Декларация Организации Объединенных Наций о ликвидации всех форм расовой дискриминации — Декларации — Декларации, конвенции, соглашения и другие правовые материалы

Принята резолюцией 1904 (XVIII) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1963 года

Генеральная Ассамблея,

принимая во внимание, что Устав Организации Объединенных Наций основан на принципе равенства и достоинства всех людей и, помимо прочих основных целей, направлен на достижение международного сотрудничества путем развития и поощрения уважения прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка или религии,

принимая  во внимание, что Всеобщая декларация прав человека провозглашает, что все люди рождаются свободными и равными в достоинстве и правах и что каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными в Декларации, без какого бы то ни было различия, в частности в отношении расы, цвета кожи или национального происхождения,

принимая во внимание, что Всеобщая декларация прав человека также провозглашает, что все люди равны перед законом и имеют право, без какого-либо различия, на равную защиту закона и что все люди имеют право на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации и от какого бы то ни было подстрекательства к такой дискриминации,

принимая во внимание, что Организация Объединенных Наций осудила колониализм и любую связанную с ним практику сегрегации и дискриминации и что Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам провозглашает, в частности, необходимость быстро и безоговорочно положить конец колониализму,

принимая во внимание, что всякая теория расового различия или превосходства в научном отношении ложна, в моральном отношении предосудительна, в социальном отношении несправедлива и опасна и что ничто не позволяет оправдывать расовую дискриминацию ни в теории, ни на практике,

учитывая другие резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей, и международные акты в области дискриминации, принятые специализированными учреждениями, в частности Международной организацией труда и Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры,

учитывая, что, хотя мероприятия в международном плане и усилия, приложенные в ряде стран, позволили добиться прогресса в этом направлении, дискриминация в некоторых районах мира, основанная на расе, цвете кожи или этническом происхождении, продолжает, тем не менее, вызывать серьезную озабоченность,

будучи встревожена проявлениями расовой дискриминации, все еще имеющими место в некоторых районах мира, которая в ряде случаев укореняется правительствами отдельных стран путем законодательных, административных или других мер, в том числе в форме апартеида, сегрегации и разобщения, а также путем поощрения и распространения в некоторых районах доктрин расового превосходства и экспансионизма, 

будучи убеждена в том, что все формы расовой дискриминации и, особенно, политика правительств, основанная на предрассудках расового превосходства или на расовой ненависти, не только являются нарушением основных прав человека, но могут поставить под угрозу дружественные отношения между народами, сотрудничество между государствами и всеобщий мир и безопасность,

будучи также убеждена в том, что расовая дискриминация наносит вред не только тем, кто ей подвергается, но также и тем, кто ее проводит, 

будучи убеждена, кроме того, в том, что создание всемирного сообщества, свободного от всех видов расовой сегрегации и дискриминации, порождающих ненависть и отчуждение между людьми, представляет собой одну из основных задач Организации Объединенных Наций,

1. торжественно заявляет о необходимости быстрой ликвидации во всех частях мира расовой дискриминации во всех ее формах и проявлениях и обеспечения понимания и уважения достоинства человеческой личности;

2. торжественно заявляет

о необходимости принятия с этой целью мер внутригосударственного и международного характера, включая меры в области обучения, просвещения и информации, для обеспечения всеобщего и эффективного признания и соблюдения принципов, излагаемых ниже;

3. провозглашает настоящую Декларацию:

Статья 1

Дискриминация в отношении людей по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения представляет собой посягательство на достоинство человеческой личности и осуждается как отрицание принципов, изложенных в Уставе Организации Объединенных Наций, как нарушение прав человека и основных свобод, провозглашенных во Всеобщей декларации прав человека, как препятствие к поддержанию дружественных и мирных отношений между государствами и как обстоятельств, могущее нарушить международный мир и безопасность.

Статья  2

1. Никакие государства, учреждения, группы или отдельные лица не должны в области прав человека и основных свобод проводить в отношении отдельных лиц, групп или учреждений какой бы то ни было дискриминации по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения.

2. Никакое государство не должно с помощью полицейских мер или иными способами поощрять, защищать или поддерживать какую бы то ни было дискриминацию по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения, проводимую какими-либо группами, учреждениями или отдельными лицами.

3. Особые конкретные меры должны быть приняты при соответствующих  обстоятельствах для обеспечения надлежащего развития или защиты лиц, принадлежащих к определенным расовым группам, с целью обеспечения таким лицам полного осуществления прав человека и основных свобод. Такие меры ни в коем случае не должны приводить к установлению неравных или особых прав для различных расовых групп.

Статья 3

1. Особые усилия должны быть предприняты для борьбы с дискриминацией, основанной на расе, цвете кожи или этническом происхождении, особенно в отношении гражданских прав, предоставления гражданства, образования, религии, найма, труда и жилища.

2. Каждый человек, независимо от расы, цвета кожи или этнического происхождения, должен иметь равный доступ в любые места и помещения, предназначенные для общественного пользования.

Статья 4

Все государства должны принять эффективные меры для пересмотра политики правительства и других публичных властей и отмены законов и правил, которые ведут к созданию и укоренению расовой дискриминации там, где она все еще проводится. Они должны издать законы, запрещающие такую дискриминацию, и принять все соответствующие меры по борьбе с предрассудками, приводящими к расовой дискриминации.

Статья 5

Незамедлительно должен быть положен конец проведению правительствами и другими правительственными властями политики расовой сегрегации и, в особенности, политики апартеида, и должны быть ликвидированы все формы расовой дискриминации и разобщения, являющиеся результатом такой политики.

Статья 6

Никакая дискриминация по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения не должна допускаться при осуществлении любым лицом в его стране политических прав и прав гражданства, в частности прав участвовать в выборах на основе всеобщего и равного избирательного права и принимать участие в управлении страной. Каждый человек имеет право  равного доступа к государственной службе в своей стране.

Статья 7

1. Все люди равны перед законом и судом. Каждый человек, независимо от расы, цвета кожи или этнического происхождения, имеет право на личную безопасность и защиту государства от насилия или телесных повреждений, причиняемых как правительственными должностными лицами, так и какими бы то ни было отдельными лицами, группами или учреждениями.

2. Каждый человек имеет право на эффективную защиту и восстановление прав в независимых национальных судах, компетентных рассматривать такие вопросы, в случае любой дискриминации по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения в отношении его основных прав и свобод.

Статья 8

Должны быть немедленно приняты все эффективные меры в области обучения, просвещения и информации с целью ликвидации расовой дискриминации и расовых предрассудков и развития взаимопонимания, терпимости и дружбы между народами и расовыми группами, а также распространения целей и принципов Устава Организации Объединенных Наций и Всеобщей декларации прав человека, равно как и Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам.

Статья 9

1. Сурово осуждаются всякая пропаганда и все организации, основанные на идеях или теориях превосходства одной расы или группы лиц определенного цвета кожи или этнического происхождения и имеющие своей целью оправдание или поощрение расовой дискриминации в какой бы то ни было форме.

2. Считаются преступлением против общества и караются по закону всякое подстрекательство к насилию или акты насилия, как со стороны отдельных лиц, так и со стороны организаций, направленные против любой расы или группы лиц другого цвета кожи или этнического происхождения.

3. Чтобы провести в жизнь цели и принципы настоящей Декларации, все государства должны принять немедленные и позитивные меры, включая законодательные и другие меры, для преследования в судебном порядке и (или) объявления противозаконными организаций, которые поощряют расовую дискриминацию или подстрекают к ней, подстрекают к насилию или применяют насилие в целях дискриминации по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения.

Статья 10

Организация Объединенных Наций, специализированные учреждения, государства и неправительственные организации должны сделать все от них зависящее, чтобы содействовать принятию энергичных мер, которые, сочетая юридические и другие практические средства, позволят ликвидировать все формы расовой дискриминации. В частности они должны изучать причины такой дискриминации, чтобы рекомендовать эффективные меры, необходимые для борьбы с ней и ее ликвидации.

Статья 11

Каждое государство должно способствовать уважению и соблюдению прав человека и основных свобод в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций и должно точно и добросовестно соблюдать постановления настоящей Декларации, Всеобщей декларации прав человека и Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам.

Расовые теории и мировое господство / Геополитика / Независимая газета

Тэги: Англосаксы, расовое доминирование, Крымская война, оборона ПетропавловскаКамчатского

После поражения французской армии при Ватерлоо стало очевидным доминирование англосаксов. Феликс Филиппото. Атака французских кирасир на каре шотландцев в битве при Ватерлоо. Музей Виктории и Альберта. 1874

К началу ХХ века идеи «англосаксонской исключительности» окончательно охватили не только обывательскую среду, но и политические и интеллектуальные круги государств и колоний-доминионов, где правящую элиту составляли выходцы с Островов. Так в просторечии именовали Великобританию, традиционно дистанцировавшуюся от континентальной Европы.

Сторонники борьбы за превосходство «англосаксонской расы» исходили в основном из теории, базирующейся на дарвинистской концепции международных отношений. В основе ее лежал тезис, что слабые и неприспособленные народы с неизбежностью уступят сильным и приспособленным. Этот тезис явился мощным аргументом в пользу англо-американской солидарности.

Под знаменем дарвинизма

Объективно к консолидации крупнейших англосаксонских государственных образований – Британской империи и США – подталкивало вынужденное признание британской элитой, задающей тон в борьбе за мировое господство, того факта, что Лондону в одиночку уже не хватает ресурсов для противостояния крепнущим «континентальным» державам.

Интеллектуальная элита Северной Америки активно подыгрывала «матери-родине». Известный американский геополитик контр-адмирал Альфред Тэйер Мэхэн в начале 90-х годов XIX века откровенно писал, что США и Великобритании «пора начинать работать вместе на общее дело и, если потребуется, против остального мира. Это является нашей высшей государственной задачей, причем как для упрочения политических традиций, так и во имя объединяющей нас общей крови».

Ему вторил популярный на обоих берегах Атлантики американский историк Джордж Бартон Адамс: «Перед нами единственный путь: мы должны отстаивать наши общие идеи и институты во имя общей расы».

Достаточно влиятельный в англосаксонском мире министр юстиции Канады Дэвид Миллс, обращаясь к американцам, подчеркивал: «По большому счету США не являются и не могут быть абсолютно независимыми. Их судьба неразрывно связана с расой, к которой они принадлежат и будут принадлежать, ради которой они живут и действуют, которая, наконец, является их сутью».

Все эти политические деятели и ученые были убеждены в том, что именно нации и расы являются соперниками в борьбе за мировое лидерство.

Политические расы

Влиятельнейший политик Артур Бальфур, один из тех, кто определял курс Лондона на рубеже веков, предвидел близкое будущее, когда весь мир будет поделен между несколькими великими «расовыми государствами»: англосаксонским, славянским, германским, латинским, азиатским, турецко-мухаммедианским (исламским) и южноамериканским.

Славянское государство будет простираться от Венгрии и Балкан на восток вплоть до северной части Тихого океана. Германское поглотит Нидерланды, Данию, большую часть Швейцарии и будет доминировать в Центральной Европе. Латинская федерация «уравновесит» Германию за счет включения в себя Испании, Португалии, Франции, Италии, Бельгии, Греции и части Швейцарии. Китай и Япония сформируют ядро азиатского расового государства, а турецко-исламское сплотит вокруг модернизированной Турции весь исламский мир. Государства Южной Америки объединятся в одно целое. Но ведущим государственным образованием на земле, разумеется, станет нечто, объединяющее Британскую империю и США.

Однако более популярным на Западе было мнение о том, что мир будет поделен между «великими расами» самого Запада. Один из американских аналитиков четко выделил главных действующих акторов на международной арене рубежа XIX–XX веков: «Мир теперь с практической точки зрения принадлежит или контролируется пятью государствами-нациями: Британской империей, США, Россией, Германией и Францией… Малые так называемые суверенные государства выступают лишь в роли сателлитов, вращающихся вокруг больших политических планет».

Действительно, в начале ХХ века эти пять великих держав контролировали четыре пятых поверхности земли и управляли двумя третями ее населения. Отсюда сделали вывод, что объективными конкурентами в борьбе за мировое господство являются Франция – наиболее энергичный представитель «латинской расы», Германия – «тевтонские кузены» англосаксов, а также Россия – лидер «славянской расы».

Социальные дарвинисты из лагеря англосаксов провели анализ «рас-соперниц» с целью рассмотрения их сильных и слабых сторон при выработке стратегии борьбы за мировое лидерство. Результаты данного анализа, подчеркивает социолог Стюарт Анерсон, произвели глубокое впечатление в англосаксонском мире и не только в нем.

Увядающие латиняне

В своей массе представители «латинской расы» характеризовались как эмоциональные, несдержанные, необязательные и недисциплинированные люди. Их отличает также якобы легковерность и суеверие, склонность путать реальность с фантастикой. С точки зрения геополитики британская и американская элиты расценивали латинян как наименее сильную из влиятельных мировых рас. Для этого были весомые аргументы. Прежде всего даже неспециалисту бросалось в глаза, что влияние и территориальные владения Великобритании, США, Германии и России из года в год расширялись. А «латиняне», наоборот, постепенно утрачивали накопленный еще в Средние века потенциал.

Некогда великая морская держава Португалия полностью утратила свой статус. Италия уже многие десятилетия демонстрировала неспособность навести порядок в своих африканских колониях. Испания также погрязла в неубедительных войнах в Африке и показала полную несостоятельность в войне с США, потеряв стратегически важные Пуэрто-Рико, Гуам, Кубу и Филиппины. Да и Франция, лидер латинян, потерпев в течение XIX века крупные поражения при Ватерлоо, а затем и в войне с Германией, так и не оправилась от череды неудач – ни морально, ни экономически. Американский президент Теодор Рузвельт в связи с этим подметил: «Франция неумолимо сползает вниз по пятам Испании». Даже некоторые французские политики были вынуждены признать доминирование англосаксов. Так, ведущий французский экономист Эдмунд Демолин в 1897 году опубликовал исследование под названием «Англосаксонское превосходство». Французами оно было встречено в штыки как оскорбляющее национальное достоинство, зато имело огромный успех в США и Британии. В итоге англосаксонские аналитики решили, что «латиняне» не представляют для них серьезной угрозы.

Сомнительные германцы

С Германией и в целом «германской расой» дело обстояло несколько иначе. Германцы рассматривались как наследники тевтонов и поэтому якобы обладали схожими с самими англосаксами национальными чертами, такими как бережливость, амбициозность, трудолюбие, приспособляемость, лояльность, осторожность. Но англосаксов откровенно настораживало стремление их германских «кузенов» потеснить на мировых рынках британскую торговую буржуазию. Для чего якобы Берлин и объявил о начале масштабной кораблестроительной программы.

Полную солидарность с британцами проявили американцы. Политики в Вашингтоне открыто говорили о том, что США окажутся перед лицом катастрофы, если Германия победит в борьбе за главенство на морях. Растущий экспансионизм США и впрямь требовал военно-морского обеспечения. Конкретно американцев настораживал тот факт, что Германия все пристальнее начала взирать на сферу безраздельного прежде влияния США – Южную Америку.

В связи с этим влиятельный американский государственный деятель Генри Кэбот Лодж в феврале 1900 года открыто заявил о том, что ему известен главный объект германской экспансии – богатая природными ресурсами Бразилия, для чего якобы Берлин попытался низвергнуть Доктрину Монро. Опасения Лоджа разделял и ставший вскоре президентом Теодор Рузвельт.

Негативное отношение к германцам со стороны англосаксонской элиты явилось парадоксом, ввергнувшим теоретиков «англосаксонской исключительности» в смятение. Единственное, что им оставалось, так это доказывать себе и другим, что германцы и англосаксы так давно утратили общность, что разговоры об их родстве просто потеряли смысл. Более того, по мнению этих теоретиков, современные германцы настолько пропитались духом абсолютизма, что потеряли «вкус тевтонских свобод». Да к тому же, смешавшись с «латинянами», перенимают у последних явно отрицательные черты, например склонность к коррупции. Поэтому считать их представителями суперрасы невозможно. Но несмотря на негативное отношение к германцам и их растущему могуществу, англосаксы все же не считали «расовых кузенов» главной угрозой своему гипотетическому доминированию.

Опасные русские

В наибольшей степени сторонников концепции «англосаксонской исключительности» беспокоила Россия.

Стюарт Анерсон пишет: «Трудно выразить словами ужасающее впечатление, которое производил на британцев и американцев Русский колосс. Они рассматривали экспансию Российской империи как почти космическое явление, несущее в себе гигантскую стихийную, непреодолимую силу, которая затрагивает всех и каждого, кто становится на ее пути. Будь то государственные деятели или философы, все они сравнивали русскую экспансию с движением ледника, выползшего с Севера и ежегодно увеличивающегося в объеме и набирающего все больший вес».

Простого взгляда на карту мира было достаточно, чтобы понять одну важную вещь: на всем протяжении своих границ Российская империя вступала в потенциальную конфронтацию с империей Британской.

Проигранная Крымская война (1853–1856) и «украденная» на Берлинском конгрессе победа в Русско-турецкой войне (1877–1878) вроде бы остановили продвижение русских на юг. Но в Лондоне и Вашингтоне опасались, что Санкт-Петербург в один прекрасный день, наплевав на все договоры, всей своей мощью устремится в этом «чувствительном» для Европы направлении, как он это сделал на обширных азиатских пространствах. Это неминуемо столкнет русских с британцами, угрожая позициям Лондона в Средиземноморье, Персидском заливе, а затем в Индии, Бирме, Малайе и Китае. Англосаксонские аналитики полагали, что в этом случае само существование Британской империи будет поставлено под вопрос.

В 1890 году военное руководство Великобритании пришло к заключению, что без надежных союзников им не выдержать натиска русских. Царская военная мощь слишком велика. Россия обладает иммунитетом от вторжений, имея обширные территории, труднодоступные с морей, и почти самодостаточную экономику. Если же русские «возобновят движение», они быстро «переварят» захваченные территории и местное население, превратившись в гигантское образование, противостоящее разрозненным и слабым по отдельности англосаксонским анклавам. Этот бэкграунд сильно влиял на рассуждения аналитиков Британии и США о присущих «славянской расе» (и прежде всего русским) черт и отличительных особенностей, которые должны учитываться в военно-политическом планировании.

Разумеется, расовые характеристики русских, не могли быть лестными. По мнению англосаксонских политических дарвинистов, «типичный русский мужик» обладал такими чертами, как скрытность, индифферентность, недостаток предприимчивости, суеверность, набожность. А крестьяне составляли подавляющее большинство населения Российской империи и главную солдатскую массу.

Один из «специалистов» в расовом вопросе подметил такой парадокс: «Раса славян, с одной стороны, невежественная, вялая и раболепная, а с другой – характеризуется терпением и мужеством. Славяне имеют склонность к подчинению, приемлют внешнее управление и в то же время обладают большим энтузиазмом и несгибаемой волей». Благодаря совокупности этих черт русские крестьяне, будучи мобилизованы, с легкостью подчиняются командирам и превращаются в нерассуждающий мощный кулак. Уж если такие солдаты пришли в движение, то благодаря их терпению, стойкости и беспрекословному повиновению их уже невозможно остановить.

Возможное столкновение англосаксов и славян пытались представить как борьбу идеалов свободы и деспотизма, особенно присущего России. При этом русским приписывалось расовое мессианство, что делало неизбежным их столкновение с мессианством англосаксов.

Не последнюю роль в нагнетании страстей играло и убеждение англосаксов в якобы укоренившейся в русских людях ненависти по отношению к Западу и их глубокой вере в идеалы панславянства и в свое предназначение по «окультуриванию» Азии. В частности, британцы опасались, что мощная православная Россия в конце концов поглотит все славянские государства – даже те, которые в цивилизационном развитии больше склонялись к католическо-протестантскому Западу.

Одним из эпизодов столкновения с англосаксонскими силами во второй половине XIX века стала оборона Петропавловска-Камчатского. Реконструкция 2019 года.  Фото с сайта www.duma.pkgo.ru

Азиатская угроза

Несмотря на российские успехи в течение 200 лет – как внутри страны, так и на международной арене, – представители англосаксонской элиты не желали признавать за русскими расовой полноценности и продолжали считать их «полуцивилизованными». Американский президент Герберт Гувер открыто заявлял о том, что «русские – это азиаты, которые вообще не являются частью западной цивилизации». В Британии и США было популярно мнение, что русская экспансия представляет собой «последнюю волну варваров из Азии». Американский пастор Джошуа Стронг подчеркивал, что русский, несмотря на европейское обличье, по натуре чистый азиат. Он ссылался на известный афоризм Наполеона: «Поскреби русского как следует и обнаружишь татарина». Американский социолог Франклин Х. Гиддингс сравнивал русских с «шайкой азиатских варваров», которых вождь гуннов Аттила привел в V веке под стены Рима. Английский литератор и журналист Эдвард Дайси, проводил параллель между продвижением русских на запад в XVIII–XIX веках и вторжениями в Европу готов, гуннов, татар и турок. Кровь всех этих варварских народов, заключал Дайси, течет в жилах русских, делая их существование несовместимым с ценностями западной цивилизации.

Впрочем, некоторые представители англосаксонской элиты не столь резко характеризовали своих «расовых конкурентов» русских и даже отыскивали рациональное зерно в поведении России на международной арене. Так, Теодор Рузвельт поначалу с пониманием оценивал «русскую экспансию» на восток, ибо считал необходимым навести порядок в постоянно сотрясаемом кризисами Китае. При этом, правда, Рузвельт опасался, что царское правительство, оккупировав Северный Китай, «закачает» в русскую армию миллионы китайцев, что сформирует угрозу на Дальнем Востоке не только для Британской империи, но и для США.

Американский историк Генри Адамс, соглашаясь с прогнозом своего французского коллеги Алексиса де Токвиля, предположил, что в будущем мир будет поделен между Россией и США. Многие аналитики полагали естественным факт продвижения русских на восток, к Тихому океану, поскольку англосаксы делали то же самое, но двигаясь к тому же океану с запада. Проблема же состояла в том, что обеим расам якобы не удастся избежать столкновения – скорее всего из-за сфер влияния на Дальнем Востоке и конкретно в Китае.

Дальневосточный вопрос

Таким образом, элита Британии и США, воспитанная на идеях расового дарвинизма и проникнутая идеями своей исключительности, в начале ХХ века стала воспринимать Россию в качестве основного соперника. При этом главную угрозу своим интересам они видели на Дальнем Востоке – в виде проникновения русских в страны региона, не входившие ни формально, ни по умолчанию в сферу влияния Санкт-Петербурга.

Во многом провоцирующую роль играла Япония, также считавшая Россию главным конкурентом в деле колонизации территорий региона. Так наметилось сложение интересов Японии, Британии и США вокруг еще не освоенных, но сулящих громадные дивиденды дальневосточных рынков – прежде всего многомиллионного Китая.

Главный урон мог быть нанесен торговым интересам Великобритании, поскольку уже к 1900 году около одной шестой британского экспорта приходилось на Китай. Британские коммерческие суда перевозили три четверти объема китайской внешней торговли и обеспечивали до половины прибрежных перевозок местных коммерсантов. Британские капиталисты вкладывали ежегодно по несколько миллионов фунтов стерлингов в экономику Китая, что по тем временам считалось гигантской суммой.

Вполне очевидно, что вмешательство России в налаженные процессы не могло не вызвать недовольства Лондона. Впрочем, и Вашингтон, не будучи ведущим коммерческим игроком в регионе (не более 1% экспорта), не мог не считаться с солидарным мнением своих англосаксонских партнеров и не просчитывать «упущенную выгоду» от потенциальных сделок.

В еще большей степени Лондон волновали геополитические последствия русской экспансии. Там опасались поисков Токио и Берлином взаимопонимания с Санкт-Петербургом как следствия роста русского могущества в регионе. Вашингтон поначалу не слишком был этим озабочен. Будущий президент Теодор Рузвельт даже публично заявлял, что экспансия России в Азии не может повредить англосаксонским устремлениям в еще не колонизированных пространствах Австралии и Африки.

Политическая индифферентность расового союзника никак не могла удовлетворить британцев. С разъяснением выступил упомянутый канадский министр Дэвид Миллс: «Это не проблема в отношениях Англии и России, это вопрос об отношениях саксов и славян. Опасность направлена не на государство, а на расу, к которой мы все принадлежим!» И британцы начали прессинговать своих североамериканских «братьев по расе». Первое официальное предложение Вашингтону о тесном взаимодействии поступило из Лондона в 1898 году – буквально на следующий день после того, как русская эскадра бросила якоря в Порт-Артуре.

Особую активность в деле склонения американцев на свою сторону проявил Джозеф Чемберлен, британский министр колоний в кабинете Роберта Солсбери. Пытаясь завоевать симпатии вашингтонской элиты, он провозгласил: «Я отказываюсь говорить о США как иностранной державе: у нас общие тело и кровь!» Одновременно он пытался взбудоражить американскую общественность, предупреждая, что «настанет день, когда сотни тысяч китайцев и татар, оснащенных русским оружием и обученных русскими офицерами, до крайней степени усилят русскую армию. И если это печальное событие произойдет, Британия будет вынуждена в одиночку противостоять ей без каких-либо надежд на успех».

Тевтонская солидарность

Впрочем, Чемберлен не был уверен в том, что даже объединенная мощь англосаксов в состоянии противостоять русской экспансии. В 1898–1899 годах он вел переговоры с германскими дипломатами относительно возможности создания «тройственного союза» против России в составе Великобритании, США и Германии. Эти идеи нашли поддержку в интеллектуальных кругах Лондона. В 1898 году известный английский националист Арчибальд Колкьюхаун выпустил труд под названием «Китай в трансформации», где резюмировал, что исход соперничества на Дальнем Востоке повлияет на судьбу человеческой цивилизации в целом. Поэтому «просто необходим союз англосаксов и тевтонов, чтобы противостоять альянсу славян и латинян».

Помимо этого, архитекторы британской империалистической политики, методично добиваясь цели по вовлечению в свою орбиту США, любыми путями пытались гасить в английском обществе антиамериканские настроения, вызванные развязанной в 1898 году Вашингтоном войной с Испанией для захвата ее заморских территорий. В этом преуспели упомянутые выше Джозеф Чемберлен и Артур Бальфур, которые в зародыше пресекали любые попытки оппозиции выступать с осуждением США.

По ту сторону Атлантики ярым сторонником «англосаксонского экспансионизма» выступал контр-адмирал Мэхэн. Он полагал, что в предстоящем неизбежном столкновении рас на Дальнем Востоке сойдутся «тевтонские страны» (Германия, Великобритания и США) с одной стороны – и «союз славян и латинян» (русских и французов) с другой.

Однако по мере развития ситуации в Европе и все более отчетливо проявлявшейся милитаристской и экспансионистской сущности самой Германии планы по ее вовлечению в борьбу с Россией на востоке стали угасать. Более того, некоторые политики – главным образом британские – стали выражать опасения относительно возможного сближения России и Германии на почве англофобии.

На новый расклад сил на международной арене основательно повлияла начавшаяся в Южной Африке Англо-бурская война (1899–1902). Британская дипломатия предпринимала титанические усилия, чтобы, не отвлекая свою военную мощь от Африки, руками американцев защитить свои интересы на Дальнем Востоке.

Англо-американские ухаживания

Все тот же контр-адмирал Мэхэн, имевший почти абсолютное влияние на избранного в 1896 году президентом США Уильяма Маккинли, проникся «заботой» британцев об обеспечении англосаксонских интересов и даже выпустил в 1900 году многостраничный труд «Проблема Азии». Через всю книгу красной нитью проходила мысль о том, что предстоящий неизбежный конфликт «обещает быть войной не столько между государствами-нациями, сколько между большими группами населения – расами».

И все же, подчеркивает Стюарт Анерсон, этого оказалось явно недостаточно. Американцы в большинстве своем не желали оказаться вовлеченными в возможную крупномасштабную войну на Дальнем Востоке – даже в случае втягивания в нее кровно близких им британцев. Не вызывали у американского обывателя симпатий к «братьям по расе» и жестокие расправы британских колонизаторов над бурами в Южной Африке.

В целом в этот период в Вашингтоне превалировали настроения изоляционизма, невмешательства в международные кризисы. Более того, периодически даже отмечались всплески англофобии.

Генри Кэбот Лодж, который долгое время не сходил с внутриполитической сцены США в качестве одной из ведущих фигур и считался самым близким другом будущего президента Рузвельта, попытался даже организовать в стране мощную антибританскую кампанию. Он обвинил Лондон во вмешательстве во «внутриамериканский конфликт в Венесуэле» (1895–1896) и в стремлении подорвать основы чувствительной для Вашингтона Доктрины Монро. И даже пригрозил захватом Канады, если британцы не умерят свой пыл.

Теодор Рузвельт, избранный в 1901 году президентом США, поначалу вообще не скрывал своих антибританских настроений, бравируя тем, что в нем «не течет ни капли английской крови». Однако нельзя не отдать должное британцам: методически выверенные шаги официального Лондона постепенно стали приносить дивиденды.

Япония, подстрекаемая Великобританией, приступила к активным военным приготовлениям. Токио официально предложил Лондону усилить его военно-морское присутствие в регионе. Британцы мало того что пошли навстречу «просьбе», так еще и предложили Токио союз, обещав «прийти на помощь, если японцы окажутся втянутыми в войну более чем с одной державой».

Но и на этот раз американцы официально отказались поддержать Лондон в его намерениях втянуть США в назревавший военный конфликт. Этому способствовала не в последнюю очередь и искусная игра российской дипломатии, стремившейся не провоцировать американцев. Кроме того, объективно в пользу России сыграли неожиданно возникший в 1903 году кризис в американо-британских отношениях вокруг границ Аляски и жесткая антибританская позиция президента Теодора Рузвельта. Как отмечает Стюарт Анерсон, «в конфликте вокруг Аляски американский национализм американского лидера взял вверх над англосаксонской солидарностью».

Лондон тем не менее не оставлял попыток спровоцировать кризис на Дальнем Востоке и вовлечь в него США. Но когда японский посол в Вашингтоне в сентябре 1903 года напрямую спросил государственного секретаря Хэя, будут ли США поддерживать его страну в случае развязывания русско-японской войны, американец заявил, что у Токио не должно быть никаких иллюзий на этот счет.

В то же время – и на это указывает в своих воспоминаниях популярный в начале ХХ века американский журналист Джордж Кеннан – американское руководство все время балансировало на грани подключения к явно нацеленному на разжигание войны курсу Лондона.

Следует признать, что американское руководство солидаризировалось с британцами в эти годы, исходя не из расовых, а скорее из геополитических принципов. Более того, некоторые из представителей высшего общества Вашингтона склонны были поддержать Токио, провозглашая даже равенство «расовых ценностей», что явно противоречило теории «англосаксонской исключительности». Так, например, президент Теодор Рузвельт, вообще с недоверием относившийся к популярной в те годы «квалификации рас», считал японцев «единственным неарийским и нехристианским народом, который мог с успехом иметь дело с Западом в экономических и военных делах». Одновременно он соглашался с тем, что русские оставались самыми непримиримыми и опасными врагами «англоговорящего мира».

Война чужими руками

Начавшаяся в 1904 году Русско-японская война, таким образом, явилась в том числе следствием сложной многоходовой игры Лондона, вовлекшего в нее в конце концов и Вашингтон. Совместными усилиями обеим англосаксонским державам руками всесторонне поддержанной ими Японии удалось нанести, как они посчитали, чувствительный удар по «заклятому расовому врагу» – России. Это имело существенные геополитические последствия, включая временную нейтрализацию воли и стремления русских действовать без оглядки на англосаксов. Последующее развитие событий – Первая мировая война и предшествовавшая ей возня с формированием противоборствующих коалиций, надо признать, продемонстрировали выверенность политических ходов Лондона и сплотившихся вокруг идеи «доминирования» других англосаксонских образований.

В настоящее время, несмотря на демонстрируемую сдержанность и даже исключение из лексики нынешних политиков и ученых англосаксонских государств фразеологии об «англосаксонской исключительности», посеянные на рубеже XIX–XX веков зерна национализма и расизма порой продолжают проявляться в той или иной форме. 

Научный расизм | Гарвардская библиотека

Противостояние античерному расизму Ресурс

С тех пор, как порабощенные люди были впервые привезены в эту страну, сторонники античерного расизма и превосходства белых используют авторитет науки для оправдания расового неравенства. История псевдонаучных методов, «доказывающих» биологическое превосходство белых, и ошибочных социальных исследований, используемых для демонстрации «врожденных» расовых характеристик, все еще влияет на общество сегодня.

Френологический набросок черепа, Библиотека графства 1807 г.

Изображение: Таблица, иллюстрирующая опровергнутую теорию «полигенизма» Агассиса

Библиотека графства

В 1619 году, когда первые порабощенные люди были доставлены в то, что впоследствии станет Соединенными Штатами, сюда также были привезены оправдания их порабощения. В течение 400 лет, прошедших с тех пор, порабощенные и их потомки продолжали называть эту страну своим домом, оправдания жестокого обращения с ними также остались с нами.

Научный расизм является одной из наиболее эффективных тактик, используемых для оправдания расизма против чернокожих и превосходства белых. На протяжении многих лет научный расизм принимал множество форм, и все они были направлены на использование авторитета науки как объективного знания для оправдания расового неравенства.

Некоторые ученые 19-го века, такие как Луи Агассис из Гарварда, были сторонниками «полигенизма», согласно которому человеческие расы были отдельными видами. Эта теория была подкреплена псевдонаучными методами, такими как краниометрия, измерение человеческих черепов, которые якобы доказывали, что белые люди биологически превосходят черных. Ранние статистические данные о здоровье были использованы против чернокожих американцев в конце 1800-х годов, поскольку они использовались для утверждения, что они предрасположены к болезням и обречены на вымирание.

К началу и середине 20-го века полигенизм и расизм, основанный на биологии, были широко опровергнуты, и расизм в социальных науках приобрел популярность. Исследования, показывающие высокий уровень тюремного заключения среди чернокожих американцев, использовались как доказательство врожденной преступности, в то время как псевдонаучное тестирование интеллекта утверждало умственное превосходство белых людей. Эти ошибочные, предвзятые исследования не учитывали политические и социальные факторы, такие как плохие жилищные условия, бедность, отсутствие здравоохранения и жестокое расовое угнетение. Но они предоставили так называемые доказательства, необходимые для подпитки системных форм античерного расизма, таких как сегрегация. И для многих американцев, ищущих объективные причины для оправдания расистских убеждений и поведения, подобных исследований было более чем достаточно.

Современный научный консенсус согласен с тем, что раса не имеет биологической основы, но научный расизм все еще существует. Хотя сейчас это более тонкий метод, чем краниометрия, его долгая история демонстрирует влияние социальных представлений о расе на якобы беспристрастные исследования.

Источники вышеуказанной информации указаны внизу этой страницы.

Изучите приведенную ниже подборку исследований и ресурсов Гарварда, связанных с научным расизмом.

Цитаты для обзора раздела

• Коэн, Адам С. 2016. «Эра евгеники в Гарварде». Гарвардский журнал. 19 февраля 2016 г. https://www.harvardmagazine.com/2016/03/harvards-eugenics-era.
• Мухаммад, Халил Джебран. 2019. Осуждение черноты: раса, преступность и создание современной городской Америки, с новым предисловием. Кембридж: Издательство Гарвардского университета.
• Смедли, Одри. 2007. Раса в Северной Америке: происхождение и эволюция мировоззрения. 3-е изд. Боулдер, Колорадо: Westview Press. http://id.lib.harvard.edu/alma/9
  351520203941/каталог
• Институт перспективных исследований Рэдклиффа. 2020. Непреходящее наследие рабства и расизма на Севере | Институт Рэдклиффа. https://youtu.be/jfohQVAiaP0.

Цитаты для изображений

• Френологический набросок черепа, 1807 г. | Галл, Ф. Дж., и Карл Август Блёде. Доктор Ф. Дж. Галлс Neue Entdeckungen in Der Gehirn-, Schedel-, Und Organenlehre: Mit Vorzüglicher Benutzung Der Blöde’schen Schrift über Diese Gegenstände, Ganz Umgearbeitet Und Nach Den Neuesten Gall’schen Unterredungen Bereichert .. Zweyte Verbesserte Und Vermehrte Auflage. изд. Медицинская библиотека Фрэнсиса А. Каунтуэя — проект оцифровки библиотеки медицинского наследия. Карлсруэ: In Der C.F. Müllerschen Verlagshandlung, 1807. http://id.lib.harvard.edu/alma/9

  870370203941/catalog

• Рисунок Луи Агассиса, иллюстрирующий его опровергнутую теорию «полигенизма» | Агассис, Луи, 1807–1873 гг. , ««Таблица, сопровождающая «Набросок» профессора Агассиса», Типы человечества Нотта и Глиддона, 1854 г.», OnView: цифровые коллекции и экспонаты , по состоянию на 10 февраля 2021 г., https://collections.countway.harvard.edu/onview/items/show/18032

Исследуйте проект

Анти-черный расизм в Соединенных Штатах широко распространен и коварен в том, как он влияет на институты, политику и повседневную жизнь. Начните свое расследование последствий античерного расизма в отношении космоса и дизайна, общественного здравоохранения, уголовного правосудия и многого другого.

Подробнее

Расизм как теория: историография идеологии превосходства белых

Питьевой фонтанчик на лужайке перед зданием окружного суда, Галифакс, Северная Каролина, 1938 г. (Библиотека Конгресса) работать как профессионалы. Это эссе посвящено происхождению, развитию, увековечиванию и продвижению анти-черноты в Соединенных Штатах. Он анализирует литературу о расе и расизме, чтобы люди могли предсказывать действия, основанные на превосходстве белых. В эссе выявляются факторы, способствующие проявлениям расизма, в том числе восприятие белыми людьми низшего другого, конкуренция между черными и белыми, идеология превосходства белых, вызов привилегиям белых и расовая дискриминация, поддерживаемая федеральными, государственными или местными органами власти. Автор утверждает, что лица, принимающие решения на Кавказе, использовали европоцентризм и идеологию превосходства белых, чтобы контролировать ресурсы и препятствовать прогрессу цветных людей. Поскольку чернокожие считались недостойными, бизнес-менеджеры мало задумывались о найме афроамериканцев до триумфа современного Движения за гражданские права и принятия Закона о гражданских правах 1968.

Чтобы понять возникновение расизма, нужно определить европоцентризм, превосходство белых, расу и расизм. Давайте дадим определение европоцентризму и превосходству белых, а затем обсудим расу и различные формы расизма. Европоцентризм — это мировоззрение, согласно которому европейские люди, культура и история являются выдающимися. Эта точка зрения утверждает, что люди должны отдавать приоритет изучению и практике западных идеалов. С другой стороны, превосходство белых — это вера в то, что кавказцы олицетворяют высшую группу человечества и им суждено доминировать над другими расовыми или этническими группами.

В этой части рассматриваются общие принципы человеческих различий. Он не предназначен для анализа сложности эволюции цивилизаций; вместо этого он представляет собой упрощенное предложение. На заре человечества, до того, как между людьми, живущими в разных частях мира, возникло много контактов, до эпохи межнациональных влияний, между людьми, жившими в регионах по всему миру, существовали различия. Окружающая среда, в которой жили люди, заставляла их развивать различные биологические характеристики. Например, у африканцев обилие меланина обеспечивает пигментацию, которая затемняет цвет кожи, чтобы защитить клетки, поглощая вредные ультрафиолетовые лучи солнечного света. Шейх Анта Диоп обсуждал исторические черты африканцев в своем 1974 книга, Африканское происхождение цивилизации: миф или реальность .  

Теперь давайте определим понятие расы. Это «ненаучная, созданная обществом таксономия, основанная на идеологии, которая рассматривает одни группы людей как неотъемлемо превосходящие другие на основе физических характеристик или географического происхождения». ¹ На основании книги 1839 года Crania Americana тогдашние ученые считали Сэмюэля Мортона авторитетом в области расовой классификации и теорий, касающихся расы. Продвигая превосходство белых, Мортон предложил теорию полигенеза, согласно которой люди имеют разное происхождение. Моногенизм, конкурирующая теория, предполагал, что человечество возникло из одного источника. Чтобы поддержать полигенез и превосходство белых, Мортон измерил размер черепов людей из разных групп. Он обнаружил, что у европеоидов был самый большой череп, средний размер которого составлял 88 кубических дюймов. Череп индейца в среднем составлял 87 кубических дюймов, а у чернокожих был самый маленький, в среднем 78 кубических дюймов. Он предположил, что измерения доказывают, что черные хуже.

Жители Запада считали коренных жителей низшими, потому что коренные жители почитали природу, поклонялись различным существам, носили скудную одежду и ели незнакомую пищу. Европейцы считали такие различия показателем варварства, умственной и физической неполноценности. Мастерство также играло роль в интерпретации высокой и низкой культуры. Европейская элита организовала строительство крупных солидных зданий, мореходных кораблей и взрывчатых веществ военного назначения. С другой стороны, некоторые незападные люди жили в хижинах, путешествовали на каноэ и использовали луки и стрелы в качестве оружия. ²  

Тем временем в американских колониях белая элита была главным бенефициаром европейской изобретательности и развивающегося общественного порядка. Тем не менее, колонисты также пользовались привилегиями белых. В 1640 году магистрат применил несправедливое средство правовой защиты к африканцу, обвиненному в нарушении того же закона, что и его белые сообщники. Африканский слуга Джон Панч, работавший в колонии Вирджиния, вступил в сговор с голландцем и шотландцем, чтобы сбежать из наемного рабства. Они убежали, но были пойманы, арестованы и преданы суду. Судья приговорил европейцев к нескольким дополнительным годам каторги, но приговорил Панча к порабощению. Приговоры указывали белым людям, что они более достойны, чем чернокожие, даже в преступлении.

Верховный суд США вступил в дискуссию в 1850-х годах и далее систематизировал неравное обращение с чернокожими. Суд заслушал аргументы относительно порабощения чернокожих. Верховный судья Роджер Тэни писал: «Негр может быть справедливо и законно обращен в рабство ради его блага». ³ Это заключение частично создало прецедент для решения 1857 года по делу Дреда Скотта. Адвокаты, выступающие за рабство, представили исследования антропологов, таких как Мортон, который сказал, что белые и негры принадлежат к разным видам. Антрополог Джозайя Нотт свидетельствовал, что рабство спасло негров от возвращения к их первоначальному варварскому состоянию. Мнение Дреда Скотта подтвердило точку зрения о том, что люди африканского происхождения не могут претендовать на американское гражданство, и превратило их в рабов. Постановление вернуло Скотта в рабство и заключило, что у него нет права подавать иск.

Оксфордский словарь английского языка в 1902 году был первым, кто дал определение расизму. В словаре говорится, что расизм — это «теория, согласно которой отличительные человеческие характеристики и способности определяются расой». Словарь назвал расизм синонимом расизма, то есть веры в превосходство определенной расы. Американцы редко использовали термин расизм в начале 1900-х годов. Первопроходец в области гражданских прав и журналист Ида Б. Уэллс-Барнетт не упомянула понятия расизм или расист в своих мемуарах9.0067 Крестовый поход за справедливость, , которую она начала писать в 1928 году, но умерла в 1931 году, так и не закончив книгу. Вместо этого она использовала такие слова, как расовая ненависть и расовые предрассудки. Слово «расизм» не появлялось в словаре Merriam-Webster до 1949 года. Webster определил расизм как «веру в то, что раса является основным определяющим фактором человеческих черт и способностей и что расовые различия порождают неотъемлемое превосходство конкретной расы». ». Позже Merriam-Webster пересмотрело определение, заявив, что оно представляет собой системную проблему, а не просто личные предубеждения. Это «доктрина или политическая программа, основанная на предположении, что расизм предназначен для реализации его принципов».

Системный расизм представляет собой серию действий взаимодействующих механизмов, которые предоставляют возможности расовым группам на неравной и неоправданной основе. Институциональный расизм относится к лидерам организаций или операций, которые несправедливо распределяли возможности и услуги по признаку расы. Институциональный расизм — это механизм, посредством которого функционирует системный расизм. Образование, здравоохранение, финансирование и правосудие входят в число институтов, предоставляющих социальные ресурсы, которые, по мнению кавказцев, предназначены для белых людей.

Таким образом, индивидуальный, системный и институциональный расизм распространяется исключительно на белых людей и кавказские институты в Соединенных Штатах, но не на афроамериканцев. Черные люди не расисты. Черные люди, придерживающиеся антибелых настроений, могут быть фанатиками, предубежденными, неэтичными или нетерпимыми, но они не расисты. Насаждение расизма относится к предрассудкам или дискриминации со стороны члена или членов влиятельной расовой группы в отношении члена или членов другой расовой группы. Бессильному человеку или группе не хватает необходимых вещей, которые возводят расовый фанатизм на уровень расизма. Другими словами, расист — это член группы, которая обладает системной или институциональной политической, социальной, экономической и полицейской/военной властью. Член или члены авторитетной группы могут помешать лицу или группе представителей противоположной расы достичь своих целей. Чтобы было ясно, черные люди, которые придерживаются антибелых взглядов, могут в лучшем случае задеть чувства белого человека. Черный человек в Соединенных Штатах не является значимым членом систем или институтов, которые могут остановить или помешать белому человеку или кавказцам достичь своих целей.

На протяжении многих лет расистским актам предшествовали факторы, в том числе кавказцы, использующие идеологию превосходства белых, рассматривающие цветных людей как низших, признающие, что черные ищут возможности, зарезервированные для белых, и действующие в соответствии с несправедливой расовой политикой. В частности, когда белые пришли к выводу, что цветные люди представляют конкуренцию за рабочие места, кавказцы действовали так, как будто белые привилегии были под угрозой. Кавказцы приняли идеологию превосходства белых, чтобы повысить свою индивидуальную и коллективную самооценку. Наконец, федеральные, государственные и/или местные органы власти изначально поддерживали расовую сегрегацию, игнорировали ее существование или поощряли исключение чернокожих. И наоборот, широко распространенная активность и гражданское неповиновение, направленные на отмену расистских законов в конце XIX века. С 50-х до конца 1960-х откровенный расизм утих. Федеральное правительство кодифицировало расовую интеграцию, приняв законы, такие как Закон о гражданских правах 1968 года. Средства массовой информации сократили распространение негативных стереотипных образов чернокожих. Наконец, с такими достижениями открытое превосходство белых постепенно уменьшилось, и белые менеджеры начали нанимать черных профессионалов.

1. Дэвид Р. Уильямс, Риса Лавиззо-Моурей и Рубен К. Уоррен, «Концепция расы и состояния здоровья в Америке», стр. Отчеты об общественном здравоохранении, vol. 109, нет. 1, январь-февраль 1994 г., с. 26. ↩
2. Бланш Кабенгеле, «Интеллектуальная история двух недавних теорий расизма», дисс., Университет Цинциннати, 2011, с. 80-81. ↩
3. Клаудия Рот Пирпойнт, «Мера Америки; Как бунтующий антрополог вел войну с расизмом, The New Yorker, , 8 мая 2004 г., стр. 1–2. ↩

Поделитесь с другом:

Copyright © AAIHS.