. Здесь и тема природы, и тема любви, и произведения для детей, которые мы изучаем в школе, а также политическая тематика.
Интересные факты
Говоря об интересных фактах из жизни Тютчева, стоит упомянуть о том, что, несмотря на наследие оставленное после себя, поэт так и не стал большим литератором.
В его списке имеется два стихотворения, посвященные Пушкину.
Если говорить о личном, то Тютчев был влюбчивым. Его интересовали женщины и, даже будучи женатым, его пыл к женщинам не остывает. Он изменяет как первой жене, так и второй.
Каждой женщине он посвящал стихи.
У писателя в общей сложности было девять детей от разных женщин.
Похоронен писатель в Петербурге.
Хронологическая таблица Тимура (жизнь и творчество). Федор Иванович Тютчев (1803-1873 гг.)
Федор Тютчев – поэт, творчество которого является бесценным наследием русской литературы. Его творчество разносторонне и многогранно, его лирика одновременно романтическая, пейзажная и философская, любовная и психологическая. Хронологическая таблица Тютчева кратко, но познавательно описывает основные годы жизни поэта.
Детские годы поэта
Хронологическая таблица Тютчева в первые годы жизни описывает детство и юность поэта. Свое первое стихотворение «Дорогому папе» Тютчев написал в 15 лет. Находясь в домашней школе, Ф. И. Тютчев уже в двенадцатилетнем возрасте занимался переводами Горация. «Послание Горация к Меценату» было опубликовано в трудах Общества любителей русской словесности, членом которого в пятнадцатилетнем возрасте стал Федор Тютчев (фото можно увидеть в статье ниже).
Юность
Большинство стихов о воле и самодержавии написано уже в студенческие годы поэта, когда в круг общения входили опытные писатели и критики.
В 1828 году был опубликован знаменитый шедевр «Люблю бурю в начале мая», который написал Федор Иванович Тютчев. Стихи поэта проникнуты метафизикой. Он умело сочетает две стороны природы: пейзажную и глубокую, внутреннюю, психологическую.
Публикации
После опубликованных в «Современнике» стихов «Не то ты вертись, природа», «В душном воздухе тишина» Тютчев стал рассказывать о самых известных поэтах и писателях того времени. Его стихи имели философско-символическое содержание. Природа под пером Федора Ивановича одухотворилась и очеловечилась, образ и мысли о ней стали единым целым. Поэт-философ проницательно чувствовал скорый перелом своей эпохи. Творчество Тютчева проникнуто тревогой и трагизмом. Тютчев никогда не поддерживал революцию, но страстно интересовался яркими событиями истории.
Хронологическая таблица Тютчева
| 23 ноября (по новому стилю 5 декабря) 1803 | Родился Фёдор Иванович Тютчев. Биография великого поэта началась в Орловской губернии (ныне Брянская область) |
| 1810 | Тютчев переехал в Москву, чтобы поселиться в своем доме в Армянском переулке. Родители решили назначить воспитателем сына Федора и выбрали поэта и переводчика С.Е. Райх. Учитель с ранних лет привил Федору Ивановичу страсть к литературе и поэзии, и уже в двенадцатилетнем возрасте Тютчев блестяще перевел Горация |
| 1812 | Во время оккупации Москвы Наполеоном семья Тютчевых временно переехала в Ярославль, а затем вернулась в Москву |
| 1819 | В этом году вышла в свет самая первая работа Федора Тютчева — перевод «Посланий Горация к Меценату». Осенью будущий великий русский поэт поступает в Московский университет на словесное отделение . |
| Осень 1821 года | Федор Тютчев становится кандидатом словесных наук. Вместе с этим его приглашают на работу в Европу сверхштатным чиновником |
| 1822 | В июле Тютчев уезжает в Мюнхен. В этом городе он живет следующие 22 года. В Баварии он активно занимается переводами произведений таких писателей, как Гейне и Шиллер. В Мюнхене Федор Тютчев глубоко увлекся немецкой философией и романтической поэзией, именно в это время великий русский поэт обретает свой особый, неповторимый стиль |
| 1823 год | Тютчев познакомился с Амалией фон Лерхенфельд, незаконнорожденной дочерью короля Пруссии Фридриха Вильгельма III. Тютчев страстно влюбляется в нее и пытается добиться ее расположения. Но пока Федор Иванович был в отъезде, царственная дочь вышла замуж за барона, который был соратником русского поэта |
| 1826 год | В марте молодой Тютчев женился на графине Ботмер. Она была старше Федора Ивановича на 4 года, вдова, у нее было 4 маленьких детей от первого брака. С графиней Ботмерской поэт прожил 12 лет, в этом браке родились три дочери. Жалоба Федора Тютчева в то время была очень скромной, семья почти все время была в долгах |
| 1828 | Написал одно из самых известных русских стихотворений «Люблю бурю в начале мая» философская лирика Тютчева |
| 1830 | Создан шедевр мировой литературы Silentium!, а также «Осенний вечер» |
| 1833 | В феврале поэт познакомился с 22-летней Эрнестиной Денберг, сестра публициста Пфеффеля. Она была настоящей красавицей, Тютчев не мог пройти мимо. Биография поэта-философа пережила переломный момент. Его законная жена Элеонора узнала о новом содержании мужа и даже хотела покончить жизнь самоубийством, но в конце концов простила Тютчева. Этот роман был очень скандальным, дошел даже до того, что Федора Ивановича перевели из Мюнхена в Турин |
| 1836 | Произошло чрезвычайно знаменательное событие в карьере Тютчева. Пушкин в своем журнале «Современник» напечатал стихи Федора Ивановича |
| 1838 | 28 августа у Тютчева скончалась жена Элеонора. Федор Иванович очень тяжело перенес смерть жены |
| 1839 | Федор Тютчев решает жениться на ее пассии Эрнестине, несмотря на то, что их роман вызвал скандал в обществе. В браке Эрнестина рожает поэту 2 сыновей |
| 1841 год | Поэт лишен чина камергера, снят с государственной службы |
| 1843 | Тютчев пишет преимущественно политические статьи: «Россия и Германия», «Россия и революция», «работает над произведением» «Россия и Запад» |
| 1844 | Великий русский поэт вернулся в Россию и стал принимать активное участие в светской жизни страны |
| 1848 | Политические взгляды Федора Ивановича произвели большое впечатление на российского императора Николая I. Тютчев вновь получил звание камергера и поступил на службу в Министерство иностранных дел в Санкт-Петербурге |
| 1850 | Федор Иванович влюбляется в Елену Денисьеву, работавшую классной дамой в Смольном институте, где училась дочь поэта. В то же время, продолжая любить Эрнестину, Тютчев решает жить на 2 дома. Елена Денисьева тоже влюбляется в Тютчева. Она родила поэту сына и дочь, впоследствии трагически сложившуюся в то время «незаконнорожденную» жизнь |
| 1851 год | Поэт пишет стихотворение «Как весел рев летней бури», «О, как смертельно мы любим» |
| 1854 год | Издан первый сборник стихов Федора Тютчева. Помимо «Современника» было опубликовано 92 стихотворения. Среди них стихотворение «Последняя любовь», посвященное Денисьевой. Оценил творчество Тютчева Лев Толстой |
| 22 мая 1864 | Елена Денисьева родила от Тютчева еще одного сына. Вскоре после этого она заболела туберкулезом и умерла. Тютчев всю жизнь винил в ее смерти себя.После смерти Елены Денисьевой Тютчев воссоединяется со своей женой Эрнестиной. Последующие годы жизни поэт посвящает политическим проблемам и занимается поиском правильного курса внешней политики России. |
| 1868 | В печати появляется второй прижизненный сборник Федора Тютчева |
| 1 января 1873 | Тютчев пошел гулять, но вскоре его вернули, половина тела была поражена параличом0025 |
| 15 июля 1873 | Великий русский поэт скончался в Царском Селе |
Первый брак
До рождения дочери Анны Тютчев испытывал самые горячие чувства к своей первой жене, Элеане или Ботмер. Перед чарами графини мало кто мог устоять.
Вторая половина жизни
Хронологическая таблица второй половины жизни поэта Тютчева насыщена событиями. Уже в 1834 году поэт закрутил роман с богатой и образованной сестрой публициста Пфеффеля. После смерти первой жены Тютчев вступает в законный брак с Эрнестиной.
В 1848 году поэт написал поэму «Море и скала». В ней он описывает бессилие человека перед стихией, перед природой и бесконечным мировым хаосом.
Последняя муза поэта
В 1850-1855 годах Тютчев влюбляется в первоклассную даму своих дочерей Елену Денисьеву, создает «Денисьевский цикл». Ей посвящено его знаменитое стихотворение «О, как смертельно мы любим». Любовь, которая воспевается в этих стихах, — единственный смысл жизни, единственный способ обрести человеческое, земное счастье. Автор называет ее одновременно блаженством и безысходностью.
Славянофильская поэзия
28 ноября 1866 года поэт пишет известное стихотворение «Умом Россию не понять». Оно в полной мере отражает славянофильские воззрения, изящно изложенные Федором Ивановичем Тютчевым. В стихах описываются особенности русского менталитета, неразумность поведения русских людей, широта и щедрость души.
Смерть
1 января 1873 года Федор Иванович вышел на прогулку, с которой в бессознательном состоянии был взят домой.
Левая половина его тела была парализована. 15 июля того же года великий русский поэт скончался.
russia — Интервью — эхорея
Его музыка, возможно, стала катализатором, положившим начало карьере Сергея Рахманинова как гастролирующего пианиста. Синтезируя элементы Шопена и русской музыки с уникальными личными духовными убеждениями, его искусство очаровало публику, а также коллег-музыкантов.
Однако после его безвременной смерти в 1915 году в возрасте 43 лет многие, в том числе Игорь Стравинский и Дмитрий Шостакович, стали осуждать его музыку. Английский музыковед Джеральд Абрахам назвал его «печальным патологическим случаем», а дирижер сэр Адриан Боулт отказался дирижировать его «злой музыкой».
«Никто не был более известен при жизни, и немногие были так быстро забыты после смерти», — писал Фобион Бауэрс о русском композиторе Александре Скрябине.
На протяжении десятилетий его музыка поддерживалась ядром истинно верующих в России и, в меньшей степени, на Западе.
К 1970-м годам его музыка вновь вышла за рамки репертуара. Сегодня место Скрябина в музыкальной истории обеспечено, он привлекает больше внимания и выступлений, чем когда-либо.
Однако только недавно записные книжки композитора, дающие ключ к пониманию его внутренней жизни, были полностью переведены на английский язык Саймоном Николлсом и Михаилом Пушкиным как Записные книжки Александра Скрябина , изданные Oxford University Press.
Ранее в этом месяце оба ученых согласились поговорить со мной о важности произведений Скрябина в его музыке и жизни.
Нестор Кастильоне: Ваша книга является первым полноценным изданием произведений Александра Скрябина на английском языке. Издавались ли они до этого на других языках, кроме оригинального русского?
Саймон Николлс: Тетради и Предварительное действие были переведены на французский язык в 1970-х годах дочерью композитора Мариной Скрябиной, которая почему-то пропустила Поэма экстаза .
Оскар Риземанн, член кружка Скрябина, в 1924 году перевел « тетрадей » на немецкий язык под названием « Prometheische Phantasien». Перевод Эрнста Морица Арндта « Поэма экстаза » на немецкий язык был включен в аналитическую книгу, изданную в 1963 Кристофа-Клеменса фон Гляйха, Die sinfonischen Werke von Alexander Skrjabin . Немецкие версии Дитера Хоффмана либретто для прерванной оперы Скрябина и Preliminary Action были включены в биографию композитора 1983 года Зигфридом Шибли. Итальянские тексты либретто оперы, Поэма экстаза и Предварительное действие включены в монографию Луиджи Верди о Скрябине 2010 года. На английском языке отрывки из сочинений были опубликованы Фобионом Бауэрсом в его 1969 биографии, а Саймон Моррисон включил перевод Preliminary Action в свою Русскую оперу и символистское движение 2002 года.
Северная Каролина: Сколько времени занял ваш английский перевод?
S.
N: Нам потребовалось четыре года, в течение которых я также занимался преподавательской и исполнительской деятельностью.
Михаил Пушкин: Саймон присылал мне свою первоначальную версию по одному разделу за раз, и я отвечал различными лингвистическими или редакционными предложениями. Иногда завязывался расширенный разговор по электронной почте. Кроме того, мы дважды просмотрели всю книгу лицом к лицу.
N.C.: Почему вы решили, что эти записи заслуживают более широкого внимания?
S. N.: Выдержки, опубликованные Bowers, были дразнящими. Поздняя музыка Скрябина всегда казалась мне проникнутой настойчивым призывом или посланием. Я чувствовал, что изучение писаний в их полном виде и на языке оригинала прояснит это; кроме того, имеющиеся выдержки намекали на развивающуюся структуру мысли, которую, как я чувствовал, прояснит изучение в целом. Я хотел проникнуть в собственный воображаемый мир Скрябина, следуя по пути, пройденному в его собственном исследовании и чтении.
Его музыка настолько завораживает и прекрасна, настолько выразительна и убедительна непостижимым образом, что каждый клочок предыстории кажется необходимым для более полного ее понимания.
N. C.: Есть ощущение, что эта книга возвращает скрябинскому творчеству русскость, несмотря на космополитичность эстетического и духовного мировоззрения. Но это глубже и тоньше, чем националистическая экзотика некоторых его старших.
С. Н.: Я очень рад, что вы чувствуете открытие русских качеств в скрябинском творчестве, и русские читатели, а также те, кто связан с русскими, сделали подобные наблюдения. Я согласен, что музыка и мысль по существу русские; Русские качества в музыке будут включать в себя: исключительную виртуозность клавишных и экстравагантные оркестровые требования (партия трубы из Поэма экстаза до некоторой степени соответствует крайности требований в Пятой фортепианной сонате ). Подумайте о титаническом размахе « Картинки с выставки » Мусоргского и о виртуозности и выдержке (а также тонкости), необходимых для этюдов Сергея Ляпунова.
Крупные произведения Скрябина, его первые три симфонии имеют широту кругозора, сравнимую с русским пейзажем, а мелодические линии его ранней музыки имеют чайковский размах; многочисленные изысканные миниатюры, украшенные драгоценными камнями, Роберт Крафт сравнивает с работами Фаберже. Его более поздний гармонический стиль показывает, на мой взгляд, аспекты Листа, пропущенные через Римского-Корсакова, Мусоргского и, в меньшей степени, Александра Даргомыжского. Важность звуков колокола в Шестая , Седьмая и Девятая Сонаты для фортепиано можно сравнить с Мусоргским и Рахманиновым. Во времена Скрябина в Москве и других местах России было гораздо больше церквей, чем осталось сейчас.
В его мышлении присутствует телеологическая одержимость, типичная для русского философа Владимира Соловьева и распространенная в дореволюционном русском либеральном обществе. У Соловьева также обнаруживается неразрывная смесь мысли и чувства, обусловленная широко распространенным русским скептицизмом в отношении Просвещения.
И письмо, и музыка Скрябина показывают эту смесь. С этим связано желание доводить дело либо до крайности, либо до логического завершения, в зависимости от вашей точки зрения. Это также объясняет грандиозность его музыки, типичную для того времени. Как отмечали Леонид Сабанеев и Вячеслав Иванов, его амбиции выходили за рамки обычного искусства, в желание преобразить мир, веру в прогресс и совершенство.
N.C.: Удивительно наблюдать в вашей книге путь Скрябина от юного и пылкого верующего православного христианина к атеисту, к его окончательному видению себя как Бога.
С. Н.: Я бы посмотрел на это немного в другом свете. Да, мысль Скрябина совершила огромный путь. Иван Лапшин, философ, член кружка Римского-Корсакова, отмечал, что развитие мысли Скрябина было непрерывным и не имело резкого изменения направления. Это не совсем так, но мы могли бы резюмировать прогресс так:
Подростковый возраст: усердное православие.
Молодость: горячее неприятие Бога (подразумевающее существование Бога).
После этого: растущее чувство единства, где все (включая себя) божественно.
Это ощущение «Бога во всем» чувствуется в стихотворении Федора Тютчева, написанном в середине 1830-х годов и иногда называемом Сумерки : «Все во мне, и я во всем. ” Это мы видим и у Шопенгауэра, сочинения которого Скрябин изучал в русских переводах.
«Действие» вызвано этой фигурой или концепцией, желающей самовыразиться. Эту концепцию можно рассматривать как связанную с брахманскими идеями, и следует помнить, что Скрябин, изучив теософию, читал подлинные индийские писания, когда они стали доступны в переводе.
N.C.: Высокое уважение, с которым Скрябин относился к своим сочинениям, может удивить некоторых читателей. Его чувства по этому поводу, по-видимому, нашли отражение в его работе над текстом Тайна до самой музыки.
С.
Н.: Не совсем верно, что Скрябин работал над текстом Тайны (на самом деле Предварительного Действия ) до музыки. На момент его смерти пересмотр текста был неполным; хотя они могут показаться нам фрагментарными, перед смертью он проигрывал друзьям длинные связные отрывки. Он был способен держать в голове целое сочинение, и ему, пожалуй, было легче его сыграть, чем «перевести» в нотную запись.
Северная Каролина: Потомки разделились в оценках литературного творчества композитора. Например, в радиопрограмме 1973 года Бауэрс щедро хвалит ее, а Владимир Ашкенази в той же программе возражает, что она «не очень хороша». Является ли знание этих сочинений решающим для лучшего понимания его музыки? Вы верите, что он может стоять на своих собственных достоинствах?
С. Н.: Скрябин очень серьезно относился к своей литературной деятельности, хотя следует помнить, что тетради предназначались для личных записей. Я думаю, что знакомство с писаниями и готовность принять их на своих условиях очень помогают в расширении понимания.
Однако неизменная привлекательность музыки Скрябина во всем мире показывает, что тексты вовсе не обязательны для того, чтобы ее полюбить. Наш интерес к его произведениям зависит от интереса к музыке, как в случае с Вагнером. Хотя стих Скрябина явно родственен поэзии старших поэтов среди его современников, особенно Константина Бальмонта, он не стоит на их возвышенном уровне, несмотря на яркое чувство словесной музыки и некоторые образы, которые врезаются в память (например, «рожденный в в воде плаваю, как рыба», «в радуге сверкают паутины»).
N.C.: Читатель обнаруживает, что часто роскошные выразительные термины, используемые в партитурах Скрябина, являются отголосками его личных сочинений. Для некоторых исполнителей его идиосинкразические указания могут представлять собой серьезную проблему. Представят ли Тетрадь аналогичную читателю, даже сочувствующему скрябиновскому мировоззрению?
S. N.: Мы представлены в Ноутбуках с развивающимся мышлением, которое действительно очень далеко от типичного современного.
Начинают они, правда, с позиции, понятной современному читателю: утрата горячей, поддерживающей веры и поиск способа справиться с этой утратой. Мое введение и биографические заметки призваны подготовить читателя, показывая связи с опытом русских современников Скрябина, а раздел «Рост мысли Скрябина» дает многообразие источников его мышления. Есть надежда, что, следуя этому примеру и предоставляя надежные полные тексты с толкованиями, настоящая публикация поможет улучшить понимание.
Существовала также школа мысли, представленная Хью Макдональдом, что скрябинского мышления и мировоззрения лучше избегать. Я думаю, что мы ушли от этого, и письмо Ричарда Тарускина сыграло важную роль в этом процессе.
N.C.: Как современные музыканты, которые склонны смотреть на исполнение в рациональных терминах, а не в поэтических или духовных, которые определяли музыкальность в конце 19-го и начале 20-го веков, встречают Скрябина в его экспрессивных терминах?
S.
N. Все исполнительные указания представляют собой закодированные сообщения, требующие грамотной интерпретации. Леопольд Моцарт считал обозначения темпа, такие как «аллегро», «анданте» и т. д., намеками на музыкальный характер, а не на скорость; в то время как Черни аналогичным образом интерпретировал «фортепиано», «меццо-форте», «форте» как характеры, подобные речевым, а не просто уровни громкости. Явное качество маркировки Скрябина носит специфически символистский характер: в качестве сравнения можно вспомнить, как в его Des pas sur la neige Дебюсси требует, чтобы исполнитель в двухтактном ритме вызывал настроение грустного, застывшего пейзажа.
Несмотря на то, что некоторые маркировки Скрябина являются чистой гиперболой (например, «божественный», «возвышенный», «чудовищный», «ужасающий» и т. д.), знание его воображаемого мира, безусловно, помогает интерпретировать его многочисленные «призывы» и «прелести». », чтобы понять, что подразумевается под «истомой», даже отвергнутая маркировка начала Седьмой фортепианной сонаты : «пророческая»; или предполагаемая маркировка для открытия Девятый : «легендарный».
Фрагментарная «история», подразумеваемая многочисленными обозначениями Шестой фортепианной сонаты , напоминает различные сценарии в примечаниях композитора, в частности части ранней версии текста «Поэма экстаза» , известной как Poème Orgiaque .
Я бы сказал, что, хотя от современных музыкантов ожидается скрупулезное прочтение партитуры и рациональный подход к исполнительскому стилю и фону музыки, все это бесполезно, если не служит трамплином для личного воображения исполнителя. Юджа Ван, превосходный интерпретатор Скрябина, идет дальше, говоря, что ключом к интерпретации его музыки является «забвение себя». Конечно, такое самозабвение предполагает прочную основу глубокого знания партитуры и понятий, лежащих в ее основе, в сочетании с высоким техническим мастерством. Учение Генриха Нейгауза предполагало, что технические средства будут найдены учеником, но он развернул широкий спектр культурных референций, русских и, что очень важно, европейских, чтобы стимулировать «субъективную», нестандартную, образную идентификацию.
с музыкой. Есть надежда, что эта книга станет важной частью такой системы взглядов.
N.C.: Читая весь текст Preliminary Action , поражаешься, насколько он «неоперативен», избегая чувства драмы и театра, которые необходимы, скажем, для Вагнера или Штрауса. Это можно рассматривать как предшественник современных опер и их аналогичную заботу о сообщении, а не о развитии повествования и персонажей. Можно вспомнить Saint François d’Assise Мессиана, Satyagraha Гласса или L’amour du loin 9 Саариахо.0227 .
С. Н.: У нас нет текста для Тайна , но сценарий Предварительное действие , задуманный как компактная версия того, что будет изображено в этом произведении, является абсолютно символическим. Вторая часть « Фауста » Гёте — ближайшая параллель, доступная Скрябину, для которого в какой-то период это произведение было обязательным чтением. Его финальная сцена особенно актуальна.
Я согласен с вами относительно прекрасного чувства драмы Рихарда Штрауса и Вагнера, но первый был во власти его либреттистов, а действие Die Frau ohne Schatten в значительной степени символична, что делает эту оперу столь же проблематичной для постановки, как и Парсифаля последней. Примеры, которые вы приводите, определенно следуют этому направлению.
N.C.: Хотя он, безусловно, предвидел нечто, выходящее за рамки вагнеровского gesamtkunstwerk , Скрябин так и не сформулировал точно свою теорию единства искусств. Есть ли у вас какие-либо личные теории относительно того, как такое видение могло быть реализовано? Приближались ли другие к его идеям или параллели с ними?
С. Н.: Я думаю, что он хотел, чтобы элементы — музыка, танец и т. д. — сочетались так тесно, что их едва можно было отличить друг от друга. По-видимому, исследования показали, что ребенку требуется некоторое время, прежде чем он сможет различать источники чувственных восприятий.
Движение символистов было направлено на восстановление этого единства восприятия, идея которого заключалась в том, что через параллели между чувствами можно прийти к восприятию, выходящему за пределы всех явлений, обнаруживаемых органами чувств.
На ум приходит произведение, которое ничем не обязано Скрябину в музыкальном отношении, но, безусловно, соответствует его всеохватывающему видению: оперная последовательность Штокхаузена Licht . Постановки Лондонского национального театра Питера Холла из опер Эсхила « Орестея » и Еврипида « Вакханки » с музыкальным участием Харрисона Бертуистла, а также собственные драматические эксперименты композитора с сочетанием актерского мастерства и импровизационной музыки были примерами того, как музыка и слова могут работать вместе для улучшения обоих, которые тесно связаны с концепцией Скрябина для 9, хотя и не находятся под ее влиянием.0226 Предварительное действие .
М. П.: Интерес Скрябина к синестезии согласуется с его в целом интегративным, унифицирующим подходом.
Такой интегративный импульс можно было увидеть в 1920-е годы и позже в работе театральных режиссеров, таких как Александр Таиров с его «синтетическим театром», Всеволода Мейерхольда и других, и в том, что стало широко известно как «тотальный театр». Однако самая прямая аналогия с современностью может быть связана с режиссером Эдвардом Гордоном Крейгом. Айседора Дункан познакомила его в 19 лет.08 Константину Станиславскому, который затем пригласил Крейга поставить в 1912 году постановку МХТ « Гамлет ». Крейг использовал набор мобильных нейтральных складных ширм. С практической точки зрения экраны способствовали гибкости сцены и смене сцены, но говорят, что эти нерепрезентативные экраны также выполняли символические функции. В своей книге «Об искусстве театра », опубликованной в 1911 году, Крейг выступает за объединение всех ремесел и техник, которые вместе образуют театральное искусство: слова, действие, движение, ритм, рисунок и цвет должны были творчески сочетаться.
N.C.: Читатель не может игнорировать тень, отбрасываемую Тайной на последние несколько лет жизни Скрябина. Учитывая космические устремления этой работы, была бы возможна ее реализация?
С. Н.: Некоторые замечания Скрябина Анне Гольденвейзер, первой жене пианиста Александра, показывают, что он считал возможным установить Предварительное Действие в постоянном исполнительском пространстве, сравнимом с позицией Парсифаль в Байройте, что подразумевает, что Тайна была отложена на неопределенный срок. Письмо к Маргарите Морозовой показывает, что Скрябин мыслил Тайну как нечто инициированное и вдохновленное им, но завершенное как вселенский акт человечества. Хотя это было и остается несбыточной мечтой, для Скрябина было вполне возможно завершить Предварительное Действие и осуществить его. Предварительное действие и Тайна были очень тесно связаны в сознании композитора, и Борису де Шлёцеру было трудно оценить, в какой степени первое произведение вытесняет второе.
Незадолго до своей последней болезни Скрябин сказал Елене Гнесиной, что ему осталось только записать музыку, и в этот же период он обсуждает возможности реализации произведения. Это освободило его от многих невозможностей Тайны . Он, кажется, считал Предварительное действие как публичное изложение его личных мыслей.
Северная Каролина: Пропаганда Фобиона Бауэрса сыграла очень важную роль в восприятии музыки Скрябина. Тем не менее, в последнее время книги Бауэрса о композиторе стали объектом пристального внимания.
Серийный номер: Bowers в прошлом обычно служил справочным агентством. Получить русские источники было непросто, особенно в советское время. Когда я впервые посетил Танеевскую библиотеку Московской консерватории в 2002 году, мне щедро предоставили ксерокопию русского 1919 публикации, и впоследствии они помогли мне большим количеством информации и материала. С тех пор издание 1919 г. стало доступным (на русском языке, разумеется) в виде факсимиле и в Интернете, а оригинал мне удалось найти позднее в Москве.
Мне также очень повезло с помощью, которую я получил в Музее Скрябина во время многих посещений.
Имея доступ ко многим русским источникам, Бауэрс не собирался писать научную работу. Ни на одну цитату не дается ссылка, а сами цитаты не представлены в соответствии с академическими стандартами. Музыкальные комментарии Бауэрса явно принадлежат восторженному любителю. Его изложение отрывков из писем с заглавными буквами всех подчеркнутых композитором пассажей, воспроизведенных в русском издании с интервалом, придает им отсутствующую в оригиналах эксцентричность. Характерно для Бауэрса, когда он утверждает, что «программа» для Четвертая фортепианная соната была написана на «безразличном французском языке», тогда как изучение источника показывает, что французский язык превосходен, но страдает многочисленными опечатками, часто встречающимися у русских наборщиков, работающих на иностранном языке. Биография Бауэрса продолжает печататься, и я уверен, что она продолжит привлекать внимание читателей.