Троцкий александр: Александр Троцкий — Политзаключённые в Беларуси

Содержание

Александра Соколовская

С Александрой Соколовской Лев Бронштейн познакомился в возрасте 16 лет, когда вместе с ее младшим братом Григорием пытался организовать свою первую революционную организацию. Александра была старше Льва на 7 лет и верила в марксистскую идеологию уже тогда знакомых ей Плеханова и Засулич. Это стало камнем преткновения между будущими влюбленными, так как Бронштейн считал марксистские взгляды далекими от жизни.Члены Южно-русского рабочего союза в Николаеве в 1897 году: Александра Соколовская, ее брат Григорий Соколовский (слева), Григорий Зив (внизу) и Лев Бронштейн (справа)

Все они причисляли себя к народникам и рьяно накидывались на Соколовскую, как на марксистку . Самым смелым и решительным спорщиком был Лева Бронштейн. Заранее предвидя победу, он обдавал противника своим безжалостным сарказмом

Зив Г. А. Троцкий. Характеристика (по личным воспоминаниям)

Но в скором времени Лев Бронштейн понял: именно с помощью марксизма можно коренным образом перестроить общество.

В 1897 году при помощи своих друзей он организовал «Южно-русский рабочий союз».

За антиправительственную деятельность в этом союзе Бронштейн был арестован и заключен под стражу. Будучи в тюрьме, вопреки воле отца он заключил брак с Александрой Соколовской.

В письме 1898 года, которое перехватил жандарм Одесской тюрьмы, юный «Лёва» пишет «Шурочке», как ему повезло с его любимой «ласточкой»: «Жизнь все-таки так хороша, когда Саша так хороша и когда хочется так целовать и ласкать ее. Как мы будем счастливы. Как Олимпийские боги. Всегда, всегда неразлучно вместе».

В своей автобиографии «Моя жизнь» 1930 года Троцкий вспоминал о последующей совместной ссылке в сибирское село Усть-Кут, и объяснял причину своего брака с Соколовской: «Здесь ссадили меня вместе с близкой мне ссыльной по николаевскому делу. Александра Львовна занимала одно из первых мест в Южно-русском рабочем союзе. Глубокая преданность социализму и полное отсутствие всего личного создали ей непререкаемый нравственный авторитет.

Совместная работа тесно связала нас. Чтоб не быть поселенными врозь, мы обвенчались в московской пересыльной тюрьме».

В этой ссылке у супругов родились дочери Зина и Нина, которых Троцкому почти не довелось воспитывать. Из ссылки пришлось бежать.

У нас были в это время уже две девочки; младшей шел четвертый месяц. Жизнь в сибирских условиях была нелегка. Мой побег должен был возложить на Александру Львовну двойную ношу. Но она отводила этот вопрос одним словом: надо. Революционный долг покрывал для нее все другие соображения, и прежде всего личные. Из-за границы я едва мог переписываться с ней. Для нее наступила затем вторая ссылка. В дальнейшем мы встречались только эпизодически. Жизнь развела нас, сохранив ненарушимо идейную связь и дружбу

Троцкий Л.«Моя жизнь»

Супруги Лев и Александра Бронштейн в 1902 году, незадолго до их расставания

Однако причиной расставания супругов был не только побег Льва, но и его знакомство с будущей второй женой Натальей Седовой в 1902 году в Париже. Соколовская, после нескольких арестов, исключения из партии, высылки и февральской революции 1917 года, переехала с детьми в Петроград, где Троцкий продолжал иногда с ними общаться.

Троцкий и его дочь Зина в 1906 году

Троцкий и его дочь Нина в 1917 году

Зинаида Бронштейн

Нина Бронштейн

Александра Соколовская была арестована и в апреле 1938 года расстреляна. По воспоминаниям современников, Александра Соколовская цитировала по памяти последнее адресованное ей письмо бывшего мужа: «Дорогой друг, я не могу понять, почему судьба так ужасно наказывает нас».

Жизнь дочерей Троцкого и Соколовской сложилась трагически.

Старшая дочь Нина умерла от туберкулеза в 1929 году. Ее муж Манн Невельсон в 1928 году был сослан, а в 1937 году расстрелян. Двое их детей, Лев и Волина, в начале 1930-х отправились на Украину с сестрой Александры Соколовской Марией, дальнейшая их судьба неизвестна.

Вторая дочь Зинаида дважды была арестована, в 1931 году выехала на лечение в Германию, в 1933 году покончила с собой в Берлине. Первый муж Захар Моглин был расстрелян в 1937 году. Их дочь Александра осталась в СССР, в 1949 году была арестована и выслана в Казахстан.

Второй муж Зинаиды Платон Волков расстрелян в 1936 году. Их сын Всеволод Волков в 1932 году был переправлен в Европу к матери, после ее смерти жил в Париже в семье Льва Седова, сына Троцкого и Натальи Седовой. После смерти дяди — в Мексике с дедом. В 1990 году Всеволод (Эстебан) Волков открыл в доме Троцкого в Мехико музей и по сей день проживает в этом доме. Четверо его дочерей и внуки также живут в Мексике.

Троцкий (2017, сериал, 1 сезон) — актеры и съемочная группа — Кинопоиск

Режиссеры

Актеры

… Лев Давидович Троцкий

… Наталья Седова

… Александра Соколовская

… Фрэнк Джексон (Рамон Меркадер)

… Владимир Ильич Ленин

… Александр Парвус

… Николай Троцкий, полицейский надзиратель, фамилией которого воспользовался Лев Бронштейн

… Герр Коберт

10.

… Зигмунд Фрейд

11.

.. . Давид Бронштейн

12.

… Петр Столыпин

13.

14.

… Диего Ривера

15.

16.

17.

… Лариса Рейснер

18.

… Фёдор Раскольников

19.

20.

21.

… Владимир Скалон

22.

23.

. .. Александр Керенский

24.

25.

… Алексей Михайлович Щастный

26.

… Вильгельм II

27.

28.

29.

30.

31.

… Яков Свердлов

32.

… Феликс Дзержинский

33.

… Михаил Тухачевский

34.

35.

. .. Сергей Николаевич Прокопович

36.

… Лидия Фотиева

37.

38.

39.

40.

… член правительства

41.

… Николай Маркин

42.

… Надежда Крупская

43.

… Георгий Хрусталёв-Носарь

44.

45.

… Макс Гофман

46.

.. Лавр Корнилов

47.

… Максим Горький

48.

… Георгий Плеханов

49.

… Лев Каменев

50.

… Григорий Зиновьев

51.

… Клим Ворошилов

52.

… Леонид Красин

53.

… Яков Агранов

54.

… Зина, дочь Троцкого

55.

.. солдат, в титрах не указан

56.

57.

… гость на даче Максима Горького, в титрах не указан

58.

… солдат на пропускном пункте

59.

60.

… надзиратель, в титрах не указан

61.

… секретарь Троцкого

62.

… молодой большевик

63.

… охранник Сталина, в титрах не указан

64.

. .. крестьянка, в титрах не указана

65.

… латышский стрелок, в титрах не указан

66.

… редактор газеты, в титрах не указан

67.

… Зина в детстве, дочь Троцкого

68.

69.

… член правительства, в титрах не указан

70.

… чекист, в титрах не указан

71.

… Лёва, сын Троцкого (12 лет)

72.

73.

. .. Лёва, сын Троцкого

74.

… Серёжа, сын Троцкого

75.

… в титрах не указан

76.

77.

78.

… матрос, в титрах не указан

79.

… жена Соловьянинова

80.

… матрос, в титрах не указан

81.

… житель деревни/ рабочий

82.

… тётка с хлебом, в титрах не указана

83.

… баба на кладбище

84.

… пожилой кассир

85.

86.

… в титрах не указана

87.

… офицер в вагоне

88.

… машинистка Троцкого

89.

… Марья Пална

90.

… Федотов, офицер

91.

92.

… раздатчик листовок

93.

… Серёжа, сын Троцкого, 30 лет

94.

… крестьянка, в титрах не указана

Продюсеры

… генеральный продюсер

… креативный продюсер

… исполнительный продюсер

… ведущий продюсер

… продюсер постпродакшн

Сценаристы

Операторы

Композитор

Художники

… постановщик

… по костюмам

… по декорациям

Монтажер

Александр Куприн — Троцкий.

Характеристика читать онлайн

Куприн Александр

•

Троцкий

Характеристика

Л.Д.Троцкий работы Ю.К.Арцыбушева

Помню, пришлось мне в прошлом году, в середине июня, заночевать у одного знакомого на Аптекарском острове. Была полоса белых петербургских ночей, в которые, кажется, никому не спится. В бессонном томлении бродил я по большому кабинету, где мне было постлано, перебирал заглавия книг на полках, разглядывал фотографии на стенах.

Большой поясной портрет Троцкого привлек мое внимание. Около него была укреплена на стенном подвижном кронштейне электрическая лампочка с боковым рефлектором. Я зажег ее и стал долго и пристально всматриваться в это лицо, в котором так странно и противоречиво совмещены крайняя расовая типичность с необыкновенно резко выраженной индивидуальностью.

Я и раньше много раз видал мимоходом этот портрет в окнах эстампных магазинов, и каждый раз он оставлял во мне на некоторое время летучее, смутное, почти бессознательное чувство раздражения и неловкости, какое бывает у каждого, кто на людной улице увидел на мгновение, машинально, что-нибудь отталкивающее и тотчас же позабыл о нем, но через несколько секунд нашел внутри себя беспричинный осадок недовольства и спрашивает свою память: «Что это со мною только что случилось? Откуда во мне эта беспокойная тревога? Ах, да! Портрет!»

Но в ту ночь у меня было много времени. Я глядел неотрывно в это лицо, стараясь вникнуть, как бы войти в него и представить себе: ЧТО может думать и ощущать этот человек?

Широкий, нависший лоб с выдвинутым вперед верхом и над ним путаное, высоко вздыбленное руно, глаза из-под стекол злобно скошены; брови сатанически вздернуты кверху, и между ними из глубокой впадины решительной прямой и высокой чертой выступает нос, который на самом конце загибается резким крючком, как клювы птиц-стервятников; ноздри расширены, круто вырезаны и открыты; энергичные губы так плотно сжаты, что под ними угадываешь стиснутые челюсти и напряженные скулы; широкий, сильный, но не длинный подбородок; острая тонкая бородка дополняет мефистофельский характер лица. Но самое главное — это какое-то трудноописуемое выражение в рисунке верхней губы и в складках, идущих от носа вниз к углам губ. Невольно кажется, что этот человек только что нанюхался какой-нибудь страшной гадости, вроде аса-фетиды, и никак не может отвязаться от отвратительного запаха. Это выражение гневной брезгливости я видал, как привычное, у закоренелых кокаинистов и у тех сумасшедших, которые, страдая манией преследования, постоянно нюхают всякую еду, и питье, и все предметы домашнего обихода, подозревая в них скрытую отраву.

И я настолько долго вникал в этот портрет, что меня, наконец, охватил темный, первобытный, стихийный ужас. Видали ли вы когда-нибудь под микроскопом голову муравья, паука, клеща, блохи или москита, с их чудовищными жевательными, кровососными, колющими, пилящими и режущими, аппаратами? Почувствовали ли вы сверхъестественную, уродливую злобность, угадываемую в том хаосе, который можно назвать их «лицами»? А если вы это видели и почувствовали, то не приходила ли вам в голову дикая мысль: «А что если бы это ужасное и так чрезмерно вооруженное для кровопролития существо было ростом с человека и обладало в полной мере человеческим разумом и волею?» Если была у вас такая мысль, то вы поймете мой тогдашний ночной страх — тоскливый и жуткий.

Я безошибочно понял, что весь этот человек состоит исключительно из неутолимой злобы и что он всегда горит ничем не угасимой жаждой крови. Может быть, в нем есть и кое-какие другие душевные качества: властолюбие, гордость, сладострастие и еще что-нибудь — но все они захлестнуты, подавлены, потоплены клокочущей лавой органической, бешеной злобы.

«Таким человек не может родиться, — подумал я тогда. — Это какая-то тяжкая, глубокая, исключительная и неизлечимая болезнь. Фотография, вообще, мало говорит. Но несомненно, что у живого Троцкого должна быть кожа на лице сухая, с темно-желтоватым оттенком, а белки глаз обволочены желтой желчной слизью».

Впоследствии, из показаний людей, видевших Троцкого часто и близко, я убедился в верности моих предположений. Я не ошибся также, угадав, что ему непременно должна быть свойственна нервная привычка — теребить и ковырять нос в те минуты, когда он теряет контроль над своей внешностью. Я узнал также и то, о чем раньше не догадывался: в детстве Троцкий был подвержен, хотя и в слабой степени, эпилептическим припадкам.

Среди всех народов, во все времена, существовало убеждение, что иногда отдельные люди, — правда, очень редкие, — заболевали странной, гадкой и ужасной болезнью: подкожными паразитами, которые, будто бы, размножаясь в теле больного и прорывая себе внутренние ходы между его мясом и внешними покровами, причиняют ему вечный нестерпимый зуд, доводящий его до исступления, до бешенства. Молва всегда охотно приписывала эту омерзительную болезнь самым жестоким, самым прославленным за свою свирепость тиранам. Так, по преданию, ею страдали Дионисий Сиракузский, Нерон, Диоклетиан, Аттила, Филипп II, у нас — Иоанн Грозный, Шешковский, Аракчеев и Муравьев-Виленский. У Некрасова в одном из его последних полуфельетонных стихотворений мне помнится одна строчка, относящаяся к памяти близких ему по времени устрашителей:

Их заели подкожные вши.

Современная медицина знает эту болезнь по симптомам, но сомневается в ее причине. Она полагает, что иногда, изредка, бывают случаи такого крайнего раздражения нервных путей и их тончайших разветвлений, которое вызывает у больного во всем его теле беспрерывное ощущение пламенного зуда, лишающее его сна и аппетита и доводящее его до злобного человеконенавистничества. Что же касается до бессмертных деспотов, то тут интересен один вопрос: что за чем следовало — эта ли жгучая, мучительная болезнь влекла за собою безумие, кровопролитие, грандиозные поджоги и яростное надругательство над человечеством, или, наоборот, все безграничные возможности человеческой власти, использованные жадно и нетерпеливо, доводили организм венчанных и случайных владык до крайнего возбуждения и расстройства, до кровавой скуки, до неистовствующей импотенции, до кошмарной изобретательности в упоении своим господством?

Если не этой самой болезнью, то какой-то родственной ее формой, несомненно, одержим Троцкий. Его лицо, его деятельность, его речи — утверждают это предположение.

Слепой случай вышвырнул его на самый верх того мутно-грязного, кровавого девятого вала, который перекатывается сейчас через Россию, дробя в щепы ее громоздкое строение. Не будь этого — Троцкий прошел бы свое земное поприще незаметной, но, конечно, очень неприятной для окружающих тенью: был бы он придирчивым и грубым фармацевтом в захолустной аптеке, вечной причиной раздоров, всегда воспаленной язвой в политической партии, прескверным семьянином, учитывающим в копейках жену.

Выставочный проект «Гордимся нашими земляками: Александр Троцкий»

В рамках выставочного проекта «Гордимся нашими земляками» мы представляем персональную выставку «Протоирей Александр Троцкий». Это рассказ о жизненном пути священнослужителя. На выставке представлен целый комплекс предметов из фондов Минского областного краеведческого музея, переданных в дар музею его сыном Валерием Троцким. Вы сможете увидеть на выставке уникальные документы, фотографии, элементы облачения, церковная утварь и многое другое

Протоиерей Александр Троцкий (1931-2012).

Родился 22 марта 1931 г. в д.Шипуличи Молодечненского района (Республика Польша). Начальное образование получил в польской школе. В 1947 г. окончил Городиловскую семилетнюю школу. С детства он посещал церковь св.Иосифа Обручника в д.Городилово.

В 1948 г. окончил Свято-Успенский Жировичский монастырь по специальности псаломщик и два года был псаломщиком в Свято-Покровском храме д.Беница Молодечненского района. В 1950 г. поступил в Минскую духовную семинарию. В 1952 г. рукоположен в сан диакона, оставил образование, служил в д.Лиозно Витебской обл. С 1953 г. занял чин пресвитера и до 1956 г. служил в Свято-Успенском храме д.Дятлово Гомельской области. Был переведен настоятелем Свято-Николаевского храма в Красногородске Псковской обл. Он прослужил там 30 лет. В 1961 г. окончил Ленинградскую духовную семинарию. Отец Александр пережил множество трудностей. Он был настоятелем собора в Риге (Латвия) 7 лет и диаконом, где в 1987 г. был удостоен права ношения митры.

В 1992 г. вернулся в Беларусь и два с половиной года служил вторым священником в церкви Марии Египетской в г. Вилейка. С 1994 г. — священник храма Покрова Пресвятой Богородицы в Молодечно, а с 1996 г. — БЛАГОЧИННЫЙ православных приходов Молодечненского района.

Награжден орденами князя Владимира, Крестом св.Евфросинии, игумении Полоцкой и святителя Кирилла Туровского.

Ждём вас с 10:00 до 18:00 каждый день, Понедельник — выходной

[Экземпляр императора Александра II] Троцкий-Сенютович, П. Рисунки … | Аукционы

13 декабря 2018 года

Аукцион завершён

Редкие книги, рукописи, автографы, фотографии, плакаты и открытки

13 декабря Аукционный дом «Литфонд» проведет очередной аукцион редких книг, автографов, фотографий, открыток, плакатов, географических карт и исторических бумаг, на котором представлены около 400 лотов.

Приближающиеся новогодние праздники традиционная пора отпусков, путешествий и поездок. Поэтому мы собрали большое количество редких лотов, связанных с путешествиями и географическими открытиями. Из знаменитого собрания библиофила Н.К. Синягина происходит великолепный экземпляр книги Адама Олеария «Описание путешествия в Московию и Персию», изданной в Гамбурге в 1696 году. Весьма редкими книгами по истории и географии Японии и Китая можно назвать «Краткую историю о Японском государстве» (1773) и «Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи и Татарии Китайской» (1774-1777), а также уникальный экземпляр «Описания Тибета в нынешнем его состоянии (1828) с автографом Иакинфа Бичурина.

Редчайшим является великолепной сохранности экземпляр «Журнала путешествия… ордена Святого Станислава кавалера Никиты Акинфеевича Демидова по иностранным государствам…», происходящий из знаменитой библиотеки ближайшего друга А.С. Пушкина С.А. Соболевского (1786). Журнал был издан только для родственников автора малым тиражом. Интересно отметить, что в антикварных каталогах Международной книги и Н. Соловьева книга представлена всего единожды и без портрета.

Среди множества редкостей об открытии и освоении Сибири, такие как «Пешеходная опись части русских владений в Америке» (1847-1848) с автографом автора, «Путешествие на север и восток Сибири» А. Миддендорфа (1860-1878), «Геологическое путешествие по Алтаю» (1846), «Путешествие по Сибири и прилегающим к ней странам Центральной Азии» Г. Вагнера (1865), «Экспедиции к устьям Енисея 1875 и 1876 годов» (1880), «История открытия морского пути из Европы в сибирские реки и до Берингова пролива» Ф. Студитского (1883). О важнейших русских путешествиях и открытиях рассказывается в не менее редких изданиях «Северный полюс и земля Ямал» (1868), «Прибрежья Ледовитого и Белого морей с их притоками по книге Большого чертежа» (1875), «Неведомая Монголия: Урянхайский край» (1914), «Открытие новых земель в Северном Ледовитом океане» (1915) и многих других.

Для тех же, кто останется на новогодние праздники в Москве, Литфонд приготовил большое количество редких книг и автографов как для вдумчивого чтения, так и просто для библиофильского развлечения. Так, любители курьезных редкостей смогут почитать на праздниках легендарное издание, вышедшее всего в 25 экземплярах — «Тень Достоевского» — потусторонний рассказ о том, как голова Достоевского являлась издателю Суворину и вела себя как кентервильское привидение (1895). Редчайшее издание было предназначено только для раздачи знакомым.

Со всеми лотами можно ознакомиться на предаукционой выставке в офисе Аукционного дома «Литфонд» (Нижний Кисловский пер., д. 6, стр. 2) c 4 по 12 декабря 2018 года (кроме воскресенья и понедельника). Аукцион состоится 13 декабря в 19:00 там же.

По всем вопросам просьба обращаться по тел. +7 495.792.48.92; +7 985.969.77.45; e-mail: [email protected]; каталог в Интернете: www.litfund.ru/auction/132; каталог и участие в онлайн-аукционе через систему Bidspirit: https://litfund.bidspirit.com/.

Доктор Парвус

ДЕТСТВО С ЩЕДРИНЫМ, ЮНОСТЬ С МАРКСОМ

Загадка личности Парвуса во многом вызвана нехваткой источников — незадолго до смерти он сжег большую часть своего архива, а оставшиеся документы разбросаны по разным странам и малодоступны. Те, кто писал о нем, пользовались прежде всего книгой чешского эмигранта Збынека Земана и немца Винфрида Шарлау «Парвус — купец революции», изданной в 1964 году: пафос ее был направлен на обличение большевиков, будто бы совершивших переворот на деньги Германии при непосредственном участии Парвуса. Эти обвинения были подхвачены множеством авторов, от Солженицына до Александра Яковлева, которые сообща сделали из Парвуса зловещего кукловода русской революции…
А ведь многие выводы чешско-немецкого тандема весьма спорны. Воспоминания самого Парвуса, включенные в его книги, тоже полны противоречий и умолчаний. Правда, они как минимум проясняют особенности его яркого авантюрного характера. Вот как поэтично он описывает пожар, уничтоживший его родное местечко Березино близ Минска: «Я, маленький мальчик, ни о чем не подозревая, играл в углу своей комнаты. Вдруг я заметил, что оконные стекла окрасились в изумительный багровый цвет — мне это очень понравилось… Моя мать бежит по улице, я спешу за ней, крепко уцепившись за ее руку, спотыкаясь, ничего не понимая, в недоумении глядя на мечущихся вокруг людей»1.
Потеряв в огне все имущество, семья уехала в Одессу, откуда был родом отец будущего революционера, слесарь-надомник Лейзер Гельфанд. Мальчика, родившегося 27 августа 1867 года, записали в метрику как Израиля Лазаревича, но позже он переименовал себя в Александра. В многоязычной и многокультурной Одессе начался его путь космополита, свободно говорящего на пяти языках и равнодушного к национальным и религиозным «предрассудкам». Позже, скитаясь по Европе, он спрашивал знакомых, где можно «приобрести Родину задешево», и в итоге выбрал Германию.
Но сформировала его русско-украинская культура, о чем Парвус вспоминал в изданной в 1918 году по-немецки книге «Борьба за правду»: «В моей памяти неразрывно сплелись в единое целое украинские песни и сказки и те небылицы, что я слышал от друзей отца из среднерусских губерний… Михайловский, Щедрин и Успенский сыграли важную роль в моем духовном развитии»2. Парвус прошел типичный путь русского гимназиста своего времени. Запрещенные книжки под партой, споры с учителями и даже «хождение в народ»: в 17 лет вместе с другом Шаргородским он устроился в слесарную мастерскую, пытаясь проповедовать рабочим революционные идеи. Видимо, опыт разочаровал его, поскольку в 19 лет он уехал в Швейцарию.
В советскую эпоху историки тщательно вымарывали имя Александра Гельфанда-Парвуса из своих трудов. Но его слоноподобная фигура выпирала отовсюду. И сегодня она вызывает не меньший интерес, чем сто лет назад, в марте 1915 года, когда был написан знаменитый «Меморандум Парвуса».

ИСТОРИК АЛЕКСАНДР РЕЗНИК О КУЛЬТЕ ВОЖДЕЙ, ТРОЦКОМ И СОВРЕМЕННОМ СТАЛИНИЗМЕ

Интервью опубликовано на портале «Реальное время» 10.05.2019 под заголовком «…А потом все удивляются, что 70% населения — какие-то сталинские инопланетяне. Надо больше «ходить в народ».

Недавний опрос «Левада-центра» о роли Сталина в истории в очередной раз породил в обществе бурную дискуссию на эту тему. Согласно опросу, 70% населения России положительно относятся к «отцу народов», это самый высокий показатель, начиная с 1980 года. О чем свидетельствуют такие цифры? Как создавался культ личностей и культ вождей в советское время? Что это была за эпоха и почему многих наших современников она притягивает до сих пор? На эти и другие вопросы в интервью «Реальному времени» ответил историк Александр Резник.

«Противники большевиков не понимали, что нужно обещать что-то большее, чем возвращение «порядка» и «твердой власти»

— Александр, как возник ваш личный интерес к теме революции и фигуре Троцкого?

— Мой интерес сначала был скорее идеологический, политический. Мне было лет 15—16, и я тяготел к оппозиционному образу мыслей, меня не устраивал либеральный и консервативный дискурс. И хотя я достаточно негативно относился к тому, что называлось «советское», я смог увидеть мир раннесоветской истории и революции как пространство исторической возможности. Фигура Троцкого возникла скорее как антитеза сталинизму. Я тогда много общался со сталинистами, и в противоречие их трактовке советской истории хотелось просто из азарта изучить, что же являлось альтернативой.

Потом я поступил на истфак Пермского госуниверситета и начал писать курсовые работы на темы внутрипартийной борьбы в 20-е годы. Затем отправился в Европейский университет в Петербурге, где написал на эту же тему диссертацию. Постепенно Троцкий стал для меня в первую очередь собирательным образом, символом ряда процессов.

В этом смысле меня до сих пор не отпускает ни Троцкий, ни эпоха революции, потому что это такое насыщенное время, когда возникло огромное предложение, если говорить в рыночных терминах, разнообразных идей устройства мира или сохранения старого, огромное количество культовых политических фигур. Политическое воображение современников было своеобразным: это гремучая смесь традиционных представлений о важности политического авторитета, лидера и каких-то новых демократических исканий, в рамках которых вождь играет не господствующую роль по отношению к «народу», но является буквально олицетворением всего лучшего, что есть в нем самом.

И этот дискурс производится зачастую не «сверху», а «снизу», само это разделение нередко теряло смысл в условиях революции. Самые интересные тексты производились людьми в провинции. У них было собственное представление о том, что происходит. Собственно, смыслы, которые люди вкладывали в политические процессы и лидеров, и являются предметом моего интереса. Через это, мне кажется, можно попытаться понять, что же тогда происходило поверх «больших» политических противостояний. Мы часто упускаем компонент социальной революции, который играл центральную роль, — это обычные люди, которые жили в необычные времена.

Фото moiarussia.ru

Для некоторых Троцкий был вождем, который ведет их к социализму, который своим личным примером демонстрирует лучшие качества самой революции, ее народный характер, ценности интернационализма и так далее

— А что за чаянья народ вкладывал в образы лидеров?

— Хороший и трудный вопрос. Я бы сказал, что внутри всех политических лагерей и внутри советского лагеря тоже, и даже конкретно среди большевиков, которыми советский лагерь не исчерпывался, но которые играли все большую и большую роль, бытовали разные представления о роли вождей. Большинство людей, которые политизировались уже после февраля 1917 года, вступали в партийные организации, становились функционерами или активистами разных советских организаций. И эта группа людей воспроизводила господствующие нарративы. Правда, это различалось в зависимости от региона. Как это ни странно, ближе к центру советской власти, в Москве и Петрограде, вождям уделяли меньше внимания. Тех, кто гиб от рук террористов или на полях сражений, героизировали, но с живыми вождями были более осторожны, даже с Лениным и Троцким.

Но огромное количество мобилизованных крестьян, которые составляли основу Красной армии и которые были не очень хорошо образованы, очень часто воспроизводили знакомый им нарратив о вождях, тиражировавшийся еще в императорской армии в годы Первой мировой войны, согласно которому вождь — это военнокомандующий. В эпоху Керенского, в годы Февральской революции лидеры наслаждались отношением к ним как к возможным «спасителям родины и революции», «лучшим людям» и т. д. Те чаяния, которые к ним обращали, были связаны в первую очередь со скорейшим завершением войны, с победой. Мы часто представляем себе то время как какой-то волшебный, чисто идеологический мир, где люди говорили вещи, которые не имели отношения к реальности. На самом деле за всем этим скрывались очень простые цели: скорейшим образом завершить войну и приступить к мирной жизни. И белые, и красные хотели этого. Что требовалось от Троцкого в глазах таких людей? Просто быть твердым, решительным и вести к победе.

Были и другие нарративы среди сторонников советской власти. Для некоторых Троцкий был вождем, который ведет их к социализму, который своим личным примером демонстрирует лучшие качества самой революции, ее народный характер, ценности интернационализма и т. д. То, что революция обещает, нередко воплощается в образах героических борцов. И Троцкий был таким первым товарищем среди них. Это практиковалось в контексте демократизации политической коммуникации. Люди приветствуют вождей, обращаясь к ним как к «гражданам» или «товарищам». В некоторых письмах Троцкому обычные граждане обращались на «ты» — для них революция разрушила иерархические барьеры. Хотя сам Троцкий написал однажды отдельную статью, в которой потребовал от командиров, чтобы они обращались к своим подчиненным на «вы», чтобы не было фамильярности.

Мы со студентами в рамках проектной деятельности Вышки читаем газеты разных политических лагерей в годы гражданской войны и пытаемся составить галерею культов вождей. В разных политических лагерях наблюдаются схожие мотивы, где-то воспроизводятся одни и те же устоявшиеся образы. Пока еще рано делать окончательные выводы, но главное, к чему я пришел, это убеждение, что никакими фигурами вождей, ни Лениным, ни Троцким, ни другими, идеологическое пространство противостояний не исчерпывалось. Россия же была огромной страной, и это постимперское пространство, где формируются новые национальные идентичности, все это рождается на глазах.

И главное — не следует переоценивать значение большевистской пропаганды в первые годы советской власти. Очень многое делалось так, а не иначе, просто потому что люди знали, как это делается и без большевиков. Где-то были настолько малые ресурсы, что они элементарно не позволяли условным образованным большевикам из центра проводить свою политику. Люди на местах импровизировали на протяжении как минимум 1920-х годов. Потребовались годы политической борьбы, чтобы все это унифицировать, централизовать и выхолостить первоначальный дух эгалитаризма и исканий.

Тоже правда, что наряду со всей этой демократичностью авторитарность мышления тоже играла огромную роль. В годы Первой мировой войны, Гражданской войны и революции очень сложно противопоставлять демократию и авторитаризм. Потому что критическая масса людей была уверена, что только уничтожением своего противника можно в конце концов расчистить путь к светлым идеалам. Вместе с тем почти у всех было какое-то идеальное представление о будущем. И победила та сила, у которой эта картина была более ясной и которая ради этого была готова идти на огромные жертвы, не считаясь с гибелью мирного населения. Те, кто тянул назад, не понимали, что идеология играет важную роль и что нельзя одержать победу, просто обещая вернуть «порядок» и «твердую власть». Это служило слабой мотивацией для большинства людей.

Фото oko-planet.su

Никакими фигурами вождей, ни Лениным, ни Троцким, ни другими, идеологическое пространство противостояний не исчерпывалось. Россия же была огромной страной, и это постимперское пространство, где формируются новые национальные идентичности, все это рождается на глазах

«Ленин и Троцкий никогда сознательно не поддерживали создание собственных культов»

— Как создавался культ личности в эти годы? Какие инструменты для этого использовались? Можете рассказать об этом на примере Троцкого?

— Я бы предложил осторожнее использовать термин «культ личности». Западные коллеги, особенно в Германии, критиковали нас, когда мы говорили о культе наших персонажей. Они говорили, что культ личности — это тоталитарный культ, это культ Гитлера, Сталина. Мы соглашаемся, ничего соизмеримого до этого не было. И тут есть еще другой момент: дело очень часто заключалось не в культе личности, а в культе Ленина или Троцкого как вождей. Культ вождей — это термин, фиксирующий не абстрактное обожествление властителя, а процессы политической борьбы вокруг образов лидеров.

С Троцким интересная ситуация. Потому что когда большевики пришли к власти, он был одним из членов Совета народных комиссаров. Председателем правительства был Ленин. И они оба, в отличие от Керенского и многих лидеров Временного правительства, первое время выстраивали свою политику (сознательно и бессознательно) на контрасте с ушедшей эпохой Февральской революции. Говоря просто, они не выпячивали свои личности на передний край. Скачком в создании культа личности Ленина стало покушение на него 30 августа 1918 года. Прошел год после того, как большевики пришли к власти, идет полномасштабная гражданская война, у красных дела не очень хороши, и тут в Ленина стреляют… Это отчетливо кризисная ситуация, и на местах, особенно в Петрограде, это производит сильнейший эффект. Прямым ответом на это стала официальная кампания красного террора, которая унесла много тысяч жизней. Но главное — на глазах рождается культ, в создании которого Троцкий сыграл огромную роль, произнеся речь о Ленине в духе типичного вождистского нарратива о вожде как исключительной личности и символе революции.

При участии Троцкого запускается процесс сакрализации Ленина, и что самое интересное, в те же дни Троцкий возвращается на фронт, он уже главный комиссар в армии, и при его участии красные берут Казань, стратегически важный пункт. После этого на протяжении месяцев идет очень успешная контратака красных. И в самых разных газетах начинают петь дифирамбы Троцкому и Ленину, причем нередко Троцкому — больше, потому что само присутствие его на фронте было интерпретировано как доказательство того, что это еще и вождь армии.

Другой момент, который меня поразил, что как минимум в январе Троцкий письменно просит редакторов своей газеты, которая издается в его знаменитом поезде, чтобы они поменьше «обращали внимание на его личность». И сразу после этого упоминаний Троцкого стало меньше. Больше статей о нем там не появлялось. Более того, на адрес Троцкого доставлялись разнообразные приветствия, резолюции, личные письма разных людей, которые по-разному чествовали его, и сначала газета Троцкого публикует эти резолюции, но после его просьбы просто вырезает финальные здравицы в адрес самого вождя, по сути, цензурируя культ.

Для меня это служит характерным примером того, что Ленин и Троцкий никогда сознательно не поддерживали создание своих собственных культов. Другое дело, что они не всегда этому и препятствовали…

— Почему не поддерживали?

— Было несколько причин. Во-первых, это традиция дореволюционной социал-демократии, сама по себе марксистская идея: ведущую роль в истории играют социальные классы, особенно рабочий класс, а не отдельные личности. Они это неоднократно подчеркивали даже в 1918 году. Это теоретическая часть.

Практическая часть была связана с тем, что следовало отличаться от эпохи Керенского, которого обвиняли в бонапартизме, потому что, среди прочего, в правых кругах был запрос на «твердую руку». В годы Гражданской войны пропаганда красных была зримо антимонархической и республиканской. Победив в войне, в условиях политической борьбы внутри коммунистической партии, многие влиятельные большевики во многом строили свою пропаганду на критике мнимого бонапартизма Троцкого. Они опасались, что Троцкий как «вождь армии» станет новым «могильщиком революции», Бонапартом. И это стало одной из причин того, что через пять лет после создания Красной армии, уже в условиях, когда Ленин отошел от дел, популярность Троцкого резко начинает падать именно среди большевистских вожаков.

Фото wikipedia.org

Троцкий считал, что Сталин — персонифицированное зло, безусловно, он применял понятие «тоталитаризм» к советскому режиму, хотя и не в нашем современном смысле. Но в то же время он постоянно делал упор на то, что все дело в безликой бюрократии, которая является бенефициаром всех этих процессов. Сейчас мы знаем, что это лишь часть правды

«Троцкий не был готов признать, что Сталин нечто большее, чем выдающаяся посредственность»

— А у Троцкого вообще были амбиции стать главным после отхода Ленина?

— Троцкий не подходил на роль единовластного властителя. Он был сторонником разделения труда, бюрократии в духе Макса Вебера, с профессионализмом и субординацией. Это такие качества, которые не очень помогают выстроить сеть политических друзей и тем более сеть политических клиентов с Троцким во главе, как это было отчасти сделано Сталиным в 20-е годы. Целенаправленно Троцкий этим не занимался. Более того, многих людей он отталкивал такими своими личными качествами. Именно поэтому я никогда не поддерживал представление, что Троцкий стремился к личной власти, что он хотел заменить Ленина. Для самого Троцкого это было немыслимо во многих отношениях.

— Почему?

— Тут важно учесть такой аспект: Троцкий как писатель, как биограф и автобиограф. Троцкий был феноменально продуктивным человеком. И, как многие социал-демократы того времени, считал своей профессией писательство. Во время партийных съездов, когда заполняли анкеты, и Ленин, и Троцкий писали в графе «занятость»: «писатель». Троцкий буквально работал журналистом революции. Он жил по принципу «ни дня без строчки». Но, что самое важное и чем он сильно отличался от Ленина, это то, что Троцкий очень много вкладывал в художественную сторону текстов. И он иллюстрировал абстрактные политические процессы и партии живыми фигурами. Для него было очень важно показать через фигуру Керенского или еще кого-нибудь какие-то особенности живого характера политического процесса. В его произведениях отсутствовали сухие позитивистские схемы. Он мыслил иначе.

И он постоянно писал биографии. Мы все знаем его автобиографию «Моя жизнь». Когда он ее написал, он нуждался в деньгах. Не факт, что он бы ее написал в других условиях. Но он писал быстро и легко. У него было очень много заготовок. Он не очень любил дневник, но он его вел некоторые годы. И когда он оказался в эмиграции, его основной проблемой была необходимость поддерживать собственное существование и существование своего политического движения, потому что он был главным спонсором своего движения. И к нему обращались многие издательства, чтобы он писал для них. Так появились проекты биографий Ленина и Сталина. Обе книги не были закончены.

Особенно тяжело Троцкому давалось писать биографию Сталина. Обычно очень глубоко понимавший какие-то процессы, в случае со Сталиным он не был готов признать, что это нечто большее, чем выдающаяся посредственность. Тут он оставался на классической марксистской позиции, что социальные группы, которые стоят за человеком, важнее, чем сама личность. Троцкий не мог это предугадать, никто тогда не знал, в какой степени Сталин сыграл личную роль в развязывании террора. Троцкий считал, что Сталин — персонифицированное зло, безусловно, он применял понятие «тоталитаризм» к советскому режиму, хотя и не в нашем современном смысле. Но в то же время он постоянно делал упор на то, что все дело в безликой бюрократии, которая является бенефициаром всех этих процессов. Сейчас мы знаем, что это лишь часть правды. Сама сталинская бюрократия тоже очень сильно пострадала. Потому что террор был неуправляемым и только сам Сталин мог его корректировать и, в конце концов, остановить.

— Как образ Троцкого постепенно слился с образом Иуды, предателя родины и революции?

— В создании демонизированного образа Троцкого, абсолютно чуждого ценностям и идеалам революции, огромную роль сыграл сталинизм. В СССР в 30-е годы Троцкий был самым главным злодеем даже на фоне Гитлера. Хотя он не играл значимой политической роли, Сталин все равно принимает решение его ликвидировать. Это отчасти месть, но и представление о том, что в символическом плане Троцкий все равно опасен, нельзя допустить того, чтобы с левых позиций от кого-то, кто имел отношение к изначальной революции, шла критика в адрес сталинского режима.

Также не следует забывать, что Гражданская война и белый лагерь внес не меньший вклад в создание этого демонического образа. Так как Троцкий не был особенно известен за рамками социал-демократии до революции 1918 года, те мифы, которые начали производиться в антибольшевистском лагере, были гомерически смешными. Это какой-то мошенник, ловкий прохиндей, который на гребне охлократии пробрался во власть и держался там только благодаря человеческой глупости и голому насилию. Причем часто подчеркивалось, что власть Троцкого носит полуцарский характер, его изображали новым и ложным царем, антихристом. Подчеркивали, что он еврей, а потому — чуждый русскому народу. То есть его образ изначально был связан с ксенофобией. К примеру, Троцкий был абсолютно чужим в представлении таких писателей, как Бунин или Куприн. Им было вообще непонятно, как можно реализовывать такие политические проекты в России. Их оскорбляло, что человек, о котором ничего не слышали, внезапно пользуется такой славой.

Все лагеря сражались за поддержку крестьянства. Потому что на чью сторону встанет крестьянство, та сторона и победит. И в глазах крестьянства было странным то, что нерусский (некто под фамилией Бронштейн) играет такую важную роль. Ходили исторические анекдоты, и Троцкий сам повторил один в своей автобиографии, что некоторые не верили, что Троцкий еврей, считали, что он «наш, русский». У Бабеля это тоже было в «Конармии», где один из героев-красноармейцев назвал Троцкого «отчаянным сыном тамбовского губернатора».

Фото kino-teatr.ru

Создатели сериала не ставили задачу дать объективный портрет самого Троцкого. Это развлекательное кино и карикатурный образ. В каком-то смысле это попытка выйти за рамки сталинистского и белогвардейского нарративов, примирить либералов и консерваторов в их нелюбви к социализму и революции

«Сериал «Троцкий» воспроизвел стереотипные и ксенофобские представления о своем герое»

— Что происходит после убийства Троцкого в 1940 году? Как на это событие отреагировали в России и в русской эмиграции?

— Наступает молчание на несколько десятилетий, его имя под запретом в Советском Союзе, память о нем уничтожается. Вторая мировая война заслонила собой события революции и гражданской войны даже в глазах эмигрантов, западных современников. Например, когда я составлял антологию о Троцком, смотрел, что писали о нем Виктор Некрасов, Бродский, другие советские писатели и поэты, которые уехали в эмиграцию. Они ничего не писали. Троцкий где-то на периферии их внимания. Только начиная с 60-х годов происходит левый поворот в настроениях западных интеллектуалов, и Троцкий снова становится популярен. Особенно в Латинской Америке и Европе. Троцкисты играют заметную роль в политике, много интеллектуалов с симпатией пишут о нем.

— А что сейчас?

— То, что мы имеем сейчас, это такое постсоветское состояние памяти о Троцком. Оно не сильно изменилось с момента развала Советского Союза. Это очень эклектичные представления, вызов которым в известном смысле был сделан только телесериалом «Троцкий», который воспроизвел многие стереотипные и тоже ксенофобские представления о своем герое.

— Что вы еще скажете об этом сериале?

— Троцкий был продан в образе «рок-звезды революции». Это был сознательный выбор продюсеров, они хотели создать образ, в котором сама революция персонифицирована как абсолютное зло. Человеческие качества Троцкого амбивалентны. С одной стороны, признается, что он испытывает какое-то раскаяние по отношению к своим близким, детям, сподвижникам, которые пострадали по его вине. Но, с другой стороны, показано, что герой одержим властью в примитивном фрейдовском смысле, и это толкает его на ужасные преступления, массовое насилие.

Создатели сериала не ставили задачу дать объективный портрет самого Троцкого. Это развлекательное кино и карикатурный образ. В каком-то смысле это попытка выйти за рамки сталинистского и белогвардейского нарративов, примирить либералов и консерваторов в их нелюбви к социализму и революции, но сделано это так грубо, с таким огромным количеством натяжек, что трудно сказать, что это нечто большее, чем фальсификация. Это не творческое переосмысление событий, потому что основные факты извращаются, чтобы подвести людей к мысли, что политика — грязное дело, а революция — тем более. Революция — это когда вот такие самовлюбленные, одержимые идеологией люди приходят к власти, идя по головам и трупам, а потом еще и отказываются честно признать, что их идея была дискредитирована.

Троцкий действительно был во многих вопросах слишком упорным, например, по вопросу о подавлении Кронштадтского мятежа. Но, тем не менее, все, кто читал его основные произведения, знают, что он часто признавал свою неправоту. Он призывал других исправлять ошибки. За два года до введения НЭПа он предлагал заменить продразверстку, изъятие у крестьян хлебных излишков, на продналог. Он публично оправдывал применение террора в условиях войны, но он никогда не был идейным сторонником террора как позитивной практики для строительства социализма.

Другое дело, что такие люди, как Троцкий, показательны для своей эпохи. Это то, что отказывались признавать многие его современники. Но Троцкий был более чем их современник. Это было время, когда ради каких-то великих идеалов люди были готовы многое поставить на кон, от самой идеи оправданности насилия тогда мало кто был готов отказаться. Эпоха порождала таких людей, как Троцкий. Это главное, что упущено в современных дискуссиях о нем. Смешно, конечно, но единственная публичная дискуссия о Троцком была связана не самим столетием события революции, а с сериалом, который вышел 7 ноября 2017 года. И часто образованные и вполне себе начитанные люди типа Дмитрия Быкова писали просто поразительно глупые вещи о Троцком, расписываясь в незнании его биографии.

Я бы сказал, что образ Троцкого живет своей собственной жизнью, так случается со всеми политиками. Но задача, которую я вижу, как «антибиограф» Троцкого, это поставить его биографию в исторический контекст. Увидеть эпоху через его фигуру по-новому. Увидеть его не как очередную «великую личность», а как плод тех общественных и политических практик, которые содействовали формированию такой личности, которые создавали культовый и антикультовый его образы.

Фото Максима Платонова

Я бы сказал, что у нас проблема с десталинизацией. Вроде бы государство не высказывает одобрения сталинизму. Но власть, как и в случае со столетием революции, пытается уклониться от однозначной оценки

«Власть уклоняется от однозначной оценки сталинизма»

— А что вы скажете о недавнем нашумевшем опросе центра Левады, который показал, что 70% населения якобы были бы не против современного сталинизма?

— Я не социолог, мне трудно выразить свое отношение в плане техники создания этого опроса. Но я поддерживаю тех, кто критикует методологию и главные выводы, которые сделаны на основе этих опросов. Я считаю, что категорически некорректно говорить о современном сталинизме. Сталинизм — это историческая форма конкретного политического режима, которая только и могла появиться в тех конкретных исторических условиях. И в действительности адепты идеологемы советского человека часто забывают, что десталинизация Хрущева, запущенная сверху в 1956 году, достаточно быстро и безболезненно была реализована. А осторожная ресталинизация при Брежневе была скорее популистским ходом, нежели сознательной идеологической позицией властей. Просто власть признавала, что часть людей связывает какие-то достижения с фигурой Сталина.

Потом у нас была перестройка и первые годы демократической России, когда десталинизация в обществе была достаточно глубокой. И где-то в конце 90-х мы наблюдаем новый всплеск. И кто-то в духе откровенной конспирологии связывает это с заговором во власти, которая все это поощряла. Я считаю, что это, конечно же, не так. Это был рыночный процесс, когда книгоиздатели и другие деятели медиа откликнулись на спрос снизу как на реакцию на травму, перенесенную большинством населения в 90-е годы.

И то, что они выбирают образ жесткого патриархального правителя, не значит, что они готовы были бы жить при сталинизме. Про кого-то можно сказать, что он идейный сталинист. Но много ли у нас вообще идейных людей по каким-либо вопросам? Об этом часто забывают. У нас абсолютно аполитичное население. У нас почти отсутствуют политические партии. У нас люди редко способны защитить собственные скверики во дворе. Но внезапно они предстали как активные сталинисты. Это меня всегда удивляет. Я бы сказал, что можно спорить о результатах этих опросов.

Другое дело, что очень опасно выстраивать такой нарратив, когда у нас есть только сильный актор в лице государства и таких заведомо манипулируемых, ведомых пассивных существ в виде 70% населения. Потому что единственным рациональным ответом на это является то, что необходимо хорошее государство, которое просто проведет сверху «хорошую» десталинизацию. Но это, во-первых, утопия, потому что такие действия могут встретить сильное сопротивление по принципу протестного голосования оппозиции. С другой стороны, никакая деятельность сверху не заменит низовой мобилизации людей, как только общество начнет политизироваться. Будут левые, правые партии, они будут заниматься конкретными вопросами, которые есть сейчас, и все эти разговоры о Сталине просто потеряют свою актуальность.

Я бы сказал, что сама по себе идея о наличии некоего неубиваемого советского человека, хомо советикуса, не основана ни на одной из знакомых мне социологических и любых научных теориях. Это просто иррациональная вера, которая позволяет части интеллектуалов поддерживать свою собственную идентичность. Когда очень тяжело находиться в постоянной оппозиции большинству, это такой в том числе завуалированный и немножко извращенный ответ на рост популизма.

— То есть такие запросы на Сталина, сильного лидера — одно из проявлений популистского запроса?

— Да. Но я бы сказал, что у нас проблема с десталинизацией. Вроде бы государство не высказывает одобрения сталинизму (нет сознательной поддержки, памятники не ставят, наоборот, ставят памятники жертвам). Но власть, как и в случае со столетием революции, пытается уклониться от однозначной оценки. Потому что главное для нее — поддерживать консенсус в обществе, откликаться на запросы большинства, запросами недовольного меньшинства всегда проще пожертвовать.

Но проблема еще и в том, что все публичные дискуссии о сталинизме и десталинизации преимущественно ведутся в рамках либерально-консервативной повестки. В то время как очевидным образом среди тех людей, которые думают что-то позитивное о Сталине, есть люди разных взглядов. И по моим представлениям, наиболее активные левые политические силы в стране никакие не сталинисты, наоборот. Будь это троцкисты, коммунисты, анархисты, левые социалисты, они не поддерживают Сталина.

Фото Максима Платонова

Все публичные дискуссии о сталинизме и десталинизации преимущественно ведутся в рамках либерально-консервативной повестки. В то время как очевидным образом среди тех людей, которые думают что-то позитивное о Сталине, есть люди разных взглядов

Другое дело, что когда начинаются разговоры о таком совершенно черно-белом восприятии эпохи 192030-х, все это красится одной краской и объясняется только через призму террора, тоталитаризма и лично Сталина. Это как объяснять сегодняшнюю Россию Кремлем, его политикой, забывая, что всегда есть люди, которые имеют другие взгляды. И абсолютное большинство населения даже в годы сталинизма пыталось уклониться от всей этой насильственной мобилизации в ритуальную политику. Одно дело — преступные действия власти. Другое дело — социальные процессы. Это часто опускается.

И мне кажется, что у нас еще даже не выработан язык для дискуссий о таких вопросах. Я всегда считал, что какой-то сдвиг в исторической памяти возможен в первую очередь благодаря не ученым, а деятелям искусств, когда они создают новое прочтение тех событий, сдвигая разговор с мертвой точки. Нужно искать новый язык дискуссии по этим вопросам. Потому что сейчас все сводится к псевдоинтеллектуальным междусобойчикам, а потом удивляются, что 70% населения у нас какие-то сталинские инопланетяне. Надо больше «ходить в народ». Каким образом это делать, непонятно, потому что большинство медиа у нас воспроизводят эту атомизацию.

Наталия Федорова

Справка

Александр Резник — старший преподаватель департамента истории Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге, кандидат исторических наук. Выпускник Пермского классического университета и Европейского университета в Санкт-Петербурге, постдокторант Университета Базеля. Составитель сборника «Л. Д. Троцкий: pro et contra, антология» (2016), автор книги «Троцкий и товарищи: левая оппозиция и политическая культура РКП(б), 1923—1924» (2017).

Источник : https://realnoevremya.ru/articles/138704-intervyu-s-istorikom-aleksandrom-reznikom

Троцкий в бронзовом веке

В этом проницательном и доступном анализе Доминик Александер показывает, как теория комбинированного и неравномерного развития Троцкого освещает взаимодействие технологии и общества

Троцкий в бронзовом веке, Доминик Александр, Counterfire 2020

или

История всего общества — это история классовой борьбы. Так говорили Маркс и Энгельс, но мы все еще привыкли смотреть в прошлое через последовательные волны технологических изменений, от камня к бронзе и к железу.В этом проницательном и доступном анализе Доминик Александер показывает, как теория Троцкого о комбинированном и неравномерном развитии проливает свет на то, как взаимодействуют технологии и общество. Возвращаясь к самой древней истории классовых обществ, Троцкий может помочь нам понять центральную роль классовой борьбы, столь же актуальной сегодня, как и в бронзовом веке.

«В последние годы концепция Льва Троцкого о неравномерном и комбинированном развитии привлекла значительное внимание в различных академических дисциплинах, от международных отношений и исторической социологии до антропологии и мировой литературы.«Троцкий в бронзовом веке» Александра — долгожданный вклад в эти непрекращающиеся дебаты. Удивительно доступная работа, Александер сочетает богатый эмпирический анализ с теоретической изощренностью, распространяя мощные интеллектуальные идеи о неравномерном и комбинированном развитии на самые ранние эпохи человеческой истории. Я очень рекомендую эту работу».

Александр Аниевас, факультет политологии, Коннектикутский университет

Примечание

Мы получили отчеты о технических проблемах с кнопкой «Добавить корзину PayPal» выше, поэтому, если она не работает для вас (и вы не получили электронное письмо от PayPal о том, что заказ принят), попробуйте «Купить сейчас». кнопка.Кроме того, вы можете сделать пожертвование в размере 7 фунтов стерлингов в пользу Counterfire и указать «TBA [ваш адрес]» в разделе «Добавить специальное сообщение» или написать по электронной почте [email protected], и мы осуществим ваш заказ.

Walmart.com Зал ожидания

«,»tooltipToggleOffText»:»Нажмите на переключатель, чтобы получить

БЕСПЛАТНУЮ доставку на следующий день!

«,»tooltipDuration»:»5″,»tempUnavailableMessage»:»Скоро вернемся!»,»tempUnavailableTooltipText»:»

Мы прилагаем все усилия, чтобы вернуться к работе.

Временно приостановлено в связи с высоким спросом.
Пожалуйста, следите за наличием.

«,»hightlightTwoDayDelivery»:»false»,»locationAlwaysEligible»:»false»,»implicitOptin»:»false»,»highlightTwoDayDelivery»:»false»,»isTwoDayDeliveryTextEnabled»:»true»,»useTestingApi»:»false «,»ndCookieExpirationTime»:»30″},»typeahead»:{«debounceTime»:»100″,»isHighlightTypeahead»:»true»,»shouldApplyBiggerFontSizeAndCursorWithPadding»:»true»,»isBackgroundGreyoutEnabled»:»false»},» locationApi»:{«locationUrl»:»https://www.walmart.com/account/api/location»,»hubStorePages»:»главная страница,поиск,просмотр»,»enableHubStore»:»false»},»perimeterX» :{«isEnabled»:»true»},»oneApp»:{«drop2″:»true»,»hfdrop2″:»true»,»heartingCacheDuration»:»60000″,»hearting»:»true»},» обратная связь»: {«showFeedbackSuccessSnackbar»:»true»,»feedbackSnackbarDuration»:»3000″},»webWorker»:{«enableGetAll»:»false»,»getAllTtl»:»

0″},»search»:{«searchUrl «:»/search/»,»enabled»:»false»,»tooltipText»:»

Расскажите нам, что вам нужно

«,»tooltipDuration»:5000,»nudgeTimePeriod»:10000}}},»uiConfig»:{ «webappPrefix»:»»,»artifactId»:»заголовок r-footer-app»,»applicationVersion»:»20.

0.50″,»applicationSha»:»612099747be329c14157c4ba2bb0854d83f811a6″,»applicationName»:»верхний-нижний колонтитул»,»узел»:»0473854a-68bc-4f75-a363-4217d46d9e04″,»cloud»:»wus-prod-a14″,» oneOpsEnv»:»prod-a»,»профиль»:»PROD»,»basePath»:»/globalnav»,»origin»:»https://www.walmart.com»,»apiPath»:»/header- нижний колонтитул/электрод/api»,»loggerUrl»:»/header-footer/electrode/api/logger»,»storeFinderApi»:{«storeFinderUrl»:»/store/ajax/preferred-flyout»},»searchTypeAheadApi»:{ «searchTypeAheadUrl»:»/search/autocomplete/v1/»,»enableUpdate»:false,»typeaheadApiUrl»:»/typeahead/v2/complete»,»taSkipProxy»:false},»emailSignupApi»:{«emailSignupUrl»:» /account/electrode/account/api/subscribe»},»feedbackApi»:{«fixedFeedbackSubmitUrl»:»/customer-survey/submit»},»logging»:{«logInterval»:1000,»isLoggingAPIEnabled»:true,» isQuimbyLoggingFetchEnabled»:true,»isLoggingFetchEnabled»:true,»isLoggingCacheStatsEnabled»:true},»env»:»production»},»envInfo»:{«APP_SHA»:»612099747be329c14157c4ba2bb0854d83f811a6″,»APP_VERSION»:»20.

0.50-612099″},»expoCookies»:{}}

9781785

5: Любимый шпион Троцкого: жизнь Джорджа Александра Хилла — AbeBooks

Джордж Хилл был британским шпионом, подружившимся с Троцким во время русской революции.Он контрабандой вывез из Советского Союза драгоценности румынской короны и участвовал в попытке спасти царя. Во время Второй мировой войны он был связующим звеном между Управлением специальных операций Черчилля и сталинской секретной службой НКВД.

«Синопсис» может принадлежать другому изданию этого названия.

Об авторе :

Питер Дэй — бывший старший репортер Mail on Sunday. Писатель и журналист, он регулярно пишет для Sunday Times и Mail on Sunday.

«Об этом заголовке» может принадлежать другому изданию этого заглавия.

Русский революционер в Бронксе

Кеннет Д.Книга Аккермана Троцкий в Нью-Йорке 1917 может многое предложить читателю. У него тоже есть серьезные проблемы. Прежде чем перейти к ним, позвольте мне обсудить, почему эта книга заслуживает места на полке любого, кто интересуется жизнью и идеями Троцкого, историей марксизма в Америке, Нью-Йорком во время Первой мировой войны и русской революцией.

Книга Аккермана является первым полным отчетом о коротком, но решающем периоде жизни Троцкого, его девяти неделях в Нью-Йорке до его возвращения из политической ссылки в Россию в 1917 году, где ему предстояло сыграть решающую роль в Октябрьская революция. Предыдущие отчеты о пребывании Троцкого в Нью-Йорке были разбросаны по личным мемуарам, современным газетным сообщениям и нескольким журнальным статьям с очень конкретной и узкой направленностью. Например, в одной из таких статей потребовалось много времени, чтобы установить личность богатого жителя Бронкса, который подружился с семьей Троцкого. Собственный отчет Троцкого о его пребывании в Нью-Йорке состоит из нескольких страниц его автобиографии Моя жизнь . Эти несколько страниц содержат некоторые ценные идеи и анекдоты, но содержат мало деталей и не дают оценки влияния его вмешательства в политику радикальных движений в Нью-Йорке.

Акерман проделал безупречную работу, объединив весь этот материал и создав единое целостное повествование. В ходе своих исследований он также обнаружил ряд ранее неизвестных фактов об этом периоде, которые заполняют многие пробелы. Что еще более важно, восстановление ранее фрагментированного исторического нарратива позволяет нам оценить политическое значение влияния Троцкого на историю марксизма в Соединенных Штатах. Оказывается, вмешательство Троцкого во фракционную борьбу, возникшую тогда в Социалистической партии (СП) по поводу вступления Америки в Первую мировую войну, сыграет решающую роль в создании ядра левой оппозиции, которая впоследствии станет основателем Коммунистической партии. партия (КП).Это требует радикального пересмотра исторического понимания зарождения американского коммунизма, который историки будущего не могут игнорировать.

В качестве одного из примеров усердия Аккермана можно привести манифест пассажирского судна Montserrat , доставившего Троцкого из Испании в Нью-Йорк в январе 1917 года. Из списка пассажиров он получил некоторое представление о социальном происхождении некоторых из другие пассажиры в поездке и реакция на них Троцкого. Собственный краткий отчет Троцкого об этой поездке, состоящий из одного абзаца в Моя жизнь , содержит мало подробностей.В своем отчете он пишет, что одним из пассажиров, которых он встретил, был «боксер, который также является писателем и двоюродным братом Оскара Уайльда, открыто признается, что он предпочитает ломать челюсти янки в благородном спорте, чем позволить какому-то немцу ударить его в живот». ». ¹

Аккерман сообщает нам, что «боксер», о котором упоминает Троцкий, был выдающимся авантюристом по имени Артур Краван, который позже опубликовал свои воспоминания о своей встрече с Троцким. Не случайно Краван произвел на Троцкого неизгладимое впечатление.Оказывается, эта колоритная фигура действительно имела отношение к Оскару Уайльду и действительно провела поединок с экс-чемпионом мира Джеком Джонсоном.

В день прибытия Троцкого в Нью-Йорк его встретили как героя. И New York Times , и New York Tribune прислали репортеров, и на следующий день каждая из них опубликовала статью о Троцком на своей первой полосе, хотя он все еще был мало известен англоязычным читателям. Для иммигрантов из Восточной Европы он был чем-то вроде знаменитости.Они знали о нем со времен его руководства русской революцией 1905 года и последующего судебного процесса. На следующий день он был изображен на обложке массовой идишской газеты Jewish Daily Forward . Газеты на немецком и русском языках также публиковали рассказы о прибытии в Америку этого будущего героя русской революции.

О деятельности Троцкого во время его пребывания в Нью-Йорке ходило множество легенд, большая часть которых была фантастическим вымыслом.Троцкий обратился к этой теме в Моя жизнь , где он написал:

Если бы все приключения, которые приписывают мне газеты, собрать в одну книгу, то из них получилась бы гораздо более занимательная биография, чем та, которую я пишу здесь.
Но я должен разочаровать своих американских читателей. Моей единственной профессией в Нью-Йорке была профессия революционного социалиста. Это было до войны за «свободу» и «демократию», а в те времена моя профессия была не более предосудительной, чем профессия бутлегера.Я писал статьи, редактировал газету и выступал на рабочих собраниях. Я был по уши в работе и потому совсем не чувствовал себя чужим. ²

В книге Аккермана целый раздел посвящен развенчанию многих легенд, связанных с пребыванием Троцкого в Нью-Йорке, в том числе антисемитской легенды о том, что Троцкий финансировался богатыми евреями в рамках заговора с целью захватить мир. Такие легенды, подпитываемые белогвардейцами и другими реакционерами, после русской революции множились как грибы.

Основное внимание в книге уделяется конфликту Троцкого с консервативным руководством Социалистической партии Нью-Йорка. В 1917 году СП в Соединенных Штатах была на пороге превращения в крупную политическую силу, бросившую вызов железной хватке двух капиталистических партий, республиканцев и демократов, которые определяли политическую физиономию страны со времен Гражданской войны. На президентских выборах 1912 г. кандидат от Социалистической партии Юджин В. Дебс получил более 900 000 голосов.Социалисты были избраны в Конгресс и заняли должности на местном уровне и в масштабах штата в десятках городов по всей стране.

СП была особенно сильна в Нью-Йорке, где она играла влиятельную роль среди обширных иммигрантских сообществ, прибывших из Восточной и Центральной Европы в предыдущие два десятилетия. Численность иммигрантов СП в городе значительно превышала численность коренных жителей, что сильно отличалось от ситуации в остальной части страны. Родившиеся за границей жители Нью-Йорка составляли целых 30 процентов белого населения.³ Самую большую группу составляли говорящие на идише евреи из Восточной Европы. В то время в Нью-Йорке было не менее шести ежедневных газет на идише, самой крупной и влиятельной из которых была Jewish Daily Forward с тиражом более 200 000 экземпляров, конкурирующая с New York Times . Помимо газет на идиш, выходили четыре ежедневные газеты на русском языке, три на немецком и несколько других ежедневных газет на иностранных языках. Многие из этих газет имели левую и социалистическую направленность.В немецкоязычном New Yorker Volkszeitung , помимо просоциалистического Forward , главным редактором был Герман Шлютер, бывший друг Маркса и Энгельса.

Номинальным главой СП в Нью-Йорке был Моррис Хиллквит, иммигрант из Латвии, ассимилировавшийся в американском обществе и ставший успешным юристом с шикарной квартирой на Риверсайд-драйв в Манхэттене. К его чести, Хиллквит, который был официальным поверенным Объединенного профсоюза работников швейной промышленности, часто брал дела за небольшую компенсацию или вообще без нее, чтобы защитить рабочих, пострадавших от безжалостных работодателей и государства.Когда правительство начало нападать на социалистическую прессу после того, как Америка вступила в войну, Хиллквит защищал такие журналы, как «Новый мир», и , «Зов », от цензуры и подавления военного времени. У него также были политические амбиции, и на выборах мэра Нью-Йорка в 1917 году он получил 145 000 голосов, или 21,7 процента от общего числа голосов в трехсторонней гонке. Хотя Хиллквит придерживался подлинных социалистических убеждений, он не был революционером. Он был «прагматичным» политиком, реформистским социалистом того типа, который можно было найти в правом крыле немецкой социал-демократической партии до 1914 года.

Большой проблемой, стоявшей перед американскими социалистами в то время, было противодействие подготовке администрации Вильсона к вступлению в европейскую войну на стороне Великобритании, Франции и России, угроза, которая становилась все более конкретной в первые дни 1917 года. Общины Нью-Йорка, составлявшие основную массу сторонников СП, горячо выступали против вступления Америки в войну не только из-за глубоко укоренившихся социалистических убеждений, но и подпитывались ненавистью к царскому режиму в России, от погромов которого многие бежали.Хиллквит и лидеры Социалистической партии в Нью-Йорке были против вступления Америки в войну, но их сопротивление зашло слишком далеко. Они отказались выступать за массовые действия, если Соединенные Штаты вступят в войну. Они также ясно дали понять в своих политических заявлениях, что, хотя они выступают против вступления Америки в войну, они будут верными патриотами, если до этого дойдет.

Хотя он никогда не встречался с Хиллквитом до приезда в Нью-Йорк, Троцкий очень хорошо знал тип, который он представлял.Хиллквит был воплощением в Америке социал-патриотов, которых он встречал в Вене и Париже: людей, которые произносили блестящие речи против войны только для того, чтобы быть охваченными лихорадкой войны и патриотизма, как только война разразилась. Троцкий всегда считал социал-патриотов недостойными презрения и к 1917 году очень близко подошел к позиции Ленина о том, что в войне между империалистическими странами долг социалистов — превратить эту войну в гражданскую войну против своей собственной буржуазии. Таким образом, прибытие Троцкого в Нью-Йорк неизбежно привело к конфронтации с Хиллкитом.

Аккерман изображает ряд митингов и митингов, на которых разыгрывался этот конфликт. Это начинается со встречи в бруклинской квартире Людвига Лора, редактора немецкоязычной социалистической газеты New Yorker Volkszeitung . Именно на этой встрече, устроенной на следующий день после прибытия Троцкого в Нью-Йорк, Троцкий впервые встретился с лидерами того, что впоследствии станет левой оппозицией внутри Социалистической партии. Помимо Лоре, Троцкий впервые встретил молодого Луи Фраина.На этом собрании также присутствовал адвокат Луи Буден, который впоследствии сыграл ключевую роль в левой оппозиции Социалистической партии. Другими присутствующими русскими, помимо Троцкого, были будущие лидеры большевиков Николай Бухарин, Александра Коллонтай, Григорий Чудновский и В. Володарский.

Собравшимся гостям Троцкий изложил свою позицию: левые в СП должны организоваться независимо от своего консервативного руководства в Нью-Йорке и быть готовыми бросить ему вызов по важнейшему военному вопросу.Бухарин и Троцкий, хотя и соглашались в основных положениях, расходились во взглядах на тактику: Бухарин выступал за немедленный раскол, а Троцкий настаивал на том, что левая оппозиция будет более эффективно работать в Социалистической партии. В конце концов они согласились не выступать за формальный раскол, а создать независимый журнал, который будет выступать от имени левых. Фрайна сразу же вдохновился идеями Троцкого и впоследствии стал его главным защитником и протеже в Америке. Троцкий и Фраина завязали личную дружбу и с этого дня начали сотрудничать.

Акерман пересказывает драму первого официального вступления Троцкого в нью-йоркское социалистическое движение, когда он выступал на митинге в историческом Большом зале Cooper Union всего через две недели после своего приезда. Речь Троцкого, перепечатанная в англоязычной социалистической ежедневной газете The Call, , а также в русской газете Новый мир , где и он, и Бухарин были авторами, была более или менее открытым вызовом Хиллквиту и его консервативной оппозиции война.Троцкий сказал,

Социалистическая революция приближается к Европе, и Америка должна быть к этому готова. Социалисты были застигнуты врасплох, когда началась война, но они не должны кивать, когда приходит революция. Во Франции солдаты, выходящие из окопов, говорят: «Мы их достанем». Французы думают, что солдаты имеют в виду, что они доберутся до немцев, что они хотят убить рабочих в другой траншее. Но на самом деле они имеют в виду, что они «получат капиталистов». ⁴

5 февраля в Карнеги-Холле Социалистическая партия провела большое мероприятие, чтобы представить свою официальную позицию по поводу войны.Хиллквит был главным докладчиком. Троцкий присутствовал вместе с 4000 других в стоячей аудитории. Реакция Троцкого на выступление была опубликована в № «Новый мир» № на следующий день. У него не было особой критики в адрес самой речи, но он очень критически относился к компании, которую Хиллквит выбрал, чтобы окружить его на сцене. Это были пацифисты, такие как преподобный Фредерик Дж. Линч из Нью-Йоркского церковного союза мира и суфражистка Элизабет Фриман из Женской партии мира.Троцкий писал, что эти люди могут говорить о мире, но «услышав первый выстрел, с радостью назовут себя добрыми патриотами [и] начнут поддерживать правительственную машину массовых убийств, убеждая толпы в том, что для достижения „справедливого мира“ и „вечного мира», необходимо вести войну до конца». ⁵

Далее он спросил, почему Социалистическая партия согласилась разделить сцену с этими «буржуазными поповскими пацифистами». Хотя Троцкий воздерживался от того, чтобы возложить ответственность за это на Хиллквита по имени, цель его гнева была очевидна.Так начался конфликт, кульминация которого наступит только в августе-сентябре 1919 года, спустя много времени после того, как Троцкий покинул Нью-Йорк, когда левое крыло СП оформило свой раскол и сформировало две организации, Коммунистическую рабочую партию и Коммунистическую партию Америки, которые объединились. в единую партию в 1921 году.

Троцкий, наконец, лично столкнулся с Хиллквитом, когда он и Луи Фрайна были приглашены для участия в комитете по резолюциям SP для составления официального заявления о политике в отношении войны.Комитет собрался в офисе Социалистической партии в таунхаусе на 15-й Ист-стрит в Манхэттене. Хиллквит вскоре понял, что компромисса с Троцким и Фрайной не будет. Стало ясно, что Хиллквит и его сторонники не могут принять резолюцию, осуждающую любую поддержку «национальной обороны», а в случае мобилизации на войну призывающую к «массовым действиям» против войны. У Хиллквита было большинство, и его версия резолюции — мягкое заявление против войны, но также оставляющее место для поддержки военных действий, если это будет обязательным, — была принята.Троцкому и Фраине разрешили представить отчет меньшинства.

Битва между этими двумя фракциями продолжалась на других площадках. Две противоречащие друг другу резолюции были вынесены на голосование на собрании делегатов в начале марта в казино Ленокс, здании в Гарлеме, которое Социалистическая партия часто арендует для проведения больших собраний. На этом собрании Фрайна выступал за резолюцию меньшинства среди примерно 200 делегатов, которым удалось пережить метель. Окончательное голосование в пользу резолюции Хиллквита было 101 против 79.Этот близкий результат показал, что контроль Хиллквита над СП был слабым, и придал смелости оппозиции.

Акерман также запечатлел еще одну встречу в Cooper Union в марте с участием самого известного социалиста в Америке Юджина В. Дебса. Дебс слышал о Троцком и специально пригласил его присоединиться к нему на сцене для встречи. Это был единственный раз, когда Троцкий и Дебс были вместе. Неизвестно, что они обсуждали, если что-то существенное, но Троцкий рассказывает, что, когда Дебс увидел его, он «обнял меня и поцеловал.” ⁶ В своей речи Дебс ясно дал понять — не называя имен, — что, когда дело дошло до конфликта между Хиллквитом и группой Троцкого-Фрайна, он твердо стоял на стороне Троцкого и Фрайны; как и другой лидер Социалистической партии с Запада, будущий основатель американского троцкизма Джеймс П. Кэннон.

Но, возможно, наиболее драматичным рассказом в книге Аккермана является противостояние между Троцким и редактором Jewish Daily Forward . В то время здание Forward Building представляло собой десятиэтажное чудовище, возвышавшееся над преимущественно еврейским районом Нижнего Ист-Сайда Сьюард-Парк.Он функционировал не только как офис ежедневной газеты, но также служил общественным центром, центром всей политической и культурной деятельности в районе. Когда обозреватель Forward опубликовал редакционную статью в поддержку усилий Вудро Вильсона по втягиванию Америки в войну, Троцкий, участвовавший в Forward , пришел в ярость из-за этого предательства социалистических принципов. Согласно одному сообщению, Троцкий путешествовал из своего крошечного офиса в подвале, занимаемом Новый Мир в Санкт-Петербурге.Маркс-плейс в крепость, известную как Forward Building на Восточном Бродвее, для личной встречи с редактором Forward Авраамом Каханом, в ходе которой начался бескомпромиссный кричащий матч. С этого дня у Троцкого не было ничего, кроме презрения к «Вперед », которую он впоследствии охарактеризовал как газету, «с ее четырнадцатиэтажным дворцом». . . с затхлым запахом сентиментально-мещанского социализма, всегда готового на самые вероломные измены.⁷

Годы спустя в « Моя жизнь » Троцкий использовал еще более резкие слова, изображая правого лидера СП Морриса Хиллквита, о котором он сказал: «Баббит из Бэббитов — это Хиллквит, идеальный социалистический лидер для успешных дантистов. ” ⁸

Есть много веских причин прочитать книгу Аккермана, но ни один обзор не может быть полным без упоминания проблем, содержащихся в этой популярной истории. При реконструкции исторического повествования, в котором отсутствует множество фрагментов, иногда необходимо позволить себе некоторую свободу и размышлять о том, что люди говорили или думали в отсутствие исторических записей.Но в некоторых случаях Акерман заходит слишком далеко. Например, в главе, описывающей реакцию Ленина на письмо, которое он получил от Александры Коллонтай о споре Троцкого с Бухариным по поводу направления левой оппозиции, он размышляет о реакции Ленина, написав: «Он [Ленин] закатывал глаза? в рассказе? Или, может быть, подавить смех? Как типичен для Троцкого, должен был подумать Ленин, этот меньшевистский бродяга с его «откровенно ложной гордостью», который, казалось, всегда должен был вмешиваться и настаивать на победе в споре, даже в Америке.⁹

Верно, что разногласия Ленина с Троцким до революции 1917 года иногда приводили к очень резким перепалкам между ними. Это часть публичного отчета. Но предположение Аккермана о мотивах Ленина в данном случае свело бы эти разногласия не более чем к личной неприязни.

Однако гораздо более серьезным является явное безразличие автора к существу споров, которые развернулись в американском и международном социалистическом движении по поводу войны.Хотя автор резюмирует взгляды Троцкого и других, он также во многом дает понять, что мало симпатизирует взглядам Троцкого. Это само по себе не обязательно является проблемой, но необходимо, чтобы историческое описание Троцкого серьезно относилось к его идеям и представляло их с определенной степенью целостности. Наоборот, Аккерман, излагая мысли Троцкого о войне и патриотизме, кажется, отмахивается от них, не рассматривая серьезно. Например, предполагая, что позиция Троцкого, о чем свидетельствует одно из его первых интервью в Нью-Йорке, была запредельной.Он пишет: «Таким же любопытным было его [Троцкого] выступление с New York Call . . . Разговор Троцкого перешел к политике, и Троцкий решил сразу же вступить с резкой критикой в адрес своей новой страны». ¹⁰

Аккерман мало что делает, чтобы скрыть свое презрение к радикальной позиции Троцкого против войны, выражая при этом сочувствие моральному мужеству Троцкого. Но идеи имеют значение. Для Акермана самоочевидно, что у практичных политиков, таких как Хиллквит, был лучший подход. Тот факт, что эти самые вопросы десятилетиями вызывали ожесточенные споры в международном социалистическом движении и были предметом большой теоретической работы Ленина, Троцкого и других, никогда не упоминается в повествовании Аккермана.В то время как Акерман, к его чести, действительно пытается представить идеи других, с которыми он не согласен, его пренебрежительный подход превращает те же самые идеи в банальность.

В заключение Акерман отмечает иронию в том, что здание Forward существует сегодня, будучи проданным несколько лет назад издательством Forward , и объясняет, что, хотя барельефные портреты Маркса, Энгельса, Фердинанда ЛаСалле , и Фридрих Адлер по-прежнему украшает его внушительный вход, теперь это роскошный многоквартирный дом, где самая дешевая квартира стоит миллион долларов.Манхэттен сильно изменился с 1917 года, как и политический климат Америки. Еще одна отмеченная ирония заключается в нынешнем статусе дома 77 по улице Сент-Маркс-Плейс, в подвале которого когда-то располагались офисы Новый Мир , где работали Троцкий и Бухарин. Сегодня там можно снять трехкомнатную квартиру за 5000 долларов в месяц.

Это многое говорит об изменившихся обстоятельствах, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Культура, взрастившая живое социалистическое движение в Соединенных Штатах сто лет назад, исчезла вместе с волной радикально настроенных иммигрантов и американских рабочих, которые ее поддерживали.Эту культуру необходимо восстанавливать в совершенно иных условиях сегодня, когда вновь нависла угроза войны.

Лев Троцкий, Моя жизнь: попытка автобиографии (Penguin Books, 1984), 277.
Там же, 279.
Эту и другие статистические данные об относительном весе иммигрантов и влиянии Социалистической партии в разных частях США можно найти в классическом исследовании американского социализма Сеймура Мартина Липсета и Гэри Маркса, Этого не произошло здесь : Почему социализм потерпел неудачу в Соединенных Штатах (У.У. Нортон и компания, 2001).
New York Call , 26 января 1917. Цитируется по Ackerman, 82.
Лев Троцкий, Новый Мир , 8 февраля 1917 г., перепечатано в Война и революция , том 2, 379. Цитируется по Аккерману, 124.
Моя жизнь , 284.
Моя жизнь , 285.
Моя жизнь , 284.
Аккерман, 143.
Аккерман, 47.

Проект MUSE — Противился ли Троцкий вхождению в Гоминьдан «с самого начала»?

Противился ли Троцкий вступлению в Гоминьдан «с самого начала»? Александр Панцов и Грегор Бентон В начале августа 1922 года Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала (ИККИ), обсудив доклад его представителя в Китае Андри Сневлита (он же Маринг), принял решение, определившее основной тактический курс китайской секции, Коммунистической партии Китая (КПК), вплоть до августа 1927 г.· Это решение требовало от КПК вступления в Гоминьдан, где она должна была тесно сотрудничать с лидером этой партии Сунь Ят-сеном и ее рядовыми членами для подготовки и продвижения. из антиимпериалистической революции. В решении, однако, подчеркивалось, что внутри Гоминьдана КПК должна сохранять абсолютную независимость и что это сотрудничество должно продолжаться только до тех пор, пока КПК не станет самостоятельной массовой политической партией в результате углубления пропасти между (мелко)буржуазными и пролетарскими элементами в союзе.Эти требования были сформулированы в специальной инструкции, написанной Карлом Радеком1 для руководства дальнейшей работой Сневлита и КПК. Директива Радека конкретизировала общие идеи Ленина по проблемам коммунистического движения на Востоке, высказанные им в его докладе на II конгрессе Коминтема в июле 1920 года, и приспособила их к специфическим условиям Китая начала 20-х годов. Существуют разные версии инструкции Радека. Фрагменты и выдержки из ее русского текста были впервые опубликованы в 1969 году А.И. Картунова, тогда старший научный сотрудник Института марксизма-ленинизма ЦК КПСС. Однако фрагменты и рефераты Картуновой изобиловали искажениями и небрежными ошибками2. К сожалению, четыре года спустя, в 1973 г., Дов Бинг воспринял их как точную «переводку» оригинального русского текста и перевел на русский язык. Английский. Tony_Saich в своей аннотации к публикации китайского архива Сневлита4 по-прежнему считает публикацию Картуновой в значительной степени надежной, тем самым воспроизводя первоначальную ошибку Бинга.В то же время Сайч первым опубликовал английский текст этой инструкции5. Русский текст поразителен и затрагивает коренные вопросы политической борьбы между Сталиным и Роцким. Эти разногласия являются результатом фальсификации Картуновой директивы Адека, из которой она вычеркнула все доказательства, которые могли бы дискредитировать политику Сталина в Китае в 1920-е годы.Главный пример этой фальсификации касается идеи о том, что КПК должна оставаться в Гоминьдане только до тех пор, пока у нее недостаточно сил, чтобы действовать независимо. Картунова вычеркнула из II инструкции Радека две существенные фразы, где выражена эта мысль, вместе с различными другими местами, например разделами V и VI инструкции. (Мы прилагаем английский перевод оригинального русского текста, публикуемый здесь впервые, с разрешения Российского Центра Сохранения и ..Изучение документов новейшей истории (далее рус.:Центр). В нашем переводе мы подчеркиваем предложения, удаленные знаком ,. Картунова из отдела JI.) J. Между 1922 и 1927 годами руководители Коминтема издали ряд дополнительных инструкций об отношениях между КПК и Гоминьданом, которые дополняли и изменяли первоначальную директиву. Все они вместе обозначают отдельный период в истории КПК, период Первого единого фронта. Политика Первого единого фронта стала главным фактором более общего раскола как в руководстве КПСС, так и в мировом коммунистическом движении.Важнейший вопрос в связи с историей этого раскола состоит в том, с какого времени Троцкий стал выступать против проведения этой политики. Многие историки считают ответ на этот вопрос само собой разумеющимся. Ведь сам Троцкий в известном письме Максу Шахтману от 10 декабря 1930 г. заявил, что он был против вступления в Гоминьдан «с самого начала»6. Однако вопрос не так прост, как следует из заявления Троцкого. Одна проблема заключается в том, что есть несколько несоответствий в хорошо известных более поздних отчетах Троцкого (написанных и опубликованных, когда он был…

Лев Троцкий | Издательство Йельского университета

Прочтите сообщение Джошуа Рубенштейна о Троцком как политической фигуре и еврее в журнале Йельской прессы.

Из отмеченной наградами серии «Жизни евреев» – ясное исследование карьеры Льва Троцкого, трагического героя, который «мечтал о справедливости, а затем сеял хаос», ведущим экспертом по правам человека и бывшему Советскому Союзу

«Доступный научный отчет о человеке, чья жизнь охватила континенты, чья харизма вошла в легенды и чьи идеи вызвали революцию и ее негативную реакцию.»— Kirkus Reviews

Родившийся Лев Давидович Бронштейн на юге Украины, Троцкий был одновременно и интеллектуалом мирового уровня, и человеком, способным к самому ограниченному идеологическому догматизму. Он был эффективным военным стратегом и искусным дипломатом. Поставивший судьбу большевистской революции на скудный фундамент общеевропейского коммунистического переворота, он был искусным политиком, плохо разыгравшим свои карты в судьбоносной борьбе за власть против Сталина в 1920-е годы.И он был ассимилированным, равнодушным евреем, который был одним из первых, кто предвидел, что триумф Гитлера будет означать катастрофу для его собратьев-евреев, и что Сталин попытается заключить союз с Гитлером, если советские инициативы в отношении западных демократий потерпят неудачу.

Здесь Троцкий предстает как блестящий человек с блестящими недостатками. Рубинштейн предлагает нам Троцкого, остроумного и нетерпеливого по отношению к другим, одного из лучших исследователей современной политики, отказавшегося заниматься будничной партийной организацией в 1920-е годы, когда Сталин неумолимо маневрировал в направлении собственного политического забвения Троцкого. .

Как пишет Джошуа Рубенштейн в своем предисловии, «Лев Троцкий не дает покоя нашей исторической памяти. Выдающийся революционный деятель и искусный писатель, Троцкий возглавил переворот, который помог определить контуры политики двадцатого века». В этом ясном и разумном воспоминании о жизни Троцкого Джошуа Рубинштейн дает нам интерпретацию для двадцать первого века.

О еврейских жизнях:

«Еврейские жизни» — отмеченная наградами серия интерпретирующих биографий, предназначенная для изучения многих аспектов еврейской идентичности.Отдельные тома освещают влияние еврейских деятелей на литературу, религию, философию, политику, культурную и экономическую жизнь, искусство и науку. Субъекты объединяются с авторами, чтобы выявить живые, глубоко информированные книги, которые исследуют диапазон и глубину еврейского опыта от древности до наших дней.

В 2014 году Совет еврейской книги назвал «Жизни евреев» лауреатом премии «Еврейская книга года» — первой серии, получившей эту награду.

Больше похвалы для еврейской жизни:

«Отлично» -new york times

«образцовый» -Wall Street Journal

«Выделенные» -New jorker

«Superb» — Guardian

Joshua Rubenstein был сотрудником Amnesty International USA с 1975 по 2012 год и долгое время был сотрудником Дэвисовского центра российских и евразийских исследований Гарвардского университета.

«Троцкий» от Netflix — зловещее переписывание истории

При просмотре мини-сериала «Троцкий », снятого на Первом канале России в 2017 году, трудно не вспомнить участие Кристофера Нолана во франшизе «Бэтмен », как в идеологии, так и эстетика.

В первом эпизоде нам предлагают увидеть, как Лев Бронштейн, идеалист и наивный революционер, озабоченный правами человека, становится холодным и коварным Львом Троцким, человеком, обольщенным властью и славой, которого не интересует количество крови на его руках.

Этому преобразованию способствует другой Троцкий, Николай, главный надзиратель Одесской тюрьмы, классический реакционер в духе Достоевского, который предупреждает будущего Троцкого за игрой в шахматы, что освобождение русских масс приведет к неисчислимому уровню разрушения. общества, и что власть, однажды заявленная, может осуществляться только посредством террора.

Читайте также: Год первый Октябрьской революции, сто лет спустя

Эти слова преследуют Троцкого в его темной одиночной камере, и он претерпевает ужасающую метаморфозу, становясь, по его словам, «величайшим чудовищем», и он надевает шкуру своего тюремщика, приняв имя Троцкий.

Эти сцены очень напоминают превращение Брюса Уэйна в Бэтмена, повелителя страха и тьмы, под руководством почтенного Рас аль Гула. Оба превращения относятся к художественной литературе. В своей автобиографии 1930 года « Моя жизнь » Троцкий приписывает свой выбор псевдонима, записанного в поддельном паспорте, совершенно случайному воспоминанию. В первом томе колоссальной биографии Троцкого Исаака Дойчера, «Вооруженный пророк », источник имени Троцкий определяется как первоначально принадлежавший тюремщику, но «неизвестному» и уж точно не главному надзирателю Одесской тюрьмы.

Согласно Дойчеру, фактические отношения Троцкого с жандармом, руководившим его допросами, во время пребывания в Одесской тюрьме были насмешливыми.

Так кем на самом деле является Николай Троцкий, изображенный в мини-сериале? Откуда берутся его слова и «мудрость»? Ответ можно найти в современной российской официальной истории. Личный взгляд Владимира Путина на Октябрьскую революцию изложен в выступлении 2017 года перед учителями и студентами:

«Кто-то решил встряхнуть Россию изнутри, и встряхнул так, что Российское государство рухнуло.Полное предательство национальных интересов! У нас есть такие люди и сегодня».

Официально современная Россия балансирует между двумя историографиями. Могила Ленина существует рядом с усыпальницами ныне канонизированной семьи Романовых; Советский Союз вызывается как великая держава, но никогда как результат массового восстания.

Одной из наиболее зловещих параллелей между сериалом и официальным историческим дискурсом является введение фигуры Александра Парвуса, русско-еврейского социалиста и автора эмигрантских изданий, таких как «Искра ».

Хотя нельзя отрицать, что Парвус действительно сотрудничал с немецкой военной разведкой в надежде, что поражение Российской империи в военное время ускорит социалистическую революцию на его родине, Троцкий изображает Парвуса через антисемитский образ евреев как финансистов и спекулянтов революционным хаосом. , в образах, взятых прямо из пропаганды белых армий во время Гражданской войны в России.

В то время как Николай Троцкий обучает Льва Бронштейна искусству беспощадности и террора, Парвус изображается как обучающий Троцкого манипулированию и обману, создавая его образ профессионального революционера с помощью новой одежды, чтобы «скрыть своих демонов» и «обращаться к массам».

В сцене, действие которой происходит в 1918 году, мы видим, как Троцкий использует такое зрелище и обман, чтобы убедить солдат-революционеров, как говорится в сценарии, «убить соотечественников», подарив солдату часы с его запястья, только для того, чтобы позже их выяснилось, что у Троцкого есть целый ящик подобных часов. Затем Троцкий приказывает расстрелять полк солдат.

Всего за первые 45 минут дико антисемитские образы из давней и ужасной традиции русской реакционной мысли задали курс для остальной части сериала.Троцкий в конечном счете напоминает брак допотопной политики аристократических белоэмигрантов с современной популистской эстетикой блокбастеров Зака Снайдера или Кристофера Нолана.

Читайте также: Октябрьская революция стала исторической сноской в России

Несмотря на то, что современные ультраправые пытаются переименовать себя в «популистов», противостоящих «глобалистам», поддерживаемым «деньгами Сороса», Троцкий обернул эту политику соответствующей популистской эстетикой.Это не какая-то дотошная историческая эпопея в советских традициях Эйзенштейна, Бондарчука или Тарковского, а зловещая история о суперзлодеях, соблазняющая зрителей порками секса и насилия.

По мере развития сериала становится ясно, почему персонаж Троцкого был выбран в качестве главного героя сериала, выпущенного к столетию русской революции. Не из-за нарушения табу советской эпохи, как предполагалось, а для создания образа Троцкого, который может послужить ужасным козлом отпущения за исторический период, который до сих пор вызывает неудобные вопросы в современной России.

Глядя на Троцкого , можно подумать, что Троцкий был теневым вдохновителем революции, скрывавшимся за публичным имиджем Ленина, человеком, который создал Сталина своим «големом», а затем потерял контроль, человеком, который сделал из себя монстра, одержимого власть и контроль, окруженный сексом и смертью – и в то же время марионетка антироссийского заговора.

Продюсер сериала Константин Эрнст признал, что сериал задуман как «полувымышленная» инсценировка, «основанная» на образе Троцкого.