Глава 6. Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев, Сталин – друг против друга. Сталинский социализм. Практическое исследование

Глава 6. Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев, Сталин – друг против друга

При жизни Ленина внутрипартийные разногласия разрешались на открытых дискуссиях демократическим путем, но под влиянием непререкаемого авторитета самого Ленина. Однако полностью устранены они не были. Когда работоспособность Ленина начала снижаться из-за ухудшения его здоровья, идейные разногласия и тщеславие отдельных лиц, несмотря на запрет на образование фракций, привели к появлению конкурирующих групп. Предметом конфликта были вопросы стратегии дальнейших действий.

Преображенский был, несомненно, прав, утверждая, что изначально должно было быть проведено «одно начальное социалистическое накопление». Но в условиях 20-х годов это было невозможно хотя бы потому, что ни в сельском хозяйстве, ни в других секторах экономики не было элементов, которые могли бы «накапливаться». Можно было бы провести эту процедуру за счет крестьян, но это привело бы к их окончательному обнищанию и грозило бы и без того нестабильному положению Советской власти драматическими последствиями.

На рубеже 20—30-х годов это стало возможным при условии хорошо развитой социальной дифференциации между массой крестьян-бедняков и кулаками в целях отчуждения последних как капиталистических элементов, которые способствовали утечке собранного для индустриализации капитала, и при условии перехода от огромных масс мелких крестьянских хозяйств к кооперативным хозяйствам.

Бухарин противопоставил этому подходу свой тезис сбалансированного развития сельского хозяйства и промышленности, согласно которому развивающееся на этой основе благосостояние крестьян становилось необходимым условием для развития промышленности. Так – так казалось на данном этапе и большинству членов ЦК, и даже Сталину, – описанный Лениным как долгосрочная концепция экономического развития и социально-экономического развития режим НЭПа мог быть реализован лучше всего…

Но и здесь на заднем плане был заметен конфликт между стратегической ориентацией на строительство социализма в Советской России и нацеленностью на революционную войну.

В развернувшемся в это время споре Троцкий столкнулся с противодействием Зиновьева, Каменева, Сталина, Бухарина, Томского, Рыкова и Куйбышева. Сталин расценил взгляды троцкистски ориентированной оппозиции как защиту интересов, настроений и чаяний непролетарских элементов в партии и вне партии. Но все же он исходил из того, что оппозиция, не осознавая того, развязала руки стихийной силе мелкого крестьянства. После смерти Ленина Троцкий и его последователи были вынуждены официально поддержать принятый на XIII съезде запрет на образования фракций.

Однако в своей работе «Уроки Октября» Троцкий упрекнул своих неквалифицированных противников, «недоверчивых революционеров», в том, что своим отказом, своей неуверенностью, своим «организационным консерватизмом» они предали революционные цели Октября.

Только что разрешенные разногласия вспыхнули снова. В споре относительно статьи «Уроки Октября» Троцкий назвал Каменева и Зиновьева главными оппонентами в партии. Они, в свою очередь, отреагировали требованием исключить Троцкого из руководящих органов и из партии. Однако это ходатайство было отклонено. Но, согласно некоторым источникам, 26 января 1925 г. Троцкий был освобожден от занимаемой должности наркома.

Записи из других источников говорят о том, что 15 января 1926 г. Троцкий сам согласился уйти с должности и подал заявление в ЦК, в котором просил освободить его «от обязательств председателя революционного военного совета». 26 января он был освобожден от своих обязанностей Фрунзе. Доказательства этого события еще предстоит найти. Как и доказательства того, что в январе 1925 г. после сложения с себя обязанностей народного комиссара по военным делам и делам военно-морского флота он потерял свое влияние на армию. С приобретением места председателя Комитета концессий он отошел от разработки важных решений по вопросам внутренней и внешней политики.

Результатом совместного заседания ЦК и центральной контрольной комиссии в июле 1926 г. стало возобновление обострившихся внутрипартийных столкновений между Зиновьевым, Каменевым и Троцким и большинством членов ЦК. В своем выступлении Каменев дал понять, что, независимо от его ответственности как наркома торговли, он выступает против экономической политики партии. Он и заместитель Дзержинского Пятаков использовали свои функции в центральном руководящем органе партии, чтобы добиться демагогической клеветой изменений в центральных руководящих органах. Объем этой интриги объясняет вспышку сильных эмоций. Рыков, Рудзутак и другие осуждали этот подход самым решительным образом. Дзержинский был настолько возмущен происходящим, что скончался от сердечного приступа после своей неоднократно прерываемой речи. Каменев заявил, что не может больше выполнять функцию наркома по делам торговли без доверия ЦК. Выдвинутый против воли Микоян был вынужден взять на себя эту должность по решению Политбюро. Но из разговора с Каменевым перед принятием служебных обязанностей ему стало ясно, какими важными были противоречия в оценке сложившейся ситуации. Микоян, которому только что удалось стабилизировать партийную организацию и органы Советской власти на Северном Кавказе, чувствовал себя столкнувшимся с непонятным ему прочным объемом капитулянтства.

В беседе от 17 августа 1926 г. Каменев объяснил свое положение следующим образом: «1. Вы взяли на себя кучу барахла. 2. Комиссариат находится без идеологии и без перспективы. 3. Производство в стране растет, а экспорт сокращается. 4. Причина: объем потребления в стране увеличивается так быстро, что нет никакой возможности увеличить экспорт. 5. Положение такое безнадежное, потому что здесь были необходимы меры, которые зависели от всего руководства партии, а не от народного комиссариата. 6. Союз частных торговцев вообще не представляет никакой опасности, разговор об их политической опасности высосан из пальца. 7. Комиссариат не имеет авторитета – его критикуют со всех сторон. В результате у сотрудников возникает чувство неуверенности и отчаяния. 8. Материальное положение Комиссариата катастрофическое». Из этой оценки Каменев сделал политические выводы: «1. Мы приближаемся к катастрофическому развитию революции. 2. По всем законам марксизма девятый год революции не может пройти без глубокого кризиса.

3. Этот кризис разразится скорее в партии, чем в стране, поэтому пролетарским тенденциям нужно дать свободное пространство. Нам нужна легальная оппозиция».

В этом контексте нужно было принять во внимание не только то, что на данном этапе могли произойти крупные кадровые изменения в партии и государственном аппарате. Гораздо важнее было то, что озвученные Каменевым умонастроения были широко распространены среди многих работников Советов и среди тех, для кого членство в правящей партии казалось прежде всего возможностью сделать карьеру.

Речь шла не только о практических последствиях, которые были связаны с этой глубокой трансформацией государственной администрации.

Эти цифры позволят понять, на какие силы должны были опираться представители внутрипартийной оппозиции: в 1920 году только в Москве насчитывалось 231 000 человек (то есть одна треть рабочего населения), которые работали в учреждениях государственного и партийного аппарата. В конце 1921 года зданий царского административного аппарата в Петербурге, прежде вмещавших администрацию всей России, уже не хватало для того, чтобы разместить управление северо-западных провинций.

С проведением давно запоздавшей административной реформы и оптимизации административного аппарата были связаны массовые увольнения, которые стали причиной возникновения неудовлетворенности у особенно пострадавших от этих увольнении москвичей и ленинградцев. (Только в народном хозяйстве число ведомств сократилось с 50 до 19, причем число занятых работников уменьшилось на 2/3.) Многие из пострадавших воспринимали эту ситуацию как следствие административной деятельности Сталина и поэтому были готовы присоединиться к самой влиятельной в этих кругах, а теперь еще и открыто выступившей троцкистской оппозиции и поддержать ее цели.

Тем не менее реализация оспариваемой в Политбюро ориентации на расширение промышленности столкнулась со скептицизмом и организованным сопротивлением не только среди крестьян и предпринимателей. Снова и снова это требование обсуждалось в спорах между преследующими свои интересы профсоюзами, Советом по труду и обороне, народным комиссариатом по вопросам тяжелой промышленности.

Эти не раз вспыхивающие конфликты использовались троцкистской оппозицией для критики политического руководства и чтобы вновь приобрести влияние.

В этом контексте, однако, следует также отметить, что у работников центральных, региональных и местных руководящих органов партии, то есть там, где решения о развитии соответствующей зоны ответственности должны были приниматься или, по крайней мере, утверждаться, существовали огромные пробелы в образовании.

Другими словами: несмотря на то что ответственные лица не были в состоянии понять все последствия решений, они принимали решения. Следовательно, горизонт интересов тех, кто мог сказать что-то в этой ситуации, влиял и на их указания и ориентацию. В анализе, который Маленков, ответственный за кадры партии Секретарь Центрального комитета, представил на пленуме в феврале – марте ЦК в 1937 году (!), было обнаружено, что только 15,7 % секретарей силовых органов имели высшее образование, а 70,4 % в это время, то есть спустя 20 лет после Октябрьской революции, имели очень низкий уровень образования.

В городском управлении этот процент упал до 9,7 и 60,6 %, а в районных комитетах выглядел еще хуже – 12,1 и 80,3 %.

При этом речь шла не только о вводе в эксплуатацию всех имеющихся в наличии производств. Индустриализация на уровне 1913 года уже не соответствовала требованиям социалистического преобразования крестьянской России в современную индустриальную страну с эффективной экономикой. Здесь снова дифференцируются цели доселе в высшей степени единодушного состава руководителей. Сталин, Оржоникидзе, Куйбышев и другие ведущие большевики отстаивали выраженную Дзержинским ориентировку на ускоренное расширение металлургии, машиностроения, химической и электротехнической промышленности. В ускоренном развитии современной промышленности они видели единственный шанс в течение относительно короткого периода времени достигнуть такого общего уровня развития, чтобы снабжать сельское хозяйство современной техникой, сделать Советский Союз независимым от импорта современных машин, оборудования, текстиля и создать материально-технические условия для создания военной защиты СССР.

Только в этом контексте могли быть приведены в движение те социально-экономические процессы, которые были разработаны во время Октябрьской революции.

В течение этого периода дебаты перешли в спор между «правыми» и «левыми» коммунистами: Бухарин и его школа – выпускники работающего под началом Бухарина «Института красной профессуры» – продвигали в находящихся под их контролем теоретических органах и в средствах массовой информации мнение о том, что государственные предприятия должны быть социалистическими предприятиями. Этому противостоял альтернативный взгляд Зиновьева на развитие социализма в России и международные задачи партии. Но этот кажущийся академическим спор имел вполне практические последствия, вплоть до вопроса о роли профсоюзов, вопросов о борьбе за повышение заработной платы и тарифов. Недовольство работников ориентацией на более быстрый рост производительности труда при той же низкой зарплате выразилось в забастовках. С ноября 1924 по май 1925 г. число забастовок в месяц достигало в среднем 20. С учетом драматической ситуации работающего населения и в высшей степени провокационного обогащения кулаков и нэпманов, споры здесь были неуместны.

Сталин настаивал на своем требовании подчинить разногласия между этими точками зрения практическим проблемам.

Поддерживаемая Бухариным, Рыковым и их сторонниками ориентация на более долгосрочный, менее болезненный процесс трансформации, который был направлен на интересы и поддержку средних слоев крестьянства, попала в противоречие не только с мнением Сталина. Зиновьев и Каменев также изменили свое отношение. Какими бы ни были их мотивы, теперь они были на стороне Троцкого – за ориентацию на дальнейшее развитие СССР в соответствии с международными обязательствами. Дойчер с интеллектуальным высокомерием характеризует роль Сталина в то время так: «Реальный спор возник между двумя крыльями партии. Сталин не внес никаких идей». Миронов описывает различия между подходом Троцкого (здесь можно также упомянуть Бухарина, Зиновьева и Каменева) и подходом Сталина следующим образом: первый – теоретизирующий, опирающийся на преимущество теории, которая потеряла связь с реальностью, а второй – прагматичный, опытный, использующий в качестве аргумента опыт реальности и системы управления.

Это отношение характеризует обособление дебатов, постоянно открытых внутри партии и все меньше и меньше имеющих общего с актуальными проблемами страны. Здесь играют роль тщеславие и амбиции тех, чьи заслуги в ходе революции, гражданской и интервентской войн использовались как привилегии для влияния на общую ситуацию.

В споре о будущей политической ориентации на ускоренную индустриализацию СССР Бухарин искал среди прочего поддержку Каменева.

То, что это ориентация должна была использоваться в основном в ущерб крестьянам – другие источники финансирования были доступны только в очень ограниченном объеме, – было встречено неодобрением Каменева. Лексика и содержание даваемой им оценки этих планов показывают, какими напряженными были отношения между членами партийного руководства в это время. Бухарин придерживался мнения, что линия Сталина вредила всей революции, и это мнение находило поддержку у Рыкова и Томского. Сталина он описал как «беспринципного интригана, который все подчиняет сохранению своей власти» и изменяет теории в зависимости от того, кто должен был исчезнуть с его пути в данный момент. Такое часто бывает в подобных напряженных конфликтных ситуациях: говорящий, по-видимому, не задается вопросом, в какой степени его слова характеризуют его собственные действия.

В записанном Каменевым телефонном разговоре (!) он озвучил предложение о том, что было бы лучше, если бы на месте Сталина в Политбюро оказались Зиновьев и Каменев. Содержание этого разговора (в котором показательно были выделены только слова собеседника) также является ответом на вопрос о том, кто против кого плел интриги и как далеко могли зайти таким образом действующие за спиной выбранного органа силы, если они были уже не в состоянии отстаивать свою позицию в рамках ЦК.

То, что Бухарин плел интриги и искал сообщников, видно из этого текста. То, что Каменев в ожидании связанного с этой ситуацией конфликта подготовился ко всем случайностям, объясняется его крайней заинтересованностью в использовании этого текста при удобном случае в своих интересах. Похожие явления существовали в аппарате управления армией, где Тухачевский и другие командиры открыто и скрыто действовали против народного комиссара, которого они считали некомпетентным. Здесь также существовала целая группа тех, кто, независимо от пережитых по их вине поражений, был уверен в том, что их собственные навыки превосходили навыки не только других, но прежде всего тех, кто был их начальником. Имея дело с непредсказуемыми последствиями такой политики для союза рабочих и крестьянской бедноты, малых и средних крестьян и ситуации в селах, Сталин разработал и представил положение о структуре социализма в стране как единственно реальной политической альтернативы.

Вопрос о том, каким образом может быть преодолен экономический и политический застой, и связанные с этим социальные вопросы находились в неразрывной связи с вопросом о тех, кто лучше всего мог претворить все это в жизнь. И Бухарин, и Зиновьев, и Каменев, и Троцкий, и их последователи были убеждены, что позиция, которой придерживаются все они, является единственно правильной. Сталин был Генеральным секретарем, человеком, который считался незаменимым благодаря своим отличным организаторским способностям, огромному усердию и добросовестности при осуществлении выбранных партийным руководством мер. Но ни один из противников не придерживался того мнения, что этот человек имел возможность привести в действие собственную теоретическую позицию. Это, казалось, находило подтверждение в начальной поддержке позиций Бухарина, также как и в политике индустриализации, самым ошибочным образом интерпретируемой как возвращение Сталина к троцкизму. Разница заключается в изменившейся ситуации: в 1925 году радикальная ориентация на индустриализацию не только не дала никаких результатов, в силу недостаточности условий для развития сельского хозяйства, но и значительно повредила незрелым позициям молодой Советской власти.

В 1928 году и в последующие годы ситуация в сельском хозяйстве и среди крестьян существенно не изменилась. Но теперь было очевидно, что нэп принесет не только ожидаемые от него положительные результаты. Все более ясным становился тот факт, особенно на селе, что вместе с быстро растущим влиянием кулаков наблюдается тенденция рекапитализации. С учетом конфликтов с сельской беднотой при коллективизации сельского хозяйства для этого имелись теперь политические условия, которых не было несколькими годами ранее. Более того, с коллективизацией сельского хозяйства связан процесс, приведший к высвобождению рабочей силы, занятой при строительстве и используемой в недавно построенных промышленных объектах; развернулась и научно-техническая образовательная кампания, которая открыла новые перспективы дальнейшего социального развития как в сельском хозяйстве, так и в промышленности, и во всех других областях.

При трезвой критической оценке выясняется, что концепция была разработана не по заранее подготовленной схеме. Вместо этого Сталин в своем подходе руководствуется практическими потребностями и возможностями, продиктованными конкретными условиями. В результате такого подхода в конце двадцатых годов стало ясно, что продолжение режима нэпа грозит превратиться в реставрацию капитализма. В то же время становится понятно, что обреченная в 1925 году на провал политика первоначального накопления должна была мобилизовать массу крестьян и мелкобуржуазных товаропроизводителей против социалистического развития, даже если ее объявят социалистической. В конце двадцатых годов ситуация выглядела иначе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Мы не узнаем друг друга

Мы не узнаем друг друга Ночью нас привезли в Ленинград. Когда нам сообщили, что будем служить под Ленинградом, все дружно закричали «ура». Тут же, охлаждая наш пыл, нам объяснили:— На границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении.Сначала шли по

Глава 41 НАМ НИКУДА ДРУГ ОТ ДРУГА НЕ ДЕТЬСЯ!

Глава 41 НАМ НИКУДА ДРУГ ОТ ДРУГА НЕ ДЕТЬСЯ! Наступил 1972 год. Я подняла бокал с шампанским и прочла: «Я пью за разоренный дом, за злую жизнь мою, за одиночество вдвоем! И за тебя я пью! За ложь меня предавших губ, за мертвый холод глаз, за то, что мир жесток и груб, за то, что Бог не

Глава вторая.

ОНИ ИСКАЛИ ДРУГ ДРУГА

Глава вторая. ОНИ ИСКАЛИ ДРУГ ДРУГА «СТРАННЫЕ НЕМЦЫ» Услышав незнакомый мужской голос во дворе, Евдокия Фоминична поставила ведра, повесила коромысло на стену и выглянула из сеней. У крыльца соседнего дома стояли немцы. Их было четверо. Все без оружия — в районе авиабазы

Глава 2 «В ту ночь мы сошли друг от друга с ума». А.А.

Глава 2 «В ту ночь мы сошли друг от друга с ума». А.А. Козловский пошел провожать Анну Андреевну через весь город — душный, кишащий ночными ворами и попрошайками, тонущий в грязи и помоях. Но музыкант знал, какую Азию он должен открыть чудесной гостье. Он водил ее по темным

Глава 22 Хол Шеффер. «Они любили друг друга…»

Глава 22 Хол Шеффер. «Они любили друг друга…» Весной 1954 года Мэрилин уже вернулась в Лос-Анджелес. И сразу же, налаживая подпорченные отношения с «Фоксом», дала согласие на съемки в музыкальной комедии «Веселый парад», где должна была сыграть певицу кабаре. Студия также

Сталин и Троцкий

Сталин и Троцкий Лион Фейхтвангер в книге «Москва 1937» пишет:«Мне кажется, что даже одной мелкой детали достаточно, чтобы ярко осветить превосходство Сталина над Троцким. Сталин дал указание поместить в большом официальном издании «Истории гражданской войны»,

II. ОНИ ИСКАЛИ ДРУГ ДРУГА

II. ОНИ ИСКАЛИ ДРУГ ДРУГА 1. «Странные немцы» Услышав незнакомый мужской голос во дворе, Евдокия Фоминична поставила ведра, повесила коромысло на стену и выглянула из сеней. У крыльца соседнего дома стояли немцы. Их было четверо. Все без оружия — в районе авиабазы немцы

«ЛЕНИНСКАЯ» ГВАРДИЯ»: ЗИНОВЬЕВ И КАМЕНЕВ

«ЛЕНИНСКАЯ» ГВАРДИЯ»: ЗИНОВЬЕВ И КАМЕНЕВ Как три Дворцовые площади «штурмовали» ЗимнийОдним из наиболее тяжких обвинений в адрес Иосифа Виссарионовича Сталина является обвинение в уничтожении им так называемой «ленинской» гвардии». При этом многие недобросовестные

Лев Троцкий Иосиф Сталин. Опыт характеристики

Лев Троцкий Иосиф Сталин. Опыт характеристики В 1913 г. в Вене, в старой габсбургской столице, я сидел в квартире Скобелева за самоваром. Сын богатого бакинского мельника, Скобелев был в то время студентом и моим политическим учеником; через несколько лет он стал моим

Из книги Льва Либова «Сталин, Троцкий и я»

Из книги Льва Либова «Сталин, Троцкий и я» …С Левой Невельсоном… я познакомился в читальном зале библиотеки Саратовского государственного университета имени Чернышевского. Однажды со мною рядом сел парень моего роста, но с более плотной фигурой, с голубыми глазами, с

8. Троцкий и Сталин в первые послеоктябрьские дни

8.  Троцкий и Сталин в первые послеоктябрьские дни На заседании Петроградского комитета партии 1 (11) ноября 1917 года Зиновьев и Каменев продолжали утверждать, что партия большевиков не в состоянии удержать власть без коалиции с меньшевиками и эсерами. Ленин в речи на этом

Глава двенадцатая Троцкий и большевизм Июльское восстание и открытий переход к большевикам. — Троцкий — председатель петроградского Совета. — Подготовка к восстанию. — Переворот. — Троцкий — дипломат. — Троцкий — военный министр. — Дело Щастного. — Троцкий — фельдмаршал и «революционный» империалист

Глава двенадцатая Троцкий и большевизм Июльское восстание и открытий переход к большевикам. — Троцкий — председатель петроградского Совета. — Подготовка к восстанию. — Переворот. — Троцкий — дипломат. — Троцкий — военный министр. — Дело Щастного. — Троцкий —

Глава 13 Люди находят друг друга

Глава 13 Люди находят друг друга Быстро пролетели московские дни. Утром 15 февраля 1860 года поручик Домбровский стоял в рекреационном зале в строю слушателей Николаевской Академии генерального штаба. Ему понравилось, что парадности отдается мало времени в учебной

Глава восьмая ТРОЦКИЙ И СТАЛИН

Глава восьмая ТРОЦКИЙ И СТАЛИН Однажды, в 1920 году, я был вызван в поезд Главного Военного Комиссара Л. Д. Троцкого, накануне его отъезда на Урал для превращения частей Красной Армии в трудовые батальоны. Речь шла о заготовке древесного топлива для уральской

Что, если бы победил Бухарин

Могло ли такое быть?

В предыдущих статьях мы уже взвешивали шансы на победу Льва Троцкого и Григория Зиновьева. Пришла очередь третьего видного большевика, который возглавлял правое крыло партии и мог быть рассматриваем в качестве преемника Ленина. Именно «мог быть». Бухарин являлся крупнейшим теоретиком в ВКП (б) и автором нескольких знаковых книг. «Азбука коммунизма» и «Экономика переходного периода» — примеры того, как умело подогнать марксистскую теорию под уже имеющуюся практику. В «Экономике переходного периода» Бухарин нашёл теоретические обоснования военному коммунизму: «Пролетарское принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как это ни парадоксально, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». Иными словами, расстрелы и прочие формы истребления инакомыслия — необходимый процесс для построения светлого будущего. Только таким образом можно прийти к коммунизму, считал Бухарин.

Бухарин. (wikipedia.org)

К моменту смерти Ленина Бухарин был широко известен как теоретик и имел большую популярность в народе. Именно это и позволяло ему рассматриваться в числе преемников. При этом он был заведомо более слабой фигурой, чем Сталин, Троцкий и даже Зиновьев. Бухарин не был членом ЦК, его избрали туда только в 1924-м. Бухарин не имел широкой поддержки в партии, где его сторонниками были лишь Рыков и Томский. Бухарин не контролировал никаких органов власти, а единственным его козырем была газета «Правда», главредом которой он являлся. Не самую лестную характеристику дал ему и Ленин в своём предсмертном «письме к съезду». Признав Бухарина «любимцем партии», Ильич, однако, раскритиковал его взгляды: «Его теоретические воззрения с очень большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским /…/ никогда не понимал вполне диалектики». Всё это делало шансы Бухарина на успех в борьбе за власть близкими к нулю. И это без учёта ещё одного важного фактора: Бухарин к личной власти совершенно не стремился, а участником борьбы за неё стал ненадолго и лишь по стечению обстоятельств.

Звёздный час

Зато Бухарин очень пригодился Сталину в тот момент, когда обострилась борьба внутри партии. Под конец 1924 года тройка Сталин-Зиновьев-Каменев окончательно оформила победу над Троцким. Но в 1925-м случился новый раскол. Зиновьев и Каменев вышли из «тройки», став на сторону Троцкого. Левая оппозиция представляла собой серьёзную угрозу. Она была побеждена на XIV съезде (декабрь 1925-го), но борьба на этом не закончилась. Троцкисты и зиновьевцы уходили в подполье, вели агитацию, проводили митинги и доставляли Сталину массу мелких неприятностей. И в борьбе с ними Сталин остро нуждался в тех, кого позже обвинит в «правом уклоне». А лидером «правых уклонистов» был как раз Бухарин. Именно он бичевал на съездах Зиновьева и Троцкого, именно он устраивал им «идейные разгромы» через «Правду», именно он подгонял теорию под сталинские решения. Особенно это касалось споров вокруг деревни и экономики. Если Зиновьев утверждал, что с НЭПом пора заканчивать, то Сталин оставался его сторонником, а Бухарин доносил позицию «вождя» до съездов и пленумов, дополняя её своим красноречием и новыми аргументами.

Сталин и Бухарин. (wikipedia.org)

В процессе наступления на «левых» Бухарин даже призвал крестьян обогащаться, и это был первый признак того, что он начинает выходить из повиновения. Лозунг «Обогащайтесь» вызвал гневную реакцию левых, а Сталин, вскоре, вынужден был пойти на уступки и заявил, что партия его не поддерживает. Бухарину пришлось отказаться от своих слов. Ему припомнят их в 1938 году на Третьем московском процессе, где «любимец партии» будет главным обвиняемым. Так или иначе, но Бухарин твёрдо встал на правые позиции и сделался горячим сторонником и защитником НЭПа. До поры до времени, пока он был необходим Сталину, ему всё прощали и многое позволяли. Но в 1928-м борьба с левыми закончилась полной победой Сталина: в январе Троцкий был отправлен в ссылку, через несколько месяцев состоялось покаяние Зиновьева и Каменева. Левые больше не представляли никакой опасности для Сталина, чего нельзя было сказать о Бухарине, который очень возвысился и стал по-настоящему силён. В этот момент Бухарин был как никогда близок к власти, но в то же время и страшно далёк от неё, что доказали два ближайших года.

Бесславная война

Сам того не ожидая, Бухарин оказался «рыночником». Являясь коммунистом он в то же время стал сторонником совершенно капиталистической экономики. В его выступлениях и статьях всё чаще проявлялись признаки того, что в СССР принято было называть «буржуйством». Но никто, кроме Зиновьева, не рисковал обвинять Бухарина в буржуазности. Только в 1928-м экономическая и внешнеполитическая ситуации резко изменились. На международной арене докрасна накалились англо-советские отношения и запахло войной, во внутренней политике случился кризис хлебозаготовок. Крестьяне массово придерживали хлеб, не реагируя на агитацию, а срыв снабжения городов зерном стал реальной угрозой. В остальном мире тем временем стал уже совершенно неизбежен глобальный экономический кризис (Великая депрессия), который не обошёл стороной и Советский Союз.

К концу 1928 года ВКП (б) перешла на политику открытой агрессии по отношению к деревне. Хлеб изымался принудительно, а на партийных собраниях из уст сторонников Сталина всё чаще звучали лозунги, которые прежде употреблялись лишь левой оппозицией: «саботаж кулачества», «разжиревшее крестьянство», «вредительство в деревне». Тем не менее экономические неудачи нужно было чем-то объяснять. И тогда Сталин публично отмежевался от Бухарина и его сторонников, объяснив текущие проблемы тем, что он слишком доверился «любимцу партии». Сталин публично обвинил Бухарина в «правом уклонизме» и начал сворачивать НЭП, то есть делать то, что предлагали Зиновьев и Троцкий. Бухарин имел неосторожность напомнить об этом Кобе, чем сам и втянул себя в войну с ним. Вот только в этой войне у Бухарина не было ни единого шанса.

Из всей партии его сторонниками были только Томский и Рыков. Первый контролировал совершенно фиктивные профсоюзы, второй — занимал пост председателя Совнаркома. Совнарком — это правительство, его председатель по статусу — нечто вроде премьер-министра. Только управление страной осуществлял не Совет народных комиссаров, а ЦК партии. А его контролировал Сталин, так что Рыков в это борьбе был совершенно беспомощен.

Что же касается «Правды», то Бухарин лишь очень недолго использовал её как инструмент борьбы. Его довольно быстро оттуда убрали, и главная советская газета перешла под полный контроль Сталина. Аналогичный процесс произошёл и в Институте Красной профессуры, где было много сторонников Бухарина. ИКП почистили, и лавочка закрылась. В апреле 1929-го «бухаринцы» были добиты на апрельском объединённом пленуме ЦК. «Правый уклон» был осуждён тремя сотнями голосов против 13, после чего его лидеров сняли со всех постов и исключили из партии. Бухарин покаялся и был прощён. Временно. В 1937-м его арестовали на основании показаний обвиняемых Первого и Второго московского процессов. Среди прочего выяснилось, что ещё в 1929-м он вёл тайные переговоры с Каменевым. Перед арестом Бухарин будет протестовать против обвинений, частично их признавать, объявлять голодовки и грозить самоубийством. На Третьем московском процессе он признает всё и даже скажет: «Чудовищность моих преступлений безмерна».

Если бы всё-таки

Любопытно, что поначалу Бухарин считался левым. Даже более левым, чем Ленин. Он бурно протестовал против Брестского мира, настаивая на продолжении войны. Однако внутрипартийная борьба сделала из Бухарина правого. И если бы он каким-то чудом пришёл к власти, то экономическая политика СССР круто изменилась бы. Нет сомнений, что Бухарин до последнего цеплялся бы за НЭП. Едва ли он рискнул бы свернуть его. В момент острого кризиса управляемый им ЦК, скорее, пошёл бы на уступки или компромиссы.

Приговор по делу Бухарина. (wikipedia.org)

А уступки и компромиссы в отношении НЭПа — это уже совсем не марксизм и не коммунизм. Иными словами, СССР, возможно, перешёл бы к рыночной экономике. А там и до многопартийности недалеко. Бухарину пришлось бы искать компромисс между марксизмом и рынком. Нет сомнений, он как сильный теоретик его бы нашёл. А ещё Бухарин, скорее всего, не удержал бы партию от раскола. ВКП (б) разбилась бы на фракции, которые позже стали бы отдельными партиями. Так, глядишь, и созыв Учредительного собрания стал бы реальностью.

Сборник: Николай I

Император защищал устои самодержавия и пресекал попытки изменить существующий строй. В его правление Россия получила прозвание «жандарм Европы».

• Статьи
• Европа
• XIX век

Николай I: «рыцарь», прозванный «Палкиным»

Николай I: «рыцарь», прозванный «Палкиным»

О Николае Павловиче современники отзывались по-разному. Для кого-то он был «рыцарем самодержавия», для кого-то — «палачом», казнившим декабристов.

• ЕГЭ
• Европа
• XVIII-XIX вв.

Александр I, Николай I или Александр II?

Александр I, Николай I или Александр II?

Кто из них родился в Москве? Кому принадлежит фраза «России не нужны адвокаты, без них проживём»?

• Статьи
• Европа
• XIX век

Что, если бы Николай I принял Конституцию

Что, если бы Николай I принял Конституцию

Принятие Конституции было одним из ключевых требований декабристов. В декабре 1825-го впервые в истории России само это слово прозвучало громко и публично.

• Статьи
• Европа
• XIX век

«Казнь — ужасный день»

«Казнь — ужасный день»

Николай I давал инструкции относительно способа казни декабристов: расстрел следовало заменить повешением.

• ЕГЭ
• Европа
• XIX век

Мрачное семилетие

Мрачное семилетие

Последние годы правления Николая I (1848 – 1855) иногда называют «Мрачным семилетием». Почему именно на этот период пришёлся пик реакции?

• Статьи
• Европа
• XIX век

Грипп или самоубийство? История болезни и смерти Николая I

Грипп или самоубийство? История болезни и смерти Николая I

В смерти царя сплелись лучшие и худшие его черты. Чувство долга — но вопреки здравому смыслу, мужество — но вместе с легкомыслием, упорство — но даже в ошибках.

• Статьи
• Европа
• XIX век

Николай I: «рыцарь», прозванный «Палкиным»

О Николае Павловиче современники отзывались по-разному. Для кого-то он был «рыцарем самодержавия», для кого-то — «палачом», казнившим декабристов.

• ЕГЭ
• Европа
• XVIII-XIX вв.

Александр I, Николай I или Александр II?

Кто из них родился в Москве? Кому принадлежит фраза «России не нужны адвокаты, без них проживём»?

• Статьи
• Европа
• XIX век

Что, если бы Николай I принял Конституцию

Принятие Конституции было одним из ключевых требований декабристов. В декабре 1825-го впервые в истории России само это слово прозвучало громко и публично.

• Статьи
• Европа
• XIX век

«Казнь — ужасный день»

Николай I давал инструкции относительно способа казни декабристов: расстрел следовало заменить повешением.

• ЕГЭ
• Европа
• XIX век

Мрачное семилетие

Последние годы правления Николая I (1848 – 1855) иногда называют «Мрачным семилетием». Почему именно на этот период пришёлся пик реакции?

• Статьи
• Европа
• XIX век

Грипп или самоубийство? История болезни и смерти Николая I

В смерти царя сплелись лучшие и худшие его черты. Чувство долга — но вопреки здравому смыслу, мужество — но вместе с легкомыслием, упорство — но даже в ошибках.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы

• Неделю
• Месяц

• Статьи
• I до н. э. -XXI вв.

Бикини: история победившей наготы

• Статьи
• Европа
• XII век

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• Статьи
• Европа
• V-XVI вв.

Личная гигиена в Средневековье

• Статьи
• Европа
• XIX век

Свадьба Чайковского

• Статьи
• Европа
• XX век

Смерть Сергея Есенина (+18)

• Статьи
• Европа
• I век

За столом у Калигулы

• Статьи
• Европа
• XIV век

Чума, эротика, «Декамерон»

• Статьи
• Европа
• XX век

Дело Тухачевского: неразрешённые вопросы

• Статьи
• Европа
• XVI век

Мария Стюарт, её мужья и любовники

• Статьи
• Азия
• XIII-XVIII вв.

Джунгария: таинственный враг России и Китая

• Статьи
• I до н.э. -XXI вв.

Бикини: история победившей наготы

• Статьи
• Европа
• XII век

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• Статьи
• Европа
• V-XVI вв.

Личная гигиена в Средневековье

• Статьи
• Европа
• XIX век

Свадьба Чайковского

• Статьи
• Европа
• XX век

Смерть Сергея Есенина (+18)

• Статьи
• Европа
• I век

За столом у Калигулы

• Статьи
• Европа
• XIV век

Чума, эротика, «Декамерон»

• Статьи
• Европа
• XX век

Дело Тухачевского: неразрешённые вопросы

• Статьи
• Европа
• XVI век

Мария Стюарт, её мужья и любовники

• Статьи
• Европа
• XIX век

Покушения на Александра II

• Неделю
• Месяц

• 📚 Статьи
• 👀 480483

Бикини: история победившей наготы

• 📚 Статьи
• 👀 463705

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• 📚 Статьи
• 👀 443753

Личная гигиена в Средневековье

• 📚 Статьи
• 👀 411797

Свадьба Чайковского

• 📚 Статьи
• 👀 368494

Смерть Сергея Есенина (+18)

• 📚 Статьи
• 👀 298687

За столом у Калигулы

• 📚 Статьи
• 👀 267017

Чума, эротика, «Декамерон»

• 📚 Статьи
• 👀 183961

Дело Тухачевского: неразрешённые вопросы

• 📚 Статьи
• 👀 146674

Мария Стюарт, её мужья и любовники

• 📚 Статьи
• 👀 121227

Джунгария: таинственный враг России и Китая

• 📚 Статьи
• 👀 480483

Бикини: история победившей наготы

• 📚 Статьи
• 👀 463705

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• 📚 Статьи
• 👀 443753

Личная гигиена в Средневековье

• 📚 Статьи
• 👀 411797

Свадьба Чайковского

• 📚 Статьи
• 👀 368494

Смерть Сергея Есенина (+18)

• 📚 Статьи
• 👀 298687

За столом у Калигулы

• 📚 Статьи
• 👀 267017

Чума, эротика, «Декамерон»

• 📚 Статьи
• 👀 183961

Дело Тухачевского: неразрешённые вопросы

• 📚 Статьи
• 👀 146674

Мария Стюарт, её мужья и любовники

• 📚 Статьи
• 👀 124294

Покушения на Александра II

Лев Троцкий: Зиновьев и Каменев (1940)

Лев Троцкий: Зиновьев и Каменев (1940)

---

Написано: 1937
Впервые опубликовано: Четвертый Интернационал , Vol. 2 № 7, август 1941 г., стр. 222–223
Переведено: The Fourth International
Транскрипция/разметка HTML: Дэвид Уолтерс
Копилефт: Интернет-архив Леона Троцкого (www.marxists.org) 2008 г. Разрешено копирование и/или распространять этот документ в соответствии с условиями лицензии Creative Commons [Вы можете свободно копировать, распространять и демонстрировать эту работу; а также делать производные и коммерческие работы. Пожалуйста, укажите Интернет-архив Леона Троцкого в качестве источника, включите ссылку на эту работу и обратите внимание на расшифровщиков и корректоров выше.]

---

Эта статья, теперь впервые опубликованная на английском языке, была частью дневника, который вел Троцкий во время его заключения в Норвегии и его депортации в Мексику, в период Московских процессов. Другие разделы журнала были опубликованы в июньском номере журнала FOURTH INTERNATIONAL за 1941 год. Этот очерк Зиновьева и Каменева составляет часть более длинного опровержения их «признаний».

Тут слышу вопрос: «А можете ли вы с полной уверенностью сказать о Зиновьеве и Каменеве то же самое, что говорите о себе? Оба они совершили немало поворотов и растратили немало принципов в последний период своей жизни. Почему же нельзя в таком случае допустить, что, отчаявшись в последствиях собственной капитуляции, они действительно на мгновение бросились на сторону террора? Позже, в ходе своей окончательной капитуляции, они согласились пойти навстречу ГПУ и впутать вас в свои злополучные замыслы, как услугу себе и режиму, с которым они вновь стремились примириться». Эта гипотеза пришла в голову некоторым из моих друзей. Я взвесил его со всех сторон, без малейших предубеждений и соображений личного интереса. И каждый раз приходил к выводу, что это совершенно необоснованно.

Зиновьев и Каменев — два глубоко разных типа. Зиновьев — агитатор. Каменев — пропагандист. Зиновьев руководствовался в основном тонким политическим чутьем. Каменев был склонен к рассуждениям и анализу. Зиновьев всегда был склонен слетать по касательной. Каменев, напротив, ошибся в сторону излишней осторожности. Зиновьев был целиком поглощен политикой, не питая никаких других интересов и аппетитов. В Каменеве сидели сибарит и эстет. Зиновьев был мстителен. Каменев был олицетворением добродушия. Я не знаю, каковы были их взаимоотношения в эмиграции. В 1917 Их на время сблизила оппозиция Октябрьской революции. В первые годы после победы Каменев относился к Зиновьеву довольно иронично. Впоследствии их сблизила оппозиция мне, а затем и Сталину. На протяжении последних тринадцати лет своей жизни они шли бок о бок, и их имена всегда упоминались вместе.

При всем их индивидуальном различии, помимо общего образования, полученного ими в эмиграции под руководством Ленина, они были наделены почти одинаковым диапазоном интеллекта и воли. Аналитические способности Каменева дополняли чутье Зиновьева; и они будут совместно искать общее решение. Более осторожный Каменев иногда позволял Зиновьеву вести себя дальше, чем он сам хотел, но в конце концов они оказывались рядом на одном пути отступления. По величине своих личностей они были равны и дополняли друг друга своими несходствами. Оба они были глубоко и безоговорочно преданы делу социализма. Таково объяснение их трагического союза.

Им не хватило характера

Нет оснований побуждать меня брать на себя какую-либо политическую или моральную ответственность за Зиновьева и Каменева. За исключением короткого промежутка времени — с 1926 по 1927 год — они всегда были моими непримиримыми противниками. Лично я особого доверия к ним не испытывал. Каждый из них, безусловно, был интеллектуальным превосходством Сталина. Но им не хватало характера. Именно эту черту имел в виду Ленин, когда писал в своем «Завещании», что Зиновьев и Каменев «не случайно» были противниками восстания осенью 1917. Они не выдержали натиска буржуазного общественного мнения. Когда стали кристаллизоваться глубокие социальные сдвиги в Советском Союзе, сочетавшиеся с формированием привилегированного чиновничества, «не случайно» Зиновьев и Каменев позволили увлечь себя в лагерь термидора (1922-1926).

Они намного превзошли своих тогдашних союзников, в том числе и Сталина, в теоретическом осмыслении происходящих процессов. В этом заключается объяснение их попытки порвать с бюрократией и противостоять ей. 19 июля26 на Пленуме ЦК Зиновьев заявил, что «в вопросе об аппаратно-бюрократических репрессиях Троцкий был прав против нас». Зиновьев признавал тогда, что его ошибка в борьбе против меня была еще «опаснее», чем его ошибка в 1917 году! Однако давление привилегированного слоя достигло неограниченных размеров. «Не случайно» Зиновьев и Каменев капитулировали перед Сталиным в конце 1927 года и увлекли за собой тех, кто был моложе и менее авторитетен. После этого они приложили немало усилий, чтобы очернить оппозицию.

Но в 1930-1932 годах, когда весь организм страны был сотрясен ужасными последствиями насильственной и разнузданной коллективизации, Зиновьев и Каменев, как и многие другие капитулянты, с тревогой подняли головы и стали шепотом обсуждать между собой опасности нового государства. политика. Их поймали за чтением критического документа, исходящего из рядов правой оппозиции. За это ужасное преступление они были исключены из партии — никакого другого обвинения им не предъявлено! — и в довершение всего сосланы. В 1933 Зиновьев и Каменев не только еще раз отреклись, но и пали ниц перед Сталиным. Никакой клеветы не было слишком гнусной, чтобы они могли бросить против оппозиции и особенно против меня лично. Их саморазоружение сделало их совершенно беспомощными перед бюрократией, которая могла отныне требовать от них любых признаний. Их дальнейшая судьба была результатом этих прогрессивных капитуляций и самоуничижений.

Они поддались беспрецедентному давлению

Да, им не хватило характера. Эти слова, однако, не следует понимать в самом упрощенном смысле. Удельное сопротивление вещества измеряется силой, необходимой для его разрушения. Мне приходилось слышать, как спокойные мещане говорили мне в дни между началом процесса и моим интернированием: «Нельзя понять Зиновьева. .. Он так бесхарактерен!» И я бы ответил: «Вы сами испытали всю тяжесть давления, которому он подвергался в течение ряда лет?» В высшей степени неразумны сравнения, столь распространенные в интеллигентных кругах, с поведением при дворе Дантона, Робеспьера и других. Это были случаи, когда революционные трибуны обнаруживали подвешенный над ними нож правосудия прямо посреди арены борьбы; в то время, когда они были в полном расцвете сил, с почти нетронутой нервной системой и в то же время, когда они уже отчаялись во всякой надежде на спасение.

Еще более неуместны сравнения с поведением Димитрова на Лейпцигском процессе. Правда, наряду с Торжье Димитров выгодно отличался решительностью и отвагой. Но не меньшую стойкость проявили революционеры в разных странах и особенно в царской России в несравненно более тяжелых условиях. Димитров столкнулся с самым злейшим классовым врагом. Улик против него не было и быть не могло. Государственный аппарат нацистов находился на стадии своего формирования и не был приспособлен к тоталитарным махинациям. Димитров пользовался поддержкой гигантского аппарата Советского государства и Коминтерна. Со всех концов земли к нему устремились симпатии народных масс. На суде присутствовали его друзья. Чтобы стать «героем», достаточно иметь обычное человеческое мужество.

Но так ли было с Зиновьевым и Каменевым, когда они предстали перед ГПУ и судом? Десять лет их окутывали облака клеветы, оплачиваемой тяжелым золотом. В течение десяти лет они колебались между жизнью и смертью, сначала в политическом, затем в моральном и, наконец, в физическом смысле. Можно ли найти во всей прошлой истории примеры такого систематического, изощренного и дьявольского разрушения позвоночника, нервов и всех волокон души? Зиновьев или Каменев имели бы более чем достаточный характер для спокойного периода. Но эпоха грандиозных социальных и политических потрясений потребовала от этих людей необычайной стойкости, способности которых обеспечили им руководящее место в революции. Несоответствие между их способностями и волей привело к трагическим последствиям.

Историю моих отношений с Зиновьевым и Каменевым можно без труда проследить по документам, статьям и книгам. Один только «Вестник русской оппозиции» (1929—1937) достаточно определяет ту пропасть, которая решительно отделяла нас от дня их капитуляции. Между нами и ими не было никаких связей, никаких отношений, никакой переписки, даже никаких попыток в этом направлении — не было и быть не могло. В своих письмах и статьях я неизменно советовал оппозиционерам в интересах политического и морального самосохранения беспощадно рвать с капитулянтами. Следовательно, все, что я могу сказать о взглядах и планах Зиновьева-Каменева на последние восемь лет их жизни, ни в каком случае не может быть истолковано как показания свидетеля. Но я располагаю достаточным количеством документов и фактов, которые легко проверяются; Я настолько хорошо знаком с участниками, их характерами, их отношениями и всей подноготной, что могу с абсолютной уверенностью утверждать, что обвинение Зиновьева и Каменева в терроризме есть от начала до конца гнусный полицейский подлог, без йоты правды в нем.

Протоколы московского судебного процесса раскрывают ложь

Одно только прочтение протокола судебного заседания ставит перед каждым думающим человеком следующую загадку: Но кто же эти экстраординарные обвиняемые? Являются ли они старыми и опытными политиками, борющимися во имя определенной программы и способными сочетать средства с целью, или они жертвы инквизиции, поведение которых определяется не их собственным разумом или волей, а интересами инквизиторов? Имеем ли мы дело с нормальными людьми, чья психология представляет собой внутреннее единство, отражающееся в словах и поступках, или с клиническими случаями, избирающими наименее рациональный путь и мотивирующими свой выбор самыми бессмысленными доводами?

Эти вопросы относятся прежде всего к Зиновьеву и Каменеву. Каковы же были их мотивы — и эти мотивы должны были быть исключительно сильными — которые руководили ими в предполагаемом терроре? На первом процессе в январе г. 1935 г. г. Зиновьев и Каменев, отрицая свою причастность к убийству Кирова, признавали в качестве компенсации свою «моральную ответственность» за террористические тенденции и при этом ссылались на стимулом для их оппозиционной деятельности является их стремление восстановить капитализм». Если бы у нас не было ничего другого, кроме этого бесчеловечного политического «признания», этого было бы достаточно, чтобы разоблачить ложь сталинского правосудия. Да и кто способен поверить, что Каменев и Зиновьев были так фанатично настроены на свергнутый ими же капитализм, что готовы были пожертвовать своей и чужой головой ради достижения этой цели? Признание обвиняемого 19 января35 раскрыл собственный приказ Сталина настолько грубо, что это покоробило чувства даже самых нетребовательных «друзей».

В процессе шестнадцати (август 1936 г.) «реставрация капитализма» полностью отброшена. Побуждающим мотивом к террору является неприкрытая «властолюбие». Обвинение отвергает одну версию в пользу другой, как если бы речь шла об альтернативных решениях шахматной задачи, причем обмен решениями происходит молча и без каких-либо комментариев. Вслед за гособвинителем обвиняемые теперь повторяют, что никакой программы у них не было, а вместо нее ими овладело непреодолимое желание захватить командные высоты государства во что бы то ни стало. Но мы хотели бы спросить: как же убийство «вождей» могло отдать власть в руки людей, сумевших чередой отречений подорвать доверие к себе, унизить себя, втоптать себя в грязь и тем самым навсегда лишить себя возможности играть какую-либо руководящую политическую роль в будущем?

Если цель Зиновьева и Каменева невероятна, то средства их еще более иррациональны. В наиболее обдуманных показаниях Каменева с особой настойчивостью подчеркивается, что оппозиция совершенно оторвалась от масс, потеряла свою принципиальность и тем самым лишилась всякой надежды на влияние в будущем; и именно по этой причине оппозиция пришла к идее террора. Нетрудно понять, насколько Сталину выгодна такая самохарактеристика: выполняется его приказ, это совершенно очевидно. Но если показания Каменева годятся для унижения оппозиции, то для оправдания террора они совершенно не годятся. Именно в условиях политической изоляции террористическая борьба означает для революционной фракции быстрое самоуничтожение. Мы, русские, слишком хорошо знаем об этом на примере Народная воля (1879-1883), , а также на примере эсеров периода реакции (1907-1909). Зиновьев и Каменев не только воспитаны на этих уроках, но и сами бесчисленное количество раз комментировали их в партийной печати. Могли ли они, старые большевики, забыть и отвергнуть азбуку? истины русского революционного движения только потому, что они так сильно хотели власти? Поверить в это совершенно невозможно.

---

Последнее обновление: 15.04.2007

Сталинисты реабилитируют Зиновьева и Каменева

Международный Комитет Четвертого Интернационала

Четвертый Интернационал Vol. 15 № 3-4 (июль-декабрь 1988 г.)

Фред Уильямс

24 июня 1988 г.

• facebook icon

Изначально эта статья появилась в Вестнике от 24 июня 1988.

Как сообщалось в «Бюллетене » за последнюю неделю, Верховный Суд СССР заявил в понедельник, 13 июня, что «перед законом, государством и народом» Зиновьев, Каменев, Пятаков и Радек, лидеры большевистской партии, были совершенно невиновны в обвинениях, по которым их судили и признали виновными в 1936 и 1937 годах. . Под руководством Сталина были организованы суды, чтобы оклеветать, а затем казнить крупнейших деятелей Октябрьской революции. Главный объект разбирательства, Лев Троцкий, был заочно осужден и убит в 1919 г.40.

В заявлении Политического комитета Союза рабочих, опубликованном на прошлой неделе, подчеркивалась несостоятельность попытки нынешнего сталинского руководства реабилитировать Зиновьева и Каменева без реабилитации Троцкого. Едва успели высохнуть чернила на этой статье, как Юрий Афанасьев, ректор Марксистско-ленинского института и директор Центрального архива СССР, заявил на пресс-конференции, что с Троцкого следует снять уголовные обвинения и что его труды должны быть опубликованы. в Советском Союзе.

«Мы должны реабилитировать всех тех людей, которые были репрессированы и обвинены в ложных показаниях, и все обвиняемые должны быть реабилитированы», — заявил Афанасьев. «И в ряду этих людей Троцкий». Заявление Афанасьева, отмечая, что очистка послужного списка Троцкого не означает одобрения его идей, является еще одним признаком того, что гора лжи, созданная сталинской бюрократией для легитимации и поддержания своего правления, рушится.

Объективное значение фактов, которые сейчас признаются, огромно. Буквально миллионы рабочих могут теперь прочитать, что ненавистная им бюрократия десятилетиями распространяла самую возмутительную ложь об истории, и в частности о тех оппозиционерах, которые боролись со Сталиным.

Статья в Известиях о реабилитации Зиновьева и Каменева написана Юрием Феофановым. Он начинается с того, что советская общественность ждала реабилитации, особенно в свете ранее реабилитированных жертв других московских процессов, таких как Бухарин и Рыков.

Феофанов подчеркивает, что Сталин использовал убийство С. Кирова в декабре 1934 года, чтобы подготовить уничтожение своих противников среди уцелевших кадров, которые когда-то возглавляли большевистскую партию. После расстрела убийцы Кирова Леонида Николаева и еще 13 человек 19 января был организован суд.35, на котором Зиновьев и Каменев были осуждены за политическую ответственность за убийство. Феофанов пишет:

Это была первая письменная попытка, пробный шар для проверки общественного мнения: примут ли люди бездоказательный приговор, бездоказательный приговор? Промпартия уже была осуждена, и был Шахтинский процесс. Однако речь шла о малоизвестных в стране деятелях…

В обвинительном заключении осторожно говорилось: «Следствие не установило фактов, которые давали бы основание для прямого обвинения членов «Московского центра» в даче согласия или даче каких-либо указаний по организации террористического акта, направленного против товарища Кирова».мужчин подписали помощник прокурора СССР А. Вышинский и следователь по особо важным делам при прокуроре СССР Л. Шейнин. Это подтвердил прокурор СССР И. Акулов. И приговор был вынесен присяжными заседателями Военной коллегии Верховного суда СССР — В. Ульрих, И. Матулевич, А. Горячев. Верховный суд также «фактов не установил», но счел достаточным, что обвиняемые «знали о террористических настроениях «Ленинградской группы» и сами возбуждали эти настроения». пятеро, а остальные получили аналогичные приговоры. С юридической точки зрения это было не очень убедительно… но пробный шар прошел успешно.

Феофанов утверждает, что Сталину нужна была более убедительная победа над врагами, и поэтому в августе 1936 года начался первый показательный процесс, на котором были осуждены Зиновьев и Каменев. Две главные причины — укрепление власти бюрократии над рабочим классом и заверение мировой буржуазии в том, что Сталин бесповоротно сломил любую перспективу мировой революции, — Феофанов не упоминает. Разумеется, нет ни малейшего следа марксистского анализа общественных интересов, лежавших в основе подготовки законных убийств.

Но он записывает, как Сталин готовился к процессам за несколько месяцев до убийства Кирова. В день убийства Кирова, отмечает Феофанов, «Президиум ЦИК СССР принял постановление «О ведении дел о подготовке или совершении террористических актов». В тот же день! Это пик драйва и энергии? Возможно ли составить судебный документ в столь короткие сроки? Или это особый дар предвидения? Но дело в том, что этот документ появился и установил невиданные доселе «порядки». Срок следствия был сокращен до десяти дней; вручение обвинительного акта за двадцать четыре часа до суда; отстранение прокурора и адвоката от судебного разбирательства; отмена кассации [права на апелляцию] и даже просьба о помиловании, что привело к быстрой казни через расстрел».

Все эти «процедуры» применялись для уничтожения старых большевиков во время московских процессов. Во второй половине своей статьи Феофанов описывает зарождение оппозиции Сталину:

1920-е годы, после бездействия, а затем смерти Ленина, были наполнены в верхних эшелонах партии и государства, конечно, борьба за влияние и власть. Сначала это были Зиновьев, Каменев и Сталин против Троцкого; потом Сталин и Бухарин против Троцкого, Зиновьева и Каменева, потом Сталин против своего верного союзника Бухарина. Читайте стенограммы съездов — там все впереди. Официально они не спорили о личной власти: они обсуждали возможность построения социализма в отдельно взятой стране, пути такого строительства, перспективы мировой революции, нэп, концепцию ленинизма и т. д. Ответить, кто и в какой степени занимался самой сутью проблем, — задача историков. Но проследить ход дискуссии нетрудно: каждый из конкурентов Сталина отстаивал свою концепцию, чтобы она обеспечила ему место в руководстве. Сталин был готов принять любую программу ради достижения абсолютной власти. Разгромив создателя теории «закручивания гаек», он спокойно трансформировал эту теорию в собственную практику.

Он все помнил и был неспособен никого простить. Став вождем, он вряд ли мог забыть слова Каменева, сказанные с трибуны оратора на XIV съезде партии:

«Мы против создания теории «вождя», мы против создания лидер». Мы против того, чтобы Секретариат, который фактически сочетает в себе и политику, и организацию, стоял над политическими органами. Мы за то, чтобы наше руководство было организовано внутри так, чтобы Политбюро было фактически полноправным… Я пришел к выводу, что товарищ Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского высшего командования» 9.0012

Так говорить, кстати, в то время не было чем-то необычным. Люди не стеснялись этого, это было нормой. Странным казалось бы обратное: цепляться за слова какого-нибудь вождя, чтобы угадать, что на самом деле было у него на уме. Ленин был страстным полемистом. Мы знаем это из его речей, ответов и записок. Они свидетельствуют о терпимости Ленина к чужому мнению. Он был невероятно резок в осуждении фракционной борьбы, но уважал аргументы даже своих врагов. Цитируя Ленина, мы делаем это часто вне контекста других слов и самой ситуации. У Ленина можно встретить такие выражения, как «его надо расстрелять», «бюрократа бросить в тюрьму» и т. д. Но было бы кощунством сказать, что Ленин был за внесудебные репрессии. Во время оживленных прений он выступал не за законопроекты и даже не за газетные заголовки. И другие его соратники, противники и враги были такими же острыми. Они яростно спорили, имея в виду не оценку своих слов в будущем, а вопросы дня. Вспомним «Брестский конфликт», введение НЭПа, национальный вопрос и многое другое.

Упоминание Феофанова о Троцком как о стороннике «закручивания гаек» имеет особое политическое значение. Бюрократия пытается оправдать антитроцкизм тем нелепым доводом, что Троцкий — самый непримиримый защитник внутрипартийной демократии и политически последовательный противник сталинизма — на самом деле ничем не отличался от Сталина! Но наша цель здесь не в том, чтобы спорить с Феофановым, а в том, чтобы довести до сведения рабочего класса важные признания, выдвинутые на поверхность кризисом внутри бюрократии. Впервые советская власть отвергла старую сталинскую ложь о том, что Троцкий, Бухарин, Зиновьев и Каменев были врагами большевизма. В статье Феофанова признается, что вместо этого они вели принципиальные дебаты по вопросам революционной политики. В качестве примера того, как Сталин производил истерию против обвиняемых, Феофанов сообщает:

Накануне суда, 21 августа, Карл Радек написал большую статью «Троцкистско-зиновьевская фашистская банда и ее гетман [титул потомственного украинского племенного вождя] — Троцкий». следующее: «Дело расследуется в присутствии сотен лиц и десятков иностранных корреспондентов, и никто, не сошедший с ума, не поверит, что обвиняемые клевещут на самих себя…». Что это должно было быть? как на следующий день прочитать автору в той же газете заявление Вышинского о том, что даны указания начать расследование Томского, Рыкова, Бухарина, Радека и Пятакова? И на следующий год точно так же оклеветать себя? А услышать от Вышинского цитаты из его собственных статей, клеймящих «врагов народа»?0012

Это были страшные времена — мечты о светлом будущем вкупе с единодушным одобрением кровавых репрессий.

В такой атмосфере «решалась справедливость». Мы сейчас возвращаемся к тем временам, пытаемся их понять и переоценить. Но я думаю, что мы делаем это крайне непоследовательно, несколько скачкообразно, и все равно не хотим смотреть правде в глаза. Вся правда! Например, Бухарин, Рыков, Тухачевский, Вавилов и многие другие были реабилитированы в глазах общества задолго до проведения официальных актов. Теперь уже всем известно, что Николай Иванович Бухарин был другом Ленина, любимцем партии и ее крупнейшим теоретиком. Фигуры осужденного вместе с ним Рыкова; Пятакова, главного подсудимого на втором «Московском процессе», и десятки других крупных фигур вне подозрений. Их реабилитация — и я говорю здесь по крайней мере о своих впечатлениях — воспринимается как восстановление чести и имен «невинных жертв» сталинского волюнтаризма.

Феофанов заканчивает свою статью прямым обращением к роли Зиновьева и Каменева в партии большевиков:

Но ведь Зиновьев и Каменев, которые первыми были осуждены на процессе 1935 и 1936 годов? Кто они? Они были оппозиционерами. А это фактически означало: они отстаивали свои взгляды на важные проблемы развития революции. После смерти Ленина, как это чувствовалось тогда и ощущается теперь, они были против «генеральной линии», они отошли от ленинизма и скатились к троцкизму, они боролись против ленинского ЦК. Большинство осудило их фракционную борьбу и тем как бы предопределило и обосновало их обвинение в юридической форме в немыслимых преступлениях. В то, что они были террористами или убийцами Кирова, уже давно никто не верит. Но я думаю, что есть и такие, кто еще сомневается в том, что они были честными революционерами, преданными идеям социализма, а не врагами партии и государства. Люди скажут, что они не виноваты во всем, в чем их обвиняли, но тем не менее они были виновны, хотя бы «вообще».0012

Далее Феофанов цитирует письмо советского ученого, который утверждает, «Как известно,… троцкисты и зиновьевцы были преобразованы в контрреволюционную оппозицию, которая… прибегала к антипартийным и антисоветским действиям ».

Феофанов отвечает тогда:

Что это были за действия против Советов, т. е. против государства? Их нет и никогда не было. Почему борьба против линии Сталина считается антипартийной? И в чем же состоит эта антипартийность? Кандидат наук должен знать , что нельзя предъявить обвинение без каких-либо улик. Но у Вышинского в 1936 году не было показаний. Мнение, когда-то открыто высказывавшееся и отличавшееся от официальной линии, определяло судьбу в условиях нетерпимости сталинского самодержавия. Если у кого-то было другое мнение, это значило, что он еретик, а значит, он заслуживал огня. Но зачем нам теперь разжигать огонь, который давно потух?

Феофанов указывает на отсутствие точных сведений об оппозиционерах:

А, собственно, известно ли, кто были оппозиционеры? Я хотел бы познакомить наших читателей с основными фигурами первого из «Московских процессов», с теми, в отношении которых не рассеялись тени сомнения. О тех, как вы увидите, о которых до сих пор говорят как о людях подозрительных во всех отношениях.

Григорий Евсеевич Зиновьев и Лев Борисович Каменев рано встали на путь революционной борьбы и до самой смерти Ленина были с ним. Я опущу их дореволюционные биографии: они безупречны. Упомяну лишь то, что всем известно: накануне Октября в открытой печати выступили с предупреждениями о рисках восстания. Ленин гневно осудил этот поступок и даже употребил термин «штрейкбрехеры». Но какой вывод он из этого сделал? Лучше всего дать ответ на этот вопрос фактам.

Избранный в октябре 1917 года членом Политбюро ЦК партии, Зиновьев остался членом и после победы. В ноябре он поехал на Украину, чтобы организовать борьбу против Рады. Возглавил Петроградский Совет. В январе 1918 года он возглавил комитет революционной обороны Петрограда, а в феврале — председатель Совнаркома Петроградской рабочей коммуны. Во время Брестского конфликта твердо отстаивал позицию Ленина. Позднее он был организатором обороны Красного Петербурга от Юденича, членом Реввоенсовета 7-й армии. В 1919 Зиновьев был председателем исполкома Коммунистического Интернационала — и это стало его основной работой на десять лет. На XI и XIII съездах партии выступал с политическими докладами ЦК.

До Октября Л.Б. Каменев был членом ЦК партии и одним из редакторов «Правды». Именно Каменев открыл II съезд Советов, провозгласил Советскую власть и стал первым председателем ЦИК РСФСР. В связи с участием в составе делегации на Брест-Литовских мирных переговорах он уступил эту обязанность Свердлову. В 1918 лет он был председателем Моссовета; в 1919 г. — чрезвычайный полномочный представитель Совета Обороны на фронтах гражданской войны. В 1922 году он был заместителем председателя Совнаркома, а после смерти Ленина — председателем Совета труда и обороны. В дополнительном томе к Энциклопедическому словарю Граната — издании, которое, пожалуй, еще можно считать объективным, — говорится: «Во время болезни В.И. [Ленин] передал К. свой личный архив, из которого впоследствии вырос и развился Институт им. В.И. Ленина, директором которого стал К.»

Эти испытания пятидесятилетней давности, а главное, все, что их окружало, являются важными темами сегодняшнего дня. Мы учимся демократии и соблюдаем правила политических дискуссий даже во времена напряженной борьбы. Наши предшественники — люди 1920-х — не смогли контролировать ситуацию и получили 1930-е; они сами погибли в огне репрессий. Они заявляли о нетерпимости к мнению своих противников и продолжали террор — как физический, так и моральный. Подавление оставшихся в меньшинстве привело к тому, что подавлялось большинство. А отсутствие самого понятия права на собственное мнение создавало тот дикий «синдром толпы», который освящал любое капризное действие именем народа.

Словом, давно прекратились дискуссии о путях построения социализма. Дебаты теперь возобновились, более чем полвека спустя, и там, где они остановились; они имеют дело с путями развития революции, ролью партии и местом «вождя», и с трагическими фигурами, которым спустя полвека само правительство возвращает честь и имя которые создали и «упустили»

Верховный суд, конечно, не рассмотрел «партийный портрет» реабилитированных граждан, не оценил их правоту или неправоту в дальних дебатах. Но ясно сказано: перед законом, государством и народом они не виноваты.

Сегодня мы возобновили дискуссию о путях построения социализма. Поэтому все, что произошло вчера, так современно. А обсуждения только начались.

Больше всего бросается в глаза в приведенных цитатах признание того, что оппозиционеры, «зиновьевцы и троцкисты», никогда не совершали никаких действий против партии или государства. Они выступали против Сталина, но это делалось в рамках вырабатываемой партийной политики. Одно только это заявление заставляет полностью пересмотреть роль Троцкого в большевистской партии и Коминтерне, что, как указал Горбачев, не было в повестке дня в его речи по случаю семидесятой годовщины Октябрьской революции прошлой осенью.

Признание того, что истинные биографии оппозиционеров практически неизвестны, является дополнительным осуждением сталинской «исторической науки». Это придает вес утверждению о том, что обсуждения только что начались. Но речь идет о гораздо большем, чем споры среди советских историков.