Теория трех стилей: Теория “трех штилей” Ломоносова в литературе кратко в таблице

Содержание

Теория трех штилей и «Российская грамматика»

Все слова, какими может располагать русский язык, Ломоносов делит на три основных разряда. К первому он относит слова, общие для языка церковных книг и для простого русского языка, как, например, слава, рука, почитаю. Ко второму относятся такие слова церковных книг, которые в простом русском языке не употребляются, но все же понятны грамотным людям, например, отверзаю, взываю, насажденный. Есть в церковном языке также слова непонятные и представляющиеся устарелыми, как, например, овогда — некогда, свене — прежде. Но их Ломоносов вообще не считает возможным употреблять в русском литературном языке. Наконец, третий разряд составляют слова, совсем не известные языку церковных книг, как, например, говорю, ручей, пока. В числе этого рода слов Ломоносов особо выделяет слова “презренные”, то есть грубые и вульгарные, которые он также не советует употреблять, разве только в “подлых комедиях”.

Посредством различной комбинации слов этих трех разрядов, согласно учению Ломоносова, в русском литературном языке создаются три разных стиля: в ы с о к и й, п о с р е д с т в е н н ы й, или средний, и н и з к и й, который часто назывался также п р о с т ы м.

. Эти три стиля разграничены между собою не только в лексическом, но и в грамматическом и фонетическом отношениях, однако в “Рассуждении…” Ломоносов рассматривает лишь лексические критерии трех штилей.

Высокий стиль составляется из слов первого и второго разрядов, то есть из слов общих для обоих языков, и собственно “славенских” (церковнославянских), однако, как специально оговаривается Ломоносов, “вразумительных и не весьма обветшалых”.

Средний стиль составляется преимущественно из слов первого разряда (“славенороссийских”), но к ним, как говорит Ломоносов, “с великою осторожностию, чтобы слог не казался надутым”, можно присоединять чисто церковно-славянские, так и чисто русские слова, но их тоже следует остерегаться.

Наконец, низкий стиль состоит из слов третьего и первого разрядов (то есть из комбинации “славенороссийских” и простонародных низких слов)

Возникающая таким образом стройная стилистическая система покоится на двух главных основаниях. Во-первых, она вытесняет за рамки литературного употребления как церковно-славянские, так и русские лексические крайности, то есть те элементы обоих языков, которые стоят на конечных границах общей цепи словарных средств русской литературной речи. Во-вторых, и это самое важное, в основу всей системы кладется “славенороссийское” начало русского языка, то есть такие средства, которые у русского и церковно-славянского языка являются совпадающими, общими. В самом деле, “славенороссийские” слова, в той или иной комбинации, мы встречаем в каждом из трех стилей, устанавливаемых Ломоносовым. К каждому из названных “трех штилей” Ломоносов прикрепляет строго определенные виды и роды литературы. “Высоким штилем” следует писать оды, героические поэмы, торжественные речи о “важных материях”. “Средний штиль” рекомендуется к употреблению во всех театральных сочинениях. Стихотворные дружеские письма, сатиры, эклоги и элегии сего штиля дольше должны держаться. В прозе предлагать им пристойно описание дел достопамятных и учений благородных” (т.

е. исторической и научной прозе). “Низкий штиль” предназначен для сочинений комедий, увеселительных эпиграмм, шуточных песен, фамильярных дружеских писем, изложению обыкновенных дел.

Основная заслуга Ломоносова заключается, следовательно, в том, что он создал прочную почву для развития нового книжного, но уже светского, общегражданского русского литературного языка. С разработкой этого языка связано и самое крупное из филологических сочинений Ломоносова — его “Российская грамматика”, появившаяся в 1755 году. Она выдержала 14 изданий и может быть признана наиболее совершенным из всех его филологических трудов. Основное ее значение для истории русского литературного языка заключается в том, что это первая действительно научная книга о русском языке; в собственном смысле слова. Второе не менее важное для истории русского литературного языка качество “Российской грамматики” определяется тем, что эта грамматика не только описательная, но и нормативно-стилистическая, точно отмечающая, какие именно категории и формы русской речи, какие черты произношения присущи высокому или низкому стилю.

”Наставление первое” в грамматике Ломоносова посвящено раскрытию общих вопросов языкознания и озаглавлено “О человеческом слове вообще”. Согласно Ломоносову, язык человеку дарован Творцом. В этом же разделе дана классификация частей речи, среди которых выделяются в соответствии с давней грамматической традицией следующие “осмь частей знаменательных: имя, местоимение, глагол, причастие, наречие, предлог, союз, междуметие”.

“Наставление второе”—“О чтении и правописании российском”—рассматривает вопросы фонетики, графики и орфографии.

В “Наставлении третьем”—“О имени”—содержатся “правила склонений”. В качестве приметы высокого слога Ломоносов отмечает здесь флексию -а в родительном падеже единственного числа мужского рода твердого и мягкого склонения

“Наставление четвертое”, имеющее заглавие “О глаголе”, посвящено образованию и употреблению различных глагольных форм и категорий, и здесь также даны стилистические рекомендации.

Следует заметить, что синтаксис литературного языка XVIII в. ориентировался на немецкий или латинский, в частности сложные предложения с причастными оборотами строились по образцу названных языков. Язык прозаических произведений самого Ломоносова в этом отношении не представлял исключения.

Таким образом, стройная стилистическая система, созданная Ломоносовым для русского литературного языка середины XVIII в., стремилась охватить все компоненты языка и отвечала нуждам развивавшейся русской литературы, соответствуя принципам классицизма.

Во всем творчестве М. В. Ломоносова как ученого и поэта— в разработке им терминологии в качестве важнейшей предпосылки создания научного стиля, в его теоретических рассуждениях и поэтической практике — нашло живое отражение состояние русского литературного языка середины XVIII в. и подготовлены исходные позиции для дальнейшего совершенствования языковых норм и приближения их к разнообразным потребностям формирующейся русской нации.

Билет № 18.

Личность Тредиаковского и его языковые взгляды. Полемика Тредиаковского и Ломоносова.

В 30-е годы XVIII в. Тредиаковский ориентируется на западноевропейскую (французскую) культурную ситуацию и соответствующую ей модель литературного языка — писать, как говорят. Перевод романа П. Талемана «Езда в остров Любви» осуществлен им «самым простым русским словом», поскольку природные языки, с точки зрения Тредиаковского, имеют неоспоримое преимущество перед мертвыми: «…в природном языке все само собою течет, и как бы на конце языка, или пера слова рождаются». Однако не всякая разговорная речь приемлема — нужно в качестве модели взять языковое употребление дворянской элиты.

Василий Кириллович Тредиаковский был первым русским писателем и филологом, для которого разграничение стиха и прозы (или поэзии и прозы) носило принципиальный характер.

Кроме того, Тредиаковский формирует собственное представление о необходимости перевода стихов стихами, а прозы – прозой, а в XVIII веке это считалось необязательным. Например, Сумароков дважды переводил «Гамлета» — сначала прозой, а затем по этой же прозе написал стихи, благодаря чему неизбежно пострадал не только смысл, но и ритм оригинала. Именно с Тредиаковского началось сознательное, осмысленное противопоставление стихотворной и прозаической речи.

Особенно много сделал он в области «стихотворной науки». В трактате «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735) Тредиаковский первый указал на тонический принцип как наиболее соответствующий природным свойствам русского языка. В основе новой системы Тредиаковского лежит принцип равномерного распределения ударений, принцип «тонической» стопы (способ организации стихотворения, при котором ударные и безударные слоги чередуются в определённом порядке, неизменном для всех строк стихотворения). Западное влияние теперь считается вредом и порчей национального языка.

Разворот Тредиаковского на 180 градусов в языковой политике не случайность, эклектика или беспринципность. Это результат поиска новой языковой модели и попытка создания оригинальной персональной модели, которой последователи смогут следовать, не обкладываясь «теоретическими трактатами и литературными манифестами, а подражать конкретному писателю и произведению».

«Рассуждения об орфографии…» Тредиаковского связаны по большей части с буквами.

Так, Тредиаковский настаивает на исключении буквы ъ (ерь), поскольку она не обозначает звука. Рассуждая об этой букве в роли разделительного знака, он считает возможным заменить ее каким-нибудь другим значком. Однако это было бы новшеством без особой нужды, противное общему употреблению, поэтому он этого не рекомендует. Налицо руководство Тредиаковским петровским принципом полезности — главным критерием оправданности любого нововведения.

По Тредиаковскому, новая русская азбука графически должна максимально походить на латинскую, а не на греческую, так как именно для этого она была изобретена и введена в жизнь Петром I.

Прописные и строчные буквы должны иметь одинаковое начертание; не следует употреблять надбуквенные знаки, которые использовались в греческом, поскольку в русском языке они лишены фонетической значимости; нет необходимости в постановке знака ударения, за исключением случаев типа знáком — знакóм;.

Полемика о языке началась в 1803 году, когда не было еще ни «Беседы…», ни «Арзамаса». Повод — выход в свет трактата А.С. Шишкова «Рассуждения о старом и новом слоге Российского языка». Этот объемистый том содержал охранительные идеи и направлен был против карамзинских европеизированных нововведений в русском языке. Шишков предлагал отказаться от заимствованных слов и оборотов, введенных «карамзинистами»: «вкус», «стиль», «моральный», «эстетический», «энтузиазм», «меланхолия», «трогательный», «занимательный», «существенный», «сосредоточенный», «начитанность», «обдуманность», «промышленность» и др. Между тем, слова эти привились, стали понятны и естественны в русской речи. Они достаточно точно выражали новые появившиеся литературные понятия, душевные состояния, настроения, представления.

Требования Шишкова — держаться в русском литературном языке старославянских корней и форм — оказались смехотворными. Высмеивались его курьезные требования заменить слово «галоши» на «мокроступы», «театр» — на «позорище». Но не следует преувеличивать дилетантизм и реакционность Шишкова. Не следует утрировать позицию Шишкова. Он достаточно был образован, чтобы понимать: сегодня писать на старославянском языке нельзя, он признавал, что язык исторически развивается, многие понятия устаревают, взамен появляются новые. Поэтому Шишков мог найти для себя весьма живые занятия, оставившие определенный исторический след. Он пропагандировал «Слово о полку Игореве» как сокровище русской литературы и сделал в 1805 году перевод памятника, снабдив его комментариями. Теоретически Шишков совершал ту же ошибку, что и Тредиаковский, отождествляя церковно-славянский язык, язык перевода церковных книг при принятии Русью христианства, с русским языком, одной из ветвей общеславянского, на котором писались деловые бумаги, берестяные грамоты, дарения на бытовых предметах утвари и даже целые произведения древнерусской литературы . Предпринятые Шишковым разыскания имели целью не ликвидировать современную литературу, а сохранить в ней жанры и стили высокой патетики, поэтического парения, из-за чего надо было щедрее пользоваться сокровищами церковно-славянского языка и присущего ему стиля.

Языковая проблематика споров в начале XIX века во многом предрешала последующие литературные стили и сама по себе уже была показателем созревающей литературы. Еще Ломоносов исправлял непоследовательность реформаторской деятельности Тредиаковского в области русского стиха, показав, что старославянский (церковный) язык не был языком русского народа, а только родственной его ветвью, древнерусский же язык — явление самостоятельное среди прочих славянских языков, И Ломоносов включил оба языка в свою теорию о «трех штилях». Но тогда этот спор не вылился в обсуждение национальных основ литературы. Теперь же он становился именно таким и касался всех родов и жанров не только стихотворческих. Как оппонент народившегося космополитического преклонения перед западными влияниями, Шишков был прав. Например, он высмеивал пристрастие карамзинистов к перифразам, напыщенности, словесным украшениям: вместо «луна светит» — пишут: «бледная Геката отражает тусклые отсветки»; вместо: «как приятно смотреть на твою молодость»,

Борьба между «Арзамасом» и «Беседой. ..», хотя и велась под флагом «карамзинизма», языковых реформ, но сам Карамзин стоял в стороне, а в центре оказывалось творчество Жуковского, сделавшегося к этому времени значительнейшим русским романтиком. Члены «Арзамаса» взяли на себя нарицательные имена из его баллад: Жуковский — Светлана, Вяземский — Асмодей, А. Тургенев – Варвик. С точки зрения «шишковистов», уязвимым местом романтизма Жуковского был его переводной, якобы подражательный характер, так как Жуковский брал сюжеты для своих произведений у Шиллера и Гете, Вальтера Скотта и Байрона, у никому не известного Монкрифа или Геббеля, писавшего на аллеманском наречии, у Саути, Вордсворта, Ламота Фуке, Милльвуа, Маттиссона. Тут и «штюрмер» Бюргер с его нашумевшей «Ленорой», переделанной Жуковским в «Людмилу», а потом в «Светлану». Он был противником резко ультимативных суждений Шишкова, настаивал на важности смысловых и поэтических значений слова, на понимании культуры разных стилевых пластов, межнациональных эквивалентов.

Билет № 19.

Языковая программа карамзинистов и ее вклад в развитие русского литературного языка. Полемика Карамзина с Шишковым.

После петровских преобразований в России возник разрыв между духовными запросами просвещенного общества и строем русского языка. Все образованные люди вынуждены были говорить по-французски, ибо в русском языке не существовало слов и понятий для выражения многих мыслей и чувств. Более того, русский язык был перегружен архаичными сложными синтаксическими конструкциями. Приведение лексического состава русского языка и его стилистической организации в соответствие с западно-европейскими идеями было тогда задачей общенациональной значимости.

Карамзин выдвинул следующие требования к «новому слогу»:

1). Литературный язык должен быть единым и общим для книжной и разговорной речи. Эта идея отражается в принципе «писать как говорят, говорить как пишут». Нормой литературного языка должна быть разговорная речь светского общества (в частности светской дамы, которая воспринималась писателем как хранительница разговорной речевой традиции)

2) Нормы литературного языка должны быть независимы от жанра (полемика с

М. В. Ломоносовым, автором теории «трех штилей»)

3) В новом слоге должны органически сочетаться национально русские и

общеевропейские формы слов и выражения.

4) Отсутствие в новом слоге архаических элементов книжно-славянской традиции.

5) Основным критерием при оценке правильности, литературности, «приятности» речи должен быть вкус, который рассматривался как некая врожденная способность чувствовать красоту и изящество.

В лице адмирала и русского патриота А.С.Шишкова Карамзин встретился с сильным и благородным противником. Шишкову казалось, что реформа языка, осуществленная Карамзиным, — дело антипатриотическое и даже антирелигиозное. Шишков утверждал, что «новшества» Карамзина «исказили» благородную и величественную простоту русского языка.

Заочное противостояние Карамзина и Шишкова длилось более 20 лет. В течение этого времени Шишков не раз нападал на Карамзина как в стихотворной (стихотворение «Прогулка»), так и в публицистической форме (особенно сильно в знаменитом «Рассуждении»). Карамзин самолично не отвечал на выпады Шишкова, предоставляя соревноваться в красноречии другим — соратникам и просто сочувствующим ему людям. Что до Шишкова, то его критика карамзинских сочинений, подчас доходившая до того, что он преувеличивал их недостатки, не касалась собственно Карамзина, с которым он безо всякой злобы неоднократно беседовал.

Доклад Теория «Трех штилей» Ломоносова (описание для детей)

Доклады

Доклады
Культура
Теория Трех штилей Ломоносова

Данное учение используется древнеримскими, средневековыми и новыми европейскими литераторами, различающими с точки зрения риторики и поэзии несколько стилей: низкий, средний и высокий. При этом различными литературоведами предпринимаются попытки реформирования и введения норм в литературный язык.

Ломоносов разрабатывает теорию трех стилей непосредственно для русского языка и русского литературоведения, представляющую собой жанровую иерархию. До разработки ломоносовского учения в русской литературе отмечается использование смеси многочисленных языковых элементов как в лексическом употреблении, так и в грамматическом.

В письменной и устной форме употребляются исконно русские выражения, церковнославянские слова, в основном устаревшие, а также словосочетания, заимствованные в иностранных языках в период петровского правления и проведения реформ. Соответственно, язык отличается пестротой и имеет тяжеловесную синтаксическую конструкцию, что обуславливает невозможность в полной мере выражать растущие потребности культуры и науки.

Кроме того, русский язык того периода времени находится под влиянием различным направлений с использованием не только очевидно устаревших слов, относящихся к церковнославянизмам, но и сочетанием просторечий и вульгаризмов с величавыми старыми выражениями.

Ломоносов в своей теории устанавливает три стиля, зависящие от темы, предмета изложения, жанровой направленности и стилистики (пристойность материи). По ломоносовской теории высокий стиль употребляется при высокой материи, а низкий – при низкой материи. Каждая жанровая направленность предполагает использование только одного стиля, при этом любые отклонения запрещаются.

Высокий стиль используется при написании героических поэм, од, трагедий. Употребляемые в произведениях высокого стиля словосочетания должны отличаться соответствием тематики и понятийностью. Ломоносов предусматривает употребление в данном стиле общеславянских слов и понятных церковнославянизмов.

Средний стиль применяется при создании театральных произведений, стихотворных дружеских писем, сатир, элегий, эклогов, прозы. Условие написания данных произведений является пристойность, отсутствие пафосных выражение и непонятных словосочетаний с осторожным использованием церковнославянизмов. Низкий стиль используется при написании комедий, увеселительных эпиграмм, песен, басен. Ломоносов допускает создание данных произведений с использованием простонародного языка, но в отсутствии грубости и непростойности.

Жанровая иерархия является особенно актуальной в эпоху классицизма, поскольку сочетание различных жанров не допускается и считается проявлением дурного тона.

Смысловое значение теории Ломоносова заключается в отсутствии перегрузки письменной и разговорной речи русского народа, являющейся ключевой частью русской литературы, старославянизмами и иностранными словами, представляющими собой дикие и странные выражения и нелепости.

Собственное учение автор подтверждает своим творчеством, ровным, цветущим и живописным, с точки зрения Пушкина А.С., языком.

Значение ломоносовской теории заключается в определении путей преодоления устаревшего двуязычия при переходе русской культуры на новый уровень. Ломоносов представляет собой первого и важнейшего реформатора русского языка, который осуществил исключение из употребления лишних церковнославянизмов и пустых заимствованных выражений, а также обусловил возможность дальнейшего развития русского языка и литературы.

Картинка к сообщению Теория Трех штилей Ломоносова

Разделы

Животные
Растения
Птицы
Насекомые
Рыбы
Биология
География
Разные
Люди
История
Окружающий мир
Физкультура
Астрономия
Экология
Физика
Экономика
Праздники
Культура
Математика
Музыка
Информатика

стилей лидерства | Организационное поведение и человеческие отношения

Результаты обучения

Определение стилей лидерства

Мы уже говорили о том, как личностные качества, поведение и ситуации (и реакция на эти ситуации) влияют на лидерство. Но как насчет стиля? У каждого лидера свой индивидуальный подход. На самом деле можно предположить, что существует столько же стилей лидерства, сколько и лидеров.

Традиционные стили руководства

Стиль лидерства — это подход лидера к обеспечению руководства, реализации планов и мотивации людей. В 1939 году психолог Курт Левин и группа исследователей определили, что существует три основных стиля лидерства: авторитарный (автократический), партиципативный (демократический) и делегатский (невмешательство). Они применили эти три стиля лидерства в работе с группой школьников, которым было поручено выполнить ремесленный проект, чтобы определить реакцию на стили лидерства.

Авторитарное (автократическое) лидерство

Лидер, придерживающийся авторитарного стиля, диктует политику и процедуры и руководит работой, выполняемой группой, не ожидая от них какого-либо значимого вклада. Ожидается, что группа во главе с авторитарным лицом будет выполнять свои задачи под пристальным наблюдением.

Исследователи обнаружили, что при авторитарном стиле руководства у детей было меньше творчества, но дети по-прежнему были продуктивны.

Хотя авторитарное лидерство звучит удушающе, у него есть свое место: его лучше всего применять в ситуациях, когда мало времени для группового принятия решений или когда у лидера есть опыт, которого нет у остальной группы. Когда авторитарное лидерство уходит в те области, где в нем нет необходимости, оно может создать дисфункциональную среду, в которой последователи становятся «хорошими парнями», а властные лидеры — «плохими парнями».

Совместное (демократическое) лидерство

Члены группы чувствуют себя вовлеченными в процесс принятия решений, когда у них есть участвующий лидер. Те лидеры, которые практикуют партиципативный стиль лидерства, предлагают руководство группе в отношении их вклада в принятие решений, но сохраняют за собой последнее слово. Активные лидеры заставляют свою группу чувствовать себя частью команды, что создает приверженность внутри группы.

Исследователи Левина обнаружили, что стиль лидерства, основанный на участии, дает наиболее желательные результаты для школьников и их творческих проектов. Они были не такими продуктивными, как дети из авторитарной группы, но их работа была более качественной.

Партиципативный стиль имеет недостатки. Если роли внутри группы неясны, лидерство с участием может привести к сбоям в общении. Если группа не имеет опыта в области, в которой они принимают решения, результатом могут быть плохие решения.

Делегативный стиль руководства (Laissez-Faire)

Лидеры, практикующие делегативный стиль руководства, очень невмешательны. Они практически не дают указаний своей группе и оставляют принятие решений группе. Делегативный лидер предоставит необходимые инструменты и ресурсы для завершения проекта и возьмет на себя ответственность за решения и действия группы, но власть в основном передается группе.

Левин и его команда обнаружили, что группа детей, пытавшихся выполнить поделку под руководством делегированного лидера, была наименее продуктивной. Они также предъявляли больше требований к своему лидеру, не могли работать самостоятельно и мало сотрудничали.

Делегативный стиль особенно подходит для группы высококвалифицированных рабочих, и творческие коллективы часто ценят такую свободу. С другой стороны, этот стиль не работает для группы, которой не хватает необходимых навыков, мотивации или соблюдения сроков, и это может привести к плохой работе.

Как вы могли догадаться, дальнейшие исследования выявили больше стилей лидерства, чем первоначальные три, которые Левин и его команда определили в 1939 году. Тем не менее, исследования Левина оказали влияние на создание отправной точки для такого рода исследований. Давайте взглянем на некоторые дополнительные стили лидерства, предложенные исследователями после того, как Левин разработал свою первоначальную концепцию.

Транзакционное лидерство

Транзакционное лидерство — это набор действий, которые включают обмен между последователями и лидером и решение повседневных задач (Басс, 19 лет).90). Транзакционное лидерство имеет дело с теми повседневными задачами, которые позволяют выполнить работу. Большинство моделей, о которых мы говорили в предыдущем разделе, — среди них теория непредвиденных обстоятельств Фидлера и модель «Путь-цель» — основаны на концепции такого обмена между лидерами и последователями. Лидер дает последователям направление, ресурсы и вознаграждения в обмен на производительность и выполнение задач.

Харизматическое лидерство

Харизматические лидеры не сомневаются в своих решениях, они непоколебимо идут вперед и верят в правильность принимаемых ими решений. Они проходят сквозь толпу своих последователей, пожимая друг другу руки и говоря ободряющие слова. Они, несомненно, четко представляют свои ожидания и то, куда, по их мнению, движется компания. Они овладели искусством создания для себя образов, которым другие хотят подражать. У харизматических лидеров есть четыре общие черты характера (Конгер, Канунго, 19 лет).98):

Высокая степень уверенности и отсутствие внутреннего конфликта
Высокая энергия и энтузиазм
Хорошие коммуникативные навыки
Хороший имидж и образец для подражания

Отношения между харизматическим лидером и последователями носят эмоциональный характер (иногда это может пойти наперекосяк — просто подумайте об отношениях между лидерами и последователями в культе). Чтобы харизматичный лидер был эффективным, ситуация должна быть правильной. Для успеха харизматичного лидера необходимы четыре ситуации: 9.0009

Организация переживает период кризиса или стресса.
Организация нуждается в переменах.
У организации есть возможность поставить новые цели или направление.
Наличие драматических символов (например, генеральный директор, урезающий зарплату или жертвующий свою зарплату на благотворительность)

С точки зрения культуры, культуры с традицией пророческого спасения (например, христианство, ислам) более приветствуют харизматического лидера, в то время как культуры без пророческой традиции с меньшей вероятностью примут их.

Несмотря на ограниченное количество научных исследований, посвященных харизматичным лидерам, исследователи согласны с тем, что из этого типа лидерства можно извлечь полезные уроки. Лидеры должны верить в свои действия. Они должны стремиться развивать связи со своими последователями. И они должны быть в состоянии четко передать свои сообщения.

Трансформационное лидерство

Трансформационное лидерство занимает целую главу в книге о харизматическом лидерстве. (Басс, 1990) Подписчики восхищаются и вдохновляются действовать. Но концепция трансформационного лидерства делает еще один шаг вперед и ожидает от лидера интеллектуальной стимуляции, а также индивидуального внимания, при котором лидер выделяет последователей и дает им дополнительную мотивацию.

Трансформационные лидеры мотивируют и обучают с общим видением будущего. Они хорошо общаются. Они вдохновляют свою группу, потому что ожидают лучшего от всех и берут на себя ответственность. Трансформационные лидеры обычно демонстрируют следующие черты:

Целостность
Самосознание
Подлинность
Эмпатия

Измерение способности лидера вдохновлять и воодушевлять — непростая задача, поэтому исследователи полагаются на анекдоты в качестве источника данных. Это затрудняет научное исследование. И хотя эта теория подчеркивает лидерское поведение, трудно определить, как лидер может научиться быть харизматичным и способным к трансформации.

Лидерство-слуга

Если вы читали об организации Southwest Airlines, то вы уже понимаете концепцию лидерства-слуги — они заявляют, что практикуют ее ежедневно. «Лидер-слуга» — это человек, независимо от его уровня в корпоративной иерархии, который руководит, удовлетворяя потребности команды. (Гринлиф, 1970)

Ценности важны в мире лидерства-слуги, и те, кто возглавляет эту сеть, делают это с щедростью духа. Лидеры-слуги могут достичь власти благодаря своим идеалам и этике.

Практический вопрос

Узнать больше

Существует множество других стилей лидерства, которые необходимо изучить. Дэниел Гоулман и др. al., много писал о концепции эмоционального интеллекта в бизнесе, и он и его команда рассматривают шесть эмоциональных стилей лидерства в своей книге 9.0103 Первобытное лидерство . В 2007 году Фламхольц и Рэндл предложили матрицу стиля лидерства, которая измеряет качество людей в команде по сравнению с качеством задачи, чтобы определить, какой стиль лидерства наиболее подходит.

Понимая различные концепции лидерства и то, как они работают, те, кто стремится к лидерству, могут разработать свои собственные подходы к лидерству и стать более эффективными.

Поддержите!

У вас есть идеи по улучшению этого контента? Мы будем признательны за ваш вклад.

Улучшить эту страницуПодробнее

Объяснение теории лидерства Левина | Leadership and Performance Partners

Теория лидерства Левина была разработана в 1939 году, когда группа исследователей во главе с психологом Куртом Левином решила определить различные стили лидерства.

В то время как дальнейшие исследования выявили более четкие типы лидерства, это раннее исследование оказало большое влияние и установило три основных стиля лидерства, которые послужили трамплином для более определенных теорий лидерства.

1. Авторитарное лидерство (автократическое)

Авторитарные лидеры, также известные как автократические лидеры, дают четкие представления о том, что необходимо делать, когда это следует делать и как это следует делать.

Этот стиль руководства сильно сосредоточен как на командовании со стороны лидера, так и на контроле над последователями. Существует также четкое разделение между лидером и членами.

Авторитарные лидеры принимают решения независимо, практически без участия остальной группы.
Исследователи обнаружили, что при авторитарном руководстве процесс принятия решений был менее творческим. Левин также пришел к выводу, что перейти от авторитарного стиля к демократическому труднее, чем наоборот. Злоупотребление этим методом обычно рассматривается как контролирующее, властное и диктаторское.

Авторитарное лидерство лучше всего подходит для ситуаций, когда мало времени для группового принятия решений или когда лидер является наиболее осведомленным членом группы. Автократический подход может быть хорош, когда ситуация требует быстрых решений и решительных действий.

Тем не менее, это имеет тенденцию создавать дисфункциональную и даже враждебную среду, часто настраивая последователей против властного лидера.

2. Лидерство с участием (демократическое)

Исследование Левина показало, что лидерство с участием, также известное как демократическое лидерство, обычно является наиболее эффективным стилем лидерства.

Демократические лидеры дают советы членам группы, но они также участвуют в группе и допускают участие других членов группы. В исследовании Левина дети из этой группы были менее продуктивны, чем члены авторитарной группы, но их вклад был более качественным.

Активные лидеры поощряют участие членов группы, но сохраняют за собой последнее слово в процессе принятия решений. Члены группы чувствуют себя вовлеченными в процесс и становятся более мотивированными и творческими. Демократические лидеры, как правило, заставляют последователей чувствовать, что они являются важной частью команды, что помогает укреплять приверженность целям группы.

3. Делегативное лидерство (laissez-faire)

Исследователи обнаружили, что люди, находящиеся под делегированным лидерством, также известным как laissez-faire, были наименее продуктивными из всех трех групп.

Дети в этой группе также предъявляли больше требований к лидеру, мало сотрудничали и не могли работать самостоятельно.

Лидеры-делегаты практически не дают указаний членам группы и оставляют принятие решений членам группы. Хотя этот стиль может быть полезен в ситуациях, связанных с высококвалифицированными экспертами, он часто приводит к плохому определению ролей и отсутствию мотивации.

Левин отметил, что лидерство по принципу невмешательства, как правило, приводит к созданию групп, которым не хватает направления, когда члены обвиняют друг друга в ошибках, отказываются брать на себя личную ответственность и приводят к отсутствию прогресса и работы.

Однако этот стиль руководства может быть эффективен в командах, которые:
• мотивированы
• высококвалифицированы
• осведомлены

Существует высокий уровень доверия между командой и лидером.